Бесплатный фрагмент - Институт благородных читателей

Введение

Эта книга посвящена очень важному, но незаслуженно в последнее время забытому вопросу — этикету. Проще говоря, правилам хорошего тона. Увы, практика показала, что с этим делом у подавляющего большинства граждан наблюдается, как говорит нынешняя молодежь, «напряженка». Понятно, что в гимназиях (тех, старорежимных) не обучались и даже Пажеского корпуса не заканчивали. Понятно, что Институт благородных девиц исчез вместе с теми же девицами. Но жить так, как Бог на душу положит, согласитесь, не совсем правильно: вы же не в лесу обитаете и даже не на необитаемом острове мыкаетесь.

Задайте себе вопрос: умеете ли вы вести себя с людьми, быть приятными в обще­нии? Соблюдаете ли правила поведения дома, в гостях, на улице, в театре, на вечеринке? Ведь каждый круг общения требует соблюдения своих правил, умения соответственно одеваться, вести себя в гостях, принимать гостей у себя, подавать на стол, красиво есть, чтобы другим не было неприятно смотреть на вас.

Всему этому желательно научиться в детстве, так как потом все это будет осваивать сложнее. К тому же воспитанному человеку легче живется в любом обществе, так как ему привычно и не трудно соблюдать правила поведения в лю­бом коллективе. Воспитанному человеку, наконец, легче добиться успеха, сделать карьеру, потому что он прекрасно впишется в любое общество. Так что постарайтесь не пренебрегать уроками хорошего тона, которые позволят вам чувствовать себя свободно в любом обществе. Так что как ни крути, а этикет нам с вами не обойти.

Этикет — в переводе с греческого слова «обычай» — это совокупность правил, касающихся внешнего проявления отношения к людям: поведение в общественных местах, формы обращения и приветствий, манеры и одежды.

Действительно, ведь наше настроение (да и самочувствие) во многом зависят от отношения к нам окружающих. Случайная или намеренная грубость или откровенное хамство, глупая, неудачная шутка, бестактное замечание могут не только испортить настроение и оставить в памяти малоприятный осадок, но и привести к разладу между людьми, размолвкам и даже крупным конфликтам. Более того, за человеком, не умеющим себя правильно вести, может закрепиться соответствующая репутация и очень помешать в жизни и в работе.

Хотя бывают исключения из этого правила. Тот, кто читал «Семнадцать мгновений весны» Юлиана Семенова (именно читал, в фильм эта сцена не вошла) может помнить такой эпизодический персонаж — хозяина кабачка «У грубого Готлиба». Кабачок этот пользовался безумной популярностью у высших офицерских чинов Рейха и их дам, потому что обычно приветствие хозяина звучало так:

«-Ну, что, опять приперся, жирный боров? И жену еще приволок, вон какая коровища, сразу видно, что жена. В прошлый раз небось с хорошенькой дрянью приходил. Думаешь я покрывать тебя стану — очень надо в твоих делишках копаться! Не стану я тебя покрывать, иди, жри свое пиво, скотина».

Дамы, привыкшие к совсем иному стилю общения, млели. Мужчины, измученные стерильно-вежливой служебной субординацией тоже, как сейчас сказали бы, «ловили кайф». Но этот пример — лишь исключение, подтверждающее всеобщее правило: хорошо воспитанный человек должен быть знаком с правилами этикета и уметь ими пользоваться.

Между прочим, этот самый «этикет» — вовсе не выдумки зловредных «недорезанных буржуев». Первые упоминания об этикете как установленном порядке пове­дения встречаются в литературных текстах древнего Шумера, то есть уходят далеко в глубь веков. Шумерцы считали, что высокие моральные качества (а именно это они и подразумевали под этикетом), были дарованы человеку богами. И че­ловек должен был четко следовать этим боже­ственным предначертаниям, иначе жизнь у него складывалась не слишком весело.

Чем дальше шло развитие человечества, тем сложнее становились правила его поведения, тем более, что помимо повседневного этикета возник еще и этикет деловой. Например, в некоторых государствах вестнику, принесшему дурную новость, отрубали голову: поступить по-другому было неприлично. Чтобы не допустить никакой самодеятельности послов в столь сложной и деликатной области, как международные переговоры, им в Древней Греции, например вручали спе­циальные жезлы «жезлы Гермеса».

На верхушке жезла, обвитого лавром, были прикреплены крылья птицы и два переплетен­ных узла. Узлы символизировали расторопность и хитрость, а крылья — маневренность и под­вижность. Послу вручали инструкции, написан­ные на двух карточках или табличках, которые назывались «дипломах». Вот откуда тянутся все нынешние дипломатические тонкости!

Все новое — это хорошо забытое старое! В Древнем Риме послы редко ездили по одному, чаще всего в определенную страну или область направлялась группа, состоящая из трех и более человек (ничего не напоминает?). Каждый посол имел при себе золотой перстень, который давал право на беспошлинный провоз багажа за границу (!!!). Во время путешествия по морю послов сопровождал почет­ный эскорт кораблей. В Риме в честь приема ино­странных послов устраивались празднества, а при отъезде обе стороны обменивались подарками.

Но настоящие пособия по правилам хорошего тона появились лишь в Средние века. Недаром говорят: «Церемонен, как испанец» — именно им тут принадлежит пальма первенства. Первый трактат о поведении был издан в 1204 году испан­ским священником Педро Альфонсо и назывался «Дисциплина клерикалис». На основе этого сочи­нения были составлены книги по этикету. Они содержали правила поведения за столом, учили вести беседу, принимать гостей и тому подобное.

Правда, население Испании едва ли не поголовно было неграмотно (в том числе, и знатнейшие персоны), так что прочесть эту книгу могли очень и очень немногие. Но просветители не отчаялись и создали такой свод придворного этикета, что превзойти его до сих пор никто не может. Там подробно описывалось, сколько блюд нужно подавать за королевским столом, кто из придворных должен поднести царствующей особе какую-то часть туалета и даже сколько именно недель и в каком именно из многочисленных замков должна проводить королевская семья.

«Румата вырвал у камердинера правую туфлю, опустился перед королем на колено и стал почтительно насаживать туфлю на жирную, обтянутую шелком ногу. Такова была древнейшая привилегия рода Руматы — собственноручно обувать правую ногу коронованных особ Империи…»

Воистину, от великого до смешного — один шаг и братьям Стругацким удалось это очень точно отразить в их прекрасной повести «Трудно быть богом».

Собственно само слово «этикет» произошло на много веков позднее, чем он сам появился. Произошел этот термин от названия карто­чек, «этикеток», которые раздавали всем гостям во время изысканных приемов у короля Людови­ка XIV. На этих карточках были написаны пра­вила поведения приглашенных ко двору — такие изысканные шпаргалки. Но теперь слово «этикетка» — это такой маленький представитель вещи, ее «визитная карточка». И от того, понравится ли нам надпись на этикетке, во многом зависит и наше отношение к ее хозяину-носителю. Разве нет?

Но подлинные воспитанность и хорошие манеры — это не этикетка. Подлец и подонок может обладать отменными манерами, но рано или поздно все равно выяснится, что скрывается за внешним лоском. Пришить к готовому изделию «лейбл» престижной торговой фирмы — дело несложное, многие этим сейчас и занимаются, как в прямом, так и в переносном смысле, но в процессе использования (общения) подделка обнаруживается довольно быстро.

Бывают, правда, и обратные ситуации: человек обладает самыми высокими достоинствами и… совершенно не умеет вести себя в обществе. Когда в таком виде выступает персонаж комедии, например, профессор Хиггинс из «Пигмалиона» Бернарда Шоу, то это мило и смешно, тем более что профессор просто не желает вести себя прилично. А вот научить цветочницу-замарашку «говорить как настоящая леди», да и сделать, наконец, из нее эту самую леди — вполне может. Так что научиться хорошим манерам, как и правильной речи, совсем несложно, было бы желание.

Но вернемся в более ранние времена. Церемоний при дворе Короля-Солнца к середине восемнадцатого века развелось немерено, и упомнить все было, мягко говоря, проблематично. Например, король не терпел за своим столом едоков с плохим аппетитом, но любил и поговорить в процессе еды, а отвечать суверену с набитым ртом считалось в высшей степени неприлично. Поэтому некоторые придворные только делали вид, что ели, а некоторые выходили из положения довольно своеобразно.

«Хотя в эти годы этикет еще не был установлен окон­чательно, французский двор совершенно порвал с тради­циями простоты и патриархальной приветливости, кото­рые можно было еще наблюдать при Генрихе IV; по­дозрительность Людовика XIII мало-помалу изгнала их и заменила внешней пышностью, маскировавшей ничтожество этого короля.

Людовик XIV сидел за отдельным столиком, который, точно председательская кафедра, возвышался над сосед­ними столами; столиком, сказали мы; поспешим, однако, прибавить, что этот столик был все же больше остальных. Кроме того, он был весь заставлен множеством разнообразных блюд: рыбой, дичью, мясом, фруктами, овощами и вареньями.

Портос ожидал сигнала д'Артаньяна, по которому сле­довало приступать к ужину, но, посмотрев на короля, он вполголоса заметил мушкетеру:

— Мне кажется, можно начинать. Его величество дает ободряющий пример. Посмотрите-ка.

— Король ест, — сказал д'Артаньян, — но в то же вре­мя разговаривает; устройтесь так, чтобы, если он слу­чайно обратится к вам, у вас рот не был бы набит: это невежливо и некрасиво.

— Тогда лучше не ужинать, — вздохнул Портос. — Между тем, сознаюсь, я голоден. А тут все пахнет так соблазнительно и щекочет мне сразу и обоняние и аппетит.

— И не думайте, пожалуйста, не прикасаться к ку­шаньям, — улыбнулся д'Артаньян. — Вы оскорбите его ве­личество. Король обыкновенно говорит, что хорошо рабо­тает тот, кто хорошо ест, и не любит, чтобы у него за столом плохо ели.

— Как же можно сидеть с пустым ртом, когда ешь? — спросил Портос.

— Да очень просто, — усмехнулся капитан мушкете­ров, — нужно только проглотить все, что будет во рту, когда король неожиданно обратится к вам.

— Отлично.

