Бесплатный фрагмент - Истинный — не истинный

Истинный — не истинный. Омегаверс.

Истинный — не истинный — 1

Дин приехал к брату в отпуск. Он все еще надеялся найти своего истинного. Омеги у него были и даже беты и альфы, но он надеялся найти своего омежку. Тогда мир перевернется, днем засияют звезды и они станут одним целым. А потом большой дом, дети, сад, собака, кошки, соседи. Иногда ему снилась такая идилия, но просыпался он опять в казарме, где все друг друга давно знали и стали вот такими вот половинками. Редко у кого был свой истинный. С его работой редко доживали до тридцати, а потом уходили на руководящую должность, но Дин чувствовал, что он еще на многое способен, в том числе и найти своего истинного. Поэтому он взял за правило каждый отпуск после выполнения задания ездить к братьям в их учебные заведения и если никого не находил там, просто гулял по городу, заходил в кино, кафешки, но найти своего пока не удавалось. Сегодня он стоял вместе с Отто, недалеко от его дома. Была пятница, идти спать не хотелось, пить ему было нельзя, поэтому он просто стоял с братом на улице, трепался за жизнь и наслаждался погодой. До него донесся тонкий запах ландышей. Он покрутил головой в поисках источника. Отто махнул кому-то рукой и он наконец рассмотрел в темноте невысокого парня, одетого в темное, от которого так приятно пахло.

— Привет, Отто — сказал пацан, покосившись на Дина, и отошел в сторону.

— Ты еще принимаешь заказы на картины? — спросил Отто.

— Да, как всегда — ответил пацан и отошел подальше от Дина, который стал его обнюхивать. — Это духи, называются «из ада», редкие, но могу достать, если понравились — сказал он Дину.

— Тебя как зовут? — вдруг спросил Дин.

— Адам. Ну, я побежал, мне еще поесть надо — и пацан растворился в темноте.

Дин долго смотрел ему вслед, потом увидел, как на втором этаже элитного дома зажегся свет.

— Кто ж ночью ест? — спросил темноту Дин.

— У него нарушения, я так и не совсем понял какие, он должен чего-то съесть каждые 3 часа и живет на таблетках. Мы к нему уже привыкли.

— Странный пацан — проворчал Дин.

— По слухам он в аварию попал, вся семья погибла, он себя винит.

— Почему?

— Не знаю. Вроде как пожелал, чтоб они все сдохли.

— Сильное желание, а познакомиться с ним можно?

— Я бы не советовал. Он никого в свою жизнь не впускает. Все что знаю — учится на последнем курсе, рисует на заказ и два раза в неделю ходит на танцы. Иногда с концертами ездят или у нас выступают.

— А работать куда пойдет? — вышел из задумчивости Дин.

— Вот этого не знаю. Он говорит — диплом получу, дальше будет видно. И если я правильно понял, ему деньги нужны, поэтому за любую подработку берется.

— Мог бы жилье подешевле снять.

— Ему здесь удобно, он на машине не ездит, а если куда надо — всегда такси вызывает и садится сзади.

— Понятно — помолчав добавил Дин. — Познакомь, а?

— Эээ, я тебе честно скажу, ты не в его вкусе, это точно. На что надеешься?

— На шанс. А вдруг?

— Хорошо, но я не уверен. Пошли домой.

Адам, невидимый с улицы, смотрел им в спину. Откуда у Отто знакомые уголовники? — билась мысль.

Он пришел домой и выпил бутылку кока-колы, закусил лекарствами и принялся рисовать цветы. За ночь он смог отправить три картины вместе с дронами. Он посмотрел на счет, денег все равно не хватало. Можно было бы конечно залезть в фонд или взять кредит, но это крайняк.

В субботу он возился с уроками и пред-дипломным проектом, чередуя учебу с рисованием, а в воскресенье пришлось идти в магазин. Можно было бы и заказать на дом, но не все.

Он шел домой и думал, что надо не лениться, а рисовать больше, как наткнулся опять на парочку. Отто схватил его за руку

— Адам, это мой брат Дин, он иногда приезжает в гости. Хотел с тобой познакомиться.

— Зачем?

— Ну могли бы в кино сходить.

— Не заинтересован.

— Ну в магазин, на выставку, съездить куда-нибудь.

— Спасибо, нет. — Он прошмыгнул мимо двух застывших альф и быстрым шагом пошел к дому. Закрыв дверь, он опустился на пол, понимая, что до дивана уже не дойдет. Отдышался и опять схватился за таблетки. — Только этого мне не хватало — уголовников. Он съел кусок сыра и уселся рисовать, размышляя, как устроит скандал Отто в понедельник. Если придется, можно связаться с шерифом. Так, занятый своими мыслями, он рисовал картину и пропустил звонок в дверь, все еще думая о своем, он пошел открывать дверь. На пороге стоял уголовник с большой коробкой конфет «Годайва».

— Я решил познакомиться с тобой поближе. Он оттеснил Адама и вошел в квартиру.

Адам пытался сказать — кто же тебя впустит, но, судя по всему, было поздно. Дин осмотрел его жилище — справа кухня, потом ванна. Посередине камин с телевизором. Диван, два кресла, журнальный столик и кровать. Все остальное завешено пленкой, лежали картины, рисунки и наброски.

— Может чай поставишь? — обратился он к охреневшему Адаму.

Адам, как работ, пошел на кухню и включил чайник. Попутно долез до лекарств, насыпал из разных банок и проглотил. Потом пошел и плюхнулся в кресло.

— Тебе плохо? — спросил Дин и пальцы тут же оказались на шее, потом он поднял его голову и посмотрел зрачки.

Адам выкрутился из его рук. Он не привык когда его так нагло рассматривают и шрам, идущий от носа, через губы к подбородку, не красил его, а уж который под глазом, сходящий на нет у виска…

— На камни упал? — вдруг спросил Дин.

— Да.

Чайник закипел. Дин сам пошел хозяйничать на кухне и в холодильнике, принес чашки и закуску. Адам отстраненно смотрел на него и думал, что за этим может последовать.

Наконец Дин уселся на диван напротив него, разлил чай, потом сказал

— Ты мне понравился, я бы хотел ухаживать за тобой.

— Этого-то я и боялся.

— Почему? Ты не хочешь иметь мужа?

— И мужа, и детей. Особенно детей. Ненавижу их.

— Почему?

— Потому что маленькие ублюдки только и умеют портить всем жизнь.

Он вздохнул и взял из коробки конфету, прожевал, запил чаем. Дин не торопил его.

— Мы жили в большом доме, я самый старший, должен был следить за мелюзгой. Потом стал отговариваться уроками, все равно были проблемы. Самое заветное желание было — чтоб они все сдохли и дали мне спокойно жить. Я хотел учиться в художественной школе в Англии, но у нас не было денег. Дед со стороны отца посоветовал архитектурный. Я чертить ненавижу, хотя и хорошо получается. У нас даже машины не было нормальной, рухлядь. Мы ехали от деда — после Нового года. Мы с отцом спереди, папа и остальные сзади бесились. И кто-то закрыл отцу глаза — типа — отец, узнай кто? Нас понесло на восемнадцатиколесник. От удара машина полетела в ущелье. Отец успел отстегнуть мой ремень безопасности, а дверь сама отвалилась. Меня выкинуло на камни.

Он потер шрам на губе.

— Иногда я думаю, что лучше бы не очнулся. Совсем.

— Бедный мой. Я могу о тебе позаботиться.

— Ты не понял. Я не хочу быть омегой. Я врачам руки вывернул, чтобы у меня не было течки и не было детей. И муж мне тоже не нужен. От такого количества лекарств я все равно ничего не чувствую.

— У меня создалось впечатление, что ты меня боишься?

— Да, боюсь. Я один, не такой сильный, не такой здоровый, не смогу оказать тебе сопротивление. Все логично.

— Мне кажется, я нашел тебя.

— Вот именно, что только кажется.

Дин посмотрел на часы и сделал вид, что ему надо уходить.

— Можно мне тебя поцеловать?

— Нет.

— А приехать?

— Лучше не надо. У тебя своя жизнь, у меня своя.

— Но теперь в моей жизни появился ты.

— Лучше забудь.

Дин ушел, Адам посмотрел на конфеты, потом на замок, который такому бугаю не стоило ничего вынести нахрен, и заплакал.

На следующий день, обливаясь слезами, он рассказывал своему врачу, что к нему пристал уголовник и он не знает что делать. Врач выписал еще успокаивающих и посоветовал обратиться в полицию.

В конце недели его отловил Отто

— Ты что творишь, придурок? Сам не живешь, так еще моему брату жизнь испортил. Запрет на приближение — совсем ума лишился.

— Пошли в задницу и ты, и твой брат бандит. И не подходи ко мне, если не хочешь диплома лишиться!

— Дин не бандит. Он работает… а, там, где работает, чужие жизни спасает.

— Вот и пусть спасает, только от меня подальше.

— Он сказал, ты его истинный.

— Совсем спятил? Я не собираюсь свою жизнь портить. Я не ….

Он начал медленно оседать на землю.

— Адам, Адам очнись. Он хлопал его по щекам, потом, вспомнив советы брата, нажал несколько точек на лице. Адам с трудом, но приходил в себя. Он еще немного посидел на земле, потом пошел домой. Дома достал маленький приборчик, померял уровень сахара. Съел несколько конфет, запил холодным чаем и прямо в одежде повалился на кровать.

Дома у Отто разразился скандал.

— Дай мне универ закончить — потом делай с ним что хочешь.

— Я же чувствую, что ему плохо.

— Ему — плохо из-за тебя. Ко мне уже два раза из полиции приходили, тобой интересовались.

— Ну и ответил бы им.

— Рассказал, что мог, ты ведь не велел никому говорить. У меня диплом скоро, а от меня народ шарахается.

— А Адам?

— Он в первую очередь. Все время зареванный ходит и лекарствами обдолбанный. Его даже преподаватели трогать бояться.

— Что у него?

— Не знаю. Краем уха слышал, эндокринные нарушения и химический дисбаланс — поэтому его и швыряет во все стороны, а тут ты еще влез со своей любовью.

— Он мне, правда, очень нравится.

— Найди кого-нибудь другого, только не приставай к нему, умоляю.

Дин вздохнул

— Я бы его на руках носил. Пусть сидит дома рисует, а когда у меня отдых — могли бы вместе развлекаться.

— С парашютом прыгать или на водных лыжах кататься? Даже и предлагать не смей.

— Может мы могли бы встретиться на нейтральной территории, в присутствии адвокатов или его друзей, я не знаю.

— Ты меня хочешь сводней заделать? Вот принесла тебя нелегкая.

Дин не отступил. В свободное время приезжал к брату, но останавливался в гостинице. Пытался подкараулить Адама, но он всегда был с народом, потом посмотрел как он танцует в Клаб Хаусе и даже обалдел немного — танец с ножами включал в себя большую половину искусства драться на ножах. Значит если что — и постоять за себя сможет. После очередного задания Дин не выдержал и пошел к начальству

— Нам архитектор не нужен?

— Ты-то откуда знаешь? У нас трое в декрет ушли, а нам мост нужен. Выкладывай.

— Есть один на примете. Он мой истинный, но с головой у него проблемы, все, что не вписывается в круг его понимания или действий, вызывает истерику и припадки.

— Тяжелый случай.

— Да. Но если его не трогать, он живет в своем мире и никого не трогает. У него сейчас скоро диплом и практика. Если засчитать два в одном и мост за диплом, можно было бы подманить.

— Ты уверен?

— Нет, но попробовать стоит.

Дин поймал Адама на выходе из универа.

— Подожди, он помахал бумагой из «Центуриона».

— И почему я не удивлен? — спросил Адам.

— Мне велели помочь тебе собраться и сопроводить.

— Хорошо. Только не смей меня трогать, да, желательно и близко находиться.

— Почему?

— На тебя смотреть страшно и ты мне неприятен.

— Работа накладывает отпечаток.

— Ну, да. Подразделение «Альфа», подразделение «Дельта».

— Ты-то откуда знаешь? — изумился Дин.

