Бесплатный фрагмент - Двух судеб перекрёсток

От автора

Дорогой читатель!

Я искренне рад приветствовать тебя на страницах моего первого прозаического сборника. В него вошли произведения, написанные на протяжении семнадцати лет. Они разнятся и по стилистике, и по местности, в которой развиваются описываемые события, и даже по времени, в котором эти события происходят. Так, например, в «НЛО» и «Околонаучной дискуссии» описана история, произошедшая с тремя подростками в начале шестидесятых годов прошлого века. Действия разворачиваются в одной из Советских деревень. Приятели, обнаружив в вечернем небе светящийся летающий объект, стремятся заснять его на фотоплёнку, и затем разобраться, что же это на самом деле — летающая тарелка, шаровая молния или секретное советское изобретение.

Главная героиня «Постояльцев», желая немного отвлечься от однообразных будней, наполненных тяжёлой работой, заключает с бабушкой шуточное пари. Александра не просто его выигрывает, но становится участницей событий, круто изменивших её жизнь. Действия рассказа происходят в начале двухтысячных годов на юге Донецкой области.

История, описанная в рассказе «Два клада сразу», перебрасывает читателя из Луганска сначала в Харьковскую, а затем — в Ростовскую область. Два приятеля, воодушевлённые легендой о чудном старике, зарывшем в своём огороде коллекцию золотых монет, пытаются отыскать этот клад. Они действительно нападают на след. Но одному из приятелей везёт намного больше — он находит совершенно иной клад, гораздо ценнее того, который искал.

Семён, воспитанник одного из Московских детдомов, не найдя себе места под солнцем в шумной и многолюдной столице, отправляется в Сибирь. Там он с головой окунается в совершенно иную жизнь и впервые встречает на своём пути верного, преданного. Друга. А новогодняя ночь дарит ему поистине сказочное счастье. Рассказ «На дальнем севере» можно отнести к числу красивых новогодних историй, которые всегда так приятно читать во время зимних праздников.

«Двух судеб перекрёсток» — история, ставшая заглавием данного сборника, повествует о трагических судьбах парня и девушки, случайно встретивших друг друга в такой же пасмурный, дождливый день, как и вся их жизнь. Это встреча двух исстрадавшихся душ, призванная наконец-то подарить им столь желанное счастье.

«Евгения» — это красивая история любви незрячего парня к девушке, которую он никогда не видел, но ради которой решился на невероятные перемены в своей жизни. Это повествование, соединившее в единое целое реальные факты из биографии Ивана с его мечтой.

Стас, руководитель крупного концертного агентства, неожиданно решает поставить на кон всё, что у него есть, лишь бы воплотить в жизнь свою заветную мечту. А в минуты сомнений отвечает себе фразой, озаглавившей рассказ: «Нет дороги назад». Сумев перебороть собственный страх, он наконец-то обретает то, к чему всей душой стремился в течение многих лет.

Но, не смотря на все различия, у произведений, вошедших в сборник, есть и нечто общее. Это лёгкость и романтичность. Собственно, по этим критериям они и отбирались, чтобы создать целостность всей книги.

Надеюсь, что получилось достичь желаемого, и чтение сборника подарит множество светлых эмоций и ярких впечатлений.

НЛО

Было около семи часов вечера. Рабочий день окончился, и колхозники расходились по домам. они так устали, что еле передвигали ноги, то и дело смахивая катившийся со лба пот.

— Ух, и поработали мы сегодня! — проговорил дед Иван, останавливаясь у

опушки леса, с трёх сторон окружившего поле, на котором проходила косьба

— Поработали на славу! — вторил ему дед Василий. — Целое поле выкосили! аьТеперь главное, чтобы трактор дали в срок — вывести всё это добро, — и он махнул рукой в сторону стогов. — Иваныч обещал развести часть сена по дворам…

— Будет тебе трактор. Не переживай, Василий, — перебил его Сергей — здоровенный мужик лет тридцати. — Я с председателем уже Обо всём договорился.

— Вот молодец! Спасибо тебе, сынок. Я тебя за это отблагодарю. Дам пару бутылок моего добра. Ты же его любишь? — и он хитровато улыбнулся. — Любишь ведь, а?

— Кто ж его не любит, — ответил Сергей.

— То-то же!

— Дядь Серёжа! — Выходя из леса, окликнул худощавый парень лет семнадцати.

— Чего тебе?

— Дай закурить.

— Лови, — Сергей вынул из кармана пачку сигарет и бросил её парню. — Спички-то у тебя есть?

— У меня зажигалка, — прикурив, он бросил назад пачку. — Спасибо!

— Обращайся.

— Мишка, иди уже сюда! — закричал Александр с противоположной стороны нивы.

— Потом докуришь! — вторил ему Тимофей.

— Иду, иду, — пробурчал Михаил и быстро зашагал по скошенному полю, освещённому алым светом заходящего солнца.

— Пошли быстрей, — поторопил Александр.

Углубившись в чащу, приятели долго продирались сквозь густые заросли, пока, наконец, не вышли на небольшую поляну.

— Это здесь? — спросил Михаил.

— Да, — ответил Александр.

Они подошли к ближайшему дереву и, развалившись на траве, стали терпеливо ждать.

А ждали они летающую тарелку, которую, вроде как, видел Александр на этом самом месте три дня тому назад.

— Саня, ты уверен, что оно было именно здесь? — нарушая затянувшуюся паузу, поинтересовался Тимофей.

— Уверен. Это также верно, как и то, что меня зовут Александром.

Михаил загадочно улыбнулся.

— Ты чего? — спросил Александр.

— А вдруг тебя зовут Васей? — сказал Михаил. — Ты же ведь недавно к нам приехал, и мы наверняка не знаем, как тебя нарекли, — в документы никто не заглядывал.

— Да-да-да!.. — смеясь, подхватил Тимофей.

— Ну вас, — обиделся Александр. — Если вы мне на слово не верите, то можете уходить. Я и сам тут посижу.

— Ладно тебе, Саня, мы же шутя, — поспешил Михаил успокоить друга.

— Не серчай, — кладя руку на его плечо, попросил Тимофей.

В небе с гулом пролетел самолёт. Быстро скрывшись за верхушками деревьев, он оставил после себя белый инверсионный след.

— НЛО увидим мы или нет — это пока ещё не известно, а вот ИЛО уже увидели, — сказал Михаил.

— Что увидели? — переспросил Александр.

— ИЛО — известный летающий объект.

— Вот бы сейчас оказаться внутри этой машины, — мечтательно произнёс Тимофей, всё ещё смотревший в ту сторону, где скрылся самолёт. — Я, наверно, когда-нибудь стану лётчиком, ей-богу…

— А почему «когда-нибудь»? — спросил Михаил. — Если уж тебя так сильно манит небо, то не нужно даром терять молодые годы. Иди учиться на лётчика.

— А ты кем хочешь стать? — в свою очередь поинтересовался Александр.

— Ещё не знаю… Наверное, как батя с дедом, свяжу жизнь с военной службой, — немного поразмыслив, ответил Михаил.

Они замолчали.

Солнце окончательно скрылось за гаризонтом, и стало заметно холодать. Подул ветер. Михаил поднялся с земли и, отряхнувшись, прошёлся по поляне. Сорвав берёзовый лист, он положил его на не плотно сжатый кулак левой руки и накрыл ладонью правой. Раздавшийся хлопок встревожил сидевших на дереве воробьёв. Захлопав крыльями, птицы перелетели на соседнее дерево.

— Ты так всех инопланетян распугаешь, — смеясь, сказал Тимофей.

— Если, конечно, они решат показаться, — подметил Михаил.

В глубине души он был уверен, что никаких инопланетян на этой поляне небыло и никогда не будет. Михаил вполне допускал их существование, но совершенно не верил в рассказ Александра. Он согласился пойти в лес, чтобы не обижать друга. К тому же, Михаилу не очень хотелось идти домой. Его отчим снова был в стельку пьян, а значит, дома неприменно разразится очередной скандал, сопровождаемый грязными оскорблениями, криком матери, битьём посуды.

«И как только мать могла выйти замуж за такого кретина? — думал Михаил. — Это же самый настоящий буйный алкоголик! Неужели она не поняла этого до замужества?.. Хотя, быть может, Илья Степанович раньше таким и не был. Может, правду говорят, что это война его так поломала. Да, но уже прошло целых шестнадцать лет, как она окончилась. Неужели он до сих пор не может отойти?.. Мы с матерью вот, например, тоже сильно пострадали. На войне погибли батя с братом. Но мы, почему-то, не напиваемся и не устраиваем истерик. Хотя, наверно, я в пример вряд ли гожусь. Что я? Ведь мне в то время и года не было… а мать?.. Она, может, и сейчас страдает. Просто она крепче отчима, и старается на людях свою боль не показывать. К тому же, у матери есть я, а у отчима никого не осталось…»

Вскоре совсем стемнело. На небе появилась луна, окружённая множеством звёзд. Ветер стих, но стало ещё прохладнее.

— Который там час, Миша? — спросил Тимофей.

Михаил вынул из кармана зажигалку и, выдавив искру, посветил на циферблат наручных часов «Слава» — единственной вещи, доставшейся ему на память об отце.

— Двадцать пять десятого, — ответил он.

— Поздновато, — зевая, сказал Тимофей. — Эх, что-то спать охота…

В небе вдруг дёрнулась одна из звёзд и резко устремилась к земле.

— Смотрите, звезда падает, воскликнул Александр.

— Быстрей загадывайте желания, — сказал Михаил.

— Интересно, а это настоящие звёзды падают? — спросил Тимофей.

— Вот когда станешь лётчиком, полетишь туда и всё узнаешь, — шутя, ответил Александр.

— Тогда ему придётся становиться не лётчиком, а космонавтом, как Юрий Гагарин, — возразил Михаил. — Но чтобы узнать, что это падает, летать в космос не обязательно. Это явление, наверное, лучше наблюдать с земли. Только хорошо бы вооружиться телескопом или хотя бы биноклем.

Он немного помолчал, затем добавил:

— Падают то вовсе не звёзды, а метеоры или метеориты — мелкие и крупные небесные тела соответственно. Да и не падают они вовсе, а просто летят по своей орбите. Их якобы падение нам лишь кажется.

