Бесплатный фрагмент - Индейские войны на Диком Западе

Глава XVII. Индейцы народа юта с Белой Реки

В 1878 году золотоискатели Колорадо нашли там не золото, а серебро. Туда, как и в 1849 году в Калифорнию, хлынул поток эмигрантов. Количество прибывших росло со скоростью 300 человек в день. Горные лагеря становились переполненными, и маленькие городки возникали, как по волшебству. Волна миграции катилась вперед, пока не уперлась в заграждения индейских резерваций.

Тогда поднялся крик «Юты должны уйти!»

Предполагалось, что их земли богаты полезными ископаемыми. Они были всего лишь индейцами, а потому мешали. Для их изгнания было бы достаточно любой причины.

В 1879 году юты были многочисленны, хорошо вооружены и богаты лошадьми. Среди белых пришельцев намеренно разжигалась преувеличенная «тревога за свою безопасность», целью было изгнание индейцев с территорий добычи серебра. Во многих местах мужчины формировали «отряды самообороны», чтобы отражать воображаемые атаки.

Они придумывали оправдания для воинственных демонстраций и распространяли ложные слухи о нападениях индейцев, «за которые нужно отомстить». Юты никогда не были враждебно настроены. Их страну не потревожила ни одна из великих трансконтинентальных магистралей. Вплоть до 1863 года правительство и не думало заключать с ними договор. Тогда это не было сочтено необходимым, если бы не тот факт, что навахо и апачи убедили часть ютов присоединиться к ним в мародерских набегах. Договор 1863 года закрепил за ютами их исконные земли в Западном Колорадо. В 1868 году был заключен еще один договор, по которому была выделена большая резервация для всей семьи народа юта, состоящей из семи племен или групп. В резервации было несколько агентств, но главное — на Белой Реке.

Едва юты получили свои первые платежи по договору, как на территории Сан-Хуан были обнаружены залежи серебра, и туда хлынули горняки, несмотря на то, что они нарушили границы резервации. Произошел конфликт, который разрешил старый дипломатичный вождь Оурей. Он согласился уступить полосы добычи на территориях Сан-Хуан и Мигель, при условии, что границы полос не будут проходить через какую-либо часть леса Анкомпагре.* Эта уступка была ратифицирована Конгрессом в 1874 году. Опасения Оурея, что его метод сохранения мира не будет оправдан в будущем, быстро оправдались. В этой сделке индейцев возмутительно обманули.

* Анкомпагре — национальный лес (ныне принадлежащий федеральному правительству) на западе штата Колорадо. Площадь леса около 4000 кв. км. (примечание переводчика, далее — А.С.)

Правительство не сдержало своего обещания вечно платить 25000 долларов в год за уступленные земли.

Границы уступленных земель были устроены таким образом, чтобы лишить ютов некоторых из их лучших сельскохозяйственных угодий, и, поскольку они на самом деле (вопреки договору) проходили почти через центр леса Анкомпагре, индейцы не получили эквивалентных земель в любой другой части Колорадо.

Прежде чем индейцы смогли установить масштабы своих потерь или предпринять какие-либо шаги для исправления границ, их лучшие сельскохозяйственные земли вокруг шахтерских городов были заняты поселенцами, которые отказались переезжать в другие места. В 1877 году военное министерство издало приказ о насильственном удалении «незваных белых гостей». Секретарь Шурц ослабил приказ и дал нарушителям договора шесть месяцев для освобождения захваченных территорий. Весной 1878 г. был издан аналогичный приказ, но к этому времени поселенцы стали многочисленными и непокорными. Они пригрозили спровоцировать индейскую войну, если правительство будет настаивать на исполнении ими договора с индейцами.

Была создана комиссия, чтобы разобраться в ситуации. Было обнаружено, что большинство непокорных поселенцев согласилось бы ограничить территорию горных разработок участком площадью около четырехсот квадратных миль (1000 кв. км). Поэтому комиссия предложила выкупить у ютов такую территорию, чтобы удовлетворить нынешние желания поселенцев и в то же время уладить все проблемы с индейцами. Юты были упрямы, и усилия комиссии не дали результатов. Следующей зимой в Вашингтон была доставлена делегация племен народа юта, и под давлением чиновников Капитолия индейцы были вынуждены согласиться с пожеланиями поселенцев и расстаться со своими землями.

Вот некоторые из событий, которые помогли настроить ютов против белых. Внутри резервации стали образовываться фракции. Одни поддерживали вождя Оурея, другие отвергали его авторитет. Юты с Белой Реки не хотели признавать его своим лидером.

Тамошний агент по делам индейцев по причинам, наиболее известным только ему самому, переместил свою контору на пятнадцать миль вниз по реке. Индейцы с Белой Реки пришли в ярость из-за этого, и агент, не понимая характера их недовольства, попытался поддержать свой авторитет, натравливая одну индейскую фракцию против другой.

Это еще больше возмутило индейцев. Их обида сосредоточилась на агенте, которого они обвинили в желании вмешиваться в их обычаи и привилегии, а также в намерении превратить народ охотников в обычных пахарей.

