Бесплатный фрагмент - Истории и сказки

Реальные истории

НЕ ТАКАЯ, КАК ВСЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта история произошла в начале шестидесятых на Дальнем Востоке, недалеко от г. Уссурийск, в с. Михайловка.

В те времена в жизни верующих людей происходили очень странные события. Представь:

Ты приходишь с работы, а одного из твоих детей нет дома. Ты ищешь его везде, спрашиваешь соседей о нём, обходишь всех его друзей и знакомых, но всё тщетно: никто ничего не видел и не знает. Ты не находишь себе места, собираешься идти уже в милицию, но не успеваешь, потому что милиция сама приезжает к тебе — вернее: за тобой! Несколько здоровых мужиков в милицейской форме заламывают тебе руки и выводят на улицу, как преступника, а наблюдающая за всем этим толпа зевак плюётся в твою сторону и кричит негодуя: «Да как только тебя Земля на себе носит?! Принес в жертву своего собственного ребёнка! Вот изверг!»

«Что?! — думаешь ты. — О чём это они?!» А потом, вдруг, до тебя всё доходит, и ты тихо произносишь: «Это конец!» Подпрыгивая на кочках в старом, пыльном салоне прокуренного милицейского бобика, и слушая бранные словечки «стражей порядка», ты теперь думаешь только об одном: «Что будет с моими родными?»

Как же бьётся твоё сердце, когда ты видишь своих детей, которые бегут за машиной и кричат: «Папа! Папа!», не понимая, что ты к ним уже больше никогда не вернёшься.

Ужасно, не правда ли?! И это не выдумка — подобное действительно происходило с верующими людьми нашей страны. И я благодарна Господу, что Он вмешался в жизнь моего дедушки Павла Ивановича Бобкова и моей мамы Бобковой (ныне Серковой) Любови Павловны и переписал концовку их истории, сюжет которой уже начинал развиваться по подобному сценарию…

1 ГЛАВА

— Що це ты удумала? — настороженно спросила Мария, когда увидела свою дочь взволнованную перед зеркалом. Девочка снимала с себя пионерский галстук, приговаривая при этом:

— Больше я тебя уже никогда не надену! Всё! Хватит!

Затем она подошла к печи, открыла дверцу, и с лёгкостью бросила туда свой красный, отглаженный галстучек, который тут же растаял в ярком пламени огня.

— Та кажи вже що у тебе сталося? — нервничала женщина, переживая за последствия этого необдуманного поступка дочери.

— Мам, ну всё хорошо, не переживай! Директор сам поставил меня перед выбором: он сказал, что я не могу быть пионеркой и в то же время верить в Бога!

— Що ж тепер буде? — не успокаивалась украинка-мать. — Он то ожидав вид тебе другого решення, розумиеш?!

— Розумию, мам! Розумию! — с улыбкой ответила Люба.

— Улыбается вона! Ты хоч разумиеш, що твого батьку посадять?!

— Не посадят, мам! Он же не заставлял меня это делать! — Не имеют права!

— Якщо им це потрибно буде не подивяться вони и на закон. — продолжала причитать женщина, у которой теперь всё валилось из рук.

— Да сядь ты уже, мам! Я сама домою эту посуду! — успокаивала её дочь-подросток. — Вот скажи мне, как я должна была поступить? А? Отказаться от своей веры?

— Ты права, права! — наконец немного успокоилась Мария. — Бог на першому мисци! Ты все правильно робиш!

Время шло… И, если в первые дни никто не обращал внимания на то, что девочка без галстука, думая, что она забыла его надеть, то после нескольких дней это уже стало бросаться в глаза.

— Любка, ты почему галстук не носишь? — протараторила, как-то, соседка по парте.

— А мне директор запретил его носить! — невозмутимо ответила Люба, продолжая перелистывать страницы учебника.

— Вот это да! — пробежал шумок по классу.

