От автора
С каждым годом ветеранов Великой Отечественной войны, как и Второй мировой, становится все меньше и меньше.
Однако я считаю, что их подвиги должны продолжать жить.
Данный сборник воспоминаний можно считать своего рода маленьким вкладом в сохранение памяти о наших воинах.
Начало войны. Рассказ красноармейца
На рассвете 22 июня 1941 года на нас напали германские регулярные части.
Для меня это не стало сильным удивлением, уже около месяца в нашей части шептались о том, что немцы собираются возле наших границ.
Замполит, конечно пытался пресечь все эти разговоры, но как говорится, шила в мешке не утаишь.
В те дни мне не довелось увидеть врага лицом к лицу: из-за неразберихи в командовании, наша часть стояла на месте.
О событиях тех дней я узнал только от штабного работника, передающего фронтовые сводки нашему командиру полка.
Оказывается, наши бравые ребята из передовых частей уже во второй половине дня встретили неприятеля и в ходе ожесточенных боев отогнали его к нашим границам.
Только в Гродненском и Кристынопольсном направлении наши не смогли отогнать фашистов.
Они заняли такие поселения, как Кальвария, Стоянув и Цехановец, первые два польских местечка находились в 10—15 км. от границы.
В тот день отличились и наши летчики-истребители, они совместно с зенитной артиллерией сбили около 65 самолетов.
Первые пленные…
Наша 50-я стрелковая дивизия получила приказ встретить противника в районе Хорца.
Бои тогда развернулись нешуточные, немцы попытались взять наши укрепления с нахрапу, но получили по зубам.
Тогда ими была взята тактика по длительной осаде. Наши позиции начали обстреливать с минометов и пушек.
Ждать пока к ним подойдет подкрепление было не в наших интересах.
Командование приняло решение начать контрнаступление.
Наша рота находилась на краю обороны, поэтому во время наступления мы смогли зайти немцам во фланг и неожиданно атаковать их.
Окопы противника мы заняли с минимальными потерями. Особенно мне тогда запомнился меткий выстрел моего сослуживца родом из Киева, он из своей винтовки с первого патрона уложил фашистского пулеметчика.
Наш командир роты взял пулемет себе и поддержал наступление наших ребят фланговым огнем.
В тот день мы не только отбили атаки германских войск, но и захватили 6 пулеметов, орудие и миномет, а так же взяли в плен 7 солдат противника.
Но это были только первые дни войны…
Первые танковые сражения…
Первые наступления немецких танков на Шауляйском направлении сильно измотали наши пехотные дивизии.
Мы столкнулись с новой для нас тактикой ведения боя.
Неприятель не вступал в затяжные бои, он продвигался механизированными частями в глубь обороны и отрезал наши части от основных сил.
В тот день я думал, что не выберусь живым из этого котла, но пришли наши танки.
С помощью контрударов наших железных «кулаков» все атаки противника на этом направление были отбиты.
Наши механизированные соединения разгромили немецкие танки и полностью уничтожили мотополк.
Лейтенант Гельмут Ритген: «…в корне изменилось само понятие ведения танковой войны, машины „КВ“ ознаменовали совершенно иной уровень вооружений, бронезащиты и веса танков. Немецкие танки вмиг перешли в разряд исключительно противопехотного оружия… Отныне основной угрозой стали неприятельские танки, и необходимость борьбы с ними потребовала нового вооружения — мощных длинноствольных пушек большего калибра»
Две немецких роты за несколько минут…
В нашей роте мне доверили пулемет, место для его установки нашему ротному показывал лично командир батальона капитан Кошель.
Он очень дотошно расставлял наши пулеметные расчеты и следил за выполнением его приказов.
Когда окопы были вырыты, а позиции и огневые точки обустроены, нам приказали занять свои места и вести себя тихо.
Скоро вдалеке показались немцы, шли они бодро, видимо, были настроены на быструю победу.
Поступил приказ от командира батальона: стрелять только по команде, из окопов не высовываться, подпустить противника на близкое расстояние.
Немец приближался быстро, чем ближе он подходил, тем меньше прятался.
Видимо, из-за отсутствия огня противник решил, что мы покинули свои позиции или их командир был малоопытен и легкомыслен.
Наконец-то нам дали заветную команду, и мы начали стрелять, немцы попали под перекрёстный пулемётный огонь.
За короткое время боя, благодаря тому, что капитан Кошель умело организовал систему пулемётного огня, мы уничтожили две вражеские роты.
