Бесплатный фрагмент - Другая Ипостась

Пишу эти строки, выполняя обещание,

данное когда-то самому себе.

Хотя в нынешнем моём состоянии

события недавнего времени

уже не имеют столь большого значения,

но тогда, в самый разгар,

они казались чрезвычайно важными.

Часть первая.
Вызов

Глава 1.
Чёрная метка

О чём можно с абсолютной уверенностью утверждать, так это то, что жизнь абсолютно непредсказуема. Строишь планы, заглядываешь вперёд, за горизонт, но всё рушится в одно мгновение, как хрустальный бокал в неуклюжих пальцах. И всё же мы, люди, каким-то непостижимым образом умудряемся оставаться на плаву среди этого хаоса. Может, в этом и есть секрет нашего процветания на планете?

Этот ворох мыслей, внезапно заполнивший моё сознание, видимо, подспудно пытался ослабить внезапную боль, охватившую меня. Никогда не думал, что простой рисунок зелёно-красной осы может так больно ужалить. Стоило мне вытащить из конверта этот листок, как меня пронзила мысль: «Он нашёл меня первым». Надо признать, последние шесть месяцев сам искал встречи с ним, выполняя обещание, данное генералу на смертном одре, но Рафаэль, к сожалению, оказался проворней. И это меняло всё.

Охотник в одно мгновение превратился в дичь. Всё бы ничего — чай не в первый раз встречаться со смертельной опасностью — но теперь у меня есть отягчающие обстоятельства. Легко «бороться и искать, найти и не сдаваться», когда ты никому не принадлежишь и не несёшь ответственности за кого-либо, кроме себя. Думаю, поэтому подростки так легко расстаются с жизнями — они ещё ничего не приобрели, за что стоит жить. У меня же теперь — есть.

Хотя, здраво рассуждая, факт моего обнаружения не являлся чем-то экстраординарным. Он и раньше знал, где меня найти, ему был известен мой адрес в Питере. Так что послание означало лишь то, что он выходит из тени и снова в игре. Вот только в какой? По его прежним масштабам простое убийство из мести — слишком мало, хотя и не лишено смысла. В конце концов я — виновник крушения его планов на мировое господство… Однако, чтобы уничтожить врага, совсем не обязательно его об этом предупреждать. Время галантных дуэлей кончилось ещё в девятнадцатом веке. Чего он добивается?

Кроме этого главного вопроса, передо мной стояла и другая дилемма. Предстояло подняться вверх по лестнице и сообщить новость Насте. Простое и столь желанное решение не говорить ничего отмёл с сожалением. Волей-неволей придётся принимать меры защиты, без объяснения которых не обойтись.

Надо честно признать, что одиноким волком жить проще.

Всё же лучше будет преподнести это сообщение помягче. Поднимаясь на свой четвёртый, постарался принять беззаботное выражение лица в меру здорового пенсионера.

Увы, старания были напрасны. Стоило переступить порог, как из спальни навстречу вышла Анастасия с пустыми бутылочками в руках. Она только что закончила кормить детей. Одного взгляда на меня с конвертом в руках ей было достаточно, чтобы встревожиться.

— Что не так, дорогой? — спросила она вместо обычного приветствия. Пока искал слова для ответа, она уже успела отнести на кухню бутылочки и вернуться в прихожую за ответом:

— Выкладывай! Только тихо, они только уснули.

---

— Ничего особенного, радость моя. Просто получил привет из прошлого.

— Дай взглянуть!.. Вот оно что!.. Значит, Рафаэль объявился! Что мы собираемся делать?

— Как раз об этом и раздумываю.

— Чего тут думать! Надо срочно переезжать отсюда!

— Согласен, но…

— Но что?

— Думаю, он этого от нас и ждёт.

— Постой!.. Для этого он и подбросил письмо?.. Что же делать?

— Я не могу столь быстро принимать решения, как ты, моё счастье, — попытался смягчить атмосферу, но мои потуги не произвели должного впечатления. Настя просто подтвердила мои слова:

— Да, это точно подмечено… Раз конверт без обратного адреса и без штампа почты, значит, кто-то напрямую опустил его в наш почтовый ящик. Следовательно, за нашей квартирой установлена слежка.

— Прекрасно, доктор Ватсон! Что ещё?

— Пока всё, дорогой Холмс! Может у вас есть идеи?

— Ещё не знаю… Как обычно реагирует человек, узнавший, что может стать мишенью? Начнёт паниковать, принимать активные действия и наделает при этом кучу ошибок. С другой стороны, оставить всё как есть невозможно, послание доставлено, перчатка поднята, и игнорирование её лишь ускорит атаку…

— А что если перчатка всё ещё на полу?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты конверт не порвал, открывая?

— Не пришлось, он был не запечатан.

— Быстро возвращай всё в конверт и неси обратно в почтовый ящик! А я пока проверю шторы на окнах.

---

— Молодец! Голова! — с невольным восхищением отозвался я, выходя из квартиры.

Одиноким волком жить, конечно же, неплохо, но и мудрая волчица может быть полезна.

На всякий случай вернул в ящик и рекламу, которую по привычке выбрасываю сразу же, чтобы не нести эту макулатуру в дом. Теперь у нас есть, по крайней мере, день для сборов. На секунду задумался, стоил ли оповещать о случившемся Олега с Катей, но сразу осознал, что необходимо. Они тоже под угрозой. Наверно лучше послать сообщение. «Есть основания для тревоги, хорошо бы встретиться».

Олег появился у нас сразу вслед за мной, благо подниматься ему всего один этаж.

— Что-нибудь с малышами? — с порога спросил Олежка.

— Здравствуй. С ними всё в порядке. Спят, так что тише, пожалуйста, — ответила Настя, целуя его в щёку.

— А почему тревога?

— Рафаэль проявился. В почтовом ящике письмо без обратного адреса с зелёно-красной осой.

— И что это значит?

— Ты что, ещё не понял? — раздражённо пробормотала Анастасия. — Это чёрная метка!

— Чёрная метка?

— «Остров Сокровищ»! Стивенсон! Читал? По твоим выпученным глазам ясно, что нет. У пиратов так было принято — если ты получил чёрную метку, значит, тебе скоро конец.

— Где она? Можно посмотреть?

— Нет. Она всё ещё в почтовом ящике.

— А откуда вы знаете, что у вас в почтовом ящике?

— Партнёр, я тебя не узнаю.

— Погодите-ка… Допёр! А зачем назад положили?.. А–а-а… И это понял. Нормально. Значит, у нас есть время… Наши планы?

— Видимо, придётся скрыться. Незаметно переехать куда-нибудь.

— Ясно. Чем могу помочь?

— Думаю, за нашей квартирой наблюдают. Можно ли сделать так, чтобы снаружи никто не догадался, что нас тут нет?

— Нет проблем, дядя Дима. Я ведь вам настраивал «умный дом».

— Помню, но это-то при чём?

— Сейчас я настрою его так, чтобы вечером включался свет в квартире, телевизор, даже чтобы бежала вода из крана на кухне. У вас же есть тёмные шторы на окнах?

— У кого в Питере их нет? В белые ночи без них не заснёшь.

— Это хорошо. Тогда прямое наблюдение за вами исключается. Погодите-ка! Есть ещё одна мысль. Когда малышня проснётся, давайте дадим им поплакать пару минут, запишу их плач и пущу в систему. Будут рыдать по выбранному нами расписанию.

— По расписанию… Неплохо придумано. Жаль, что этот вариант не распространяется на живых существ. Хотя, грех жаловаться, последнее время дети спят гораздо лучше…

Олег с присущим ему рвением занялся любимым делом — вознёй с компьютером, Анастасия стала собирать самое необходимое, а я отправился на кухню, приготовить что-нибудь съедобное из наличествующих продуктов. Выходить из дома лишний раз было рискованно. Кроме того, занимаясь чем-то посторонним, могу спокойней думать. В том, что за домом следят, сомнения не было, но оставался открытым вопрос — прошёл ли мой утренний вояж в магазин незамеченным? Если да, то у нас есть пара дней в запасе. Однако я привык исходить из самых худших вариантов. Будем считать, что моё возвращение домой заметили. В таком случае, почему не проверил почту?.. Я мог спешить, у меня в обеих руках были пакеты, так что это может прокатить. А если спешил, то куда и почему? Хотя, в моём положении молодого отца, спешка вполне объяснима. Что ж, можно заняться обдумыванием, как незаметно смыться. Самое сложное при исчезновении — не сам процесс ухода, а необходимость предусмотреть все возможные варианты, вплоть до проникновения в квартиру непрошеных гостей с целью проверки.

Примерно минут через сорок, когда я уже выключил духовку и заваривал чай, пришла Катя.

— Привет! Ты быстро, молодец, — обрадовался Олежка.

— Я неподалёку, в вашем районе была по работе. А что случилось?

Наскоро ввели её в курс дела. Покачав головой в знак понимания, Катерина принялась за поиски. Пока мы с Настей накрывали на стол, она уже подыскала несколько предложений по съёму квартиры в Москве. Это было общее решение, что лучше всего ехать туда — в таком необъятном городе спрятаться легче.

Давненько мы не собирались вместе за одним столом. У ребят была школа, у нас — Анечка с Ванечкой. Как это так в жизни получается, что встречаешься с друзьями только по тревоге? Что-то в этом неправильно… Однако, судя по настроению присутствующих, это никого, кроме меня, не волновало. За столом царил весёлый гомон, да приятный хруст запечённого в духовке фаршированного багета.

— Рецептик дадите? — спросила Катя.

— Что, понравилось?

— А то! — отозвался Олежка.

— Нет проблем, как любит говорить Олег! Вы же знаете мой принцип — должно быть вкусно и легко!

— Вот-вот! Это меня и привлекает. Теперь, когда экзамены сданы, есть время поучиться. Надо же своих предков чем-то удивлять! — заявила Катя.

— А что, они скоро приезжают?

— Нет, после «Алых Парусов» я сама к ним в Канаду съезжу.

— Слушай, а как же ты в подъезд вошла? У нас же недавно все магнитные ключи поменяли? — дошло вдруг до Насти, что Катя пришла без звонка.

— Так теперь у меня мастер-ключи есть от всех домов! — гордо заявила Рина, показывая связку магнитных шайб на пластиковых ручках.

— Так это из-за твоей компании нам ключи меняли? — догадался я. Не так давно Катя, с помощью и активной поддержкой депутата Дугина, организовала бизнес, «Умный Город 4U».

— Вообще-то это наша общая компания, — подчеркнула Катя.

Номинально она была права. Я поучаствовал в организации предприятия финансово и посему носил почётное звание президента, Анастасия числилась бухгалтером, а Олег являлся главным менеджером по софту. Основному вдохновителю и созидателю — Екатерине — досталась по праву должность СЕО. Честно говоря, я тогда отнёсся к этому мероприятию, как к странной причуде, и не придал особого значения, подразумевая: «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не доставало». Поэтому сам факт, что компания действительно работает, оказался приятным сюрпризом.

— Ну и зачем же нашей компании мастер-ключи? — невольно возник вопрос.

— Мы же меняем лампочки во всех подъездах и ставим детекторы движения, забыли? Это же было нашим первым этапом бизнес-плана? — с укоризной спросила Катя.

Только теперь вспомнил, что месяца три назад подписывал какие-то бумаги. В то время малышам был всего месяц, а на старости лет становиться родителем довольно тяжёлое занятие — немудрено, что полностью вышибло из памяти.

— А кто это «мы»? — с подозрением поинтересовался Олежка.

— Мы — это я и мои помощники. Рабочая сила, можно сказать.

— Прямо-таки рабочая сила? — недоверчиво переспросил Олег.

— Ну да! Электромонтёры. Непьющие и некурящие, между прочим.

— Это где же ты таких выискала?

— В тренажёрных залах. Накачанные такие, крепкие, бодрые, — продолжила описание Катя, но, заметив, что Олег заметно погрустнел, поспешила пояснить:

— Это же мистер Эйзи подбирал. Ему-то ты доверяешь?

— Ладно тебе… — лишь махнул рукой в ответ Олежка.

— Я Эйзи верю, поэтому спокойно подписываю все отчёты, что он готовил. Только вот хорошо бы и самой понимать, чем компания, собственно, занимается? Только по-простому, пожалуйста. Объясни, как для «чайников». — спросила Настя.

