Бесплатный фрагмент - Дождь в Ницце

Поездка

Я вошел в вагон поезда, который через двадцать минут должен был меня домчать до аэропорта. Прекрасная это штука — поезд! Нет, не электричка, на электротягу обещают перевести поезда только в будущем. Хотелось бы дожить!

Лететь мне предстояло во Франкфурт, чтобы оттуда с туристической группой отправиться в Швейцарию и Италию.

Еще на перроне вокзала, ожидая поезд и рассеяно оглядывая людей, спускающихся по эскалатору, я вдруг обратил внимание на одну молодую женщину. Ее облик напомнил мне ту, другую, до сих пор волновавшую меня. Я смотрел на нее, не отрывая глаз, пока не спохватился. Отведя взгляд, я все же продолжал следить краем глаза, куда она проследует. Мне очень хотелось, чтобы она остановилась рядом со мной. Этого не случилось. Направилась она в другую сторону перрона и исчезла из виду.

«Мимолетное видение!» — ухмыльнулся я. Если целый день разглядывать толпу, то кого только не встретишь! Особенно, если с головой не все в порядке!

Снова я увидел ее, когда уже шла посадка на рейс Тель-Авив — Франкфурт. «Неужели мы летим вместе?! — с удивлением подумал я. — Судьба дразнит и смеется над тобой!»

Втайне мне хотелось, чтобы наши места оказались рядом, но чуда не свершилось — мы сидели довольно далеко друг от друга.

За четыре с лишним часа полета я успел и поспать, и передумать много дум, тщательно отгоняя воспоминания о той, о которой напомнила мне моя попутчица. Прямые наезды памяти я с трудом сумел нейтрализовать, но мысли закружились вокруг незнакомки.

А что, если она с нами?! Ведь четверть пассажиров явно составляли нашу туристскую группу! Что тогда?! А интересно, ее голос тоже похож?!

Тут же я услышал голос той, мыслям о которой так сопротивлялся. «Наваждение какое-то!» — невольно я передернул плечами и взял газету.

В аэропорту Франкфурта на месте сбора группы я заставил себя не отвлекаться, а следить за организатором, но взгляд мой все же украдкой искал ее. И она появилась!

«Все-таки она с нами!» — торжествующе отметил я, и возбуждение мое тут же спало.

При посадке в автобус я помог ей уложить в багажное отделение чемодан и услышал:

— Спасибо!

Слава Богу! Это был не тот голос! — это открытие обрадовало меня. Еще немного, и наваждение само собой развеется!

На карточке, полученной мной от организатора поездки, был указан номер места в автобусе, и я, быстро найдя его, уложил вещи и уселся поудобнее. Дорога предстояла дальняя. Первая остановка — Рейнский водопад.

Автобус тронулся, а рядом со мной никого не было. «Очень удачно!» — обрадовался я, и зря. Ко мне подошла пожилая женщина и стала умоляюще просить с ней поменяться местами, чтобы она могла сидеть вместе с внуком. Делать было нечего. Тщательно скрывая недовольство, я любезно произнес:

— Ну, конечно, пожалуйста!

Собрал свои вещи и направился в заднюю часть автобуса. Подойдя к своему новому месту, я замер от неожиданности — моей соседкой оказалась она, о которой я уже почти забыл. Заново разложив вещи, я молча уселся в свое кресло.

Примерно час мы ехали, слушая рассказ нашего сопровождающего, не сказав между собой ни единого слова.

Когда возникла пауза, я вдруг подумал: «Надо бы с ней познакомиться, раз уж судьба подала знак, усадив нас рядом!»

Повернувшись к незнакомке и изобразив на лице доброжелательную улыбку, я проговорил:

— Теперь до самого конца путешествия нам предстоит ехать рядом, так что предлагаю познакомиться!

— Я не против! — серьезно ответила она. — Маша!

— А я — Игорь!

— Как интересно! Моего отца тоже зовут Игорь! — Маша улыбнулась.

Она сидела ко мне вполоборота и в ее улыбке мне почудилось, что это улыбается та, все еще держащая мою душу на поводке. Я отвернулся, чтобы отогнать видение.

— Наше знакомство уже закончилось?! — с иронией спросила Маша.

— Ну что вы! Я просто отвернулся, чтобы чихнуть! — извиняющимся тоном ответил я и, чтобы продолжить разговор, произнес: — А вы заметили, что в нашей группе большинство семьи — родители с детьми или бабушки с внуками?!

— Вы намекаете на то, что мы с вами тоже должны объединиться в семью?! — Маша испытующе посмотрела на меня.

Я растерялся, не ожидая такого поворота, но молчать было нельзя, и я сухо ответил:

— В настоящее время это для меня нереально — я женат!

— А я — разведена! — не отводя взгляда, с вызовом проговорила Маша и, секунду помолчав, добавила: — Так что же будем делать?!

Мне стало не по себе. Мысленно я проклял себя за уступчивость, когда согласился поменяться местами.

«Во, попал! Не баба, а конь с яйцами!» — подумал я, мучительно соображая, что же ей ответить.

Маша рассмеялась.

— Извините меня! Не смогла сдержаться! Уж очень люблю ставить людей в тупик! Я на вас никаких видов не имею, у меня есть жених!

— Как же он вас отпустил одну?! — с недоверием спросил я.

— А он и не отпускал — я сейчас еду на встречу с ним!

Маша ослепительно улыбнулась. Было заметно, что она очень собой довольна.

— А вот почему вы без жены — большой вопрос! — она хитро посмотрела на меня.

— Она не захотела! — коротко ответил я.

— Ваш ответ наводит на размышления! — задумчиво проговорила Маша и замолчала.

Меня начал раздражать ее тон, а скорей, конечно, последнее замечание, и я, пытаясь оградить себя от дальнейших расспросов, с подчеркнутым недовольством бросил:

— Вам не кажется, что мы чересчур стремительно знакомимся?!

— Ладно! — примирительно ответила она. — Давайте тогда поговорим о чем-нибудь другом! Ну, например, о работе, если не возражаете?!

Я обрадовался, что она на меня не обиделась и дает мне шанс исправить положение. Мысленно я уже обозвал себя идиотом — ведь мне так хотелось с ней говорить!

— Как это ни звучит банально, около вас сидит строитель! — придав голосу солидность, произнес я.

— Очень интересно! И что же вы из себя строите?! — с иронией, но доброжелательно спросила Маша.

— Зря вы смеетесь! Все мы из себя что-то строим! А по жизни я работаю в строительной фирме и осуществляю надзор за строительством различных объектов! Правда, сейчас у меня простой, и я воспользовался этим, чтобы отдохнуть! Сразу скажу по поводу жены — ее не отпустили на работе!

— Строитель — очень благородная профессия! — тембр голоса Маши смягчился, и мне на миг снова почудилось, будто говорит ТА!

— А я вот — зубной врач! — продолжила она. — Но по специальности в Израиле не работаю! Занялась туризмом. Работаю с туристами из России и стран СНГ.

— Вы раньше увлекались историей, что так легко поменяли профессию?! — задал я первый пришедший мне в голову вопрос. Главное для меня — было слушать ее голос!

— Нет, просто так получилось! Подвернулись курсы и я их успешно закончила. Сразу начала работать. С этим мне, прямо скажу, повезло.

— И так до сих пор и работаете?! — на удивление, мой не очень умный вопрос ее не зацепил. Улыбнувшись, она ответила:

— Год не работала, когда родился ребенок, а потом снова вернулась — скучно дома-то сидеть!

— А сейчас вы едете по обмену опытом?! — опять мой вопрос попахивал провокацией.

Маша серьезно посмотрела на меня, видимо, взвешивая стоит ли дальше со мной беседовать, и с укоризной проговорила:

— Я же вам уже сказала, что в Милане у меня назначена встреча с женихом!

Немного смутившись от ее взгляда, я решил сменить тон. У меня в запасе была интонация, полная наивности и почти детского удивления, ею я и воспользовался.

— Маша! Простите меня за назойливость, но я ничего не понимаю в ваших семейных делах. В Израиле у вас семья, в Милане — жених? Тут, как раньше говаривали, «без пол-литра не разберешься»!

— Что ж, это прекрасная мысль! — весело воскликнула она. — Сегодня вечером выпьем за знакомство! А пока давайте послушаем, что вещает нам гид!

После этого предложения Маши весь следующий час мы ехали молча. Через полчаса монотонный голос нашего сопровождающего, гида по совместительству, меня убаюкал. Очнулся я, когда Маша, потеребив за рукав, произнесла над моим ухом:

— Вынуждена вас потревожить, Игорь, через несколько минут будет двадцатиминутная остановка!

Я буркнул: «Спасибо!» и стал разминать затекшие ноги.

На стоянке, как обычно, кроме заправки, были туалеты, кафе и магазинчик. Все, конечно, сразу же ринулись в туалет. Потом — кафе. Мы с Машей тоже выпили по чашке кофе и вышли наружу. Оказалось, что мы оба не курим. «Пожалуй, это сближает!» — с иронией подумал я. Мы отошли в сторону от группы наших туристов, с наслаждением отравлявших себя табачным дымом, и продолжили нашу прервавшуюся беседу.

— Так что же мы будем пить? — галантно спросил я.

— Я предпочитаю мартини, — ответила Маша.

— Ничего против не имею! А как вы относитесь к сухим винам? — я сделал попытку оживить наш разговор.

— Мне нравятся израильские сухие вина!

Маша перечислила некоторые сорта. Чувствовалось, что она кое-что в этом понимает. Вдруг меня начало распирать желание задать ей каверзный вопрос насчет вина, так сказать — на засыпку, и я было открыл рот, но меня опередил сопровождающий, зычным голосом объявивший посадку. Вопрос завис.

Как только автобус тронулся, сопровождающий начал оглашать программу путешествия и собирать деньги на дополнительные экскурсии. Я записался на все, а Маша только мотнула головой.

— В Милане у меня своя программа! — многозначительно пояснила она.

«Похоже, сегодня вечером у нас будет одновременно и знакомство, и прощание! — печально подумал я. — Но, видимо, это все, что тебе дано на сегодняшний день! Радуйся и этому!»

Когда запись на экскурсии и сбор денег закончились, сопровождающий объявил, что примерно через час мы прибудем на Рейнский водопад, и замолчал. Стало ясно: у нас свободное время! Я вспомнил про свой коварный вопрос о вине, который не успел задать Маше, но опять не получилось. Она зевнула, изящно прикрыв рот ладошкой, посмотрела на меня туманным взглядом и сказала:

— Вы-то уже успели покемарить, теперь мой черед! — закуталась в кофту и закрыла глаза.

