Бесплатный фрагмент - Гомер vs Вергилий. Демифологизация

«Я знаю только то, что ничего не знаю, но другие не знают и этого».

Платон в «Диалогах» приписывает это изречение Сократу.

Свидетели времени. Проект Аркадия Казанского

книга 2018 года

Посвящаю моей супруге,

Прекрасной Татьяне,

во имя которой разрушаю

«Божественный порядок»

Вступление

«Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь».

Строка великого Русского поэта А. С. Пушкина (1799—1837 годы) из бессмертного «Евгения Онегина» прекрасно иллюстрирует объём и уровень знаний человека во все времена, кто бы он ни был, — от дворника до академика. Полученные человеком во время жизни и во время учёбы знания формируют мировоззрение человека. Мировоззрение, не тронутое критическим мышлением, постепенно застывает в мозгу человека, образуя незыблемый костяк его миросознания, трогать и ломать который человек не позволяет никому.

В этом причина всех конфликтов и войн в истории человечества, одной из первых является т.н. «Троянская Война», отражённая в пласте мифологической истории человечества. Чтобы понять «Троянскую Войну», необходимо подвергнуть знание о ней «Демифологизации». Основной пласт наших знаний о «Троянской Войне» скрывается в бессмертных поэмах величайших поэтов: «Древнегреческого Гомера» и «Древнеримского Вергилия». «Демифологизацией» этих поэм мы и займёмся в предлагаемой книге.

Что за термин такой, — «Демифологизация»? Аналогично термину «Демистификация», применённому при разборе и анализе «Комедии» величайшего поэта «Данте Алигьери», которая очищается от «мистического», и термину «Десакрализация», применённому при разборе и анализе текстов «Нового Завета», который очищается от «сакральности = святости», данный термин означает, — изложение содержания в предлагаемой книге очищено от мифологии и всего мифического (выдуманного); все события в книге представлены так, как это следует знать и понимать по существу, в соответствии с логикой Аристотеля.

Прежде чем прочесть представляемую книгу, читателю полезно ознакомиться с первой книгой серии: «Свидетели Времени», — «Свидетельство Данте. Демистификация. Ваше Величество Поэт», посвящённой разбору и детальному анализу «Комедии» Данте Алигьери», и со второй книгой серии, — «Свидетельство Иоанна Богослова. Десакрализация. Ваше Величество Апостол», посвящённой разбору и детальному анализу отдельных текстов «Нового Завета» на примере текстов апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. Если это не представляется возможным, либо желательным, достаточно просто держать в голове истинные даты жизни и вехи биографий этих великих людей, восстановленные в вышеуказанных книгах.

Данте Алигьери

При рождении в 1715 году будущий поэт зовётся Петром Петровичем Романовым и является сыном будущего первого Российского императора — царя Петра I Алексеевича Романова и будущей Российской императрицы — Екатерины I Алексеевны Романовой (Марты Скавронской), бастардом по происхождению. После смерти в 1718 году своего одногодка, племянника–тёзки, Петра Алексеевича, внука императора Петра I Алексеевича и казни его отца, — царевича Алексея Петровича Романова, царская чета объявляет, — умер их сын, царевич Пётр Петрович, а в живых остаётся их внук, царевич Пётр Алексеевич, устанавливая «сыну–внуку» несомненное царское происхождение и достоинство.

В 1727 году будущий поэт занимает Российский императорский престол под именем Пётр II Алексеевич Романов. При нём случается «обратный перенос столицы» из Петербурга в Москву. Пробыв на престоле до 1730 года, он якобы «умирает»; на самом деле, малолетнего императора насильно отправляют в Европу, объявив «умершим», для прохождения учёбы в ведущих университетах Европы, для занятия в будущем Великого папского престола, завоёванного для него отцом — Российским императором Петром I Алексеевичем Романовым.

Не вдаваясь в подробности его дальнейшей удивительной и долгой жизни, с которой вы можете ознакомиться в книге: «Свидетельство Данте. Демистификация. Ваше Величество Поэт», укажем, — поэт занимает Великий папский престол под тронным именем папы Пия «VI» с 1775 по 1799 годы, после чего генерал Наполеон Бонапарт, будущий император Франции Наполеон I изгоняет его с престола. Умирает величайший поэт в 1816 году, прожив более 100 лет, пережив и описав в «Комедии» разгром и крах Наполеоновской империи и «Комедию» всех земных империй. В дальнейшем тексте будем именовать его бессмертным именем, — Данте.

Почему поставлен в «кавычки» порядковый номер папы Римского в иерархии пап, равно, как и «закавычены» в последующем тексте имена и номера правителей в их династиях? Для этого есть серьёзные основания, — практически, все эти номера, зачастую и имена, являются позднейшим вымыслом, ничего общего не имеющим с реальной историей.

Иоанн Богослов

Будущий апостол и Евангелист, будущий император Византии Иоанн «VIII» Палеолог рождён в семье Византийского императора Мануила «II» Палеолога в 1392 году. Познакомившись в молодом возрасте с будущим Иисусом Христом = герцогом Христианом Амадеем «VIII» Савойским, во время их совместной учёбы в «Афинской школе», подпадает под Его влияние и становится Его любимым учеником и последователем. Строит под руководством Иисуса Христа знаменитый Константинопольский собор Святой Софии (Айя Софию). С Иисусом Христом и другими апостолами начинает создавать новую религию — христианство. В этот же период вступает в брак с сестрой Иисуса Христа по матери — княгиней Анной Васильевной, дочерью Российского царя Василия I и Матери Иисуса Христа, Российской царицы Софии Витовтовны.

Вступив на императорский Византийский престол в 1425 году, обеспечивает окончание строительства собора и его открытие в 1429 году. Перед его открытием «судит» Иисуса Христа, как «игемон-четверовластник Понтий Пилат». Обеспечивает безопасность Иисуса Христа во время и после Распятия, продолжает строительство новой религии. С 1439 по 1449 годы совместно с Иисусом Христом руководит работой христианских соборов, устанавливающих новую религию. С 1449 года отходит от дел, передав Византийский престол своему брату, императору Константину «XI» Палеологу (Драгашу), который продолжает его дело по внедрению в Византии христианства православного толка.

С 1449 года и до своей смерти в 1492 году, в возрасте более 100 лет, бывший император и действующий апостол, живёт и действует под именем Аристотель «Фиорованти». На склоне лет пишет «Евангелие от Иоанна» и «Откровение апостола Иоанна Богослова» (Апокалипсис).

Не вдаваясь в подробности его исключительно продолжительной и плодовитой жизни, отсылаем читателя к книге: «Свидетельство Иоанна Богослова. Десакрализация. Ваше Величество Апостол». В дальнейшем тексте будем именовать его бессмертным именем, — Иоанн Богослов, как в «Новом Завете».

Для чего приведены эти справки? Историю можно представить себе в виде неразрывной «дороги времени», на которой верстовыми столбами возвышаются великие и не очень персонажи, перепрыгнуть через которые невозможно. Например, определяя время жизни Евангелиста и апостола Иоанна Богослова, необходимо учитывать, — Данте о нём и об Иисусе Христе пишет много и подробно, следовательно, поэт живёт позже и апостола Иоанна Богослова, и Иисуса Христа. Определяя время жизни поэтов Гомера и Вергилия, необходимо учитывать, — они творят в дохристианскую эпоху (хотя Вергилий является современником Иисуса Христа).

Границы времени сдвигаются в вышеуказанных книгах; отдельные исторические персонажи устанавливаются на свои настоящие места на «дороге времени».

Родившийся в 1715 году Пётр Петрович Романов живёт и действует на 450 лет позже родившегося якобы в 1265 году поэта «Данте Алигьери». И первой книгой о нём очищается огромный 450 — летний исторический период «до Данте», позволяя любым другим историческим персонажам занять свои настоящие места и могилы, а не пребывать во тьме забвения неблагодарных потомков.

Родившийся в 1392 году император Иоанн «VIII» Палеолог живёт и действует на 1383 года позже родившегося якобы в 9 году апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. И второй книгой о нём очищается огромный 14 — ти вековой исторический период «до Иисуса Христа», позволяя любым другим историческим персонажам занять свои настоящие места и могилы, а не пребывать во тьме забвения неблагодарных потомков.

Эпиграф

Я скажу тебе с последней

Прямотой:

Всё лишь бредни — шерри-бренди, —

Ангел мой.

Там, где эллину сияла

Красота,

Мне из чёрных дыр зияла

Срамота.

Греки сбондили Елену

По волнам,

Ну, а мне — солёной пеной

По губам.

По губам меня помажет

Пустота,

Строгий кукиш мне покажет

Нищета.

Ой ли, так ли, дуй ли, вей ли —

Всё равно;

Ангел Мэри, пей коктейли,

Дуй вино.

Я скажу тебе с последней

Прямотой:

Всё лишь бредни — шерри-бренди, —

Ангел мой.

О. Э. Мандельштам 2 марта 1931 года.

«Властную волю Богов преклонить не надейся мольбами…».

Нам нужны не мольбы об открытии тайн Гомера и Вергилия, а реальная работа над каждым словом их бессмертных произведений. Итак, «Илиада» и «Одиссея» «древнегреческого» поэта Гомера, также «Энеида» «латинского» поэта Вергилия слово за словом. Каждое слово поэтов предстоит расчистить от многовековых мифологических напластований, подобно археологу, терпеливо очищающему от твёрдого камня скелет огромного динозавра.

Как это происходит

Что ты делаешь, Улисс? — ласково спрашивает жена.

Пишу поэму, Нело — просто отвечает муж — поэму о нашей войне, в которой никто не выигрывает, впрочем, как и в любой другой войне.

Ты хорошо пишешь стихи — нежно говорит жена — а с чего ты начнёшь свою поэму?

Со смотра кораблей — отвечает муж — перечислю, какие силы собраны, и кто ими командует.

И кто это будет читать? — удивляется жена — разве любители войны. Я считаю, — поэма о войне должна содержать призыв всех людей на земле к любви и миру. А начинать нужно с причин, которые служат поводом к войне. Какой у тебя там «казус беллум?»

Захватить столицу противника и подчинить завоёванную страну себе — отвечает муж — ну и всем хочется обогатиться за счёт войны.

Фу, как противно! — резюмирует жена — воспевать грабёж и убийство и не найти возвышенный для этого повод неразумно, Улисс, во всяком случае, для поэта.

Тебе, как поэту, это виднее, но, что ты предлагаешь, Нело? — заинтересованно спрашивает муж, — какой повод видишь ты?

Война — женщина, победа — женщина — убеждённо говорит жена — начинать нужно с женщины, а ещё лучше, с двух. Напиши, например, как мы с тобой знакомимся. А поводом к войне представь кражу жены у другого мужа.

Да, нас сводит судьба именно там, но ведь кражи не происходит — задумчиво говорит муж — как я об этом напишу?

Предоставь это дело богам — просто говорит жена — пусть там участвуют дети и внуки богов. А один из них пусть украдёт чужую жену, которая должна быть прекраснейшей из женщин, иначе, зачем и воевать.

Нело, прекраснейшая из женщин — это ты — восхищённо молвит муж — я не могу допустить, что тебя от меня украдут!

Не надо меня — смеётся жена — Улисс, ты не настолько великий царь. Представь себе, — крадут жену самого великого царя, пусть она будет даже прекрасней меня. Такую поэму все с удовольствием прочтут. Ведь ты у меня большой выдумщик и враль, Улисс, и лучше тебя ввек никто не напишет.

И что будет с украденной женой? — спрашивает муж.

Она вернётся к прежнему мужу и будет жить с ним — просто отвечает жена, а вот похититель должен погибнуть, будь он сам бог.

А что делать с захваченным городом? — интересуется муж.

Улисс, скажи мне, — что ты сделаешь с городом, если украденной женой буду я? — любопытствует жена.

Я не оставлю от этого города камня на камне! — убеждённо говорит Улисс — правда, разрушить город не проще, чем построить его, да и не разрушают захваченные города.

Это в жизни не разрушают, а в поэме возможно всё, — резюмирует жена — а, вот скажи, — ты возвращаешься домой после долгих скитаний, когда тебя все уже считают погибшим, и видишь, — ко мне сватаются сто самых знатных женихов?

Убью их всех до одного — гневно произносит муж — даже если потом меня приговорят к смерти.

Прекрасно — восхищенно хлопает в ладони жена — вот ты сам и находишь сюжет своей поэмы. Остаётся только решить вопрос с вашим властелином.

А что с ним решать? — удивлённо спрашивает муж — султан живёт и здравствует, и правит в захваченном городе со своими жёнами, сделав его своей столицей.

Но так не должно быть! — убеждённо кричит жена — вспомни, — сколько горя и смерти он приносит на эту землю. Раз город разрушен, он также должен погибнуть, ведь править ему негде.

А от чего он погибнет? — удивленно спрашивает муж — разве на следующей войне?

Нет, повод для этого должен быть низким — задумчиво говорит Нело — пусть он погибнет от руки неверной жены.

Улисс заключает жену в объятия, они надолго застывают, прижавшись друг к другу, предавшись воспоминаниям. Закат падает в океан за Улиссипом.

Вместо предисловия

Современному русскому человеку сложно не только понять произведения великих Гомера и Вергилия, но и просто прочесть их. Переводы поэм, выполненные великими поэтами XIX столетия, написаны архаичным допушкинским русским языком, на котором сегодня не говорят и не пишут. Да и переводы поэтов XX столетия немногим лучше. Большие затруднения доставляет прочтение стихотворного текста, не подчинённого строгой ритмике, лишённого рифмы и не выстроенного в обозримых для глаза строфах.

Новые стихотворные рифмованные переводы «Илиады», «Одиссеи» и «Энеиды» выполнены автором и предложены широкому кругу читателей. Впрочем, следить за «Комментариями» возможно по любому из переводов великих поэм; при переводе автора не нарушен порядок песен и строк, равно, как и событийный ряд, представленный авторами поэм и авторами переводов. «Комментарии» следуют порядку поэм и нумерованы следующим образом, — поэма И, либо О, либо Э, номер песни римскими цифрами, номер строки — латинскими, например, — [И.I.16] и т. д.

Но, сначала, слово о богах.

Демифологизация богов

На Земле живут боги…

На Земле живут боги!

На Земле живут боги?

Какое выражение правильно? То, после которого стоит знак вопроса!

Почему так? Современному человеку ясна простая истина, — «Окружающий нас мир не создан Богом-Создателем за семь дней!» Точно так же, не «Волею Божьею» он прекратит своё существование. Будет ли это «Смерть Вселенной», «Расширение Солнца», «Столкновение с небесным телом», или, не дай бог, «Термоядерная Война», любой другой апокалиптический сценарий, но, уж точно, не «Божья Воля».

Что такое бог или боги в принципе? Откуда они приходят, куда уходят? На этот вопрос можно и должно ответить. Ответ на него многим может не понравиться, но, что делать?

Сколько и каких богов мы знаем? Не вдаваясь в рассмотрение множества богов и божков, чтимых у разных народов обитаемого мира, рассмотрим исключительно богов, чтимых у большинства народов Земли (хотя большинство людей Земли являются простыми язычниками, сиречь безбожниками, атеистами от рождения).

Вспоминаю своего отца, — несмотря на то, что он сын деревенского священника (в обиходе, попа), он представляется мне атеистом по убеждению. Даже те немногие сведения, что отец сообщает мне о деде, позволяют сделать простой вывод: — «Дед мой, даром что поп, на самом деле безбожник!»

Короткая быль, рассказанная отцом:

К моему деду приезжает, по какой-то причине, епископ Тверской и Кашинский. Встречают его и провожают по чину. Как он уезжает, матушка Антонина Васильевна, моя бабушка, берёт несъеденную епископом просфору, и заворачивает её в рушник. Дед, увидев это, удивлённо спрашивает: — «Тоня, что ты делаешь?»

«Как же, батюшка?» — отвечает жена: — «Чай, святейший батюшка держит её в руках, и вкушает…»

«Дура ты, попадья!» — хохочет мой дед, Казанский Фёдор Дмитриевич.

Я не знаю своих дедов ни с одной, ни с другой стороны, родившись ещё при их жизни, незадолго до их смерти, но это никоим образом не означает, что их не существует. Сама моя жизнь подтверждает существование моих дедов, в количестве двух, и моих прадедов, в количестве четырёх (хотя, к моему стыду, о прадедах я ничего не знаю).

Зададимся простым вопросом: «Знаем ли мы своих предков?» Не имеем в виду дедов, которых многие из нас застают в начале жизни. Прадеды, прапрадеды и далее, в глубь веков, что мы знаем о них? Кто они, как жили, чем занимались, в каких событиях истории принимали участие и т. д. Вопросов множество, а сколько можно найти ответов? И скоро станет ясно: «Основное свойство памяти человеческой, — умение забывать!»

Понимая это, рассмотрим генеалогию богов, начиная с самых известных:

Бог-Создатель (Он же Бог-Отец, Он же Аллах), имеющийся в наличии безвременно (то есть, всегда). Создатель Небес и Земли, Света и Тьмы; какое право на существование имеет Он? Ответ прост и понятен: «Никакого!» Богом с большой буквы он начертан по традиции христианства.

Бог-Спаситель (Он же Бог-Сын, Он же Иисус Христос), рождённый в человеческом образе Непорочной Девой; какое право на существование имеет Он? Ответ прост и понятен: «Имеет полное право, как некогда существовавший Человек, обожествлённый в памяти человечества, с незначительной поправкой: „Рождён понятным и привычным нам путём, земной женщиной, зачавшей Его от земного мужчины“». Подробнее о Нём написано в книге: «Свидетельство Иоанна Богослова. Десакрализация. Ваше Величество Апостол».

Олимпийская семья богов, возглавляемая верховным Олимпийским богом Зевсом-Громовержцем (Юпитером), какое право на существование имеет она? На этот вопрос и предстоит найти ответ в пределах данного исследования, ведь произведения величайших поэтов Гомера и Вергилия являются основным источником сведений о вышеупомянутой семье. Гомер и Вергилий, конечно, псевдонимы; земные имена величайших поэтов иные. Но, в предлагаемой книге, кавычек у их общеизвестных имён ставить не будем, имея в виду, — это псевдонимы, как и Данте.

Генеалогия богов Гомера

Вначале существует мрачный, безмерный ХАОС, в котором рождается Гея (Земля). Гея рождает Урана (Небо) и вступает с ним в брак. От этого брака рождаются титаны (Иапет, Кой, Феба, Океан, Тефия, Мнемозина, Фемида, Крон, Рея, Крий, Гиперион, Тейя), а также Циклопы, Сторукие (Гекатонхейры) и Эриннии.

Титан Крон вступает в брак со своей сестрой, титанидой Реей. От этого брака рождаются Олимпийские боги первого поколения (Гера, Зевс, Деметра, Посейдон, Аид, Гестия). По имени своего предка Урана, все Олимпийские боги называются Уранидами, наравне с другими потомками Урана.

Верховный Олимпийский бог Зевс (Дий) Кронид вступает в брак со своей сестрой, Олимпийской богиней Герой. От этого брака рождаются Олимпийские боги второго поколения (Гефест, Геба, Илифия, Арес).

Кроме того, к Олимпийским богам второго поколения относятся многочисленные дети бога Зевса от других богинь и другие потомки Урана. Дальше второго поколения начинается поколение героев. Многие великие герои из второго и последующих поколений героев принимают участие в описываемых Гомером событиях «Троянской Войны».

Таким образом, генеалогия богов Гомера очень коротка. От ХАОСА до «Троянской Войны» укладывается всего 4 — 8 поколений богов и героев, что можно уложить в период времени около 150 лет.

Начнём по порядку «Демифологизацию» величайших поэм.

Гомер «Илиада»

Песнь первая

Царь Ахиллес охвачен страшным гневом, приносящим огромные беды ахейцам. Причиной гнева является конфликт между ним и верховным царём Агамемноном.

Стан огромного сводного войска семи царей, после взятия и разграбления ими великих стовратных Фив, города царя Ээтиона. Добыча разделена по справедливости, цари планируют, — следующий поход направить против Троады и Илиона, страны и города царя Приама.

В стан царей является непорочный иерей Хрисон, предлагая огромный выкуп, а также венец и скипетр бога Аполлона за освобождение пленённой в Фивах его дочери, Хрисеиды, доставшейся, как добыча, верховному царю Агамемнону; тот грубо отказывает и прогоняет иерея. Отверженный непорочный иерей Хрисон взывает к богу Аполлону, прося покарать ахейцев за отказ. Разгневанный бог Аполлон вызывает эпидемию в войске, косящую людей, стреляя из своего серебряного лука.

Видя это, царь Ахиллес собирает общий сбор и предлагает царю Агамемнону распустить войско по домам, но прежде узнать у пророка: «За что бог Аполлон убивает ахейцев»? Гадатель Калхас объясняет это гневом богов за отказ царя Агамемнона непорочному иерею Хрисону, предлагая отдать Хрисеиду отцу с богатым подарком, чтобы умилостивить богов. Царь Агамемнон злобно обвиняет Калхаса, однако покоряется пророчеству, но хочет получить равноценную замену, требуя себе пленницу Брисеиду, доставшуюся при разделе царю Ахиллесу. Между царями Ахиллесом и Агамемноном вспыхивает ссора и разгорается вражда, могущая довести до убийства, но появившаяся богиня Афина Паллада усмиряет царя Ахиллеса.

Царь Нестор благоразумными речами пытается урезонить царя Агамемнона, но тот непреклонен. Царь Одиссей отвозит на корабле Хрисеиду отцу и, с его согласия, женится на ней. Непорочный иерей Хрисон молится богу Аполлону; тот прекращает эпидемию в войске ахеян.

Царь Агамемнон отбирает у царя Ахиллеса Брисеиду, вызывая страшный гнев царя Ахиллеса, который отказывается идти с остальными царями завоёвывать и разграблять Троаду. Царь Ахиллес просит свою мать, богиню Фетиду, дойти до верховного Олимпийского бога Зевса и умолить его покарать ахейцев, дав временное превосходство в войне троянцам, пока ахейцы не извинятся перед ним.

Богиня Фетида восходит на Олимп к богу Зевсу и умоляет его отомстить ахейцам за оскорбление царя Ахиллеса. Бог Зевс обещает богине Фетиде исполнить просьбу, чем вызывает страшный гнев своей жены, богини Геры. Бог Зевс угрожает карами богине Гере, та с плачем уходит; бог Гефест и другие Олимпийские боги успокаивают её, после чего все отходят ко Сну.

Комментарии

[И.I.1—5] Верховный Олимпийский бог Зевс (Дий) упоминается в первом же предложении Гомера, как всемогущий бог, сын которого, бог Аполлон может навести язву болезни на целое войско, рассердившись на действия (бездействия) людей. Вместе с богом Зевсом упомянут и его брат-бог Аид (Плутон), владеющий подземным царством. Но эти боги уже находятся в прошлом, как и их дети–боги, — Аполлон, Афина Паллада, Артемида, Афродита, Арес, Гермес. Олимпийские боги Гомера обитают на небесной горе Олимп (читай, — на звёздном небосводе). В событиях «Троянской Войны» участвуют потомки бога Зевса, его брата, бога Посейдона и других богов — внуки, правнуки и т. д. Первый очевидный вывод, — время богов и титанов уже проходит во времена «Троянской Войны». Второй очевидный вывод, — это случается в недалёком прошлом, как сказано у пророка Давида в Псалме 89:

«Дней жизни нашей семьдесят лет, а при большей крепости восемьдесят лет, и самые лучшие из них — труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим…».

Кстати, пророк Давид (XI век до н.э., якобы), согласно официальной версии, живёт на 100—200 лет позже «Троянской Войны» (рубеж XIII — XII веков до н.э., якобы), но ничего не знает о ней. Не знает пророк Давид и того, что из рода его произойдёт Иисус Христос.

Исходя из вышесказанного, — какой временной интервал положить от бога Зевса-Громовержца до «Троянской Войны»? Простой перечень её персонажей, действующих с обоих сторон Илионских стен, говорит, — «Троянскую Войну» между собой начинают дети, внуки, правнуки и праправнуки бога Зевса, его братьев и сестёр, его детей и внуков. Так, Прекрасная Елена, из-за которой и разгорается сыр-бор, по версии Гомера и Вергилия является дочерью бога Зевса и Леды, как и её брат Полидевкт. Царевич Парис, похитивший Прекрасную Елену, является внуком бога Зевса от его сына, царя Приама, владыки Троады, и братом царевича Гектора. Царевич Эней, бежавший из горящей Трои, является внуком бога Зевса от его дочери-богини Афродиты. Непобедимый царь Ахиллес является правнуком бога Зевса от его внука Пелея, сына Эака, и сыном богини Фетиды. Вождь греков, великий царь Агамемнон является сыном царя Атрея и праправнуком бога Зевса и проч., и проч., и проч.

Не будем перечислять всех действующих лиц «Троянской Войны»; по ходу повествования приведём сведения о некоторых из них. Скажем лишь, — каким образом в одном строю идут дети, внуки, правнуки и праправнуки бога Зевса.

Сколько лет может пройти от рождения бога Зевса до начала «Троянской Войны»?

Подсчёт несложен, — первые дети бога Зевса могут появиться у него в возрасте 12 лет, последние, — в возрасте 80 лет. Первые внуки в 24 года, первые правнуки в 36 лет, первые праправнуки в 48 лет и т. д. Нетрудно подсчитать, — дети бога Зевса могут быть младше его прапраправнуков. Женщины в расчёт не принимаются, контингент женщин «осчастливленных» богом Зевсом, пределов не имеет. Он и в 80 лет может зачать ребёнка от своей же 11-летней правнучки. Скептик скажет: «Да это всё мифы, сказки», а мы возразим: «Сказка — ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок!»

Почему взята столь малая временная раскладка для продолжения рода человеческого — 12 лет? Это, — минимальный срок полового созревания мужчины. При отсутствии пуританизма, порождённого поздним христианством, отношения людей ничем не отличаются от отношений животных в стаде. Человек, как и любое другое животное, вступает в половую связь немедленно по созревании, каким бы диким такое положение не кажется сегодняшнему человеку. Но, таков закон выживания рода, — смерть подстерегает человека того времени ежесекундно, тратить время на ожидание 18—21 года от рождения некогда, да и счёта времени нет ещё у первобытного стада. Поднимем биографии королей, графов, герцогов и прочей знати «Христианнейшей Средневековой Европы», и увидим, — в каком возрасте вступают в брак «Помазанники Божьи».

В такую жёсткую временную раскладку от рождения бога Зевса до «Троянской Войны» попадает и борьба бога Зевса со своим отцом Кроном, и его «Битва с Гигантами», в которой богу Зевсу помогают его дети, уже взрослые. Несложно посчитать, — от «Битвы с Гигантами» до начала «Троянской Войны» может уместиться 70 — 80 лет. Сам верховный Олимпийский бог Зевс, взрослые дети бога Зевса уже умирают, а некоторые дети, внуки (правнуки, праправнуки и т.д.) ещё живы.

В первом отрывке «Илиады» показана ссора царей Агамемнона Атрида и Ахиллеса Пелида. Гомер первым вводит для своих героев отчества, указывая связь поколений (впрочем, можно считать Гомера первым поэтом во времени по определению). Обратимся к родословной обоих героев, отраженной в мифологии. Одна из версий этого родства такова (но, могут быть и другие):

Агамемнон, царь ахейцев в Микенах, — сын Атрея — внук Пелопса — правнук Тантала — праправнук бога Зевса.

Ахиллес, царь мирмидонян во Фтии, — сын Пелея — внук Эака — правнук бога Зевса.

Видно, — царь Ахиллес — правнук бога Зевса, выше царя Агамемнона — праправнука бога Зевса по близости рода к богу Зевсу, но царь Агамемнон выше царя Ахиллеса по положению в структуре существующей власти, тем более что отец царя Ахиллеса, — Пелей, хоть и является мужем богини Фетиды, по происхождению считается простым смертным человеком. То, что царь Ахиллес является сыном богини, отмечаем особо.

[И.I.6—21] Сын бога Зевса-Громовержца и богини Лето — Олимпийский бог Феб-Аполлон, — наше Солнце, посылающее на Землю огненные стрелы своих лучей. Нет ничего страшнее для войска, чем испепеляющая жара. В войске вспыхивают эпидемии различных болезней; люди страдают и умирают от жары. Судя по тексту, бог Феб-Аполлон насылает язвенную болезнь; скорее всего, описывается эпидемия чумы или оспы.

Причиной казни Гомер называет бесчестье, нанесённое царём Агамемноном Атридом непорочному иерею Хрисону, который приходит к нему выкупить свою дочь, пленённую ахейцами во время взятия Фив. Непорочный иерей Хрисон предлагает Атридам (царю Микен Агамемнону и его брату Менелаю, царю Спарты), вместе с бесчисленным выкупом, золотой скипетр — знак царской власти и красный венец, принадлежавший в своё время Олимпийскому богу Фебу-Аполлону, далеко стреляющему из своего лука. Сейчас этот скипетр и венец находятся в руках непорочного иерея Хрисона, следовательно, он является наследником бога Феба-Аполлона. За оскорбление своего наследника бог Феб-Аполлон насылает казнь на ахейцев. Более того, непорочный иерей Хрисон благословляет царя Агамемнона, — разрушить и сжечь город царя Приама, — Илион.

Интересно именование Гомером Хрисона иереем, как и сейчас называют православных священников. Переводчики почему-то уклончиво переводят это слово, как «жрец».

Кто такой непорочный иерей Хрисон — наследник бога Феба-Аполлона? В генеалогии Олимпийских богов он не просматривается. Однако, всем нам он известен давно и очень хорошо под этим именем. Кто не знает Иисуса Христа — Бога-Спасителя, Бога-Сына, Бога-Слово? Он отождествлён в книге: «Свидетельство Иоанна Богослова. Десакрализация. Ваше Величество Апостол». Слова, относящиеся к Богу Иисусу Христу, пишем с большой буквы по христианской традиции. Представим Его, как земного Человека:

Христиан Амадей «VIII» Миролюбивый (4 сентября 1383 года — 7 января 1451 года, Женева) — граф (с 1416 года герцог) Савойи в 1391—1434 годах, «антипапа» под именем Феликс «V» в 1439—1449 годах. Считается последним историческим «антипапой».