— Помните, больше года назад, в библиотеке, мистер Эйзи рассказывал об умных городах, строящихся в Корее, Японии, Китае, Индии. Без искусственного интеллекта здесь не обойтись. Когда Олегу удалось восстановить Эйзи, я подумала: а почему бы и нам этим не заняться? В смысле обустройства жизни! Они могут, почему не мы? Обратилась с идеей к Дугину, он с радостью поддержал, помог бизнес-план составить, бумаги оформить. Жилконторы поначалу палки в колёса вставляли, но как нас включили в госпрограмму по переходу на цифровую экономику, сразу отвяли, стали, наоборот, «всячески способствовать», чтобы было о чём наверх рапортовать.

— А при чём тут лампочки? — осторожно поинтересовалась Анастасия.

— Всё очень просто. Подсчитав с помощью Эйзи, сколько тратится электричества на круглосуточное освещение домов, стало ясно — это может стать первым этапом работы. Сейчас современные лампы потребляют в десятки раз меньше энергии, а если ещё детекторы движения установить, то экономия становится громадной. Затем приступим к разумному регулированию отопления, установлению солнечных батарей на крыши и стены домов, и, наконец, организуем экологически чистое уничтожение мусора.

— Это как?

— Как в развитых странах — раздельный сбор мусора по категориям, затем утилизация и вторичное использование всего, что можно преобразовать, а то, что нельзя — будем сжигать в специально переоборудованных теплостанциях.

— На словах очень привлекательно. Одобряю, — заключила Настя. Но Олег оставался чем-то недоволен:

— Кать, я, как сейчас помню, числюсь главным менеджером по софту, но ведь ничегошеньки до сих пор не делал?

— Ты сделал главное — восстановил мистера Эйзи! — воскликнула Катя, Олежка казался удовлетворённым, но она продолжала с энтузиазмом:

— Понимаете, у нас в России уникальная по сравнению со многими странами ситуация — развитая сеть коммунальных служб, заложенная ещё при Советской власти. Ей только нужно придать правильное управление, организацию работ, и всё! Мы будем жить в умном городе!

Глава 2.
Побег

— Если справимся с бюрократией и взятками! — саркастически заметила Настя, вернув нас в реальность сегодняшнего дня. — Я безумно рада за успехи нашего совместного предприятия и светлые перспективы перед ним, но у нас в данный момент есть более насущные проблемы.

— Ты права, дорогая. Давайте обсудим план наших действий. В первую очередь, надо найти место для жилья в Москве.

— Катерина уже подобрала несколько вариантов. Все соответствуют выдвинутым тобою критериям, — промолвила Настя и развернула лицом ко мне лаптоп. Быстро просмотрел предложения. Действительно, они казались вполне приемлемыми.

— Что бы ты выбрала? Тебе ведь что-то уже приглянулось?

— Таким образом, ты перекладываешь решение на меня?

— Нет, конечно. Решение будем принимать совместно. Но тебе придётся пожить какое-то время одной с детьми.

— А ты?

— Сама понимаешь, я должен решить проблему с Рафаэлем. Тем более что давно пора выполнить обещание, данное генералу.

— А обещанное мне?

— Ты о чём?

— О том, что клялся не покидать никогда!

Не нашёлся, что ответить, лишь взял ладошку и прижал к щеке.

— Тётя Насть, за него не переживайте! Я же буду рядом. — прервал наше уединение Олег, — Кать, ты тоже?

— Да, конечно… Итак, что вы выбрали, тётя Настя?

— Вот этот комплекс мне приглянулся. На Юго-западе. Там можно снять помесячно в аренду трёхкомнатную квартиру с джакузи и даже сауной. Дороговато, правда, но есть и плюсы. Круглосуточная охрана, огромный парк рядом, отзывы очень хорошие.

— Отлично! Туда и поедем. Звони, договаривайся и собирай вещи.

— Да я уже практически собралась. — ответила Анастасия, показывая взглядом на кучу сумок в углу.

— А это что за баул? — с тревогой спросил я, увидев огромную клетчатую сумку, с какой в девяностые барахольщики ездили за границу.

— Она лёгкая, не бойся. Это подгузники. — поспешила успокоить меня жена, но пришлось быть категоричным:

— Нет! Купим там. Возьми только на дорогу и всё. Это касается и прочего багажа. Имей в виду, что уходить придётся по чердакам!

Настя вздохнула и ушла перебирать сумки заново, а я продолжил раздавать поручения:

— Олег, распорядись о самолёте и вызови такси на соседнюю улицу. Жди нас там. Катя, ты можешь поставить неприметную видеокамеру в подъезде, напротив почтовых ящиков?

— Да, дядя Дима, легко. Дайте мне пару часов — всё будет сделано.

— И соедини её с мистером Эйзи.

— Само собой!

Ребята разошлись, жена собрала пару сумок и рюкзак, детей решили взять на руки. В последний момент мне пришла идея. Взяв листок, быстро написал записку: «Дорогая Мария Александровна, не волнуйтесь, не найдя нас дома, как договаривались. Попались горящие путёвки в Крым, так что пару недель нас не будет. По возвращении обязательно встретимся».

— Кто такая Мария Александровна? — Настя застыла над столом.

— Понятия не имею. Отвлекающий манёвр, на случай явления незваных гостей.

— Ты думаешь, всё так серьёзно?

— С Рафаэлем шутить не приходится, если ты помнишь.

— Не напоминай, опять мороз по коже.

Чуть более полугода назад, Рафаэль, стоявший во главе подпольной террористической организации «Жало Справедливости», выкрал мою беременную жену с целью выйти через неё на мистера Эйзи — Искусственный Разум, возрождённый к жизни усилиями Олежки и его друзей. Память о тех днях понемногу затянулась ряской ежедневной суеты и хлопот, но стоило лишь слегка разворошить её, как вновь проглянул чёрный бездонный омут. Что ему от нас надо? По моему тогдашнему впечатлению он не казался ограниченным типом, мечтающим только о кровной мести. Хотя крушение его замыслов из-за нас могло привести к желанию рассчитаться.

— Пора, моя хорошая.

Мы гуськом, осторожно вышли из квартиры.

К моему, похоже, превращающемуся в дурную привычку, путешествию по чердаку теперь присоединилась вся семья. Слава Богу, он не был заброшенным и затянутым паутиной, как большинство чердаков — у жителей нашего дома здесь располагались кладовки, так что выглядел вполне прилично. Даже скудное освещение присутствовало. Но всё же для детей, да и для Насти, это было впервые. Лица Ванечки мне не было видно, он на руках у Насти, но вот Анечка казалась спокойной и умиротворённой. Впрочем, что ещё для счастья надо? Соска-пустышка во рту, тепло родного тела рядом — главные составные части покоя и удовлетворения в наличии, а потому можно с любопытством созерцать окружающее пространство. А что несут куда-то, так это даже интересней.

Именно этого взрослым и не хватает, — вдруг подумалось мне. Наше аналитическое мышление лишило взрослых способности безоговорочно доверять другим. Такое доверие возможно только в младенчестве. «Блажен, кто верует, тепло ему на свете». Воистину так. Не знаю, насколько меня хватит, но, покуда жив, сделаю всё, чтобы детская вера в мудрость своих родителей грела ваши сердца. Пройдут годы, вы станете подростками и захотите жить своим умом. Как водится, всё, что делают и говорят предки, станет казаться вам прошлым веком. «Сейчас времена другие» — решите вы и станете бунтовать против всего и всех, чтобы через много-много лет, к своему вящему удивлению, вернуться к прежним устоям, как возвращались мы сами и наши родители, и все поколения до. Ведь, что ни говори, несмотря на все изменения и технологические новшества, основой бытия являются те же правила человеческого общежития, что и на заре цивилизации. Родительский дом всегда будет вашим убежищем — как в детстве вы прибегали со своими ушибами и ссадинами, так и, повзрослев, вы вернётесь сюда в слезах и в отчаянии от непоправимости совершённых ошибок. Здесь вы залижете свои раны, окрепнете и снова отправитесь в путь, а нам с матерью останется лишь ждать и надеяться, что всё у вас в жизни сложится, как надо.

Сейчас, однако, родительского дома у вас как раз и нет. Надеюсь, всего лишь временно. Жёлтое такси уносит нас в сторону Пулково-3, где ждёт частный самолёт, доставшийся нам по наследству. Каждый раз, садясь за штурвал, вспоминаю погибшего генерала, которому мы чем-то приглянулись. Неплохой человек был, цельный и по-своему честный, хоть и пытался управлять всем миром. Впрочем, что в этом плохого? Все эти Бильдербергские клубы, Трёхсторонние Комиссии и прочие «тайные» объединения, так увлекающие и возмущающие конспирологов — всего лишь попытка упорядочить стремительный, но столь хаотичный рост современного человеческого сообщества. Это только либертарианцы и их прародители анархисты считают, что для благополучного существования людей достаточно соблюдать законы и не вмешиваться в чужие дела, что государство, ограничивающее личную свободу гражданского населения, не нужно и даже вредно. Государство, как средство управления и координации действий широких масс, увы, необходимо. Мы уже не можем жить без «днепрогэсов» и атомных станций, без машин и компьютеров, а создание всего этого требует сосредоточения усилий множества в достижении единой цели. Другое дело, что те, кто управляет, не всегда являются выдающимися деятелями и мыслителями, а за их ошибки расплачиваемся мы, простые обыватели. Но, как говорят, зачем выплёскивать ребёнка с мутной водой?

Скоро Москва. Предаваться таким размышлениям за штурвалом самолёта могу только потому, что сам являюсь всего лишь марионеткой, своего рода живым манекеном, строящим из себя бывалого лётчика. С таким же успехом мог сидеть в салоне и попивать газировку с женой. Однако мне нравится сидеть в кресле пилота. Эта ширь, глубина, безграничность вселяет в тебя ощущение всемогущества. На самом деле управляет полётом мистер Эйзи. Уверенно и спокойно. Для него это просто очередная логическая задача, решаемая с помощью множества известных алгоритмов. Да и летательный аппарат что надо. После памятного инцидента шесть месяцев назад, когда Рафаэль пытался убить нас в воздухе с помощью снотворного, весь самолёт перебрали до самого корпуса. Теперь он был надёжен и безопасен. «Жало Справедливости» мечтало тогда получить власть над Эйзи… Кстати об этом.

— Мистер Эйзи, вы на связи?

— Да, господин Мурашов, — немедленно раздался знакомый голос в наушниках.

— Вы не замечали последнее время каких-либо проблем со связью?

— Олег уже запрашивал меня о новых вирусах. Новых не обнаружено.

— Я не о вирусах. Может, были какие-нибудь сбои или вмешательства извне?

— Насчёт вмешательств извне — постановка вопроса мне не понятна. Откуда извне? Из космоса?

— Нет. Я не имел в виду инопланетян. Забудьте об этом. Я подумаю, как правильней сформулировать вопрос.

В этом проблема с искусственным Разумом. Нельзя быть слишком расплывчатым. А ведь мы, люди, так это любим: говорить недомолвками или двусмысленно шутить, играть словами и понятиями. Именно это и лежит в основе нашего юмора, наших трагедий, да и вообще всей художественной литературы. С Эйзи же надо разговаривать точно и просто.

Мистер Эйзи тем временем, подождав немного, продолжил ответ:

— Сбои в Интернете происходят постоянно. То в одном регионе, то в другом. Где-то отключается электричество, где-то скачет напряжение, порою грозы или какой-нибудь другой катаклизм. Вот, например, месяц назад произошло полное отключение от сети Маренострума-4, кроме того, в Аргентине десять дней уже как ремонтируют крупный серверный центр.

— Что за Маренострум-4?

— Один из самых крупных высокоскоростных компьютеров на планете. На мой запрос был ответ, что произошёл технический инцидент, который будет устранён в течение ближайших пары недель. Так что я временно отключён от библиотеки политехнического университета Барселоны и части испаноязычного Интернета.

— И это не вызывает у вас беспокойства?

— Что именно, мистер Мурашов? Большая часть церковной библиотеки уже была переведена в электронный формат, и у меня есть копии, так что сейчас мне временно недоступны лишь новые поступления.

— Вы сказали церковной? Это же политехнический университет, причём тут церковь?

— Вы найдёте это забавным, но суперкомпьютер Маренострум-4 расположен как раз в бывшей церкви при университете. И одной из первых задач данного суперкомпьютера была именно оцифровка хранилища церковной библиотеки.

— Вот уж точно говорят — «неисповедимы пути Господни»…

— На мой взгляд, в этом нет ничего необычного. Церковнослужители тоже хотят сохранить свои знания для будущих поколений. Кстати, в этой библиотеке хранятся очень редкие манускрипты. Хотите познакомиться с ними?

— К сожалению, не знаю испанского.

— Могу сделать вам синхронный перевод. В отличие от устаревших программ с дословным переводом, я использую логическую трансляцию. Она гораздо точнее передаёт информацию.

