Бесплатный фрагмент - Ирка

ИРКА

Иногда судьба преподносит

такие сюрпризы, что в шоке

сами режиссёры.

Вчера Ирка прорыдала весь вечер. Когда она позвонила мне уже ближе к полуночи, я почти вечность слушала всхлипы подруги вперемешку с её нечленораздельными завываниями. И даже не пыталась прервать эту песню. Так продолжалось с полчаса. Я легла на пол, включила наушники и слушала. Даже не сразу поняла, что больше не слышу в своей голове Иркиных страданий.

— Эй, ты там живая? — Тихонько уточнила я у телефона.

После пары секунд молчания Ирка подала голос.

— Всё нормально, успокоилась. Спасибо, что выслушала. — Голос у неё был действительно спокойный, будто мы только что просто о чём-то мило трепались, а не находились в состоянии горя вселенского масштаба.

Подруга отключилась, а меня охватило чувство беспокойства. Я знаю, что её «успокоилась» хватит ровно до следующего звонка Женьки, если тот в очередной раз нагуляется и позвонит подруге со словами: «Извини, я был не прав, дай мне ещё один шанс».

Вся беда в том, что Ирка всегда очень искренняя и открытая в своих эмоциях, но по-другому она не умеет от слова «совсем». Этот человек постоянно говорит то, что чувствует. Столько разочарований, сколько было у неё из-за открытости, не было, наверное, у всех нас вместе взятых, её трёх верных подруг. И бесполезно говорить Ирке, что эмоции надо держать при себе, что нельзя чувства сразу открывать мужчинам, что женщина должна держать некоторую интригу в общении. Мы наперебой ей твердили, что мужчин пугает перспектива «семейственности» в отношениях, в которых они собирались быть свободными и «без обязательств». И как только эти самые мужчины почувствуют хоть малейшее на себя посягательство, они исчезают из жизни Ирки, едва там появившись.

У неё есть свои фирменные карманные грабли, которые подруга холит, лелеет и оберегает, и всегда аккуратно кладёт на своём пути. Вместо того, чтобы обойти уже знакомый опасный предмет, имея похожий опыт, та с разбегу на них прыгает, довольная, что грабли снова на месте.

У Ирки всё повторяется прямо со сказочной точностью. Знакомство. Короткий период ухаживания, а то и его полное отсутствие. Затем постель. Счастливая Ирка… Счастливая до тех пор, пока не начинает искренне проявлять заботу о появившемся мужчине. Пока не задаёт ему свои открытые вопросы, с помощью которых пытается понять, что любит её друг, чем он интересуется, как ей сделать так, чтобы ему было хорошо… Именно ему, а не ей, или им вместе. Устраивая допрос с пристрастием, Ира не делает это ради своего любопытства. Это всегда её искреннее желание чем-то помочь или понять, что нужно изменить, чтобы им было вместе не просто хорошо, а уютно, по-семейному.

И вот вчера Женька позвонил Ирке и сказал, что она слишком навязчивая. После этих слов меня тоже накрыло вместе с подругой. Оказывается, что искренность теперь называется навязчивостью. И куда мир придёт с такой теорией? Если женщина чего-то просит у мужчины, то она меркантильная. Если ничего не требует, а только заботится, интересуется жизнью мужчины, забывая о себе, то она навязчивая. По мне так лучше быть меркантильной стервой, чем заботливой дурой.

Ну, что я могу сказать Ирке? Лишь посочувствовать в очередной раз. Сижу, жду следующего звонка по телефону или в дверь. Опять будет рассказ про Женьку или какого-то другого мужчину в жизни подруги, это не важно. Никакие советы Ирке не помогут. Как тут не вспомнить слова Матроскина про неправильные бутерброды? Какие-то неправильные мужики попадаются на пути этой классной во многих смыслах девчонки. Вот точно говорят, что стервой жить легче. Может предложить ей сходить на какой-нибудь стервозный тренинг? Хотя… Очень сомневаюсь, что Ирке это пригодится. Некоторым стервами быть не дано. Они слишком домашние и заботливые прямо на каком-то генетическом уровне. Угораздило же подругу родиться именно такой.

На следующий день Иркин звонок меня вырвал из очередных размышлений о её судьбе. Она не рыдала. Была абсолютно спокойной. Слишком спокойной. И это очень, скажу я вам, настораживало, наводило на дурные мысли. Подруга сказала, что придёт через полчаса. И больше никаких объяснений.

Я точно знаю, что если женщина после бурных рыданий слишком уж спокойна, то она явно что-то задумала. А это хуже, чем открыто бы заявила о своих планах и чувствах. И я подозреваю, что даже Богу было бы сейчас не разобраться, что творится в сердце и в светлой головушке нашей Ирки.

От буйно скачущих уже в моей, а не в Иркиной голове мыслей меня отвлёк звонок в дверь. На пороге стояла рыдавшая вчера мне в ухо подруга.

Внешне она личность вообще-то совершенно обыкновенная, даже временами тусклая, но на этот раз что-то в её взгляде мне сразу не понравилось. Даже не могу сказать, что именно. Только мне захотелось зажмуриться, как только наши глаза встретились.

