Бесплатный фрагмент - И сим горжусь

К ЧИТАТЕЛЯМ

О людях этой редкой и во многом непонятной для большинства обывателей профессии мы знаем, увы, немного. Зачастую имя того или иного разведчика, а речь в этой книге именно о них, становится известным общественности через много лет после его кончины. И далеко не всегда. Сотни и даже тысячи имен канули в небытие, и о них мы уже никогда не узнаем. Таков удел разведчиков. Поэтому совсем неслучайны в гимне Службы внешней разведки России слова «Без права на славу, во славу державы».

Эта книга составлена из очерков, публиковавшихся в различные годы на страницах газет и журналов Южного Урала. Все они в свое время вызывали живой читательский интерес. И мне, как автору, конечно же, такое было приятно. Но с другой стороны повышенное внимание читателей к публикациям показывал, что подобных изданий явно не хватает. Настоящие герои отодвигаются на задворки крикливыми светскими новостями и звездами, как их почему-то называют, шоу-бизнеса. А настоящие герои, связавшие свою жизнь и судьбу с государственной безопасностью, обрекаются на забвение. Но мы должны помнить. Для этого и была написана книга «И сим горжусь».

Анатолий Шалагин

Челябинск-Магнитогорск

От уральских степей до Монмартра

Во время своего недавнего визита на Южный Урал генерал-полковник Владимир Завершинский (Джеймсу Бонду и не снилось. Южноуральская панорама №123 от 16.08.2012г.) презентовал свою новую книгу, посвященную истории формирования в Троицке красноказачьего полка имени Стеньки Разина. Эта монография, достойная отдельного разговора, изобилует ранее неизвестной широкой аудитории исторической фактурой, что позволяет взглянуть на нашу историю под углом, несколько отличающимся от официальной точки зрения советской, а теперь и российской, исторической науки.

Среди десятков имен личностей, оставивших свой след в истории Южного Урала, генерал впервые назвал имя человека, судьба которого неразрывно связана не только с гражданской войной в наших краях, но и с историей отечественных спецслужб. Речь идет о Станиславе Глинском.

Широкой читательской аудитории это имя неизвестно. И не только потому, что всю свою короткую жизнь он занимался разведкой, которая, как известно, не терпит публичности. Но еще и потому, что целых 20 лет его считали «врагом народа» и предателем.

Но обо всем по порядку. Станислав Мартынович Глинский родился в 1894 году в Варшаве в семье рабочего-железнодорожника, бывшего активным участником социал-демократического движения в Польше. За политическую деятельность царский режим сослал Глинского-старшего в Сибирь. Однако, это никак не повлияло на его мировоззрение. Мало того, и подрастающий сын «заразился» идеями революции, наравне со взрослыми работал в подполье, и в 16 (!) лет стал членом партии большевиков. Он воевал на фронтах первой мировой, потом в составе 17-го Сибирского (переименован в 17-ый Уральский — А.Ш.) полка громил колчаковцев. В Троицке Станислав Глинский знакомится с Блюхером и принимает участие в знаменитом походе красных отрядов по тылам белых. Уже тогда он делает свои первые шаги в разведке, добывая сведения о расположении частей белых. Совсем короткое время 25-летний Станислав Глинский был военным комиссаром Троицка, а потом его перевели в Троицкую ЧК…

…В ночь на 16 августа 1924 года из черневшего вдали перелеска показались три фигуры: двое мужчин и женщина явно хотели оставаться незамеченными. Из ближайшего оврага раздался легкий свист. И три таинственных фигуры поспешили на этот зов. Вскоре они встретились.

— Куда дальше? — нервно спросил один из пришедших. Его манера высокомерно разговаривать с людьми свидетельствовала об особом положении в этой компании.

— Сейчас, Борис Викторович, сядем на лошадей, и к утру будем в Минске — ответил молодой человек, ожидавший «гостей» в овраге.

