Бесплатный фрагмент - Гнездо «дождливой ласточки»

Пролог

Впервые Китай стал превращаться в моем сознании в нечто большее, чем просто некая территория на карте мира, летом 2005 года. Именно тогда, один из ведущих российских авторитейлеров, где я работал менеджером новых проектов, решил уделить внимание перспективному, но тогда еще абсолютно неизведанному направлению — продаже китайских легковых автомобилей. Так случилось, что из всех возможных направлений автобизнеса, именно эта тема стала в моей карьере основной, хотя тогда никому и в голову не могло прийти, насколько интенсивным будет наше сотрудничество с Китайской Народной Республикой.

Этим же летом, по рекомендации одного из директоров компании, на работу была принята гражданка КНР, которая стала моей помощницей и одним из основных источников знаний о Китае. Более того, ее вклад в развитие наших китайских проектов трудно переоценить, и все то, о чем пойдет речь дальше было бы невозможно без этой замечательной женщины. Для удобства я буду называть ее коротко — Линь. Она очень хорошо, хотя и не свободно, говорила по-русски, допуская, порой, в своей речи забавные оговорки. Одно из моих первых впечатлений, было связано с постоянной готовностью Линь исполнять мои распоряжения и пожелания, пытаясь иногда их предугадать. Более того, если мне случалось уронить что-то со стола, то Линь коршуном кидалась на беззащитный ластик или карандаш и гордо передавала мне добычу. Попытки подавать мне плащ по окончании рабочего дня удалось пресечь достаточно быстро, а вот борьбу за право переноски папки или портфеля с рабочими материалами я проиграл всухую.

Это только потом стало ясно, что как руководитель, я рассматривался ею в качестве небожителя, от которого зависит не только карьера в компании, но и чуть ли не дальнейший жизненный путь. Постепенно наши отношения стали менее формальными, скорее дружескими, хотя интервал начальник-подчиненный всегда сохранялся. Для меня, привыкшего к совершенно иной деловой культуре западного образца, такая модель взаимоотношений поначалу была странноватой, но потом, по мере общения с другими китайцами, я понял и принял к сведению ее некоторые специфические особенности.

Первым заданием Линь стала подготовка обзора текущего состояния китайской автомобильной промышленности, что она и выполнила с усердием и дотошностью. Подготовленный материал был довольно познавателен, но не вполне профессионален с точки зрения автомобильного бизнеса, что, тем не менее, было вполне простительно исходя из того, что прежний деловой опыт Линь никак не был связан с автомобилями. Надо отдать ей должное, Линь старалась возместить отсутствие специальных знаний исключительным трудолюбием и старанием. Так, она завела специальный блокнотик, куда записывала всевозможную информацию, в том числе и не относящуюся непосредственно к автомобильному бизнесу. Например, как-то она спросила, чем отличаются слова «склон», «уклон» и «наклон», и мне пришлось подробно разъяснять лингвистические тонкости русского языка.

В подготовленном Линь материале о китайской автомобильной промышленности, были перечислены автомобильные бренды, представляющие для меня в тот момент в полном смысле слова «китайскую грамоту». Более того, Линь дословно и буквально перевела названия некоторых моделей с китайского языка на русский. Среди них, в частности, запомнилась «Дождливая ласточка», которая и дала название этим запискам.

К середине 2009 года, у меня, тогда уже руководителя китайского направления компании, накопился немалый опыт общения с партнерами, представляющими различные автомобильные заводы Срединной Империи. Думаю, что сейчас в период «разворота на Восток» воспоминания о «китайском» периоде моей карьеры, могут быть интересны не только российскому автомобильному сообществу, но и просто любопытствующему. Учитывая то, что описанные в записках события происходили сравнительно недавно, я, из этических соображений, постарался не называть конкретных должностей и фамилий, а иногда просто использовал вымышленные имена. Надеюсь, что мои коллеги и друзья, которые, безусловно поймут о ком идет речь, а то и узнают себя, с пониманием отнесутся к выбранному стилю повествования.

За истекшие годы у меня сложилось собственное восприятие Китая, китайцев и особенностей их поведения в обычной жизни и бизнесе. Оно сформировалось не под влиянием академических трудов китаистов или путевых заметок профессиональных путешественников, а как результат делового и частного общения, многочасовых переговоров с китайскими коллегами, наблюдений и размышлений над особенностями их нравов и традиций, поведения в различных ситуациях и выражением эмоций. Некоторые выводы могут показаться спорными и неоднозначными, но это мои, безусловно, субъективные впечатления от страны и людей, ее населяющих. Я благодарен тому, что судьба предоставила мне возможность познакомиться с этой удивительной страной, поражающей своими грандиозными достижениями, уникальной культурой, социальной неоднородностью и оставившей у меня столь яркие, незабываемые, впечатления.

Помимо путевых заметок, которые я старался как-то систематизировать после каждой командировки, я включил в настоящие записки фрагменты из нескольких докладов, подготовленных для выступления на различных российских и международных автомобильных форумах. Надеюсь, что этот материал также будет интересен читателю.

Для удобства постараюсь не злоупотреблять непривычными для европейского уха китайскими названиями, но полностью избежать этого, разумеется, не удастся. В каких-то случаях буду приводить английский вариант китайских названий, а в каких-то, более простых, обойдусь русскоязычным написанием.

Глава 1. Сотни миллионов «Ли»

Москва-Пекин-Чунцин-Пекин-Москва, июнь-июль 2006 г.

Первое знакомство с Китаем состоялось летом 2006 года, когда небольшая российская делегация была приглашена на дистрибьюторскую конференцию, проводимую компанией Changan в городе Чунцин (Сhongqing). Обычно перед поездкой куда-либо за границу я стараюсь получить некоторые сведения о месте назначения. Так и в этот раз, Интернет ресурсы снабдили меня сведениями о том, что Чунцин — это город федерального подчинения с населением более тридцати миллионов жителей, расположенный в провинции Сычуань (Sichuan) на юго-западе страны, и что его называют городом туманов и одной из трех «печек» Китая. В тот момент я не уделил должного внимания этой информации, полагая ее неким преувеличением, принятым для привлечения интереса туристов.

Итак, вещи собраны, сувениры «в русском стиле» закуплены — пора в путь. Сохранился даже их список: шкатулки лаковые и берестяные (Палех и Холуй); водка в большом и среднем футлярах и тому подобное. Да и без матрешек не обошлось. Позже выяснилось, что в Китае их производство налажено едва ли не лучше, чем в России.

Перелет по маршруту Москва — Пекин — Чунцин был довольно утомителен и малоинтересен, за исключением одного эпизода. Еще на этапе регистрации, мы убедились как все же много на свете китайцев. Увидев толпу людей, нагруженных чудовищным количеством чемоданов и коробок, заполонивших все свободное пространство в зале регистрации, мы переместились к стойке бизнес класса и попросились на регистрацию вне очереди. Видимо из чувства национальной солидарности, сотрудница аэропорта пошла нам навстречу, заметив, что каждый «китайский» рейс — это испытание на выносливость и терпение, так как зарегистрировать сто пятьдесят человек с одной и той же фамилией не так легко. Насколько я понял, имелась в виду широко распространенная в Китае фамилия «Ли».

Так сложилось, что первое время мы летали рейсами компании Air China и, как правило, порядка 80% всех пассажирских мест огромного Boeing-777 были заполнены именно китайцами. Они вообще предпочитают пользоваться услугами своих, родных компаний и этим, в частности, отличаются от россиян.

Поначалу, мы были немного шокированы непосредственностью китайских пассажиров, немедленно оккупировавших немногие свободные места в конце салона, комфортно расположившись там на ночлег. При этом, в проход между рядами выставлялась обувь, пакеты со спиртным из аэропортового Duty-Free, не влезшие в багажные емкости над сиденьями и, по мере поедания семечек и орехов, кулечки с шелухой. Кроме того, весь многочасовой полет китайцы активно общались, иногда переговариваясь через несколько рядов кресел. Складывалось впечатление, что собеседники не виделись годами.