— Я люблю кино смотреть. Ладно, пошли домой. Мне нужно подумать.

— Может я могу помочь?

— Может.

— Продавать вещи или склад нанять? После той авантюры, что ты меня втянул, я планирую поехать в Англию. Там обучение три года, но если успею летом взять курсы…

— Надорвешься.

— Нет, если никто в мою жизнь лезть не будет и отрывать мое время.

Дин предпочел помолчать и не распространяться о своих планах.

Последующие два дня они занимались распродажей мебели и оставшихся картин, рассудив, что в Англии все равно придется все покупать по новой, он распрощался с мольбертом и коллекцией красок.

Дин заметил что он часто смотрит на часы и спросил почему?

— Да мне жевать надо каждые 3 часа, примерно в 12 и 6, я нормально ем, а все остальное время надо чего-нибудь.

Дин достал ему часы и энергетические батончики — как раз — откусить только. В часы вбил время обедов и принятие лекарств. Наконец Адам собрал две большие сумки и предоставил Дину затаскивать их в машину. Сам уселся на заднее сиденье и уткнулся в планшет. Он смотрел жилье в Англии, стоимость жизни и где дешевле снять комнату. До Южной Каролины они доехали за 8 часов.

Вечером Дин потащил его в столовую ужинать. Адаму хоть и не нравилось, но пришлось немного поесть. Потом ему показали его комнату. С видом обреченного, идущего на казнь, он сказал — согласен.

Утро преподнесло сюрприз в виде общих учений и эвакуации. Невыспавшийся Адам бился в истерике и глотал лекарства, которые действовали очень медленно, пока врач не всадил ему большой шприц с успокоительным.

Ближе к обеду его отвели в кабинет, где он смотрел на пресловутый мост, проверяя расчеты.

Через неделю он напоминал привидение и держался только на своих лекарствах, энергетических батончиках и напитках.

Дин боялся к нему прикасаться, чтобы не вызвать новый всплеск болезни.

В один из дней врач, уставший от него, сказал — тебе мужа надо и парочку детишек — тогда организм на место встанет.

Адам ничего не ответил, но врач стал врагом номер один.

Устав вариться в собственном соку, Адам решил осмотреть окрестности и засунуть нос на танцы, которые бывали по субботам.

— Армейские — чего с них взять — проворчал он.

Близость Дина действовала на нервы и когда он улетал на свои секретные задания, Адаму становилось легче. Если Дин считал, что он его половинка, то Адам к нему вообще ничего не чувствовал, вернее чувствовал угрозу его планам, его жизни. Что он мог ему предложить — жить на военной базе, или снимать квартиру в городе, максимум на что он может рассчитывать — преподавать рисование или черчение. Там была дыра, работы нормальной не было. Он делал все, чтобы побыстрее закончить, а начальство — все, чтобы оттянуть его.

Дин приносил подарочки и цветы, они иногда даже прогуливались вдоль корпусов под крики капралов. Адам чувствовал, что уже на пределе и когда пружина лопнула, разразился скандал. Сначала с Дином, которому открытым текстом сказал, что не будет с ним и что на себя надо в зеркало иногда смотреть. Ни сломанный несколько раз нос, ни челюсть, его не красят, а придают вид уголовника. И потом у них совершенно разные работы и взгляды на жизнь и прогибаться под него Адам не намерен. И секса с ним не хочет.

Впервые Дин летел на задание, думая о посторонних вещах.

Остыв, и закусив лекарствами, Адам отправился на танцы, где получил по полной сначала от омег, которые высказали все, что про него думают, потом от альф, которые его поставили в известность, что раз он ничей, то с ним можно развлечься. Они стали толкать его по кругу, щипать и сдирать с него рубашку. И тогда Адам вытащил кинжалы. Он не помнил, как выскочил из помещения, как бежал по лесу, спотыкаясь и падая, пока не приложился головой к поваленной сосне. Его нашли ближе к обеду, в крови и без сознания. Помимо сотрясения мозга и нервного истощения, был большой перекос в анализах, низкий сахар и высокое давление, вдобавок ко всему началась аллергия, непонятно на что.

В среду прилетел Дин и первым делом зашел в комнату Адама, спешив сообщить о своем решении, как он думал, неплохой выход для всех. Но увидел только несколько рубашек на кровати и, по видимости, несколько дней Адам там не жил.

Недоумевая, он пошел к начальству, где его просветили о происшедшем и даже показали запись.

— Он ранил троих. Их заштопали и вместе с другими они в карцере.

— Что с Адамом? — одними губами спросил Дин.

— Плохо. Нужны консультации специалистов — психиатр и эндокринолог в первую очередь. И еще… он около сосны лежал, поэтому часть волос пришлось обстричь.

Дин сидел в медотсеке, смотрел как пикают приборы, две капельницы, лицо почти целиком закрывает кислородная маска. Он взял Адама за руку

— Прости меня, малыш. Не надо было это затевать.

Он начал собирать вещи Адама. Потом позвонил отцу и имел неприятный разговор, но отец согласился.

Когда Адам пришел в себя, Дин рассказал про его семью, что у них есть большой дом в Вирджиния Бич и что, пока болеешь, можно будет пожить у них.

— Только там 4 школьника и еще один в этом году в школу пойдет.

— За что они меня так? — хрипло спросил Адам.

— Думаю, за меня обиделись. Я ведь действительно люблю тебя.

Адам хотел сказать — если любишь — исчезни из моей жизни, но промолчал.

Впервые он устал бороться или просто его слишком накачали успокоительным?

Через несколько дней Дин на руках вносил его в свой дом. Комната была уютная, но Адаму стало все равно. Он рисовал в альбоме карандашом и дергался, когда из школы приходили дети. Даже полученный диплом и всякие похвальные грамоты он не воспринял нормально.

Вызванный психиатр поменял лекарства и увеличил дозу успокаивающих. Посоветовал отдохнуть пару месяцев, лучше в закрытом санатории. Эндокринолог посмотрел анализы и хмыкнул — с такими не живут. И тоже посоветовал санаторий.

Через две недели к нему зашел отец Дина.

— Я бы хотел осмотреть тебя.

Адам круглыми глазами уставился на него.

— Я андролог, так что можешь меня не стесняться.

Все было нормально, пока не дошло до внутреннего осмотра. Адама затрясло настолько, что он перестал контролировать себя. Потом отец посмотрел на его лекарства и сказал

— Заканчивал бы ты маяться дурью. Тебе муж нужен, регулярная половая жизнь, отношения с кем-то — тогда и припадков не будет. Ты идешь против своей природы, от этого тебе плохо, а будет еще хуже.

Дин застал Адама в слезах. Он еще полночи плакал, а рано утром вызвал такси и уехал, не сказав куда.

Дин поругался с родителями, через какое-то время выяснилось, что он улетел в Англию, но куда и где собирался жить — ничего не было известно.

***

Несколько лет спустя

— Тебя в академию вызывают.

— Это еще зачем?

— Сказали, один человек хочет встретиться.

— По поводу работы, что ли?

— Я не знаю.

— Тогда проверь за меня тесты.

— Хорошо, а когда ты вернешься?

— Не знаю. Если что — напишу.

Дин ходил по комнате отдыха и мерял ее шагами вдоль и поперек. Он узнал, что Адам приехал в штаты, преподает в универе и решил — будь что будет, а с ним надо встретиться. Многое осталось недосказанным.

Потом он увидел, как в сопровождении военного идет какой-то человек, но это не был Адам. Человек поблагодарил сопровождающего и, поскольку в комнате Дин был один, спросил

— Это вы хотели меня видеть?

— Адам?

— Да.

— Я — Дин Карэра, ты меня помнишь?

— В кошмарном сне.

Адам уселся в кресло.

— Ты изменился.

— Да — теперь я бета официально.

— Понятно. Подрос, шрамы убрал.

— И даже лекарства перестал пить, осталось два препарата.

— Расскажи, что произошло между тобой и отцом.

— Ничего. Он завел песню про то, что мне нужен альфа и нужно рожать, а потом… мне показалось, что он меня изнасиловал, рукой. Поэтому я точно не в себе был.

— Ты всегда был такой. А дальше?

— А что дальше? Наплевал на долги и улетел в Англию, снял комнату рядом со школой и первым делом пошел в клинику, чтобы отрезали все омежье хозяйство и чтоб прекратилась выработка гормонов. Они созвонились с моими врачами и сделали это. Я был счастливейший человек на земле. — Он отправил месседж мужу. — А потом учился. В выходные ездили по городам, рисовали старинные дома, делали поэтажный план, занимались реконструкцией — нас подобралась команда 4—6 человек, брали автобус или прямо так… Объездили Европу и часть России.

В школе это понравилось, поэтому вторник, среда, четверг, мы учились по полной, а потом ездили куда-то, даже заказчики появились. Мне в Италии понравилось. Там я познакомился с Габриэлем, у нас дом там в Тоскане, у его родителей виноградники, вино свое. Он преподает в Пизанском университете. Вот не решим, где лучше жить.

— Ты его любишь?

— Мне с ним удобно. Я в-основном рисую, у меня своя студия, иногда приходится проектировать дом или музей, иногда приглашают читать лекции. Здесь жизнь совсем другая, я уже отвык. А ты как?

Дин вздохнул

— Отца «ушли» на пенсию, не знаю, что ты за жалобу накатал, но сказали лучше так, чем через разбирательство. С работы пришлось уйти, сейчас занимаюсь со студентами или читаю лекции в академии. Мне было плохо без тебя. Отец подсунул сына друга. У нас скоро будет второй ребенок. Да, папа родил еще одного, последнего уже, он не намного старше моего первенца.

— Ты счастлив?

— Не знаю, но наверное, я привык.

Они еще немного посидели и разошлись. Говорить было не о чем.

Дин приехал домой и на него сразу набросился беременный муж

— Ты был с ним? Со своим истинным? Ты весь провонял его запахом.

— Это духи.

— Ты уйдешь от нас? Лучше прямо сразу скажи, что бы я знал. Омега заплакал — Я всегда знал, что ты к нему уйдешь. Ты его любишь, а меня просто терпишь.

— Не неси ерунду — сказал Дин, переодеваясь. У нас поесть что-нибудь можно?

— Я не ждал тебя, поэтому не готовил, с меня ребенка хватает.

Дин вздохнул и пошел на кухню разогревать чайник.

Адам оставил Ламборгини под окнами. Втянул в себя запах цветов, потом быстро поднялся на второй этаж.

— Ну вот и ты, наконец-то… Габ прижался к нему, а потом поцеловал.

— Я проверил работы. Сейчас обед разогрею, ты суп китайский будешь?

— Ага.

Адам сел к столу. Габ суетился, расставлял тарелки, разогревал блюда.

— Не суетись, иди ко мне. Он поцеловал Габриэля в губы. — Ты знаешь, что я люблю тебя?

— Да.

— Я подумал, может нам вернуться в Италию? Некомфортно здесь. Аккуратней, тарелки перевернешь — Габ бросился ему на шею.

— А как же твой истинный?

— Да никак, у него своя жизнь, у нас своя.

Они сидели за столом, ужинали и болтали, планируя будущее, они были счастливы и не знали, что из кустов черемухи за ними следил Дин и завидовал чужому счастью.

Истинный — не истинный — 2

— Марк, я тебя умоляю…

— Прости, Сэнди, я не могу. Он твой истинный.

— Да какой он истинный — дебил. Ну хочешь, я на колени встану…

— Сэнди не сходи с ума, это жизнь. А если я встречу истинного и придется тебя бросить?

— Если любишь, не бросишь.

— Я тебя очень люблю, поэтому лучше разойтись сейчас. Прости малыш, но так получилось.

