Бесплатный фрагмент - Глазами смерти

ГЛАЗАМИ СМЕРТИ СМОТРИТ ЖИЗНЬ, ЛЮБОВЬ ВСТРЕЧАЯ…

Дорогая моя, мое море…

бушующее и неприступное,

влекущее за собой.

Бездонное и умопомрачительное.

Люблю тебя!

и крепко обнимаю в этот день.

Забыв про все дела на свете.

Спешу к тебе,

с большим приветом,

чтобы сказать простое

С Днем Рожденья.

Тебе сегодня 18 лет

и можно все!

Твоя улыбка наполняет город.

Твои глаза сегодня, как огни.

О, Господи, не дай мне повод,

сорваться и забрать тебя от всех:

работы, и проблем,

от хохотушек (преданных подруг),

и от дочурки, сильно на тебя похожей.

Тебе сегодня можно все

и есть на то прекрасный повод.

Я знаю тебя много лет,

ты, как вино, с годами только ярче.

Изъянов нет

(Вселенский возглас).

Тону, плыву,

и вновь тону,

в глазах твоих,

чудесно — звездных.

Другой такой не знаю на земле

и называю тихо — космос!!!

ЗАКЛАДКА…

Еще один раз. Только бы все получилось. Этих денег должно хватить.

Макс по кличке «наркомэн» готовился сделать закладку. Все нужно сделать быстро, четко и аккуратно. Иначе начнется цепочка неприятных событий. Отлаженная схема работает, но даже она может дать осечку. Перепроверка. Вроде все хорошо. Код от подъезда 1707В. Между первым и вторым этажами ящики для писем, газет и вот таких «подарков судьбы». Кто-то вошел в подъезд. Черт. Нужно подняться на последний этаж и дождаться, когда подъезд будет свободен. Пройдя 3 этажа, услышал хлопок дверью. Иду вниз. Выхожу на улицу. Открываю приложение на телефоне, чтобы вызвать такси и иду прочь с этой улицы…

Осень может быть лучше, чем это дерьмовое лето. На этом все. Надо начинать с чистого листа. В кармане брынькнул телефон. Смс с пополнением счета на нужную сумму средств. Никогда еще пополнение кошелька не вызывало во мне столько сожаления, злобы и отчаяния. Прячу телефон в карман. И иду с Богом.

………………………………………………………………

В навороченной квартире заиграла музыка айфона. Статный, взрослый мужчина с легкой сединой, взял трубку, и ответил коротко: «Да. Скоро буду». Вальяжно бросив трубку на мягкое кресло, мужчина подошел к зеркалу, посмотрел на свое уставшее лицо, что-то пробурчал себе под нос, и, отодвинув в сторону дверцу, достав пиджак за 3000 североамериканских рублей. Зашел в комнату к жене. Она спит, так же сладко, как 20 лет назад. Такая ранимая, нежная и самая любимая. Не стал будить. Его щетина даже от самого легкого поцелуя разбудит ее, и тогда он уже не уйдет. А дела в это время не ждут. Прикрывая тихонько дверь, он идет дальше. Сын еще малолетка, а проблем уже столько, что хоть вычерпывай. Мать разбаловала, да и сам хорош. Деньги могут все, кроме одного, научить ребенка ценить, сколько родители отдали сил, чтобы у него было все, что нужно. Кричать нельзя, в этом возрасте крик, как удары пощечин. Надо спокойно подойти и все объяснить.

— Во что играешь?

— Не твое дело пап, все равно не разбираешься в этом.

— Ну да. Оторвись на минуту, разговор есть.

Недовольный взгляд сына был ловко отражен сильным взглядом отца. Есть что-то в глазах мужчин такое, что смиряет любой нрав. Мальчик нажал на паузу.

— Что хотел?

В голове прозвучал гул. Если бы так сказал подчиненный, он бы его уволил. Но это сын, его не уволить.

— Мать не в курсе, но последний раз ты сильно «вляпался». Я еле тебя отмазал. Еще раз купишь «дрянь», сам будешь разбираться, понял?

Ребенок вздрогнул. Взгляд подвис. Будто где-то в глубине мозга старый таракан пытался найти подходящий ответ.

— Да.

Коротко и емко. Жаль, нет ремня, на такого раздолбая. Впрочем, боишься, что в таком возрасте это может еще и понравиться..

— Бог с тобой. Пожалей мать. Больше ни о чем не прошу.

Мужчина встает и поворачивается к двери.

— Отец…

— Да?

— Я тебя понял!

— Спасибо, сын.

Мужчина закрывает за собой дверь и покидает не только комнату, но и этот дом. Работа не ждет. Ипотека сама себя не покроет.

………………………………………………………..

Часом позже в этой квартире зазвонил другой телефон.

— Алло!

— Виталик сегодня надо взять план-конспект. Подруливай к 12 часам на шибку.

— Понял, Тема! Буду!

Юноша отключает свой ноутбук. Снимает телефон с зарядки, и, взяв свой небольшой рюкзак, выдвигается к выходу. Мать перекрывает собой дорогу. Но музыка в наушниках сильнее. Она не дает понять, о чем идет речь. И обогнув женщину, словно препятствие, парень покидает отчий дом.

……………………………………………………………

Женщина плачет. Кажется, это занятие удается им особенно хорошо. Каждая женщина плачет по-разному. Иногда мы не верим в их слезы. Но поверьте истинные слезы вовсе не на глазах, а в сердце. Женщины всего мира плачут по-разному. Однако слезы этой женщины знакомы всем матерям. Она пишет смс мужу: «Андрей, наш сын опять ушел из дома, не покушал и не поговорил со мной. В ушах наушники, на глазах очки. Обвел меня и вышел через дверь. Я плохая мать…»

…………………………………………………………………………..

Телевизор показывал программу Время. Диктор рассказывал новости, от которых не уснешь. Как так вышло, что вот уже 20 лет нет хороших новостей? Она не знала. В комнате царил мрак и холод. Тучи сгущались. Сегодня последний день. Последний день…

………………………………………………………………………………..

— Ну что, паря, закладка у тебя? Можно и вдарить по здоровью. Жим жим?

Парни сели в тачку без номеров и поехали, нарушая все правила, но сегодня им можно.

………………………………………………………………………………

Пальцы дрожат. Нужно снять денег и купить еду, лекарства, список остался дома. Ладно, для начала купить еды и хороший кофе. Она так любит хороший молотый кофе…

……………………………………………………………………………………….

— Ну как? Хорошая доза? Заходит?

— Да, вроде хорошо. Ща, чуть раскумарит, посмотрим.

У потолка танцевали тени, и каждый видел свое.

…………………………………………………………………………………..

«Не волнуйся, ты хорошая мать. Просто мы с тобой мягкие, слишком. Надо с ним жестче. Я приеду и поговорю с ним. Не переживай. Позвони подруге, сходи, развейся. Вечером принесу твои любимые вишни. Выше нос любимая. Целую».

……………………………………………………………………………………

Вита. Виталя. ВЕталь. Проснись.

Эти крики не могли привести в чувство парня, чье сердце остановилось 15 минут назад.

Выбора не было. Если вызвать скорую помощь прямо сюда нас всех заметут. Надо что-то делать. Втроем мы вытянули тело на балкон и скинули за бортик. Остается надежда, что тело не будут вскрывать. Отец у Виталия строгий.

Девушка Виталия вышла на балкон и замерла.

— Звони 03, Дура.

………………………………………………………………………………………

Совещание закончилось слишком хорошо. Такие подарки судьбы не бывают безвозмездными. В кармане завибрировал предательски телефон.

— Алло!

— Андрей Семенович?

— Да, верно!

— Капитан Прокопенко Валентин Георгиевич, следственный отдел. Вам нужно проехать по адресу ***** на опознание.

— Что?

— Ваш сын разбился.

В трубке одни гудки. Полиция не медики. Адрес отпечатался на лбу. Словно ужаленный, отец сорвался с места и помчался, куда глаза глядят, но лучше бы не видели.

…………………………………………………………………………………

— Это ваш сын?

На холодных постелях безжизненное тело только отдаленно напоминало знакомые черты.

— Бедный мальчик…

Отец узнал все. Вся жизнь малыша промелькнула перед глазами.

— Да, офицер — это мой сын!

— Соболезную.

Покрывало укрыло безжизненное тело навсегда.

……………………………………………………………………………………

— С вас 1759 рублей 48 копеек.

— Возьмите.

Вся еда куплена и немного личных вещей. Надо идти домой. С пакетами парень пошел по знакомым местам. Но сегодня, даже в знакомых местах было слишком непросто. Трем веселым гопникам не хватало настроения. А полные сумки придавали азарта.

— Дай закурить!

— Не курю.

А ответ и не требовался. Отвлекающий маневр, чтобы врезать со всей силы под дых. И трепать по лицу, пока парень не выключится. Чтобы не орал. Забрать все, что есть и на прощание оставить автограф из мочи и заплеванного лица.

— Бежим, а то заметут.

………………………………………………………………………………..

Где же ты сынок. Вот уже и фильм твой любимый показывают, а тебя все нет и нет. Надо встать приготовить тебе ужин. Но сил больше нет.

……………………………………………………………………………………

— Отец, где вы обнаружили тело?

— Да ясное дело, где, по адресу *****

— Спасибо отец.

Водитель скорой помощи курил вонючую папиросу, собачья работа, каждый день перевозить смерть с места на место.

Дружки твои поспособствовали. Ну что ж с них и спросим.

………………………………………………………………………………….

— Дядя Андрей не убивай, мы здесь не при чем.

Кричал так громко ребенок, как только хватало сил.

— Не при чем? Мой сын из-за вас погиб! Может и вам лучше не жить?

— Мы не при чем. Он сам эту «дурь» достал.

— Где достал. Пиши адрес, мудак.

На лице Андрея больше не было жизни. Так выглядят только лишь мертвецы.

— Вот.

— Понятно. Живи мразь. Но помни. Тварью помрешь!

Дверь захлопнулась. На лице Артема застыл страх и слезы. Через полгода этого парня снимут с импровизированной виселицы. В газетах напишут: доигрался, наркоша. И только он один будет знать, что причина всему этот никем не отмеченный день.

……………………………………………………………………………………

Мамочки. Как больно. Глаз заплыл. Нос, кажется сломан. Во рту не хватает пары зубов. Неплохо меня так приложила жизнь. Кости вроде целы. Могу идти. Ох, кажется, ребро сломали. Гандоны.

Как больной с простреленной ногой, парень волочил свое тело к дому. Зализывать раны. Но у подъезда его уже ждали другие неприятности.

………………………………………………………………………………………

— Я не стану тебя бить, вижу, за меня этот долг тебе уже заплатили. Я пришел тебя убивать. Хочу, чтобы твоя мать видела, как ты умираешь!

Если бы парень мог, он бы побежал. Но из-за сильной боли он просто продолжал тихо хромать в сторону дома.

— Я тебе помогу.

Мужчина, сбил парня с ног, и потащил его по порожкам до самой двери.

Дверь не была заперта. Они буквально ворвались в квартиру.

……………………………………………………………………………………….

— Ма!

— Как что-то серьезное так сразу Ма? Молчи уродец.

— Я пришел забрать жизнь твоего сына, слышишь? Выходи.

Но в ответ не было слов. Не было страха. Ничего не было.

— Ма…

Мужчина прошел в комнату. Осмотрел все, и, уходя, обронил фразу:

Теперь сам все поймешь, мразь.

Парень ползком добрался до кровати матери взял ее за руку, но было поздно.

………………………………………………………………………………………

Мужчина решал, как сделать из этой истории что-то адекватное, чтобы жена его, так и не узнала каким выродком был их сын. К утру все было готово.

— Саша, наш сын трагически погиб этой ночью. Спас девочку, которая переходила дорогу. А сам попал под колеса автомобиля. Его больше нет.

— Андрюша, наш Вита. Как же так…

Эти слезы пройдут. Останется гордость за сына. Думал мужчина на грани нервного срыва. Эти слезы пройдут. А где-то сейчас слишком тихо.

………………………………………………..

ЭКСПЕДИЦИЯ…

Мы отправились далеко на север. В место, где зародилась жизнь. По легендам первое племя кочует именно с этих мест. Нам стало интересно разобраться с этим. Ведь по сей день ничего не известно об этих местах. Словно они окутаны тенью таинственности. Самолет доставил нас до крайней точки. Затем вертолетом мы пробрались дальше и там, где уже не было возможности ни у каких воздушных средств, мы отправились группой из 7 человек. И наконец, в заснеженных местах мы наткнулись на поселение. Люди, не знали даже какой сейчас год или век. Им это было просто не интересно. Они жили самобытно. Наш доктор взял анализы крови и обнаружил, что эти люди никогда не болеют. И живут до 140 -160 лет. Это был прорыв. Ведь мы лишены такой перспективы. Ты подружилась с местной девочкой, лет 12 на вид, и она рассказала тебе сказки, об их культуре. Таких сказок у нас нет, но есть отголоски их. Будто и правда вначале миф придумали именно здесь и легенды тоже. Но я, как философ, подумал о том, что у любой легенды должна быть первопричина. И отправился искать ее. Оказалось, что у этого племени есть и особый татем. Они поклоняются некоему существу. В это время, когда уже практически никто не верит в церковь, у них здесь своего рода храм. Но оказалось, что это жертвенный храм. И каждый год 31 декабря они приносят 6 жертв. Чтобы задобрить духа, который дал начало этому племени. Первоотец. Археолог, из нашей экспедиции, обнаружил, что некоторым вещам, которые здесь есть, по несколько тысяч лет и больше. Но волновало его другое. Их качество. Ими пользуются, по сей день. У нас большинство этих предметов потерялось, пройдя границу истории и эволюции. Если так можно выразиться. Ну, примерно так, как с гусиным пером, когда появился ноутбук. Они чтят свою историю и знают всех своих предков от любого колена. Невероятно. Ты обнаружила, что здесь никогда не было войн и распрей. Все живут в мире и согласии. Воды, которые здесь протекают, наполнены всей таблицей Менделеева и примесями чего-то инопланетного. Вождь племени сказал, что здесь упал камень с небес и образовался этот водоем. Я понял, что это был метеорит, а вода — источник их долголетия. И, что самое удивительное, умирают тут не от старости, а просто по жребию между самыми старыми людьми. И кому выпадает, тот и становится жертвой в ритуале. И считает это честью. Потому что верит, что так круг жизни идет на новый виток. Нам не разрешили присутствовать в этом ритуале. Но ты выяснила, что недалеко от озера находится дом демона. Дети говорят, что каждый раз перед ритуалом в этой избе появляется нечто. И всем запрещается ходить на это время брать воду. Поэтому берут все заранее. Нам никто не запрещал пойти к озеру, и мы отправились всей командой. Дом внешне был старый и повидавший жизнь. Нам ничего не стоило войти. Но внутри нас ждал житель этого поселения. Он испугался, что мы пришли и приказал нам уходить. Иначе быть беде. Но мы остались и наблюдали нечто невероятное. С луны в ночь с 30 на 31 декабря будто отделился кусок и направился в сторону земли. Прямо к этому дому. Так как если бы дорога была устелена прямиком сюда. Постепенно стало видно образ всадника. В библии есть образ всадника апокалипсиса и один из наших подумал, что видимо раньше легенды не сочинялись, а наблюдались и передавались, как знание о том, чего нельзя было понять. Когда всадник достиг земли, то словно модернизировался в человека большого роста в черной мантии, и с закрытым лицом. Мы предположили, что это маска, чтобы дышать, ведь с луны направляясь к земле нужен кислород. И если это существо органическое, то и ему нужен воздух. Человек племени был слугой, который раз в год встречает своего господина, и в этот раз, все было так же. Мы не мешали. Мы наблюдали. Был собран стол с угощениями. Еда была на 100 человек, вот только гость был один. Мы все сели за стол, по повелению этого «гостя с небес». И оказалось, что стол нам по грудь. Этот размер явно соответствовал параметрам всадника, а не обычным людям. Кроме того, стол был только здесь. В поселении не было столов. Гость снял маску, тогда как человек племени удалился, чтобы не видеть его лик. Маска была снята, а за ней скрывалось лицо, человекоподобное, но грубое и громоздкое. Если нас лепили по этому образу и подобию, то вполне вероятно, что в нас есть общий ген и днк. Визуально, кроме размеров, нас ничто не отличало.

