Бесплатный фрагмент - Истории про историю и не только…

Здравствуйте, мои дорогие друзья! Меня зовут Денис Хохлов и я благодарю вас за то, что вы открыли перед собой страницы моей книги.

Мое увлечение историей и всем, что с нею связано стало катализатором тому, что долгое время я собирал, можно сказать коллекционировал интересные факты и события. Впоследствии это вылилось в череду публикаций в социальных сетях. Первая часть данного издания, озаглавленная «Про историю…», и являет собой сборник самых интересных моих публикаций посвященных истории человека. Но перечисление фактов и событий истории, даже самых интересных, может наскучить и самому терпеливому читателю, поэтому во второй части книги под названием «…и не только» вы найдете уже мои собственные короткие эссе и рассказы. Иллюстрациями к ним стали мои фотографии природы, того источника вдохновения, исчерпать который поистине невозможно.

Приятного вам чтения!

Про историю…

«Самоуверенные и веселые»

Честно признаюсь, для меня всегда примером были люди с бесконечным оптимизмом и волей к жизни. История эта произошла в 1921 году. Знаменитый живописец Борис Михайлович Кустодиев, уже будучи прикованный к инвалидному креслу, в голодном Петрограде писал портрет Федора Ивановича Шаляпина. Певец часто бывал в его мастерской, и они подолгу вспоминали с художником Волгу, где оба родились, свое детство, обсуждали планы на будущее.

И вот однажды, с Шаляпиным на улице, около Введенской церкви, поздоровался незнакомый молодой человек. Придя к Кустодиеву, певец поделился впечатлением от встречи:

— Знакомое лицо, а где я его видел — шут знает.

— А не этот? — спросил Кустодиев, показывая, стоящий на мольберте портрет двух молодых людей.

— Он! Кто же это? — воскликнул Шаляпин.

Тут Кустодиев рассмеялся и рассказал ему историю, как он начал писать эту картину.

— Пришли и говорят: «Вы знаменитых людей рисуете. Мы пока не знамениты, но станем такими. Напишите нас». И такие они бровастые, краснощекие (им и голод нипочем), такие самоуверенные и веселые были, что пришлось согласиться, — художник весело рассмеялся, — притащили они рентгеновскую трубку, с которой работали в своем институте, и дело пошло. Потом и гонорар принесли, знаете какой? Петуха и мешок пшена. Как раз заработали тогда где-то под Питером, починив какому-то хозяйчику мельницу».

Прошли годы, сейчас этот портрет официально называется «Портрет профессоров П. Л. Капицы и Н. Н. Семенова». А тогда это были совсем еще не профессора (тогда и звания такого не было, отмененное в 1918, оно еще не было восстановлено). Молодые ученые (а Капице тогда было 27 лет, Семенову — 25) работали в Петроградском физико-техническом рентгеновском институте, где Капица преподавал, а Семенов возглавлял лабораторию электронных явлений.

Художник конечно не знал, что «бровастый, краснощекий, самоуверенный и веселый» Капица, пройдя огонь первой Мировой, где он служил шофером санитарной машины и вернувшийся в Петроград, совсем недавно потерял в революционном голодном городе, умерших друг за другом от испанки: отца, жену, двухлетнего сына и совсем еще малышку — новорожденную дочь. Только неимоверным усилием воли, несмотря на голод и разруху, заставил он себя продолжить учебу и научную работу.

А впереди была стажировка в Лондоне, работа под началом Эрнеста Резерфорда, преподавание в Кембридже, возвращение в Союз и наконец — Нобелевская премия. А ведь всего этого могло бы и не быть, если бы у Петра Леонидовича не было бы несгибаемого оптимизма и огромной воли к победе. И вот этому, я думаю, всем нам стоит поучиться у знаменитого физика.

Обидчивый ученый

Вот уж точно, ученые — это люди, с кем ссориться совершенно противопоказано. А то внесут вашу фамилию в свою работу и ославят на весь белый свет.

Так и случилось с одним почтенным французским семейством Бабуин. Хорошие, честные люди. Выдали одному ученому по имени Жорж-Луи Леклерк де Бюффон кредит на его научные изыскания, а он возьми, да задержи выплаты. Ну что же, пришлось подать на него в суд, все чин по чину. Но кто же знал, что, обиженный таким поворотом дел, ученый работает над книгой «Естественная история» и ему как раз нужно было дать название одному из родов обезьян. Так мало, что назвал он их бабуинами, так и описание им дал самое что ни на есть отвратительное и неприглядное. Впоследствии он объяснял такое название сходством со старым французским словом babine (маска с бородой и рогами), но все отлично поняли и без объяснений. Фамилия Бабуинов накрепко вошла в историю. Вот так. Не судитесь с учеными :)

Шляпа для памятника

Есть в шотландском городе Глазго знаменитый конный памятник герою битвы при Ватерлоо герцогу Веллингтону. И знаменит он вовсе не тем, кому он поставлен, а тем, что вот уже долгие годы на его голове регулярно появляется полосатый дорожный конус. Вот такой у местного населения юмор по отношению к англичанам. И с этим головным убором памятник стал одной из самой посещаемой городской достопримечательностью. В 2011 году один из самых подробных справочников для путешественников «Lonely Planet» внес его в десятку самых странных и необычных памятников мира.

Но конус конусом, а городские службы должны выполнять свои обязанности. Поэтому этот конус регулярно снимают с овеянной воинской славой головы герцога, а при подсчете расходов выяснилось, что тратится на это из бюджета не много, не мало: 10,000 фунтов стерлингов в год.

В ноябре 2013 года власти решили провести реставрацию памятника и увеличить в два раза его постамент, тем самым предотвратив дальнейшее издевательство над предметом искусства. Однако, в Фейсбуке тут же была организована компания под названием «Сохраним конус!», которую организовали шотландский музыкант Рэймонд Хакланд (Raymond Hackland) и фотограф из Глазго Стивен Пллан (Steven Allan).

Пост в сети набрал за сутки более 72,000 лайков, а петиция к властям набрала 10,000 подписей. И что же — конус на своем законном месте. Однако, власти не унимаются и уже протестировали электронную систему сигнализации для предотвращения одевания в конус несчастного герцога, правда стоимость её составляет 1,2 млн £.

Лондонский монстр

Индукционная сила толпы, паника, передающаяся от человека к человеку. Сколько в истории было случаев такого психологического эффекта, сколько людей было ему подвержено. Сегодня я расскажу вам, дорогие друзья, об одном из них… Итак — Лондонский Монстр.

В 1788 году мирные улицы английской столицы потрясло страшное известие. Какой-то неизвестны объявил охоту на состоятельных девушек. По словам очевидцев, высокий, хорошо сложенный мужчина выслеживал красивых, хорошо одетых девушек и, оказавшись с ними наедине, нападал на них, выкрикивая при этом страшные ругательства. Маньяк выхватывал при этом что-то острое и втыкал несчастным прямиком в ягодицы. Затем он так же стремительно исчезал, оставив плачущую над своей уколотой попой жертву.

Кому-то он рвал юбку, кого-то просто колол через одежду. Но он всегда успевал скрыться до прибытия полиции. За два года количество нападений дошло до 50. Паника начинала расти, пресса окрестила нападающего «Монстр» и внимание всех жителей было приковано к расследованию. И вот тут люди стали замечать, что жертвами маньяка-пикериста становились только очень хорошенькие дамы. А что нужно женщине, чтобы доказать свою красоту? Именно, нужно стать жертвой Лондонского Монстра. И понеслось…

В полицию стали поступать сотни заявлений от женщин, якобы подвернувшихся нападению на их ягодицы. Многие девушки сами наносили себе уколы в попу, только чтобы их признали достаточно красивыми. Зато жертвой всеобщей истерии стали мужчины, если девушка оказывалась в одном переулке с крепким высоким парнем — она начинала истошно вопить, и сбегавшиеся горожане вязали ни в чем неповинного прохожего.

Как всегда, в таких случаях этим воспользовались воры, они грабили человека, а затем с криком «Монстр!» убегали, оставив несчастную жертву разбираться со сбежавшейся толпой.

Испуганные мужчины даже организовали клуб «Не монстры», прикалывая к петлице значки, утверждавшие, что они официально проверены. Один филантроп организовал премию в 100 £ тому, кто поймает маньяка. Улицы города патрулировали общественные бригады ловцов Монстра, а девушки привязывали к попам медные кастрюли, благо широкие юбки скрывали это вынужденное добавление к гардеробу.

Закончилось все неоднозначно. 13 июня 1770 года был пойман 23 летний безработный Ринвик Вильямс (Rhynwick Williams), который хоть и признался в одном из случаев нападения, но в остальных имел хорошее алиби. Однако, в угаре общественной истерии это уже никого не волновало и его осудили на 6 лет. Забавно, что случаи нападений продолжали периодически всплывать в прессе и после заключения Вильямса под стражу, но общественное внимание постепенно переключилось на другие события и в конце концов о Лондонском Монстре все забыли.

Какой урок мы можем из этого случая извлечь? А то, что не надо поддаваться общественной истерии, а прекрасным девушкам — быть иногда чуточку поскромнее!

Том и Джерри

А знаете, что связывает милых зверушек — кота Тома и мышонка Джерри с миром подпольных боксерских боев Лондона начала XIX века? Нет? Тогда слушайте.

В самом начале XIX века в британской столице огромную популярность получили боксерские бои, проводившиеся часто незаконно, являвшиеся источником огромных барышей, нажитых на ставках. И на волне этой популярности широкую известность получил лондонский журналист, можно сказать основоположник спортивного репортажа, Пирс Эган (Pierce Egan).

Статьи журналиста были настолько популярны, что даже осужденный на казнь за убийство, бывший боксер Джон Тертл (John Thurtell), в последнем желании попросил дать прочесть ему новый обзор чемпионского боя от Эгана. И вот, с 1813 года этот журналист начинает издавать книги под названием «Боксиана». В которых он с юмором описывает жизнь и нравы лондонской «золотой молодежи», закулисье бойцовских поединков, популярные городские развлечения и так далее. Главными героями его книг становятся Том и Джерри, молодые лондонские повесы.

Популярность книг росла лавинообразно и в конце концов пересекла океан и вылилась в настоящий бум в Америке, «сумасшествие по Тому и Джерри» — так называли популярность этих книг современники. По мотивам этих произведений была поставлена суперпопулярная в то время пьеса «Том и Джерри, или Жизнь в Лондоне».

В связи с этим и возникло английское выражение «Том и Джерри», означающее буйное поведение, создающее проблемы и для тех, по отношению к кому это выражение применяется, и для окружающих, — именно этому выражению и обязаны именами герои знаменитого американского анимационного сериала.

Дневной «Ночной дозор»

Наверное, одна из самых знаменитых картин Рембрандта, огромное четырехметровое полотно, возможно вершина его искусства и, по иронии судьбы, одно из причин начала заката его популярности.

Начнем с самого названия. Написанное в 1642 году полотно было названо автором: «Выступление стрелковой роты капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Виллема ван Рёйтенбюрга» и было создано по заказу Стрелкового общества, эдакого отряда гражданского ополчения Нидерландов. Оно было одним из шести групповых портретов стрелковых рот от разных художников. Рембрандту портрет заказала стрелковая рота капитана Франса Баннинга Кока и заплатила за работу 1600 флоринов и впоследствии пожалела о своем выборе, но об этом позже.

Долгие годы портрет украшал один из залов амстердамской ратуши, находясь прямо напротив камина и покрытый несколькими слоями темного лака он основательно закоптился и уже к началу XIX века за ним прочно утвердилось название «Ночной дозор». И только лишь во время реставрации в 1947 году, после очистки и осветления выяснилось, что портрет намного светлее и по длине теней выходит, что события на нем происходят никак не позже двух часов дня.

Итак, полдень, шумной толпой мушкетеры-ополченцы выступают в поход. Но что-то здесь не так… Для начала сделаем короткую историческую справку. С 1618 года по 1648 год в Европе шла Тридцатилетняя война, последняя крупная религиозная война в регионе между протестантами и католиками, затронувшая практически все страны Старого света. Наложившись на длительный процесс Нидерландской революции (так называемой Восьмидесятилетней войны 1568—1648 гг), борьбы за независимость от Испанской Империи, эти события придавали жизни голландцам XVII века особую бодрость и колорит. Жителям городов приходилось самим браться за оружие и защищать свои дома. Поэтому и были созданы Стрелковые роты гражданской самообороны. Вот только к 1642 году жители Амстердама уже более 10 лет не подвергались военной опасности и среди стрелков было много вообще не нюхавших порох людей. Однако бюргеры хотели остаться в истории бесстрашными вояками и заказанный у Рембрандта портрет должен был им в этом помочь.

Но давайте присмотримся к картине. Отряд стрелков вроде бы поднят по тревоге. Мушкетеры выходят из темной арки и направляются на площадь. Во главе отряда вышагивают капитан Кок (слева), который, кстати, не узнал себя на портрете и даже хотел просить другого художника переписать свою фигуру, и лейтенант Рейтенбург (справа). Вроде бы в такой ситуации подобает быть собранным и внимать голосу командира. Но на картине этого не ощущается. Капитан не отдает соратникам четких команд, а произносит в пустоту какую-то философическую речь, лейтенант смотрит мимо него и, видимо, занят своими мыслями. Остальные персонажи разбрелись кто куда, между ног у них путаются дети и собаки, что еще больше усиливает впечатление общей неразберихи. Да и центр композиции смещен куда-то влево вглубь, по световой диагонали: лейтенант — светловолосая девочка. А ведь так парадные портреты не пишут. Кстати, а что это за девочка с лицом то ли самого художника, то ли его умирающей от туберкулеза жены Саскии? Что делает она среди бравого воинства и почему к ее поясу прицеплен дохлый петух?

Версий разгадок этой картины множество — от больных фантазий пораженного сифилисом мозга художника до конспиралогический теории таинственного послания Рембрандта, разгадавшего тайну убийства прежнего капитана стрелков Пирса Хассельберга, место которого и занял злокозненный Кок (об этой теории английский режиссер Питер Гринуэй снял два фильма «Ночной дозор» (2007) и «Рембрандт: я обвиняю!» (2008)).

Но самой интересной является теория профессора истории искусств из Колледжа Уэллсли (Массачусетс) — Маргарет Кэррол. Предположившая, что художник просто решил посмеяться над нелепыми вояками, не видевшими настоящих сражений.

Давайте разберем все по пунктам:

Петух на поясе девочки — пародия на герб голландских ополченцев. Их называли кловенирами (kloveniers, от klover — вид мушкета). Слово «кловенир» созвучно голландскому klauw (клау) — «птичий коготь». Поэтому все нидерландские гильдии самообороны имели герб в виде двух скрещенных лапок хищных птиц. У девочки же за поясом когтистые и четко выписанные лапки петуха — насмешка над «хищностью» напыщенных вояк.

Кубок в руках девочки — символ благосклонности судьбы. Девочка в желтом вполне может быть также пародией на маскотту — живой талисман, который стрелки брали с собой на войну. Сатирический эффект достигается вводом фигуры ехидно смеющегося мальчика, со всех ног убегающего куда-то (левый нижний угол). В руках сорванца тоже кубок — намек на то, что воинское счастье незадачливых стрелков уже утеряно.

Перчатка в руке Кока свидетельствует о рассеянности ее владельца. Если приглядеться, то можно заметить, что Кок в правой одетой в перчатку руке держит вторую правую перчатку! Безусловно, это добавляет комичности!

Левая рука мушкетера в красном — еще один намек на карнавальность изображенного. У стрелка шесть пальцев, как и у некоторых театральных кукол той эпохи.

Коротышка за спиной капитана Кока, по мнению Кэрролл, представляет собой маску комедийного Капитана-испанца (это личное имя, как Петрушка) народного театра XVII–XVIII столетий. На нем штаны по моде XVI века и старый испанский шлем, который голландцы никогда не носили. Шлем увит дубовым венком, полагавшимся за доблесть. Но настоящей доблестью здесь и не пахнет, напротив, этот чудак умудрился не справиться со своим мушкетом и дал залп в толпе (за головой Кока) — хорошо, что никого не убило. На сцене такой Капитан был трусом, он обычно корчил страшные рожи и угрожающе размахивал оружием, но в конце концов сбегал.

Запал в руке мушкетера, насыпающего порох на ружейную полку, — свидетельство его неумения обращаться с оружием. Кэрролл обратила внимание на то, что стрелок держит фитиль в слишком опасной близости от горючей смеси. Точно так же, как это показано в популярном руководстве по обращению с оружием («Вапенханделинге», 1607), в разделе «Неправильно». Таким образом, всякому человеку, хорошо знакомому с военным делом, становилась понятна боевая ценность этого вояки.