Сэнди сидел около двери и ревел в голос. Марк принес воды, потом мокрое полотенце. Когда Сэнди смог встать, он поцеловал его, вдохнул запах омежки и вытолкнул его за дверь. Сэнди шел домой, не видя перед собой ничего. Как его не сбила машина или не пристали грубые альфы, он не знал. Не знал он и о том, как жить дальше. Дома он залез в большую ванну и зажег свечи, подумал, что неплохо бы порезать руки и тогда уже точно ничего не будет. Он ненавидел своего истинного, от которого воняло, ненавидел его родителей и родственников, которые с радостью подомнут под себя такой цветочек. Сэнди был невысокого роста и хрупкого телосложения, образ дополняли голубые глаза и белые волосы, которые он никогда не отращивал ниже плеч, считая такую длину идеальной, чтобы сделать несколько причесок. Он с трудом вылез из ванны и спустил воду. Пошел на звук телефона.

— Я тебе уже пять раз звонил, где ты был?

— В ванной, я что — не имею права расслабиться?

— Я достал два билета на горку и у нас будет свой дом. Поехали?

— У меня работа.

— Ты же сам говорил, что можешь работать из дома.

— Я не люблю снег и холод. И на лыжах кататься не умею.

— Могу научить — хохотнул Генри. Будешь около камина сидеть, в свои игрушки играть.

— Я, между прочим, ими деньги зарабатываю.

— Будешь моим мужем, тебе не придется работать.

— Размечтался.

— Ну что ты в самом деле, поедем, развлечемся.

— Хорошо, только я не знаю что туда брать.

— Собери что можешь для поездки, а потом я подъеду и помогу.

— Мы что — прямо сейчас поедем?

— Да, почему бы нет — 4 часа и в другом мире. По дороге пообедаем где-нибудь.

Сэнди потащился собирать вещи. Через полчаса за ним заехал Генри.

— Хорошо, выглядишь, так бы и съел — и он стал целовать Сэнди, а Сэнди думал только о том, чтобы его не вывернуло…

Он предоставил Генри собирать все остальное, надел свитер, вылил на себя пол-флакона духов и потом надел теплую куртку.

Генри уже собрал его сумку.

— Еще планшет и читалку.

— Еще шапку, перчатки и шарф.

— Я не люблю шарфы и шапки, а перчаток сроду не было.

— Значит по дороге купим, а то замерзнешь.

Они выехали, когда на улице уже был вечер. Через несколько часов они остановились поесть в ресторане, зашли в магазин при нем, и Генри принес шапку, шарф и белые кожаные перчатки, отделанные мехом.

— Там еще куртки меховые есть, тебе по колено будет — давай купим?

— Зачем?

— Ну будем ездить — холодно, тебе пригодиться.

Сэнди ел мало, его тошнило. Он выбрал себе шубу и стал похож на облезлого лисенка.

Генри целовал и обнимал его. Окружающие смотрели на них и ахали — какая пара.

Ближе к полуночи они добрались до домика.

— Я устал — сказал Сэнди, взглядом отыскивая кровать.

— Камин зажги — сказал Генри, затаскивая внутрь сумки.

— Ты что, тут месяц жить собираешься?

— Почему бы нет? Я готовить умею.

Сэнди, не долго думая, переоделся в пижаму и залез в кровать, пытаясь согреться, его трясло, заснуть не удалось, потому что через какое-то время к нему подкрался Генри и стал раздевать. Было приятно, но Сэнди думал только о том, чтобы эта пытка закончилась. Наконец Генри поцеловал его и отвалился.

Сэнди проснулся от того, что на кухне что-то шкворчало. Он умылся, надел чистое белье и спортивные штаны, посмотрел на свой пока еще плоский живот и пошел в гостиную. Долго смотрел на падающий снег. На улице было красиво. Он с радостью бы выбежал погулять, но сил больше не оставалось. «Прощай, Марк» — подумал он и шагнул на кухню.

— Генри…

Генри развернулся вместе с ножом и Сэнди почти упал на него животом. Что было потом, он только догадывался. Местный врач, вертолет, несколько полостных операций, ФБР, которым он сказал, что сам, не нарочно, просто так получилось. Через месяц, когда он стал хоть немного соображать, он позвонил лоеру и отдал написанные от руки бумаги.

— Это на случай, если они захотят меня придавить — мрачно сообщил он. Или на случай, если я умру, неожиданно.

Потом был тяжелый разговор с Генри и его отцом.

— Спасибо, что не сдал нашего сына — первое, что сказал он. — Мы купим вам дом, будешь заниматься чем хочешь, за тобой все равно уход нужен. Свадьбу — какую пожелаешь.

— Никакую.

— Извини, у нас родни много.

— Я не представляю как я жить буду. Не знаю, с чего Генри взял, что я его истинный, меня от него тошнит.

— У тебя сейчас идет гормональная перестройка, ты будешь почти как бета.

— Только ростом не вышел.

— Не имеет значения.

— Давай свадьбу на берегу океана.

— Мне плевать — сказал Сэнди и лег на бок, подтянув ноги к животу.

Отец и сын вышли из палаты

— И что мне теперь делать?

— Молись, чтобы никто не узнал, что произошло. Денег на его блажь мы подкинем, если тебе секса мало — найдешь кого-нибудь. Врачей — любых — обеспечим.

— Па не знает?

— Нет. Ему и знать не нужно — он весь изведется, да еще начнет всем жаловаться.

Через две недели они выбирали кольца и костюмы. Потом Сэнди выбирал обувь, чтобы можно было надевать не наклоняясь, и специально утягивающее белье. Потом крем для шрамов. После четырех полостных операций и несколько лапороскопий, на живот было страшно смотреть. Он смотрел на трусы, которые представляли собой широкую ластичную ленту, для поддержки живота. Майки тоже были такими. От большого количества лекарств волосы стали выпадать и сделались совсем тонкими. Он подстриг так, чтобы хватило на хвост — крысиный. Генри заказал ему специальные шампуни и витамины. Родители подобрали большой 2-х этажный дом, недалеко от них. Сэнди отказался. Сказал «я не в том состоянии, чтобы по лестницам лазить и огород содержать». Он сам выбрал одноэтажный дом и велел срубить всю зелень нахрен. Генри попытался возмутиться.

— Ты за ней будешь ухаживать? — услышал он в ответ.

Крыть было нечем. Еще Сэнди купил себе большие качели, на которых можно было спать на улице и любил сидеть там с книгой. Потом обустроил себе и кабинет, и спальню в одной комнате.

Узнав почем у него мебель и компьютеры, папа пытался возмутиться, на что Сэнди ответил просто

— Ну я же не лезу в твои покупки.

Генри добавил, что ему по работе надо.

Па стал возмущаться — что это за работа, но ему быстро заткнули рот.

На свадьбе Сэнди закатил скандал. Они были в белых костюмах, у Сэнди из более плотной ткани и не в обтяжку. Они ходили по песку, пришлось зайти даже в океан. Потом обменялись кольцами. Потом были поздравления. Генри опустился на одно колено, отряхнул ноги Сэнди и одел мокасины. Потом они ходили между гостей и даже станцевали первый танец, под музыку из «крестного отца». Сэнди искал глазами где бы прилечь, когда нарисовался какой-то родственник.

— Что, скоро прибавление будет? — спросил он и похлопал Сэнди по животу.

И тут же получил в челюсть.

— Ты что делаешь, сука, у меня швы разойдутся — сказал он, опускаясь на пол.

Один из его друзей поднял его на руки и согнал с дивана еще неизвестно какую родню. Подсунул под голову подушку. Генри уже нес бутылку с водой и лекарства. Потом салфеткой вытер выступивший пот на лице. Папа пытался возмутиться, но его быстро поставили на место.

Сэнди с трудом дошел до гостиничного номера и завалился на кровать, усыпанную лепестками роз.

В номере была бутылка полусладкого шампанского — которое любил Сэнди, а в холодильнике легкие закуски. Они выпили, потом молча медленно жевали, потом Сэнди заплакал. Плач перешел в истерику, пришлось вызывать врача.

Утром он проснулся в постели, с посторонним мужиком, обнаженный. Поднял одеяло, посмотрел на свой живот и попросил халат.

— Я не хочу, чтобы ты видел меня таким.

— Малыш, я просто люблю тебя, таким, какой ты есть. И Генри стал осыпать его поцелуями. Потом они спустились на завтрак.

— Кофе, омлет и желе — заказал Сэнди. Пока Генри ходил за едой, он рассматривал других посетителей. Где-то в углу возникло недопонимание. Сэнди с трудом поднялся и пошел туда. Сразу перешел на испанский и семья, и обслуживающий персонал быстро договорились. Мексиканцы смотрели на него как на бога, спустившегося с небес и помогшего им в трудную минуту. Генри сначала покрылся красными пятнами от ревности, а потом преисполнился гордости, что у него такой муж. Не оставил людей в беде. Официант стал предлагать ему разные пироги

— Мне нельзя — сказал Сэнди, но я бы попробовал начинку из персиков.

Через минуту перед ним стояла вазочка. Он попробовал

— Действительно вкусно. И улыбнулся.

Потом гости стали разъезжаться по разным интересным местам, а Сэнди с друзьями пошел играть в карты. Вечером папа опять капал на мозги Генри, а Генри отплевывался.

Потом они пошли смотреть машину, Сэнди выбрал «Мустанг».

— Мне в нем сидеть удобно.

Отец молча оплатил, а потом опять скандалил с па.

Генри собрал вещи, подарки, усадил Сэнди и поехали домой. Переночевав в гостинице, они оказались в своем доме.

Сэнди выспался и с чашкой кофе уселся за ноутами.

— Чем занимаешься? — спросил Генри.

— Сначала переведу документы которые срочно, потом займусь играми, еще думаю, итальянский подучить.

— Зачем тебе?

— Пригодится.

— Посудой заняться не хочешь?

— Нет. Я ем или суп, или батончики. Кофейную кружку сам мою. Мне еще надо упражнения делать.

Генри исчез. Не так он представлял себе семейную жизнь, совсем не так.

Сэнди не собирался менять свою жизнь и подстраиваться под кого-то. Ему было просто плевать.

Генри, как владелец ремонтной мастерской и сопутствующих товаров — как бензоколонка, магазин продуктовый с кафе, мойка, автомагазин, находил утешение в работе. Прислушиваясь, как другие делились семейными подробностями и мужья их обнюхивают после каждого прихода домой, Генри знал, что его мужу все равно, пришел он домой или нет. Он жил где-то в параллельном пространстве. Только когда от Генри пахло бензином, он говорил

— Иди мойся, меня сейчас вырвет.

Через два года такой семейной жизни, Генри решил съездить к родителям на день благодарения.

Сначала па его стал доставать помощью в готовке, потом почему Сэнди не ухаживает за собой, как все нормальные омеги, и почему он работает, ему что, денег мало?

На что Сэнди ответил

— Мало.

Они сидели за столом и ели индейку. Папа не затыкался ни на минуту, хотя и отец, и Генри оббили ему все бока и отдавили ноги.

— Я не понимаю, почему у вас нет детей, это же такое счастье…

— Ну вот и усыновили бы парочку — раз больше заняться нечем — буркнул под нос Сэнди.

Потом перешло на то, что он так мало ест, поэтому наверное и зачать не может, на тарелке появились салаты и еще большой кусок индейки. Отец уже откровенно говорил, чтобы он заткнулся.

— Ну почему? — Что я такого спрашиваю? — удивился па. Я же вижу что у них не семья, без детей нет семьи.

— А у своего сына поинтересоваться не хочешь? — вдруг рявкнул Сэнди вставая — твой сын не только меня зарезал, но и твоего внука — развернулся и ушел. Отец глазами показал Генри — беги, мол, успокаивай, пока хуже не стало, а сам принялся рассказывать па историю, предшествующую свадьбе.

— И если ты только где-нибудь раскроешь рот или что-нибудь скажешь в сторону Сэнди, я тебя отлуплю, не смотря ни на что. Ты понял?

Папа закивал, хотел еще что-то спросить, но передумал.

Сверху спустился Генри.

— Как он? — спросил отец.

— Сейчас спит.

— Вы завтра с утра поедете на распродажи?

— Нет. Сэнди уже что-то нашел в сети, осталось дождаться счастливого часа, когда цены упадут.

— Как же так, сынок, почему ты мне ничего не сказал?

