Эта удивительная история была создана не из пустого места, не из простой мысли и не от безделья. Я долгое время, кропотливо записывал свои яркие и темные сны. В некоторых из них сюжет складывался из обрывков, а в остальных был настолько ясен и прямолинеен, что дорабатывать его не было необходимости. Практически в каждом из снов присутствовал наблюдатель, или, как я назвал его «ведомый». Этот человек или не человек — главный герой всего произведения. Если после прочтения вы решите что уже знаете этого персонажа, то уверяю вас, это не так. Не смотря на то, что я пишу о его судьбе и долгой жизни, я и сам не знаю о нем все, что хочу знать. Даже для меня он тайна — загадка мироздания и моего мозга, в рамках которого он образовался, а возможно пришел ко мне сам. Возможно, он нечто большее. Он сам рассказал мне некоторые моменты истории, а иные показал воочию. Не стоит принимать прочитанное произведение как реальные события или же явь.

Я так же постарался создать свои иллюстрации для этой истории. Все изображения были созданы мной, как на бумаге, так и на графическом планшете, в зависимости от времени их создания. Я считаю что иллюстрации приятно дополнят всю картину событий.

Желаю приятного чтения.

Предисловие

[Влад] — Ничего не заканчивается просто так. Когда история подходит к концу и происходит ее финал, это не значит, что мир остановился. Финал истории — это вовсе не конец. Это не остановка времени и не разрушение пространства, это новое начало…

Глава 1
«Наука и оружие»

Шел тысяча девятьсот тридцатый год, середина лета. Однако десятое июля оказалось не таким теплым, как хотелось бы. На дворе шел дождь, переходящий из мелкой мороси в сильный ливень, а потом сходил на нет.

История берет свое начало в Белоруссии. А именно, неподалеку от города Минска. Там, по приказу командования ставки, был создан небольшой научный комплекс. То, что там изучали, было строго конфиденциально. Ученые что там работали, так же были неизвестны, а большинство из них, официально даже не существовали.

— Стоп…. Выходите, общий досмотр. Приготовьте документы. — Сказал офицер, что сидел за рулем.

Армейская машина остановилась около шлагбаума, за которым находились высокие деревянные ворота. В обе стороны от въезда, раскинулся высокий решетчатый забор с колючей проволокой наверху. По периметру виднелись наблюдательные вышки с прожекторами и пулеметами. Около ворот стояли трое солдат красной армии с оружием в руках. К машине подошли еще двое, чтобы провести тщательный досмотр багажа и прибывших людей.

По указу офицера с заднего сидения машины вышел мужчина в классическом гражданском костюме коричневого цвета сделанного из гладкого шерстяного драпа. На голове у него была шляпа из такого же материала, а в руках он держал кожаную сумку. Этот человек протянул солдату свои документы и положил сумку на капот машины, чтобы ее так же осмотрели.

— Доктор Блюхер, я так полагаю? Вы числитесь в списке как один из ведущих специалистов. — Сказал солдат, сверяясь с документами и журналом.

— Все верно товарищ. Я доктор Илларион Блюхер.

— Отлично. С вами там еще кто-то…? Пусть выйдет.

Доктор пошел к задней части машины. Было видно, что кто-то двигается внутри, передвигаясь по сидению. Мужчина нагнулся в дверь и подсадил второго человека, чтобы тот смог встать на сырую землю. Оказалось, что в машине был еще и мальчик.

— Так-так. И кто у нас тут? — Спросил часовой.

Рядом с доктором стоял высокий ребенок, мальчик, лет примерно девяти. На нем было большое пальто, которое не сочеталось по размеру, и особенно с темно-синими брюками, которые, скорее всего, являлись частью школьного гардероба. Так же на нем были черные, запачканные в свежей грязи ботинки, а на голове виднелась шерстяная кепка-фуражка.

Военный с неодобрением посмотрел на худощавого, сонного ребенка, который еле стоял на ногах. Он посмотрел в свой список, и тщательно проанализировав его, спросил:

— Ну и? Кто этот мальчишка? Как нам его регистрировать?

— Меня зовут Влад. Фамилия Блюхер. — Неожиданно ответил ребенок.

— Это мой сын…. Товарищ старший сержант. Проверьте. Он должен быть в списке номер три. — Добавил доктор, прижав мальчика к себе за плечо.

Военный недолго разбирался с бумагами. Он быстро развернул другой список, о котором ему сказали, и нашел нужного человека. После этого он молча отдал официальный пропуск доктору Блюхеру и его документы, и направился к шлагбауму. Двое других солдат провели визуальный осмотр машины снаружи и под днищем. Так же они заглянули в салон и перешерстили все сидения. Только после этого шлагбаум открылся. Доктор с сыном и офицер сели в машину и тронулись вперед.

Ворота быстро были открыты, предоставив путь внутрь секретного объекта. Однако ничего сверхъестественного внутри не было. Когда машина заехала внутрь, можно было увидеть лишь небольшое скопление палаточных домиков и казарм, сделанных из древесины. Так же было несколько бетонных сооружений больше похожих на оборонительные доты, которые были направлены в центр полигона. Как раз таки в центре и находилось то, ради чего все это возвели.

Научная база была построена в виде круга. Она была обнесена высоким забором и имела площадь около двух гектаров. По краям круга, вплотную к забору и находились все домики и казармы. В центре был курган, на котором стоял странный камень, похожий на кристалл. Пространство вокруг этого камня было пустынным с невысокой травой. Там не было, ни одного сооружения кроме тропинок и проводов ведущих к этому камню.

— Пап, а что это за штука? Это тот элемент, о котором вы все говорите? — Спросил мальчик у отца, когда увидел в окно булыжник в центре полигона.

— Именно, сын. Ради этого я и приехал сюда. Наконец то… — Ответил доктор глядя в окно в том же направлении что и мальчик.

Вдруг машина остановилась. Впереди была высокая палатка, в которой находились люди в белых халатах. Среди них можно было увидеть и военных.

— Все выходим. — Сказал доктор и открыл дверь.

Он вышел наружу и начал осматриваться. Его сын неторопливо выбрался с заднего сидения и с опаской стал наблюдать за действиями военных и ученых. Он старался быть рядом с отцом. Здесь он казался лишним и брошенным ребенком среди массы взрослых людей.

Доктор терся около машины и, выйдя немного вперед, резво кинул свою сумку на капот. И вдруг, он услышал свист, как будто кто-то его звал. Оказалось, что из палатки к нему уже радостно бежит один из ученых.

— Доктор Блюхер! Какая радость, что вы здесь! Наконец то мы снова смогли встретиться за столько времени.

— Серьезно? Подгурский успокойтесь. Мы не виделись всего два месяца…. Вы, похоже, не в себе от волнения…? — Сказал доктор Блюхер.

— Не в себе? Да, это точно! Настал момент, которого ждал весь научный мир! Спасибо Совикову за разработку МИПУС!

— Согласен. Но давайте сначала приступим. А то мне тоже не терпится.

— Да конечно…. О-о-о! Вы с сыном?

— Да. Мне его не с кем оставить.

— Не с кем? Что ж, это печально, неважно. Учиться лучше всего на практике, совмещая теорию…. Правда?

— Конечно Подгурский. — Закончил доктор и пошел вслед за этим ученым, прихватив с собой сына и сумку.

Они пошли в сопровождении офицера, который вел машину. Когда доктор вошел в палатку, все ученые и доктора, которые видели его, приветствовали добрым словом. Наверное, наш доктор Блюхер важная персона в предстоящем эксперименте на этом объекте. Его и сына сопроводили в один из отсеков этой большой палатки, где не было ни одного из ученых.

— Прошу доктор Блюхер. Это ваше личное пространство …. Располагайтесь. Полковник скоро прибудет к вам. — Сказал офицер и вышел обратно в основной навес, закрыв за собой проход большим куском серой материи.

Здесь было четыре кровати и два больших стола с настольными лампами. На навесном потолке освещение отсутствовало. Вместо него было по два сетчатых окна по краям, из которых в помещение попадал солнечный свет. Но солнца не было из-за туч, и его компенсировали прожекторами. На полу не было ничего, только земля и трава, которая еще не успела высохнуть. В целом это были обычные армейские условия. Как только не блиндаж?

Сын доктора, Влад, неторопливо подошел к кровати и начал снимать свою тяжелую одежду. Он положил на тумбу свой портфель, который больше походил на отцовский дипломат, и вытащил из него маленькую обувную щетку. Под пальто у него была серая рубашка с пиджаком. Он снял пиджачок и аккуратно положил его на тумбу рядом с портфелем, после чего снял ботинки и пошел босиком по высохшей земле в угол, где стоял неубранный кустик.

— Влад, сейчас не самое лучшее время для чистки обуви. — Сказал доктор, сев за стол и разложив свои вещи из сумки.

У него было много разных и незамысловатых инструментов и приборов. Среди странных по форме отверток у него были еще и проборы похожие на мультиметры. Это странно ведь на дворе довоенное время.

— Пап. Я быстро. Я еще после поезда хотел почистить ботинки.

— Что ж хорошо, не буду портить твою чистоплотность…. Однако. У меня вопрос. Влад, ты сделал задание, которое тебе давали в школе? — Спросил доктор, не отвлекаясь от своей работы.

— Да, сделал…. Русский и литературу я закончил еще в поезде. А что касается математики, то с ней я разобрался уже в машине…. Тот офицер сказал, что мы будем ехать долго. Вот я и решил сделать математику.

— Хмм. Отлично. Но ведь там заданий на несколько недель работы. Ты опять все в уме подсчитал? — Спросил доктор.

На вопрос незамедлительного ответа не последовало. Однако через десять секунд Влад закончил с ботинками и, одев их, подошел к кровати и, открыв свой портфель, вытащил стопку из пяти тетрадей. Он подошел к отцу и аккуратно положил тетради на стол рядом с ним, после чего сел напротив него и сказал: — Вот. Здесь все в письменном виде. Я постарался написать все развернуто…. Математика. Русский и физика…. Все здесь.

Доктор Блюхер просмотрел только математику и физику. Из увиденного ему стало понятно то, что все задачи, которые были даны на несколько недель, были сделаны. Конечно же, были некоторые ошибки в написании формул и порядке расчетов в задачах, но ответы были правильными, и это определенно радовало отца.

— Здорово. Я бы подкинул тебе еще задач, но боюсь, что сейчас к нам придут…. И да. Влад, тебе нужно поесть. Я уже говорил, что тебе нужно чаще заниматься физической культурой и питаться нормально…. Ты плохо растешь. Если тело будет слабым, то и мозг вскоре начнет просить сил.

— Я знаю это. Я же изучаю биологию…

— Анатомию сын… анатомию. И физиологию.

— А, ну да…. Пап. Все нормально. Я точно стану таким как ты. Ученым.

— Лучше не нужно. Гораздо проще быть учителем в школе. Проблем меньше и опаски нет…. Хотя. Кто знает. Какое тебе уготовано будущее. — Сказал доктор и медленно достал из сумки синий полупрозрачный кристалл неправильной формы, как кусок стекла.

— Это оно, да пап? Это, то ради чего мы сюда приехали? — Спросил сын.

— В общем да, но не совсем…. Это…. Это всего лишь кусок кристаллической оболочки. А внутри оболочки, того большого камня на горке, есть нечто очень ценное…. Мы назвали эту штуку «Осколок». Некоторые придумали называть ее «Кристалл».

— Значит она внутри того камня, да? И ты хочешь достать ее?

— Да. За этим осколком будущее сын…. И это будущее будет в твоих руках. Я верю в это…

— А что этот осколок дает?

— Безграничную силу. Если мы извлечем осколок, то сможем получать столько энергии, сколько не видели все электростанции мира. Энергию этого осколка можно преобразовывать в любую другую, например электрическую и в тысячекратном объеме.

— А если эта энергия кончиться? Этот осколок ведь не бесконечный, да?

— Верно. Однако в нем столько энергии, что ее хватит на пятьдесят лет беспрерывной эксплуатации. А потом, осколок можно трансформировать. Превратив его в нечто большее. И именно это, будет вырабатывать энергию бесконечно.

— Здорово пап. Научный прогресс наяву…

Не успел Влад договорить, как в помещение вошли двое военных. Они не приветливо прошли внутрь и остановились около стола, не снимая фуражки. Хотя нет, тот, что был пониже ростом, все-таки снял головной убор. Это был лейтенант, а вот тот, что понахальнее, это полковник. Он молча осмотрел помещение и подобно какому-то коменданту стал стоять и пялиться, то на сына, то на доктора.

Влад и его отец сидели и смирно молчали, изредка осматриваясь. И вдруг, полковник схватил со стола кусок кристаллической оболочки и сказал:

— Так! И что, вы, доктор Блюхер. Детям рассказываете о секретных проектах? Нехорошо. Вы хоть понимаете, какая у нас здесь секретность? Хотите пойти по стопам доктора Борского?

— Полковник Кравченко, вы меня в чем-то подозреваете? — Спросил доктор Блюхер не глядя на военного.

— Подозреваю ли я? Хмм…. Даже не знаю. Что и сказать, то…. Вопрос! Почему вы своему сыну рассказываете о тонкостях нашего проекта?!

— Вы считаете, что он кому-то расскажет?

— Как вариант, да! А что, у нас я смотрю, всякое бывает.

— Мой сын, моя собственность! Пока он не достиг совершеннолетия, он будет говорить, что я скажу! И не будет говорить, если я скажу, не говорить. — Громким тоном проговорил доктор Блюхер, не поворачивая голову, и не глядя на полковника.

— У-у-у! Собственность! Справедливо. Что ж, хорошо. Считайте, что я вам поверил…. Проверка пройдена. Но. Я слежу за вами, за всеми…. Да. И еще. Через двадцать минут общий сбор всех научных участников около артефакта. Не смейте опаздывать. — Сказал полковник и недовольно удалился из помещения, отмахнув полотно на входе в сторону.

Еще немного продлилась тишина, до того как доктор встал и закрыл за полковником занавеску, которую он не удосужился накинуть обратно. Вскоре он вернулся и сел за стол. Он нахмурился и, положив кристалл в сумку сказал:

— Какой же он мерзкий…. Сын. Ты не принимай это близко. Ты не собственность.

— Да. Я понимаю. Это была просто формальная защита….. Но. Пап, если я не собственность, то кто я?

— Хороший вопрос. И ты знаешь, я не могу дать на него ответа. Сейчас ты мальчик по имени Влад. Ты еще не личность и ничего не достиг. А вот когда ты станешь больше чем мальчик, тогда ты сам скажешь себе, кто ты на самом деле.

— Получается, что только возраст определяет мое значение в обществе?

— Нет, не возраст. Хотя отчасти да, но, бывает так, и очень часто, что даже взрослые люди глупее ребенка и не могут сказать, кто они и кем являются. — Закончил доктор и направился к своей кровати, чтобы начать собираться.

Влад сидел за столом и смотрел на свои тетради. Потом он обратил внимание на приборы, которые его отец вытащил из сумки. Он пристально смотрел, пытаясь понять, какие символы написаны на корпусе карманного аппарата. Он различал лишь физическое обозначение массы и значок Вольта и Вата, остальное, увы, он либо не знал, либо еще не проходил.

Вдруг занавеска в помещение открылась, и у порога появился ученый в белом халате. Он улыбался и оглядывался по сторонам. Вслед за ним зашли еще двое, один из которых, уже появлялся ранее перед доктором Блюхером.

— Подгурский? Шестунов? Вы что-то хотели? — Спросил доктор, увидев зашедших коллег.

— Ну, во-первых здравствуй, мой дорогой товарищ. — Сказал улыбчивый ученый по фамилии Шестунов.

Доктор ответил рукопожатием, после чего обратил внимание на третьего коллегу которого он явно не узнавал. Вскоре он направленно спросил:

— Подгурский, а кто с вами пришел?

— Ах да, познакомься. Это профессор Эрнст Раш. Он приехал к нам из Лондона.

— Что? Из Лондона?!

— Именно мои дорогие камрады. Я есть профессор Эрнст. Приятно познакомиться. — Неожиданно сказал иностранный ученый, применяя соответствующий акцент.

Вдруг из основного навеса кто-то крикнул имя нового ученого. Тот не сразу отреагировал, но вскоре у входа появился военный, который еще раз назвал имя и фамилию английского профессора.

— Извинитье минья. Было приятно познакомиться с вами, доктор. — Сказал профессор Эрнст, пожав руку каждому, и пошел к выходу, где его уже ждал солдат.

Доктор Блюхер сел на кровать и предложил двум своим знакомым коллегам присесть. Его предложение было акцентировано в приказном порядке, так что те, сразу уселись на стулья напротив него.

— Что? Он тебе не понравился? — Спросил Подгурский.

— Да. Он какой-то подозрительный. Главное полковник Кравченко меня чуть ли не допрашивает, а какие-то профессора иностранные, у нас по объекту расхаживают. Это ненормально…

— А по-моему, ты просто недоволен предвзятым отношением полковника к тебе…. И мне кажется, что тебе нет смысла беспокоиться об этом. Все-таки ты руководитель проекта «Ядро».

— Меня не это беспокоит. Его акцент…

— А что с ним не так? — Спросил Шестунов.

— Это не английский акцент. Он немецкий…. Я много времени работал с немцами. И я знаю, какой у них акцент, когда они говорят по русский. Он у них у всех почти одинаковый.

— Но, даже если он немец, то какая разница. Мы же с Германией не враги.

— Это пока, не враги…. В общем, ребят. Поосторожнее с ним. И еще, если что-то заметите подозрительное, сразу докладываете офицерам или полковнику. Все ясно?

— Яснее некуда. — Ответил Подгурский и встал со стула.

Он и его второй коллега Шестунов, пошли к выходу в главный навес. Когда они вышли, доктор Блюхер снял с себя свой шерстяной пиджак, сменив его белым халатом. Так же он одел очки с круглыми линзами, которые имели сильно закругленные заушники.

— Пап, все нормально? — Вдруг спросил Влад, который все это время подслушивал разговоры ученых.

Он все еще сидел за столом скрестив ноги под стулом от того что по земле тянуло холодом. Он смотрел в сторону выхода, ожидая того, что к ним с отцом вот-вот, кто-нибудь да пожалует.

— Все хорошо. Тебе не о чем беспокоиться сын…. Собирайся…

— Куда?

— Я отведу тебя на кухню к солдатам. Поешь каши.

— Каша? Не буду. Хотя, может и буду. Смотря, какая каша.

— Вот и посмотришь. Но поесть в любом случае надо. Я не хочу, чтобы у меня рос слабый ребенок.

— Я не слабый.

— Конечно, нет. Но если не будешь кушать, то точно станешь слабым. Пошли скорее. Наверняка здесь подают съестное.

Время ужина уже прошло. Однако чтобы поесть у ученых не должно быть определенного режима. В порыве увлекательной работы, великие умы могут обходиться без еды долгое время, пока не исполнят свое предназначение. По крайней мере, так искренне считал один худощавый юноша.

Полевая кухня на объекте находилась неподалеку от казарм, где жили военные. Ее посещали как ученые, так и солдаты. Выглядела она, что называется не очень. На небольшом, открытом участке земли расположилась полевая кухня, возле которой крутился главный толстоватый поваренок. Рядом с дымящимся и парящим от жара аппаратом был развернут небольшой навес, под которым стояло всего шесть деревянных столов, каждый из которых на шесть мест. Разуметься этого не хватало на всех людей присутствующих на объекте, из-за чего некоторые солдаты трапезничали стоя на улице, а столы были заняты либо офицерами, либо учеными.

— Товарищ, что сегодня на ужин? — Спросил доктор Блюхер, подойдя к повару.

Тот недовольно посмотрел в его сторону, после чего на мальчика. Когда он увидел ребенка, то неожиданно порозовел и начал улыбаться. Повар понимал, что ученые имеют право приходить на ужин когда получиться, из-за нестабильного графика приема пищи. Поэтому он не стал дерзить и просто сказал:

— Сегодня у нас гречневая каша с заправкой. Вам как? Две порции?

— Нет, мне не нужно. Только мальчику. Мне же, пора идти я опаздываю.

— Ты уже уходишь? — Спросил Влад, сжав руку отца сильнее.

— Да, мне нужно бежать…. Ты не бойся. Здесь тебя никто не обидит. Если что, спрашивай дорогу у солдат, или у дяди повара. Как поешь, сразу иди обратно. Хорошо?

— Ладно…. Подожди. А можно прийти к тебе?

— Тебя не пустят, там солдаты кругом. Не ходи по объекту просто так, а то потом могут возникнуть проблемы…. Понял?

Мальчик кивнул головой, после чего доктор оставил его около полевой кухни и быстрым шагом направился другим путем в сторону артефакта, где уже собрались другие ученые. Отсюда было видно, как по широкому, круглому плацдарму бегают и суетятся военные, разворачивая какое-то оборудование. Артефакт казался простым черным камнем, к которому уделяют чрезмерно большое внимание.

— Держи малец! Поправляйся. — Сказал повар, поставив на небольшой стол жестяную чашку с гречневой кашей заправленной мясным гарниром.

В посуде уже была ложка и положенный на ободок кусочек хлеба. Дополнительно, повар выставил металлическую кружку наполненную толи компотом, толи морсом. Влад взял чашку с кружкой, попутно поблагодарив повара и, медленно пошел к большому деревянному столу. Он сел на небрежно сколоченную, но основательную лаву и не спеша начал, есть свой ужин.

Вдруг под навесом зажегся фонарь, который слегка осветил стол и кухню. Вслед за слабым освещением, зажглись, и другие прожекторы, часть из которых, была направлена в сторону артефакта. Из-за сильного света, небо стало казаться совсем черным, а закат не было видно из-за высокого леса и не проходящей облачности.

— А ты малец, как оказался то здесь? С тем ученым не то, приехал? — Спросил повар, натирая щеткой большую кастрюлю и поглядывая на мальчика, который неторопливо ел кашу.

— Да…. Я с ним. Он мой отец. — Ответил Влад, не набивая рот.

— Отец. Понятно. Но ведь здесь опасно, неужто, тебя оставить не с кем?

— Не с кем…. Мы одни. Папа сказал, что мама умерла уже давно. Я ее плохо помню. А родственников почти никаких нет. Вернее есть, но они далеко живут. Отец говорит, что они нехорошие люди…

— Понятно…. Как закончишь, поставишь чашку на столик. Я пока отойду ненадолго. — Сказал повар и, сняв заляпанный бульоном халат, скрылся на стоянке грузовых машин.

Под навесом около полевой кухни больше никого не было кроме мальчика. Все военные сейчас были заняты работой по развертыванию оборудования. Через полчаса Влад опустошил чашку, съев весь ужин. Он вышел из-за стола и отнес посуду на столик около полевой кухни, как и просил повар.

Вдруг! Прогремела серия хлопков похожая на выстрелы. Мальчик сначала вздрогнул и начал осматриваться, после чего подошел к краю навеса, чтобы посмотреть, что происходит около артефакта. Он увидел мелкие клубы пыли, которые витали на плацдарме вокруг камня.

И вдруг, еще одна серия хлопков. Оказалось, что солдаты зачем-то подрывают почву около камня, делая окружность из рыхлого грунта. Видимо там твердая земля и ее можно разрыхлить взрывом, как одним из самых наиболее быстрых способов.

Издалека мальчик увидел своего отца, который терпеливо стоял в стороне вместе с другими учеными и ждал, пока военные закончат свою часть работы. Влад решил, что ему нужно подойти поближе к камню, чтобы увидеть то, что будут делать с ним. Он не спеша направился к казармам, после чего резко свернул в сторону, устремившись к центру полигона с противоположной стороны.

Начался процесс развертывания. Военные вместе с учеными начали монтировать особое оборудование, часть из которого оставалась загружена в грузовые машины. Это были большие прямоугольные блоки с множеством датчиков и торчащих из них больших конденсаторов. Так же были развернуты мощные генераторы, питание от которых проходило через сложное оборудование. А вот уже выходящие провода были проложены к артефакту, вокруг которого была сооружена пирамидальная конструкция с круговой обмоткой, которая была подцеплена к ребрам самой пирамиды.

Прожекторы хорошо освещали место расположения артефакта, позволяя работать при свете. Мальчик как раз сумел незаметно, а если быть точным, то случайно, пробрался через военных, и сейчас скрывается за ящиками недалеко от грузовых машин с оборудованием.

— Внимание! Всем приготовиться к началу процесса зарядки! Покинуть зону вокруг объекта! — Громко проговорил доктор Блюхер, используя мегафон.

Он повторил предупреждение еще два раза, после чего сказал: — Включить генераторы переменного тока! Отслеживать стабильную работу магнитного поля!

Ученые управляли оборудованием вручную и с пульта управления. Они запустили дизель генераторы, и они начали вырабатывать ток, который поступал в преобразователи, после чего на обмотки в пирамидальной конструкции.

Внезапно обмотки начали гудеть как трансформатор. Мальчик сидел за ящиками и наблюдал за процессом. И вот, камень, заключенный в пирамиду начал тускло светиться голубым цветом. Он как будто набирал мощность и его свет становился все ярче. Это был синий спектр свечения, который плавно перетекал в ярко-синий, а затем голубой.

— Внимание! Снизить мощность на сорок процентов!

После этой команды ученые около оборудования начали что-то крутить и настраивать, из-за чего свечение немного спало и гудение обмоток стало немного тише.

— Процесс зарядки идет! Стабилизация завершена! — Снова проговорил доктор и убрал мегафон в сторону.

Вдруг мальчик заметил иностранного ученого около грузовых машин. Этот профессор с интересом рассматривал оборудование питающее пирамиду. Он и в правду казался подозрительным, поэтому Влад решил воспользоваться незаметностью и проследить за этим человеком.

Мальчик тихонько прокрался к грузовым машинам и спрятался в тени за ящиками, что стояли вблизи них. Иностранец что-то напевал, изучая оборудование, и вдруг, к нему подошел полковник Кравченко. Он поздоровался и начал озираться по сторонам, что было крайне подозрительно. Мальчик прислушался и услышал следующее: — Доктор! Мы не можем медлить! Что если вы не успеете?!

— Спокойнее. Мы не куда не торопимся. Не обязательно брать кристалл именно сейчас. Можно потом, когда его уже извлекут из оболочки.

— Но тогда он достанется красным!

— И что…? Вы его похитите. Это ведь не сложно.

— Загрузите систему! Пусть оболочка взорвется и мы заберем артефакт!

— Нет! Я не буду этого делать. Если мы взорвем оболочку то потом, мы можем просто не найти кристалл. И он окажется, потерян для нас, и для красных. Не делайте глупостей, Кравченко…

— Лучше так, чем он попадет к ним в руки! Делаете, как я сказал! Или вы станете врагом Рейха! — Сказал полковник Кравченко, что оказалось полной неожиданностью.

— Врагом?! Я ученый, а не солдат! Я не буду выполнять ваши приказы. Не сходите с ума…!

— Раз так, то вы враг! — Сказал полковник и совершил страшное деяние.

Кравченко достал боевой нож и вонзил его три раза в спину профессору Эрнсту, когда тот хотел уйти. Действительно ли это был профессор Эрнст Раш, было уже не важно, ведь он сразу же погиб. Полковник подхватил его тело и быстро затолкал под машину, чтобы его не нашли. Вопрос был еще в том, действительно ли полковник Кравченко на самом деле тот, кем являлся в последнее время, или же он шпион.

Мальчик в деталях отследил весь процесс убийства и находился в панике. Ему стало страшно, ведь он был в непосредственной близости от убийцы. Он боялся шевельнуться и воспроизвести хоть какой-нибудь звук, ведь в таком случает он тоже не жилец.

К счастью полковник долго не простоял около машины с оборудованием, он быстро что-то понажимал, из-за чего вызвал бурную реакцию артефакта. Скорее всего, он увеличил подачу энергии, что может пагубно сказаться на ходе эксперимента. Кравченко сразу сбегает.

— Немедленно понизить мощность! Напряжение превышает необходимое значение! — Сказал доктор Блюхер через мегафон.

Однако исправить неполадку уже некому. Вскоре, Блюхер отправляет двух своих коллег на поиск неисправности. Именно в этот момент Влад решает выйти из своего укрытия. Он видит двух знакомых ученых и истерически начинает им пытаться все рассказать.

— Что? Это тот мальчишка! — Сказал Подгурский, увидев мокрое лицо ребенка, после чего добавил. — Как ты здесь оказался? Это ты что-то накрутил?!

— Нет, нет! Там… там! Там убили! Там убили!

— Кого убили?! — Спросил Шестунов и пошел к машине и оборудованию, под которым лежало тело профессора Раша.

— Здесь все испорчено! Нужно вырубать установку пока не рванула! — Громко произнес Шестунов.

Мальчик стоял около ученого Подгурского и указывал на торчащую из-под машины руку. Сам Подгурский не на шутку испугался, осознав, что ребенок тут не причем и убийство действительно произошло.

— Сеня, смотри…. Это же…

— Твою то мать! — Испугано выкрикнул Шестунов, увидев тело под машиной.

Он не испугался вытащить труп оттуда, и когда он его выволок обратно, то понял что здесь явно что-то не так.

— Это Раш. У него ножевые ранения…. Это точно не мальчишка…

— Ну, естественно! Ты ошалелый, или как?! Сам подумай, конечно, это не он! Как он его туда засунуть сможет! — Истерично и быстро сказал Подгурский.

— Так! Пошли скорее к Блюхеру! Пусть он отключает установку! Там разберемся! — Сказал Шестунов и быстро побежал к главному пульту управления.

Подгурский с мальчишкой побежали вслед за ним. Он кое-как добрался, ведь он был упитанный. Когда все подбежали к доктору, тот судорожно пытался что-то накрутить, используя головное управление.

— Ну что там?! Отчет! Мне нужен отчет! У нас энергия растет! — Не глядя на своих коллег прокричал Блюхер.

Однако когда он посмотрел в их сторону, он увидел своего сына. В этот момент он будто впал в ступор, понимая, что ребенок здесь, практически в эпицентре опасного опыта.

— Влад… какого…?! Я же сказал не в коем разе сюда не ходить!

— Доктор! У нас проблема! Исправить установку номер три не представляется возможным, она сломана неизвестным! И еще, кто-то убил профессора Раша! — Проговорил Подгурский, еле отдышавшись.

— Как убили? Он же…. Стоп. Кто это сделал?! Кто-нибудь видел?!

— Да! Этот мальчик, он нам попался на месте. И он же, и показал тело профессора Раша! Оно было под машиной!

Доктор Блюхер выслушал Подгурского, но этого было мало. Он быстро подошел к своему сыну и присел перед ним на колени. Он вытер ему глаза платком, который вытащил из кармана и сказал: — Я же говорил не ходить сюда, а ты не послушал.

— Да пап. Я знаю. Но там убили того ученого…

— Это произошло у тебя на глазах?

— Да. Его убил полковник Кравченко. Тот, что приходил к нам сегодня. Они вместе разговаривали о том, что артефакт нужно вытащить, а потом украсть. Но полковник сказал, что он нужен ему сейчас. А потом, он назвал доктора врагом Рейха, и убил его ножом в спину.

— Врагом Рейха? Теперь все ясно…! Как же я так ошибся на счет них обоих.

— Стоп! Значит полковник Кравченко предатель?! — Удивленно спросил Подгурский, мотая головой. — Шпион! Как есть шпион!

— Доктор Блюхер! Скорее! Нам нужно отключить установку! — Выкрикнул один из солдат, что был неподалеку и слышал разговор.

— Бесполезно. Процесс дестабилизирован. Еще две минуты и оболочка взорвется, а осколок улетит в неизвестном направлении. То есть куда угодно.

— Две минуты!!! — Громко крикнул Подгурский и, схватив мегафон, громко начал вещать: — Бежим! Всем срочно, бежим! Сейчас рванет!!! — И побежал проч.

Вот только доктор Блюхер остался на месте. Он сидел на земле на коленях и смотрел на своего сына. Подгурский и Шестунов начали бежать прочь, но вскоре остановились и подошли к своему коллеге.

— Пап. А почему мы не спасаемся? — Спросил мальчик, начав тихо плакать. — Потому что ничего не произойдет…?

— Потому что в этом нет смысла. Спасения от этого нет. Этот артефакт сейчас взорвется на мелкие кусочки. Этих кусочков будет как много, что они превратят в решето даже бетон. Скорость их будет так высока, что спастись не сможет никто на расстоянии свыше полукилометра.

— Неужто, вот так все и закончиться?

— Да Подгурский. Все вот так и закончиться…. Прости сын. — Сказал доктор. — Не думал я, что сегодняшний день закончиться вот так. Однако…

— Пап, я не хочу! Мне страшно!

— Мне тоже сын. Но я понимаю, что спасаться бесполезно. Нужно быть очень далеко отсюда, чтобы жить…. Мы не смогли спастись.

— Но ведь…

— Все нормально. Все будет хорошо. У тебя есть будущее. — Сказал доктор Блюхер, обняв своего мальчика. — Я видел тебя там, в будущем…

Он сел на землю спиной к артефакту и крепко прижал к себе ребенка. В это время все военные и другие ученые помощники бежали прочь, но их надежда умрет последней.

Артефакт светился все сильнее. Звук от нарастающей мощности становился все громче, предвещая катастрофу. Генераторы уже выключены, но это не помогло. В общем-то, казалось, что спастись можно в бетонных укреплениях, где уже находилось много человек. Вот только доктор сказал, что это бесполезно. Сломанная полковником установка сделала процесс необратимым.

Солдаты и ученые бежали, кто в укрытие, а кто-то прочь с объекта. Были и те, кто решил встретить свою судьбу не пытаясь сопротивляться ее повороту.

— Пап! Бежим скорее! Мы же умрем! — Сказал мальчик, глотая слезы.

Однако его отец крепко держал его, закрывая собой то, что вот-вот принесет смерть, как ему, так и сыну. Влад увидел из-за плеча доктора сильный свет, который достиг ярко-белого свечения, которое озаряло всю территорию объекта.

— Это не промах. Все будет хорошо. Ты последняя надежда. — Сказал доктор Блюхер, прижав голову ребенка к своей груди. — Все идет по плану.

И вот. Взрыв! Громкий хлопок после долгого нарастающего шума обмоток. Это был не столь большой взрыв, как можно было предположить. Но самое страшное было не это. Миллионы осколков, летящих с невообразимой скоростью, устремились во все стороны. Это были кусочки кристаллической оболочки, которые имели разные размеры и форму. Они подобно скоростной дроби полетели по всей округе, проникая везде и пробивая все, что только можно.

Около шести десятков тысяч осколков в одно мгновение, превратили тела ученых в решето. Все шрапнели вылетели насквозь, устремившись к новой цели. Эти же кусочки кристаллов пронзили тело доктора Блюхера и его сына, даже не встретив особого сопротивления. Ни кто даже не понял, что конец уже наступил. Все произошло настолько быстро и незаметно, что за половину секунды все кто был на объекте, погибли, даже не ощутив конца.

Свет исчез. Все прожекторы и оборудование было насквозь изрешечено осколками, в том числе, и тела людей. Наступила гробовая тишина. Кругом лежали тела, которые еще две секунды назад были живыми. Кровь побежала не сразу, она еще не успела дойти до ран. Это было похоже на массовую бойню, ведь в один миг, погибли все. Или не все?

— Чертов взрыв…. Ненавижу… — Прозвучал знакомый голос.

К плацдарму, где находился взорванный артефакт, медленно, спотыкаясь, ковылял человек. Сквозь полумрак было видно, что это военный, а когда он подошел к горящему огнем генератору, то оказалось, что это полковник Кравченко. Каким образом эта собака смогла уцелеть, было неясно. Однако у него была повреждена нога, за которую он периодически хватался. Там было много крови и дыры на штанине от осколков, и означало это то, что полковник все-таки знал о взрыве и заранее подготовил укрытие. Этот предатель, шел мимо изуродованных тел, даже не обращая на них внимание, порой перешагивая через трупы. Он двигался к тому месту, где стоял артефакт. И вот, когда он подошел, то сразу пал на колени перед небольшой зияющей ямой в земле, все еще испускающей синий свет и скрюченной конструкции.

После взрыва, на месте артефакта еще остались крупные фрагменты оболочки, которые до сих пор светились тусклым, синим оттенком. Когда полковник сунул руку в образовавшийся кратер, он тут же одернул ее, так как кристаллы были горячими.

— Ну же. Где он? Наверняка кристалл должен быть здесь…. Не мог же он далеко улететь. — Сказал Кравченко, и начал ползать на карачках около воронки выискивая заветный артефакт.

Он ползал по высушенной и перепаханной осколками земле пытаясь увидеть хоть что-то похожее на заветный кристалл, вот только он не знал, как он выглядит. Он предполагал, но одной фантазии для поисков было маловато.

Вокруг было тихо. После взрыва, был слышен лишь завывающий ветер и треск горящего дерева и грузовых машин. Тела лежали, где попало. На изуродованных лицах не было страха, который обычно отражен перед смертью. Все погибли в одно мгновение и очень быстро, даже не осознав этого и не почувствовав продолжительной боли. И самое печальное было то, что здесь погиб еще и ребенок.

Однако…

Вдруг, тишина была нарушена странным звуком похожим на мычание. Казалось, что кто-то стонет с набитым ртом. Полковник Кравченко сразу же встревожился. Он сказал свои мысли вслух:

— Что? Неужели кто-то выжил? Это ведь невозможно.

Предатель встал, и чуть не упав от боли в ноге, начал осматриваться по сторонам, пытаясь увидеть хоть какое-то движение. Он вглядывался в каждый труп, но из-за темноты, от слабого лунного света, который еле пробивался через облака, ничего толком не видел.

И вот, прозвучал вздох, словно кто-то выбрался из-под земли или замкнутого пространства. И каково же было удивление Кравченко, когда он услышал тихий плач. Он медленно пошел прочь от места взрыва в направлении главного пульта управления, спотыкаясь о каждый камень и каждое тело. Он словно одержимый не отрывал взгляд от предполагаемой цели.

Неровный плач и тяжелое дыхание вперемешку с тяжелым стоном становилось все громче. Но громче он был не оттого что кто-то стал сильнее реветь, а потому-что полковник был близок к цели. И когда он подошел к главному пульту управлению, где еще горел один из аппаратов, на глаза ему попался живой человек. Вскоре он пригляделся и раскрыл рот. В свете горящего пламени было видно изрешеченное тело доктора Блюхера, который сидел спиной к полковнику, опустив голову. А вот спереди него кто-то был и держал безжизненное тело за руки. И именно оттуда доносился плач и стон.

Кравченко медленно подошел к мертвому доктору и увидел за ним ребенка, того самого мальчика, его сына.

— Какого черта? Как?! — Сказал полковник, сделав два резких шага вперед.

Мальчик сразу испугался, увидев знакомую фигуру убийцы. Он отстранился от тела отца и, отпрыгнув назад, начал отползать от него задом наперед перебирая руками. Его слезы не останавливались, и он изо всех сил пытался избежать контакта с одержимым паразитом.

Однако Кравченко целенаправленно и агрессивно пошел на ребенка. Он подошел к нему и пока тот был на земле и вытягивал руки вперед, пытаясь сопротивляться, взял его за воротник и, подняв, кинул в сторону огня.

Парнишка с тихим грохотом упал на землю, видя как полковник, снова идет на него. И вот, гаденыш Кравченко, как самая бесчеловечная сволочь поднял ребенка перед собой и подобно маньяку начал слегка душить его и допрашивать, тряся в метре над землей.

— Ты как выжил, мелкий засранец?! Говори! Говори, а то я тебя убью! — Сказал полковник, прижимая свою голову поближе к голове мальчика.

— Убийца! Ты предатель и убийца! Я ненавижу тебя…! — Еле успел проговорить Влад.

И вдруг, Кравченко рассвирепел от таких слов. Он начал сильно душить юношу, но через несколько секунд ослабил хватку. Вскоре он стал держать мальчика одной рукой, а второй доставать нож. Он подставил клинок перед лицом у напуганного ребенка и сказал: — Видишь?! Ели не скажешь, как ты выжил, я тебя на кусочки порежу. Ты меня понял, мелкий выродок!

— Пусти меня! — Единственное что оставалось сказать мальчишке.

Он болтался на руке Кравченко как вещь. Его одежда была в дырах от осколков, но он был жив. На ткани были видны пятна крови, как его собственной, так и его отца. Однако он живой, и при этом, раны, которые видны через дыры в одежде, сейчас выглядят как ровная кожа. Кажется, что они затянулись, но это было невозможно.

— Мелкий выродок! — Гневно крикнул Кравченко.

То, что он сделал дальше, выходит за рамки человечности. Этот верзила и убийца, опустил руку вниз, в которой был нож. Он быстро замахнулся и резким движением вонзил длинный армейский штык нож, в живот чудом выжившему парнишке.

Глаза ребенка расширились и он, захрипев, тяжело вдохнул. Гаденыш Кавченко, нанес еще два удара примерно в то же самое место. Он продолжал держать мальчишку в воздухе, держа нож внутри него. Как вдруг, мальчик схватила полковника за руки.

— Пусти, меня! — Всхлипывая и хрипя от боли, сказал ребенок.

Кравченко испугался того что на его удары ножом последовала такая реакция. Он думал, что мальчишка должен быстро умереть, но тот захрипел и схватил его.

Полковник испуганно отпустил руку, и парень упал вниз. Нож вышел из его тела покрытый густой кровью. Ребенок схватился за живот, прижимая глубокие раны. Однако с ним что-то происходило. И когда он посмотрел Кравченко в лицо, тот увидел, что у него светится левый глаз, красным светом.

— Ты убил моего отца! Ты убил всех этих людей! Убийца!!! — Прокричал мальчик, и свет от его глаза усилился.

Кравченко испугался и начал пятиться назад, как вдруг, его кто-то схватил за ногу. Когда он посмотрел вниз, то увидел бледную изрешеченную руку одного из ученых. Однако вскоре этот ученый поднял голову и в тот момент полковник начал сильно паниковать, отпрыгнув от него. Это был труп, но не простой, а живой труп. У него были красные глаза, которые слабо светились, а из каждой раны было видно точно такое же, красное свечение.

Мертвец начал вставать на ноги доводя Кравченко до состояния безумия. Мертвый ученый не дышал, он только всхлипывал и булькал. И вдруг, он издал крик, похожий на вопль невиданного зверя. Когда полковник осмотрелся, то его страху не было предела. Его окружили мертвецы. Омертвленные ученые и солдаты шли в его сторону, окружая со всех сторон. Их красные глаза и еле светящиеся раны, были хорошо видны из темноты. И было их очень много.

— Демоны! Пошли прочь от меня! — Закричал Кравченко, выхватив пистолет из кобуры за спиной.

Он выстрелил мертвецу в голову, однако толку от этого не было. Череп ходячего трупа раскололся, и на месте головы была зияющая дыра светящаяся красным свечением. Восставшие мертвяки окружили полковника. Он еще отстреливался какое-то время и когда среди мертвых на него вышел доктор Блюхер, прозвучал дикий крик. Вопль сопровождался громким стоном и шипением когда мертвецы голыми руками разбирали гадкое тельце Кравченко.

Все прекратилось, крики стихли. Мальчишка сидел на земле и с испуганным видом наблюдал за передвижением мертвецов. Он посмотрел на свой разорванный живот и увидел что с ним все в порядке. Наверняка у него в голове пробегало множество вопросов. И, конечно же, не один из них не должен оставаться без ответа.

Мертвецы начали подходить к мальчику. Они не трогали его, а просто становились вокруг него. И вдруг Влад увидел среди ходячих трупов своего изуродованного отца. Он встал на ноги и побежал к нему, и наконец, с разбегу обнял. Но, ничего далее не произошло. Мертвец стоял неподвижно, не реагируя на ребенка у своего пояса. Он смотрел вперед и пошатывался. Его глаза светились, а из ран струилась черная кровь. Это уже была пустая и бездушная оболочка, лишенная души.

— Пап? Папа… скажи хоть что-нибудь. Ты слышишь меня?!

Но все четно. Другие мертвецы начали подходить ближе, окружая неодушевленное тело доктора и его живого сына.

— Папа! Что с тобой?! Очнись, я прошу. Я здесь, я живой, пап…. Папа!

Влад прижался лицом в изрешеченный и окровавленный халат отца и начал плакать. Он заметил, что другие мертвецы подошли очень близко. Они все смотрели вперед, даже не глядя на других и на ребенка.

— Уходите! Прочь от него! Это мой папа, не приближайтесь!

Однако реакции не было никакой. Мертвецы лишь остановились, и перестали издавать какие либо звуки. Мальчик стоял перед мертвым отцом и трогал его халат. Потом он прикоснулся к его руке и почувствовал холод. Он увидел, что его руки бледные, почти серые. Он попытался прижаться к его груди, встав на носочки, чтобы услышать сердцебиение. Но, увы, жизнь давно покинула это тело, как и другие тела, что стояли неподвижно.

Парнишка не хотел верить в то, что кроме него больше никого не осталось. Он не хотел верить тому, что его отец мертв. Единственный близкий человек, последний близкий человек. Он начал плакать, цепляясь руками за халат отца и медленно скатываясь вниз, падая на колени перед ним. Он опустил голову и пал вниз, после чего сказал:

— Папа, я не понимаю. Я не хочу понимать. Почему ты и не живой и не мертвый?! Почему?! Почему я живой, а ты нет?!

Вдруг позади мальчика начали отключаться мертвецы. Один за другим красное свечение в их ранах и глазах угасало и они падали на землю. Вслед за ними, одним из последних ходячих трупов, на сырую почву пал и доктор Блюхер. Влад увидел его умиротворенное лицо с закрытыми глазами и понял что теперь точно конец. Он сжал кулаки, и с силой положив их на грудь мертвого отца, закричал глядя в землю.

— Папа, я не чего не понимаю…. Почему, я живой?! Вернись…!

Но, нет, это все. Теперь Влад остался один. Он еще долгое время сидел на коленях перед мертвым телом своего отца, который был, пожалуй, одним из величайших ученых двадцатого века, пусть и безызвесным. Имя доктора Иллариона Блюхера еще долго будет отзываться в закрытых научных статьях и секретных документах НКВД. Однако сейчас не это важно, а важно то, что же будет дальше. И самый главный вопрос. А почему же мальчишка, остался жив?

Ответы будут и очень скоро, ведь не успел заплаканный юноша успокоиться, как на объекте объявились силы красной армии и народные комиссары. Солдаты неторопливо рассредоточились по территории, исследуя детали инцидента.

Мальчика нашли быстро и тем, кто то сделал, оказался человек в белом халате и военном кителе под ним. Этот человек был не один. Вместе с ним был военный, в нарядной форме с генеральскими погонами. Чем интересно этот объект удостоился такой чести?

— Что? Ребенок?! — Удивился человек в белом халате, который подошел к месту событий.

Он светил слабым фонариком ему в лицо, чем немного раздражал его, особенно его заплаканные глаза.

— И правда. Какой-то мальчонка…. А ну ка, помогите ему встать, а то он израненный весь как после бомбардировки…. И к машине санбата сразу его! У него еще и глаз светится. Ох, не к добру это… — Командовал военный с генеральскими погонами, расхаживая около трупов.

Мужчина в белом халате подошел к мальчишке и наклонился к нему. И вдруг он увидел знакомое лицо. Это был мертвый доктор Блюхер.

— О нет…. Илларион, как же так-то а?!

— Вы его знали? — Спросил ребенок.

— Что…? Конечно, знал. Мы же все-таки над одним проектом работаем. Хотя теперь вряд ли можно сказать, что мы продолжим работу…. Пойдем парень. Тебе нужно оклематься.

— Позаботьтесь о нем, пожалуйста. — Попросил Влад, не отводя глаз от папы.

— О докторе Блюхере? Конечно, позаботимся…. Как тебя звать, то?

— Меня? Владислав Илларионович Блюхер.

— Что?! Ты же его сын?!

— Ну, да…. А что? Что-то не так?

— Эмм…. Да. Он не говорил, что возьмет тебя с собой. И тем более ты выжил среди мертвецов. Не скажешь мне почему?

— Я не знаю. Я не понимаю ничего…. Может вы мне скажете, почему я остался живым?

— Наверное, смогу. Пойдем к машине с медикаментами…. Не волнуйся, с телом твоего папы все будет хорошо. — Сказал непонятный доктор и пошел к стоящим неподалеку подъехавшим машинам.

Солдаты суетились и бегали по территории разрушенного аварией полигона. В это время мальчик уже сидел в кузове грузовой медицинской машины. Неназванный доктор доставал чистую одежду и марлю, чтобы намочить ее и оттереть от парнишки грязь и кровь.

— Меня если что зовут доктор Совиков. Совиков Виктор Семенович.

— Хорошо…. Доктор Совиков. — Ответил мальчишка, сидя смирно.

— Так, давай снимай свою порванную одежу. Надо тебя осмотреть.

Доктор Совиков начал осмотр худощавого молодого человека, на котором не было не единого шрама, что было очень странно и удивительно. Хотя нет, кое-что, все-таки было. Доктор заметил на груди в стороне сердца маленький, еле заметный шрам, который с трудом можно разглядеть.

— У тебя раньше был здесь шрам?

— Нет, не было.

— Хмм ладно, посмотрим.

Пока доктор осматривал юношу, к ним подошел нарядный военный. Это был тот генерал. У него были интересные усы, разведенные в стороны. Так же он был очень широкий, не столь упитан, сколь мускулист. У него были зажмуренные глаза и миловидное лицо. Волосы зачесаны назад. Его возраст варьировался примерно около сорока лет.

— Ну что, доктор Совиков. Как у вас успехи? Удалось что-нибудь выяснить, осмотрев трупы? — Спросил генерал.

— Нет, я пока не смотрел на все тела. Меня сейчас интересует этот мальчик…. Представляете. Оказывается, он сын доктора Блюхера. Он как то говорил о нем. Его зовут Владислав…. И зачем Ила его взял с собой…?

— Ага. Влад значит. Хорошо…. Получается мальчик, ты единственный кто выжил после взрыва кристаллической оболочки? Я прав?

— Нет. Был еще один человек. Его убили мертвецы. Он предатель и враг…. То есть был им…. Это произошло по его вине.

— Что произошло по его вине?

— Взрыв…. Из-за него мой папа погиб.

— Ага. Так-так…. И кто же был этот человек?

— Полковник Кравченко. Он был в сговоре с ученым, доктором Рашем.

— Кравченко? Я так и знал! Я же говорил вам товарищ генерал, что Раш и Кравченко в сговоре. — Сказал доктор Совиков.

— Да, говорил. Но в тот раз мы не могли выдвинуть им обвинения…. У меня, вот какой вопрос, к тебе Владислав. Как ты выжил?

— Я сейчас работаю над этим вопросом, товарищ генерал. Дело в том, что Влад, сам не знает. — Сказал доктор Совиков наперерез вопросу генерала.

— Не знает? Хмм…. Может он сам расскажет нам, что произошло? Только в подробностях…. Ты не против нам все рассказать? Верно?

— Нет, не против…. В общем. Я пробрался на место эксперимента. Все было хорошо, пока профессор Раш и Кравченко не поделили артефакт. Кравченко назвал Раша предателем Рейха, а потом убил его ножом. После этого он сломал одну установку, из-за чего после и произошел взрыв…. Потом, Кравченко скрылся. Папа сказал мне, что бежать бесполезно и скоро все кто здесь есть погибнут…. Там были Подгурский и…

— Это не суть, Влад. Что было после? После взрыва?

