Бесплатный фрагмент - Эльфийские рассказы

Девчонки рулят

Сначала мне следует, наверное, представиться. Зовут Варвара Луговая. Понимаю, то ещё имечко. Учусь в самом обычном десятом классе самой обычной среднестатистической школы. В учебе звезд с неба не хватаю. Любимая игра — Neverwinter Nights, часть вторая, и, пожалуй, Hollow Knight из-за своей мрачной атмосферы. Есть у меня одна тайная страсть. Чтение книг. Не манги или маньхуа всякой в интернете, а самых настоящих печатных книг в стиле фэнтези. Особенно люблю про эльфов. Особенно про темных эльфов или дроу, или как их ещё называют — илитири. Ну нравятся мне эти чернокожие ушастики до жути. А особенно их образ жизни. Тем, что девчонки там рулят. А что это и правильно. В конце-то концов, каким вырастет мужчина, целиком зависит от женщины. Значит, мы главные. Книги с ними — это большая редкость даже в интернете, а с каноничным их вариантом — и подавно. Всякие сопливые истории с королями темных эльфов, которых в природе быть не может, мне не особо интересны. Вот экшен — это моё. Всякие там драки, погони, интриги. Читаю я везде и всегда, когда есть свободное время. В школе, сидя на подоконнике, чтобы не раздражать печатной книгой своих нервозных одноклассников,. У них, видимо, любая книга с учебником ассоциируется и вызывает у них хроническую аллергию. Дома, после уроков, даже ночью, если не спится. Вниманием со стороны парней я не избалована. Не красавица. Немного пухленькая, темная блондинка с серо-голубыми глазами. Не бомбовоз и не скелетина, так, среднячок, невысокого роста. Вообще, меня из-за пристрастия к книгам все считают странной, даже душнилой, и уважительно обходят стороной. И гордо называют книжным червём. Но мне как-то на это пос…, то есть всё равно. Не цепляются — и ладно. С предками мне повезло. Они всецело одобряют моё увлечение. Хотя папа хотел бы, чтобы я увлекалась побольше классикой. Нудно, скучно, везде одни страдания. Нет, не моё. А мама рада, что я хоть что-то читаю, а не зависаю в «Тик Токе» или чатах соцсетей.

Вот и сегодня день как день. Читаю выуженную на просторах интернета небольшую книжку страниц в сто про моих любимчиков на большой перемене в школе. Но до этого, до трёх часов ночи, играла в свои любимые игры на ноутбуке. И теперь чувствовала, что жестоко за это поплачусь, непрестанно клюя носом, борясь с накатываемой дремотой. И тут чувствую, что проваливаюсь в сон. Морфей, зараза, одержал уверенную победу.

Однако разбудил меня не ор одноклассников «Подъем, Луговая!», а мягкий юношеский голос:

— Просыпайтесь, госпожа Ваервил. Вас требует к себе ваша мать.

«Ну, в принципе, мне нравится, как он меня назвал — госпожа. Так, а дальше. Что за белиберда вместо моего имени?» — подумала я, с трудом разлепив заспанные веки.

Вот тут-то меня и накрыло. Я лежала на широком мягком ложе размером с аэродром, покрытом алым шёлком. Кровать с тяжелым бархатным балдахином. Мебель из черного дерева, еле теплящиеся слабым светом каменные светильники.

Но больше всего шок я испытала от того, когда разглядела, едва привыкнув к полумраку, того, кто говорил. Передо мной стоял миловидный чернокожий эльф, примерно мне ровесник по виду, с копной белых волос и янтарными глазами. В скромной фэнтезийной одежде. Никаких тебе торсов наружу или голых задниц. Высокий, стройный, подтянутый.

Я глядела на него, как баран на новые ворота, думая, кто мог подсыпать мне какую-то хрень в чай в столовке. Хотя глюк мне очень даже нравился. Он же топтался в дверях и отводил взгляд от неловкости. Наверное, ожидал, что я сейчас буду орать и топать ногами, возмущаясь, что меня разбудили.

— А чё надо-то? — нечленораздельно пробормотала я, сообразив, что так будем молчать до второго пришествия.

— Простите, госпожа. Мне этого не объяснили, — смущаясь ответил он.

— Ладно. Я сейчас, — произнесла я, и эльф удалился. Голова гудела так, как будто по ней долбанули медным тазом.

«Так, что всё это значит, чёрт побери?» — подумала я, запустив пятерню в густые длинные волосы. Стоп! Длинные??? У меня они были чуть ниже плеч. И тут я увидела собственную руку с черной, словно сажа, кожей. Оглядела себя всю и зажала себе рот ладонью, чтобы не заорать что есть мочи.

«Я ЧЁРНАЯ!!!» — еле сдерживая приступ паники, пронеслось в голове.

«Домечталась, твою ж мать», — лихорадочно думала я.

Я опять огляделась. Увидела большое зеркало. Вскочила с кровати, чуть не запутавшись в черной кружевной сорочке. Ринулась к зеркалу, на ходу раздеваясь. Из отражающей поверхности на меня смотрела обнаженная девушка-дроу с едва узнаваемыми моими чертами лица. Только чуть измененными на эльфийский манер. И длинные, с острыми кончиками, уши. Куда же без них. Стройная, спортивного телосложения, подтянутая, с третьим размером упругой груди. Ощутимо упругой. Я даже потыкала в неё пальцем. Силикон нервно курит в сторонке. Была бы у меня такая фигура в реале, все наши любительницы крутых брендовых шмоток и тачек сдохли бы от зависти. Тоже мне, сливки общества, от слова «слив». А от парней пришлось бы топором отмахиваться. Белые волосы, но почему-то вьющиеся. Находя в интернете арты с темными эльфами, видела, что их рисовали исключительно с прямыми белоснежными волосами. А тут белоснежные барашки и розовые глаза. Мать твою, почему розовые?! Почему не алые или янтарные, как у всех нормальных дроу?

Теперь у меня два вопроса: кто я и что я здесь делаю? Попала в избитый роман про попаданцев, в котором начало чуть ли не каждого гласит: «И вот ты умер». Так во-первых, я была в школе и не умирала. Меня не сбивала машина, не было переселения душ или подобной неправдоподобной чепухи. Я чувствовала, что тело это моё, родное. Во-вторых: раз уж я здесь за каким-то чёртом нахожусь, придется играть по правилам канона. Должна быть причина, по которой я здесь. Наверное, должна быть. Я опять огляделась. Заметила около кровати стул, на котором была одежда. Кружевное нижнее бельё, узкие штаны, замшевые сапоги и туника со шнуровкой. Ну слава богу, никаких металлических лифчиков и стрингов. Я оделась и вышла из комнаты. В коридоре меня ждал тот парень-дроу.

— Прошу следовать за мной, госпожа, — сказал он с легким поклоном и повел меня за собой.

«За тобой, дорогуша? Да куда угодно», — подумала я.

В темноте коридор напоминал среднестатистический средневековый замок. Стены гладкие, словно отполированные. Высокие полукруглые двери, светильники. Гравюры с изображением пауков. Вполне обычный тёмноэльфийский антураж. Легкая, почти неслышная поступь моего провожатого привлекала больше всего и его белоснежные волосы, стянутые в хвост.

«Придется пока разведать обстановку и плыть по течению», — решила я про себя.

Вскоре он привел меня к дверям, охраняемым двумя вооруженными дроу в кожаных легких доспехах. Двери передо мной раскрылись, и я вошла в просторный зал, обставленный мягкой бордовой мебелью, коврами, устилающими пол. На диване сидела женщина-дроу. На вид ей было не более двадцати пяти лет. Значит, более пятисот по местным меркам — это точно. Алый проникновенный и строгий взгляд. Литая фигура в длинном серебристом обтекаемом платье. В креслах сидели пять девушек, удивительно похожих на нее. Некоторые в кружевных мало что скрывающих платьях, некоторые, как я, одетые по-походному.

«Это я, получается, белая ворона. Ну или черная», — подумала я, отметив свою непохожесть на остальных жриц.

— Ты самая проблемная из моих дочерей. Порой мне кажется, что богиня послала мне тебя в качестве испытания. Надеюсь, ты помнишь, что вчера натворила? — строго произнесла матрона, сверля меня пронзительным взглядом. Её голос недовольным эхом отразился от стен помещения.

«Так и что я натворила? Орала пьяные частушки в храме Ллос», — подумала я, стараясь не показать своего недоумения.

