Бесплатный фрагмент - Город Z

Старый, прогнивший насквозь город. Смрад и блуд правили им. Страсть и похоть витала в воздухе. Город, со всеми его сумасшедшими жителями, которых только интересовала нажива, тухли в этом мире черного города. Грабеж, убийство, ложь, коварство, обычное дело, судьба не жалела никого, ни детей, ни стариков, ни женщин, ни мужчин. Люди в миг разбогатевшие, очень быстро поднимались до небес, и так же быстро теряли все, падая в огромную лужу мочи, крови и дерьма. Конечно какие-то законы были, но это были волчьи законы, те кто должен оберегать и защищать, были первыми шакалами, дальше круговая порука, их начальники, чиновники поменьше, чиновники побольше. Чёрная ночь над городом такая же как и душа людей в этом порочном городе. Как еще вчерашние дети доживали до тридцати лет? Выживает сильнейший — закон стаи. Приезжих раздевали в два счета, убивали, грабили, насиловали. Кому-то удалось вырваться, и он бежал, бежал без оглядки оттуда прочь. Унося то единственное и ценное что было, это-жизнь. На улицах процветали банды, бесконечная война главарей за территории не знала конца. По стокам города, текла кровь рекой речные каналы были забиты трупами. Специальные службы порой по несколько дней не убирали трупы с улиц. Им было плевать, в- прочем как и всем, всем службам города, полиции, скорой, пожарным, судья, прокурорам, мэру и его главам районов, было просто плевать с высокой колокольни. Дети во дворах играли сразу с пистолетами, битами, ножами и никто за это не отвечал. Вода в тех домах была настолько ржавой, что люди, когда ее пили, гнили изнутри. Очень много сирот, беспризорников бродило по городу и банды их подбирали, обучали своему ремеслу, всех от мала до велика. А люди жили, люди выживали, люди привыкли. Девочки сразу шли в проститутки, потому что их в юности растлил отчим, или брат, или дядя. В этой профессии было много желающих торговать собой. Кто-то сам приходил, кого-то насильно отдавали в рабство, даже мамы приводили своих дочерей в бордель и выторговывали самую выгодную цену за своё чадо. Этому грешному городу уже ничто не поможет, даже Бог махнул рукой.

Полицейское управление.

— Генри, ну кого ты опять притащил? — Орал дежурный из-за стойки.

— Да вот, посмотри, три красавца, — отвечал Генри, подводя ближе задержанных.

Дежурный несколько минут рассматривал троих мужчин, с ног до головы татуированных, в окровавленных рубашках. Затем посмотрел на Генри, немного наклонился над стойкой, шепотом сказал:

— Ты сукин сын, ты вообще знаешь кого притащил? — Да они же тебя завтра в бетон закатают.

— Да что я то? — С ошарашенными глазами отвечал Генри. — На месте был шеф, это он приказал их тащить сюда.

— Вот дьявол, все неймётся старому дураку, — немного спокойнее говорил дежурный.

— Начальник, че за беспредел, я вообще за хлебом в магазин выходил, — оскалившись говорил задержанный.

— Тихо тут, — заорал дежурный, ударив кулаком по стойке, — тебя мразь никто не спрашивал. — Так, Генри, — продолжал он, — сними с них наручники и выкинь за дверь этих ублюдков.

Утром, как обычно, раньше всех на работу пришел шеф. Пройдя по зданию, поднялся в свой кабинет. Достал из портфеля свежую газету, положил на край стола, достал новую сигару положил на другой край стола, вытащил пистолет из кобуры положил в ящик стола. Сел за стол, стал проверять отчеты за ночь, через несколько минут по громкой связи заорал:

— Дежурный, бегом ко мне.

Тот вбежал в открытую дверь кабинета, постучав по ней для приличия:

— Шеф, сержант Джерри, — разрешите?

— Где отчет по вчерашним задержанным? -Я их лично задержал после той бойни что они устроили на улицах города. — Чуть на повышенном тоне спросил шеф.

— Так, мы это, — дрожащим голосом говорил сержант, — то есть я их отпустил.

— Да какого хрена, ты собачий сын, я же приказал Генри оформить их, — со злостью в глазах, вставая из-за стола говорил шеф.

— Сэр, у нас все камеры забиты, вчера вечером Молли притащил проституток. -А до этого офицер Митчел притащил целую шайку малолетних воришек, — заикаясь проговорил дежурный.

— Пошел вон ублюдок, — заорал шеф. Он конечно понимал, ни малолетки, ни проститутки, это не основная причина. Просто эти люди из банды мокрого Лари. Он пол участка кормит с рук. «Вот ублюдки» думал в сердцах шеф. Все продажные, все стучат и работают на бандитов, через одного крыса, в этом проклятом городе, в этом проклятом управлении. Капитан Терри откинулся в своем кресле взяв в руки газету. На каждой странице, в каждой колонке была смерть, убийство, изнасилование. Люди уже привыкли, что за хорошие новости выдавали очередного главаря, которому удалось выжить. Был один случай, жалкий репортер по имени Скотт Ронн, тот еще ублюдок, втёрся в доверие к одному главарю банды. И под псевдонимом, подавал в пикантном соусе всю их грязную кухню. Эти пройдохи залезут куда угодно и к кому угодно в штаны. Этот самый Скотт и подставлял свой мягкий зад, ради эксклюзивной статьи. Через месяц его обнаружили в яме с отходами, без глаз с отрезанным языком и с отрезанным членом. В этом проклятом городе ничего не утаишь, все друг на друга стучат. Скотта и погубил его коллега, сдавшего того со всеми его гнилыми потрохами. После прочтения газеты капитан Терри, закуривал сигару и наблюдал сквозь окна своего кабинета, за тем что твориться в его управлении. Обычно к десяти часам утра секретарша приносила разного рода бумаги. Среди прочих были и рапорты на увольнения и похоронки на сотрудников, погибшие прошлой ночью и еще всякая не нужная бумажная волокита.

