Бесплатный фрагмент - Грон. Северный пик

Пролог

Крупные капли застучали по тяжелым стальным доспехам. Звук стремительно нарастал и через несколько мгновений предупредительный дождь превратился в уверенный ливень. Холодные потоки воды стекали по шлемам и, попадая в щели опущенных забрал, заставляли воинов встряхивать головами. Над стройными шеренгами раздался вой боевого рога. Ряды колыхнулись, поднимая мощные щиты и перехватывая длинные копья.

Две сотни ункарских тяжелых пехотинцев с волнением всматривались в ночную даль, пытаясь сквозь плотную пелену дождя увидеть противника. Позади застывшего в ожидании войска догорали останки разрушенного поселения, медленно погружая предгорье в густой мрак.

Прошла всего неделя, как имперская армия под командованием герцога де Растами вторглась на территорию северных племен, решив сокрушительным ударом поставить местных жителей на колени и принудительно навязать свою веру. Многочисленная пропаганда и высокопарные слова о великой цели скрывали истинные намерения знати и самого императора: северный пик обладал огромными залежами железной и медной руды.

Сквозь шелестящий шум дождя прорвались нарастающие крики, очень скоро превратившиеся в угрожающий гул. Через несколько мгновений из отступившей тьмы вылетела сотня воинов в чёрных звериных шкурах, и в лунном свете замелькала сталь их мечей и длинных обоюдоострых топоров. С оглушительным грохотом мохнатое войско налетело на плотный ряд тяжелых пехотинцев.

Смешались предсмертные крики и звон металла. Под яростным напором строй пехотинцев раскололся, пропуская в брешь неистовый поток воинов северных племен. Боги войны были довольны: огромные потери несли обе стороны, и очень скоро раскисшая от влаги земля покрылась истекающими кровью телами.

Тяжёлая пехота дрогнула и, стараясь сохранить остатки строя, начала пятиться назад. Казалось ещё немного и имперцы начнут полное отступление. Ликующий натиск черных воинов, почувствовавших близкую победу, не позволил им заметить полсотни всадников, ударивших им в правый фланг. Закованные в кольчугу кони сбивали северян с ног и топтали копытами, выполняя волю наездников.

Среди кипевшего боя отчаянно метался странный парень в грязных джинсах и порванной белой футболке. Тело человека содрогалось от ужаса, сознание отказывалось верить в реальность происходящего. Парень, машинально прикрываясь руками, пытался вырваться из кровавого месива, когда сквозь него с хрипом пролетел воин в лохматой шкуре, из груди которого торчал крупный обломок копья.

Олег, так звали парня, присел рядом с распростертым телом и с нескрываемым ужасом разглядывал воина. Левую сторону лица погибшего украшала черная татуировка в виде мелких иероглифов, спускавшихся от виска к подбородку. На голове человека плотно сидел головной убор из шкуры волка, из-под которого виднелись кольца кольчужного капюшона. Впрочем, вся одежда воина состояла из шкур, прикрывающих легкий доспех. Даже грубоватые кожаные сапоги имели стальные пластины, защищающие ноги.

Олег резко вскочил и отшатнулся, когда около тела погибшего рухнул на колени воин в лохматых шкурах. Быстро осмотрев собрата, человек вырвал обломок копья из груди павшего и, подхватив его под руки, шустро поволок подальше от места боя. К нему на помощь подскочил второй боец и уже через несколько секунд они скрылись в темноте.

— Моя битва окончена, — от неожиданности Олег дернулся, оглянулся и непроизвольно отступил назад. Напротив него стоял парень, тело которого Олег рассматривал минуту назад. Сейчас одежда воина не носила следов кровавой схватки, словно этот человек и не был участником продолжающегося сражения. За спиной погибшего появилась девушка в светлом платье и длинными волнистыми волосами. Незнакомка приблизилась к воину, положив руку на его плечо, и за спиной девушки расправились почти прозрачные крылья. Парень словно ожидал этого и, облегченно вздохнув, начал расплываться в воздухе вместе с крылатой гостьей. Очертания пары быстро исчезали, и до Олега донеслись слова: — Умрет один, чтобы дать жизнь другому. И вздрогнет мир Антар…

Какая-то неведомая сила подхватила Олега и потянула в темноту за воинами, забравшими тело погибшего. Невесомой ношей Олег пролетел мимо завала камней, редкого лесочка и оказался на небольшой поляне, где покоились останки уже знакомого парня. На лбу погибшего находился гладкий темный камень, а ноги воина были обвиты гибким растением, похожим на змею. Вокруг тела, размахивая коротким посохом, увенчанным мордой твари, на кривых ногах скакал мужичок в светло-серых шкурах. Покончив с танцем, старик замер и с силой опустил свою трость на грудь парня.

Олега снова крутнуло и, потеряв из вида обитателей поляны, он провалился в темноту, где его охватила жгучая боль. Вскоре она оставила свою жертву, чтобы Олег в полной мере ощутил гамму запахов давно немытых тел. Олег скривился, а уже через пару мгновений перед ним возникло сморщенное лицо старика с торжествующей улыбкой.

— С возвращением, Грон.

Глава 1

— Нет, этого не может быть… Это какой-то розыгрыш, — бормотал под нос Олег, но зудящая рана настаивала на реальности происходящего. — Я, наверное, в больнице и все это последствия медицинских препаратов, которыми меня накачали. Думаю, в коме и не такое может присниться.

Тяжело дыша, Олег шагал за воином, придерживаясь его темпа и попадая в оставленный парнем след. Зачем он это делал, Олег не понимал, но почему-то был убежден в необходимости данных действий. За ним, сопя, следовал старик. Со стороны такое передвижение напоминало затянувшийся ритуальный танец. Олег уже потерял счёт времени и просто вновь и вновь пытался осмыслить происходящее.

Последнее, что он помнил, это их шумную компанию, отправившуюся в горы на выходные. Молодости свойственно использовать подвернувшееся свободное время для развлечений. Было весело и нескучно: палатки, костер, спиртное, песни под гитару и многообещающие взгляды девушек. Ближе к вечеру Олег отошел от лагеря по естественной нужде, и как-то быстро заплутал в нетронутых лесных зарослях. Он даже слегка растерялся и, усмехнувшись, хотел окликнуть друзей, когда почувствовал, что земля уходит из-под ног. Последовало грубое падение, выбившее воздух из груди, и в следующее мгновение Олег оказался под проливным дождем, который чудесным образом игнорировал его.

Узкая тропа резко пошла вверх, но тренированное тело парня, в котором оказался Олег, достойно выдерживало нагрузку. Слева тянулась почти отвесная горная стена, справа — зиял обрыв. Хаотично перебирая мысли, Олег отметил, что в предоставленном теле он чувствует себя почти комфортно и не испытывает страха перед неизвестностью. Тропа закончилась, и их длинный караван начал втягиваться на широкий выступ. Чужая память любезно подсказала, что идти им ещё не меньше шести часов, прежде, чем они нагонят женщин и детей их племени.

— Как себя чувствуешь, Грон? — рядом с Олегом на камень присел вездесущий старик в серых шкурах. Олег отметил внимательный и цепкий взгляд старика. Поглаживая отполированный руками посох, старик неотрывно смотрел на Олега. — Ты помнишь, как меня зовут?

Неожиданный вопрос старика заставил два десятка воинов, расположившихся рядом, замолчать и заинтересованно посмотреть на эту пару. Что-то явно не давало старику покоя, и он желал избавить себя от сомнений. Олегу показалось, что глаза уродливой головы посоха на мгновение сверкнули зеленым светом.

— Шаман Пакнит… — неуверенно прошептал Олег, ухватившись за чужое воспоминание. Видимо ответ понравился старику, потому, что тот удовлетворенно кивнул и поднялся с камня. Спешно подойдя к обрыву, старик несколько минут всматривался в ночную даль и, прочертив посохом на земле какой-то знак, заговорил.

— По нашим следам идут имперские егеря, — шаман взглянул на Грона и повернулся к крепкому парню, который держался обособленно. — Ирти, бери командование на себя. Грон, постарайся быстрее восстановиться. Я понимаю, что возвращаться из чертогов богини в мир смертных тяжело, но ты нам нужен.

Олег хотел ответить, но не успел открыть рот, как в голове замелькали картинки, образы, звуки: все, чем была заполнена жизнь погибшего парня. Олег захотел крикнуть, что это не его прошлое, и он не имеет ничего общего с этими людьми, но тут же сообразил, что это ничего не изменит и сейчас лучше промолчать и принять уготованное судьбой. Память без остановки продолжала повествование: суровый отец, возглавляющий племя, друзья, охота, оттачивание воинского мастерства и сотни сражений под командованием Грона, сына вождя. Ответные нападения на заставы имперцев, отпор неугомонных воинственных племен, добыча железной руды, охрана торговцев племени. Калейдоскоп видений замер на имперском всаднике с длинным копьем. Вспышка боли, и мир погрузился в вязкий мрак с привкусом собственной крови во рту.

— Вспомнил… Только не пойму, почему именно мне доверили продолжить твою жизнь, Грон… — тихо прошептал Олег, исподлобья наблюдая, как уставшие люди копошатся с оружием и доспехами. Теперь это был его отряд, и он уже знал имя каждого воина. Им предстояло задержать имперское войско, чтобы дать возможность жителям трех деревень скрыться в спасительных расщелинах.

У подножья величественной горы давно обосновались три племени: пирты, унты и ликты. Грон приходился вторым сыном вождя племени ликтов, которые заселили северную часть предгорья. Племя состояло из четырёх деревень, расположенных относительно близко друг к другу, что позволило ликтам после вероломного вторжения армии Империи и уничтожения первой деревни спешно собраться оставшимся трем поселениям и скрыться в каменных лабиринтах. Женщин, детей и стариков отправили к шахтам и небольшому храму, расположенному почти на вершине горы. Там было возможно разместить достаточное количество людей, а предусмотрительно созданные запасы провизии помогут продержаться около трех месяцев.

— Две сотни шагов, — сказал старик, глядя на голову посоха с тускло мерцающими глазами. — Ирти, их не больше сотни.

— Радес, десяток — твой, время боя — около пяти минут, — проговорил здоровяк Ирти и, взглянув на Грона, добавил: — Я возьму второй десяток.

Грон молча наблюдал, как воины быстро разбились на группы и приготовились к сражению. Для схваток на горных тропах считанного количества людей было вполне достаточно, так как на таком ограниченном пространстве могли разминуться не больше двух-трёх человек. Воины племен ликтов часто использовали подобную тактику. Первый десяток сдерживал противника, не позволяя тому, используя количественное преимущество, продвинуться на плато или уступ. Второй десяток, выждав определенное время, менял первый заслон.

— Сотня шагов, — оповестил старик. Наматывая рукой круги над посохом, шаман что-то зашептал на незнакомом языке.

Отозвавшись на слова хозяина, глаза головы посоха начали разгораться и через несколько мгновений из ярких зениц вырвались десятки тонких лучей и, опустившись к земле, направились к воинам. Достигнув цели, зеленые нити начали подниматься по ногам, обвивая тела людей. Шаман замолчал, довольно покачивая головой, а его посланцы уже самостоятельно продолжили намеченный путь. Добравшись до груди воина, нити изгибались в сложном иероглифе и, вспыхнув, замирали.

Грон с удивлением смотрел на перемещение зелёных лучей, но когда нить стала наползать и на его сапог, он быстро поднялся и топнул ногой, пытаясь сбросить непрошеную гостью. Эти телодвижения не имели успеха и Грон начал стряхивать нить руками, но та просто проскальзывала сквозь пальцы.

— Ты видишь защитную нить? — услышал Грон удивленный голос Пакнита. — Этого не может быть!

Шаман замотал головой и решительно направился к Грону, когда из темноты вылетела короткая арбалетная стрела и с визгом пронеслась рядом с головой шамана. В следующее мгновение с криками на каменный выступ попытались ворваться имперские егеря, но их встретил мощный отпор воинов в черных шкурах. В лунном свете сверкал металл оружия, а эхо разносило над горами гулкий звон мечей и топоров. То и дело ненасытная пасть пропасти, словно изголодавшаяся тварь, проглатывала человеческие тела и требовала все новые жертвы. Атаки егерей набирали силу, подпитываясь прибывающим подкреплением. Ликты понемногу пятились назад, но, перестроившись, вновь наваливались на противника, выравнивая фронт.

— Радес! — рявкнул здоровяк и первый десяток, совершив стремительный рывок, быстро ретировался за спины сменившей их мохнатой стены.

Свежие воины литов действовали, как отлаженный механизм. Синхронные атаки и выпады не оставляли слабозащищенным егерям шансов продвинуться вглубь выступа скалы и воспользоваться численным преимуществом. Олег немного растерялся, так как не мог понять свою роль в плотном строю второго десятка. Сейчас его прежняя память перемешалась с воспоминаниями Грона, и Олегу банально требовалось время для обработки информации.

— Маг! — встревоженно вскрикнул Пакнит, вскидывая посох.

Ветер резко усилился, и в память Олега начали лихорадочно вливаться знания Грона, повествующие о магах двух миров. На бурлящей людьми тропе блеснули белые вспышки, и через мгновение над скалой появился светящийся узор. Ураганный поток ветра ударил вдоль тропы, сбрасывая егерей и отбросив назад воинов племени. Крепыша Ирти перебросило через человеческую сцепку и с силой приложило о каменную стену. Сплетенные Пакнитом узоры на телах ликтов ярко вспыхнули и потухли. Но, приняв на себя чужую магию, защитные руны все же спасли жизнь воинам ликтов.

Разбросав противоборствующие стороны, искристое сплетение замерло и угрожающе загудело. Шаман Пакнит рухнул на колени и начал быстро водить посохом по ребристой поверхности выступа, оживляя свои изображения. Зеленые линии оторвались от земли и превратились в двухметровую сетчатую стену.

— Аргхаг! — прокричал появившийся на тропе имперский маг и ударил узловатым посохом по скале. Повисший в воздухе рисунок мага с оглушающим грохотом взорвался, вновь разбросав поднимающихся на ноги воинов, а зеленая преграда шамана прогнулась и рассыпалась миллионами искр. Грон почувствовал, как его нещадно хлестнула по лицу колючая пыль. — Куда тебе тягаться со мной, шаман!