Один из индейцев напал на агента и убил бы его, если бы не вмешательство его сотрудников. Агент обратился к губернатору Питкину с просьбой о помощи и сообщил, что ничто, кроме военной силы, не сможет справиться с ситуацией, в которой все индейцы проявляют враждебность.

По запросу агента три эскадрона кавалерии и одна рота пехоты выступили из форта Фред Стил в сторону резервации Юта. Командовал ими майор Торнбург. На переправе через Медвежью реку их встретили вожди Джек, Колороу * и трое других ютов. Они спросили, зачем он прибыл. Когда им сказали, что войска призвал агент, они опровергли все его отчеты губернатору, отказали войскам в праве войти в резервацию и попросили майора с пятью другими белыми посетить селения ютов и самому выяснить, как обстоят дела. Майор ответил, что подчиняется приказам и может только выполнять их.

* Индейцы часто носили имена, труднопроизносимые для белых. Поэтому американцы и канадцы нередко давали отдельным индейцам имена «на европейский лад» (например, этот Джек, который среди соплеменников наверняка носил другое имя) — А.С.

Затем индейцы направились к агенту и попросили его остановить войска, на что тот сказал, что это не его дело, но, подумав, попросил майора расположиться лагерем за пределами резервации. К сожалению, войска уже вошли в резервацию у Красного каньона и начали спускаться по нему. Индейцы устроили засаду на заросших кустами краях оврага в районе ручья Милк-Крик. Когда они были обнаружены, была предпринята попытка переговоров, чтобы предотвратить военные действия. Вождь Джек отправился из лагеря Юта с той же целью. Стороны так и не встретились, поскольку стрельба началась, как только войска появились на возвышенности.

Индейцы оказались многочисленными и готовыми к бою. Капитан Пейн послал свою роту в бой слева, а капитан Лоусон — справа. Обоз из фургонов было приказано готовить к выдвижению из лагеря.

Индейцы дружно давили на войска. Они собрались отрезать белым путь к отступлению, и майор Торнбург приказал своим войскам отойти к обозу. При выполнении этого маневра майор был убит. Капитан Пейн принял командование и немедленно приказал войскам окапываться. Кирка и лопата принялись за работу.

Мертвых лошадей складывали грудой в качестве бруствера. Мешки с провизией стали ограждением позиций для наиболее метких стрелков. Солдаты работали и сражались среди стонов раненых и умирающих.

Отовсюду раздавался треск индейских винтовок. Загорелись кусты шалфея и трава, и пламя поползло к брустверам. Воды не было, и солдатам пришлось бросить шанцевые инструменты и оружие и тушить огонь одеялами. Некоторые из фургонов тоже загорелись, и их с трудом удалось спасти. Ситуация была безвыходной, но, когда дым рассеялся, тот самый элемент, который оказался таким тревожным, оказался источником защиты. Сожжение высокой травы лишило индейцев укрытия, и они были вынуждены искать убежища на утесах, для чего пришлось отойти на 400 ярдов. Хотя юты по-прежнему владели ситуацией, они не могли нанести большой вред своими винтовкам на этой дистанции.

Сообщение о сражении было отправлено индейцам, остававшимся вокруг агентства, которые держали эту новость в тайне от агента, к которому они потеряли всякое доверие. Они считали, что агент обманул их относительно намерений майора Торнбурга, и поэтому решили ответить предательством на предательство. В ту ночь они устроили военные танцы. На следующее утро агент отправил сообщение майору Торнбергу, не зная, что тот был убит. При этом за гонцом следовали два индейца, которые через несколько миль пути его убили.

Тем временем индейцы ворвались в кладовую агентства и забрали оружие и боеприпасы. Когда вернулись два индейца, убившие гонца, юты немедленно открыли огонь по строениям. Несколько сотрудников упали при первых же залпах, а остальные вместе со своими семьями пытались укрыться и обороняться в домах.

Стрельба велась с интервалами в течение дня, во время затишья индейцы грабили склады. К ночи все оборонявшиеся мужчины были перебиты, а женщины и дети были взяты в плен. Крушение агентства было полным.

Вождь Оурей, пока продолжались эти зверства, был со своим отрядом в охотничьей экспедиции. Услышав о произошедшем, он сразу же вернулся в Лос-Пинос и разослал приказ вождям Белой Реки прекратить боевые действия.

Оборонявшиеся в фургонном лагере были усилены отрядом капитана Доджа, который хорошо поработал над укреплением позиции. Позже подошел сильный отряд полковника Мерритта, который принял на себя общее командование. Он обнаружил, что к тому времени потери белых составили 13 убитых и 43 раненых.

Индейцы готовились вступить в бой с Мерриттом, когда до них дошел приказ Оурея. Крупных столкновений больше не было, хотя несколько жизней с обеих сторон были потеряны в случайных перестрелках.