После этого разговора Портос принялся за кушанья с умеренным энтузиазмом.

Король время от времени посматривал на присутству­ющих и с видом знатока оценивал способности нового гостя.

— Господин дю Валлон! — обратился он к нему.

В это время Портос был занят рагу из зайца и только что положил в рот половину заячьей спинки. Услыхав свое имя, он вздрогнул и мощным движением глотки от­правил кусок в желудок.

— Слушаю, государь, — пробормотал Портос приглу­шенным голосом, но довольно внятно.

— Пусть господину дю Валлону передадут это филе из барашка, — приказал король. — Вы любите барашка, господин дю Валлон?

— Государь, я люблю все, — отвечал Портос.

— Все, что мне предлагает ваше величество, — под­сказал д'Артаньян.

Король одобрительно кивнул головой».

Кто еще не догадался — это цитата из романа Александра Дюма «Виконт де Бражелон». По этому отрывку можно также понять, что с некоторого времени этикет воспринимался не про­сто как стандарт поведения, а как определенный ритуал общения, особенно с вышестоящими персонами. Но и люди равные друг другу по положению должны были соблюдать тысячи условностей, иначе их просто раздавили бы общественным презрением. Разница между средневековьем и временем знаменитых мушкетеров была лишь в том, что законода­телем правил этикета в начале и середине сред­невековья была церковь, а в позднее средневековье — королевские дворы Парижа, Лондона и других европейских стран.

Появились специальные люди — церемоний­мейстеры, которые должны были знать и разби­раться во всех тонкостях придворного ритуала. Даже монархи не имели права нарушить требо­вания придворного этикета, столь бы строги они ни были, но и сами монархи не могли удержать в голове великое множество всяких «обязательных»мелочей.. Для таких занятий существовали «обер-гофмейстеры» и «обер-гофмейстрины», у которых других мыслей в голове вообще не водилось, поскольку им нужно было знать все: от числа и фасона пряжек на обуви и бантов в прическе до церемонии приема гостей.

Так что не только красота требует жертв. В XVI — XVII веках соблюдение правил этике­та стало отличительным признаком светского человека. Иногда это становилось даже смешным. Вспомните хотя бы, за что деревенские соседи отказывались признавать Евгения Онегина светским человеком:

«Сначала все к нему езжали,

Но так как с заднего крыльца

Обыкновенно подавали

Ему донского жеребца,

Лишь только вдоль большой дороги

Заслышат их домашни дроги, —

 Поступком оскорбясь таким,

Все дружбу прекратили с ним.

«Сосед наш неуч, сумасбродит.

Он фармазон, он пьет одно

Стаканом красное вино.

Он дамам к ручке не подходит,

Все «да» и «нет», не скажет «Да-с»,

Иль «Нет-с». Таков был общий глас.»

Последний удар деревенским аристократам Онегин нанес тем, что выбрал в секунданты… камердинера, мотивируя это тем, что «малый честный». Это уже вообще ни в какие рамки хорошего тона никаким боком не входило.

Но это случилось много позже, когда насильственная европеизация Руси Петром уже стала привычкой. На Руси же первые письменные правила поведе­ния были составлены князем Владимиром Моно­махом и названы «Поучениями».

«Куда ни пойдете по своей земле, нигде не позволяйте ни своим, ни чужим отрокам обижать жителей ни в селени­ях, ни в полях… где не остановитесь в пути, вез­де напойте и накормите всякого просящего… чти­те гостя, откуда бы к вам ни пришел, — простой ли человек, или знатный, или посол, — …угости­те пищей или питьем… Больного посещайте, мер­твого пойдите проводить… Не пройдите мимо человека, не приветствуя его, а скажите всяко­му при встрече доброе слово…»

Действительно мудрый князь был, ничего не скажешь.

А вот с книгой менее родовитого (точнее, безвестного, скорее всего, коллективного) автора произошел забавный казус. Где-то в середине XVI века (опять-таки до воцарения Петра Первого) был создан еще один уникальный труд, полное название которого «Книга, называемая Домостроем, которая содер­жит в себе полезные сведения, поучение и на­ставление всякому христианину — и мужу, и жене, и детям, и слугам, и служанкам».

То есть было создано совершенно замечательное практическое руководство жизни людей всех сословий, а не только вышестоящих. И что же? Эта книга, содержавшая в себе кодекс житейских правил, отражавших идеалы духов­ной, социальной и семейной жизни людей того времени, неизвестно почему стала для последующих поколений символом жестокого обращения с же­ной, детьми и слугами. Да, «не уставай бия младенца» — это оттуда. Но ведь воспитывали тогда не по Песталоцци и даже не по Макаренко, так что….

Писателя Валентина Пикуля тоже заботил вопрос русского этикета:

«Давайте подумаем над тем, над чем мы никогда не задумы­вались: когда в веке восемнадцатом люди русские просыпались, когда спать ложились? Календарный вопрос во все времена истории был насущен, ибо от него во многом зависят успехи и благополучие человеческой жизни. Сигналом к пробуждению предков всегда были петухи и восход солнца — летом; зимою же вставали при свечах (баре) и при лучинах (подневольные). Ужинали на закате солнца, чтобы с последними лучами его все снять со стола. Оставлять же стол неприбранным на ночь — Домового кормить! Засиживаться в гостях долго считалось неприличием, такое поведение осуждалось старыми людьми.

— Всему свои час, — ворчали они. — Душою сберегай плоть, а здоровою плотью сохраняй в спокойствии дух свой.

На режим дня воздействовала, конечно, и церковь — с ее заутренями и обеднями. Деловая жизнь государства начиналась спозаранку. Раннее пробуждение императрицы не было ее личной заслугой. Военные являлись к полкам в шестом часу утра, когда солдаты уже встали. Гражданские чины открывали доступ в канцелярии около семи. Многие ничем не занимались, а только присутствовали, служебное помещение в те времена называлось присутствием». В служебных формулярах так и писалось, до­пустим: «В чине коллежского секретаря присутствовал четыре года в Соляной конторе». Следуя регламенту, в час пополудни всякая служба прекращалась. В гости ходили обычно к шести часам вечера. Если кто опаздывал, получал замечание:

— Что же это вы — на ночь-то глядя?

Модницы, подражавшие аристократкам, или девицы на вы­данье, берегущие красоту для женихов, иногда позволяли себе еще понежиться в постели после всеобщего пробуждения.

Но это тоже осуждалось, о таких говорили:

— Вылупится — и к зеркалу. Какая ж из нее хозяйка будет?

Обедали точно в полдень. Ужинали рано. («В летние долгие дни почиталось даже и у дворян стыдом при огне ужинать») Врачи времен Екатерины следили за дневным распорядком, на­рушению его приписывали болезни, в книгах и лекциях пропо­ведовали, что даже три часа дня для обеда — уже поздно, а после трех — вредно. В режиме суток изменения начались не снизу, не от народа, а сверху — от разгульной гвардии, от кар­тежной игры, от повадок аристократии, от привычек придворных. Странно, но так: режим русского народа был круто нарушен в Отечественную войну 1812 года, ритм жизни поколебался в 1825 году — возникли большие социальные перемены, это был год восстания декабристов…»

Впрочем, первыми начали все-таки не декабристы. Петр Первый в своем стремлении обустроить все и сразу, повелел создать более современную книгу об этикете, которую исправно и издали под названием «Юности чест­ное зерцало, или Показание к житейскому об­хождению», в которой давались разъяснения и наставления молодым людям о том, как следует вести себя в семье, гостях, общественных мес­тах, на службе.

В ней содержались практические советы о том, что прилично, а что недопустимо в общении, в разговоре, за столом, на улице. Под­черкивалось значение доброжелательности и при­ветливости, жеста и выражения лица, то есть тех «мелочей», которые должны войти в при­вычку воспитанного человека. Книга «Юности че­стное зерцало…» неоднократно перепечатывалась в XVIII XIX веках и даже… совсем недавно, в конце прошлого века, правда, уже как забавное подарочное издание.

Хотя… почему подарочное и забавное? Конечно, в скатерть сейчас никто сморкаться не будет, но вот использовать вместо специальной салфетки — кухонное полотенце, а то и тряпку, для вытирания стола — легко! В сапогах на кровать не заваливаются лишь по той причине, что мужчины в основном носят ботинки. В них и брякаются. Пальцами в зубах как ковыряли, так и ковыряют, хоть специальную коробочку с зубочистками у прибора положи. Так что подарочек-то может оказаться очень даже полезным и для нынешнего юного поколения.

Позвольте, скажут мне, но ведь раньше культуре общения, учтивости, уме­нию вести себя в обществе — всей этой тонкой науке поведения обучали только избранных. Хо­рошие манеры считались признаком превосход­ства и просвещенности, признаком благородного происхождения, наконец.

Трудно не согласиться. Но были ведь и другие правила хорошего тона — в деревне, например, где каждый четко знал свое место в семье и в общине, где немыслимо было лезть первому ложкой в общую миску со щами — начинать должен был только глава семьи, а остальные — за ним, в порядке строгой очереди. Иначе неизбежная расплата — ложкой по лбу или долой из-за стола.

Невозможно было начать еду, не возблагодарив за это Бога — никому в рот не полезло бы самое аппетитное кушанье. Говорить во время еды считалось чуть ли не смертным грехом, а крошить хлеб или скатывать из него шарики — просто святотатством. И также немыслимо было замужней женщине появиться вне собственной избы с непокрытой головой — позору не оберешься. До сих пор ведь говорят: «Эк ведь как опростоволосилась».

Немыслимо было сыграть свадьбу хоть в крестьянской, хоть в купеческой семье без соблюдения таких правил, перед которыми бледнеют все изыски мадридского и французского двора вместе взятых. Книг об этом не писали, передавали навыки от поколения к поколению. Поздно, но все-таки запечатлел Алексей Толстой картину настоящей царской свадьбы на Руси — едва ли не последней такого рода.

«Алексашка Меншиков искал Петра по всем палатам, где слу­ги накрывали праздничными уборами лавки и подоконники, стелили ковры, вешали слежавшиеся за долгие годы занавесы и шитые жем­чугом застенки на образа… Наливали лампады. Стук и беготня раздавались по всему дворцу.

