Бесплатный фрагмент - Иллюзия

1. Санкции за непослушание

В отделе было шумно. А действительно, разве может быть тихо, когда идёт активный, плодотворный творческий процесс. Сотрудники фонтанируют креативными идеями, раздаются возгласы, смех, иной раз аплодисменты. Мозговой штурм, одним словом.

Адель, как сотрудник отдела, принимала самое активное участие в процессе и поэтому не сразу услышала, что у неё на столе звонит телефон.

— Ну, наконец-то, — услышала она в трубке капризный голос секретаря шефа, двухметровой красотки, абсолютно уверенной, что горит на работе в этом офисе она одна, а остальные бездельники и тупоголовый балласт, который неизвестно почему держат в компании, да ещё и деньги немалые платят, — что у вас там происходит? — раздражённо прошипела секретарша и посетовала, — полчаса дозвониться не могу. Вымерли вы там все что ли?

— Мы работаем, у нас действительно шумно, не сразу услышала звонок, — миролюбиво ответила Адель, хотела сказать «извини», но передумала, слишком уж наглой была девица, извиняться не стала, просто спросила, — ты что-то хотела?

— Тебя шеф вызывает, — язвительно проинформировала красавица, — два раза уже звонил. А ты к телефону не подходишь. Поторопись. Он недоволен.

«Если так срочно нужно, — мысленно усмехнулась Адель, — могла бы на минуту оторваться от стула и пройти шагов двадцать до нашей комнаты, но видимо это не тот случай».

— Зайди, — повторила секретарь и приказным тоном прибавила, — и не задерживайся, — и выполнив свою миссию, бросила трубку. Именно бросила, Адели даже показалось, что она слышит, как трубка шмякнулась об аппарат. Но, безусловно, ничего подобного она слышать не могла, далековато всё-таки было.

Спустя минуту Адель уже прошла через приёмную и, провожаемая надменным взглядом секретарши, зашла в кабинет шефа. Начальник оторвал от каких-то наверняка жизненноважных бумаг усталый взгляд, недовольно посмотрел на сотрудницу, присесть не предложил, произнёс только:

— Заставляете себя ждать, госпожа Дитрих!

— Извините, — не вдаваясь в подробности, почему не пришла по первому зову, ответила Адель.

— Не считаете нужным выполнять правила, установленные в компании? — раздражённо продолжило начальство.

Пришлось объяснить:

— Дело в том, что мы работали над новым проектом, довольно эмоционально обсуждали варианты. Было шумно. Сразу не услышала звонок, — начала извиняться Адель, хотя в общем, не было за что, но всё же повторила, — извините.

Шеф протёр платком вечно мокрую лысину и изрёк:

— По большому счёту, это уже неважно. Хотел сообщить, что в Ваших услугах компания больше не нуждается.

Информация была совсем неожиданной, подобного развития событий ничто не предвещало, но Адель умела держать удар. Чем было хуже, тем сильнее она становилась. Она не делала ничего специально, таковой была особенность организма или характера. Вот и сейчас она растерялась, но только на мгновение, а потом взяла себя в руки, подняла на ухмыляющегося, как ей показалось начальника, спокойный взгляд и спросила:

— Могу узнать причину увольнения?

— Разумеется, — охотно ответил «добрый» начальник и с явным удовольствием огласил, — непрофильное образование. Вы работаете специалистом по PR, не имея профильного образования.

— Странно, — усмехнулась Адель, — а почему-то несколько дней назад Вы говорили, что довольны моей работой и даже предлагали мне должность начальника отдела. И отсутствие профильного образования Вас не останавливало.

— Были другие обстоятельства, — заявил толстяк, как за глаза величали его сотрудники и нагло посмотрел на Адель.

«До чего же красное у него лицо, — даже с некоторым сожалением подумала Адель, — с давлением вероятно проблемы». Что краснота признак стыда за вышесказанные слова, ей даже в голову не пришло. Не таков был генеральный директор компании, где уже несколько лет служила Адель, Белячков Степан Феоктистович.

— А другие обстоятельства, это то, что Вы имели на меня виды, — усмехнувшись, уточнила Адель, — но пришлось экстренно отказаться от этой идеи?

Адель говорила негромко, но шеф посчитал, что эта интимная информация ни в коем случае не должна куда-то просочиться, а уж тем более долететь до ушей его любознательной и ревнивой секретарши. Он метнул быстрый взгляд на не плотно закрытую дверь, у которой наверняка дежурила его штатная пассия, вскочил, пулей промчался по кабинету и громко хлопнул дверью, закрыв её поплотнее. На обратном пути он затормозил около Адели, злобно посмотрел на неё с низу в верх. Иначе смотреть разница в росте категорически не позволяла и прошипел, забыв об официальном обращении на «Вы»:

— Я предупреждал тебя, что твоё неосмотрительное поведение повлечёт за собой санкции?

— Неосмотрительное поведение, — усмехнулась Адель, тоже переходя на «ты», — это то, что я дала тебе по роже?

Она хотела добавить: «по жирной лоснящейся роже», но удержалась. Хотя, терять было нечего, изображать что-то и соблюдать правила приличия не хотелось. Не перед кем и незачем всё это было. Но ударить побольнее желание было, и она довольно невинно поинтересовалась:

— Степан Феоктистович, Вам говорит что-то слово харассмент?

Шеф молчал злобно глядя на «распоясавшуюся нахалку». Адель видела, что начальник взбешён, но это её нисколько не останавливало, она мило улыбнулась и без приглашения, усевшись в кресло, продолжила:

— Думаю, безусловно, Вы знакомы с этим модным нынче понятием. Вы же человек образованный, хоть и не имеете в нашей сфере, как Вы изволили говорить профильного образования. Ведь Вы, кажется, по диплому строитель? И Вам это нисколько не мешает работать в рекламе, да ещё и руководить крупной компанией. Но в общем это не так важно. Дело в другом, уж точно Вам бы не хотелось быть замешанным в такой неприглядной истории, связанной с сексуальным домогательством. Тем более, если эта история станет достоянием общественности. А Вы же прекрасный семьянин: верный муж, заботливый отец. А тут такая гадость выплывет. Ведь правда, не хотелось бы?

— Ты ничего не докажешь! — взвился начальник, — нужны свидетели.

— А у меня есть свидетели, — улыбнулась Адель, — и как Вы поняли, раз я говорю во множественном числе, он не один. Их несколько. Должна сказать, что Ваша, мягко скажем, не идеальная частная жизнь, многим небезразлична. И все с удовольствием… Подчёркиваю, с удовольствием Вас, господин Белячков, утопят. Уж больно Вы всем поперёк горла.

Адель бравировала, не было у неё никаких свидетелей. Да и какие могут быть свидетели в таком щекотливом деле. Но, как известно у страха глаза велики и брошенная на удачу фраза возымела успех, враг испугался и пошёл на попятную. Трусоват был неудавшийся герой-любовник.

— Чего ты хочешь? — промямлил шеф.

— Да ничего особенного, — спокойно ответила Адель, — хочу уйти по собственному желанию, потому что оставаться в Вашей компании я не хочу. Сначала думала Ваш марш-бросок в мою сторону списать на чрезмерное возлияние на корпоративе и забыть. Но теперь понимаю, что этого делать нельзя. Поэтому, уйду. Повторяю, уйду по собственному желанию, а Вы, дорогой шеф, напишите мне характеристику, прекрасную характеристику и дадите все необходимые рекомендации для моего дальнейшего трудоустройства.

— Хорошо, — облегчённо выдохнул Белячков, так легко, отделавшийся от возможных больших неприятностей.

2. Новые шаги, новые заботы

Адель вернулась домой. Убеждала себя, что она в общем победила, ушла с работы сама, по собственному желанию, никакие, обещанные горе-начальником санкции, применены не были. Характеристику она неожиданно получила, не просто хорошую, роскошную. Одним словом, всё не так критично, но на душе скреблись кошки, а может быть, и какие-то более серьёзные, явно хищные звери.

Приниматься за какие-то домашние дела не хотелось, да собственно и не было никаких особенных домашних дел. Жила она одна, квартиру убирала регулярно, готовила не часто, только когда ждала гостей, а стоять у плиты ради себя самой не привыкла. Находясь дома любила читать, но сейчас голова была забита производственными сложностями и сконцентрироваться на книжке не получилось.

Адель полистала, валявшееся на журнальном столике глянцевое чтиво, но, не сумев сконцентрироваться и на этом, отложила журнал, не найдя ничего интересного. Бесцельно послонялась по пустой квартире, но и прогулки из комнаты в кухню и обратно, успокоения не принесли. Она плюхнулась в кресло и взяла в руки телефон.

— Кать! — Адель набрала номер хорошей приятельницы, привычно спросила, — не отвлекаю? — время было ещё рабочее и оторвать человека от профессиональной деятельности было вполне возможно.

Подругами девушки не были, если рассматривать дружбу, как понятие «круглосуточное», но приятельствовали давно, знакомы были не первый год, всегда симпатизировали друг другу и, встречаясь на вечеринках у общих знакомых, с удовольствием общались.

— Адельчик, привет! — обрадовалась Катя, — не отвлекаешь нисколько. Рада тебя слышать. Хоть минуточку с человеком хорошим поговорю не по работе, — и засмеялась, — вместо перерыва на обед.

— Ой, — забеспокоилась Адель, — я тебя от обеда отвлекаю? Извини.

— Не боись, подруга, ни от чего ты меня не оторвала. Я с самого начала знала, что сегодня по-человечески пообедать не успею. Да и обеденное время давно прошло, — успокоила Катя, — вот сижу, сто пятидесятую чашку кофе пью и шоколадкой заедаю. Вполне приличный обед для столь занятой дамы, коей я и являюсь.

Катерина строчила, как пулемёт и в какой-то момент Адель пожалела, что ей позвонила. Сейчас вникать в обстоятельства чужой жизни совсем не хотелось, но и отступного давать было уже поздно, да и неудобно.

— Ты же знаешь, — вещала Катя, — я — трудоголик. Вечно думаю, как без меня лучшие работодатели найдут самый подходящий себе персонал. Вот и тружусь, не покладая рук, мозгов и фантазии. И уж не знаю, чего там ещё, не покладая.

Катя работала в крупном, довольно успешном кадровом агентстве и всегда качественно, а главное небезразлично, можно сказать, с душой, подбирала сотрудников для, обратившихся в агентство, компаний.

— Ну, да, — постоянно соглашалась Адель, поддерживая разговор.

— Аделька! — вдруг прервала монолог словоохотливая собеседница, — что я всё про себя, да про себя? У тебя то, как дела?

— Нормально, — несколько неуверенно промямлила Адель, и вдруг, даже не желая этого, выпалила, — меня сегодня с работы уволили, — тут же спохватилась и несколько смягчила сказанное, — не уволили, я сама ушла, но для моего ухода соответствующие условия создали.

— Ничего себе! — ахнула Катя, — наверное ваш Феоктистович в создании условий поучаствовал?

— Да, — подтвердила Адель и спросила, — а ты откуда знаешь?

— Догадалась, — усмехнулась Катя, — я знаю, что он мерзавец первостатейный. Он в своё время к нам в компанию обращался, хотел себе секретаршу подобрать. Требования выдвинул такие, словно искал модель для показа нижнего белья, а не помощника директора в приличную фирму. Пальцы гнул, скандалил, в результате обвинил нас в непрофессионализме и отказался от наших услуг. Такое в нашей практике было впервые, но я тебе передать не могу, как мы были счастливы, что этот Беляков от нас отстал.

— Белячков, — поправила Адель.

— Точно, — засмеялась Катя, — даже фамилия какая-то недоделанная, — не Белов, не Беляков, а Белячков. Сразу какие-то рифмы неприличные в голову лезут. — Какие именно ей в голову приходят рифмы, Катерина озвучивать не стала, а поменяла вектор разговора и деловито спросила, — и что ты теперь собираешься делать?

— Работу искать, видимо, — чуть помедлив, ответила Адель.

— Так, — сразу взялась за дело Катерина, — резюме у тебя, насколько помню, есть, сейчас его освежим, подкорректируем. А характеристику с предыдущего места работы тебе дали? Или просто так выперли, как говориться, без выходного пособия?