Через некоторое время Любу вызвали к директору. Хочу сказать, что в кабинете у директора девочке приходилось бывать очень часто, не реже чем один — два раза в неделю, а то и чаще. Там её перевоспитывали, читали нравоучения о том, как глупо верить в Бога, расспрашивали о родителях, чтобы на чём-то подловить. Стоило только девочке сказать что-то лишнее, как её родителей тут же упекли бы в тюрьму. Вот и на этот раз девочка с большими голубыми бантами, такими же голубыми, как и её глаза, сидела напротив директора, который ёрзал на стуле, недовольный ответами девочки. Казалось, что она предвидела все его вопросы и спокойно на них отвечала.

— Посмотри, Любаша, — пытался как можно мягче и ласковей разговаривать сегодня Ячин, — какие красивые банты тебе наше государство подарило! А ты всё: «Бог! Бог!» — говоришь.

— Если бы мой папа не заработал и не купил бы мне эти банты, — ответила девочка, — никто бы мне их не подарил! А Бог даёт папе силы работать и искать постоянно новую работу, потому что наше государство лишает его возможности нормально зарабатывать из-за того, что он верующий.

Директор нервничал, а учителей в комнате становилось всё больше и больше: кто-то заходил за журналом и оставался уже тут, кто-то проверял тетрадки… — все что-то делали, и никто не собирался уходить. Наконец, видно пришло время, все, как по команде, один за другим стали задавать шестикласснице свои каверзные вопросы. Когда очередь дошла до физрука — он стал запинаться, забыв свой вопрос, а девочка не растерялась и спросила его:

— Что же Вы так плохо подготовились сегодня?

Молодой учитель сильно покраснел и молча вышел из комнаты. Какое-то время в кабинете директора царила тишина. Тот, кто должен был следующим задавать вопрос, почему-то молчал, а все остальные ждали своей очереди. Видя это, Ячин вновь взял инициативу в свои руки:

— Бобкова! — громко произнёс он. — А почему это на тебе нет галстука? Тебе что, родители запрещают быть пионеркой?

— Нет, не родители! Это Вы мне запретили! — твёрдо ответила девочка.

— Что-о-о-о??? — подпрыгнул от ярости директор. — Когда это я тебе запретил?

Все учителя зашевелились на местах, стали пересматриваться…

— Вы же сами сказали, что я не могу быть пионеркой и верующей одновременно, — спокойно продолжила Люба. — Я хотела быть пионеркой, но раз это не сочетается одно с другим, то я сняла галстук.

— Живо в класс! — прокричал директор и, схватив сигарету, отвернулся к окну.

Позже кто-то из учителей, в отсутствие Любы, сказал ученикам: «Ну, Бобкова даёт: посадила директора в калошу!»

2 ГЛАВА

Семья Любы каждую субботу посещала церковь. Девочка знала с детства наизусть четвёртую заповедь, в которой говорится:

«Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой — суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела.»

Как же она может нарушить заповедь, которую дал Сам Бог?! Люба хотела быть верной Господу, она видела, как её отец отстаивает субботу на работе, как его постоянно увольняют за это, но он не унывает, просит Бога помочь и делает со своей стороны всё возможное, чтобы семья не нуждалась. Работал Павел Иванович очень много: и за себя и за служителя церкви, чтобы у того оставалось время посещать людей.

Время шло. Наступила весна. Учебный год заканчивался…

Однажды к Любе подошёл сын директора — Сергей, который был её одноклассником. Он был чем-то встревожен. Девочка это заметила. Говорил Сергей очень быстро и тихо, то и дело оглядываясь, что было совсем несвойственно для него:

— Бобкова, ты сегодня не ходи к директору! — выпалил он ей. — Я слышал, что тебя милиция заберёт.

— Милиция? За что? — испугалась девочка, но больше ни о чём не спросила его, потому что он всем видом своим показывал, что не хочет, чтобы их разговор кто-то услышал.

