Бесплатный фрагмент - Hydroneum

Всем пионерам и исследователям космоса посвящается! Также посвящается моим родным и близким и всем тем, кто принимал активное участие в подготовке, создании и выпуске данной книги. С надеждой на будущее, верой в бесконечность Вселенной и благодарностью Создателю за его творения.

---

Пролог. Интервью с авторами — Николаем и Дмитрием Забродскими

Интервьюер: Добрый день, начнём с самого банального вопроса: что подвигло вас на написание данной книги?

Автор: Добрый день. Скорее не что, а кто. Мой сын Дмитрий, конечно. Он растёт и развивается, познаёт мир, и я ему в этом помогаю. Многие его идеи и представления в том числе легли в основу этой книги, поэтому я могу именовать его полноценным соавтором данного произведения. И мне хочется, чтобы у всех и у каждого были равные возможности по доступу к образованию. Это очень важно. Книга задумывалась изначально как нечто, может быть, не совсем обычное. Как сочетание художественной и научной литературы в определённой степени. Чтобы читатель мог не только читать, но и заинтересоваться прикладными знаниями, теорией в области космических исследований. И не только космических. Вообще в целом ряде наук. Это и физика, и химия, и астрономия, и математика со статистикой. Теория вероятности. И гуманитарные науки. Ведь всё, что имеет отношение к космосу, имеет непосредственное отношение и к нам, к нашей повседневной жизни. Мы живём в космосе. Над этим не каждый человек задумывается, но это именно так. Причём мы живём когда-то, где-то и в каком-то моменте, сами определённо не зная в каком. И это в полной мере означает, что мы зависимы от космоса, от того, что происходит в нём, даже если мы не ощущаем этого достаточно часто. Исследование, познание структуры материи, вещества — это очень важно. Человек всегда хочет раздвинуть границы, ему тесно, неуютно в обжитом мире. Мы стремимся к звёздам. Космос — это наш дом. И фантастика, включая и эту книгу, в определённом смысле наш полёт к звёздам.

Интервьюер: То есть вы вкладываете особый смысл в развитие науки, изучение Вселенной, космоса?

Автор: Да, однозначно. Это жизненно важные вещи. Через определённое время Солнце как звезда класса G расширится и, сбросив внешнюю оболочку, разогреет Землю до очень существенных температур. Это если не считать возможного столкновения с галактикой Андромеды, что также может оказать непосредственное влияние на нашу Солнечную систему. Не исключены и другие сценарии, включая астероидные, кометные. Придётся эвакуироваться ещё задолго до этого. Поэтому в изучении космоса, я считаю, состоит смысл жизни в буквальном понимании. От того, насколько быстро мы изучим космос и насколько быстро у нас появятся технологии для межзвёздных и межпланетных перелётов и закладки баз в иных мирах, таких как суперземли, будет зависеть наше выживание в будущем.

Интервьюер: Вы считаете, что люди смогут адаптироваться к жизни в других мирах?

Автор: Не то что смогут — им придётся это делать в любом случае, если они захотят выжить. Это не вопрос выбора, это вопрос неизбежности выбора между жизнью и гибелью. К сожалению, сегодня немногие это понимают — и на уровне правительств даже, и целых государств. Очень мало, недостаточно внимания уделяется космосу, развитию космических технологий. Именно созданию транспортировочных узлов, стационарных баз, в том числе плавучих, разработке эффективных двигателей, помимо ионных, космического паруса, плутониевых генераторов. Все эти вещи, все эти сценарии должны быть отработаны. Одними лишь силами энтузиастов и космических гиков, даже если им на помощь придут учёные, будет сложно решить те масштабные задачи, с которыми столкнётся человечество при освоении глубокого космоса. А мы пока не можем в полной мере освоить даже самые близкие к нам миры, такие как Галилеевы спутники, среди которых важнейшим кандидатом на возможное существование внеземной жизни является Европа. Даже сам факт подтверждения нахождения жидкого океана глубиной несколько километров под ледовой поверхностью Европы или любой другой планеты станет сенсационным открытием. Сегодня на Земле истощаются запасы чистой питьевой воды, всё большее количество пластика и отходов промышленного производства попадает в океан. Хорошо, что есть неравнодушные граждане различных государств, которые ведут с этим посильную борьбу. Но их усилий явно недостаточно. Если мы не остановим загрязнение окружающей среды, которое идёт семимильными шагами, мы потеряем планету гораздо раньше, чем думаем. Мы уже теряем тысячи жизней из-за плохой экологии и уничтожения биосферы. Всё это говорит нам о том, что мы все, все страны мира просто обязаны развивать не только космическую программу, но и программу утилизации вредных отходов и снижения выбросов загрязняющих веществ в атмосферу.

Интервьюер: То есть когда вы писали книгу, вы думали об этом, и о космических исследованиях, и о глобальных проблемах, стоящих перед человечеством?

Автор: Безусловно. Хотя я и понимаю, что эта книга лишь маленький шаг на нашем большом пути, расширяющем границы неизвестного космоса. Но если каждый из нас сделает этот шаг со своей стороны, я уверен, мы достигнем не только других миров и других звёзд, но и других измерений, почувствуем саму ткань Вселенной, её естество. И обязательно ответим на очень важные вопросы: как мы появились, зачем, почему и для чего мы здесь. Каково наше предназначение.

Я уверен, что наше предназначение заключается именно в том, чтобы творить и создавать, не останавливаться на достигнутом и идти вперёд, изучая Вселенную и находя наше место в ней. Но одновременно мы не должны забывать, что созидание без сохранения, поддержания и развития, без заботы о сохранённом не имеет смысла. Поэтому мы должны сохранять не только наши творения, но и первозданную красоту миров, в которых мы жили, живём и в которых нам предстоит жить. То есть создавать, не нарушая гармонию, не уничтожая окружающую среду. Этой идеей пронизан весь сюжет книги от начала и до конца, а герои сюжета, инопланетные существа, так и названы — защитниками Вселенной.

Эта книга написана для того, чтобы не только повысить интерес к изучению космоса, что было, конечно, изначальной базовой целью, но и привлечь внимание к проблеме загрязнения окружающей среды, потому что это сегодня угрожает и отдельным экосистемам, и всему миру, и всему человечеству. Поэтому предлагаю всем вместе отказаться от потребления неинертных пластмасс и неэкологичных материалов в пользу потребления стекла, металла и более экологичных материалов, насколько это возможно. Взять и максимально отказаться. К этому я всех призываю. Каждого, начиная с собственного дома. Да, может быть, где-то придётся поступиться удобствами, где-то придётся сэкономить, потому что экологически чистые материалы сегодня, к сожалению, одни из самых дорогих, наряду с высокотехнологичными, но отказ от загрязняющих веществ и вложения в развитие производства продукции из экологически чистого сырья сегодня спасут планету завтра.

Интервьюер: Как вы считаете, нам, всему человечеству, удастся разгадать тайны Вселенной и приспособиться к изменениям, происходящим в ней?

Автор: Я считаю, что да. Ну, кроме, наверно, сценария с постоянно возрастающей энтропией, хотя и из него можно найти выход. Если такая Вселенная, как наша, стала возможной уже даже один раз, то есть все основания полагать, что ничто не мешает, в том числе и теория вероятности, возникнуть подобной Вселенной в будущем. Поэтому я абсолютно уверен в том, что мы обязательно встретимся. Может быть, не совсем в том виде, в котором мы существуем сейчас, и, может быть, в другой временной истории, но это будет интересно. Я оптимистичен в данном вопросе и уверен в том, что чем больше мы будем исследовать Вселенную, тем лучше нам удастся узнать её не только изнутри, но и снаружи, если у неё существует наружная сторона, то есть границы. Это очень философский вопрос, граничащий с саморефлексией. Это фактически познание самого себя. То есть мы, составные части Вселенной, познаём её изнутри. Это как если бы листья познавали дерево, на котором они растут. Это вообще очень любопытная, даже с какой-то точки зрения парадоксальная вещь. Но в нашей Вселенной это имеет особый смысл, так как информация не передаётся нам от дерева непосредственно. Дерево Вселенной обеспечивает нам наличие ресурсов — материи и энергии, которые мы потребляем. А мы как листья висим на нём, осуществляя функциональный обмен материи и энергии. И вот представьте себе, чтобы листья начали изучать дерево, от которого они получают энергию и питательные вещества. Это, конечно, абсолютно невероятная вещь в понимании того, кто живёт на Земле. Но если мы переместимся в другие миры, к примеру на гипотетическую луну вблизи газового гиганта, подобного Юпитеру, то мы можем столкнуться там с такими формами жизни, которых не только никогда не видели, но и о которых даже не имели представления. Это могут быть миры, окружённые плотной атмосферой из кислорода и водяного пара или других газов, и в них могут проживать совершенно незнакомые существа и расти совершенно необычные полурастения-полуживотные. На Земле нам всем хорошо известны грибы, но они такие в этих условиях. Какими они могли бы быть в иных условиях, можно только догадываться. Но гипотезы, и в том числе фантастика, позволяют нам строить различные сценарии, даже самые невероятные. И эти сценарии готовят нас к возможным неожиданностям, с которыми мы можем столкнуться в процессе освоения других миров — будь это каменистые суперземли или водные миры с массой выше 1,5 земной.

Интервьюер: Ваша книга очень насыщена событиями, постоянными перемещениями между различными мирами. Как вы думаете, когда это станет возможным, насколько быстро или небыстро, ведь время относительно?

Автор: Я вообще считаю, что времени не существует в традиционном его понимании. То есть оно есть, потому что оно нам необходимо для анализа событий, но как таковое оно неуловимо, его невозможно пощупать аналогично тому, как мы можем пощупать длину, ширину и высоту. Эти три измерения видимы для нас в любой момент. Время же находится в другой категории. Фактически существует лишь текущее состояние Вселенной, её прошлого и будущего в данный момент мы не видим, а можем лишь узнать о том, какой была ранняя Вселенная на основе сохранившихся данных. Поэтому я немного пофантазировал в сюжете относительно существования некой шкалы времени, которую можно увидеть гипотетически, например внутри чёрных дыр за линией горизонта событий, если пройти через него под определённым углом, чтобы не быть разорванным приливными силами. Вообще, слово «измерение», если считать время четвёртым измерением, должно быть осязаемым. То есть таким, которое можно измерить. Оно может быть бесконечным, но должно быть видимым в любой точке. В нашем трёхмерном мире мы не видим времени в любой точке, а видим его лишь в одной — в настоящий момент. Что касается перемещения между мирами, а именно планетами нашей Солнечной системы, я считаю, это станет возможным в ближайшее время, если этому будет уделяться достаточно внимания. Это уже реализуемо: полёт на Марс составляет около восьми месяцев, но его можно сократить с учётом развития технологий. Следует отметить, что для межпланетных перелётов необходимо выполнять гравитационный манёвр. Я надеюсь, что с развитием технологий такая необходимость будет сведена к минимуму, топливо не придётся экономить, а двигатели станут настолько мощными, что позволят лететь напрямую, без совершения круговых витков для разгона и торможения. Если мы вообще хотим когда-либо совершать межзвёздные перелёты, нужны двигатели совершенно на других принципах, не эволюционные, а революционные. Поэтому в сюжете высказано предположение о наличии антигравитационного двигателя, работающего по нетрадиционным законам, то есть фактически нивелирующего влияние гравитации.

Интервьюер: Насколько критичным, на ваш взгляд, является наличие возможности межпланетных и межзвёздных перелётов для тех, кто непосредственно связан с космосом, и обычных жителей Земли?

Автор: Я не делю людей на обычных и необычных, незаурядных и посредственных. Я считаю, что каждый человек должен иметь доступ к таким базовым возможностям, как перемещение, трансферинг, телепортация. Это как еда, сон, отдых. Перелёты должны стать базовыми вещами, доступными абсолютно для всех и для каждого. Иначе зачем тогда вообще разрабатывать технологии, если они доступны для 1% избранных? Это дискриминация основных прав и свобод в прямом смысле этого слова. В будущем мы не только будем летать в иные миры — мы там будем жить, работать, проводить свободное время и отпуск. Для реализации всех этих возможностей нам придётся путешествовать достаточно быстро — настолько быстро, чтобы успевать всё, что зафиксировано в плане. А возможно, и почти мгновенно. Для чего необходимо будет разработать телепортационные порталы для различных расстояний.

Интервьюер: Понятно. Мы выяснили, что ваше произведение не является обычной фантастикой в традиционном понимании этого слова, а включает в себя черты научной фантастики с элементами физики, химии, теории вероятности. Скажите, есть ли ещё какие-либо моменты, делающие эту книгу особенной?

Автор: Да, есть моменты. Во-первых, это сама структура книги, включающая это интервью, что вносит в неё элементы презентации и продвижения художественного фильма. Во-вторых, наличие бонусов, одним из которых является сертификат, подтверждающий право собственности на сравнительно недавно, в августе 2016 года, открытой планете Proxima b. Этот сертификат абсолютно бесплатный, он идёт в комплекте с книгой, и, приобретая книгу, вы, по сути, становитесь обладателем территории — твёрдой каменистой или жидкой водной (или жидкой поверхности иного состава) — на планете Proxima b, двигающейся по орбите вокруг красного карлика Proxima Centauri, расположенного в 4,22 светового года от Земли. Сразу скажу, никто и ничто не запрещает иметь в собственности планетарные тела за пределами Солнечной системы, а Proxima Centauri является ближайшей к нам звездой. Поэтому сразу после её открытия 25.08.2016 я объявил эту планету своей собственностью и стал официальным полноценным правообладателем данного небесного тела, о чём разослал уведомления в ООН и правительства различных стран, ответа от которых не получил. Это было сделано не для использования планеты, а для её защиты — в первую очередь от посягательств тех сил, которые бы хотели её использовать в своих интересах, а мы знаем, насколько хищническую и варварскую политику в области использования невосполнимых минеральных ресурсов проводят некоторые компании и даже государства на Земле. В последнее время активизировалась некая категория граждан, которая ставит своей целью разработку космического права. Это в целом благое дело. Однако когда вам говорят, что это делается для того, чтобы не дать людям продавать объявленные своей собственностью планеты якобы в целях нормализации и упорядочивания учёта космических ресурсов, знайте — реальные цели этих новоявленных законодателей могут значительно отличаться от заявленных, а вероятнее всего, хотя это лишь предположение, они сами хотят использовать ресурсы этих планетарных миров в соответствующих целях — возможно, что и в корыстных. Поэтому мы с вами, уважаемые читатели, можем абсолютно бесплатно распределять участки твёрдой или жидкой поверхности для того, чтобы сохранить первозданную красоту этих миров и не позволить осуществлять хищническое разграбление ресурсов новых миров вполне определённой категорией лиц.

Несмотря на то что многие смотрят скептически на возможность существования жизни на мирах вблизи красных карликов из-за их нестабильной активности со вспышками и сильным рентгеновским и ультрафиолетовым излучением, я уверен в том, что данные миры смогут стать прекрасными и удобными базами не только как транспортировочные узлы для межзвёздных перелётов, но и как планеты для постоянного места жительства будущих поколений. Обратите внимание, что я умышленно не называю их колонистами, так как это слово имеет негативный оттенок. Любой, кто станет собственником поверхности на Проксиме b, априори обязуется соблюдать законодательство в области охраны облика планеты и её окружающей среды. Никаких исключений в этом вопросе я не делаю. И это прямо прописано в сертификате, который любой читатель приобретает вместе с книгой. Для того чтобы сертификат стал действительным, нужно всего лишь поставить под ним свою подпись с расшифровкой фамилии и имени на русском языке для русскоязычного читателя и на английском языке для иностранного читателя, заказав печатную версию Print-on-Demand, или приобрести экземпляр в мягком или твердом переплете в рамках Limited Edition.

Интервьюер: Да, это нестандартное произведение, судя по тому, что вы рассказываете. И вероятно, очень динамичное. Может быть, какие-то ещё необычные фантастические темы затронуты в нём?

Автор: Да, конечно, тем много, какие-то раскрыты максимально, какие-то упомянуты вскользь. Это и вопросы переноса сознания, и клонирования, и создания боевых роботов (дроидов), и использования экзоскелетов. Все эти технологии, я уверен, будут в той или иной мере реализованы в будущем, а некоторые из них уже активно внедряются сейчас. Поэтому в любом фантастическом (подчеркиваю — пока фантастическом) сценарии они имеют полное право присутствовать.