— Вот потому и не сказал, чтобы нервы нам не портил. И не приставай больше к Сэнди.

— А как же дети?

— Может быть когда-нибудь усыновим. И не лезь больше.

Вечером Сэнди жевал турку с салатами и радовался удачно пойманным сейлам.

— А ты мне так можешь, детали из Европы?

— Могу. Список давай, хотя местные дилеры — те еще жуки.

Из огромного списка он успел заказать часть деталей. Генри был счастлив даже этому. Он целовал мужа и потащил на кровать заняться сексом. Сэнди не сопротивлялся.

— Через 4 дня я лечу на симпозиум в Европу — как бы невзначай сказал Сэнди.

— Это еще зачем?

— Переводчиком.

— А куда конкретно?

— Европа она маленькая, сначала в Швейцарию, потом в Германию.

— На сколько?

— Недели две, дальше как получится.

Сэнди улетел. Генри осмотрел опустевшую комнату и подумал — как будто его и не было.

В один из разговоров по скайпу Сэнди сообщил, что изменил статус на бету.

— Может ты и развода хочешь?

— Почему бы и нет?

— Я твой истинный.

— Ну и что. Мне, например, в Европе больше понравилось — возможности больше.

— Лечь под богатенького — сорвался Генри

— Нет, для профессионального роста.

Генри впервые напился и позвонил родителям. Отец советовал ничего не предпринимать, в надежде, что все само образуется, а папа как всегда завел волынку — я же говорил, тебя предупреждали. Генри уже жалел о том, что позвонил и рассказал, теперь мозги будут выедать столовой ложкой.

Сэнди прилетел, привез несколько вещей Генри и все стало по старому, разве что работы у Сэнди прибавилось. Потом нагрянули родители Генри и разразился большой скандал. Сэнди обвинили во всем, что можно, на что он достал документы из сейфа и положил сверху обручальное кольцо.

— Это что?

— Документы на развод, мной уже подписаны, не забудьте прочитать последние страницы.

Там была ксерокопия, оставленная у адвоката и некоторый компромат на Генри.

— Ну ты и гнида — только и сказал отец.

— Каждый защищается, как может.

Родители, забрав документы, поехали к лоеру. Генри пошел к себе на работу и напился.

Сэнди, довольный, собирал свои вещи. Не мудрствуя лукаво, он нанял контейнер на тысячу кг и рабочие загрузили туда все. Сам он с одной сумкой заехал в банк, а потом в аэропорт. Вечером, когда Сэнди летел во Франкфурт, родители откачивали пьяного в стельку сына.

— Вы же хотели, чтобы я на нем женился. У него был кто-то, но вы настояли.

— Да, я позвонил тому козлу и сказал, что это не его омега.

— Ты? — опешил Генри. — Ты что натворил, старый козел! — он с кулаками накинулся на папу. А я, дурак, все понять не мог, что же случилось. Ночью они пили вместе с отцом.

— И это мой истиный — удивлялся отец, в жизни бы не подумал.

— Да… а истинный ли был Сэнди? Он был холодный, как мраморная статуя. Только за работой или общением он был другой… Он был другой со всеми, кроме меня.

Через несколько дней выяснилось, что Сэнди продал машину и со всех счетов испарились деньги. Сказали, что все деньги были переведены на трастовый фонд, а потом в швейцарский банк. Транзакции были произведены с компьютера Генри, причем служебного. Отец позвонил друзьям, и выяснил, что Александр Байерс поднялся на борт самолета, но прилетел ли он в Германию, неизвестно. Немцы ответили честно

— А мы что можем? Не прилетал такой.

Охренев от несправедливости, Генри подписал все документы, включая алименты. Потом продал и свой дом, и родителей. Родителям снял маленькую квартирку в доме для престарелых, а сам переехал в офис над мастерской, подвинув бухгалтеров, и него получилась место для проживания. Деньгами от продажи дома пришлось делиться, так же, как и доходами. Он недоумевал — как же так получилось? Что я сделал не так? Пошел на поводу у родителей? Захотелось запретный плод? Папа тоже хорош. Устроил мне жизнь.

Прошло несколько лет.

Генри опустился. Каждый день он пил и смотрел телевизор — все подряд, дела на работе стали идти хуже. И тут он натолкнулся на ролик из Европы. Глава фармацевтического концерна Голд Рихтер — Курт Рихтер женится на директоре фирмы компьютерных игрушек «Второй шанс» Алеке Бауэре. У Курта от первого брака осталось двое малолетних детей.

— Мы знаем вас, вы часто появляетесь на экране, а вот про вашего мужа совсем ничего не известно.

— Я родился в штатах, занимался переводами как литературы, так и документов, но больше всего нравились игры. И ради этого переехал в Германию.

— Как вы познакомились?

Алек улыбнулся.

— Я пришел в какой-то крупный магазин, попросил мазь от шрамов, та, что есть, не помогала, они позвали директора, Курт проходил мимо…

— Откуда у вас шрамы?

— Ну… напали один раз, порезали. Алек прикусил губу.

— Вас не смущает наличие у вашего избранника двух детей?

— Нет. Я с ними подружился.

— Вы делаете игры для детей?

— Конечно. Чем раньше дети начнут развиваться, тем лучше. Сам же и перевожу на другие языки.

— Вы бы могли не работать.

— И что — повеситься?

— Последний вопрос — почему второй шанс?

— Ну, я считаю, что в жизни у каждого он должен быть, а вот как ты им распорядишься.

И показали общим планом Курта, который обнимал Алека, а снизу его обнимали дети четырех и шести лет.

Генри стал рыться в сети и нашел немного информации про Алека. Как он нашел мелкую, но способную фирму, подмял ее под себя, вложил денег, нанял специалистов и теперь игры расходятся по всему миру, как горячие пирожки.

— На мои деньги — подумал Генри — и позвонил другу в Венгрию.

Алек сидел на детской площадке, играл в игру и общался по телефону через наушник. Дети лазили по горкам, когда он увидел приближающегося мужчину с пистолетом.

— Господи-ты боже-мой — пронеслось в голове у него. — Вызывайте полицию, тут вооруженный мужик — рявкнул он в микрофон и отключился.

Дети стали разбегаться вместе с родителями. Он встал и загородил собой детей.

— Что ты хочешь?

— Я все-таки нашел тебя, сволочь!

Сказали они одновременно.

Мужчина поднял пистолет. Рука у него дрожала.

— Детей не трогай — сказал Алек.

Мужчина отвел руку и выстрелил в сторону.

— Чего тебе надо?

— Ты оставил меня нищим и моих родителей.

— Это ты их оставил — сказал Алек, пряча любопытную голову за себя.

— Интересно, что будет, если твой муженек останется без детей.

Выстрел. Алек почувствовал боль выше колена. Хорошо, если в кость попала, не насквозь — успел подумать он, как пуля снайпера разнесла бывшему голову. Алек зажмурился от боли и сел на песок. К ним уже бежали медики и полиция.

— Ну что, пойдете теперь в военную академию? — сказал он детям.

— Да, папочка, только не умирай и два маленьких тела прижались к нему.

Истинный — не истинный — 3.

Дверь вылетела от удара. Дети проснулись и сжались в комочки на своих постелях.

В квартиру зашло шесть человек и сразу стало тесно и нечем дышать. Родители смущенно сидели на кровати.

— Значит здесь живут мои должники? — сказал мужчина с тростью, выходя вперед. Старший сын искал пути к отступлению, но их не было.

— Он проиграл нам в карты… — мужчина назвал сумму, от которой у родителей перехватило дыхание. -Так что в честь долга мы заберем несколько ваших детей. Вам будет легче жить, а захотите, еще нарожаете. Папа пытался что-то возразить, но ему намекнули

— Только тихо, иначе — мужчина продемонстрировал пистолет с глушителем.

— Кроме этого, мы заберем вон тех двух мелких, вот этого — мужчина ткнул пальцем в еще одного старшего брата и Эльфа.

— Вы не понимаете, он болен — пытался вступиться отец.

— Не имеет значения, он понравился хозяину. 15 минут, чтобы собрать свои любимые вещи. Я сказал любимые, а не обноски, в которых вы ходите.

Эльф первый спрыгнул с верхней кровати, достал уже собранную сумку, надел дырявые кроссовки и сказал

— Я готов.

— Май, прости… начал отец.

Эльф только скривил губы. Он был в старой застиранной пижаме и от этого казался еще худее и прозрачней. Его и двух старших братьев два охранника, во главе с мистером Ризотти, проводили к машинам. При этом мафиозо сел в машину со старшим братом, а Эльфа и другого брата засунули в следующую. Малышня копалась и не знала что с собой взять, но и это скоро кончится.

В машине было тепло. Эльф задремал, проснулся от резкой остановки перед огромадным особняком. Их завели в комнату, похожую на приемную, скоро к ним присоединились младшие братья. Потом приходили дети и люди, несколько раз заглядывал человек в средневековом колпаке палача. Старшего увели сразу, потом забрали малышей. Потом увели второго старшего брата и Эльф успел попрощаться с ним глазами. Скоро хождение закончилось и он остался один. Сидеть было скучно. Он прочитал все журналы, которые нашел в комнате, попил воды. Его отвели в туалет и только потом к горлу подобрался кашель. Когда он вытер рот рукой, на тыльной стороне ладони осталась кровь. Он вздохнул. И выпил несколько глотков ледяной воды. Наконец к нему подошел мужчина. За несколько метров от него несло альфа-самцом, зверем и дешевым одеколоном. Эльф опять закашлялся.

— Ну, что, малыш, я смотрю, ты тут один остался? — спросил мужчина, присаживаясь на корточки, заглядывая Эльфу в глаза и принюхиваясь.

— Похоже на то — тихо сказал Эльф. Дышать становилось тяжелее.

— Пошли. Мужчина взял его за руку. Эльф успел подхватить свою сумку, они спустились на лифте в подвал.

— Сейчас ты вымоешься и оденешь мою майку, а потом я осмотрю тебя.

— У меня никогда не было партнера — тихо сказал пацан.

— Я сказал осмотрю, а не трахну. Кстати, тебя как зовут?

— Майкл, но обычно называют Май, а все кто знают близко — Эльф.

— Похож, похож. В сумке есть ценное для тебя?

— Да.

— Ладно. Потом разберешь. Иди мойся — и он подтолкнул Мая к дверям.

Ванна была огромная, наверное в половину их квартиры. Душ был огромный, человек пять точно бы влезло. Май разделся и сложил все свои вещи в пакет, такое рванье можно было только уничтожить. Выбора шампуней и разных вещей для мытья было столько, что напоминало витрину магазина.

— Скраб для тела, пенка для ванны, пенка для мытья тела — наконец нашел Май. Он мылся бы еще дольше, но чувствовал, что время поджимает. Потом вытерся большим махровым полотенцем, немного обсох под встроенным феном и одел чужую майку. Она была ему явно велика. Слазила с плеч и доходила почти до колен. Он посмотрел на себя в зеркало — «и правда эльф» — подумал он.

Вышел из ванны и сразу стало холодно. Мужчина посмотрел на него и стал кому-то звонить, чтобы принесли одежду маленького размера. Потом он взял Мая за руку и повел в кабинет, там было не только холодно, но и страшно. Майка сама свалилась на пол.

— Меня зовут Арчи. Я местный доктор, по совместительству палач. Ты теперь моя собственность.

От этих слов надо бы было упасть в обморок, но почему-то не получалось.

— Ладно, давай, только быстрее.

— Что? — не поняв спросил Арчи.

— Ну ты же меня на органы хочешь, а здесь холодно.

— Да какие с тебя органы — Арчи махнул рукой, но принялся за осмотр.

— У тебя когда критические дни?

— У меня их нет.

— Почему?

— Не знаю. Может из-за лекарств, может я просто такой урод.

— Давно болеешь?

— Да.

— Почему тебя родители не лечили?

— Догадайся с трех раз — огрызнулся Май — потому что денег не было никогда, а если были, покупали самые дешевые лекарства или отдавал кто…

— Ну вот, у тебя в хроническую форму и перешло.

— Что с нами будет?