Дальше они пошли вместе…

Так закончилась операция ВЧК «Синдикат-2», результатом которой стали арест в Минске известного террориста Бориса Савинкова и разгром антисоветского подполья. Эта сцена многократно была описана в советской литературе, она занимала центральное место в нескольких художественных кинофильмах. Но мало кто знает, что обеспечивал нелегальный переход Савинкова через советско-польскую границу именно Станислав Мартынович Глинский, которого и сам ярый антисоветчик Савинков, и его ближайшее окружение считали своим — целых четыре года Петр (таков был оперативный псевдоним Глинского — А.Ш.) водил за нос закордонных антисоветчиков и их хозяев. Они ему верили, не зная, что за свою работу Станислав Глинский к тому времени уже был награжден орденом Красного Знамени. Кстати, орден этот имел номер 49.

А потом для Петра началась другая жизнь. Его перевели на работу в Иностранный отдел ВЧК, занимавшийся внешней разведкой. Данциг, Польша, Финляндия, Латвия, Чехословакия, Франция… О его жизни и работе можно было бы снимать фильмы. Впрочем, и снимали, не называя его имени. Он принимал самое активное участие в операции «Трест» и завлек в СССР известного политического авантюриста и английского шпиона Сиднея Рейли, приговоренного еще в 1918 году в нашей стране к смертной казни. Разрабатывал операцию по нейтрализации руководителя Русского общевоинского союза (РОВС — военизированная антисоветская организация, насчитывавшая около 20 тысяч человек — А.Ш.) генерала Миллера, внедрялся в структуры белой эмиграции, жаждущей реванша за свое поражение.

Чтобы понять характер и размах деятельности Станислава Глинского в ту пору, нужно знать, с кем ему приходилось иметь дело. Наверное, многие сегодня назвали бы его ликвидатором и террористом, не забыв добавить еще и имя Сталина. Мол, засылал кровавый диктатор своих диверсантов за кордон, а там его головорезы уничтожали ни в чем неповинных эмигрантов. Но эта точка зрения далека от истины. Во-первых, подобными методами работали все сколько-нибудь значимые разведки мира (сегодня, например, уже достоверно известно, что то же ЦРУ не менее 20 раз покушалось на жизнь кубинского лидера Ф. Кастро — А.Ш.). И, во-вторых, речь идет о реально враждебно настроенных к СССР персонах, которые своей деятельностью не менее реально угрожали безопасности страны. Борис Савинков, например, еще до революции прославившийся участием в убийствах министра внутренних дел В.К.Плеве, московского генерал-губернатора С.А.Романова и попа Гапона, после 1917 года организовывал террористические акты на территории России и Белоруссии, сотрудничал с польской и английской разведками, призывая европейские страны нанести удар по СССР. Не менее одиозной была фигура и Сиднея Рейли (подлинное имя — Соломон Розенблюм, родился в Одессе в 1873г.- А.Ш.). В мировую историю он вошел не только как прообраз супер-шпиона Джеймса Бонда, но и как вполне реальный авантюрист и предатель. Достаточно сказать, что в 1904 году он продал японцам секретные карты Порт-Артура, чем в немалой степени способствовал его падению. Уже после революции Рейли — резидент британской разведки, активный участник так называемого «заговора послов», организатор покушения на Ленина, инициатор операции по уничтожению советских дипломатов. Список его «дел» бесконечен. И заманивал его в СССР Глинский не за старые «грехи», а за прямое сотрудничество с антисоветским подпольем, которое реально существовало. Что же до самой операции «Трест», то разработанная Петром и его соратниками легенда о некой подпольной организации, охватывающей не только Москву и Питер, но также крупные промышленные и транспортные центры, в том числе и Челябинск, стала тем «крючком», на который и клюнул авантюрист и штатный сотрудник английской разведки. Эта операция — классика, которую и сейчас изучают во многих разведках мира.

В 30-ые годы характер работы Станислава Глинского несколько меняется. Он сосредотачивается на получении информации в европейских столицах, где уже вынашивались планы новой войны. В это трудно поверить, но разведчик Глинский умудрился даже внедрить в окружение Гитлера, только-только пришедшего к власти в Германии, своего агента.

За свою работу в разведке Станислав Глинский в самом начале 1937 года был награжден вторым орденом Красного Знамени, что по тем временам было уникальным событием. Ему было присвоено звание старшего майора госбезопасности (генерал-майора — А.Ш.).