— Посмотрите, она даже не раскаивается, — произнесла одна из сидящих в кресле девиц.

— Думает, ей сойдет это с рук, раз она младше всех, — ядовито прогнусавила другая.

«Ясно. Я здесь на фиговом счету», — догадалась я и потупила взгляд, делая вид, что мне стыдно.

— Тихо! — прикрикнула на них матрона, не скрывая своего раздражения.

— В качестве наказания за непочтительное поведение и оскорбление принцессы Первого Дома на званном обеде в честь дня рождения матроны Первого Дома. Ты будешь сопровождать её в поездке в другой город, — с торжественной серьёзностью говорила она.

— И это ещё мягкое наказание. За такое наш Дом могли и истребить. Так что собирайся и отправляйся немедленно в распоряжение принцессы Триельды Кодендар. Она скажет, что тебе делать. Ослушаешься её — умрёшь. А теперь прочь! — строго сказала матрона.

«Непокорная дочь», — мысленно передразнила я её и покинула зал.

«Так, что мы имеем. Я послала в райские кущи принцессу Первого Дома. Это с какого храма надо упасть, чтобы такое вытворить. Видимо, чем-то она меня допекла. Не могла же я просто так ей нагрубить… Или могла. И если она согласилась замять этот вопрос простым сопровождением, значит, ждёт меня плотный трындец. Рассчитывает отыграться. Ну-ну», — думала я, шагая по коридорам подземного дворца. Побыв здесь немного, я стала лучше ориентироваться. Видимо, сработала память тела или как-то так это называется.

Я дошла до своей комнаты и задумалась. Что можно взять с собой в кратковременный поход? Наверное, кроме тёмноэльфийского плаща пивафви и походной сумки ничего. Затем я вышла из личных покоев и направилась в соседнюю комнату, принадлежащую мне. Вот тут я обалдела. Столы, дымящиеся колбочки, светящиеся жидкости, стенды с пентаграммами. Куча флакончиков на полках.

«Я что, маг? Нет, хуже. Я алхимик! Так с чего начнём?» — подумала я, потирая руки от предвкушения, и стала сгребать с полок все флаконы в бездонную сумку, которую прихватила с собой. Мои глаза горели жаждой познания и того звездеца, который я могу устроить с помощью всего этого.

Тут услышала скрип двери и обернулась. Мамочки мои, у меня чуть ноги не подкосились и сердце бешено забилось в груди, будто я стометровку бегу и явно иду на рекорд. Передо мной стояли пять парней-дроу, настоящих красавцев. Ну, по крайней мере, мне так показалось. Высокие, широкоплечие, стройные и подтянутые. В черных кожаных доспехах, которые были обтекаемой формы, словно вторая кожа. А литые бедра недвусмысленно намекали на аппетитные задницы. С тонкими чертами лица, белоснежными бровями и густыми белёсыми ресницами, шикарными белыми волосами разной длины. Особенно выделялся стоящий впереди всех. Алые глаза и короткая стрижка, очень похожая на ту, что так популярна у наших земных парней. Длинная чёлка и коротко остриженные волосы сзади. Все они были примерно мои ровесники или чуть старше.

— Госпожа, мы ждем ваших приказаний, — сказал он. И все, как по команде, опустились на одно колено.

«Боже, я в мире своих крашей. Это что, типа моя охрана», — подумала я, ощутив приступ эйфории и легкое головокружение. Что бы это ни было, я в раю.

Через некоторое время, что пробыла в нирване, я очнулась, взяла себя в руки. Вспомнила, что я суровая девушка-дроу. Это такие волевые, железные тётки — фемки с БДСМ-уклоном. Так я вроде как главная и должна ими командовать.

— Ладно, пошли, что ли… — промямлила я, не до конца отойдя от восторга.

Да, на волевую тётку я пока не тяну от слова «никак».

Парни встали и вышли из моей обители вслед за мной. Покинув резиденцию своего Дома, мы направились к Первому Дому. Было время рассмотреть местную архитектуру. Она была угловатая, грубоватая, но величественная. И с неизменным изображением пауков и женщин-дроу, часто побеждающих каких-то чудищ.

«Так, на повестке дня вопрос номер раз: к какому по счету дому я отношусь и как он называется. Вопрос номер два по счету, но не по значению: как зовут моих телохранителей. И узнать это было не у кого, ведь я вроде и без того должна это знать», — озабочено думала я.

Вскоре мы остановились перед высокими коваными воротами. Орнамент в виде паутины, в центре которой сидел паук, впечатлял. Командир моей стражи подошёл к одному из воинов, стоящих перед воротами.

— Мы посланники Десятого Дома Зауана. Нас ожидают, — гордо произнёс он.

— Проходите, — сказал привратник, окинув нас насмешливым взглядом.

«Ну замечательно. Мы в жопе иерархии», — думала я, проходя через ворота.

Во дворе внушительного дворца царила суматоха. В шикарную повозку, обитую кожей, впрягали ящера. Около транспорта стояли вооруженные дроу-мужчины и воительницы. Среди них выделялась шикарно одетая жрица. Та самая виновница торжества. Заметив меня, её красивое лицо скривилось в презрительной гримасе, как будто она килограмм лимонов за раз сожрала или в дерьмо наступила.

— О, Ваервил Зауана. Какая честь для нашего дома, что ты почтила его своим присутствием, — издевательским тоном произнесла она, что вызвало смех у стоящих рядом женщин. Выглядела она чуть старше моей мамашки в этом мире.

«Теперь понятно, чем достала меня эта старушенция», — раздраженно подумала я.

— Госпожа, поприветствуйте принцессу, — тихо прошептал мне стоящий за моей спиной один из моих парней.

— Я тя приветствую! — на автомате выпалила я, даже не думая кланяться, тогда как моя стража склонилась в глубоком поклоне.

— Боже, какое убожество! — скривилась Триельда, садясь в повозку, устланную мехами.

Вскоре процессия покинула пределы замка, а потом и черту города. Оказавшись в гротах подземелья, я озиралась по сторонам с неподдельным интересом. Когда ещё в подземелье окажешься. Островки светящихся грибов и лишайников служили частичным освещением. Но особенно привлекали чернеющие стены сводов и потолки. Ведь именно там, как я помню, чаще всего и прячется опасность в виде хищников или плотоядных слизней, гигантских летучих мышей. Пару раз я чуть не угодила в кислотную лужу и едва не попала в сети туннельного ткача. Тут спасибо моим бдительным охранникам, которые спешили вытаскивать свою госпожу из очередной задницы.

Долго ли мы шли, не знаю. Наша компания плелась в конце процессии, и мои охранники опасливо озирались по сторонам, как будто в любую секунду ждали нападения. Вскоре решили сделать привал. Мы подошли ближе к основному скоплению воинов. Её древнейшество, вылезая из повозки, чтобы размять свои ноги, выронила веер, которым величаво обмахивалась во время поездки. Знаком она подозвала одного из моих воинов, который, к своему несчастью, стоял к ней ближе всех. Тот наклонился и, подняв веер, подал ей его рукояткой вперёд, забыв при этом поклониться и приклонить колено перед представительницей высшей аристократии.

— Ты что, падаль, не знаешь, как прислуживать высокородной даме? Ну, для такого отребья, как Дом Зауана, это типично. Что ж, если тебя не научили манерам в своё доме, придется мне поучить тебя, — сказала она, вытаскивая из-под плаща тлеть с тремя извивающимися змеями. Такая плеть оставляла страшные долго незаживающие раны, зачастую ядовитые, причиняя невыносимую боль.

Мой дроу рухнул на колени, дрожа всем телом от страха.

— Простите, госпожа, — дрожащим голосом произнес он, но так и не был услышан. Злорадная ухмылка появилась на лице старой карги.

Юный воин сжался в комок и зажмурился, ожидая болезненного, а возможно, смертельного удара. Меня тут как с места сорвало. Я очертя голову рванула к нему, стала между ним и Триельдой за секунду до того, как плеть должна была коснуться его спины. Змеи обвили выставленную мной вперёд руку. Я тут же рванула плеть на себя, вырывая её из рук владелицы, и стряхнула в сторону. Прекрасно знала: возьмёшь за рукоять чужую змеиную плеть — шандарахнет так, что мало не покажется, если не убьёт.