В книге затронуты и многие астрономические аспекты, смоделированы планетарные системы у двойных и тройных звёзд, высказаны предположения насчёт климатических зон в условиях разнонаправленной гравитации, приведены описания городов будущего и много других интересных моментов. Обо всех них в этом интервью просто нет возможности рассказать.

Интервьюер: Да, согласен, вы и так достаточно подробно описали преимущества и интересные моменты книги. Нам остаётся лишь предоставить читателю возможность самому оценить произведение и одновременно в качестве бонуса стать владельцем поверхности на планете Проксима b, расположенной у ближайшей к Солнечной системе звезды Проксима Центавра. Спасибо за интервью.

Автор: Да, совершенно верно, любой читатель сможет по достоинству оценить произведение, дав свою критическую оценку, и, кроме того, приобрести в качестве возможного сувенира ограниченную серию книг в мягком или твердом переплёте с совершенно бесплатными, вложенными в них сертификатами на части поверхности планеты Проксима b.

---

К звёздам

Не всё копошиться нам, маленьким мышам, на планете Земля.

Настанет время — полетим к звёздам.

Звёздочку в ладошки возьми, нежно обними.

Будет тебе счастье, малыш.

Сквозь звёздную пыль увидим другие миры.

Почувствуем их дыхание, ощутим атмосферу.

Откроем глаза и увидим свет.

И всё будет хорошо.

Только в силы поверь — сегодня и теперь.

А завтра в полёт. Бескрайний космос зовёт.

Вселенная огромна. Но её тайны откроются.

И мы всё сможем, только верь.

Мы ответим на вопрос, что такое жизнь, кто мы и зачем мы здесь.

И найдём новый мир.

Посмотри на океан, на звезду, на волны вдали

И на космические корабли.

Только в будущее, только вперёд, Вселенная зовёт.

Вместе будем смотреть на океан, на его бирюзовые волны,

Искрящиеся в лучах новой звезды.

---

День первый. Заря

Горизонт раздвинулся, и огромный ярко-жёлтый, с красными полосами шар, медленно наплывая, начал заслонять мелькавшие в морозной заре звёзды. Полосы на шаре неспешно двигались в противоположных направлениях, и едва заметные завихрения, возникавшие на стыках между ними, неизбежно рассасывались под воздействием центробежных сил. Первые лучи солнца, отразившись от ослепительно белого снега, разрезали колеблющиеся потоки кислорода и водяного пара, поднимавшиеся над ледяной равниной, окаймлённой небольшими снежными холмами. Стояла тишина. Замёрзшая от сверхнизких температур вода каменными бугорками лежала на поверхности, но в отдельных местах подо льдом было едва заметное движение струящейся жидкости.

Прошла минута, и солнце полностью осветило равнину. Европа блеснула на фоне Юпитера, и отражённый во все стороны свет пронзил космическое пространство.

— Каждый день здесь новое рождение, такая заря только под нашим юпитерианским небом, — сказал своему помощнику Джон, слегка заслоняя рукой глаза и прищурившись, всматриваясь в набирающий яркость жёлто-медовый шар, закрывающий треть небесной панорамы.

— Да, красиво, — ответил Алекс и, не отрывая взгляда от наплывающего Юпитера, добавил: — Я рад, что приехал сюда на исследования. Холодновато, правда, но пейзажи уникальные!

— Когда здесь построили первую станцию… — Джон осмотрел заснеженную равнину и продолжил: — Никто не мог точно определить, откуда в атмосфере этот водяной пар. Вон, посмотри, как замерзает на лету, — сказал Алексу Джон и поймал рукавом скафандра маленькие кристаллики льда. — Почти как земные снежинки, только более твёрдые, не сразу растираются, температуры-то тут довольно низкие, даже в экзоскафандре с теплокамерой не всегда уютно! Но мы же с тобой знаем, что так будет не всегда: солнце расширится, и льды растают. Впрочем, на станциях и так комфортно: система автономная, вода океанская, всё фильтруется. Тебе понравится здесь, привыкнешь. Здесь тихо, спокойно, людей немного, совсем не так, как на орбитальных станциях. — Джон по-дружески подмигнул Алексу и поднял руку, указывая на видневшийся вдалеке столб пара. — Пойдем, это наш объект, надо собрать данные и сделать анализ компонентов.

Алекс сконцентрировался. Здесь, на Европе, сила тяжести была другой, минимально сказывалась гравитация Юпитера, но в скафандре всё равно было трудно идти: из-за низких температур чувствовалась скованность, тело будто вмерзало во внутреннюю поверхность скафандра, и приходилось прилагать усилия. Он сделал несколько осторожных шагов к цели. Лёд под ботинками экзоскафандра скрипнул и дал небольшую трещину, снизу раздался шипящий звук, и пар, внезапно вырвавшийся из расщелины, обдал скафандр струёй, мгновенно превратившейся в ледяные кристаллики, застучавшие по термообшивке.

— Осторожнее! — закричал Джон, схватил Алекса за руку и помог отойти на безопасное расстояние. — Это подлёдные гейзеры, это тебе Европа, здесь всё надо проверять и быть осторожным. Много ещё объектов «Н». Иди лучше за мной, так будет безопасней. Я измерю давление поверхности, чтобы мы не попали в разлом.

Джон достал лазерный дальномер со встроенным измерителем давления. Покопавшись немного в диодном экране, он пояснил новичку:

— Видишь эти ледовые валуны? Их надо обойти. Это выходы подлёдного океана, рядом с ними высокая вероятность выбросов гейзеров на поверхность, возможны трещины и ледовые разломы. Пойдём правее и выйдем к тем паровым столбам, что вдалеке. Эта сглаженная поверхность более старая и, соответственно, понадёжней.

С этими словами он перевёл лазерный дальномер в дежурный режим и, прикрепив его к скафандру, уверенно двинулся вперёд по гладкой и более ровной, изредка испещрённой небольшими углублениями корке льда. Алекс последовал за Джоном. Вокруг царила тишина, только снег, скрипя под ногами, разлетался в разные стороны. Яркий свет рассеивался вокруг, белые ледяные торосы сверкали на фоне абсолютно безоблачного неба. Алекс активировал светофильтры в визоре экзоскафандра, и глазам стало легче разглядывать окружающую действительность.

— Что значит объекты «Н»? — спросил он у уверенно шагающего впереди Джона и сразу же предложил свою версию: — Неизвестные?

Джон остановился и расплылся в улыбке, проглянувшей через визор экзоскафандра:

— «Н» — просто новые, а всё неизвестное рано или поздно становится изученным и известным! Для науки нет ничего неизвестного, есть новое, то, что надо изучить, собрать информацию, оценить или сгенерировать случайный анализ и… — Тут Джон сделал паузу, кивнув Алексу, и, как бы ожидая от него ответа, снова улыбнулся, подняв руку.

— И сделать вывод, определить, что это такое, — осторожно резюмировал Алекс.

— Почти попал, близко, очень близко! И определить его состав, роль и механизм взаимодействия с окружающими объектами, — подытожил Джон и, похлопав Алекса по плечу скафандра, добавил: — В конечном счёте сделать научно обоснованный вывод о природе изучаемого объекта! Суховата, как солома, теория, зато все чётко, лучше и не скажешь! Пойдём, до базы полчаса езды, запаса кислорода у нас на день, за счёт подмеса чистого атмосферного О2, но тепла всего на три часа, температура здесь недалеко от экватора, в приземном слое — минус 115, без теплогенератора долго не протянешь, а вот наш бронетранспорт греется на солнышке — вон там — и ждёт нас пораньше. — Джон замолчал и быстрым движением руки указал в сторону, откуда они пришли. Возле холма виднелся корпус броневездехода, на котором они приехали с базы на исследования.

Бросив короткий взгляд на бронемобиль, Алекс пошёл вслед за Джоном. Снег скрипел под термоботинками, а лёд вторил ему глухими стеклянными ударами. Исследователи приближались к цели.

— А как вы решили проблему радиации на станции? — снова поинтересовался Алекс, с усилием делая очередные шаги. — Ведь мы в радиационном поясе Юпитера, тут зашкаливает!

Услышав этот вопрос, Джон внезапно остановился и, повернувшись вполоборота, пояснил:

— Радиация — это только одна из проблем этих мест. Другие проблемы посерьёзнее: низкие температуры и эта муть с Ио — пылища от вулканов, которую притягивает гравитация Европы. Масса, как ты знаешь, у неё существенная, хотя размером не больше Луны. Мы решили эти проблемы частично с помощью скафандров с терморадиоизоляцией, частично с помощью фильтрации атмосферного кислорода, и, что важно, основной кислород добывается с помощью воды, а сжиженный водород, как побочный продукт, пихаем, знаешь ли, всюду: вон этот, — Джон указал в сторону вездехода, — на водороде катается. А ты молодец, что проблемами интересуешься, — продолжил Джон. — Когда начинаешь что-либо, они тяготят сильно, хочется их сразу решить все, и большинство решаешь, но возникают новые или, например, особые. Такие долгоживущие, которые сразу не решить, требуется длительное время, пробы, ошибки, терпение, снова пробы и снова ошибки, и, наконец, когда есть результат, ты вздыхаешь с облегчением и думаешь, как приятно, что так всё вышло, что ты добился своего, не бросил, и теперь всем будет хорошо.

Джон продолжил движение и снова обратился к Алексу:

— Впрочем, есть у нас отдельные, так сказать, специальные трудности, особые проблемы, которые я пока не знаю, как решить. Одна из них — неорганическая жизнь! Знаешь, была тут у нас история пару месяцев назад, как раз перед твоим прилётом. Пойдем дальше, по дороге расскажу!

Вокруг было тихо, потоки разреженного морозного воздуха, почти не колеблясь, окутывали плотным одеялом ледяную равнину. В небе помигивали звёзды Млечного Пути, а солнце ярким сиянием выделялось на фоне газового гиганта — Юпитера.

— Когда я изучал биологию, у большинства было представление, что жизнь состоит из органики, и когда я летел сюда, не было никакой информации насчёт наличия здесь неорганической жизни. Это же сенсация! А вы откуда знаете об этом? — бросил в морозную тишину вопрос Алекс.

— Я знаю, и ещё несколько наших ребят знают… Пока рано делать выводы, речь скорее идет о полуорганике, чем чистой неорганике, да и мы могли ошибиться. Хотя анализатор компонентов ошибиться вряд ли мог: при уровне значимости 0,01 и десяти замерах, которые он делает, вероятность одной и более ошибки — около 10%, что маловато, даже несмотря на тот факт, что при росте числа замеров вероятность ошибки будет увеличиваться. Тем более что в десяти замерах был один и тот же результат. — Оглянулся, не отстал ли этот новичок: с непривычки идти трудно. — Тебе, наверно, интересней сначала от частного — методом индукции. Ветерок налетает, несмотря на тонкую атмосферу, забавно, люблю этот снег, — продолжил Джон и посмотрел на опускавшиеся обледеневшие кристаллики пара, закружившиеся в лёгком танце перед рандеву с ледовой поверхностью. — История такая. В позапрошлом месяце выловили кое-что на нижнем уровне станции в океане: не то рыба, не то мясо, без зубов вообще, продолговатое туловище, плавники, головной отдел как шарик плотный, и пять глаз. Никогда раньше не видели такого, но на мутанта не похож. Подумали, новый вид. Не придали сначала значения. Положили в специальный контейнер и на ночь закрыли. На замок, представляешь. И всё бы ничего, да у нас служивый был, следил за холодильными камерами и контейнерами тоже. А наутро, когда смена пришла, он лежит навзничь и не двигается. И самое интересное в том, что лежит он возле контейнера, а контейнер герметично закрыт, все замки целы: и электронные, и даже механический. Но мы долго раздумывать не стали и отправили его сразу вместе с контейнером на марсианскую медицинскую базу. До выяснения обстоятельств. Спецрейсом. Полный карантин, понимаешь. Но пока никакого ответа от них не было. Вот сидим и думаем, что это за ерунда могла быть и чего они так долго возятся.

---

Скрытая угроза

— База вызывает команду Explorer, срочно ответьте! — внезапно нарушив морозную тишину, прерывая рассказ Джона, чётко и отрывисто, стеклянным голосом прозвучало сообщение с базы.

— Команда Explorer на связи, приём подтверждаю, — быстро отозвался Джон, активировав приём сообщений на тонкой электронной голографической панели.

— Команда Explorer, код тревоги 455, боеготовность номер один. Повторяю, боеготовность номер один. В вашу зону Meridiani Planum движется космический корабль с марсианской базы. Скорость корабля около второй космической, возможно ускорение, вошёл в зону гравитации Европы минуту назад. Уровень опасности неизвестен, на запросы о целях движения корабль не отвечает. Повторяю, по умолчанию боеготовность номер один. В вашу зону нами отослан отряд боевых дроидов и командиров-клонов на ионных хувербайках и танках для возможной огневой поддержки в случае контакта. Расчётное время прибытия — 20 минут. Доложите обстановку, что видите на горизонте — северо-восточный квадрант неба в направлении прохождения Ио. Активируйте защитный экран и проверьте боекомплект, — завершилось предупреждение с базы.

— Вот и закончили, не начав, — сказал Джон и быстро повернулся в сторону орбиты Ио. — Там точно было что-то не то с этой рыбой. Алекс, активируй поскорее светофильтр.

Светофильтр был активирован, и изображение увеличилось в десятки раз, став более чётким и контрастным.

— Август Юлиус, наверно, не спит, весь на взводе. Боевых дроидов даже активировали, такого ЧП со времён Пятой континентальной не было! — проговорил Джон спокойным тоном, чтобы не разволновать новичка, и стал всматриваться в морозную дымку небосклона, подсвечиваемую розовым светом рассеивающихся лучей солнца.

— Да, попробую активировать автомат и прицелы-целеискатели, давно не практиковался в стрельбе, не военная обстановка сейчас, а Континентальную помню: мой отец воевал, командовал дроидами и клонами. Тогда появились первые военные клоны, восстановленные из самых лучших солдат прошлого.

Через несколько минут Джон снова обратился к Алексу, который молчал, напряжённо оглядываясь по сторонам:

— Всё готово. Автоматы активированы, бронебойные с лазерным наведением укомплектованы, прицелы-целеискатели работают.

— Джон, а кто такой Август Юлиус?

Не отрывая взгляда от горизонта и не меняя положения тела, Джон ответил:

— Да, Пятая континентальная… Та ещё заварушка была, никто, по сути, не выиграл, подписали мирное соглашение, а потом создали конфедерацию. Надобность в военной подготовке почти отпала, только внешние угрозы прямо как эта у нас! И клонов первых я помню, сейчас многих клонируют. Теперь кто угодно может сохранить своё сознание без проблем, технологии с того времени продвинулись вперёд. А Август Юлиус — это мы, геологи и экологи, так его называем — начальник нашей безопасности и военный атташе, командует крохотной армией нашей микроколонии.

— А-а-а, понятно, — утвердительно кивнул Алекс и взволнованно доложил: — Кислорода в скафандрах на час, Джон, в случае военной активности или усиленного движения — минут на 45!

Рапорт Алекса о кислороде был прерван бипером целеискателя автомата, который, издав пронзительный звук тревоги, сообщил: «41-й градус горизонта южной широты, 57-й градус горизонта восточной долготы — космический корабль марсианской базы Цереус, время сближения с текущей зоной — десять минут. Активность неустановленной биологической природы на борту. Присутствие человека не детектировано, признаки органической жизни отсутствуют. Детектирован внеземной механизм движения и адаптации к космическим полётам. Проникающее лазерное сканирование включено: организмов 159, движение системное, хаос отсутствует. Выявляю закономерности. Загружаю данные…»

— Жаль, мало у нас времени, — сказал Джон, прерывая писк бипера целеискателя, — что-то серьёзное произошло, раз к нам с Марса корабль неопознанный пришёл. Я думаю, это точно связано с той неорганикой. Было бы у нас время и технологии земных вооружений, мы бы его детектировали пораньше и создали бы небольшую вращающуюся чёрную дыру вблизи его траектории ещё до подлёта к Европе. Он попал бы за горизонт событий и через круговую сингулярность был бы выброшен в пространство отрицательной гравитации. Этот приём пару раз использовали в Пятую континентальную. Один раз весь флот кораблей выбросили в антигравитацию, потом туда же квантовую бомбу следом. В мире отрицательной гравитации осколки бомбы разлетаются ещё сильнее — вот этот флот там и летал вместе с осколками. Самое главное — вовремя закрыть дыру, испарить её, иначе наберёт массу и засосёт близлежащую материю. Но у нас нет оборудования для создания такой чёрной дыры. Поэтому придётся войти в огневой контакт. Или… У нас остаётся семь минут — бежим к броневику.

