Бесплатный фрагмент - Иллюзия

Предисловие

Парадоксальные выводы, которые появились в течение многих лет осмысления этой темы, заставляют ещё раз коснуться её. Читателям предлагаются несколько статей, которые были написаны с начала двухтысячных и опубликованы на портале «Проза.ру».

Автор был безразличен к этой теме до переезда в Москву в середине девяностых, когда новое окружение непременно хотело знать его мнение по этому вопросу. За двадцать лет сложилось не только мнение, но и твёрдое убеждение, на которое не смогли повлиять устремления беспокойных как с одной стороны, так и с другой. Автор считает себя эгоцентристом, который строит СВОЁ мироздание. А при позиции эгоцентриста нет ничего, от чего можно отмахнуться, просто избавившись от этого. Всё имеет свою причину и своё место в процессе миропонимания. Избавиться от дисгармонии можно только тогда, когда понятны причины этой дисгармонии.

Автор понимает, что надоевшая тема избита и одиозна, но хочется предложить немного иной, неожиданный взгляд на неё. Автор также понимает, что оценки будут неоднозначными, но проблема требует прояснения. Вывод, к которому подведёт автор, будет неожиданным и с первого взгляда неприемлемым для многих. Но не стоит спешить с негативной реакцией, а лучше самостоятельно ещё раз осмыслить её. Решение проблемы напрашивается само по себе. Стремительно приближается время принятия решения. Дело каждого — определить свою позицию самостоятельно, в чём автор каждому желает успеха.

Кстати, никого ни в чём не пытаюсь переубедить. Просто делюсь своим мнением, в котором убедился за столь долгий процесс осмысления данной темы. Если станет интересно, примите к сведению, что есть иная точка зрения на весь еврейско-иудейский аспект нашей жизни, который неожиданно сегодня проявляется в совершенно иной плоскости. И чтобы не ошибиться, нужно максимально глубоко понимать суть проблемы.

***

Чем Я отличаюсь от ТЕБЯ?

Я могу нравиться, могу не нравиться.

Мне всё равно. Это ТЫ всё не успокоишься…

Нет предела совершенству, которое может отразиться во мне. Я — совершенство! Ты пытаешься достичь совершенства.

(Зеркальное Отражение)

О еврействе

«Его смерть — на конце иглы, та игла — в яйце, то яйцо — в утке, та утка — в зайце, тот заяц — в кованом ларце, а тот ларец — на вершине старого дуба, а дуб тот в дремучем лесу растёт»

(народная сказка).

Примерно такой сложный путь нужно пройти, чтобы ответить на вопрос. Затем появляется следующий, следующий, следующий… Нельзя найти ответ на последний вопрос, если не ответишь на первый.

Для меня никогда не стоял остро вопрос о еврействе, но то постоянное упорство, с которым сообщество заставляло меня возвращаться к нему, вынудило пройти долгий путь в понимании его. Результаты впечатляют.

Истина — абсурд (истина там, где всё можно свести к абсурду). В разрешении поставленного вопроса можно быстро всё свести к этому состоянию, но интереснее сам процесс поиска решений перевести в иную плоскость. Почему? Да потому что от времён Страбона до сегодняшних дней звучит одно и то же. Нужно не кривя душой сказать, что это (самоистязание?) или доставляет удовольствие, или не выполняется какое-то условие на протяжении тысячелетий. Что же это за условие? Это один из серии вопросов, которые ждут ответа. Пусть это станет домашним заданием тому, кто захочет самостоятельно ответить на вопрос о еврействе.

В середине девяностых годов уже прошлого века в московском метро я подобрал страницу из газеты «Иностранец». Сочетание интервью с раввином Адином Штейнзальцем из «Иностранца» с только что прочитанной книгой З. Фрейда «Человек по имени Моисей и монотеистическая религия», а не какие-то «коварные тёмные силы», заставило меня сесть за пишущую машинку.

Прошло всего-то ничего, а как стремительно всё пришло в движение, переходя со времён Страбона в завершающую фазу.

Год 1997-й.

Сегодня еврейский вопрос — великая стена, которую довольно трудно преодолеть, если чётко не представляешь его суть. Это касается всех аспектов жизни каждого и поэтому представляет большой интерес.

Очень жаль, если кто-то попытается вспомнить о межнациональной розни. В этом мире каждая былинка имеет своё предназначение и своё место. Именно это и заставляет попытаться найти иную точку зрения и объяснение якобы необъяснимого феномена еврейства, ибо всё в этом мире можно объяснить, по крайней мере, не так, как представляют это другие.

Вариант экспресс-анализа основан на содержании «Сионских протоколов», изданных в 1927 году князем М. К. Горчаковым, работе З. Фрейда «Человек по имени Моисей и монотеистическая религия» 1936 года (перевод Р. Ф. Додельцева, 1993 г.) и публикации в газете «Иностранец» от 24 июля 1994 года интервью с раввином Адином Штейнзальцем под названием «Больше иудаизма». Данные публикации взяты вместе случайно. Можно взять ещё десяток, но вывод окажется тем же самым, хотя краски были бы ярче. Автор сожалеет, что данные работы труднодоступны массовому читателю.

Вот уже сто лет, имея двухтысячелетнюю предысторию, «Сионские протоколы» делят всех на тех, кто за и кто против. На тех, кто верит в мировой заговор, кто с ненавистью и бессилием констатирует соответствие столетней истории фактов с изложенной программой в «Протоколах», и тех, кто отрицает программу идеологов иудаизма.

Спор о фальсификации данной работы отступает на второй план. Если судить о мастерстве и глубине анализа темы, работу сделал прекрасный аналитик, будь он заговорщиком или гоем. Можно временно простить ему некоторые «шалости». Но если обратить на них внимание, то изложенная программа рассыплется как карточный домик. Вначале будем следовать избранной точке зрения, а в следующем изложении, когда нужно будет обратить внимание именно на несоответствия и непродуманность некоторых выводов из «Протоколов», скорректируем свою точку зрения. Впереди достаточно времени.

Если пока сдвинуть акцент по принадлежности, то открывается тема достижения власти через разрушение и сохранение существующего порядка.

Достигший вершины теряет цель и должен мучительно заниматься сохранением существующего порядка, а потерявшие власть должны организоваться для достижения далёкой цели. Независимо от масштабности процесса сам процесс не представляет ничего странного и непонятного, если обе стороны играют по одним и тем же правилам. Но в данной игре команды применяют разные правила и пристально изучают правила и слабые стороны противника.

На поверхности появляется другая тема, которая и является более мощной во всех этих рассуждениях. Это тема основывается на качествах организаторов процесса, а точнее, группы людей, которая хочет изменить ход исторического развития в свою пользу.

Возможно ли это? Если да, то как помешать этому? В чём причина, если она есть? Раскрывают ли тайну «Сионские протоколы»?

Прежде чем ответить на эти вопросы, хотелось бы обратиться к Зигмунду Фрейду как основоположнику (?) психоанализа и высказываниям современного «учёного» Адина Штейнзальца.

Чем интересна книга Фрейда о Моисее? Это его последняя работа. На мой взгляд, она должна быть вершиной мастерства человека, посвятившего свою жизнь исследованиям в психиатрии, психологии, философии. Это не новичок, взявший в руки перо и неумело пытающийся изложить свои мысли. Перед нами совершенный мастер, знающий, как психолог, как и что преподнести, а другими словами, что и как вложить в мозги читателю.

Первые вопросы, которые невольно появляются: зачем Фрейду вбивать клин в историю иудейско-христианской религии? Зачем вообще Фрейд выбрал тему еврейства для последней своей работы? Почему он не захотел её издать сразу целиком? Чего больше боялся?

По поводу изложения появляется вопрос: зачем избран странный вариант изложения, основанный на неоднократных повторениях и извинениях за это? Он говорит: «Я знаю, что такой способ изложения столь же нецелесообразен, сколь и не художествен. Я и сам совершенно не одобряю его», — но делает это. Его пространные объяснения не могут скрыть возможность иного смысла, которого хотел бы добиться автор. Если существует иной смысл, что преследуется?

Почему Фрейд, как аналитик, ищет объяснение появления религии только через еврейский народ? — ещё один вопрос, который наводит на мысль о мастерстве психоаналитика или наличии двойной игры.

Читатель, внимательно читающий работу Фрейда, может обратить внимание на то, что предположения, за которые автор извиняется, что они могут быть несостоятельными, далее выступают как исходные данные для выводов и утверждений. Это неопытность автора или уловка?

Вопросов по Фрейду можно задать много. Один из них: созвучны ли фрейдовские идеи с идеями, изложенными в «Сионских протоколах»? И т. д. и т. п.

Более полувека прошло, и уже другой еврей печётся о еврействе. У него другой характер. Он более открыт, если не сказать, что агрессивен. Что он хочет? Что сегодня волнует представителя «избранных»? Созвучны ли устремления российских представителей «избранных» с вождями мирового еврейского движения? Почему Штейнзальцу нужно больше иудаизма, чем евреев? Зачем Штейнзальц печётся о развитии иудаизма в России и выступает против отъезда евреев из России?

Раввин Адин Штейнзальц — основатель и руководитель целой группы учебных заведений в Москве, которые существуют в русле «обширной программы, девиз которой — больше иудаизма».

В предисловии к интервью Роман Сталкер, один из тех, кто занимается в нашей стране вопросами еврейской диаспоры, выражает мысль, что в России евреи оказались ориентированы на образ жизни — сохранение традиции, когда религия и евреи неразделимы, а Штейнзальц обратил внимание, что данная традиция делает больше евреев. Бедные «подпольщики» были смущены, узнав, что главное — иудаизм, а не количественный фактор. Но в своё время в Париже очень удачно наложились две точки зрения на еврейство в России: использовать традицию и вложить в неё истинный смысл — развить тенденции, присущие иудаизму. Как это сделать, т. к. еврей без иудаистской наполненности не представляет ценности в развитии еврейства? Еврей без иудаизма ассимилируется с тем народом, где он живёт, и в некотором смысле растворяется в более многочисленном народе. Это и пытается объяснить Штейнзальц. Его интересует мировое еврейство как целый организм. Если учесть, что диаспоры разбросаны по всему миру, то можно прийти к выводу: это означает малую уязвимость и непобедимость организма. Но как может существовать подобный организм? Штейнзальцем предлагается подразумевающаяся схема, которая совсем не нова и исходит из истории иудаизма. Она основана на подчинении тех народов, в которых существуют диаспоры. Диаспора должна ассимилироваться с народом, но в то же время навязать ему своё понятийное мышление. Понятийное мышление — ключ к управлению. Только имея один язык, основанный на одинаково воспринимаемых понятиях, можно добиться поставленной цели. Вот почему штейнзальцы пекутся об организации хорошего образования евреев в духе иудаизма в каждой языковой среде.