Во время третьего урока в класс вошла Завуч и объявила:

— Бобкова Люба после уроков к директору!

Как же забилось сердце девочки после этого объявления. Её не раз вызывали к директору, но сегодня в последний день учёбы, когда уже все оценки выставлены… О чём он будет говорить с ней?! Если, вначале, Люба не восприняла слова одноклассника всерьёз, то теперь, в её голове все события сложились в одну общую картину: Она вспомнила, как некоторых верующих родителей садили в тюрьмы за якобы совершённые ими преступления против их детей. Она ещё тогда удивлялась: «Куда же на самом деле пропадают дети?!» А вот оно, оказывается, как всё происходит… «Неужели я больше не увижу своих родителей?! — грустила девочка. — Господи, защити нас, пожалуйста!» — молилась мысленно Люба. Тут её плеча кто-то коснулся, и она вздрогнула.

— Ты что до сих пор сидишь? — услышала она позади себя голос Сергея.

— А что? — ответила она, обернувшись.

— Как что?! Звонок прозвенел. Надо действовать. Тебе нужно срочно незаметно уйти!

— Я должна сбежать с последнего урока? — не понимала девочка.

— Ну, конечно! Другого момента не будет! — торопил он её.

— Но меня же остановят в коридоре! Там же полно учителей! — всё сомневалась примерная Люба.

— А ты иди без портфеля! А я подам тебе его через окно. — Придумал на ходу мальчик. — Скорее, пока в классе никого нет!

Придя в себя, девочка быстро сложила учебник и тетрадки в портфель, посмотрела еще раз в глаза одноклассника и, убедившись, что всё действительно очень серьёзно, побежала во двор.

Когда Люба обходила школу с другой стороны, чтобы взять свой портфель, она чуть было не упала на ровном месте, когда увидела прямо перед собой жёлтенький милицейский бобик. Схватив быстро портфель, лежавший у её ног, девочка развернулась, и что было сил, пустилась бежать домой через огороды.

Дома никого не было. Родители были на работе. Отдышавшись и, заметив, что она уже в безопасности, девочка, наконец, успокоилась. Некоторое время она ещё сидела на подоконнике и поглядывала, не идёт ли кто? Но потом, видя, что ничего не происходит, Люба решила заняться своими делами. Ей нужно было сегодня убраться в доме, так как была пятница. Но как же не хотелось этого делать. На улице стояла такая тёплая погода, пели птички — словом: «Весна!» Походив взад и вперёд по дому, девочка всё же решила повременить с уборкой: «Погреюсь вначале на солнышке!» — подумала она и вышла во двор.

За домом был сарай, а за сараем стояла раскладушка. Люба легла на эту раскладушку, зажмурила глаза от солнышка, и, слушая пение птичек, незаметно для себя заснула.

Открыв через время глаза, девочка увидела перед собой свою маму и сразу же подскочила, как ужаленная, ожидая, что та начнёт ругать её, ведь в доме было до сих пор не убрано.

Но мама, к её удивлению, даже слова об этом не сказала, а только серьёзно спросила:

— Соседи бачили як директор школы и милиционер выходили з нашего дома. Що им було нужно?

— Ой! — напугалась Люба. — Это же они за мной приходили!

Выслушав рассказ дочери, Мария решила на работу уже не возвращаться, так как боялась за девочку. Она тут же достала из кладовки большой чемодан и стала поспешно складывать туда Любины вещи.

— Як же добре, що вони тебе не нашли! — повторяла она вновь и вновь.

Вдруг Люба, округлив глаза, вскрикнула:

— Ой, мамочки, они возвращаются!

Женщина, резко выпрямив спину, только мельком взглянула в окно, и приказала дочери:

— Ховайся!

А сама взялась засовывать чемодан в шифоньер. Как назло он оттуда вываливался и вываливался, и дверцы от этого постоянно открывались. Делать было нечего, как только подпереть их своей спиной и так и принимать незваных гостей.