И самое пикантное — тень от правой руки капитана ложится прямо на гениталии лейтенанта Рейтенбурга. Многие полагают, что это намек на гомосексуальные отношения между двумя командирами. Точно ли они были таковы, нам неизвестно. Но подобные намеки уже сами по себе комичны.

Как бы там ни было, по технике композиции и письма художник на пару столетий обогнал свое время, внеся в картину элементы техники, ставшей популярной аж в XIX веке. Современники не поняли замысла автора и с периода окончания полотна у художника начинаются все более трудные годы. Однако для нас это полотно может служить хорошим примером, того, что посещая музеи и картинные галереи надо не бежать от одного полотна к другому, а запасшись справочной литературой долго и вдумчиво любоваться одним выбранным творением гениев прошлого.

Возвращение на родину

Искусство фотографии — эмоции, запечатленные на пленке мгновения человеческой жизни. Что вы видите на этом знаменитом снимке Славы Ведера (Slava «Sal» Veder), какие ассоциации он вызывает в вашем сознании? Радость, долгожданная встреча, любимая семья… Но, как известно, за каждой фотографией стоит своя история и здесь тоже не все так просто.

В 1973 году закончилась война во Вьетнаме и сотни пленных американских солдат (т. н. POW) были отпущены на родину. Среди них был и подполковник США Роберт Л. Стирм, который провел вдали от родины долгих пять лет. И вот, 17 марта 1973 года, он и еще двадцать военнопленных на борту американского транспортника Локхид С-114 по прозвищу «Ханойское такси» увидели долгожданный рассвет над родной землей. На базе военно-воздушных сил США Трэвис уже собрались родственники и журналисты, всего более 400 человек. Нетерпение нарастало и когда самолёт наконец приземлился и с трапа начали спускаться вчерашние пленники на встречу им побежали их родные.

Как вспоминал позже Слава Ведер, он находился в группе журналистов, когда увидел бегущую навстречу подполковнику семью. Он не растерялся и, мгновенно вскинув камеру, начал делать серию снимков. «Воздух был наполнен энергией чистых эмоций», — так вспоминал он этот момент. Впереди всех бежала плачущая от радости пятнадцатилетняя дочь Стирма — Лорри, раскрыв объятия навстречу своему отцу, она и стала центром композиции.

Закончив съемку, он со всех ног помчался в женский туалет, где у него была организована передвижная проявочная лаборатория. Помните, это было начало 70-х — никаких цифровых снимков. Спросите, почему в женском туалете? Все просто, мужской уже оккупировали журналисты из United Press International. Менее чем через полчаса Ведер уже держал в руках готовые снимки, самый лучший из которых он назвал «Взрыв радости» и отправил с курьером в новостные агенства.

Впоследствии этот снимок получил Пулитцеровскую премию и стал знаковым для времени окончания войны во Вьетнаме. Но что же стояло за границами объектива фотоаппарата?

За четыре дня до этого фото, в день своего освобождения, подполковник Стирм получил от жены письмо, содержание которого американские солдаты коротко именуют «Dear John letter», намекая на его холодный тон. Жена сообщала о конце их отношений, о том, что у ней есть другой мужчина и она подает на развод. Так и вышло, в следующем 74 году она вновь вышла замуж. После получения снимком Пулитцеровской премии всем участникам фото было выслано по копии снимка. Каждый с гордостью повесил его у себя в доме, все — кроме главного героя, подполковника Роберта Л. Стирма. Он не смог смотреть каждый день на сцену, которая ассоциировалась у него с предательством жены.

Глядя на эту фотографию, я вспоминаю слова другого известного фотографа — Джоэля Стернфельда: «Фотография всегда умела манипулировать. Каждый раз, как ты накладываешь рамку на мир вокруг, — ты уже интерпретируешь. Я могу направить камеру на двух стоящих рядом людей и не взять в кадр бездомного, лежащего справа от них, или убийство, происходящее слева. Ты берешь 35 градусов из 360 и называешь это фотографией. Существует бесконечное количество способов сделать снимок. Фотограф — это всегда автор».

Спрятанная церковь

Когда идёшь по Долгоруковской улице в Москве неизменно привлекает взгляд пятиэтажное здание с колоннами по фасаду, выполненное в стиле советского неоклассицизма. Всем хорошо известно, что именно в этом здании с 1944 года находится мультипликационная студия «Союзмультфильм» и глядя на это здание в памяти оживают образы так полюбившихся с детства мульт-героев. Но знаете ли вы, что если можно было заглянуть за кирпичную кладку середины тридцатых, то вы бы увидели один из старейших храмов города Москвы — Церковь Николая Чудотворца в Новой слободе. Непростая судьба досталась этому храму, он не был разрушен в тридцатые, но объёмы церкви полностью поглотило новое здание.

Однако, начнем по порядку. Впервые о этой церкви мы читаем в делах патриарших приказов от 1625 года, там она называется «Николой под вязками», видимо так прозвали его жители из-за вязов, окружавших храм. Сам он был деревянным. Однако его купол хорошо выделялся над низкими домишками тогдашнего пригорода Москвы, не зря Суриков изобразил эту церковь на своем полотне «Боярыня Морозова». События картины происходят в ноябре 1671 года и левее поднявшей двуперстие «расколоучительницы» Феодосии Морозовой хорошо видно здание храма.

Каменная же кладка появилась в период с 1672 по 1712 годы, о чем говорилось на утраченной ныне надгробной плите священно-иерея Кирилла Феодотова, служившего в этой церкви. На карте города она появилась только в 1739 году, когда границы «Императорского Столичного города» окружили бывшие предместья. В середине XVIII века храм украшается величественной колокольней, а основным украшением её перезвона служил колокол весом 105 пудов 13 фунтов (будничный), древний, как гласила на нем надпись, вылитый в 1750 году мая 3 дня. Лил этот колокол Константин Николаев Слизов, знаменитый в свое время мастер, отливший большой Успенский колокол на Ивановской колокольне.

Однако уже в начале XIX века вокруг храма начинают селиться мастера каретники со своими рабочими артелями и места в небольшой церкви стало всем недостаточно. И тогда был выстроен второй предел, расширивший пространство здания. Наступал 1812 год. Французы, занявшие Москву, устроили в церкви склад провианта и возможно это спасло здание от пожара и разрушения.

Уже в 1860-х годах улица получило свое название Долгоруковская (в честь покойного московского генерал-губернатора князя Владимира Андреевича Долгорукова) и стала застраиваться доходными домами. А храм меж тем все больше ветшал.

Возник план полностью перестроить здание, но на этот план наложило запрет Московское Археологическое общество (МАО) так как здание было «одним из стариннейших московских храмов и не подвергался перестройке со времени своего основания». В результате был принят проект архитекторов Н. С. Курдюкова и С. Ф. Воскресенского, согласно которому главный храм оставался нетронутым, зато трапезная и колокольня выстраивались заново.

В 1905 году была выстроена новая колокольня, она была спроектирована с повторением приемов шатровых и ярусных звонниц XVII века. Могучие, прямоугольные в плане ярусы, несут два яруса звона с высокими арочными проемами, вся композиция увенчана изящным шатровым верхом, на котором находились ныне утраченные главка с крестом. В декоре использованы полуколонки, нишки-ширинки, арочки, пояса, карнизы и другие детали. Её и сейчас можно увидеть за зданием «Союзмультфильма».

Но вот настал черед трудных лет, после революции 1917 года из храма было вывезено 17 пудов 8 фунтов золотых и серебряных. Пострадал и настоятель храма, протоиерей Виктор Кедров. В том же 1922 году он был осуждён на I процессе московского духовенства и мирян и приговорён к пяти годам лишения свободы. Но сама церковь была закрыта лишь в 1936 году и Моссовет распорядился устроить в храме Центральный антирелигиозный музей.

И вокруг церкви началось строительство. При перестройке восточная часть церкви вошла в новое пятиэтажное здание, алтарные выступы храма и приделов сохранялись в уровне подвала. К трапезной с приделами и колокольне пристроены современные объемы лестниц. Внутри пятиэтажной части комплекса сохранились некоторые части старого храмового здания (например, пол, выложенный метлахской плиткой) и даже несущие элементы.

Антирелигиозный музей просуществовал недолго и уже в 1944 году, на волне потепления отношений с церковью, он был закрыт, а здание передано комитету кинематографии для киностудии «Союзмультфильм».

И вот уже долгие годы она находится в этом доме. И, хотя, студия в 2000-х годах переехала в новое здание, вопрос о восстановлении несчастной церкви является очень сложным. Специалисты признают культурную ценность за обеими частями постройки — и церковной, и административной. За последней отмечается архитектурно-художественная ценность как образца «сталинского классицизма 1930-х гг.» и историко-культурное значение, так как здесь на протяжении многих лет творили лучшие советские мультипликаторы (Ю. Норштейн, Ф. Хитрук, В. Котеночкин и другие).

Так что, дорогие друзья, остается только мысленным взглядом проникать сквозь кладку и, глядя на старые фотографии, представлять себе, что скрыто за этим фасадом. Вот такая непростая судьба у этого храма. Интересуйтесь Москвой, гуляйте по старым улицам — и они обязательно поделятся с вами своими секретами!

Гнев Полковника

Когда я прохожу мимо ресторанов быстрого питания KFC и бросаю мельком взгляд на улыбающееся лицо стилизованного портрета Гарланда Дэвида Сандерса, мне всегда вспоминается история, описанная в книге Джоша Озерски (Josh Osersky) — «Полковник Сандерс и Американская мечта».

Как всем известно, Сандерс продал свою компанию в 1964 году за два миллиона долларов, сохраняя за собой право оставаться лицом бренда и получая за это 250 тысяч долларов в год. Однако вывод продукции в массмаркет не мог не сказаться на качестве, что сильно коробило пожилого Кентуккийского полковника.

И вот, во время своего визита в Нью-Йорк в 1976 году, Сандерс заявился в компании известного ресторанного критика Мими Шератон (Mimi Sheraton) в одно из сетевых заведений KFC в Гринвич Вилладж. Опробовав полученную курицу мятежный полковник заявил: «Худшая жареная курица, что я видел за всю свою жизнь». Однако самые лучшие эпитеты он оставил для соуса: «Не более чем обычный обойный клейстер!», — заявил он критику.

Прошла неделя, но Сандерс продолжал бушевать. Уже у себя в Кентукки он продолжил развивать тему: «Мой Бог! Они покупают водопроводную воду по пятнадцать или двадцать центов за тысячу галлонов, а затем смешивают её с мукой, крахмалом и получается клей для обоев. Эта штука напоминает грязь из лужи… А уж найти способ заставить меня есть их картошку…».

Конечно это не понравилось новым владельцам компании, старичка (а Сандерсу было уже 86) вызвали в кабинет начальства и жестко прессанули, объяснив, что если он не перестанет бунтовать, то лишат его зарплаты и просто вышвырнут из компании.

«Антизакаливание»

Пожалуй, самая известная тюрьма в США, функционировавшая с начала 30-х годов по 1963 год — Алькатрас. Известно это «не столь отдаленное» место тем, что находится она на острове в заливе Сан-Франциско и служила местом заточения самых опасных представителей криминалитета Америки, таких как: Альфонсо Габриель «Великий Аль» Капоне и Джордж «Пулемет» Келли.

Но самое интересное отличие данной тюрьмы от других представителей американской пенитенциарной системы было вот в чем — только тут заключенные мылись в душевой приятной теплой водой, в других тюрьмах — только холодной.

Думаете, что это происходило из гуманных побуждений руководства этой элитной кутузки? Как бы ни так. Это было сделано для того, чтобы зеки не закалялись от холодной воды и их разнеженным в тепле телесам было бы труднее пуститься вплавь с острова на большую землю.

И знаете — способ отлично работал! Всего за историю тюрьмы было зафиксировано 36 попыток побега, из них 23 заключенных было поймано, шесть убито при попытке бегства, два выловлены уже утонувшими, а оставшиеся пять пропали без вести и считаются также утонувшими.

Вот такая хитрая система «антизакаливания».

«Вечные» вещи

Скажите, друзья мои, как вы думаете, сколько может гореть одна лампочка накаливания? Думаю, предположите, что — месяц, два, при хорошем стечении обстоятельств — полгода. А вот и нет. Позвольте представить — лампа из города Ливермор, США, горит… 115 лет! Мощность ее всего 4 Вт, висит она в гараже пожарной части и служит для подсветки оборудования.

За последние 50 лет она выключалась лишь один раз в 1976 году и то — на 20 минут, пока её перевешивали на другой объект. Подарил ее пожарной части в 1901 году владелец местной энергетической компании Денис Бернал и тогда она освещала стойла лошадей для пожарных повозок. Затем ее несколько раз перемещали с одной пожарной станции на другую. В настоящий момент ее можно увидеть в пожарной станции №6 по адресу 4550 Ист-Авеню.

Ну да ладно, лампочка — это хорошо, а скажите — сколько может проработать электрическая батарейка? Мы уже привыкли, что наши телефоны разряжаются за несколько часов, а из старых пальчиковых батареек можно, наверное, построить башню до Луны. Однако же, в Кларендонской лаборатории Оксфордского университета стоит электрический звонок, который работает от одной батареи уже более… 176 лет! И без перерыва звенит аж с 1840 года.

По подсчетам ученых он уже прозвенел с дня сборки 10 миллиардов раз. Работает он на так называемой «сухой батарее», одной из первых электрических батарей. Она была изобретена Джузеппе Замбони в начале 1800-х годов — в ней используются перемежающиеся слои серебра, цинка, серы, и других материалов, которые генерируют слабый электрический ток. Но точной конструкции никто не знает, а разобрать звонок ученые боятся — это прервет многолетний эксперимент. Правда вот услышать звон невозможно, так как заряд батареи очень мал, всего 1 наноампер используется для движения молоточка в звонке. Но движение его хорошо заметно и ученые думают, что скорее износятся чаши, о которые он стучит, чем кончится заряд в батареях.

Тяжелая доля взяточника

В Древней Греции была денежная единица, которая называлась «обол», она так же была единицей веса, сначала производимая из серебра, затем из меди в виде монет и весившая примерно 0,65 грамма.

Везде, но не в Спарте! Там обол представлял собой длинный и тяжелый железный прут (спартанцы называли их еще пеланоры), что делало воровство и взяточничество крайне трудным и физически тяжелым занятием.

Вот и представьте себе крупную взятку чиновнику в виде хорошей такой кипы железных арматурин.

«Точное время…»

Скажите, а вы не задумывались, как тяжело было устанавливать точное время на своих часах в отсутствии радио и телефона?

В Лондоне, к примеру, сотни людей ежедневно приходили к обсерватории в Гринвиче, где располагались единственные самые точные часы в Англии, сверяли свои тикающие приборы и вновь отправлялись в город. Это было крайне неудобно.

Один из работников Королевской обсерватории, Генри Белвиль, решил упростить жизнь лондонцам и сделать на этом свой бизнес. Начиная с 1836 года он каждое утро настраивал свой хронометр, который назывался «Арнольд», по имени часовщика, его создавшего (а часы эти и сами по себе — произведение искусства), согласно часам обсерватории и объезжал затем около двухсот своих клиентов, затем, чтобы с точностью до секунды настроить их часы. Отличаясь пунктуальностью и точностью Белвиль приобрел репутацию лучшего «продавца точного времени» и сверять у него часы стало не только необходимостью, но и модой, знаком приобщения к высшему обществу.

После его смерти в 1856 году бизнес продолжила его вдова Мария и вышла на пенсию только 42 года спустя, когда семейное дело продолжила их дочь — Рут Белвиль, которая так же обходила своих клиентов с теми же самыми часами «Арнольд».

В 1908 году, Джон Уинн, владелец компании, которая планировала разрекламировать новинку того времени — телеграф, обвинил Рут в клевете и обмане. К счастью, речь Джона имела противоположный эффект. Т.к. клиентами Белвилей были богатые и влиятельные люди, которых сервис Рут и её родителей никогда не подводил, речь Джона была высмеяна, и тем самым Рут получила ещё больше клиентов.

Даже после распространения радио, многие состоятельные жители Лондона хотели видеть Рут каждое утро в своих домах, это был признак статуса. Но в 1940-ом году началась война, да и Рут уже была очень немолода. Поэтому услугу пришлось закрыть. Её бывшие клиенты, даже после её выхода на заслуженный отдых «продавщицы точного времени», помогали ей материально, пока Рут не скончалась в 1944-ом в возрасте 90 лет. Знаменитые часы семьи Белвиль «Арнольд» она завещала лондонскому Научному Музею, где они и экспонируются до сих пор в отделе, который носит название Музей Часовщиков.