Он был удачлив в работе и счастлив в семейной жизни. Все эти годы рядом с ним была любимая жена Анна, с которой Петр, кстати, познакомился на Южном Урале. Стройная и улыбчивая она не могла не привлечь внимание молодого чекиста. К тому же девушка была отчаянно смелой — неоднократно ходила в разведку в тыл белых. И даже тогда, когда под Челябинском ее схватила колчаковская контрразведка, она умудрилась уйти из-под стражи и избежать неминуемого расстрела. Словом, она стала для Глинского не просто женой, но еще и соратником, и помощником в его нелегком ремесле.

В Европе назревала война, а в СССР стремительно набирал обороты маховик политических репрессий. Новый нарком внутренних дел Николай Ежов (политическая разведка в те годы входила в структуру НКВД — А.Ш.) с маниакальной методичностью уничтожал одного разведчика за другим. Резидентов вызывали в Центр, якобы, для отчетов. Но в СССР их ждали арест, скоротечное и жестокое следствие, закрытое заседание «суда» и расстрел.

23 августа 1937 года в советскую резидентуру в Париже (на тот момент эта резидентура считалась одной из самых мощных и по личному составу разведчиков, и по содержанию добываемой ими информации — А.Ш.) поступила шифрограмма из Центра. Москва вызывала своего резидента для обсуждения дальнейшей работы. А 30 августа по личному приказу Ежова Станислав Глинский и его жена будут арестованы. Его обвинят в сотрудничестве с польской разведкой и приговорят к расстрелу как враг народа. Приговор в отношении разведчика будет принят в так называемом «особом порядке» (форма судопроизводства, введенная в СССР в 1937 году, которая применялась в тех случаях, когда «характер доказательств виновности обвиняемого не допускает использования их в судебном заседании» — А.Ш.). 9 декабря того же года приговор будет приведен в исполнение. Анна Глинская будет сослана на 10 лет в лагерь под Карагандой. Отсидев срок, как говорится, от звонка до звонка, в 1947 году она вернется в Москву и будет пытаться узнать хоть что-нибудь о судьбе мужа. Это вполне естественное стремление в конечном итоге ее и погубит. Она вновь будет арестована (теперь уже по приказу Л. Берии — А.Ш.), получит новый срок и будет сослана в Воркуту. Однако, до нового места своего заключения она не доедет. Анна Глинская скончалась по дороге и была похоронена в безымянной могиле. Точное место ее захоронения неизвестно. Впрочем, неизвестно и то, где был похоронен ее муж Станислав Мартынович Глинский.

Их имена надолго были вычеркнуты из памяти людей и отечественной истории. И даже после посмертной реабилитации в 1956 году, о Глинском и его жене не вспоминали. Вспоминать было некому.

До недавнего времени о легендарной работе и трагической судьбе разведчика Станислава Глинского, стартовавшего в большую жизнь из наших краев, знал только узкий круг лиц, занимавшихся историей отечественных спецслужб. Теперь, благодаря генералу Завершинскому и его новой книге, об этом человеке знаем и мы с вами. А если знаем, то должны чтить и помнить.

«Южноуральская панорам"2012 г.

Блондин с обаятельной улыбкой

— Вы шикарная женщина и могли бы сделать счастливым любого — обер-лейтенант в упор посмотрел на зардевшуюся от смущения секретаршу и, улыбнувшись, продолжил — Сейчас идет война, но мы молоды, и почему бы нам не насладиться друг другом?

Окончательно обескураженная натиском наглого, но такого красивого белокурого офицера женщина опустила глаза и дрогнувшим голосом ответила:

— Что Вы такое говорите, господин лейтенант?

— Душно у вас тут — он расстегнул верхнюю пуговицу на своем идеально отутюженном мундире и спросил — Не могли бы Вы мне принести стакан воды?

Секретарша с радостью выскочила из приемной и зацокала своими каблучками по лестнице. Спустившись в бытовую комнату, она набрала в стакан воды, внимательно осмотрела себя в зеркале и, подкрасив губы помадой, направилась в приемную. Но там было пусто. Красавец бесследно исчез…

О Николае Ивановиче Кузнецове, легенде советской внешней разведки, кажется, известно уже все. О его работе и подвиге написаны книги, сняты художественные фильмы. Но вместе с тем и в наши дни не утихают споры, кем же был он на самом деле? Как попал в разведку? И, что самое главное, как его короткая жизнь могла вместить в себя столько ярких событий и мужественных поступков?