Петра он нашел одного в сеннике, только что убранном сва­хой, — пристройке без земляного наката на потолке (чтоб молодые легли спать не под землей, как в могиле). Петр коротко передохнул. Опять оглянул бревенчатый сенник с высоко прорубленными в трех стенах цветными окошками. В про­стенках — тегеранские ковры, пол застлан ковром с птицами и еди­норогами. В углах воткнуто четыре стрелы, на каждой повешено по сорок соболей и — калач. На двух сдвинутых лавках, на двадцати семи ржаных снопах, на семи перинах постлана шелковая постель со множеством подушек в жемчужных наволоках, сверху на них лежа­ла меховая шапка. В ногах — куньи одеяла. У постели стояли липо­вые бочки с пшеницей, рожью, овсом и ячменем…

— Что ж, ты так ее и не видел? — спросил Петр.

— Мы с Алешкой челядинцев подкупили и на крышу лазили… Никак нельзя… Невеста в потемках сидит, мать от нее ни на шаг, — сглазу боятся, чтобы не испортили… Сору не ведено из ее светлицы выносить… Дядья Лопухины день и ночь по двору ходят с пищаля­ми, саблями…

…Свадьбу сыграли в Преображенском. Званых, кроме Нарышки­ных и невестиной родни, было мало: кое-кто из ближних бояр, да Борис Алексеевич Голицын, да Федор Юрьевич Ромодановский. Наталья Кирилловна позвала его в посажёные отцы. Царь Иван мог быть за немочью, Софья в этот день уехала на богомолье.

Все было по древнему чину. Невесту привезли с утра во двор и стали одевать. Сенные девки, вымытые в бане, в казенных венцах и телогреях, пели, не смолкая. Под их песни боярыни и подружи накладывали на невесту легкую сорочку и чулки, красного шелка длинную рубаху с жемчужными запястьями, китайского шелка лет­ник с просторными, до полу, рукавами, чудно вышитыми травами и зверями, на шею убранное алмазами, бобровое, во все плечи, ожере­лье, им так стянули горло, — Евдокия едва не обмерла. Поверх летника — широкий опашень клюквенного сукна со ста двадцатью финифтяными пуговицами, еще поверх — подволоку, сребротканую, на легком меху, мантию, тяжело шитую жемчугом. Пальцы унизали перстнями, уши оттянули звенящими серьгами. Волосы причесали так туго, что невеста не могла моргнуть глазами, косу переплели множеством лент, на голову воздели высокий, в виде города, венец.

Часам к трем Евдокия Ларионовна была чуть жива, — как воско­вая, сидела на собольей подушечке. Не могла даже глядеть на сла­сти, что были принесены в дубовом ларце от жениха в подарок: са­харные звери, пряники с оттиснутыми ликами угодников, огурцы, варенные в меду, орехи и изюм, крепенькие рязанские яблоки. По обычаю, здесь же находился костяной ларчик с рукодельем и другой, медный, вызолоченный, с кольцами и серьгами. Поверх лежал пу­чок березовых хворостин — розга.

Вбежала сваха, махнула трехаршинными рукавами:

— Готова невеста? Зовите поезжан… Караваи берите, фонари за­жигайте… Девки-плясицы где? Ой, мало… У бояр Одоевских двена­дцать плясало, а тут ведь царя женим… Ой, милые, невестушка-то — красота неописанная… Да где еще такие-то, — и нету их… Ой, милые, бесценные, что же вы сделали, без ножа зарезали… Невеста-то у нас неприкрытая… Самую суть забыли… Покров, покров-то где?

Невесту покрыли поверх венца белым платом, под ним руки ей сложили на груди, голову велели держать низко.

Слуги подняли на блюдах караваи. За ними пошли фонарщики со слюдяными фонарями на древках. Два свечника несли пудовую невестину свечу. Дружка, в серебряном кафтане, через плечо перевязанный полотенцем, Петька Лопухин, двоюродный брат невесты, нес миску с хмелем, шелковыми платками, собольими и беличьими шкурками и горстью червонцев. За ним двое дядьев, Лопухины, са­мые расторопные держали путь: следили, чтобы никто не перебежал невесте дорогу. За ними сваха и подсваха вели под руки Евдокию, — от тяжелого платья, от поста, от страха у бедной подгибались ноги. За невестой две старые бояры­ни несли на блюдах: одна — бархатную бабью кику, другая — убру­сы для раздачи гостям.

Так вступили в крестовую палату. Невесту посадили под образа. Миску с хмелем, мехами и деньгами, блюда с караваями поставили на стол, где уже расставлены были солонки, перечницы и уксусницы. Сели по чину. Молчали. У Лопухиных натянулись, высохли глаза, — боялись, не совершить бы промаха. Не шевелились, не дышали. Сва­ха дернула Лариона за рукав:

— Не томи…

Он медленно перекрестился и послал невестину дружку возве­стить царю, что время идти по невесту. Заскрипели лестницы на переходах. Идут! Двое рынд, неслышно появясь, встали у дверей. Вошел посажёный отец, Федор Юрьевич Ромодановский. Пуча глаза на отблескивающие оклады, перекре­стился, за руку поздоровался с Ларионом и сел напротив невесты, пальцы сунул в пальцы. Снова молчали небольшое время. Федор Юрьевич сказал густым голосом:

— Подите, просите царя и великого князя всея России, чтобы, не мешкав, изволил идти к своему делу.

Один из дядьев вы­шел навстречу государю. Он уже близился, — молод, не терпелось… В дверь влетели клубы ладана. Вступили — рослый, буйноволосый благовещенский протопоп, держа медный с мощами крест и широко махая кадилом, и молодой дворцовый поп, мало кому ведомый, кропил святой водой красного сукна дорожку. Меж ними шел ветхий, слабоголосый митрополит во всем блаженном чине.

Невестина родня вскочила. Ларион выбежал из-за стола, упал на колени среди палаты. Свадебный тысяцкий, Борис Алексеевич Го­лицын, вел под руку Петра. На царе были бармы и отцовские, — ему едва не по колена, — золотые ризы. Петр был непокрыт, темные кудри. расчесаны на пробор, бледный, глаза стеклянные, немигающие, выпячены желваки с боков рта. Сваха крепче подхватила Евдокию, — почуяла под ру­кой, как у нее задрожали ребрышки.

За женихом шел ясельничий, Никита Зотов, кому было поруче­но охранять свадьбу от порчи колдовства и держать чин. Был он трезв, чист и светел. Лопухины, те, что постарше, переглянулись: князь-папа, кутилка, бесстыдник, — не такого ждали ясельничим… Лев Кириллыч и старый Стрешнев вели царицу. Для этого дня вы­нули из сундуков старые ее наряды: милого персикового цвета лет­ник, заморским бисером шитый нежными травами опашень… Когда надевала — плакала Наталья Кирилловна о невозвратной молодо­сти. И шла сейчас красивая, статная, как в былые года…

Борис Голицын, подойдя к тому из Лопухиных, кто сидел рядом с невестой, и зазвенев в шапке червонцами, сказал громко:

— Хотим князю откупить место.

— Дешево не продадим, — ответил Лопухин и, как полагало загородил рукой невесту.

— Железо, серебро или золото?

— Золото

Борис Алексеевич высыпал в тарелку червонцы и, взяв Лопухина за руку, свел с места. Петр, стоявший среди бояр, усмехнулся, его легонько стали подталкивать. Голицын взял его под локти и посадил рядом с невестой. Петр ощутил горячую округлость ее бедра отодвинул ногу.

Слуги внесли и поставили первую перемену кушаний. Митропо­лит, закатывая глаза, прочел молитвы и благословил еду и питье. Но никто не дотронулся до блюд. Сваха поклонилась в пояс Лариону и Евстигнее Аникитовне:

— Благословите невесту чесать и крутить.

— Благословит бог, — ответил Ларион. Два свечника протянули непрозрачный плат меж­ду женихом и невестой. Сенные девки в дверях, боярыни и боярыш­ни за столом запели подблюдные песни — невеселые, протяжные. Петр, косясь, видел, как за шевелящимся покровом суетятся сваха и подсваха, шепчут: «Убери ленты-то… Клади, косу, закручивай… Кику, кику, давайте…» Детским тихим голосом заплакала Евдокия… У него жарко-застучало сердце: запретное, женское, сырое — плакало подле него, таинственно готовилось к чему-то, чего нет слаще на свете… Он вплоть приблизился к покрывалу, почувствовал ее дыха­ние… Сверху выскокнуло размалеванное лицо свахи с веселым ртом до ушей:

— Потерпи, государь, недолго томиться-то…

Покрывало упало, невеста сидела опять с закрытым лицом, но уже в бабьем уборе. Обеими руками сваха взяла из миски хмель и осыпала Петра и Евдокию. Осыпав, омахала их соболями. Платки и червонцы, что лежали в миске, стала разбрасывать гостям. Жен­щины запели веселую. Закружились плясицы. За дверями ударили бубны и литавры.

Тогда слуги внесли вторую перемену. Никто из Лопухиных, что­бы не показать, что голодны, ничего не ел, — отодвигали блюда. Сей­час же внесли третью перемену, и сваха громко сказала:

— Благословите молодых вести к венцу.

Наталья Кирилловна и Ромодановокий, Ларион и Евстигнея под­няли образа. Петр и Евдокия, стоя рядом, кланялись до полу. Благословив, Ларион Лопухин отстегнул от пояса плеть и ударил дочь по спине три раза — больно.

— — Ты, дочь моя, знала отцовскую плеть, передаю тебя мужу, ныне не я за ослушанье — бить тебя будет муж сей плетью.

И, поклонясь, передал плеть Петру. Свечники подняли фонари, тысяцкий подхватил жениха под локти, свахи — невесту. Лопухины хранили путь: девку одну, впопыхах за нуждой хотевшую перебе­гать дорогу, так пхнули, — слуги уволокли едва живую. Вся свадьба переходами и лестницами медленно двинулась в дворцовую цер­ковь. Был уже восьмой час.