«бубенчики» вашингтона

В Музее Метрополитен в Нью-Йорке есть гигантская по размеру картина (4,5х6,5 метра) «Вашингтон переправляется через Делавэр» или «Вашингтон пересекает Делавэр» (англ. Washington Crossing the Delaware) — написанная немецким и американским художником Эмануэлем Лойце (Emanuel Leutze, 1816—1868) в 1851 году.

Картина посвящена известному историческому событию времён Войны за независимость США — форсированию реки Делавэр в рождественскую ночь с 25 на 26 декабря 1776 года, предпринятому Джорджем Вашингтоном и его отрядом. Став классической иллюстрацией исторического события, она часто перепечатывалась в школьных учебниках.

Но некоторых ретивых педагогов привлекал один участок на этом гигантском полотне — а именно область паха Вашингтона, где были изображены два округлых украшения цепочки от часов красного цвета. Известны случаи, когда школьные администраторы требовали «подвергнуть цензуре» изображения этой картины, поскольку им казалось, что эта деталь, прикреплённая к штанам Вашингтона, могла вызвать у некоторых учеников ассоциации с мужскими гениталиями. В некоторых случаях организовывалась даже массовая закраска этой детали вручную в выпущенных тысячными тиражами учебных пособиях.

Вот такая история. Думаю, это хороший пример того, что различным «критикам» искать пороки надо не в произведениях искусства, а прежде всего в самих себе.

Что у трезвого на уме…

Согласитесь, нередко так бывает, что долгие споры не приводят в конце концов в желаемому консенсусу. Либо же, полученное в результате жарких споров соглашение не выдерживает в результате проверки временем. Увы, идеального решения данной проблемы не придумано, но хотите узнать, как с этим справлялись люди в Древней Персии?

Да очень просто. Любое решение принималось в два этапа: этап трезвого обсуждения и этап обсуждения пьяного. Причем последовательность в данном случае не имела значения. Либо спорщики с вечера садились за стол и в веселой, непринужденной обстановке за кубком вина приходили к решению, а на утро хозяин дома предоставлял на суд протрезвевших заседателей принятое накануне соглашение. Либо, уже после долгих мучительных споров на трезвую голову, персы присаживались к столу и проводили проверку вином принятым решениям.

Конечно же, в современных условиях такой метод не выдерживает критики — пьянствовать я не предлагаю. Но напротив, по некоторым решениям видно, что у нас подчас забывают о существовании «трезвого» этапа обсуждения.

история джина

Английский джин, что-то есть в этом напитке романтичное: туманные берега Темзы, герои романов Роберта Стивенсона и какая-то экзистенциальная тоска под названием «сплин»… Однако же, в свое время джин стал настоящим бичом английского общества, вызывая бурные дискуссии о способах борьбе с этим напитком на самом высоком уровне.

Итак, с чего же все началось. А началось все в Голландии и не без участия одного доктора по имени Франциск Сильвий (Franciscus Sylvius). Как и многие, дожившие до наших дней спиртные напитки, изначально джин назначали употреблять в лечебных целях. Англичане же по достоинству оценили все свойства этого напитка сражаясь на стороне голландцев в Восьмидесятилетней войне (помните мой пост о картине «Ночной дозор»? ), они не могли не заметить, что выпитый перед битвой джин оказывает успокаивающее действие. Считается, что с тех времен и пошло английское выражение «голландская храбрость» (Dutch courage), означающее храбрость в подпитии. Видимо, именно такие «храбрецы» и изображены на полотне Рембрандта, ну да не будем отвлекаться.

Англичанам джин пришелся очень по душе. Да и притом, как вы помните, во время «Славной революции» в 1688 году голландский экспедиционный корпус высадился в Англии и сверг короля Якова II Стюарта, поставив на трон голландца Вильгельма Орландского, ставшего королем Англии Вильгельмом третьим. Вместе с новым королем приплыл и джин. Изобретательный разум британцев даже изменил рецептуру напитка, начав добавлять к джину… скипидар! (Зачем? Ответ прост — «для аромата», однако, сразу предупреждаю экспериментаторов — сегодня это делать крайне не рекомендуется!) И вот тут в Англии сложилась идеальная для джина экономико-социальная ситуация.

В первой половине XVIII века рост населения приостановился, а нововведения в сельском хозяйстве обеспечили устойчивый излишек зерна, который очень легко превращался в джин. И вот тут возникла «джиномания» — когда повальное увлечение дешевым спиртным (а джин тогда стоил дешевле чая) привело к очень опасным последствиям. Немного утрированную, но тем более впечатляющую картину всеобщего увлечения джином наглядно изобразил знаменитый Уильям Хогарт в своем пронзительном эстампе «Переулок джина» — картина напоминает все семь кругов ада, увиденные с высоты шпиля Св. Георгия, — резко контрастирующем с честной и веселой «Улицей пива», которую он изобразил на второй парной гравюре.

«Джиномания» привела к разгулу преступности. Изучение материалов Саутуоркского суда показывает, что в XVII веке ее уровень (особенно это касалось количества убийств) в шесть раз превышал современный. По воспоминаниям доктора Джонсона, крупного и сильного мужчины, повсюду ходил с крепкой дубиной и однажды она помогла ему отбиться от четверых разбойников. Хорас Уолпол жаловался, что «всякий раз, выходя на улицу — пусть хоть и в дневное время, — рискуешь ввязаться в драку». В ту пору даже высокое положение в обществе не спасало от опасности: известен случай, когда членов королевской фамилии среди бела дня ограбили прямо на улице. По ночам же выходить из дома было и вовсе смертельно опасно

По большому счету «джиномания» являлась не единственным фактором, порождавшим кошмарное беззаконие, которое царило на улицах Лондона. Но она сама по себе была страшным явлением, поскольку нередко приводила к летальному исходу и таким образом серьезно угрожала демографической обстановке в столице.

И вот тогда парламент принял знаменитый «Закон о джине». Это произошло в 1751 году и с той поры свободная продажа джина в Англии была запрещена и производилась только под контролем государства. Вот такой непростой это напиток с дурной репутацией английского смутьяна голландских корней!

осторожно — мины!

А вот скажите, дорогие мои друзья, вы суеверны? Плюете ли вы через левое плечо, избегаете ли переходить дорогу гордо идущей черной кошке и желаете ли друзьям «ни пуха, ни пера» перед очередным испытанием?

А вот немецкие танкисты в Африке во время Второй мировой войны в суеверия верили. Среди них появилась примета, что удача в бою будет сопутствовать тому экипажу, чей танк переедет верблюжью «лепешку». И понеслись гремя и бряцая немецкие танки на перегонки с жуками-навозниками к вожделенным экскрементам.

Этот момент не остался без внимания британских солдат и уже в скором времени военная промышленность Англии стала выпускать противотанковые мины, замаскированные под этот продукт жизнедеятельности верблюда.

Тут уж и немцам пришлось призадуматься, однако, от своей привычки они не отступились, хоть и стали присматриваться к «лепешкам» более внимательно. А вот тут британцы, я думаю, поступили очень изобретательно — они стали выпускать мины, замаскированные под верблюжий навоз со следами проехавшего по нему танка! Просто гениально.

Вот такой опасной бывает вера в приметы.

русские гавайи

Интересный факт: оказывается, русские поселения не ограничивались Аляской и Калифорнией, попытки основать форпост Российской империи были даже… на Гавайях. И события эти связаны с именем одного неординарного человека — Георга Антона Алоиса Шеффера.

Родился он в 1779 году в Германии, изучал в Мюнхене фармакологию и работал затем себе аптекарем, пока в 1804 году не решил стать врачом. Сказано — сделано, получил он в 1808 году звание доктора медицины и в том же году эмигрировал с женой в Россию. В Петербурге он прожил 4 года, получил за свои заслуги титул барона, заодно стал магистром Ордена масонов, а затем, в роковом 1812 году переехал с семьей в Москву.

Здесь судьба доктора делает известный крен, на улице он случайно встречает друга своей молодости, известного изобретателя-авантюриста Франца Леппиха, что занимался в ту пору постройкой неслыханного и фантастического оружия для Александра I — аэростата на 40 человек с ракетным вооружением (но это темя доя отдельного поста). Леппих назначает его на должность «директора физических и химических принадлежностей» своей фабрики и тот приступает с воодушевлением к новым обязанностям.

Но тут начинается война, французы занимают Москву, и Шеффер теряет в пожаре большую часть своего имущества, тут присоединяется и душевное расстройство его супруги, все это вместе сподвигло бывшего фармацевта вступить в Российско-Американскую компанию и заняться экспансией интересов России в Америке.

А вот тут начинается самое интересное. Перенесемся темерь на Гавайи, где 31 января 1815 года Российское судно «Беринг» («Атауальпа») зашло в гавань Ваймеа на острове Кауаи для пополнения запасов воды и продовольствия. Во время стоянки неожиданно губернатор Кауаи Каумуалии объявил о конфискации судна и груза на сумму 100000 рублей.

В ответ на это руководитель Российско-Американской компании А. А. Баранов тут же послал на выручку вооружённую экспедицию на корабле «Открытие» с Шеффером на борту. Вначале он прибыл на Оаху, где его дружелюбно встретил король Камехамеха. Там Шеффер лечил королевскую семью, но постепенно король стал подозревать его в не совсем честных намерениях и это вынудило доктора применить другую стратегию. Шеффер направился напрямую на остров Кауаи, приготовившись силой освободить корабль. Но оружия там не потребовалось — местный король Каумулали был готов вернуть корабль и груз даром. Король искал могущественного покровителя в его желании быть независимым от Камехамеха и решил использовать в этом качестве Россию. Это полностью совпадало и с намерениями Шеффера завладеть островом и использовать его как промежуточный порт для кораблей Российско-Американской компании. В течение нескольких месяцев Шеффер утверждал русское присутствие на Кауаи и в результате получил королевский подарок — долину Ханалеи на севере острова, которую он переименовал в Шефферталь, а реку Ханапепе — в Дон.

Здесь он поставил три форта — Елизавета, Александр и Барклай. На территории Елизаветинской крепости была построена первая на Гавайях небольшая православная церковь, а на территории Александровской — часовня. Шеффер написал официальный запрос императору Александру I от лица короля о присоединении земель под его юрисдикцию. Открыл торговлю с местным населением и над землей «гавайщины» поднялся флаг Российской империи. Правда вот ненадолго.

Вскоре на рейде появились американские корабли. Американцы построили на землях Каумуалии свою факторию и, стремясь вытеснить русских, перекупали все товары, обещанные им королём. Они даже предприняли попытку спустить российский флаг в селении Ваимеа (Кауаи), но знамя защитили воины Каумуалии.

Наконец американцы объявили Каумуалии и островитянам, что ведут войну с русскими и, если русские не будут изгнаны с островов, приведут 5 военных кораблей. Из-под командования Шеффера ушли почти все находившиеся у него на службе американцы и англичане. 17 (29) июня 1817 после вооруженного столкновения, в котором трое русских и несколько гавайцев были убиты, Шеффер и его люди были вынуждены покинуть остров.

Направленное в Главное правление Российско-американской компании Барановым послание Шеффера достигло адресата лишь 14 (26) августа 1817. Хоть и желая превращения островов в российскую колонию, но не решаясь действовать самостоятельно, директора компании В. В. Крамер и А. И. Северин направили донесение императору и министру иностранных дел К. В. Нессельроде. В феврале 1818 Нессельроде изложил окончательное решение:

«Государь император изволит полагать, что приобретение сих островов и добровольное их поступление в его покровительство не только не может принесть России никакой существенной пользы, но, напротив, во многих отношениях сопряжено с весьма важными неудобствами…»

Подобное решение находилось в соответствии с общим направлением политики России того времени. Отказываясь от приобретений на Тихом океане, Александр I рассчитывал удержать Великобританию от захватов территории распадающейся Испанской колониальной империи. Кроме того, правительство не хотело ухудшать отношения с США перед началом переговоров по включению их в состав Священного союза.

Российско-Американская компания от всего этого приобрела только убытка на 200 тысяч рублей и просто-напросто уволила Шеффера со службы. В конце 1818 Шеффер прибыл в Россию и подал императору записку, в которой призывал к захвату всех Гавайских островов и описывал ожидаемые выгоды от такого предприятия. Записку проанализировали Министерство иностранных дел, Департамент мануфактур и внутренней торговли, Российско-Американская компания, после чего вновь был дан отрицательный ответ.

Последнюю попытку убедить правительство присоединить Гавайи предпринял русский консул в Маниле П. Добелл. Он побывал на островах в 1819—1820 годах и нашёл Гавайское королевство раздираемым внутренними смутами. Камеамеа II, наследник умершего в 1819 году Камеамеа I, просил Александра I оказать ему «помощь и покровительство… для поддержания власти и престола». В своих письмах Александру I и Нессельроде Добелл утверждал, что присоединение Гавайев потребно даже для сохранения имеющихся у России владений. Однако ответа он не получил.

Так завершилась история русских Гавайских островов. А что же Шеффер? А он вернулся в Европу и вместе со своими немецкими земляками поплыл в Бразилию, основав там крупнейшую германскую колонию. Но это уже совсем другая история.

печальное предсказание

Вильям Томас Стед (William Thomas Stead) знаменитый в свое время журналист, редактор и признанный отец формата газет — таблоид, был еще и писателем. В 1886 году он написал рассказ для Pall Mall Gazette под названием «Потопление современного лайнера» (The Sinking of the Modern Liner»), в котором описал трагедию, случившуюся с огромным лайнером, вышедшим из Англии в Нью-Йорк. Сюжет описывает панику на борту и ужасные жертвы среди пассажиров, вызванные нехваткой спасательных шлюпок. И в конце рассказа он написал: «Вот, что на самом деле может случиться, если лайнеры будут выходить в море без достаточного количества шлюпок на борту». А двумя годами позже он написал другое произведение: «Из Старого света в Новый» («From the Old World to the New»), где герою, путешествующему на лайнере Маджестик (Majestic) видится будущее, в котором корабль врезается в айсберг.

Чтож, для нас аналогии вполне понятны — двадцать лет спустя океанический лайнер Титаник полностью подтвердит серьезность предостережений господина Стеда. Но самое печальное, что одним из утонувших пассажиров лайнера оказался сам автор предостережения. Сведений о его последних минутах не осталось, но вполне вероятно, что он мог ходить по палубе со словами: «Ну я же вам говорил!».

А как вам такое совпадение: корабль Majestic реально существовал, принадлежал той же компании White Star Line и его капитаном был… Эдвард Смит (Edward Smith), тот самый, что ушел на дно вместе с возглавляемым им Титаником. Ну не чудеса ли?

Пит «Пистолет»

Пит Маравич (Peter Press Maravich) по прозвищу «Pistol», признанный одним из 50 самых великих игроков NBA за все время, был знаменит своей артистичностью на поле, непревзойденной результативностью (причем достигнутой до введения правила о трехочковой линии) и совершенно нелепыми носками. Сам Мэджик Джонсон называл его игру настоящим шоу на баскетбольном поле. Как за одним из битлов девушки сходили по нему с ума, а молодые игроки копировали у него все — от стиля игры до прически и одежды. За командой Луизианы готовы были ехать куда угодно, лишь бы воочию понаблюдать за игрой Пита «Пистолета». Ну, не об этом наша история.

В 1977 году, в возрасте 26 лет, Маравич дал интервью The Beaver County Times. Он уже четыре года выступал в NBA и был на пике своей формы и в зените славы. Но он не считал, что баскетбол — это цель всей его жизни. Он сказал тогда журналистам: «Я не хочу отиграть десять лет в NBA и потом умереть от инфаркта в сорок». Правильные мысли для молодого парня, тем более никаких признаков проблем со здоровьем он тогда не испытывал.

Однако, его пророчество стало сбываться — через шесть лет он получил травму и был вынужден покинуть NBA, проиграв в ней те самые 10 лет. А восемь лет спустя, 5 января 1988 года, сбылось и вторая часть сказанного им в интервью — во время игры в баскетбол, сразу после слов «я чувствую себя великолепно» он упал замертво. Ему было 40 лет. Позже выяснилось, что Маравич страдал врожденным пороком сердца и с такой патологией вполне мог умереть и в 20 лет, однако прожил еще столько же и выполнил свое пророчество. Немного пугающе, не правда ли?

Белый слон

В английском языке есть устойчивый фразеологизм — white elephant (белый слон), означающий нечто чрезвычайно дорогостоящее, но не приносящее практической пользы. Меня еще со времен изучения английского в школе интересовало, при чем же здесь это благородное животное, да причем еще белое?

Оказывается, история этого выражения связана с легендой, согласно которой король Сиама дарил неугодным ему лицам белого слона. Что же тут плохого, спросите вы. Однако, белые слоны считались в этой стране священными животными и не использовались как рабочие, а уж ест и пьет слон, как вы понимаете, много. Стоимость содержания слона в конце концов разоряла получателя такого подарка. Вот такая тонкая и изысканная месть владыки Сиама. Хотя, думаю, что некоторым богачам для гарантированного разорения пришлось бы подарить целое стадо слонов-альбиносов.