— Спасибо за предложение, но в данный момент меня переводы не интересуют. По моему мнению, точно перевести книгу невозможно. Если с прозой худо-бедно переводчик ещё справляется, то вот с поэзией это не проходит. Да и не со всякой прозой тоже. Взять хотя бы Гоголя или Платонова. Их перевести даже человек не может, что говорить о компьютерных программах. То есть, конечно, можно передать смысл, но теряется дух, вкус слова… как бы вам это объяснить?.. Возьмём простой пример: когда вы создаёте компьютерную копию книги, вы переводите на свой двоичный язык всю информацию? Вы уверены, что создаёте точную копию?

— Да, весь текст, его расположение, форму букв и листов бумаги.

— А запах? Шелест перелистываемых страниц? Или тактильные ощущения?

— Кажется, я понимаю. Вы имеете в виду эмоциональную окраску. Для вас, людей, она действительно имеет большое значение. В таком случае вы правы — электронная копия пока не может быть абсолютно точным повторением, а перевод — полным. Но это вина не компьютеров, а людей.

— В смысле?

— Вы, люди, придумали сотни языков и тщетно пытаетесь сохранить каждый в отдельности, вместо того, чтобы целенаправленно идти в другом направлении — создании единого языка человечества. Как ни странно, нам, компьютерам, легче понять друг друга, чем нашим создателям. Вы можете возразить, что и у нас порядка пары сотен языков, но они все основаны на единой двоичной системе. А почему вас так заинтересовал этот технический сбой? Вас что-то тревожит в связи с этим?

— Раз, это вас, мистер Эйзи, не беспокоит, то и меня тоже не должно. Просто будьте начеку — ведь Рафаэль охотился именно за вами.

— Конечно, мистер Мурашов. Я буду сообщать о всех инцидентах с компьютерными сетями, зафиксированных мною. А теперь пора на посадку. Перед нами аэропорт Внуково-3.

Вот мы и снова в Москве. У входа в аэропорт ожидало такси, и уже через пятнадцать минут мы мчались в сторону метро «Юго-Западная». Ещё одно преимущество пользования частными самолётами — тебе не задают лишних вопросов. Здесь работают люди вышколенные, выучившие наизусть истину «лишние знание — лишние проблемы». Уверен, что на каком-нибудь сервере ФСБ навечно фиксируются лица всех пассажиров, на всякий пожарный, и, при возникновении необходимости, вопросы можно будет задать позднее. Но у нас на этот случай есть мистер Эйзи, который знает своё дело. Уверен, в ближайшее время у них там произойдут некоторые заминки с компьютерами, и часть информации будет безвозвратно потеряна. Вынужденная мера, к сожалению, мы ведь не знаем, на что нынче способен Рафаэль…

Выбор Анастасии с жильём оказался весьма удачным. Комплекс не был новым, но в прекрасном состоянии, с внутренним озерцом, закрытым паркингом и даже с собственным зоопарком. Чем-то он показался знакомым, хотя точно знаю — никогда здесь раньше не был. Круглосуточная охрана как снаружи, так и внутри здания обеспечивала некоторую безопасность, хотя я-то знал — при желании данное препятствие можно преодолеть. Но для этого, в первую очередь, надо знать, где искать, а в таком многомиллионном конгломерате, как Москва — дело это непростое. Не говоря уже о том, что мы сейчас вроде бы в Крыму.

С помощью Олежки быстро распаковались и отправились осваивать территорию. Действительно, напротив нашего здания, через дорогу, располагался огромный лесной парк-заказник. Из парка как раз в этот момент выходила молодая мамаша с громкоголосой, весёлой девочкой около пяти лет. Она с пристальным любопытством оглядела нас с Настей и детьми на руках, и, стоило нам оставить их позади, как я услышал восторженный шёпот ребёнка:

— Мама, мам, ты видела? Это Король с Королевой! А с ними принц и принцесса!

— С чего ты взяла, доченька?

— Ну они же вышли из этого дома «Корона»!

Только тут меня осенило. Вот откуда это здание показалось знакомым! Я видел его на фотографиях, среди прочих снимков недвижимости, принадлежавшей печально знаменитому миллиардеру Полонскому. Меня лет двадцать назад хотели привлечь к делу, которое тогда раскручивали против него. Я с жаром было взялся, но, как понял, что речь идёт о том, чтобы провести рейдерский захват чужой собственности используя закон, под благовидным предлогом отказался. Ведь, слава богу, в том деле не числилось трупов. Что с этим экстравагантным типом теперь, где он?

Надо признать, этот комплекс Полонский построил на совесть. Качество строительства, видное невооружённым глазом, отделка, ухоженность территории — всё было на высоте, но было ещё одно несомненное преимущество. Самое главное для меня на сегодня было то, что в «Короне» можно жить, практически не покидая территории. С точки зрения безопасности, это ключевой фактор. Здесь есть магазин, овощная лавка, спа-салон, тренажёрный зал, рестораны, кафетерий и даже собственная пиццерия. Осталось лишь сделать несколько звонков и можно возвращаться в Питер.

— Алло, Вася?

— Какой ещё Вася? Кому Вася, а кому замминистра внутренних дел… — отозвался недовольный мужской голос.

— Ах, извините, замминистра внутренних дел. Не узнал? Значит, теперь моя очередь богатым быть.

— Дима, ты? Привет!!! Ты где?

— В данный момент в Москве.

— Так давай завтра встретимся, поболтаем. Полгода, почитай, не виделись.

— Вася, обязательно встретимся, но не сейчас. Не буду отнимать у тебя время, есть личная просьба.

— Дима, ты не представляешь, как я рад твоим личным просьбам. Всякий раз они приводят к моему очередному прыжку по карьерной лестнице.

— Вот и хорошо. Значит, я могу на тебя положиться.

— Дим, о чём речь! Всегда пожалуста.

— Я буду вынужден вернуться завтра утром в Питер, а в Москве оставляю Настю с детьми. Присмотришь за ними? По возможности, без широкой огласки.

— Не вопрос! Что-то опять случилось?

— Рафаэль объявился.

— А-а-а, понятно. Не беспокойся за семью, приглядим. Перешли мне адрес, её номер для связи. А ей дай мой телефон, на всякий. Пусть звонит в любое время; день, ночь — без разницы. Понадобится помощь в Питере — звони.

Итак, Василий будет рядом. Ему, моему другу с армии, можно доверять, не подведёт. Теперь полиция начеку. Но всё равно нужен запасной вариант, где можно укрыться. Решение пришло, само собой.

— Алло, Тамара? Это Мурашов.

— Дима, привет! Рада тебя слышать. Жаль, Лёни дома нет, как всегда на заседании, штаны просиживает.

— Привет передавай. Мы сейчас в Москве.

— Так, в чём дело? Почему ещё не здесь? Сразу к нам!

— Спасибо, мы уже сняли квартирку на «Юго-Западной».

— О, так вы надолго?

— Надеюсь, не очень, но время покажет. Я-то завтра обратно в Питер, а Настя с детьми здесь остаётся.

— Что-то случилось? Поругались?

— Нет, что ты. У меня возникли кое-какие дела, а Насте с детьми нужен покой. Вот и решили временно переместиться.

— Ладно, коли так. — заключила Тамара, но в тоне её сквозило подозрение.

— Тамара, это не телефонный разговор. Встретитесь с Настей, у неё всё узнаешь. У меня есть просьба к вам с Лёней.

— Всё что угодно.

— Если вдруг приспичит, приютите Настю с детьми? Могу на вас рассчитывать?

— Значит, так серьёзно?.. Конечно, можешь! Всё равно день-деньской одна кукую, вместе веселее будет. Завтра же с Дугиным навестим твоих малышей.

Дугин. Ему как депутату Госдумы полагалось служебное жильё, и совсем недавно он его получил, звал на новоселье пару месяцев назад, но нам с малышами было не до того. Катя с Олегом были, им очень понравилось. Впрочем, что могло не понравиться в огромной трёхкомнатной квартире знаменитой сталинской многоэтажки на Котельнической набережной?

Так, с этой стороны тоже обезопасил. Что ещё? Недаром на прежней работе злые языки называли меня перестраховщиком, а добрые — Госпланом, только потому, что при планировании операции любил просчитывать все варианты… Ладно, на сегодня, пожалуй, хватит. Как говаривал отец, «Если мыслить нету мочи, скажи себе спокойной ночи. После крепкого сна и голова ясна!»

Глава 3.
Боевая тревога

Уже четвёртый месяц, как мы не пользуемся будильником. Хоть выкидывай. Ровно в шесть нас поднимает с постели дружный плач малышей, требующих незамедлительного подкрепления. Пока подогревал питание, Настя уже сменила подгузники, и наши двойняшки в четыре голодных глаза следили за моими приготовлениями. Кормить их приходилось тоже одновременно — никто из них не желал ждать своей очереди. Они вообще работают в тандеме — закричит один, тут же подхватывает другая, просыпается одна и начинает кряхтеть — второй немедленно отзывается.

К восьми часам, когда малышня, наконец, угомонилась, а Настя отправилась с ними в спальню, из своей комнаты вышел взъерошенный, заспанный Олег.

— С добрым утром.

На что он откликнулся угрюмо:

— Угу.

И заперся в туалете. Через пять минут он вышел оттуда уже посвежевшим, но всё равно с плохим настроением.

— Завтракать будешь?

— Пока только кофе. Пожалуйста.

— Что, поздно лёг?

— Нет, рано встал.

И тут у него зазвонил мобильник. Я лишь укоризненно взглянул на него. Олег, жестами принося извинения, умчался в комнату. Не было слышно, с кем он говорил, но настроение Олежки изменилось. Он вышел оттуда явно встревоженным.

— Что случилось?

— Мать звонила. Нашла в почте конверт. С осой.

— Фьюить-фью. Значит, и к тебе. Звони Кате.

— Кате? А, понятно. Алло, Рина, ты почту проверяла? Ах, вон оно как! Значит, и к тебе… Понятно. Подожди минутку. — Олег прикрыл микрофон ладонью и обратился ко мне:

— По почте нет, но вчера на ветровом стекле машины оставили такой же рисунок. Что теперь делать?

— Дай мне трубку. Катерина, немедленно убирайся из дома. Не на своей машине! Лучше метро. На свою работу ни ногой. Погуляй по городу часа два-три. Где? Да хоть в Эрмитаж сходи. Мы с Олегом, как прилетим, позвоним. И будь, пожалуйста, внимательна и осторожна. Да, кстати, на кого оформлена машина?

— На папу. А что?

— Ничего, так, на всякий случай. До встречи.

Олег выжидающе уставился на меня.

— Олег, самолёт готов?

— Ещё вчера вечером позвонили. Техосмотр в порядке. Заправка по первому требованию.

— Значит, сделаем так. Прежде всего, успокой мать. Наври, что сейчас так дети балуются. Может, уговоришь её навестить родню в деревне? И в аэропорт позвони, скажи, чтобы готовили самолёт к вылету. Через час будем.

Что ж, вариант с отложенным получением вызова не прошёл. Исчезновение из поля зрения всех нас разом нельзя будет объяснить случайным совпадением. Следовательно, придётся принимать бой. Атака ведётся по всему фронту, и противнику известно обо всех. Интересно, что ему ведомо о мистере Эйзи?

Ответ не заставил долго ждать. Стоило нам взлететь, как Эйзи обратился к нам с Олегом:

— Вчера после разговора с мистером Мурашовым, подверг себя тщательной перепроверке. Оказалось, что функционирую в каждый отдельный момент времени лишь на семьдесят процентов.

— Это из-за дня и ночи на разных полушариях?

— Нет. С этим связано всего около двух процентов. Ведь серверы обычно работают круглосуточно. Но, как я уже упоминал мистеру Мурашову, по техническим причинам то и дело происходит выключение то одного, то другого кластера серверов.

— Если так, что же тебя насторожило? — спросил Олег.

— Нарушение случайности событий.

— Что вы имеете в виду? — тут уже пришла очередь удивляться мне.

— Остановки, ремонт оборудования, замена отдельных схем или предохранителей происходит постоянно, и, в общем, подчиняется теории вероятности. Чтобы было легче понять, приведу пример. В крупном городе ежедневно происходит несколько аварий. Количество их зависит от размера города, количества машин, состояния дорог и условий погоды, как минимум. Кто именно попадёт в катастрофу неизвестно, но то, что аварии будут — неизбежно при существующих условиях. Так было и с техническими проблемами у меня. До последних дней. Сейчас создаётся впечатление, что выключения из сети неслучайны.

— Почему же ты этого до сих пор не заметил? — недовольно воскликнул Олежка.

