ГЛАВА 1. ПЕРЕД ВОССТАНИЕМ
Сегодня Техас второй по территории и по численности населения штат США. Современная территория штата Техас приблизительно равна вместе взятым Украине и Венгрии. А территория независимой республики Техас была еще больше.
Да, прежде чем стать 28-й звездой на флаге США Техас был признанным дипломатически независимым государством — единственный случай в истории Америки. И независимость свою техасцы отстояли в войне против другого материкового гиганта — Мексики.
Если взглянуть поверхностно, то это было противостояние Давида и Голиафа. Территориально Мексика превосходила Техас раз в пять. По населению противники вообще несопоставимы: несколько миллионов против тысяч сорока-пятидесяти.
В середине 1830-х годов на территории Техаса проживало около 30 тысяч переселенцев из США, около 8 тысяч переселенцев из Мексики и 5 тысяч чернокожих рабов — на территории, превосходящей Венгрию с Украиной. Разумеется, были еще индейцы. Возможно, несколько десятков тысяч. Но их ни Мексика, ни Техас за граждан не считали.
В 1836 году техасцы побили мексиканцев и провозгласили независимость. По сей день «Восстание Техаса» или «Война за независимость Техаса» является важным звеном истории, формирующей нацию, частью исторического мифа, культурного кода.
Как же так получилось? Попробуем проследить ход Техасского восстания. Тем более, что история эта сама по себе прелюбопытная.
НЕПОЛНОЦЕННЫЙ ШТАТ
До 1821 года Техас, как и вся Мексика, формально являлся частью испанских владений. При этом частью не бесспорной. Занявшие Луизиану французы в своё время претендовали и на лежащие к западу земли, то есть на Техас. Впрочем, они и Луизиану не удержали. Что до заселения дикой страны площадью больше самой Франции — об этом и речи не шло.
Испанцы тоже не торопились заселять северо-восточную часть вице-королевства Новая Испания. А вот занявшие Луизиану американцы оказались нацией предприимчивой и шустрой. Воспользовавшись испанским законом о колонизации (допуск на пустующие территории поселенцев без различия национальности и расы), американцы начали перетекать в Техас.
По причине незаселённости важной роли в войне за независимость Мексики от Испании Техас не играл. В 1821 году на всей территории насчитывалось около 3,5 тысяч поселенцев.
Сразу после победы мексиканцев над испанцами пошли споры о будущем устройстве нового государства — быть ему централистским или федеративным. В итоге сошлись на федерации, что и было узаконено конституцией 1824 года.
Федерация значит образование штатов с самоуправлением, с определенными правами на землю, на часть денег, на организацию местного ополчения. Техас тоже хотел стать штатом. Но всё уперлось в людские ресурсы.
После долгих переговоров было решено образовать объединенный штат Коауила-и-Техас (Coahuila-y-Tejas), состоящий из собственно мексиканского штата Коауила и Техаса. Граница между ними проходила по реке Рио-Гранде — она и сегодня является границей между США и Мексикой. При этом оговаривалось, что позже, при увеличении населения статус Техаса можно и пересмотреть.
Столицей объединенного штата стал город Салтильо на мексиканской стороне Рио-Гранде. Более, чем в 200 км от реки. Представляете себе «удобство» поездки в столицу с восточной стороны Техаса? По прямой от современного Далласа более 900 км. При этом в пути подстерегают апачи и команчи.
ИНДЕЙЦЫ, МИГРАНТЫ И РАБЫ
Они-то и спровоцировали новый закон о колонизации. Центральное мексиканское правительство было обеспокоено подавляющим превосходством индейцев на территории Техаса. Скорее всего, соотношение было куда больше, чем 1:10. Никакой эффективной защиты при таком раскладе организовать не получалось.
В 1824 году для поощрения заселения Техаса Мексика принимает свой закон о колонизации. Суть его сводится к предоставлению всем — иммигрантам и гражданам Мексики — большого земельного участка. Действительно большого: в целую квадратную лигу (около 18 квадратных километров — больше, чем квадрат 4 км на 4 км).
