«…Поэзия не в том, совсем не в том, что свет Поэзией зовёт. Она в моём наследстве. Чем я богаче им, тем больше я — поэт»
И. А. Бунин («В горах», 1916)
«Покажите мне такую страну, где славят тирана,
Где победу в войне над собой отмечает народ.
Покажите мне такую страну, где каждый обманут,
Где назад означает вперёд и наоборот…
Покажите мне такую страну, где заколочены храмы,
Где священник скрывает под рясой кагэбэшный погон.
Покажите мне такую страну, где блаженствуют хамы,
И правители грабят казну, попирая закон…
Покажите мне такую страну, где детей заражают,
Где солдат заставляют стрелять в женщин и стариков.
Покажите мне такую страну, где святых унижают,
Где герои, ветераны войны живут хуже рабов.
Не вращайте глобус — вы не найдёте,
На планете Земля стран таких не отыскать.
Кроме той роковой, в которой вы все не живёте,
Не живёте, потому что нельзя это жизнью назвать».
Игорь Тальков
От автора
Оглядываясь назад в 65, я понимаю, что прожил счастливую жизнь. И не только потому, что, скажем, мои мама и старший брат вообще не дожили до этого возраста. А потому, что самореализовался, как творческая личность, и еще продолжаю жить и творить, будучи здоровым, энергичным и оптимистичным.
А ещё моему поколению очень повезло. На нашу долю не выпало катаклизмов, через которые прошли наши родители и деды — ни войн, ни революций, ни массовых репрессий или террора, голода или насильственного изгнания с Родины. Собственно, я мог погибнуть всего лишь дважды: на афганской войне, унесший жизни двух моих однокурсников, но это был локальный зарубежный вооружённый конфликт, а не Мировая или гражданская война; и после крушения Советского Союза, когда в 1993 году я оказался среди защитников парламента, расстрелянного Ельциным из танков, но в этот день меня не было в «Белом доме». Мне повезло. В первом случае я не распределился в силовые структуры и не был направлен «понюхать пороху» и быть принятым в партию (а именно так произошло с китаистом Александром Петруниным с моего курса, принявшим в Афганистане мученическую смерть). А во втором благодарю своего Ангела-хранителя, который спасал меня еще не раз, но не в таких драматических обстоятельствах (при обрушении башен-близнецов в Нью-Йорке на моих глазах или в суровых штормах при пресечении Тихого океана в 1991-м).
А ещё нам повезло жить в раю. Или при коммунизме — зависит от того, воцерковлённый ты или богоборец. Но суть не меняется и именно поэтому мы наблюдаем сейчас такую ностальгию по Советскому Союзу, даже среди тех, кто в то время не жил. Вспоминаю анекдот той поры. Учительница проводит урок в младших классах и спрашивает: «Где в мире у детей самое счастливое детство?» Одна из учениц отвечает: «В Советском Союзе». — «Правильно. А где дети каждое лето бесплатно отдыхают у моря?» Второй ученик без запинки говорит: «В Советском Союзе». — «Верно. А где детей бесплатно кормят в яслях, детских садах и школах?» Вдруг этот вопросник прерывает громкий плач… «Сашенька, что ты плачешь?» — «Хочууу в Советский Союуууз…» И дело не в идеологической составляющей. Не принимая фальшивое в своём коммунистическом фарисействе государство, мы любим те человеческие отношения, которые сложились в тех условиях. Что, тогда не было барыг, жуликов, предателей и извращенцев? Были, но в абсолютном меньшинстве и порицались общественной моралью. Богатство пряталось, власть маскировалась, преступления наказывались… А ценились искренность, преданность, трудолюбие и служение идеалам и принципам.
Я был зачат в год смерти того, кого Корней Чуковский очень смело для того времени назвал «усатый тараканище». Конечно, современники отлично понимали, кто такой «страшный великан, рыжий и усатый таракан», который пообещал съесть всех зверей и которого испугались, попрятавшись, даже слоны, быки и носороги… Я не идеализирую Сталина. Несмотря на индустриальный подъём, выигранную войну, ядерное оружие и чистку от «ленинских друзей», он для меня — прежде всего душегуб. Но душегуб и подписывавший расстрельные списки Хрущёв — инициатор десталинизации, оттепели и наших космических побед. Менее кровав Брежнев (на котором всё равно жертвы Чехословакии-1968 и Афганистана), смешной в своём детском тщеславии, но проморгавший тот момент, когда страну надо было разворачивать в другом направлении, автор застоя…
И вот мы пришли к эРэФии — сильно обрезанной версии Российской империи и Советского Союза. Странное государственное образование в результате поражения в холодной войне. Генри Киссинджер сказал, что из-за развала СССР Россия потеряла 300 лет своей истории. И он же на 96-м году жизни назвал величайшим грехом США «планомерное уничтожение единственного справедливого мирового государства — Советского Союза». Американский «серый кардинал» заявил, что крах СССР — большая потеря для мировой цивилизации, потому что советский проект отвечал на многие вызовы современности иначе, чем капиталистически страны, где всё решают деньги и где человек ценится только за наличие у него необходимых средств. Такой подход — практически как в животном мире — не способен должным образом развиваться в человеколюбие, полагает Киссинджер и раскаивается, что приложил так много усилий для борьбы с социализмом. Сложно себе представить, подчёркивает один из лидеров мирового масонства, что без коммерческого интереса люди в СССР шли на величайшие подвиги и даже после войны в условиях бедствий и лишений сохраняли этот настрой. А после краха СССР люди были сознательно и методично развращены и было попрано само понятие справедливости. Ни добавить, ни убавить…
Я придумал этот термин «эРэФиЯ», где государство с маленькой буквы, а индивидуализм («Я») с заглавной, потому что он отражает пришедшую разобщенность нашего общества, где теперь каждый за себя. Исчезли и русская общинность, и советский коллективизм. А это значит, что сноп рассыпался, и каждый колосок легко сломать поодиночке — кого на богатстве и всевластии, кого на нищете и безысходности. Любого мало-мальски принимающего решения в эРэФии мгновенно коррумпируют и монетизируют, а у денег нет Родины. И уходят лес и байкальская вода в Китай, газ и нефть на Запад, лучшие умы за океан…
Я даже написал свои законы для эРэФии, как горькую иронию на сложившийся дуализм беззакония и издевательства над здравым смыслом: с одной стороны море бесполезных законотворческих актов, которые плодит каждый новый созыв Государственной Думы (особенно после безальтернативного всевластия «Единой России»), с другой — полный произвол на местах и безнаказанность за неисполнение законов. Помноженные на соответствующую кадровую политику. Чем хуже, тем лучше…
Венок сонетов «Русский Апокалипсис» был написан на исходе 90-х, как итог ельцинского демонтажа великого государства. Но почти 20 лет спустя оказывается, что это была только разминка. Что случилось после, я описал в своей книге стихов «Кровораздел».
И, наконец, смех сквозь слёзы — «История государства Российского от Тимашева до Юмашева или Варяги-2» перекидывает мостик к блестящему произведению графа Алексея Константиновича Толстого с похожим названием, но «от Гостомысла до Тимашева». Произведение охватывает большой отрезок русской истории вплоть до прихода к власти В.В.Путина. Появится ли третья часть, зависит от многих факторов…
…И немного истории
А вот, как мне виделось предисловие в 2002 году, когда книга была закончена, и я назвал его «Новой Литературе — Новую Поэзию»:
«Автор решил никого не просить написать предисловие к своей пятой книге стихов, а расставить кое-какие акценты сам. Почему? Да потому, что никто лучше автора не понимает глубину подтекста написанного.
Отличительная особенность предлагаемой вниманию читателя Новой Литературы эпохи Водолея — и её квинтэссенции, Новой Поэзии — в том, что исходное количество слов русской речи существенно не меняется, а общий объём смысла многократно возрастает, благодаря нестандартным словосочетаниям и необычным парадоксальным образам. Этот приём уже использовался автором в книжках «Аристократизм букв», «Прощай, ХХ век!» и «Необратимые извинения», за что критика назвала поэта «Сальвадором Дали русского стиха». Многополярность и многомерность изложения позволят читающему (в зависимости от его одарённости) выявлять тут бесконечное число 3х-, 4х-, 5-ти и т. д. –полярных смысловых и образных суперпозиций. В таком контексте Новая Поэзия подобна постоянно расширяющейся вселенной… Может быть, поэтому вышедшие поименованные выше сборники сразу окрестили «стихами для умных».
Ну, например, название этой книги — «эРэФиЯ». Речь идёт не только об обломках постсоветского пространства, населённого придуманной политиками нацией — «россиянами». Здесь и соотнесение себя со страной: я в стране и страна во мне, со всем хорошим и плохим, что характерно для нас и нашей эпохи. В этом смысле повествование от первого лица в стихах не есть авторское «Я», а это некий новый герой нашего безвременья, с которым автор не обязательно во всём согласен.
Мы готовы к тому, что данная книга вызовет бурю протестов и критики, но мы отметаем их самым решительным образом и призываем читателя воспринимать Новую Поэзию по-новому — неоднозначно и не прямолинейно. К примеру, стихотворение «Умение ждать» может вызвать бешенство феминисток и оскомину у прекрасного пола лишь одной фразой: «Я жду, что при рождении детей запишут жён в отходы производства…» Но внимательный читатель угадает здесь приём концептуального абсурда, соотнеся это с предыдущими строфами («Я жду, когда заговорят коты» и «Я жду, когда отменят алфавит»). Или же кое-кто с готовностью бросит автору упрёк в антисемитизме, прочитав стихотворения «Стимул к долголетию», «Конформизм», «Сдержанность». Ничего подобного! Умному очевидно, что автор высмеивает попытки объяснить сложную обстановку в стране и натянутые межличностные отношения стереотипизированными примитивными формулами типа «Во всём виноваты жиды». А стихотворение с использованием матерных слов «Интим не предлагать» (кстати, единственный подобный прецедент во всём творчестве автора) может вызвать шквал негодования моралистов: «Куда смотрит цензура? Ах, да, её больше нет…» Но стих лишь отражает, подобно магнитофонной плёнке, как стала сейчас говорить молодёжь и какое растление навязано России извне, а по моральной сверхзадаче может служить образцом целомудрия. То же касается и стихотворения «Москва бьёт с носка».
В сборнике стихи очень разные: грустные и смешные, ироничные и патетические, вечные и одномоментно-событийные. Но все их объединяет густота смысла и богатство языка. Это стихи экзотических пород, кропотливо выращенные в теплицах подсознания и затем пересаженные в массовое сознание, где, надо сказать, они привились.
Этот поэтический сборник — как срез нынешней эРэФии. В нём отразилось всё, чем «славно» наше время: наркомания, проституция, коррупция, бессилие властей, телевизионное растление, политические убийства, культ денег, обнищание народа, жестокость, предательства… И вместе с тем, душевные переживания интеллигенции, которая понимает, что так быть не должно».
…Вот так написано 17 лет назад и не изменено ни одной строчки…
Война
Война — ты в страшном напряженьи:
Случайно можешь быть убит
В любом бою или сраженьи,
Не похоронен и забыт.
Война — четыре долгих года.
За то, чтоб просто уцелеть.
В огне не существует брода
И жизнь не принято жалеть.
Война — на грани пораженья.
Не счесть бессмысленных потерь.
Смерть не подарит облегченья.
И завтра хуже, чем теперь.
Война — не пуль — мировоззрений:
На сглаз случайный не греши.
Считай нашивки от ранений
На кителе своей души.
Война — вы думали, что в мире
Не полыхало так нигде…
А это комнаты в квартире
Супруги делят на суде.
22.06.2001 — 15.02.2002
У меня украли чувство дома
A house is not a home
У меня украли чувство дома:
Вероломен и коварен тать.
Может быть, вам это не знакомо.
Так не дай вам Боже испытать.
Для меня мой дом — не только стены:
Я всегда любил родной очаг.
Прежних поколений дух и гены
Здесь во мне как будто воск в свечах.
Я из уголков земного рая
Мыслями всегда летел домой.
И когда в бреду лежал, хворая,
Дом был самый главный лекарь мой.
От звонка не вздрагивал я в страхе.
Пировал и всем гостям был рад.
Я и не подозревал о крахе —
Дом, как лошадь, стянет конокрад.
Я никак не думал, что придётся
Жить, пред неизвестностью дрожа.
И не зарекаться доведётся
От сумы последнего бомжа.
Дом — мою незыблемую крепость,
Гавань безопасную в шторма —
Потерять — преступная нелепость.
Берегите от воров дома!
23.06.2001
Москва бьёт с носка
Ей было восемнадцать лет.
Она попала в проститутки.
Не знала толком про минет —
Работала вторые сутки.
Она стеснялась бранных слов
И закрывалась простынёю.
Вчерашний весь её улов
Сгрёб мент мохнатой пятернёю.
Как ей противен был клиент,
Густым дышавший перегаром.
Кавказский с хрипотой акцент
Ей с первым врезался ударом.
Он бил, не выбирая мест,
Не спьяну, а скорей со скуки.
Сорвавшийся с цепочки крест
Упал на сломанные руки.
«За что?» — ей было не понять:
Она была во всем покорна.
Но зверя было не унять,
Он бил жестоко и упорно…
Она очнулась — всюду кровь.
Вокруг ни шороха, ни звука.
«За деньги — это не любовь,
А грех и тягостная мука…» —
Вдруг ей припомнился поэт
Из прошлой, нереальной дали.
Он излучал тепло и свет,
Они вдвоём стихи читали.
Он говорил ей: «Чистой будь,
Не сделай рокового шага.
Назад уже заказан путь…»
Ему не вняла бедолага.
Эх, время наше — жуть-тоска.
Вот угораздило ж родиться.
Слезам не веря, бьёт с носка
По всем приехавшим столица.
23.06.2001
Телевидение
Вы никогда не находили повод,
Чтоб, возвратившись вечером в свой дом,
Сесть в кресло и открыть мусоропровод,
Любуясь в нём помоями с говном?
Или сидеть, в толчок уставясь тупо
И уши оттопырить для лапши,
Которую навешают из супа,
Приправленного дозой анаши?
А между тем, почти что в доме каждом
С экраном ящик есть для дураков.
Его включают в сутки хоть однажды,
Сознанье подставляя для оков.
Рабы, вам нужен с плёткой надзиратель,
Чтобы свободы голове не дать.
С учёным видом вам обозреватель
Расскажет, как вам нужно рассуждать.
Бездарно глупы ролики рекламы —
Весь день талдычат только об одном.
Что ни «звезда» — посредственные хамы
С диагнозом: «самовлюблённый гном».
Когда, прорвавши краны, струи свищут,
Затапливает всех жильцов подряд.
А почему канал духовной пищи
Не проверяют на смертельный яд?
25 — 29.06.2001
Don’t Ever Let Your Heart Collapse
I. The clear sky was crystal blue
We wish that morning people knew
What’s gonna happen in a while,
When terror wipes away the smile.
The planes have stabbed us in the back —
We’re under cowardly attack.
Our lives would never be the same
Since World Trade Center was in flame.
Refrain:
When you arrived into this world
You grew up to be strong and bold
And overcome all grieves, perhaps.
Don’t ever let your heart collapse!
Don’t ever let your heart collapse!
II. The candle’s burning in the night
For those who’ll never see the light,
For those who wanted to be free…
And now are buried in debris.
God bless immortal human souls,
New York skyline is gapped with holes.
But unified we stand as one
To see the final justice done!
(Refrain)
Sept.11—15,2001
New York City
Россия с Грузией — одно
I. Язык пословиц нерушим —
Мы мудрость не переиначим:
То, что имеем, не храним,
Но, потерявши, часто плачем…
В расцвет и в смутные года
Мы породниться так успели,
Что наше братство навсегда
Достойно лиры Руставели.
Припев:
Россия с Грузией — одно
Единое живое тело.
Как общий хлеб или вино,
Судьба нам дружбу дать сумела.
Поодиночке кто бы смог
Великих дел явить примеры?
Нам вместе неслучайно Бог
Дал кладезь православной веры.
II. Нам в жизни мать дана одна
И Родину не выбирают,
Но есть такие имена,
Что никогда не умирают.
Да не прервётся связь времён,
Нам память сердца заповедав.
У русских был Багратион,
А у грузин был Грибоедов.
(Припев)
III. Мы на вопрос «Куда идти?»
Тогда лишь искренне ответим,
Когда достойные пути
Укажет опыт нашим детям.
У каждого своя стезя,
Но мы сильней, когда мы вместе.
Жить друг без друга нам нельзя
Во имя верности и чести.
(Припев)
21—24.10.2001
Не по адресу
Я как-то подарил стихов своих две книжки
Тому, кто стал немеренно богат.
Он ростом доставал мне до подмышки,
Но был уже в законе депутат.
Не знаю, как он там учился в школе,
Самодоволен, весел, круглорыл,
И ветер в голове, как в чистом поле —
Он так ни разу их и не открыл.
Он сунул их куда-то под бумаги,
Где кляксами заляпала их тушь.
Бездушной переписки передряги
Из цифр дополнил леденящий душ.
Ну, а потом их участь — пыль на полке,
Забвение в тюремной тишине.
А кто-то ведь на книжной барахолке
Давно их ищет по двойной цене.
Тому, кто не испорчен просвещеньем,
Стихов не внятен прозорливый слог…
Я вырвал прочь страницу с посвященьем,
Их выпустив на волю под залог.
24.12.2001
Конформизм
«…Мне кажется сейчас я — иудей…»
«…«Интернационал» пусть прогремит,
Когда навеки похоронен будет
Последний на земле антисемит.
Еврейской крови нет в крови моей (? -Авт.),
Но ненавистен злобой заскорузлой
Я всем антисемитам, как еврей…»
Е. Евтушенко
Как временами бесит обыватель,
Который может высказаться так:
Мол, ты в стихах — не первооткрыватель,
Не Бродский и совсем не Пастернак.
Да, чёрт возьми, действительно не Бродский,
То, что воспел текущий унитаз.
Бред этой псевдолирики уродский
Меня не ввергнет в трепетный экстаз.
Нет, я — не Пастернак, не Вознесенский,
Не Осип, извините, Мандельштам.
И мне не нужен это шум вселенский,
Любовь толпы, привитая, как штамм.
Поэты стали эхом пропаганды —
Словесный блуд на тему «коммунизм».
И диссиденты — все из той же банды,
Читателям внушавшей конформизм.
Нерусская картавая культура
Надолго засорила нам умы.
Уж лучше сразу в сердце пуля-дура,
Чем столько лет неисправимой тьмы.
Мне было б стыдно, будь я Евтушенко,
У власти на коротком поводке
Лизать, как пёс, обоссанную стенку,
Чтоб сытым карасём жиреть в садке.
Я — не Демьян, прикинувшийся Бедным,
Не Михаил Аркадьевич Светлов.
В стихах хочу я кличем стать победным
Двуглавых возродившихся орлов.
Наш разум — это вечное движенье,
Всё время вверх идущая спираль.
И старых форм и догм нагроможденье —
Препятствие паломникам в Грааль.
Читатели! Своих мозгов конюшням
Пора устроить санитарный день.
Не надо преклоняться перед скучным,
Всеядностью усугубляя лень.
25.12.2001
Совет Федерации
Я нынче был в гостях у «лорда» —
У члена верхней из палат.
Но у него такая морда,
Чтоб только падать ей в салат.
Ничем особенно не знатен,
Он быстро сделал капитал.
Свою фамилию Прихватин
Член стопроцентно оправдал.
Хотел сначала было в Думу
Себе он выписать билет.
Но за предложенную сумму
Ему вожди сказали «нет».
А тут, глядишь, реформа власти,
И губернаторов долой.
Такой пирог делить на части
Народ принялся удалой.
Из-за печи на авансцену
Рванув, как бешеный сверчок,
Он за умеренную цену
Взял ксиву, статус и значок.
Нет, своего добились янки:
Теперь — кто более богат,
Тот чувствует себя, как в танке,
Наехавшем на взвод солдат.
…Смотрю на них — что ни сенатор —
Подсуетившийся пострел.
Есть во взрывчатке детонатор.
Запал терпения сгорел…
30.12.2001
Позор Андрона Кончаловского
(после просмотра кинофильма «Ближний круг»)
Не знаю, кто платил тебе и сколько
За киноложь о собственной стране,
Но окажись ты в «ближнем круге» только,
И ты б лизал копыта сатане.
Да, Коба был отъявленным злодеем,
Но он не разрушал, а созидал.
А то, что он не сдался иудеям,
Так это подвиг, а не криминал.
Мольберт твой щедро чёрной краской вспенен,
Не зря талант твой Голливуд купил.
Но ты стыдливо умолчал, что Ленин
В крови народ российский утопил.
Умелым полуправды инструментом
Ты ловко жмёшь из зрителя слезу.
Но твой «шедевр» с ненашенским акцентом —
Бесстыдно врёшь «на голубом глазу».
Эпоха той слепой наивной веры
В порядочность ответственных творцов
Исчезла вместе с образом химеры,
Что вдохновляла дедов и отцов.
Бой с тенью было выиграть несложно:
Какой покойник может дать ответ?
Но только разобраться невозможно,
Ты сам-то был за русских или нет?
16.01.2002
Из жизни аббревиатур
ХХ век Россия начала с Распутиным,
а закончила с 2-Путиным
Что такое ВВП?
Это как ГКЧП —
Только тихо и без шума.
Плюс своя ручная Дума,
Одобрение Сената,
Стёпе — Счётная Палата.
Это деньги в «оборонку»,
А Гусинского в сторонку.
Ходорковского — на нары
Для неотвратимой кары.
Выступленья ЕБНа —
Приберечь для КВНа,
ЧВСа снять с «Газпрома»
И послом к хохлам в хоромы.
С США жить в вечном мире,
Терроризм «мочить в сортире».
Сделать так, чтоб чукча Рома
От «семьи» ушёл из дома,
Чаще бы ходил по бабам
И забыл про дружбу с БАБом.
На Лужка спустить Доренку —
Пусть полезет он на стенку.
И серпом по ТВ-6,
С НТВ чтоб вместе съесть.
Есть и поважней работа
По созданью «Едиота».
Так скрестить «Медведя» с кепкой,
Чтоб была команда крепкой.
И почистить МПС.
И подумать о ЕЭС.
А не то такое РАО
Скупит собственность в Бильбао
И, пока Приморье стынет,
Ваучер туда задвинет.
Чтоб менты держали слово.
В МВД послать Грызлова.
ФСБ сама крепчает
И на батьку не серчает.
Замолчали в МВФ —
Не видать КПРФ.
И теперь папаша Зю
Не подобен уж ферзю.
Турки в ГУМе,
Урки в Думе,
Примус двинул в ТПП.
Вот такой наш ВВП…
17.01.2002
Generation gap
Мне как-то ночью сын во сне явился,
И образ вдруг отчётливый возник,
Что он нигде наукам не учился —
Ни в школе, ни в семье не ведал книг.
На зимней он мне встретился дороге,
Которой сам ходил я десять лет.
Я наблюдал за ним не без тревоги:
Как он пытался отыскать мой след.
Я шёл вперёд, мороз всё больше злился.
Я говорил: «Иди, я помогу!»
Но он лишь беззаботно веселился
И рисовал узоры на снегу.
Он постоянно ел, держа под мышкой
Ещё один румяный каравай.
Я видел, что он тащится с одышкой,
Но я кричал ему: «Не отставай!»
Я донести хотел ему, что пища
Нужна не только телу, но уму.
Ему казалось — это ветер свищет
И сумерки вокруг сгущают тьму.
Я чаял — семимильными шагами,
Меня догнав, он ринется вперёд.
Но расстояние росло меж нами:
Я понял — он мой опыт не берёт.
Он в тройку книг, друзей и увлечений
Не прыгнул, чтоб нестись во весь опор,
Не угадал своих предназначений
И навыков не заточил топор.
Он думал, вечно будет снег искриться
В лучах под необъятной синевой.
А ночь придёт, и где ему укрыться,
Когда волков голодных слышен вой?..
…Сон можно оборвать в ужасном месте
И широко на жизнь глаза открыть.
Мы снова с сыном оказались вместе.
Однако где спасительная прыть?
21.01.2002
Грязь
Придя домой, я руки мою сразу.
Поскольку ясно помню, как бомжи,
Распространяя всякую заразу,
Хватают всё, хоть каждого свяжи.
Я дома не могу ходить в одежде,
В которой я, устав, присел в метро.
Со мной такого не бывало прежде,
Когда мы пили общее ситро.
Тогда стакан вкусить за три копейки
Мог без опаски каждый гражданин.
И в парках мы садились на скамейки
Без страха за судьбу своих штанин.
Я полощу, вернувшись, носоглотку,
Вздувая ноздри, как летящий конь,
Чтоб сбить бензина гарь, вливаю водку,
Глушу парфюмом уличную вонь.
Но хуже всех инфекций окаянных
Бумажки, где есть цифры и нули:
Под видом долгожданных и желанных
Влезают в дом к нам грязные рубли.
В московской СЭС врачи, узнавши, ахнут:
Такой в кошмаре не приснится сюр.
Не верьте фразам, что они не пахнут —
Немыслим путь захватанных купюр.
Вот постовой в сапог суёт заначки,
Чтоб им придать портянок стойкий дух.
Бандиты спрыснут чьей-то кровью пачки,
И к ним прилипнут тучи жирных мух.
Я видел, как, ментам раздавши взятки,
Торговка деньги сунула в трусы.
Потом, достав из лифчика десятки,
Оплачивала палку колбасы.
Таксист какой-то рванью на удачу
За «левый» ночью заплатил бензин.
Поморщившись, банкир их взял на сдачу,
Когда он парковал свой лимузин.
Не зря у храма нищий побирался —
Он эти средства пустит в оборот.
Вот кто-то ими с девкой рассчитался,
А вот ребёнок их засунул в рот.
На Западе давно уже смекнули
Про гигиену пластиковых карт.
Зато у нас в дефолт всех обманули —
«Безнал» не вызывает в нас азарт.
На «нал» же не подействует химчистка:
Их отмыванье делает грязней.
Их, замуж выйдя, крутит аферистка,
Зароет скряга их до лучших дней.
Что делать? Как бывалый эпатажник,
Такой совет я дать бы вам хотел:
Сложите их в резиновый бумажник.
Желательно размера XXL.
22.01.2002
Интим не предлагать
«…Теперь вести себя прилично
Не в моде стало, и обычно
И женский пол, себя позоря,
Стал срамословить в разговоре…»
Себастиан Брант
«Корабль дураков» (1494 г.)
Москвич на «Мерседесе» шёл по трассе.
Из деревень махали девки вслед.
Он взял одну. «А я в девятом классе —
Предохраняться будем или нет?
Я, дядя, в рот возьму всего за стольник*,
За двести будем делать все дела».
Светил под юбкой бритый треугольник,
Помадой яркой губки подвела.
«Зачем так сразу, может, мне хотелось
С тобой о жизни просто поболтать?»
«Ну, это, б…, и после бы успелось —
П… деть — ведь это, дядя, не пахать.
А тачка у тебя, мужик, что надо.
Ты в ней, наверно, полк перее..л».
«Ты лучше вытри, милая, помаду.
Тебя из близких кто-нибудь видал?»
«Да х.. ли толку — мать с отцом в запое,
А бабка с дедом не встают с печи.
Где деньги взять? Мне что — стоять в забое
Или таскать на стройке кирпичи?
Короче, ты останешься доволен —
Беру по таксе, больше ни рубля.
Есть справка, так что ты не будешь болен.
Давай, притормози в лесочке, …ля».
«А не боишься — ведь народ-то разный?
Да ты, поди, и ночью тут стоишь…»
«Конечно, это промысел заразный,
Но на пи… у я крепкая, малыш.
А если, дядя, в смысле мордобоя —
Отп..дили, бывало пару раз.
Гораздо хуже было, б…, другое:
Когда отнял все деньги пидорас.
Ну, мы с тобой, наверно, вёрст на двадцать
Отъехали, так не е… мозги.
Скажи, за бабки будешь ты е… ся?
Тогда сложить сиденья помоги».
«Я, детка, в связь вступать не собираюсь,
Ты деньги просто так себе возьми…»
«Пошёл ты на х… — я не побираюсь!
Вы что, нас не считаете людьми?
Да х… у нас один на всю округу.
У остальных давно уж не стоит.
А хочешь, я возьму с собой подругу?
Она как пятиклассница на вид.
Ты, вижу я, довольно добрый дядя.
Я дам бесплатно, так же как она.
Не думай, по натуре мы не б… ди.
Такие щас настали времена.
Халява, б…, ты что ли не въезжаешь?
Ты голубой иль конченый дурак?
Иль ты из топ-моделей выбираешь?
У нас, короче, третий сорт — не брак».
«Да, слава Богу, я — не Чикатило.
Совет мой — брось ты это ремесло.
Покуда горе с лихом не вкатило
По самое по первое число.
А деньги — что ж? Возьми вот на конфеты,
На дискотеку сельскую сходи.
И верь, что непременно встретишь где-то
Любовь свою большую впереди».
…Он принял вправо. Резко завизжали,
Пугая кур колхозных, тормоза.
Стук дверцы. Его долго провожали
Слезами увлажнённые глаза…
27–30.01.2002
Разве можно вновь воскресить любовь?
(для Николая Караченцова)
I. (Он) Милая моя, вот и я — привет!
Зачем к тебе вернулся?
После стольких лет
Что скажу в ответ?
Что мир перевернулся.
Просто жизни нет
Без тебя, мой свет,
Весь мир перевернулся…
II. (Она) Не лукавь, мой друг,
Среди снежных вьюг
Любовь твоя не грела.
Я на каждый звук
Замирала вдруг
И вот перегорела.
Слышишь сердца стук?
Он — как эхо мук…
Да, всё внутри сгорело
Припев (Он и Она, 3—4 строчки только Она)
Разве можно вновь воскресить любовь,
Друг друга взяв за руки?
Ты не прекословь и себя готовь
Не к встречам, а к разлуке.
Разве можно вновь
Воскресить любовь,
Чтоб убежать от скуки?
III. (Он) Я тебя искал,
Часто вспоминал
Былые наши встречи.
И хотя молчал,
Я ночей не спал.
Всё думал, время лечит.
Я тогда не знал,
Что тебя терял…
Оправдаться нечем.
Припев (Он и Она, 3—4 строчки только Она)
IV. (Она) На краю земли
Ты блуждал вдали.
Но знал, что сердце стонет.
Только годы шли,
Наши чувства жгли.
Судьба по жизни гонит…
(Он) Рядом быть вели
Иль испепели —
И память души тронет
Припев (Он и Она, 3—4 строчки только Она)
V. (Он) Что ж, за всё мерси.
Вызови такси.
А искренность жестока.
Боже упаси
Повторять «спаси».
Придти б в себя от шока.
Боль перенеси
И себя спроси:
Самой не одиноко?
Припев (Он и Она)
04 — 05.02.2002
ДТП
Смотрю — мужчина сбит на переходе.
С работы возвращался он домой.
По правилам шёл там, где нужно, вроде,
И не пытался срезать по прямой.
Он пять минут назад был полон жизни…
И вот лежит, завёрнут в целлофан.
В густеющей багровой укоризне
Сочится кровь из незаметных ран.
Он, может, детям нёс своим подарки
Или жене хотел купить цветы…
От мчавшейся по встречной иномарки
Отпрыгнуть не хватило быстроты.
Кто был он — дипломат или строитель,
Иль служащим трудился рядовым?..
Нетрезвый ошарашенный водитель
Совать пытался взятки постовым.
Машины тормозили, огибая
То место, где застыл безмолвный крик.
О чём несчастный думал, погибая,
В последний перед угасаньем миг?
Быть может, о проблемах мирозданья
Иль о бюджете собственной семьи,
Как выполнил начальника заданье,
Иль как на даче сколотить скамьи?
Нет ничего — увы! — банальней смерти.
Предсмертный всё ж всегда внезапен стон.
И так ли важно, ангелы иль черти
Подхватят душу, вышедшую вон.
Ведь мы её уже узреть не в силе,
А тело быстро обратится в прах
В фамильном склепе и в простой могиле
И в адских крематория печах.
…Я сам пошёл домой. На сердце мрачно.
Вернувшись, сразу выглянул в окно —
Его убрали как-то неудачно,
В грязи оставив красное пятно.
Всё деловито — жалости ни грамма,
Опять гаишник дует в свой свисток.
И там, где только что случилась драма,
Бурлит обычный транспортный поток.
Ещё к родным беда не достучалась,
И гробовщик не взялся за аршин,
А кровь его во все концы умчалась
В протекторах разнообразных шин.
13.02. 2002
Разлука
I. (Он) Звоню тебе, но в трубке нет ответа,
Хоть ты, я знаю, слышишь мой звонок.
Так неужель прощальный лёг венок
На лист мной не допетого сонета?
Как можно разом всё перечеркнуть —
То, что с тобой нас накрепко связало?
Разлука сердце болью растерзала.
Уже какую ночь мне не уснуть.
Припев
Где же ты, потерянное счастье?
Вновь тебя мне хочется найти.
Чтоб опять отдаться пылкой страсти
И тебя навеки обрести.
Чтобы сердце не рвалось на части,
Чтоб не сбиться с верного пути.
II. (Она) Как перейти барьер непониманья?
Как нужные в себе найти слова?
Любовь такой красивою была —
Зачем так неизбежно расставанье?
Давай не будем впредь копить обид.
Но наш роман нельзя начать сначала.
Как жаль, что эта песня отзвучала.
Не станем повторять её навзрыд.
(Припев)
III. (Она) Напрасно мне внушает подсознанье
Что завтра будет лучше, чем вчера.
Любовь — такая тонкая игра,
Где ценятся забота и вниманье…
(Он) Звоню тебе, но в трубке нет ответа,
Хоть ты, я знаю, слышишь мой звонок.
Так неужель прощальный лёг венок
На лист мной не допетого сонета?
(Припев)
07.03.2002
Милицейская жена
(для композитора Льва Ковалёва)
I. Пусть в милиции служба трудна,
Но мы ей навсегда присягнули.
Каждый день — хоть сейчас не война —
Мы идём на ножи и под пули.
Припев:
Как тревожна порой тишина.
И как струны натянуты нервы.
Ты не просто мой друг и жена,
Но ты ангел-хранитель мой верный!
Милицейская жена
Лишена ночами сна.
И, как спущенный курок,
Неожиданный звонок.
Милицейская жена
Часто в праздники одна.
Это тоже ратный труд —
Когда любят, верят, ждут.
II. Чтобы людям спокойно жилось
Так порядок нам в обществе нужен.
Ты не думай, что что-то стряслось,
Если я не вернулся на ужин.
(Припев)
III. Если старость нам будет дана,
Как достойный итог всем свершеньям,
Пусть достанется мне седина,
А награды — тебе за терпенье.
(Припев)
18.03.2002
Лето прошло
(на муз. Льва Ковалёва)
I. Были мы после зимы
Холодны, обречены
Каждый идти своим путём.
Но тепло душу зажгло
Солнца луч вдруг из-за туч
Наши сердца пронзил огнём.
Яркою летней порой
Вместе с тобой
Так влюблены
Были мы, как пьяны.
Эти счастливые дни,
Время, верни!
Так не беги.
О любви нам не лги.
Припев:
Лето прошло.
И любовь унесло.
Маски давай сбросим.
Лето прошло
И исчезло тепло.
А впереди — осень…
II. Ты не жди солнца в дожди
Не буди, не береди
Болью моих ты чувств и ран.
Не кори, не говори
Разных слов из летних снов,
Жухлой листвой у ног — обман.
Дважды нельзя нам пройти
Наши пути.
Помнишь ли ты
Все мечты и цветы?
Эти счастливые дни,
Время, верни!
Так не беги.
О любви нам не лги.
(Припев)
20.03.2002
Живопись — поэзия красок
Когда коснётся кисть холста,
И ты, не разомкнув уста,
Посмотришь как-то неспроста
Таким серьёзным долгим взглядом,
Мне станет чуть не по себе,
Как будто бы в моей судьбе,
Вдруг повинуясь ворожбе,
Звезда сошлась с звездою рядом.
Мазки на полотне не врут.
Они, застывши, не умрут.
Позировать — нелёгкий труд
Во всём многообразьи масок:
То денди лондонских балов,
То рифм изящных птицелов,
То грозный повелитель слов…
В твоём стихосложеньи красок.
Твоим искусством взят в полон —
Изящен головы наклон,
Когда ты создаёшь мой клон
Своей умелою рукою.
Он будет долго в раме жить,
Не волноваться, не тужить,
Кому-то голову кружить,
Когда я сам почил в покое.
Как выстрел догоняет крик,
И как молодожён-старик,
Так живописец ловит миг
И останавливает время.
Оно застыло на холсте
В своей нетленной красоте.
Оригиналы уж не те:
Они анахронизм и бремя.
Завидно житие картин —
Ни алкоголь, ни никотин
Не обломают их хребтин —
Висят в музеях, не старея,
Портреты женщин и мужчин.
А я б отдал свой груз морщин
В преддверьи круглых годовщин
Портрету Дориана Грея…
22.03.2002
Покаяние
Не по-Божьи живу — не пощусь,
Регулярно грешу, сквернословлю,
Исключительно редко молюсь,
К причащенью себя не готовлю.
Хорошо хоть весёлый мой нрав
Меня делает людям полезней.
А иначе с небес костоправ
Уж давно бы послал мне болезни.
Но так худо бывает подчас,
Что внимаешь знамениям свыше —
Лучше стать благочинным сейчас,
И Господь покаянье услышит.
Только всё же не пройден мой путь,
Моя миссия ждёт исполненья.
Я в Нью-Йорке постиг эту суть,
Избежавши живьём погребенья.
Надо жить, и творить, и любить.
И разумное сеять начало.
О добре ни на миг не забыть
И не дать, чтобы совесть молчала.
Испытание крайней нуждой,
Не ропща на удел, принимаю…
Не по-Божьи живу. Не святой.
Хорошо, что хоть всё понимаю.
25.03.2002
Зеро
Стыжусь, что в праздности пустой
Жгу дни, как старые газеты.
Не отмотать назад кассеты.
И времени не скажешь: «Стой!»
Давно не брался за перо:
Не то что лень — оцепененье.
Не посещает вдохновенье.
Рулетка встала на зеро.
Ни чёт по жизни, ни нечёт,
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.