— Я очнулся, когда уже все погибли, в том числе и папа. Он частично лежал на мне. Потом Кравченко нашел меня. Он попытался убить меня и даже ударил ножом, но я почему-то не умер от этого. А вот уже потом, его убили мертвецы.

— Значит, красноглазые мертвецы…. Доктор Совиков. Что скажете? — Спросил генерал. — Разве это не синтез?

— Пока что только теории. Мне нужно кое-что проверить…

— Доктор Совиков!!! — Крикнул солдат, подбежавший со стороны полуразрушенных казарм.

Он принес Совикову сумку. Влад сразу же узнал ее, ведь это была личная сумка его отца.

— Вот. Это приборы доктора Блюхера. У него был создан анализатор энергии осколка…. Сейчас посмотрим. — Сказал Совиков и начал доставать тот самый аппарат похожий на мультиметр. — Так. Сейчас убедимся…

Он включил устройство, которое издавало писк через каждую секунду. Из него торчало два провода, один красный, а другой черный. Когда доктор поднес эти два провода к мальчику, устройство начало зашкаливать и пищать как дозиметр при перегрузке.

— Поразительно. Эта штука здесь… — Сказал Совиков.

— Так, доктор. Давайте объясняйте, что к чему? Вы сейчас хотите сказать, что осколок внутри тела этого мальчишки?

— Именно так генерал. Прибор никогда не врет. Артефакт внутри него. Это, более чем точно. Я не сомневаюсь.

— Чего?! — Громко ужаснулся Влад.

Он схватился за голову и грудь ощупывая себя, и вдруг, его левый глаз начал краснеть и светиться.

— Что это такое?! — Недоверчиво спросил генерал.

— Владислав. Спокойно. Все хорошо. — Непринужденно сказал доктор.

— Доктор Совиков, вы можете извлечь осколок из тела мальчика?

— Вряд ли товарищ генерал.

— Это еще почему?

И ответ последовал сразу же. Доктор просто взял скальпель и подошел к мальчику. Он резко, но точно сделал надрез на руке подростка, отчего тот шепнул и промычал. Однако, на удивление мальчишки и генерала, рана начала мгновенно затягиваться. После этого, доктор начал свою лекцию, объясняя причины невозможного извлечения:

— У нас не получиться. Осколок у него под сердцем, судя по шраму. Это ясно, ведь шрам как раз в этой области. Если мы начнем резать, то мы просто будем мучать его из-за регенерации. К тому же, осколок может не позволить нам резать тело и впоследствии, атаковать. Это защитная функция носителя.

— Носителя? Вы считаете, что мальчишка теперь носитель осколка? Вы хоть понимаете, насколько ценен этот артефакт…. Я думаю. Наверняка, должен быть способ извлечь его. — Сказал генерал, оспаривая слова Совикова.

— Я же уже сказал, что, скорее всего это невозможно. Я понятия не имею, какая последует реакция…. К тому же. Я помню, что Блюхер говорил о свойствах энергии, и то, что она своенравна. Начнем резать, и реакция буден непредсказуема…. Конечно, мы ранее проводили опыты по использованию энергии осколка организмом человека. Результаты были впечатляющими, но здесь…. Здесь сам осколок внутри тела. Это совсем другое. Ведь если Влад начнет перенаправлять энергию, синтезировать ее, то может произойти, взрыв, или выстрел, или даже.… Да все что угодно!

— Режьте!!! — Громко крикнул мальчишка, нарушив спор доктора и генерала. — Прошу…

Когда те двое посмотрели на ребенка, они увидели, как ярко светиться только левый глаз. Мальчик был в состоянии гнева вперемешку с глубокой горечью. Его руки были прижаты к полу кузова машины, и вокруг сжатых кулаков витала странная красноватая материя, похожая на светящийся красный дым.

— Резать? — Немного испугано спросил доктор.

— Да. Я готов. Все равно… я теперь один. Совсем один. Я стал чем-то непонятным. Нечеловеческим…. Прошу. Вытащите осколок. Даже если я умру в итоге, мне все равно.

— Да что ты такое говоришь, Влад. Нельзя же вот так себя хоронить. — Сказал доктор, который подошел к мальчику ближе, не испугавшись его странной силы. — Ты наследие Блюхера. Я не смогу тебя убить…. Ты сын сокровище моего друга и научного товарища.

Вдруг генерал подошел к парнишке вплотную, нависнув над ним. Влад посмотрел вверх, чтобы увидеть лицо военного и медленно начинал плакать. Слезы неторопливо проступали к глазам, и даже к тому глазу, который светился.

— Не бойся плакать парень. Все будет хорошо. Мы нечего с тобой не сделаем. — Сказал генерал. — Мы не будем даже пытаться вытаскивать осколок.

— Почему? Какой смысл мне теперь жить, если у меня больше никого нет? Я один…

Генерал подхватил парнишку за туловище и поднял перед собой так, чтобы тот мог встать на ноги в кузове грузовика. Их лица были на одном уровне, это позволяло военному смотреть в глаза ребенку и разговаривать с ним лицом к лицу.

— Твой отец закрыл тебя собой от осколков. Хоть это и не могло тебя спасти от смерти, но, ты все равно остался жив. У тебя под сердцем находиться, вещ, которая стоила жизни твоего отца и жизни многих ученых и солдат. Если ты не ценишь свою жизнь, то это значит лишь одно. Все эти смерти были напрасны…. Твой папа дал тебе жизнь и спас. Неужели ты думаешь, что он допустил ошибку, защитив тебя?

— Нет…. Это не ошибка! Он даже сказал мне, что это не промах. И то, что он на меня надеется. — Ответил мальчик и слеза покатилась по щеке.

— Вот видишь. Он все продумал. Он защитил тебя. И ты должен оправдать его надежды. — Сказал генерал. — А теперь успокойся…

Красное свечение стихло. После всего сказанного, Влад опустил голову и начал вытирать глаза чистым рукавом от серой рубахи, которую на него надел Совиков. Он успокоился и, подобрав сопли спросил: — Что мне делать теперь? У меня нет близких…

— У тебя есть мы. — Быстро ответил доктор Совиков, и после него начал говорить генерал.

— Верно доктор. Мы, то есть армия…. У тебя, Влад, выбора особо нет.

— Вы берете меня в армию? Но мне же всего десять и…

— Нет, не солдатом. По крайней мере, пока что…. Я так и не представился. Меня зовут генерал Дмитрий Всеволодович Компрадоров. Я руководитель спецотдела НКВД. Что это за отдел, большая тайна. А вот что тебе можно знать, дак это информация о работе твоего отца и доктора Совикова. Они работали вместе над проектом «Ядро».

— Да, точно! Я слышал как Подгурский, вроде как, говорил про моего отца, что он руководитель проекта. — Сказал мальчик в ответ.

— Да, верно. И теперь новым руководителем проекта, я назначаю доктора Совикова. Он некоторое время будет твоим куратором, ну а я буду следить за твоими успехами в научной группе Дзета.

— Значит, теперь я в школу точно не пойду…

— В обычную школу ты точно больше не пойдешь. Однако тебе придется научиться многому. И от того как ты будешь стараться, будет зависеть твое будущее…. Я думаю. Нет, я уверен, что ты добьешься больших успехов, а доктор Совиков поможет тебе в этом. Ты станешь нашим козырем во многих военных проблемах. И мы, и страна, надеемся на тебя и на твое содействие…. Ты готов…?

— Хорошо. Я готов начать учиться. Я обязательно оправдаю надежды своего отца, и отомщу тем, кто убил его, и пытался убить меня. Ведь это был, не только Кравченко, так ведь?

— Ты быстро схватываешь…. Да, верно. Кравченко всего лишь нацистский агент, а вот, для кого он так старался, это пока вопрос. В любом случае искать нужно среди немцев. Силы Рейха все чаще и чаще суются в дела других стран и потенциальных врагов. Боюсь, что добром это не кончиться.

— Думаю, вы правы генерал. — Поддержал Совиков. — Именно поэтому мы и хотели достать осколок, который обеспечил бы нас энергией, которая позволит шагнуть на сотни лет вперед в развитии технологий…. И все же. Осколок у нас есть, и он у тебя Влад. Наше будущее во многом зависит от тебя.

— Я пойду с вами. И если нужно, то пойду до конца. — Сказал мальчишка, и слез с кузова грузовой машины, встав на грязную дорогу.

— Ну что ж, вот и решили…. Заканчиваете здесь, Совиков. Вас в Москве ждет лаборатория. Вы, вместе с парнем, поедете туда и начнете проводить опыты. Проверьте, на что он способен. А потом, начнется его обучение. Он станет хорошим воином, с его то потенциалом, о котором нужно узнать.

Генерал Компрадоров закончил раздавать приказы и, взглянув на мальчишку еще раз, развернулся и пошел к внедорожному автомобилю с тентом. Он сел в него и через пять минут уехал с разрушенного объекта.

Доктор Совиков и Влад еще оставались здесь, и какое-то время ходили около трупов, изучая их состояние. Солдаты собирали тела, заматывали их в белые полотна и увозили на грузовых машинах. Владислав в последний раз попрощался с отцом, отправив его в последний путь. Доктор пообещал ему, что тело Блюхера будет похоронено рядом с могилой его родителей.

На полигоне еще оставалось много военных, которые разбирали уничтоженное оборудование и тела, в то время, когда мальчик и сопровождающий его доктор Совиков, уже покинули территорию объекта. Они направлялись в Москву, в столицу советского союза. Там, их ждало будущее.

Собственно так все и началось. Мы еще не знаем, какое на самом деле будущее уготовано юному Блюхеру, но одно мы знаем точно, он стал не простым человеком. Внутрь его тела, попал артефакт, о котором он не знает ничего, кроме того, что он является хранилищем большого объема энергии. Под вопросом остаются и слова Иллариона Блюхера, а именно то, что он имел в виду, когда сказал, что вся надежда на тебя, то есть на Владислава и что все идет согласно плану. Неизвестно так же и то, кто на самом деле враг, ведь Кравченко, был всего лишь пешкой в большой игре.

Мы все узнаем, но не сейчас. Будущее пока закрыто, но его можно открыть, придя в него и оно, станет настоящим.

Глава 2

«Одиночка»

Снег, тихий ветер, шум леса. Все это есть. Тишина и покой. Где-то поблизости слышен зов замерзающего от мороза лося, а на зимней дороге не единой души. Видно, что по этой гужевой, широкой просеке давно не ездили автомобили и не ходили люди.

И вдруг! Грохот от взрыва!

Со стороны горы, по дороге мчится грузовая машина, лавируя с одного края на другой! Все бы нечего, да вот только за ней погоня. На пригорок леса выехали бронетранспортеры, выкатившие два легких противотанковых орудия. Эти пушки открыли огонь по удирающему транспорту, но из-за внушительного расстояния они вынуждены долго пристреливаться. Это были серые немецкие орудия, заляпанные белилами, чтобы сымитировать зимний камуфляж.

Не успели артиллеристы как следует пристреляться в отдаляющуюся цель, как вдруг, грузовик съехал с дороги на обочину, а затем скрылся в лесу. За ним вслед поехали внедорожные автомобили с пулеметами, и оказалось, что путь через лес точно иметься. Это была узкая просека, закрытая сверху кронами густых, хвойных деревьев.

Погоня продолжалась, и кто-то на машине преследования начал громко командовать. Это был странный язык, чем-то похожий на балтийский акцент. Но этот язык был другим. Неудивительно, что кто-то с пулеметом на внедорожнике начал кричать, ведь в этих машинах ехали военные. Их форма была так же очень похожа на немецкую, но казалась намного теплее.

Вдруг, по отступающему грузовику открыл огонь пулемет с головной машины преследования. Пули решетили тент машины и деревянные борта кузова, но она все не как не останавливалась, хотя казалось, что водителя уже давно должно было убить таким количеством выстрелов.

И вот, грузовая машина выехала на просторную и ровную дорогу, покрытую свежим снегом. Военный офицер в машине преследования ругался все громче, приказывая водителю сближаться с грузовиком и обгонять его. Однако стоило внедорожнику приблизиться к изрешеченной машине, из водительской двери высунулся человек в точно такой же форме, как и солдаты преследования. Он держался одной рукой за железную рамку дверей, а второй рукой целился из пистолета в догоняющих его военных. Он стоял на железной ступеньке, быстро приготовившись к стрельбе.

Выстрел! Один и второй.

Оказалось, что этот человек целился вовсе не в людей, а в колеса. Таким образом, он смог спустить оба передних колеса, и одна машина преследования была обезврежена, и с трудом остановилась. Но оставалась еще одна не прекращающая движение.

Второй внедорожник приближался сзади, и когда дистанция сократилась до трех метров, военные открыли огонь из пулемета. Они целились именно в водителя, но вместо остановки, машина продолжала ехать, хоть и медленно. Внедорожник пошел на обгон и, сблизившись с дверью водителя, солдаты развернули пулемет именно в его сторону. Но, к их удивлению, водителя на месте не оказалось. Машина ехала сама благодаря привязанному рулю и тому, что педали были чем-то прижаты. Один из солдат решился на опрометчивый шаг, и дотянуться до водительской двери. У него это получилось. Он открыл ее, но это было зря, ведь как только дверка открылась, прозвучал тихий звук «дзинь».

Взрыв! Грузовая машина взорвалась, задев при этом и внедорожник!

Клубы пламени и дыма взвелись над лесом, сопровождаясь громким и пронзительным грохотом. Грузовая машина разлетелась на множество деформированных деталей, а внедорожник, опрокинуло на дорогу, после чего он перевернулся. Трое из четырех солдат сразу погибли, когда их придавила тяжелая машина, на которой они же и ехали. Четвертым был тот, кто додумался потянуться к дверке грузовика. У него были перебиты ноги во время падения и аварии. Он полз на животе к перевернутому внедорожнику, чтобы опереться спиной о его борт и сесть на снег. Вскоре он сделал что хотел, а когда расслабился и посмотрел вбок, то увидел торчащую из-под машины руку. Его сразу вырвало, как только он увидел вытекающую кровь, которая топила чистый снег.

Вдруг он увидел приближающийся к нему силуэт. Он стремительно приблизился, и оказалось что это тот самый предатель в точно такой же форме. На его голове была шапка, а на лице плотно намотана полоска ткани, скрывая его личность. В руке он держал небольшой, длинный, деревянный ящик, а во второй, пистолет Маузер.

— Предатель…. Кто ты, такой? — Спросил на своем израненный солдат.

После небольшой паузы, прозвучал ответ на том же языке:

— Предатель? Хмм…. Нет. Я враг, и звать меня… никак…

И, он выстрелил!

Как бы то ни было, но этот человек закрывающий лицо, застрелил молодого солдата. И все же, он был честен с врагом. Он присел на колено и положил мертвое тело на землю как покойника, после чего сложил его руки на груди. Он осмотрелся, и, услышав звук приближающегося автомобиля, скрылся в лесу, покинув место аварии вместе с похищенным грузом.

На место взрыва прибыли бронемашины с пехотой. Военные быстро рассредоточились по периметру, но было уже поздно. Предатель-подрывник уже скрылся в лесу и в погоню за ним отправили отряд егерей. Однако, даже хорошо обученные, зимние войны леса, не смогли настигнуть врага.

Предатель тем временем уже двигался в глубине леса, но его движение было быстрым и стремительным. Это точно не простой солдат, а хорошо обученный, и скорее всего, он даже не предатель, а шпион или диверсант. Выяснить, кто он на самом деле, поможет его конечная цель.

Через час беготни по дремучему лесу, этот солдат вышел на узкую просеку, которая простиралась далеко в обе стороны. Он пробежал по этой просеке немного вправо и наткнулся на ориентир. Там стоял бетонный столб, выкрашенный в зеленый цвет с красными полосами по линии горизонта. Когда он подошел к столбу, он увидел на самом его верху вбитую металлическую пластину. Это был герб советского союза. Этот ориентир, обозначал границу страны советов и Финляндии. Об этом свидетельствовал другой столб стоящий, напротив, на котором была надпись «Хельсинки».

Солдат незамедлительно пересек границу и побежал вглубь советской территории, оставив за собой отряды егерей, которые не посмеют пойти за ним на чужую землю. Теперь, оставалось лишь достичь ближайшего населенного пункта, или пограничного патруля, чтобы хоть немного ощутить себя в безопасности, от гнета другого государства. Однако будут ли солдаты красной армии снисходительны к человеку в форме противника, еще вопрос.

Прошел час беспрерывного движения по лесу, и вскоре, впереди показалось поле. Когда уже изрядно запыхавшийся солдат вышел из леса, его взору предстала картина давно прошедшего боя. Деревья вокруг были повалены и сожжены, а среди них стояли взорванные блиндажи, окопы и танки красной армии. Сражение произошло давно, но в рамках военного понимания, уже очень-очень давно.

Вдалеке за всем этим затихшим побоищем, были видны домики, за которыми снова начинался редкий лес. Замерзший солдат с ящиком, стремительно побежал именно туда, чтобы как можно быстрее оказаться в руках красной армии. Он пронесся по полю боя, которое по большей части было скрыто под слоем снега. И вот, наконец, он увидел сетчатый забор и блокпост.

Вдруг! Прозвучал сигнал тревоги. Солдаты в шинелях и с винтовками наперевес начали выбегать перед шлагбаумом и целиться в приблизившегося противника. Солдат в форме врага не спеша опустил ящик, на землю поставив его узкой стороной в снег, и сделал два шага вперед.

— Стой на месте! Руки вверх, чтобы мы видели! — Громко объявил командир отделения, когда с десяток бойцов целились в прибывшего шпиона.

Тот незамедлительно подчинился и даже более того, он сел на колени с поднятыми руками. Но вдруг, к командиру вышел другой военный в кожаном плаще и шапке буденовке. Он положил руку на плече командира и сказал:

— Отставить…. Оставить-отставить. Спокойно. Все в порядке, это наш. Опустить оружие.

Все бойцы опустили винтовки по приказу военного офицера, после чего солдат в форме противника опустил руки и положил их на колени. Офицер в плаще неторопливо шагнул вперед, сделав характерный жест рукой, чтобы с ним пошли еще несколько бойцов. Он подошел к сидячему на снегу солдату и посмотрел на него.

— Я думал, вы меня еще на границе встретите, товарищ комиссар. — Неожиданно, и по русский, заговорил солдат в финской форме.

— Мы ожидали, что ты появишься немного позже, поэтому и не торопились…. Бойцы! Заберите ящик и отнесите к машине командира.

— Есть! Товарищ комиссар! — Четко ответили солдаты и, взяв нетяжелый ящик, вдвоем унесли его.

Подозрительный солдат поднялся с колен, поправив одежду и отряхнув штаны. Он встал перед комиссаром и потянулся к своему лицу, чтобы снять ткань, которая закрывает его. Когда он сдернул кусок материи с лица, комиссар тут же спросил:

— Какие-нибудь проблемы во время операции были?

— Нет, товарищ комиссар. Единственная беда, что пришлось без прикрытия отступать. А так все прошло гладко, и образец захвачен…. Я переоденусь и сразу же в путь. В Ленинграде уже ждут этот ящик.

— Хорошо капитан Блюхер, можете начинать готовиться к отправке. Думаю, генерал будет доволен успешным завершением операции…

Комиссар закончил и не торопясь пошел следом за прибывшим с операции солдатом. Дня нас, хватило лишь одной фамилии, чтобы понять, кто этот человек. Капитан Блюхер. Неужели это он, тот самый мальчишка? Он ведь взрослый парень. И сколько лет прошло с тех пор? Если взглянуть на ситуацию и время, то можно предположить что прошло больше десяти лет, и сейчас, зима тысяча девятьсот сорок первого года. Об этом свидетельствует и немецкая техника на территории Финляндии, и поле боя с уничтоженными советскими танками, говорящее о том, что Советско-Финская война уже закончилась, и довольно давно.

Комиссар и командир отделения стояли на улице около внедорожного грузовика ГАЗ, с тентом. Они курили папироски и обсуждали недавние события, и лишь мельком затрагивали тему проведенной операции на территории врага. К машине быстрым шагом приблизился сержант в теплой шинели и перчатках. Он сел за руль грузового авто и завел его, чтобы двигатель был прогрет.

Через две минуты из одной из деревянных казарм вышел человек в ухоженной шинели и заправленной шапкой буденовкой в руках. На воротниках виднелись капитанские погоны, а через плечо висела кожаная офицерская сумка. Когда этот молодой капитан подошел к машине чтобы перед отъездом пожать руки комиссару и командиру отделения, те двое смогли как следует разглядеть его.

Высокий молодой человек нависал над двумя взрослыми мужчинами. Рост капитана был ровно двести десять сантиметров, не в пример высоты командира отделения, который был уж совсем крошечный. Не смотря на долговязость, у него были широкие плечи и, в общем, он выглядел очень подтянутым. Лицо капитана было приятное и чистое, без шрамов и рубцов. В целом он имел арийскую внешность, но с некоторыми нотками славянской высоты. Шапку он держал в руках, и было видно его прическу. В целом она почти такая же, как и у Владислава Блюхера. Собственно, он и есть Блюхер, вот только тот ли самый. В целом, конечно же да, он похож на того худощавого парнишку только повзрослевшего, но это еще стоит выяснить.

Он еще какое-то время рассматривал бумаги, что ему передал комиссар, который вскоре сказал:

— С бумагами все в порядке капитан.

— Капитан, машина уже прогрета. Ценный груз внутри, можете проверить если нужно. — Сказал командир отделения, когда пробежался глазами снизу вверх по образу капитана.

— Пожалуй, стоит проверить. Мало ли что, мы все-таки в близь границ. Вдруг на блокпосту есть диверсанты. — Ответил капитан и подошел к задней двери внедорожника.

Он открыл ее и увидел ящик, лежащий вдоль сиденья. Этот человек оказался крайне предусмотрительным и даже слегка залез внутрь, чтобы открыть ящик и удостовериться, что груз внутри. Когда он открыл деревянную крышку на петлях, то в его лицо сразу ударил легкий синий свет. Внутри ящика лежал синий, светящийся цилиндр похожий на колбу, которая была закрыта с обеих сторон и как будто заполнена голубой водой.

— Что ж. Все на месте. — Сказал капитан, закрыв ящик и заднюю дверь автомобиля. — Можно ехать…

Он подошел к комиссару и надел шапку на голову. У буденовки были подобраны уши, так что они не закрывали лицо. Он протянул руку вперед, и комиссар сразу пожал ее в ответ.

— Отлично. Хорошей дороги капитан Блюхер. Вы должны успеть на станцию с приходом темноты, если конечно не начнется пурга, здесь это не редкость. Так что поторопитесь.

— Посмотрим, как водитель справиться. Вам тоже удачи, товарищ комиссар. — Сказал напоследок капитан Блюхер, и сел на заднее сидение, рядом с ценным грузом.

Машина тронулась. Сержант за рулем дал по газам и легкая полуторка, на приличной скорости полетела по снежной дороге. Впереди была полуторачасовая дорога до Выборга, откуда будет последующая отправка на поезде.

Путь представлялся неблагоприятным. Зима выдалась не самой теплой и не самой светлой. К тому же, дорога, по которой ехал капитан, была военная, гужевая и неровная. Через час езды почти стемнело, а до города оставалось еще четверть пути. Вскоре, как и предупреждал комиссар, началась пурга, которая препятствовала нормальному движению транспорта. Однако через полчаса усиленного хода, авто выехало на более ровную дорогу. Конечно же, трасса тоже была сильно заметена снегом в некоторых местах, но это не мешало машине преодолевать эти препятствия. И вот, впереди показались огни, это был пригород Выборга.

На улицах города почти никого не было видно. Все попрятались по домам пережидать погодное ненастье, которое регулярно обрушивается на регион. Грузовик двигался, вперед углубляясь в город, приближаясь к его центру. Вскоре машина подъехала к зданию железнодорожного вокзала и к ней сразу же подбежали двое солдат, закрываясь и щурясь от сильного ветра и снега. Как только капитан вышел из машины, один из двух бойцов сразу же сказал:

— Капитан! Поезд уже ждет! Поторопитесь! Его задерживают. Если долго простоять без причины, это вызовет подозрения.

— Я и без вас это знаю! Живее, показываете куда идти! — Крикнул в ответ капитан и пошел следом за солдатами, которые быстро шагали в здание вокзала.

Машина с сержантом-водителем тронулась с места и уехала, как только Блюхер забрал ящик и ушел внутрь. На вокзале было не очень тепло. Там находилось несколько солдат и местных жителей, которые в основном представляли местных, приезжих и командированных. На рельсах стоял полу пассажирский состав с прицепленными вначале грузовыми вагонами.

— Вам туда товарищ капитан. — Сказал один из солдат, указывая на пассажирский вагон.

Капитан вышел из более-менее отапливаемого помещения на перрон и быстро поднялся в первый же пассажирский вагон после грузового. Через минуты машинист поезда дал сигнал об отправке и паровоз начал работу. Пар начал толкать поршни и крутить колеса. Состав медленно начал разгоняться, покидая железнодорожный вокзал Выборга, направляясь прямиком в Ленинград.

В вагонах было малолюдно. На один пассажирский вагон приходилось около пяти человек и не все из них военные. Это немного напрягало капитана и через десять минут нахождения в теплом вагоне, он покинул его, выйдя в зону стыковки между грузовым и пассажирским вагонами. Он перебрался в холодный деревянный короб набитый сеном и пустыми топливными бочками, прихватив с собой ящик с ценным грузом. Вот так, заменив тепло холодом, капитан всю дорогу провел в грузовом вагоне. Он сделал это ради соображений безопасности, посчитав, что среди пассажиров могли быть диверсанты или шпионы, как Рейха, так и его королевского величества Британии.

Дорога предстояла не близкая. На пути в Ленинград состав останавливался около трех раз, затрачивая на выгрузку и погрузку новых пассажиров, около двадцати минут. Примерно через семь часов езды и постоянного стука колес о рельсы, поезд все-таки прибыл в пункт назначения.

Капитан тихонько отдыхал в грузовом вагоне сидя в сене, как вдруг, за пределами вагона он услышал громкие голоса. Состав уже не двигался и скорее всего, стоял на Ленинградском вокзале. По крайней мере, так подумал капитан.

Вдруг, голоса снаружи стали громче. Это были русские солдаты, они подошли к вагону и после того как кто-то дал команду, двое бойцов открыли задвижную дверь.

Свет проник в вагон. Капитан увидел, как в его сторону направлены четыре винтовочных ствола. Солдаты целились в него присев на колено, положенное на каменный перрон.

— Мы нашли диверсанта! — Крикнул один из бойцов где-то неподалеку.

Капитан не видел этого солдата, но ему было все равно. Он был уверен, что свои не будут стрелять в него. Поэтому он оставался на месте и просто смотрел в сторону, чтобы не напрягать бойцов.

И вот, к вагону подбежали еще трое военных, один из которых был в звании младшего лейтенанта. Он с некоторым страхом в голосе, слегка заикнувшись, сказал:

— А ну! Вставай… диверсант! Руки…!

Он даже достал из кобуры револьвер Нагана, напряженно потрясывая им перед собой. Однако вскоре, за спинами солдат прозвучал спокойный и взрослый голос.

— Отставить…. Товарищ лейтенант, отставить…

Когда этот человек подошел к младшему лейтенанту, он немного пригляделся в темный вагон. Этого человека мы уже видели, и особенно его характерные усы.

Увидев этого военного, капитан Блюхер поднялся на ноги и, посмотрев в его сторону сказал: — Генерал Компрадоров…. Вот уж не думал, что вы лично прибудете сюда.

— А ты не думай. Все-таки важный груз везешь. Да и, напрасно ты из пассажирского вагона смотался! Там не было никого. Я понимаю, что осторожность не помешала, но из-за твоей предусмотрительности, пришлось ребят на уши поднимать…. Давай! Выходи уже! Нас ждут.

Капитан Блюхер неторопливо выбрался из вагона, держа в руке ящик. Он пожал генералу руку, после чего взглядом поприветствовал всех присутствующих солдат.

Генерал безмолвно помчался вдоль перрона в направлении машины, которая одиноко стояла на площадке. Это была красивая черная ласточка ГАЗ-М1. Внутри уже сидел водитель, который, скорее всего, был в звании сержанта. Капитан открыл заднюю дверь и аккуратно положил на сидение ящик с ценным грузом, после чего сел рядом с ним. Генерал еще немного побеседовал с младшим лейтенантом, который зачем-то подбежал к машине, после чего в приказном порядке послал его куда подальше и забрался на переднее сидение.

— Ну, вроде все…. Трогай! — Сказал генерал водителю, и тот медленно тронулся с места.

Значит все-таки генерал Компрадоров. Если он здесь, то сомнений в том, что капитан Блюхер, это тот мальчишка с осколком, уже не остается. Поворошив историю, можно вспомнить, что именно Компрадоров дал юному Блюхеру надежду на успешное будущее в красной армии и разведке, предав его личности особое значение и статус. Неужели он теперь диверсант, а может быть и шпион?

В дороге по городу капитан и генерал не о чем не разговаривали. Видимо опасались, что водитель будет в курсе их диалога. Как известно, болтать, зная секреты, неприемлемо.

Через двадцать минут езды, машина выехала на литейный мост и спустилась на Пироговскую набережную, после чего резко свернула на Клиническую улицу. Там находился большой госпиталь. Двухэтажное, старое здание небольшой высоты и большой длинны раскинувшееся вдоль всей улицы. Где-то казалось, что этажей три или даже четыре, но в целом их было именно два. По линии земли виднелись окошки цокольного этажа, которые по совместительству являлись подвалом.

Генерал вышел из машины и осмотрелся. Капитан в темпе выгрузил ящик, сразу взяв его в руки. Компрадоров приказал водителю уезжать, и машина покинула территорию медицинского учреждения. После этого, генерал быстрым шагом пошел к входу в здание.

У дверей снаружи стоял солдат и курил папироску, но как только генерал приблизился к нему, тот как ошпаренный взъерошился и встал по стойке смирно. Он поприветствовал военное руководство, как полагается, но генералу и капитану было не до правил устава. Они молча прошли внутрь через окрашенные в коричневый цвет двери. Внутри был ухоженный, белый коридор, но времени на то, чтобы разглядывать его не было. Капитан успевал за генералом, который на всех своих парах и впопыхах летел вперед, точно зная, куда ему нужно.

Подвал и лестница. Через несколько пролетов и своротов по коридору первого этажа, генерал начал спускаться в подвал. Там было темно, и свет был лишь в некоторых местах. Компрадоров шел вперед по совершенно пустому коридору, лавируя то на одном повороте, то на другом. И вот, впереди показалась железная, решетчатая дверь. Генерал без особого труда открыл ее, так как та даже не была заперта. Дальше по коридору был тупик в виде решеток, но путь был не туда. По левой стороне стены был проход вниз, туда-то, и начал спускаться генерал. Все ниже, и глубже под землю. Там было мало света, но был виден коридор. Это, по сути, минус второй этаж.

— Почти пришли. — Сказал Компрадоров и уверенно пошел по коридору.

С освещением здесь явно проблемы. Ламп было всего четыре штуки на весь коридор. По обе стороны, были двери, которые вели в небольшие помещения, а впереди находились двери лифта. И вот, когда генерал и капитан подошли к лифтовому холлу, они увидели пост охраны, в котором сидели четыре бойца. Из небольшой застекленной комнатки вышел один солдат, которому сразу же протянули необходимый документ. Когда он ознакомился с информацией на бумаге, то сразу же отдал ее в руки генералу, после чего, уже внутри помещения с охраной, нажал на кнопку вызова лифта.

— Проходите в кабину. На третьем уровне вас встретят, товарищ генерал. — Сказал боец из состава охраны и сел на стул, закрывшись внутри застекленной комнатки.

Капитан Блюхер первым вошел в кабину лифта и поставил ящик, в угол, оперев его к стенке. Компрадоров зашел следом и опустил металлический рычаг, чтобы лифт отправился вниз. Сначала закрылись металлические двери, а затем и решетчатые, которые складывались как гармошка. Внутри кабинки было достаточно просторно и уютно. Это обеспечивало деревянное исполнение интерьера лифта, и несколько частей декора, состоящего из художественной ковки.

Лифт спускался достаточно медленно, и поэтому, генерал решил не терять времени и спросил: — Ну что ж, теперь можно и поговорить…. Капитан. Как думаешь, у немцев получилось извлечь осколок?

— Не могу знать, товарищ генерал. Однако, скорее всего так и есть. Иначе откуда было взяться его энергии у нацистов…

— Это конечно да, но…. Что если это не энергия осколка?

— Это она. Я в этом уверен…. Скажу так. Не один немец не в курсе, что у нас имеются устройства по сбору энергии осколка. Если они нашли еще один артефакт, то они накопят достаточно, чтобы начать войну…. Нужно провести разведку. У нас могут быть проблемы…

— Нужно выяснить это… Согласен с тобой. Скажи. Сколько таких ящиков было у финнов на немецком складе?

— Около четырех. Мне с трудом удалось вынести один. Не обошлось без жертв среди противника и нескольких взрывов. Но в целом операция прошла успешно…. Да и еще. Немцы начали активизироваться на территории Финляндии. Видимо, готовят что-то крупное.

— Об этом я знаю. Контрразведка постоянно докладывает о передвижении германских сил на границе. Тебя это пока не касается. Твое дело куда важнее, чем непосредственный контакт с противником на линии фронта…. Меня, вот какой вопрос интересует. Ты за время пребывания в Финляндии не чего не слышал про осколок? Может быть, кто-то из высшего командования говорил об этом?

— Нет. Ничего такого я не слышал, но, полагаю, что мне предстоит выяснить о месте положения осколка?

— Да, предстоит. Однако это пока что оставим на потом. Сейчас нужно убедиться, что это именно то, чего мы должны бояться. Если нацисты действительно нашли осколок, то нужно собирать командование ставки… — Закончил генерал, прежде чем двери лифта открылись.

Перед ним было небольшое помещение похожее на гостиничный холл. Здесь стояли скамейки и две высокие деревянные будки с охраной, на пропускном пункте. Генерала и капитана встречал человек в белом халате в компании двух рядовых. Он сидел на скамейке перед лифтом, и когда дверки в кабинку открылись, он тут же соскочил и сказал:

— Генерал и капитан! Ну, наконец-то. Я уже начал волноваться.

— Доктор Совиков. Рад вас снова видеть в добром здравии… — Вынося ящик из кабины лифта, сказал капитан. — Долго же я был на чужбине…

— Ну-ну! Я же не старик чтобы мне желать здравия. Мне всего-то сорок-три. А вот генералу уже пятьдесят-два. Так что лучше желать здравия ему.

— Доктор, давайте не будем обсуждать мой возраст и поскорее пойдем к анализатору! — Недовольным тоном сказал генерал Компрадоров.

— Ах да, конечно. Пойдемте за мной…. В этом новом бункере, так непривычно. Здесь очень просторно. — Сказал доктор, проходя через пропускной пункт. — Он большой и качественный. Много бетона…. Да. Много.

А вот и еще один. Доктор Совиков. Он тоже был там, на месте взрыва оболочки кристалла. Возможно проект «Ядро», который он начал курировать до сих пор продолжается, раз Блюхер все еще здесь?

Совиков вышел в большой коридор, который простирался далеко в обе стороны. В этот момент, по коридору, как раз проезжала грузовая машина, настолько это строение было большим, что в его тоннелях спокойно разъезжались грузовики. В коридоре ходили работающие здесь люди и военные, ученые и простые труженики. Потолок был высоким и сходился в арку. Стены были бетонные и не окрашенные, это предавало особую романтику этому месту. Общая высота была около семи метров, а ширина, чуть менее четырех.

Капитан с ящиком следовал за доктором, который торопливо шагал по краю, прижимаясь к стене, чтобы не мешать машинам и солдатам. Вскоре, когда он вышел в другой коридор, который был наполовину ниже предыдущего, он начал говорить, не опасаясь, что его услышат, ведь здесь, почти никого не было.

— Замечательно генерал. Я поражен тому, какую работу вы провели, по постройке этого комплекса…. Два основных уровня, и плюс, третий. Потрясающе…!

— Это место построено не ради научных экспериментов, а ради безопасности…. То, что мы предоставили вам небольшую лабораторию здесь, это уже большое достижение. Как только вы закончите работу с объектом, вы отправитесь обратно в Москву. — Сказал генерал, идя позади Совиков.

— Я не против. Мне неважно, где работать. Главное чтобы был материал для опытов и создания, новых образцов вооружения и техники…. И все же, это место мне понравилось…. Просторно…

— Оно прямо под городом. Собственно поэтому оно не будет использоваться для проекта «Ядро». — Добавил капитан Блюхер.

— Да, я в курсе, капитан. Это не безопасно…

Совиков подошел к большой металлической двери с барашковым замком. Он немного погодя постучал кулаком по толстому листу металла и встал перед входом. Над дверью была большая надпись «Лаборатория №3», которая была видна только с прямого ракурса. Вскоре барашковое колесо начало крутиться с тихим звуком трения металла о металл. Через пять секунд вращения, дверь медленно открылась. Внутри стояли двое рядовых и один сержант. Они быстро, одним взглядом, осмотрели прибывших и отошли в стороны, чтобы пропустить генерала вперед.

Первым все равно пошел доктор Совиков, так как лаборатория, хоть и военная, но находилась в его распоряжении. Внутри было внушительных размеров помещение с высоким потолком как в главном коридоре и широким пространством между несущими колоннами. Однако лабораторией это место было трудно назвать, ведь здесь, практически отсутствовало какое либо оборудование. Вокруг стояли сложенные в шеренги деревянные ящики, а вдалеке, около большого входа, стояли грузовые машины ГАЗ.

Совиков направился через весь зал, устремившись именно к грузовикам. Проходя мимо ящиков, можно было видеть как солдаты, и рабочие разгружают короба из стоящих машин. Те грузовики, которые стояли около главного транспортного выезда были не тронуты, и аккуратно поставлены. Когда Совиков наконец-то пришел на место назначения, он быстро забежал за одну из грузовых машин, оказавшись позади нее. Между стеной и авто, было большое пространство, около трех метров. Как раз таки там, в тени от рабочих и солдат, иными словами от посторонних глаз, было спрятано оборудование. Это были три небольших аппарата, которые частично находились в кузове грузовика под тентом. Другая часть техники находилась на бетонном полу и была похожа на несколько сваренных газовых плит.

— Так, анализатор работает. Теперь необходимо аккуратно вытащить энергоноситель. — Сказал доктор Совиков, проверяя установку.

Капитан Блюхер положил ящик в кузов одной из машин и открыл его. Он смотрел на светящуюся синим светом стеклянную колбу, и ждал команды доктора. Вскоре и сам Совиков подошел к ящику, чтобы лично лицезреть секретный груз. Он увидел свет из ящика и замер, после чего неуверенно сказал:

— Хоть я и не могу точно сказать, но, похоже, это действительно энергия осколка. Этот энергоноситель, конечно же, не такой, какие изготавливаем мы. Однако он вместил в себя достаточно, чтобы запитать целый город в течение недели…. Какие интересные крепления к заряду…

— Доктор! Давайте уже! — Недовольно выкрикнул генерал.

— Все-все. Несу…. Так. Нужно погрузить образец в анализатор.

Совиков вытащил из ящика сосуд наполненный светом и, держа его как ребенка, поднес к своему аппарату. Сверху устройства, были две крышки круглой формы. Доктор открыл крышку большего диаметра и погрузил туда стержень во всю высоту. Как только этот цилиндр был закреплен, Совиков закрыл крышку и начал крутится около аппарата.

— Так-так. Сейчас узнаем что у нас в этом энергоносителе…. Длинна волны. Процентное соотношение…. Так-так. Вот оно…!

Доктор продолжал говорить, уставившись в небольшой сонар на котором бежали числа и прыгающая шкала. Он посмотрел на сигнальные лампочки на передней стенке прибора и увидел, что четыре из них горят зеленым. Совиков встал в ступор, но быстро отойдя от него сказал:

— Результаты не утешительные товарищи. Совпадение более девяносто девяти процентов…. Это энергия осколка. Это мой вердикт…

— Вот, гадство! Как будто одних проблем было мало! — Громко и недовольно сказал генерал и, расстроившись, прижался к стене и достал папироску.

— Я же говорил. Говорил…! Это, абсолютно такая же энергия. Один в один… — Добавил Совиков, после чего начал выключать установку и извлекать из нее помещенный в нее светящийся стержень. — Вот так. Аккуратно…

Капитан Блюхер подошел к стоящему у стены генералу Компрадорову. Тот, нахмурившись, курил папиросу, прижавшись спиной к стене.

Компрадоров практически не изменился с тех пор как произошел инцидент с осколком. Да, он немного постарел, но даже сейчас он по-прежнему статный мужчина. Его усы стали более густыми, а звание повысилось до генерал-полковника. Еще немного, и он станет генералом армии, если конечно в этом будет необходимость у ставки верховного командования.

— Товарищ генерал, я завтра же отправлюсь в Германию. Нужно выяснить, где находиться осколок. Если мы его не найдем, то…

— Стой-стой, капитан. Ты никуда не поедешь. — Резко перебил Блюхера генерал. — Ни в этот раз…

— Почему же? Так мы промедлим. А что потом…? Сейчас как никогда нужно узнавать, где осколок. Будем сидеть и ждать…?!

— Позже, будешь разбираться с этим. Сначала нужно решить другую, не мене важную проблему.

— Какую проблему? Вы мне так и не рассказали.

— Ох-о-хой…. Так. На, держи сигаретку. Покури со мной, так хоть, перестроиться можно и все спокойно обсудить.

Капитан Блюхер не стал отказываться от предложения покурить. Видимо он частенько, вот так перекуривал с генералом за решением, каких либо вопросов. Он раскурился и, выпустив горький дым, спроси еще раз: — И так, что у нас за проблема помимо осколка?

— Влад, послушай, тут такое дело. Командование ставки запрещает мне отпускать тебя одного. Они требуют, чтобы у тебя была хоть какая-нибудь группа прикрытия.

— Мы же это уже обсуждали. Кандидатов, которые смогли бы работать со мной, нет. А если бы и были, то я бы все равно отказался. Лишняя забота.

— Я понимаю, что по сравнению с тобой, простые солдаты, даже шпионы, ни чего не умеют и не стоят. Ты специалист в этом деле. Немцы уже четыре года думают, что ты свой, потому что ты вырос там. Ну, почти там.

— Именно поэтому я работаю один. Если со мной кто-то будет, как мне гарантировать что они не подведут в трудную минуту. Я привык полагаться только на себя.

— Да, я знаю. Однако у тебя нет выбора. Тебе придется стать командиром группы. Это не моя прихоть…. Объясняю. Раньше, командование еще одобряло твою кандидатуру как агента одиночки. Но сейчас времена изменились. Необходимо иметь на подхвате людей. Именно поэтому штаб приказал не отпускать тебя одного, пока не будет создан оперативный отряд, под эгидой группы Дзета и твоим командованием.

— То есть, меня не пустят на задание пока я не найду группу?

— Именно так. Хотя можно и не искать. Я уже нашел вполне пригодных ребят. Почти все лейтенанты и имеют необходимое образование. Знают немецкий язык. Спортсмены. Умело обращаются с оружием. Специалисты…

— Вы нашли людей, пока я отсутствовал?

— Да, конечно. Влад, а ты что думаешь, я все время в кабинете под Москвой сижу? А может, ты думал я так, на даче отдыхал…?

— Ох…. майн гот… — Сказал капитан, приложив ладонь ко лбу, после чего продолжил. — Ладно,… посмотрим, что там за ребят вы нашли. Но у меня плохое предчувствие.

— У меня тоже, что странно. Мне кажется, что ты их сразу же пошлешь на все четыре стороны. Очень сложно будет найти людей подходящих на эту роль, учитывая твои прихоти и капризы…. И не говори больше «майн гот»…

— Сначала посмотрим, а там, решим, что делать дальше. Мне главное выбраться обратно к немцам, а потом дело по старинке пойдет. — Сказал капитан, закончив курить. — Не стоит медлить. Раньше сядешь, раньше выйдешь.

Он бросил недокуренный бычок на бетонный пол и немного покрутил по нему носком от сапога. После этого к нему и генералу медленно подошел доктор Совиков. Он держал в руках светящийся энергоноситель.

— Товарищи. Я готов ехать…

Генерал Компрадоров еще немного затянулся и, бросив бычок на пол, выдохнул дым. Он отошел от стены, после чего ответил:

— Ну, раз вы готовы, не будем мять бока…. Совиков. Вы отправляетесь с участниками группы Дзета в Москву. Я с капитаном полечу самолетом туда же, но нам не в город, нам в кубинку. Так что я буду встречать вас с поезда.

— Ладно, генерал. Все понятно…. Тогда я поехал…

Доктор Совиков отправился на поиски своих людей из научной группы Дзета, чтобы выполнить погрузку и подготовку оборудования. Генерал и капитан тем временем не стали терять драгоценное время и пошли к главному транспортному въезду. Они прошли мимо солдат, которые обеспечивали охрану. Когда они вышли в главный коридор, там уже стояла легковая военная машина. За рулем сидел солдат звание, которого, было неизвестно, но это не столь важно, ведь водителем точно не будет офицер.

Когда Блюхер и Компрадоров сели в машину, генерал дал команду и авто тронулось с места. Она ехали по главному коридору огромного подземного комплекса, замечая, как во многих карманных помещениях до сих пор идет стройка. Машина выехала на оживленный перекресток с высоким потолком. После этой развилки высота коридора была высокой и не как не менялась. Через несколько поворотов дорога пошла на подъем. Это был винтовой спуск, который имел большой радиус для удобства езды автотранспорта. Вскоре машина оказалась уровнем выше, выехав в аналогичный коридор, после чего, снова свернула на новый подъем. Теперь, ехать в гору было во много раз дольше, ведь после полукруга последовал прямой выезд. Впереди был длинный коридор с высокими металлическими воротами в конце и блокпостом с большим количеством охраны.

— Стоп! Предъявите документы, товарищи. — Сказал боец, подошедший к машине, когда та остановилась у шлагбаума.

Генерал не глядя на солдата вручил ему заветную листовку. Долго ждать не пришлось, ведь документ обеспечивал пропуск во многие двери и в разных ситуациях обеспечивал неприкосновенность. Шлагбаум медленно начал подниматься, а большие железные ворота, за которыми был яркий дневной свет, медленно открывались.

Вскоре водитель нажал на педаль газа, и машина поехала вперед, к свету. Оказавшись снаружи, капитан увидел, что он сейчас находиться где-то в промышленной зоне города, а это совсем в другой стороне от военного госпиталя, через который он изначально попал в подземный комплекс. И вот, проехав все эти закоулки заводов и фабрик, машина уже была на главных улицах города, а в данный момент на набережной Свердлова.

— Аэродром в другой стороне. — Сказал капитан, сидя рядом с генералом на заднем сидении. — Нам ведь туда…

— Я знаю капитан. Просто, на самом деле, тебе не надо в Кубинку. Собранный мною отряд уже здесь. Посмотришь на ребят и скажешь, подойдут они тебе или нет.

— Зачем тогда надо было говорить Совикову, что вы будете его встречать?

— Я его буду встречать, но сначала я хочу закончить с тобой, а потом, как все станет ясно, я полечу в Москву…. Если парни тебе не понравятся, то поедешь по стране и будешь искать себе людей сам.

Капитан смотрел вокруг глядя на заснеженный, зимний город. Все вокруг было таким серым и лишь изредка можно было увидеть дома окрашенные в яркие цвета. Общую композицию приукрашали красные знамена, которые, к сожалению, тоже были не везде. Не смотря на серость и зимнюю атмосферу уныния, люди не теряли радости жизни и резво шагали по своим делам или на работу, рассекая по выложенным брусчаткой улицам древнего Петровского града. Дети в садах и школах просвещались великим наукам. Все шло своим чередом и ни кто, не спешил. До весны оставалось всего два месяца.

Выехав из центра города, машина направилась по уже знакомому маршруту в направлении Кронштадта. В соответствии со временем года, путь на военно-морскую базу по морю, был частично закрыт. Это создавало определенные трудности, ведь генерал мерз в открытой машине. Капитан молодой и ему легче переносить холод, тем более, учитывая его особенности.

Проделав не близкий путь от города в Кронштадт, Блюхер находился в ненастном настроении. Генерал пешим ходом направился в портовую зону, где на погрузке стоял линкор Марат. Около корабля, на суше стояли шесть офицеров и невозмутимо капались под капотом у стоящей машины. Под шум двигателей кранов, генерал потихоньку подкрался к ним и выкрикнул:

— Становись!!!

Те как ошалелые вскочили на месте, да так что у каждого чуть не подпрыгнули головные уборы. Генералу было в радость попугать старших лейтенантов, поэтому он улыбался глядя как те небрежно встают в шеренгу.

— Равняйсь…! Смирно… — Уже тише сказал генерал.

Он отошел в сторонку, остановившись в двух метрах от замыкающего, он, прищурившись, взглянул на всех шестерых и сказал: — Ну-с. Вот…. Собственно эти бойцы. Четверо из них, старшие лейтенанты, двое, лейтенанты. Смотри капитан, спрашивай…

Капитан неохотно подошел ближе к шестерым солдатам. Он достал из кармана папиросницу и закурил одну, ту, что белее. Сделав один слабый затяг, он осмотрел всех присутствующих.

Бойцы вели себя подобающе, какое-то время, но вскоре один из них усмехнулся, не в силах сдерживать улыбку. Другой что стоял рядом одернул его, видя, что капитан смотрит именно в его сторону. Однако Блюхер ни как не отреагировал на смешок и продолжил дымить, разглядывая солдатиков. Они были почти одного роста, около метр девяносто. Капитан для них был выше, но не настолько, чтобы внушать страх. И все же…

Вдруг, Блюхер шагнул вперед, медленно перебирая ногами. Он подошел к смешливому лейтенанту и, выдохнув на него облаком дыма спросил:

— Что ты умеешь делать, лейтенант?

— Прошу прощения…? — Немного затруднительно спросил лейтенант.

— Я спрашиваю. Что ты умеешь делать? Какая от тебя польза в бою? — Снова выдохнув дым, спросил капитан.

— Я. Я умею водить разные виды транспорта. Я умею пользоваться разными видами оружия. Я прошел долгий курс боевой подготовки.

— Хмм…. Это все очень здорово. Однако… недостаточно.

— Я еще могу обслуживать полевые орудия и знаю немецкий, и еще…

— Немецкий, да…? — Сказал капитан, после чего начал говорить на чисто немецком языке. — Скажи мне, как бы ты стал общаться с солдатами вермахта? Кем бы они для тебя были? Союзники, друзья или враги?

— Они все враги, как еще с ними общаться…? — Ответил лейтенант на немецком языке.

Однако его сильно выдавал акцент. Да, он знал язык, но он был несовершенен, что не соответствовало требованиям Блюхера. К тому же он ответил на вопрос не верно, отчего полностью упал в глазах капитана.

Блюхер немного посмотрел на него, не говоря больше ни слова на немецком. Он выдохнул табачный дым и безмолвно сделал шаг в сторону, перейдя к следующему кандидату. Даже не глядя ему в глаза он спросил:

— Ну а ты, чем можешь похвастаться?

— Знаю немецкий язык. Умею обращаться с разными видами оружия и еще…

— Стоп-стоп…. Вы, что из одного училища? Или из одной части? Ты повторяешь то же самое, что только что, проговорил твой сослуживец…. Давайте…. Отвечаете на чистоту. Вы все можете делать одно и то же? Верно?