За минувшие десятилетия образ легендарного Пауля Зиберта, под чьим именем в тылу врага работал Николай Кузнецов, оброс мифами. И уже трудно понять, где правда, а где домыслы. Но это никоим образом не умоляет величия и мужества человека, ставшего первым Героем Советского Союза в политической разведке нашей страны.

…А все начиналось с Урала. Николай, а точнее Никанор Иванович Кузнецов родился 27 июля 1911 года в крестьянской семье в деревне Зырянка, которая сегодня находится в Талицком районе Свердловской области. Однако, следует отметить, что до 1938 года весь Талицкий район входил в состав Челябинской области.

Революции, гражданская война вихрем пронеслись над Уралом, вовлекая в свой чудовищный круговорот миллионы людей. И поступки простых обывателей, совершаемые ими в тот период, во многом определяли будущее не только их самих, но и их потомков тоже. Так случилось и с Николаем Кузнецовым. В 1930-ом его, студента третьего курса, отчислят из лесного техникума по причине «сомнительного социального происхождения» и исключат из комсомола. Согласно архивным документам, причиной всему послужило то обстоятельство, что Николай Кузнецов, якобы, скрыл свое «кулацкое» происхождение (на тот момент отец Кузнецова уже умер — А.Ш.) и не сообщил при поступлении в техникум, что в годы гражданской войны его родители отступали вместе с колчаковцами (документально этот факт не был подтвержден — А.Ш.). Несостоявшийся ученый лесовод устроился на работу в трест «Свердлес». Душу парня терзала обида, и он писал во все инстанции, что произошла ошибка, требуя восстановить его в комсомоле. И это действительно произошло. Радости Николая (к тому времени он уже официально сменил имя — А.Ш.) не было придела, но…

Хищения в стране происходили всегда. Даже во времена массового террора. В 1932 году молодой лесоустроитель Кузнецов напишет письмо в местное управление НКВД о приписках и воровстве, процветающих в его тресте. Многие руководители после этого получит реальные сроки заключения, а самого Кузнецова вновь исключат из комсомола и приговорят к году исправительных работ «за допущенную халатность» (приговор будет отменен за отсутствием состава преступления только после войны, уже после гибели Н.И.Кузнецова — А.Ш.).

Парадоксально, но факт — именно с этого времени начинается сотрудничество будущего Героя с советской контрразведкой. Наверное, причиной всему стали личностные особенности Кузнецова, его обостренное чувство справедливости. Но не последнюю роль при этом сыграло и его отличное владение немецким языком. Кстати, его способности в изучении иностранных языков были отмечены еще в школе и техникуме. Да и языковая практика у него была немалой — в то время на Урале жило немало немцев-колонистов. Общение с ними и дало совершенно неожиданный результат — Кузнецов мог спокойно разговаривать на различных немецких диалектах.

В 1934 году Николай Иванович, проходивший по документам НКВД как секретный агент «Колонист», перебирается в Свердловск и устраивается на работу в конструкторское бюро при знаменитом Уралмаше. Эта работа была прикрытием, главным его делом на тот момент стала разработка потенциальных шпионов и диверсантов. И такие существовали в действительности.

Наблюдавший за работой тайного агента нарком НКВД Коми АССР М.И.Журавлев понимал, что Кузнецов способен на куда более значимые дела, чем секретная работа в уральской глубинке. И по его ходатайству в 1938-ом «Колонист» был переведен в Москву.

В столице его делают особо засекреченным агентом и выплачивают зарплату как… кадровому сотруднику центрального аппарата советской разведки. Кузнецов живет в Москве на конспиративной квартире, впервые примеряя на себя роль чистопородного немца. По документам он — Рудольф Вильгельмович Шмидт — потомок переселившихся в Россию еще при царе немцев.