Митрополит не спешил, служа. Петр видел одну только руку неведомой ему женщины под покрывалом — слабую, с двумя сереб­ряными колечками, с крашеными ногтями. Держа капающую свечу, она дрожала, — синие жилки, коротенький мизинец… Дрожит, как овечий хвост… Он отвел глаза, прищурился на огоньки низенького иконостаса…

Протопоп и поп Битка не жалели ладана, свечи виднелись, как в тумане, иерихонским ревом долголетие возглашал дьякон. Петр опять покосился, — рука Евдокии дрожит не переставая. В груди у него будто вырастал холодный пузырек гнева… Он быстро выдернул у Евдокии свечу и сжал ее хрупкую неживую руку. По церкви про­несся испуганный шепот. У митрополита затряслась лысая голова, к нему подскочил Борис Голицын, шепнул что-то. Митрополит зато­ропился, певчие запели быстрее. Петр продолжал сильно сжимать ее руку, глядя, как под покровом все ниже клонится голова жены…

Повели вкруг аналоя. Он зашагал стремительно, Евдокию под­хватили свахи, а то бы упала… Обрачились… Поднесли к целованию холодный медный крест. Евдокия опустилась на колени, припала лицом к сафьяновым сапогам мужа. Подражая ангельскому гласу, нараспев, слабо проговорил митрополит:

— Дабы душу спасти, подобает бо мужу уязвляти жену свою жезлом, ибо плоть грешна и немощна…

Евдокию подняли. Сваха взялась за концы покрывала: «Гляди, гляди государь», — и, подскокнув, сорвала его с молодой царицы. Петр жадно взглянул. Низко опущенное полудетское, измученное личико. Припухший от слез рот. Мягкий носик. Чтобы скрыть блед­ность, невесту белили и румянили… От горящего круглого взгляда мужа она, дичась, прикрывалась рукавом. Сваха стала отводить рукав. «Откройся, царица, — нехорошо… Подними глазки…» Она подняла карие глаза, застланные слезами. Петр прикоснулся поцелуем к ее щеке, губы ее слабо пошевелились, отвечая… Усмехнувшись, он поцеловал ее в губы, — она всхлипнула.

Снова пришлось идти в ту же палату, где обкручивали. По пут свахи осыпали молодых льном и коноплей. Снова подавали холодную и горячую еду, — теперь уже гости ели за обе щеки. Но молодым кушать было неприлично. Когда вносили третью перемену — лебедей, — перед ними поставили жареную курицу. Борис взял ее руками с блюда, завернул в скатерть и, поклонясь Наталье Кирилловне и Ромодановскому, Лопухину и Лопухиной, проговорил весело:

— Благословите вести молодых опочивать…

Уже подвыпившие, всей гурьбой родные и гости повели царя и царицу в сенник. По пути в темноте какая-то женщина, — не разо­брать, — в вывороченной шубе, с хохотом, опять осыпала их из вед­ра льном и коноплей. У открытой двери стоял Никита Зотов, держа голую саблю. Петр взял Евдокию за плечи, — она зажмурилась, откинулась, упираясь, — толкнул ее в сенник и резко обернулся к гостям: у них пропал смех, когда они увидели его глаза, попятились. Он захлопнул за собой дверь и, глядя на жену, стоящую с прижаты­ми к груди кулачками у постели, принялся грызть заусенец. Черт знает как было неприятно, нехорошо, — досада так и кипела… Свадь­ба проклятая! Потешились старым обычаем! И эта вот, — стоит дев­чонка, трясется, как овца!…»

Конечно, многие обряды и обычаи исчезли в процессе «европеизации» России. Но отголоски этой церемонии просуществовали еще очень и очень долго: крестьянство и мещане не желали расставаться со старыми обычаями. Но тут история России совершила крутой вираж…

Но этикет-то все равно никто не отменял, он был и будет существовать, какими бы утеснительными ни были его правила. Конечно, правила меняются: что во Франции, что в России после революций изменилось очень многое. Но если за границей хорошие манеры давно реабилитированы, то у нас они по-прежнему остаются признаком «интеллигента в шляпе и очках» или «тургеневской барышни», что, во-первых, глупо, а во-вторых, несправедливо. Вспомните хотя бы главу из «Собачьего сердца» Булгакова, где описано поведение хама попавшего в квартиру обыкновенных культурных людей.

До сих пор помню прочтенную в детстве книгу, где описывается оторопь и изумление девчонки-замарашки, в руки которой попало пособие по выработке у себя хороших манер. Прошу прощения за длинную цитату из В. Каверина «Открытая книга», но она многое проясняет:

«Андрей дал мне книгу «Любезность за любезность», я читала ее каждый день и каждый день узнавала такие вещи, которые не могли присниться ни одной девочке с нашего двора или со всего посада.,

Суп, оказывается, нужно было есть совершенно бесшумно, причем ложку совать в рот не сбоку, а острым концом. Подливку не только нельзя было вылизывать языком, как я это делала постоянно, но даже неприлично подбирать ее с тарелки с помощью хлеба.

Пока девушка не замужем, она, по возможности, не должна была выходить со двора одна или с двоюродным братом. Нельзя было спросить: «Вам чего?», а»Извините, кузина, я не поняла» или «Как вы сказали, дедушка?»

B cnaльне молодой девушки все должно было, оказывается, «дышать простотой и изяществом». С родителями — вот это было интересно! — следовало обращаться так же вежливо, как и с чужими. Дуть на суп нечего было и думать, но зато разрешалось тихо двигать ложкой туда-сюда для его охлаждения.

Но больше всего меня поразило, что при всех обстоятельствах жизни девушка должна быть «добра без слабости, справедлива без суровости, услужлива без унижения, остроумна без едкости, изящно-скромна и гордо-спокойна».

Да, это была интересная книга, хотя она надолго отравила мне жизнь — почти полгода я не могла двинуть ни рукой, ни ногой, не вспомнив прежде, что советует по этому поводу «Любезность за любезность».

К сожалению, до сих пор для многих людей нашей страны характерно отсутствие должного воспитания, незнание внешних форм поведения. Во-первых, некому было воспитывать, во-вторых, незачем, вроде бы все себя так ведут, а то мучайся, вспоминай, как там, по правилам-то, в-третьих, и так сойдет, «не графье»!

«Не графье», но не сойдет! Если уж нас вроде бы хотят принимать в приличном обществе, придется соответствовать. И вот в этом мы и хотели бы оказать нашим читателям посильную помощь. Итак —

Глава первая. «Главней всего — погода в доме»

«Мой дом — моя крепость», — любим мы повторять вслед за англичанами. Но, к сожалению, совершенно не умеем вести себя в этом самом замке. А ведь семья — это — маленький коллектив, общество, которое — как уже показала практика, — правильно существовать только при соблюдении определенных норм. Как любили говорить раньше: норм социалистического общежития.

И от того, что социализм прекратил долго жить, а общежития превратились в некий гибрид заштатных гостиниц с коммуналками, правил поведения никто не отменял. Их просто в коммуналках стало еще труднее выполнять. Но если вдуматься, в отдельных квартирах живут люди того же менталитета, не говоря уже про апартаменты, особняки и, господи спаси, не к ночи будь помянуты — пентхаусы.

У каждого народа, каждой страны и даже каждой социальной группы — свои, веками складывавшиеся правила поведения в доме, во многом зависящие от традиций. Экзотику трогать не будем — в племени пигмеев или поселке эскимосов нам вряд ли когда-либо придется жить. Напомним только, что бытие человека меняется куда быстрее, нежели его сознание, и повадки человека, живущего в суперсовременном жилище (а тем более, в обыкновенном) со времен Домостроя изменились, в общем-то, незначительно. Значит, нужно работать над собой, чтобы и дома оставаться человеком, а не неким Шариковым.

Если вы по каким-то причинам живете один — все предельно просто. Глупо же на самом деле самому себе желать доброго утра или спокойной ночи, а также приятного аппетита. Хотя… Хорошо воспитанный человек даже на стол для себя самого накроет по всем правилам хорошего тона, при еде будет пользоваться тарелкой, ножом и вилкой, а не хлебной коркой «с газетки» и напитки пить из чашек (стаканов, рюмок, бокалов), а не «из горла». И грязью тоже не зарастет, хоть раз в неделю да сделает уборку.

Собственно, больше ничего и не требуется, но вы удивитесь, какое огромное количество людей превращает свое одинокое жилище в полном смысле слова в свинарник, причем ничего плохого в этом не видит и даже к приходу редких гостей не слишком напрягается с уборкой. Мол, вот такой я типа Диоген, зато душой красив наверняка.

Но как же трудно бывает распознать красивую душу и незаурядный интеллект хозяина, если по квартире летают хлопья пыли, ванная (да, да, именно ванная, поскольку раковина в кухне давно и безнадежно прохудилась!) забита грязной посудой, к поверхности стола страшно прикоснуться — до того она грязная, а найти местечко почище, чтобы сесть — вообще проблема из проблем.

По-видимому, и сами обладатели таких свинарников понимают, что не совсем правы, поэтому на людях появляются наглаженными, подтянутыми, благоухая дорогим парфюмом и щеголяя изысканными манерами. Как им удается сочетать эти две ипостаси — одному Богу известно, но — сочетают. Они же не одни в офисе или на улице, правда?

Не могу не рассказать историю, слышанную мной от моей прабабушки, которая — ну, вот так вышло! — училась именно в Институте благородных девиц. Их начальница всегда сидела на стуле исключительно прямо, не разваливаясь и даже не прислоняясь к спинке. Как-то рано утром воспитанницы случайно обнаружили, что дверь в комнату начальницы приоткрыта. Они заглянули и… обомлели. Госпожа директриса сидела за столом и вкушала утренний кофе. Сидела так же прямо, не прислоняясь к спинке кресла, как если бы за ней следили сотни глаз. Сидела одна! Она так привыкла, она так была воспитана, что хорошие манеры уже стали как бы ее вторым «я».

Но если в квартире или доме несколько жильцов, все гораздо сложнее. То, что к соседям по коммунальной квартире нужно относиться вежливо и предупредительно, знают все. На практике — кому как повезет. Вспомним бессмертную миниатюру Аркадия Райкина, где ученик преображается в кошмарного полууголовника, чтобы призвать к порядку соседей-хамов своей бывшей учительницы. Правило тут может быть одно: ведите себя с соседями так, как вам бы хотелось, чтобы они вели себя с вами. Тогда конфликтные ситуации сойдут к неизбежному минимуму.