Наследует своему отцу, графу Савойскому Амадею «VII». До 1398 года находится под опекой своей бабки, Бонны Бурбонской.

30 октября 1401 года женится на Марии Бургундской (1380 — 1428 годы), дочери герцога Бургундского Филиппа «II». В 1416 году получит герцогский титул в награду за содействие императору Сигизмунду в борьбе с гуситами. В 1418 году угаснет владевшая Пьемонтом линия, и тогда Амадей «VIII» присоединит Пьемонт к Савойе. Кроме этого, он приобретёт покупкой Верчелли.

В 1434 году Амадей «VIII» откажется от престола и примет монашество. Базельский собор изберёт его на папский престол под именем Феликса «V», с надеждой положить конец расколу церкви. Продолжая пребывать в Швейцарии, он титулуется папой до 1449 года, когда откажется от сана. В этом же году Базельский собор самораспустится. Признав папу Николая «V», Амадей «VIII» получает от него сан кардинала.

После отречения от престола, Амадей «VIII» избирает местом своего жительства Рипайльское аббатство под Тононом, на берегу Женевского озера. Там он и его наиболее верные спутники учредят рыцарский орден Святого Маврикия.

В дальнейшем тексте будем именовать Его, — Иисус Христос.

В краткой биографии Иисуса Христа ничего не говорится о Его детях. Обратимся к биографии Его жены:

Мария Бургундская (1386 — 1422 годы) — дочь бургундского герцога Филиппа «II» Смелого и графини Фландрии Маргариты «III», жена графа (затем герцога) Савойи Амадея «VIII».

27 октября 1401 года выходит замуж за графа Савойского Амадея «VIII». Церемония бракосочетания проходит в Аррасе в провинции Артуа, которая находится во владении матери невесты.

Первая дочь супругов рождается 13 мая 1405 года. Девочку называют Маргаритой. Всего у пары девять детей, пятеро из которых достигнут взрослого возраста:

Маргарита (1410/1420—1479 годы), замужем за Людовиком Анжуйским, затем — за Людвигом «IV» Пфальцским, после — за Ульрихом «V» Вюртембергским, имеет четверых детей.

Мария (1411—1469 годы), замужем за герцогом Милана Филиппо Мария Висконти

Амадей (1412—1431 годы), принц Пьемонта; не женат, детей нет.

Людовик (1413—1465 годы), наследует отцу; женат на Анне де Лузиньян, имеет двадцать детей.

Филипп (1417—1444 годы), граф Женевы; не женат.

Умирает Мария 2 октября 1422 года. Похоронена в фамильном склепе Савойской династии в Откомбском аббатстве.

Вопрос ребром: — «Можно ли отнести „Троянскую Войну“ к земной жизни Иисуса Христа?»

Смотрим на другого великого поэта, — Вергилия, современника Иисуса Христа, описывающего ту же «Троянскую Войну» со стороны защитников Троады и Илиона и зададим себе, и другим простой вопрос: «Можно ли столь подробно описать „Троянскую Войну“, не будучи её непосредственным свидетелем и участником?» Ответ прям и прост: «Возможно, если оба великих поэта стоят друг против друга по разные стороны стен Илиона!» Правда, сам Вергилий нигде не говорит об Иисусе Христе в «Энеиде», но это неважно, — официальная история говорит нам, — почитание Иисуса Христа, как Бога, начинается только в III — IV веках от Рождества Христова, якобы, так что современнику Иисуса Христа — Вергилию, простительно мнимое неведение о Распятом Царе Иудейском, которого он может знать, как отступника, например.

Вывод, — поэты Гомер и Вергилий являются современниками и участниками событий «Троянской Войны» для нас куда более важен, чем знание Вергилием о существовании Иисуса Христа. Как метко скажет великий Русский поэт А. С. Пушкин (1799—1937 годы) в поэме «Евгений Онегин»:

Как будто нам уж невозможно

Писать поэмы о другом

Как только о себе самом.

С тем, что Гомер не рождён спустя 500 лет после «Троянской Войны», а Вергилий не описывает её спустя 1100 с лишним лет, следует согласиться и принять за основу дальнейших рассуждений. В самом деле, — попробуй написать сегодня книгу о Первой Мировой Войне, отстоящей от нас «всего» на 100 лет, и сразу столкнёшься с чудовищным, вопиющим рассогласованием и несоответствием разных источников о ней, и, если ты не являешься её непосредственными участниками, да что там, участником; если ты не являешься её непосредственным руководителем, тебя ждёт фиаско, и ничего более. Хочешь возразить — попробуй! Даже, как руководителя её, тебя ждёт бесславный конец, и это в информационную эпоху. А теперь задумаемся: «Как Гомер и Вергилий описывают „Троянскую Войну“, не противореча друг-другу ни в малейшей степени?»

Вопрос, — есть ли у Иисуса Христа дети? — подробно рассмотрен в книге: «Свидетельство Иоанна Богослова. Десакрализация. Ваше Величество Апостол», в которой устанавливаются личность и вехи жизни Иисуса Христа (1383 — 1451 годы) и представлены его семейные связи — братья, сёстры, многочисленные дети и внуки. Гомер упоминает Иисуса Христа в старости, незадолго до смерти, только в начале поэмы, и далее к нему не возвращается. В начале «Троянской Войны» Иисус Христос ещё жив, поэтому Гомер говорит о нём, как о непорочном иерее Хрисоне, а не как о Боге-Сыне; само христианство находится в колыбели. Само слово «Непорочный» подходящая характеристика именно Богу-Сыну Иисусу Христу, искупившему человеческие пороки Своей казнью на кресте, равно, как и первому христианскому понтифику Феликсу «V».

А сама «Троянская Война» оказывается описанием событий осады и взятия Константинополя «османами» в 1453 году!

Как так: «Троянская Война», первая историческая война, не считая «Титаномахии бога Зевса», происходит в середине XV века по современному счёту времени? А как же все остальные «древние» войны, занимающие тысячелетия «истории»? Стоит снять налёт мифологии и с понятия, — «Война».

Демифологизация войны

Нам представляют историю человечества, как череду беспрерывных войн, периоды мирного времени между которыми человечество употребляет для подготовки к следующей войне. Это объясняют агрессивной и воинственной природой человека. Доходит до того, что первым войнам приписывают чудовищную древность, аж до 10 000 лет, относя к этим событиям любые нахождения повреждённых скелетов и черепов человека, датирование которых, мягко говоря, невозможно. Но, подобный взгляд на историю человечества не выдерживает ни малейшей критики.

Как определить, — где оканчивается драка, грабёж, убийство и начинается собственно война?

По определению признанного теоретика войны, прусского генерала Карла Филиппа Готтлиба фон Клаузевица (1780 — 1831 годы):

«Война есть продолжение политики другими, а именно, насильственными средствами».

Это определение, подчиняющее военную деятельность политике, актуально и по сей день, но не может объять необъятную природу войны, как таковой, тем более пояснить её внутреннюю структуру и дать определение необходимым и обязательным условиям её возникновения.

Необходимо различить два понятия о природе человека, — агрессивность и воинственность.

Первое понятие, — агрессивность — врожденное спонтанное явление, присущее каждому живому организму, в том числе и человеческому индивиду, как конкурентное преимущество вида и каждой особи в борьбе за существование. Агрессивность в живой природе проявляется, в первую очередь, как спонтанное сопротивление сокращению сферы существования вида, во вторую, как спонтанное стремление к расширению сферы существования вида и особи. Надо признать, — защитная реакция агрессивности превалирует над насильственной (в природе даже самые агрессивные хищники не убивают дичь без нужды, но всегда защищают своё потомство). Агрессивность группы индивидов в самых крайних формах может привести к стычкам, дракам, грабежам, убийствам некоторого количества индивидов, но не более. Агрессивность человека, либо группы людей уравновешивается агрессивностью окружающих людей, либо групп людей. Перерасти же в форму регулярных военных действий агрессивность человека не может по ряду причин:

— спонтанность проявления агрессии, не имеющей постоянной составляющей, в силу особенностей устройства человеческой психики.

— наличие сопротивления агрессии, вызывающее страх получить ранение, увечье или смерть агрессора в результате агрессивного действия противника.

— сложность, а зачастую невозможность использования агрессивного индивида в войне по назначению, так как спонтанная агрессия такого индивида равно, как на противников, направляется и на соратников, и на командиров. Приходится признать деструктивный характер высокой агрессивности человека на войне.

Второе понятие, — воинственность — перманентное явление, присущее исключительно сообществу людей, не являющееся естественным врождённым свойством человека, но, безусловно, являющееся приобретенным свойством человеческого общества, воспитанным в среде человеческого опыта. В основу воинственности сообщества людей положена умеренная агрессивность человека, помноженная на такие конкурентные преимущества, как, — обучение, воспитание, мобилизация, организация и управление, командование, тактика, оперативное искусство, стратегия, политика, снабжение, вооружение, промышленность, оснащение, транспорт.

Разберём каждое из направлений формирования воинственности человеческого общества, с точки зрения его конкурентного преимущества, не претендуя на полноту охвата и описания.

Обучение, — длительный процесс формирования определённых физических навыков у каждого участника военного формирования, таких, как, — умение держать строй и действовать совместно с другими воинами, умение владеть оружием, умение пользоваться средствами защиты, умение пользоваться местностью, умение маскироваться, умение строить оборонительные сооружения и т. п. Необученные приёмам и методам ведения боя, организации похода и стоянки бойцы являются лёгкой добычей противника и несут большие потери ещё в походе. По этой причине кадровая регулярная армия гораздо сильнее недавно отмобилизованной.

Воспитание, — длительный процесс формирования определённых психологических качеств у каждого участника военного формирования, таких, как, — дисциплина, субординация, подчинение приказу, чувство воинского долга, стойкость в бою, защита командира и соратника и т. п. Такие качества, как стойкость в бою, отвага, противодействие панике, подчинение приказам командира, дисциплина, чувство локтя, не являются врожденными качествами бойца, а достигаются долгой и кропотливой работой по его воспитанию.

Мобилизация, — процесс формирования войска из индивидов, способных к военной службе, путём призыва на добровольной основе, рекрутирования на принудительной основе, найма на основе вознаграждения и т. п. для дальнейшего обучения и воспитания. От способа её проведения сильно зависит боеспособность войска и возможность воспитания в нём воинственности. При прочих равных условиях, наёмная мобилизация, наравне с добровольной, предпочтительнее принудительной. Истоки этого лежат в природе самой войны, как способе грабежа и обогащения, с одной стороны, так и способа противодействия грабежу, с другой стороны.

Организация и управление, — создание структуры и институтов войска для обеспечения управляемости в процессе мобилизации, обучения и воспитания в мирное время, во время похода и военных действий. Предусматривает назначение института командиров, разбиение войска на управляемые подразделения, подчиненные строгой иерархии и субординации. Войско, армия — это не толпа народа, а сложный общественный организм, каждая часть которого организуется и управляется для достижения определённых целей войны. Для целей управления создают и используют средства коммуникации и связи.

Командование, — процесс управление войском в мирное и военное время, основанный на подчинении приказам командира. Цели и задачи войны не являются достоянием воинов, но всегда составляют военную тайну, полностью известную исключительно высшему командованию, назначаемому государственными политиками (в случае первых войн, высшее командование и государственные политики могут быть одними и теми же лицами, например, царями, ведущими свои армии в бой). По иерархии, частные цели и задачи войны доводятся до командиров оперативных и тактических единиц войска в виде приказа, подлежащего безусловному исполнению.

Тактика, — искусство ведения боя подразделением в существующих условиях.

«Исход сражения в целом состоит из суммы результатов всех частных боев». К. Клаузевиц.

Оперативное искусство, — искусство координации ведения боя тактическими подразделениями в составе крупной воинской единицы.

«Крупные успехи ставят в свою зависимость более мелкие, и поэтому стратегические воздействия можно свести к определенным главным ударам». К. Клаузевиц.

Стратегия, — искусство ведения войны в целом в составе всех воинских подразделений.

«Лучшая стратегия состоит в том, чтобы всегда быть возможно более сильным; это значит прежде всего — быть вообще сильным, а затем — и на решающем пункте». К. Клаузевиц.

Снабжение, — процесс обеспечения войска всем необходимым для жизнедеятельности воинов таким, как питание, обмундирование, средства гигиены, посуда и средства для приготовления пищи, палатки, шанцевый инструмент для рытья укрытий и окопов, топоры для заготовки дров, портняжный и парикмахерский инструмент и т. п. К снабжению относятся также фуражировка — процесс обеспечения кормами животных, используемых на войне и ремонтёрство — процесс поддержания животных, используемых на войне, в боеспособном состоянии: — повозки, подковы, сбруя, упряжь, сёдла. Включает в себя также пополнение животными, взамен выбывших из строя.

Вооружение, — процесс обеспечения воинов оружием, необходимым во время боевых действий, таким, как холодное оружие, огнестрельное оружие, оружие массового поражения и т. п. В современной армии это ещё и моторизованные средства ведения войны (танки и самоходные орудия, корабли и подводные лодки, истребители и бомбардировщики), а также ракетное оружие. Процесс развития вооружения движется от ручного холодного оружия контактного боя (мечи, копья) к которым следует отнести и метательное оружие (луки и стрелы, пращи) к применению огнестрельного оружия дистанционного боя (пушки, ружья, ракеты). Развитие вооружения направлено на минимизацию участия человека в процессе боя. Механизация, автоматизация и роботизация — совершенствование оружия, направленное на сокращение участия человека в непосредственных боевых действиях, вплоть до полного его исключения.

Промышленность, — развитые производительные силы и складывающиеся производственные отношения, позволяющие производить в необходимом количестве вооружение, питание, обмундирование, оснащение, транспорт для войска.

Оснащение, — процесс обеспечения воинского подразделения вспомогательными системами, необходимыми для жизнедеятельности человека в условиях оторванности от дома такие, как кухни и столовые, бани, прачечные и парикмахерские, палатки, шатры и временные сооружения для размещения войск и командных пунктов, медицинские пункты и госпитали и т. п.

Транспорт, — обеспечение процесса перемещения воинских масс, вооружения и снабжения на большие расстояния. Различается сухопутный транспорт (конный и автомобильный), морской транспорт (гребные корабли и парусники, пароходы и т.п.), воздушный транспорт (самолёты и вертолёты).

Исходя из вышеизложенного, определяем, — какие из вышеперечисленных факторов в сумме переводят насильственные действия сообществ людей из простой драки в войну, с выделением главного из них.

Безусловно, — главным конкурентным преимуществом, переводящим насильственные действия людей из драки в войну, является состояние вооружения, как основной фактор, влияющий на психику воинов. Можно выделить следующие этапы развития вооружения:

— возникновение холодного оружия;

— возникновение огнестрельного оружия;

— возникновение механизированного оружия;

— возникновение оружия большой дальности;

— возникновение оружия массового поражения;

— возникновение оружия, управляемого на большом расстоянии.

Не станем останавливаться на каждом из вышеперечисленных этапов, большинство из которых, начиная с возникновения механизированного оружия, проходит во время жизни нашего поколения, укажем лишь общую тенденцию, — развитие оружия идёт по пути максимального отдаления бойца от поля боя и непосредственного контакта с противником. И это не случайно. Контактное насилие, характерное для боя с применением исключительно холодного оружия, необходимость выполнения тяжелейшей работы по применению холодного оружия, крайне угнетающе действует на психику и физическое состояние бойца, ведь каждый человек инстинктивно стремится избежать насилия со стороны другого человека и вряд ли отважится выходить на единоборство с противником, вооружённым так же, как он, либо сильнее и лучше его. А если боец при этом на коне, то страх за потерю своего коня, стоящего больше, чем он сам, пересиливает любую агрессию. Во весь рост встаёт задача, — избежать контактного боя, как последней меры в противостоянии, для чего необходимо дать бойцу оружие, эффективно действующее на большом расстоянии. Эта задача решается с изобретением пороха и огнестрельного оружия.

Рассмотрим возражение, — а как же луки и стрелы, копья, пращи, баллисты — разве это не оружие, действующее на расстоянии? Необходимо понять, — для их применения также нужна большая мускульная сила и выполнение тяжелейшей работы, но эффект от применения такого оружия всё равно ничтожный. Дорогостоящие стрелы и копья улетают к противнику и достаются ему, как трофей, не причиняющий ему особого вреда; камни из пращей и баллист (если конечно баллисты существуют в принципе) летят недалеко и не отличаются ни меткостью, ни разрушительной силой. Кто хочет возразить, — пусть придёт с подобным оружием и продемонстрирует его силу и эффективность не в потешных «реконструкциях битв» а в реальном бое. А мы посмотрим, как после получасового размахивания мечом, либо копьём, либо выпуска 20 стрел из тугого лука, бойцы, обессилев, повалятся отдыхать, и не смогут встать, пока их не покормят, и они не восстановят свои силы, на что уйдёт не один день. Смотрите, — как теряют силы спортсмены после непродолжительных соревнований, как боксёра выносят с ринга после получасовой схватки, да и противник его совершенно лишается сил, на восстановление которых уходит долгое время.

Говорить о войне собственно, и о началах воспитания воинственности сообществ людей имеет смысл только с момента появления на поле боя пороха и огнестрельного оружия. Понятно, — вооружённые пушками и ружьями бойцы, как новые боги, покоряют чужие территории и порабощают население, не встречая серьёзного сопротивления со стороны противника. Яркий пример из последних, — покорение Американского континента горсткой людей Старого Света, вооружённых огнестрельным оружием, при отсутствии последнего у коренных его жителей.

То же изобретение огнестрельного оружия позволяет правителям стран сгонять своих и чужих рабов в целые армии, ведь только правители и их сатрапы вооружены огнестрельным оружием, держащим в страхе и покорности большие массы людей, предназначенных войне.

На первый взгляд поразительно, — изобретение и первое применение огнестрельного оружия на поле боя, невнятно и очень мало отображено в истории. А, ведь, первый правитель, использующий огнестрельное оружие на территории Европы, должен разразиться молниями и громами в истории. Почему мы этого не видим? Ответ не заставит себя ждать.

Применение огнестрельного оружия на поле боя и переводит, собственно, драку в первую войну в истории человечества. Но это ещё не полноценная война; необходимо подключение и других конкурентных преимуществ, изложенных выше, усиливающих и воспитывающих воинственность бойцов и увеличивающих боеспособность войсковых подразделений и целых армий.

Вывод прост и понятен, — первый выстрел из огнестрельного оружия открывает эпоху войн, наблюдаемую нами. Это ещё не значит, что после этого все вооружённые столкновения, бои, битвы и стычки, грабительские набеги между людьми следует признать войнами по определению. В общем случае, войной можно признать вооружённое противостояние двух и более сторон, имеющих стратегические планы, реализуемые в данном военном противостоянии (войне).

А, в нашем случае, взятие Константинополя в 1453 году и является первой крупной военной операцией с применением огнестрельного оружия, которое имеется у осаждающих «османов» и осаждённых «византийцев».

Политика, — искусство взаимоотношений с противником в мирное и военное время, продолжением которой в известной степени является собственно война и мир.

«Государственный деятель, который видит, что война неизбежна, и не может решиться нанести удар первым, виновен в преступлении против своей страны». К. Клаузевиц.

Само слово «политика» восходит к: «полис = город, государство» По определению В. И. Ленина (1870 — 1922 годы): «Политика есть самое концентрированное выражение экономики».

Идём глубже. Что такое экономика? Само слово «экономика» означает: «правила ведения хозяйства дома». По определению Л. Питера (1919 — 1990 годы): «Экономика есть искусство удовлетворять безграничные потребности при помощи ограниченных ресурсов». Но, здесь необходимо разделить понятия «экономика» и «хрематистика».

Что такое хрематистика:

Хрематистика (от др. — греч. χρηματιστική — обогащение) — термин, которым Аристотель обозначает науку об обогащении, искусство накапливать деньги и имущество, накопление богатства как самоцель, как сверхзадача, как поклонение прибыли.

Аристотель противопоставляет хрематистику и экономику, как целенаправленную деятельность по созданию благ, необходимых для естественных потребностей человека. При этом роль экономики Аристотель видит в удовлетворении насущных потребностей и в создании средств, необходимых для поддержания хозяйства. Деньги при этом служат исключительно для обеспечения удобства обмена. Хрематистика рассматривает ситуацию, когда прибыль и накопление денег становится основной целью деятельности (например, банкинг, ростовщичество, спекулятивная торговля). Деньги выступают в качестве богатства и цели, теряя своё предназначение средства обмена. К хрематистике Аристотель относится отрицательно.

«Так как хрематистика расположена рядом с экономикой, люди принимают её за саму экономику; но она не экономика. Потому что хрематистика не следует природе, а направлена на эксплуатацию. На неё работает ростовщичество, которое по понятным причинам ненавидится, так как оно черпает свою прибыль из самих денег, а не из вещей, к распространению которых введены деньги. Деньги должны облегчать торговлю, но ростовщический процент увеличивает сами деньги. Поэтому этот вид обогащения самый извращённый».

— Аристотель. Политика.

Аристотель полагает, — из-за хрематистики у людей появляется представление о безграничном имуществе и богатстве, однако он предупреждает, — скатывание в хрематистику губительно.

Современные экономические школы не выделяют хрематистику в отдельную науку, а рассматривают отдельные экономические категории: «капитал», «прибыль», «рента» в рамках общей экономической теории.

Термин «хрематистика» употребляется для обозначения капитализма в работе «Капитал» Карла Маркса (1818—1883 годы). В этом же значении понятие хрематистики применяется у Арно Петерса (1916—2002 годы) в его «Теории эквивалентной экономики» и у Хайнца Дитериха (род. в 1942 году) в его концепте «Социализма 21 века».

Итак, политика война восходит не к экономике, но к её «блудной» сестре — хрематистике. В любом случае, корни войны получают питание в живительной почве экономики, но извращенная цель войны ищет питание в бесплодной среде хрематистики. В этом основа и главный парадокс любых войн. Сокращая промежуточные понятия, квинтэссенция войны такова: «Война есть не что иное, как продолжение концентрированного выражения хрематистики иными, насильственными средствами, питающееся за счёт экономики». Война разрушает экономику противоборствующих сторон.

Кажется, здесь есть ещё одно, основное противоречие, — Иисус Христос не доживёт до 1453 года, умерев в 1451 году. Однако, «Троянская Война» длится 9 лет, оканчиваясь взятием Константинополя в 1453 году; встреча царя Агамемнона = царя Магомета «II» Завоевателя (Фатиха) и Иисуса Христа возможна, начиная с 1444 года, когда Иисус Христос не просто жив, но и является понтификом (папой, «антипапой») Своей религии (Непорочным иереем).

Сколько нужно потратить времени, чтобы ощутить 25 — вековой разрыв в истории, который в книге: «Свидетельство Данте. Демистификация. Ваше Величество Поэт» назван «насмешливым анахронизмом»? Для понимания этого написаны две вышеупомянутые книги, без которых данный вывод повисает в пустоте, теперь же он крепко стоит на своих двоих. Предлагаем читателю ознакомиться с древними описаниями взятия Константинополя в 1453 году и держать их в голове, читая произведения Гомера и Вергилия, понимая, — данное описание, — также поздняя компиляция.

История о взятии Константинополя Магометом

Магомет, султан турецкий, отдав последний долг родителю своему Мурату, умершему в Азии, в городе Бургии, что в области, называемой Вифиния, наследовал без всякого препятствия престол его. Первым его попечением было окончить войну, начатую Муратом с князем Кораманийским, и потому он выступил против его с многочисленным войском и, вскоре победив, сделал своим данником.

После того, следуя единственно честолюбивым своим замыслам, решился обратить оружие своё против Греции и овладеть Константинополем, несмотря на примирение и союз, заключенный братом его, царём Иоанном, и греческим царём Константином Палеологом, сыном Мануиловым. Более всего мысль эта укоренилась в нем оттого, что в то время были между христианами междоусобные брани и многие развраты, так что о них можно было сказать: «Видевшие не видели и слышащие не слышали». Никто из греков, могущих подать свою помощь к избавлению Константинополя, не хотел вмешаться в эту брань, и желал лучше погибнуть со своим достоянием, чем употребить его для обороны своего отечества. Но, более всего, воля Господня попустила пасть этому городу, где с каждым днём усиливались междоусобия и умножались грехи, оскорблявшие щедроты Божии.

О падении Греческого царства и о взятии славного Константинополя древние историки повествуют следующее:

Сделавшись обладателем Фракии, Магомет, султан турецкий, возымел желание взять и Константинополь, для чего повелел построить город в Пропонтисе, на берегу Фракийского моря, где устроил также и гавань, наполнив ее кораблями, галерами и каторгами со значительным войском и пушками — и таким образом прекратил грекам свободный ход по морю.

Когда греческий царь Константин узнал о намерении Магометовом, то крайне удивясь ему, послал послов своих к Магомету увериться в истине им слышанного и подтвердить мирные договоры; но Магомет не принял послов и приготовлялся к осаде города. Тогда Константин, видя малочисленность своего войска и зная его неопытность в воинских действиях, прибег в Рим к папе и в другие государства, прося со слезами помощи; также послал и к братьям своим в Аморию известить их о его несчастии и преклонить о подании помощи, но латинцы, итальянцы и французы, издавна уже покушавшиеся овладеть Константинополем и сами, и предполагая, что когда турки возьмут его, то и они, в свою очередь, возьмут его у турок — решительно отказались в подании грекам помощи. Тут Константин в величайшем страхе затворился в городе и не знал, что предпринять…

От сотворения мира в лето 6961 года, а от воплощения Слова Божия 1453 года, в декабре месяце, Магомет с бесчисленным воинством приступил к Константинополю водой и сухим путём и объявил всем своим воинам, чтобы возбудить в них большую храбрость, — отдаст им все сокровища Константинополя, если они овладеют им. Придя на место, он тотчас отдал приказ делать башни, устраивать валы, шанцы, туры и мосты через рвы, и большой мост от места Перы до Галаты на две тысячи степеней, чтобы не могла прийти к городу никакая помощь морем.

Царь же Константин, смотря на всё это и не ожидая ниоткуда ни малейшего вспомоществования, возлагал всё своё упование единственно на Бога, и со скорбными воздыханиями взывал к нему непрестанно; а, чтобы не допускать турок к устроению стенобитных орудий, он с воинством своим выходил из города и бился с ними мужественно, но сила турецкая отразила все их усилия, и тотчас заставляла обращаться опять в город. Тогда царь, царица и патриарх со священным собором и множеством народа постились, и совершали молебствия, обходя святые церкви. Константин непрестанно ободрял своих воинов, чтобы не ослабевали и надеялись на помощь Всемогущего. Он повелел расстановить воинов по городским стенам, стрельницам и воротам, и, где ожидал нападения, там поставил пушки и строго запретил каждому выходить из города. Хотя стены Константинополя славились красотой и величиной во всей вселенной, но они небрежением начальников были приведены в ветхость и потеряли прежнюю свою крепость. Когда турки окончили все свои приготовления, то решились сделать явный приступ к городу и в 14-й день февраля они учредили между собой пост, наблюдаемый ими только днем; ночью же веселились и пировали, прощаясь друг с другом, как бы, не думая уже более видеться; потом приступили к городу со всех сторон, но встретили столь сильное сопротивление, что сражение их продолжалось тринадцать дней, и греки не приведены были в расстройство, но каждый охранял свой пост.

В четырнадцатый день, то есть февраля 28-го, турки, совершив скверный свой пост, прикатили вновь пушки к стенам города и начали стрелять из ручниц и луков так сильно, что греки, не в силах будучи стоять на стенах, укрылись и тайно стреляли в турок из пушек и пищалей и многих убивали. Турки же, не видя на стенах никого, с криком приступили ближе с лестницами, турами, огнём и различными стенобитными орудиями, надеясь тогда же овладеть городом, но греки мужественно отражали нападения их.

Константин, разъезжая по всему городу, возбуждал мужество воинов и повелел звонить во все колокола, чтобы стекались для защиты из всех концов города. Тогда звон колоколов, удары пушек, треск оружия, плачь и рыдания жён и детей, сгустившийся от огнестрельных орудий и огня дым, представляли такое ужасное зрелище, что нельзя вообразить, — казалось, вся земля колебалась и готова была обрушиться в своих основаниях. Эта битва продолжалась целый день, и только при наступлении ночи турки отступили от города и удалились в свой стан. Греки, утомлённые битвой и чрезвычайными усилиями, пали, как мёртвые на землю, и только одна стража не покидала постов своих.

Наутро царь повелел собрать мёртвые тела и погрести их по долгу христианскому, и оказалось, что одних только славных и знаменитых мужей пало 1740; немцев же и армян до семисот человек. Потом царь и вельможи обходили городские стены и видели, как изнурены были все бывшим ужасным сражением; посмотрев же на стан турецкий, увидели целые рвы мёртвых тел и большие громады, наваленные без всякого порядка, так что насчитали убитых до восемнадцати тысяч. Константин приказал все оставшиеся у городских стен стенобитные турецкие орудия предать огню, а сам с патриархом и со всем собором и боярами пошёл в церковь возблагодарить Бога за отступление турок, полагая при том, что Магомет, видя множество убитых своих воинов, потому и не продолжал долее осады. Однако, Магомет думал совсем иначе.

На другой день Магомет послал своих собирать мёртвые турецкие тела, и Константин приказал грекам им в том нимало не препятствовать, чтобы они могли очистить все рвы, заваленные трупами.