Пакнит попытался приподняться, но тело подвело его, и он потерял сознание, распластавшись на краю обрыва. Седобородый маг, опираясь на массивный посох и придерживая подол синей мантии, неторопливо зашел на выступ. Оглядевшись, он удивленно посмотрел на Грона, который одиноко стоял среди рухнувших тел.

Чувство опасности больно кольнуло в груди, и Грон, выхватив меч, рванул в сторону мага. Незамедлительно из посоха колдуна вырвалась длинная белая нить и, издав змеиное шипение, устремилась в грудь Грона, намереваясь пронзить наглеца. Грон инстинктивно схватил нить левой рукой, и тут же жгучее пламя охватило конечность до самого плеча. Но именно эта боль мгновенно отшвырнула остатки сознания цивилизованного Олега, заменив его инстинктами северянина.

Не отпуская белую нить, Грон крутнулся вправо, сближаясь с магом и нанося горизонтальный удар. Верный стальной клинок мастерски выполнил свою работу, с хрустом вонзившись в горло мага. Легкое сопротивление шейных позвонков и окровавленный меч сполна испил щедрое подношение. Потеряв равновесие, Грон, не сводя глаз с имперского колдуна, упал на спину. На лице мага застыло удивление и отсеченная голова чародея оплавленным воском скатилась с плеч. Тело в синей мантии еще на секунду задержалось в вертикальном положении и, завалившись на спину, сорвалось в пропасть.

— Он убил Ридда… — донеслось до Грона со стороны имперских егерей. Ощетинившись короткими мечами, те пятились назад. — Маг… Без мага дальше не пойдем… Пошлите гонца в лагерь.

Глава 2

Прошло минут десять, и в сознание пришел Ирти. С протяжным стоном парень поднялся и, держась рукой за голову, осмотрелся. Обнаружив взглядом свой обоюдоострый топор, Ирти неуверенной походкой приблизился к оружию и, склонившись, ухватился за деревянную рукоять. Воины со стонами, ворчанием и ругательствами поднимались на ноги. Взгляд Ирти замер на голове мага с закатившимися глазами, которая одиноко лежала на краю обрыва и просто просилась, чтобы ее пнули ногой.

Крепыш озадаченно потоптался около беспомощного тела шамана Пакнита и уткнулся взглядом в Грона. Тот сидел на валуне, потирая левую руку, а возле ног Грона лежал окровавленный меч. Ирти осторожно присел на соседний камень и, выдержав паузу, спросил:

— Это ты мага?

— Да, — прошептал Грон, не прекращая попыток успокоить боль в левой руке.

— Воину не противостоять в открытом бою против мага, — процедил шаман Пакнит, поднимаясь на ноги. — Это по силам только шаману или…

Взгляд Пакнита замер на голове мага, сверлившего пространство бесцветными глазами. Шаман что-то быстро зашептал и, схватив посох, провел им перед собой. Грон понял, что шаман проверяет, не иллюзия ли перед ним. Повторив манипуляции, Пакнит направился к голове колдуна, поднял ее за седые волосы и бросил в свой мешок.

— Поговорим об этом позже, — проворчал шаман, избегая взгляда Грона. — Сейчас нужно, как можно скорее поставить всех на ноги и уходить, пока егеря не привели нового мага. Смерть Ридда нам не простят… Погоди, это снимет боль.

Шаман приложил верхушку посоха к руке Грона, что-то быстро прошептал, и Грон почувствовал, как по раненой конечности растеклась приятная прохлада, смывая жгучую боль. Через минуту Пакнит уже осматривал остальных ликтов, но и без шамана Грон знал, что троих поднять не получится. Тяжело вздохнув, Ирти грустно произнес:

— За одну ночь мы потеряли тех, с кем вместе росли и прошли не один десяток сражений, — Ирти подал знак Радесу. — Мы даже не можем похоронить своих людей.

Шесть воинов под командованием Радеса быстро освободили тела от доспехов и оружия и сбросили погибших в зияющую пропасть. Чувства Олега противились такому варварскому отношению к погибшим, но сознание Грона твердило, что это необходимо, если они не хотят, чтобы их противник поглумился над телами ликтов.

Не прошло и двадцати минут, как потерявший троих бойцов отряд вновь выдвинулся в путь. На этот раз темп движения задавал воин по имени Локс. Он лучше всех ориентировался в этом районе горного кряжа, так как относился к группе охотников и часто бывал в этой местности. Прикрывали группу Грон и шаман Пакнит. Последний не скрывал, что у него много вопросов к Грону, и ответы северянина могут повлиять на будущее ликтов.

Но разговор откладывался из-за крутого подъема. Даже тренированные тела ликтов вскоре почувствовали необходимость в кратковременном привале, чтобы восстановить дыхание. Через час появился пронизывающий ветер и начало холодать. Время потеряло значение, и отряд просто монотонно переставлял ноги, держа заданный темп. Вновь дала о себе знать рана Грона от копья имперского всадника и, он, растирая руку, едва не уткнулся в спину воина.

Впереди послышались голоса. Отработанной командой сверху вниз быстро спустилась информация и широкоплечий Рикки, повернувшись к Грону и шаману, коротко бросил:

— Унты, — отведя в сторону свой меч и прижавшись к скале, боец добавил: — Ирти просит вас подойди.

Пока они поднимались мимо воинов, растянувшихся на горной тропе, Грон уже понял, в чем причина задержки: армия Империи атаковала деревни соседнего племени унтов и сейчас они встретились с подобным отрядом, отступающим в горы. Последние двадцать метров пришлось почти карабкаться. Последний рывок и Грон со стариком оказались на уютном плато с парой лохматых деревьев и пучками травы, пробивающейся среди мелких камней.

— Грон, это сотник Куар и его люди из племени унтов, — громко произнес Ирти, не дожидаясь пока Грон и Пакнит подойдут ближе. — Они идут к шахтам северного пика, куда ранее отправили женщин и детей.

Около Ирти стояли три воина в рыжих гладкошерстных шкурах. Лицо высокого Куара испещряли несколько шрамов, а голову покрывал особый убор из шкуры хищной кошки, указывающий на ранг сотника племени унтов. Правая нога мужчины была перемотана куском грязной тряпки, а на руке отсутствовал мизинец.

— Сколько осталось от сотни? — спросил шаман, выступая из-за Грона. Ирти, сотник унтов и его воины поклонились, приветствуя Пакнита.

— Тридцать один, — не задержался с ответом Куар. — Семеро ранены, из них двое не ходят.

— Веди, — коротко сказал шаман и направился к тропе, уходящей с плато. Сотник кивнул своему воину и тот, сорвавшись с места, побежал впереди шамана, указывая дорогу.

— Значит, и ваши деревни сожгли, — задумчиво протянул Куар, качая головой. — Два часа назад с восточного склона мы видели горящие деревни пиртов. Очень надеюсь, что они успели уйти.

— Радес, объяви привал, — приказал Грон, повернувшись к парню, и тут же заметил довольную гримасу Ирти.

Крепыш Ирти и не думал скрывать удовлетворения, что Грон снова принял командование отрядом. Хмыкнув, Грон машинально потер левую руку и обратился к сотнику Куару.

— Похоже, мы двигаемся в одном направлении, поэтому предлагаю проделать оставшийся путь вместе, — от Грона не ускользнуло, что сотника вполне устроило предложение ликтов. Племена никогда не были дружны, но и не воевали друг с другом постоянно. Так, десяток конфликтов, но ничего большего. Грон понимал, чего опасался сотник: отряд Грона меньше, но у него есть шаман, способный поставить раненых на ноги. С другой стороны, сотника беспокоило, что за оказанную помощь сын вождя ликтов может потребовать плату, а предложение о совместном пути снимало все долговые обязательства между племенами. — Так что, сотник Куар из племени унтов, ты принимаешь мое предложение?

— Я согласен, Грон, сын Ратты из племени ликтов. Мне необходимо осмотреть воинов, — ответил сотник и отправился вслед за шаманом.

Как только Куар скрылся, к Грону подошел Ирти и, присев рядом, уставился на ночное небо. На востоке небосвод уже слегка окрасился в серый цвет, значит, до рассвета осталось не более трех часов.

— Шаман что-то затеял, — произнес Ирти, продолжая сверлить взглядом ночные просторы. Помолчав, Ирти сосредоточил внимание на воинах, заполняющих плато. Люди спешно устраивали привал, используя передышку перед очередным марш-броском. — Будь осторожен, Грон, твоему брату не понравится, что ты стал…

Ирти запнулся, встретившись с взглядом шамана, который показался на тропе. Поднявшись на выступ, Пакнит исподлобья посмотрел на Грона, старательно скрывая свои эмоции под мнимым спокойствием, но пульсирующая зеленая голова посоха все же выдавала волнение шамана.

— Через десять минут можем выдвигаться, — произнес Пакнит и направился в сторону тропы, ведущей вглубь горы. — На перевале нас ждут.

Глава 3

Только через два часа, тяжело дыша, Грон ступил на созданное природой плато, зажатое между высокими горами. На широкой площадке находились три десятка воинов, ощетинившихся луками и короткими копьями. Увидев Грона, вперед вышел высокий хорошо сложенный воин, голову которого покрывал шлем в виде морды черного волка.

— Рад видеть тебя, брат, — произнес парень и, убрав в ножны полуторный меч, крепко обнял Грона.

Олег почувствовал себя неуютно, так как в памяти Грона почему-то почти отсутствовали воспоминания о брате, что позволило Грону усомниться в искренности родственных чувств.

— Я тоже рад тебя видеть, Эртори, — ответил Грон.

— У нас мало времени. Имперские егеря идут по восточным тропам, — покончив с приветствиями, Эртори перешел к делу. — Грон, твои воины устали, но все же предлагаю встретить врага плечом к плечу. Что скажешь, брат?

Тело Грона ныло от усталости, тревожно кольнуло душу чувство опасности, но отказаться от предложения брата невозможно. Это грозило лишением заслуженного положения в племени. Грон молча кивнул и, вздохнув, посмотрел на приунывшего Ирти и недовольно замотавшего головой Радеса. Выслушав приказ, ликты принялись готовиться к предстоящему бою. Оружие, доспехи и снаряжение после столкновений с имперцами и подъёма к перевалу требовали доработки.

Воины двух племен едва успели создать боевой заслон, когда на плато резво выскочил имперский егерь в легких кожаных доспехах, покрытых коротким серым плащом. Вскинув арбалет он, не целясь, выстрелил, и тут же отбросив в сторону бесполезное в ближнем бою оружие, достал короткий меч. Но не успел егерь сделать пару шагов, как в его груди застряла мощная стрела, отбросив обмякшее тело к ногам рвавшихся на перевал.

Имперские егеря или так называемая лёгкая пехота, начала выскакивать сразу с трех троп. Сбиваясь в пятерки, они с ошеломляющим напором рвались навстречу воинам северных племен. Истошный вой взлетел ввысь и сотня воинов в шкурах пошли в атаку. Единой стеной они почти легко смяли первые ряды егерей и начали теснить их обратно к тропам. За спинами поселенцев топтался шаман. Подняв над головой руки, старик неустанно выкрикивал заклинания.

Переступая через тела раненых и погибших, северяне продолжали теснить егерей. Свист стрел, стон дерева, звон металла, крики воинов смешались в единую какофонию. Грон действовал на инстинктах, вбитых в тело и сознание с самого детства. Егеря атаковали волнами, пытаясь пробить брешь в плотных рядах воинов севера, чтобы заставить их перейти к обороне.

Очередной оглушительный вой, и натиск северян перевёл сражение на тропы, разделив егерей на три отряда. Грон держался в первых рядах, нанося удар за ударом пятившимся егерям. Увидел страх в глазах молодого имперца, парирующего мощные удары, Грон усилил натиск. Гримаса боли исказила вымотанного егеря. Вскрикнув, парень на мгновение прикрыл рукой живот и, завалившись набок, сорвался в темный провал.

Грон успел сделать несколько шагов, сближаясь с новым противником, но ощутил, как правую ногу пронзила боль. Конечность предательски подкосилась, заставив Грона упасть на колени. Вторая короткая стрела впилась в левое плечо. От всепоглощающей боли пространство качнулось и стало расплываться. Казалось, еще мгновение и Грон потеряет сознание. Сквозь пелену он видел, как к нему подскочил егерь и попытался нанести рубящий удар, но воин, следовавший за Гроном, успел подставить свой топор под лезвие имперского меча. Звон стали известил, что оружие егеря встретилось с каменной стеной.

Чьи-то сильные руки подхватили Грона и дернули в сторону, пропуская воинов в шкурах. Вскоре звуки боя стали удаляться. Грон почувствовал, что стоит на коленях и, приоткрыв глаза, увидел перед собой присевшего Эртори, внимательно смотревшего на Грона. Парень словно боролся с собой, принимая какое-то решение.

— Прости, брат, но ты стал слишком опасен, — Эртори резко выпрямился и нанёс Грону сокрушительный удар в грудь, скинув его со скалы.

Можно сказать, что Грон почти не почувствовал боли, ощутив только толчок. Проваливаясь в бездну, Грон на мгновение увидел перед собой смазанные лица Эртори и шамана Пакнита, но они тут же были стёрты изменившимся ракурсом. Начинался новый день, и утренние лучи восходящего солнца уже осторожно коснулись белых горных пиков. Свист ветра угрожающе нарастал, замелькали очертания выступающих скал и редкой растительности, оповещая Грона о приближающейся кончине.

Словно великан ударил Грона в плечо и развернул его. Очередное столкновение и Грон услышал, как предательски хрустнули его кости. Недолгое скольжение и вновь падение, треск веток, шорох скатывающихся камней, нещадный удар и долгожданная тишина.

— Вот и все… — жалобно прошептала последняя мысль в голове Грона.

Глава 4

— Не сходи с тропы, — проговорил чей-то скрипучий голос.