— Шеф, доброе утро, разрешите? -От дверей раздался голос секретарши Нори.

— Да конечно, проходи, — взглянув сказал капитан.

— Вот бумаги, эти надо подписать, — протянула Нори.

— Угу, -не глядя сказал капитан.

А сам тем временем думал, «почему ты всегда такая милая? Тебе явно что-то надо!!!» Ведь эта девка не пропустила ни одного сотрудника в здании. Ноги раздвинула перед каждым для своей выгоды. Секретарша всегда ходит в очень короткой мини юбке, две пуговицы блузки сверху всегда расстегнуты. Она хочет казаться невинной и сексуальной одновременно, но все давно уже знают, что она потасканная шлюха. Сейчас она кажется живёт с Дейвом из отдела расследований, но все равно умудряется спать с другими. «Что же тебе надо от меня?» думал капитан, подписывая очередной рапорт. Нори сидела у шефа на краю стола, выставив свои длинные шикарные ноги напоказ.

— Шеф, -вдруг заговорила Нори, — я слышала, что в финансовом отделе требуется сотрудник.

«Ах вот что ты хочешь,» думал Терри. — И что? — Посмотрев на нее, спросил капитан.

— Ну там, вышла на пенсию старая корга Делис. — И если вы поставите свою резолюцию, — она протянула бланк заявления, — то уже завтра я смогу перейти на новое место работы.

Капитан долгим изучающим взглядом смотрел на Нори. Мысли быстрым потоком неслись в голове.» Угу, ты хочешь свалить отсюда, туда где работать и не надо вовсе! Тебе не хватает твоих денег на побрякушки и на красивые трусы? В финансовый отдел поступает много денег, на весь департамент. Там краж происходит больше, чем в местном магазине».

— На, иди, — сказал капитан, протягивая ей бумаги, — я подумаю.

Нори поблагодарив шефа, взяла бумаги и виляя задом вышла из кабинета. Через минуту в кабинет начальника вошёл дежурный Джерри:

— Шеф, у нас убийство! — убит депутат законодательного собрания Симона. — вы поедете?

— Да, сейчас только накину пальто и пусть мою машину подадут, — сказал шеф.

— Есть сэр, — козырнул дежурный и быстрым шагом направился к себе за стойку. Капитан затушил сигару, взял пальто и вышел из кабинета.

На месте происшествия уже все собрались. Криминалисты возились над трупом, патрульные отгоняли зевак, ребята из похоронного бюро сидели в своей «трупповозке», курили.

— Здорова, — обратился шеф к криминалисту, закуривая сигарету. — Ну что тут у нас Фред?

— А, шеф, привет, — повернулся Фред к Терри. — Множество колотых ран, лицо располосовано бритвой, есть следы спермы во рту и на внутренней стороне бедра. Я взял образцы, отправлю в лабораторию. — Похоже насиловали уже труп. — Добавил Фред.

Шеф сплюнул. — Фред, ты серьёзно? — в лабораторию? — А мне что делать? — У каждого пойманного ублюдка брать мазок?

— Капитан, ну ты не горячись, — я что могу поделать, такова инструкция. — Добавил Фред.

— Да брось ты, — шеф подошёл в плотную к Фреду, — мы оба с тобой прекрасно знаем, что это дело рук карлика Мау, ирландского выродка, это его почерк, перед смертью жертву насиловать. –Зло сказал капитан.

— Тем более, тебе и карты в руки, — закуривая сказал Фред. — Ты же знаешь мое дело маленькое, останки с пола соскребать.

В этот момент к ним подошёл патрульный:

— Шеф, там журналисты, просят интервью с вами.

— Гони их на хер отсюда, — заорал шеф в лицо патрульному. И тот со всех ног побежал прочь. Он, да и все сотрудники управления не любили, когда шеф был зол. А он почти всегда был в гневном состояние и это грозило неприятностями для всех.

— Ты ее знал? — Обратился к шефу криминалист, оборачиваясь на труп.

— Да! — Одноклассница Рози Потс, тридцать пять лет уже прошло с выпуска. — Капитан вновь закурил и сделался ещё мрачнее чем был. — Дейв, — капитан махнул рукой, — подойди ко мне.

— Да шеф, привет, — поздоровался Дейв.

— Слушай, это дело возьмёшь под свой личный контроль, докладывай мне каждый вечер. — И я тебя прошу найди мне эту тварь, в какой бы крысиной норе она не пряталась.

— Есть шеф, — я сделаю Терри, — сказал Дейв.