Магомет, увидев великое множество турецких трупов, приказал их жечь и, хотя видел, что, не сделав большого вреда грекам, потерял столько воинов, однако же от того не потерял своего духа, а, призвав начальников, велел им вновь готовить сколь можно более пушек и пищалей, и всему воинству быть готовым к ежечасным нападениям.

Константин же со своей стороны вновь старался приобрести союзников и по этому предмету рассылал в разные страны посланников с просьбой о подании вспомоществования в крайне бедственных его обстоятельствах. Он посылал неоднократно и к братьям своим, но те решительно не могли оказать ему никакой помощи, потому что к стечению всех этих горестных положений, они и сами принуждены были вести войны с соседними их землям народами. Только один зиновианин, князь, именем Зустеней (а по греческим историям женевский, из города Женева, по имени неизвестный), поспешил на помощь к грекам на двух кораблях и двух каторгах, имея с собой вооружённых шестьсот мужей храбрых и, пройдя сквозь всё морское воинство турецкое, приблизился благополучно к стенам Константинопольским. Князь этот был мужествен и славен, как увидим из последующего.

Увидев пришедших к себе на помощь воинов, Константин очень обрадовался и поспешил оказать князю и сопровождавшим его возможные почести, потому что слава, которой пользовался князь, уже давно была известна в Греции. Князь просил под своё охранение самое опасное место города, и Константин прибавил ещё две тысячи воинов к храбрым витязям князя; и он вскоре, поражая турок и прогоняя их от мест, охраняемых им, показал своё мужество и необыкновенную храбрость. И не только он занимал свой пост, но непрестанно обходил городские стены, увещевая всех греков не предаваться унынию, а надеяться на вспомоществование Отца небесного, чем в самое короткое время приобрёл любовь и уважение ото всех, и все с чрезвычайным рвением повиновались ему и слушались его.

Через тринадцать дней после первого приступа турки положили сделать второй и, подступив к стенам города с пушками и прочим нужным для осады, открыли самый жаркий огонь. В числе их пушек были две чрезвычайной величины, (как пишут бытописатели, — ядра этих пушек были величиной в пояс стоящего человека) и поставили эти пушки прямо против той части стен, которую охранял Зустеней. При первом ударе стена, бывшая низка и ветха, сильно поколебалась; при втором сокрушилась и отпала сверху саженей на пять. В третий раз турки не успели уже выстрелить, потому что ночь наступила уже, — тогда Зустеней приказал в ту же ночь заделать проломанное место в стене и за ней, прямо против того места, сделать другую деревянную стену и засыпать землёй, что и было исполнено.

Наутро турки опять начали стрелять из пушек и, когда разгромили несколько стены, то выстрелили из большой пушки, ожидая, что разрушат стену ту до основания; но ядро пролетело выше стены, захватив только семь зубцов, и, ударясь о стену церковную, разлетелось на части. В полдень они стали приготовлять ту пушку ко второму выстрелу, но Зустеней навёл свою пушку против той и велел выстрелить, и случилось так, что ядро попало прямо в устье большой пушки и разбило её. Увидев это, Магомет воспалился яростью и убеждал своих воинов употреблять все силы к одолению греков.

Со страшными криками устремились турки и морем, и сушей на приступ города. Греки противились, как могли, стреляя из пушек и пищалей, и убивали многих турок. Кроме людей духовного звания, все без исключения греки участвовали в этой битве. Сам царь, объезжая стены со всеми своими вельможами, укреплял дух сражающихся; также и Зустеней поспевал везде и ободрял воинов, которые, вдруг услышав звон у церквей, произведенный по повелению Константина, укрепились вдвое и храбро дрались с неприятелем. Убитых и раненых было с обеих сторон чрезвычайно много, — турки падали беспрестанно, а греки, как снопы, валились со стен. Кровь текла рекой, и рвы, наполненные трупами убитых, служили как бы мостом для турок. К счастью греков, ночь прекратила дальнейшие действия, ведь они так утрудились и изнемогли, что падали, будучи не в состоянии преодолеть своей слабости. При наступлении ночи и турки удалились в свой стан. Всю ночь был слышен вопль и стоны раненых, оставшихся на месте битвы.

На другой день греческий царь приказал собрать тела убитых для погребения и раненых для пользования, — и было собрано мёртвых трупов греков, немцев и армян, и других пришельцев пять тысяч семьсот человек. После того Зустеней, взойдя на стены, смотрел на трупы турок и донёс патриарху и царю, что число убитых неверных должно простираться до тридцати пяти тысяч. Несмотря на это, царь слёзно плакал, видя падение своих и не ожидая ниоткуда помощи; но патриарх и вельможи старались утешить царя, и все, войдя в церковь, всю ночь молились Господу Богу.

Магомет сначала не хотел собирать своих убитых, а вознамерился ими стрелять из пушек в город в том ожидании, что они там сгниют и осмрадят жителей; но узнав, что город чрезмерно пространен, приказал собрать все трупы и сжечь. Потом в девятый день он вновь повелел полкам своим приступить к Константинополю, и большую пушку отделать как можно крепче. Намерения его были, — всякий день поражать греков.

Видя и зная всё то, Зустеней пришел с патриархом и вельможами к царю и сказал ему: «Мы видим, о, царь, как Магомет, неприятель наш, не ослабевает в деле своём, но ещё к жесточайшим готовится браням; мы же, не надеясь ни на какую помощь, что можем предпринять к отражению его великих сил? А потому я советую тебе, царь, выйти из города, и когда окрестные народы узнают о том, то, я уверен, поспешат к тебе на помощь; да и неприятель, услыша о том, отступит от города». Царь, обливаясь горчайшими слезами, долго не мог произнести ни одного слова — так велика была скорбь его, наконец он сказал: «Благодарю за совет, поскольку он может быть и полезен мне, но как я могу его исполнить и оставить церкви Божии, и царство, и народ в столь величайшем бедствии? Что обо мне скажут и другие народы? Нет, я не сделаю этого, и умру вместе с вами». Патриарх и вельможи старались поскорее окончить совещание, чтобы о том не узнали греки и не пали бы духом. Царь ещё раз послал в Аморию и в прочие острова просить о помощи. Во время же бездействия греки выходили за город ночью, делали подкопы и ставили в них сосуды с порохом; на стенах же готовили сосуды с серой и смолой и мешки с порохом.

После того двадцать пять дней бились почти беспрестанно

По прошествии этого турки вновь приступили к городу с большой пушкой, которую утвердили железными обручами; но когда выстрелили из неё, то она опять расселась на части. Магомет рассердился и велел подкатить со всех сторон туры и большие деревья; он хотел турами, деревьями и землёй наполнить рвы и приблизить многие пушки к городу. Но когда турки, исполняя повеление вождя своего, начали засыпать рвы, тогда греки тайно зажгли порох, оставленный ими в подкопах, и вдруг загремел ужасный гром, земля поднялась с турами, деревьями и народом, как буря сильная, на чрезвычайную высоту, и страшно было слышать треск, вопль и стон турок, так что и сами греки бежали от мест своих в ужасе; люди и деревья с высоты своей падали кто в город, кто в стан турецкий, кто во рвы, и те все наполнились трупами. Когда греки пришли вновь на стены, то увидели турок в чрезвычайном множестве лежащих во рвах, лили на них смолой и серой, и таким образом умертвив их в бесчисленном количестве, избавились в тот день от поражения и спасли город.

Магомет со множеством избранных своих стоя вдали, смотрел на гибель своих воинов и в страхе, и недоумении не знал, что делать. Страх этот овладел и теми из его полков, которые остались живы и отступили от города. Греки же, выйдя за город, добивали турок, остававшихся не убитыми, и, собрав целые громады турецких трупов, зажгли их вместе с деревьями и со всеми орудиями, оставшимися при удалении неприятеля.

Царь, патриарх, вельможи и народ исполнились чрезмерной радостью и ходили по церквам, совершая благодарственные молебствия, — они думали, что наступил уже конец брани. После этого сражения, столь невыгодного для турок, Магомет многие дни советовался, что предпринять, и умыслил уже отступить от города, тем более что и морской путь становился уже удобным, и он полагал, — тогда к грекам придут кто-либо из союзников. Царь же и патриарх со всем Синклитом советовались также и придумали, к несчастью своему, отправить к Магомету послов и склонить его к миру. Магомет, будучи крайне хитр, очень обрадовался тому, так как понимал, — только одна крайность принудила греков к таковому посольству, и он отвечал послам: «Я не иначе соглашусь на мир, как тогда только, когда царь выйдет в Аморию, а патриарх и прочие, кто куда хочет, и я сделаю с вами вечный мир, не вступлюсь никогда в Аморию и в острова её; если же им не захочется выйти из города, то пусть останутся в нём и живут под моей державой, со всем своим достоянием, без вреда и печали.

Когда послы известили царя о решении Магомета, то он и патриарх, и весь народ, застонали от сердца и, воздев руки к небу, молили Господа, — пусть не оставит их; потом стали опять готовиться к бою, грустя о том, что посылали послов к неприятелю, тогда как он готов уже был удалиться от пределов их.

Чрез три дня после того, как Магомет принимал посланников, его известили, — большая пушка устроена крепчайшим образом, и он отдал приказание полкам идти к городу и открыть битву. Всё это было попущением Божиим за грехи народа, и так сбывается всё, предреченное о граде том.

Мая в шестой день Магомет приступил к городу, приказав открыть огонь из всех пушек, и это продолжалось три дня; когда же надломали стену, то ударили из большой пушки, и стена разрушилась во многих местах; при втором же ударе стена пала, и открылось большое пространство её, куда тотчас вбежало множество турок; но греки крепко сражались, и хотя турки целую ночь продолжали стрелять в то место, чтобы воспрепятствовать грекам заделать пролом, но эти последние успели, несмотря ни на что, на месте павшей стены соорудить башню довольно большую и крепкую.

Утром после этого неприятель вновь ударил из большой пушки пониже первого места, и стена сокрушилась; при втором ударе и третьем она пала, и опять турки с криком бросились в пролом, греки же, встретив их, сразились с ними как дикие звери и страшно поражали друг друга.

Тогда Зустеней, собрав часть воинов, устремился на турок и прогнал их со стен; некто же из янычарских начальников, по имени Амурат, крепкий и храбрый воин, бившись с греками, достиг до Зустенея и начал драться с ним так жестоко, что Зустеней начал уже ослабевать; но один из благородных греков, соскочив со стены, отсек Амурату секирой ногу и тем избавил Зустенея от неминуемой смерти.

Потом Флабурар Мустафа, воевода восточный, и Амарбей со своими полками напали на греков и сильно одолевали их. Но на помощь гражданам приспел стратиг Рагкавей, и тот прогнал турок до самого Амарбея, который, видя, что Рагкавей побивает турок, напал на него с обнажённым мечом, но Рагкавей, имея необычайную силу, поднял обеими руками свой меч и так поразил Амарбея по плечу, что рассёк его надвое. После этого турки в большом количестве напали на Рагкавея и рассекли его на части, так как он один не мог сопротивляться множеству. Таким образом, после многократных жарких битв турки принудили греков возвратиться обратно в город, где вскоре произошёл великой плач о Рагкавее за то, что он был очень мужествен и любезен царю. Наконец настала ночь, и обе стороны принуждены были разойтись по своим местам; но всё еще турки на пролом не переставали стрелять. Однако граждане успели вместо упавшей стены несколько подалее воздвигнуть башню и тайно поставили в ней несколько пушек. Когда поутру неприятели увидели незаделанную стену, то с криком устремились туда и бились с греками; чем более ослабевали греки, тем дерзновеннее становились турки и уже думали одолеть весь город.

В одно время турки сгустились в одно место, и греки с умыслом разбежались и тут вдруг ударили из нескольких пушек, и побили многих турок. Из города напал на неприятеля Палеолог стратиг со многими воинами и сильно побеждал всех сопротивлявшихся ему; он встретился с восточным воеводой Флабураром Мустафой с довольным числом турок и не мог устоять против этого, так что вынужденным нашелся с греками обратиться в город. Тогда Феодор тысячник совокупился с Зустенеем и оба сразились с турками, которые уже повсеместно одолевали греков. В ту минуту царь, окруженный боярами и стратигами был в притворе великой церкви, и между прочими советами, сказал всем бывшим с ним: «Сколько уже дней мы беспрестанно сражаемся с турками, сколько народа погибло в это время, и если ещё так продолжаться будет, то и всех нас умертвят и овладеют городом, — а потому я предлагаю всем, — выйдем из города ночью на удобное место, и, да поможет нам Господь! Нападём на неприятеля сзади и, — тогда, или умрём за церковь Божию, или получим избавление».

На такой совет были многие согласны, зная храбрость и силу царя, но Архидукс и Николай епарх, и некоторые другие, помолчав и размыслив хорошо, отвечали: «Пять месяцев уже прошло, как мы воюем с турками и, если на то будет воля Божия, то война может продолжиться и ещё пять месяцев. Без помощи Божьей, что можем мы сделать? В один час погибнем все, и погибнет город наш. Будем просить Господа, и надеяться на него». Великий же Доместик, Логофет и другие давали совет царю выйти из города и сзывать на помощь христиан. Когда совет их ещё ничем не кончился, прибежали к царю и известили его, что турки взошли уже на стену и одолевают греков. Царь, быстро вскочив, побежал со всеми, с ним бывшими, на сечу

Зустеней и стратиги храбро защищались и поражали неприятеля; но турки конные и пешие входили в город и страшно били греков, так что если бы не подоспел царь на помощь им, то, конечно, была б конечная гибель городу. Когда царь достиг до места битвы, то устремился храбро на неприятеля с одним только мечом в руках и нещадно поражал всех, кто только встречался на пути его. Страшно было смотреть, как благочестивый царь мужественно кидался в самые опасные места, как многих рассекал надвое, а иных с головы до конского хребта. Турки же бросали в него всякого рода орудия и стреляли непрестанно, но, как говорится, бранной победы и царского падения без Божия промысла не бывает — все орудия и стрелы пролетали мимо царя. Итак, турки, не в силах будучи переносить поражений царя и других вельмож, побежали к разрушенному месту в стене, но и там греки мужественно встретили их и прогнали за рвы. Так ввечеру все отступили от города. Николай епарх велел гражданам на другой день пометать из города вон все трупы убитых турок, на показание и страх неприятелям, — и оказалось таковых шестнадцать тысяч, которых турки, взявши, сожгли.

Епарх велел также разрушенное место заделать всё деревянной стеной и поставить башню. Магомет в течение целых трёх дней собирал своих пашей и прочих советников и, совещаясь с ними, говорил: «Мы видим гяуров этих охрабрившихся на нас, и если будем продолжать так дальше с ними драться, то я не надеюсь их одолеть, потому что на одном только разрушенном месте многим биться несовместно, а малым числом, то они нас одолевают. Итак, сделаем, как прежде, большой приступ, подвигнем туры и лестницы к стенам во многих местах, и когда греки разойдутся по всем им для сопротивления нам, тогда мы приступим к разрушенному месту. Итак, утвердясь на этом, он приказал исполнить всё так, как было им назначено. Когда же туры, лестницы и прочие приступные орудия были приготовлены в достаточном количестве, то турки бились с греками несколько дней, не давая им нимало времени для отдохновения, чтобы привести их в большее изнеможение.

В 21 день мая было страшное знамение над городом, именно, — ночью внезапно озарился весь город светом великим, так что стражи, видя то, подумали, что турки зажгли весь город, и потому бежали с ужасным криком, на который собралось множество людей, и увидели, что у великой церкви Святой Софии из верхних окон изошёл сильный огненный пламень, продолжавшийся долгое время; а потом пламень тот изменился и был неизреченный свет, который опять скрылся в высоте. Все, видя то, ужаснулись, и, горько заплакав, восклицали: «Господи, помилуй нас!»

Когда же свет тот достиг до неба, то оно разверзлось и приняло свет, чем и окончилось видение.

Наутро, следовавшее за тем, стражи уведомили о видении патриарха, и он, собрав бояр и советников, пошёл с ними к царю, и вновь уговаривал его, — выйти с царицей из города; когда же царь отказал по-прежнему, патриарх сказал: «Я знаю, что тебе, о царь, известно всё, предреченное о городе нашем, и нынешнее страшное видение не подтверждает ли то, — свет, более же благодать Духа пресвятого, действующего во святой великой церкви, с прежними светильниками, вселенскими архиереями и царями благочестивыми, также и ангел, от бога поставленный на хранение великой церкви и города этого (при Юстиниане царе великом), в эту ночь отошёл на небо, и это служит знамением, что милость Божия и щедроты его отошли от нас, и что Господь Бог хочет ради грехов наших предать и город этот и нас неприятелям нашим!» После того патриарх представил царю стражей и некоторых из народа, видевших знамение, и они всё подробно рассказали о видении том.

Царь, услышав то, упал как мёртвый и несколько времени не говорил ни слова, так что его с трудом привели в чувство. После того патриарх и весь синклит опять уговаривали царя, — пусть выйдет он из города с избранными им и ищет помощи. Царь настаивал в прежнем отказе и, между прочим, сказал им: «Если Господь Бог соизволил быть этому, то где мы избегнем его гнева! И прежде меня сколько царей славных и великих пострадали и получили смерть за любезное мне отечество, и я разве не могу сделать того же! Я решился уже умереть здесь вместе с вами!»

Через день после описанного видения, когда все жители Константинополя узнали о нём, то страх и ужас наполнил сердца их, и всё их мужество и храбрость растаяли, как воск. Патриарх утешал народ, сколько ему было возможно, обещая тому помощь Божию; сам же с архиереями и священным собором, взяв святые иконы и животворящее древо, обходил стены города и со слёзными молитвами просил господа о избавлении города; и весь народ наполнял храм, с жарчайшим усердием возносил моленье своё ко Господу, умолял Его о помощи; но турки и в это время нападали на греков и не давали им покоя. Султан Магомет, собрав всех своих военачальников, разделил им места, где каждому делать приступ, — Карачибею повелел быть против царского дворца, Калихорею против деревянных ворот, Беклербегу и восточному Мустафе Флабурару против Глигии и Золотого места, западному Беклербегу против Херсона, сам же назначил себе место посреди их против ворот Святого Романа и разрушенного места. Морским его воеводам приказано было Балтаули-паше и Гаган-паше атаковать город с обеих сторон моря, так, чтобы в одно и то же время и по морю и посуху наносить грекам тягчайшие удары.

И мая в двадцать шестой день турки, совершив свою молитву, с криком и угрозами устремились к Константинополю, волоча с собой все нужные для осады орудия, и пушки, и пищали, и туры, и лестницы, и все другие стенокрушительные орудия. В то же время и со стороны моря подошли все их корабли и каторги близко к городу, и страшная битва в минуту завязалась со всех сторон. Туркам скоро удалось сбить греков со стен, и они, перекинув мосты чрез ров и придвинув деревянные городки и башни, силились проникнуть на стены; но греки мужественно сопротивлялись им, и не допускали их до того. Сам Магомет, приказав ударять с шумом и громом в разные орудия, окружённый многочисленным воинством, как сильная буря, приблизился и стал против разрушенного места, надеясь тем привести всех греков в страх и трепет. Городские стратиги, Зустеней и многие благородные воины находились против султана и страшно сопротивлялись всем усилиям турок. Хотя греки и гибли повсюду, но последний час их конечной гибели не приспел ещё, и они боролись с неприятелем с неимоверным мужеством и храбростью. Битва эта далеко превосходила все прежде бывшие.

Патриарх и весь собор во святой великой церкви с плачем и рыданием просили Господа и пресвятую Его Матерь о низложении врагов и о укреплении христианского воинства. Царь поспешил сам к разрушенному месту с главными, избранными им воинами, и, увидев тяжкую брань, с плачем воззвал к воинству: «Други и братья мои! Вот наступило время обрести нам вечную славу; — более же всего, мученические венцы пострадавшим за православную веру!» И, ударив коня своего, хотел перескочить через разрушенное место и достигнуть самого Магомета, чтобы отмстить на нем пролитие христианской крови; но был удержан стратигами, представившими ему, сколь опасно было такое предприятие, и, тем более что султан находился посреди всего своего воинства. Тогда царь устремился на других турок и рассекал их, как и прежде, с удивительной силой и мужеством. Турки вынуждены были удалиться из города даже за рвы и, несмотря на крики и понуждения самого Магомета, они не могли снова ворваться в город, так как греки метали на них со стен зажжённые мешки со смолой и серой. Греки утвердились в разрушенном месте и, делая чудеса храбрости, беспрестанно восклицали друг другу: «Умрём за церковь Божию!» Так дрались до полуночи, и тогда по причине совершенной темноты турки удалились в свои притины, чем и прекратилась на сей раз битва. Турки, удалясь от города, зажгли огни и, поместясь возле их, стерегли город и свои стенобитные орудия, оставшиеся на месте, чтобы греки во время ночи не истребили их. Сам Магомет оставался с ними и провёл вместе всю ночь.

В двадцать седьмой день мая Магомет снова приказал громить стены города и в девятом часу навести большую пушку на разрушенное место. Выстрел был жесток и разбил башню, но греки держались отчаянно, и день тот кончился тем, что турки не сделали ничего особенного в свою пользу.

При наступлении ночи Зустеней с воинами начал опять делать башню, но вдруг каменное ядро, пущенное от неприятелей, ударило его в грудь, и он упал замертво; но его тотчас подняли и отнесли в дом. Бывшие с Зустенеем при устроении башни не знали, что им делать без него, так как одно только его благоразумие и мужество могли быть полезными в таком затруднительном положении греков. Царь, узнав о происшедшем, весьма опечалился и пошёл с вельможами своими к Зустенею, где уже собравшиеся врачи трудились над ним всю ночь, оказывая возможное вспомоществование, и Зустеней, почувствовав облегчение, вкусил немного пищи и заснул; но сон его был краток, и он велел нести себя в то место, где устраивалась башня, и там при его распоряжениях, дело устройства приняло совсем другой оборот.

В двадцать восьмой день мая, поутру, как скоро турки увидели, что греки делают башню, то тотчас устремились к разрушенному месту. Флабурар же восточный с великим множеством турок, в числе которых было пять человек страшных видом и чрезвычайно больших ростом, напал с быстротой на греков и нещадно умерщвлял их. На эту сечу поспешил Протостратор с сыном своим и воинами, и ударили на турок с яростью. Тогда началась престрашная сеча. На одной из стен городских стояли в то время трое благородных воинов, братьев, которые, увидя, как пятеро великанов турецких жестоко побивали греков, соскочили со стены и напали на них; и так храбро и искусно дрались, что им удивлялись сами турки. Убив двоих из тех великанов, герои эти удалились от прочих без вреда. Наибольшая брань кипела в том месте, где была разрушена стена, и турки жестоко стесняли греков; но стратиги, вельможи и Зустеней крепко держались на своих местах, и мёртвые падали с обеих сторон в чрезвычайном количестве. Пушки гремели беспрестанно. Одно ядро оторвало часть большого бревна, и оно ударилось в правое плечо Зустенея так сильно, что он упал как мертвый; но видевшие то вельможи с горькими слезами взяли его и отнесли с места сражения. Турки, услышав стоны и вопль греков, происшедший от горести по Зустенею, с большим жаром устремились на них, топтали их конями своими и в беспорядке прогнали в город. Видя такое стремление турок, стратиги и прочие старались всеми силами удержать бегущих греков и собственным примером вдохнуть в них мужество, но, будучи отовсюду одолеваемы, принуждены были и сами обратиться в бегство, и гибель города была бы тогда же совершена, если б сам царь Константин не успел прибыть им на помощь. Он, встретив Зустенея, которого несли чуть живого, горько заплакал и в ярости сердца устремился на неприятеля со своими храбрыми воинами, всё опровергая и нещадно убивая турок, и имея в руке только один меч; но удары его были так быстры, что никто не успевал от них уклониться, и так сильны, что никакая броня не могла устоять от них. Он рассекал надвое даже и всадников, и коней их. Турки чувствовали всю силу ударов царя и, потеряв надежду на победу, отбежали к разрушенному месту, но и там были встречены множеством собравшихся греков, побивавших их жестоко. Наконец турки были прогнаны за город, а те, которые не успели удалиться вместе с другими, были умерщвлены на улицах.

Так Константинополь избавился ещё раз от неприятеля, и греки предались отдыху. Та ночь прошла без всяких военных действий. Царь, патриарх и прочие, полагая, что уже был конец войнам, пошли в великую церковь и благодарили Господа Бога. Весь народ превозносил громкими похвалами мужество, геройство и храбрость царя.

Уверяют, что и царь сам несколько возгордился своею храбростью и слишком понадеялся на неё, думая, что неприятель оставит дальнейшие действия; но увы! Не ведал воли Божией, хотевшей того. Магомет, увидев, что турок пало бесчисленное множество, и слыша, как превозносили похвалами храбрость и мужество царя, провёл всю ночь без сна и советуясь с своими военачальниками, — не отступить ли им в ту же ночь, чему и морской путь благоприятствовал; но по воле Божией намерения его не состоялись.

В ту же ночь было над городом следующее знамение, — в седьмом часу ночи появилась над городом густая и мрачная тьма, и воздух чрезвычайно сгустился, и начали падать на город капли, подобные слезам, величиной с воловое око, и цветом кровавые и оставались те капли лежащими на земли очень долгое время. Все ужаснулись и были в непомерном страхе. Патриарх же и синклит, видя такой гнев божий, решились снова прийти к царю и умолять его, говоря ему следующее: «Сам знаешь, царь, всё, предсказанное о нашем городе премудрыми мужами, по воле Божией за грехи наши, что ныне и сбывается с нами. Прежде того ты видел отшествие отсюда на небо всякой святыни, ныне же и сама тварь является плачущей, что не иное что, как гибель нашего города возвещает; а потому и молим тебя, — выйди из города, пусть не погибнем все вместе с тобой».

Царь не слушал их моления, но говорил: «Да будет воля Господня! Я обещал уже вам не один раз пострадать вместе с вами за любезное отечество наше, более же за веру христианскую и за православных христиан!»

Магомет-султан, видя тьму, бывшую над Константинополем, созвал своих книжников и спрашивал их, что они думают об этом, и они отвечали ему: «Тьма эта ничто иное являет, как только гибель города». Магомет очень обрадовался тому и отменил своё намерение оставить осаду города, но готовился с возможною поспешностью на новую брань.

Мая в двадцать девятой день султан повелел идти вперёд бесчисленной своей пехоте, за ними везти пушки и пищали, и, придя, построились прямо против разрушенного места и начали производить такую страшную стрельбу, что вскоре отбросили назад греков; тогда пехота турецкая, очистив путь конным воинам, равняла рвы и в разных местах делала мосты. Когда путь коннице был очищен, то она понеслась прямо в город и топтала всех сопротивлявшихся греческих воинов и граждан. Тут стратиг и магистр со многими конными воинами поспешил встретить турок, уже рыскавших по площадям города. В это время и царь с вельможами и войском вмешался в ряды сражающихся и принудил турок отступить к разрушенному месту; но Флабурар Мустафа со всем своим полчищем, прискакав, сделал столь сильный натиск, что рассеял полки греческие, и с копьём в руке устремился на самого царя Константина. Царь отвёл щитом копье и, поразив Мустафу мечом в голову, рассёк его надвое. Турки с громким криком схватили труп Мустафы и отвезли к султану. Тут греки успели выгнать неприятеля за город; но вскоре свежие турки принялись за сечу, и утесняли ужасным образом уже ослабевших греческих воинов. Султан, узнав о смерти Флабурара, сильно опечалился, так как крайне любил его за храбрость и благоразумие, и решился сам идти на брань с новыми силами, а на царя велел навести пушки, страшась его мужества. Новые силы, пришедшие с султаном со многими пушками, принудили вновь греческих воинов отступить далее в город.

Магомет послал еще пашу Балтаули с новыми пушками в среду сражающихся, а против царя отрядил три тысячи воинов с повелением поймать его или убить; — в противном случае угрожал им смертью.

Вельможи, стратиги и магистры греческие, постигнув дерзкое намерение неприятеля, старались отвести царя и тем избавить от явной гибели, но царь, обливаясь слезами, говорил им: «Оставьте меня! Пусть я умру с вами вместе ради веры христианской». Однако вельможам удалось его отвести несколько от народа, и тогда они вновь уговаривали его всеми возможными средствами и просьбами оставить тотчас город, но царь не согласился. Тут вельможи, видя, что ничто не может принудить царя исполнить их просьбу, простились с ним, отдав ему последнее целование и устремились все к разрушенному месту, где встретили пашу Балтаулия с его полками и, вмешавшись в ряды своих соотечественников, усилили еще более свирепствовавшую там битву. Эта битва была жарче всех; множество вельмож, стратигов и магистров падали ежеминутно, воины ложились целыми рядами и готовы были пасть от изнеможения. Некоторые греки известили о том царя, и благочестивый царь, слыша гибель войск, пошёл в великую церковь и, упав на землю, каялся, прося у Господа отпущения грехов.

Он простился с патриархом и прочими, отдал последнее целование супруге своей, благочестивой царице и двум дочерям своим, еще девицам; после того поклонился на все стороны до земли и приобщился Святых Тайн. Сколько слёз было тогда пролито, сколько стонов раздавалось повсюду! Все, кто только был тогда в церкви, проливали слёзы и испускали тяжкие воздыхания и вопль, от которого, казалось, колебался сам храм. Царь спешил удалиться от подобного зрелища, и, выходя из храма, сказал: «Кто хочет пострадать за Божии церкви и веру христианскую, тот пусть идёт со мной. И, сев на коня, он поскакал к святым воротам в том ожидании, что найдёт там и Магомета-султана. К нему присоединилось всего войска только три тысячи человек, и они нашли у ворот множество турок, стерегущих их. Царь сразился с ними и многих убивал; но его желание было встретиться с султаном и отмстить ему за кровь христианскую, для чего он старался достигнуть ворот городских, но по причине множества валявшихся трупов не мог того сделать. На пути к воротам царь был окружён множеством турок, с которыми долго боролся он, но, как их было чрезвычайно много и беспрестанно присоединялись ещё и другие, то он изнемог. Но если б имел крепость льва или тигра, то и тогда бы не мог противиться, поскольку так было угодно Богу. Он был убит турками.