Ирка молча отодвинула меня от двери и прошла на кухню. В её бездонной дамской сумке что-то подозрительно позвякивало. Подруга, всё так же молча и загадочно улыбаясь, извлекла из недр своей авоськи причину звона: две бутылки мартини, бутылку коньяка и текилу. Вполне возможно, что меня это бы и не удивило, если бы не одно НО: Ирка пьёт только вино, только полусладкое и только пару бокалов за вечер в любой компании. Ну, или не пьёт вовсе, что абсолютно не мешает ей быть весёлой и довольной жизнью на всех вечеринках. А тут на тебе. Я даже представить не могу, что теперь у нас намечалось.

— Звони Катюхе с Леркой. Будем мою жизнь менять. — В глазах Ирки прыгали странные, незнакомые мне раньше эмоции.

— Что значит «менять жизнь»? Тебя пить научить? Может и курить ещё захочешь? — Засмеялась я, пытаясь хоть как-то понять, чего ждать дальше.

— Может и захочу. — Подруга обняла меня, захохотала и закружила по кухне.

Такого поворота событий я точно не ожидала.

— Ну, подруга просит, отказать не имею права. — С этими словами я взяла в руки телефон.

— Кать, привет. Давай собирайся и бегом ко мне… Нет. Посидим девчачьей компанией. Да… Она созрела. Сама в шоке. Всё бери. Будем её менять… Нет. Пока не в курсе. Я сегодня нашу подругу даже боюсь. Требуется подкрепление. Да, и Лерке сейчас позвоню. Ждём.

После телефонного разговора с ещё одной нашей подругой Леркой я открыла холодильник, окинула взглядом полупустые полки — диета как обычно в самом разгаре — и поняла, что у нас шансов наклюкаться больше, чем поправиться.

— Может девчонкам сказать, чтобы продукты захватили? А то как-то не был готов мой холодильник к нашему девичнику, — я в задумчивости показала подруге практически полное отсутствие провизии.

— Да брось ты. Кто ж наедается в такие важные моменты? — Подмигнула мне Ирка.

— Ага, а напиваться в такие моменты значит нормально, — засмеялась я.

— Как раз самое то — пивнуть, гульнуть, уснуть, а утром жизнь заново начать. Маня, как же хороша жизнь! И как это я раньше этого не замечала и ничего для себя не хотела?

Нарезали мы с Иркой остатки сыра, покромсали перец, огурцы, быстро сварганили омлет с помидорами и поставили эту нехитрую закусь на стол. К этому времени как раз подошли и Лерка с Катюхой.

— Ирусь, я так рада, что ты всё-таки созрела. Ну что? Придумала какой себя хочешь видеть? — Катя смотрела на подругу и доставала из своего чемоданчика различные ножницы, расчёски, коробочки, тюбики…

— Кать, делай сегодня что хочешь. Хоть под ноль стриги. Даже сопротивляться не буду. — Ирка уселась на крутящийся стул и проехалась на нём по комнате, загадочно улыбаясь.

— Не, «под ноль» нынче не в тренде, — заявила Лерка и задумчиво крутанула Ирку, от чего волосы подруги веером разметались по её непонятного цвета кофточке.

Ирка давно не стриглась. Не потому, что не хотела. Она никак не могла решиться на то, чтобы хоть чуть-чуть тронуть уже ставший привычным для неё хвост, длина которого доходила почти до пояса. Но сами волосы были тусклые, блёклые, непонятного цвета, тонкие. Мы даже забыли, когда подруга выглядела по-другому.

Прежде чем начать процесс Иркиного преображения, пока ещё не совсем для неё и для нас понятного, мы накатили по бокалу мартини, ничем его не разбавляя, зажевали сыром, омлетом и травой, обсудили мужские достоинства наших кавалеров и усадили снова в кресло Ирку, которую после непривычного для неё напитка слегка повело.

— А будь что будет! — Сказала подруга, взяла ножницы и неожиданно резанула свой хвост там, где эти ножницы и легли… Эх, понеслась душа в рай!..

Дождливым серым утром Ирке пришлось вставать и тащиться в душ. Проснуться у неё никак не получалось. В зеркале почему-то маячило чужое изображение: помятое после короткого сна лицо, отёкшие глаза с размазанной тушью (и кому это лень было смыть макияж в четыре утра?), какие-то чужие, но красивые волосы. Кто это? Мозг совсем не хотел просыпаться и адекватно реагировать на происходящее.

— Сгинь, — сказала зеркалу Ирка.

Кое-как забралась она в ванну, включила прохладный душ. Так стояла минут пятнадцать, меняя температуру и напор воды. Постепенно приходило осознание того, что случилось вчера.

Ирка вспомнила, что пришла к подруге с желанием изменить свою жизнь. А с чего новая жизнь эта начинается для женщины? Для любой, ну или практически любой, конечно же с изменения образа. И первое, что она делает… Да-да, именно, идёт стричься. Вот и решила Ирка одномоментно, что всё: так, как живёт она, больше жить нельзя. Легко сказать, что нельзя. Это озарение приходило в голову девушки не реже раза в неделю, но также легко оттуда и уходило.

Вчера днём позвонил её кавалер, к которому она питала нежные чувства, и промямлил в трубку, что Ирка хорошая девчонка, компанейская, замечательный друг, но… Он не готов к дальнейшему продолжению событий в их отношениях. И впервые за космическое, можно сказать, количество лет, за которые Ирка слышала подобные слова уже несколько раз, она поняла, что не хочет реветь. Она посмотрела на себя в зеркало и увидела улыбающегося бесёнка. Внутри будто кто-то выключателем щёлкнул. Стало светло и даже красочно. Недаром же в народе говорят, кого в женщине разбудишь, того и получишь. И последний звонок Женьки разбудил в Ирке… Пока она и сама не знала, кого в ней разбудили. Но ей очень захотелось познакомиться с той, которая смотрела на неё из зеркала.