Очень скоро Меррит отправил свою команду к агентству. На всем протяжении этого марша солдаты обнаруживали свидетельства ярости индейцев, выраженной в издевательствах над мертвыми телами белых. Агентство было сценой полного разорения. Все здания, кроме одного, были сожжены. Никаких признаков жизни не было, и земля была усыпана предметами быта, к которым индейцы при разграблении не проявили интереса. Повсюду были тела жертв. Тело агента было найдено в ста ярдах от его дома с пулевым отверстием в голове, посохом, воткнутым в рот, и цепью на шее. Захоронение мертвых, тела некоторых из которых были обглоданы волками, заняло сутки после прибытия солдат.

Следующей целью было вернуть плененных женщин. Для переговоров в лагерь противников был отправлен спецагент Адамс в сопровождении 15 ютов. Посланцы встретили бурный прием. Одни индейцы были за то, чтобы отдать пленных и сохранить мир, другие хотели убить Адамса и продолжить войну.

К счастью, жена одного из влиятельных индейцев была вылечена от тяжелой болезни миссис Микер, женой агента в Уайт-Ривер. Это перевесило чашу весов в пользу освобождения пленных, которые в свою очередь заявили, что похитители обращались с ними с хорошо.

Войска в резервации стали бесполезны, и они были выведены. Впоследствии две комиссии, назначенные для расследования происшествий и требования выдачи руководителей преступных группировок для наказания, провели утомительные заседания. Они не могли получить никакого удовлетворения и не пришли к какому-либо заключению. Но результатом всего этого стало то, что в 1880 году юты получили отдельные резервации, а племя ютов с Белой Реки было депортировано в отдельную резервацию Урей в штате Юта.

ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА:

Другие источники описывают события у Милк-Крик несколько иначе.

Натан Кук Микер (12 июля 1817 — 29 сентября 1879) был американским журналистом, поселенцем, предпринимателем и индейским агентом (государственным служащим, которого назначало правительство США для взаимоотношений между американскими властями и индейскими племенами). В 1878 году Микер был назначен индейским агентом в резервацию ютов на Белой Реке (White-River). Там он попытался проводить религиозные и сельскохозяйственные реформы среди индейцев, которые традиционно занимались только охотой на бизонов, и не желали становиться земледельцами.

Юты были недовольны реформами агента и его попытками обращения их в христианство. Микер приказал вспахать пастбища для индейских лошадей, чтобы превратить эти земли в сельскохозяйственные угодья. Он считал, что многочисленные индейские табуны являются препятствием для развития земледелия, поэтому требовал сокращения поголовья лошадей, которых индейцы рассматривали, как свое главное богатство.

После вспашки одного из пастбищ Микер вступил в спор с разгневанным вождем ютов, после чего телеграфировал губернатору о военной помощи, заявив, что подвергся нападению со стороны индейца, был тяжело ранен и изгнан из дома. Губернатор отправил из форта Стил в Вайоминге майора Томаса Торнбурга во главе отряда из 153 солдат и 25 ополченцев. 29 сентября 1879 года, еще до прибытия войск, юты напали на индейское агентство, убив Микера и 10 его сотрудников. Они взяли в заложники нескольких женщин и детей, чтобы обезопасить себя, и удерживали их в течение 23 дней. Среди пленниц были жена и дочь Микера, работавшие в резервации учителем и врачом.

В тот же день, 29 сентября 1879 года воины-юты под предводительством вождя Колора устроили засаду на отряд Торнбурга на северной окраине резервации в районе ручья Милк-Крик. В течение нескольких минут были убиты майор Торнбург и 13 солдат, еще 28 человек получили ранения. Три четверти лошадей и мулов армейского обоза были перебиты окружившими отряд ютами. Выжившие солдаты окопались для защиты за фургонами и трупами животных. Один сержант с трудом прорвался через окружение, чтобы доставить просьбу о подкреплении.

Отряд, который теперь возглавил капитан Пейн, продержался в течение нескольких дней, и был усилен 35 неграми-кавалеристами во главе с капитаном Фрэнсисом Доджем из 9-го кавалерийского полка, базировавшегося в форте Льюис на юге штата Колорадо. 2 октября это подкрепление прорвалось к осажденным через вражеские позиции. В течение следующих трех дней тридцать восемь из сорока двух лошадей, которых привел с собой капитан Додж, были убиты. Додж принял на себя командование и кроме обороны фургонного лагеря сосредоточил усилия на сборе питьевой воды. При этом было замечено, что индейцы не стреляли в негров-солдат, набиравших воду из реки.

Более крупные отряды помощи войск США были отправлены из фортов Фред Стил и Рассел. Оба форта находились на прилегающей территории штата Вайоминг. Полковник Уэсли Мерритт командовал пятью эскадронами из 5-го кавалерийского полка, или примерно 350 военнослужащими, которые были доставлены на ближайшую станцию поездом и оттуда отправились на помощь обороняющимся. 5 октября, когда полковник Мерритт добрался до фургонного лагеря, юты уже рассеялись.

Весной войска армии США построили лагерь на Белой Реке, который солдаты занимали до 1883 года.