Лишь небольшим группам немцев удалось уйти живыми…
Фашисты закричали по-русски: «Не стреляйте, мы свои!»
Наша рота под командованием лейтенанта Жигова заняла оборону в приграничном селе.
На рассвете мы увидели, как со стороны госграницы идет целый батальон солдат, одетых в красноармейскую форму.
Командир роты, подозревая какой-то подвох и владея информацией о ближайших советских подразделениях, решил, что это переодетые немцы.
Поступил приказ открыть огонь.
Чужой батальон залег и постарался занять выгодные позиции. Вдруг мы услышали, как фашисты закричали по-русски: «Не стреляйте, мы свои!»
Наши бойцы, услышав родную речь, ослабили огонь и ждали команд от ротного.
Это стало роковой ошибкой в обороне села.
Немецкий батальон быстро окружил нас. Командир пулеметного взвода, в котором я служил, младший лейтенант Пушкаренко вовремя сориентировался и повел нас в атаку.
С помощью гранат мы пробили себе проход из окружения и, выйдя из него, мощным огнём своих пулемётов прикрыли контратаку оставшихся в селе стрелковых подразделений.
В результате наша рота успешно вышла из расставленной врагом ловушки, нанеся немцам серьёзный урон.
Он уничтожил бомбардировщик без оружия
Сегодня наш летчик Петр Харитонов удивил весь наш 158 истребительный авиаполк.
Впервые в жизни он участвовал в воздушном бое, его целью стал немецкий бомбардировщик.
Когда Петр Харитонов зашел вражескому самолету в хвост, он попал под огонь фашистского стрелка.
Истребитель нашего летчика получил повреждения, и у него отказали пулеметы.
Но молодой летчик не растерялся и проявил смекалку, он специально подвел свой самолет к хвосту бомбардировщика и воздушным винтом отрубил ему руль высоты.
От полученных повреждений немецкий самолет потерял управление и в скором времени врезался в землю.
Сам же Харитонов сумел дотянуть до аэродрома, и посадить свой истребитель.
Вслед за ним его подвиг повторил еще один летчик нашего авиаполка, младший лейтенант Степан Здоровцев.
Опытный артиллерист дороже золота…
После мобилизация я попал служить в артиллерию, нам было приказано удерживать рубеж на реке Прут.
Командовал моим подразделением товарищ Манзий, он уже имел боевой опыт, полученный во время войны с Финляндией.
Он сразу же организовал тщательное наблюдение за противников на том берегу реки.
Поэтому в тот момент, когда немецко-румынские войска начали форсировать реку, мы уже были готовы.
Пехота ждала в заранее приготовленных окопах.
Нам запретили открывать огонь из орудий, пока противник не наладит переправы.
Дождавшись того момента, когда фашисты со своими союзниками начали переправляться, наш командир дал отмашку, и мы начали стрелять.
Спустя некоторое время были разрушены три переправы и подбиты шесть вражеских орудий.
В тот день противник так и не смог на этом направлении вступить на Советскую землю.
Жизнь за боеприпасы…
Расскажу я вам про своего товарища, ставшего для всех моих сослуживцев примером храбрости.
Служил я в автомобильной части, нашему подразделению поступил приказ на подвоз боеприпасов к фронту.
Выстроившись в колонну из несколько машин, мы тронулись в путь.
Во время нашего марша на нас напал одинокий немецкий истребитель, видимо, он возвращался на аэродром и решил истратить остатки боекомплекта на нас.
Застучали пулеметы, я свернул с дороги на обочину и загнал грузовик под дерево.
Выскочив из машины, я увидел, как загорелся прицеп со снарядами у машины моего сослуживца Скидина.
Он остановил свой грузовик и, вместо того, чтобы убегать, пока не взорвались снаряды, начал тушить огонь.
За несколько минут он справился с пламенем, и мы готовы были продолжить свой путь.
Раненые, но не отступившие…
Наше стрелковое отделение отправили на разведку, командовал нами товарищ Вашук.
За линию фронта мы прошли без проблем.
Ближе к обеду наш отряд вышел в тыл к немецким позициям. Произведя визуальную разведку, наш командир отдал приказ возвращаться.
На обратном пути мы столкнулись с превосходящими силами противника.
Германцев было примерно два взвода, автоматчики с парой пулеметчиков.
Противник заметил нас и нам пришлось вступить в бой.
Командир отделения грамотно организовал оборону и нашему отряду удалось прижать врага. Во время боя ранило красноармейцов Орешенко и Горшкова, но они отказались покинуть отряд и продолжили вести огонь.