— Слушай, а откуда ты всё это знаешь? — спросил Александр.

— Отчим рассказывал, — ответил Михаил. А сам подумал: «Всё же он не плохой мужик, когда трезвый…»

— Ладно, Саня, пойдём домой, — вставая, сказал Тимофей.

— Пойдём, — согласился Александр, которому также надоело сидеть и ждать. — Но я вам всё равно докажу, что оно существует.

Домой шли молча. Каждый думал о чем-то своём. Михаил — о матери с отчимом, об их не лёгкой жизни. Тимофей — о небе и о самолётах. Александр — о НЛО и о сегодняшней, к сожалению, не удавшейся попытке доказать друзьям, что оно на самом деле существует и он действительно его видел.

А случилось это так: Их соседка тётя Нюра попросила сбегать в лес и поискать пропавшую Бурёнку. День был солнечный и очень жаркий. Стоял полный штиль. Блуждая по зарослям, Александр обливался потом. Он довольно быстро выбился из сил.

Где-то через час, так и не обнаружив никаких следов пропавшей коровы, парень вышел на небольшую поляну. Допив остатки воды из захваченной дома бутылки, он скинул с себя рубаху и прилёг на траву немного передохнуть.

Александр не заметил, как задремал. Проснувшись, он вскочил на ноги и уже хотел продолжить поиск бурёнки, как вдруг замер на месте. Его глаза широко распахнулись, а ноги, казалось, вросли в землю. Он неподвижно стоял и смотрел, не отрывая взгляда, на висевший в небе ярко-жёлтый диск.

Прошло не менее десяти секунд, прежде чем ему удалось прийти в себя. В глазах возникла сильная резь. Александр зажмурился. А когда вновь посмотрел на загадочный объект, тот медленно уплывал в сторону соседней деревни.

Вернувшись домой, Александр рассказал друзьям об увиденном и уговорил их пойти на поляну, чтобы, если повезёт, выследить феноменальное явление. Из-за косьбы задуманное пришлось отложить на целых три дня. И вот, наконец-то, представилась возможность побывать на поляне. Но, к сожалению, увидеть летающую тарелку им не довелось.

— Да не печалься ты так, Саня, — ударив друга по плечу, сказал Тимофей. — Сегодня не удалось — завтра удастся. Вот только, мне кажется, нам было бы не плохо раздобыть где-нибудь фотоаппарат и сфотографировать эту штуковину, чтобы потом другие нам поверили.

— Ты прав, — поддержал Михаил, — фотоаппарат не помешал бы.

— Но где его взять? — спросил Александр.

— Фотоаппарат есть у председателя, но вряд ли он его даст, — сказал Михаил. — К тому же, он нам может понадобиться не на один день. Если бы мы точно знали, когда и куда оно прилетит. А так… — и он махнул рукой.

— Это верно, — согласился Тимофей. — А вот если бы нам удалось его сфотографировать!.. Представляете, как бы мы могли прославиться? Послали бы фотографию в какую-нибудь газету, — например, в «Комсомольскую правду» или в «Труд», и вся страна заговорила бы о трёх простых парнях, увидевших настоящее НЛО!

Так они дошли до дома, где жил Михаил.

— Ну, ладно, — сказал он, — я, наверно, пошёл. До…

— Подожди! — обернувшись в сторону леса, вдруг перебил Александр. — Смотрите! — закричал он. — Смотрите, вон оно!

Михаил с Тимофеем взглянули в указанном направлении и остолбенели от изумления. Над едва видневшимися очертаниями леса висел ярко-жёлтый диск.

Мечта Александра сбылась — он доказал друзьям, что летающая тарелка действительно существует. И летает она не где-то там, а в их родных краях. Но теперь нужно было убедить в этом других, — всех жителей деревни, всех жителей Советского Союза… и необходимо было торопиться, так как никто с уверенностью не мог сказать, что уже через минуту НЛО вновь не исчезнет.

— Вы ждите здесь, а я к председателю за фотоаппаратом! — крикнул Михаил и бросился бежать к дому Дмитрия Ивановича.

— Хоть бы он был дома! — воскликнул Тимофей.

Через десять минут Михаил вернулся с фотоаппаратом в руках.

— Давай! — торопил его Тимофей. — Быстрей фотографируй! А то вдруг исчезнет.

Сделав два кадра, Михаил крикнул:

— Бежим к лесу — там будет крупней!..

Но не успели они пробежать и десяти метров, как диск, всё это время висевший неподвижно, словно его приклеили к кромке леса, стал плавно раскачиваться и медленно подниматься вверх.

— Фотографируй, фотографируй его! — кричал Тимофей.

— Быстрее, а то улетит! — вторил ему Александр.

Михаил щёлкал фотоаппаратом пока не кончилась плёнка. Диск к тому времени стал таким маленьким, что его уже не возможно было отличить от звёзд.

— Ну что, успели? — подбегая к ним, спросил Дмитрий Иванович.

— Успели! — откликнулся Михаил, убирая от глаз фотоаппарат.

— Теперь сделаем фотографии и пошлём их в газету, — поделился планами Тимофей. — Пускай весь Советский Союз узнает об этом!

Фотографии сделали, но послать в газету не успели.

Узнав о случившемся, из города приехали какие-то люди в штатском. Они изъяли плёнку со снимками, заявив, что на кадрах — обычная шаровая молния, из-за которой вовсе не стоит поднимать такой ажиотаж.

Михаилу, правда, случайно довелось подслушать часть разговора приехавших людей с Дмитрием Ивановичем. Из него выходило, что на фотографиях был запечатлён новейший советский самолёт. А ещё он утаил один из снимков, что скрыл даже от Тимофея с Александром. И, конечно же, не стал никуда его посылать, надёжно спрятав в своей спальне.

Околонаучная дискуссия (НЛО 2)

На улице шёл довольно сильный дождь. Дул прохладный северный ветер. По окнам временами стучали мелкие горошины града. Михаил с Тимофеем сидели за обеденным столом и, пользуясь отсутствием старших, играли в буру.

У них сегодня выдался выходной день, полностью свободный от учёбы и колхозных работ. Еще вчера вечером, втроем с Александром, они договорились посвятить весь день рыбалке. Утром, незадолго до восхода солнца, приятели взяли удочки и отправились на местную речку, расположенную в нескольких километрах от села. Но едва они успели дойти до берега и обосноваться у водной кромки, как погода начала стремительно портиться. Сперва думали переждать, укрывшись под раскидистым клёном, но вскоре стало ясно, что от любимого развлечения, к сожалению, придётся отказаться. Александр побежал к жившей неподалёку бабушке, а Тимофей, приняв предложение Михаила, отправился к нему домой.

— Миш, а как ты думаешь, — спросил вдруг Тимофей, — тот диск, что мы видели, вправду был сверхсекретным Советским самолетом?

— Тебе честно сказать? — в свою очередь поинтересовался Михаил.

— Разумеется!.. — поспешно ответил Тимофей.

— Ну, хорошо, — сказал Михаил и, просмотрев свои карты, бросил их на стол. — Я думаю, — я даже почти уверен в этом, — что мы видели именно НЛО. Никакой это не новейший Советский самолет.

— Но тогда зачем они наврали? Зачем забрали фотографии? — спросил Тимофей, тоже откладывая в сторону карты.

— Да я и сам этого не понимаю. Как по мне, так нет никакого резона скрывать от народа подобные вещи. НЛО — это ведь не секретное оружие и не новейшие технические разработки, о которых не должны знать в других странах. НЛО — это загадочное, трудно объяснимое явление, которое можно наблюдать почти в любой точке земного шара. Зачем засекречивать факты его появления? Этого я не понимаю… — повторил Михаил. — А вот насчет фотографий ты, Тима, ошибаешься, — загадочно улыбаясь, добавил он.

— Ты о чём? — не понял Тимофей.

— У нас не все фотографии отобрали. Я одну утаил…

— Врешь!..

— А какой мне смысл врать?

— Тогда покажи.

— Не вопрос, — ответил Михаил. — Только смотри, чтоб ни одна живая душа!.. Понял?

— Конечно! — заверил Тимофей. — Могила!..

В эту минуту кто-то не громко постучал в дверь.

— Открыто, — быстро пряча карты, отозвался Михаил.

Тимофей сразу сник. Он решил, что показ фотографии и продолжение интересного разговора откладываются на неопределённое время.

Но, увидев нежданного гостя, вновь воодушевился.

— Это я, — входя в комнату, сказал Александр. — К вам можно? Бабушка, похоже, поехала в город. Дом заперт, — пояснил он.

Александр был насквозь промокший, вода стекала с него ручьями.

— Конечно, можно, сказал Михаил. Он также обрадовался приходу Александра. Теперь начатый разговор мог перерасти в оживлённую дискуссию, как это периодически случалось, когда приятели собирались вместе. Михаил любил их жаркие споры, и не редко провоцировал друзей, побуждая высказываться на самые различные темы.

— Проходи, Сань, присаживайся, — пригласил он. — Я сейчас найду чего-нибудь вытереться, а то от тебя скоро пятый океан родится.

Михаил принёс Александру полотенце, и, подмигнув Тимофею, спросил:

— Сань, ты хочешь узнать одну интересную тайну?

— Какую? — вытираясь, безразличным голосом поинтересовался Александр.

— У Михи осталась одна фотография, — сказал Тимофей, потирая от возбуждения руки.

— Какая фотография? — не понял Александр.

— Одна из тех, что мы успели сделать, — пояснил Михаил.

— С НЛО, что ли? — уже заинтересованно спросил Александр.

Он повесил полотенце на спинку стула и присел к столу.

— Угу, — кивнул Михаил.

— Покажи!..

Михаил прошел в свою спальню и вынул из тайника, устроенного между стеной и шкафом, сокровенный снимок. На фоне темного неба и размытых очертаний леса, окутанного вечерней дымкой, был отчетливо виден огненно-желтый диск.

Несколько минут на фотографию смотрели молча. Потом Тимофей сказал:

— Да, все-таки это никакой не сверхсовременный Советский самолет.

— Такими самолеты не бывают, — согласился Александр.

— И что мы теперь с ней будем делать? — поинтересовался Тимофей.