— В этом плане всё хорошо, — усмехнулась Адель, — и, как ты говоришь, выходное пособие дали и характеристику шикарную. Я, когда прочитала, удивилась, сама даже не предполагала, что я такой ценный сотрудник.

— «Зачем я Бурёнка, тебя продаю?», — процитировала Катя строчку из стихотворения Сергея Михалкова и резюмировала, — видать Белячков здорово накосячил, раз так расстарался.

— Пытался накосячить, но не получилось, не успел, — усмехнулась Адель, но вдаваться в подробности не стала.

Катерина поняла, что тема закрыта, расспрашивать не стала и снова перешла к вопросам дальнейшего трудоустройства приятельницы:

— Слушай! — вдруг воскликнула она, — мне сегодня поступила одна вакансия, которая, по-моему, может тебя заинтересовать.

— Главное, чтобы моя персона могла их заинтересовать, — откликнулась Адель.

— Это далеко не главное, — хмыкнула Катерина, — важно профессионально подойти к решению вопроса: всё про них разузнать, справочки навести, принять на их счёт положительное решение, а дальше дело техники.

— Как у тебя круто дело поставлено, — засмеялась Адель.

— А то! — ей в тон хихикнула Катя и заявила, — они у меня все, вот где! — и явно постучала кулаком по столу, демонстрируя, как строга она с работодателями. — Я тебе сейчас вакансию скину, быстренько всё изучи и, если их предложение заинтересует, сразу отправим резюме, с соответствующим сопроводительным письмом. Типа того, что очень рекомендуем данного соискателя и без этого ценнейшего сотрудника вам никак не обойтись. Как-то так. Это я сейчас нарисую. — На мгновение затормозила и сообщила, — всё, отправила, лови.

— Спасибо, Катюш, — сказала Адель и запоздало поинтересовалась, — а чем занимается компания?

— Да проще сказать, чем они не занимаются, большой очень холдинг, у них широкая сфера деятельности, много направлений, — ответила Катя, — сама всё прочитаешь. Главное поторопись, не тяни резину. Такие шоколадные вакансии долго не задерживаются. Да, вот ещё что забыла сказать, — снова засмеялась и спросила, — знаешь, как фамилия владельца этого холдинга?

— И как же? — тоже улыбнулась Адель, Катеринино весёлое настроение неведомым образом передалось и ей.

— Дитрих, твой однофамилец, — победоносно изрекла Катя и по слогам повторила, — Дит-рих. Чувствую, это хороший знак!

— Будем надеяться, — произнесла Адель, ещё раз поблагодарила подругу за оперативную помощь, попрощалась и углубилась в изучение запроса компании-работодателя.

3. Ответная реакция

Адель быстро изучила вакансию, которая оказалась вполне приемлемой и заинтересовала соискательницу новой работы. Откладывать в долгий ящик отправку резюме она не стала и, как и советовала Катя, переслала информацию о себе в компанию и довольно быстро получила ответ.

Сама удивилась, что ответили даже как-то слишком быстро, как будто ждали послание именно от неё. Может, сработало Катино сопроводительное письмо, может сногсшибательная характеристика мерзкого Белячкого, а может, и ещё что-то сработало, но Адель получила приглашение на собеседование. Правда её немного удивило, что собеседование было назначено в кафе, а не в офисе компании, как обычно бывает. «В конце концов, у каждого работодателя свои причуды и, если таковы правила игры, то нужно им соответствовать», — решила Адель и отправилась на рандеву с работодателем.

В маленьком кафе, где была назначена встреча, было безлюдно, только за столиком у окна пила чай немолодая блондинка. Адель пришла вовремя, подумала, что представителя компании ещё нет и хотела присесть за свободный стол, благо таковых было предостаточно, но единственная посетительница, завидев, вошедшую девушку, приветливо помахала ей рукой.

— Вы же Адель Дитрих? — спросила дама, когда Адель подошла к её столику.

— Да, — кивнула Адель, — добрый день.

— Здравствуйте, — заулыбалась дама, — садитесь пожалуйста. Меня зовут Марьяна Филипповна, я доверенное лицо президента нашей компании.

— Очень приятно, — в ответ улыбнулась Адель.

— Я Вас такой себе и представляла, — вдруг изрекла Марьяна Филипповна.

Адель несколько удивило подобное заявление. Почему на первой встрече работодатель говорит соискателю, что именно таким его представлял? Почему он вообще должен его как-то представлять? Ведь не по внешним данным были выдвинуты требования. Но, раздумывать было некогда. Марьяна Филипповна пригласила присесть и перешла к делу:

— Адель, я ознакомилась с Вашим резюме и на первый взгляд меня всё устраивает. Но, тем не менее, прежде чем принять положительное решение на Ваш счёт, мне бы хотелось побольше узнать о Вас. Рассказывайте, — Марьяна нацепила на нос очки и уставилась на Адель, видимо, ожидая подробного рассказа.

— А, что рассказывать? — неожиданно для самой себя растерялась Адель.

— Всё, — лаконично ответила Марьяна Филипповна, но потом всё-таки уточнила, — всё, что посчитаете нужным.

— Я, честно говоря, готовилась отвечать на Ваши вопросы, — проговорила Адель, — но могу рассказать и сама. Мне двадцать шесть лет, — начала она, — окончила…

— Это всё написано в резюме, — перебила Марьяна, — мне хотелось бы услышать неформальную информацию: из какой Вы семьи, ваши интересы, увлечения, — и заметив, немного удивлённый взгляд Адели, пояснила, — дело в том, что у нас компания, хоть и большая, но я бы сказала, атмосфера семейная, тёплая. Наш руководитель человек более чем строгих правил и не любит случайных людей. Поэтому, принимая на работу нового сотрудника, мы должны максимально о нём всё узнать. Продумать, как он впишется в коллектив. — Приветливо улыбнулась и повторила, — рассказывайте.

— Я родилась и выросла в Москве, — начала Адель, — мои родители: Ирина Константиновна и Роберт Карлович Дитрих. Мама из Санкт-Петербурга, отец москвич. Жили мы в центре, здесь неподалёку, в квартире бабушки, мамы отца. Я и сейчас там живу. Бабушка постоянно жила с нами, а другие бабушка с дедушкой жили в Питере, к ним я приезжала на каникулы. А бабушка, которая с нами жила, меня практически вырастила, родители много работали, вечно заняты были. А бабуля моя замечательная, всегда со мной была. Она моя лучшая и, наверное, единственная настоящая подруга. Сейчас её нет уже и мне её очень не хватает, — Адель вздохнула и несколько секунд помолчала, тяжело было говорить. Потом взяла себя в руки и продолжила, — папы тоже уже нет, его не стало, когда я была подростком. Мама, через какое-то время после его смерти, вышла замуж за своего одноклассника и уехала в Питер. Сейчас там и живёт с мужем, воспитывает его сына. Но это, я думаю, информация уже лишняя, — улыбнулась рассказчица. Она говорила спокойно, уверенно, не заискивала, не пыталась понравиться и, кажется, это импонировало собеседнице. — Я окончила немецкую гимназию, отцу хотелось, чтобы я углублённо изучала немецкий язык. Видимо, это дань нашим немецким корням. Ну, я и изучала. Немецкий хорошо знаю. Английский гораздо хуже. Параллельно с общеобразовательной школой я училась в музыкальной, по классу фортепиано. Но, пианистки из меня не вышло, — усмехнулась, — да в общем и не должно было, не было такой задачи, да и данные посредственные. Ещё я занималась плаванием, имею юношеский разряд. Люблю читать, — и засмеялась, — и вышиваю крестиком, бабушка научила. Но, это меня вряд ли хорошо характеризует, как достойного соискателя должности в серьёзной компании. Вот, пожалуй, и всё, — подытожила своё повествование Адель, — дальше Вы всё знаете, про институт, курсы и характеристика с предыдущего места работы у Вас есть.

— Да, — кивнула Марьяна Филипповна, — думаю, этой информации достаточно.

— А! Ещё я не сказала, — вдруг, как будто спохватилась Адель, — я не замужем и не была, детей нет.

— Хорошо, — ещё раз кивнула Марьяна, и было неизвестно, что именно хорошо, что Адель закончила свой рассказ или, что не замужем и не имеет детей. — Я ещё раз всё внимательно изучу, — сказала работодатель, — озвучу руководству и по итогам мы Вам позвоним, — и добавила, — не больше, чем через пару дней, а возможно, и раньше. Думаю, Ваш вопрос будет решён положительно.

Дама поднялась, уже стоя, одним глотком допила давно остывший чай, попрощалась, сказав напоследок: «Приятно было познакомиться», и вышла из пустынного кафе.

«Странная тётка, — подумала Адель, провожая взглядом Марьяну Филипповну, поспешно перебегающую дорогу, — хоть и обнадёжила, но всё равно совершенно непонятно, что они решат на мой счёт, даже предположений нет. Ну да ладно, как будет, так и будет», — решила она и тоже вышла из кафе.

После встречи с предполагаемым работодателем Адель вернулась домой, не могла понять почему, ей было как-то неспокойно. Убеждала себя, что ничего особенного не произошло, обычное собеседование. Хотя нет, не совсем обычное. Ни одного вопроса по работе, никаких разговоров о её профессиональных навыках, о стрессоустойчивости, коммуникабельности, ну и о том, что обычно спрашивают на подобных мероприятиях. Вместо этого Марьяну Филипповну интересовала её личная история: родители, увлечения и тому подобные пустяки, не имеющие, по мнению Адели, никакого отношения к делу. По крайней мере, на данном этапе, уж точно.

Тем ни менее, разговор состоялся и теперь нужно было ждать его результатов. А вот, как раз ждать она не любила и не умела. Понимала, что взятое работодателем время «на подумать» вполне оправдано и закономерно. Но усвоенное ещё в детстве утверждение, что нет ничего хуже, чем догонять и ждать, работало безотказно. Скрываемое даже от самой себя ожидание напрягало.

Адель решила себя чем-то отвлечь или развлечь, как уж там получится. Она достала старое, давно заброшенное вышивание. Открыла коробку, вытащила рукоделье и улыбнулась, с вышивки на неё смотрел симпатичный полосатый котёнок. Котёнок вальяжно развалился на пёстром покрывальце и подмигивал Адели одним зелёным глазом, второй глаз вышит не был.

— Ах ты, мой бедненький, — сказала Адель котёнку, — сейчас мы всё исправим, — и схватилась за иголку.

Очень быстро животное получило недостающий элемент и, когда котёнок уже смотрел на мастерицу двумя яркими изумрудно-зелёными глазами, у Адели зазвонил телефон.

— Как собеседование? — без, видимо, показавшегося ей лишним приветствия, поинтересовалась Катерина.

— Нормально, вроде бы, — не совсем уверенно ответила Адель.

— Когда результаты? — снова спросила Катя.

— Взяли тайм аут на один-два дня, — доложила соискательница.

— Ну, это обычная практика, — успокоила Катя, — а как общее впечатление? Возьмут они тебя? Как думаешь?

— Не знаю, возможно, — ответила Адель, — по крайней мере, дама, которая со мной встречалась, сказала, что вероятно всё решится положительно. Только, знаешь, — вдруг поделилась она, — мне это собеседование несколько странным показалось.

— В чём странность? — заинтересовалась Катя.

Адель всё детально рассказала: и про подробный рассказ о себе и своих родителях, и про интерес к её детским занятиям и увлечениям, и об отсутствии профессиональных вопросов, а в конце добавила:

— Слушала она меня очень внимательно, заинтересовано, я бы сказала. Даже очки надела, видимо, чтобы лучше меня разглядеть. А ещё она почему-то всё время у себя в кармане копалась, мне показалось, что у неё там диктофон.

— Диктофон? — переспросила Катя, — это возможно, не вполне законно, если тайно запись вести, но возможно. И некоторые работодатели этим пользуются. Понимаешь, она же тебе сказала, что не одна принимает решение, может, хочет руководителю дать послушать или ещё с кем-то посоветоваться. Тем более, она говорила, что для них это важно. Подождём и будем надеяться, что всё не зря, и ты получишь приглашение.