— А где же Любаша? — спросил, немного смутившись, Яшин, переступив порог дома, и обнаружив здесь маму девочки.

— Сховала! — ответила та уверенно, продолжая подпирать спиной деревянную махину.

— И далеко Вы её сховалы? — пытался на родном языке хозяйки шутить директор школы, подходя к шифоньеру, и надеясь, что девочка находится именно там. Милиционер, сопровождавший его так же был в этом уверен, поэтому не пытался искать Любу в других комнатах.

— Не для того я её ховала щоб Вам говорити! — довольно резко выпалила Мария.

— А что ж ты свои подушки не сховала? — перешёл на «ты» Ячин, указывая пальцем на рядом стоявшую высокую кровать, на которой красовались две огромные пуховые подушки, прикрытые тонкой, ажурной накидкой.

— Якщо я буду знати що Ви покушаетес на мои подушки то и подушки сховаю! — не уступала женщина.

Разговор продолжался в том же духе ещё долго…

Если бы вы видели Марию Демьяновну, то поняли бы, что просто так её сдвинуть с места было невозможно. Она была женщиной крупной и сильной — словом той, о которой говорят: «… и в избу войдёт и коня на скаку остановит…» Поэтому двое мужчин пытались как-то миром выманить её дочь наружу.

В это время в дом вошёл Павел Иванович — отец Любы, а следом за ним и его друг — Вениамин Иванович, который работал вместе с ним фотографом, а в церкви был служителем. До них, как-то, дошло, что милиция приехала за Любой, и они решили что-то придумать:

Павел отправился искать дочь по комнатам, и когда нашёл, велел ей быстро через огороды бежать на другой конец села и ждать его там, а Вениамин, вроде между прочим, зашёл за фотоаппаратом, который висел недалеко от того шифоньера, который сейчас привлекал к себе всеобщее внимание. Поздоровавшись со всеми, он прошёл к стене и снял фотоаппарат.

Толи испугавшись, что его сейчас сфотографируют, толи по какой другой причине, но Ячин сразу же отошёл от женщины, громко закашлял и быстро направился к выходу. Милиционер, без лишних слов, последовал за ним. Не оборачиваясь, директор школы с милиционером шагали в своей парадной одежде по пыльной сельской дороге мимо своего бобика, который ждал их всё это время неподалёку.. Только водитель бобика ничего не подозревая ехал медленно за ними до самого конца улицы, а соседи, наблюдавшие эту картину, тихонько посмеивались сами в себе, а те, кто посмелее, кричали им вслед: «Лучше бы бандитов ловили! Нашли за кем гоняться! За верующими!»

3 ГЛАВА

Лето девочка провела в Уссурийске. Она жила то у одних знакомых, то у других. Верующие люди помогали всячески Любе скрываться от милиции, которая буквально по пятам шла за ней: Однажды двое мужчин, под видом фотографов, пришли в летний лагерь, в котором на тот момент находилась Люба. Её туда устроила знакомая матери, которая работала там пионервожатой. Так вот эти мужчины фотографировали детей, но внимание их занимало совсем не это дело: они постоянно посматривали на фотографию, которая была у них в руках, сравнивая её с лицами детей, которые стояли перед ними. Благо, что кто-то из пионервожатых заметил это, и спросил Любу:

— А почему у фотографов твоя фотография?

И снова девочке удаётся улизнуть от преследователей. И снова Бог вовремя предупреждает её, а она не перестаёт благодарить Его за это.

В родную школу Люба уже не вернулась. Она пошла работать с отцом по фотографии, а через время он её устроил в вечернюю школу для рабочей молодёжи.

Время шло… Любу уже не искали.