Бойцы опустили головы, понимая, что на самом деле, ни один из них не может гордиться каким-то особым навыком. Через полминуты молчания и осмысления вопроса, один из солдат поднял голову и сказал:

— Точно так, товарищ капитан. Мы учились все вместе как будущие разведчики. Мы вместе разбирали основы диверсионной и подрывной деятельности.

— Ага. Ну, тогда все ясно…. В целом. Если подтянуть немецкий, то вы станете неплохими диверсантами, но, к сожалению, это сработает только в условиях вражеского тыла. Что говорить о вашей кандидатуре в мою группу, то вы все можете быть свободными. Мне нужны люди, которые не имеют чрезмерного патриотизма и способны спокойно смотреть, как ваших соотечественников будут убивать, при этом, не лишаясь дара речи и рациональности.

— Это же свинство. Как можно спокойно смотреть на смерть своих товарищей? — Возмущенно пропищал самый крайний в шеренге боец.

— Можно. Будучи шпионами во вражеской стране или на вражеском фронте, вы должны хладнокровно смотреть на смерти своих друзей и солдат, иначе, ваше задание пойдет под откос…. Собственно. Я не должен оправдываться перед вами. Все свободны…

Капитан, так и не закончив лекцию, совсем забыв про то, что у него в руках папироса. Он выкинул протлевший окурок и отошел в сторонку, когда к нему подошел Компрадоров. Тот, прищурившись сразу сказал:

— Ну вот, ты как всегда. Мог бы их научить и дело в шляпе.

— Они ярые коммунисты. Попади они в Германию, у них глаза на лоб полезут при первом же виде свастики и знакомства с профашистской литературой. Учить их бесполезно. Они так и так, покажут свою натуру.

— Дак значить ты не коммунист, раз, считаешь, что в твоем случае это плохо? Отрекаешься от своей присяги? Я все понимаю, ты много дерьма повидал, но все же…

— Генерал, не говорите глупости.

— А я не говорю! Ты там в своей Германии пропитался этой идеологией и тебе стали чужды многие ценности. Ты даже с девушками не общаешься, а если и общаешься, то только если это нужно для задания.

— Вы считаете, что я стал предателем?

— Я, нет…. Я тебе доверяю с самого твоего детства. Но вот командование ставки считает, что слишком долгое нахождение в Рейхе тебя портит, и ты перестаешь быть нашим человеком…! И уж тем более, перестаешь быть коммунистом.

— Я не коммунист генерал, и вы это знаете. Я верен родине и защищаю ее, а партия, это только власть советов. Народу в большинстве чужды все великие идеи и планы, и вы это тоже понимаете. Ведь так?

— Понимаю, но советую прикрыть рот. Идея коммунизма прекрасна, но наши методы противоречивы, но она все же гениальная.

— С этим я соглашусь…

— Ох…. Дак что? Все-таки, будешь собирать группу сам?

— Да. Мне нужны люди, которые имеют разный круг специальностей. Я поищу в Ленинграде. Потом отправлюсь в Москву. Если и там ни кого не будет, то отважусь съездить на Урал, в Свердловск.

— В Свердловск? Ты уверен?

Влад вдруг задумался. Видимо упоминание столицы Урала его немного задело. Он и не заметил, как сказал.

— Я…. Я поеду, если вариантов не будет.

— Ладно, капитан. Советую поспешить, ведь если они будут не обучены, то уйдет много времени на их образование…. Ведь. Летом ты уже должен быть в Германии, иначе там тебя заподозрят в предательстве.

— За это можно не беспокоиться. По документам я до середины лета в Норвегии. Так что все под контролем.

— Отлично. Тогда нам пора расходиться. Я полечу в Москву, доктор Совиков испугается, если меня не будет там…. Удачи в поисках.

Влад достал еще одну сигарету и закурил в присутствии генерала. Тот сразу сказал: — Можешь больше не курить. Не обязательно…

— Ладно, генерал. Все равно мне курение не вредит.

— Ну-ну. Жду твоих результатов…. И еще. Оденься. После бункера ты все еще без шинели. Я понимаю что тебе не холодно, но береги здоровье.

Генерал протянул руку капитану и после рукопожатия он ушел вдоль судового дока к машине, которая ждала его. Блюхер тем временем думал над тем, какие именно люди ему нужны. Он думал, что ему требуются свежие и холодные, молодые головы, разных дел мастера и специалисты. Он повернулся в сторону моря, где перед ним стоял линкор с развернутыми в сторону выхода из бухты орудиями. Держа руки в карманах, он следил за работой экипажа и грузчиков, которые снаряжали погреба корабля снарядами, а кухню свежими продуктами и консервами.

Двинувшись с места в сторону трапа, капитан решил зайти на борт линкора и походить по палубе. Его голову не покидали мысли и раздумья. Он должен был действовать незамедлительно, но вместо этого он прогуливался по палубе и смотрел на пушки, забивая голову мыслями.

— Капитан Блюхер. Не ожидал увидеть знакомое лицо на борту нашего дредноута. — Сказал голос позади. — Вернулся, значит…?

Когда Блюхер повернул голову чтобы увидеть, кто к нему подошел он увидел человека в форме морского офицера.

— Капитан Родичев. Рад снова вас видеть.

— И я рад. Но вот вопрос, зачем ты забрался на борт? Ты же пехота. — Спросил капитан Родичев, который являлся командиром боевого судна.

— А что капитан, не уж то на палубе стало тесно? Да и не пехота я…

— Ха! Нет, нет. Не тесно…. Просто удивлен, что ты здесь. Ты же уже полгода как у фрицев ошивался. Почему вдруг обратно вернулся?

— Просто прихватил кое-что важное у них, и сразу на родину доставил. А теперь меня обратно не пускают, мол, группу надо мне иметь.

— Группа это хорошо.

— Что хорошего то, беспокоиться за них больше.

— Так одному не просто. Вот на линкоре, например, одному вообще ни как. Тут экипаж полторы тысячи человек, и все как единый механизм. Каждый матрос, мичман и артиллерист. Все важны и нужны.

— Тут другое.

— А что другое? Все то же самое. Без товарищей, одному тяжко. Так что давай. Долго не думай, и ищи людей. А я пойду на мостик. — Сказал капитан, пожав руку Блюхеру. — Да, и долго не броди по палубе, а то еще выговор сделают. Ни хорошо будет…

Да, одному тяжело, но не в данном случае. По крайней мере, так считал наш капитан. И теперь ему предстоит найти людей в свою группу, и кто это будет, он сам еще не знает.

Капитан отправился из Кронштадта в город, чтобы начать поиски, начиная буквально с малых общевойсковых частей.

Удивительно, но прошло столько лет, и мальчик сильно изменился. Его прошлое для многих, да и для нас окутано пеленой тайн. Мы знаем, что это он, и это бесспорно. Его зовут Владислав Илларионович Блюхер. Сын, того самого ученого что пытался обуздать силу некоего осколка. И вот каким его сын стал. Хотел ли Илларион такого будущего для своего мальчика? Наверное, нет. Но что поделать, время вспять уже не повернуть.

Глава 3
«Претенденты»

1 февраля 1941года. Город Мюнхен. Германия. Оперативный штаб СС.

Это было небольшое штабное здание украшенное знаменами великого Германского Рейха. К главному входу подъехала черная машина, а за ней вторая и третья. Из автомобилей в спешке вышли солдаты в теплой форме. Один из них был офицер и держал в руках кожаную папку. Все прибывшие зашли в здание и направились на второй этаж по красиво украшенной, полукруглой лестнице.

Вперед пошел только один, тот самый офицер. На ходу он снимал теплую верхнюю одежду, оставляя только основную форму. Вскоре он подошел к нужному кабинету, около которого стоял солдат с винтовкой за плечом. Офицер достал из нагрудного кармана свое удостоверение, которое выполняло роль пропуска и показал его солдату, после чего тот незамедлительно отошел в сторону дав дорогу офицеру.

В небольшом кабинете стоял массивный стол, за которым на стене красовался портрет фюрера, а за столом, повернувшись лицом к лидеру Рейха, сидел высокопоставленный военный чиновник.

— Оберштурмфюрер. Я так и думал что это вы…? Но, увы. Мне уже сообщили о произошедшем. — Не поворачиваясь к собеседнику, сказал сидящий за столом человек. — Вы не слишком нерасторопны…

— Гер штандартенфюрер, я прибыл сообщить подробности произошедшего на базе «С».

— Зачем мне подробности. Факт в том, что у нас из-под носа увели важнейшее доказательство превосходства нашей военной машины. Для нас с вами, самое печальное то, что генерал придет в ярость, когда узнает, что мы проморгали диверсанта на столь важном объекте.

— Было похищено лишь одно аккумуляционное устройство.

— Какая разница! — Громко возмутился полковник и повернулся лицом к лейтенанту СС, после чего продолжил: — Для русских, это устройство доказывает, что мы обладаем превосходящим их оружием…. К тому же. Мы так и не смогли выяснить есть ли у советов такие технологии. Особенно это трудно проверить после событий десятилетней давности.

— Десятилетней давности? А что произошло тогда, если не секрет?

— Секрет! Тебе необязательно знать это…. Можете идти. Оберштурмфюрер. Возвращайтесь к работе, и усильте контроль, чтобы такого не повторилось.

— Так точно, штандартенфюрер! — Проговорил лейтенант и отправился прочь из кабинета.

Полковник, чего имени и фамилии мы не знаем, еще какое-то время посидел в одиночестве. Он взглянул еще раз на портер Гитлера и потянулся к телефону.

— Соедините меня с генеральным штабом. Мне нужен генерал Кронберг. Да… это важно. И пожалуйста, срочно…

Тем временем на территории СССР, Московская область.

За два дня капитан Блюхер так никого и не нашел. Все бездари и напыщенные как подростки. Однако ему было важно найти подходящих людей, не только обученных, но и в коей-то мере, особенных.

В одной из военных частей в Подмосковье ему назначил встречу доктор Совиков. Эта встреча была ознаменована некоторыми данными по доставленному капитаном энергоносителю, с энергией осколка.

И вот, в одном из кабинетов штаба воинской части они и встретились.

— Влад, как хорошо, что мы можем наконец-то поговорить наедине. Генерал стал слишком осмотрителен, и допрашивает меня по любому поводу относительно тебя. — Начал Совиков усаживаясь на стуле.

— Относительно меня? Чем же он интересуется?

— Он спрашивает, нет ли у тебя склонностей с националистической идеологии, или например, нет ли у тебя девушки в Германии…. Я так полагаю. Это к тому, что ты можешь стать предателем, в чем я лично сомневаюсь.

— Ваши сомнения имеют место быть, как и сомнения генерала. Но, вот только, у меня нет девушки в Германии, как и на родине, и уж тем более я не когда не смогу принять сторону нацистов.

— Хорошо…. Ну да ладно. Я собственно не об этом. Я тут узнал, от генерала, что ты собираешь группу бойцов. Якобы тебя командование вынуждает это делать.

— Да, верно. Командование ставки, видимо, как и генерал, теперь сомневается в моей преданности родине. И, раз я действую один, и за мной нет ни какого стороннего наблюдения, они решили поднять старую, заезженную тему о необходимости группы прикрытия.

— И сколько человек тебе нужно найти?

— Шесть, если точнее, то семь человек включая меня.

— Значит группа из семи человек в составе командира. Интересно…. Ну, что казать. Будет тяжеловато. Однако я смогу тебе сильно помочь.

— Каким образом?

— Скажу прямо. Тебе нужно искать людей чувствительных к использованию энергии осколка.

— Зачем?

— Не спорь. Дело в том, что я разработал устройства для ношения энергоносителя, а это значит, что, по сути, любой, кто может проводить потоки энергии осколка через тело, сможет перенять твои навыки. И да…. Это секретно.

— Я так понял, вы хотите, чтобы помимо меня, были еще люди способные пользоваться энергией осколка?

— Именно…. И еще. Только генералу не слова о том, что я тебе все рассказал. Дак вот. Генерал Компрадоров, насколько ты помнишь, может манипулировать энергией осколка, то есть, он у нас это умеет, он чувствителен. Ну и когда я разработал устройство для ношения, он первый его и испытал. Показатели впечатляющие. Конечно же, в отличие от тебя у таких бойцов есть ограничение в количестве энергии, а у тебя такого ограничения нет. Ведь, у тебя осколок под сердцем…

— Можно было и не напоминать.

— Ну, извини…. И все равно. Ты уникальный в своем роде. Видишь, как все совпало.

— Да-да…. Я знаю. Вы, кажется, говорили, что поможете мне с набором группы.

— Ах да. Влад, я ведь отвлекся…. Я вот что хотел рассказать. Я уже давно, с другими учеными из группы Дзета собираю список солдат в нашей армии, которые имеют чувствительность к использованию энергии осколка. И раз ты здесь, в Москве, то я для тебя соберу наиболее подходящих ребят. Как ты понимаешь их не много. Примерно человек шестьдесят только здесь, а по стране около двух сот. Если из этих шестидесяти не выберешь, то потом поедешь в Свердловск или Челябинск, там их тоже много.

— Честно говоря, доктор, такая идея мне больше по душе, чем вариант с простыми солдатами…. Пожалуй, теперь, я смогу выбрать бойцов в отряд раз вы мне помогаете.

— Ну, вот и хорошо. Давай тогда я их соберу в этой части, чтобы нам далеко не мотаться.

— Да, хорошо, доктор. — Сказал капитан Блюхер и встал из-за стола.

Совиков был полон вдохновения, ведь наука и работа с особенными людьми, имеющими чувствительность к энергии осколка, были для него чуть ли не смыслом существования. Он с полными волнения глазами и мурашками, быстрым шагом пошел в коридор, и устремился в направлении кабинета командира части.

Доктор имел полномочия, поэтому собрать шестьдесят человек личного состава, который разбросан по близлежащим районам и другим частям, для него не это представлялось сложным. Он сработал оперативно и уже через пятнадцать минут переговоров по телефону в кабинете командира, Совиков вышел обратно в коридор в приподнятом настроении.

— Я так полагаю, вы обзвонили всех кого только можно, да? — Спросил капитан Блюхер, который все это время стоял у окна в коридоре.

— Верно, мой высокий друг. Через двадцать минут в эту часть привезут ровно шестьдесят человек. Сам понимаешь, с какими физическими данными.

— Если так подумать, то мы можем загрузить сразу шестьдесят человек энергоносителями, и получим невероятное военное превосходство.

После этих слов Блюхера, Совиков загорелся в восторге, представляя себе в голове такое зрелище. Целую армию сверх бойцов.

— Здорово! Это было бы просто невероятно.

— Нет-нет, доктор…. Этого не будет.

— Это еще почему?

— Я не вечный, чтобы снабжать всех энергией осколка. Все-таки это трудно извлекаемый ресурс.

— А. Ну да, точно. Я и забыл, насколько тяжело тебе приходилось работать с энергоносителями в тридцать четвертом…. Да…. Тогда ты был еще совсем юн. Хотя ты не очень сильно изменился…. Характером.

— Разве?

— Ну, почти…. Знаешь. В отличие от других молодых солдат ты взрослеешь медленнее. Пусть ты и высокий, но это только рост, а лицо у тебя как у парня семнадцати лет. Думаю это связано с положительным воздействием энергии осколка на организм…. Я, предполагаю. Я думаю, что на самом деле все молодые люди должны выглядеть именно так как ты в твоем возрасте.

— Мы ведь все разные, и растем по-разному.

— Вот именно! Ты, как бы, растешь в идеальных условиях, созданных осколком. Он оберегает твое тело от внешней вредной среды. И к тому же, ты вынужден быть в хорошей физической форме. Иначе неподготовленное тело может подвести или не выдержать нагрузки.

— В любом случае я состарюсь, как и все другие люди, так или иначе. Бессмертия не бывает.

— Кто знает, Влад. Кто знает. — Сказал Совиков, тонко намекая на свое сомнение о неизбежности смерти касательно Блюхера.

Собственно, он больше ни о чем и не говорил. По коридору начали ходить солдаты, и беседа могла привлечь ненужное внимание. Именно поэтому капитан и доктор решили пойти на улицу, чтобы проветриться и понаблюдать за тем, насколько спешно подтягиваются особо ценные солдаты.

Через пятнадцать минут на главном плацу перед зданием штаба части, собралось порядка сорока человек. Судя по всему, бойцы находились в частях неподалеку от этой. Наверняка Совиков уже заранее, еще даже, несколькими годами ранее, собирал чувствительных людей поближе к стратегическим центрам.

Прошло, полчаса и на плацу стояло ровно шестьдесят человек, не считая других бойцов находившихся на территории. Все прибывшие стояли и разговаривали, обсуждая один логический вопрос «зачем они здесь?».

— Становись! — Прозвучал громкий крик вышедшего комиссара.

— Равняйсь! — небольшая пауза. — Вольно!

После первичных команд последовал расчет личного состава. Согласно порядковому счету прибыло не шестьдесят, а пятьдесят шесть человек. Такой недочет, очень расстроил Совикова, ведь четверо отсутствующих бойцов, могли бы быть теми самыми претендентами. Однако капитан Блюхер был не из тех, кто стал бы ждать меньшинство, именно поэтому, он не стал медлить и вместе с доктором подошел к длинной шеренге по двое.

Совиков начал свою речь: — Товарищи бойцы. Сегодня, для кого-то из вас настал, знаменательный день. Ваш изнурительный труд во благо родины, не останется незамеченным. И сегодня, наилучшие из вас, смогут попытать удачу стать участниками элитного отряда под командованием опытного капитана. И вы…

— Стоп. Все ясно…. Пожалуй, приступим, товарищ Совиков. — Неожиданно перебил Блюхер стоя в одном кителе без шинели. — Громкие речи здесь ни к чему…

Почти все солдаты, кинули неодобрительный взгляд в сторону капитана. Однако тому, было все равно на недовольство, вызванное каким-то там патриотическим высказыванием. Пусть среди бойцов были и лейтенанты, этот факт не отменял нерушимого хладнокровия.

Капитан медленно пошел вдоль шеренги, заглядывая в глаза бойцов разных возрастов. Совиком придя в себя после того как его речь была прервана, подбежал к Блюхеру и настроился на его шаг.

— Ну что капитан, есть какие-нибудь мысли? Может кто-то понравиться.

— Я не платье для невесты выбираю, а отряд. Они не должны мне нравиться. Они должны быть полезны, как мне, так и успеху кампании.

— Учитывая такой расклад, тебе придется найти самого себя. Прими тот факт, что люди не без изъянов! — Недовольно возмутился Совиков.

— Я тоже не идеален, но лучше искать тех, кто настоящий ас в своем деле.

— В своем деле? А каких дел мастера тебе нужны?

— Вот сейчас и посмотрю, какие здесь есть асы, среди избранных.

Блюхер шел вдоль шеренги, не останавливаясь. Он двигался, медленно осматривая как одежду, так и руки с лицом. И вдруг приблизившись к середине, он остановился. Он увидел во второй шеренге солдатика с грязными руками. Ладони того бойца были вымазаны, толи в масле, толи в мазуте.

— Боец. Ко мне… — Не поднимая голос сказал капитан, встав напротив того самого солдатика.

Молодой и не высокий парень двадцати лет вышел вперед и, поприветствовав капитана, выровнялся перед ним.

— Вольно боец…. Вопрос к тебе есть. Почему руки такие грязные?

— Виноват, не успел помыть!

— Ладно, не страшно. Чем же ты таким занимаешься, что у тебя руки в мазуте? Водитель…?

— Я механик водитель тяжелого танка КВ.

— Танкист значит. А помимо танков, еще что-нибудь водить умеешь?

— Так точно! Умею чинить и водить машины, грузовые и легковые. Управляю танками всех видов, от легких до тяжелых.

— С зарубежными, например, на немецком танке панцирь, сможешь поехать?

— Так точно! Я изучал основные узлы танков Т-3 и Т-4. Могу и на английских танках ехать. Например, на танке Черчилль.

Капитан Блюхер еще раз осмотрел бойца с ног до головы, после чего спросил еще: — С оружием умеешь обращаться?

— Так точно!

— Что ж. Хорошо. Покажи нам свое мастерство. Танк БТ-2. — Сказал Блюхер, указав на запорошенный снегом легкий танк, стоящий у стены ангара, в тридцати метрах от шеренги.

Боец незамедлительно побежал к боевой машине.

Среди танков были и другие, например танк КВ-1 и Т-34 раннего образца, но капитан выбрал для теста именно легкий танк БТ на который он и указал. Можно подумать, что легким танком управлять легче, но не в этом случае. В отличие от тридцатьчетверки и Ворошилова, легкий БТ был сложен в управлении из-за грубости рычагов управления.

Капитан не стал ждать и следить за действиями танкиста, поэтому он продолжил свой путь вдоль шеренги, рассматривая кандидатов. И вот, его взгляд пал на девушку среднего роста. Он был невозмутим и ни разу не удивился увидеть девчонку среди солдат. У нее были прибранные волосы, скрытые под шапкой буденовкой. Из-под козырька вниз спадали тоненькие волосяные кисточки, не заправленные за уши. Ее взгляд был направлен вниз, и создавалось впечатление, что она спит в строю.

— Сержант… — Не поднимая голос, сказал капитан глядя на девушку в форме.

Она не спала, просто немного опустила голову и глаза. После обращения к ней, ее взгляд сразу поднялся вверх.

— Я! — Ответила девушка.

— Как вас зовут?

— Сержант, Карелина Зинаида Юрьевна!

— Специализация?

— Санитар…!

— Медик значит…. Хорошо. Сколько вам лет?

— Двадцать два года.

Капитан немного повернул голову в сторону доктора Совиков и спросил у него: — Среди присутствующих, санитары еще имеются?

— Вроде бы нет.

Блюхер вернулся к разговору с девушкой медиком.

— Значит так, слушай мою команду. Отправляйся к тому танкисту. Как заведет свою бронемашину, стой с ним, и не разделяйтесь. Все ясно?

— Так точно! — Ответила, санитар Карелина и быстрым шагом вышла из строя, после чего направилась в сторону танка.

Через минуту после того как она ушла, танкист завел долго стоящий танк и начал прогревать двигатель. На это обратил внимание Блюхер, и пару секунд смотрел в сторону танка, наблюдая за действиями бойца. Вскоре он продолжил движение, вдоль шеренги глядя на ноги и руки солдат. Он начал замедлять темп, пристально изучая представленных кандидатов.

— Капитан. К слову, здесь мало кто знает немецкий язык. Я бы советовал выбирать именно тех, кто разговаривает на немецком. — Вдруг заговорил доктор Совиков, напоминая Блюхеру о его же предпочтениях.

— Я немного пересмотрел приоритеты. Сейчас главное то, что эти ребята могут пользоваться моим оружием. Вы поняли, о чем я… — Ответил капитан, не проговариваясь об энергии осколка перед солдатами.

Он остановился напротив высокого бойца худощавого телосложения. Молодой парень был примерно одного роста с капитаном, но отличался скудными формами. Когда Блюхер встал перед ним, тот, даже немного испугался и скрючился вперед. Однако капитан не интересовался телосложением, он смотрел на большие руки бойца, которые имели непропорционально длинные пальцы и широкую ладонь.

— Фамилия. — Не отрывая взгляда, спросил Блюхер.

— Старший сержант Уваров. — Боязливо и тихо ответил солдат.

— Имя и отчество. И специализация.

— Уваров Михаил Валентинович. Артиллерист.

Произошла пауза. Блюхер немного задумался, но через несколько секунд вздохнул и сказал: — Артиллерист значит. Если окажешься в танке, то сможешь заряжать снаряды и производить наводку орудия?

— Так точно.

— С тяжелыми полевыми орудиями обращаешься хорошо?

— На отлично, товарищ капитан.

— Что ж, хорошо. Отправляйся к танку, там уже двое ждут. Осмотри орудие и снаряди боекомплект тремя фугасными снарядами. Выполнять…

— Слушаюсь, товарищ капитан. — Неторопливо ответил артиллерист Уваров и побежал к уже заведенному танку.

Блюхер вновь пошел вдоль шеренги, но далеко ходить не пришлось. Стоило ему сделать еще три шага вперед, как он наткнулся на приинтереснейший образец. В строю выпучив грудь, стоял солдат с хорошо прибранными усами, которые были завиты вверх. Рост бойца был не велик, но широта плеч была весьма внушительна. Было видно, что форма немного мала в области груди и пуза, на которое как раз таки с одного плеча на другое были намотаны две пулеметные ленты, образуя крест на пузе. Солдат улыбался и совершенно не боялся холода, а ведь на голове у него шапки не было.

Капитан сразу обратил на него внимание, ведь этот солдатик сильно выделялся на скучном фоне местного состава. На вид, его возраст не превышал сорока лет.

— Боец. Почему вы в таком виде? — Спросил капитан, выровнявшись перед мужичком.

— Мне так привычнее, товарищ капитан!

— Сколько вам лет и как ваше имя?

— Мне тридцать восемь! Меня зовут Белоглазов Николай Николаевич! Я в звании сержанта! Я пулеметчик! — Резво и четко проговорил боец.

— Пулеметчик…. Значит, любите стрелять, когда много пуль?

— Так точно! Я люблю пулеметы всех видов, всех размеров!

— Еще что-нибудь умеете. Например, стрелять из зенитной пушки или рукопашный бой?

— Зенитная пушка, это как пулемет, значит умею! А в рукопашную могу! Я кортиком владею как пулеметом!

— Я понял. Хорошо…. Значит так. Отправляетесь к танку и ждите меня. Выполняйте.

— Есть, товарищ капитан! — Громко ответил усатый пулеметчик и побежал к танку.

Группа набиралась, но вдруг шеренга подошла к концу. Блюхер развернулся и медленным шагом направился к танку вслед за убегающим пулеметчиком.

— Всем разойтись! — Крикнул капитан всей шеренге.

— Что?! Все?! Еще же двоих надо! — Растерянно возмутился Совиков.

— Да, надо. Вот только здесь я закончил. Четверых ребят нашел и на том хорошо.

— Но ведь там еще много перспективных кандидатов!

— Нет, доктор. Я выбрал здесь людей. Остальные здесь мне не к чему…. И так. У меня есть механик водитель, артиллерист, санитар и бешеный пулеметчик. В целом состав неплохой. Но, нужны еще двое.

— А кто? Какие специализации?

— Посмотрим доктор, посмотрим. Сейчас я хочу на этих посмотреть. — Сказал капитан, уже подходя к танку.

К этому времени двигатель боевой машины уже полностью прогрелся, а высокий солдат артиллерист уже снарядил боекомплект тремя фугасами. Девочка медик сидела на броне, морозя пятую точку, а пулеметчик сразу же забрался в башню, на которой был установлен танковый пулемет Дегтярева.

— Так! Але! Николай Николаевич! Пулемет не трогать, а то вы его уже схватили. — Недовольно крикнул капитан в адрес усатого пулеметчика.

В передней части танка была двухстворчатая дверка, которая являлась люком для механика водителя и по совместительству лобовой броней. Танкист сидел на своем месте и открыл лючок, после чего не вылезая из танка сообщил:

— Товарищ капитан! Машина готова, можно ехать.

— Превосходно…. И так. Артиллерист Уваров, полезай в башню к орудию. Пулеметчик так же в башню. Выезжаем на полигон.

— Но… товарищ капитан. А как же я? Что делать мне? — Спросила девушка санитар, стоя перед танком.

— Сержант Карелина…. Хмм. Ладно. Забирайтесь на броню. Поедем наверху. — Сказал капитан и залез на танк.

Он встал над двигательным отсеком за башней, из которой выглядывал артиллерист. После того как медик забралась на броню и встала рядом, капитан отдал приказ, громко перекрикивая шум двигателя: — Волны вперед! Двигаемся в направлении полигона!

Танк тронулся с места и лязг гусениц, сопровождающийся ревом мотора, заполнили своим звучанием всю воинскую часть. Механик водитель управлялся с техникой на удивление хорошо и плавно, без резких толчков трансмиссии и неуклюжих поворотов. Боевая машина резво двигалась по выложенной из бетонных плит дороге в направлении небольшого полигона, который был относительно неподалеку.

На пути следования танка повстречались шагающие по обочине солдаты, которые с удивлением смотрели на одинокий танк, на котором держал равновесие капитан, а санитар Карелина не в силах держаться хваталась за выступающие детали башни, не вставая на ноги.

Вскоре танк прибыл в нужное место. При въезде на территорию полигона стоял шлагбаум, к которому сразу же подбежал ответвленный за пропуски боец. Он был встревожен, ведь он не ждал того, что на полигон приедет несогласованная с командиром части боевая машина. С танка спустился капитан и подошел к шлагбауму, за которым стоял суетливый боец. Он протянул ему в руки свой документ, не сказав не слова. Солдатик с некоторым волнением ознакомился с бумагой и молча отошел в сторону, после чего начал открывать шлагбаум.

Танк на территории полигона. Впереди уже были видны несколько целей в виде больших земляных насыпей находящихся на разном расстоянии. Так же вокруг полигона была проложена трасса с препятствиями, в состав которой входили два кургана и бревна.

— На позицию пятьсот метров! — Выкрикнул капитан механику водителю стоя рядом с танком.

Он пошел пешком к месту, где должна стоять броня для проведения стрельбы. Вся земля вокруг вперемешку с замерзшим снегом была испахана гусеницами танков, так что идти по ней было не трудно, так же как и ехать.

Боевая машина встала в указанное место, развернувшись передом к мишени. Артиллерист Уваров сидел в башне, выглядывая из люка.

— Артиллерия! Заряжай орудие! — Крикнул капитан, подойдя к танку с левого борта, и вскоре добавил. — Медицина! Сержант Карелина, спускайтесь с брони, вы там сейчас не к чему.

Когда девушка медик спустилась с танка, в это же время из люка снова высунулся артиллерист и сказал что все готово. Блюхер не стал долго выбирать цель и указал на ту, что была непосредственно впереди, в пятистах метрах.

Выстрел! Танк слегка пошатнулся, и легкий снаряд сорок пять миллиметров отправился в мишень. Когда капитан увидел взлетевшее в воздух облако пыли и земли впереди, то сразу понял, что цель поражена. Но, сейчас его интересовало то, насколько точным был выстрел. И вот, когда дымка от фугаса рассеялась, стал, виден разорванный, метровый кусок фанеры, коим являлась мишень.

— Хорошо, артиллерия. Теперь усложним задачу. Конечно, танкисты на БТ такое не выполняют, но я бы хотел увидеть, сможете ли вы на среднем ходу попасть в цель…. Давай, покажи что можешь, артиллерия…

— Слушаюсь, товарищ капитан! — Ответил артиллерист и забрался в башню.

— Пулемет! — Громко крикнул капитан, позвав пулеметчика.

Усатый вылез из другого лючка и уставился на капитана. Тот в свою очередь продолжил: — Давай ка, займись любимым делом. Постреляй по той же мишени.

Пулеметчик был сговорчив, когда дело касалось его класса оружия. Он не чего, не ответив, просто забрался в башню танка, в которой был установлен пулемет Дегтярева. От команды Блюхера прошло меньше минуты, как пулемет уже застрочил в направлении уничтоженной мишени. Очередь за очередью пули ложились в то место, куда попал снаряд. Капитан уже тогда понял, что ему попался хороший профессионал и пулеметных дел мастер.

Внутри башни танка артиллерист и пулеметчик слажено договорились между собой, и пока патроны в диске пулемета не кончились, танк не трогался с места. Команду механику водителю дал артиллерист, он же был и наводчиком. Боевая машина развернулась на девяносто градусов вправо и поехала вперед.

— На ходу, стреляй по другой мишени! Выбирай сам, куда вести огонь! — Вдруг, откуда не возьмись, крикнул Блюхер, заглядывая в люк башни.

Артиллерист сильно удивился, ведь капитан стоял на земле когда водитель совершал маневр, а на танк на ходу забираться крайне сложно. Не смотря на странности с этим капитаном, наводчик все-таки не отвлекался от своего приказа и уткнулся в прицел.

Машину сильно трясло и целиться на ходу было очень тяжело, но артиллерист не для того с пушками работает чтобы с этим то и не справиться.

Выстрел! Из повернутого на десять часов орудия вновь вылетел снаряд. Он угодил в мишень и разорвал лист фанеры. Когда земляная дымка рассеялась, капитан увидел, что попадание было немного не точным, и заряд угодил примерно в левый край мишени. Но это были бы придирки, если бы он сказал, что его что-то не устроило, ведь стрелять на ходу с танка деревянного века, крайне не просто.

— Прекрасно. Ну а теперь, волны вперед к кургану. Самое время немного покататься по полигону. — Не очень громко сказал капитан, заглядывая в башенный люк.

Механик водитель подал рычаги вперед и зажал педаль газа. Танк стремительно набрал скорость и вскоре выехал на раскатанную дорогу. Впереди был высокий подъем в гору. Боевая машина на повышенной передаче, с разгона залетела на вершину и остановилась.

— Так, последний снаряд. Огонь по цели. Расстояние восемьсот. — Сказал капитан, указывая на небольшую насыпь вдалеке по левому бурту.

С горки было хорошо видно мишень, которая даже не была обозначена маркером. Артиллерист не стал долго церемониться и, зарядив снаряд в казенник, начал разворачивать башню на девять часов. Он быстро прицелился и, сделав секундные поправки на расстояние, открыл огонь. После выстрела прошло полсекунды, прежде чем снаряд угодил в цель. Небольшой столб почвы и пыли поднялся в воздух, указывая место попадания. Успешно!

— Ну что ж…. Ладно. Заканчиваем. Волны назад и разворот. Едем обратно в часть. — Сказал Блюхер, немного расслабившись.

Боевая машина без особых колебаний развернулась на месте и поехала в обратную сторону вниз в подножье кургана. Выехав на ровный плацдарм танк, остановился по приказу капитана. Он не говоря ни слова, махая рукой, приказал медику Карелиной вернуться к танку. Девушка подбежала к машине и неуклюжа, забралась на броню, схватившись за трубчатую антенну, которая была обернута вокруг башни. Механик водитель дал волны вперед и в приказном порядке поехал прочь с полигона обратно на территорию воинской части.

Когда капитан Блюхер с четырьмя бойцами вернулись, оказалось что доктор Совиков, все это время пока они разъезжали на танке, стоял на улице и ждал их возвращения. И вот, как только танк оказался на прежнем месте, и капитан подошел к Совикову, тот незамедлительно произнес: — Да уж, капитан. Я конечно не против, начинать учения именно сейчас, но наверное стоило подождать, пока вы не найдете еще двоих людей.

— Времени мало доктор. И к тому же, это не учения, а всего лишь проверка боевых знаний, которые могут пригодиться в дальнейшем…. Да, и кстати. На счет других людей. Вы упоминали, что на Урале есть еще ребята, которые могут пользоваться энергией осколка…?

— Да, говорил. Но я думал, что туда не придется ехать, и ты найдешь ребят здесь. Их ведь было так много…. Почему не выбрал остальных…?

— Прошу прощения, доктор. Но, к сожалению, кроме этих четырех ребят, я не нашел никого подходящего. Пока что, не нашел.

Совиков задумался и недовольно потряс головой, думая о том, что ему придется обзванивать воинские части на Урале, чтобы собрать кандидатов в одном месте.

Блюхер добавил: — Вы же сможете собрать этих людей верно?

— Ох…. Ну конечно. Вопрос в том, где. Предлагаю в Свердловске.

— Вы серьезно…? Мне бы не хотелось там оказаться. Я думаю, вы понимаете почему.

— Ох, Влад. Так или иначе, тебе придется когда-нибудь туда вернуться. Я понимаю, что ворошить прошлое, это дело не из приятных, особенно если это прошлое, тесно связано с твоим отцом Илай…

— Давайте не будем об этом.

— Как пожелаешь, но учти, другого места сбора кандидатов нет. Есть, конечно, вариант собрать их за городом на аэродроме Уктус. Как ты на это смотришь?

— На аэродроме…. В общем-то, вариант хороший. Так и поступим.

— Ладно, капитан. Через сутки я смогу всех собрать, так что можешь отправляться уже сегодня. Сам я туда не полечу, у меня куча дел в лаборатории…. И еще. Раз уж тебе сложно быть в Свердловске, постарайся не ездить в населенные пункты рядом с аэродромом, а то вдруг, встретишь знакомое лицо. Ну, если конечно ты не намерен, в самом деле, их встретить.

Блюхер просто кивнул в ответ глядя в землю. Он уже был в раздумьях о том, кого он может встретить там, на своей родине и родине отца Иллариона. Совиков уже собирался уходить, как вдруг, капитан остановил его.

— Что еще? — Спросил Совиков, медленно шагая к машине.

— Я хочу передать вам этих ребят на время, пока я в разъездах…. Эй! Сюда! — Крикнул капитан, приказав четверым выбранным кандидатам оставить в покое танк и прийти к нему. — Давайте быстрее! Доктор отчаливает…!

— Что?! Нет-нет. Куда я их дену?! Они в лаборатории что ли сидеть будут вместе со мной?

— Ну не знаю, вы же у нас профессиональный искатель занятий. Вот и займите их. Только ни чего не рассказываете про меня, а то вдруг лишнее болтнете. — Сказал капитан, пока ребята бежали к нему.

Как только они оказались рядом и построились в шеренгу, доктор Совиков сказал: — Лишнего я не болтаю, а вот пристроить их на время попытаюсь. Даже не знаю, где мне сможет пригодиться танкист, пулеметчик и артиллерист, а вот девочку с медицинскими знаниями могу поучить премудростям анатомии и хирургии.

— Вот и хорошо. Не будем терять времени…. Дерзайте.

Девушка медик была немного встревожена, услышав слова доктора, но вскоре капитан повернулся к ним и сказал следующее: — И так товарищи бойцы, вы временно поступаете под командование товарища Совикова. Вопросы есть?

— Ни как нет! — Ответили все четверо разом.

— Ну что ж, все за мной… — Сказал Совиков, отправившись к легкому внедорожнику ГАЗ.

Все четверо бойцов пошли за ним. Рядом с одной машиной была вторая. Доктор приказал всем четверым садиться во вторую машину и следовать за первой, на которой он сам и поехал. Таким образом, кандидаты в отряд Блюхера отправились на базу, своим ходом.

Капитан тем временем пешком отправился в автопарк, где позаимствовал мотоцикл с коляской, и уже на нем, отправился на аэродром. Разуметься самолет его не ждал, и не было ни одной машины, которая бы была заранее готова к полету. Вся ситуация с авторитетом Блюхера упиралась в чрезмерную секретность, которая не позволяла производить прошение на полет лично на имя капитана. Ему пришлось заведомо создавать необходимые документы, пользуясь специальными пропусками наркома, и связываться с генералом Компрадоровым, чтобы через него получать разрешение на полет.

Не чему удивляться, что капитан умеет управлять самолетом. Он учился многому и может и умеет пользоваться самыми разными плодами научного и технического прогресса. Благодаря прекрасному интеллекту и вычислительным навыкам, Блюхер крайне умный, а если быть точнее, то он приобрел мудрость за короткое время. Как и Илларион, Влад стремиться к знаниям, но порой эти знания лишь усугубляют его личное отношение к миру и людям. Возможно, именно поэтому Влад, осмотрительно отнесся к идее коммунизма, что он собственно и сказал в разговоре с генералом. Но вот вопрос, какую же тогда идею поддерживает Блюхер? Главное, что он категорически не приветствует нацизм поглотивший Европу.

Вопросов много и ответы близки.

Сейчас капитан летит на выделенном ему истребителе, прямиком на Урал в город Свердловск. Это место вызывает у него разные эмоции и чувства. Смутные воспоминания и нежелание возвращаться туда, откуда ты когда-то ушел. Вопрос, почему же Свердловск неприятен Блюхеру? Это место ему не противно, просто он родился здесь. Урал, это место где он когда-то жил, здесь он рос, и здесь прошло его детство, от яслей, до пионерии. Он хочет забыть о своем родстве с этой землей, о людях и близких, которых он даже не помнит. Страх за этих людей перевешивает желание их вновь увидеть. Он под наблюдением НКВД и под надзором СС. Что те, что эти, могут использовать близких в своих целях. Именно поэтому Влад, сторониться родины, тем самым защищая ее.

Полет нормальный. И вот, из синей дымки появился образ города. Истребитель приближался к черте Свердловска, пролетая над засыпанными снегом полями и густыми лесами. Столица Урала встречала Блюхера ясным небом, слепящим солнцем, что висело над горизонтом, и полным штилем.

Пролетая над городом, были видны столбы белого и местами черного дыма, который после стелился на небольшой высоте, создавая дымовые, перистые облака. Стоял мороз под тридцать и самолет работал на пределе своих технических возможностей. Но вскоре, капитан начал заходить на посадку видя посадочную полосу.

В черте города на юго-востоке, был построен аэродром Уктус, Он был построен недавно, около десяти лет назад. Когда Влад покидал Урал, этого аэродрома еще не было. Приземляясь, он понял, что этот аэродром построен в непосредственной близости от того места, где проживали, или проживают его родственники, братья и сестры его отца, его друзья, которых он не помнит.

— Если бы я знал что этот аэродром так близко, я бы не полетел. — Подумал капитан, когда колеса истребителя уже коснулись тверди.

Посадка прошла успешно, и самолет остановился почти на середине полосы. Вокруг было малолюдно, и лишь один солдат на горизонте медленно бежал к самолету, закрывая лицо перчаткой.

Когда Блюхер открыл створку кабины пилота, ему в лицо ударил сухой и ледяной воздух. Тогда-то он и вспомнил всю прелесть уральских морозов. Он вылез из кабины и снял шапку буденовку. На нем не было спецодежды, так как он торопился и не переодевал шинель. Прибежавший к нему солдат был удивлен тому, что из кабины вылез человек без костюма пилота.

— Капитан Блюхер! — Громко спросил боец, перекрикивая шум глохнущего мотора.

— Именно так, солдат.

— Товарищ Совиков распорядился встретить вас, когда вы прилетите. Вы немного раньше прибыли, так что сбор еще не окончен.

— Вы имеете в виду сбор бойцов? — Спросил капитан, когда двигатель перестал крутиться и шуметь.

— Так точно. Сейчас около казарм собралось около тридцати человек, а должно быть сорок…. По крайней мере, мне так сказали.

— Хорошо солдат, идем к ним. Нет ничего страшного, что кто-то опоздает, все равно дело не быстрое. — Сказал капитан, стоя у самолета перед бойцом.

Они пошли по бетонной, взлетной полосе, которая была запорошена снегом в некоторых местах. Вдалеке виднелись большие снежные насыпи, образовавшиеся во время уборки снега, а за ними высокие кусты и голые, замерзшие дикие яблони. Где-то проклевывались образы домов, как больших, так и маленьких. Рядом с аэродромом были в основном деревни и поселки. Ближайшим, крупным населенным пунктом был городок Арамиль.

Блюхер знал все названия местных поселков и деревень. Все вокруг говорило о том, что он на родине, именно там где и началась его история жизни. Когда он проходил около первой казармы сержант и двое рядовых разговаривали между собой, как раз таки обсуждая местные новости, упоминая названия улиц и даже знакомые уху фамилии. Белоглазов, Патрушев, Ноговицын, Иванов, Шпаньков… Он отдаленно помнит многих людей с этой фамилией, и воспоминания идут именно от всей родной земли, и от окружающих людей.

И вот, капитан и сопровождающий его боец прибыли на место. Перед третьей казармой, практически рядом со зданием штаба аэродрома, собралось много солдат. Как и ожидалось, в основном здесь были молодые ребята, примерно одного возраста с Блюхером. Были и бойцы постарше, но в основном все-таки молодежь.

— Капитан Блюхер! Удивительно, что вы здесь! — Взволновано произнес подошедший к капитану майор.

— Мы знакомы, товарищ? — Спросил капитан, неожиданно сняв шинель.

— Нет, нет. Но, я много о вас наслышан. Вот уж не думал, что такой профессионал как вы объявиться в столице Урала. Наверное, непривычно из Европы к нам? Вам холодно не будет…? — С некоторой насмешкой спросил майор, подстегивая присутствующих рядом солдат. — А то вы шинель снимаете.

— Не совсем из Европы, недавно я был в Норвегии. И скажу я вам, что там ничуть не теплее чем здесь. Так что не привыкать…. Жарковато…

— Вон оно как, однако. Ну что ж капитан, совсем забыл вам сказать. Добро пожаловать на Урал. Вы, наверное, здесь впервые. Не заблудитесь? — Снова усмехнувшись, сказал майор.

— Не беспокойтесь товарищ майор. Я родом с Урала, так что здесь я на своей земле. — Ответил капитан, озадачив майора.

Блюхер шагнул вперед, где стояли прибывшие кандидаты, они не были построены и разговаривали между собой, не реагируя на вышестоящее лицо.

— Становись. — Немного повысив голос, сказал капитан, сделав крайне недовольное лицо и пугающую гримасу.

Казалось бы, что солдаты не отреагируют на столь тихий приказ, но как только они увидели высокого капитана, то сразу же начали шевелиться и собираться в шеренгу. Бойцы перешептывались, стараясь как можно быстрее выполнить первый шаг построения.

— Равняйсь…. Смирно. — Скомандовал капитан, сделав голос еще тише.

Хоть это было и тихо, но все приказы выполнялись. Вскоре начался расчет всех присутствующих и по итогу, оказалось, что недостает всего двоих человек.

— Капитан. Наверное, это Кашины опаздывают. — Сказал подошедший поближе майор. — Они у нас, то в училище, то здесь…. Везде короче…

— Кто такие, эти Кашины?

— Брат и сестра Кашины. Они у нас на хорошем счету и очень способные ребята…. Они опаздывают. Скорее всего, из-за вчерашних сборов в Свердловске. — Рассказал майор став немного серьезнее. — Будите их ждать…?

Блюхер немного напрягся, но виду своего волнения не подавал. Он как будто услышал знакомую фамилию. Однако он не мог вспомнить, где он уже слышал ее. Возможно в своем детстве. По крайней мере, он слышал эту фамилию до инцидента с осколком, ведь если бы это было после, он бы помнил все.

Вдруг стал слышен стук твердых подошв о ледяной бетон плаца. За шеренгой по двое, из-за здания штаба выбежала пара солдат. Они очень торопились и даже успевали подгонять друг друга. Они без разрешения вошли в строй с самого края, что вызвало недовольство у майора.

— Что за бардак! Кто разрешение будет спрашивать, а?! — Громко и злобно прокричал майор. — От вас я такого не ждал…!

— Тише, тише. Я разберусь. Я так полагаю это те самые Кашины? — Спросил капитан.

— Естественно, это они! Бесцеремонные! Каждому из них по два наряда!

— Тише. Дайте мне посмотреть на них. Возможно, наряд и не понадобиться.

Блюхер с серьезным лицом направился к краю шеренги, где и стояли прибывшие бойцы, по фамилии Кашины. Это действительно были брат и сестра, по крайней мере, с краю стояла девушка лет двадцати, а слева молодой человек на два года старше. Они явно нервничали, предполагая, что за нарушение порядка полагается наказание.

Когда капитан подошел и встал перед ними у девчонки немного затряслись ноги. Она не была маленькой, просто ей было страшно видеть большого и серьезного человека, да и к тому же, с гораздо более высоким званием. Из-за солнца, она не стразу разглядела его лицо, но когда Влад закрыл свет своей широкой спиной, ее глаза раскрылись от удивления.

— Дак значит, это вы товарищи Кашины, верно? — Спросил Блюхер, скрывая чувство интереса, ведь ему сразу показалось, что он знает этих ребят.

— Так точно. — Слегка замешкавшись, ответил стоящий рядом парень, и после небольшой паузы договорил. — Мы. То есть, я и моя сестра Кашины…

Пока молодой боец говорил с капитаном, его сестра не отрывала взгляда от Блюхера. Она больше всех видела в нем кого-то знакомого и уже пыталась вспомнить, где она его уже видела. Но, как и Влад, не могла вспомнить. Что-то в голове, мешало увидеть его в прошлом.

— Как вас зовут и какое звание? — Спросил капитан тихим голосом, обратив свой взор на девчонку. — Скажи, как полагается, по всем правилам…

— А… я. Я Катя…. Кашина Екатерина Григорьевна! Зевание, сержант. — Захлебываясь в предложении и проглатывая половину слов вначале, ответила девушка, сильно нервничая и опуская голову и глаза.

— Хорошо, Екатерина Кашина…. А ты…? — Спросил капитан, взглянув на ее брата. — Ты у нас кто…?

— Кашин Павел Григорьевич. Звание, младший лейтенант.

— Хмм…. Хорошо, младший лейтенант. А теперь скажите мне, какие у вас таланты? — Спросил капитан, и немного сгорбившись, сунул руки в карманы шинели. — Чем можете удивить…?

Блюхер был не серьезен и вел себя так будто бы он и не офицер вовсе. Руки он держал в карманах, спину постоянно сгибал и переваливал корпус то в одну сторону, то в другую. При этом, он иногда поглядывал под ноги, рассматривая свои сапоги. В общем, был на позитиве. Но стоит заметить, что такое поведение начинается только в определенных ситуациях.

Екатерина посмотрела на брата, после чего Павел сказал: — Я пилот…

— И все? Я вот, например, тоже летаю. В чем ты можешь меня превзойти. Вернее сказать, чем ты можешь быть полезен мне.

— Полезен?

— Да…. Скажем. Твоя особенность. Навык, которого нет ни у кого из здесь присутствующих…. Например. Сможешь ли ты полететь на немецком Юнкерсе.

— Да, смогу!

— Отлично. А на нашем бомбардировщике ТБ-3?

— На ТБ…? Тем более смогу!

— Хорошо. Считай, что ты полетишь сегодня вместо меня. Нашей целью будет Москва.

— Москва? Но я не могу улететь.

— По какой такой причине лейтенант?

— Моя мать и сестра останутся здесь, я не оставлю их одних.

— Ты имеешь в виду сестру, которая стоит рядом с тобой?

— Да. Она одна не справиться.

— Не беспокойся лейтенант. Я как раз хотел побеседовать с твоей сестрой по поводу ее талантов…. Майор сказал, что вы ребята большие молодцы и на хорошем счету. Дак чем же Екатерина может похвастаться?

— Она снайпер. — Сказал Павел.

— Ты чего? Я ведь не…. Это слишком. — Застеснялась Катя.

— Слишком…? — Спросил капитан, когда девушка начала дергать Павла за рукав шинели, чтобы тот не был многословен.

— Я не профессионал. Я еще ни разу не пользовалась оптическим прицелом на винтовке…. Я просто стрелок.

— Ни разу не смотрела в оптику…? Хмм. Но ведь это даже лучше чем набивать меткий глаз к линзам. Я бы хотел посмотреть на то, как ты справишься с мишенью и без оптики, с использованием открытого прицела.

— Прав…. Правда! Значит прицел, не нужен? — Оживившись, спросила девушка. — Я хорошо стреляю…

— Талантливый человек талантлив во всем. Вы вдвоем, идемте со мной. Надо посмотреть, как ты стреляешь. — Сказал капитан и, развернувшись, не вынимая руки из карманов, направился к взлетной площадке.

На открытой местности стал ощущаться легкий морозный бриз, который медленно, но верно начинал раздувать скопившийся в небе над городом дымок. Мороз с приходом дня становился менее крепким, а солнце, поднявшееся немного выше деревьев вдалеке, начало помалу греть повернутые к нему спины.