С семьей сложнее. Члена семьи посторонним человеком считать трудно, относиться к нему, как к чужому — невозможно. Часто внутренний климат общения зависит от того, из каких семей вышли муж и жена. Если они воспитывались в традициях одной культуры в одном духе, то, как правило, у них меньше проблем в отношениях между собой, со своими родителями и своими детьми. А если нет? Ну, об этом в любой криминальной хронике сейчас можно прочитать.

Зато мало кто пишет и говорит о том, что раньше всего разногласия начинаются у тех супружеских пар, которые, на­чав жить вместе, перестают соблюдать правила семейного этикета. В период ухаживаний каждый старался «подать товар лицом»: вредные привычки тщательно скрывались, внешний вид всегда был безукоризненным, возникавшие недоразумения быстренько гасились поцелуями. Но вот марш Мендельсона отыграл, любящая пара оказывается под одной крышей в качестве законных супругов и…

И куда уходит все это, когда вы начинаете жить вместе, встречаетесь с трудностями, ус­таете от забот и уже не прикладываете усилий к тому, чтобы соблюдать правила совместной жизни?

Начнем хотя бы со внешнего вида. Неприлично появляться перед посторонними людьми в грязном халате, немытой и нечесаной, в «семейных» трусах не первой свежести и небритым. А перед самыми близкими — можно? Есть, конечно, чрезвычайные ситуации — болезнь, например. Но утро должно начинаться не только с приветствия — «Доброе утро», но и с достойного выхода к завтраку. Существуют вполне приличные халатики, как мужские, так и женские, а уж кимоно в таких случаях просто незаменимы. Кстати, и стоят они недорого.

Стараться нравиться друг другу надо посто­янно, только тогда можно долго жить вместе, не надоедая и не раздражая друг друга. Посмотрите, как изображают в рекламе семейный завтрак. Салфеточки, подставки для яиц, красивая хлебница… да мало ли чем можно украсить стол, если хочется доставить удовольствие своим близким. Кстати, никто не говорит, что заниматься этим должна хозяйка дома, мужчины тоже приветствуются в качестве «метрдотеля». И для них уже придуманы фартуки, подносы, всякие там тостеры-кофеварки. Знай только на кнопки вовремя нажимать.

Понятно, что дома люди расслабляются, но не до такой степени, чтобы повышать голос по всякому поводу, а то и без повода, просто для того, чтобы «выпустить пар». Чего там стесняться, свои же люди! Потому и надо стесняться, что общаться придется и дальше, вечером, например, после работы. И тут не следует забывать поздороваться, и спросить, как прошел день, и стол накрыть со вкусом. Но если все-таки сорвались, нагрубили, не сделали — обязательно изви­нитесь. От вас не убудет, а нервы у всех будут целее.

Уверена, вы всегда предупреждаете своих коллег, деловых партнеров, а тем более — начальника, если задерживаетесь или у вас изменились обстоятельства. Еще бы, это ведь совершенно естественно! Так вот, неплохо так же естественно завести такие же привычки по отношению к своим близким. Предупреждайте их о своих планах, но уж если это не удалось — опять же попросите прощения, объясните причину. Если и это не срабатывает, по­старайтесь сделать что-нибудь такое, что бы мог­ло улучшить настроение тому, кто понапрасну вол­новался. Цветов, что ли, купите или пирожное — как оправдание. Психологический климат — важнейшая часть семейной жизни.

Конечно, не бывает идеальных браков, в которых никогда не происходит конфликтов. Но конфликт конфликту рознь. Да и происходят они в разных семьях с разной час­тотой. Но из-за чего чаще всего ссорятся, а затем — увы! — и разводятся супруги?

Соци­альные психологи (американские, наши пока этим мало занимаются) отвечают на эти вопросы сле­дующим образом:

— из-за манеры поведения одного из супругов;

— из-за дисгармонии в интимных отношениях;

— из-за различий во вкусах и мнениях;

— из-за несоблюдения одним из супругов пра­вил личной гигиены;

— из-за неправильного распределения денег

— из-за конфликта в отношениях мужа с ро­дителями жены или жены с родителями мужа;

— из-за неумения вести домашнее хозяйство;

— из-за друзей или подруг.

Как видно, среди причин непонимания и на­пряженности в семейных отношениях большое место занимают несоблюдение правил поведения, плохие манеры одного из супругов. Так что бессмертное выражение «Учитесь вла­ствовать собой!» актуальности отнюдь не потеряло, тем более, что уже отмечалось: во время ссоры многие люди не контролируют свое поведение. В такой момент человек может совершить поступки, ко­торые никогда бы не совершил в нормальном со­стоянии, оскорбить другого, чего не позволил бы себе сделать в обычной ситуации.

Тем более что три четверти ссор и конфликтов происходят, как говорится, «на пустом месте». Неправиль­ное распределение семейного бюджета одним из супругов, не на место поставленная чаш­ка, и так далее и тому подобное, отрицательные эмоции накапливают­ся, достигают критической массы…

Причина ссоры может быть уже давно забы­та, а взаимопонимание между людьми так и не восстановлено, озлобленность не преодолена. Можно сравнить это с трещиной в скале: ничего страшного не произойдет, если туда попадет вода. Но если вода там и замерзнет, лед может разрушить скалу. Так что задумайтесь еще раз насчет погоды в доме. Теплой.

Я знаю супружескую пару, которая тридцать (!) лет скандалит только из-за того, что муж кладет на пол перед кухонной раковиной тряпку (чтобы не забрызгать пол), а жена эту тряпку ненавидит, потому что большая эстетка и тряпка оскорбляет в ней чувство прекрасного. Прийти к консенсусу они так и не смогли, хотя у них на кухне (давно уже другой) пол из специальной влагоотталкивающей плитки, да еще с подогревом. Быт изменился невероятно, бытовая культура осталась на прежнем уровне.

В конфликте не бывает победителей, есть только побежденные. Но многих конфликтов можно было бы избежать, если бы каждый мог вовремя сдержаться, не сказать грубого слова, чем-то поступиться, что-то простить. Как важно уметь правильно оценить ситуацию, взглянув на себя как бы со стороны. Именно это предлагает всем знаменитый психолог Владимир Леви. Он считает, что «любую ссору можно пре­дотвратить, если вы не будете ругаться:

1.Когда вы очень устали, огорчены или раз­дражены по каким-либо причинам;

2.На больного человека, даже если его недо­могание легкое, на выздоравливающего человека.

3.На человека, который недавно перенес ду­шевную травму (потеря близкого человека, не­удачи на работе и так далее);

4.На человека, когда он ест; после сна; перед сном; во время игры; во время работы;

5.На человека, который старается справиться со своими недостатками, но у него это плохо получается;

6.На человека, когда он не понимает чего-либо из-за незнания конкретного вопроса».

Но даже если пришлось выяснять отношения, никогда не повы­шайте голос на членов семьи, не кричите на них и не употребляйте бранные, обидные слова. Кстати, не рекомендуется злословить по поводу только что ушедше­го гостя или отсутствующего родственника, особенно если это делается в присутствии детей. И в любом случае, старайтесь при ребенке сохранять максимум спокойствия: малыш не способен мыслить абстрактно, резкие голоса самых близких ему людей вызывают у него депрессивный шок, а фразы насчет развода вообще могут привести к развитию невроза. Не уважаете себя — пожалейте хотя бы детей.

Наоборот, постарайтесь почаще говорить «спасибо», «по­жалуйста» и тому подобное в любой ситуации. Не стесняйтесь лас­ковых слов, только с помощью них вы сможете наладить отношения в семье. Дело, конечно, не только в словах, но и в той интонации, с которой они произносятся: психологи считают, что дети, как кошки, реагируют не столько на смысл сказанного, сколько на его интонацию. До определенного возраста, конечно.

Некоторые молодые супруги полагают, что ин­тимная близость после ссоры — лучшее сред­ство примирения. С одной стороны, не зря же было замечено: «милые бранятся — только тешатся». С другой стороны, средство это обоюдоострое и однажды может не сработать или сработать совсем по-другому. Как у героев романа А. Хейли «Аэропорт».

«По этому вдруг обрушившемуся на него водопаду слов Мел почувствовал, что Синди вот-вот взорвется. Он отчетливо представлял себе, как она стоит сейчас, выпрямившись на высоких каблуках, решительная, энергичная, голубые глаза сверкают, светлая, тщательно причесанная голова откинута назад, — она всегда была чертовски привлекательна, когда злилась. Должно быть, отчасти поэтому в первые годы брака Мела почти не огорчали сцены, которые устраивала ему же­на. Чем больше она распалялась, тем больше его влекло к ней. В такие минуты Мел опускал глаза на ноги Синди — а у нее были удивительно красивые ноги и лодыжки, — по­том взгляд его скользил вверх, отмечая все изящество ее лад­ной, хорошо сложенной фигуры, которая неизменно возбуж­дала его.

Он чувствовал, как между ними начинал пробегать ток, взгляды их встречались, и они в едином порыве устремлялись в объятия друг друга. Тогда исчезало все — гнев Синди утихал, захлестнутая волною чувственности, она становилась ненасытной, как дикарка, и, отдаваясь ему, требовала: «Сделай мне больно, черт бы тебя побрал! Да сделай же мне больно!» Потом, вымотанные и обессиленные, они и не вспоминали о причине ссоры: возобновлять перебранку уже не было ни сил, ни охоты.

Так они не столько разрешали, сколько откладывали разрешение своих разногласий, которые — Мел понимал это уже тогда — носили отнюдь не шуточный характер. И с годами, по мере того, как остывала страсть, они стали все больше отдаляться друг от друга…»

Что же на самом деле происходит? Но­вая ссора как бы накладывается на старую, что многократно усиливает ее отрицательное воздей­ствие, но к тому же интимная близость прочно увязывалась в подсознании с удачным сексом. И получается, что ради гармонии в постели нужно создавать дисгармонию вне ее? Да, в семейной жизни интимная сторона отношений имеет большое значение, никто с этим не спорит. Но не сводится только к постельным радостям — это уже скорее модель отношения любовников, а не супругов.