Аэропорт Пекина, куда мы прилетели примерно через семь с половиной часов, и где нам предстояла пересадка на внутренний рейс до Чунцина, запомнился любопытной ситуацией, несколько озадачившей меня — первая же стодолларовая бумажка, которую я попытался поменять на юани, оказалась фальшивой. Сразу же вспомнился фильм «Красный угол», с Ричардом Гиром в главной роли, в котором герой угодил в китайскую тюрьму. Мои спутники подлили масла в огонь, доброжелательно спросив, что передать родным в Москве. К счастью, все окончилось изъятием купюры и записью данных моего паспорта.

Еще пара слов на эту тему. В один из последующих приездов мне пришлось менять в банке Чунцина довольно крупную сумму долларов США, и процесс довел меня буквально до белого каления, так как, несмотря на отсутствие прочих посетителей, я провел в офисе не менее часа, пообщавшись через Линь, как минимум, с тремя менеджерами. Возможно учитывая мою «неблагонадежность» каждую купюру просвечивали рентгеновскими лучами и пробовали на зуб, что и привело к столь значительной задержке. С них станется…

До Чунцина мы добрались рейсом Sichuan Airlines. Вообще необходимо отметить, что все китайские авиакомпании оснащены современными лайнерами Boeing или Airbus. Забегая вперед, а мне довелось налетать никак не менее двадцати тысяч миль внутри Китая, я не могу вспомнить ни одного случая существенного опоздания или каких-либо иных проблем. Китайские аэропорты — это отдельная тема, и я коснусь ее позже.

По прилету в Чунцин нас встретили представители Changan, в том числе молодой парень по имени Энди, с которым мы в дальнейшем, несмотря на разницу в возрасте, подружились. Вообще-то, его настоящее китайское имя было другим. Как выяснилось, все китайцы, изучающие иностранные языки, выбирают себе типичные для страны, где живут их носители, имена. Например, изучающий русский язык выбирает имя и представляется Иваном или Петей, английский — Джоном или Питером, французский — Жан-Полем или Тьерри. Тем не менее, я всегда старался использовать аутентичные имена, когда это было возможно исходя из моих лингвистических способностей.

Китайский язык исключительно сложен, как в силу своей абсолютной уникальности, так и по причине множества тональных оттенков, от изменения которых меняется общий смысл фразы. Иначе говоря, никогда нельзя быть уверенным, что произнесенные «по-китайски» слова будут поняты правильно, даже если речь идет всего лишь о чашке чая. Одно хорошо — в Китае не стыдно плохо говорить на английском, немецком, французском или любом другом языке. Дело в том, что степень понимания ваших слов подавляющим большинством китайцев будет одинакова!

И снова о Чунцине. Как оказалось, это действительно огромный город, вольготно расположившийся в обширной долине, окруженной кольцом гор, а также на их каменистых склонах. Интересной его особенностью является наличие нескольких деловых центров, помимо основного, расположенного на полуострове Юйчжунбаньдао, в месте слияния двух рек — Янцзы (Yantgze) и Цзялин (Jialing). Вероятно, эта отличительная черта связана как с большими размерами города, так и с особенностями его географического месторасположения.

Побывав за три года в десятке китайских городов, могу сказать, что Чунцин, пожалуй, один из наиболее интересных и запоминающихся: его окрестности исключительно богаты памятниками культуры и природными красотами — труднодоступными горными вершинами, глубокими ущельями, по которым протекает величественная Янцзы, многочисленными термальными источниками. Горожане отличаются редким гостеприимством, незабываема сычуаньская кухня, с ее обилием жгучего красного перца.

Мне довелось несколько раз побывать в Чунцине, и каждый визит запомнился чем-то особенным, новым. Наилучшие впечатления оставили и исключительно высокий уровень организации конференции Changan, и традиционное гостеприимство представителей компании Lifan во время рабочих или совместных с журналистами визитов, и интереснейшие экскурсии, устраиваемые для нас китайской стороной. Это город, который щедро делится своей красотой с любым приезжим, поворачиваясь своими новыми гранями в любое время года, будь то промозглый январь или невыносимое пекло жаркого августа.

Необходимо также добавить, что Чунцин является единственным городом центрального подчинения в западной части страны. Для Китая это немаловажно, и местные жители утверждают, что выделение в 1997 году Чунцина из провинции Сычуань коренным образом изменило и улучшило экономическую ситуацию в городе.

Changan первый раз в своей истории проводил международную дистрибьюторскую конференцию. Среди гостей были представители как развивающихся стран Африки, Азии и Латинской Америки, так и североамериканцы и европейцы. Страны СНГ представляли мы, представитель нашего прямого конкурента Major Auto и украинцы из «Атлант-М». В программе конференции были предусмотрены такие традиционные мероприятия, как знакомство с продукцией компании, посещение ее сборочных заводов и R&D центра, приветственный и завершающий банкеты, рабочие дискуссии и встречи. Еще раз отмечу высокий уровень организации всех мероприятий, ставший очевидно результатом тщательной предварительной подготовки. Базой для проведения конференции и проживания гостей стал отель Holiday Inn North, принадлежащий компании Changan.

Прилегающий к отелю район также находился в сфере влияния компании Changan — именно там были построены целые кварталы высотных жилых домов, квартиры в которых были предназначены для последующей продажи работникам. Компания выкупила у застройщика квадратные метры по оптовым ценам и предоставила своим рабочим и служащим возможность приобретать квартиры на льготных условиях. Такой подход вызывает уважение, так как это реальный путь повышения лояльности персонала.

Визит на завод, где производились в то время некоторые модели автомобилей Changan, запомнился не только принципиально новыми для меня впечатлениями, но и скульптурной композицией около комплекса административных зданий. Она изображала мускулистого человека вкатывающего огромный каменный шар вверх по крутому склону. У делегатов из Европы, сразу же возникли ассоциации с Сизифом, однако, как выяснилось, китайцы вкладывали в скульптуру совершенно иной смысл, да и о греческой мифологии, вероятно, имели весьма слабое представление. Этот «китайский Сизиф», как оказалось, олицетворял сразу два типично китайских мировоззренческих постулата: первый — не надо торопиться, вкатывая шар на вершину, потому что, если по неосторожности он упадет, то мгновенно окажется снова у подножия, и второй — вкатывая шар на гору, нельзя остановиться на полпути и присесть отдохнуть, так как и в этом случае он скатится вниз.

Китайцы обожают идеологически выдержанные, иногда, чрезмерно навязчивые лозунги, а также различные символы. Эти лозунги можно увидеть подчас в самых неожиданных местах, а уж на стенах офисных и заводских корпусов и подавно. Символике они также придают большое значение, полагая, что в ней может скрываться секрет успеха. На территории одного из заводов я с удивлением обнаружил монумент отлитый из серебристого металла, чем-то напоминающий треугольный «кусок сыра, слегка поеденный мышами». Оказалось, однако, что это торговый знак компании, и изображает он вовсе не сыр, а «человека, идущего вслед за солнцем!?». Таких загадочных композиций нам довелось увидеть впоследствии немало, и в общественных местах и на предприятиях.

Во время пребывания в Чунцине удалось познакомиться со многими делегатами, среди которых выделялись природной экспрессией представители африканского континента из Нигерии, и ЮАР. Так, южноафриканский немец Карл-Хайнц, бурно отмечал как успехи, так и неудачи футбольной сборной Германии, выступающей на очередном чемпионате мира, совпавшим по времени проведения с конференцией. Запомнился еще Хосе из Колумбии, чьи родители эмигрировали из Польши в Южную Америку еще до второй мировой войны, и с кем мы встретились еще раз на конференции Chery в ноябре того же года. Произвел впечатление рассказ о том, как его жену и дочь пытались похитить бандиты для последующего получения выкупа, и как ему пришлось уходить от погони на своем автомобиле.

