Бесплатный фрагмент - История Арабатки и катакомбы Геническа

Трудно найти человека, который бы не слыхал о Арабатской Стрелке. Но не все представляют, где она находится. И действительно, мир так велик и разнообразен, что на фоне всего бесконечно прекрасного эта маленькая полоска земли не всегда может привлечь к себе чье-то, внимание.

В стороне от автострад, железных дорог, вдали от экономических и культурных центров. Вдали от всего. И тем не менее на этой узкой полоске земли и в ее окрестностях проходили интереснейшие исторические события уже в далекие времена далеко за пятый век до нашей эры.

Поэтому, наверное, многим будет интересно познакомиться с некоторыми событиями истории Арабатской Стрелки.

Одновременно хочется сказать несколько слов о городе Геническе. Таких районных центров на Украине тысячи. Они небольшие, малоэтажны и каждый в меру возможностей несет свое народнохозяйственное бремя. Единственно, что выделяет Геническ из общего числа — это Азовское море. Оно влечет к себе тысячи и тысячи желающих поплескаться в благодатных морских волнах. Этим Геническ и живет.

Но почти никто не знает, что под городом находятся катакомбы, которым тысячи лет, и которые протянулись на многие километры в разные стороны далеко за пределы города. И я хочу хоть на какое-то мгновенье ввести читателя в сказочный мир истории Арабатской Стрелки и катакомб Геническа (от Геродота до наших дней, до 2022 года).

История Арабатской Стрелки

Арабатская Стрелка представляет собой узкий от 270 метров на юге и до 7 километров у Геническа, низкий и длинный полуостров в виде стрелы. Он отделяет Сиваш от Азовского моря. Длинна его составляет 112 километров.

Северная половина Арабатской Стрелки длиной 54 км входит в состав Херсонской области, а остальная территория относится к Крымской области.

Азовское море плещется вдоль всей Арабатки.

Свое современное название Азовское море получило от города, который в 1067 г. был захвачен половцами; они дали ему имя Азак, впоследствии трансформировавшееся в Азов. Сам город тоже пережил долгую и бурную историю. Достаточно сказать, что он основан древними греками и первое его название было Танаис. А где-то за Танаисом, согласно греческим легендам, находилась таинственная родина бесстрашных воительниц — амазонок.

В давние времена у Арабатской Стрелки было название — Тонкая, а расположенный против ее северного конца город Геническ назывался — селение Тонкое.

На протяжении всей длины Арабатская Стрелка представляет собой небольшую возвышенность, в основном поросшую арабатской колючкой. В самом высоком месте (Генгорка) Арабатская Cтрелка возвышается над уровнем моря на 10—13 метров.

Берега Сиваша преимущественно широки и пологи. На Арабатской стрелке высокие и обрывистые берега (15- 20 метров) находятся у хутора Валок и севернее его.

Восточная часть Арабатской Стрелки обращена к Азовскому морю и представляет собой пологий берег и сплошь состоит из мелкого песка.

Глубина восточного Сиваша почти везде незначительна, только в центральной части его южной половины имеются участки глубиной 2 — 2,5 метра, кое-где она доходит до 3 метров.

Подводная, неглубокая часть прогревается до 28— 30°С, глубина в два метра и более начинается с расстояния 50 — 100 метров от суши, а где и больше.

Западная часть Арабатской Стрелки обращена к заливу Сиваш. Берега его пустынны и безжизненны. Не видно здесь зеленой травы, высоких деревьев с раскидистой кроной или густых кустарников, которые обычно растут у водоемов.

В целом, это унылая безжизненная картина. Если ехать (идти) из Геническа на Феодосию через Арабатскую Стрелку и считать, что:

00 км — Геническ, то:

12 км — Генгорка (рынок),

18 км — Счастливцево (рынок),

36 км — село Стрелковое (центр),

53 км — страусиная ферма,

115 км — Арабатская крепость,

130 км — село Каменское (это уже крымский полуостров), и на

175 км — Феодосия.

Историки утверждают, что песчаная коса, впоследствии получившая название Арабатской Стрелки, была известна грекам в период расцвета греческих колоний в Крыму и во времена Боспорского царства.

И самое первое ее название — Херсонес де Зенон Дженичи: мыс у Тонких Вод, иначе — мыс у пролива Тонкая Вода.

В V веке до н.э. в этих местах уже были поселения греков. Захоронения в курганах рассказывают о жизни в те древние времена.

Так, например, уже в наше время на Арабатской Стрелке, возле села Счастливцево, экспедиция института археологии проводила полевые исследования, во время которых сконцентрировала своё внимание на изучении одного из курганов.

Следует отметить, что археологам удалось обнаружить здесь много чего интересного: части керамической посуды, серебряные украшения, инструменты из кремния и прочую подобную мелочь.

Основной же находкой являлись 16 человеческих захоронений, созданных в различное время: так, если одни датировались третьим тысячелетием до нашей эры, то другие — семнадцатым веком нашей эры. Это же надо так разместиться в одном кургане и охватить период около 5000 лет!

Безусловно, каждая из этих могил имела огромную важность, но особое внимание всё же привлёк скелет мужчины, похороненного вместе с… десятью утками! Сразу же возникает вопрос: зачем они там нужны?

Точного ответа на него, к сожалению, нет.

Правда, ученые предположили, что эти птицы выступали в роли проводников на тот свет. Но почему именно утки? Не черная кошка, не собака и не змея, которым раньше придавали мистический характер, а эти весьма обычные крылатые существа? К тому же, немного удивляет их количество — десять.

Вот такая вроде бы простая, но в то же время загадочная история. А суставы у парня были в порядке, вот что значит диетическое питание.

Так что не плохо жили раньше в районе нашего «Счастливцево».

В общем, надо копать и копать, искать и искать, чтобы выяснить кто и когда жил, как жил и чем питался.

Арабатская коса — Стрелка упоминается в описании миссионерского похода апостола Андрея Первозванного, прошедшего из Грузии, через Боспор (Керчь) по Арабатской Стрелке в Скифию (50-е годы первого века н.э.).

Более достоверными, оставившими после себя материальные подтверждения своего пребывания на косе — стрелке, были племена «народа сарматского». В Геническом краеведческом музее хранится антропологическая стела с сарматским символом «Божественного Огня и Власти».

Более чем 300 лет Арабатка была во власти Хазарского каганата (650 — 969 годы нашей эры). На Стрелке у хазар были молитвенные места с идолами, причем выполнены они были из соли в виде солевых глыб.

Влияние хазар на соседние народы сильно ослабло после того, как князь Святослав в 968 году, а в 985 году князь Владимир разбивали войска хазарского каганата и стали с хазар брать дань. Это был конец эпохи каганата.

В 1475 году в Крым вторглись турецкие войска. Они разгромили генуэзцев, уничтожили средневековое княжество Феодоро и сделали вассалом Крымское ханство. Турки исламизировали Крым и переименовали всю его географию.

Почти 300 лет продолжалось в Крыму татарско- турецкое владычество. То было время почти непрерывных войн и разбойничьих набегов — главным образом на земли северных соседей. Войны велись с целью грабежа и захвата пленных, которых потом продавали на невольничьих рынках Крыма.

