Бесплатный фрагмент - Если папа учёный

Сказка про Любашу, поповскую дочку, и Иванушку-дурачка

Жил был поп с женой и единственной красивой дочкой. Любашка уже выросла и поп подыскивал ей жениха.

Да искал поп богатого, чтоб самому приданное не давать, жадный был, скупой, даже на нарядах жене и дочери экономил.

Частенько к ним сваты стали заглядывать, но каждый раз после очередных смотрин, разочарованная Любушка прибегала к батюшке и плакала ему в рясу, умоляя:

— Ой, батюшка родненький, повремени с помолвкой, не прогоняй меня из дома. Никто мне не люб.

Проходили дни, недели, месяцы, а девушка ни на кого не соглашалась.

Вот про её красоту прослышал сам царевич Петр. Он был гордый и надменный, потому что царский наследник, но злой, потому что был некрасив и привык иметь всё, что захочет.

Вот вместе со слугами он прибыл к попу, чтоб самому убедиться в красоте девушки. Правда это или ложь, может и не такая Любаша уж и красавица.

Поп аж обезумел от радости: сам царевич к нам пожаловал, собственной персоной.

— Да я ж зятем царя стану! Вот мне какую Господь награду послал за мою праведность! — поглаживал с наслаждением предвкушения будущего счастья свое пузико.

Сомневался Петр, не верил слухам, но как только её увидел, то потерял голову: так влюбился, что захотел её сразу же увезти с собой. Но Любаша как только увидела жениха, испугалась ни на шутку: такого страшного из людей она ещё не видала.

— Батюшка, за что? Красивей и милей женихи приходили, и то я не соглашалась. А этот уж совсем невыносим!

— Акстись, бесстыдница. Он же королевич. Ну и что, что не красивый и рябой, зато полцарства дает в приданное. Будешь как сыр в масле кататься. Я согласен. На сей раз твои отказы я не принимаю. Говорю тебе мое нет, а королевичу да.

Она ни слова не сказала, а выбежала на крыльцо своего большого красивого дома и хотела было горько заплакать — как она сможет с таким уродом всю жизнь жить!? С таким и богатства не надо, без любви-то.

Разревелась девушка, ладонями слезы утирает, не унимается, аж грудь сотрясается. Лишь бы с любимым даже в шалаше жить. А тут как раз появился молодой соседский паренек Ваня-дурачок. По пыльной дороге скакал на палке парень в рваных штанах да в потертой майке и босиком. Но лицо его было красивым, хоть красоту затмевала глупость.

Приостановился он возле Любаши и крикнул:

— Чего плачешь, красавица? Садись на моего коня, довезу тебя куда хочешь, с ветерком? — и подпрыгнул на своей палке, подтверждая приглашение.

Любушка еще больше разрыдалась и подумала: вот бы этот парень был умным, я бы даже за него вышла замуж, он намного лучше, чем царь.

— Говорю ж, не рыдай.

Немного успокоившись от его веселого тона, утерев мокрые покрасневшие глаза, еще сквозь мокрую пелену, в этот момент для себя отметила: «Эх, был бы он не дурак, а так ведь какой он красавец! Хороший жених бы вышел…»

— Да, ладно, Ваня, кобылка твоя устала. Давай в следующий раз прокатимся.

А дурачок Иван сплюнул ноги и поскакал дальше, махнув на девушку рукой: да ну тебя дура.

В это время жених царевич распрощался с попом и пообещал дать ему за дочь полцарства и прислать сватов через неделю, а когда умрёт царь-батюшка, то и королевой станет. Поп обрадовался, посмотрел на свои железные под замком сундуки и улыбнулся — только он знал, что эти сундуки скрывают половину золотых монет, представил себе их уже полными золота, подкрутил свои длинные усы, погладил бородку:

— Ах, какая пышная свадьба будет, загляденье. Хвала Богу, что дал моей дочери такую красоту, что и с царями породниться не грех.

Царевич пообещал готовиться к свадьбе и что пришлёт сватов. Люба не знала куда себя от горя деть. Путем не спала и не ела, осунулась, и наряды ни в радость. От царя подарки привезли, украшения, служанок прислали. Наряжают ее, охают:

— Посмотри, какие кружева, жемчугом шелка отделаны.