В 1880 году Конгресс Соединенных Штатов принял карательный закон о перемещении ютов Белой Реки из Колорадо в индейскую резервацию Урей в современном штате Юта и отнял часть земли, которая ранее гарантировалась им договорами. — А.С.

Глава XVIII. Танец призраков*

* Танец призраков был новым религиозным движением, включенным в многочисленные системы верований коренных американцев. Согласно учению духовного лидера народа северных пайютов по имени Вовока (среди белых американцев именуемого Джеком Уилсоном), практика танца воссоединит живых с духами мертвых, заставит духов сражаться за них, положит конец экспансии белого человека на запад и принесет мир, процветание и единство коренных народов Америки во всем регионе. — А.С.

В течение многих месяцев мы читали о беспорядках, творимых могущественным племенем сиу в окрестностях резервации Пайн-Ридж. Эти выступления становились все более частыми и явно выраженными против правительства. Они распространялись все шире, пока не охватили несколько соседних племен, родственных сиу. Охваченные волнениями индейцы покинули свои резервации и начали группироваться в вооруженные банды.

Были все свидетельства большого заговора с какой-то кровавой целью. Поселенцы покинули свои дома и устремились к городам и фортам за защитой. Правительство страны и генерал-губернаторы переводили свои войска на военные рельсы. Это выглядело так, как будто началась гигантская и кровопролитная война со всем индейским миром. Но подготовка оказалась своевременной благодаря большим транспортным возможностям американцев и грамотной концентрации сил.

Сиу представляют собой один из самых крупных и воинственных народов Северо-Запада. В течение тринадцати лет то, что можно назвать респектабельной частью племени, жило в своей резервации, разводило лошадей и крупный рогатый скот и отправило многих своих детей учиться в восточные школы. Это племя, в котором миссионеры успешно работали и внесли значительную долю моральной культуры и христианской доктрины. Поэтому вряд ли можно было ожидать, что эта часть сиу без причины пустится в войну.

Настоящее начало восстания датируется визитом сиу к ютам в их резервации. Религия ютов — это смесь малых элементов христианства с их собственной мифологией, и одним из ее ритуалов является суеверный танец, напоминающий «танец солнца», практикуемый в древности.

Хотя этот танец был возрожден сиу, но поначалу он носил чисто религиозный характер, и только тогда, когда шаманы и краснокожие «пропагандисты» начали подробно рассказывать об обидах, понесенных индейцами от рук белых, о нехватке еды, о присутствии «постоянно угрожающей индейцам» армии, общий аспект танца был изменен со священного обряда на воинственную демонстрацию. Если бы не эти сложности и отсутствие быстрых действий со стороны чиновников на местах, это увлечение можно было бы легко подавить, и танцоры без каких-либо проблем вернулись в свои лагеря, контролируемые «индейскими агентствами».

Индейцы, проживающие в Дакоте, имели обыкновение каждым летом посещать ютов и аррапахов с целью торговли. Хотя сиу не понимают языков этих племен, средства общения были налажены с помощью языка знаков, который хорошо понимают все индейцы на Западе.

Индеец по имени Кичизапи Тава («Постоянно в битве») рассказывает, что именно во время визита сиу в Пайн-Ридж в июле 1890 года он впервые услышал о пришествии нового проповедника. Его история, рассказанная корреспондентом журнала «Illustrated American», выглядит следующим образом:

«Едва мои люди достигли деревни ютов, как мы услышали о белом проповеднике, которого юты очень уважали и который пересказал свой прекрасный сон или видение о приходе великого и доброго красного человека. Этот странный человек должен был исправить ошибки моего народа; он мог вернуть нам нашу дичь и охотничьи угодья; он был настолько могущественным, что каждое желание или слово, которое он произносил, исполнялись.

Его учение произвело странное воздействие на ютов и, повинуясь приказам этого человека, они начали исполнять танец, которому проповедник их научил. Мои люди сначала не обратили особого внимания на этот танец, и только после того, как мы ушли из деревни, этот вопрос начал сильно давить на умы многих в нашей группе. Когда мы покидали лагерь ютов, их шаман стоял с поднятыми руками и взывал к нам, сообщая о том, что Великий Дух благословлял нас.

Он сказал нам ждать пришествия Спасителя и заверил нас, что тот скоро и неожиданно явится. Далее он предупредил нас, чтобы мы были начеку и были готовы сопровождать его к светлым и счастливым Охотничьим Угодьям, чтобы мы раскаивались в наших грехах, чтобы мы распространили новый танец среди нашего народа в Пайн-Ридж и периодически исполняли его до тех пор, пока сам Спаситель не появится».

Сразу по возвращению этого отряда сиу домой, ими был продемонстрирован соплеменникам танец, имитирующий то, что они видели, когда были среди ютов. Но большого впечатления это не произвело до тех пор, пока шаманы не начали усиленно внедрять новый ритуал и руководить им. Танцы проводились по несколько дней в месяц до середины августа 1890 года. Затем, почти без всякого убеждения со стороны шаманов, большую часть народа охватило дикое и всеобщее желание приветствовать ожидаемого «мессию», как только он ступит на землю.