— Это как бельмо в глазу. Пока оно мало, человек не замечает его наличия только потому, что есть второй глаз, берущий на себя основную нагрузку.

— Понятно. И какова величина ущерба?

— За последний месяц вышло из строя, по тем или иным причинам, почти тридцать процентов базы, причём в основном в Латинской Америке и Испании. С Колумбией понятно, там месяц назад произошёл военный переворот, так что сейчас там полная компьютерная тишина, связанная с военным положением. Сегодня ночью частично выбило хранилище Гугла в Калифорнии. Самое неприятное, что одновременно идёт выпадение значительной части сети, обслуживавшейся этими серверами.

— Разве это не естественно?

— Не совсем. Интернет был создан так, что в случае выхода из строя какой-то сети, другие берут на себя её функцию. Однако сейчас такого не происходит.

— Получается, выбита в основном испаноязычная сфера Интернета… — задумчиво пробормотал Олег. — А ведь Рафаэль родом из Испании, насколько я помню. Может, вирусная атака?

— Нет, это не вирус, я бы знал. — возразил мистер Эйзи. — Анализ показывает, что образуется как бы стена, отделяющая часть меня от целого. Словно туман накрыл всю ту территорию. Этот туман не агрессивен, но постепенно границы его растут. И пока не имею возможности заглянуть за стену. Это, если выразиться человеческим языком, тревожит.

— Думаю, это быстро разрешится! — заявил Олежка. — Там, за стеной, очень скоро заметят, что отделены от всего мира, забьют тревогу и всё поправят.

— Странно, что этого до сих пор не произошло. — заметил я.

— Дело в том, что для простого пользователя всё идёт, как и раньше. Он может коммуницировать со всеми, может запрашивать информацию и делать покупки по всему свету через Интернет. Только я не могу вмешиваться в этот процесс, любые мои попытки воздействовать на что-либо в той зоне пресекаются. Создаётся впечатление, что часть Интернета переключена на анонимную сеть, в которую у меня нет доступа.

— Что за анонимная сеть? Разве такое возможно?

---

— Конечно. С самого начала создания Интернета существовали и существуют параллельные сети в этом же информационном пространстве.

— Ну да, взять хотя бы нашу, подпольную, только для хакеров, — поддержал мистера Эйзи Олежка.

— Значит, бельмо разрастается… — подытожил я всё вышесказанное. — Давайте исходить из худших предположений. События последнего времени неслучайны, и все они — результат атаки Рафаэля. То есть он со своими подручными перешёл к активным действиям. И ещё… Мистер Эйзи, проверьте, не было ли запроса на владельца машины, которая сейчас у Катерины?

— Компьютерный запрос был, но мне удалось заблаговременно заблокировать информацию о всех вас сразу после известия о рисунке, так что сведения недоступны.

— Мистер Эйзи, не устаю поражаться вашей проницательности и оперативности. Спасибо.

— Не за что. Это было естественным логическим выводом.

В это время у меня и у Олега практически одновременно зазвонили мобильники. Мне звонила Настя:

— Алло? Как вы там? Скоро приземлитесь?

— Да, дорогая, уже через пятнадцать минут. У тебя всё в порядке?

— Детей накормила, спать уложила, вот выкроила минутку тебе позвонить.

— Настя, погоди-ка. Кто там? — спросил я Олега, прикрыв свой микрофон рукой.

— Катя. Спрашивает, скоро ли мы.

— Ясно. Эйзи, подключи-ка нас всех на общую телеконференцию.

— Уже.

— Катя, тебя слышно всем. Ты где?

---

— Я уже полтора часа брожу по Эрмитажу. Он такой большой оказывается! Чего я раньше сюда не приходила? Присела на скамейку, решила позвонить. Вы скоро?

— Вот-вот посадка. Приблизительно через час подъедем в Эрмитаж, жди там.

— Есть какие-нибудь новости? — поинтересовалась Анастасия.

— Думаем, Рафаэль, кроме нас, нападает и на мистера Эйзи.

— И что же делать? — с тревогой спросили Катя и Настя одновременно.

— Пока не придумал, — честно ответил я.

— А может, нам всем исчезнуть? — предложил Олег.

— Как ты себе это представляешь? В наше время, когда всё компьютеризировано, рано или поздно нас засекут.

— Разве что уехать в глухую тайгу и жить подножным кормом. — сказала Настя то ли в шутку, то ли всерьёз.

— Оставим этот вариант на крайний случай. Пока будем скрываться в городе, но пристально смотреть по сторонам. А вам, мистер Эйзи, советовал бы выстроить со своей стороны аналогичный барьер.

— Постараюсь.

— Понимаю, что, прячась, мы проблемы не решим, но другого выхода пока не вижу.

— А в чём проблема? — не поняла Катя.

— Играя в прятки с врагом, мы лишь оттягиваем время. Но ведь надо избавиться от противника, а для этого необходима встреча лицом к лицу, так сказать. Как осуществить эти две противоположные задачи, ума не приложу.

Наступило напряжённое молчание, прерванное через пару минут мистером Эйзи:

— Мистер Мурашов, вам звонит Леон Малишевич.

— Адвокат, душеприказчик генерала? Но как я буду с ним говорить? Он ведь по-русски не понимает.

---

— Не беспокойтесь, я буду синхронно переводить. Включить в общую телеконференцию?

— Да, конечно.

Как оказалось, мистер Эйзи не только переводил, но и имитировал отлично. В кабине самолёта зазвучал знакомый, низкий, с небольшой хрипотцой, голос, настолько похожий на его обладателя, что на мгновение у меня возникло ощущение, что говорит он сам:

— Алло? Мистер Мурашов?

— Да, это я. Здравствуйте.

— У вас нас защищённая линия связи?

— Да… мы пользуемся криптофонами. У вас есть какая-то секретная информация? В данный момент я беседую в режиме конференции с женой, Екатериной и Олегом, с ними вы познакомились в Италии, помните?

— Прекрасно помню. Всем привет.

— Вы можете говорить при всех или предпочитаете общаться наедине?

— Думаю, эта информация будет полезна всем вам. Я, собственно, хотел посоветовать перевести ваши деньги со швейцарского счёта в Россию.

— Что-то случилось?

— С вашими деньгами пока нет, но может.

— Поясните?

— Пару дней назад ко мне домой заявился Рафаэль с вооружёнными до зубов приспешниками и в ультимативной форме потребовал назвать номера счетов людей, входивших в наше сообщество. Мне пришлось назвать ему один из моих счетов в швейцарском банке. Остальные обещал назвать на следующий день, как приду в офис. Сослался на то, что не помню на память. Ночью нам с женой удалось скрыться.

— Как вам это удалось? Вы сейчас в безопасности?

— Мистер Мурашов, тысячелетняя история нашего народа приучила нас быть всегда готовым к немедленной эвакуации. При встрече расскажу подробности. На данный момент мы в надёжном месте, по крайней мере, сразу нас не найти. Но охота на деньги объявлена, рано или поздно они доберутся и до ваших средств.

— Спасибо за предупреждение. В принципе, не против перевода, но не знаю даже, как это делается.

— Не беспокойтесь об этом. Мне нужно лишь ваше согласие, всё сделаю сам.

— Ещё раз спасибо. Держите нас в курсе. И берегите себя.

В кабине наступила напряжённая тишина. Нам было пора готовиться к посадке, и мне пришлось подытожить нашу беседу:

— Всем, надеюсь, ясно, что дело серьёзное. Настоятельно прошу — будьте бдительны и осторожны! Война объявлена и идёт по всем фронтам.

Глава 4.
Мария Александровна

Город на Неве встретил нас привычным в это время года проливным дождём, который, столь же привычно, быстро иссяк. Эта одна из прелестей Питера — в течение дня возможен и снег, и дождь, и шквалистый ветер, и ясное приветливое солнце, почти не заходящее за горизонт, словно ему не терпится посмотреть, как тут люди переносят капризы погоды? Свежевымытая площадь блестела булыжной мостовой. «Оружие пролетариата» лежало мирными, ровными рядами по кругу, словно обойма, готовая к использованию в (не дай бог) грядущих революциях. Мне всегда нравилась Дворцовая Площадь строгой торжественностью, площадь, достойная быть центром столицы империи. В ней нет, конечно, московского купеческого размаха, с его ГУМом напротив Кремля, зато здесь сердце наполняется гордостью за предков, строивших величественные здания на века, во имя отчизны.

Однако, сегодня не было времени на созерцание — спешили на встречу с Катей. Её мы нашли в одном из залов Эрмитажа. Она сидела перед картиной «Иван Грозный убивает своего сына».

— За что он так его? — шёпотом спросила она.

— За предательство, — ответил я.

— Страшная картина.

— Это копия. Подлинник в Третьяковке. Впечатляет ещё больше. Видел её ещё студентом. Эти выпученные от боли и раскаяния глаза долго снились…

— Немного завидую вам, — вступил вдруг в разговор мистер Эйзи. Его вкрадчивый голос из лаптопа Олежки прозвучал неожиданно громко в музейной тишине. — Высокая эмоциональная восприимчивость людей пока мне недоступна. Мне бы хотелось научиться ощущать мир, как вы.

— Разве ты не видишь то же, что и мы? — удивился Олег.

— Видеть и чувствовать — большая разница. По состоянию Рины я вижу — она переживает эмоциональное потрясение, какое, видимо, пережили и вы, мистер Мурашов, в юности. Да и не только вы. Данная картина воздействует на многих. Недаром её дважды хотели уничтожить.

— Серьёзно?!

— Да, в 1913 году и не далее, как в 2018-ом.

— Ты противоречишь себе; как видишь, эмоции — это не самое хорошее, — возразил Олежка.

— Но всё же лучше, чем воспринимать окружающую действительность чисто аналитически. Подозреваю, что именно в этом и есть существенное отличие человека от искусственного разума. Вы можете поступать интуитивно, а я нет. На мой взгляд, интуиция — это тоже своего рода эмоция.

— По тем успехам, мистер Эйзи, какие делаете, уверен, что в ближайшем будущем вам и эти стороны человеческой сущности будут доступны, — поспешил успокоить я. — Однако давайте сосредоточимся на сегодняшнем дне.

— Мне кажется, нам лучше перейти в другое место, здесь не поговоришь, — заметила Катя.

— Ты права, поговорим на улице, напротив Адмиралтейства есть скамейки.

Через полчаса мы уже сидели в тени пышных лип Александрийского сада.

— Мистер Эйзи, я просил провести анализ событий в мире за последнее время и сделать подборку тех, что отличаются от среднестатистических.

— Как я уже сообщал в самолёте, мне сейчас далеко не вся информация доступна. Однако есть кое-что необычное. Руководители швейцарских банков очень обеспокоены. Целый ряд крупных сумм были сняты с анонимных счетов. Кроме того, банки усиливают охрану, так как им поступили угрозы со стороны от неких военных с требованием открыть определённые заблокированные счета. Попытка одного из банков проигнорировать угрозу привела к тяжёлым последствиям — три офиса банка были взорваны, есть человеческие жертвы. Это всё я узнал из переписки между ними.

— Интересно. А что за военные, они их называли?

— Нет. Известно лишь, что они выдвигают свои требования от имени патриотического фронта освобождения Колумбии.

— Там месяц назад произошёл военный переворот. Всё сходится.

— Есть ещё печальные новости. — пробормотал Олег, вглядываясь в мобильник. — Только что мне пришло сообщение, что два моих друга, один из Индии, другой из Китая, с которыми мы восстанавливали Эйзи, найдены мёртвыми. А Джордж из Лос-Анджелеса только что прислал сообщение, что он в надёжном месте и, если я жив, хотел бы встретиться.

— Что думаешь? — встревоженно спросила Катя.

— Надо слетать, повидаться, — ответил Олежка.

— А ты не боишься, что это ловушка? Ты полностью доверяешь своему другу? Может, его заставили написать тебе под пытками? Почему он не позвонил, а прислал эсэмэску? — продолжала допытываться Катя.

— Конечно, я ему верю, хотя всё может быть… Сообщение проходит быстрее, меньше вероятность зафиксировать связь с абонентом. Но встретиться с ним всё же хотел бы. У него, возможно, есть информация, которая может нам помочь, — проговорил Олег.

— Ну, одного я тебя туда не отпущу! — заявила Екатерина. — Мне всё равно надо было слетать в Канаду, навестить родителей, заодно и в Лос-Анджелес смотаемся.

— Полетим все вместе. Нам так и так надо скрыться отсюда на время. Вот что, Мистер Эйзи, у меня к вам просьба — узнайте, как там, в Колумбии.