— Зачем? — на бегу спросил Алекс, активируя систему пассивной защиты магнитного поля.

— В броневике есть фотонный генератор, мы попытаемся запутать систему навигации корабля: создадим пучок фотонов, направим на лазерный дальномер корабля. Главное — сгенерировать мощные многочисленные лучи и поймать лучи дальномера; лучи пересекутся, это приведёт к его остановке, и система будет считать, что он близко к поверхности, — начнётся активное торможение. А он подходит со стороны Юпитера на высокой скорости и пока не попал в нижние слои гравитационного поля Европы. Если он остановится, мы выиграем время. Пока на корабле будет идти перезагрузка системы навигации, его, возможно, захватит на орбиту в гравитационных полях Юпитера, он начнёт дрейфовать. Выйти из юпитерианского искривлённого пространства-времени будет сложно: система будет включать двигатели на полную, но время будет работать на нас. Понимаешь, к чему я? — объяснил Джон, выдыхая из скафандра влажный воздух, мгновенно превращающийся в мелкую белесоватую снежную крошку.

— Так точно, — ответил с улыбкой Алекс, резким движением руки закинув за спину автомат, который зацепился за магнитную ловушку и стал слегка раскачиваться в такт шагам бегущих к бронеавтомобилю Джона и Алекса.

Маленькие ледяные кристаллы сначала разлетались в стороны, а затем закручивались длинным шлейфом позади. Выдыхаемый воздух вырывался через боковые вентили скафандра и мгновенно замерзал, оставляя дымчатый след. Солнце уже полностью освещало равнину, и отражаемый кристально чистыми ледяными кристаллами свет распространился во все стороны, заставив исследователей включить светофильтры на полную мощность.

Джон и Алекс стремительно преодолели зону разломов и поверхностных трещин, даже не обратив внимания на то, что они фактически двигались по очень опасному участку, который прежде преодолевали с особой осторожностью.

— Иногда думаешь, что ты родился в рубашке, — крикнул на бегу Джон Алексу. Через минуту за небольшим холмом показался освещённый ярким солнцем броневик. Он издал небольшой гудок, и на электронном табло замигала сигнальная лампа активации лазера.

— Всё, добежали, заранее активирован, — сказал, переводя дух, Джон и включил систему наведения и поиска цели. Лазерные целеискатели были развёрнуты, и через несколько секунд на электронном табло боковой панели высветилась информация об обнаружении цели.

— Где же дроиды? — спросил как бы сам у себя Джон и продолжил: — Они бы нам помогли в случае неудачи с лазером.

«Наводка фотонного излучателя завершена, подтвердите команду „Пуск“». Джон молниеносно нажал «Пуск» на светодиодном табло. Яркий светящийся лазерный луч пронзил небо Европы и, попеременно моргая, начал ловить сигналы дальномера корабля.

— Это военная разработка, — сказал Джон и добавил: — Должно сработать.

— Корабль приступил к резкому замедлению, — сообщил Алекс, глядя на прибор целеуказателя, и сразу же отрапортовал: — Вижу дроидов на хувербайках.

Лёгкий туман из мельчайших кристаллических ледяных частиц хрустальным звоном ударился о скафандры Джона и Алекса. Это дроиды резко затормозили на своих хувербайках, и поток воздуха обдал бронеавтомобиль. Командир отряда дроидов и клонов быстро подошёл к Джону и Алексу и, отдав им честь, сообщил, что в отряде десять дроидов на хувербайках и пять клонов на танках-обнаружителях, не считая его.

— Регент-офицер отряда огневой поддержки Крис Линзи прибыл в ваше распоряжение для оказания помощи и уничтожения враждебных целей, — бодро отрапортовал командир, красивое лицо не выражало эмоций, как и принято у военных.

— Спасибо за оперативное развёртывание, — поблагодарил его Джон и предложил пройти к лазерной установке броневика.

Вооружение дроидов было существенным. Сделанные из сверхпрочного титаново-композитного сплава дроиды имели защитные электромагнитные экраны и могли менять цвет внешней оболочки в маскировочных целях, подстраиваясь под окружающую среду и становясь практически прозрачными и невидимыми. Лёгкие лазерные автоматы с подствольными бронебойными нейтронными пушками висели за спинами каждого из них. На правом боку располагался генератор плазменного разряда и огнемёт. Над головами отряда, попеременно зависая в атмосфере, парили пять дронов огневой поддержки с активированными ультразвуковыми и инфракрасными датчиками движения и обнаружения целей.

— Надо окопаться здесь, занять огневые позиции, обеспечить охрану периметра. Мы отслеживали угрозу с момента выезда с базы, сейчас корабль сменил траекторию полёта, фиксируем его резкое торможение, — сообщил Крис Линзи и посмотрел карими умными глазами на исследователей.

— Мы попытались остановить объект на подлёте, пока он ещё не вошёл в зону нашей гравитации. Лазерная панель показывает, что он произвёл резкое торможение и сейчас замедлился, находясь в поле орбит Юпитера, очевидно, его автопилот анализирует ситуацию после применения нами фотонного генератора, — охарактеризовал ситуацию Джон.

В этот момент разговор был прерван очередным сигналом бипера электронного табло лазерной установки. Джон, Алекс и Крис Линзи быстро перевели взгляд на броневик. «Объект NJ 525 — смена курса, сильное гравитационное притяжение, вероятность дезинтеграции 71%», — гласила бегущая надпись на табло.

— Похоже, что зацепился за кривизну, — сказал Джон и вопросительно посмотрел на Криса.

— Да, — ответил Крис, — но наша проблема не исчезла. Вероятность дезинтеграции высокая, корабль сначала включил обратную тягу и резко затормозил, затем попал в гравитационное поле Юпитера. Теперь автопилот включил прямую тягу на полную мощность, чтобы из него выйти, но он уже падает на Юпитер, и на такой мощности его может просто разорвать. В кораблях данного типа есть система предупреждения об опасности, которая при расчётной вероятности 75% запускает механизм эвакуации. Если вероятность вырастет всего на четыре процентных пункта, начнётся эвакуация и будут отстреливаться капсулы шлюпки. Они полетят к ближайшему обитаемому космическому телу, коим являемся мы, не считая Ганимеда, где нет постоянно активных баз, Каллисто, на котором есть только резервный технический блок, и Ио, который, в свою очередь, в категорию обитаемых не попадает из-за сильной вулканической активности и высокой концентрации сернистого ангидрида. Так как спасательные капсулы значительно меньше по объёму и массе, в отличие от корабля, и скорость их отстрела очень высока, они, без сомнения, смогут преодолеть гравитацию Юпитера, и, что ещё хуже для нас, их будет не менее пяти. Мы, конечно, сможем их отследить и уничтожить. Но… — Тут Крис запнулся и замолчал.

Он обвёл взглядом занявших боевые позиции дроидов, которые, рассредоточившись по периметру, совершали обход и сканировали лазерными целеуказателями окружающую равнину и купольное космическое пространство на предмет наличия движущихся или стационарных объектов, анализируя их химический состав. Индикация боковых панелей дроидов показывала отсутствие инородных объектов на расстоянии до десяти километров в горизонтальной и вертикальной плоскостях.

— Но… — прервал молчание Джон, окинув взглядом прозрачное голубоватое небо Европы с едва различимыми вдали мерцающими звёздами.

— Но объект NJ 525 — это военный корабль, и система эвакуации в нём работает на упреждение, а капсулы меняют траекторию, как баллистические межпланетные ракеты, чтобы повысить живучесть экипажа. И даже если мы собьём четыре капсулы, что уже очень неплохо с тактической точки зрения, пятая обязательно долетит и застрянет где-нибудь в здешних льдах или, ещё хуже, гейзерах. Потом сбросит оболочку, и всё, что внутри, в виде аэрозоля разлетится, создаст заражение, ведь мы не знаем, что это. Оно вырубило марсианскую базу — по крайней мере, это рабочая гипотеза. Наши системы связи работают нормально, но связи с базой на Марсе нет. Мы связались с Землёй, сообщили о ситуации, они также подтвердили, что связи с Марсом нет. Нам пришлось активировать защитный периметр по всей орбитальной сфере, сейчас уничтожаются все неидентифицируемые корабли и блокируются все идентифицируемые до выяснения обстоятельств, — закончил Крис.

— У нас мало времени, — Джон осознавал всю серьёзность положения, — зато много кислорода с вашей плутониевой установкой по разжижению льда.

Электронное табло снова замигало, и его свет потерялся среди залитого ярким солнцем ослепительно-белого ледяного пространства равнины. На зрительных панелях светофильтров Криса, Джона и Алекса высветилась синхронизированная с электронным табло надпись: «Объект NJ 525 — захват гравитацией Юпитера, расстояние до газового гиганта 950 км, скорость падения 1000 км/с. Вероятность избежать падения на Юпитер — 0,01%. Отстрел капсул. 2 капсулы отстрелены. Капсула М2 повреждена в зоне гравитации Юпитера, скорость 15 км/с, неуправляемый полёт, расстояние до верхних слоёв атмосферы Юпитера 1000 км. Капсула М1 — интактна, скорость 65 км/с, изменение баллистической траектории, расстояние до Юпитера 1650 км».

Крис и Джон переглянулись. Алекс растерянно улыбнулся и спросил у Криса:

— Как он ещё не сгорел на такой-то скорости? — и подметил, с трудом справляясь со своим приобретённым за время работы в финансах сленгом: — Упадёт теперь точно с одним базисным пунктом в запасе!

Крис подбежал к броневику и, активировав боевой генератор лазерных лучей, ответил:

— Сейчас скорость самого корабля почти в двадцать пять раз выше первой космической для данной высоты на орбите Юпитера. И он уже точно превратится в пыль, но его разорвёт на куски только при 2000 километров в секунду — это запас прочности современного военного корабля такого класса, специальный композит кварцевого волокна, коллоидной двуокиси кремния и нового металлизированного титан-золотого сплава сверхвысокой прочности. Но наша основная проблема не он, а капсула номер один и те, которые ещё не отстрелены, но будут отстрелены в ближайшее время. Скорость капсулы номер один выше второй космической для этой высоты над поверхностью Юпитера. Если грубо прикинуть, получается следующее, — продолжил Крис и нарисовал на выдвижной электронной панели скафандра формулу для первой космической скорости. — Массу планеты в кг делим на радиус планеты с учётом высоты объекта в км, не забываем про гравитационную постоянную в км в кубе/кг*сек в квадрате 10^-20 и извлекаем квадратный корень. Получим около 40 с хвостом км/с. Это первая. Умножаем на корень из двух и получаем вторую — около 60 для текущей высоты капсулы над Юпитером. А у нее 65 км/с. Так что она вырвалась, и нам надо её уничтожить на подлёте. Она ускоряется, у неё мощные двигатели. Для быстрой эвакуации личного состава был придуман такой механизм. Через несколько секунд, пока мы говорим, скорость капсулы возрастёт в десять раз и достигнет свыше 700 км/с. А расстояние до Юпитера всего 670 тысяч километров. С такой скоростью ей до нас лететь минут 15, не больше. И мы должны её сбить, так как мы не знаем, что в ней.

Затем Крис повернулся к боевым дроидам и отдал им приказ по наведению лазерных дальномеров на цель и её захвату для обеспечения её надёжного поражения с броневика. Трое дроидов быстро отошли от своих позиций на периметре и, поскрипывая на морозе металлическим композитом, приступили к отслеживанию и передаче команд на поражение капсулы. Алекс посмотрел на бело-голубые бронепанели дроидов и осознал всю мощь их композитных конструкций. Ощущение надёжности и твёрдости этих состоящих из узлов и агрегатов двухметровых машин было настолько реалистичным и всеобъемлющим, что Алекс был восхищён его масштабностью. Слаженность, отсутствие эмоций, чёткое выполнение поставленных задач и в то же время инициативность и креативность, благодаря новым, разработанным и встроенным в эти машины после Континентальных войн алгоритмам, определяли надёжность и эффективность реализации любых, самых сложных и опасных боевых и разведывательных задач.

— Теперь дроиды и клоны будут управлять процессом захвата и поражения цели, я переключил отслеживание космических угроз на них. Нам надо установить связь с базой и объявить тревогу по всем орбитальным станциям Европы, чтобы ни одна из капсул не смогла пристыковаться в автоматическом режиме к отсекам технических модулей. На орбитальных станциях персонала немного, в основном технические специалисты, военных там нет. Но эти станции очень важны для нас: они обеспечивают связь, коммуникационные каналы, они как ретрансляторы поддерживают сигнал и, более того, обеспечивают проверку и осуществляют сканирование всего околоевропейского пространства, следят за Ио, Ганимедом и Каллисто. Если по какой-то причине они перестанут нормально функционировать, мы останемся без устойчивой связи и контроля за близлежащим пространством Солнечной системы, а контроль и связь для нас очень важны. Кроме того, на данных станциях есть аварийный запас космических скафандров из сверхгибких металлизированных композитов, позволяющих поддерживать необходимое давление без дополнительного нагнетания кислорода. Для работы в открытом космосе они незаменимы, позволяют высвободить кислород для дыхания, сбалансировать разницу в давлениях, — сообщил Крис.

— Тогда залезаем в броневик, — предложил Джон и направился к люку. Нажав на голографическую панель открывания, он немного отодвинулся от люка. Раздался предупреждающий сигнал, послышалось резкое шипение, раздвижные двери первого шлюзового отсека люка скользнули в стороны, открывая проём, из внутреннего пространства отсека вырвался столб конденсирующегося пара, мгновенно превратившийся в ледяные кристаллы, осыпавшие дроидов и скафандры Криса, Джона и Алекса. Мощный тепловой генератор внутри броневика стал нагнетать тепло в наружный отсек. Колебания поднимающегося вверх горячего воздуха настолько искажали рельеф за броневиком, что казалось, будто вся равнина представляла собой сбивающееся из-за помех изображение компьютерной графики.

— Капсула М91 — повреждение в результате попадания лазера, сгорание в 115 тысячах километров от Юпитера — подтверждено, — зазвучало предупреждение электронной системы внутри скафандров.

— Отлично, — передал дроидам по радиосвязи Крис, — но это, возможно, не последняя капсула, необходимо продолжать чётко отслеживать ситуацию.

Джон, Алекс и Крис вскарабкались на броневик и залезли во внешний отсек. Двери отсека плавно закрылись, и начался процесс компрессии. Стабилизация давления произошла через одну минуту. Во внешнем отсеке со всех сторон скафандры зашедших Криса, Джона и Алекса обдали струи влажного кислорода. Крис стряхнул с руки большие водяные капли, обволакивавшие скафандр.

— Воздух снаружи очень сухой, и мы добавили Н2О — кажется, многовато, но зато увлажнение достаточное, легче проходит адаптация, — объяснил Джон.

Давление стабилизировалось, открылись бронированные титановые двери внутреннего отсека. Здесь, в салоне, было тепло и тихо, световые индикации приборов попеременно мигали, озаряя внутреннее пространство всеми цветами радуги. Джон сел за пульт управления, Алекс разместился на скамейке для десанта, а Крис подошёл к оптическому прибору слежения за наружными объектами и измерения расстояний.

«Ну и денёк», — подумал Алекс и, освободившись от скафандра, прилёг на скамейку, закинув за голову руки.

«Связь с базой установлена», — замигала индикация на сенсорном табло. Не отрываясь от наблюдения через оптический прибор за обстановкой снаружи, Крис передал в автоматическом режиме координаты местонахождения команды на базу и сообщил:

— Внимание: база, подтвердите контроль над орбитальными станциями, угроза опасности — красный уровень, приведите в боевую готовность гарнизон 51. Необходимо срочное укрепление периметра, строительство фортификационного барьера и активация защитного поля.