— С фотографией, что ли? — уточнил Михаил.

— Угу, с ней.

— Оставим себе на память, — сказал Михаил.

— А я вот что предлагаю, — произнёс вдруг Александр, — надо его снова выследить, но уже не с фотоаппаратом, а с ружьем.

— И зачем это? — удивился Михаил.

— Ты его хочешь подстрелить? — рассмеялся Тимофей.

— Да, — ответил Александр. — И тут нет ничего смешного.

— Это точно: смешного тут ничего нет, — согласился Михаил. — Тут не смеяться, тут плакать нужно.

— Это почему же? — задиристо спросил Александр.

— Да потому, Саша, что твоя идея — это полный бред!.. Ну, выследишь ты его, — допустим. Ну, выстрелишь… и что дальше?

— Мы узнаем, существует ли это НЛО, или нет…

— Каким образом?

— Если пуля отрикошетит, значит это не молния…

— А Советский самолёт, — улыбаясь, перебил его Михаил. — Саш, это полная чушь!.. Галиматья какая-то… Пуля и от тарелки может не отрикашетить, потому что неизвестно еще, из чего она создана. Да и как ты в темноте узнаешь, что вообще попал? Бред все это. А НЛО существует, — и это бесспорный факт!..

— А чем ты можешь это доказать? — спросил Тимофей.

— Да, чем? Ты у нас умный, вот и дай ответ на этот вопрос! А мы послушаем и намотаем себе на ус, — явно горячась, сказал Александр.

По его тону Михаил понял, что приятель дошел до нужной кондиции, и жаркая дискуссия уже неизбежна. Лед, как говорится, тронулся, и теперь оставалось лишь заботиться над тем, чтоб он не растаял преждевременно, то есть, чтобы возникающая дискуссия получилась интересной и продолжительной.

— Хорошо, — сказал Михаил, — я попробую ответить на ваш вопрос. Я хоть и не такой уж умный, каким вы меня считаете, но на этот счет у меня свое мнение имеется. Так вот!.. Гм… гм… Начну хотя бы с того, что, кроме Земли, в космосе есть еще целые мириады небесных тел…

— Ну и что из этого? — перебил Тимофей. — Тел-то, может, и мириады, но причем тут инопланетяне?

— Да и большинство этих тел не являются даже планетами, — добавил Александр.

— Я об этом и хочу сказать, — продолжил Михаил. — Да, не все небесные тела являются планетами. В космическом вакууме, кроме планет, есть еще множество звезд, комет, астероидов, метеоритов и так далее. Но даже если отнять от общего количества небесных тел все те объекты, которые не являются планетами, все равно получится очень внушительное число…

— И что с того? — спросил Александр.

— Из этого следует, что во вселенной существует не одна лишь Земля, что планет огромное множество даже во Млечном пути, не говоря уже про иные, ещё не открытые галактики, — Михаил говорил медленно, с паузами и расстановкой, тщательно подбирая для своей речи научные термины и наиболее весомые слова. — А если их очень много, — сделав очередную паузу, продолжил он, — а если их очень и очень много, то крайне маловероятно, чтобы лишь на одной Земле были подходящие условия для жизни и развития разумных существ, какими являемся и мы с вами. Планеты, на которых есть жизнь, есть. Обратное крайне маловероятно, — окончил свою речь Михаил.

— Но ведь это одно лишь предположение, — разочарованно произнес Александр.

— Да, предположение. Теория, если хочешь. Но зато, согласись, неопровержимая, — сказал Михаил.

— Это верно, — согласился Александр, — ее сложно опровергнуть. Но и доказать с ее помощью существование инопланетян также сложно. Или даже невозможно…

— А какие ещё у тебя есть аргументы? — спросил Тимофей.

— Я думаю, то, о чем говорят миллионы, не может быть чьей-то злой выдумкой. Дыма без огня не бывает. А об НЛО говорят уже много веков,

и не только у нас в стране.

— Ну, знаешь ли, Миша!.. — воскликнул Александр. — Это уж совсем не довод. То, о чем говорит народ, может оказаться столь же далеко от истины, как и

Земля от Луны!..

— А тут ты ошибаешься, — не согласился Михаил. — Народ — это не один человек, который может взять, да и наврать. Народ — это десятки миллионов людей, не связанных друг с другом. Тем более, что об инопланетянах народ говорит в разных уголках планеты и много веков подряд. Что-то все же было, что-то послужило толчком для этих разговоров. И это точно не была выдумка какого-нибудь сказочника, — выдумки так долго не живут.

Другое дело, что народу свойственно все сильно преувеличивать и приукрашать, раздувать из мухи слона, — это есть, я согласен.

— А как ты узнаешь, инопланетяне — это муха, или раздутый из нее слон? — спросил Тимофей.

— Давай размышлять логически, — ответил Михаил. — Что объединяет все эти разговоры? вокруг чего все они крутятся? Ответ очевиден: инопланетяне и их тарелка. Это ведь главные и постоянные составляющие всех разговоров. Значит, это и есть зерно. А вот то, как они выглядят, как передвигаются, как вообще себя ведут, и что происходит во время их появления — это вопрос. Тут уже полно плевел. Народная фантазия здесь так сильно переплелась с правдой, что отличить одно от другого крайне сложно.

— то есть ты считаешь, что диск — это непременно тарелка? — спросил Тимофей.

— А что же еще? Сверхновый Советский самолет?

— Нет, диск — это не самолет, — сказал Тимофей. — Но это еще не означает, что он — НЛО. Возможно, это шаровая молния.

— Нет, вряд ли, — сказал Александр. — Я пару лет тому назад видел шаровую молнию: она намного меньше. Да и не висела она на одном месте, а двигалась, быстро двигалась.

— Но, возможно, это была её очень редкая разновидность, — предположил Тимофей.

— Возможно, — согласился Михаил. — Но только это тоже лишь догадка. Простое предположение, не подкрепленное ни единым фактом.

— Нет, какие-то необычные шаровые молнии есть — я об этом по радио слышал, — не сдавался Тимофей.

— Может, и есть, — сказал Александр. — Но зачем тогда у нас забрали фотографии? Зачем запретили рассказывать об увиденном? Нет, это была не молния, — я в этом уверен.

Они замолчали. Каждый из приятелей употребил все свои доводы и аргументы. Добавить было нечего. Дискуссия подходила к концу.

Михаил собрал со стола карты, перемешал и, подумав немного, вновь бросил их на стол.

В комнате воцарилось тягостное молчание, нарушаемое лишь монотонными ударами настенных часов да уже почти неслышным шумом затихающего дождя.

Мима окон с грохотом пронеслась забрызганная грязью полуторка.

— Ладно, — наконец произнес Михаил, — давайте считать эту тему закрытой. Вопрос хоть и интересный, но пока, к сожалению, не разрешимый.

— Это верно, — согласился Александр. — Нам эту тайну пока не раскрыть. Но от этого она становится лишь интересней и загадочней.

— Ее откроют, обязательно когда-нибудь откроют, — сказал Тимофей.

— И дай то Бог, чтоб случилось это еще на нашем веку, — закончил разговор Михаил.

Он встал, взял со стола фотографию и, окинув ее внимательным взглядом, отнес на место — в тайник за шкафом.

Там фотография лежит и по сей день, так как последовавшие вскоре события настолько увлекли троих друзей, что они напрочь позабыли об увиденном ими таинственном диске. Однако это уже совсем другая история.

Письмо-исповедь

Здравствуй, друг мой Павел!

В своём последнем письме ты спрашиваешь, откуда я знаю твоего соседа, о здоровье которого интересуюсь? Вот я и отвечаю.

Это очень длинная история, произошедшая в далёком восемьдесят первом году. О ней уже пора бы и позабыть, да вот никак не могу…

Итак. Жили мы тогда с Валерием в одном селе под Ростовом. Были мы с ним очень близкими друзьями, как говориться, не разлей вода. Вместе работали на полях, вместе ходили на рыбалку, вместе бегали по вечерам в клуб, развлекаясь там до поздней ночи…

И вот, однажды, возвращаясь с очередных гуляний, мы с ним шли по уже погрузившейся в сон деревне и комментировали весело проведённый в клубе вечер. А вернее — делились впечатлениями, произведёнными на нас двумя молоденькими девушками-сестричками, впервые приезжавшими в наш клуб из соседней деревни.

А ночь тогда стояла тихая, ясная. В небе светила полная луна, а в траве пели свою нескончаемую песню десятки или даже сотни сверчков. Как раз та пора, в которую я в те годы любил сидеть в нашем огромном и ухоженном саду, который являлся гордостью всего нашего семейства, и сочинять стихи, — корявые стихи, местами — белые, но мне и моим односельчанам очень нравившиеся.

Так случилось и в ту ночь. Дойдя до своей калитки, я распрощался с Валерием. Затем, прошмыгнув мимо окон родительской спальни, я отправился в сад, сел на своё излюбленное бревно, лежавшее вдоль ограды, достал из-под него ручку с тетрадкой, всегда там хранившиеся для подобного случая, и начал сочинять.

Меня в ту ночь, помнится, ещё очень сильно порадовала «тётушка Луна», так хорошо освещавшая мою тетрадь, что мне совершенно не нужно было в неё всматриваться. Заметив это, я даже посвятил одно из стихотворений ей, «тётушке Луне».

Я уже не помню всех стихотворений, вышедших из-под моего «пера» той ночью. И рукописи у меня также не сохранились — выбросил при переезде в Москву. Такая участь постигла большинство моих ранних творений, в примитивности которых я к тому времени уже успел неоднократно убедиться. Я несколько раз посылал их в различные газеты, и каждый раз получал примерно следующий ответ: «Если хотите стать великим поэтом, учитесь, учитесь и ещё раз учитесь!..»

Но одно я помню наверняка — это то, что все стихотворения, вышедшие из-под моего пера той ночью, кроме, конечно, уже упомянутого стихотворения о «тётушке Луне», были посвящены Ане, младшей из тех двух сестёр, о которых я уже упомянул выше.

Спустя неделю мы с Валерием снова посетили наш клуб, и опять встретили там двух сестёр из соседней деревни. В этот вечер один из Аниных танцев был и моим танцем. Она сама подошла к нам с Валерием и предложила мне с ней станцевать. Я, конечно же, ответил согласием.