Так, Хан Мухаммед-Гирей (1515—1523), получив запрет от турецкого султана выступить в очередной набег, жалобно писал своему повелителю: «Не велишь пойти на московского и волошского (князя), чем быть сыту и одету?».

Народы, жившие в те древние времена, строили оборонительные сооружения от своих врагов. К сожалению, не все они сохранились до наших дней.

На стратегически важных пунктах полуострова Крым турки строили новые или укрепляли старые крепости. Главными из них были Перекоп, Арабат, Еникале, Гезлев и Кафа.

Турки оценили удобное расположение остатков древнего укрепления на Арабатской стрелке и в конце ее, в самом узком месте, построили новую крепость — Арабатскую, а в районе Геническа — крепость Чени-Шке. Произошло это во второй половине XVII столетия. Существует несколько версий в названии Арабатской крепости.

По одной считается, что название произошло от тюркского слова «рабаты, рабат», что обозначает — «место охраны работников». А работниками были каторжане соленой каторги.

Так в период Крымского ханства (1475 — 1774 гг.) на Сиваше была каторга «для всех недостойных в ханстве людей». Они рубили соль, как капусту, которую кантарж (кантарный — начальник базара) продавал чумакам.

По второй версии следует, что в конце «коса» образует самое узкое и очень опасное на Стрелке место —

«Арба-ба-баты»: «место, где застревает арба».

Казаки из-за такого названия этой крепости стали называть косу — Арабатской Стрелкой, а мусульмане возможно, из-за «Арба-ба-баты».

Крепости Арабат и Чени-Шке запирали Стрелку с юга и севера от нашествия казаков, и разных племен. А они приходили туда за арабскими скакунами, которых выращивали на Стрелке на особых травах и воде для элитной части войска крымских ханов. Туда же приходили казаки освобождать своих товарищей и побратимов с татарской каторги.

По Арабатской Стрелке проходил невольничий шлях, по которому гнали пленных в рабство. Их ждали базары в Каффе (Феодосии) и Карасу-базаре (базар на Черной речке, сейчас это Белогорск). Вот казаки, выждав момент, и перехватывали здесь эти караваны, высвобождая из рабской неволи православных.

Самая знаменитая невольница, которая прошла дорогой по Арабатской Стрелке в рабство в 1520 году, была 15-ти летняя Настя Лисовская — «Роксолана Хурем», ставшая женой турецкого султана Сулеймана 1, и, фактически, 40 лет правившая Оттоманской империей. Все эти годы Турция с Украиной практически не воевала. Это были времена наивысшего могущества турок.

Впервые о песчаной косе и местности, в которой скоро возникнут первые оборонительные сооружения, упоминает монах-доминиканец Эмиддио Дортелли д’Асколи (Emiddio Dortelli d’Ascoli), в 1624 — 1634 годах возглавлявший миссию своего ордена в Каффе (Феодосия).

В «Описании Черного моря и Татарии», составленном в 1634 году, д’Асколи писал: «Есть ещё другой путь для выхода из Татарии, называемый Араббатта (Arabbatta), напротив города Крыма и на расстоянии одного дня пути от Каффы. Через Меотийские болота (Сиваш) есть тропа, которой могут пользоваться знающие дорогу. Но этот путь избегают по причине болот и пустынных безлюдных стран, лежащих по ту сторону, опасных от чиркасских и ногайских разбойников».

Опасности, грозящие путнику на этом пути, отмеченном д’Асколи, требовали скорейшего построения здесь укреплённого пункта.

Первое описание Арабатской крепости французского военного инженера и картографа Гийома Ле Вассер де Боплана (Guillaume Le Vasseur de Beauplan; 1595—1685), вышло в 1650 году в городе Руане в виде книги.

Де Боплан со слов других путешественников описал крепость следующим образом: «Арабат или Орбаток — это каменный замок, который имеет одну башню, построенную на самом перешейке полуострова, заключенного между Лиманом и Тонкой водой.

Этот перешеек имеет не более 1/8 мили в ширину и прегражден палисадом от одного моря до другого. Казаки называют полуостров косою, так как он имеет форму косы. Здесь, содержатся ханские табуны, в которых насчитывают не менее 70.000 лошадей».

Несколько позже появилось другое описание крепости.

Оно принадлежало перу известного османского путешественника Эвлия Челеби (1611 — 1682). Сын придворного ювелира Эвлия Челеби прибыл в Крым в 1665 году, где он был представлен крымскому хану Мехмеду IV Гирею.

Своё путешествие по Крыму Челеби начал с Ор-Капы (Перекоп) и в 1666 году посетил крепость Арабат. Заметки о путешествиях Челеби были собраны в десятитомном издании «Книги путешествий» (Сейяхатнаме), в котором описание крепости было дано отдельной главой под названием «Описание башни Арабат».

Эвлия Челеби начинает своё описание укрепления следующими словами: «Это огромное строение — башня, в форме круга прочно построенная, расположена в земле крымской на остром мысу, выдающимся в море Азовское, в месте равнинном, травой и тюльпанами поросшем. Возвел ее хан Мехмед Гирей».

«Эта башня воистину надёжна и могуча. Окружность ее составляет сто пятьдесят широких шагов. Находится там комендант замка и сто пятьдесят солдат, прекрасная оружейная и отличные пушки в бойницах, готовые выстрелить.

На возвышении стоят железные ворота, обращенные к Крыму, и красивая башня со сводчатой крышей, крытой досками. Благодарение Аллаху, с минуты построения этой высокой башни казаки и калмыки даже перестали упоминать название Крым и забыли о нем».

Настаивая на том, что именно Мухаммед IV возвёл крепость, Челеби приводит и предысторию ее строительства. Однажды казаки и калмыки через Арабатскую стрелку проникли в Крым и стали грабить и разорять татарские поселения. С большой добычей они стали уходить по Арабатке. Хан собрал отряды конницы, догнал грабителей и всех посек саблями. После этого события и была возведена крепость Арабат.

Россия в Приазовье

В 1696 году войска русского царя Петра I взяли турецкую крепость Азов, после чего, в 1700 году, в Керченском проливе была проведена демонстрация русского военного флота.

Тогда же в 1700 году в Стамбуле между Турцией и Россией был заключен Константинопольский мирный договор, по которому стороны обязывались не вступать между собой в войну в течение 30 лет. В то же время Арабатскую стрелку посетил Император России Петр Первый.

В Атласе «Русские морские карты 1701—1875 гг. Копии подлинников» собраны «карты, показывающие развитие морской картографии за 50 лет от создания первых карт при участии Петра I до более поздних работ «птенцов гнезда Петрова».

На ней были указаны коса Бирючий остров, Утлюкский лиман, речки Большой и Малый Утлюк, Арабатская стрелка и пролив Тонкий. В этом месте карты две надписи, относящиеся к проливу и поселению.

А среди них заслуживает особого внимания рукописная карта Азовского моря, составленная в 1702г.

«Съемка и промерь производилась с участием Петра I».

Строительство крепостей турками в Приазовье

Заключив мирный договор с Россией, Османская империя решила на время избрать выжидательную позицию, и приступить к существенным внутренним реформам. Вскоре на южном берегу Азовского моря, контролируемого Крымским ханством, развернулось строительство крепостей.