картины и телеграф

Знаете, иногда даже плохие вести становятся источником великих открытий. Если бы вы в начале XIX века спросили кого-нибудь: «А кто такой Самуэль Морзе?» То вам бы ответили: «Замечательный художник». И в этом не было бы ошибки. Самуэль Финли Бриз Морзе (Samuel Finley Breese Morse), тот самый человек, чья фамилия для нас неразрывно связана с телеграфом и одноименной азбукой, по профессии был художник.

Причем художник очень неплохой, стажировавшийся в Англии и долго путешествующий по Европе с целью повышения своего мастерства. И оставаться бы ему а памяти человечества творцом кисти и мольберта, но тому воспрепятствовал случай. В 1825 году, когда он в Нью-Йорке писал портрет Лафайетта, конный посыльный вручил ему письмо от отца, о тяжелой болезни его жены. Морзе тут же отложил работу и стал собираться обратно, но на следующий день он получил письмо о смерти своей супруги. Приехав обратно он лишь смог посетить могилу, на похороны своей жены он так же не успел.

Пребывая в глубоком горе от того, что долгое время он не знал о болезни супруги, Морзе решил посвятить жизнь поиску способа мгновенной связи людей на расстоянии. И после нескольких лет напряженной работы он смог создать такой аппарат, а его код — «азбука Морзе», до сих пор остается стандартом ритмической передачи данных. И для всех людей на свете слово эта фамилия навсегда стала синонимом быстрой связи и победы над расстоянием, а на пьедестале бронзовой статуи в Центральном парке Нью-Йорка выбито лишь одно слово «Морзе».

стихи из могилы

Есть в бесспорно великолепном творчестве художников английского братства прерафаэлитов некая нотка мрачности, какой-то загадочный и определенно трагический момент.

Одной из центральных картин творчества этого братства конечно же является «Офелия» Джона Эверетта Миллеса. Тонко выписанный образ трагически погибшей девушки не оставляет равнодушным ни одного зрителя этой картины. И самое печальное, что трагизм судьбы этого образа передался и модели Миллеса, с которой он писал картину — Элизабет Сиддал. А началось все с того, что художнику понадобилось писать девушку в воде, иначе не получалось передать естественное положение тела. Работа велась зимой и под ванну с Элизабет художник ставил обогреватели. Но однажды они потухли, и вода стала просто ледяной, несчастная модель не жалуясь пролежала так несколько часов и впоследствии серьезно заболела пневмонией. Отец девушки выставил художнику счет за лечение и вроде бы все улеглось.

Но, обладая изначально не очень крепким здоровьем, после перенесенной пневмонии состояние Элизабет Сиддал стало ухудшаться. Сейчас уже трудно сказать что за болезнь была причиной этого, то ли туберкулез, то ли другое заболевание внутренних органов, но лечение было назначено вполне характерное для середины девятнадцатого века — опиаты. Итог понятен — она стала наркозависимой.

Однако, на этом наша печальная история не заканчивается. Для другого художника прерафаэлита — Данте Габриэля Россетти, Элизабет Сиддал стала настоящей музой. Он писал ее образ в десятках своих картин, а позже и вовсе сыграл с ней свадьбу. Вот только совместного счастья у них не вышло. Из первенец родился мертворожденным, вероятно сказалось пристрастие Элизабет к опиатам, после довольно продолжительной депрессии она вновь забеременела, но тут случилось несчастие. Однажды, в феврале 1862 года, супруг обнаружил ее лежащей без сознания, Элизабет приняла слишком большую дозу наркотика, все реанимационные мероприятия были тщетны и она скончалась. По слухам была найдена предсмертная записка и это было самоубийство, однако, вероятнее всего, Россетти уничтожил все улики, дабы избежать позора, который ложился в те годы на семью самоубийцы.

Однакож и на этом история моя не заканчивается, а напротив, вступает в самую мрачную свою часть. Похоронив жену на знаменитом кладбище Хайгейт в Лондоне он положил в её гроб единственные копии рукописей своих поэм, которые он писал помимо живописи. Говорят, он накрыл их пышными рыжими волосами своей усопшей супруги. Жизнь потекла дальше, но и сам художник не избежал участи стать хроническим алкоголиком и наркоманом. Спустя семь лет, в 1869 году, практически ослепший и неспособный к живописи, он решил издать сборник стихов, которые стали теперь его основным творчеством. Однако воспроизвести по памяти старые поэмы он не смог, а новых было недостаточно. Тогда он решился на эксгумацию останков жены для того, чтобы достать так опрометчиво положенные с ними рукописи.

И вот, ночью, без присутствия Россетти, останки были потревожены. Агент художника сообщил (чему лично я абсолютно не верю), что останки Элизабет прекрасно сохранились и ее знаменитая красота была нетронута посмертным тлением. А волосы, по его словам, и вовсе продолжали расти и заполнили своими медными локонами весь гроб. Россетти получил свои рукописи, издал книгу, но успеха она не имела. Возможно из-за своеобразного эротизма его стихов, а возможно из-за мрачной истории с отрытым гробом жены, которую ему так и не простили до самой его смерти.

Ложь во спасение

Иногда, дорогие друзья, даже опаснейшие бактерии могут послужить делу спасения людей. А сегодня я расскажу вам как раз о таком случае и история эта неразрывно связана с именем польского врача Евгениуша (Юджина) Лазовского.

Доктор Лазовский получил медицинскую степень в Университете имени Юзефа Пилсудского в Варшаве как раз перед началом Второй мировой войны. И с началом немецкого наступления на Польшу был призван в действующую армию и служил на санитарном поезде Красного креста. Судьба не раз берегла его, и позже мы узнаем, что не зря. Однажды, во время остановки он ушел в город достать продовольствия, а вернулся к дымящимся развалинам — немцы жестоко разбомбили эшелон с ранеными. А после окончания военных действий, попав в лагерь военнопленных Евгениушу удалось бежать через найденное отверстие в ограждении и только огромной удачей можно назвать успешный исход этого мероприятия — ему удалось обмануть охранника пустившегося в погоню, выдав себя за извозчика на удачу подвернувшейся пустой повозки.

И вот, мы подходим к самому интересному. Воссоединившись со своей женой и маленькой дочерью, он осел в городке Розвадов и стал вести там врачебную практику вместе со своим школьным другом, тоже врачом, Станиславом Матулевичем. И вот тогда, случайно, доктор Матулевич обнаружил, что если впрыскивать здоровым людям мёртвые бактерии Proteus OX19, то тестирование их крови на сыпной тиф даёт положительные результаты без каких-либо симптомов болезни.

Как известно, немцы панически боялись этой давно побежденной в Германии инфекции, переносимой вшами, спутнице всех войн и несчастий. И тогда у двух врачей созрел план спасения города и десятка деревень вокруг, а так же живших в местном гетто евреев от неминуемой гибели в рабочих лагерях и в газовых камерах концентрационных лагерей.

Он стал впрыскивать полученную сыворотку всем, обратившимся к нему за помощью пациентам. Так как заражённых евреев немцы убивали, поэтому Лазовский и Матулевич впрыскивали вирус и полякам, жившим в деревнях вокруг гетто. Напуганные немцы не отправляли инфицированных поляков в трудовые лагеря, и в конце концов закрыли весь район на карантин. Отправленная в Германию кровь неизменно давала положительный результат. Никто не мог выехать или въехать в Розвадов, а так же объявлялась эвакуация всех немцев. Таким образом, были спасены как польские семьи от неизбежной депортации в концентрационные лагеря, так и еврейские — от казней.

Однако, через некоторое время немцы прислали медицинскую инспекцию, чтобы лично убедиться в опасности сложившийся ситуации. Команда из нескольких врачей и отряда солдат встретилась с доктором Лазовским за пределами города, где предприимчивый врач уже организовал столы с горячим обедом. После хорошего застолья с выпивкой старший врач немецкой команды передумал сам идти в «зараженный» город, а решил отправить двух своих молодых подчиненных. Напуганные медики добежали до госпиталя и в огромной спешке взяли несколько образцов крови у «больных» без осмотра. Естественно, результат оказался положительным, что и было нужно Евгениушу.

По примерным подсчетам врач в итоге спас около 8000 людей. После войны он эмигрировал в США, долгое время работал педиатром, стал профессором Иллинойского университета и написал книгу воспоминаний «Моя война» (My private war). Скончался смелый доктор Лазовский в 2006 году в штате Орегон, где он жил со своей дочерью.

Вот такая история о находчивости врача, не забывшего свой долг даже перед угрозой смерти.

Мик и его язык

На всемирно известном логотипе группы Rolling Stones изображен рот с ярко красными губами и высунутым языком. Наверное нет любителя рок музыки, кто не видел это изображение. Нарисован он был молодым художником Джоном Паше в далеком 1970 году, единственный пришелся по вкусу всем членам группы и в следующем году уже украсил обложку альбома «Sticky fingers». Паше заработал свои 250 фунтов стерлингов (неплохо для молодого парня в начале 70-х) и вошел в историю музыки. Как он рассказывал позже в интервью, за основу образа он взял рот солиста группы Мика Джаггера. Да уж, что и говорить, артикуляционный аппарат у него действительно примечательный.

Однако, самое интересное с его языком случилось задолго до появления логотипа и самой группы Rolling Stones. Когда юный Мик учился в Dartford Grammar School он серьезно увлекался игрой в баскетбол и даже стал капитаном школьной команды. Игроком он, честно говоря, был неважным, но лидером хорошим, что называется «с харизмой». И вот, во время одной жесткой игры, он врезался со всего маха в игрока команды противника и… откусил и проглотил кончик собственного языка.

Вот так, ничего не попишешь — врачи только разводили руками, оставалось только ждать, когда рана заживет сама по себе. Неделю Мик не говорил ни слова, но когда он вновь смог использовать язык — его голос кардинально изменился. Исчезла его манера говорить как «парень из высшего общества», речь стала грубее и жестче. Появились «уличные», хулиганские нотки.

Что же, интересно, стала бы группа Rolling Stones так популярна, не получи Джаггер свою травму?

Афророссияне

Многие из нас видели известную картину замечательного придворного художника Михаила Александровича Зичи «Передняя в императорском дворце в Царском Селе», созданную в 1865 году. Но многие ли задавались вопросом, а что и кто на ней изображен? Попытаемся же сейчас в этом разобраться, но тут, как это часто бывает, не обойдется без неких пикантных подробностей.

Итак, как мы видим, в передней императорского дворца находится помимо явно европейского вида слуг один представитель чернокожей части населения нашей планеты. Что же забыл этот человек в расшитой золотом одежде в стиле «Принца Персии» в передней у Алексанлра II? Куда спешит он с дымящимся кальяном, да и почему никто не выказывает никаких признаков удивления?

А между тем ничего необычного тут нет, на картине изображен один из непременных спутников императорского двора всех российских правителей начиная с первой четверти XVIII века — араб (до начала XIX века — арап) Высочайшего двора.

Число таких слуг строго не оговаривалось: при Екатерине II на царской службе находилось десять арапов, а уже в начале XIX века их число выросло до двадцати. А вот при Николае I число арапов уменьшилось до восьми.

Арапы относились к придворнослужителям «подвижного состава» и всегда следовали за двором. К середине XIX столетия арапов использовали в основном в качестве слуг при дверях, реже — в качестве курьеров или сопровождающих. Во дворце они стояли при дверях во внутренних залах, близких к жилым покоям императорской фамилии (в Зимнем дворце это традиционно была Большая (Арапская) столовая). Отсюда их могли отправить с поручениями (так, арап мог сопровождать высокопоставленных гостей к кабинету императора). В особых случаях (во время коронационных обедов в Грановитой палате и больших приемов в честь иностранныз монархов) арапы могли прислуживать за столом.

Дежурство несли по двое: «старший» и «младший араб». Еще одной обязательной функцией арапа была чисто праздничная: перед Рождеством арапы закупали различные подарки, которые должны были быть помещены под рождественскую елку. Последнее, по словам хранителя коллекции костюма Государственного Эрмитажа Нины Тарасовой, символизировало подношение даров волхвами, один из которых (Бальтазар) пришёл из Африки.

Арапы считались привилегированной частью служителей двора. В начале XX века годовое жалованье старшего араба составляло 800 рублей, младшего — 600 рублей. А в 1857 году Александр II утвердил тот самый, что мы видим на картине, внешний вид форменной одежды придворнослужителей, который сохранился до начала XX века почти без изменений. Парадный костюм арапов состоял из 16 элементов, его стоимость в начале XX века составляла 500 рублей (для сравнения, обычный мужской костюм в Санкт-Петербурге стоил 6 рублей, а парадный мундир камер-фурьера и камер-казака стоили 408 и 418 рублей соответственно). Автором же эскизов арапской формы был знаменитый художник А. И. Шарлемань (одну из работ которого практически все вы храните у себя дома и очень хорошо знаете :) Но об этом я расскажу в одном из своих следующих постов).

Интересно, что многие арапы были выходцами из США (что наводит на определенные мысли). Один из американских арапов — Неро Принс — у себя на родине был в числе основателей местной масонской ложи и занимал пост великого мастера. А его жена Принс Нэнси известна тем, что вела во время пребывания в России дневник, который после издала. Также на эту должность брали и детей придворных арапов, родившихся в России. Для получения должности араба иностранные граждане должны были предоставить прошение на имя министра двора, метрическое свидетельство или формулярный список о службе, свидетельство об исполнении на родине воинской повинности, вид на жительство. Они также должны были исповедовать христианство (если будущий арап не был христианином, его крестили в Большом соборе Зимнего дворца). После этого следовала присяга «на подданство Российской империи».

Итак, остался лишь один вопрос: куда так спешит арап с кальяном? Все очень просто. Александру II из-за проблем с пищеварением врачи рекомендовали курить кальян сидя в туалете, видимо для улучшения перистальтики кишечника под воздействием никотина. А уж кальян ему подавали именно арапы, так что промедление в данном случае рисковало привести к нешуточному высочайшему гневу: оно и понятно, с кишечником шутки плохи.

Упрямец

Вот есть же упрямые люди, скажут «нет!» и даже после смерти не откажутся от своего слова. К примеру, сказал однажды в запале антибританских настроений Джордж Вашингтон: «Ноги моей не будет на земле Лондона!» и сдержал слово свое не только при жизни. Когда в 1921 году американцы подарили англичанам статую этого примечательного исторического деятеля, то прежде чем установить её на Трафальгарской площади Лондона туда было завезено около тонны земли из штата Вирджиния. И нога бронзового Вашингтона не коснулась так ненавистной ему британской земли.

Самая короткая телеграмма

А вы знаете, кто был автором одной из самых коротких официальных переписок в истории почты? Сейчас, когда у нас есть всякого рода мессенджеры и чаты, а так же просто смс — переписываться короткими сообщениями стало обыденностью, но одним из первых в такого рода переписке преуспел знаменитый Виктор Гюго.

Роман «Отверженные» был коммерчески успешен и практически сразу после публикации стал хорошо продаваться. Будучи в изгнании и переживая за успех своего творения, Гюго телеграфировал в 1852 году своему лондонскому издателю Hurst & Blackett всего один символ»?». А в ответ он получил телеграмму с красноречивым»!». Вот такая насыщенная переписка.

Дуэль длиною в жизнь

Вот вы как думаете, сколько может длиться одна дуэль? Совсем недолго, ведь правда, ну минут 15 на шпагах или вообще — считанные минуты, если сражаются на на пистолетах. Но вот была в истории дуэль, которая длилась целых… 19 лет!

Итак, жили-были в конце XVIII — начале XIX веков во Франции два офицера и звали их Франсуа Фурнье-Сарловез и Пьер Дюпон. Фурнье-Сарловез был очень импульсивным человеком, который прибегал к шпаге при каждом удобном случае. Фурнье был блестящим кавалерийским командиром, но имел привычку фрондировать и грубить в присутствии Императора; внешне привлекательный и великолепно сложенный, он отличался буйным нравом, любовью к выпивке и женщинам. Его так и прозвали — худший субъект в Великой армии. Задиру и дуэлянта не останавливало и то, что дуэли во Франции в XVII веке находились под запретом.

И вот, в 1794 году, когда он был в чине капитана гусарского полка, произошла его первая встреча с господином Дюпоном, также капитаном. Молодой офицер был полной его противоположностью, спокойный и обходительный — никогда первым не ввязывался в драку.