Плотный и вязкий туман коснулся руки Грона, заставив его непроизвольно дернуться и вскочить на ноги. Грон стоял на небольшой открытой площадке, окруженной густым маревом. Серая масса пульсировала словно живая. Изучая Грона, она пыталась приблизиться к нему, но тут же отступала, возвращаясь на свои границы.

— Не сходи с тропы, — вновь повторил старческий голос. Туман вдруг слегка поредел, расступился, и перед Гроном показалась каменная тропа.

Грон пожал плечами, осмотрелся и с удивлением отметил, что на его одежде отсутствовали следы последнего боя и падения в пропасть. Даже меч, устроившись в ножнах, занимал положенное место на поясе. Неужели Грон опять погиб, использовав заимствованную жизнь Олега?

— Твой путь только начинается, — туман напротив Грона дрогнул, пришел в движение, формируя человеческую фигуру, и вскоре на каменной тропе появился сутулый старик. Опираясь на высокий узловатый посох, старец уставился на Олега провалами пустых глазниц. Выдержав паузу, незнакомец протянул костлявую руку и указал на тропу. — Выбор исключительно за тобой.

Старик слегка посторонился, и завеса послушно рассеялась, открыв доступ к десятку извилистых троп, огибающих пологие холмы. Заполненные людьми дороги, направлялись к величественной темной горе, увенчанной белоснежной чалмой. Грон изумленно смотрел на притихшие караваны, неспешно шагающие по отполированным камням. Лишь на мгновение человек задерживался на перекрестке и, определившись с выбором, вновь продолжал движение, чтобы вскоре просто раствориться в воздухе, либо превратиться в пепел, который тут же подхватывал ветер и уносил вдаль.

— Где я? — спросил Грон, с надеждой взглянув на старика.

— Долина Ортога, — с готовностью ответил незнакомец, всколыхнув в памяти Грона нужные пласты воспоминаний. Пробравшись сквозь шелуху религиозных учений, Грон понял, что находится в месте, где исчезает телесная оболочка и решается дальнейшая участь души.

— Я понял, что обратного пути у меня нет и совета ждать бесполезно, — тяжело вздохнув, сказал Грон.

— Здесь нет друзей, — проскрипел старик, как только Грон ступил на каменную тропу. — Не медли и не верь никому, пока твой путь не завершится…

Силуэт старца растаял, превратившись в серое облако. Грон положился на судьбу и продолжил путь, но, преодолев буквально пару метров, он почувствовал, что камни под ногами пришли в движение, и тропа разделилась надвое. Левое направление уводило к ступенчатому холму, на котором стоял высокий мужчина в серой мантии. Руки человека были скрещены на груди, а властный взгляд направлен на трех приближающихся к нему воинов. Правая дорожка вела к другому холму, где на возвышенности находилась девушка с ярким цветком в руке и длинном платье, подол которого плавными волнами окутывал ноги хозяйки.

Три воина, шагавших по левой тропе, вдруг остановились и, взглянув на Грона, замахали руками, приглашая присоединиться к ним. Все выглядело вполне логично, но сознание Грона почему-то противилось, напоминая слова старика: «Здесь нет друзей»…

Решительно развернувшись, Грон направился к девушке с цветком. Волнение нарастало, и каждый шаг Грона нещадно уничтожал его уверенность в правильности выбора. Казалось, он перестал дышать, ожидая, что в любое мгновение может превратиться в пепел. Вскоре Грон приблизился к девушке настолько, что уже мог рассмотреть участливую улыбку на ее лице.

— Кто ты? — спросила она, как только Грон остановился у подножья холма.

— Я… — запнувшись, Грон задумался. В самом деле, кто он: второй сын вождя северного племени или житель современного мира, не своей воле оказавшийся в чужом временном пространстве.

— Только один из вас сможет продолжить путь, — спокойно произнесла девушка, указав нежным цветком в сторону черной горы. — Выбор за тобой.

Грон немного посторонился, чтобы не задерживать человеческий поток. Пытаясь осознать слова хозяйки холма, Грон отметил, что люди не останавливались, потому, что не замечали присутствия девушки. Размышления Грона прервали вновь пришедшие в движение камни, и каменная тропа опять разделилась на два направления.

— Правая тропа — путь Грона, — пояснила девушка. — Левая — Олег.

— Я не имею права делать выбор! Это неправильно, нелепо, избавьте меня от этого, — гневно ответил Грон, подавляя волну злости на происходящее.

Резко развернувшись, он сделал несколько шагов между троп и замер, ожидая наказания.

— Ты сделал свой выбор… — за его спиной очаровательная незнакомка превратилась в сутулую старуху, облаченную в истлевшие лохмотья. Приподнявшись над холмом, тщедушное создание устремилось к Грону. Он машинально прикрылся руками, но старуха молнией пролетела сквозь него и довольно расхохоталась, рассматривая дымчатый сгусток, вырванный из Грона.

— Отступись, Олгори! — около Грона из возникшего тумана появился суровый старик и с осуждением уставился на пронырливую бестию. Игнорируя слова защитника Грона, старуха хихикнула и вновь рванула к жертве, но гулкий удар кривого посоха о серую почву отбросил ее назад. — Он под моей защитой…

— Тебе не спасти мир Антар! — закричало огорченное существо, с сожалением прекратив атаки на Грона. Старуха нехотя вернулась на площадку холма и приняла прежний облик миловидной девушки. — Камень судьбы утерян, и никто в этом мире не способен его отыскать! Никто! Слышишь, никто! — бесновалась Олгори.

Кривой посох старика ярко вспыхнул, и окружающее пространство снова пришло в движение. Долина Ортога расплылась, превратившись в серую дымку, а Грон почувствовал, как его неудержимо потянули наверх. Грона крутило и швыряло, словно он оказался в гигантской центрифуге. Он и не помышлял о сопротивлении, так как его тело превратилось в сплошной комок боли. Ему казалось, что его разбирали по частям и снова собирали, но в каждой сборке обнаруживалась ошибка, что заставляло снова и снова совершать новые пробы.

Яркий свет резанул глаза, а в нос ударил тошнотворный запах. Грону едва хватило сил, чтобы приоткрыть глаза и определить источник вони. Прямо над ним склонилось сморщенное лицо женщины с длинным и узким носом, из приоткрытого рта которой выглядывал десяток почерневших зубов. Узловатые пальцы приподняли голову Грона, и старуха поднесла к его лицу деревянную миску с какой-то пахучей жидкостью.

Догадавшись, что парень не собирается добровольно глотать подношение, хозяйка бесцеремонно вылила содержимое миски в рот Грона и что-то быстро зашептала. Слова женщины слились в единый звук, и вскоре по телу Грона растеклось упоительное тепло, которое выдавило несносную боль и принесло многострадальному телу долгожданный покой. Вернув голову парня на соломенную подушку, старуха еще пару минут что-то проговаривала над своим гостем.

— Тебе надо отдохнуть, — завершив манипуляции, произнесла женщина и пропала из поля зрения Грона. Он еще какое-то время слышал ее тихий голос, но очень скоро сон одолел Грона. Женщина посмотрела на него и вздохнула. — Позже решим, кто ты: Грон или Олег.

Глава 5

Грон не знал, сколько он провалялся в постели. Его тело, подчиняясь воле старухи, восстанавливалось неохотно. Женщина приходила рано утром, когда рассвет только-только вступал в свои права и дыры на прогнившей крыше становились заметны. Второй раз она появлялась, когда небосвод окрашивался темнотой, и прорехи над головой Грона поглощала ночь. Так повторялось изо дня в день и напоминало некий ритуал. Старуха, что-то нашептывая, быстро вливала жидкость в рот Грона и уходила, оставляя его наедине со своими мыслями.

Казалось, что ему просто выделили время, чтобы обдумать и осмыслить происходящее, но на самом деле вопросов становилось все больше, а ответы отсутствовали вовсе. Несколько раз Грон пытался заговорить с женщиной, но она всегда отвечала одной фразой: «Еще не время».

Наступил день, когда старуха не пришла, что нарушило привычный распорядок Грона. Солнце уже давно бесцеремонно проникло в щели крыши, а хозяйки дома все не было. Грон решил, что необходимо вернуть власть над собственным телом и выяснить, что же случилось за пределами его комнаты. Голова едва оторвалась от ложа, а лицо Грона уже покрыла испарина, грудь сдавила тупая боль, в глазах предательски потемнело, но он не собирался отступать. Грон вновь и вновь делал настойчивые попытки расшевелить себя и подняться и, вскоре его усилия увенчались успехом. Тяжелая шкура, прикрывающая израненное тело, наконец, была скинута и Грон, ухватившись за край массивного стола, медленно сел. Пару минут он боролся с желанием распластаться обратно на ложе и прекратить пытку нарастающей болью.

Помогая рукой, Грон с трудом опустил на пол перевязанную тряпками ногу. После недолгого отдыха, вторая конечность тоже приняла вертикальное положение.

Покачавшись, Грон сделав глубокий вдох и, немного наклонившись вперёд, рывком поднялся. Моментально закружилась голова, к горлу подступила удушающая тошнота, а перед глазами заплясали разноцветные пятна. Правая рука, потеряв опору в виде кровати, панически зашарила вокруг. Онемевшие пальцы наткнулись на что-то жесткое и тут же вцепились мертвой хваткой в спасительную твердь. Грон сделал несколько неуверенных шагов, но его тут же начало заваливать в сторону. Раненая нога едва слушалась, и он просто тащил ее за собой. Грону стоило невероятных усилий, чтобы не рухнуть на грязную поверхность, после чего подняться он уже не смог бы.

Голова гулко ударилась о стену, но именно это препятствие уберегло Грона от падения. Уткнувшись в перегородку, какое-то время ему пришлось бороться с изматывающей болью. К великой радости Грона вскоре он почувствовал, что мучительные судороги немного сдали свои позиции, но едва он продолжил движение, как в пульсирующие виски ворвались голоса. Кто-то громко о чем-то спорил, почти срываясь на крик. Грон оторвался от стены и осмотрелся.

Крохотная комната с одинокой кроватью, грубый стол с десятком деревянных затертых мисок и разнокалиберных кожаных мешочков с непонятным содержимым. Над жестким ложем натянута веревка с пучками сухих трав. Взгляд Грона остановился на кровати, которую он недавно покинул. Шкура, так долго защищавшая его от холода, валялась на полу, а ложе зияло овальной прорезью, на предназначение которой указывал одуряющий запах испражнений. Грон едва сдержал нахлынувший рвотный позыв, придавший ускорения слабому телу. Придерживаясь за стену, Грон направился к дверному проему, прикрытому грубой шкурой.

Миновав мохнатый полог и оказавшись в соседнем помещении, Грон вдохнул полной грудью, поймав себя на мысли, что к нему ощутимо быстро возвращаются силы. Не желая прерывать поток свежего воздуха, Грон довольно уверенно потянулся к выходу, когда его остановил грубый голос, долетевший с улицы.

— Ведьма, ты ведь знаешь, что с тобой будет, если это окажется ложью.

Грон замер на середине пути. Осматривая аскетичную обстановку комнаты, он лихорадочно решал, что ему делать. Значительную часть помещения занимала почерневшая печь, возле которой приютилась жесткая лежанка. Около покосившегося стола — три табурета и открытый шкаф, на полках которого теснилась кухонная утварь, холщовая тара и чем-то наполненные разнообразные емкости. Единственное скромное окошко, затянутое желудком животного, слабо справлялось с функцией освещения. Грон, как ему казалось, быстро покинул центральную часть комнаты и, прижавшись к стене, постарался унять сбившееся дыхание. Мутная пленка оконного проема не позволяла рассмотреть, что происходит на улице, но в этом Грону помогла едва заметная щель в стене.

— Ты мне угрожаешь, Дилос? — возмущенно спросила старуха, сверля взглядом мужчин в пепельных шкурах.

Память Грона услужливо подсунула информацию об этой троице. Напротив старухи стоял ученик шамана Пакнита и два воина из личного отряда брата Грона. Правая рука старухи неторопливо поглаживала голову рослой собаки, которая всем своим видом показывала преданность хозяйке.

— У нас нет времени. Отойди в сторону, иначе… — широкоплечий воин сделал шаг, вынимая из ножен полуторный меч, но тут же шарахнулся обратно. Лохматый охранник ведьмы басисто зарычал и мгновенно увеличился в размерах.

— Я вынужден доложить верховному шаману Пакниту, — растерянно проговорил Дилос, отступая назад и не сводя взгляда с огромного пса. — У тебя есть три дня, чтобы привести его к нам!

— Ты уже дважды угрожал мне. Мне надоело, — поднимая голову, жестко ответила старуха. Воины явно занервничали, попятились, с опаской отслеживая движения ведьмы. — У Пакнита здесь нет власти…

Белая пороша за спиной старухи начала таять, открывая тёмную почву, на которой появился силуэт знакомого Грону старца с длинным кривым посохом. Старик резко развернулся и посмотрел пустыми глазницами на Грона, словно и не было между ними преграды. Грон отпрянул от стены, желая избавиться от взгляда старика, но пронзительная боль тут же напомнила о себе и сдавила грудь. Грон прикрыл глаза и, пытаясь удержать равновесие, снова уткнулся в стену.

— Ты рано встал, — услышал Грон: в дверном проеме стояла старуха, но Грон почти не видел ее лица. — Садись за стол, я приготовлю отвар.

Женщина подошла к печи, кинула в топку несколько поленьев и, что-то прошептав, провела над ними рукой. Языки пламени, получив команду, заплясали в печи, облизывая покрытый сажей казанок, в который хозяйка и то и дело подбрасывала все новые ингредиенты.

— Теперь можно и одеться, — сказала старуха и протянула голому постояльцу грубую рубаху. — Как мне называть тебя?

— Я уже и сам не знаю, кто я… — скривился Грон и, хромая, направился к табуретке. — В этом мире я Грон. Пусть так и будет, но меня мучает вопрос, как я сюда попал?

— Поиск ответа может занять у тебя всю жизнь, — усмехнувшись, ответила старуха и снова повернулась к печи. — А что изменится, если ты узнаешь ответ? Что это тебе даст?