Необходимость перестройки Арабатской башни, и возведения новых внушительных бастионов, сохранившихся до нашего времени, была продиктована необходимостью обеспечения контроля над стратегически важной дорогой, которая вела из Крыма на север через Геническ.

Крепость возводилась турками одновременно с крепостью Ени-Кале («Новая крепость») в Керчи при техническом руководстве итальянских и французских военных инженеров.

От нападений неприятеля крепость защищал глубокий ров с водой по каналу из Азовского моря, а также каменная насыпь высотой 8 метров, достигавшая Сиваша.

Повсюду имелись скрытые от посторонних глаз ходы, благодаря которым турки могли незаметно добираться до берега по ночам и неожиданно нападать на корабли неприятеля.

Бастионы и куртины между ними были облицованы известняковыми блоками. В крепость вели всего одни ворота — со стороны Керчи.

Вот так описывает Арабатскую крепость академик

П. Паллас, в 1793—1794 годах составивший описание Крыма:

:

«Крепостца Арабат находится непосредственно в самом начале косы, между Сивашем и Азовским морем, закрывая вход с этой косы в Крымский полуостров.

Она состоит из полигона в семь правильных бастионов, прочно построенных из известкового тесаного камня; с сухим рвом, одетым камнем; длинного ретраншемента (вал, окоп для защиты от неприятеля. — И.А.) к стороне Сиваша, а к стороне моря более короткого, на котором устроены батареи, все из камня.

В крепости видны только: каменная хорошо построенная мечеть с минаретом, плохой дом коменданта и несколько солдатских помещений, частью под землей, частью под валом…»

Борьба с набегами татар

Зимой 1737 года татары произвели опустошительный набег на Украину (Российская империя).

В ходе этого набега татары угнали более 3 тысяч пленных и много скота. Турецкий историк Субхи с торжеством писал, что «добыча, награбленная в этот набег, была так велика, что ни языком пересказать, ни пером описать нельзя».

Многие пленные пройдут дорогами через Арабатскую Стрелку. Так было ближе и быстрее их пригнать на невольничьи рынки Кафы (Феодосии) и Карасу- Базар (Белогорск). Через Арабатскую Стрелку прошли десятки тысяч невольников, захваченных в южных областях Польши, (Украины) России.

По оценке турецкого наблюдателя того времени Эвлия Челеби, в период войн на Украине 1648—1689 гг. в Крым было уведено почти 800 тысяч пленников, при населении Крыма в то время в 120 тысяч.

С целью наказать татар 26 июня 1737 года фельдмаршал П. П. Ласси с 40-ка тысячной армией, состоявшей из драгун, казаков и калмыков двинулся на Крым по северному берегу Азовского моря.

По берегу двигалась конница, а по морю войско в походе сопровождала гребная флотилия под командованием уроженца Норвегии вице-адмирала Петра Петровича Бредаля (1683—1756), перевозившая пехоту, фураж, провиант и состоявшая из 449 лодок.

На пути к ней присоединилось еще 66 донских лодок во главе с атаманом Астафьевым.

Желая избежать штурма Перекопских укреплений, Ласси решился на смелый эксперимент: зайти в Крым по Арабатской Стрелке.

10 июня 1737 года войско прибыло к узкому Геническому проливу, соединяющему Азовское море с Сивашем.

К этому времени из Азова подоспело 6 ботов и более 100 лодок с провиантом для сухопутного войска и флота.

П. Бредаль писал в своей докладной записке:

«…Здесь в проливе Геничи по ордеру генерал- фельдмаршала для переправы конного войска и пехоты на другую сторону, на устьях сей проливы от берега до берега на 45 лодках сделан мост, и в бытность стояния нашего здесь прибыло к нам из Азова 5 больших ботов и 170 лодок с провиантом и артиллериею, и в провианте мы нужды не имеем, а через сделанный мост армия Вашего императорского величества перебралась. И по силе данного мне от генерал-фельдмаршала ордера показано мне с 227 лодками немедленно следовать».

Ни русские, ни татары не ожидали, чтобы можно было сорокатысячную армию вести по тесному пространству стрелки, подвергая её опасностям блокирования врагом на суше и бомбардировки вражескими кораблями с моря.

Армия была уже совершенно готова к переправе, когда захваченные казаками татары рассказали, что дорога к Арабатской крепости пролегает по узкой косе.

Большинству генералов движение войск по узкой косе представлялось очень опасным, и на военном совете многие не поддерживали это решение, оспаривали его, а некоторые даже стали предлагать Ласси вернуться к походу через Перекоп. Однако упорный ирландец настоял на своем, предложив всем оппонентам уехать на Украину.

Если сослуживцы Ласси считали подобный маневр делом трудным, то крымский хан Фети-Гирей вообще не допускал мысли, что русские могут попытаться пройти в Крым, где-то кроме Перекопа. Поэтому он стоял там с 60- тысячной армией и ждал появления противника.

17 июня на 45 лодках через пролив был возведён мост, и к 26-му июню вся армия переправилась на Арабатскую песчаную косу — Стрелку.

27-го июня армия Ласси двинулась вниз по Арабатской Стрелке. За нею последовали 227 вёсельных лодок Бредаля. Некоторые из лодок были вооружены 6-ти фунтовыми мортирами или двумя 3-х фунтовыми пушками.

Под началом Бредаля флотилией командовали генералы Василий Яковлевич Левашов, итальянец Андрей де Брильи и бригадир Пунин.

Когда весть о появлении русских на Арабатке достигла Фети-Гирея, он решил сделать именно то, чего так боялись генералы Ласси: запереть наступавших на косе. Небольшую часть своей армии хан послал к Гениче уничтожить мост, а основные силы расположил в укрепленном лагере за селением Арабат (за крепостью).

Разъезды донских казаков позволили Ласси вовремя узнать об этом перемещении татар и составить свой контрплан. Он выдвинул к Арабатской крепости отряд под началом майора Храпова для имитации атаки, а сам переправился через Сиваш у впадения в него реки Салгир и стремительно двинулся к Карасу-Базару, разоряя села по рекам Салгир и Индаки.

Хан поспешил на встречу русским и 12 июля атаковал на Салгире их авангард. Произошло очень упорное сражение, и только прибытие на поле боя самого Ласси с тремя драгунскими и шестью пехотными полками заставило татар отступить. В сражении татары потеряли убитыми более 600 человек.

14 июля армия двинулась дальше. В авангарде шел отряд генерал-майора Дугласа, численностью в 6 тысяч человек, а за ним основные силы под началом самого Ласси. Все обозы оставили в укрепленном лагере под прикрытием 5-ти тысячного отряда бригадира Колокольцева.

В тот же день русские достигли города Карасу- Базара (второй после Каффы невольнический рынок), без боя захватили его и полностью сожгли. После этого, казаки и калмыки рассыпались по всему Крыму для грабежа и захвата пленных, а регулярная армия тем временем отступила в лагерь, к своим обозам.

15 июля перед русским лагерем появилась 70- тысячная татарская армия. Хан горел желанием отомстить за разрушенный город и собирался атаковать, но Ласси его опередил. Он выслал вперед отряд Дугласа, который перешел реку Карасу четырьмя верстами выше татар и напал на них. После очень упорного боя, войска хана отступили.