Гостеприимство организаторов и деловая составляющая конференции оставили исключительно благоприятные впечатления, были четко обозначены ближайшие приоритеты и цели. Руководство Changan приняло к сведению наши выводы о том, что автомобили, которые они успешно продают на внутреннем рынке, для России не подходят. И дело не только в том, что качество сборки китайских автомобилей нуждалось в улучшении, а в ином подходе к потребительским свойствам автотранспортных средств. Например, типичный китайский автомобиль, такой как, Changan CM8 — это высокий и узкий «однообъемник», длиной около четырех метров, зачастую, с 7 (!) пассажирскими местами — в Китае их называют «буханками». Можете себе представить, как ощущали бы себя россияне внутри такого транспортного средства?!

Вообще, такой науке как эргономика в Китае уделяется явно недостаточное внимание. Вероятно, тысячелетия игнорирования личностных интересов конкретного человека привели к тому, что китайские дизайнеры и конструкторы автомобилей в последнюю очередь думают об удобстве водителя и пассажиров. Отсюда: некомфортные сидения и подголовники, находящиеся вне пределов видимости водителя приборы на передней панели автомобиля, неудобно расположенный замок багажника и прочее.

Некоторые особенности китайских автомобилей, обусловлены антропометрическими различиями между жителями Европы и Китая. Так, средний китаец ниже ростом, меньше весит, имеет более короткие конечности, и более тонкие, изящные кисти и пальцы рук. Из этого следует очевидный вывод — для успешного продвижения китайских автомобилей на внешних рынках необходима их адаптация под местные антропометрические стандарты. Например, для России — это увеличение высоты спинки сидения водителя, более выраженная боковая поддержка на всех сидениях, профилированный задний диван, «пухлые» руль и рукоятка коробки передач и тому подобное.

Надо отдать должное представителям Changan. Несмотря на то, что они явно сомневались в наших оценках готовности того же CM8 к экспорту в Россию, считая наши аргументы проявлением хитрости с целью сбить цену, все высказанные замечания, советы и предложения тщательно конспектировались китайскими партнерами для последующего изучения и анализа. Как стало очевидно позднее, недоверие и сомнения превалировали в умах менеджеров компании не менее полугода, вплоть до нашей очередной встречи.

Все время пребывания в Китае, наша делегация находилась под опекой радушных хозяев. Так, узнав о том, что мы собираемся арендовать автомобиль для того, чтобы съездить в популярное среди туристов местечко Дацу (Dazu), один из вице-президентов компании распорядился о выделении в наше распоряжение микроавтобуса с водителем и сопровождающим, моим приятелем Энди.

Дацу — это довольно обширный по площади комплекс, включающий более пятидесяти тысяч скальных скульптур и изображений, созданных в период между VII и XIII веками и заслуженно причисляемый Юнеско к памятникам всемирного наследия. Его также образно называют «художественным дворцом» династий Тан и Сун.

Дорога от Чунцина до Дацу заняла примерно три часа, на протяжении которых нам удалось увидеть и ярко-зеленые в это время года рисовые поля, и болотца, заросшие лотосом, и фруктовые сады, и, относительно невысокие, поросшие густыми зарослями бамбука горные склоны. Конечным пунктом поездки, стал горный поселок Баодиншань (Baodingshan). Последние пятьсот метров пути мы проехали в открытом туристическом вагончике на колесном ходу. Совсем рядом с поселком располагалось неглубокое ущелье, на склонах которого находились многочисленные барельефы или скульптуры, вырезанные вручную в мягкой горной породе.

Статуи изображали, в основном, традиционные буддийские и даосские персонажи, среди которых особенно запомнились изображения обитателей ада. Фигуры грешников и мучающих их демонов были высечены и раскрашены с таким мастерством, что поневоле приходила мысль о вероятности весьма близкого знакомства авторов и с теми, и с другими. С учетом жары впечатление от адских персонажей было особенно сильным.

Внутри комплекса имелся небольшой сувенирный магазинчик с множеством различных изделий из камня. Поразил своей красотой хризантемный камень, в глубине которого как будто распустились роскошные белые цветы. У нас этот камень, кажется, называют чароит, но полной уверенности у меня нет.

На выходе мы попали в окружение местных торговцев, продающих различные сувениры, изготовленные из камня: декоративные блюда, фигурки основных персонажей буддизма и многое другое. С учетом «распространенности» английского языка в провинциальном Китае и обилия туристов из разных стран, призывные возгласы торговцев звучали примерно так: «Hello! Buddha!» или, например, «Hello! Stone!» Если потенциальный покупатель заинтересованно останавливался, то вступал в действие язык мимики и жестов, а также калькулятор со скачущими, как зайцы, цифрами.

Впоследствии я неоднократно встречался с этой универсальной схемой торговли. Например, в Пекине, рядом с мемориалом Мао Цзедуна, продавец наручных часов минут пять бегал вокруг, восклицая «Hello! Rolex!», показывая связку пятидолларовых часов. А один из моих коллег рассказывал, что ему пытались всучить некий сувенир со словами «Ханда мада!», что оказалось искаженным до неузнаваемости английским «Hand made». Также в словаре китайских торговцев общепринято выражение «Чипа, чипа!», что представляет собой, оказывается, английское «cheaper», то есть дешевле.

После Баодиншаня мы поехали в расположенный неподалеку Бейшань (Beishan), скульптурные композиции которого, оказались, на мой взгляд, не столь колоритны. Однако и там, нашлось нечто интересное. Во-первых, на вершине ближайшей горы, стремилась в небо многоярусная пагода, напоминающая космический корабль на стартовой площадке. А во-вторых, на склоне той же горы непосредственно под пагодой скрывался искусственный грот, в котором прятались каменные изваяния двух сидящих Будд. Любопытно, что находясь наверху, совершенно невозможно было догадаться о том, что находится тридцатью метрами ниже.

Скульптуры имели не менее десяти метров в высоту и показались мне огромными. Это потом, когда я увидел в сети фотографии гигантского семидесятиметрового Будды в Лешани (Leshan), стало ясно, что Бейшаньские изваяния обладают достаточно скромными размерами. Около статуй дежурили одетые в оранжевые балахоны монахи, продающие специальные ритуальные свечи для того, чтобы желающие могли воскурить их в честь Будды. На всякий случай, и мы приобрели по паре — кто знает, все-таки в Китае находимся, да и приедем, наверное, еще…

Кульминацией конференции стали VIP банкет, куда попали и мы, как перспективные партнеры, а также речной круиз для всех участников. Про банкет особо рассказать нечего, за исключением первого знакомства с «милым» китайским обычаем подходить к иностранным гостям с индивидуальным тостами. А если принять во внимание обилие китайских руководителей разного ранга, жаждущих засвидетельствовать вам свое уважение, и доброжелательные рекомендации русскоязычных менеджеров пить до дна, то становится понятно, насколько осторожным следует быть. Спасает, весьма специфический, мягко говоря, запах китайской водки и небольшой размер стаканчиков. В самом тяжелом положении оказываются руководители делегаций, которые не могут отказаться выпить из-за крайне негативного отношения китайцев к таковому факту, а также в связи с тем, что с боссом-то точно хотят выпить все. К счастью, я не столь часто попадал в подобную ситуацию, а когда доводилось, относительно легко отделывался.