Сведения о их встрече противоречивые — кто говорит, что Дюпон принес Фурнье-Соловезу неприятные известия и тот выместил злобу на молодом офицере, кто говорит, что Дюпон по приказу своего генерала не пустил задиру на бал, но факт остается фактом — Фурнье вызвал Дюпона на схватку.

Пьер Дюпон отлично знал, что Фурнье превосходный стрелок, поэтому его выбор пал на шпаги. Дюпон был ранен в плечо и не мог продолжать бой, но попросил реванша. Во время второго поединка пострадал Фурнье-Сарловез, но сдаваться не собирался и тоже воспользовался правом на реванш. В третий раз уже оба дуэлянта были ранены — тут бы им примериться и пойти вместе выпить по рюмке в ближайшую таверну, но ни тут то было. Они заключили соглашение, что будут сражаться до тех пор, пока один тз них не погибнет или не попросит о пощаде. Причиной отказаться от немедленной схватки могло быть только задание по службе, ранение или болезнь. На том и порешили.

И вот, в течение следующих 19 лет, около раза в год их пути пересекались и происходили бои — на шпагах, на саблях, даже сидя на лошадях, но всегда все оканчивалось ранением одного или обоих.

Причем оба не забывали и о службе: постепенно обоим было присвоено звание генералов — а они все дрались и дрались. Наполеон покорял страну за страной — а неугомонные дуэлянты все продолжали сражаться. Было точно зафиксировано порядка тридцати их стычек.

Дюпон вел военные действия в Испании, где в 1808 году оказался в окружении 35-тысячной испанской армии Кастаньоса. Попытки соединиться с союзными армиями успеха не принесли, сам Дюпон был серьёзно ранен. После того, как дезертировала входившая в его колонну швейцарская бригада, Дюпон капитулировал практически без всяких условий, в обмен только на репатриацию во Францию. Единственным поставленным им условием было сохранение обоза, что дало повод в дальнейшем обвинить его в желании сохранить награбленное. Старшие офицеры были отпущены под честное слово, но прочие пленные были отправлены в Кадис, а оттуда, в нарушение условий капитуляции, на остров Кабреру. На протесты французов был получен ответ, что они не могут рассчитывать на снисхождение. Из всех сдавшихся солдат Дюпона за шесть последующих лет в живых остались только 3 тысячи человек. Те, кто выжил в тяжёлых условиях, вернулись во Францию лишь в июле 1814 года.

Наполеон, узнавший о капитуляции, был в ярости и отдал приказ о расстреле Дюпона, которому незадолго до этого пожаловал графский титул. Приказ был отменён, когда стало известно о том, что в обозе, на сохранении которого настаивал Дюпон, было не награбленное добро, а больные и раненые.

По возвращении во Францию он был 15 ноября 1808 года доставлен в Париж и предан военному суду, был признан виновным, лишен чинов, титула, мундира и пенсии, его имя было вычеркнуто из списков кавалеров ордена Почётного легиона, имущество конфисковано, а сам он заключён в тюрьму, где находился вплоть до отречения Наполеона. (Впоследствии, уже на острове Святой Елены, Наполеон признавал, что поражение Дюпона было скорее военной неудачей, нежели преступлением). На этот срок их с Фурнье дуэль пришлось отложить.

А что же наш бретёр Фурнье? А его судьба забросила с Великой армией в самую гущу войны с Россией и здесь он возглавил 31 бригаду лёгкой кавалерии, состоящую из баденских гусар, гессенских и вестфальских шеволежеров. Бригада входила в состав 9-го корпуса маршала Виктора. Он принял участие в Русской кампании, ранен в сражении при Смоленске и 11 ноября 1812 года был произведён в дивизионные генералы. Отличился при Березине, где с 800 баденцами и гессенцами прикрывал переправу армии, провёл три отчаянные атаки против 5000 русских кавалеристов, и в ходе боя потерял до 500 человек. А еще говорили, что однажды его карета была атакована отрядом казаков. Сопровождающие солдаты были убиты, но сам Фурнье, выхватив саблю из ножен убитого товарища взобрался на козлы и отбиваясь от скачущих за каретой казаков сумел оторваться от погони. Вот такой смельчак. Правда в 1813 году он не сдерживаясь высказал все, что думал о политике Наполеона в лицо императору, за что попал в опалу и был арестован.

После реставрации монархии обоих дуэлянтов выпустили из тюрем. Честно признаться, Дюпону уже довольно сильно надоела вся эта кутерьма с непрекращающимися схватками, к тому же он собрался жениться — но будущая супруга категорически отказалась сочетаться с человеком, который не может раз и навсегда прекратить эти глупые сражения.

Поэтому, встретившись в 1814 году с Фурнье, он наконец предложил тому стреляться. Генерал согласился, но условием Дюпона была свободная схватка в парке, так как это уравнивало их шансы. Войдя в парк с двух сторон, они наконец встретились и Дюпон, спрятавшись за деревом, пошел на хитрость — он снял сюртук и выставил его за преграду. Фурнье разрядил свой пистолет в приманку и остался безоружным.

Выйдя навстречу вечному противнику, он ждал неминуемой смерти, но Дюпон лишь отбросил пистолет, сказав, что их спор закончен и пора бы уже помириться двум старым воякам. Вот так. Чего тут было больше — пробудившегося разума одного из дуэлянтов или благодатного влияния женщины на мозг Дюпона, трудно сказать. Но, что можно сказать абсолютно точно — длиннее этой дуэли в истории человека ни до, ни после не было.

Эту историю взял за основу своей повести «Дуэль», вышедшую в 1908 году, Джозеф Конрад. А Ридли Скотт в 1977 году снял фильм «Дуэлянты». Интересно, а вы как думаете, стоило двум серьезным мужчинам 19 лет пытаться проткнуть друг друга из-за каких-то глупостей, причину которым они и сами уже забыли?

И врагу не пожелаешь

Что можно сказать о первом русском кругосветном плавании под командованием Крузенштерна и Лисянского — только то, что Ивану Федоровичу не позавидуешь.

Во-первых, ему пришлось делить свою каюту с господином Резановым (да-да, тем самым, с кого списан лирический герой «Юноны и Авось»), с которым он разругался до такой степени, что общение происходило только путем записок. Николай Петрович являлся по документам главой экспедиции, но впервые появившись на шлюпе «Надежда» всей широты своих полномочий Крузенштерну не описал. Испугался того, что тот откажется от плавания. А потом и вовсе уже не разговаривал с капитаном, когда после очередного скандала просто заперся в каюте и не выходил оттуда до Петропавловска.

А характер у Резанова был тот еще. В Петропавловске он написал жалобу правителю Камчатской области Павлу Ивановичу Кошелеву на взбунтовавшийся экипаж и потребовал, вы только подумайте, казни Крузенштерна! Крузенштерн согласился пойти под суд, но незамедлительно, до окончания экспедиции, срывая тем самым миссию Резанова в Японию. Генерал-губернатору с большим трудом удалось их помирить.

По версии самого Резанова, 8 августа 1804 года Крузенштерн и все офицеры пришли на квартиру Резанова в полной форме и извинились за свои проступки. Резанов согласился продолжить плавание в том же составе. Однако записки Резанова — единственный источник, который упоминает о покаянии Крузенштерна. Ни в дневниках и письмах других участников экспедиции, ни в записках служащих, сопровождавших Резанова, об этом нет ни слова. Из письма же Крузенштерна Президенту Академии наук Н. Н. Новосильцеву следует, что, возможно, не Крузенштерн и все офицеры публично извинялись перед Резановым, а Резанов публично извинялся перед Крузенштерном. Вот такой «лирический герой» был этот Резанов на самом деле.

Но вернемся к другим трудностям Крузенштерна. На корабль, видимо обманным путем, пробрался Федор Иванович Толстой (тот самый «ночной разбойник, дуэлист», из грибоедовского «Горе от ума»). Каким образом образом Толстой, никогда не служивший на флоте, попал на корабль, точно неизвестно. Марья Каменская, дочь его двоюродного брата, впоследствии известного художника и скульптора Фёдора Петровича Толстого, пишет в своих воспоминаниях, что Толстой таким образом ловко избежал очередного наказания в Преображенском полку (а он был известный задира и дуэлянт). По её словам, он выдал себя за своего двоюродного брата-тёзку, который числился в составе экипажа, но не желал плыть, так как страдал морской болезнью.

И вот этот молодой повеса, не обременённый служебными обязанностями, творил на борту «Надежды» что ему только заблагорассудиться. Он часто провоцировал ссоры с другими членами команды, в том числе с самим капитаном. Помимо этого Толстой позволял себе злые шутки в адрес нелюбимых им членов команды: так, однажды он напоил сопровождавшего «Неву» священника, и когда тот лежал мертвецки пьяный на полу, приклеил его бороду к доскам палубы сургучом, запечатав казённой печатью. В итоге бороду пришлось отрезать, чтобы пришедший в себя священник смог освободиться — Толстой напугал его, что печать ломать нельзя. В другой раз Толстой в отсутствие Крузенштерна прокрался в его каюту с любимцем команды, ручным орангутаном, которого Толстой купил во время одной из остановок на островах в Тихом океане. Там он достал тетради с записями Крузенштерна, положил сверху лист чистой бумаги и стал показывать обезьяне, как заливать чернилами бумагу. Затем он оставил орангутана в каюте одного, а тот стал подражать Толстому на тетрадях капитана. Когда Крузенштерн вернулся, все его записи оказались уже уничтожены.

За такое поведение Толстого частенько сажали под арест. В конце концов, Крузенштерн потерял терпение и высадил нелюбимого пассажира во время остановки «Надежды» на Камчатке. Дальнейшие подробности путешествия Толстого известны лишь с его собственных, не всегда правдоподобных рассказов. С Камчатки Толстой добрался до одного из Алеутских островов или же на остров Ситка, где провёл несколько месяцев среди аборигенов Аляски. Во время пребывания Толстого на Ситке, а по другим данным — ещё в дни остановки «Надежды» на Маркизах, его тело украсили многочисленными татуировками, которые он позже с гордостью демонстрировал любопытствующим. Упомянутый орангутан, которого вместе с Толстым высадили на сушу и дальнейшая судьба которого неизвестна, дал впоследствии повод многочисленным сплетням в дворянских кругах. Согласно одним из них, Толстой во время своего пребывания на Камчатке с обезьяной сожительствовал, а согласно другим — съел её.

Вот такое веселое мореплавание в компании добрых и отзывчивых товарищей. И врагу не пожелаешь.

Сладкие случайности

А знаете, дорогие друзья, что общего у заменителей сахара? Ну, конечно, не считая того, что они сладкие. А общее у них то, что открывшие их химики были абсолютными невежами в технике безопасности по работе в лаборатории.

Итак, в 1879 году молодой ученый Константин Фальберг проводил опыты с окислением 2-толуолсульфонамида. После одного из напряженных рабочих дней он решил перекусить и конечно же перед этим забыл вымыть руки. Какое же было его удивление, когда он обнаружил, что еда стала сладкая и понял, что в нее попал реагент, оставшийся на его ладонях. Вместо того, чтобы побежать полоскать рот, он принялся облизывать свои руки и одежду, чтобы точно удостовериться в своей догадке. И точно — все они были сладкими. Оставалось дело за малым — попробовать вещество в лабораторных пробирках, что и было сделано — так был открыт сахарин.

Уже в 1965 году Джеймс Шлаттер, химик из компании Серл, работал над получением синтетического гастрина, необходимого для лечения язвенной болезни желудка. У Шлаттера была привычка облизывать пальцы при перелистывании страниц и вот, работая с промежуточными продуктами синтеза, он, отвлекшись, засунул грязную руку в рот. И сто бы вы думали, не отравился, а открыл еще один заменитель сахара — аспартам.

Однако еще более забавный случай произошел в 1969 году, когда химик Михаэль Сведа во время курения в лаборатории положил сигарету на чашку с химическими реактивами, а затем, как ни в чем не бывало засунул ее себе обратно в рот (видимо, никотиновая зависимость полностью затмила его разум). Однако и в этот раз никто не пострадал и был открыт — цикламат натрия.

Но чемпионом нашего рассказа будут не эти химики. В 1976 году молодой ученый из Индии Шашикант Пхандис проводил опыты под руководством профессора Лесли Хью. И вот, во время работы профессор попросил Пхандиса протестировать полученные образцы. Но так как молодой человек был не силен в лондонском диалекте, вместо слова «test» он услышал «taste», то есть «попробуй». Что он незамедлительно и сделал, засунув содержимое пробирки себе в рот. Этот «сообразительный» паренек тоже не умер в ужасных мучениях, а открыл — сукралозу, один из самых современных заместителей сахара.

Тринадцатый

Вот скажите, верите ли вы в мистическую сущность цифры тринадцать? А вот я расскажу вам о человеке, для кого эта цифра стала не просто порядковым номером, а государственной наградой.

В 1872 году в Кронштадте в семье младшего офицера военно-морского флота Петра Иванова родился мальчик Костя. Судьба юноши была повторить путь отца и после окончания в 1895 году Морского кадетского корпуса он в звании мичмана вышел в Черное море на броненосце «Синоп». А нужно отметить, что по тогдашней морской традиции, дабы отличать офицеров-однофамильцев, им присваивали порядковые номера. И как вы уже наверное догадались, Константин Петрович Иванов стал по счету «тринадцатым».

И как бы в оправдание дурной славы «чертовой дюжины» служба молодого офицера с самого начала пошла трудно. Его перебрасывали с корабля на корабль, с флота на флот… За один девяносто пятый год ему пришлось сменить поочередно «Синоп» на «Двенадцать апостолов», «Двенадцать апостолов» на «Дунай». Так же кочевал он и в следующем году: снова «Двенадцать апостолов», затем номерной миноносец, затем крейсер «Казарский».

Офицер без связей и капитала, Иванов-Тринадцатый служил честно и скромно, не метя на высокие посты и не надеясь на благосклонность фортуны. И уж совсем было махнул он рукой на свою карьеру, женившись на дочери ростовского грека-купца Елене Кундоянаки. Однако же ему было уготовано нечто большее, чем обычная лямка корабельного офицера. Фортуна улыбнулась ему в 1904 году, но улыбка ее была очень недоброй…

К этому времени тринадцатый из флотских Ивановых, как и положено по выслуге лет произведенный в лейтенанты, находился во Владивостоке, где командовал батареей на крейсере «Рюрик», не ведая ни сном ни духом, что очень скоро станет последним командиром этого корабля.

В знаменитом бою близ острова Цусима «Рюрик» разделил печальную судьбу крейсера «Варяг». Расстрелянный в упор крейсер остался один на один с четырнадцатью японскими вымпелами. После гибели командира офицеры «Рюрика» по старшинству сменяли друг друга, поднимаясь как на эшафот в залитую кровью их предшественников рубку пылающего корабля. Это было действительно страшно. Капитану 1 ранга Трусову оторвало голову, и она перекатывалась в такт качке по скользкой палубе рубки; старший офицер кавторанг Хлодовский лежал в лазарете с перебитыми голенями. Заступивший на его место старший минный офицер лейтенант Зенилов простоял в боевой рубке недолго: сначала был ранен осколком в голову, а затем разорван снарядом, влетевшим под броневой колпак… И вот, настал черед лейтенанта Иванова-Тринадцатого. Оставив свою батарею левого борта, он поднялся в боевую рубку — броневой череп корабля. Мрачное зрелище открылось ему: исковерканные приборы, изуродованные трупы… Не действовал ни один компас.

Как вспоминал впоследствии сам мужественный офицер: «Несомненно, крейсер был обречен на гибель или пленение. Только одна мысль, что окруживший нас противник из четырнадцати вымпелов постарается овладеть нами (как ценным моральным призом), заставляла возможно быстрей принять какое-то решение. Наше действительное положение было такое, что достаточно было прислать с неприятельских судов четыре баркаса с вооруженной командой, и они с легким и полным успехом могли бы подойти к крейсеру и овладеть им, так как при том разгроме, который царил на „Рюрике“, не было никакой возможности оказать им должное сопротивление: артиллерия была вся испорчена и молчала, абордажное оружие было также перепорчено, а живая сила команды, обескровленная пережитым боем, сделалась непригодной к серьезному сопротивлению. Не теряя времени, я отдал приказание мичману барону Шиллингу взорвать минное отделение крейсера с боевыми зарядными отделениями мин Уайтхеда. Боясь за неудачу или задержку отданного приказания, а времени уже терять было нельзя, так как кольцо неприятельских судов без единого выстрела все суживалось вокруг „Рюрика“, тут же я отдал приказание старшему механику капитану 2 ранга Иванову открыть кингстоны затопления крейсера и об исполнении мне доложить. Выбежав на верхнюю палубу, я объявил о принятом решении и отдал распоряжение о спасении раненых из недр корабля. Но не насмешкой ли звучало мое приказание? Какое же спасение раненым и оставшемуся экипажу я мог предоставить? На этот раз только тихие и глубокие воды Японского моря в 40–50 милях от берега и те плавучие средства, кои представляют пробковые матрацы коек и спасательные нагрудники. Ни одной шлюпки не было в целости, все гребные и паровые суда были побиты в щепки. Часть команды начала доставать и расшнуровывать койки, другие начали выносить раненых из нутра судна на верхнюю палубу, прилаживать к ним спасательные средства и прямо спускать за борт. Надо было посмотреть на матросов и вестовых „своих благородий“, которые с полным самоотвержением в ожидании ежеминутно могущего произойти взрыва проявляли заботы о раненых офицерах, устраивая то одного, то другого к спуску на воду.»