В ту же ночь, мой друг Павел, я вдруг ясно осознал, что люблю эту девушку!.. Это была моя первая любовь!.. Я всю ночь провёл без сна. Всё лежал и думал о ней, повторял её имя. Шептал в ночной тишине: «Аня, я люблю тебя!..»

А на следующий день, помнится, я даже нарисовал её портрет. Он, правда, не совсем был схож со своим оригиналом, но для меня это не имело никакого

значения. Я смотрел на нарисованные золотистые волосы и голубые глаза, напоминавшие мне ясное солнышко и летнее, безоблачное небо, хоть и с перепутанными размерами, и уже мысленно дорисовывал, исправлял те черты её лица, которые у меня не получились. Так я и проводил всё своё свободное время, скрывшись от посторонних глаз и мечтая о своей королеве, столь неожиданно появившейся в моей жизни, целиком и навеки, как мне тогда казалось, покорив моё сердце, совершенно не знавшее до той поры, что такое любовь.

Примерно через месяц я решился поведать о чувствах, переполнявших всё моё существо, своему лучшему товарищу, то есть Валерию. А до этого, надо сказать, меня пару раз посещало такое ощущение, будто он, не ведомо по какой причине, старательно избегает моего общества, ссылаясь при этом то на какие-то срочные дела, то на домашние проблемы. Но я, к сожалению или, быть может, к счастью, не обратил на эти ощущения должного внимания, так как целиком и полностью был занят мыслями о девушке моей мечты, воплотившейся в реальное существо, то есть в Аню.

И вот, я всё ему рассказал.

И что же он мне ответил? Он бросил в ответ лишь четыре слова, которые я запомнил на всю жизнь. Вот они, эти слова:

«Я так и думал!..»

Сказав это, он резко повернулся и быстро зашагал в направлении своего дома. Я же и не попытался его остановить. Я стоял, словно прикованный к земле, и смотрел ему в след бессмысленным, ничего не понимающим взглядом.

А ещё через два дня он с двумя парнями встретил меня в поле. Было около двух часов дня. Вокруг не оказалось ни единой живой души, — если, конечно, не брать во внимание нескольких голубей, летавших в небе, да червей, в изобилии ползавших по недавно вскопанной земле.

— Ты предатель! — заявил Валерий, — а, таких — я не люблю.

Он обернулся к своим спутникам и добавил:

— Бейте его, парни, бейте!

Не успел я и глазом моргнуть, как они, все трое, набросились на меня. Я, конечно же, защищался. Но, что я, один, мог сделать им, троим? Разумеется, ничего. Они жестоко избили меня и, бросив окровавленного посреди поля, ушли.

Когда они скрылись из виду, я припомнил все те ощущения, которые возникали у меня при общении с Валерием в течение всех последних дней, и о которых я уже упоминал выше, и всё понял — Валерий тоже любил Аню, и любил сильно. Но это, однако, не давало ему никакого права вот так вот со мной поступать. Я ведь не сделал ничего плохого. Я всего лишь влюбился, а не совершил какое-либо преступление, за которое меня следовало бы подвергнуть столь жестокому наказанию. И влюбился я в постороннюю девушку, а не в его жену, за честь которой он бы, конечно, мог постоять, если бы, разумеется, был женат, и такая

проблема возникла. Но он не был женат, и мои чувства не грозили бесчестием его жены. К тому же нас с ним связывали многие годы крепкой дружбы. Но, не смотря на всё это, он всё же совершил столь чудовищный поступок!..

Дружбе нашей, разумеется, в тот же день пришёл конец. О её возобновлении не могло быть и речи. На это тогда не пошёл бы ни он, ни я, даже если бы нам за это пообещали золотые горы — такими уж мы были…

Вполне возможно, что дальнейшие мои поступки покажутся тебе, друг мой Павел, не совсем правильными, или, быть может, вовсе отвратительными. Но что поделаешь?.. Прошлое не изменишь. Это сейчас я, взрослый мужчина, проживший несколько десятков лет и успевший кое-чему научиться, понимаю, что поступать так, как я поступил, было не обязательно. А тогда видилось всё иначе. Короче говоря, я решил отомстить своему обидчику. И я это сделал…

Но сделал это я уже после того, как вернулся домой с поля. А удалось мне это с огромным трудом, как говорится, с горем пополам. Дома, изнемождённый и измученный, с ноющим телом и кровоточащими ранами, я кое-как оправдался перед встретившей меня перепуганной роднёй — что конкретно я им сказал, припомнить не могу, но точно знаю, что не правду, — и отправился в свою комнату, где упал на кровать и отключился.

Очнулся я утром следующего дня. Наскоро позавтракав и смазав зелёнкой свои раны с ссадинами, я пошёл по селу собирать парней для нанесения ответного удара человеку, ещё вчера считавшемуся моим лучшим другом, а ныне ставшим заклятым врагом.

Я, друг мой Павел, не могу сказать, чтобы я его прямо уж так возненавидел. Но и простить его в то время я бы не смог, — даже если бы он надумал передо мной извиниться, став при этом на колени. Да этого не могло и быть, так как на такой шаг Валерий не пошёл бы ни при каких условиях, даже если бы был твёрдо убеждён в своей неправоте, — уж я-то его знаю.

Мне удалось собрать свою бригаду уже к полудню. В неё вошло четыре бравых парня с хорошо накачанными мышцами. Я отдал им приказание: быть в восемь часов на опушке леса — именно там я намеревался поквитаться со своим обидчиком, и отправился к Валерию, которому также назначил свидание на опушке леса в восемь часов вечера.

Весь этот день меня преследовало ощущение, будто я делаю что-то такое, чего не должен делать. На душе у меня было скверно. Но я и не думал отступать от задуманного.

Ровно в восемь я пришёл на опушку леса, где меня уже ждали мои бойцы. А через несколько минут подошёл и Валерий, сопровождаемый своими новыми товарищами, с которыми он меня избил. Я так и думал, что он придёт не один. Да меня это даже радовало — можно было за один раз поквитаться и с Валерием, и с его помощниками.

Не долго думая, мы бросились на них, избили и, также как они в своё время, удалились с места боя.

Не прошло и суток, как уже всё село знало, что нашей с Валерием дружбе, которой все так завидовали, пришёл неожиданный и столь печальный конец. Меня потом часто спрашивали, что послужило причиной нашей вражды, но я так никому и не рассказал, даже своей родне.

«Поссорились, и всё», — отвечал я.

Прошли годы. Аня вышла замуж и уехала, кажется, в Молдову. Я так и не узнал её адрес. Да и нужен ли он мне был теперь? Я встретил Олю, которую полюбил также горячо, как и любил когда-то Аню, а может, и больше. Мы с ней поженились и уехали в Москву, где, как тебе известно, проживаем и по сей день.

Спустя ещё несколько лет мы с женой наведались в наши родные места, где я узнал, что Валерий женился и уехал на Украину.

И вот, наконец, спустя ещё целое десятилетие, я узнал от своих знакомых, что он также, как и ты, живёт в Донецке. Да ещё, оказывается, является твоим соседом и хорошим другом!

А знаешь, друг мой Павел, я собираюсь в этом году, когда получу отпуск, приехать к вам в Донецк. Хочу увидеть своего друга детства и, если удастся, на что я, честно говоря, очень надеюсь, возобновить прежние отношения. Ведь нельзя же из-за глупости, совершенной в юные годы, дуться друг на друга всю оставшуюся жизнь! К тому же, мы с ним были такими близкими друзьями!..

И у тебя за одно погощу. Если, конечно, ты не против этого.

Ну, а на этом я буду заканчивать своё письмо. Пиши мне, мой друг Павел, не забывай. Я буду ждать твоего ответа.

До свидания.

Станислав.

Постояльцы

* * *

Холодная зима, неожиданно выдавшаяся в этом году, постепенно отступала, сдавая свои позиции. Метели и снегопады прекратились. Пасмурные дни сменились солнечными. В полуденные часы по карнизам стала робко постукивать первая капель. Весна стремительно брала верх.

Для семьи Журавлёвых приход весны означал приближение времени, когда их семейный бюджет вновь начнёт пополнятся поступлениями от постояльцев, каждый год приезжающих отдохнуть на морском побережье.

Так сложились обстоятельства, что их семья состояла всего из двух человек: Нины Петровны — пожилой женщины, более пятидесяти лет проработавшей на заводе и теперь получавшей крохотную пенсию, которой едва хватало на покрытие коммунальных расходов, да её внучки — восемнадцатилетней Александры, студентки второго курса филологического факультета. Журавлёвы жили очень бедно, иной раз с трудом дотягивая до очередной пенсии или стипендии. Иногда, правда, выручали небольшие подработки. Женщины охотно брались едва ли не за любую работу, лишь бы не помереть с голоду.

Особенно плачевно их дела обстояли поздней зимой и ранней весной, когда заканчивались скромные сбережения, накопленные за летние месяцы. Затем, ближе к концу апреля или началу мая, когда приходила пора заниматься огородом, женщины часто нанимались к соседям, помогая им за небольшую оплату вскапывать землю. А когда появлялись первые фрукты и овощи, Журавлёвы, торгуя ими на местном рынке, начинали получать уже более стабильный дополнительный заработок.

И лишь к концу мая — началу июня, с открытием очередного купального сезона, для Александры с Ниной Петровной начинался долгожданный период относительного финансового благополучия. В это время они не только не голодали, но даже успевали немного поднакопить денег для грядущей зимовки.

В текущем году, как прогнозировали синоптики, устойчивое тепло должно было наступить уже в конце апреля. К началу мая температура, согласно прогнозам, ожидалась в пределах плюс двадцать пять — двадцать восемь градусов. Это, конечно же, очень воодушевляло обеих женщин.

— Ещё месяц продержимся, — произнесла Александра, — и в нашей жизни начнётся очередная белая полоса.

Недавно вернувшись с института, девушка сидела за обеденным столом и наблюдала через окно за шустрым воробьём, отважно перепрыгивавшим с ветки на ветку.

— После которой вновь наступит чёрная, — с грустью добавила Нина Петровна. Она стояла у газовой плиты, разогревая на обед остатки гречневой каши. — И когда же наступят перемены? Когда мы сможем круглый год жить, как

нормальные люди? Я, наверное, уже не доживу до этих дней…

— Да ладно тебе, бабуль! — перебила Александра. — Будет и на нашей улице праздник!

— Дай то Бог! Может хоть ты будешь счастлива в этой жизни…

— И ты ещё узнаешь счастье, — заверила внучка. — Вот окончу институт — пойду работать. А там, быть может, встречу свою вторую половинку, выйду замуж — и станешь нянчить маленьких, симпатичных внучат, — улыбаясь, сказала девушка.

— Помоги тебе Господь, Сашенька, — заражаясь от внучки искрящейся улыбкой, ответила Нина Петровна. — Но всё это будет не сегодня, и даже не завтра. До этих дней ещё надо дожить. А если мы этого хотим, то должны работать. Клавдия Сергеевна, что живёт возле магазина, просила помочь ей с ремонтом в доме. Она обещает хорошо заплатить. Так что, внучка, поедим сейчас каши да пойдём работать.

— Бабуль, ты у меня философ, — сказала Александра. — Пойдём, конечно, — тихо добавила девушка, вновь устремляя взгляд в окно.

* * *

Синоптики не обманули: к концу марта температура поднялась до отметки в плюс пятнадцать градусов. А к середине апреля достигла плюс двадцати двух. Правда, небольшой антициклон, принёсший с собой ветер и дождь, немного затормозил весеннее потепление. Но в воздухе всё равно чувствовался скорый приход долгожданного лета, что означало неминуемое открытие купального сезона. К концу апреля в посёлке стали появляться первые приезжие. В основном они относились к числу любителей экскурсий, так как прохладная вода ещё не позволяла купаться, и задерживались в здешних местах всего на один, максимум два дня. Но это было только начало. Уже через две недели ожидался первый поток отдыхающих!

К середине мая Нина Петровна, как обычно в это время года, стала целыми днями пропадать на рынке. Александре, по возвращению из института, приходилось самостоятельно готовить обед с ужином, а также — заниматься всеми остальными домашними делами, с чем девушка справлялась ни хуже своей бабушки.

Дни летели, и лето уже замаячило на горизонте. Настала пора готовиться к приезду первых постояльцев, — а это целое дело! Надо было тщательно вымыть (причём как внутри, так и снаружи) оба флигеля, в которых обычно размещали квартирантов, выбить и пропылесосить все ковры с подстилками, выстирать и открахмалить занавески на окнах, подкрасить потрескавшиеся за зиму оконные и дверные рамы — и ещё множество дел в том же духе. Обычно у Журавлёвых на всё это уходило около двух дней упорной и утомительной работы. Зато какова же была радость, когда ищущие квартиру делали свой выбор в пользу именно их флигелей! Это была настоящая победа!

* * *

— Бабуль! — позвала Александра, входя в дом. — Ты где, бабуль?

— Да тут я, — отозвалась та из кухни.

Девушка прошла в комнату и, как обычно, заняв своё место за обеденным столом, неожиданно предложила:

— Давай с тобой заключим пари!

— Какое ещё пари? — оборачиваясь к внучке, поинтересовалась Нина Петровна.

— Поспорим на то, что завтра к нам въедут два постояльца, оба мужского пола. Если я выиграю, ты оставишь дома приготовленную на продажу клубнику, если ты выиграешь — я завтра же вечером скопаю грядку возле вишни. И это будет не в ущерб другим моим обязанностям.

— Два постояльца мужского пола? — словно не слыша последних слов внучки, с ноткой лёгкой задумчивости в голосе переспросила Нина Петровна.
-Ну, да, — подтвердила Александра.

— И оба не женатые, да при том настоящие принцы, — улыбаясь, добавила женщина.

— Да ну тебя! — смутившись, ответила девушка. — Я вовсе не об этом. Если хочешь, пускай они будут женщинами — мне всё равно. Главное, что их

будет двое.

— Ладно-ладно, — засмеялась Нина Петровна. — Я же шучу! Хорошо, давай поспорим. Только в случае проигрыша ты скопаешь грядку не

возле вишни, а возле сливы. Согласна?

— Хорошо, — согласилась девушка. — Только та, что возле вишни, больше.

— Зато возле сливы больше солнца.

— Ну, хорошо, — вставая, повторила Александра. — Какую скажешь, ту и вскопаю. А сейчас я пойду развешивать оставшиеся занавески в флигеле.

* * *

Интересные сюрпризы иной раз преподносит нам жизнь. Бывает, скажешь что-нибудь, ни на что, особо не надеясь, а оно возьми, да и сбудется. Так случилось и со спором Александры с Ниной Петровной. Девушка, предлагая пари, вовсе не рассчитывала на выигрыш. она сделала это лишь ради забавы, желая хоть немного поразвлечься. Но Богу было угодно, чтобы сказанные ею слова оказались пророческими. Около одиннадцати часов дня к дому Журавлёвых подошёл молодой человек с довольно крупным рюкзаком за плечами. Пару раз постучав в калитку и не дождавшись ответа, он бесцеремонно распахнул её и прошел во внутрь двора. Вышедшая на стук, Александра столкнулась с давно желанным посетителем уже на пороге. -Ой! — едва ли, не врезавшись в молодого человека, воскликнула она и слегка отшатнулась назад. — А вы к нам на квартиру? — смущённо улыбаясь, спросила девушка.

— Да, — сухо ответил парень. — Хотелось бы посмотреть на предлагаемые комнаты.

В это время за спиной девушки появилась Нина Петровна. Окинув гостя пристальным взглядом, она кивнула головой, и тихо сказала:

— Пойдемте, я вам покажу флигель.

Скрупулёзно осмотрев помещение, молодой человек, уточнив наличие ещё одного сдающегося флигеля, попросил показать и его. Затем, после весьма длительного раздумья, он всё же решился. Медленно вынув из кармана пачку гривен, парень отчитал сумму, соответствующую недельному съёму комнаты. В который раз попытавшись поторговаться и получив очередной твёрдый отказ, он с явной неохотой отдал деньги.

— А теперь давайте знакомиться, — пряча деньги в карман, сказала Нина Петровна. — Я — Нина Петровна, моя внучка — Александра. А вас как звать-величать?

— Геннадий, — сухо ответил новый постоялец.

— Гена, стало быть? — уточнила Нина Петровна.

— Можно и так, — согласился Геннадий и, ничуть не церемонясь, прошёл в снятую им комнату.

— Ох, и постояльца Бог нам послал, — посетовала Нина Петровна, вернувшись к Александре. — Не воспитанный мужлан! Да ещё и жадный какой-то! Не люблю я таких. Будь с ним поосторожней.

— Хорошо, — пообещала Александра, которой новый квартирант тоже не очень понравился.

* * *

Не прошло и двух часов, как к Журавлёвым заселился Геннадий, а в калитку снова постучали. Александра, находившаяся в это время во дворе, сразу её распахнула.

Возле двора, облокотившись на капот белоснежной LADA Priora, стоял молодой человек весьма привлекательной внешности. Одет он был в тёмно-синий спортивный костюм и белые кроссовки. В руках держал явно дорогие солнцезащитные очки. -Вы к нам? — с интересом осмотрев вновь прибывшего, спросила Александра.

— Да, — улыбаясь, отозвался молодой человек. — Мне сказали, что у вас сдается комната; это верно?

— Верно, — ответила девушка. — У нас сдаются целых два флигеля.

— Отлично. А место для машины найдётся?

— Да. Двор большой.

— Хорошо. Ну, тогда принимайте нового квартиранта. Кстати, сколько у вас стоит неделя проживания?

— Э-э, произнесла Александра, быстро подсчитывая. — Сто сорок гривен с человека, плюс семьдесят за машину; и того — двести десять гривен.

— Отлично, — ответил молодой человек, вынимая из кармана пачку гривен. — Здесь ровно двести пятьдесят. Сдачи не надо, — протягивая деньги, сказал он.

— Подождите, — заколебалась вдруг девушка. — Давайте, я позову бабушку — она решает все эти вопросы. Я без неё не могу…

— Хорошо, зови, — согласился молодой человек, небрежно бросая деньги на капот. Александра быстро сбегала в дом и позвала Нину Петровну. Та, в свою очередь внимательно осмотрев нового квартиранта, взяла с него оплату и открыла ворота.

— Заезжайте, — пригласила женщина. — Хотя, нет. Сначала давайте я вам покажу комнату. Вдруг она вам не понравится.

— Да мне всё равно. Лишь бы крыша не текла и блох в кровати не было, — честно признался молодой человек.

— Ну, тогда заезжайте, — улыбаясь, произнесла Нина Петровна. — Уж чего-чего, а блох в пастели мы не держим. Да и с крышей всё в порядке.

Новый постоялец завёл двигатель и медленно проехал во двор.

— Вот таких бы людей да побольше! — закрывая ворота, довольно произнесла Нина Петровна.

— Бабуль, а я ведь угадала, — улыбнулась Александра. — Так что, с тебя клубника!

* * *

Поставив машину в тень, молодой человек подошёл к хозяйкам.

— Давайте познакомимся, что ли? — предложил он. — Меня зовут Борис, можно просто Боря.

— Нина Петровна, — представилась женщина. — А это моя внучка, Александра.

— Можно просто Саша, — улыбаясь, добавила девушка.

— Очень приятно!

— Нам тоже.

— А теперь пойдёмте, я вам покажу флигель, — сказала Нина Петровна.

После беглого осмотра комнаты, которая у Бориса не вызвала никаких нареканий, они вновь вернулись во двор.

Борис посмотрел на часы, немного помолчал и задумчиво произнёс:

— Н-да, на море идти сейчас не время — больно жарко. По посёлку бродить тоже не хочется… Может вам что помочь? Я слышал, вы вдвоём живёте, значит, помощь мужских рук не будет лишней. Вы не стесняйтесь, говорите, если что нужно сделать.

— Спасибо, — поблагодарила Нина Петровна. — Если нам что понадобится, мы непременно к вам обратимся.

— Вот и отлично. Да, кстати, если можно, обращайтесь ко мне на «ты» — так будет правильней.

— Хорошо, — улыбаясь, ответила женщина. — А сейчас, извини, мы вынуждены тебя оставить — есть несколько срочных дел. Но как только освободимся, будем рады пообщаться, — и, кивнув внучке, Нина Петровна прошла в дом.

Александра, попрощавшись с Борисом, проследовала за ней.

— Тогда займёмся своими делами, — проводив девушку долгим взглядом, тихо произнёс Борис.

Он вернулся к машине и, распахнув обе задние дверцы, разместился на сидении, положив на колени ноутбук.

* * *

Новые постояльцы Журавлёвых были полными противоположностями друг друга. Разительные отличия наблюдались буквально во всём: в характере, воспитании, манере одеваться, отношении к материальным ценностям и окружающим их людям. Если Борис был хорошо воспитанным, вежливым, открытым, легко располагающим к себе молодым человеком, то Геннадий — довольно резким, немного хамоватым и в основном угрюмым, ощутимо замкнутым. Борис тщательно следил за своей внешностью, часто стирая и тщательно выглаживая одежду, регулярно поправляя причёску, тогда как Геннадий практически не уделял этому времени, позволяя себе ходить помятым и растрёпанным. Борис легко расставался с деньгами, никогда не торговался, а при необходимости всегда старался помочь нуждающимся, Геннадий — считал каждую копейку, постоянно торгуясь и требуя всевозможных скидок. Борис хорошо зарабатывал, не скрывая этого, но и по внешнему виду Геннадия нельзя было сказать, что он бедствует. Борис не кичился своими знаниями и возможностями, старался всегда прислушиваться к окружающим, легко признавая, когда это было очевидным, собственную неправоту, и крайне редко позволяя эмоциям брать над собой верх. Благодаря этим качествам он без труда вливался практически в любую компанию, за короткое время становясь в ней полностью своим человеком. Геннадий, напротив, был очень самоуверенным и эмоциональным. Горячась, сам того не замечая, он довольно быстро переходил на личности. Практически в любой конфликтной ситуации виновными Геннадий считал других, чем постоянно отталкивал от себя окружающих, ещё сильнее замыкаясь, и от того страдая всю свою осознанную жизнь.

* * *

Вечером, когда Журавлёвы покончили со своими делами, а молодые люди вернулись с пляжа, все собрались под навесом за приготовленным Александрой ужином, состоявшим из молодой картошки, куриных котлет и овощного салата. Нина Петровна ради праздника — приезда первых постояльцев — достала из погреба бутылочку домашнего вина. Ужин проходил под жужжание нескольких пчёл, летавших вокруг горшков с цветами, да не принуждённую беседу. В основном говорила Нина Петровна. Она много рассказывала об истории здешнего края, об обычаях, встречающихся только в приморском посёлке, о судьбах здешних рыбаков и о своей жизни. Оба молодых человека и девушка внимательно её слушали, изредка задавая уточняющие вопросы.

Когда Нина Петровна окончила довольно увлекательное повествование, пару слов о себе сказал Борис. Он поведал о том, что его отец и старший брат являются учредителями Сети супермаркетов, что сам он студент Донецкого университета, но учится на заочной форме обучения, так как одновременно работает веб-программистом, развивая сайт их семейного бизнеса. Сейчас же он решил немного изменить порядком наскучившую офисную обстановку, выехав на недельку к морскому берегу.

— В общем, стараюсь совмещать учёбу, практику и отдых, — улыбнувшись, резюмировал Борис.

— А ты что расскажешь? — спросила Нина Петровна, обращаясь к Геннадию.

— Ничего особенного, — хмуро ответил он. — Полгода работал в магазине одного армянина. Вкалывал, как проклятый. Делал всё, что только не скажет. Но этот чёрножопый козёл чужой труд не привык ценить. Вместо премии зарплату урезал. Высказал ему в наглую рожу всё, что о нём думаю, и ушёл… И вообще у меня голова болит. Тепловой удар, наверное, от этого чокнутого солнца!..

Геннадий поднялся из-за стола и, не прощаясь, ушёл во флигель.

— Н-да, — сурово глядя ему в след, произнёс Борис. — Видно, мало в детстве батя ремешком порол!..

* * *

На следующий день, ближе к полудню, к дому Журавлёвых подъехал микроавтобус, из которого тут же выскочили двое ребятишек. За ними последовали их родители. Глава семейства, хорошо знавший Нину Петровну с Александрой благодаря предыдущим остановкам в их доме, уверенной походкой подошёл к калитке и нажал на кнопку звонка.

— Андрей Васильевич! Татьяна Николаевна! Миша, Саша! — узнав приезжих, обрадовалась Нина Петровна. — Как я вам рада! Здравствуйте!

— Добрый день, Нина Петровна! — поздоровался Андрей Васильевич. — Мы тоже очень рады очередной нашей встрече. У вас ведь найдётся местечко для постоянных клиентов? — он улыбнулся. — вы для нас как родная бабушка, и совсем не хочется останавливаться у чужих людей. -Спасибо вам, Андрей Васильевич, — смущённо улыбаясь, поблагодарила Нина Петровна. — Мне очень приятно это слышать. А место, конечно же, найдётся.

У нас сейчас всего два постояльца — молодые парни. Правда, они поселились в разных флигелях, но я поговорю с ними, попрошу, чтобы один переселился к другому. Хорошо, что оба сейчас дома.

— Ну, вы пока с ними побеседуйте, а мы сходим на пляж, — сказала Татьяна Николаевна. — Немножко разомнёмся с дороги. Да и мальчишки наши по морю соскучились.

— Да-да, конечно! — радостно воскликнула Нина Петровна. — Идите, несомненно! И ни о чём не беспокойтесь: к вашему возвращению всё будет готово, — и она, прикрыв калитку, побежала к ближайшему флигелю.

* * *

В первом флигеле жил Геннадий. Нина Петровна не громко постучала в закрытую входную дверь.

— Открыто, — донеслось из глубины помещения.

Женщина прошла в прихожую и, свернув направо, остановилась на пороге одной из комнат, предназначенных для проживания постояльцев.

Это была не большая, хорошо убранная комнатка с одним окном. Слева от окна стоял стол, возле которого размещался плательный шкаф. Напротив, шкафа находились тумбочка и двух спальная кровать, на которой, растянувшись, лежал Геннадий.

— Гена, тут такое дело, — смущаясь, начала Нина Петровна. — Даже не знаю, как бы это сказать… В общем, у меня к тебе есть маленькая просьба.

Геннадий продолжал лежать, молча смотря в потолок. Казалось, будто обращаются вовсе ни к нему.

— В общем, приехали наши постоянные гости, молодая семья с двумя детьми, которые отдыхают у нас уже четвёртый год подряд. Такие хорошие люди!..

— А я тут при чём? — зевая, перебил Геннадий.

Их четверо, понимаешь? Им нужен весь флигель…

— Мне уйти? — вновь перебил Геннадий, переворачиваясь на другой бок.

— Нет, что ты! — запротестовала Нина Петровна. — Ни в коем случае. Я просто хочу, чтобы вы с Борисом переехали в один флигель, отдав второй в распоряжение Дашковых. Ты не против?

Геннадий резко встал с кровати и, быстро пройдясь по комнате, остановился у окна.

— Я вам заплатил за проживание в этой комнате в течение одной недели? — не поворачиваясь, спросил он?

— Да, подтвердила Нина Петровна.

— Так позвольте же мне спокойно прожить в этой комнате все семь дней. А Борис, если хочет, пускай переезжает, — это его дело.

— Ну, извини, что побеспокоила, — с неприкрытым раздражением в голосе ответила Нина Петровна и вышла из флигеля.

* * *

Бориса она застала сидевшим в машине с ноутбуком на коленях. Увидев подошедшую женщину, он, продолжая быстро щёлкать мышкой и нажимать на клавиши, заботливо поинтересовался: -Вам чем-нибудь помочь, Нина Петровна?

— Да не совсем, Боря, — слегка замялась женщина. — Тут такое дело: приехала одна семья — наши ежегодные постояльцы. Их четверо человек…

— И они хотят занять один из флигелей? — догадался Борис.

— Да, — подтвердила Нина Петровна.

— А вы с Геннадием уже говорили?

— Говорила, — со вздохом ответила женщина. — Но толку никакого… Он и слушать ничего не желает о переходе в другой флигель.

— А против моего переезда он не возражает?

— Вроде бы, нет.

— Ну, вот и отлично! Я сейчас закрою программу — это две минуты, и займусь переносом вещей.

— Вот спасибо тебе! — радостно воскликнула Нина Петровна. — С такими людьми, как ты, приятно и разговоры разговаривать, и дела делать!

* * *

Вернувшись с пляжа, Дашковы загнали во двор микроавтобус и, поселившись в уже освобождённом флигеле, стали готовиться к обеду.

Когда стол был накрыт, Андрей Васильевич, вынув из холодильника бутылку охлаждённой водки, весело обратился к Нине Петровне:

— Ну что, дорогая хозяюшка, давай отметим очередную нашу встречу?!

— Если только чуть-чуть, — улыбаясь, ответила Нина Петровна.

— А Саше вы не разрешаете? — наполняя стопки, спросил Андрей Васильевич.

— Да успеет ещё, — ответила Нина Петровна. — Какие её годы?

— Тоже верно, — согласился он. — Ну что, за встречу! -И за хороший отдых, — добавила Нина Петровна.

Они чокнулись.

— Нина Петровна, а можно вам один вопрос задать? — ставя на стол пустую стопку, спросила вдруг Татьяна Николаевна.

— Конечно, можно, — кивнула в ответ Нина Петровна. — Что тебя интересует?

— Это не совсем моё дело, — не решалась Татьяна Николаевна, — И вы вправе не отвечать. Только не обижайтесь на моё, быть может, излишнее любопытство, хорошо?

— Да с чего же мне на тебя обижаться? Спрашивай, не стесняйся.

— Вот мы к вам приезжаем уже четыре года, и всё время видим только вас и Сашу; а где же её родители? — наконец решилась Татьяна Николаевна, заливаясь краской от смущения.

— Погибли они, — тихо ответила Нина Петровна. Пятнадцать лет тому назад, когда Сашеньке было всего три годика, вышли в море — захотелось им на катере покататься, — и не вернулись… Они и Сашеньку хотели с собой взять, но я как чувствовала — не дала…

— Ой! Извините, пожалуйста, что напоминаем вам об этом, — произнесла Татьяна Николаевна.

— Да ничего страшного, — успокоила её Нина Петровна. — Давно ведь это было. Уже понемногу забывается…

— Их так и не нашли? — спросил Андрей Васильевич.

— Нет. Искали и на катерах, и на вертолёте. Соседи водолазов нанимали, чтобы те дно, где возможно, обсмотрели — всё тщетно. Словно в воду канули…

Она немного помолчала, после чего добавила:

— Тогда ведь шторм поднялся. Видно, они с ним и не справились…

* * *

Геннадий всё свое время делил между отдыхом на морском побережье и пребыванием в комнате. оба эти занятия занимали примерно одинаковые

промежутки времени. Если, конечно, не брать во внимание ночные часы, которые он также проводил в снимаемом флигеле.

Времяпрепровождение Бориса немного отличалось от занятий его соседа по флигелю. Он также уделял большую часть дня походу на морской берег и отдыху; но при этом успевал провести как минимум пару часов перед монитором ноутбука, а иной раз и помочь Журавлёвым по хозяйству. Борис неоднократно ходил в магазин, накрывал на стол, немного помогал женщинам в затеянном ими ремонте. Журавлёвы не могли нарадоваться и нахвалиться своим новым постояльцем. А вот Геннадий вызывал у них строго противоположные чувства.

Борису Геннадий тоже не очень нравился. Если бы была его воля, он с удовольствием выгнал прочь этого самоуверенного, невоспитанного человека. Но такой возможности у него не было, а подбивать хозяев на подобный шаг Борис считал низким и неблагодарным делом.

А дни тем временем летели с неумолимой быстротечностью. Не успел Борис поселиться у Журавлёвых, как подходила пора собирать вещи и уезжать домой. Он мог позволить себе лишь недельный отпуск, пять дней из которого уже прошли, и за окнами рождался шестой, предпоследний день.

Встав с постели и сделав привычные упражнения утренней зарядки, Борис вышел во двор.

Несмотря на столь ранний час, Журавлёвы уже не спали. Нина Петровна, покончив со стиркой, развешивала бельё на протянутой через весь двор верёвке. А Александра собирала нападавшие за ночь яблоки, готовя их к продаже на местном рынке.

Не спал и Андрей Васильевич. Он сидел на пороге своего флигеля и, глубоко задумавшись, курил сигарету.

Поздоровавшись с Ниной Петровной и предложив ей свою помощь, на что та ответила отказом, Борис склонился над выведенным во двор водопроводным краном. Тщательно умывшись свежей, прохладной водой, он прошёл в огород к Александре.

* * *

Набрав очередное ведро яблок, девушка решила немного отдохнуть. Прикрыв глаза, она оперлась спиной о ствол яблони. Лучи восходящего солнца, пробиваясь сквозь густую листву, освещали её задумчивое лицо и русые локоны волос, искрящимися волнами спадавшие на маленькие, хрупкие плечи. Весь облик Александры излучал глубокое умиротворение и лёгкую загадочность. Увидев девушку, Борис застыл от неожиданности, до глубины души поражённый её красотой. Он и раньше обращал внимание на Александру, но здесь, стоящая под деревом в светло-розовых лучах утреннего солнца, она была неотразима! Борис молча смотрел на неё, не в силах произнести ни единого слова. Наконец девушка, тряхнув головой, опустилась на корточки и вновь принялась собирать яблоки.

— Тебе помочь? — тихо предложил Борис.

— О! Привет, — повернувшись к нему, улыбнулась Александра. — Ты давно подошёл? Я немножко задумалась, и не слышала шагов.

— Да не очень, — ответил Борис. Он также опустился на корточки и бросил в ведро несколько яблок. — Ты сегодня великолепно выглядишь.

— Правда? Спасибо, — смущённо ответила Александра и опустила глаза.

— Особенно в лучах восходящего солнца, — добавил Борис и, немного помолчав, предложил: — Давай сегодня вместе сходим на пляж? Я ведь завтра уезжаю. А так хотелось бы ещё хоть немного побыть с тобой… Ты не против?

— Я бы с радостью. Но…

— Я потом помогу тебе сделать все твои дела, — догадавшись, о чём она хочет сказать, пообещал Борис. — Погуляем, покупаемся пару часиков — и сразу домой, за работу. Идёт?

— Ну, хорошо, — согласилась девушка. — Только сначала соберём все фрукты и проводим бабушку на базар. Договорились?

— Конечно!

* * *

Спустя час Борис с Александрой, словно дети, взявшись за руки, быстро бежали по прибрежной гальке. Приблизившись к водной кромке, они, не сговариваясь, бросились в ещё прохладное утреннее море.

Вынырнув в нескольких метрах от берега, Борис осмотрелся по сторонам и, найдя Александру, подплыл к ней.

— Ты, наверно, на море почти не ходишь? Надоело оно уже, да? — спросил он, улыбаясь.

— Не хожу, — тоже улыбаясь, подтвердила девушка. — Но не потому, что оно мне надоело, а просто некогда на него ходить. В этом году впервые

пришла.

Борис, ещё раз нырнув, помогая телу привыкнуть к смене температуры, и, вновь вынырнув, задумчиво произнёс:

— Я вот никак не могу накупаться. Шестой день плаваю, а всё кажется, что только сегодня приехал.

— А можно у тебя кое-что спросить? — смущённо улыбаясь, поинтересовалась Александра. -Конечно, можно. Саш, да не стесняйся так!.. -Почему ты выбрал именно азовское море? — на мгновение скрываясь под водой, спросила девушка. — Ведь ты, насколько я понимаю, богатый человек: можешь позволить себе поездку и на чёрное, и на средиземное. Да вообще на любое. Почему же именно азовское? Оно ж ведь самое худшее.

— Возможно и худшее, зато рядом, — ответил Борис. — Деньги, конечно, позволяют мне выехать не только в Крым, но и куда-нибудь в Тунис или Египет, но не охота. Далеко, да и всё вокруг чужое. Лучше по-домашнему: пару часов — и на месте.

Они какое-то время плыли молча, то скрываясь под набегавшими волнами, то вдруг оказываясь на их пенных гребнях. Затем Александра, перевернувшись на спину, неуверенно спросила: -А ты не можешь отложить свой отъезд? Ну, хотя бы на пару дней…

— Ты действительно этого хочешь? — счастливо улыбаясь, спросил Борис.

Он вплотную подплыл к девушке и, дурачась, облил её водой.

— Да, — краснея, ответила Александра. Она опять перевернулась на живот и быстро скрылась под набегающей волной. -Я попытаюсь что-нибудь придумать, — заговорил Борис, дождавшись, когда девушка вынырнет. — если честно, мне бы очень хотелось ещё немного погостить у вас. Но, к сожалению, дела вынуждают ехать…

Вечером позвоню брату — может, удастся задержаться ещё на пару дней. Ладно, поплыли к берегу: немножко позагораем.

— Поплыли, — согласилась девушка. — Утренний загар — это хорошее дело!

* * *

Александра с Борисом расположились вблизи полуметрового бетонного бордюра, проходившего вдоль берега всего в паре шагов от воды. Ранее это сооружение находилось, как минимум, в пятнадцати метрах от водной глади, но таяние мировых ледников и повышение уровня моря постепенно делали своё дело… Лёжа на покрывале, Борис смотрел сквозь полуприкрытые веки туда, где синева моря сливалась с небесной голубизной, соединяясь в единое целое. Лишь изредка эту бесконечную гладь разрывали серые барашки облаков, гонимые лёгкими порывами ещё свежего утреннего ветра, да кружащие над водной кромкой чайки. Где-то совсем далеко виднелся крохотный силуэт проходящего вдоль горизонта корабля.

На душе у Бориса в эти минуты было невероятно легко и как-то по-особому светло. Подобных ощущений он не испытывал уже очень много лет. Счастливая улыбка то и дело пробегала по его лицу.

Рядом с ним лежала Александра. Она лишь изредка открывала глаза, бросая на парня робкие, смущённые взгляды. Её душа была наполнена глубоким умиротворением и тихой радостью. Им обоим очень хотелось, чтобы дивные мгновения счастья, столь внезапно наполнившего их души, длились как можно дольше. Но грядущая разлука, словно жестокий палач, стремительно вела обратный отсчёт. Мысли о неизбежном расставании то и дело напоминали о себе, отзываясь горькой тоской в тревожно бьющихся сердцах.

Борис знал, что запланированный запуск нового интернет-магазина без его присутствия невозможен, и уговорить брата о хотя бы небольшой отсрочке шансов практически нет. Но в глубине души всё же теплилась крохотная надежда на успех.

«Но что я скажу Серёге? — неоднократно спрашивал у себя Борис. — Чем объясню необходимость продления отпуска? Я не настолько устал, чтобы мне требовались дополнительные дни. И у нас с Сашей ведь ничего нет… А смог бы я вообще связать с ней свою жизнь?..»

— Пойдём ещё раз окунёмся? — прерывая затянувшееся молчание, спросила Александра. Она встала и плавно потянулась.

— Пойдём, — согласился Борис. — Давай, кто быстрее доплывёт вон до того мальчишки на матрасе? — махнув рукой, предложил он.

— Давай, — улыбнулась девушка и побежала к воде. — Догоняй!

* * *

Когда они, уставшие и слегка замерзшие, вновь вышли на берег, увидели идущего в их сторону Геннадия.

«Как не охота именно теперь видеть его лицо!» — подумал Борис, опускаясь на покрывало.

— Добрый день, ранние птички, — подходя, поздоровался Геннадий. — Давно купаемся?

— Не очень, — прикрываясь полотенцем, ответила Александра.

— Как водичка?

— Хорошая.

— Это замечательно, — Геннадий стянул с себя футболку и бросил её на гальку. За ней последовали шорты и солнцезащитные очки.

— Вы всё равно сидите — посмотрите за моими вещами, пока я искупаюсь, — бросил он через плечо и побежал к воде.

— Урод! — сквозь зубы процедил Борис.