Когда брат и сестра Кашина ведомые Блюхером вышли на край взлетной площадки, капитан полез под китель и вскоре, вытащил полупустой коробок спичек. Он дал его Павлу и сказал, чтобы тот отбежал вперед примерно на тридцать метров и поставил коробок на бетонку, чтобы его было еле видно. Когда Паша вернулся, в том направлении, куда он бежал, была еле видна ярко-серая, прямоугольная точка.

— Ну что ж. Сделаешь показательный выстрел? — Спросил капитан, глядя на мишень.

— Из винтовки попаду, наверное… — Ответила Екатерина.

— Ну, винтовки у нас нет. Зато есть это… — Закряхтел Блюхер, вытаскивая из-под кителя удачно спрятанный пистолет Маузера.

Это был качественный пистолет данной системы, вот только он был именно немецким, без опознавательных знаков подтверждающих, что это экспортное оружие. Это был личный пистолет Блюхера, но только не советского война, а немецкого офицера, ведь именно в германии он получил это оружие, будучи на службе Рейху.

— Это маузер? — Удивленно спросила девушка, неуверенно протягивая руки. — Это же прекрасное и тонкое оружие…

— Да. Справишься с этим аппаратом? — Спросил капитан, отдавая пистолет.

— Думаю что да. Я раньше с такого не стреляла, но попытаюсь…. Он теплый. Как вы его так спрятали…?

— Это секрет. Просто научился прятать оружие…. Держи…

Екатерина взяла в руки пистолет и положила его в ладонь, сжав рукоятку. Она немного изучила данный образец оружия, после чего проверила боезапас. После того как она отвела затвор назад, стало видно что внутри есть патроны, и уже убедившись что пистолет снаряжен, отпустила затвор и патрон попал в казенник. Далее предохранитель и готовность.

На взлетной площадке никого не было, лишь несколько самолетов. Сержант Кашина взялась за оружие обеими руками, одной, непосредственно за рукоять, а второй за магазин впереди. Таким образом, оружие было наиболее хорошо зафиксировано. Она посмотрела на прицельное приспособление и, приготовившись, начала целиться. Еще раз, проверив предохранитель, она начала медленно дышать, вдыхая и выдыхая, как и полагается при стрельбе.

Выстрел! И мимо.

— Промах. Давай, еще разок. — Сказал капитан глядя в сторону мишени.

Выстрел! И в этот раз, попадание.

Превосходное попадание в спичечный коробок с пистолета. Пожалуй, такой навык заслуживает особого внимания.

— Да уж. Теперь мне понадобятся спички. — Сказал капитан, не отводя глаз от пораженной выстрелом мишени, от которой мало что осталось.

— Я же говорил, товарищ капитан, что Катя прекрасный снайпер…. И все же. Мы не сможем покинуть дом. Я уже говорил, что у нас мать одна.

— А где же ваш отец? Разве его нет? — Вздохнув спросил капитан, повернувшись лицом к Павлу.

— Он у нас есть, просто…. Просто он в Ленинграде. Он служит в артиллерийском полку и воевал на финском фронте. Сейчас он все еще на службе. Поэтому мама у нас одна и не справиться без нас. — Незамедлительно ответил Павел. — Мы ее не бросим вот так…

— Ясно. Но вам в любом случае придется отправиться в Москву. Вы наиболее подходящие ребята. Как раз, будущий снайпер и летчик-ас.

— Нет, товарищ капитан, так не пойдет. Мы же сказали в чем проблема, пусть я попаду под трибунал, но мать одну не оставлю.

— Оспаривать приказы это, по большей части моя привилегия. Раз ты тоже ослушиваешься приказа, но с благими намерениями, я предлагаю компромисс…. Вы полетите. Но, с тем условием, что я обеспечу вашу мать поддержкой сельсовета, а так же, она будет получать поддержку в виде провинившихся бойцов. Они и огород вскопают и урожай соберут. В целом, это будет их искуплением за нарушения и наряды…. Как такой вариант?

Вариант вполне сносный. Однако Павел все еще сомневался в правильности и целесообразности действий Блюхера. Екатерина видела, что ее брат недоверчиво отнесся к этой идеи, хоть и не прокомментировал ее. У него все было написано на лице.

Вдруг девушка приблизилась к Павлу и попросила его наклониться, после чего сказала: — Паша, ты сейчас как всегда не о том думаешь. Это такой шанс, полететь в Москву. Я стану достойным снайпером, а ты сможешь вступить в ряды штурмовой авиации.

— Кать, а как же мама?

— Отцепись от ее титьки! Я младше тебя, и то, хочу стремиться вперед, а не сидеть в колхозе до конца жизни. Я хочу послужить родине и быть настоящим снайпером.

Вдруг капитан влез в разговор.

— Должен вам сообщить, что вы не будите разделены. Вы попадаете под мое командование. Мне нужен был летчик и последним на очереди был стрелок или снайпер. Вы последние кандидаты в группу.

— Группу? Дак значит, мы не будем в общих войсковых подразделениях? — Спросила Екатерина.

— Нет. Вы станете участниками моей группы. Если вы выдержите все занятия и уроки. Пройдете, обучение и многое другое…. Все будет засекречено. Вы будите бойцами особого класса. Да, и еще под моим началом…

— Это ведь, мечта любого солдата.

— Извините капитан, но кто вы? Мы ведь даже не знаем, через что нам придется пройти. — Спросил Павел.

— Я не могу вам сейчас сказать. Немногие знают точно кто я. И до определенного времени, будет лучше, если вы останетесь в неведении…. Скажу только так. Зовите меня капитан Владислав Блюхер.

Лейтенант и сержант Кашины затихли. Они ведь еще не слышали фамилии капитана и для них, она оказалась знакома. Вот только эта фамилия лежит где-то далеко в их памяти. Вспомнить бы, где они его видели, и слышали его фамилию.

— Хорошо капитан Блюхер, мы полетим. Только вы обещали, что позаботитесь о маме. — Немного подумав, ответил Павел.

— Все будет так, как я сказал…. Вам нужно время на то чтобы вернуться домой и что-нибудь забрать с собой?

— Да! Я бы хотела кое-что забрать. — Быстро сказала Екатерина.

— Ладно. Тогда у вас три часа на все…. Как закончите, возвращайтесь. Нас будет ждать самолет. И не опаздывать.

— Так точно, товарищ капитан. — Ответили брат и сестра Кашины и бегом побежали с территории аэродрома.

Их дом был не так уж и далеко, поэтому трех часов как раз хватило на то чтобы прибежать, собраться и быть готовыми к вылету. В это время, пока ребята, метнулись домой, капитан решил связаться с доктором Совиковым и генералом Компрадоровым. Он зашел в здание главного штаба аэродрома и добрался до служебного телефона.

— Соедините с Москвой…. Выведите меня на линию Народного Комиссариата, отдел семь. Попросите товарища Компрадорова к телефону.

Только после того как была установлена связь и после того как генерал смог подойти к телефону, звонок наконец состоялся. Компрадоров начал разговор: — Капитан. Как хорошо, что ты решил позвонить. Я уже в курсе на счет кандидатов. Ребята в целом толковые, но все-таки они пока деревянные. Что там с остальными…?

— Наконец вы дали мне сказать…. Для начала рад слышать, что вы обеспокоены моими поисками и…

— Конечно, обеспокоен! Командование вдруг одумалось и решило ускорить твою работу. Они даже согласились раньше сроков отправить тебя с несколькими членами группы на задание…! Вот дак удача!

— Этих ребят еще слишком рано на задание. Они еще ничего не знают. Сейчас главное что они смогут пользоваться потенциалом энергии осколка…. Да. На счет шумихи в центральном штабе…. По какому такому поводу они хотят отправить меня на задание раньше?

— Ох…. Дело плохо. Мало чем могу тебя порадовать, но, твой человек в Берлине, сообщил о массированной подготовке германской армии.

— К чему?

— Вот это ставка и хочет выяснить. Они сильно напряглись по этому поводу. Так что давай, поскорее возвращайся в Москву и начинай обучение своих ребят…. Ты же нашел еще двоих?

— Да… нашел.

— Что-то нет так? Какое-то разочарование в твоем голосе я заметил.

— Нет, все хорошо. Ребята толковые и самое главное, брат и сестра. Это значит, что они друг за друга будут горой.

— Будем надеяться…. Я так понимаю, ты хотел еще с Совиковым поговорить?

— Да, а что?

— Не получиться. У него урок хирургии. Он сейчас начал обучение той барышни, которая врачиха. Видимо у нее хорошие навыки, так что они сейчас в работе. Доктор вспоминает свою санитарную молодость.

— Все понятно. Пусть старается. Ему приятно работать с умными людьми…. До встречи в штабе группы, товарищ Компрадоров…

После чего Блюхер положил трубку и немного замешкавшись, посмотрел на наручные часы. Времени прошло всего десять минут, а ждать еще два с половиной часа. Однако он не стал искать себе стул для отдыха и посиделок. Он быстрым шагом вышел на улицу и стал ждать самолет, который должен прилететь за ним и за двумя последними кандидатами.

Через сорок минут после того как лейтенант Кашин и его сестра, сержант Екатерина, покинули территорию аэродрома, они прибыли в свой дом. В большой и теплой избе, которая был сложена из срубов, их всегда ждала не молодая, но и не пожилая мама. Она была внутри, когда дети прибежали впопыхах и сразу же направились к большому, деревянному комоду. Катя, не снимая теплой шинели начала собирать только нужные вещи, по необходимости. Павел был немного медлительнее и сначала сел на пружинистую кровать, прежде чем мать пришла из соседней комнаты, услышав своих взрослых детей.

— Вы сегодня рано. Не случилось ли чего у вас? — Спросила мама.

— Случилось… — Вздохнул Павел, глядя на торопки Екатерины.

— Что такое? Натворили чего, не то? А, чего молчите?

— Да все хорошо, мам. Просто забирают нас…

— Куда, кто, зачем? Ой…?!

— Все хорошо мам…. Представляешь. Мы летим в Москву! — Восторженно сказала Катя, подойдя к матери.

— В Москву? А чего там? Чего вы там делать будите? И кто забирает…. А как я, одна буду без вас…? Из училища и части вас отпускали мне помогать, а теперь как…?

— Мам. Слушай. К нам прилетел капитан, высокий такой. Блюхер его фамилия. Ты не помнишь такого? Мне просто показалось, что я раньше видела его и фамилию его слышала.

— Мм… нет. Не припомню. Крутиться в голове, но не помню. Давно это было. Вроде был у нас Блюхер, а может и нет. Память подводит…. И все-таки! Как так забирают вас? У нас что, война началась?!

— Нет, мам. Мы будем в специальном отряде.

— А я? Я одна не справлюсь ведь.

— Мам, все нормально будет. Капитан сказал, что тебе будет помогать сельсовет и военные. Это между прочем, его слова. — Сказала Катя, отойдя от матери.

Она подошла к полке, что была над столом и взяла в руки маленькую фотографию. Фото было очень хорошего качества, и на нем была мама. Екатерина положила фото в нагрудный карман гимнастерки, под шинелью и взяла в руку небольшую сумку с минимальным количеством личных вещей которые она в спешке собрала.

Павел сидел на кровати и не знал, что сказать свой матери, ведь он как старший брат не мог допустить того, чтобы мама оставалась одна. Женщина была не в восторге от принесенной в дом новости, однако с приказами не поспоришь. Она как жена военного, понимала это.

— Павлик, собирайся. Лети в столицу. Вас, наверное, уже ждут. — Расстроившись, сказала мать. — Раз уж мне помогут, то справлюсь поди…

— Мам. Мы скоро вернемся, я надеюсь на это. И отца заберем с собой.

— Павлик, да больно мне твой батенька нужен. Он совсем уже ум потерял. Даже не пишет…. Главное. Главное чтобы вы вернулись. И поскорее.

— Конечно мам. Мы любим тебя. — Сказал Павел и подошел к матери, чтобы попрощаться. — Мы писать будем…

Он обнял ее, прижимая к плечу. Катя, не стала стоять столбом и тоже подошла к маме. Так, они все трое обнялись, а когда расцепились, их мать немного прослезилась.

— Мы будем писать. И ты пиши. — Сказала Катя.

Мама кивнула и после этого дети направились к выходу. Дети покинули свое гнездо, покинули малую родину и впереди у них долгий и, наверное, тернистый путь.

Кашины прибыли на аэродром на двадцать минут раньше. К этому времени самолет уже был на месте и готовился к отлету, он был заправлен и в запущенном состоянии. Брат и сестра быстро нашли капитана Блюхера, после чего тот в последний раз проверил готовность кандидатов к долгому пути. И вот, настал момент, когда пора в дорогу. Над головой небо, а впереди Москва.

Уже, будучи в самолете сержант Кашина не могла оставить мысль о том, что капитан Блюхер уже знаком им двоим. Павел сказал ей, что возможно он помнит его, но это не точно, и велик риск ошибиться. К тому же, он был не в восторге от того что капитан примерно одного возраста с ним и Катей. Его как брата тревожило командование молодого капитана, учитывая, что Владислав пользовался у девушек большим вниманием, пусть и безответным. Оно и не удивительно.

Что касается Блюхера, то его забота сейчас одна, собрать всех вместе и начать срочную подготовку группы. Он умело рассчитал предоставленный ему потенциал и главное, он учел, что все кандидаты способны пользоваться энергией осколка. Собственно, как это выглядит и как это вообще, пользоваться такой силой человеку, еще до конца не ясно. Однако, мы уже могли лицезреть эту силу. Мы видели ее еще тогда, больше десяти лет назад, во время инцидента с осколком. Тогда это было нечто сверхъестественное. Восстание мертвецов и удивительная живучесть носителя осколка. Все это, лишь верхушка айсберга. Лишь малая часть от большого количества возможностей и способностей.

Глава 4
«Учение — свет»

Минуты прощания и долгая дорога в столицу. Все это уже прошли последние два кандидата в группу. Брат и сестра Кашины еще не знали, какие испытания, и удивительные открытия их ждут. Остаться бы им живыми в предстоящем хаосе и неразберихе.

В середине дня, тяжелый самолет с тремя пассажирами на борту прибыл на военный аэродром в Подмосковье. Явившихся товарищей ни кто не встречал, ибо, когда они спустились на бетонную твердь, вокруг не было ни единой души, ни одного солдата.

— Товарищ капитан. Здесь никого нет. Неужели секреты страны некому охранять? — Спросил замерзший Павел, погрузив руки в карманы шинели.

— Есть кому их охранять, лейтенант. Просто секреты на поверхности не держат…. Ты же не станешь писать у себя на лбу все свои мысли, верно…? — Сказал Блюхер, направившись к кирпичному, двухэтажному зданию на краю взлетной полосы.

Стоило капитану приблизиться к углу дома, как ему на встречу вышел солдат без шинели. Он явно только что выбрался из теплого помещения, раз на нем была одна гимнастерка.

— Товарищ капитан. Генерал уже ждет вас. — Сказал боец, даже не поприветствовав старшего по званию как подобает.

Однако Блюхер был малословен и редко придирался к таким вещам, поэтому он молча последовал за встретившим его солдатом. Екатерина и Павел Кашины последовали за ним, стараясь не отставать.

Боец зашел в кирпичный дом через запасной ход. Внутри было что-то вроде пропускного пункта, где было достаточно много вооруженных ребят. Общая обстановка помещения была достаточно неприятной, из-за того что в коридорах было довольно мрачно и тесно. На потолке висели металлические люстры как тарелки. А сами лампы были очень слабыми и давали желтый световой сегмент, который был очень отвратительным.

Немного пройдя по коридору в центр сооружения, капитан предстал перед лифтом с железной складной дверью. У входа в лифт стоял стол, за которым, развалившись, сидел комиссар и покуривал папиросу. Но стоило ему завидеть Блюхера, как его вальяжность улетела прочь. Он тут же сел прямо и приготовился.

— Так-так. Вы у нас кто? — Спросил комиссар.

— Ни кто, а к кому. Нас ждет генерал Компрадоров…. Думаю, вам ясно.

Блюхер положил на стол документ, открыв который, комиссар был ошарашен и даже немного опешил. Он вдруг приподнялся со стула, когда протягивал руку капитану, дабы отдать ему важную бумагу.

Екатерина Кашина была удивлена, насколько влиятельное значение имеет капитан в РККА, раз даже комиссары подскакивают, от одного упоминая о нем и его статусе.

Капитан подошел к двери лифта за углом и открыл ее. Внутри кабины было достаточно много места, так что все трое разместились на удобной от друг друга дистанции. Комиссар опустил рычаг управления и кабина начала спускаться вниз. Кашины сначала были в недоумении, почему лифт едет вниз, но когда они вспомнили слова капитана о секретах и о том, как их надо прятать, все встало на круги своя.

На бетонной шахте лифта были отмечены риски с цифрами, которые обозначали глубину погружения под землю. Павел и Екатерина за все время спуска смотрели на них, отслеживая последнее число. И вот, на отметке в сто метров под землей, лифт остановился. На выходе, как и сверху, был контрольно-пропускной пункт, где сидел еще один комиссар. Он тоже потребовал документы, но в отличие от первого, отреагировал не так бурно и даже не волновался, вчитываясь в слова на бумаге.

Впереди от лифта был небольшой дебаркадер как на станции метро, только гораздо меньше. Когда капитан с двумя кандидатами подошел к краю, то внизу можно было увидеть узкую колею как у трамвайных путей. В правую и левую стороны простирался тоннель, у которого не было видно ни конца ни края.

— Видимо здесь редко бывает электричка. — В шутливой форме сказал Павел. — А это что… метро…?

Капитан ни стал отвечать на слова лейтенанта. Вместо этого он смотрел влево, как будто бы предчувствуя скорое появление транспорта. И действительно, где-то вдалеке был слышен шум стальных колес. Но столь шумное средство передвижения, пока что не было видно из-за плавного изгиба тоннеля. Вскоре, медленно но верно стал появляться силуэт выползающей платформы, впереди у которой был тусклый фонарь расположенный посередине. Когда узкоколейная, железнодорожная платформа приблизилась к дебаркадеру, стало видно, что на ней никого нет и она просто, самостоятельно катиться вперед.

— Приготовьтесь. — Сказал капитан и подошел поближе.

Платформа не замедлялась и двигалась с небольшой скоростью, так, чтобы можно было забраться на нее. Одним быстрым движением все трое шагнули вперед. Екатерина и Павел несколько неуклюже перевалились с дебаркадера на платформу и схватились за перила, которые были приварены к краям.

Этот транспорт был подобен конвейерной ленте, только вместо продукции по ней ездили люди. Сама платформа была небольшой и представляла собой грубые металлические листы, установленные на железнодорожное шасси. Единственным дополнением были перила, которые оказались весьма кстати для неопытных ребят.

Прошло около пятнадцати минут столь медленного хода, когда впереди показался не очень резкий скат под горку. Новобранцы схватились за перила покрепче, посчитав, что платформа может ускориться, и поначалу все было прекрасно, пока все же не начался разгон. За минуту была набрана приличная скорость, около тридцати километров в час! При таком движении статичный воздух в тоннеле бил в лицо и был подобен ветру! Павел и Екатерина стояли на левом краю платформы и крепко держались за поручни, пока капитан вполне спокойно был впереди, на носу, держась всего одной рукой.

Впереди показался выход из тоннеля. Скат под горку закончился, и скорость начала медленно падать. Платформа быстро преодолела оставшееся расстояние и пересекла границу тоннеля, оказавшись в большом и светлом помещении по размерам сопоставимом с тремя большими авиа ангарами. Все вокруг было светлое и побеленное, потолки и стены, все было белое. Длинна этого большого, подземного ангара была крайне большой и, судя по всему, он такой был не один. На дальней стенке впереди была сильно освещенная область, там, на стене был установлен большой герб советского союза, по обе стороны от которого, свисали красные полотна.

Платформа начала замедляться, но не останавливалась. Капитан подошел к краю и, посмотрев на кандидатов, дал им понять, что они прибыли на свою остановку. Ребята подошли ближе и приготовились спрыгивать с транспорта. Впереди уже было видно место, в котором можно покинуть платформу. Раз прыжок, а потом и следующий.

— Ну и поездка. Здесь все так на работу добираются, товарищ капитан? — Спросил Павел, нарушая нормы устава.

— Все, лейтенант. Меньше слов больше хода…. Будь бы на моем месте другой человек, вы бы так не разговаривали. Общайтесь, как положено.

— Слушаюсь. Товарищ капитан. — Вздыхая промычал Павел, и, оглядываясь по сторонам, следовал за своим новым командиром.

А посмотреть вокруг было на что. В этом большом бункере было много всего интересного, не считая конечно оружия. Прямо здесь были и самолеты, и танки и лафеты реактивных минометов. Но, все это уже известные образцы, чего не скажешь о шагающих, четырехпалых машинах. Увидев такое, молодые ребята были в замешательстве. Эти стальные паучки были небольшого размера, примерно метр в высоту и около двух метров в максимальном размахе лап. Они ползали по комплексу, транспортируя не слишком тяжелые вещи. И учитывая то, что в них не было пилота, скорее всего эти машины были автономны, как и железнодорожная платформа.

— Товарищ капитан, что это такое? Кто придумал такую машину? — Спросила Екатерина глядя на передвижение шагающих пауков.

— Это роботы. Их придумал один ученый, который работает вместе со мной. Вы скоро с ним познакомитесь. Он все вам расскажет, и весьма подробно, чтобы ни у кого больше не было вопросов.

— Его случайно не доктор Совиков зовут?

— Что…? — Удивился Влад. –Так-так…! Похоже, ты его уже знаешь?

— Так значит это он…? Понятно. — Сказала Екатерина, заставив Блюхера начать допрос на месте.

— Откуда ты знаешь его? Он вроде бы ни разу не был на Урале.

— Был. Я помню его. Он был у нас в городе, когда мы проходили какие-то специальные анализы. Он еще интересовался нашими фамилиями. Я тогда, как раз и запомнила его фамилию, ведь он разговаривал с нами, лично.

— Только с вами двумя…?

— Нет. Только со мной. Он интересовался о моей маме и об отце. Не знаю, зачем ему это было нужно…

— Странно, я думал, что доктор никогда не был на Урале. Думаю, стоит позже с ним поговорить на эту тему. — Сказал Блюхер, заметно сменив свою невозмутимую гримасу на задумчивое выражение.

Он не знал этого. Скорее всего, фамилия товарищей Кашиных как то замешена в истории семьи Блюхера, или же его отца Иллариона. Возможно причины личного интереса доктора Совикова совсем иные, но факт в том, что он даже не рассказывал Владу о своей поездке на Урал, не смотря на то, что эта земля, малая родина Блюхеров.

Капитан ускорил шаг. Наверное, захотел побыстрее говорить с доктором. Он прошел через большой проход в другой подземный ангар и в этот момент, ему навстречу попался младший сержант Иван Соловьев, который слегка запыхавшись, сказал: — Товарищ капитан, рад вас снова приветствовать…! Это место великолепно, правда…! Здесь столько всего!

— Да-да, танкист. Не кричи, мне это не нравиться. Говори, что случилось? И почему ты самовольно бегаешь по объекту?

— Докладываю. Товарищ генерал приказал идти вам навстречу, причин не могу знать. А вот бункер я почти выучил, ну, разве что только основные проходы и ангары…. Совиков уже ждет. И ребята тоже…

— Хорошо, что учишь объект, но бегать здесь нельзя…. Не отставай, танкист. — Сказал капитан, не останавливаясь не на секунду.

Он не притормозил даже когда сержант выбежал ему навстречу. Тогда, запыхавшемуся механику приходилось вдогонку докладывать причины своих действий. И все же, Блюхера ни разу не волновало, что его подчиненные бегают по бункеру. Он даже не применил не одного ругательного слова и не одной угрозы в целях воспитания участников группы. Либо ему все равно, либо это и есть его метод воздействия. Время покажет.

— А вы ребята, тоже теперь с нами я так полагаю? — Спросил Иван.

— Видимо… — Ответил Павел. — Давай не будем отставать. А то у капитана ноги длинные, не догнать…

Уже вместе с танкистом ребята зашли в коридоры комплекса, в которых можно было и заблудиться. Здесь уже не было все настолько белым и ярким. Стены были выкрашены зеленой краской до уровня головы, а потолок побелен. Радовало то, что здесь часто ходят люди, и нет ни одного коридора, где было бы абсолютно пусто. Запахи не ощущались, как и громкие звуки.

Наконец, прибыли. После нескольких поворотов по коридорам и нехитрых маневров капитан привел ребят в тупик. Но, это не совсем так. Стоило немного подождать и тупиковая стена начала двигаться. Она достаточно быстро повернулась параллельно стенкам коридора и замерла, создав два прохода внутрь секретного помещения. Дальше по пути был точно такой же коридор, но выходил он в большой зал круглой формы, с углублением в центре. Ширина зала была довольно большой, а когда ребята посмотрели вверх, то увидели прекрасный и высокий купол с десятью ребрами жесткости, которые смыкались в самой верхушке. По стенам, вниз, от ребер жесткости опускались широкие бетонные выступы, которые точно так же являлись частью крепкой конструкции. Углубление в центре было довольно глубоким, в самый низ можно попасть по круговым выступам, которые образовывали лестницу. Там внизу ничего не было, а вот по краям, вплотную к стенам стояли металлические стеллажи и какое-то лабораторное оборудование, включая мощные микроскопы и стендовые установки с множеством лампочек. Впереди от секретного прохода, напротив него, по другую сторону закругленной стены располагался большой вход, постоянно открытые двери, которые вели в белые, хорошо освещенные, широкие коридоры.

— Ну, наконец-то! Я уж думал, не дождусь тебя капитан. — С эхом пронесся голос доктора Совикова по залу.

Он как раз вышел из того прохода впереди. Он был навеселе, но стоило ему увидеть товарищей Кашиных, как его лицо тут же приобрело чуть ли не испуганную мину. Он был в ступоре, и немного постояв и обмозговав происходящее, неторопливо шагнул к прибывшим ребятам.

— Ой-ой…. Так. И кто у нас здесь?

— Здравствуйте доктор. — Спокойно сказала Екатерина, остановившись в пяти метрах от Совикова. — Рада вас снова видеть…

Доктор с тревогой посмотрел на капитана, который уже давал своим видом понять, что он в курсе некоторых секретов.

— Здравствуй Екатерина. Вот уж не думал, что снова увижу тебя, но уже здесь, и при таких обстоятельствах…. Эмм. Да!

— Доктор, нечего не хотите мне рассказать? — Спросил капитан, приблизившись к Совикову. — Есть один вопросик…

— Не сейчас. Давай позже об этом. — Сказал доктор, понизив свой голос.

И вот, из коридора, откуда и пришел Совиков, медленно появилась фигура генерала Компрадорова. Он, не спеша с важным видом и улыбкой на лице приближался к Владу. Не подходя вплотную, генерал сказал: — Ну, что? Как успехи с поиском народа, капитан Блюхер?

— Как видите, все весьма неплохо, товарищ генерал.

— Да…? Хорошо. Командование ставки хоть на какое-то время отстанет от меня с вопросами на счет тебя. Я сообщу о том, что обучение группы начнется незамедлительно…

Блюхер подошел ближе к товарищам Кашиным и, заняв позицию между ними, встал, напротив генерала и сказал: — Сержант, лейтенант. Поприветствуйте товарища генерала Компрадорова. С этой минуты он ваш непосредственный главнокомандующий и по совместительству учитель по курсу стратегии и тактики в условиях глобальной войны.

Далее последовали приветственные речи, но по итогу капитан и генерал требовали от кандидатов естественного метода общения с минимизацией обще уставных фраз и приемов.

Доктор Совиков, хоть и оказался в неловком положении относительно товарищей Кашиных, но не побрезговал поторопить людей поскорее ознакомиться с предстоящей работой и некоторыми данными.

— Пойдемте скорее в штаб, нужно многое обсудить и показать. — Сказал Совиков, побежав впереди всех.

Генерал, капитан и кандидаты пошли вслед за ним влево по коридору, который вел в цитадель тайн и технических новшеств. Это место тщательно скрывается от всех людей, и, по словам генерала, об этом бункере не знают даже некоторые генералы армии, благородство которых сомнительно. Что уж говорить о простых смертных. И для кандидатов это невероятный шанс попасть в ряды тех, кто действует в тени мирового беспорядка, создавая порядок.

Когда прибывшие ребята пришли в штаб, там их уже ожидали ранее набранные участники группы. Пулеметчик, артиллерист, механик и девчонка медик. Ребятам не дают возможности познакомиться друг с другом. Вместо этого, капитан приказывает им собраться в зале совещаний, где их уже ждут доктор Совиков и генерал. Сбор проходит в полном молчании. Ребята не разговаривают между собой, опасаясь гнева руководителей, ведь они в бункере, на режимном и секретном объекте.

И вот, наконец, все собрались за одним столом. Генерал и капитан стоят у края стола, а позади них натянута белая ткань для просмотра пленки. Совиков в нетерпении сидит на краю рядом с ними, разглядывая кандидатов.

— Ну что ж, товарищи. Думаю, стоит объяснить, зачем вы здесь. — Начал капитан, после чего посмотрел на генерала, и вскоре, тот продолжил.

— Да. Не стоит бояться нас, здесь вас никто не обидит. Вы, еще молоды, а значит перспективны. Каждый из вас обладает своим уникальным навыком, который будет помогать вам в бою и, конечно же, в шпионаже. Да-да, именно в шпионаже…. Капитан Блюхер, не был обязан вам все рассказывать. Поэтому я, расскажу вам суть вашей работы. И так. Вы будите учиться различным дисциплинам и разуметься, военному делу. Вас будут учить лучшие специалисты и, конечно же, ваш командир. Капитан Блюхер уникальный в своем роде, он внедрен в Германию еще в шестнадцать лет и для немцев он свой. Но, он один такой, и теперь потребовалось создать группу людей, которые смогут, так же как и он действовать на территории врага. Вас ждут быстрые и тяжелые испытания. Долгие уроки, каждый день…. Вы готовы?

Наступила пауза.

— Так точно. — Уверенно ответил Николай Николаевич, он же пулеметчик. — Без проблем…

— Хорошо, но напоминаю, что отвечать можно просто, да. Без лишних слов. — Напомнил генерал. — У нас можно проще.

— Вопрос. А для чего мы должны говорить проще, товарищ генерал? — Спросила девушка медик, на что генерал быстро ответил.

— Это нужно для оптимизации общения. Во время операции в тылу врага общеуставной метод общения будет сильно мешать и нагружать вас. Простые слова помогут вам быстро и эффективно делиться информацией. Именно поэтому, здесь приветствуется простое социальное общение…. Ну дак что, все готовы? Хотя, что я спрашиваю…. Бегом марш на занятия! Это приказ! — Громко гавкнул генерал, после чего все ребята как ошпаренные выбежали из зала совещаний.

Он пошел с ними и в приказном порядке начал объяснять планировку комплекса, чтобы те не заблудились. Он с рвением принялся за рычаги образования и через час молодняк уже бегал в большом спортивном зале с высоким потолком. Так был положен старт учению.

Однако в это время капитан решил побеседовать с доктором Совиковым, который после встречи с Кашиными все время избегает диалога. Он отправился в лабораторию, где должен находиться доктор, но его и след простыл. Неужели вопрос по поводу ребят из Свердловска настолько неприятен ему?

Раз уж Совиков не хочет идти на контакт, капитан решает отправиться в свой личный кабинет, который ему любезно выделили по поводу возвращения из Германии и особенно после последнего задания. Не смотря на то, что это бункер и здесь должно быть, не очень уютно, на самом деле все весьма неплохо. Но этот покой и тишина лишь сильнее напрягают Блюхера, ведь где-то там, на западе, идет полномасштабная подготовка к большой войне. Где есть сверхоружие, там и идет война. Немцы еще не в полной мере знают о тайном, военном потенциале красной армии. И в особенности, они ничего не знают о статусе капитана Владислава Блюхера, ведь после инцидента в тридцатом году под Минском, нацисты решили, что проект по изучению осколка был закрыт. Не смотря на это они опасаются того что у советов есть оружие основанное на данной энергии и особенно, они бояться капитана, хоть и не знаю жив ли носитель осколка.

Почему же они бояться появления носителя осколка на фронте? Все просто. Они уже стакивались с капитаном в бою. Это было достаточно давно, еще во время начального этапа войны с японской армией на территории Монголии. Тогда немцы были всего лишь наблюдателями и не помогали японцам отбивать атаки красных танковых соединений. Но, вот что тогда произошло: Танки красной армии долго не могли пробиться через хорошо укрепленные противотанковые линии обороны. И тогда произошло нечто, что потрясло в ужас, как японское командование, так и немецких наблюдателей. По всей территории, где располагалась линия обороны, произошла серия мощнейших взрывов, которые были порождены смертоносным лучом. Место положения, откуда испускался луч, так и не удалось определить немцам. Но урон, который он нанес, был крайне велик. В результате этой лучевой атаки погибли все, кто был на позиции. Все бетонные укрепления и орудия были не просто уничтожены, а выдраны из грунта до самого основания. Что самое интересное, согласно собранным отчетам немцев и проведенных анализов, они определили, что это было применение оружия осколка, и стреляла не установка, а один человек с позиции красной армии. Тогда то они и решили, что существует носитель осколка, и прозвали они его красным демоном, а генералы вермахта теперь кличут его красным бароном.

И вот сейчас, немцы, наконец, то обуздали энергию осколка и теперь, войны не миновать. Вопрос лишь в том, когда они решаться наступать, и решаться ли вообще, ведь они уже ведут войну с британцами на африканском театре. Бросят ли они яростный взгляд на восток? Это лишь вопрос времени и их разведывательной деятельности.

Блюхер снял с себя тяжелую зимнюю одежду, оставив легкую летнюю форму и сел за письменный стол. Перед ним было несколько папок с личными делами всех собранных им ребят, а так же печатная машинка для составления отчетов и рапортов которые с него требовал генерал Компрадоров. Он принялся изучать личные дела. В целом ничего особенного и сверхвыдающегося он не заметил. Но все же, как и следовало ожидать, он особенно заострил внимание на личных делах товарищей Кашиных. Исходя из полученных данных, Влад начал понимать, почему Совиков не хочет разговаривать с ним по поводу Екатерины и Павла.

Записана была следующая информация: Екатерина Григорьевна Кашина, второй ребенок в семье революционера Григория Осиповича Кашина. Родилась в городе Свердловске двадцатого января двадцать первого года. Окончила школу со средним результатом и поступила в военное училище, вслед за братом, идя по стопам отца. На отлично знает немецкий язык. Обладает отменными навыками в обращении с длинноствольным стрелковым оружием, в частности винтовками и карабинами.

Вроде бы ничего особенного, но когда Влад влез в подробную информацию, ему в голову как будто ударило током и промелькнули, будто утраченные фрагменты памяти. Это были мимолетные картинки.

— Школа номер три… — Проговорил капитан глядя на фотографию Екатерины, сделанную четыре года назад.

Среди вложенных фото, были и фотографии класса, в котором она училась, но Влада на них не было. И быть не может, ведь он и его отец покинули Урал, когда ему было еще десять, а это на секунду, только пятый класс.

Капитан не мог собраться с мыслями. Он думал про себя, где и когда, он видел Екатерину и ее брата Павла. Наверно в этой же школе?

Вдруг, кто-то постучал. Дверь медленно приоткрылась, и из-за нее выглянул Совиков.

— Капитан. Не занят? — Спросил доктор, сделав провинившийся взгляд.

— Нет-нет. Проходите доктор. Я как раз хотел кое о чем спросить. — Не отрывая взгляда от документа, сказал Блюхер.

Совиков немного неуклюже подошел к письменному столу и подставил к нему стул так, чтобы сидеть напротив собеседника.

— Я хотел бы для начала извиниться, что не рассказал раньше про мою поездку в Свердловск. Но могу заверить, что это изначально было сделано с научной целью.

— Хорошо доктор, можно не оправдываться. Лучше вот что мне расскажи. Кто эти ребята? Брат и сестра Кашины? — Спросил капитан, подняв глаза на Совикова.

— Я думал ты, мне об этом расскажешь больше. Разве вы не знакомы?

— Что? Я одни сутки назад их впервые увидел…. Наверное…

— Правда…? Может быть ты, что-то забыл? Ты себя странно начал вести, когда они появились здесь. К тому же, сейчас перед тобой как раз таки их личные дела. Ты точно должен их знать.

— Я не знаю. Мне кажется, что я их раньше видел, но не могу вспомнить их в своем прошлом…. Что-то есть, но что…? Как Дежавю.

— Неужели у тебя такой большой провал в памяти? Хмм.… После инцидента, ты изменился…

— Что?

— Да. Я не думал, что когда-нибудь скажу это, но ты много что просто выкинул из своей головы. Я решил, что это связано с влиянием осколка, но возможно причина в другом. Я уверен, что товарищи Кашины здесь не просто так, и выбрал их ты тоже, не по необходимости набора в группу.

— Расскажите мне уже кто они?

— Я не знаю. Они просто брат и сестра. Но в дневнике твоего отца есть упоминания о семье Кашиных. Когда я был на Урале и собирал отчет об уникальных людях, которые могут пользоваться энергией осколка, я и не думал что наткнусь на этих ребят…. Дневник Иллариона у меня. Я часто перечитывал его и искал тайные знаки. И вот, это один из них.

— Что писал мой отец про их семью?

— Совсем немного, но он как будто бы написал послание. Он говорит, что мой сын должен защитить Кашиных. Не всех удастся спасти, но за ними будущее…. Не знаю, как это связано. Возможно, Илларион знал их, но тогда, причем здесь ты и как ты их защитишь? Что он имел в виду…?

— Очень интересно, но ничего непонятно. В дневнике отца есть еще упоминания о семье Кашиных?

— Нет. Только то, что ты должен их защитить и за ними будущее. Больше упоминаний нет…. Мне кажется. Вы были знакомы в детстве. Ты ведь это почувствовал, не так ли?

— Я не понял что это за чувство доктор. Наверное, да, будто бы я их знаю, или знал. Но я не помню.

— Ладно. Я думаю, придет время и все встанет на свои места. Честно говоря, я пришел по другому поводу. — Сказал Совиков и опустил голову в ноги.

Он потянулся к полу, где был черный тряпичный пакет. Когда он поднял его, то аккуратно положил на стол и достал свернутую одежду. Это была кофта из тонкого материала черного цвета, похожего на синтетику.

— Вы хотели обсудить новый гардероб? — С насмешкой спросил Блюхер.

— Издеваешься, да? Я над этим работал месяц. Это уникальный материал…. Здорово, правда? Это крайне износостойкая материя. Одежда из нее прекрасно тянется, в ней тепло и самое главное ей сносу нет.

— Выглядит, конечно, интересно. Но самое главное, зачем?

— Я хочу снабдить тебя и твоих ребят такой формой. Это основная, легкая одежда. Вы никогда не замерзнете, и в ней не будет жарко. Я сделал комплект пока что только тебе. В него входят брюки, сапоги, вот эта водолазка и, конечно же, китель с плащом. Ну и еще, если захотите можно изготовить головные уборы. В общем-то, все что угодно можно сшить…. Ах да. И еще. Вещи не пробиваются винтовочной пулей. Своего рода легкая броня.

— Звучит неплохо. Я могу посмотреть, как эта форма себя ведет?

— Конечно! Пойдем скорее. Оденешь ее, и я как раз проверю материал непосредственно на тебе.

Доктор вскочил со стула и в нетерпении полетел к дверям. Влад с легкой улыбкой встал из-за стола и пошел следом, заперев кабинет на ключ. Они шли по коридору и Совиков, все не уставал взахлеб рассказывать о том, как долго и кропотливо он работал над своим новым изобретением. Он говорил, что этот материал, можно создать каким угодно и чем толще, тем выше его защитные свойства. Так же он не забыл упомянуть еще раз про износостойкость, легкость в стирке и нейтральность к воде.

В большой лаборатории было пусто, когда Блюхер и Совиков зашли туда. На столе, недалеко от входа виднелись стойки с оружием, над которым доктор сейчас работает. Выглядело оно почти, как и обычное стрелковое оружие, но что-то с ним было не так.

Капитан не отвлекался на посторонние предметы, но все равно запоминал их местоположение. Сейчас главным была новая форма, над которой доктор так кропотливо трудился. Он подошел к широкому металлическому столу, окрашенному в белый цвет на котором небрежно лежало несколько кусочков особой ткани и непосредственно сами изделия.

— Вот. Здесь все есть. На вид этот материал почти, как и обычная ткань. Так же, если немного поработать с количеством слоев, и их прессовкой, можно получить что-то похожее на кожу. — Проговорил доктор, суетливо перебирая вещи на столе.

Он отложил в сторону сначала сапоги в целом не чем не отличающиеся от обычных солдатских, а уже потом штаны, китель и все остальное. Как не странно, но среди всего прочего было еще и нижнее белье. Видимо Совиков решил, что не стоит мелочиться, и раз уж делать комплект одежды, то делать его полноценным. В таком случае Блюхер был вынужден удалиться с вещами в укромное место, чтобы переодеться. Все-таки нормы приличия необходимо соблюдать.

На столе у доктора оставался только плащ с кителем. Он остался на месте ждать, пока капитан облачиться в новый наряд и оценит его. И вот, через минуты Влад был уже готов. Он подошел к столу, держа в руках снятую старую форму, которую за ненадобностью положил рядом с клочками ткани.

— Ну что? Вполне неплохо выглядит. Как ощущения? — Спросил доктор.

— По ощущениям точно так же как и обычный материал. Только тянется гораздо лучше, и двигаться в нем проще.

— На то и расчет. По-моему все девчонки теперь глаз с тебя не сведут. Тонкая кофта слегка в обтяжку, а китель м-м-м-м. Это же песня…. Материал на свету красиво себя ведет.

— Вы снова начинаете о девушках. Не надоело?

— Ладно-ладно. Весь прямо такой неприкосновенный…. Остается только погоны и петлицы вшить и готово будет.

— Я сам этим займусь.

— Нет-нет. Не думаю что это хорошая идея. Иголка такую ткань не возьмет. Я лучше сам…. Да. На счет плаща и в целом формы…. Смотри. — Улыбаясь, сказал Совиков взяв плащ с кителем и одел их на деревянного манекена. — Давай отойдем.

Доктор взял в руки пистолет Токарева, который был у него в кобуре в ящике стола под замком. Он отошел подальше и зарядил оружие. Нацелив ствол на манекена, он громко проговорил: — Внимание! Стреляю!

После чего было произведено два выстрела. Сначала два по плащу, а потом и по гимнастерке.

Блюхер ни на секунду не отвел взгляда от манекенов. Он видел, как дергалась и подпрыгивала ткань от попадания пули, но пробития не было. Когда Совиков окончил испытательные стрельбы, Влад увидел, как две смятые пули выпали с гимнастерки на пол. Стоило притронуться к плащу, как и с него так же посыпались пули.

— Ну вот, видишь. Можно будет сильно за ребят не беспокоиться. Будут, конечно, сильные синяки от попадания, но, по крайней мере, не ранение. Это хоть как то защитит их тела. В отличие от тебя. Тебе даже не обязательно такое носить.

— Знаете доктор. Не помешает. Даже в моем случае нет гарантии полной безопасности, так что спасибо.

— Да не за что. Все ради успеха операций. — Сказал доктор, снимая испытанную на прочность одежду с манекенов.

Капитан, не желая возвращаться в кабинет и садиться за бумаги, решил немного задержаться у Совикова и поговорить по поводу собранных им ребят. Так сказать, выведать мнение о качестве проделанной работы. Влад начал с того что просто немного послонялся по лаборатории рассматривая странные образцы стрелкового оружия. Это было необходимо, чтобы убить немного времени и деликатно подойти к разговору о группе.

— Доктор, что вы думаете на счет ребят? — Спросил капитан, рассматривая сложные формулы на расчетной доске. — Как они вам?

— Ты имеешь в виду всех? Или кото-то конкретно?

— Допустим, конкретно каждого. Сварим ли мы с ними кашу или нет?

— Думаю, все получиться. Ты мне напомнил, а ведь я как раз хотел поговорить на счет Зины Карелиной.

— Что с ней?

— С ней? С ней все в порядке. Но ее знания в хирургии и анатомии меня очень поразили. Я решил провести для нее экзамен и притащил с аэродрома сторожевого пса, у которого была опухоль кишечника. Я думал она не справиться с ветеринарной работой и уж тем более, как молодая и не опытная девушка не решиться резать по живому. Но я сильно ошибся. Она смогла очень точно и, наверное, виртуозно удалить опухоль…. Пес в добром здравии.

— Значит медик из нее хороший, я так понимаю?

— Да, медик из нее что надо…. Я не знаю на счет ее боевых навыков. Но думаю, ты сам сможешь это проверить.

— Проверю. Еще хотелось бы спросить про их физические данные. Как вы оценили их спортивную подготовку? И нет ли у них каких-нибудь заболеваний?

— Хмм. Заболеваний нет. Это я как человек, составлявший их медицинские книжки, говорю. А вот на счет физической подготовки, тут все немного сложно.

— Подробности доктор. Давайте подробнее.

— Ну, что ж. Начнем с товарища Соловьева, который у тебя танкист. В целом готов к бою, но только в танке. Ему бы бегать почаще, а то отдышка у него и животик…. Дальше на очереди артиллерист. Товарищ Уваров, высокий, почти как ты. Но он худощавый и слабоватый. Руки у него сильные но, как и Соловьев, ему надо побольше двигаться и желательно сесть на белковую диету…. С медиком все ясно. Она обычная девушка. Не имеет выдающихся физических навыков и такая же худая, как и артиллерист….

Минутная пауза, после которой Блюхер спросил.

— А другие?

— Ох…. Пулеметчик…. Николай Николаевич Белоглазов. Он старше вас всех и соответственно не такой активный в плане нагрузок. Ему тридцать восемь, хоть это немного, но у него есть пристрастие к алкоголю. И это плохо. Не знаю хорошо ли то, что у него дикая мания к пулеметам. Но он любит все, что может быстро стрелять. Так же у него немного тучное телосложение, хоть и крепкое…. Думаю. Стоит с ним поработать и над его животом.

— Ну и, последние у нас Кашины.

— Да-да. У меня к ним меньше всего нареканий. Павел пилот, и соответственно хорошо сложен, ведь на высоте нужно быть стойким. К тому же перегрузки и все такое. А вот Екатерина меня удивила. Она хоть и стройная и на вид слабая, но бегает как сайгак, быстро и целенаправленно стремясь обогнать всех. В общем, летает по беговой дорожке быстро и без отдышки. Да и с винтовками обращается виртуозно…. Да, ты и сам знаешь.

— В ее личном деле я вычитал, что она хорошо знает немецкий. Вы не проверяли насколько хорошо? Это мне очень пригодиться.

— Хмм. Нет. Не проверял. Но могу сказать, что у тебя в группе есть как минимум двое кто хорошо шпрехает на немецком. Это Кашина и Соловьев.

— Соловьев…? Серьезно? Танкист понимает немецкий?

— Удивлен…? Я тоже немного выпал от того что механик водитель знает немецкий язык и хорошо хлопочет. Честно говоря, остальные вообще ни о чем. В плане языков, только двое хорошисты.

— Прекрасно, значит, у нас уже есть двое с кем точно не будет проблем в обучении и языкового барьера.

— Именно так Влад. Думаю, тебе уже стоит сходить проведать ребят, а то генерал, наверное, уже замучил их. У него сегодня свободный день, так что он может продолжать работать с ними, не отвлекаясь на свои дела…

Капитан услышал на сегодня все что хотел, поэтому без лишних слов он отправился прочь из лаборатории Совикова. Его путь пролегал через несколько коридоров в направлении спортивной зоны. В этом бункере было все для проведения любых спортивных дисциплин, так как выделенное для этого пространство поражало своими размерами.

Придя в спортзал, Блюхер сразу понял, что его подопечные здесь. Был слышен шум топающих по деревянному полу подошв. Когда Влад зашел внутрь, то увидел, как все шестеро друг за другом бегут неровной колонной вдоль стены, подгоняемые генеральским взором. Особо медлительные ребята уже были промокшие и потные как половые тряпки. Их гимнастерки были на два тона темнее от воды, которая впиталась в каждую часть одежды. Сразу было видно кто есть кто. Товарищи Кашины, слегка запыхавшись, вели колонну, вслед за ними догоняла Карелина и Уваров, а уже позади, кое-как ковыляли танкист и замыкал колонну пулеметчик. Николай Николаевичу было тяжелее всего, с его телосложением. Но капитан посчитал, что это поправимо.

Генерал Компрадоров стоял в середине зала, молча наблюдая за первой тренировкой будущей группы. Капитан направился к нему и, конечно же, ребята как замученные уроками школьники были рады видеть другое лицо в мучительном процессе учения. Но он не был спасителем для них и не предвещал ни минуты перерыва. Отдых будет лишь тогда, когда скажет генерал и его часы, на которые он и ориентировался.

— Ну, как проходят занятия? — Спросил Влад, подойдя не слишком близко, и сунул руки в карманы новых штанин.

— Как видишь, несколько потно и с отдышкой. Их явно мало гоняли в общевойсковых частях. Только Кашины впереди планеты всей…

— Пусть так. Но мне нужно чтобы они превзошли себя.

— Ну, все зависит от них самих. И от тебя. Начни уже работать с ними, прямо сегодня же. Я скоро закончу, еще двадцать минут бега и все. Дальше дело за тобой…

Капитан еще раз взглянул на бегающих по кругу ребят и направился в угол спортзала к двери в раздевалку. Там, над дверью была вытяжка. Влад достал одну сигарету из папиросницы и демонстративно закурил, стараясь выдыхать горький дым вверх в решетку.

Может сложиться впечатление, что он наглый парень и курит на глазах у бегающих людей, заставляя их думать о нем плохие вещи. Но такое мнение ошибочно. Влад не так часто курит, чтобы забивать себе легкие. К тому же никотин помогает ему сосредоточиться. В его случае он ему нисколько не навредит и не помешает. Курение он познал для себя специально. Будучи обученным, шпионажу, одним из самых эффективных способов втереться в доверие солдат противника оказывается именно перекур. Когда человек курит в кампании, он общается и таким образом впитывает информацию, полученную при разговоре. Так же во время курения, можно задать парочку вопросов которые не вызовут подозрений в данной ситуации. Можно так же обменяться парочкой шуток или интересных и коротких историй, чтобы подойти непосредственно к самим вопросам и выведать информацию.

Двадцать минут прошли достаточно быстро и выбившиеся из сил ребята стали медленным шагом прогуливаться по залу, чтобы восстановить дыхание. Капитан подошел к генералу и когда тот сказал что уходит по своим делам, Влад принял эстафету обучения. Компрадоров ушел, оставив их наедине.

Блюхер смотрел на потных ребят, держа руки в карманах. Те, неторопливо, как мертвецы бродили вокруг, задрав головы в потолок, или опустив их в пол. Они то поднимали, то опускали их, открывая рот и вдыхая воздух через него. В норму быстрее всех пришли Кашины, а вслед за ними подтянулись артиллерист и медик. Николай Николаевич и танкист все еще не могли отдышаться, но время не ждет.