4. Приглашение в новую жизнь

Приглашение поступило и поступило довольно быстро, долго ждать не пришлось. Адель с Марьяной Филипповной снова встретились всё в том же кафе. В этот день, пришедшая по обыкновению раньше назначенного часа работодательница, ожидая Адель, пила уже не чай, а кофе и улыбнулась, подошедшей девушке, ещё более приветливо и открыто. «Как вовремя не приходи, — мысленно усмехнулась, пришедшая, как всегда, чётко в назначенный час пунктуальная Адель, — опередить эту даму невозможно, она, вероятно, всегда появляется намного раньше, так запрограммирована».

— Здравствуйте, Аделичка, — просияла Марьяна, пригласила, — присаживайтесь пожалуйста.

«Аделичка» несколько удивила, но раздумывать на тему неожиданного в данной ситуации обращения Адель не стала, приветливо улыбнулась и присела напротив Марьяны Филипповны.

— Закажите себе что-нибудь, — велела работодатель и подозвала официанта. Когда парень, приняв заказ, отошёл, Марьяна неожиданно предупредила, — разговор будет долгим.

Адель утвердительно кивнула, дескать готова она к долгим разговорам, раз это необходимо.

— Адель, — начала Марьяна Филипповна, — я не случайно сказала, что разговор будет долгим, потому что мне нужно обсудить с Вами не работу, которую я планировала Вам предложить, а другой, на мой взгляд, более серьёзный вопрос. — Адель удивлённо подняла брови. — Не удивляйтесь, — снова заговорила Марьяна, — дело в том, что когда я получила Ваше резюме, то сразу обратила внимание на Ваше полное имя Адель Робертовна Дитрих. Вы, наверное, знаете, что президента нашей компании, а вернее, владельца всего холдинга зовут Карл Дитрих.

— Да, — подтвердила Адель, — фамилию мне сказали.

— Ну, вот. Я много лет работаю с Карлом Дитрихом, хорошо знаю его семью, — сказала Марьяна, усмехнулась, уточнила, — вернее, детей. Ни для кого не секрет, что он был не единожды женат. Во всех браках у него появлялись дети, и всех его детей я хорошо знаю. Карл разводился с жёнами, как-то не складывалась у него семейная жизнь, но детей не бросал, помогал, оберегал, давал образование. Поэтому, со всеми детьми у него сохранились прекрасные отношения. Со всеми он общается, со всеми на связи. Но однажды, в непростую минуту, Карл со мной поделился, видимо, сокровенным. Хотя, он человек более чем сдержанный, закрытый и нюансы своей частной жизни ни с кем обсуждать не будет. А тут видно, на душе было тяжело, вот и поделился со мной. Он наверняка был уверен, что наш разговор никогда не станет достоянием гласности. Но сейчас тот случай, когда я могу об этом говорить. Да собственно и разрешения на разговор с Вами господин Дитрих мне дал.

Адель молча слушала, ей казалось, что любые вопросы будут лишними. Она понимала, что Марьяна Филипповна ей и так всё расскажет и в общем сама уже догадывалась о чём будет этот разговор. Догадывалась и боялась ошибиться.

— Карл Густавович в молодости был женат первым браком и у него рос сын Роберт, — продолжила Марьяна. — Потом молодая семья распалась, в подробности я не посвящена, знаю только, что Карл обидел жену. По крайней мере, он сам говорил, что виноват перед ней. Супруги расстались, разъехались по разным городам, не общались. Карл присылал какие-то деньги для сына, но все переводы возвращались. Он пытался наладить связь с первой женой и ребёнком, но не получилось, бывшая супруга на контакт не шла, обижена была сильно. А потом бывшие супруги растерялись. Карл искал жену и сына, посылал запросы по старому месту жительства семьи, но не сложилось, они как в воду канули. Подробностей я, честно говоря, не знаю. Думаю, Вы понимаете к чему я веду? — спросила Марьяна и испытующе посмотрела на Адель, девушка кивнула. — Ну вот, — продолжила повествовательница, — когда я увидела имя в Вашем резюме, то сразу почувствовала, что это неспроста. Навела все необходимые справки, пообщалась с Вами, ещё раз всё проверила, утвердилась в том, что мои догадки верны, сообщила об этом Карлу и, получив его одобрение, теперь встречаюсь с Вами. Вы уже вероятно поняли, что Ваш покойный папа является старшим сыном Карла Густавовича, а Вы его внучкой.

— Неожиданная информация, — с трудом выговорила Адель, — я почему-то думала, что раз дедушки нет в нашей жизни, то его уже давно нет в живых. А отец и бабушка никогда о нём не говорили.

— Он, Слава Богу, жив и счастлив, что у него есть внучка. Его сейчас нет в стране, но как только он вернётся, вы незамедлительно встретитесь. Я предложила Карлу сделать тест ДНК, чтобы отмести всякие сомнения, но он слышать ничего не хочет, сказал, что сомнений у него никаких нет и счастлив, что обрёл внучку.

— Я тоже рада, — не слишком радостно выговорила Адель и, решив объяснить отсутствие позитивных эмоций, сказала, — надо просто с этой информацией как-то сжиться.

— Конечно, — поддержала Марьяна Филипповна, — не каждый же день человек узнаёт, что у него есть близкий родственник, о существовании которого, он даже не знал. Я Вас понимаю. Может быть, Вы хотите сделать ДНК, чтобы отвести всякие сомнения?

— По правде сказать, — ответила Адель, — у меня сомнений нет, но ДНК я бы, наверное, сделала. Не для себя, — и повторила, — у меня сомнений нет, а для детей Карла Густавовича, если возникнет необходимость, документ может пригодиться. Сомневаюсь, что они будут рады появлению нового родственника.

— Смотрите в корень, — похвалила Марьяна Филипповна, — тогда сейчас и съездим.

— Так, ведь записаться надо, — сказала Адель, — там, наверное, просто так «с улицы» прийти нельзя и биоматериала дедушки у нас нет, чтобы было с чем сравнивать.

— Записываться не надо, — заверила Марьяна, — я подозревала, что Вы захотите сделать анализ и заранее обо всём договорилась. А про биоматериал не волнуйтесь, он в лаборатории есть. — И пояснила, — у нас однажды была ситуация: одна девица пыталась доказать, что отцом её ребёнка является Дитрих, но это не подтвердилось. А материал в хранилище остался. — И поднялась, — поехали. Вы на машине?

— Нет, — отрицательно покачала головой Адель, — правда, права есть и вожу неплохо, но старую машину недавно продала, а новой ещё не обзавелась.

— Это дело поправимое, — заверила Марьяна.

— Да нет, — улыбнулась Адель, — я не потому что не могу купить. Деньги есть. Просто живу в центре, работала раньше недалеко и люблю по центру Москвы ходить пешком, — и усмехнулась, — тем более, с автомобилистами в городе ведётся борьба, одни цены за парковку чего стоят.

— Что правда, то правда, — согласилась Марьяна Филипповна. — Но сейчас мы всё-таки на машине поедем. У меня уж и возраст, и здоровье не то, чтобы по городу пешком носиться. Да и водитель нас ждёт.

Они как раз подошли к сверкающему чёрному мерседесу. Водитель моментально выскочил из машины и открыл перед дамами дверь.

— Садитесь, Адель, — пригласила Марьяна.

Водитель почти бесшумно закрыл дверь, когда пассажирки устроились на заднем сидении и мерседес, сыто мурлыкнув, покатил по уже почти вечерним московским улицам.

Анализ был сдан, всё произошло крайне быстро, без малейших проволочек, в лаборатории их действительно ждали. Обе дамы вполне довольные проделанной работой вышли на улицу.

— Как только будут готовы результаты я их Вам скину на электронную почту, — пообещала Марьяна Филипповна.

— Хорошо, — кивнула Адель.

— Так, теперь нам нужно обсудить ещё пару вопросов, — деловито сказала не состоявшийся работодатель.

— Вы уверены, что стоит обсуждать что-то сейчас? — поинтересовалась Адель, — ведь результатов теста ещё нет. И, может лучше, подождать окончательного решения?

— А Вы в чём-то сомневаетесь? — спросила Марьяна и испытующе посмотрела на собеседницу.

— Да нет, — ответила Адель, — мне кажется всё очевидно. Отца моего звали Роберт Карлович Дитрих. Не Иванов Иван Иваныч. Дата и место рождения отца совпадает с датой и местом рождения сына Карла Густавовича. Первую жену господина Дитриха и мою бабушку звали Натальей. Слишком много совпадений для ошибки.

— Вот и дедушка Ваш все факты сопоставил и принял решение, даже тест не делать. Это уж наша с Вами инициатива. Так что мы ничего ждать не будем. Тем более, время не терпит. Я должна полностью выполнить предписания Карла Густавовича. Предлагаю отправиться поужинать и все точки над «и» расставить. — И вдруг весело засмеялась, — поужинать я Вам скажу, нужно непременно, а то я помру, не обедала сегодня, времени не было, а утром так спешила, что только чашку кофе успела глотнуть и понеслась по делам. По Вашим, кстати. Вы же не хотите быть причиной моей безвременной кончины?

— Не хочу, — улыбнулась Адель и призналась, — я в общем тоже проголодалась.

— Тогда вперёд, — воодушевилась Марьяна Филипповна, — сейчас отвезу Вас в любимый ресторанчик господина Дитриха, благо он находится здесь на соседней улице. — И заверила, — там очень вкусно.

Марьяна не обманула, еда в ресторане была изумительной. Вроде бы простые, всем знакомые блюда, здесь становились шедеврами поварского искусства.

— Нравиться? — поинтересовалась инициатор похода в ресторан.

— Всё очень вкусно, — ответила Адель и с удовольствием положила в рот очередной кусочек.

— Ваш дедушка знает толк в кулинарии, — похвалила господина Дитриха Марьяна, — он ест немного, но всегда умеет выбрать стопроцентно лучшее. Гурман, одним словом.

— У меня бабушка очень хорошо готовила, — неожиданно поделилась Адель, — помню она часто пекла песочный пирог с вареньем, вроде бы традиционное сочетание — песочная выпечка с вареньем, но она посыпала его штрейзелем, это такая рассыпчатая мелкая крошка из муки и сливочного масла. И это дополнение придавало ему истинно немецкий колорит. Она называла этот пирог кух. И мы все его очень любили.

— Такой немецкий кух пекла мать Карла. Он его тоже очень любил. Всегда вспоминает, — сказала Марьяна, — в Германии, когда бываем, он в ресторанах такой пирог всегда заказывает, пробует и неизменно говорит: «Вкусно, но не то. Материнский никто повторить не может».

— Я попробую повторить, — сказала Адель, — хотя я не слишком умелая кулинарка, но у меня есть подробный бабушкин рецепт, а им с ней поделилась её свекровь, то есть, по всей видимости, мама Карла Густавовича.

— Очень было бы хорошо, — задумчиво проговорила Марьяна Филипповна, — думаю, ему будет приятна такая забота. Он, знаете, Адель, имея большое количество жён, детей, друзей, по сути, человек достаточно одинокий.

— Марьяна Филипповна, — сказала Адель, — я сейчас поняла почему дедушка не смог найти жену и ребёнка, — ей во что бы то ни стало, хотелось оправдать ещё незнакомого деда, — он искал бывшую жену и ребёнка под фамилией Дитрих, а бабушка поменяла фамилию и себе и сыну, взяла свою девичью — Перова. Мой папа вернул себе фамилию отца только, когда получал паспорт.

— Это многое объясняет, — улыбнулась Марьяна, — он бывшую жену искал, как Наталью Дитрих, а что она вернёт свою старую фамилию, ему и в голову не пришло. Но самое главное, что вы с дедом хотя бы теперь нашли друг друга и скоро, наконец, встретитесь.

Когда вся заказанная снедь была уничтожена, и дамы пили кофе, Марьяна налила себе в чашку сливок, с удовольствием сделала глоток, секунду удовлетворённо посмаковала напиток, потом усмехнулась и сказала:

— Мы с Вами так сосредоточенно ужинали, что совсем не разговаривали о деле.

— Видимо, действительно сильно проголодались, — ей в ответ улыбнулась Адель и тоже сделала глоток из своей чашки. — Но теперь эта проблема решена.