— Я знаю, вы прибыли, чтобы изучить это место. Меня зовут Морлок, но здесь меня знают, как Морок, а в вашей традиции и вовсе как Смерть. Вы можете задать любые вопросы, но взамен, каждый из вас должен оставить самое важное для него здесь, в этой комнате. Своего рода дары волхвам.

Первой свой вопрос задала ты. Женщины всегда довольно шустрые на подъем, а ты шустрее многих.

— Я хочу знать, что ко мне чувствует человек…

— В этой комнате есть человек, которого ты достойна. Тебе просто стоит обратить на него внимание, ни как на друга и товарища, а как на человека, с которым можно будет идти через всю жизнь, рука об руку. А тот человек вовсе не знает, что ему нужно. Он к тебе пока не готов и не факт, что когда-нибудь будет…

у Александры проступили слезы. она положила на стол ожерелье, которое ей подарил, видимо тот человек, и вышла из комнаты. Я хотел ее догнать, но у меня тоже были вопросы. Следующим ответ держал Валера.

— Откуда вы?

— Из галактики Скореон, Вселенная Зенус, Планета Жечужиа.

Он оставил свои часы. Подарок отца на совершеннолетие.

Костя тоже выдал перл.

— Вы нас создали?

— Да. Но вы не стали нами. В условиях этой планеты вы стали богами. Но в условиях нашей планеты, вы бы не выжили. Поэтому мы вас не смогли забрать. Вы наши дети и потому мы приходим проведать вас.

Он оставил свою фотографию с сыном. Его сын погиб 10 лет назад. Костя не расставался ни на миг с этим снимком, но раз мы всего лишь боги этой планеты, значит никакого после смертного мира — нет. Человек ценен, пока он жив. 10 лет в поиске ответа привели к ответу, который не хочешь знать…

Олег довершил.

— Для чего нужны жертвы??

— Мы приходим забрать тех, кого выбрало племя, чтобы научить их выживать в нашем мире. Мы даем им шанс на новую жизнь, ведь они больше не могут умереть, как и мы. Но пока, к сожалению, их организм слишком слаб для нашей планеты. Перегрузки оказывают жестокое влияние на организм в целом, и когда мы достигаем наших просторов, человек чаще всего погибает, вдохнув наш воздух. Но мы считаем, что с ходом эволюции ваш организм приспособится. И ждем этого великого часа, чтобы обучить вашу расу нашим знаниям и вывести вас на новую ступень развития.

Олег отдал свое кольцо. Это был подарок жены. Она умерла во время родов. Он хранил это кольцо в память о ней, как самом дорогом человеке, с которым свела судьба.

Надин продолжила, задавая, свой вопрос.

— Почему вы выбрали из множества множеств именно эту планету?

— Случайность. Метеорит попал в борт корабля и отклонил нас от выбранного курса, пришлось снижаться, и в результате мы оказались на этой планете. Вес корабля был не маленьким, и под нами образовалась яма, в которую мы сливали остатки топлива, чтобы избежать декалибровки. Ну и найдя вашу планету пригодной, мы провели эксперимент. Он был вполне удачным. И мы решили не продолжать поиски, а вернуться домой. На месте, где мы приземлились, спустя время образовалось озеро. В его основе лежат отходы нашего топлива, и при взаимодействии с водой это дает свой эффект. Клетки получают доступ к тайному знанию и обогащаются. В свою очередь это дает то самое долголетие и здравый ум, например. Но это далеко не все свойства конечно. Однако стоит человеку покинуть эти места, и он вновь вернется к обычному своему существованию. Он умрет если быть точнее.

Надин отдала свою книгу. Это был сборник стихов Есенина. Забавно, ведь именно эту книгу она читала всегда, как мантру перед сном.

Женя не стал дожидаться очереди, он просто выпалил.

— Вы верите в бога?

— Наша цивилизация существует много световых лет. Мы верим в первоначало. По-вашему некий взрыв, из чего все и произошло. Мы не выбирали судьбу. Это данность. Математический расчет или просто стечение обстоятельств.

Женя заплакал, впервые в жизни, наверное, так как никогда я не видел на его лице слез. Никогда. Он оставил не предмет, а остался сам. Потому что решил, что ему больше незачем быть здесь. Он хочет узнать о той стороне все, что только возможно. И Морлок согласился, но указал, что больше никого не сможет взять, так как корабль, на котором он прибыл, не рассчитан на большое количество пассажиров.

Оставался лишь я и мой вопрос был прост до безумия.

— Что есть Любовь…

— Ее нет. Это лишь выдумка, за которой спрятаны ваши истинные намерения. Быть с человеком. Стать важным для человека. Обрести смысл. Это такой же выход из разного рода слабостей, как и другие привычки, по типу курения или выпивать. В нашем мире нет категории любовь. Есть значение — репродуктивная функция, и она обязательна, к исполнению. Продление рода это основа жизни. И в вас это было заложено. Но вы слишком заглядывались на звезды, а они не могли вам ответить…

Я отдал кольцо, которое предназначалось для Александры. Мне не нужно колец, чтобы доказать свою любовь ей. Она все поймет, глядя в мои глаза. Ведь любовь на самом деле это для каждого целый мир. И никакие боги не могут знать наверняка, что есть моя любовь…

Мы закончили трапезу, и Морлок попросил нас уйти, дабы не смущать племя. Все же народ суеверный и может нас при случае и убить, если что-то им не понравится. Мы вернулись в поселение, и вождь позволил только мне одному присутствовать на церемонии. Это нужно было, чтобы задобрить богов. Я согласился.

Церемония была подобна ритуальному танцу, в ходе которого рассказывалась история о пришельцах, которые основали здесь жизнь и подарили людям вечность. Жертвы выпивают особый настой, после чего их тела немеют, а глаза перестают смыкаться. Визуально может показаться, что они мертвы, но это совсем не так. Паралич, вот что это за явление. Оно пройдет вместе с действием яда, который они приняли. И тогда очнутся уже лишь в другой галактике. Разве не такова идея рая? Интересно.

Церемония закончилась, и меня попросили уйти. Я не возражал, мне было о чем подумать.

Я пошел к Александре. Она плакала весь день. Ее не покидала мысль о том, что все это лишь чей-то дурацкий эксперимент, и вся жизнь ровным счетом ничего не значит, в масштабах вселенной. Я обнял ее и сказал, что люблю. Она вжалась в меня, как комочек, и попросила повторить это, но чуть тише, чтобы только она могла слышать. И я повторил. Тогда она посмотрела мне прямо в глаза, и я все понял. Любить, значит жить. Нам нужно было возвращаться домой. И я обрел счастье сегодня. Корабль покинул планету. Люди проводили нас на дорогу, которая приведет к ближайшему населенному пункту, снабдив провизией. Мы не забудем это место, так как оно будет жить в нас до самых последних дней.

…

Женя вышел из корабля и сделал впервые свободный вдох сердца. Его лицо освещало солнце и все только начиналось…

КАТАСТРОФА…

Вот уже полгода мне снится один и тот же сон. Я ничего не могу с этим сделать. Видимо настало время записать его и с этим пойти к психоаналитику. Впрочем, может после того, как я выплесну его на бумагу, все изменится. Ведь так бывает.

Я очнулся в городе с миллионной численностью людей. Недалеко от меня располагалось метро. А точнее вход в метрополитен. Куча разных вывесок от «макдак», до «теле2». Мегаполис. Не люблю большие города за вечную нехватку воздуха. И вот, опять, кто-то проходящий меня толкнул. В этих городах много озлобленности, скорости и пустых лиц. Мне одиноко здесь. С этой мыслью я решил пройтись вдоль улицы, но оказалось это не так-то просто. Единственное, что спасает это наличие мини-кафе, в которых можно найти убежище.

Кофе с корицей обычно пробуждает меня, но не в этот раз. Сил нет, и, даже, часы на руке отказываются двигать стрелку вверх. Девушка принесла рогалик. Комплимент заведения. Ну, хоть что-то приятное в этом сновидении.

Чашка кофе пуста, а на донышке гуща в виде полумесяца и дельфина, что хочет его преодолеть. Красиво. Выхожу на улицу и замечаю, что как-то быстро потемнело. Или кофе был таким долгоиграющим. Впрочем, вскоре разверзлись небеса и удары молний, лишенные грома, поразили меня.

Через мгновение молния, словно образовала кольцо, и, тем самым создала цепь и одновременно магнит. Быть может, именно так создаются магнитные бури или черные дыры. Шутки шутками, а из громкоговорителя донесся голос, объявивший чрезвычайное положение. Это кольцо молнии привлекло внимание огромного метеорита, который направляется именно в эту точку. Нам всем конец. Крышка.

Ко мне подошел незнакомец и схватил за руку.

— Бежим.

Выбора не было. Я доверился. На носу конец света, а значит, и терять ровным счетом нечего.

Мы бежали в метро. А, практически, все оттуда. Глупцы. Ведь метро глубоко под землей. А значит, ничего кроме затопления ему не грозит. Лучше уж быть похороненными заживо под землей с вероятностью выжить, чем умереть от удара метеорита. Впрочем, каждому свое, не так ли?

Вагоны остановились. Ехать некуда. Везде пусто. Но были и те, кто был в курсе, куда нужно двигать, и вот таким отрядом в 50 — 60 человек мы и бежали, сломя голову. Каждый миг был на счету. Передвигаться в метро без скоростных поездов и дорожек это все равно, что ползти, но выбор был, не то чтобы слишком велик. Радио трещало по швам. Крики, стоны, музыка и, временами, голос диктора: «МЕТЕОРИТ ВХОДИТ В АТМОСФЕРУ». « ВСЕ В УКРЫТИЕ». «ПРОЩАЛЬНЫЙ ДЕНЬ ЗЕМЛИ».

Умение поддержать на вес золота, но видимо не в этот, чертов, раз. Мы двигались к центру города, но под землей. Почему именно к центру? Не было времени уточнять. Двигались, как только могли, быстро. Но тут все и началось. Оказавшись на достаточной глубине, и даже под водой, мы не учли одно. Удар может быть такой силы, что затопит нас всех. И удар случился.

Удержаться на ногах не вышло. Многие упали, и не самым удачным образом. Кто-то сломал руку, кто-то ногу. В общем, кто не смог двигаться, и был ранен, остались позади. Нам повезло сильнее. Группа из 25 человек продолжила маршрут.

Нам удалось запечатлеть нечто нереальное, а именно, как вода затапливает станции метро и пытается играть с нами в догонялки, и ведь кого-то застает врасплох.

В конечном счете, мы оказываемся в назначенное время, в обозначенном месте. Чертов ублюдок, все знал заранее и привел тех, кого выбрал. Остальные, просто не сумели. «Это вынужденные потери», говорил он. Землян снесло к чертовой матери, а для него это всего лишь вынужденные потери — выродок.

Оказалось, что в метро есть тайное убежище еще времен Сталинских репрессий. Вождь не был настолько уверен в своей власти и потому были и пути отхода. «Народ вещь нестабильная, в любое время может учинить бунт. Надо только качнуть в правильном русле. И…»

На целый год мы оказались в убежище древних времен. Но еды здесь хватало, жаль, развлечений было не много. Нас осталось всего 14 человек. «Каждой твари по паре». Но продолжением рода мы не занимались. Стресс, который человек испытывает на пороге катастрофы, дает о себе знать. Мы изучали книги, которых здесь хватало. И, по тайному сговору, лазали к выходу, который представлял собой круглое сферическое нечто, через которое можно было разглядеть, что произошло с нашей планетой или конкретным местом, в данном случае, и, при необходимости, покинуть бункер. За год мы сделали всего 2 вылазки. Смотреть было не на что. Разруха. Трупы. Гниль. Изуродованные сооружения. Здесь нет больше жизни. А Ноев ковчег уцелел. Возможно, напрасно.

И вот через год я отправился на вылазку один. Никто не думал, что все так изменится, и я тоже.

На поверхности все заиграло иными красками. Словно вокруг новая цивилизация. Я не мог поверить своим глазам. Поезда без колес. Машины. И люди. Новые люди. Совершенно не такие как мы. Высокие, статные, сильные, с датчиками на шее. Пронаблюдав эту картину час, я все понял. Наша жизнь всегда была занесена извне. Космос. В этот раз эксперимент, которому тысячи лет оказался провалом, и нас снесли с лица земли. Отстроили новое на ошибках прошлого. «О новый, дивный мир». И теперь перед нами лишь один вопрос: «Что делать?» Ведь мы отголосок прошлого, а значит, угроза!

На этом сон обрывается, и я, в холодном поту, просыпаюсь, а значит, нахожусь в своей постели, и за окном вовсе не тоже, что и во сне. А жаль, иногда очень жаль. С этими записями меня, наверное, могут и приговорить в наше время. Пожалуй, пусть они полежат еще немного. А впрочем…

НАШ ДОМ…

Наш дом будет стоять на берегу реки. Я видел это место. Наше утро будет начинаться с детских криков. Ты будешь улыбаться и толкать меня в бок, чтобы я сходил посмотреть, почему наши дети не спят в такую рань. Я встану, но прежде поцелую тебя. Ты засмеешься. А я попрошу тебя запомнить, на чем мы остановились, и пойду посмотреть, как там наши дети. Так похожие на тебя, так непохожие на меня. Они играют в «войнушку» под лучами летнего солнца и мирного неба над головой. Играйте. Пусть войны будут только такими. Я спущусь на первый этаж, чтобы приготовить тебе легкий завтрак и крепкий кофе. И, когда снова войду в нашу комнату, дети уже разберутся, что война это плохо и мир должен быть всегда, даже если обидно проигрывать. Мир должен быть. Ты лежишь на животике и сопишь. Я ставлю завтрак и иду к тебе. Но ты хитрая уже давно ждешь меня. Здравствуй, мое доброе утро. Просыпаться так — значит жить. Засыпать рядом с тобой — значит мечтать о доме, в котором нам хорошо. Я приношу тебе завтрак в постель, и ты улыбаешься мне. Это все о чем мы мечтали. Я твой Питер Пэн, ты моя Вэнди. а наша маленькая Динь — Динь все еще спит. Утро может быть таким прекрасным. Разве мне нужно что-то еще? Ты просишь рассказать тебе сказку, а я хочу тебе прошептать: моя сказка уже здесь в твоих нежных объятиях и сладких поцелуях. Но я сохраняю это в себе. Потому что боюсь сглазить. Слишком хорошее это утро, так пусть оно продолжается вечно. А я буду вечно уводить тебя от проблем, варить вкусный кофе и знать, что за все это я благодарен тебе…

Я ЛЮБЛЮ НА ТЕБЯ СМОТРЕТЬ…

Я люблю на тебя смотреть. Не важно, фото это или видео, или просто ты в моих объятиях. Я люблю это время, которое могу слышать твой голос, видеть улыбку и созерцать вместе с тобой ночь полнолуний. Наверное, мне не нужно твое тело, хоть я и люблю каждый миллиметр твоего нежного, хрупкого тела. Я все время заглядываю за горизонт твоего мироздания и вижу там душу вплетенную в балерину, она прекрасна, тонка, слегка надломлена.