Я огляделся по сторонам. Кое-кто и впереди, и сзади тоже посапывал. Машинально я тоже прикрыл глаза, но, увы, спать не хотелось. Немного развернувшись в сторону Маши, я попытался представить рядом с собой — ту!

Когда мы познакомились, ей было примерно столько же лет, как сейчас Маше. Сказать, что они — одно лицо, я не мог, хотя было какое-то неуловимое сходство, тайну которого мне хотелось разгадать. Я начал сравнивать черты лица, мимику, манеру говорить. Явно было что-то общее, особенно интонация голоса — немного отстраненная, создающая ауру недоговоренности. Ее голос был выше, чем у Маши, но манера строить фразу, на удивление, была та же.

Погрузившись в воспоминания, я отключился от реальности до такой степени, что перестал замечать Машу. Очнулся я лишь, когда сопровождающий громко объявил, что мы приехали. Маша, видимо, проснулась раньше и уже прихорашивалась, глядя в карманное зеркальце.

Мы вышли из автобуса. Накрапывал мелкий дождик. Зонта у меня не было и я поднял воротник куртки. Вдруг над моей головой с шумом раскрылся зонт, и я услышал:

— Я прочла в интернете, что здесь частенько моросит! — назидательно прозвучал голос Маши.

В нашем распоряжении было минут сорок. Многие туристы, не сходя с места, начали бешено фотографировать, а мы с небольшой группой направились к смотровой площадке около самого водопада. Зрелище было грандиозное, хотя, честно говоря, я ожидал большего. Одна женщина из нашей группы стала рассказывать мальчику, наверное, ее внуку, что вот здесь происходила знаменитая схватка между Шерлоком Холмсом и профессором Мориарти.

Я не удержался и тихо сказал Маше:

— По-моему, в рассказе Конан Дойля указано другое место?

Она поманила меня в сторону и, улыбнувшись, шепотом проговорила:

— Не будем подрывать авторитет бабушки. Действительно, в рассказе описан Рейхенбахский водопад, хотя какая разница — это же вымысел! В реальной истории сплошь и рядом происходят такие подмены как времени, так и места. Впрочем, и это ерунда, лучше посмотрите, какие огромные рыбы здесь плавают!

Она показала рукой на обширную заводь, расстилавшуюся перед нами внизу.

— Да, тут есть чем заняться рыбакам! — весело воскликнул я.

— Не обольщайтесь! Здесь с этим строго! — охладила мой пыл Маша.

Мы сделали несколько снимков. После чего я показал ей на несколько зданий промышленного типа, видневшихся неподалеку.

— Вам не кажется, что они портят тут весь вид? Так сказать, прощай романтика!

Маша рассмеялась.

— А вы что — романтик? А такой с виду солидный мужчина!..

— Вам что — нравятся солидные мужчины? — мгновенно отпарировал я.

— Мне нравится мой жених! — серьезно ответила она, давая понять, что на эту тему шутки неуместны.

Медленно вместе с группой двинулись мы к автобусу. Чтобы не молчать, я, как шайбу, вбросил вопрос:

— Так что вы говорили насчет путаницы дат и мест событий в истории? — и стал внимательно смотреть на Машу. Заметив это, она улыбнулась.

— Прежде, чем ответить, — было ясно, что мой вызов принят, — спрошу вас одну вещь. Только, чур, на меня не обижаться! — взгляд Маши был очень серьезен.

— Ну, разве я похож на человека, который может обидеться на хорошенькую женщину? — игриво ответил я.

— Тогда вопрос: вы хорошо учились в школе?! — шайба влетела в мои ворота. «Не зря она заручилась моим обещанием не обижаться! — мелькнуло у меня в голове. — Звучит, как намек на мою серость!»

Вслух же я бодро произнес:

— Не скажу, что был отличником, но хорошистом — это точно! Кстати, очень любил историю и географию. Много читал. Был записан сразу в две библиотеки! — шайба была на стороне Маши.

— Теперь, когда понятно с кем мы имеем дело, — ни капли иронии я не услышал в ее словах, — задам вам следующий вопрос. Вам никогда не приходила в голову мысль: откуда так точно известны даты различных событий, особенно древней истории?!

Шайба покатилась к моим воротам. С легкостью я ее отбил.

— Да, иногда я думал об этом, но в основном меня волновали сами события. Герои, их подвиги!

Маша весело рассмеялась. Шайба была в середине поля.

— Я была такая же! Правда, меня больше волновали любовные истории героев. И, скорей всего, такой же и осталась, если бы не курсы. Был у нас один чудак преподаватель, который частенько отклонялся от программы и рассказывал нам удивительные вещи.

Я резко вбросил шайбу в сторону ее ворот, то бишь сострил:

— Про инопланетян, которые принесли жизнь на землю?

— Если бы! Тогда это было бы просто смешно, — ничуть не обидевшись, серьезно ответила Маша. — Он рассказывал нам об альтернативной истории.

Шайба стремительно понеслась в мои ворота. Два — ноль! Никакого представления у меня об этом не было, но надо было продолжать борьбу, и я, сделав умное лицо, многозначительно изрек:

— Вы хотите сказать, что та история, которую мы учили в школе…

Маша не дала мне договорить.

— Вот именно! Сплошная мифология!

«Нет, это не гол! — зло подумал я — Всего лишь проброс вдоль ворот!»

— А что, есть факты? — акцентируя свою недоверчивость, спросил я. Мне показалось, что шайба отбита в безопасную зону.

— Сколько угодно! Достаточно сказать, что современный календарь появился примерно четыреста лет тому назад, когда церковь его канонизировала. К нему была привязана вся известная на тот момент история так, чтобы не противоречить христианской доктрине. Понятно, что даты событий древней и средневековой истории при таком подходе весьма приблизительны!

Шайба снова вернулась к моим воротам.

— И все же хотелось бы подробностей, — не очень твердо проговорил я, но шайба, как мне показалось, покинула опасную зону.

— Нет, нет! — решительно заявила Маша. — С подробностями знакомьтесь самостоятельно. У нас же с вами не дискуссия, а, так сказать, дружеская беседа. Так что — не обессудьте!

Она развела руками.

«Похоже, аргументация — не ахти! — злорадствуя, решил я. — Пора переходить в контратаку!»

— Ладно! Бог с ними, с датами! Возможно, действительно что-то и попутано. Все же дела давно минувших дней! — примирительно сказал я. — Но ведь события все-таки были!

Шайба оказалась на половине Маши.

— Наверняка были! Но, увы, до нас они дошли в искаженном виде — перепутаны не только время, но и место.

— Маша! — с пафосом и сарказмом проговорил я. — Если вас не затруднит, порадуйте меня на этот раз примером!

«Пусть не думает, что я такой простак и принимаю на веру всякую ересь!» — мысленно я ликовал. Шайба вот-вот должна была залететь в ее ворота.

— А вы — недоверчивый! — слегка кокетничая, ответила она и замолчала.

Я обрадовался: «Есть! Очко в мою пользу!» Но Маша вдруг заговорила. Слова выстраивались, как патроны в обойме.

— Наверняка вы были в Храме Гроба Господня в Иерусалиме!

Я непроизвольно кивнул головой.

— Там похоронен Иисус Христос! Вернее, место, откуда он вознесся! — она пристально посмотрела на меня. Я снова кивнул в знак согласия. — Так вот: есть еще одна могила Христа в Стамбуле, бывшем Константинополе! Вы об этом что-то слышали?

— Нет! — растерянно ответил я. Контратака захлебнулась, шайба стремительно приближалась к моим воротам.

— Обязательно посетите это место! — продолжала чеканить слова Маша. — На высоком берегу, над Босфором стоит целый комплекс; называется могила Иисуса Христа! Любой экскурсовод вам ее покажет.

Я не знал, что сказать. Матч был мною окончательно проигран, но из упрямства я все же спросил:

— И даты на этой могиле можно прочесть?

Не меняя тона, она ответила:

— Я же вам уже говорила, что с датами в официальной истории, мягко говоря, не все в порядке. Например, сторонники альтернативной истории доказывают, что рождение Христа произошло на тысячу с лишним лет позднее, чем мы считаем!

К счастью, мы уже подошли к автобусу, и наш разговор сам по себе затух. Я ничего уже не воспринимал — в голове у меня был полный ступор.

Когда мы отъехали от водопада, сопровождающий объявил, что через полчаса мы будем в городе Санкт-Галлен, где и переночуем в гостинице. Все сразу же обрадовались и громко заговорили. Чувствовалось предвкушение отдыха, ну, и конечно, хотелось наконец по-человечески поесть.

— Интересно, чем нас порадует швейцарская кухня? — произнес я в надежде продолжить общение с Машей, прервавшееся, когда мы вошли в автобус.

— Не раскатывайте губу! — насмешливо ответила она. — Я знаю точно, что нас поместят в весьма средний отель. Значит, и еда будет на том же уровне — ни два, ни полтора.

— Что делать?! — пытаясь изобразить скорбь, произнес я.

— Ну, зачем вы уж так себя изводите? — откровенно издевательский тон Маши задел меня, и тут же я собрался ответить ей в том же духе. Она опередила. Сменив тон, задушевно проворковала: — У нас же с вами сегодня фуршет! Так сказать, бесплатная дополнительная экскурсия.

«Насколько она бесплатная — мы еще посмотрим!» — сменив гнев на милость, подумал я, но в то же время обрадовался: «Контакт восстановлен!»

Действительно, гостиница оказалась такой, о которой нельзя сказать ничего хорошего и ничего плохого. Как говорится — ни рыба, ни мясо! Машу поселили одну, так как не было пары, а меня соединили с пожилым грузным мужчиной, который, как выяснилось позже, страшно храпел.

Ужин был таков, как и говорила Маша, но он мне понравился — все же не сухомятка! После ужина мы договорились с ней встретиться в баре в полдесятого.

Соседа моего в номере не было. Меня это даже обрадовало — хотелось побыть одному в тишине. Завалившись на кровать, я попытался заснуть, но через полчаса понял — шансов нет! Включил телевизор и, тупо уставившись в него, начал думать о Маше и той, которая постоянно присутствовала в моем сознании уже не первый год.