О круизе расскажу подробнее. Исторически сложилось так, что главный культурный и деловой центр Чунцина расположен в месте слияния рек Янцзы и Цзялин. Место действительно очень живописное, там же находятся многочисленные пирсы для прогулочных теплоходов, ожидающих туристов. Наиболее интересен круиз по обеим рекам в вечернее время, когда окружающие небоскребы расцвечиваются разноцветными огнями реклам, и на набережной начинается лазерное шоу.

Теплоходы представляют собой, как правило, трехпалубные посудины, в которых первая палуба является неким подобием ресторана самообслуживания, а две верхние отведены для наблюдения за городскими достопримечательностями. Причем верхняя открытая палуба уставлена столами и стульями для большего удобства экскурсантов.

Обычный круиз состоит из трех частей: первая, статичная, когда теплоход еще стоит у причала, а пассажиры, особенно китайского происхождения, массово набрасываются на еду, предлагаемую в форме китайско-шведского стола, то есть блюда китайские, а форма подачи — шведская; вторая, когда теплоход около часа плывет по Янцзы и третья, когда судно возвращается к месту слияния обеих рек и уходит в Цзялин, также примерно на час. Для того, чтобы попасть на теплоход, необходимо было пройти по цепочке из узких понтонов, скрепленных между собой и с берегом стальными тросами. В начале лета уровень воды в Янцзы высокий и под яростным напором реки понтоны так устрашающе скрипели и раскачивались, что идти по ним было довольно неуютно.

Опять-таки китайцы пугали тем, что в Янцзы каждый год гибнет много купальщиков, рискующих плавать в стремительных мутных водах великой реки. Рассказали и о крокодилах Янцзы, что было нами воспринято, как местный фольклор. Однако позднее, уже в Шанхае, я действительно увидел этих «симпатичных» рептилий в местном океанариуме.

Вообще, место слияния двух столь разных и больших рек очень интересно. Вода в Янцзы имеет, как правило, светло-коричневый оттенок и совершенно непрозрачна, тогда как в Цзялин она серо-голубая. После того как обе реки встречаются, наблюдается интересное явление — по воде, увлекаемые быстрым течением, несутся гигантские охряные кляксы. Это, как оказалось, маленькие озерца воды из Янцзы. Ниже по течению, вода, перемешиваясь, становится одного, грязно-бурого цвета и остается таковой до самого Восточно-Китайского моря. Справедливости ради следует отметить, что в зимний период, когда уровень воды в обеих реках заметно падает, вода в Янцзы несколько очищается и становится более прозрачной.

Так получилось, что в свободный от официальных мероприятий день, я вынужден был на какое-то время остаться без русскоязычных сопровождающих, которые, тем не менее, предварительно завезли меня в один из центральных многоэтажных супермаркетов для шоппинга. Первые пятнадцать минут прогулки все шло отлично, хотя немного смущало то, что в процессе перемещения по торговому центру, мне постоянно кланялись симпатичные девушки в форменной одежде, восклицающие что-то вроде «Хай гуанинь!». Молчать в ответ было неудобно, поэтому я сначала говорил «Hello!», а потом решил воспроизвести услышанное словосочетание. Думал, может, это они мне доброго здоровья желают, ну и я проявлю вежливость. Ответная реакция была достаточно обескураживающей: кто-то прыскал в ладонь, кто-то застывал в недоумении. Позднее Линь объяснила, что они мне говорили «Huan jing guang lin», что означает «Добро пожаловать». Но это были только «цветочки».

Я опрометчиво решил, что Китай — это именно то место, где можно и нужно приобрести компактный диктофон, который был нужен мне для работы. Найдя отдел электроники, я обратился к продавцу, и тут-то началось основное действо. Все как в песне Владимира Высоцкого: «На Тау Ките условья не те, там нет атмосферы, там душно. Но тау-китайцы радушны!». Встретили меня как родного, но никто не желал понимать, что же мне требуется. После получасовых бесплодных попыток изобразить жестами диктофон, продавец отправил гонца за кем-то, кто вероятно считался в магазине знатоком иностранного языка. Подчеркиваю, иностранного, так как окружающие явно не понимали на каком именно языке я объясняюсь. Приветствие «Hello!» у подошедшего парня получилось совсем неплохо, и я, обнадеженный, стал объяснять ему, что мне нужно. Тот понимающе кивнул несколько раз и, поочередно, принес мне электробритву, фотоаппарат и DVD проигрыватель. Магазин был большой, четырехэтажный, и я понял, что вероятность моей встречи с диктофоном в ближайшие несколько часов крайне мала. В итоге, мы пожали друг другу руки и расстались, довольные друг другом: он — тем, что показал коллегам свою крутость в общении с иностранцем, а я — новым опытом, который в дальнейшем мне очень пригодился. А диктофон я все же купил, правда, уже в Шанхае. Жаль только, что инструкция была на китайском языке, что свело полезность покупки к нулю.

Да, чуть не забыл о еще одной любопытной характеристике города. Речь о чунцинских женщинах: они считаются в Китае очень красивыми и независимыми, причем основными признаками красоты являются чистая светлая кожа, а также сильные ноги. Как говорят сами китайцы, нежность кожи лица и рук достигается постоянной влажностью воздуха, отсутствием прямого воздействия солнечных лучей из-за частых туманов и обилием жгучего перца в пище. Про ноги ничего определенного сказать не могу, так как китаянки предпочитают носить брюки и джинсы. В то же время, жительницы Чунцина просто вынуждены постоянно тренировать мышцы ног, исходя из горного рельефа местности, так что логика в этом утверждении присутствует.

В этой же связи, отмечу высокий спрос на услуги по переноске тяжестей в городе. Этим ремеслом занимаются здоровые мужики c бамбуковыми палками наперевес, как правило, крестьяне из окрестных деревень. Работа тяжелая и низкооплачиваемая, но зачастую являющаяся единственным источником дохода для всей семьи. Носильщики в основном группируются вокруг рынков и магазинов, в надежде на получение заказа от покупателей, которым тяжело самим донести до дома, находящегося на склоне горы, сумку, набитую продуктами.

Возвращаясь к теме красоты китайских женщин, могу лишь отметить, что европейцу судить о ней непросто. Подозреваю, что основные критерии отличаются от привычных для нас и те, кто представляются нам симпатичными, вполне возможно выглядят в глазах китайцев не слишком привлекательно. Так, например, загар выдает крестьянское происхождение и многие китаянки, в том числе и Линь, прячутся под зонтиком от любого, даже рассеянного солнечного света. Так или иначе, но урок я запомнил, и теперь смело говорю тоном знатока: «Чунцинки гораздо красивее чендунок или шанхаек». К сведению читателя, Ченду (Chengdu) — столица провинции Сычуань. Еще вспомнилось, как во время одного из приездов в Пекин, молодая девушка, сопровождавшая нас во время экскурсии на завод компании Foton, назвала себя «пекиянкой». Следуя ее логике, жители Пекина — должны быть «пекиянцами».

Сычуаньские мужчины, по словам Линь, слабохарактерны и зачастую позволяют женам диктовать им свою волю. Более того, они даже берут на себя традиционно женские виды работ, например, приготовление пищи, стирку, а также покупки в магазинах. В качестве ремарки замечу, что в Китае мужчин значительно больше, чем женщин и соответственно правом выбора пользуются последние. Линь рассказывала, что претендовать на руку и сердце девушки возможно только в том случае, если жених обладает квартирой и автомобилем, а также имеет престижную работу. Разумеется, это не догма и возможны исключения, но тенденция, вероятно, подмечена точно.