И, вот однажды, девочка с вьющимися русыми волосами, под руку со своим любимым отцом, шагала по знакомой тропинке, ведущей к её родному селу. Запах травы, овцы, мирно пасущиеся там и тут, дети, гоняющие мяч… всё это радовало её, как и раньше. «Почему я должна была бросить всё это и куда-то бежать?!» — размышляла Люба. Наконец папа с дочкой поравнялись со школой. Обоим стало как-то не по себе…

— Бобкова?! Это ты?! — вдруг окликнула её девочка, стоявшая у дверей школы.

— Привет, Тань! — ответила приветливо Люба своей однокласснице.

— Вот это да! Любка, ты живая! — продолжала та удивляться, подходя всё ближе и ближе и рассматривая её так, словно она с того света вернулась.

— Как видишь! — засмеялась девочка. — Живее живых!

— А нам сказали, что тебя в жертву принесли! — наконец объяснила Таня.

— Теперь понятно, почему они меня не оставляли в покое! — ответила Люба. — Слухи распустили обо мне, а дело-то до конца не довели!

Долго ещё жители Михайловки говорили об этом случае, но потом все всё забыли. Времена поменялись — поменялись и люди. Многие притеснявшие тогда верующих — теперь сами стали верующими: кресты на грудь повесили, обряды соблюдают… Да вот только спроси их: «Для чего вы это делаете?» — так и не ответят ведь внятно. А всё почему? Потому что привыкли люди смотреть на других и поступать так, как поступают все, не размышляя самостоятельно: «А на верном ли я пути?»

Господь говорит в Ин.5:39–40: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне. Но вы не хотите придти ко Мне, чтобы иметь жизнь».

Возможно тебе бывает неловко, что ты — не такой, как все?! Тогда посмотри на Иисуса. Твой Спаситель тоже — не такой, как все! И на вопрос: «Почему Ты так поступаешь?» — у Него всегда есть ответ. Он говорит просто: «Так написано!».

КЛЮЧИК ОТ БОГА

1964 год. Лето. Павел Иванович со своей 14 летней дочкой Любой работали в Быт. комбинате. Стояла жара. Поставив раскладушки в своей лаборатории, где они печатали фотографии, и приоткрыв окошки, они устраивались на ночлег. Люба любила ездить с папой на работу, ведь они были с отцом лучшими друзьями. Он часто рассказывал ей библейские истории. Девочке казалось, что она всё это видит наяву.

— Как интересно, пап! — говорила она. — Расскажи ещё что-нибудь!

И папа вновь начинал вспоминать истории, которые он сам очень любил. Когда уже оба уставали — вставали на колени и вместе молились перед сном. Утром снова нужно было работать. И делали они это с удовольствием.

Кроме фотографии, здесь ещё был большой зал парикмахерской, в котором Любе в свободное время очень нравилось сидеть за столиком и рассматривать красочные журналы мод.

Однажды, когда все работники комбината ушли, а девочка, как всегда перелистывала свои любимые журналы, к ней подошла парикмахер Шура и, положив перед девочкой новенький блестящий ключик, серьезно так сказала:

— Люба, скажи отцу, чтобы он сегодня обязательно закрыл ставни на окнах и заднюю дверь! Ты меня поняла?!

Девочка кивнула ей головой, продолжая читать какую-то интересную статью в журнале. Но не удовлетворенная ответом Шура еще раз к ней обратилась, не менее серьёзно:

— Люба! Не забудь! Ставни и дверь!

— Хорошо-хорошо, Шура, я все поняла! Сейчас отнесу ключ папе.

Вскоре все ставни были закрыты, дверь задняя тоже заперта. И папа с дочкой пошли ставить чайник, чтобы поужинать. На улице пошел сильный дождь, но через закрытые ставни его было плохо слышно.

— Любочка! А кто это к тебе сегодня подходил, когда ты сидела во дворе на скамейке? — спросил дочку Павел.

— А-а, какой-то местный парень. Он спросил кто я и что тут делаю, а потом ушел. Какой-то он странный и лысый совсем!

— Больше не гуляй одна, доченька, кто знает, что у него на уме?!