«Если бы семь лет тому назад ты встретил бы теперешнюю Машу, смог бы ты ею увлечься?!» — с этого начались мои размышления. Как я ни пытался представить наши отношения, ничего не получалось. Стал бы я слушать эти басни про альтернативную историю, путаницу дат — навряд ли! Наоборот, это оттолкнуло бы меня от нее! В той, что зацепила мое существо и не отпускает до сих пор, была нежность, загадочность, а если сказать просто, примитивно — животный магнетизм, пробивший толщу моей житейской черствости и прихвативший мою оголенную душу.

«А если бы ты встретил ее сейчас?! — был следующий вопрос, который я задал себе. — Ведь она наверняка совсем не та! Можешь не сомневаться!» Ответ был очевиден, но от этого желание только крепло. «Ну, не нужен ты ей! Все прошло и вернуться не может!» — разум торжествовал, но нечто иррациональное упрямо пробивалось наружу. «Глупец! Нужна лишь одна искра, маленькая искра, и все вспыхнет вновь! Чепуха!» — отгонял я от себя это назойливое нечто. Все сгорело дотла! Но нечто, отступив на миг, вновь возвращалось.

Из этого состояния вывел меня появившийся сосед. Он был уже изрядно поддавши и сходу начал рассказывать мне, как они с друзьями обмывали приезд в гостиницу. Оказывается, у них была большая компания — человек шесть или семь. Я молча слушал его, сначала мысленно проклиная, а потом, когда понял, из какой пропасти он меня вытащил, горячо про себя благодарил.

Довольно быстро мой сосед сник.

— Пожалуй, надо отдохнуть! — произнес он, громко зевнув, и начал неуклюже надевать спортивные штаны. Потом долго плескался и отфыркивался в душе и вышел из ванной комнаты очень довольный. Пожелав мне спокойной ночи, он улегся в кровать и через минуту не очень громко захрапел. Мог ли я в тот момент подумать, какой концерт мне предстоит услышать ночью?!

Времени до рандеву оставалось не так уж много, и я начал собираться. Через полчаса я был готов и, оглядев себя со всех сторон, остался доволен. «Как огурец!» — прищелкнув языком, объявил я своему отражению в зеркале.

В бар я пришел первым, но Маша не заставила себя долго ждать. Она появилась, едва я успел оглядеться по сторонам. Одета она была, в отличие от меня, совсем не празднично. Брюки, туфли на небольшом каблуке и свитер. Правда, при всей простоте это выглядело довольно элегантно.

«Наверное, наряды приберегла для жениха?!» — мелькнуло у меня в голове, но я не подал виду, что разочарован. Окликнул ее и приветливо помахал рукой, приглашая подойти к стойке бара.

— Добрый вечер! — приветствовал я ее, когда она приблизилась.. — Вы отлично выглядите!

— Спасибо за комплимент! — сдержанно ответила она и стала оглядывать зал.

— Вы уже приглядели уютное местечко? — спросила она.

— Не успел! — я постарался, чтобы мой ответ прозвучал учтиво, поскольку твердо решил не подавать никаких поводов для конфронтации.

— Отлично! Тогда, может быть, мы сядем вот там? — Маша показала на столик у дальней стенки.

Я было хотел возразить, что там слишком мрачно, но сдержался. Какая, в сущности, разница? Ей там нравится, и слава Богу!

Бутылку светлого мартини нам принесли довольно быстро и, когда официантка поставила ее на стол, меня вдруг торкнуло: «А не испить ли нам, уважаемый, водочки?!»

— Маша! — проникновенно сказал я. — Безумно хочется для начала выпить чего-нибудь покрепче.

— Естественное мужское желание! — улыбнулась она. — Не возражаю.

Я заказал рюмку водки и для убедительности показал официантке на пальцах желаемый размер рюмки.

— Попросите чего-нибудь закусить! — напомнила мне Маша.

Налив ей мартини и, положив, как она просила, два кусочка льда, я вопросительно посмотрел на нее.

— Я потерплю, пока принесут вам водку, — помешивая лед, сказала она. — Скажите мне только — я одна буду пить мартини?

— Да нет! Это я просто для разогрева заказал водку. Потом сразу же присоединюсь к вам! — эта фраза далась мне нелегко. На языке крутилась грубость, вроде «Почему вас это так волнует?!»

Ждать долго не пришлось и, как только рюмка оказалась на столе, я поднял ее и предложил тост:

— За знакомство!

Водка оказалась отменная и организм благодарно взбодрился. «Неплохо бы повторить!» — подумал я, жуя бутерброд с ветчиной.

— Люблю мартини! — задумчиво произнесла Маша и, как-то странно посмотрев на меня, вдруг спросила: — Почему вы меня так пристально рассматривали, когда я дремала в автобусе?

— Неужели вы это заметили? — с удивлением спросил я.

— Вы уходите от вопроса! — настойчиво проговорила она. — Мне это очень важно знать.

«Раз пошла такая пьянка, — подумал я, — скажу ей все, как есть. Все равно пришлось бы об этом говорить!»

— Маша! Думаю, вы не подозреваете во мне маньяка! — с усмешкой начал я. — Все очень просто — вы удивительно похожи на одну женщину…

— Которую вы любили! — перебив меня, рассмеялась она.

— Дело обстоит гораздо хуже, чем вы думаете! — печально произнес я. — До сих пор она держит меня.

— Может, вам просто так кажется?! Вы подогреваете этот фантом и все, а реально ничего нет.

— Конечно, реально ничего нет! Мы с ней расстались семь лет тому назад, и лишь изредка общаемся по телефону! У нее семья, дети!

— Да и у вас, поди, тоже есть семья? — отрывисто проговорила Маша.

— Есть! Сын уже взрослый. Жена… У нас с ней давно уже просто приятельские отношения! — произнес я и осекся. Впервые я так четко вслух сформулировал свои семейные отношения.

— Вы смелый человек! Редко какой мужчина признается в этом, — задумчиво сказала она, но вдруг уже бодро продолжила: — А мне вот недавно пришла в голову такая мерзкая мысль… Насчет вас — мужчин!

— Насчет семейной жизни? — наугад спросил я.

— Нет, более общего плана! Только вы на меня не обижайтесь, — Маша легонько усмехнулась. — Я вывела формулу: мужчина кончается тогда, когда кончается его секс!

— Так, по-вашему, я — не мужчина?! — сдерживая возмущение, резко бросил я.

— Ну, вот! Вы все же обиделись! — сочувственно, но с налетом снисходительности ответила она. — Вы не хотите меня дослушать! Под окончанием секса, сексуальных отношений, я подразумеваю не только физический процесс, а в большей степени исчезновение желания. Когда оно на нуле — финиш!

— Да, пожалуй, я плохой слушатель! — пришлось мне быстро ретироваться, чтобы сгладить ситуацию. — Но с желанием у меня пока все в порядке.

— Ну, и отлично! — радостно проговорила Маша. — Тогда предлагаю тост: чтоб наши желания как можно дольше не угасали!

Я налил ей мартини, положил лед и на секунду задумался. Потом решительно произнес:

— Знаете! Я должен выпить еще рюмку водки!

— Вот видите, как на вас подействовал мой тост! — рассмеялась Маша.

Когда мы выпили за ее тост, она попросила налить ей еще мартини, отпила глоток и начала говорить.

— Теперь мой черед. Я расскажу вам мою историю. То, что я разведена, вы уже знаете. У меня тоже мальчик, ему четыре года. В Израиль я приехала с родителями. В России у меня был жених, с которым мы уже было хотели расписаться, но он категорически отказался ехать в Израиль. И все распалось!

В начале, когда мы приехали в Израиль, я очень грустила, и даже был момент — хотела вернуться в Россию. Но время шло и я начала остывать. Сами знаете, чтобы добиться чего-то на новом месте, требуется полная самоотдача. А тут вдруг — курсы экскурсоводов. Авантюра высокого класса! Образ жениха потускнел. Да и он сам значительно ослабил натиск.

В общем, где-то ближе к окончанию курсов неожиданно на улице в Тель-Авиве я встретила своего однокурсника по институту. Когда-то он пытался ухаживать за мной, но я дала ему от ворот поворот. Теперь же я очень обрадовалась нашей встрече. Мы долго болтали, стоя на тротуаре, даже не сообразив зайти в ближайшее кафе. После этой встречи наши отношения не прервались, мы частенько перезванивались и иногда даже встречались. Кончилось это тем, что он предложил мне жить вместе. Я, немного поразмыслив, согласилась. В конце концов, — решила я, — это не самый худший вариант!

Через два года родился сын. Все внешне выглядело отлично. Я сидела дома с ребенком, муж работал. Как зубной врач он состоялся, и у него была большая клиентура. Так что дома он появлялся только поздним вечером. Сын подрос и можно было подумать о работе. Родители помогали мне, и я могла свободно дышать.

Миновал год, я начала снова работать, и случилось вдруг нечто — меня начало угнетать и раздирать на части незнакомое мне прежде чувство. Оно нарастало с каждым днем. Поначалу я даже не смогла дать ему определение — что-то между неудовлетворенностью и отвращением. И вот однажды наступило прозрение — я поняла, что больше не могу жить с этим мужчиной, отцом моего ребенка!

Я долго раздумывала, как сообщить ему, что хочу с ним развестись, но он опередил меня. В тот день он пришел с работы значительно раньше обычного и с порога объявил: «Маша! Мы должны разойтись! Я полюбил другую женщину!» Сказав это, он замер в ожидании моей реакции.

— Наверное, ждал, что вы закатите истерику, будете бить посуду или еще что покруче! — вставил я свою реплику, чтобы Маша смогла перевести дыхание.

Она с благодарностью посмотрела на меня и сделала еще один глоток мартини.

— Не поверите! В ответ я рассмеялась! Это была интуитивная реакция. Здравый смысл в этом не участвовал.

Я не удержался и снова вклинился в ее рассказ:

— Знаете, я много думал об этом. Интуиция зачастую дает правильное решение.

— Не знаю! — она отпила еще немного из бокала. — Но реакция его на мой смех была… Короче, испуг и удивление смешались на его лице. На какое-то мгновение он потерял дар речи и, чуть оправившись, неуверенно произнес: «У тебя тоже кто-то есть?!»

— Что же вы ему ответили?! — иронично спросил я, наливая мартини в бокалы.