А шеф сел в свою машину и очень долго сидел курил. Вспоминал школьные годы, как они с Рози первый раз поцеловались в женском туалете. Их тогда застукал учитель по химии. Разборки дома были у обоих. Отец Терри только похвалил сына и давал наставления, чем быстрее он залезет к девчонке в трусы, тем быстрее он станет мужиком. А Рози влетело сильно, отец ее был дальнобойщиком, и философия его была проста, от первого поцелуя до шалавы один шаг. Ну какая любовь в тринадцать лет? Она две недели дома просидела, пряча синяки. Мать ни слова не могла сказать поперёк, был риск получить по хлеще Рози. Но нам и правда тогда казалось, что любовь до гроба, и трудности нас не остановят. Вскоре мы переспали на вечеринке, первый секс оказался разочарованием для обоих. И мы поняли, что вообще разные люди, с разными интересами и разными увлечениями. Через два года отец Рози погиб, его пырнула отвёрткой на трассе какая-то проститутка. Они с матерью не то, что бы обрадовались, просто свободно вздохнули. Уже в институте Рози ударилась в политику, в последствии стала депутатом местного законодательного собрания. Ну а Терри весь университет курил, бухал и трахался. Вообще отпустил свою жизнь в свободное плавание. Уже в конце университета он попал в ситуацию, когда ему дали только два выбора, либо тюрьма, либо полиция. Терри осознав все сложности ситуации, выбрал полицию, и дослужился до шефа небольшого управления. Рози с Терри не прекращали общение в течение всей жизни, виделись, созванивались. Говорят, первая любовь не забываемая и самая долгая. Шеф огляделся, никого уже не было, была уже ночь. Он вышел из машины, прошёлся до места, где лежал труп Рози, закурил последнюю сигарету, и со злостью бросил смятую пачку в лужу крови. Обращаясь в пустоту произнес:

— Рози, я обещаю найти и наказать этих ублюдков, их всех.

Проклятый город, проклятая жизнь, сволочи люди. Будешь подыхать, лежа в дерьме и никто не подойдёт, никто не вызовет скорую. Да уж, закон джунглей. Тьма окутала черный город, тьма поселилась в сердцах людей. Грош цена таким душам. Человек давно уже не человек, так, ходячий кусок мяса.

Дом мадам Грейс (Бордель)

Грейс, сама бывшая проститутка, только по счастливой случайности вышла замуж за своего богатого старого клиента. Вскоре «молодой» муж скончался из-за болезни. И Грейс почти ничего не получила. Всё его состояние досталось сестре и ее детям. О, Грейс, как она бесновалась, она не могла поверить, что почти за даром спала с этим старым, мерзким, извращенцем. Ещё в последние дни выносила за ним утку и мыла его, если обделается в штаны. И все это в надежде на все его состояние. Но судьба распорядилась иначе. Этот старый ублюдок оставил ей сущие копейки. Тогда Грейс решила рискнуть и все свои деньги вложила в дело, в котором она была профессионалом. Заручилась поддержкой одной влиятельной банды, она открыла бордель и стала зваться мадам Грейс. Быстрый заработанный авторитет помог ей подняться и занять свою нишу.

Раздался стук, и дверь плавно открылась. В комнату вошла девушка, из одежды на ней был короткий топ, мини юбка и туфли на высоком каблуке.

— Мадам, там новенькая, — не успела договорить девушка, Грейс подняла руку, останавливая ее. У Грейс в руке был бокал шампанского. Она как обычно сидела у себя в кабинете и смотрела в мониторы видеонаблюдения, за тем что происходит в холле. Через некоторое время, Грейс оторвалась от монитора и повернулась в кресле.

— Что-то случилось милочка? — Нежным голосом спросила Грейс.

— Мадам, там эта новенькая устроила бунт и объявила голодовку. — Сказала девушка.

Грейс рассмотрела на нее с ног до головы, осталась довольна увиденным, улыбнулась и сказала:

— А помнишь Лилит, как ты бунтовала?

— Да мадам, помню, — покраснела девушка и опустила глаза в пол, — но, мадам, тут другое, она вообще дикая.

— Дикая говоришь, — задумчиво произнесла Грейс, — идём, посмотрим.

Мадам Грейс с Лилит вошли в подвальное помещение. В маленькой комнате в углу, сидела подобрав ноги под себя и обняв колени девочка. Мадам подошла к ней, присела на корточки, стала гладить по голове, та вздрогнула и попыталась как можно глубже прижаться в угол.

— Тебя как звать? Дитя, — мягким и нежным голосом спросила Грейс. После не продолжительного молчания девочка ответила:

— Камила.

— Так вот, Камила, — продолжила мадам, смотря напуганной девочке в глаза. — Слушай внимательно и пойми меня правильно. — Тебя сюда привела твоя мать, родная мать тебя продала за двести долларов, и ты ей стала не нужна, понимаешь? -Она за дозу тебя продала. Наверняка сейчас лежит в помойной канаве с передозировкой.

— Я лучше умру, чем стану проституткой, -со злостью в глазах сказала Камила.

— Ну, сдохнуть ты успеешь, — улыбнувшись ответила Грейс. Несколько минут они просидели, смотря друг на друга. Мадам что-то решив для себя, и не сводя глаз с Камилы обратилась к Лилит:

— Лилит, милочка, найди-ка на улице трех бомжей, выбери пожалуйста самых вонючих, поставь им пару бутылок виски, и пусть трахают всю ночь эту глупую девку. -Только пускай по лицу не бьют, незачем портить такое милое личико.

— Вот видишь, у меня есть способ приручить тебя, — вытирая рукой слезы Камилы, сказала Грейс, — ты либо сдохнешь, либо согласишься. Так или иначе я сломаю тебя.

Грейс встала еще раз осмотрела девочку, помещение и направилась к выходу. Уже находясь в дверном проёме Грейс услышала:

— Пожалуйста, не надо так, я согласна. — сквозь слезы проговорила Камила.