— Хорошо, папочка! — улыбнувшись ответила девочка, — А что ты мне сегодня расскажешь?

— Сейчас подумаю, а ты пока пойди постель там расправь…

Прошла ночь.

Утром, когда Люба увидела Шуру, которая о чем-то весело говорила со своей подругой Валей, она вспомнила про ключик и побежала взять его у отца, чтобы отдать хозяйке.

— Странно! — сказал Павел, округлив глаза, — я точно помню, что положил его на увеличитель, а теперь его тут нет! Разве ты не брала его?!

— Нет! Я не брала, пап!

— А кто же его мог взять, ведь к нам в лабораторию никто никогда не заходит?!

Долго еще пытались папа с дочкой найти ключик, но его нигде не было. Тогда Люба пошла к молодой парикмахерше и, опустив глаза, сказала:

— Прости меня, Шур, я потеряла твой ключик, который ты мне вчера давала!

— Какой ключик?! — не понимала девушка. А потом, засунув руку в карман своего беленького халатика, сказала: Вот этот что ли?!

Девочка от удивления чуть не упала, когда увидела у Шуры в руках новенький блестящий ключик:

— А где ты его взяла? — пыталась разобраться она.

— Как где?! — не понимала Шура, — он всегда при мне.

— Но ведь ты же вчера вернулась и дала мне его! — не успокаивалась Люба.

— Ты что, смеешься? Вон у Вали спроси, мы с ней, как ушли, так больше и не возвращались. И ключ я тебе не давала. — Уже очень серьёзно ответила Шура и отошла в сторону.

Пожав плечами, девочка пошла к отцу и все ему рассказала:

— Пап! Ну, может я с ума сошла, ну ты же тоже видел этот ключ?!

— Конечно видел, дочка! Это просто чудо какое-то! Похоже ангел в образе Шуры к нам вчера приходил!

От этих папиных слов мурашки побежали по телу девочки, и в то же время непонятная радость наполнила ее сердце.

— От чего же хотел нас уберечь вчера Бог?! — не понимал теперь Павел.

Когда позже он обошел здание комбината, то заметил там на грязи, которая осталась после вчерашнего ливня, огромные следы от сапог. Понятно было, что кто-то здесь что-то разнюхивал, но не найдя входа — ушел. Тут Павел вспомнил вчерашнего случайного знакомого дочери: Он по всей видимости был одним из поселенцев, которых недавно привезли в это село. А еще Павел подумал, что денег-то к концу месяца набралось немало в комбинате… И что было бы, если бы задняя дверь была закрыта в эту ночь только на один крючок, как всегда?!

Долго отец с дочерью не могли уснуть в эту ночь.

— Папочка! А я ведь видела вчера своего Ангела! — не успокаивалась Любочка.

— Да, дочка, это было настоящее чудо! — ответил отец, мысленно благодаря Иисуса за всё, что Он для них сделал.

Бог и сегодня рядом со своими детьми. Его ангелы готовы в любую минуту прийти к нам на помощь! Помни об этом! Доверься Господу и ничего не бойся!

АНГЕЛ — ХРАНИТЕЛЬ

Ты веришь, что у тебя есть твой ангел-хранитель? Каждое утро, когда ты просыпаешься, твой ангел смотрит на тебя и улыбается, ведь ему так приятно проводить с тобой время, наблюдать за тобой и помогать! Он знает о тебе всё: что ты любишь есть, чем любишь заниматься, чего боишься больше всего на свете… Он с тобой вместе плачет, когда тебе больно, вместе смеётся, когда тебе весело, а самое главное — он тебя защищает! Сильнее его — нет никого на этой земле, представляешь?! И вот такой силач находится рядом с тобой: да-да, твой ангел сильнее любого человека, даже самого сильного, так что ты можешь никого не бояться: стоит тебе только помолиться — как он тут же встанет на твою защиту!