— Давайте сначала выпьем за мой ответ! — со смехом проговорила Маша. — До сих пор я горжусь тем, что мне тогда пришло в голову. Никогда раньше я бы не поверила, что способна на такое!

Мы чокнулись и я случайно поймал ее взгляд. Как он был мне знаком! Маша, сделав изрядный глоток, начала говорить. Поток слов лился спокойно и ровно.

— Я не могу ответить тебе ни да, ни нет. Это тот случай, когда любой ответ ухудшает мою позицию. Если я скажу да, то у тебя пропадет чувство вины. Если — нет, то унижу тебя, как мужчину! Поэтому я отвечу тебе просто: ты свободен от меня, но не от нашего сына! После этого я закрылась в спальне и дождалась, пока он собрал вещи и ушел.

— Да, чересчур! Слишком мудрено! — с сомнением произнес я. — Может, проще было сказать правду?

— Я же вам говорю — это было озарение! Я не была вольна в себе! — Маша протянула руку к бокалу. Я замер, надеясь снова поймать ее взгляд. Не удалось. Она сделала глоток и сказала:

— Кстати, о правде. Наш преподаватель на курсах, который рассказывал об альтернативной истории, частенько говорил: «Правда — очень несимпатичная дама! С ней неприятно общаться, поскольку вдруг выясняется, что герой — вовсе не герой, а жертва обстоятельств. Подвиг — не подвиг, а результат ошибки в оценке возможностей».

— Поэтому мы предпочитаем жить в ареале мифологии! — весело подхватил я.

— Вот видите, и вы прониклись! — рассмеялась Маша.

Мы выпили, и я снова налил.

— А как же с женихом? — посмотрев на пустую бутылку, мягко произнес я.

— Так у вас нечего выпить! — кокетливо ответила она. — Неужели вы думаете, что дама так просто, на сухую, будет изливать вам душу?

Я заказал еще бутылку мартини.

— Это совсем другое дело! — серьезно посмотрев на меня, проговорила Маша. — Слушайте дальше. Через полгода, как мы расстались с мужем, вдруг объявился мой прежний жених. Как он узнал мой номер телефона, я не знаю, но с той поры он стал частенько позванивать. Без конца рассказывал, что до сих пор меня любит и хочет увидеть!

— А он так и не женился? — с удивлением спросил я.

— Говорит, что нет, — не очень уверенно ответила Маша. — Хотя какое это имеет значение? Сначала надо увидеться, а уж потом можно что-то решать!

— Так почему же именно в Милане должна произойти ваша встреча? — смело задал я очередной вопрос.

— А вы прямо как следак! — улыбнулась она и показала мне глазами на пустой бокал. Я тут же наполнил его, не забыв и себя. Легонько чокнувшись, мы выпили, и рассказ продолжился.

— Неделю назад он, кстати, зовут его Николай, сообщил мне, что летит в Милан по делам и пробудет там две недели. За время, что мы с ним не виделись, он хорошо поднялся. Торгует мебелью и еще чем-то. В общем, богатый жених! — Маша многозначительно посмотрела на меня.

Я молчал. То, что я не тяну на миллионера, видно невооруженным взглядом, а обсуждать текущее состояние своего банковского счета с женщиной, которую я первый раз вижу, мне совсем не хотелось.

— Н-да! — хмыкнула Маша. — Не часто сегодня можно вот так запросто встретить богатого человека. Итак, Николай предложил мне на несколько дней прилететь к нему в Милан. Дорогу и проживание он берет на себя.

— Неплохой вариант! — воскликнул я, подпустив порцию иронии, ровно столько, чтобы было ей понятно — и не миллионеры тоже люди! Сделав вид, что ничего не заметила, Маша сказала:

— Конечно, вариант классный — на халяву слетать в Милан. Но, увы, я это не очень люблю! Получается встреча как бы не на равных. Поэтому я попросила отпуск на неделю и спросила начальника, где бы мне купить подешевле билеты в Милан.

— О! Милан — это круто! — весело произнес начальник. — У вас там родственники?

— Нет! У меня там встреча с другом! — коротко ответила я.

— Очень романтично! — начальник широко улыбнулся. — «Ла Скала» и все прочее! Отлично проведете время.

— Так что с билетами?! — попыталась я вернуть его к своему вопросу.

Он внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Я предлагаю вам вариант! Вы летите с нашей туристической группой по маршруту Франкфурт — Милан, так сказать, для освоения итальянского направления, заодно и встретитесь с другом. После возвращения мы обсудим, что делать дальше. Нам нужны люди на этом направлении. Отпуск вы не берете, но полет за ваш счет. Вас это устраивает?

Размышляла я не более секунды и согласилась. Сами понимаете, слишком много плюсов — и отпуск остается, и независимость сохраняется, ну, и карьерный рост. И все это по умеренной цене! — Маша усмехнулась и пригубила бокал.

— А вы — счастливая! — интонацией я подчеркнул легкую зависть.

— Игорь! Вы всегда издеваетесь над женщинами?! — произнеся это, она сделала еще глоток.

— Нет, я действительно считаю, что такая сильная женщина, как вы, должна быть счастлива! — уже серьезно ответил я.

— Насколько я счастливая будет видно потом, — задумчиво произнесла Маша. — А пока пора спать. Завтра напряженный день!

Я проводил ее и, пожелав спокойной ночи, отправился в свой номер. Уже на пороге комнаты я услышал мощный храп. Сначала я не придал этому большого значения, а только с усмешкой подумал: «А начиналось все так безобидно!..» Но когда я попытался заснуть, то быстро понял — дохлый номер! Ворочаясь с боку на бок, я мучительно соображал: что же делать?!

В конце концов, я оделся и спустился в холл. Попросил у дежурной затычки в уши. К счастью, они у нее были! Уже ожидая лифт, меня вдруг осенила идея: «А не принять ли мне для верности еще грамм сто пятьдесят?» Не раздумывая, я ринулся в бар и реализовал идею. Через пятнадцать минут мне удалось заснуть!

На следующее утро мы встретились с Машей на завтраке. «Выглядит неплохо!» — отметил я про себя. Сон для женщины — первое дело!

После завтрака началась экскурсия по Санкт-Галлену. Рассказывал наш гид довольно интересно, но я слушал не очень внимательно, а больше украдкой поглядывал на Машу. Она не замечала моих взглядов, поскольку была увлечена рассказом.

«Да! — подумал я. — Вот скоро и она также будет дурить народ!» Почему я так подумал? Ответ был у меня наготове. Мой опыт говорил, что через несколько дней от этих рассказов не остается в голове ничего. И не только у меня!

Конечно, посетили мы и известный монастырь. Гид показала нам здание, где расположена библиотека, в которой хранятся старинные манускрипты, и пригласила там побывать. Понятно, что ни у кого такого желания не возникло, да и навряд ли в будущем это случится.

А так городок вполне симпатичный, чистый, ухоженный. Швейцария — одним словом. В наших палестинах такого не наблюдается!

После экскурсии по городу мы поехали дальше — в Милан, но по пути сделали остановку в столице Лихтенштейна, Вадуце. Место красивое — величественные горы, зелень, приятный городок. Но больше часа там делать нечего!

Когда мы снова уселись в автобус, я спросил Машу:

— Какие у вас впечатления?

— Вы так спрашиваете, как будто вам было скучно на все это смотреть. Скептик вы какой-то! — осуждающее проговорила она.

— Ну, что вы?! Мне все нравится, но никакого восторга я не испытал. Во всяком случае, никому не порекомендую специально ехать в Люксембург! — с вызовом ответил я.

— Вот такие, как вы, подрывают туризм! — рассмеялась Маша. Потом серьезно добавила: — И все же, скажите честно, созерцание этой прекрасной природы, этого миленького городка не вызывает у вас положительных эмоций?

— Конечно, вызывает! Как у всякого нормального человека, — тут же миролюбиво ответил я; но черт дернул меня за язык и уже с иронией я спросил: — А этот тезис насчет положительных эмоций вам заронили в сознание на курсах?

— Что вам мои курсы дались? Вы, как некоторые политические деятели, все пытаетесь объяснить влиянием извне. Мысль моя, родная! Может, и не совсем оригинальная, но выражающая мое мировоззрение. А курсы, сами знаете… — она запнулась, видимо подбирая слова.

Я понял, что обстановка накаляется и, если я не хочу потерять с Машей контакт, лучше немедленно сменить тему.

— А вы уже бывали в Милане? — как ни в чем не бывало, спросил я.

Маша тут же мне подыграла:

— В этой жизни — нет, а в прошлой — жила и подолгу! — она усмехнулась. — Наслушалась рассказов наших гидов и начиталась отзывов туристов.

— И что же пишут люди? — изобразив живейший интерес, продолжил я уводить разговор в нейтральные воды.

— Откройте интернет и все сами прочтете! — добродушно улыбнулась Маша.

Это был знак — все в порядке, мы на верном пути! Обрадовавшись этому, я задал следующий вопрос:

— Все же, по вашему мнению, чем привлекает туристов Милан?

— Ну, вообще-то, как говорит один наш гид, Милан — это вам не Петах-Тиква! — беззаботно рассмеялась она. — Впрочем, скоро вы сами все увидите.

— А что бы вы хотели посмотреть? — не успокаивался я.

— Какой же вы настойчивый! — с легким укором Маша посмотрела на меня. — Вы же знаете, я еду на встречу с женихом и навряд ли смогу что-то увидеть! А вот вам я советую внимательно слушать гида. Поверьте, узнаете много интересного!

На этом наш разговор окончился. Разговорить мне ее не удалось. С сожалением я подумал: «Не по зубам орех!»

До въезда в Милан мы лишь изредка перебрасывались отдельными фразами. Впрочем, когда мы уже въехали в Милан, Маша вдруг предложила:

— Давайте обменяемся телефонами, так, на всякий случай!

Она протянула мне свою визитную карточку. У меня с собой визитки не было и я на клочке бумаги написал ей номер своего мобильного.

В холле гостиницы, куда мы наконец прибыли, сделав перед этим две неудачные попытки, Маша сразу же попросила портье вызвать такси. Потом что-то сказала сопровождающему и вышла с чемоданом на улицу.

«Даже не попрощалась! — с обидой подумал я. — Жених превыше всего, а остальное — побоку! Через два дня забудет, как тебя зовут!»