«Индейский агент», тогда работавший в этом районе, опасаясь, что энтузиазм сиу может закончиться вспышкой насилия, посетил лагерь вождя по имени Белая Птица в сопровождении четырнадцати индейцев-полицейских (из тех, кто перешел на службу правительства). Когда он приблизился к деревне, двадцать диких парней выскочили из кустов и, направив на пришельцев свои «винчестеры», призвали агента остановиться. Они не позволили ему продвинуться вперед и вынудили группу вернуться, угрожая смертью, если агент попытается помешать их танцу.

Весть об этой вызывающей акции распространилась по стране, как лесной пожар, и, будучи преувеличенной ежедневной прессой, заставила многих белых поселенцев подготовить свои пожитки к отправке в ближайшие станции на железной дороге.

Известие о неспособности агента остановить «танец мессии» достигло индейцев в резервациях Роузбад и Стэндинг Рок, и краснокожие сначала заинтересовались, а затем и увлеклись новой причудой. Встречи разных племен и совместные танцы устраивались в местах, удаленных от постов агентств, чтобы никто из белых чиновников не вмешивался. Конечно, и сиу, и белые были очень взволнованы, но по разным причинам. Первые были готовы восстать и желали навсегда сбросить гнусное иго угнетения; последние опасались за безопасность своих домов и семей.

Если танцы по-прежнему носили религиозный характер и не содержали воинственных призывов, то не могло быть никаких возражений против танцев сиу. Но белые старожилы и те, кто пережил индейские войны, хорошо знали, что вспышкам насилия всегда предшествовали серии танцев. Однако, хотя эти люди были хорошо знакомы с индейскими обычаями, они не смогли различить религиозную церемонию от военного танца. Отсюда последовала очень серьезная ошибка, заключающаяся в обвинении во враждебных намерениях многих дружелюбных индейцев, присоединявшихся к танцу только для поклонения их божеству.

Это обвинение вкупе с прибытием в четыре-пять раз больших войск, чем было необходимо для подавления небольшого числа подстрекателей, которые позже бежали, привело к тому, что более робкие индейцы покорились власти «индейских агентств», в то время как более храбрые мужчины среднего возраста и молодежь устремились на север.

Престарелый вождь сиу Красное Облако так описывает начало повального увлечения пропагандой новоявленного «мессии»:

«Мы чувствовали, что белые насмехались над нашими страданиями. У нас не было газет и некому было говорить за нас. У нас не было никакой продовольственной компенсации. Наши рационы снова были сокращены. Вы, кто ест три раза в день и видит своих детей здоровыми и счастливыми. вы не можете понять, что чувствуют голодающие индейцы… Мы были в обмороке от голода и обезумели от отчаяния.

Мы держали на руках умирающих детей и чувствовали, как их маленькие тела дрожали, когда уходили их души, оставив в наших руках лишь мертвый груз. Они были не очень тяжелыми, но мы сами были очень слабыми. На земле не было надежды, и Бог, казалось, забыл о нас.

Кто-то снова заговорил о Сыне Божьем и сказал, что Он пришел. Люди не знали кто это, но им было все равно. Они ухватились за надежду. Они как сумасшедшие взывали к Нему о пощаде. Они уверовали в обещания, которые, как они слышали, Он дал».

Вполне естественно предположить, что агент был немало напуган своим приемом возле лагеря Белой Птицы и, как могут показать дальнейшие события, боялся заявить индейцам о своей власти и вынудить сиу прекратить танцы. Он надеялся, что со временем это увлечение утихнет без вмешательства с его стороны.

Но вместо того, чтобы увлечение танцем постепенно угасло, число участников этого ритуала увеличилось, и его распространение стало принимать очень угрожающий характер.

Танцоры не замедлили воспользоваться невмешательством правительственного агента, и широкое распространение получил слух о том, что этот агент побоялся приказать полиции арестовать участников танца. Шаманы и вожди, такие же мятежные, что и Сидящий Бык, обратились к молодым людям примерно следующим образом:

«Разве вы не видите, что белые в резервации боятся вас? Почему вы молитесь Великому Духу, чтобы Спаситель пришел на землю и произвел перемены, когда лекарство от несправедливости находится в ваших руках? Будьте мужчинами, а не детьми. Вы имеете полное право танцевать столько, сколько вам заблагорассудится, и вы должны воспользоваться этим правом, даже если сочтете необходимым использовать свое оружие. Будьте храбры, и Великий Дух поможет вам и вашему оружию. Будите трусами, и ему будет стыдно за вас».

Когда «танец призраков» или «танец мессии» впервые был исполнен в резервации Пайн-Ридж, те сиу, которые были с визитом у индейцев юта, выступали только в качестве зрителей. Они заинтересовались, поскольку его влияние на зрителей было таково, и почувствовали непреодолимое желание присоединиться к кругу.

Самый большой лагерь танцоров перед исходом недовольных индейцев на север располагался на реке Вундед-Ни.