Потери русских во всех этих столкновениях были невелики, но недостаток воды и летняя жара грозили развитием эпидемии. Это заставило Ласси собрать военный совет для решения вопроса о дальнейших действиях.

После непродолжительного обсуждения, генералы пришли к выводу, что нужно отходить. Чтобы не идти вновь по опасной Арабатской косе, Ласси предложил направиться к урочищу Шунгуры, лежащему между Перекопом и Геничи, у самого узкого места Сиваша.

17 июля армия выступила в поход от реки Салгир и за пять дней достигла Шунгуры. На протяжении всего перехода нерегулярные войска (казаки и калмыки) грабили и разоряли окрестности, их добычей стали почти 30 тысяч волов и 100 тысяч баранов. 22 июля началась переправа через Сиваш по понтонному мосту, а местами вброд.

Едва часть войск добралась до противоположного берега, как на оставшихся напал сильный отряд татар, подкрепленный турками, прибывшими из Кафы. Однако меткий огонь русской артиллерии заставил преследователей отступить. 24 июля армия Ласси сосредоточилась у Геничи, а затем отошла на реку Молочные воды.

В то время как сухопутные силы сражались с татарами, флотилии вице-адмирала Бредаля пришлось выдержать несколько стычек с турецким флотом. Сопровождая армию, он утром 28 июня прибыл к берегам урочища Сальен-Дилис, которое лежало в шести верстах от русского лагеря.

В два часа дня впередсмотрящие заметили парусные корабли. Не прошло и часа, как они приблизились, и стало ясно, что это — неприятель. Бредаль быстро отвел флотилию на мелководье, высадил команды на берег и приказал построить редут.

Принимать бой на море было немыслимо: турецкая эскадра включала 64-пушечный линейный корабль под флагом самого капудан-паши, еще один корабль с 60 пушками, фрегат с 32 пушками, 15 галер и 70 полугалер. Бредаль располагал только ботами, лодками и различными легкими судами.

Турки не решились сходу атаковать русские позиции. Они выслали две галеры, которые произвели рекогносцировку, лавируя перед русскими судами на расстоянии выстрела.

Тем временем ветер стал усиливаться. К 8 часам вечера начался шторм. Волны срывали легкие русские лодки с якорей, выбрасывали их на берег или разбивали о камни. Лишь к полудню 29 июня буря утихла.

Из всей флотилии Бредеаля уцелело всего 47 лодок, да и те получили сильные течи. 170 лодок затонуло. Солдаты и матросы смогли спастись, но большое количество амуниции и провианта погибло.

30 июня турецкий флот приблизился к остаткам флотилии на четыре версты и выслал канчебас для промера глубин. В полдень 1 июля все турецкие корабли снялись с якоря и двинулись вперед. За две версты от берега они построились полумесяцем, имея на левом фланге оба корабля и фрегат.

К тому времени Бредаль успел возвести две батареи, левую на 23 пушки и фальконета и правую — на 27 пушек. Линейные корабли обрушили на правую батарею настоящий дождь ядер.

Под прикрытием огня, турецкие галеры быстро двигались вперед, чтобы высадить десант. Русские артиллеристы хладнокровно ждали их приближения, не отвечая на вражескую пальбу. В 3 часа дня, когда враг подошел поближе, пушки Бредаля заговорили, причиняя значительный урон туркам.

Галеры немедленно повернули назад, а в 4 часа дня ушел и весь флот. Остаток дня 1-го июля солдаты и экипажи лодок провели на батареях, опасаясь нового нападения.

Затем Бредаль посадил часть людей на те лодки, которые находились в более или менее исправном состоянии (31 лодка) и отправил их к Геничи. Большинство солдат и сам вице-адмирал двинулись туда сушей.

В конце июля силы Ласси были собраны на реке Молочные Воды, а оттуда в сентябре ушли на Украину. «А чтоб больше в Крыму быть и для разорения перекопской линии иттить, — писал командующий императрице, — оного за вышеописанными препятствии (жара и нехватка конских кормов) ни по которым мерам без великой армии разорения миновать было нельзя…»

Отход русской армии полностью порвал ее связь с флотилией Бредаля, в состав которой к тому времени вошло много новых судов. 28 июля вице-адмирал повел свои корабли из Генчи к Азову.

На следующий день, утром ему пришлось выдержать сражение с турецким флотом, подкараулившим русских у Виссарионовой косы. Бредаль вновь приказал высадить на берег большую часть людей и выгрузить пушки, из которых составили береговую батарею. Всего в распоряжении русского флотоводца имелось 5 вооруженных ботов и 284 лодки. Им противостояли 2 линейных корабля, 13 галер и 47 гребных судов.

Турецкий флот, следовательно, был гораздо сильнее, ведь многочисленные лодки Бредаля нельзя даже назвать боевыми кораблями в полном смысле этого слова. Тем не менее, весь день 29 июля и утро 30 июля русские и турки вели артиллерийскую дуэль.

Во второй день русским удалось значительно повредить один из линейных кораблей, и турецкий флот немедленно вышел из зоны огня. До 8 августа турки блокировали суда Бредаля, но затем ушли в Кафу.

Хотя после этого сражения могли продолжать путь только четыре бота и десять лодок, его исход следует признать очень удачным для русских: никаким количеством разбитых лодок нельзя возместить повреждение турецкого линейного корабля.

Целые суда Бредаль поручил вести в Азов лейтенанту Брамсу, а поврежденные к Бердянской косе — капитану Лунину. Сам он поехал в Азов сухим путем.

К сожалению, далеко не всегда столкновение с турками кончались для русских столь благополучно.

Отплывшая от Генического пролива в Азов 6-го июля небольшая флотилия капитана П. Дефремери с мортирным ботом и десятью вёсельными лодками 10 июля столкнулась с турецким флотом в составе 30 судов.

Это произошло в 25 верстах от Федотовой косы у северного берега Азовского моря. Турецкие корабли окружили судна Дефремери. Посадив свой мортирный бот на мель и высадив команду на берег, капитан остался на судне.

При приближении вражеских судов Дефремери выпалил по ним из всех пушек, и, рассыпав по палубе порох, во время абордажа взорвал бот и погиб вместе с ним.

Присутствие армии Ласси на реке Молочные Воды удерживало крымских татар от ответного набега. Однако, как только русская армия ушла на Украину кубанские татары пошли в набег.

Зная, что большая часть донских казаков ушла на войну, они 30 июля 1737г. перешли на правый берег Дона и напали на станицу Быстрянскую. Немногочисленные жители станицы оказали отчаянное сопротивление, но силы были неравны.

Татары разорили Быстрянскую, а также станицы Нижне-Каргальскую, Цимлянскую и Камышниковскую. Они угнали в плен около 1000 человек и сожгли более 700 казачьих домов. Ласси, получив известие о набеге, послал на Дон три тысячи казаков с атаманом И. М. Краснощековым. Они немедленно бросились в погоню, но настичь врага не успели.