Поместили меня в номере с тем же храпуном, но я не стал этому сопротивляться, мне было все равно — мысли о Маше затуманили мое сознание. После ужина несколько человек из нашей группы поехали в центр города на метро, но я решил остаться в гостинице — слабость и апатия торжествовали. Выйдя на улицу, я решил прогуляться перед сном. На ум приходили мысли о брошенных собаках, кошках и прочей живности!

Когда я вернулся в номер, соседа моего еще не было. «Какая удача! — радостно подумал я. — Завалюсь-ка я спать пока его нет. Может, тогда и храпа не услышу!»

Действительно, мне на этот раз удалось выспаться, и проснулся я, что называется, человеком! После завтрака нас повезли на экскурсию по Милану. Усевшись на свое место в автобусе, я посмотрел на соседнее кресло и с грустью подумал: «Где же ты, Маша?!» Автобус тронулся и я стал себя настраивать на встречу с городом.

Я люблю города! Они для меня олицетворение человеческой сущности, и я, как строитель, ощущаю свою сопричастность к их созданию. А природа?! Конечно, я не равнодушен к ней. Леса, равнины, горы, реки, моря — все это меня волнует, но она, природа, существует сама по себе, и человек лишь ее частичка.

Неожиданно мои мысли ринулись в сферу чувств. Вспомнилось удивление открытию внутри себя нового эмоционального состояния. Оказалось, что главным теперь для меня стало — созерцание! Прежде-то я считал, что только секс может поднять человека на вершину наслаждения.

Я встряхнул головой, отгоняя эти некстати появившиеся мысли, и снова стал думать о Милане. Кое-что я знал об этом городе, но зрительное восприятие неизмеримо ценнее — оно как бы открывает внутреннюю суть предмета.

Вдруг автобус остановился. Пройдя сотню метров, мы оказались на площади. Перед нами возвышался собор. Солнце было за облаками, но даже при таком освещении он сверкал непорочной белизной! Непроизвольно мои глаза обшаривали здание, пытаясь обнаружить леса, которые, как я читал, постоянно присутствовали. Лесов — не было! Я окинул взглядом площадь. Собор вполне вписывался в нее. Итог первого впечатления — такого я еще не видел! На своем веку мне довелось повидать немало церквей, но этот собор был нечто особенное. Обычно эффект создается за счет гармоничного сочетания церкви с окружающей природой, а здесь собор был сам по себе прекрасен!

Каким-то образом мысль, сделав кульбит, вернулась к Маше. Неужели она этого не увидит? А как было бы здорово нам с ней здесь, перед собором, сфотографироваться! Представив себе, как мы снимаемся на фоне собора, я погрузился в созерцание мраморного великолепия. Вывел меня из этого состояния мой сосед по номеру. «Вы так потеряетесь!» — дружелюбно сказал он, показав рукой на нашу группу, удалившуюся на другой конец площади. Мы быстрым шагом направились туда.

— Держитесь с нами! — мой сосед показал на нескольких человек, стоявших чуть особняком. — Кстати, меня зовут Алексей.

Он улыбнулся и протянул мне руку. В ответ я назвал себя и ответил крепким рукопожатием.

Пройдя не очень долго, мы оказались у фонтана перед замком Сфорцеско.

— Перед отъездом мне сын показал фото этого фонтана с замершими струями. Вот чудеса-то! — сразу же выдал Алексей.

— Действительно, редкий случай! — отозвался я. — Ну, а меня вот удивили стены замка.

— Копия стен московского кремля! — хохотнул Алексей.

— Да нет! Как раз наоборот: стены московского кремля — копия этих стен. Итальянские зодчие просто повторили их в Москве, — поправил я его.

— А небось впарили московскому царю по полной, проект-то, мол, оригинальный! — рассмеялся Алексей.

Тут наша группа двинулась внутрь замка. Гид рассказывал очень интересно, и я даже на долю секунды представил себя гостем, едущим на красивой лошади на прием к герцогу. Рядом со мной гарцевала… Маша!

Очень заинтересовал меня рассказ гида о Наполеоне, который, оказывается, любил Милан и много для него сделал.

— А где же памятник императору?! — спросил я гида. Памятника не было! Мы стали возвращаться назад к фонтану. По пути я думал о Наполеоне и сравнивал его с Гитлером. Тот и другой были завоевателями и уничтожили огромное количество людей. Но Наполеон вольно или невольно был продолжателем французской революции и подвинул Европу в сторону прогресса. Даже в России отозвалось — декабристы! А Гитлер?! Бросив в подготовленную почву ядовитые семена германского превосходства, в считанные годы взрастил их и вверг Европу, да и весь мир, в разрушительную войну!

К счастью, гид объявил, что мы сейчас направляемся к театру «Ла Скала», и это отвлекло меня от мрачных мыслей. Мы вышли на довольно тесную площадь.

— Вот это знаменитая «Ла Скала»! — показал гид на ее противоположную сторону. Странно, но никогда я не задумывался, как выглядит этот храм искусства, хотя, несомненно, фотографии видел. И вот теперь я испытал легкое разочарование. «Нет, это совсем не Венский оперный театр!» — первое, что пришло мне в голову.

Гид стал рассказывать историю театра, и все прояснилось. В таком виде театр существует после грандиозного пожара, когда его очень быстро восстановили тогдашние хозяева Милана — австрийцы. Было это больше двухсот лет тому назад, а в те времена, да и позже, он использовался не только как театральная сцена, но и как, например, арена для корриды. Наполеон приказал сделать в нем бассейн и устраивал морские баталии.

Закончив свой рассказ, гид пригласил сдавших деньги осмотреть театр. Набралось, вместе со мной, примерно полгруппы.

Внутри театр великолепен. Ненадолго нас запустили в зал. Пока я оглядывал его, пытаясь сообразить, за счет чего получается прекрасная акустика, нам уже сделали знак, что пора очистить помещение. С сожалением, еще раз пробежав глазами по партеру и ярусам, я подумал: «Вот бы нам с Машей послушать тут оперу!» Какую? — это я не успел решить, так как гид начал настойчиво подталкивать нас к выходу.

Дальше мы направились в театральный музей. Я люблю такие музеи. Все-таки это не античные обломки, которые не задевают чувств. Здесь живая история театра — великие певцы, композиторы, дирижеры! Рассматривая атрибуты этих гениальных артистов, невольно возникает чувство досады: а где же их гениальные творения?! К примеру, что бы мы сказали, если бы в музее вместо картин художника нам бы показывали его кисти?! Обдумывая эту проблему, я вместе с группой вышел наружу, снова на площадь.

Еще час гид водил нас по историческим местам Милана и, когда экскурсия закончилась, Алексей, мой сосед, предложил мне пойти куда-нибудь пообедать с их компанией. Я сразу же согласился. Мы вернулись на главную площадь.

Облака развеялись и собор, отражая лучи солнца, излучал божественный свет. Замерев, мы наслаждались этим зрелищем. Кто-то нерешительно предложил поискать ресторан, где можно было бы пообедать. Неохотно мы побрели к крытой галерее, где виднелись вывески магазинов, кафе и ресторанов, и оказались прямо перед входом в Галерею Виктора Эммануила. Гид, когда еще только мы вошли на соборную площадь, показал нам на нее, сказав, что ее называют «гостиной Милана».

Великолепное зрелище — эта галерея! По сути, это пассаж, которому больше ста лет. В сравнении с ней наши «каньоны» выглядят просто убого. Побродив по галерее и, конечно, не пропустив известное место, приносящее счастье, правда, никто из нас не рискнул испытать его, мы пошли искать подходящий ресторан.

Попутчики мои оказались веселыми, простыми людьми, и я ничуть не пожалел о проведенном с ними времени. Как сказала бы Маша — бесплатная дополнительная экскурсия.

По дороге в гостиницу Алексей предложил мне вместе с их компанией посмотреть вечерний Милан. Поблагодарив его, я сказал, что очень устал и точно не знаю, поеду ли. На самом деле мною овладела хандра. Она нарастала по мере нашего приближения к гостинице, хотелось лечь и забыться. Лишь слабая надежда поддерживала меня: «Посплю немного и пройдет!»

Спал я не более часа и, когда проснулся, понял — вечернего Милана мне не видать! Только алкоголь мог облегчить мое состояние!

Я извинился пред Алексеем и направился в бар. Быстро пробежал глазами карту. Мой выбор упал на коктейль с наибольшим содержанием водки. Я сразу же заказал два и уселся за ближайший столик. В два глотка одолев первый коктейль, я почувствовал некоторое облегчение и способность рассуждать. Что это вдруг со мной случилось?!

Скоро я нащупал тропинку к истине. Маша — вот причина моей хандры! Она незаметно вытеснила из моего сознания ту, которая столько лет скребла у меня под сердцем! Это открытие меня нисколько не удивило — оно было так очевидно, что не нуждалось в других доказательствах.

«Но что же делать?!» — с этой мыслью я начал второй коктейль. Одолев половину, я ощутил легкость мысли и непреодолимое желание что-то предпринять. Что именно, пока было неясно, но недопитая половина коктейля внушала надежду.

Вдруг зазвонил мобильник. Я начал оглядываться по сторонам, пытаясь понять, у кого же он звонит, пока не сообразил, что звонит-то мой. «Кто же это может мне звонить в Милане?» — с изумлением подумал я и неуверенно произнес:

— Алло!

— Игорь! — услышал я голос Маши. — Что вы так долго не отвечали?

От неожиданности я растерялся и не совсем внятно произнес:

— Никак не мог найти мобильник!

— Игорь! Мне кажется, что вы уже приняли! — взволнованно заговорила Маша. — А я так надеялась на вашу помощь!

Напрягшись, я твердо ответил:

— Чепуха! Выпил я самую малость, и весь к вашим услугам.

— Игорь! — голос Маши звенел. — Заклинаю вас, не пейте больше! Через сорок минут мы с Николаем приедем к вам. Мне очень важно ваше мнение о нем! Обещаете быть в форме?

— Маша! Вы же сами говорили, что я серьезный мужчина! Так что положитесь на меня. Жду вас в холле гостиницы! — я закрыл телефон и, сделав маленький глоток, решительно отодвинул бокал. «Хватит!» — сказал я себе, ощущая, как напряглось мое тело. Стремительно поднявшись из-за стола, я направился к выходу.

На улице, взглянув на часы, я отправился на прогулку, чтобы обдумать ситуацию. Почему вдруг Маша захотела познакомить меня с этим Николаем? Ведь она наверняка понимает, что мне это, по крайней мере, не очень приятно! И все же, получается, что я для нее что-то значу! — таков был первый посыл в моих рассуждениях.