— С кем?

— С детьми, которых ваш босс забрал.

— Ну, я так понял — вы три старших — игрока на органы, слишком много проиграл, второго уже купили в мужья, младших забрала семья, сказали что усыновят, а дальше как получится. Ты мне сразу понравился и твой запах, я специально несколько раз заходил, мне кажется, ты мой истинный.

— Взрослый человек, а верите во всякую чушь.

— Эээ… не скажи, малыш, тебе просто это еще не знакомо. Завтра будет ясно, как тебя лечить, а пока пошли, поспим немного.

Он потащил голого Мая за собой в спальню. Там уже лежала стопка одежды. Он надел теплую флисовую пижаму и носки, потом залез под одеяло и сразу стало тепло. Ему даже было наплевать, что рядом лежит незнакомый здоровый мужик. Арчи пододвинулся к нему и грел своим телом, гладил по тонким, светло-пепельным волосам, Май успокоился и заснул. Проснулся утром от кашля и от того, что не может вздохнуть. Когда он смог открыть глаза, Арчи сидел рядом с полотенцем, на котором были брызги крови и воняло каким-то препаратом.

— Сейчас ты попьешь сока и мы поедем в госпиталь.

— Прямо так?

— Да, только тапочки и теплую кофту накинешь.

— Я все равно умру.

— Это мы еще посмотрим.

Они ехали на большой машине с затемненными окнами. Май, несмотря на состояние, с любопытством смотрел по сторонам.

— Ты здесь никогда не был? — спросил Арчи.

— Нет. Я и на улице-то редко бывал.

— А как же ты учишься?

— Через сеть, только с профессией определиться не могу. Мне больше дизайн нравится, а родители на экаутинге настаивают.

У врача опять пришлось раздеваться. Вдобавок крови взяли много. Потом Арчи ругался с врачами. Потом врач сказал, что нужна спинномозговая пункция, у Мая началась истерика. Так что жидкость брали под общим наркозом. Очнулся он уже в палате.

— Ты крепкий, Эльф — сказал врач. У тебя есть 80% вероятность, что ты выживешь.

Потом он выдал мешок с лекарствами, расписал схему приема, когда и какие пить витамины, чем питаться и вообще как себя вести.

На обратном пути Арчи предложил заехать в костел.

— Зачем?

— Затем, чтобы не было вопросов.

— У меня нет документов.

— Мне привезли.

— Зачем это тебе? Мне оно точно не нужно.

— Я думаю, ты мой истинный, а из-за болезни тебе вообще не до чего. Я тебя не буду трогать.

— Мне поверить тебе на слово? — попытался съязвить Эльф, но получилось плохо.

Охранники накинули на него белый кружевной плащ и он тащился за ним хвостом по полу. Поп, видя состояние пацана, сократил нотации до минимума и, подхватив хвост, Май поехал домой, рассматривая обручальное кольцо.

— Ты теперь Майкл Догерти, так что тебя никто не тронет.

Дома народ хотел хлеба и зрелищ. Майкл выпил глоток шампанского, разбил рюмку, откусил от торта и его отвели в комнату, где он смог наконец раздеться и вытянуться на большой кровати. Вечером пришел Арчи с лекарствами.

На другой день он увидел на столе три кучки с таблетками, сгреб одну в рот и пошел искать где бы поесть. Народ сначала шарахнулся от него, но мистер Ризотти сказал

— Не передается.

И народ успокоился. Май сидел за столом и думал о том, лишь бы не закашлять.

Дон Ризотти спрашивал его про учебу и дальнейшие планы, на что Май нажаловался, что в-основном остались точные науки, но много ненужного — типа лепки, музыки, рисования, и прочего. Дон Ризотти улыбнулся и успокоил его, что к тому времени когда он выздоровеет, ему останется немного доучиться.

— Я буду ходить в нормальную школу? — удивился Май.

— Почему же в нормальную? В частную. В поговорю кое с кем, тебя там не тронут.

Май пытался улыбнуться, но вместо этого потекли слезы.

— Я уже и забыл, как быть нормальным, общаться с людьми. Потом, как будто что-то вспомнив, он поцеловал руку Дона.

— Малыш, не надо, ты в жизни не видел ничего хорошего. Дон погладил его по голове и Май заплакал в полный голос.

— Я хочу чтобы вы стали моим крестным отцом — сказал он и закашлял.

— Вот насмотрятся разных фильмов… Дон подождал когда Май откашляется, потом просто прижал его к себе. Май промочил слезами его пиджак, но Дон ничего не сказал, только называл его ласковыми словами и гладил по спине. Когда подошел Арчи, он сказал

— Береги его, особенно, если считаешь, что он твой истинный.

Через несколько дней он принес Маю крестик и одел на шею.

— Лишним не будет.

— Вы хотите, чтобы я получил профессию?

— Сам как думаешь?

— Думаю, что лишний бухгалтер вам не помешает, а дизайн в виде хобби останется.

— Попробуй. Ты молодой, только сначала вылечись.

К сентябрю Май подчистил все хвосты, досдал все, что нужно, помощник Дона Ризотти принес ему кучу дипломов об окончании разных курсов, с фотографиями. Потом он вместе с Арчи сходил к директору школы.

— Какой ты молодец — сказал директор.

— Ну, когда не надо кашлем пугать людей…

— Ты творческая личность, куда думаешь поступать?

— Уже. На дизайнера, а потом скорее всего экаунтинг, может быть дальше.

— Тебе осталось 4 предмета, значит в обед тебя заберут?

— Да.

— Мы всегда рады новым ученикам. Директор пожал ему руку. — Особенно, когда за него много платят — добавил про себя Эльф.

Май пошел в школу и в первый же день у него из головы вынесло все правила поведения и осторожности. Он сам себе удивлялся, что будет такой общительный.

В классе из 20-ти учеников кроме него было еще два омеги и один бета, все остальные альфы, причем двое сразу заделались его телохранителями. С математикой у него было отлично, с геометрией так себе, а в физике он плавал.

— Ну не ученый ты — успокаивали его альфы.

Он бывал у некоторых дома, знакомился и с родней и с друзьями, умел организовать детей и привлечь взрослых. Обручальное кольцо на пальце являлось лучшей защитой. Он с таким восторгом рассказывал про школу, что Арчи не мог вставить слова предупреждения. Незадолго до осенних каникул его вызвали в кабинет директора с вещами, он подумал, что скорее всего Арчи чего-нибудь придумал и они смогут уехать на неделю. В кабинете он увидел двух людей в черном, которые представились ФБРовцами.

— А в чем проблема?

— Проблема в том, что ты являешься крестником Дона Ризотти и живешь в его доме.

— Мне надо позвонить адвокату — сказал он, но телефон был сразу отобран.

— Сам пойдешь, или придется тащить тебя на глазах у всей школы?

Если сказать, что Май испугался — не сказать ничего, он думал, что попал по меньшей мере в параллельную вселенную, его будут пытать, потом посадят в тюрьму и будут насиловать.

Его привезли в здание, где были еще люди, которые показывали ему фотографии и задавали вопросы. Май или отвечал или говорил — понятия не имею. К нему стали относиться жестче, уже в прямую угрожая тюрьмой и что с ним там сделают. Сквозь слезы он унюхал, как от одного мужчины противно пахло, сосредоточился на его запахе и несколько раз глубоко вздохнув, начал кашлять. Под ноги выплюнул сгусток крови.

— У меня СПИД, еще два часа назад я должен был принимать лекарства. И он посмотрел на них, как пойманный партизан на фашистов.

Он не знал, что в это время директора школы, вместе с семьей расчленяли на кусочки, мэра вытащили с заседания, а потом добрались до директора конторы, предъявив ему кучу нарушений, которые карались либо тюрьмой, либо большой денежной суммой.

Арчи первый влетел в комнату допросов

— Малыш, они тебе что-нибудь сделали?

И тут Май заревел по настоящему. В дверях стоял Дон Ризотти.

— Этих четверых — в бочки с цементом — сказал он, оглядывая помещение. Хотел еще что-то добавить, чтобы пацан успокоился, но понял, что тот его просто не услышит. У Мая была истерика, плюясь кровью, он рассказывал, чем ему угрожали и не дали выпить лекарства. На другой день они на личном вертолете улетели на Ки Вест. Что произошло с теми, кто покусился на крестника Дона Ризотти, ему не рассказали, слишком впечатлительный, но директор школы был новый.

Май стоял по пояс в океане и завидовал охранникам, которые могли плавать.

— Давай я тебя поучу — сзади к нему подкрался Арчи.

— У меня не получится.

— Давай, я тебя поддержу.

Май немного побарахтался в воде, а потом встал, прислонившись к Арчи. От мужчины шло тепло и покой. Он обнял его за талию, прислонил голову к груди и так они стояли какое-то время, потом Май вывернулся из его объятий и пошел ополоснуться. Потом они ужинали дарами моря, на деке, выходящим на океан. Май устал и быстро ушел в свою комнату спать. Но посреди ночи проснулся. Сердце, казалось, хотело выскочить из груди. Ему чего-то хотелось, но он сам не понимал чего. Не придумав ничего лучшего, он выпил двойную дозу успокоительного и устроился с книжкой. В дверь поскрябся охранник

— Ты чего не спишь?

— Не знаю, мне что-то не очень…

Через минуту в комнате появился Арчи с врачебным чемоданом.

— Что у тебя?

— Ничего. Просто хотел книжку почитать.

— Так просто ничего не бывает. У тебя когда последний раз были особые дни?

— Чего? У меня их никогда не было, если я правильно понял — сказал Май, закрылся одеялом и отодвинулся подальше от края. Это он зря сделал, потому что на кровать тут же плюхнулся Арчи, вытащил его руку из под одеяла.

— Надо будет тебя врачу показать

— Я не пойду — дрожащим голосом сказал Май.

— Почему?

— Потому что… я боюсь и это не приятно. Его затрясло.

— Ладно, я что-нибудь придумаю, а пока постарайся уснуть.

— С вами уснешь… — и Май опять заплакал. Он представил секс с этим бугаем Арчи, который в четыре раза его здоровее и в два раза старше и разревелся еще больше. Его напоили водой и оставили в покое. Арчи с утра стал звонить знакомым и консультироваться. Среди прочих разных советов ему сказали, что у него может быть позднее половое созревание, из-за болезни легких, потом серьезные лекарства, которые могут давать множество побочных эффектов, постоянные истерики могут быть предвестником.

— Особенно, если учесть, что его в ФБР допрашивали и угрожали.

— Тогда стресс, но тоже не способствует. И не вздумай лезть к нему, понял?

— Понял. Только не знаю, что делать.

— Ему надо успокоиться, заняться чем-то интересным, через несколько месяцев, может быть организм придет в норму.

Через день Май потащил Арчи по магазинам, но тому было лень.

— Возьми охранников — все равно ничего не делают.

Он взял Леса и они приятно провели целый день. Многие принимали Леса за мужа Мая и улыбались ему, а Маю очень импонировало, что с ним ходит накачанный красивый мужчина..

На другой день они отправились в Диснейленд. Май выбрал «подводный мир», а на следующий день они поехали в музей Дали. Таким счастливым Арчи его никогда не видел и не заметил, какими влюбленными глазами Май смотрит на Леса.

Пришла пора возвращаться в школу. Май быстро сдал экзамены по алгебре, и приезжал только на два урока. Учитель физики оказался более лояльным и оценки у него улучшились. Что произошло во время его отсутствия в школе, народ предпочитал не обсуждать.

Перед Кристмасом как всегда в школе проходил зимний бал. Некоторые прощались со школой навсегда — такие как Май. Он выбирал себе прикид, когда его остановил Арчи

— Ты не пойдешь.

— Почему?

— Нечего тебе там делать.

— Это мой выпускной.

— Значит тем более.

Май остался дома. Потом Арчи вызвали на работу в подвал, Май быстро оделся, пожалел, что нет красивой прически, сбежал из дома, вызвав такси.

Оказалось, что в школу с некоторыми пришли родители, так что прическу ему сделали быстро.