А откуда тогда рыдания и подвывания, которые пришлось выслушивать Манюне, то есть, собственно, мне? Так ведь рыдала и подвывала ещё та, прошлая Ирка, которую снова бросили, и девушку так же накрыло, что вполне естественно. Она уже привычно для себя разревелась, позвонила мне, и опять поревела теперь уже в мои уши. Вроде ж так у девчонок принято — проплакать свои эмоции, чтобы стало легче.

На следующий день Ирка снова позвонила мне и сказала, что зайдёт. По дороге заглянула в магазин, купила мартини, коньяк, чего-то там ещё для настроения, и пошла менять жизнь. А лучшая компания для перемен это всегда мы, её подружки: Катюха, Лерик и Манюня…

Что-то в памяти Ирки стало восстанавливаться.

Ирка вышла из душа, и в её окончательно проснувшейся голове как пазл стал складываться вчерашний день. Она вспомнила, как взяла ножницы, как резанула волосы там, где они попали под лезвие. Катюха потом ругала её за это и говорила, что теперь ситуацию спасёт только стрижка «под ноль», ну или в лучшем случае «под ёжика». Мы с Леркой тоже были в некотором шоке. Но Ирка звонко и заразительно смеялась, катаясь и крутясь на стуле по всей комнате. Вся наша компания тоже постепенно расслабилась и уже через несколько минут хохотала вместе с подругой.

И началось Катино колдовство над разными тюбиками и тарелочками. Каждая из девчонок видела Ирку в разных образах. Спорили чуть ли не до крика, обсуждая, будет ли Ирка рыжей лисой, соблазнительной блондинкой или роковой брюнеткой. В итоге никто из нас не победил, а подруга из серой мышки превратилась в русую симпатяжку с красивыми рыжими и шоколадными прядями. По длине волосы почти касались плеч. Как умудрилась Катюха спасти ситуацию после безумного поступка Ирки, для всех осталось загадкой, но результат был просто восхитительным.

А сейчас Ирка стояла в комнате и смотрела на себя в зеркало. Оно было от пола и почти до потолка и показывало не только хорошенькое личико, но и довольно неплохую фигурку: стройные ноги, чуть смугловатая кожа, красивой формы грудь. Ирка почему-то никогда себе не нравилась, но сейчас она видела в отражении счастливую и ещё очень молодую женщину. Это теперь её очень радовало. Начинался новый этап в жизни. Жизни для себя. Счастливой и красивой. Такой, какую Ирка себя сразу полюбила и приняла. Стало легко на душе. Сегодня ей предстоял ещё один приятный день. День для себя…

— Ирина Владимировна, Вам кофе сварить?

Настя уже третий раз заглядывала в кабинет к своей начальнице. Она давно не видела, чтобы Ирина сидела и смотрела в окно, рисуя какие-то непонятные знаки на офисной бумаге, отодвигала один лист и брала другой. Так продолжалось всё утро. Настя отменила намеченное на 12 часов совещание, несколько раз выпила кофе, который сварила для Ирины Владимировны, не пускала к ней посетителей, получив такое распоряжение прямо с порога. Даже с её верными подругами было велено не соединять. Происходило что-то странное. Впервые за те почти три года, которые Настя работала секретарём в компании «Creative Game & YOU», владелицей которой являлась Ирина Владимировна.

Настя с первого дня была рада, что попала именно сюда. Здесь был молодой и весёлый коллектив. Каждый занимался своим делом. Офис у них больше похож на дружеское кафе, чем на место, где решаются серьёзные вопросы и создаются грандиозные проекты. Это сначала показалось Насте странным и непривычным.

Поработав секретарём уже в двух компаниях, она собиралась забросить эту затею и пойти трудиться в одно из заведений фастфуда. Совмещать обязанности секретаря и учёбу становилось невозможно, когда начальники заваливали её кучей ненужных поручений, которые не относились непосредственно к работе, а девушку это очень сильно напрягало. И тут в ответ на отправленное в одну из компаний резюме её пригласили на собеседование. Настя как обычно надела строгий брючный костюм, белую блузку, уложила волосы и сделала лёгкий, почти незаметный макияж. Посмотрела на себя в зеркало и поняла, что это не она. Времени на обдумывание другого гардероба у неё уже не было. Девушка растрепала причёску, заплела в косички разноцветные ленточки, надела любимый джинсовый комбинезон с драными коленками, удобные сникерсы и, игриво подмигнув себе в зеркале, побежала на собеседование. Будь что будет. Нельзя потерять то, что она ещё не нашла.

Ирина распрощалась с очередной кандидаткой на вакансию секретаря и думала, что уже никогда не найдёт такую же, как Лёля: озорную, весёлую, лёгкую на подъём, но способную и ответственную до мозга костей. Неделю назад дружный коллектив Ирины Владимировны благополучно отправил Лёлю в декретный отпуск, и офис без неё опустел. Когда Лёля приходила на работу, то становилось сразу как-то светлее. Её рыжие волосы пружинками прыгали по плечам, веснушки так ей шли, что казалось, если бы их не было, то пришлось бы специально нарисовать эти точки на её милых щеках. В Лёлиной замечательной голове каким-то образом умещались и раскладывались по полочкам не только все поручения Ирины Владимировны, но и звонки и пожелания клиентов. Лёля помнила обо всём и обо всех. Ирине очень не хватало теперь этой талантливой девчонки.