Через три секунды был получен ответ:

— Команда Explorer, приём подтверждаю, все необходимые мероприятия проведены. Установлена связь с Землёй. Передаю статус: на Земле продолжены карантинные мероприятия. Тип угрозы пока не распознан, новая, крайне агрессивная форма жизни. Все полёты в околоземном космическом пространстве запрещены. Также отложены все межпланетные перелёты в пределах Солнечной системы. Транспортные корабли для разработки ресурсов и полезных ископаемых в поясе астероидов и в поясе Койпера перенаправлены для посадки на базах Плутона. Ни одна из марсианских баз по-прежнему не отвечает. К Марсу направлены роботы-разведчики. Один из них приземлился в районе базы Olympus Мons, у подножия одноимённого вулкана. В настоящий момент идёт инициализация протокола базы для доступа во внутренние помещения. Периметр базы закрыт, центральные и вспомогательные ворота заблокированы. Снаружи визуального движения не наблюдается, также не наблюдается движения в инфракрасном, ультразвуковом и молекулярном диапазонах. Погодные условия сложные, в окрестностях Оlympus Mons дымка, возгоняется сублимированный сухой лёд. Атмосфера на высотах 5 км разреженная. Ниже интенсивное парообразование сухого льда СО2, примеси СН4, О2 и водяной пар из подземных резервуаров по росту и генерации спирулины и хлореллы. Температура приземного слоя +15 градусов Цельсия. Отклонений от климатической нормы нет. Важное замечание: при сканировании в молекулярном диапазоне обнаруживается движение на атомарном и молекулярном уровнях внутри базы. Атомарное движение происходит между различными средами во внутренней воздушной атмосфере. Перенос осуществляется необычным образом: происходит движение протонов и электронов между объектами во всех воздушных средах, кроме испытательного помещения с разреженным марсианским составом атмосферы. Переносятся атомы и молекулы органических и неорганических соединений, зафиксирована смена ДНК, РНК и полного химического состава некоторых объектов.

— Никогда раньше ничего подобного не видел и не слышал! Это прямо как ток по проводам, — поставив передачу сообщения на паузу, воскликнул Джон. — Я двадцать пять лет изучаю составы различных материалов, но никогда не слышал о подобных переходах через воздушную среду в различных направлениях с такой лёгкостью.

— Да, напоминает ток в плотных грозовых облаках и молнии между ними, только переходят не электроны через дырки, а различные химические элементы, — согласился Алекс, приподнявшись на скамейке.

— Центр управления операцией на околоземной орбите. Орбитальная станция Еmеrgеnсу проинформирована о критической ситуации у вас и готова принять ваши предложения, — отчётливо зазвучало финальное сообщение в атмосфере тихой иллюминации салона.

— Давай, Алекс, озвучивай, — сказал Джон, одновременно проверяя тягу двигателей и внутреннюю работу систем броневика с пульта управления.

— Надо узнать скорость перехода и все дополнительные параметры: направление переходов, плотность воздушной среды, детальный состав воздуха внутри базы. Входить внутрь этой среды с переходами неясной природы небезопасно даже для робота-разведчика из металлического сплава. Надо поскорее снизить давление в пределах выживаемости органических организмов. Возможно, там ещё кто-то остался живой из персонала. Сделать давление близким к земному на высоте 3500–4000 м над уровнем моря. Сделать так, чтобы органическая жизнь не погибла, но движения из-за нехватки кислорода были бы ограничены. И тогда посмотрим, будет ли сохраняться передача на молекулярном и атомарном уровнях. Если передача прекратится или хотя бы замедлится, тогда робот-разведчик может аккуратно въезжать во внутреннее пространство базы для дальнейшего анализа и сбора данных, — передал предложение Алекс.

— Европейская база. Команда Explorer, ваше предложение принято. В данный момент робот-разведчик пытается подключиться к системе внутреннего управления марсианской базы при помощи удалённого доступа. О результатах сообщим дополнительно, — прозвучал ответ с орбитальной станции Еmergency.

---

Аврора бореалис

Прошло несколько секунд. Во внутреннем пространстве салона было тихо и светло. Алекс попытался подняться, но усталость не отпускала. Он откинулся на спинку скамейки для десанта. Твёрдая поликомпозитная обивка сиденья для десанта показалась ему необычно мягкой. Он влился в неё всем телом и потянул ноги, которые от длительного бега в скафандре стали немного поднывать.

Повернувшись в кресле управления, Джон сочувственно, без иронии спросил:

— Расклеился? Отдохни пару минут, на большее времени у нас нет. Надо оставаться здесь, наше географическое положение выгодно с точки зрения дополнительного перехвата капсул. Кроме того, мы находимся в зоне устойчивого приёма радиосвязи и телекоммуникационных каналов. Поэтому пока придётся наслаждаться величием льдов. Если хочешь, посмотри через боковые визоры: там грандиозная феерия — аврора над полюсами Юпитера.

Алекс молча кивнул и, повернувшись на скамье для десанта, посмотрел через небольшой оптический экран, проецировавший изображение через визор с боковой стороны броневика. Зеленоватое искрящееся сияние отблесками озаряло магнитосферу Юпитера и, подобно короне, увенчивало его полярные районы. Оно было не очень ярким, но вносило ощутимый контраст в ярко подсвеченный профиль Юпитера. Сияющие с различной интенсивностью световые волны прорезали полосы в ярком солнечном свете. Всё это было похоже на гигантский небесный фейерверк в желтовато-зелёных контрастных тонах на фоне грандиозного величия ослепительно-белой равнинной поверхности и ледяных торосов Европы.

Картину незыблемости полярных сияний внезапно оживил дроид, попавший в зону наблюдения визора броневика и определивший с помощью фотонного датчика, что система слежения броневика активирована. Дроид совершал обход периметра и, остановившись, сжал пальцы металлической руки, выписывая в воздухе очевидное V.

— Они оптимисты, — заметил Крис, увидев на оптическом экране «викторию» в исполнении дроида, — никакой апатии, депрессии в них нет! С ними всегда весело, поднимают настроение, могут пошутить в свободное от работы время. Новый встроенный алгоритм придал им изюминку. Раньше, во времена Континентальных, всё было заточено на войну, это были просто беспрекословные машины. А теперь саморазвиваются, учатся, шутят, работают с оптимизмом, тянутся к знаниям, подсказывают и предлагают решения. Единственное, чего у них не хватает, — это инициативы. Но этого добра с лихвой хватает у клонов, они такие же люди, как и мы, хоть и выращены на гендерных базах, и я всегда отношусь к ним с большим уважением, ценю каждого из них.

Панель связи с Землёй снова засветилась, информируя об очередном сеансе связи. Крис оторвался от приборов наблюдения и активировал передачу сообщений.

— Европейская база, команда Exрlоrеr, срочное сообщение с Марса: роботу-разведчику удалось подключиться к внутренним системам марсианской базы и снизить давление воздуха до критического для органических существ. Но при входе внутрь робот был атакован неизвестными твёрдыми организмами различных форм. Из-за низкого уровня освещённости степень их визуализации мала. Нечто тёмное, передвигающееся на коротких конечностях. Они использовали сильные электрические разряды наподобие ионизированной плазмы и сгенерированные шаровые молнии для поражения робота-разведчика, — зазвучал высокий тембр в салоне.

— Робот стабилен? Опишите происходящее в настоящее время, — попросил Крис, одновременно направляя запрос дроидам относительно обстановки с капсулами.

— Робот автоматически активировал электромагнитное поле и получил лишь незначительные повреждения, но дальнейшее пребывание внутри комплекса марсианской базы привело бы к его уничтожению, так как он находился под сильным перекрёстным огнём данных организмов. В настоящий момент робот отошёл на безопасное расстояние от базы и завершает перезагрузку системы управления защитой. Энергия сильно истощилась во время огневого контакта. Через несколько минут робот попытается зайти на базу через запасные, ранее не использовавшиеся помещения, с востока у подножия вулкана Оlуmpus Моns, или подняться над базой путём активации гексакоптерного модуля и приземлиться в комнату переработки пара через градирню на третьем уровне базы. Предварительный анализ показывает отсутствие движения на молекулярном уровне и во всех спектрах диапазонов в данных помещениях базы. Кроме того, принято решение об отправке Delta Team на Марс. Это сто дроидов в составе, корабли десанта серии Е-5, управляемые авиационные бомбы-разведчики, корпускулярные инжекторы плазменного разряда, боевые танки-обнаружители на гусеницах и магнитной тяге. В случае невозможности корректировки ситуации будет активирована программа полного уничтожения внутренних помещений базы с помощью различных видов оружия. В настоящий момент органической жизни внутри марсианской базы не детектировано. Дальнейшие действия предусматривают активацию протокола активной тревоги и уничтожения базы. Десант будет сброшен через два часа по универсальному времени. Сброс будет осуществлён с кораблей класса эсминец, в капсулах корректируемого полёта.

Команда Exрlоrеr, к вам также послана другая команда Delta Team в составе 15 клонов и 25 дроидов для изучения обстановки и сбора информации. Подтвердите готовность принять Delta Team… Конец сообщения.

— Подтверждаем готовность принять Delta Team, — сказал Крис и тяжело опустился на скамью рядом с Алексом. — Ситуация тяжёлая, никогда такого не было, введён протокол активной тревоги, а это значит, что если у нас до прибытия Delta Team что-то произойдёт, то нас вычистят как Марс, даже не задумываясь. Обнадёживает только одно: команда, которая летит к нам, не такая многочисленная, а наши европейские базы находятся на значительном удалении друг от друга, и в любом случае им придётся повозиться. Кроме того, они знают о рыбе, выловленной из подлёдного океана, так что если нас отправят в карантин, то нам ещё очень повезёт. С другой стороны, наша Европа очень важна для человечества, здесь есть грандиозный подлёдный океан с огромным подводным потенциалом, микроорганизмами, запасами фитопланктона, водными позвоночными, залежами полезных ископаемых, потенциалом для генерации питьевой воды, которую можно фильтровать. Никто не захочет уничтожать Европу без веских на то оснований, ведь когда растают льды, Европа будет водным миром и оазисом Солнечной системы. Я чувствую, что в ближайшие часы нам придётся трудновато, — продолжил Крис свой монолог.

— Господь создал этот мир, и это было трудновато, и он справедливо хочет, чтобы и мы тоже немного поработали, — улыбнулся Джон и подмигнул Алексу: ему хотелось подбодрить новичка, парень казался напуганным последним сообщением.

— Да… — задумчиво потянул Крис. — А я думал, Вселенная была всегда и сама себя создала. Бесконечная креативность! В любом случае — за дело! Надо уничтожить любую потенциальную угрозу до прибытия Delta Team.

Крис снова присел на скамью для десанта рядом с Алексом и развернул оптическую карту европейской поверхности. Карта рисовалась в воздухе пучком тонких лазеров, исходящих из специального системного блока. Основные линии рельефа поверхности подсвечивались красными линиями, погодные условия и температуры в надповерхностном слое были снабжены наглядными изотермами. Высотному давлению соответствовала зелёная индикация в гектопаскалях. Яркие и контрастные цвета вкупе с голосовым управлением делали карту незаменимым помощником в построении маршрутов и анализе текущего местоположения объектов.

— Мы находимся здесь, — сказал Крис и показал в увеличенном масштабе район дислокации команды Ехрlоrеr. На карте замигала голубая изотерма –165 Сеlsius. — А вот здесь находятся гейзеры, которые вы и должны были изучить. Высота некоторых из них достигает ста метров, они очень мощные и поднимаются на подобную высоту в том числе и за счёт перепадов давления между подлёдным слоем и атмосферой. Теперь — я это к чему? — риторически спросил Крис и протёр глаз рукой. — Анализ тактического положения нашей группы, проведённый клонами и дроидами, показал, что мы находимся в выгодной с геолокационной точки зрения позиции. Но не самой выгодной с точки зрения тактического прикрытия. Наше местоположение в настоящий момент легко определить — как визуально, так и путём сканирования, и в этом заключается как наше преимущество в поддержке связи и коммуникаций, так и недостаток в плане лёгкости нашего обнаружения. Поэтому оптимальным вариантом с точки зрения маскировки было бы размещение в районе гейзеров, где нас скроет естественная не дымовая, но почти идентичная водяная завеса из замерзающих кристалликов льда, опускающихся на поверхность Европы. И в перспективе при сохранении угрозы нам необходимо двигаться именно туда. Но, учитывая возможное наличие там нестабильных ледовых грунтов, нужно тщательно анализировать подповерхностное давление.

Слова Криса были прерваны звуком загрузки соединения с дроидами.

— Дроид 145 В. Рапорт командиру. Запрашиваем допуск клонов в бронемашину для пополнения запасов кислорода и смены скафандров. Подтверждаем появление двух новых целей. Ведём слежение. Лазерный генератор фотонных лучей активирован и будет задействован, как только объекты войдут в зону поражения. Оценочное время входа в зону поражения — три минуты. Аппараты приближаются к Европе под разными углами — 15° и 45° соответственно, один из объектов активно меняет баллистическую траекторию, производится постоянная корректировка мониторинга его курса.

— Жаркий денёк, волнуешься, Алекс? — спросил Джон и поднялся из кресла управления, чтобы самостоятельно активировать шлюзовой отсек для приёма клонов.

— Есть немного, — признался юноша и подвинулся к краю скамейки с флюоресцирующей надписью «Криоаптечка» и мигающей стрелкой, указывающей вниз. Слегка наклоняясь вперёд, Алекс попытался нащупать под ней контейнер, но, сделав пару неуклюжих движений, снова принял первоначальное положение, удивление отразилось на его лице.

— Поволнуемся вместе, когда всё разрулится. — Подмигнув, Джон добавил: — Аптечку я передвинул поближе к пульту центрального управления, туда, где она действительно может понадобиться тому, кто отвечает за жизнь всей команды и прокладывает курс в ручном режиме. Тебе она не понадобится, тебе надо просто научиться себя контролировать. Внутренний самоконтроль спасает в любой ситуации. Нельзя всю жизнь прятаться и убегать от волнения — его надо подавить внутри самостоятельно, силой воли. И всё наладится. Перестанешь волноваться — начнёшь жить и ощущать красоту миров и собственное предназначение. Выпей кометной Н2O с серебром, она самая чистая, привозят с комет в поясе Койпера или сатурнианских колец, это почти дистиллят без примесей.

С этими словами Джон коснулся боковой сенсорной панели скафандра и активировал процесс приготовления воды. Над скамьёй для десанта открылся мини-люк, и оттуда, зависая в направленном магнитном поле между полом и потолком, вылетел металлический стакан, в который сверху упал кусок льда, а за ним капля огненно-красного расплавленного серебра, которая растопила лёд, превратив его в булькающую воду. Алекс протянул руку и, взяв стакан, неспешно выпил его содержимое. Вода была необычной, у неё был тонкий освежающий вкус, и юноша сразу почувствовал себя лучше.

— Спасибо, — сказал Алекс и улыбнулся, волнение отошло на задний план. — Это что? Живая вода? У меня появилось желание действовать!

— Действовать всегда полезно, — ответил Джон, внимательно рассматривая температурный датчик внутреннего отсека, — но нам действовать придётся только в крайнем случае — если некому, кроме нас, будет действовать. А пока мы под защитой отряда дроидов и клонов и их доблестного командира Криса Линзи.

Линзи закашлялся.

— Не хвалите раньше времени, только будущее покажет, какой я доблестный, и доблестный ли, — скромно возразил Крис. Он свернул голографическую карту и проверил боекомплект своего скафандра. — Сейчас важно, чтобы любой человек мог принять участие в коллективной обороне, здесь каждый новый помощник ценится на вес золота, ресурсы у нас ограниченны, и полноценной армией мы не являемся. Но боеприпасов достаточно, и самых различных, так что продержаться можем долго в ожидании Delta Team. А там как повезёт. Есть штатный приказ: не бросать своих ни в какой ситуации. Но, с другой стороны, есть красный протокол, и он предписывает Delta Team аннигиляцию ради сохранения жизни на Земле.

Затем Крис твёрдо и уверенно подошёл к транспортному отсеку, открыл двери и, встав на колени, нажал на полу на кнопки открытия оружейных сейфов. Включилась подсветка, и двери сейфов в полу плавно отъехали в стороны, обнажая весь стратегический арсенал бронированной машины.