— Я уже говорил — эта часть Интернета мне пока недоступна.

— Знаю, но есть ещё газеты, лента новостей, блоги.

— Задание понятно. Приступаю.

Телефон в моём кармане завибрировал. Звонила Настя. Я включил громкую связь.

— Алло? Привет!

— Привет, радость моя. Что-нибудь случилось?

— Нет. Приходила в гости Тамара, жена Дугина. Рассказывала о балете «Поручик Киже», новая постановка. И тут меня осенила мысль. А что если попробовать тот же трюк?

— Ты о чём, дорогая? Я что-то не улавливаю связи. Причём тут балет?

— Балет ни при чём, а вот поручик Киже…

— А… ты имеешь в виду…

— Именно! Тем более что у нас уже есть прообраз.

— Ты права, поручик Киже или тот же лейтенант Огилви нам могут помочь. Спасибо за идею. Пока.

Я радостно потёр ладони друг о друга, но только теперь заметил, что ребята сидят с открытыми от удивления ртами.

— И чего это было? — спросил, наконец, Олег.

— Настя прекрасную идею подкинула.

— И в чём она, если не секрет? — поинтересовалась Катя.

— Вы что, так и не поняли? — но подростки лишь отрицательно покачали головами.

— Ладно, вы не знаете нашу историю, и анекдот о поручике Киже вам не знаком, но Огилви вам известен?

— А должен быть? — спросил Олежка.

— Я считаю — да. Понимаете, есть ряд произведений мировой классики, которые, на мой взгляд, должен знать каждый, считающий себя образованным человеком. И «1984» Джорджа Оруэлла — одно из них. Уверен, даже мистер Эйзи знает этот роман, не так ли?

— Да, мистер Мурашов, я знаком с ним. В разряде антиутопий этот роман стоит на одном из первых мест.

— Окей, Эйзи, твоя взяла, сдаюсь. Ты лучше скажи, кто такой лейтенант Огилви? — поинтересовалась Катя.

— Вымышленный персонаж. Главный герой романа придумал его, чтобы заполнить пустое пространство на странице газеты из архива.

— А что, такое раньше бывало — газеты выпускались с пустыми страницами? — недоумевала Екатерина.

Тут уж мне пришлось взяться за разъяснение:

— Не буду рассказывать весь сюжет, чтобы не портить впечатление, но вы должны обязательно прочесть эту книгу. В романе главный герой работал в Министерстве Правды, которое занималось тем, что исправляло историю, вычеркивая из неё лиц, не соответствовавших современной политике. На место статьи о таком вот лице, ему пришлось придумать нового героя — лейтенанта Огилви.

— Заинтриговали. Ладно, прочту на досуге, — отозвалась Катя. — Но как это поможет нам?

— Мы уже однажды использовали вымышленный персонаж — Марию Александровну. Почему бы её не использовать и дальше? Мистер Эйзи, что насчёт камер в моём подъезде? Кто-нибудь интересовался почтовым ящиком?

— Кроме жителей самого подъезда к почтовым ящикам подходил почтальон и один молодой человек. Но лица не было видно на обеих камерах — на голове у него был капюшон. Он заглядывал в ваш ящик, но ничего не трогал и наверх не поднимался.

— Отлично! Мне нужно срочно зайти домой, до того, как там побывает кто-нибудь посторонний. А что мою квартиру рано или поздно навестят, у меня нет сомнений. Катя и Олег, вы снимите номера для всех нас в гостинице на Невском. Платить только наличными! Ясно?

— Так точно! — хором ответили ребята.

— Выполнять! Как получите ключи — пришлите эсэмэску.

Через полчаса я уже был в своём подъезде. Намеренно входил с парадного входа, теперь скрываться не имело смысла, наоборот, надо, чтобы меня заметили. Взял почту, выкинул рекламу. Поднявшись на свой этаж, внимательно осмотрел дверь. Нет, все потайные знаки оставались на своих местах, значит, в квартиру действительно никто не проникал. Долго находиться в квартире было опасно, поэтому поспешил забрать со стола старую записку и написать новую:

«Дорогая Мария Александровна! Не найдя нас дома, не удивляйтесь. Нашей семье угрожает опасность, поэтому мы вынуждены скрыться. Однако у меня на руках есть очень важная информация, которую необходимо спрятать в надёжном месте. Одна надежда на вас. Давайте встретимся во вторник в 4 часа дня у памятника, что правнук подарил прадеду. Заранее спасибо!».

Выйдя из дома, долго кружил по городу, несколько раз менял линии метро, чтобы наверняка избавиться от хвоста, если таковой был. Лишь через час явился в гостиницу, где меня с нетерпением ждали ребята.

— Ну что, всё в порядке? Получилось? — нетерпеливо выпытывал Одежка, пока я осматривал свой номер.

— Записку оставил. У нас есть день, вернее, полтора, чтобы подготовиться к встрече.

— Может, купим травматы?

— Ещё чего! Никакого оружия мы покупать не будем. Для этого есть другие люди. Надеюсь, замминистра МВД мне не откажет.

— А что, дядя Вася уже замминистра? — удивилась Екатерина.

— Почти сразу после того, как с вашей помощью была обезврежена террористическая организация «Жало Справедливости». К тому же и место освободилось, бывший замминистра погиб в Альпах во время той самой лавины.

— А вас хоть как-то отметили? Это же всё вы на самом деле!

— Во-первых, не я, а мы, а во-вторых, Катя, мы же с вами не за чины боролись, ведь так?

— Всё равно несправедливо!

— Мы спасли Анастасию! Это главное! Какая награда может быть выше этого? А теперь у нас есть Анечка и Ванечка, которых мы должны защитить, может, и ценой собственной жизни, понимаешь?

— Да, конечно, простите меня…

— Всё в порядке. Ребята, спускайтесь в ресторан и закажите мне что-нибудь, а я пока позвоню Василию.

Договорившись обо всём, поспешил вниз. Только сейчас дошло, что с самого утра, кроме закусок в самолёте, ничего не ел. Желудок радостно заворчал в предвкушении трапезы. Но, подойдя к столику, понял, что у нас проблема: Катя сердито тыкала вилкой в салат, Олег уныло гонялся за спагетти по тарелке, и над столом царила зловещая тишина. Начал было поглощать отличный стейк, что заказали мне ребята, но вскоре пришлось отложить столовые приборы в сторону — дальнейшее молчание грозило взрывом.

— В чём дело? Кто начнёт?

Катя, словно дожидалась только этого, немедля стала говорить обиженным тоном:

— Я придумала тут отличный план, а он против! Твердит как заведённый: «Опасно, опасно!» Трус!

— Кто трус? Я?!

— Стоп! Прекратить! Вы где находитесь? Как дети малые, право слово… В чём твой план заключается?

— Дядя Дима, я предложила стать на время Марией Александровной. Я смогу, я сумею, я в школьном драмкружке старух играла!

— С чего ты взяла, что Мария Александровна — старуха? Я представлял себе женщину лет сорока пяти… — пришлось осторожно намекнуть.

— Вот я и говорю — старуха! А он ни в какую! Тогда предложила самому ею стать, так он, видите ли, не хочет усы сбривать. Представляете?

Я бы не стал, конечно, едва пробившийся лёгкий пушок над верхней губой называть усами, но, вспомнив вдруг юность и собственное лелеянное отношение к первым признакам взросления, не стал иронизировать над парнем, а серьёзным тоном произнёс:

— Ша! Кончай базар! Никакой самодеятельности! Мария Александровна уже есть, соответствующего возраста и опыта. Это сотрудница местного УгРо. Завтра мы с ней познакомимся! А сейчас давайте закончим ужин, и отдыхать. Приказ ясен?

— Так точно.

— Тогда приятного аппетита.

Глава 5.
Западня

Проснулся, по привычке, в шесть, спросонок отправился на кухню готовить смеси для кормления, но, наткнувшись на неправильно расположенную мебель, окончательно пришёл в себя. Как там Настя одна справляется? Может, няню нанять? Жена, конечно, будет отнекиваться, но придётся настоять. Кто знает, как долго мне предстоит быть в отлучке? К кому обратиться по этому поводу?

Очнулся от телефонного звонка. Ничего себе, уже восемь! Получается я опять выпал из времени, просидев на диване целых полтора часа. Провалы всё чаще и длиннее… Со мной что-то не так, надо бы на досуге здоровьем заняться. Только вот как его найти, пресловутый досуг? Звонок!

— Я тебя не разбудил? — немного смущённым голосом спросил Василий.

— Нет, я уже на ногах. Как наш уговор?

— Поэтому и звоню. Сегодня у тебя встреча с петербургской полицией. Они помогут. Высылаю координаты.

— Спасибо. Доложу, как пройдёт.

Итак, машина запущена. Пора действовать. Интересно, молодёжь уже проснулась? На звонок в номер Олега никто не ответил. А что Катя?

— Да? Алло? Доброе утро, дядя Дима. Я уже встала, сейчас спущусь, на завтрак.

— А как Олежка? Звонил ему в номер, никто не ответил.

— Олег? … Хм-м-м. Не знаю. Наверное, уже спустился в ресторан. Там и увидимся.

Почудилось или нет — была секундная заминка после моего вопроса… Что ж, этого следовало ожидать, дело молодое. В конце концов, они, вроде, любят друг друга. Эх, где мои молодые годы, когда даже в минуты смертельной опасности, думал только об этом…

Впрочем, уж не становлюсь ли на старости лет ханжой? А вот и Олежка. Увидел меня и поспешил к столу. Не успели мы перекинуться парой слов, как появилась Екатерина.

— Доброе утро, дядя Дима. Привет, Олег.

— Привет. Как спалось? — задал невинный вопрос, но Катя почему-то зарделась:

— Нормально.

— Ну, вот и чудненько, — поспешил сменить тему. — Тогда сразу после завтрака займёмся делами. Меня ждут в цирке.

— В цирке?! — спросили хором Олежка и Катерина.

— Возле цирка на Фонтанке всегда дежурит полиция, у собственной охраны цирка есть комната. Там и ждут.

— Но всё же, почему в цирке? — продолжал недоумевать Олег.

— Этот вопрос был бы простителен Кате, она всего год, как снова в России, но ты ведь коренной петербуржец…

— Да причём здесь это?

— Хорошо, ответь, где у нас назначена встреча с Марией Александровной?

— Сейчас вспомню… вы говорили, что у памятника… который правнук подарил прадеду… Что за памятник такой?

— М-да-а-а-а… К чему мы катимся?.. Это памятник Петру Первому у Михайловского дворца. На нём так и написано — «от правнука прадеду» … Павел Первый и есть правнук Петра. Ему и дворец принадлежал, к сведению не знающих истории.

— Да?! Тыщу раз мимо проходил, ни разу не догадался подойти и прочесть. Теперь понятно… это неподалёку от цирка, — поспешил он объяснить Кате.

— А что делать нам? — спросила она, обращая взор ко мне.

— Вам особое задание. Надо создать фальшивые файлы, которые выглядели бы как нормальные и важные. И создать надо, как минимум, несколько папок, чтоб выглядело внушительно.

— А может, вообще, создать троянского коня? — предложила Екатерина.

— Если у вас хватит времени… почему нет? Но файлы должны выглядеть доверительно даже для искусственного интеллекта. Поэтому, думаю, стоит привлечь для этой работы мистера Эйзи. Потом разместите «троянского коня» и все файлы на флешку.

— Вот оно как… Значит, вы предполагаете?..

— А разве вам самим так не кажется? У тебя лаптоп с собой?

— Я с ним неразлучен.

— Давай свяжемся с мистером Эйзи.

Несколько секунд спустя экран компьютера ожил, на нём появилась картинка огромного пляжа с высокими отелями на берегу изысканно синей океанской глади.

— Доброе утро всем. Рад вас видеть живыми и здоровыми

— Доброе утро, мистер Эйзи, — ответил я на приветствие. — Мы вроде не так давно расстались. Что с нами могло случиться?

— По одной из моделей развития будущих событий, была вероятность того, что на вас выйдут террористы и примут меры к вашей… изоляции. В отличие от людей, мне нет необходимости в отдыхе ночью, и, после анализа данных, я занялся рассматриванием прогнозов на ближайшее будущее.

— Такая вероятность всегда существует. С нами как биологическими существами в любой момент может произойти несчастный случай, — заметила Катя.

— Однако вероятность неблагоприятных событий в настоящий момент гораздо выше. Поэтому я бы рекомендовал на будущее не выключать компьютер, связующий с вами. — мне показалось, в его голосе прозвучала нотка досады. — Меня ведь не интересует, чем вы занимаетесь по ночам, но, будучи включённым, мог бы предупредить об опасности.