В Чунцине летом очень жарко и душно, часты дожди, иногда сильные и продолжительные. Поэтому, к наиболее популярным товарам в Чунцине относятся веера и зонтики. Я думаю, какой-нибудь изобретатель, сообразивший как оптимально совместить оба этих предмета в одном устройстве, сможет там быстро разбогатеть. С другой стороны, местные жители придумали свой уникальный метод охлаждения. Я неоднократно наблюдал, в том числе в центре города, китайских мужчин в закатанных к шее майках и футболках, то есть с голым животом напоказ. Но это еще что! Пару раз мне встречались клерки в белых рубашках, галстуках и закатанных до колен брюках. Вот это было незабываемое зрелище!

Достопримечательности Чунцина не исчерпываются, конечно же, древним Дацу или наличием двух величественных рек, но об остальном я постараюсь рассказать в главах, посвященных последующим посещениям этого великолепного города.

Глава 2. «Идущие задом наперед»

Москва-Пекин-Москва, ноябрь 2006 г.

Во второй половине двухтысячных годов в российском бизнес сообществе преобладали два основных мнения: первое — «китайцам» никогда не занять сколь-нибудь существенного места на рынке России, и второе — «китайцы» рано или поздно придут в Россию, и те, кто «оседлает волну», преуспеют и в будущем. Пока независимые эксперты вели идеологические споры, некоторые известные на рынке игроки начали активно осваивать китайскую «терра инкогнита» и, надо признать, немало преуспели в этом. Коренной перелом наступил, пожалуй, после прихода в Россию молодой и амбициозной Chery. В первый же год было продано около одиннадцати тысяч автомобилей и покупатели научились выделять бренд в общей массе «китаемобилей».

На фоне общей эйфории и успешных продаж, Chery затеяла дистрибьюторскую конференцию, на которую были приглашены все «свежеиспеченные» российские дилеры. Конференцию было решено приурочить к ноябрьскому Автошоу в Пекине и, с учетом этого обстоятельства, мы также решили принять в ней участие. Кроме того, планировалось одновременно «убить нескольких зайцев» и провести переговоры еще с несколькими потенциальными партнерами, в том числе и с нашими друзьями из Changan.

Ноябрь в Пекине, как правило, приятное время, когда воздух очищается от смога, а температура еще довольно комфортна. Вот и тогда, китайская столица встретила нас солнечной погодой. Встречали делегатов конференции цветами и вымпелами, осуществлялись фото- и видеосъемка, были организованы персональные трансферы на лучших, на тот момент, автомобилях из производственной линейки Chery — «лимузинах «Oriental Son».

Сразу после отправления водитель включил магнитолу, через которую начала транслироваться примерно пятиминутная информация об отеле, графике проведения рабочих заседаний, днях посещения Автошоу и текущем обменном курсе юаня. Все бы хорошо, но запись была закольцована, и за время часовой поездки мы ее выучили наизусть, особенно обменный курс, который надолго застрял у меня в голове. Недаром говорят, «повторение — мать учения». Все наши попытки обратиться к водителю, с просьбой выключить магнитолу или, хотя бы, включить музыку натолкнулись лишь на вывешивание им на спинку сиденья небольшого плакатика с надписью: «Sorry. I do not speak English». Пытаться использовать прочие языки мы не стали, предположив, что соответствующих табличек у водителя все равно нет.

Сама конференция оказалась достаточно заурядным мероприятием, за исключением гала-ужина. Все началось с того, что гостей рассадили за круглые столы, в соответствии со статусом и степенью ценности для Chery — чем важнее гость, тем ближе он оказывался к сцене. Далее началась шоу-программа, среди участников которой были фокусники, акробаты, а также профессиональные повара-затейники, лепившие прямо на сцене китайские пельмени, на которых было сфокусировано основное внимание изрядно проголодавшихся гостей.

В то время я еще не был в должной степени знаком с китайской кухней, поэтому ожидал раздачи готовых пельменей с любопытством и нетерпением. И вот долгожданный миг настал. Повара с тележками, на которых были установлены большие котлы, поехали по рядам, и на тарелки стали выкладываться пельмени… Хотя постойте, я поторопился — не пельмени, а пельмень. Один! Это стало первым тревожным знаком, над которым мы еще нашли силы пошутить. Но когда принесли второе блюдо — «свиные ребрышки под апельсиновым джемом», и отдельные товарищи по столу стали хвастаться, что им досталось аж по два ребрышка, а не по одному, как неудачникам, охота шутить отпала. То ли гостей приехало больше, чем ожидалось, то ли слишком много поваров и поварят снимали пробу с каждого блюда, но количество еды было явно недостаточным. А ведь среди нас были сибиряки! В общем, встав из-за стола, мы задумались, а где бы поесть. Тут-то и выяснилось, что персонал нескольких гостиничных ресторанов имеет привычку в восемь вечера заканчивать прием гостей, а ровно в девять отправляется по домам.

Не солоно хлебавши, наша компания, состоящая из представителей нескольких московских дилеров, сибиряков из «Пекинского джипа» и примкнувших представителей «Автотора» и Chery Rus, спустилась в лобби-бар, где мы заказали орешки, крекеры и несколько стаканчиков виски. Официантка приняла заказ и буквально через пару минут все принесла. Напоминаю, среди нас были сибиряки, да и остальных присутствующих бог здоровьем не обидел, так что слегка залитое виски дно стаканов никого не порадовало. Один из участников «after party» подозвал официантку и, на блестящем английском, явно гордясь своим произношением, заказал двойной виски, наивно полагая, что ему принесут в два раза больше благородного напитка, чем изначально. Та понимающе кивнула и принесла очередной стаканчик, в котором было налито ровно то же количество благородного напитка. Коллега, поставив рядышком стаканы из первой и второй партии, с легким раздражением спросил «Is it double whiskey?», на что официантка с готовностью ответила «Yes, yes!». Это был один из первых уроков, как я ее называю, «неэвклидовой» логики китайцев. Достаточно быстро стало понятно, что настаивать на доливе, равно как и заказывать «triple whiskey», бесполезно. Однако, когда в счете обнаружилось, что стоимость заказанной псевдо двойной порции выросла вдвое, стало ясно, что недооценивать китайцев, как минимум, неразумно.

Конференцией и выставкой пребывание в Пекине не исчерпывалось. Во-первых, грешно было бы, находясь в Пекине, не съездить на Великую Китайскую Стену. Вот и мы решили воспользоваться случаем и арендовали микроавтобус с водителем. Оставалось лишь выбрать, на какой именно участок стены поедем — Бадалин (Badaling) или Мутианью (Mutianyu). Бадалин, по словам менеджера отеля, был расположен чуть ближе, что и определило выбор.

Описывать Стену смысла не имеет — она как это часто бывает в Китае, с одной стороны, переоценена в плане живописности и разнообразия, а с другой, невообразимо грандиозна. Точная длина ее неизвестна и в различных источниках приводятся цифры от шести до девяти тысяч километров. Пожалуй, только Великий Китайский Канал, соединяющий Пекин и Ханчжоу (Hangzhou), может поспорить со Стеной. Никакие фотографии и рассказы туристов не в состоянии передать величия замысла и исполнения исполинского сооружения. Его надо увидеть собственными глазами.

С погодой повезло. На блекло-голубом небе не было ни облачка, и Стена, взбирающаяся по крутым горным склонам в обе стороны, просматривалась на многие километры. Одновременно стало понятно, что прогулка по Стене это особый вид физических упражнений и не более того. Что налево, что направо — одно и то же, башни, караульные помещения, ступени, переходы без конца и края.

Линь добровольно взяла на себя роль гида и объяснила практическое назначение Стены — по ее словам, в смутные времена в сторожевых башнях дежурили китайские воины, наблюдающие, «не идут ли монгольцы…”. Следуя заявленной логики, в период завоевания Китая монголами, на Стене стояли уже «монгольцы», наблюдающие, не идет ли еще кто-нибудь…

В рамках конференции организаторы предусмотрели экскурсионную программу, включающую посещение, в частности, Запретного Города. Это квартал в центре Пекина, окруженный стенами и рвом с водой, куда в давние времена вход простому горожанину был заказан. Отсюда и название. Увы, славу Запретному Городу принес видимо именно этот запрет, так как внутри ничего особо выдающегося не обнаружилось. Всего лишь комплекс однообразных зданий, лестниц и террас.