Кстати, о них, тем более, что «свободные союзы» сейчас в моде. Любовники должны полностью доверять друг дру­гу и заботиться друг о друге., иначе это уже даже не любовники, а… Ну, слово придумайте сами, но хорошо воспитанный человек в такие отношения, как правило, не ввязывается. Так что и любовникам, если между ними возникли какие-либо недомолвки, должны постараться решить проблему сразу, не копить обиду, и уж конечно не молчать. Тем более что выяснение отношений, касающихся интимной жизни, требует особой осторожности. О сексуаль­ной потенции вашего партнера надо говорить деликатно и тактично.

Не один брачный союз распался (о любовных связях даже не говорю) только из-за того, что партнеры не могут найти правильных слов в разговоре о самом интимном. «Ты просто импотент!» — в сердцах бросает девушка (женщина) и… мужчина может действительно стать таковым, особенно при повторении ситуации. «Бревно фригидное», — ворчит мужчина на неопытную или зажатую женщину и… она такой и будет. Но ведь можно было найти другие слова, деликатные, нежные, сочувствующие. Спросить, наконец, что нужно сделать, чтобы положение изменилось. И союз спасен.

Берегите друг друга, чтобы вам было как мож­но дольше приятно находиться вместе. Не забывайте, что несоблюдение домаш­него этикета ведет к размолвкам, ссорам и в ко­нечном итоге к разводам.

Да! Вы, конечно, понимаете, что о предохранении должны заботиться оба партнера. «Брак по залету» редко бывает крепким, а нежелание мужчины иметь детей правильно поймет далеко не каждая женщина. Даже наше телевидение расстаралось — объяснило, что существует «безопасный секс», средства для которого можно купить в любом киоске в любое время дня и ночи. Если, конечно, человек хочет соблюдать хороший тон в отношениях с женщиной. А если она слишком деликатна, чтобы напоминать ему об очевидном, то позаботится сама — есть масса других средств, уверяю вас! — только обязательно предупредит об этом партнера.

В общем, беречь друг друга — это хороший тон. Совсем как страховая компания «Спасские ворота».

Глава вторая. Битвы поколений

С точки зрения демографов, семьи бывают простыми и сложными. Простая семья — это представители одного поколения (муж и жена) или двух (родители и дети). Сложная семья — это уже несколько поколений, объединенных под одной крышей или живущие в непосредственной близости друг от друга. А вот с точки зрения психологов и социологов, простых семей не бывает вообще, а каждая семья сложна по-своему. И дело вовсе не в количестве членов такой семьи, а в их умении находить общий язык друг с другом. В умении соблюдать этикет семейных отношений.

Я не открою Америку, если скажу, что конфликты поколений в семье — не редкость, а, к сожалению, досадная и постоянная реальность. Хорошо еще, если представители разных поколений находят общий язык с такой же легкостью, как герои рекламных роликов про растительное масло, стиральный порошок и зубную пасту. В жизни все гораздо сложнее, хотя бы потому, что, повторюсь, бытие человека меняется значительно быстрее, чем сознание, и многие из тех, кому за пятьдесят (а иногда — и только за сорок) просто психологически не могут адаптироваться к миру своих детей.

В восточном обществе все гораздо проще: там как жили одной большой семьей с бабушками-дедушками, тетками-дядями, кузенами и кузинами и т. д. и т.п., так и живут. Слово старшего — будь он хоть трижды в маразме — закон и обсуждению не подлежит, слово мужчины — такой же закон для женщины, которая, в свою очередь, став свекровью, автоматически превращается для своей невестки в некую верховную жрицу. Но это — Восток, который, как известно, дело тонкое, поэтому такой этикет мы обсуждать не будем. Обсудим наш, российский, который, между прочим, еще сто лет тому назад мало чем отличался от вышеописанного восточного, а теперь изменился до неузнаваемости, причем далеко не в лучшую сторону, как это ни прискорбно отмечать.

А ведь существуют правила поведения для родителей и детей, которые на самом деле пока еще не отменял. Например, в любой семье уваже­ние к своим родите­лям и своим детям — непреложный прин­цип семейных отно­шений. Научиться говорить друг другу «доброе утро» и «спокойной ночи» может каждый, так же, как и «приятного аппетита» и «спасибо». Сообщать куда идешь и во сколько предполагаешь вернуться — ничуть не сложнее, чем выучиться правильно пользоваться столовыми приборами и салфеткой за столом. Но если любая нормальная мать готова потратить сколько угодно времени, чтобы научить свое дитя ходить, говорить, есть и отправлять свои естественные потребности самостоятельно, то на этом воспитание (как и взаимопонимание) в большинстве семей заканчивается. А ведь воспитания-то еще и не было, была, простите, элементарная дрессировка.

Вы, может быть, удивитесь, если я скажу, что чем старше становится ребенок, тем больше времени нужно уделять его воспитанию. При этом срок, за который можно получить неплохо воспитанное чадо, не так уж велик. К пяти — ну, максимум, к семи годам — человек уже практически складывается, как личность и воспитанию, точнее, перевоспитанию, поддается очень плохо.

В особом внима­нии нуждаются дети подросткового возраста. Чем ближе вы будете своему ребенку, чем больше будет у вас общих интересов, тем легче вам будет направить его, что-то подсказать, от чего-то предостеречь его. В идеале авторитет родителей должен быть для ребенка истиной в последней инстанции, все, интересующие его вопросы он должен задавать именно родителям, а не Васе из соседнего подъезда и не Маше с соседней улицы. Мудрые японцы, например, исхитряются воспитывать своих детей, абсолютно ничего им не запрещая, то есть слово «нельзя» в воспитательном лексиконе отсутствует напрочь. Детям терпеливо объясняют, что вот это — опасно, это — вредно, это — некрасиво, это — просто гадко. Не знаю, как вам, а лично мне не доводилось встречать плохо воспитанных японцев.

Ро­дители должны постараться узнать, чем интере­суется их ребенок, понять, что привлекает их ребенка в его друзьях. Если вам не нравится увлечение вашего ре­бенка, не критикуйте его и не насмехайтесь над ним. Этим вы только увеличите дистанцию меж­ду ним и собой. Действительно, современную музыку людям старших поколений понять, а тем более, полюбить трудновато. Но ведь можно попросить ребенка надеть наушники.

Никогда не ругайте и не обвиняйте в чем-либо его друзей и не жалуйтесь их родителям. Даже если они не правы, постарайтесь тактично объяс­нить это ребенку. Не устраивайте скандалов сво­ему ребенку в присутствии его друзей или по­сторонних людей. Ведь тем самым вы унижаете ЛИЧНОСТЬ в глазах совершенно посторонних людей. Лучше выбрать время и спокойно поговорить со своим отпрыском о его неудачах. Именно поговорить, а не устраивать экзекуцию, пусть и чисто вербальную. А еще лучше — посоветоваться. Исключительно, между прочим, удобный глагол для соблюдения хорошей мины при плохой игре: вы тактично даете ребенку понять, что он кое в чем ошибся, что-то сделал неправильно и теперь вы вместе попробуете ситуацию, как теперь говорят, «разрулить».

Способов для этого есть несколько, перечислю только самые-самые общепринятые:

1.Будьте тактичны, не упрекайте ребенка в его неудачах, даже если он не воспользовался ва­шими советами. Лучше еще раз подскажите ему, как следует поступать в подобных случаях.

2.Порой отношения между родителями и повзрос­левшими детьми становятся натянутыми. Как же должны вести себя родители и дети? Постарайтесь объяснить детям, что вас вол­нует их судьба, их будущее, поэтому они не должны принимать родительский интерес к ним и тому, чем они занимаются, за простое любо­пытство.

3. Даже если отношения с родителями не на­столько близки, чтобы можно было всем поде­литься с ними, подросткам все же не стоит от них все скрывать. Дочь или сын должны предупреждать, куда они идут и в какое время вернутся. Молодые люди должны понять, что это не оз­начает вторжение в их личную жизнь. Просто, живя в семье, нужно соблюдать определенные правила и не провоцировать лишние конфликты.

В свою очередь те дети, которые постарше и уже называются «подростками» (по-русски — «тинейджерами»), задерживаясь где-то по своим очень важным делам просто обязаны по всем правилам приличия позво­нить и предупредить об этом родных, чтобы они не волновались. Особенно актуально это стало сейчас, примеров приводить не буду, их все знают не хуже меня.

Хорошо бы познакомить родителей с наиболее близкими друзьями или другом, в таком случае они тревожились бы меньше. Телефончик на всякий случай попросить, адрес ненавязчиво узнать: мало ли что. Но — Боже сохрани и упаси использовать полученную информацию для почти профессионального отслеживания перемещений собственного чада. Это все — на самый крайний случай. И уж конечно родители должны понимать что нетерпение, нетактичность, подозрительность — не лучшие средства установления контакта с повзрослевшими детьми.

Как же вести себя родителям? А очень просто: всего лишь выполнять четыре основных правила:

1.Постарайтесь быть спокойными, сдержанны­ми, даже если вы очень взволнованны или воз­мущены. Тон разговора не должен быть грубым резким — это только оттолкнет вашего ребенка.

2.Ни в коем случае не оскорбляйте сына или дочь грязными подозрениями, не кричите, не употребляйте бранных слов.

3.Попросите своего ребенка в следующий раз не приходить так поздно или предупреждать вас о том, когда вернетесь. Задавая детям вопросы, помните, что это не должно походить на допрос.

4.Предложите, но не приказывайте, пригла­сить ее друга (его подругу) домой. Скажите, что вы очень хотите с ним (ней) познакомиться, тем более что это, наверняка, так и есть.

Теща и зять, свекровь и невестка, шурин и деверь, сноха и золовка, и прочие и прочие, и прочие… Пари держу, что сейчас очень немногие в состоянии правильно назвать «титул» ближайших родственников. «Сноха» у нас позабыто, «невестка» ее прекрасно заменила. «Золовка» тоже какой-то раритет, хотя значит — сестра мужа. А вот сестра жены зовется свояченицей. Нужно, наверное, знать, кто кому кем приходится, чтобы правильно строить отношения. «Невестка» — это жена брата, а сват и сватья — родители вашего зятя или снохи. Сразу, конечно, не запомнить, но постепенно…

Очень часто конфликты и ссо­ры возникают не только между «ста­рыми и новыми» членами семьи, то есть между тещей и зятем, свекровью и невесткой, но и вместе или с участием всех вышеперечисленных персонажей. Не зря же в старину бытовала поговорка «золовка-колотовка». Теперь можно хоть как-то решить жилищную проблему и дать молодой семье возможность пожить самостоятельно, но еще совсем недавно это было практически не решаемым вопросом.