— Лилит, — обратилась к стоящий девушке Грейс, — переведи ее в нормальную комнату, отмой и накорми.

— Да мадам, — ответила Лилит.

К полуночи мадам Грейс спустилась в холл, поприветствовать гостей. Это уже традиция, мадам лично давала старт ночи любви. До полуночи гости наслаждались обществом, полуголых и вкусно пахнущих девиц. Гости только могли ласкать, целовать, шлёпать и не более того, такие правила установила сама хозяйка. И гостям это нравилось. Как бы игра такая — нагулять аппетит. Грейс подняла бокал шампанского, музыка умолкла, весь шум стих.

— Я рада вас видеть господа, — улыбаясь говорила мадам, — спасибо что выбрали сегодня мой дом и моих девочек. — Мы готовы наполнить вашу жизнь новыми ощущениями и яркими эмоциями. — Прошу, берите выбранных девочек и откройте двери в удовольствие.

В холле вновь заиграла музыка, и гости зашевелись. Кто-то без всякого этикета и приличия, схватил выбранную девочку, накинул на плечо и быстрым шагом поднялся наверх. Некоторые уходили сразу с двумя, проходя мимо мадам, та кивала гостям в знак одобрения. Когда уже почти все разошлись к Грейс подошла Лилит- администратор:

— Мадам, прекрасно выглядите, это полупрозрачное платье вам очень идет.

— Милочка, — улыбнулась Грейс, — ты каждый день мне это говоришь. — Что по делу?

— Извините мадам, — опустила глаза Лилит в свой блокнот. — Две девочки не вернулись с эскорта, должны были еще утром, их толстый Тро снял на два дня.

— Хорошо я разберусь, — ответила мадам, — Дальше?

— Дикую накормили, отмыли, сейчас в своей комнате.

— Пусть сегодня к ней доктор зайдет, посмотрит, -сказала Грейс. — А завтра выставляй к остальным, пусть работает.

— И еще, — Лилит подала мадам новый бокал с шампанским. — Там один клиент пришёл, сын прокурора, мальчишке лет семнадцать.

— Ну и? — с раздражением в голосе говорила мадам, — ты что, этому девственнику, не можешь девочку подобрать?

— Нет мадам, он хочет вас, готов платить тройную цену. — Сказала Лилит

Мадам взглянула в сторону парня, оценила его с ног до головы. Обычный прыщавый малолетка, наглый, самодовольный, избалованный, с папашиными деньгами. С папашиным влиянием, со связями. Мажоры. Мадам поставила бокал, взглянула Лилит в глаза.

— Нет, — и стала подниматься по лестнице к себе в кабинет. Идя по длинному коридору мадам слышала за каждой дверью стоны, крики, смех, наслаждение. Похотью пропитался воздух. Улыбнувшись своим мыслям Грейс вошла в свой кабинет. Налила бокал мартини, кинула оливку, села за стол и набрала на телефоне номер.

— Да, алло, — раздалось из трубки.

— Привет дорогой, — нежным голосом говорила мадам.

— Что-то случилось? — Без прелюдий продолжал голос в трубке.

— Девочки пропали. Их, на два дня снял толстый Тро, — сказала мадам.

— Понял, разберусь, еще что-то? — Говорили в телефоне.

— Заедешь сегодня? — Еще более нежнее сказала Грейс.

— Нет, дела, — после недолгого молчания сказали в трубке и мадам тут же услышала гудки. Она положила трубку и взгляд ее упал на монитор, там происходило какое-то сумасшествие. Из комнаты в коридор выбежала девочка, за ней толи обкуренный, толи пьяный клиент. Схватил ту, повалил на пол, поставил на четвереньки, и стал прямо в коридоре жестко брать ее, по собачьи. Видя это у мадам невольно потянулись руки к груди, она начала себя ласкать, откинула голову на спинку кресла, закрыла глаза. Грейс томно задышала.

И даже не то страшное, что чем девочки там занимаются, а страшное то, что многим это действительно нравится, другие же от безысходности или по ни воле стали рабынями. Конечно, у каждого есть своя цена. Самая главная похоть — это деньги. Они правят этим миром, этим городом и этим борделем и не только им. Деньги главнее Христа.

Храм святого Франциска

— Святой отец, я согрешил.

— Продолжай, сын мой, — говорил священник сидя в соседней кабинке за ширмой.

— Ну, я только в мыслях согрешил, — говорил дрожащим голосом прихожанин.

— Откройся Богу, и пусти его себе в душу, — продолжал священник.

— Вообщем, — говорил прихожанин, — я люблю, очень люблю свою жену, но мне понравилась соседка, у нее недавно убили мужа и теперь она вдова.

— Так в чем же грех, сын мой? — Подобрался ближе к ширме священник.

— Святой отец, так я и говорю, соседка после смерти мужа, ходит к нам, то ножи поточить, то за солью и всегда в коротком халате. А я не могу, хочу ее, страсть как хочу, с ума схожу, — говорил человек за ширмой.

— Так, так, сын мой, а что же твоя благоверная? — Спросил священник.

— Она добрая, хорошая, — еще сильнее задрожал голос у прихожанина. — Я люблю ее. Как будто бес нашептывает на ухо и толкает на грех.

— Хорошо сын мой, то что ты признался это уже шаг к искуплению, — сказал святой отец.

— На выходе возьмешь библию и каждый вечер читай молитву и тогда Бог тебя обязательно простит. Священник перекрестил ширму за которой каялся грешник. — Все, иди с Богом.

