Ночной разговор
Тихая ночь медленно опустилась на город, укутав в звёздное покрывало близлежащие дома и дворы. Неслышными шагами она прокралась в комнату, где у окна, в старом кресле-качалке, сидела пожилая женщина с кошкой на коленях. Леди медленно покачивалась в кресле и вела неторопливый разговор с кошкой, мурлыкавшей ей в ответ.
— Ах, ты только посмотри, дорогая Миледи, какое красивое сегодня небо! Сколько красивых сияющих звёзд появилось на небосклоне. Помню, когда-то у меня было такое же чёрное платье с сотней мелких серебристых звёздочек, расшитых на рукавах. Я и мой Густав, мы ходили на балы и кружились, кружились, кружились в вальсе часами напролёт. А потом мы садились в автомобиль и неторопливо ехали по ещё спящим улочкам города. Ах, какое это было чудесное время! Как я любила моего Густава! Как жаль, дорогая моя Миледи, что ты не умеешь говорить. Мы обязательно поговорили бы с тобой о той рыбке, что ты любишь; о тёплом молочке в твоей любимой мисочке; и об этом ужасном корме, которым тебя пытаются кормить мои любимые внуки. Но я-то знаю, что ты любишь на самом деле.
Миледи приподняла голову и благодушно мурлыкнула.
— Ах, милая моя Хозяйка, если бы только я умела говорить, как много интересного могла бы тебе рассказать! Сколько на самом деле в этом небе обитаемых планет, где учёные тысячи лет бьются над разгадкой смысла жизни разумных существ. Или о нашем астероиде, откуда мы прилетели на эту планету, мечтая поработить глупых землян, живущих охотой. Долгое время мы наблюдали за людьми, вынашивая грандиозный план захвата. В конце концов мы притворились милыми зверьками и тихонько проникли в ваши дома, надеясь таким образом выведать людские слабости. Но, сделав лишь один глоток чудесного молока, мы забыли о плане порабощения землян и навеки остались в ваших жилищах. Так наши воины превратились в милых пушистиков, мирно спящих на коленях бывших врагов.
Тёплая ночь всё сильнее окутывала комнату, медленно убаюкивая старую леди и кошку. Только маленькая серая мышка еле слышно шуршала в углу.
— Звёзды, молоко, любовь… Ах, если бы вы умели разговаривать, я бы рассказала вам, что смысл жизни заключается в кусочке хлеба, который я отнесу своим голодным мышатам.
Воробушек
— Тук-тук. Тук-тук, — бился воробей в окно палаты. Он недовольно расхаживал вдоль окна, чирикая, время от времени подлетал к окну и громко стучал в стекло маленьким клювиком.
Крошечная стрелка часов медленно ползла к двенадцати. Из других палат начали выходить девушки, направляясь в столовую.
— Тук-тук. Тук-тук, — снова застучал воробушек по стеклу.
Наконец одна из обитательниц палаты проснулась.
— Ой, девочки! — вскрикнула она. — Наш воробушек прилетел!
Маленький серый воробушек был любимцем палаты номер восемь. Он прилетал изредка, но каждый раз — с хорошими новостями. Его появление означало благополучные роды у кого-нибудь из девушек, лежавших в этой палате. Вот и сегодня он принёс благую весть.
— Конечно, он к Ольге, — засмеялась рыжеволосая Зойка. — К кому же ещё?!
Ольга дольше всех обитала в палате. На своей койке у самой двери она лежала уже третью неделю в ожидании крохи. За это время воробушек прилетал раз пять, но всякий раз не к ней.
— Ребёнок сам знает, когда ему появиться на свет, — говорили врачи, пытаясь успокоить женщину. Но она беспокоилась ещё больше.
— Чик! — громко сказал воробушек, требуя завтрак.
Одна из девушек открыла окно и высыпала горсть семечек. Воробушек медленно обошёл угощения, расправил крылышки и, пролетев через всю палату, приземлился на Ольгиной тумбочке.
— Чик! — грозно повторил воробушек, не сводя своих маленьких глазок с девушки. — Чик!
— Что ж это я! — засуетилась она. — Конечно, бери! — девушка протянула воробью свою булочку. — Ешь. Не бойся.
Воробушек взял угощение и вылетел в окно. А ближе к вечеру, несколькими этажами выше, на свет появилась здоровая пухленькая девочка — Ольгина Любушка.