Так пострадал благочестивый царь Константин и принял славную мученическую кончину за церковь Божию и за православную христианскую веру, в лето от сотворения мира 6961 мая в 29-й день, умертвив множество турок собственной своей рукой. С ним пало много и вельмож греческих.

Тогда город представлял страшное зрелище, — священные сосуды и одежды расхищаемы, святые храмы попираемы, священников и монахов, связанных, как овец, волокли на заклание, благородных жён, девиц и вдов — мучительски насиловали и терзали.

Несмотря на то греки ещё сопротивлялись туркам, и в тот день много еще пало народа. Даже ночью греки убивали турок и метали на них с верхов домов камни и плиты. Паши и сенжаки, ужасаясь этого, послали к султану и велели сказать ему, что если он сам не войдёт в город, то они не в состоянии покорить его совершенно, потому что греки явно и тайно ещё сопротивлялись им.

Султан, страшась, не был ли ещё царь жив, велел призвать к себе вельможей, стратигов и магистров греческих и послал их вместе со своими пашами и сенжаками в город для прекращения брани, обещая верным султанским словом соблюсти всех невредимыми, не делая никакого убийства; но если же его не послушают, то всех без исключения, даже жён и детей клялся поразить мечом. Греки поверили всему им сказанному и предались в волю вельможам и стратигам греческим и пашам турецким.

Как скоро султан узнал, что граждане покорились ему совершенно, обрадовался тому несказанно и повелел в городе очистить все улицы, площади и дома от мёртвых трупов и сжечь их вне города.

В одиннадцатый день после взятия Константинополя Магомет со всеми чиноначальниками своими и со всем воинством отправился в город святыми воротами Святого Романа к великой церкви, где уже был патриарх с прочим духовенством и бесчисленным множеством народа, мужей, жён и детей.

Придя на площадь перед великой церковью, султан слез с коня и пал ниц на землю, взял прах и посыпал на голову свою. Удивляясь прекрасному зданию города, он сказал: «Не дивлюсь, что греки так храбро защищали город; где можно найти лучше его?»

Патриарх и весь народ возопили со слезами и пали на землю. Султан махнул рукой, и когда все умолкло, сказал: «Тебе говорю, Анастасий и всей дружине твоей и народу, что не бойтесь гнева моего, ни убийства, ни пленения». И, обращаясь к военачальникам, повелел, чтобы воины его не делали ни малейшего зла народу, если же кто дерзнёт повеление его нарушить, умрёт смертью. После того велел всем выйти из храма, имея желание видеть сокровища церковные; но как народу было множество и не могли все скоро выйти, то султан вышел сам и, увидев столь великое стечение народа, наполнившего всю площадь, дивился, как можно было такому числу людей поместиться в одном храме. Оттуда султан пошёл ко дворцу и встретил некоего серба, нёсшего голову благочестивого царя Константина. Султан тому обрадовался и, призвав вельмож и стратигов греческих, спрашивал у них, — действительно ли та голова была царёва. Они утверждали, что так. Султан поцеловал её и сказал: «Бог определил тебя к миру, почему же ты суетно погубил себя?» Он отослал голову ту к патриарху, чтобы сохранял её, как знает сам. Патриарх вложил её в серебряный ковчег и, как говорят, скрыл в великой церкви под престолом.

О теле же его повествуют, что будто оно было взято кем-то с места сражения, и скрыто где-то тайно. Царица же, простясь с супругом своим в храме, в то же время с некоторыми стратигами, вельможами, жёнами и девицами благородными отправилась на кораблях Зустенеевых на острова Аморские к своим родственникам. Когда же султан спросил о царице, и ему донесли, что она была отпущена великим Дуком, великим Доместиком и протостраторовым сыном Андреем и братом его Палеологом и епархом городским Николаем, то он приказал, истязав их, умертвить всех в один день; детей же великого Дуки заколоть пред глазами отца их.

Итак, Магомет-султан (попущением Божьим) сделался обладателем Константинополя и всем царством греческим. Таким образом, сбылось речённое премудрыми мужами: как же Константином первым скиптр самодержавия в нём обновился, так же Константином и конец принял, — потому что согрешения превзошли головы их, и злодейство превращает престолы сильных.

Такое падение славной монархии должно оплакивать, — о сколь велика сила греховного жала! О сколько зла творят законопреступления и гордость! О горе, горе тебе, семихолмный град, тобою владеют чуждые!

Но, возвратимся к истории.

Историки Кромер (Кромер Мартин 1512—1589 годы) и Стриковский (Стрыйковский Матей 1547—1593 годы) пишут, — туркам взять Константинополь помог один грек, по имени или прозванию Гертук, убежавший из города и сообщавший им удобность приступов, указав слабейшие места городских стен. Но султан Магомет, узнав, что Гертук пользовался особенными благодеяниями от царя Константина, гнушался его изменой и повелел четвертовать. Так нечестивец этот принял достойную награду за измену свою.

Пишут ещё, — когда султан овладел городом, то повелел жителям сносить все свои сокровища в одно место, и когда всё было снесено, то удивился султан чрезмерному их богатству, и сказал: «О безумный народ! Где ваш прежде бывший разум! Этим сокровищем не только мне, но и всякому могли бы вы сделать отпор и заставить отойти от вас; а потому вы недостойны более жить, губители своего отечества». — И тотчас приказал всех мужей благородных и знатных предать смерти, а оставить только простой народ, жён и детей.

После взятия царственного города султан легко покорил и все прочие города под власть свою. С того времени султаны турецкие перенесли престол свой от Адрианополя в Константинополь и утвердились в нем. Сидя на престоле своём, «Магомет одолел гордого Артаксеркса», истребил Троаду, обороняемую четырьмя царями и победил большую часть вселенной.

Историк Кальвизий (Кальвизий Зет 1556—1615 годы) на 1112-м листе описывает эту плачевную историю следующим образом:

В лето от Рождества Христова 1453-е, Магомет-султан турецкий в третье лето своего царствования напал на Константинополь с великим воинством в четырехстах тысячах воинов заключающимся; пушки у него были пребольшие, которых ядро было весом четыреста фунтов. Одна пушка была так велика, что ее везли семьдесят пар волов, и тащили две тысячи человек. На море же у него было тридцать больших кораблей и до двухсот маленьких судов.

Осада началась в 5 день апреля и продолжалась пятьдесят четыре дни. Магомет указал пост и обещал тому, кто первый вскочит на стену, целую провинцию, какую захочет в Европе, а войску всему, все те сокровища, которые им достанутся в городе, в течение трех дней.

Константин, устрашась такого нападения, посылал послов просить о мире, и Магомет предложил ему договор, — чтобы он всякой год платил ему по сто тысяч червонных золотых и уступил бы всю Фракию; если же этого не сделает, то вышел бы немедленно со всем своим имением из города. Константин не согласился ни на одно из этих предложений, а город был взят в тот же 1453-й год, в 29 день мая месяца.

Иоанн Людовик Готофрет в своей «Архонтологии» на листе 630-м о начале Константинополя воспоминает так:

Когда греки в древние времена умыслили покорить знаменитый город во Фракии и не могли между собою согласиться, то вопрошали (по своему неверию) Аполлона и получили в ответ, чтобы они фундамент нового города основали во Фракии прямо перед слепыми, так тогда назывались халкидоняне, которые, хотя первые пришли в эту землю, но не рассмотря хорошенько местоположения земли, отошли на другой, противный берег; и состроили город на сухом, бесплодном и пустынном месте — потому их в то время слепыми и называли. Но это кажется баснословным, и ничуть не правдоподобным. Яснее же говорят, — когда Виз, князь мегарских войск, получил от жены своей дочь по имени Антию и дал имя городу свое и своей дочери, то есть Византия. Город носил это имя долгое время и процветал между прочими греческими и фракийскими городами. Сначала он был под спартанским владением до Рождества Христова за 670 лет и служил как бы дверью Европе или мостом из Европы, приводящим в Азию. Когда же великий царь греческий Константин пожелал оставить после себя вечное имя благочестия своего к Богу, тогда, оставя папе город Рим со всей Италией, сам пошёл на восток, и, придя в Византию, привёл с собой итальянцев немало и построил многие дома, приобщив их к Византии, которую и назвал тогда своим именем Константинополь, то есть Константинов град.

Константин, подражая украшениям древнего Рима, собрал в Константинополе разные вещи, служащие к украшениям, и всё, чем только мог хвалиться восток; что свидетельствуют крепкие стены города, высокие прекрасные здания, мраморные столбы, одним словом, всё там было достойно удивления. Там есть и доныне превеликая церковь Святой Софии, которую соорудил Юстиниан, царь греческий; стены её как внутри, так и снаружи покрыты мрамором белым, красным и другими драгоценными каменьями; паперти, храм окружающие, отделаны с величайшим искусством.

С каким же тщанием и иждивением этот храм Святой Софии создан, о том повествует летописец греческий печатный Дорофея митрополита монтемвасийского, и именно:

В лето от воплощения Христа пятьсот тридцать первое, при греческом царе Юстиниане было конское сражение, где погибло тридцать пять тысяч человек, о чём царь печалился и скорбел, и не знал, чем умилостивить создателя своего, Господа Бога. И пришла ему мысль соорудить великий храм; он писал ко всем своим подданным, чтобы они присылали к нему мрамор и всякие иные материи для сооружения храма. И таким образом собрано было всё нужное в пол-восьмой части века.

И в одиннадцатое лето царствования его было заложение этой великой церкви, следующим образом:

Вышедшие из храма Святого Воскресения, патриарх с царём и всеми людьми несли животворящий крест господень и святые иконы в первом часу дня и, сотворив молебствие, царь взял своими руками известь и камень и, попросив Бога о помощи, сам положил начало во основании; потом начали и магистры.

Царь же видел прежде в сновидении божественного ангела, который показал ему меру храма; было же всех начальных созидателей сто человек, и у каждого из них было учеников и подчиненных по сто человек — итого десять тысяч человек.

Первый архитектор был великий художник. И таким образом был воздвигнут великий и прехвальный храм Святой Софии, земное небо, новый Сион, похвала вселенной, слава церквей, и стоит даже и доныне (но превращен в мечеть турецкую, увы!) Создавая этот храм, царь издержал все богатства царства своего и был в великой печали о казне, затрудняясь, чем бы окончить начатое, и явился ему в то время как он смотрел на работу в храме, юноша, и сказал: «Владыка царь! Отчего так стоишь печален!» Царь же отвечал: «Я издержал всю казну моего царства и, не имея более того, не знаю, что дать моим работникам за труды». Светоносный тот юноша весело сказал царю: «Не печалься о том, но поутру пришли ко мне князей своих со месками; я буду ждать у золотых ворот, и я дам тебе золота». Царь, услышав то, так обрадовался, что забыл спросить юношу, кто он, как его имя и откуда пришел?

Наутро по словам юноши царь послал Квестора Василида, епарха, Феодора Патрикия и своего воеводу с пятьюдесятью служителями и при них было двадцать месков и сорок мехов, а на каждом меске по два меха, к золотым воротам, где они и нашли юношу на коне, который повёл их к Трибуналу, и они увидели прекрасные палаты. Юноша велел им слезть с месков и повёл по чудной лестнице в палаты, где и увидели они на помосте премного чистого золота. Юноша взял лопату, насыпал в каждый мех золота по два кентикария и сказал им: «Идите и отдайте это царю Юстиниану», потом запер палаты. Князья привезли царю золота и он, удивляясь, видя такое богатство, спросил князей: «Кто этот юноша, сделавший им такое благодеяние?» Князья рассказали ему, где его палаты. Царь тщетно ожидал к себе опять того юношу, но, видя, что он не приходит, послал одного из князей к нему, а другого к палатам его. Князья, возвратясь, объявили, что не нашли ни юноши, ни палаты его. Царь, услышав то, изумился и понял, что тот юноша был ангел, посланный от Бога. Он воздал благодарение Господу и сказал: «Ныне познал, как послал Бог ангела своего, и даровал мне столький дар: воистину дивен Бог во святых своих».

Вне храма и внутри было столбов две тысячи, и каждого столба глава и подножие были позолочены и освящены мощами святых.

Когда царь совершил чудный тот храм, то весьма обрадовался и размышлял, как бы ему храм наименовать, и ангелы открыли ему, — пусть освятит он храм во имя Святой Софии. Царь возрадовался и так назвал созданную им великую церковь.

Царь пожелал устроить и святую трапезу, то есть престол, и для того созвал художников и премудрых мужей, советовался с ними, как бы это сделать, и согласились все, — положить в горнило золото, серебро, медь, железо, стекло, камни многие, яхонты, смарагды, бисер, касидер, магнит, онухий, алмазы и другие, даже до семидесяти двух различных вещей.

После того растопленное вылили в форму, и вышла святая трапеза литая, разноцветная, пречудная.

Притом сверху украсили ту трапезу золотом и многоцветными каменьями и поставили на двадцати серебряных столбах, освятив прежде мощами святых мучеников. Место под святой трапезою, ступени к ней и помост весь устроили серебряные.

И когда кто смотрел на неё, то она представлялась то белою, то, как сапфир, а иногда блистающею различными огнями. Утверждают, что венецианцы, пленив Константинополь, увезли эту трапезу с собой, и что она потонула в море.

Кругом трапезы были написаны следующие слова:

Твоя от Твоих Тебе приносим рабы Твои Христе, Юстиниан и Феодора, которую благосердно прими, Сын и Слово Божие, воплотившийся и распнувшийся за нас, и нас в православной Твоей вере соблюди, и жительство Твое, что нам вверил Ты, в Твою славу умножил, и сохрани молитвами Святой Богородицы и присно Девы Марии.

Верхнее место и ступени его сделаны были все серебряные, амвон украшен золотом, серебром и дорогими каменьями, а над ним поставлена была золотая глава и на ней золотой крест во сто литр. Там положено было и устье колодца, на котором Христос беседовал с самарянкою, и который царь привез из Самарии. Это устье и до настоящего дня там, внутри церкви Святой Софии.

Всё это здесь помещено только для тех, которые не читали истории Цареградской; читавшие же, а наиболее видевшие, знают, сколько в том городе пречудных вещей, из которых некоторые находятся ещё и доныне.

Конец.

Принимаем это описание взятия Константинополя в 1453 году, как рабочую версию, с поправкой на открытое время рождения и жизни Иисуса Христа, как описание позднее и недостоверное, но донёсшее до нас много деталей фактических событий того времени. Любопытно взглянуть на историков, на которых ссылается автор. Вот их краткие биографии:

Кромер Мартин (1512 — 1589 годы) — польский религиозный писатель и историк, происходит из богатой бюргерской семьи. В 1528 году поступает в Краковскую академию (так называется тогда знаменитый Ягеллонский университет) и в 1530 году получает степень бакалавра. Живёт и работает сначала в Кракове, где занимается переводами и литературным трудом, а затем работает в королевской канцелярии в Вильно (1533–1536 годы). В 1537 году Кромер отправляется в Италию, сначала в Падую, где он изучает латинский и греческий языки, а затем в Болонью, где он получает докторскую степень в области права и знакомится с новыми тенденциями в историографии. В 1540 году посещает Рим и возвращается в Краков. Исполняет важные дипломатические миссии, всегда и везде стойко защищает католицизм и немало способствует его возрождению в Польше, много пишет о религии и истории, полемические сочинения против протестантов, издаёт катехизисы и богослужебные книги. Его «Разговор Придворного и Монаха» (1551–1554 годы) является первым образцом гуманистической прозы на польском языке. Его труд по истории Польши «De origine et rebus gestis polonorum libri XXX» (Базель, 1555 год, на латыни) выдерживает несколько изданий и переведён на польский и немецкий языки. В дополнение к этому сочинению позднее он пишет ещё одно: «Poloniasivedesitu, populis, moribus, magistratibus et republica Regni poloniae libri duo» (Кёльн, 1577 год), в котором описывает географию, государственное устройство Польши, нравы, обычаи и образ жизни польского народа.

Матей Стрыйковский (1547 — 1593 годы) — польский историк, поэт и писатель и дипломат, католический священник (капеллан). Первый историограф Великого княжества Литовского.

В 1572—1574 годах служит в витебском гарнизоне под начальством Александра Гваньини, в это время начинает работу над историей Великого княжества Литовского. В 1574—1575 годах входит в состав посольства А. Тарновского в Османскую империю. В 1576—1578 годах находится при дворе Олельковичей в Копыле и Слуцке. В 1579 году становится каноником жемайтским по протекции епископа Мельхиора Гедройца. Его произведения:

«Гонец добродетели»; Краков, 1574 год. Генеалогическая поэма, посвященная правителям Польши и Великого княжества Литовского.

«О началах, истоках, деяниях славных рыцарских народа литовского, польского, жмудского, русского…». Рукопись 1577 года; издаётся в 1978 году. Эпическая поэма. Описывает события в Великом княжестве Литовском.

«Описание европейской Сарматии» 1578 год. Издаётся под именем Александра Гваньини, авторство Стрыйковского подтверждено королевским судом, но работа продолжает издаваться как труд Гваньини.

«Хроника польская, литовская, жомойская и всей Руси» Кёнигсберг, 1582 год. Наиболее известный труд Стрыйковского, описывает события в Речи Посполитой до 1581 года. Содержит рифмованные вступления на польском языке, сочинённые Стрыйковским. Является творческой компиляцией хроник Длугоша, Меховского и других.

Зет Кальвизий (1556 — 1615 годы) — немецкий астроном, хронолог, историк, теоретик музыки и композитор.

Оканчивает гимназию в Магдебурге в 1572 году, учится в университетах Хельмштедта и Лейпцига. В 1582 году становится директором музыкальной школы в Пфёртене (сейчас деревня Броды в Польше). В 1594 году переезжает в Лейпциг, где до конца жизни работает кантором хора церкви святого Фомы и учителем в школе при церкви, отказываясь от предложений нескольких университетов занять кафедру математики.

Основной научный труд Кальвизия в области астрономии — хронологические таблицы, сопоставляющие по времени события из истории различных народов древности на основании сведений о более чем 300 затмениях: «Opus chronologicum…» (1605 год). В ходе работы над таблицами Кальвизий советуется со Скалигером, который, в свою очередь, использует расчеты Кальвизия в своих работах. К астрономическим и хронологическим наблюдениям Кальвизия имеет прямое отношение также предложенная им реформа григорианского календаря. В круг общения Кальвизия входят ведущие немецкие учёные, в том числе Иоганн Кеплер, Михаэль Преториус, Барифон, Николаус Генгенбах, Иоганн Липпий (его ученик).

Главный музыкально-теоретический труд Кальвизия — «Мелопея» (1592 год), в центре которого хорошо спланированное и ясно изложенное учение о музыкальной композиции (с опорой на авторитет Джозеффо Царлино (1517—1590 годы)). Тщательно разрабатывает проблему взаимодействия музыки и слова («музыкальная поэтика»), вносит вклад в музыкальную риторику, предпочитает вокальную музыку инструментальной.

Композиторское наследие Кальвизия включает исключительно хоровую церковную музыку, — гимны (на латинские и немецкие тексты), каноны, мотеты, 3-голосные обработки немецких духовных песен, протестантских хоралов, в т.ч. всей (лютеровской) Псалтири.

Сведений об Иоанне Людовике Готофрете и его «Архонтологии» сыскать не удаётся. Что такое «Архонтология»? Это псевдонаука, часть «Хронологии», раскладывающая время на периоды правления правителей (архонтов) в каждом государстве в отдельности. Не вдаваясь в подробности данной науки, понимаем, — это простой способ «удревнить» историю любого государства и династии простым перечислением правителей, которым придаются некие года и периоды правления.

Учитывая, — автор вышеприведенной истории о взятии Константинополя царём Магометом «II» неизвестен, а 4 автора, упомянутые выше, польского происхождения, по роду своих занятий не отмеченные, как специалисты по истории Османской империи (тридесятые свидетели), к сообщениям их следует подходить с большой осторожностью. Обращает особое внимание сообщение Мартина Кромера, — султан Магомет «II» одолевает Артаксеркса (465—424 годы до н.э., якобы). Чудовищное рассогласование в 19 веков, якобы, хотя, это можно считать указанием на непризнанные события истории.

Идентификация героев «Илиады» Гомера

Царь Агамемнон, сын Атрея = султан Магомет «II» Фатих (Завоеватель) сын султана Мурата (Амурата) «II». Обращаем внимание на созвучие имён, — Агамемнон — Магомет, Атрей — Мурат.

Магомет «II» рождён 29 марта 1432 года в Эдирне. Является четвёртым сыном Мурата «II» и наложницы Хюма Хатун.

Когда ему исполняется шесть лет, ребёнка отправляют к руководству Манисской провинции, где он находится до августа 1444 года.

22 июня 1444 года поляки и сербы начинают военные действия, и Магомету «II» в декабре этого года удаётся одолеть их в битве при Варне.

Обращаем внимание, — царю Магомету «II» только что исполняется 12 лет!

Весной 1446 года Мурат «II» с личной охраной в несколько тысяч войск переходит границы Румелии, получает там поддержку от Джандарлы Халиль Паши и повторно восседает на свой престол.

Магомет «II», сломленный протестом армии, вынужден оставить Эдирне, и, вместе с учителями и приближёнными вернуться в Маниссу. Будучи правителем Маниссы во второй раз в течение пяти лет, он приступает к совершенствованию своего образования, но уже не из-под палки своего учителя, а по собственной воле. Здесь он обращает внимание на другие области знаний и начинает интересоваться метафизикой, с целью познания тайны мироздания, жизни и смерти.

По приказу отца, между 1448—1450 годами, он становится участником Албанской экспедиции. За 15 дней до смерти Мурата «II» он возвращается в Эдирне и во второй раз восходит на трон.

Но другие враги тоже не дремлют. Всё ещё жаждущее приобретения территорий Анатолии, княжество Карамаидов осаждают Сейдишехир и Акшехир. А на западе сербы, под видом оплаты затрат молодой жены Мурата «II», Мары Султан, вернувшейся на родину, силой присваивают себе несколько крепостей.

Мары-Султан отождествлена в книге: «Свидетельство Иоанна Богослова. Десакрализация. Ваше Величество Апостол», как знаменитая дочь Иродиады, Саломея, испросившая у царя Ирода «II» = Мурата «II» голову Иоанна Крестителя.

Сам Магомет «II» некоторое время все события вокруг империи наблюдает хладнокровно. В течение 1451 года заключены краткосрочные мирные договоры с венграми и венецианцами. Такая медлительность и видимая нерешительность придаёт храбрости странам Белого моря и, спустя некоторое время, объединённые морские силы этих стран входят в пролив Дарданеллы.

Осада и взятие Константинополя:

Оборона города полностью ложится на плечи латинян, живущих в городе и занимающихся торговлей. 23 марта 1453 года Магомет «II» полностью разрабатывает план предстоящего сражения и выходит из Адрианополя.

5 апреля Магомет «II» останавливает свои войска численностью в 100 тысяч воинов у Топкапы и устраивает привал, а на следующее утро, велев открыть огонь из большой пушки, приступает к атаке. Сражение, вошедшее в мировую историю, как 53-дневное окружение и взятие Константинополя, завершено победоносно, несмотря на старания 9 тысяч защитников города. Император Константин «XI» Драгаш 28 мая, совершив в Софийском соборе последний молебен, предпочитает умереть в битве.

29 мая Константинополь захвачен, потери Магомета «II» значительны и победа достаётся только благодаря численному перевесу турецкой армии. Султан вместе с огромным войском входит в Константинополь и первым делом издаёт декрет о «предоставлении свободы всем, кто остался в живых».

В целях целостности и сохранности культурных ценностей Константинополя он принимает ряд серьёзных мер и решает создать здесь надёжную, укреплённую монополию. С этой целью он начинает налаживать связи с духовными лицами, настоятелями и руководителями христианских церквей и миссий. Одновременно с этим он приказывает Заганос-паше взять Галату. Таким образом, берега Золотого Рога (Халича) воссоединены под одним правлением. Здесь он планирует создание нового торгового района. Взятие Константинополя изменяет отношение к Магомету «II». Принимая это во внимание, венецианцы и генуэзцы заключают с Османской империей договоры, предусматривающие взаимную торговлю и доверие.

Царь Магомет «II» берёт Константинополь в возрасте 21 год!

Остановимся на этом в жизнеописании царя Магомета «II», которому предстоит долгая жизнь, но история, описанная Гомером в «Илиаде», не доходит до падения Константинополя. Дальнейший анализ жизни царя Магомета «II» Завоевателя (Фатиха) — тема другой книги.

Стоит обратить внимание на отца царя Магомета «II», царя Мурата «II», явившегося прообразом царя Ирода «II» в Евангелиях «Свидетельство Иоанна Богослова. Десакрализация. Ваше Величество Апостол», и рассмотреть его отражение в мифологии, как царя Атрея.

В дальнейшем тексте будем именовать его, — царь Магомет «II». Почему не царь Агамемнон? Это, — центральная фигура повествования Гомера, наряду с Иисусом Христом, и, если остальные персонажи устанавливаются с той, либо иной степенью вероятности, эти два персонажа определены с достаточной точностью.

Выдержка из мифа об Атрее и Фиесте в изложении Николая Альбертовича Куна (1877—1940 годы) (Н. Кун, Легенды и Мифы Древней Греции, стр.44):

«Сыновьями великого героя Пелопса были Атрей и Фиест. Проклял некогда Пелопса возничий царя Эномая Миртил, предательски убитый Пелопсом, и обрёк своим проклятием на великие злодеяния и гибель весь род Пелопса. Тяготило проклятие Миртила и над Атреем и Фиестом. Ряд злодеяний совершили они. Погубили Атрей и Фиест Хрисиппа, сына нимфы Аксионы и отца их Пелопса».

Не вдаваясь в подробное рассмотрение мифа, укажем, — царь Атрей = царь Мурат «II» и его брат Фиест губят брата своего Хрисиппа. Это в точности указывает на суд и казнь Иисуса Христа при царе Ироде «II» и Иоанне «VIII» Палеологе (четверовластнике Понтии Пилате) в 1429 году. Кто такой Фиест, брат царя Атрея? На это отвечает Евангелие от Луки, глава 3:

В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахионитской области, а Лисаний четвертовластником в Авилинее,

У Гомера Иисус Христос появляется через много лет после распятия, будучи уже первосвященником (Непорочным иереем) Своей религии — христианства, только — только народившегося и бурно развивающегося в кровавых спорах. Сейчас Его называют папой («антипапой» его нарекут потом) Феликсом «V» (1383 — 1451 годы жизни, 1439 — 1449 годы понтификата).

Из вышеуказанной книги, равно из Евангелия от Луки, узнаём, — царь Ирод «II» = царь Мурат «II» правит в это время в Галилее, то есть, Франции, следовательно, и сын его, царь Магомет «II» Фатих, идёт завоёвывать Константинополь и собирает огромное войско на кораблях во Франции! Брат же царя Ирода «II», Филипп стоит четвертовластником в Итурее и Трахионитской области. Вот вам и мифологический Фиест, брат Атрея.

Трудно найти подходящего Филиппа (Фиеста) того времени, от которого все открещиваются. Вот один из ярких представителей того времени, не претендуя на точность отождествления:

Филипп Добрый (Филипп «III» Бургундский (31 июля 1396), Дижон — 15 июня 1467, Брюгге) — герцог Бургундии, граф Бургундии и Артуа (Итурее!) с 1419 года, маркграф Намюра (под именем Филипп IV) с 1429 года, герцог Брабанта и Лимбурга с 1430 года, граф Эно, Голландии и Зеландии с 1432 года, герцог Люксембурга с 1443 года, из Бургундской ветви династии Валуа.

В этом случае, царь Ахиллес, сын Пелея = первый визирь и правая рука царя Магомета «II», Халиль-паша. Обращаем внимание на созвучие имён, — Ахиллес — Халиль.

Халиль-паша, великий визирь Мурата «II» (1404 — 3 февраля 1451 года), в 1444 году побеждает венгерцев в знаменитой битве при Варне, где погибает их король Ладислав. При Магомете «II» способствует взятию Константинополя; умирает в безвестности.

Башня Халиль-паши, или Румели-хисари, — одна из трёх главных башен фортификационного сооружения Румели, расположенного в районе Сарыер провинции Стамбула.

Она возведена в 1452 году по приказу Османского султана Магомета «II», планировавшего завоевание Константинополя после своего восхождения на трон. Башня разработана архитектором Мюслихиддином и названа в честь великого визира Чандарлы Халиля-паши. Для строительства выбрана самая узкая часть пролива (660 метров), крепость предназначена для ведения боевых действий с целью перекрытия пути через Босфор.

Башня Халиль-паши представляет собой каменное зубчатое сооружение 12-угольной формы высотой 42 метра. По всему ее периметру расположены небольшие отверстия, использующиеся для наблюдения и ведения боя. Сооружение чудом сохраняется до наших дней; в 1953 году состоится его обширная реконструкция (к 500-летию взятия Константинополя).

Насколько подробно описана биография султана Магомета «II» Фатиха — прообраза великого царя Агамемнона, настолько коротко и скудно сказано о его великом визире Чандарлы Халиле-паше — его правой руке, прообразе непобедимого царя Ахиллеса. Не сохраняются даже даты его жизни. Видно только, — взятие Константинополя он переживёт буквально на 2 дня, как и царь Ахиллес, убитый в пяту стрелой царевича Париса во время взятия Илиона. А ведь царь Ахиллес является сыном богини!

Что ещё указывает на правильность отождествления и идентификации персонажей Гомера? Далеко идти не придётся, — достаточно обратиться к мифологической биографии отца царя Агамемнона — царя Атрея (султана Мурата «II», отразившегося в «Новом Завете», как царь Ирод «II»).