— Спасибо, святой отец. — Немного успокоившись поблагодарил прихожанин. На выходе из кабинки его окликнул священник:

— И не забудь сын мой, пожертвовать на храм, там же при выходе. — Сказал священник.

— Да, да, спасибо святой отец, — чуть не бегом, вышел прихожанин.

А священник откинулся в своей кабинки, поднял глаза в потолок и шепотом произнес:

— Боже, как же мне надоели эти нытики. — Приходят сюда, дебилы, ноют, надеются на твою, кстати помощь Боже. — А я сам не в силах помочь, мне б хоть свою душу спасти.

— Господи, за что мне такие мучения? Он вышел из кабинки, огляделся. В храме было пустынно и тихо. Тогда священник направился к себе в покои. Поднявшись по винтовой лестнице и войдя к себе в комнату, он снял мантию, снял всю церковную атрибутику, разделся до гола. Налил себе стакан виски, закурил сигарету, прошел в соседнюю комнату и залез во все еще горячую купель.

— Ах, хорошо, черт возьми, как же хорошо, — ерзая на пятой точке, говорил святой отец. — Сейчас бы еще сюда монашку, — поднял голову священник, — слышишь, господи? — Монашку, сдобную, что б срака не в обхват и сиськи как два бидона молока. В таком положении он просидел пару минут, сделал глоток виски, затянулся сигаретой и вслух сказал:

— Не слышишь? -Вот и я не слышу. Затем откинул голову назад, прикрыл глаза и мысли сами собой вспомнили о приключении полугодичной давности. Как епископ взял его с собой в помощники. Отправились они в женский монастырь, в область, близ города. Конференция затянулась допоздна, очень уж много у синода скопилось нерешенных вопросов. И тогда сама мать- настоятельница предложила баньку, да по бокалу медовухи. Высшие саны конечно не отказались. Настоятельница — мудрая женщина. Сразу поняла желание мужчин и приказала своим воспитанницам идти в баньку. В ту ночь, божьи рабы не сомкнули глаз. Оргия, какую не знал еще женский монастырь, прокатилась по монастырскому двору. Святому отцу очень приглянулась пышная дева, но как-то так получалось она ему не доставалась, все время ее кто-то перехватывал. Ему только однажды удалось насладиться ее теплом, ее телом, когда епископ предложил взять ее сразу вдвоем. Медовуха лилась рекой и не было никому дела, кто в каком сане, о чем гласят заповеди и то, что монашки давали обед. На утро рабы божьи довольные и счастливые как ни в чем не бывало, разъехались по своим приходам. Стук в дверь отвлек священника от таких приятных воспоминаний.

— Святой отец, это я Питтер, ученик ваш.

— Да, войди, — сказал священник.

Парень вошёл, и увидел священника, каким еще никогда не видел. В руке он держал стакан с алкоголем, рядом на полу валялся окурок, а у священника из воды торчал стоячий член.

Святой отец проследил за взглядом парня, и произнес:

— Присоединишься?

Парень смущенно отвел глаза, буркнул невнятно:

— Вам письмо от епископа. — И быстро выбежал из комнаты.

— Не знаешь ты еще жизни, щенок, — в след крикнул святой отец.

На следующее утро, на импровизированном совещании, на кухне, святой отец Майкал пересказывал письмо, присланное вчера епископом.

— Епископ просит увеличить доход церковной казны.

— Так вы, — указывая на двух бабулек, занимающихся продажей церковной атрибутики при церкви, — поднимите цены на десять процентов на весь товар.

— Сестра вы, -обратился он к сестре милосердия Аббат, смотрительнице церкви. — Вы, поднимите цена на отпевания, на крещение, на венчание. — И еще Аббат, сходите в подвал и прикажите этим грязным китайцам работать без отдыха. — Пусть фасуют кокаин сутками. — Ну а теперь ты — обернулся священник к своему ученику, — что там у меня по графику? Питтер дрожащими руками листал свой блокнот.

— А вот, — заикаясь заговорил ученик, — с утра крестины, потом два отпевание, оба на месте, на кладбище.

— Хорошо, — проговорил святой отец.

— Ну чего встал, — толкнул своего ученика, — пошли помогать будешь, я что один должен все делать? Уже на выходе святой отец обернулся — А вы чего встали, старухи — всем работать.

Город обречён, люди обречены на многие поколения. Тьму не отмыть отбеливателем. Скверна пожрала каждого изнутри. Мать рожает ребенка, что бы тот умер, в бесчестии или в славе уже выбирать ему. Отец бьет, насилует, продает, издевается над своим дитя — это называется воспитание.

Бар дона Луи

Середина дня, в это время в баре никого, кроме самого хозяина, восседавшего у себя на верху и его личной охраны. Самое веселье тут начинается ближе к ночи. Девочки на шестах, крутящие задницами, мальчики согласные на все — экзотика. Дон Луи главный поставщик в городе бразильской марихуаны. Благодаря этому он занял свое положение, а бар так- хобби. Жадный итальяшка, как его прозвали за глаза, никому не хотел платить, ни городской казне, ни бандитам, ни полиции. И многим влиятельным людям это не нравилось. Дон Луи практически никогда не выходил из своего кабинета, у него было огромное панорамное окно, через которое он мог наблюдать, что происходит в баре. Часть его людей была тут на верху с ним, другая часть в низу за столиками. Явно скучали, кто-то играл в карты, кто-то смотрел на телевизоре скачки. Когда в помещении вошёл человек, весь такой прилизанный, накрахмаленный, в дорогом строгом костюме, с портфелем в руке. Обстановка изменилась, все взгляды обратились на него. Обычно в это время никто не заходил в бар, все местные знали порядки и боялись хозяина заведения. Человек постоял у дверей, внимательно оглядел помещение, прошел к барной стойке, сел на стул, положил портфель на стойку и уставился на бармена.