Спустя несколько дней воробушек снова прилетел к Ольге, в её новую палату. Влетев в окно, он оставил на тумбочке несколько цветочков, таких же синих, как Любушкины глазки.
Двое в комнате
Проснулась ночью от шороха. Кто-то настойчиво выполнял свою работу в дальнем углу моей комнаты. Поёрзала на кровати — шорох временно прекратился, но ненадолго.
Говорят, домовые оберегают серых обитателей частных домиков. Да я и не против их обитания в подвале или на чердаке нашего дома, но никак уж не в моей комнате. Двое — слишком много для комнатки три на четыре.
Из соседней комнаты доносилось мирное посапывание племяшек. Все спали. Только я и мышка почти мирно существовали в мире неспящих.
Одна за одной вспоминались рассказанные кем-то байки о мышках: как сидела хвостатая обитательница в диване и грызла по ночам сберегательную книжку… В моей комнате, конечно, не было сберегательных книжек, но вот учебников… просто в избытке.
— Эй, — тихо позвала я мышку, — будь добра, съешь-ка мою теоретическую грамматику.
На следующее утро, сложив учебники в сумку и второпях съев бутерброд, я умчалась в институт. О ночной гостье вспомнила только следующей ночью, когда она снова разбудила меня настойчивым шорохом. На этот раз казалось, что она сидит прямо под моей кроватью и грызёт одну из ножек. Я представила, как кровать, не выдержав над собой такого издевательства, начинает крениться и в конце концов обрушивается под моим весом.
Мысленно рассмеявшись, я снова уснула, но ненадолго… Проснулась буквально через полчаса от того, что кто-то пробежал по моей ноге. Остаток ночи я провела с включённым светом, твёрдо себе пообещав, что следующей ночью нас будет трое!
Конечно, в нашем доме была кошка, но, честно говоря, я её недолюбливала. Её мать была моей любимицей: рыжая красивая кошка с отвратительным характером. Катьке от матери достался только характер.
В любом случае с ночной гостьей надо было что-то делать, а другой кошки в доме просто не существовало. Итак, следующей ночью нас было трое: я — на кровати, кошка — под кроватью, мышка — в своём углу. Всё просто отлично! Спокойно поворачиваюсь на бочок и наконец мирно засыпаю…
Проснулась среди ночи от похрапывания кошки на моей подушке и привычного шороха в углу комнаты.
— Чёрт. Катька, брысь! — в сердцах крикнула я, скидывая кошку на пол.
Наступило воскресенье: валяйся сколько хочешь, вставай когда хочешь, делай что хочешь — не жизнь, а просто рай для студента!
Я спустила ноги с кровати, протянула руку, чтобы открыть дверь комнаты.
— Иди уже, охотница! — засмеялась я над кошкой, но… Катька не хотела уходить из комнаты. Ни молоко, ни кусочек мяса не могли выманить её оттуда.
«Что с ней случилось?» — подумала я.
Кошка просидела в моей комнате до середины дня, пока отец не выпроводил её на улицу прогуляться. Остаток дня проходил медленно и спокойно, пока племяшки не решили устроить прятки в моей комнате. Как вдруг…
— Тётя! У тебя мышка под кроватью!
Под кроватью действительно лежала мышка — Катькина добыча.
Мышку вернули охотнице. Вечером все медленно разбрелись по своим комнатам, и вскоре по дому стал разноситься храп на самые разные лады.
Мне не спалось. Не хватало шороха в дальнем углу комнаты.
— Почему нас не двое в комнатке три на четыре?
Я с тобой
— Мы сегодня встретимся?
— Да. Конечно.
Несколькими минутами позднее на остановке появилось новенькое авто. Она открыла дверцу и плюхнулась на переднее сиденье.
— Привет, Солнце.
За окном стремительно пробегали зелёные деревца и выцветшие дачные домики, автобусы, лесники, просто прохожие, семенящие неведомо куда. С улицы влетал попутный ветерок и неторопливо перебирал её тёмные локоны. Пахло мятой, тонким парфюмом и лёгкой паузой, повисшей в машине.
— Улыбнись, Солнце. Я с тобой.
Один за другим из виду ускользали последние отголоски цивилизации. И вот маленькие огородики сменились просторными полями колышущихся нив. На горизонте медленно таяло летнее солнце, поспешно собирая последние лучики, разбежавшиеся по округе. Ещё минута — и на небе появятся первые звёзды — предвестники надвигающейся ночи. Обычной летней ночи. Её глаза постепенно смыкались. Слабое покачивание машины, объезжающей кочки, убаюкивало всё сильнее и сильнее. И вскоре она задремала, свернувшись калачиком на заднем сиденье.