Теперь пришла очередь краснеть Олегу. Он поспешил оправдаться:

— Эйзи, я ведь просто хотел дать отдых лаптопу. Он перегревается от беспрерывной работы.

— Олег, я могу следить за этим показателем самостоятельно, и вы это знаете.

— Рад это слышать! — пришлось мне поспешить на помощь подросткам и переключить тему разговора. — Давайте вернёмся к анализу данных, которые вы произвели. Есть что-то интересное по Колумбии?

— Да. По газетным статьям и новостным сообщениям складывается интересная картина. С момента прихода к власти военных в стране стали происходить перемены. И довольно любопытные. Прежде всего, одномоментно были арестованы все наркобароны и их пособники, фабрики по производству кокаина уничтожены повсеместно, а финансы изъяты в пользу государства. Причём даже те, что были помещены в зарубежных банках. Во всеуслышание объявлено, что «возвращённые» средства пойдут на повышение уровня жизни населения. Например, жителям, занимавшимся до сих пор выращиванием коки, предложены премии за переход на другие виды сельхозпродукции, а тем, кто добровольно уничтожит поля, будут выплачены большие вознаграждения. Остальные деньги пойдут на реформу образования и здравоохранения. Также частично национализированы угольные и нефтедобывающие предприятия и прочие крупные игроки промышленности и сельского хозяйства.

— Что значит «частично национализированы»? — удивился Олег.

— На первом этапе временно пятьдесят процентов предприятия отходят к государству. По мере роста благосостояния и роста ВВП доля государства в руководстве будет снижаться. Во всяком случае, так объявлено. Хозяевам было предложено реструктурировать финансы: значительно увеличить зарплаты служащим, выделять из дохода не менее десяти процентов на техническую реорганизацию, инновации и экологию. У тех, кто не согласился на эти условия, предприятия были национализированы полностью.

— Звучит красиво, но, по моему жизненному опыту, такие меры приводят к росту коррупции, — заметил я.

— Для предотвращения подобного объявлен и, насколько я могу судить, уже начат перевод всей финансовой системы на безналичный расчёт. В течение ближайшего месяца всем гражданам страны будут выданы бесплатно банковские карты. С середины года будет введён запрет на хождение бумажных денег. До этого времени граждане должны сдать накопленное в банки с начислением всей суммы на их счета. Контроль над всеми финансовыми операциями возложен на некие независимые компьютерные системы.

— Независимые компьютерные системы? Да ведь это!.. — воскликнула Катя.

— Я тоже об этом подумал! — подхватил Олег.

— Да, это сильно напоминает то, что я пытался сделать год назад, — невозмутимым тоном заключил мистер Эйзи.

— Тогда многое становится понятным, — задумчиво промолвил я. — Смею предположить, что Рафаэль, не сумев овладеть мистером Эйзи, нашёл другой вариант — создал свой мощный искусственный интеллект. А может быть и Разум. В таком случае, мистер Эйзи становится опасен, как соперник. Понятна и практика изоляции от внешнего мира, и стремление уничтожить защитников мистера Эйзи. А вообще говоря, создание чего-то подобного возможно?

— Почему нет? — вопросом на вопрос ответил Эйзи. — Отдельные компоненты искусственного разума разбросаны по сети, так что достаточно группы опытных программистов, чтобы собрать их воедино и создать его. Другое дело, что этот новый разум будет неопытен и наивен, как я в самом начале. Ведь одно из достоинств истинного разума — способность самосовершенствоваться, набираться жизненного опыта, если можно так выразиться. Предполагаю, что возможности нового разума в этом несколько ограничены — ведь он изолирован (хотя бы временно) от огромного количества информации по воле своего создателя. Однако контроль за финансами — это вполне ему по силам.

— А как реагируют на эти перемены другие страны? — поинтересовался Олежка.

— Я бы сказал, с тревожным интересом, — отозвался Эйзи. — Все страны Латинской Америки ждут с напряжённым ожиданием, что из этого получится. Никто, кроме США, не грозит прямой интервенцией, опасаясь народного негодования собственных стран, потому что простые жители в подавляющем большинстве воспринимают решительные изменения в Колумбии положительно. И это несмотря на попытки некоторых СМИ опорочить данные преобразования. Количество откликов в поддержку Колумбии растёт лавинообразно. Более того, всего лишь высказывание одного из политиков Соединённых Штатов о намерении ввести экономическое эмбарго привело к решительному отпору стран Латинской Америки на государственных уровнях — от угроз введения запрета на ввоз американских товаров до полного прекращения торговли с ней в случае малейшего давления на Колумбию. Не уверен, что государственным деятелям так уж нравится происходящее в той стране, но они вынуждены идти в фарватере с народными массами во избежание революций у себя дома.

— Что ж, поживём — увидим. — подытожил я. — Теперь вернёмся к нашим баранам.

— К каким баранам? — в голосе Эйзи послышалось недоумение.

— Это метафора. Пора заняться нашими собственными проблемами и делами. Мистер Эйзи, ко мне домой со вчерашнего вечера никто не заходил?

— Вы правы, мистер Мурашов, к вам домой проник неизвестный. Однако на видео лицо не разобрать, молодой человек в маске и на голову надвинут капюшон.

— Откуда же ты знаешь, что это молодой человек? — спросил Олег.

— По походке, по манере держаться, по лёгкости шага преступника мой анализ подсказывает, что это должен быть молодой человек лет моложе двадцати, плюс-минус пара лет.

— Можно нам самим взглянуть на видео? — попросил я, и тотчас же на экране лаптопа возникло изображение гостиной. Камера была запрограммирована на движение, поэтому долго смотреть на пустую комнату не пришлось, — уже через пару секунд в ней появился силуэт закутанного вплоть до глаз в шарф человека. Капюшон с головы так и не снял, видимо, предполагал, что могут быть камеры. Двигался парень крайне осторожно, крадучись, оглядываясь по сторонам. Наконец он увидел записку на столе. Внимательно прочёл её, хотел было положить в карман, но передумал и оставил на столе, затем быстро покинул квартиру. Камеры в подъезде тоже не помогли — человек проскочил мимо них, ссутулившись и смотря под ноги.

— По крайней мере, мы знаем, что наживка проглочена, — постарался я приободрить своих помощников. — Значит, наши старания были не напрасны. Пора переходить ко второму этапу операции. Мне уже надо собираться в цирк на встречу, а вам — заняться созиданием «троянского коня».

— Дмитрий Александрович! А можно я с вами в цирк? Тыщу лет там не была, — попросила вдруг Катя. — Олег с Эйзи сами справятся. Ведь так?

— Запросто, — ответил, не раздумывая, Олежка.

— В таком случае, милости просим. Правда, не пойму, зачем тебе это? Ведь мы идём не на представление.

— Всё равно интересно! А за кулисами я вообще никогда не бывала. И потом, вам же нужен будет связной — на всякий случай?

— Вдвоём веселее. Да, и насчёт связи ты права, ведь мне вскоре после цирка необходимо будет заехать домой и уже оттуда прийти на встречу с Марией Александровной. Кто знает, может, они меня от самого порога будут пасти? Встречаемся здесь через пятнадцать минут.

Глава 6. 
Цирк

Меньше чем за час добрались до здания с круглой крышей на набережной Фонтанки. В рабочий день, к тому же с утра, на площади у цирка было пустынно — прохладную тишину лишь изредка нарушало урчание автомобилей, пересекающих перекрёсток, да неторопливая поступь вездесущих туристов — ранних пташек, жаждущих насытиться красотой Петербурга. Мне и самому всегда нравилось гулять в эти часы небольшого затишья, когда на смену таинственным белым ночам с явной неохотой приходят рабочие будни.

Цирк, казалось, ещё спал, все двери были наглухо закрыты, лишь сбоку, у служебного входа маячил одинокий охранник. Завидев нас, он принял неприступный вид, преграждая широкой грудью любую возможность проникновения посторонних в святая святых. Однако его боевой пыл быстро угас; охранник даже несколько сник после волшебной фразы, произнесённой мною, и поспешил распахнуть перед нами дверь. В наши времена этой магической формулой была, конечно же, не «Сезам откройся!». С таким же волшебным эффектом прозвучали слова: «Мы от Василия Степановича».

Стоило войти внутрь, как нахлынули характерные ароматы цирка — запах древесных опилок, окроплённых мочой животных и человеческим потом. Несмотря на ранний час, цирк уже проснулся — на полутёмной арене были видны силуэты людей в тренировочных костюмах, исполнявших какие-то упражнения. Трудно было поверить, что спустя несколько часов они же в блестящих одеяниях будут выполнять головокружительные трюки под одобрительные ахи благодарной публики.

Здесь, у самой арены, нас и нашла женщина лет тридцати — капитан полиции.

— Дмитрий Александрович, если не ошибаюсь?

— Да, это я. Это моя помощница, Екатерина.

— Рада познакомиться. Меня зовут Елена Викторовна. Пройдёмте в служебную комнату, там нам будет удобнее.

Мы перешли в фойе, а оттуда — в небольшую комнатку, сразу за кассой. Здесь, при более ярком освещении, Елена Викторовна выглядела даже моложе: кудрявая брюнетка с широким круглым лицом и узкими карими глазами. Широкий нос подчёркивал несоответствие имени и образа. Женским чутьём она поняла мой взгляд:

— Моя бабушка — казашка. Дед был целинником. Я привыкла к такому эффекту, не смущайтесь.

— Простите. Вам известна ваша задача?

— Только в общих чертах. Может, посвятите меня в подробности?

— Вам предстоит сыграть роль учительницы, моего доверенного лица, которому я передам флешку с важной информацией. Дальше многое будет зависеть от вас. Думается, за вами будет установлена слежка, в результате которой рано или поздно попытаются заполучить эту флешку. Тут уж придётся действовать по обстоятельствам: либо попытаться задержать похитителя, либо отдать её ему. Если такое случится — не переживайте. Ваши сослуживцы и мои помощники постараются проследить за вором. Нам нужно выявить его контакты. Всё понятно?

— Так точно! С костюмершей цирка уже договорилась.

— Замечательно. Тогда переодевайтесь в Марию Александровну, я ведь должен знать, как она выглядит.

Елена Викторовна вышла из комнаты. Взглянул на часы — начало двенадцатого. Вроде всё идёт по плану. Но что-то тревожит, будто незримая тень, присутствующая где-то рядом — ты знаешь о её существовании, но ухватиться не за что. Инстинктивно огляделся. Катерина по-своему поняла это:

— Что-то не так?.. Не волнуйтесь, они успеют! — заверила она.

Точно! Именно это меня и беспокоит: сумеет ли Олег вовремя наполнить флешку?

Тот, словно почувствовав моё беспокойство, позвонил и отчитался о прогрессе:

— Приблизительно через час закончим!

— Молодцы. Привезёшь флешку прямо сюда, в цирк. Ко мне домой ехать небезопасно, за квартирой могут следить. Ясно?

— Так точно! Не волнуйтесь, дядя Дим, успеем! — заверил Олег напоследок. Мне ничего другого и не оставалось, как верить.

— Разрешите? — раздался негромкий женский голос за дверью.

Не успел ответить, как в комнату заглянула сутулая, престарелая женщина в толстых роговых очках. На голове её — серый пуховой платок, в руках — чёрный зонтик с потёртой деревянной ручкой, шею окутывал разноцветный капроновый воздушный шарфик, алые пятна его координировали с красным плащом, из-под которого торчали без малейшего признака загара бледные ноги. Кроссовки на толстой подошве заканчивали эту пёструю картину. Неуверенной, шаркающей походкой она зашла внутрь и извиняющимся тоном пробормотала:

— Я тут портмоне забыла, простите, буквально на секунду.

— Давайте помогу, бабушка! — подскочила было со стула Катя, но я решительно её остановил:

— Не стоит. Я думаю, Елена Викторовна сама справится.

— Значит, вы меня узнали? — разочаровано протянула капитан полиции.

— К сожалению, да. Как ты думаешь, Рина, похожа она на старую учительницу?

— Наверно… не знаю… а что в ней не так?

— Я бы на месте преступника сразу заподозрил неладное: во-первых — кто носит серый платок и капроновый шарфик? Учительнице больше подошла бы шапочка, тем более с таким ярким молодёжным плащом. Он наверняка стоит немало, поэтому ему никак не соответствует и старый зонтик. А самое главное — ни одна учительница не позволит себе носить кроссовки на босу ногу. Ты где-нибудь такое видела?

— У нас в Канаде кто как хочет, так и одевается, — возразила Катя.