— Волос мало и тонкие от лекарств — пожаловался Май.

Ему надавали рецептов для укрепления, средства для укладки.

Домой он приехал на такси в пол-второго ночи. Положил документы в стол и начал переодеваться.

— Я же запретил тебе ходить на этот бал, ты не только меня не послушался, ты даже с собой охрану не взял.

— Ну и что. Со мной ведь ничего не случилось — ответил довольный Май, натягивая на себя ночную майку.

— Знаешь. что бывает с теми, кто меня не слушается? Пошли.

Арчи положил ему руку на плечо и потащил в подвал. Май подумал, что кошмар опять продолжается. Он видел клетки, в них сидели люди и не первый день, у некоторых не хватало частей тела. Он завел его в комнату, которая вся была увешана разными хлыстами. плетями и еще какими-то предметами, до назначения которых Май не мог додуматься.

— Раздевайся.

— Зачем?

— Чтоб ты понял, что когда тебе говорят нельзя, значит нельзя.

Май стащил с себя майку, потом трусы и лег на деревянную лавку. Лавка была отполирована чужими телами. Он укусил себя за кисть. Не хотелось кричать перед Арчи. Боль была невыносимая настолько, что Май прокусил руку в нескольких местах.

Где-то издалека доносились чьи-то голоса, но Май их не слышал, Потом почувствовал что его куда-то несут и кладут на кровать. Руку успели обработать и наложить повязку.

— В следующий раз будешь ночевать в клетке — услышал он голос, доносящийся издалека.

Два дня Май лежал на животе, глотая слезы и вытирая кровь, текущую из носа, потом встал, взял ножницы и остриг волосы, как получилось. За это получил от Арчи еще звиздюлей по лицу и груди.

— Это чтобы ты не мог меня за волосы таскать — глядя на Арчи заплывшими глазами сказал Май.

Арчи вцепился ему в горло и начал душить.

Под утро Май пришел в себя и подумал, что неплохо бы дойти до туалета, сполз с кровати, но ноги не держали и он упал на пол, отбил ребра и стукнулся головой об пол. Под ним разливалась лужа мочи с кровью.

Арчи обошел кровать, но подходить к нему не стал, вызвал помощников.

— Отмойте его и уберите здесь все.

Поскольку Май был без сознания, его положили в ванну, протерли намыленной мочалкой, а потом смыли все из душа. Обработали раны. Вымыли пол. И, завернув Мая в банное полотенце, положили на кровать. А через 15 минут в комнате появился Дон Ризотти. Он посмотрел на Мая и велел отвезти его в медпункт, потом сел на кровать рядом с Арчи.

— Мы с тобой сколько лет знакомы?

— Лет 20, может больше.

— Что ты творишь, а?

— Я не знаю, что на меня нашло.

— Нашло… я его крестный отец и должен принять меры.

— Принимай — безучастно сказал Арчи — мне уже все равно.

— Почему?

— Он не простит, я потерял его.

Дон Ризотти вздохнул.

— Наверное ты неправильный истинный. Истинные так не поступают. Не лупят партнера до потери пульса, не издеваются.

— Что со мной будет?

— С тобой — ничего. А его я отправлю в свой дом в Смоки Маунтинс, у меня там дом на горе, лучше на вертолете летать.

Арчи покачал головой.

— С ним будет охрана, а дальнейшее от тебя зависит.

Май пришел в себя и попытался открыть глаза. Удалось, но с трудом. В палате на троих он был один, только на стуле сидел Лес.

— С возвращением — сказал он.

— Долго я тут? — хрипло спросил Май.

— Четвертый день, но тебя нарочно не будили. Пока спал, некоторые синяки зажили.

— Некоторые в душе остаются на всю жизнь.

— Голова кружится?

— Да.

— Это ты хорошо приложился.

— Лучше так, чем сидеть в клетке. Он обещал.

— Не бойся, больше он тебе ничего не сделает. Дон Ризотти вставил ему по самое некуда, а тебе дом выделил в горах. Недалеко от индейцев. Для легких тоже хорошо.

— Я не знаю, как мне дальше жить.

— Отдохнешь и решишь — улыбнулся Лес.

Маю от этого стало тепло в груди.

Арчи смотрел, как посторонние мужчины собирают вещи его мужа. Он знал их — они были из охраны, но с ним никто не разговаривал и в его сторону старались не смотреть.

Поскольку все праздники Май провалялся в госпитале, Арчи передал ему два подарка — набор духов и красивый золотой браслет. Но Май не взял их.

Он улетал рано утром, завернутый в одеяло, и смотрел как встает солнце над лесным массивом. Потом они летели над горами и Лес любовался его улыбкой. Когда очень трясло, он прижимал Мая к себе, а он и не сопротивлялся.

Дом ему понравился, соседи тоже. Обедать поехали к индейцам. Май накупил кучу нужного и ненужного, просто потому, что так хотелось. Лес затащил его к хэйр-стилисту, где ему привели в порядок обстриженную голову.

— Волосы у тебя тонкие и мягкие, лучше всего — стрижка — длинная лесенка и укладывать гелем, можно накручиваться, как некоторые делают. Приходи месяца через три, как обрастешь.

Дома Май долго размышлял на тему, что он долго не расплатится с Доном Розетти, за его милосердие. На шее у него висел замысловатый крестик, к которому Май часто любил прикасаться. Пилота вызвали по служебным нуждам и они остались с Лесом одни.

Он записался в школу бухгалтеров, оставив дизайн как хобби, распечатал бумаги на развод и написал письмо Дону Розетти с объяснением причин. И когда следующий раз Рик прилетел, он отдал ему пакет документов. Еще пару раз он имел разговор с Доном Розетти по скайпу, рассказывал про свою жизнь и планы. Дон Розетти уверял его, что не надо торопиться с работой, он и так маленький и слабенький, успеется — наработаешься еще.

Как он оказался с Лесом в постели, он и сам не помнил. Просто так получилось. Было приятно. Лес обхаживал его, как хрустальную вазу. Летом ему стало плохо. Жара выматывала, ему стало тяжело ходить и он, обливаясь слезами, сказал Лесу, что болезнь могла вернуться. Ему тут же сосватали врача в лучшей клинике. На прием они приехали вдвоем. Май рассказывал про свои болезни, отвечал на вопросы. Потом врач сказал

— Раздевайся и садись на кресло

— Зачем? — впал в ступор Май.

— Ну я же должен тебя осмотреть.

Лес стал уверять его, что ничего страшного в этом нет. Май не только был весь красный от стыда, но и потекли слезы. Лес держал его за руку.

Когда его отпустили, врач спросил

— Ты ведь не знал?

— Что? — с ужасом спросил Май предполагая самое худшее.

— У тебя беременность 4 месяца.

Если б не Лес, он бы упал со стула.

— Вы что, с ума сошли? — только и мог спросить он.

Лес был тоже ошарашен, но отнесся к этому более спокойно.

Потом у них обоих взяли кровь. У Мая много, а у Леса чуть-чуть, и попросили подождать в коридоре. Через некоторое время медбрат вынес бумаги и сказал — у вас совместимость 98%, можно сказать, вы истинные. Поздравил с беременностью и сказал, что надо будет посетить еще врачей.

Вечером Май связался с крестным и объяснил ситуацию.

Дон Ризотти поздравил его, и через несколько дней Май получил документы на развод, оформленные задним числом.

Пока Май пребывал в шоке, Лес носил его на руках, таскал по магазинам, выбирая детские вещи, ходил с ним на консультации и тут случилось то, про что даже никто не мог догадаться.

Май сидел на кресле больше получаса. Пять мужиков обсуждали его состояние, ждали еще одного специалиста. Май замерз и наконец спросил — мне кто-нибудь что-нибудь расскажет?

— После осмотра.

Пришел один эскулап и стал ковыряться внутри холодными железками. После чего ему помогли слезть и одеться.

— У тебя проблемы, малыш — сказал наконец-то один.

— Ты не сможешь сам родить, только кесарево. Заранее предупредим наших врачей, чтобы если что, тебя сразу взяли первым. Сейчас браслет выдадут. Носи и не снимай, там вся информация о тебе и что надо делать, если что — у любой скорой есть считыватель.

— И что же мне теперь делать?

— Ждать, когда родится малыш, а дальше от твоего состояния, может быть у тебя больше не будет детей.

— Обрадовали — помрачнел Май.

— Ты не виноват, просто твой организм слишком слабый, из-за проблем с легкими ты такой худой, тебе обязательно нужно набрать вес, хоть немного.

Два месяца Май находился в прострации. Он не знал что ему делать и за что хвататься. Лес помог ему кончить дизайнерские курсы и заставлял пару часов в день учиться на бухгалтера. Сам он таскал от соседей детскую мебель и вещи, даже договорился с кормящей мамой. Они поженились и по индейскому ритуалу, и просто сходили в мэрию. Там он впервые узнал, что Лес — полное имя Алессандро и фамилия Медичи.

— Класс — сказал Май. Я теперь буду Майкл Медичи. И он потерся животом об мужа. Кольца купили дизайнерские из двухцветного золота. Осенью Дон Розетти проговорился, что хочет поменять интерьер в доме. Май сразу напросился в гости. Только сказал, что ему нужна хорошая клиника, на всякий случай.

Он развел бурную деятельность, ругая рабочих за тупость, разогнал горе — дизайнеров. Несколько раз разговаривал с Доном и они обсуждали как и что должно быть, на что Дон намекал, что помимо прочего, должны быть тайники для оружия и мебель должна быть добротная.

Когда было свободное время, вокруг Мая собирались дети и они читали книги, а после того, как он спел им песню из мультфильма «Хоббит», иначе как Эльф, его не называли. Эльф умел организовать всех и направить неукротимую энергию в нужное русло. Даже стал подумывать как остаться поближе к цивилизации, но натолкнулся на непонимание Леса. Он говорил — что там его дом, и детская, и соседи, которые его ждут и любят, а Май доказывал, что его и здесь любят, а пользы от него может быть больше.

Арчи не мог смотреть на чужое счастье, поэтому заплатил охраннику, который наблюдал за камерами крупную сумму денег и остался, в надежде посмотреть порнографию. Но все, что увидел — беременный Май, обнимался со своим мужем, а потом двое стали одним. Потом они еще повозились под одеялом и Май заснул на плече мужа. Арчи стало больно внутри. Ведь у него могло сложиться так же.

Он попросил у Дона возможность поговорить с Эльфом в присутствии охраны.

Эльф сидел на диване, с охранником, Арчи напротив.

Сначала Арчи принес свои извинения, потом спросил

— Ты счастлив?

— Очень. А тебя я боюсь. Из-за побоев я не смогу сам родить.

Арчи стало дурно. Эльф не обвинял его, не унижал, он просто констатировал факт.

— Прости малыш. Я бы никогда… Если бы время можно было вернуть вспять.

Эльф только грустно усмехнулся.

Через неделю, когда все было сделано, Май захотел попасть на показ моделей в Нью-Йорке, а уже потом лететь домой. Там они пробыли почти неделю. Несмотря на большой срок, Май носился везде, чтобы успеть все посмотреть. Они вернулись домой и стали собирать вещи. Май похвалился модными на 10-ти см. платформе кроссовками, в джинсах — стрейч и туникой, облегающей круглый животик, он был неотразим.

Ночью Май встал попить воды, у него закружилась голова и он упал на пол, его стало тошнить. Лес померил ему давление и охренел от цифр, вызвал врача, сказал, что надо срочно ехать в госпиталь.

— Не успеем — сказал врач. У Арчи есть операционная.

— Нет, только не к нему, Лес, он меня убьет — только и мог закричать Май, как очередная судорога скрутила тело. Он оказался в операционной и стал вырываться. Из глаз катились слезы.

— Он же мясник — уже одурманенный наркозом сказал Май. Потом он несколько раз просыпался в палате. Ему сказали, что Рик — второй пилот, привез кормилицу и кучу вещей и что Май останется здесь, пока не выздоровеет. Через несколько дней ему принесли ребенка, он посмотрел на него и ничего не сказал. Когда проснулся очередной раз, спросил где Лес. Ему сказали, что улетел на задание. Он не поверил и попытался закатить скандал, но его опять усыпили. Он очнулся очередной раз, плохо соображая что происходит. Рядом с кроватью видел Арчи.