«Тогда, до революции, вдоволь было и учителей и учеников. Не было только одного — права учиться», — признаётся Штейнзальц. После революции появился лозунг: «Учиться, учиться, учиться!». Но он сработал не так, как хотелось: рывок в развитии был таким большим и сильным, что расползание иудаизма превратилось в расползание еврейства. Всё скопище евреев во главе молодого российского государства не смогло привести всё в стране к логически завершённому финалу. Оно (еврейство) тогда оказалось не готово это сделать. И до сих пор не хочет понять, что эта цель недосягаема. Руководители мирового иудаизма, не понимая этого, хотят учесть свои ошибки и считают, что есть возможность в той же России опять попытаться добиться успеха. Нужно вернуться на крепкие позиции и поменять акцент для российских евреев на иудаизм и использовать большую диаспору для достижения этой цели. Россия — та кость в горле, которая во что бы то ни стало должна, по их мнению, превратиться в лакомый кусок. Без России не может быть сложена желаемая мозаика. Качества русских, русский язык, культура — вот главное, что необходимо подчинить себе.

Но на данном этапе — это преграда. «Даже та мизерная научная литература, которая существует здесь, не только написана по правилам старой русской орфографии, но и использует устаревшие понятия. Стало быть, надо, с одной стороны, преодолеть отставание, а с другой стороны — не соглашаться на роль отверженных изгнанников, вынужденных прозябать в этой забытой Богом стране», — говорить Штейнзальц. Остаётся усомниться, что в России евреи чувствовали себя в роли «отверженных изгнанников».

Он говорит, что в Советской России еврейская культура уничтожилась. Что он имеет в виду? Ответ даёт отчасти сам: «Один из способов поддержания тоталитарного режима — отсечение, уничтожение тех значений слов и понятий, которые работают против него. Так произошло в действительности: советскому режиму отчасти удалось создать некоторый новояз, который его обслуживал. Что ему удалось полностью — так это выкорчевать все слова, которые обслуживали еврейскую культуру. А если нет слов, не может быть и мыслей, идей, не может быть и полноценных переводов наиболее значительного, что существует на бескрайних просторах еврейской культуры. Языкотворчество — не односторонний процесс».

О каком тоталитарном режиме говорит Штейнзальц? О советском тоталитарном режиме внутри страны или тоталитарном режиме по отношению к стране?

Языкотворчество — мощнейший пласт культуры, который характеризует народ как единое целое. Слегка непонятно предложение Штейнзальца о языкотворчестве, и можно расценить его как медвежью услугу русскому народу: если цель будет достигнута, то на основе русского языка вырастет извращённый понятийный придаток, ориентированный на еврейское понимание мирового устройства и восприятия мира. Возможно ли это? Мы обязательно вернёмся к этому вопросу.

Что касается вывода об успехах «разрушения» культуры тоталитарным режимом, то не усматривается в высказывании Штейнзальца ничего, кроме желания использовать этот приём против российской культуры. По Штейнзальцу можно сделать вывод, что в предреволюционной России однажды уже была подготовлена почва для интервенции против культурных устоев и закончилась она содроганием мира в виде революции, с результатами которой представители «избранного народа» не смогли справиться так, как этого хотелось бы им.

«Россия на протяжении веков была сердцем еврейского народа», — говорит Штейнзальц. Можно уточнить этот срок. Он составляет тысячу лет, и связан он с крещением Руси, когда семя стало прорастать на теле культуры российского народа в виде христианства и закончилось очередной попыткой прорастания революцией в России, т. к. именно христианство является связующим звеном между российским и еврейским народом. Более того, человек, умеющий думать, догадается, почему именно Россия избрана сердцем.

Штейнзальц прекрасно понимает, что человеком и народом правит идея. И он пытается вложить идею иудаизма в головы евреев российской диаспоры. Это оживит взаимосвязь диаспор в иудаистском теле, но он преследует отнюдь не религиозные цели, под прикрытием религии вкладывается идея великодержавия во главе с руководителями мирового сионизма.

И уже совсем понятно, почему Штейнзальцу хочется, чтобы в России осталось как можно больше евреев. Это потому, что необходима конкретная критическая масса диаспоры, когда начавшийся процесс невозможно будет остановить. Он этого и не скрывает, хотя и кривит душой: «Дело в том, что история не знает примеров полного ухода еврейских общин из какой-нибудь страны добровольно. Подобное случалось лишь в результате насильственного изгнания — скажем, из Польши или Испании. И там действительно нет никакой надежды на возрождение культуры — там некому её возрождать».

Значит, избавиться от растлевающего влияния еврейства, если оно есть, возможно, лишь следуя выводу Штейнзальца, при изгнании их из тела того народа, в котором они паразитируют. К счастью или к сожалению, подобными выводами пользуются сразу и те, кто за, и те, кто против.

Штейнзальц искренен в том, что оснований для беспокойства по поводу импорта в Россию образования из Израиля нет. Эта же участь ждёт и еврейскую культуру. Он призывает к развитию самобытности евреев в России.

Странно, ещё раз, о какой это культуре и образовании печётся раввин? Если русские диаспоры за границей хотят сохранить свою самобытность, то о какой самобытности идёт речь в еврейских диаспорах? Ответ напрашивается сам собой: о самобытности приспособления и паразитирования в теле другого народа с целью разрушения и подчинения всей структуры того или иного народа.

«Всё привнесённое имеет свои пределы и свой „лимит“. Можно подражать чему-то, но до определённого предела и не дальше. В чистом виде привнесённое не прорастает на российской почве», — пришёл к такому выводу «великий учитель», и поэтому остаётся ещё один способ — уничтожить народ изнутри, использовав его как сырьё для достижения цели. А цель проста — новый понятийный язык, который разрушит культуру и самобытность народа и который должен служить механизмом взаимопонимания среди евреев и зависимости туловища от головы, где Штейнзальц и ему подобные видят себя головою. И так щедро он тратит свои силы, чтобы «вычертить некоторый „график“ вероятных путей развития еврейской культуры в России».

Раввин учит, как заставить обратить на себя внимание и говорить на понятийном языке глуповатого пока молодого «избранного», а если этого понятийного языка нет, то как заставить самих же гоев по простоте души своей изобрести его для жаждущих иметь его. Лихо, раввин!

Из предварительных выводов могу сделать пока следующий: Адин Штейнзальц не очень скрывает своё великодержавное нутро. Он созвучен с программой из «Сионских протоколов». А если его характеризовать по основоположнику психоанализа Зигмунду Фрейду, то его невротические отклонения переступают определённые границы и дальше начинается уже иное состояние.

А что же представлял собой Зигмунд Фрейд, согласно последней его работе, которую напечатал, когда бояться ему было уже нечего и некого и из-за своей болезни он жаждал смерти?

Итак. Публикация статьи «Моисей — египтянин» — пробный камень для проверки реакции общества на эту тему. Главный вопрос: был ли Моисей евреем или египтянином? Фрейд приходит к мысли, что «лучше воздержаться от любых последующих выводов из представления Моисея египтянином». Напрашивается вопрос: зачем было говорить о своих предположениях в середине тридцатых годов, когда было достаточно смутное время для Европы и еврейства?

«Если Моисей был египтянином…» — вторая статья, в которой в 1937 году Фрейд предпринимает штурм Моисея, заведомо зная, что вся работа не будет опубликована сразу.

У Фрейда еврейские племена представляются как толпа «пришлых, культурно отсталых чужеземцев», а Моисей — как обладатель совершенных знаний египетских фараонов. И в то же время у еврейских племён «неприступный монотеизм», а у египетской религии — «едва обозримое множество божеств различного достоинства».

Напрашивается вопрос: из каких источников появился неприступный монотеизм у культурно отставших племён?

Первый вывод второго изложения истории Моисея говорит о том, что еврейская религия не есть религия Моисея.

Фрейду необходимо связать убийцу Моисея с его религией, его египетским происхождением и еврейским народом, чтобы объяснить, каким образом отсталый народ стал обладателем сокровенных знаний египетских фараонов, которые являлись условием обладания власти и силы фараоном и передавались из уст в уста держателями власти.

Между строк Фрейд допускает мысль, что монотеизм позаимствован у отсталых племён как всплывшее старое в памяти. Это он делает мимолётом, не акцентируя, просто напоминая, что религия Моисея знакома сформированной еврейским жречеством спустя примерно 800 лет после исхода.

По библейскому тексту Моисей был гневливым и вспыльчивым человеком. Фрейд говорит: «Поскольку такие качества не служат прославлению, они могли соответствовать исторической истине».

Собственно говоря, происхождению Моисея можно было придумать более интересную версию.

Второй Моисей представляет другого бога, грубого, бездушного местного бога, жестокого и кровожадного — зять медиотянина, который… Зачем такой путаный рассказ? Не уловка ли Фрейда, чтобы удержать детективным сюжетом внимание читателя? Мы имеем дело с психиатром и психологом, который посвятил загадкам психики всю жизнь. А это не слишком сложная загадка.

И загадка эта заключается в том, что досужий читатель захочет распутать этот клубок, разложить всё по полкам и понять, зачем же всё это. Пока читатель будет делать это, он настроится на язык, стиль и, дойдя до главного, будет готов воспринять его — установки, ради которых и написана эта книга. Установок много, но вот одна из них: «Насколько нам удалось понять, в Египте монотеизм вырос как побочный продукт империализма, бог был отражением фараона, неограниченно управляющего огромной мировой державой. Не были ли политические обстоятельства евреев в высшей степени неблагоприятны для дальнейшего движения от идеи бога обособленного народа к идее универсального вседержителя, и по какой-то причине эта крошечная и немощная нация дерзнула выдавать себя за привилегированного любимца великого властителя?» Вероятно, идея «вседержителя» слишком пришлась народу по душе. Думаю, Фрейд правильно сделал этот вывод.

В работе о Моисее привлекает то место, где Фрейд описывает формирование человеческих неврозов. «Ранняя травма — защита — латенция — вспышка невротической болезни — частичное возвращение вытесненного: так выглядела схема развития невроза, установленная нами. Теперь попросим читателя допустить предположение, что в жизни рода человеческого случилось нечто подобное происходившему в жизни индивида», — говорит Фрейд, и затем более полувека подтверждают то же самое другие учёные, уходя далеко вперёд в изучении этого вопроса.

Далее Фрейд говорит: «Полагаю, мы в состоянии расшифровать эти процессы и можем показать, что их симптомоподобными результатами являются религиозные явления». Если сделать предположение, как любил делать Фрейд, и немного сдвинуть изложенное им, основываясь на нём же, то можно сделать вывод, что поведению народа можно приписать невроз или следующую ступень развития болезни с проявлением навязчивой идеи.