Как оказалось, секретарь Ирины это практически штучный экземпляр. После седьмого собеседования Ира всё же не была готова взять хоть кого-то из кандидаток. Они все были ухоженные, с опытом работы, в строгих офисных костюмах, знали как минимум по два языка и имели прекрасные рекомендации с предыдущих мест работы. Но… Не цепляли. Холодно было рядом с ними. А коллектив компании тёплый. Очень разнообразный, но тёплый, душевный, как говорили её подруги.

Рабочий день подходил к концу. Ирина ещё раз пересматривала анкеты кандидаток, пытаясь себя убедить, что вторую Лёлю ей всё равно не найти. И в эту минуту послышался робкий стук в дверь. Ирина даже не успела ответить «Входите», как в кабинет шагнула девушка «с улицы»: на ней отсутствовал строгий костюм, вместо него был комбинезон светло-голубого цвета, кипенно-белая футболка, на ногах надеты нежно-фисташковые сникерсы. В косички вплетены мятная и голубая ленточки. И на лице полное отсутствие макияжа.

— Здрасьти… — Сказала девушка и поправила сползающую на глаза чёлку.

— Здравствуйте! Вы по какому вопросу? — Ирине в этот момент очень захотелось, чтобы у неё работала именно такая девчонка, с косичками.

— Меня зовут Настя. Я на собеседование. На должность секретаря.

Ирина ещё раз посмотрела на девушку, как будто уже знала её не первый день. К слову сказать, в подборе своих сотрудников Ирина Владимировна никогда не ошибалась. Ей хватало нескольких секунд для принятия решения.

— Вы приняты с испытательным сроком в три месяца. Документы принесёте завтра в отдел кадров. Рабочий день начинается в девять. Встретимся утром. А сейчас можете идти.

— До свидания! Спасибо! — Медленно произнесла девушка и закрыла за собой дверь кабинета будущей начальницы.

Настя шла по улице и улыбалась. Ей казалось, что солнце стало светить ярче, птицы запели звонче, люди вокруг стали добрее. На душе было спокойно и радостно. Она не могла отделаться от мысли, что знает эту красивую молодую женщину, которую увидела недавно в кабинете, всю свою жизнь. Настя чувствовала, что эта работа — начало нового этапа не только в её карьере, но и что-то большее, пока не имеющее объяснений…

— Ирина Владимировна, Вам кофе сварить? — Настя сделала ещё одну попытку вывести начальницу из каких-то грустных мыслей.

— Да, свари, пожалуйста. Настя, я сегодня уеду за город. Ни с кем меня не соединяй, даже если заказ на миллион. — Ирина снова задумалась и посмотрела в окно. — Хотя, если на миллион… Нет, всё равно не соединяй.

Там по небу плыли тяжёлые тёмно-серые облака, постепенно собиравшиеся в тучу. Надо было постараться успеть приехать к Лерке до начала грозы. Не хотелось, чтобы ливень застал в пути. Но кофе всё же стоит выпить. Ирина очень любила, как варила его Настя. Вкус этого напитка всегда соответствовал настроению. Иногда бодрил, иногда успокаивал. Ирина постоянно искренне удивлялась такой способности Насти — всегда тонко чувствовать свою начальницу. Девушка была просто находкой для Ирины. Исполнительная, энергичная, инициативная. За три года работы в компании Настя успела закончить учёбу, участвовала в двух проектах, была сама автором одного из них. Заказчики остались очень довольны, рекомендовали компанию своим друзьям. Ирина умела быть благодарной, и Настя получила хорошие премиальные.

Девушка никогда не видела Ирину Владимировну в плохом настроении. Строгая, но всегда с лёгкой улыбкой. Требовательная, но всегда думающая о своих сотрудниках. Иногда у них были авралы на работе, приходилось до поздней ночи что-то согласовывать, координировать, править. Но когда сдавали проект, то весь коллектив с семьями выезжал на выходные в загородный пансионат, где можно было прекрасно отдохнуть. Настя знала, что Ирина Владимировна это лучшее руководство, которое может случиться в жизни работающего в найме человека.

И вот уже несколько дней было какое-то беспокойство, которое Ирина никому не показывала. Просто Настя уже научилась это ощущать на каком-то энергетическом уровне.

Молодая, красивая, успешная, но грустная. Ирина Владимировна смотрела в окно и пила обжигающий кофе. Надо было собираться в дорогу.

Дорога от офиса до Леркиной дачи занимала около сорока минут. Ирина включила любимую музыку и стала выбираться на шоссе. Тучи сгущались. Очень хотелось до грозы успеть добраться. Машин попадалось мало, ехать было легко. Ирина думала, что пришло время принимать решение. Это давалось ей очень сложно и болезненно.

Добраться на место до начала грозы всё же не удалось. Ливень обрушился внезапно сплошной стеной. Дворники не справлялись с потоком воды на лобовом стекле. Ирина съехала на обочину, включила аварийку и позвонила Лере, чтобы та не волновалась. Оказывается, все, кроме Ирины, были уже на даче. Девичник у них собирался регулярно, раз в месяц. Это была традиция уже семь лет. И день никогда не менялся. Встречались подруги в третий четверг месяца. Так сложилось. Ровно с тех пор, когда Ирка позвонила Манюне и озвучила своё решение изменить жизнь.