— Ничего себе малышка! Мы можем выиграть новую межгалактическую. Таким арсеналом можно завалить диких клонированных саблезубов на расстоянии ста миль. Часть передам клонам, а остальное оставлю нам. Такой потенциал пылиться не должен. Вы сами-то знали о его существовании? — Крис поднял довольное лицо к товарищам, потрясая в воздухе новейшей моделью лазерного автомата с опцией стрельбы бронебойными патронами. — Ловите! — И он кинул Джону и Алексу по автомату.

— О существовании знали, — отозвался Джон, закрепляя автомат на скафандре, — но о масштабе могли только догадываться.

Алекс положил автомат на скамью. Автомат не был тяжёлым, но показался Алексу немного неуклюжим и стесняющим движения.

— Чего не вешаем? Боимся, что сам выстрелит? — поддёрнул новичка Крис, перепроверяя затвор.

— Тормозит движение, — нехотя угрюмо ответил Алекс, — если бежишь в скафандре даже с автоматической поддержкой, то очень неудобно, когда что-то болтается. Даже если закрепить, всё равно создаётся сопротивление. Буду носить при случае.

— Я тоже пацифист, — не обращая внимания на грустный тон товарища, отозвался Крис, улыбаясь и отправляя запрос дроидам, — только бывший. Сейчас угроз стало меньше, Континентальные закончились, и теперь надобность в пацифистах отпала, потому что нет конфликтов. Остались только внешние угрозы. И они окончательно усыпили мой пацифизм. Вот как-то так.

Джон и Алекс молча переглянулись, словно заговорщики. Они не военные. И о пацифизме не задумывались. Им обоим было жаль, что исследование гейзеров вынужденно приостановилось.

Тишина продолжалась недолго. Замигала кнопка тревоги. Послышался звук разгерметизации входного отсека. Через минуту перед командой Ехрlоrеr предстали пять клонов в полном боевом обмундировании. Отдав честь Крису, они зашли во внутреннее пространство салона. Их скафандры были сделаны из специальных саморазворачивающихся бронепанелей, которые внутри салона свернулись в специальные пазы, обнажая руки, лица и нижнюю часть ног до колен. Заметив заинтересованность Алекса, один из клонов пояснил:

— Самая последняя модель, управляемый привод, титановый композит, ультратонкие и ультрапрочные волокна. Несколько вариантов использования, включая биологическую и химическую защиту. Активация голосом и вручную.

— Мы и так видим, что скафандры у вас отличные. Докладывайте, — приказал Крис и указал клонам места на скамейке десанта. Клоны разместились, и один из них, подойдя к Крису, стал докладывать:

— Ситуация сложная, но пока под контролем. Система самонаведения в настоящее время следит за целями и будет уничтожать их в течение ближайших пяти минут. Цели приближаются под разными углами и постоянно меняют траекторию полёта путём генерации случайных векторов движения, что немного усложняет задачу. Но система справится, так как мы интегрировали в неё дополнительные модули радаров дроидов, что позволяет получать более точные координаты.

Крис одобрительно кивнул и в очередной раз подошёл к оптическому прибору слежения за наружными объектами.

Снаружи всё было по-прежнему. Покрытые сверкающим инеем ледяные скалы, белая заснеженная равнина, столб ледяных кристаллов, плавно рассеивающийся невдалеке от гейзеров и создающий дымку над горизонтом. Только солнце казалось ещё более ярким, и его лучи, отражаясь, добавляли шелковистый белый цвет в общую палитру красок.

— День в разгаре. Коэффициент отражения поверхности слишком высок, — сказал он, слегка отодвинувшись от прибора, — картина смазанная, включая квадранты неба, визуальный контакт плохой, спасают только радары.

— Будем ждать, — отозвался один из клонов, разворачивая голографический радарный экран.

Прошло несколько секунд. На сосредоточенных лицах Криса, Джона и Алекса прослеживалась отчётливая решимость и готовность к действию. Клоны же были исключительно спокойны в ожидании дальнейших приказов своего командира. В полуосвещённом в отсутствие индикации пространстве салона было свежо, неспешно работал генератор озонирования, температурный модуль держал отметку в 19 градусов Цельсия.

Внезапно замигал индикатор системы управления огнём. Затем высветилось сообщение: «Цель 1 поражена. Статус — дезинтеграция. Местоположение — открытое космическое пространство вне зоны гравитации Европы — 250 тысяч км от поверхности».

— Одну достали, — коротко прокомментировал один из клонов, сидящий в самом конце скамейки для десанта. На его скафандре была вышита именная надпись: «Мишель». Крис быстро подошёл к навигационной панели и ввёл запрос на предоставление информации по статусу второй цели. Система приняла запрос и после короткой паузы предоставила данные о полёте второй цели. Крис нервно постучал по обшивке:

— Вторая цель продолжает движение — подходит со стороны Ио, с очень маленького угла. Лазером вряд ли достанем. Будем сбивать баллистическими ракетами. Не уверен, что получится, слишком вёрткая капсула. Возможно, в ней есть запас для отстрела ложных целей, система пассивной динамической защиты активируется в них не сразу, а на подлёте к цели. Именно поэтому нам удалось сбить предыдущую капсулу на достаточно далёком от Европы расстоянии. Из-за низкой угловой траектории новую капсулу сложно отслеживать. Скоро войдёт в зону гравитации Европы. Предполагаемый курс проложен в район нашей базы.

Клон по имени Уильям Гардер нервно поёрзал на скамейке и, приподнявшись, сказал:

— Возможно, придётся добивать при визуальном контакте с поверхности. Надо заранее занять угловые позиции для перекрёстного огня. Тогда всё, что окажется в зоне огня, будет уничтожено.

— Да, это так в теории, — согласился Крис, — но на практике мы можем встретиться с организмом, запас прочности которого очень высок. В настоящий момент мы даже не знаем степень и скорость его регенерации при поражении плазменным разрядом или бронебойными боеприпасами.

— А поймали мы эту прелесть здесь, в океане Европы. Поверить не могу в это. Двадцать пять лет здесь развёрнутая база. Двадцать пять лет мы изучали всю биохимию региона. Десять лет мы проверяли и пятнадцать лет ловили здесь всё, что плавало, без ущерба для себя. Мы не могли проверять каждую рыбу, мы проверили сорок два вида живущих здесь организмов — всё, что нам когда-либо встречалось. Двадцать пять лет чистой органики! И нам попалось это — неорганическое существо, — стукнув кулаком по краю приборной панели, сказал Джон.

Крис посмотрел на него изучающим, сосредоточенным взглядом. Затем сделал несколько шагов во внутреннем пространстве салона, заложив руки за спину, повернулся и спросил:

— А все эти двадцать пять лет вы контролировали всё европейское орбитальное пространство? А вы уверены, что ни один искусственный летательный аппарат, ни одна комета, ни один астероид сюда не прилетел? Вы не можете быть уверены в этом на сто процентов, не так ли? Даже контингент военной базы здесь полностью меняется каждые два года. И нет стопроцентной уверенности, что все архивные данные сохранены.

Крис снова прошёлся по ярко освещённому пространству внутреннего салона. Стук его металлических ботинок по решёткам пола отчётливо разносился во все стороны, отражаясь от алюминиево-композитной обшивки броневика. Когда он дошёл до десантного отсека, то повернулся к клонам и Алексу, сидевшим на скамейке, задумчиво окинул взглядом весь салон, снова посмотрел на клонов и, как бы обращаясь к Джону, подытожил:

— Конечно, вы правы, вы всё делали по-научному, репрезентативные выборки по всем организмам и анализ гипотез. Всё так. Но риск всегда оставался, и сейчас он, похоже, реализуется. Готовьтесь к перехвату — наш выход, — сказал Крис, теперь обращаясь ко всем. — Уильям, Мишель, растопите лёд, установите подвижные огневые точки. Стюарт, Франк и Вальтер — лазерные ловушки по периметру, зона охвата — видимая часть неба 5–175 градусов. Больше не сможем. Используем всё, что есть. Не забудьте поверхностные мины по всему периметру. Дроны будут осуществлять боевое дежурство, при необходимости поднимутся на высоты до 5000 метров. До сближения осталось менее трёх минут. Джон, Алекс — готовьте скафандры, обновите запас кислорода. Возможно, потребуются наступательные или оборонительные операции с вашим участием. Ресурсы вооружений у нас велики, но живая сила ограниченна. Надо использовать весь имеющийся в нашем распоряжении арсенал, чтобы проверить противника на выживаемость.

Клоны соскочили со скамейки, открыли секции для запасных скафандров и достали оттуда всё необходимое оборудование, включая сложенные огневые точки. Пополнив запасы сжатого воздуха, они быстро развернули бронепанели на не покрытых скафандрами частях тела, прикрепили автоматы, которые достал Крис из оружейных сейфов, и, активировав процесс разгерметизации выходного шлюза, скрылись во влажном тумане, создаваемом конденсационным насосом, нагнетавшим кислород в шлюзовой отсек.

— Меньше минуты, всего 59 секунд, — сказал Крис и, подойдя к прибору наружного наблюдения и захвата целей, скомандовал: — Теперь наша очередь.

Джон и Алекс быстро подошли к нагнетателю воздуха и лёгким касанием подсоединили резервуары скафандров. Раздался резкий шипящий звук. Интерактивная стрелка манометра на скафандрах поползла вверх. Прошло пять секунд — индикация запаса воздуха показала сто процентов.

— Готово, садись рядом, — сказал Джон Алексу, садясь за навигационную панель. Алекс надел скафандр и сел на соседнее с Джоном кресло, приготовившись выполнять команды.

---

Бой

Едва Джон активировал навигационную панель, на экране слежения появилась фиксируемая радаром точка, которая на внешнем мониторе, передающем изображение с наружной видеокамеры, казалась ярко светящимся белым овальным объектом на фоне безоблачного неба Европы. На радаре объект двигался быстро, но на внешнем мониторе это движение было не столь заметным: объект словно завис над горизонтом, постепенно увеличиваясь в размерах. Спустя секунду небо осветили яркие вспышки трассирующего огня стационарных огневых точек. К ним подключились красные и жёлтые прерывистые и сплошные лазерные лучи дроидов, стреляющих по цели из всех видов оружия. Внезапно объект отстрелил небольшие, мерцающие в европейском небе ловушки. И тут включились дроны. Зависая на высоте нескольких километров над броневиком, они одновременно, залпом выпустили десятки небольших баллистических крылатых ракет и продолжили огонь бронебойными самонаводящимися патронами, ярко осветив весь горизонт и добавив зрелищности в это грандиозное световое шоу. Ряд крылатых ракет попал в низко летящие ловушки и разорвался на фоне нависающего над горизонтом Юпитера, фейерверками осветив близлежащее космическое пространство. Другие ракеты, промахнувшись, развернулись и продолжили преследование цели, которая, ловко увернувшись, несколько раз поменяла траекторию полёта. Плотность огня, создаваемого дронами в воздухе, дроидами и клонами на земле, была очень высокой. Постоянные разрывы боеприпасов и пересечение лазерных лучей создавали взрывные волны, но скорость капсулы позволяла ей на сотые доли секунды опережать прохождение взрывных волн. Дроны быстро рассредоточились, расстояние между ними увеличилось, по мере приближения цели их огонь стал ещё более плотным. Боеприпасы сталкивались и разрывались в атмосфере в непосредственной близости от броневика.

В этот момент Крис нажал на сенсорной панели индикацию «Направленный взрыв». Верхний отсек броневика резко повернулся, и из шлюзов с гиперзвуковой скоростью вертикально вверх вылетели три балластные бомбы. С грандиозным рёвом и грохотом они разорвались на высоте — в тот самый момент, когда капсула пролетала над броневиком. Облако мельчайших осколков накрыло броневик, окопавшихся клонов и дроидов. Капсула потеряла управление и рассыпалась на высоте. Хвостовая часть и фюзеляж отвалились и, догорая в атмосфере, упали на ледяной краст невдалеке от броневика. Головная часть продолжила падение по инерции, пролетая в сторону базы над головами следящих за ней дроидов. Дроны развернулись, совершив крутое космическое пике, и направились вслед за головной частью падающей капсулы.

— Держать под прицелом, уничтожать всё инородное, — передал Крис по радиосвязи дроидам. Алекс посмотрел на внешний монитор. Двое дроидов пересели на управляемый танк-обнаружитель и двинулись в сторону базы, огибая возвышающиеся ледовые торосы. Ионные двигатели танка заработали на полную мощность, и было отчётливо видно, как, зависая и ускоряясь попеременно в воздухе, он парил над ледяными просторами европейской равнины. Другие дроиды сразу после падения частей капсулы оцепили места с образовавшимися воронками и стали пристально изучать обгоревшие остатки. Клоны, выйдя из импровизированных укрытий, проверяли работоспособность подвижных огневых точек.

«Похоже, сбили», — предположил Джон, как бы снимая напряжение, витавшее в воздухе внутреннего пространства салона.

— Если дроны приземлятся здесь в течение получаса, а дроиды вернутся невредимыми, тогда мы сможем сказать, что сбили, — ответил Крис. Он стоял около навигационной панели и внимательно изучал изображение на внешнем мониторе. Затем активировал сеанс связи с орбитальными станциями и послал запрос на базу.

«Орбитальная станция Еurоре Rесоnnаisаnсе на связи», — появилось подтверждение на одном из экранов навигационной панели. Крис перевёл экран в режим ожидания.

Прошло пять секунд, клоны снаружи завершили проверку огневых точек, а дроиды подняли со льда и уничтожили остатки обшивки капсулы в динамической плавильной машине. Ответа с базы не было. Крис вывел на экраны навигационной панели изображения камер дроидов, находящихся на пути к базе, и дронов, уже паривших на небольших высотах над базой. Затем он быстро ввёл запрос на получение спутникового изображения с орбитальной станции слежения Еurоре Rесоnnаissаnсе.

— Подтвердите визуальный контакт с базой, — потребовал Крис у сотрудника орбитальной станции.

— Контакт подтверждаем, лёгкая дымка, качество изображения чёткое, разрешение высокое, база перестала выходить на связь пятнадцать минут назад. Но тепловизоры подтверждают движение людей внутри базы, они сместились в эвакуационное помещение, — ответил Крису сотрудник орбитальной станции.

— Координаты места падения головной части капсулы, — запросил Крис.

— Центральная часть базы прямо на купольный модуль, — ответили с орбитальной станции.

Крис посмотрел на исследователей.

— Теперь понятно, почему эвакуация была столь поспешной, — подытожил он. Джон указал на изображение на экране:

— Эвакуационные помещения находятся на минус пятнадцатом этаже, достаточно глубоко во льду, там есть лифты вниз к океану и к глубоководной исследовательской лаборатории. Но там очень плохая связь. Ближе к океану льды подвергаются конвективным взаимодействиям, и они подвижны. Прокладка кабелей там была, но несколько месяцев назад ледяная плита оторвала шахту, через которую шли кабели связи, а проложить новую шахту пока не успели: ждали доставки оборудования с Земли. Поэтому основной передатчик работает, но связи с низкоуровневыми помещениями нет.

— Странно, что я узнаю об этом от вас, Джон, — сказал Крис, с удивлением взглянув на появившийся на экране план базы, — и еще более странным является тот факт, что мне и моей команде никто не сообщил об этом, когда мы месяц назад заступали здесь на вахту. Дроиды и клоны, которые остались на базе и провели сегодняшнюю эвакуацию, тоже узнали об этом только сейчас. И это для них очень неприятная неожиданность!

На экранах тем временем переключались изображения, полученные с видеокамер дронов, зависавших над местом падения головной части капсулы. На мониторе показался облетаемый дроном купол базы, чуть левее центра которого, в крыше, зияла дыра с неровными краями. Небольшой столб дыма вырывался из дыры. Затем масштаб изображения увеличился: дроны включили детализацию. Начали просматриваться внутренние помещения базы: зимний сад с пальмовой аллеей и замёрзший торговый центр, прямо над которым, в куполе, образовалась дыра от падения капсулы. Затем появилась красная индикация, и Джон, Крис и Алекс увидели двух дроидов, которые, медленно поворачиваясь, со вскинутыми автоматами и развёрнутыми плечевыми целеискателями проходили по главной аллее замёрзшего торгового центра, временами осторожно прячась за колоннаду. Они двигались не спеша, неизменно приближаясь к месту падения у большой витрины с рекламным плакатом, натянутым через центральную аллею, откуда струился синеватый дым.