А когда новобрачным приходится жить вместе с родителями одного из супругов, то, естествен­но, возникают не только материальные и жилищно-бытовые трудности, но и трудности в об­щении, взаимопонимании. Чтобы эти трудности уменьшить, свести к минимуму, сын или дочь должны познакомить будущего супруга со своими родителями до того, как зарегистрировать свой брак. Причем лучше это сделать не накануне свадьбы, а раньше. Очень трудно молодой девуш­ке или молодому человеку входить в семью, чле­нов которой они плохо знают.

И уже совсем хорошо, если будущие муж и жена заранее познакомят друг с другом родителей. Когда-то существовал прекрасный обычай отмечать помолвку. На это мероприятие обычно приглашали всех близких родственников и друзей, что давало возможность помолвленным составить для себя более или менее полную картину своего будущего окружения. Сейчас это как-то не принято, а жаль. Красивый был обычай, а главное — полезный. Если кто-то хочет проверить, пусть почитает, как это было в соответствующем разделе этой книги.

Грустно ведь получится, если сноху (или зятя) воспримут как че­ловека не своего круга, если она (он) не будет устраивать родителей мужа (жены) своей мане­рой поведения, одеваться и так далее. Мало того, что молодым людям придется притираться друг к другу, так еще и с новыми родственниками нужно будет дружбу крепить. В противном случае молодая семья почти стопроцентно обречена на распад.

Чтобы этого не произошло, разумеется, нужно прилагать определенные усилия, а просто придерживаться давным-давно разработанных правил «разруливания» потенциально конфликтных отношений. Ей-богу, они не сложнее правил дорожного движения, а никто в здравом уме и твердой памяти не сядет за руль машины, не зная этих правил. Неужели машина сложнее в управлении, нежели семейные проблемы?

1. Муж и жена должны разбираться в своих от­ношениях сами. Они могут попросить совета у ро­дителей, но ни в коем случае не жаловаться друг на друга.

2. Зять быстрее и легче завоюет расположе­ние тещи, если будет:

а) благодарить тещу за обед (ужин, завтрак);

б) дарить цветы в праздник и тогда, когда он приносит цветы жене;

в) делиться с тещей своими успехами на работе и спрашивать у нее совета;

г) помогать во всем, не ожидая, когда об это попросят. Стараться выполнить самую незначительную просьбу;

д) интересоваться ее здоровьем;

е) во время размолвки между женой и тещей не принимать сразу сторону жены. В этой ситуа­ции зятю лучше всего промолчать и подождать пока «гроза» пройдет.

Выполнение указанных рекомендаций поможет и снохе быстрее добиться расположения свек­рови.

3. Родители не должны вмешиваться в отно­шения молодоженов. Не пристало матери гово­рить своей дочери (или своему сыну) о том, ка­кой у нее плохой муж (плохая жена).

Подозрительность, недоверие, намеки — все это разрушает молодую семью и причиняет мно­го страданий.

Если дочь жалуется своей матери на мужа, то мать не должна принимать ее сторону. Лучшая позиция для нее в этой ситуации — сохранять нейтралитет.

4. Свекровь и теща, как женщины более опыт­ные, а значит, более мудрые, должны быть бо­лее терпеливыми и сдержанными. Они не долж­ны обижаться по пустякам. Мудрая свекровь, желающая своему сыну счастья, не будет жало­ваться ему на сноху, а мудрая теща — дочери на зятя.

Если вам не нравится избранник (ца) вашего ребенка, это еще не значит, что вы должны пытаться их развести. Поэтому, прежде чем что-то сказать снохе или сыну, хорошо подумай­те, ведь своими словами вы можете причинить боль собственному ребенку.

5. В присутствии внуков свекровь и теща никогда не должны осуждать сноху или зятя, отчитывать их за какие-либо промахи, упрекать в неправильном воспитании внуков, указывать на их ошибки и, самое главное, не жалеть внуков, наказанных родителями.

Трудно? Тогда, наверное, не стоит заводить семью, потому что конфликты неизбежно ее разрушат. В лучшем случае, сделают несчастной. Оно вам надо?

Глава третья. Ваш выход!

Умеете ли вы ходить в гости?

Не удивляйтесь подобному вопросу, потому что очень многие даже не подозревают о том, что ходить в гости нужно по каким-то определенным правилам. На годовщину свадьбы к друзьям не ходят в торжественно-траурном одеянии, а к соседке на чашку чая — в вечернем платье. К тому же подумайте, откуда взялась поговорка «Незваный гость — хуже татарина». Не на пустом же месте! Конечно, есть и другая поговорка: «Гость в дом — хозяину радость». Но вот тут очень важно определить, какой гость и какому хозяину.

Если вас не пригласили, а вы решили последовать примеру замечательного Винни-Пуха, то лучше… позвоните или напишите письмо (можно электронное). Даже к самым близким людям нежелательно сваливаться, как снег на голову: возможно, даже визит обожаемой дочери или любимого внука именно в этот момент может нарушить какие-то важные планы хозяев. Да, ваши близкие друзья или род­ственники наверняка будут рады вам в любое время, но наносить визит экспромтом можно лишь тогда, когда предупредить о своем приходе нет никакой технической возможности. Чтобы не поставить себя и хозя­ев в неловкое поло­жение, запомните, что визит без предупреж­дения допустим только в случаях крайней необходи­мости или неотложного дела.

Если же это мало или совсем незнакомые люди, то просто предупреждением обойтись нельзя. Необходимо иметь официальное при­глашение, условиться о конкретном времени по­сещения, уточнить характер мероприятия, на которое вас приглашают.

Но случаи, как говорится в известном анекдоте, бывают всякие. Поэтому если вам все-таки при­дется пойти без особого приглашения, следует по­мнить, что в гости не хо­дят рано утром и поздно вечером. Забудьте то, чему учил вас Винни-Пух: кто ходит в гости по утрам, тот поступает не мудро, а совершенно бестактно: мало ли какие дела были запланированы у хозяев. Так что до полудня погуляйте где-нибудь, если уж больше совсем делать нечего. Ну, а после «адмиральского часа» — с извинениями, уважительными причинами и ни в коем случае не с пустыми руками!!! Цветок хозяйки или красивый бисквит к столу никогда не будут лишними.

После восьми часов вечера в гости без особого приглашения тоже лучше не ходить. Такую эксцентричность могут позволить себе только очень молодые компании или люди богемного образа жизни, но там — свои правила, свой этикет (точнее, его отсутствие), а нам с вами хотелось бы прослыть респектабельными и светскими людьми, правда? Правда, все вышесказанное касается только визитов в частные дома, на так называемых «открытых светских мероприятиях» опять же свои правила и опять же нам пока не нужные и не интересные.

Но допустим, что «случилось страшное», вы пришли без приглашения и тут же поняли, что сильно нарушили планы вымученно улыбающихся хозяев. Срочно ищите предлог как можно скорее уйти («вспомните», например, о каком-то неотлож­ном деле). Но лучше и проще извиниться за причиненное беспокойство и договоритесь о новой встрече, в более удобное время, а возможно и другом месте. В подобном случае вас не должна обмануть любезность и вежливость хозяев дома, какие бы любезности они вам ни расточали. Уходя, как говорится, уходи.

Но если вы пришли, то соблюдать правила нужно еще до того, как вам открыли дверь. Подойдя к двери квартиры, коротко позвони­те. Коротко! Не жмите на кнопку звонка так, как будто это кнопка пожарной тревоги на корабле. Если вам не открыли сразу, подождите некоторое время и позвоните еще более робко. Возможно, никого нет дома, а возможно, хозяева не реагируют на звонок потому, что не хотят на него реагировать. А излишняя настой­чивость будет свидетельствовать о том, что вы просто недостаточно воспитаны. Если хозяева дома хотят открыть вам дверь, двух звонков будет вполне достаточно для того, чтобы сделать это.

Если дверь откроет кто-то из членов семьи, а того, к кому вы при­шли, нет дома, но вам объяснят, где его можно найти, не следует это­го делать без особой надобности. Вы рискуете еще раз наступить на те же грабли и прийти не во время в еще одно место, где вас, возможно, совсем не знают и знать не хотят. Только в случае крайней необходимос­ти (вопрос жизни и смерти) можно пойти ис­кать нужного вам человека у других лю­дей. Но вообще-то телефон для того и изобретен, чтобы по нему можно было позвонить кому надо.

Ни в коем случае нельзя брать с собой в гости посторонних людей, если об этом не было предварительной договоренности. Ни в коем случае! Лучше позвонить хозяевам и отложить собственный визит, чем приводить в дом абсолютно постороннего для хозяев этого дома человека, а потом отвечать за его поступки, которые могут оказаться весьма даже своеобразными. Отвечать всегда лучше только за себя.

Если ваш визит совпал по времени с обедом или ужином и хозяйка из вежливости приглаша­ет вас к столу, лучше всего поблагодарить и от­казаться, сославшись на то, что вы недавно ели. Если же хозяйка проявляет настойчивость и ставит дополнительный прибор, упорствовать не следует. Уходить сразу после еды неприлично, потому что может сложиться впечатление, что вы просто использовали дом своих знакомых, как бесплатное кафе.

А теперь несколько коротких, но обязательных для соблюдения всеми правил хождения в гости (в пристойное, как мы уже договорились) время:

Ходить в гости с маленькими детьми можно только в те дома, где есть дети или где им на­верняка будут рады. С собаками ходить в гости вообще неприлично, разве только к таким же заядлым собачникам, как и вы.

Кратковременный визит можно нанести вечером и в выходные дни после 12 часов, но ни в коем случае не в обеденное время.

Визиты, наносимые с целью представления знакомства, и ответные визиты могут повлечь за собой постоянное знакомство. Но пока отноше­ния носят характер формальной вежливости визит должен быть кратковременным, не более 15—20 минут.