— Я не знаю, — помолчав, ответил Грон, с опаской опускаясь на расшатанный табурет. — Зачем я здесь? Я хочу вернуться в свой мир к своей прежней жизни, а тут я чужой…

— Так пожелали боги и духи гор. О своих намерениях они никого не оповещают, поэтому просто прими свое положение, как данность, — с заметным раздражением ответила старуха, вытягивая из недр печи глиняный горшок. Перемешав содержимое, хозяйка наполнила миску дымящимся варевом и со стуком поставила ее на стол перед Гроном. — Ты сегодня видел посланцев. Придет время, — их и спросишь, а мне голову не морочь.

Грон молча кивнул, не решаясь далее продолжать этот разговор. Больше ничего старуха ему не скажет. В данный момент Грон уяснил одно: он не сошел с ума и происходящее — реальность, а не коматозный сон. Грон придвинул миску и, склонившись, зачерпнул ложкой горячее угощение. Рвотный рефлекс не задержался, и Грону стоило значительных усилий, чтобы протолкнуть в себя пищу.

Но едва скользкая субстанция достигла желудка, Грон почувствовал, как благодатное тепло начало заполнять истерзанное тело, приглушая боль и даря расслабление. Прошла минута и Грона неудержимо потянуло в сон, глаза закрылись, и только рука старухи уберегла голову Грона от жесткой встречи со столешницей. Колдунья помогла Грону переместиться на ватных ногах к лежанке, прикрыла его ворохом шкур и, склонившись над ним, тихо прошептала:

— Завтра утром ты уйдешь, а сегодня мы проведем обряд посвящения Архтарию…

Грон с трудом приподнял веки и увидел перед собой кромешную темноту, в которой светились два глаза.

Глава 6

Яркая вспышка, заставив на мгновение зажмуриться, рассыпалась каскадом искр. Светящиеся точки окружили Грона, замерли на пару секунд и начали движение, превратившись в сверкающий хоровод.

Словно преодолевая преграду, до Грона начало доноситься далекое бормотание старухи. Скрипучий голос нарастал, неустанно проговаривая неизвестные Грону слова. Внимая возгласам ведуньи, мерцающий хоровод раскрасился разноцветьем и разделился на полосы. Колдунья перешла на истошный крик и, нарисовав в воздухе несколько знаков, замерла…

Огни исчезли, и Грон оказался на лесной проплешине в окружении уже знакомого темно-серого тумана. Прожорливая субстанция превратила зеленый покров земли в высохший шелестящий ковер. Грон протянул руку, пытаясь дотронуться до тумана, но тот не желал вступать в контакт и тут же слегка отступил, образовав в пространстве воронку. Усмехнувшись, Грон повторил попытку, но получил тот же результат. Грон и не думал сдаваться, поэтому просто кинулся навстречу туману, когда серая масса резко раскрылась, и перед Гроном оказался согбенный старик, с которым он встречался в долине и видел около жилища колдуньи.

Глубокий капюшон покрывал череп старца, обтянутый сморщенной кожей. Одна рука скрывалась в складках плотной мантии, вторая костлявая конечность с четырьмя фалангами сжимала высокий посох. Пустые глазницы угрожающе сверкнули белым светом и старик, приподняв посох, направил его на Грона. Тонкие губы старика раскрылись, и Грон услышал в своей голове властный голос. Кривой посох начал вытягиваться, устремившись к Грону, а тот словно окаменел, не в силах пошевелиться. Голос незнакомца продолжал нарастать, сжимая голову Грона невидимыми тисками. Казалось еще немного, и он потеряет сознание.

Посох старца достиг цели и удовлетворенно коснулся груди жертвы. Мгновенная боль молнией пронзила Грона. Он рухнул на колени перед стариком и закричал, вложив в этот вопль все свои страдания. Казалось, мучениям не будет конца. Грон уже не кричал, а хрипел, не понимая, за что его так наказывают.

— Он еще не готов… — прогремел голос в голове Грона и пространство вернулось в прежнее состояние.

Грон рывком вскочил с лежака, разметав шкуры по комнате, и замер, прислушиваясь к своему состоянию. Осознав, что его, наконец, оставили в покое, Грон обреченно опустил голову и исподлобья уставился на полосы света, проникающие сквозь дверные щели.

— Твои вещи на столе, — Грон дернулся от неожиданно прозвучавшего голоса старухи. Он не мог понять, как же он не заметил сидевшую за столом хозяйку с кружкой в руках. — Тебе пора уходить.

— Куда? — встревоженно спросил Грон, рассматривая предложенную одежду: доспехи со следами починки и пояс с мечом. — Куда мне идти?

— Это не мои проблемы, — ответила хозяйка, поднимаясь с жалобно заскрипевшего табурета. Поставив посуду на край печи, она невозмутимо скрылась в коморке, где совсем недавно выхаживала Грона. Тяжелый полог опустился, разделив два помещения, и Грон услышал приглушенный голос хозяйки лесного пристанища: — Чтобы через десять минут тебя здесь не было.

Грон растерянно постоял, надеясь, что старуха передумает, но вместо этого скрипнула входная дверь и дом протиснулась огромная собака. Несуразный пес с длинными ногами, не проявив агрессии, уселся напротив Грона и, наклонив увесистую голову, с любопытством уставился на гостя.

— Да понял я, понял, — произнес Грон, понимая, что мохнатое создание просто выполняет приказ.

Как Грон не старался, но одеться за десять минут у него не получилось. Полученные раны почти не беспокоили его, но при резких движениях все же давали знать о себе. Полагаясь на мышечную память прежнего хозяина, Грон облачился в предложенную амуницию и, пристроив на поясе меч, направился к выходу.

— Постой, — откинув дверной полог, в комнату вошла старуха с двумя увесистыми завязанными мешками. — Даже изгою необходимо питаться. Здесь все, что тебе потребуется на несколько дней.

— Спасибо вам, — Грон благодарно кивнул старухе. Ему показалось, что в голосе колдуньи прозвучали нотки сожаления.

— Иди и найди свой путь, — сказала ведунья, указав на дверь и, спешно отвернувшись, направилась к печи. — Отправляйся на север, тебя уже заждались.

— Изгой… — медленно протянул Грон печальное слово и, перебросив через плечо связанные между собой мешки, покинул лесную заимку. Едва заметная тропка повела его в сторону предгорного леса и вскоре густые заросли скрыли одинокого путника.

Глава 7

Порывы ветра нещадно трепали роскошную ткань красного шатра, словно испытывали материю на прочность. Слегка пригнувшись, в шатер вошел молодой человек в добротной дорожной одежде и пламя факелов, сжавшись, ненадолго погрузило походное помещение в полумрак. Парень несколько раз хлопнул себя по груди, выбив остатки дорожной пыли, и осмотрелся по сторонам.

В центре шатра находился широкий стол с картой местности, на которой были расставлены фигурки боевых подразделений. Правее размещалось компактное бюро и кресло, где во время совещаний работал писарь, а слева от входа в шатер виднелся проем, ведущий в спальню хозяина шатра. Поодаль от стола, в глубине помещения стояло удобное мягкое кресло, в котором сидел угрюмый граф с кубком вина.

— Ваше высочество, письмо от его величества, — обнаружив среди присутствующих графа, быстро проговорил гонец, вынимая из кожаной сумки тубус с увесистой восковой печатью. Парень сделал шаг вперед и, склонившись в поклоне, протянул доставку.

— Положи на стол, — приказал граф, окинув гонца пристальным взглядом.

Парень на мгновение заколебался, так как наступать на ковер имели право только старшие офицеры, но получив разрешение графа и быстро преодолев расстояние, он опустил тубус на край стола и с поклоном попятился к выходу.

Граф Варгольский не проявил интереса к содержимому тубуса и продолжил задумчиво смотреть на карту местности, где были отмечены деревни северных племен. Граф догадывался, о чем идет речь в послании его величества, но, к сожалению, он не знал, что ответить королю.

— Королевское послание не может остаться без ответа, — напомнил графу маг первой ступени имперской академии и его старый друг господин Кортус. Он и еще три мага были отправлены с быстро сформированной армией графа Варгольского на покорение севера, за счет чего планировалось пополнить казну, начать разработку столь необходимой железной и медной руды и, существенно уменьшив приграничные гарнизоны, перебросить резерв на границу с Халифатом.

— А что я ему отвечу? — раздраженно спросил граф, стукнув кулаком по подлокотнику кресла. — Простите, ваше величество, я потерял пять сотен егерей, три сотни ункарских пехотинцев, две сотни всадников… Ах да, еще господин Ридд обезглавлен, а Халифат стягивает войска к нашим границам.

— Согласен, потеря Ридда не очень приятная новость, но он сам виноват, что сунулся в горы. Ему следовало только оттеснить северян к предгорью, — спокойно ответил Кортус. Нарушив на тубусе печать короля, маг изъял светлый пергамент, перетянутый шелковой лентой с гербом империи, и протянул графу. — Мы доложим, что все предгорье взято под контроль империи, деревни северных племен уничтожены, а оставшееся население рассеяно по горным хребтам. Захвачено семь тон железной руды, две тонны медной руды и немного золота. В принципе, компанию можно считать успешной.

— Успешной она будет, когда мы окончательно подавим сопротивление племен, — язвительно прошипел граф. Неохотно поставив кубок на приставной столик, граф принял послание и, сбросив ленту с бумаги, углубился в чтение. В шатре повисла недолгая пауза, заполненная сопением графа. Оторвавшись от послания, Варгольский немного помолчал и протянул письмо Кортусу.

— Его величество интересует, как проходит компания и когда новое северное баронство сможет поставить первые партии руды, — подхватив кубок, усмехнулся граф. Неопытный наследник, взошедший на престол всего несколько месяцев назад после смерти коронованного отца, всеми силами пытался показать свою власть и непревзойденный талант правителя. — Что ж, надо помочь молодому королю. Подготовим обозы и отправим в столицу. Возможно, на этом фоне наши потери не будут казаться столь катастрофичными.

Варгольский одним глотком покончил с содержимым кубка, мысленно поздравив себя с удачной походной компанией. До прихода Кортуса он считал сложившуюся ситуацию весьма плачевной, но маг убедил графа посмотреть на события под другим углом. Осталось завершить планы с меньшей кровью, для чего совершенно необходимо привлечь северян на сторону империи.

— Кстати, Кортус, ты передал мое послание? — спросил граф, с сожалением взглянув на пустой кубок. — Пора вступать в переговоры.

— Согласен, это лучше, чем положить в горах наших людей, — ответил Кортус и, повысив голос, проговорил: — Пусть заходит.

Полы шатра колыхнулись, пропустив в помещение высокого широкоплечего воина в шкурах поверх доспехов. Осмотревшись по сторонам и, привыкнув к полумраку, мужчина скинул мохнатый капюшон и сделал небрежный поклон.

— Проходите, господин Эртори, — с нескрываемым сарказмом произнес маг, театрально раскинув руки. — Я польщен, что вы любезно согласились навестить нас. Нам просто не терпится узнать, что же вам нужно.

— Ваши воины слишком шумны, неповоротливы и туповаты. Зачем было сжигать оставленные деревни? Для поднятия боевого духа? Теперь вывести племена на переговоры будет сложнее, но и это решаемо, — спокойно ответил Эртори и подошел к столу с картой местности. Рассмотрев расставленные фигуры и знаки, он кое-что убрал с размеченного поля. — Здесь больше нет конного разъезда. Через месяц состоятся выборы единого вождя трех племен, так гласит наш закон военного времени. Я подам свою кандидатуру, но мне нужна финансовая помощь и определенные гарантии, чтобы убедить племена в необходимости избрания именно моей особы в качестве вождя.

— Допустим, вы возглавите это сборище…, простите, племя, господин Эртори, — проговорил маг и, бросив короткий взгляд на карту, усмехнулся. — Я не сомневаюсь в ваших знаниях местного ландшафта, а что нам с этого? Получить вместо трех разрозненных племен организованное сопротивление?

— А разве ваша цель не баронство? — Эртори вернул магу ухмылку и, взяв со стола мел, прочертил линию по правому берегу реки, отделив предгорье от имперских земель. — Получите удобного союзника, поставляющего вам сырьё, а мы — спокойную жизнь.

— Вы сейчас не в том положении, чтобы ставить условия и что-то требовать, — отозвался граф. Покинув кресло, Варгольский подхватил с карты фигурку всадника с синим флажком, что говорило о наличии в отряде от десяти до двадцати всадников. — Вы прекрасно знаете тропы и предгорье, но я сомневаюсь, что вы сможете выдержать затяжную войну. Людей надо кормить, а на такое количество ваших запасов не хватит. Очень скоро вы получите внутренние распри и тогда даже наши войска не понадобятся: вы уничтожите себя сами.

Граф занервничал, увидев, что его слова не подействовали на Эртори. Что-то обдумывая, он словно и не слушал графа. Правая рука гостя осторожно нырнула под шкуру, но тут же замерла: перед головой Эртори загудела стрела мага. Кортусу достаточно было пошевелить пальцем, и огненная посланница мгновенно пробьет голову парня, испачкав дорогой материал шатра.

Эртори натянуто улыбнулся и медленно вытянул из недр шкуры потемневший пергаментный свиток, перетянутый тонким животным шнурком. Оценив заинтересованность графа и мага, Эртори выдержал паузу и положил свиток на стол.

— Камень силы или как его еще называют — камень судьбы, — внятно произнес Эртори, наслаждаясь реакцией собеседников: глава обоих имперцев вспыхнули алчным огнем. — В нашем мире их три. Один в далеком и пустынном Халифате, другой установлен на шпиле Имперской академии магии, а третий — в мертвых землях. У меня есть древние свитки, в которых описано, где найти камень. Но, возможно, вам это неинтересно, тогда мы просто закончим наш разговор.

Кортус молча обошел стол и, остановившись около свитка, что-то быстро зашептал, задержав руку над пергаментом. Через несколько мгновений маг удовлетворенно кивнул и бережно освободил свиток от кожаной перевязи.

— Я должен убедиться, что это не древний рецепт вяленого мяса, — наигранно проворчал маг, опережая возражения Эртори. Кортус медленно развернул бумагу и просто впился взглядом в строки древнего языка. — Свиток подлинный, когда я смогу увидеть остальные?