— Решена. И можно перейти к делу, — согласилась Марьяна. — Начнём с того, что должность благодаря которой началось наше знакомство, я Вам предлагать не буду.

— Почему? — удивилась Адель.

— Во-первых, потому, что должность эта, рядовая, хорошо оплачиваемая, но рядовая. Заурядная, я бы даже сказала. И скорее всего Ваш дедушка сможет предложить Вам что-то гораздо более интересное. А во-вторых, он уже уполномочил меня предложить Вам поучаствовать в одном более чем занимательном проекте, — Марьяна порылась в сумке, достала какую-то папку, положила её рядом с собой на стол, продолжила, — в ближайшие дни Карл Густавович собирает всю свою семью и хотел бы чтобы Вы тоже присоединились. Мероприятие будет проходить не в Москве, а в загородном поместье, приобретённом недавно господином Дитрихом. Продолжительность мероприятия один месяц. Единственная сложность, что находится эта резиденция довольно далеко, есть определённые трудности с доставкой гостей туда. Но думаю, Вас это испугать не должно. Всё решаемо. Ознакомьтесь, — она протянула растерянной Адели папку, — там вся необходимая информация, а это, — Марьяна снова «нырнула» в свой внушительный ридикюль и протянув Адели конверт, пояснила, — там билеты, я решила их распечатать, — и, снова усмехнулась, — я человек старой формации, мне с бумажкой как-то спокойнее. Дедушка Ваш меня всегда за это ругает, говорит: «Марьяна, что ты такая отсталая». Хотя сам от меня не далеко ушёл, тоже в современных тенденциях не большой спец. — Потом, видимо решив, что слишком разговорилась, да ещё в присутствии внучки босса, смягчила сказанное, — но это, если речь не идёт о профессиональных аспектах, там он профи высочайшего класса и современен, и энергичен.

Адель была слишком удивлена и совершенно не придала значения Марьяниным высказываниям. Скорее, даже просто не заметила их. Она с интересом рассматривала документы в папке, потом заглянула в конверт, там помимо билетов лежала банковская карта.

— А это, что? — спросила Адель, доставая из конверта пластиковый прямоугольник.

— Банковская карта на Ваше имя. Карл просил подготовить, там положена определённая сумма, чтобы Вы были в равных условиях с остальными членами семьи.

— Это совершенно лишнее, — запротестовала Адель, — у меня есть деньги.

— В данном случае считайте это командировочными. Насколько знаю, Вы туда не отдыхать едите.

— Честно говоря, по этим документам не совсем понятно, а вернее совсем непонятно, зачем мы туда едем, — проговорила Адель, рассматривая переданные ей бумаги.

— По правде сказать, я мало что знаю, — ответила Марьяна Филипповна, — я полномочна только проинформировать Вас, всё передать и получить Ваш ответ. Так Вы принимаете приглашение дедушки?

— Кажется, да, — ответила Адель, секунду подумала и более уверенно повторила, — да.

— Отлично, — удовлетворённо отреагировала Марьяна. — Готовьтесь, собирайтесь, не забудьте, что вылет послезавтра рано утром.

На следующий день утром Адели позвонила Катя и как обычно, не удосужившись поздороваться, произнесла: «Ну?» и в этом «ну» содержался весь спектр вопросов, которые могли прозвучать в подобном случае: «Ну, что не звонишь?», «Ну, какие новости?», «Ну, получила ли ты место?». «Ну?», и возможно множество разных других вариантов.

Но, Адель моментально понявшая, о чём спрашивает Катерина, стала отвечать на многогранный вопрос.

— Привет, Кать, — не забыла поздороваться воспитанная девочка Адель Дитрих, — из компании мне позвонили, встреча состоялась, но место от меня уплыло, на работу меня не взяли.

— Почему? — недовольно проворчала Катя. — Как такое могло произойти?

— Как сказала дама из компании: «В связи с открывшимися обстоятельствами».

— И, что же это за такие обстоятельства? — спросила Катерина.

— Помнишь, ты мне сказала, что фамилия владельца холдинга, Дитрих?

— Ну да, твой однофамилец.

— Карл Дитрих не однофамилец, он мой дедушка, — выпалила Адель.

— Дедушка?! — ахнула Катя, — и ты об этом не знала?

— Не знала, — ответила Адель, — и он не знал. Это длинная история, как-нибудь, потом расскажу.

— Подожди, а ты уверена в вашем родстве? — спросила Катя.

— Уверена, — ответила Адель, — и дедушка уверен, ему даже никаких дополнительных доказательств не понадобилось, он просто все факты сопоставил и меня признал. Это я перестраховалась и сделала ДНК-тест и сейчас получила ответ, никаких сомнений. Как они написали 99%, что наше родство подтверждается.

— 100% они никогда не пишут, — усмехнулась Катя, — не принято у них. Ну, поздравляю!

— Спасибо, — ответила Адель, — но на самом деле, если бы не ты, ничего бы не было, и мы может никогда и не встретились. Спасибо тебе.

— Да не за что, — засмеялась Катя, — случайно вышло. Но я очень за тебя рада. Слушай, — вдруг как бы спохватилась Катя, — а, что тебя на работу-то не взяли? Там должность неплохая и зарплата вполне достойная.

— Сказали, что дедушка сможет мне предложить что-то более интересное, когда со мной лично познакомится.

— А вы до сих пор не знакомы? — изумилась Катя.

— Не успели, его в стране нет, он в командировке. И я, кстати, тоже завтра уезжаю по его приглашению знакомиться с семьёй, ну и с ним разумеется тоже.

— Чудеса, — проговорила Катя, — никогда бы не подумала, что такое в жизни произойти может. В кино, в книгах, пожалуйста. Но, чтобы в жизни… никогда! — и повторила, — чудеса!

5. Нелётная погода

— Слава Богу! Сели, — облегчённо вздохнул суетливый мужичок, сидевший рядом с Аделью, посмотрел в иллюминатор, ужаснулся, — темень-то какая, как ночью, — и сразу усомнился в собственных словах, — нет, даже темнее, чем ночью, прямо чернота непроглядная. — Доверительно сказал соседке, — боялся, что на запасной аэродром погонят, но молодцы ребята, посадили, — и присоединился к аплодисментам, ещё звучавшим, в адрес пилотов, умело посадивших самолёт в крайне тяжёлых погодных условиях.

Адель зашла в зал прилёта, подхватила с ленты свою, только что выехавшую сумку, окинула взглядом группу встречающих и сразу заметила белокурого паренька с табличкой: «Адель Дитрих».

— Добрый день, — поздоровалась она, подходя к молодому человеку.

— Вы, Адель Дитрих? — уточнил парень и зачем-то потряс своей именной табличкой.

— Да, — подтвердила Адель.

— Отлично! — просиял блондинчик, — будем знакомы, я Эликс.

Адель нисколько не удивило необычное имя, но парень, видимо, привыкший к лишним вопросам на этот счёт, тут же разъяснил:

— Имя древнее, означает эликсир жизни, — потом весело засмеялся и добавил, — правда, думаю, что мои родители в детстве насмотрелись фильма про Электроника, вот и придумали сыну такое заковыристое имя. Наверное, поэтому, дома меня все Эликом зовут.

— Очень приятно, — в ответ улыбнулась Адель.

---

— Отлично! — снова сказал жизнерадостный Элик своё дежурное слово и деловито спросил, — это все Ваши вещи? — Получив утвердительный ответ, взял у Адели сумку, бодро сказал, — пойдёмте! — тряхнул золотистыми кудрями и повлёк вновь прибывшую девушку вглубь здания аэровокзала, по дороге развлекая её, вполне себе подходящей к случаю, беседой. — Нам повезло, — вещал Эликс, — ваш рейс был последним, из тех, что аэропорт принял. Все последующие отправили в ближайшие города, которые ещё принимают, а наш аэропорт закрыт.

— То есть вылететь сейчас никуда нельзя? — лишний раз уточнила Адель, хотя сама понимала, что в такую погоду, вряд ли кто-то рискнёт подняться в воздух.

— Нет конечно, — ответил Эликс и кивнул в сторону огромного окна, — как сейчас полетишь, сами видите, что делается.

Адель всё видела, и картина за окном её совершенно не радовала: чёрное небо, периодически разрезаемое всполохами молнии, проливной дождь, а главное ветер, который и ветром-то назвать не получалось, скорее ураган, шквал, смерч или, что там ещё бывает, когда речь идёт о разгулявшейся стихии.

— Вот и пришли, — объявил Элик, когда они зашли в какое-то помещение на втором этаже аэровокзала. Это даже было не отдельное помещение, а часть балкона, который тянулся по периметру всего здания. — У нас, как такового ВИП зала нет, — информировал парнишка, — но, когда заказывают, оборудуют это помещение. Тут можно отдохнуть, чаю попить, перекусить. И охрана есть, — он указал на парня, маявшегося у входа в так называемый «ВИП-зал». — Конечно, не депутатские хоромы, которые имеются в больших аэропортах, — продолжал Эликс, — но всё лучше, чем там. — Элик посмотрел вниз, на забитое пассажирами пространство аэропорта.

— Конечно, тут хорошо, — успокоила Элика, не привыкшая к ВИП-сервису Адель и тоже посмотрела вниз.

Пассажиры всё прибывали. По расписанию на ближайшее время было запланировано много вылетов. Опаздывающие из-за непогоды люди врывались в помещение аэропорта, неслись к табло, оставляя за собой лужи и грязные следы. У табло страждущих постигало разочарование: «аэропорт закрыт, все рейсы отложены на неопределённое время». Несчастные, мокрые пассажиры отходили от табло и начиналось новое преодоление — поиск «места под солнцем», а при полном отсутствии оного, хоть какого-то места в переполненном зале аэровокзала.

Адель поняла, как много значит её в данном случае привилегированное положение. «Спасибо дедушке, — подумала она, — как будто предвидел, что такая ситуация возможна или знает, что здесь причуды погоды не редкость»,

Адель отошла от парапета балкона, села в кресло. Элик топтался рядом.

— Может, присядете? — предложила она.

— Эх, если бы не непогода, — вздохнул Элик, — Вы бы уже в вертолёте сидели, а я бы домой ехал. Но, не судьба. Дома окажусь неизвестно, когда.

— А как Вы думаете, — задала Адель совершенно бесполезный вопрос, — аэропорт на долго закрыли?

— Кто ж его знает, — совершенно искренне развёл руками парень, — как погода исправится, так и откроют. — И, как мог, подбодрил, — это Вам ещё повезло, что сейчас лето, а осенью и зимой бывает по три дня закрыт. У нас тут климат суровый, всякое бывает. — И заторопился, — Вы отдыхайте, а я пойду к ребятам схожу, узнаю, что метеорологи обещают, — пошёл уже было к выходу, но вернулся потыкал в свой телефон, у Адели звякнул мобильный. Она было потянулась за трубкой, но Элик остановил, — это я телефончик свой Вам оставил. Если вдруг надобность какая во мне будет, сразу звоните, не стесняйтесь. А так, я через какое-то время сам прибегу.

— Спасибо. По возможности, держите меня в курсе, пожалуйста, — сказала Адель и на всякий случай добавила, — Вы только, когда откроют не забудьте за мной прийти, а то, я так понимаю, нашего вертолёта в официальном расписании нет и объявлений никаких о нём не будет.

— Что Вы?! — замахал руками парнишка, — не переживайте, — и вдруг хитро подмигнул, — сам заинтересован Вас отправить. Пока Вы не улетите, и я домой не уйду. Такая работа. Так что прибегу незамедлительно.

Эликс ушёл, лишний раз, обещав вернуться и непременно с хорошими новостями. А застрявшая пассажирка решила себя чем-то развлечь, она налила себе кофе, благо такая возможность в импровизированном ВИП-зале была, уселась в неожиданно удобное кресло, достала взятую из дома книжку, один из романов Чарльза Диккенса. Книгу она брала не глядя, просто достала один том из имевшегося дома собрания сочинений. Диккенса она любила и в юности прочитала все романы, как говорят: «от корки до корки». Давно собиралась перечитать, но в Москве всё не доходили руки, вечно не было времени. Сейчас она с удовольствием открыла книгу, прочитала название: «Большие надежды» и даже усмехнулась, как это было похоже на её нынешнее состояние. Конечно, особенных надежд у неё не было, она просто была рада, что нашла своего дедушку, хотела, чтобы у них сложились тёплые, родственные отношения, но хорошо понимала, что дедовы многочисленные дети ей рады скорее всего не будут. «В конце концов, как будет, так и будет», — решила Адель, перелистнула страницу и начала читать.