— Слышь ты, грымза старая! Ещё раз коснешься моих парней, я тебе руки повырываю! — не помня себя от злости, прошипела я. Моя одежда покрылась дырами в местах соприкосновения со змеями.

И тут повисла гробовая тишина. Слышно было, как капала вода со сводов пещеры. Офигели все. Принцесса и её свита — от моей наглости. Я — от своей смелости. Моя охрана — от общей ситуации в целом. Если женщина-дроу защищает мужчину, у неё не всё в порядке с головой.

Вид хлопающей ртом от возмущения Триэльды весьма позабавил.

— Ты что сказала, ничтожество! — опомнившись, заорала она, переходя на визг.

— Не ори, а то своды обрушишь, — спокойно ответила я.

Потом вспомнила, что я дроу и что положение моего скромного дома шаткое и может стать ещё плачевнее из-за моих неосмотрительных действий. С сожалением я принялась исправлять ситуацию.

— Для тугих на ухо повторяю. Они мои, и только я имею право их мучить. Тебе же вроде я должна прислуживать, а не какие-то там мужчины, — выкрутилась я.

Удовлетворившись моим ответом, она села на поставленный для неё стул. Мои телохранители вздохнули с облегчением.

Принцесса славного дома Кодендар небрежным знаком подозвала меня к себе.

— Развлеки меня пением, — приказала она.

— Ну, это можно, — приободрившись ответила я.

«Капец тебе, сучка старая», — подумала я, а сама затянула на высокой ноте.

— Ты — Венера, я — Юпитер. Ты — Москва, я — Питер. Люди, помогите ды-ы-ышать. Ты — Венера, я — Юпитер. Ты — Москва, я — Питер. На одной орбите опя-я-ять. Посмотри, какая цаца! Прямо барный аналитик. Оставляю официанту не на чай, а на литер. Что вы, тетя, мнете тити? Если выпить вы хотите, то берите водки литер. Это ж Питер, тетя. Ну шо берёте? Неистовый зверь мой повели-и-итель, моя колыбель твоя оби-и-итель. И ты уже решил, что будет делать всё наверняка плохая девочка-а-а! — во всё горло завывала я попурри из того, что приходило в мою шальную голову. У эльфов красивые голоса? Я полностью опровергла это утверждение.

Высокородная леди заткнула руками уши, пытаясь не слышать мою какофонию, но тут острый эльфийский слух её подвёл. Мои дроу выцвели в прямом смысле слова, посерев лицом, и желая провалиться сквозь землю, дабы не быть свидетелями сего позора.

— Заткните её кто-нибудь!!! — завопила Триельда.

Но остановил меня не её вопль, а умоляющий голос одного из моих воинов. Того самого, которого я спасла.

— Госпожа, пожалуйста, не надо больше.

Я обернулась. Его янтарные глаза были так близко. Белоснежные волосы чуть ниже плеч были собраны с висков кожаным шнурком. Моя физиономия расплылась в довольной улыбке.

«Ради тебя, красава, всё что угодно», — подумала я и умолкла.

— Вон с глаз моих! Марш в разведку! — орала Триельда.

— В разведку, так в разведку. Как скажешь, начальник, — сказала я и с чувством выполненного долга зашагала вперёд.

Мы углубились в коридоры подземелий. Я подозревала, что нас пустили как подходящую приманку для хищников и бандитов-отступников, коих в коридорах подземелий было немало. Но я в тот момент об этом не задумывалась, весело шагая в приподнятом настроении. Рада, что хоть как-то отомстила этой белобрысой гарпии.

Мы дошли до развилки. Интересно, в какую сторону понесёт её высокомордие.

— Мы должны разделиться. Трое пойдут в одну сторону, а трое — в другую, — включила я командиршу.

— Как там тебя… — обратилась я к командиру моей стражи, сделав вид, что не обязана запоминать имя какого-то мужчины.

— Алакзар, — с легким поклоном ответил красноглазый.

— Антри, — представился спасенный мною дроу.

— Каланас, — отозвался ещё один, с длинными волосами, стянутыми в высокий хвост.

— Шаргос, — назвал свое имя следующий, с глазами цвета апельсина, с по-военному очень короткой стрижкой.

— Виктар, — сказал последний, с рубиновыми глазами, короткой стрижкой отдаленно похожей на причёску Алакзара.

«Ну вот и познакомились», — усмехнулась я, довольная, что выведала их имена.

— Так, Антри и Виктар идут со мной. Шаргос и Каланас идут с Алакзаром. Алакзар за старшего, — скомандовала я.

— Слушаюсь, госпожа, — с легким поклоном произнёс дроу. И мы, разделившись, разошлись в разные ответвления коридоров.

Коридор, в который свернула я со своими провожатыми, был чуть уже основного.

«Так я же вроде как в летающем плаще. И как этой штукой управлять?» — размышляла я, посылая мысленный приказ плащу лететь. После нескольких бесплодных попыток, мне всё таки удалось оторваться от земли и подняться в воздух.

— Ура-а-а! Я лечу-у-у! — восторженно вопила я, бултыхая в воздухе ногами.

— Госпожа, прошу вас, тише, — с опаской оглядываясь, произнёс Виктар.

И в следующую минуту со сводов пещеры сорвалась какая-то зубастая хренотень с перепончатыми крыльями и бросилась на меня с явно недобрыми намерениями. Я заорала, что есть мочи. Но тут услышала свист в воздухе, и голова твари отлетела в сторону. Из раны хлынула кровь. Передо мной парил в воздухе Антри с обнаженным узким окровавленным мечом. Его движения были настолько молниеносны, что я их не заметила. Испытав шок, я почувствовала, что падаю, и опять истошно завопила. Но приземлилась не на холодный пол пещеры, а прямо в заботливые объятия Виктара.

— С вами всё в порядке, госпожа? — встревожился он.

— Да вообще отпад! — и моя довольная физиономия расплылась в не менее довольной улыбке. Ну когда ещё парень станет носить меня на руках?

Однако ничто хорошее не вечно, и он опустил меня на грешную землю. С полетами решила больше не экспериментировать и пошла вперед. Мы всё дальше углублялись в коридоры подземелий. Но ничего, кроме подземной флоры, нам не попадалось. Потом коридор резко свернул влево, и на стенах стали видны выступы. Мои провожатые превратились в слух. Их поступь стала практически неслышной.

Я чуть отстала, стоя спиной к углублению в скальных породах. Заметив какое-то стрекотание у своих ног, я обернулась и обомлела. Внизу, у самой земли, была небольшая пещерка, и из неё вылезло существо, напоминающее одновременно рака и гигантского кузнечика. Оно клацало клешнями и ползло в мою сторону. Я ничего не нашла лучше, чем раздавить мерзкое создание. Однако стрекотание из норки усилилось, и в мою сторону, злобно стрекоча с намерением отомстить за своего собрата, ползли уже несколько таких тварей. Я почувствовала, как меня схватили за руку, вынуждая бежать. Это был Антри.

— Что это за твари? — спросила на бегу я.

— Стрекачи-падальщики, хотя и напасть могут. Так что злить их не стоит, — ответил он.

«С последним как раз и проблема», — мелькнула у меня мысль.

К нам присоединился Виктар. И мы, добежав до огромного валуна, взобрались на него.

Стрекачи окружили валун, пытаясь на него взобраться, но, сознавая свою беспомощность, злились ещё больше и стали подпрыгивать, пытаясь нас достать. Но парни пинком отправляли их обратно. В конце концов мне это надоело, и я полезла в свою бездонную сумку. Выудив первый попавшийся флакон и разглядев на нем зеленую кляксу, я открыла пробку. Резкий запах ударил в ноздри, и я, не глядя, швырнула её в насекомых, которых стало в два раза больше, чем до этого. Раздалось шипение и верещание. Когда оно смолкло, я осторожно глянула вниз. У подножья валуна лежало несколько панцирей в зеленой дымящейся жиже. Выжившие стрекачи убрались восвояси.

«Кислота», — догадалась я.

— Будут знать, как связываться с алхимиками! — победно заявила я.

Но на этом мои злоключения не закончились. Потом мы удирали от стаи полосатых пауков и летающего змея. Я кидала в них флаконы, и отовсюду слышались хлопки и взрывы. На стенах оставались цветные огромные пятна. Я умудрилась влезть в ловушку плотоядного слизня, из которой дроу меня вытаскивали, рискуя быть втянутыми в его нору и стать его обедом. Я напоследок бросила в ловушку очередной флакон, и слизь загорелась, затем перекинулась на его логово. Мы снова продолжили путь. Я села на небольшой камень, чтобы передохнуть.

«Всё, эта швабра белобрысая у меня попляшет. Я ей эту прогулку припомню. Я ей устрою на горе грязь!» — мысленно пообещала я, закипая от злости.

Немного отдохнув, мы собрались в путь.

— Где-то здесь неподалеку два туннеля должны сходиться вместе. Скоро мы должны встретить своих, — сказал Виктар, оглядываясь.

— Быстрей бы, — ответила я, скрывая волнение за другую группу. Мне уже порядком надоела эта беготня от всякой подземной нечисти. Если нам так весело, значит, и им не меньше.

Мы пошли дальше. Вдруг Антри заметил на потолке какое-то движение и замер, сделав знак Виктару. Тот остановил меня, положив руку на плечо.

— Что… — произнесла я.

Виктар сделал знак тише и указал на потолок пещеры. Там двигалась гигантская тень. Приближаясь, она приобрела форму гигантского паука-мутанта: смесь паука и мужчины-дроу, так называемого драука. Говорят, только сильнейшие жрицы могут превратить мужчину-дроу в такое чудовище. И неизвестно, что хуже: быть препарированным на алтаре Ллос или превратиться в монстра, единственным инстинктом которого осталась злоба и жажда убийства.

Существо, свисая с потолка, заметило нас и издало злобное шипение, обнажив клинки. Мои дроу тоже обнажили свои, приготовившись к схватке, возможно, неравной. Победить драука было не так-то просто.

— Как только мы вступим в схватку, бегите. Встретитесь с другой группой. И если они успеют нам на помощь, мы, возможно, выживем, — сказал ей Антри.

— Что? Нет! Я вас не брошу. К тому же, где гарантия, что я доберусь до другой группы живой, — отказалась я, еле живая от ужаса.

Антри обречённо посмотрел на меня.

— Мы не должны вернуться с этого похода живыми, — вдруг сказал он.

— Что?! — ошалела я.

— Ваша мать принесла вас в жертву благополучию Дома. Первый Дом ничего не забывает и не прощает. Вы должны погибнуть, и, видимо, мы вместе с вами, как отступники. Только в этом случае Дом Зауана будет прощён, — объяснил Антри таким тоном, будто раскрывает тайну перед возможной гибелью.

— Но… Но вы же ни при чём. Зачем вы поперлись за мной? — возмутилась я, вконец растерявшись.

«Ну этого и следовало ожидать», — вспомнила я о тяге дроу к интригам, вероломству и предательству.

Дроу оттолкнулись от земли и взмыли в воздух, отвлекая внимание драука на себя. Однако монстр проявил немереную проворность, несмотря на габариты. Сабли и мечи вертелись, словно пропеллеры, с бешеной скоростью. Моими телохранителями нельзя было не залюбоваться. Через секунду я оторвалась от притягательного зрелища и стала рыться в своей сумке, желая им помочь. Доставала флаконы, но всё оказывалось не то. Тут достала флакон с изображением солнца.

«Светошумовая. То, что надо!» — обрадовалась я.

— Живо вниз, закройте глаза и уши! — крикнула я, надеясь, что парни меня услышат.

Увернувшись от очередного выпада драука, они последовали моему приказу, ринулись вниз, упав на землю ничком и уткнувшись в землю лицом, прикрывая ладонями уши. В этот момент я сорвала пробку и кинула флакон в свод пещеры выше монстра. Пузырек разбился. Драук поднял голову на звук. Пещера озарилась яркой вспышкой и грохотом. Меня, как и монстра, ослепило и оглушило. Тот не удержался на потолке и рухнул наземь, беспомощно озираясь. Мои дроу не зевали, быстро вскочив и прикончив чудовище.

После, когда я немного пришла в себя, мы продолжили путь. Я чувствовала, что смертельно устала. Ноги гудели. Глаза слезились. При мысли о том, сколько ещё возможной опасности впереди, у меня в конечном итоге сдали нервы. Я села на какой-то гигантский гриб и разревелась.

— Всё, хватит с меня. Пусть меня сожрет какая-нибудь гадина. С места больше не сдвинусь! — выла я, всхлипывая и размазывая по щекам слёзы. Дроу растерянно смотрели на меня и не знали, что делать. Видимо, то, как я сейчас себя вела, волевые железные женщины-дроу себя не ведут.

«А я не дроу и не железная. Мне семнадцать, и я жить хочу-у-у», — думала я, и от этого себя ещё жальче становилось. Тут еще из норы в стене напротив на меня уставилась какая-то раскрытая зубастая пасть, в которую я, не глядя, предварительно откупорив, запустила какой-то флакон.

— А ты свали в туман, а то накостыляю! — заорала я на какую-то чупакабру, решившую перекусить прямо, не выходя из дома. Заглотив пузырёк, скотина посмотрела на меня, вытаращив огромные жёлтые глазищи. Затем, не ощутив искомого блюда, попыталась снова раскрыть плоскую пасть, чтобы меня сожрать. Но челюсти склеила какая-то вязкая субстанция. Чупакабра что-то недовольно промычала, попыталась лапами шкрябать по морде, затем обиженно посмотрела на несостоявшийся обед, то есть на меня, и скрылась в пещере. Я же всё это время не переставала заливаться горючими слезами. Дроу переглянулись и медленно подошли ко мне, присели рядом.

— Госпожа, не нужно… — неуверенно начал Виктар.

— Мы вас в обиду не дадим. Скорее сами сгинем… — добавил Антри. Услышав его последние слова, я разревелась ещё больше, представив, что останусь одна в этом ужасном месте.

Тёмноэльфийские парни вконец растерялись. Виктар осторожно коснулся моих волос, пытаясь погладить меня по голове, и, не зная, как я на это отреагирую. Не посчитаю ли несанкционированное мужское прикосновение оскорблением. Но, увидев, что я не сопротивляюсь и не выказываю недовольства, он приобнял меня за плечи и заставил склонить голову себе на плечо. Антри взял за руку, поглаживая мои пальчики. Я начала успокаиваться. И как же это было приятно. Такого кайфа я никогда ещё не испытывала.

«И это всё моё», — мыслями растворялась я в чем-то приятном, слушая даже через доспехи стук сердца Виктара, ощущая нежные поглаживания Антри. Находясь в этом раю, я чуть не уснула. Но потом встрепенулась, взяла себя в руки, решительно встала с гриба, вспомнила, что девчонки должны рулить, и принялась рулить. Спасайся, кто успеет!

— Ладно, пошли, — сказала я, отряхнувшись.

Парни встали и опустились на одно колено, склонив головы.

— Момент вашей слабости мы унесём с собой в могилу, — торжественно произнёс Антри.

Я в недоумении уставилась на них.

— А, ладно, не парьтесь. Мне как-то пофиг. А с могилой повремените пока. Вы мне здесь нужны. Живые и здоровые, — отмерла я и зашагала дальше.

Вскоре мы вышли к тому самому месту, где оба коридора сходились вместе. Чуть в стороне была небольшая поляна, покрытая мелким ворсом травы. То, что я увидела, заставило меня настороженно остановиться. На траве лежал Шаргос, и вид у него был вовсе не бодрый. Дроу глубоко и тяжело дышал. Рядом с ним склонился Алакзар. Он поил его водой из фляжки.

— Что случилось?! — взволновалась я, увидев серое лицо Шаргоса.

— Иглохвост. Не заметил, когда сражался с туннельным ткачом. Он вытолкнул меня, а сам, — объяснил Алакзар, сокрушаясь, что плохо справился с обязанностями командира.

— Иглы иглохвоста ядовиты, — напомнил Каланас.

Все с сожалением посмотрели на умирающего Шаргоса. Я вспомнила, что иглохвост — это небольшое животное, напоминающее броненосца, только с длинным хвостом и иглами на его конце.

— Так, а ну разойтись! — приказала я, и меня пропустили к раненому.

— Прошу вас, госпожа, облегчите мои страдания. Сделайте это быстро, — попросил ослабевшим голосом Шаргос.

До меня допёрло, что он просил убить его. Я почувствовала, как волосы зашевелились у меня на затылке от страха.

— Отставить п-панику! — как можно серьёзнее произнесла я, хотя начала заикаться.