— Спи, Солнце. Я с тобой.
Сквозь сон она почувствовала, как машина остановилась и чьи-то руки бережно перенесли её в палатку. Там было прохладно. И снова сильные мужские руки крепко прижали её к себе, он согревал её теплом своего тела, дыхания, поцелуев. Его руки внезапно стали нежными, слегка торопливыми. Казалось, они сновали повсюду, всё дальше пробираясь сквозь складки её одежды.
— Не бойся… Я с тобой.
Воспоминания часто приходят в самый неподходящий момент, когда их никто не ждёт, когда слёзы накатываются сами по себе и в горле появляется привкус горечи. За окном медленно падал последний зимний снег. Неторопливо кружась, он ложился на деревья, дома и дороги. Пара ребятишек с шумом и гамом бросалась снежками у соседней горки.
— Агаркова! На кормление.
Вырвавшись из воспоминаний, она легко смахнула слёзы и пробежала до конца коридора перинатального центра.
— А вот и наша мамочка пришла, — шутливо сказала нянечка, передавая кроху в руки девушки. — Сейчас мы покушаем, поспим, а там гляди и домой скоро пойдёшь.
У маленькой девочки были его глаза, нос, губы. Она была воспоминанием о человеке, однажды появившемся и ушедшем неведомо куда. Просто воспоминанием давно минувшей ночи, просто надеждой на счастливое будущее без оглядки на прошлое.
— Не бойся, — проговорила она, ещё крепче прижимая кроху к груди. — Не бойся. Я с тобой.
Вечер из детства
На улице постепенно темнело. Одна за другой на небе появлялись крохотные жемчужные звёздочки. Подул прохладный ветер. Алиса проснулась и поёжилась от холода. Она лежала в высокой траве посреди луга на окраине деревни. Видимо, она опять задремала после полуденной жары.
Алиса встала на ноги и оглянулась по сторонам. Никого не было. Подружки давно разбрелись по домам, снова оставив девочку одну. Алиса давно не обижалась на них. Она плохо ладила с соседскими ребятами, и в вечерней тишине ей было намного лучше, чем среди снующих повсюду ребятишек.
Алиса посмотрела на небо. Солнце давно спряталось за лесом. Десятки звёзд то и дело появлялись в разных уголках небосклона.
«Наверное, уже поздно, — подумала она и побежала к дому бабушки. — И она уже ищет меня…»
Перед самым домом Алиса замедлила шаг. Она тихо открыла калитку и проскользнула во двор. В доме было тихо. Девочка скинула сандалии и прошла босиком до самого крыльца.
Вот и три маленькие ступеньки бабушкиного домика. Алиса очень любила сидеть на них по вечерам. Порой ей казалось, что на свете нет более счастливого места, чем эти ступеньки некогда красного цвета. Она села на верхнюю, вытянув слегка ноющие ноги, и снова бросила взгляд на небо.
— Хм… — улыбнулась девочка. — Большая и Малая Медведица — это белая мама-медведица и её Умка.
Так всегда говорила мама Алисы, рассматривая с дочкой карту ночного неба.
Конечно, на небе было ещё много разных созвездий, но Алиса помнила только эти — мамины.
Стало совсем холодно, но Алисе не хотелось заходить в дом. Она вглядывалась в небо в надежде увидеть падающую звезду. Ей хотелось загадать желание — чтобы это лето никогда не закончилось. Но звёзды не падали в тот вечер. Вскоре бабушка вышла на крыльцо и отвела девочку в дом.
Спустя многие годы, глядя на свою дочку — копию маленькой Алисы, я часто вспоминаю бабушкин домик и тот звёздный вечер. Как жаль, что наши детские мечты нечасто сбываются, а детство не остаётся с нами навсегда. Тяжело осознавать, что бабушкин домик принадлежит чужим людям, а сама бабушка давно отошла в мир иной. Но я всё равно верю, что когда-нибудь смогу вернуться в тот летний вечер, к бабушкиному домику, пусть на самом деле этого никогда уже не произойдёт.