— Так, внимание. — Не повышая голос, сказал капитан, не вынимая руки из карманов штанов. — Идите в раздевалку и переоденьтесь. Там должны быть легкие майки и шорты, если кто-то захочет, то есть штаны. И не задерживаетесь. У вас пять минут. Я жду…

Группа в темпе вальса отправилась переодеваться. Пока есть возможность, Влад решил немного повисеть на турнике, который находился в четырех метрах над полом. Были и другие турники на шведской стенке, но этот был, наверное, самым подходящий.

Когда ребята, переодетые и сухие пришли обратно в зал, капитан все еще висел на турнике, не выпуская из виду каждого из них. Они с удивлением и недоумением смотрели на него и ждали, когда он устанет, или скажет хоть слово. Но вместо этого он смотрел на них, не отрываясь, и лишь когда Николай Николаевич одевший штаны прибежал на место, капитан сказал: — Ну вот. Наконец-то все в сборе…. Равняйсь. — Как всегда тихо сказал Влад, так и не спустившись с турника. — Подойдите ко мне. Начнем учиться.

Ребята быстро переглянулись и подошли, приблизившись на дистанцию в четыре метра. Вдруг, капитан резко подтянулся, ухватившись за края крепежных углов. Он одними руками смог запустить себя вверх так высоко, что после взлета он встал ногами на турник в полный рост, возвышаясь над удивленными ребятами. Он стоял там, наверху, держа равновесие настолько хорошо, что стоя на трубе турника его даже не покачивало.

— И так товарищи ребятки. У нас с вами много работы. Но сначала… — Сказал капитан, опустив руки в карманы, не изменяя традиции, после чего продолжил вещать с высоты.

— Сначала давайте уясним один важный момент. Я не сомневаюсь не в одном из вас, но мне нужно, чтобы вы вкладывали в свое обучение максимум сил. Чем больше вы впитаете в себя сейчас, тем легче будет вам потом, в бою или в тылу врага…. И наконец. Я для вас сейчас командир, но я хочу, чтобы в итоге, я стал не просто товарищем, а другом и лидером. Вы и я, должны стать единым механизмом, который работает слаженно как часы. Мы не должны стать командой, мы должны стать семьей, в которой каждый беспокоиться друг о друге и готов прийти на помощь, не как к другу, а как к брату или отцу…. Вы не просто должны. Вы обязаны быть вместе и не бросать друг друга в беде. Я не потерплю, если кто-то из вас начнет завидовать друг другу или того хуже строить козни и создавать конфликты. Вы должны научиться работать и выполнять приказ без моего надзора. Порознь, или вместе. В одиночку или всей группой…. Все ясно?

— Так точно!

— Не слышу.

Все вдруг вспомнили, с чего начиналось обучение и тут же сказали.

— Да, мы все поняли.

— Вот и хорошо. — Сказал Влад, спрыгнув на пол.

Он встал перед ребятами. Кто-то из них был в недоумении, кто удивлен, а кто-то уже восхищался своим командиром.

— Начнем с малого…. Чего такие кислые? Девушки, выпрямитесь. Не стойте, как будто вам тяжело. Парни тоже, не делайте такие убитые лица.

Капитан встал перед ними и, положив руки на пояс, резко отчеканил: — А теперь, залезайте на турники и висите до тех пор, пока руки не начнут болеть. И не отпускайте турник, пока силы не кончаться.

Ребята быстро подбежали к шведской стенке и забрались на турники. Они повисли и стали висеть. Влад в это время, как ни в чем не бывало, забрался обратно над турниками и начал ходить по ним подобно акробату в цирке. Он не наступал на трубу, за которую держались ребята, он ходил по креплениям, но все равно, так, он пугал их. Каждый прищуривался и даже не смотрел вверх, когда капитан перешагивал сверху, через них, гуляя над головами.

Влад начал говорить не повторяясь. Он совмещал теорию и практику столь незамысловатым образом.

— Будде стойкими. Парой придется терпеть боль. Вас могут ранить, или ударить. Вы можете попасть в плен или оказаться под подозрением, и тогда будет допрос. Может быть так что мой приказ окажется сомнительным, или того хуже, неверным, и вам решать, прав я, или нет. Возможно, вам придется стрелять и убивать своих солдат, ради сохранения доверия врага к вам. И здесь, главное не попасть под братский огонь…

Капитан после каждого законченного предложения переходил на другой турник, перемещаясь над головами уже уставших от висения ребят. Вскоре он решил спрыгнуть с турников. Когда он приземлился на пол, прогремел глухой хлопок. Он даже не присел, когда его ноги коснулись земли, и снова сунув руки в карманы, повернулся к висящим ребятам. Они уже устали находиться в таком положении и вскоре Николай Николаевич, не выдержав, ослабил хват.

— Короткая передышка и снова на турник. Сегодня еще много дел, так что не расслабляйтесь. — Сказал капитан, периодически поглядывая на каждого из участников группы.

Следом за пулеметчиком ослаб и механик водитель, с ним Блюхер поступил, аналогично приказав отдохнуть и приступать к упражнению снова. Так сделал каждый, по четыре раза пока висеть было совсем невмоготу. После данного и продолжительного элемента последовал следующий «подтягивания». На этом этапе лучше всего себя показал Павел и Михаил Уваров, что было немного удивительным, несмотря на худощавость артиллериста. Девушки тоже смогли подтянуться, но согласно нормативам установленным капитаном, этого все равно было мало, даже для начала.

В первой половине дня участники группы занимались исключительно физической подготовкой, преимущественно в зале. По окончанию работы, Влад сообщил, что в дальнейшем будут тренировки с тяжестями, металлом и в бассейне, а так же маневры с препятствиями. Не забыл он так же упомянуть и про учебные стрельбы. И как только капитан сказал слово «стрелять», Екатерина и Николай Николаевич приободрились и были в нетерпении начать. Но, к сожалению, это их ждало только через два дня, а пока физические нормативы и подготовка тела.

После последнего приема пищи в шесть часов вечера ребята поняли, что они в этом бункере практически одни. Среди посторонних было немного человек, не считая Компрадорова, Совикова и Блюхера. С одной стороны это не вызывало лишнего шума, намекая на то, что чем меньше народу тем больше кислороду. Но с другой стороны это пугало, ведь в столь большом комплексе было так мало людей.

Вечер еще впереди и капитан направился в свой кабинет, в который было приказано явиться всем, кто хорошо знает немецкий. Правда Влад уже знал, кто из ребят знает язык. Ему оставалось лишь узнать насколько хорошо.

Сидя в кабинете и перебирая бумаги с так и не составленными отчетами и рапортами, Влад ждал прибытия учеников. Но в кабинет завалились все шестеро.

— Вы все знаете немецкий язык? По-моему было ясно сказано, что прийти должны только те, кто говорит.

— Но… генерал. Генерал сказал, что мы все должны учиться. — Неуверенно промычал танкист.

— М-м-м-да. Ну что ж. С генералом спорить не будем. Тогда я сейчас узнаю, кто способен со мной поговорить. — Сказал капитан, убрав бумаги в стол. — Что ж…

Напротив него в просторном кабинете был ряд стульев, которые будто бы специально поставили для группы. С этого момента Блюхер заговорил на чистом немецком языке. Он начал говорить первым делом посмотрев на танкиста.

— Скажи мне, мой дорогой механик. В чем главное правило настоящего солдата вермахта?

Все напряглись, но танкист с небольшими запинками ответил на немецком, но с акцентом.

— Главное правило солдата вермахта, это верность своему фюреру.

— Близко, мой друг, но не совсем то, что нужно…. А что ты скажешь? Девушка воин и стрелок. Именую тебя согласно языку как Катрина.

Екатерина была напряжена, когда ее простое имя было сказано как бы на родном немецком. Она неуверенно открыла рот и с некоторой опаской ответила: — Главное правило солдата вермахта, это верность своей отчизне, фюреру и своему народу.

— Уже ближе, но кое-чего не хватает…. Ну что ж. У тебя почти нет акцента, но есть некоторые слова, которые тебя выдают. Будем это исправлять. — Сказал Влад, закончив свою немецкую речь и перейдя на русский.

— Я так понял, все остальные ничего не поняли из того что я сейчас говорил?

Другие учащиеся помотали головой с недоверчивыми взглядами. Они как будто были несколько озлоблены тем, что с ними только что говорили на другом языке, который они не понимают. Однако танкист Иван и стрелок Катя понимали, и в их глазах не было такого негодования.

— Из сложившейся ситуации я не могу начинать учить вас с нуля. Поэтому, с завтрашнего дня все, кроме Екатерины и Ивана будут учиться с преподавателем, который будет досконально разжевывать вам азы немецкого языка…. Что касается вас двоих. С вами я буду очень часто разговаривать на немецком прямо в процессе наших занятий и тренировок. Все понятно?

— Да капитан.

— Ну, вот и хорошо. А теперь, мы закончим сегодняшний день очередной физической подготовкой. Раз уж урок у нас не удался, то бегом марш в спортзал, переодеваться и на пробежку…

Ребята быстро поднялись на ноги и уныло побеждали в отработанном направлении. Они уже знали куда идти и поэтому не терялись в коридорах. Капитан пошел следом, уже зная, какое задание даст своим подопечным.

В своей большой голове на крепких плечах, Влад уже держал имена каждого из участников группы и их способности. Так же он уже точно рассчитал то, кто и когда будет учить ребят параллельно его наставлениям.

Под конец дня он решил погонять группу по залу, и на час занять их тяжестями в помещении по соседству. В итоге, ребята были в изнеможении, когда время подошло к девяти часам вечера. Капитан показал им уютные индивидуальные казармы, которых было две, для мужчин и для женщин. Казармы были обычными длинными комнатами с кроватями и тумбочками возле них. Там всегда было слабое освещение, но оно было неплохим, так как белые стены отлично отражали белый свет. В половине десятого группа уже спала. Все были измотаны словно каторгой. Но на следующий день и далее их ждали новые сюрпризы.

Ночь уже давно опустилась на поверхности, а здесь, в бункере вечно день. До полуночи капитан составлял рапорты и отчеты, которые сильно раздражали его. И так как спать он нормально не мог, да и к тому же, для него это не обязательно, он решил отправиться в спортзал, где провел половину ночи. Он слонялся по сонному бункеру, следя за порядком, и за тем, чтобы ни кто не бродил по коридорам во время отбоя. Единственные кто мог появиться посреди ночи это доктор Совиков, или некоторые из солдат обслуживающих бункер.

Около казарм стояла гробовая тишина, которую разбавлял легкий стук твердых подошв. Капитан проходил мимо и решил заглянуть в общий коридор, который разделялся на две двери, для женщин и мужчин. Он проходил мимо дверей и на несколько секунд остановился, чтобы проверить все ли тихо. Был слышен лишь приглушенный храп, доносящийся со стороны двери мужского отсека казармы.

— Вроде все тихо. — Подумал про себя капитан, решив пойти дальше по коридору.

Но в ту же секунду, стоило ему сделать шаг, как со стороны женской казармы раздался тихий и протяжный грохот. После него больше ничего не происходило, и Влад подумал, что это всего лишь девичьи шалости или нездоровый сон. Когда он вышел в главный коридор общего сообщения, то неторопливо направился в сторону лаборатории. Но его остановил другой, посторонний шум. Где-то в казармах открылись двери. Стало слышно, как кто-то идет и достаточно быстро, перебирая босыми ногами по полу.

— Аккуратнее. Не торопись. Сейчас придем…

Зазвучал женский голос. Это точно были девушки, которые по тем или иным причинам покинули свои спальные места. Это не могло не побеспокоить Влада, и он направился обратно в коридор казарм. Когда помещение попало в поле его зрения, он увидел, как Катя медленно провожает до туалета Зину Карелину. Уборная находилась в конце коридора, и до нее еще нужно было добраться, а учитывая, что Карелина была скрючена и еле шла, это было проблемой. Девушки были облачены в белые спальные костюмы на подобии просторной пижамы. Они дошли до места назначения, и Зина ушла внутрь, а Екатерина осталась ждать у входа и дожидаться неожиданно захворавшую девушку.

Блюхер видел все происходящее и направился вперед, будто подкрадываясь к жертве. Скорее всего, Катя его не слышала и продолжала сонно смотреть себе под ноги, закрывая глаза.

— Сержант…. Что случилось? — Не очень громко спросил капитан, не подходя близко.

Екатерина в ужасе вздрогнула и, начав осматриваться, остановила взгляд на высокой темной фигуре. Ее глаза в тот момент были полны ужаса, словно она увидела убийцу, прижавшего ее в тупиковом коридоре, или глав надзирателя тюрьмы, которому она попалась с поличным. Немного успокоив свое воображение, она протерла слипшиеся сонные очи, и наконец, увидела, что перед ней не маньяк и не тюремщик, а капитан, как обычно прячущий руки в карманах штанов.

Его образ был приятен взору и сердцу, ведь он никогда не повышал голос и ни разу ни на кого не ругался. Сейчас его появление для Кати сравнительно с нежданным приходом доброго отца на помощь больному ребенку.

— Капитан…. Зина она. Она приболела. — Смутившись, сказала Катя.

— Что случилось? Ей плохо?

— Да, но все не так плохо. У нее живот крутит из-за каши. У нее плохо перевариваются твердые крупы и сырые овощи.

— Так. Значит, придется выставлять индивидуальный рацион…. Ладно. Если что обращайтесь к доктору Совикову. Он из лаборатории не вылезает, так что имейте в виду…. И спите…. Да. Если станет хуже, то не молчите. Сразу идите за помощью.

— Капитан. — Неожиданно окрикнула его Катя, когда тот уже собрался разворачиваться и уходить.

Он остановился и стоя перед ней в профиль, и повернув голову, взглядом дал понять, что ждет вопрос. Катя неуверенно потопталась на месте и с дрожью в голосе спросила: — Почему, вы не спите капитан?

— Запоминай слова сержант…. Не «вы», а «ты». К тебе я тоже буду обращаться на «ты». Так что запомни…. Что касается сна. Мне не нужно спасть. А вот вам нужно выспаться, чтобы быть готовыми к завтрашней работе…. Отбой. И не беспокойся за меня. — Сказал Влад напоследок и ушел.

Екатерина задумалась, но ее спящий мозг не желал работать из-за сильного желания прилечь на подушку. Вскоре из уборной вылезла Зина, которой явно немного полегчало.

— С кем ты разговаривала? С одним из парней? — Держась за живот и стену, спросила Карелина. — Приставали к тебе…?

— Нет. Здесь был капитан. Он ходит по бункеру и не спит. Представляешь…. Спрашивал про тебя. Что произошло, и почему тебе плохо. — Проговорила Катя, проводя Зину до кровати.

Та лишь немного помычала в ответ и сразу упала лицом в подушку, когда добралась до нее, быстро отправившись в сонное измерение. Екатерина села на кровать, переваривая произошедшее в своей голове, но та отказывалась работать и этот вопрос был отложен на следующий день.

— Этот Блюхер со странностями. — Тихо проговорила Катя, погружаясь в сон. — Странный он парень, но что в нем есть…

И вдруг.

— Подъем!

Громкий голос прозвучал через рупор над дверью в казарму! После него последовал пронзительный звон подобный школьному звонку, будто говорящий о начале урока! Екатерина вскочила с постели и начала одеваться. Ей казалось, что прошло около минуты с тех пор как она, наконец, уснула, но взглянув на часы, оказалось, что уже почти семь утра. Она чувствовала усталость, как и все участники группы, которые, как и она с тяжестью во всем теле поднимались со своих кроватей. Омерзительный звон прекратился только спустя минуту после начала. За это время не все успели одеться, но как оказалось, торопиться было необязательно.

Ребята начали выходить из казарм в коридор, где их уже ждал капитан Блюхер. Он стоял спиной к выходу в главный коридор основного сообщения одетый в новый китель и, не изменяя традиции, держал руки в карманах.

Первыми вышли девушки, вслед за ними, уныло из своей казармы вывалились парни. Все выстроились вдоль стены, приготовившись к выполнению приказа. Однако капитан смотрел только на Карелину Зину, которая все еще не оправилась от своего недуга.

— Сержант Карелина. — Сказал капитан, подойдя немного ближе.

— Да капитан? — Сказала девушка медик, немного скорчив физиономию.

— Как я вижу, ты все еще с животом маешься. В таком случае, слушай мой приказ. Шагай в лабораторию к доктору Совикову. Он даст тебе необходимое лекарство…. И еще. До середины дня будь вместе с ним, пока я не зайду за тобой лично…. Все поняла…?

— Да… — Быстро пикнула Карелина и быстрым шагом немного скрючившись, направилась в лабораторию, по приказу Блюхера, после чего тот продолжил. — И так. Все остальные. Бегом в спортзал и ждите меня там. Я скоро подойду…. Не забудьте переодеться.

Ребята уныло побежали по коридору в уже отработанном направлении. Но как только капитан скрылся в другом коридоре, группа сбавила ход и перешла на медленный шаг.

— Фу блин! Сколько это будет продолжаться, мне интересно… — Недовольно пропыхтел танкист.

— Столько сколько нужно младший сержант. Не время сейчас начинать ныть. Надо было сразу сдать назад, если не можешь. — Недовольно возмутился Павел, состояние которого было гораздо бодрее.

— Ну не скажи, авиация. Мне приказали я и иду. Прикажут я побегу. В целом пока ноги не откажут… или руки…

— Какая авиация. Ты как со старшим по званию разговариваешь мехвод! Показать тебе погоны, или как…!? — Разгорячился Павел.

— А ну! Тихо! Чего это ты разошелся. Капитан же сказал, что мы должны быть как один. Не разводи бардак со своими званиями. — Неожиданно влезла Екатерина в разговор своего брата с танкистом.

— Вот, вот. Дивчина дело говорит… — Поддал пару пулеметчик.

— А ну цыц! Ты это чего, а?! Когда я тебе Кать в последний раз на место ставил? Ты ведь сама в звании сержанта, так что помолчи…! И к тому же я старше тебя, малявка…!

— Малявка…? Так да? Ух, капитан то узнает…!

— Что сделает? Ну, ка, скажи…?

— Сделает. Уж поверь. Он по ночам не спит и ходит как надзиратель. Уж тебя-то он на место поставит и твой вспыльчивый нрав, аналогично.

— Ой. Страшно. Боюсь, боюсь. — Начал паясничать разгоряченный Пашка. — Напугала меня командиром…

— Ну, хватит! Шо начали! Как дети ей-богу. — Неожиданно гавкнул пулеметчик Николай Николаевич и продолжил. — Мне вот скоро сорок, а я в звании сержанта. И шо…? Я же не говорю, что все кто младше должны подчиняться да в ноги падати. Особенно в нашем положении…. Ребята. Запомните. Если мы начнем вести себя подобным образом, то капитан с нами кашки не сварит. А он, как я понял, важный человек в армии. Будет стыдно подвести его. И к тому же, нас впустили в такое место! О нем знать ни кто не знает…. Поэтому. Мы должны быть максимально ответственными.

— Не могу не согласиться с вами Николай Николаевич. — Поддержал молчаливый артиллерист Уваров, не останавливаясь не на секунду.

— Вот видишь, все согласны. Так что давай брось эту свою гордыню. Здесь наши звания для капитана просто слова. — Сказала Екатерина, вырвавшись вперед.

Павел неодобрительно вздохнул, оказавшись позади всех.

За этим спором ребята проснулись и шли уже не так размазано как раньше. Они зашли в спортзал, который встретил их эхом и прохладой. Ребята ушли переодеваться, а когда вернулись в зале уже стоял капитан с бумажками в руках.

— Капитан? — Сказал артиллерист, подойдя ближе.

— Стройтесь ребята. Скоро прибудет два новых учителя… — Не отвлекаясь от бумаг, сказал Блюхер, и продолжил когда все стояли в шеренге. — Значит так. Вследствие того что вы должны пройти достаточно обширный курс касающийся по отдельности как девушек так и парней, я пригласил преподавателя для Кати и Зины…. Она научит вас всему что знает. Позже Карелина втянется в обучение, раз у нее сейчас проблемы с животом…. К тому же. Будут занятия в бассейне, и я не думаю, что девушки будут за, совместные уроки. Так что все по отдельности…. Дальше. Это касается всех кроме Кашиной Кати и Ваньки Соловьева. Все остальные будут ходить к преподавателю немецкого и английского языка. Иван и Катя будут учиться со мной, так как они уже преуспели в изучении языков.

— А когда будем стреляти? — Неожиданно и не в тему спросил Николай Николаевич.

— Скоро товарищ, скоро. Я понимаю, что вам не терпеться. Но уверяю, что без скорострельного пулемета вы не останетесь. Тем более стрелковая подготовка одна из самых требовательных пунктов в вашем обучении…

Вдруг двери в спортзал открылись и внутрь зашли двое. Это была девушка и усатый мужчина в клетчатой жилетке и белой рубашке.

— Капитан Блюхер! Наконец-то ты примчался из своей Германии. Долго же тебя не было красавец…! — Радостно загалдела странная девушка и чуть ли не побежала к капитану, слегка прихрамывая.

Она приближалась к нему, и широко раскинув руки, готовилась к дружеским объятиям. Но Влад быстро обвел ее вокруг пальца, развернув ее за руку в противоположном направлении. Он был серьезен в отличие от нее.

— Давай без рук. Мы долго не виделись и я рад встрече, но все же, давай не будем так здороваться. Ты же знаешь…

— Фу, какой невоспитанный молодой человек. Может все-таки, поцелуешь меня за встречу…?

— Угомонись. И веди себя прилично, стар лей. Все-таки перед тобой люди. — Сказал капитан, недовольно поглядывая на прибывшею девицу.

Девушка в форме выпрямилась перед шеренгой стоящей перед ней группы. Как раз в этот момент к ней подошел неторопливый мужчина сорока лет, который пришел вместе с ней. У него был ухоженный внешний вид, и он создавал впечатление профессора гуманитарных наук высшего учебного заведения. Ботинки блестели на свету, а на лице виднелись круглые линзы.

— Познакомьтесь ребят. Это, ваш учитель немецкого и английского языка. Он будет учить всех, кроме Кати и Вани…

— Виктор Федорович… Ульянов. Я преподаватель языков в военной академии. Надеюсь, будет приятно с вами работать. — Неуверенно проговорил Ульянов глядя на каждого из ребят.

— И второй ваш учитель. Преимущественно для обучения Карелиной и Кашиной…. Катя, познакомься. Мария Владимировна Жилина. Возраст двадцать три года, но, не смотря на это, она уже участвовала в шпионаже и операциях на территории Германии и Италии. Сейчас не участвует из-за полученного ранения. Но обучать вас у нее с успехом получиться…. Я ведь прав, Мария?

— Ох, как мило. Ты запомнил мое полное имя капитан. М-м-м-м. — Сказала Мария, прижав одну ладошку к щеке. — А раньше все время Машка…

Она создавала образ наглой кокетки, в манерах которой читалась шутливая форма слов. Она не унывала, продолжая это делать, хотя и понимала, что подобное ласковое отношение к Блюхеру не пробьет твердый слой брони его принципиальности.

Екатерина смотрела на поведение старшего лейтенанта Жилиной, и ей казалось, что ее неодобрительное влечение к капитану вполне искренне. Она как будто надеется на то, что он вдруг, неожиданно снизойдет на нее, сильно заскучав по девичьим прелестям.

— Не будем терять времени товарищи. Мне сейчас необходимо уйти, и поговорит с Виктором Федоровичем по поводу проведения ваших уроков немецкого…. В это время. Пока меня нет. Вы будите тренироваться с Марией Владимировной. Все то же самое, что и вчера. Приступайте.

— Ой, спасибо капитан. Бегу немедленно выполняй твой приказ. — Сказала Мария вслед уходящему Блюхеру.

Он повел за собой учителя иностранных языков и отправился с ним из спортзала. А лейтенант Жилина вздохнув, посмотрела на собранную группу. Ее глаза тут же стали грустными, и она стала сутулиться.

— Ну что поделать. Давайте ребят, бегом марш по залу.

Ее бодрое настроение пропало, как только капитан ушел. Она просто ходила по кругу, опираясь на трость, наблюдая за передвижением ребят. Было чувство, что у нее совершенно никого нет, с кем можно было бы поговорить о личных проблемах. Она красивая и стройная. У нее приятное лицо и светлые каштановые волосы, которые были собраны в аккуратный хвост. Но она всегда ходила медленно и даже если шла, то ее шаги больше напоминали перебирания на месте. Возможно, что это как то связано с ранением, о котором рассказал капитан.

Утренняя тренировка подошла к концу, когда Мария приказала всем переодеваться и идти в столовую. Когда все ребята пришли завтракать, на кухне был капитан Блюхер и разговаривал с двумя поварами. В обеденном зале сидела Карелина Зина, которой стало лучше. Она сказала ребятам, что пришла с капитаном, и то, что он составляет индивидуальный режим питания для каждого из участников группы.

В итоге, второй день обучения в бункере преподнес новые испытания и полученные знания. Как и задумывалось, доктор Совиков и Блюхер составили рацион для каждого из ребят. Артиллерист Уваров стал сидеть на белковой диете и усилил свои занятия в спортзале. Для танкиста и пулеметчика режим приема пищи был урезан и акцентирован на овощах и дефицитных фруктах, для того чтобы те сбросили лишнее и окрепли. Товарищ Кашин получил стандартную программу питания. А вот девушки стали есть только диетические продукты и белки. Собственно, они и сами были не против такой еды.

Учитель иностранных языков, по поручению Блюхера начал свою программу уроков с нуля. Ребята очень плохо говорили на немецком языке. Чего не скажешь о Екатерине и танкисте Иване которые после нескольких дней свободного общения, начали смело разговаривать с капитаном. Они общались во время тренировок и непосредственно на уроках в кабинете Блюхера. Даже когда они шли по коридору, капитан говорил с ними на немецком языке, прививая привычку к общению. В такие моменты повседневного разговора, друге ребята в группе пугались, иногда не понимая о чем хлопочут их друзья.

Да, ключевое слово — друзья. Со временем ребята привыкли друг к другу и стали более свободны в данном социуме. Они иногда шутили и особенно про свои тренировки, которые были тяжелыми и длительными. Они забыли про свои звания и становились, больше похожи именно на студентов, объединившихся в дружескую компанию. Именно это и требовалось Блюхеру для создания группы. Он собрал их вместе и постепенно, день за днем начал лепить, будто из глины совершенно других людей. Людей, которые будут готовы к новой жизни.

Спустя месяц. 2 марта 1941 года.

Все было тихо. Обычный день, который не чем не отличался. Группа согласно расписанию была на занятиях по изучению языков. Екатерина и Иван были в кабинете Блюхера и решали математические задачи, проговаривая свои решения и ответы вслух, на немецком языке. Они практически не разговаривали на русском. Даже когда Катя обращалась к Блюхеру на русском, он все равно переспрашивал ее, и говорил, что не понимает, что она сказала. Стоило ей переспросить на немецком языке, Влад тут же отвечал, или начинал разговор.

И вдруг, зазвучал громкий, предупреждающий сигнал из рупора оповещения.

— Внимание. Капитану Блюхеру приказано срочно явиться в зал совещаний…. Внимание. Капитану Блюхеру приказано срочно явиться в зал совещаний.

— Странно. Раньше такой срочности не было. — Сказал капитан, поднявшись со стула и выйдя из-за стола.

Он сказал Кате и Ивану оставаться в кабинете, а сам легким бегом направился по коридору в зал совещаний. Когда же он, наконец, прибыл перед столом стоял генерал Компрадоров, склонившись над белой лентой, выходящей из телеграфа. Рядом с ним была Жилина Мария с встревоженным видом. Она села за стол и увидела, как Блюхер вошел в зал.

— Капитан. Здесь срочные новости. — Сказала она, не поднимаясь больше со стула.

Влад подошел к генералу и взглянул на бумажную ленту, но она была скомкана, и что-то понять было трудно.

— Генерал, в чем дело? Что случилось?

— У нас проблемы. Наша разведка в северной Африке подтвердила использование оружия основанного на энергии осколка!

— Я же еще месяц назад предоставил, все доказательства этого. У нас командование что, совсем не верит мне?!

— Дело не в этом. Они поверили и насторожились. И теперь ты готовишь группу. Но тогда, все было иначе и немцы не использовали энергию как оружие. Ну а теперь, англичане на африканском фронте безысходно отступают перед наступающими танковыми соединениями при поддержке неизвестного оружия. Нам нужны данные. А лучше чтобы кто-то уничтожил это оружие.

— Что вы предпримите генерал?

— Старший лейтенант Жилина предложила свою кандидатуру.

— Ей нельзя. Она бегать толком не может…!

— А что ты предлагаешь? Кого ты пошлешь? У нас кроме тебя нет никого. А тебя одного не отпустят. Обычные агенты ничего не найдут…

— А если с группой, отпустят?

— Что? Они же еще зеленые. Нет-нет. Так не пойдет.

— Пусть не всех. Половину группы. Больше не нужно. Снайпера, медика и пилота. Все…

— Это твое решение? — Спросил Компрадоров.

— Это мое предложение. Вы у нас генерал.

— Если ты готов, и они готовы, то я согласен. Вопрос лишь в том согласиться ли ставка. Их решение может быть совсем противоположным. Но если они дадут добро, ты сможешь провести эту операцию вместе с ребятами?

— Смогу. Даже если они будут бесполезны в бою. А если и нет, то для них это будет первый боевой опыт в тылу врага.

— Хорошо. Я поговорю со ставкой. Нужно помочь англичанам. Ведь против этого оружия, спасения нет. Сам знаешь.

— Уж кому как не мне это знать.

— Ах да. Еще кое-что. Пока ты не ушел. Влад, мне придется все рассказать ребятам. Они должны знать кто ты.

— Я против.

— Увы, но я не согласен с твоим мнением. Если они все узнают в самый последний момент…. Кто знает, как они отреагируют на это.

Влад был недоволен словами Компрадорова. Он смотрел ему в глаза и понимал, что тот не отступиться в своем решении. Он не хотел, чтобы группа знала кто он, и особенно то, что под его сердцем скрыт осколок.

Капитан недовольно развернулся и молча, не обронив ни слова, вышел из зала совещаний, слегка хлопнув за собой дверью.

— Жаль, что приходиться так поступать, но его группе, самим, придется пользоваться энергией осколка. Так или иначе, но они должны знать, с какой силой будут иметь дело. — Сказал генерал глядя в глаза лейтенанту Жилиной, которой даже стало не по себе.

Когда Компрадоров ушел, она тяжело поднялась со стула и направилась по коридору, выискивая группу Блюхера. Она шла так быстро как могла, опираясь на трость.

Что она хочет рассказать ребятам? И расскажет ли?

Глава 5
Часть 1
«Статус. Блюхер В. И.»

— Да где же они? Может быть в своих казармах? — Проговорила тихо вслух лейтенант Жилина, выискивая членов группы Блюхера.

После беседы в зале совещаний, когда разведка донесла срочное сообщение Компрадорову, капитан уверенно предложил, отправить его с тремя своими ребятами на задание. По мнению Жилиной Марии, группа еще не готова к настоящему заданию. Быть может, для этого она их ищет, но тогда чем она сможет помочь? И сможет ли? И должна ли?

В коридоре, Жилина наткнулась на учителя иностранных языков, Виктора Федоровича. Он торопливо поприветствовал ее, когда та быстрым шагом пыталась бежать.

— Товарищ Ульянов… Виктор! — Громко крикнула Мария, когда тот не отреагировал на нее.

Виктор Федорович удивленно обернулся и уставился на свою коллегу по образовательной деятельности. Мария опираясь на трость, развернулась лицом к учителю и спросила: — Ты не знаешь где сейчас ребята Блюхера?

— А-м-м. Нет…. Хотя погоди. Знаю. Капитан приказал отправить всех в блок отдыха.

— Зачем? Не знаешь?

— А мне по чем знать. Зайди туда. Спроси у ребят, они и ответят. — Улыбнувшись, ответил товарищ Ульянов и спокойно продолжил идти дальше по коридору, держа в руках несколько книг.

Лейтенант Жилина продолжила свой путь. На этот раз она спешила в специально отведенное помещение «Блок отдыха». Это была комната с различными элементами дорогой мебели. Внутри было много всего, чем можно было занять себя и других. Там были музыкальные инструменты, книги, и даже граммофон с разными пластинками известных исполнителей и классической музыкой. Ребятам редко когда доводилось попадать в это место из-за регулярных тренировок и уроков. Но теперь был исключительный случай.

Блюхер был не в восторге от того что генерал собирается все рассказать ребятам. Поведать им удивительные тайные знания, о которых они еще не догадывались. Он сильно беспокоиться о том, как измениться к нему отношение после этого, и измениться ли оно.

— Лейтенант! Куда так спешите?! — Громко спросил доктор Совиков, который шел в том же направлении что и Мария.

Он быстро догнал ее, сократив дистанцию. Жилина не отвлекалась на ученого, и лишь бросив на него хмурый взгляд, шла дальше.

— Старший Лейтенант! Куда вы спешите?! Я задал вопрос?!

— К группе Блюхера. Хочу предупредить их.

— О чем?!

— Обо всем. Хочу рассказать им про капитана.

Доктор Совиков пользовался большими полномочиями и хоть и не имел власти над Марией, в его силах было повлиять на решения солдат и командования. В данной ситуации он был очень недоволен ее действиями.

— Так лейтенант! Это не ваше дело. Сейчас, только что, генерал приказал мне, срочно идти к ребятам и вести их в зал совещаний.

— И что вы им расскажите? Неужели всю секретную информацию?

— Отставить! Ну что такое, в самом деле! Мария, я понимаю твое беспокойство, но сейчас твоя задача стоять в стороне…. Не стоит беспокоиться. Я все расскажу как есть. И про осколок, и про особенности Блюхера.

— Но я. Я просто хотела поговорить с ними. Сказать девочкам, чтобы они держались как можно ближе к нему. Так ведь безопаснее. — Сказала Мария, остановившись посреди коридора. — Они же еще такие неопытные…

Казалось, что ее самочувствие резко ухудшилось и в глазах промелькнуло отчаяние. Она стояла перед Совиковым, опустив голову глядя ему в ноги. Доктор сказал в ответ: — Мария. Не нужно беспокоиться. Как только я все расскажу ребятам, у тебя будет возможность поговорить с ними. Но потом…. Я им расскажу все. После этого, можешь рассказывать им то, что знаешь ты. Я тебя не буду останавливать и сдавать генералу.

Лейтенант Жилина не стала больше пререкаться и спорить с Совиковым. Она протянула время, когда доктор уйдет в блок отдыха, после чего неторопливо, опираясь на трость, с печальным видом направилась в свой маленький кабинет недалеко от спортзала.

Доктор ворвался в блок отдыха, поднимая, кипишь. Он торопливо собрал всех вместе, оторвав от чтения и развлечений. Теперь оставалось самое долгое и сложное. Информации было много, и что самое интересное, многое из услышанного и увиденного может шокировать.

Все собрались в зале совещаний. Ребята были удивлены, что их собрали в этом месте снова. Они говорили друг с другом перешептываясь, говоря о подозрительном беспокойстве Компрадорова и Совикова.

И вот, в конце стола появилось белое полотно. Это была специальная ткань, на которую был направлен свет от проектора на потолке зала. Вслед за этим, на свет вышел доктор. В руке у него была указка и пара папок с документами. Вид у него был встревоженный и напряженный.

— Доктор Совиков, зачем вы нас собрали? — Тихо спросил Уваров глядя на то, как сильно нервничает доктор.

На него смотрели все, ожидая, когда он, наконец, что-нибудь скажет. И вот, опустив голову к папкам на столе, доктор сказал: — Ребята. Вы уже больше месяца знаете капитана Блюхера. Так же вы знаете, что он шпион по военной специализации и гениальный специалист…. Но. Все ранее сказанное, это лишь малая доля. Мы многое вам не рассказали, посчитав, что так будет лучше…. Ну а теперь…. Пришло время…

— Доктор. Мы догадывались, что это не все. Строили теории о том, что он еще многое умеет и много где бывал. Мы понимаем, что он серьезный парень. — Сказал Павел Кашин, посчитав, что он уже знает достаточно.

— Да, он серьезный парень. Но, вы еще не представляете насколько. Его боится командование ставки, и это не спроста…. Я думаю. Думаю, что лучше будет просто вам показать кое-что. И потом объяснить и рассказать.

Доктор отошел в сторонку от направленного на полотно света проектора. Стал слышен тихий шум работающей аппаратуры, когда пленка пришла в движение. На экране полотна побежали картинки. Поначалу это были беспорядочные кляксы, но потом появился запечатленный аэродром.

Ребята смотрели с пристрастием, ведь они раньше редко где могли увидеть кино. Но это была немая запись, на которой были военные самолеты. Действие происходит где-то в пустынной местности. Показывают аэродром, скалистую равнину и небольшой городок посреди нее. Пленка показывает военных, которые разворачивают оборудование и приборы, похожие на другие камеры, а так же строят бетонные укрытия. Снова показывается равнина с городком и оценивается многокилометровое пространство вокруг. Следующие кадры показывают готовящийся к полету самолет, а уже после людей, которые готовятся сесть в него. Прямым ракурсом показывают несколько солдат и человека в халате, который очень похож на доктора Совикова. Рядом с ним как есть стоит генерал Компрадоров, а вот у фюзеляжа, камера обращает внимание на юношу в военной форме. Очень молодой парень, ростом больше одного с половиной метра стоит вблизи знакомых лиц. Его лицо тоже кажется знакомым.

Человек в халате и юноша забираются в самолет. Вслед за ними лезут солдаты, после чего тяжелый бомбардировщик поднимается в небо. Следующие кадры показывают равнину и город. Вокруг уже никого нет, все покинули это место. Далее показываются кадры из самолета. Военные открывают дверь для десанта, но из нее никто не прыгает. Вместо этого все готовятся. Юноша подходит ближе к открытой двери и смотрит вперед. Ему видна долина и город. Вдруг, происходит что-то странное. Мальчик замирает, а из его головы появляется яркий свет похожий на луч. Следующим кадром видна долина, в центре которой стоит городок. Виден момент выстрела. Тонкий луч стремиться в центр города, и происходит яркая вспышка. За секунды город поглощает яркая белая полусфера, которая стремительно расширяется по земле, поглощая долину. Но вдруг, полусфера резко сжимается обратно в точку и происходит колоссальный выброс энергии. Города нет, в воздух вздымается огромный столб грунта и пыли. Вся долина становиться взъерошена, после чего эпицентр взрывается мощным потоком земли, камней и пыли. Ударная волна достигает камеры и она трясется. Взрыв страшной силы все еще продолжается, разбрасывая куски породы на многие километры.

Запись закончена, экран становиться белым и доктор встает на свет проектора, чтобы все рассказать о том, что только что было показано.

— Что это такое? Это оружие? И этот мальчик на пленке, это же капитан, верно? — Протягивая руку перед собой, спросила Екатерина.

— Там был еще и Компрадоров. И доктор, вы тоже там были? — Добавил вопрос артиллерист Уваров.

— Да. Я там был. Там был генерал. И, конечно же, Блюхер. — Ответил доктор и продолжил после паузы длинный рассказ. — То, что вы сейчас увидели, запись, датированная тридцать-пятым годом. Это были испытания, на которых мы наглядно могли увидеть всю, колоссальную силу артефакта.

— Артефакта? Там же ничего не было. Только вы и капитан…. О чем вы? — Мотая головой, спросил Уваров.

— Артефакт проекта Ядро…. Сейчас все расскажу. И подробно…. Это произошло в тысяча девятьсот тридцатом. Капитан Блюхер тогда еще был ребенком и случайно оказался на объекте где и находился артефакт. Его отец Илларион Блюхер, был руководителем проекта Ядро, под эгидой научной группы Дзета. Эта группа до сих пор является передовой в советском союзе, и я состою в ней, так же как и капитан, так же как и вы.

— Что? Дак значит мы как подопытные крысы? — Возмутился Павел.

— Нет. Вы сотрудники. Вас впустили сюда по милости Блюхера. И теперь вы стали бойцами и группой…. Дак вот. Я отвлекся. Группа Дзета является частью специального отдела НКВД номер девять. Именно поэтому вы считаетесь агентами.

— Что случилось с капитаном, когда он был юн? Что произошло на объекте? — Спросила Екатерина, возвращаясь к основной теме.

— Объект Ядро. Это был большой кристалл, который хранил в себе небесный артефакт, имя которому осколок. Илларион Блюхер намеревался извлечь осколок из оболочки, но на объекте оказался диверсант. Оборудование оказалось неисправным, и произошел инцидент. Проще говоря, страшная авария, в результате которой оболочка потеряла стабильность и взорвалась. Так как это непростая вещ, миллионы кристалликов превратили в решето весь полигон и всех солдат, включая ученых, среди которых были мои друзья и доктор Блюхер. Никто не выжил, кроме мальчика…. Владислав Илларионович Блюхер. — Напряженно произнес Совиков.

— Выжил? Наверное, ему повезло, да? — Спросила Карелина Зина.

— Да, повезло, и даже очень, но в тоже время и нет. Дело в том что, сердцевина артефакта, непосредственно сам осколок, оказалась под сердцем у мальчика…. Я был в ужасе, испытывая сильный страх, понимая, что этот ребенок несет внутри себя силу, о которой мы ничего толком не знаем…. К тому же. Когда мы прибыли на объект и обнаружили уничтоженный аварией полигон, по территории бродили живые мертвецы.

— Что простите? Мертвецы? — Мотая головой, спросила Екатерина.

— Да, да. Именно мертвецы. Через минуту после нашего появления, все вставшие на ноги тела начали падать и умирать по-настоящему. А потом я нашел Владислава Блюхера. Он сидел на земле перед изуродованным телом отца, еще даже не понимая, что произошло и что с ним самим происходит.

— Какой кошмар. Значит, он единственный кто выжил, и у него внутри эта штука? — Спросила Карелина.

— Да. И как вы поняли, эта штука, которую мы зовем осколком, не просто вещ. Осколок появился на Землю извне. Мы считали, что это артефакт древней цивилизации, но мы ошиблись, когда обратились к истории. Оказывается, что энергией осколка пользовались еще задолго до нашей эры, во время великой войны неких предшественников. Проще говоря, атлантов. Тогда эта сила почти уничтожила людей. Но самое странное, что не атланты начали войну на уничтожение, это были силы, пришедшие с небес. Так написано в зашифрованном послании…. Что ж. Давайте я расскажу о том, как артефакт повлиял на Блюхера…. Начну с того момента когда мы прибыли на объект и я нашел его. Влад был в моральном упадке, когда понял, что его отец, Илларион мертв. Его одежда была в дырах оставленных кристаллами, но на теле не было ни единого шрама и ссадины. Мы прибрали его, когда он проявил рвение к сотрудничеству и в итоге, уже в четырнадцать лет он мог провести сложную операцию в тылу врага. В результате моих опытов с ним, я выяснил, что любые травмы и ранения заживают за секунды, благодаря энергии осколка. Артефакт принял его тело за защитную оболочку и теперь защищает его не позволяя умереть. Эта энергия является первозданной и чистой. Ее можно трансформировать, буквально, во что угодно. И тот взрыв, что вы видели на пленке, это и есть результат синтеза этой самой энергии осколка.

Совиков сделал паузу и, отойдя от стола, наклонился вниз. Он медленно поднял на стол светящийся голубым, стеклянный сосуд с металлическими концами, коим был энергоноситель.

— Только не говорите что это оно. — Сказал танкист Иван, указывая пальцем на батарею.

— Да, это энергия осколка. К счастью мне удалось разработать сосуды из ударопрочных материалов, для сбора этой энергии.

Ребята уставились на энергоноситель, проявляя одновременно как любопытство, так и опасения, не зная о природе данной материи.

— Разрешите посмотреть поближе. — Спросила Екатерина, которая сидела дальше всего от будоражащего воображение объекта.

Доктор Совиков махнул рукой в свою сторону, пригласив Катю как можно ближе. Она не спеша поднялась со стула и осторожно подошла к светящейся цилиндрической батарее, усевшись перед ней на стул. Совиков стоял рядом и показывал то, что данный объект не опасен и безобиден и к нему можно даже прикоснуться.

Екатерина потянулась к энергоносителю и прижалась к нему обеими ладонями. Она глядела светящимися от синевы глазами прямо в центр колбы и ее лицо становилось спокойным.

— Он теплый, как чашка чая…. Теплый.

— Доктор. Вопрос. Как капитан пользуется этой энергией? Как он сделал этот выстрел, который уничтожил город? — Спросил артиллерист Уваров. — Это в голове не укладывается. Я не понимаю…

— Это сложно объяснить. Думаю, он вам сам расскажет это. Ведь вам тоже придется пользоваться этой энергией.

— Не понял…. А мы то, как ей будем пользоваться, у нас внутри нет никакого осколка? — Спросил Никой Николаевич.

— Осколок вам не нужен, вам будет нужен только энергоноситель. Дело в том, что вы здесь собраны не просто так. Когда Блюхеру было приказано собрать группу, генерал уже приготовил ему один вариант. Но там были простые бойцы, они были прекрасно обучены, знали языки, однако это и была проблема, ведь они одинаковы. Ваше преимущество в том, что каждый из вас умеет и делает лучше всего то, чему обучался с малых лет. И самое главное, на что в первую очередь мы обратили свое внимание, это ваша способность пользоваться энергией осколка. Учтите, что это дано не многим.

— Как вы поняли, что мы способны на это? Я вот не припомню, чтобы у меня была такая особенность. — Спросила Карелина Зина.

— Я думаю, вы помните медосмотр номер шесть? Это условное обозначение массового обследования на предмет совместимости с энергией осколка.

— Да, кажется, я припоминаю. Это были обычные анализы крови. — Подтвердил Павел Кашин.

— Нет, эти анализы были необычные. Мы проверяли кровь на совместимость. Ведь именно по кровеносным сосудам протекает самый большой объем энергии осколка…. Наверное, это вас удивит, но генерал Компрадоров тоже совместим. Именно он стал отцом основателем идеи многопользования этой энергии человеческим телом. Он умеет делать некоторые вещи, такие же, какие умеет Блюхер. Правда в силу возраста и отсутствия большого опыта он ограничился лишь несерьезными выстрелами и способностью создавать объекты по типу холодного оружия.

— Доктор, но почему вы нам раньше не рассказали об этом? Обо всех этих странностях, о нас самих и о капитане? Ведь это в голове с трудом укладывается. То что, он может такие вещи. И этот артефакт, осколок… — Спросила Екатерина, не переставая смотреть на энергоноситель.

Совиков печально вздохнул, медленно присев на стул напротив светящейся колбы и после небольшой паузы сказал: — Дело в том, что раньше вы могли сдать назад. Начать стонать, что не справляетесь и все в этом духе. Даже тогда, оказавшись здесь, вы могли уйти. Мы бы просто промыли вам мозги и отправили в вашу часть, где вам ни кто бы не поверил…. Однако. Вы справились и самое сложное в вашем обучении позади. Дальше будет все новое и интересное. Именно поэтому, я, рассказываю вам, эту информацию только сейчас, когда назад пути уже нет.

— В каком смысле, нет пути назад? — Спросил Николай Николаевич.

— Это значит, что вы не сможете просто так уйти. Вы подписали негласный документ о неразглашении. Вы шпионы. Агенты, если хотите. Поэтому, если вы начнете болтать, или хотя бы подавать повод для сомнений или даже слабину, вас могут убрать. Я думаю, вы понимаете, что значит «убрать». — Ударяя пальцем по столу, выговаривая слоги, сказал Совиков.

— Режим полной секретности. — К слову проговорил артиллерист.

— Скорее, сверхсекретности…. И наконец. Осмелюсь сообщить. Для некоторых из вас, возможно, есть первое задание…. Сейчас, как раз, решается этот вопрос.

— Задание? В тылу врага? Неужели нас отправят на реальное дело? И кого? — Возрадовался танкист Иван, когда по его спине пробежали мурашки.

— Я еще ничего не знаю. Думаю, вам стоит обсудить это с вашим командиром. На этом мои полномочия заканчиваться. Я рассказал много важной информации. Остальное, вы узнаете от капитана Блюхера…. Свободны… — Не повышая голос, медленно сказал Совиков, положив руку на верхнюю часть энергоносителя.

Ребята неторопливо встали на ноги и по одному вышли из зала совещаний. Они не знали, куда им сейчас идти. Можно было бы отправиться в казармы или же в блок отдыха. Но хотелось бы найти Блюхера и поговорить с ним по поводу всего услышанного, и узнать про него еще и про задание.

— Жуть какая. Не думала, что у нашего капитана было такое детство. И еще этот осколок. Что думаешь Кать? — Спросила Карелина Зина, медленно шагая по коридору вместе со всеми.

— Я не знаю. Странно все это. Он даже не говорил нам о своем прошлом. Владислав Блюхер. … Хмм. В голове так и крутиться воспоминание. Но, не могу вспомнить.

— Катя, ты опять за свое? — Недовольно высказался Павел, выдернув Екатерину за руку из группы, чтобы ребята не слышали их разговор.

— Что опять? Тебе что-то не нравиться? Я всего лишь пытаюсь вспомнить, где мы его могли видеть…. Быть может, мы были знакомы? Когда-то, давным-давно. — Возмутилась Катя.

— Не говори ерунды. Даже если и видели его, или дружили, дальше то что? Или тебе хочется снова заиметь с ним дружеские отношения, как это возможно было…?

— Ты прямо как старый дед, хватит ворчать Паша. Ты ведь тоже припоминаешь его…. Особенно, после пленки. Он там был еще очень юный, и мне кажется, что все-таки, мы были знакомы раньше…. Наверное…

— Вот именно. Наверное…. Давай лучше найдем его.

— Давай-давай…. Но, где искать то? — Спросила Екатерина, стоя рядом с ребятами, которые не знали, куда им идти.

Как вариант, можно было просто пойти отдыхать в казармы. Но желание узнать больше, в данный момент преобладало над усталостью. Артиллерист Уваров взял инициативу в свои руки и громко заявил: — Товарищи! Я, кажется, знаю, где нам найти капитана!

— Да ну? И где же? Удиви… — С сарказмом проговорил Павел.

— У нас три варианта. Либо он у себя в кабинете, либо в спортзале, либо в лаборатории…. Стопроцентной вероятности нет, так что нужно побывать и там и там.

— Как вариант. Можно прогуляться. — Поддержал Николай Николаевич.

Ребята не стали терять время и первым делом отправились в ближайший пункт назначения, в лабораторию. К сожалению внутри никого не оказалось, а Совиков еще не вернулся из зала совещаний.

Следующим в списке пунктом был спортзал, на который были возложены наибольшие надежды, ведь Блюхер часто там ошивается. Но, увы, ни капитана и никого другого внутри не оказалось. Создавалось впечатление, что бункер покинули все кроме доктора Совикова и учителей.

Последним место оставался личный кабинет. К сожалению, из-за большого масштаба комплекса меньше половины ребят устали бегать по коридорам, и они вышли из игры. До кабинете добрались четверо. Среди них Кашины, артиллерист Уваров и медик Зина.

— Нет, ребят. Я дальше не побегу. Чего-то устал я. — Сказал Николай Николаевич, когда разделился с ребятами на перекрестке коридоров.

Он и танкист Иван отправились в казармы, а остальные продолжили свой путь. Зря те двое сдались, ведь дойти оставалось всего ничего. И вот, когда оставшиеся участники группы прибыли на место, они нерешительно стояли у входа, подумав о том «а стоит ли?». Но делать нечего, они уже пришли сюда и теперь, пора поговорить с капитаном, если он здесь.