Но по-настоящему насладиться чтением не удалось, Адель услышала музыку. Ей показалось, что музыка звучит не по радио, а как будто вживую. Она прислушалась, совершенно точно красивая фортепианная мелодия звучала не из динамиков. Адель отложила книгу, встала, приблизилась к парапету балкона и посмотрела вниз. В центре набитого людьми зала стоял рояль.

«Как я могла его сразу не заметить, — удивилась своей невнимательности Адель, предположила, — может быть он был зачехлён и сливался с серыми полами аэровокзала, а может, его специально привезли для выступления пианиста. Глупости, — сама посмеялась над собственной разгулявшейся фантазией, — какому безумцу придёт в голову развлекать утомлённых ожиданием людей фортепианным концертом, да и протащить рояль через толпу вряд ли бы получилось».

Однако, это не был обман зрения, рояль стоял, а пианист играл. И играл, надо сказать здорово, Адель заслушалась, и она была не одинока, музыку слушали едва ли не все присутствующие в зале. Звучали произведения Фридерика Шопена. Ну, может быть не все, принадлежали именно этому автору, но по крайней мере три из них Адель узнала.

«Неужели руководство небольшого провинциального аэропорта действительно решило таким образом скрасить людям часы ожидания, — подумала она и ещё раз посмотрела на пианиста. За роялем сидел мужчина, даже приблизительно определить его возраст Адель не могла, потому что видела исполнителя со спины. Одет он был не в концертный костюм и, даже совсем не в костюм, на мужчине была куртка защитного цвета, джинсы и бейсболка, надетая козырьком назад. — Пассажир, — поняла Адель, — талантливый пассажир решил развлечь своих товарищей, по несчастью. Какой молодец!».

Пианист играл уже, наверное, минут тридцать, исполнил, как он видимо решил финальное произведение, поднялся, собираясь уходить, но зрители нетерпеливо захлопали, решив, что концерт должен продолжаться. Артист потоптался у рояля, собираясь всё-таки уйти, но вняв требованию публики, снова сел за инструмент. Сыграл ещё две пьесы.

Последняя композиция очень понравилась Адели. Складывалось впечатление, что мелодия рождается прямо под руками исполнителя, вроде бы это была импровизация, но выглядела она самодостаточным и вполне законченным произведением. Адель замерла и не могла оторвать восхищённых глаз от музыканта. Девушка как будто оказалась в какой-то новой реальности. Испарился, запруженный людьми и беспорядочно наваленными вещами зал аэропорта, отдалились звуки голосов и объявлений, всё исчезло. Была только удивительная, волшебная музыка. Даже воздух стал другим, чистым и прозрачным.

Выступление закончилось, Адель вернулась «на землю». Исполнитель сорвал бурные аплодисменты, вместо традиционных поклонов, помахал слушателям рукой и, наконец, всё-таки ушёл.

«Точно не профессионал, — подумала Адель, — артист даже в такой необычной ситуации, раскланивался бы и купался в овациях».

Концерт завершился, и Адель снова взялась за книгу, но опять сосредоточиться на чтении не удалось. Причиной стал всё тот же пианист, чьё выступление она только что прослушала, он зашёл в ВИП-зал, кивнул Адели, налил себе кофе, устроился в кресле в самом укромном закутке помещения, где, как только сейчас заметила Адель, стояли его вещи, и открыл ноутбук.

— Спасибо, за прекрасную музыку, — сказала Адель пианисту, — по-моему, все с наслаждением слушали.

— Сам получил удовольствие, — не отрываясь от экрана, ответил мужчина, — нечасто выдаётся поиграть на хорошем инструменте, а здесь он неожиданно хороший.

Адели очень захотелось спросить господина, профессиональный ли он музыкант, куда держит путь, не слышал ли он, когда был там внизу, какие-то новости по прогнозу погоды. Ещё что-то хотелось спросить, но она, разумеется, ничего не спросила, не приучена была беспокоить незнакомых людей, да тем более и господин явно не был расположен к разговорам.

Адель посмотрела в окно, картина уже обнадёживала, дождь почти прошёл, ветер утих, и заметно посветлело.

— Неужели скоро откроют, — с надеждой в голосе проговорила Адель и взглянула на «пианиста», очень хотелось, чтобы он отреагировал на её слова.

Но он ничего не ответил, да просто не обратил на её высказывание никакого внимания, как будто сам не зависел от причуд погоды и не ждал вылета. Зато откликнулся вошедший в зал Элик:

— Всё не так страшно. Говорят, минут через сорок откроют. То есть в течении часа вылетим точно.

Эликс не обманул через сорок минут Адель уже сидела в вертолёте. В салоне небольшого воздушного судна пассажиров было всего двое: Адель и неразговорчивый пианист. Разглядеть его лицо снова не получилось, теперь козырёк бейсболки закрывал пол лица. Но это было уже не так важно, к разговорам и к изучению близ сидящего незнакомого дядьки она сама была уже не расположена. Всё происходящее было настолько интересно и ново, что отвлекаться ни на что постороннее не хотелось. А уж когда вертолёт поднялся в воздух, оторвать глаз от пейзажей, открывавшихся за окном было совсем невозможно.

Погода резко поменялась, светило солнце, переливалось всеми оттенками голубого бескрайнее небо. Тучи как-то мгновенно разошлись и о том, что они были, ничто не напоминало, даже облаков почти не было. Так, редкие, пушистые белые барашки проплывали перед глазами. Аделин попутчик в окно не смотрел, как уткнулся в свой ноутбук, так и не отрывался от него до конца путешествия.

Вертолёт очень высоко не поднимался, поэтому землю было видно прекрасно. Как объяснили Адели два молодых пилота, работавших на этом маршруте: «Подняться выше, эта модель вертолёта, безусловно может. Но здесь нельзя. Всё что выше, принадлежит большой авиации и создавать им помехи, последнее дело».

Адель согласилась, что совершенно лишнее создавать для кого-то сложности, тем более смотреть во время полёта на землю было очень интересно. Сначала встречались редкие населённые пункты, дороги, машины, какие-то производственные постройки, перемежаемые полями, реками и лесами. Потом остались только: лес, река, озёра, а потом только лес. На многие километры раскинулся лес.

Вертолёт пошёл на снижение, пошёл как-то неожиданно и почти вертикально. «Как на лифте», — мысленно усмехнулась Адель.

Воздушное судно мягко приземлилось. Адель спустилась на землю, кстати руку ей подал, неожиданно проявивший галантность, пианист-попутчик. Их руки сомкнулись на одно мгновение, но почему-то Адель успела заметить, какая у него горячая, сильная рука и почувствовала, что прилетела домой, а рядом с ней близкий человек. Секунда, и наваждение прошло, она даже не успела себя отругать за дурацкие фантазии, слишком они были быстротечны.

Адель огляделась и сразу поняла, что на крошечную площадку посадить воздушную машину можно было только вертикально, никаких возможностей для манёвра не было, слишком мизерным был «аэродром». Вокруг был лес и в первый момент Адели показалось, что никаких построек здесь поблизости нет. «Сейчас пойдём, как туристы-экстремалы по непроходимым лесам», — подумала она.

— Добрый день, Адель, — поздоровался мужчина, который видимо и должен был стать проводником в лесном путешествии. Хотя одет человек был как-то не по-походному: костюм и лёгкие ботинки. — Я управляющий господина Дитриха. Зовут меня Андрей, — представился встречающий, добавил, — по всем вопросам можете обращаться ко мне.

Говорил мужчина спокойно, совсем без эмоций, как будто произносил давно выученный текст.

— У Вас одна сумка? — также, как давеча Эликс, спросил Андрей и, также как он, получив утвердительный ответ, подхватил сумку, сказал, — пойдёмте.

Адель оглянулась, ей почему-то казалось, что её попутчик пойдёт вместе с ними, но она ошиблась, на площадке никого не было. Вероятно, он давно ушёл. Не очень понятно куда он так стремительно исчез, но спрашивать было не у кого.

Адель с Андреем прошли по дорожке, которая неожиданно оказалась в «дремучем» лесу и буквально через несколько шагов оказались у двухэтажного дома.

— Как неожиданно, — проговорила Адель, — мне почему-то казалось, что идти придётся гораздо дольше.

— Здесь всё построено грамотно и удобно, — «по роли» отчеканил Андрей, — на большие расстояния гостям господина Дитриха без необходимости совершенно незачем ходить.

Они зашли в дом, оказавшийся довольно большим и, как показалось Адели, совершенно пустынным, поднялись на второй этаж, прошли по довольно длинному коридору. Андрей толкнул одну из дверей, которых в коридор выходило штук десять, сказал:

— Это Ваша комната, но к сожалению, отдохнуть сейчас не удастся, так как вертолёт опоздал, мы вышли из графика, и нужно спешить, все уже в гостиной.

— Я нисколько не устала и готова идти немедленно, — заверила Адель.

— Прекрасно, — по-прежнему совершенно без эмоций «обрадовался» Андрей, — идёмте, я Вас провожу.

6. Первая встреча семьи

Адель зашла в большую комнату, судя по всему, выполняющую в доме функции гостиной или столовой. За овальным столом сидела группа людей, свободный стул у стола был всего один, на него по указанию Андрея и присела Адель.

— Добрый вечер, — поздоровалась она с собравшимися.

Компания, явно от появления ещё одного участника застольных посиделок, радости не испытала. Хотя, скорее всего, о присутствии нового участника все были предупреждены, поэтому, удивления не показали. Но, приветствие было крайне сухим и нелюбезным. Кто-то буркнул ответное «здравствуйте», а кто-то вообще ограничился безразличным кивком. Тем не менее, исподволь все разумеется разглядывали, вновь прибывшую незнакомую девицу.

Адель тоже окинула взглядом компанию и моментально сделала предварительное заключение о каждом. Имелось у неё такое умение, одного беглого взгляда на человека ей было достаточно, чтобы сделать вывод о том, кто стоит перед ней. Самым интересным было то, что обычно мимолётного взгляда хватало, чтобы дать вполне правильную оценку. «Тебе бы в органах работать, — посмеивались друзья, — преступность бы искоренила, как явление».

В своих талантах в вопросах искоренения преступности Адель уверена не была, но присутствующих оглядела и предварительные заключения сделала. По счастью преступность в данном случае искоренять необходимости не было, просто предварительное знакомство, и только.

Напротив неё сидела, на первый взгляд, молодая девушка, с распахнутым, чистым, даже каким-то восторженным, взглядом. «Тургеневская девушка», — подумала Адель, но при ближайшем рассмотрении поняла, что тургеневская девушка приближается к бальзаковскому возрасту. Рядом с ней сидел мужчина удивительно на неё внешне похожий, скорее всего эти двое состояли в кровном родстве и были видимо братом и сестрой. Хотя, здесь вся компания состояла в родстве, но эти двое были наверняка совсем близкими родственниками и связаны не только общим отцом.

А вот заподозрить «брата» в родстве с его соседкой слева возможности не было, в отличие от белокурых и голубоглазых брата и сестры, дама была жгучей брюнеткой, как принято говорить: «с греческим профилем», а если проще, обладала довольно внушительным носом и могла похвастаться роскошной копной густых, кудрявых волос. На мир красотка смотрела чуть презрительно, взглядом человека, знающего о людях чуть больше, чем они сами знают о себе. Адели показалось, что кудрявая дама и её сосед всё-таки тоже состоят в родстве, пусть даже и не в кровном. Вероятно, они были супругами. Два одинаковых массивных золотых кольца на безымянных пальцах дамы и мужчины говорили сами за себя. Ещё факт их супружества лишний раз подтверждал, сидевший рядом с матерью, сын. Молодой человек не был похож на родителей, вернее совсем не походил на отца, а вот с матерью определённое сходство наблюдалось: тёмные, волнистые волосы, несколько резкие черты лица, довольно крупный нос и карие, миндалевидные глаза.