— Эй, мистер! — Ты кажется перепутал бар, — злобно сказал бармен.

— Налейте мне пожалуйста чашку кофе, — сказал и закурил вошедший.

— Ты че, глухой? — Или здоровья много? — Я же сказал у нас нет кофе. — Сказал бармен, подовая кивком знак вышибалам.

— Я к дону Луи, — сказал человек, — я адвокат, — у меня тут- человек постучал пальцами по портфелю, — договор.

Бармен просто озверел, выхватил из-под стойки ружье, ткнул адвокату в грудь и заорал:

— А ну ублюдок, встал и пошёл к черту от сюда.

Адвокат несколько секунд смотрел в глаза смерти, сзади уже почти подошли двое, готовые вышвырнуть его на улицу. Ситуация складывалась патовая. Адвокат двумя быстрыми движением выбил у бармена оружие и направил на самого бармена. Секунда, выстрел, и мозги бармена разлетаются по всему бару, а его тушка отлетает в стеклянную витрину, стекло с громким звоном посыпалось на пол. Адвокат, поворачиваясь, одного вышибалу бьет прикладом, а во второго стреляет из ружья. Бросает оружие, из-за пояса резко достает два пистолета, направляет в зал где находились охранники. Пауза, секунда, другая, в вытянутых руках два ствола, адвокат, улыбаясь краем губ, начинает стрелять. Некоторые успевают выхватить свое оружие и начинают стрелять в ответ. В баре все перемешалось, кровь и стекло, плоть на стенах, мозги на полу и трупы, трупы, обезображенных лиц. Охранники засыпали сном вечным, от меткой стрельбы адвоката. Один охранник был в туалете, и на звуки выстрелов он выбежал, не успев застегнуть штаны, выбежал держа одной рукой штаны, а второй пистолет. Адвокат услышал скрип, открывающийся двери, обернулся, но не успел выстрелить, охранник со страху стреляет первым. Две пули в грудь, адвокат упал. Охранник со штанами в руках, на трясущихся ногах, медленно подходит к убитому, что б убедиться или добить. Как только охранник приблизился, адвокат резко открыл глаза, тот вздрогнул, выронил пистолет, и адвокат выстрелил тому в яйца, а вторая пуля вошла прямо в рот. Адвокат потрогал два отверстия в груди и проговорил:

— Суки, рубашку испортили, хорошо, что бронежилет одел. И не успел он это договорить, как краем глаза заметил движение на балконе второго этажа. Он резко вскочил на ноги и с одного прыжка перемахнул через барную стойку. И как только он чуть скрылся за ней, раздалась автоматная очередь, потом вторая, адвокат старался спрятаться, как бы под барную стойку, потому что от стрельбы из автомата разбивалась стекло, щепки дерева летали, и из разбитых бутылках вытекал алкоголь и все это прямо на него, ему в лицо. Тут же лежал мертвый бармен, весь пол был липким и скользким от его крови. Адвокат перезарядил пистолеты и ждал, когда кончится автоматный рожок. И в миг все стихло, он услышал, как падают на пол пустые рожки и как охранники вставляют новые. Тут он поднялся и начал стрелять в ответ. Адвокат с первого выстрела попал одному охраннику в плече, а вторая пуля вошла в шею, дальше он не успел заметить, так как второй охранник перезарядил автомат, и адвокат снова залёг под стойку. Прячась от осколков, он заметил на полке барной стойки гранату. Дождавшись момента, адвокат метнул гранату, но сильно промахнулся, и она полетела в дверь ведущая в кабинет дона Луи. Но взрывная волна досталась и автоматчику, тот бросив автомат, обеими руками схватился за голову и заорал, как зверь от дикой боли. Не удержав равновесие, перегнулся через перила балкона и полетел в низ. Внизу находилась сломанная ножка стола, она проткнула его насквозь, и крик прекратился, все смолкло. Хотя нет, где-то на втором этаже тихо-тихо поскуливал похоже раненный человек. Адвокат поднялся, отряхнулся, поправил галстук, взял свой портфель и не спеша стал подниматься на второй этаж. Поднявшись наверх он увидел, около двери лежал охранник, с вываливающимися кишками наружу, он бедолага стоял прямо за дверью, и ему не повезло. Тот пытается поднять с пола свои кишки и засунуть их обратно в себя. Адвокат навел на него пистолет и выстрелил. Луи услышал, что больше никто не стонет и, что больше его людей не осталось, он вылез из-под своего стола, поднял руки вверх и быстро заговорил:

— Стой!! Стой!!! — ты кто? — Американец? — Испанец? — Я могу заплатить, — сколько ты хочешь, давай я посмотрю, что у тебя за контракт, там в портфеле.

— Контракт на твое убийство, — сказал адвокат и выстрелил, пуля вошла ровно между глаз.

— Я Русский. -Твою мать, — сказал адвокат и стал выходить из кабинета. На улице уже поднимался вой сирен, патрули спешили к бару, по многочисленным сообщениям, там была перестрелка. Но подоспев к бару, полиция обнаружила только одни трупы.