Потом моя мысль двинулась дальше. А что такого ценного я могу ей сказать о Николае? Ежу понятно, что об объективности не может быть и речи! Я — лицо заинтересованное! Насчет этого она заблуждаться не может — женская интуиция в таких делах безошибочна. И все равно она хочет знать мое мнение! Значит, она растеряна, не знает, как поступить, и, несмотря ни на что, хочет опереться на меня! Но что она хочет услышать от меня? Благословения на союз с Николаем? Смешно! Тогда что еще?! Этот вопрос поставил меня в тупик. Не то, чтобы не было никакого ответа, наоборот, их было несколько. Но какой из них наиболее вероятен?

Погрузившись в свои размышления, я незаметно для себя ускорил шаг и затормозил только на каком-то перекрестке перед светофором. На противоположной стороне улицы мерцал циферблат городских часов. В первый момент я не обратил внимания, что они показывают, но, когда переключился светофор, и я собрался двигаться дальше, меня вдруг встряхнуло. Я осмысленно посмотрел на часы — до встречи осталось чуть больше пяти минут! Резко развернувшись, отбросив в сторону мысли, я быстро зашагал назад.

В холле гостиницы Маши и Николая не было. Я вздохнул с облегчением и уселся в кресло так, чтобы видеть входную дверь. Через несколько минут они появились. Николай оказался мужчиной приятного вида, крепкого телосложения. Увидев меня, Маша помахала мне рукой. Я поднялся и направился к ним.

— Знакомьтесь! Это Николай! — энергично проговорила Маша.

Я представился. Рука у Николая, как я и предполагал, оказалась крепкой.

— Маша очень хотела, чтобы мы познакомились! — сдержанно улыбнувшись, сказал он. — Как это вам удалось вот так, за три дня, произвести на нее такое впечатление?

Последнюю фразу я пропустил мимо ушей и, пожав плечами, тоном, полным наивного удивления, произнес:

— Женская душа — большая загадка! Порой он сама не понимает, чего хочет.

— Вы что, за моей спиной ведете сепаратные переговоры? — неожиданно послышался голос Маши, которая отходила к стойке портье и вернулась. — Я, пока вы тут шептались, выяснила, что совсем близко есть приличный ресторанчик. Предлагаю продолжить знакомство там!

«Вот и появился в нашей стае вожак!» — со смехом подумал я, когда мы безропотно последовали за Машей.

Ресторанчик действительно оказался симпатичным заведением. Народу было немного, и мы без труда нашли свободный столик. Маша заказала, как всегда, мартини. Я без раздумий присоединился к ней. Николай заказал виски и легкую закуску.

Сразу, как только мы выпили за знакомство, Маша проговорила:

— Не знаю, о чем вы без меня говорили, но хочу пояснить цель нашей встречи… — она пристально посмотрела на меня. — Вы, Игорь, должны дать нам совет, где нам следует жить в случае нашего брака!

«Нашли оракула!» — со злостью подумал я, но молчать было нельзя.

— Спасибо за доверие! — начал я с предисловия, пытаясь сообразить, что же говорить дальше.

Неожиданно заговорил Николай.

— Проясню ситуацию! Я занимаюсь торговлей итальянской мебелью. Мои поставщики здесь, в Милане, а торговля в России — Москва, Петербург и еще несколько городов. Если я переду даже, например, в Италию, то мои партнеры этого просто не поймут! А уж про Израиль вообще речи нет. Кому я там нужен? Торговцев мебелью там и без меня хватает.

— А что я, по-твоему, буду делать в России? — вступила в разговор Маша.

— Думаю, ты могла бы найти работу в туристическом бизнесе, — не очень уверенно ответил Николай.

— А родители?! На кого я их оставлю? — повысив тон, спросила Маша.

— Пусть поедут с нами, — примирительно ответил Николай.

Мне было неприятно слушать эту семейную перебранку по принципу «милые бранятся, только тешатся», и я вмешался в разговор.

— О чем тут спорить? Если вы собираетесь совместно жить, то кто-то должен уступить! Чувство, которое обычно называют любовью, должно подсказать решение. Вот и все!

— По всем канонам, то бишь — бизнес, кормилец и прочее, уступить должна женщина, то есть я! — вздохнула Маша. — И я бы пошла на это! — тут голос ее зазвенел. — Но как быть с тем, что я услышала вчера вечером?

Я затаился и обратился в слух.

— А что я такого сказал?! — с вызовом проговорил Николай. Его спокойный тон мгновенно улетучился. — Могу повторить еще раз: я — патриот России! Кому это мешает жить?!

— Но это же не все, дорогой! Ты же пытался мне доказать, что у России особый путь, а Запад не желает этого понимать. Поэтому Россию унижают и пытаются к чему-то принудить! Вот против этого восстает мое существо! А рассуждения о величии России, ее особой миссии в мире, невольно наводят на мысль…

— Хватит! — оборвал я Машу. — Так можно договориться черт знает до чего! Давайте разберемся во всем спокойно. О каком величии мы говорим? Для меня, например, величие страны определяется благосостоянием граждан, уровнем образования, здравоохранения, экономической свободой и, конечно, независимым судом. А каково ваше мнение, Николай?

— Ну, кто же будет возражать против этого! — быстро ответил он, попытавшись улыбнуться. — Но не надо забывать о мощи государства! Чтобы тебя уважали в мире и даже побаивались! И в современном мире это важнее всего.

— То есть, проще говоря, сила, запугивание соседей — главное, а все остальное — второстепенное! Так вот, в такой стране я жить не хочу! — чеканя слова, заявила Маша.

— Ну, как ты не понимаешь?! — с досадой произнес Николай. — Если не будет силы, схавают и как звать не спросят!

— Нет, это ты не понимаешь! Я не против, чтобы государство было сильным. Беда в том, что страна, в которую ты приглашаешь меня жить, всегда была озабочена только военной мощью! Все остальное, как говорится, по остаточному принципу! — впервые за время нашего знакомства я увидел, как раскраснелось Машино лицо.

— Ты — не патриот России! — устало махнув рукой, проговорил Николай.

Маша молчала. Я предложил выпить. Выпили, но никто не произнес ни слова. «Надо бы разрядить обстановку!» — подумал я и со смехом произнес:

— Позвольте строителю порассуждать о патриотизме. Совсем недавно я вдруг задумался: «А я — патриот России?» Ведь там я родился и прожил немало лет.

Маша с интересом посмотрела на меня, но ничего не сказала. Воодушевленный ее взглядом, я продолжил.

— Лирику можно исключить! Никаких березок не было — я жил в пролетарском районе огромного города среди камней, воздух был насыщен золой, летевшей из труб стоявшей неподалеку электростанции. Фольклор? Народное искусство, былины, сказки были мне интересны, но не более того. Они и, например, «Сага о Нибелунгах» были равноудалены в моем сознании!

— А язык?! — воскликнул Николай.

— Да, конечно! Язык — это пуповина, на которой держится мой патриотизм!

Я развел руками и предложил выпить. Когда бокалы опустели, все заметно повеселели. Сразу мне вспомнились слова из давно слышанной песенки «Тек портвейн по пищеводу, нес желанную свободу»!

Пока я пытался вспомнить откуда это, Маша вдруг на полном серьезе проговорила:

— Игорь! Раз уж вы завели этот разговор, то поясните до конца, почему вы считаете себя патриотом России? Хотя язык, несомненно, очень важен, но все же он всего лишь инструмент общения!

— Ты не права! — тут же выступил Николай. — Язык не просто средство общения. Родной язык дает пищу душе, так сказать питает тонкую материю наших чувств!

— Браво! Вы прекрасно сформулировали. Мне бы так никогда не удалось! — с восторгом, который, как мне показалось, звучал вполне искренне, произнес я. Сделал это я преднамеренно, поскольку дальше собирался сказать то, что Николаю явно не понравится. После небольшой паузы я продолжил:

— Так к какому же выводу я пришел?

Николай и Маша внимательно смотрели на меня. «Учитесь, студент! Вот так надо овладевать аудиторией!» — с гордостью подумал я и начал излагать свою мысль.

— Мой интерес к России связан со становлением там гражданского общества! Это — процесс сближения России с Европой. Так что патриотизм мой не особый, кондово-русский, а общеевропейский.

Я посмотрел на Николая, который тут же выпалил:

— И все-таки мы идем к этому своим, особым путем!

— А хватит ли нашей жизни, чтобы туда дойти? — задумчиво проговорила Маша и, усмехнувшись, добавила: — Помните такую присказку из анекдота «В пути не кормят!»?

— Ладно! — на правах старшего подвел я итог. — Когда все высказались, остается только выпить за мир и дружбу!

— Да, наверное, уже пора! — заметил Николай.

Чокнулись и выпили. Маша попросила счет и заказала такси. Меня подбросили до гостиницы. Прощаясь, Николай поблагодарил меня за хороший вечер, а Маша тихо сказала:

— До встречи! Увидимся во Франкфурте!

Войдя в номер, я с удивлением обнаружил, что моего соседа Алексея нет. «Гуляют ребята! — на секунду позавидовав, подумал я. — Если успею уснуть до его прихода, то завтра буду человеком!» Быстро приняв душ, я вставил затычки в уши и нырнул в кровать. Мелькнула какая-то мысль о Маше, но сон властно захватил меня в свои объятия.

Утром, после завтрака, мы погрузились в автобус и поехали снова в центр Милана. Нам было дано три с половиной часа на разграбление города, то есть на шопинг! Вначале я ходил по магазинам вместе с компанией Алексея, но потом, купив несколько сувениров, отстал от них. Вернулся на площадь и стал рассматривать собор. Тут же вернулись мысли о Маше. Постепенно они рассеялись и осталась одна: «Неужели ты не сделаешь попытку объясниться с ней? Судьба предоставила тебе шанс, скорей всего, последний! И сделала явный намек — внешнее сходство с той, которую ты любил, но испугался связать с ней жизнь! Если не решишься сейчас, то дальнейшая твоя жизнь потеряет всякий смысл!»

Я обошел площадь кругом и вошел под своды «Миланской гостиной». Решительно подошел к гербу Турина, обогнул группку людей и вошел в круг. Место, на котором сбывались мечты — детородный орган огромного быка, было свободно. Его затертость гарантировала успех! Я встал на это счастливое место и, как положено, трижды крутанулся на правой пятке. Удача! Я поймал ее!

