Бесплатный фрагмент - Эшафот

Вымысел — основанный на реальности

Если коротко друг/подруга.

Книга — история вымышленной страны и личности.

С воспалённым разумом,

В разгар антиутопии,

С сюжетами о превратностях фатума,

И его трагичности.

Здесь страх расставания.

Любовь расщеплённая,

На метафоры бессмертия

Фатальности и мифичности.

В образах, что встретишь ты,

Увидишь художественный вымысел,

С примесью серой реалистичности.

Дисклеймер

Все персонажи и события, несмотря на очевидную связь с реальностью, являются полностью вымышленными.
Автор категорически против употребления любых видов наркотиков (это истинное зло), алкоголя и табачных изделий.
Мир книги — альтернативная вселенная в жанре антиутопия.

Эшафот. Пролог

Двадцать первый век,

Ты мыслящая личность, тебе за двадцать.

Становится всё труднее высыпаться и преклоняться.

Лишь очередной творец, что возомнил себя рупором,

Спасителем нации.

Тот, кто поведёт стадо фриковатых,

Одурманенных интернетом овец,

Под рукоплескания толпы и восторженных оваций.

Против системы, пропаганды, служителей Фемиды,

И личных гвардейцев, ныне царствующих династий.

Не жили хорошо,

А смысл начинать?

Если идёшь через ад,

Главное не затупить,

И не повернуть назад.

Мы у вас есть,

Это факт.

Но вы не нужны,

Чтобы нас выбирать.

Так за нас решили те, что в золотых рясах.

Прячась за иконами, на чёрных BMW,

Укажут: как, где и когда тебе правильно верить и

Что свечки с обрядами по завышенной цене.

Должны бесконечно, а главное — в срок, приносить им лаве.

Да, такие есть, но такие не все.

Те, что в дорогих пиджаках,

В ресторанах оставляя десятку в обед,

Размышляют:

«На сколько монет,

Может прожить среднестатистический работяга,

Ну тот, что почти человек».

Дворцы, яхты, коллекция элитных авто,

Обязателен — суперджет.

В прислужниках свита спортсменов, актёров,

Писателей и «интернет-легенд».

Когда надо поддержать голосование, проголосуют,

Надо замолчать, внезапно запостят в инсте

Отзыв на банк «Щербет»,

Мило улыбаясь на камеру, а после ехидно хохоча.

Рекламный лозунг гласит:

«В один клик совершай сто побед!

Крестьянин больше не знает несчастья и бед!»

И мелким шрифтом ниже:

«Ипотека с процентами рассчитана,

На ближайшие двести лет».

А говорят, трудно подбирать слова,

Стоя на эшафоте, решать,

Чья следующая падёт голова.

Палач заскучал, мысленно ему плевать.

И на толпу, и на очередного

Влетевшего в жир двумя ногами творца.

Он думает: скорей бы доработать месяц,

Да в отпуск сорваться с семьёй на острова.

Благо, не первый отдых и по бабкам всё прилично всегда.

Как-никак, не первая и не последняя,

В корзину истории упадёт голова.

1984

Дедушка Оруэлл оказался прав.

Семьдесят два года спустя

Мы всё тоже стадо пролов,

Хоть пытались меняться не раз.

Телекраном стал любой

Федеральный канал,

Повесткой с экрана стал новояз.

Всё так же война — это мир.

Большинство воюет,

Умирая за интересы

Меньшинства других.

Свобода — рабство.

Равноправие — миф.

Мир борется с расизмом и

Ущемлением прав одних.

Путём притеснения не согласных,

И дискриминацией иных.

Незнание — сила.

А зачем тебе много знать?

Сила в том, что глупым,

И необразованным,

Тобой легко управлять!

Министерство мира — расскажет, как легко

Нам в войнах побеждать.

Министерство правды — знает, как историю

Удобно преподнести и рассказать.

Министерство любви — покажет, как найти

Мыслепреступника и прилюдно покарать.

Министерство изобилия — обещает улучшение

Уровня жизни и повышение зарплат.

А наш «Большой Брат» похоже очередной

Конспирологический бред.

Да, а почему нет?

Как адренохром для элит,

Как следит ФСБ,

Как поэт иноагент,

Как электрометки на руке,

Как белочерный аргумент,

— Сколько пальцев показываю?

— Четыре.

— А если скажу что нет?

Так вот соцсети в курсе,

Что любит моя кошка есть на обед.

В каких заведениях я был в субботу.

Как зовут мою девушку,

И сколько ей исполнится лет.

Так. Всё. Самостоп. Бред.

Пожалуй, выпей таблеточку дед.

Нейросеть

Здесь нейросети предскажут протесты,

По постам в Вконтакте и любимой пицце.

Будущее уже наступило,

Как ботинок гвардейца,

На лицо бунтовщика тупицы.

Данте ад описал скрупулёзно,

До мелочей, до крупицы.

Дьявол кроется в деталях, как говорится,

А так же в камерах вдоль площадей,

И в спецсигналах на дорогих колесницах.

Думать в наше время

Стало опасно, вредно и больно.

Но жизненно необходимо,

Даже если звучит прискорбно.

Пожалуй, схожу-ка на могилку,

Оставлю букетик для Элджерона.

Я с человеком черным

Общаюсь чаще,

Чем с тупыми и глупыми.

Завернув мысли в метафоры,

Несу их по высокой траве.

Восхитительным утром.

Это поле Кинга — временна́я петля,

Усеяно бывшими, будущими трупами.

Цена рифмы, стиха, алкоголь допоздна

Ночь в кандалах раздумий без сна,

На утро счастливая виселица.

И Харон поджидает на кухне,

С перегаром, в халате,

Но уже без фонаря.

Закинул таблеток и веселится.

Где нас нет?

Где за громкие слова,

Осуждают и преследуют гениев.

Где последняя инстанция тюрьма

Эмиграция в виде врага,

Или в худшем случае

Ямка под деревом.

Где-то на Майорке

Что-то вроде шезлонга,

Здесь у подъезда

Что-то вроде майора.

Где деньги и связи

Выше закона.

Где рюмка чище,

Чем душа прокурора.

Где единственный в ходу

Аргумент:

А кто если не он?

А что если нет?

Где пытки в отделе,

Как часть ритуала.

Бафомет их фанат,

Так Фемида сказала.

Поэт

Дождливое утро в Питере.

Мужчина за сорок, в шляпе с полями,

В дранном кашемировом пальто,

Закусывает водку салатом с салями,

Продавая ангелов в клетках —

Два по цене одного.

Он знает как в темноте,

Порой исчезают улыбки.

Страх одиночества постоянен.

Ширма метафор для него,

Заслоняет ошибки

Кутёжных ночей и беспокойных спален.

Видавший многое,

С годами разочаровавшись в людях.

Не много странный

Одиозный поэт.

Когда-то давно,

Отказавшись от пропаганды,

По воле прокурора и бога,

Отсидел на общем режиме,

Чуть меньше трёх лет.

Но однажды,

После отсидки.

Скитаясь по заблёванным парадным,

И гнилью пропитанным чердакам.

По воле случая, встретил он

Несколько заблудших ангелов.

Что лобзиком выпиливали идола

Похожего то ли на человека, то ли на козла.

Были времена древние, игривые

Боги, вина, оргии да война.

Марс и Дионис

Афина и Бона Деа.

Нам же достались

Фрейд, психоанализ,

И неполноценностей комплекс.

Боязнь в любви громких признаний

Политика, и тюрьма за слова.

В метафору бы быль завернуть,

Все наши несчастья.

Да выкурить под бутылочку

Сухого, красного вина.

Ведь в русском языке,

Три слова — это два слова.

Так было, так есть и так будет всегда.

Вино, кошка, домино

Вторая неделя без сна.

Утром была осень,

Под вечер весна.

В звонках пропущенных,

Только коллекторы, реклама,

И обидчивая зима.

Я бы распланировал

Всё на год вперёд.

Но бог знает мои планы,

И места для них он вряд ли найдёт.

Кстати он тут, в соседней комнате за стеной.

Играет с кошкой, пьёт вино,

Слушает ваше, и моё нытьё.

Кто-то просит здоровье, денег,

Модель жену и дитё.

Кто-то красивую машину да своё жильё.

А ему забить бы на всех и всё.

Да сыграть бы со мной партейку,

Да вторую, да в домино.

Но одна надежда,

Два надежда, три надежда.

А надежда — это вероятность кубика.

И если Pyro ты действительно прав,

Так пускай всё к хуям сгорит,

До последнего люмена!

Два мира

В Швейцарии одобряют

Капсулы для эвтаназии.

Превращая убийство в

Форму исцеления,

Разве это не глупо?

Мы вот чётко сбиваем спутник,

Привет Джордж Лукас.

Ну что как вам Звёздные войны 2.0?

А, Сука?

Мир отказывается от проклятия ископаемых ресурсов,

А мы не верим в суеверия, всё так.

Правда затем благословляем тц и танк.

Двадцать первый год охарактеризовали как

«Освежающий жёлтый», и «абсолютно серый»,

Локдаун, кризис, военные конфликты, вирус.

Герои авангарда в красных зонах

Исключительно в белом.

Двадцать второй принесёт Veri Peri,

Растущую популярность NFT

Стремительное развитие нейросетей,

И становление метавселенной в целом.

Пока люди одного мира,

Делают предзаказ,

На новый Cyberquad для ребёнка,

За тысяча семьсот евро.

Другие, спасаясь от войны,

Застряли на холодной границе,

Кормят детей сухпайками,

Укрываясь камуфляжным пледом.

Грустные, грязные, уставшие

Они шли за призраком спасения следом.

Ползучий хаос