В качестве ответной меры, донские казаки совершили в ноябре набег на Кубань. В нем участвовали 9500 конных казаков и 1500 пеших под началом наказного атамана Степана Фролова. 1 ноября они перешли Дон и тотчас дали об этом знать соседним калмыкам, приглашая их присоединиться к походу на реке Ея.

Отряды казаков и калмыков разгромили татарские кочевья. Их трофеями стали свыше тысячи пленных, 2 тысячи лошадей, 5 тысяч волов и коров.

В 1738 году войска под командованием П. П. Ласси снова подошли к Крыму, на этот раз к Перекопу. Пожалуй, впервые в истории был совершен в этом походе маневр обхода укрепленных позиций вброд через Сиваш. Крепость Перекоп была взята, а турецкий гарнизон пленен.

Несмотря на значительные победы русской армии, мирный договор заключенный с турками в 1739 году фактически сводил на нет результаты русско-турецкой войны 1735—1739 годов. Чёрное море по-прежнему находилось под контролем осман, а Арабатская крепость, как и прежде, оставалась за ханами Крыма.

В 1757 годах при хане Арслане Гирее, на территории Арабатской крепости была возведена каменная мечеть со сводами и были проведены значительные восстановительные работы. Кроме мечети в 1756—1757 годах на территории Арабатской крепости была возведена каменная турецкая баня «хамам», казармы для солдат и дом управляющего гарнизоном.

Шли годы, ханы сменяли друг друга, и настала эпоха императрицы Екатерины II, энергично взявшейся за решение наболевшей «крымской проблемы». При планировании военного похода 1771 года перед командующим русской армией князем Василием Михайловичем Долгоруковым (1722—1782г.) ставилась цель овладеть Крымом и «исторгнуть крепости из рук турецких».

В бумагах императрицы Екатерины II, хранившихся в Государственном архиве Министерства иностранных дел сохранилось отдельное предписание императрицы по поводу Арабатской крепости:

«Касательно же упомянутого через Сиваш следующего корпуса идтить ему по левую сторону армии, и стараться по понтонным мостам перейтить на мыс земли и маршировать оным к Арабату, и совокупными силами сим городом овладеть; будеж бы флотилии воспрепятствовано было туда подоспеть, то вам отделить от армии к усилению сего корпуса столько, сколько по обстоятельствам за нужное почтете, дабы сие место конечно взято было»

13 июня 1771 года основные силы русских войск нанесли поражение армии хана Селима III Гирея (1713- 1786г.) и в ночь на 14 июня штурмом взяли Перекопские укрепления.

Взятие Арабатской крепости было поручено генерал- майору князю Фёдору Фёдоровичу Щербатову (1729— 1791г.). По свидетельству А. А. Бокка: «Генерал князь Щербатов, посланный для вторжения в Крым через Арабатскую косу, действовал с большим успехом.

Отряд его, состоявший из одного пехотного полка, двух гренадёрских рот, ста егерей, восьми эскадронов регулярной кавалерии и тысячи пятисот казаков при огневой поддержке кораблей Азовской флотилии под командованием Алексея Наумовича Сенявина (1722—1797г.), прибыл в район Геничи 12 июня.

Немедленно приступлено было к построению на сем проливе моста, длиною в 50 сажень, из лодок, доставленных с флота. 14-го войска князя Щербатова двинулись далее по узкой Арабатской косе и прошли по ней от Геничи до Арабата около 100 верст.

В последний день этого марша отряд, совершив усиленный переход в 44 версты, приблизился к Арабатской крепости; под вечер 17-го войска, не смотря на усталость, немедленно приготовились к приступу, пошли на штурм и овладели крепостью в ночи с 17 на 18 июня».

Взяв крепость, войска Ф. Ф. Щербатова «выгнали неприятеля из лагеря позади сей крепости бывшего», и начали преследование отступавших татар.

По некоторым данным в ходе штурма крепости и взятия лагеря погибло более 500 турок и татар. Русские солдаты захватили шесть вражеских знамён и отбили 50 артиллерийских орудий. Проследовав от Арабата к Керчи, войска Ф. Ф. Щербатова без боя овладели крепостью Ени- Кале и городом.

Вслед за Керчью русским сдались Гезлев (Евпатория) и Тамань. 29 июля в битве при Кафе (Феодосии) русские войска вторично разбили войско крымского хана Селима III, вынудив последнего бежать в Стамбул.

За взятие Арабатской крепости Щербатов был награждён военным орденом св. Георгия 3-го класса.

По договору от 1772 года Крым объявлялся независимым от Османской империи и переходил под покровительство России.

После присоединения Крыма к России в 1783 году Арабатская крепость теряет важное значение. Гарнизон покидает ее стены, которые постепенно разбирают на строительство собственных домов жители ближайшего одноименного поселка.

Присоединение Крыма к России было объявлено манифестом Екатерины II от 19 апреля 1783 года, и сразу же началось создание русского административного аппарата для управления новыми землями.

Вскоре была объявлена перепись местного населения в городе Кафе, Судаке, Старом Крыму и в Арабате, «сперва татарских, потом жидовских». В 1785 года по всей длине Арабатской косы были вырыты колодцы с чистой питьевой водой. В 1798 году в Перекопе была учреждена таможня, а у Арабатской крепости таможенная застава.

В первой половине 1805 года у Арабатской крепости была построена морская пристань, от которой сухим путём по Стрелке товары доставлялись до Феодосии, что значительно разгрузило перегруженный торговый порт Керчи.

В период1840—1842 годов Арабатскую крепость посетил швейцарский художник Карло Боссоли, оставивший бесценное и единственное в своём роде изображение крепости, впервые изданное в его альбоме литографий видов Крыма в 1856 году.

Русско — Турецкая война 1853 — 1855 годов

4 (16) октября 1853 года Турция объявила войну России, а 18 (30) ноября русская эскадра вице-адмирала Павла Степановича Нахимова (1802—1855г.) потопила эскадру турецкого адмирала Османа-паши под Синопом, что послужило формальным основанием для вступления в войну Великобритании и Франции.

В первых числах января 1854 года объединённая английская, французская и турецкая эскадра вошла в Чёрное море. Официально Великобритания и Франция объявили о своём вступлении в войну 15 (27) марта 1854 года. Началась Крымская война.

2 (14) сентября 1854 года экспедиционный корпус коалиции высадился в Евпатории, а 5 (17) октября началась осада Севастополя.

Командование русских войск пыталось сделать всё возможное для того, чтобы не пустить неприятельские корабли в Азовское море. По словам известного историка Крымсской войны М. И. Богдановича:

«Обладание Азовским морем и охранение его от неприятельского вторжения было для нас весьма важно, как по большому количеству хлеба, находившемуся в тамошних

портах, так и потому, что одно из сообщений нашей Крымской армии с внутренними областями России проходило по Арабатской косе, через Геническ».

В 1855 году в Санкт-Петербурге вышла книга «Крым, с Севастополем, Балаклавою и другими его городами». В ней мы находим следующие строки: «Теперь Арабат — огромные развалины, застроенные немногими домами, образующими одну главную улицу».

Для обеспечения безопасности Азовского моря ещё во второй половине 1854 года на берегах Керченского пролива начались масштабные восстановительные и строительные работы.