Значительно интереснее оказался парк Ихэюань или, так называемый, Летний Дворец. Время на его посещение удалось выкроить уже после официального окончания конференции, когда большинство коллег уже отправились домой. На обширной территории парка, который служит излюбленным местом отдыха пекинцев в летнее время, выделялись озеро Кунмин (Kunming) и «Гора долголетия», чьи пологие склоны поросли изумительно красивыми белокорыми соснами и серебристыми пихтами.

Часть озера была отделена дамбой от многочисленных прудов и зон отдыха, вытянувшихся вдоль северного берега, а мелководные проливчики, соединяющие озеро с прудами почему-то оказались перекрыты излишне большими, круто выгнувшими спину каменными мостами, на которые иногда даже трудно было взобраться. Практического смысла я в таком подходе не обнаружил, но вероятно архитектор видел иначе.

К сожалению, в этот день сильно похолодало, и поэтому время прогулки пришлось сократить, но даже то немногое, что удалось увидеть, произвело впечатление. Например, «мраморный» корабль времен императрицы Цыси и крытая галерея Чанлан, вытянувшаяся на семьсот метров вдоль берега у подножия «Горы долголетия».

Именно после посещения Запретного Города и парка Ихэюань я окончательно понял, что рассказы китайцев о тех или иных достопримечательностях надо оценивать критически. Так, для меня Пекин — это ни в коей мере не официально рекомендованные к посещению Запретный город, площадь Тяньаньмынь или олимпийские объекты, а скорее рукотворные и природные парки Ихэюань, Бейшан, Ароматные холмы (Fragrance Hills).

Еще одно популярное среди местных жителей и туристов место — Храм Неба. Это точная копия комплекса полностью сгоревшего еще в 19 веке. Кстати, есть ли вообще натуральные, сохранившиеся со времен постройки старинные здания и дворцы в Китае? Похоже, что культурная революция и прочие социальные и природные катаклизмы прошлись по историческому наследию Китая огнем и мечом. Храм расположился в парке, где во множестве произрастают вековые кипарисы, причем наиболее старые из них поддерживаются специальными стальными опорами. К самому храму надо идти по широкой, поднятой над общим уровнем парка, дороге. По пути мы увидели каллиграфов с ведрами воды и большими кистями, которыми они рисовали на асфальте замысловатые, высыхающие на глазах зрителей, иероглифы.

Там же я увидел местных приверженцев здорового образа жизни, идущих задом наперед к Храму Неба. Поневоле вспомнилась общероссийская общественная организация содействия воспитанию молодежи «Идущие вместе», которая на китайской почве могла бы трансформироваться в организацию содействия здоровому воспитанию китайской молодежи «Идущие задом наперед». По-моему, это хорошая идея, да и название запоминающееся. В Китае не стоит чему-либо удивляться, но вид этих мужчин, довольно уверенно вышагивающих по соседству, все же стал для меня сюрпризом. Линь объявила, что так ходить, оказывается, очень полезно, вот только не помню, чем именно.

Буквально пару слов скажу о самом Пекине. Четко сформулировать впечатление о городе, пожалуй, не получится, все же, мы не имели времени прогуляться по его улицам и площадям, а из окна автобуса многого не увидишь. Поразила транспортная ситуация. Казалось бы, мы, привычные к московским пробкам, ничему не должны удивляться, но Пекин, с его безбашенными велосипедистами и излишне хладнокровными пешеходами, просто шокировал. На улицах гудела, кричала, ругалась, но ехала какая-то безумная «каша» из автомобилей, моторизованных колясок и торговцев на трехколесных велосипедах, причем все они подчинялись одним лишь им ведомым правилам. Особой непредсказуемостью отличались водители грузопассажирских мопедов и велосипедов с тентом, которые я про себя называл «чемоданами на колесах». Любопытно также смотрелись мотоциклы с двумя-тремя пассажирами, устроившимися за водителем или ручные тележки с громоздящимися до небес тюками и мешками.

В день вылета в Москву, нам с Линь удалось ненадолго заскочить на расположенный недалеко от нашей гостиницы «блошиный рынок». Он представлял собой несколько крытых рядов, забитых горами различного товара и сидящими перед ними на корточках китайцами. Продавалось все — от «древних» бронзовых и каменных скульптур и ритуальных треножников до резных деревянных фигурок китайских журавлей, панд и прочих животных. К сожалению, в один из последующих приездов выяснилось, что рынок ликвидирован — вероятно, он не вписывался в парадную картину олимпийского Пекина.

По соседству с рынком находился магазин, в котором были представлены действительно старинные (хотя не факт!) изделия китайских мастеров, но и цены в нем были на порядок выше. Исходя из практических соображений, мы пришли к выводу, что, если дома в Москве все равно никто не поймет, каков год изготовления привезенного сувенира — 1830 или 2007, то зачем переплачивать? В результате я со спокойной душой приобрел «серебряный» треножник для ритуальных подношений, искусно вырезанную из цельного корня дерева ажурную композицию на подставке и пару «серебряных» ножей для разрезания бумаги.

Там же мне был преподан урок торговли по-китайски — исходная цена треножника превышала окончательную договорную ровно в три раза. И то я, вероятно, переплатил… В процессе торга мы неоднократно уходили от торговца, но каждый раз он нас догонял, и процесс возобновлялся заново. Потом Линь сказала, что торговаться просто так, не имея желания купить, не принято. Если продавец в итоге торга соглашается на предложенную покупателем цену, то последний уже не вправе отказаться. В противном случае, могут и поколотить!

Последователь Дэн Сяопина

Первая встреча с компанией Lifan произошла ранней осенью 2006 г. К тому времени ее представитель, которого я буду называть Чжао, уже накопил довольно большой опыт общения с российскими и украинскими авторитейлерами, среди которых можно назвать «Инком Авто», «Рольф» и «Атлант-М».

Моя китайская сотрудница Линь, будучи уроженкой Чунцина, несколько раз пыталась привлечь наше внимание к местному автопроизводителю Lifan, но в то время я довольно скептически оценивал перспективность таких контактов. Все-таки тот же Changan производил значительно более благоприятное впечатление. Позже Линь все же поспособствовала организации встречи с двумя представителями Lifan, одним из которых и был Чжао.

Не могу сказать, что первое впечатление оказалось каким-то особенным — нет, все было как всегда, за одним важным исключением. В проекте дистрибьюторского соглашения, предоставленного китайцами, присутствовал пункт об организации локальной сборки автомобилей в России. Учитывая то, что буквально за пару недель до этого я обдумывал вариант трехстороннего российско-китайского сотрудничества, в котором два российских участника занимались бы сборкой и дистрибуцией, а китайский поставлял машинокомплекты, видение китайцев оказалось кстати. Должен сказать, что Lifan одним из первых проявил готовность воспринять новую идею — ведь до того все китайские производители представляли сотрудничество с Россией в его примитивнейшем виде: деньги-товар и так далее… На этом большинство переговоров заходило в тупик.

Для развития трехстороннего сотрудничества к тому времени уже сложились благоприятные внешние обстоятельства. Познакомившись летом с руководством черкесского автозавода «Дервейс», мы убедились, что это люди, увлеченные идеей создания полноценного сборочного завода на юге России. Завод имел опыт сборки брутального внедорожника Cowboy из агрегатов румынского ARO и нескольких моделей китайских джипов, выпускаемых в свет под торговым именем «Derways» (Пути Деревых), данного предприятию по фамилии братьев — уважаемых в республике владельцев завода. Однако, качество комплектующих джипов и, соответственно, сборки, а также просчеты в маркетинге и ценовом позиционировании выпускаемых автомобилей привели к затовариванию складских запасов и ухудшению имиджа продукта. В результате, в начале сборки китайских седанов Lifan 520 «Дервейс» увидел для себя возможность дальнейшей самореализации и достижения большей экономической эффективности своей деятельности.