Оковы любви
Не начавшийся разговор
Сильный ветер буквально сбивал с ног. Второй день на улице шёл то снег, то дождь; то выходило солнышко, то снова возвращалась метель. Шокированные горожане, давно закрывшие шубы и шапки в платяных шкафах, зябко кутались в лёгкие курточки и пальто, накидывая на голову тонкие капюшоны. На дворе стоял апрель. Обычный весенний месяц, так не похожий на другие апрели.
Снова налетел ветер. Стоять на остановке было невыносимо холодно, и Ольга нырнула в первый попавшийся транспорт.
«Лишь бы немного согреться», — подумала она, оглядывая салон автобуса. Её взгляд медленно бродил по лицам пассажиров, таким же красным от ветра, как и её собственное. На передних сиденьях переговаривались две сухонькие старушки, кляня современное время и вспоминая своё — несомненно, самое лучшее. Молодёжь слушала музыку, писала кому-то СМС или сообщения в мессенджерах, загадочно улыбаясь при этом. Стайка девушек, стоявших чуть дальше, громко обсуждала события прошлой ночи. Даже здесь каждый был занят своими размышлениями.
Автобус неторопливо бежал вдоль главных улиц города, не обращая внимания ни на пассажиров, ни на ветер, дующий в лобовое стекло. Изредка он притормаживал на остановках, прожорливо поглощая всё новых и новых пассажиров.
Вскоре Ольга вышла. Снова налетел ветер и с силой подтолкнул девушку вперёд.
— Простите, — только и успела сказать она, влетев в спину невысокого мужчины. — Ради бога, извините. Это ветер… — оправдывалась Ольга.
— Не стоит извиняться, — ответил мужчина, повернувшись к девушке.
Ольга подняла голову и удивлённо замерла.
«Это он? Разве это может быть он?» — проносились мысли в её голове. Его фигура, овал лица, глаза и даже голос до горечи в горле напоминали его. Только волосы, тронутые временем, сменили тёмный лоск на зимнюю проседь.
«Не он», — твёрдо решила Ольга, оторвав от него взгляд.
С момента последней встречи прошло несколько лет. Институт сменился на работу, серебряное колечко — на обручальное. Изменилось что-то в походке, в мыслях, в жизни вокруг и в глубине души. Другой была и старая любовь — крохотные угольки на задворках сердца. Ничего не осталось, даже его лицо со временем стёрлось из памяти.
Автобусов не было. Ольга неторопливо прогуливалась по остановке, украдкой поглядывая в его сторону. Что-то неясное в этом мужчине буквально манило девушку к себе. И что-то в то же время отталкивало.
Иногда мужчина встречался с ней взглядом и тут же отводил его в сторону. Минуты текли невыносимо долго, не давая покоя нахлынувшим мыслям.
«Даже если это не он, почему я не могу подойти и просто заговорить? Воспитание, чёртово воспитание, доставшееся от бабушек и заставляющее замужнюю женщину облачаться в рясу благочестивости на работе и дома. Когда каналы неистово голосят о возможностях и любой клип напоминает откровенную полуночную „клубничку“, невольно задумываешься: а то ли воспитание нам дали?»
Из-за поворота медленно выкатился спасительный троллейбус.
Плюхнувшись на одно из свободных сидений и прогнав остатки недавних мыслей, девушка уже читала глянцевый журнал, оставленный кем-то до неё. За окошком снова пролетали городские домики самой разной масти, оставляя позади не начавшийся разговор. «Что ни делается, всё к лучшему», — часто говорил Ольгин папа. Наверное, он не понаслышке знал смысл этого высказывания.
— Простите, это место свободно? — прозвучал мужской голос над её головой. — Вас так неожиданно принёс ветер. Я подумал, что, если не подойду и не узнаю хотя бы, как вас зовут, это будет самой большой ошибкой в моей жизни.
Она
Жаркое лето постепенно уходило из её памяти, оставляя позади мгновения радости и печали. Сохранялась лишь маленькая частичка надежды, что прошлое можно исправить, скроить и заменить чем-то новым. И тогда… не будет воспоминаний о весенней встрече и неожиданном продолжении разговора в автобусе затянувшегося до середины лета.
Она неторопливо щёлкала клавишами лэптопа, в который раз доверяя виртуальному листку вереницу мыслей, так часто не дававших ей покоя.
«Казалось, жизнь постепенно налаживается. Прошлое медленно возвращалось на круги своя или подстраивалось под пришедшее новое. В квартире постепенно затихали скандалы, родичи тихо разбредались по комнатам поближе к телевизорам и спокойно проводили остаток выходных. И всё как будто встало на свои места, но всё же чего-то не хватало.