— Может быть, переключим изображение на дроидов и посмотрим картину изнутри? — предложил Джон. — Сверху объекты не так ясно просматриваются, центральное помещение торгового центра быстро замёрзло, всё покрылось инеем, висит туман. Остаточный конденсат выпал в виде снега. Другие помещения не повреждены, состав воздуха там в норме. База построена так, что она состоит из множества модулей, соединённых друг с другом шлюзами, и каждый модуль оборудован системой защиты от разгерметизации. Как только один модуль разгерметизировался, шлюзы автоматически закрываются очень мощными дверями. Я присутствовал при строительстве базы.

— Да, выведем его на отдельный монитор, все переключать не будем, нам нужна полная картина, в том числе и сверху тоже, чтобы ничего не пропустить. Чтобы ничего не прошмыгнуло, — ответил Крис, подытожив: — Даже в записи, которая ведётся дронами на постоянной основе.

С этими словами он подключился к камерам наблюдения дроидов. Высветившееся на экране изображение было непривычным для команды Ехрlоrеr: торговый центр с витринами выглядел пустынным, лопнувшие от мгновенной заморозки банки с продуктами и отдельные стёкла и куски пластика от витрин были беспорядочно разбросаны посреди центральной аллеи. Замёрзшие деревья упали, рассыпавшись на мелкие ледяные фрагменты, попеременно хрустящие под металлическими ногами дроидов. Колонны и арки покрылись ледяной коркой.

Дроиды двигались вперёд, выверяя шаги и прикрывая друг друга. Они прошли центральную аллею и вышли к главной площади, посреди которой стоял замёрзший фонтан. Рядом виднелась воронка и обломки металла от упавшей носовой части капсулы. Дроиды остановились и провели синхронизацию целеуказателей с парившими по кругу над прозрачным куполом дронами. Один из дронов плавно опустился в отверстие в куполе и подлетел вплотную к дроидам, зависая над ними на небольшой высоте. Затем по указанию дроидов, зашедших за колонны, включил дополнительный прожектор и совершил облёт центрального фонтана и обломков, валявшихся в непосредственной близости от него. Два других дрона продолжали парить над базой по часовой стрелке, охраняя периметр. Изображение, передаваемое с их камер на центральную навигационную панель броневика, было очень чётким и устойчивым, так как радиосигнал проходил от одного дрона и одновременно корректировался другим, парившим по той же окружности.

Крис увеличил картинку центральной части торгового центра, фонтана и обломков.

— Ищите криоген, — он передал по радиосвязи дроидам, которые стояли за колоннами возле фонтана в ожидании дальнейших приказов. Один из дроидов вышел из-за колонны и направился к ярко освещённому дроном фонтану. Второй дроид медленно последовал за ним, прикрывая его и держа фонтан на прицеле. По мере приближения к обломкам напряжение нарастало. Стояла тишина, нарушаемая лишь хрустом ледяных кристаллов под ногами дроидов.

Алекс вытер лоб и посмотрел на электронные часы на запястье. Они показывали 61 час 29 минут. «Вечереет», — подумал Алекс и указал на время Джону и Крису со словами:

— Скоро ночь. Облаков здесь практически нет. Атмосфера резко охлаждается. Температура скоро опустится. Сейчас минус 160, а к рассвету будет минус 200. Света станет меньше — для высокой детализации объектов придётся включать дополнительное освещение.

— Надо попытаться установить связь с базой до наступления темноты, — заметил Крис.

— А надо ли? — ответил, не отрываясь от монитора, Джон. — Ведь нижний уровень полностью перекрыт в рамках эвакуации и доступа к нему нет: плиты — очень плотный бетонный композит. Там есть длительный запас продовольствия и достаточно кислорода. Стоят генераторы тепла и воздуха. Резервуары с водой. Если мы попытаемся установить связь, нам надо будет сделать это путём ослабления защиты внешнего периметра, ведь никакие радиоволны не проходят через стены бункера. В отличие от марсианской базы здесь стены значительно толще и прочнее, их изготавливали с учётом поправки на движение ледяных плит. На минус одиннадцатом этаже есть якоря-стабилизаторы, уходящие в подлёдный океан на глубину десяти километров. Здесь глубина небольшая, в других местах значительно больше. Фактически база — это плавучая сверхтвёрдая нефтяная платформа, проверенные на других мирах космические технологии. Исключительная прочность!

Джон перевёл взгляд с монитора на Криса.

— Прочность ещё не значит живучесть. А мы отвечаем за безопасность не только команды Ехрlоrеr, но и людей внутри базы, — твёрдо проговорил Крис. В этот момент экран ожил. Дроид остановился возле обломков, включив аварийную мигающую сигнализацию, достал роботизированную руку-манипулятор и стал внимательно изучать обломки, поднимая их и проводя анализ датчиками. Внутри торгового центра не было посторонних звуков, кроме скрежетания листов искорёженного металла. Его поднимали и сортировали дроиды. Холодный туман клубился вдоль стен торгового центра и мгновенно замерзал, выпадая в виде маленьких лёгких снежинок на аккуратно выложенный перфорированный металлический пол.

— Что это за испарения появились вдоль стен, откуда? — спросил Алекс, указывая рукой на конденсат, поднимавшийся вдоль стен.

— Система увлажнения не отключилась, подогревает воду в шахтах под торговым центром, пар поступает через отверстия дренажной системы центра и мгновенно замерзает, конденсируясь, — ответил Джон.

Дроид поднял последнюю деталь от капсулы и внимательно посмотрел на неё. Дрон кружил под куполом торгового центра, освещая прожектором дроида и отсортированную груду искорёженного металла. Луч света от прожектора внезапно осветил воронку, которая образовалась в результате падения капсулы. На её дне было небольшое углубление с красноватыми краями. Дроид на мгновение замер, затем осторожно отложил в сторону металлическую деталь и внимательно посмотрел на дно воронки. Затем в онлайн-режиме начал передавать данные по анализу сканирования верхних слоёв воронки: «Изменение кристаллической решётки структурных молекул бетона, детектировано включение родия, иридия, рутения, молибдена и солей кобальта».

Дроид закончил передачу, дал знак второму дроиду о выходе из укрытия, затем развернулся и посмотрел прямо в луч прожектора, попав в объектив аэромобильной камеры дрона, кружившего под потолком. Он снова установил связь с командой Exрlоrеr и передал в формате сообщения: «Командир. Анализ указывает на то, что организм способен менять кристаллическую структуру молекул ряда твёрдых, жидких и даже газообразных тел, передвигаясь подобно току в проводах. Но если ток течёт в строго определённом направлении, то здесь направление произвольное. Пока неясно, насколько быстро это может происходить и что лежит в основе данного механизма. Очевидно, организм просочился через бетон в неизвестном направлении — большая часть кристаллической структуры молекул на месте воронки изменений не претерпела. Остались только следы изменений на месте первоначального входа в структуру. Очевидно, на границе различных сред какая-то часть на атомарном уровне теряется».

— Вот видите, Джон, — с чувством превосходства проговорил Крис, отдавая честь дроиду через камеру монитора, — прочность ещё не значит живучесть! Я думаю, этот организм может попасть в бункер эвакуации, если уже не попал. И неизвестно, сколько там организмов вообще, как эти организмы живут, как делятся. Биологическая угроза!

— А может, тайна Вселенной? — возразил Джон.

— Может, и тайна, но опасная для нас, — коротко отрезал Крис, выводя на экран изображение с европейской орбитальной станции. — Вы видели это? Смотрели анализ? — уточнил он у летающих на другом конце телемоста в невесомости сотрудников орбитальной станции. — Передайте Delta Team, что боевые действия пока не ведутся, все спасательные капсулы марсианского корабля уничтожены, но ситуация напряжённая.

— Понял вас, — ответил оператор орбитальной станции, — связь поддерживаем, ждём дальнейших инструкций.

В этот момент в верхнем левом углу монитора, на котором транслировалось изображение из торгового центра, появились отблески плазменных разрядов. Это сразу же привлекло внимание Криса, который увеличил изображение на весь экран. На мониторе происходило нечто необычное. Дроид, разбиравший завалы у места крушения, направил луч лазерного автогена себе на ногу и, держа его на некотором расстоянии, совершал поступательные движения. Второй дроид приблизился вплотную к первому и начал проводить сканирование ног и поверхности пола, на которой стояли дроиды. Дрон же спустился ниже и завис прямо над дроидами, ярко освещая их лучом прожектора.

— Что происходит? — передал дроидам запрос Крис. — Доложить обстановку.

Один из дроидов продолжал работать с автогеном, в то время как другой поднялся и стал указывать на пол, одновременно передав сообщение: «Нижние части опор дроида 245 перестали выполнять команды на движение, по результатам сканирования произошёл перенос молекул на субатомном уровне. Кристаллические решётки металлического сплава не повреждены, но наметилось замедление движения на молекулярном уровне, как в результате глубокой заморозки. Пытаемся решить проблему наружным разогревом. Предположительно, внедрение организма в структуру сплава произошло через поверхность пола. Я, дроид 246, стабилен, интактен, изменений не детектировано. Стараемся решить проблему как можно быстрее».

— Нам необходимо попытаться спасти персонал базы до прибытия Delta Team. Только попытаться. Если у нас не получится, они высадят десант и попытаются сделать это сами. Если не получится у десанта, то они используют термоядерный плазменный разряд. — Крис начал постукивать пальцами по навигационной панели.

Экран снова оживился, и дроид 245, прихрамывая и держа в руке плазменный автоген, пошёл вместе с другим по центральной аллее торгового центра.

«45% молекул нижней конечности — восстановление, 55% молекул — восстановление, 70% молекул — восстановление. До полного восстановления осталось 30%», — передал он сообщение команде Explorer и шутливо прибавил: «Немного отпустило».

— Отлично, — передал ответ Крис, — двигайтесь в направлении зимнего сада. Попробуем зайти в комплекс оттуда. Приготовьтесь к возможному огневому контакту, дроны будут прикрывать вас через купол сверху. Пока избегайте закрытых пространств и внутренних помещений, дронам придётся спускаться, чтобы прикрыть вас там, но в закрытых пространствах мы не сможем создать перекрёстный огонь из-за высокой плотности.

Крис отошёл от экрана, обратился к Джону и Алексу, сидящим у навигационной панели:

— Нам нужны гипотезы, что это такое! Как передвигается, механизм передачи, состав компонентов, чем его можно остановить, какое оружие на него воздействует, и, наконец, самое главное — его цель! Банальное ли это получение энергии или что-то ещё? Каким образом осуществлялся переход организма в дроида с уровня пола, как получилось, что столь простое решение о разогреве металла привело в норму работу систем дроида, или это просто совпадение? Куда испарились остатки молекул, встроившиеся в кристаллическую структуру дроида: ушли обратно в пол, распались на составные части? Чем больше будет у нас информации и предположений, тем проще нам будет что-то придумать. Запустим очередной сеанс связи с Землёй и запросим данные о Марсе.

Джон и Алекс переглянулись.

— Насколько мне известно, — осторожно заметил Алекс, — ни на одном из известных нам обитаемых миров, в том числе суперземель, нет ни одного существа органического происхождения, которому для поддержания жизни не нужна была бы энергия в той или иной форме.

— Если предположить, что мы его выловили здесь, в подлёдном океане, — поддержал Алекса Джон, — то оно явно чем-то питалось, хотя его неорганический состав заставил нас серьёзно задуматься, что в действительности могло служить ему пищей.

— Смотрите, вот одна из моих гипотез, — сказал Крис, раскрывая интерактивную карту Европы прямо на панели управления. Развернув карту, Крис отметил на ней фотонным лучом несколько лазерных точек. Затем он развернул карту на 360 градусов и в нижней её части вывел изображение местности марсианской базы.

— Вы выловили это существо здесь, в океане Европы. Прямо на базе. — И он указал на одну из отмеченных точек на карте. — Потом вы доставили его сюда, где оно пролежало в свободном доступе, но вне своей среды обитания, и один из сотрудников имел неосторожность его съесть. А далее, после того как он почувствовал себя нелучшим образом, вы отправили его на Марс, в специализированную медицинскую лабораторию. Прошло немного времени, и к нам с Марса прилетел единственный военный корабль, который там был, а не медицинский модуль эвакуации, на котором вы отправляли сотрудника базы. И так произошло, потому что все медицинские модули возвращаются к околоземной орбите для проведения стандартной процедуры дезинфекции. Вы понимаете, о чём я? — поинтересовался Крис, покосившись на монитор камеры наблюдения дрона за дроидами.

— Почти, — признался Алекс и уточнил: — Кто мог проложить курс кораблю?

— Почти угадал, — ответил Крис и, немного подумав, сказал: — Во-первых, чтобы просто взять курс на автопилоте на Европу, необходимо запустить программу и двигатели, а это может сделать только разумное существо. Во-вторых, курс был проложен именно на Европу, хотя она не первая в списке курсов на планетарные тела. И одна из самых маленьких планет по количеству размещённого на них контингента. Возле пиктограммы каждой планеты при прокладке курса космического корабля есть подробная информация о её составе, структуре атмосферы, апогее и перигее, орбите, массе и численности контингентов, на ней размещённых, — гражданского и военного. Если бы кто-то хотел отправиться в место, где много людей и органики, которая является пищей для всех органических существ, он бы отправился туда. Но… — Тут Крис сделал паузу и, разгуливая по салону броневика, заключил: — Но корабль прилетел к нам — не куда-нибудь в другое место, а именно к нам. И организм на этом корабле прилетел обратно к нам. «Простое совпадение? — спросите вы. — Возможно, грузовые корабли с марсианской базы летят к Земле?» Нет, не летят. Мне только что передали информацию о том, что все грузовые корабли марсианской базы находятся в своих доках.

— Разрешите комментарий, — улыбнувшись, поднял руку Алекс.

— Давайте, — чётко ответил Крис.

Алекс подошёл к перископу, посмотрел в него на мерцающие на небесном своде звёзды и сказал:

— Если бросить кота далеко от дома, он возвращается.

— Как бумеранг, — продолжил Крис, похлопав его по плечу, — точно, как бумеранг.

— Что будем делать? Переключимся на картинку с Марса или будем спасать нашу базу? — задал вопрос Джон, проводя в воздухе рукой вблизи активного монитора и как бы предлагая поменять изображение.

— Будем спасать людей и попытаемся отследить направление движения данного организма, постараемся найти, где его дом, — многозначительно сказал Крис. — Если его дом — океан, тогда, возможно, если наши предположения верные, скоро всё кончится. Если нет, то будет продолжение. В пользу первой версии говорит возврат, в пользу второй — огневой контакт с роботом на Марсе и вероятная гибель персонала марсианской базы.

Как только Крис произнёс конец фразы, раздался сигнал запроса связи. Навигационная панель замигала, и на ней появилась надпись: «Подтверждение связи Delta Team».

— Они вышли на нас, значит, на подлёте другие собеседники отсутствуют. Связи с базой нет. Мы — их единственный источник информации, но с ними надо быть осторожнее: они не будут возиться с новыми организмами, как мы. Их задача либо эвакуация, либо спасение, либо аннигиляция, — сказал Крис, активировал связь и доложил обстановку:

— Команда Ехрlоrеr слушает, ситуация стабильная, с базой связи нет, проведена эвакуация на нижние этажи.

Голос с армейской чёткостью на противоположном конце телемоста мгновенно ответил:

— Мы в курсе. Просьба предоставить решение военных задач нам. Вам необходимо отъехать на безопасное расстояние, вас подберёт эвакуационный модуль.

— Понял вас, но мы не можем мгновенно отъехать, у нас военное подразделение в корпусе базы, — пытаясь выгадать время, ответил Крис.

— Эвакуируйтесь побыстрее. Конец связи, — завершил сеанс голос с другого конца телемоста.

Крис быстро подошёл к монитору, активировал изображение с камер дроидов внутри базы и проговорил:

— Надо ускоряться. Будем прорываться внутрь базы, чтобы спасти тех, кто остался в живых. Если мы никого не спасём и не выясним, в чём дело, они могут сбросить управляемый заряд, даже если там кто-нибудь остался в живых.

Джон и Алекс одобрительно кивнули, показывая свою готовность к действиям. Крис был прав.