За три предвоенных года Кузнецовым вместе с его наставниками и соратниками по контрразведке была проделана колоссальная работа по выявлению агентурной сети фашистской Германии, готовящейся к войне с СССР. Среди «друзей» Шмидта-Кузнецова в эти годы было немало сотрудников германского посольства в Москве, которые, находясь под дипломатическим прикрытием, занимались шпионажем. Все они искренне полагали, что имеют дело с арийцем, решившем помочь рейху в его грядущей войне с большевиками. Кузнецов достиг виртуозного мастерства в завязывании дружеских знакомств с немцами, прибывающими в СССР. Он располагал к себе, имел много полезных знакомств, водил дружбу со столичной творческой богемой. И это как магнитом притягивало к нему немецких разведчиков, но… Как минимум, 20 сотрудников германских учреждений в Москве попали на крючок НКВД.

…«Куда же он подевался? — растерянно оглядывая приемную подумала она — Ах, какой же красавец!»

От приятных переживаний ее отвлекло появление шефа.

— Соедините меня с Берлином — пробасил мужчина в черном эсесовском плаще, захлопывая за собой дверь в свой кабинет.

Секретарша поставила принесенный стакан воды на стол и направилась к телефонному аппарату. В эту минуту в кабинете верховного судьи оккупированной Украины оберфюрера СС Альфреда Функа прогремели два выстрела. А потом распахнулась дверь и на пороге появился тот самый красивый обольститель с «Вальтером» в руках.

— Ну вот мы и доставили друг другу удовольствие — очаровательно улыбнувшись, произнес он. И, проходя мимо потерявшей дар речи секретарши, добавил — Спасибо за воду.

Он выпил стакан воды и спокойно вышел из приемной.

С началом войны Николай Иванович Кузнецов был переведен в Четвертое (диверсионно-разведывательное) управление. Начались изнурительные многочасовые занятия по спецпредметам. Причем, инициатором этих занятий был сам Кузнецов. Он досконально изучал историю и географию Германии, характерные особенности речи коренных немцев, их обычаи и традиции. Все без исключения его наставники отмечали в нем высочайшую дисциплину и трудолюбие, артистизм и самообладание.

Летом 1942 года его забросили в глубокий тыл противника, в район Ровно, где базировался отряд особого назначения «Победители». Это был не партизанский отряд в прямом понимании этого слова, а отдельная боевая часть, входившая в состав Отдельной мотострелковой бригады особого назначения, созданной чекистами для работы в тылу врага. Место дислокации спецотряда было выбрано неслучайно: фашисты сделали Ровно «столицей» оккупированной Украины.

Работая среди фашистов с документами на имя обер-лейтенанта Пауля Зиберта (все документы были изготовлены в специальном отделе на Лубянке — А.Ш.), Николай Иванович Кузнецов (в отряде его знали как Николая Васильевича Грачева — А.Ш.) не допустил ни одной ошибки, которая могла дорого обойтись ему и его товарищам. Им были добыты уникальные разведывательные данные, которые через рацию отряда переправлялись в Москву. В частности, именно Кузнецов добыл сведения о сверхсекретном объекте фашистов, размещавшемся в районе Винницы (ставка Гитлера «Вервольф» — А.Ш.), им было установлено направление главного удара вермахта летом 1943 года под Курском, и, наконец, именно Николай Иванович первым из советских разведчиков известил Центр о готовящемся покушении на лидеров стран антигитлеровской коалиции в Тегеране. Но кроме этих «знаковых» достижений разведчика были еще сотни документов о передислокации германских войск, политики оккупантов в отношении мирного населения, планов немецких властей по устройству жизни арийцев на захваченных территориях.

И была еще одна сторона работы разведчика Кузнецова. Именно ей, главным образом, посвящены киноленты о нем. Еще бы! Средь бела дня офицер в немецкой форме расстреливает в упор фашистских генералов и спокойно уходит от погони. Это не выдумки. Так оно и было. На счету нашего разведчика имперский советник рейхскомиссариата Украины Гелль и его секретарь Винтер, рейхскомиссар генерал Даргель. командующий карательными войсками на Украине генерал фон Ильген, президент верховного суда на оккупированной Украине Функ, вице-губернатор Галиции Бауэр…

В наши дни находится немало «историков», пытающихся убедить общественность в нецелесообразности актов возмездия, совершенных Кузнецовым и его соратниками. Мол, ничего кроме ужесточения ответного террора в отношении мирного населения они не дали. Не нам судить о целесообразности, шла война, в которой нужно было выстоять не только физически, но и духовно. В связи с этим замечу, все диверсионные акты, проводимые чекистами на оккупированной территории, вселяли в местное население уверенность в близком освобождении и привлекали в партизанское движение большое число людей. Кроме этого не следует забывать, что вся работа чекистов во вражеском тылу отвлекала с фронта боевые части противника, что в конечном итоге приводило к успехам Красной армии.