Последние недели моей жизни были похожи на вечно действующий вулкан. Были новые встречи, новые радости, новые разочарования. Я никогда не могла себе представить, что встреча со старыми знакомыми так может расстроить, встревожить до глубины души. Но дело вовсе не в этом.
Я снова стала ощущать эту пустоту в душе. Словно она там была всегда и никогда не уходила, и теперь топит меня с новой силой. Лёжа на диване с книжкой в руках, я вдруг отчётливо поняла, что во всей суматохе жизни мне не хватает именно тебя. Но ты не сможешь быть рядом. Ты никогда не узнаешь, как иногда мне хочется, чтоб именно ты заварил для меня чашечку чая, зажёг свет в комнате, когда я читаю в потёмках, разбудил утром горячим поцелуем и неспешно ушёл на работу. Всё это только мечты. Просто мечты, которые никогда не станут реальностью.
Мы живём на разных ступенях, в разных уголках города, так сильно отдаляющих нас друг от друга. Мы просто ходим на работу, выполняем поручения в отведённые для этого часы, идём домой или едим, снова выполняем свои обязанности перед семьёй, невольно поглядывая на телефон. Последние два месяца телефон молчит — по крайней мере, у меня. Всё к лучшему. Конечно, к лучшему.
Я с трудом верю, что когда-то, просыпаясь по ночам, искала под подушкой телефон. Я брала его в два, в три часа ночи и искала новые сообщения от тебя. Первое время они приходили, потом… пропали. «Между нами не может быть обязательств. Давай без влюблённости и прочего». — «Давай». Так договариваются юнцы, не знавшие любви. Но я оставалась верна своему слову, честна с тобой. Слёзы были дома, под подушкой. Их никто не видел, и никто не узнает об их существовании. Любовь приходит со временем и очень тихо уходит, оставив только горькое послевкусие.
Постепенно заканчивается лето, от романа остаются только воспоминания и больше ничего. Мне снова хочется начать жизнь сначала, сменить номер телефона и аськи, скрыть в старых цифрах ушедшее, отрезать его навсегда без сожаления и фальши. И всё же оставить тебе хотя бы тоненькую ниточку к моей новой жизни, где ты избавил бы меня от пустоты».
Вино постепенно дурманило голову, не позволяя писать дальше. Отложив лэптоп в сторону, слегка пошатываясь, она ушла в спальню, пообещав себе, что наутро отправит ему сообщение и лишь потом навсегда удалит его адрес из памяти.
Он
Этой осенью города сменяли друг друга так часто, что он давно потерял им счёт. Рабочие вопросы сыпались со всех сторон, словно дождевые капли, заставляя всё больше погружаться в омут служебных мероприятий. Работа заменила всё. Старые знакомые, друзья, даже она ушли на второй план, отдав его полностью в цепкие руки внезапно нахлынувшего кризиса. Он часто не мог уснуть по ночам. И тогда снова запускал почтовый сервер, открывал её письмо и неторопливо перечитывал строки. В эти минуты ему действительно казалось, что жизнь когда-нибудь наладится. Когда-нибудь… когда судьба снова сведёт их вместе.
Куда уходят носки?
Вы когда-нибудь теряли носки? Положили вечером на тумбочку два, а утром нашли только один. Или закинули в стиральную машину вместе с разным бельём, но после стирки не смогли найти вторую пару. Если с вами происходило то же самое, эта история — для вас.
Носки и раньше пропадали в нашей квартире, но с появлением малышей история приобрела совсем другие масштабы. Утро начиналось с переодевания детей: рубашка, ползунки, сверху носочки. Положишь ребёнка в кроватку, отойдёшь ко второму малышу, поворачиваешься — а носок уже «сполз» с крохотной ножки и «отполз» в сторону. «Поймаешь» сбежавший носок — смотришь, а второй тоже «гулять» отправился.
Когда малыши начали активно переворачиваться, а затем и ползать, искать «беглецов» стало сложнее. Под кроватью, под подушкой, в домике у кота — где только мы ни находили пропажу. Но часть носков «ушла» безвозвратно. Позднее бабушка нашла их внутри пододеяльника. Как они туда попадали, оставалось для нас большой загадкой.
