Бесплатный фрагмент - Джакал. Бессонные ночи

«Мы знаем кто мы есть, но не знаем, кем мы можем быть».

Мексиканская народная мудрость.

Глава 1

Грёбаный Томми! Он снова не успел починить мой Плимут Барракуда семьдесят второго. Руки у него, у Томми, конечно, золотые, а вот с дисциплиной — беда. Арендованный Ауди А6. Каждый раз ведь гноблю себя за расточительство. Что надо бы подсократить расходы… Увы-увы!

Пришло сообщение на Айфон. О, мистер Рагацци объявился. Какое-то важное поручение? Тыкаю на иконку смс: «Круз, есть дело. Ты в городе?». Он никогда не приветствует, как бы демонстрируя, что готов писать длинные послания только равным себе по статусу. И это подбешивает! Я давно не мальчик на побегушках. Набираю: «Добрый вечер, мистер Рагацци, да, в городе. Чем могу помочь?».

А что не: «Чем могу служить?»?! Ответ: «ресторан Гвидо. Жду через двадцать минут».

Черт, могу не успеть! Забиваю «Гвидо» в навигатор. Пробка от Шестой Авеню. Мать твою! Твою ж мать! Ладно, собрался. Метро. Всего-то четыре станции. Выворачиваю руль вправо. Парковка запрещена? Да насрать. Этих штрафов миллион уже скопилось. Одним больше — одним меньше. Глушу движок, накидываю куртку. Черт, ненавижу метро! После таких вот редких поездочек приходится сдавать вещи в химчистку.

Спуск вниз. В нос бьет подвальной гнильцой и чем-то металлическим. Запах шпал и рельс? Ежусь от неприязни.

Хамам, Адриан, хамам. Аромат благовоний и густая шапка из пены, взбитая банщиком Сулейманом, — вот что тебя ждет, брат. Подумаешь, спуск под землю, подумаешь, знакомый запашок. Именно запашок. Не сгущай краски, чувак. Реши вопросы с Рагацци, и тебя ждет вечер кайфа в самом дорогом восточном спа города. Ты будешь блестеть от масла после массажа. Тебе принесут чай Каркадэ и Рахат Лукум. А пока, Адриан, пожуй жвачку.

Мятный вкус «Даббл-минт». Вот, теперь чуток легче. Когда я близок к приступу паники или нахожусь в сомнениях, поговорить с собой — хорошая вещь. Чаще всего помогает. Ну, и плюс, это возможность лишний раз напомнить себе настоящее имя — Адриан. Хотя рабочее погоняло «Круз» за годы работы стало куда привычнее.

Глава 2

«Если вы думаете, что ваш босс глуп, помните: у вас не было бы работы, если бы он был умнее».

Джон Готти — один из боссов мафии Коза Ностра.

Набираю в легкие воздух, насыщенный запахом вьетнамского фастфуда и ванили из пекарни. Молодец! Просто герой дня! Тяжелее всего дался спуск на эскалаторе. Я почти не обращал внимания на тот сброд, что находился в вагоне и на платформе. Меня почти не занимал бездомный алкаш, блюющий в переходе.

С этим городом явно что-то не так. Увы, мегаполис держит меня в железных тисках. И вместе с тем балует. Балует тренировками Тай-Бо в самом крутом спортивном клубе Нью-Йорка. Радует ресторанами и забегаловками. Пастрами, турецкая шаурма, украинский борщ, тайские жареные рулеты с креветками и свининой — еда на любой вкус.

Оправляю новенькую куртку Бриони. Осматриваю себя. Мда! Ботинки выглядят так себе. Чертово метро! Благо на входе в «Гвидо» есть автоматическая щетка, которая чистит обувь. Вот за такие мелочи я обожаю этот гребаный город. Что потом? После встречи с Рагацци и посещения хамама? Короткий, но крепкий сон. Именно за эту «роскошь» приходится отваливать кругленькую сумму.

Салон мадам Урсулы. Закрытый клуб для поклонников БДСМ. Ли Фэй — единственная, кто проявила сочувствие, когда Урсула раскидала по работницам мою странную просьбу. У Ли сказочно приятные колени. В отличие от большинства азиаток, что трудятся в сфере этих услуг, она полненькая. Снаружи упругая, обтянутая костюмом из блестящей синтетической кожи, а под ней — мягкая-мягкая… В том смысле что я чудесно высыпаюсь на ее пухлых коленях. Стоны, крики боли из соседних кабин — только они могут убаюкать, заставить мой мозг полностью отключиться.

Так, вот и «Гвидо». Хороший ресторан. Итальянская кухня. Рагацци абы где не ужинает. Автоматическая щетка начищает мои Гуччи. Вот лакей распахивает двери. Киваю в знак признательности. Ого, на ресепшн новенькая хостес. А она ничего. Очень даже ничего. «Стэфани» — имя на золотом бейдже. Провинциалка, сразу видно. Она будет какое-то время привыкать к здешним порядкам.

— Вашу куртку, сэр?

Вздрагиваю. Лакей тянет руки в перчатках к моему плечу.

— Ах, да, пожалуйста, возьмите. — Сам снимаю верхнюю одежду.

У этого старика-лакея, похоже, артроз. Жаль его. С этим городом явно что-то не так, раз такие люди вынуждены работать. Бумажник. Протягиваю старику сто баксов. Что? Небольшое бурое пятнышко на купюре. Как я не заметил? Мда, встреча с Аресом Халакиди прошла весьма насыщенно. Чаевые — хорошая возможность избавиться от банкноты со следами моей работы.

— Благодарю, сэр! — чуть ли не кланяется старик.

К Стэфани-хостес… Делаю несколько шагов. Она заметила меня еще при входе. Кротко улыбнулась и застенчиво опустила глаза. Люблю скромниц. Теперь она, после щедрого жеста в сто баксов, и вовсе налилась краской. Что ж, похоже, сеанс с Ли Фэй придется сместить ближе к утру.

— Добрый вечер, мистер… — не отрывая глаз от тетради со списком гостей, произносит побагровевшая Стэф.

— Добрый, Стэфани, очень добрый. — Кладу руку рядом с ее рукой.

Она машинально делает шаг назад от стойки. Забавно-забавно! Ее этот свеженький светло-розовый маникюр, сделанный в честь выхода на новую работу. Так и хочется сказать: «Милая, сними-ка колготки и туфли. Хочу глянуть, насколько тщательно ты приготовилась. А педикюр-то сделала?»

— Я к Сэму. — Улыбаюсь ей игриво.

«Сэм» — прозвище. Мистер Рагацци никогда не заказывает стол на настоящее имя, из соображений безопасности. Стэфани еле заметно ежится. Похоже, она не такая уж и дурочка. При встрече с «делегацией» Рагацци сразу смекнула, что перед ней особый гость. Хотя, возможно, ее предупредили старшие сотрудники. Впрочем, по Рагацци видно, что он криминальный авторитет. Такие, как он, не умеют скрывать статус. Человек старой формации. Да что уж там, у него на толстой морде всё написано.

— Я вас провожу, мистер… — вопросительно тянет Стэф, так и не сумевшая справиться с нахлынувшим румянцем.

Девочка — прелесть. Ей со мной точно понравится.

— Мистер Круз. Не утруждайся, Стэфани, я знаю дорогу. — Склонившись над стойкой, перехожу на шепот: — Заеду за тобой после смены. И не вздумай переодеваться, слышишь? Ты просто чума в этой униформе.

Девчонка открывает рот от изумления и хлопает ресницами.

— Но я не… — пищит еле слышно.

Мои губы совсем близко, у ее милого ушка с какой-то дешёвенькой сережкой.

— Не бойся, ладно? Сегодня командовать будешь ты. Но сейчас мне пора.

Не глядя на ее реакцию, я миную стойку. Такие возбуждающие моменты всегда случаются не вовремя, черт, отвлекают от рабочего настроя. Так, проехали со Стэфани…

Ага, основной зал. Звон бокалов и столовых приборов. Народу — тьма. Пахнет дрожжевым тестом, базиликом и пепперони. Сейчас бы выпить здесь чего-нибудь погорячее… Увы, мне в вип-зал. Там куда тише, пафоснее, официальнее, что ли.

Двухстворчатая дверь с табличкой «ВИП». А вот и сам Рагацци. Хм, странно! За столом женщины, дети, какие-то итальянские родственники. Сегодня из охраны лишь придурок Серджио и его закадычный приятель-переросток Винс.

Боже мой, Лира! Она тоже здесь. Какого ж… хрена!

Не смей на нее пялиться, Адриан, слышишь? Она выжжет твое нутро, брат, одним коротким колким взглядом.

— О, Круз, проходи, парень, что застыл?! — с довольно добродушной улыбкой произносит Рагацци, кивнув в сторону пустого стула рядом.

Рагацци с упоением поедает жареного гуся. Остальные делают вид, что меня не замечают. Лишь Серджио и Винс коротко кивнули, когда я заходил. Да уж, на той неделе мы отлично гульнули в клубе. Море алкоголя и красивые девки. Они, эти два амбала, хоть и туповаты, но зато высокие, подкачанные. Бабы любят с такими поразвлекаться. Впрочем, так же, как и со мной…

— Поешь что-нибудь? — указывает жирным от гусиного сала пальцем в сторону изобильного стола Рагацци.

Из его рта любое предложение звучит скорее как приказ. Он считает, что разделить трапезу с «высоким начальством», да еще и в присутствии родни, должно быть высокой честью. Услужливый официант из старожилов заведения подскакивает ко мне. Огромный пузатый бокал. Филигранно выверенная струйка вина, льющаяся из глиняного кувшина. Рагацци что-то говорит на родном языке официанту. Тот кивает и кладет на мою тарелку какой-то сыр.

— Касу Марцу. Только сегодня самолетом из Сардинии, — облизнув жирные губы, произносит Рагацци.

— Спасибо. — Киваю, отхлебнув вина.

— Поешь-поешь, дела позже. Что-то ты стал какой-то худой. В твоей работе это может сыграть дурную шутку.

— Я исправно тренируюсь, мистер Рагацци, просто костюм так сидит. Иллюзия худобы.

— Сеньор, — приподняв бровь, монотонно произносит босс.

— Что? — спрашиваю.

— Сеньор Рагацци.

— Ах да, простите, — произношу как можно мягче, хотя внутри всё клокочет от презрения к его высокомерной роже и замечаниям.

— Ладно, я не в обиде, парень, — улыбается уголками жирных губ Рагацци.

Босс наконец приводит лицо и руки в порядок при помощи хлопковой белоснежной салфетки.

— Не пойму я вас, молодежь. Ох, не пойму! Мода эта ваша, да и манер никаких… Эй, Лира, — он переходит на итальянский.

Она капризно надувает губы, закатывает глаза и нехотя что-то отвечает.

Лира! Мелкая семнадцатилетняя стерва. Какая же красивая, черт меня подери! Возбуждение и злость — вот что я испытываю каждый раз, когда вижу ее. Так и сейчас, когда она говорит с отцом. Боже, как бы я хотел выдрать ее, эту высокомерную сучку!

Первый раз я увидел ее, когда только входил в курс дела. Лире, кажется, было лет пятнадцать. Да, точно. Вот время-то бежит… Тогда я работал больше на побегушках. Ну там, отвезти подарки какой-нибудь шишки из клана на хату. Передать документы. Закупиться у нормальных барыг наркотой к вечеринке в клубе. Выбрать на свой вкус и заказать шлюх. Фу, черт, противно вспоминать, унизительно!

Частная школа в богатом районе. Школьники и школьницы ждали водителей у дороги, чтобы те забрали их и отвезли домой. Мне выслали в мессенджере фотку, чтобы я не перепутал ее с какой-нибудь другой девчонкой. Перепутать ее было невозможно! Светло-персиковая кожа, длинные черные волосы, забранные под ободок, миндалевидные зелено-карие глаза, маленький аккуратный носик и пухлые губы. «Ни унции косметики, а такая конфетка!» — подумал я, сглотнув. Стройные ноги, узкая талия, небольшая, но топорщащаяся грудь. Я — двадцатилетний дурак, первый раз сидел за рулем Мазератти и пускал на нее слюни.

Поговаривают, ее назвали в честь денег, ходивших в Италии до евро. Якобы сеньор-патриот Рагацци так опечалился тому, что эти бабки вышли из оборота, что назвал младшую из дочерей Лирой.

Эта сучка открыла заднюю дверь Мазератти и, не сказав ни слова, небрежно бросила рюкзак на сиденье. Плюхнулась сама и тут же уткнулась в телефон, быстро что-то набирая, параллельно засунув наушники в уши. Я смотрел, как она нажевывает жвачку, поглощенная перепиской.

— Уснул, что ли?! — вдруг выдала она, заметив мой взгляд. — Чего стоим? Поехали-поехали. Велоче!

«Боже, какая наглая надменная стерва!» — подумал я, заведя движок. Само собой, при выходе из машины она даже не глянула в мою сторону. Лира окончательно залипла в телефоне. Однако хлопнула дверью она весьма вызывающе, типа, проваливай отсюда, раб.

Позже я встречал ее изредка. Когда старшие подручные «сеньора» Рагацци были в запаре. Ей шестнадцать. Лира окончательно оформилась как женщина, начала краситься. Бордовые губы, распущенные волосы, маникюр в цвет помады и туфли на каблуке повыше. Желание взять ее, взять по-звериному жестко, никуда не пропало. Она стремительно наливалась соком. Терпким, почти забродившим в вино лучшего в мире сорта. Я вынужден был слушать, как она треплется по громкой связи с подружками из школы. «Что? Он так и сказал, что после вечеринки поедете к нему? Жесть! Надеюсь, ты его послала?» «Да, мистер Гаррисон хорош. Секси. Такому и дать можно».

Мелкая сучка выделывалась. Чувствовал это, знал. Традиционная семья. И папаша, который позволял младшенькой почти всё. Всё, кроме секса с парнями. В городе, пожалуй, все были в курсе, что Лира — суженая какого-то козла из Сардинии. Крупные бизнес-интересы, сводничество. Ее главная в жизни обязанность — прийти к алтарю нетронутой. В восемнадцать. Никто! Никто из парней в той частной школе и помыслить не мог попортить ее. Трахнуться и тут же лишиться жизни? Мда, походу, даже во времена Ромео и Джульетты не было таких жестких правил. Ведь они, эти двое, как я помню, переспали, не особо-то переживая за последствия.

Лира, при случае, эксплуатировала меня сверх меры. То заставляла часами сидеть в дорогих магазинах, пока примеряла дизайнерские шмотки, то требовала привезти ей с другого конца города китайскую лапшу. Она запросто могла встретить меня в дверях своей шикарной квартиры в футболке и одних трусах. Эта стерва имела привычку сидеть в машине, положив ноги на подголовник переднего пассажирского кресла. Я бросал короткие взгляды на ее голени, щиколотки, ляжки. И задранную школьную юбку. Ее промежность всегда была вне зоны видимости. Я гадал: какого цвета, фасона на ней трусики и зачем, ну какого хрена она всё это делает? Она со всеми такая? Всех провоцирует?

— Эй, Круз! — кто-то хлопнул меня по плечу.

Это ее папаша-Рагацци. Он закончил семейную болтовню на малознакомом мне языке.

— Вот и Лира считает, что я просто отстал от жизни, да, дочка?

— Си, папа! — отмахивается она, коротко и как-то зло глянув на меня.

Не смотри на нее Адриан, не надо, чувак! Она провоцирует. Опять.

— Так как тебе Касу Марцу, парень?

— Э-э-м, вкусно, спасибо, сеньор, — отвечаю, нехотя положив в рот кусок.

Рагацци смеется? С чего вдруг? Нечасто увидишь его таким расположенным к «рабам».

— А ты знаешь, что данный сорт сыра созревает при помощи…

— Червей. Вермэ (ит.), — заканчивает за ним Лира, откинув волосы за плечи.

— Да, дочка, на ценителя продукт, — добавляет папаша, щелкнув пальцами. — Перфеттаменте!

Семейство хохочет. Они считают, что такой развод очень оригинален.

Мрачно, Адриан? Тебе хочется видеть их всех в гробах, верно, брат? Хочется понаблюдать, как их плоть пожирают копошащиеся опарыши. Ты ведь такое испробовал в жизни на вкус, что им и не снилось. Но этим зажравшимся надменным ублюдкам это невдомек. Плевать! Хамам, затем секс со Стэфани-с-ресепшн, чувак.

— Круз, надо перекинуться словом. — Грузный Рагацци с усилием поднимается.

Наконец-то! Не видеть ни его, ни сучку Лиру. Поскорее узнать детали нового поручения и смыться.

Мы следуем в комнату для курения сигар. Никого. Мы одни.

— В общем, парень, надеюсь, я не зря ставлю на тебя вот уже несколько лет.

— Да, сэр, то есть сеньор.

— Короче, надо наказать одного… — запинается Рагацци, сглотнув. — Парень слишком много на себя берет. Он из наших, точнее, из моих.

Я привык, что для клана я чужак. Ну, окей, спасибо, что ткнул этим в очередной раз.

— Маттео зарывается. Он часто и много кладет на карман, много болтает о делах по кабакам. Но объяснить ему должен именно ты. Ты не из наших. Он должен понять, что никто из Семьи о него мараться не хочет. Надеюсь, без обид, Круз, ты ведь получаешь достаточное вознаграждение за работу?

— Да, сеньор. Я понял. Когда? — интересуюсь, стараясь думать лишь о предстоящем деле, а не о прочей херне, которая сопровождает речь Рагацци.

— Завтра он будет дома один. Так что можешь наведаться.

— Без проблем. Хоть и довольно, м-м-м, нестандартное задание, — как можно деликатнее говорю.

Рагацци одаривает меня суровым, строгим взглядом.

— Парень, делай что говорят. Инструкции получишь позже.

— Но, — протягиваю в сомнениях. — Мне действовать по протоколу?

Рагацци сдвигает брови. Он что, сомневается?

— Исключений быть не должно, даже для родственников. Ах, да, — лезет во внутренний карман пошлого темно-фиолетового пиджака. — Вот.

Так-так, это авиабилет, рейс Нью-Йорк — Рим. Ясно, Маттео — родственничек жены Рагацци — будет отправлен в ссылку, отлучен от дел Семьи.

— Можешь идти, парень, — кивает в сторону выхода босс.

— Хорошего вечера, — выдавливаю через подступивший приступ злобы за его этот приказной, надменный жест.

Да уж, Адриан, его это гребаное высокомерие, снобизм. Ненавидишь его? Правильно, по заслугам.

Глава 3

«Тот, кто работает, ест. А тот, кто не работает, — ест, пьет и спит».

Итальянская поговорка.

Невероятная нега. Ли Фэй пахнет клубничным интимным гелем-смазкой. Она поглаживает меня по голове и легонько покачивается. Я ее об этом не просил, но пусть. Возможно, в ней сейчас работает материнский инстинкт.

Слышатся звуки ударов плетью. Вот и приглушенный вопль какого-то мужика донесся из-за стены. У него во рту кляп? Раздается строгий звучный голос работницы заведения. Слов не разобрать, но, скорее всего, она клянет его за плохое поведение, или типа того. Это игры, в которых я не разбираюсь и не хочу разбираться.

Зевок находит на меня. И — провал в глубины подсознания…

Лира, сука! Вот кого-кого, а ее не мешало бы разок как следует выпороть. Ремнем. Нет, лучше какой-нибудь хворостиной. Чтобы она, эта гребаная небожительница, прочувствовала, что такое наказание по-деревенски…

Я прикрываю глаза. Сельский штукатуренный дом. Перекати-поле, гонимые жарким сухим ветром по песчаным равнинам. Голубое безоблачное небо…

Лира на старой, деревянной кровати в том доме. Куча расшитых вручную подушек, скомканные простыни, покачивающиеся кружевные занавески на окнах. Проникшие в дом песчинки щекочут мои ступни. Лира лежит в белом сарафане. Ее ноги раздвинуты. Она трогает себя, запрокинув голову и зажмурившись. Сельский желтоватый загар, меж пальцев ее божественных ножек тоже прилипли песчинки. Нет, я не смог бы выпороть ее хворостиной. Я бы её…

Так, Адриан, тебя понесло, чувак! Перестань уже фантазировать на ее счет.

— Ли Фэй, — говорю, потягиваясь.

— Что, Круз, милый?

— Продлим еще на часок? Что-то никак не вырублюсь.

— Не могу, милый, никак. Клиенты.

Блин, надо разобраться с этим Маттео, а я не в форме. Твою ж мать!

— Жаль! — выдыхаю в легкой досаде.

— Но у нас еще час, милый. Чем займемся?

Какая же Ли приятная, боже, да, Адриан? Даже не верится, что она наказывает мужиков.

— Давай поболтаем, что ли. М-м-м, у тебя есть мужчина, Ли?

— Нам запрещено обсуждать личные темы, ты же знаешь, милый, — щебечет пташкой.

— Да ладно, я, считай, и не клиент вовсе. Ну хоть намекни.

— Не могу, но, милый, если хочешь, можешь рассказать о себе.

— Моя работа чем-то напоминает твою… — начинаю вещать с саркастической ноткой в голосе.

— Не-не-не, не хочу знать, — мотает головой моя азиатская птичка. — Лучше поведай: каких женщин ты предпочитаешь?

Присвистываю.

— Ну и вопрос, блин! Хорошо, ладно, Ли. До прихода к тебе я думал переспать с одной телочкой. Ее звали Стэфани.

— «Телочка», — с насмешкой тянет Ли. — Ясно, милый, подозревала, что ты… — осекается.

— Кто я?

— Не однолюб, в общем.

Смешно.

— Какая же ты дипломатичная, Ли, обожаю тебя! — легонько тереблю ее за пухлую ляжку.

Она хихикает, морща приплюснутый носик с широкими ноздрями.

— Ну-да, точно не однолюб. Иначе говоря, я по жизни времени зря не теряю.

— И что же Стэфани? — с явным интересом к моей личной жизни продолжает выспрашивать Ли.

— А-а-а, — отмахиваюсь. — Ничего. Она так себе.

— В плане? Она некрасивая? Тогда зачем пригласил? — в удивлении приподнимает тонкие черные брови.

— Не-не, она ничего, но, понимаешь, как бы, блин, объяснить… ну, короче, я заехал за ней после хамама. Довольный, расслабленный. В том спа массажист намазал меня какими-то приторно-сладкими маслами. В общем, заявился я к Стэфани такой весь напомаженный и в классном прикиде. А она была в униформе. Я, знаешь ли, люблю баб в униформах. Это возбуждает. Неважно… Короче, есть у меня такой прием, Ли. Когда иду с бабой на свидание, то предлагаю ей самой выбрать место.

— Интересно, — с любопытством вставляет она.

— Ага, и не говори. О чем я? Ах, да, ну, и обычно бабы выбирают дорогой ресторан или какое-нибудь модное кафе. Иногда бывают типа порядочные, или типа скромняжки. Они просят отвезти в более бюджетные места. Попадаются и те, кто любит повыделываться. И мы идем в картинную галерею или в театр.

— Почему же обязательно «выделываются»? Может, они умные, образованные? — замечает Ли.

— Хрен знает, но мне так не кажется. Да это и неважно: умная, глупая. Главное, изюминка в телке, понимаешь?

— И куда тебя, милый, потянула Стэфани?

— Догадаешься? — хмыкаю с ехидной гримасой.

— М-м-м, в кафе среднего ценового сегмента? — словно опытный маркетолог выдает она.

Слушай, Адриан, эта Ли Фэй просто жжет сегодня! Женился бы ты на ней, что ли, брат?

— Именно так, Ли. В простенькое кафе. Она заказала салат с тунцом и очень стеснялась есть при мне. Предложил ей выпить — отказалась. В общем, расхотел я с ней спать. Тухляк один. Представил, как веду ее в свою квартиру. Я немного пьян, она — трезва как стекло. Мы болтаем ни о чем, затем мои комплименты, и всё такое. Постепенно начинаю поднапирать. И что в итоге?

— У вас интим?

— Ага, я весь лоснящийся, в чертовом масле, такой самец-стриптизер, а она…

Прыскаю со смеху.

— Ну-у-у? Не томи, милый, — в ожидании кульминации истории, хихикает Ли.

Делаю многозначительную паузу, силясь не разоржаться, испортив тем самым интригу.

— Постель в моей хате. А эта, точнее, на этой Стэфани новые трусы, которые прикупила в перерыве в соседнем от ее ресторана торговом центре.

— Бля, ну жесть! — хватается за живот Ли. — Вот фантазии у тебя, Круз.

— Это не фантазии, я серьезно. Уверен на сто процентов, что именно так Стэфани и сделала. Купила белье, потому что на ней было не очень, не сексуальное. Или же ей так в панике казалось. Так вот, Ли, сидел я в том кафе и думал: «Какая скука! Какая пресная предсказуемая баба, боже!» — понимаешь?

— Мда, милый, ты оригинален. — Легонько проводит по моему плечу Ли, будто смахивая пылинки. — А в какое самое необычное место тебя приводила девушка?

— Ну, был один случай с девкой по имени Хлоэ. Она оказалась такой, с огоньком. Нагловатой, что ли. Этим, наверное, и привлекла. Потащила она меня в секс-шоп. Со знанием дела набрала всяких штук. Я подохренел, когда на кассе эта Хлоэ кивнула в сторону кармана моей куртки, типа, плати, Круз.

— И? Ты ж не жмот, милый, — прерывает, увлеченная моим трёпом, Ли. — Я-то точно знаю, что ты не скряга какой-нибудь.

— Что есть, то есть. — Довольно скалюсь моей азиатской птичке. — Не жмот. Но, понимаешь, Ли, появилось гнусное ощущение, что меня ей изначально недостаточно, хотя мы еще и не спали даже. Типа как она заранее знает, что останется неудовлетворенной, поэтому нужны дополнительные приблуды. И я, будучи чмом с низкой потенцией, ее эти хотелки должен оплатить.

— Может, она просто желала показать, что смелая, с фантазией? Не думал об этом? — подмечает Ли, опять стремящаяся принять сторону всех тех телок, которых я когда-то окучивал.

— Хрен знает, что у нее было на уме, Ли. — С совершеннейшим безразличием, пожимаю плечами. — Возможно, она просто решила вытянуть из меня бабки, да еще и оставить себе все те штуки, чтобы пользоваться ими уже с другими хахалями.

— Да ты традиционалист, милый, собственник, — подкалывает она.

— Боже, я все-таки женюсь на тебе, Ли! — театрально целую ее руку.

— Ну, хватит, милый, боже, — с жеманством щебечет Ли, которой явно нравятся мои, типа как, галантные ухаживания.

— Прикинь, Ли, а один раз девушка повела меня в магазин игрушек… — возвращаюсь к своим душещипательным похождениям.

— У-и-и! — взвизгивает Ли. — Она что, сумасшедшая? Любительница кукол и мини-домиков?

— Да, я тоже сначала так подумал. Даже чуток испугался. Она пошла в отдел игрушек для мальчиков.

— Жесть! — восклицает обескураженная Ли.

— Она выбрала здоровенного пластикового Халка. И набор одноразовой посуды. — Несильно шлепаю себя по лбу, цокнув языком. — Ну, думал, приехали! Она организует, типа, пикник и заставит играть с ней в супергероев. — Снова делаю паузу. — Всё оказалось куда прозаичнее, Ли. Ей понадобилось купить подарок для племянника.

— Пф-ф-ф, — разочарованно фыркает Ли.

— Да-да, а затем мы пошли, по ее выбору, в дорогущий французский ресторан, где я оставил кучу бабла. И это помимо того, что потратился на того чертового Халка.

Глава 4

Жизнь в Нью-Йорке. Люди здесь редко обращают внимание на смену погоды, воспринимая эти изменения скорее как данность. Свитер или легкая куртка. Свежая хлопковая рубашка в чехле на заднем сиденье. Остальные вещи — в багажнике машины. Вещи на любой случай. Для работенки, где часто пачкаешься во всех смыслах слова. Кое-что для внезапных визитов в заведения мегаполиса. Кроссовки, спортивная форма для зала. Ну и, разумеется, «инструментарий» для заданий чертового Рагацци.

При любых раскладах одно незыблемое правило: всегда выглядеть безупречно.

Я действительно хорошо укомплектован. Плимут Барракуда, дизайнерские шмотки, довольно просторная хата не в самом бедном районе. И да, меня не занимает скудная природа города. Даже красота Централ Парк. Пофиг на то, что он особенно восхитителен по осени — так говорят тупицы-туристы и понаехавшие провинциалы. Зелень? Разная трава? Интерес ко всему этому только разве что в виде полезного салата, который прилагается к стейку Стриплоин средней прожарки. Или косячка перед походом в клуб, раскуренным в тачке здоровяка Винса. Да уж, стейк! Эх, сейчас бы пожрать, а затем отжарить какую-нибудь сладкую цыпочку с классными сиськами и упругой задницей…

Нет, мой комплект точно сейчас не полон. Арендованная тачка, серые хмурые облака клочьями расползлись по закатному бурому небу. Прибавляю газку, чтобы быстрее разделаться с делами…

Что? Звонок на кнопочный китайский мобильник. Абонент неизвестен. Какого черта? Этот номер знают лишь три человека из клана. Все эти номера забиты в телефонную книгу. Пакет с пальцем Маттео лежит в багажнике. Может, он, Маттео, настучал копам? Хуже, в ФБР!

Бред, Адриан, это чушь. Ты не выспался, поэтому несешь пургу. Телефон — кнопочный, самый дешёвый, сим-карта — серая. Отследить это дерьмо, к тому же одноразовое, невозможно.

Черт, мобильник продолжает надрываться. Смолк. Паркую машину на обочине. Сколько осталось ехать до загородного дома Рагацци? Полмили? Звук пришедшей смс-ки. Блин, как же эта хренова трубка работает?

Так, что тут? «Срочно езжай к ней. Ты ее видел вчера, она говорила про червей. Соберите вещи, возьмите загранпаспорта, сынок».

Да ладно! «Сынок»?! Похоже, дело серьезное. Красный код. Послание от Рагацци? Если так, то он явно в отчаянии, раз назвал меня «сынком». Так, дальше… «Прошу, увези ее в надежное место. Если нужна помощь, обратись к кому-то из своих. Никому не сообщай, где вы, даже мне. От телефонов срочно избавьтесь. Если всё сделаешь как надо, то обещаю хорошо отблагодарить. На всю жизнь хватит. Да поможет вам господь, сынок! Сэм».

Санта Мария! Кому звонить-то «из своих»? Нет никаких «своих». В Айфоне есть лишь номер риэлтера Хосе из «Альварес Реалти». Так, гуглю точный адрес агентства. Калле дэ лас Флорес 7. Окей, запомнил.

Выхожу из тачки. Достаю сим-карту из кнопочного устройства. Камень. Бью по ней, удар и по самой мобиле. Боже, что это? Звук автоматной очереди? Точно. Отдаленный звук, но это точно автомат. Перестрелка в доме Рагацци? Я быстро запрыгиваю в машину.

Первым делом нужно заскочить в квартиру, чтобы собрать вещи. И к Лире! Ее папаша написал, что надо ехать к ней, к этой стерве. Твою ж мать! Может, просто слинять из города? А если Рагацци останется жив? Да он достанет кого угодно и где угодно. Он будет отрезать от меня по маленькому кусочку, и страдания Маттео с его указательным пальцем покажутся раем. К тому же — деньги. Куча денег. Классная возможность отойти от дел, ведь я как раз собирался это сделать в обозримом будущем…

Так, Адриан, собрался! Пара чашек кофе в аэропорту, и ты будешь в норме, брат.

Глава 5

«Собака, которая лает, — не кусает».

Испанская поговорка.

— Паспорт точно взяла? Покажи! — протягиваю к стерве руку.

— Взяла-взяла, отстань!

Еще отбрехивается, сучка.

— Быстро достала паспорт! Сюда дала! — требую, начиная закипать.

Правильно, не церемонься с ней, брат. Ты так рискуешь, а она продолжает вести себя, будто взяла тебя в рабство.

Что? Она начинает рыться в вещах? Отличненько.

— На, вот! — швыряет на переднее пассажирское загранник.

Остановить бы машину и выволочь ее за волосы. Бросить бы ее одну на автостраде. Пусть как хочет, так и выбирается из города.

Адриан, угомонись. Деньги, деньги-и-и! Такие, о которых ты и мечтать не смел, братишка. Если надо, потерпишь ее недельку-другую. Представь, что она не баба, а, например, собака. Брехливая сука, которую тебе поручили кормить и вовремя выгуливать, пока ее богатый хозяин не приедет из далекой командировки.

Так, ладно, что с паспортом? Не просрочен ли? Листаю страницы. Боже, имя: «Фрида Миллер». Поддельный, значит.

— Фрида Миллер. Девятнадцать лет? Ну и дела! — присвистываю.

— И что? — небрежно кидает, уткнувшись в телефон.

— Сюда давай! — требовательно щелкаю пальцами.

— Чего? — понижает голос тупица.

— Телефон, говорю, давай, живо! — разжевываю ей, прибавив в тон большей строгости.

— Да пошел ты! Отвали! — ожидаемо взвизгивает она в возмущении.

Ах так? «Отвали», значит? Ладненько, стерва. Я с силой бью по тормозам.

— Выходи, немедленно! — поворачиваюсь и демонстративно тянусь к дверной ручке, расположенной с ее стороны.

— Ты чего, одурел, Круз? — заикается в оторопи девчонка, хлопая глазищами.

— Значит, так! — стискиваю зубы. — Ты, похоже, не понимаешь, да? Ты тупая, как пробка, это ясно, но не вздумай закапывать и меня вместе с собой, слышишь? Телефон, повторяю последний раз! — перейдя на озлобленное рычание.

— Да на-на, не ори! — сует трубку дрожащей рукой.

Припугнул ее, молодчина, Адриан! Просто герой дня. Именно так с ней и надо. Дрессура мелкой собачонки.

Я выхожу из машины. О, глубокая грязная лужа на обочине поблескивает отражением вереницы дорожных фонарей. Мда, отличное последнее пристанище для ее и моего Айфонов последней модели, ничего не скажешь. Эх, жаль! Разбиваю трубки подошвой, пинаю в воду.

Что? Кажется, стук в окно? Я поворачиваю голову в сторону тачки. Лира с зареванным лицом что-то кричит, показывая мне средний палец.

Никакого сочувствия к ней, Адриан. Как-нибудь обойдется без болтовни с подружками на громкой связи, просмотра ТикТока, Инсты и прочего.

— Не реви! — строго холодно произношу, садясь обратно в тачку.

— Отстань, просто заткнись! — шипит, как змея, через раздражающие эти ее всхлипы.

— Приведи себя в порядок, — продолжаю напирать, заставляя гребаную принцессу чувствовать себя еще более жалкой и бесправной на моей территории. — Ты, Фрида Миллер, не должна привлекать внимание распухшей физиономией. Поняла?

— Да пошел ты! У тебя «физиономия», — еще более жалкая, какая-то безвольная её попытка оговариваться, качать тут чертовы права.

Завожу движок. До аэропорта минут пятнадцать езды. Билеты куплю за наличные в кассе на месте. Так безопасней. Лишь бы не нарваться там на тех, кто наехал на клан Рагацци.

Да уж, Адриан, согласись, что есть повод для паники!

Нахожу одну из любимых радиоволн. Знакомая песня группы The Killers «Change your mind». Врубаю погромче, лишь бы не слышать ее эти капризные ахи-вздохи.

Глава 6

Медленно тянущееся время. Девчонка, слава богу, молчала всю дорогу. А я ни разу не глянул на нее даже в зеркало заднего вида. Плевать, что там у нее на душе. Пофиг если она неслышно роняла слезы на толстовку. Мне достаточно было и того, что за пределами машины начал накрапывать мелкий холодный дождь. Паркую машину поодаль от входа в аэропорт. Глушу движок. Следующий шаг, который о-очень сильно не понравится стерве. Достаю из бардачка заранее приготовленные ножницы, что прихватил из своей хаты.

— На вот, возьми, — подаю ей остро заточенную вещицу. — Бери, говорю, ну. — Грубо сую ей.

— Зачем? — смотрит, протирая раскрасневшийся от плача нос.

— Догадайся с трех раз, — ухмыляюсь от искристого чувства очередной вендетты за все ее прошлые выходки и хамство.

Вендетты, которая очень гармонично переплелась с конспирацией, без которой нам не сбежать из страны.

— Ты что? Не стану! Только не это, прошу! — сдавленно, жалобно пищит она, не веря своим ушам.

— Режь, говорю, да живее, — требую, почти не обращая внимания на ее подавленность. — До вылета час с небольшим, так что давай-давай.

— Божечки! — мотает головой, зажмурив от ужаса огромные глазищи. — Нет, нет!

— Слушай сюда: тебе важнее выбраться из задницы или сберечь дурацкие волосы? — нехотя объясняю свой приказ.

— Иди сам в задницу! — ее глаза снова наполняются слезами, а губы трясутся.

Надо с ней полегче, Адриан. Сопли, распухшее лицо — не то, что тебе сейчас нужно, брат.

— Лира, послушай, — максимально смягчаю тон, хотя внутри всё клокочет от раздражения. — Волосы отрастут. Ну, лет через пять…

— Божечки! — от отчаяния девчонка закрывает лицо руками.

Да блин! Зачем я ляпнул про «пять лет»? Для капризной тупицы это целый срок, нет, целая, мать его, жизнь…

— Ладно-ладно, не через пять. Гораздо быстрее. И, думаю, тебе пойдет новая прическа, — пытаюсь быть убедительным, вспомнив, что бабы любят комплиментики о всяких там новых имиджах и перевоплощениях.

Девчонка на мгновение затихает, явно взвешивая мои слова и наконец убирает руки. Ну слава Деве Марии! Вроде она более-менее в норме, уже не такая взвинченная.

— Тогда давай ты, — кивает на ножницы.

Чего-о-о? Не она, а я должен исполнить план?

— Что? Нет уж! — даже голос срывается от ее неожиданной просьбы.

Довольно решительный вид у этой слабой, какой-то хрупкой девчонки. Она спокойна и хладнокровна.

— Я серьезно, Круз, давай, режь. У тебя ровнее выйдет. — На сей раз она пытается быть максимально убедительной.

Блин, она ведь права, Адриан, чувак?!

Так, ладно, уговорила-таки, черт. Выхожу из тачки. Поодаль — ярко освещенная часть парковки, где скопилось много машин. А тут — тень от ангара большим мрачным прямоугольником падает на пятачок на отшибе. Здесь я и планирую бросить арендованную тачку.

Народу прибыло на вечерние и ночные вылеты немало. Отлично. Больше шансов затеряться в толпе людей, снующих по терминалу. Я открываю заднюю дверь со стороны девчонки, что сидит с очень сосредоточенным серьезным видом, несмотря на то, что решение наполовину укоротить волосы явно далось ей с мучениями.

— Ну-ка, подвинься, — повелительно-надменным жестом заставляю ее подвинуть маленькую задницу.

Мда, Адриан, еще вчера она сидела в Гвидо в сексуальном золотом платье с глубоким вырезом, увешанная дорогущими цацками. С надменной, скучающей миной. Ты был для нее жалким червем, который должен пахать, делая чертов сыр элитным угощением для толстосумов. Теперь же она просто заплаканная жалкая девчонка…

Растерянная, без возможности даже воспользоваться кредитками. По ним нас могут отследить. Бросаю на нее очень короткий взгляд, чтобы не выдавать легкого интереса. На ней простая серая футболка, джинсы, беговые кроссовки. Совершенно обычная, неприметная особь женского пола. Неа, нет у меня к ней никакого интереса. Точка!

— Повернись, — снова коротко и сухо командую.

Она послушно, безропотно выполняет приказ. Блин, я чувствую замешательство. Сколько отрезать-то? Реально половину или оттяпать больше ради вендетты (конспирации)? Черт, ни разу не проделывал подобного. Ладно, фух, выдохнул! Подношу ножницы к волосам и немного примеряюсь.

— Столько? — бурчу, не желая, чтобы она заподозрила меня в нерешительности.

— Режь короче, — тихонько произносит с тяжелым вздохом.

Да уж, а она более решительная, чем ты, брат?

— Точно? — спрашиваю в небольшой прострации.

— Быстрее давай, или передумаю, — пищит, но теперь более уверенно, что ли.

Собираю ее густые блестящие волосы в хвост. Боже, какой охрененный от них запах исходит! Что-то свежее, но с ноткой сладости. Мелисса и мед?

— Ну, погнали?! — говорю то ли себе, то ли ей.

— Погнали, блин, — вздыхает девчонка еще более обреченно.

Да уж, отрезать какому-нибудь хмырю-должнику палец или ухо, и то привычнее. С ней же вышло кривовато, но в целом — сгодится. Подравниваю кончики. Лира сидит смирно, будто и не дышит вовсе. Прям героиня дня…

Эй, Адриан, не хвали ее даже про себя. Она мелкая брехливая сучка, которую надо обкорнать ради общего блага.

— Всё, готово. Идем, пора. — Бросаю ножницы на переднее сиденье.

Она трогает волосы. Так и хочется гаркнуть, что нет времени изучать новый дурацкий имидж. Но, ладно, пусть заценит работу «стилиста», ведь для нее, для принцессы, волосы — это потеря потерь. Она поворачивается полубоком ко мне, переваливается через сиденье и настраивает зеркало заднего вида, чтобы рассмотреть себя.

А-а-й, Санта Мария! Да что ж так долго? Надоело, блин.

— Идем, говорю, ну. — Выхожу из машины.

Девчонка следует моему примеру. Она огибает тачку с другой стороны, и мы оказываемся у багажника. Отрываю его. Теперь остается забрать немногочисленные вещи, упакованные в мою дорожную сумку, и чемодан девчонки, который наверняка набит какой-то ненужной приторной херней. Как гребаный джентльмен, сперва поднимаю за ручку ее чемодан…

— Твою мать! — отскакивает с криком стоящая рядом с Лира.

— Что? — ставлю чемодан на асфальт.

Трясущейся рукой она указывает на… Черт возьми! Окровавленный палец Маттео в прозрачном пакете на коврике багажника. Что и говорить, для разнеженного законопослушной жизнью обывателя зрелище малоприятное, даже шокирующее.

Некогда мне думать о тонкой душевной организации принцессы. Так даже лучше. Пусть знает, с кем имеет дело. Я рывком достаю свою спортивную сумку и с хлопком закрываю багажник.

Нет, Адриан, но всё-таки как-то неловко вышло…

— Я никуда с тобой не полечу! — пятится она, дрожа тщедушныи слабыи тельцем.

— Не дури, мало времени, слышишь, Лира? — пытаюсь снизить градус напряжения, впрочем, без всякого желания упрашивать ее Величество.

— Нет-нет-нет! Ты… ты больной на голову маньяк, — кидает мне срывающимся голоском.

— Слушай, у тебя трудный день, понимаю, но давай ты просто забудешь о том, что видела. Так будет лучше. — Через силу включаю опытного, мать его, психолога.

— Отдай чемодан, Круз! По-хорошему прошу, — требует девчонка, потешно топнув ногой.

Ну-ну! С насмешкой приподнимаю бровь. Можно подумать, у нее есть выбор или хоть какое-то поле для маневра.

— Серьезно? «По-хорошему»? Или что будет-то?

— Я… я закричу. Прибегут копы и увидят это, — с видом мелкого жалкого жука, что отчаялся выбраться из спичечного коробка, она кивает на багажник.

— Ну-ну, кричи, — ухмыляюсь с язвительной улыбочкой.

Лира растерянно озирается по сторонам. Не будет она поднимать шум, сто процентов.

— Больной убийца! — шепчет в досаде.

«Убийца»? Да что она вообще знает обо мне? Что о жизнии вообще знает, мать её?! Ну, достаточно оскорблений и огрызаний, бесит! Подхожу и хватаю стерву за плечи.

— Не притворяйся наивной, Лира, — цежу, всё больше выходя из себя. — Ты прекрасно знаешь, кто твой отец. Никогда, слышишь, никогда не смей обвинять меня в том, чего я не делал, ясно? — сильнее сжимаю ее никчемные тощие плечи, почти напрямую объясняя, что я никакой не убийца и не маньяк. — Да, прикинь, принцесса, кто-то должен заниматься подобной работой, чтобы не жить в дерьме! Кто-то должен хреначить, чтобы такие, как ты, избалованные дряни, учились в элитных школах и покупали дорогое шмотье. — отпускаю ее, опешившую и запуганную из тисков моих рук. — Выбирай: либо ты тащишь свою задницу в аэропорт немедленно, либо…

Быстро и уверенно подхожу к чемодану и пинаю его по направлению к растерянной, нет, полностью разгромленной принцессе!

— Вали отсюда на хр-рен! — рявкаю в запале. — Не собираюсь с тобой нянчиться, понятно?

Глянь-ка на нее, брат. Хлопает глазами, открыв рот. Наверное, с любимой и драгоценнейшей дочуркой криминального авторитета в жизни так еще никто не «беседовал». Но, блин, чувак, она ведь правда тебя выбесила!

Накидываю на плечо спортивную сумку, торопливо вышагиваю в сторону входа в терминал. Черт-т, а если она всё же решит остаться? Как же деньги? Да что там деньги, ее отец меня порешит в три счета. Обернуться, нет?

Звук ускоряющегося постукивания колесиков об асфальт.

Она бежит за тобой, брат? Да, точно. Отлично!

Глава 7

Давненько же я не наведывался в воздушную гавань… Если бы не психоз от дерьма, в которое вляпался, то можно было бы кайфануть перед вылетом. Попытаться склеить какую-нибудь милашку-бортпроводницу, что листает журнал, сидя в дорогой кофейне. Пофантазировать, как я деру ее на бортовой кухне самолета под гул движка и турбин летящей махины. Увы и ах! Это гребаное путешествие даже близко нельзя назвать приятным, расслабленным. Хорошо хоть, мелкая стерва помалкивает, послушно, словно преданная собачонка, следует за мной по пятам. Я останавливаюсь у информационного табло.

— Нам не сюда, Круз, — вдруг дергает меня за рукав девчонка.

— Не отвлекай, блин, — отмахиваюсь от нее.

Так-так, рейсы… Ого, есть один, до Тихуаны. И вылет скоро… Еще лучше, чем рейс до столицы; не надо будет тратить время и излишне рисковать в пути.

— Нам на кассу, пошли, — командую сухо.

— Стой ты! — судя по звуку, она снова топнула ногой от досады.

Детский сад!

— Да что опять, боже? — оборачиваюсь, попутно закатив глаза.

— Нам не сюда. Ты перепутал, — лепечет одними губами.

— Пошли, говорю. Всё правильно. — Как же нравится смотреть на нее в таком жалком состоянии, блин!

— Но вылеты в…

Поворачиваюсь и иду молча. Не собираюсь ни-че-го ей разжевывать. О, вот и кассы. Симпатичная девица в униформе. Не бортпроводница, конечно, которую хотелось бы отыметь в самолете, но тоже есть на что глянуть. Тоже вполне себе…

Блин, угомонись ты, Адриан, не время.

— Добрый день! — приветствует эта Кэтрин с серебристым бейджиком.

— Здравствуй, красавица, — пытаюсь изобразить непринужденный вид, чтобы скрыть тревогу и опасения, что в действительности управляют моим уставшим от недосыпа сознанием.

На всякий случай я пробегаюсь взглядом по залу. Из подозрительных никого вроде. Только вон тот мужик как-то зыркнул странно.

Стоп-стоп, Адриан, от усталости у тебя развивается паранойя, успокойся, брат.

— Чем помочь? — улыбается услужливая Кэтрин.

— Два билета до Тихуаны, дорогая. Вот… — протягиваю ей паспорта.

— Эй, Круз! — шепот стоящей за моей спиной Лиры.

— Господи, ну что тебе, Фрида? — с выдохом снова оборачиваюсь.

Зелено-карие глаза запуганного, жалкого зверька.

— Тихуана? — пищит.

— Да. И что? — хмыкаю, борясь с желанием проявить к ней капельку жалости.

— Но это же…

— Не в Италии, ага. Перестань отвлекать, черт тебя дери, — злюсь, что на мгновение дал слабину с гребаным приступом сочувствия.

— Но… — не унимается девчонка, которая привыкла много и не по делу болтать.

Отворачиваюсь. Некогда мне. Да что за черт?! Она снова дергает меня за край поло. Нет, я всё-таки высеку ее ремнем! Прямо тут, в туалете терминала.

— Ну что еще? — тяжело вздыхаю.

— Я не хочу в эту Тихуану. Мы можем полететь в Рим или на Сардинию? Или во Флоренцию? Там родственники.

Да кого вообще интересует твой лепет, принцесса?!

— Нет, не можем, — чеканю, желая побыстрее отвязаться от ее наивных мыслей и крайне недальновидных предложений.

Греть задницы под жарким итальянским солнцем, а потом быть расстрелянными из автомата или лежать в доме ее родни с выпущенными кишками? Ну уж нет.

— Вопрос закрыт, Фрида.

Поворачиваюсь к стойке кассы. Радушная Кэтрин кладет два билета.

— Приятного полета, мистер Дельгадо! — запинается она на моей фамилии.

Ого, она кокетливо подмигнула.

— Адриан Дельгадо, — добавляет таинственным голоском.

Эта Кэт явно рассчитывает, что я дам ей визитку либо оставлю на клочке бумаги номер мобильного. Да уж, засада и досада! Если ли бы не определенные обстоятельства, то именно так бы и поступил. Но Лира…

— Божечки, божечки! — шепчет мне в спину девчонка.

— Так, пошли, надо где-то перекантоваться. — Беру ее за запястье.

Лира в полном шоке! Она плетется рядом на автомате. Так, хрен с ней, где бы присесть? О, мексиканская кухня. Прикольно. Добить маленькую стерву запахом фахиттос-бурритос.

Заходим в пестреющее национальными орнаментами и символикой, заведение. Дальний столик свободен. Супер!

— Садись тут. Выпьешь чего-нибудь, съешь?

В ответ она лишь растерянно мотает головой, типа как нет, не голодная, пить тоже не хочет.

— Тихуана, Тихуана… Божечки! Палец, маньяк, Адриан Дельгадо, — шепчет, тупо уставившись стеклянными глазами в меню на столе.

О-о-о, да она, кажется, свихнулась, брат! Как бы не вытворила чего, а? Нет, оставлять ее одну нельзя.

Сажусь напротив потекшей крышей девчонки. Щелкаю пальцами перед ее лицом, чтобы как-то привлечь внимание.

— Эй, э-эй! Лира. Посмотри на меня, — пытаюсь вывести ее из полуобморочного состояния.

Поднимает, наконец, глаза.

— Всё будет нормально, слышишь?

Она еле заметно кивает, но явно без какого-либо доверия.

— Мы поживем там какое-то время, а затем отец тебя заберет.

Блин, похоже, она вот-вот разревется. Зря я поднял тему с её папашей. Жив ли он вообще?

— Или мать тебя заберет, понятно? — пытаюсь уйти от больной темы долбанного её семейства.

— Да, — шепчет безропотно.

— Соберись, окей? Нам, главное, быть сейчас осторожными. Невидимками, смекаешь?

— Угу, — хмыкает курносым носиком.

— Ну и хорошо. — Вальяжно потянувшись, встаю со стула. — Я куплю нам поесть и попить. Будешь коктейль или буррито?

— Начос, — пищит неуверенно.

Ну слава господу, брат. Вроде как она в норме. Санта Мария!

Глава 8

«Я хозяин своей каши, поэтому могу её хоть пальцем размешивать».

Мексиканская пословица.

Лира откусила кусочек начос, а теперь в задумчивости окунает оставшуюся часть кукурузного треугольника в соус. Туда-сюда, туда-сюда — макает. Она этим раздражает! Хлопнуть текилы, что ли?

— Адриан Дельгадо. Так ты-ы, — тянет она в туманных раздумьях. — Ты-ы…

— Мексиканец? — ухмыляюсь напоказ, втайне радуясь, что день принцессы полон «приятных» сюрпризов и открытий. — Да, я, как вы говорите, латинос. И что?

— Теперь ясно, — она цокает языком.

Так, я не спал очень долго. Я выпил две чашки самого крепкого кофе и теперь на взводе. А она, эта стерва, на что-то там намекает. «Теперь ясно».

— Что тебе «ясно»? — передразниваю ее эту фразочку.

— Почему ты посмуглее, так сказать… — подбирает слова эта благовоспитанная особа голубых кровей, черт бы ее побрал!

— На юге Италии люди тоже «посмуглее», мисс Белоснежка, что с того? — зачем-то продолжаю вести бессмысленный диалог.

Хрен знает, так ли это или нет, про более смуглых южан, ведь в Италии я не бывал. И ни в жизнь не собираюсь посещать родину гребаных Рагацци.

— Нет, ты не похож на сицилийца или неаполитанца. Думала, ты албанец, босниец…

Санта Мария! С чего она сделала такие выводы? Ах, коне-ечно! За все годы она ведь ни разу не соизволила поинтересоваться, кто ты такой, да, Адриан?

— Это почему не похож? — сглатываю ком обиды, припомнив унижения и высокомерие наглой итало-американской стервы.

— Ну-у-у, не слышала, чтобы на Семью работали «латиносы», как ты говоришь. Почему отец выбрал тебя?

— Я отлично владею мачете, — едко шучу, желая напустить побольше ужаса в её тупую голову.

Вру, конечно, в работе я куда ловчее управляюсь с тесаком и привычной, классической в подобных делах бейсбольной битой.

— Боже! — вздрагивает она, поежившись. — Багажник, палец в пакете, бр-р-р. Так и стоит перед глазами.

— Забей на это, — откусываю буррито.

Чавкая, продолжаю:

— Не собираюсь я резать тебя на части. Ты мне нужна, — запинаюсь от довольно двусмысленного словосочетания.

«Ты мне нужна» — звучит как дурацкое романтическое признание. Девчонка приподнимает брови.

— Нужна? — переспрашивает.

— А ты что, думала, я спасаю твою задницу из благородных побуждений? — режу правду-матку, чтоб расставить все точки над «И» в наших идиотских взаимоотношениях, где с моей стороны может быть лишь корысть и желание поквитаться.

Она вспыхивает.

— А-а-а, значит, деньги. Всё дело в них, ясно! И сколько папочка обещал за мою «задницу»?

Господи! Она реально живет в мире, где рыцари спасают принцесс за просто так? Нет, уж, увольте. Даже будь на её месте какая-нибудь нереально умелая в койке баба, даже в этом случае я не стал бы рисковать ради ее сладких прелестей.

— Не знаю, сколько бабла, — бурчу набитым ртом. — Наверное, твоя попка стоит прилично. На безбедную старость точно хватит.

— И что же ты собираешься делать с такими-то деньжищами? — осмелев, произносит она, скрестив руки под грудью.

— Не твоего ума это дело, принцесса Фрида.

— Хватит! — шипит на меня. — Я не принцесса, понятно?

— Еще какая, — вытираю рот салфеткой. — Поэтому не волнуйся, я как-нибудь сдержу свои маниакальные порывы и не буду тебя терзать. Наверное, не буду, — юморю по-черному. — Ибо, если выбирать между деньгами и извращенными забавами, я склоняюсь к бабкам. Желательно налом, стодолларовыми купюрами.

— Ясно, — шепчет Лира. — Ты не привык мелочиться, ага, это и видно.

— Есть такое, — согласно киваю. — И что? Каждый крутится как может, принцесса. Не тебе меня судить.

— Да-да, вижу, — указывает на мои Ролекс, которые «подарил» один хмырь-должник. — Тебе удалось хорошо подняться.

— Не жалуюсь. Но ты, принцесса, меня реально озолотишь. Не зря терпел тебя все эти годы. Потерплю еще чуток, — наконец выкладываю, что собираюсь сделать жизнь ее Величества далеко не сказкой.

— А если, если, — задыхается она, опять припомнив семейство. — Если отец не заплатит? Если он… — сбивается.

— Не вздумай разреветься! — говорю строго.

Черт, Адриан, а вдруг и правда всех Рагацци перебили? Что с ней делать-то? Нянчиться всю жизнь? Есть повод для паники.

— Я не реву, не реву! — пищит Лира, редко моргая глазами.

— Вот и не реви, — говорю через вялый зевок, демонстрируя полное равнодушие к ее бедам. — Подумаю, что с тобой делать в случае, если… ну ты поняла, в общем.

Идея, Адриан! Если Рагацци разгромлены, то можно сдать ее врагам клана. За ее голову можно получить хоть что-то? Наверное, да.

— «Делать со мной», — передразнивает она. — Понятно.

— Ну и хорошо, что понятно, принцесса. А теперь закрой на время рот. Ты меня утомляешь.

Как же хреново тебе сейчас, брат! Дрожь в теле, башка тяжелая, словно гантеля. Озноб. Все признаки того, что организму нужен сон. Но со входом в царство Морфея у тебя сложности. Да еще какие.

Реально, что же делать? Надо всё же выпить. Может, хоть в самолете удастся прикорнуть?

Глава 9

«Наша судьба зависит от наших нравов.»

Корнелий Непот, древнеримский историк.

— Почему «Круз»? — всё-таки не выдерживает девчонка, хотя я еще в мексиканском кафе велел ей открывать рот только при крайней необходимости.

— Дай поспать, а, принцесса? — произношу через стон.

Блин, Адриан, при чем тут она-то? Лира не виновата, что бессонница выедает твое нутро, выжигает пламенем нервные клетки. Бухать, гляжу, передумал? Не время и не место. Правильно. Это тебе помогает в тех случаях, когда пьешь до потери сознания, а утром просыпаешься в беспамятстве. Частить с такими «приемами» не стоит, брат. Вредно для здоровья, да и на работе сказывается. Собранность — вот что в твоем деле главное. К тому же тебе еще за руль садиться. Или…

— Слышь, принцесса, у тебя водительские права есть? — открываю глаза и чуть разворачиваюсь к ней.

Принцесса надувает губы и мотает головой.

— Кто бы сомневался, Фрида Миллер. — Потягиваюсь, зевнув. — Ни хрена, блин, в жизни не умеешь.

— Ты ничего обо мне не знаешь, Круз, ой, то есть Адриан Дельгадо, — произносит обиженным тоном. — И кстати, имя и фамилия — красивые. Они тебе совсем не идут, амиго.

— Зато итальянская «Лира» — самое подходящее имечко, — язвлю с упоением.

— Спасибо на добром слове, — фыркает девчонка в ответ.

— Не за что. Ты, принцесса, и есть ходячая куча бабла. — Еще раз зеваю на слове «бабло», тем самым делая на нем акцент.

— А ты просто каццо ди вермэ — чертов червяк! — отворачивается к иллюминатору мелкая капризная дура.

Ее затылок. Мда, подстриг я девчонку так себе, неровно. Ну и хорошо, пусть ходит в таком убогом виде. Перевожу взгляд на ее лопатки. Чуть ниже них — выпирающая застежка бюстгальтера. Вот бы глянуть, какое сейчас на ней бельё… Что-то простое, под стать ее прикиду, или нечто сексуальное, шелковое, кружевное?

Блин, Адриан, угомонись. Забудь ты уже эти свои хотелки из прошлого насчет нее.

Эх! Знал бы, что так всё сложится, трахнул бы ту простушку Стэфани-с-ресепшн напоследок.

— И машину я водить умею, чтоб ты знал, — не повернувшись, бурчит девчонка.

— Да ладно-о, — тяну, показывая, что срать хотел на эту информацию.

— Прохладно. Причем механику.

Какая глупая манера рифмовать слова собеседника, Санта Мария! А в самолете и правда прохладно. Надо попросить у стюарда плед.

Девчонка всё-таки разворачивается ко мне, блин.

— Ездил когда-нибудь на механике?

Да какое твое дело, боже!

— Представь, да, гонял еще как, принцесса. Мне больше нравилось, когда ты молча пялилась в иллюминатор. Сделай одолжение, — делаю выразительный жест пальцем, чтобы она отвернулась.

— Хам ты, Дельгадо. Ох и хам! — качает головой девчонка. — Так почему «Круз»?

Нет, она просто так не отвалит. Прямо какая-то заноза в заднице.

— Это рабочее погоняло. Так безопасней, что тут непонятного? — выдыхаю, указывая на ее невыносимую назойливость.

— Но почему именно «Круз»? Это что-то значит или просто имя? — не унимается, блин.

— Отстань, а, Фрида, почти двое суток не спал. Из-за тебя, — вру. — А еще за руль садиться.

Снова закрываю глаза. А толку-то в этом, мать твою? Можно подумать, это поможет заснуть…

— В смысле «за руль»? — в удивлении понижает голос заноза.

Не собираюсь отвечать, пошла она лесом.

— Э-э-эй, Круз, какой еще «руль»? Мы разве не в Тихуане заляжем на тюфяки? — девчонка дотрагивается до моего плеча.

Что, брат, у тебя мурашки побежали по телу от ее нежного и теплого прикосновения?

Невольно бросаю на нее взгляд. Словечки, выражения девчонки. Вот она — истинная дочь криминального авторитета во всей, мать его, красе! И забавно, и, вместе с тем, возбуждающе: «Залечь на тюфяки». С ней. Секс на простой сельской подстилке, на набитом тряпьем мешке. Под скрип деревянных половиц и ее стоны…

Так, стоп-стоп, прекращай, Адриан! Она просто куча налички, она настырная, наглая стерва с так себе прической, в невзрачном простом белье, ясно? Лучше попробуй вздремнуть…

Глава 10

Слава Деве Марии, Лира перестала донимать меня. От скуки она одолжила у стюарда книгу «Моя жизнь» авторства Матах… ой, Махах… ну, короче, Ганди. Маловероятно, что в её красивой, но, увы, пустой голове умозаключения того индуса-мудреца, или кем он там был, хоть как-то отложатся.

Терминал аэропорта Тихуаны. В ожидании багажа я сгонял за очередной порцией кофе.

«Нежданно-негаданно вернулся на родину? Да, это моя родная земля», — от этих мыслей захотелось бросить надоедливую спутницу прямо в аэропорту, желательно, без песо в кармане. А что? Затаиться на каком-нибудь курорте, пока разборки группировки не закончатся. Я вывез её из Штатов? Вывез. Дальше не мои проблемы. Но нет. Оставить ее одну хоть с деньгами, хоть без — плохая идея. За такую выходку папаша-Рагацци точно прикажет отрезать мне какую-нибудь важную часть тела.

Девчонка почти прикончила прохладительный коктейль, который я милостиво купил, чтобы та не ныла потом всю дорогу из-за жажды. Но где же ее чертов багаж, а? С медленно двигающейся ленты туристы разобрали все чемоданы и свалили восвояси довольные и счастливые. Одни мы тут кантуемся уже битых сорок минут.

— Так, принцесса, — бросаю взгляд на Ролекс. — Пойдем-ка выясним, что к чему. Вечно с тобой одни проблемы.

Девчонка явно встревоженна. Какая баба захочет оказаться в чужой стране без шмотья и разной хери?

***

— Это беспредел, слышите, вы! — орет Лира.

Одергиваю ее. Господи, больше десяти часов лету, а еще это! Испытание какое-то прям.

— Тише, ты привлекаешь внимание, — цежу сквозь стиснутые зубы.

— Насрать! — задыхается от досады девчонка. — Как можно потерять чемодан на прямом рейсе, а, Круз? Скажи им, что я… что они пожалеют. Это ты виноват! — тыкает мне в грудь пальцем. — Ненавижу тебя, твою эту Мексику. Пошла Тихуана в жопу!

— Заткнись немедленно! — шиплю змеем, схватив ее за плечо. — Ты ведешь себя неприлично.

Так, надо срочно уладить назревающий скандал! Прочищаю горло, откашлявшись.

— Chicos, discúlpenla, está borracha. (Парни, вы ее простите, она напилась. — исп.) — несу первое, что пришло в башку.

Услыхав идеальный испанский, эти двое парней-работников из отдела поиска багажа расслабляются. Я им не чужак.

— ¿De dónde eres hermano? (Откуда ты, брат?) — спрашивает один из них.

— Soy local (Местный).

Второй чувак всё же менее расположен. Стоит насупившись и сдвинув брови.

— Enséñale buenos modales a tu chica gringo. (Научи свою девчонку-гринго хорошим манерам), — цокнув языком, кидает он после затяжной паузы.

Как я и догадался, оба чувака частично или полностью поняли, что наболтала дура-скандалистка.

— Что они говорят? Переведи! — требует в запале проклятая Лира. — Он что, назвал меня гри…

— Заткнись! — шепчу строго.

Как же жаль, что у меня нет при себе кляпа для БДСМ… Что-о-о? Пресвятая Дева Мария!

Лира с киношной жестикуляцией и страстью выдает что-то на итальянском. Муть в моей голове от недосыпа. Даже примерно слов не разобрать, но сто процентов, она сыплет на этих двоих оскорбления. Кошмар какой!

— …Капр-р-рэ! — заканчивает она.

Капрэ — значит «козлы». Единственное, что мне удалось перевести. Фрида Миллер палится. Никто, блин, никто не должен знать, что она не американка. Чертова дура! Хорошо еще, что слово «козлы» на испанском звучит несколько иначе.

Смотрю на парней-работников — оба стоят с приоткрытыми ртами и с обескураженным видом. Похоже, они размышляют над тем, как бы отомстить ей за хамство.

Хм, странное дело! Парень, который назвал ее «гринго», меняется в лице. И оба чувака растягивают физиономии в широких улыбках.

— ¡Tio, esa chica es puro fuego! ¿Italiana? (Вот это цыпочка, чувак, огонь! Итальянка? — исп.) — под игривый присвист произносит тот, второй.

— Что они говорят, Круз, переведи! — захлебывается от злобы Лира.

— Sí, es muy atractiva. ¡Qué suerte tienes hombre! (Да, горячая штучка. Повезло тебе, парень! — исп.) — подмигивает мне другой чувак.

Да уж, «повезло», мать твою, ничего не скажешь… А они, эти дураки, оба ржут.

— Dile que, aunque le demos la vuelta entera al aeropuerto encontraremos su maleta. (Скажи ей, что мы весь аэропорт вывернем наизнанку, но найдем ее чемодан — исп.)

Киваю в знак благодарности за их добродушие и участливость.

— Ли… — осекаюсь. — Фрида, парни говорят, что чемодан найдут обязательно. Только молчи, ничего больше не говори от себя. Просто кивни, улыбнись и скажи на итальянском «большое спасибо», ясно?

— Грацие милле, — выдавливает она через силу, обиженно отклячив нижнюю губу.

Парни снова смеются. Их точно забавляет ее хмурый, капризный видок.

— Быстро, сматываемся отсюда. — Хватаю скандалистку под локоть. — Ну и дура же ты, какая дура, Санта Мария!

— А ты тут, смотрю, как рыба в воде. «Санта Мар-р-рия», — передразнивает слова, произнесенные мной с испанским акцентом.

— ¡Perra loca de mierda! (Чокнутая сука, мать твою! — исп.) — шиплю на нее.

— Каццо ди вэрмэ! — вырывает руку стерва.

— Ты нас спалила. Не смей открывать рот без разрешения, понятно? — не выдержав, повышаю голос.

— Вай аль’инфэрно, — зло пищит.

Она послала меня в преисподнюю? Как мило, блядь!

— «Инфэрно»? Ну уж это словечко-то я знаю. — Чуть сбавляю обороты, чтобы не прикончить ее прямо в воздушной гавани.

Я торопливо подхожу к обменнику, достаю нал из бумажника. Сую стопку купюр в отсек. Женщина, сидящая за стеклом, с мрачным видом проверяет подлинность долларов.

— Вот что, принцесса! — в последний, мать его, в самый последний раз пытаюсь донести до ее тупой, наглой башки ключевую информацию. — Если б не я, то ты бы точно сейчас была в «Инфэрно». — Теперь уже я повторил за ней дурацкий итальянский акцент.

— Вермэ инфернале! — кидает мне и отворачивается.

Адов червяк? Спасибо, я запомнил, стерва. Поверь, вскоре ты ответишь за слова.

Глава 11

«Больше силы в женской груди, чем у пары волов».

Мексиканская народная мудрость.

Очень хотелось бы надеяться, что чемодан стервы не найдут. Да чтоб его порвали зубами койоты, нет, лучше б он оказался в руках какого-нибудь ушлого типа, который загонит шмотки принцессы на интернет-барахолке или на рынке. В любом случае это бы стало хорошей платой за скандал и обзывательства в аэропорту.

Новая, точнее, старая раздолбанная тачка с фальшивыми номерами, купленная у местных барыг по вполне приемлемой цене. Да, к большому сожалению, моему Плимуту Барракуда придется еще какое-то время стоять в гараже гребаного Томми. А еще очень жаль, что я по жизни расточителен и не привык держать много нала на нью-йоркской хате. Поэтому, возможно, если мы тут задержимся, то придется затянуть пояса… Тьфу, даже думать об этом не хочется!

***

Мы уже на выезде из города, слава господи. Осталось одно дельце, которое не входило в планы. Купить самое необходимое для стервы на местном рынке. Злорадствовать насчет ее утраты это, конечно, кайфово, но теперь придется тратить время на покупки. А вообще-то это даже хорошо. Возьму какую-нибудь «серую» трубку и незасвеченную сим-карту, на всякий случай.

Заднее сиденье Фиата. Лира обмахивается, закатив глаза. Да уж, отвык я от удушливой жарищи, что стоит в здешних местах. Особенно днем. Лезу в карман в поисках ключей от временного жилья, где мы и «заляжем на тюфяки». С риэлтором Хосе все сложилось нормально. Он интересовался, когда я наконец внесу последний платеж за строящуюся квартиру в Сан Антонио. Он, Хосе, был удивлен моему неожиданному появлению в Тихуане. Наверное, подумал сперва, что я решил проверить, как идет строительство. Увы, нет.

Аренда старого ветхого домика в пустынной безлюдной местности у черта на рогах в штате Сонора — вот этому заказу он воистину изумился. Пришлось даже соврать, что я женился и привез «супругу», то есть эту стерву Лиру, к себе на родину. Мол, хочу познакомить ее с местным колоритом, с деревенской житухой. Хосе глянул на ее недовольное лицо. И явно усомнился. Пришлось отшутиться, что, типа, в гостиничных номерах мы не останавливаемся, так как «жена» имеет привычку о-о-очень громко стонать. Лира спросила шепотом, покосившись на Хосе: «Эй, Круз, с чего этот щербатый мужик так странно, с улыбочкой, на меня пялится?» Ответил, что местные любят светлокожих смазливых девчонок. Она испугалась и спряталась за моей спиной…

Так! А вот и рынок. Глушу движок ржавого корыта. Лишь бы древний Фиат не заглох на полпути. Тогда нам хана.

— Пошли, — повернувшись, командую девчонке, которую окончательно размазало от жары и запаха бензина, что пропитал обивку потертого салона.

Лира смотрит на меня как-то рассеянно. Усталый, какой-то ее безвольный взгляд.

— Идешь, нет? Ну? — хмуро бурчу, снова поймав себя на мысли, что испытал к ней секундный приступ жалости.

Мы движемся в сторону развалов. Лира хоть и помалкивает, но, похоже, в афиге от тихуанского колорита. Она уже догадалась, что придется идти на шоппинг. Это очень даже забавно и приятно! Пусть мелкая надменная стерва хоть раз в жизни затарится в месте для конченых нищебродов.

Мы на территории рынка. До боли знакомое, но ставшее иным место, где я пацаном часами лазал в поисках… Ладно, нехрен вспоминать. Тут многое изменилось: другие палатки и продавцы, другие вывески и рекламные растяжки. Но в целом антураж, атмосфера та же. Крикливые, резкие голоса зазывал, стойкие запахи уличной еды и едкого дыма жаровен.

Мое отношение к этому месту вольно или невольно поменялось с годами. Чужой? Свой? И не понять теперь. Я — латинос, мексиканец. Но весь мой внешний облик, люксовая одежда и обувь говорят об обратном. Чувак с американским гражданством. Как там сказала стерва? «Тебе удалось подняться»? Да, черт, удалось. И я не собираюсь доказывать местной публике, что мои шмотки оригинальные, качественные, а вовсе не то поддельное барахло, что лежит на их прилавках.

Завидев нас, зазывалы оживляются, назойливо предлагая всякое разное. Лира совсем теряется. Она вся съеживается в попытке сделать так, чтобы от нее отвязались. Мда, чтобы привыкнуть к ритму рынка, его законам, обычаям и традициям торговли, требуется куда больше времени. Неподготовленного белокожего гринго подобное и правда может не то что обескуражить, а реально напугать. Впрочем, какое мне на фиг дело до ее страхов? Пусть выйдет из зоны комфорта. Это очень полезно для таких надменных сучек.

Так-так, а вот и шмотки. Мне бы тоже прикупить пару футболок попроще. Поло Армани с длинным рукавом, как и остальные дизайнерские вещи, которые похватал в спешке, не очень-то охота убивать пылью, потом от лютой жары и «ароматами» уличной еды, которую я, житель Нью-Йорка, ни в жизнь бы не решился сейчас отведать. Кому, как не мне, знать, что здесь полно крыс, громадных тараканов и в целом царит дикая антисанитария.

Останавливаюсь у первого попавшегося стола с кучей дешевых пестрых футболок и шорт.

— Много не набирай, принцесса. К тому же там, куда мы едем, нет прачечной. — произношу как можно небрежнее той, о которой на короткое время забыл, уйдя глубоко в себя.

— Да ты еще и жмот, ясно. И я умею пользоваться стиралкой, если что. — с презрительным видом кидает она, делая шаг к торговой точке.

Поморщив нос, Лира щупает вещи, видимо, пытаясь оценить их качество. Ну-ну, давай, принцесса. Изображай, что мы в гребаном элитном бутике, где ты в праве дотошно и придирчиво часами выбирать наряды. Хрен там! Я ухмыляюсь, глянув на очень смуглую торговку одеждой, которой нет до нас никакого дела. Она с кем-то громко, увлеченно болтает по мобильнику и не собирается расшаркиваться перед покупателями.

— «Жмот»? Ну да, ага, — хмыкаю, переключив внимание на мелкую стерву. — Еще какой. Может, у тебя, принцесса, есть нал, а? Нет?! Ну, тогда помолчи. Выбирай пошустрее то, что будет куплено не за папашин, а за МОЙ счет. И кстати, стиралки там нет. Воспользуешься тазиком, — продолжаю огорошивать ее всё новыми «приятными» сюрпризами.

— Не волнуйся, «папаша» всегда отдает долги, — цедит в ответ еле слышно. — Тебе он накинет будь здоров, да еще и с процентами.

Звучит больше как угроза, нежели обещание озолотить, не так ли, Адриан?

Да плевать! Пусть нажалуется папаше, что я обращался с принцесской не подобающим образом. Я, в конце концов, не гребаный рыцарь-спаситель. Я не подписывался кровью под клятвой оберегать его драгоценность.

— Хм, — чешу щеку.

А ведь это даже тебе на руку, брат? Пусть-пусть расскажет папаше, как ты дерьмово вел себя с ней. Рагацци дал слово заплатить. Он точно это сделает. Но заточит зуб за грубость по отношению к ней. Да, он уволит тебя с о-о-очень достойным выходным пособием. Самолично уволит. Лишь бы не видеть твою дерзкую рожу.

Какое-то шуршание. Ясно, девчонка взяла упаковку с тремя мужскими светло-желтыми майками самого маленького размера. И такую же — с простыми белыми хлопковыми футболками. Странный выбор. Очень странный…

Точно, блин, мне ведь тоже нужен самый простой шмот. Следую ее примеру. Беру эти же наборы, но на четыре размера больше. Лира поднимает на меня глаза. Недоуменный взгляд. Типа, с чего вдруг я решил купить именно это.

— Ну чего? — киваю, чуть смутившись.

— Да так, ничего, — пожимает плечами.

— Выбери пару шорт, ну, и что там еще надо… — говорю строго, желая поскорее закончить с шоппингом.

Девчонка чуть вздрагивает, и ее щеки наливаются румянцем.

— Мне еще надо, — в смущении произносит она. — Ну, белье.

Боже, боже, боже! Голова и так готова взорваться, тут еще… «Белье».

Ее попка, обтянутая тканью черных трусов бразиллиано. Я сглатываю, еле сдержав порыв глянуть на ее зад, скрытый под джинсами.

Дорогущая квартира Рагацци в центре Нью-Йорка. Я — с китайской лапшой в руках на пороге. Курьер, нет, раб, у которого при виде ее сладких упругих ягодиц мгновенно встал приятель в штанах. А-ай! Это просто невыносимо, Санта Мария!

— Ладно, — отмахиваюсь как от сексуальных мыслишек насчет нее, так и в знак согласия потратиться на чертово белье. — Куплю, пошли, принцесса.

Смуглая торговка, всё еще увлеченная беседой, на пальцах показывает мне сумму и сует черный пакет. Достаю из бумажника чуть потрепанные мятые песо. Спешно даю ей мексиканский кэш, от которого тоже отвык. Эх, быстрее бы вернуться и платить везде и повсюду любимыми и такими удобными кредитками!

***

Ага, а вот и точка продаж с женскими этими штучками. На широком прилавке, в основном, всякие подделки европейских и американских марок. Лира зависла, склонившись над товаром. Подозреваю, что в привычной богатой жизни она любила выбирать бельишко.

— Шустрее, — поторапливаю ее, демонстративно глянув на Ролекс. — Черт, — расстегиваю браслет, сую в карман аксессуар.

Палевно ходить по рынку с такой вещью. А может, и нет? Вон там, справа, целый ряд «бутиков» с «оригиналами» наручных часов из мастерских «Швейцарии».

— Можешь не смотреть? — среди гула из голосов различаю раздраженный тон девчонки.

Она, эта принцесса, поджала губы и пялится на меня с требовательным видом. Что ей надо-то?

— Дай мне денег и, ну, сходи купи что-то. Я не убегу, — хмыкает она курносым носом.

Ах вон оно что! Застеснялась выбирать при мне нижнее бельё? Серьезно?

— Принцесса, ты меня поражаешь! — скалюсь злорадно. — Скромницей, значит, решила прикинуться? — намекаю, нет, почти в лоб говорю о той сцене в квартире.

— Отстань! — краснеет эта любительница расхаживать в бразиллиано при посторонних мужчинах.

Адриан, да оставь ты ее, пусть выберет спокойно, а?

Но нет уж, хренушки! Она издевалась надо мной. К тому же до колик любопытно глянуть, что она выберет…

Господи, брат, прекрати ты уже думать о её упругой попке!

— Вот, — беру комплект самых уродских трусов местного пошива, желая навсегда развидеть ту картину в нью-йоркской квартире. — Размер вроде твой, принцесса. — ¿Cuánto cuesta? (Сколько стоит?) — торопливо спрашиваю толстую торговку.

Та фыркает, осуждающе покачав головой.

— ¡Pobre chica! ¡No es un hombre, es una bestia! (Бедная девушка! Не мужчина, а монстр!) — говорит она с прищуром.

Ну и стерва, Санта Мария! Толстуха указывает на то, что сам-то я вон как одет, дорого-богато, а для девчонки денег на белье жалею.

— ¡No es asunto tuyo, mujer! (Не твое дело, женщина!) — начинаю закипать от того, что торговка встряла в наши с принцессой, весьма своеобразные, отношения.

— ¿Ah, sí? (Ах так!) — подбоченивается толстая баба, повысив голос.

Ну, всё, похоже, тебе хана, брат! Попал-таки в змеиное гнездо, в логово, где царит женская солидарность. Чертов феминизм.

Торговка делает жест, чтобы Лира подошла к ней. Маленькая стерва с довольной ухмылкой приближается к своей новой «подружке».

— Aquí tienes, preciosa. Estos lindos, y éstos… (Вот, красавица. Эти симпатичные, и эти…) — торговка распечатывает коробку за коробкой. — ¡Y no son caros! (И не дорогие!) — жутко громко и укоризненно кидает мне.

Шелк, кружево. Стринги, тонги, чертовы бразилиано. Мне жарко! В глазах рябит от разных цветов сексуальных трусов и лифчиков. Это просто какая-то пытка, блядь! Всё, я сдаюсь! Достаю из бумажника купюры.

— На вот, принцесса, — сую девчонке. — Сдачу отдашь. Будь здесь, я ненадолго. Кое-куда надо заглянуть.

Деньги у Лиры. Ее старшая подружка стоит с таким победоносным видом, что только салюта и фанфар не хватает.

— ¡Macho malvado! (Злобный самец!) — кидает мне вслед баба, которая явно привыкла к тому, что последнее слово всегда остается за ней.

Да и хрен с вами обеими! Себе дороже с вами связываться.

Глава 12

«Лучше прожить один день львом, чем сто лет овцой».

Итальянская поговорка.

— Не смотри, — бурчит девчонка, которая давненько запрела в толстовке.

Она распаковывает пачку с майками на заднем сиденье.

— Больно надо, — отбрехиваюсь по уже сложившейся традиции.

На самом деле еще как надо! Еще как хочется посмотреть…

Адриан, братишка, ты совсем ополоумел с недосыпу?!

И, да, тоже надо бы переодеться. Выворачиваю руль вправо, загоняя тачку на обочину трассы. Глушу бухтящий старый движок Фиата и выхожу на раскаленный полуденный воздух.

Багажник, забитый консервами и разной местной всячиной. Коробки с бутылками текилы. Быстрей бы добраться до места и нажраться до потери сознания! О-о-очень, очень длинный сон в конце адской поездки с этой стервой. Бросаю взгляд в сторону заднего стекла. Принцесса уже натянула майку.

Блин, она заметила, что ты таращишься, брат!

Лира укоризненно качает головой, типа я — «извращенец». Так, хрен с ней! Где же этот пакет? Ага, вот он. Выуживаю точно такую же майку, как на ней. С хлопком закрываю «пасть» Фиата, что сплошь испещрена ржавчиной. Кладу шмотку на бампер. Господи, наконец-то сниму не очень свежее поло, еще пахнущее селекционным парфюмом. Аромат Нью-Йорка. Забыть! Забыть лишь на время, слава богу.

Лира в отместку с вызывающим видом пялится на меня через стекло, скрестив руки под аккуратненькой высокой грудью…

Стоп, Адриан, заканчивай оценивать ее сиськи!

Ладно, пусть смотрит. Намеренно медленно, очень кинематографично снимаю Армани. Прямо как стриптизер чертов, нет, актер из высокобюджетной порнухи.

Цель достигнута! Лира редко хлопает кошачьими глазами, приоткрыв ротик. Смешно и вместе с тем немного гордо. Пускай эта стерва побудет на моем месте. Пусть-пусть! Бог одарил ее природной красотой. Мне же пришлось годами впахивать и терпеть боль на тренировках, чтобы прийти в нужную для работы и привлекательную для телок форму.

Огибаю тачку. Сажусь, завожу движок. Лира молчит. Она то ли смущена, то ли ошеломлена, не поймешь. Плевать, я ее сделал! Просто герой дня. Врубаю радио. Мать твою! Песня на добивание мелкой стервы. Группа Manu Chao, «Welcome to Tijuana».

***

Черные лужи-миражи то и дело появляются на дороге от зноя и лютой жары. В ослепительно голубом небе кружит птица. То ли орел, то ли коршун. Этот хищник и символ на флаге Мексики выглядит как-то угрожающе. Он будто бы выжидает, что Фиат заглохнет, и тогда ему будет кем поживиться. Ну на фиг! Всё будет нормально. Не собираюсь я сгинуть здесь. Удовольствия, развлечения, деньги и красивые бабы — вот что ждет меня впереди.

— Ты плохо выглядишь, — перекрикивает радио Лира. — Слышишь, Круз?

— Чего-чего?

Что она имеет в виду? Нормально я выгляжу. Я в классной физической форме. И после недавнего небольшого стриптиза она теперь в курсе этого.

— У тебя красные глаза, ты дёрганный, нервный. Может, я поведу?

Заботливая какая, боже, вы только гляньте!

— Без прав? Идея — блеск. — делаю забористую музычку чуть тише. — Наша поездка закончится на первом же пункте дорожной полиции.

— Так вокруг никого, сам погляди, — говорит она довольно мягко, будто бы мы и не собачились по пути сюда.

Что есть, то есть. Места тут пустынные и малолюдные. По обеим сторонам трассы попадаются лишь редкие деревушки, дома в которых будто бы тоже миражи, как и темные лужи. Нам попалось несколько придорожных кафе, и пара обшарпанных заправок с самообслуживанием.

— За меня не переживай, принцесса, я в норме, — вру безбожно, снова выйдя из какого-то гипнотического транса от сочетания опасных, но сладко убаюкивающих местных пейзажей и жесткого недосыпа.

— Вот еще, пф-ф, — фыркает принцесса, закатив глаза. — Я волнуюсь лишь за свою драгоценную «задницу», ясно, Дельгадо? Того и гляди еще уснешь за рулем.

— О-о, вот за это не волнуйся, принцесса Фрида. С Морфеем у меня особенные отношения, — ухмыляюсь напоказ, бравирую перед ней, хотя на душе горько из-за вечно изматывающей проблемы.

— В смысле? — продолжает донимать любопытная девчонка.

— Отстань, — отрезаю грубо.

Адриан, а ведь она права. Тебе действительно очень нужен отдых. Полуденная жара, старая тачка может закипеть. Куда спешить-то?

Так, горная гряда показалась среди пустыни. Рыжевато-красная полоса тянется к этой природной махине. Ага, проселочная дорога? Где же съезд с трассы? Вот он, круто! Выворачиваю руль влево.

— Ой-ё-ёй! — восклицает Лира, хватаясь за сиденье и невольно подпрыгивая.

Колдобины, бывает. Дорога огибает гряду. Припаркуюсь в тени, а там уж попробую вздремнуть. Стоп, а что с интернетом? Достаю из кармана джинсов «серый» мобильник на андроиде. Блин, инэт еле пашет. Правильно всё-таки, что я решил прервать на время поездку. Еще пара десятков миль на юго-восток, и вообще не будет работать. К тому же к вечеру жара спадет, и ехать будет куда приятнее. Останавливаю Фиат в теньке. Вынимаю ключи из зажигания.

— Надо переждать зной, — говорю девчонке, даже не обернувшись. — Если захочешь отлить, то есть пописать, не отходи далеко от тачки. Тут змеи, тарантулы и койоты.

— Блин, скукота, — недовольно тянет она. — Тебе-то хорошо вон.

— Ты о чем? — всё-таки поворачиваюсь к ней полу боком.

— Мобильник. — Кивает в сторону моей руки.

— А-а-а, — издевательски тяну. — Завидуй молча. И вообще, он скоро будет бесполезен. Сеть там, скорее всего, не ловит от слова совсем.

— Зачем тогда купил?

— Надо, для дела. Подвинь-ка свою драгоценную задницу, — делаю жест, чтоб переместилась правее. — Давай-давай, принцесса. ¡Rápido! (исп. Быстро!)

Она, видимо, уже привыкшая к моему повелительному тону, выполняет приказ. Отлично. Такой формат общения для меня вполне комфортен.

Так… Как до предела опустить спинку сиденья чертового Фиата? Ага, есть.

— А мне-то что делать, пока ты дрыхнуть будешь? — обиженно гнусит принцесса.

Игнорирую ее. Итак, смартфон. Испаноязычный Гугл, строка поиска. Набираю запрос: «Порно, онлайн, бесплатно». Мда уж, не салон Урсулы, где слаще всего спится, но сейчас и это сойдет. Первый попавшийся сайт клубнички. Захожу…

— Господи! — ахает девчонка. — Да ты что, издеваешься?

— Нет, — отрезаю без единой эмоции на лице, хотя в действительности мне доставляет удовольствие шокировать ее.

Так-так, раздел БДСМ. В основном, латиноамериканки с белыми мужиками. Давненько не слыхал приказы и оскорбления на испанском. Врубаю видосик.

— Ты-ы-ы, — шепчет принцесса с заднего сиденья.

— Что? — снова поворачиваюсь к ней. — Что я? Собираюсь ли «погонять гуся»?

— Маньяк, извращенец! — она вжимается в сиденье, протянув дрожащие пальцы к ручке двери.

— На вот, держи, — отдаю ей телефон. — Бери-бери.

В оторопи девчонка принимает трубку под крики какого-то седого старпёра, стоящего в позе собаки, и звуки хлестких ударов. Я располагаюсь поудобнее и прикрываю глаза. Два точных попадания в одну цель. Офигевшая Лира и короткий сон.

— Твоя задача, принцесса, тыкать в новые видео этого раздела, как только закончится старое. Или тот же видос заново запускать, без разницы. Понятно? Мне надо часа два. И следи за временем.

Молчание в ответ. Господи, всё надо разжевывать!

— Скажи: «Да, Круз», — если до тебя дошел смысл сказанного, Фрида Миллер. Ну?

— Да, — пищит еле слышно.

— Отлично. Хоть какой-то от тебя прок, — с зевком снова прикрываю глаза. — Наконец-то, Санта Мария… Хрен знает, как буду выкручиваться без интернета у черта на рогах, в том доме.

Глава 13

— Касу марцу, — усмехается сеньор Рагацци, дожевывая мясо жареного гуся. — Только что самолетом из Сардинии, сынок.

Пустой вип-зал ресторана Гвидо. Ни родственников, ни накрытого стола, ни разговоров на итальянском. Мне зябко, как-то некомфортно. Гляжу на свои ноги. Дева Мария! Почему на мне заношенные кроссовки, а не начищенные до блеска Гуччи? Я же точно помню, что…

Поднимаю глаза на босса. На нем не фиолетовый пиджак, а другой. Синий, в белую полоску. А еще какая-то допотопная рубашка с удлиненными концами воротника. Очень знакомый образ. Но не в стиле Рагацци.

Босс вдруг неуклюже наклоняется и достает из-под столешницы тарелку. Боже! Я вздрагиваю. На ней сыр, в котором копошатся опарыши!

— Ты хочешь иметь дело со мной? — спрашивает босс, ухмыльнувшись.

Нет, не хочу! Мне хочется убежать, но ноги словно вросли в паркет.

— Ответь, сынок: ты хочешь иметь со мной дело?

В ужасе я согласно киваю ему, лишь бы он не заставил сожрать сыр вприкуску с червями. А Рагацци, протерев рот салфеткой, запускает руки под стол. Стоп-стоп! Где-то я уже слышал эти слова про «иметь дело»? Какое наваждение, блядь!

— Хорошо, — одобрительно кивает босс. — Ты хочешь играть грубо?

Боже! Ледяные мурашки пробегаются по моей спине от чудовищного предчувствия. Я точно где-то это слышал…

— Хорошо, — повторяет он.

Рагацци рывком вынимает из-под стола автомат-пулемет Томпсона!

— Скажи привет моему маленькому другу, сынок! — выкрикивает он, рассмеявшись…

— Нет! — ору в голос.

Вип-зал, и Рагацци с оружием — всё стремительно тает…

Озадаченное лицо Лиры. Господи, она спасла меня от расправы? Она что, колдунья?

Я привстаю на локтях, силясь понять, где я и что вообще творится. Нет, Лира не волшебница и не ведьма. Звуки женской ругани и приказов на испанском. Мобильник в руке девчонки, которая исправно выполнила поручение. Который час?

— Сколько натикало, принцесса? — потянувшись и зевнув, интересуюсь.