Этот город, уродлив и красив одновременно. Он притягивает, дает все что ты пожелаешь, и славу, и деньги, и похоть. Он как младенец на крестинах, он как жених на свадьбе, он как покойник на похоронах. Его можно любить и ненавидеть. Он как мать вскармливает тебя грудью. Он отец карает за проступки. Он смерть.

Теплотрасса у ЖД вокзала

— О, здорова, — протянул руку сморщенный старик.

— Здорова, — сказал ему собеседник.

— Ты откуда? -Спросил старик.

— Да на свалке за городом был. Вот кошку поймал, — доставая из пакета за хвост мёртвое животное, проговорил бомж.

— Ну, жирная какая, мяса много, — с завистью проговорил старик. — Слушай, а ты выпить хочешь?

— А то, спрашиваешь еще, — сказал собеседник.

— Так пойдем, к нам на теплотрассу, там у нас сегодня праздник. Свадьба, — улыбнулся своим беззубым ртом старик.

И два приятеля медленно, разговаривая, пошли в сторону железнодорожного вокзала, заглядывая по пути в мусорные баки.

— Ну скажи, кто на ком женится-то? — Начал собеседник.

— Да наша красотка, — гордо сказал старик, — мисс Бони, — она просит ее так называть.

— Не помню такую, — проговорил второй бомж.

— Да, ты давно у нас не был, — сказал старик, поднимая тлеющий окурок. Затянулся, протянул своему приятелю, тот тоже затянулся, вернул старику. Тот снова затянулся, выкинул бычок и начал рассказывать:

— Она не наша, приезжая, настоящего имени не знаю. Она какое-то время пожила, пока деньги были. — Хотела бизнес открыть, но ее обманули, деньги отобрали, закрыли в подвале, били, насиловали, издевались.

— Ну обычное дело, в нашем проклятом городе, — протянул второй бомж.

— Видимо она им надоела, — продолжал старик, — выкинули ее на улицу, думали сдохнет. -Была тогда зима, вот она и пришла к нам в каком-то мешке на голое тело, босая — Пришла. Мы ее поселили в дальний подвал. Она почти неделю не выходила, сходит только в ведро у входа и все. Рейна за ней ухаживала. Мы ее не трогали, только приносили немного еды, то что у нас было. То крысу жаренную, то кошку варенную, то фрукты подгнившие, ну ты сам понимаешь, не отель пять звёзд у нас, — сказал старик улыбаясь беззубой улыбкой.

— Да… — протянул приятель, смачно харкнув, себе под ноги.

— Даже я, со своими обмороженными ногами не так мучаюсь, как она, — продолжил старик. -Особенно по ночам, когда на верху все стихает, и на весь подвал слышится ее вой. Стены покрываются морозом. Душу разрывает на части. И мысли тебя посещают, или убить это воющее существо, или сдохнуть самому. А потом, как-то в один день она вышла к нам, даже с улыбкой. Познакомились. Поблагодарила, извинилась, расплакалась. Рассказала свою историю. — В принципе у нас у всех истории одинаковы. Вот ты тоже раньше был профессором, преподавал. И итог? Тебя вычеркнул из жизни любовник твоей жены.

— Ну что про меня! — Второй бомж не хотел сейчас вспоминать свою историю. — Ну что дальше? Залезая в бак по пояс, старик продолжал:

— Хорошая девушка, оказалась. Веселая, добрая, помогала Рейне. И кстати не старая совсем, всего тридцать пять лет, все при ней и грудь и попа, даже зубы свои, правда половину выбили. — Вот случай однажды был, как-то мы с Рейной трахались и пришла к нам Бони, увидев, чем мы заняты, тихо села в уголок и смотрела, когда мы закончим. Рейна увидев ее, не дала мне кончить, выгнала меня. Оказалось, что Бони просто было скучно одной у себя в подвале, и она захотела поговорить с Рейной.

— Когда она оттаяла, пришла в себя, спустя пару месяцев. Пристрастилась к самогону, который гонит Рейна. -А самогон добрый, ну ты знаешь, — сказал старик, хлопнув своего приятеля по плечу.

— Да, самогон знатный, — облизываясь сказал второй бомж.

— Эй, мужики, — окликнул двух бомжей мужской голос, — Здорова, — подошёл к ним немного выпивший молодой парень. — Выпить хотите? — Держа бутылку в руке спросил он. Оба бомжа переглянулись и хором ответили:

— Хотим. Парень протянул им бутылку, там было совсем немного. Сначала старик сделал большой глоток, крякнул и занюхал рукавом. Затем его приятель приложился и допил ее до дна. Несколько секунд постоял молча, а потом выпустил горячую струю воздуха изо рта и сказал:

— А сигаретки нет?

Парень хлопнул себя по карманам и жестом показал, что нет. — А вы вообще куда мужики? Может еще выпьем? -А? — говорил парень шатаясь.

— А почему бы и нет, — улыбаясь, сказали оба бомжа.

И они пошли до магазина, дождавшись, когда молодой парень выйдет с двумя пакетами. Бомжи ловко подхватили пакеты и направились к себе на теплотрассу. По пути парень рассказал своим новым приятелям о своем горе. Суть всех бед, была девушка. Недавно, случайно выяснилось, что она шлюха, работает в борделе. А парень был не готов к такому, он планировал свадьбу, дом, дети. Даже взял кредит на свадьбу и на свадебное путешествие, на море. Оставил в залог родительскую квартиру. Теперь он в долгах по самые уши. Новые приятели поняли. Поддержали по-мужски. Дали какие-то советы. А за мысль о самоубийстве строго пожурили. По пути распили бутылку в знак примирения с жизнью.