Шло время, малыши встали на ножки и побежали по комнатам. И носки словно объявили перемирие, ведь ускользнуть с ноги постоянно бегающего ребёнка практически невозможно. Но теперь они стали пропадать у мамы. Достану свежие носки, чтобы надеть перед выходом на работу, а спустя пару минут их уже нет. Оказывается, носки нашёл один из мальчиков, быстро натянул на свои ножки и с нетерпением ждёт у входной двери. Ему пора в садик, и искать свои носки некогда.
Потом наступили весёлые школьные будни. Носки снова начали пропадать из сумки для сменной обуви, но совсем по другой причине. Мальчишки забывали их в раздевалке в школе или на скамейке в спортивной секции. И куда «ушли» их носки, дети никак не могли вспомнить.
Предсказание на месяц
Понедельник, 4 августа
Понедельник — прекрасная возможность вспомнить, что, кроме выходных, бывают ещё серые будни, офисный стол, заваленный папками, и виртуальный ящик с вереницей служебных и личных писем. В такой день будильник кажется самым заклятым врагом, а коридор, ведущий к рабочему месту, — дорогой на каторгу или плаху.
Был самый обычный понедельник, когда в её ящик упало странное письмо с пометкой: «Предсказание на месяц».
«Ещё одно письмо счастья», — подумала Катя и не задумываясь удалила странное послание. Однако вечером, когда она снова открыла почтовый ящик, письмо по-прежнему висело среди непрочитанных.
«Как странно, — подумала Катя, разглядывая необычное письмо. — Я вроде не заказывала ни гороскоп, ни тем более предсказание. Интересно, что же внутри?» Катя щёлкнула мышкой по письму, и через секунду комната наполнилась нежной мелодией, доносящейся из колонок, а по экрану монитора одно за другим побежали слова серебристого цвета.
«Ты вспоминаешь прошлое, тревожишься о настоящем, отказываешься от счастливого будущего. Ты думаешь, что жизнь скучна и безвкусна. Ты знаешь, что такое любовь, что такое ревность и боль от измены. Знаешь, как жить после развода, но не знаешь, как остановить эту череду неприятностей. Завтра у тебя появится прекрасная возможность отказаться от того прошлого, за которое ты тщетно цепляешься. Ты найдёшь то новое, о котором мечтала в последние дни. Рядом с тобой появится тот, кто сможет разглядеть тебя в толпе прохожих, стать твоим другом и защитником, будет любящим, понимающим и искренним. Уже через неделю ты почувствуешь ласковое дуновение любви, которому будешь не в силах противостоять. Последний летний месяц пролетит незаметно, оставив позади дюжину прекрасных букетов и смятые простыни в твоей квартире. В начале осени твоё прошлое вновь настигнет тебя…» Экран внезапно моргнул и отключился вместе с освещением в кабинете.
— Какого чёрта? — в сердцах вскрикнула Катя, шлёпнув ладошкой по крышке стола. В старом офисном здании перебои в электропитании происходили часто, и каждый раз — в самый неподходящий момент. «Дочитаю завтра», — подумала девушка, хлопнув дверью кабинета.
По дороге домой она обдумывала странное письмо. В её жизни действительно многое происходило не так, как хотелось. Где-то позади остались неудачный брак, бурное лето с любимым человеком, который в последнее время пропадал неведомо где, а возвращаясь, срывал на ней свою злобу. Она часто закрывала глаза на его храп по ночам, на пятна зубной пасты на раковине, на поднятый стульчак и неприятный запах изо рта. «Он исправится», — думала она каждый раз, отстирывая чужую помаду с его рубашек.
«Он исправится», — вновь заверила себя девушка, щёлкнув замком входной двери.
Вторник, 5 августа
Она сидела на кухне, куря одну сигарету за другой. По щекам медленно текли слёзы, капая в рюмку с коньяком. Во дворе хлопнула дверца автомобиля, увозящего неведомо куда осколки её прошлого. Дико хотелось с кем-то поговорить, выплеснуть боль, поселившуюся в душе, но даже в мобильной аське, где некоторые собеседники обитают круглосуточно, никого не было.
Она села на подоконник и выглянула вниз. Во дворе было пусто. «Если я выпаду из окна, никто не заметит. Лишь утром меня найдет случайный прохожий, спешащий на первый трамвай или автобус, на работе решат, что я заболела, родители спохватятся только через неделю или даже месяц. Если я сейчас выпрыгну из окна, будет ли кто-нибудь действительно сожалеть о моём уходе?»
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.