Понимая, что иностранцы могут подавить местное население, законотворцы внесли пункты об изучении мигрантами испанского языка и исповедовании католицизма. Выполнить оба пункта было попросту невозможно. По крайней мере, невозможно контролировать их выполнение на огромной территории без достаточного количества контролирующих. Однако свою роль в раздражении мигрантов они сыграли.
Более существенным оказалось несовпадение во взглядах на рабство. Многие американцы приезжали в Техас со своими рабами. В то же время Мексика взяла курс на упразднение рабства. В 1823 году введен закон о запрете покупки-продажи рабов, об обязательном освобождении детей рабов по достижении ими 14 лет. А в 1829 году рабство было совсем запрещено.
Штат (его техасская часть) немедленно встал на дыбы. Сам мексиканский губернатор написал в Мехико, убеждая президента сделать исключение для Техаса. Тем не менее 6 апреля 1830 года президент Бустаманте потребовал немедленного освобождения рабов, пригрозив вводом войск.
Ушлые американцы немедленно принялись хитрить, оформляя своих рабов как должников, отрабатывающих займы. Размеры займов и заработная плата вписывались такие, что целой жизни не хватит для расплаты, и она должна переходить к потомкам.
Таким образом, американцы категорически отказывались натурализоваться (мексиканиться), а их бурный поток через границу к 1835 году решительным образом сместил баланс населения в пользу англоговорящих мигрантов (30 тысяч фактических американцев против 8 тысяч испаноговорящих мексиканцев, и 5 тысяч рабов).
РЕАКЦИЯ МЕХИКО
Нельзя сказать, чтобы в Мехико не понимали, к чему идет дело. В 1829 году был опубликован отчет генерала, проехавшегося по Техасу с инспекцией. В отчете указывалось, что англоговорящие техасцы отгораживаются от испаноговорящих, фактически образуют страну в стране. Кроме того, антирабовладельческое законодательство полностью игнорируется.
Президент Бустаманте приказал создать новые гарнизоны. Прежде всего, на побережье Мексиканского залива, чтобы эффективно пресекать незаконную миграцию и контрабанду. В том числе, и рабов. В начале 1830-х было создано три гарнизона на побережье.
Далее президент ужесточил закон о поселенцах. Он отменил налоговые льготы, упразднил мелкие (менее 150 человек) колонии, повысил тарифы на товары, ввозимые из США. Наконец, он попросту запретил иммиграцию англо-поселенцев на территорию Техаса. На другие штаты Мексики запрет не распространялся, но ехать туда американцы не желали.
Мексиканские начальники гарнизонов принялись гнуть правительственную линию. Особенно отличился полковник Брэдберн из Анауака. Пожалуй, одного лишь строгого соблюдения закона о рабах хватило бы для возмущения, но подчиненные полковника принялись откровенно злоупотреблять властью, конфискуя товары поселенцев в свою пользу.
В 1832 году местные организовали ополчение. Здесь впервые в нашем рассказе возникает фигура тогда еще капитана техасского ополчения Уильяма Тревиса. Подробнее о нем поговорим в главе о форте Аламо. А пока просто отметим факт его ареста полковником Брэдберном.
Возмущенные арестом Тревиса ополченцы перешли к активным действиям. Они постарались даже провезти к Анауаку несколько орудий. Как бы то ни было, но в 1832 году всеобщего техасского взрыва не произошло. В Анауак прибыл начальник Брэдберна, отстранил полковника от командования гарнизоном и отпустил Тревиса. Беспорядки утихли.
Но в том же 1832 году происходит государственный переворот в Мехико. Отсюда-то события и покатились под уклон. Во главе переворота встал один из главных героев нашей истории Наполеон Запада генерал Санта-Анна.
НАПОЛЕОН ЗАПАДА
На самом деле, как и полагается испанскому дворянину, имя у него было не приведи господи какое длинное: Антонио де Падуа Мария Северино Лопес де Санта-Анна-и-Перес де Леброн. Но мы по устоявшейся традиции будем именовать его просто Санта-Анна.
Явный беспринципный карьерист, менял сторону не из-за убеждений, а исходя из выгоды (хотя это в какой-то степени тоже принцип). С 1810 года служил королю Испании и сражался против повстанцев-мексиканцев. В 1821 году переметнулся на сторону победителей и тут же получил генеральский чин от императора Мексики.