…Фронт стремительно и неизбежно приближался к границам СССР. Оккупанты и их пособники срочно паковали чемоданы с награбленным за годы оккупации добром и устремлялись на запад. «Столица» Украины по решению Берлина была перенесена из Ровно во Львов. Все учреждения вывозили туда свои канцелярии и архивы. Туда же направилась и группа Николая Кузнецова, имевшая четкую установку Центра при возникновении опасности перейти через линию фронта к своим.

Во Львове многое не заладилось. Явки местных подпольщиков оказались проваленными. К этому добавилась и новость о том, что гестапо повсюду разыскивает обер-лейтенанта Пауля Зиберта. Сразу после удачного покушения на вице-губернатора Галиции Отто Бауэра Кузнецов принял решение выводить свою группу из Львова и пробираться к линии фронта.

В ночь с 8 на 9 марта 1944 года в селе Боратин группа Николая Кузнецова попала в засаду бандеровцев (украинские националисты — А.Ш.). Бой оказался неравным. Когда были истрачены все патроны, и озверевшие националисты, мечтавшие заполучить от оккупантов вознаграждение за поимку Пауля Зиберта, ворвались в крестьянскую хату, Кузнецов взорвал себя и своих соратников гранатой. Вместе с ним погибли его верные друзья Иван Белов и Ян Каминский.

А 5 ноября 1944 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза Николаю Ивановичу Кузнецову, посмертно.

***

С той поры минуло немало лет. Многое изменилось в нашей жизни. Не стало СССР. Все чаще и чаще слышны голоса о том, что жертвы той войны были неоправданно высоки, что Красная армия вовсе не освобождала Европу, а была ее оккупантом. Многим бы сегодня хотелось пересмотреть итоги Второй мировой. Самым, пожалуй, кощунственным в этой полемике является осквернение памятников советским воинам, сложившим свои головы на фронтах Великой Отечественной войны. Мертвые не могут ответить.

Неоднократно местные националисты оскверняли и памятники Николаю Кузнецову, установленные во Львове и в Ровно. Благодаря стараниям соратников легендарного разведчика, львовский памятник в 1992 году был перевезен в город Талицк Свердловской области. Стоит памятник Герою и во дворе челябинской школы №118. Его именем названа одна из малых планет (№2233 — А.Ш.), а летающие на космической орбите космонавты отчетливо могут прочитать слово «Кузнецов» в пермской тайге (в 70-ые годы прошлого века жители Кудымкарского района Пермского края высадили молодые деревья в форме фамилии разведчика — А.Ш.)…

Пока мы будем помнить о той войне и чтить ее героев, происки «новых историков» останутся пустыми хлопотами.

«Степные зори», 2011 г.

Штирлиц погиб в застенках гестапо?

35 лет назад на советские телеэкраны вышел культовый, как сегодня принято говорить, телесериал «Семнадцать мгновений весны». В часы показа фильма улицы городов и поселков страны пустели, показатели уличной преступности «скатывались» до полного нуля, общественный транспорт ходил пустым… Вся страна, припав к экранам телевизоров, с замиранием сердца следила за судьбой главного героя фильма, советского разведчика-нелегала Исаева — Штирлица. Говорят, в те дни генсек Брежнев, мучил руководство советского телевидения расспросами типа «чем все закончится?». Леонид Ильич воспринял сюжет сериала настолько буквально, что потребовал от председателя КГБ СССР Ю.В.Андропова разыскать разведчика и наградить его высшими государственными наградами. Однако, «главный чекист» доложил руководителю партии, что Штирлиц — вымышленный персонаж, рожденный фантазией писателя Семенова, и образ главного героя сериала чисто собирательный. Очевидцы этой сцены вспоминают, сообщение руководителя КГБ Брежнева расстроило по-настоящему. После продолжительной паузы генсек изрек: «Хоть артистов наградите». В последующем это было сделано.