Если бы меня спросили, я бы сказал, что этой балерине сломали пальцы на ногах, но пуанты спасают ее от падения это баланс, который она держит и выдержать может все:

боль

унижение

страдание

ненависть

жажду

она может, потому что в ней огнем стоят:

любовь

нежность

забота

дружелюбность

все, что предают и предается забвению…

Вглядываясь в твои глаза, я ищу себя каждый раз, потому что и моя душа была когда-то чистой, словно слезы, которые ты так часто проливала тайком от всего мира. Я просил у судьбы одного — чтоб нам дали на миг эту встречу. Я ее получил.

Самая лучшая встреча за жизнь, такая у каждого может быть.

Из всего, что меня окружало:

неудача

нелюбовь

презрение

низость

Ты подарила мне веру, прежде всего в себя.

Парню с отрубленными крыльями не нужно многое, чтобы снова взлететь, Ему нужны были твоя нежность, твоя стойкость и детский взгляд на этот жестокий мир.

Глаза маленького принца.

Я просил тебя об этой книге, как напоминании о тебе.

Потому что каждый раз, вглядываясь в ее картинку, я буду вспоминать о тебе.

Твоих:

руках

губах

поцелуях

И как это круто, когда можешь говорить с человеком обо всем. И просто растворяться в совместной с ним тишине, слушая сердце.

Трудно быть богом, но когда я просыпаюсь утром и смотрю на твое фото, я думаю:

спасибо за каждое прикосновение

за все поцелуи, которых мне тебе не объяснить

за каждую фотокарточку

за каждый абзац переписки

за каждую запятую телефонных звонков и смс…

но главное, за умение быть рядом, даже не зная, где я сейчас могу быть.

Однажды я простоял целый час под дождем, недалеко от твоего дома, чтобы просто понять, какого это быть здесь, рядом с тобой.

Дождь ударял по лицу, а я думал:

может быть это твои поцелуи

может быть, именно здесь, я живой

потому что меня это держит на воле…

Я хочу жить, чтобы знать, какого это любить тебя здесь и там…

Как это быть с тобой одним сердцем…

МЕЧТАТЕЛЬ…

— Я, танцующий бог на земле и мой танец — любовь!

— Но ведь ты совершенно один. Тебя слишком давно не видели в окружении рьяных девиц, чтобы ты на себя примерял этот статус, лишенный всех чувств.

— Разве это мешает быть богом? Иисус не мог доказать пред судом, что он божий сын, от меня ты чего хочешь??

— Да, просто, правды. Признай уже, что ты завернул это все для красивого словца и не более того. Никто не поругает, не осудит, не убьет, в конце концов. Ты ж просто комедиант и танцуешь от слова «паршиво».

— Правды… ну, давай попробуем начать, хоть сегодня.

— Ну, давай!

— Тогда слушай. Я пишу ей каждую ночь, что люблю не за свет невечерний на небе ночном, не за голос, которым и горы можно свернуть и реки против течения повернуть, а за то, что в объятиях ее я свободен от всех. Но ей мало. Она просит чего-то еще. А я не могу дать больше того, что действительно чувствую в этот миг. Не могу, не умею, не буду.

— Эгоист! Любишь только себя одного.

— Погоди судить, выслушай, раз уж начали этот разговор. Она просит, чтобы я никогда больше не трогал ее, а я трогаю будто назло. Не целовал, а я, словно, клещ врезаюсь в губы, что меня не оторвешь. А потом, когда дымка сойдет, и глаза обретут новый цвет, я пойму все и протрезвею. И признаюсь, что понял ее. Признаюсь, в каждом слове, и каждой ее просьбе. Поддержу раз настолько не мил. Раз тошнит от того, что приходится через себя делать шаг. Я ж не делаю, я просто живу. Влюбляюсь, переживаю и отпускаю. На волю птицу выпускаю и не жалею ни о чем.

— Ты же делаешь ей больно, скотный ты двор.

— Больно? А целовать замурованные стены, а обнимать срубленные дубы, а кричать самые нежные стихи, только чтобы пробиться сквозь двери, за коими пустота — это не больно?

— Ладно, черт с тобой, жалься!

— И буду, раз растравил, черт лысый. К другой спешишь, хоть на край земли, через все города, без купюры в карманах, и, зная, что все это нужно только тебе. Но мчишься. Важно. Необходимо. Ест что-то внутри. Хочешь увидеть, обнять, а даст Бог и объяснить еще раз, как это хорошо — спешить без гроша к человеку, который не здесь. Приходить и стоять у дверей, и не знать пустят тебя или нет. И даже если не пустят, возвращаться, но думать о ней.

— А она что же садистка?

— Мазохистка! То откроет дверь, то закроет, играет на нервах своих же страстей. Дура. От таких поворотов раны словно гниют и кровоточат, все никак не могут зажить.

— Ну, может и не дура. Может проучить решила тебя, дурака.

— Да черт ее разберет. Качели. Есть девушки шаг вперед и четыре назад, а есть девушки — качели! Туда, сюда и самой не понять, где ж нормально. А нет, кажется, когда седоков нет в седле все нормально или…

— Примеры у тебя конечно, хоть головой о стену бей…

— Нет. Нельзя. Ведь любишь! Или вот еще, как тебе эта? Та, которая вечно в работе и занята, а, когда свободна, то ты в этом списке свобод априори не значишься, друг. Потому что не вписан в события жизни и рок. Потому что никто. А ты ищешь с ней встречи, зовешь, распыляешься на слова и прощаешь ей память золотой рыбки, и прощаешь ей все, потому что не можешь ей предъявить, что так делают только тупые овцы, да козы, которые сами себя не уважают и других ставят в ноль.

— Ну, а выход какой-нибудь есть?

— Да! Сказать напрямую — нет! Встретиться и сказать напрямую, что не то. Я же не Аполлон, не Македонский, не Ален Делон. Не обязан словить кайф и славу всех этих взглядов. Мне хоть один бы поймать, так словлю, и свалю из сетей интернет, и повсюду закончу свои напевать, бесконечно сопливые, тексты. А зачем? Для кого? Для нее? Так она уже здесь, под рукой и со мной говорит, битый час. А пока… я один, словно цикас, лишенный удачи чувствовать вкус ее губ в эту ночь.

— Эко тебя развернуло. Ты хоть соберешься? Или за сигарету и виски?

— Да я ж не пью, не курю, хоть и чешет под сердцем, вот тут что-то чешет, скребется, возможно — душа.

— Или совесть… стольких попортить в поисках своего…

— Да, что ты знаешь о поисках своего. Когда ты для нее, хоть в огонь, хоть под воду, а она, остолоп, все молчит и молчит, и звезда ей с небес не расскажет, как сложно любить в тишине одному.

— Неужели никто тебя не любил?

— Любил, не любил, я не знаю, а знаю, что в эту конкретную ночь я один, и тебя бы забросил, но ты мой единственный друг на границе путей междуречья.

— Тебе бы книги писать.

— А что толку? Мне бы одну, да скурить лет за 30 — 40 теперь. А уже самому, хоть готовься к поклону земле. И придумали ведь хоронить, лучше б в вечном огне догорать, так как жизнь прогорал я насквозь, и не страшно было огня и развеяться по ветру.

— Кремация, вроде еще в моде.

— Да далеко, сучка крашена, столько ехать, да ради таких услуг, проще уж окапаться в земле. Но устала земля от врагов и поэты ей не нужны. Отдохнуть бы от крови, болезней и мук, а она все в себя, и молчит…

— Вот ты поэт, тоже. А как же прийти, оградку справить, покрасить, вспомнить…

— Да, что ж мне, вспомнить больше негде, что ли?? Да и бог с ним, а нынче бог черт его знает где, кроме меня, что танцует над звездами в ночь. Да и я чересчур человечен.

— Ницше бы тобой гордился, наверное.

— И ты знаешь, что я вдруг понял.

— Что же?

— А вся жизнь бумеранг. Вот ты сделал кому-то плохо. Нагрубил, унизил или просто отвернулся от человека, а оно к тебе прилетит. Годы выждет, а прилетит. За свои проступки, я уже так словил, что сполна, поделиться могу. Ну, а вы дорогие мои, что же думаете, вас избежит? Нет, не будет он мимо лететь, прямо в голову впишет вам суть. А она дорогая — проста! Если шанс не даешь, то сама будь готова к тому, что и ты не получишь его никогда. Коль обидел, так будь волен подставить щеку и в ответ удержать под ударом судьбы свою масть. Не прогнись, да что там, переживи. Я тебе так скажу: бумеранг лучше всякой причины расскажет за то, сколько слез кто, когда проливал. И пускай адресата на нем не найдешь, он нагонит любого всегда.

— Безысходность. Гиена. Трактор…

— Лобода. Компромисс. Суета.

Смех до слез.

— Ну, ты же понимаешь, что на все нужно время.

— Нет, я понимаю только одно — каждому нужно уметь делать шаг, а дальше разбираться по обстоятельствам. Голова в песке и вечные думы за других, за двоих, и вообще за всю вселенную, привести может только к одному: цикас умрет, вот и все…

ПОЛУМАРАФОН…

Сегодня, как никогда, мне нужно было подумать. Я выбрал дистанцию в 20 километров. Это много, но это необходимое много, чтобы побыть наедине с самим собой. Долгое время меня тянула одна мысль. Мысль о дружбе и о том, как она постепенно перетекает во что-то почти невидимое, когда в жизни друзей появляется Мужчина (если это девушка — друг) или Женщина (если это мужчина — друг). И ведь проблема была настолько весомой, для меня, что ломала изнутри. В итоге сегодня звезды сошлись и я побежал.

Первый километр выгоняет из моей крови весь сахар и это тяжело, потому что организм, будто не хочет расставаться с «вкусняшками». И еще не наступает просветление. Ты ловишь дыхание, но никак не можешь настроиться. Все будто против тебя: и ветер, и машины, и даже шнурки в ботинках.

Но рано или поздно первый километр проходит, и начинается новая жизнь, ты уже постепенно настраиваешь линию своего бега и дыхания, но все еще не можешь противопоставить себя ветру.

Наконец, третий километр делает свое дело, открывая тебе полный карт-бланш. Теперь ты можешь все, а главное, подумать наедине с самим собой.

Годы дружбы почти всегда идут по кривому графику функции. Сначала она идет в горы, потом наступает пик и резкий спад. Ты даже сам не представляешь, где он может тебя настигнуть. Четвертый километр.

Вдруг тебя посещает мысль о том, что ты все время концентрируешься на себе, будто именно ты центр мира, но это не так. Каждый человек это центр мира для себя самого. И ты в этом мире на определенной полке, и не факт, что самой важной. Однако это вовсе не должно тебя убивать. Пятый километр.

Все довольно просто, если отбросить эгоизм. Попробуй! И ты увидишь, что все на своих местах: друг по-прежнему любит тебя и ценит, никуда он не делся и не пропал. Это ты пропал в своих мыслях и обдумываниях. Зачем? Потому что эгоизм не отпускал и редко кого отпускает. Шестой километр.

Сколько раз тебе звонили, писали, звали, а сколько раз это сделал ты? Или ты особенный? Вовсе нет! Ты такой же только забыл об этом. Вот и пришло время вспомнить здесь и сегодня, на седьмом километре.

И ты начинаешь отвергать это, ищешь оправдание и это нормально, но ты не можешь найти хоть одно достойное себе оправдание. Так заканчивается девятый километр.

На десятом ты ловишь себя на мысли, что пробежал половину маршрута и уже забыл, где ты и куда бежишь, а, правда, куда ты бежишь? К себе! Всегда к самому себе. И сегодня это бег к дружбе.

На двенадцатом километре ноги начинают сдавать, им непонятно, вот и тебе пора пересмотреть схему своих бедствий. Ведь никто кроме тебя не виноват в том, что происходит. И тут ты осознаешь, наконец, что ровным счетом ничего плохо и не случилось, потому что в голове проносятся имена всех кто рядом.

Пятнадцать километров — озарение. Ты ускоряешься, потому что все понял, и нет для тебя ничего важнее, чем друг, и хорошо, что он счастлив, ведь ты ему именно этого и желал, а когда он это обрел, ты как-то позабыл об этом.

На горизонте показались огни города, я люблю этот вид. Ты в темноте, но тебя ведет свет. В твоей жизни друзья это свет! Так иди к ним, они того стоят. Каждый из них и все они вместе! Двадцать километров.

Ты не можешь остановиться, ты поймал волну, и теперь твое сердце открыто, и ты добежал до понимания того, как ты сильно не прав. Как ты обижал тех, кто тебя любит, и теперь пришла пора извиниться.

Двадцать два километра: ты перечисляешь вслух имена всех кого любишь. Накопился список и все того стоят. Это молитва твоего вечера. Это осознанность. И если кто-то увидит эти мысли и вспомнит о тебе, тот поймет, что и ты наконец-то понял.

ЛЕС…

Лес… я давно не был. А так хочется. С этой пандемией ни в гости, ни к ручью, ни к белке в лес, ни к тебе, мам. Твой голос каждый день птицами раздается в телефонном отрезке слов. Но слова так мало могут передать… решено. Еду в лес. Ключ зажигания заставляет двигатель реветь, ну прости, мне очень надо. Начинает ласково мурчать. На панели оборотов ясно написано: трогай! Через час я останавливаюсь на дороге, чтобы пешком идти вглубь моего леса. У каждого есть такой. Свой лес. Деревья гладят по голове, птицы поют свою песнь, а белочка делится шишкой, и только странная птица бьется о древца кору, все пытается что-то достать. Так много звуков и все настоящие. Не электронные, мам, не смс, и не чаты и, что там еще, черт их возьми. Хрустят листья под ногами и веточки, что давно меня ждали. Паутина будто лезет в глаза, черт, как я скучал по этому месту. Мам, я скучал…

Спускаюсь в овраг, а тут белый гриб, такой большой-большой, как маленький ребенок стоит, смотрит удивленно, и думает, что ж я здесь забыл-то, а я на тебя посмотреть пришел. Не бойся, я не сорву, не поломаю, будь здоров. В отдалении почудился лось, их много сейчас, страшилы леса. Посмотрю вверх, средь макушек высоких деревьев, солнце пробивается радугой. Кажется мне здесь хорошо. Да, хорошо. Спасибо, мам, за это место и прости, что сейчас не рядом. Но, когда все закончится, эти птицы меня приведут к твоим самым теплым рукам на земле. И твой голос уже не испортят тугие провода телефонов и смс. И выпечку я твою буду кушать, не боясь, килограммов на животе. Мне сегодня так не хватало этой лесной тишины. Музыка в телефоне, в машине, не та, только эта музыка леса всегда особенная и настоящая. Разве я мог променять этот миг на гаджет и бесконечные тревоги в четырех стенах и длинных пустых коридорах…

Нет. Я пришел, мам, поздороваться с нашим лесом надежд. Все пройдет, мам, все будет хорошо, ведь солнце зачем-то да светит, в чаще густого леса. Солнце зачем-то да светит…

МАНТРА…

Когда она произнесла эти слова, для меня это стало мантрой. Теперь я буду их слушать каждое утро. И каждый раз перед сном. Это не шутка. Не блеф. Я люблю эту девушку и каждое ее слово это буря в сердце. Я готов окунуться в вечность с этим человеком и не прогадаю, и не разуверюсь ни на миг, что сделал правильный выбор. Счастье это ты и все, что есть ты — мое счастье. Бесконечное число поцелуев ожидает тебя в эту вечность и немного далее. Все мое время твое. Все мои силы тебе. Все мои объятья и нежность для тебя! Быть твоим это значит растворяться в тебе каждый миг. Взрываться от мысли, что ты уже рядом.