Момент ссоры царя Магомета «II» Фатиха и Халиля-паши уточняет сэр Джеймс Кохран Стивенсон Рансиман (1903 — 2000 годы). В своих трудах по истории Османской империи и взятии Константинополя, он указывает, — ссора между ними происходит в 1446 году, когда Магомету «II» исполняется всего 14 лет. После этого Мурат «II» отстраняет сына от руководства Османской империей. Впрочем, Османской империи пока не существует, отец и сын правят Галилеей — Южной Францией.

Самое время определиться, — кто такой верховный Олимпийский бог Зевс-Громовержец — родоначальник семьи Олимпийских богов, действующих у Гомера.

В моей книге, — «Свидетельство Иоанна Богослова. Десакрализация. Ваше Величество Апостол» показано, — Отцом Бога-Сына — Богом-Отцом является Бог — пророк Илия, управляющий громами и молниями. Это полностью отождествляет Его с Олимпийским богом Зевсом–Громовержцем. Причины называть Отца Иисуса Христа Громовержцем указаны в вышеупомянутой книге. На роль Бога-Отца претендует правитель, впервые применивший на поле боя огнестрельное оружие, грохочущее, как гром, изрыгающее молнии, засыпающее противника камнями, летящими с огромной скоростью, ведь первые пушки камнями и заряжаются.

В данном временном раскладе бог Зевс-Громовержец = Бог-Отец естественным образом сливается с великим князем Дмитрием (Ильёй) Донским = пророком Илией, повелителем громов и молний. И, совершенно очевидно, великий князь Дмитрий (Илья) Донской сливается с пророком Давидом, автором Псалтыри. Не зря Иисуса Христа в Евангелиях прямым текстом именуют Сыном Давидовым. Принимая во внимание один из эпитетов бога Зевса — Додонский, видим прямое указание на тождественность героев. В дальнейшем тексте будем именовать его богом Зевсом, либо богом Дием, как у Гомера, либо богом Иовом (Юпитером), как у Вергилия.

Как мы можем называть великого князя Дмитрия (Илью) Донского богом Зевсом-Громовержцем? Просто понимаем, — наступает момент в истории, когда кого-то провозгласят бессмертным богом. В какие бы времена это не происходило, — существует всего один персонаж в истории, которого и обожествляют.

Ссора царей Ахиллеса и Магомета «II» ясно показывает, — царь Ахиллес не является подчинённым царя Магомета «II». Вряд ли даже великий визирь осмелится перечить самому султану и спорить с ним на равных. Такие ссоры обычно оканчиваются отрубленной головой великого визиря.

Где искать царя Ахиллеса (предводителя и царя мирмидонцев) = Чандарлы Халиля-пашу в таком случае? Понимая, — взятие Константинополя = Царьграда происходит всего один раз в истории, обратим внимание на русского князя Олега (Алеха) Вещего, прибившего к воротам Царьграда свой щит. Поищем его в это время, как сына богини, очевидно, дочери Дмитрия (Ильи) Донского. И такая семья немедленно находится на Руси:

Иван Фёдорович (умирает в 1456 году) — рязанский великий князь (1427—1456 годы), младший сын Фёдора Ольговича.

В период между 1425 и 1430 годами Иван Фёдорович «добивает челом» Витовту и уступает ему Тулу, Берестье и прочее, но после смерти Витовта, Иван Фёдорович заключает договор с великим князем московским Василием Васильевичем II (Тёмным), которому помогает в войне против Юрия Дмитриевича, а потом заключает такой же договор и с Юрием, когда последний занимает великокняжеский стол.

После смерти Юрия в 1434 году Иван снова заключает договор с великим князем московским Василием II, обязываясь не заключать договоров ни с татарами, ни с Литвой. В то же время, Василий II заключает договор с королём Польши и великим князем литовским Казимиром «IV» Ягеллончиком, по которому последний обязуется не нападать на князя рязанского, а если Иоанн «в чём-либо согрубит королю, то последний должен обослаться о том с Василием II, который и вразумит рязанского князя; в случае же неисправления последнего, Казимир может наказать его сам, а Василий II в это не вступается». Примечательно в этом договоре, — князю рязанскому предоставляется полная свобода примкнуть к Литве. Соглашаясь на это, Василий II, вероятно, рассчитывает на происходившие тогда в Польше и Литве смуты.

В 1456 году Иван Фёдорович постригается в монашество с именем Иона и скончается вскоре за своей супругой, оставив своего 8-летнего сына Василия на попечение великого князя московского Василия II (Тёмного).

Иван Фёдорович погребён вместе с супругой в Рязанском Рождественском соборе.

Отец: Фёдор Ольгович (умирает в 1427 году) — великий князь рязанский (1402—1427 годы).

Мать: Софья Дмитриевна — дочь Дмитрия (Ильи) Донского.

Супруга: Анна (умирает в 1456 году).

Дети: Василий (1448—1483 годы) — Великий князь рязанский (1456—1483 годы);

Не надо смотреть, что князя Рязанского, зятя великого князя Московского Дмитрия (Ильи) Донского зовут Иван, а не Олег. Олег — наследственное имя князей Рязанских, а имя Иван (Иоанн) титульное, — означает Божественный Хан (Хан Орды = Чандарлы = Хандарлы). И правит Олег (Алех) Рязанский не в подмосковной Рязани, а на Вольном Дону, откуда его воины и называются мирмидонцы. После этого из Донского царства выйдут и его потомки, — Степан Разин (Рязанец) и Емельян Пугачёв, имеющие права на Российский трон по праву высокородного своего происхождения. Не везёт им в одном, — великий князь Иван (Олег) Фёдорович Рязанский имеет незнатного отца, на что точно указывает Гомер.

Почему царя Ахиллеса называют по отчеству Пелид? В то время всё Подонье называется Поле Дикое, властителя которого именуют по местности Пелидом. В дальнейшем тексте будем именовать его царём Ахиллесом, как у Гомера. Имя его матери, — София, созвучно с именем богини Фетиды.

Кончина князя Олега Вещего, ужаленного змеёй в пятку, совпадает с кончиной царя Ахиллеса, ужаленного отравленной стрелой в пятку. И кони их играют роковую роль в их судьбе («Троянский Конь» = конь Олега Вещего).

При этом история о взятии Константинополя «османами» оборачивается совершенно другой стороной, почему и дано это слово курсивом, забрано в кавычки. Оказывается, не «османы», но французы во главе с царём Магометом «II» Фатихом (вышедшим из Франции) берут Константинополь в 1453 году, с ними и русские войска во главе с Рязанским князем Иваном (Олегом), (и, наверное, многие другие). Но об этом речь пойдёт далее.

Остаётся вышеупомянутый царь Приам (Первый = Приамус). Это, — анаграмма титулатуры «Император», каковым является в то время император Византии Константин «XI» Драгаш (Палеолог) (1405 — 1453 годы, император с 1449 года), погибший при взятии Константинополя, как точно сообщает Гомер. В дальнейшем тексте будем называть его царём Приамом.

[И.I.22—24.] Все, участвующие в нападении и осаде Константинополя согласны принять выкуп за дочь Иисуса Христа. Только их предводитель — царь Магомет «II» не согласен с мнением подчиненных (несмотря на то, что ему всего 14 лет!). Обладание наследницей Иисуса Христа — Хрисеидой, в случае вступления с ней в брак, даёт ему право претендовать на наследство Иисуса Христа — Савойское герцогство. Это кажется парадоксальным только на первый взгляд. Обычаи похищения невест весьма распространены в восточных странах, при этом наследственные права невесты остаются неприкосновенными при последующем заключении брака. Гомер подчёркивает, — Непорочному иерею Хрисону по праву принадлежат и скипетр — знак царской власти, и венец бога Феба-Аполлона, подчёркивая принадлежность бога Феба-Аполлона к царскому роду, обожествлённому в мифологии. Иисус Христос может отражаться в мифологии как Солнечный Бог Аполлон, — приносимые Им царю Магомету «II» царские атрибуты — Его собственные.

Кто строит стены Трои? Боги Посейдон и Аполлон, при звуках лиры которого камни сами поднимаются и укладываются в стены. А Иисус Христос является Главным архитектором знаменитого храма Айя София Константинопольская: «Свидетельство Иоанна Богослова. Десакрализация. Ваше Величество Апостол». В таком случае брат бога Зевса — бог Посейдон накладывается на Византийского императора Мануила «II» Палеолога, а отец великого князя Дмитрия (Ильи) Донского, Иван II Красный (Крон) накладывается на отца Мануила «II» — Иоанна «V». Не смотрим на порядковые имена Иоаннов, приписанных им задним числом. Летоисчисления «от Рождества Христова» ещё нет; никогда не было и летоисчисления «от Сотворения Мира». Боги Зевс и Посейдон знают своё прошлое не далее деда Урана (Ивана Калиты), раньше которого им видится лишь безграничный, мрачный ХАОС.

Судьба, ожидающая Хрисеиду — ткать ткань на ткацком стане, либо быть наложницей царя (впрочем, может быть, и очередной женой). Когда входит в употребление ткацкий стан?

Демифологизация ткацкого стана

Ткацкий стан упоминается уже у Олимпийских богов. Так, богиня Афина Паллада, дочь бога Зевса, побеждает в ткачестве на нём лидийскую ткачиху Арахну. Ткёт на ткацком стане и Пенелопа, супруга царя Итаки, Одиссея. Именно по упоминанию Гомера складывается миф о глубочайшей древности этого величайшего изобретения человека, который относят ранее XIII века до н. э. Но это невероятно. Изготовление даже простого ткацкого стана требует развитого производства стального инструмента для обработки дерева (пилы, рубанки, сверла и т.п.). Теперь, отнеся Гомера в XV век н.э., можно с уверенностью сказать, — ткацкий стан широко распространён и используется в каждом доме.

[И.I.24—42] Нынче торжествует другой царь, и Твоё царское достоинство, равно, как и Божественное, ничто перед ним. Иисус Христос молится Олимпийскому богу Аполлону, сыну бога Зевса и богини Лето, может быть, Самому Себе. Впрочем, какому ещё богу молиться Иисусу Христу, единому в трёх лицах? Его мольба к Солнцу–Аполлону является отражением воззрений Солнцепоклонников. Иисус Христос молится Своему Отцу — Богу-Отцу, обожествлённому великому князю Московскому Дмитрию (Илье) Донскому, с которым Он Сам Себя и отождествляет. При этом Бог-Отец, по языческой традиции отождествляется с Солнцем, посылающим на Землю жгучие стрелы (богом Фебом-Аполлоном), и сам Иисус Христос отождествляется с Солнцем — богом Фебом-Аполлоном, а, возможно, им и является в мифологии — Отцом девяти Муз. В молитве упоминается и Сам Иисус Христос, единый в трёх лицах, властвующий в образе Троицы над жизнью и смертью (Киллой), загробным миром (областью теней — Тенедосом), воскресший (Сминфей) после смерти и обещающий воскресение и вечную жизнь всем людям, уверовавшим в Него.

Иисус Христос говорит и о Своём украшенном Храме — знаменитой Константинопольской Айя Софии, которую Он Сам, как Главный архитектор строит и украшает во имя Своей Матери — Софии Богородицы.

Христос (Χρύσην) здесь назван вездесущим, как и положено.

Κίλλάν можно перевести, как убитый, претерпевший смерть, распятый. Другое прочтение этого слова раскрывает имя Илия, как зовут отца Христа — великого князя Дмитрия (Ильи) Донского. Это слово может означать и Бог-Отец.

Τενέδοιό можно перевести, как Бог-Дух святой, тогда молитва будет звучать, как: «Отцу и Сыну, и Святому Духу».

Σμινθευ̃ — в этом контексте звучит, как — Спаситель — обычное название Иисуса Христа.

Эта молитва повторяется у Гомера неоднократно, как и должно быть в начинающемся христианстве.

[И.I.43—53] Прекрасное описание Солнца, пышущего жаром. Нужно понимать, — речь идёт не о времени взятия Константинополя 29 мая 1453 года, а о раннем времени из истории 9 — летней «Троянской Войны» оканчивающейся его осадой, точнее, как показано выше — 1445—1446 годе. Исключительно жаркое лето приводит к пересыханию рек и ручьёв, недостатку пресной воды. Первыми страдают собаки, которым негде утолить жажду; их поражает бешенство. В жарком иссушающем зное слышится поразительный звон каждому уху. От жары и недостатка воды умирают люди; в жару источники вод быстро становятся рассадниками таких смертельных болезней, как холера, чума и тиф. Испытанное средство борьбы с распространением эпидемии — сжигание трупов.

[И.I.54—91] Девять дней свирепствует чума в воинском стане, где распространению эпидемии способствует скученность людей. На десятый день первым тревогу бьёт, как и положено, царь Ахиллес, обладающий самым дееспособным и грозным войском. Правильная мысль, которую он предлагает царю Магомету «II» в этом случае, — распустить войска, отправить людей по домам, пока эпидемия не иссякнет. Но, как и всякий разумный стратег, не желающий взваливать на себя единоличную ответственность за решение, царь Ахиллес предлагает выслушать прежде мнение специалистов и предсказателей.

Встаёт прорицатель Калхас Фесторид, ведающий искусством навигации по звёздам, астроном, знающий расположение звёзд и движение планет. Гомер называет его птицегадателем, предсказывающим будущее по полёту птиц. Поведение птиц также может много сказать и о близости земли, и о перемене погоды, и Калхас, несомненно, использует его в своих прогнозах, но навигацию возможно вести только по звёздам и планетам. Знатоки астрономии не склонны раскрывать тайны своего знания, ссылаясь на недоступных богов, вроде бога Феба-Аполлона, открывающих свои тайны исключительно им. Как и всякий опытный специалист, Калхас боится гнева царя Магомета «II» и предусмотрительно испрашивает у царя Ахиллеса заступления за пророчество. Гомер ещё раз подчёркивает, — царь Ахиллес царя Магомета «II» не боится.

Где искать Калхаса Фесторида? Он не царь, а один из предводителей войска. Его пророчество появляется только в первой песне; в дальнейшей осаде и взятии Константинополя, Калхас не участвует. Имя его созвучно с Александр. Поищем Александра среди кондотьеров (предводителей наёмного войска) того времени.

Алессандро Сфорца (21 октября 1409 года, Котиньола — 3 апреля 1473 года) — итальянский кондотьер, синьор Пезаро, основатель пезарской ветви династии Сфорца, младший брат Франческо Сфорца, ставшего первым герцогом Миланским из династии Сфорца.

Сражаясь за Франческо в Ломбардии, встаёт во главе правительства Пармы, а в феврале 1446 года объявляет себя сеньором города. По миру в Лоди 1454 года Парма остаётся за Алессандро Сфорца.

В 1464 году кондотьер получит от папы Пия «II» Градару, сумев отразить попытки Малатесты вернуть её себе.

Умирает в 1473 году от апоплексического удара, в Пезаро ему наследует его сын Констанцо.

8 декабря 1444 года Алессандро Сфорца женится на Констанце де Варано (1428—1447 годы), дочери Пьетро Джентиле I да Варано. Она умирает во время родов второго ребенка. Дети:

Баттиста (1446—1472 годы), выйдет замуж за Федериго да Монтефельтро, герцога Урбино;

Констанцо (1447 — 1483 годы), женат на Камилле Арагонской.

Через год после смерти Констанце он женится на Свеве Фельтрии Сфорца (1434—1478 годы). В 1457 году, опасаясь того, что она может призвать Малатеста, с целью вернуть им город, он отправит её в монастырь.

Также у Алессандро есть незаконнорожденные дети:

Джованни (1466—1510 годы), первый муж Лукреции Борджия

Галеаццо (1470—1519 годы);

Джиневра (1440—1507 годы), жена Санте Бентивольо, а после смерти последнего — Джованни «II» Бентивольо, де-факто синьора Болоньи.

Это только предположение, по созвучию имени. Понятно, — Гомер использует для имён и титулатуры своих героев исключительно анаграммы их настоящих имён. Если Гомер станет употреблять подлинные их имена, никакой загадки в его великих поэмах не будет. Однако, Гомер, устами Калхаса Фесторида, награждает царя титулатурой «базилевс», и в дальнейшем такая титулатура часто встречается в «Илиаде», хотя переводчики обходят этот момент почему-то стороной. Подобная титулатура доходит и до наших времён; так, ряд Российских великих князей именуют Василиями, то есть, базилевсами.

Царь Ахиллес считает себя ничуть не ниже царя Магомета «II»; будучи старейшим его по происхождению и роду, гарантирует Сфорца защиту от себя лично, хотя бы и перед самим верховным царём, открыто презирая царя Магомета «II», как мальчишку и выскочку, не по праву занимающего верховную власть. Здесь кроется ответ на загадку, — как позволяет себе «великий визирь» возражать султану. Очень просто, — царь Ахиллес является великим князем своей земли, независимым от царя Магомета «II», здесь же он объединяется с ним ради захвата и грабежа Константинополя. Иное положение у наёмного кондотьера, поэтому Сфорца ищет защиту у одного могущественного монарха против другого.

[И.I.92—100] Алессандро Сфорца говорит, как христианин, уверовавший в Бога Иисуса Христа, готовый на всё ради Него. Он говорит, — гневить Бога, который Сам является им и предлагает выкуп за Свою дочь, неразумно, свято веруя в способность Бога Иисуса Христа спасти войско от эпидемии, если Ему помолиться с верой, и в способность Бога наслать смертельную эпидемию на не уверовавших в Него. Речь пока идёт не о стане Магомета «II» возле Константинополя, а о 1445—1446 годах, когда Иисус Христос является великим понтификом («антипапой») Феликсом «V».

[И.I.101—120] Клитемнестра — дочь Тиндарея, царя Спарты, сестра Елены Прекрасной — внучка Периера — правнучка Кинорта — праправнучка Амикла — прапраправнучка Лакедемона — прапрапраправнучка бога Зевса.

Как видим, — все главные действующие лица «Илиады» являются потомством верховного Олимпийского бога Зевса-Громовержца.

Чтобы не быть обвинённым во всех смертях от злой эпидемии, царь Магомет «II» согласен вернуть Хрисеиду Отцу, с условием, — ему заменят её другой, не менее именитой пленницей. Позорно ему, как верховному властелину — царю, остаться без награды. А, как безусому мальчишке, позорно вдвойне!

[И.I.121—147] Аякс Великий, царь Саламина и Перибеи — сын Теламона — внук Эака — правнук бога Зевса. Является двоюродным братом царя Ахиллеса.

Идоменей, царь Крита — сын Девкалиона — внук Миноса — правнук бога Зевса. Недаром он поставлен впереди всех.

Одиссей, царь Итаки — сын Лаэрта — внук Аркисия — правнук бога Зевса. Равен по знатности первым двум героям.

Здесь перечислены монаршие особы, за исключением брата царя Магомета «II» — царя Менелая, обиженного мужа Елены Прекрасной, и старейшего из царей — Нестора. Конечно, Магомет «II» не будет предлагать это дело своему брату или старейшему царю.

Определим, — какие великие правители XV века представлены Гомером. Начнём с хитроумного царя Итаки Одиссея Лаэртида, который является одним из главных героев в «Илиаде» и главным героем в «Одиссее». Поможет нам в этом великий Данте, давший в «Комедии» описание окончания жизненного пути величайшего из героев и хитроумнейшего из мужей.

«Комедия». Ад. Песнь XXVI:

«В нем мучатся, — ответил мой вожатый, —

Улисс и Диомед, и так вдвоем,

54 Как шли на гнев, идут путём расплаты;

Казнятся этим стонущим огнём

И ввод коня, разверзший стены града,

57 Откуда римлян вышел славный дом,

И то, что Дейдамия в сенях Ада

Зовет Ахилла, мёртвая, стеня,

60 И за Палладий в нём дана награда».

«Когда есть речь у этого огня,

Учитель, — я сказал, — тебя молю я,

63 Сто раз тебя молю, утешь меня,

Дождись, покуда, меж других кочуя,

Рогатый пламень к нам не подойдёт:

66 Смотри, как я склонён к нему, тоскуя».

«Такая просьба, — мне он в свой черёд, —

Всегда к свершенью сердце расположит;

69 Но твой язык на время пусть замрёт.

Спрошу их я; то, что тебя тревожит,

И сам я понял; а на твой вопрос

72 Они, как греки, промолчат, быть может».

Когда огонь пришел под наш утёс

И место и мгновенье подобало,

75 Учитель мой, я слышал, произнёс:

«О вы, чей пламень раздвояет жало!

Когда почтил вас я в мой краткий час,

78 Когда почтил вас много или мало,

Слагая в мире мой высокий сказ,

Постойте; вы поведать мне повинны,

81 Где, заблудясь, погиб один из вас».

С протяжным ропотом огонь старинный

Качнул свой больший рог; так иногда

84 Томится на ветру костёр пустынный,

Туда клоня вершину и сюда,

Как если б это был язык вещавший,

87 Он издал голос и сказал: «Когда

Расстался я с Цирцеей, год скрывавшей

Меня вблизи Гаэты, где потом

90 Пристал Эней, так этот край назвавший, —

Ни нежность к сыну, ни перед отцом

Священный страх, ни долг любви спокойный

93 Близ Пенелопы с радостным челом

Не возмогли смирить мой голод знойный

Изведать мира дальний кругозор

96 И всё, чем дурны люди и достойны.

И я в морской отважился простор,

На малом судне выйдя одиноко

99 С моей дружиной, верной с давних пор.

Я видел оба берега, Моррокко,

Испанию, край сардов, рубежи

102 Всех островов, раскиданных широко.

Уже мы были древние мужи,

Войдя в пролив, в том дальнем месте света,

105 Где Геркулес воздвиг свои межи,

Чтобы пловец не преступал запрета;

Севилья справа отошла назад,

108 Осталась слева, перед этим, Сетта.

«О, братья, — так сказал я, — на закат

Пришедшие дорогой многотрудной!

111 Тот малый срок, пока еще не спят

Земные чувства, их остаток скудный

Отдайте постиженью новизны,

114 Чтоб, солнцу вслед, увидеть мир безлюдный!

Подумайте о том, чьи вы сыны:

Вы созданы не для животной доли,

117 Но к доблести и к знанью рождены».

Товарищей так живо укололи

Мои слова и ринули вперед,

120 Что я и сам бы не сдержал их воли.

Кормой к рассвету, свой шальной полёт

На крыльях вёсел судно устремило,

123 Всё время влево уклоняя ход.

Уже в ночи я видел все светила

Другого остья, и морская грудь

126 Склонившееся наше заслонила.

Пять раз успел внизу луны блеснуть

И столько ж раз погаснуть свет заёмный,

129 С тех пор как мы пустились в дерзкий путь,

Когда гора, далекой грудой тёмной,

Открылась нам; от века своего

132 Я не видал ещё такой огромной.

Сменилось плачем наше торжество:

От новых стран поднялся вихрь, с налёта

135 Ударил в судно, повернул его

Три раза в быстрине водоворота;

Корма взметнулась; на четвёртый раз

Нос канул книзу, как назначил Кто-то,

139 И море, хлынув, поглотило нас»

Без привязки к месту и времени, эти строки повествуют о гибели царя Улисса, как его называет Вергилий (царя Одиссея Гомера) в плавании по Атлантическому океану, о чём во всех подробностях говорит Данте, очевидно, со знанием дела. Окунувшись во вторую половину века XV, картина проясняется. Свой маршрут царь Одиссей пролагает вдоль западного побережья Африки, где в XV веке безраздельно господствуют мореплаватели Португалии (Порты Галльской). Там и следует искать царя Одиссея (Улисса) Лаэртида. Смотрим, — кто правит Португалией в это время. Это, — воистину великая личность.

Афонсу «V» Африканец (15 января 1432, Синтра — 28 августа 1481 года, Синтра) — король Португалии из Ависской династии. Правит с 9 сентября 1438 по 1440 год под регентством матери Элеоноры Арагонской, с 1440 по 1448 год под регентством герцога Коимбрского Педру, с 1448 по 1477 год и с 1477 по 1481 год — самостоятельно.

Афонсу «V» — сын короля Португалии Дуарте I и королевы Португалии Элеоноры Арагонской. Его отец умирает рано, и Афонсу вступает на португальский престол в шестилетнем возрасте. Регентом при нём сначала его мать, а потом его дядя Педру, герцог Коимбры. Педру не спешит передавать власть Афонсу после наступления его совершеннолетия. И лишь благодаря поддержке Арагона, обеспеченной матерью, Афонсу разбивает Педру в битве при Альфарробейре в 1449 году и Афонсу «V» получает королевскую власть.

В 1451 году Афонсу «V» удаётся выдать свою сестру Элеонору за императора Фридриха «III» из рода Габсбургов.

Афонсу «V» всячески поощряет и поддерживает экспедиции Генриха Мореплавателя. В его правление Португалия начинает заниматься работорговлей, а с 1457 года начинается чеканка крузаду из золота, привозимого из Гвинеи. Папа Николай «V» своей буллой от 8 января 1455 года передаёт Афонсу «V», Генриху Мореплавателю и их потомкам исключительное право на мореплавание, торговую монополию и право на работорговлю. В 1456 году открыты острова Зелёного Мыса, они переданы для заселения от имени Португалии ордену рыцарей Христа (бывшим тамплиерам). В 1460 году португальские корабли достигают Гвинеи, и в тот же год умирает Генрих Мореплаватель.

Внешнеполитические интересы короля Афонсу «V» в основном направлены на Северную Африку, хотя поначалу у него совсем другие устремления. После падения Константинополя и осады в 1456 году Белграда турками папа римский Каликст «III» призывает к новому крестовому походу против мусульман. Афонсу «V» обещает папе принять участие в походе с войском численностью в 12 тысяч человек. Однако из-за смерти папы в 1458 году крестовый поход так и не состоится. Собранное с большими финансовыми затратами войско Афонсу «V» отправляет на юг.

В 1471 году падёт Танжер и, чтобы подчеркнуть свои претензии на североафриканские территории, к своим титулам Афонсу «V» добавит звание правителя Африки, за что и получит прозвище Африканец.

В 1474 году умирает его зять, король Кастилии Энрике «IV». Афонсу «V» активно включается в борьбу за кастильский престол. Когда-то он претендовал на руку сестры умершего короля принцессы Изабеллы (впоследствии ставшей католической королевой). Когда эти планы разваливаются, Афонсу «V» женится на дочери Энрике «IV» Хуане Бельтранехе и станет опять претендовать на кастильский трон.

В битве при Торо в 1476 году Португалия терпит поражение от католических королей, защищавших полученный кастильский престол. Афонсу «V» отправляется в Нанси, где безуспешно пытается привлечь на свою сторону французского короля Людовика «XI». Тяжело переживая своё поражение при Торо, он даже помышляет о том, чтобы отречься от престола и не возвращаться в Португалию из Франции, и мечтает совершить паломничество в Иерусалим. Однако Людовику «XI» удаётся уговорить Афонсу, вернуться домой. По мирному договору, заключённому в Алькасоваше, Афонсу «V» полностью отказывается от претензий на кастильский престол, а Испания отказывается от претензий на Северную Африку. В 1477 году Афонсу «V» отрекается от престола в пользу сына Жуана «II», который вскоре возвращает королевство своему отцу.

28 августа 1481 года король Португалии Афонсу «V» умирает от чумы в Синтре.

Афонсу «V» дважды женат. 6 мая 1447 года первым браком он женится на своей кузине, инфанте Изабелле де Коимбра (1432—1455 годы), дочери Педру (1392—1449 годы), 1-го герцога Коимбра (1415—1449 годы), и Изабеллы де Урхель (1409—1459 годы). Дети от первого брака:

Инфанта Жуана (6 февраля 1452 — 12 мая 1490 года), католическая святая

Инфант Жуан (3 марта 1455 — 25 октября 1495 года), «13-й» король Португалии (1481—1495 годы).

30 мая 1475 года вторично (папа римский не признает второй брак) женится на инфанте Хуане Бельтранехе (1462—1530 годы), дочери Энрике «IV» (1425—1474 годы), короля Кастилии (1454—1474 годы), и Жуаны Португальской (1439—1475 годы). Второй брак с собственной племянницей бездетен.

Также имеет внебрачного сына от Марии Соарес да-Кунья, дочери Фернана де Са Алькофорадо, камердинера королей Дуарте I и Афонсу «V», и Филиппы да-Кунья:

Альваро Соарес да-Кунья (около 1466—1557 годы)

Остановимся на царе Одиссее. В «Илиаде» это один из главных героев, после царя Ахиллеса. Выше него цари Идоменей и Аякс Теламонид. Царь Одиссей остаётся жив после взятия Константинополя. Основное предположение, — автор «Одиссеи» и есть царь Одиссей = Афонсу «V» Африканец, как автор «Энеиды» — царь Эней. Принимаем версию, — именно португальский король Афонсу «V» Африканец напишет впоследствии «Илиаду», и «Одиссею», сохранившись в истории и литературе под именем Гомер.

Португальская династия называется Ависской. Это созвучно со вторым названием Одиссея — Улисс. По имени его называется и столица Португалии — Улиссипп (сегодняшний Лиссабон), также имеющий 2 «с» в названии. В отчестве Лаэртид, учитывая переход «л» в «д» явно звучит Дуарте — имя отца Афонсу «V» Африканца.

Вот и появляется в «Илиаде» и истории Гомер! Именно Афонсу «V» Африканец, король Португалии пишет и оставляет вечным памятником истории «Илиаду», и «Одиссею»! Ещё отец его, Дуарте, является прославленным поэтом, так что есть в кого.

В дальнейшем повествовании будем называть героя царём Одиссеем, как у Гомера, либо царём Улиссом, как у Вергилия.

Дуарте (Дуарти) I Красноречивый или Эдуард I (31 октября 1391 года, Визеу — 9 сентября 1438 года, Томар) — король Португалии в 1433—1438 годах. Сын Жуана I и Филиппы Ланкастерской.