— Когда мы заключим договор, — злорадно отозвался Эртори. Вооружившись мелом, он поставил на карте заметный крестик. — А это вам подарок от меня. Здесь вы найдете того, кто лишил вашего мага головы.

Глава 8

Грон прошел не более трех километров, и уже совершенно выбился из сил. Воздух со свистом вырывался из груди, ноги словно налились свинцом. Ему казалось, что он тянет за собой груженую телегу. Преодолев еще какое-то расстояние, Грон оказался перед развесистым дубом и решил свернуть с тропы, углубившись в лес. Поваленное дерево как магнитом тянуло путника, и Грон объявил себе привал. Мешки старухи и ножны с полуторным упали на поросшую землю, освободив от тяжести измотанное тело.

— Сейчас отдохну часок, и дальше в путь… — пробормотал Грон и запнулся. — А дальше — это куда?

В сознание ворвался вихрь пережитого. Память Олега упорно вплеталась в информацию Грона. Кто он, как сюда попал, зачем оказался здесь, и возможно ли ему вернуться домой? Грона захлестнула злость и паническая безысходность. Он вскочил и, глядя в голубое небо, изо всех сил закричал:

— Господи, что я совершил не так, верни меня домой! Прошу тебя, услышь меня! — Грон застыл, ожидая хоть какого-то обнадеживающего знака, но ответом была тишина. Грон оторвал взгляд от бездонной высоты и, опустив голову, увидел в нескольких метрах от себя здоровяка Ирти, доспехи которого прикрывала серая одежда имперского простолюдина.

— И как, отвечают боги тебе? — громко спросил Ирти, сжимая Грона в медвежьих объятиях. — Рад видеть тебя живым, Грон.

— Но как… Что ты здесь делаешь? — растерянно спросил Грон, высвобождаясь из цепких тисков друга. — Ты один?

— Почему один? — удивленно переспросил Ирти и, подхватив поклажу Грона, указал в сторону высокого кустарника, откуда доносился приглушенный говор. Сейчас уже и Грон уловил запах дыма. — Мы тебя уже второй день ждем. Старуха не обманула. Сказала, что ты дальше черного дуба не пройдешь, мол, здесь его и ждите.

Миновав колючую поросль, которая оккупировала значительное пространство, Ирти и Грон оказались на лесной проплешине, где вокруг вкопанного костра сидели три воина: Радес, шустрый и сообразительный Локс и коренастый Рикки. Увидев Грона, парни дружно поднялись и двинулись навстречу.

— Но почему вы здесь? Сбежали? — продолжал допытывать Грон, когда его, наконец, перестали трясти северяне. — Вам необходимо вернуться, иначе не отмоетесь от клейма беглецов.

— А-а… За это не переживай, — отмахнулся Ирти и, присев у костра, вытянул над ним руки. — Мы изгнанники, как и ты.

— Тогда на перевале, Локс видел, как твой брат столкнул тебя со скалы, — глухо произнес Радес, кивнув в сторону Локса. — Ирти открыто обвинил Эртори в твоей гибели, но, когда племя собралось, шаман заявил, что мы солгали.

— Тогда Ирти потребовал бой крови, чтобы отстоять правду в честной схватке, — подхватил разговор Рикки. — Но шаман вновь вмешался, отменив бой своим правом. Пакнит заявил, что мы находимся в состоянии войны с внешним врагом и не время проливать лишнюю кровь. Других доказательств, кроме слов Локса, у нас не было.

— Эртори нас изгнал, — закончил совместный рассказ Локс и с надеждой уставился на Грона. — Но когда ты подтвердишь наши слова, я бы очень хотел посмотреть, как шаман будет выкручиваться.

Что-то насторожило Ирти и, резко выровнявшись, он поднял руку, призывая к молчанию, разбавленному шорохом вынимаемых из ножен мечей.

— Десяток егерей… Идут от тропы, — услышал Грон за спиной голос Неса, появившегося так тихо, что ему мог позавидовать любой зверь. Рыжеволосый балагур положил руку на плечо Грона. — Рад видеть тебя в здравии, Грон.

— К бою… — тихо ответил Грон и, сбросив волчью накидку, принял от Ирти свой меч. — Ждем. Нес, корректируй нас.

Нес тряхнул рыжими кудрями и скрылся в зарослях кустарника, а оставшимся было достаточно несколько секунд, чтобы занять боевую позицию. В ожидании врага четверо в форме полукруга опустились на одно колено, Локс расположился за ними, натянув короткий охотничий лук. В напряженной тишине северяне слышали среди лесных звуков продвижение имперских егерей, крадущихся к скрытой поляне.

Грон, приготовившись в любую минуту сорваться с места, был похож на натянутую тетиву. Рука плотно обхватила удобную рукоять меча, жаждущего исполнить серенаду смерти. Через несколько мгновений шорох потревоженных ветвей кустарника оповестил о прибытии врага: среди листвы просматривалось лицо имперского егеря.

Крик потревоженной птицы, исполненный Несом, совпал с приглушенным хлопком отпущенной тетивы Локса. Мощная стрела с треугольным наконечником, не встретив сопротивления, глубоко проникла в основание шеи егеря. Тело парня еще заваливалось на бок, когда малочисленный отряд северян, молниеносно сорвался с места. К треску ломающихся ветвей присоединились крики и звон клинков. Неожиданная атака принесла свои плоды: растерявшиеся имперцы не успели перестроиться и приняли бой на условиях северян.

Попытка егерей окружить лесной лагерь стала для них роковой ошибкой. В первые минуты столкновения была уничтожена половина королевского отряда, еще два егеря-арбалетчика пали от рук Неса, атаковавшего их сзади. Трое попытались скрыться, но повезло только двоим. Локс, вынимая из трупа стрелу, сокрушенно ворчал. Проверив тела, северяне быстро собрали оружие, доспехи и провизию, все это им понадобится, чтобы не повторить долю егерей.

— Как ты? — спросил Ирти, заметив, что Грон держится за левую руку. Сейчас идея ударить егеря плечом через кустарник казалась Грону не столь своевременной, хотя ее результативность оказалась отменной: сбитого с ног парня он уничтожил мгновенно. Короткий взмах меча, и отточенное лезвие само проложило путь через шейный платок к горлу наемника.

— Нормально, немного ноет, — кивнул Грон, пытаясь избавиться от сожалений цивилизованного человека, чье сознание не замедлило уколоть Грона. Сейчас у него нет выбора и он должен принять этот мир с его жестокими законами: если пришли уничтожить тебя, — убей первым. Снова чувство тревоги охватило Грона, освободив от философских сомнений, а через минуту к ним подбежал запыхавшийся Нес.

— Надо уходить… Десяток всадников и половина сотни егерей. Угадайте, кто их ведет? — на одном выдохе выложил парень. — Дилос и два воина из отряда Эртори, следопыты Горс и Транкель.

Глава 9

Три часа. Три долгих часа они бежали, меняя направления, но никак не могли оторваться от преследователей. Первый час их направлял Нес. Он лучше всех ориентировался в этой части предгорья. Следующие два часа петляли между пологими холмами с редкой растительностью под руководством Локса. В прежние времена, когда был жив его отец, он охотился на этой территории, но сейчас чем дальше они отходили от родных земель, уверенность парня в правильности пути таяла. Он стал чаще ошибаться, выбирая едва преодолеваемые подъемы с почти непролазными зарослями.

— Привал… — скомандовал Грон и рухнул на землю. Сил едва хватило доползти до ствола дерева и, прислонившись к нему, попытаться восстановить дыхание. Мышцы ног то и дело сводила судорога, грудь горела огнем и, казалось, легкие сейчас взорвутся.

— Эти твари знают свое дело… — тяжело дыша прохрипел Нес, нагнав свой отряд минуты через три. Он двигался последним и, немного отстав, контролировал преследователей. — Минут через двадцать нагонят… Идут точно по нашим следам. Надежду вселяет одно: они тоже выдохлись. Хвала горным духам, что тропа уже близко. Грон, жуть как интересно, как поступит твой отец, когда узнает, что ты жив и подтвердишь слова Ирти о твоем брате.

— Нам не подняться по этой тропе, — из-за дальней части скалы показался Ирти и, устало присев на землю, положил на колени меч. — Сверху на тропе — воины Эртори. Если не сменим направление, нас точно зажмут.

— Такова судьба изгнанников, — глухо произнес Радес, не поднимая головы. На обуви парня лопнули кожаные шнурки и он, связав их, быстро перешнуровывал. — Чем весомее вина, тем яростнее на них охота. Единственный шанс спастись — мертвые земли, но туда путь лежит через руины храма…

Радес закончил походную починку и обвел взглядом молчаливых товарищей. Рассуждая вслух, он особо и не надеялся, что его слушают. Мертвые земли простирались еще дальше на север. Там же находился и высохший лес, в котором не раз замечали странных тварей, наводивших ужас своим воем на охотников, которые имели неосторожность слишком приблизиться к проклятой территории. Уже давно ни один северянин не решался посещать мертвые земли, рассказы о которых неустанно передавались из года в год.

По одной из легенд в глубине северных земель когда-то находилось сильное и процветающее королевство под руководством четырех братьев. Правили мудро и справедливо, почитая богов и возводя им храмы, но пришла к ним беда. Земли начали гибнуть, поля перестали давать всходы, скот погибал. Королевство ослабло настолько, что на его территории начали вторгаться соседние королевства, желая обогатиться за счет некогда зажиточного народа. И тогда боги решили помочь бедствующему королевству и дали братьям некий камень, обладающий огромной силой…

Сказания гласили, что братья рассорились из-за этого камня, и королевство захлестнули междоусобные войны, а боги, увидев алчность братьев, прокляли эти земли и его жителей. Очень скоро некогда благодатный оазис превратился в высохшие серые территории, и только поникшие остовы прежней лесной растительности напоминали заблудившимся путникам о былых временах. Вход в мертвые земли проходил через перевал, где когда-то располагался храм неизвестным богам.

— Согласен. Можно укрыться в руинах, — сказал Грон, радуясь, что даже короткого привала хватило для восстановления сил. Не выпуская из рук меч, он подошел к краю скалы и невольно залюбовался пейзажем.

Белоснежные горные пики и холмы казались замысловатым узором, выложенным искусным мастером. Снежный покров выглядел почти идеальным, казалось, чьи-то руки бережно разгладили нежное одеяние суровой местности. Немного правее начинался узкий подъем, который через десяток километров превращался в почти отвесные неприступные скалы. Вдалеке с левой стороны были видны гребни северных гор, где между двух пиков-близнецов проходил перевал, за которым и начинались мертвые земли.

Когда-то жители племени унтов, территории которых находились недалеко от печально известного перевала, решили поставить там контрольный пост. Через семь дней отправленные на смену люди вернулись только с одним воином, у которого явно помутился рассудок. От него так и не смогли добиться ответа, куда исчезли еще два человека. Встревоженный этим фактом вождь племени унтов запретил даже приближаться к странному перевалу.

— На открытой местности мы представляем легкую мишень, а в руинах храма сможем укрыться от непогоды и подготовиться к встрече с врагом. Во всяком случае, у нас будет более выгодное положение, — произнес Грон, поворачиваясь к Ирти. — Что скажешь?

— Руины — гиблое место, но, похоже, у нас нет выбора, — согласился Ирти. — Пора выходить! Радес, ты — впереди, направляемся к мертвому перевалу. Нес, следи, чтобы нас на марше не настигли врасплох.

Без лишних вопросов все молча поднялись и, заняв расчетные места, двинулись вереницей: Радес, Локс, Рикки, Грон и Ирти. Шустрый Нес, выдержав расстояние, вскоре скрылся в каменных лабиринтах. Рикки не останавливаясь, протянул Грону горсть темно-синих сморщенных ягод, оповестив, что все уже получили свою порцию.

— Дозаправка в воздухе, — попробовал пошутить Грон, вспомнив любимое выражение своего деда из прежнего мира. Проголодавшийся Грон, не сбавляя темпа, отправил ягоды в рот, пытаясь понять их вкус.

Терпкая и горьковатая мякоть напомнила Грону раннюю алычу, но уже через десять минут он ощутил, что ноющая боль отступила, а от недавней усталости не осталось и следа. Эффект этих ягод был неоспорим, они прекрасно поддерживали воинов на протяжении трех-четырех часов, но потом, если превысить дозу, можно свалиться с ног и непробудно проспать несколько часов.

— Обязательно поинтересуйтесь в аннотации побочными эффектами, — проговорил Грон и тихо засмеялся.

Растительный допинг позволил отряду за короткий промежуток времени преодолеть весьма длинную дистанцию, но через пару часов скорость беглецов заметно снизилась. Еще через тридцать минут они перешли на шаг, но останавливаться не собирались. Сил добавляла вереница черных точек, спускающихся по горной тропе: им пытались перерезать путь.

— Сколько до перевала? — тяжело дыша, спросил Грон, обернувшись к Ирти.

— Не знаю… Я был здесь один раз, да и до перевала полностью не доходил, — отозвался парень.

— Надо поднажать, — громко крикнул Нес, догнав отряд. — Всадники… Они хотят задержать нас, пока есть возможность для прохода на лошадях…

Тропа сделала изгиб и, испытывая людей на прочность, увеличила угол наклона. Опасаясь атаки всадников, Ирти, Грон и Рикки, постоянно оглядываясь, двигались теперь группой. Локс, держа лук наготове, прикрывал их, а Радес и Нес контролировали переднее направление.

Солнце уже начало клониться к закату, когда подъем резко закончился, и они оказались на довольно ровной площадке приблизительно десять на двадцать метров. Значительную часть плато окружал глубокий провал, через который пролегал каменный мост. Ширина этого сооружения позволяла проехать без проблем даже телеге. На другой стороне «Мертвого перевала», окутанные серой дымкой, просматривались очертания давнего сооружения.

Топот и надсадное ржание лошадей вновь подстегнуло северян. В последний рывок были вложены остатки сил. Со стороны отряд северян сейчас напоминал восставших зомби. Волоча натруженные ноги и с трудом удерживая равновесие, воины пытались преодолеть оставшееся расстояние до храма, где они надеялись найти спасение.