«Мой космос, моя вселенная, моя жизнь, мое счастье… люблю тебя».

ОТНОШЕНИЯ…

Их отношения нельзя было назвать идеальными…

Он юрист с хорошей практикой и знанием языка, она учитель химии и биологии в школе.

Он высокий, поджарый, стройный, с карими глазами, она тонкая, с волнистыми волосами шатенка, с очками в необычной оправе (полумесяцы), и с очень красивыми голубыми глазами.

Как они могли пересечься, в этом жестоком мире, остается только догадываться, но однажды это произошло и вот уже продолжается 4 года.

Вот уже 4 года каждое утро она спешит к детям в школу, а он к обвиняемым на оборону.

И каждый день ровно в 4 часа дня, они устраиваются в уютном кафе на улице Монмартра, чтобы заказать, друг другу (в зависимости от того, кто опаздывает), по чашечке кофе. Иногда так получается, что один уже никак не поспеет к финалу обеда другого, и, тогда официанту передавалась записка, и, когда за обозначенный столик садился человек, тот приносит ему записку и чашку свежезаваренного кофе с ароматом ванили. Приятности в мелочах. Любовь складывается из череды мелких событий… (версия).

В 18 часов оба заканчивали свои рабочие дела и обязательно ужинали вместе. Они никогда не ужинали дома, потому что у них не было общего дома. Не спали в одной постели, потому что у них не было общей постели. Не выгуливали пса, и много каких еще атрибутов, у них не было. Но было что-то, что держало их рядом в глухую ночь. Что не давало укрыться от дождя под занавес крыш, что согревало сильнее, чем кофе…

В 21 час они стояли на крыше отеля, в котором успели поговорить по душам и рассказать через язык тел, что такое быть рядом, когда нельзя. Они стояли, обнявшись, понимая, что это не навсегда. И, что, если бы они только могли, они бы упали с этой высоты, и, взмахнув крыльями, ускользнули бы от всего. Но ее сигарета догорала, и вместе с ней догорали надежды о крыльях. Впрочем, им хватало того, что имели. В наши дни мало кому удавалось так долго хранить тишину. В наши дни все пищит и звякает, от того и ценно каждое настоящее…

В 23 часа оба возвращались к себе домой. Он в пустую конуру, так похожую на берлогу холостяка, а она в шикарный дом, где ее ждали 2 детей и собака. Нет, в этой истории нет мужа, который бы ревновал или пытался убить их обоих. В этой истории есть привычка быть одному. Да, такое тоже бывает. Мы слишком привыкаем к своим игрушкам и уже не хотим делиться с другими. И потому счастливые люди днем, ночью проливают море запутанных слез. Ведь исхода на этом нет. Да и нужен ли он…

В 01:00 оба шли на кухню. Он, чтобы выпить свой протеиновый коктейль, так как желудок просил еды. Она, чтобы ее вытошнило в раковину, потому что только так она могла заглушить боль упущенных лет. Все обиды, унижения и оскорбления, что ей пришлось перенести на своем плече. Она смотрела в зеркало и рыдала, но никто не мог этого больше услышать. Дети спали. А ее горе — парень никогда не бывал в этом богатом доме и верно думал, что девушка вовсе с окраины мегаполиса. Впрочем, кого волнует, что кто-то думал.

А в 04:04 начинался новый безумный день. Для него с 15 отжиманий и легкого завтрака, а так же душа. Для нее, с фразы: «Господи, только бы не опоздать».

Все на бегу. Все в темпе вальса.

И снова круговерть дня и все могло бы и дальше продолжаться так, не меняя сюжетных линий. Но именно сегодня они растерялись в метро, потому что он поскользнулся в душевой и сломал себе руку.

А она подумала, что это конец. И ее день не был таким уж радостным, как ей хотелось бы. Ведь, последние четыре года, именно наличие этого парня с дурацким именем Петр делало ее жизнь лучше, составляя пазлы в картину. А сегодня его нет… телефон не отвечал и хочется даже не умереть, а сдохнуть с тоски. Она берет бутылку красного, вместо кофе, и один бокал. Садится на какой-то нелепой станции и пьет вновь и вновь. Пока бутыль не подходит к финалу. Идет за новой бутылкой и меняет дислокацию. Едет уже наземным транспортом в парк. О работе сегодня речи не идет. В жизни нужны перемены…

Он залечил свои раны и принял гипс, как должно. Вышел из больницы и черт, телефон остался дома. Но впереди еще куча дел. Работа, и то, и это. Еще и свою королеву профукал на целый день. Ну, думает ничего страшного. Приедет к ее школе с цветами. Авось простит старика…

Вторая бутылка красного подходила к концу, а рвота к началу. Туалетная кабинка дрожала от ее позывов, но, что поделаешь пить натощак это убийственно глупо, и курить так много… если бы мы знали, что все это ведет к Раку и другим неприятностям, интересно, мы бы остановились? В ее голове тысяча вопросов и желаний. Хочется быть хоть кому-то нужной. Она идет к метро и кидает монеты гитаристам, цыганам и просто так. Она настоящая, в этот миг, могла бы посоревноваться с той, что уже никак не вспомнит себя. В метро у нее подрезали кошелек. Не нужно быть такой доброй, скажет она потом себе, но это потом, а сейчас она едет, не зная куда и зачем.

Время для кофе пришло и выпита чашка до дна. Записка у официанта, но сегодня никто не придет…

Одиночество может бить очень сильно.

Он направился к школе, но и там не нашел ее. Видимо, все кончено. Затаилась мысль в его голове. Этой связи не должно было быть. Но она состоялась. Жалеешь? Нет! Ни минуты. Но почему же она ушла? Может это просто ее выбор… и если так я приму его стойко. Как странно, что именно с ней было так хорошо. Но видимо пришла пора быть одному…

Она села на лавочку, чтобы достать денег из сумочки, а в сумочке ничего нет. Дно без дна. Паршивый день. Она села в такси и отправилась домой. Никто не узнает, что это такси попадет в автокатастрофу и девушка больше никогда не увидит своих детей и парня, который делал ее счастливой…

Он решил отпустить ее. Ведь нельзя всегда жить прошлым. Может этот день был первым отрезвляющим днем в его жизни. И он твердо решил, что тоже поедет домой. По пути ему встретилась девушка, которой по иронии судьбы отведена была роль его будущей жены. Быть может, если бы в той аварии выжила бы его любимая, то она бы порадовалась за него. Хотя, кто теперь это сможет проверить.

Он купил ей кофе, и они вместе поехали домой. Они проговорили до утра. И были счастливы каждую минуту. Такое раз в жизни бывает. Простите все за то, что он такой. Но если в ваш дом вдруг стучалась плутовка любовь — вы ее больше никогда и ни с чем не перепутаете.

Шла первая ночь без ее объятий. Он еле выдержал ее напор. Если бы она просто оказалась рядом, этого бы хватило, чтобы взорвать вулкан. Один только ее взгляд был способен сдвигать горы с места. Что уж там, сердца людей….

Где бы ты, не была в эту ночь, какие бы не посетила миры, продолжай любить. Всем своим сердцем.

Посвящается девушке, которая придумала летний дождь….

РУКИМЭЧИМОШИ…

Маленькая девочка вбежала в комнату к мужчине, который спал и видел 8 — 9 сон.

— Папа, папа. Мне страшно.

Мужчина приподнялся с постели, продрал глаза и с улыбкой взглянул на свою маленькую копию.

— Что случилось, Сашулик?

— Мне приснился страшный сон. Можно я останусь с тобой. Мне очень страшно.

— Конечно. Ложись скорее ко мне. Я же настоящая печка. Мигом согреешься и уснешь.

— Папа.

— Что милая?

— Я не хочу спать. Может, расскажешь мне какую-нибудь сказку… — дочка знала, что я не люблю рассказывать всякие сказки, но я любил ее сильнее своих нехачух.- ну, пожалуйста. — растянулась милаха в улыбке.

— Ну, как такому чуду можно отказать? Ложись, устраивайся удобнее, мы отправимся в древние времена. Сказочник из меня так себе, но я постараюсь для тебя создать целый мир — насколько это возможно при инженерном образовании и ипотечном синдроме.

— Дааа, папочка — девочка смотрела широко открытыми глазами, что ж это у нас семейное.

— Все началось в средние века, в далекой стране под названием Япония. Тогда все жили по своим кланам, и это разделение сильно отличало одних от других. Так, как если бы мы с тобой смотрели на китайца, африканца и монгола. Но в то же время раса у них была одна, а социальный статус разный. Из-за этого люди вели себя высокомерно и позволяли себе слишком многое по отношении к тем, кто был ниже или менее могущественен.

— То есть тот, кто был сильнее, мог и убить, да, папа?

— Верно. И никто бы не смог воспротивиться этому решению.

— Но это же очень плохо.

— Да. В мире очень много происходило такого, что нельзя назвать хорошим, родная моя. Но нужно стремиться не быть причиной плохого, и тогда небеса заметят твою доброту.

— Я буду стараться, папуль.

— Слушай. В одном клане жил плотник, который прослыл великим мастером, он строил дома по всей Японии, но сам был из очень скромного сословия и потому никогда не озвучивал свое имя на людях. Он был просто плотник без имени и племени. Герой, о котором не сложат песен.

— Тогда чем же он был так примечателен для нас?

— А вот послушай эту историю до конца и все станет на свои места, родная моя — никто не любит, когда историю вечно прерывают, но это моя любимая дочка и ей можно все.

— Хорошо — глаза, кажется, стали еще шире, глядя на меня рот девочки слегка приоткрылся. Надеюсь, это не было результатом насморка, а все же вызвано интересом от моего худого импровизированного рассказа — сказки.

— Наш герой носил имя Рукимэчимоши, что в переводе означает побеждающий пламя. Он не мог позволить себе жениться, так как у него не было своего дома, не было хорошей родословной и друзей, которые могли бы за него поручиться. Другими словами, он был скитальцем, вечно строящим дома для других, но не для себя. И вот однажды он работал на одного уважаемого господина и в одной из его построек случился обвал, наш герой отправился чинить крышу в это место и помог разобрать завалы. Дочь господина чуть не погибла под крышей, которую установили другие работники. Жизни этой девочке больше ничего не угрожало. Возможно, если бы она умерла, полетели бы все головы, и его в том числе, а так все закончилось гладко. Господин был Сегуном и мог позволить себе любую вольность по отношении к рабочим. Однако он был мудрым и справедливым человеком, что по тем временам было редкостью. Господин Ринкамэари закатил пир и выпил так много сокэ, что не смог добраться до своей жены в эту ночь. Впрочем, та его уже давно не ждала. Старые люди вообще живут удивительно спокойной жизнью, лишенной пламени, но все же не лишенной лиц. Уважение и покой, вот что такое старость. Традиции этого клана были сильны. И потому в эту ночь пить можно было всем. Но Рукимэчимоши не пил, он ваял стену, которая была слишком хлипкой и именно по ее вине обрушилась крыша. За ночь он сделал стену в одиночку. Это по достоинству оценил господин и отдал ему жалование половины рабочих, которые не помогли своему товарищу в эту ночь. Те конечно избили наглеца, и отобрали его деньги, но Рукимэчимоши не обиделся.

— Он был слабаком? — девочка возмутилась. — почему он не дал им сдачи?

— Видимо, он был настолько уверен в человеческой душе, что не мог позволить себе причинить боль другому.

Девочка еще не могла понять эту истину, но в жизни всегда так. Если человек не дал сдачи — это не значит, что он слабее это значит, что его душа шире…

— Он вышел на свое рабочее место и продолжил делать жилище, и вскоре все работы были завершены. Жалование получено и нужно было уходить. На прощание одинокий плотник попросил Сегуна об одной просьбе.

— Чего же ты хочешь плотник?

— Могу я повидать девушку, что спас накануне?

Хозяин мог легко отказать ему в этой просьбе, но решил, что тогда о нем будут говорить, как о неблагодарном господине и подытожил:

— Конечно. Это хорошая мысль. Она будет рада тебя видеть.

И тогда плотник направился к девушке, которая лежала на кровати и плакала.

— Почему ты плачешь — спросил плотник, глядя на юную красавицу.

— Я не могу ходить. Балка прижала мою спину, и мои ноги отказываются меня слушать. Я почти не чувствую их. — по щеке прокатилась маленькая слезинка, растворившись в постелях.

Плотник подошел к девушке и попросил разрешения перевернуть ее на спину. Он посмотрел, в чем неполадка, и одним коротким движением исправил ее.

— Теперь ты будешь ходить, как раньше.

И девушка поднялась с постели.

— Как ты это сделал?? — удивилась она. — Я думала, что навсегда стану частью этой постели.

— Такая девушка не должна всю свою жизнь пролежать в постели, ведь вокруг удивительный мир, который ждет, чтобы она увидела его красоту.

У девушки покраснели щеки. Она обняла плотника, и в этот миг в комнату вошел Сегун.

Конечно, нет таких слов, чтобы передать всю боль от палок, которые перепали нашему герою. Но его спина была месивом, из крови и синяков, он еле остался живой после таких объятий. Но он ни слова не проронил. Ни о пощаде, ни о прощении, ни о чем. Он принимал все, что ему давали. Каждый дар нужен — считал он.

— И даже дар наказания? — поинтересовалась моя смышленая дочка.

— И даже такой дар, необходим — заключил я.

Утром плотник собрал свои пожитки, чтобы отправиться в путь и увидел, как из окна на него смотрит девушка и плачет. Он улыбнулся ей, потому что знал, теперь все будет у нее хорошо. После чего сделал легкий поклон и пошел своей дорогой.

— Он не мог так просто уйти. Ведь это встреча всей его жизни — девочки, такие девочки.

— В жизни иногда приходится уходить в сторону, потому что есть закон, есть правила, есть традиции и ценности, есть много запретов — как объяснить дочери, что невозможно в этом мире жить с розовыми очками наперевес?

— Несправедливо — дочка отвела взгляд в сторону. Иногда нужно дать понять детям, что не все в наших силах. Иногда все выходит за рамки наших «хочу».

— Плотник продолжил свой путь, но раны, которые он получил, требовали немедленного вмешательства со стороны. Но нищим не подают руки, не моют ног, не стирают вещи, не зашивают ран. Вскоре Рукимэчимоши ослаб и упал без дыхания на землю в окружении сотни людей. Когда он упал, начался настоящий дождь. Ливень заставил прохожих расходиться, и никому не было дела до юноши, который упал лицом в грязь, и постепенно эта лужа заполнялась водой. Кто знает, что могло бы случиться, если бы не мальчик в рваных одеждах, который перевернул плотника на спину и с помощью еще двух бездельников не утащил бы его под навес. Дождь подходил к ногам, но Рукимэчимоши был так слаб, что не чувствовал влаги и его это не беспокоило. Он видел свои сны о доме, счастливой семье и маленькой дочке, которая улыбалась ему при каждой новой встрече.

Мальчик в потрепанных одеждах заштопал раны плотника, выстирал одежды и приготовил похлебку. Рукимэчимоши очнулся и жадно скушал все, что ему дали. Постепенно он окреп и смог сказать спасибо своему спасителю. Через несколько дней раны затянулись, и наш герой снова мог продолжать свой путь. Однако оставалось решить идти в одиночку, как раньше, или взять с собой спасителя.