Когда шаманы взялись руководить «танцем призраков», один из них был назначен «первосвященником», чтобы полностью контролировать церемонии. Его четыре помощника также были наделены властью запускать или останавливать танец по своему желанию. Им было дано право наказать любого, кто откажется подчиняться их приказам.

Пока шаманы совершают свои молитвы, индейские женщины возводят большие парилки. В землю втыкаются жерди, верхние концы которых сгибаются и надежно связываются. Эти жерди достаточно прочны, чтобы выдержать вес в несколько сотен фунтов. Поверх каркаса укладываются одеяла и халаты такой толщины, чтобы через них не мог выходить наружу дым или пар. В яме, вырытой в земле в нескольких футах от небольшого входа в парилку, разводят огонь и кладут туда двадцать или тридцать камней. Когда эти камни достаточно нагреваются, молодые люди, которым предстоит принять процедуру, раздеваются и проползают внутрь через дверь.

Они садятся в круг, ступнями к центру и спиной к стенкам строения. Назначенный служитель помещает внутрь несколько горячих камней, и молодые люди выливают воду из ведра на каменную кучу. Пар полностью заполняет помещение. Тем временем вход закрывается таким образом, чтобы внутрь не мог проникнуть воздух снаружи. По мере того, как пар конденсируется, внутрь добавляют больше камней, и, таким образом, процедура продолжается до тех пор, пока юноши могут выдержать заключение. Во время этой процедуры также по кругу пускают трубку, и табачный дым заполняет помещение вперемешку с паром. Когда молодые люди выходят наружу, пот льется из каждой поры. Если погода не холодная, они ныряют в реку неподалеку, а если холодно, то укутываются одеялами. Ни один из белых, которые были свидетелями этого, никогда не видел, чтобы сиу растирались после выхода из парилки.

Для подготовки юношей к танцу строится несколько парилок. Когда достаточное количество молодых людей (пятьдесят или шестьдесят), подготовились таким образом, «первосвященник» и его помощники выходят вперед. Этот главный шаман носит в волосах орлиные перья, а его юбка спускается от талии до колен.

Помощники одеты аналогичным образом. Танцоры не носят никаких украшений и выходят в круг без традиционных одеял, многие из них только в своей обычной одежде.

То, что индейцы должны отложить все украшения и наряды и танцевать без атрибутов, которые они так сильно любят, убедительно доказывает, что здесь действует мощное религиозное влияние.

В других своих танцах индейцы в больших количествах носят перья, браслеты, оружие, разрисованные орнаментом одеяла, иглы дикобраза, конские хвосты, кусочки меховой шкуры, ожерелья, колокольчики, серебряные диски и т. д.

Кандидаты на участие в «танце мессии» не постятся, как это часто утверждается. После того, как они выйдут из парилки, они готовы войти в священный круг. «Первосвященник» быстро бежит из деревни на открытое пространство к «священному дереву» и начинает свое пение следующим образом:

«Слушайте, слушайте все люди! Приходите, торопитесь и танцуйте! А когда вы закончите бегать по кругу, расскажите собравшимся вокруг людям, что вы видели в стране духов.

Я сам побывал в стране духов и видел много странных и прекрасных вещей. Всем этим правит Великий Дух, и мои глаза говорят: все, что они видели — это правда!».

По мере того, как выступающий продолжает речь, мужчины и женщины оставляют свои вигвамы и толпятся вокруг площадки. Танцоры образуют два или три круга, в зависимости от количества желающих участвовать в танце, и, взявшись за руки со сплетенными пальцами («индийский хват»), начинают двигаться влево. Они натирают ладони пылью или песком, поскольку считается несчастливым предзнаменованием, если рука выскользнет из ладони соседа.

«Священное дерево» представляет собой почти прямое дерево в тридцать или сорок футов (9 — 12 м) высотой, с обрезанными до нескольких футов ветвями. К верхним веткам вместе с несколькими цветками прикреплен небольшой белый флаг или полоска холста, которая должна служить символом чистоты. Основание дерева на высоту около пяти футов покрыто камышом и флажками. Между стеблями камыша танцоры время от времени суют маленькие подарки или «мирные жертвы». Предполагается, что эти подношения успокаивают гнев Великого Духа и совершаются бедными туземцами совершенно добросердечно. Подношения состоят из небольших кусочков бязи, пакетиков с табаком или курительных трубок. В пылу возбуждения наиболее впадающие в транс танцоры срезали маленькие кусочки плоти со своих рук и втыкали их между стеблями камыша.

Когда круг движется влево, главный шаман и его помощники громко кричат, чтобы танцоры на мгновение остановились. Когда круг останавливается, шаман поднимает руки к западу и, обращаясь ко всем, начинает следующую замечательную молитву:

«Великий Дух, посмотри на нас сейчас. Все эти хорошие люди собираются увидеть тебя, после чего ты благополучно вернешь их на землю. Люди, вы там увидите все хорошее, и вы можете получить это, побывав там. Все, что вы там услышите, будет святым и истинным, и когда вы вернетесь, вы сможете рассказать своим друзьям, насколько это свято».

Пока шаман говорит, танцоры громко кричат со всем пылом религиозных фанатиков. Они стонут и рыдают, многие из них восклицают: «Великий Отец, я хочу, чтобы ты сжалился надо мной».

Трудно представить себе всю ужасную серьезность этих людей. Сцена танца, особенно ночью, очень странная и похожа на наваждение, внушаемое больному рассудку.

Очень большие костры отбрасывают вокруг яркие тени. Груди участников ритуала вздымаются от волнения; они стонут и плачут, как будто страдают в агонии, и когда шаман умоляет их попросить Великого Духа простить их грехи, возникает такой крик отчаяния и боли, что глубоко затрагивает даже присутствующих белых.

После молитвы, плача и подношений священному дереву танец начинается снова. Поначалу танцоры двигаются довольно медленно, и когда шаман и его помощники в центре начинают кричать и прыгать, танцоры разделяют их энтузиазм. Вместо того, чтобы двигаться обычным шагом, каждый прыгает взад и вперед, вверх и вниз изо всех сил, не теряя хватки за руку своего соседа. Один за другим танцоры выпадают из рядов, одни шатаются, как пьяные, другие дико носятся туда-сюда, почти лишенные рассудка.

Многие падают на землю и корчатся, словно одержимые демонами, в то время как ослепленные экстазом женщины набрасывают одежду на голову и бегут сквозь кусты или деревья.

Шаман и его помощники заняты размахиванием орлиных перьев перед лицами самых неподдающихся общему безумию зрителей. Перо считается священным, и его использование вместе с гипнотическим взглядом и движениями шамана вскоре приводит к тому, что жертва впадает в транс или глубокий сон. Настоящий ли это сон или притворный, автор не пытается утверждать, но он настолько глубок, что белые, пришедшие на танец, не смогли разбудить спящих индейцев даже ударами.

Несомненно, шаманы оказывают влияние, подобное гипнозу, на наиболее восприимчивых танцоров. Один из юношей, который двадцать раз танцевал в «призрачном круге», рассказывает, что шаман «очень пристально смотрел на нас, и некоторые юноши и девушки не могли выдержать его змеиного взгляда и делали все, что он им говорил».

По поводу того, что видят впавшие в транс в «стране духов», существует много спекуляций.

Индеец Малая Рана так описывает свой опыт:

«Когда я впал в транс, пришел Великий Орел и перенес меня через большой холм, где была деревня, такая же, как у нас до прихода белых. Все вигвамы были из шкур бизонов, и мы пользовались луками и стрелами, так как в этой прекрасной стране не было ничего, что было произведено белыми людьми, даже ружей. Белым там не разрешалось жить. Широкие и плодородные земли простирались во всех направлениях и были очень приятны для моих глаз. Меня привели в дом Великого Мессии, и он сказал мне следующие слова:

«Дитя мое, я рад тебя видеть. Ты хочешь увидеть своих умерших детей и других родственников?»

Я ответил: «Да, я хотел бы увидеть своих давно умерших родственников». Затем Мессия побудил моих умерших родственников и друзей подойти туда, где был я. Они появились верхом на лучших лошадях, которых я когда-либо видел, одетые в великолепные и блестящие одежды, и они казались очень счастливыми. Когда они подошли, я узнал друзей своего детства и побежал обнять их, а слезы радости текли по моим щекам.

Мы все вместе пошли в другую деревню, где были очень большие хижины из шкур бизонов, и там долго беседовали с Великим Духом.

Затем он приказал нескольким женщинам приготовить нам еду из множества трав, мяса, диких фруктов и «васны» (толченая говядина и черешня). После того, как мы поели, Великий Дух помолился за наших людей на Земле, а затем мы все вкусили дым из тонкой трубки, украшенной прекраснейшими перьями и иглами дикобраза. Затем мы покинули деревню и заглянули в большую долину, где паслись тысячи бизонов, оленей и лосей.

Осмотрев долину, мы вернулись в деревню, а Великий Дух тем временем говорил мне, что земля у нас теперь плохая и изношенная; что нам нужно новое жилище, где белые негодяи не смогут нам помешать. Далее он посоветовал мне вернуться к любому племени сиу, и сказать им, что, если они будут постоянно танцевать и не обращать внимания на белых, он вскоре придет им на помощь. Если бы шаманы сшили для танцоров волшебные рубашки и молились над ними, никто не смог бы пострадать от оружия белых; что пули любых белых, желающих остановить Танец Мессии, упадут на землю, не причинив ни единого вреда, и человек, стреляющий такими пулями, упадет замертво. Он сказал, что подготовил яму в земле, наполненную горячей водой и огнем, для приема всех белых людей и неверующих в него. С этими напутственными словами мне было велено вернуться на землю».