— Укройтесь в лабиринтах за колоннами! — закричал Грон, замыкая группу.

Он был уже на середине моста, когда на плато один за другим начали выскакивать всадники. Имперцы немного замешкались, но, заметив Грона, рванули в его сторону. Словно предупреждая преследователей, солнечный свет в последний раз коснулся обнаженных клинков, и пространство погрузилось в зловещий полумрак. Лошади как по команде остановились и, взволнованно всхрапывая, стали метаться, натыкаясь друг на друга. Всадники нещадно хлестали коней, но животные упорно отказывались ступать на каменную переправу.

— Стойте! — крикнул Дилос за спинами имперцев. Лицо старшего ученика шамана исказила гневная гримаса, ведь им не хватило всего несколько минут, а страх перед проклятой территорией призывал к благоразумию. — Они сами себя загнали в эту западню. Ночью этот перевал оправдывает свое название. Мы вернемся утром, чтобы забрать останки и добить умалишенных.

Глава 10

Отряд Грона пересек мост, но углубляться в разрушающийся храм никто не хотел. Лагерь разбили между переправой и входными колоннами здания. Ирти и Радес из прихваченных коротких копий егерей и их накидок, пропитанных маслом, соорудили два факела. Один воткнули ближе к центру моста, дабы избежать неожиданной ночной атаки, а другой установили напротив входа в храм.

— Сначала дежурю я, потом Грон, дальше — Радес, — тихо сказал Ирти, пропитывая в масле полосы ткани. — Масла надолго не хватит, а запас для факелов необходим. Главное, не дать им погаснуть. Ложись спать, Грон, нам необходима передышка. Не теряй время, я скоро разбужу тебя.

Совершенно вымотанные люди, обессилев от бега и сражений, закутались в свои накидки и быстро погрузились в сон. Через несколько минут только тихое сопение и пламя факела выдавало присутствие людей. Грон и не думал отказываться от отдыха и уже какое-то время пребывал в приятной истоме, но уже привычное чувство тревоги заставило его насторожиться.

Открыв глаза, он принялся слушать пространство, пытаясь понять, что его взволновало. Напротив Грона мирно спал Ирти, сжимая в руке кусок пропитанной ткани. За спиной здоровяка тлел факел, который уже почти прогорел и давал совсем мало света.

— Что за… — прошептал Грон, поднимаясь на ноги. Неужели Ирти уснул и забыл его разбудить. Ирти — матерый воин и не мог допустить такой оплошности. Если бы почувствовал, что отключается, то поднял бы смену.

— «Спать…», — еле слышный голос прошелестел над руинами. Холодок ужаса проник в сознание Грона. Схватив две длинные полосы, подготовленные Ирти, он рванул к факелу на мосту. Преодолев нервными прыжками расстояние до тлеющего источника света, Грон быстро намотал пропитанную ткань, и едва успел отдернуть руку от вспыхнувшего пламени. Густая тьма неохотно расступилась, выделив место освещенному пространству.

Вдохновленный результатом, Грон кинулся ко второму факелу, размещенному ближе к территории храма. Перепрыгивая поваленную колонну, он заметил странное свечение на затылке спящего Локса. Красная нить шевелилась, образуя узлы и расплетаясь вновь. Подскочив к факелу, Грон, оглядываясь, намотал ткань, подживив и второй источник пламени.

— Выйди и покажись! — крикнул Грон, сдерживая желание вынуть из ножен меч.

— «Кровь…», — прошелестел голос над руинами. Грон почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он медленно осматривал осыпающиеся стены храма, пытаясь найти неожиданного собеседника, но на каменных блоках плясали только тени, отраженные светом факелов. — «Спать…», — вновь прошелестел голос. Ноги Грона налились свинцовой тяжестью, плечи придавила неподъемная усталость, веки начали слипаться, отрезая его от внешнего мира.

— Нет…, нельзя… — прошептал Грон и, мгновенно приняв решение, сунул руку в пламя факела.

Резкая боль тут же сбила пелену сна, вернув ясность сознания и силы. Отскочив от факела, Грон машинально замахал рукой, продолжая изучать пространство. Пульсирующая боль не позволит ему уснуть под воздействием неизвестных чар, а, значит, Грон сможет продержаться до утра, охраняя сон своих воинов.

— Что тебе надо? — спросил Грон, отступая к лагерю.

«Плата…, кровь…», — прошептал голос, вызвав очередной приступ страха. Пламя факелов вспыхнуло, раскачав хоровод теней, и лишь окутанный накидкой силуэт человека не поддался огненному веселью.

Грон, не решаясь пошевелиться, неотрывно смотрел на обнаруженную цель, взгляд которой стал осязаем. Силуэт вытянул руку и указал на спящих людей.

— «Плата…, кровь…, выбор…»

— Выбор! Выбрать что? — переспросил Грон, отгоняя мысль, что он должен расплатиться кем-то из своего отряда.

— «Плата…, кровь…, печать потревожена», — словно заезженная пластинка повторяла тень, становясь объемнее. Окружающее пространство уже было переполнено страхом. Грону казалось, что это чувство можно зачерпнуть руками и ощутить его липкую субстанцию.

— Какая печать? — не унимался Грон, начиная злиться. — Вы достали этими загадками! Нельзя нормально объяснить? То старец с ведьмой, эти безумные сны, а теперь еще и ты! Чего ты хочешь? Скажи нормально! Ты знаешь лучше меня, что не я виноват в бедах этой земли. Возможно, я тебе помогу, а если нет, — проваливай отсюда! — зашелся от возмущения Грон.

Тяжело дыша, Грон прислушался, дожидаясь ответа. Впервые за последнее время он позволил своему негодованию выйти наружу. Он так и не понял, зачем и по чьей прихоти оказался здесь и вернется ли он когда-либо в свой прежний мир к размеренной, предсказуемой и где-то скучной жизни.

— Ну и кому я это говорил? — возмутился Грон, увидев, что силуэт на стене исчез, и пламя факелов вновь горит ровно. — Не знаю, слышишь ли ты меня, но если обидел чем, прости…

Грон усмехнулся, понимая, что разговаривает сам с собой. Пожав плечами, он хотел вернуться в лагерь, когда перед ним появился темно-серый силуэт. Безликое создание резко приблизилось и почти прозрачные руки обхватили голову Грона, надавив на виски. Через мгновение бестелесный призрак растворился в Гроне и шелестящий голос проник в его сознание.

— «… Держать строй! — закричал рослый парень, облаченный в блестящие доспехи. Прикрываясь щитом, он приподнял над головой короткий меч и окинул взглядом слитный строй, ощетинившийся длинными копьями. — Мы обязаны выстоять!

Колонна бойцов преграждала горную тропу. За их спинами находились лучники, а выше по тропе суетились люди, выгружая с телег белые камни. Рядом на скальном выступе стоял старик в белой мантии. Руки старца были скрыты в рукавах, напряженный взгляд был устремлен вдаль, где из густого леса выскакивали темные силуэты. Вначале они были одиночные, затем стали появляться группами, и очень скоро черная живая река вырвалась на просторы и, гудя, устремилась в сторону горной тропы.

— Мы не успеем, — взволнованно произнес парень в белой мантии с желтой диагональной полосой. — Они знают, что это последний храм, а значит, бросят сюда все силы, чтобы не дать нам закончить.

— У нас нет выбора, — коротко ответил старик и недовольно посмотрел на парня. — Печать готова?

— Почти… Осталось разместить последние камни, — быстро ответил молодой человек и дернулся от громкого крика твари, появившейся на тропе.

Черное существо снова взвизгнуло и рвануло вперед, подняв пыльное облако. Не успела оборона ликвидировать одну тварь, как, перепрыгнув через нее, на людей устремилось еще несколько существ. Несколько минут и тропа потонула в грохоте ударов, криках и свисте стрел.

— Последняя битва началась, — глухо произнес старик и, развернувшись, спешно направился к храму.

— А вы уверены в том, что мы делаем? — взволнованно спросил парень, нагнав старика уже у входа в священное сооружение. — Мы не должны призывать демона! Наша вера запрещает это, а мы вот так… Да и пророчества…

— Меня тоже не покидают сомнения, но это наш последний шанс! — раздраженно ответил старик, остановившись. — Мы не поклоняемся демонам! Призывая их на службу, закрываем в печати. Правильно это или нет, я не знаю, но три храма-печати уже задержали нашествие. Если у тебя имеется другое предложение, выкладывай, только быстрее: воины не смогут долго отбрасывать тварей.

— Понимаю, — ответил парень, опуская глаза.

— Я трачу на тебя драгоценное время. Теперь заткнись, мне необходимо приготовить кровь для ритуала, — прошипел старик. Парень быстро поклонился и устремился к группе людей. Старик проводил его тяжелым взглядом, вошел в храм и остановился около алтаря. Прикрыв глаза, старец что-то проговорил и с силой углубил кривое лезвие ножа в свою руку. Алая струя полилась на жертвенный камень, быстро образовав кровавое озерцо. — Именем Картара я призываю стража Иртога…

Пространство вокруг старика стало красным, стены задрожали, алтарь жадно поглотил жертвенное подношение, и вскоре кровь начала растекаться по тончайшим желобкам каменного пола храма. Достигнув белых стен, яркая жидкость сменила направление и устремилась к группе людей, чтобы обогатиться новыми потоками. Вскоре поверхности храма стали похожи на пульсирующую кровавую сеть. Над горами раздался громогласный вой, последовал грохот разлетающихся камней и валунов, которые погребли под собой людей.

— Плата принята… — прошелестел над руинами голос».

Глава 11

Грон задумчиво смотрел на потухший факел, за которым светлеющий горизонт предупреждал о скором появлении небесного светила. Один за другим зашевелились воины. Освободившись из крепких объятий сна, Ирти вскочил, осмотрелся и, заметив Грона, с виноватым видом поплелся к другу. Остальным хватило минуты, чтобы оказаться на ногах. Разминая затекшие тела, парни настороженно осматривали окружающее пространство.

— Прости, Грон, — осипшим после сна голосом прохрипел Ирти, — Я не помню, как отключился. Словно, кто-то лишил меня сознания. Со мной это впервые…

— Я тоже не припомню, чтобы так долго спал, — его поддержали Радес, Рикки и Нес. — А кто ночью дежурил? Грон, что происходит? Кто это рядом с тобой?

Парни переглянулись между собой и, выхватив оружие, попятились назад к мосту. Грон понял: страж храма обязательно возьмет свою плату. Пока он лихорадочно искал решение, не сомневаясь, что темный посланник пополнит человеческими жизнями свои бездонные закрома, тень уже отправила за данью красные нити. Кровавые змеи, выбрав цель, неумолимо приближались к жертвам, которые, потеряв способность двигаться, ожидали своей участи.

— Остановись! — громко сказал Грон и красные нити, приподнявшись перед воинами, застыли. — Мы оплатим проход!

— О чем ты, Грон? — сбросив оцепенение, спросил Ирти, не отводя взгляд от темного силуэта.

— Слушайте все. Если мы сможем пройти, то вряд ли вернемся обратно. Здесь у нас пока есть шанс на жизнь, а на той стороне моста ждет только гибель, — ответил Грон, обводя взглядом парней. — Выбор каждый должен сделать сам.

Грон развернулся и, пройдя сквозь тень, направился к алтарю. Воины молча наблюдали, их лица выражали явное смятение.

— Прими мою плату, страж Иртог, — громко проговорил Грон и протянул лезвие ножа по обожженной ладони. Скривившись, он наблюдал, как его кровь быстро поглощается камнем полуразрушенного алтаря. Темный силуэт колыхнулся и словно неохотно произнес: — Плата принята.

Вернув оружие в ножны, Грон отошел от алтаря и, замер, ожидая решения группы. Посопев и бросив в сторону тени напряженный взгляд, Ирти решительно двинулся к жертвенному камню.

— Прими и мою плату за проход, страж Иртог… — проговорил здоровяк, насыщая жертвенный камень теплой кровью.

— Плата принята, — прошелестел голос, а его обладатель явно увеличился в размере. Красная нить, следовавшая за Ирти, растаяла, но остальные посланцы стража не спешили покидать свои позиции.

Потребовалось еще несколько минут, чтобы все воины получили право на жизнь, а мрачная тень словно наслаждалась сомнениями людей.

— Плата кровью, чтобы пройти в мертвые земли, — усмехнулся Нес. — Даже звучит жутко, здесь нас ждут явно не чертоги богов…

— А что нам остается? — произнес Грон. — Он бы нас не отпустил. Перед каждым уже стояла смерть, я это видел… Он здесь хозяин и это его условие, а не наш выбор.

— Интересно, что этот страж защищает? — спросил Радес, всматриваясь в тропу, ведущую вниз.

— Иртог просто отсекает мертвые земли от внешнего мира, — ответил Грон.

— Сейчас вообще легче стало, — рассмеялся Радес, хлопнув Грона по плечу. — Значит, мы заплатили кровью за то, чтобы оказаться на территории, которую защищает этот демон?

— Ну, где-то так, — отозвался Грон, наблюдая восход солнца. — Добро пожаловать туда, где нас не ждут.

Темный силуэт принял последнюю плату и молча растворился, оставив парней в тягостном размышлении. Неизвестность пугает всегда, но с другой стороны она предупреждает и готовит к неожиданностям. Группа в который раз осмотрелась и начала спускаться по едва протоптанной дороге.

— Грон, — тихо сказал Ирти, указав головой в сторону моста.

Все на мгновение притормозили, наблюдая, как на плато с другой стороны перевала начали выходить егеря. Последним поднялся Дилос. Его цепкий взгляд метнулся по руинам храма и удивленно замер на группе Грона. Щедро сдабривая приказы бранью, Дилос быстро разбил егерей на небольшие отряды и, прикрываясь имперцами, ступил на мост. Его душил гнев и он надеялся, что хотя бы десяток егерей сможет остаться в живых и продолжит преследовать ускользающий отряд Грона.

