Бесплатный фрагмент - Эффект бабочки

---

Пролог

…Рейс Москва — Тель-Авив нежно, по всем законам современного сервиса, проглотил своих неугомонных пассажиров и теперь переваривал их многочисленные потребности: одному срочно понадобилось одеяло, другому хотелось сока, третий боялся летать и просто нервничал. Стюард, грациозно двигавшийся по проходу, разливал огонь по бокалам: вино, водку, коньяк и другие горячительные напитки. В массе своей пассажиры просили либо сок, либо сухое вино, иногда — пиво.

Когда стюард осторожно протискивал свой импровизированный бар мимо меня, я остановила его и пальчиком показала на коньяк.

Молодой симпатичный парень, лет двадцати пяти, в фирменной рубашке с галстуком бело-голубого цвета с надписью «Эль Аль», притормозил возле моего кресла, одновременно ласково и вопросительно взглянул на меня, и подчёркнуто вежливо произнёс: «Ани лё мэвин. Ма ат роца, гевэрэт?» (Перевод с иврита: «Я не понял. Что вы хотите, госпожа?»).

Теперь пришла моя очередь смотреть на него ласково и вопросительно, и я раздражённо процедила: «Я ни хрена не понимаю на вашем тарабарском языке. Налей мне коньяку, я ужасно боюсь летать. Понял?»

Cтюард тут же нажал кнопку экстренного вызова над креслом, едва заметно покосился на меня и заученно пробубнил: «Рак рэга, гевэрэт. Еш ми шу мидабэрт русит» (Перевод с иврита: «Одну минуту, госпожа. У нас есть человек, говорящий на русском». )

Как по команде к нему на подмогу прилетела симпатичная стюардесса по имени Жанна и с показной улыбкой спросила: «Какие у Вас проблемы, госпожа? Что Вы хотите?»

«Девочка моя, я хочу коньяка, поскольку страшно боюсь летать. А к коньяку, будьте добры, принесите лимончика», — ответила я.

Стюардесса снова улыбнулась своей дежурной профессиональной улыбкой и перевела с русского на иврит мой заказ юноше в униформе. Он тут же оживился, накапал полстакана коньяку и протянул со словами: «Бэвакаша, гевэрэт. Ла бриют». (Перевод с иврита: «Пожалуйста, госпожа. На здоровье». )

Я залпом влила в себя горячительное и на непонятном слове «Ла бриют» возвратила стакан стюарду с просьбой: «Повтори-ка, сынок!»

Он вопросительно покосился на русскоговорящую коллегу и по её жесту сообразил, что я категорически требую продолжения банкета. Вновь наполнив стакан, он надел на себя маску учтивости, потом протянул тарелочку с нарезанным лимоном и снова произнёс загадочную фразу: «Ла бриют, гевэрэт» (Перевод с иврита: «На здоровье, госпожа». )

…Израильтянин от двух порций коньяка без закуски, наверное, уже умер бы два раза, но мы-то русские, нам такие мизерные дозы только для поднятия настроения.

Стюард, как под гипнозом, онемел, стоял как столб около моего кресла, не в силах двинуться с места. Первый раз в жизни он видел, как немолодая женщина залпом опрокинула две порции коньяку и осталась в живых. Стюард пребывал в шоке! А ведь самолёт только-только набирал высоту. Что же произойдёт после трёх часов полёта? Парень, родившийся и выросший в Израиле, даже не мог себе представить, что станет выделывать эта пожилая, интеллигентного вида дама дальше?

Пока летающий бармен прокручивал в голове различные варианты скорого будущего, я вернула ему тару и жестом приказала — «Повторить»! Стюард покорно наполнил мой стакан, глубоко вздохнул и шёпотом вымолвил: «Зэ машеу машеу!!!» (Перевод с иврита: «Это что-то!!!»), что, очевидно, означало крайнее восхищение.

«Девушка, переведите, пожалуйста, что он сейчас изрёк?» — попросила я.

«Он сказал, что это что-то невероятное!», — ответила Жанна.

Приняв на грудь третью порцию халявного, вкусного алкоголя, я сразу же успокоилась. Голова помчалась кругом, и мне стало совершенно по барабану, долечу я или рухну в Средиземное море вместе со всеми трезвыми пассажирами. Мне теперь абсолютно всё равно, кто я?, что я?, зачем я нахожусь в этом самолёте?, куда лечу?; а может, не лечу никуда вовсе, а просто сплю на любимой продавленной тахте в своей старой-старой квартире, где на шкафу и полках скопление пыли…

…Какое-то время я тщетно пыталась бороться с крутящейся реальностью, но поняв, что это бесполезно, зажмурила глаза и провалилась в приятный полусон…

…Гул самолёта убаюкивал, словно голос мамы в детстве. Пассажиры, наконец, угомонились, и я задремала…

Сон — самое великое изобретение Всевышнего! Сон — это неосуществлённые мечты, сбывшиеся во сне (простите за каламбур). Сон — это долгожданный отдых от суеты насущной. Сон — это исполнение всех желаний, иногда самых несбыточных, сексуальных и отвратительных, возможно, реализация самых заветных иллюзий. Во сне позволено всё, что пожелаешь! Никто, — ни суровая мама, ни дотошные друзья, ни дебильные законы государства не посмеют сказать мне: «Нет!»

Всё, что я когда-то хотела, хочу сейчас и захочу в будущем, во сне сбывается без всяких ограничений.

…Вероятно, сон — это спасительный параллельный мир для побега от повседневной, невыносимой реальности, основанной на одних только запретах: это нельзя, то невозможно, а это вообще аморально и недостойно человека, — вот каноны нашей сегодняшней жизни?!

А если я чего-то сильно хочу? Мочи нет, как хочу!

Все эти мысли вихрем пронеслись в моём воспалённом мозгу, разложились по своим нужным полочкам и навсегда осели в подсознании…

Теперь ни одна сволочь, ни один контролёр, ни один редактор, — никто не посмеет меня остановить. Что хочу, то и пишу, что хочу, то и говорю..! Да здравствует Свобода, пусть даже и не наяву, а во сне! Хватит выносить мозг! Руки прочь от меня, руки прочь от моих фантазий, руки прочь от моего Творчества!

Глава 1. Муки творчества

Параграф 1. Дорогая пропажа

…Уже битых два часа я безрезультатно роюсь в своём архиве в поисках потёртой зелёной тетрадки. Это не просто сорок восемь листов, скрепленных вместе, — это моё неотправленное, забытое письмо, датированное 2005-м годом…

Старенький, побитый безжалостным временем и людьми книжный шкаф неохотно отдавал свои истинные сокровища: пожелтевшие, дорогие моему сердцу фотоальбомы прошлого века, первые корявые рукописи почти двадцатилетней давности, истрёпанные прочитанные любимые книги, нежные открытки от верных друзей, пыльные пустые конверты от немногочисленных подруг…

Как и скупердяй Плюшкин, неуступчивый шкаф до последнего не желал расставаться со своим хламом, с моим прошлым, не возвращал моё же письмо, пролежавшее долгих девятнадцать лет без движения…

…В комнату робко протиснулся симпатичный юноша двадцати двух лет — мой внук Виталий — удивлённо открыл глаза и пронзительно чихнул от многолетней пыли: «Бабуля, по какому поводу шмон? Что потеряли?»

— Да вот, Виталик, разыскиваю одну потерянную вещицу, такую тоненькую зелёную тетрадку.

— Ба, да ты поищи в своём архиве лучше дневник за первый класс!

— Виталий, кто тебе привил такие манеры? Кто тебя учил дерзить старшим? А тем более родной бабушке? С виду такой воспитанный мальчик, сын интеллигентных родителей, внук знаменитой писательницы, а выражаешься, как люмпен.

Виталик что-то недовольно буркнул себе под нос и спешно удалился в соседнюю комнату, от греха подальше.

…Куда же она спряталась, эта злосчастная и счастливая одновременно, зелёная тетрадь?

Плюшкин тем временем неохотно приоткрыл более глубокий уровень своих несметных кладовых и, скрепя сердце, выдал на поверхность мою пропажу.