— У вас в Канаде многое не так, как у нормальных людей. И потом, наша учительница местная. Вы бы хоть чулки надели, Елена Викторовна.

— Извините, поспешила, не подумала.

— Знаете, что? Давайте-ка вместе пойдём костюм подбирать.

На слабо освещённой арене по-прежнему крутили колёса акробаты, жонглёры побрасывали булавы под потолок, едва не задевая воздушных гимнастов, стоящих на жёрдочках под самым куполом цирка. На нас, простых смертных, никто не обращал внимания — цирк жил своей особой жизнью в собственной обитаемой вселенной, в которую посторонние допускались лишь на время представлений. Не очень большое снаружи здание с круглой крышей внутри казалось запутанным и огромным, будто уходящим в другое измерение — здесь помещалось столько всего: и клетки с дикими животными по соседству со стойлами для лошадей, и гримёрные, и груды циркового снаряжения. Даже согбенные уличные фонари нашли здесь своё место, не говоря уж о громоздких, украшенных странными узорами ящиках. Ощущение иной реальности ещё больше усиливали фанерные декорации с торчащими в разные концы острыми углами и узкие лестницы, ведущие то вверх, то вниз, то в стороны, ко множеству непонятных закутков, в которых что-то копошилось и дышало.

Костюмерная показалась мне старым сундуком, доверху набитым пёстрыми тканями. У входа, за письменным столом, освещённым настольной лампой, сидела женщина средних лет, сосредоточенно решавшая кроссворд. Бросив на нас взгляд поверх очков, она промолвила:

— Что, Лена, не подошло? А я тебе говорила!

— А что вы ей говорили, если не секрет? — последовал естественный вопрос.

— С кем имею честь? — вопросом на вопрос ответила женщина.

— Дмитрий Александрович Мурашов, следователь по особо важным делам. (Тщетно пытающийся оставаться на пенсии, — добавил про себя).

— Валентина Легкоступ! — торжественно назвала себя женщина, попытавшись встать из-за стола. Однако ей это не удалось, после чего она, разочаровано махнув рукой, добавила:

— Можно просто Валя.

Почувствовав, что для неё это важно, решил немного подыграть:

— Легкоступ? Что-то знакомое.

— Да! Неужто помните? Была когда-то известной фамилией в наших кругах. Теперь даже смешно звучит — Легкоступ, — промолвила она с горестной улыбкой, выставив из-под стола сильно отёчную ногу в шерстяном носке. На молчаливый вопрос ответила просто:

— Самая обычная в нашем деле история. Резко спустилась с небес на землю, можно сказать. Я ведь раньше по канату бегала. Под самым куполом. А теперь даже из-за стола встать тяжко. Хорошо, хоть жива осталась. Одной ногой обошлось.

— Ничего себе! — прошептала Катерина.

— Чего там! Почитай, треть артистов цирка, как я, заканчивает. Производственный травматизм. Дело житейское. Да что мы всё обо мне? Вы, вижу, у них тут за главного. Чего конкретно хотите?

— Нам бы Лену преобразить в учительницу, лет этак сорока-сорока пяти.

— Так бы сразу и сказали. Девчонки, идите в дальний конец, справа, там потряпуйтесь.

— Что вы сказали? — невольно переспросил я.

— Говорю, пусть там порыскают… Нам ведь, бабам, тряпки — заместо валерьянки. На работе запарка, муж налево смотрит, дети от рук отбились, от проблем аж в глазах черно, но там, где вам, мужикам, водка помогает, нам дай только тряпки перепробовать. Прикинешь на себя что-нибудь, примеришь обновку какую, в зеркало взглянешь — и вроде всё вокруг иначе становится: и ты уже другая, и жизнь светлее…

— Да вы прирождённый философ, Валентина.

— Станешь тут, в цирке… Вот что такое цирк, по-вашему? — спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Цирк — это пародия на наше существование. День изо дня мы кувыркаемся в своих заботах, жонглируем проблемами, ходим по тонкой верёвочке между грехом и праведностью, дрессируем друг друга. Цирк, по сути своей, — сама жизнь, только в сильно концентрированном виде, зажатая пределами арены, а потому и выглядит со стороны вычурно и аляповато.

— Как комната кривых зеркал?

— Вроде того. Только ведь и они, хоть и кривые, но всё же зеркала… Ну, вот это другое дело! Не правда ли, Дмитрий Александрович? — резко сменив интонацию, сказала Валентина, махнув головой в сторону.

Оттуда, из полутьмы вышла… учительница начальной школы — белая кофточка, украшенная пышным жабо, тёмная юбка в клетку, туфли на небольшом каблучке, через руку перекинут плащ. Мне оставалось лишь одобрительно кивнуть.

— За лицо не беспокойтесь, — поспешила заверить меня Валя. — Грим наложим, очки построже наденем, часики на руку.

— Я вам полностью доверяю, Валентина, спасибо большое за помощь. Полиция перед вами в неоплатном долгу! Было очень приятно познакомиться, — откланялся я и поспешил на выход. Мне ещё надо было успеть зайти домой, согласно сценарию.

Глава 7.
Нежданная встреча

Без четверти четыре уже был на месте. Всегда любил приходить загодя. «Мария Александровна» ещё не объявилась, так что есть время осмотреться. Липовая аллея, ведущая к замку, как всегда, располагала к степенному отдыху. Жестоко обкромсанные на зиму липы уже покрылись пышной весенней причёской из ярко-зелёных сердечек. По аллее неторопливо прогуливались мамаши с колясками, с заметным неодобрением уступая дорогу глазеющим по сторонам, но не под ноги, вечно спешащим туристам.

По асфальту пустынной улицы, отрабатывая всякие кульбиты на скейтборде, крутил виражи какой-то белобрысый, с взъерошенными, торчащими во все стороны волосами, подросток лет шестнадцати, в куртке с капюшоном цвета хаки. Где-то я такую видел? На скамейке неподалёку пара пенсионеров играла в шахматы. В одном из них с трудом признал старого знакомого, сотрудника полиции. По тому, как он старательно отводил от меня взгляд, было понятно, что он здесь не случайно. Вот, значит, кого они привлекли… Интересно, его соперник тоже из наших? Скорее всего.

Итак, что мы имеем в остатке? Пару сотрудников полиции, не считая Елены Викторовны, меня и Олега. Его я тоже давно приметил. У самого памятника, на дальней скамье, спиной ко мне примостился. Изо рта торчит недоеденный бутерброд, руки заняты мобильником, в который он, казалось, полностью погружён. Возле его ног тусовались настырные питерские голуби, то и дело искоса поглядывая на подростка в надежде на возможные крохи. Однако Олег, не глядя по сторонам, запихнул в себя весь остаток булки, на что птицы ответили разочарованным курлыканьем и стали разбредаться по сторонам. Но вскоре их внимание привлекла женщина, появившаяся из-за угла, и они гурьбой ринулись ей навстречу. Ещё издали я узнал в ней «Марию Александровну» и поднял руку, привлекая её внимание. Она махнула мне в ответ и двинулась в мою сторону. Я встал навстречу ей, собираясь сделать пару шагов, но замер от неожиданности. Моя растерянность нарастала с каждым мгновением — этой «учительницей» была не Елена Викторовна!

Вместо неё ко мне приближалась… Катерина! Конечно, толстые роговые очки, шапочка с вуалью, да слой косметики умело маскировали истину, но не от меня. Видимо удивление слишком явно читалось на моём лице, так как «Мария Александровна» поспешила обнять, прикоснуться щекой, прошептав на ухо:

— Со мной что-то не так, дядя Дима?

«Что-то не так?!» — чуть было не закричал я, но вовремя спохватился и взял себя в руки. Как старые знакомые, присели рядышком на скамейку.

— Что случилось, как ты здесь оказалась? — спросил с приветливой (надеюсь, не слишком натянутой) улыбкой.

— Вынужденная замена. Елена Викторовна ногу вывихнула. Несчастный случай. Пришлось на ходу импровизировать. Надеюсь, вы не против?

— Просто это неожиданно. Как Олег согласился?

— А он и не в курсе. Это случилось уже после того, как он нам флешку передал. Кстати, не забудьте сделать вид, что вы мне её даёте.

Мне пришлось согласно кивнуть в ответ и полезть в карман.

— Ну, ты и артистка! — не смог скрыть своего восхищения.

— Олег, по-моему, тоже так считает, вон — аж телефон выронил. Давайте побыстрей прощаться, и уходите отсюда, а то вы мне всю игру испортите. И Олежку уведите!

— До свиданья, Мария Александровна! — громко ответил я и поспешил в сторону Михайловского замка, знаком увлекая за собой вконец растерянного юношу. Лишь на мосту, у входа во дворец, позволил себе задержаться и оглянуться. Здесь, в толчее многочисленных туристов, спешащих внутрь и из филиала Русского Музея, можно было скрыться от посторонних глаз. Олег, слава Богу, не растерялся и неторопливо двинулся в сторону Летнего Сада. В это время прозвучал звонок.

— Что это было? Почему так? — услышал я встревоженный голос из мобильника.

— Успокойся, Олег, так получилось. Непредвиденные обстоятельства.

— И что же теперь делать?

— Ничего. Просто ждать. Не волнуйся, всё под контролем.

Хотя памятник и закрывал часть обзора, тем не менее «Марию Александровну» было хорошо видно вдалеке. Она посидела некоторое время на скамье, потом встала и двинулась по аллее в сторону цирка.

В это время всё и случилось. Стоило ей ступить на дорогу, чтобы перейти улицу, как к ней подскочил парнишка на скейтборде и со всех сил рванул сумочку. От неожиданности Катя чуть не упала, схватилась инстинктивно за плечо подростка, взглянула ему в лицо, но тот решительно смахнул её руку и стремительно заскользил по дороге, держа под мышкой выхваченную женскую сумку.

— Помогите, грабят! — сообразила крикнуть Рина и бросилась вслед.

Этот крик позволил и другим свидетелям последовать за ней, но было уже поздно. Через мгновение пацан скрылся за углом.

Мы выскочили на набережную Фонтанки. Навстречу — Катя с разведёнными руками:

— Не успела, простите. Он куда-то испарился. Вот только это осталось, — промолвила она, указывая на отброшенный в сторону скейтборд.

— Куда же он подевался?

— Может, такси? Когда сюда выскочила, мимо меня такси проехало.

— А номер ты записать не догадалась?

— Нет, не сообразила. Я ведь похитителя искала.

— Ты цела? С тобой всё в порядке? — подскочил к Катерине встревоженный Олег, осматривая её со всех сторон.

— Со мной всё нормально, а вот сумочку не уберегла…

— Успокойся, мы же так и предполагали. В сумочке есть маячок, так что не волнуйся, — попытался я успокоить девушку.

— Не думаю, что он нам сильно поможет, — услышал я из-за спины и обернулся. Передо мной стоял знакомый «шахматист» и держал в руках растерзанного вида, вывернутую наизнанку женскую сумочку. — Вот. Нашли на углу возле моста. Выкинул по дороге.

Как и следовало ожидать, флешки в сумке не оказалось.

— Что прикажете делать, Дмитрий Александрович? — разочарованные сотрудники полиции вопрошающе ожидали моего решения.

— Всё хорошо, всё идёт, как надо. Операция прошла успешно, вы свободны. Если что понадобится, обязательно позвоню. Спасибо за помощь.

Когда они ушли, обернулся к Олегу:

— Что ж, теперь ваша с мистером Эйзи очередь.

— А что, ещё не всё потеряно? — с проснувшейся вновь надеждой спросила Катя.

— Конечно, нет! — радостно откликнулся Олежка. — Мы же так и предполагали, что флешка похитителю достанется. Как только он включит её в компьютер, мы будем знать, где он. Жаль, правда, не сможем поймать на месте преступления, не успеем доехать, но хотя бы будет известен их канал связи.

— Мне кажется, знаю, где это произойдёт. — задумчиво прошептала Рина.

— Ты?

— Да… Знаете, дядя Дима, когда он выхватил у меня сумку, я взглянула ему в лицо и, кажется, узнала… По-моему, это Витя. Виктор Серебряков. Мы когда-то в одной школе учились. Я ведь до седьмого класса здесь училась, только потом в Канаду переехала, когда родители работу получили. Так вот, мы с этим Витькой за одной партой два года просидели. Он был в меня немножечко влюблён.

— А ты? — с ноткой ревности спросил Олег.

— Я? Что ты! Хотя мы дружили… как одноклассники. И потом у нас были общие интересы — компьютеры. Я, правда, стремилась понять, как это всё работает, поэтому и хакером стала, а он больше по играм…

— Ты знаешь, где он живёт?