Правду говорят, что хочешь изменить жизнь, начни с причёски. Ирка изменилась за один вечер. Цвет волос, мысли, желания, поступки. А потом и жизнь стала меняться с такой скоростью, что Ирка поначалу даже испугалась. Но быстро взяла себя в руки и поняла, что по-другому она уже не сможет.

За год Ирина вывела открытую ею компанию с нуля на обороты с шестью нулями. К ней стали обращаться многие известные в городе люди. Компания организовывала мероприятия на высшем уровне как корпоративные, так и индивидуальные. Команда Ирины состояла теперь уже из семидесяти человек, а первые задумки зарождались в одиночку, как говорится, на коленке. Теперь у Ирины был свой просторный и красивый офис, где каждый чувствовал себя уютно и легко. Это не расслабляло, это давало энергию и желание творить. Здесь рождались невероятные, просто фантастические идеи, многие из которых переросли в успешные проекты. Ира не боялась брать к себе на работу молодых специалистов. С ними было не скучно, интересно и очень познавательно. Она была уверена, что её команда не подведёт и поддержит, когда это будет нужно. Ирину ещё ни разу не подвела и интуиция, которой она руководствовалась в подборе своего персонала. Вот было бы так и с мужчинами. Но карманные грабли слишком часто срабатывали, и у Ирины выработался стойкий иммунитет на отношения. Правда, одна встреча около трёх лет назад в очередной раз перевернула всё с ног на голову…

— Ирина Владимировна, к Вам посетитель, — предупредила Настя.

— Спасибо, Настя. Пусть заходит.

Дверь открылась, и в кабинет вошёл молодой, подтянутый, высокий, одетый в стильный костюм мужчина. Это была мечта Ирины. Но, во-первых, она сразу обратила внимание на кольцо на правой руке, и, во-вторых, давно уже не питала никаких иллюзий. У Ирины были мужчины. Расставалась без сожаления, без эмоций. Они продолжали восхищаться, дарили цветы, приглашали в театры и на концерты, пытались её вернуть. Но Ирина не давала никогда повода для возобновления отношений. Ей нужны были яркие эмоции и ощущение счастья, а не просто постель. Так и жила. До встречи с ним.

Команда Ирины Владимировны на тот момент блестяще справилась с очередной поставленной задачей, получила приличные бонусы и продолжала дальше придумывать, как сделать жизнь своих клиентов интереснее. А спустя некоторое время курьер принёс Ирине красивый букет цветов. Там была открытка с надписью: «С благодарностью и пожеланием процветания. Максим».

Потом были звонки, ещё цветы, снова звонки. Ирина уже знала, что мужчина давно женат, что у него есть двое взрослых детей, что жену любит (или кажется, что любит?). Знала, какой кофе он пьёт и в какой фитнес-клуб ходит, какую музыку слушает и какие книги читает. Ей казалось, что они были знакомы вечно. Они иногда встречались и гуляли по городским набережным. Говорили и молчали. Им хорошо было вдвоём даже молчать. Редкие моменты близости были для обоих сказкой. Они давали друг другу ту нежность, которой им не хватало много лет.

И снова у Ирины не было никаких иллюзий.

Макс был родной и в то же время чужой. А Ирине хотелось пусть кусочек, но своего собственного счастья. Хотелось семью и малыша. Малыша всё-таки больше, чем семью. На какое-то время это даже стало навязчивой идеей. Ирина каждый месяц покупала тесты и до боли в глазах вглядывалась в этот маленький лучик надежды. Результат всегда был одинаковый: беременность не наступала. Сначала были слёзы. Потом отрешённость. Потом злость. Её сменило равнодушие. Эмоции менялись. Время шло. Ребёнка не было…

Из привычных мыслей Ирину вывел звонок Леры.

— Ирка, ты где? Мы уже заждались. Гроза давно закончилась, а тебя всё нет. Катюха уже плюшек напекла. Когда самовар ставить?

— Ой, Лерик, прости. Решила переждать непогоду на обочине. Задумалась совсем. Не заметила, как время пролетело, и дождя уже нет. Скоро буду. Ставьте самовар. Ты же знаешь, какую нездоровую любовь я испытываю к плюшкам Катюхиного производства.

Ирина посмотрела на себя в зеркало, улыбнулась, прогоняя грустные мысли, и выехала на дорогу. До дачи подруги оставалось пятнадцать минут.

Вот уже семь лет подряд раз в месяц каждый третий четверг мы встречались и устраивали девичник. Почему именно так? Четверг, именно третий в месяце, стал отправной точкой не только для одной из нас. Первый раз через месяц мы решили собраться, чтобы обсудить, как и в какую сторону изменилась жизнь Ирки после принятого решения кардинально поменять имидж. Потом изменения произошли у Лерки. Она тоже собрала нас всех на своей даче, и тоже в четверг. Ну, а дальше пришло время поделиться новостями мне и Катюхе. Вот и стало это традицией, которая практически ни разу не нарушалась. Мы пытались перенести встречи на выходные, но не сложилось: то мужья, то дети, а иногда все и сразу требовали внимания. Правда, не у всех они были, эти причины нарушать привычный ритм жизни.