…Почему эта потрёпанная тетрадка, это неотправленное письмо, оказалась для меня счастливой? В общем, это длинная, довольно загадочная и грустная история…

…Если коротко, то в 2005-м году я находилась в плачевном состоянии, пребывала, можно сказать, в долгоиграющей депрессии, или, точнее, оказалась на грани срыва. Навалились многочисленные проблемы душевного порядка: пресловутый, печально известный кризис среднего возраста, постоянное изматывающее самокопание, катастрофическая нехватка денег и другая фигня…

И вот в январе приезжает одноклассник из Израиля, моя первая любовь — мой Петя. Впечатления от той незабываемой короткой встречи — тема для отдельного романа, однако от моей затяжной депрессии не осталось и следа!

После его отъезда я на эмоциях написала ему откровенное письмо, но так и не решилась его отправить.

Что мне помешало?

Наверное, природная застенчивость серой мышки, коей я всегда себя считала, а, может быть, отсутствие смелости, уничтоженное мамой в детстве или, пардон, врождённая, ненужная в наше время интеллигентность. Не знаю…

Как бы то ни было, а письмо я так и не отправила, зато почувствовала непреодолимую тягу к сочинительству, изменившему мою жизнь кардинально.

Такой вот, несомненно, положительный момент, cлучившийся из-за этого неотправленного письма. Теперь что касается негатива…

…В комнату опять заглянул внук и вежливо поинтересовался: «Ну как, бабуля, нашла свой клад?»

Не отрывая глаз от пожелтевших страниц, я весело ответила: «Да, Виталий! Это действительно клад. Копи царя Соломона, — и я его, наконец, отыскала».

Виталик обрадовался сведению на нет мелкого житейского конфликта и принялся собираться в Университет на занятия…

…Итак, что же случилось плохого из того, что я так и не отправила письмо?

Дело в том, что Петя в 2005-м году развёлся с женой и оказался свободным, я же на тот момент осталась вынужденно свободной, из-за внезапной смерти мужа…

Моё искреннее письмо — крик души, честное признание, пусть и запоздалое, всё это могло бы стать мостиком, соединяющим двух бесконечно одиноких людей. Но письмом решительно завладел шкаф — жадный Плюшкин, и сближения не случилось.

Если два берега не соединены, то они живут каждый своей жизнью, разной, иногда похожей, но чаще, — полностью противоположной…

Параграф 2. Кто я

…Как каламбурил великий, непревзойдённый Жванецкий: «Писать и писать надо тогда, когда уже не можешь». Тут он прав на все сто процентов, правда, его творчество я не всегда понимаю, уж безумно мудрёные у него выражения.

Уверена, что излагать мысли нужно проще, эмоциональнее, живее, но не примитивно, и тогда читателям станет интересной твоя писанина, а, может быть, я наивно ошибаюсь?..

…Стала бы я доверять свои сокровенные помыслы бумаге, если бы в порыве эмоций не накатала то письмо? Скорее всего — нет!

…Можно годами ходить и сочинять в голове увлекательные, захватывающие романы; однако сесть за стол, взять ручку и набросать хотя бы одно предложение — это, друзья мои, настоящий подвиг! Поэтому такая неисправимая трусиха как я, вряд ли перешагнула бы этот мучительный Рубикон и начала бы вдруг творить.

…В школе я выдавала красивые пространные сочинения, в юности посылала много душевных подробных писем любимому мужу, но написать книгу или хотя бы рассказ, — никогда даже не пыталась; считаю, что сочинять романы — удел гениев, а я себя таковым никогда не представляла…

…Стою перед тусклым, всё подмечающим зеркалом и внимательно изучаю возмутительно безобразные морщины.

Я категорически себе не нравлюсь, можно смело утверждать, что я себя ненавижу…

В окно вместе с летним палящим солнцем заглядывает 2005-й год, мне всего 48 лет, или — уже 48? …Вопрос, конечно, интересный…

Судя по грустному отражению в зеркале, — я старуха, как бы обиженная Богом и бизнесом, неудачница с высшим не востребованным образованием, многодетная мама, не сумевшая, кроме квартиры, дать своим детям ничего! Вообще ничего…

Блин, я щас обрыдаюсь, а может, уже рыдаю?

Обливаясь горючими слезами, я жалостно, сострадательно, плаксиво жалею себя, и так всегда, когда гляжу в предательское зеркало. Можно бесконечно врать друзьям, иногда нужно врать одноклассникам, позволительно время от времени врать себе, но зеркало не обмануть никогда!

Я где-то читала, что у людей к пятидесяти годам развивается дальнозоркость и ухудшается близорукость, чтобы не видеть в зеркале себя старую, сморщенную, страшную и не впадать в постоянную депрессию. Может быть…?!

Грустно плетусь к себе в комнату, в своё одинокое и печальное гнёздышко, в свою затворническую келью, по совместительству являющуюся залом четырёхкомнатной квартиры, — здесь мой эксклюзивный мир, где даже экзотическая пальма выглядит скорбной плакучей ивой…

…На журнальном столике одиноко примостилась зелёная тетрадь, полностью набитая моими пережитыми эмоциями и приторными слезами. Она — моя лучшая подруга, во всяком случае, только ей я доверяю свои ощущения и чувства! Лучшая подруга лукаво подмигнула зелёным глазом и хитро спросила: «А слабо тебе, Элен, накропать хотя бы небольшой рассказик? Тебе ведь ужасно понравилось излагать мысли на бумаге. Вон, аж сорок восемь листиков накатала. Наверное, в момент признания тебя и вдохновение посещало?»

Мгновенно в моей непутёвой голове что-то неожиданно сдвинулось само собой, я вдруг вспомнила невообразимый кайф, творческий подъём и огромный прилив энергии, когда сочиняла письмо любимому Пете.

Зелёная тетрадь — лучшая подруга — терпеливо ждала ответа…

Глубоко вздохнув, набравшись смелости, скорее всего наглости, я дерзко ответила: «Нет! Не слабо! Я обязательно напишу рассказ!»

Внутренний голос, провоцируемый настоящей подругой, задал следующий каверзный вопрос на засыпку: «А о чём, собственно, предполагаете писать?»…

…Воспоминания курьерским поездом проносились в голове, но в этот момент в комнату опять зарулил внук и одной фразой вернул меня в реальность 2024-го года: «Ба, я выдвигаюсь в школу».

Под школой, очевидно, подразумевался Томский Политехнический Университет, в коем когда-то училась и я.

Тряхнув головой и нервно оглянувшись по сторонам, я окончательно вернулась из своего далёкого прошлого, из незабываемого 2005-го. Направляюсь на кухню, варю крепкий кофе и опять проваливаюсь в вату сладких воспоминаний…

…Свой первый рассказ я накатала за три дня, с перерывами на обязательную нудную работу и серый каждодневный быт. В нём шла речь об уличном псе Рексе, — смелом вожаке бродячей стаи.

Рекс осторожно глядел вокруг и приходил к неутешительному выводу, что зло уже давно победило добро, поэтому он самоотверженно пресекал людской и собачий беспредел, неистово защищал слабых и маленьких, как мог делал добро.

Короче говоря, Рекс слыл стойким борцом за справедливость!

Я бесконечно гордилась собой, что всего на семнадцати страничках нарисовала сложный характер вожака собачьей стаи и его непростые взаимоотношения со злыми двуногими. Текст получился неимоверно жёстким, однако, предельно правдивым.

Ура! Теперь я стану знаменитой писательницей и миллионершей, докажу всем, и в первую очередь себе, что я не серая мышка, вечная неудачница и забитая зачуханка!

…Как же глубоко я тогда ошибалась!

До первой моей книги, увидевшей свет, прошло пять долгих мучительных голодных лет. Тогда, в 2005-м, я даже не подозревала о всех подводных рифах и трудностях писательской профессии. Это теперь я представляю, что время от корявого, не редактированного текста до изданной книги может измеряться годами и даже десятилетиями; кроме того, уже написано огромное количество неопубликованных произведений…

Пока черновик пылится в столе, он никому, кроме автора, на хрен не нужен, точно так же, как неотправленное письмо, имеющее ценность только для своего хозяина. Но, что самое ужасное, — я боялась дать почитать рассказ кому бы то ни было.

…Я пребывала в жутком необъяснимом страхе, поскольку моё непревзойдённое творение могут раскритиковать, и мне стало ужасно стыдно за то, что я умею, оказывается, сочинять истории, а остальные мои друзья и знакомые такими способностями не обладают.