С 1822 года еще раз поменял сторону, перейдя в стан противников императора. Правда, на этот раз не испанских, а внутренних мексиканских. В 1828 году Санта-Анна (уже губернатор) участвует в путче против президента.
В 1829 году Санта-Анна берет паузу в изменах и совершает подвиг, за который его и нарекли «Наполеоном Запада» (скорее всего, это он сам себя так назвал). Дело в том, что Испания предприняла попытку вторжения в Мексику, высадив на побережье около 2,5 тысяч солдат. Ну а Санта-Анна разбил их. Согласитесь, масштаб сражения так себе тянет на наполеоновский, но что было, то было.
Наконец, в 1832 году генерал Санта-Анна восстает против очередного президента, уже помянутого нами Бустаманте. Тот, правда, и сам пришел к власти в результате переворота — обычная история в латиноамериканских республиках. Так что не жалко. 1 апреля 1833 года Конгресс провозгласил президентом Мексики генерала Санита-Анну.
Новый президент быстро перекроился в диктатора, разогнал прежнюю администрацию, сформировал консервативное правительство, отменил конституцию 1824 года, принял новую.
Для нашей истории наиболее существенным в новой конституции является отмена федерализма. То есть Санта-Анна начал наступление на права и полномочия правительств штатов.
Реакция не заставила себя ждать. Мятеж вспыхнул в том же 1835 году сразу в 11 штатах Мексики.
НА ДАЛЬНЕЙ ОКРАИНЕ В ТЕХАСЕ
По крайней мере, поначалу восстание Техаса можно рассматривать именно как часть общемексиканского движения против Санта-Анны.
В 1833 году техасцы с энтузиазмом восприняли приход к власти генерала. Они решили: вот он, момент для провозглашения Техаса отдельным штатом. Техас посылает к Санта-Анне делегацию во главе со Стивеном Остином (о его личности речь еще впереди, но имя следует запомнить).
Мы уже знаем, какие планы были у Санта-Анны относительно федерации. И уж точно какой-то новый штат Техас ему не нужен. Остин арестован в Мехико и год отсидел в тюрьме.
Арест Остина техасцы еще проглотили, но отмена конституции 1824 года поставила штат на грань гражданской войны. Общество раскололось. Впрочем, победу быстро одержали сторонники федерализма.
На 15 октября 1835 года был назначен съезд делегатов для выработки какой-либо единой платформы. Но к Техасу уже приближались силы генерала Коса, зятя самого Санта-Анны.
ГЛАВА 2. КАК МАЛЕНЬКАЯ ПУШКА НАДЕЛАЛА МНОГО ШУМА
Американцам свойственно начинать крупные дела мелкими событиями уровня казуса. А потом создавать из этих казусов настоящую легенду. Можно вспомнить начало их самой большой войны, гражданской. Бой за форт Самтер.
Как там у Лермонтова? «Два дня мы были в перестрелке. / Что толку в этакой безделке?»
Именно так всё и было в форте Самтер. Два дня интенсивной бомбардировки конфедератами с совершенно нулевым в смысле потерь результатом. Погиб один федерал — и тот уже при салюте флагу во время процедуры капитуляции. И вот легенда, форт Самтер, начало войны.
Нечто похожее вышло и в начале Техасской войны за независимость близ небольшого городка Гонзалес (см. карту в главе 1). Тем не менее боестолкновение в американской историографии носит гордое название «battle». Что ж, мы тоже будем называть его сражением при Гонзалесе.
Причиной же сражения, ставшего первым за всю войну, была ма-а-аленькая пушка.
МАЛЕНЬКАЯ ПУШКА БОЛЬШОГО РАЗДОРА
В августе 1825 года некто Де Витт, импрессарио (так называли людей, получивших лицензию на переселение группы граждан) основал колонию на реке Гваделупе, в 100 км к востоку от Сан-Антонио. Городок не просуществовал и года: в июле 1826 года его спалили команчи. Народ разбежался кто куда. Главным образом, в Сан-Фелиппе.
Но надо знать американский характер, чтобы догадаться: переселенцы так просто не сдались и уже в следующем году возобновили колонию. А чтобы чувствовать себя увереннее, в 1831 году выпросили у правительства штата небольшую пушку.