Покидая надолго или навсегда место, где вы долго прожили, посетите ближайших знакомых, чтобы сообщить им о своем отъезде, или хотя бы позвоните им или напишите письмо. В таком случае есть шанс, что вас придут проводить на вокзал или в аэропорт. По возвращении проделывается обратная процедура, если вы не хотите, чтобы вас встретили и не сообщили о своем возвращении заблаговременно..

По важным семейным событиям и праздникам наносят визиты с целью поздравления. В таких случаях принято дарить цветы и подарки.

В предпраздничные и субботние дни наносить визиты нежелательно, так как эти дни обычно связаны с подготовкой к празднику, уборкой и тому подобное.

Продолжительность визита зависит от его ха­рактера, сложившихся обстоятельств и чувства такта посетителя. Кратчайшее время визита — от 10 до 15 минут. Если вы спешите по какому-то делу и зашли в гости ненадолго, не следует слишком явно поглядывать на часы, этим можно оскорбить хозяев Лучше из­виниться и объяснить причи­ну быстрого ухода (если это возможно) или просто со­слаться на срочное дело, что­бы уйти пораньше,

Но вот вы дождались, и вас пригласили в гости. И время назначили, и повод объявили. В таком случае просто не прийти — это верх невоспитанности. А вам… не хочется, не интересно, некогда, есть более важные дела. Бывает так? Сколько угодно!

Если вам просто «лениво», можете сослаться на собственное недомогание, которое вот только накануне на вас свалилось. Но радостно соглашаться и потом не прийти так же неприлично, как отказаться от похода в гости без уважительной причины.

Только какие-то серьез­ные, непредвиденные, сверхважные обсто­ятельства позволяют отменить встречу. При этом воспитанный человек обязательно предупредит хозяина дома, куда приглашен, о таком неприятном стечении обстоятельств. Считается, что можно и не объяснять причину отказа, но самые большие знатоки этикета утверждают: причину назвать нужно обязательно! Иначе хозяин может Бог знает что подумать о вас и ваших с ним отношениях.

Приходят в гости к назначенному времени, а не за час до него или через три часа после. Появиться в зале, где проходит торжественный обед, минут на десять раньше назначенного часа вполне допустимо и даже поощряется, но даже двухминутное опоздание на него уже считается неприличным. Что интересно, на другие званные мероприятия считается хорошим тоном прийти на 15—20 минут позже обозначенного в приглашении часа. Но вот больше чем на полчаса может опоздать только очень важная персона или звезда: они, как известно, не опаздывают, а задерживаются.

На чисто семейных торжествах, конечно, все эти правила «не играют»: кто-то из родственников специально приходит пораньше, чтобы помочь хозяйке, кто-то приходит позже без всяких объяснений, потому что все и так знают: опоздает. Работа у него такая или склад характера. Одну мою довольно близкую подругу специально приглашают часа на четыре раньше назначенного срока, чтобы она пришла с минимальным опозданием. Но это уже, конечно, чистая клиника и к этикету, а тем более к хорошему тону никакого отношения не имеет. Ну и, наконец, «в каждой избушке — свои игрушки», в каждой семье — своя манера отмечать торжества. К тому же очень многое зависит от местных культуры и традиций. Например, в Голливуде. Вот как описывает Джекки Коллинз в книге «Голливудские мужья» обычный прием в честь дня рождения звезды:

«Итак, они шли потоком:

Легендарный киноактер с резко очерченным профи­лем, женой-иностранкой и похороненной карьерой.

Знаменитость помоложе (но только на десятилетие-Другое) с молоденькой звездашечкой и почти похоронен­ной карьерой.

Гулена-продюсер со своей светской женой. Гулена-жена со своим гомосексуалистом-мужем. Молодой актер, к которому было приковано всеоб­щее внимание, и который был прикован к кокаину.

Хорошенькая актрисочка, которая любила только других хорошеньких актрисочек.

Таким сбором Нора была вполне довольна. Пока все шло без сучка, без задоринки. Единственная заминка — не было самой Силвер. Конечно, звезда может и задержаться, не Бог весть какая трагедия, но нельзя же быть такой неуправляемой! Уже несколько раз Нора взлетала наверх — проверить, не случилось ли чего. Силвер, пол­ностью одетая и абсолютно готовая к выходу, сидела у большого окна в спальне с сигаретой и созерцала вели­колепный вид. Лос-Анджелес вечером, с высокой точки среди холмов, являл собой божественное зрелище — све­тились мириады мерцающих огоньков. Силвер сидела, словно заколдованная.

В девять часов — прием начался в восемь — Нора взлетела наверх снова.

— Кто там? — раздался встревоженный голос Силвер.

— Все сразу, — ответила Нора. — Тебе пора спускать­ся.

— Через минуту. Не торопи меня

.Нора решила, что время уступок прошло.

— Сейчас, — настойчиво произнесла она. — Иначе на­род начнет расходиться

Силвер вздохнула и послушно поднялась. Подошла к зеркалу в полный рост и придирчиво себя оглядела.

— Идеально, — льстиво заверила Нора.

Силвер глубоко вздохнула.

— Надеюсь. Не зря я над собой столько работала.

Последний оценивающий взгляд — и она направи­лась к двери.

Все-таки прием давался по поводу ее дня рождения.

Пропускать его Силвер Андерсон не собиралась».

А теперь — еще несколько коротких советов, полезных практически для каждого человека:

Собираясь в гости, постарайтесь, чтобы ваше настроение соответствовало случаю, неприлич­но приходить в гости в дурном настроении и тем более демонстрировать его. Гость должен помнить, что у него есть обязанности по отношению к хо­зяевам и к тем, кто пришел вместе с ним.

Если вы должны уйти раньше, сделайте это, не привлекая внимания других, попрощавшись только с хозяевами, объяснив им по возможнос­ти причину ухода.

Если уйти незаметно не удается, надо сде­лать общий поклон всем остающимся.

Находясь в гостях, нельзя терять чувства вре­мени: уходить следует раньше того, как вы по­чувствуете, что хозяева устали.

А уж если хозяин вскользь проговорит о чем-то недоделанном или взглянет на часы, поста­райтесь уйти как можно скорее, как бы вам не хотелось остаться еще.

Если вас пригласили «зайти вечером», уйти надо не позже 22—23 часов. Только на свадьбе или новогоднем вечере разрешается веселиться до утра и то в том случае, если хозяевам это не в тягость. Не нужно забывать, что прием гостей стоит хозяевам немалого напряжения.

Первыми из компании уходят обычно пожи­лые люди, после них не следует долго задержи­ваться и молодым.

Прощаясь, гости и хозяева должны поблаго­дарить друг друга за доставленное удовольствие. Хозяин провожает каждого гостя до дверей, хо­зяйка остается в комнате с остальными гостями. Уходя, гости сами открывают дверь, чтобы не создалось впечатления, что от них хотят побыстрее избавиться. В случае необходимости хозяин помогает открыть дверь.

Если гостей немного, хозяева помогают им одеться. Последняя обязанность хозяина — поза­ботиться о том, чтобы проводили домой одино­кую гостью. В некоторых случаях он просит об этом одного из гостей или семейную пару.

Дальше начинаются уже не всем известные тонкости. По идее, гость обязан пригласить хозяев нанести ему ответный визит и ответный прием устраивают в силу своих возможностей. Но чаще пока заканчивается традиционным: «Будете у нас на Колыме… — Нет, спасибо, лучше уж вы к нам». Это, конечно, из области анекдотов, но, согласитесь, более похоже на нашу реальную жизнь, чем на скрупулезное соблюдение тонкостей этикета.

Впрочем, пока еще такие обязательные обмены визитами не стали практикой, можно обойтись и без них, иначе мы все рискуем завязнуть в бесконечной череде взаимно-встречных приемов, а большая часть общества пока к этому явно не готова. Но если вы познакомились в гостях с приятными для вас людьми и вам захотелось продолжить знакомство, нужно пригласить в гости и хозяев, в доме кото­рых вы познакомились, во всяком случае, в пер­вый раз.

Есть и другие способы отблагодарить хозяев за прием. Например, пригласить их в театр, на концерт, в кафе, на пикник. Словом, если люди вам приятны (или нужны — не будем ханжить), то вы обязательно найдете способ продолжить это знакомство.

Любые правила легко соблюдать, если основываться на том, чтобы вести себя с другими так, как вы хотели бы, что­бы другие вели себя с вами. Помня об этом, вы все будете делать правильно. Например, если вы хотите, чтобы вас навестили во время болезни, навещайте своих друзей и сослуживцев. Им можно приносить фрукты или сладости, цветы желательны без сильного запаха. Кроме того, тактичный человек проявит максимум внимания и участия к больному, постарается вселить в него веру в людей, которым доверено его здоровье.

Не следует, конечно, реанимировать прежние «профкомовские мероприятия» и устраивать обязательные посещения заболевшего товарища, к тому же многое зависит от отношений, сложившихся в том или ином учреждений и его традиций. Но заболевшего товарища, тем более друга или родственника, навестить просто необходимо, иначе вы будете выглядеть в глазах окружающих не только невоспитанным, но еще и черствым человеком. Если посещения запрещены, постарайтесь узнать о здоровье больного и передать ему привет.

Глава четвертая. «Здравствуйте, я ваша тетя!»

Далеко не все любят принимать гостей, но практически каждому приходится это делать в силу самых разнообразных обстоятельств. Так что давайте попробуем рассмотреть некоторые классические ситуации и постараться вести себя в них достойно. Мало того, что гостеприимство тре­бует от вас предупредительности и внимания по отношению к каждому гостю, так еще и считается неприличным надолго оставлять гостя одного в комнате. Так что заранее договоритесь с домашними о распределении обязанностей между собой, иначе хозяева будут метаться между кухней и столовой, а гость — изнывать от безделья в гостиной.

В исключи­тельных случаях (например, таком, какой был блистательно показан Эльдаром Рязановым в фильме «Служебный роман»), предложите гостю журнал или газету, займите чем-нибудь. Если звонит теле­фон или вас просят на минутку выйти, то обяза­тельно извинитесь перед гостем. Только не переусердствуйте.