Я опущу подробности кровавой агонии героического судна, но именно благодаря мужеству и выдержке Константина Петровича Иванова были спасены оставшиеся в живых моряки, а корабль так и не достался противнику.

За бой на «Рюрике» его последний командир был удостоен ордена Св. Георгия IV степени, но вместо золотого оружия, какое получили другие уцелевшие офицеры, лейтенанту Иванову-Тринадцатому «высочайше был упразднен цифровой номер среди Ивановых и повелено впредь именоваться «Ивановым-Тржнадцатым». Эта странная награда навечно сплела его простую фамилию с «чертовой дюжиной», проклятой моряками всех стран.

И все бы на этом закончилось, но уже в 1916 году давилось уже полноправному капитану Иванову-Тринадцатому стать командиром выкупленного у японцев крейсера «Пересвет». И вот, на пути в Англию, где должен был быть проведен ремонт поврежденного за годы пленения судна, оно взрывается в Средиземном море сразу на двух немецких минах, при этом была сорвана крыша носовой башни, что и привело к быстрому затоплению корабля. Спустить успели лишь один паровой катер. Через 15 минут «Пересвет» опрокинулся и затонул в 10 милях на норд-ост 24° от Порт-Саида на глубине около 45 м. Английский эсминец и подошедшие французские траулеры в течение четырёх часов подняли из воды 557 человек из состава русского экипажа, однако девять из них скончались от ран и переохлаждения. С кораблём погибли 252 человека.

Вот такая была судьба у Иванова-Тринадцатого, проводить в последний путь на морское дно два корабля. В 1917 году он эмигрировал во Францию, где был председателем кружка бывших воспитанников морского училища и отдельных гардемаринских классов в городе Лион. Скончался смелый моряк в 1933 году в городе Лион во Франции и нашел последнее упокоение на кладбище местечка Десин, департамент Изер.

Одеколон Наполеона

Я думаю ни для кого не секрет, что слово «одеколон» в переводе с французского означает «вода из Кельна». Придумали её монахи-картезианцы как средство от болей в сердце и понятное дело, принимать одеколон предписывалось внутрь. Так вот, Наполеон Бонапарт был большим любителем этого средства и когда французские войска вошли в Кельн, то император потребовал опубликовать рецептуру всех лекарственных средств. Тогда хитроумные производители «кельнской воды», дабы не разглашать свою коммерческую тайну, решили объявить ее парфюмерией, а не лекарством. Удивительно, но рецепт оригинального одеколона до сих пор является тайной. Листок с ним хранится в надежном сейфе под круглосуточной охраной на одной из парфюмерных фабрик Кельна. Так что употребление внутрь одеколона — это не «ноу хау» отечественных алкоголиков (как там у Венедикта Ерофеева: «Смешать водку с одеколоном — в этом есть известный каприз, но нет никакого пафоса»), а оказывается — историческая традиция!

Just do it

Думаю, что нет такого человека, что хоть раз не слышал бы рекламный слоган компании Nike — «Just do it». Для множества людей эти слова ассоциируются со спортом, победой, преодолением себя. Думаю, что и для вас этот слоган звучит именно так, однако сейчас я расскажу вам историю этих слов и ваше восприятие их навсегда изменится.

Жил в 60—70-е годы XX века в США человек по имени Гарри Гилмор и был он закоренелым негодяем. Угонял машины, участвовал вооруженных налетах, неоднократно сидел в тюрьме. Врачи единогласно находили у него расстройства психики связанные с антисоциальный поведением, короче говоря, это был практически неисправимый преступник.

И вот, в 1976 году он окончательно переступил черту и в течении двух дней последовательно убил и ограбил двух человек, заправщика на бензоколонке и менеджера отеля. Однако, удача в этот раз оставила психопата-грабителя и, пряча свой револьвер, он случайно прострелил себе руку. Это и стало основной уликой, которая вскоре вывела полицейских на след убийцы.

После ареста Гарри Гилмора судили и приговорили к смертной казни. Случай этот стал тем более широко известен потому, что это была первая смертная казнь за около десятилетний период их отсутствия в США. И вот, 17 января 1977 года, для убийцы настало его последнее утро. На заднем дворе тюрьмы его привязали к стулу, посадив напротив стены из мешков с песком, а за стеной напротив выстроились пять шерифов с ружьями, которые через маленькие отверстия в ней должны были поразить приговоренного к смерте. Шериф спросил у Гилмора его последнее слово и он ответил: Let’s do it! (Давайте сделаем это!). Прозвучали выстрелы и все было кончено.

Описание казни заняло первые полосы американской прессы и именно эти последние слова Гилмора попались на глаза сооснователю рекламной компании «Wieden+Kennedy» Дану Вайдену, который получил заказ на рекламную компанию для Nike. Немного переделав их, он и создал знаменитый слоган «Just do it», принесший компании мировую славу и позволивший за десять лет с 1988 года поднять долю в мировых продажах спортинвентаря с 18% до 43%. Вот такая история, дорогие мои друзья, хорошего вам вечера!

Ящик Пандоры

Всем нам знакомо выражение «открыть ящик Пандоры», что значит неосторожно стать причиной многих бед. Как известно из древнегреческого мифа, любопытная Пандора открыла подаренный ей «ящик» и выпустила на свободу демонов страданий и несчастий, под конец все же успев захлопнуть крышку, оставив внутри только «Надежду».

Однако, не думайте, что госпожа Пандора пыталась закрыть деревянную шкатулку, как это изображено на знаменитой картине прерафаэлита Данте Габриэля Россетти, или вообще прыгала на крышке сундука, как на картине Фредерика Стюарта Черча. На самом деле в греческом оригинале ей подарили «пифос». А пифос — это такой чаще глиняный, реже медный сосуд на подобие большого горшка с крышкой.

В пифосах греки хранили вино, масло и другие пищевые продукты, зарывая их частично в землю. А также могли хоронить в них своих умерших. Да, и тот самый знаменитый Диоген из Синопа жил вовсе не в «бочке» как мы привыкли думать, а как раз в таком глиняном горшке-пифосе (греки вообще не умели делать деревянных бочек в нашем понимании этого слова).

Откуда же пошло укоренившееся словосочетание «ящик Пандоры»? А виноват в этом Эразм Роттердамский, который при переводе истории о Пандоре под авторством Гесиода с греческого на латынь принял слово пифос (πίθος) за греческое — пиксиз, то есть «коробка». И это выражение прижилось. Ну и вообще, современному человеку понятнее то, как можно заглянуть в подаренную коробку, нежели чем в какой-то большой глиняный горшок для продуктов.

Знак свыше

Интересный случай произошел 50 лет назад, в августе 1966 года, в городке Лонгвью, что расположен в штате Техас. Как известно, в марте того же года London Evening Standard опубликовал интервью с участником группы Битлз — Джоном Ленноном, в котором он сделал сенсационное заявление: «Мы сейчас популярнее Иисуса». Реакция в международной прессе была, мягко сказать, неоднозначной.

Но вот в маленьком техасском городке Лонгвью решили пойти дальше гневных заявлений. На местной радиостанции KLUE публично обьявили день, когда тинейджеры со всей округе могут принести свои пластинки Битлз, а так же вещи с символикой группы, для публичного сжигания в прямом радиоэфире. И действительно, желающих поучаствовать в этой церемонии нашлось немало. Даже сам Великий Дракон Ку-клус-клана Южной Каролины сжег пластинку битлов на большом деревянном кресте. В общем — повеселились ребята, что называется, на славу.

Однако, ровно на следующий день в передающую антенну этой радиостанции попала молния, которая вывела из строя большую часть оборудования и отправила в бессознательное состояние местного диджея. Совпадение? Кстати говоря, официальный Ватикан простил Леннону его заявление, списав все на «головокружение от успехов юнца с рабочих окраин».

Спасительница котов

Жила-была в Америке собака, ничем внешне не примечательный метис сибирской хаски и шнауцера, звали её Джинни и было у той собаки звание «Почетная кошка»… Да-да, я не ошибся, именно этим званием её наградили за то, что за свою долгую, по собачьим меркам, семнадцатилетнюю жизнь (1988—2005) она спасла нескольких сотен котят и взрослых кошек, а бороться за их жизни ей помогал её хозяин — Филипп Гонсалес.

Видимо не зря судьба свела их вместе. Филипп, ветеран войны во Вьетнаме, в 1990 году, когда ему было 40 лет, получил на работе травму и став инвалидом впал в глубокую депрессию. Глядя на его страдания, соседка Шейла Харрис предложила ему взять себе собаку-компаньона. Он хотел себе большую собаку, но первой к нему подошла Джинни и стала лизать руки. Сначала он не хотел брать себе странную лохматую дворняжку, но знакомая уговорила его сделать пробную прогулку и после нее у Филиппа Гонсалеса уже не осталось никаких сомнений — именно эту собаку он берет себе.

До приюта у Джинни была очень сложная жизнь. Она была найдена сотрудниками приюта запертая в шкафу с тремя щенками, обезвоженная, полумертвая она все равно защищала свое потомство. И вот — у ней появился настоящий добрый хозяин.

А дальше произошло необычное событие — на одной из своих первых прогулках, Джинни начала тянуть поводок и лаять. Трое мужчин идуших впереди пинали что-то. Джинни бросилась на них. Оказалось, что они избивают кошку! Фил закричал, чтобы они перестали издеваться над животным. А Джинни начала кусать их за ноги и заставила ретироваться. Затем она подбежала к спасенной жертве и стала заботливо облизывать её раны.

Филипп назвал черная кошечку Вог и оставил её жить вместе с ними.

А затем Джинни стала находить травмированных кошек, которые не могли двигаться, и притаскивала их к хозяину.

Вытаскивала из водосточных труб. Однажды, изрезав в кровь лапы, она достала из коробки с битым стеклом, истощенного котенка. Филипп понял, что его собака особенная. Она спасает не просто кошек, а тех, у кого нет шансов выжить в одиночку — это беспомощные котята, больные коты и кошки. Джинни находила их везде — на помойках, строительных площадках, пустырях и т. д.

В итоге за всю свою жизнь Джинни и Филиппу удалось спасти жизни по разным данным, от 300 до 800 кошек и котов. Собака их находила, а он выкармливал их и подыскивал им новых хозяев. Но, увы, собачий век не долог. В 2005 году она умерла… Кошки до последнего любили согревали свою спасительницу. Вот такая замечательная история, дорогие мои друзья. Давайте и мы будем добрее, ведь на примере Джинни мы видим, что даже такие, казалось бы, непримиримые животные как собака и кошка могут помогать друг другу в беде.

Йо-хо-хо, и бутылка рому!

Кто из нас не помнит знаменитый припев пиратской песни из романа Роберта Льюиса Стивенсона «Остров сокровищ», где Билли Бонс, остановившийся в трактире «Адмирал Бенбоу», и Джон Сильвер на палубе парусника «Испаньола» выводили хриплыми голосами:

«Пятнадцать человек на сундук мертвеца.

Йо-хо-хо, и бутылка рому!

Пей, и дьявол тебя доведет до конца.

Йо-хо-хо, и бутылка рому!»

А Джону подпевала вся команда: «Йо-хо-хо, и бутылка рому!». И сразу в памяти встают гордые осанистые парусники, черные флаги на мачтах и соленый горячий ветер Карибского моря…

Но на самом деле, вероятнее всего, Стивенсон придумал эту песню сам. Название «Сундук мертвеца» («Dead Man’s Chest») он нашел в книге Чарльза Кингсли «At Last: A Christmas in the West Indies» (1871), где оно относилось к острову Сундук мертвеца из группы Британских Виргинских островов. А знаменитое «Йо-хо-хо» — это вовсе не кашель прокуренных моряцких глоток, а знаменитый морской возглас, который использовался, когда команде нужно было разом приложить какие-то усилия (по аналогии с русским: «Раз-два-взяли!»).

Но это еще не все. Сюжет песни взят Стивенсоном из легенды о знаменитом пирате Черная Борода и эта зловещая история очень хорошо описывает суровые нравы тех лет… Случилось это в самом начале XVIII в. На пиратском корабле «Месть королевы Анны», которым командовал капитан Эдуард Тич, по прозвищу Чёрная Борода, вспыхнул кровавый мятеж. Однако капитан Тич был не из слабаков и жестоко подавил бунт, а пятнадцать особо активных мятежников, среди которых был и квартирмейстер (эта должность означала командира абордажной команды) Уильям Томас Боунс, прототип Билли Бонса у Стивенсона, Черная Борода решил высадить на необитаемый остров под названием Сундук мертвеца. Островом эту небольшую скалу в группе Виргинских островов можно назвать с натяжкой. Но этого Тичу, обладавшему специфическим чувством юмора, показалось мало. Каждому из пятнадцати пиратов, высаживаемому на остров, по его приказу вручили бутылку рома — а всякому матросу было известно, что ром не утоляет, а наоборот усиливает жажду. После чего корабль Тича спокойно уплыл восвояси, а несчастных на скале ждала долгая и мучительная смерть от жажды… «…Пей, и дьявол тебя доведет до конца.

Йо-хо-хо, и бутылка рому!»

Любовь к животным

Чарльз Дарвин очень любил животных. Очень любил их… есть. Еще будучи студентом Кембриджа он вступил в так называемый «Клуб гурманов», который собирался каждую неделю, чтобы совместно сесть какое-то не вполне привычное в качестве еды животное. Кроме всего прочего там он отведал блюда из ястреба и выпи. Однако нашлось блюдо, которое заставило естествоиспытателя прекратить свое членство в клубе — это было рагу из старой совы, которое на вкус было «непередаваемо противным».

Но не думайте, что выход из клуба охладил его гастрономический интерес к необычным животным. Во время путешествия на корабле «Бигль» Чарлз Дарвин съел пуму, броненосца, птицу нанду (обглоданные кости которой он отослал в лондонское Зоологическое общество и несчастная птица посмертно получила название Дарвинов Нанду (Rhea Darwini)), галапагосскую черепаху (48 штук) и наконец агути, чье мясо он признал самым вкусным из всего того, что он пробовал.

Собака в колесе

История собак знает множество вымерших пород этих замечательных домашних животных. Одной из таких собак был — «вертельный пес», который очень широко разводился в Европе вплоть до XIX века.

Это была коротконогая порода с длинным мускулистым туловищем. Основная задача этого пса была крутиться в колесе словно белка, а передаточный механизм шел к очагу, на котором крутился вертел с запекаемой дичью. Обычно держали двух псов, которые при команде «Колесо!» меняли друг друга.

С этим связан забавный случай. Многие хозяева брали этих приземистых собак с собой в церковь, чтобы те грели их ноги в холодное время года. И вот, когда епископ Глостера обратился к собравшимся с проповедью и произнес: «Это было тогда, когда Иезекииль увидел колесо…", несколько вертельных собак, которые лежали у ног хозяев как грелки, вскочили с мест и побежали к себе домой в свои рабочие колеса.

Одной из почитательниц этих собак была сама английская королева Виктория, которая до конца жизни держала их как домашних питомцев. Однако, после появления паровых, а затем и электрических двигателей нужда в этих собаках пропала, и порода постепенно вымерла.

Белый тигр

Существует известное заблуждение, что бенгальские тигры с чёрно-коричневыми полосами на белом мехе и голубыми глазами являются альбиносами. Это не так. Такая окраска — это результат очень редко встречающейся среди диких животных мутации, но она является относительно распространённой в популяциях, содержащихся в неволе.

Частота появления белых тигров в природе — одна особь на 10 000 с нормальной окраской. Однако, белые тигры превосходно размножаются в неволе. Первые упоминания о них относят к 1951 году, когда один из охотников забрал из найденного им логова тигрицы белого тигрёнка. Впоследствии данный тигр был скрещён с самкой обычной окраски, которая родила четверых тигрят обычного окраса. Позже белый тигр был скрещён с одной из своих белых дочерей, у которой родились три тигрёнка, два из которых были белыми. Так что — все содержащиеся в неволе белые тигры являются потомками одной особи! Сейчас в зоопарках мира содержится около 130 белых тигров.