Немцы не ожидали такого напора и, понеся большие потери, решили отступить.
Мы перевязали раненых и собрали трофейное оружие.
К своим мы возвращались раненые и потрепанные, но непобежденные и с выполненным заданием.
Один против немцев…
Во время войны мне довелось служить в пехотном батальоне возле реки Прут.
В первые дни войны немецко-румынские войска постоянно пытались перейти речку, но все их попытки успешно отбивала наша пехота при поддержке артиллерии.
Сегодня я стоял в наряде и попросил красноармейца Герасимовича сходить на реку за водой. Он по дружбе согласился и, взяв тару, ушел.
Не было его больше часа, вдали все это время раздавались то ли выстрелы, то ли просто щелчки.
Как выяснилось позже, Герасимович увидел большую группу немецких солдат, пытавшуюся перейти через реку Прут.
Обладая смелым характером, он вступил в неравный бой.
Герасимович умело сменял одну огневую позицию на другую и вел меткий огонь.
За время боя он уничтожил пятнадцать солдат противника, тем самым заставив врага отступить.
Всего один наш боец сорвал переправу целой роте.
Оборона Ленинграда. Как русский богатырь в одиночку задержал наступление
При обороне Ленинграда я служил в 3-ем батальоне 461-го полка 142-й стрелковой дивизии.
Сегодня на нашем участке обороны немцы начали массированное наступление, под непрекращающийся артиллерийский и минометный огонь по нашим позициям, пехота противника очень близко подобралась к нашим укреплениям.
Немецкие орудия смолкли, и вражеские солдаты бросились в атаку.
Завязался ожесточенный бой, во время которого меня ранило в руку.
Немцы превосходили нас численно, и было принято решение отступить.
Прикрывать нас вызвался пулеметчик Александр Заходский, человек богатырского телосложения, его помощника убило еще в начале боя, но он один справлялся со своим пулеметом «максим».
Умело меняя огневые позиции, он сдерживал фашистов, пока у него не закончились патроны, после чего Александр Заходский начал закидывать врагов гранатами.
Только когда закончились гранаты он, взвалив пулемет на плечи, стал пробираться к своим.
В это время к нему подоспела подмога во главе с командиром полка В. А. Трубачевым.
Полковник Трубачев лично возглавил контратаку и отбросил немцев на прошлый рубеж обороны.
25 июля 1941 года красноармейцу А. И. Заходскому и полковнику В. А. Трубачеву присвоено звание Героя Советского Союза.
Хороший летчик — хорош и на земле…
Свидетелем тех событий я был лично. Когда началась война, я служил в 28-ом истребительном авиационном полку 15-ой авиационной дивизии, базировавшейся тогда в районе Броды.
Утром наши истребители были подняты в воздух для перехвата и уничтожения вражеских бомбардировщиков.
В небе завязался ожесточенный бой, в котором младшему лейтенанту Чеснокову повредили самолет, он получил пробоину маслобака и был вынужден совершить посадку.
Немецкие бомбардировщик прорвались через наши эскадрильи и начали бомбить аэродром.
Чесноков, разгоряченный воздушным боем и сильно переживающий, что его подбили, отобрал у меня ручной пулемет и начал оборудовать себе площадку для стрельбы по воздушным целям.
За то время, пока младший лейтенант Чесноков вел огонь, он умудрился сбить два немецких бомбардировщика.
Тогда я впервые увидел такую меткость, хорошо, что он забрал у меня пулемет, я бы наверняка промахнулся…
Небесный подвиг во время обороны Ленинграда
Сегодня нас отправили бомбить фашистов на переправе. Враг пытался перейти водную преграду и атаковать наши обороняющиеся войска.
До скопления противника мы долетели без проблем, но при заходе на бомбометание в воздухе показались «мессершмитты».
Больше всего не повезло бомбардировщику балтийского летчика Петра Игашева, он был атакован тремя вражескими истребителями и подожжен.
В этот момент меня начал атаковать «мессершмитт», видя это, Петр Игашев на своем горящем самолете пошел на таран немецкого истребителя и подбил его.
В тот день, благодаря героическому поступку Игашева, экипаж моего бомбардировщика был спасен.
Но Петр Игашев не закончил свой подвиг, он, теряя управление, направил свой пылающий самолет в скопившиеся у переправы фашистские танки и бронетранспортеры.
Не оставили горящий самолет и смертью героев погибли вместе с командиром экипажа штурман Д. Парфенов, стрелки В. Новиков и А. Хохлачев.
Первые вести от партизан…
В тот день вражеские войска впервые повстречали советских партизан.