Наша подруга Ирка так и жила одна. Нет, у неё были, конечно, любовники. С тех далёких пор, когда всё и закрутилось, больше ни один мужчина её не бросал. Она сама уходила, когда понимала, что не ёкает сердце, не поёт душа, не этого мужчину видит она отцом своего ребенка.

Ирина изменилась за эти семь лет кардинально. Похорошела и расправила плечи, расцвела. В её гардеробе теперь есть платья, блузки и юбки на все случаи жизни. Кроссовки сменили всевозможные туфли и босоножки. Подруга ходила в бассейн и в фитнес-клуб для удовольствия, а не по принуждению. От неё веяло уверенностью деловой женщины. Даже мы иногда называли её Ирина Владимировна, язык не поворачивался называть её Иркой. В ответ на это Ирина называла нас тоже официально. Было забавно так подурачиться, забывая о том, что мы давно уже повзрослели.

Машина Ирины просигналила за окном. Теперь уже все были в сборе. Мы с Лериком водрузили на стол самовар, поставили чашки, варенье, плюшки, от аромата которых слюна вырабатывалась у всех ещё на подходе к веранде.

Четыре года назад совсем случайно Катюха открыла в себе талант пекаря. Они с мужем делали ремонт, и на антресоли была обнаружена коробка с разными тетрадками. Там лежали записи рецептов, которые остались ещё от бабушки. Катя сразу несколько из них воплотила на своей кухне и поняла, что именно выпечкой она хотела заниматься всю свою жизнь.

Она сменила ножницы, расчёски и тюбики с краской на муку, ваниль, шоколад. К ней стали обращаться соседи и знакомые с заказами всевозможных тортиков к праздникам и просто без повода. И вот два года назад наша Катерина открыла свою пекарню. Небольшую, но уютную. Клиенты ехали к ней со всей округи. Загруженность сначала была колоссальная, но Катя ощущала себя счастливой. Она занималась любимым делом, и даже умудрялась проводить время с мужем, которому нравилось работать, сидя за чашечкой кофе в пекарне. Катерина так же, как и раньше, дарила радость людям, но теперь и себе любимой оставался кусочек. Страх ушёл, появилась уверенность, и одна мечта сменила другую. Катя теперь мечтала о семейном кафе. У неё уже был готов бизнес-план и дизайн-проект помещения. Они делали их вместе с мужем Егором. Но сын в этом году заканчивал школу, и семейство пока решило отложить до осени все вопросы, которые касались нового бизнеса. Влад и так рос сам по себе. Кате время от времени становилось стыдно, что они с Егором не уделяют парню должного внимания. А тут ещё экзамены, поступление…

У Кати и Егора это был второй брак. Они долго искали друг друга и наконец-то нашли. Спокойный, уравновешенный Егор очень хорошо дополнял весёлую и вечно куда-то спешащую Катерину, а она давала ему тот заряд энергии, в которой нуждался он. Эта пара до сих пор вела себя как молодожёны: они гуляли, держась за руки, нежно смотрели друг на друга и целовались, как подростки, при любой возможности. И им было плевать, когда кто-то крутил у виска, видя их целующимися на улице. Не смотря на большую разницу в возрасте, казалось, что эти двое практически выросли в одной песочнице. От них веяло счастьем и заботой. И только нам, Катиным подругам, было известно, через что прошли эти двое, чтобы заслужить радость быть вместе.

У Кати был обыкновенный рабочий день, который подходил к концу. Она уже начала складывать в чемоданчик свои инструменты и радовалась, что можно пойти домой пораньше. Тут на огонёк забрёл ещё один посетитель. Какой-то весь обросший и взъерошенный. Катя не хотела уже никого брать, но её напарница успела убежать первой. Пришлось снова браться за ножницы. Мужчина грустно посмотрел на мастера и уселся в кресло.

— Бороду стричь не буду, — сказала Катерина. — У меня рабочий день закончился, а с Вами провожусь дотемна. Приходите с бородой завтра.

— А стрижку хоть можно увидеть сегодня? — Буркнул недовольный посетитель.

Катерина взялась за ножницы и без особого энтузиазма сделала свою работу. Посетитель молча расплатился и ушёл. На следующий день она про того мужчину и не вспомнила. Он, впрочем, и не пришёл. Но через неделю бородач всё же объявился в парикмахерской у Кати, с ещё более обросшей всклокоченной бородой и такой же хмурый, как и несколько дней назад.

— Сегодня, надеюсь, Вы можете уделить внимание моей бороде? — На Катерину через зеркало смотрели большие серые глаза, полные такой вселенской тоски, что Катя сразу в них утонула. Они смотрели друг на друга и молчали. А потом посетитель снова ушёл, ни слова не сказав.

Вы думаете, что дальше было как в сказке? Любовь с первого взгляда, свадьба, дети, счастье? Это была жизнь, а не кино. Жизнь ведёт иногда такими дорогами, что любой режиссёр позавидовал бы её фантазии. Вот и серые глаза обычного посетителя парикмахерской были только началом сложного пути к счастью Кати и Егора.

Егор был намного старше Кати. Его престарелая мать всегда была против подружек своего сына, боясь остаться одна. В итоге один остался Егор. Он стал замкнутым, женщин сторонился. Правда, однажды заступился на улице за девчонку, но полиция не разобралась, кто виноват, и Егора чуть не посадили. После этого случая мужчина и забрёл постричься в салон, где работала Катя.

Он как-то набрался смелости и всё же пригласил Катю погулять по городу и выпить по чашечке кофе. Чем больше они общались, тем больше Катя понимала, что не отпустит Егора.