Павел с опаской подкрался к двери и протянул руку к рукоятке. Он осторожно толкнул дверь, и она оказалась открыта. Внутри был полумрак, и лишь небольшой островок света виднелся где-то слева от двери, там же, был и письменный стол.

— Вас не учили стучаться? — Прозвучал голос из темноты, когда Павел вошел внутрь.

Это был голос Блюхера, но его не было видно. На письменном столе стояла включенная лампа с зеленой оправой, а на освещенной поверхности лежали открытые папки и документы.

Вдруг вдали от письменного стола что-то шевельнулось, и стал слышен скрип деревянного стула. В освещенную лампой область погрузился капитан Блюхер, одетый в новую темную форму изумрудно-зеленого цвета. Он облокотился на стол, не поднимаясь со стула, и поднял глаза на явившихся к нему ребят.

— Извините капитан. Мы подумали, что вас здесь нет. — Прижимая ладони к штанинам сказал Уваров не находя себе места.

Вдруг откуда-то с пола, на стол запрыгнул большой рыжий кот с пухлой мордой и милым взглядом. Кот сел рядом с лампой и сложив лапы под брюхо, принял форму шара.

— Кошка? — Удивился Павел.

— Это кот. Но откуда он здесь? Капитан. Это ваш зверь? — Спросила Екатерина, услышав тихое бурчание в тишине кабинета. — Как странно. Мне кажется я уже видела этого кота раньше…

Капитан недовольно встал на ноги и направился в темноту. Он подошел к стене в полуметре от выхода и включил свет в комнате, после чего сказал: — Садитесь.

Ребята немного пообвыкли к свету после темноты и уселись на стулья у стены, напротив стола, за который снова сел Блюхер.

Кот сидел смирно и довольно наблюдал за каждым, кто был перед ним. Ребята смотрели то на кота, то на капитана, который сейчас был в новой одежде, которую раньше они не видели. Форма была по общему виду такая же, как и из обычной ткани, но эта была непростой, немного темнее и приятнее на вид с легким блеском.

— Я так понимаю, доктор Совиков вам все рассказал про меня?

— Да капитан… — Сразу ответила Катя и, сделав паузу продолжила. — Владислав Блюхер. Капитан. Почему ты нам раньше не рассказал о себе? Почему об этом нам рассказывает Совиков, а не ты? Как будто ты противишься себе. Почему…?

— Я противлюсь…? Нет-нет. Все не так. Просто, я не хотел, чтобы вы раньше времени узнали про осколок. Я думал, что вы неправильно отреагируете на это. Ведь меня бояться и в этом, моя проблема…. Многие, кто был не подготовлен к этим сведениям, сразу считали меня монстром.

— Я не боюсь. Я ведь тоже могу пользоваться этой… как ее, энергией осколка. — Сказала Екатерина. — Доктор сказал, что мы способны на это.

Но в ее глазах, все-таки было опасение, сравнимое со страхом. Вроде бы да, а вроде и нет. Ее чувства были сравнимы с азартом исследователя или же простого человека вставшего перед живым воплощением языческого бога.

Обширные знания психологии и мимики позволяли Блюхеру определять эту эмоцию. Он решил не медлить и просто показать все как есть, чтобы ребята хоть немного расслабились, будучи рядом с ним. Влад молча вышел из-за письменного стола и медленно, начал шагать в центр комнаты. В этот момент ребята напряглись, ведь капитан смотрел на них, не отводя глаз. Когда стук твердых подошв о пол прекратился, он остановился и, держа руки в карманах гимнастерки сказал:

— Не бойтесь. Я хочу кое-что показать. Это сделать просто и я надеюсь, что вы этому тоже научитесь.

Капитан сомкнул ноги вместе и вытащил руки из карманов. Ребята напряглись, ожидая, что сейчас что-то должно произойти. И вдруг, левый глаз Блюхера стал светиться, тусклым, красным сиянием. Он распахнул пальцы веером, после чего на ладони правой руки начало появляться что-то на подобии сферы, которая так же светилась. Вдруг, из этой сферы быстро начало формироваться что-то длинное и острое, похожее на меч средневекового рыцаря. Так и есть, в руках у капитана как по волшебству, будто из воздуха получился меч. Вот только он был не металлический. Структура данного объекта была необычной. Меч был как будто из светящегося стекла покрытого множеством красных светящихся жил и точек.

Блюхер держал меч уверенно и крепко, будто эта штука имеет твердость. Когда он поднял оружие перед собой, оно издало странный воющий звук в момент рассечения воздуха. Этот звук был похож на стон столярной пилы вперемешку с треском костра.

— Как? Как это работает? — Широко раскрыв глаза, спросил Павел.

— Все просто. Создание подобных объектов основано на сознательном внушении. Проще говоря, я использую силу мысли, досконально прорабатывая итоговый объект…. Например, сейчас это меч. Однако если немного изменить параметры… — Сказал капитан и светящееся оружие в его руке начало менять форму, превращаясь из прямого меча в казачью шашку.

— Изумительно…! Это получается можно любое оружие создать таким образом…? И даже пулемет, или винтовку…? — Восторгался артиллерист.

— Нет. Стрелковое оружие, сложная в создании вещ. Тем более, смысл мучатся, если можно просто использовать специальное оружие питающееся энергией осколка…. А вот, чего не скажешь, про холодное. Такое оружие легко представить и разбить на части. К тому же, в некоторых случаях, оно куда опаснее. И самое главное, что касается энергетического клинка или шашки, я могу менять их свойства. Например, можно повысить температуру клинка и он сможет прожечь любую броню и металлы. Могу добавить массы, и оружие станет тяжелым. — Сказал капитан, закончив свое объяснение.

Ребята смотрели на светящуюся шашку с интересом, вглядываясь в структуру объекта, которая переливалась световыми линиями создавая эффект пульсации. Тело клинка было полупрозрачным, как стекло и сквозь него была видна сжимающая рукоять ладонь.

Вдруг капитан разомкнул пальцы, и оружие стало падать на пол. Однако оно даже не успело столкнуться с твердью, как тут же исчезло, превратившись в маленькую искру, которая быстро потухла. После этого Блюхер сказал:

— Есть одно «но». Любое оружие, созданное из синтезированной энергии осколка, потребляет эту энергию. Поэтому, стоит разорвать связь с источником, и оружие исчезает. Но оно может оставаться целым какое-то время, если заранее предать ему необходимые свойства. Это нужно в том случае, если я, например, хочу метнуть меч в противник, или передать его одному из вас.

— Есть один вопрос капитан. — Сказала Екатерина, встав со стула, после чего продолжила. — Доктор Совиков сказал, что энергия осколка позволяет тебе быстро восстанавливаться после ранения. Будет ли у нас такая возможность?

— Не знаю…. Честно. Я не знаю. Возможно и да, но это не проверялось. Как вы уже наверняка знаете, генерал Компрадоров тоже имеет предрасположенность к этой энергии. Но мы не проводили подобных опытов…. Скажу точно, что вы станете сильнее. Энергия позволяет увеличивать физические способности во много раз в зависимости от потребляемой мощности. И еще, Совиков как раз занимается созданием специальных ранцев для переноски энергоносителей. Так что после операции мы сможем приступить к испытаниям.

— Операция. Мы хотели бы поподробнее узнать об этом. Доктор сказал нам, но не сообщил подробности, отправив нас к вам. — Сказал артиллерист, напомнив про задание, которое сейчас под вопросом.

— Об этом позже. Сейчас еще ничего не известно. Есть вероятность, что операции не будет, но я надеюсь, что ставка согласиться отправить нас.

— А куда? И против кого? — Спросила Екатерина.

— Позже. Все скажу позже. А сейчас идите в казарму и отдыхайте, на сегодня все…

Блюхер развернулся и пошел к письменному столу, на котором все еще сидел кот, сложив лапы под собой. Он ни разу не шелохнулся, даже когда капитан пошатнул стол, усаживаясь за него.

Ребята выходили из кабинета, оставляя позади Катю, которая не спешила покидать помещение. Она выждала момент, когда все уйдут в коридор и медленно закрыла дверь, оставшись внутри.

— Что-то еще? — Спросил Блюхер, отвлекшись на кота который громко мурлыкал на весь кабинет.

— Д… да. Можно я спрошу? Это личный вопрос.

Капитан указал на стул у своего стола, предлагая Кате сесть. Она неуверенно подошла и стеснительно уселась, стараясь не смотреть на своего командира. Но все же, ее внимание привлек кот, который как раз сейчас был окутан заботой и наслаждался рукой хозяина, когда тот чесал его за ухом.

— Это твой кот?

— Почти, он жил у Совикова дома, когда я спас его, но доктор там не бывает и поэтому кот живет здесь…. Разве это твой вопрос?

— Да нет. Просто…. На самом деле, я хотела спросить про тебя. Владислав Илларионович Блюхер. Правильно?

— Верно. Кашина Екатерина Григорьевна. — Сказал капитан, отстранившись от кота и достав личное дело Кати.

Она нерешительно протянула руку в сторону пушистого постояльца и начала чесать его и гладить лоб. В это время капитан смотрел на это действо, и в его глазах была видна печаль.

— Я хотела спросить…. Ты случайно не родом с Урала? — Наконец спросила Катя, завидев резкое уныние Влада.

— Можно и так сказать. Вот только я ничего не помню с тех пор, как осколок прописался у меня в груди. Жизнь разделилась на до, и после. Мне бы не хотелось обсуждать это.

— Странно, но я тоже почти ничего не помню, только обрывки. Неужели тебе не хочется встретиться с родственниками?

— У меня никого нет. Мама умерла или ушла, я ее не помню, а отец погиб, защищая меня. Осколок прошел через него и угодил мне под сердце. С тех пор я стал подобен врагу народа, которого бояться все кому не лень. Даже командование ставки, опасается встречи.

— Почему все так? Ведь ты приносишь только пользу.

— Это из-за моей позиции. Я не коммунист, и не придерживаюсь этой идеи, но я не против нее. А еще я долгое время был в Германии. Мне удалось вступить в гитлерюген в тридцать шестом, а потом и в СС, и теперь я один из них. Вот только их идеи я тоже не придерживаюсь. Я сам по себе, хотя и стараюсь защитить свою родину.

— Значит ты одиночка?

— Был, до недавнего времени. Теперь вы со мной и одиночка собрал стаю…. Давай оставим этот разговор на потом. Тебе нужно идти.

Капитан будто предчувствовал данную необходимость, ведь через секунду в кабинет вломился Павел, который не мог отдышаться. Он увидел, как его сестра сидит с котом и беседует с Блюхером. В этот момент его понесло.

— Катя, какого хрена! Я думал, ты потерялась! Что ты здесь делаешь?

— Сижу… с котом. — Включив дурочку, сказала Екатерина глядя на Павла невинными глазами.

— Товарищи Кашины, приказ был ясен. Идите в казармы и готовьтесь к завтрашнему дню. У нас будет много работы. — Сказал Блюхер, прикрывая самодеятельность Кати.

— Пошли скорее! Я тебя по коридору искал, думал, что ты ушла.

— Да я кота хотела погладить. Спокойнее, все в порядке.

Екатерина отправилась вместе с братом в коридор, из которого еще были слышны их споры. Капитан мысленно проводил ребят и погрузился в раздумья, вспоминая запись в дневнике отца, где упоминалась семья Кашиных.

— Да уж. Теперь она начинает задавать вопросы. Наверняка ей тоже кажется, что мы виделись раньше…. Это была школа. Вспомнить бы их обоих. — Подумал про себя капитан, изучая личные дела.

Он долго сидел в кабинете, работая с бумагами и ближе к середине ночи, закончил все отчеты. Теперь, можно было спокойно лететь на задание, если конечно, его одобрят.

Часть 2
«Доверие вождя»

Утро началось как обычно и не отличалось от любого другого. Группа уже была хорошо подготовлена, но постоянное время провождение в бункере, где нет осознания дня и ночи, вызывало психические расстройства. Однако ребятам не стоит унывать. Они прошли через многие занятия и уроки. Теперь они даже внешне изменились. Благодаря тренировкам были достигнуты, пусть и небольшие, но заметные результаты. Кто-то подрос в мышечной массе, а кто-то сбросил лишнее. Все сводилось к тому, чтобы превзойти самих себя.

Прошло всего десять часов после того как ребята узнали про тайны своего командира. Они выспались и были готовы к новым задачам. Капитан уже давно поднял всех на ноги и отправил в спортзал, где готовился проводить очередное запланированное занятие, как вдруг, этим планам не суждено было сбыться, по крайней мере, сегодня.

В зал стремительно ворвался генерал Компрадоров с лейтенантом Марией Жилиной. Они целенаправленно двинулись к Блюхеру, всем своим видом говоря о том, что занятия временно отменяются.

— Капитан, у меня важные новости. — Сказал Компрадоров, сложив руки за спиной. — Пришел приказ…

— Я так полагаю… генерал, что командование ставки дало согласие на проведение операции? Все удачно?

— Да капитан, но есть одно но. Даже не знаю, как сказать…. Думаю озвучить это при членах группы, будет не страшно? Просто, это касается только тебя.

— Ну… и? Что не так?

Генерал слегка нервничал, перекладывая руки то вперед, то снова за спину. Он даже немного взмок, бросив косой взгляд на ребят. После этой затянувшейся паузы, он ответил.

— Ставка одобрила план операции. Но теперь… тебя вызывает к себе лично, товарищ Сталин.

Тишина. Что? Сталин, серьезно? Все присутствующие были в шоке от такого заявления. Для ребят имя вождя пролетариата всегда было чем-то недоступным, сравнимым с именем человека стоящего выше всех. Но здесь. Черт побери, Блюхера, просто, вызывает к себе Иосиф Сталин. Буквально, как будто на чай или выпить кофеек.

Реакция на эту новость, абсолютное молчание, которое рушиться, когда Влад спокойно отвечает: — Да, хорошо. Не будем заставлять его ждать.

— Смотри не ляпни чего лишнего. Все-таки не на допрос идешь. — Нахмурив брови, сказал генерал.

— Я знаю, что ему сказать. И он сам знает, что я отвечу.

С этими словами капитан шагнул прочь из спортивного зала. Генерал проводил его суровым взглядом до того момента пока двери не захлопнулись за спиной Блюхера. Генерал после подошел к группе.

— Что касается вас, ребятки. Вы временно поступаете в распоряжение старшего лейтенанта Жилиной. Все ясно?

— Да товарищ генерал. — Ответили только трое из присутствующих.

Однако Компрадоров не обратил на это внимания и просто ушел из зала с недовольным видом. Жилина Мария встала перед группой, перевалив вес тела на одну ногу. Она смотрела на ребят, которые до сих пор не в полном составе отошли от услышанного.

— Значит, наше задание одобрено. — Сказал Павел, опустив глаза в пол.

— Задание…. Сейчас не до этого. Товарищ Сталин вызвал к себе нашего командира. Вы хоть представляете, какой это уровень, если его, лично к себе, требует Сталин?! — Сильно переволновавшись, сказал Николай Николаевич на слова Павла. — Это же…. Блин! Слов нет…

— Верно. Блюхер сейчас как никогда нужен всем. — Тихонько промычала Мария и когда все ребята посмотрели на нее, продолжила. — Влад всегда был в центре внимания группы Дзета и НКВД. Но когда о нем узнал Сталин, его жизнь стала куда проще. Впоследствии он получил свое маленькое место рядом с вождем, и теперь, Сталин, может повлиять на ставку в угоду Блюхеру. Генеральный секретарь понимает всю ответственность.

— А то, что капитан был в германии больше четырех лет, это ничего? Видимо Сталин доверяет ему, да? Человеку, который даже не коммунист. — Возмутился Павел. — Странно все выходит, а…?

— Я бы не сказала, что он ему доверяет, скорее, опасается обратного недоверия. Ведь ссориться с Блюхером себе дороже, учитывая, насколько он опасен…. Все это, только ради безопасности.

— Вот именно. Капитан запугал Сталина и всю ставку и теперь делает что вздумается…. Я давно об этом думал…

— Паша! Прекрати! Что тебя взяло опять. — Ударив Павла по плечу, возмутилась Екатерина и добавила. — Хватит чушь нести! Ты что думаешь, капитан будет помогать немцам, людям которые повинны в смерти его отца?

— Да уж ребята. Вам еще много времени придется провести с вашим капитаном, чтобы понять его намеренья. Я вот, так и не поняла…. Не будем о плохом. Начнем тренировку… — Сказала лейтенант Жилина и принялась командовать.

Группа начала бегать и со временем, данный разговор был позабыт, или отложен до лучших времен. Пока ребята занимались уже привычным делом, капитан на всех парах двигался в направлении центра Москвы, чтобы попасть в кремль.

«Машина для слабаков», таков девиз применимый к Блюхеру. Только выбравшись из бункера, он сиганул по аэродрому быстрее самолета, развивая приличную для бега скорость. Ему нужно было оказаться в кремле как можно быстрее, и он бежал, стараясь не попадаться на глаза народу. Он был похож на ловкого и быстрого кота, или же на скрытного и неуловимого ассасина, когда передвигался по крышам домов освещенной солнцем снежной Москвы. Легкими движениями, перепрыгивая с крыши на крышу и не создавая ни единого шума, Влад приближался к сердцу города. Сила осколка позволяла прыгать высоко, минуя перепады высот зданий, а предельная скорость не позволяла даже вблизи толком увидеть пролетающего в воздухе человека.

Новая форма, созданная Совиковым, идеально подходит для таких быстрых передвижений, особенно в холодный период года. В ней, навыки паркура и пространственного маневрирования можно применить, как никогда эффективнее, учитывая непостоянность высоты московских домов.

Уже совсем близко. Влад преодолел путь в несколько километров и даже не устал. Он остановился перед красной площадью, забравшись на шпиль одного из зданий вблизи ГУМа, с видом на исторический музей и мавзолей. Перед ним открывался вид на всю Москву. Он с легкостью держал равновесие на минимальной плоскости шпиля, и, осмотревшись, прыгнул, вперед сделав мощный рывок к кремлевской стене.

Забили куранты часов в Спасской башне, как раз в тот момент, когда капитан преодолел стену. Ему оставалось лишь попасть в кабинет вождя и для этого, как не странно, особых усилий не потребовалось. Судя по поведению охраны, бойцы были осведомлены, что к товарищу Сталину должен прибыть гость, и поэтому не задавали ни одного вопроса, когда капитан без проблем проходил мимо. Когда Блюхер вошел в Сенатский дворец, он точно знал, куда ему нужно идти. Поднявшись на второй этаж, он направился по коридору в указанный кабинет, где его уже ждала охрана в виде двух вооруженных солдат.

— Стойте капитан. — Наклонив вперед винтовку, сказал один из бойцов.

— Товарищ Сталин ждет меня. Сообщите, что прибыл капитан Блюхер.

Солдат явно был в курсе того что человек с такой фамилией должен явиться, и поэтому он начал суетиться и зашел в кабинет вождя чтобы выведать разрешение на прием. Однако из кабинета послышался другой голос, который ясно и четко давал добро и подгонял солдата поскорее покинуть кабинет. Напуганный и суетливый боец, вышел обратно в коридор и тихо пробормотал: — Проходите, товарищ капитан.

Блюхер исполнил максимально серьезное лицо и сделал шаг в кабинет Сталина. Когда он вошел, то сразу увидел привычную картину. Вождь сидел за лакированным деревянным столом и что-то писал в очередном документе. Неподалеку от него, развалившись на стуле и положив локоть на стол, с суровым и как всегда недовольным видом, сидел Лаврентий Берия.

— Явился-таки. Герой невидимого фронта…. Чего замер? — Сказал Берия, покачивая головой и поочередно стукая пальцами по столу.

— Приветствую вас, Лаврентий Павлович…. Я стою. Ведь, потому что я не к вам. Я к товарищу Сталину, а он мне не велел проходить дальше.

Берия был не в восторге от такого поведения со стороны Блюхера, но Влад действительно пришел в кремль не к нему в гости. Сталин не отвлекался от работы до последнего. Он продолжал делать записи на своем рабочем столе, пока не остановился на конце документа. Его кропотливое отношение к документам и тихое поведение создавало особую напряженную атмосферу, до того момента пока он не потянулся за трубкой. Забив как следует чашу табаком, он вальяжно раскурил ее и, выдохнул горький дым, после чего, не спеша, растягивая слоги, сказал: — Доброго дня… капитан…. Проходи, не стой на пороге. Присаживайся. Не стой как не свой.

Блюхер уверенно двинулся к столу в центре комнаты и, накинув плащ на спинку стула, сам уселся на него.

Вождь продолжал раскуривать трубку, издавая глухой хлопающий звук после каждого затяга. Вскоре он тяжело поднял глаза вверх, направив взор на стол за которым сидел Влад. На столе была ваза с небольшим количеством пряников и две пустые чайные чашки.

— Угощайся… капитан. Или может…. Тебе чай принесут?

— Благодарю, товарищ Сталин, но, пожалуй, не сейчас…. Если позволите. Могу я закурить?

— Конечно… — Ответил вождь народов, прищуривая хитрые глаза.

Лаврентий Павлович взял с тумбы пепельницу и пододвинул ее к Блюхеру как можно ближе, продолжая держаться за нее пока она не оказалась прямо перед ним. Влад достал отдельную пачку сохранившихся у него немецких сигарет и, вынув одну, прикурил ее двумя спичками.

— Не буду ходить вокруг да около…. Товарищ Сталин. Зачем вы меня вызвали? — Спросил Блюхер, сбросив немного пепла с тлеющего кончика.

Он был весьма смел в разговоре с генсеком. Иные бы боялись и слова сказать, поймав на себе неприветливый взгляд вождя. Однако Влад знал свое место и свою важность для этих людей. Страха в нем не было.

Сталин сделал один мощный затяг, держа трубку с краю губ и выдохнув дым в сторону Берии начал медленно подниматься с кресла. Он начал ходить по кабинету. Сначала он вышел из-за стола, а потом потоптался за спиной сидящего Лаврентия Павловича. Лишь когда он подошел к окну и, развернулся лицом к Блюхеру, лишь тогда он ответил:

— Видишь ли, капитан. Я ценю то, что ты сделал за время своего пребывания в германии. Но, есть те, кто не согласен…. Ставка. Увы, я не могу полностью влиять на генералов армий. Поэтому, эта операция в Африке, должна, быть успешной.

— Почему я, как и вы, должен выслуживаться перед ставкой? Разве они не понимают, что мои действия могут быть неординарными, а иногда и противоречить всем правилам человечности? Я могу убивать даже своих людей, если в этом будет необходимость, для сохранения своего авторитета в СС. — Спокойно сказал Влад, без единого возмущения в голосе.

— Да капитан. Это, у тебя очень, неплохо получается. Учитывая так же и то, что ты собрал информации в разы больше, чем все агенты вместе взятые…. Но. Генералы опасаются, твоей перебежки на сторону противника. Особенно сейчас, когда третий Рейх стремительно берет верх в Европе. И еще, немало важно помнить, генералы недовольны тем, что ты, не принимаешь идею коммунизма. Хотя, твой отец, был революционером.

— Неважно, какой идеи он придерживался. Я не приму идею, пока не увижу ее превосходство над другими…. И еще. Я совершенно не такой, как он.

— Да, я вижу. Именно поэтому ставка тебе не доверяет. Но, за то, доверяю я, и считаю, что ты выполнишь свой долг перед родиной.

— Несомненно, товарищ Сталин. Ведь именно родине, я и служу.

— Хорошо, капитан. И кстати, знаешь, почему я тебя не зову по фамилии? Нет? Потому что у тебя такая же фамилия, как и у маршала Василия Блюхера. Первого кавалера ордена красного знамени…. Не посрами своего покойного однофамильца.

— Хорошо, товарищ Сталин. — Сказал Влад, поднявшись со стула.

— Постой капитан. Запомни. Операция должна быть успешна. Если же нет, то я не смогу больше тебе помочь. А если попытаюсь, потеряю свой авторитет и, меня начнут подозревать …. А теперь. Ступай, капитан. Удачи…

И на этом все. Блюхер торопливо покинул кабинет, быстрым шагом направившись к лестнице и на выход. Берия с подозрением проводил его, не отрывая хмурого взгляда. Красный вождь еще немного поглядел в закутанное морозными узорами окно и, докурив трубку, принялся работать дальше.

Так, капитан получил одобрение Сталина. Операция состоится, вот только на этот раз, Влад будет не один. Он тем же, быстрым способом прибежал на аэродром и вернулся в бункер, где его группа уже была, как следует, замучена учителем физкультуры.

— Значит, это он замолвил за тебя словечко…? А я думал, что ставка, наконец, выдала здравую мысль. — Сказал генерал Компрадоров, когда капитан явился в его кабинет. — Сталин следит за твоей работой…

— Больше поблажек не будет. Сталин рискует, оказывая мне поддержку.

— Да, это так. Берия был в его кабинете?

— Был. И явно не в восторге.

— Значит, есть причина. Хотя ты и сам догадываешься. Тебя опасается не только ставка. Лаврентий присутствовал там не за компанию…. Дело еще в том, что германская армия начала шевелиться у западных границ. Поэтому, к тебе сейчас особое внимание.

— Когда сообщили о передвижениях войск?

— Недавно. Самолет наблюдатель в Польше сделал несколько снимков, на которых были танки и много самолетов. Согласно отчету, войска быстро провели маневры. Но все равно, это не к добру.

— Возможно…. Когда назначено начало операции в Африке?

— Ах да, точно. Завтра вечером…. Состав группы определен?

— Да генерал. Со мной полетят наши двое немцев и пилот. Я так решил. Если конкретнее: Соловьев Иван, Павел Кашин и Екатерина Кашина.

— Ты ведь им еще не говорил? Они вообще в целом готовы?

— Готовы… почти. А вот сообщить я им хотел сегодня вечером.

— Молодец. Только вот стоит поторопиться. На часах уже шесть вечера. Как ты понял, вечер уже наступил. Так что дерзай. — Сказал удовлетворенный разговором Компрадоров и с легкой улыбкой на лице принялся пить чай.

Влад, как всегда молча и быстро направился к выходу, легонько топая подошвами. Стоило ему открыть дверь, как он услышал звук переплетающихся шагов. Он толкнул вперед дверное полотно, почувствовав легкое сопротивление, которое вскоре исчезло, вместе со звуками. Когда он вышел в коридор, там оказалась Екатерина.

— Ты что, подслушиваешь? — Почти шепотом спросил капитан глядя на испуганное милое лицо.

Катя сильно нервничала, понимая, что ее взяли с поличным за прослушкой старшего командного состава. Она прижалась спиной к стене, не зная, что делать. Ее ноги хотели бежать, но куда бежать, когда ты в бункере! Паника начала накрывать ее с головой, и она не могла выговорить ни слова в свое оправдание, хоть оправдываться и так не выйдет.

Влад был снисходителен и просто, медленно закрыл двери в кабинет Компрадорова. Он выпрямился и сжал ладони в кулаки, осторожно двинувшись в сторону испуганной девушки. Его вид был пугающим для Кати в этот самый момент. Она еще сильнее прижалась к стенке и медленно сползала вниз с трясущимися ногами. Ее глаза бегали то туда, то сюда, изучая детали. Она видела сжатые кулаки, грозный взгляд и высокую фигуру, стоящую перед ней. Казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет.

— Катя…. Ни хочешь объясниться? Зачем ты сейчас стояла у двери? — Спросил Влад, аккуратно положив руку на плечо девчонки.

— Я… я. Я просто… — Чуть ли не плача начала мямлить Екатерина, боясь посмотреть в глаза капитана. — Я не…

Влад опустил голову и глубоко вздохнул. Он слегка отстранился от девушки и, взглянув на ее испуганный, скорее зашуганный взгляд, аккуратно взял ее за предплечье и подтолкнул вперед от стены. Когда она подняла голову, он спокойно сказал: — Ладно, все хорошо. Только больше чтобы такого не было.

— Что? Почему? — Все еще испуганно спросила Катя.

Она и не ожидала такого поворота. Капитан сейчас показался весьма милым парнем, хотя его обычное поведение говорило об обратном. В такой ситуации он должен был бы начать разбирательства в данном вопросе и даже грубо накричать на своего подчиненного, как и полагает командиру, за провинность бойца. Но не здесь и не сейчас, да и не в его случае. Вместо всего самого плохого, Влад просто сказал, чтобы больше такого не было и, заверил, что все хорошо.

— Пойдем. Нужно сообщить остальным о начале операции…. Ты то уже в курсе, раз все слышала… — Сказал капитан, подгоняя Катю держа ладонь у нее на спине, пока она не начала идти с нормальным темпом.

— Я испугалась. Я подумала что теперь, вы меня накажете и все…

— Кто «вы»? Я думал, ты уже привыкла обращаться ко мне на «ты»?

— Нет, не могу привыкнуть. Ты вроде как теперь мой друг, но с другой стороны командир и старший по званию…. Сложно это все. Но, почему ты не отчитал меня? Я думала что все…. Мне конец…

— Наказание дается за проступок, а ты не совершила ничего противоправного. К тому же, подслушивать — это одна из основных задач шпиона. Считай это урок для тебя. Если будешь подслушивать чей-то разговор, имей в виду, что тебя не должны раскрыть. А я, тебя раскрыл и даже поймал…. Ты ошиблась. В другой раз не выйдет уйти от ответа…

— Буду стараться.

— Да. Но практикуйся лучше на врагах, а не на нас. Тем более, мне нечего от тебя скрывать, как и от ребят…. Вы всегда можете спрашивать…

Екатерина успокоилась. Ее безумный страх исчез после беседы по дороге в казармы. Ее поглотило не испытываемое ранее чувство спокойствия и физической защищенности. Быть может Влад давал повод для таких чувств. Он сильный и высокий человек. Стоя у него за спиной можно не беспокоиться об опасности, но не стоит расслабляться.

Когда Блюхер пришел в казармы вместе с Катей, он сразу же, не слишком громко, крикнул.

— Всем строиться!

Послышался шорох и грохот железных коек. Ребята явно, были не готовы к тому, что к ним, в такой час заявится командир. Дверь в мужскую казарму громко отворилась, и изнутри, беспорядочно вывалились парни, и спешно построились. Двумя секундами позже явилась Карелина, которая даже не спешила выходить. И вот, все в сборе. Танкист, пулеметчик, летчик, артиллерист, медик, стрелок и командир. А вот кто летит на задание, уже известно.

Часть 3
«Готовность к полету»

Павел с недовольством бросил взгляд на капитана. Он увидел, что Катя стоит рядом с ним, будто бы имея некую привилегию, или же особое отношение с его стороны. Ему это очень не нравилось, как и любому, обеспокоенному за свою сестру братцу.

— Ну что же, ребята. Как вы уже поняли, я поговорил с товарищем Сталиным. Ставка одобрила одно важное задание. Я бы даже сказал, что это операция…. Но. Увы, вас всех, будет слишком много. Поэтому на это задание отправятся только трое, и только те, кто будет наиболее полезен.

— С одной уже явно определились… — Раскрепощенно и ультимативно проговорил Павел, обращая внимание на Катю.

Капитан слегка повернул голову в ее сторону и плавно подтолкнул вперед на один шаг. Он сделал небольшую паузу, после чего продолжил.

— Да, Павел. Екатерина отправляется на задание, как человек, знающий немецкий язык и отлично владеющий оружием…. Но. Как я и сказал, нужны еще двое. Поэтому. Второй человек, это танкист…. Иван хорошо знает немецкий и может управлять всеми видами наземного колесного и гусеничного транспорта. Ну и, третий… Павел.

— Что…? — Сказал Павел, поначалу испугавшись. — Я…?

— Что-то не так?

— Да нет, все так. Просто…. Странно. Почему я, командир? Я ведь плохо говорю на немецком.

— Если так можно судить, то кроме Кати и Вани больше никто не говорит хорошо. Дело вовсе не в этом…. Нам нужен второй человек, который будет пилотировать самолет. Возможно, что управление машиной будет только на тебе в мое отсутствие. Мало ли что…

— А что же делать нам, пока вы будите на задании, капитан? — Спросил Николай Николаевич.

— Хмм. Я дам вам пулемет и два ящика патронов…. Думаю, вам хватит на первое время. Что касается Карелиной и артиллериста Уварова, вам предоставляется возможность поработать с товарищем Совиковым. Ему помощь всегда не помешает…

— Но, капитан. Что нам делать сейчас до начала операции? И когда мы вылетаем? — Спросил танкист Иван.

— Старт операции завтра утром. Сегодня ваша задача лечь спать как можно раньше…. Да, и еще. Катя. Если есть вопросы относительно общения с солдатами врага, успевай обращаться с ними к товарищу Жилиной. Она должна быть в своем кабинете, недалеко от спортзала и бассейна, или прямо там… — Сказал Блюхер и без лишних слов развернулся, пойдя по своим делам.

Стоит сказать, что дел у него было невпроворот. За него никто не организует самолет, не подготовит снаряжение и не составит соответствующие отчеты для полноты картины.

Сейчас Екатерина все-таки решила не терять времени и направилась к Марии Жилиной, чтобы поговорить о премудростях женской роли в подобного рода операциях. Она быстро пробежала по коридору до самого бассейна и, зайдя внутрь, замедлила шаг. Свет в зале был приглушенный. Вода еле как, подавала признаки движения, искажая картинку выложенного голубой плиткой дна и стен.

Катя зашла в раздевалку где, так же как и в зале было весьма мрачно. Около шкафчиков висели однотонные купальники, толи черного, толи серого цвета, создавая пугающие силуэты, видимые боковым зрением. Ей уже показалось, что Жилиной давно здесь нет и искать ее нет смысла. Однако последним местом поисков могла быть душевая. Когда Катя подошла к двери она услышала металлический стук по кафельной плитке. Она вошла в помещение и увидела, как Мария что-то делает в раковине, опираясь одной рукой за край.

Странное место чтобы искать человека. Почему бы Жилиной не быть у себя в кабинете или в комнате инвентаря. Нет же, она почему-то здесь, и еще занимается не пойми чем. Катя с опаской спросила: — Старший лейтенант, разрешите…?

— Подойди… — Промычала Жилина с трудом стоя на ногах. — Пожалуйста, подойди, ты вовремя…

Екатерина быстро подошла к ней и подхватила за плечо. Она посмотрела в раковину и увидела какие-то железные инструменты и детали.

— Что с тобой?

— Помоги. Держи меня, я сейчас. — Сказала Мария, не объясняя ситуацию. — Больно…. Как же я устала…

Екатерина держала ее, пока та была на одной ноге, склоняясь над раковиной. Наконец стало понятно и видно, что происходит, когда Катя опустила глаза вниз. Мария стояла без штанов, чтобы что-то сделать с ногами. Выше колен были кольца из металла обтянутого кожей и тканью. На этих кольцах были крепления с болтами и маленькими подшипниками. В раковине лежали четыре маленькие пружины и две детали похожие на зубчатую защелку.

Лейтенант Жилина напряглась и с силой выпрямила ногу, попутно вставляя болты в крепления, похожие на миниатюрные скобы. Она аккуратно и отработано собрала все детали на места и с облегчением выдохнула, встав на обе ноги.

— Ух! Наконец то. Спасибо что подержала меня…. Все хуже и хуже…

— Да… не за что. Но что это такое? — Спросила Катя обеспокоенным тоном глядя на болезненные ноги. — Это похоже на внешний протез.

— Это мой шанс на нормальную жизнь. — Сказала Мария, опустив китель, прикрывая нижнее белье.

Она взяла прислоненную у стенки трость и вполне уверенно пошла к выходу из душевой. Катя пошла за ней.

— Я извиняюсь, но что с вами случилось? Что с ногами?

— Это мой большой прокол на задании…. Женская доля. Спасибо Владу Блюхеру, что вытащил меня из ада. И, спасибо Совикову, что смастерил внешние протезы. Без них, я инвалид…. Ты ведь что-то хотела, да…?

— Да, я хотела разузнать о том, как быть девушкой в тылу врага? Как вести себя на задании среди врагов…? Ты нам так и не говорила…

— Я так понимаю, Блюхер тебя все-таки берет на задание в Африку?

— Да. Он сказал поговорить с тобой…. Да, и что с тобой случилось?

— Пожалуй, это самое важное, что стоит донести до тебя. Чтобы ты не допускала моих ошибок…. У меня полностью повреждены кисти бедра. Это произошло по моей же вине, а если точнее, то могло быть и лучше, если бы не моя невинность и страх.

— В каком смысле? — Очень удивленно спросила Катя, когда Жилина решила присесть на краю бассейна и свесить ноги в воду.

— Ты, наверное не поймешь. Мужчины…. Самое страшное для девчонки в таком деле, это попасть в плен…. Спрошу сразу. Ты уже спала с парнем?

— Эмм. Нет…

— Вот и я тоже, нет. Это произошло два года назад. Я была в Италии. Нужно было проследить за сторонниками Муссолини и его переговорами с фюрером. Дело не пыльное…. Но я сделала ошибку и попалась…. Знаешь. Не многие любят допросы с пристрастием и особенно откровенные пытки. А когда ты девушка, мужчины могут тебя пытать по-особенному, ну ты знаешь, игра на раздевание…. Крайне неприятное действие.

— Неужели они тебя… ну?

— Нет. С одной стороны это было бы лучше, по сравнению с тем, что произошло. Я сама по себе слабая, меня учили препятствовать подобного рода насилию и они не смогли это сделать. Но, раз не получилось, значит нужно выбивать из меня слова по-другому. Меня сутки избивали и топили в воде. А потом, произошел взрыв. Его устроил мой подельник. К несчастью именно из-за взрыва я пострадала больше всего. Мне раздробило ноги, и я очнулась лишь в подполье, где меня чинили, как могли. Тогда-то я и узнала, что на помощь прибежал Блюхер прямиком из Берлина…. Затем самолет, пересадки на аэродромах. И…. Я на родине, и реабилитация.

— Это жестоко со стороны мужчин. Я это понимаю. Не хочу об этом…. Научишь меня защищаться от них? Пусть бьют, пытают, но честь не отдам.

— Ха! Правильно мыслишь…. Научу. Распорядишься навыками по ситуации. Буду держать за тебя кулачки, чтобы тебе не пришлось с этим столкнуться в реальном деле…. Сними сапоги. Закатай штаны и садись рядом. Посидим, помочим ноги…

— Нет-нет. Они меня не получат…. А как себя вести, там среди немцев? — Спросила Катя снимая сапоги и усаживаясь рядом с Марией.

— Естественно и строго. Советую изучить все основы национал-социалистической партии и вести себя как чистокровная арийская девушка из знатного рода. Одежда, так же должна быть всегда ухожена…. Но вот, самое главное. Пожалуй, я бы сейчас на твоем месте поступала именно так…. Всегда, держись как можно ближе к Блюхеру. Если ты с ним, то ты в безопасности…. Если бы…. Если бы тогда в Италии он был рядом с самого начала, возможно, я бы не пострадала. Я сглупила…

— Он тебе нравиться? Ты была так рада, когда он приехал и был рядом. — Спросила Екатерина с улыбкой на лице, глядя в глаза Марии.

— Нравиться…? Может быть. Я не знаю. Он не для меня. Скорее, я не достойна, такого как он…. Хотя. Капитан единственный парень, которого я бы хотела видеть рядом. Но, разве что в самых извращенных мыслях…! Я заметила, что к тебе у него особое отношение…

— Разве?

— Да. Я заметила это в его взгляде, в его поведении, когда речь идет о тебе и о твоем брате. Почему-то он к вам двоим не равнодушен.

— Я тоже, но не в этом смысле. Мне кажется, что мы были с ним знакомы, давным-давно. Еще в детстве. Паша тоже так думает, только не признает это. Он сразу меняет тему…

— Хмм. Влад тоже думает о вас так же. Быть может, как и вы, он просто не может вспомнить…. Это очень интересно. Будь рядом с ним. Старайся быть с ним. Учись всему, что он тебе дает…. И иди спать. Время уже много.

— Время? Да! Завтра же на задание! Спасибо лейтенант!

— Беги, давай. Завтра утром встретимся, и я тебе многое покажу и расскажу. — Сказала напоследок Мария, и продолжила еще какое-то время сидеть на краю у бассейна и смотреть на воду.

Время близилось к десяти часам и все ребята уже час как были в казармах. В тишине отбоя был слышен приглушенный храп, доносящийся из-за стены, где спали парни. Зина уже тоже спала и не реагировала на явившуюся неизвестно откуда Екатерину. Погрузившись в сон, она и не думала, что где-то там кипит работа.

Капитан был уже наготове. Были собраны все необходимые вещи и снаряжение необходимое для старта операции. Он был на аэродроме, на поверхности и в ночной, еще зимней тьме корректировал работу инженеров.

Ближе к трем часам ночи все было готово, по крайней мере, в материальном плане точно. Блюхер не мог спокойно сидеть на месте и лично проверял самолет и снаряжение. В четыре часа ночи он спустился обратно в бункер, где участники группы все еще безмятежно спали.

— Все готово? — Спросил генерал Компрадоров, когда Влад явился в лабораторию Совикова.

— Да. Осталось только поднять ребят…. Доктор, одежда на месте?

— Конечно. Я приготовил ее еще вчера. Хорошо, что я успел изготовить ее как раз к началу операции. — Довольный от проделанной работы сказал Совиков, держа в руках один из комплектов специальной формы.

— Все не требуется. Нужна только часть этой одежды. — Сказал капитан, отложив гимнастерки и плащи в сторону. — Летят только трое…

Он взял лишь три водолазки как у него и столько же штанов. Остальное он оставил у Совикова. Теперь, с этими вещами он направился в казармы.

Тишина и спокойствие царили в сонном мраке, когда Влад пришел к ребятам. Он решил не будить всех сразу и сначала зашел к парням. Он обычным тоном сказал им вставать, после чего подошел к Ивану и Павлу, и пока они еще не поднялись с кровати, вручил им штаны и водолазку. После этого он покинул казарму и не постеснялся зайти к девушкам. Они лежали под одеялами на своих койках и мирно спали. Капитан повесил специальную форму на спинку кровати Екатерины и сказал:

— Подъем. Скоро операция. Одевайся. — И вышел в коридор, убедившись, что Катя проснулась.

Через минуту все трое ребят стояли в шеренге еще не выспавшиеся и особенно Екатерина.

— Вы одели то, что я вам принес?

— Да. Но… что это? — Спросил Павел.

— Ваша особая защита. Легкая броня если хотите. Не суть…. У вас есть ровно час на свои дела. Ровно в шесть мы должны вылетать, так что дерзайте. А те, кто не летит, попадает в распоряжение старшего лейтенанта Жилиной и Совикова. Они с ними поработают…. Встречаемся в лаборатории. Не задерживаетесь… — Сказал капитан и быстро развернулся, покинув малый коридор.

Екатерина как можно быстрее побежала к Марии Жилиной, чтобы получить от нее последнее наставление, как раз перед вылетом. К счастью для нее старший лейтенант уже не спала и в краткой форме объяснила приемы сдерживания и сопротивления, так же показав пару трюков.

Павел и Ваня решили, что наилучшим способом избавиться от тревоги перед операцией — это хороший и плотный завтрак. Поэтому они первым делом после уборной посетили столовую, и как следует, подкрепились.

Время шло и подходило к отлету. Вся группа вместе с Марией Жилиной неожиданно заявилась в лабораторию, чтобы поприсутствовать на брифинге. Однако Блюхер не был многословен и лишь дал команду одеваться и выдвигаться на аэродром. Он и вся группа, включая Совикова и Компрадорова, проделала не близкий путь через почти все подземные ангары, чтобы добраться до одного из нескольких лифтов и подняться на поверхность.

— Свобода. Мы наконец-то на улице. — Порадовалась Катя.

— Да, только здесь тоже темно. И холодно. — Недовольно ответил Павел на слова своей сестры.

И ведь действительно. Ребята впервые за долгое время покинули бункер. Радость от морозного воздуха и снежного ветра была подобна детскому восторгу, пусть и не у всех.

Погода была нелетной. На твердой глади аэродрома были снежные барханы. Ветер был достаточно сильный и холодный. Он развивал непрекращающийся снег, который шел из черного и непроглядного неба.

Самолет стоял с открытым лючком и внутри горел свет, видимый в круглых иллюминаторах. Под фюзеляжем не самого большого летательного аппарата, стояли двое солдат и, закрывая лица от ветра, пытались согреться.

— Ну что ребята, посидите на дорожку. — Сказал Компрадоров, указывая на составленные в стопку металлические ящики в десяти метрах от самолета.

Танкист Иван явно был суеверным и первым уселся на ледяной металл. Рядом сел и Павел, а после и генерал с Совиковым уселись на соседний ящик.

— Смотри там, капитан. Чтобы все как по маслу прошло. Действуй, как считаешь нужным, по обстоятельствам.

— Конечно генерал…. Я думаю пора. — Сказал Блюхер, не прощаясь.

Он встал с ребятами напротив командования, прощаясь. Теперь все готово и пора лететь.

Танкист выдохнул и полез в самолет. Вслед за ним залез Павел и Екатерина. Капитан подал сигнал к отбытию и закрыл за собой люк.

— Все по местам. Павел, к штурвалу. Начинаем…. Курс уже проложен…

Паша уже знал что делать. Машина была податливая и он сразу же освоился. Самолет пошел вперед и медленно начал разгоняться, изредка цепляясь за снежные шапки. Еще немного и ребята в воздухе. Блюхер сообщил, что взлет произведен успешно и полет идет нормально. Теперь только вперед.

Ребята нервничали до мурашек и покалывания в пятках. Они чувствовали холод не проходящей зимы, но этот холод уже скоро смениться другими проблемами. Внизу, привычная для них снежная пустыня, а там настоящая, песчаная пустыня. С собой только пистолеты и парашюты и больше ничего. Впереди Северная Африка. Пора встретится с лисом пустыни.

Глава 6
«Дорога на песчаный фронт»

Плавный шум авиационных двигателей создавал спокойную атмосферу. Безымянный борт направлялся на юго-запад, встречая алый рассвет позади. Солнечные лучи проникали внутрь корпуса, через иллюминаторы левого борта, пробуждая сонных пассажиров. Прошло чуть более двух часов с момента вылета и самолет приближался к приграничной линии.

— Капитан… — Сказал Иван, отойдя ото сна.

Он приподнялся и, сгорбившись, подкрался к Блюхеру, который сидел и мучал радиостанцию. Ваня сел, напротив мельком глянув в иллюминатор и сразу на собеседника.

— Капитан. Сколько нам еще лететь?

— Торопишься? — Не отвлекаясь от дела, спросил Влад.

— Тороплюсь? Нет-нет. Просто хочу знать, как долго нам еще лететь. Страшно все-таки. Я, да и ребята впервые к немцам в гости летим.

— Вообще-то не в гости…. Мы летим на войну.

— На войну? А как же тыл, как же шпионаж и все о чем нам говорили?

— Успейте еще. Сейчас у нас другая задача.

Вдруг громкий голос Павла нарушил спокойствие: — Капитан! Вижу море! Мы пересекаем границу!

— Продолжай придерживаться курса. Юго-запад. Скоро мы будем на месте…. Катя! Подъем. — Сказал Влад, продолжая, мучатся с радиостанцией.

Екатерина все еще спала с момента начала полета. Оно и понятно, с ней хорошо поработал учитель как раз перед заданием. Она с трудом отринула сон, быстро приведя себя в порядок после неудобной позы.

Блюхер отключил радио и сел поближе к Павлу, чтобы проинструктировать его. Он жестами пригласил к себе всех остальных, чтобы те сели рядом и внимательно слушали. Паша не отвлекался от полета, крепко держа штурвал, а Ваня и Катя, расположились напротив и стали смотреть через стекло на водную гладь. Однако капитан тут же перевел внимание на себя.

— И так. Слушайте внимательно. Мы летим в Египет. Если еще точнее, то в Каир. По крайней мере, нам стоит начать именно оттуда. По данным разведки немцы стоят на территории Ливии. Насколько я лично знаю, войсками командует генерал Эрвин Роммель. Они уже начали массированное, танковое наступление на Эль-Агейла. Томми несут потери из-за разобщенности войск. Но самое главное, ради чего мы летим на этот фронт, это оружие, основанное на энергии осколка. Видимо Роммелю его привезли в качестве весомого аргумента против британцев.

— Осколок?! Такая же штука как у тебя?! — Восклицая спросила Екатерина.

— Да. Доктор вам не говорил, что у немцев он тоже есть? Теперь, есть.

— Нет! Он нам только рассказал о тебе. А то, что у немцев тоже есть эта энергия, не упомянул ни слова. Да и ты тоже не говорил.

— Допустим. Это не критично. Теперь знаете…

— Еще как критично! Если у нацистов есть эта штука, то у нас проблемы…! — Возмутился Павел.

— Я имел ввиду другое, ну да ладно…. В целом. Главное что вы теперь знаете об этом. Нам нужно будет найти это оружие, по возможности изучить и, в конце концов, уничтожить. И еще, прежде всего, узнать, есть ли другие такое оружие в Африке.

— Капитан, ты сказал, что там идет война. Мы тоже должны будем сражаться? — Нервничая спросил Иван, перебирая взмокшие ладони.

— Если придется, то да. Но, это не наша война. Главное сейчас прибыть на место и смотреть по ситуации…. Действовать будем следующим образом. Сначала мы должны найти одежду, чтобы слиться с пустыней и местным колоритом. Раздобыть оружие и боеприпасы. Ну и… транспорт.

— Может, сразу с англичанами познакомимся? Они наверняка помогут оружием и патронами? — Спросил Павел с легкой усмешкой.

— Не стоит с ними контактировать. О нас не должны знать те, кому не положено. Если нам и понадобиться помощь Томми, то я знаю к кому обратиться. Среди них тоже, немало ребят кто работает в тени.

— О-о-о! Как все запутано и секретно. — Сказал Иван.

— Можно так сказать…. Катя, тебе есть дело. Садись рядом с Пашей и читай ему лекцию по немецкому языку.

— Да что такое, а! Тот учитель, Ульянов, меня вымотал с этим немецким, теперь еще и вы, ребята…! — Возмущался Павел, постукивая сапогом по фюзеляжу. — Не надо…

— Ну, смотри, если не сможешь ничего офицеру вермахта ответить, я тебя не побегу спасать. Хорошо…?

— Ладно-ладно! Достали все-таки. Я ведь летчик, а не диверсант.

— Учись, это знание поможет тебе. Летать я тоже могу, и все же, не говорю, что это мне ни разу не пригодилось. — Сказал капитан и сразу направился обратно к радиостанции.

Екатерина села напротив Павла глядя в его угрюмый профиль. Она сразу начала с того что просто сказала фразу на немецком, на что Паша тут же ответил непониманием. Она стала просто говорить и говорить, попутно переводя некоторые слова для полноты картины. Павел уже знал малую долю слов, поэтому ему оставалось лишь додумывать фразы, опираясь на ключевые элементы.

Вскоре к уроку присоединился Иван. Он вдруг решил поспорить с Катей по поводу произношения некоторого выражения. Данный спор благотворно сказывался на обучении, ведь Ваня был недоволен именно тем, как говорит на немецком Павел, а говорит он, мягко говоря, плохо. Урок стал больше походить на дискуссию двух преподавателей, отчего недовольство Павла сошло на нет и ему, даже стало интересно, чем закончится спор.