В октябре начались интенсивные переговоры с Lifan и «Дервейс», причем, китайцы несколько раз приезжали на завод в Черкесск для изучения производственных возможностей завода. Камнем преткновения стали отпускные цены машинокомплектов и объемы производства, но, в итоге компромисс был найден. Он базировался на идее прямой зависимости объема продаж от уровня возможной розничной цены. Спустя всего лишь полгода после первой встречи, были подписаны трехсторонний рамочный договор о сотрудничестве, а также дистрибьюторский договор с Lifan и договор купли-продажи готовых автомобилей с «Дервейс».

После подписания договоров началась рутинная работа по формированию инфраструктуры проекта и сопровождающих его бизнес-процессов. Пора было подумать и о названии модели для российского рынка, так как привлекательность китайского «520» для нашего потребителя была крайне сомнительна. В китайском интернет сленге указанное сочетание цифр означает «я тебя люблю», но в России оно выглядит скорее пародией на BMW.

Мы не стали обращаться в специализированные агентства, которые предоставляют заказчику набор возможных названий, а поступили проще. Наиболее креативно мыслящим сотрудникам и ряду руководителей было разослано описание автомобиля и его фотографии, после чего начался предварительный отбор возможных названий. Среди присланных вариантов были очень забавные, но единого мнения, как и ожидалось, не оказалось. Тем не менее, в итоге бурных дебатов было выбрано англоязычное словосочетание «Breez», которое вызывало ассоциации с ветром, морским прибоем и свежестью, что нас вполне устраивало. Кроме того, слово, оканчивающееся на звонкое «Z», обладает некой внутренней энергией и привлекательностью. Выбор оказался удачным, что признали и китайцы, и журналисты, и потребители.

Забавная история связана и с эмблемой Lifan — она изображает три наполненных ветром паруса, что перекликается с парусной ладьей АвтоВАЗа. Кто-то даже в шутку предложил слоган для рекламной кампании «В три раза лучше!», намекая на более предпочтительные потребительские качества Lifan Breez по сравнению с вазовскими автомобилями. Решили, однако, «не дразнить гусей», и так АвтоВАЗ крайне болезненно воспринимал успехи китайских конкурентов.

Летом того же года в Лужниках прошла успешная презентация новеньких Lifan Breez, а в начале сентября, в одно время с Международным Московским Автосалоном, начались и продажи. Первоначально автомобили продавались только через нашу собственную сеть. Мы хотели более тщательно изучить автомобиль и не перекладывать эту задачу на плечи независимых дилеров. В результате, формирование дилерской сети началось в октябре и заняло около трех месяцев. За первые полтора года продаж российский парк автомобилей Lifan превысил шеститысячную отметку, и, в целом, надежность и качество автомобилей оказались вполне удовлетворительными.

Конечно же, за время общения с Lifan мы сполна хлебнули «китайскости», как я привык называть межкультурные особенности бизнес коммуникаций с китайскими партнерами. В то же время нельзя не признать, что по ряду вопросов представители компании проявили достаточную гибкость, причем успех проекта в значительной мере оказался связан с личностью владельца компании господина Инь Мин Шаня (Yin Ming Shan).

В отличие от многих государственных или полугосударственных китайских компаний, Lifan Industry Group имеет вертикальную структуру управления, при которой решения руководителя незамедлительно доводятся до исполнителя и, подлежат безусловному исполнению. Другое дело, что выполняются они в силу способностей, опыта или профессионализма конкретного менеджера, но тут уже ничего не поделаешь. Наверное, хуже, если распоряжения просто теряются в бюрократических дебрях, и невозможно найти ни ответственного, ни само исходное задание.

Возвращаясь к личности Инь Мин Шаня, особо хочу подчеркнуть, что, несмотря на солидный возраст, а ему в то время перевалило за семьдесят, все принципиальные решения в жизни компании принимаются именно им. Китайцы любят громкие титулы, например «Выдающийся национальный предприниматель», или «Всекитайский ударник труда», или «Национальный образцовый работник», и я уверен, что Инь заслуженно обладает полным набором подобных званий.

Совершенно случайно выяснилось, что господин Инь десять лет провел в тюрьме за верность идеям Дэн Сяопина. В тюрьме он много читал и изучал английский язык, так что теперь в шутку говорит, что проведенное там время было очень плодотворным. Вплоть до 2007 года президент компании Инь одновременно являлся руководителем Чунцинской торгово-промышленной палаты и высокопоставленным членом компартии Китая, то есть принадлежал к высшей номенклатуре страны. В силу этого он мог выезжать за пределы КНР только два раза в год и впервые посетил Россию осенью 2008 года, во время проведения Московского Автошоу. Тогда и удалось ближе с ним познакомиться, да и он сам охотно рассказывал о деталях своей биографии. Мне повезло несколько раз встречаться с ним, и я обратил внимание на то, что Инь всегда подчеркнуто скромен в поведении и одежде — так, любимым его костюмом является традиционный синий френч «а-ля Мао Цзэдун».

Наверное, надо сказать пару слов об истории создания Lifan Group, у истоков которой стояли несколько частных лиц, в том числе и сегодняшний президент Инь. За прошедшие с момента основания компании семнадцать лет Lifan стал одним из крупнейших в Китае производителей мотоциклов, скутеров, двигателей и силовой продукции. В 2003 году началась разработка проекта собственного автомобиля под названием Lifan 520, и уже в 2006 году он появился на китайском рынке. Одновременно были предприняты усилия по продвижению Lifan 520 на зарубежные рынки, прежде всего в Россию и Украину. К настоящему времени автомобили Lifan продаются в таких странах, как Иран, Венесуэла, Филиппины, Перу, Алжир, Греция. В 2008 году часть акций предприятия с целью получения дополнительных денежных средств была продана американской финансово-страховой группе AIG. Одно время шли разговоры о возможном поглощении компании крупным китайским автопроизводителем, но вероятно это вопрос не ближайшего будущего.

Стены центрального офиса компании в Чунцине украшены лозунгами, автором которых, по-видимому, является Инь Мин Шань. Вот некоторые из них в английском и русском варианте:

«If one does not work hard, he is not Lifan people» (Кто не работает усердно — тот не Лифанец);

«Kind leader, loyal employees, harmonious organization to achieve huge success» (Умный лидер, лояльные сотрудники, гармоничная организация — условия достижения огромного успеха);

«No quality, no job. No customers, no boss» (Нет качества — нет работы. Нет покупателей — нет руководителя);

«One who earns money in China is a winner. One who earns money in overseas is a hero» (Кто зарабатывает деньги в Китае — победитель. Кто зарабатывает деньги за рубежом — герой).

С точки зрения иностранца, подобные лозунги и призывы представляются несколько странными, но я бы не стал утверждать, что в Китае они не приносят пользы.

В работе с Россией лифанцы опираются на команду русскоязычной молодежи, практически не имеющей опыта в автомобильном бизнесе, а зачастую и в бизнесе вообще. Этот подход, конечно, вызывает определенные сомнения, но, с другой стороны, я понимаю, как нелегко найти в Китае профессионала со знанием русского языка. Кто-то отдает приоритет специальным знаниям, а кто-то владению иностранным языками, и никто не знает универсального рецепта успеха. Наверное, действительно, «не боги горшки обжигают», и всему можно научиться, в то время как, без взаимопонимания, даже профессионалы в своем деле ничего не добьются. Яркий пример — Линь, которая на первых переговорах «плавала» в специальных терминах и даже вызывала порой раздражение участников переговоров как с той, так и с другой стороны. Но не прошло и года, как она настолько освоилась в автомобильной тематике, что иногда, с нашего молчаливого согласия, принимала участие в переговорах не только в качестве переводчика.