По воспоминаниям одного из немецких солдат:
«Я служил в железнодорожных войсках великого рейха. Наш состав вез боеприпасы для артиллерии по оккупированной территории.
Вдруг впереди мы заметили густой дым, горел лес вокруг узкоколейки. Наш машинист, желая проскочить опасную зону, начал разгонять поезд.
Но маневр не удался, пришлось быстро притормаживать состав. На железнодорожных путях лежали горящие деревья.
Что-то было не так, деревья не упали сюда от пожара, их кто-то специально повалил на пути.
Схватив багры и другие подручные средства, мы, охрана поезда, начали убирать горящий завал.
Неожиданно раздались выстрелы из ружей и дробовиков, застучал ручной пулемет.
Солдата рядом со мной свалило пулей, я бросил багор и попытался скрыться в дыму.
На нас напали партизаны, все перепачканные сажей, они появились из огня и дыма с горящими от ненависти глазами, словно посланники ада.
Расстреляв остатки охраны, они принялись поджигать вагоны с боеприпасами. Весь состав загорелся, не дожидаясь пока он взорвется, партизаны ушли в лес. Я единственный, кто остался тогда в живых»
Совместная работа или танковая дуэль
Немец плотно засел в нашем селе, подогнал артиллерию и танки. Наша рота во главе с лейтенантом Таланом отправилась на разведку для точного определения численности солдат противника и его техники.
Подобравшись к окраине села, мы закрепились и отправили пару человек для визуального наблюдения.
Определив места расположение пулеметных точек и орудий противника, а также сосредоточения его танков, мы передали их координаты в артдивизион товарища Цесевича.
Началась артподготовка, наши орудия били метко, большинство целей было пораженно.
После того, как наши артиллеристы перестали бить по селу и его окрестностям, в дело вступили танки.
Стремительным броском они обрушились на врага, наша рота, взяв село в полукольцо, отсекала ружейным и пулеметным огнем пехоту противника.
В этом бою отличился танк под командованием младшего лейтенанта Юхнича.
Сразу пять немецких танков окружило его машину, но он, буквально танцуя на своем стальном «коне», ушел от фашистских выстрелов и ответным огнем подбил четыре танка, а пятый вражеский танк младший лейтенант Юхнич опрокинул лобовым ударом своей машины, разогнав ее предварительно до предельной скорости.
В результате зачистки села от немецких оккупантов мы уничтожили около 16 вражеских танков и еще больше орудий.
Бой у высоты…
Сегодня наша рота под командованием лейтенанта Пасынкова выдвинулась к одной безымянной высоте, чтобы укрепиться на ней и контролировать местную дорогу.
Проблем при выполнении данной задачи возникнуть не должно было.
Погода стояла хорошая, душа радовалась солнцу и теплой погоде, мысль о войне была далекой и какой-то чужой.
В тот день я впервые увидел немцев…
Дойдя до назначенной высоты, мы заметили солдат противника, видимо, фашистский батальон тоже намеревался закрепиться на местной высоте.
Нас заметили…
Рота залегла и открыла огонь по врагам. Воспользовавшись численным преимуществом, немцы начали нас окружать, лейтенант Пасынков принял решение идти в контратаку.
Противник не ожидал от нас такой бешеного нападения и дрогнул. Убегали они хорошо, даже смогли оторваться от нас.
Осторожно преследуя противника, мы наткнулись на старый сарай.
Ротный приказал нашему взводу под командованием Самохина проверить его.
Командир взвода приказал всем взять гранаты и аккуратно подобраться к сараю.
Прислушавшись, Самохин махнул рукой и дал команду кидать гранаты.
Раздались взрывы, из сарая посыпались раненые фрицы. Остатки врагов мы добили огнем из ружей.
Отступая, немцы оставили в сарае большой отряд солдат в засаде, они хотели подождать, пока мы пройдем, и ударить нам в спину.
Но, благодаря опыту нашего ротного, их хитрость не удалась…
Танковая атака
Нашей танковой части поступил приказ: уничтожить мотомеханизированные колонны противника, которые пришли для укрепления немецких позиций в этом районе.
Построившись в колонну, мы выдвинулась в район сосредоточения врага, командовал нами товарищ Слепцов.
Спокойно добраться до немцев нам не дали, в небе появились фашистские бомбардировщики.
Не все добрались до немецких танков, вражеские бомбы нашли свои цели.
Наконец-то я увидел германские танки и бронетранспортеры, наша колонна прямо с марша вступила в бой.
Это было мое первое крупное сражение, и из него я вышел победителем.
Большинство техники противника было уничтожено, остатки разворачивались и отступали.
Но бой еще не закончился, с отдаленных позиций немецкая артиллерия открыла по нашим танкам огонь.
Отступившие танки и бронетранспортеры противника при поддержке пехоты, готовились к контратаке.
Наш командир решил сыграть на опережение и повел нас в атаку.
Не ожидая повторной атаки, мотомеханизированные подразделения заметались и были смяты нашей танковой лавиной.
Пуля — дура, а штык — молодец…
Шел бой… Немцы прорвали нашу оборону.
Нашему командиру, младшему лейтенанту Кобецу, приказали ликвидировать прорыв.
Во время броска наше подразделение попало под минометный обстрел и залегло.
Видя, как враг усиливает прорыв, младший лейтенант Кобец встал и с криком: «За родину!» повел нас в атаку несмотря на ураганный огонь.
Мы врезались в ряды прорвавшегося противника и в рукопашной схватке отбросили его за линию обороны.
На другом краю оборону капитан Аносов не только отбил атаку врага, но и поднял свое подразделение в штыковую.
Он погнал врага до его окопов, выбив фашистов и оттуда, капитан Аносов не успокоился и захватил румынскую пограничную заставу.
Четыре часа ужаса
Наш стрелковый батальон закрепился возле реки Прут, комбат капитан Рыбкин с утра ходил хмурым.
Положение дел на южном фронте ухудшалось, германо-румынские войска стягивали дополнительные силы. Фашисты хотели перейти реку во что бы то ни стало.
Вскоре раздались взрывы, немцы начали артподготовки перед атакой на наши позиции.
Били массированно, от взрывов я почти оглох, меня постоянно засыпало землей.
Только через четыре часа артиллерия противника смолкла, германо-румынская пехота начала атаку.
Оставшиеся в живых красноармейцы открыли огонь по наступающему врагу.
У фашистов был значительный перевес, поэтому несмотря на нашу стрельбу большинство из них добрались до окопов.
В дело пошли гранаты, после прогремевших взрывов, не дожидаясь пока враг закрепиться в наших же окопах, комбат Рыбкин повел нас в штыковую.
Противник не ожидал такого поворота событий, командир моей роты, лейтенант Железняк, лично заколол семерых фашистов.
Мне удалось отправить на тот свет только двоих, германо-румынские оккупанты дрогнули и стали отступать.
Во время боя нас прикрыли и поддерживали наши снайперы, они вовремя уничтожали залегших пулеметчиков.
Снайпер-красноармеец Истомин уничтожил восемь вражеских солдат.
В тот день враг потерял на поле боя около 350 солдат…
Неожиданная атака
Нашему подразделению во главе с товарищем Егоровым было приказано переправиться через реку и атаковать противника.
Переправу на плотах устроили вдалеке от врага, в нашем распоряжении были минометы и ручные пулеметы.
Высадка на вражеской территории прошла более чем успешно, ни одна фашистская гадина не заметила нашего подразделения.
По данным разведки впереди находилась хорошо замаскированная немецкая часть.
Мы зашли к фрицам в тыл и начали минометный обстрел. Немцы заметались, как пчелы в растревоженном улье, метким огнем наши минометчики уничтожили четыре огневые точки и пару пулеметчиков.
Прижав пулеметным огнем врага, мы бросились в штыковую атаку.
Немецкие и румынские солдаты были деморализованы и начали сдаваться в плен.
В результате боя мы обзавелись трофеями: 3 орудия, 7 станковых и 13 ручных пулемета.
А также к нам в плен сдались три офицера и несколько сотен вражеских солдат.
Бессмертный ДЗОТ
Уже несколько часов подряд по нашему ДЗОТу стреляет немецкая артиллерия, сверху их бомбардировщики скидывают на нас бомбы, в надежде уничтожить наше укрепление.
Вскоре враг прекратил стрелять, видимо, решил, что с нами покончено.
Через час на горизонте показались вражеские мотоциклисты, их послали на разведку.
Лейтенант Анжаревский и Шалар, командующие гарнизоном ДЗОТа, приказали затаиться и ждать.
Мы сидели, словно мыши, не издавая даже и шороха. Один из германских солдат слез с мотоцикла и подошел ближе, осмотрев наше укрепление, он поднял в воздух сигнальный пистолет и выстрелил.
В небо взвилась зеленая ракета.
Через полчаса на дороге появилась немецкая пехота, мотоциклы, бронетранспортеры и грузовики с пушками.
Подпустив противника на максимально близкое расстояние, наш ДЗОТ открыл ураганный огонь.
Раздались взрывы и крики раненых, в воздух взлетали вражеские машины, воцарился сущий ад.
Уцелевшие фашисты в спешке бежали назад, бросая свою технику и оружие.
Пейзаж вокруг ДЗОТа наполнили сотни убитых и раненых немецких солдат, валялись пулеметы и пушки, горели мотоциклы и грузовики…
Герой нашей батареи
Довелось мне служить в артиллерийской батарее с орудийным наводчиком Ибрагимовым, солдатом от Бога.
Однажды, июльским утром, из леса показались вражеские танки. Нашей батарее поступил приказ отбить атаку германской бронетехники.
Всего у фашистов было 64 танка, как легкие, так и тяжелые.
Глаза красноармейца Ибрагимова загорелись огнем от ожидания предстоящего боя.
Наш командир батареи приказал подпустить ничего не подозревающего врага на близкое расстояние.
Расчет нашего орудия уже выбрал себе цель и сопровождал ее в прицел.
Наконец-то поступил приказ открыть огонь.
С первого же выстрела мы уничтожили немецкий танк, быстро перезарядив пушку, мы продолжили уничтожать бронетехнику противника.
В том бою, благодаря точной и своевременной наводке красноармейца Ибрагимова, наш расчет сумел подбить одиннадцать вражеских танков, в том числе, из них трое было тяжелых.
Всего за время боя наша батарея уничтожила 27 танков, остальные машины противника развернулись и отступили.
Многие экипажи поврежденных вражеских танков сдались без сопротивления.
Атака в тылу врага
В последние дни наши войска отступали под натиском неприятеля, но скоро мы изменим положение дел на фронте.
Мы готовим для фашистов массированную контратаку, которую они не выдержат.
А для того, чтобы не один из врагов не скрылся от нашего возмездия, старшим лейтенантам Нестерову, Бережному и Еременко приказали взять свои подразделения и захватить мост, находящийся в тылу у противника.
Ночью мы подошли к намеченной цели и залегли в камышах возле моста.
Наблюдая за противником, наши командиры решили атаковать следующей ночью.
Целые сутки нам пришлось лежать в камышовых зарослях и не шуметь.
Наконец-то наступил назначенный час и под покровом ночи наши подразделения начали атаку.
Расслабившиеся и ничего не подозревающие немецко-румынские солдаты впали в панику, отступая они бросали свое оружие.
Буквально за полчаса боя мост был захвачен и взорван.
Теперь фашистов при отступление будет ждать неприятный сюрприз, да и подмога неприятеля не сможет подойти вовремя.
Бессилие немцев перед партизанами
С каждым днем войны советские партизаны становились опытнее и с каждым разом выдумывали более изощренные атаки и диверсии.
Каждую колонну, идущую по оккупированной территории, фашистам приходилось охранять с помощью танков и бронетранспортеров, которые были нужные германцам на фронте, а не в тылу.
Но даже эти усиления не помогали немцам обезопасить свои колонны с боеприпасами и продовольствием от нападений.
Партизаны атаковали неожиданно, и часто пушки танков уже в бессилии просто так стреляли по лесу, где скрывались наши герои.
Методы борьбы ужесточались, например, германским часовым было приказано стрелять в каждого, кто приблизится к телеграфным столбам. Но это все равно им не помогло.
Сегодня наши партизаны у одного из сел выманили противника на бой и, разыграв отступление, заманили противника в лес.
Пока немцы рыскали по лесу, вторая группа партизан хозяйничала в селе и подрывала телеграфные столбы.
Танк-охотник
Наш танк под командованием старшего сержанта Г. Найдина стоял на опушке леса хорошо замаскированный, мы вели охоту.
Впереди проходила проселочная дорога, зажатая с двух сторон болотистой местностью и деревьями.
Наш башенный стрелок Копытов внимательно наблюдал за окружающей обстановкой.
Послышался гул моторов, вскоре на дороге показалась немецкая колонна, состоящая из двенадцати танков.
Подпустив их поближе, мы произвели выстрел по головному танку, он дернулся и остановился, загородив дорогу.
Остальная германская бронетехника, видя, что передний танк подбит, попыталась повернуть назад.
Вторым метким выстрелом наш экипаж подбил идущий сзади танк, десять из двенадцати оставшихся машин были зажаты на узкой дороге.
Пока немцы соображали, что делать и откуда по ним стреляют, мы начали вести стрельбу в бешеном темпе.
В конечном итоге, все 12 вражеских танков были уничтожены всего одним нашим экипажем.
Девять бойцов против роты солдат
Наша часть отступала, немцы преследовали нас по пятам. Младшему лейтенанту Чаркину приказали взять с собой восьмерых бойцов и прикрыть отступление.
В число добровольцев, оставшихся для прикрытия, вошел и я.
Младший лейтенант Чаркин лично указал, где расположиться каждому бойцу и проверил нашу маскировку.
Убедившись, что все готово для засады, он приказал нам стрелять только по приказу.
Вскоре появился передовой отряд немцев, ведущий преследование, нашу засаду они не обнаружили.
Когда фашистская рота была уже близка, командир нашего отряда дал команду: открыть огонь.
Противник не сразу сообразил, откуда по нему ведут стрельбу. Мы начали закидывать неприятеля гранатами.
Прозвучали взрывы, после чего младший лейтенант Чаркин повел нас в штыковую.
Обескураженный и деморализованный враг был почти уничтожен, лишь несколько немецких солдат смогли вырваться из засады.
В этом бою, благодаря мастерски организованной засаде, мы уничтожили около 50 немцев.
Опасная переправа
Уже несколько часов немцы били по нашим позициям, их артиллерия не давала нам поднять головы.
В это время противник навел девять переправ через реку и начал ее форсировать.
Вскоре в небе появилась наша авиация и начала бомбить переправу.
Три из девяти понтонных мостов были уничтожены, на дно пошло около десяти танков, пару бронетранспортеров и противотанковые пушки.
По остальным переправам на нашу сторону прорвался танковый батальон, до двух батальонов пехоты и артиллерийское подразделение с 22 противотанковыми орудиями.
Наконец-то в дело вступила наша артиллерия и, совместно с авиацией, подбила остальные шесть мостов, отправив на речное дно еще некоторое количество танков и орудий, а также, уничтожив несколько подразделений пехоты. Переправа была сорвана.
Прорвавшиеся немецкие части, не успевшие даже развернуться, были атакованы нами с флангов.
В скоропостижном бою мы смяли врага, 30 экипажей немецких танков, понимая, что сопротивление бесполезно, сдались в плен. Также нашим войскам сдалось 429 солдат и офицеров противника.
Опасные подарки для немцев
Нашей полковой разведке поступил приказ: проникнуть в штаб противника и добыть вражеские документы.
Вышли мы к вечеру, по темноте пробрались в тыл фашистов и затаились.
Все следующее утро и весь день мы вели наблюдение за немецкой частью. Выявили слабые места в охране штаба и узнали, по какой дороге противник подвозит боеприпасы.
Вечером мы аккуратно сняли часовых и пробрались в полковой штаб, захватив все ценные документы, наш отряд тихонько ушел.
По пути мы разгрузили наши вещмешки и оставили для фрицев подарки: дорога для подвоза боеприпасов была заминирована.
На следующий день мы вернулись в наш полк и передали захваченные документы своему командованию.
Вечером наши летчики с аэродрома, находящегося поблизости, рассказали, что насчитали одиннадцать немецких грузовиков, которые подорвались на наших минах.
Значит, все-таки получили фашисты наши подарочки…
Спасение на острие атаки
Второй день не прекращаются бои, немцы постоянно атакуют наши позиции. По всей линии обороны лежат убитые и раненые.
С обоих сторон происходят артиллерийские дуэли, раненых с нейтральной территории приходится вытаскивать под ураганным огнем.
Все поле изрыто воронками от взрывов.
Вторые сутки подряд, почти не прерываясь на сон и еду, санитар Зланин вытаскивает наших бойцов из под обстрела.
Даже когда осколками ему разорвало санитарную сумку и перебило штык на его винтовке, он не остановился и продолжал помогать раненым.
Зланин буквально ходил по краю смерти. За два дня он спас несколько десятков советских солдат.
Многие санитары погибли во время боев, пытаясь помочь своим сослуживцам.
Опасная опушка для германских танков
По данным разведки на завтра немцы планируют наступление, также нам сообщили о вероятном направлении атаки.
В связи с этим, нашему командиру роты бронемашин старшему лейтенанту Шилину было приказано занять выгодную позицию и ждать врага в засаде.
Ночью на своих бронемашинах мы покинули расположение части и затаились на лесной опушке.
Как только взошло солнце, фашисты начали артподготовку. Вскоре до нас донесся звук моторов, ехали немецкие танки.
Они не ожидали никакой засады в лесу, поэтому неслись без разведки.
Как только фашистская техника показалась в поле зрения, лейтенант Левинский с первого же выстрела разворотил башню командирскому танку противника.
Оставшись без командования, германские машины не смогли сориентироваться и попали под ураганный огонь наших бронемашин.
За кратковременный бой мы уничтожили одиннадцать немецких танков, у нас была повреждена всего одна машина.
Битва за еду
Наш полк уже около сорока часов подряд отражает атаки фашистов.
За время боев позиции наших войск менялись по нескольку раз на дню.
Война — войной, а обед должен быть по расписанию. На голодный желудок солдат сражается плохо.
Наше поварское подразделение несмотря на нешуточные бои функционировало в прежнем режиме.
Пищу и чистую воду наши бойцы получали своевременно. Работать приходилось и по темноте.
Сегодня ночью противник сумел отодвинуть наш полк от линии обороны и несколько наших походных кухонь оказались в окружении. Не переставая готовить еду, наше подразделение вступило в бой.
Два часа мы отбивались от германских солдат прежде, чем смогли выйти из окружения.
Немцы потеряли 19 солдат, видимо, они не ожидали от поваров серьезного отпора.
Как всегда, в назначенное время, наш полк получил горячую пищу и свежую воду.
Бомба, решившая исход боя
Уже два дня фашисты пытаются навести переправу через реку. По ночам они пробуют строить понтонный мост, но наши пушки и пулеметы заставляют их бросить эту затею.
Но все же мы пропустили немецкий удар, пока одна группа германских солдат отвлекала наше внимание, их батальон мотопехоты сумел переправиться на левый берег реки.
Оказалось, что чуть дальше враг сумел навести переправу и спешно переправляет свои войска.
Наш командир Поветкин бросился в атаку, увлекая нас за собой. Полноценно отразить атаку неприятеля наших сил не хватило бы, но задержать фашистов мы могли.
В это время советский бомбардировщик прямым попаданием взорвал понтонный мост.
Противник, оставшись без подкреплений и пути к отступлению, запаниковал.
Воспользовавшись сложившейся ситуацией, мы сумели разгромить прорвавшийся батальон мотопехоты.
Спасибо за победу советскому летчику, вовремя разрушившему понтонный мост.
Ночное приключение…
Сегодня ночью нашему танковому подразделению под командованием лейтенанта Чекменева было поручено задание: передислоцироваться на новые позиции и расположиться в одном из сел.
Совершив ночной марш-бросок, наша танковая колонна прибыла в назначенное место. Мы остановили свои машины на сельской улице.
Командир открыл люк и начал осматриваться. Впереди в темноте сновали люди, стояли повозки и грузовики. Наверное, наша пехота подошла, подумали тогда мы.
К нашему танку приблизился военный, как же мы удивились, когда поняли, что это немецкий офицер, но еще больше удивился он.
Видимо, противник успел занять село первым, нужно было действовать на опережение.
Лейтенант Чекменев с криками: «Дави фашистов!» захлопнул башенный люк, и наш танк наехал прямо на фрица.
Наше танковое подразделение начало давить и расстреливать ничего не подозревающих немцев.
На полном ходу мы проехались по селу, по пути уничтожая вражескую технику и солдат.
По итогам ночного заезда наше подразделение уничтожило 8 немецких бронемашин и 4 зенитных орудия.
«…одежда на красноармейце Таране начала тлеть, но он продолжал вести огонь…»
На оборону подступов к Ленинграду отправили наших курсантов. Мы закрепились в окрестном селе.
Немцы били по нам артиллерией, снаряды падали, как град. Пока нас обстреливали фашистские орудия, к селу подобрались вражеские бронемашины.
Между домов стоял наш крупнокалиберный пулемет, прикрывающий от вражеской бронетехники.
За время артобстрела дома, находящиеся по бокам от пулеметчика Тарана загорелись, и от них шел нестерпимый жар.
Я видел, как одежда на красноармейце Таране начала тлеть, но он продолжал вести огонь из своего крупнокалиберного пулемета.
Только подбив две вражеские бронемашины, наш боец сменил позицию, после чего уничтожил немецкого пулеметчика.
Бессмертный подвиг
В селе Ивановском располагался наблюдательный пункт, четверым бойцам приказали оповещать части противовоздушной обороны Ленинграда о приближении вражеских самолетов.
Но увидев, что в село вошли немецкие танки, младший сержант Николай Зоркин и его товарищи Павел Жульев, Иван Зайцев и Петр Яковлев решили дать бой.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.