Если это принять за реальность, то всё становится на место. Фрейд, говоря о религии, расставляет точки над «i», подтверждает, что религия «овладела этим народом, сохранялась им как самое ценное достояние и теперь, в свою очередь, поддерживает жизнь народа, наполняя его гордостью избранничества. Это — религия праотца, с которой связана надежда на воздаяние, на особое положение, наконец, на мировое господство. Это последнее — фантазия-желание, давно оставленная еврейским народом, ещё и сегодня продолжает жить у врагов этого народа в виде веры в заговор „сионских мудрецов“. Мы оставляем за собой право в одной из последующих глав описать, как особые качества заимствованной в Египте монотеистической религии должны были влиять на еврейский народ и долгое время формировать его характер путём отторжения магии и мистики, побуждая его к совершенствованию духовности, подталкивая к сублимации, как народ воодушевляло обладание истиной, наполняло силой сознание избранности, обеспечивая почитание интеллектуального и особое внимание к этическому, и как прискорбная судьба, реальные разочарования этого народа могли усиливать такие тенденции».

Интересно, почему Фрейд иногда с «я» переходит на «мы»? Нельзя ли сделать вывод, что эта работа имеет коллективный характер? К этим вопросам присоединяются ещё: совершенствовалась ли духовность народа? Отказался ли всё-таки народ от фантазии-желания? Было ли (есть ли) это просто фантазией-желанием?

О христианстве Фрейд говорит: «В некоторых отношениях новая религия означала отступление культуры по сравнению с более старой, иудаистской, как это всегда имеет место при вторжении или при приёме новых человеческих масс более низкого культурного уровня. Христианская религия не сохранила высоты духовности, до которой дорос иудаизм. Она уже не была строго монотеистической, от окружающих народов переняла многочисленные символические обряды, вновь восстановила великое материнское божество и нашла место для размещения многочисленных образов богов политеизма в прозрачной оболочке, хотя и в подчинённом положении. Прежде всего, подобно атоновской религии и следующей за ней религией Моисея она не отгораживалась от проникновения суеверных, магических и мистических элементов, которые должны были стать тяжким препятствием для духовного развития последующих двух тысячелетий».

Опять вопросы: почему Фрейд считает Грецию и Рим человеческими массами «более низкого культурного уровня»? Почему Фрейд не приходит к выводу о деградации египетской культуры, когда имело место не просто вторжение отсталых по культурному уровню еврейских племён в культуру народа, находившуюся в самом пике своего развития, а имел место перенос одной культуры на носителя другой? Если говорить о духовности, то обладает ли вообще иудаизм духовностью, если допустить мысль, что христианство — хорошо продуманный ход для завоевания позиции «вседержителя»?

«Впрочем, — говорит Фрейд, — хорошее правило психоаналитической работы состоит в том, чтобы довольствоваться объяснением наличного и не пытаться объяснить то, что не имело места». Интересно, а зачем же Фрейд делает почти немыслимые предположения, а затем, порассуждав о них, принимает их за отправной материал? «Нельзя втереться в доверие, предлагая ему в одной книге дважды одно и то же. Это результат неумения, упрёк за которое нужно принять». Это не для большого мастера. Значит, есть другой смысл в работе.

Одна из главных причин написания работы — это связать напрочь судьбу народа с религией, которая связывает огромную часть человеческой популяции. Фрейд смакует величие народа — «избранника» бога. Он приписывает и пытается заставить поверить в великолепные качества евреев. Фрейд ещё и ещё раз хочет навязать мысль об исторической неизбежности превосходства еврейского народа.

Вспомните высказывания Штейнзальца о новоязе, о значении навязанных понятий, которые блокируют развитие самосознания. И Фрейд блестяще делает это, рассуждая о религии, о еврейском народе, его предназначении в истории народов, его высокомерии и т. д. и т. п.

Фрейд никогда не забывает о своей миссии и о том, что выгодно ему (об этом можно судить по характеру публикации работы). Ему и хочется под занавес прокричать, что он не просто еврей, и умный, который понимает, что принадлежит «избранному» народу, и внёс свой вклад в достижение своей цели, но в то же время ему страшно сделать это. Поэтому он решается публиковать работу частями, в которой первые части вводят в заблуждение и в то же время разжигают интерес.

«Среди предписаний моисеевской религии есть одно более важное, чем считалось до сих пор. Это запрет создавать изображение бога, т. е. принуждение почитать бога, которого нельзя видеть». В этом он видит «триумф духовности над чувствительностью». А как же быть с развитием христианства как продолжения иудаизма: мы имеем лик сына-бога, как учит Фрейд? Запрет на изображение бога не есть достижение иудаизма, т. к. отсутствие изображений с человеческим образом присуще и цивилизациям Латинской Америки. Это может говорить об определённой закономерности в этом вопросе. Всё это наводит на мысль о целенаправленности появления иконы с ликом святого.

Далее: «По нашему мнению, речь идёт о переоценке влияния, которое способны оказать на изменение внешнего мира наши психические, в данном случае интеллектуальные действия. Более того, по существу любая магия, предшественница нашей техники, покоится на этой предпосылке. Сюда же относятся и любые заклинания, как и убеждение во власти, связанной со знанием и произнесением имени. Мы предполагаем, что „всемогущество мыслей“ выражало гордость человечества за развитие языка, следствием которого было весьма значительное продвижение интеллектуальных видов деятельности. Это открыло новую империю духовности, в которой определяющими стали представления, воспоминания и умозаключения в противоположность более низким видам психической деятельности, содержанием которых были непосредственные восприятия органов чувств».

Хочется обратить внимание на то, что Фрейд упоминает о знании в произнесении заклинаний, убеждений во власти, произнесением имени, т. е. о том, что сегодня называется нейролингвистическим программированием. Позже мы ещё вернёмся к этому.

Далее: «У человека появилась потребность вообще ценить „духовные“ влияния: т. е. их нельзя уловить органами чувств, в частности с помощью зрения, но все же они демонстрируют не вызывающее сомнений и даже чрезмерное воздействие». Потребность ценить «духовные» влияния — это для гоев. Для «избранных», напрашивается мысль, — необходимо обеспечить этим влиянием всех, и в это превращается смысл их устремлений, т. к., не отдаляясь от того же Фрейда, приходит на память его высказывание, что еврей руководствуется не чувствами, а выгодой, которую он получит от своей деятельности.

«В результате всех этих продвижений в духовности было усилено индивидуальное чувство собственного достоинства, сделавшее людей гордыми, поскольку они почувствовали своё превосходство над другими людьми, оставшимися в тенётах чувственности». Да. Это уже для «избранных», только в чём заключается этот извращённый вариант духовности, когда изначально преднамеренно нарушается симметрия единого целого, когда левое вдруг говорит, что оно важнее правого или правое вдруг заявляет, что оно тяжелее левого потому, что оно находится справа.

«Евреи сохранили ориентацию на духовные интересы, политические злоключения нации научили её оценивать по достоинству единственное имущество, оставшееся им, — свою письменность».

Да, с Фрейдом можно согласиться: письменность — не только ценность, а прежде всего универсальный инструмент опять-таки для того же нейропрограммирования.

Интересны рассуждения Фрейда о Сверх-Я: «В ходе индивидуального развития часть сдерживающих сил из внешнего мира переносится вовнутрь, что образует в Я инстанцию, противостоящую в качестве наблюдающей, критикующей и запрещающей остальному Я. Мы называем эту новую инстанцию С В Е Р Х — Я». Затем Фрейд проецирует Сверх-Я на Моисея. Далее Моисей — воплощение бога еврейского народа, и мысль сводится к тому, что еврейский народ — обладатель истины должен выступать среди других народов как Сверх-Я в индивиде. А коль убиенный Иисус, воплощение праотца-бога, тоже воплощение бога еврейского народа, то он есть выражение Сверх-Я, которым является весь еврейский народ.

Так постепенно из простого исследования художник рисует картину, которую может нарисовать только ярый сионист.

Фрейд навязывает мысль, что еврейский народ, поражённый нарциссизмом, приобрёл своё положение, исполняя все предписания Моисея.

«Пророки неустанно напоминают, что от своего народа бог не требовал ничего, кроме праведного и добродетельного образа жизни…»

Конструкция запретов также привлекает внимание. Мы ещё должны вернуться к этому вопросу.

Коль выяснено, что работа Фрейда направлена на возвеличивание еврейского народа в духе сионизма, то можно посмотреть на многое с иной точки зрения.

«Очевидно, святое — это нечто, чего нельзя касаться». Фрейд хочет провести параллель еврейства со «святым».

Интересны рассуждения об инцесте, который раскрывает некоторые тайны еврейского народа.

«Мы намеревались понять, откуда проистекает своеобразный характер еврейского народа, который, вероятно, способствовал и сохранению его до сегодняшнего дня. Мы обнаружили, что этот характер выковал человек по имени Моисей, даровав ему религию, настолько повысившую его чувство собственного достоинства, что народ поверил в своё превосходство над всеми другими народами. В таком случае он сохранил себя благодаря тому, что чурался их. Кровосмешение при этом мало беспокоило, так как их объединял идеальный фактор — совместное владение определённым интеллектуальным и эмоциональным достоянием. Моисеева религия оказала такое влияние потому, что она 1) позволила народу получить свою долю в величии нового представления о боге; 2) утверждала, что этот народ избран этим великим богом и предназначен для доказательства его особого благоволения; 3) навязала народу развитие духовности, достаточно важное само по себе, вдобавок открывшее путь к высшей оценке интеллектуальной деятельности и к дальнейшим отречениям от влечений».

Фрейд навязывает идею единого бога и тем самым единые правила веры в него, подчёркивая, что иудаизм является более совершенной моделью религии.

Работа Фрейда многоплановая и представляет большой интерес для глубокого анализа. Задача этой работы, как указывалось выше, — показать преемственность евреев в достижении их единой цели. Имея идею, имеешь цель. Имея цель, имеешь смысл жизни. Нужно признать, что цель достижения мирового вседержавия настолько огромна и властна, что не подчиниться ей довольно сложно, если ты — составляющая часть генетического кода целого народа, который просто болен, по признанию знаменитого психиатра и психолога, который это доказал, хотя говорил он о совершенно другом.

Хочется отметить, что употребляю слово «еврей» только потому, что этим словом оперируют те, кто выступает якобы от их имени и воодушевляют их на «великие дела». Те, кто сделал жизнь каждого еврея целеустремлённой. Нужно никогда не забывать, что есть действительно генерирующие идею, такие как Штейнзальц, и есть носители генокода, которые заражены вирусом сионизма и слепо настроены на него. Легко обнаружить, что часть коренного народа, который мирится с проникновением идей ради посулов, делая огромную услугу «великим учителям» «избранного народа» и предавая свой действительно ущемлённый, если не сказать угнетённый, народ, живёт по правилам генерирующих, и есть евреи, которые также являются носителями генокодов «народов-хозяев». Характерной чертой этих носителей является то, что их состояние непостоянно. Эти качества имеют приобретённый характер и имеют динамику развития: одни окончательно заболевают, а другие имеют тенденцию к избавлению от заразы. Нужно никогда не забывать, что еврей — такой же человек, как и все, до тех пор пока его душа не наполняется ядом превосходства, избранности и всех остальных качеств, приписываемых «избранному народу».

Говоря о Моисее, можно предположить, что он был ребёнком, незаконно рождённым женщиной, состоящей в родстве с фараоном. Это предположение напрашивается потому, что в мире, в котором мы живём, все отношения, независимо от того, в какой плоскости мы их рассматриваем, построены на принципе резонанса. Последующие события Моисеевой жизни, которые связали его с еврейским народом, говорят о том, что это происходило на генетическом уровне. Импульсы, которые мог генерировать Моисей, могли резонировать только в родственных генокодах, которыми обладала прослойка рабов Древнего Египта, а с другой стороны, он мог резонировать импульсы генокода египетского народа.

Сочетание кодов матери и отца, скорее всего раба-еврея, дали в сумме код, который развился у Моисея. Код завистливого по своей натуре, агрессивного и кровожадного, можно добавить, коварного раба попал на совершенно иной по своей структуре код, который в кодовой структуре египетской цивилизации занимал одно из центральных мест. Можно предположить, что в египетской структуре (пирамиде) генетических кодов развитие пришло к некоторому рубежу, когда в сознании человека, обладавшего подобным кодом, происходят процессы сознания действительности и открывается совершенно иная картина устройства мира и отношений, на которых построена она. Только это объясняет переворот в мышлении, который наблюдался у Эхнатона. Эхнатону открылось осознание, что мир построен не на тех принципах, на которые он опирался. Не на тех принципах, которые были обоснованы в учениях, главной задачей которых было обосновать незыблемость власти фараона.

Генетический код Моисея был изначально травмирован путём неудачного сочетания и условий развития. Вероятно, связь с рабами была презрительна. Это, несомненно, наложило отпечаток на все его развитие и существование. По натуре яхвист (поклонник жестокого и кровожадного бога Яхве) стал обладателем сокровенных знаний, накопленных египетской цивилизацией, но не тех вершин, которых достиг Эхнатон, а тех, которые предшествовали этому. Отчасти многое потеряло смысл для фараона и поэтому образовался доступ к ранее тайному. Молодого Моисея, если допустить, что он знал о своей незаконности зачатия, должна была терзать мысль о неполноценности и естественное желание, которое обязательно появляется в ущербном воображении, — это неудержимое стремление к подражанию совершенству. У него не было никаких шансов достигнуть этого среди египтян, но была группа рабов-евреев, с которыми было генетическое родство. Моисей выделялся положением, образованием и главное — обладанием сокровенных знаний подчинения, необходимых ранее фараону для организации власти. И сразу выстраивается цепь логических построений. Бог Яхве — жестокий, коварный и кровожадный, чьё господство основано на грубой силе, должен был сочетать справедливость, и справедливость трансформируется в подчинение: слабый должен подчиняться сильному. Это совсем не та справедливость, которую имел в виду фараон.

В лице Моисея родился монстр, который быстро понял, что собой представляют знания фараона. Вероятно, в них самих и был изложен секрет сохранения этих знаний. Единственный способ — сохранение их на генетическом уровне. Народ, который мог принять преломлённые знания с навязчивыми идеями, был еврейским. Его генетика была нарушена долгим нахождением в рабстве. Выработалась устойчивая психология раба, угодливого внешне и завистливого внутренне, трусливого перед силой и жестокого при возможности. Ложь, выраженная прелюбодеянием, лежит в основе проникновения в другой код.

Каждая цивилизация, заканчивая своё развитие, имеет много схожего. Это прекрасное знание математики, которая является ключом к устройству мира, в том числе астрономии и астрологии. Как результат — расчёт летоисчисления. Календари возникали независимо друг от друга в разных частях света, в конечном счёте описывая с помощью математики одни и те же последовательности относительно существования человека в этом мире. Мудрецов занимают одни и те же проблемы, например, почему один человек зависит от другого? Можно ли управлять этой зависимостью? Во всех цивилизациях в конце существования присутствует инцест. Какое значение он имеет в развитии или деградации человека? Этот ряд проблем длинен, но он везде одинаков, т. к. выстраивает окончательно картину и приводит к новому рубежу развития или его окончанию.

В случае с Моисеем и еврейским народом преемственности не получилось. Вместо преемственности имеем тупиковую, заразную болезнь вседержавия. В конечном счёте это невыполнимая задача, которая приводит к гибели носителя инфекции и самой болезни.

Вероятно, новое восприятие мира Эхнатоном было настолько неординарно, что оказалось трудным для восприятия даже египтянами. Моисей же, воспользовавшись ситуацией, смог найти благодатную почву для проекции знаний, а не самих знаний, никогда не принадлежавших еврейскому народу. Чужая вера была не понята, а знания превратились в инструмент чудовищного подчинения в служении богу Яхве.

С трудом прижились чужие знания. Появился вопрос: как их удержать в секрете, чтобы не потерять приоритет в их использовании. Ответ был найден в виде запрета.

Попробуем проследить на примере нескольких запретов. Фрейд много внимания уделил убийству бога-праотца, убийству Моисея, убийству Иисуса. Народ постоянно убивает своих лидеров, и появляется запрет: не убей. Может, знания, которыми стали обладать евреи, гласят, что убийство есть норма, которая способствует в овладении знаниями убиенного, т. е. дальнейшей поляризации зависимых генетических кодов?

Нормой были близкородственные половые связи. Они играли соответствующую роль в развитии генетического кода, даже обычная половая связь — не просто влечение, а процесс переориентации кода индивида. Способ эффективен, соответственно, опасен для держателей, и рождается запрет: не прелюбодействуй.

Не укради — вызывает подозрение в том, что не так уж добровольно Моисей стал обладателем знаний, хранящихся под семью замками?

Не сотвори кумира — равнозначно смерти. Это один из секретов нейропрограммирования.

А может, все запреты отражают качества Моисея? И чтобы никто не узнал секрета, как достичь цели, введены внешние запреты.

Если посмотреть в иную сторону и обратить внимание на программные заповеди, в которых еврейство хотело бы видеть качества гоя, то можно представить портрет обобщённого человека. Это целомудренный человек даже в мыслях, который не имеет ни на кого зла и не вызывает недоброжелательства, живёт сегодняшним днём, не применяет насилия и любит своих врагов как себя. Что ещё желать трусливому и коварному? Ему хочется, чтобы его хамство не вызывало протеста и воспринималось спокойно. Верящий в добро не хочет верить в зло, а если даже в мыслях, то это совсем прекрасно. Он простит из-за своего великодушия любую подлость и не применит насилия и будет относиться с любовью к хаму. Что же касается «жить сегодняшним днём», то ларчик открывается просто: если нет цели, то нет и стремления к ней, и нет силы у человека.

Итак, возвращаясь к Фрейду, хочется подчеркнуть, что благодаря его работе о Моисее и опираясь на его же примеры, можно прийти к выводам, часть которых приведена выше. Они не совпадают с выводами Фрейда, да и не могли совпасть. Это в подтверждение того, что, смотря на одно и то же, можно увидеть совершенно иное. Всегда есть левое и правое, верх и низ. И как бы ни старался кто-то увидеть мир однобоким (вседержавным) — он глубоко ошибается. Как только покажется, что сионистский план реализован, он убьёт своего носителя. Тщетными окажутся попытки прокричать о своей принадлежности подобным Фрейду. Также бестолковыми окажутся хитросплетения великодержавных руководителей уничтожения гоев. С уничтожением тела донора уничтожается возможность своего существования.

Высвечивается ещё одно доказательство происхождения Моисея: рабская психология может породить только рабство. Возвысившийся раб может видеть в другом человеке только раба. Им нужны только рабы. Чем больше сообщество, которое находится под влиянием, тем дешевле оказывать это влияние. Раба лучше воспитать в большой школе под названием государство. Значит, государство должно быть рабовладельческим, где горстка «избранных» обирает народ. Современные рабовладельцы маскируются государством. Их цель — объединить весь мир в единое целое, чтобы влиять и управлять им из единого центра. Без сомнения, мир человеческих сообществ стремится объединиться в единое целое, но то объединение подразумевает иную основу и не допускает однобокого вседержавия. Вседержавие исключает гармонию, которая является его основой.

Возвращаясь к Фрейду, вспоминается его отношение к изменению внешнего мира интеллектуальными действиями.

Не сильно напрягаясь, можно провести параллель с достижениями исследователей в области нейропрограммирования. Один из ярких примеров — хаббардовская дианетика. Фрейд говорил о том же и своей работой пытается демонстрировать это. Стилистическое построение повествования, которое заставляет напрягаться и тем самым делает читателя уязвимым. Бесконечные повторения сказанного внушают якобы несомненность сказанного и изощрённо упакованные идеи, которые со временем всплывут и начнут воздействовать на читателя в определённом направлении. Это он делает с большим мастерством.

Что же представляет собой нейропрограммирование? Сам термин, естественно, современный, но это не говорит о том, что древние люди не знали об этом. Как предполагалось выше, в заканчивающей своё развитие цивилизации умы мудрецов были заняты проблемой подчинения и как сегодня, так и во времена фараонов, так и в других закончивших своё существование, было известно, как это делается. Каждое произнесённое человеком слово воздействует на другого человека в виде программы, которая передаёт код говорящего, который навязывается слушающему. В этом и заключается нейролингвистическое программирование. По аналогии можно допустить, что существуют иные способы нейропрограммирования. Можно сказать, что подобным образом производится нейровизуальное программирование. Образ, навязанный через визуальный канал, будет восприниматься как норма и будет довлеть над психикой индивида, вызывая определённые эмоции, и влиять на его поведение и самоопределение.

Коснувшись нейропрограммирования, без которого действительно очень трудно ориентироваться во всё больше запутанном мире взаимоотношений, когда истинные, гармоничные отношения подменяются вседержавными, а можно сказать, ложными, основанными на дисгармонии, можно вспомнить о появлении и, возможно, истинном смысле христианства. В основе христианства лежит иудаизм — и логично, что фундаментальные ценности, на которых он основан, должны были бы стать основой для народившейся молодой религии. Странно их нарушение: не сотвори кумира… и появляется Христос. Бог невидим, и возведён запрет на его изображение. И по миру шествует лик Бога в лике Иисуса, программируя всех на норму в облике еврея, с насильственным введением программы превосходства данного типа и нации.

Появляются вопросы, которые подталкивают к довольно логичным предположениям. Эти предположения недвусмысленно могут указать на хорошо продуманный шаг со стороны всегда существовавшей элиты идеи вседержавия на основе идей иудаизма, т. к. теоретический план политического мирного завоевания вселенной существовал задолго до Рождества Христова.

Можно согласиться, например, что православие обросло языческими обрядами и, объединив под своими знамёнами огромную часть славян, стало духовным ядром сообщества. Оно взяло на себя обязанность передачи принятых духовных правил поведения человека в сообществе, подменяя национальные обычаи обобщёнными религиозными законами православия.

Тысячелетие крещения Руси означает всего лишь то, что тысячу лет назад идеи иудаизма стали проникать на Русь. В течение своего расползания оно стало не устраивать хранителей идеи «политического мирного завоевания вселенной». Христианство на Руси стало влиятельной силой, не всегда угодной плану с одной стороны и сердцем духовности русского народа с другой стороны. Эти качества стали причиной послереволюционного разрушения храмов и гонений против церковнослужителей. Можно предположить, что целью подобных деяний было прежде всего уничтожение сложившейся культуры взаимоотношений на Руси. Уничтожение старых взаимоотношений подразумевает появление новых, которые приведут к иному качеству народы, исповедующие христианство.

Казалось, цель была достигнута. Как переходный этап допускался атеизм. Он был удобен для достижения целей на большой территории, объединявшей народы разных вероисповеданий. В определённой степени он мог вписываться в программу покорения, но в конечном счёте окажется путём осознания и понимания мира без религиозных догматов и разрушит тысячелетиями привитое восприятие мира.

Выше говорилось о тайном заговоре, соответствующий план которого можно проследить в осуществлении. Чтобы это стало понятным, следует пролистать «Сионские протоколы».

Часто встречается мнение, что дозированное оглашение этого плана делается преднамеренно, чтобы постоянно вызывать непримиримость и ненависть к евреям среди народов и тем самым загонять ассимилирующееся еврейство в лоно обособленности от всех, используя их состояние в своих интересах. С этим можно согласиться. Действительно, чувство ненависти и ожесточения, с которым время от времени встречается еврейский народ, требует от него замкнутости и заговорщицкого поведения. Правда, по поведению евреев об их замкнутости говорить не приходится — слишком уверено они чувствуют себя в стране. Это не только признак сегодняшнего дня: «…В ноябрьском номере „Московских ведомостей“ 1910 года помещена статья К. И. Тир, которая озаглавлена „Тайные еврейские программы“, где говорится, что за последние 50 лет стряслось немало революционных катастроф и каждая гигантским шагом подвигала еврейское дело. В России, несмотря на гениальную герценштейновскую подготовку, революция не совсем удалась, но всё ж много добыто евреями благодаря событиям 1905—1906 гг. Никогда ещё не наблюдалось такого окрыления еврейских надежд, как на последних еврейских съездах. В Государственную Думу за подписью значительного числа членов уже внесён проект еврейского равноправия. Ещё больше получили евреи со времён Витте: был издан в административном порядке ряд циркуляров, которыми черта еврейской оседлости, и ранее слабо охранявшаяся, стала уже вовсе удобно проходимой».

Хотелось бы привести высказывания некоторых авторов, которые приводятся в предисловии издания «Сионских протоколов» князем М. К. Горчаковым и которые независимо от других пришли к одинаковому выводу о существовании как государства в государстве, так и «единого всемирно-еврейского государства»:

«Настоящей причиной, вызывающей антисемитизм, по нашему мнению, была та особенность еврейского народа, вследствие которой он, не имея ни своей территории, ни своего языка и будучи разбросанным по всему миру, тем не менее (принимая живейшее участие в жизни новой родины и отнюдь ни от кого не обособляясь) оставался национально-государственным организмом» (Соломон Лурье, «Антисемитизм в древнем мире», 1923 г., стр. 11).

«Мне остаётся всецело присоединиться к бесспорно доказанному и верно обоснованному утверждению еврейского учёного: причины антисемитизма находятся в самом еврействе, и главная причина антисемитизма — в том, что среди каждого народа еврейство строит своё особое еврейское государство.

И как совокупность отдельно разбросанных фортов составляет единую, мощную крепость, так совокупность отдельно, по разным странам разбросанных еврейских «национально-государственных организмов» составляет единое всемирно-еврейское государство» (М. К. Горчаков, 1927 г.).

«Есть „сверхправительство“, которое не находится в союзе ни с одним из существующих правительств и от всех их независимо, но чья рука тяготеет над нами всеми» (Генри Форд, «Международное еврейство», стр. 19—20).

«До современного могущества и сверхнародной силы еврейство дошло не случайно, а систематично, упорно и беспрерывно в течение тысяч лет осуществляя свой древний религиозно-национальный идеал.

Идеал этот — мессианство, царство мира сего, владычество еврейства над всем миром» (Генри Форд, «Международное еврейство», стр. 19—20).

«Не менее обычен в древней литературе взгляд, по которому всемирное еврейство представляет собой, несмотря на свою скромную внешность, страшный „всесильный кагал“, стремящийся к искоренению всего мира и фактически уже захвативший его в свои цепкие щупальца. Впервые такой взгляд мы находим в первом веке до Р. Х. у известного географа и историка Страбона: „Еврейское племя сумело уже проникнуть во все государства, и нелегко найти такое место во всей вселенной, которое это племя не заняло бы и не подчинило бы своей власти“» (Соломон Лурье, «Антисемитизм в древнем мире», стр. 208).

«Не вникая в суть и глубину предмета, можно изобразить хотя бы некоторые признаки этого „государства в государстве“, по крайней мере хоть наружно. Признаки эти: отчуждённость и отчудимость на степени религиозного догмата, неслиянность, вера в то, что существует в мире лишь одна народная личность — еврей, а другие хоть есть, но всё равно надо считать, что как бы их не существовало. „Выйди из народов и оставь свою особь, и знай, что с сих пор ты един у Бога, остальных истреби, или в рабов обрати, или эксплуатируй. Верь в победу над всем миром, верь, что всё покорится тебе… А пока живи, гнушайся, единись и эксплуатируй, и ожидай, ожидай…“ Вот суть идеи этого „государства в государстве“, а затем, конечно, суть внутренние, а может быть, и таинственные законы, ограждающие эту идею…» — это уже говорит Ф. М. Достоевский в своём «Дневнике писателя» (1877 г., март. Гл. 2, стр. 93—95).

После приведённых высказываний ни у кого не останется сомнений, что данная тема никогда не уходила с арены. Не всегда конкретно предлагались меры борьбы против своего порабощения и, как мы видим, почти безуспешно, т. к. план был продуман исходя из иного понимания устройства мира. Никогда и никому не разрешалось вмешиваться в механику, на которой покоится этот план. Тысячелетиями еврейство приучало всех даже не смотреть в его сторону: «Непрекращающаяся пропаганда стремится внушить всем неевреям ту мысль, что всякое сочинение, в котором отсутствует слащавое отношение ко всему еврейскому, основано на предрассудке и ненависти: поэтому-де оно всегда полно лжи, оскорблений, ругательств и науськивает на погромы. Эти выражения можно найти в любой еврейской статье, взятой наугад» (Генри Форд, «Международное еврейство», стр. 53—54).

Хорошо хотя бы признание миром, что «Протоколы представляют собой мировую программу; в этом не сомневается никто» (Генри Форд).

Можно согласиться с князем М. К. Горчаковым, что «мы, русские, должны постоянно помнить, что именно еврейством эта программа была испытана и применена на теле живой России и послужила ему сперва орудием разложения, а затем и орудием порабощения». Но в России конца двадцатого века почти никто не слышал о «Протоколах», и то, что задумано было давным-давно, воспринимается некоторыми порой с удовольствием животного, принимая всё происходящее за норму и не задумываясь, что именно это и ведёт в никуда, к гибели, и не каждого, а Великой страны с населяющими её народами.

Суть плана проста, и можно было бы его рассматривать как объяснения-инструкции каждому, кто хочет достичь определённого психического состояния, где маниакально тянет к власти, золоту, вседозволенности, но «таинственных законов» мы там явно не увидим.

Прежде чем коснуться «таинственных законов», любопытно обратить внимание на некоторые опорные пункты «протоколов».

О людях: «В начале общественного строя они подчинились грубой и слепой силе, потом — закону, который есть та же сила, только замаскированная. Вывожу заключение, что по закону естества — ПРАВО В СИЛЕ».

Это первый изощрённый мостик, который, как и все остальные, направлены гораздо дальше, чем можно усмотреть сразу.

Мир устроен по совершенно иным правилам, по правилам гармонии, а не по правилам силы. Слепой силы в природе не существует — есть строгая последовательность переходов из одного энергетического состояния в другое. Социальные же законы — условность, которые основаны даже не всегда на духовности — природном ограничителе, а на изменчивой морали. «Право в силе» — плод больного воображения, который имеет конкретные цели. Сила фигурирует там, где есть нарушение гармонии. Если допустить, что «право — в силе», то об этой отвлечённой мысли по-другому и не скажешь: «дайте мне то, чего хочу, чтобы я тем самым получил доказательство, что я сильнее вас» — а именно это и говорят «мудрецы». На мой взгляд, право — атрибут независимости самоопределения, а независимость подразумевает равенство сил.

В рассуждениях о свободе также вольно подменяется и навязывается иной смысл, чем тот, который в первую очередь должен беспокоить каждого человека. Изначально рассуждения переводятся к общественно-политической свободе, а этот вид свободы лежит в совершенно иной плоскости, чем возможность сделать выбор каждому без принуждения своей изначальной позиции. Свобода — не вседозволенность, а порядок существования, когда исключается применение силы и действует правило предназначенности каждого в конкретной системе отношений. Свобода подразумевает объединение в порядок под влиянием изначального требования природного происхождения, а не под воздействием привнесённых влияний извне. Стремление к свободе и есть стремление освободиться от влияний извне. Это не приобретённое качество, а необходимое условие жизни. Сколько бы ни существовало человечество — это будет присуще каждому человеку. Он будет стремиться к равенству всех сил, действующих на него.

Чтобы понять зигзаг к свободе политической, необходимо определить место человека в обществе и само общество. Общество — не случайный набор индивидов, а живой единый организм с биологической основой, в котором каждый человек играет свою заглавную роль. Это можно сравнить, например, с организмом человека, где каждая клетка, каждый орган выполняет свои конкретные функции. Только в случае поражения инфекцией разлаживается взаимосвязь и происходит разрушение организма. Так и общество, поражённое навязанным неестественным влиянием, начинает искать бесконечные пути к восстановлению или погибает в борьбе несовместимых возможностей.

«С того момента возникают междоусобицы, скоро переходящие в социальные битвы, в которых государства горят и значение их превращается в пепел» (стр. 14), — говорится в «Протоколах», и далее идут интересные рассуждения, которые следует взять на заметку: «Если у каждого государства два врага и если по отношению к внешнему врагу ему дозволено и не почитается безнравственным употреблять всякие меры борьбы, как, например, не ознакомлять врага с планами или нападения, или защиты, нападать на него ночью или неравным числом людей, то почему же такие меры в отношении худшего врага, нарушителя общественного строя и благоденствия, можно назвать недозволенными или безнравственными?» (стр. 14). Эти только что приведённые рассуждения мне хочется оставить без комментариев. Слишком очевиден смысл, как и против кого их можно применять.

Нельзя не согласиться с «мудрецами»: «В государстве, в котором плохая организация власти, безличие законов и правителя, обезличенных размножившимися от либерализма правами, я черпаю новое право — броситься по праву сильного и разнести все существующие порядки и установления, наложить руки на законы, перестроить все учреждения и сделаться владыками тех, которые предоставили нам права своей силы, отказавшись от них добровольно, либерально…» Появляется вопрос: если Природа требует конкретной организации общества, то почему это общество вдруг может стать слабым и подпасть под влияние?

Частично на этот вопрос можно получить ответ в самих «Протоколах». Приведу несколько выдержек из первого «Протокола». Цель не скрывается — обезглавить национальную пирамиду и вынудить попытаться общество, превращённое в толпу, заново организоваться под непосредственным руководством:

«Возможно ли народным массам спокойно, без соревнования рассудить, управляться с делами страны, которые не могут смешиваться с личными интересами? Могут ли они защищаться от внешних врагов? Это немыслимо, ибо план, разбитый на несколько частей, сколько голов в толпе, теряет ценность, а поэтому становится непонятным и неисполнимым».

В одном из анализов «Протоколов», который оказался под руками, автор выделяет 13 основных идей и описывает тезисами из «Протоколов», которые каждую идею разъясняют:

«1. Идеология масонства — описывается в 40 тезисах;

2. формы правления — в 34;

3. золото, капитал — в 26;

4. народ — в 20;

5. философия, религия, политика — в 18;

6. право, юриспруденция — в 14;

7. армия, полиция — в 11;

8. мировое господство — в 7;

9. аристократия, чиновничество, интеллигенция — в 7;

10. медицина, пресса — в 7;

11. образование, искусство — в 7;

12. торговля, экономика — в 5;

13. война, мир — в 2».

Эта небольшая выдержка говорит о масштабности и всеохватывающем характере изложенного в «Протоколах». На мой взгляд, можно остановиться на двух-трех идеях, которые затрагиваются в «Протоколах», чтобы иметь представление о характере подхода к ним и попробовать заметить причины или механизмы, ради чего это делается или как добиться той или другой цели.

«Народы гоев одурманены спиртными напитками, а молодёжь их одурела от классицизма и раннего разврата, на который её подбивала наша агентура — гувернёры, лакеи, гувернантки — в богатых домах, приказчики и проч., наши женщины в местах гоевских увеселений». «Мы одурачили, одурманили и развратили гоевскую молодёжь посредством воспитания в заведомо для нас ложных, но нами внушаемых принципах и теориях».

Это было сто лет назад. Это наблюдаем сегодня. Спиртные напитки, разврат — это не цель, это метод уничтожения связей, на которых основано устройство сообщества.

К следующим механизмам можно отнести насилие, хитрость, лицемерие: «Насилие должно быть принципом, а хитрость и лицемерие — правилом для правительств, которые не желают сложить свою корону к ногам агентов какой-либо новой силы. Это зло есть единственное средство добраться до цели, добра. Поэтому мы не должны останавливаться перед подкупом, обманом и предательством, когда они должны послужить к достижению нашей цели».

«В руках современных государств имеется великая сила, создающая движение мысли в народе, — это пресса». Сегодня имеем ещё радиовещание и телевидение. Это мощнейшие механизмы для нейропрограммирования. Стоит обратить внимание на то, в чьих руках находятся они. Кто их контролирует? Нетрудно понять, что четвёртая власть была и остаётся надвластной структурой, которая формирует восприятие и, соответственно, реакцию всех пользующихся услугами печатной, радио- и телевизионной индустрии. Каждый из нас под прессом непрерывного программирования. Что вкладывают в головы? Когда начинаешь об этом задумываться, то опять видишь параллели с программой, изложенной в «Протоколах». Насильно меняется мировоззрение. Ведётся оболванивание лавиной интеллектуальных и далеко не интеллектуальных игр и передач, порнофильмами и фильмами, пропагандирующими насилие. Вместо музыки слышится поп-мусор, который всё больше воспринимается молодым поколением как норма.

«В прессе воплощается торжество свободоговорения, но государства не умели воспользоваться этой силой, она очутилась в наших руках. Через неё мы добились влияния, сами оставаясь в тени…» — говориться в «Протоколах». Да, пресса, радио, телевидение делают своё дело.

Оказалось недостаточным визуальное программирование, которое встречалось в иконотворчестве и живописи, теперь, не выходя из дома, каждого преследуют те же образы небольшого народца с навязчивыми идеями. Моим детям вкладываются в головы идолы в виде золота. Моим детям с рождения прививают мысль, что он может быть только вторым, а место первого занято образом с влажными глазами из «избранного народа». Моих детей заставляют поверить, что книга или учебник может быть написан только представителем с интернационально звучащей фамилией. Пока читающий поймёт, что умница гой, творящий чудеса, написал бы или написавший подобную книгу даже совершеннее, просто не может преодолеть неприступную стену, в которой имеются проходы для избранных, он получит очередную порцию программы…

И опять вопрос: а может, это и хорошо, что мои дети испытываются так жёстко в провокационном натиске? Грош им цена, если они будут сломлены и станут частью того привнесённого, что предлагается Штейнзальцем, Фрейдом и им подобными. За своё неблагоразумие они получат небытие как отработанный материал. Останутся те, кто будет выражать собой то непоколебимое основание, на котором покоится мир.

Кто те, поддавшиеся или сломленные «Программой»? Это уже суть промежуточной системы, которая превратилась всего лишь в арену сражения и в то же время является проводником идей «единого царства». Она представляет ещё большую опасность, чем дирижёры процесса, выдавая себя за представителей коренных народов и русскую нацию. Эта промежуточная система — временный инструмент замкнутого пространства и никак не влияет на незыблемую основу. Это не то, что порождает пламя. Это результат противостояния, а не истоки этого противостояния,

Если полагаться не на тех, кто мечется на короткой цепи, стремясь к «свободе» по «Протоколам», а на тех, кто может мыслить, а не рассуждать, и независим изначально от кандалов и цепей, то и выводы приходят сами собой.

Для обезумевших и озверевших «Протоколы» действительно являются жёсткой программой действий. Но именно там и объясняется, как противостоять ей. Объясняется, как поступать с носителями данной заразы. Слишком уж хорошо раскрываются и значение либерализма, и сущность устремлений, и сами безумные цели.

Тому, кто может думать, понятно, что нельзя совместить на плоскости квадрат и круг с одинаковой площадью и выдать это за единое, как нельзя совместить шар и куб в объёмном пространстве. Совмещение — это всего лишь процесс-попытка ограниченных форм занять всё пространство в безграничной сфере. Это уже бессмыслица, т. е. абсурд.

Если выразиться на рабоче-крестьянском уровне современной интеллигенции, то мысль будет выражать следующее: господа! нужно помнить, воруя, что можно украсть только у самого себя. Обманывая, можно обмануть только себя. Непонятно?

Попытаемся ещё раз. Главное отыскать тот уровень, на котором начнётся понимание. Правда, противно опускаться всё ниже и ниже. Попробуем задать вопросы.

Понятно ли, что проводимая политика в России имеет отношение к высказываниям Штейнзальца, Фрейда и «Протоколам»?

Понятно ли, что «единое царство на земле» предусматривает отсутствие самого государства и принципов взаимоотношения в государстве?

В данной связке появляется вопрос объединения несовместимых по структуре даже самих изгоевских образований. Все они разные, зародились и обслуживаются разными языковыми стандартами форматирования сознания. Даже они несовместимы.

Понятно ли, что большая часть населения Земли не исповедует монотеизм во всём его многообразии?

Что делать с теми, кто не заражён вирусом монотеизма? Подождать? Уничтожить? Или смириться с мыслью, что сегодня — это только эпизод длительного процесса, в котором будет истрачена жизнь непонятно на что? И т. д. и т. п.

Впрочем, ларчик открывается просто. Находится ответ вне обсуждаемой плоскости. Можно посоветовать читать внимательно труды Мичурина о селекции. Блестящие выводы, кто понимает! А можно приблизиться к пониманию сути через размышления о понятии «интеллигентность». Интеллигентность — это тот стержень, который имеет соматические корни, а не основан на образованности. Он предопределяется периодом развития генетического кода нации. Интеллигентность — структурное качество, которое всего лишь является отражением сущности, а не сущность. К состоянию интеллигентности нельзя, невозможно прийти через образованность. Образ и образование являются производными сущности, а не наоборот. К интеллигентности можно прийти через горнило многотысячного периода существования национального образования. И нет даже теоретически шансов у временно привнесённого уничтожить основу этого кода, который предопределён Природой для своих нужд. Всё привнесённое безжалостно уничтожается. Это называется ассимиляцией, т. е. поглощением с уподоблением. Период еврейства несоизмеримо мал для вселенского процесса, чтобы он мог повлиять на его суть. Сегодня думающий уже может конкретизировать место, время и причины появления еврейства как явления. Причина иссякает, место перестаёт иметь то значение, которое было необходимо. Время — всего лишь последовательность событий и действий, которая сочетается с условиями для поддержания процесса.

Надеюсь, этого достаточно, чтобы понять тщетность попыток приспособить чужой код для своих нужд. Всё это чрезмерно временные потуги, лишённые какого-либо смысла во вселенских масштабах и на ограниченной территории по имени Земля.

Из реалий начала третьего тысячелетия без затруднений можно прийти к выводу, что у российского еврейства нет пути на Запад. Там действуют более жёсткие правила существования. Российский еврей, он же советский еврей, не отдаёт себе отчёта в том, что на Западе никто не посмеет и никому не будет дозволено изменить принцип преемственности и принципы жизни и ведения бизнеса. Хочешь жить по западным меркам, езжай и живи, если пустят с украденным. Не забудь только встать в очередь последним за положением в том обществе. Там своих хватает умников. Живи до тех пор, пока всё не перетечёт в другой карман из твоего кармана. Хотя бы только потому, что нет и не может быть преемственности между тобой и твоими детьми, между принципами существования, где также неприемлем хапковый принцип обогащения. Он более опасен для хрупкого равновесия и преемственности в бизнесе и жизни Запада, т. к. не может отвечать этим требованиям и неумолимо разрушает этот порядок. Что дальше? Защищай другие, вчерашние ценности с оружием в руках, как это делают твои соплеменники во всём мире. От кого? Да в большей степени от таких же, как ты, которые хотят добраться до халявной кормушки. И воюй с проявляющимся самосознанием коренных народов, которое непобедимо. По меркам истории осталось совсем немного ждать окончания представления, потому что и о жизни, и о смерти известно больше, чем хотелось бы кому-то из «избранных» об «избранных» («Его смерть — на конце иглы…»).

Есть реальный путь, который предопределила судьба. Он неизбежен. Это путь ассимиляции. Здесь всё просто для понимания: нужно научиться обрабатывать землю с кайлом в руках, а не учить, как обрабатывать, прорасти на той земле по меркам того народа и радоваться этому соответствию. Стать его составляющей частью. Отречься от богоизбранности только потому, что придёт осмысление сущности Бога. Что есть Бог? Именно «что есть Бог», а не «кто есть Бог». Для этого придётся научиться думать, а не рассуждать (всего лишь!). Но это как раз и есть тот непреодолимый барьер, который порождает обсуждаемый вертеп. Знать, что так делается, — это ещё ничего не означает. Нужно уметь делать, а это предусматривает, как бы этого ни не хотелось, пройти самостоятельно весь путь сначала и до конца, от кайла до статуса интеллигента. Мало кто проходит этот путь, да и во времени он занимает несколько поколений.

Смотришь вокруг и видишь, круг неумолимо сжимается и вышвыривает тех, кто ещё вчера визжал о прелестях жизни избранных, кто, как верный пёс, преданно и беззаветно служил этим идеалам. Видишь, как рушатся вчерашние мечты и надежды. Праздник заканчивается, и наплывает мерзкое состояние, которое характеризуется безвозвратно уходящим с постоянным ускорением чувства несбыточности мечты «избранника». Остаётся пустота в душе. Время истекло, и уже бессознательно (е) Сверх-Я готовит к ответу по полной, другой программе за всю историю существования того, кто присвоил эту позицию без какого-либо на это право. Маятник остановился и… начал своё движение в противоположном направлении. Круг сомкнётся. Исчезнут гои и изгои (через небытие кровавой битвы или осознание), потому что всё возвратится в своё спокойное русло. Это было всегда. Всё возвращается на круги своя. И только в сказке останется: «Его смерть — на конце иглы…»

1997—2004 гг.

---

P. S. В продолжение сказанному о еврействе

Вот, я кричу: обида!

и никто не слушает;

вопию, и нет суда.

(Библия)

Качественно писатель-экзистенциалист, которому суждено не только искать смысл жизни, но и описывать путь этого поиска, отличается от других тем, что фиксирует свой путь поиска. Воочию можно увидеть, как он меняет свою позицию или в конкретной позиции переключается на другую точку зрения по поводу одного и того же вопроса. Иногда это делается преднамеренно, а иногда выводы сами приводят к противоположному рубежу от прежде занимаемой точки зрения, меняя качественно всю позицию в целом. Это напоминает движение маятника. Такой своеобразный канкан иногда изнуряет, а иногда превращается в увлекательный процесс, когда всего одна или несколько фраз или даже слов переворачивают смысл всей, иногда громоздкой, возведённой конструкции, приводя к совершенно неожиданным даже для самого автора выводам.

После изложения некоторых мыслей о современном еврействе осталось ощущение недосказанного. Мелькают книги, статьи, можно ежедневно видеть иллюстрации данного вопроса по телевидению и слышать в изысканном варианте ложь в угоду каким-то мифическим целям порабощения одного сообщества другим сообществом. Рисуется превосходство одного образа жизни со своими ценностями над другим образом жизни. Разрушаются устои государственности и размываются национальные традиции. Перечёркивается многовековой опыт народов, превращая миллионы людей в отработанный материал. Насильно с помощью современных технологий нейропрограммирования целые поколения молодых людей исключаются из участия осмысления сути бытия, поиска каждым своего истинного места и смысла жизни. Везде чувствуется дыхание одной и той же программы. Прослеживается один и тот же почерк.

Ложные представления об устройстве мира порождают ложные цели. И уже полнейшая бездуховность с чертами цинизма правит миром. Религиозные монстры всё никак не решат, кто же из них главнее. Борьба за влияние, борьба за паству, т. е. за возможность иметь доход. Бизнес, бизнес, бизнес вместо реального служения истине, выполнения своих прямых обязанностей.

Нескончаемое словоблудие современных толкователей Писания не как жёстких правил жизни, а как любопытного древнего предания, которым можно ещё пользоваться для объяснения некоторых законов сосуществования и которое почему-то можно править, изменяя суть под предлогом превращения его в якобы общедоступный источник информации, исключает возможность даже надежды на единое толкование единых и незыблемых правил поведения. Рождаются новые церкви, секты. У всех у них якобы единое начало, но всё сильнее проявляется внутреннее противоборство. Уже не голод, а нюансы религии ввергают в пучину кровопролития народы.

Опять привлекают внимание вопросы, связанные с самим «избранным народом» и его основополагающей религией — иудаизмом.

Предыдущие мои выводы были основаны на конкретном материале людей, которые профессионально занимались вопросами еврейства. Но чтобы окончательно разобраться в этом вопросе, я решил обратиться к первоисточнику. Ведь еврей и избранный богом народ является порождением Писания. Кто же еврей? Кого считали евреем в стародавние библейские времена? Кого Бог называет своим избранным народом? Что означает слово «народ»? Кто же эти ненавистные язычники, потребовавшие у Пилата смерти Иисуса? Кто такие иудеи и израильтяне? Что такое Израиль? Что такое Иерусалим? Кто же на самом деле Иисус? Кого он олицетворяет?

И ещё бесчисленное множество вопросов, которые так удерживают воображение людей в заворожённом состоянии, что они сами перестают мыслить, а тупо, как стадо овец, следуют за теми, которые и Библию толком не смогли прочесть, а если и оказалась она прочитанной или выученной почти наизусть, то не осмысленной. Именно там и нужно искать ответы на интересующие вопросы.

Конечно же, я отдаю себе отчёт, что современная Библия не соответствует изначальному изложению и уже не может отвечать достоверностью, на которую можно было бы надеяться, обращаясь к библейским книгам. Это можно обосновать как минимум трансформацией самого языка изложения в его развитии, т. к. изменение азбучной основы меняет алгоритмы языка, и неумолимо идёт трансформация смысла изложенного.

Что спросить со смертного, который до недавнего времени по историческим меркам и читать-то не мог? Его удел был верить сказанному церковнослужителем или старшими домочадцами. Кто в первую очередь ответственен за духовное воспитание: общество или родители? Кто в первую очередь заинтересован в этом?

Можно ли простить служителей культа за вносимые изменения, которые, с виду незначительные, вносят в текст искажение самой сути или делают эту суть непонятной или недоступной?

Для меня именно трактовка церковными служителями роли Иисуса как страдальца, заступника и искупителя делала всё Писание непонятным, недоступным и, можно сказать, отталкивающим очень продолжительное время.

Я не изменил своего мнения. Писание нельзя перевести. Его можно только сконструировать. Определить язык, а точнее праязык, на котором было произведено Писание законов, очень легко. Сама структура построения языка и словотворчество, опираясь на продолжение-модификацию цифрового ряда — буквенный ряд, указывает на соответствие с излагаемым в Писании. Я не изменил своих взглядов на то, что Священная книга является прежде всего описанием основы основ всех отношений и соотношений — системы счислений и цифровым рядом в основе. Я могу ошибаться, выбирая кратчайший или более лёгкий путь к цели. Без сожаления разрушаю ошибочные свои построения, возвращаюсь и упорно выстраиваю следующий и следующий вариант, чтобы была возможность продвижения вперёд к цели. А цель определена безошибочно, в этом я твёрдо уверен, т. к. всё, что сказано или говорится, и всё вокруг только тем и занимается, что пытается выстроить соответствующие соотношения, и никуда нельзя деться от вечной матрицы — цифрового ряда.

Итак, Библия. Сколько желающих было понять загадки аллегорий, метафор, притчей книги книг? Из века в век идёт штурм этой неприступной крепости. Одни прилагают максимум усилий, чтобы умалить достоинство изложенного смысла, другие из кожи вон лезут, чтобы использовать его в меру своего примитивного понимания, выдавая ложное за действительное, пытаясь занять или удержать захваченную силой или обманным путём позицию. Третьи ждут мессию и уповают на него. Четвёртые идут путём рассуждений, опираясь только на фиксированные источники, продолжая тем самым традиции фарисеев и книжников. Пятые идут путём осмысления сути, черпая необходимые знания внутри себя.

Пусть простит меня читающий за то, что я воспользуюсь некоторой информацией, прошедшей через интернет, которую невозможно или очень сложно проверить по причине отсутствия доступа к тем источникам, на которые ссылаются авторы. Вот пример: «Впервые систематический и обстоятельный разбор ряда библейских книг с целью выяснения их происхождения мы находим у великого философа-материалиста XVII века Бенедикта Спинозы в его книге «Богословско-политический трактат», вышедшей в 1670 г. Спиноза натолкнулся на одно очень туманное высказывание Ибн-Эзры в его комментариях к Второзаконию:

«За Иорданом и проч.,

лишь только уразумеешь тайну двенадцати

— и Моисей написал также закон.

И ханаанеин тогда был на земле;

на горе божией будет открыто;

потому также вот постель его — постель железная;

тогда узнаешь истину»».

К сожалению, невозможно добраться до «Богословско-политического трактата» Спинозы и тем более до «туманных» сочинений, но нужно ли это? Это не столь важно. Интереснее «туманное высказывание Ибн-Эзры», чей авторитет на совести Спинозы.

Всегда приходится ставить всё под сомнение, когда пользуешься чужим переводом или встречаешь надпись, что чей-то труд претерпел дополнительное редактирование. Всегда задаёшь себе вопрос: правильно понимал смысл изложенного редактор? Можно делать техническое редактирование, но взявшись за более основательное редактирование, редактор непроизвольно вносит изменения в глубоко заложенный смысл, а иногда, не понимая сути, приноравливает своё видение, внося с виду незначительные поправки, превращаясь в соавтора.

В подобных случаях пытаешься понять только общий смысл, пытаясь выстроить логически завершённую картину. В приведённом высказывании смысл заключается, по-видимому, в следующем: лишь только тогда узнаешь истину, когда осмыслишь, что означает «за Иорданом и проч.». Моисей уразумел тайну двенадцати и написал закон, хотя ханаанеин тогда был на земле. (Тогда) узнаешь истину, потому что она не скрыта…

Можно ограничиться осмыслением ключевых слов. Какой смысл несёт в себе слово «Иордан»? А какой смысл несут в себе слова «река», «вода», «море», когда они употребляются в библейских книгах? Что означает имя Моисей, кроме того, что о нём уже сказано? Что это за «тайна двенадцати», которая стала основой для закона отношений между людьми и всей жизни на Земле?

Интересный эффект даёт возможность использования электронных версий текстов и возможности компьютера, когда не нужно удерживать в голове огромный объём информации, чтобы сопоставить нюансы смысла употребления одного и того же слова. Это может сделать каждый. И я нахожу это очень полезным, т. к. убеждён, что только самостоятельное почти независимое осмысление дарит истинность и избавляет от лишнего разжёвывания и ненужного программирования читателя. Вполне достаточно указать цель.

В считаные секунды компьютер находит первый ответ:

«\v …Земля, которую вы разделите на уделы по жребию, которую повелел Господь дать девяти коленам и половине колена [Манассиина];

\v ибо колено сынов Рувимовых по семействам их, и колено сынов Гадовых по семействам их, и половина колена Манассиина получили удел свой:

\v два колена и половина колена получили удел свой за Иорданом против Иерихона к востоку».

Этот ответ указывает на смысл, что Иордан является своеобразным рубежом. Рубеж в виде реки, который нужно было преодолеть. И сразу чувствуется укоризненный упрёк: что же тут необычного в этом выводе? И так понятно, что река есть рубеж.

Так-то оно так, но смущают несколько фраз, которые встречаются ниже:

«\v …Вода, текущая сверху, остановилась и стала стеною на весьма большое расстояние, до города Адама, который подле Цартана; а текущая в море равнины, в море Солёное, ушла и иссякла». Следующая фраза: «Священники же, нёсшие ковчег завета Господня, стояли на суше среди Иордана твёрдою ногою». Далее: «Господь сказал Иисусу:

\v возьмите себе из народа двенадцать человек, по одному человеку из колена,

\v и дайте им повеление и скажите: возьмите себе отсюда, из средины Иордана, где стояли ноги священников неподвижно, двенадцать камней, и перенесите их с собою, и положите их на ночлеге, где будете ночевать в эту ночь.

\v Иисус призвал двенадцать человек, которых назначил из сынов Израилевых, по одному человеку из колена,

\v и сказал им Иисус: пойдите пред ковчегом Господа Бога вашего в средину Иордана и [возьмите оттуда и] положите на плечо своё каждый по одному камню, по числу колен сынов Израилевых,

\v чтобы они были у вас [лежащим всегда] знамением; когда спросят вас в последующее время сыны ваши и скажут: <к чему у вас эти камни?>,

\v вы скажете им: <*siв* *siпамять* *siтого*, что вода Иордана разделилась пред ковчегом завета Господа [всей земли]; когда он переходил чрез Иордан, тогда вода Иордана разделилась>; таким образом камни сии будут [у вас] для сынов Израилевых памятником навек».

«\v …И вышел народ из Иордана в десятый день первого месяца и поставил стан в Галгале, на восточной стороне Иерихона.

\v И двенадцать камней, которые взяли они из Иордана, Иисус поставил в Галгале».

Трижды обращается внимание на то, что камни взяты из середины и будут символом (памятником) разделения, лежащим всегда на плече. Поэтому напрашивается вывод: река Иордан не просто рубеж, который должны были преодолеть сыны Израилевы. Если учесть указание, что вода текла сверху вниз, также текла «в море равнины, в море Солёное», то напрашивается мысль, что море равнины не есть море Солёное, тогда этот рубеж больше напоминает перекрёсток, чем преграду. Эта мысль имеет продолжение, но при освещении совершенно иной темы.

И уже не совсем понятным становится Иерихон. Стан был поставлен на восточной стороне Иерихона, а земли двух с половиной колен были против Иерихона к востоку. Часто встречается фраза: «при Иордане, против Иерихона». Иерихон — город, город пальм, куда ходили соглядатаи. У Иерихона есть равнина долины, скорее всего, в полуденной стране, т. е. в центральной части. Есть воды иерихонские, есть пустыня, примыкающая к Иерихону. Переход через Иордан был против Иерихона. Сказано:

«\v И взошёл Моисей с равнин Моавитских на гору Нево, на вершину Фасги, что против Иерихона, и показал ему Господь всю землю Галаад до самого Дана,

\v и всю [землю] Неффалимову, и [всю] землю Ефремову и Манассиину, и всю землю Иудину, даже до самого западного моря,

\v и полуденную страну и равнину долины Иерихона, город Пальм, до Сигора».

Если подобным образом подходить к тексту, то очень быстро приходишь к выводу, что комментаторы просто не в состоянии изменить свою позицию (точку зрения) и не могут отыскать более обоснованный ответ. Что касается Иерихона, то Иерихон можно представить также своеобразным рубежным центром, и напрашивается предположение о смещении качественной центральной рубежной позиции для строительства видоизменённых соотношений.

Каждый раз, обращаясь к Библии, нахожу подтверждения, что Писание — это прежде всего не история, а описание основополагающей математической конструкции. Соотношения в этой конструкции тиражируются в любые воображаемые плоскости, в т. ч. и плоскость отношений между людьми в иерархии их сообществ.

Я не пойду в церковь. Мне не хочется слышать почти бестолковый, убогий лепет церковников. Это не тот уровень, который они обязаны поддерживать по своему статусу. У нас разное понимание сущности Бога, разное понимание истинного смысла Писания и, соответственно, его героев. Меня не устраивает отсутствие или неумение толкования некоторых запретов, ограничений и установок. Не будем касаться, например, вопроса об иконах или подобных ему. Попробуем коснуться более житейского, нарушение которого повсеместно превратилось в норму.

Есть запрет жениться на разведённой. Есть объяснения, которые основываются на прелюбодеянии, которое также стало нормой. Очевидно, что либо не «работает» толкование, либо сама система уже не в состоянии поддерживать эту норму. По церковным меркам это грех. Появляется вопрос: как избавиться от подобного греха? От многих грехов можно избавиться, осознав деяние. А здесь как? В процесс включены не только муж и жена, но и дети. А ответ прост. Он объясняется в той же Библии. Оказывается, что Бог «сотворил» человека в образе мужчины и женщины, а затем «создал» жену: «и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть».

Не может создаться единая плоть дважды. Всё предопределено. И геенна огненная — это всего лишь внутреннее несоответствие. А Библия учит: то, что разрушено внутри, разрушится снаружи. В случае примера и того хуже: создана не единая плоть, а неуправляемая система, порождающая несоответствие как среди членов, так и внутри каждого члена. Единственным утешением является совет много рожать и верно выполнять духовные законы. Но их нужно вперёд понять, и это можно сделать только через внутреннее осмысление.

Кто читал Библию, конечно, заметил, что у библейских персонажей было от одной до нескольких сот жён и наложниц. Как быть с вопросом прелюбодеяния того же Соломона? На этот вопрос можно ответить, если учесть этот нюанс, а это можно только при совершенно ином подходе к толкованию данной темы.

В Библии можно найти слова: «Жене глава — муж…» «Ибо не муж от жены, но жена от мужа…» «И не муж создан для жены, но жена для мужа…» «Жёны ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают *siо* *siтом* дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви…» Подобные фразы вызывают улыбку у большинства современников, путающих сути женщины и жены, но закон есть закон, и если хочешь избавиться от подобного положения, нужно всё начинать с нуля и выстроить семью по образу и подобию соподчинения, взаимосвязи и взаимозависимости. Есть надежда, выраженная мыслью «и последние станут первыми». Но это уже опять больше касается смысла жизни.

Что касается различий между женщиной и женой, то сказано:

«\v И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их».

Здесь нет двойного смысла. Человек сотворён как единое внешне, состоящее из мужчины и женщины. Не мужчина отдельно есть человек и не женщина отдельно есть человек, сотворённые Богом, а изначально мужчина плюс женщина, именно в паре нужно воспринимать сотворённого человека.

Но когда речь идёт о жене, то, созданная, а не сотворённая из ребра мужчины, она (женщина) предстаёт в совершенно иной роли. Она придаёт, определяет качественные неповторимые, порождённые именно «качеством» ребра характеристики мужчины, присущие только этому мужчине. Божественность заключается в том, что единый человек изначально в совместном своём образе мужчины и женщины приобретает качества как внутренние, так и внешние человека-мужа, а предопределение женщины-жены полностью передано человеку-мужчине.

Только единожды, правильно отыскав своё соответствие, а именно ту свою половину, которая предопределена судьбой, человек-мужчина может приобрести самый полноценный и качественный вариант качественных характеристик. Поэтому в идеале секс в любом виде недопустим до брачного соития. Если же это имеет место, то приобретаются несоответствия в виде случайных характеристик, которые практически невозможно поддерживать. Библия гласит, что разлучаться можно только во время поста и для молитвы. Это только подчёркивает сложность поддержания постоянства приобретённых качеств.

А как же Соломон? Говорится:

«\v И было у него семьсот жён и триста наложниц; и развратили жёны его сердце его».

В отличие от современной сексуальной вакханалии, у него в те стародавние времена подразумевалось, что все жёны и наложницы были девственны до вступления с ним в связь и были недоступны после связи с ним и доживали свой век как вдовы, если суждено было такому случиться. Это делало ситуацию отличающейся в корне от неразборчивой смены полового партнёра современным человеком. Это даже в принципе сравнивать нельзя, хотя результат развращения имеет место. Имеем построение на совершенно иных принципах тех незримых связей, которые нас объединяют.

Выше говорилось о других вариантах построения семьи, вспомните о гареме, но речь идёт о конкретной системе закономерностей и перемешивать, объединяя закономерности, не стоит, если ты не познал секретов конструирования подобных закономерностей.

Вот только несколько нюансов по поводу одного из ограничений, по которому практически вразумительного объяснения прихожанин получить не может.

Церковь нашла выход из положения. Она считает, что всё должно проявиться само собой. Всё ложное распадётся само. Но тогда в чём заключается смысл бурной деятельности религиозных объединений? Напрашивается ответ: весь свод законов, собранный Писанием, которые описывают конкретную систему взаимоотношений между людьми, существует сам по себе. Религиозные объединения их используют по своему усмотрению, преследуя конкретные цели, но правильного соответствия взаимоотношений можно достичь только самостоятельно, переосмыслив, опираясь на внутреннюю составляющую личного кода.