Глава 3. Венеция Востока

Москва-Шанхай-Хайкоу-Шанхай-Москва, апрель 2007 г.

Одно из наиболее представительных международных автошоу было запланировано на апрель 2007 года в Шанхае, и, в этой связи, я постарался организовать свою третью китайскую командировку таким образом, чтобы, по возможности, не выезжать из города. Благо, на выставке присутствовали практически все компании, с которыми мы хотели бы провести переговоры. В итоге, встречи с целым рядом потенциальных китайских партнеров, в том числе SAIC, BYD, JAC, должны были уложиться в два дня. Исключение пришлось сделать только для знакомства с Haima, штаб-квартира которой располагалась в Хайкоу (Haikou), столице провинции Хайнань (Hainan).

Вылет в Шанхай не обошелся без приключений. Это был мой первый аэрофлотовский рейс в Китай, и я не ожидал от него никакого подвоха. Так случилось, что на регистрацию, сейчас уже не помню по какой причине, я отправился с некоторым опозданием. В результате, мне пришлось встать в самый хвост очереди, позади толпы китайцев. Так или иначе, примерно через полчаса, девушка на регистрационной стойке взяла мой билет и стала внимательно изучать недоступную мне информацию на экране своего монитора. Спустя несколько минут она хладнокровно сообщила, что свободных мест в самолете уже нет. Я впервые столкнулся с овербукингом и, естественно, никакой радости от знакомства не испытал. Более того, я был настолько шокирован, что не сразу даже сообразил что делать. Моих товарищей по несчастью собралось у стойки несколько человек, в том числе мужчина, утверждавший, что ему абсолютно необходимо улететь в Шанхай в связи с тем, что на следующий день его теплоход куда-то там отплывает и ждать опоздавшего естественно не будет. Я также никак не мог перенести вылет на другой день, из-за сверхплотного графика встреч. В общем, оттеснив китайцев от стойки, мы совместными усилиями стали убеждать представителей Аэрофлота предоставить нам хотя бы «откидные или стоячие» места. После десяти минут интенсивных переговоров, в самолете обнаружились-таки два свободных места в салоне бизнес класса, которые и были нам предложены. В итоге, совершенно неожиданно, мне досталось комфортное кресло и бизнес обслуживание. После этого случая я специально поинтересовался практикой овербукинга и, с изумлением, обнаружил, что, оказывается, практически все авиакомпании мира практикуют метод избыточной продажи мест и никаких санкций за это на них не налагается. Вроде бы таковы правила игры и все молчаливо с ними соглашаются. Чуть позже, тоже в Китае, мне довелось познакомиться с одним коллегой из ближнего зарубежья, который специально приходил на регистрацию одним из последних и, в результате практически гарантированного овербукинга, получал место в бизнес классе. Может быть и так, но риск, по-моему, слишком велик и лично я идти этим путем не хочу. Лучше уж буду приезжать заранее…

Среди возможных новых бизнес партнеров, безусловно, выделялся шанхайский SAIC, уверенно сместивший к тому времени пекинский FAW с первого места в китайской табели о рангах. Любопытно, что собственная «крутость» сыграла с ним дурную шутку. SAIC один из ведущих китайских автопроизводителей, имеющий, помимо всего прочего, долгосрочные контракты с Volkswagen и General Motors, так долго почивал на лаврах, что «проспал» рывок более мелких компаний — Chery, Geely и BYD. Совершенно неожиданно его комфортное существование окончилось, и менеджмент SAICа вынужден был задуматься о разработке собственных моделей, предназначенных для внешнего рынка.

В то время весь Шанхай был увешан рекламой автомобиля Roewe 750, в основе которого лежала приобретенная SAIC платформа английского Rover. Именно на эту модель делали ставку маркетологи компании, в том числе и в плане сотрудничества с Россией. Однако, продуктивных переговоров не получилось, так как представители SAIC не хотели понимать, что предлагать на российский рынок китайский вариант дорогого в эксплуатации и не очень надежного Rover, на котором уже раз обжегся «Major Auto», бесперспективно. Нет, они, конечно, выслушали мое мнение, но на лицах явственно читалось снисходительное неодобрение — мол, что мы тут тратим на тебя время.

Из других переговоров выделю очередную встречу с Changan, с менеджерами которой у нас сложились дружеские отношения. На ней обсуждались уже не общие, а конкретные вопросы возможного сотрудничества. На этих же переговорах Changan был проинформирован о подписании дистрибьюторского договора с Lifan, что, конечно же, вызвало у наших партнеров сильное разочарование и огорчение. Тем не менее, мы рассчитывали на то, что ревность к успехам небольшого Lifan из того же Чунцина подтолкнет Changan к более активному стилю ведения переговоров. Отчасти так и произошло, и мы уже начали обсуждать детали дистрибьюторского договора, но, как оказалось чуть позже, основные неожиданности были еще впереди.

Всего через месяц с небольшим, после некоторой паузы в переписке, выяснилось, что практически вся знакомая мне команда российского проекта переброшена на другие направления, и основным контактным лицом будет менеджер, работавший с Ираном. Трудно сказать, что послужило поводом для таких кардинальных изменений — то ли китайская привычка перебрасывать менеджеров с места на место, то ли досада от успехов земляков из Lifan. В любом случае, мы оказались в исходной точке, и все было необходимо начинать заново. Предметом нашего интереса в то время был компактный автомобиль Changan Benben, он же Benni, и мы полагали, что эта модель может быть прекрасной альтернативой морально устаревшему, но все еще популярному в России, Daewoo Matiz, не говоря уже о китайских Chery QQ или BYD Flyer. Основными преимуществами Benni были двигатель объемом 1.3 литра, неплохая эргономика и интересный дизайн. Более того, при условии его сборки в России удавалось достигнуть очень привлекательной розничной цены, что сразу могло превратить Benni в фаворита, несмотря на китайское происхождение. Увы, кадровая ротация в Changan внесла заметные коррективы в наши планы, и оставалось только надеяться на стратегический подход китайских партнеров. Очередная попытка продвижения во взаимодействии с ними была предпринята в августе того же года, когда стало ясно, что ждать активных действий от китайцев не стоит. О ее результатах я расскажу в одной из последующих глав.

Одной из безусловных достопримечательностей Шанхая является скоростная монорельсовая дорога Maglev, соединяющая аэропорт Pudong с деловым центром города. Поезда на магнитной подушке достигают скорости в 430 километров в час, что помогает гостям Шанхая избежать, как минимум, часовой поездки на такси по загруженным городским улицам. При этом в салоне настолько комфортно, что если не смотреть на специально установленное табло под потолком вагона, то ощутить скорость перемещения практически невозможно.

Во время пребывания в Шанхае мне удалось выделить пару часов на небольшую прогулку по реке Хуанпу (Huanpu), она же Янцзы в ее нижнем течении. С борта судна были прекрасно видны основные городские достопримечательности, среди которых выделялась самая высокая в Азии телебашня Oriental Pearl. Шанхай делится рекой на две, значительно отличающиеся друг от друга части: с одной стороны располагается суперсовременный район Pudong, в котором сосредоточены футуристические небоскребы бизнес центров, представительства иностранных компаний, телебашня и элитные кондоминиумы, а с другой, более старая часть города Puxi. Там же находится набережная Bund с выходящими на нее фасадами зданий, построенных в тридцатых годах прошлого века и несущих явную печать классической европейской архитектуры.