Выйдя из галереи, я пошел наугад через площадь и наткнулся на небольшой киоск, где продавали мороженое. Сразу же вспомнилось, что наш гид рекомендовал его попробовать. Это, мол, нечто! Я купил порцию. Усевшись на ближайшую скамейку, я предался чревоугодию. Действительно, гид не обманул. Такого мороженого я никогда прежде не ел!

Вскоре мы распрощались с Миланом. Автобус покатил нас в Локарно. Хмель надежды после исполнения ритуала в галерее бродил во мне. В уме я составлял, как мозаику, фразы признания в любви. Все они почему-то оказывались неубедительными. Вдруг простая мысль ворвалась в мое сознание, заставив мгновенно протрезветь: «А чем ты лучше Николая? Он и моложе тебя, и обеспечен явно получше!» Обескуражено я стал озираться по сторонам, пока не остановил свой взгляд на пейзаже, мелькавшим за окном. Созерцание постоянно меняющейся картинки немного меня успокоило. Я начал рассуждать. «Все так, но должно быть что-то, дающее тебе шанс! Отношения между Машей и Николаем достаточно прохладные — это видно невооруженным глазом. Если и были когда-то чувства, то за прошедшие годы они испарились, и возродить их не получилось!» Этот вывод воодушевил меня и я продолжил: «Твое чувство, как жар из открытой дверцы печи, обожгло ее! Без сомнения! Важно ли это для нее? Это вопрос! Судя по тому, что она захотела с тобой встретиться вчера и показать своего, так сказать, жениха, — важно, очень важно! Она решила сравнить его с тобой! А вот в чью пользу сравнение — это предстоит узнать только во Франкфурте!»

Из всего этого следовало, что надежда пока еще сохранялась, да и три оборота на члене туринского быка ее укрепляли!

В Локарно мы прибыли к ужину. Гостиница была не ахти, но довольно милая. Снова нас с Алексеем поместили в один номер, но отнесся я к этому уже философски — судьба!

После ужина компания Алексея стала дружно меня приглашать в пивной бар. Это называлось у них — «подвести итоги путешествия». Искренность этих людей располагала к ним, и я с радостью согласился. «К тому же, — подумал я, — это отвлечет меня от навязчивых мыслей».

Вечером городок выглядел очень привлекательно, но по дороге в пивной бар мне мало что удалось разглядеть. «Подведение итогов» прошло очень весело, и в хорошем настроении мы вернулись в гостиницу. Утром нас ожидала экскурсия по городу и подъем на фуникулере на Святую гору.

Днем в лучах солнца город открылся нам во всей своей красоте. Озеро в окружении высоких гор, вершины которых были увенчаны снеговыми шапками, старинные улочки и тут же современные здания, — все находилось в гармонии.

«Вот место, где я хотел бы прожить остаток дней!» — пришли мне на ум слова, слышанные мною не раз, но только сейчас я понял их истинный смысл.

«А как насчет Маши?» — тут же вмешалось подсознание. О чем речь! Само собой, с Машей! Иного я уже не мог представить.

Вид с горы, куда со скрежетом доставил нас фуникулер, еще больше укрепил меня в желании умереть в Локарно. Конечно, после долгой и счастливой жизни здесь с Машей.

Вид был ошеломляющий! Хотелось, как птица, распластав крылья, бездумно парить над этим изумрудным озером, над этими кукольными домиками, купаясь в блаженстве бытия. Но, как говорится, рожденный ползать — летать не может! Вскоре, все также натужно скрипя, фуникулер опустил нас с небес на землю.

После обеда мы с сожалением попрощались с Локарно. Предстояла обратная дорога во Франкфурт. Уже сидя в автобусе и с легкой тоской провожая взглядом снежные вершины, я вдруг вспомнил слова из песни Высоцкого «…Потому что всегда мы должны возвращаться!..»

Как только мы вошли в аэропорт, я начал озираться по сторонам, ища Машу. Она появилась неожиданно, когда пассажиры нашего рейса уже находились в накопителе. Увидев ее, я громко крикнул:

— Маша!

Она резко повернулась и, увидев меня, помахала рукой. Я, лавируя между скамейками, начал продвигаться к ней. Она тоже сделала несколько шагов мне навстречу. Встретились мы в проходе, окруженные ногами и вещами пассажиров.

— Маша! Я вас так ждал! — не обращая внимания на недовольное ворчание сидящих с двух сторон людей, громко воскликнул я. — Мне надо вам сказать нечто очень важное.

— Я знаю! — улыбаясь, ответила она. — Но здесь как-то не очень удобно. Давайте отложим это на завтра.

В этот момент объявили посадку, и сразу же образовалась воронка из человеческих тел, упирающаяся в стойку. Постепенно движение успокоилось, все расселись на свои места и самолет взлетел.

Во время полета я подошел к ряду, где сидела Маша, надеясь с ней поговорить, но она спала. Увиделись мы с ней уже на выходе. Во время движения по длинному переходу нам удалось наконец поговорить.

— Завтра мы созвонимся и договоримся, где встретиться! — первое, что сказала мне Маша. — А сейчас — ни слова! — она кокетливо поднесла палец к губам. — Заодно расскажете, что вы видели в Милане и Локарно. Мне же еще отчет писать надо!

Распрощались мы на стоянке такси. Маша поехала первой, а я задумчиво смотрел вслед удалявшейся машине, пока водитель моего такси не окликнул меня:

— Куда едем, хавер?!

— Ха-байта! — автоматически ответил я, пытаясь удержать в поле зрения Машино такси.

Водитель, молодой парень, видимо сообразив, что я не так уж безнадежен, тронулся с места. Такси, в котором ехала Маша, исчезло из вида.

— До завтра, Маша! — шепотом произнес я. Водитель удивленно посмотрел на меня.

— Слиха! — тут же отреагировал я и назвал свой адрес.

Звездочет

Трам-тарам-там-там! — так сигнализировал о своем заступлении на дежурство Хаим, энергично ударяя пальцами по полированной стойке. Рабочее место дежурного по зданию было приподнято над полом и походило на бастион, с высоты которого хорошо просматривались оба входа. Внутри стойки в специальных нишах располагались несколько компьютеров и различные устройства сигнализации. Возраст сооружения был по нынешним меркам солидный — более восемнадцати лет. В те далекие времена еще использовали частенько натуральное дерево, поэтому звуки, извлекаемые Хаимом из столешницы, звучали музыкально.

Сам Хаим — бодрый пожилой мужчина семидесяти пяти лет, стариком его никак нельзя было назвать, пришел работать в это здание пятнадцать лет тому назад и пережил всех. Сколько его незабываемых аккордов «трам-тарам-там-там» поглотили окружающие стены!

Почему на столько лет он задержался здесь? Сказать точно нельзя, но все, кто хоть раз с ним сталкивался, отмечали его каменную невозмутимость. Казалось, ничто не могло вывести его из себя.

Увы! Даже нержавеющая сталь ржавеет! И ржа подкралась к Хаиму два года назад в лице нового работника по имени Леонид. Он был коренаст, рыжеволос, лет сорока. Стажироваться его поставили с Хаимом, поскольку тот постоянно работал в утреннюю смену. Вначале Хаим отнесся к новенькому неплохо — охотно все показывал и рассказывал, но на второй день что-то случилось, и с тех пор они даже не здороваются. Что произошло между ними? Есть несколько версий, но самая правдоподобная звучит так.

Стажировка Леонида проходила за несколько дней до начала еврейского праздника Песах, и Хаим, будучи человеком религиозным, хотя не до такой уж степени, рассказал ему историю исхода евреев из Египта. Зачем он это сделал — тайна, покрытая мраком! Может, в порядке назидания новичку, кто знает, но результат оказался неожиданным. Леонид, дослушав наставника до конца, с невозмутимым видом вдруг заявил:

— Все это ерунда! Миф чистой воды! Никаких евреев в Египте в ту пору не было, как, впрочем, и самого Египта в нашем понимании!

И начал методично огорошивать онемевшего Хаима потоком научных доказательств.

В этот момент поблизости оказалась одна женщина, которая впоследствии и поведала о финале этого разговора. О самой женщине рассказ позже. Так вот, Хаим вскочил со своего места, как подорванный. Лицо и уши его пылали. Размахивая руками, он что-то громко и сбивчиво говорил на неизвестном языке. Скорей всего, это был арабский, ведь Хаима подростком привезли родители в Израиль из Ирака. В общем, с тех пор — ни полслова, ни кивка головой!

Леонид работал в вечернюю смену и сменял Хаима. Как только Хаим замечал приближающегося Леонида, он резко вставал и стремительно уходил в сторону двери, ведущей на стоянку машин. Это происходило с таким постоянством, что кто-то засек время, требовавшееся Хаиму, чтобы исчезнуть. Оказалось — точно одиннадцать секунд, ни больше, ни меньше!

Все, кто слышал эту историю, осуждали Леонида. «Все же старость надо уважать!» — говорили они, но, несмотря на это, относились к нему хорошо. Он был, конечно, несколько странный парень, хотя никого не задевал, а с женщинами даже был любезен. Нет, никаких двусмысленных намеков, ни, боже упаси, приставаний за ним замечено не было, просто он мог терпеливо слушать женские разговоры и тем самым в их глазах котировался. А та самая женщина по имени Жанна, которая случайно подслушала его разговор с Хаимом, даже как-то назвала его «замечательным»! Объективности в ее словах было мало, поскольку, как говорят, она была лицо заинтересованное. И все же!..

Жанна, крупная, в теле женщина с миловидным лицом лет эдак пятидесяти или чуть больше, была старшей в группе уборщиков. Обычно она с бригадой прибывала в здание часа в четыре. Как раз в это время на смене был Леонид. Вначале все думали, что они здесь и познакомились, но потом выяснилось, а точнее — сама Жанна рассказала: она знакома с матерью Леонида еще с ульпана, где они вместе учили иврит. Понятно, что с Леонидом она тоже была знакома, поэтому, несомненно, он появился у нас не без ее помощи. Это мнение укрепилось еще больше, когда однажды появилась дочь Жанны — девушка лет двадцати двух, сильно похожая на мать, но только худощавая и стройная. Видимо, и Жанна в молодости была такой. Звали дочь Мила. Она стала приходить два-три раза в неделю помогать матери. Поначалу она пыталась завязать разговор с Леонидом, но безуспешно. Он отвечал односложно, как бы давая понять, что прелести этой юной особы его не волнуют. Напор Милы скоро ослаб, но все же иногда она возобновляла свои попытки. Из этого окружающие сделали вывод, что это Жанна пытается свести свою дочь с Леонидом.