---

Пинья колада

На экране появилось изображение с камер дроидов, покинувших разгерметизированный торговый центр. Они открыли шлюз и теперь быстро двигались по обширному зимнему саду к эвакуационному люку на кампусе базы. Длинные ветви пальм и гигантских папоротников жёстко хлестали по быстро движущимся металлическим корпусам дроидов. Влажный воздух конденсировался на камере и стекал с неё каплями, преломляя изображение. Дроиды без труда преодолели гуавовые поля, пробежали через плотные ряды посаженных ананасов и теперь двигались сквозь густые заросли банановой плантации. Огромные грозди спелых бананов с треском разлетались в стороны и засыпали металлические тела дроидов банановой мякотью и кожурой. Это было совсем не похоже на холодный и величественный ландшафт окружающих базу европейских ледовых равнин. Алекс смотрел на монитор и на мгновение представил себе влажные экваториальные леса Земли, в которых ему довелось провести свой недавний отпуск. Эти леса были яркими и разнообразными по видовому составу флоры и фауны, в отличие от холодного и безжизненного ландшафта Плутона. Здесь он провёл два года, стажируясь и готовясь к полёту на Европу, но ему всё время хотелось вернуться на Землю и снова отправиться на экватор — полюбоваться красотой этих экваториальных лесов. После трудного рабочего дня Алекс частенько наведывался в зимний сад и гулял по плантациям кокосовых пальм и террасам карамбольных деревьев, которые были разбиты на склонах небольших холмов в самом центре зимнего сада. Захаживал он и в банановую рощу, проводя время под большими листьями банановых пальм и всматриваясь в абсолютно прозрачное европейское небо с мерцающими на фоне Юпитера звёздами.

Невозможно было представить, что внезапная череда необычных событий нарушит эту спокойную безмятежность и тишину зимнего сада. Протоптав тоннель в банановой чаще и на ходу отряхиваясь от кожуры, дроиды очутились на опушке плантации кокосовых пальм, по которой любил гулять Алекс, и, немного посовещавшись, остановились. Дроны нагнали их и теперь совершали круговой облёт над кронами, на которых гнездилась пара колибри, завезённых с Земли. Их сильно взволновал неожиданный прилёт военной техники, которую они ранее никогда не видели. Колибри порхали над невысокой порослью пальм и временами нервно дёргались в разные стороны, пытаясь понять, что случилось.

Дроидов явно что-то насторожило. Оценив ситуацию, они начали сканирование местности инфракрасными датчиками и молекулярным анализатором. Алекс смотрел на дроидов и пытался найти хоть какой-то изъян в этой величественной, ярко освещённой солнцем сквозь купол безмятежности. Ярко-зелёная трава успокаивала взгляд. Слева и справа от плантации, окаймляя оставленную позади банановую рощу, неспешно колыхались под действием турбонаддува заросли сахарного тростника. Ярко светившее солнце расплывалось в причудливой улыбке, преломляясь при прохождении световых лучей через стеклокомпозитный купол.

— Необычно колышется, здесь какое-то движение, надо проверить! — прервал молчание Крис. Он, выделив место на пиктограмме, передал информацию дроидам, а те внезапно развернулись в направлении зарослей сахарного тростника, на ходу вскидывая автоматы, и направили лучи прицелов в сторону, которую обозначил пиктограммой Крис. Тростник всё так же колыхался в такт восходящим потокам воздуха, испускаемого вентиляционными отверстиями в полу. Алекс пытался найти в этих колебаниях нечто необычное, но не мог. Всё казалось ровным и обыденным. Симметричные покачивания сочных тростниковых листьев имели абсолютно стабильную амплитуду. Внезапно тростник зашатался, и его фронтальный слой рухнул, показав злобный оскал большой собаки, шерсть которой отливала в лучах солнца металлическим блеском. Собака была почти двухметровой высоты, достаточно грузная и мускулистая. Всё её тело было необычно серебристым, а глаза — строго зафиксированными на дроидах. Установилась напряжённая пауза.

— Это же один из наших сторожевых псов. Но что с ним случилось, почему он стал такого роста? — удивлённо воскликнул Алекс, привстав с кресла у навигационной панели.

— Да-а, — протянул Крис, — похоже, это уже не наш пёсик, а то, что от него осталось.

— Валите его, пока не очухался! — крикнул он дроидам по радиосвязи.

Пёс немного потоптался на месте и ринулся на дроидов, которые мгновенно открыли по нему шквальный огонь из всех видов оружия, поддерживаемые дронами с воздуха. Пробежать пёс успел лишь несколько метров. Траектория его движения пересеклась с траекторией мощного плазменного разряда, выпущенного из автомата одним из дроидов. Взрыв был настолько сильным, что огромного двухметрового пса разорвало на куски практически мгновенно. Мелкие части его туловища разлетелись на значительное расстояние, осыпав корпуса дроидов металлической шрапнелью.

— Сколько у вас всего было собачек? Не помните? — подмигивая в камеру, спросил один из дроидов по радиосвязи.

Алекс в ужасе смотрел на монитор. Мутантов такого размера он никогда не видел. И тем более никогда не попадал в нештатную ситуацию такого рода. Отгремели Континентальные войны между Социальной Федерацией и Соединёнными Свободными Штатами, но это были межпланетные войны между глобальными государствами, в которых широко использовались все виды современных вооружений, кроме ядерного и ударно-магнитного. В этих конфликтах не было биологического аспекта, на который был наложен всемирный запрет ещё сто лет назад. Прошло пятьдесят лет с момента окончания Пятой континентальной войны. Установилось длительное перемирие. Межпланетные станции стали использоваться совместно, а мировая торговля и экономика не испытывали более глобальных потрясений подобного рода. Но за спокойствие приходилось платить суверенитетом, разделом сфер влияния, корректировкой идеологии. Однако это была разумная плата за отсутствие глобальной войны, разрушений инфраструктуры, ущерба экологии и груд металлолома, разбитых вдребезги дроидов и военной техники, подлежащей утилизации. Алекс всегда знал, что война за ресурсы — а войны велись исключительно за них — ничего не решает, так как в ней нет реальных победителей и проигравших, только формальные, а ущерб огромен. Кроме того, мнимая победа в войне, как правило, приносила победителю лишь доступ к ресурсам, в конечном итоге расслабляя его, и тем самым вместо того, чтобы давать толчок совершенствованию в условиях ограниченности этих ресурсов и поиску новых технологий использования энергии, просто тормозила развитие и замедляла ход технологической эволюции. В результате войн выживал сильнейший, но замедлялся технический прогресс. Отсутствие конкуренции порождало видимое статус-кво, но стагнация тормозила рост. Поэтому Алекс всегда старался найти компромисс и договориться как на личном фронте, так и в роли сотрудника европейской орбитальной станции, а войн и конфликтов избегал. Дело и общий успех были для него важнее сиюминутной славы героя-победителя.

Этого нельзя было сказать о Крисе. Ярый сторонник войны до победного конца, участник боевых действий Пятой континентальной, он рассматривал жизнь через другую призму — призму борьбы с соперниками. Идеи выживания, завоевания новых пространств и территорий, создания максимально благоприятных условий проживания для своих граждан и защита их интересов ценой собственной жизни были для него основополагающими принципами. Глобальный масштаб техногенной катастрофы мало волновал его, он считал, что всё можно исправить, имея силы, волю и желание.

Как и большинство людей, Крис всегда имел своё собственное мнение, не желая изменять его в угоду другим или даже хотя бы корректировать. Он мог подчиняться исключительно приказам, но когда приказы было отдавать некому, перебороть ему себя было сложно, и он упрямо продолжал гнуть свою линию. Дроиды беспрекословно подчинялись ему, а клоны всегда имели своё личное мнение, но не могли ничего сделать, соблюдая субординацию. Однако бывали в его военной практике и случаи неисполнения приказов, когда действия клонов шли откровенно вразрез с инструкциями командования. Особенно в последнее время, после Пятой континентальной. Теперь был внедрён новый стандарт боевых подразделений. Он наделял отдельные боевые ячейки правом самостоятельного принятия решений в сложных, требующих проявления инициативы ситуациях.

Джон, старший научный сотрудник европейской базы, познакомившийся с Алексом на Европе, представлял собой нечто среднее между Крисом и Алексом. Умудрённый опытом научных исследований, он старался всё досконально проверять и в результате решительно действовать, непременно обдумывая и анализируя каждый шаг. Проработав в науке всю жизнь, он повсеместно использовал научный подход к изучению различных проблем, строил гипотезы, изучал выборки и проверял их статистическую значимость. Отнюдь не являясь сторонником силового разрешения конфликтов, он всё же решительно применял силу, заручившись поддержкой коллег или семьи для решения различных вопросов. Однако иногда, когда видел явное противодействие, мог ненадолго отступить, чтобы потом снова вернуться к роли нападающего.

Картина на мониторе в очередной раз изменилась. Дроиды, прочесав небольшой участок тростниковых зарослей и дав указание дронам о тыловом прикрытии, бегом направились через рощу кокосовых пальм к концу зимнего сада, в котором располагались теплицы с фруктами и овощами для торгового центра и питания сотрудников базы. Увязая в мягкой чёрной плодородной почве, дроиды включили ускорители и активировали длинные шипы-стабилизаторы конечностей. Они цеплялись шипами за мягкий грунт и, отбрасывая его при беге, отталкивались от большей по площади поверхности, как динозавры, более не увязая в почве. Наконец влажный газон с валявшимися повсюду кокосовыми орехами остался позади. Дроиды с треском пронеслись через теплицы, ломая подпорные стойки и продираясь через покрытые агроплёнкой ряды овощных и фруктовых культур. Дроны обеспечивали прикрытие сзади на низком бреющем полёте, пролетая над теплицами как на параде. Выпрыгнув из последней теплицы прямо в огромную мелиоративную лужу и подняв столб брызг и водяной пыли, дроиды остановились, проверили устойчивость связи с дронами и, достав автоген, стали разваривать крышку люка, ведущего в подземные помещения базы, нащупав её под водой.

— Интересно, — занялся саморефлексией Джон, вспоминая гигантского пса, уничтоженного дроидами, — если этот организм просто возвращается домой, то почему он столь агрессивен и делает мутантов из живых существ? Может быть, это вирус?

— Не думаю, — ответил Крис, — возможно, это просто реакция самозащиты. Если бы это был вирус, он бы наверняка полетел на самые густонаселённые небесные тела, а он вернулся на Европу.

— Если это только не очень умный вирус, — подытожил Джон, — и он не летит на Землю, так как знает, что там его ждут десятки тысяч вооружённых до зубов дроидов и вся боевая мощь Социальной Федерации и Соединённых Свободных Штатов.

— Ну, это совсем уж из области фантастики, — парировал Крис.

— В науке любая фантастика может с течением времени стать реальностью, — ответил Джон и указал на данные, переданные с орбитальной лаборатории. — Вот данные, только что пришедшие с орбитальной марсианской лаборатории, — продолжил Джон. — Роботу удалось отщепить кусок материи у организма, напавшего на него при входе внутрь марсианской базы. Анализ ДНК и РНК указывает на обширные изменения на клеточном уровне при сохранении органической структуры: вместо молекул водорода, кислорода и углерода подключаются атомы и молекулы различных металлов — кобальта, никеля, молибдена, но в неопределённом состоянии вещества. Это в принципе уже известная нам информация по предварительным анализам. А вот новые данные заключаются в том, что РНК данного организма очень схожа по геному с земными и искусственно выведенными на Плутоне вирусами. На Плутоне, кстати, один контагиозный и выдерживающий сверхнизкие температуры вирус попал в окружающую среду в результате аварии. Борьба с ним продолжалась так долго, что за это время было разработано три новых поколения лекарств.

Тут к Джону подошёл Алекс и осторожно спросил:

— Джон, вы серьёзно думаете, что этот вирус разумный и умеет мыслить? Ведь до настоящего момента нам неизвестно о существовании разумных существ такого микроскопического размера, по крайней мере в нашей Солнечной системе!

Старший товарищ улыбнулся, посмотрел ещё раз на выведенные на монитор результаты анализа и поморщился.

— Тьфу ты, какая гадость, — сказал он, рассматривая изображение оторванного куска материи. Похлопав Алекса по плечу, добавил: — Считайте, что это моя гипотеза, могу, как Эйнштейн, показать язык! Да, и ещё. — Джон сделал несколько шагов по внутреннему пространству салона. — Вдруг он получает мыслительные способности лишь тогда, когда попадает в организм человека или животного? Например, пользуется их потенциалом для решения собственных, так сказать, задач. Возможно, он попал на Европу откуда-нибудь ещё, с планеты, которую мы пока не открыли. С кометой или астероидом, мало ли тут всего летает. То и дело из пояса Койпера Юпитером к нам подсасывает.

Тут Джон повернулся к Крису и многозначительно добавил:

— Так что не исключён сценарий, в котором ваш пушистый кот может стать откровенным злодеем самым неожиданным образом, вот так-то.

— Возможно, Джон, — согласился Крис, — но моя основная проблема не в этом. Мне нужно любой ценой сохранить жизнь персонала и нашей команды, в том числе и вашу! Поэтому сейчас важно не упустить время. И ещё нужно блокировать запасные шлюпки в доках. Если вы говорите о том, что это существо пользуется мыслительными способностями других организмов, нам нужно сделать всё, чтобы оно отсюда никуда не улетело.

---

Внутри

Алекс посмотрел в перископ. Смеркалось. Дроны ходили вдоль обозначенного лазерными указателями периметра, попеременно сменяя друг друга на вахте. Звёзды становились всё ярче и контрастнее на фоне заходящего за горизонт Юпитера. Где-то вдалеке сверкнул метеор. «Надо уметь ценить спокойствие», — подумал Алекс, всматриваясь в безмятежную гладь горизонта. Его рефлексию прервал голос одного из дроидов, громко зазвучавший с навигационной панели:

— Спускаемся через нижний тоннель, на эвакуационном этаже будем через минуту. Поддержки нет, дроны остались наверху у выхода в режиме ожидания, для ручной транспортировки тоннель слишком узкий. Ждём дальнейших указаний.

— Спускайтесь осторожно, но быстро. У нас мало времени. Прикрывайте друг друга. Регулярно докладывайте. При непосредственной угрозе открывайте огонь на поражение, — скомандовал Крис.

После мигания финальной надписи ответа «Так точно» на экране появилось тёмное изображение тоннеля, освещаемое фонарями спускавшихся дроидов. Металлический стук оснащённых шипами ступней дроидов по вертикальной, прикреплённой к стене лестнице нарушал полную тишину замкнутого пространства тоннеля. Наконец дроиды оказались внизу, по очереди спрыгнув с металлической лестницы.

— Все прильнули к экранам? Теперь начинается самое интересное, — в своей обычной шутливой манере сказал один из дроидов. Крис улыбнулся. Он никогда не терял чувство юмора, даже в самой напряжённой ситуации. Дроиды открутили тяжёлый металлический шаровой кран, сняли засовы, вскрыли металлический замок и с трудом выбили крышку люка. Она с грохотом упала на пол и, лязгая и извиваясь, покатилась по коридору. Затем, ухватившись за обод люка своими мощными руками, дроиды осторожно спрыгнули вниз, на пол, и очутились в ярко освещённом боковыми фонарями пустынном коридоре. Тёплый мягкий свет создавал атмосферу уюта и расслабленности, но дроиды знали, что в любой момент может начаться жёсткий бой, поэтому, проверив боекомплект, они перебежками двинулись дальше к лифтовым проёмам, ведущим на нижние, подлёдные этажи эвакуационного центра.

Подойдя к лифтам, дроиды расставили ловушки с датчиками движения, чтобы прикрыть путь к отступлению. Ловушки активировали лёгкие, почти невидимые, красные лазерные лучи, паутиной опутавшие весь коридор и лифтовое пространство. Затем они жестом показали на камеру, что будут спускаться через шахту лифта, исключив таким образом движение по лестнице. Один из дроидов с лёгкостью раскрыл своей металлической рукой двери лифтовой шахты. Автомат, висевший незакреплённым на его плече, заколыхался. Второй дроид достал датчик и измерил скорость ветра.

— Двадцать метров в секунду — почти шквал, — сообщил по радиосвязи дроид. — Кто-то здесь уже двигался или пытался двигаться, очевидно, на нижних этажах шахта уже где-то открыта, но откуда такой сильный ветер, не совсем ясно. Вытягивает вниз, как при разгерметизации. Но внизу ничего нет, только океан, а там не может быть открытого космоса. Кислорода пока достаточно, но датчик показывает разреженность, давление как на уровне трёх тысяч метров над Землёй. Сейчас бросим вниз детектор движения — боевой коптер-разведчик, чтобы определить, есть ли кто там и каков его статус.