Стала рыться в своей сумке. Все пузырьки, которые я доставала, были бесполезны. И тут я нащупала какую-то деревяшку. Выудила её. Это была короткая деревянная палочка с прикреплённым к ней кристаллом голубого цвета. Вглядевшись в камень, заметила внутри него мелькающую молнию.

— Освободите рану от одежды, — приказала я.

Раненого начали раздевать. И вот он уже лежал по пояс раздетый. И все эти бицепсы, трицепсы, грудные мышцы и кубики пресса. Я помотала головой, сосредоточившись на лечении, а не на теле пациента. Классном таком теле. В каких-то интернетах вычитав, что электричество нейтрализует белок яда, я что есть силы ткнула камнем в рану. Парня тряхнул электрический разряд так, что его короткие волосы стали дыбом, и он обречённо посмотрел на меня так, как будто просил добить его и не мучить больше. Но я упорная и стала опять рыться в сумке. Тут наконец-то выудила пару флаконов. Один с изображением зачеркнутого черепа, другой с зачеркнутой каплей крови.

— Вот то, что надо! — победно провозгласила я.

Шаргос чуть не потерял сознание, видимо, представив, какие ещё адовы муки его ожидают. Я вылила в рану пару капель антидота, затем ранозаживляющей жидкости, и эльфу заметно стало лучше. Рану перевязали и оставили его приходить в себя. Я отошла от парней-дроу и села на какой-то камень. Тем временем Алакзар и Виктар, о чём-то тихо переговариваясь, посматривали в мою сторону. Затем Алакзар подошёл ко мне.

— Моя госпожа, то, что сказал вам Антри… — тихо начал он.

— Не важно. Я всё поняла. За каким лешим вы в это ввязались? Вас-то это никаким местом не касается. Или приказал кто? — произнесла я.

— Не приказывал. Мы сами. Никто не знает, что мы ушли с вами, — ответил Алакзар.

— В смысле сами, — не поняла я, удивленно уставившись на него.

Мой телохранитель тяжело вздохнул.

— Когда-то вы спасли нам жизнь. Мы тогда были совсем мальчишками. Нас послали делать уборку в семейном храме Ллос. И мы нечаянно разбили большую вазу с изображением богини. Нас бы казнили за это, принесли в жертву, несмотря на юный возраст. Но вы вступились за нас, взяв вину на себя. Вас жестоко наказали в храме. Может быть, вы этого и не помните, но мы запомнили и хотим вернуть долг. Если вам суждено умереть, то мы с радостью разделим вашу судьбу, — уверенно ответил Алакзар.

Я посмотрела в его алые глаза, полные решимости исполнить задуманное. Поняла, что даже если мы каким-то чудом останемся в живых, то назад дороги всё равно нет. Нас с удовольствием прирежут мои сестрёнки, не взирая на родство.

«Ладно, война, так война», — подумала я, поднимаясь.

— Надо уходить, — уверенно сказала я.

— Куда? Нас будут выслеживать, и найдут, — возразил Алакзар.

— Не найдут, если мы уйдем на поверхность, — ответила я и направилась к раненому, который уже поднялся и чувствовал себя вполне сносно.

— На поверхность? Но как мы там выживем? Там дроу не очень-то жалуют, — напомнил Каланас, стоящий неподалеку.

— Вы всю жизнь выживали в этом гадюшнике здесь и боитесь поверхности? Поверь, не так страшен чёрт, как его малюют, — усмехнулась я.

Было принято решение инсценировать свою смерть и уйти на поверхность. Но перед этим… Отомстить. Это вполне в духе тёмноэльфийских традиций.

Процессия медленно достигла оазиса, где ранили Шаргоса. Один из воинов принцессы, осмотрев поляну, увидел кровавое пятно на траве, клочок моей окровавленной одежды, стилет Каланаса.

— Они сгинули, госпожа, — доложил он Триельде, опустившись на одно колено.

— Ллос услышала мои молитвы и отомстила за меня! Богиня благоволит мне и моему Дому! — торжественно провозгласила старая карга, пожелав устроить пикник на месте нашей гибели. Мы же в это время всей компанией парили в сводах пещеры, прячась за внушительным выступом у самого потолка, наблюдая, как накрывают поляну. Расстелили огромный мех, накидали сверху подушек. На всё это взгромоздилась принцесса Первого Дома, полулёжа растянувшись на импровизированном ложе. Перед ней выставили еду. И нас чуть не выдали голодные желудки, вспомнив, что мы не ели с того самого момента, как покинули город. Как только Триельда разомлела от выпитого спиртного, я начала действовать. Медленно покинув свое убежище, я зависла прямо над ней. Плащ отлично скрывал моё присутствие. Вылила содержимое пузырька с изображением гриба прямо на её белоснежную шевелюру. Радужная жидкость растеклась по ней, и через пару секунд вся голова принцессы покрылась разноцветными грибами.

Свита замерла в недоумении. Шок — это по-нашему. Некоторые отворачивались и зажимали руками рот, чтобы не расхохотаться.

— Госпожа, на ваших роскошных волосах, — произнесла одна из наиболее смелых воительниц Дома.

— Что с моими волосами?! — строго произнесла Триельда.

Воительница потянулась к ней и попыталась сорвать один из грибов. Принцесса славного дома Кодендар взвыла белугой от боли. Затем коснулась своих волос и, нащупав грибницу, потребовала зеркало. Увидев грибную грядку на своей башке, стала носиться по поляне, как угорелая, осыпая всех и вся проклятиями, угрозами расправы, раздавая тумаки всем, кто подвернется под руку. Досталось даже запряженному в повозку ящеру.

Мы сидели под потолком тихо, как мыши, и давились от смеха.

— А это у неё навсегда останется? — спросил Каланас.

— Нет. Всего лишь на сутки. Потом отвалятся, — ответила я.

— Жаль, — вздохнул дроу.

Когда пикник закончился и все убрались, мы через некоторое время, убедившись, что ни разведчиков, ни шпионов здесь нет, покинули своё убежище, затем вернулись в один из коридоров и, свернув в небольшой боковой, ушли в другой туннель. До поверхности мы добирались через неделю, и тут нас просто выручил Каланас, проявив себя мастером рыбной ловли и умением ставить силки на всякую подземную живность. Не дал нам умереть с голоду. Пару раз пришлось отбиваться от всяких хищных тварей. Пару раз уходить от гоблинов-разведчиков и дворфов. Те тоже дроу не особо жаловали, а вернее, вообще не жаловали. И вот вдалеке забрезжил яркий свет, что свидетельствовало о том, что мы добрались. Жаркий, слепящий свет нашей свободы. Я не знала, что ждет нас там, впереди, но, по крайней мере, мы будем жить. Я шла впереди, и, ещё не миновав каменный свод выхода, наши плащи стали рассыпаться. Они не переносили солнечного света. Я в последний раз взглянула на своих эльфов. Теперь действительно моих. Улыбнулась им и шагнула навстречу неизвестности и яркому солнцу.

— Проснись, Луговая! — почувствовала я, как меня кто-то толкнул.

Я разлепила сонные веки и, поднявшись с парты, огляделась. Яркий свет бил в глаза. Мой класс, моя последняя от окна парта.

«Блин, так это был сон!!!» — от досады я чуть не завыла. Моих мальчиков, моих дроу не существовало! НЕ СУЩЕСТВОВАЛО!!! Весь оставшийся день была как вареная, в подавленном состоянии.

Пришла домой, так кусок за столом в горло не лез. Мама пошутила, мол, влюбилась. Да, влюбилась в свой сон, в своих дроу. Они хоть и были абсолютно разные по характеру, но с каждым из них было тепло, как дома. От каждого взгляда сердце замирало в сладкой истоме. Особенно от взгляда Алакзара. Кое-как поделала уроки и не могла дождаться ночи. Надеялась, что они снова мне приснятся, но этого не произошло ни в этот день, ни в следующий. Даже заплакала от досады. Всю неделю ходила, словно побитая. Не радовали ни любимые игры, ни книги. Даже пыталась рисовать своих эльфов. Боялась, что забуду, как они выглядят. Но что я могла со своим скиллом рисования палка-палка-огуречик? В этот момент я как никогда почувствовала себя одинокой в этом мире. В выходные папа решил развеять мою тоску походом в магазины.

Последний день учебной недели выдался пасмурным. Весь день моросил противный мелкий дождик. Как всегда после посещения столовой, я сидела в классе перед уроком литературы. Все разбрелись по кучкам и что-то своё обсуждали. Мои страсти по поводу моего сна потихоньку улеглись. Что толку переживать о нем, пусть даже волнующем и прекрасном.