Вдруг, послушался неприятный звук помех исходящий от радиостанции. Были слышны неразборчивые обрывки слов на незнакомом языке. Ребята притихли, когда увидели через носовое стекло самолета береговую линию. Впереди была суша.

— Мы уже на месте? — Спросил Павел, не спрашивая конкретно у капитана.

В ответ была тишина и непрерывистые сообщения исходящие из радиостанции. Катя посмотрела назад, чтобы привлечь внимание Блюхера, но он все слышал, просто не отвечал и продолжал слушать слова диктора. Он посмотрел на ребят и снова опустил глаза к станции. Вскоре запись прекратилась и началась заново, повторяя цикл.

— Капитан, что-то не так? — Спросил Иван.

— Все в порядке. Пока что, в порядке.

— Можно конкретнее? Я не поняла, на каком языке вещали. — Спросила Екатерина. — Мы ведь в безопасности…?

— Мы летим без опознавательных знаков. В целом, это не важно…. Проблема в том, что немецкие люфтваффе начали активно появляться в средиземном море…. Сейчас мы над Турцией. Однако потом, на подлете к Египту нас могу заметить. И заметить нас могут, как Томми, так и фрицы.

— Здорово…. Значит мы инкогнито. Вот только стрелять в нас будут и те и другие. — Возмутился Павел, снова потеряв настроение.

— Именно так. Но, за то. Мы можем поступить так же…. Мы в этой войне не свои и не чужие. Так что будем действовать по обстоятельству…. Да и еще. На всякий случай. Ваня, проверь пулемет в турели, вдруг придется отстреливаться. — Сказал капитан, снова выключив радиостанцию.

Иван быстро поднялся с места и, сгорбившись, пошел проверять пулеметную турель, которая находиться в середине корпуса самолета, в его верхней части.

Капитан пошел к Павлу и сел за ним напротив Кати, разложив перед собой упакованные в плотную пленку карты, на которых был подробный план территории северной Африки, от Эль-Агейлы до форта Тобрук.

— А где Каир? Нам же ведь в Египет. — Спросила Катя, взглянув на карту лишь раз.

— Верно. Но боевые действия сейчас идут именно здесь…. Больше недели назад бронетанковая бригада англичан подверглась нападению в районе Эль-Агейлы, но успешно сопротивлялась. Однако вскоре она была полностью уничтожена и немцы взяли эту стратегическую точку…. Как можно догадаться. Бронетанковую бригаду уничтожили именно новым оружием. Оно ставит под удар все успехи англичан на этом фронте.

— Разбирались бы сами с немцами и их оружием. Мы то здесь при чем? — Недовольно спросил Павел.

— Я уже говорил. Это не наша война. Мы здесь только из-за оружия, работающего на энергии осколка. В этом наш единственный интерес.

— Да, кстати…. Капитан. У нас топлива не хватит на то чтобы покинуть территорию Египта.

— Мы и не должны улететь на этом же самолете. Он у нас в один конец.

— Как понять? А как садиться будем? — Сказал Павел с чувством тревоги.

— Ну, если не получиться сесть мягко, то будем прыгать. У нас есть парашюты на такой случай.

— Мне не очень нравятся твои шутки капитан.

— Я не шучу. Возможно, нам придется прыгать…. Не бойся. Это не так страшно как кажется.

— А вот мне до чертиков страшно! — Резко прокомментировал Иван, крикнув из глубины самолета.

— Да брось. Представь, что ты в танке и прыгай спокойно.

— Ну, нет. Я так не могу. Моя стихия на земле. То, что я сейчас на большом расстоянии от ровной тверди, уже заставляет мои коленки трястись. Страшно так-то!

— Страшно. Страх это хорошо. Бесстрашие и отчаянность признак безграмотных глупцов. Другое дело, когда вы боритесь со страхами, а не прыгайте в бездну, даже не подумав.

— К чему эта философия? Мне вот как то не по себе от таких мыслей. — Встревожено сказал Павел, вглядываясь в каменистый ландшафт.

— Позже поймете, что я имею в виду. Пока что следите за небом, мы уже не у себя дома.

Блюхер был спокоен, чего не скажешь об остальных. Он продолжил читать карту, изучая пометки оставленные для него Компрадоровым. Скорее всего, генерал гораздо более осведомлен о ситуации в Африке, нежели другие.

Катя сидела рядом, изредка поглядывая на карту и снова отвлекаясь на носовое стекло, вглядываясь в однотипный пейзаж. Она уже не смотрела на Блюхера, так как раньше. Он теперь стал более родным. Более дружественным. Она уже не видела в нем нечто таинственное и сверхъестественное и вела себя в его присутствии так, словно они давние друзья. Возможно, так и есть на самом деле.

Прошло около сорока минут и впереди снова была видна береговая линия. Турция уже была, позади, сохраняя свой нейтралитет и снисходительность к незваным и молчаливым гостям.

— Это и есть средиземное море? Синее, даже слишком. — Сказал Павел, опять проявив свое недовольство.

Влад свернул карту и положил ее в кожаную офицерскую сумку. Он одел ее, перекинув через шею, после чего сказал: — Не отвлекайтесь на море. Мы теперь можем быть под прицелом…. Море мы перелетим за полчаса, если дадим самый полный ход. Так что не будем медлить…. Ваня! К турели, следи за горизонтом.

Иван спешно поднялся со скамейки и забрался на помост, чтобы встать в стеклянном куполе с двумя спаренными пулеметами. Он начал вращать турель, то в одном направлении, то в другом.

На небе не было ни облачка. Температура воздуха была значительно выше, чем раньше, даже учитывая, что самолет высоко над землей. Вокруг не было ничего, кроме двух цветов, синего моря и ярко-голубого неба. И лишь небольшая, белая линия горизонта разделяла это однообразие. А яркое солнце слепило глаза, стоило лишь поднять их вверх.

Ребята начинали напрягаться. Впереди Павел заметил еле различимые очертания песчаного берега. Катя поднялась с места и стала смотреть в иллюминатор, недоверчиво вглядываясь вдаль.

— Вроде все тихо командир. — Сказал Паша, когда суша оказалась совсем близко. — Земля впереди. Можно расслабится…

— Тихо…! — Резко, стиснув зубы, крикнул Блюхер, встав на ноги.

Он держался одной рукой за кресло пилота, оглядываясь вокруг, как бы прислушиваясь. Иван насторожился и стал осматриваться, но он ничего не видел. И вдруг, как!

— Право! Быстро-быстро! Уходи вправо!

Павел как можно быстрее выполнял приказ! Он резко повернул штурвал, и самолет накренило вправо.

И вдруг! В корме начли появляться отверстия! Звук от попаданий дошел лишь потом когда солнечный свет, тонкими лучиками уже проник через изрешеченный фюзеляж. Тут же прозвучал громкий рев моторов и в носовое стекло, ребята увидели пролетающие сверху вниз два истребителя с черно-белыми крестами на бортах.

— Я их не видел! Они сверху стреляли! — Прокричал Иван, не покидая турель. — Правда-правда! Я их не видел…!

— Это немцы, да?! Мы же без опознавательных…! — Громко сказал Павел, с трудом выравнивая крен самолета. — Вот же…!

— Люфтваффе, два мессершмитта. Не удивительно их тут встретить…. Паша, маневрируй! Ваня, стреляй, как только они попадут в прицел!

— Будет сделано! — Ответил Иван, развернув турель на девять часов.

Мессеры начали заходить на второй круг для атаки. Блюхер наблюдал за их полетом через иллюминаторы и подал сигнал для совершения маневра, когда это было необходимо.

— Давай-давай! Еще немного! Ближе. — Приговаривал Иван, когда самолет начал сильно крениться.

Истребители приближались, не открывая огонь. Они тоже выжидали подходящей дистанции для атаки, чтобы не терять боеприпасы, стреляя мимо. Однако Ваня начал стрелять раньше них, открыв беспорядочный огонь. Под обстрелом оказался лишь один истребитель, а второй в это время набрал высоту и, пока турель вела огонь по первому, он расстрелял левое крыло.

— Вот настырные какие! Такими темпами они нас в решето превратят! — Сказал Павел, с еще большим трудом выравнивая крен из-за повреждений.

— Скинуть их не получиться?! — Спросила Екатерина глядя в иллюминатор и, видя как мессеры, снова заходят на третий круг.

— Штурвал не слушается, нас сильно потрепали! — Ответил Павел.

— Они на меня нацелились! Ухожу!!! — Закричал Иван, отпрыгнув от турели вперед к носу.

Через две секунды после, турель была обстреляна и уничтожена вместе с металлическим ободом, на котором она стояла! Ваня вовремя успел убежать, но опасность еще не миновала.

По всему салону летали легкие обломки от фюзеляжа. Сам корпус начало сильно трясти и вскоре, в иллюминаторе, стало видно дым. Левый двигатель был поврежден и вот-вот выйдет из строя.

— Капитан! — Крикнул Павел, когда увидел, что мессеры полетели вперед дабы развернуться и атаковать наш самолет прямо в лоб.

— Они не отстанут…. Паша, лети прямо. Как только они оба взорвутся, поднимайся выше от обломков. — Не выказывая паники, сказал капитан.

— Что! Взорвутся!? — Встревожено спросил Павел.

Влад быстро направился к тому месту, где раньше была турель. Он высунулся, наружу держась за простреленную обшивку. Ветер с силой ударил в лицо. Ему нужно было немного времени, чтобы привыкнуть, но как только он был готов, началось нечто интересное.

Катя, да и Ваня с Пашей уже догадались, что хочет сделать Блюхер. Он, наконец, отчетливо увидел истребители впереди. И оставалось лишь сделать выстрел. Он сосредоточился и в ту же секунду его левый глаз осветился красным свечением, которое даже смогли лицезреть пилоты люфтваффе. Еще немного и за доли секунды, во врага были направлены два быстрых луча, звук от которых был тихим и коротким.

Взрыв! А затем и второй! Небо сотряс грохот! От истребителей мало что осталось, лишь маленькие кусочки разлетелись в стороны и падали в море. Павел потянул на себя штурвал, чтобы пролететь над облаком оставленным взрывом.

Капитан спустился обратно. Когда Иван и Катя посмотрели на него, то увидели еще не потухшее свечение левого глаза.

— Командир. С тобой все хорошо? — Спросил Иван, видя как Блюхер, стремительно ковыляет в его сторону.

— Нормально все. Скоро пройдет, не бойтесь…. Паша, что с двигателем?

— Все плохо! Долго не протянем! Левый движок уже все! Да и топливо уже нет, еще минута и упадем! — Прокричал Павел, изо всех сил пытаясь управлять изрешеченной машиной.

— Начинай снижаться. Будем садиться…. Всем занять места и пристегнуться! Посадка мягкой не будет, так что держимся! — Сказал капитан и сел на скамью за креслом пилота, после чего застегнул ременное перекрестие и приготовился к удару.

Самолет стремительно снижался. От береговой линии ребята пролетели уже более километра, видя впереди приближающийся темно-желтый пейзаж пустынных земель. Были видны скалы и скудные кустарники, произрастающие в тесном соседстве с камнями.

Павел направлял машину на песчаную дюну стараясь избежать столкновения с твердыми валунами. С приближением к земле, казалось, что самолет разгоняется все быстрее и быстрее. Вскоре гул двигателя исчез, когда топливо полностью закончилось. Оставался лишь звук трясущегося от перегрузок, толи от страха фюзеляжа.

— Падаем!!! — Громко и протяжно закричал Паша, когда понял, что через секунды произойдет столкновение с землей.

И вот, первое касание. Самолет задел днищем верхушку бархана и чуть было не переломился. Он подобно саням по снежному покрову, скатился вперед, продолжая падать, собирая все кочки и неровности. По всему салону летали вещи и мусор, обломки и осколки стекла. Тряска была настолько сильна, что ощущалось каждое новое столкновение с песком.

Последний удар и корпус переломился в том месте, где раньше была турель, как раз посередине. Хвост отлетел в сторону, а нос продолжал катиться вперед пока сила инерции, наконец, не иссякла. И вот, остановка. Когда Павел пришел в себя он увидел что перед ним темнота и отчетливая структура песка, видимая через стекло. Вовнутрь салона поступал солнечный свет, прорывающийся через разлом, там, где раньше был хвост. Вовнутрь начало задувать песок, который подняло при падении.

Стоит отметить, что во время этого жесткого приземления, никто из присутствующих не обронил ни единого слова и крика.

— Ну что, все целы? — Спросил командир, освобождаясь от ремней.

— Целы. Но могло быть и лучше. — Ответил Иван, прокашлявшись от песчаной пыли. — Паша, как ты там? Живой?

— Живой-живой. Жалко, что машину загубили. — Тихо ответил Павел, неохотно отстегивая ремни.

Влад встал на ноги и пополз вверх под углом к разлому. Именно пополз, ведь нос самолета ушел в песок, погрузившись в него полностью. Когда капитан оказался на краю, он осмотрелся, и только потом спрыгнул на песок. Вокруг был только песок, песок-песок-песок. Дюны. Однако это всего лишь такое место, ведь за этими дюнами были видны скалы и кусты. Наверняка эта пустыня не столь однообразна.

Вскоре на свет начали выползать остальные участники группы. Сначала разрушенный самолет покинула Катя, затем Паша, ну и в конце Иван. Они осмотрелись и увидели, что от носовой части остался только корпус. Крылья и хвост оторвало при падении. На обшивке были видны следы от попадания пуль авиационных пулеметов, а на месте разлома виднелись куски алюминиевого каркаса и фанеры.

— Капитан. Что дальше? Нам нужно оружие… — Спросил Иван, прищуривая глаза.

— Да, оружие. И еще одежда и желательно транспорт…. Но пока. Пока лучше будет вам закрепиться где-нибудь повыше, пока я разведаю обстановку.

Влад забрался обратно в самолет и вытащил оттуда пистолеты, которые были взяты с собой как шансовое оружие. Так же в самолете оказались три фляжки с водой, о которых ребята даже не знали. И самое полезное, там был один бинокль. Всего пистолетов было три, и это были не отечественные образцы, а три немецких Люггера, под девятимиллиметровый патрон.

— Так, оружие у вас есть…. Катя. Бинокль под твое распоряжение…. И так. Слушайте внимательно. Нам придется временно разделиться. Я найду одежду и нормальное оружие. А ваша задача сейчас, заключается в наблюдении за местом крушения. То есть, за нашим самолетом.

— Зачем это? — Спросил Иван, перебивая Блюхера.

— Потом поймешь. Идемте, все за мной…

Капитан повел ребят вверх на дюну, чтобы осмотреться. Песок был очень сыпучий и быстро забивался в высокие сапоги. Обычная одежда красной армии не очень подходила для подобной местности. Вскоре, ребята стали испытывать сухость в горле и ощущать жару.

— Вон, там. Высокие скалы. Оттуда будет хороший вид. — Сказал Блюхер, указывая на небольшую скалистую возвышенность на юго-западе.

До нужного места было около полукилометра труднопроходимого песка. К счастью ландшафт сменился камнями и скалами с редкими сухими кустарниками. Это позволило группе ускориться и быстрее добраться до возвышенности.

Когда ребята оказались совсем близко Павел вдруг остановился и начал осматриваться.

— Это ведь дорога? — Спросил он, посмотрев в обе стороны от извилистой гужевой тропы, на которой виднелись еще не стертые следы от протекторов шин.

— Дорога это хорошо. Но не стоит стоять на ней. Нам не нужно встречаться с англичанами…. Быстрее на скалы. — Приказал капитан и побежал к точке.

Ребята неторопливо с опаской забрались наверх, спрятавшись за камнями. Отсюда был неплохой вид на пустынную территорию. Далеко впереди были видны другие скалистые высоты у подножья которых, росли пальмы.

— Жарковато здесь. Так и не скажешь что сейчас март месяц. — Сказал Иван, сидя на камне и вглядываясь в детали местного ландшафта.

— Здесь летом еще жарче, так что все еще не так плохо…. Что ж. Вижу наш самолет, вернее, то, что он него осталось. Нужно наблюдать за ним и за периметром…. Ну, а я на разведку…

— Допускаю вопрос. А зачем за ним сейчас наблюдать? Нам ведь нужно продвигаться дальше…. Разве нет? — Спросила Екатерина.

— Дело в том, что Томми наверняка видели наше приземление. Нужно подождать пару часов. Если они действительно видели нас, то наверняка отправят разведку, чтобы выяснить, чей был самолет, и нет ли выживших. Ну а пока вы здесь, я найду все необходимое…. Оружие у вас при себе, так что защититься есть чем…. Не переживайте. Я быстро.

— А если что-то пойдет не так? — Снова спросила Катя.

— Все нормально будет. Я быстро. Главное, сидите тихо.

— Мы что будем одни? Если англичане нас заметят, то у нас мало шансов против вооруженных бойцов. — Сказала Катя, осматривая место крушения через бинокль. — Эй…!

На ее вопрос не было слышно ответа. Она уже подумала, что Блюхер игнорирует ее, но когда она стала осматриваться, то его и след простыл. Она слегка приподнялась, чтобы увидеть, где он сейчас, однако его нигде не было.

— Быстро он бегает. Однако. — Сказал Иван глядя на конец дороги вдалеке, где она исчезает за холмом.

— Он, испарился…. Как демон какой-то. — Добавил Павел, лишь на мгновение, заметив, как капитан скрылся за холмом.

— С такими навыками он точно не заставит нас долго ждать, под палящим солнцем…. Неудивительно, что фрицы его бояться как огня. Правда, Кать…? Слышишь…?

— Да, Ванька. Только был бы он не такой серьезный, а то такое впечатление, что он не человек вовсе. — Обижено сказала Катя глядя в бинокль.

— Какая разница, какой он. Тебе должно быть все равно. Он тебе ни сват, ни брат, так что все… уймись. — Быстро и рассержено ответил Павел и сел между двумя камнями, спрятавшись. — Общайся с ним поменьше…

Тишина и вой ветра. По пустыне гулял легкий бриз, идущий с моря, которое было еле различимо даже в бинокль. Солнце было очень яркое, но, не смотря на припекающий от него жар, оно было приятное.

Иван начал что-то насвистывать. Это была непонятная мелодия, которая сменялась с одной на другую. Павел расположился поудобнее и, накинув руки на поднятые колени, смотрел перед собой наблюдая за уходящей на юг дорогой. Катя лежала на животе, на большом валуне, выглядывая из-за него с биноклем.

— Так-так. Похоже, капитан был прав. — Сказала она, слегка пригнувшись. — Они приехали…

Когда парни насторожились и осмотрелись, они увидели как по дороге, с севера едет бронемашина, а за ним и вторая. Это были два бронеавтомобиля Даймплер, один из которых был без башни и являлся машиной разведки. У них были большие и широкие колеса поэтому, когда они стали ближе к месту крушения, то просто съехали с дороги и поехали прямо по песку через дюны.

Катя пристально наблюдала за передвижением транспорта, вплоть до того, пока те не подъехали к носу самолета.

— Что там? Это англичане? — Спросил Павел, подползая поближе к Кате.

Она не ответила ему и продолжила следить. Вскоре ей стало видно, как из бронемашин вышли трое солдат одетых в тёмно-жёлтую, коричневатую форму. У них на головах были странные и смешные каски больше похожие на тазик. Именно эта каска и подтвердила то, что на место крушения приехали британские разведчики. Они осматривали фюзеляж и даже залезали вовнутрь носовой части.

— Долго они еще там будут копошиться. Мне не по себе без нормального оружия. А если они пойдут сюда? — Прошептал обеспокоенный Иван. — Командир бы поторопился…

Вдруг Катя услышала шорох и треск камней, где-то поблизости. Она резко спустилась с камня в расщелину и достала пистолет, а когда повернулась, перед ней был человек, обмотанный коричневыми и черными тряпками. Он пригнулся и сел на камень, не обращая особого внимания на направленный в его сторону ствол пистолета.

Парни обернулись и увидели незнакомца, лицо которого было так же скрыто черной материей. На голове было что-то вроде капюшона, а за спиной виднелся торчащий ствол винтовки. Было с трудом видно лишь укрытые тенью глаза и переносицу из-под скрытого под повязкой лица.

У Кати тряслись руки. Парни не решались потянуться к кобуре за оружием, так как не знали, как отреагирует этот человек. И вдруг, он приподнял руку и выпрямил указательный палец, показывая на пистолет который держит испуганная девчонка.

— Ты бы хоть сначала взвела курок, а потом уже так испугано целилась. — Сказал незнакомец приглушенным тоном от повязки на лице.

Екатерина сделала одно резкое движение и передернула затвор двумя пальцами. Парни насторожились и у каждого побежали мурашки, опускающиеся до самых пяток. Ее руки все равно тряслись и страх, заставлял сердце колотиться все сильнее. Это было никогда ранее не испытываемое чувство тревоги. Страх, перед выстрелом. Страх, перед убийством.

— А теперь, ты забыла про предохранитель. — Снова сказал человек, после чего потянул руку к лицу и спустил маску.

И, это был Блюхер.

— Какого хрена…! — Все еще не отойдя от паники, спросил Иван.

Катя все еще держала пистолет перед собой, но вскоре медленно начала его опускать. Однако она не могла оставить все как есть и быстро, опустив пистолет в кобуру, кинулась к Блюхеру и схватила его за грудь, приподняв ткань. Она тряхнула его пару раз, после чего рассержено сказала.

— Ты…! Зачем так делать!? Я ведь могла выстрелить! Дурак!

— Да! Это шутки, по-твоему?! — Поддержал Павел, отойдя от шока.

Влад взял Катю за плечи обеими руками и отстранился от нее, после чего ответил: — Нет. Ты бы не выстрелила.

— Если бы было заряжено, то выстрелила!

— Нет…. Дело не в этом. Ты бы не смогла выстрелить в человека. Тем более вот так, близко…. И еще, сильно сыграл фактор тревоги. Вы даже не задумались над тем, почему же незнакомый человек, здесь, в другой стране, говорить на русском языке.

— Мы были испуганы. А ты взял и решил… вот так пошутить! — Добавил Иван.

— Это не шутка. Это проверка. Маленький урок, который оказался сложным для вас…. И Кать, тебе, все равно придется стрелять в людей. — Договорил капитан и снял со спины винтовку. — Это теперь твое…

Он взял ее в обе руки и протянул Кате. Это была старая английская винтовка Ли-Энфилд первой модели, с полностью закрытым, тупым стволом. Но самое главное в этом оружии было то, что в казенной части было крепление для оптического прицела, который, как и полагается, стоял на своем месте, не ровно посередине, а сбоку.

— МК-1. Где ты нашел эту винтовку? — Спросила Катя, крепко сжимая цевье в своих руках.

— Это не суть важно, где я ее нашел. Помимо нее я достал еще две винтовки, тоже английские. Ну и, одежду…. Одевайте. — Приказал капитан, спустив с плеча сверток с разными тряпками и балахонами.

Ребята стали разбирать одежду, попутно соображая как правильно одевать и наматывать на себя эти незамысловатые тряпки.

— Я смотрю, англичане все же явились к нашему самолету. — Сказал Блюхер, взглянув в стону места крушения.

— Они приехали по дороге, с севера, со стороны моря. — Сказал Иван.

— Значит, все правильно. Как я и думал, мы сильно отклонились от курса. В целом, это не страшно. Теперь, в Каир нам уже не нужно. У нас есть оружие и маскировка…. Теперь можно приступать к делу.

— Да. Конечно капитан, только можно больше так не делать? — Спросил Иван с недовольным тоном.

— Посмотрим. Но в одном вы точно можете быть спокойны, я не буду подвергать вас неоправданному риску…. Давайте в темпе. Нам нужно успеть, как можно быстрее добраться до Эс-Саллум. Скорее всего, придется ехать ночью. — Сказал капитан и начал спускаться со скал в противоположную от места крушения сторону.

Вскоре, ребята тоже спустились вслед за ним. Они облачились в бедные, невзрачные лохмотья и стали похожи на потрепанных жизнью кочевников пустыни. Блюхер собрал всех перед собой у подножья скал и вручил каждому по четыре пачки по пять патронов для винтовок. Ребята проверили оружие, в каждом из которых, оказалось, по несколько патронов, и лишь снайперская винтовка переданная Кате, оказалась полностью заряжена десятью патронами. Они перекинули оружие через плечо и выдвинулись на задание, следуя за командиром.

Влад повел группу по дороге в южном направлении. Вокруг не было никого, но эта тишина лишь видимость. На самом же деле британцы наверняка подняли разведчиков, которые теперь рыщут по близлежащей территории в поисках пропавшего экипажа с рухнувшего безвестного самолета. Но пока, к счастью, на пути ни кто не встретился.

Когда был преодолен холм, за ним оказалась небольшая долина с парочкой строений окруженных пальмами и низким, каменным забором. Дорога же, поворачивала на запад, огибая эти дома с краю.

— Может у местных есть транспорт? — Сказал Павел, адресуя вопрос всей группе. — Поделятся?

— Не думаю. Местные здесь и так выживают, как могут. Понимаете ребят, когда война приходит в твой дом, вместе с ней приходит и разруха…. Я уже наведывался в этот дом. Здесь живет женщина с тремя детьми, одна.

— А муж? — Спросила Катя.

— Муж, на войне. Причем не известно, живой он там или нет. Англичане, к слову, милостью здесь не жалуют, так что выживать приходиться самостоятельно, как получается…

Когда группа приблизилась к постройкам, они увидели за забором, работающую на пороге дома, взрослую женщину, облаченную в черную материю. Ее лицо, как и полагается, было закрыто. Рядом с ней сидел мальчик, который так же чем-то занимался и попутно нянчился с маленьким блеющим барашком, пока взрослые овцы паслись на территории.

Влад подошел к забору, который был высотой до живота и положил руку на камень. Женщина увидела его и торопливо поднялась, велев сыну оставаться на месте. Она подошла к Блюхеру и что-то сказала на своем. После ее слов он ответил ей на местном диалекте и протянул руку, держа что-то в ладони. Женщина с опаской взяла это, а когда увидела, опустила голову и произнесла короткую и тихую фразу. В ее словах ощущалась интонация благодарности и согласия. Она подняла руку и указала в сторону ворот, за ними было видно две лошади, которые неторопливо жевали сухое сено. Блюхер что-то ответил женщине, после чего быстро направился к воротам.

— Что ты ей дал? — Спросила Катя.

— Маленький дар, в благодарность за помощь. Если что, это она позволила мне взять оружие и одежду… а я, отдал ей золотой самородок.

— Какой еще золотой самородок? У тебя золото есть? — Удивленно спросил Павел.

— Ну… теперь нет…. Потом еще найду.

Ребятам было уже нечему удивляться. Влад крайне часто скрывает ото всех некоторые вещи и информацию. Он быстро подошел к широким дощатым воротам и перепрыгнул за них.

Внутри двора были невысокие пальмы и ореховые деревья. Внизу была сухая трава с мелкой каменной крошкой и тропинки, выложенные большим плоским плитняком. У стены дома стоял широкий стол, больше похожий на верстак. Блюхер подошел к нему и достал из офицерской сумки карту, после чего полностью развернул ее.

— Нам не доехать до города Саллум на лошадях. Слишком далеко. — Сказал Иван, взглянув на карту, увидев отчерченный пунктиром маршрут.

— Верно капитан. Они уже на сорока километрах у нас помрут. А до этого города больше трех ста километров. — Добавил Павел.

— Я и не собирался скакать туда на лошадях…. Мы сейчас неподалеку от Эль-Аламейн. Рядом, чуть севернее, есть железная дорога. Мы можем сесть на поезд. Разуметься так, чтобы нас никто не заметил. Доедем до Мерса-Матрух. А там уже видно будет.

Катя стояла за спиной у Блюхера, как вдруг ее за руку взяла та женщина. Она незаметно и тихо подкралась к ней и отошла в сторону. Она что-то начала говорить ей, но Катя ничего не понимала и пыталась объяснить это.

Влад сразу отошел от карты и подошел к женщине, чтобы выяснить причины ее поведения. Он слушал, как обеспокоенно она говорит, на что Катя спросила: — Я не понимаю ее. Что она хочет?

Женщина продолжала с дрожью жаловаться и что-то доказывать командиру.

— Она возмущена. Она говорит, что ты девушка и тебе не место среди нас…. Она говорит, что ты не должна идти с нами, девушке не место на войне, это дело мужчин. Она говорит, что мы должны защищать дом, а ты должна быть дома. Ты не должна быть с мужчинами на войне…. Как то так…

— Она права, но не в моем случае. Скажи ей…. Как бы правильнее. Скажи, что я девушка воин с севера. Скажи, что я сильная и в праве сама решить, идти на войну или нет…. Это мой выбор.

Влад перевел наиболее правильно высказанную мысль Екатерины. Женщина тут же замахала руками, словно от горя и пару раз шмыгнула носом пустив слезу. Она взяла Катю за руку и снова начала что-то говорить. Капитан перевел как можно быстрее, успевая за эмоциями.

— Она говорит, что тебя убьют или покалечат. Война испортит тебя, лишит чести, или жизни…. Она предлагает тебе остаться и не делать глупостей.

— Нет… — Сразу ответила Катя и продолжила. — Я сама выбрала это…. Скажи этой женщине, что я умею воевать и стреляю из винтовки. Скажи что я снайпер, если она поймет.

— Хорошо, скажу.

Влад быстро все объяснил. Женщина расстроилась и начала рыдать. Она утерла слезы и отошла в сторону. Вскоре к ней подошел ее сын и встал рядом. Он наблюдал за действиями солдат, не понимая, что они делают.

Катя увидела, как мальчик смотрит на нее и их взгляды встретились. Она поняла причину беспокойства женщины. Она подумала, что, скорее всего женщина отчаялась и уже не верит в то, что ее муж вернется с войны. Может быть, поэтому она так сильно не хочет, чтобы на эту войну, шла девушка. Словно она понимает: раз мужчина не способен вернуться из боя, то сможет ли женщина? «А вдруг?» подумала Катя. А вдруг именно женщине и удастся вернуться?

— Катя! На лошади умеешь передвигаться? — Спросил Влад, отчего она даже вздрогнула, отринув размышления.

— Я…. Я нет. Не умею.

— Я умею! — Радостно крикнул Иван, подбежав к лошади.

— Я не умею… — Добавил Павел для полноты картины.

— Ну, тогда готовьте лошадей. Ванька, ты с Пашей вдвоем. Катя, со мной. И не гнать, а то кони выдохнуться.

Парни начали готовиться к отбытию. Иван видимо был хорошо осведомлен, как снаряжать коней седлами. Он с рвением и как можно скорее закончил с этим и забрался на белую кобылу с коричневыми пятнами. Он немного проскакал, чтобы почувствовать животное и только после этого Павел забрался за ним следом, сев позади.

Женщина лишь раз обмолвилась перед тем, как Влад и Катя уже были готовы сесть на лошадь. Она приподняла руку, вскинув пальцы и медленно опустила. После этого Катя забралась на лошадь сев позади капитана, взявшись за его плечи. Они медленно поскакали на запад, стараясь сильно не торопить скакунов.

— Что она сказала? — Спросила Катя.

— Ты про женщину?

— Да. Что она сказала на прощанье? Что за жест…? Она что-то прошептала.

— Да поможет тебе Аллах, дитя.

— Аллах?

— Ну да. А что, что-то не так?

— Просто…. Просто, я не верю в бога…. Ни то чтобы совсем. Просто…. Просто, наша власть не одобряет религию. Даже не знаю что и сказать…

— Понимаю. Здесь я с тобой должен согласиться…. Держись крепче! — Предупредил капитан и дал ход галопом.

Катя сколько есть сил, схватилась за плечи своего командира и прижала голову в его спину, чтобы ветер не бил в лицо. Иван быстро выровнял дистанцию и, приблизившись, спросил: — Капитан, к чему спешка!

— Смотри вперед. Видишь! — Громко сказал Влад, указывая вдаль.

Когда Ваня пригляделся, то увидел вдалеке медленно проплывающие, черные вагоны, которые то появлялись, то исчезали за каменистыми холмами.

— Поезд! Как всегда вовремя, чтоб его! — Прокомментировал Павел.

— Нам нужно на него. Это наверняка угольный состав. Если не успеем, придется ждать следующий, а это черт знает когда. Так что мы вовремя решили выдвинуться…. Но-о! Вперед! — Крикнул капитан, подбадривая замедляющуюся лошадь.

Группа всего десять минут назад покинула место привала и вот, уже погоня за поездом. До него оставалось около восьми ста метров, но учитывая извилистость тропы и ее постоянное уклонение на запад расстояние значительно увеличивалось.

— Но! Но-о!!! — Успевал выкрикивать Иван, видя как цель, становилась все ближе и ближе.

И вот, наконец, чрез несколько минут группа выбралась на железную дорогу, по которой сейчас уже едет грузовой состав, груженный углем и топливом. В конце состава были видны железнодорожные платформы, на которых стояли, по всей видимости, танки, накрытые тентом. Скорость поезда была не велика, поэтому лошади успевали догонять его.

— Нам нужно в грузовые вагоны! Там можно укрыться! — Громко сообщил капитан и продолжил скакать вперед, догоняя закрытые деревянные вагоны.

Металлический шум и стук колес о рельсы вперемешку со скрипом, делали погоню напряженной и тяжелой. Постоянно трясущаяся и неумолимая лошадь, с непривычки, казалась крайне неудобным видом транспорта. Однако уже скоро это должно прекратиться.

Блюхер сблизился с вагоном и, вытянув руку, схватил дверь, одним движением открыв ее. Створка покатилась вперед по направлению движения, открыв доступ вовнутрь. К счастью вагон был не полон до краев, и что еще лучше, в нем никого не было, да и не могло.

— Катя запрыгивай! — Крикнул командир.

Екатерина с опаской зашевелилась в седле, не зная как правильно сделать прыжок. До двери вагона расстояние было около метра, но, не смотря на близость, страх и незнание сыграли свою роль.

— Вставай прямо на седло и держись за меня, и прыгай! — Сказал Влад, понимая, что Катя боится и не знает, как прыгнуть.

Она, медленно, закинув сначала одну ногу, затем вторую, встала на седло в положении полу приседа. Она держалась одной рукой за плечо Блюхера, готовясь к прыжку. И вот! Наконец, оттолкнувшись посильнее, Катя прыгнула. Ее ноги коснулись деревянного пола движущегося вагона, после чего она перекатилась вперед.

Влад сделал точно так же, вот только гораздо быстрее. Лошадь, потеряв наездника, сразу же замедлилась и отстала. А Иван с Павлом в это время, успевали выровнять дистанцию. Но, беспокоиться не о чем. Прыгать уже не придется, ведь капитан слегка высунувшись, уже тянул руку готовясь принять на борт последних пассажиров. Он схватил Пашу и быстро закинул его вовнутрь, после чего, так же, поступил и с Ваней.

Лошади отстали и поскакали подальше от железной дороги. Влад потянул на себя откатную дверь и запер ее на запорный засов. Теперь, можно и передохнуть.

Внутри вагона были ящики доверху набитые боеприпасами и гранатами. К сожалению оружия здесь не было, но этого и не требовалось, ведь свежие патроны были от винтовок Энфилда, которые и были у ребят. Каждый набрал полный боекомплект, как следует, поживившись продукцией британской военной промышленности. Тряпки и накидки как у местных жителей оказались как нельзя кстати, ведь под ними можно было прятать гранаты и пачки с патронами.

Впереди была дорога до Мерса-Матрух — это город на территории Египта, через который проходит железнодорожное сообщение до Эс-Саллум, приграничного города. Оттуда группа должна отправиться на территорию Ливии. Уже там, им предстоит добраться до форта Тобрук. А уже оттуда, путь будет свободен дальше, на юго-запад, до самого Эль-Алейлы. Именно там, по словам Блюхера сейчас и идут бои. Там же, применили особое оружие.

Скорость поезда была не велика, и следить за тем насколько он быстро доберется до нужного места, оказалось не трудно. Благо в верхней части вагона были прямоугольные, узкие окошки, обрамленные стальной рамкой и сеткой. Встав на ящики можно было смело следить за тем, что происходит снаружи, чем и занимался Иван.

Ване было уж слишком интересно находиться в Африке. Влад как то спросил у него причину, по которой он все время смотрит в окна. Ответ оказался вполне ожидаемым, ведь Иван родом из глухой деревни. По его словам, он долго жил вдали от цивилизации, пока до него не добралась матушка индустриализация. Был образован колхоз, после чего Ваня уехал с отцом в Москву. На тот момент он и не подозревал что кроме деревни, Москвы и страны есть и другие государства, разные и удивительные. Он начал много читать и изучать историю с географией, после чего смог освоить немецкий язык, благодаря которому смог улучшать свои технические знания, пользуясь не переведенной технической литературой. Когда ему исполнилось семнадцать, он поступил в танковое училище и с тех пор достиг небывалых успехов и навыков в изучении и работе с бронетехникой, и не только.

Так уж сложилось, что технические и сельскохозяйственные знания Вани, удачным образом пригодились, ведь именно он собрал лошадей в путь.

— А ты умеешь доить корову? Мне вот просто не приходилась этим заниматься, потому-что мама запрещала. — В шутку спросил Павел, слушая эту историю.

Ваня тут же надулся и обидчиво фыркнул, не оценив шутку.

— Да-да. Не разрешала…. Ты просто не умел, доить вымя, будто оно деревянное. Корова тебя лягнула разок, вот мама и не позволяла доить ее. — Рассказала Екатерина, напомнив брату истину.

Иван тихонько захихикал, мотая головой в стороны, а Паша, вспомнив этот эпизод свой юности, помрачнел и отвернулся, и после небольшого затишья добавил: — Вообще-то больно было…

Отчего Ваня залился заразительным хохотом заставив улыбнуться Катю и даже Пашу, который так же понял весь каламбур, который с ним приключился. Сам пошутил, сам же посмеялся над собой.

Было не понятно, сколько времени прошло. Казалось, что день должен подходить к концу, но солнце все еще было высоко в небе. Когда ребята спросили у командира время, он посмотрел на часы и сказал что сейчас, еще только четыре часа дня. Сидеть в грузовом вагоне оказалось достаточно утомительно.

Екатерина решила не терять времени и дабы не сойти с ума от безделья, принялась разбирать винтовку и чистить ее детали. Вскоре этот досуг поддержали парни и так же начали возиться с оружием, которое выглядело так, будто оно побывало в Первой мировой войне. Наверное, так оно и было, ведь винтовка с оптическим прицелом была старой модели и на ней были насечки.

— Кать, из этой винтовки людей убивали. Не страшно держать то ее? — Спросил Павел. — Вдруг на ней осталась засохшая кровь врагов…

— Умолкни Паш…! Я уже сама заметила.

— Заметила она.… Продолжишь дело бывшего владельца? Смотри.… На этом оружии кровь. Кто знает, сколько жизней она отняла. — Издевательски добавил Паша.

Катя просто продолжила чистить винтовку, стараясь не думать о прошлом этого оружия. Но вдруг послышался голос капитана. Влад что-то пробормотал, а когда ребята отвлеклись на него, он сказал: — Винтовка — это инструмент. Не оружие убивает, это делает человек…. Если будет лишь винтовка, но не будет человека, сможет ли оружие убить?

Парни призадумались, понимая логику в словах Блюхера. Он стал замечать участившиеся случаи того, что Павел докапывается до Кати, а иногда до остальных ребят. В его словах есть шуточное зерно, но в любой шутке есть доля правды. Поэтому его юмор был неободрителен со стороны командира.

— Здесь развилка капитан. — Сообщил Иван, отвлекшись от чистки оружия, посмотрев в окошко.

Капитан тут же подскочил и посмотрел в соседнее окно. Он увидел, как в южном направлении уходит еще одна железнодорожная ветка, после чего достал карту из сумки.

— Так-так. Значит, у нас все складывается в наилучшем виде.

— Что там? Что-то не так? — Спросил Иван, так же подойдя к карте.

— Развилка здесь. Ветка до Мерса-Матрух уходит как раз в том направлении. Нам туда и надо. Мы сейчас на прямом пути до Эс-Саллум.

— Сколько до туда еще времени ехать? — Спросила Катя.

— Мы должны прибыть туда к темноте. Стоит помнить, что нам нужно сойти с поезда до того как он прибудет в пункт назначения. Будет не очень здорово, если мы будем в вагоне, когда Томми его откроют. — Сказал капитан и сложил карту обратно в сумку.

День был долгий и через два часа продолжительной тряски в грузовом вагоне ребята немного подустали особенно после жесткой посадки самолета. Они уже давно перебрали все детали оружия, как следует, почистив его. Солнце начинало опускаться к горизонту, поэтому всех потянуло в сон, кроме одного человека.

Влад был начеку. Он отринул сон, отказавшись от него уже давно. Благо организм не требовал столь глубокого отдыха. Спать он мог, но все равно этого не делал по уважительным причинам. Как он сам говорил Совикову, и как тот подтверждал, сон для него был чем-то вроде погружения в себя и свое подсознание. Подобная практика приводила к стрессу и головным болям. Причина того была не ясна до конца, но Совиков предполагает, что это связано с осколком и его влиянием на мозговую активность. Он считает, что осколок обладает скрытым интеллектом, который может открываться лишь при определенных факторах, например сон. Однако это всего лишь теория, не доказанная, но не опровергнутая.

— Подъем… — Сказал Блюхер, неторопливо поднимая ребят.

Когда они открыли глаза, то увидели темноту. Вокруг было так темно, что приходилось ориентироваться на звук. Единственным источником света были окна. Снаружи в вагон поступал очень тусклый, холодный свет, исходящий от ночного звездного неба. Капитан открыл дверь вагона, и стало чуть светлее. Ветер снаружи проник, внутрь придав заряд бодрости пробудившимся.

— По одному, давайте, прыгаем…! — Скомандовал командир.

Первым с разбегу прыгнул Иван, вслед за ним пошел Паша и Катя. Блюхер не сразу прыгнул, вместо прыжка он вылез из вагона, держась за край. Он схватился за дверь и запер ее снаружи и только после этого спрыгнул. Он побежал к группе, приказав им убегать подальше от железной дороги, чтобы их не заметили в замыкающем вагоне-платформе.

Ребята собрались подальше от путей посреди пустыни, чтобы сгруппироваться и идти дальше. Вскоре поезд проехал, и наступила тишина. Небо было абсолютно чистое, а по пустыне гулял легкий ветер. Ночью стало холодно, но дополнительная одежда и тряпки сохраняли тепло.

Группа выдвинулась к Эс-Саллум. Город показался лишь спустя полчаса ходу, встретив ребят тусклыми огнями фонарей. Ночью, гарнизон был расслаблен в виду отдаленности линии фронта, до которой было еще более шести сот километров. Группа вошла в город под видом кочевников, при этом их не остановили английские патрули, которые видели их передвижение.

Наземный транспорт в городе был под наблюдением армии, поэтому взять какой-нибудь грузовик безвозмездно не получиться. Идти пешком, и пересекать границу Ливии и Египта было не разумно, вследствие больших просторов Африки. Именно поэтому Влад решил, что наиболее разумным вариантом будет воспользоваться услугами рыбаков или другого владельца частного морского транспорта.

Отправившись в прибрежный район, группа нашла несколько моряков и рыбаков, которые были готовы за хорошую плату отвезти ребят куда угодно. Англичане, конечно, контролировали деятельность местного морского транспорта, но не настолько сильно, чтобы предотвратить подкуп и незаконный провоз людей по морским территориям Африки.

Влад нашел наиболее подходящий вариант в лице местного капитана траулера по имени Хикмет. Его судно носит имя Бахир. Хикмет сразу согласился пойти на риск, объяснив это тем, что его семья голодает и ему нужны деньги. Блюхер в качестве оплаты предложил ему маленький золотой самородок. По словам Хикмета этого золота, ему хватит на два года хорошей жизни и благополучия семьи.

Ребята были удивлены и одновременно недовольны тем, что Влад опять промолчал, сказав, что у него больше нет золота, и он его найдет позже. Однако времени на то чтобы спорить и разбираться, не было. Хикмет в срочном порядке подготовил траулер к отбытию и посреди ночи, группа выдвинулась дальше, но теперь уже морем.

Влад сразу обо всем договорился и показал, куда им нужно попасть. Капитан Хикмет сразу объяснил, что без проблем сможет отвезти ребят в порт Бенгази, но ему придется сделать остановку в порту Тобрук для полной дозаправки.

Когда траулер отправился в путь, Влад отдал приказ «отбой», и все ребята отошли в сон прямо под навесом, на мешках с сеном, в кормовой части судна. Пока их сну ничего не мешает, Влад решил побеседовать с Хикметом и разузнать о последних новостях с линии фронта.

Моряк рассказывал в основном одни слухи и свои предположения. Он сказал, что немецкая армия вместе с итальянцами полностью заняла Эль-Агейла. Вполне очевидно, что скоро, они начнут наступление в направлении Бенгази. Так же он упомянул о сверхоружии, которого Томми бояться сильнее небесного огня. Хотя, «небесный огонь» именно так британцы и назвали это оружие. По словам Хикмета, англичане пока не предают огласке факт применения этого оружия, так как они не видели самих установок или боеприпасов. Хикмет так же рассказал очень загадочный слух о том, что немцы направили небольшие силы вглубь пустыни в центральной части Ливии. Он говорит, что якобы там, среди песков нацисты нашли какое-то историческое сооружение, на подобии древнего храма или пирамиды. Он не знает, с какой целью немцам в пирамиду и что они там нашли. Да и вообще это всего лишь слухи и не стоит им верить.

По морю передвигаться оказалось быстрее, чем по суше. Уже через два часа траулер прибыл в порт Тобрук, причалив с краю одного из доков. Судно было заправлено без дополнительного осмотра, так как обслуживанием таких судов занимались местные, а не военные. Хикмет встретился со своими знакомыми в порту, после чего спешно отчалил дальше. Таким образом, последняя остановка до конечного пункта в порту Бенгази закончилась без происшествий.

Прошло, наверное, часа четыре или пять. Ребята начали просыпаться с легким чувством тошноты под слепящим глаза солнцем. Когда Катя встала на ноги и подошла к левому борту судна, то увидела красивый скалистый берег. Она протерла глаза и начала осматриваться. Влад оказался поблизости около ходовой рубки и наблюдал за побережьем.

— Ну что, выспались? Приводите себя в порядок, мы уже близко…. Уже шесть часов утра. Вставайте. — Сказал он, не покидая своего поста.

Когда группа была на ногах, они не могли нормально стоять из-за плохого самочувствия. Морская болезнь по-разному проявлялась у каждого из них.

Вскоре впереди показался город и порт. Это Бенгази, последний морской порт в этом районе не захваченный итало-германскими войсками.

— Поскорей бы на землю встать. Надоело уже как то, трястись и плавать. — Возмущался побледневший от качки Иван.

— Сейчас бы чего съесть. — Неожиданно проговорил Павел, которому было хорошо.

— Издеваешься. Нам тошно, а ты про еду… Ух-х. — Сказал Ваня.

Вскоре траулер, наконец, причалил в порту. Как некстати, по соседству в доке, стоит британский эсминец, который охраняют солдаты на земле. Рядом с эсминцем распложены две зенитные пушки защищенные мешками с песком. Будет очень не красиво, если ребята сойдут на берег под пристальным взором англичан. Наверняка до них докопаются с вопросами.

— Так, значит, как поступим…. Покидаем судно, но далеко не уходим, находимся поблизости. Надо подумать, как незаметно покинуть порт. — Сказал капитан и ушел к трапу, спустившись с палубы на причал.

Группа стояла около ящиков, скрывшись за силуэтом траулера, чтобы английские солдаты их не видели. Капитан Хикмет в это время контролировал разгрузку малой партии продовольствия, которую он использовал как предлог для свободного прохода через границы и англичан в Тобруке.

— Влад. Слышишь? Что это, самолеты? — Сказала Екатерина, осматриваясь вокруг.

Вдруг Блюхер прокричал: — Всем на землю!

Стрельба!

И в этот момент начался обстрел! Из-за холма вырвался низколетящий немецкий самолет Мессер, а за ним еще два! Первый открыл огонь, выбрав основной целью эсминец. Зенитки не успели сориентироваться и два летящих следом Мессера сбросили бомбы, одна из которых угодила точно в цель. Нос эсминца приподняло над водой, после чего его разорвало мощным взрывом. Черный столб дыма и осколков, вместе с пороховым огнем взмыл вверх, накрыв половину порта.

Мессеры пошли на второй круг, но зенитки уже были пусты, без орудийного расчета. Истребителям ни кто не мог помешать продолжить обстрел портовой зоны. Они подобно воронью, налетели и осквернили нетронутый порт. Теперь здесь повсюду зловонный запах горелой плоти и пороха. Доки были полны криков и стонов раненных. Мольбы о помощи не утихали. Выжившие моряки успевшие спастись с эсминца умирали в воде не в состоянии подняться на причал.

Хикмет подбежал к Блюхеру и начал что-то говорить в панике. Влад начал ему отвечать, указывая на уцелевший траулер, говоря о том, чтобы тот поскорее убирался отсюда домой. Хикмет собрал уцелевших товарищей и отправился в обратную дорогу как можно скорее.

— Влад, я не слышу! Я плохо слышу! Все звенит! — Громко говорила Катя в состоянии шока.

Капитан приказал Ване и Павлу собираться и скорее уходить с территории порта.

— Командир, нужно помочь этим людям. Они умирают. — Сказал Иван, успевая смотреть, как в воде барахтаются полумертвые тела матросов.

— Им не помочь. Живее! Уходим!

Группа успешно вышла в город. Гарнизон был поднят по тревоге и повсюду были солдаты, которым было уже все равно до наших ребят обмотанных лохмотьями. Блюхер вывел группу в укромное место на окраине, где решил сделать привал, чтобы ребята могли перевести дух.

— Как дела с ушами? Звон проходит? — Спросил капитан у Кати, у которой был сильный шок.

— Д-да, уже лучше…. Страшно то как. Там ведь были и мирные люди. А им…. Им все равно кого бомбить.

— Это война. Разве я должен напоминать об этом?

— Война? Это не война, это крысячество. Война там, на линии фронта. А это… — Возмутилась Катя, выпуская эмоции. — Это то же самое, что удар в спин. Почему бы не бомбить там, где стреляют…?

— Это тоже война. Я уже видел войну, и эта, не чем не отличается от тех, других…. Ты потом поймешь что это так.

— Я не хочу этого понимать.

— Ладно, успокоились. Это всех касается. Тренируйте свою психику, потому что это еще не самое отвратительное, что вы еще не видели. — Сказал капитан и отошел на разведку. — Сидите тихо…

Павел неодобрительно проводил его взглядом и подошел к Кате. Он присел перед ней на корточки и спросил: — Эй. Все в норме?

— Да. В ушах только звенит все еще.

— Вот ведь, правда? Капитан как машина, ничего человеческого. Мы должны были помочь. Наверняка бы спасли кого-нибудь.

— Не знаю. Если вот так подумать то все логично.

— О чем ты. Ты же только что говорила, что это не правильно. Что вся эта война…

— Вот именно, эта война…. Мы здесь лишние. Мы чужие, для обеих сторон…. Если бы мы помогли, то вряд ли бы нам сказали спасибо. Матросы может быть и да, но их командиры… точно нет.

Вдруг во временное убежище прибежал капитан. Он быстро схватил сумку и сказал.

— Выходим, у нас мало времени…! Пока в городе суматоха, нам нужно забрать машину, или любой другой транспорт…!