«Тогда-же весною 1855 года полуразрушенная крепосца Арабат была переведена в оборонительное положение и вооружена 17-ю орудиями». Стены и бастионы были облицованы серым плиточным известняком. Колодец у бани был вычищен и углублён. У вала был выкопан ещё один колодец с пресной водой.

Вероятнее всего именно в то же время неподалёку в 450 саженях от крепости был сооружён неприступный ни с одной из сторон каменный редут с узким каменным мостом, который соединял его с крепостью.

Оборона Азовского побережья была возложена на Черноморское казачье войско. В Арабатской крепости в начале мая 1855 года был размещён 6-ой линейный батальон черноморских казаков.

Продолжалась осада Севастополя. Союзные войска не раз штурмовали его редуты, но каждый раз были отбиты.

Потерпел провал и замысел союзников силами 16- тысячного корпуса перерезать коммуникации русской армии в Крыму.

11 (23) мая из Камышевой бухты и Балаклавы отплыла англо-французская эскадра с 16 тыс. человек. На следующий день была проведена высадка части войск близ Керчи

12 (24) мая 1854 года англо-французский флот занял Керчь. Начальствовавший российскими войсками в восточной части Крыма барон Врангель, имея 9 тысяч солдат, отступил на Феодосийскую дорогу.

Гарнизон Керчи по приказу барона без боя отошёл в направлении Феодосии, а корабли керченской эскадры были сожжены своими же экипажами. Вместе с гарнизоном ушла большая часть горожан Керчи.

Неприятельские корабли (почти как НАТО) вошли в Азовское море.

«В Феодосии оставался прежний гарнизон, а гарнизон Арабата был усилен до двух батальонов».

18 мая в полдень отряды союзных войск во главе с генералом д’Отмар были встречены у городской заставы депутацией из татар и евреев с хлебом и солью, но эта малодушная покорность неприятелю не спасла их от разорения.

«Как только войска, пройдя Керчь, двинулись к крепости Еникале, город наполнился мародёрами, которые принялись грабить и опустошать дома жителей и казенные строения, не щадя даже госпиталей и музейных зданий».

В особенности отличались жестокостью турки, истреблявшие, по указанию татар, жителей города, не щадя ни детей, ни женщин.

Это отражено в книге Дункана Мак-Ферсона

«Древности Керчи», 1857г. «…Господин Рассел настолько ярко описал святотатственное уничтожение ценной коллекции искусства, хранящейся в Керченском музее, что я не смог устоять перед соблазном привести следующие цитаты из его труда:

«Разрешите мне выразить чувство отвращения, которое испытает всякое цивилизованное существо, наблюдающее сцену разрушения и варварского насилия, чему подвергся этот несчастный город…»

«Насколько я знаю, татары могли участвовать в уничтожении музея вместе с турками или же турки сами совершили все это, но вина определенно ложится на цивилизованные государства, офицеры и солдаты которых принимали самое активное участие в операциях против врага».

«К грабежам и бессмысленным разрушениям турки добавили насилие и убийства. Татары с радостью приветствовали османов, встречали их как освободителей. Разграбление Керчи обогатило многих…» и татар, и турок, и англичан.

В результате поджогов правительственных зданий и больших складов зерна огонь перекинулся и на другие строения; попытки остановить пожар не предпринимались, и город вскоре был полностью уничтожен.»

В 1846 году на базе месторождения железной руды в районе Керчи начал работу чугуноплавильный завод. Англичане взорвали доменную печь, а оборудование железоплавильного завода погрузили на судно и вывезли в Англию.

Так турки и татары мстили за потерю Крыма, французы за Бонапарта, а англичане — грабили по привычке.

На четвёртый день после занятия Керчи ранним утром 13 кораблей неприятельской эскадры показались в виду Арабатской крепости. В 6 часов утра корабли начали обстреливать левый фас крепости.

Из-за того, что корабли находились довольно далеко в море, большинство из 17 орудий крепости не обладало возможностью поразить цель. Корабли могли обстреливать лишь пять 24-фунтовых орудий крепости:

«Несмотря на сильный огонь многих неприятельских орудий большого калибра, наша артиллерия не прекращала пальбы и нанесла вред двум из ближайших судов.

Спустя три часа неприятель удалился в море. С нашей стороны урон состоял из 7-ми убитых и 45 раненых нижних чинов; в укреплении взорван пороховой ящик».

Неожиданное ожесточённое сопротивление, оказанное защитниками Арабатской крепости превосходящим силам противника, заставило последних принять решение о необходимости увеличить эскадру в Азовском море:

«С этой целью французские суда отделились от английских и отплыли к Керчи, чтобы усилясь там частью флота, присоединиться к англичанам 21 мая (2 июня) на таганрогском рейде».

Умелая оборона Арабата и Геническа предотвратила высадку десанта на Арабатской стрелке и не позволила кораблям противника проникнуть в Сиваш.

Правда, бед союзники натворили немало. Достаточно сказать, что в проливе Тонком они подожгли 130 лодок с продовольствием, на берегу сожгли зерно и запасы каменного угля, разрушили многие дома в Геническе.

Именно с Арабата начались неудачи англо- французской эскадры в Азовском море. После Геническа англичане предприняли неудачную попытку захвата Мариуполя, затем также неудачно было с высадкой десанта у Ейска.

Войска коалиции пыталась высадиться на берег у Бердянска, у селения Глафировки на Ейском лимане и в Таганроге, и снова все их попытки были отражены. В итоге неприятель лишился возможности отрезать сообщения и снабжение русской армии через Чонгарский мост и Перекоп. На фоне этих неудач с высадкой десанта англо- французской эскадры как-то возникает вопрос: почему Керчь Врангель сдал без боя? Почему молчали батареи у Камыш-Буруна? Но это уже вопрос к историкам.

А сожженная Керчь вместе с оставшимися жителями показывает, что не всегда тем, кто подает «хлеб-соль» захватчики гарантируют жизнь.

В 1856 году подписанием Парижского мирного договора Крымская война закончилась, а Арабатская крепость со стенами, уже дважды окроплёнными кровью русских солдат, вновь на долгие годы оказалась на обочине мировой истории.

Со времён Крымской войны долгих 66 лет упразднённый «форт Арабат» с несколькими жилыми строениями и забытой мечетью не слышал орудийных выстрелов и мирно зарастал степной травой.

Местные жители часто использовали части каменной кладки крепости в своих постройках. Да и время постепенно разрушало крепость. Вот такая она выглядит местами разрушенная, но все равно грозная. И если прищурить глаза и посмотреть в амбразуру, то можно услышать грохот пушек и свист ядер.

Каменную облицовку унесли местные поселяне для своих построек. Такова участь многих крепостей.

Заселение Арабатской Стрелки

К числу первых поселенцев на Арабатской Стрелке в период присоединения Крыма к России, относятся поселенцы, организовавшие поселение Семеновский Кут. Оно возникло после разгона Запорожской Сечи.

В то время Крымский хан разрешил вдовам казацким и семьям сейменов — греков-огневиков, служивших как в татарском, так и в казацком войске, селиться на всех свободных землях Стрелки и Сиваша.