Будучи инфантом, Дуарте помогает отцу в управлении королевством. Он посвящён в рыцари в 1415 году после того, как португальцы захватывают город Сеута в Северной Африке. Дуарте восходит на трон в 1433 году, когда его отец умирает от чумы. Он сразу проявляет себя как сторонник внутригосударственного единства и консенсуса. Во время своего короткого правления Дуарте созывает Португальский Кортес (Национальное собрание) не менее пяти раз, чтобы обсудить политические дела королевства. Он также продолжает политику своего отца, касавшуюся морской разведки Африки, а также финансирует начинания своего знаменитого брата, Энрике Мореплавателя.

Колония в Сеуте серьезно пополняет португальскую казну, но без владения Танжером положение португальцев в этом регионе остаётся шатким. Тем более что после захвата Сеуты португальцами, верблюжьи караваны начинают использовать Танжер в качестве нового торгового пункта. Это лишает Сеуту ресурсов и товаров.

В 1436 году король снаряжает экспедицию в Африку, во главе которой стоят его братья-инфанты Энрике и Фернанду. Португальцы хотят отнять у мавров Танжер, но поход оканчивается тяжёлым поражением. Изначально экспедиция предпринята вопреки советам папы римского. Инфанты Педру, герцог Коимбры, и Жуан также против этой инициативы. Португальцы получают свободный пропуск на родину, оставив маврам в качестве заложника принца Фернанду до тех пор, пока маврам не будет возвращена Сеута, но Дуарте I отказывается от возвращения Сеуты и начинает готовиться к походу для освобождения брата, однако смерть не даёт осуществиться его планам.

В начале 1438 года Дуарте собирает Португальский Кортес в Лейрии для консультаций о продолжении войны. Кортес отказывается ратифицировать мирный договор, потребовав от короля найти другой способ освобождения Фернанду.

Тем же летом Дуарте умирает в Томаре от чумы, как его отец и мать до него. Несчастный инфант Фернанду остаётся в плену в Фесе до своей смерти в 1443 году.

Преждевременная смерть Дуарте вызывает политический кризис в Португалии. Его сын Афонсу ещё мал, чтобы принять престол, и регентом становится королева Элеонора — непопулярная в среде знати иностранка. Следует народное восстание, инициированное братьями Дуарте — Жуаном и Педру Коимбрским. Но двор поддерживает Элеонору. В итоге кризис преодолен в результате тяжелых переговоров о разделении власти между Элеонорой и Педру.

Личность Дуарте I связана также с культурой. Им написаны трактаты «O Leal Conselheiro» (Постоянный советчик) и «Livro Da Ensinanca De Bem Cavalgar Toda Sela» (Искусство верховой езды на любом седле), несколько поэм. В преддверии смерти он также готовит пересмотр португальского свода законов.

С 1428 года женат на Элеоноре (около 1402—1445 годы), дочери короля Арагона Фердинанда I. Дети:

Афонсу «V» (1432—1481 годы), король Португалии

Фернанду (1433—1470 год), герцог Визеу;

Элеонора (1434—1467 годы), супруга императора Священной Римской империи Фридриха «III» Габсбурга, в супружестве Елена;

Катарина (1436—1463 годы);

Жуана (1439—1475 годы), супруга короля Кастилии Энрике «IV» Бессильного.

Чем знаменит король Португалии Дуарте? Его дочь Элеонора-Елена выходит замуж за первого императора Священной Римской империи Германской нации — Фридриха «III» Габсбурга! Посмотрим на новоявленную императрицу внимательнее:

Элеонора Елена Португальская (18 сентября 1436 года, Торриш-Ведраш — 3 сентября 1467 года, Винер-Нойштадт) — дочь португальского короля Дуарте I и супруга императора Священной Римской империи германской нации Фридриха «III» Габсбурга.

Принцесса Элеонора Елена рождена в семье португальского короля Дуарте I и его супруги Элеоноры Арагонской. Девочке не исполняется ещё и 2 лет, когда её отец умирает от чумы и на трон Португалии восходит её 6-летний брат Афонсу «V». Несмотря на то, что опекуном при несовершеннолетнем короле в завещании Дуарте значится его жена Элеонора, придворная знать не подчиняется воле покойного монарха и выдвигает в опекуны брата Дуарте I, Педру. В ответ на это вдовствующая королева, взяв с собой дочь Жуану, бежит из королевской резиденции Альмейрим и находит убежище в укреплённом замке Крато. Другая её дочь, Элеонора в это время тяжело больна и потому остаётся в Альмейрим. Регент Педру осаждает замок и вынуждает Элеонору Арагонскую бежать за пределы Португалии. В то же время он очень заботливо обходится с её дочерьми, своими племянницами, назначив им воспитателей из знатнейших родов страны. Так, принцесса Элеонора воспитывается в семье де Кастро, графов де Атогуя. Когда Афонсу «V» достигает своего совершеннолетия и пожелает править самостоятельно, его дядя Педру не желает добровольно расставаться с властью регента. Между отрядами, поддерживавшими Афонсу «V» и Педру соответственно, происходит сражение, в самом начале которого Педру смертельно ранен стрелой. После этого Афонсу «V» займёт окончательно португальский престол. Как и его дядя, он станет поддержкой для своих сестёр.

Сватовство Фридриха, будущего императора Священной Римской империи германской нации к португальской принцессе продолжается довольно длительное время. Идея такого брака первоначально принадлежит Изабелле Португальской, тётке принцессы Элеоноры (и сестры Педру), которая замужем за герцогом Бургундии Филиппом «III». Также посредником при заключении этого брака выступает дядя принцессы Элеоноры по материнской линии, король Неаполитанский Альфонс Арагонский, один из самых могущественных государей Средиземноморья. Именно в Неаполе проходят все переговоры по устройству этого брака. Сюда Фридрих, придававший большое значение внешности невесты, присылает в 1448 году своих послов и художника, который должен написать «правдивый» портрет принцессы Элеоноры. Уже из Неаполя послы с художником прибывают в Португалию. Здесь в это время происходит та смена власти, при которой погибает Педру, однако это не сказывается на португальской позиции в отношении брака Элеоноры и Фридриха. Тем не менее, несмотря на то, что сообщения послов и портрет невесты находят одобрение у императора, окончательного ответа он не даёт — пока не появляется новый претендент на руку Элеоноры Елены, сын французского короля. Тогда к ускорению заключения свадебного соглашения приходится подключиться будущему папе римскому Пию «II» (Энеа Сильвио Пикколомини, служившему у Фридриха секретарём). Окончательно соглашение составляется в Неаполе. Невеста приносит с собой приданое в размере 60 тысяч гульденов. 50 тысяч из них передаётся в распоряжение Фридриха, а 10 тысяч полагаются на переезд невесты. Соответственно Фридрих должен в империи передать жене земельные владения стоимостью в 60 тысяч гульденов.

Путешествие по морю из Арагона в Италию, где должны встретиться принцесса Элеонора и Фридрих, проходит в исключительно тяжёлых условиях. На свадебную флотилию нападают пираты, и её корабли рассеяны штормом. В результате распространяются слухи, что принцесса в пути погибает. Элеонора встретится со своим женихом в Сиене в ноябре 1451 года, и 16 марта 1452 года состоится их венчание папой Николаем «V» в Восточном Риме (Константинополе). Через 3 дня после этого король Германии Фридрих «IV» коронован как император Фридрих «III» Габсбург. Свадебные торжества проходят под эгидой дяди Элеоноры Елены Альфонса «V» Арагонского в Неаполе (второе имя — Елена — даёт Элеоноре Фридрих).

Начавшаяся достаточно счастливо и радостно семейная жизнь вскоре превратится для Элеоноры в настоящее мучение. Привыкшая к шумным развлечениям, танцам, балам, играм и охоте, она не находит в своих увлечениях никакого отклика у супруга. Совместными станут у них только общее отвращение к алкоголю и религиозная набожность. Элеонора родит в этом браке шестерых детей, из которых лишь двое выживут. Императрица, постоянно баловавшая и откармливавшая их огромным количеством сладостей и пряных португальских блюд, косвенно повинна в смерти, по крайней мере, троих из них. Фридрих же, обычно мало вмешивавшийся в семейные дела, берёт на себя воспитание оставшихся Максимилиана и Кунигунды, назначив им рацион из простых овощей и фруктов, которые он сам выращивает в саду; пьют же дети исключительно воду. Дети воспитываются в спартанских условиях, Элеонора же тоскует по тёплой, солнечной родине. Вдобавок Фридрих, вечно находившийся в долгах, вскоре после прибытия в Вену отправляет на родину сопровождавший Элеонору эскорт из 80 рыцарей и 40 придворных дам, позволив остаться только одной камеристке (которая в Винер-Нойштадте скончается через год). В то же время Элеонора Елена обладает стойким характером и железной волей. Когда во время народного восстания император с семьёй захвачен в плен жителями Вены и им приходится питаться собачатиной, кошками и даже крысами — Элеонора станет той, кто поддержит силу духа, как у детей, так и у своего безвольного супруга.

Скончается Элеонора Елена Португальская в возрасте 31 года от дизентерии. Дети:

Максимилиан I (1459—1519 годы), император Священной Римской империи германской нации.

Кунигунда (1465—1520 годы), супруга баварского герцога Альбрехта «IV».

Гомеру не нужно искать прообраза Елены Прекрасной, когда на его глазах растёт такая красавица и умница сестра. Остаётся посмотреть на его великого дядю:

Генрих (Энрике) Мореплаватель (4 марта 1394 года, Порту — 13 ноября 1460 года, Сагреш) — португальский инфант, сын короля Жуана I, организатор многих португальских морских экспедиций на юг вдоль западноафриканского побережья. Вместе с отцом Генрих в возрасте 21 года участвует в захвате Сеуты (1415 год), ставшей торговым форпостом португальской экспансии в Африке. С 1418 года Генрих обосновывается на юге Португалии у города Лагуша и основывает там обсерваторию. В городе Сагреше им основана навигационная школа, где преподают лучшие математики и картографы.

В деятельности Генриха Мореплавателя переплетаются различные интересы: колонизатора (стремление к захвату новых земель для португальской короны), исследователя (открытие новых земель, составление карт и т. д.), миссионера (распространение христианства среди новых народов), крестоносца (Генрих является великим магистром рыцарско-монашеского ордена Христа, участвует в ряде походов против арабов Северной Африки). Главное внимание Генрих уделяет плаваниям к югу вдоль западного берега Африки с целью найти восточный морской путь в Индию вокруг Африки и борьбе против берберских пиратов для обеспечения безопасности мореплавания и пресечения опустошительных набегов на берега Португалии.

Поиск морского пути в Индию весьма важен для Португалии. Страна, расположенная в стороне от главных торговых маршрутов того времени, не может с большой выгодой для себя участвовать в мировой торговле. Экспорт невелик, а ценные товары Востока, такие, как пряности, португальцам приходится покупать по очень высоким ценам, тогда как страна после войн с Кастилией бедна и не имеет для этого финансовых возможностей.

Однако географическое положение Португалии весьма благоприятствует открытиям на западном берегу Африки и поискам морского пути в «страну пряностей».

Начиная с 1419 года и вплоть до своей смерти, Генрих одну за другой снаряжает экспедиции, которые открывают ряд островов у западного побережья Африки, — остров Мадейра, Азорские острова, острова Зеленого Мыса. Эти экспедиции огибают мыс Бохадор, мыс Кабо-Бланко, исследуют устья рек Сенегал и Гамбия. Продвигаясь все дальше и дальше, они привозят золото с гвинейского побережья, создают на открытых землях опорные пункты. Сразу после появления первых партий чернокожих невольников и начала работорговли Генрих вводит государственную монополию на торговлю рабами.

Понимая важность морской торговли и мореплавания, большое внимание инфант уделяет развитию картографии и кораблестроения, приглашая в Португалию мастеров из разных стран.

В этот период корабли Средиземноморья недостаточно быстры и маневренны для дальних океанских путешествий и исследований. Под руководством Генриха создан новый тип корабля — каравелла с косыми латинскими парусами. Такая каравелла может идти быстро и очень круто к ветру, что делает её практически независимой от господствующего направления ветров. Она может исследовать открытый океан и реки, и более вместительна, чем её арабский прототип.

В 1452 году папа римский Николай «V» издаёт буллу Romanus Pontifex. Эта булла подтверждает санкционированное ранее право христианских держав на порабощение нехристианских народов и одобряет дальнейшую колонизацию. Но главное, она запрещает другим христианским державам посягать на права португальцев в северно-западной Африке.

После смерти Генриха Мореплавателя колониальное продвижение португальцев на юг несколько замедляется. Однако его деятельность закладывает основы будущего морского и колониального могущества Португалии. Он не чужд и политической борьбы, в частности, участвует в интригах вокруг португальского престола. В военных делах успех далеко не всегда оказывается на его стороне. Например, под его командованием португальские войска терпят сокрушительное поражение при попытке взятия Танжера в 1437 году, после чего Генрих Мореплаватель готов отдать и Сеуту. Принц Генрих умирает в 1460 году, и к этому времени португальские исследователи достигают побережья нынешней Сьерра-Леоне и открывают острова Зелёного Мыса. Усилия Генриха воодушевляют португальских мореплавателей обогнуть мыс Доброй Надежды и найти морской путь в Индию и на Дальний Восток.

Статуя Энрике Мореплавателя возглавляет ряд скульптур на памятнике первооткрывателям в Лиссабоне.

Итак, первый действительно мореходный корабль — каравеллу — изобретает и строит Генрих Мореплаватель, португальский инфант, незадолго до падения Константинополя. В таком случае, первый в истории мореходный корабль «Арго» спущен на воду также недавно, ведь на нём отправляются в плавание дети бога Зевса = великого князя Дмитрия (Ильи) Донского (1340 — 1389 годы). Недаром великий Данте пишет: (Рай XXXIII)

Единый миг мне большей бездной стал,

Чем двадцать пять веков — затее смелой,

96 Когда Нептун тень Арго увидал

Выходит, Данте прекрасно знает и понимает, — кто есть кто в истории? Так и есть, — 25 лет просидеть на Великом Святом престоле как папа Пий «VI», иметь неограниченный доступ к секретным материалам папства, — это нужно себе представить! Не имея возможности прямо написать об этом, и Гомер, и Данте, равно, как и Иоанн Богослов, прибегают к «Эзопову языку», оставляя необходимые вехи для беспристрастного и не ангажированного исследователя.

Благословивший Генриха Мореплавателя и Португалию на завоевание и колонизацию Африки папа Николай «V», является прямым наследником престола Иисуса Христа — папы Феликса «V» = герцога Христиана Амадея «VIII» Савойского и сыном великого князя Дмитрия (Ильи) Донского — Петром Дмитриевичем — апостолом Петром. «Свидетельство Иоанна Богослова. Десакрализация. Ваше Величество Апостол».

Демифологизация корабля

К слову о корабле. Голыми руками столь сложное инженерное сооружение не построишь. Чтобы обработать твёрдое дерево, из которого построен корабль, нужны инструменты по обработке дерева (пилы, рубанки, топоры, тёсла, малки, коловороты и т.п.), которые не сделать без развитой технологии выплавки железа и стали (сплава железа с углеродом). Деревянные детали корабля необходимо подогнать друг к другу без зазоров, пришить железными гвоздями и скобами, просмолить смолой, либо битумом для уплотнения щелей, защиты от гниения и разбухания и т. д.

Историки утверждают, — до получения железа, якобы, используют медные (бронзовые) инструменты для обработки дерева. Ответим с полной ответственностью, как квалифицированные специалисты в технологии металлов:

Чистая медь не может быть использована для изготовления режущих инструментов (равно и холодного оружия), как мягкий металл, режущая кромка которого сминается от прикосновения с деревом.

Твёрдая бронза (сплав меди и олова) также не может быть использована в этих целях. Изделия из твёрдой бронзы могут быть получены только отливкой. Бронза не может быть обработана ковкой (рассыпается). На бронзовом изделии нельзя получить острую заточенную кромку (скалывается при попытке заточить). Ни меча, ни ножа, ни топора, ни тем более, пилы, хоть мало-мальски пригодных к употреблению по назначению из меди, равно как из бронзы получить нельзя. Более того, сама идея ножа, меча, пилы, топора появляется тогда, когда кузнецу попадает в руки железо, но не медь, либо бронза. Резюме простое — нет стали — нет корабля. Это только Гайавата может сшить себе пирогу из бересты для плавания по реке (да и то, имея стальной нож и топор).

Поищем других великих царей и воинов, упомянутых Гомером. Имя Аякс является анаграммой имени Яков (Иаков). В описываемый период правителей с именем Яков всего два (в точности, как у Гомера). Предъявим сильнейшего из них — царя Аякса Теламонида.

Яков II (16 октября 1430 — 3 августа 1460 года) — король Шотландии (1437—1460 года) из династии Стюартов, сын Якова I.

Яков II является сыном короля Шотландии Якова I и Джоанны Бофор. 21 февраля 1437 года Яков I убит заговорщиками, и шестилетний принц становится королём Шотландии. Парламент страны возлагает опеку над малолетним королём на его мать, королеву Джоанну, а регентом Шотландии назначает Арчибальда Дугласа, 5-го графа Дугласа.

Немедленно после смерти Якова I в стране начинается анархия, — враждующие группировки шотландских баронов разворачиваются междоусобные войны, стремясь овладеть землями, конфискованными умершим королем, или установить контроль над королевской администрацией. Резко усиливаются позиции крупных магнатов, прежде всего дома Дугласов и лорда Островов. Однако особенностью периода станет неожиданное возвышение двух мелкопоместных дворянских семей — Ливингстонов и Крихтонов, стремящихся к власти в стране, — малолетнего короля захватывает то одна, то другая враждующая сторона.

Беспорядки усиливаются после смерти графа Дугласа в 1439 году, — пост регента Шотландии остаётся вакантным, в стране отсутствуют силы, способные прекратить междоусобицы Ливингстонов и Крихтонов. К 1444 году Ливингстоны, объединившись с новым графом Дугласом, устанавливают контроль над королевской администрацией, устранив всех конкурентов.

В 1448 году возобновляются военные действия с Англией. В ответ на английское вторжение в Лотиан шотландские войска в 1449 году захватывают и разрушают крепость Алник. 31 декабря 1448 года возобновляется военный союз с Францией, шотландская гвардия на службе у французского короля Карла «VII» активно участвует в изгнании англичан из Нормандии. В 1449 году заключён торговый договор с Бургундией, в соответствии с которым шотландские купцы получают право свободной торговли в Нидерландах, принадлежащих в то время бургундскому дому. Шотландско-бургундское сближение закреплено 3 июля 1449 года браком молодого короля Якова II и Марии Гелдернской, племянницы Филиппа, герцога Бургундии.

Женитьба Якова II означает его вступление в политику. Первым мероприятием короля станет свержение Ливингстонов: в начале 1450 года все члены этой семьи сняты со своих постов в администрации, их владения конфискованы, а Роберт Ливингстон, казначей Шотландии, казнён.

Когда молодой король в 1450 году берёт власть в свои руки, в государственной администрации царит хаос, а казна практически пуста после десятилетия анархии в стране. По условиям брачного договора король должен обеспечить королеве Марии Гелдернской годовой доход на огромную сумму в 5 тыс. фунтов стерлингов. Поступлений с королевского домена явно недостаточно. С бедностью короля разительно контрастирует богатство крупнейшего шотландского магната — Уильяма Дугласа, «8-го» графа Дугласа, двор которого по пышности затмевает королевский. В 1451 году, воспользовавшись паломничеством Дугласа в Рим, королевские войска захватывают владения графа. Однако возвращение Уильяма Дугласа заставляет Якова II отступить — король еще не имеет достаточных сил для борьбы с Дугласами.

В начале 1452 года Яков приглашает графа Дугласа на переговоры в Стерлинг, выдав предварительно письменные гарантии безопасности. Во время ужина 22 февраля 1452 года, взбешённый отказом Дугласа разорвать союз с Макдональдами, король ударом ножа убивает графа.

Убийство, совершенное в нарушение гарантий безопасности, вызывает возмущение в стране. В Стерлинг с большим отрядом сторонников прибывает брат Уильяма Дугласа Джеймс, новый граф Дуглас. Обвинив короля в вероломстве, он заявляет о разрыве вассальных отношений с королем и сжигает Стерлинг. Одновременно начинаются восстания против королевской власти союзников «Чёрных Дугласов» — Джона Мак-Дональда, лорда Островов, графов Кроуфорда и Морея. Однако восстание развивается в рамках традиционного для феодализма отказа в повиновении сюзерену, — Дуглас не воспользуется возможностью свержения монарха. Яков II тем временем заручается поддержкой парламента Шотландии и организует военную экспедицию во владения Дугласов. В результате, к концу 1452 года король и граф Дуглас договариваются о примирении.

В 1455 году, воспользовавшись тем, что английский покровитель Дугласа герцог Йоркский отстранен от власти Ланкастерами и в Англии начинается «война Алой и Белой Розы», король Яков II возобновляет наступление на дом «Черных Дугласов». Королевские войска вторгаются во владения графа Дугласа, вынудив его бежать в Англию. В битве при Аркингольме армия, набранная сторонниками Дугласа, разбита, граф Морейский убит. Под давлением короля парламент Шотландии в августе 1455 года утверждает обвинение в измене Дугласа и его сторонников и принимает решение о конфискации их владений.

Разгром «Чёрных Дугласов» станет триумфом королевской власти в Шотландии и династии Стюартов. Во многом эта победа становится возможной благодаря личным качествам самого короля Якова II, — выдающегося стратега и полководца, активно использующего самые современные военные средства (например, тяжелую артиллерию), а также тонкого политика, сумевшего уступками и взятками нейтрализовать сторонников Дугласов (в том числе лорда Островов). В Якове II соединяются черты личности Роберта Брюса и Людовика «XI».

Разгром крупной аристократии позволяет королю выстроить новую опору режима, — массовая раздача титулов и земель Яковом II способствует созданию «новой знати» из представителей среднепоместного дворянства, получившего графские титулы, и более тесно связанного с королевской властью (Гордоны, Кэмпбеллы, Синклэры). Яков II также может рассчитывать на поддержку парламента, созыв которого становится регулярным в конце правления короля. Через парламент проведены важные мероприятия, способствующие укреплению государственной власти в Шотландии: ликвидация наследственных должностей, упорядочение судебной системы, введение принципа необходимости парламентской санкции на отчуждение значительной части земель королевского домена, включая важнейшие шотландские замки (Эдинбург, Стерлинг, Дамбартон).

Финансовое состояние королевской казны значительно улучшается после конфискации владений «Чёрных Дугласов», — общая сумма доходов короля от домениальных и конфискованных земель и таможенных платежей достигает почти 10 тыс. фунтов стерлингов в год. Годы анархии и гражданских войн, приведшие к разорению многих областей страны, однако, не позволяют вернуться к практике взимания налогов, — страна по-прежнему живёт без всеобщего налогообложения. В период правления Якова II расширяется практика предоставления земель на условиях «фью-фарминга», без феодальных обязательств, а лишь под условием уплаты денежного взноса королю, что свидетельствует о разложении вассально-ленной системы.

В 1451 году Яков II основывает в Глазго второй шотландский университет с целью развития юридического образования в стране.

Внешняя политика Якова II в целом остаётся в рамках традиционной враждебности по отношению к Англии. Король пытается, правда безуспешно, создать единый антианглийский союз Шотландии, Франции, Дании и Кастилии. Уже в 1456 году, воспользовавшись началом «войны Алой и Белой розы» в Англии, Яков II предпринимает поход в Нортумберленд. После поражения Ланкастеров в Нортгемптонской битве в июле 1460 года король, по материнской линии восходящий к Ланкастерам, вновь вторгается с крупной армией на английскую территорию и осаждает Роксборо. Однако случайный осколок взорвавшейся пушки смертельно ранит короля, Яков II скончается на месте. Роксборо падёт неделю спустя — одна из последних шотландских крепостей остававшаяся в руках англичан более века, наконец, возвращена в состав королевства.

Жена: с 1449 года Мария Гелдернская, дочь Арнольда, герцога Гелдерна. Дети:

Яков III (1451—1488 годы), король Шотландии (с 1460 года)

Мария (1453—1488 годы), замужем с (1467 года) за Томасом Бойдом, 1-м графом Аррана; с (1474 года) за Джеймсом Гамильтоном

Александр (1454—1485 годы), герцог Олбани

Маргарита (1455год — неизвестно), замужем за Уильямом, лордом Крихтоном

Джон (1459—1479 годы)

Король Яков Шотландский (Аякс Теламонид) участвует во взятии Константинополя? Кажется, он занят в это время «Столетней войной» между Францией и Англией? Думается, дальнейшая расшифровка «Илиады» даст ответ и на этот вопрос. В дальнейшем будем именовать героя царём Аяксом Теламонидом, как у Гомера. Второго царя Аякса предъявим, когда он появится в «Илиаде».

Остаётся царь Идоменей. Чтобы понять, — кто скрывается за этой анаграммой, приходится пересмотреть не только монархов того периода, но и заглянуть несколько раньше в историю Европы. Итак, кандидат на царя Идоменея:

Гедимин (около 1275 года — декабрь 1341 года, якобы) — основатель династии Гедиминовичей. Великий князь литовский с 1316 по 1341 год, якобы.

В легендарной части литовских летописей, и во всей донаучной литовской историографии, Гедимин представлен, как сын великого князя литовского Витеня. С конца XIX века в историографии принято мнение, основанное на письме одного из членов рижского магистрата самому Гедимину (в котором Витень назван в качестве «брата и предшественника» Гедимина), что он является братом Витеня и сыном великого князя литовского Будивида.

Поздняя традиция считает Гедимина основателем столицы в Вильне (современный Вильнюс), которая впервые упоминается в его письмах 1323 года, — не позднее 1323 года закладывает деревянный замок при впадении реки Вильни в реку Вилию (Нерис) и переносит свою резиденцию в Вильну, ставшую таким образом столицей Великого княжества Литовского. Гедимин вторым начинает титуловать себя «королём литовцев и русских» (первым становится Миндовг, но его преемники называют себя великими князья из-за тяготения к язычеству). Из семи сыновей Гедимина пятеро становятся христианами, все его дочери также выданы замуж за христиан.

Гедимин борется против Московского княжества за влияние во Пскове и Новгороде. В этой борьбе он опирается на союз с Тверью, скреплённый браком дочери Гедимина Марии с князем Дмитрием Михайловичем Грозные Очи (1320 год, якобы).

Гедимин движется в 1324 году на Русь. Заняв Овруч и Житомир, он сталкивается с коалицией киевского, переяславского, черниговского и брянского князей под общим командованием Станислава Киевского. Коалиция разгромлена, а Гедимин занимает Киев.

Принцип государственного правления при Гедимине станет следующим: «Не разрушать старины, не вводить новизны». Это означает уважительное отношение к землям феодалов и сохранение исторических традиций населения ВКЛ, преемственность в политической и общественной жизни.

Убит при осаде крепости рыцарей-крестоносцев Байербург выстрелом из огнестрельного оружия.

Может показаться, — великий князь Литовский Гедимин живёт намного раньше описываемого времени. Но, учитывая время жизни Иисуса Христа (1383–1451 годы) и время Распятия Христа (1429 год), биографию великого князя Гедимина необходимо сдвинуть более чем на 100 лет, учитывая, — в 1341 году огнестрельного оружия ещё нет. Вергилий называет царя Идоменея Ликтийцем (практически Литовцем). Гомер называет его Критянином, — совершенно замечательно. Обратимся снова к Данте (Ад XIV):

«Среди всего, что мы с тобой видали

С тех самых пор, как перешли порог,

87 Открытый всем входящим, ты едва ли

Чудеснее что-либо встретить мог,

Чем эта речка, силой испаренья

90 Смиряющая всякий огонек».

Так молвил вождь; взыскуя поученья,

Я попросил, чтоб, голоду вослед,

93 Он мне и пищу дал для утоленья.

«В средине моря, — молвил он в ответ, —

Есть ветхий край, носящий имя Крита,

96 Под чьим владыкой был безгрешен свет.

Меж прочих гор там Ида знаменита;

Когда-то влагой и листвой блестя,

99 Теперь она пустынна и забыта.

Ей Рея вверила свое дитя,

Ища ему приюта и опеки

102 И плачущего шумом защитя.

В горе стоит великий старец некий;

Он к Дамиате обращен спиной

105 И к Риму, как к зерцалу, поднял веки.

Он золотой сияет головой,

А грудь и руки — серебро литое,

108 И дальше — медь, дотуда, где раздвои;

Затем — железо донизу простое,

Но глиняная правая плюсна,

111 И он на ней почил, как на устое.

Вся плоть, от шеи вниз, рассечена,

И капли слез сквозь трещины струятся,

114 И дно пещеры гложет их волна

Ключ к разгадке даёт великий Данте, уточняющий, — Стоградный Крит = Литовско–Московское царство. «Свидетельство Данте. Демистификация. Ваше Величество Поэт» Находясь в низовьях Днепра, Критом Вергилий называет Россию с Литвой, где на горе Иде (Боровицкий холм Московского Кремля) был спрятан младенец, бог Зевс (будущий великий князь Московский Дмитрий (Илья) Донской), а великий старец, сияющий золотой головой — Колокольня Ивана Великого. Великий князь Литовский (Критский) Гедимин, во владения которого входит и Москва, не зря изображён на «Памятнике 1000-летия России», наравне с Витовтом и Ольгердом (возможно, Ольгерд, — это и есть Вещий Олег).

В дальнейшем будем называть героя царём Идоменеем, как у Гомера.

Неожиданно, осада и взятие царём Магометом «II» (Фатихом) Константинополя обрастает столькими подробностями. Могущественные цари из Шотландии, Португалии, Литвы, Дона (Скифии) участвуют во взятии Константинополя вместе с царём Магометом «II» из Франции! Вырисовывается не банальное взятие какого-то города, а, практически, Первая Мировая Война, да ещё с широким применением огнестрельного оружия!