Что это было за орудие, точно установить не получается. Одни источники говорят о шестифунтовом орудии. Оно вроде не такое уж и маленькое, скорее, стандартное. Другие говорят о нем как о примечательно маленьком, годном лишь подавать сигналы. Это уже никак под шестифунтовку не подпадает. Возможно, это было вертлюжное корабельное орудие действительно малого калибра.
Как бы то ни было, а пушка в Гонзалесе имелась. И это обстоятельство волновало полковника Доминго де Угартечеа, командовавшего из Сан-Антонио мексиканскими войсками в Техасе. Он потребовал вернуть пушку. Горожане отказались подчиняться. Тогда Угартечеа выделил сотню драгун под командой лейтенанта Кастанеды. Задание: привезти пушку в Сан-Антонио.
Для понимания дальнейшего важно учесть приказ, который Угартечеа отдал Кастанеде: по возможности избегать действия силой. Для чего в таком случае высылать целую сотню драгун? Только чтобы воздействовать на поселенцев эффектом массы? Скорее всего. Но на поселенцев прибывшие к городу 29 сентября 1835 года драгуны не произвели должного впечатления.
ТОПТАНИЕ НА МЕСТЕ
Здесь нужно еще учесть, что Гонзалес по отношению к Сан-Антонио стоит на противоположном берегу реки. Поселенцы благоразумно угнали к себе и паром, и все лодки. Наверное, для решительного кавалерийского командира это не было бы существенным препятствием, но Кастанеда действовал вяло, в духе приказа.
На противоположном берегу выстроилось всего 18 человек — вся наличная боевая сила Гонзалеса. Они принялись заговаривать лейтенанту зубы. То начальник у них уехал, надо подождать. То давайте обсудим вопрос о пушке не с каким-то лейтенантом, а с самим Угартечеа.
Кастанеда не был дураком и быстро смекнул, что эти 18 техасцев тянут время в ожидании подкреплений. О чем и доложил полковнику 30 сентября. Тот нашел в Сан-Антонио жителя Гонзалеса и послал его на переговоры.
Пока шел этот словесный пинг-понг со всех окрестностей в Гонзалес стекались добровольцы. И уже 1 октября индейцы сообщили лейтенанту, что ополченцев набралось около 140 человек. Да еще пушка.
Правда, стрелять из пушки ополченцам было особо нечем — ни ядер, ни картечи. Но они собрали весь доступный металлический лом. И даже нашли настоящих артиллеристов: ветерана англо-американской войны 1812—1814 гг и Альмарона Дикинсона, служившего в армии США в артиллерии.
В общем, дело запахло жаренным, и вечером 1 октября Кастанеда отошел от города и разбил новый лагерь в 11 км вверх по реке.
«СРАЖЕНИЕ» ИЛИ «МНОГО ШУМА ИЗ НИЧЕГО»
Ополченцы тем же вечером переправились на западный берег Гваделупе и всей толпой двинулись к новому лагерю Кастанеды. Лейтенант занял позицию близ речного обрыва, что, по крайней мере, обеспечивало его от обхода.
С наступлением рассвета техасцы предприняли ружейный и пушечный (у них же была пушка!) обстрел позиции драгун. Те попытались контратаковать, но потеряв одного человека и поняв, что на пересеченной лесистой местности конный строй не имеет преимуществ перед пехотой, откатились.
Тогда Кастанеда вызвал на переговоры командира ополченцев Мура. Разговоры ни к чему не привели. А когда Мур вернулся к своим ребятам, те подняли своё знамя. На белом полотне намалеваны техасская звезда, пушка и надпись «Приди и возьми».
«Приходить и брать» Кастанеда явно не собирался. Тем более, что техасцы усилили огонь по позициям драгун. Бравому лейтенанту не оставалось ничего иного, как возвращаться в Сан-Антонио не солоно хлебавши.
В своё оправдание он в докладе полковнику написал: «Поскольку ваша светлость приказала мне уйти, не ставя под угрозу честь мексиканского оружия, я так и сделал».
Жертвами этого эпохального «сражения» стали двое мексиканских драгун. У техасцев пострадал лишь один боец — он разбил нос, упав с лошади.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.