Вот одна из казацких вдов и пришла со всем семейством на место Кута. Очевидно, в семействе было много Семенов почему и поселение назвали — Семеновским. Славилось это поселение своими «колодезниками — копачами, лозоходами», то есть способными находить воду под землей.

Занимались поселенцы землепашеством и рыбной ловлей. Но главный доход приносила контрабандная перевозка беспошлинных вина и табака из Крыма в катакомбы Геническа. Там товар забирали греки или евреи и увозили дальше на север. Этот контрабандный путь через Арабатку просуществовал до конца 19 столетия.

Массовое переселение в Таврию началось незадолго до нашествия Наполеона на Россию.

Среди первых поселенцев в те времена на Арабатской Стрелке были братья Рогожкины. Они были участниками Русско-турецкой войны 1809—11гг. в Бессарабии, под командованием Михаила Илларионовича Кутузова, который получил у российского императора разрешение на заселение отставными солдатами российскими земли Северной Таврии.

Так вот потом эти братья за участие в войне 1812 — 15 гг. получили землю и основали на Стрелке «Рогожкин хутор» за нынешним селом Стрелковым.

С того хутора и пошел род Рогожкиных в этих землях.

Один из братьев был женат на внучке «бабуси Билолычки», основавшей Семеновский Кут.

Арабатскую Стрелку удостоил своим посещением Российский император Александр I. Ранней осенью 1825 года он проследовал по Арабатской стрелке из Крыма в Таганрог. Карету охраняли казаки. Ехали с казачьей охраной по Стрелке почтовым трактом, созданным еще по указанию А. В. Суворова, через Чокрак (Стрелковое) и Геническ.

У Геническа была круглогодичная наплавная переправа для почтовых карет, разводившаяся на зиму по замерзанию пролива Тонкий. Казачья охрана царских персон была утверждена еще Екатериной Великой по представлению Г. А. Потемкина. Этот путь из Крыма был намного короче, чем через Перекоп.

Промышленное освоение Россией Арабатской стрелки принято считать с начала XIX века, когда в 1835 году по ней проложили почтовый тракт Мелитополь- Геническ-Феодосия с пятью почтовыми станциями.

В этом же году на Арабатке стали строить казенные солеварни и началась промышленная добыча соли. Все это дало мощный импульс экономическому развитию всего Генического района.

В поисках заработка, на сольпромы стали прибывать рабочие-сезонники. Всем оседло живущим государство обещало пробурить колодцы и прописать вид на жительство. Первые поселения располагались в районах соледобычи.

К началу XX века на Арабатке было несколько поселков и хуторов, а также несколько кутов. С севера на юг они шли в следующем порядке: Генслободка, усадьба Бережного (на пятом километре от города, с артезианским колодцем, маслиновой рощицей и фруктовым садом, в который вела тенистая аллея из тополей, лип и маслин), Генгорка, Счастливцево, Стрелковое (Чокрак), Филипенков хутор, Валок, Семененков хутор, Рожков хутор, у самой южной оконечности косы поселок Акмонай, стоящий на каменоломнях.

Камень из них шел на строительство домов на Стрелке, города Феодосии и частично Геническа. Тогда было три владельца каменоломен: немец-колонист Зеферд, татарин Ситобна и польский еврей Жмудский. Все трое арендовали землю у немецкой колонии. Зимой в каменоломнях работало по 40—50 резчиков и откатчиков, в основном русских. Татары были землевладельцами, у каждого было до 100 десятин земли.

Кроме названных поселков, на севере косы, в самой широкой ее части располагались четыре кута: Чонгарский, Семеновский, Куняловский и Генкут.

В конце XIX века на Стрелку переселилось десять семей садоводов с Украины. В то время известный садовод, помещик Лев Платонович Семиренко рассказал своему знакомому садоводу А. И. Нечепуренко из села Млеев Киевской губернии Черкасского уезда при станции Воронцово-Городище о пустынных плодородных буграх на песчаной косе, по которой идет почтовая дорога, связующая материк и Крымский полуостров. Семиренко считал эти места перспективными для развития садоводства. Эта идея зажгла Нечипоренко. Он сговорился с десятью такими же семьями Воронцова- Городища и послал ходатайство в Петербург к министру государственного имущества Ермолову с просьбой разрешить им поселиться на этих пустынных буграх.

Разрешение пришло через 2 года в 1899г. Так четыре семьи садоводов-переселенцев, включая А. И. Нечипоренко, поселились в Чокраке, а шесть семей киевлян — в соседнем Счастливцево.

В эти места часто из Армении завозили абрикосы. Нечипоренко заинтересовался ими и стал собирать абрикосовые косточки под ногами у прохожих в Геническе на базаре, а также брал их из купленных разносортных абрикосов.

Вскоре он получил первые саженцы абрикос. Со временем у Нечипоренко появился большой абрикосовый сад, и он начал рассылать саженцы разных сортов абрикосов в другие районы Украины и России.

Еще у Нечипоренко была плантация роз. Ему из Бахчисарая привезли несколько сотен саженцев знаменитых бахчисарайских масленичных роз, выращенных под заказ местными крымчаками. Он и другие садоводы рассадили их возле своих хуторов. Через несколько лет, розарии занимали уже несколько гектаров в Чокраке, но в основном, в Счастливцево.

Выращенные розы были высокого качества и из них получали очень качественное розовое масло. На знаменитой Парижской выставке 1912 года, за один грамм счастливцевского розового масла давали два грамма золота. И собирали его «три фунта с четвертью», а это почти 1300 грамм.

Ну и совсем уж из области фантастических историй: якобы, знаменитая французская парфюмерная фирма «Шанель» свои знаменитейшие духи «Шанель №5» изначально изготавливала на основе счастливцевского розового масла. Волшебный аромат роз плыл по Арабатке и заглушал запах от Сиваша при западных ветрах. Розы, розовое масло и фрукты садоводы отправляли в Петербург, за что часто получали медали и награды от императорского общества садоводов. Переселенцы на своих хуторах создали высокотоварное хозяйство и жили зажиточно, давая работу многим людям из других поселений. Так у каждого из пяти братьев Сажневых было по усадьбе, четыре усадьбы у Семеняков, усадьбы Шубко и Надточия. И почти в каждой был пруд с пресноводной рыбой. В общем, все жили безбедно. Со временем поселок превратился в рай изобилия и благодати, за что и был переименован в народе в — Счастливцево.

Не известно, что послужило поводом тому, что некоторые геничане, жившие с переселенцами фактически по соседству, часто делали им пакости. Была ли это зависть, или просто мелкое хулиганство неизвестно. Только, то рыбу в пруду отравят, то скот своруют или еще что. Тогда садоводы пожаловались губернатору. Сначала он приехал в Геническ, где был встречен хлебом-солью, затем посетил богослужение в Успенском соборе, а уж потом направился знакомиться с положением дел на Стрелке.

И что интересно, губернатора система ведения хозяйства местных садоводов-переселенцев приятно удивила. Позже им был издан указ, которым велено было нарезать всем поселенцам дополнительные земельные наделы. А земля в этом месте была плодородной, климат очень мягким, благодаря чему усадьбы переселенцев разрослись и превратились в цветущие сады и пышные яркие цветники, так что не случайно прозвали это место — Счастливцево.