Дружба и яблоки

Как вы думаете, что больше всего раздражало Гете в его приятеле Фридрихе фон Шиллере? Даже не то, что Гете был по натуре «жаворонком», а Шиллер — больше «сова». Самое забавное, что у великого поэта в комнате всегда стоял ящик с подгнивающими яблоками, Шиллер утверждал, что не способен творить, не ощущая этот сладковатый запах в воздухе.

Но, зато Гете отыгрался на товарище после его смерти. Поэт держал на столе человеческий череп, утверждая, что это череп его почившего приятеля. А лежит он тут, дабы Гете мог:

«…глядя в пустые глазницы,

обсуждать с милым другом,

пропавшим во мгле,

дней, минувших давно, вереницы».

Да уж, сомнительное удовольствие. Вероятно, очень был зол поэт на друга за то, что в их компании всегда присутствовал вечный третий — ящик с тухлыми яблоками.

Правда в защиту Гете можно сказать, что после длительных генетических экспертиз выяснилось — череп на столе никакого отношения к самому Шиллеру не имел и могилу приятеля Вольфганг фон Гете не тревожил. Видимо просто решил придать себе ореол некоей мрачной загадочности, а заодно и над другом довольно своеобразно пошутить.

Чипсы всей жизни

Жил на свете такой химик-технолог — Фредерик Джон Баур (Fredric John Baur) и возможно вы никогда не слышали эту фамилию, но одно из его изобретений вы точно держали в руках — именно он изобрел форму и упаковку для чипсов Принглс.

В конце 50-х годов компания P&G решила создать «идеальные» чипсы, учитывая жалобы покупателей на жирные, часто поломанные в мягкой упаковке, обычные чипсы. Задание по разработке нового продукта было поручено Фреду Бауру и он приступил к работе. Идеальной формой для чипсов оказался гиперболический параболоид, позволяющий сохранять форму и компактно упаковывать нужный обьем продукта. Следующим этапом работы Баура было изобретение знаменитого принглсовского тубуса, в который эти параболоиды можно было аккуратно помещать для продажи. Причем потребовались серьезные расчеты в аэродинамике, чтобы выяснить оптимальный размер чипсов и тубуса, позволяющий продукту не рассыпаться при автоматической упаковке.

«Идеальные» чипсы стали обладать идеальной формой и упаковкой, но единственная мелочь, на которой застопорилась работа Баура — это был вкус получившихся чипсов. Ну никак он не хотел становиться хоть сколько-нибудь приемлемым. Идею отложили до лучших времен, а химика-технолога сняли с задания и отправили на разработку других продуктов.

И только ближе к концу 60-х другой исследователь — Александер Лиепа (Alexander Liepa) взялся за улучшение вкусовых качеств новых чипсов и смог успешно завершить проект. Так что на патенте по самим чипсам стоит фамилия Лиепы, но идея упаковки и строение тубуса у Баура никто не смог отнять.

Ученый настолько гордился своим изобретением, что даже завещал похоронить себя в банке из-под Принглс. Что и было сделано в мае 2008 года, когда часть его праха поместили в изобретенную им упаковку. Причем, как вспоминает старший сын Фреда — Ларри, в семье возникли разногласия, по поводу того, какой же вкус должны были иметь чипсы, банка из-под которых пошла бы на такое важное дело, в завещании химик совсем забыл упомянуть такую важную деталь. В итоге все пришли к выводу, что вкус должен быть «original» :) уж как-то совсем нехорошо хоронить родственника в банке из-под «hot&spicy».

Футболисты в тумане

Наверное, самый интересный в истории футбольный матч прошел в 1940 году в Эдинбурге между футбольными командами Хайберниан и Хартс. Чем он был интересен? Да тем, что все, что зрители думали происходило на поле — на самом деле было выдумано комментатором BBC Бобом Кингсли, а реальные события, происходящие на поле, были скрыты от всех, в том числе и самих футболистов из-за сильнейшего тумана.

Придя в комментаторскую кабину Боб Кингсли понял, что со своей точки совершенно не видит игроков на поле и что там происходит и попросил прекратить матч по техническим причинам. Однако, он получил строгое указание вести радиотрансляцию несмотря ни на что — иначе прослушивавшие эфир немцы могли догадаться о погоде и послать авиацию беспрепятственно бомбить город.

Ничего не поделаешь, пришлось работать со своим воображением. Кингсли мог ориентироваться только на шум болельщиков, что сидели у самых ворот — они кричали, когда забивались голы. И тогда он посылал своих помощников узнать — в чьи же ворота было попадание.

В итоге Кингсли провёл полноценный комментарий на протяжении всего матча, выдумывая опасные моменты, сейвы и нарушения правил. Матч завершился победой Хартс со счётом 6:5. Правда, не услышав финальный свисток Кингсли еще 15 минут комментировал события, происходящие на пустом поле. А нападающий Хартс Дональдсон и вовсе не вернулся в раздевалку — позже его нашли на поле, перебегающим по своему левому флангу и криками призывающим своих невидимых коллег по команде передать ему мяч.

Кот-мореплаватель

Жил да был на белом свете обычный кот. Трудно сказать, как его звали изначально, но известно, что родился он в Германии, был он черно-белого окраса и что судьбою ему было уготовано пережить гибель трех кораблей и стать поистине непотопляемым.

Первым кораблем, на который ступила лапа этого кота, был легендарный немецкий линкор «Бисмарк». Случилось это весной 1941 года и уже 18 мая эта гордость нацистского флота покинула порт Готенхафена и отправилась топить британские торговые суда. Правда как следует обжиться на борту котику не удалось, уже 27 мая линкор был потоплен британской эскадрой, унеся с собой на дно 2185 моряков из 2200, но, как вы уже догадались, не героя нашего рассказа.

Несколько часов спустя кот, плававший на обломках корабля, был замечен английскими моряками с возвращающегося на базу эсминца «Казак» и был взят ими на борт. При этом экипажу эсминца не удалось спасти ни одного человека. Не зная настоящего имени кота, английские моряки дали ему прозвище Оскар. Так наш кот сменил национальность и порт приписки.

Следующие несколько месяцев смельчак Оскар провёл на борту эсминца, в это время сопровождавшего несколько конвоев в Средиземном море и Северной Атлантике. Однако и тут он долго не задержался — 24 октября 1941 года «Казак», находясь в эскорте конвоя HG-75, следовавшем из Гибралтара в Ливерпуль, был торпедирован немецкой подводной лодкой «U-563». Экипаж корабля перешёл на эсминец «Легион», а попытки отбуксировать тяжело повреждённый корабль обратно в Гибралтар не увенчались успехом из-за ухудшающихся погодных условий. 27 октября эсминец затонул. Немецкая торпеда, угодившая в носовую часть корабля, стала причиной гибели 159 английских моряков, однако Оскар выжил и на этот раз. Некоторое время он провёл на берегу в Гибралтаре.

Но море не отпускала своего любимца. После гибели «Казака» кот получил от англичан прозвище «Непотопляемый Сэм» и был перенесён на авианосец «Арк Ройял», по стечению обстоятельств самолёты которого сильно поспособствовали гибели его первого корабля, «Бисмарка». Новоиспеченный Сэм же, однако, и на новом корабле долго не задержался. Уже 14 ноября авианосец, возвращаясь с Мальты, был торпедирован немецкой подводной лодкой «U-81». Попытки взять на буксир тонущий корабль вновь оказались бесплодными, и «Арк Ройял» затонул в 30 милях к востоку от Гибралтара. Однако все до единого моряки и лётчики, а с ними и Сэм, были спасены подошедшими на помощь судами. Несколько моряков, вместе с Сэмом цеплявшихся за обломки корабля, были подобраны патрульным катером.

Выжившие были переведены сначала на эсминец «Лайтнинг», а после — вновь на эсминец «Легион», уже участвовавший ранее в спасении Сэма. Но какое-то злое проклятье витало над всеми кораблями, встречающимися на своем жизненном пути с этим котом: «Легион» будет потоплен четыре месяца спустя, 26 марта 1942 в результате авианалёта, а «Лайтнинг» будет потоплен немецким торпедным катером «S-55» 12 марта 1943 года.

Чтобы не искушать судьбу, после гибели авианосца решено было оставить кота на берегу. Сэм некоторое время жил в канцелярии генерал-губернатора Гибралтара, но вскоре был отправлен в Великобританию, где и встретил окончание войны в Белфасте. Кот прожил еще долгие 10 лет и умер на берегу в 1955 году. Пастельный рисунок героического Непотопляемого Сэма, выполненный художницей Джорджиной Шоу-Бейкер, ныне хранится в Национальном морском музее в Гринвиче.

Проклятие гепардов

Гепарды — очень красивые животные. Но знаете, дорогие мои друзья, что, к сожалению, численность гепардов во всём мире постоянно сокращается. Связано это не с деятельностью человека, как может показаться, а в первую очередь с очень малым генетическим разнообразием среди их особей. Представьте, что если у большинства исследуемых генетиками животных гены совпадают примерно на 80%, то у гепардов этот показатель доходит до 99%.

В чем же причина такой уникальной идентичности? Она объясняется тем, что во время последнего ледникового периода популяция гепардов прошла через так называемое «бутылочное горлышко» — возможно, что все живущие ныне гепарды являются потомками всего одной пары и поэтому — близкие родственники. В результате этого у них наблюдаются признаки генетического вырождения, вызванного кровосмешением. Например, у гепардов очень высокий уровень детской смертности: более половины детёнышей не доживают до года. Также следствием кровосмешения стала повышенная восприимчивость вида к малейшим изменениям окружающей среды и вирусам.

Печально, не так ли… Но, все же будем надеяться, что эти прекрасные кошки не исчезнуть окончательно с лица нашей планеты.

Свежая Boga

В Тунисе, дорогие мои друзья, на полках магазинов часто можно встретить газированную воду под названием «Boga». Ничего вам это слово, написанное латиницей, не напоминает? :) Да-да, именно так, корни у этого названия абсолютно русские. А появилось оно вот как.

В середине ноября 1920 года Крым покинули последние корабли, уносящие вдаль от родных берегов остатки армии генерала Врангеля по направлению к турецкому Константинополю. Однако здесь войска не задержались, не пойдя на условия о роспуске армии Врангель был вынужден покинуть город и военные корабли двинулись дальше — флоту французы разрешили стоянку в тунисском порту Бизерта.

И уже под самый конец декабря в порту оказалось 33 корабля, ушедших осенью из Севастополя. В их числе, кстати, был и флагманский стары трехтрубный крейсер «Генерал Корнилов». Ранее он назывался «Очаков», и с него в далеком 1905 г. руководил Севастопольским революционным восстанием тот самый лейтенант Шмидт.

Сказать, что местные власти обрадовались гостям нельзя. Дабы усложнить жизнь морякам портовыми властями на кораблях был обьявлен карантин и русским матросам с семьями было запрещено сходить на берег.

Предприимчивые местные жители тут же наладили поставку на корабли продуктов питания и воды. На русских судах стояли корабельные бочки с надписью «Вода» и тунисские торговцы решили, что эти буквы написаны на латинице. Они начали поставлять на корабль пресную воду, маркируя сосуды с ней именно как «Boga» — чтобы русским было понятно, о чем идет речь. Отсюда и появилось это странное на первый взгляд слово. Позже появилась фирма именно под таким названием, которая и поныне торгует газированной водой.

А что же случилось с кораблями эскадры? Все очень грустно — долгие три года моряки боролись за свои корабли, поддерживая их в боевом порядке. Русская община жила привычной жизнью, но для обеспечения провиантом приходилось продавать корабли и постепенно из число сократилось до половины. Ну а после признания Францией советской России — нахождение кораблей под Андреевским флагом в бухте Бизерта стало и вовсе невозможным — в 1924 году флаги спустили, а команды с семьями были обязаны либо принять французское гражданство, либо стать нелегалами.

Корабли хотели отдать обратно в Россию, но так и не смогли договориться о ремонте и оплате топлива. Несчастные суда простояли до начала тридцатых годов и были проданы на металлолом. Вот так и закончилась эта история, память о которой осталась лишь в названии тунисской газировки и небольшом храме, что построили в тридцатые годы русские эмигранты в память о кораблях, навсегда оставивших свою родину.

Любовь и карты

Здание Музея современной истории России. Многим этот особняк известен так же как здание, в котором долгое время, начиная с тридцатых годов девятнадцатого столетия, располагался знаменитый московский Английский клуб. Но немногие знают, что до этого этим зданием владел граф Лев Кириллович Разумовский, тот самый, что выиграл однажды свою будущую жену в карты. А вы не знаете этой истории? Тогда слушайте.

Жил в конце XVIII — начале XIX веков в Москве известный своими чудачествами князь — Александр Николаевич Голицын. Богатейший от рождения человек, 24000 крестьянских душ и громадное состояние — живи и радуйся. Чем собственно князь и занимался. Проигрывая громадные суммы в карты, он нисколько не расстраивался, поил своих кучеров дорогим шампанским, прикуривал трубку горящими ассигнациями, а любимым его развлечением было бросить горсть золота перед своим домом и наблюдать, как люди толпой бросаются за блестящими монетами. В итоге он конечно вчистую разорился и доживал свой век на содержании родственников, но наш рассказ будет о том времени, когда состояние его было все еще очень велико.

Решив в двадцать лет жениться, князь выбрал на эту роль молодую красавицу — семнадцатилетнюю Марию Григорьевну Вяземскую. Свадьбу сыграли в 1789 году, но семейного счастья молодые так и не обрели. На одном из балов Мария Григорьевна познакомилась с графом Львом Кирилловичем Разумовским и, хоть тот был старше ее на пятнадцать лет, вскоре они полюбили друг друга.

Однако, как вы знаете, в то время получить развод было практически невозможно. Отчаявшийся Разумовский хотел было вызвать князя Голицына на дуэль, но затем решил попробовать иной путь.

Зная о характере князя, Разумовский предложил Голицину, страстному игроку, сыграть на большую ставку. Азартный Голицын согласился. За ночь непрерывной игры Разумовский смог получить почти все состояние Голицына. Под утро Разумовский предложил поставить Марию Григорьевну против всего, что он выиграл за ночь. Немного поколебавшись, Голицын согласился и.… снова проиграл. Так Лев Кириллович забрал Марию Григорьевну с собой, а весь остальной выигрыш оставил Голицыну.

Эта скандальная история быстро стала широкоизвестной, что помогло Вяземской получить официальный развод с Голицыным в 1801 году. Сразу же после развода Разумовский и Вяземская поженились. Проживали они в основном именно в этом доме на Тверской улице и были очень счастливы.

Скончался Лев Кириллович в 1818 году, а Мария Григорьевна пережила супруга почти на полвека (умерла в 1865 г.). До последних лет жизни она ездила в Париж и на курорты. Видимо в наследство от первого мужа ей досталась большая любовь к азартным играм, она играла в рулетку, уверяя, что сочетание целебных вод и азарта придаёт ей силы. По свидетельству современников она даже успела побывать в первом открывшемся в Монако игорном доме и сыграть в рулетку.

Вот таких интересных людей видел в свое время этот красивый дом. И проходя мимо его кованой ограды нет-нет, да и вспомните о молодой красавице Вяземской и находчивом графе Разумовском.

Тайна зебры

Жизнь, она, как известно, как зебра: полоса белая, полоса черная… А задавались ли вы вопросом, дорогие мои друзья, какого цвета сама зебра? Белая ли она в черную полоску или черная в белую?

Казалось бы, этот вопрос из разряда риторических, но ответ на него найти намного проще, чем в знаменитой дилемме про наполовину пустой/наполненный стакан. Исследования зебр на эмбриональной стадии показывают, что фоновый цвет животного — именно чёрный, поэтому зебру правильнее считать чёрной в белую полосу.

Хорошо, но возникает следующий вопрос: а зачем этому животному вообще полосы? А все дело в слепнях — насекомых намного сильнее привлекает поляризованный свет, отражаемый от черного животного, чем неполяризованный от белого.

В эксперименте на доску, разукрашенную в черно-белые полоски, которые имитировали цвет шкуры зебры, как оказалось, село меньше всего насекомых, даже меньше, чем на белую доску, которая отражала неполяризованный свет. Выходит так, что черно-белые лошади испытывают куда меньше проблем из-за слепней, чем их родственники с темной шкурой.

Подводные самураи

На берегах Японии часто можно встретить небольших крабов, прозванных хэйкэгани. Сам по себе этот небольшой, около 4 см в диаметре, крабик ничем не примечателен, кроме, пожалуй, рисунка на поверхности своего панциря. Приглядитесь и вы совершенно четко увидите на нем рассерженное лицо самурая.