Андропов сказал Леониду Ильичу правду, но не всю…

В основу сериала, мастерски поставленного режиссером Татьяной Лиозновой, легла написанная и напечатанная пятью годами раньше одноименная повесть Юлиана Семенова, которая, в общем-то, прошла незамеченной широкой читательской аудиторией.

Уже в лихие 90-ые злые языки будут утверждать, что писатель «стащил» сюжет повести целиком из мемуаров руководителя политической разведки третьего рейха Вальтера Шелленберга, опубликованных на Западе в середине пятидесятых годов. Оставим эти «открытия» на совести злопыхателей, однако отметим, в мемуарах Шелленберга действительно среди прочего фигурирует имя человека, который стал одним из прообразов легендарного Штирлица. Имя этого человека — Вилли Леман.

Для непосвященных оно мало что скажет. А между тем, Леман, он же «Брайтенбах», он же «А-201» являлся крупнейшим агентом советской разведки, на протяжении 13 (!) лет передававшим в Москву самую секретную информацию третьего рейха.

Его привлекли к сотрудничеству еще в далеком 1929 году. Гитлер только рвался к власти, и на Лубянке в то время вряд ли понимали, какую угрозу представляет национал-социализм для нашей страны и всего мира тоже. Скорее всего, поначалу Леман заинтересовал НКВД лишь как «свой человек» в столичной полиции, а «Брайтенбах» работал именно там, в услугах полиции нуждается любая разведка мира.

По поводу мотивов вербовки Лемана существует немало версий, а точнее домыслов, к чему в свое время приложил руку и выше упомянутый Шелленберг. По его «версии» советская разведка завербовала Лемана на почве любви последнего к азартным играм на скачках. Мол, проигравшись, Леман взял у незнакомца деньги в долг, обещав при этом вскоре вернуть занятые деньги. Но дальше — больше. Новые проигрыши — новые долги. А потом шантаж и вербовка.

Выдвигалась и «романтическая» гипотеза, согласно которой к Леману «подвели» сотрудницу советской разведки, которая, якобы, обольстила сластолюбца и…

Эти версии так и останутся вымыслом. Реальность была иной.

Вскоре после начала сотрудничества Лемана с ИНО НКВД СССР, так в то время называлось управление советской внешней разведки, «Брайтенбах» вместе со всем своим полицейским отделом вливается в управление тайной полиции (гестапо) — самой секретной и самой страшной службы гитлеровского рейха. Неслучайно Центр инструктировал своих сотрудников, работавших с Леманом: «… вы должны отдавать себе отчет, в какое логово забрались…».

А Леман на новом поприще начинает свое продвижение по служебной лестнице. Он был на хорошем счету у начальства, сам Гиммлер ставит его в пример своим подчиненным. Мало того, рейхсканцлер Адольф Гитлер в канун своего очередного дня рождения дарит гауптштурмфюреру СС Вилли Леману свою фотографию с дарственной надписью. Разве могло прейти в головы германской верхушке, что этот «истинный ариец, беспощадный к врагам рейха» передает в Москву суперсекретную информацию?

Одно перечисление материалов, переданных «А-201» в Центр, заняло бы немало места. Мы этого делать не будем. Сообщим лишь, что в гестапо Леман руководил специальным отделом, занимавшимся контрразведкой, направленной, прежде всего, против… СССР. Понятно, какой была результативность работы этого отдела. Неслучайно поэтому накануне войны германское руководство было уверено в том, что СССР, «одураченный» Пактом о ненападении, не ведет никакой разведывательной деятельности против Германии. Но как они ошибались! Благодаря Леману, советская резидентура в Берлине в предвоенные годы не имела ни одного провала.

В 1937 году в Советском Союзе начались массовые политические репрессии. В жернова этой «бойни» попало немало славных советских разведчиков, верой и правдой служивших Отчизне. И произошло то, что и должно было произойти. В 1939 году Леман остался без связи с Центром. Все сотрудники советской внешней разведки, работавшие с ним, были отозваны в Москву и репрессированы.