Рукимэчимоши предложил половину своих доходов этому парню, что его спас, если тот будет работать вместе с ним. Парень кивнул, выражая свое согласие. И тогда они отправились в путь вместе. Они прошли не одно поселение прежде, чем их нагнали войска Сегуна. Успев починить ни один дом и помочь десятку людей.

— В чем дело? — Рукимэчимоши боялся за своего подмастерье. Он не хотел навлечь на него беду и потому был готов уйти со стражей Сегуна, лишь бы не хватились его верного друга.

— Мы пришли за дочерью Сегуна. Отдайте нам ее и вы будете жить. — стража была хорошо обучена убивать. У хорошего клана должна быть хорошая охрана.

— Но я не знаю, где дочь Сегуна. Я видел ее лишь в поместье вашего господина.

— Лжешь! — это обвинение прозвучало так дерзко, будто плотник действительно лгал.

Плотник положил на землю свой инструмент, и, опустив голову, сказал:

— Я никогда не лгу. Это искусство вельможей, а простому страннику ни к чему лгать тем, кто может запросто лишить его жизни.

Стража расхохоталась от изумления.

— Какой ты глупец, Рукимэчимоши, ты столько времени шел бок о бок с нашей госпожой, что и не заметил этого. Ты не лгун, ты слепец.

Их двоих привезли в покои к Сегуну, и тот разговаривал с ними довольно серьезно.

— Вы дети большой дороги, не знаете, что творите. Как ты посмел увести мою дочь, так далеко от дома и не вернул ее обратно сразу, как понял, кто она есть?

— Я не знал кто она.

— Не лги мне.

— Это правда, отец — девушка заступилась за плотника. — Я не выдавала своего имени, да он и не спрашивал. Я шла бок о бок с ним и помогала людям. Мы построили много домов и многим помогли начать новую жизнь. Это было чудесное время.

— То есть ты делала дома вместе с этим проходимцем? Но ты же из благородной семьи, с тобой могло случиться все что угодно. Почему ты поставила свою честь в такое положение?

— Потому что я люблю этого человека, отец.

Сегун задумался.

— Что же в нем такого, что ты его любишь, Такутока….- так звали девушку. Что означало сияющая огнем.

— Он спас мне жизнь, когда другие смотрели, как я умираю. Он вернул мне ноги, отец. И я обняла его в благодарность за это, а ты чуть не лишил его жизни, за мою вновь обретенную жизнь. Моя любовь это меньшее, на что я способна пойти, ради него. Отпусти нас отец…

Плотник заплакал. Еще никогда прежде его не любили, и никогда прежде ему не было так хорошо внутри, но что-то сжалось внутри, и это было сердце. Оно тоже ответило на чувства принцессы… любить, так, словно кроме любви этой девушки ничего не существует. Любить, как строить храм и возводить мосты.

— Я буду тебя любить всю свою жизнь — выпалил Рукимэчимоши

Щеки Такутоки покрылись красными пятнами от счастья.

Было решено, что они будут вместе.

— Мы покинем твой дом отец и построим себе свое счастье.

— Счастливого вам пути, дети мои. Да прибудет с вами любовь.

Они отправились в путешествие, которое продлилось ровно 35 лет, и закончилось на берегу моря созданием нового клана под названием Любовь. У них было много детей и все были счастливы.

— Ну, как тебе моя сказка, милая? — но милая уже вовсю дрыхла, прижав к себе подушку и пару моих пальцев — спи, малыш. Все еще впереди…

СЕМЬ МИНУТ…

7 минут… это так много времени. За это время можно выпить стакан кефира, выкурить сигарету на балконе многоэтажки. Можно спеть песню под гитару и знаешь, можно просто представить завтрашний день…

Мои семь минут начались с мысли о том, что человек, который сейчас это читает — улыбается. Потому что я представил, как завтрашним вечером мы едим вредную пищу, пьем вредный кофе, и смотрим безумных мстителей, как настоящие студенты. А после идем пешком до бильярда, чтобы сыграть всего пару партий, а может и несколько. Дамы бывают азартны. Тут, ты уж точно улыбнешься. Впрочем, можно ли так закончить вечер, который намечался год и был придуман за 7 с половиной минут. Из бильярдной мы выйдем поздно, и вот тут начнется настоящий маршрут до моего дома. Мы проговорим обо всем на земле. О небе, звездах и архитектуре, о городах и числах, никто не запретит нам обнимать друг друга и улыбаться времени назло. Если будут лужи, мы будем перепрыгивать лужи, если будут лавки, мы будем идти по лавкам, и может быть атакуем памятник у Александровского моста. Нельзя так просто взять и пройти мимо памятника, не обнявшись. Мы, конечно, дойдем до моего дома, и сядем пить кофе, и будем держать друг друга взглядами, и в суете многих слов найдем время для того, чтобы просто обняться и просидеть так до самого утра. Ты, конечно, уснешь, и я отнесу тебя на диван. Я, конечно, не буду спать. Впрочем, можно ли так далеко придумать весь день за каких-то 7 скромных минут. Может статься, что история сама допишет детали и краски, но кефир к этой фразе уже исчерпан и потому лягушонок твоего желудка замурчал в унисон мыслей, соглашаясь на такую фантазию против всех обстоятельств и временных схем, против даже самой системы. Ты улыбаешься, и я это знаю не хуже чем то, что скрывает звездная ночь…

ИНОПЛАНЕТЯН…

Не знаю, часто ли тебе встречаются люди, с которыми так же хорошо, как мне с тобой. Как тебе со мной…

Ты сказала, что тебе со мной хорошо. Я показал тебе, как мне хорошо с тобой без секса.

Ты спросила меня и продолжаешь спрашивать о том, почему я за эти 3 месяца ни разу не вошел в тебя. Ответ очевиден. Нам хорошо без секса. Это та, правда, которую ты слышишь 3 месяца подряд но не хочешь услышать. Это та истина, которой я наполнил наш дом. Это твои объятия и поцелуи, которые заставляют душу гореть.

Я не совершенен это точно, но я и не обманщик. Просто ты меня не хотела услышать. А я говорил, что если мы переспим, ты станешь 55 или 56… какая теперь разница. Что я забуду о тебе. Все превратится в прах.

Но ты не слышала в этом самое главное — я не хочу тебя терять. Я не хочу, чтобы это остановилось. Хотя, мы оба знаем, что вскоре это закончится.

Ты спрашивала вновь, и я говорил тебе, что боюсь влюбиться. А это нам ни к чему. Любовь двух людей прекрасна, но мы не в тех пьесах!

Ты слышала что-то еще, то, что тебе не давало покоя. Ты думала, что в тебе что-то не так, что во мне что-то не так. В нас что — то не так. А это не правда. Все так. Инопланетяне.

Ты не просишь действий, но наши тела просят. Умоляют о действии. И только часть меня останавливается, чтобы не упустить главное. Этот жар твоих губ. Этот трепет сердца. Эту нежность твоего тела. Этот блеск твоих глаз.

Я не просил тебя ломать голову. Мы всегда можем поговорить, но ты выбираешь дорогу, которая заведомо известна концом. Ты не говоришь со мной, ты пишешь мне послесловием. Будто у нас разбор полетов. А ночь была так чудесна. Мне жаль, что тебе было не так хорошо. Что тревоги, которым нет места, омрачили твою ночь.

Ведь так, как вчера, до сегодняшнего дня, я не был ни с одной женщиной близок.

Я не противоречу себе….. я раскрываюсь с тобой. Но это сложно принять. Человек говорит тебе правду!

Не важно, какие слова. Слова вообще не важны. За меня все сказали эмоции, которые ты получила.

Но если все так плохо, и мысли съедают тебя изнутри. Уводят от меня, значит это та дорога, которая ведет к финалу.

Мы знали, что будет финал. Я думал, что он наступит с приходом осени.

Все когда-то увядает. Осень подходящее время.

Я не в тебе это правда. Но каждую нашу встречу я занимаюсь любовью с твоей душой. И у наших душ настоящий оргазм. И мне этого более чем достаточно.

Иногда мне кажется, что я просто не достоин, быть в тебе. Все-таки послужной список давит на скромность. Иногда мне так хочется прижаться к тебе и раствориться в глубине ночи. Мне удается. С тобой я вновь живой, нужный, даже любимый.

Что же со мной не так…

Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ…

Ты еще не знаешь, но уже сегодня я тебя люблю. Накрашенную, не накрашенную, смешную, грустную, родную, любую — люблю! И от этой мысли даже солнце пробивает себе дорогу в толще замкнутых туч.

Дождя не будет. Это я тебе говорю. Самое яркое солнце уже греет меня изнутри. День начинался любовью. Никаких постельных и около постельных сцен. Всего одна фотокарточка с чашкой «сгущенного» кофе. И подпись: «я буду тебя будить».

Много ли нужно простому человеку для счастья? Кто-нибудь скажет, что много, а я говорю — любить.

Мои ладони пахнут Лапландским хлебом, и я слышу, как ты улыбаешься мне.

А недавно, знаешь, кто-то спросил меня: хочу ли я детей?

Я ничего не ответил, потому что только тебе я могу рассказать, как мечтаю о дочке. Я даже имя ей выбрал. Конечно, взрослые не мечтают о таком. Но мы с тобой вряд ли можем претендовать на звание Взрослый. И потому, я говорю тебе. Мне приснилось, как ты рожаешь мне дочку. Я держу тебя за руку и не отпускаю ни на секунду. Моя спина дрожит, но я не могу тебя отпустить. Я так долго тебя искал… и вот в момент божественного присутствия на свет появляется ребенок. Девочка. У нее наши глаза. И кажется это твой нос. Это хорошо, что у девочки будет твой нос. Она будет самой красивой и умной, как ты. Она обязательно будет смелой. И может быть, будет любить нас двоих. Никифорова ******************** вот оно имя еще не рожденной, но уже так любимой дочки.

В этот момент, если бы тебя кто-то видел, они бы поинтересовались, что там такого пишут, что ты горишь и радуешься без причин…

А там в каждой строчке Ты. И немножко я.

У людей разные понятия, разные смыслы, и посылы разные. А я живу сегодня мыслями о тебе. Так было и раньше и может быть будет потом. Я не знаю. Но в одном я уверен точно, нас не изменить. И потому все прекрасно и это утро, и это небо, и этот кофе, и этот миг.

ОБОЛТУС…

В одном городе, в очень тихом районе, произошла странная история. И история эта вовсе не о людях нет, а о животных. А может и еще о чем-то, не знаю. Но история начиналась так…

Один юноша взял в питомнике Друга, породы он не знал, и потому звал его просто «Оболтус».

Этим же вечером мама «Оболтуса», что принес щенка домой, выставила из дома обоих. Пришлось попрощаться с Другом. Так бывает, в жизни, когда приходится прощаться. И ничего с этим не сделаешь. Щенок потерся добродушно о ногу своего друга и пошел по порожкам вниз.

— «Оболтус» мне очень жаль….- крикнул мальчишка вслед своему Другу.

Щенок посмотрел со слезами на глазах в сторону друга, и, понимающе кивнул.

На улице стояла зима. Под ногами, ой, простите, лапами, блестел снег и лед, небольшой ветер сбивал с пути. Люди спрятали свои лица под тяжелыми шарфами и шапками, а руки облачили в перчатки или спрятали в карманы пальто.

— Дааа… — подумал Оболтус, — одному по этому миру идти тяжело.

И стал он вглядываться в лица прохожих, но никто его не хотел услышать, понять или приютить. Все торопились. Потому что мороз обжигал их и без того пустые лица. Спустя полчаса таких прогулок у «Оболтуса» замерзла лапка. Он не мог ею двигать и потому упал на снег и завыл от боли, как воет человек, попав в капкан.

Мимо проходил старый человек с седыми волосами, «Оболтус» подумал, что это снег так припорошил его голову. Мужчина взял щенка на руки и положил к себе в куртку, к животу. «Оболтусу» сразу стало теплее. Через 5 минут он уснул в этом уютном, его первом, настоящем доме.

Когда глаза щеночка открылись, он оказался в незнакомом месте с большим потолком, широкими стенами и маленьким окном, где-то на горизонте. Хозяина дома не было видно, и «Оболтусу» стало страшно. Это чувство непроизвольно закралось в сердце. Но тут дверь открылась, и лучик света упал прямо на шерстку щенка. «Оболтус» встал и увидел, через мгновение, лицо человека со снегом на голове. Он принес покушать. Миска была полна косточек и мяса. «Оболтус» сглотнул слюну, помахал пару раз хвостом для приличия, и, когда миска была оставлена хозяином этого места, он тут же приступил к приему пищи. Вскоре миска опустела и «Оболтус» остановился. У него закружилась голова, ведь он покушал так впервые и не знал, что от переедания может быть так плохо.

— Много вкусной еды это еще и очень опасно для голодного хвоста — подумал он.

Дверь снова отворилась и хозяин забрал миску, оставив дверь приоткрытой. Любопытство самый страшный порок всех живых существ на земле. Оно заставило Психею зажечь огонь, спуститься первому ангелу с небес, обернуться на зов Персефоны, и выйти из комнаты, нашего юного друга.

А там, за пределами его комнаты, была комната немного меньше, но уютнее. В ней был камин и старое кресло, слегка потрепанное, залатанное. В нем сидел человек и никак не мог растопить снег на своей голове. Он позвал «Оболтуса» к себе на колени. Щенок послушно выполнил команду и сел греться на коленях старого человека. Никто не знает, о чем он думал в этой комнате у камина, почему он был один, почему черная ленточка висела на семейной фотографии в дальнем, чуть уловимом углу этой комнаты, но нашему герою было уже не до этого, от тепла он снова уснул. А проснулся, потому что ноги хозяина его больше не грели. Камин погас и все будто остановилось. «Оболтус» спросил хозяина на своем языке, почему тот, так замерз, и почему нет больше тепла в этой комнате. Но старый человек не мог ответить. Его сердце давно остановилось, а дыхание навсегда покинуло эту комнату, через слегка уловимую трещинку в окне. Но, конечно, «Оболтусу» не была знакома смерть. Он облизывал лицо человека, пока не осознал, что человека здесь больше нет.

Ветер сквозняком открыл настежь дверь, и, «Оболтус» снова пошел в путь не зная, куда он идет и зачем, тоже.

На улице было темно, но эта темнота начала рассеиваться, значит, скоро наступит утро. Значит, скоро будет рассвет, и, люди снова будут идти взад и вперед, торопиться или надеяться, бежать и останавливаться, в общем — жить.

Через два дня скитаний «Оболтус» снова отморозил лапку, и маленькая девочка взяла его к себе. Он даже подумал, «Господи, люди могут сочувствовать и сопереживать только когда тебе плохо. А когда хорошо или просто нормально, они не могут тебя увидеть. Это так больно, когда, чтобы тебя приютить нужно — умирать. Это так одиноко»…

Девочка принесла животное в свой дом. Он не был похож на дом, где он был раньше. Это был почти дворец, только без слуг и веселых лиц. Здесь все эмоции были натянуты и сопряжены с болью. Никто не знал, почему так, но собаку в отличие от людей не обманешь.

Щенка накормили, напоили и уложили спать. Все было прекрасно, кажется, так продолжалось 3 месяца. Ничего необычного, просто жизнь полная еды, питья и сна, иногда игр. Девочка очень любила играть со своим питомцем. Но вчера она упала на пол и из нее потекла красная лужица. На вкус — соленая. Они, эти взрослые, сказали: «Кровь».

Девочка сильно болела. Девочка должна была умереть. Вот почему по дому было так много грустных лиц. Было так мало честных взглядов. Вот почему сегодня был ее крайний день.

«Оболтус» пришел к ней в комнату, где она чуть дышала, и лег рядом, на ее кровать. Он просто хотел быть рядом, когда она соберется уйти. Вдруг она резко вдохнула и прозрачно выдохнула. Больше он не слышал от нее ничего. Только маленькая слеза скатилась по ее бледной щечке. «Оболтуз» облизнул ее. «Эти щеки тоже соль. Люди состоят из соли» — подумалось «Оболтусу». После он спустился с кровати и ушел из этого дома. Как уже уходил однажды. За его спиной были честные, искренние лица, которые держались, столько времени, под маской. Теперь в этом не было смысла. Все было кончено.

А дорога продолжалась, только лапки мерзли. Вскоре «Оболтуса» приютила добрая медсестра из центра раковых заболеваний. Вряд ли пес знал, что это, но каждый вечер он плакал, потому что здесь было столько боли и криков, сколько больше нигде на 1 кв. метр не встречается. Он видел души всех, кто покидал это место. Всех, кто подкармливал его. «Оболтус» был любимцем этого места. Но вскоре медсестра покинула эту больницу, никто не знает, почему и куда она ушла, но ее не стало. И молодого песика тоже не стало в этой больнице. Потому что некому было за ним ухаживать. Потому что не все люди бывают добрыми. Да и просто, потому что надо дальше идти.

Снова приюты, снова чужие дома, улицы города, и он как брошенная игрушка, оставленная кем-то на улице замерзать. Надежда на минутную слабость и снова в огонь с головой. «Оболтус» хромал уже не один день по городу, который научил его быть сильным.

Он не знал для чего идти дальше. Почему не остаться там, где его приютили. Он просто шел. Вот и вся суть.

Но собачьи лета не такие долгие, как у людей. И к моменту, когда мы с тобой говорим, он уже старый пес, повидавший мир, смерть и любовь. Он уже видел все, даже больше, но не видел конца своего пути. Оказалось, что «Оболтус» закончит свой путь здесь, в доме, где все когда-то начиналось. Здесь живут счастливые, добрые люди. Они приютили потрепанного жизнью пса, и, он прожил с ними всю свою жизнь. Тот самый мальчик, которому мама запретила когда-то взять щенка к себе, нашел своего Друга, и пес его простил. Иногда жизнь может столкнуть двух друзей лбами для новой встречи. В глазах «Оболтуса» можно было легко прочесть, насколько он благодарен за все, что с ним приключилось. За этих добрых людей, такие простые души, такие добрые улыбки, такие ласковые руки. Он сидел на коленях у своего хозяина, с поджатой лапкой, на которую он практически не опирался, обморожение сделало свое дело. Хозяйка принесла ему лакомый кусок мяса. Видимо это последний его ужин. Но самый вкусный. «Спасибо за все», сказал бы пес, если бы мог говорить. Веки становятся тяжелыми и «Оболтус» вновь засыпал, лишь с единственной разницей, что уже не проснется. Его тело утратит тепло, а дыхание прекратиться. Добрая хозяйка положит «Оболтуса» в лучшую свою коробку, а задумчивый и беспокойный хозяин похоронит своего верного Друга, как хоронил бы родного человека. Он навсегда останется жить в их сердцах, и быть может, их маленькие детки тоже запомнят его старую, ворчливую, но добрую морду…

КАЖДОМУ КТО ЗАБЛУДИЛСЯ…

Каждый день мы делаем над собой усилие. Я серьезно. Встаем на работу, учебу. Едем через весь город, чтобы сесть в еле дышащий стул и погрузиться в работу. 100 лет назад работой называли услуги рабов по предоставлению наслаждений более элитарному классу людей. О, я не хочу сказать, что это было прекрасное время. Просто. Сейчас мы все рабы. У нас есть график. С 8 до 18. С 10 до 19. С 8 до 20. И так далее. У нас есть расписание. Завтрак, обед, ужин, перекусы. Забрать ребенка со школы. Отвезти маму к врачу. Себя к репетитору. А счастья нет. Оглянитесь по сторонам. Каждый день мы стареем. Умираем. Да просто коптим это небо над головой. Смотрим под ноги, дабы не наступить в лужу. Это ж потом целый день сидеть с мокрыми ногами, месяц болеть, брать больничный лист. Отчитываться за каждый препарат назначенный врачом. Скопить на гробик и место у кладбища, так как на самом кладбище вас уже не похоронят. Да, и вообще, кремируют. Изо дня в день. Праздник, выходной, встреча, сон. Работа, вечер, ванна, сон. Клуб, кино, театр, дорога до дома, постель и сон. А потом?

В один прекрасный день ты просыпаешься, а у тебя панкреатит. У тебя рак в финальной стадии. У тебя ВИЧ. У тебя старость. Рядом никого. Все отвернулись, умерли, забыли. Да мало ли причин, потерять друга. На дороге, ведущей к трупному яду.

Вот ты стоишь у двери врача, которая только что перед тобою закрылась и держишь в руках листок с диагнозом, но нигде не написано, что с этим делать, как с этим дальше жить? Как вообще не выброситься из окна, в тот же миг.

Ты паникуешь, звонишь по телефонам всех кого давно не видел, просишь встречи, но никто не отвечает, все безучастны. Вообще, в этом мире всем на всех плевать. Даже если у тебя будет много денег, но ты будешь умирать, даже тогда всем будет плевать.

Что же выходит, думаешь ты. Все это к чему я шел\шла это все ширма. Дорожка от одной дверки к другой. Блеф. Мистификация. Суета. Что я должен был делать, как человек этого мира.

И тут тот ребенок, который в тебе до сих пор жил все эти годы, как тигр в клетке, отвечает тебе.

Ты должен был любить маму и папу. Уделять им больше времени. Сейчас уже поздно что-то менять, тебе осталось год, месяц, неделя.

Ты должен был любить ее, его, хотя бы однажды, но до глубины души. Сейчас этот человек пришел бы к тебе и был бы с тобой до финала.

Ты должен был ненавидеть, хотя бы что-то или кого-то, сейчас ты бы смеялся от того, как глупо было кого-то когда-либо ненавидеть. Но это тоже нужно пережить.

Ты должен был каждое утро встречать как начало новой жизни. Проживая ее заново, как будто в первый раз. Чисто и смело. Оставаясь собой в каждом жесте и слове. В каждом поступке.

Потому что в этот день, когда ты стоишь с листком у закрытой двери, ты бы бросил его в урну.

Понимая, что этот день такой же, как и предыдущий. Ты знал, что не навсегда в этом мире. Ты не бессмертен. Ты знал, что дорога не будет вести вперед. Она существует для остановок.

Ты бы прожил свой срок с полной выкладкой. И тогда уходя, ты бы не запирал на засов.

Мы все не хотим умирать. Это потому что мы эгоисты. Но мы все умрем в той или иной позе.

Я просто хочу, чтобы ты знал, ничего в этом нет такого нового. Каждый день на улице твоего города умирает 100 человек. Каждый день кто-то во всем мире уже не проснется. Это нормально.

И если ты не привык уступать. Если ты упирался рогом в работу, в игры. В бессонницу. В грусть.

Ты и не жил вовсе. Все, что тебе остается сейчас это бросить листок потому что он символ того потраченного времени, что уже позади. И подумать о том, что ты хочешь сделать. Что ты действительно хочешь.

Сделай. Докажи себе. Сломай систему. Выброси свой монитор за 100 тысяч в окно. Или подари другу. Если такой остался еще. И беги. Не от себя, но к себе. Беги сколько есть сил. И ты поймешь.

Ты всегда был рядом. Ты всегда был бессмертным для себя. Ты поймешь, что стоит прожитый день и улыбка в начале дня, и в его конце. Ты все поймешь. А если диагноз ложь. То еще и получишь веру. В тот единственный шанс, что дается нам свыше, чтобы еще раз посмотреть сможешь ли ты сделать все, чтобы не пожалеть…

РАЗГОВОРЫ…

Две подруги сидели за столом, пили кофе, и, обсуждали своих милых избранников.

— Макс невероятно милый. Он каждое утро дарит мне розы и готовит завтрак. Для меня никто ничего подобного никогда не делал. Настоящий мужчина. Я ему еще не говорила, но у нас будет ребенок. Я чувствую, как вся моя жизнь теперь вплетена в него. Чувствую, как внутри меня теплится новая жизнь. Я безумно счастлива.

— Отличная новость, жаль не выпьем вина, которое я нам купила, но ты теперь в одном ряду с теми, кого принято называть молодыми мамами. В топку алкоголь, в топку сигареты, в топку клубы. Начинаем новую жизнь. Я буду тебе помогать.

— Родная моя. Я думаю сегодня ему рассказать, потому что нужно думать о свадьбе. Думаю можно расписаться и жить у меня. У него, нам троим, будет тесно. Мои родители все равно живут в городе на Неве. Им и дела нет до моей, так сказать, жизни.

— Вы так и не помирились?

— Нет. Мой выбор они сочли за сумасшествие. Решила остаться здесь, на периферии, а не ехать с ними в центр моды, красоты и полу-заграничной жизни. Может рождение ребенка их остудит?

— Может. Но пока рано об этом думать. Расскажи мне лучше, как у тебя внутри сейчас, все ли хорошо. Тебе ведь и тяжести таскать нельзя. Пусть все делает Макс.

— Понимаешь, внезапно, за один миг, ты вдруг становишься другой. У тебя появляется осознание себя, как чего-то большего. Потом у тебя внутри все вены набухают, потому что им приходится менять свое русло и отдавать часть крови, питательных веществ и моей жизни, новому организму. Он не выйдет до срока, которого нельзя убрать, как занозу из задницы. Он вся моя жизнь.

— Звучит превосходно. Как я тебе завидую. Береги себя…

Машина остановилась возле Его дома. Девушка вышла из такси счастливой и спокойной. Она шла к нему, чтобы сообщить: «Мы ждем ребенка»…

9 этажный дом со сломанным лифтом, 7 этаж, 84 ступеньки, 13 пролетов, и вот дверь, от которой у Него и у Нее есть ключи. Дверь, за которой никого не должно было быть, потому что в это время Он еще работал, а Она уже ждала ребенка. Ключ не может одолеть поворот, потому что дверь почему-то открыта. А за дверью стоны и надрывные слова: «еще, еще. Да, да». Он сегодня совсем не на работе, а Она, его голая секретарша, сейчас в страстном моменте замечательного секса со своим начальником, а Она девушка, что носит под сердцем Его ребенка, больше никогда не выйдет замуж. Дверь закрылась. Все внутри — оборвалось. Кровь загустела, слезы наполнили глаза и прорвались дождем. Вслед за дождем черные пятна, тушь. В ближайшем магазине девушка, которая не хотела больше ничем быть связанной с этим человеком, купила себе бутылку вина и водки. Набрала в телефоне номер своей подруги, но было занято. Бросила телефон в мусорный бак и, попросив сигарету у прохожего, закурила на ближайшей лавочке. Слезы не прекращались, как бывает во время затяжного дождя в Таиланде. А потом, внезапно, этот бокал был опустошен. Слезы больше не могли падать вниз. Так, кстати, тоже бывает. Дым сигареты, словно последние воспоминания, проходил через легкие и навсегда покидал разум девушки, которая уже не хотела носить у себя под сердцем ребенка. Она решила откупорить бутылку вина, но штопора не было рядом, а сил продавить пробку вниз у нее не хватило. Девушка с ребенком у сердца отвинтила бутылку с водкой и сделала большой глоток. Горечь ударила по горлу и в нос, девушка подавилась, откашлялась и снова сделала глоток. Провалилось. Сердце застучало быстрее. На часах, что ей когда–то подарил именно Он, стрелки коснулись отметины в знак бесконечность. Время пришло. Девушка, которая травила своего еще не рожденного ребенка достала из сумочки кошелек. Денег было немного. Но их хватит на то, чтобы отправиться в клуб, их хватит на то, чтобы оторваться и повеселиться. Их хватит…

Через час, еле держась на ногах, она уже танцевала в модном клубе, который открылся только неделю назад. Ее угощали выпивкой и приглашали на танец. Сознание девушки, которая отравила своего ребенка, погрузилось во тьму. Наркотики, которые пришли из ниоткуда сделали свое дело, и вот девушка уже в мужской уборной стоит в позе, пока двое парней делают свое дело. Она не стонет и не плачет, она уже далеко не здесь. Позы меняются, а мимика ее лица — нет. Девушка безучастна. Партнеры меняются. Под занавес вечера девушка лежит уже на земле, с разбитым лицом, потому что ее кто-то жестоко избил, не получив удовольствия. У нее идет кровь и снизу. Потому что ребенок отказался приходить в этот мир. Старая женщина, которая в это время выгуливала пса, заметила девушку, которая уже умерла, пусть и не в физическом смысле, но, все же, утратила свое лицо и душу. Люди в белых халатах уложили девушку на носилки, и погрузили в машину.

Утром она узнала, что ее жизнь в безопасности, но ребенку не повезло. До конца своих дней, сколько бы девушка не хотела, ей не видать детей. Правда, врач успокоил, сказав, что в нашем мире это не ново и всегда можно взять из детского дома. Но девушка была безучастной. Девушка была далеко. Девушку хоронили заживо…

ЯЗЫК ЖЕСТОВ…

Сейчас время такое каждый норовит научить, поучить, оскорбить, подшутить. Мне ** лет. Но в душе мне всего 16. Я люблю гулять по ночам. Учиться новому. Например, сегодня, я учу язык жестов. Мне давно хотелось его изучить. Понимаешь, это важно, потому что людей на свете очень много, а понимания так мало. Я учу буквы: «ы» и «у». Они похожи на козу, которую показывает рокер на концерте, и, на человека, который прислонил большой палец к уху, а мизинец ко рту, чтобы спросить: какой телефон. Жесты это нечто. Я работаю по 8 часов в день без выходных и праздников. Я поставил перед собой цель: выучить английский язык. Когда ты работаешь на себя — возможно все. Но это ширма. На самом деле мне ужасно одиноко. Да. В ** лет, можешь представить, мне одиноко. Девушка, которую я, как мне кажется, люблю, живет далеко, и, наши встречи это манна небесная. Друг, которого я знаю больше ** лет, стал материалистом. Это не плохо. Но мне его не хватает. Все вокруг внезапно выросли. Это так быстро произошло, что я и не заметил. Не успел я вернуться, как все обернулось крахом. Что за жизнь? Каждый год преподносит новые и новые обстоятельства. Все чаще я становлюсь заложником религии запрещенных приемов: «мы уже взрослые, чтобы тратить время на глупости». «мне нужно выспаться, чтобы не спать на работе». «ой, я не могу потому что я хочу посидеть дома и лечь раньше спать». Как же меня бесят эти нытики…

Я называю их старики и старухи. А они обижаются и больше не зовут меня в свой дом.

Возможно дело во мне. Я не принял правила этой игры. Но все начиналось так хорошо. Мы могли делиться всем от первого поцелуя до первой разлуки. Мы могли говорить обо всем. А потом возникли тайны. А потом возникли эти разговоры за спиной. То, что мы же призирали, стало вдруг культом взрослости. Не понимаю. Мы дрались. Мы отмечали победу, мы плакали, когда терпели неудачи. Но шли дальше, а теперь все чаще мы не делимся победами, не распыляемся о неудачах. Мы вообще перестали друг с другом говорить. Это бич моего времени. Я все так же делюсь с вами всем наболевшим, вы все так же молчите со мной. За что? А потом, когда я спрашиваю вас об этом, вы уходите. Раньше, когда вам говорили правду в глаза, вы встречали ее стойко и не боялись, и пытались с этим что-то делать. Что же теперь? На словах герои, а на деле закрываете дверь. Сумасбродные взрослые — бестолковые дети. ** лет назад мы сидели на крыше и встречали рассвет, не думая о том, что это все ерунда. Это было нужно тогда и теперь не меньше. Только времени уже нет. Работа, компаньоны, мнимые друзья, которые готовы на все лишь бы не за свой счет. Что еще тебе перечислить. Тех многих, которые хотят просто компанию для пьянок. Без влезания под кожу, без обсуждения реальных проблем. А когда, не дай бог, случится что-то и вырвется пару лишних слов, просите о тишине. Чтобы никто не знал больше. Потому что это ведь так страшно ошибиться, так страшно поступиться с принципами. Изменить любимым людям и думать, что все это пройдет, если никто не узнает. Вы, мерзкие, себе боитесь признаться в своей слабости и немощности в своей нелюбви. В своей бессовестности использования других людей. Меня от вас тошнит. Вы мне говорите, какой я замечательный, поднимаете бокал за мое здоровье, но стоит мне выразить свое мнение, которое разойдется с Вашим мнением, и вы, за спиной, раскроете рот на предмет настоящего отношения ко мне. Я обожаю это. В мире не осталось открытых людей. Все так и норовят найти себе проповедников, чтобы им нанести всякой дряни и освободиться. Убрать из- под кожи всю эту отраву. И забыть. А что делать мне, когда я остаюсь один в компании людей, которые перестали ценить. Которые перестали говорить правду в глаза, которые перестали быть теми, кого я ценил, уважал, за кого я готов был пройти 60 км, чтобы просто увидеться. Где вы? А вы спрашиваете меня: Где я… оставаясь один на один после 8 часового рабочего дня, час на тренировке, и, 30 минут в душе. Я боюсь стен, которые меня окружают и давят на меня изо всех сил. Я хочу выйти, я звоню вам всем, но все вы заняты своей плотью. Пьете, занимаетесь сексом с нелюбимыми женщинами. Ложитесь спать, потому что завтра уже близко, а работу никто не отменял. Вы все бросили меня умирать. Мне непривычно это одиночество, в котором так много пустоты. В котором мне не с кем больше поделиться, в котором я предназначен себе самому. Мы приходим в этот мир одни и уходим поодиночке, но какой в этой жизни смысл, если по истечении времени осознаешь, что и живешь ты в полном и беспросветном, дичайшем одиночестве своих смыслов и рубежей. Даже один друг это много в мире, где каждый ударит в спину ножом. Не побрезгует ударить и в сердце…

В ** лет. Вы все придете меня поздравлять, вы все будете говорить слова, в которые давно перестали верить. Слова ради слов. Жест ради жеста. А я изучаю язык, с помощью которого невольно скажу вам: «я всех вас любил, а теперь я остался один».

СКАЗКА НА НОЧЬ…

Юный парень, из странного города, мечтал уехать. Не потому что его город был плохим, не потому что его никто не любил, нет. Его любили. Он был лучшим скрипачом города. Он мечтал уехать, возможно, потому что мечты его были далеко за пределами этого города. Но родители были бедны и не могли позволить ему такой роскоши. Они отговаривали его. Мать кричала: «ты должен учиться дальше. Ты будешь лучшим скрипачом города. У тебя будут богатые покровители. Будут женщины, которые станут приходить на твои концерты. Будет много людей, которые будут приглашать тебя с ними выпить. Много богачей, которые будут ждать тебя в своих домах. У тебя будет великое будущее». Мать настолько верила в свои слова, что это могло оказаться правдой. Отец не был настолько уверен, и, даже скорее наоборот. Он говорил просто: «я — рыбак. Мой удел — море. Я — рыбак и моя суть — рыбья чешуя. Все, что ты хочешь это твой смысл и замысел. Я не в силах тебе помочь. Я могу просто накормить тебя похлебкой из рыбы. Но если ты хочешь чего-то добиться сам, если ты хочешь уйти, я не буду держать тебя взаперти. Эта дверь всегда будет открыта. Ты всегда можешь уйти. Когда пожелаешь. И мальчик ушел. Он собрал все, что ему было нужно. Взял скрипку и вышел в мир.

Мир оказался больше чем он предполагал. И это было нормальным, потому что очень много дорог вело к разным городам и жизням. И первой его остановкой был город, но название я скрою, ибо известен он и так на весь мир. Во главе города стоял человек, который ничего не знал о своих подчиненных, но каждый раз, каждую ночь, он сетовал о покое своих граждан. Но это уже совсем другая история. Ладно, это не важно. Парень искал себя и стал играть на площадях. Он быстро сыскал любовь жителей. И правитель решил, что пора бы и в его доме зазвучать музыке. Как раз день рождения дочери на носу. Юнец пришел. Правитель говорил так: «я заплачу тебе любые деньги, если ты будешь играть для моей дочери сегодня. Пока она не скажет: «хватит».

Но парень ответил так: «все деньги мира это ничто. Мне важна дорога. Мне нужно идти дальше. На месте я зачахну, как цветок без воды. Я умру. Я перестану чувствовать мир, и, руки перестанут играть. Мне не нужно ничего, кроме того, что ты сам пожелаешь мне дать». На том и решили.

На дне рождения музыка была бы очень кстати. В городе не было музыки, потому что все были так заняты работой, что о свободе некогда было и думать. Ремесленникам некогда было учиться играть на гуслях. Слишком много занятых людей, слишком мало свободы. Впрочем, это было не важно. Город есть город, а дом есть дом. Леди вышла, чтобы почтить всех присутствующих. Говорили, это была самая красивая девочка города. Никто не знает, насколько это было правдой, но важно не это. Она заказала музыку. И парень от всей души начал ее поздравлять. Это было так проникновенно, так чудесно, что у девочки замирало сердце, когда парень начинал играть. Он словно пел какую-то песенку, лишенную слов. Он играл что-то такое, что не могло оторвать от него взглядов. Все молчали, пока звучала музыка. Каждый раз, когда смычок переставал звучать, люди замирали. Неужели этот парень может играть так, как он делает это сейчас. Неужели это не сон.

— Папа. папа. кто этот мальчик?

— это уличный музыкант.

— Я хочу, чтобы он играл весь день, я хочу, чтобы он играл для меня всегда.

— Дочь это подарок тебе на день рождения. Весь этот день он играет лишь для тебя.

— Нет, я хочу, чтобы он играл всегда.

Брови отца сгустились. Он не знал, как объяснить маленькой девочке, что жизнь человека не находится во власти другого человека. Нельзя просто взять, и, надеть оковы на человека и приказать ему играть. Но девочка кричала изо всех сил: «Играй. Играй».

И все вокруг смутились, потому что ждали, что же ответит правитель, ведь он был здесь самым главным.

И тогда правитель ответил: «что ж, я предлагаю тебе самую высокую цену. Чего ты хочешь?»

И музыкант ответил: «я хочу свободы».

— Нет, ты будешь здесь, ты останешься здесь навсегда. — Кричала неугомонная девочка.

— Послушай, я такой же, как ты. Если бы тебя заперли во дворце навсегда, без права выхода в свет, без возможности видеть другие города, без возможности встреч, без возможности влюбляться. Чтобы ты сделала?

— Я, я не знаю, но я хочу, чтобы ты остался здесь.

— Но твои желания не совпадают с моими целями. Послушай эту мелодию, и, если она понравится тебе, ты меня отпустишь.

— Это хорошее пари — заключил отец. — Соглашайся.

— Я, я не знаю, ну если только мне понравится.

И музыкант стал играть. Сначала музыка показалась странной, как — будто ветер зашел в этот дом. Затем он сменился бризом, словно море стало ласкать кожу и ноги этой девочки. Вскоре же смена ритма заставила улыбнуться, потому что казалось, что мелодия это солнечный лучик, который бьет по глазам и так тепло согревает этим днем. Она заплакала, потому что в этот момент в музыке прозвучало биение сердца матери. Представляешь.

— Мама, мама — закричала девочка. — Я хочу обнять тебя крепко, очень крепко. Ты слышишь, как играет этот музыкант, он только что сказал мне, что Мама это самое важное на земле.

Все вокруг заплакали, потому что Мама это самое важное слово для всех людей. Мама, мама. И тут музыка прекратилась.

— Ты великий музыкант, кто ты и откуда идешь?

— Разве это так важно, если я хочу продолжить свой путь? Разве это так важно, если музыка понравилась?

— Ты, ты играл, как ангел.

Девочка не могла успокоиться. Из ее глаз лились слезы. Мне кажется, в эту минуту она потеряла дар речи.

— Ты — ангел…

Юноша положил скрипку в футляр, накрыл ее смычком, закрыл футляр и подошел к девочке.

— Я всегда буду помнить тебя. Ты — настоящая. Ты не боишься никого вокруг, хотя здесь столько страшных людей. И палачи, и судьи, и тюремщики. Здесь столько людей, которые давно уже разучились говорить правду. Здесь столько подхалимов, лжецов и обманщиков. Здесь столько не чистых на руку людей. А ты… — настоящая. Не забывай, пожалуйста, этой мелодии и тогда, в любой момент твоей жизни, ты будешь счастлива. Потому что Мама будет жить у тебя в душе.

— Ты свободен. Ты свободен. — Закричала девочка.

И отец сделал жест, который позволял уйти мальчику.

На выходе его ждали подарки. Но юноша ничего не взял.

— Я не могу это взять. Это все не мое. Это все не для меня. Это нужно другим. У вас много беспризорных детей. Оденьте, накормите их, а мне отдайте свободу. Я хочу просто дальше идти. Но прошу вас, пожалуйста, если это возможно, накормите детей, оденьте их, и, пожалуйста, никогда не ставьте их интересы ниже своих интересов.

Мне кажется, этот юноша тронул сердца всех. Все стояли и плакали, не зная, что это было. Что с ними произошло.

Это голос ангела? Это божий наказ? Кто этот человек? Почему он пришел и почему ушел так быстро? Столько вопросов, а ответ был простым.

Чистое сердце это как глоток родниковой воды. Если капля упадет в грязь, ничего не увидишь, если же ручьем прольется вода, то вся грязь уйдет. И ее больше не будет никогда.

— Самое чистое сердце твое — заключил юноша. — Самое чистое сердце у тебя внутри, слышишь? Твое сердце самое чистое. Храни его, храни себя, храни тебя господь….

МИР СНОВ…

Приснилась Великая Отечественная Война. Я был солдатом, который охраняет рубеж своего края. Место: деревня Глинское Мценского района. Никто не верил, что в наши края, когда-нибудь доберутся немцы. И потому у нас часто отдыхали. Природа красивая. Места заповедные. В общем, охота, рыбалка, все прелести жизни, в такое время являющиеся дефицитом, тут преобладали над всем. Мне пришло письмо. Да это письмо написала ты: Александра Валерьевна Казакова. От письма очень сладко пахло. Я долго не открывал его, потому что этот запах проник в самое сердце. Но потом я все же вскрыл письмо и слова, которые я там прочел, меня просто вознесли к небесам.

«Я ПРИЕЗЖАЮ. ЖДИ МЕНЯ». Среди других строчек письма эти были самыми важными. Кругом война, а мы встретимся, не смотря ни на что. И все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо. Я приготовил нам дом на 4 персоны, так как ты приезжала в сопровождении двух друзей (в военное время путешествовать девушке одной не представлялось возможным). Все приготовления были закончены, и, вот настал день, когда приехала машина, и, ты вышла из нее, словно ангел спустился с небес. В белом с золотым отливом платье и в легкой шляпке. Эти цвета идут в разрез кровопролитным войнам, в разрез времени, но для меня это цвет любви, ласки и тепла. Я иду к тебе на встречу и забираю твой чемодан (по распорядку до окончания 18 часов дня, я полноценный солдат, который не имеет права на близость, робость и долгие разговоры). Привожу вас в дом, который нас уже ждал и здесь, пока нет ни командиров, ни тех, кто мог бы отправить меня на гауптвахту, за не координированные действия. Мы обнимаемся и впервые целуемся. Кажется, это был самый сладкий поцелуй в моей жизни, и, я понял, чем пахло твое письмо. Это вкус твоих губ. Двое твоих друзей не мешают нам, они раскладывают вещи и готовятся к обеду. Но к обеду они опоздали, а ужин будет лишь через три часа. В общем, я соорудил им удочки и отправил на рыбалку, а мы остались здесь просто в объятиях друг друга. Потому что на часах уже было 18:03. Мы провели с тобой самый чудесный вечер в моей жизни. Мы кушали вместе, кормили друг друга, пили кофе (что редкость в такое время, но для тебя я достал немного кофе). Мы обнимались целую вечность. Мы говорили и слушали, смеялись и плакали. Я благодарил бога и небеса, за такую встречу. В этом мире вражды, крови и боли мы нашли друг друга, и, время, пусть только этот день, но он был наш. Твои друзья вернулись с уловом. Вечером у нас была жареная рыбка, которую мы с удовольствием скушали и легли в обнимку спать. Было очень тепло. Было так хорошо, что казалось, никакой войны уже нет. Ты рядом, я рядом. И все будет хорошо. Навсегда.

Я проснулся рано и увидел, как ты безмятежно спишь. Твои губы застыли в улыбке. Брови слегка дергались, ты видела сны, быть может, о нас…

Я укрыл тебя покрывалом. Оглядел комнату и подумал, что не мог бы прежде представить, что мое счастье будет здесь в какой-то деревушке Мценского уезда, рядом со мной, под шквалом огня из боеприпасов, где каждый день может оказаться последним. Твои друзья тоже видели сны и потому ворочались. Я лишь надеялся, что они тебя не разбудят, в такую рань, но в душе я знал, что утром ты крепко спишь.

Выйдя из дома, я обнаружил, что в округе никого нет. Значит, быть беде. Я отправился к реке и увидел, что немцы уже подступают. Они хотели вброд перейти реку на своих танках и оккупировать ближайшие деревни, одной из которых была наша. Я не мог этого допустить, ведь там была ты. Вся моя жизнь.

Некоторая часть солдат переправилась через реку, и, затем устроили обед. Солдаты без обеда никуда. В это время я сломал переправу.

На восстановление ушло время, которого мне хватило, чтобы в составе еще некоторого количества солдат уничтожить группу немецких захватчиков. Но это лишь закалило противника. И когда все же технику переправили через реку. Нам ничего не оставалось, как вступить в бой. Я ушел на последний рубеж, чтобы не дать прорваться немцам к нашим деревням. Мы смогли остановить их. И тогда я побежал в нашу деревню, чтобы обнять тебя и побыть рядом. Но оказалось, что немцы не только по этому берегу переправлялись к нам, и часть захватчиков оккупировала нашу деревню. Мне пришлось снять одежды солдата и оставить оружие в лесу, чтобы простым деревенским парнем войти в деревушку и дурачком прийти в наш дом. Я боялся самого страшного, что могло произойти. К моменту, когда я пришел в деревню с гитарой наперевес, распевая песенки о «дохлых» немцах, которые все равно не понимали о чем я пою, часть солдат покинуло деревушку, оставив взвод для охраны и обеспечения. В общем, за дурачка, я не плохо сошел и меня впустили. Я был подвержен обыску, но так как искать у меня было нечего, то быстро был освобожден и отправился к дому, где должны были быть вы. Я открыл дверь, но в доме вас не было. Я вышел во двор дома, и, оказалось, что здесь был расстрел. 3 тела закопали прямо во дворе нашего дома. Я упал к земле со слезами. Потому что там могла быть ты и два твоих друга. И от этой мысли все внутри сжалось и вывернулось наизнанку. У меня началась дикая истерика. Я руками разгребал землю, и нашел в первой же яме труп твоего друга. Он лежал смиренно, на его затылке все еще не запеклась кровь от выстрела немецких солдат. Руки дрожали, я не хотел больше убеждаться в том, что тебя больше нет. Я встал и пошел в дом. В тайнике нашел свой штык-нож и снял одну струну с гитары. Через полтора часа в деревне не осталось солдат. Мои руки были в крови, я сидел рядом с немцем, которого задушил той самой гитарной струной. Мы сидели и молчали, потому что я не мог заговорить, у меня будто забрали все, чем я дорожил на земле. Он молчал, потому что вот уже час, как его тело покинула жизнь. Только вдалеке были слышны взрывы и выстрелы. Это Наши, отбивались от врагов. Это мы побеждали там, где-то за горизонтом. А я смотрел на свои руки и землю, что никак не мог выковырнуть из-под ногтей. Этот сон мог закончиться именно так, но это не правда. Потому что ты шла справа и кричала мое имя: Витя, Витя, Витя…

Ты искала меня в деревне, где жизнь оборвалась. Я не верил своим ушам. Ты выжила, ты жива, ты зовешь меня. И я рядом. Я встал из-за немца, в оборванных одеждах, и пошел к тебе на встречу. На моем лице была грязь, а на теле кровь. Но ты все равно обняла меня и заплакала. Я почувствовал, что ты тоже испугалась от мысли, что мы можем друг друга вот так потерять. Через 10 лет у нас уже была семья и дети. И на какой-то праздник мы с тобой сидели в кафе, и, пили вино. Но это не главное. Главное, что мы смотрели друг на друга так же как в ту нашу первую встречу. Глаза в глаза. Я не знаю, что такое любовь. Я не знаю, есть ли рай на земле. Существует ли Бог. Но пока ты каждое утро даришь мне новый рассвет, пока мы делаем друг для друга хоть что-то — мы не умрем. А для меня это и есть рай. Потому что в мире я нашел тебя.

ДИАЛОГ…

Этот диалог я подслушал, когда еще был блохой. Что собственно забыла блоха меж одежд человека? Знаете ли, скучно это, все время плавать против шерсти. Да и дороги у собак и людей не всегда схожи.

Шли мы по улице «всех миров». Красивая не слишком длинная, уютная улочка между Полесской и площадью единства, как вдруг с неба спустился ангел. Забавный ангел, с крылышками. Все, как положено, но всего на пару секунд. Наверное, стеснительный. В общем…

— Здравствуй, Андрей! Я пришел к тебе вновь, что теперь не дает твоей душе успокоиться? Только не спеши, так хочется выпить кофе. Я слышал, здесь за углом, прекрасно варят. Правда там и очередь бывает, но, думаю, нам повезет.

— Здравствуй, Павел. Что ж я совсем не прочь выпить кофе. Как там на небе? Все ли хорошо? А, ну да, тебе не положено разговаривать на эти темы. Извини.

— Ничего страшного. Я думаю, что мы с тобой заглянем в эту ночь не только в кафе. Уж очень я соскучился по миру людей. Есть у меня один адресок, куда бы я хотел прийти. Надеюсь, ты не откажешь мне в удовольствии?

— Ты же знаешь, я не покину тебя, как и ты не покинешь меня. Так что излишне было напоминать о себе, как о банном листе.

Моя блошиная сущность была под впечатлением. Ну, кроме того, что ангел спустился с небес, оказалось, что эти ребятки знакомы. Вечер обещает быть интересным в моей скромной и весьма неприметной жизни. Кажется, мы пришли. Кафе напоминало больше ресторан с высоченными окнами. Впрочем, людям конечно видней. Кстати о людях и ангелах. Устроились они весьма уютно. И ничего, что я слегка зазевавшись, на все вокруг чуть не оказался на самом интересном месте, откуда и в лучшие времена не особо видно.

— Божественно. Глоток кофе и весь путь, проделанный мною с небес, превращается в минутное томление. Как же я скучаю по этим…

— Иногда мне кажется, что мы смогли бы поменяться местами. Впрочем, я знаю, что каждый на своем месте и бла бла бла. Но помечтать не вредно!!!

— Спасибо за кофе и давай уже перейдем к делу. Я же вижу, что душа твоя не на месте. Впрочем, и не только душа. Тебе бы о здоровье не забывать. Хотя, когда душа болит, кто же думает о собственном здоровье…

— Я часто влюбляюсь, что тебе известно. И недавно я отметил для себя, что практически все девушки, которые пересекались со мной, стали счастливыми матерями и замужними женщинами. Это здорово. Если не учитывать один момент, человек по природе своей эгоист, и если счастливы они, то какого черта я до сих пор один.

— Ну, моего карточного друга можно было и не вспоминать. До сих пор торчит мне сотню душ. Покер — дьявольская игра. Собственно, что стряслось? Я же говорил тебе, что твое счастье сделает крюк, прежде чем дойдет до твоих дверей. Ничего личного, но иногда нужно просто ждать. Так жди и не трави свою душу. Иначе и не увидишь счастье, постучавшее в твою раскрытую настежь дверь.

— Мы не ангелы, но люди. Нас одолевают страсти. Пороки. Соблазны. Я сейчас между трех огней. И каждый из них силен. Рассуди меня. Ведь кроме тебя в моей жизни и друга-то в ночь не найти.

Тем временем они уже покинули кафе и шли вдоль улицы, приближаясь к мосту. Как же я боюсь воды. Даже больше чем высоты. А мосты — это вообще прямая угроза. Так не удержусь, зазеваюсь и каюк. Как назло посреди моста решили перекурить.

— Ты все еще куришь те чудесные сигареты? Да! Угостишь?

— Для ангела ты слишком порочен, мой друг.

— Что поделаешь, каков человек таков и ангел. Ох, спасибо за возможность ощутить это еще раз. Божественно. До самых легких, если б те конечно присутствовали у меня.

— Наслаждайся. В общем. Как я уже говорил, я витаю меж трех огней. Начну по порядку.

Хозяин штанов, на которых я болтался и сдерживал себя от рвоты, бросил камушек с моста и смотрел долго на разводы воды, прежде чем рассказывать про любовь всей своей бессознательной жизни. Глупые все же твари эти люди.

— Я наконец-таки нашел в себе силы и встретился с девушкой, которая живет от меня так далеко, что трудно добраться, особенно, когда в глубине души понимаешь, что тебя вряд ли ждут. И как бы ты не горел, в лучшем случае тебя встретят улыбкой. А в худшем не встретят и вовсе. У нас было всего 20 минут, за которые мы толком и не сказали друг другу ничего. Я от природы молчун, а она хохотушка. Вот такое сходство. Я не почувствовал в ней того, что испытывал сам. Хотя должен ли я вообще был это почувствовать. Своя душа потемки, а душа другого человека и вовсе. В общем, мы разъехались, так и не узнав друг друга. Общение угасает. Вполне закономерный процесс. Я не красавец, да и популярностью у женщин не пользуюсь.

— Хм, время покажет кто, как и чем пользуется. К тому же ты не знаешь всех поворотов судьбы. А еще два огонечка??

Знаете, это немного утомляют меня. Остается надеяться, что у ангела более светлая и холодная голова.

— Кроме этой девушки в моей жизни была еще одна. Я видел ее больше, чем однажды, но меньше, чем десяток раз. Девушка, на которой я бы женился, будь у меня хотя бы доля такой возможности. Ты знаешь меня. Я творец странных ситуаций. Она была удивлена, но не рада. Я ее понимаю, но, когда человек влюблен, он творит какое-то очень большое количество безрассудных действий. Впрочем, я не разочаровался в своих поступках.

— Прошу лишь об одном, будь краток, друг мой, и больше проживешь.

Да, я не ошибся в ангеле. Его голова и впрямь куда рассудительнее этого полета фантазий.

— Я обижен на нее до сих пор. Она не царь своему слову. Это обидело меня. Ты даже не представляешь. Впрочем, представляешь, конечно. Я отходчив, но если человеку нет до меня дела, может было бы проще сказать это в лицо и не утаивать…

— Мой друг, она девушка. Настоящая. Потому и не должна говорить. Ты сам должен все понять. Это придумали еще в древние времена. Жаль, что сегодня эти уроки так бесследно прошли. В противном случае, ты был бы великим. Хотя, все впереди. А третий огонь?

Музыка для моих ушей. Давненько я не слышал таких речей: и спокойных, и взвешенных, и умиротворяющих. Собственно, к этому времени наши герои уже были дома, и пили что-то гадкое. Я думал, сдохну от паров.

— Она противоположность предыдущим. Я как — то остался в незнакомом мне городе, где жила она. И, попросил приюта. И ты знаешь, она не стала заискивать, и сразу приютила меня. Ей это было неудобно, но желание помочь было сильнее. Оно шло изнутри. Я чувствовал.

— Жаль, что она всего лишь твой друг. Хотя, из всех, она хотя бы настоящий. Не бойся. Все, что ты сказал теперь уже не твое. Это ушло в небо и разбилось на звезды. Твоя жизнь полна приключений. Просто подожди немного, и не торопи судьбу. Она женщина вредная может с обиды и что-то не то подсунуть. Главное не дрейфь. Все получится. Ты не смотри на остальных, у них был свой путь. Пойдем со мной.

— Да, конечно, тем более мне интересно, куда меня приведет ангел.

Вы будете смеяться, но ангел оказался весьма сентиментальным. Он привел своего друга на кладбище, где мне пришлось бороться с сотней таких же шустриков, как и я. В итоге я отстоял свое право на существование, а ангел показал могилку, в которой он сам и лежит. Странно так. А потом он указал на могилку рядом. Там лежит его покойная жена. Их похоронили не рядом, и теперь они скитаются в полумраке в поисках встречи. Казалось бы, их разделяла всего одна оградка. Конечно, наш герой сломает ограду и сделает новую, общую для них. Но все это будет позже…

— Посмотри на небо Андрей.

— Звезда упала.

— Загадывай желание.

— Загадал!!!

И только ангел знал, что загадал в эту ночь Андрей…

В ПОИСКАХ СМЫСЛА. О СМЕРТИ…

Жизнь бежит куда быстрее, чем та машина, в отражении моего ноутбука, за окном. Скорость, движение — слишком условные величины. По сути, все предвещает смерть. Она неотвратима, как, если бы вы знали, что выиграете в казино, но выиграв обязательно проиграете. Красиво. Образно. Непонятно….

Эта история воспаленность моего сознания с примесью редких метафор, образов и нечетких понятий. Так, как есть. Я не изменил ничего из того, что выдавало мое сознание в кратковременности ночных снов.

Если ты дочитал до этих строк, и тебе еще не надоел мой корявый почерк, прокуренные и с пятнами кофе в уголках листы, то продолжим.

…………………………………………………………………….

Все началось со знакомства. Вряд ли в какой — либо истории все начинается иначе. Так вот. Случай свел меня с философом из Франции. Жан Леруа Кристоф. Жан был изгнан из учебной коллегии за разгульную жизнь, лишенную всяческого приличия и смысла. Впрочем, так говорил он сам, а на самом деле, как говорят, он просто переспал с дочкой ректора, при том условии, что та, уже была обручена с другим. Темная история, да и дело не в ней. Этот философ был поистине удачливым человеком. Он раскопал, где-то, одну очень занимательную и довольно древнюю книгу. На ее перевод ушло больше года. Впрочем, пока он сидел в тюрьме, ничто не мешало ему переводить этот текст на знакомый французский язык.

Сделать перевод он успел как раз к выходу из тюрьмы. Все его мировоззрение стало иным. Жизнь стала другой. В прямом смысле. Как сказал Жан Леруа Кристоф: «Книга моего рождения».

Он очень быстро стал состоятельным человеком. Написал какой — то нашумевший роман. И жил уже полгода на дивиденды. Сам — то я, тоже из диссидентов. Не окончил вуз.

Направление: «классическая история философской мысли конца 17 века». Дабы не особо впрягать родителей, работал, где придется, и как придется, пока не попал в книгоиздательство. Там я делал рецензии на книги разных авторов. И, как ты уже догадался, среди книг была работа французского писателя Жана Леруа Кристофа. Моя рецензия к его книге была напечатана во всех известных издательствах мира. Благодаря этому я смог оплатить счета за квартиру. Через месяц после публикации мне пришло письмо из Франции. Письмо от автора, нашумевшего во всем мире романа. Хоть убей, не помню название. Половина письма на французском, половина на русском языке. Так как я не был фанатом иностранных языков, то с другими языками я был знаком крайне плохо, если не сказать — ужасно. Русский перевод пришелся к месту.

В письме говорилось, то есть, что значит говорилось? Вот его содержимое. Переведенная часть:

«Здравствуйте, многоуважаемый месье Константин Назимов. Я благодарю вас за критику моей работы. Считаю ее очень удачной, правильной, а главное выдержанной, как французское вино. Благодаря вам мою книгу прочтет весь мир. Но это не главное, я хочу, чтобы вы приехали в Париж, 31 октября этого года, для встречи в моем доме. Все расходы я беру на себя. Уверен, что ваша Родина не жалует критиков, впрочем, как и моя — выскочек. В письме вы найдете билет и адрес. До скорой встречи.

Подпись: Жан Леруа Кристоф».

Коротко, но ясно. Никогда не был во Франции.

В принципе, с моей зарплатой, раз в пять лет можно съездить туда, но поверь на слово, не захочется.

Билеты действительно были в письме, причем, туда и обратно.

Предусмотрительный месье Кристоф обо всем подумал. Терять мне было нечего. Собрав свои вещи, я рванул в аэропорт.

Перелет был прекрасным. Самолет это что-то невероятное. Высота, скорость, которая чувствуется только на подъеме и спуске. Красота в облаках. Мне не хватит слов, чтобы передать тебе, какие там города, в облаках. Да, ты правильно прочел. Облака создают такие образы, что порой можно поверить, что все это по — настоящему. Горы и реки, хребты, неописуемо. Все это так реально, и только города внизу, портят картину мира. Нашего с тобой мира, далекого от телевидения, интернета.

В Париже был дождь. Прекрасно. Мой черный зонтик вполне вписался в этот пейзаж. Глупая голова не взяла с собой шапку, и простуда, конечно, шла по пятам.

У выхода из аэропорта меня встречал доверенный Кристофа. Француз много говорил, но я ничего не понимал из его слов и молчал с умным лицом.

Хорошо, что дорога была не долгой, с каждой минутой мне становилось все более неловко. Приехали.

Дом писателя был весьма, да что там, вызывающим.

Крыша была нейтрального цвета, сам дом был не похож на другие. И чувствовался вкус и размах. Он живет на широкую ногу, так, словно этот день вполне может оказаться последним. Перед домом вишневый сад.

Мы вошли в дом. Чудеса, да и только. Много всяких вещей, в основном хлам конечно, но какой…

Картины, мозаика, шахматы, глобус и так далее. Если бы я был художником, то написал бы его комнаты на холсте.

Жан Кристоф сидел у камина, в огромных размерах кресле, с напитком в руках, кажется вино. Да, красное вино. Я присел рядом, чтобы согреть руки и наконец, отдохнуть. Он заговорил первым. Оказалось, Жан прекрасно говорит на русском языке. Позднее он просил меня не особо удивляться, на этот счет. Этот язык он любит больше, чем французский. Жаль, что в России таких людей не любят и не дают житья. Впрочем, бездельников нигде не любят. А писатели по натуре своей самые, что ни на есть, бездельники. И только после смерти выяснится — бездари они были или нет. Прошу прощения, если кого — то оскорбил этой фразой. Но согласитесь, что только таким признание и бывает. Все остальное…

Я записал на диктофон наш диалог с Жаном. Теперь ты станешь свидетелем этого диалога. Я потрудился и записал его на этих страницах. Не пропусти важных слов: