Бесплатный фрагмент - Дядина юность. Привет из девяностых

Пролог

С самого начала это была дурацкая идея. Не очень хорошо, наверное, так рассуждать о родительских решениях, но посудите сами. Целую неделю Андрей с Мишкой были вынуждены общаться на даче с дядей. Человек он был своеобразный, с богатым, и где-то даже интересным прошлым, и многому можно было бы поучиться у него. Но весь интерес убивало дядино занудство. Стоило тому принять алкоголя, как начиналось: «Да что вы за поколение такое — ботаники — кнопкотыки. Кроме компьютера своего сраного ничего не видите и не знаете. Вот мы в ваши годы…» Дальше обычно шли байки и воспоминания.

За несколько прошедших дней ребята наслушались их вдоволь, особенно учитывая тот факт, что ни один вечер дядька не оставался трезвым. Причем спорить с дядей Андреем было совершенно невозможно — виртуозно владея речью, тот сразу хватал стержень беседы в свои руки, и наматывал на него фразы и обороты, иногда вместе с собеседником. Плюс к тому, в свое время он получил хорошее образование, и его личная библиотека насчитывала несколько тысяч книг. Частенько дядя вставлял в разговор цитаты из разных источников, большую часть которых ребята просто не знали, а потому не дискутировали.

«И чего он пьет? — в который раз подумал Андрейка, — налажен какой-никакой доход, семья хорошая, дача, квартира, машина. Здоровьем Бог тоже не обделил — когда вчера чинили фундамент у дома, он один перетаскал больше кирпичей, чем мы с Мишкой вдвоем. Наверное, что-то гложет его изнутри. Какой-то комплекс нереализованных амбиций, если по — научному. Ладно, будем терпимее. В конце концов, родной человек, да и относился всегда неплохо, а один раз даже серьезно выручил — когда местная гопота, пережитки прежних времен, повадились стрелять у Андрейки мелочь, а в случае отказа начинали задираться. Дядя тогда провел с ними короткую профилактическую беседу, и те мгновенно унялись, только здоровались издали. Решено, проявим толерантность».

Так случилось, что это благое решение было подвергнуто испытанию в тот же вечер. Увидев, как дядя собирается в деревенский магазин, Андрейка с Мишкой не смогли сдержать вздоха.

— Что загрустили, отроки? Интернет закончился, али мышка накрылась? — немедленно отреагировал их наставник.

— Да нет, просто о твоем здоровье беспокоимся, — неожиданно для себя сказал Андрейка, — возраст то уже не тот.

— Возраст? — ухмыльнулся дядя, — не переживай, тезка, «Засекин норму знает».

— Какой Засекин? — выпучил глаза Мишка.

— Да был такой деятель во времена товарища Сталина, даже анекдот есть. Приду, расскажу.

На лица ребят набежала тень.

— Да ладно, не хотите, не надо. Я вам, наверное, поднадоел байками своими. Наше дело такое, стариковское — молодежь воспоминаниями травить. Что ни будь другое придумаем для скоротания вечера, раз уж речь о здоровье зашла. Не скучайте! — дядя вышел за дверь.

— Может, ему снотворного какого подсыпать? — Михаил, как более молодой из братьев, подал наиболее радикальную идею, — достал уже, поиграть невозможно!

— Да ладно тебе, — урезонил его Андрейка, — сегодня уже четверг, а завтра вечером родители приедут, дядька к себе на дачу отправится.

— Зачем он вообще здесь был нужен? — Мы и одни могли спокойно пожить.

— Так бабушка решила. Для нее мы еще малыши.

— Малыши, — буркнул Мишка, — мне уже шестнадцать, между прочим, а тебе вообще двадцать.

— Вот и спорил бы с ней, чего теперь то говорить. Пойдем лучше, постреляем, полчаса у нас всяко есть.

Дядя вернулся в расчетное время, притворно кряхтя, снял обувь и устроился за столом. Из сумки он извлек пару баллонов крепкого пива и вяленую рыбу, а также торт.

— Ты что, дядя Андрей, сладкое пивом будешь запивать? — не без сарказма поинтересовался Мишка.

— Да нет, разлюбезные племяннички, торт — это для вас. Вот только, чтобы получить данный приз, придется немного постараться.

— Как именно? Опять загадки всякие задавать будешь?

— Нет, сегодня я предлагаю вам не интеллектуальные страдания, а физические. Тезка тут о здоровье заговорил, так я и подумал — может прав он, оголец.

— Дядя, не томи. Что задумал? Подтягиваться, отжиматься, пресс.

— Спарринг устроим. Что вы вылупились? Вас двое, я один. Оба выше меня на полторы головы, молодые, могучие, с не посаженными куревом и алкоголем организмами. Повалите меня любым способом — торт ваш…

— А если нет? — предусмотрительно поинтересовался Андрей.

— Если нет — я сгоняю еще за чекушкой для велеречивости, и расскажу вам, как мы в молодости на такси бесплатно ездили, — нарочно противным, скрипучим голосом ответил дядя. Согласны?

— А что значит «любым способом»? Пинаться, кусаться и царапаться тоже можно?

— Вам — можно все, что угодно. Мне — только подсечки, броски и толчки. Райские условия, если подумать. Ну! Чего менжуетесь, мужики вы или нет? Ладно, при любом исходе поединка не буду услаждать ваши уши баснями. Продуете — торт соседке отдам, только и всего. Ну!

— Хорошо, пойдем, — сдерживая накопившееся раздражение, сказал Андрей.

— Вот и ладушки! — обрадовался дядя, — тебе, Андрюха, вообще карты в руки, ты же самбо занимался когда-то. Идите, готовьте место для ристалища, а я допинг приму, — он кивнул на баллоны с пивом, — и присоединюсь.

Местом эпической битвы выбрали стоянку для машин — трава была ровно подстрижена, площадка удобная, без ям и бугорков. Дядя появился уже без пиджака, добил в две затяжки сигарету и скомандовал: «Ну, начали!»

Андрей с самого начала решил не спешить, а выбирать удачный момент для атаки, рассчитывая на то, что дядя скоро выдохнется. Нетерпеливый Мишка же атаковал, как разъяренный носорог, бросаясь на противника с воинственными кличами и заранее нанося удары. Пожилой родственник, как тореро на корриде, отклонялся, успевая одновременно подсечь толстые ноги племянника, и тот с шумом летел на землю, еще больше распаляясь. Когда очередной раз он бросился на уже вспотевшего дядьку, Андрей решил подобраться к противнику сзади, в момент, когда его мысли будут заняты первым нападающим. План Андрея обязательно удался бы, не смени дядя тактику. Когда Мишка вновь налетел, дядя сделал шаг наперерез, уклонился от взмаха руки, и резко, по хоккейному, бортанул всю атакующую массу в сторону подкрадывающегося Андрея. Старший брат не успел увернуться, почувствовал страшный удар в голову, и наступила темнота.

Андрюха и Володя, Леха и Серега…

Очнулся Андрей от лёгкого похлопывания по щекам, ноздри залепила душная вонь. Спина ощущала неровности дощатого пола, сквозь сомкнутые веки пробивался свет.

— Кажись приходит в себя, Сергей Саныч.

— Убирайте нашатырь, достаточно.

Вонь прекратилось, как и хлопки по лицу. Андрей открыл глаза. Над ним склонилось несколько человек, чьи физиономии выражали разную степень озабоченности.

— Ты как Андрюха, слышишь меня? — парень лет семнадцати, со стрижкой почти «под ноль» и с перебитым носом улыбался смущенно, — ты извиняй, брат, случайно так вышло.

— Поднимите его, — распорядился тот, кого называли вроде-бы Сергеем Санычем, — Андрей, посмотри на меня.

После того, как тело с помощью окружающих приняло вертикальное положение, он ощутил легкое головокружение, постоял, слегка пошатываясь, сфокусировал взгляд на говорившем. Худощавый мужчина в белоснежном кимоно положил ему руки на плечи, всмотрелся.

— Слышишь меня, видишь?

— Да, — собственный голос показался Андрею незнакомым, — а где это я? Где Мишка и дядя Андрей?

— Нормально, — хмыкнул кто-то — стрясли кумпол.

— Саша, Миша, возьмите Андрея под руки, отведите в раздевалку, пусть отдохнет. Остальным продолжать тренировку, — распорядился мужчина.

Названый Сашей, тот самый «Битый нос» подскочил к Андрею первым, приобнял за плечи, плечистый Миша подхватил с другой стороны. В раздевалке его усадили на скамью. Саша принёс из соседнего помещения, очевидно душевой, какую-то сомнительную мокрую тряпку, подал Андрею.

— На, дружище, приложи к башке и посиди, отдохни. Что же ты так лоханулся то, простой маваши не заблокировал? Расслабься, а после треньки я тебя домой провожу, лады?

— Лады.

— И не болтай про всяких дядей, а то Санычу придётся скорую вызывать. Удары в голову — судьба рукопашника, — добродушно прогудел Миша, выходя из раздевалки.

Оставшись один, Андрей добросовестно попытался сосредоточиться. Что это? Где? Как я оказался в этом зале? Мишка налетел на меня всей тушей во время дурацкого спарринга, а что потом? И кто все эти люди и откуда они меня знают? «Саныч». Тренера по самбо звали как-то по-другому, да и ходил я к нему лет в десять, а здесь взрослые пацаны. Что за бред? Куда мне попало? Андрей снял с головы мокрую тряпку, прикоснулся рукой к виску. Шишки не было, хотя вся левая сторона горела, как на солнце. Андрей в задумчивости почесал макушку и замер. Причёска! Волос на голове было на удивление мало! Не почти «под ноль», как у «Битого носа», но немногим больше, так он никогда не стригся. А руки! Что за чёрт? Короткопалая ладонь, набитые костяшки. Мистика какая-то. Осторожно поднявшись со скамьи, Андрей отправился в душевую. Зеркало там было небольшое и треснутое в двух местах, но, взглянув в него, Андрей почувствовал, что ноги у него ослабели. Это был настоящий шок, мир буквально рассыпался на кусочки. В зеркале отражался дядя!!! Молодой, лет восемнадцати, но узнаваемый дядя Андрей, а вовсе не Андрей Тобольцев, двадцати лет, студент второго курса Политеха, рождённый в 2000 году от рождества Христова, увлекающийся компьютерными играми молодой человек.

Андрей обессилено опустился на пол душевой. Да как же это? Что за пространственно-временные потрясения? Не хочу! Какой год то на дворе? Девяносто какой-нибудь? Да сон это, сон! Андрей вцепился пальцами правой руки в кожу на ладони левой, вывернул с яростной надеждой. Руку пронзила боль. Закрыл глаза, открыл снова. Ничего не изменилось. Надо собраться. Я же не глупый парень. Почему так произошло, будем выяснять потом, сейчас главное, чтобы никто из окружающих не заметил подмены. Срочно вспоминаем все постылые дядины байки и молчим, в основном молчим, чтобы не брякнуть лишнего. Хорошо даже, что я тут по башке получил, на это многое можно списать. Вернувшись в раздевалку, Андрей огляделся повнимательнее. На крючках висела одежда, преобладали спортивные костюмы различной расцветки и кожаные куртки. Блин, да я же ничего не знаю! Ни где я, ни где мой дом, не даже какая одежда моя — не в кимоно же я сюда пришёл. Вот влип! Андрей снова сел на лавку, привалился спиной к стене, прислушался. Тренировка, похоже, подходила к концу, вместо резких вдохов и звуков ударов и падений за стеной раздавался топот нескольких десятков ног. Первым в раздевалку зашёл тренер, тот самый Саныч, приблизился к Андрею.

— Ну как ты, Трофимов? Полегчало?

— Нормально, Сергей Саныч, — поспешно ответил Андрей, — даже голова уже не кружится.

— Сходи всё-таки завтра к врачу, пусть посмотрит, и пару тренировок можешь пропустить.

— Да я в порядке.

— Тем не менее, мне будет спокойней. И не расслабляйся, удар то был действительно легко блокируемый, соберись!

— Хорошо, Сергей Саныч, соберусь.

— Ну добро, — тренер похлопал Андрея по плечу и отошёл к противоположной стене, начал переодеваться. «Демократичненько, — подумал Андрей, — а у нашего отдельная каморка была». Тем временем раздевалка наполнилась спортсменами, резко запахло потом.

— Оклемался, Андрюха? Вижу, что да. Молорик! Тебя кувалдой не убьёшь, — Саша жизнерадостно заржал, — давай натягивай шмотьё и пошли.

— Блядь, да сколько раз я говорил не ставить свои калоши на мои туфли! — раздался рядом хриплый рев, заставивший Андрея вздрогнуть, — ты опять попутал, сучонок! — короткошерстный бугай слева от них рычал на невысокого паренька, уже изготовившегося для возможной атаки. Неуловимым движением тренер оказался рядом.

— Брэк! Успокоились оба! А лично тебя, Илья, я в последний раз предупреждаю — никакого мата в раздевалке и в зале! Это всех касается! — Саныч обвел взглядом притихшую пацанву, — услышу мат — верну деньги за тренировки, и до свидания!

Повторно внимательно посмотрев на спортсменов, тренер повернулся и вышел. Саша немедленно шепнул на ухо Андрею:

— Классно! Потребовалось бабло — пришёл на тренировку и вы матерился, воздух на кармане.

— Да, забавно.

— Слушай, не тормози, а, я курить хочу. Давай бегом! — Саша схватил с крючка одежду и швырнул Андрею. Чёрные джинсы, остроносые туфли и черная футболка, красно синяя олимпийка, короткая черная кожаная куртка. Переодевшись, Андрей испытал двойственное чувство — с одной стороны, показался себе каким-то актёром, играющим роль в очередной бандитско- ментовской серии НТВ, а с другой, ощутил страх, что вот сейчас его не медленно разоблачат. Чужую шкуру нацепить легко, а где взять все манеры, походку, моторику, стиль разговора. Надо вспомнить всё связанное с дядей и надеяться, что окружающие не распознают волка в овечьей шкуре. Нет, скорее ягненка в волчьей шкуре, так будет честнее.

Когда они вышли под темнеющее по-осеннему небо, Андрей начал жадно оглядываться по сторонам, стараясь опознать местность. Да это же Университет, он ездил сюда, когда определялся с поступлением. Да, главный корпус, очевидно, тренировки проходят в его спортзале. Выход в сторону ЖД вокзала и, соответственно, транспортная развязка вон в том направлении. Андрей зашагал было в ту сторону, но Саша окрикнул его:

— Погодь, Андрюха, куда ты ломанул, давай покурим.

— Давай.

Вот блин, ещё одна проблема. Андрей не курил, и даже спиртное почти не пил. Так, винишко на семейный праздник или пивко с пацанами после занятий.

— Ну угощай тогда, я перед тренькой не успел купить.

Андрей сунул руку наугад в боковой карман куртки и вытащил пачку ЛМ и зажигалку.

— Я не буду, — сказал он, — башку еще покруживает.

— Как хочешь, — Санёк затянулся, картинно выдохнул дым, — а ты что, не оклемался разве?

— В том-то и дело, что нет, просто Санычу не сказал. Слушай, — пришла в голову удачная мысль, — братан, доведи меня до дома, если не сложно.

— Говно вопрос! — Санёк отшвырнул бычок, сплюнул, — с тебя завтра бутылка, как раз на праздник.

— Какой праздник?

— Ну ты даёшь! День рождения твоего Универа, — Саня обвел рукой вокруг себя, — сам же мне трепал за это — дискотека, все дела, пускают даже не студентов. Точно пустят?

— Пустят. Пойдём уже, а?

Приятели зашагали по аллее, идущей вдоль ботанического сада Университета к выходу, свернули в сторону остановки. Несмотря на позднее время, на территории было полно молодёжи. Большие и малые компании кучковались у ларьков, прохаживались с деловым или праздным видом, радостно приветствовали друзей и знакомых. Рядом с баром с романтическим названием «Горыныч» разгоряченные личности выясняли отношения, а поближе к темным уголкам территории обнимались парочки, с разной степенью страсти и откровения. Перешли мост и сели на автобус. Всю дорогу Андрей старался отмалчиваться, жадно впитывая окружающую его действительность. Город был узнаваемым, но одновременно каким-то чужим. Хорошо, что Санёк балагурил за двоих, в цветах и красках излагая интересную историю о том, как его сокурсник напился, и вместо электрички сел в поезд дальнего следования, очнулся уже в Удмуртии.

— Прикинь, просыпается утром без денег, с больной головой и говорят вокруг не по-русски.

— Кто это рассказывал? — Андрей очнулся от размышлений.

— Да Тимоха Сальников, ты его знаешь.

— Врёт, наверное, как его без билета пустили в фирменный.

— Может и гонит, есть за ним такой грешок. Но складно гонит, прямо романы сочиняет.

— Талантливый парниша, да, — согласился Андрей.

— Тебя что, прям до хаты довести? — спросил Сашка, когда они вышли на остановке «Генерала Жгутова».

— Если тебе несложно, — повторил Андрей.

— Да ладно, если бы я жил на другом конце города, а не через дом. Пошли, терпила, ты наш, — Санёк по-дружески обнял его за плечи и повернул в сторону панельной двенадцатиэтажки.

Уже совсем стемнело, фонари на проспекте горели, хорошо если один из пяти. В мутном свете одного из них сидели на корточках и дымили несколько молодых людей примерно их возраста. Когда приятели приблизились, взгляды курильщиков скрестились на них. Первая мысль у Андрея была — обойти угрюмых граждан стороной, но Сашка уверенно вел прямо. Один из курящих выкрикнул визгливо:

— Андрюшка, дай сигаретку!

— Не курю, — брякнул Андрей раньше, чем успел сообразить, что тот Андрей, в теле которого он сейчас пребывает, вполне себе курящий, и вопрошающий субъект прекрасно об этом осведомлён. Реакция превзошла все его ожидания.

«Ах ты сука!» — задавший вопрос пацан шарахнул пустой бутылкой об асфальт, и с этой «розочкой» бросился на Андрея. Ноги приросли к асфальту, сердце сначала остановилось, а потом заколотилось лихорадочно. Мозг отказывался осознавать происходящее, но тело, которое он невольно присвоил, сработало самостоятельно. Отклонившись в последний момент, Андрей поставил нападающему подножку, и тот звучно впечатался в асфальт, чуть не рассадив лицо об собственное стекло. Через мгновение Санёк прыгнул на него сверху и начал месить кулаками. Андрей обернулся на остальных курильщиков, но те сидели по-прежнему индифферентно, неспешно затягиваясь.

— Всё, хорош, — остановил сам себя Санёк, поднимаясь с поверженного противника, — надеюсь, на этот раз надолго запомнит. Пошли, Андрюха.

— Слушай, — выдал очередную «здравую» мысль Андрей, — может, полицию вызвать.

— Кого?! Полицию Майами, блядь! Ну ты выдал, Андрюха! — Санек оглушительно захохотал, — они, может, этого психа и приняли бы, не посмотрев на справку из дурки.

Андрей мысленно обругал себя. Следить, следить за языком а лучше помалкивать. Лифт был грязен и тускл, половина кнопок как будто сгрызли мыши. Нажав на пятый этаж, Санёк напомнил:

— Давай, кореш, похавай и отдыхай, чтобы завтра бодрячком быть. Жду звонка по диско.

— Спасибо Сань, — Андрей ощутил благодарность, — спасибо за помощь, — он в сердцах сжал ладонь друга, — я обязательно позвоню.

— Ну и клешня у тебя, как тиски. Давай, до завтра, я готовлюсь и причипуриваюсь. Заходить не буду, твоя собака меня не очень любит.

«Точно, собака, дядя много о ней рассказывал — чёрная, как ночь, овчарка, страшная для чужих и необычайно преданная своим. Вот, новое испытание, как она встретит меня, как воспримет? С одной стороны, тело то есть запах, дядин, а с другой — собаки существа чувствительные. Вздохнув, Андрей нажал кнопку звонка, раздался громкий лай. Здравствуй, отчий дом.

Новые испытания

«И всё-таки я болван! — так самокритично подумал Андрей на следующее утро, вытянувшись на стареньком, но ещё крепком обширном диване. Собаки опасался, а про мать не подумал!» Дядина, а в новых реалиях его мама — Мария Геннадьевна, вчера заставила его изрядно попотеть за ужином. И не то чтобы она начала что-то подозревать, но расспрашивала подробно об учебе, друзьях и знакомых, известных ей, тренировке и здоровье. Андрей весь извертелся, придумывая ответы о вещах и событиях, совершенно ему неизвестных и незнакомых. Он, конечно, попытался отделаться выражениями вроде «хорошо», «нормально» и «терпимо», но это не всегда прокатывало, приходилось фантазировать, изо всех сил следя за речью. Всё равно опростоволосился, конечно. Когда мать начала сетовать, что автобус утром приходит в разное время и непонятно, какое у него вообще расписание, он брякнул: «Так посмотри на телефоне, мама». Ощутив недоуменный взгляд, быстро сказал, что пошутил и, не допив чай, нырнул к себе в комнату. Собака просочилась за ним. Вот с ней как раз не возникло никаких проблем, как и с отцом. Последний пришёл с работы поздно и поддатый, поздоровался и лёг почивать, а Чернуха сначала взгромоздила свои лапы на плечи Андрея, радостно оскалившись и виляя хвостом, а потом сидела на кухне, выпрашивая угощение и глядя умильно добрыми глазами. Разбудила Андрея она же, устроив сеанс умывания языком — мол, хорош спать, веди меня на прогулку. Признаться честно, укладываясь отдыхать, Андрей в тайне надеялся проснуться в своём, таком родном и привычном мире. Осознав, что надежды эти напрасны и придётся продолжать обживаться здесь, он не впал в отчаяние и не зарыдал, а воспринял этот факт как данность. Вообще, его даже несколько удивляло собственное относительное спокойствие, возможно, мозг просто отключил эмоции, чтобы не сойти с ума. «Итак, что мы имеем? Живём с родителями в двухкомнатной квартире на пятом этаже. В комнате, где спят Андрей и Чернуха, имеются диван, книжные полки и шкаф с одеждой. Письменный стол, два стула, кресло. Хорошо, что никого, кроме них, дома сейчас нет, можно не спеша всё обследовать, чтобы не удивлять потом родителей неожиданными вопросами и не натыкаться на мебель. Чернуха требовательно тявкнула, пришлось прервать размышления и отправиться в ванную. Наскоро проделав все необходимые утреннее мероприятия и процедуры, Андрей оделся, прицепил Чернуху на поводок и замер озадаченно. Ключи. Есть ли у него ключи от дома, и если есть, то где? На столе нет. Карманы брюк? Нет. Ага, в курточке. Вообще, это опять его недоработка — необходимо срочно исследовать карманы, письменный стол, полки, вообще всё дядино личное пространство. Но это потом, сейчас на улицу. Где дядя выгуливал свою питомицу, Андрей, естественно, не знал, и решил положиться на Чернуху. Та тянула его вперед, как паровоз, с непривычки он даже выпустил поводок из рук, но быстро приноровился. Никаких совочков — мешочков для собирания отходов жизнедеятельности четвероногих питомцев он нигде не заметил, значит борьба с животными не достигла ещё того накала, как в его время, как и борьба с курильщиками. Ну да, девяностые, «вольное время», как называл его дядя. Собака уверенно тянула его в сторону виднеющегося неподалеку леса. Перейдя через дорогу, Андрей, поразмыслив, снял Чернуху с поводка — вокруг не было ни души, а собаке необходимо побегать. Тем более, что дядя упоминал, что та всегда подчинялось его голосу. Неспешно шагая между деревьев, Андрей заметил поваленную сосну, расположился. «Итак, что мы имеем?» В карманах сигареты, зажигалка, это понятно. Во внутреннем обнаружились часы, очевидно, снял перед тренировкой вчера. Начало одиннадцатого, а во сколько мне на учёбу? Из дядиных баек он помнил, что тот учился во вторую смену, а вот во сколько она начинается? Ладно, потом. Что тут у нас ещё? Проездной, студенческий в обложке. Раскрыв билет, Андрей прочитал: «Трофимов Андрей Валентинович, студент первого курса исторического факультета Уральского государственного университета». Ага, за обложку было засунуто несколько купюр в десять тысяч рублей. Андрей замер сначала, а потом вспомнил что году в 98-м, что ли, деньги деноминировали, убрав три лишних нолика. Всё равно сумма солидная, учитывая, что размер стипендии дядя назвал в пятьдесят-сто рублей, точнее тысяч рублей за разные годы, а пачка сигарет и бутылка пива стоили трешку. Что у нас тут ещё? Дыра в левом боковом кармане, надо зашить, непорядок. Хотя...Рука Андрея нащупала какие-то предметы в глубине: пачка презервативов и записная книжка, за обложкой которой обнаружилось еще несколько купюр, уже по сотке. Ключи, пачка жвачек, носовой платок. В олимпийке обнаружился нож-выкидуха. Всё.

Чернуха носилась меж деревьев, как чёрная молния, распутывая неведомые следы. Тишина и симметрия. Может, попробовать покурить? Не удастся же всё время отговариваться травмой головы. Андрей затянулся, закашлялся, на глазах выступили слёзы, но он отважно добил сигарету до конца. Хватит на первый раз. «Чернуха, ко мне! — гаркнул он, вглядываясь в кусты. Собака подбежала, шумно дыша. «Молодец, умница», — похвалил Андрей животное, погладил по голове.

Придя домой, в первую очередь занялся завтраком и обследование жилища. Телевизор в родительской комнате. Пульта нет, каналы, числом трое, переключаются вручную. Видеомагнитофон, домашний телефон в коридоре рядом со шведской стенкой. В ящиках письменного стола — тетрадки, учебники. Что это мы изучаем? «Археология», « История древнего мира», История России IX — XI веков», « Этнография». Жуть! По природе своей Андрей был скорее технарем, чем гуманитарием, поэтому, подавив невольный вздох, сложил источники мудрости назад. Книжная полка: Корецкий, Бушков, Леонов. Рядом Джек Лондон, Чейз, братья Стругацкие, Дюма. За книжками несколько пачек сигарет, литровая бутылка водки «Белый орёл». Отлично, будет чем угостить Санька. Хорошая привычка была у дяди — делать заначки, в наше время без паспорта мне не везде и продадут алкоголь, либо курево. Санёк ждёт моего звонка — какой у него номер? Где у нас записная книжка? Так, почти все по кличкам, даже девки. Конспиратор, блин. Раздался мелодичный звонок. Не сразу сообразив, Андрей сначала похлопал себя по карманам, ища сейчас сотовый, и только потом допер, рванул в прихожую.

— Алло Андрей, привет, это Толик Паровозов.

— Здорово, Толик, слушаю тебя внимательно.

— Ты это, на учёбу то идёшь?

— Конечно, иду. Ко скольки нам?

— Так, к часу десяти. Вместе пойдём?

— Давай.

— Где встречаемся?

— Давай у вокзала, под часами.

— Во сколько?

— В полпервого. Ещё, Толик, напомни, какие сегодня предметы, я забыл что-то.

Когда собеседник, хехекнув, продиктовал ему расписание, Андрей, положил трубку, провел рукой по вспотевший шее. Если каждый простой разговор в этом мире будет отнимать столько нервной энергии, то долго он этого не вынесет. Наскоро перекусив, Андрей засунул в один рукав куртки пару тетрадок, а в другой бутылку, потрепал Чернуху по голове и вышел из квартиры. Погода на улице стояла прекрасная, светило ласковое осеннее солнышко. Уже в автобусе Андрею пришло в голову, что всё складывается совсем неплохо — молодёжь везде одинакова, а современному разумному парню не так уж и сложно сориентироваться в обстановке. Он улыбался, подставив лицо солнечному свету, на душе было легко и приятно.

— Вы выходите? — обратился он к двум молодым людям.

Те синхронно обернулись на всё ещё улыбающегося Андрея, обменялись быстрыми взглядами.

— Выходим, дружище, выходим, — преувеличенно вежливо кивнул тот, что был в кепке, делающей его похожим на вороненка. Второй хмыкнул. Когда двери автобуса открылись, они выскочили первыми, резко остановились, так что Андрей невольно уткнулся в спины.

— Батюшки мои, сумку то забыли! — запричитал тот, что был без головного убора, резко развернулся и налетел на Андрея. Автобус тем временем захлопнул дверцы и начал отъезжать от остановки.

— Пацан, ты что, специально на дороге встал? — обратился к Андрею тот, что был в кепке.

— Я?

— Головка от хуя! — злобно откликнулся второй, — стоит тут на пути у людей, лыбится, а кореш твой уже наши шмотки тормошит в автобусе.

— Точно, развели нас, как лохов, — кивнул «Кепарик».

— Кто теперь отвечать за это будет?

— Не знаю, — растерянно сказал Андрей, — ребята, я вообще один ехал, и сумки вашей в глаза не видел.

— Пиздит, как дышит, он ещё в автобусе на неё косяка кидал. И со вторым, длинным, перемигивался, я сам видел! — злоба просто переполняла молодого человека.

— Ответить придётся тебе, парень, — вроде как сочувствующе вдохнул первый, — транспорт уже не догоним, лёгкие у нас больные. Шмотьё ушло импортное, дорогое.

— Да что шмотьё! — всплеснул руками второй, там лавандосов было на три ляма. Всё заранее знали, гниды! — изо рта у него пошла пена, глаза стали совсем бешеными, — должен ты нам, сука, попал! — он ткнул пальцем в Андрея.

— Давайте вызовем милицию, разберёмся, — предложил Андрей, — я не знаю, почему вы решили, что я имею отношения к вашей потере.

— Так ты с ментами заодно небось, — прохрипел второй, окончательно распаляясь, — нам проще на нож тебя посадить, фраер, а не базары базарить.

— Подожди, — рассудительно промолвил ««Кепарик», — может, у него с собой деньги есть, отдаст нам, и разошлись краями.

— Да откуда у меня?! — воскликнул Андрей, — я вообще студент, на занятия еду, недоразумение какое-то!

— Студент, бля, а в рукаве у тебя что? Давай сюда! — истеричный собеседник ловко вытащил у него из рукава бутылку, — Нормально! Учиться он едет. Зуб даю, что хотели дело отметить.

— Да какое дело … — начал Андрей.

— Ша, братва! — " Кепарик» поднял руку, — здесь явно какие-то непонятки, их перекурить надо. Есть у тебя курево, парень?

— Да, пожалуйста, — Андрей протянул ему пачку.

— Благодарствую, — " Кепарик» закурил, угостил своего истеричного друга, сунул пачку в карман и сказал раздумчиво:

— Ладно, парень, чуется мне, что ты не причём. Давай разойдёмся и считай, что у тебя ещё одна днюха нарисовалась.

— Постойте, а…

— Ты что, не понял? — оскалился второй, — иди нахуй отсюда, в церкви свечку поставь что пронесло. Пиздуй!

И Андрей ушёл. Хорошее настроение сменилось унынием, он чувствовал себя оплеванным и обманутым. «Развели как лоха» — это точно про него. Дядя на его месте вёл бы себя совершенно по-другому, и Санёк тоже. А ведь белый день и народ на остановке стоял, но никто не вмешался, не одернул наглецов. Хотя почему кто-то должен решать за тебя твои проблемы? Пойми, тебя прочитали с полувзгляда ещё автобусе, и выбрали жертвой. Соберись, если не хочешь быть жертвой всё время, возьми чувства и нервы в кулак. Урок горький, но он должен пойти тебе на пользу.