— Что ты здесь забыл?

— Хотел поговорить, все таки ты мой истинный, хотя и сопротивляешься.

— О чем?

— Операция прошла удачно, вы оба остались живы. Но матку тебе пришлось ампутировать, были разрывы.

— Ты это нарочно сделал.

— Нет. Мы вызвали врача, привезли на вертолете и неонатолога. Он сказал, что несмотря на то, что малыш родился раньше времени, он хорошо кушает и быстро развивается.

— Кто он?

— Альфа. Ты не хочешь ему имя дать?

— Когда Лес приедет.

— Он может не скоро приехать — осторожно сказал Арчи.

— Что случилось?

— Они полетели в горы и вертолет упал. Сейчас ищут.

— Он жив.

— Почему ты так решил?

— Потому что мы с ним истинные. Я его чувствую.

— Учитывая, сколько ты заплатил врачу, вам еще и не то напишут.

Май отвернулся от него. Потом поднял одеяло и посмотрел на шрам.

— Это мы с тобой истинные, а он так — просто использовал тебя.

В комнату кто-то зашел и что-то прошептал Арчи на ухо.

— Я догадался — тихо сказал Май — нашли тело Рика, а Лес исчез. Он просто нашел прекрасный повод сбежать от меня.

Арчи хотел что-то сказать, но вместо этого погладил Мая по голове.

— Я тебя любил, и всегда буду любить, если сможешь, когда-нибудь простишь меня.

Май закрыл глаза.

Он пролежал в постели почти три месяца. Психиатр, который сказал, что послеродовая депрессия лечится на раз и два, пытался похихикать, получил кружкой в лоб, а потом в него полетело все, до чего доставали руки. После чего секретарь объяснил ему, что у Мая не только послеродовая депрессия, а что он потерял мужа и теперь остался один с ребенком, без работы у чужих людей. Потом была няня, которая решила вправить папе мозги — что он нужен своему ребенку и нечего маяться дурью, валяясь в постели.

За что получила от Арчи по морде и вечером у ребенка была новая няня.

— Как назовем маленького? — как-то спросил его Арчи.

— Адриано.

— Хм… почему?

— Мне его песни нравятся. Будет Адриано Медичи.

— Ты решил оставить фамилию?

— Почему бы нет? Медичи были знаменитые отравители, пускай боятся — и Май усмехнулся. Дон Ризотти был крестным отцом, а на зиму их отправили в Италию. Няня занималась ребенком, Май учился на аудитора, Арчи решил объединить несколько больниц, сделать ремонт и сделать один больничный корпус.

Дон Ризотти помог деньгами.

— Я вам столько должен — сказал Май, что наверное за всю жизнь не расплачусь.

— Ты же мой крестник — сказал Дон Ризотти и улыбнулся.

Май долго копался, но наконец выбрал себе квартиру за пол лимона евро. Арчи с радостью оплатил. Потом Май получил бумаги, что он вдовец и все имущество Алессандро переходит ему.

— Хорошо — сказал он и вложил часть денег в проект Арчи.

Май учился, Адриано подрастал и Арчи наконец решился сделать ему предложение. Рассудив, что хуже уже не будет, Май согласился. Несмотря на затяжную депрессию, Май очень любил ходить на показ мод, ездить к океану и вообще ничего не делать — даже не шевелиться. Он сделал тату лисы — кицунэ на полспины, потом ему понравилось гулять с малым. Он придумал несколько реклам для секонд-хэнда, которые тут же подхватили знакомые Дона Ризотти и стали пользоваться молодыми мозгами.

— Вы купили новую квартиру и у вас не хватает денег на шикарную мебель? Вы можете купить ее у нас. Люди получали работу реставратора и зарабатывали хоть небольшие, но деньги. Покупатели получали недорогую мебель, контора — списание с налогов — и на благотворительность, и за трудоустройство. Даже бухгалтерию он вел сам. Арчи был доволен клиникой, Май тем, что живет, как ему нравится, Адриано — что родители вместе и не выясняют отношения с руганью и мордобоем.

Через несколько лет они вернулись в штаты. Арчи возглавил институт трансплантологии, Адриано пошел в школу Монтессори, а Май остался не у дел. Арчи приобрел большую квартиру, но Эльф предпочитал жить рядом с крестным отцом — в его поместье, иногда занимаясь его делами. Там он и познакомился с младшим сыном Дона — Вэлом, у которого была только одна мечта — иметь свой дом моделей в Италии.

Помимо моды их объединяла постель и совместные интересы. Они думали совместно открыть дом моделей, но если Эльф все просчитывал и расписывал, Вэл не хотел ни о чем думать, кроме своего «хочу». Потом стал требовать денег, не только от Эльфа, но и старших братьев, ругался с отцом. Дон Ризотти вызвал к себе Эльфа и протянул чек

— Я хочу, чтобы ты собрал свои вещи и уехал к мужу и ребенку.

— Почему?

— Потому что это наши внутренние разборки.

Арчи пришел с работы и сразу споткнулся о несколько сумок. Пошел искать мужа.

Эльф обнаружился на балконе. Он сидел на диване, курил и пил уже не первую бутылку вина. Арчи машинально отобрал сигарету

— С твоими легкими…

Эльф поднял на него заплаканные глаза.

— Что случилось? Ты от нас уходишь?

— Нет. Меня выгнали. И он одним большим глотком допил полбокала.

За что?

— Не знаю. Это их внутреннее дело и он протянул чек Арчи.

— Ого, какая сумма, он и мне много чего оплатил. Странно все это.

— Мне кажется, что это наследство. Он выплачивает всем, кому может, а остатки будут делить потомки.

— Я поговорю с ним. Если он болен, я должен знать. Пошли домой.

Он помог Эльфу подняться.

— Я сумки завтра разберу, мне больше некуда идти.

— Я твой муж — сказал Арчи прижимая его к себе и целуя в щеку.

— Ты можешь меня взять, только жестко.

— Не могу, тебе будет больно.

— Не будет. Эльф скрылся в ванной. Долго там шебуршился, потом показался в дверном проеме в ночной рубашке, с голой спиной и распущенными волосами.

Арчи прикусил себе язык.

— Я никогда не пользовался — такими вещами — Эльф робко подошел к мужу.

Дальше раздавались только крики и стоны. Арчи почувствовал, что Эльф стал более чувствительный к его ласкам и раскрылся, если не до конца, то почти. Память услужливо подсказала, сколько у него было партнеров, на что Арчи отмахнулся — вернулся-то он ко мне.

Утром Арчи проснулся от того, что еще немного и он свалится с кровати, потом заметил на себе тонкую руку и только потом догадался что на его спине спит измученный Эльф.

— Как насчет поговорить? — спросил Арчи.

— И тебе доброе утро. Сейчас кофе сварю и на балконе поговорим.

Через 20 минут, вытащив 2 подноса с едой, они уселись на своем балконе.

— Что у тебя с Вэлом?

Эльф покраснел.

— Теперь ничего. Он на своем доме моделей помешан, достал всех.

— Он и мне звонил, якобы ты ему денег обещал.

— Я обещал подумать. Но больше убеждаюсь, что это проигрышный вариант.

— Ты меня боишься?

— Да.

— Кроме того случая, я разве дал повод?

— Ну… словами не объяснишь, это внутри. Ты же как медведь в берлоге — случайно локтем заденешь, а у меня перелом ребер, к примеру. Я каждую минуту жду, что ты меня ударишь.

Арчи встал на колени около стула и обнял мужа

— Малыш, это же не нормально. Я не могу изменить прошлого, давай, хотя бы не портить будущего.

— Давай. Поехали в Оушен Сити и Адриано возьмем, ему интересно будет.

— Тогда и охранника надо в виде няньки.

— Можно у Дона попросить, но мне что-то не хочется.

— Тогда я сам попрошу.

Они сняли частный дом с куском пляжа.

— Обгоришь опять — ворчал Арчи, намазывая Эльфа кремом.

Адриан с охранником строили замок.

— А сколько у Дона детей? — поинтересовался Эльф.

— Много. Три альфы, бета, пять омежек.

— Я думаю, омежкам ничего не светит. Он их выдал замуж, приданое и хватит. Бета у него счета ведет. Остаются трое: Вэл — младший, со своим домом моды, но он не модельер, он хочет просто помещение.

— Дарио — финансовый гений, неверное все ему достанется.

— У Алонзо пакет акций на военные заводы, так что акции ему отойдут.

— У Дарио пять детей — два альфы — один в дипломатической академии, другой в военной и три омеги — он их замуж выдал и с концами. И мужа нет. — Добавил Арчи.

— У Алонзо — четверо и муж, больной какой-то, не знаю что с ним. Серый, худой, он с ним редко приезжал. 2 альфы, 2 омеги.

— Накатанный путь — альф в академию, омежек замуж.

— А кому дом достанется?

— Ну ты вопросы задаешь. Ты хоть знаешь, во сколько его содержание обходится?

— Знаю. Бете помогал с документами, его и зовут — Бертран что ли.

— Чем тебе этот дом?

— Нравится. Интересно, он завещание составил или как? Внуки объявятся и прочая шушера.

— Тебе уже заплатили.

— Это я понял. Только чем я буду заниматься? Твои деньги считать или дома украшать?

— Можешь и то и другое. Так, похоже, что ты обгорел и крем не помог.

— Черт.

2 года спустя.

— Дон Ризотти помер. Похороны завтра на семейном кладбище.

— А нас даже не пригласили.

— Может он не хотел, чтобы ты лез в дела мафии.

— Может, но он мой крестный. Ладно. Пусть земля будет пухом.

— Мне еще на работу ехать.

— Ничего с тобой не сделается.

2 недели спустя.

— Сделаешь мне косичку?

— Давай.

— Рыбий хвост.

— Хорошо. Но все-таки, почему под подпись?

— Я думаю, что-то с наследством. Приеду — узнаем. Я хорошо выгляжу? — Эльф покрутился перед мужем — черные брюки, черная рубашка, коса, на конце с черным бантиком. Синяки под глазами.

— Ты тонер забыл.

— Сейчас.

— И не забудь, я тебя на обследование записал.

— Да ладно, что мне сделается.

Нотариальная контора.

— Я собрал вас здесь… Эльф окинул глазами сидящих. Дарио — внуков нет. Алонзо избавился от мужа и омег. Дети — один в финансовой, другой в военной академии. Бертран. И я. Почему? Так — финансовые документы ушли, акции тоже. Бертран становится главой дома и альфой. Ого.

— Майкл Эльф Медичи.

— Я! — как в школе, поднял руку Эльф — какого хрена его прозвище записали?

— Вам оставлен пакет документов, касающихся вашего прошлого. Особняк на Ривер Драйв Роуд переходит во владения вашему сыну — Адриано Серафино Медичи. Вы имеете право там проживать, но продать его может только он по достижении 50-ти лет.

— А это законно? — не нашелся ничего более умного сказать Эльф. Насколько помню там или передается в полное распоряжение, или нет.

— Вы можете прийти с адвокатом и мы обговорим нюансы.

Эльф летел домой, не соблюдая правил дорожного движения. Сумка, лежащая на сидении, давно должна уже была сгореть. Дома он скинул туфли и разложил пакеты на журнальном столике.

— Адриан, иди в свою комнату и делай уроки, мне нужно делами заняться.

— Хорошо, папа.

Эльф плюхнулся на диван. Вытащил документы на дом, ключи, быстро просмотрел и отложил в сторону. Вытряхнул документы из другого пакета. Фотографии, документы, бумаги, отчеты, письмо. Эльф плеснул в стакан бурбона и закурил дома, совершив самый большой грех в жизни.

Привет, малыш!

Прости меня, старого козла, но я не мог сказать тебе в лицо, что я твой дед. По возможности, делал для тебя все — чтобы ты не нуждался и оградил тебя от своих дел.