— Эй, Дилос, давай к нам, у нас весело, — крикнул Радес и, придерживая меч, побежал вниз догонять группу. — А этот страж, он их того…

Вместо ответа над храмом прогремел рев, сменившийся криками погибающих людей.

Громогласное пиршество стража еще долго сопровождало группу Грона. Иртог, издеваясь над жертвами, будто специально растягивал забытое удовольствие. И только спустившись к основанию горы, воины избавились от мучительного звукового сопровождения.

Страх гнал их вперед без остановки, и они особо не выбирали путь. Холмы сменяли друг друга, а отряд Грона все куда-то спешил, не задумываясь о цели и не заботясь о собственной безопасности. Только когда отряд окончательно выбился из сил и начал растягиваться на десятки метров, они остановились на границе мертвого леса, где погибшие деревья замерли в причудливых формах. Одни клонились к земле, смирившись со своей участью, другие, устремив ввысь засохшие ветви, словно взывали небеса о помощи.

— Смотрите, — тяжело дыша, крикнул Радес, указывая на горный спуск. Вниз по тропе, поднимая пыль, неслась группа егерей. Падая и перекатываясь, они вскакивали и как одержимые вновь устремлялись за ускользающими беглецами.

— Одиннадцать… Нет, десять, — посчитал преследователей Локс. Один из егерей на резком повороте тропы сорвался вниз и Локс тут же внес коррективы. Над перевалом раздался разгневанный рев, и прорвавшие егеря, опасаясь мести стража, ускорили передвижение.

— Что будем делать? — спросил Ирти, уставившись на Грона.

Вместо ответа из сухой чащи послышалось протяжное гортанное рычание. Отряд мгновенно занял позиции и приготовился к обороне. Минуты сменялись минутами, но из чащи никто не появлялся. Воины ощущали на себе оценивающие взгляды, а невидимый противник будто решал, стоит ли цель нападения.

После затянувшейся паузы послышался осторожный хруст веток, и среди серых стволов замелькали тени. Короткий свист и в щит Рикки впивается дротик, похожий на шип гигантского растения. Мгновение и второй шип оказывается в щите Радеса.

Из мертвого леса кубарем выкатилось странное существо в лохмотьях. Передвигаясь на кривых коротких ногах, оно то и дело опиралось на свободную руку, придавая себе ускорения. В правой руке существо держало увесистую пику с крюком. Не забывая рассекать воздух своим оружием, лесное создание гортанно зарычало, оголив почерневшие клыки.

Лес сразу ожил, пришел в движение и наполнился агрессивными звуками. Хлопнула тетива Локса, и выпущенная им стрела отшвырнула существо обратно в лес. Хриплый рык сменился затухающим бульканьем, и в следующее мгновение полсотни тварей рванули к группе Грона.

Глава 12

Наверное, только благодаря воинской выучке, подкрепленной постоянными сражениями, воины не дрогнули под натиском орущей орды. Действуя, как слаженный организм и прикрывая друг друга, они не давали окружить себя. Локс отправлял стрелу за стрелой, выбирая направляющих тварей. Прикрывшись щитами, Радес, Нес и Рикки неистово орудовали полуторными клинками, существенно уменьшая количество тварей. Ирти, вооружившись топором, успешно сдерживал левый фланг, а Грон, орудуя мечом, удерживал правую сторону обороны.

Эта маленькая ощетинившаяся «черепаха» медленно отступала назад, не давая возможности зажать их превосходящему в численности противнику. Дважды «черепаха» распадалась, переходя в контрнаступление, и снова смыкалась после удачной атаки. Когда казалось, что с врагом уже покончено, из леса вырвался второй отряд. Эти твари были крупнее, а несколько особей имели мечи, покрытые давней ржавчиной.

Усталость не замедлила сказаться на обороне северян. Грон начал пропускать удары, и вскоре незащищенные части тела покрылись кровавыми пятнами. Едкий свист и острая боль обожгла левое плечо Грона, заставив его пошатнуться, а через мгновение тяжелая дубина ударила в грудь, выбив воздух из натруженных легких. Грон нанес ответный удар, убедившись, что меч достал противника, но место погибшей твари тут же заняла другая рычащая особь.

Ирти сильно хромал на правую ногу, куда вонзился изогнутый шип. Радес, едва удерживая раненой рукой треснувший щит, парировал бесконечные атаки. Рикки то и дело мотал головой, сбрасывая капли крови из рассечения над левой бровью. Последняя стрела Локса нашла свою жертву и он, отбросив лук и выхватив меч, бросился помогать Ирти.

— Нам не удержать их! — яростно крикнул Нес. Оттолкнув тварь щитом, он нанес рубящий удар и тут же попытался вернуться в строй, но волосатая лапа схватила его руку и мгновенно втянула в вопящую толпу.

Грон рванул к Несу, но сокрушительный удар твари сбил его с ног, а в грудь ворвался поток боли. Казалось, еще немного и малочисленный отряд северян сомнут и разорвут на части. Гудящее пространство пронзил едкий свист и несколько тварей почти одновременно рухнули на землю: с диким криком десяток егерей ворвались в гущу сражения. Их короткие мечи были весьма эффективны для боя в ограниченном пространстве. Один из егерей подскочил к Грону и, протянув руку, помог подняться на ноги.

Твари быстро оценили ситуацию и, сообразив, что преимущество в численности упущено, заклокотали отступающими сигналами и попытались отойти в лес, но теперь бой уже навязывали люди. Воины Грона сгруппировались в центре сражения, егеря заняли фланги, и под прикрытием более длинных мечей северян сборный отряд кинулся в наступление. Миновал довольно короткий отрезок времени и меч Радеса, с чавкающим звуком разделивший очередную голову твари, поставил точку в этом сражении. Тяжело дыша, люди осматривали пространство, ожидая дальнейшего развития событий. Грон отыскал взглядом егеря, так вовремя пришедшего ему на помощь и, медленно приблизившись, протянул имперцу окровавленную руку.

— Благодарю за помощь, вы невероятно вовремя. Мое имя Грон, — егерь устало кивнул, отвечая крепким рукопожатием.

— Капитан седьмого егерского полка… — начал капитан, но, заметив понимающую улыбку Грона, коротко представился: — Урст.

— Необходимо перевязать раны и отдохнуть, — сказал Грон, пока избегая вопросов, которые крутились на языке. Рикки, убедившись, что рана на голове перестала кровоточить, принялся помогать Ирти, который, постанывая, пытался избавиться от шипа, глубоко вошедшего в бедро. Радес, Локс и Нес настороженно топтались в стороне, наблюдая за егерями. Было видно, что они готовы в любой момент вступить в бой с имперцами. — Что дальше, Урст?

Грон все же решил прояснить ситуацию. Еще несколько часов назад егеря преследовали северян явно не для оказания помощи. Однако страх навсегда остаться в мертвых землях поставил их перед выбором: погибнуть или попытаться выжить сообща. События в храме сильно пошатнули веру егерей в правоте империи, которая, не задумываясь, избавлялась от своих подданных ради удовлетворения желаний правящих кругов.

— Нас предали, бросив на растерзание исчадию ада, — гневно прошипел Урст, вытирая лицо пропитанной кровью тряпкой. — Полковник и эта мразь Дилос… Они знали, что это за место, но, не задумываясь, отправили нас сюда. Этот ублюдок кричал вслед, что мы должны гордиться своей участью!

Уставшие воины, немного отдалившись от места схватки, сообща разбили лагерь. Егеря и северяне быстро пришли к пониманию, что находясь порознь в мертвых землях, они не смогут выжить, а это значит, что империя добьется желаемого. Уже через час обитатели лагеря, в полной мере воспользовавшись запасами сухой древесины, развели два костра, над которыми установили пару треног, сооруженных из мечей тварей. Походные котелки, заняв положенное место над огнем, заполнились сборными пищевыми запасами. Грон мысленно поблагодарил старуху, снабдившую его сухим провиантом и травами, которые сейчас окажут весомую услугу отряду из шестнадцати человек.

За Радесом и тремя ранеными имперцами присматривал Нес и егерь, который имел опыт в знахарстве. Грона порадовал факт, что никто в сборном отряде не получил тяжелых ранений. Ковыляющий Ирти настаивал, чтобы его утвердили в ночную охрану лагеря и только приказ Грона остудил пыл здоровяка и заставил ненадолго угомониться.

— Как думаешь, что это за твари? — спросил Урст, присев рядом с Гроном, который рассматривал тело странного существа. Урст ножом приподнял верхнюю губу твари, оголив заостренные зубы, явно предназначенные для грубой пищи и сырого мяса. — И сколько их здесь?

— Не знаю, но они явно не в восторге от нашего появления, — ответил Грон. Поднявшись, он внимательно осмотрел темную границу леса. В нескольких метрах от них на посту стоял егерь. Голова имперца крутилась как на шарнирах, он то и дело нервно перехватывал арбалет. — Надо сменить дозорного.

Стащив тела тварей ближе к лесу, чтобы иметь возможность оценивать пространство, Грон и Урст отправили людей отдыхать. Переместившись к краю холма, Грон попытался определить протяженность погибшего леса, но взгляд натыкался только на хмурые заросли, входить в которые желания не было.

— Тишина… Птиц не слышно. Странно, как выживают здесь эти твари, — тихо произнес Урст. — Грон, может, попробуем вернуться и вновь прорваться через руины?

— Сюда страж пускает, а обратно нет, — ответил Грон, чувствуя нарастающее негодование егеря.

— Пускает? Это, по-твоему, пропуск? Пятьдесят бойцов! Прорваться удалось десятку, — прошипел егерь, мысленно вернувшись в недавние события. — Нас погнали на убой, как стадо баранов…

— За вами шли еще отряды? — спросил Грон, посмотрев егерю в глаза.

— Да, мы были авангардом. В дне пути за нами следовала сотня тяжелой пехоты и около сотни всадников под руководством Кортуса. Маг первой ступени, господин Кортус обещал… — Урст запнулся, догадавшись, о чем говорит Грон. Взгляд егеря стал пустым, он молча развернулся и побрел в лагерь.

— День пути… — повторил Грон слова Урста и собрался последовать за егерем, как вдруг вновь заметил среди деревьев, напоминающих застывших великанов, какое-то движение.

Глава 13

— Святые силы Антара, как же здесь холодно, — проворчал Кортус, усаживаясь на мягкий мешок. Протянув руки к костру, маг потер ладони и прикрыл глаза, наслаждаясь теплом.

Согревшись, Кортус окинул взглядом суматошный лагерь и, задержав взгляд на каменном мосту, вернулся к чтению древних свитков. Если верить легендам, записи были сделаны на некогда едином языке мира Антар, но с расселением народов по территории он начал изменяться, а с падением старых королевств и вовсе исчез из повседневной жизни, оставшись только в древних летописях.

Одолев последние строки, Кортус свернул рукопись, поместил ее в кожаный тубус и отправил в увесистый мешок к десятку подобных тубусов, предоставленных Эртори. В который раз обдумывая прочитанное, маг наблюдал, как взбирается на пласт первый отряд тяжелой пехоты.

— Эй, ты… как тебя…? Дилос? — окликнул он парня в черной накидке северян.

— Да, господин, — с готовностью ответил парень, слегка поклонившись.

— Ты сделал все, как я приказал? — спросил Кортус, сверля парня взглядом. — Полковник сказал, что этот Грон тоже прошел?

— Да, господин. Я не знаю как, но весь его отряд остался с ним… — быстро проговорил парень, нервно сглотнув. — Демон принял вашу плату…

— Скажи, Дилос, сколько племен здесь жили и откуда вы пришли? — не унимался Кортус.

— Три. Сколько себя помню, здесь всегда жили три племени: Унты… — начал перечислять Дилос, но Кортус оборвал его и жестом показал, чтобы тот проваливал.

— Никак не могу понять, как эти дикари, не знающие собственной истории, смогли сохранить древние свитки, — возмущенно проговорил маг, распечатывая очередной тубус. — Записи гласят: «Три рода покинули царство, отправившись к одиноким горам. Они создадут новые поселения, дабы помочь четвертому роду держать тьму под замком».

— Господин, первая полусотня готова к переходу. Ждем ваших указаний, — отрапортовал возрастной полковник и, приглушив голос, спросил: — Правда, что в этом месте демон обитает?

— Если и так! — раздраженно ответил Кортус, возвращая свиток на место. — Вам стоит бояться меня, а не мифических демонов!

— Среди людей всякие страсти рассказывают, вот я и решил спросить, — полковник спешно ретировался и вскоре Кортус услышал его громогласные команды. — Строиться! Первая полусотня, отставить разговоры, подтянуть ремни, проверить амуницию! Куда ты эту телегу прешь? Здесь и без нее нет места!

Кортус поднялся и, потирая виски, жалобно застонал. Как же это все достало! Эти громогласные и вонючие войска, тупые командиры и ленивые слуги. Если бы не третий «Камень силы», он бы никогда не отправился в этот поход.

Воины строились с раскачкой, они будто тянули время, с опаской поглядывая в сторону полуразрушенного храма на противоположной стороне переправы. Поручив слуге свои вещи, Кортус расправил складки мантии и почти торжественной походкой направился к каменному мосту. Через минуту притихшие люди двинулись следом за магом.

— Покажись, страж! — достигнув середины моста, приказал Кортус и, раскинув руки, быстро проговорил заклинание. Словно кто-то накинул темное покрывало на окружающее пространство, погрузив его в полумрак.

На границе храма проявилась фигура, закутанная в длинные одеяния. Глубокий капюшон не позволял рассмотреть голову стража. Это создание низших миров внешним видом очень напоминало самого мага. Казалось, что два приятеля встретились после долгой разлуки, чтобы обговорить наболевшие темы.

— Ты принял мою плату? — спросил Кортус, приближаясь к силуэту. За спиной мага войска, подгоняемые офицером, неуверенно сокращали расстояние. — Отвечай мне.

Кортус требовательно повысил голос, но темный силуэт стража продолжал молчать. Маг продолжил движение и вскоре замер перед растерзанными телами егерей, разбросанными по территории храма. На границе окончания моста начинался белый рисунок пиктограммы, отсекающий эти земли от любопытных глаз и случайных гостей.