А она только смотрит печально на себя в зеркало и со стоном вздыхает:

— Зачем мне все это, когда с таким мужем и жизнь ни в радость…

А присуги ее уговаривают, увещевают:

— Да ты что, все стерпится, слюбится. Главное, во дворце жить будешь, из золотой посуды есть, по другим королевствам на золотой карете разъезжать, да в парче ходить, заморские яства кушать. Нам бы такое, мы бы уж точно слезы зря не лили.

А девушка слушает, да тихо слезу утирает.

Вот пришло время, и приехал царевич со сватами. Сел на почетное место напротив невесты, а Любаня ни жива ни мертва, смотрит на жениха и тоска душу сковала, оцепенела от ужаса, что даже мысли не посещают её красивую головку, а те, что посетили, все кучу перемешались. Сидит, как каменная, все чувства в смятении.

А принц с попом сидят, рыгают, напились до чертиков. У папа все усы в пивной пенке. А принц рукой полез в блюдо за мясом, вытащил самый жирный кусок, да накапал на камзол, вместо рта пронес кусок мимо, да размазал жир по щеке. Сплюнул. Хотел сметанки почерпнуть, хотел схватить плошку, да вместо плошки, схватил кошку, которая в это время уже уминала эту самую сметанку. Бедняжка аж жалобно замяукала, вырвалась, царапнув принца, на стол прыгнула, опрокинув бутыль с вином, что брызги полетели прямо в лицо попу. Поп крякнул, вскочил, руками замахал, да прям рукавом принцу по лицу заехал. А принц еле языком ворочая, промычал:

— Ба-аа-тюшка, по-мое-му вы пья-ны-ы…

Поп выпятил грудь, руки в боки, и гаркнул хриплым голосом:

— А теперь тост! Кто скажет?

Сзади, не менее пьяный министр финансов, сполз со стула и начал произносить малопонятную речь.

У Любушки к горлу комок подступил, дышать стало нечем, воздуху не хватает: как с таким неряхой жить?

— Пости меня батюшка, я к себе в покои пойду, — и удалилась.

А в это время Иванушка-дурачок на своей палке скакал мимо, услышал шум, веселье во дворе, пьяные речи, на своей палке-лошадке заскочил во двор и остановился под окном Любавы. Девушка широко распахнула окно и, опершись рукой на подоконник, жадно вдыхала свежий воздух. Слезы медленно катились по бледным щекам от безысходности.

— Эй, дуреха, опять ревешь что ли?

Люба подняла голову.

— Да не реви, а то все слезы выплачешь, на лук не останется.

— Да не поймешь ты меня, плохо мне, — простонала в ответ.

Ванька встряхнул головой:

— Как это я не пойму, дурак что ли я? Я все знаю, — выпятил гордо грудь.

— Да чего бы ты знал? — отмахнулась от него Любава.

— Ну я знаю, ты поповская дочь, за царевича замуж выходишь. Все ж это знают. Я ж не глухой. Вот и должна ты радоваться, а почему-то плачешь.

— Да не люб он мне!

— Ну айда тогда, садись со мной на коня, да в лес поскочим.

Люба ничего не ответила, закрыла лицо руками и только снова разрыдалась. А Иван-болван только хмыкнул, ничего не поняв. Так и поскакал дальше.

Прискакал он на опушку леса и остановился у пенька, на котором красовались 3 боровичка. Он не знал грибы какие съедобные какие нет. Соскочл со своей палки, просто хотел ею их сшибить, и только было замахнулся, но остановился в недоумении: его пустая голова не смогла придумать что это или кто это на пеньке. А боровички шляпки сняли и давай перед ним раскланиваться:

— Пощади, Иванушка, мы тебе службу сослужим.

— Вы? Мне? Чаго вы можете-то?

— Мы твои три желания исполним. Загадывай.

Иванушка вдург вспомнил о Любашке, какая она грустная ему в последнее время попадалась. Это первая мысль что пришла в его голову. Он своей выгоды не понимал и по натуре был добрым, всегда готовый помочь страдающим, и сейчас ему девушку жалко стало. Она только одна не смеялась над ним как другие, и не издевалась — вот он про неё и подумал:

— Хочу, чтобы желания у Любы исполнились.

Боровички переглянулись и одобрительно кивнули.

А девушка в этот момент горевала в комнате. Пьяный королевич со свитой завалился к ней в покои попрощаться. Ей стало неприятно: его побагровевший и опухший от пьянки нос так и норовил приблизиться к ее мягкой щечке, что она отпрянула от него и, глядя на жениха, подумала:

— Вот бы превратиться мне в комара и укусить его в этот противный нос, и улететь в окошко, чтоб больш его не видеть.

И только подумала, как тут же превратилась в большого комара к удивлению всех присутствующих и, укусив царевича в нос, вылетела в окно. Он заорал от боли, замахал руками и обалдел: его нос стал ещё больше и покраснел. Царевич подпрыгнул, маша руками:

— Не нужна мне ваша Любавушка! Она кусается! Не надо мне такой невесты! Я на комарихе не хочу жениться! — и выбежал из дома сломя голову, что аж сам залез в карету, слуги еле-еле успели заскочить на козлы, и они поскакали во дворец.

Королевич кричал, сам погоняя лошадь:

— Вези меня во дворец! Ноги моей больш здесь не будет! — и проклинал царевич всю дорогу и попа, и его дочь, и всех комаров на свете.

А Любава комаром летела прямо в лес и очутилась у того пня, где беседовали Иван с гномами. Комар подлетел к дурачку и запищал ему в самое ухо:

— Это я, Любаша! Хочу опять человеком стать! — и тут же превратилась в девушку.

Иванушка-дурачок посмотрел на комара и засмялся, когда комар превратился в девицу красу.

— Ой, Это ты? Хм, странная какая ты. То ты комар, то ты девушка.

А она ему и говорит:

— Странное что-то со мной случилось сегодня. Только я подумала комаром стать да принца в нос укусить, как тут же и стала. А потом не знаю, сюда зачем-то прилетела. А тут ты с грибами разговариваешь.

— Ха-ха, — засмеялся Иванушка. — Так это ж я загадал, чтоб сбылось все, что ты задумала. Поэтому и исполниось твое желание. Это ж не простые грибы, они гномы.

Третий боровичок спрыгнул с пенька и крикнул:

— Ну что, девушка, третье желание будешь загадывать?

— Ну да, а чего добру пропадать-то? — и обернулся к Любе. — Ну давай, загадывай, твое ж.

Посмотрела она на него ласково и вздохнула:

— Эх, Иванушка, был ты умным, цены б тебе не было. Тогда б мы с тобой и пожениться смогли бы.

И тут же желание ее и сбылось. Утерли боровички свои пышные усы и исчезли. А на их месте оказалась большая корзина с приданным, подарок от гномиков.

Обнял Иван девушку, отбросил в сторону свою палку, а она в настоящую лошадь превратилась. Сели они на нее и поскакали к попу.

— Батюшка, нашли мы друг друга, обвенчайте нас, благословите, — кинулись они в ноги пьяному отцу.

Поп, еще не протрезвевший, почесал затылок:

— Так он же дурак. И без гроша за душой.

— Это кто здесь дурак? — насупился парень, а Любушка встряла:

— Батюшка, Иванушка теперь уже не дурак. И у нас приданное даже есть, — и сунули папу в руки корзину, полную монет из червонного золота, что он еле удержал ее.

Поп аж потрезвел: парень держал перед ним такое сокровище и смотрел умными карими глазами.

На следующий же день поп обвенчал молодых, сыграли пышную свадьбу: всех вокруг позвали мед пить, да осетра есть. А поп со своими сундуками остался, рад был, что никуда от него не ушли.

И было там веселье, и как во всех сказках говорится: на том пиру и я был, мед-пиво пил, но в рот не попало.

Если папа учёный

Как невежество приводит к беде.

В одном государстве ученый жил с женой и шестилетней дочерью. Они жили вместе и он уже передал свои знания дочери, а жена немного переживала за дочь, но муж ее успокаивал:

— Наша дочь, хоть и маленькая, но очень талантливая и способная, с хорошей памятью, за нее можно не волноваться.

Он сказал это жене, но потом все вышло наоборот. А что случилось, мы узнаем позже. А пока жизнь в семье протекала счастливо и спокойно.

И вот однажды ученому приснился сон. Ему приснился старик в горах, который показал ему растения, растущие на склонах гор, и серый камешек, сверкавший на солнце, как бриллиант. Старец вдруг растолок этот камешек другим камнем в порошок и смешал его с растением, которое оказалось серо-зеленым порошком. А потом он побрызгал на себя, стал таким крошечным и исчез. И подумал ученый:

— И как такому маленькому существу вернуть прежний рост?

Он встал с постели, оделся и направился в горы за галькой и растениями, взяв с собой молоток и холщовый мешок.

Приехав в горы, он быстро нашел растение и камешки. Ученый так обрадовался, что тут же начал делать там порох. Камешки легко разбивались, превращаясь в пыль, а скомканные на камне растения смешивались с порошком и получалась смесь, которая была нужна ученому, но он не испытывал порошок на себе, и даже работал в толстых резиновых перчатках.

Когда он уже собирался идти домой, мимо пробежал заяц и, остановившись, посмотрел на человека. Тогда ученый высыпал на него порошок, и серый заяц стал таким крошечным, что ученый не мог видеть его на земле.

«Да, это чудеса», — сказал он и счастливо пошел домой.

Дома он высыпал порошок из пакета в большую стеклянную банку, а пакет оставил на скамье возле стола и, любуясь содержимым банки, убрал в шкаф на полку. А когда огляделся, увидел дочь, которая вытряхивала из сумочки зеленый порошок, и он осыпал девочку с ног до головы. Не успел отец и слова сказать, как его дочь превратилась в муравья, и ее одежда упала на пол, накрыв девочку-муравья. Отец бросился к ней и чуть не раздавил ее, и только услышал писклявый голос ребенка:

— Папа, что со мной случилось?!

Тогда мать заглянула на кухню и спросила, куда пропала их дочь.

— Почему ее вещи на полу и что ты ищешь?

Муж, заикаясь, стал рассказывать о случившемся. Женщина, услышав это, упала на пол, не дыша.

Отец нашел свою дочь и поместил ее в свою ладонь. Плакала девочка и плакал отец: он не знал, как восстановить рост дочери, чтобы не обидеть малышку. Он поместил крошечную дочь в большую стеклянную банку с дырявой сетчатой крышкой, чтобы воздух мог проходить в банку и ее не съели мухи или пауки.

Женщина все еще лежала без сознания, тогда он вылил ей на лицо воду, чтобы разбудить.

Открыв глаза, она начала плакать. Муж начал ее успокаивать, говоря:

— Не волнуйся, всегда есть решение любой проблемы.

Жена покачала головой и зарыдала.

Ученый думал над проблемой, его жена целыми днями плакала. И начали жизнь, которую не пожелаешь даже врагу. Светило ли солнце или шел дождь, им было все равно, потому что даже накормить дочь было трудно: отец клал в банку лист бумаги и уголь, а девочка крупными буквами писала им, что она хотела есть или пить.

Для нее родители отламывали кусок курицы или рыбы, резали фрукт, клали в банку, а девочка грызла его, пощипывая своими крохотными ручонками.

А на третий день отец отпустил дочь, потому что она написала: «Я сама буду искать выход из своего положения». Отец заплакал, поставил банку на бок, а дочка вылезла на стол. Мать положила перед ребенком небольшой кусок ткани, а дочь закуталась, чтобы не раздеваться. Мать так горько плакала, что не подумала прежде бросить в банку кусок ваты вместо матраса и дать кусок одежды.

И тут к девочке подлетела муха, и ребенок не испугался, словно всадник ловко села на спину ей. Насекомое взлетело и вылетело в открытое окно.

Родители всплеснули руками и с открытым ртом не могли и слова вымолвить: так случившееся повергло их в ужас.

Муха села на цветок в палисаднике. Девушка легко спрыгнула с мухи сзади и упала, окунувшись в пыльцу, и тут произошло чудо: она начала расти, и через несколько минут приняла свой прежний вид.

Родители выглянули в окно и, увидев дочь, так обрадовались, что мать тут же бросилась вылезать через окно. Тут муж остановил ее, радостно улыбаясь:

— Жена, дорогая, пойдем через дверь!

И они побежали, держась за руки, как дети. Дочь бросилась к родителям, крича:

— Как здорово кататься на мухе! Я совсем не боялась!

Отец спросил:

— За что ты держалась?

— За шею мухи, — ответила дочь и засмеялась.

Ученый продолжал спрашивать:

— Дорогая доченька, куда ты улетела, как снова стала большой?

— Я попала в пыльцу посреди цветка.

И это была ромашка, и теперь отец знал, как вернуть ей прежний рост, но чтобы цветы расцвели, ему потребовалось бы лето, потому что зимой нельзя ставить такой опыт.

На этом история закончилась, и ученый с женой и дочерью снова стали жить счастливо.

Два друга

Жили были в деревне два соседа, Михаил и Фёдор. Были они закадычными друзьями. И располагались их поместья по обе стороны широкого ручья. Были у них дворы, полные скота и другой живности. У Михаила гуси важно расхаживали по окрестностям. А у Фёдора были утки, которые любили купаться в ручье, как в бассейне. Они подходили обычно к берегу, зажмуривали глазки и с громким кряканьем кидались в воду, где и плескались весь день. И в жаркие летние дни свиньи тоже устраивали там лежбище. Маленькие пичужки рядом с разгону ныряли в ручей и тут же в клювах вытаскивали маленьких мальков. Когда ярко припекало солнышко, этот ручеек становился отдушиной всей деревни.

Фёдор и Михаил решили как-то раз порыбачить. и говорит Михаил:

— Дружище, давай-ка я ведра принесу, а ты силки поставь. Я следить буду, чтобы никто не упер их.

Так они и сделали. Уже солнце катилось к закату, когда позвал Михаил Фёдора:

— Все, давай, друган, вытаскивать рыбу: силки уже переполнены рыбой. Вон как плещутся.

И пошли они улов вытаскивать. Вытащили они на берег сети и стал Михаил улов делить:

— Это мне, — и кладет рыбу к себе. — Это тебе, — кладёт рыбу Фёдору. — Опять это мне, — и кладёт уже две рыбы себе. — А это тебе, — а Федорову кладёт только одну рыбешку, помельче.

Опять себе кладёт толстую рыбу, а другу маленькую рыбёшку.

— Ты чего это творишь?! — возмутился Фёдор. — Как это неравно ты распределяешь? Я же свои силки ставил. Не ровен час они могли бы и порваться, а штопать-то их мне придётся.

— Ну ладно, — махнул Михаил: — давай теперь ты дели, если тебе так, как я делаю, не по нраву.

Фёдор обрадовался и давай рыбу ведром черпать:

— Это тебе, — высыпал ведро Михаилу. — Это мне, — высыпал ведро себе. — И это мне ещё раз, — себе высыпал еще одно и весь просиял при этом.

Но тут возмутился Михаил:

— Ты чего меня дуришь? Ты себе уже два ведра высыпал, а мне одно.

Федор хитро сощурился:

— Так ведь ведро мое, деревянное. А если разобьется, сломается — кто чинить будет?

— Мои сети дороже, чем твои бестолковые деревяшки! — вскипел Михаил.

— Это мои ведра деревяшки бестолковые? — взбесился Фёдор и пнул ведро ногой, и оно улетело в ручей.

На лету счастливая, освободившаяся рыба разлеталась в разные стороны и с плеском падала обратно в ручей.

Из второго ведра рыба разлетелась вообще в стороны и распласталась, извиваясь, по берегу. Одна попала Михаилу в лоб. А Фёдор так разошёлся, что размахнулся сетями, наступил на рыбу, подскользнулся и свалился в ручей под общий хохот гусей, а довольная рыба уплыла из сетей. Тут Михаил прыгнул сверху спасать свои сети. Фёдор вскарабкался на берег и начал кричать ему:

— Ну что ты за друг такой? Сети полез вытаскивать, а мне даже руки не подал.

— Сам виноват: всю рыбу разбросал, ведро сломал, еще и сети порвал, а потом другом меня называешь. Вот и вылезай сам, — бурчал недовольный мокрый сосед.

Кто тут первый начал, уже и не вспомнить, но разругались они в пух и прах, да так и ушли по домам без рыбы, а по дороге думали:

— Эх, не сварить нашим женам ухи сегодня, не насолить рыбы на зиму.

Пришёл домой Фёдор, а в дверях встречает уже его Фёкла с котелком:

— Чего ты так поздно и почему мокрый такой? А рыба где?

— Эх, — махнул рукой Фёдор: — нету рыбы, уплыла она, вместе с Михаилом.

— Как-так уплыла с Михаилом? — удивилась женщина. — Вы что, руками что-ли рыбу ловили? Ведь у Михаила есть сети.

— Отстань, жена, со своими глупостями, не приставай. Я завтра утром тебе всё расскажу, — раздраженным голосом ответил Фёдор и пошёл спать голодным.

А Михаил тоже лег голодный, поругавшись с женой.