«Красивый мальчишка», — подумала Адель. Парень был несколькими годами моложе её самой и, пожалуй, единственный из присутствующих смотрел на новую гостью не с любопытством и даже с некоторой неприязнью, а с интересом. Это было приятно. Парнишка видимо решил, что Адели понравился, раз задержала на нём взгляд, расплылся в улыбке, кивнул, ещё раз сказал: «здрассти» и тихо представился:

— Демьян.

— Адель, — почти беззвучно одними губами ответила новая гостья.

Следующий стул по левую руку от Демьяна занимал бородатый мужчина мрачноватого вида, он поглядывал на всю компанию нахально, насмешливо и даже с некоторым презрением. «Пират», — мысленно назвала его Адель.

Рядом с «пиратом» сидела опрятная дама средних лет с безукоризненной укладкой, казалось, что она только сейчас вышла из-под рук искусного парикмахера. Дама выглядела столь безупречно, что чем-то напомнила Адели добропорядочных немецких фрау, виденных на каких-то старинных картинках.

Соседом фрау был интересный, довольно молодой мужчина. Не настолько молодой, чтобы быть сыном этой самой фрау, но и на роль брата совсем не подходил. Не по возрасту и внешности, конечно, а по каким-то едва уловимым признакам, которые Адель и сформулировать-то сразу не смогла. «Значит скорее всего он состоит со своей спутницей в неких романтических отношениях», — почему-то решила она. Хотя до роли мужа, как ей думалось, мужчина явно не дотягивал может как раз по возрасту, хотя, нынешние нравы подобные разновозрастные браки не отрицают и молодой человек на поверку оказался всё-таки мужем «немецкой фрау», на безымянных пальцах обоих, так же, как и у предыдущей пары, блестели изящные явно парные золотые обручальные кольца.

Двоих соседей слева и справа от себя Адель, как следует, рассмотреть не смогла. Не будешь же вертеться и в упор разглядывать незнакомых рядом сидящих людей. Видела только, что справа от неё сидит довольно молодой мужчина, а слева девушка. Парой эти люди точно не были, так как разбивать дуэт посторонним человеком, судя по всему, здесь было непринято. Определить в каком родстве состоят эти люди с присутствующими Адель придумать не успела.

«Бесконтактное» знакомство с семьёй пришлось приостановить, так как в комнате снова появился распорядитель, как мысленно назвала местного мажордома Адель, он окинул аудиторию сосредоточенным взглядом, как будто пересчитал членов застолья и, убедившись, что все на месте, сказал:

— Господа, раз все в сборе, прошу минуту внимания, для вас есть важное сообщение.

Мужчина нажал кнопку на телевизионном пульте, который заблаговременно держал в руке. Экран моргнул и на нём появился пожилой, совершенно незнакомый Адели мужчина, ну если не считать знакомством информацию, которую она успела почерпнуть в интернете.

— Отец! — произнёс кто-то из присутствующих.

«Так вот он какой мой дедушка, по чьей милости я оказалась в этой таинственной поездке», — подумала Адель.

Когда она получила и в результате приняла приглашение участвовать в предложенной ей поездке, Адель конечно навела справки о своём неожиданно обретённом родственнике, посмотрела всё, что смогла найти о бизнесмене Карле Дитрихе, но на фотографиях, размещённых в сети, он был заметно моложе.

Мужчина на экране приветливо улыбнулся и заговорил:

— Ребята, рад, что все вы нашли время и откликнулись на моё приглашение. То, что все в сборе, понятно, так как в противном случае, Андрей не включил бы это видео и пришлось бы назначать новую встречу. Благодарен вам за это. Я понимаю, что вы все не слишком хорошо друг друга знаете, хотя по крови являетесь близкими родственниками. Но, надеюсь, у вас будет время получше узнать и возможно полюбить друг друга. — Человек на экране помолчал, потом продолжил, — я сказал, что все вы так или иначе друг друга знаете, по крайней мере видели. Но есть среди вас человек, о чьём существовании вы не знаете, — он усмехнулся, — честно признаться и я сам только недавно узнал. Узнал и теперь очень рад этому событию. Дорогие дети, позвольте вам представить мою внучку. Зовут её Адель, она дочь моего старшего, к сожалению рано ушедшего из жизни сына Роберта. — Все присутствующие с нескрываемым любопытством уставились на Адель. А человек на экране продолжал. — Я виноват перед её отцом и теперь мы должны сделать так, чтобы его дочка стала полноправным членом нашего клана. — И вдруг обратился лично к кому-то из присутствующих, словно это не было заранее отснятое видео, а он говорил по видеосвязи, — и не делай такое мрачное лицо, Геня. Сколько тебя помню, ты всегда и во всём ищешь подвох. По-моему, скепсис родился раньше тебя.

«Интересно, что это за имя — Геня?», — подумала Адель, взглянув на «немецкую фрау», так как без сомнения замечание было адресовано ей.

— Геня это Генриетта, — шепнула соседка слева, тем самым ответив на не прозвучавший Аделин вопрос. — Меня кстати Шарлотта зовут, — также шепотом представилась соседка. А Вы Адель, это я уже знаю, — обе приветливо друг другу улыбнулись.

— Дети, я собрал вас здесь не просто так, — вещал с экрана дедушка. — Все вы знаете, что я человек в достаточной степени состоятельный. Вы об этом знаете не понаслышке, каждый из вас всю жизнь получал приличное содержание и получает его сейчас. Да, я никого из Вас не растил, так сложилась жизнь, и сейчас я не собираюсь поднимать эту тему. Тем не менее, надеюсь, что обижаться вам на меня не за что. Пожалуй, только моей младшей дочери Шарлотте больше всех досталось отцовского внимания, мы прожили с её матерью более пятнадцати лет и разошлись, когда Шарлотке было уже четырнадцать лет

— Тринадцать, — тихо подсказала Шарлотта.

Но отец, безусловно, этого не услышал и продолжал:

— Совсем оказался обделённым вниманием и помощью мой старший сын Роберт. Но тогда я и помочь особенно не мог. Молод был, не очень понимал, что несёшь ответственность за своего ребёнка. Больше был занят собой, только начатой коммерцией. Одним словом, дураком был. А потом мама Роберта переехала в Москву и увезла ребёнка. Одним словом, я потерял Роберта из виду. Да, если честно, то особенно и не искал. Совсем недавно я получил информацию, что мой сын ушёл из жизни и, что у него осталась дочь. Так я узнал о существовании Адели, — дедушка улыбнулся и посмотрел точно в ту сторону, где сидела Адель. Это было как-то так трогательно, что Адель в ответ улыбнулась человеку на экране, как будто, он мог её видеть. — Очень этому рад, — продолжал оратор, — и сделаю всё возможное, чтобы Адель получила блага и возможности, которые имеют все мои дети.

Дети, довольно недружелюбно посмотрели на «лишний рот», технично навязанный отцом. Только Шарлотта ободряюще улыбнулась своей новой родственнице.

— Итак, переходим к основной теме нашей встречи, — сказал инициатор той самой встречи, — я уже говорил, что состоятельный человек, владею определёнными активами, приносящими вполне стабильный доход. Но, к сожалению, каким бы я не был успешным и обеспеченным человеком, мне уже достаточно много лет, и я понял, что пришло время подумать о преемниках и о завещании. Я ни в коем случае не собираюсь немедленно отправляться в мир иной, — усмехнулся говоривший, — но лучше всё заблаговременно продумать и организовать. Я бы мог пойти по самому простому пути и поделить всё моё движимое и недвижимое имущество между вами всеми в равных долях. Если бы речь шла об активах, о которых всем вам известно не меньше, чем мне самому, я бы наверняка так бы и поступил. Но у меня есть ещё источник доходов, который я никогда не афишировал. И вот за эту часть наследства придётся побороться. Не между собой, а как раз наоборот. Нужно доказать, что вы настоящий крепкий клан, членам которого я могу оставить дело, коему посвятил жизнь. Я приглашаю вас принять участие в своего рода игре — неком тимбилдинге, если хотите. Результатом которого станет моё понимание, в какой мере я могу вам всем доверять и на каждого из вас положиться. Надеюсь, я изъяснялся достаточно понятно. Но не исключаю, что каждый из вас хочет сжиться с этой информацией. Отдохните. Поразмыслите. Встретимся через час, и я вас ознакомлю с, так называемыми, правилами игры.

В комнате появился Андрей и выключил телевизор.

— Подождите, — подал голос молодой человек, сидевший рядом с Аделью, — может быть не стоит ждать час. Мне кажется я выражу общее мнение, если скажу, что мы не устали и вполне можем сразу выслушать всю информацию. Ведь правда? — обратился он к присутствующим.

— Ну, конечно, — ответили сразу несколько голосов.

— На этот счёт никаких распоряжений не имею, — безразлично сказал Андрей, повторил, — встречаемся через час, — сунул пульт в карман и вышел из комнаты.

«Не человек, а робот какой-то», — подумала Адель про бесстрастного распорядителя. Вероятно, примерно так же подумали все остальные участники телепросмотра. Но спорить было не с кем, да собственно и не зачем. Предстояло набраться терпения и подождать один час.

— Ну что, родственники дорогие, как вам нравится вся эта катавасия? — поинтересовался мужчина, которого Адель окрестила Пиратом. «Родственники дорогие» в его исполнении прозвучало так насмешливо, даже презрительно, что становилось понятно, что если родственниками присутствующие и были, то по поводу дорогих, уж точно большой вопрос.

— Как такое может понравиться! Папочку нашего явно с катушек сорвало. Такой идиотизм придумать! — с готовностью откликнулась «тургеневская девушка».

«Да, с таким определением, как «тургеневская девушка» я явно поторопилась, — мысленно усмехнулась Адель, — и с бальзаковским возрастом я просчиталась, он миновал у дамочки лет десять назад». Хотя, сохранилась она очень даже неплохо. И характером женщина, по всей видимости, отличается не самым хорошим».

Вероятно, брат дамочки подумал примерно также и даже забеспокоился, решил вмешаться, чтобы сестрёнка не сболтнула чего лишнего, зашипел на неё.

— Прекрати, Лина! Потом обсудим, что тебя не устраивает.

— А меня всё не устраивает, — скривилась сестра, — предполагаю, что всех остальных тоже.

— Ну, почему же? — заговорил молодой человек, сидевший рядом с Аделью, — меня, по крайней мере, пока всё устраивает. Подождём ещё уже сорок минут и всё узнаем. Давайте наберёмся терпения.

В общем он был прав, родственники согласились и на время разошлись, условившись через сорок минут снова собраться в гостиной.

— Пойдём, выйдем по саду прогуляемся, — предложила Адели Шарлотта, — погода такая хорошая. Грешно в четырёх стенах прозябать.

— Пойдём, — согласилась Адель, вставая, — погода и правда классная. Даже не скажешь, что всего несколько часов назад была буря и ливень.

— А здесь бури не было. Это в районе аэропорта, гроза была, — сказала Шарлотта, — а здесь чуть-чуть дождичек побрызгал и всё.

Через стеклянные двери девушки вышли сначала на террасу, а потом спустились в сад. Они были примерно одного возраста: высокие, стройные и даже по облику были чем-то похожи, немного, чуть заметно, но всё же можно было сразу догадаться, что они состоят в родстве.

Когда они выходили в сад, их отражение мелькнуло в стеклянных дверях и обе заметили это сходство.

— А ты похожа на меня, племянница, — подмигнула Шарлотта.

— А может ты на меня, — засмеялась Адель.

— Нет, — заупрямилась Шарлотта, — я же твоя тётка, значит, должна быть старше. А кстати, сколько тебе лет?

— Двадцать шесть, — ответила Адель.

— Вот видишь, — удовлетворённо сказала Шарлотта, — а мне двадцать семь, — и постановила, — я старше и похожа на меня ты.

Обе взглянули друг на друга и расхохотались.

Выйдя в сад Шарлотта запрокинула голову, полюбовалась ярко голубым подсвеченным солнцем небом, сказала:

— Красота! Ни облачка.

— Да, с погодой повезло, — согласилась Адель, — жаль мы сюда не на пикник приехали.

— Думаю, успеем ещё пикник устроить и вообще, — загадочно сказала Шарлотта. И Адели показалось, что она чуть больше других осведомлена о планах своего отца. Она совершенно не знала Шарлотту, но несомненно она была ей симпатична.

Девушки медленно шли по тенистой аллее старого сада, он выглядел, может быть, несколько запущенным, но в этом запустении наверняка была история и своя прелесть. Адели почему-то казалось, что они мгновенно перенеслись в какое-то далёкое прошлое и сейчас гуляют в парке старинной усадьбы девятнадцатого века или ещё раньше. От этих мыслей становилось даже чуть-чуть страшновато. Из задумчивости её вывела Шарлотта, спросила:

— Ты что притихла?

— Задумалась, — не вдаваясь в подробности, откликнулась Адель. И действительно, не будешь же делиться своими фантазиями с малознакомым, пусть и приятным тебе человеком. Поэтому, она постаралась вернуться к прежнему разговору и заметила, — такие необычные, я бы даже сказала, неизбитые имена у вас в семье: Генриетта, Герман, Шарлотта.

— Тебя тоже не Маруся зовут, — усмехнулась недавно обретённая тётя.

— Ну, у меня отца звали Роберт, — стала привычно объяснять Адель, — и поэтому, родители, когда имя дочери выбирали, старались подобрать такое, которое с отчеством монтируется.

— Вот, ты сама и ответила на свой вопрос, — сказала Шарлотта и поинтересовалась, — у тебя дедушку, как зовут?

— Карл.

— Подбирая имена своим детям, он столкнулся с той же самой проблемой, что и твои родители. Не назовёшь же ребёнка Анфисой или Варварой. Представь, Анфиса Карловна. Жесть!

— Варвара Карловна ещё круче, — засмеялась Адель.

— Ой, — вдруг взглянула на небо Шарлотта, — смотри какое небо чёрное. И ветер поднялся. Как говорит мой отец и твой дедушка: «Нынче погода меняется, как настроение взбалмошной девицы». А уж, что касается девиц, папуля может быть экспертом, — усмехнулась она и поторопила, — не тормози, давай скорее возвращаться, а то промокнем.

Тучи набежали мгновенно и дождь ливанул, как из ведра. Девчонки стремглав побежали к дому. Промокшие, но весёлые они ворвались в гостиную. Странно, выходили из дома две совершенно чужие женщины, а вернулись они уже подругами. Наверное, так бывает только в молодости.

7. Правила игры

Семья снова собралась у стола. Поняв, что все на месте, в комнате вновь материализовался Андрей. Он вошёл так бесшумно, можно было подумать, что он просто появился из воздуха и также неожиданно исчезнет. Но распорядитель никуда не исчез, а достал из кармана пульт, включил телевизор. Потом невозмутимо засунул его обратно в карман и, не взглянув на собравшихся, вышел из гостиной. А на экране снова появился «виновник торжества» — отец и дедушка в одном лице.

— Ну, что, ребятки мои дорогие, передохнули? — улыбнулся с экрана оратор, — обсудили какой самодур ваш папаша? — помолчал, усмехнулся, подмигнул, — ясное дело, не без этого.

Адель в этот момент посмотрела на Генриетту, у неё было такое презрительное выражение лица, что становилось очевидно, такое или что-то подобное, она без сомнения только сейчас говорила. Неожиданно Адель вдруг почувствовала, что эта женщина, с которой она не перемолвилась ни единым словом, ей крайне неприятна. «Так нельзя, — строго сказала она себе, — в конце концов Геня одна из твоих родных тёток».

Тем временем дедушка с экрана продолжал:

— Я хочу, чтобы, собравшись все вместе, вы сумели найти общий язык друг с другом. И не просто, как говорится, в житейском плане, это само собой неплохо, но меня больше волнует, как вы сумеете вместе управлять нашим, — усмехнулся, — беспокойным хозяйством. Мне бы не хотелось, чтобы после того как я уйду, вы все переругались и, чего ещё хуже, всё пошло с молотка. Надеюсь, такого не произойдёт. Все вы люди разумные, получившие отличное разностороннее образование. Герман прекрасный, знающий юрист. Генриетта экономист, бухгалтер каких поискать, всё видела, всё прошла, — в этот момент Адель взглянула на Генриетту, та самодовольно ухмылялась. — Артур высокопрофессиональный, опытный управленец, — продолжал родитель с экрана, — как бизнес устроен досконально знает. Альберт дипломат, договориться с кем нужно на любом уровне сумеет. Лина творческий человек и обладает редким восприятием мира. Шарлотта знающий искусствовед и юрист по первому образованию. Одним словом, профессионалы в нашей семье есть в разных областях. Поэтому, я думаю, все вместе вы непобедимая сила и сумеете справиться с поставленной перед вами задачей. Я решил, что «пробным шаром» в этом вопросе будет решение, как эффективно использовать территорию, где вы сейчас находитесь. Я неслучайно всех вас здесь собрал. Место это заповедное, природа первозданная, насколько знаю, когда-то здесь была помещичья усадьба, несколько деревень, в округе были прииски, но потом всё пришло в упадок, а в результате и вовсе исчезло с лица земли. Давно это было. Инфраструктуры здесь никакой нет, дорог нет. Сами видели, что добраться сюда только на вездеходе и на вертолёте можно, — и засмеялся, — если, конечно, он подвернётся под руку. Как вы видите этот дом совсем новый, я его специально построил, чтобы вам было, где остановиться. Когда строительство шло мне необходимые стройматериалы на вертолёте привозили. Одним словом, сложности есть, но думаю таким талантливым креативным людям, как мои дети, всё по силам. Теперь о правилах, как я сказал ранее, игры. Вы должны здесь провести ровно месяц, не выезжая и не общаясь с внешним миром. — Снова усмехнулся, — со связью тут, кстати, тоже сложности есть. Через месяц я должен получить от вас полностью проработанный бизнес-план, как эффективно использовать эти владения. Должно быть учтено всё, осмечено и просчитаны все возможные риски. Сразу говорю, мне не нужно несколько сырых предварительных предложений, от каждого в отдельности, мне нужна ваша совместная работа. Я никого здесь не держу. Пусть каждый из вас подумает и примет единственно правильное для себя решение. Кто не пожелает в моём эксперименте участвовать, вечером можно отсюда улететь, будет вертолёт. Но с завтрашнего утра месяц, как я его назвал, коллективного затворничества вступает в силу. И тут уж не обессудьте, уехать будет нельзя. То есть уехать можно, но человек выбывает из игры. Жду ваши предложения. Знайте, я в вас верю, всех люблю и желаю добра. Удачи!

Изображение на экране перешло на заставку. На какое-то мгновение в комнате воцарилась тишина, полная тишина, даже дождик умолк за окном и порывы ветра перестали шуметь ветвями. Но затишье было недолгим, все присутствующие заговорили как-то разом. В общем гвалте голосов что-то конкретное разобрать было нельзя, становилось понятно только, что «дети» возмущены и не одобряют идею отца.

«Что характерно, Лёнька не одобрил», — почему-то пришла в голову Адели фраза из известного фильма, сказанная героем Сергея Юрского, когда один из персонажей кинулся, на бросившего семью отца с топором. В этой семье «не одобрили» видимо все. Кто-то принял информацию открыто-враждебно, кто-то более сдержано. Некий нейтралитет держала, пожалуй, одна Адель, совсем ещё далёкая от ситуации в семье, и Шарлотта, вероятно, знавшая чуть больше остальных, по крайней мере, она меньше всех удивилась необычному предложению отца.

— Я немедленно уезжаю! — подводя итог общего гама, резюмировала Лина, — вы все как хотите, а я в этой идиотской затее участвовать не буду.

— Будет, — незаметно шепнула Адели Шарлотта, — ещё как будет. Попомни мои слова.

— Андрей! — тем временем закричала Лина, вышедшему уже из комнаты распорядителю, — Андрей! Или как Вас там?

— Слушаю Вас, — в комнате вновь материализовался вышеназванный Андрей.

— Когда сегодня будет самолёт? — спросила Лина.

— Вертолёт, — поправил Андрей, — вертолёт ожидается в двадцать часов.

— Я уезжаю, — сообщила Лина.

Распорядитель кивнул, но ничего не сказал, спокойно стоял и безразлично смотрел на собравшихся. Зато забеспокоился Линин родной брат.

— Лин, прекрати кипишить, — тихо проговорил Альберт, — возьми себя в руки и не пори горячку, нужно всё взвесить, обсудить и спокойно принять решение.

— Что ты её уговариваешь, — презрительно усмехнулся Артур, — пусть уезжает, одним претендентом на «сокровища Агры» будет меньше.

Лина хотела огрызнуться, но не успела в разговор вступила Генриетта, голос у неё был низкий, говорила она негромко, но все почему-то замолчали.

— Не цепляйся к ней, Артур, нам всем нужно подумать и каждый примет решение приемлемое для него. Сейчас разойдёмся, встретимся вечером. Пойдём, Макс, — поднимаясь, сказала она мужу.

— Вертолёт ожидается в двадцать часов, — повторил, так и остававшийся в комнате, Андрей, — а ужин для всех желающих будет накрыт в двадцать тридцать.

— Тогда расходимся до вечера, — подвёл итог мероприятия Артур и вслед за Геней вышел из комнаты.

Все поднялись и без долгих прощаний, разошлись по предоставленным им комнатам.

За ужином семья собралась в полном составе, никто никуда не уехал, все приняли приглашение принять участие в предложенной родителем игре.

8. Виртуальное знакомство

Вечером Адель сидела в комнате, которую ближайшее время она видимо должна называть своей. Было уже довольно поздно, но спать не хотелось. Беспокоили разные не слишком весёлые, а вернее, скорее непонятные раздумья. Она как-то не привыкла быть в положении человека от которого ничего не зависит, а плыть по течению совсем не умела. Сейчас был как раз тот самый случай.

Хотя, она решила принять приглашение дедушки и поучаствовать в предложенном им эксперименте, она всё равно не могла окончательно ответить себе на вопрос: правильно ли поступает. Да, дома её особенно никто не ждал, и работой в свете недавних событий она обременена не была. Но всё равно, обстоятельства, в которых она сейчас оказалась, были нестандартны и чем-то её беспокоили.

На часах было уже начало первого, когда в дверь постучали. «Не самое подходящее время для визитов», — подумала Адель, но к двери подошла. На пороге стояла Шарлотта с пакетом сока и двумя стаканами на подносе.

— Не спишь? — поинтересовалась Шарлотта и, не спрашивая разрешения, прошла в комнату племянницы. Она водрузила свою ношу на стол, махнула рукой, гостеприимно приглашая хозяйку комнаты присесть у стола. Сообщила, разливая сок: — Меня что-то жажда замучила, решила поискать чего-нибудь вкусненького попить. И поплелась на кухню. Вот, сочком разжилась.

— Так в комнатах же вода в бутылках стоит. Или у тебя нет?

— Да есть у меня всё, — отмахнулась Шарлотта, — но я же тебе говорю — вкусненького. Посмотрела в холодильнике, а там несколько пакетов с разными соками стоят. Я подумала и взяла вот этот апельсиновый. Пей, — она сделала глоток, оценила, — ничего себе. Не фреш, конечно. Но вполне нормальный напиток.

Адель тоже попробовала сок, он был неплохой, не слишком сладкий, прохладный и вполне соответствовал надписи на упаковке, что данный продукт прямого отжима и не содержит консервантов.

— Слушай, — вдруг забеспокоилась Адель, — а может, не стоило хозяйничать в чужом холодильнике и что-то брать?

— Скажи мне, — усмехнулась Шарлотта, — ты бы, если вздумала дома сочку попить, то стала бы у кого-то разрешения спрашивать?

— Нет, конечно, — ответила Адель.

— Ну, вот, а здесь ты в доме своего родного деда, значит, дома. И можешь наравне со всеми распоряжаться, как хозяйка. Тем более, как таковой хозяйки, сейчас нет. И здесь, и вообще.

— Дедушка в данный момент не женат? — поинтересовалась Адель.

— На сколько знаю, сейчас, нет. — ответила Шарлотта и рассмеялась, — по-моему, план по женитьбам, отец с лихвой выполнил. Шесть раз в загс успел сходить. Видно уже поднадоело.

— Ого! Шесть раз?! — оценила Адель, — это много.

— Много, — согласилась Шарлотта, — да он больше трёх-четырёх лет ни с кем из жён и не продержался. Я думала на маме моей остановится, всё-таки пятнадцать лет прожили. Но тоже разошлись. Видно, не встретил свою единственную. Что делать, не всем такое счастье дано. У него вся удача в бизнес ушла. Там он всегда на коне.

— А дети у него все от разных браков? — снова спросила Адель.

— Нет, не все, — ответила Шарлотта, — вот, например, Лина и Альберт, они родные брат с сестрой и по матери, и по отцу. А в остальных браках, по моим сведениям, было по одному ребёнку. А в браке с мамой Германа, — пояснила, — это молодой человек, который рядом с тобой сидел, там вообще детей не было.

— Подожди, а Герман? — удивлённо переспросила Адель.

— Я имею ввиду, общих детей не было, — пояснила Шарлотта, — а Германа он усыновил, вырастил, образование хорошее помог получить и считает своим родным сыном. Да никто из наших и не знает, что он не родной. И ты никому не говори, — вдруг забеспокоилась Шарлотта и доверительно добавила, — это я, честно говоря, случайно сболтнула.

— Не волнуйся, ничего никому не скажу, — заверила Адель, — я не из болтливых.

— Верю, — улыбнулась тётя Шарлотта, — не знаю почему, но ты мне сразу внушила доверие.

Тётка с племянницей явно симпатизировали друг другу, общаться было легко и темы специально подыскивать не приходилось. Поэтому, Адель не постеснялась спросить:

— Шарлотт, а почему с тобой единственной отец поделился семейной тайной о том, что Германа он усыновил?

— Почему со мной единственной? — усмехнулась Шарлотта, — Герман тоже знает.

— А раньше не знал? — уточнила Адель.

— Нет, — покачала головой Шарлотта, и пояснила, — он же родился, когда его мать уже была в браке с нашим отцом.

— Ой, как так получилось? — удивилась Адель.

— Я подробностей честно говоря не знаю, — ответила Шарлотта, — мне известно только, что она познакомилась с отцом, когда была уже беременна. Очень ранний срок, сама ещё об этом не знала. Какой-то вроде курортный роман у неё случился. И, когда она поняла, что ждёт ребёнка, отцу обо всём рассказала, врать не стала, честно призналась, что не от него, хотя, могла и промолчать. Но поступила, по совести. Даже предлагала расстаться. А отец удила закусил, он же у нас гусар, сказал, что её любит и воспитает её ребёнка, как своего.

— Благородно, — оценила поступок тогда ещё не деда Адель.

— Он у нас настоящий рыцарь, — сказала Шарлотта и хмыкнула, — потом правда с этой женщиной тоже развёлся. Рыцарство не помогло. Но там уважительная причина была, он маму мою встретил. — И весело подмигнула, — я же должна была в конце концов родиться.

— Разумеется, должна, — подтвердила Адель и обе расхохотались.

— А рассказал нам с Германом отец об этой ситуации по необходимости. Невозможно было не рассказать, — продолжила повествование Шарлотта. — В том году мне исполнилось восемнадцать, а Герман как раз окончил университет, отец решил нас обоих поздравить с этими знаменательными событиями и пригласил вместе поехать отдохнуть. Море, солнце, красивый отель, дискотеки и всякие развлечения. Короче, мы с братцем отрывались по полной программе и сами не заметили, как влюбились друг в друга.

— Подожди, а вы что до этого с Германом не встречались? — спросила Адель.

— Встречались, — кивнула Шарлотта, — но как-то мельком, не заметили друг друга.

— Но, вы же считали себя братом и сестрой? — ужаснулась Адель.

— Ну, да. Мы, когда поняли, что наши чувства, это не только родственная симпатия, а что-то большее, сначала просто очумели от счастья, а потом поняли, что нам, как говорится, ничего не светит. Родство близкое, кровосмешение серьёзное. Одним словом, безвыходная ситуация. Я рыдала, слезами заливалась, опухла вся. Отец заметил, что что-то неладное происходит с доченькой и меня расколол. Я ему призналась, что мы с Германом любим друг друга. Отец с Германом тоже поговорил, видимо, хотел узнать не моя ли это блажь, но Герман повторил тоже самое, что и я. Отец подумал и принял решение нам всё рассказать. Всё без утайки поведал и сказал, что не возражает против наших отношений.

Шарлотта замолчала, словно припоминая те давние события. Устав дожидаться продолжения, племянница заторопила, спросила:

— Шарлотт, а дальше? Я так понимаю, вы сейчас не вместе?

— Не вместе, — вздохнула Шарлотта, — мы повстречались какое-то время, Герман мне предложение сделал. Отец наш брак сразу одобрил. Правда, мамы наши были не в восторге. Но нам было всё нипочём. Отец уже собирался всей семье объявить о нашей свадьбе, ну и, разумеется, о том, что мы с Германом по крови не родные. Но к счастью не успел. Мы расстались.

— Как?! Почему?! — изумилась Адель, — такая вроде любовь была неземная.

— Любовь была, — согласилась Шарлотта, — но я всё разрушила. Не знаю, или я слишком молодая была и всё, как игру воспринимала, или просто перегорела. Знаешь, как бывает, пока мы считались братом и сестрой, запретный плод был сладок, а как стало всё можно, я интерес и потеряла. Дура! Думаю, своё счастье сама упустила. Видишь, до двадцати семи лет дожила, а всё не замужем. И нельзя сказать, что претендентов нет. Просто не нравится никто.

— А Герман? — спросила Адель.

— Он тоже не женат, — ответила Шарлотта.

— Так может…, — начала было племянница.

— Нет, — покачала головой Шарлотта, — не может. Как говорят, дважды в одну воду не входят.

Шарлотта помолчала ещё, потом видимо решив кардинально сменить тему разговора, спросила:

— Адель, а ты с дядюшками-тётушками успела сегодня познакомиться?

— Успела, — кивнула Адель и улыбнувшись, уточнила, — с одной тётушкой очень даже хорошо познакомилась, зовут Шарлоттой. Очень славная девушка. — Славная девушка Шарлотта улыбнулась в ответ. — А с остальными, — продолжила Адель, — честно говоря не успела пока.

— Могу познакомить, — предложила Шарлотта и предупредила, — просто информативно, без моих оценок, чтобы ты могла ориентироваться и потом составить собственное мнение.

— Буду благодарна, — ответила Адель, — а то сразу много новых родственников, заблудиться можно.

— Да, — усмехнулась Шарлотта, — стараниями нашего папы, нас действительно очень много. Тогда попытаюсь коротко рассказать о каждом. Ну, Германа ты уже немного знаешь. Он хороший порядочный человек, на которого во всём можно положиться. По образованию юрист. Серьёзный, знающий, но это ты слышала, когда отец о нём говорил. Другой наш брат, его зовут Артур.

— Это, который мрачноватый такой, с бородой, — уточнила Адель и зачем-то добавила, — я его мысленно пиратом назвала.

— Пиратом? — усмехнулась Шарлотта, — ему подходит. Он резкий, неуживчивый, жёсткий. Раньше в госструктурах работал, сейчас бизнесом занимается, довольно успешно. Он всегда так разговаривает, как будто приказания подчинённым раздаёт. Но, честно говоря, я его меньше всех знаю. Почти не приходилось общаться. А ещё, — вдруг вспомнила рассказчица, — он не женат. И кстати, никогда женат не был.

Адель подняла на Шарлотту глаза, поверить, что Пират закоренелый холостяк было трудно, да и вообще представить, что он не особенно интересуется противоположным полом почему-то не получалось.

— Нет, — видимо угадав мысли племянницы усмехнулась Шарлотта, — с ориентацией у него всё нормально. И женщины у него есть. Папуля говорит, что он не женится, чтобы многочисленными браками не повторять печальный опыт своего отца.

— Насколько я успела заметить, — сказала Адель, — дедушка совсем не считает свой брачный опыт печальным.

— Какие печали, такие дети прекрасные, — засмеялась Шарлотта, — и внучка расчудесная.

— А внучка что, я одна? — спросила Адель.

— Нет, есть ещё внук — сын Генриетты, он взрослый уже. В Торонто живёт, — ответила Шарлотта, — ещё была внучка — дочка Лины, но она в младенчестве умерла. Может быть, поэтому, у Лины жизнь не сложилась. С мужем разошлась. Потом были какие-то вялотекущие отношения, но ни во что серьёзное это не вылилось. Так и живёт в основном с семьёй брата. Ладка, жена Альберта, её не любит, но терпит, чтобы мужу угодить. А Альберт сестру обожает, она у него вроде талисмана, он ни одно дело не начинает пока сестричка добро не дала.

— Что, Лина так в делах круто разбирается? — уточнила Адель.

— По-моему, нет, — усмехнулась Шарлотта, — это скорее слепая братская любовь. Он правда говорит, что Лина обладает способностями ясновидящей и всегда ему даёт правильные советы. Не знаю, так ли это, или он сам её способности придумал.

— Слушай, а ведь у Альберта с Ладой тоже сын есть. Молодой человек, который рядом с ними сидел, ведь это их сын? Демьян, по-моему.

— Это сын Лады. Общих детей у них с Альбертом нет. Не сложилось как-то. Там ситуация похожа на ту, что была у отца с матерью Германа. Что-то похожее, но подробностей не знаю, — пояснила Шарлотта, — а Демьяна Альберт давно усыновил, так что он вполне полноправный член семьи и наследник. Только в отличие от Германа, он с самого начала знает, что отцу не родной.

— Может так и лучше, — задумчиво проговорила Адель.

— Я тоже так думаю, — согласилась Шарлотта.

— Значит, у дедушки есть ещё один внук, пусть по крови и не родной, — резюмировала Адель.

— Да, — кивнула Шарлотта, — отец его любит и считает родным.

— А, что дедушка говорил про Альберта, что он договариваться со всеми умеет? — снова задала вопрос Адель.

— Такой у него дипломатический талант, — ответила тётка, — а по образованию он экономист, — и засмеялась, — отец говорит, как Карл Маркс.

— А я думала, как тётя Соня, — хихикнула Адель и добавила, — у меня так бабушка всегда говорила, когда кто-то шутил, что Карл Маркс экономист, как тётя Соня, а она говорила, что тётя Соня рангом повыше, она старший экономист.

— Раньше люди одного поколения говорили и шутили на одном языке, и всегда друг друга понимали. А сейчас, что ни год, новый сленг, словечки дурацкие в язык пролезают. Не поймёшь на каком наречии люди изъясняются, толи язык толи феня воровская, — посетовала Шарлотта.

— Сейчас действительно в языке столько всего лишнего, мусор, одним словом, — согласилась Адель.

— Мы с тобой, как две древние старушки, сидим брюзжим, — посмеивалась Шарлотта, — ладно, продолжим виртуальное знакомство с нашим многоликим семейством. На ком мы остановились?

— На Альберте, говорили, что он экономист, — подсказала племянница.

— У нас в семье вообще разнообразия профессий нет, все экономисты, юристы, управленцы. Вот я, например, юрист. И, как это не забавно, специалист по уголовному праву. Даже, когда училась, в прокуратуре практику проходила.

— А дедушка сказал, что ты искусствовед.

— Это второе образование, для расширения кругозора, — улыбнулась Шарлотта, — я вообще люблю учиться, у меня синдром отличницы.

— Да, сферы деятельности диаметрально противоположные: искусствоведение и юриспруденция, — заметила Адель, потом спросила, — а, почему потом ты не пошла по юридической профессии работать, это ведь, наверное, очень интересно?

— Интересно, но это не кино. Никакой романтики там нет: трупы, убийства, кровь, грязь, преступники, ложь, грабежи. В общем, целый букет. Там должны работать только очень сильные, самоотверженные люди. В какой-то момент я поняла, что не гожусь для этой работы. И переквалифицировалась на гражданское право, а потом и искусствоведением занялась. Да что мы всё обо мне, — махнула рукой Шарлотта, — скажи мне, а ты у нас кто по профессии?

— Социолог, — ответила Адель.