Итак, ты проснулся, медленно оделся, и сидишь-зеваешь, мечтая об одном: «Как бы снова залезть под одеяло?!» Тебе так не хочется идти куда-то с утра; ты даже пытаешься покашливать, чтобы мама передумала отправлять тебя на занятия. Но, несмотря на все твои попытки — ты снова идёшь по знакомой тропинке к своей школе.

И целый день, куда бы ты не пошёл, твой ангел идёт вслед за тобою: когда ты прыгаешь со ступеньки на ступеньку или съезжаешь по перилам, спускаясь на нижний этаж, когда ты удираешь от своего одноклассника, который пытается тебя чем-то стукнуть, или когда обгоняешь его, чтобы первым попасть в столовую… Твой ангел всегда заботится о тебе: он поддерживает тебя, чтобы ты не упал сильно и не покалечился, он присаживается рядом с тобою и дует на твои ранки, если ты немного поранился. Он вытирает твои слезки, и зовёт на помощь взрослых, когда тебе больно…

Однажды добрый ангел помог и моей доченьке, когда с ней чуть не приключилась очень большая беда. Тебе интересно, что с ней произошло? Тогда слушай внимательно мой рассказ:

Это произошло летом. В доме было очень жарко, и мы с мужем решили вынесли нашу плиту и обеденный стол под навес, где было не так душно. Моей маленькой дочурке тоже здесь больше нравилось: она могла спокойно играть со своими игрушками и наблюдать заодно за мамой, у которой здесь всегда было много дел.

В этот день Любочка тоже играла поблизости со мною, но вскоре к ней пришла её подружка, и она убежала с ней во двор в песочницу. Ну, а я решила в это время сварить плов к обеду: налила в казан масло, поставила на плиту, и стала резать овощи. В это время зазвонил телефон, и я отошла ненадолго…

Вдруг, я услышала пронзительный крик моей дочери. Пока я бежала — мне казалось, что прошла целая вечность, хотя это были считанные секунды, и за это время я успела представить, что там могло произойти! Понимая, что могу потерять свою девочку — я не бежала, а просто «летела» к ней, мысленно взывая к Богу, чтобы все обошлось! (Дело в том, что при нагревании масло гораздо горячее, чем вода, и если на тебя хоть когда-нибудь попадала капля горячего масла, то ты можешь представить, что это просто ужасная боль! А когда такое масло попадает на человека в большом количестве, то он может не пережить этой боли и умереть.)

Вбежав под навес — я ахнула, мои ноги подкосились: передо мной стояла моя перепуганная доченька, а возле нее лежала перевернутая табуретка и казан. С мокрых волос её, по личику, стекало струей желтое масло. Страх и ужас наполнил мое сердце: «Что же делать? Что же будет?» — думала я. Подпрыгнув к своей маленькой девочке — я своими дрожащими руками прикоснулась к её головке, и ничего не понимая, и в то же время радуясь, что всё обошлось, облегченно вздохнула. Светленькие волосики моей дочери были полностью в масле, но оно, к моему удивлению, было еле теплым, что было просто невозможным, так как за то время оно должно было быть уже очень горячим. Моя маленькая дочурка плакала от того, что упала со стула, который она поднесла к плите, желая заглянуть в казан, чтобы узнать: что же там мама готовит? А когда она неловко повернулась и полетела с него, то задела рукой казан, который полетел вместе с ней на пол, облив ее маслом. И слава Богу, что оно не было горячим, ведь тогда последствия были бы куда ужаснее.

Что же произошло с маслом, которое почему-то не нагрелось в тот момент? Как ты думаешь? Я вот думаю, что это ангел моей доченьки сломал нам тогда плиту, чтобы моя девочка осталась живой и невредимой! Дело в том, что плита сломалась именно перед тем, как моя любопытная малышка решила заглянуть в казан. Хотя, знаешь, она ведь была практически новой, и ни что не предвещало ее поломку.

Добрые сказки для детей

ТИШКА

Зайчик — хулиганчик

1 ГЛАВА