[И.I.148—182] Кто такая Брисеида, взятая в плен вместе с Хрисеидой? Это — дочь могущественного кесаря Бориса (Бриса) Александровича Тверского (Тиверия кесаря), имеющего своей вотчиной Италию со столицей на реке Тибр. «Свидетельство Иоанна Богослова. Десакрализация. Ваше Величество Апостол). Знатностью происхождения она равна, во всяком случае, ничуть не ниже Хрисеиды.

Борис Александрович (после 1398—1461 годы) — великий князь Тверской (1425 — 1461 годы.)

В 1425 году скоропостижно скончается московский Великий князь Василий I. В том же году на Руси вновь начнётся эпидемия морового поветрия. В этот раз более всего пострадает тверской великокняжеский дом. За один год умирают сразу три великих князя: — Иван Михайлович, Александр Иванович и Юрий Александрович. Новым правителем Твери станет брат последнего Борис Александрович.

Начало его правления совпадает с малолетством Василия II и, как следствие, значительным усилением опекуна московского князя Великого князя Литовского Витовта. Для Твери это станет последним шансом не допустить окончательного возвышения Москвы.

В 1427 году на службу Литве поступают великий князь рязанский Иван Фёдорович, а затем и князь пронский.

В то же время и тверской князь Борис Александрович идёт на службу к Витовту, при этом оставив себя властителем над тверскими князьями — своими подручными. Однако власть Литвы вскоре ослабевает: в 1430 году Витовт умирает, и в его владениях начинается междоусобица. Не минует эта участь и Русь, — здесь завяжется так называемая «Феодальная война», то есть борьба князей московского княжеского дома между собой за власть. Тверской князь в это время чувствует себя довольно свободно.

В 1454 году с гибелью Дмитрия Шемяки война заканчивается, и Борис Александрович вместе с рязанским князем, поняв, — надежды на Литву мало, присягает Москве, опасаясь карательного похода со стороны последней. Борис Александрович отдаёт свою дочь Марию за Ивана Васильевича — соправителя Василия II и наследника престола (будущего царя Ивана III Васильевича Великого и Грозного). Более того, в том же 1454 году тверской князь заключает при посредничестве митрополита Ионы договор с Василием, «которым обещается с детьми своими быть во всем заодно с Москвою».

Борис Александрович женат дважды.

Первая жена, — Анастасия (ум. 1451 год), дочь Андрея Дмитриевича, сына Дмитрия Донского, родоначальника можайских князей.

Дети:

Мария (1442 — 22 апреля 1467); муж: Иван III Васильевич (22 января 1440 — 27 октября 1505 года), великий князь Московский с 1462 года.

Вторая жена, — с 1453 Анастасия, дочь Александра Васильевича Шуйского-Глазатого. В 1485 году она попытается скрыть казну Михаила Борисовича, но её замысел раскрыт, и она сослана царём Иваном III в Переславль-Залесский. Дети:

Михаил (1453/1457 — 1505 годы), последний великий князь Тверской в 1461—1485 годы.

От первой жены Анастасии, внучки бога Зевса = великого князя Дмитрия (Ильи) Донского, у кесаря Бориса есть дочь Мария 1442 года рождения. Может быть, её и упоминает Гомер, как Брисеиду, хотя на 1446 год Марии всего 4 года. Но, скорее всего, кесарь Борис Александрович Тверской имеет множество детей, законных и незаконных. Не стоит думать, что первого ребёнка могущественный кесарь заводит в 44 года! В отличие от Иисуса Христа, кесарь Борис не предлагает выкупа за дочь (возможно, незаконную). Впрочем, его вполне могут устраивать в качестве зятьёв и царь Ахиллес и царь Магомет «II».

[И.I.183—222] Царь Ахиллес показан Гомером русоволосым, с волосатой грудью.

Если до этого момента Гомер говорит только о боге Зевсе, находящемся на небесах, боге Фебе-Аполлоне, бросающем с неба испепеляющие лучи Солнце и живом ещё Боге Иисусе Христе — Боге-Сыне, теперь он описывает встречу двух богинь, уже умерших. Где они могут встретиться? Богу Зевсу соответствует планета Юпитер, Богу Фебу-Аполлону = Христу — Солнце (это точно отражает христианскую иерархию богов, — Иисус Христос един в трёх лицах, — Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Дух Святой). Где искать на небосводе супругу бога Зевса, богиню Геру? Очевидно, — это ярчайшая планета Венера (Гера — Венера). Из женских планет на небе остаётся Луна, возможно, выступающая в двух ипостасях, — богини Афины и Афродиты (убывающая и растущая Луна). Убывающая Луна видна на утреннем небе, как бы рождающаяся из восходящего Солнца (головы бога Зевса) богиня Афина Паллада. Растущая Луна видна на вечернем небе, появляясь из пены морской, подобно богине Афродите, после захода Солнца В таком случае, сейчас на небе планета Венера встречается с убывающей Луной.

Это является первым указанием для гороскопа Гомера. Возможно, по ходу анализа текста можно будет выявить все случаи встречи планет (Олимпийских богов) на звёздном небе, чтобы понять ход времени, отражённый Гомером в его великой поэме. Встречи планет Луны и Венеры случаются ежемесячно, но Луна в эти встречи находится в разных фазах. При периоде обращения планеты Венера в 240 дней, Луна встречается с планетой Венера в течение года и как растущая, и как убывающая. Ещё одно указание, — планету Венера видит только царь Ахиллес, все остальные не видят, значит, планета Венера находится рядом с Солнцем.

4 июля 1445 года. Убывающая Луна встречается с планетой Венера, рядом с ней планета Марс. Планета Юпитер ещё не скрывается за Солнцем, которое закрывает планету Сатурн, рядом с ним планета Меркурий. Полный парад планет в созвездии Рака. Это, — самое жаркое время года, показанная Гомером страшная засуха может случиться только в этот период.

Богиня Афина просит царя Ахиллеса укротить свой гнев, обещая ему трикратное вознаграждение, если он смирится с потерей Брисеиды. Болтай, болтай, но рукам воли не давай.

[И.I.223—244] Гнев укрощён, но не погашен, Царь Ахиллес покоряется Афине, богиня возвращается на Олимп, в дом небожителей. Луна опускается за горизонт вместе с Солнцем и планетой Венера, ещё не видная на небе.

Царь Ахиллес клянётся скипетром, вырезанным из твёрдого дерева острым стальным ножом; в XV веке никто не режет дерево медным ножом и не воюет оружием из меди. Откуда берётся постоянное упоминание меди в переводах поэм Гомера?

Демифологизация стали

Упоминание меди, — следствие неправильного отнесения событий, описанных у Гомера во времени. Приписав им чудовищную древность, учёные встают в тупик, — в XII веке до н.э. железа и стали ещё не могло быть (хотя тот же Вергилий постоянно пишет о железе). Постоянное упоминание меди переводчиками связано с тем, что греческое слово, очевидно отображающее: «кованая сталь, булат, железо», от «χαλκ» = кузнец, переводят, как «медь». Отсюда рождается никогда не существовавший бронзовый (медный) век. А само слово «χαλκὸς» читается просто, — «халибский металл = халибская сталь = кованая сталь, железо». О «халибском металле» пишет Вергилий в «Энеиде». Но, самое главное, о выплавке «халибской стали» пишет Аристотель = Иоанн Богослов = Иоанн «VIII» Палеолог (1392 — 1492 годы). Аристотель однозначно отождествляет «халибский металл» и сталь. Так что, везде, где Н. И. Гнедич и прочие переводчики поэм Гомера переводят «медь», читаем, — «сталь»! Сам же Гомер называет этот металл правильно.

Здесь следует сказать об идее холодного оружия, такого, как меч, или копьё. Сами воины оружия себе не делают, этим занимаются мастера-кузнецы. Для изготовления оружия они используют подходящий по всем статьям материал, каковым является сталь. Даже мягкое железо для этого не годится. Оно не обладает необходимой упругостью, твёрдостью, способностью затачиваться и держать режущую кромку, как и медь. Представьте себе меч, который согнётся и затупится при первом же ударе. Что после этого воин сделает с кузнецом? До получения стали, о холодном оружии речь идти не может, так же, как и о ткацком стане, о корабле и других изделиях из твёрдого дерева. Медным топором дуба не срубишь, медной пилой дерево не распилишь. Кто хочет доказать обратное — милости просим! Некоторые «специалисты по древностям» договариваются уже и до того, что, якобы, гранит пилят медными пилами, а это для специалиста в металлургии просто смешно. Пока никаких очевидных свидетельств о применении медного оружия, как и медного инструмента не найдено и найдено не будет; речь идёт о неправильном приписывании «древности» поэмам Гомера.

Так, что же, «медного» и «бронзового» века не было? Приходится признать, — это так. Возможно, выплавка меди освоена человеком несколько раньше, чем выплавка железа, хотя есть все основания считать эти изобретения одновременными. Медь употребляют для замены золота и серебра в кухонных изделиях, — котлах, ложках, сковородах и т.п., а, также, для изготовления денег, сталь же для изготовления оружия и инструментов. Ни на топоры, ни на мечи медь не годится.

Существует ложное представление о применении для изготовления оружия твёрдой бронзы, — сплава меди и олова. Да, твёрдость такого сплава высока. Но, во-первых, ковать и затачивать такую бронзу невозможно, можно только отливать. Во-вторых, олово редко встречается в месторождениях, пригодных для его выплавки. Известные месторождения касситерита (до 70% олова) встречаются в Новом Свете и на Дальнем Востоке, доступа к которым нет до конца XV века. В-третьих, олово страдает такой болезнью, как «оловянная чума», т. е. при температуре ниже — 130 С превращается из «белого олова» в «серое олово», а при температуре ниже — 330 C полностью рассыпается, как песок. По этой причине исчезают коллекции оловянной утвари, оловянных солдатиков, а, по некоторым сведениям, солдаты армий Наполеона I Бонапарта российской зимой остаются без пуговиц на одежде (сделанных из олова) и без мисок, также сделанных из этого материала. В мифологии описана «оловянная чума», погубившая посуду в армии Цезаря (что невероятно, — олово в те времена неизвестно, по причине отсутствия доступной руды). Можно предположить, — такие описания попросту «списаны» с приключений Наполеоновских армий.

К слову о Цезаре и его армии. Прогуливаясь по Вятке (Хлынов = Киров) в 2014 году, заходим в местный музей, неожиданно для нас, богатый. На одной из витрин видим коллекцию тарелок, с богатой росписью. Пояснительные таблички гласят, — росписи на этой посуде посвящены Великой Отечественной войне 1812 года. Сами же изображения выполнены в полном соответствии с «античными» традициями. Ни пушек, ни мушкетов на них не видно. Копья, луки, стрелы и т. п. холодное оружие, доспехи, гривастые шлемы, поножи и т.п., в точности, как у участников «Троянской Войны». Если бы не надписи, указывающие год производства изделий и Имя автора этих работ, их можно вполне принять за «античные» изделия.

Обращаясь к «античным» изделиям, необходимо понять простую вещь, — все даты под музейными экспонатами — плод вымысла «экспертов» веков XIX — XX! Именно в последние 100 — 200 лет и возникает хронология «древностей», которой нас обучают в школе и пичкают с экранов кино и телевизора. В XIX веке вымышлены «каменный», «медный», «бронзовый» и «железный» века. В XIX — XX веках мародёры от «истории» разграбят могилы Египта, Персии, Этрурии, Скифии, и т.д., и т.п., выдавая предметы, обнаруженные в гробницах и захоронениях за «чудовищно древние артефакты». Но все рассуждения о возможности датирования артефактов не имеют под собой ни малейшего научного основания. Всё строится на «авторитете» уважаемого «академика» от «истории», который зачастую не имеет ни малейшего представления о естественных науках, поддающихся независимой проверке; мародёрство на гробах и костях наших предков продолжается, процветает пышным цветом и в настоящее время.

[И.I.245—284] Слово берёт сладкоречивый Нестор, царь Пулии, мастер длинный и витиеватых речей — сын Нелея — внук бога Посейдона, брата бога Зевса = Дмитрия (Ильи) Донского. Он выступает здесь, желая погасить возникшую между верховным царём Магометом «II» и царём Ахиллесом ссору, приводя примеры из истории. Царь Нестор упоминает Приама, царя Трои — сына Лаомедонта — внука Ила — правнука Троса — праправнука Эрихтония — прапраправнука Дардана — прапрапраправнука Зевса. Как видим, потомство бога Зевса стоит по обе стороны стен Константинополя.

Далее царь Нестор перечисляет героям в пример могущественных древних героев, которых он видит на своём долгом веку:

Пирифой — сын бога Зевса.

Дриас — сын бога Ареса (Марса) — внук бога Зевса

Эксадий лапиф — сын бога Аполлона — внук бога Зевса

Кеней лапиф — сын бога Аполлона — внук бога Зевса.

Полифем циклоп — сын бога Посейдона

Эгей — сын бога Посейдона

Тесей — сын Эгея — внук бога Посейдона

Видно, — перечисленные царём Нестором герои принадлежат только-что ушедшему поколению. Среди них нет ни самого бога Зевса = великого князя Дмитрии (Ильи) Донского, умершего в 1389 году, за 64 года до взятия Константинополя, ни его сыновей — Олимпийских богов. В перечислении есть сыновья и бога Зевса, и его брата, бога Посейдона, но от земных женщин. Следовательно, царю Нестору никак не больше 60 лет.

Как найти царя Нестора? На помощь приходит Гомер. Обращаясь к «Одиссее», видим, — сын царя Одиссея, Телемах, желая спасти свою мать, Пенелопу от посяганий докучливых женихов, пускается в плавание и прибывает к царю Нестору довольно быстро. Понимая, — Телемах отправляется из Португалии, не проходя Гибралтар, он проходит на север вдоль Пиренейского полуострова, не удаляясь глубоко в море. Посмотрим, — куда на Пиренейском полуострове Телемах может дойти? Учитывая, — царя Нестора Гомер называет конником (князем) Геренским, правителем Пулии, видим страну и пункт назначения Телемаха.

Наварра (Герен), со столицей Памплона (Пулион) имеет в те времена действительно могучего и долгоживущего правителя, который впоследствии подчинит себе и Арагон, и Сицилию.

Хуан «II» Великий (Безверный) (29 июня 1398 года, Медина-дель-Кампо, Кастилия — 20 января 1479 года, Барселона) — король Наварры с 1425 года, король Арагона с 1458 года, король Сицилии с 1458 года. Сын Фернандо I Арагонского и Элеоноры д’Альбукерке. Один из королей-долгожителей Средневековья (прожил 80 лет).

Хуан «II» — второй сын Фернандо I, короля Арагона, Валенсии, Майорки, Сардинии, Сицилии. Поскольку наследником престола является его старший брат Альфонсо, Хуан по приказу отца в 1415 году отправляется в качестве генерал-лейтенанта (представителя короля) на Сицилию. Однако уже в 1416 году Фернандо I скончается, и по инициативе вступившего на престол Альфонсо «V», Хуан возвращается в Испанию. Альфонсо «V» нуждается в поддержке брата в конфликте с Кастилией.

В 1406—1416 годах Фернандо I станет регентом Кастилии при своем малолетнем племяннике Хуане «II». После Компромисса Каспе Фернандо I покидает Кастилию, став королём Арагона. Его интересы продолжают отстаивать «арагонские инфанты» — Альфонсо, Мария и Энрике. Так Фернандо I планирует возвести своих детей на престолы испанских королевств. В 1418 году, уже после смерти Фернандо I, Мария выдана за 18-летнего Хуана «II». Фактическим правителем в этот период станет фаворит короля Альваро де Луна. Он находится в конфликте с «арагонскими инфантами» и поддерживавшей их кастильской аристократией.

В 1419 году 22-летний Хуан женится на Бланке, дочери короля Наварры Карла «III» Благородного. В 1421—1424 годах Бланка родит мужу троих детей — Карла, Хуану (умирает 1425 год) и Бланку.

В 1425 году Карл «III» умирает, и Хуан и Бланка объявлены королем и королевой Наварры (в 1429 году состоится коронация). В том же году у Валенсии приобретено графство Рибагорса.

Бланка правит Наваррой самостоятельно: Хуан живёт в основном в Арагоне, поддерживая своего брата Альфонсо «V» в усиливавшемся конфликте с Кастилией. В 1429 году между соседними королевствами начинается война.

Летом 1429 года Хуан «II» Кастильский вторгается в долину реки Энарес. В преддверии сражения в конфликт вмешиваются жена Хуана «II» и сестра Хуана Мария, выступившая на стороне Арагона. Тем не менее, в следующем году конфликт завершается изгнанием «арагонских инфантов» и победой Альваро де Луна.

Хуан также оказывает помощь Альфонсо «V» в его кампании по завоеванию Неаполя в 1435 году. После смерти королевы Неаполя Джованны «II» (его приемной матери) Альфонсо «V» захватывает Неаполь, пользуясь отсутствием законного наследника Рене Доброго. Эта экспедиция приводит к написанию сатиры маркиза Сантильяны «La Comedita de Ponza».

В 1441 году умирает Бланка I Наваррская. Наварру должен унаследовать старший сын Бланки и Хуана — Карл Вианский. Однако Хуан не допускает сына к трону, взяв управление королевством в свои руки и сославшись на завещание Бланки о том, что Карл Вианский не должен именовать себя королём без согласия отца. При этом Карл Вианский становится наместником Хуана в Наварре, сам Хуан наваррскими делами не занимается.

Несколько лет спустя Хуан вновь вступает в конфликт с Хуаном «II» Кастильским и его фаворитом Альваро де Луна. Хуан захватывает Атиенсу и Ториху, но терпит поражение в 1445 году в сражении при Ольмедо, после чего арагонский дом не претендует на кастильский престол.

После смерти Бланки Наваррской Хуан женится в 1447 году во второй раз на Хуане Энрикес, дочери Федерико Энрикеса, политического противника Альваро де Луны. Через 4 года она решает взять управление Наваррой в свои руки, добивается того, что Хуан назначает её наместницей Наварры, проигнорировав интересы действующего наместника — своего сына Карла.

Внезапный приезд Хуана в Наварру возрождает противостояние отца и сына. Недовольство Карла Вианского и его ненависть к мачехе, подкрепленные амбициями наваррской знати, приводят к гражданской войне. Хуана поддерживает знатный наваррский род Грамонов, другой род, Бомонтов, принимает сторону Карла.

Войска противников встречаются 23 октября 1451 года в битве при Эйбаре, где Карл разбит и взят в плен. Хуана Энрикес, находившаяся на поздних сроках беременности, в это время отбывает в Сарагосу, где родит сына Фернандо. Чтобы обеспечить наследование престола принцем Фернандо, Хуана Энрикес добивается, что после освобождения Карл Вианский отправляется в изгнание в Неаполь, ко двору своего дяди Альфонсо «V». Карл также вынужден пообещать, не использовать королевский титул до смерти отца.

В 1454 году Альфонсо «V» назначает Хуана своим лейтенантом (фактически соправителем) в Арагоне и Каталонии, в то время как сам правит итальянскими владениями. С 1442 года Альфонсо «V» постоянно живёт в Неаполе, окружив себя роскошью и покровительствуя учёным и художникам. В это время Хуан в Каталонии проводит ряд преобразований с целью завоевания поддержки социально незащищенных слоев населения, фермеров и ремесленников, чтобы создать противовес интересам дворян и духовенства, находившихся в оппозиции новому лейтенанту.

В 1458 году король Альфонсо «V» умирает бездетным, и Хуан наследует его владения (за исключением Неаполя, завещанного Альфонсо «V» сыну Фердинанду) под именем Хуана «II». При этом он вынужден отказаться от назначения своего сына Карла Вианского правителем Каталонии. Для Хуаны Энрикес Карл станет единственным препятствием, отделявшим её сына Фернандо от наследования престола. 25 июля 1458 года Хуан «II» предоставляет Фернандо титул герцога Монблан и графа Рибагорсы.

Под влиянием супруги Хуан «II» приказывает в 1460 году посадить Карла в заключение. Это провоцирует восстание в Каталонии, вскоре распространившееся на Арагон и Наварру. Напуганный размахом восстания, Хуан «II» в 1461 году вынужден пойти на уступки. Он освобождает Карла Вианского из заключения и признаёт его своим наследником, не отменив, однако, прав на престол Фернандо.

Карл Вианский умирает 23 сентября 1461 года от болезни легких (или, как убеждены его сторонники, отравлен по приказу Хуаны Энрикес). После его смерти каталонцы отказываются признать власть Хуана «II» и его наследника Фернандо. Приезд Хуана «II» в Барселону провоцирует начало гражданской войны. Одновременно в регионе начинается мощное крестьянское восстание. Хуан «II» сумеет сохранить лояльность Арагона, Валенсии и Сицилии, однако окажется не способным самостоятельно подавить восстание и разгромить каталонских грандов.

В начале 1462 года граф Гастон «IV» де Фуа, зять Хуана «II», организует сближение между тестем и королем Франции Людовиком «XI». Свадьба Гастона, сына графа, с Магдаленой, сестрой французского короля, символизирует согласие Людовика «XI» помочь Хуану в подавлении восстания, взамен на вассалитет Наварры. Заключённый в Олите договор гарантирует признание французами Хуана «II» в качестве короля Наварры и Гастона «IV» в качестве его преемника. В начале мая Людовик «XI» отправляет Гастона «IV» во главе французской армии на подавление восстания в Каталонии, а Хуан «II» передаёт французам Руссильон и Сердань в качестве залога. Они возвращаются Арагону по договору в 1493 году.

Армия каталонцев под командованием Рожера Паллареса осаждает королеву Хуану Энрикес и её сына Фернандо в крепости Жерона. Но королева сможет организовать оборону, и через четыре месяца при поддержке французских войск вынудит Паллареса снять осаду. Каталонцы также попытаются найти союзников. Племяннику Хуана «II» Энрике «IV» они обещают титул графа Барселоны, но кастильскому вмешательству мешают французы. То же предложение получает Педро Португальский в 1463 году, но через два года он умирает от ран, полученных в битве. Впоследствии каталонцы пытаются договориться с Рене Анжуйским.

Хуан «II» продолжит войну и в 1472 году, будучи уже почти слепым, сумеет войти в Барселону, заставив мятежников повиноваться. Для прекращения смуты он проявит милосердие к побежденным и откажется от мести и массовых казней. В октябре того же года война заканчивается подписанием «Капитуляций Педральбес» (1472 год). Последней военной акцией Хуана «II» станет неудачная попытка вернуть Руссильон и Сердань, занятие Людовиком «XI» в обмен на поддержку в каталонском конфликте.

В 1469 году Хуан «II» организует в Вальядолиде свадьбу сына и наследника Фернандо со своей племянницей Изабеллой Кастильской (дочерью Хуана «II» Кастильского), наследницей трона Кастилии. Учитывая тесное родство между женихом и невестой, требуется согласие папы римского на брак. Папская булла с разрешением на брак в итоге окажется подложной, однако это не помешает браку и последовавшему объединению Кастилии и Арагона.

Дочь Хуана «II» Элеонора де Фуа унаследует Наварру, Фернандо, соправитель Изабеллы Кастильской, — Кастилию и Арагон.

Хуан «II» умирает от старости в Барселоне 19 января 1479 года в возрасте 80 лет и 7 месяцев и похоронен в монастыре Поблет.

От первого брака с Бланкой Наваррской:

Карл (29 мая 1421 — 23 сентября 1461 года), принц Вианский с 1421 года, наместник Наварры 1441—1447 годы, претендент на наваррскую корону (под именем Карл «IV»);

Бланка (1424 — 2 декабря 1464 года), принцесса Вианская с 1461 года, претендентка на наваррскую корону (под именем Бланка «II»); муж: с 15 сентября 1440 года (Вальядолид, аннулирован в 1453 году) Энрике «IV» Бессильный (25 января 1425 — 11 декабря 1474 года), король Кастилии и Леона с 1454 года;

Элеонора (2 февраля 1425 — 12 февраля 1479 года), королева Наварры с 1479 года; муж: с 30 июля 1436 года Гастон «IV» де Грайи (26 февраля 1423 — 25 июля 1472 года), граф де Фуа и де Бигорр, виконт де Беарн с 1436 года, виконт де Кастельбон 1425—1462 годы, виконт де Нарбонн 1447—1468 годы, пэр Франции с 1458 года.

От второго брака с Хуаной Энрикес:

Фердинанд (10 марта 1452 — 23 января 1516 года), король Арагона (1479—1516 годы), Сицилии (1468—1516 годы), Неаполя (1504—1516 годы), супруг и соправитель королевы Изабеллы Кастильской;

Хуана (1455—1517 годы), супруга с 1476 года Фернандо I Неаполитанского.

Вне брака:

Хуан Арагонский (1439/40—1475 годы), архиепископ Сарагосы в 1458—1475 годах.

Альфонсо де Арагон и Эскобар (1417—1485 годы), сын любовницы Элеоноры де Эскобар, магистр в Ордена Калатравы (1443—1445 годы), 1-й граф Рибагорсана (1469—1485 годы), 1-й герцог Вильяэрмоса (1476—1485 годы)

Элеонора Арагонская, супруга Луиса де Бомонта (ум. 1508 год), 2-го графа Леринского (1462—1508 годы)

Царь Нестор не зря считается старейшим из царей, бравших Константинополь. В 1446 году ему исполняется 48 лет, а в 1453 году — 55 лет. И после взятия Константинополя Хуан «II» Великий (Безверный) проживёт ещё целых 28 лет. В этот период и посещает его сын царя Одиссея — Телемах.

В дальнейшем будем называть героя царём Нестором, как у Гомера.

Царь Магомет «II» желает оставить последнее слово за собой, обвиняя царя Ахиллеса, — тот хочет всех превысить.

Демифологизация пророка Магомета

Возникает закономерный вопрос, — если дело происходит в XV веке, христианство только зарождается, Сам Иисус Христос жив ещё, где искать основателя магометанства — пророка Магомета. В том всё и дело, что искать никого не надо, — Иисус Христос ещё жив, а пророк Магомет = царь Магомет «II» (Фатих), встречает Иисуса Христа ещё при Его жизни. Это кажется парадоксальным только на первый взгляд. При разрыве времён в 14 веков, царь Магомет «II», современник Иисуса Христа, младший Его, падает в эту временную пропасть, зависая в VII веке, якобы.

Возникает искушение, — не старше ли магометанство христианства, памятуя, — в официальной истории якобы существует другой султан, «Магомет I Челеби», дед царя Магомета «II» (Фатиха). Не он ли стоит у истоков магометанства?

Ответ находим в мифологии. Согласно мифа, дедом царя Агамемнона, отцом Атрея является Пелопс. Очевидно, султан «Магомет I Челеби», является фантомным отражением в мифологическое прошлое самого царя Магомета «II» (Фатиха), отразившегося в истории, как пророк Магомет, основатель магометанства.

А для нас ярчайшей вспышкой, подобной сверхновой или Вифлеемской звезде, озаряющей мир, высвечивается поразительнейшая подробность истории человечества, — Гомер = Афонсу «V» Африканец, в первой же песне «Илиады», говорит о встрече трёх величайших людей всех времён и народов, — Иисуса Христа — Бога-Спасителя — основателя христианства, царя Магомета «II», — пророка Магомета — основателя магометанства и царя Одиссея = Гомера, — самого себя — величайшего поэта, сохранившего для нас практически непостижимую реальность XV века!

Исследователи до сего момента не могут этого увидеть, попав в «пропасть времён» глубиной в 25 столетий. И нам приходится проделать архисложный путь, чтобы попасть на верный исторический след, поместив предварительно Данте и Иисуса Христа в их собственное время в книгах серии «Свидетели времени»: «Свидетельство Данте. Демистификация. Ваше Величество Поэт» и «Свидетельство Иоанна Богослова. Десакрализация. Ваше Величество Апостол».

[И.I.285—302] Патрокл — сын Менетия, брата Пелея. Таким образом — Патрокл — двоюродный брат царя Ахиллеса. Где искать Патрокла?

По созвучию имени, находим некоего князя Патрикея из рода Гедиминовичей (Менетида):

Патрикей (умирает после 1408 года, якобы) — удельный князь Стародубский из рода Гедиминовичей.

В 1383—1386 годах и с 1398 года Патрикей является княжеским наместником в Новгороде, куда прибывает по приглашению боярского совета и принят с большими почестями, получает в удел города: Орехов, Корелу, а также село Лужское.

В 1384 году князь Патрикей расширяет владения вдоль Ревельской дороги на запад и этим получает в управление все южное побережье Финского залива до реки Нарвы. Для защиты новгородских владений он строит крепость Ям (современный Кингисепп) в низовьях Луги.

Когда в 1386 году Дмитрий Донской собирается в поход на Новгород за разбой местных ушкуйников на торговых путях, которые происходят не без влияния Патрикея и других князей, новгородские жители, вероятно, по требованию Дмитрия, в 1388 году забирают у Патрикея Ладогу и Руссу и передают их другому литовскому князю — Лугвению Ольгердовичу.

В 1408 году Патрикей выезжает на службу к московскому князю Василию I.

Информация о потомках Патрикея содержится в «Бархатной книге»: «А у Нариманта был сын Князь Патрикей. А у Князя Патрикея были 3 сына. Князь Фёдор; от него пошли Хованские. Князь Юрьи, была за ним дочь Великого Князя Васильева; от него пошли Булгаковы, Щенятевы, Куракины, Голицыны. Князь Александро; от него пошли Корецкие…»

Воистину, достойный соратник великого князя Олега (или Ольгерда, из того же рода Гедиминовичей). На датировку его жизни смотреть необходимо с оглядкой, — летоисчисления «от Рождества Христова» ещё не существует, все даты приписаны поздними исследователями задним числом.