…Эта история началась много лет назад, когда я учился в школе. Тогда не было смешанных классов — были классы только для альф и только для омег. Бет было мало и они могли учиться и там, и там, но для альф они были слишком слабы, а для омег слишком умны. Тогда я влюбился, в первый раз. Он был цветком моей жизни. Хотелось его носить на руках и исполнять все его желания.

Эльф посмотрел на несколько старых фотографий. Похож на него — хмыкнул он и стал читать дальше.

…я не знаю, что на меня нашло, я был сильнее, а его запах одурманивал и я изнасиловал его. В школе он больше не появлялся, а потом я узнал, что он умер. Я долго кусал себе локти, а потом через несколько лет, узнал, что у него остался сын, омега, которого воспитывают его родители. У моей любви было больное сердце. Ему нельзя было рожать.

…спустя много лет, когда я женился и у меня уже были дети, я узнал, что твои пра-родственники умерли. А их внук вышел замуж, за обыкновенного человека.

Эльф смотрел на сертификаты о смерти незнакомых ему людей, перебирал фотографии. Потом встал и налил еще стакан.

…когда я тебя увидел, мне показалось, весь мир перевернулся. Я решил устроить твою судьбу и отдал тебя замуж своему человеку, который на 100% позаботится о тебе. Прости его за те побои. Он потерял над собой контроль и внутри заговорила зависть, что ты молодой и красивый, а он уже не самый видный жених и не самая завидная профессия. … нанял детективов. Твои родители быстро раскололось. Твой родной папа умер на второй день после родов, а у твоего папы родился мертвый ребенок, так что тебя быстро отдали в чужую семью, да и зачем было обременять отца твоим существованием. У твоего родного папы было больное сердце. У тебя проблемы с легкими. Потом выяснилось, что ты родился недоношенный, так что получилось то, что имеем. Когда я узнал, что ты забеременел, я чуть крышей не отъехал. Хорошо, что так получилось. И Арчи был рядом.

…прости меня за боль. Это я убрал Алессандро из твоей жизни. У него может быть хорошие гены, но как муж, он тебе абсолютно не подходил.

…Я сделал все что мог, вопреки семье.

…Я пару раз возил Адриано на обследования, но у него со здоровьем порядок, надеюсь, что и дальше так будет.

…прости меня, что не сказал всей правды сразу, мне и сейчас больно…

— Отец, папа лежит на полу и кругом валяются документы.

— Адриано, помнишь, я тебя учил где искать пульс, попробуй, найди…

— Он живой, кажется.

— Тогда собери все бумаги и положи на кровать в спальне, хорошо? И когда приедет скорая — пусти врачей. Потом к тебе охранник приедет, но в спальню его не пускай и сам не заходи, понял?

— Да. А папочка не умрет?

— Не должен. Он курил?

— Да, и много.

— Тогда открой дверь на балкон.

— Тут документы и фотографии разные.

— Адриан, это его документы. Главное — убери, потом посмотрим.

Эльф открыл глаза. В палате на диванчике читал истории болезни Арчи.

— Очухался?

— Да, а что было?

— Скорее всего нервное. Напился, выкурил полпачки, документы охренеть просто, ну организм и не выдержал. Нет у тебя инфаркта. Но сосуды на всякий случай проверили и гемодиализ сделали, теперь как новенький будешь.

— С таким грузом за плечами?

— Оно тебе надо?

— Понятия не имею.

— Как я понял, крестный отец теперь Бертран. Ему «восстановили» свидетельство о рождении, мол он дохленький, слабенький, с альфами не конкурент, ну и записали его бетой.

— Ага, а как приспичило мафией управлять, так альфой заделался. Умно.

— Ну, у тебя тоже, морда в пушку. Кстати, тебя Адриан спас.

— Чего хочет?

— Диснейленд на каникулах.

— Там народищу.

— Ну он с охранником будет, а ты — только присутствовать. Еще хотел попросить — не надо с охранником, при ребенке…

— Ты обо мне такого плохого мнения?

— Нет, просто вырвалось. Ты здесь еще пару дней полежишь, все-таки присмотр.

— Как скажешь.

Эльф вылез из под одеяла, попробовал, как ведет себя тело

— И правда, нигде не болит.

— Только синяк на ноге, но пройдет и на лбу уже проходит.

Эльф пошел в туалет.

— Мать твою за ногу — услышал его вопли Арчи и побежал на крик. — Ты что, раньше мне сказать не мог? — он смотрел на себя в зеркало — в волосах были седые пряди.

— Я не думал, что ты так быстро заметишь.

— Спасибо. Эльф залез на кровать, и обнял ноги, уткнулся в колени.

— Ну не переживай так, это поправимо.

— Да, учитывая, что у меня вся семейка гнилая. Инвалиды одни и сам такой.

— Ну не плачь. — Арчи обнял мужа. — Давай длинное каре сделаем и покрасим тебя. Я уже краску подобрал

— Змей.- сказал Эльф и улыбнулся.

— Ну ты же у меня самый лучший, самый красивый, самый любимый — он покрывал поцелуями лицо мужа.

— Ты забыл дверь закрыть.

— Хочешь? Я ведь тут главный.

Пока Арчи запирал дверь на замок, Эльф успел снять больничную рубашку и посмотреть на себя.

— Чистенький и пахнешь приятно — подкрался к нему Арчи.

Спустя два часа они ужинали и обсуждали, что Бертрану от него понадобилось.

— Скорее всего реновейшн дома и сада.

— Наверное.

— Как думаешь, стоит за собой пару комнат оставить?

— Честно? Думаю, нет. Чтоб потом спец. службы не достали. А если хочешь дом в Потомаке, давай купим, небольшой, чтобы уходу меньше и ребенок летом вроде как на природе и ты, и когда я уйду на пенсию…

— Тебе еще долго до пенсии — Эльф потянулся, но как вложение, я думаю хорошее.

— Квартиру можно поменьше купить.

— А зачем она нам вообще?

— Тебе оттуда 15 минут до работы, пока дойдешь, ну будет полчаса — не большая разница. Если что — в гостинице переночуешь.

Арчи фыркнул — вот еще — деньги переводить, я и в кабинете могу поспать

— И все-таки. У меня документы, что мы принадлежим клану Ризотти, если что, а дом принадлежит Адриано. Получается, мы можем всех оттуда турнуть?

— Не связывайся. Тебе что — денег мало?

— Денег мало не бывает.

— Там в подвале тюрьма, пыточная, операционная и госпиталь. Вспоминать не хочу и тебе не советую. Можно попробовать от его имени в рент сдавать.

— Можно. Ладно, я устал, вздремну немного.

— А я буду сидеть рядом и следить, чтобы тебя не украли.

Через три недели они развлекались в Диснейленде. Вернее развлекались сын и охранник, а Эльф в-основном сидел на лавочке и читал, или общался с клиентами.

По приезду он набросал Бертрану что нужно сделать, чтобы привести и сад, и дом в порядок, особенно, если он там захочет сборища устраивать. Во избежание предложил вырубить кусты и по периметру посадить пихты. Бертран долго жался, но потом предложил снимать поместье за определенную сумму. На содержание и расходы по дому, охранников и прислуги и прочему — была выделена определенная сумма на специальном счету.

Эльф решил переводить деньги на счет сына. Арчи тоже не дремал и нашел сказочный домик в Потомаке, который был моментально куплен и оформлен. Эльф оформил особняк так, как ему нравилось. И, поскольку, свободного времени было много, занялся дизайном домов или квартир, не гнушался проводить аудит, если просили.

Так прошло 7 лет.

Эльф копался в холодильнике, искал, чтобы поесть вкусьненького. Трудно найти вкусное в холодильнике, если он этим вкусным забит. Наконец он вытащил копченое мясо, пирожок и налил чаю. «Вечерний чай — по-английски» — усмехнулся он про себя. Мозги отметили, что уже 5 вечера, а ребенка нет дома, наконец хлопнула входная дверь.

— О, привет, где задержался? — он пошел сыну на встречу, с намерением поцеловать в щечку и заодно обнюхать. Сын намеревался проскользнуть в душ, но не успел, попав в цепкие руки папы.

— И чем это от тебя так противно воняет — он посмотрел в глаза сыну.

Адриано покраснел и опустил глаза. Эльф еще пару раз принюхался

— Так… задумчиво сказал он и отпустил рубашку сына.

— Пап, я…

— Иди мойся — ледяным голосом сказал он.

— Пап, не сердись, я стараюсь быть лучшим учеником…

— Я понял. Иди… иди…

Арчи пришел домой, мурлыкая под нос мелодию. Открыв дверь, он унюхал сигаретный запах. Сердце опустилось ниже желудка. Он сразу прошел на кухню.

— При… — около головы пролетела кофейная кружка.

— Значит, за моей спиной, ты настроил сына… в Арчи полетели тарелки и одна попала в живот.

— Я его не настраивал, он лучший ученик.

В голову опять полетела посуда.

— Эльф, прекрати, послушай, он умный мальчик, хочет стать хирургом-кардиологом, мы с ним в морге занимались…

— Ты хочешь, чтобы мой сын стал Джеком-потрошителем? — спросил Эльф и в мужа полетело все, что попадалось под руку.

— Папочка, прекрати, я же на трупе тренировался — встрял Адриан.

Эльф сделал несколько шагов, чтобы дать мужу по морде, а заодно высказать все, что он про него думает, и желательно оттаскать бы Адриано за ухо, как почувствовал, что пол уходит из под ног. Арчи успел подхватить его под мышки, отнес в постель, сделал укол и посмотрел на сына.

— Я не думал, что у него будет такая реакция.

— Надо было раньше предупредить.

Эльф очнулся в своей постели, раздетый, где-то светил ночник, был слышен чей-то шепот, он не стал прислушиваться. В груди было больно — его выкинули из жизни — у них свои секреты, он стал не нужен.

— Иди, ты же врач будущий — подтолкнул сына Арчи. — Сначала пульс проверишь, потом давление, обязательно сердце послушаешь — сколько надо, а не просто ради того, чтобы побыстрее, потом кардиограмму снимешь — помнишь, чему я тебя учил?

Адриано потряс головой и пошел в комнату к папе.

Эльф терпел, что его трогают и даже липучки были холодные, потом стало просто холодно.

— Отец — позвал Адриано — мне его кардиограмма не нравится.

Арчи подошел и взглянул, потом переделал сам.

— Одень на него пижаму или костюм домашний и носки теплые не забудь, я сейчас с врачами договорюсь.

Эльф промолчал. Раз они так засуетились — дело дрянь.

Адриано быстро одел его, потом Арчи завернул в покрывало и вышел навстречу скорой. В госпитале его сразу подключили к мониторингу.

— Пап, прости меня, я не знал… — Адриано стоял на коленях и мочил его руку слезами.

Если хочешь — я все брошу и пойду учиться туда, куда ты скажешь.

— Мог бы и предупредить — проворчал Эльф. — Что у меня?

— Они не знают. Наш главный говорит — залезем — посмотрим.

— Хорошее решение. По крайней мере не парализовало.

— Папочка, ты сильный, у нас все получится — Адриано гладил его по голове, но чувствовал, что отец не здесь, тогда Адриано заплакал в голос.

Его опять увешали датчиками, к руке подсоединили катетер и капельницу и только когда везли на операцию, он сказал

— Я боюсь… но глаза стали закрываться сами собой и он просто заснул.

Проснулся уже в палате.

— Что у меня? — спросил он Арчи

— Врожденный порок сердца. Действительно, не залезешь — не узнаешь, так что теперь все нормально будет.

— Ничего не будет нормально — прошептал Эльф и отвернулся.

Он перестал разговаривать с мужем и сыном, хотя они прыгали вокруг него.

Ему разрешили гулять по саду, он часами ходил и думал о своем. И в один прекрасный день он исчез. Причем обнаружили это не сразу. Вещи и машина были на месте, даже ноут, но когда провели тотальный обыск, выяснили чего не хватает. Его объявили в розыск, потом Арчи нанял частного детектива, подключилось ФБР, но даже следов Эльфа не нашли. Он просто исчез.