Мой опус таился в столе месяца три. Раз пятьдесят прочитав своё первое творение, я внесла кучу нужных поправок и изменений, улучшила, как мне казалось, стилистику, добилась необходимой живости эпизодов и яркости метафор. Однако, этим суетным делом можно заниматься до бесконечности. Лучшее — враг хорошего!

Основательно причесав своё произведение, я спрятала его обратно в стол и в порыве вдохновения накропала ещё один рассказ про одноглазого, несчастного рыжего Кота, обитающего в нашем дворе, ежедневно сражающегося за свою жизнь, терпящего издевательства от всех.

Перечитав опус про многострадального и затравленного Кота, я плакала горькими слезами, мне так стало его жалко, но взять бедолагу домой я не могла, ведь в квартире обитали маленькие дети и большая псина…

…Интересное дело, но после написания второго рассказа я не ощущала бешеной эйфории, вспышек звездной болезни и розовых мечтаний; мне просто нравилось сочинять, складывать простые слова в необычные предложения, использовать яркие метафоры, придумывать виртуозные остросюжетные ходы и лихие закрутки. В общем через полгода я плотно подсела на бумагомарание.

Самое главное, что мне самой сие занятие пришлось по вкусу! Я испытывала ни с чем не сравнимый экстаз от творчества, буквально нутром ощущала радость от изящно придуманной фразы! И теперь мне было абсолютно без разницы, опубликуют мои произведения или нет. Я словила восхитительный кайф, а дальше, — хоть трава не расти! Без всякого сомнения, такая отмазка — великий самообман всей наивной пишущей братии, потому как опубликованными желают быть все без исключения, жаждущие признания.

…Кайф кайфом, но через какое-то время появилось смутное желание, чтобы кто-нибудь ещё, кроме меня, познакомился с моими творениями, чтобы кто-то оценил проделанную работу, чтобы кто-то, наконец, похвалил. Мой первый поход в местное издательство закончился полным фиаско!…

…Редактор мельком, как мне показалось, по диагонали пролистал опус про несчастного обездоленного Кота, поднял удивлённые глаза до уровня манящего выреза на моей самой нарядной блузке и тихо произнёс: «Мадам Жиркова, это что такое? Это что за хрень? Кто это станет читать? А вы в курсе, что количество книжных магазинов в Томске за последние пять лет сократилось вдвое? Ваши, извините, сентиментальные сопли про бездомных животных могут заинтересовать разве что „зелёных“ или сердобольных старушек. А почему? Я вас спрашиваю: По — че — му? Да потому, писательница вы наша, что читателям, если они ещё остались, подавай жареное, выкатывай исключительно клубничку c извращенным сексом, жестокими бандитами и продажными ментами. Ну не желают граждане покупать книги про Белого Бима и Муму!»

Находясь напротив этого жирного индюка, офисной гниды от литературы, зажравшейся сволочи, я чувствовала, как меня поливают вонючими, липкими, гадкими нечистотами из поганого ведра…

Редактор тем временем, не отрывая взгляда от декольте, вынес окончательный вердикт: «Мы это категорически печатать не намерены! Несомненно, вы, госпожа Жиркова, можете издать сборник на свои деньги, если, они, конечно, у вас имеются. Мой вам добрый и бесплатный совет: сочиняйте любовные романы для упрямых женщин или крутые детективы для капризных мужчин, а ещё лучше, — не пишите вообще».

…Отряхнувшись от помоев, я поймала его похотливый мерзкий взгляд и со слезами на глазах пулей вылетела из кабинета.

«Интересно, а если бы я намекнула этому козлу на интим-услуги, взял бы он тогда мою рукопись в работу?» — рассуждала я, выпорхнув на шумную улицу.

…«Вот так, Леночка-пеночка, никакая ты вовсе не писательница, а дерьмо на палочке», — злорадно шептал внутренний голос…

…На шумном перекрёстке кружила бесконечный хоровод мелодий плаксивая осень, а в душе наступила лютая зима, кружившая хоровод холодных метелей…

Мои обиды тут же сублимировались в неистовый гнев, открывший переполненный резервуар с горючими слезами. Опустившись на лавочку, я тихо, чтобы никто не услышал, зарыдала, проклиная свою горемычную жизнь, ругая последними словами редактора и любимого Петю, с неотправленного письма к которому и началось моё творчество. Слёзы струйками катились по щекам и падали на сексапильную розовую блузку, промочив её насквозь…

…Я пребывала в скверном состоянии, а мимо пролетал поезд жизни с героями сегодняшних дней — богатыми и наглыми, беззаботными и сытыми.

В голове кувалда с грохотом отстукивала один и тот же риторический вопрос: «Что делать? Что делать? Что делать?» Вопроса: «Кто виноват?» не возникало вовсе, потому как все виноваты, кроме меня; все козлы, ублюдки, уроды, одна я белая и пушистая…

…Издать книгу за свои деньги, хотя бы сто экземпляров, для меня — не подъёмно. Продать авторские права на сборник кому-нибудь — не реально, ведь этого кого-то необходимо ещё найти. Выложить его на всеобщее обозрение в Интернете — жаба давит. «Что же предпринять? Должен же быть выход?! Думай, Лена. думай», — мой внутренний компьютер сейчас задымится в поисках ответа…

…Зазвонил телефон, став фигурой для меня, и отодвинул недобрые воспоминания в фон, да так неожиданно, что я вздрогнула.

— Елена Игоревна, доброе утро. В котором часу сегодня Вам удобно принять курьера с Вашей рукописью для следующей правки? — пропел вежливый голос секретаря издательства.

— Присылайте его через три дня, в понедельник. Сегодня я ужасно занята. У меня юбилей! Пятьдесят лет окончания школы; согласитесь, это большая дата!

— Наше издательство от всей души Вас поздравляет! В понедельник до обеда я с Вами свяжусь.

Закурив очередную спасительную сигарету, я подумала: «Отчего все так вежливы, когда ты богата и знаменита? И почему тебя смешивают с дерьмом, опускают ниже плинтуса, в упор не замечают, когда ты никто, — просто Человек? Разве я стала другой? Нет, я та же Лена, только чуть-чуть постарела.

Когда же мы научимся уважать Человека, а не его счёт в банке?»…

…Отодвинув в фон философские размышления, я опять нырнула в пучину тягостных воспоминаний…

Где взять сорок пять тысяч рублей для издания хотя бы ста экземпляров моей книги?

Допустим, я займу у кого-нибудь эти деньги. Как потом отдавать долг, если сборник не получится быстро продать? Если откладывать какую-то сумму с моего горе-бизнеса, то период накопления необходимой суммы займёт лет сто пятьдесят. Это довольно долго и, вообще, проблематично. Какие ещё варианты у меня в запасе?

…После долгих размышлений прихожу к неутешительному выводу — в моём распоряжении всего три варианта: пойти на панель, ограбить банк, найти богатого спонсора. Первые два варианта — чреваты большими неприятностями, да и возраст уже не тот, а вот третий способ добычи денег надо хорошенько обдумать.

Взяв чистый лист бумаги, я составила список всех, у кого можно одолжить хотя бы тридцать тысяч. Конечно, сумма не такая уж и большая, но для меня — просто гигантская.

…Наверное, найдутся продажные чинуши, получающие такие деньги за две минуты, не отрывая зад от кресла-кормушки, очевидно, водятся богатые папики с сомнительным криминальным прошлым, не употребляющие шампусик дешевле тысячи баксов за бутылку и, уж точно, подавляющая часть москвичей зарабатывает такие деньги за неделю. Но я, к сожалению, не жена Онасиса, не сестра Алсу и, с Нашим Всем один детский сад не посещала; посему, если намерена стать писательницей, причём успешной, то должна рассчитывать исключительно на себя и шевелить собственными мозгами; как говорила наша классная руководительница: «Надо шевелить мозжечком». Почему именно мозжечком, толком не знаю, ведь данный орган отвечает исключительно за координацию движений…

…Два долгих дня затрачено на составление глобального списка друзей, знакомых, родственников, у кого можно перехватить необходимую сумму без процентов и угрозы здоровью. В моём перечне оказались люди, которым можно просто позвонить, имелись и такие, с кем необходимо разговаривать обязательно тет-а-тет, находились также и те, кто нуждался в железных гарантиях, в общем, присутствовали разные персоны. Всего в необходимый реестр я внесла сорок шесть фамилий.

Итак, за работу: бесконечные, нудные переговоры по телефону, утомительные и напряжённые личные встречи, неприятные официальные общения в офисах и приятные неофициальные в кафе…

После недели неумелого, позорного попрошайничества мне вдруг стало ужасно стыдно, совсем неловко перед знакомыми. Но, что делать? Я стремилась любой ценой издать первую книгу, поэтому спрятала комплексы в дальний карман и упорно продолжала начатое, а именно — снова и снова билась головой о непробиваемую стену.

Основной вопрос, интересовавший почти всех потенциальных кредиторов: «Когда отдашь?»

На этот неудобный вопрос я честно отвечала: «Не знаю, возможно, через год, а скорее всего позже».

Вполне естественно, такой ответ категорически никого не устраивал, и мне тут же давали от ворот поворот в разных формах — вежливых и не совсем…

…Двадцать первой в моём глобальном списке значилась одноклассница Лариса — хозяйка и директор собственного предприятия. Её фирма избежала каким-то чудесным образом бандитских наездов и чиновничьего произвола, а посему много лет оставалась на плаву и приносила неплохую прибыль.

Набравшись наглости или храбрости, в один прекрасный день я зарулила к ней в офис. Подругами мы никогда не считались, поэтому Лариса искренне удивилась, увидев меня на пороге своего кабинета. Честно говоря, на помощь с её стороны я шибко и не рассчитывала, но вариант под номером двадцать один надо обязательно убить или проверить, а вдруг?..

Абсолютно ничего не соображая в психологии переговоров, я сразу взяла быка за рога; вдохнув поглубже, тут же в дверях разродилась фразой: «Лариса, займи сорок тысяч. Я написала книгу и хочу её издать!»

Её очки молниеносно раскалились от негодования, глаза зло и хитро прищурились, и она, как бы между прочим, спросила: «А что за книга-то?»

Такая заинтересованность показалась мне довольно искренней, и в голове мелькнул маленький лучик надежды. Смущённо улыбнувшись, я робко вымолвила: «Книга — сборник рассказов. Их всего четырнадцать на разные темы, некоторые — про животных, несколько — о природе, пять — о моих детях, и прочее».

Одноклассница внимательно выслушала мой сбивчивый лепет и, как дотошный экзаменатор, отчеканила следующий вопрос: «А ты в издательство носила свою книгу?»

Опустив глаза, я тяжело вздохнула: «Они меня послали куда подальше, в том смысле, что такое чтиво никому не надо. Посоветовали издавать книгу на свои деньги».

Она в одну секунду въехала в тему и резко парировала: «У меня все деньги в деле крутятся. Вынуть оттуда хотя бы рубль я не имею морального права. И потом, нужен строгий бизнес-план, железные гарантии, достоверные сроки. К тому же, я глубоко сомневаюсь, что твою книжку быстро раскупят».

Ну, прямо какое-то дежавю. Я совсем недавно уже слышала подобное. Такого ответа, или примерно такого, я и ожидала. Сто раз мне твердили: одалживать большие деньги у друзей и знакомых — гиблое дело, но я — наивная дура, всё ещё слепо верила в школьное братство, в искренние тёплые отношения между одноклассниками. Я безоговорочно верила в Библию, где чёрным по белому написано: «Ищущий — обрящет. Cтучитесь — и вам откроют, просите — и вам дадут».

Лариса предложила мне чаю и просто произнесла:

— Не обижайся, Лена, ничего личного, но писать книги в наше время — плохой бизнес, пустая трата времени, ведь все, кто умеют читать, — сидят в Интернете. Кому сегодня нужны бумажные издания? Правильный ответ — никому!

— Тут я могу с тобой поспорить. Мне, например, нравится, когда мои любимые книги стоят на полке. В любой момент могу их взять и открыть на нужной странице. К тому же, бумажные издания, в отличие от электронных, более ответственны перед читателями, так как не прячутся за непонятные «ники» и хитрые пароли. У каждой книги существует автор, которому в любой момент можно предъявить претензии; таким образом, писатель как бы отвечает за своё произведение.

— Всё так, но ты же не Елена Лешукова, не Соня Аксельрод и даже не Улицкая. Ты пока в литературе никто и звать тебя никак! Где уверенность, что твои книги кому-нибудь окажутся интересны; это же не учебники и не справочники?

Не на шутку разозлившись, я эмоционально парировала:

— По твоим понятиям, люди должны вообще перестать писать книги? А как же Творчество, Вдохновение, Озарение? Мне кажется, что человек создан для того, чтобы творить, а не для того, чтобы, извини, наживать капитал. Уверена, что чем больше писателей, тем лучше, а читатели сами разберутся со временем, где шедевры, а где дешёвое чтиво.

Лариса на секунду задумалась и раздражённо ответила:

— Интересный у нас с тобой разговор получается. Я, значит, гламурная ханжа, бизнес-леди, кроме золотого тельца ничего не признающая, а ты — свет в окошке, творческая личность, но, заметь, с пустыми карманами. А раз так, то люди не перестанут делать деньги. Между прочим, я много чего прочла и даже сама когда-то сочиняла стихи; поэтому не надо из меня делать стерву, козу неграмотную и последнюю су…».

На её пылкий монолог я ответила вопросом:

— Но ведь ты, Лара, не читала мои рассказы, а сразу прилепила этикетку неудачницы и бездарки? Создаётся впечатление, что мы общаемся на разных языках. Короче, спасибо за откровенность! А что касается Творчества, то побеседуем об этом лет так через двадцать, например, в 2024-м году, на пятидесятилетии окончания школы, если, конечно, доживём. Ладно, всяческих Вам успехов в бизнесе, Лариса Владиславовна!

Я возвращалась домой со смешанным чувством горькой досады и приторной жалости. Но сейчас мне совсем не хотелось жалеть себя, я сделала свой выбор. Я искренне жалела её, Ларку…

…Пролетело почти две недели с того дня, как я включилась в поиск необходимых средств для издания сборника. Пока результатов не видно, одни тягостные разочарования…

…Вечером после обязательной работы и дневной суеты, после общения с надоедливыми покупателями и домашними делами, я начала писать большой роман.

Роман получался в большей степени автобиографичным, ведь я пока не умела придумывать лихие сюжеты с вымышленными героями, сочинять интересные сцены, изобретать не произнесённые диалоги… В лучшем случае, я писала по интуиции.

Однако, с другой стороны, моего жизненного опыта, ярких впечатлений и тусклых переживаний вполне хватит на десяток романов. Я нисколько в этом не сомневаюсь.

…Каждый день я убивала варианты из своего списка, прозябала в своём закутке торгового центра, делая вид, что работаю, а вечерами хватала ручку и вдохновенно творила… Чем больше я занималась сочинительством, тем больше мне нравился этот восхитительный процесс. Герои романа стали верными, истинными друзьями, моими спасителями от бесконечного одиночества, даже тогда, когда выглядели мерзкими отрицательными персонажами…

…Через месяц все фамилии в моём списке оказались зачёркнуты, все намеченные варианты напрочь убиты. Я как-то сразу успокоилась и резонно решила, что со временем всё образуется само собой. Жизнь опять наполнилась смыслом и заиграла красками. Днём в отсутствии покупателей я продумывала сюжетные линии, а вечером, точнее ночью, переносила их на бумагу. Так продолжалось довольно долго, почти полгода…

…Закончился знаменательный для меня 2005-й год.

Отгремела громкими салютами новогодняя сказочная ночь! Желания, загаданные под бой курантов, как всегда не сбылись, и новый 2006-й покатился обычным курсом, по накатанным рельсам в бесконечность…

Итак, кто я? Одинокая старая тётка, обитающая в своей квартире, как в общаге, полной народа: дети, мужья — жёны детей, внуки; или я брутальная личность, — начинающая писательница, самодостаточная, привлекательная женщина?

…Самые трудные вопросы — это не те, что задавали на экзаменах в Политехе, а те, которые я задаю сама себе!

…Наверное, правильный ответ такой: я та, кем себя считаю! А я вижу себя творческой, одарённой личностью, писательницей, полной креативных идей. А если так, то продолжу долбить в этом направлении, а успех обязательно придёт, я в это твёрдо верю!!!…

…Я в очередной раз спустилась с Луны, благодаря тому, что затрезвонил неугомонный телефон.

Взяв трубку, улавливаю знакомый голос одноклассника Рената:

— Лена, ты не забыла, что сегодня 15-е августа 2024-го года, пятьдесят лет окончания школы? Сбор у Марии Михайловны на даче, в пять.

— Ренат, я всё прекрасно помню, пока не впала в старческий маразм. Как раз сейчас пёрышки чищу.

После этого короткого разговора я связалась со своим бессменным водителем и распорядилась подать машину к четырём часам. Мой личный шофёр Володя спокойно выслушал распоряжение и только спросил: «Куда следуем, Елена Игоревна?»

— Едем за город, в Трубачево, только по пути завернём в цветочный магазин, надо непременно купить миллион алых роз для моей классной руководительницы, и обязательно заедем в гипермаркет. У нас сегодня юбилей — пятьдесят лет окончания школы.

…До приезда Володи куча времени, и я опять погрузилась в сладостные воспоминания, уставившись невидящими глазами в зелёную тетрадь…

Параграф 3. Моя первая книга

…Идея написать большой роман посетила меня одним довольно обычным поздним вечером. Домашние давно спали.

К двенадцати часам муравейник в многолюдной и шумной квартире, наконец, угомонился, а я, по обыкновению, коротала время на продавленной софе, неистово смолила «Петра 1» и, под раздумья о своей унылой жизни, вливала в себя очередную чашку крепкого кофе. Уже давно бодрящий напиток не бодрил и не возбуждал меня, а успокаивал и укачивал, как снотворное…

…Если употреблять много кофе, особенно вечером, то он наплевательски машет на тебя рукой и перестаёт выполнять своё природное предназначение — тонизировать организм. В полумраке одинокой кельи я притаилась и тихо, как мышка, пялилась в бесконечность, размышляя о мире, который мог бы быть немного добрее…

«Эх, жизнь моя жестянка! А ну её в болото. Живу я, как поганка. А мне летать, а мне летать, а мне летать охота…", — постучались в голову слова из легендарного мультика.

Когда занимаешься ежедневным сладостным самокопанием и яростным самобичеванием, то, без всякого сомнения, моя жизнь, — сплошное болото, а я поганка в середине его. Не помню, как эти умники, мозгоправы, психологи называют таких людей? А, вспомнила! Мазохисты! Значит, я — мазохистка!!! Если честно, то мне безумно приятно себя жалеть; обожаю перемывать косточки самой себе, и страшно люблю себя, — такую несчастную, позабытую, позаброшенную. Быстро принесите мою зарёванную подушку, мой скромный маленький платочек, а лучше всего, подайте Петину жилетку. Как же я хочу плакать, ну сил больше нет сражаться с этой несправедливой жизнью…

А ведь я выглядела в школе — ай да ну, находилась совсем не на последнем месте в Институте, замуж вышла за любимого человека, и детей у меня — трое. И тем не менее, сейчас на душе кошки скребут, а я большая серая, никому не нужная, — мышь.

…Анекдот: «Идёт чукча по улице. Вдруг перед ним большая лужа. Он вправо, а там — забор, он влево, там — тоже забор. Чукча разбегается, чтобы лужу перепрыгнуть, прыгает и, приземлившись прямо в центр лужи, говорит: „Молодой был — орёл был, cтарый стал — говно стал“. Оглядывается по сторонам, видит — никого вокруг нет и добавляет: „А молодой был — тоже говно был!“»

…Вот и я, наверное, что в восемнадцать, что в сорок восемь, — как считалась белой вороной, трусихой, неуверенной в себе зачуханкой, так и осталась. Ну где, — я вас спрашиваю, — справедливость?

C каждым годом мне становится всё хуже и хуже! У меня давно верёвка с мылом припасена, вот только дети не пускают уйти в мир иной, да ещё воспоминания и любовь к сигаретам и кофе…

…Да, я накропала четырнадцать небольших рассказов и назвала их Книгой. А выяснилось, что она на фиг никому не нужна!

Бесспорно, на некоторое время я ощутила безграничную радость, доверив свои наблюдения бумаге, но наслаждение, увы, оказалось не долгим.

…Затягиваюсь очередной сигаретой, отхлёбываю любимый напиток и делаю вывод: «Если во время сочинения рассказов я пребывала в мире с собой самой, то значит, надо и дальше заниматься творчеством. Я напишу большое, сентиментальное настоящее произведение. Примерно так возникла мысль о написании романа. А вот теперь, держите меня четверо, а умники психотерапевты даже не коситесь в мою сторону, — теперь я не ваша пациентка, я обязательно стану известной писательницей; во всяком случае, я не на помойке себя и свой талант нашла!»

…Мой любимый, благодарный и внимательный собеседник, внутренний голос, тут же ехидно поинтересовался: «Элен, а ты хотя бы примерно представляешь, как писать романы?»

Вот гад этот любимый собеседник, вздумал меня подколоть. Ладно! Слушай ответ: «Я уверена, что роман — это всего-навсего большой рассказ. Если я могу сочинять маленькие рассказы, то и большой запросто накатаю. Главное, подольше не ставить точку! Опять-таки, необходимо, как можно дольше тянуть фабулу сюжета. К тому же, времени у меня — паровоз и маленькая тележка. Никакой козёл издатель меня не торопит, не указывает, что и как излагать».

…Внутренний голос не удовлетворился таким примитивным ответом и опять ехидно подковырнул меня: «А как насчёт сюжета, так сказать, плана романа? Одно дело накропать рассказик на пятнадцать листиков, а другое дело сочинить целый роман, листов на восемьсот. Чувствуешь разницу?»

…Ну, он достал уже, этот внимательный собеседник, и я зло ответила: «А тебе не один хрен, где я найду сюжет? Какое твоё собачье дело, про что я стану писать? Вот возьму и настрочу книгу про свою гадкую жизнь, про невероятные взлёты и болезненные падения, про неразделённую несчастную любовь».

…Внутренний голос не стал нарываться на грубость и тихо прошептал: «Ну, тогда, флаг тебе, Элен, в… Куда, в общем, хочешь! Бери перо, бумагу и вперёд — к славе, или — к забвению…» Вот такой содержательный, а главное, довольно искренний диалог произошёл у меня с самой собой. Я приняла решение, наверное, самое правильное на тот момент, и стала обдумывать сюжет будущего «бестселлера»…

Орешек знания твёрд, но я не привыкла отступать, мне расколоть его поможет моё природное трудолюбие, твёрдое желание не стать окончательной психопаткой и умение излагать свои мысли на бумаге.

…Как же начать? Я полагала, что интрига всегда завязывается с первыми строками.

Скорее всего, так: «…Таня выглядела яркой девочкой, от природы наделённой светлой головой и привлекательными девичьими прелестями. Мальчики, особенно в старших классах, считали за великую честь нести после школы её тяжёлый портфель, купить ей на сэкономленные копейки мороженое и яростно драться из-за неё. Однако, её сердце оказалось разбито и навеки принадлежало единственному, неповторимому однокласснику Серёже, не замечавшему её в упор. Как только Таня ни пыталась привлечь его внимание, всё оказывалось тщетно…

Она надевала слишком обтягивающую, привлекательную, короткую школьную форму, демонстрируя соблазнительные пышные формы, от коих у других мальчиков слюни бежали ручьями и эрекция становилась слишком заметной. Не помогало ничего, поскольку Серёжа влюбился в другую одноклассницу, он боготворил Олю…»

А может, всё-таки начать как-то иначе? Например, так: «Природная Танина застенчивость и стыдливая простота так очевидно бросалась в глаза, что только ленивые одноклассники злобно не подкалывали её, не издевались над ней. Дети — народ жестокий. Если в классе заведётся серая мышка, то её обязательно будут постоянно гнобить, доводить до слёз, всячески унижать.

Состояние каждодневных психологических пыток становилось уже невыносимо для Тани. Она находилась на грани самоубийства как результата безответной любви и юношеского максимализма. Единственное, что удерживало её на этой грешной земле, — огромная, болезненная, слепая любовь к однокласснику Серёже. Но кому в семнадцать лет нравятся серые мышки, гадкие утята, Золушки, ботанички в очках, пусть и с пышными формами?

«…Эх, не родись красивой, а родись счастливой..!»

Серёжа не считался исключением и интересовался более сексуальными, доступными и яркими девочками, с которыми интенсивно проходил школу поцелуев и объятий.

В десятом классе Серёжкиной пассией стала красивая, высокая спортсменка Оля…»

…Мысли мои раздваивались, множились и разбегались в разные стороны.

Разнообразные варианты завязки романа, дебюта, как в шахматах, крутились неугомонным пчелиным роем в голове. Опять-таки, как я начну эту партию, так и продолжу играть дальше. Вариантов тьма, а единственный путь, правильный, захватывающий сюжет — всегда один. Моя задача — не ошибиться в выборе, вовремя сделать нужный ход.

…Ого, а на часах-то уже около трёх ночи. Однако, я засиделась.

Дверь тихонько приоткрылась, и я заметила растрёпанную голову младшей дочери Яны.

«Мама, ты, вообще в курсе, сколько сейчас времени?» — зло выпалила она и тихо удалилась.

…«Если звёзды зажигаются, значит, это кому-нибудь нужно»… Коль скоро я сочиняю роман, то это, очевидно, кому-нибудь нужно? В первую очередь, это необходимо мне!

Отряхнувшись от мыслей о будущем произведении, я задумчиво направляюсь к окну и любуюсь чистым летним небом с яркими звёздами…

…Мне звезда упала на ладошку. Я её спрошу: «Откуда ты?»…

…Где-то там, в недоступной бесконечности, горит моя звезда; она обязательно упадёт мне на ладонь и подскажет захватывающий сюжет романа. Надо всего лишь сильно захотеть! Конечно, я сама должна что-то предпринять, хотя бы думать, фантазировать, рисовать необходимые образы. Я даже не представляла — как?

А может быть, действительно не надо ничего выдумывать, а просто изложить свою развёрнутую автобиографию, разбавив её яркими эмоциями и неожиданными метафорами, философскими размышлениями и красивыми афоризмами?..

…Момент истины неумолимо приближается! Сбор одноклассников, посиделки в честь пятидесятилетия окончания школы, ностальгический праздник по далёкому, ушедшему детству никто не отменял.

…Стрелка часов упрямо приближается к четырём часам, значит, совсем скоро прибудет пунктуальный Володя и помчит меня в Трубачево на встречу с далёким Детством. Надо хотя бы немного попудрить раскрасневшийся носик и подкрасить пересохшие губки. Конечно, я давно уже бабушка, но, тем не менее, я женщина, независимо от возраста.

…Тени ровным слоем покрывают усталые веки, тональный крем маскирует многочисленные морщинки, яркая губная помада не даёт забыть о моей былой привлекательности.

И вот из бесконечности зеркала глядит уверенная в себе, самодостаточная, как теперь говорят, брутальная пожилая дама, знаменитая романистка Елена Жиркова…

…Пока я штукатурю мордочку лица, растревоженные воспоминания снова уносят меня в далёкий 2006-й год, возвращают в сладкие муки творчества… Дни пролетают со скоростью ураганного ветра…

…Я уже составила «рыбу» — рабочий план будущего романа, набросала сюжеты отдельных глав, утвердила список героев и антигероев. Но «рыба» остаётся пока только костями, на них надо ещё налепить мясо, — красивые нужные слова и выражения. Пока что целый рой красивых и нужных слов, как туча надоедливых комаров, крутится только в моей пустой голове, упорно не желая садиться на бумагу. План романа, — это, конечно, хорошо, но я пока не могу найти фразы, обороты, слова, которыми порву своих читателей.

…Произведений на подобную тему написано бесчисленное множество, и во всех присутствует своя фишка, своя изюминка. Какая же идея станет доминирующей в моём романе? К тому же, я начинаю однозначно отдавать себе отчёт в том, что совершенно не представляю себе законы жанра. Очевидно, по ходу пьесы придётся на интуитивном уровне эти законы постигать, изучать самостоятельно.

…А кто говорил, что предстоит легкая работа? Кто утверждал, что писательский труд — беззаботная, развлекательная прогулка? Кто под дулом пистолета сунул мне в руки перо, бумагу и насильно усадил за стол? Правильно, никто! Я сама, и только сама!

А раз сама подсела на творчество, то не скули, как брошенный щенок, а работай!

«Слушай ты, внутренний голос, хватит читать мне нотации, лучше помоги, раз такой умный», — продолжала я начатый диалог.

«Даю подсказку, — ответил лучший друг. — Чтобы легче удерживать нить сюжета, попробуй излагать с конца, а именно, двигайся как бы в обратном направлении. Пиши главы и параграфы не подряд, а те, что уже окончательно сформировались в голове и сложились в предложения. Сшить отдельные параграфы и главы вместе легче, чем вымучивать роман последовательно от начала до конца, поскольку нет необходимости держать в памяти всю фабулу, все даты, всех героев. Даже если где-то случайно повторишься, то не так страшно; благодарный читатель простит и всё поймёт».

…Голова напрочь потерялась, время мчалось семимильными шагами, а нужные строчки так и не хотели укладываться на бумагу. Короче говоря, дата вручения мне Нобелевки по литературе откладывалась на неопределённый срок. Ладно, я нескромно пошутила!

…Через два месяца ежевечерних потуг появились таки первые черновые варианты задуманных глав.

Я излагаю текст не сначала, а только сцены и параграфы, уже созревшие в голове, как яблоки, те, что поспели, мы рвём в первую очередь, оставляя остальные.

Пока я как бы собираю отдельные разноцветные стекляшки для того, чтобы потом сложить из них красивый узор, замечательную неповторимую мозаику.

…Иногда, в порыве вдохновения, пишется невероятно легко! Такое ощущение, что ручка сама пляшет по бумаге, а я только повинуюсь и наблюдаю сей процесс со стороны. В такие моменты хочется высоко летать, громко петь, радостно смеяться! Наверное, ради такого полёта души люди хватаются за перо, за кисть или бегут к роялю.

Состояние вдохновения не сравнится ни с чем! Если кто хотя бы раз нырял в этот туман полного блаженства, тот меня наверняка поймёт. Но бывают дни, когда опускаются руки, когда собственная писанина и персонажи противны мне, и тогда я даже глядеть не могу на бумагу…

…Через два-три дня полного тупого бездействия я вдруг опять возвращаюсь к потерянной реальности, к вдохновению, и снова творю с ещё большей яростью. Такая синусоидальность рабочего ритма на первых порах раздражала меня, но скоро я привыкла и за кратковременным спадом ждала новую волну энтузиазма.

Набросав полторы странички, как мне показалось гениального текста, я осмелилась показать его своей дочери.

— Алина, у тебя найдётся пара минут?

— Мама, я сейчас уложу Витальку и обязательно подойду к тебе.

— Внимательно послушай и скажи, что ты об этом думаешь?

Беру исписанный, исчерканный вдоль и поперёк лист бумаги и читаю: «…При поступлении в Институт Таня ставила перед собой две цели: первая, задача минимум — получить диплом, и вторая, задача максимум — выгодно выскочить замуж.

По её наивным представлениям, выгодно, — означало стать женой обеспеченного генерала, богатого профессора, на худой конец, выйти замуж за глухонемого капитана дальнего плаванья…

В своих сладостных фантазиях Таня представляла, как станет бесшабашно тратить генеральскую зарплату и на какой курорт Черноморского побережья отправится беззаботно развлекаться. Однако вокруг неё крутились только прыщавые однокурсники и подающие надежды лысеющие аспиранты. Одинокого старпёра, профессора вдовца или разведённого пузатого генерала в ближайшей перспективе на горизонте не наблюдалось.

Таня смекнула, что жирную рыбу надо ловить там, где она водится, иными словами там, где обеспеченные мужчины проводят досуг. А тусовались они, по большей части, в бильярдной Дома Учёных. Вот туда-то ей необходимо внедриться, чтобы осуществить свой коварный план…».

…Алина внимательно слушала, но потом резко перебила меня.

— Мама, твоя героиня получилась какая-то уж совсем обезбашенная, корыстная шлюха, желающая получить всё, при этом абсолютно не парясь. А как же настоящая любовь, как же чистые, искренние отношения? Я вот где-то читала, что, если хочешь стать женой генерала, надо выйти замуж за лейтенанта.

— Молодец, Алина, в самую точку! Сразу видно, моя школа! Вопросы, девочка моя, ты ставишь правильные и, главное, — ставишь их ребром! Гляжу, что моя героиня тебе крайне омерзительна. Я тебя понимаю, но не всё так просто. А может быть, Таня попросту рациональная девушка, ищущая мужа по расчёту. Психологи утверждают, что такие браки самые прочные, это во-первых. А во-вторых, у людей существует много «Я». Эти стороны личности, эти «эго» бывают разные: хорошие, плохие, мерзкие… Так вот, не исключено, что у Тани что-то в голове перемкнуло, и на поверхность вылезло её плохое «Я»? А вот когда отдельные «эго» не выпячиваются, тогда мы наблюдаем целостную, можно сказать, брутальную натуру.