Но девушке ещё предстояло пережить битву за мужчину с главной соперницей — его мамой. Тут Катя каким-то образом нашла те единственные слова, которые перевели пожилую женщину из статуса врага сначала на сторону нейтралитета, а потом ее и в любимые невестки переписали.

Не всё было гладко в их семействе. Со временем характеры притёрлись, эмоции улеглись и пришло счастье.

Девчонки уже сидели за столом и наливали в чашки из тончайшего фарфора ароматный чай. Начинался священный ритуал чаепития с плюшками и пирогами. Было очень душевно. Посиделки часто затягивались до полуночи, а иногда и до утра. Когда было холодно, мы разжигали камин, пили вино и делились новостями. Весной и летом нашим любимым местом была веранда, откуда открывался шикарный вид на яблоневый сад. А ещё мы с девчонками любили попариться в баньке и нагишом плескаться в речке, протекавшей прямо за Леркиной дачей. Это просто блаженство, когда можно вот так встретиться и как в юности проболтать до утра.

Ирина так и не решилась признаться подругам в том, что узнала несколько дней назад.

Ей позвонили из клиники и пригласили на приём. Ира проходила там обследование и ждала результатов. Им с Максимом очень хотелось ребёнка, но желаемого результата не было. И они решили-таки обратиться к врачу, выяснить причину. Вердикт, который озвучил врач, был шокирующим. У Ирины не может быть детей. Никогда. Диагноз «бесплодие» как приговор.

Ирина вышла из клиники, села в машину и просто каталась по городу, пока не закончился бензин. Потом она на такси вернулась домой, отключила телефон, пила мартини и рыдала. Всю ночь. Потом ещё день. И ещё ночь.

Маришка сидела возле окна и вглядывалась в уже давно темнеющую улицу. Зимой рано темнеет. Все пошли готовиться к Новому году, а она снова сидела в изоляторе и думала. Зачем только она поспорила с Данькой, что сможет сгрызть целую сосульку и не заболеть? Маришка представила, что сосулька — это заколдованная морковка, которая исполняет желания. А ей ну очень хотелось, чтобы её желание исполнилось. Оно ведь всего лишь одно. Девочке очень хотелось, чтобы её нашла мама. Маришка точно знала, что когда всем мамам раздавали детей в роддоме, её мама просто опоздала, села не в тот автобус и уехала в другую сторону. Она постоянно везде опаздывала. Так же, как и Маришка. Ведь они так похожи. Мама и дочка. Только мама взрослая, а Маришка пока нет. Теперь мама ходит по городу и ищет свою девочку. Ведь город большой. Нет, даже огромный. Правда, Маришка знала об этом только по книжкам и рассказам воспитателей да нянечек. Она ещё не была дальше территории их детского дома. Говорят, в городе сейчас красиво. Везде светятся лампочки, стоят пушистые ёлочки с разноцветными шарами. Так чудесно! Маришке хотелось гулять по хрустящему снегу и оставлять следы: два маленьких и два побольше. Но рядом. Чтобы они постоянно переплетались и обгоняли друг друга, но всегда были вместе.

Маришка загрустила. Её большущие васильковые глаза уже устали смотреть на ворота, откуда обязательно появится мама. Просто надо ещё подождать. Совсем чуть-чуть. Может до Нового года…

Работа немного отвлекала Ирину от грустных мыслей, но вечерами они снова возвращались. Хотелось уснуть, а утром проснуться и узнать, что всё это неправда, что нет страшного диагноза, что у неё могут быть дети. Но утром ничего не менялось.

На днях в офис приходила навестить любимый коллектив счастливая Лёля, беременная уже вторым ребёнком. Ещё две девочки друг за другом собирались в декрет. Ирина была очень за них рада. Искренне и без злости, что они могут стать мамами, а она нет. Даже встречи с Максом стали для неё не столь яркими, как раньше. Хотя с ним Ирина всегда забывала о чём угодно. Замечал ли он её состояние? Скорее всего да, но вопросов никаких не задавал. Она и не была пока готова к разговору. Макс пару раз спрашивал, что говорит врач, Ира отвечала, что нужны дополнительные анализы и какие-то обследования. Она готова была сколько угодно лечиться, лишь бы ей хоть когда-нибудь доктор сказал: «Поздравляю, Вы беременны!» Только слышала совсем другое: «Не тратьте деньги. Шансов забеременеть и самой родить ребёнка у Вас нет».

Ирина иногда думала, что это ей в наказание за то, что хочет быть счастливой. Но ведь счастье это чужое, которое рано или поздно надо будет вернуть. Она решила поговорить на эту тему с Максимом. Наверное, пришло время расстаться.

Ирина приехала домой от подруг под утро и сразу уснула. Ей снился странный сон.

Она шла по снежной улице, а рядом бежала маленькая девочка. Она то обгоняла Иру, то брала её за руку, шла рядом, что-то весело щебеча звонким голосом. Ирина пыталась понять, что говорит эта девочка, такая родная и такая реальная. Но слов было не разобрать. Они долго так шли рядом, их следы переплетались, падал пушистый снег, и было на душе спокойно и радостно. Тут вдруг девочка, выдернув свою ладошку из руки Ирины, сказала отчётливо: «Мама, я тебя жду. Найди меня, пожалуйста». И стала удаляться, исчезая за стеной снега. Ирина пыталась её остановить, позвать, но не смогла произнести ни одного слова.