Однако залпы батарей Крымской войны в этих местах оказались далеко не последними. В конце октября 1920 года после разгрома на Каховском плацдарме окопались войска барона Врангеля. Наиболее сильные укрепления белых были возведены на Перекопе и Чонгарской переправе, менее значимые — на Литовском полуострове и Арабатской стрелке.

В ноябре войска М. В. Фрунзе прорывают позиции белых на Чонгарском и Перекопском направлениях, а 9-я стрелковая дивизия под командованием Н. В. Куйбышева переправляется через Генический пролив на Арабатскую стрелку. Часть дивизии форсировала Сиваш против устья реки Салгир, остальные двинулась мимо стен Арабатской крепости на Керченский полуостров. Вскоре войска Белой Гвардии окончательно покинули Крым. Прошло всего лишь 20 мирных лет и снова  залпы пушек.

Великая Отечественная Война

Началась Великая Отечественная война 22 июня 1941 года, а уже в конце августа фашистские войска рвались в Крым, но, встретив на Перекопе сопротивление 51й армии, сделали попытку ворваться в Крым через Арабатскую Стрелку.

Немецкие войска почти без боя вошли в Геническ 16 сентября 1941 года. Гитлеровцы сразу ринулись на Стрелку. Здесь им противостояла рота красноармейцев, которые почти все полегли в неравном бою.

Противника смогли остановить артиллеристы.

Несколько ранее командование Черноморского флота решило использовать для защиты Чонгарского моста, Перекопа и Арабатской стрелки скорострельную морскую артиллерию, показавшую себя в обороне Одессы как наиболее эффективное оружие в борьбе с танками и механизированными частями противника.

Недалеко от села Геническая Горка в начале сентября 1941г, под командованием майора инженерной службы Арчила Геловани, грузина по национальности, устанавливались тяжелые 100-мм орудия, снятые с кораблей Черноморского флота на стационарные основания.

Вся артиллерийская позиция находилась на песчаном бугре, в населённом пункте Геническая Горка. Он был единственной возвышенной точкой на Арабатской стрелке; слева и справа находились Сиваши Азовское море.

Немцы хотели занять Арабатскую стрелку с ходу и не ожидали такого шквала артиллерийского огня наших батарей. Они приостановили наступление на Арабатскую Стрелку на несколько дней, ожидая подкрепления.

С учетом потерь и отсутствия пехоты прикрытия батарею начали готовить к подрыву, однако 17 сентября подошли части 51-армии, а 18 сентября на батарею прибыл морской отряд Керченской военно-морской базы под руководством контр-адмирала Васюнина.

Моряки-артиллеристы 127-ой батареи выстояли в неравном бою с фашистами, отбили все их атаки и ценой своей жизни не пропустили фашистов в Крым. В этом заслуга краснофлотцев, старшин, офицеров 127-ой морской артиллерийской батареи.

Сейчас одно из таких орудий навеки застыло на бетонном постаменте. Возле него стела с барельефами и надписью: «На этом рубеже 16 сентября 1941 года моряки- артиллеристы 127 батареи Черноморского флота остановили фашистских захватчиков, рвавшихся в Крым».

На другой стеле высечены слова: «Погибшим героям, героям живым — памятник наш и любовь на века». Рядом якорь, как символ несгибаемости моряков-черноморцев.

В ноябре 1941 в противотанковом рву на околице города Геническ оккупанты расстреляли 500 человек. Там были украинцы, русские и евреи.

Во время наступления наших войск в конце 1943 года, зимой и весной 1944 года на Арабатке гремели бои, хотя по масштабности они, конечно, уступали сражениям на Перекопе и Керченском полуострове.

Прошло уже пять месяцев с того дня, как войска 263й стрелковой дивизии 51й армии освободили Геническ. Но все эти месяцы город живет тревожной прифронтовой жизнью. Рядом, за проливом, укрепились на Арабатке гитлеровские войска. Вместе с суровыми зимними ветрами обрушивались на город снаряды и бомбы.

Население окрестных сел и города помогало нашим воинам всем, чем могло. Так в апреле 1944г. рыбаки Геническа на двенадцати баркасах переправили в тыл врага, на Арабатскую стрелку, десант советских воинов с острова Бирючьего. В ходе упорных боев фашистская оборона была прорвана, но много десантников при этом погибло. После войны в их честь на острове Бирючьем установили памятник. Зимой и весной 1944 года на Арабатке все еще гремели бои, но это были уже последние, победные бои. В те тревожные дни здесь побывал специальный корреспондент газеты «Красная звезда» писатель Константин Михайлович Симонов. Его воспоминания о самоотверженности советских воинов на Арабатской стрелке отражены в целом ряде произведений писателя и особенно ярко в рассказе «Третий адъютант»:

…Комиссар был твердо убежден, что смелых убивают реже, чем трусов. Он любил это повторять и сердился, когда с ним спорили… Утром он сам, выехал на Арабатскую стрелку. Потом комиссар не любил вспоминать об этом дне.

Ночью немцы, внезапно высадившись на полуострове, в жестоком бою перебили передовую пятую роту — всю, до последнего человека. Комиссару в течение дня пришлось делать то, что ему, комиссару дивизии, в сущности, делать совсем не полагалось.

Он утром собрал всех, кто был под рукой, и трижды водил их в атаку. Тронутый первыми заморозками гремучий песок был взрыт воронками и залит кровью. Немцы были убиты или взяты в плен. Пытавшиеся добраться до своего берега вплавь потонули в ледяной зимней воде. Отдав уже ненужную винтовку с окровавленным черным штыком, комиссар обходил полуостров. О том, что происходило здесь ночью, ему могли рассказать только мертвые. Мертвые тоже умеют говорить.

Между трупами немцев лежали убитые красноармейцы пятой роты. Одни из них лежали в окопах, исколотые штыками, зажав в мертвых руках разбитые винтовки. Другие, те, кто не выдержал, валялись па открытом поле в мерзлой зимней степи: они бежали, и здесь их настигли пули.

Комиссар медленно обходил молчаливое поле боя и вглядывался в позы убитых, в их застывшие лица: он угадывал, как боец вел себя в последние минуты жизни.

И даже смерть не мирила его с трусостью. Если бы это было возможно, он похоронил бы отдельно храбрых и отдельно трусов. Пусть после смерти, как и при жизни, между ними будет черта.

Он напряженно вглядывался в лица, ища своего адъютанта. Его адъютант не мог бежать и не мог попасть в плен, он должен быть где-то здесь, среди погибших. Наконец сзади, далеко от окопов, где дрались и умирали люди, комиссар нашел его.

Адъютант лежал навзничь, неловко подогнув под спину одну руку и вытянув другую с насмерть зажатым в ней наганом. На груди на гимнастерке запеклась кровь. Комиссар ничем не выдал своего волнения.

— Двое, сюда! — резко приказал он. — На руки, и быстрей до перевязочного пункта. Может быть, выживет.

И он, повернувшись, пошел дальше по полю.

«Выживет или нет?» — этот вопрос у него путался с другими: как себя вел в бою, почему оказался сзади всех, в поле? И невольно все эти вопросы связывались в одно: если все хорошо, если вел себя храбро, — значит, выживет, непременно выживет.