— Мама, ты сама-то поняла, что сейчас сказала?

— Это не мои мысли, так утверждает одноклассник из Израиля.

— Мама, а ты не слишком ли часто в последнее время его цитируешь.

— Дочь моя, помолчи, мама говорить будет. Он умный в отличие от… И, к тому же, — психолог, годный психолог!

Алина лукаво улыбнулась и тут же свела на нет начавшийся спор:

— Ладно, я сдаюсь. Давай вернёмся к твоей Тане.

— Ну тогда вникай дальше.

— Только у тебя, мама, две минуты. У меня ещё стирки целая корзина, после глажка, затем надо что-то приготовить к приходу Миши.

— Кстати, о Мише. Ответь мне: почему ты дефилируешь по дому в застиранном старом халате, не накрашенная, без причёски?

Она смущённо пожала плечами:

— Муж меня и такой любит! Да и времени совсем нет за собой следить.

— Девочка моя, запомни: все мужчины любят исключительно глазами. Им нравятся холёные, ухоженные женщины. И опять же, как утверждает мой одноклассник, мужчина боготворит, в первую очередь, своё представление о женщине, придуманный образ, а уж потом саму женщину. Если Миша, вследствие твоей запущенности, изменит своё абстрактное представление о тебе, то всё, прощай любовь, и никакие дети его не удержат. Следовательно, для начала марш в ванную — красить глазки, а уж затем — стирка, глажка, готовка.

Алина серьёзно так на меня взглянула, секунду подумала о чём- то и покорно направилась в ванную. На полпути обернулась и тихо произнесла:

— Мама, ты мудрая женщина…

…Анекдот по теме: «Встречаются две подруги. Давно не виделись. Слово за слово. Одна спрашивает: „Ну, как твоя дочь? Вышла замуж?“ Та отвечает: „Да! Так удачно! Ей достался отличный муж. Представляешь, каждое утро приносит ей кофе в постель! А как твой сын? Женился?“ Подруга ей отвечает: „Да женился, только ему досталась такая стерва! Ты представляешь, требует каждое утро кофе в постель“…»

…Заканчивается долгий 2006-й год, а мой роман «Таня» не закончен и наполовину от того, о чём хотелось написать. Стоп! А может, наоборот, он уже наполовину готов. Да, так звучит гораздо оптимистичнее!

Стакан наполовину полный выглядит более привлекательно, чем стакан наполовину пустой…

…Первый час ночи. Переделав все необходимые дела по дому, усилием воли усаживаю себя за стол и пытаюсь с каждым глотком воздуха поймать вдохновение. Пока не получается. Естественно, как — никак Муза — дама довольно капризная, может запросто наведаться не ко мне и вдохновение подарить другой. Вот забуриться бы сейчас на дачу к Марии Михайловне и зависнуть там недельки на две… Целыми днями ничего не делать, а только неистово предаваться творчеству под треск горящих дров в печке, скрип деревянных полов и жужжание неугомонных мух. И чтобы в голове было пусто; никаких забот о сером домашнем быте, никакой суеты кругом, никаких внутренних диалогов. Вот тогда я точно закончила бы своё произведение.

…Взгляд скользнул по исписанными листам, затем переместился на начатую пачку сигарет, после на недопитую чашку с кофе, снова на исчерканные листы, и в этот момент многогранная, сложная натура главной героини игриво поманила меня пальчиком.

Таня хотела продолжения своей непутёвой жизни. Она вовсе не желала исчезать из-за того, что у меня нет вдохновения.

«Муза, ну, пожалуйста, спустись ко мне с небес! Видишь, мы уже вдвоём просим», — жалобно шептала я про себя…

…Мы с Таней стали неразлучными подругами, дополняющими своими чертами характеры друг друга. Тем не менее, мы оказались разные. Я выглядела полной её противоположностью, но хотела бы, хоть иногда, побыть такой, как она.

…В романе Таня предстаёт разной: то злой и коварной, то доброй и простой, в зависимости от обстановки. Но ситуации, в коих оказывалась она, ведь придумывала я; значит, я тоже могу быть другой. Мне уже надоело наступать на одни и те же грабли и попадать в одни и те же конфузы.

…В комнату, крадучись, втиснулся Рекс, одним взглядом оценил гнетущую обстановку и положил умную чёрную морду мне на колени.

— Рекс, ты принёс мне вдохновение или заглянул покурить и потолковать за жизнь?

Умный пёс подмигнул левым глазом и философски вздохнул: «Да, незавидная у вас, у людей, судьба. Мчитесь сломя голову куда-то, cуетитесь не по делу, сочиняете чего-то, а жизнь пролетает мимо».

— Рекс, не грусти, улыбнись. Ты уже в историю попал. Я целый рассказ про тебя накатала и, может быть, ещё напишу.

Пёс поднял грустные глаза и отправил мне телепатическую эсэмэску: «Не хочу я попадать ни в какую историю, дай мне лучше косточку из холодильника или выведи погулять».

…Наверное, сегодня я никуда не продвинусь; у моей Тани не получится летать беззаботной стрекозой, прыгать по страницам, и она застрянет в пункте А до завтрашнего дня…

— Ладно, Рексик, уболтал! Айда гулять!

Пёс весело завилял хвостом и запрыгал вокруг меня как щенок, довольный, что его наконец-то поняли.

Несмотря на поздний час он всё-таки вытащил меня на свежий воздух; это к вопросу о том, кто кого выгуливает: хозяин своего питомца или питомец хозяина?

…Снежинки маленькими, пушистыми, белыми вертолётами спускались на землю. Посёлок спал, намаявшись за день. Рекс весело носился вокруг меня, повизгивая от удовольствия, а я глядела по сторонам, наслаждаясь ночной зимней сказкой!

Настроение стремительно поднималось, хандра медленно отступала. Спасибо догадливому Рексу, понимающему нюансы моего душевного состояния.

«Так, Рекс, быстро помчались домой, по мне уже ручка с бумагой плачут», — крикнула я неугомонному псу. Он сделал вид, что глухой, и продолжал дальше стремительно носиться по сонному двору.

…Если каждому человеку за день необходимо выговорить примерно пятнадцать тысяч слов, то любой собаке за тот же срок достаточно набегать определённое количество километров, иначе день прошёл зря. Вот Рекс и навёрстывал упущенное.

На мусорном баке примостился одноглазый рыжий кот и внимательно наблюдал за бесплатным представлением. Рекс тормознул около мусорки, поприветствовал кота весёлым «Гав» и рванул дальше наматывать недостающие километры. Кот и не подозревал, что тоже, как и Рекс, попал в историю, став героем одного из моих рассказов.

Срисовывать с натуры оказывается гораздо легче, чем придумывать картины самой, — это я уже поняла. Но, в любом случае, спасибо вам, мои натурщики: Собакин и рыжий одноглазый котяра.

…Дома меня ждала порхающая по жизни стрекоза Таня, со своими бесконечными задвигами, натурщицей для которой всегда являлась я; а с другой стороны, я была одновременно и художницей. Короче, два ощущения в одном флаконе: автор и персонаж, художница, сама себя изображающая…

…Уверена, что мастера кисти пишут автопортреты или себя в своих картинах точно так же, как прозаики обязательно используют факты из своего жизненного опыта в своих же книгах. «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда». Жизненный опыт — это и есть тот необходимый сор…

Ну, тогда, вопрос: «А как быть музыкантам? Как им отобразить себя в своих произведениях? Как запечатлеть свой портрет, например, в симфонии или в любом другом музыкальном произведении? Наверное, они как-то это делают, только я не представляю, как?»

…Ну что за натура у меня, обязательно надо про всё глубоко задумываться, вопросы трудные задавать, всех анализировать.

…Внутренний голос тут же вставил своё веское слово: «Лена, будь проще, и люди к тебе потянутся!»

«Да иди ты к чёрту! Не желаю я становиться проще, я хочу оставаться такой, какая я есть! Мне нравится быть сложной, я люблю думать», — возразила я.

Этот диалог с собой самой мог бы затянуться надолго; чтобы его прекратить, я громко позвала Рекса. Через минуту мы уже находились дома…

Параграф 4. Яна и эффект бабочки. Таня

…На кухне мерцал уютный светильник, за столом в глубокой, печальной задумчивости пребывала моя младшая дочь Яна.

— Мама, я хотела с тобой серьёзно поговорить, а ты неожиданно отправилась с Рексом гулять.

— Доченька, непременно поговорим, но только не сейчас. Понимаешь, у меня Таня плачет, уронила в речку мячик…

— Ну мама, вечно ты со своими заумными шуточками. А с дочерью по душам побеседовать? Подождёт твоя несчастная Таня. Садись, потолкуем о смысле жизни.

— Ладно, Яна! Рассуждать о смысле жизни — это мой конёк, тут я целую стаю собак съела! С чего начнём?

— О смысле жизни, это я, вообще, обмолвилась для затравки. Дело совершенно не в этом. Просто я какая-то белая ворона в классе. Никто меня не воспринимает всерьёз, никто даже не пытается вникнуть в мой внутренний мир. Мне иногда кажется, что и ты до конца меня не понимаешь. Мы стали какие-то чужие…

— Я тебя ещё как хорошо понимаю. В твои годы я выглядела точно такой же белой вороной, такая же, можно сказать, вещь в себе, чёрный ящик.

…Во время ночного разговора по душам Рекс ритмично переводил пристальный взгляд с Яны на меня, с меня опять на Яну, не понимая, кому кинуться на подмогу. Умный пёс любил нас обеих одинаково, но собачьим нутром чувствовал, что необходимо обязательно занять чью-то сторону. Так и не определившись с выбором, он сладко зевнул и поплёлся спать на свой коврик.

Проводив пса долгим взглядом, я продолжила свою душеспасительную тираду:

— Понимаешь, Яна, главное не в том, как к тебе относятся одноклассники, — понимают тебя или нет, важно, как ты сама относишься к себе; принимаешь ли ты себя, знаешь ли сама, чего конкретно хочешь от жизни?

Она нервно подняла руку и перебила меня:

— Мама, они книг вообще не читают, из музыки слушают исключительно «Кислоту», разговоры — только о деньгах, всё время торчат в Инете, выискивая садистские приколы. Есть даже такие, кто пробовал колёса и другую дурь… Веришь, поговорить не с кем, стадо каких-то дебилов недоразвитых, точнее, мутирующих раздолбаев. У меня совсем подруг нет, тупые все какие-то! Что мне делать, мама?

Видно, у девочки накипело по самое не хочу. На самом деле, ей не нужны мои советы, она просто хотела выговориться. Как же мне самой хотелось, в своё время, в десятом классе, вот так же излить душу. Но некому было…

…С мамой мы подругами никогда не считались, в классе я слыла маленькой пешкой с хорошо продуманной ролью, чтобы казаться незаметной; оставались только любимые шахматы, где я была Королевой.

Но Яна не желала играть роль серой мышки, да и контакт у меня с ней получился вполне доверительный; следовательно, я должна обязательно её поддержать, пока она не повзрослеет и не научится взаимодействовать с суровым окружающим Миром.

— Яна, послушай, ты всё делаешь правильно! Безумно важно, что ты читаешь мудрые умные книги и слушаешь хорошую музыку. Самое главное, что ты яркая личность! Таких, как ты больше нет, ты уникальна, талантлива, у тебя всё впереди! А сейчас закладывается фундамент твоей будущей, взрослой, самостоятельной жизни. Чем больше полезной информации ты в себя закачаешь, извини за сленг, тем легче у тебя сложится жизнь. Другими словами, твоё будущее начинается сегодня! Ты что-нибудь слышала об эффекте бабочки?

— Да, фильм такой видела, только ничего не поняла.

Серьёзно взглянув на неё, я продолжила:

— Если тебе интересно, то слушай. Существует теория, по которой любое случайное событие в прошлом может привести к серьёзным изменениям в будущем. У большинства людей эффект бабочки ассоциируется с рассказом знаменитого фантаста Рэя Бредбери «И грянул гром», посвящённым путешествиям во времени. Так вот, в этом рассказе один охотник при помощи машины времени попадает в далёкое прошлое, чтобы поохотиться на динозавров. Во время охоты он, чего-то испугавшись, сворачивает с заданной тропы, случайно наступает на бабочку и раздавливает её. Это приводит в будущем к необратимым последствиям на уровне всего человечества: меняются правила английской грамматики, люди начинают думать по-другому, избиратели в Америке вместо демократа выбирают в президенты фашиста. Вообще, эту теорию придумал учёный Лоренц, утверждавший, что взмах крыла бабочки где-нибудь в Китае может запросто стать причиной возникновения мощного торнадо в США. Одним словом, в мире нет чётких закономерностей, и причинно-следственные связи нарушены. В моей жизни, Яна, тоже можно найти несколько эпизодов, объяснимых только эффектом бабочки. Кстати, если бы я не передала письмо любимому мальчику в третьем классе, то не стала бы победительницей многочисленных шахматных турниров в десятом. Наверное, пока непонятно?

Или другой пример, — совершенно случайно к нам в первый класс пришли два новых ученика, близнеца; и это, в конечном итоге, стало причиной того, что я занимаюсь Творчеством — пишу роман и надеюсь стать известной писательницей. Поэтому я хочу, чтобы ты не наступала сейчас на бабочек, дабы не жалеть об этом в будущем. Мир, доченька моя, весьма неустойчив и совершенно непредсказуем; только ты творец своего будущего. Не от меня, не от обстоятельств, не от судьбы, а только от тебя зависит, кем ты станешь! В этом месте, Яна, прошу занавес, я всё сказала!

…Она сидела притихшая, задумчивая и немного испуганная. Минута молчания закончилась, и она тихо вымолвила:

— Да мама, умеешь ты заставить думать, знаешь, как поднять настроение. По твоим словам получается, вернее по теории эффекта бабочки, что завтра наш Рекс поднимет лапу на улице, и это окажется причиной того, что я в будущем не выйду замуж до тридцати лет?

— Вполне может быть, — ответила я философски…

Беседа с дочерью по душам явно затянулась, и пора уже прекращать эти ночные посиделки, поэтому я приказным тоном заявила:

— Всё! Марш по кубрикам, салаги!..

…Левый глаз не хотел подводиться, как надо, не желал становиться близнецом правого, и мне стоило огромных усилий изобразить из него хотя бы двойняшку левого. Рука нервно дёргалась, предательски дрожала и не слушалась, очевидно, от волнения предстоящей встречи с одноклассниками. Да, что ни говори, а пятьдесят лет окончания школы, — это не баран чихнул, почти целая жизнь, это вам не поле перейти…

Сколько случилось всего за эти годы? Можно целую библиотеку романов накатать…

…Послышался скрип отворяемой двери, и в прихожую протиснулся мой любимый внук Виталий, любимый, поскольку — первый. Он тихонько захлопнул дверь, огляделся по сторонам и громко произнёс:

— Ба, это я вернулся из школы! Пожевать бы чего-нибудь. Кто у нас сегодня на раздаче?.. Там у подъезда «мерс» твой с шофёром внутри. Ты что, куда-то собираешься? В твои годы, Ба, лучше дома кантоваться, да носки вязать правнукам.

— Юноша, а вы не слишком дерзите любимой бабушке? Я как-никак завещание могу и переписать, — весело ответила я, после серьёзно добавила: Междусобойчик у нас сегодня с одноклассниками. Страшно сказать, полвека окончания школы. Как тебе цифирь?

Виталик поймал моё игривое настроение и не очень вежливо подыграл:

— «Ба, да столько не живут! Представляю, как бабушки и дедушки медляк танцуют на зелёной лужайке, опьянённые коньяком и воспоминаниями.

Диалог со шпильками продолжался.

— Это для тебя мы бабушки и дедушки, а для меня — мы девчонки и мальчишки, — парировала я. — А между прочим, ты уже четыре года, кажется, как школу закончил, а я что-то не припомню, чтобы вы собирались?

Виталик открыл холодильник, выудил яблоко и громко отозвался, чтобы я слышала:

— Ба, да у нас не класс, а сборище уродов. Видеть никого не хочу.

Я покачала головой:

— А это уже настоящее дежавю, мы это проходили примерно девятнадцать лет назад с твоей тётей Яной…

…Без десяти четыре перезвонил водитель Володя и доложил о боевой готовности…