Ира проснулась на мокрой от слёз подушке. И снова надо было что-то решать.

— Ирина Владимировна, Вам Максим Андреевич уже четыре раза звонил. Что ему передать?

— Настя, скажи, что я его жду здесь через два часа.

— Хорошо. Будут ещё какие-то поручения?

— Нет, на сегодня всё. Можешь идти домой. Кстати, как там твой Кирилл?

— Спасибо, Ирина Владимировна! Кирилл пока без изменений. Врачи нового ничего пока не говорят.

— Ты главное верь. Вера творит чудеса. Кирилл всё чувствует.

— Да, Ирина Владимировна, я верю. Он сильный. Он справится. — Настя грустно улыбнулась и вышла из кабинета.

Она верила. Все четыре месяца верила, что Кирилл в один прекрасный день встретит её возле палаты, а не на больничной койке. Настя ежедневно приходила в больницу, садилась возле его постели, брала за руку и рассказывала. Про работу, про погоду, про то, как она его любит. Иногда читала ему книжки или ставила его любимую музыку. Настя гладила его ладонь, и ей казалось, что он улыбается.

Родители Насти поддерживали дочь, хотя могли уговаривать оставить Кирилла, ведь она молодая и может найти себе здорового парня, устроить свою жизнь. Но отец знал, что характер у дочери его. Она упрямая и настойчивая. Если она решила бороться за любовь, то им остаётся только ждать вместе с ней и верить в силы молодого организма, который, как говорили врачи, живёт вопреки всему.

Настя с Кириллом были знакомы со школы. Класса до восьмого постоянно ругались и даже иногда дрались. Парень частенько задирал Настю, а та не давала ему спуска. Кирилл был хулиганом, учителя постоянно на него жаловались, а родители пытались вразумить сына, но безрезультатно.

Летом после окончания седьмого класса так получилось, что Настя попала с Кириллом в одну смену в лагере. Собирали подростков, которые хотят сплавляться на байдарках по реке. Парень любил такие походы, в которых можно закалять свой характер. Тем более инструктором с ними ехал Ларс. Так все ребята называли тренера секции по рукопашному бою. Почему именно так, никто не знал. Уважали его все. Знали суровый нрав тренера, но шли в секцию и мальчишки, и девчонки. Тех, кто филонил на тренировках, Ларс сразу выгонял. Желающих попасть к нему было более чем достаточно. Ларс обучал профессионально, был требовательным, не делал поблажек никому, даже девочкам. Кирилл много раз хотел всё бросить, но когда приходил в зал и видел тренера, который, возможно единственный, не называл его хулиганом и лоботрясом, не обещал отправить его в колонию, и одним своим взглядом давал понять, что он верит в парня, то брал волю в кулак и доказывал, что и один в поле воин. В общем, Кирилл тоже поверил. Стал делать успехи и через некоторое время стал лучшим в секции. Он был благодарен этому подтянутому и суровому мужчине. Однажды Кирилл подошёл к тренеру и сказал:

— Спасибо, Ларс!

— Так вроде не за что, — ответил тот, внимательно глядя парню в глаза.

— За меня спасибо. За то, что поверил и не выгнал.

— Себе спасибо скажи. Ты всё сделал сам. Показал характер. Поверил в себя. Ведь без веры нет успеха.

— И за мою веру спасибо.

— Помни всегда: веришь в себя — живёшь, перестал верить — умер. Иногда морально. Единожды — физически. Никто не поможет. Только сам.

Кирилл запомнил эти слова на всю жизнь.

Сейчас ему казалось, что он бродит в незнакомом месте и пытается найти дверь, которая ему очень нужна. Он слышит то голос Насти, то звуки любимой музыки. Настя зовёт его, а он никак не найдёт эту дверь, за которой слышен её голос. Он чувствовал, что пока слышит, он живёт. Он верил, что найдёт. А если верит, значит живёт. Если Настя рядом, то он живёт. Он любит жизнь. Он любит Настю. Ему надо ей об этом сказать. Да где же эта дверь?

Ирину из задумчивости вывел голос Макса.

— Звоню ей, звоню. Соскучился, а она сидит тут в одиночестве и о чём-то думает. Ириш, случилось чего?

— Привет, Максим. Нет, ничего не случилось. Просто хандра. Пойдём погуляем.

— Пойдём. Мне совсем не нравится твоё настроение.

— Не обращай внимания. Просто как-то вдруг устала. Говорю же, небольшая хандра.

Ирина встала из-за стола, взяла сумочку, и они пошли с Максом в парк.

Этот парк был их любимым местом прогулок. Там было много тропинок, по которым можно ходить вдалеке от любопытных глаз. Они ходили, держась за руки, и наслаждались друг другом. Доходили до беседки, и там целовались долго и нежно, иногда страстно, готовые в любую минуту отдаться в объятия чувств, забывая о проблемах.

В парке они гуляли больше часа, а потом поехали к Ирине домой.

Максу нравилось бывать у своей любимой женщины. У неё была большая, но очень уютная квартира, каждый уголок которой был наполнен заботой и уютом. Когда-то они вместе выбирали кровать для спальни. Он вешал люстру и шторы. Здесь они были счастливы. Но ей каждый раз приходили на ум строчки:

Она ласкалась словно кошка,

И ей хотелось миг продлить.

А он курил, смотрел в окошко,

И надо было уходить…