Царь Магомет «II» спускает на воду свой корабль с двадцатью гребцами, ставит на нём гекатомбу, — дар богу Аполлону и вводит Хрисеиду, — дочь Иисуса Христа. Капитаном корабля он назначает хитроумного царя Одиссея, умелого морехода.

Как найти хитроумного царя Одиссея в стане царя Магомета «II» Фатиха в официальной истории? Очень просто, — как выживший из самых достойных при взятии Константинополя соратников царя Магомета «II», он считается великим визирем после казни великого визиря Чандарлы Халиля-паши. По списку великих визирей находим, — следующим великим визирем становится грек Заганос-паша.

Заганос-паша Османский полководец, Великий визирь (1453—1456 годы), капудан-паша.

Точное происхождение Заганос-паши остаётся неизвестным. Одни источники утверждают, что он албанец, которого взяли по девширме в 14 лет, и проходит традиционный для таких мальчиков путь, начинавшийся с положения рядового янычара. Другие источники говорят, что он выходец из одного знатного греческого рода. Есть также версия, по которой дед Заганос-паши тоже является Великим визирем, чем тот очень гордится. Некоторые сведения указывают, что до того, как принять ислам, он состоит в католической вере. Сведения о положении Заганос-паши при дворе также весьма противоречивы. Некоторые историки приводят свидетельства, что он является мужем старшей дочери Мурата «II» по имени Фатима Хатун, и она рожает ему двух дочерей. Старшую выдают замуж за принца Магомета, а младшую берёт в жёны Махмуд Ангелович. При таком варианте Заганос-паша приходится одновременно тестем и сводным братом будущему Завоевателю.

Первое упоминание о Заганос-паше связано с получением им должности лала, так называют «советника, защитника и воспитателя» сына султана, в данном случае это — будущий царь Магомет «II». Вообще, султан Мурат «II» имеет ещё двух взрослых сыновей-наследников. У будущего покорителя Константинополя шансы на унаследование власти весьма призрачны, поскольку он рождён от рабыни низкого происхождения. Но после таинственной смерти обоих старших принцев султан обращает своё внимание на Магомета. Как раз тогда решено приставить к нему нескольких воспитателей, в числе которых и упоминается Заганос-паша. Он к тому моменту (с 1439 года) находится на посту третьего визиря.

В 1444 году происходит неожиданное событие: — султан Мурат «II» оставляет трон и выбирает уединённую жизнь вместе с молодой женой в Маниссе. Двенадцатилетнему шехзаде Магомету предоставляется полная власть по управлению империей. С самого начала юный правитель начинает конфликтовать с Великим визирем Чандарлы Халиль-пашой по ряду вопросов проводимой им политики, особенно в отношении Балкан и Византии. Новая агрессивная политика, на которую в значительной мере влияет лучший друг Заганоса-паши главный евнух Шехабэддин (известен как Шахин-паша), и то обстоятельство, что к власти приходит, по сути, неокрепший ещё юнец, станут поводом для восстания венгров и сербов. 22 июня 1444 года они аннулируют Эдирнинскую клятву о мире, после чего начинаются очередные столкновения, завершившиеся победой османов. Мурат принимает решение вернуться на трон, а виновники, создавшие проблемы, строго наказаны: молодого незадачливого султана отправляют обратно в Маниссу, а его воспитатель Заганос-паша отправляется в изгнание в Балыкесир.

В большую политику Заганос-паша возвращается только после смерти султана Мурата «II» и повторного воцарения Магомета «II» в 1451 году. Вернувшийся из опалы учитель получает должность второго визиря и, кроме того, ему отдают командование янычарами, которые в тот момент являются самой серьёзной военной силой в империи. Позиции Халиль-паши и тех, кто его поддерживает, получают чувствительный удар, поскольку они поддерживают дружеские отношения с соседями, в том числе с Византией. Теперь же становится очевидно, что война с ромеями станет ближайшей целью новой власти. Помимо этого, за противостоянием юного султана и Халиль-паши стоит конфликт интересов правящих элит. Великий визирь представляет родовитую османскую знать, выходцем из которой он является и влияние которой до тех пор верховную власть ограничивает. Что касается сторонников Магомета «II», большинство из них имеют нетурецкое происхождение и, соответственно, целиком зависят от воли и милости султана. Исхак-паша, ближайший друг Халиль-паши, выслан в качестве наместника в Анатолию. Крупным старинным родам после этого не удаётся восстановить свой альянс, а Заганос-паша превращается в главного «идеологического» противника Великого визиря и претендует на роль его возможного преемника.

Ничто теперь не может помешать молодому султану, приступить к завоеванию Константинополя, и активные действия начаты немедленно.

5 апреля 1452 года приступят к строительству крепости Румелихисар. Это, по сути, уже означает движение к войне, поскольку в мирном соглашении с Византией прописано: — османы не должны начинать никакого строительства на её территории, не согласовав его. Все три визиря — Халиль-паша, Заганос-паша и Саруджа-паша — привлечены к этому великому по замыслу начинанию и стараются превзойти один другого. Султан лично контролирует ход строительства, которое завершают в рекордно короткие сроки (30—31 августа 1452 года). К тому моменту армия уже перевооружена, обучена и получает самое передовое для своего времени огнестрельное оружие, включая вновь отлитый парк артиллерийских орудий. Император Константин спешит отправить посольство к своему грозному соседу. Согласно одним сведениям, греки не получают аудиенции, а другие источники вообще утверждают, что они обезглавлены, и головы их традиционно выставлены на копьях возле берега залива. У такой смелости есть простое объяснение: — будучи вторым визирем, Заганос-паша фактически действует и как «министр иностранных дел», благодаря чему к моменту окончания строительства он располагает достаточно надёжной информацией, говорящей в пользу того, что Запад вряд ли станет помогать Византии. 5 апреля 1453 года Константинополь осаждён первыми отрядами турецкой армии. Султан (лично) и Халиль-паша руководят основными силами. Главный соперник Великого визиря выполняет не менее сложную задачу. Войска, возглавляемые Заганос-пашой, окружают Галату, которая является «европейской» частью города. Второй визирь передаёт им гарантии султана и свои личные по защите и неприкосновенности в случае, если они не будут проявлять открытое сопротивление османским войскам. Вероятнее всего, к тому моменту он уже достигает устного соглашения с подестой, поскольку генуэзцы в подавляющем большинстве действительно остаются в стороне и не участвуют в обороне города. По-видимому, существует также договорённость с венецианскими и турецкими купцами, которые поставляют продовольствие в город. Поставки быстро сокращены, и в столице Византии начинается голод.

Другой сложной задачей, которая стоит перед Заганос-пашой, станет необходимость нейтрализации византийского флота, стоящего в водах залива Золотой Рог. Здесь прорыв в гавани для турецкой эскадры преграждён рядами цепей. Поэтому с самого начала осады турки приступают к строительству деревянного настила, огибавшего Галату. 22 апреля по нему волоком перетаскивают около семи десятков кораблей. Кроме того, Заганос-паша приказывает соорудить понтонный мост: он начинается в Долине источников и заканчивается за пределами Константинополя. Греки неоднократно пытаются сжечь этот мост, но он всё же завершён примерно в то же время и значительно улучшит взаимодействие войск султана и второго визиря.

Из истории известно, что осада продолжается больше 50 дней, и долгое время идёт совсем не по тому сценарию, к которому стремятся султан и его воспитатель. На исходе мая в войсках резко падают дисциплина и общее настроение. 26 мая, во время военного совета Халиль-паша даже решается предложить снять блокаду города. Султан и представители «партии войны», возглавляемые Заганос-пашой, яростно сопротивляются этому. Речь идёт не только о столкновении амбиций и конфликте между Великим визирем и его конкурентом: — в случае победы точки зрения Халиль-паши и оставления своих позиций войсками, Заганос-пашу, который является главным вдохновителем похода, могут объявить государственным изменником со всеми вытекающими последствиями. После состоявшегося спора последний выходит и обращается к войскам с воодушевляющей речью (как предполагают) и обещанием добиться скорой сдачи города. Скорее всего, солдаты предварительно подготовлены офицерами и поддерживают главного султанского советника. После возобновления боевых действий уже через три дня Константинополь захвачен.

Чаша весов склоняется, и 30 мая Чандарлы Халиль-пашу арестовывают, обвинив в государственной измене. Его перевозят в Эдирне, а в августе (по другим источникам — в июле) он повешен. Заганос-паша получает сан Великого визиря.

В 1456 году Заганос-паша смещён с этого поста из-за неудавшейся осады турками Белграда. После этого его заменяют на более осторожного Махмуда Ангела.

В 1459 году Магомет «II» вновь призывает Заганос-пашу на службу, назначив его на должность капудан-паши. В марте 1460 года он организует победоносное наступление в северо-восточной части Пелопоннеса (от Коринфского перешейка). По итогам этого похода ему предъявлены обвинения в чрезмерной жестокости, что, скорее всего, связано с отчаянным сопротивлением защитников крепостей, которые предпочитают смерть плену. Магомет «II» остаётся недоволен, и Заганос-паша отстранён от командования военным флотом. Полагают всё же, что такое решение является скорее политическим ходом для успокоения Венеции, учитывая, — деспот Дмитрий Палеолог даёт обещание сдаться и покориться милости султана. Уже через год Заганос-паша станет губернатором в Фессалии и Морее.

В 1460 году дочь Давида Комнина Анна отдана в жёны Заганос-паше после покорения им Трапезундской империи.

Точную дату смерти Заганос-паши определить не удаётся, но считается, что её следует датировать 1464—1465 годом, поскольку в этот период для него построена гробница в Балыкесире при мечети, которую он воздвигает.

В турецких источниках приводится красивая легенда о том, как Магомет «II» Фатих проезжает Балыкесир и останавливается посмотреть на строящуюся мечеть. Он долго наблюдает за каким-то стариком, одетым в рубище и таскавшим тяжёлые камни. Затем он приветствует его и отправляется дальше. На недоуменные вопросы своих придворных султан отвечает, — это Заганос-паша. Свита в изумлении по поводу того, — кто мог сказать султану о местонахождении его учителя. На это Завоеватель отвечает, — ни в каком другом месте он просто не может быть. Та мечеть сохраняется до нашего времени. Там же находятся бани, которые строит Заганос-паша, и медресе, которое достраивает уже его сын Ибрагим-бей (скорее всего, от первой жены).

Как много в биографии Заганос-паши перекликающегося с историей царя Одиссея! В отличие от Халиля-паши, забытого после казни, биография Заганос-паши содержит очень много подробностей того времени. Необходимо понимать, — перед нами отредактированная история взятия Константинополя, в которой осадой занимаются исключительно «османы». Все сведения о том, что Константинополь берёт широкий фронт европейских держав, тщательно вычищены из официальной истории. «Христианнейшие» державы, сыгравшие основную роль в этом событии, предпочитают замалчивать своё участие во взятии Константинополя, «османы» же стараются приписать заслуги в этом взятии исключительно себе, хотя в это время нет ни христианских, ни магометанских стран. Так, вместо мифологического царя Ахиллеса, в «истории» появляется великий визирь Чандарлы Халиль-паша, а вместо хитроумного царя Итаки Одиссея появляется великий визирь Заганос-паша.

[И.I.303—346] Корабль царя Одиссея увозит Хрисеиду Отцу, а царь Магомет «II» проводит очищение войска от болезни. Заражённые одежды бросают в море, все омываются большим количеством воды. Мясо, употребляемое в пищу, подвергают термической обработке, вознося гекатомбу богу Фебу-Аполлону.

[И.I.347—412] В мифологии Фетида — дочь морского бога Нерея — внучка титана Понта (Океана) — правнучка богини Геи. В истории — дочь великого князя Дмитрия (Ильи) Донского = бога Зевса, София Дмитриевна.

Мать царя Ахиллеса, богиня Фетида, появляется из глубины моря и пытается утешить сына. Как часто даже сильные герои, в минуту слабости взывают к своей матери. Несмотря на всю свою силу и храбрость, в душе они остаются маменькиными сынками. А уж как матери любят своих сыновей, хорошо известно.

Царь Ахиллес рассказывает матери историю своего оскорбления и молит богиню Фетиду, свою матерь, просить её отца — бога Зевса отомстить за него царю Магомету «II» и его приближённым, напомнив богу Зевсу, как, согласно мифа, богиня Фетида призывает в помощь богу Зевсу титана Бриарея (Эгеона), когда боги Гера, Посейдон и Афина Паллада хотят сбросить бога Зевса с Олимпа,

Богиня Гера — сестра и жена бога Зевса — дочь Крона.

Бог Посейдон — брат бога Зевса — сын Крона.

Богиня Афина — дочь бога Зевса, родившаяся из его головы, так как бог Зевс глотает её беременную мать — Метиду (Премудрость).

Титан Бриарей, — гекатонхейр (сторукий) Эгеон — сын Урана и Геи.

Мщение даже Олимпийский верховный бог совершить сам не может, но в его силах помочь воинам осажденного Константинополя мужественно сдерживать натиск неприятеля, обеспечив наибольший урон противнику.

[И.I.413—429] Богиня Фетида обещает сыну дойти до бога Дия, а его самого просит пока воздержаться от участия в битвах (существует предсказание, — царь Ахиллес не переживёт взятия Константинополя). Но бог Зевс сейчас с другими богами отходит к эфиопам, — планеты Юпитер, Марс, Меркурий, Венера собираются около Солнца; планета Юпитер скрывается за Солнцем, станет видна только через 12 дней, когда богиня Фетида и обещает дойти до бога Зевса (планеты Юпитер).

Как богиня Фетида будет подниматься на небо? Наверное, в образе горизонта моря, который представляется доходящим до самого неба, из волн которого на рассвете появится планета Юпитер, вышедшая из-за Солнца. Складывается гороскоп.

Какова вероятность подобного сочетания планет? Солнце догоняет планету Юпитер каждый год, в разное время. Планета Марс при этом может быть в одном из 12 созвездий, планета Венера — в одном из 5 созвездий, планета Меркурий — в одном из 3 созвездий. Попадание этих планет в одно созвездие случается один раз в 2060 лет. Посмотрим, есть ли подобное сочетание планет в описываемый период — 1444 — 1453 годы? Солнце накрывает планету Юпитер ежегодно, необходимо найти соединения планеты Юпитер с планетами Венерой, Марсом, Луной и Меркурием. Кроме того, Гомер указывает, — это событие случается в самое жаркое время года.

Проверив по программе «Астронет» случаи подобного сочетания планет, начиная с 1444 года, находим, — удовлетворяющая вышеперечисленным условиям констелляция случается всего один раз:

2.08.1445 года. Убывающая Луна встречается с планетами Сатурном и Марсом. Планеты Юпитер и Венера выходят из за Солнца, но ещё невидимы в его лучах, Планета Меркурий находится рядом с Солнцем, также невидима в его лучах в созвездии Льва. Планета Юпитер в стране Эфиопов со всеми Олимпийскими богами.

14.08.1445 года, через 12 дней планета Юпитер появляется на утреннем небе в лучах восходящего Солнца. Планеты Венера и Меркурий скрыты за Солнцем. Планеты Марс и Сатурн восходят раньше планеты Юпитер, но пока не видны на утреннем небе, как планеты, уступающие планете Юпитер в яркости.

Видим полное соответствие картине, описываемой Гомером. Кроме того, это подтверждает сведения С. Рансимана о времени ссоры царя Магомета «II» с Халилем-пашой. До взятия Константинополя ещё целых 8 лет.

Откуда Гомер берёт сведения о положении планет в описываемую эпоху, будучи одним из главных воителей «Троянской Войны»? Возможно, молодой король Португалии Афонсу «V» Африканец сам не следит за положением планет на звёздном небе, но в свите его явно есть астрологи, следящие и фиксирующие положение планет день за днём. Не нужно забывать, — астрономия лежит в колыбели, названия планетам и созвездиям даёт недавно умерший верховный Олимпийский бог Зевс = великий князь Дмитрий (Илья) Донской; правители обращаются к астрологам за предсказаниями, которые дают их, ссылаясь на расположение планет, как это делают и сегодняшние астрологи.

Красноопоясаная дева — дева имеющая наследственные права на какие-нибудь страны.

[И.I.430—487] Хитроумный царь Одиссей тем временем достигает вотчины Иисуса Христа — Савойского герцогства. Корабль входит в гавань Канн. Царь Одиссей готовит гекатомбу богу Фебу-Аполлону = Солнцу, сводит Хрисеиду на землю и ведёт её к алтарю, на котором служит её Отец, Иисус Христос. В переводе звучит так, — царь Одиссей ведёт Хрисеиду к алтарю, ради женитьбы на дочери Иисуса Христа, не исключено, что счастливый Отец Сам отдаёт Хрисеиду ему в жены.

Царь Одиссей просит Иисуса Христа помолиться, — пусть бог Феб-Аполлон преклонится на милость к европейцам, избавив их от жары и эпидемии.

Может ли король Португалии быть зятем Иисуса Христа = герцога Христиана Амадея «VIII» Савойского? Кажется, в его биографии это не просматривается. Но, взглянув ретроспективно, можно видеть его фантомного «предка» — короля Португалии Афонсу «I» Великого, чья биография, очевидно, списана с биографии короля Афонсу «V» Африканца:

Афонсу «I» Португальский (25 июля 1109 года), Гимарайнш — 6 декабря 1185 года, Коимбра), известный также как Афонсу Энрикиш, Афонсу Великий, Афонсу Завоеватель и Афонсу Основатель — первый король Португалии после провозглашения 26 июля 1139 года, якобы, её независимости от королевства Леон.

В конце XI века внешняя политика государств Пиренейского полуострова более всего связана с Реконкистой — войной против мусульман. Это также время Крестовых походов, когда рыцари разных стран Европы отправляются в Святую землю сражаться против «неверных». Альфонсо «VI» Кастильский находит подходящее решение всех проблем, — он просит помощи у французских рыцарей для войны с маврами в своей стране. В обмен он соглашается выдать своих дочерей за предводителей войск и даровать им королевские привилегии. Таким образом, наследница Уррака Кастильская выходит замуж за Раймунда, второго сына герцога Бургундского, а её единокровная сестра, незаконнорождённая дочь Альфонсо «VI» Тереза Леонская, выходит замуж за дядю Раймунда Генриха Бургундского. Генрих получает титул граф Португалии, наименее защищённой феодальной провинции на юге Кастилии, где наиболее вероятны вторжения мавров. Вместе с супругой Терезой как соправительницей Португалии Генрих выполняет свою функцию охраны и правит землями тестя.

От этого брака рождается несколько сыновей, но выживет только один — Афонсу Энрикеш, то есть Афонсу сын Энрике (Генриха).

Афонсу рождён 25 июля 1109 года, предположительно в Коимбре, детство и юность проводит в Гимарайнше. Юноша унаследует титул своего отца, графа Португалии в 1128 году, победив и заточив в монастырь собственную мать. После смерти Генриха Бургундского графством правит Тереза Леонская, титуловавшаяся «графиней Португальской» (1112—1128 годы).

Отношения между Терезой и сыном оказываются трудными. Всего одиннадцати лет Афонсу (1120 год), когда архиепископ Браги делает его знаменем и номинальным вождём оппозиции против его матери. В результате и молодой принц и епископ изгнаны из Португалии. Афонсу проводит последующие насколько лет вдали от своей страны, под присмотром архиепископа.

В 1123 году Афонсу достигает четырнадцати лет, возраста дееспособности для XII века. Он производит себя в рыцари, поднимает войско и пытается взять контроль над собственными землями. Он одерживает победу над войсками матери при Гимарайнше, берёт её в плен и изгоняет навечно в Леонский монастырь. Он также побеждает союзника матери Альфонсо «VII» Кастильского, и таким образом расторгает свою вассальную зависимость от Леона и Кастилии.

Затем Афонсу обращает своё оружие на решение вечной проблемы мавров на юге. Его военные кампании успешны, и 25 июля 1139 года он одерживает важнейшую победу при Оурике, после чего его солдаты незамедлительно провозглашают его королём (титул Афонсу звучит буквально как «король португальцев»). Затем Афонсу собирает королевскую ассамблею в Ламегу, где получает корону из рук архиепископа Браганса в подтверждение независимости. С этого момента Португалия фактически перестанет быть феодальным уделом Кастилии и станет независимым государством.

Однако, чтобы независимость де-факто приобрела международный статус, необходимо добиться признания других государей и папы. Афонсу направляет послов в Рим для переговоров с папой, а между тем женится на Мафальде, дочери Амадея «III», графа Савойского. В Португалии он основывает несколько монастырей и дарует значительные привилегии религиозно-рыцарским орденам. В 1143 году он объявляет себя и своё королевство слугами Церкви и обещает довершить изгнание мусульман с Пиренейского полуострова. Афонсу и в дальнейшем отличается в войнах против арабов, у которых он отвоёвывает Сантарен (1146 год) и Лиссабон (1147 год). Он также захватывает плацдарм к югу от реки Тежу, хотя его и приходится затем вернуть.

Тем временем король Альфонсо «VII» Кастильский не склонен признавать своего кузена королём. В его глазах тот не более чем мятежный вассал. Пять лет длится война между двумя Альфонсами и завершается мирным договором, заключённым 5 октября 1143 года в Саморе. По нему Афонсу Португальский признаётся королём Португалии и вассалом Альфонса Кастильского, Императора всей Испании.

Война возобновляется при сыне Альфонсо Императора, короле Леона Фернандо «II». Афонсу вторгается в Галисию, но падает с лошади близ Бадахоса, ранен и захвачен в плен солдатами Леонского короля (1167 год). Португалия вынуждена капитулировать, отдав в качестве выкупа за царственного пленника почти всё завоёванное в прежние годы.

В 1179 году предоставленные церкви привилегии и льготы окупаются. Папской буллой «Александр „III“» признаёт Афонсу королём Португалии и «дарует ему право» завоёвывать земли мавров. Папским благословением Португалия наконец обезопасит себя от попыток кастильской аннексии.

Несмотря на преклонный возраст, Афонсу успешно освобождает своего сына Саншу, осаждённого маврами в Сантарене (1184 год).

Однако вскоре, 6 декабря 1185 года Афонсу «I» умирает в Коимбре и похоронен там же в монастыре св. Креста. Афонсу Завоеватель почитается в Португалии как основатель королевства и национальный герой.

От жены (с 1146 года) Мафальды Савойской (Матильды, Маго) (1125—1157 года), дочери графа Амадея III Савойского (около 1095 — около 1148 года) и Матильды д’Альбон (около 1100—1145 года):

Уррака (1148 — около 1211 года), с 1165 года жена Фернандо «II», короля Леона, мать Альфонсо «IX», в 1175 году брак расторгнут папой;

Тереза (1151—1218 годы), с 1184 года жена Филиппа I, графа Фландрского, овдовеет в 1191 году, с 1194 года жена Эда «III», герцогом Бургундии, брак аннулирован в 1195 году;

Мафальда (1153—1162 годы), с 1159 года обручена с Альфонсо «II», инфантом Арагона, но умирает до замужества;

Саншу I, король Португалии (1154—1212 годы).

Чем дальше в «глубь веков», тем более подробными биографиями обрастают монархи, вплоть до учёта всех незаконнорожденных детей. Стоит сравнить эту биографию с биографией короля Афонсу «V» Африканца; параллели между двумя королями видны невооруженным глазом. Открыто говорится о короле «Афонсу I Великом», как «Христианнейшем» короле, каковых до конца XV века не может быть в принципе. Просто биография короля Афонсу «V» Африканца отослана в прошлое, наравне с остальными королями Афонсу по списку, со всеми подробностями, каковые в период развитого христианства могут очернить облик правителя.

Для нас же главное в этой биографии, — женой короля «Афонсу I Великого» является дочь графа Савойского Амадея (номер при этом не имеет значения, как приписанный постфактум). Появляется подтверждение нашего предположения, — король Португалии Афонсу «V» Африканец, он же Великий, является зятем Самого Иисуса Христа = герцога Христиана Амадея «VIII» Савойского. Прибавьте к этому, — он также является свояком первого императора Священной Римской империи германской нации — Фридриха «III» Габсбурга и картина становится потрясающей.

Кстати, о королевских династиях Европы, предшествующих XV веку. Просмотрите, и увидите многочисленные повторы имён правителей, — 11 Людовиков, 8 Амадеев, 5 Афонсу, 8 Иоаннов, 5 Николаев, 5 Феликсов и т. д. Не странно ли, — традиция прерывается именно в XV веке, после чего наступает полное разнообразие имён базилевсов и понтификов, графов и герцогов. Но это прекрасно объясняется рвением придворных писателей заполнять несуществующие века дописьменной истории Европы. Откуда им списывать биографии правителей прошлых веков, как не с их заказчиков и хозяев; списка предыдущих правителей нет, а фантазия не беспредельна.

К слову о супруге короля Афонсу «V» Великого = Гомера = царя Одиссея. В его биографии, отражённой в истории Османской империи, где он становится великим визирем Заганос-пашой, есть указание, — султан отдаёт ему в жёны великую женщину — Анну Комнину, дочь императора Трапезунда Алексея «IV» Комнина. Фантомная же «древнейшая история» говорит нам о великой Византийской писательнице Анне Комниной (1083—1153 годы, якобы), дочери императора Алексея «I» Комнина (1057—1118 годы, якобы), которую и следует считать супругой Гомера = царя Одиссея = короля Афонсу «V» Африканца. Гомер называет её Пенелопой, указывая о её высоком роде; в «Одиссее» он прямо показывает, — сколько женихов великих родов сватается к ней в отсутствии мужа, позарившись не её высочайшее происхождение и наследственные права. Здесь Пенелопа накладывается на Анну Комнину и на Хрисеиду — дочь Иисуса Христа = герцога Христиана Амадея «VIII» Савойского (Анна = Панналопа).

Понятно стремление поэта похвастаться великой супругой, — во всей «Илиаде» и «Одиссее» по пальцам можно пересчитать столь великих земных женщин, каковы Елена Прекрасная, Брисеида, царица Гекуба, царица Дидона и несколько других.

Иисус Христос с радостью принимает свою дочь, благословляя её на брак. Европейцы готовят гекатомбу и становятся вокруг алтаря, осыпая новобрачных ячменём и солью. Иисус Христос молится Богу-Отцу и Сыну, и Святому Духу, который на небесах, — пусть Бог-Отец отвратит мор от народов европейских. Молитва и в первом и во втором случае произносится Самим Иисусом Христом, внедрившим христианство в обитаемый мир, установившим Божественную Литургию. Глубоко символично, — Гомер вкладывает эту молитву в уста Бога-Спасителя.

Молитва Иисуса Христа немедленно достигает ушей бога Феба-Аполлона = Солнца, сына Самого Христа = Бога-Отца, что точно отмечает поэт. Гекатомба — пир на весь мир. Отдав необходимую жертву богам, остальное мясо жарят, как шашлык и подают на стол с вином. Так гуляют целых три дня свадьбу короля Португалии и дочери Иисуса Христа, поя песни Солнцепоклонников, посвященные его земному олицетворению — богу Фебу-Аполлону.

Но, время военное, долго медлить нельзя. Проспав после свадебного пира от вечерней до утренней зари, рано утром европейцы ставят мачту и поднимают паруса. С крепким попутным западным ветром путники быстро возвращаются обратно к воинскому стану, выкатывают корабль на берег и возвращаются в свои порядки.

[И.I.488—532] Царь Ахиллес всё это время безучастно сидит у своих кораблей, не принимая участия ни в советах, ни в боях. Его душа воителя мятется и жаждет боя.

Проходит 12 дней; на небосводе, в лучах утренней зари появляется из за Солнца Олимпийский бог Зевс (планета Юпитер). Остальные боги — планеты Венера, Марс и Меркурий пока ещё не видны в лучах близкого Солнца. Морская богиня-нимфа Фетида, касается планеты Юпитер морской волной рано на рассвете 14.08.1445 года. Богиня Фетида молит бога Зевса отомстить за бесчестье своего сына, царя Ахиллеса.

Обращаем внимание, — экспедиция царя Одиссея укладывается меньше, чем в 12 дней, путь туда и обратно и свадьба проходят столь быстро, так как стан царя Магомета «II» лежит не далее 4 дней морского пути от Канн.

Какую дистанцию по пути к Савойскому герцогу покрывает король Португалии, учитывая, — путь туда-обратно он проделывает за 12 дней? Корабль того времени ещё несовершенен и не слишком быстроходен, за сутки он может преодолеть при благоприятном ветре километров 60—120, за 4 дня — 300 км. Считая отправным пунктом Марсель, царь Одиссей может дойти до ближайшего порта к месту дислокации Иисуса Христа — Канн. Понимая, — до этого момента Иисус Христос приходит к царю Магомету «II», затем возвращаясь к себе не больше, чем за девять дней, к соседнему царю добраться ему нетрудно. Сам же Иисус Христос = папа Феликс «V» в 1445 году занимается, как понтифик, организацией работы Базельского и Ферраро Флорентийского соборов, вместе с экс-императором Византии Иоанном «VIII» Палеологом = апостолом и Евангелистом Иоанном Богословом. Именно поэтому мы берём расположенный в его вотчине город Канны.

Войска под командованием царя Магомета «II» никак не могут стоять в это время под Константинополем, на расстоянии 1600 км. от Канн; преодолеть такую дистанцию царь Одиссей не может за указанный срок.

Имя города, о котором идёт речь, вынесено Гомером в заглавие поэмы, — Илион, основанный легендарным Илом = Ильёй пророком = великим князем Дмитрием (Ильёй) Донским, так его и следует называть, мы сегодня называем его Константинополь, в Турции его называют Стамбул, древнее же наименование, — Царьград. Троя же, или Троада — общее наименование местности, где он расположен, которую тогда называют Византия, где и живут троянцы, как их называет Гомер, правильнее же их называть ромеями; сегодня это место называется Турцией. Сейчас войска царя Магомета «II» находятся, скорее всего, в Марселе, откуда они совершают набег на Савойское герцогство, захватив дочь Иисуса Христа — Хрисеиду, с ней и Брисеиду, её подругу.