— Сука Моника, сука жизнь, сука судьба. — Ругал и себя и все во круг парень. — За что мне всё это? — А? Мужики, вот скажите, — с зелёными соплями спрашивал парень. — Вот смотрите, — снова начал он. — Я не курю, не пью, — ну не пил раньше. — Работа была хорошая, — своя квартира в городе. — Вот мразь. Сука.

Старик с приятелем только молча слушали и похлопывали парня по плечу. Давая тому выговориться. И вдоволь пострадать.

Зайдя в свой подвал, старик увидел, что все уже в сборе. Костер горел по середине большой комнаты. Бони со своим женихом сидели на старом, гнилом диване, рядом стоял самодельный стол. На столе располагалась скудная закуска. Подгнившие фрукты, пара зажаренных на костре крыс и бутылка местной самогонки от Рейны. Жених с невестой уже выпили, и сидели весёлые, что-то бурно обсуждая. Сама Рейна сидела у костра и жарила очередную порцию пойманных голубей. Старик с компанией прошёл к костру и представил своих спутников, представив и жителей местной обители. Все сели праздновать. С новой закуской и огромным количеством водки праздник сделался веселее. Старик предложил парню попробовать самогон, как бы гордясь местной выпивкой. Парень махнул, не глядя и его тут же стошнило ему же на колени. Смесь была еще та, не каждый выдержит, бурда, отрава. А бомжи привыкли, за неимением другого. Рейна обтерла парня какой-то тряпкой и веселье продолжилось дальше. Все пили водку, старик травил смешные байки, приятель старика обоссался от смеха в штаны, от чего хохот поднялся еще громче. Молодой парнишка не выдержал, столько выпитого и уснул прям на месте. Жених с невестой ушли к себе, первая брачная ночь, как ни как. Старик с приятелем оказались самыми стойкими и не на сытными.

Утро следующего дня. Или день, и уже вечер. Парень проснулся и не понял где он, почему он сука без штанов.

— А-а-а, — заорал парень, — что за нахуй? — Где сука трусы? — А-а-а, -почему так жопа болит? — Ощупывая свой зад ругался он. — Эти твари, что меня трахнули? — Суки, — зарыдал парень.

Никакой морали, ни каких принципов, никакой этики. Гнилой город, гнилой народ. Уважение? Сочувствие? — эти слова как иностранные, не понятные и чуждые. Люди как подвальные крысы- что б не сдохнуть сожрут собственные кишки, выпавшие на асфальт.

Городской морг номер 7

Морг использовался не только по прямому назначению, но еще и был последней инстанцией для тех, кому не повезло в жизни. Хотите вычеркнуть человека из жизни, тащите его в морг, хотите человека испепелить, тащите его в морг. Крупные банды и мелкие пользовались услугами морга. Администрация города тоже, таким вот способом устраняла конкурентов. Все знали, все пользовались, всех все устраивало. Машины «труповозки» курсировали по городу наряду с машинами скорой помощи. В поисках свежего и не очень мяса. Бывали случаи, когда о дтп «труповозы» узнавали раньше скорой и полиции. Когда официальные службы прибывали на место происшествия, там никого и ни чего уже не было.

— Привет, хирург, — сказал мужчина, вошедший в дверь черного входа.

— Привет, — оборачиваясь сказал хирург. — Тебе чего надо Хлыст? — проговорил хирург. Мужчина улыбнулся, осмотрел хирурга с ног до головы и сказал:

— Ну обниматься не будем, ты весь в дерьме.

— А я смотрю, ты остряк, мелкий ублюдок. — проговорил хирург, вытирая скальпель об фартук. Хлыст выставил руки вперёд:

— Все, все сдаюсь, я вообще-то по делу. Крикнул за дверь, ещё двое крепких мужчин втащили в помещении мешок.

— Вот, — довольно хмыкнул Хлыст, — вот это дело.

— Ну и что оно, — указывая на мешок, спросил хирург, — натворило.

— Да, это она, — сучка одна, — весело говорил Хлыст. — Она трахалась с боссом и стучала конкурентам, вот сегодня спалилась.

— Понятно, — проговорил хирург, — Ну суй ее в печку, — вот в ту, третью, — снимая фартук указывал хирург. Хлыст кивком головы указал своим подручным, те легко подхватили мешок и сунули в печку, сверху засунули вещи жертвы и закрыли дверцу.

— Подождите в тачке, — приказал хлыст, — я сейчас.

Парни молча вышли, хирург подошёл к пульту нажал несколько кнопок, и раздался гулл разгорающийся печи.

— Чай будешь? — Спросил хирург, подходя к столу.

— А давай, — весело ответил хлыст. — Слушай хирург, — продолжал хлыст. — А ты чего, прямо тут и обедаешь?

Хирург долгим взглядом всматривался в улыбчивое лицо, вроде взрослого мужчины.

— Да, а что тут такого? — Сердито ответил хирург.

— Ну как же, — все не унимался хлыст, — тут же это мертвики.

— Вот ты дебил, — злился хирург, — они же не отнимут у тебя пряник. — Я вообще поражаюсь, как тебя еще не грохнули. — Пододвигая чашку чая сказал хирург.

— Так я, везучий, ты не знал? — Весело проговорил хлыст, отпивая из чашки. — Ай, сука, горячий- заорал хлыст.