Группа в темпе поднялась на ноги. Они побежали еще дальше от центра города, где находились оборонительные позиции защищенные стенами из мешков с песком. Там же находились стоящие в ряд грузовые машины, танки и бензовозы.

На позициях почти не было не одного солдата, только лишь патрули которые быстрым шагом ходили перед позициями.

— Ваня проверь танк. У него должен быть полностью наполнен бак. — Сказал капитан, указывая на ближайшую машину.

Иван быстро подбежал к танку и стянул в него тент. Оказалось, что здесь стоит Крусейдер. Ваня быстро осмотрел его и после подбежал к бензовозу, чтобы наполнить баки танка. Он полностью, до краев заправил танк, после чего снарядил еще три канистры, разместив их на надгусеничной полке левого борта.

— Капитан, там патрули. Нам не проехать незамеченными. — Сказал Павел, следя за периметром.

— На танке будет все равно на патрули. Хотя отвлечь их было бы неплохо…. Думаю, я смогу отвлечь солдат, пока вы быстро проедите мимо укреплений.

— Отвлечешь их. Каким образом? — Спросил Иван уже сидя на месте водителя в танке.

— Устрою маленький бой. Не беспокойтесь, ни кто не пострадает. Пока они будут пытаться справиться с невидимкой, вы уедете по дороге на юг.

— Все более чем понятно. Удачи капитан. — Сказал Иван и завел двигатель. — Ну что ж, от винта…. То есть, волны вперед.

Ребята забрались внутрь, расположившись в башне. Внутри не было боекомплекта, так что этот танк был полезен только в качестве бронированной машины. Они стали ждать, когда начнется бой, что отвлечет внимание патрульных.

Влад убежал далеко в сторону от дороги, чтобы британцы не отвлекались на проезжающий танк. Он перепрыгнул через мешки, с песком оказавшись прямо перед носом у двух патрулей. Солдаты поначалу не поняли, что произошло и кто перед ними стоит, но после они сгруппировались и приготовились стрелять. Вот тут та и началась канонада.

Вместо своих уникальных навыков Влад использовал большое количество гранат, которые он утащил из грузового вагона. Он разбрасывал их по периметру, бегая перед позициями, будто играя на нервах англичан, которые всерьез пытались его пристрелить. Вскоре к тем двум патрулям подоспело подкрепление, с правого фланга освободив дорогу для танка.

— Вань, поехали, сейчас! — Громко сказал Павел, увидев, как солдаты пробегают в сторону боя.

Ваня утопил педаль газа и торопливо начал маневрировать, разбираясь в управлении. Он быстро понял, что да как, разобравшись с передачами. И через минуту танк уже был на дороге. Ребята на большой скорости пронеслись вперед, минуя позиции, поднимая за собой, целую пылевую бурю.

Танк никто не заметил. Отвлекающий маневр прошел удачно и с англичанами можно заканчивать. Влад бросил последние три гранаты, одновременно выдернув из них чеки и под образовавшейся завесой пыли скрылся за песчаной дюной.

Британцы с трудом оклемались, не потеряв ни одного человека. Пусть среди них были легкораненые от осколков бойцы, но это малая жертва. Подкрепление прибыло к ним только через пять минут, но было уже поздно. Тетерь у них будет достаточно времени, чтобы понять что произошло. Наверняка они заметят пропажу танка лишь в ближайшие часы, не раньше, в виду всей этой суматохи из-за налета немецких самолетов.

Тем временем Крусейдер двигался на юг прямой дорогой до Эль-Агейла. Иван старался придерживаться проезженной грунтовой дороги, даже не зная, правильно ли он едет.

Ребята быстро двигались, как вдруг, о броню послышался глухой удар, будто что-то упало на корму. Павел с опаской отворил башенный люк и высунулся наружу.

За башней, над двигательным отсеком стоял капитан.

— Отлично сыграно. — Сказал он.

— Чего… это как?! Ты очень быстро бегаешь! Так и обделаться можно! Больше не прыгай на танк…! — Слегка испугавшись, сказал Паша.

— Передай Ване, чтобы придерживался этой дороги. Пусть следит за двигателем и количеством топлива. Мы должны дотянуть хотя-бы до Адждабии.

— Ваня спрашивает. Сколько до туда километров? — Сказал Павел, спустившись обратно в башню.

— Сто сорок, если считать от нашего нынешнего места положения. — Ответил капитан и сел на башню спиной вперед.

Он периодически вставал и брал у Кати бинокль, всматриваясь в бескрайнюю пустыню. Паша смотрел по сторонам опасаясь того что на них могут напасть. Но к счастью дорога была спокойной. На пути не было ни души.

До Эль-Алейлы оставалось более двух ста километров. Путь не близкий, но учитывая то, какую долгую и длинную дорогу проделала группа за одни сутки, можно предположить, что до встречи с итало-германскими сухопутными силами им осталось всего ничего.

Линия фронта уже близко, но это не их фронт.

Глава 7

«Смена курса»

До Адждабии добраться оказалось не сложно. Однако здесь концентрация английский войск была гораздо выше, чем в Бенгази. Практически весь городок был превращен в небольшой укрепленный район.

Группа остановилась на подъезде к городку, решая, как действовать дальше. Топливо еще есть, но если расходовать его на объезд города, то его не хватит чтобы добраться до линии фронта. Блюхер просчитал вариант с похищением машины и выяснил что в данном случае это очень рискованно, ведь здесь солдат гораздо больше. К тому же на выезде из города в юго-западном направлении сплошная равнина и выехав на нее можно попасть под огонь противотанковой артиллерии.

— Да ладно капитан. Топлива должно хватить до линии фронта. Пятьдесят километров точно протянет. — Оптимистично предложил Иван.

— До Марса-эль-Брега и то больше чем пятьдесят. Пешком еще столько же пойдешь…? Мне то все равно, а вот вам ребятки тяжело будет. — Сказал капитан, рассматривая окраины города через бинокль.

— Может сходить в город и набрать горючки…? Четыре канистры наверняка хватит, чтобы доехать…. Готов поклясться что дотянем.

— У них здесь все топливо под охраной. Не думаю, что удастся его вынести незамеченным…. Так-так. Тогда сделаем по-другому… — Сказал капитан и спустился с брони на дорогу, после чего отдал приказ. — Отправляйтесь в обход города и ждите меня в пустыне. Я справлюсь за двадцать минут. И не в коем разе не выезжайте на равнину. Британский танк не повод того что вы свои. Они могут вас расстрелять из пушек…. Действуйте…

Влад побежал в сторону города. Ваня завел заглушенный двигатель и повернул на запад в объезд. Он повел машину прямо через пустыню, по холмам и по песку. Благо Крусейдер приспособлен для передвижения по такой местности.

В это же время капитан уже был в городе и, смешиваясь с местными начал искать топливо. Минуя центральные улицы, он добрался до большого котлована на дне, которого, была заасфальтированная площадка. Именно там стояли цистерны, скрытые от прямой видимости. Разумеется, здесь же были и британские солдаты, которые тщательно охраняли это место. Прямо перед спуском вниз был пост охраны с укреплениями и двумя пулеметными точками. Сам котлован был огорожен высоким забором из ребристой металлической сетки рабицы с колючей проволокой.

Влад осмотрелся и понял, что этот объект находиться вплотную к гражданским постройкам. Прямо около забора стояли глиняные и каменные дома, где местные занимались своими делами. Это может пригодиться для отвлечения внимания.

Подкравшись к забору, он недолго подумал и перепрыгнул его. Пока что он не замечен, но здесь везде патрульные. Требовалось их отвлечь и для этого неплохо пригодились обычные камни, которые он просто начал кидать в сторону поста охраны, где стояли пулеметы. Так как капитан был уже внутри, солдаты решили, что искать нужно снаружи и начали рыскать у забора в поисках хулиганов. Они отвлеклись на местных, среди которых не было детей, но, не смотря на это, они продолжали расспрашивать их и высказывать недовольство.

Капитан начал двигаться дальше, стараясь не высовываться. Он спустился вниз к цистернам и заметил рядом с ними бочки. Рядом с этими бочками стояли солдаты с оружием, которые постоянно передвигались, с одного места на другое.

Вдруг к цистерне подошли двое и остановились. Они что-то сказали про обед и все остальные ушли прочь, остались только они. Влад решил действовать грубо, не церемонясь с помехой. Он вышел к солдатам и пока те стояли к нему спиной, он просто схватил их за шеи и утащил за цистерну, обезвредив обоих. Убивать он никого не стал, но это все равно было больно.

Теперь капитан проверял бочки. Он нашел полную и взял ее на руки перед собой, будто она весит совсем ничего. Немного усилий с применением своих способностей и вот, он уже за территорией. Всего один прыжок и готово. Влад быстро добрался до окраины и убежал в пустыню с бочкой наперевес, так и оставшись незамеченным, если не считать двух солдат без сознания.

Ребята стояли недалеко, примерно в километре от города в западном направлении. Катя осматривала периметр вокруг с помощью бинокля, забравшись на башню танка. Вот тогда-то она и заметила медленно выплывающую из-за дюны, подпрыгивающую бочку с ножками. Со стороны это выглядело немного комично.

— Ваня, вылезай. Капитан уже здесь. — Сказала Катя, когда Блюхер был совсем близко. — У него бочка с горючим…

Иван выбрался с места водителя и подошел к кормовой части танка. Влад вскоре подбежал и поставил бочку на надгусеничную полку. Ваня попытался поднять ее, но бочка была тяжела для него. Он открыл заправочные крышки и, наклонив емкость начал заправлять баки.

— Как обстановка в городе? — Спросил Павел.

— Гарнизон в полной боевой готовности, того гляди, дак немцы начнут наступление. Если судить по слухам, которые мне поведал Хикмет, это вполне вероятно.

— Наверное, так и есть. Самолеты не просто так бомбили порт Бенгази. Так ведь…? — Согласилась Катя.

— Не только Бенгази. Они еще и нас сбили, а это к слову воздушное пространство Египта. Значит, они решили далекой пойти.

— Все готово капитан! Можно ехать… — Радостно сказал Иван, выбросив опустошенную бочку в песок.

— Запускай движок. Продолжаем движение. — Приказал Блюхер и забрался на свое место за башней.

Баки оказались почти полные. Теперь, можно не беспокоиться о том, что топлива не хватит. Однако стоит ли торопиться на войну?

Влад повел группу в обход долины, чтобы не попасться на глаза Томми. Теперь остается лишь добраться до последнего прифронтового города Марса-эль-Брега, если конечно его уже не захватили.

Гусеницы готовы были лопнуть от длительной дороги, как и голова, от постоянного лязга. Исколесив половину пустыни Крусейдер начал чихать и сдавать позиции. Машина хоть и была готова к пескам и пыли, но не готова к долгой дороге. Ребята так же были замучены этой проклятой пустыней. Каждый чувствовал себя отвратительно из-за резкой смены климата и нехватки воды, которую экономили.

Танк торопливо взбирался в горку, поднимаясь на скалистый холм. Город должен быть впереди прямо за ним. Все ожидали увидеть красивый вид с высоты, но когда Крусейдер оказался на вершине, и перед группой предстала долина у моря, все было иначе. Над городом стоял черный, возвышающийся в небо черный смог от горящих топливных танков. На западной стороне были видны цепочки разрывающихся во все стороны взрывов, которые сменялись новыми.

— Ешки-матрешки! Какая чернуха над городом! Это и есть Марса-эль-Брега? — С тревогой спросил Иван, высунувшись из люка.

Блюхер попросил передать бинокль. Он встал за башней в полный рост и стал оценивать ситуацию на фронте, который вовремя добрался до этого города. Он продолжал смотреть и, переместив взгляд на запад сказал: — Город под обстрелом артиллерии. Неудивительно, что там все в огне…. С запада вижу итальянские танки, а вместе с ними и немецкие панзеры.

— Панзеры? Хотел бы я подергать рычаги этой машины… — С улыбкой сказал Иван. — Хотя…. По песку он плохо едет…

— Такая возможность еще перепадет…. Нам желательно не вступать в бой. Мы поедем в объезд к перевалу. Раз немцы уже здесь, нам нужно будет найти их и позаимствовать форму. Возможно, придется снять ее с них.

— Дак, куда едем капитан? — Спросил Иван.

— Поворачивай налево. Всем быть наготове. В этой одежде, немцы с нами церемониться не станут. Если скажу стрелять, значит стрелять…

Танк тронулся дальше. По правой стороне вдалеке был виден бой, что явно не в пользу Томми. Город поливала артиллерия, залп за залпом. Взрывы были мощные и увесистые, их было слышно четче всего. Наверняка это были немецкие пушки сто пятьдесят миллиметров.

Блюхер надеялся, что встретиться с немцами в открытом бою не придется, но враг решил, что удаче пора закончиться. На пути следования группы, предстала немецкая автоколонна, которая двигалась в направлении города через перевал с юго-запада. К сожалению, в танке не было боекомплекта, из-за чего атаковать врага на броне было невозможно

— Стоп машина! Вылезаем… — Не поднимая шума, сказал капитан.

Он увидел вдали перед перевалом с обеих сторон пустые позиции в виде окопа. Группа в темпе направилась туда, так как немцы уже заметили одинокий танк и высадили пехоту для атаки. Они начали идти к позициям, слегка сгорбившись, чтобы в случае огня с нашей стороны быстро пасть на землю.

Группа нырнула в окоп и, дослав патроны в патронник, направили оружие в сторону противника. Ребята нервничали и боялись как никогда. Вот он, враг, готовый убить тебя без промедления. Вот они, те, кто идет на тебя с оружием. Паника нарастала.

— Капитан! Когда стрелять? Жду указаний! — Сказал Иван с трясущимися руками.

— Не нервничай. Спокойно…. Это ко всем относиться. Расслабьте руки и разум. Лишняя тревога ни к чему. Это ваш первый бой. Я, конечно, не хотел попадаться, но раз уж нас без проблем заметили, то все.

— Их же там больше пяти десятков! Нас перестреляют как щенят! Чего они медлят и не стреляют!? — Подкрепил панику Павел.

— Тихо-тихо. Тихо…. Не шумим. Пусть подойдут поближе. Со мной вас не перестреляют…. Приготовьтесь. Цельтесь в грудь, чтобы наверняка…. И наконец, Катя.

— …Что?

— Твой выстрел первый, снайперский. Желательно в голову, одному из них…. Давай. Целься и стреляй.

— Страшно…. Руки трясутся. Не смогу… — С трудом вдыхая воздух, говорила Катя, держа винтовку перед собой, уже глядя в прицел и видя человека. — Он ведь живой…

— Ты сможешь. Рано или поздно, это должно произойти. Давай сейчас…. Давай, как учили. Как ты умеешь, лучше всех. — Сказал Влад и просто встал в окопе в полный рост, вызывая у немцев недоумение.

Те встали и направили оружие в него. Им показалось, что это провокация или какая-то уловка, ведь так делать не положено. Они насторожились и стали двигаться медленнее.

— Видишь. Они хотят убить меня. Позволишь им это сделать…?

— Ты что делаешь?! Спустись обратно, я прошу! Не дури! — Заскулила Катя, на секунду оторвав глаз от прицела. — Опустись обратно…!

Ее губы затряслись от страха. Страшно было за Влада и страшно было стрелять. Она сразу вспомнила основное правило войны, которое всегда говорил Компрадоров, «либо ты, либо тебя».

— Давай я выстрелю первым! Мы тянем время! — Тревожно проговорил Павел, посмотрев на Блюхера.

— Нет. Первым должен стрелять снайпер. Выстрел в голову…. Давай. Они солдаты. Они пришли сюда победить, или умереть. Не откажи им в такой чести, встретить смерть…. Ну же, огонь…!

Екатерина затаила дыхание и посмотрела в прицел. Глаза начали слезиться, но для снайпера это не помеха. Еще немного. Еще чуть-чуть и она будет готова. Палец медленно погладил спусковой крючок.

Выстрел! Столь неожиданный. Без предупреждения и долгого прицеливания. Катя зажмурила глаза.

Влад посмотрел вперед и увидел брызг крови и куски черепа, разлетевшиеся в соседних солдат. Убитый как вещь быстро упал вперед с простреленным лицом, на котором не было эмоций. Его тело с грохотом плюхнулось на выжженный солнцем грунт и камни, выплескивая из головы струи багровой жижи, еще подталкиваемой сердцем.

— Огонь!!! — Протяжно закричал кто-то во вражеском строю.

Паша и Ваня выстрелили, следом лишив жизни только одного противника. Они и Катя тут же спрятались в окоп, посчитав, что попадут под подавляющий огонь. Но когда они перезарядили винтовки и посмотрели на капитана, тот, как ни в чем небывало продолжал стоять, даже не беспокоясь о своей жизни.

— Огонь ребята, огонь! — Крикнул Влад, не меняясь в лице.

И тут стало видно, что его глаз опять загорелся. Ребята осторожно высунулись и увидели что пули даже не долетают до окопа, а рикошетят от воздуха, или от того что в нем.

— Продолжаем стрелять, вас не смогут ранить…. Катя, огонь! Ребята те еще стрелки! На тебе офицеры, это те, что в фуражках…! Давайте…!

Екатерина взглянула в прицел и стала высматривать нужную цель среди солдат, но никого похожего под описание не было.

Трех винтовок явно не хватало, чтобы сдерживать продвижение немцев к позиции. Паша и Ваня только и успевали перезаряжать оружие. Катя стала отстреливать врагов на задней линии ближе к дороге, чтобы их гибель деморализовала прибывающее подкрепление. Однако это не останавливало фрицев. К ним на помощь явились машины с пулеметами и бронетранспортеры Ханомаг. И тут…

— Твою ж мать! Танки! — Воскликнул Иван, завидев силуэты двух желтых, бронированных гробов.

— С ними винтовками не поборешься! Дак, и гранаты не помогут! — Подхватил Павел.

Панзеры медленно ползли в направлении окопа. Пехота не собиралась отступать и с потерями приближалась, все ближе и ближе.

— Гранаты! Каждый по одной! — Сказал капитан.

Ребята сразу опустились в окоп и достали спертые ими из вагона гранаты. Они переглянулись и одновременно, выдернув чеку, бросили взрывчатку в сторону противника. Немцы заметили это, и упали на землю, правда, успели не все. Стрельба из винтовок продолжилась вновь.

Выстрел! И взрыв за окопом! Танк навскидку пальнул в сторону ребят, чтобы напугать и предупредить. Следующий выстрел будет уже прицельным. Выдержит ли незримый щит созданный Владом, натиск фугасной болванки?

Панзер остановился, и снова выстрел. На этот раз попадание оказалось куда точнее. Ребята нырнули обратно в окоп, когда пятидесяти миллиметровый снаряд разорвался прямо в воздухе, столкнувшись с препятствием.

— Группа. Сидите тихо и не высовываетесь из окопа… — Сказал капитан и полез вперед, встав перед приближающимся врагом.

Панзер снова выстрелил, но на этот раз снаряд отрикошетил вверх, улетев в небо яркой точкой. Влад быстро побежал к немцам, поднимая вокруг себя пыль и песок. Враг запаниковал от вида непробиваемого воина в лохмотьях. И вскоре, паника сменилась ужасом и бегством.

Влад устроил настоящую резню, прямо средь бела дня. В его руках появились две шашки или сабли и с этим оружием, он ворвался в ряды немецкой пехоты. Во все стороны полетели конечности и куски разрезанного огнестрельного оружия. Он был ужасен и грациозен, делая ровные взмахи клинком, порой рассекая тела вдоль, сверху вниз. Он своевременно защищался от снарядов танков, и даже пулеметные очереди сразу из пяти точек не беспокоили его. Враг начал бежать, но даже отступающая пехота становилась жертвой безумного оружия в руках мастера.

— Жесть какая. Там просто фарш! Он человек вообще?! — Сказал Иван, слегка высунув голову. — Кровь! Убийства…! Он демонюга…!

Группа наблюдала за действиями командира, который пачками, как конфетки отнимал жизни у ошарашенных немцев, которые уже просто бежали кто куда, спасаясь от демона.

Вскоре все смогли разбежаться и перед Блюхером остались два танка и бронетранспортеры с внедорожниками и пулеметами. Командиры танков приказали выстрелить в одинокую цель, но в этом не было никакого смысла. Лучше бы они бежали, ибо теперь в ход идет главный калибр. Влад просто стоял на месте с горящим красным, левым глазом. И стоило ему направить взор на танк, всевыжигающий луч, вырвался наружу. Он открыл беглый огонь по всем имеющимся целям. Ему хватало лишь взглянуть на танки или машину, чтобы выпустить пучок концентрированной энергии.

Земля затряслась, и даже песок с пылью начали подниматься от вибрации. Ребята видели это. Они слышали эти неестественные звуки выстрелов и взрывов. Они видели, как от танков не оставалось ничего, даже малого куска брони. На месте оставалась глубокая воронка, которая становилась больше от точных и новых попаданий.

Выстрел за выстрелом, луч смерти стер все и всех кто был здесь. Автоколонна была брошена и пуста. Кто-то бежал по дороге назад, а кто-то прямо в пустыню, навстречу медленной смерти, от жажды и голода.

Вскоре все утихло и не осталось ничего, кроме мертвых и разрубленных тел, которые россыпью валялись на песке вокруг командира. Группа неторопливо, с опаской покинула окоп, направившись к Владу который даже не запыхался и не устал от бойни. Он присел на колено перед мертвым немцем и стал шарить в его нагрудном кармане.

— Капитан? Ты как? Ты в сознании? — Спросил Иван, не приближаясь близко. — С тобой можно говорить? Ты в адекватном состоянии…?

— Все нормально. Вы неплохо справились, но оружие лучше будет вам найти другое. Немецкое. Более скорострельное.

— Сейчас я больше не об оружии думаю, а обо всем этом! Это ж месиво какое-то! Ты их на куски покромсал! Можно ведь было как-то по-другому?! — Возмутился Павел, стараясь не смотреть на тела и кровь.

— Можно было и по-другому. Но в любом случае они бы погибли. Я просто сэкономил силы, чтобы не тратить на них много энергии.

— Много энергии? Капитан. Ты обоими глазами хорошо видишь? Ты не слепнешь от выстрелов этой своей пушки в голове? — Спросил Иван.

— У меня нет в голове пушки. Да и вообще, со мной все нормально. Выстрел происходит не из меня. Заряд создается не внутри тела, а снаружи…. Давайте потом об этом. Когда вы сами начнете пользоваться энергией осколка, то сами все поймете, как это работает. — С недовольством проговорил Влад и поднялся. — Я действую по обстоятельствам. Эти жертвы были неизбежны…

В его руках были документы убитого солдата. Он бегло ознакомился с содержанием и спокойным шагом выдвинулся к брошенным грузовикам. Машины были не повреждены, но вокруг все равно валялись горящие обломки. Когда капитан распахнул тент, внутри оказались ящики с боеприпасами и оружие германской армии.

— Обыщите остальные грузовики. Наверняка есть еще что-нибудь полезное… — Приказал командир, вытаскивая один из ящиков наружу.

Катя и Павел направились в хвост колонны, где стояли внедорожники Кюбельваген с встроенными пулеметами. Паша подошел к брошенной машине и стал разглядывать пулемет, пока в это время, его сестра выполняла приказ и занималась обыском грузовика.

Катя замерла. Когда она открыла тент закрывающий кузов, внутри оказался немец. Там был молодой, напуганный до чертиков мальчишка с винтовкой. Его руки тряслись, а на лице были глубокие ссадины с кровоподтеками. Он не смел дернуться с места направляя оружие в сторону своего врага. Вот-вот и он выстрелит.

— Все хорошо. Все закончилось… — Перейдя на немецкий язык, сказала Катя, не растерявшись и не испугавшись. — Я не враг…

Она спустила кусок ткани, закрывающий лицо, чтобы показать кто она. Немец медленно опустил винтовку, но не решался пойти навстречу. Он все еще сомневался, но уже пообмяк при виде девчонки. Катя немного отошла в сторонку не покидая поле зрения парня и громко на немецком крикнула.

— Капитан! Подойди сюда, это срочно…. Здесь есть выживший солдат. Он напуган. Помогите мне капитан…

Блюхер сразу понял, что что-то не так и побежал выяснять, что случилось. Он быстро оказался на месте и посмотрел внутрь кузова. Стоило ему подойти, как солдат снова поднял винтовку, не видя лица.

— Спокойно солдат. Опустить оружие! Опусти, я сказал! — Громко и недовольно крикнул капитан.

Немец испугался и просто бросил винтовку перед собой, посчитав, что перед ним свои люди. Он слегка приподнялся, но не покидал кузов.

— Кто такой? Имя, звание!

— М-м-м-меня…. Меня зовут Гельмут. Гельмут Шлоссер. Рядовой… Но-но…. Почему…. Почему вы одеты как местные? — Заикаясь, мямлил солдат.

— Вылезай. Это маскировка, боец…. Рассказывай. Что здесь произошло? — Сказал Блюхер, четко играя свою мерзкую роль немецкого офицера.

Он тихонько сказал Кате, чтобы она предупредила Павла и Ваню, чтобы те не реагировали на немца неправильно, а лучше были в сторонке.

— Кто вы? Я вас не знаю. — Сказал солдат глядя в лицо Влада снизу вверх. — Вы из ударной разведывательной бригады…?

Капитан снял с головы закрывающую лицо тряпку, после чего спокойно ответил: — Мое имя Вальтер Борг, гауптштурмфюрер спецотдела СС. Со мной оперативная группа. Мы работали в тылу противника. Остальное тебе знать не обязательно. Говори, что здесь произошло? Ты ведь поедешь в штаб?

— В штаб? Да! В штаб…! — Возрадовался солдат.

— Сначала расскажи, что произошло здесь. Или ты хочешь, чтобы я уличил тебя в дезертирстве?

— Что? Нет-нет Гер гауптштурмфюрер! Я все расскажу, я не дезертир!

— Ну и…? — Сказал Влад, прекрасно зная, что произошло, но этот диалог был необходим, для дальнейшего, грамотного развития ситуации.

Он вытащил из-под тряпок портсигар с немецкими папиросками и приложил одну солдату. Тот не смел отказаться, и они вместе закурили, пока группа подслушивает за разговором в сторонке.

— Кать, чего они там балалакают? Это ж немец, он в нас стрелял. Какого черта капитан с ним возиться? — Шепотом спросил Павел недовольный происходящим.

— Тихо, ни гуди…. Этот парень думает, что капитан свой и мы тоже. Сейчас идет допрос. Влад играет с ним, а тот, думает, что он свой…

— Да-да. Капитан и так, по сути, для него свой. Он же несколько лет среди них жил…. Вон. Еще и сигарку ему дал покурить. — Сказал Иван, не отрывая взгляд от немца.

— Хватит! Они ведь тоже люди. Они ведь не знают кто мы. — Сказала Катя. — Вы парни злые и агрессивные.

Капитан выслушал эмоциональный рассказ солдата. В целом он описал все именно так как есть, но с некоторыми недочетами, которые были простительны и незначительны. Влад спросил солдата: «Есть ли среди груза одежда?». На этот вопрос немец ответил быстро и даже показал грузовик, в котором были ящики с военной формой. Когда Влад проверил, правда ли это, он подошел к солдату и повел его обратно к последнему грузовику.

— Как думаешь, кто-то еще выжил? — Спросил капитан.

— Не могу знать. Я признаю, я трусливо спрятался в машине…. Гауптштурмфюрер вы…. В общем, в штабе наверняка захотят узнать о случившемся. Хорошо, что вы теперь все знаете.

— Да. Но лучше бы ты это все забыл…. Прости Гельмут, так надо.

Влад решил не оставлять такого свидетеля. Пока молодой солдат стоял перед ним, ничего не подозревая, его грудная клетка оказалась пробита, огромным копьем появившимся из-неоткуда и исчезнувшим так же бесследно. Гельмут харкнул большим количеством крови, после чего замертво пал на дорогу. Капитан склонился над ним, закрыв еще открытые, безумные глаза жертвы, в которых уже погасла жизненная искра.

— Капитан… зачем…? — Спросила Катя, увидев мертвого немца.

— Не спрашивай. Я не хотел, но так надо…. Грузовик. Пятый от конца колонны. Переодевайтесь. — Печально проговорил Влад.

— Он же мелкий еще. Ему столько же, как и нам, может на год моложе…. Зачем? — Снова сказала Катя, игнорируя приказ.

— Зачем-зачем. Я знаю, что ты думаешь…. Ты потом сама все поймешь. Просто еще не время понимать…. Идем, промедление нам дорого обходиться. — Сказал капитан уже пройдя мимо Кати, которая стояла и смотрела на омертвленное тело того солдата. — Прими это…. Иди. Переодевайся…

Ей хотелось верить, что все произошедшее неспроста и так действительно нужно. Однако гуманизм и человечность, которые не покидали молодое сознание медленно замолкали. Она взглянула в сторону окопа, где недавно сидела, и вновь увидев десятки убитых людей, и вдруг подумала о своем предназначении в этой операции. Она подумала, что капитан, по сути, мог обойтись и без нее и без ребят. Ей было боязно за совершенные убийства. А действия капитана вызывали негодование и гнев к нему.

— Кать, чего замерла…? — Спросил Павел, переодевшись в немецкую форму. — Тут есть твой размер. Я уже достал…. Давай быстрее…

— Смотрю, ты уже приоделся…?

— Ну да. А ты чего стоишь? Капитан велел переодеваться. Форма удобная, сидит как влитая…. Чего молчишь? Я ведь с тобой сейчас разговариваю…. Кать? Сеструха…. Что с тобой?

— Он убил его…. Того солдата. — Сказала Катя, посмотрев на тело немца. — Он ведь…. Я не хотела этого.

— А…. Ну, что поделаешь. Выбора то особо нет.

— Ты тоже согласен с ним? То, что убить этого мальчика было правильно? Ты это хочешь сказать…?

— Честно говоря, да. Я согласен…. Если ты еще не поняла, то этот, как ты говоришь мальчик, мог тебя убить. Если бы ты не чего ему не сказала, то он тебя пристрелил бы еще тогда, когда ты открыла тент.

— Не пристрелил бы…

— Откуда ты знаешь?! Ты что ясновидящая? Мне хоть и не нравиться капитан, и не нравиться то, что он обращает на тебя излишнее внимание, но за то, он может и умеет воевать. Эта его тактика массированных взрывов мне по душе…. Честно. Я бы тоже так хотел…. И хватит думать, что тот солдат был хороший. Может быть, но узнай он, что ты не немка, застрелил бы и все…. Ты еще этого не понимаешь… — Закончил Павел, упаковывая свою советскую форму с брюками и сапогами в мешок.

Пока Катя простаивала и не выполняла приказ, к ней и к Паше явился капитан. Он переоделся, подыскав себе подходящий по росту и размеру китель. Благо в ящиках была офицерская форма с галифе и высокими зашнурованными сапогами с твердой подошвой. Влад так же прицепил к нагрудному карману железный крест, который сразу вызвал вопрос у Павла.

— Ой-ой-ой! Капитан! Тебя и не узнать. Форма фрицев на тебе как родная…. Железный крест у кого спер? Офицеров в бою вроде я не видел с такими отличительными наградами.

— Это мой. Получил после трех операций во Франции и Польше… — Ответил Влад и натянул на голову офицерскую фуражку.

— Что…? М-м-м-м-да уж. Получается, ты с немцами французов бил, а теперь с нами немцев бьешь? Здорово. Тебе же еще двадцать с чем то лет, а ты уже с железным крестом ходишь.

— Двадцать один…

— Ну, вот, тем более, даже я тебя старше. Сколько ты там народу перебил, чтобы выбить такую ценную награду?

Капитан ничего не ответил Павлу. Он не стал отвлекаться на него и вместо этого перевел свое внимание на Екатерину: — Катя, иди, переодевайся. Ваня уже почти готов…. Женской формы нет, да и не бывает для общих войск. Подыщи какой-нибудь комплект по себе…

Она молча ушла, даже не посмотрев в его сторону взяв в руки форму, которую нашел Паша. Это было обидно, но Влад с пониманием отнесся к ней, не проявив злобы к девушке. Как он уже говорил: «еще не время».

Ребята и не заметили, как наступила тишина. Еще час назад из-за холма доносились звуки канонады, а теперь лишь звуки завывающего по пустыне ветра. Очевидно, что город Марса-эль-Брега был захвачен, под натиском артиллерии. Одинокий и уничтоженный конвой с единственной живой четверкой, стоял посреди песков нагоняя тоску и запах смерти.

Когда Катя, наконец, сменила форму, пришло время привала и перекуса. Среди вещей в грузовиках осталось немного уцелевших пайков и банок с тушеным мясом. Ребята перешли на другую сторону дороги, подальше от поля боя, чтобы не видеть мертвые тела, где вскоре и начали десятиминутную трапезу. Пища с трудом попадала в желудок с постоянно подступающим комом в горле. Однако Иван, не смотря на веющийся вокруг запах тухнущей на солнце мертвечины, с удовольствием уплетал вкусный обед, запивая его водой, вызывая недоумение у остальной группы.

— Командир, что дальше? Едем к немцам в штаб? — Спросил Иван, держа кусок хлеба с мясом за щекой.

— Именно так. Ведите себя естественно. Павел если что не разговаривает. Нужно будет ему голову перебинтовать так, чтобы думали, якобы он ранен в лицо и челюсть.

— Может ему просто вломить хорошенько по морде?! Для натуральности?! — Расхохотался Иван, предложив свой план.

— Я тебе сам вдарю, если хочешь! — Резко ответил Павел

— Тихо-тихо. Затихли оба…. Мне нужно, чтобы вы действовали осторожно и грамотно. У вас нет документов на руках, поэтому при первом же досмотре вас примут. Соответственно нам нельзя попадаться на глаза патрулей и избегать проверки пропусков и паспортов.

— А если нас все же поймают, что тогда? — Спросил Павел.

— Возможно, я приду на помощь, а может, и нет…. Не накручивайте себя раньше времени. Сейчас главное как можно быстрее разузнать про оружие и уничтожить его. К тому же, мне известно, где оно находиться.

— Правда?! Значит, нам не придется искать его? — С облегчением порадовался Павел.

— Ну, искать его нужно. Я всего лишь сузил круг поиска…. В записках у одного лейтенанта я нашел сведения за последний месяц. Он пишет, что на безе в районе прибрежной зоны, в песках, неподалеку от сюда, находиться крупная концентрация войск…. Он не уточнял, так как, наверное, и сам не знал, но туда привезли новое оружие. И неизвестно для чего. Пишет, что раньше не видел такого. Сейчас на базе мало людей в связи с наступлением.

— Наверняка это то, что мы ищем. А больше ничего не написано? — Спросил Павел. — Может, есть еще полезные сведения…?

— Кое-что есть. Но это не связано с нашим оружием…. Он пишет, что десять дней назад вглубь пустыни отправилась целая моторизованная колонна. Их цели неизвестны. Поговаривают что там что-то важное.

— Может быть, они поехали туда бить англичан? Какая собственно нам разница. Уничтожим нашу цель и домой. Мне уже как-то надоела эта пустыня. И эта форма фрицев, ну уж очень мне не идет. — Недовольно пробормотал Иван, поправляя рукава.

— Ну, тебе может и не идет, а вот Катьке в самый раз. А капитан дак вообще… все равно, что один из них. Гер капитан. — Высказался Павел.

— Хватит паясничать…. Придет время, и отправимся домой. — Недовольно ответил командир. — Мне сейчас стало интересно, что немцы нашли в пустыне…. Хикмет. Капитан траулера, говорил слухи, которые подтверждаются и здесь. Если там и впрямь что-то важное, ради чего стоило туда лезть во время войны, то я хочу это увидеть.

— Ладно, капитан, если уж там что-то есть, то мы с тобой. Выбора у нас все равно особо нет. — Ответил Иван, поднявшись на ноги и поправив немецкий тонкий свитер. — Я готов. Если уж гнать по пустыне, то только в ее глубь.

— Тогда собирайтесь. Возьмите оружие у мертвых, желательно автоматы. Если не тяжело, то можете взять один пулемет…. Катя. Винтовку с прицелом придется оставить. Будет очень сложно объяснить, почему ты воюешь с английской винтовкой. Возьми немецкий карабин, ты и без оптики хорошо стреляешь…. Не забудьте взять бинты. Нужно перемотать Пашку, чтобы его приняли за раненного. Не задерживайтесь и подходите в конец колонны. — Сказал капитан, быстро раскидав приказы.

Группа неохотно направилась к машинам и на поле боя, чтобы поживиться новым оружием. Среди всего были только винтовки маузер и пистолеты-пулеметы. Благо у мертвецов были подсумки с полными обоймами, что исключало дефицит боеприпасов.

Катя не стала долго думать и искать подходящий вариант среди большого количества одинаковых винтовок. Она неохотно распрощалась с английским Энфилдом, символично оставив его перед окопом, в котором сидела во время боя. Она чувствовала себя ужасно, особенно после резни учиненной Блюхером. Ее посещали смешенные мысли и чувства. Вроде бы он и убийца, но с другой стороны, это война и здесь любые средства хороши. Она начала смотреть на него с призрением, но не так как смотрят на врага или злодея. Она просто, еще не понимала всей сути и ужаса войны. Это было внутренне непонимание, ее разногласия и желание быть более мягкой к людям и даже к противникам, не смотря на всю жестокость этого мира.

Вскоре, группа начала собираться около последней машины в хвосте колонны. Капитан стоял, склонившись над картой положенной на капот раскрашенного в камуфляж Кюбельвагена. Иван набрал полный комплект магазинов для ПП и непосредственно сам автомат. Павел решил довольствоваться винтовкой, ну и Катя, аналогично.

— Вань… за руль. Не будем нарушать традиции. Я вперед, Катя и Паша на заднее сиденье. — Приказал Блюхер, быстро свернув карту и усевшись на место штурмана, сделав важный вид.

Ребята, молча без лишних слов, забрались в машину и приготовились к дороге. Ваня быстро разобрался с Кюбельвагеном и вскоре тронулся, развернувшись в юго-западном направлении. Со временем дорога поворачивала на запад и на северо-запад, приближаясь к морю.

Судя по карте и указанному месту положения базы, до цели оставалось не более двадцати километров, грунтовой дороги. По пути встречались брошенные английские машины, и даже танки, которые были сдвинуты на обочину. Навстречу группе попадались немецкие отряды пехоты, которые не обращали внимания на людей в форме и особенно, после того как Влад все время смотрел на солдат холодными и недовольными глазами.

Вскоре группа добралась до нужного места. Впереди показался решетчатый забор с колючей проволокой и смотровыми вышками по периметру. На подъезде Влад начал последний напоминающий инструктаж.

— Так, запомните. Как учили. Разговаривать только когда спросят. Я ваш командир, Гер гауптштурмфюрер Вальтер Борг…. Павел. Ты у нас раненный, говорить не можешь и тебе нужен блокнот, чтобы общаться. На вопросы немцев кивай, либо да либо нет, или не совсем. По ситуации. Ваши документы если что, якобы у меня. Я постараюсь все решить, а вы тихо…

— Наши документы? А они у нас есть? — Приглушенным тоном спросил Павел из-под бинтов, которыми Катя, успешно перемотала ему голову.

— Да есть-есть…. Не вникай в это. Я все решу, а вы сидите тихо…. Поехали дальше. — Ответил капитан и как важная армейская шишка, развалился на сединке, перекинув руку за борт.

У сетчатых ворот был целый блокпост. По обе стороны изнутри забора стояли высокие деревянные вышки, а впереди, с двух сторон от шлагбаума стояли две противотанковые пушки калибра семьдесят пять миллиметров, замурованные в мешки с песком. Рядом, по левой стороне дороги, стояла будка часового. Однако вместо одного солдата, на посту стояли пятеро бойцов в полной экипировке с автоматами наперевес. Они спокойно сидели на позиции и наблюдали за подъезжающей машиной.

— Капитан, страшновато как то… — Промычал Иван по русский.

— Не паникуй. И не вздумай выказывать им свой страх. Расслабься. И веди машину. Представь, что мы дома…

Вскоре Кюбельваген оказался перед воротами. Иван аккуратно притормозил, подняв за собой небольшой столб пыли, остановившись в двух метрах от шлагбаума.

Влад не собирался выходить из машины, он знал свое место в армии Рейха. Железный крест, его автоматический пропуск через все вооруженные посты и проходные.

Двое немецких солдат подошли к машине со стороны водителя. Иван приготовился к тому, что именно он станет объектом интереса бойцов африканского корпуса. Но вопреки всем самым пугающим мыслям, первым вопросом который задал немец, был: — Война в другой стороне солдат. Почему вернулись?

— Колонна попала в засаду… — Вмешался Влад.

— Простите Гер…. Вы ваффен СС?! Просто из-за солнца я не разглядел вас…! — Неожиданно оживился немецкий солдат, даже слегка испугавшись.

— Простите…? Могу и не простить. Хотя, мне и так уже сегодня хватило потерь среди вашего личного состава.

— Что вы имеете в виду? — Спросил немец.

— Шестнадцатый конвой попал в окружение и был почти полностью уничтожен…. В целом, солдат, это не твое дело. Об этом должен узнать только командир бригады и командующий дивизии, генерал Роммель. Давай, открывай эти маленькие дверки. Время не ждет…

Солдаты оказались сговорчивы и пугливы. Они сию же минуту подняли шлагбаум и открыли ворота. Иван быстро нажал педаль газа и рванул вперед, ворвавшись на территорию базы. Прямо после ворот у ограждения стояли еще несколько машин, включая грузовики и бронетранспортеры. Ребята оставили машину именно там, спрятав ее среди другой техники.

На базе было малолюдно. Солдаты были только на постах и в патрулях, передвигаясь вдоль забора снаружи и внутри объекта. Временных и монолитных сооружений было достаточно много, включая около шести полукруглых металлических казарм укрепленного продовольственного склада и здания штаба фронта. Посередине базы стояла огромная бетонная конструкция в виде обрезанной пирамиды шестьдесят на шестьдесят метров и около пяти в высоту. Как раз в это время внутрь стаскивали бочки с топливом для танков, которые стояли на ремонтной базе как раз неподалеку. Отдельно от всего располагался склад боеприпасов, который был по большей части под землей, и представлял собой бетонный погреб, скрытый от лишних глаз.

— Держитесь ближе. Не разделяйтесь. Ведите себя естественно и не забывайте приветствовать офицеров. У вас низкие звания… — Сказал капитан, полностью перейдя на немецкий язык.

Группа организованно выдвинулась в направлении здания штаба, у которого прохлаждался патрульный отряд, раскуривая сигареты и рассказывая друг другу шутки, судя по редким насмешкам. Катя шла вместе с Павлом, делая серьезный вид, не привлекая излишнее внимание.

Когда ребята подошли к двухэтажному строению, с одной стороны была металлическая лестничная клетка, ведущая на второй этаж, где и находиться штаб. Внизу у подъема стояли те самые патрульные, которые даже ни чего не заподозрили когда увидели Блюхера спешно направляющегося к ним. Они даже поприветствовали его как подобает.

— Стойте здесь и ждите меня. Мне нужно сообщить о нападении. — Сказал капитан ребятам, перед тем как начать подниматься по лестнице.

Он даже не выказывал волнения, просто и спокойно проходя мимо немецких солдат. Оно и понятно, у него высокое звание и плюс к этому он гауптштурмфюрер СС. У него даже есть второе имя Вальтер Борг, вот только подлинное оно или временно придуманное?

Катя, Ваня и Павел встали у стены штаба и стали ждать, не привлекая к себе внимания солдат. Однако патрульные уже начали засматриваться на ребят, а если быть точнее, то только на Катю.

Влад или Вальтер, как угодно, вошел в помещение, где сидели два лейтенанта и радист, который вместо работы читал книгу.

— Что у вас здесь за бардак? — Недовольно промолвил гауптштурмфюрер Борг, стоя у порога.

Лейтенанты тут же соскочили со своих мест, стоило им увидеть капитана. Они выпрямились и, вскинув правую руку вверх, поприветствовали старшего по званию эсэсовца.

— Где командиры? Где старшее командование?! — Возмутился капитан.

— Они все на брифинге. Генерал Роммель собрал всех в генеральном штабе перед началом операции по прорыву к Тобруку. — Уверенно ответил молодой радист.

— Прорыв к Тобруку…? Это сейчас не так важно, как вероятность появления диверсантов. На базе есть хоть один человек выше вас и меня по званию? У нас шестнадцатый конвой попал в засаду…

— Нет Гер гауптштурмфюрер. Все на брифинге и явятся только завтра. Мы можем связаться со штабом, если есть необходимость или что-то срочное.

— Нет. Это не срочно, хотя и важно…. Я дождусь командиров. Продолжайте работать. Скоро начнется наступление нашей танковой дивизии. Тылы должны быть в безопасности. — Закончил капитан и вышел за двери штаба.

— Откуда у нас здесь ваффен СС? Видимо важная шишка… — Сказал один лейтенант, снова усевшись на прежнее место.

— Наверное, он наблюдатель из центра? Они там все такие, важные. Неверное, он еще сообщит о плохой работе фронта…. Если да то…. Мы попадем под раздачу. Надеюсь, нас не накажут… — Сказал радист.

— Будем надеяться, что нет, и он дождется нашего полковника. — Добавил лейтенант за бездельем.

— Дождется, конечно. Даже если и дождется, все равно нам влетит, хотя и не за что…. Когда полковник получит по шапке, он перекинется на нас. Так что завтра будем ждать экзекуции. — Еще добавил радист, начав безутешно бродить по комнате, мимо столов с оборудованием.

Капитан быстро спустился обратно к группе и застал их за беседой с двумя патрульными. Иван успешно рассказывал о нападении на автоколонну, идущую к Марса-эль-Брега. Он говорил, что на них напали Томми с поддержкой всего одного танка и группы минометов. Так же он добавил, что были и дезертиры, которые бежали в пустыню.

— Полковник будет в ярости, когда узнает, что конвой был уничтожен…. Пусть так, но мне интересно…. Что такая милая девочка забыла в этой проклятой пустыне? Не за что бы ни подумал, что ты сюда добровольно записалась. — Сказал патрульный сменив тему и обратив внимание на Катю.

— Мы здесь по приказу штаба СС. — Вдруг сказал Влад, стоя за спиной у немецких солдат, которые были встревожены, увидев его.

— И снова приветствуем, господин гауптштурмфюрер! — Засуетившись, крикнули патрульные.

— Мы здесь для того чтобы отслеживать у англичан новые образцы вооружения. И еще мы для разведки. А что касается нашего снайпера, то вам стоит бояться ее. Она одна из лучших, так что с ней вам лучше не шутить…. Идите, вам наверняка пора на обход… — Сказал капитан в приказном порядке.

Солдаты послушно, в темпе отправились заниматься своим делом. Блюхер проводил их взглядом, сложив руки за спиной, после чего подошел к своим ребятам.

— Капитан, я как мог, сочинял историю с конвоем. У меня хорошо получилось говорить на немецком языке? — Немного вспотев, спросил Иван, не меняя языка.

— Да, твоя общительность хорошо отвлекает врага, лишая бдительности.

— Что дальше капитан? Где нам искать сверхоружие? — Промычал Павел из-под бинтов так, чтобы его могли услышать только ребята.

— Я полагаю, они спрятали его в топливном хранилище, оно наиболее защищено. Хотя, возможно оно на складе боеприпасов…. Нужно осмотреться. Вам ходить по территории не рекомендую. Я отведу вас в пустую казарму. Сейчас на базе мало солдат, так что сидите тихо. Будем ждать, когда стемнеет. В темноте будет проще работать…. Да и, Кать. Я постараюсь найти оптический прицел на твою винтовку, как будет свободное время.

— Ну… это было бы неплохо. — Без энтузиазма ответила Екатерина и пошла вместе со всеми.

Влад повел группу через всю базу к казармам, три из которых были абсолютно пусты. Внутри были лишь кровати, явно не очень удобные, учитывая, насколько они низкие. Когда ребята зашли внутрь, перед тем как закрыть дверь Блюхер осмотрел все вокруг на предмет наблюдателей или патрулей.

Внутри было жарко, но не настолько, чтобы сходить с ума. Через окна расположенные вдоль железной стены проникал яркий свет, идущий под углом, что говорило о быстром наступлении вечера.

— Отдыхаете и не шумите. Если кто-то явиться, скажите что вы здесь по приказу Гер Борга…. Вроде все…. Я пошел.

Как только дверь захлопнулась, Иван почти с разбегу пал на кровать и с наслаждением промычал. Павел последовал за ним, устроившись на соседней койке и, немного отодвинул на лице бинты, чтобы было легче дышать. Катя села на другую кровать напротив и решила вместо отдыха перебрать винтовку.

— Кать, ты чего…? Отдохни. Потом с оружием разбираться будешь. — Сложив руки за головой, сказал Павел, приняв положение полулежа.

В ответ тишина.

— Кать? Ты за последнее время ни слова не сказала. Что с тобой?

— Да что тебе? Я-я, просто…. Ох. Не знаю Паш…

— Так, я не понимаю. Давай рассказывай мне…. Это из-за боя, да?

— Ну, если хочешь, можешь считать и так.

— Нет-нет-нет. Я хочу считать так, как считаешь ты. Если ты из-за чего-то переживаешь, я должен знать. Давай, ну же, расскажи мне.

Катя опустила руки, оставив работу с оружием. Она отвела взгляд в сторону и, после небольшой паузы, выиграв время на то чтобы собраться с мыслями, сказала: — Я просто не могу понять, как он это делает. Нужно быть подобным бездушной машине, чтобы вот так просто, брать и идти в бой, вытворяя такое бесчинство…. А-а…. А потом, просто и спокойно разговаривать с другими солдатами, которых так же потом убить, потому что они свидетели…. Это же не правильно. Или…. Или я просто слишком мягкая и не понимаю…?

— Хмм. Это ведь из-за того выжившего солдатика в грузовике?

— Ну, в общем то…

— Кать, ну ты чего…? Нельзя на командира злиться только потому, что он воюет как целая дивизия. Скажу честно, хоть это и не гуманно, но я согласен с ним, и то что он убил того солдата, на мой взгляд правильно…. Или. Или ты считаешь, что мы должны были взять его с собой, чтобы он здесь всем наплел про всего одного война, который разнес весь конвой? Вдруг он бы еще вспомнил, что именно капитан устроил все эти взрывы…. Кто знает его…

— У меня руки теперь в крови. Я убила несколько солдат…

— Да-да, верно…. И убьешь еще, хоть я и не хочу, чтобы ты марала руки. Я ведь тоже стрелял. Мы ведь знали, на что подписываемся, так ведь?

— Я не об этом. Просто я запуталась. Тот парень…

— Он бы убил тебя, узнай кто ты на самом деле. — Резко перебил Павел

— А может, и нет…

— Да или нет…. Ты судишь неправильно. Нельзя с этим рисковать. Никогда не полагайся на авось. Я это тебе говорю, потому что я в ответе за тебя…. Знаешь Кать. Если бы я был на месте капитана, я бы поступил так же во всех ситуациях, потому что враг угрожает тебе и моим друзьям, а это значит что врага надо бить. Вот и все…

— Ладно, Паш. Я поняла. Постараюсь извиниться, когда капитан придет. Я ведь с ним не разговаривала и плохо подумала.

— Ага…. Долго с ним не болтай, а то еще разговоритесь и все такое… — Сказал Павел, уже задремав. — Он ровный парень, но…. Ты с ним не любезничай, а то еще…

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.