— Бросайте, — ответил Крис по радиосвязи, — поставьте гражданский модуль, не боевой, там могут быть живые люди.

Дроид заложил руку за спину и достал оттуда небольшой аэромобильный коптер, размером около 40 сантиметров по диагонали, активировал его и бросил вниз.

Крутясь и раскачиваясь в турбулентных вихревых потоках шахты, коптер сначала стал быстро падать. Затем сбалансировался, несмотря на ветер, и, включив все двигатели, стал поступательно снижаться, проверяя целостность выходов на этажи. Он мониторил их на предмет движения и наличия форм жизни. Изображение, передаваемое в онлайн-режиме, сразу же появилось на мониторе команды Explоrеr. Коптер достаточно быстро спускался вниз, мигая зелёными бортовыми огнями и притормаживая на этажах. При прохождении минус восьмого этажа коптер в очередной раз притормозил. Прямо перед ним зияла большая, совершенно чёрная дыра лифтового проёма, дверей не было. Шум ветра таинственно гудел, зазывая в неизвестность абсолютно тёмного, неосвещённого пространства.

— Форм жизни в пределах 250 метров не зафиксировано, движущиеся объекты не детектированы, — передал сообщение коптер.

Затем коптер быстро проверил оставшиеся этажи в шахте, вплоть до минус одиннадцатого, но все лифтовые проёмы в них были интактны, и никаких движений позади них детектировано не было. Коптер взмыл вверх и, зависнув на уровне дыры, запросил разрешения на вход.

— Вход подтверждаю, — передал Крис по радиосвязи дроидам и добавил: — Спускайтесь за коптером, установите дополнительные передатчики для улучшения качества радиосвязи, прикрывайте друг друга. Время ограничено, готовность пять секунд.

— Вас понял, спускаемся, — отозвался один из дроидов, ухватившись металлической рукой за канат для спуска вниз и зацепив страховочный трос. На экране появилась мигающая световая индикация: «Готовность 5 секунд… 4 секунды… 3… 2… 1… Пуск».

Оба дроида прыгнули на тросы и стали быстро, но плавно скользить вниз по канатам, задействовав роликовые спусковые механизмы. Через десять секунд дроиды достигли минус восьмого этажа. Отцепившись от канатов, они впрыгнули в лифтовой проём. Коптер поморгал им красным бортовым сигналом и, установив визуальный контакт, начал движение внутрь по длинному тёмному коридору. Дроиды включили надплечные прожектора и осторожно двинулись вслед за ним.

Коридор был достаточно широким и имел в отдельных местах боковые выступы для обеспечения надёжного прикрытия в случае внезапной атаки. Свет прожекторов отражался от беловатого цвета стен и открывал дальнейшую перспективу для просмотра отдалённых очертаний. Пройдя несколько десятков метров, дроиды вошли в широкий неосвещённый зал. На потолке в прожекторном свете тускло мерцали серебристые лампы центрального освещения. По бокам располагались прозрачные двери, ведущие в другие помещения.

— Что у нас на этом этаже? Помните, Джон? Нам ранее этот эвакуационный модуль не показывали, мы охраняли наружную часть базы, — спросил Крис, включив конференц-связь для дроидов.

— Тренажёрный зал, душевые, комнаты отдыха, мини-кафе и аквариум, — подсказал Джон.

— Где аквариум? Уточните местоположение! — попросил один из дроидов и, вскинув лазерный автомат, быстро огляделся.

— Сразу у входа в сауну, надо пройти через душевые. Прозрачная дверь, приблизительно в десяти метрах от вас по правой стене, с надписью «Water Amusements», — подсказал Джон и покачал головой. — Желательно проверить, хотя рыбки там маленькие и несколько ручных тритонов.

Дроиды осветили стены прожекторами, нашли искомую прозрачную дверь, быстро окружили её и, оставив коптер на позиции в центре зала, быстрым и мощным толчком ног выбили дверь. Удар был такой силы, что дверь из композитного оргстекла разбилась вдребезги, и её осколки с пронзительным звоном разлетелись по всему помещению, осыпая душевые кабинки и встроенные в стены электронные контейнеры для мыла и шампуней. Крису, Джону и Алексу показалось, что часть осколков вонзилась во что-то мягкое, издавая звук разрезаемого целлофанового пакета. Дроиды ворвались внутрь. Первый дроид бросил вперёд осветительную гранату, которая загорелась ярким точечным пламенем, мгновенно осветив всё помещение с душевыми кабинками. То, что предстало взорам дроидов и команды Ехрlоrеr, могло удивить даже профессора биологии с многолетним стажем работы в генетической лаборатории. Большинство кабинок было залито шампунем, сломанные перегородки беспорядочно валялись на полу, а водяные краны свисали на трубах, вырванных из стен. И посреди всего этого хаоса лежало какое-то бесформенное огромное тело, с вонзёнными в него остатками выбитой дроидами двери.

Держа на прицеле «нечто», дроиды было попытались к нему приблизиться для более внимательного изучения. Но на подходе один из них был отброшен на несколько метров назад мощным ударом гигантского трёхметрового хвоста с шипами на конце. Тело развернулось и, клацая острыми зубами, поглотило полтуловища второго дроида, пытаясь заглотить его вместе с ногами и двигая шеей из стороны в сторону, как громадный аллигатор. Одна из камер заскрипела и отвалилась от дроида, передавая изображение из пищевода гигантского существа, клокочущие звуки внутренностей которого заполонили эфир. Однако дроид исхитрился и, одной рукой держа автомат, нажал на спусковой крючок. Плазменный разряд разорвал туловище животного пополам. Куски плоти животного разлетелись по душевым и, собравшись в металлизированные шарики на лету, зазвенели по полу и стенам. Хватка мощных зубов ослабла, и дроид, достав лазерный нож, разрезал пасть и выбрался в окружающее пространство.

Сидя на полу, он произвёл несколько движений конечностями, проверяя целостность узлов и агрегатов. Второй, ранее отброшенный ударом гигантского хвоста дроид поднялся и, пошатываясь, подошёл к первому, чтобы ему помочь. Коптер подлетел к душевой и направил мощные прожекторы для дополнительного освещения пространства. Дроиды запустили процесс регенерации и проверки работы программного обеспечения. Когда проверка завершилась, они зафиксировали автоматы и осмотрелись.

Стояла тишина. Лишь ветер в коридоре заунывно посвистывал, нарушая безмятежность. Всё помещение было забросано металлизированными осколками, покрытыми вязкой плёнкой. Один из дроидов подошёл к душевой, взял несколько осколков и внимательно их рассмотрел. Затем повернулся к камере, потёр осколок и сказал:

— Затвердевший металл, состав плёнки — органика. По-видимому, при нарушении связей металл восстанавливается, а органика выходит из состава кристаллической решётки.

— От туши ничего не осталось, только органическая плёнка и металлические пластинки и шарики. Похоже, это был гигантский тритон, — сообщил второй дроид, подойдя к месту атаки земноводного.

Крис покачал головой.

— Там, в аквариуме, был не один тритон, верно, Джон? — напомнил Крис и добавил: — Будьте внимательны и осторожны, надо искать людей, если от них что-то осталось.

— Расставим ловушки направленного взрыва и выдвигаемся, — доложил дроид с номером 245. С этими словами он повернулся вполоборота по направлению к стенкам душевых кабин и двери в помещение, где располагался аквариум, и бросил в воздух пакет с ловушками. Не долетев до пола, пакет раскрылся, и самонаводящиеся ловушки облепили стены.

Дроиды быстро покинули помещение и последовали за коптером дальше по коридору. В течение пятнадцати секунд они бежали, удаляясь от спа-комплекса. Потом их движение замедлилось, коридор повернул влево, а затем вправо, огибая внушительных размеров конференц-зал. Внезапно раздался сильный взрыв, столб огня заполнил коридор со стороны спа-комплекса, а ударная волна сбила дроидов с ног, с рёвом проносясь вдоль стен коридора. Всё затряслось, с потолка сверху посыпались куски бетона и композитной облицовки.

— Сработало. Наша ловушка, — сказал один из дроидов, поднимаясь и отряхиваясь.

— Значит, тритоны не закончились, — улыбнувшись, ответил ему другой.

— Проверьте зал, — передал дроидам по радиосвязи Крис, — запустите коптер.

Дроиды раздвинули двери конференц-зала, расставив ловушки по обе стороны от проёма, и запустили внутрь коптер.

В конференц-зале было свободно, мягкие левитационные кресла парили в магнитном поле над длинным овальным столом, по бокам которого были встроены контейнеры с минеральной водой. Коптер неспешно пролетел вокруг стола, долетел до конца комнаты, развернулся и взмыл под потолок.

Дроиды стояли по обе стороны от входного проёма как часовые, готовые в любой момент открыть огонь по любому объекту. Вдруг большой стол треснул пополам. Вздыбившиеся его половины с треском разлетелись в противоположные стороны, и перед дроидами предстал человек очень высокого роста и плотного, мускулистого телосложения. Его фигура была почти идеальной. Мышечные ткани отливали бронзой в свете прожекторов. Бицепсы и трицепсы выделялись на фоне гладко скроенного торса. От неожиданности Алекс отпрянул от монитора — настолько реалистичным казалось изображение на экране.

Дроиды рассредоточились по углам зала, держа незнакомца под прицелом.

— Кто вы, назовите себя: имя, фамилия, идентификационный номер. Мы солдаты пятого полка Орбитальной роты Соединённых Свободных Штатов, — сказал один из дроидов, сделав осторожный шаг вперёд. В ответ воцарилось молчание. Человек стоял не шевелясь и осматривал дроидов.

— Либо он глухонемой, либо он уже не он, а оно. Пока не предпринимает никаких действий. Проверяю списки базы данных служащих базы, идёт инициализация фотографий, — предположил второй дроид и жестом указал направление для атаки.

— Не узнаёте в нем никого из обитателей базы? — спросил у Джона и Алекса Крис, добавив: — Я тут ещё не со всеми успел познакомиться, слишком мало времени прошло, как я заступил на дежурство.

Джон внимательно всмотрелся в лицо незнакомого культуриста:

— У него искажены черты лица, мускулы как будто везде, даже на лице. Очень сложно определить, на кого похож.

— Проверьте базу этого этажа, всех, кто здесь работал. Спа-центр. Конференц-зал. Технический персонал. Если будет совпадение — отметьте. При малейшей угрозе с его стороны открывайте огонь. Если он так и дальше будет стоять, расставляйте ловушки, чтобы не вышел, и двигайтесь дальше. Нам важнее живые, а не генно-модифицированные организмы, — приказал дроидам Крис.

Утвердительно кивнув головой на камеру, дроиды аккуратно расставили ловушки, не спуская глаз с незнакомца, так и стоявшего без движения посередине конференц-зала и разглядывавшего их.

— Странно, почему не нападает? — поинтересовался один из дроидов.

— Возможно, оценивает ваш потенциал, — ответил по радиосвязи Крис.

Джон внимательно посмотрел на экран монитора.

— Я думаю, — сказал он, растягивая слова, — оно просто ждёт, когда вы отвлечётесь.

— Вас понял, выходим в тандеме, спина к спине, — ответил дроид с надписью «246» и прижался к спине 245-го дроида, приготовившись к выходу.

Мускулистое тело заметило этот маневр и, отшвырнув остатки стола, неожиданно достало бластер и выстрелило в дроидов. Однако автоматическая система распознавания огня, встроенная в автоматы дроидов, блокировала угрозу, успев выстрелить в ответ, и плазменные разряды столкнулись на полпути до целей, породив мощный взрыв. Ударная волна накрыла мускулистого исполина. Коптер отбросило в противоположный конец зала. Дроиды также почувствовали силу взрыва в полной мере, вылетев через дверной проём в коридор.

Всё было в дыму. Едва поднявшись, они сразу же активировали несколько лазерных ловушек на случай преследования и побежали дальше по коридору, стремительно удаляясь от конференц-зала, заблаговременно послав коптеру запрос на возвращение. Как и в предыдущий раз, не успели они преодолеть небольшое расстояние по коридору, сзади раздались взрывы сработавших ловушек.

— Вирус использует умственный потенциал живых организмов. Наверное, мы потеряли коптер, — бросил на бегу один из дроидов другому.

— Раз так, то теперь будем вести разведку боем. Похоже, что так и есть. Мыслительные способности разных организмов различны. Вирус использует их в той степени, которая соответствует потенциалу конкретного организма, — ответил второй дроид.

Передвигаясь по коридору, дроиды периодически оставляли контрольные ловушки, активируя их дистанционно.

---

Рыцари Круглого стола

Вскоре коридор расширился и превратился в зал с большими витыми колоннами. Он чем-то напоминал амфитеатр, с выложенными мрамором стенами и полукруглой, похожей на сцену ложбиной посередине. Колонны располагались симметрично друг напротив друга и, увенчанные капителями, подпирали v-образные своды потолка, расписанные панно с изображениями рыцарских подвигов и средневековых сюжетов. Дроиды замедлили ход и огляделись. Потолок резко уходил вверх и образовывал купол, в центре которого висела большая хрустальная люстра, грани которой поблёскивали всеми цветами радуги.

— Это что, зал рыцарей Круглого стола? — спросил дроид 245 у Криса, Джона и Алекса и добавил: — Зачем такая помпезность в этом колонном зале?

— Это актовый зал, зал релаксации и древностей. Этот реликтовый музей — идея проектировщиков базы, — ответил Джон. — В конце зала есть люк с выходом в ледовый карст, нечто вроде пещеры, но так как льды подвержены конвекции и временами двигаются, то существование пещеры, задекларированное с момента строительства базы вплоть до настоящего времени, может быть поставлено под сомнение. Люк находится за дверьми. Если в зале никого не обнаружите, то единственное место, куда можно выйти из этого зала, — это ледовая пещера. Температура там не такая низкая, как на поверхности. Мы делали замеры во время строительства базы, там около минус десяти. Такая температура объясняется вероятным подъёмом теплого пара. Пещера уходит глубоко вниз — возможно, к океану. Мы не спускались вниз по ней. Спуск был пологим, но идти очень долго и скользко, да и опасно, если вдруг начнут двигаться льды. Плюс кислорода там практически нет. Только водяной пар, без скафандра не выжить.

Крис подошёл к Джону и, глядя в монитор, высказал предположение:

— Надеюсь, технический персонал, так же как и вы, Джон, наверняка знал о пещере. Вероятно, они догадались, что база заражена, и спустились в пещеру, задраив люк снаружи и взяв запас кислорода. К сожалению, это не лучшее решение, так как внизу только океан. На поверхность им не пробиться, если только… — Крис замялся и сделал несколько шагов по салону. — Если только не использовать всю мощь лазерного вооружения.

— Вы ведь не видели ни одной расставленной до вас ловушки и никаких следов боевых действий? — обратился он к дроидам и продолжил мысль: — Вероятно, они экономили лазерные заряды для выхода на поверхность, а сейчас прорываются к нам. Хотя толщина льда здесь огромна, это практически невозможно — взорвать его.

Джон парировал:

— Иногда вещи, которые кажутся нам глупостью, на самом деле продиктованы здравым смыслом. Что, если не взрывать, а перевести оружие в другой режим и попытаться прорезать лёд лазером, сделав в нём тоннель? Нужно очень много энергии, но, учитывая потенциал вооружений и ёмкость заряда на каждого дроида, при экономии это теоретически возможно. Иногда в космосе и на планетах слишком высокая скорость кажется безумием, но в критических ситуациях она столь же опасна, сколь опасны нерешительность или промедление. Если найти баланс, можно реализовать самые невероятные проекты.

Алекс, мельком взглянув на Джона, высказал своё предположение, ожидая поддержки старшего товарища как более опытного:

— Джон, океан и поверхность связаны, соединены друг с другом! Ведь здесь есть гейзеры, и они были предметом нашего изучения. В ледовом карсте могут быть разломы!

Джон одобрительно взглянул на юношу и кивнул:

— Да, это так. Но в этих разломах очень большая скорость водяного потока. Хотя… — Джон немного подумал, взвесил все за и против и произнёс с надеждой: — Не исключено!