— Теперь понятно, почему никто не видел гибели людей, — пробормотал маг, рассматривая выложенный рисунок.

— Кровь… Плата за проход — кровь, — угрожающе прошелестел голос, и Кортус замер, чувствуя зарождение страха. Маг тряхнул головой, отметая сомнения, пробормотал заклинания и, завершив ритуал быстрой руной, обернулся назад, чтобы удостовериться в продвижении войск.

Но вместо шумного полковника Кортус увидел перед собой высокую фигуру в капюшоне. Ледяной взгляд стража пронзил Кортуса, казалось, что демон уже ухватил когтистой рукой душу мага. Отскочив назад, маг быстро прочитал заклинание, окутав себя синим защитным полем.

— Плата внесена! — настойчиво повторил Кортус, указывая на останки егерей.

— Твоей платы здесь нет, — ответил демон, вновь резко приблизившись к магу. Защитное поле задрожало и осыпалось.

Только сейчас Кортус понял, какую ошибку совершил. Охватившая паника мешала сосредоточиться, маг лихорадочно перебирал заклинания, способные хотя бы выиграть время.

— Нет! Нет! Подожди! — закричал Кортус, не в силах пошевелиться. Острая боль пронзила правое плечо и ядовитыми змеями начала расползаться по телу. Кортус не мог понять, что пошло не так и где он совершил ошибку. Неужели его погубит собственная глупость и самоуверенность?

Но неожиданно боль отступила, светящиеся нити покинули тело мага, а демон, потеряв интерес к Кортусу, повернулся к новой цели. — Плата принята, они пройдут перевал.

На белых камнях пиктограммы, скрестив руки на груди, стоял Дилтон. Парень даже не пытался скрыть трепет перед демоном. Темный силуэт слегка наклонил голову, и медленно подплыл к человеку.

— Имя, — прошелестел голос.

— Дилос… О-о, нет, ваше имя… — прохрипел парень, мучительно пытаясь вспомнить имя стража. Жалобно взглянув на Кортуса, он почти прокричал: — Михтр…, Игорт…! Вспомнил! Иртог! Да, да! Плата внесена, Иртог! Плата внесена, демон Иртог! Страж Иртог…

Демон растаял в воздухе, а парень безвольно рухнул на колени: его тело била крупная дрожь, а из носа струились кровавые дорожки.

— Я, наверное, должен поблагодарить тебя, парень? — скривившись, произнес Кортус. Выходит, что теперь он должник ученика шамана дикарей, а это никак не добавит уважения магу первой ступени. Кортус никогда не был в подобном положении и сейчас обдумывал, что неплохо бы заставить этого выскочку забыть о случившемся здесь. Сделав вид, что ничего неожиданного не произошло, маг громко крикнул полковнику Голвару: — Чего встали? Бегом! Переходите перевал!

— Откуда вы знали его имя? — спросил Дилос, поднимаясь на ноги. Утирая рукавом кровь, он ждал ответа мага, которого только что едва не уничтожил демон.

— Свитки. В отличие от тебя, я имею возможность их изучить, — презрительно ответил маг. Кортус оправил мантию и отвернулся от парня, показывая, что разговор окончен, но вдруг какая-то мысль пришла магу в голову, и он вновь обратился к Дилосу: — Была договоренность, что ты здесь оставишь нас, но я передумал. Ты мне еще пригодишься.

Глава 14

— За нами следят, — тихо предупредил Грон, присаживаясь у костра и принимая от Рикки деревянную тарелку с теплым варевом. Вместо ложек использовали куски сухой древесины, но для походных условий это было вполне объяснимо. К угрожающему положению беглецов добавилась еще одна проблема: недостаток воды. Отряд увеличился, и два бурдюка требовали срочного пополнения живительной влаги.

— Следят уже как около часа, — шепотом ответил следопыт Нес и глазами указал направление. — Двое там, еще пара слева от расщепленного дерева, но больше всего меня беспокоит тот, кто находится между ними. Он не прячет себя и, видимо, не боится, что его заметят.

— Через пять часов начнет темнеть, — пробубнил Ирти. Пытаясь удобнее устроить ногу, он зашипел от боли. — Со мной вы далеко не уйдете…

— Не волнуйся, здоровяк, — пробубнил Нес с набитым ртом. — В этих землях никто далеко не уйдет.

В какой-то мере Ирти был прав: раненые основательно замедлят передвижение. Да и непонятно куда идти, а тратить силы на неизвестный путь — замысел плохой. Как вариант, можно встать лагерем и отправить разведчиков на поиски еды и воды. И если с водой решить вопрос можно благодаря снегу в предгорье, то с едой назревают проблемы.

— Тревога! — из раздумий Грона вырвал голос молодого егеря, отобранного в дозор. Его сигнал тут же подхватили еще два парня, оповещая лагерь об опасности.

Отбросив посуду, Грон подхватил меч и вместе со всеми бросился к часовому, поднявшему людей на ноги. Егеря уже были на месте и, растянувшись на краю холма, взволнованно всматривались в кромку леса.

— Я с вами… — кривясь от боли и опираясь на рукоять топора, Ирти приковылял последний.

— Вон там! Между двух деревьев, перед которыми несколько широких пней. Я точно что-то видел! — затараторил парень.

— Может, показалось? — неуверенно спросил кто-то из егерей. — Прак, ты от страха теней стал бояться, вот и сочиняешь…

Но разговоры мгновенно прекратились, и повисла гнетущая пауза, когда из леса вышел человек. Это был воин в пятнистых кожаных доспехах. Прикрывая тело, защита опускалась к ногам в виде тяжелой юбки из грубых полос. На голове воина находился стальной шлем, забрало которого почти скрывало лицо.

Отдалившись от сухих зарослей на несколько метров, человек остановился, сняв шлем и, тряхнув длинными волосами, подал на холм знак рукой.

Грон в ответ тоже поднял руку и начал медленно спускаться по пологому склону. Сборный отряд северян и егерей немного рассредоточился, готовясь в любую минуту отразить нападение. Радес с мечом выдвинулся вперед и присел на одно колено, Локс встал рядом и вложил в лук стрелу. Рикки держал наготове пару коротких метательных копий, а Нес, выбрав самую короткую траекторию для стремительного рывка, готовился первым добраться до Грона. Ирти, понимая, что сейчас толку от него мало, с тревогой ожидал дальнейших событий.

Максимально сократив расстояние, Грон остановился. Около двух метров отделяли его от незнакомца, который пока не проявлял враждебности. Цепкий взгляд рослого парня оценивающе прошелся по Грону и устремился в сторону холма, где в ожидании развязки томился отряд.

— Кто вы? — спросил парень и кивнул в направлении оставшегося позади храма. — Как вы прошли стража?

— Меня зовут Грон. Несколько человек — мой отряд, остальные — присоединившиеся, — ответил Грон, глядя парню в глаза. — Как пропустил страж? По-разному… Кто добровольно, некоторых вынудили.

— Это вы убили терсов? — вновь спросил парень, указав на вонючие тела черных тварей.

— Терсы? Если их так называют… Да, они напали на нас около леса.

— Шестнадцать против сотни терсов? Ты маг? — парень повысил голос, его взгляд стал колючим, а рука приготовилась схватить рукоять клинка.

— Нет, просто нам очень хотелось выжить. Повезло… — ответил Грон, надеясь, что ответ понравится обладателю кожаных доспехов. Собеседники представляли собой сжатые пружины и оба ожидали внезапного подвоха, но очевидно было и то, что если бы местное войско хотело уничтожить пришельцев, они не стали бы вести с ними диалог. — Я могу пояснить, кто мы и откуда. Наша цель — выжить, но эти земли нам совершенно незнакомы. Что здесь происходит? Возможно, мы могли бы помочь друг другу.

Парень колебался, словно опасался совершить ошибку, а Грон не торопил его. Приняв решение, незнакомец кивнул головой и приложил кулак правой руки к сердцу.

— Мое имя Раус, я командир поискового отряда, — парень подал знак и из леса начали выходить воины в кожаных доспехах, вооруженные луками с двойными колчанами стрел. На поясах висели удобные круглые щиты и короткие мечи. Подобная экипировка удобна для ведения боя в лесу или в пещерах, и она сильно напоминала оснащение егерей. Два десятка воинов вытянулись вдоль кромки леса, с интересом рассматривая северян и имперских егерей. — Сотня терсов прорвала оборону Нергора. Мы три дня шли по их следу, а потом услышали рев стража. Как оказалось, этим заинтересовались не только мы.

— Да… Мало, что понял, — пожал плечами Грон. Местные существа терсы прорвали какую-то оборону некоего Нергора, а эти бравые парни три дня гонялись за тварями по лесу, пока не услышали рев стража. — Так, а что дальше?

— Наша задача выполнена. Частично вами, — усмехнувшись, ответил парень и отправил своих людей к телам тварей. Воины переворачивали застывшие останки в поисках игольчатой булавки с круглой петлей. Заметив вопросительный взгляд Грона, Раус пояснил: — Они ищут знак некроманта.

— Это мне мало о чем говорит, — покачал головой Грон.

— Ночью павшие терсы, имеющие этот знак, поднимутся вновь, и тогда убить их будет намного сложнее. Проживут они недолго, но могут принести много бед, — Раус принял от воина увесистый мешочек с собранными знаками некроманта и закрепил его на своем поясе. — Сегодня, если вы не возражаете, мы остановимся в вашем лагере, а завтра с первыми лучами выдвинемся обратно в Нергор.

Раус присоединился к своим людям, а Грон спешно вернулся на холм, к изнывающему от любопытства сборному отряду.

— Не такие эти земли и мертвые, да, Грон? — нетерпеливо произнес Радес, ожидая пояснений.

Но Грон и сам бы не возражал, если бы ему кто-то предоставил удобоваримые ответы. Сознание Грона, перемешанное с памятью Олега, выросшего на книгах фэнтези с некромантами и зомби, твердило, что в реальности эти персонажи не могут существовать, но тогда нужно признать, что ты, Грон, лишился рассудка, а это уже точно дорога в никуда. Как бы там ни было, дальнейший путь должен определить отряд.

— Я передам все дословно, и каждый из вас, как и ранее около храма, пусть сам примет решение последующих действий, — Грон всматривался в напряженные лица парней и очень сожалел, что на многие вопросы у него просто не найдется ответов…

Глава 15

— Картес, осмотри раны воинов, — приказал Раус, присаживаясь у костра рядом с Гроном. Бросив взгляд на молчаливого северянина, он вынул из походной сумки сверток, из которого торчали разнообразные инструменты. — Мои люди займутся вашими пострадавшими, а я обработаю твои раны.

Грон не стал возражать и, доверившись местному жителю, освободил себя от кольчуги и окровавленной рубахи. Разложив инструменты, Раус осмотрел Грона. Огромный подпухший синяк был быстро покрыт пахучей зеленой мазью, а рана на плече потребовала большего внимания.

Оказалось шипы, которые терсы используют в метательных трубках, содержал яд. Количества токсина не хватит, чтобы убить человека, но вызвать слабость, гниение раны и, как следствие, — заражение, он способен. Извлечение шипа тоже требовало определенных навыков и знаний. Опоясывающие мощную колючку ворсинки должны быть все извлечены из раны, чтобы как можно скорее прекратить разрушающее действие яда.

— Что решили твои воины? — спросил Раус, кладя два тонких ножа на горящее полено.

— У них есть время подумать до завтра, — сквозь стиснутые зубы ответил Грон, приготовившись получить очередную порцию боли.

— Зажми это зубами. Придется потерпеть, — сказал Раус, протягивая деревяшку со следами вмятин. Поколебавшись, Грон впился зубами в брусок и вскоре взвыл от боли: в нос ударил одуряющий запах собственной паленой плоти. — Тихо, тихо… Уже прочистил.

Вечерняя прохлада быстро остудила покрытое испариной тело Грона, напомнив о приближении ночи. С другой стороны костра, сжав кулаки и посылая отборные ругательства в сторону терсов, шипел Ирти.

— Скоро боль отступит. Другого выхода в борьбе с шипами нет. Если вовремя избавиться от них, рана заживет довольно быстро. В противном случае человек может и погибнуть, — пояснил парень, обильно покрывая рану густой массой из круглой емкости. — Всё, страдалец, можешь одеваться.

— Почему ты спросил про мага? — натягивая полотняную рубаху, спросил Грон.

— Маг представляет опасность для всех нас, — ответил Раус, сворачивая нехитрые медицинские приспособления. — Если некромант получит в свое войско мага, нам не выстоять. Мы итак едва сдерживаем его.

— Что за некромант? В который раз я от тебя слышу о нем, — не унимался Грон, с радостью отмечая, что почти избавился от изнуряющей боли.

— Ты многого не знаешь, — приглушенно ответил Раус и, обвязав сверток веревкой, исподлобья посмотрел на Грона. — На эти вопросы могут ответить жрецы в Нергоре, а я всего лишь воин. Мне нужно проверить посты. Ночь — опасное время. Отдыхай, Грон, завтра предстоит трудный путь.

— Далеко до этого… Нергора? — спросил Грон, когда Раус поднялся.

— Если ничего не случится по дороге, доберемся за день. Возможно, немного дольше, — Раус закинул на плечо мешок и скрылся в темноте.

Оставшись один, Грон устало обвел взглядом лагерь. Четыре костра на холме ярко полыхали, довольно сносно освещая окружающую территорию. Северяне разместились вокруг соседнего костра и, негромко переговариваясь, бросали взгляды на Грона. Парни понимали, что, оказавшись на чужой земле, им просто жизненно необходимо получить как можно больше информации, поэтому дали Грону возможность наедине поговорить с опытным местным командиром.

Егеря держались отдельной группой. Пламя их костра бесновалось с особой силой, отвечая брызгами искр на постоянно подбрасываемые в огонь дрова. Имперцы что-то оживленно обсуждали, и капитан Урст то и дело осаживал не в меру говорливых. Воины Рауса, наоборот, вели себя особенно тихо. Перебирая амуницию, они словно прослушивали окружающее пространство, бросая недовольные взгляды на галдевших егерей.