— Да ладно тебе, — ответила Александра. — Не обращай внимания. Его всё равно не переделаешь. Только нервы зря потратишь.

— Это верно, — согласился Борис. — Давай сфотографируемся на память? — предложил он, кивнув в сторону проходящего мимо фотографа.

— Давай. Только я с собой денег не брала.

— Это не беда, — улыбнулся Борис. — Пошли.

Сфотографировавшись на фоне моря и голубого неба, они договорились с фотографом о получении снимков, и, не сговариваясь, вновь побежали к воде.

Геннадий, заметив их неподалёку от себя, пробурчал что-то в полголоса и поплыл в противоположную сторону.

— Обиделся, что мы бросили его вещи, — улыбнулась Александра.

— Да ну его, — отмахнулся Борис. — Пускай сначала научится просить, а потом будет обижаться.

— А мне его жаль, — спустя минуту, выныривая, сказала Александра. — Тяжело, наверное, живётся с таким характером.

— Возможно, — подплывая к ней, согласился Борис.

— Он наверняка из-за этого сильно страдает, — продолжала девушка. — Но отсутствие силы воли не позволяет исправиться…

Борис молча кивнул.

Перевернувшись на спину и закрыв глаза, Александра отдалась течению, медленно несущего её вдоль берега.

Лёгкий порыв ветра внёс некоторые коррективы в её маршрут, и девушку стало сносить в открытое море.

— Эй! Ты куда? — смеясь, догнал её Борис. — Решила переплыть море? Опасная это затея!..

Открыв глаза, Александра виновато улыбнулась, и они повернули к берегу.

— Может, пива выпьем? — предложил Борис.

— Не откажусь, — кивнула Александра, выжимая воду из волос.

— Тогда подожди минутку — я сейчас!

* * *

Домой они вернулись лишь к обеду. Нина Петровна, уже успевшая накрыть на стол, встретила их недовольным взглядом. Однако, в слух она ничего не сказала. Возможно, постеснялась сидевшего за столом Андрея Васильевича.

После обеда, как и было договорено, Борис стал активно помогать Александре управляться с домашними делами, чем вызвал одобрительную улыбку у Нины Петровны.

— Вот это правильно, — сказала она. — Вместе погуляли, вместе и работу делаете. Молодцы.

За оставшуюся часть дня они успели доклеить обои в Александриной спальне, содрать с окон и плинтусов потрескавшуюся краску, заново их покрасив, и подготовить к ремонту соседнюю комнату. А под вечер, уединившись в своей машине, Борис позвонил брату.

— Привет, Серёга, — поприветствовал он, когда в трубке раздался бодрый мужской бас. — Как дела?

— О, Боря! — отозвался тот. — Приветствую тебя! Дела идут отлично. А ты там как? Отдыхаешь?

— Ага.

— Как водичка? Уже прогрелась?

— Просто отличная!

— Загорел, небось?

— Да есть чуток.

— Отдохнул?

— В общем-то, да.

— Значит, пора возвращаться и приступать к работе, — вынес свой вердикт Сергей. — Помещение уже готово, сервера получили — так что ждём твоего возвращения. Борис глубоко вздохнул и, немного помолчав, собираясь с мыслями, осторожно спросил, заходя издалека:

— В интервью мы же 17-е число указывали, говоря о грядущем релизе, правильно?

— Совершенно верно, — подтвердил Сергей.

— Хорошо. А сегодня у нас десятое… — задумчиво произнёс Борис. — Серёга, дай мне, пожалуйста, ещё три дня, — наконец, решился он. — Я четырнадцатого приеду, и за оставшиеся двое суток всё сделаю. К утру семнадцатого сервис будет полностью готов.

— Да ведь там работы валом, — возразил Сергей. — Какие двое суток, ты чего?

— Не переживай, я прекрасно представляю объём. Двух суток мне вполне достаточно, — и это с учётом непредвиденных ситуаций.

— У тебя что-то случилось? — с тревогой в голосе поинтересовался Сергей.

— Да нет, всё нормально, — попытался успокоить его Борис. — Но, брат, мне, правда, очень нужно. Ты же знаешь, я редко о чём-то тебя прошу… Не волнуйся, у меня ничего не случилось. Просто… Я, короче, приеду — и всё тебе расскажу. И за релиз не беспокойся — всё будет в срок!

— Три дня, говоришь? — задумчиво произнёс Сергей. — Ну, хорошо. Но не минуты больше. Через три дня чтоб сидел в офисе! Ты меня понял?

— Да, брат, понял! — радостно воскликнул Борис. — Огромное тебе спасибо!

* * *

Успешный разговор с братом поднял и без того хорошее настроение Бориса. Он тут же хотел поделиться новостью с Александрой, но при посторонних говорить об этом было неудобно. В течение всего вечера Борис надеялся уловить подходящий момент, но рядом с девушкой всё время кто-то находился — то Нина Петровна, то дети Дашковых, попросившие Александру поиграть с ними в бадминтон. Дождавшись, когда все разойдутся по своим комнатам и, убедившись, что удобного момента сегодня уже не представится, Борис, глубоко вздохнув, тоже прошёл во флигель.

Раздевшись, он лёг в постель, но сон никак не шёл. Более часа Борис проворочался в кровати, так и не сумев заснуть. В комнате было невыносимо жарко и душно. К тому же комары не давали покоя, то и дело жужжа над ухом, норовя сесть на лицо или руки!..

Устав от бесконечного жужжания и потеряв последнюю надежду уснуть, Борис вновь оделся и вышел во двор.

На улице было тихо и свежо. Прохладный ветер слегка играл волосами, приятно щекотал вспотевшее тело. Борис достал из машины старенькую гитару, доставшуюся ему ещё от дяди. Присев на капот, он проверил настройку струн и не громко заиграл мелодию знаменитой песни Бориса Гребенщикова «Город золотой».

Красивая мелодия, мягко вплывая в романтическую атмосферу летнего вечера и растворяясь в загадочном сиянии щедро рассыпанных звёзд, незаметно погружала в безоблачный мир самых радужных грёз. Прикрыв глаза, Борис невольно представил себя рядом с Александрой. Они медленно шли по аллее цветущего сада. Девушка несла подаренный им огромный букет тюльпанов. А он, нежно обнимая её за талию, что-то тихо шептал ей на ухо…

Неожиданно раздавшийся скрип досок заставил Бориса вздрогнуть и вернуться из поэтических грёз к прозаической действительности. Прервав мелодию, он обернулся на звук — на пороге их флигеля, потягиваясь, стоял Геннадий.

— Что, тоже не спиться? — подходя поближе, поинтересовался он.

— Да, — слегка недовольным тоном ответил Борис. Но в памяти всплыли слова Александры, сказанные ею на пляже, и отчего-то захотелось быть более вежливым с этим неприятным человеком.

«Быть может, он и вправду не виноват в том, что такой вот…» — подумал Борис, перебирая струны.

— Жарко что-то сегодня, — сказал Геннадий. — Никак не могу заснуть. Ещё и комары эти задолбали…

— Аналогично, — ответил Борис. — Я около часа провалялся, а так и не уснул.

Он тихонько сыграл пару тактов боем и, опустив ладонь правой руки на струны, прервал их звучание.

— Я и не знал, что ты у нас музыкант, — произнёс Геннадий.

— Да ладно тебе, — ответил Борис. — Скажешь тоже! Какой я музыкант? Так, бренчу немного.

— Сложно вообще научиться играть на ней?

— Это, смотря, чего ты хочешь достичь. Если желаешь обучиться профессиональной игре и стать, допустим, композитором, то довольно сложно. А если просто побренчать — то не очень.

— Ану, сыграй что-нибудь, — попросил Геннадий.

— Да, пожалуйста.

И Борис, поставив пальцы левой руки в нужную позицию, заиграл «Польскую мелодию».

— Классно! — восторженно воскликнул Геннадий, когда последние звуки струн растворились в ночной тишине. — Счастливый ты, — можешь развеять накатившую Грусть вот такой вот игрой!

— Ну, такой игрой ее, скорее всего, нагонишь, а не развеешь, — улыбнулся Борис. — А мелодия эта очень лёгкая, её несложно сыграть.

* * *

Борис только собрался сыграть ещё одну мелодию, как вдруг дверь хозяйского дома распахнулась и на пороге появилась Александра. При виде девушки сердце сначала пропустило несколько ударов, а затем стремительно ускорило свой такт. Борису показалось, что воздух вдруг стал каким-то густым и масляным, с трудом, проникающим в лёгкие. А щёки заполыхали, словно при высокой температуре.

Осмотревшись по сторонам, Александра заметила парней и подошла к ним.

— Что-то тихо сегодня, — задумчиво произнесла она. — Ни голосов отдыхающих, ни музыки дискотек не слышно. Аж как-то непривычно.

— Зато слышны звуки струн, — сказал Геннадий.

— А это вы играли? — удивилась девушка. — Я сначала подумала, что мне показалось, а потом решила, что кто-то из прохожих. И кто из вас умеет играть?

— Я, — тихо ответил Борис.

— Ты? А почему раньше об этом не говорил?

— Да так, — смутился Борис. — Просто не было подходящего случая.

— Можешь ещё что-нибудь сыграть?

— Конечно.

На этот раз Борис остановил свой выбор на аллегро Итальянского композитора Джулиане, которое ему так же очень нравилось, и не плохо подходило под сегодняшнее настроение.

— Класс! — хором воскликнули Александра с Геннадием и рассмеялись.

— Слушайте, а у меня идея, — сказал вдруг Борис: — пойдемте погуляем. Сейчас так хорошо: свежо, не жарко. Да и спать всё равно не хочется. Что скажете?

— Я согласен, — отозвался Геннадий.

— Я тоже, — согласилась Александра. — Я только схожу переоденусь. Подождёте меня?

— Конечно, — кивнул Борис, вновь пробегая пальцами по струнам.

Пройдясь по посёлку, они подошли к небольшой площадке, ограждённой железным поручнем. Там двое молодых людей катались на миниатюрных автомобилях. За ними наблюдали ещё двое мужчин и одна девушка.

Один из катающихся, сделав резкий поворот вправо, врезался в машину своего приятеля, от чего та, едва не перекинувшись, ударилась об ограду и заглохла.