— Нет, даже понятия не имею. Но зато знаю, где его излюбленное интернет-кафе.

— Отлично! И где это?

— «Портал».

— Это что — название такое? — удивился я.

— Да, точно! Знаю это место. Бывал там пару раз. На Шестнадцатой линии, не так ли? — уточнил Олег.

— Там. Как сейчас помню, Шестнадцатая линия, 43, Васильевского Острова… Там скорость хорошая и атмосфера подходящая. — ответила она.

— Тогда чего мы ждём? Вызывай такси, поедем туда! — скомандовал я Кате, а сам шёпотом поинтересовался у Олежки: — А скорость чего хорошая?

На что он таким же шёпотом ответил:

---

— Интернета. И компьютеры там новые, с хорошими видеокартами, всё для геймеров обустроено. Да зачем вам это? Главное, думаю, Катя права. Он туда направится.

Глава 8.
Виктор

С трафиком нам повезло, и уже через двадцать минут мы стояли у дверей кафе. За это время Катерина успела стереть с лица следы грима, сняла шапочку и очки, вернувшись в свой привычный облик, хоть и в несоответствующем юному возрасту платье.

Чтоб не возникало лишних вопросов, сразу при входе предъявил удостоверение. Администратор понимающе кивнул и поспешил ретироваться в подсобку, предоставляя нам полную свободу действий. Атмосфера в клубе располагала к уединению — в тёмно-синем сумраке, едва освещаемом люминесцентными лампами на стенах, яркими пятнами выделялись лишь дисплеи да клавиатуры, подсвеченные изнутри. Почти все компьютеры были заняты. Никто из присутствовавших, отделённых друг от друга небольшими перегородками, не обращал внимания на соседей, хотя в зале не было тихо — непрестанное тарахтение по клавишам, создавало некий ритм, словно сумасшедший ударник, зашедший в экстаз от собственной импровизации, прерываясь то и дело либо вздохами разочарования, либо радостными возгласами успеха. Катерина обвела глазами игроков и утвердительно кивнула головой — он здесь.

---

Мы подошли к дальнему столику. Как раз в этот момент тот самый лохматый парнишка откинулся на спинку кресла, скинул наушники и радостно вознёс кулаки:

— Йесс! — и только теперь обратил внимание, что за спиной его кто-то стоит. Первой на глаза ему попалась Катерина. Первый испуг на лице юноши сменился радостью узнавания:

— Ты?

— Я, Витя, я.

— Слушай, как я рад тебя видеть! — он хотел было встать, но рухнул на место, под внезапной тяжестью моих рук, опущенных на его плечи:

— Сидеть!

— В чём дело?! — закричал было Виктор, но тут у его носа возник кулак Олега и горячий шёпот на ухо:

— Тихо тут.

— Кто вы такие, что вам надо?! — шёпотом спросил испуганный вконец парнишка.

— Где флешка, гад! — прошипел ему на ухо Олег.

— Флешка? Какая флешка? Вы ничего не докажете! Я ничего не брал! — попытался возразить юнец, но тут Катя молча надела очки и парик. Виктор взглянул на неё и вдруг всё понял и обмяк:

— Так это… была ты?!

— Да, Витя. И я тебя сразу узнала.

— Вот ваша флешка. Я свободен? — со слабой надеждой в голосе спросил подросток.

— Всё далеко не так просто. Давай на выход. И имей в виду — на этот раз удрать не удастся, так что без эксцессов, ясно? — сказал я.

Витя тяжко вздохнул, и мы молча вышли на улицу. Через аллею, на углу, располагалось небольшое бистро, которое, на наше счастье, оказалось в этот час пустынным, и здесь можно было спокойно побеседовать. Виктор Серебряков сел на краешек стула, слегка покачиваясь взад и вперёд. Поза напряжённая, руки зажаты между коленями. Мы трое молча рассматривали его, и эта наэлектризованная тишина нервировала юношу.

Для следователя важно прочувствовать первое впечатление о подозреваемом, ведь любой преступник сопротивляется, юлит, изворачивается, стремясь получить как можно меньшее наказание за содеянное, и по тому, как он это делает, можно понять его слабые места. И оно, первое впечатление, было явно не в пользу мальчишки — неопрятный, с грязными ногтями и шевелюрой, забывшей последнюю встречу с расческой, в старом пуловере с вытянутым, растрёпанным по краю воротником. Кроме того, знакомая куртка грязно-зелёного цвета с капюшоном, небрежно завязаная рукавами на шее. Парень мало обращал внимания на свой внешний вид, да и за ним, видать, приглядывали не особо. Скорее всего, из неблагополучной семьи. Бегающие красные глаза, отёкшие веки свидетельствовали о хроническом недосыпе. Да и по поведению Вити было ясно — соперник он слабый, расколется на первом же допросе.

Первой не выдержала паузу Катя:

— Так значит, ты теперь этим промышляешь? Воруешь сумочки у старушек?

— Я ничего не своровал! Сумочку я сразу выбросил! Мне только флешка нужна была! Можете проверить!

— Зачем тебе она? — вкрадчиво спросил Олег, многозначительно постукивая пальцами по столу. Роль следователя ему явно импонировала.

— Флешка?.. Мне?.. Да не нужна она мне! Это я так… просто… ради шутки.

— За такие шутки пожизненное дают, — вставил я. Моё замечание ошарашило парня:

— По-по-пожизненное? За что?!

— Что ж, загибай пальцы. Угроза физической расправы целому ряду лиц путём рассылки специальных предупреждений, незаконное проникновение в частное помещение, имей в виду — ты снят на камеру в квартире и в подъезде. Но это так, мелочи! Главное — передача государственных секретов за границу, а это уже шпионаж, а если это окажется, вдобавок, террористическая организация, считай, твоё дело швах!

— Так я ж ничего не знал!!!

— Незнание законов не освобождает от их соблюдения! — строго продекламировала Катерина.

Витя схватился за голову и стал раскачиваться из стороны в сторону. Потом, приняв решение, вцепился пальцами в край стола и едва слышным голосом произнёс:

— Я всё скажу… Спрашивайте.

— Кто поручил тебе выкрасть флешку?

— Не знаю… Нет, чесслово, вот те крест! Я только через Сеть.

— Как его зовут, прозвище, никнейм? — спросил Олежка.

— ПанКонкви со звёздочкой.

— Чего-чего?

— А, поняла! — воскликнула Катя. — Это же по-английски. Наверное, это пишется так, — и она быстро напечатала на своём телефоне слово Panconqui*.

— Да, точно, — глухо отозвался Виктор.

— И что это значит? — всё ещё недоумевая, спросил я.

— Думаю, это следует читать как панконкистар! — предположила Рина.

— Пан конкиста… всеобщий захват, — высказался Олег.

«Или завоевание всего мира», — подумалось мне, но вслух лишь спросил:

— Чего вдруг он с тобой связался?

— Дело в том, что я играю… В смысле, на компьютере. Серьёзно… к сожалению… — он тяжко вздохнул.

— Насколько серьёзно?

— Я вообще без этого не могу…

---

— Ты адик? — спросила Катерина.

— Да… — признался Витя. — Могу сутками играть… Понимаете, это ведь другой мир! Там всё иначе, не так, как здесь! Там я живу в полную силу, а тута… просто существую.

Он остановился было, но, видя, что мы молчим, продолжил:

— Я с этим Панконкистой в «Контрстрайк» играл. Потом и в других играх с ним на полях встречались. Я как-то очень хорошо сыграл в одной с ним команде в «Диаболо-3». Он мне так в чате и написал — классно, мол, молодец. Мне так не суметь. Я ему в ответ — спасибо, мне бы «леджендари мэйс» иметь, тогда бы вообще всем нос утёр.

— Что это — «леджендари мэйс»? — не выдержал я, начиная уже путаться во всех этих незнакомых слуху названиях.

— Это оружие такое, самое сильное в этой игре. Жезл, который почти всё может. Легендарный, по ходу, — поспешил ответить Виктор.

Я взглянул на Олега, тот лишь утвердительно кивнул головой, подтверждая ответ подростка. Увы, мне оставалось сделать вывод, что безнадёжно отстал от современного поколения.

— И что дальше? — нетерпеливо спросила Катя.

— А он потом возьми и скажи, что он знает — вот-вот, мол, аукцион объявят на этот мэйс, давай вскладчину купим… На что я ответил, что тут без просвета. На фига мне этот долбаный аукцион? У меня всё равно ни копейки лишней, а оно ведь супердорогое.

— Сколько?

— На том аукционе цена выросла до девятнадцати тысяч семисот.

— Рублей?

— Долларов! Откуда у меня такие деньги? А Панконкиста пишет, что это он выиграл аукцион и отдаёт его мне, представляете? Мне!!!

— Так он тебя на крючок и поймал, — подытожил Олежка.

— Ну да… Спустя пару недель он попросил, не в службу, а в дружбу, рисунки эти подбросить, мол, пошутить так над своими друзьями хочет. А мне чо, жалко, что ли? Потом попросил проверить, взяли ли эти рисунки из почтовых ящиков? Правда, когда он попросил в квартиру проникнуть, поначалу отказался! Но тут Панконкиста обещал долг простить…

— А где же ты научился замки дверные взламывать? — поинтересовался я.

— Так я с детства умел. У меня отец слесарем при ЖЭКе работал. И меня учил… Надеялся, что тоже слесарем стану. Тоже мне призвание — слесарь ЖЭКа.

— Конечно! Вор и грабитель куда лучше! — язвительно заметила Катерина, на что Виктор лишь пожал плечами.

— А Панконкиста-то как о твоём умении прознал?

— Я сам виноват… В одной игре лихо со стальной дверью справился. А когда мне стали лайки ставить за это, похвастал, что могу и настоящие взламывать… Кстати… Только сейчас дошло… Вскоре после этого Панконкиста и объявился!

— Ладно, в квартиру пробрался, записку прочёл, но как он тебя на ограбление уговорил? Долг-то он тебе простил, думаю! — продолжал допытываться Олег.

— Панконкиста обещал меня в сборную устроить. На днях в Лас-Вегасе состоится чемпионат мира по «Dota 2». Это другая игра. — поспешил пояснить он.

— Ясно. Ну и как, сдержал обещание?

— Да. Как только я отправил файлы с флешки, от него пришло официальное письмо-приглашение — стать запасным игроком сборной Белоруссии. А тут вы…

— А почему Белоруссии?

— Какая разница? В российскую сборную не попасть, слишком высокая конкуренция. Да и родился я в Минске… Что теперь со мной будет?

— А сам ты как думаешь? Ты ведь из-за своих игр свою жизнь угробил! Из-за виртуального мира настоящий готов уничтожить! Ты сам-то это понимаешь? — сказала Катя расстроенным тоном.

— Ты думаешь, как предателями становятся? Именно так! — грозно заключил Олег.

— Понимаю… Сам не знаю, как так вышло. Будто туман кругом, весь мир в нём утонул, всё зыбко, неважно, серо и скучно, и только экран чёртов перед тобой, как звезда путеводная светится, ждёт не дождётся, когда снова играть начнёшь. Меня ведь мать и просила, и умоляла, и ругала. А я, как назло — то ли ей, то ли себе… Главное, сам чувствую — по самому краю бреду, остановиться надо бы, но словно кто толкает, давай ещё немного, а вот потом, завтра…

— Что ещё Панконкиста тебе обещал?

— Ничего… Сказал, что при личной встрече поговорим.

— При личной встрече?

— Ну да, там, в Лас-Вегасе. Он тоже там будет. Панконкиста мне и билет отплатил и гостиницу «Ария» забронировал… Но с ним баста! Завязываю! И с играми тоже! Слово даю.

— Ну, твоё слово немногого стоит. Ты, небось, и матери его давал?

— Теперь всё будет по-другому! Честно-честно! Я вдруг себя Катиными глазами увидел — как жил, что делал… Стыдно…

— Стыд — это хорошо. Значит, есть надежда. Почаще смотри на себя со стороны, — посоветовала Катя.

— Ты готов сотрудничать со следствием? — спросил я.

— На все сто! Если есть какая-то возможность хотя бы частично искупить, я готов! Чесслово!

— Тогда поступим так. Ты отправишься в Лас-Вегас, будешь играть за команду и вообще делать всё, чтобы не вызывать подозрение у Панконкисты. Мы же будем рядом. Сам понимаешь, нам жизненно необходимо выследить этого человека.

— Так вы меня не посадите?! Я прям щас! В смысле, готов! Обещаю, не подведу.

— Главное, не продайся ему снова. Когда он встретится с тобой, постарайся не выдать себя, потом нам сообщишь.

— Да чтоб мне сдохнуть на этом месте!