О чем думал в это время Леман, нам уже никогда не узнать. Может быть, он вспоминал, как в 1904 году на его глазах русский крейсер «Варяг» совершал свой подвиг. И, может быть, именно эти воспоминания толкнули его на отчаянный шаг…

…Но вернемся к Штирлицу. Актер Вячеслав Тихонов, создавший этот по истине бессмертный образ, в одночасье превратился в секс-символ советской эпохи. Весь образ разведчика источал мужественность и бесстрашие, совмещенные с эффектной внешностью. Леман таковым не был. Нет, бесстрашия ему было не занимать, но вот эффектной его внешность назвать было трудно. Коренастый, невысокого роста, большая залысина на голове, уши, плотно прижатые к черепу, переломанный еще в юности нос. Словом, не красавец. Понятно, таким кинообраз делать было нельзя. Люди, близкие к разведке, взглянув на Тихонова-Штирлица, находили в его внешности сходство с обликом советского разведчика Александра Короткова. Об этом человеке, которого позже журналисты назовут «королем нелегалов», следует сказать особо. Но об этом чуть позже.

Наверное, многие зрители, видевшие « Мгновения…», обращали внимание на манеру Штирлица частенько заканчивать свои рассуждения, обращенные к собеседнику, вопросом: «Нет?». Казалось бы, мелочь. Но вот эту самую «мелочь» Вячеслав Тихонов «подсмотрел» у своего друга, с которым частенько ходил на хоккейные матчи, и с семьей которого дружила семья актера. Имя друга — Конон Трофимович Молодый — советский разведчик экстрокласса, ставший в свое время прототипом главного героя другого кинохита той поры, фильма «Мертвый сезон».

Пожалуй, самым эмоциональным моментом фильма явилась сцена встречи главного героя с женой в кафе «Элефант». Кому-то может показаться, что эти кадры фильма — художественный вымысел писателя и кинорежиссера, призванный «выдавить» слезу у сентиментальных зрителей. А между тем, Юлиан Семенов, работая над своей повестью, а позже и сценарием фильма, имел возможность знакомиться с недоступными для многих смертных документами и общаться с разведчиками-нелегалами. И именно тогда он узнал историю легенды советской внешней разведки, вошедшую в скрижали американских спецслужб под именем полковника Абеля (он же — советский разведчик-нелегал Вильям Фишер — прим. авт.). Работая в труднейших условиях «холодной войны» в США, Рудольф Абель очень тосковал по Родине и семье, которую не видел уже много лет. Во время одной из встреч со связным из Центра он просил своих коллег организовать ему встречу с женой, подобно той, которую мы видели в сериале.

В «Мгновениях» сюжет разворачивается вокруг угрозы провала Штирлица, связанного с радисткой Кэт. История этого образа весьма интересна. Первоначально в повести Семенова все было гораздо проще. Радистка попадает под бомбежку, на руинах дома находят ее знаменитый чемодан с отпечатками пальцев. Никаких младенцев в первоначальном сценарии вообще не было. Этот сюжетный ход, кстати, очень понравившийся Семенову, придумала режиссер фильма Татьяна Лиознова. «Идею» рождения младенца режиссеру подсказали консультанты фильма Михаил Иванович и Анна Федоровна Филоненко. Об этой семейной паре в советской разведке до сих пор ходят легенды. Многое из их служебной деятельности по-прежнему остается тайной. Однако заметим, жизнь и работа семьи Филоненко достойны стать темой отдельного остросюжетного сериала. Однако, для этого время наступит еще не скоро. Анна Филоненко стала прообразом легендарной радистки Кэт. Ей не на экране, а в реальной жизни пришлось рожать вдали от Родины. Но это, как говорится, совсем другая история.

За время съемок «Мгновений…» Вячеслав Тихонов сдружился с семьей Филоненко. И очень многие детали образа Штирлица актер «заимствовал» у Михаила Ивановича. Вспомните, как разведчик, размышляя над сложившейся ситуацией, выкладывает из спичек геометрические фигуры. Или знаменитая сцена «дамы с лисой»? Все это от Филоненко. Их дружба не прерывалась и после завершения работы над фильмом. Они дружили до самой смерти разведчиков.

Так что Андропов не лукавил, когда говорил Брежневу, что образ Штирлица собирательный…