Японцы верят, что в крабах живут души падших в бою самураев клана Хэйко и легенда эта тесно связана с реальной историей Японии. В XII веке развернулась борьба за власть над империей между кланами Хэйко и Гэнжи. Поначалу удача была на стороне первой семьи и после нескольких жестоких битв лидер Хэйко — Киомори Тайрэ захватил власть в Японии. Решив укрепиться на троне он обьявил своего новорожденного внука — императором Японии. Но тут он совершил одну стратегическую ошибку, ставшую причиной дальнейших трагических событий.

У него в любовницах была наложница лидера противоположного клана Йошимото Минамото. И по ее слезной просьбе он не стал казнить сыновей Минамото после своей победы и по прошествии пяти лет это привело к новому витку войны, когда уже войска Гэнжи выбили клан Хэйко из столицы и обьявили себя новыми правителями империи.

Бегущие войска Хэйко были окончательно разбиты во время морского сражения в проливе Шимоносэки 25 апреля 1185 года. Силы были не равны. Во время битвы, оставшиеся верными маленькому императору самураи, видя, что конец близок близок, совершили ритуальное сэппуку, а сам император бросился с корабля в воду вместе со своей бабушкой, вдовой Тайрэ, которая пообещала мальчику новое царство, но уже под водой.

С тех пор души погибших самураев поселились в тела крабов, а маленький император управляет ими со дна моря…

Вот такая грустная история, остается только заметить, что придя к власти лидер клана Гэнжи Минамото Йоримото не стал проявлять ответного милосердия и предал казни всех оставшихся представителей клана Хэйко. Таким образом он стал первым в Японии сегуном — единовластным правителем.

Существует теория, что появление таких крабов — продукт искусственной селекции: когда рыбаки доставали из сетей краба с рисунком на панцире, они выбрасывали его обратно в море, боясь гнева духа самурая, якобы живущего в нем. Но на практике эта теория не верна, так как подобные крабы настолько малы, что их совсем не используют в пищу.

Рисунок на панцире вызван особенностью прикрепления мышц внутри тела краба, а кажущееся нам лицо — это пример психологического феномена, называемого парейдолия. Он заключается в формировании иллюзорных образов, в качестве основы которых выступают детали реального объекта.

Но все же грустная легенда о верных своему маленькому императору самураях очень красивая и, возможно, нет никакой иллюзии, а грозные духи смелых воинов действительно поселились в панцири юрких крабов хэйкэгани.

Силуэт

А задумывались ли вы, какова история слова «силуэт»? А между прочим, за ним стоит вполне конкретная историческая фигура.

XVIII век для Франции был совсем не прост, войны на континенте и проблемы в колониях — все это подтачивало бюджет страны. И вот, во время Семилетней войны с Британией (1756—1763 гг) в 1759 году на пост министра финансов приходит Этьен де Силуэтт (Etienne de Silhouette), который сразу начинает свою работу с резкого «закручивания гаек» налоговой системы. Приверженец британской экономической системы сразу стал предметом ненависти и насмешек богатых слоев общества.

Основной идеей Силуэтта было обложение налогом дворян и церковь, которые до этого налогов не платили, для этого он ввел сбор на предметы излишней роскоши — (на слуг, украшения и даже на двери с окнами). Все это привело к росту популярности дешевых предметов обихода, в том числе и замену портретов на вырезанные из черной бумаги контуры профиля человека, а всякая дешевая вещь стала в просторечье именоваться силуэтом. Название прижилось и постепенно закрепилось за контурным изображением фигуры.

А сам министр продержался у власти только восемь месяцев и, не достигнув особых успехов, был вынужден уйти в отставку.

Папа и пиво

В XVII веке баварские монахи из монастыря Вайнштефан решили, что пить пиво во время поста — совсем не грешно, но, будучи благочестивыми и послушными воле Папы, все-таки решили испросить на это его специального на то разрешения. Один из монахов пешком отправился в Рим, неся на плечах большую бочку с пивом для пробы.

По пути ему нужно было перейти через Альпы, поэтому путешествие было не только очень трудным и опасным, но и довольно длительным, и, когда он наконец добрался до цели, пиво попросту скисло. Папа Римский, с интересом попробовав принесенный напиток, официально заявил, что такую гадость можно пить даже в пост, и выдал монахам необходимое разрешение. С тех пор все время поста мюнхенцы могут на вполне законных основаниях наслаждаться любимым напитком.

Ученый и король

Жил на свете в XVIII веке замечательный ученый химик Карл Вильгельм Шееле, был он шведом, открыл марганец, хлор, глицерин, лимонную кислоту и много других веществ. Многие шведы гордились своим соотечественником, многие, но только не шведский король Густав III, он просто не знал о его существовании. Мало ли у короля еще забот?

Но вот приехал однажды шведский король в Париж и к нему явилась засвидетельствовать почтение депутация французских ученых. Они поздравили короля с тем, что среди его земляков и подданных такой выдающийся человек, как Шееле. Король отделался общими словами, но фамилию запомнил.

Как только закончилась аудиенция король послал гонца в Стокгольм с приказом немедленно возвести такого замечательного Шееле в рыцарское достоинство. «Приказ его величества надо выполнить, — сказал премьер-министр, — но кто этот Шееле?». Оказывается и у премьера-министра есть более важные дела, чем знать каких-то там учёных.

Что делать, поиски Шееле поручили секретарю и через час тот явился с полной информацией: Шееле — отличный парень, лейтенант артиллерии, меткий стрелок, а вдобавок замечательно играет на бильярде.

— Ах, это тот Шееле! Ну точно, отличный парень! — вскричал премьер-министр и лейтенант тут же стал графом, а великий химик так и остался неведомым для короля и его придворных до конца своих дней.

Звонок в никуда

Позвонить в никуда и услышать: «Але, я слушаю…"… Именно такую задачу себе поставил некто Дьюс (Deuce), увидев в 1997 году на карте значок «телефонная будка», расположенный посередине пустыни Мохаве. Он набрал прилагавшийся в справочнике номер и услышал гудки: где-то далеко-далеко, среди камней и сухих чахлых кустиков зазвенел телефон…

А будка и правда существовала и вполне хорошо работала с 1948 года. Расположенная в 13 км от ближайшей мощёной дороги, 24 км от ближайшего шоссе и на расстоянии многих десятков километров от ближайшего жилья, она была нужна для местных геологов и шахтёров, проводивших работы поблизости. За ней следили вплоть до 70-х, постепенно заменяли телефоны на более современные, а затем просто забыли.

С момента первого дозвона Дьюса одолела довольно странная идея — он все свободное время набирал номер одинокой будки в надежде услышать на другом конце ответ. Каждое утро, когда Дьюс брился, он видел на зеркале наклейку, на которой написал самому себе: «Ты не забыл позвонить сегодня в телефонную будку посредине Мохаве?». Он делал это в течение целого месяца, пока некто по имени Лорин (Lorene) не ответила на звонок. Обрадовавшийся Дьюс сразу выложил на своем сайте рассказ о одинокой будке и с тех пор она обрела культовый статус.

Поклонники будки звонили по телефону, надеясь, что кто-нибудь ответит, ездили к ней, чтобы отвечать на звонки, а также оставляли на ней сообщения, из-за чего со временем будка покрылась граффити.

Один случай, связанный с будкой, был задокументирован репортёром Los Angeles Times, который зафиксировал и подтвердил историю 51-летнего Рика Карра. Рик утверждал, что по наставлению «Святого Духа» прожил около телефонной будки «посреди ничего» 32 дня, ответив за это время более чем на 500 звонков, в том числе на несколько звонков от некоего «сержанта Зено из Пентагона».

Около будки стали проводить слёты клубы любителей общения. Звонки в саму будку не прекращались, поскольку очень многих людей привлекала любопытная возможность позвонить «в никуда» и получить ответ от случайного человека.

Но, у каждой истории есть как начало, так и конец. Будка была демонтирована 17 мая 2000 года компанией Pacific Bell по запросу Службы национальных парков США, на балансе которого состоит заповедник Мохаве. Официальной причиной явился нежелательный экологический эффект от большого числа посетителей. Проще говоря — горы мусора около места паломничества. Поклонниками была установлена мемориальная доска, которая также была удалена службой национальных парков. Причина сноса мемориальной доски и её судьба до сих пор неизвестны.

Интересно, что по мотивам истории телефонной будки был снят фильм «Телефонная будка в Мохаве», так что этот телефонный островок цивилизации посреди бескрайней пустыни оставил свой след не только в истории, но и в культуре.

Винер и Лузер

Все мы с детства помним золотое правило капитана Врунгеля: «Как вы яхту назовете — так она и поплывет». Не знаю, как в мореплавании, но по отношению к людям это утверждение прославленного путешественника абсолютно не работает.

В 60-е в одной многодетной нью-йоркской семье по фамилии Лайн (Lane) из района Гарлем родился восьмой ребенок. То ли детей было так много, что отец семейства устал придумывать им имена, то ли действительно воображение папаши иссякло, но для помощи в выборе имени новорожденному он обратился к своей старшей дочери. Девочка немного подумала и заявила: «Пап, ну что тут решать, раз у нас уже есть братик по имени Винер (а по-английски, кто не знает, это — побрдитель), то пусть будет и Лузер (а это означает — неудачник)!» На том и порешили.

Время шло, дети выросли и стали взрослыми. Как же сложилась их судьба, спросите вы? Счастливчик Винер стал завзятым хулиганом и пропойцей, он постоянные проблемы с полицией и домашние драки стали его спутниками. А в 90-е он и вовсе отсидел два года за ограбление автомобиля.

А что же Лузер? Прирожденный атлет и умница, победитель бношеских соревнований — он был одним из лучших учеников в школе. А после ее окончания и службы в армии он пошел… в полицию и служит детективом в Бронксе.

Братья почти не общаются, редко Винер набирает номер Лузера чтобы попросить о встрече, дабы тот дал ему немного денег в долг. Лузер обычно не отказывает, и они пересекаются в каком-нибудь кафе, но только чтобы через мгновение вновь разойтись по своим, таким диаметрально противоположным, как и их имена, дорогам жизни.

Сила воли

Сила воли сказать «нет», сила воли не крикнуть нацистское приветствие в беснующейся от экстаза толпе… Эта знаменитая фотография была сделана 13 июня 1936 года, когда на верфи компании «Blohm + Voss» в Гамбурге приехала верхушка нацистской партии для участия в спуске военно-морского учебного судна «Хорст Вессель». Только один человек, стоит в толпе без поднятой ладони, со скрещёнными на груди руками и презрительной усмешкой. Ставший символом протеста против преступлений нацизма, его имя долгое время оставалось неизвестным.

Но в 1991 году немка Ирена Эклер увидела этот снимок в газете и с удивлением узнала в этом человеке своего отца — Августа Ландмессера. Так мир узнал имя этого смелого человека. Какова же была его история?

Август был единственным ребёнком Августа Франца Ландмессера и Вильгельмины Магдалины. В 1931 году вместе с родственниками по материнской линии вступил в НСДАП, чтобы найти работу, но в 1935 году обручился с еврейкой Ирмой Эклер и вышел из партии. Месяцем позже был принят Нюрнбергский закон о чистоте расы, и заявки на заключение браков с евреями гамбургским ЗАГСом больше не принимались. У Ландмессеров родились две дочери — Ингрид (родилась 25 октября1935) и Ирена (6 августа 1937). Именно тогда был сделан снимок, который навсегда оставил Августа в истории. Всем своим видом он выражал несогласие с расовой политикой Третьего рейха, из-за которой он не мог жениться на матери своих детей.

В начале июля 1937 года Август Ландмессер попытался незаконно уехать в Данию, но был задержан и некоторое время провёл под арестом. В июле 1937 года, в то время как его жена была беременна вторым ребёнком, против него было начато дело по обвинению в осквернении расы. 15 сентября1937 года он был взят в предварительное заключение в штрафном учреждении «Фульсбюттель» (Гамбург). Ландмессер предположительно сумел убедить суд, что не знал о том, что Ирма Эклер является полной еврейкой, и 27 мая 1938 года он был освобождён с условием, что в случае продолжения связи с женой будет осуждён к многолетним каторжным работам.

Несмотря на это, Ландмессер не испугался наказания и не бросил любимую женщину. Он продолжил появляться вместе с ней на публике. Поэтому 15 июля 1938 года он был снова арестован, в дальнейшем приговорён к 2,5 годам каторжных работ и доставлен в лагерь «Бёргермоор 1» в Эмсланде.

Судьба Ирмы была не менее печальна, через три дня гестапо взяло ее под превентивный арест по обвинению в осквернении расы. Она была доставлена в тюрьму «Фульсбюттель», оттуда её перевели в концлагерь «Ораниенбург», затем в женский концлагерь «Лихтенбург», и, в конце концов, в женский концлагерь «Равенсбрюк». Предположительно в феврале 1942 года Ирма Эклер была доставлена в земельное учреждение для лечения в Бернбурге под Дессау, где и была убита вместе с 14 000 других узников. 20 декабря 1949 года окружной суд Альтоны в Гамбурге объявил Ирму погибшей, с датой смерти 28 апреля 1942 года.

Дети Ингрид и Ирена были сначала доставлены в городской сиротский дом. Бабушке по материнской линии, в конце концов, удалось взять Ингрид, но младшая дочь Ирена оставалась в детском доме до 1941 года, пока её не взяли приёмные родители. После смерти бабушки в 1953 году старшая дочь Ингрид тоже была удочерена другой семьёй. Она выучилась на продавщицу, а Ирена на бухгалтера, а затем на учительницу.

А что же Август, какова его дальнейшая судьба… 19 января 1941 года Август Ландмессер был освобождён и работал десятником в варнемюндском филиале транспортного предприятия «Пюст». Но нацистская Германия приближалась к своему коллапсу и ей были нужны все, кто мог нести оружие. В феврале 1944 года он был призван в батальон XIX/999 штрафбата и пропал без вести во время боевых действий в Хорватии. Возможно, он был убит 17 октября 1944 года близ Стона. По воспоминаниям сослуживцев Август не сделал ни одного выстрела в сторону противника…

Прошло несколько лет и только летом 1951 года брак Августа Ландмессера и Ирмы Эклер был признан сенатом Гамбурга законным. То, за что Август и Ирма пожертвовали свои жизни наконец стало реальным. Осенью того же года Ингрид и Ирена получили фамилию своего отца.

Вот такая печальная история силы воли, чести и бесстрашия. И сейчас, глядя на черно-белую фотографию, хочется от всей души пожать руку этому смелому человеку, Августу Ландмессеру.

Копилка с пятачком

А вы никогда не задумывались, почему копилки традиционно делают в форме забавных хрюшек? А все очень просто.

Оказывается, в средневековой Англии словом «pygg» назывался сорт глины, из которого делали домашнюю утварь. И в горшках из такой глины люди часто хранили сбережения, называя их «pygg jar». Со временем созвучное pig заменило pygg и сосуд с монетами превратился в «pig bank». Благодаря такому совпадению копилки и стали делать исключительно в форме свиньи.

Эти непонятные русские обычаи

Интересный случай произошел в начале мая 1868 года во время Туркестанского похода русской армии. Четырехтысячный отряд генерала Кауфмана на подступах к Самарканду вступил с бой с шестидесятитысячной армией бухарского эмира Музаффара. Во время боя пехота генерала Головачева прямо на глазах у неприятеля по грудь в воде перешла реку Зеравшан и в смелой штыковой атаке заняла высоту Чапан-Ата. Войско эмира обратилось в бегство, но самаркандцы закрыли ворота перед бегущими и сдались русским.

Русские солдаты, перейдя реку, сразу же шли в бой. Но сапоги солдат были полны воды, а разуваться и выливать воду было некогда. Тогда солдаты быстро становились на руки, а товарищи при этом трясли их за ноги.

Видя это, бухарцы решили, что разгадали секрет русских. Месяц спустя, в бою при Зарабулаке, передние ряды «халатников», подойдя на ружейный выстрел, встали на руки, а задние стали добросовестно трясти своих товарищей за ноги. По совершении этого обряда никто из них не сомневался в победе.

Однако и тут бухарцам не повезло. Дело в том, что в этой битве приняли первое боевое крещение игольчатые винтовки Карле. Винтовочный огонь косил плотные ряды бухарцев, как траву и эмир потерял здесь около 10 тысяч своих воинов. Потери русских составили 63 человека. Всего же в этом бою против 2 тысяч русских эмир выставил 35 тысяч своих воинов. Потрясенный эмир запросил аман (мира). Бухара признала над собой протекторат России, уступила России Самарканд и все земли до Зарабулака.

Кот-альпинист

Жил однажды в Швейцарских Альпах необычный кот по имени Томба. Собственно, сам кот был обычный, беспородный, но вот была у него привычка, которая и делала его совершенно выдающимся котом — он любил подниматься на вершины гор.