В ходе танца каждый час бывают перерывы, и во время этих пауз по кругу пускаются несколько курительных трубок. Каждый курильщик выпускает облако дыма вверх в сторону предполагаемого жилища «мессии». Он вдыхает большие порции ароматного дыма коры красной ивы, и его легкие, выпускают дым через нос, а затем передает трубку своему соседу.

Песни исполняются без аккомпанемента барабана, как это принято в других танцах. Все поют в унисон, и ноты, хотя и дикие и своеобразные, взятые в минорной тональности, не лишены мелодичности.

Сразу после того, как танцоры начали плакать и стенать о своих грехах, шаман начинает первую песню, к которой присоединяются все, крича с оглушительной громкостью. Кто-то из мужчин или женщин в этот момент может оказаться у дерева, раскинув руки вокруг тростника, и рыдает, как будто сердце вот-вот разобьется; или другой может ходить и плакать, заламывать руки или совершать какие-то движения, чтобы указать на глубочайшую скорбь о своих проступках. Многие певцы громко призывают свою покойную мать присутствовать и помогать им. Обращение к отцу относится, конечно, к «мессии», и предполагается, что его использование «в качестве отца» усиливает требование присутствия матери и ускоряет ее приход.

Вторая песня вкратце выражает доброту «отца». Кто-то из танцоров вышел из транса и только что рассказал о своем опыте в другом мире. Шаман, подчеркивая важность этого факта, бегает по внутренней части круга, передавая несколько курительных трубок и утверждая, что эти трубки были получены непосредственно из рук Великого Духа, и что все, кто их курит, будут долго жить. Люди доведены до такой степени религиозного безумия, что их умы теперь готовы воспринимать любое высказывание как неоспоримую истину, поэтому трубки передаются по кругу, под аккомпанемент песни. Повторение слов «так сказал отец» придает песне больший вес.

Одно из видений, которое видела молодая женщина, находясь под влиянием транса, несколько отличалось от других. Ее история гласит:

«Я была перенесена в прекрасную страну, как и другие, и там я увидела небольшой, но хорошо сделанный вигвам, полностью построенный из тростника. Тростники были плотно сплетены и напоминали прекрасные плетеные корзины, которые многие наши женщины изготавливают зимой. Вигвам был снабжен каменной стеной, которая состояла из маленьких плоских камней, уложенных у стены на высоту трех или четырех футов. В этой хижине жил Великий Дух, который выходил наружу в полдень. Как раз в то время, когда солнце стояло надо мной, вигвам сильно задрожал и затем начал спускаться к земле. Он приземлился возле площадки для танцев, и оттуда выступил человек, одетый в одеяло из кроличьих шкур. Это был Мессия, и он пришел спасти нас».

Видение индейца Маленькая Лошадь еще более примечательно.

«Два волшебных орла перенесли меня в районы счастливой охоты. Они показали мне там Великого Мессию, и, глядя на его прекрасное лицо, я плакал, потому что на его руках и ногах были следы гвоздей там, где жестокие белые когда-то прикрепили его к кресту. На его боку также была небольшая рана, но, поскольку он был покрыт красивым одеялом из перьев, эту рану можно было увидеть только тогда, когда он передвинул одеяло. Он настоял на том, чтобы мы продолжили танец, и пообещал мне что белые не смогут входить в его деревню и вкушать то хорошее, что он приготовил только для индейцев. Земля, по его словам, теперь оскудела, и ее следует снова заселить людьми нашей расы.

У него была длинная борода и длинные волосы, и он был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видел».

Может быть интересен «личный опыт» индейца Ласки:

«Во время танца я не видел видений, но другие индейцы приказали мне не думать ни о чем конкретном и не спускать глаз с шамана, тогда вскоре я увижу все, что они видят.

Первый большой танец прошел на ручье Вундед-Ни под руководством шамана, именуемого белыми Биг Роуд. Мы раз десять танцевали в течение нескольких недель, когда однажды ночью в лагерь пришел очень взволнованный гонец и сказал, что в Пайн-Ридж прибыли солдаты, и они были посланы Великим Отцом в Вашингтоне. В этот момент шаманы призвали молодых людей не гневаться, а продолжить танец, но приготовить лошадей, чтобы все могли бежать, если военные нападут на деревню. Итак, мы сели на наших лошадей и всю ночь скакали по холмам, распевая две наши песни. Никогда прежде в истории «дакотов» (имя, которым называют себя сиу, что означает «союзники») не было известно о таком танце. Мы не носили ни ружей, ни какого-либо другого оружия, но доверили Великому Духу самому уничтожить солдат».

Когда нет ночных танцев, сиу проводят время, играя в новую и любимую игру, называемую «отгадай палочку». Смысл игры очень простой, поскольку ничего не используется, кроме короткой палочки, зажатой в руке. Индиец делает ставку на то, что он может отгадать, в какой руке спрятана палочка; указывает на ладонь, под которой, по его мнению, она лежит. Если он выигрывает, помимо ставки, он получает большую порцию «собачьего супа», чем другие.

Говоря о ситуации в Пайн-Ридж, на заре повального увлечения «мессией», один корреспондент центральной газеты пишет: