Бесплатный фрагмент - Эпоха белого ягуара

Бриллиант, упавший в грязь,

все равно остается бриллиантом,

а пыль, поднявшаяся до небес,

так и остается пылью.

(китайская народная мудрость)

Я — это то, что я с собой сделал,

а не то, что со мной случилось.

Карл Густав Юнг

«Вначале было слово…» (из неизвестного апокрифа)

У меня есть выбор: повторить свой прежний сон или воплотить в жизнь нечто совершенно иное. Для этого у меня есть артефакт — моя книга. За доли секунд до нового рождения я слышу голос: «Ты должен сделать выбор!», в мыслях звучат знакомые строки:

Кто понял жизнь тот больше не спешит,

«…Разочарование во всем, чего мы достигли за эти тысячелетия. Мы хотели, чтобы наши творения были выше материальной составляющей этого мира. Технологии, подаренные нами, должны были помогать им, не думать о повседневных заботах, упростить грязную работу. Но вышло все с точностью до наоборот.

Время — самая большая ценность, которая есть у человечества. Мы думали, если облегчить их повседневную жизнь, убрать из нее рутину, быт и обыденность, сделать доступной информацию, наши науки, технологии и знания, они изменятся если не поголовно, то многие из них. Мы мечтали о высокодуховном обществе, которое будет заботиться о слабых, помогать и наставлять своих потомков, сможет передавать знания и способности из поколения в поколение. О Боги, как же мы ошибались!

С первых дней нашего пребывания на этой враждебной планете, местная «фауна» отнеслась к нам не как к пришельцам из далекого и развитого мира, а как к богам, наделенным мистическими, непостижимыми, необъяснимыми способностями. Но, если раньше это можно было объяснить низким уровнем развития, большими физическими нагрузками и непосильным трудом, то позже это вылилось в нежелание познавать окружающий мир, истинную природу вещей и предназначение своего разума и интеллекта.

Вначале было слово…

Мы учили их нашей речи, дали нашу письменность, показывали все скрытые возможности их хрупких тел. Помогали преодолевать время и расстояние, трансформировать материю пространства, читать мысли… Телепортация, телекинез, пирокинез, гидрокинез, телепатия и многое другое стало доступным для их неокрепшего и неразвитого мозга. Мы пришли или слишком рано, или слишком поздно. Они были способны лишь на то, чтобы механически запомнить информацию, выучить, законсервировать, записать, но не понять, не развить, не усовершенствовать…».

Рукопись первая. Dominus

Текст первый

Утро начиналось как обычно, ничто не предвещало беды. Шел день благодарения — один из самых важных национальных праздников для «истинных» американцев, которыми моя семья являлась весьма условно.

Депортированный из России еще в прошлом столетии, мой дед принялся строить свое счастье в чужом государстве. За три десятилетия ему удалось то, что не смогли многие советские евреи, рискнувшие отправиться покорять Америку, не побоявшись сменить гражданство. Впрочем, данный эпизод убедительно доказывает, что случайностей не бывает, поскольку до депортации он был русско-американским шпионом.

И вот, мы, не будучи американцами ни по крови, ни по духу, но ставшими чем-то наподобие того огромного количества эмигрантов, ежегодно прибывающих на континент мировой демократии и свободы, и добившихся определенного успеха, уже чтим чуждые нам традиции. Последний четверг ноября как нельзя лучше подходит для того, чтобы собраться в загородном доме и изображать из себя настоящего американца.

Завтрак прошел как обычно, каждый занимался своим делом. Мать семейства готовила индейку, не подозревая, что в скором времени сама станет ее напоминать. Мои младшие брат и сестра играли в бильярд, а я, так и не оправившийся после смерти отца, усиленно налегал на виски. Нет необходимости называть их имена, менее чем через час они также покинут меня навсегда, но это будет легкая смерть…

Вместо того, чтобы побыть с родными, с которыми мы виделись довольно редко, я настроился немного поработать, а потому закрылся в верхней комнате и просматривал порно. Это было видео с недвусмысленным названием — «Зов щелей», к слову сказать, довольно качественное видео. Не испытывая жгучего интереса к происходящему на экране, я все же набросал пару крепких фраз на заданную тему, как ни крути, штука баксов сумма не лишняя. Занятие порно-критикой иногда вызывает отвращение и никогда не приносит удовлетворение, но это весьма прибыльное дело. Так сказать, «для души» я работал совершенно в ином жанре, хотя денег это практически не приносило.

Не имея ни жены, ни детей, мне, конечно, хватало бы тех денег, что я зарабатывал на прошлой работе в еженедельной газете, освещая различные светские события, где у меня даже была личная колонка. Однако по мере роста репутации, мне перестала быть интересной работа в рамках одного жанра, и я принял предложение своего давнего друга — издателя крупного порно-журнала. Как ни странно, поначалу меня даже забавлял столь легкий заработок, хотя перспективами здесь и не пахло. Но, как говорится, это Америка, детка!

В то утро, я мог бы не работать, но не испытывая сильной любви к своему семейству — этому сборищу фальшиво-лестных, а потому совершенно не искренних и лживых моральных инвалидов. Я сознательно не употребляю здесь типично американское слово «ублюдков», а так хочется. Из всех своих «родственничков» я отчасти уважал лишь покойного отца, мир его праху. Он хотя бы был искренен в своих пристрастиях: ежедневно напивался, и плевать хотел на всех нас. Впрочем, один дельный совет за свою жизнь он мне все же дал. Когда мне было десять лет, отец сказал: «Держи свое мнение при себе, приятель». Как ни странно, эта формула жизни не раз спасала меня…

Я не испытываю ни малейшего сожаления, что всех моих родных не стало — они были лишними людьми. И если бы не возник этот американо-корейский конфликт, уничтоживший семьдесят процентов населения Земли, его надо было бы придумать.

С появлением первых ракет, я сначала не поверил в происходящее, но когда начались первые разрушения пришел настоящий страх, и я обмочился — отрицать то, что я вижу, было бессмысленно. Если вы хотите знать, что последовало за этим, то этот кошмар словами не описать, и поверьте это не самое ужасное…

Что вы знаете о страхе?

Трусом меня не назовешь, но в тот день, который выжившие теперь называют «Днем расплаты», я испытал нечто большее, чем самый сильный страх. Это было сродни ощущению падения в адское пекло, когда земля уходит из-под ног, и ты понимаешь, что твоя жалкая жизнь вмиг оборвется.

Это чувство абсолютной безысходности. Единственное, что приходит на ум в такой момент — то, что в одиночку человек есть самое ничтожное на земле существо и ничего не способен сделать для своего спасения — инстинкт самосохранения здесь не помощник. В то же время, вместе мы представляем собой огромный потенциал для созидания, правда у этого есть и обратная сторона.

По-настоящему страшно становится, когда какому-либо безумцу удается навязать свою идею толпе, а когда пройдена точка невозврата на пути к воплощению этой самой идеи — приходит безразличие. При этом почему-то панически хочется забиться в угол, где тебя никто не найдет, или возникает желание вообще не рождаться на этот свет, и это стойкое чувство нереальности происходящего ничем не заглушить.

Так, что же вы знаете о страхе? Ничего вы не знаете! Это чувство вам не знакомо…

Решив, что на сегодня достаточно работать, я вышел во двор — тогда все и началось. Услышав раскаты приближающихся ракет, не сразу удалось сообразить, что, возможно — это последнее, что я увижу в своей жизни. Возникла мысль: если это действительно ракеты, то почему не сработала система ПВО — вот почему я сначала не поверил в происходящее. Но мой организм почуял беду, и мне уже не нужно было никаких доказательств того, что все, что я вижу, происходит наяву. Странно, но никакой информации от властей не последовало.

Моя родня выбежала на шум, застыв на месте, поначалу мы наблюдали за тем, что будет дальше. А дальше наступил сущий ад. Когда все стало взрываться, нас охватила паника, все забегали как безумные — я тоже побежал в поисках укрытия, но было уже поздно.

Никогда не забуду, насколько быстро все произошло. Пошла взрывная волна, неся с собой чудовищный запах горелого мяса, непроизвольно я простил своим близким все прежние обиды и тут же забыл об этом. На бегу я невольно зарыдал и в последний момент, перед тем как в меня сначала ударило горячей волной, а потом унесло в сторону, я инстинктивно схватил сестру и накрыл ее своим телом. В тот момент мне не показалось странным, что меня просто не разорвало в клочья. Наступила темнота, которая подарила покой, к сожалению, ненадолго.

Придя в себя, я увидел вокруг горящие руины Вашингтона, больше напоминающие пустыню, превратившуюся в свалку, заваленную обломками и частями тел. Я выжил, но как? Тогда я об этом не думал, мне довелось в полной мере познать истинное лицо настоящего страха.

Остаться в живых, когда вокруг гуляет смерть и ты ей не нужен — вот, что самое ужасное!

Текст второй

Вслед за первой серией ударов, последовала вторая, после которой всё в радиусе десяти миль превратилось в прах, а я все так же оставался цел и совершенно не испытывал боли. Разум отказывался верить в свою исключительность, и тогда я вынужденно отправился на поиски уцелевшей части населения. Конечно, непросто было принять смерть близких, но осознание того, что в силу обстоятельств чудесного спасения на мои плечи ложилась ответственность планетарного масштаба, не позволило мне утонуть в своем горе. В то время я не мог позволить себе искать истинные причины этой необъяснимой «жизни после смерти», все мои мысли занимало решение первостепенной задачи — помощи выжившим…

И вот уже две недели в пути, но ничего и никого, кроме разрушений и смерти. Впору наложить на себя руки, но я не отчаиваюсь. Вера в то, что это не последние дни человечества окрыляет и не даёт даже шанса на дурные мысли. Единственное, что я регулярно позволяю себе без лишних раздумий и угрызений совести — по вечерам принять на грудь полбутылки Джека Дэниелса. Так что я не одинок в своем странствии.

Ежедневно мой единственный друг Джек погружает меня в сон, окружая почти родительской заботой. Мне каждый раз так спокойно и тепло на сердце, что сложно себе представить, как я буду жить, если и он покинет меня навсегда.

Наше знакомство произошло в самом начале моего путешествия, когда я бродил в поисках пропитания. Увидев относительно уцелевший супермаркет, я несказанно обрадовался. Как тут не уверовать в существование чего-то божественного и наличие некоего вселенского замысла. Хотя набожностью я не отличался, скорее наоборот, всегда считал религиозную паству наивными глупцами. Но сейчас я не вижу другого объяснения моему спасению — промысел господень, не иначе.

В конечном итоге в сложившихся условиях мне необходим был собеседник и, пускай, им стал мой внутренний голос, мне хотя бы было не так страшно. К тому же, помимо него еще я обрёл верного попутчика. Когда я впервые его увидел, то не поверил своим глазам — он был словно в дымке и излучал сияние наподобие фосфоресцирующего фонаря. Сейчас у меня нет сомнений в том, что наше чувство было взаимным, но тогда я готов был на все, чтобы он согласился пойти со мной.

Быть может, все это похоже на безумие, но я был очень подавлен и меня все ещё посещали мысли о самоубийстве. Посудите сами — может ли сойти за нормального человек, который разговаривает сам с собой, видит чуть ли не во всем руку господа и радуется бутылке виски, как старому приятелю, с которым давно не виделся.

Одиночество способно свести с ума. И не надо заблуждаться, что объединение людей в группы — есть спасение. Это далеко не так, поскольку мы всегда одиноки. Задумайтесь, может ли человек, существующий в обществе, быть эгоистом? На самом деле в каждом из нас живет одинокий и преследующий удовлетворение исключительно своих потребностей эгоист. Стало быть, любое общество иллюзорно, оно лишь отражение упорядоченной структуры, а, значит — в корне безумно.

Так стоит ли спасать человечество? Что-то мне подсказывает, что стоит, и я продолжаю свой путь, но уже с Джеком. До встречи с ним у меня никогда не было друзей и, пускай, он лишь фантом, главное — что какое-то время я не буду одинок…

Человек слаб перед своими пристрастиями и, если бы не империалистические идеи, которые завели нас в тупик, рано или поздно мы все равно истребили бы самих себя. Но теперь все иначе. Придет время — я сам оставлю Джека наедине с вечностью и пойду своей дорогой, а пока мы вместе, нас окружают серые дни, и я все ещё жив. Это так поразительно и одновременно необычайно прекрасно.

За время, проведённое в дороге, я успел привыкнуть к окружающей действительности, но смириться с ней что-то мешало. Может быть, виновником этого был жуткий запах тлена, порой сводящий с ума. Иногда мне мерещилось, что тела начинают шевелиться, как в фильмах про зомби, в итоге это оказывалось игрой моего воображения. Хотя это не самое пугающее, что подстерегало меня на пути.

Где-то примерно дней через десять после моего «второго рождения», я начал замечать разные странные вещи. Однажды поутру мне встретился ворон, сидящий на дорожном знаке. Во время его птичьего приветствия в моей голове вспышками возникали визуальные образы, словно хроника произошедшего. В тот раз я списал это на возможное похмелье, но, к несчастью, история получила развитие.

В следующий раз мое терпение испытала проползающая мимо змея, которая, высунув язык, издала шипящий звук, который очень напомнил мне слово «Остановись!». Однако, ни в какое сравнение не идёт то, что я испытал, когда впервые увидел сон, который был необычайно реалистичен.

Проснувшись, я помнил его в деталях…

Текст третий

— Владимир Владимирович, времени на принятие решения все меньше. Рубикон они уже перешли. Это конец.

Человек, в строгом костюме молча стоял на берегу реки и невозмутимо глядел вдаль. Слова его оппонента уже не имели смысла. Решение он принял, но в ответ лишь махнул рукой, что означало только одно — не мешать!

Продолжая вглядываться в очертания горизонта, он не переставал удивляться своей судьбе. О своем предназначении он знал с самого рождения. Однако не был уверен до конца, что все произойдет с такой точностью, как было запланировано еще до вступления в должность главы государства.

Да, судьба часто бывает обманчива, но не с ним. Будучи прирожденным лидером, Владимир смог поменять ход событий и наставить палок в колеса машины смерти под названием «Мировая демократия». Более циничного определения сложно представить, поскольку в мире, в котором есть понятие «Власть», народ не может быть свободным. Это два взаимоисключающих термина.

Владея в совершенстве механизмами управления, Владимир стал последней надеждой не только своего народа, но и всего человечества. Правда, в начале его президентского пути, мало кто мог представить, что еще можно изменить направление летящей под откос цивилизации, и не кто иной, как Владимир, сможет даже больше — остановить движение и повернуть вспять, направив людское безразличие на созидание.

И теперь, уже в исправленной ситуации, от безысходности до воскрешения, когда все маски были сняты, он увидел истинную сущность мировой демократии, ощерившуюся в зверином оскале, и окончательно уверился в правильности своего пути. Вместе с уверенностью навалилась усталость, а осознание того, что главные победы еще впереди, ничего хорошего не сулило. Прекрасно понимая, что побед без потерь не бывает, его душа не могла наполниться счастьем, но отступить он уже не мог.

Предаваясь подобным раздумьям, Владимир оставался молчаливым. Однако реалии тех дней не требовали промедления. Своими действиями он спровоцировал на отчаянные поступки тех, кто был так уверен в своем всесилии. Проект «Окраина» не удался и был последней здравой попыткой для них взять руль в свои руки. А теперь, как это бывает при любом неудавшемся эксперименте, они решили все уничтожить, но не своими руками.

У любого плана есть запасной вариант. Такой вариант был и у Владимира. О нем знал только он и еще четверо самых близких, а потому официально несуществующих, людей. Хотя до конца истинную возможность его реализации понимал только сам Владимир.

Это понимание было не просто интуитивным, о спасительной возможности он знал несколько больше, чем все остальные. Единственное, что его печалило — это то, что вариант спасения не предусматривает спасения всего человечества. Учитывая свое положение, ему не следовало сильно беспокоиться об этом, но он до последнего искал другие варианты.

Как должностное лицо его обвиняли во всех смертных грехах, однако у Владимира имелся свой стиль управления, и надо признать весьма эффективный, раз доверчивые американцы так долго были убеждены в своей исключительности. И сейчас главный кукловод бьет тревогу, но уже слишком поздно.

Реалии таковы: проект «Демократия» себя изжил, в то время как проект «Поднебесная» еще не готов, и поэтому человечеству грозит тотальная аннигиляция. Правда у Владимира на этот счет было свое мнение.

Окончательно определив для себя дальнейшую стратегию, он произнес:

— Пора начинать.

Реакция четверых мужчин, стоявших неподалеку, не заставила себя ждать, и все пришло в движение.

Владимир стоял спиной к трапу, он и его команда только что прибыли к месту назначения. До судного дня оставались считанные дни; он знал, что должно последовать за ядерными ударами со стороны Кореи.

Купол уже возведен, но спасутся далеко не все. Главным козырем было оружие, которому миллионы лет. И сегодня Владимир раскроет карты перед ближайшими соратниками. Это именно те люди, которые в состоянии обеспечить максимальное развитие его судьбы.

В последние годы он часто бывал в этом тайном месте недалеко от Енисея. Многие полагали, что его частые визиты в Сибирь связаны с проверкой, как ведутся работы по строительству бункера на случай апокалипсиса. Надо признать, что те, кто так думал, были недалеки от истины. Бункер, а точнее база с бункером, действительно имели место быть, правда, на Алтае, и сообщались с тем самым тайником, в котором находится находка тысячелетия и надежда на спасение.

Спустившись на лифте до нужного уровня, группа лиц во главе с Владимиром вошла в более, чем просторное помещение. Открывшийся их взору вид шокировал посетителей так, как если бы они предстали перед самим создателем. Впрочем, сравнение оказалось весьма удачным, поскольку то, что находилось внутри, оставляло ощущение невозможного. Над самым полом на цепях висел хрустальный гроб, в котором в какой-то жидкости плавало женское тело.

— Это же…, — промолвил один из членов группы, но так и не смог закончить фразы.

Владимир поспешил успокоить сопровождавших его лиц:

— Все верно. Это та самая находка и она действительно существует.

— И как же она нам поможет?

— Когда придет время, мы ее разбудим…

После пробуждения я не один день силился понять, было ли это сном или видением. Размышляя над его смыслом, я не заметил, как эта странная история стала моим наваждением и в скором времени продолжилась.

Владимир задумчиво смотрел вдаль и вспоминал одно событие уже давно минувших дней, и только ночной ветер был его компанией.

Он вспомнил тот момент, когда Безымянная Дева проснулась. Женщин прекраснее ее он не встречал, но она, увы, была холодна, как и ее хрустальный гроб. Первая их встреча была незабываемой, именно поэтому он время от времени прокручивал в памяти тот день. Но как не силился понять, что она собой являла, так и не смог.

Тогда была лунная ночь. Владимир стоял на берегу Енисея, вглядываясь в его величественные глубины, и размышлял о грядущем. Она подошла сзади, в ее голубых глазах читалась мудрость и умиротворение. Та естественная красота, которой обладала эта женщина, присуща только славянским женщинам, а ее русые волосы служили тому подтверждением. Ее взгляд словно заглядывал в душу. Обратившись к Владимиру, она отметила, что он выглядит уставшим и спросила: не желает ли он бодрящего напитка. Владимир ответил утвердительно и, хотя с той поры прошло уже немало времени, то, что последовало за этим, он не сможет забыть никогда.

Слыша ее сердцебиение, Владимир все еще не мог поверить в то, что это не сон, и рядом с ним находится древнерусская богиня, а он чувствует ее тёплое дыхание. Она на самом днлн была жива, и от нее исходила сила, неподвластная времени. Все так, как его учили когда-то, в то далёкое время его посвящения в древние мистерии Земли.

Пока Владимир предавался ностальгии, воскресшая богиня совершила один фокус: как будто из воздуха достала прозрачную коробочку прямоугольной формы размером с ладонь и нажала на невидимую кнопку. Тут же этот странный предмет стал заполняться темной жидкостью, напоминающей кофе. Когда процесс был завершен, «новорожденная» протянула ёмкость Владимиру — сомневаться не приходилось, в ней был настоящий кофе.

Владимир удивился и спросил, почему современные люди такого не придумали. Ответом было: «Вы еще к такому не готовы»…

Открыв глаза, я долго смотрел на звезды. В моей голове кружился поток мыслей. Среди которых пришло осознание реальности происходящего, а вместе с ним и твёрдая уверенность в том, что независимо от того, удастся ли мне найти оставшихся в живых, я отправлюсь на поиски людей из моих сновидений.

Текст четвертый

Владимир снова пребывал в раздумьях. Он размышлял о судьбе человечества и о том, почему так происходит, что люди не желают учиться на своих ошибках. Ведь сравнительно недавно отшумели бомбежки Второй Мировой, и вот человечество снова стоит на грани. Ситуация в Сирии послужила убедительным тому подтверждением, но тогда Штаты все же не рискнули положить начало концу. Да и сами Мировые кукловоды в то время еще не были готовы к развязке, две мировые войны их кое-чему научили.

Да, тогда в сорок пятом основная задача была достигнута. В период, когда Советский Союз восстанавливал потери и закрылся от всего мира стеной, на мировой арене в подавляющей массе дьявольскими цветами проросли все людские пороки. Последние оковы в очередной раз были сброшены, человечество обрело мнимую свободу, и было вольно «исключительно по собственному желанию» упасть на самое дно, а оно, как известно, у всех имеет разную глубину.

Эта была очередная победа, но, как и столетиями ранее, на свете по сей день существовала одна сила, которую никак не удавалось обуздать. И даже в двадцатом столетии, выдержав две кровопролитные войны, эта сила не была покорена и уничтожена. Оставалось признать, что никакие методы в отношении пресловутого «русского духа» не работают. А раз так, необходимо было создать условия, при которых его источник мог бы иссякнуть.

Радости не было предела, когда «колхозный проект» приказал долго жить и теперь с таким усилием создаваемый мировым закулисьем «Новый Ковчег», больше напоминающий известный «Корабль Дураков», на всех парах шел к «Земле обетованной». Это был последний путь для всего человечества, так поначалу казалось. Но Россия — этот непостижимый феникс, вновь расправила крылья. Как это вышло — было уже за гранью понимания.

А на деле все оказалось, до смешного, простым. Отталкиваясь от значения выражения «что русскому хорошо, то немцу смерть», для понимания глубинной сути этой фразы необходимо ее прочитать наоборот — «что немцу смерть, то хорошо русскому». Правда, это самое «хорошо» можно смело адресовать к менталитету самого народа. Русский человек так устроен, что в обычных условиях сидит на печи, как Емеля, а случись беда — тут же переходит в активный режим. Такова русская натура и ничего с этим поделать нельзя.

Важную роль в возрождении России сыграл и ее президент. В полной мере отвечая смыслу фразеологизма «нет пророка в своем отечестве», он стал тем самым пророком, который смог понять, что нужно вверенному в его руки народу и как этого достичь.

Владимир спокойно вспоминал первые два срока своего правления, несмотря на то, сколько было сделано ошибок в тех условиях. Но дыма без огня не бывает. Обладая аналитическим мышлением, Владимир видел все слабые стороны внутренней политики, при этом, прекрасно осознавая внешние угрозы. Поэтому, положив на чаши весов самые важные рычаги, позволяющие достичь благополучия для своей страны, он сделал свою ставку и не проиграл.

А ошибки? Что такое ошибки в геополитическом масштабе? Это либо некомпетентность, либо предательство. Но есть еще третья сторона, и Владимир был осведомлен о ней. Благодаря своему прошлому, он прекрасно понимал, как на самом деле устроена окружающая действительность, и какие механизмы управления этой реальностью используются «сильными мира сего».

Сознательно делая ошибки, Владимир действовал по принципу лечить подобное подобным, виртуозно применяя на практике методы своих врагов. И надо сказать это работало как часы. А когда они начали понимать, где просчитались, было уже поздно. Поэтому, все их дальнейшие действия, кроме откровенно агрессивных, не имели смысла.

Более того, какие бы меры не принимались, позиция Владимира и его державы всегда выглядела выигрышнее, в то время как, эти самые меры больше напоминали истерику. Но переломить ситуацию в свою сторону «силам тьмы» уже не представлялось возможным.

Однако, Владимир не питал иллюзий, как и не являлся наивным человеком. Он знал, что истерика может привести к непоправимым последствиям. А самый логичный шаг с вражеской стороны, особенно в состоянии излишней импульсивности, мог быть только один. К нему он тоже был готов.

Следует добавить, что на самом деле сакральный смысл метода сознательных ошибок Владимир понимал несколько иначе и не считал, что поступает подобно противнику. Будучи посвященным в тайные знания предков своей Родины, он полагал, что для того, чтобы что-то получить, надо что-то отдать.

Было в этом что-то магическое и настолько древнее как сам мир, что случись так, что простому человеку станет доступна хоть толика знаний, известных Владимиру, все исторические события виделись бы ему как великая и бесконечная шахматная партия.

И если западом играли темные фигуры, то на стороне правды было больше светлого, и одна из них пробудилась, чтобы дать отпор и победить…

В те дни, когда мне удавалось стать невольным свидетелем этих событий, поначалу я терял связь с реальностью. В последующем, я с нетерпением ждал продолжения этого странного сериала и все больше убеждался в иллюзорности видений, совершенно не понимая, по какой причине это происходит именно со мной. И каждое утро эта история была единственной, что занимала мои мысли. Я строил различные версии о том, кем могла быть эта женщина, а вскоре последовал ответ.

В дни после пробуждения Безымянная Дева и Владимир говорили о многом, однако сразу стало понятно, что никаких советов по ситуации в мире не последует, поскольку, с ее слов, это уже не имело значения. Пребывая преимущественно в безмятежном состоянии, Дева предпочла поведать Владимиру о нем самом. К тому моменту Владимир уже знал ее имя, она представилась богиней судьбы — Макошью.

Макошь открыла Владимиру, что он есть новое воплощение своего предшественника, «крестившего» Русь. Пояснила, что такой факт был, но многое искажено. Владимир этому не сильно удивился, в свое время русскому географическому обществу и другим, более секретным организациям, удалось восстановить много исторических фальсификаций. Но вот информация о том, что он…

— Это не просто принять.

— Но так есть. Такова твоя судьба. Кому как не мне тебе об этом поведать.

Владимир понимающе промолчал.

— Выслушай меня, Владимир. Неспроста ты, именно ты, наделен таким именем. Для понимания общей сути и дабы развеять некоторые сомнения скажу, что твой поступок в прошлом был необходим и предопределил дальнейшее развитие общей картины мироздания. Не вини себя в содеянном, ведь ты еще не знаешь, что ждет тебя впереди. Пойми, такие люди как ты, не имеют возможности влиять на свою судьбу и не имеют права ее выбора. Знай: ты карающий меч, но это великая почесть. Мы равны с тобой, просто ты этого не ведаешь сейчас. Именно поэтому при своей жизни на Руси из всего пантеона древних богов моего идола ты втайне сохранил. В душе ты понимал, что, уничтожив меня, лишишься своего предназначения. А посему ты тот, кто ты есть. Прими это и со временем тебе откроются по-настоящему великие таинства.

— Благодарю, но осознание подобного доставляет мне мало удовольствия.

— Это в тебе говорит человек. И это пройдет. Задумайся о том, что означает «карающий меч». На понятном тебе языке это можно охарактеризовать руками высшего разума или руками творца. К тому же, как бы ты не противился, ты не можешь изменить сложившегося порядка. И рано или поздно все равно примешь это как должное.

— Но как жить с осознанием того, что судьба человечества, в определенном смысле, в моих руках?

— Ну, как-то же ты до этого жил…

На какое-то время после этого все прекратилось. Видимо, мне необходимо было время, чтобы привести мысли в порядок, и дать сознанию отдохнуть. Как и в любом сновидении, здесь столько всего было намешано, что разобраться до конца не смог бы ни один специалист. Во всяком случае, мне требовался отдых.

Рукопись вторая. Rerum

Текст пятый

Странствуя по умирающей земле не просто быть объективным. Особенно когда рядом с тобой никого и вокруг сплошь безжизненные пейзажи, больше напоминающие пустынный Пандемониум, чем некогда шумные и наполненные различными эмоциями городские джунгли. В таких условиях перестаешь следить за ходом времени и пройдённым расстоянием, а просто движешься в определённую сторону.

Странно, но я не помню, почему выбрал именно восточное направление. Может потому, что никогда не был на восточном побережье, или, черт побери, по самой банальной причине отсутствия другой свободной дороги. Да и какое это уже имеет значение.

Не менее сложно сохранять самообладание, цепляясь за надежду, что ты не последнее живое существо в этом мире. И, если бы не мои ночные видения, скорее всего я рано или поздно оставил бы свою безумную затею. Хотя это было бы не просто.

Понимания происходящего не наступает, и это сводит меня с ума. Даже Джек меня уже не успокаивает. Нам все сложнее быть на одной волне и, вполне возможно, в скором времени нам все-таки придётся расстаться.

Пожалуй, если бы я был верующим человеком, мне было бы значительно легче, ведь при условии существования бога — есть, кого винить. Людей, из-за неадекватных действий которых наступил окружающий хаос, обвинять уже бессмысленно — они все мертвы. Или мне просто удобно так думать, поскольку это наполняет спокойствием, и все же никоим образом не объясняет того, как я выжил.

С другой стороны, очень хочется думать, что в происходящем есть некий, пока непонятный, мне смысл, что все не так просто, и я каким-то образом являюсь частью глобального плана. Как говорится, время покажет. К тому же, у меня его теперь в избытке. Но, если есть этот самый замысел, то кем он управляется? Кто тот безумец, что запустил этот процесс?

Довольно часто я невольно возвращаюсь к размышлениям о боге. Есть он или нет — не имеет значения. В любом случае человечество всегда было управляемой марионеточной структурой. В прошлом меня всегда удивляло: насколько люди могут быть слепы в своих заблуждениях. Вера в существование высшей божественной силы и её понимание определяет уровень развития цивилизации. И самое интересное здесь то, что вера сама по себе не требует доказательств. Согласитесь, как удобно. Но, едва ли в этом главная проблема религии. Основное противоречие заключается в том, что, на мой взгляд, невозможно постичь суть творца, применяя существующие человеческие критерии, наделяя его при этом земными качествами. Ведь он на то и бог, чтобы быть непознаваемым, абстрактным и незримым.

Предаваясь подобным размышлениям, я не сразу заметил постороннего присутствия. После долгих дней одиночества меня это насторожило.

Текст шестой

За мной наблюдали, и, судя по всему, уже не первый день. Как я раньше этого не замечал. По-видимому, мой наблюдатель был не глуп и вел себя осторожно, изучая меня и пытаясь понять: представляю ли я угрозу. И когда он убедился, что меня можно не опасаться, решил постепенно двигаться к знакомству. Так я объяснил себе свою невнимательность. Тогда я ещё не знал, что весь дальнейший путь нам предстоит пройти вместе, но каково было мое удивление, когда мой будущий спутник себя обнаружил. Подобного я себе вообразить не мог.

Первое, что я увидел — глаза. В них была растворена безграничная мудрость, которую не в состоянии постичь ни одно человеческое существо. Что это, если не очередное чудо. На тот момент я уже перестал чему-либо удивляться, но эта встреча была подобна откровению.

В поиске себе подобных, будучи законченным эгоистом, я не мог предположить, что встречу совсем другого представителя земной фауны. И сам этот факт уже свидетельствует о том, что все неудачи человечества начались с события, когда оно утвердило себя венцом творения, совершенно забыв, что первенство на этой земле принадлежит далеко не ему. И вместо того, чтобы существовать в гармонии с природой человечество выбрало неверный путь завоевания превосходства. Это и стало началом конца. Поставив природу на колени, люди сами себя и погубили. Но, кто знает, может нам, последним представителям своих видов, удастся все изменить.

Мы так и стояли, боясь пошевелиться, и глядели друг другу в глаза: Человек и Ягуар. Прекраснее существа я не встречал. Он был абсолютно белый, а его глаза завораживали подобно северному сиянию. Возможно ли такое, но этот взгляд говорил о многом. Более того, в ту самую минуту, которая растянулась на вечность, я достиг какого-то природного единения с этим великолепным созданием и испытывал абсолютную уверенность в том, что он понимает все мои чувства.

Но все же, что-то нам мешало броситься навстречу друг другу. Наверняка это был страх, что голод и физическое истощение возобладает над охватившей нас эйфорией и животные инстинкты возьмут верх.

Я решил присесть, нам надо было отойти от первого впечатления и привыкнуть друг к другу. Он не стал мне мешать, а просто лёг напротив и не сводил с меня своего гипнотического взгляда. Но это уже не мешало, тем более, мне было, что обдумать.

Сколько времени прошло до этой встречи: неделя, две, месяц? Я начал оглядывать местность в поисках дорожных знаков. Интересно, что раньше мне не приходило в голову обращать на это внимание. Я просто шел своей дорогой. Судя по указателям, это был Джерси. И, при условии, что я шел по шесть часов в день, а по моим ощущениям где-то так и было, получается, что я в пути не меньше двух недель.

К тому же, теперь мне понятно, как здесь очутился мой новый знакомый. С детства я хотел побывать в «Шести флагах». И хоть от Вашингтона до Джерси рукой подать, я здесь никогда не был. Во всем надо искать плюсы — ещё один совет моего отца, и он был чертовски прав. А сколько ещё плюсов в перспективе.

«Шесть флагов» — достаточно известный сафари-парк. И ягуары здесь наверняка водились, но я никогда не слышал, что существуют абсолютно белые ягуары. С другой стороны, среди животных встречаются альбиносы а, если существует чёрная пантера, почему бы не появиться белому ягуару. Однако, для сафари-парка такая редкость непосильная ноша. Подобное чудо природы скорее окажется в руках какого-нибудь винтажного коллекционера. К счастью, сейчас они все мертвы, а я тот ещё везунчик.

Ягуар спокойно зевнул, приглашая меня завершить этот день отдыхом. Я спорить не стал. Но несмотря на то, что в последнее время я привык быть наедине с собой и своими мыслями, решил, что наутро мы познакомимся поближе.

Наверняка вы сочтите меня ненормальным, ведь сами бы не смогли спокойно уснуть с диким животным, но, поверьте, после всего, что со мной произошло, мне было абсолютно безразлично проснусь я завтра или нет. К тому же сказывалась усталость последних дней. Впервые за долгое время та ночь была самая умиротворяющая. Я растворился во сне, как вскормленное молоком матери дитя, и проспал бы так, наверное, неделю, не меньше. И, если по-настоящему искать плюсы в новом мире, одним из них будет полное отсутствие зависимости от времени.

Начало следующего дня было не менее фееричным, чем само знакомство. Я был разбужен от того, что мое лицо кто-то вылизывал. Когда я заставил себя открыть глаза и осознал, что происходит, в панике отпрянул со словами: «Эй, приятель…». И больше не нашёлся, что сказать. И снова этот понимающий снисходительный взгляд. У меня было такое ощущение, что из нас двоих я выгляжу значительно глупее.

Придя в себя, я успокоился тем, что ничего особенного не произошло. А после заговорил с ним. Готов поспорить, что, наблюдая за этим процессом со стороны, это выглядело не менее безумно.

— Дружище, надеюсь, ты не собираешься мной отобедать? Потому что, я буду сопротивляться. Зачем тебе несварение? Да ещё, не дай бог траванешься.

Да уж, более идиотской картины сложно представить. Небритый мужик, больше смахивающий на бомжа, запах прилагается, сидит и разговаривает с ягуаром. А тот безразлично смотрит на него как на умалишенного.

— Я так и думал. Что же мне с тобой делать?

Помолчав с минуту, я добавил.

— Я так понимаю, нам теперь с тобой по пути. Ну, раз так, давай-ка придумаем тебе имя, а меня зовут Калеб.

Как можно назвать ягуара? Загадка вечности. Для начала было бы неплохо определиться с полом.

— Черт, как же мне тебя назвать? Ты мальчик или девочка? Не хочешь показать мне свой… что там у тебя имеется?

Он встал и, сделав круг, снова сел. Если бы я курил, то сигарета точно выпала бы от невозможности всего этого. Он, что меня действительно понимает? Это какое-то безумие. А может это алкогольный делирий на фоне бесконтрольного общения с Джеком. Пора с ним завязывать, не вышло у нас дружбы. Оправившись от шока, я не сдавался. Мне становилось интересно.

— Хорошо, допустим, ты меня понимаешь, с этим мы разберёмся позже. Я вижу ты все-таки мальчик. Как тебе имя Мистер Уайт?

Зверь во всем своем кошачьем великолепии выгнул спину и зашипел. Было заметно, что это не совсем то имя, которое ему хотелось услышать.

— Спокойно, котяра! Признаю, погорячился. Дай минутку подумать.

О чем я тогда думал? Назвать белого ягуара Мистер Уайт. Банальнее не придумаешь. Но, если бы не это, я бы еще долго подбирал ему кличку. Но, говорят же, что у страха глаза велики, и ведь правда. Знаете, частенько бывает, что в стрессовой ситуации человек способен на большее. Вот и сейчас, после его угрожающего выпада мне в голову пришла гениальная мысль.

Пару лет назад я совершил туристическую поездку по Мексике. Во время этого путешествия в мексиканском городе Паленке, том самом, где в большом количестве расположены пирамиды цивилизации майя, в одном из храмов я увидел саркофаг майянского правителя Пакаля. И я предположил: не назвать ли моего будущего попутчика этим именем. Думаю, ему вполне подойдет. Особенно, учитывая, практически, священную страсть древних майя к данному виду, которые считали ягуара одним из своих первопредков и даже называли в честь него своих лучших представителей. Так, почему бы мне не поступить с точность до наоборот.

Имя было произнесено, но то, что затем последовало, едва не лишило меня остатков благоразумия. Ягуар, вдумайтесь только, животное из семейства кошачьих, издало звук, больше напоминающий собачий лай. Это просто невыносимо. Поразительно, но это было похоже на одобрение. Ладно, продолжаем.

— Послушай, давай уточним, тебе нравится или нет? Если ты на самом деле меня понимаешь, повтори.

Он снова издал тот звук. Все, я сдаюсь. «Джек прощай!». С этими словами я выбросил остатки виски. Бутылка разбилась, содержимое растеклось по асфальту, и я снова услышал лай одобрения. Ну что же, будь по-твоему, зверюга непонятная. Откуда же ты свалился на мою голову. Внезапно пришло озарение: да это же просто цирковой ягуар! Мой бог, это все объясняет. Моей радости не было предела, лишь сожаление от потери Джека, но нам давно следовало расстаться.

— Стало быть, Пакаль…

Снова лай. Я значительно повеселел и успокоился.

— Ну, все, все. А не пора ли нам подкрепиться? А, дружок?

Пакаль со всей грацией кошки неторопливо подошёл и дал себя погладить. А затем заурчал и я, наконец, понял, какой я идиот, что ошибочно принял низкий рык дикого зверя за лай домашнего животного.

Пару часов мы потратили на поиск еды, вдвоём у нас это получилось лучше, чем поодиночке. А к вечеру сытые, счастливые и уже не такие одинокие бок о бок уснули на просторном диване в одном из уцелевших домов. Впереди нас ждал долгий путь навстречу неизвестности, но нас это уже не пугало. Мы обрели то, что в этом мире уже было практически утрачено…

Текст седьмой

В ту ночь у меня было очередное видение, и на этот раз все было иначе. Раньше я был скорее наблюдателем, и все выглядело как некий фильм с эффектом присутствия по принципу виртуальной реальности. Теперь же мои ощущения изменились, и мне довелось стать непосредственным участником, правда, я видел себя со стороны, словно это была какая-то компьютерная игра от третьего лица.

Я находился в старом здании с колоннами, по-видимому, это был театр. Пройдя фойе, я увидел резные двери выше моего роста, за которыми моему взору предстал внушающих размеров зрительный зал. На сцене никого не было. Впрочем, сам зал тоже пустовал, за исключением одной фигуры, сидящей в первом ряду с задумчивым видом и словно ожидающей чего-то. Ощутив интерес, я приблизился и услышал голос, интонации которого говорили о многом. Его обладатель был одет в повседневную одежду: джинсы, рубашка, но я нисколько не сомневался, что это абсолютно уверенный в себе человек с железной выдержкой и лидерскими качествами.

— Доброй ночи! Присаживайся, я ждал тебя.

Я осторожно опустился в соседнее кресло, но заговорить не решился. В свою очередь, мой собеседник, немного помолчав, продолжил:

— У нас не так много времени, поэтому вопросов не задавай. Просто выслушай.

Для тебя сейчас многое кажется странным и непонятным, но придет время, я все тебе объясню. Однажды мы встретимся, но для этого тебе необходимо будет пройти долгий путь. Думаю, ты уже понял, кто я такой, и пока что этого достаточно. Только попрошу об одном: не доверяй всему, что тебе известно обо мне.

Постарайся понять то, что я тебе сейчас покажу, Калеб, это очень важно.

Я ещё не успел удивиться тому, откуда ему известно мое имя, как увидел нечто выходящее за рамки моего понимания. Неожиданно все происходящее перенеслось в совершенно иное место, я снова стал незримым наблюдателем.

Это была просторная комната с балконом. В центре комнаты стоял стол для переговоров, так я его определил, за которым расположились первые лица государств. Во главе стола сидел Папа Римский и что-то говорил. Слов не было слышно, но по общему настроению я понял, что на встрече обсуждался какой-то глобальный вопрос. Однако, среди присутствующих лиц не хватало только главы Российской Федерации. Подобный факт поначалу показался мне довольно странным, хотя политические события последних лет достаточно красноречиво давали понять, что такое развитие ситуации вполне закономерно.

При всем моем несерьёзном отношении к жизни, в прошлом я испытывал непреодолимую тягу ко всяким необъяснимым явлениям и довольно активно интересовался теориями заговора. Но дальше обычного увлечения это не заходило, а то, что в последнее время происходит в моих снах, уже всерьёз заставляет задуматься о тех многих скрытых мировых процессах. Мне с самого начала было непонятным, почему я вижу сны, и сны ли это, с участием президента столь далёкой страны как Россия. Может виной тому мои русские корни, или же причина в чем то, пока мне не известном.

Наблюдая за тайной встречей и не слыша ни слова из того, что на ней обсуждалось, у меня, тем не менее, возникло стойкое ощущение, что ничего хорошего она в себе не несёт. Со стороны все её участники выглядели довольно жутко, как могут выглядеть существа, жадные до крови, и наверняка их интересы были исключительно мелочными и меркантильными. При этом, заметно ощущалась паническая нервозность, словно что-то пошло не так и они бессильны это исправить. Но даже несмотря на это на их лицах, больше похожих на фальшивые маски, по-прежнему оставалось то, что уже никогда не вытравить — отпечаток всесилия и превосходства над чужими судьбами. Особенно это бросалось в глаза, когда некоторые из них вышли на балкон и наблюдали за собравшимися на площади людьми, которые пришли их поприветствовать. Среди них были и дети, но и это не заставило их проявить что-то элементарно человеческое. Они просто стояли и смотрели сверху на стоящих внизу людей своими звериными глазами и хищно улыбались.

Когда мне стало невыносимо противно от всего этого и уже пошло отторжение, я снова оказался в кресле рядом с русским президентом Владимиром. Мне вдруг вспомнился ещё один сон с его участием, в котором он менял свой пиджак. Теперь я понял его значение и его слова о том, чтобы я не доверял всему, что о нем знаю, теперь тоже имеют смысл. Просто я, как и большинство, живших в этом мире, не знают какой на самом деле этот загадочный человек. Он с тоской посмотрел на меня и сказал:

— Не удивляйся ничему, Калеб. Я надеюсь, ты уже понял, что неспроста остался жив. Запомни, в этой жизни у каждого из нас свое предназначение, и чтобы выполнить его, тебе необходимо кое-что совершить.

— И что же?

— Ты должен прийти ко мне, но это будет непросто.

— Как это возможно? На это уйдут годы, да и в одиночку мне не справиться.

— Калеб, ты уже не один и очень скоро к вам присоединится ещё один попутчик. К тому же я укажу тебе путь, а его пройти ты обязан.

— Прошу прощения, но не говорите ли Вы про трансатлантический тоннель? Неужели его построили?

— Конечно же нет, это был очень затратный проект, и политическая обстановка не располагала. Твоя задача повторить путь наших предков.

— О чем Вы?

— Ты наверняка слышал о Берингийском перешейке, существовавшем в древности, по которому наши предки перебрались из Сибири на Американский континент?

— Конечно, слышал, и научное сообщество это не отрицает.

— К чему нам эти бездельники, Калеб. После ракетных ударов произошли значительные тектонические изменения и этот перешеек снова на месте. Все идёт по плану.

— Простите, конечно, но, что Вы имеете в виду? По какому плану?

— Всему свое время, Калеб. А у нас его теперь предостаточно. Наберись терпения и не спрашивай ни о чем. Ты все поймёшь, когда мы встретимся. И еще: к моменту, когда ты прибудешь, ты должен закончить свою книгу. Постарайся — это очень важно. А теперь тебе пора: проснись, Калеб!

После этих слов мое видение прекратилось, и я проснулся. Но сон ли это был? Теперь я уверен, что нет. Иначе откуда он столько всего обо мне знает? Про мою книгу, о ней никто не мог знать, да и существовала она пока только в моих мыслях. И кто этот новый попутчик, который ждёт меня впереди. Все это так фантастично. Да, жизнь умеет удивлять.

Придя в себя, я ощутил нестерпимое чувство голода. Оглядевшись, я увидел спящего Пакаля, и не стал его беспокоить. Поэтому, решил отправиться на кухню и постараться осмыслить увиденное за чашкой кофе. Немного непривычно пользоваться благами чужого дома, но его бывшим жильцам уже все равно.

Чудо ли, что в кухне помимо кофе мне удалось найти ещё и дорожную карту? Как только у меня нарисовалась перспектива отправиться в дальнее путешествие, и на тебе — карта. Я словно нахожусь во сне или какой-то компьютерной симуляции, прописанной не хуже матрицы. Или это и есть матрица? Поневоле задумаешься, а в реальном ли мире мы живём и существуем ли вообще. Но прочь весь этот мусор, сейчас это ни к чему. Впереди меня ждёт нечто незабываемое и надо хорошенько подготовиться.

Однако, поток мыслей не отпускал и накрыл меня несвоевременными размышлениями. Как все интересно получается. С одной стороны, мне следовало пойти в северо-западном направлении, но я отправился на восточное побережье и встретил Пакаля. С другой — пойди я туда, мы бы не встретились. Теперь мне нужно постараться найти машину и выбрать верный путь до Аляски, иначе я не встречу попутчика, о котором узнал от Владимира. Но что, если все настолько закономерно, что какой бы путь я не выбрал, мы обязательно встретимся.

От всех этих мыслей уже кипит мозг. Эх, зря я расстался с Джеком. Какие задушевные беседы мы с ним вели, а составить план дальнейших действий вовсе не составил бы труда, но не будем о прошлом.

Какие у нас перспективы? Сначала добраться до Аляски, это где-то порядка пяти с лишним тысяч километров. Если мне повезёт обзавестись транспортом, по времени дорога займёт около недели, при условии сохранившейся трассы и периодических остановок на сон. Затем, путь по перешейку, а если мне не изменяет память, расстояние там около ста километров. Проехать там вряд ли получится, а значит до Камчатки ещё пара-тройка дней пути.

Хорошо, а куда дальше? Нет, это просто безумие. Из-за какого-то, пусть и необъяснимого, сна отправиться на заведомое самоубийство. Как вообще можно всерьёз все это воспринимать? А может, я уже сошёл с ума и нахожусь в психушке, а все это бред моего воспаленного сознания?

Я сидел за кухонным столом, тихонько изводил себя ненужными мыслями, и, бог знает, сколько бы я ещё продолжал, но проснувшийся Пакаль успокаивающе лизнул мою руку. О, эти глаза, я до сих пор не могу к ним привыкнуть. Он с интересом посмотрел на меня и, как обычно, у меня возникло чувство, что он знает все, о чем я здесь размышлял. Хорошо, проверим.

— Скажи-ка приятель, как ты смотришь на то, чтобы отправиться в путешествие? Коронный лай одобрения.

— Ну что же, решено! А сейчас пойдём ещё поспим.

Я был уверен, что в ближайшее время у меня не будет видений, они не приходят так часто. А впереди меня ждала неизбежность судьбы, но страха не было. Во мне проснулся вкус к жизни.

Рукопись третья. Miraculum

Текст восьмой

В то утро я проснулся с осознанием, что прежде, чем двигаться дальше, мне просто необходимо разобраться в происходящем и определить, наконец, что я не сошел с ума. Многое из того, что меня окружало, было похоже на болезненную фантазию, которую вполне можно было объяснить, если бы я не расстался с Джеком. Но нет, это либо наяву, либо мой разум выдумал весь этот мир, а мое тело, на самом деле, находится в сумасшедшем доме. А может это ад? Хотя религиозностью я никогда не отличался. Тогда, как все это объяснить?

Итак, что мы имеем? Произошла ядерная катастрофа, но каким-то образом отдельные представители человечества выжили. Подобное, уже наверняка случалось не раз, но заслуживаем ли мы очередного шанса? Или этот процесс закономерен, и мы обречены на вечное повторение?

Когда я был моложе, то задавался похожими вопросами, но едва ли нашел ответ. Не смотря на отрицательное отношение к любой религии, некоторые аспекты я все же в состоянии был признать. К примеру, тогда мне казалось, что понятие реинкарнации обуславливает вечную жизнь, поскольку такую возможность в земном проявлении мне сложно было представить. А сейчас я уже не был в этом так уверен. Но почему я? До праведника мне далеко, да и особыми навыками и талантами я никогда не отличался, а просто прожигал свою жизнь. С другой стороны, вокруг были представители человечества похуже меня самого.

Но что, если все неспроста, и для того, чтобы активизировать заложенный в каждом живом существе потенциал, необходимо вывести его из пассивного состояния? Тогда самой естественной движущей силой может быть только угроза жизни, а ее катализатором — еще большая угроза — вымирание вида, перед лицом которой отдельные его представители, забыв все разногласия, в состоянии попытаться совершить нечто невозможное.

Именно поэтому большинству выжить не удастся. Человечество в своей основе так устроено, что во всем случившемся будет винить действующую власть, политиков, преследующих сугубо личные интересы и пьющих кровь народа. Справедливо ли утверждение: «Любая власть деструктивна»? А, может, более честным будет признать, наконец, что перед лицом любой катастрофы все равны и вина в происходящем все же совместная?

Кто-то скажет, что на протяжении всей истории человечества власть только и занималась, что держала массы в узде и питалась их страданиями. Другой противопоставит: мол, в своих невзгодах каждый виноват сам и, как говорится: хочешь изменить мир, начни с себя. И так до бесконечности. «А где же истина?» — спросите вы, не желая задуматься самостоятельно. Но как в любом вопросе заложен ответ, так и в данном случае все достаточно прозрачно. Только далеко не каждый желает такой правды.

Человек — существо ленивое и для его организации необходимо лишь создать условия, при которых он начнет что-то делать. Для этого на нашей грешной земле и существует власть, которая призвана упорядочивать процесс эволюции, в чем-то сдерживая желания человеческих масс, а где-то развязывая руки. Нравится это кому-то или нет, но это именно так и происходит.

Миром правят идеи, и нет среди них ни положительного заряда, ни отрицательного. Каждая из них несет в себе лишь часть глобальной идеи, которая рождается при конфликте более мелких идей. А глобальная идея задает вектор развития процессу эволюции. Таким образом, само понятие идеи обезличено и сбалансировано. Понимание этого можно достигнуть только одним способом, известным как систематизация знаний. Казалось бы, в существующих условиях это невозможно, но не стоит делать поспешных выводов, ведь, как известно, поспешность суждений — непродуктивна.

Можно много говорить о том, что «наши правители» привели нас на голгофу, распаляясь в самых непристойных сентенциях, но давайте здраво взглянем на вещи. На первый взгляд, наша цивилизация в определенный момент зашла в тупик, и все, что осталось, фигурально выражаясь, лишь «гниющий смрад из лжи и тлена». Но почему мы привыкли видеть все только в негативных красках, ведь вокруг столько прекрасного. Объяснение этому лежит в несколько иной плоскости.

Человек, не способный идти в ногу со временем и принять необходимые изменения, сознательно противопоставляет себя самой эволюции и обречен на страдания. И речь здесь вовсе не о пресловутой толерантности, которая, к слову сказать, есть примитивная и несовершенная форма отношения к той или иной ситуации. В свою очередь, переходные периоды никто не отменял, которые, в свою очередь, можно представить как своеобразные ключевые точки на витках развития человечества, как правило, сопровождающиеся потрясениями. То, как человечество проходит их, определяет его дальнейшее развитие.

В свое время, еще до катастрофы, у меня было четкое представление о том, в каком направлении будет развиваться история человечества в будущем. Беспристрастно взглянув на происходящее в мире, вопреки принципу «разделяй и властвуй», напрашивался вывод о том, что будущее, во всяком случае, на какое-то неопределенное время, принадлежало исламскому миру. И связано это было вовсе не с так называемым мировым диктатом, а с вполне банальными причинами.

Причина первая. Это единственная ветвь человечества, не смотря на всю радикальность которой, сохранившая до настоящего времени твердые позиции моральных ценностей, в то время как остальная часть населения нашей планеты, откровенно говоря, деградировала.

Причина вторая. Наличие строгих норм поведения с четкими рамками представлений преступления и наказания, что на фоне всеобщей мировой разнузданности выглядело весьма выигрышно.

Причина третья. Существовавший уклад жизни, позволяющий выжить в экстремальных условиях. Это то, что утратила оцифрованная часть человечества, и один из определяющих факторов для сохранения вида в случае природной катастрофы, которая, как оказалось, была не за горами.

Осознавая реальность подобной перспективы, оставалось лишь гадать, какое выражение она получит, ее масштаб и значение. Другими словами: разрастется ли данная ситуация до тотального конфликта или примет спокойный вариант всеобщей ассимиляции.