«Это всё гормоны и переходный возраст», — успокоила меня мама. Ладно, пусть будет так.

Тут в класс вошла наша классуха. А за ней какой-то парень.

— Так, дорогие мои, у нас в классе новенький. Александр Зимин. Прошу любить и жаловать… — говорила она, продолжая нас расхваливать, какие мы дружные и вообще. Ага, как же, аж бегом.

Я смотрела в окно, равнодушная к происходящему, но заинтересованный шепот со стороны нашего бомонда насторожил, и я посмотрела на новенького. Светлые короткие волосы, модная стрижка с длинной челкой. Карие глаза. Спортивный, подтянутый, стройный. Кожаная косуха и полуперчатки, черные джинсы. Так называемый модный лук.

«Пижон», — мысленно фыркнула я, хотя кривила душой.

Парень был очень даже симпатичный. Он с равнодушием скользил взглядом по будущим одноклассникам. И чем больше я вглядывалась в черты его лица, тем они всё больше казались мне смутно знакомыми. Когда догадка озарила мою дурную голову, меня как будто окатили ведром ледяной воды. Я уставилась на него немигающим взглядом. Передо мной стоял один из моих эльфов, только в человеческом обличье.

«Алакзар», — всплыло из глубин памяти его имя. И только сейчас я поняла, насколько оно созвучно с именем Александр.

Он словно почувствовал мой взгляд и посмотрел в мою сторону. Меня же бросило в жар, и я отвернулась к окну, с интересом рассматривая ползущую по стеклу муху.

Как только классная устала нас расхваливать и удалилась, он пошёл по рядам, высматривая свободное место, провожаемый заинтересованными девичьими взглядами. В движениях парня чувствовалась сила и грация, присущая воинам темноэльфийского народа.

— Не занято? — спросил он у меня. От звука его голоса я невольно подскочила, медленно, как во сне, обернулась.

— Нет, — внезапно осипшим голосом пропищала я.

Парень бросил на стол свой кожаный рюкзак и сел на стул.

— Александр, — представился он.

— Слышала, — буркнула я.

— А тебя как? — спросил Зимин.

— Варвара, — нехотя ответила я.

Наши расфуфыренные охотницы за крутыми пацанами стали нарезать круги по проходу нашего ряда, стараясь привлечь к себе внимание новенького, а он все таращился на мой дешевый китайский смартфон.

— Что читаешь? — поинтересовался Александр, увидев у меня на телефоне открытую страницу электронной книги.

— Не твоё дело, — фыркнула я, перевернув телефон, скрывая экран. Планы дочитать тот самый рассказ были обречены на провал.

— Извини, — сказал он и сделал вид, что достает тетрадки из рюкзака.

На следующей перемене я, как всегда, вышла в коридор и, усевшись на подоконник, за что уборщицы нещадно гоняли, собиралась почитать, как услышала возле себя знакомый голос.

— Может, проведешь для меня небольшую экскурсию? Ты же здесь всё знаешь.

«Ага, щас бегу и спотыкаюсь. Кинь клич по нашему классу. Там найдется достаточно тупых девиц, которые с низкого старта покажут тебе всё что угодно», — думала я, и, видимо, мои мысли достаточно четко отразились на моем лице.

— Я явно тебе не нравлюсь, — сделал вывод парень, скрестив руки на груди.

«Какая догадливость», — усмехнулась я про себя.

— Я просто здесь человек новый, и вполне естественно, что я хочу с кем-нибудь подружиться, — объяснил Зимин, явно не понимая моей неприязни.

«Знаю я таких жгучих красавчиков-сердцеедов. Начиталась. Выбирают самую затюканную девчонку из класса, этакую серую мышку. Желательно, в меру страшненькая, но чтоб не совсем урод. И начинают её обхаживать. Заботиться, помогать, защищать. Потом: „Ты сразу мне понравилась. Давай встречаться“. Всякий бред о красивой душе и о том, что внешность не главное. Да, конечно. И начинаются конфеты, цветы, свидания. А клуша-то уши развесит, возомнит себя королевой красоты. Затем признается в любви. Ну как же такого идеального-то не любить. Потом первый поцелуй, а может, и ещё чего первое. А после: „Прости, дорогая. Наша встреча была ошибкой. Я всё это время шутил. И мне просто до ровного счета ещё одной обманутой идиотки не хватало“. Оставляет её в слезах и разочарованиях. И видит она, как он на следующий же день замутит то же самое с другой. Некоторые моральные уроды просто кайфуют от того, что делают больно другим. Но я такой идиоткой быть не хочу. Так что, Александр, шел бы ты… своей дорогой, которая с моей ни в каких местах не пересекается», — думала я, сверля его взглядом.

— Некогда мне. Кого другого попроси, — отказалась я, спрыгивая с подоконника, заметив в коридоре уборщицу.

Вдруг почувствовала, как он остановил меня, взяв за руку.

— Зачем ты так? Я же ничего плохого тебе не сделал, — сказал он.

«Ну да, не успел», — подумала я.

— Ладно, после уроков, — всё-таки зачем-то согласилась я.

«Экскурсия — это же не свидание. Главное — держать дистанцию», — решила я.

После уроков я забрала свою ветровку из своего класса, и мы спустились на первый этаж, посмотрели расписание на завтра и пошли по коридору.

— Справа от вас вы можете видеть дверь библиотеки, — как заправский гид говорила я, указывая на двери.

— Далее кабинет психолога, директора, школьный музей. Классы дополнительных занятий и факультативов, — продолжала я. Затем подошла к окну и указала на соседнее невысокое здание.

— Это столовая, а за основным зданием — многофункциональный спортзал. Экскурсия окончена, — отрапортовала я, затем двинула на выход.

Мы сели в один автобус.

— Может, тебя до дома проводить? — предложил он, стоя очень близко ко мне. Я буквально чувствовала приятный легкий аромат его парфюма, и от этого становилось немного не по себе.

— Спасибо. Но до твоего появления в нашем классе я прекрасно справлялась с этим сама, и твоё появление вряд ли это изменит, — выпалила я, смерив его неприязненным взглядом.

Автобус качнуло, и я почувствовала, что падаю, но крепкая рука обхватила меня за талию и остановила падение. Это был, ну кто бы мог подумать, Александр.

— Спасибо, — буркнула я, выбираясь из его сильных объятий.

Мы сошли на одной остановке.

— Ты что, в моём районе живешь? — удивилась я, с сомнением посмотрев на него.

— Нет. Я дальше, в новостройке. Хотел посмотреть, где ты живёшь, — ответил он.

Я посмотрела на него, как на маньяка, но он предпочел не заметить этого.

— Ты, кстати, чем завтра планируешь заниматься? — поинтересовался он, когда мы дошли до моего дома и подъезда.

— Завтра намечается поход по магазинам с предками, — ответила я.

— А после? Может, погуляем? — предложил мой новоявленный одноклассник.

«А парень напористый. Просто так такого не отошьешь», — подумала я, сообразив, что, несмотря на моё нежелание, он наметил меня жертвой своих чар. А вот это мы ещё посмотрим.

— Не знаю. Пока, — сказала я и скрылась в подъезде.

Сидя потом за уроками в своей комнате, всё не понимала. И чего я на него накинулась? Ведь он и вправду ничего плохого мне не сделал. Ещё обидится. Почему-то очень не хотелось видеть рядом с ним одну из этих расфуфыренных швабр.

«Так. Стоп. Мне всё равно», — напомнила я себе, не понимая своих чувств: с одной стороны, он сильно привлекал, с другой — хотелось бежать от него без оглядки.

На следующий день папа объявил, что не сможет пойти со мной по магазинам. Появились дела на работе, и мне придется развлекаться самостоятельно. Пройдясь по отделам супермаркета с одеждой, не могла пройти мимо книжного. Невольно вспомнила приставучего новенького и направилась к разделу психологии, а именно — криминальной. Взяла довольно объёмную книгу Джона Дугласа «Сексуальные маньяки. Психологические портреты и мотивы» и стала листать.

— Не знал, что тебе нравится такая литература, — услышала я над самым ухом изумлённый голос Александра. Я подпрыгнула на месте от неожиданности и выронила книгу.

— И ты полагаешь, у меня нет повода интересоваться такой литературой? — сказала я, многозначительно глядя на него.

— Да ладно. Я здесь совершенно случайно тебя увидел. Вот зашел пополнить свою библиотеку, — объяснил он, догадавшись, о чём я думала.

При слове «библиотека» у меня по спине побежали мурашки. Сразу захотелось напроситься к нему в гости и посмотреть.

«Так. Стоп. Очнись, дурында. Может, он на это и рассчитывает», — смекнула я и приняла самый безразличный вид.

— И каким жанром увлекаешься? — задала я риторический вопрос.

— Всем понемногу, — сказал он, направившись к полке с триллерами.

— Была рада тебя повидать. Пока, — сказала я, так и не выбрав книгу, направилась к выходу.

— Подожди. Мое предложение прогуляться еще в силе, если ты не против. И ты так ничего и не выбрала, — удивился он.

— В следующий раз, — сказала я, не желая, чтобы он знал о моих книжных предпочтениях.

Парень оплатил свою покупку, сунул книгу в рюкзак, и мы вышли вместе.

— Куда ты хочешь сходить? Может, есть любимое место? — спросил Александр.

— Ну, есть тут один парк. Там тихо и спокойно, — вспомнила я.

— Хорошо, идем, — сказал Зимин, и мы пошли по направлению к парку.

Тот был совсем рядом. Выложенные дорожки петляли между деревьев. Фонари, скамейки. Людей было не так уж много. Мы молча наслаждались природой и тишиной. Вдруг он увидел группу парней, стоящих около скамейки о чём-то тихо переговаривающихся, и заметно оживился.

— Надо же, вот так встреча. Хочешь, со своими друзьями познакомлю? — спросил Зимин, заметно оживившись.

— Не хочу! — ощетинилась я, словно ёжик, недоверчиво посмотрев на незнакомцев.

— Да ладно. Они хорошие ребята, — заверил Александр.

— Ага. Прям как ты, — произнесла я, мысленно добавив: «маньяк».

Группа парней, одетых с иголочки, все спортивного телосложения, фотомодельной внешности, примерно одного со мной возраста, может, чуть старше. Они нас заметили и окликнули Александра.

— Не бойся, — сказал Александр и, взяв меня за руку, повел за собой.

Как только мы подошли к ним ближе, меня ждало ещё одно потрясение. Я стояла и пялилась на них, как дура, всё повторяя про себя: «Нет, так не бывает».

Голубоглазый брюнет с короткой по-военному стрижкой. Сероглазый темный блондин с волосами чуть ниже плеч, собранными с висков резинкой. Кареглазый шатен с длинными, ниже лопаток, волосами, стянутыми в хвост. Зеленоглазый парень с пепельными волосами и короткой прической, напоминающей прическу Александра. Это были они, мои эльфы, мои дроу. Я смотрела на них, и мне хотелось одновременно и плакать, и смеяться от счастья. Хотелось обнять их, убедившись, что это не сон.

— Наверное, нам следует представиться, а то вижу, девушка совсем растерялась, — сказал брюнет. — Меня зовут Сергей.

«Шаргос», — пронеслось у меня в голове.

— Андрей, — представился темный блондин.

«Антри», — вспомнила я.

— Николай, — назвался шатен, улыбаясь.

«Каланас», — вспомнила я, и сразу на ум пришел один из вариантов сокращений этого имени — Колян.

— Виктор, — сказал пепельноволосый, подмигнув мне.

«Виктар» — его имя осталось почти неизменным.

От переизбытка чувств я ощутила, как ноги стали ватными, моё тело заваливается набок, а сознание упорно ускользает. Крепкие руки парней подхватили меня.

— Варвара! Варя, что с тобой? — сквозь забытьё услышала я тревожный голос Александра, нет, Алакзара.

— Вот тебе и радостная встреча, — с досадой отозвался Виктор.

«Если это снова сон, я не хочу просыпаться никогда», — было моей последней мыслью.

«Варвара — Ваервил Зауана».

Брат мой, брат

В темном переулке слышались глухие звуки ударов и приглушенные стоны.

— Ещё раз появишься на нашей территории, погань эльфийская, мы тебя по кругу пустим! Понял? — злобно сказал орк-подросток, нависая надо мной.

— Ага, я так и знал, что вы, уроды, по мальчикам, — усмехнулся сквозь боль я и тут получил удар ногой в живот. Меня согнуло пополам, и стало нечем дышать. Язык мой — враг мой.

— Мы тебя предупредили, — сказал главарь Красных Быков, так они себя гордо называли. И они, пнув меня напоследок, гордо удалились.

«Слабаки. Бить толпой одного удобно и безопасно», — думал я, с трудом поднявшись.

Хорошо, что доска цела, хотя ехать на ней я по-любому не мог. Что я забыл на границе Орочьего квартала? Бизнес у меня здесь. Одному чуваку доску починить надо было. Вот готовую принес с доставкой на дом. Ну не его же вина была в том, что он живет на стыке Орочего и Гномьего кварталов. А тут местные.

На это я мастак. Что угодно починю и соберу из говна и палок. Не бесплатно, конечно. Особенно люблю мастерить скейтборды. Это у меня как болезнь или хобби.

Проползая мимо окон жилых трущоб, взглянул на своё отражение. Красавец, ничего не скажешь. Обнять и плакать. Губы разбиты, лицо в синяках и ссадинах, джинсы грязные, рукав ветровки оторван. Вообразил, какой концерт закатят дома, хоть вешайся. Только представлю скорбную мину Нандель, всё, туши свет, сливай воду. Потом морали, причитания, что я, дескать, по наклонной пойду, сопьюсь, сколюсь, съе… ну и тому подобное. Зато у нас Вилиндил — надёжа и опора славной семьи Лайре. Гений из колхозных удобрений. Младше меня на пять лет, а учится в одном со мной классе. И так тяжко. А тут этот со своей гениальностью. И моя жизнь превратилась в ад. Все эти постоянные причитания: «Вот смотри, какой твой брат умница, а ты», достали. А что я? И не брат он мне вовсе. Какой он мне брат: я черный, а он голу… ну, короче, другой. Угораздило мне, нормальному тёмному эльфу, попасть в семью лунных. Видите ли, решили завести второго ребенка и не хотели пыхтеть при этом. Вот и взяли меня. А мне теперь мучайся. Почему именно меня, а не лунного, история умалчивает. Вот такой я был в детстве: маленький, миленький, чернозадый, красноглазый. Загляденье, и только. Ну как мимо такого чуда пройти? Вот и не прошли. А мне теперь страдай. И так не в жилу. Вообще в курсе, каково это — дроу в школе светлых эльфов? Скажу, что паршиво. К тыканью в мою сторону пальцем я уже привык за тридцать лет. Но вопрос: «А правда, что Вилиндил твой брат?» — уже достал. Нет, брешут, гады. Плюнь тому в глаз, кто это сказал. Жесть, одним словом. Но как бы тяжело мне ни было, своих настоящих создателей найти желания никогда не возникало. Долбоебизмом не страдал. Какое мне дело до тех, кто решил облегчить себе жизнь, избавившись от меня. Вот прям так и слышу причитания про тяжелую жизнь, отсутствие средств на моё содержание, что они ничего не могли мне дать. Тогда бы и не рожали. Про методы контрацепции не, не слыхали. Или чего поинтереснее: «Мы бросили тебя, чтобы спасти тебе жизнь. Нас преследовала стая наемных убийц». Короче, всё бы сводилось к одному: меня бросили ради моего блага. Теперь это благо преследовало меня всю мою недолгую по эльфийским меркам жизнь.

Не помню, как дополз до своего дома, поднялся на нужный этаж, доплёлся до дверей своих трёхкомнатных хором. Глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, открыл дверь ключом, который чудом не потерял во время драки, зашёл в прихожую.

— Дома! — громко крикнул я и бросился бегом, насколько мог, в свою комнату. Ну, как свою, в нашу с Вилиндилом. Ну, то есть в детскую, хотя я уже не ребенок.

— Почему так долго? Есть будешь? — услышал я голос Нандель из кухни.

— Нет, пасиб. Может, позже, — ответил я и захлопнул за собой дверь. Сунул скейт под кровать. Быстро стянул через голову футболку, скинул грязные джинсы. Всё тело нещадно болело. Больно было даже дышать. Тут скрипнула дверь, и я плюхнулся на кровать, отвернувшись к стене, сделав вид, что сплю. В комнату вошёл лунный, или звёздный, или тиндэ, как они себя называют, мой братан. Сиреневые волосы, зелёные глаза, невысокий, щуплый, как и все эльфийские подростки в двадцать пять лет. Он внимательно посмотрел на меня, так, что я буквально чувствовал кожей его печальный взгляд.

— Опять подрался, — сделал вывод Вилиндил.

— Не твоё дело, — буркнул я.

Он тронул меня за плечо и повернул к себе лицом. Посмотрел и скорбно вздохнул, увидев наливающийся на скуле синяк.

— Давай я маму отвлеку, а ты в ванную пройдешь, — предложил он.

— Обойдусь, — ответил я, поднимаясь. Терпеть не могу этого правильного и добренького. Жалеть себя я не просил.

Вечером, во время ужина, за одним столом собралась вся наша дружная семья Лайре. Менелдил, глава семейства, скромный офисный служащий, эльф с синими короткими волосами и зелёными глазами, сидел во главе стола и обвел нас внимательным взглядом.

— Как сегодня прошел день? — спросил он.

Ещё одна долбанутая традиция нашей семьи. Задавать этот идиотский вопрос и отвечать на него.

— В школе всё хорошо. Лабораторную по химии на пять написал, — ответил Вилиндил, которому, по моему мнению, определенно нравилось хвастаться своими достижениями.

— Молодец, — улыбнулся Лайре-старший, с гордостью глядя на своего сына.

— Кампин, — обратился он ко мне. Терпеть не могу своё имя. Кто вообще додумался дать дроу светлоэльфийское имя. Вот стану взрослым, лет через семьдесят, возьму себе крутое тёмноэльфийское имя: Белгос или Малаггар.

— Нормально, — проворчал я.

Он взял меня за подбородок и заставил на себя посмотреть. Сразу заметил ссадину под глазом и разбитую губу.

— Вижу, что это не совсем так, — серьёзно заметил он. — Так что же случилось? Если у тебя проблемы, я должен об этом знать.

— Да никаких проблем. Просто не сошлись во мнениях об основных направлениях и особенностях составления стихов представителями модерна в поэзии Серебряного века, — на одном дыхании выпалил я. Сам офигел от того, что произнёс. За столом повисла недолгая пауза. Слышно было тиканье часов во всех комнатах.

— С кем не сошёлся во мнении? — отмер глава семейства.

— С орками, — ответил я.

— Опять ходил в Орочий квартал?! — встрепенулась Нандель, зелёноволосая синеглазая эльфийка.

— Ну где же я ещё орков-то найду, чтобы поговорить с ними о высоком и вечном, — усмехнулся я.

— Почему ты всё время влипаешь в неприятности? Вечно ищешь их на свою голову. Неужели нельзя вести себя нормально, как Вилиндил. Пропускаешь школу, учишься из ряда вон плохо. Того и гляди, выгонят! — разошлась эльфийка.

«Теперь завелась на весь вечер», — с досадой подумал я. Ещё долго после обеда продолжалось её нытьё в зале, когда я ушел в свою комнату.

— Не понимаю, неужели нельзя быть хоть чуточку благодарным за то, что ему дали кров и семью. Зачем мы только взяли его, — говорила она, думая, что я не слышу её из другой спальни.

— Не надо так говорить. Это мы его так воспитали, — возразил Менелдил.

— Дроу нельзя воспитать по-другому. Другими они быть просто не умеют. Он может дурно повлиять на Вилиндила, испортить ему жизнь! — не унималась госпожа Лайре.

Я лежал на своей постели лицом к стене. Нет, я не в обиде, не предмет восхищения и подражания. Только вот усыновлять себя не просил. Выбрали бы другой объект для воспитания, чтобы любимому чаду не скучно было. Брат зашёл в комнату и, как всегда, сел возле меня на кровать.

— Ты на маму не обижайся. Она просто расстроена. И за тебя волнуется, даже больше, чем за меня. Она всё равно тебя любит, — убеждал он с нескрываемой обидой в голосе, обидой за меня.

— Ну да, любит, как собака палку, — горько усмехнувшись произнес я.

— Не говори так. И папа тебя любит, и я тоже люблю. Другого брата у меня нет, — сказал он, чуть улыбнувшись.

Я тяжело вздохнул. Вспомнил, как, будучи совсем мелким, напугал его ночью до судорог, когда тот подойти попросил. Уснуть не мог. Ну я и подошёл к нему и посмотрел горящими алыми глазищами. Он же не был в курсе, что у дроу глаза в темноте светятся и видим мы, как днём. Орал тогда на всю квартиру. Предков на уши поставил. После Вилиндил сам приходил ко мне и залезал в мою постель ночью, если видел страшный сон или замерзал. До сих пор вспоминаю с содроганием его холодные пятки.

— Ладно, проехали, — ответил я, не в силах больше выносить его сострадательного взгляда.

На следующее утро собираемся в школу. Мне категорически запрещалось ездить туда на скейте. Так как я нередко цеплялся за грузовики и пикапы, и они везли меня своим ходом. Ору-то дома было, когда я с этим спалился. Чуть скейт не конфисковали. Я, конечно, дал обещание, что больше так делать не буду. И теперь, как самый правильный эльф, должен был трястись в школьном автобусе.

Перед первым уроком сонные школяры пытались разлепить заспанные глаза. Тут зашла наша энергичная староста.

— К нам новенькую перевели, — торжественно объявила она.

«Вот радость-то», — уныло подумал я.

Новенькой оказалась малявка с золотыми кудряшками и голубыми глазами, светлая эльфийка. Отличница, активистка и вообще. Она села за парту позади нас с моим братцем, которого по какой-то надобности вызвали в учительскую. Наверное, очередную благодарность или грамоту вручать за участие в очередной олимпиаде или научной конференции. Вся стена над его письменным столом была ими, словно обоями, увешана. Над моим же пара грамот по физре и кубок по тому же поводу.

— Привет, я Мельда Анамелет, — представилась она с важным видом, словно королевская особа.

— Кампин Лайре, — с кислой миной ответил я.

— А правда, что ты брат Вилиндила Лайре? — задала она риторический вопрос.

— Нет. Я его сестра, активная розовая. Если не хочешь стать объектом моего пристального внимания, отвали, — огрызнулся я. Достали, ей-богу.

Девчуля застыла, уставившись на меня немигающим взглядом.

«Оконтузило-то как», — повеселился я.

Отпустило её, когда вернулся мой братан. Он сразу понял, что её ошарашенный взгляд — это моих рук дело, и недовольно посмотрел на меня. Её сразу окружила заботой девчачья половина нашего школьного коллектива.

— Не обращай внимания на Кампина. Он грубиян и драчун, — говорили они, неодобрительно косясь на меня.

«Вот-вот, бойся меня», — подумал я, продолжая веселиться.

На перемене они с моим братцем вдвоем сидели на топчане в коридоре и о чем-то разговаривали. Братан ей что-то разъяснял, активно жестикулируя.

«Нашёл родственную душу», — усмехнулся я, наблюдая за ними.

После они неделю буквально не отходили друг от друга. Всё говорили и говорили. Он восхищенно рассказывал о ней родителям и жутко смущался, когда я намекнул, на то что эльфийка ему просто нравится. Они сидели вместе в школьном автобусе, ходили в кино, на выставки, какие-то концерты.

«На баб потянуло, растет мужик», — язвительно подумал я. И хорошо, что на баб. А то были у меня на счет него подозрения. Другие хоть какой-то интерес к эльфийкам проявляли: за волосы дёрнут, учебником огреют. А этот уткнулся в свои книжки и ничего, кроме них, не видит. Хотя сам я популярностью у эльфиек не пользовался, потому что тёмный. Шарахались они от меня, как от чумы бубонной, но оно и к лучшему. С ними и поговорить то не о чем. В модных женских шмотках я не разбирался. Сам был одет как шпана: джинсы, кроссы, ветровка, майка со всякой чертовщиной. Сопливые сериалы и книги про несчастную лубоф терпеть не мог. Ужастики, боевики — это моё. Из книг — комиксы в том же духе. Вот Вилиндил — это другое дело. Можно сказать, моя полная противоположность. Одет как джентльмен: рубашка-классика, галстук, пиджак и брюки. Классический стиль школьного ботана. Книги про рыцарей без страха и упрека и магию. Сказки любил, в общем.