Самое интересное, что его отношения с Жанной были весьма теплыми. Чем она расположила его к себе — загадка. Из видимых средств приворожения были пирожки с мясом, которые она частенько приносила из дома и угощала Леонида. При виде этих пирожков его лицо расплывалось в улыбке. Ничего подобного ни при каких других обстоятельствах с ним не случалось. Во всяком случае, никто этого не видел. Почему сама Жанна кормила Леонида пирожками, а не поручала это дочери, что было бы логично, — непонятно. Но разве спросишь об этом? На ум приходит лишь одна мысль — она относилась к нему, как мать к сыну.

Говорили они мало. Леонид на людях был очень сдержан и немногословен, так что ничего интересного услышать было нельзя, кроме, пожалуй, одной фразы, которую Жанна часто повторяла:

— Остерегайся Хаима! Восточные люди очень злопамятны! Он наверняка попытается тебе отомстить!

Леонид в ответ только ухмылялся и махал рукой:

— Куда ему! Из него уже песок давно сыплется!

На Жанну его ответ не производил впечатления, и она всякий раз напоминала ему об осторожности.

Что же за тип этот Леонид? Достоверных данных почти не было. Одет он всегда был опрятно, на рабочем месте сосредоточен и ни на что не отвлекался, кроме своего компьютера. Видно было, что все его устраивало, особенно время после семи, когда он мог спокойно заниматься своими делами. Сам он рассказывал, что раньше занимался интернетом, даже был совладельцем какой-то фирмы. Потом это ему надоело, он все бросил и пошел работать в охрану, чтобы иметь больше времени для своего хобби.

Хобби, на то оно и хобби, чтобы быть чем-то оригинальным. Но у Леонида хобби было супер-оригинальным! В старинных книгах он искал сообщения о солнечных и лунных затмениях, происходивших в каких-либо местах Средиземноморья, и вычислял когда одно из них должно повториться в ближайшее время. А после этого? Как истинный исследователь, он должен был проверить на месте, так ли это! И это не все. Необходимо было удостовериться, что описание этого места в момент затмения совпадает с увиденным. Тогда только можно было считать работу законченной. Ничего не скажешь — хобби так хобби! Это вам — не марки собирать! Впрочем, эти подробности мы узнали не сразу, а точнее — после его первого путешествия.

Прошлым летом он в июне месяце отправился в Грецию, чтобы присутствовать в одном местечке с трудно выговариваемым названием в момент солнечного затмения. Сначала никто не понимал, в чем тут фокус. В наше время ученые точно определяют время и характер любого затмения и даже дают его описание для различных мест. Нет, на смех его никто не поднял, но за глаза все недоуменно переглядывались и даже кое-кто вертел пальцем у виска. Но вот однажды он снизошел и объяснил молодому парню-студенту, который подрабатывал у нас в тот момент на уборке, в чем вся фишка! Наверное, ему хотелось обрести последователя. Конечно, паренек тут же поделился всем этим с нами. На удивление, все было просто. Найти и понять описание затмения было не так уж сложно, естественно, для Леонида. Более серьезная задача определиться с датой и временем — это уже, как говорится, для особо одаренных. Но в чем же суть? Тут студент преобразился и, очень похоже копируя Леонида, произнес:

— Кайф! Видишь ту же картинку, что и тысячу лет тому назад! Никакого обмана!!

Вот с таким необычным человеком, как оказалось, мы имели дело.

Несложно догадаться, что не все восторгались Леонидом. Его заклятый враг Хаим, когда услышал о его хобби, презрительно бросил:

— Никчемный человек! Звездочет! — и больше не проронил ни слова.

Постепенно молва о необычном хобби Леонида распространилась по зданию. Нередко можно было увидеть двух-трех мужчин, беседующих в некотором отдалении от стойки и периодически поглядывающих на Леонида. Большее любопытство проявляли, конечно, молодые женщины. По двое они проходили мимо стойки, пытаясь разглядеть, чем же занят Леонид. Хотя, скорей всего, они разглядывали именно его, поскольку потом задавали они Жанне в основном один вопрос: «Женат ли он?»

Жанна, знавшая доподлинно всю подноготную Леонида, сдержанно отвечала: «Холост!» И простодушно добавляла: «Старый холостяк!» Последнее она сообщала специально, чтобы отбить у спрашивающих желание познакомиться с Леонидом. Очень уж ей хотелось заполучить его в зятья!

Такой возросший интерес к Леониду со стороны прекрасного пола заставил Жанну активизировать свои действия. Первыми в ход пошли пирожки. Их стала приносить Мила, и умилительная улыбка Леонида теперь доставалась ей. Но это не все. Мила была девушка не простая. Она училась на артистку, и для очарования Леонида стала применять свое актерское мастерство.

Атака началась со слабой стороны — чем, конечно, было его хобби. Мила с искренним интересом — способности плюс обучение всегда дают хороший эффект — расспрашивала Леонида о различных исторических событиях. Чувствовалось, что она изрядно подготовилась, и это зацепило Леонида — он стал с ней более разговорчивым. Через какое-то время, решив, что необходимый контакт налажен, Мила застенчиво призналась, что давно мечтает совершить путешествие в какое-нибудь историческое место, чтобы, как она выразилась, «ощутить связь времен».

Сказать, что Леонид сразу же клюнул на эту приманку, было бы смешно. На такую наживку он не реагировал! Мила, правда, и не рассчитывала на легкую победу, и штурм продолжился. Следующим маневром был подкоп. Подкоп под тщеславие Леонида, который, несомненно, мнил себя большим знатоком истории и был не прочь, как ей казалось, покрасоваться перед ней. Повод был под рукой. Как раз в это время в университете Мила начала изучать древнегреческий театр. Преподаватель предложил студентам поставить комедию Аристофана «Лисистрата». Чтобы не спугнуть Леонида, она начала издалека, спросив его, что он думает о древнегреческом театре.

— Да ничего не думаю! — пренебрежительно ответил Леонид.

— И все же! — не отступала Мила. — Мы будем в учебном театре ставить комедию Аристофана «Лисистрата». Может, что интересное подскажешь?

— Интересное? — усмехнулся Леонид. — А ты сама-то ее читала? Когда она была написана?

— Ну, давно. До нашей эры! — неуверенно ответила Мила.

— Вот именно, до нашей эры! — передразнил ее Леонид. — А во что там одеты женщины? В немецкие платьица и прочее! А немцы, то бишь германцы, в те времена еще бродили по лесам в звериных шкурах! Вот и думай, когда была написана эта оперетка.

Мила, приоткрыв рот и онемев от услышанного, несколько минут молчала. Потом растерянно произнесла:

— Так что, мне не играть, раз, по-твоему, это чушь?!

— Почему не играть? — хмыкнул Леонид. — Ты же артистка! Должна все попробовать.

В общем, подкоп имел ограниченный успех. Первая его часть удалась — Леонид блеснул эрудицией, но дальше операцию Мила не смогла развить и наступление захлебнулось. Но о снятии осады не могло быть и речи. Неудача только раззадорила Милу. К тому же, Жанна постоянно контролировала процесс и давала ценные советы. Началась длительная осада, и она принесла некоторые плоды. Леонид, в конце концов, рассказал, куда он собирается ехать в этом году. На этот раз это была Турция, но, как можно догадаться, не курортное место на берегу моря, а какое-то глухое местечко на границе с Сирией. И с этим можно было бы смириться во имя высокой цели — ощутить «связь времен», если бы не одно обстоятельство — там шла война!

Не сразу Мила поняла серьезность ситуации, но когда это случилось, робко сказала:

— Но ведь там нас могут убить!

— Почему нас? — невозмутимо ответил Леонид. — С чего ты взяла, что я поеду туда с тобой?

— Но я-то думала, что мы поедем вместе! — тихо проговорила Мила.

— В лучшем случае мы поедем вместе в Турцию, но на объект, извините, я один. Тут не о чем говорить!

— То есть ты согласен поехать со мной в Турцию! — не сдержавшись, воскликнула Мила.

— Ну, это еще вилами по воде писано! — осадил ее восторг Леонид.

И все же дело было сделано. Как говорится, лед тронулся! Остальное было делом техники. По принципу — вода камень точит! Обсуждение деталей поездки — когда, где, с кем и так далее — создало атмосферу взаимопонимания, и в один прекрасный день Леонид вдруг понял — они с Милой едут в Турцию вдвоем. Сказать «нет» он уже не может, не имеет морального права!

До отъезда оставался еще месяц с небольшим, и надо было заказывать билеты и гостиницу. Решили, что сначала полетит Леонид, а через три дня приедет в Стамбул Мила, и с этого числа они закажут на четыре дня гостиницу.

Время пролетело быстро. Мила почти освоилась в захваченной крепости и поддерживала режим оккупации не только с помощью пирожков, но уже и другими доступными ей средствами.

Двадцатого июля Леонид улетел в Анталию. Рейс был вечерний, а первый автобус уходил в пять тридцать утра, поэтому он заночевал в аэропорту. Все шло по плану. На место он прибудет с запасом. До «объекта» два-три часа ходу. И, в этом он ни минуты не сомневался, его ждет триумф! Но это было не все. Уже больше месяца он вынашивал мысль, что по возвращении обязательно напишет статью и с фотографиями отправит ее в солидный научный журнал.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы задать вопрос: неужели Леонид не понимал, что его затея смертельно опасна? Наверняка понимал. Но так уж мы устроены, что пускаясь в различные авантюры, почему-то думаем — беда может случиться с кем-то, но не с нами!

Ну, а почему же никто не отговорил его? А кто?! Кроме Милы, никто не знал подробностей, даже Жанна. Все считали, что они с Милой едут на несколько дней в Турцию. Так сказать, прошвырнуться.

А Мила? Уж она-то прекрасно понимала, как рискует Леонид. Но права голоса у нее не было, и она надеялась, что его просто не допустят в зону военных действий.

Надо сказать, Леонид неплохо подготовился. У него была подробная карта местности, на которой он обозначил для себя два маршрута, ведущих к «объекту» — один основной, а другой запасной, с учетом военной обстановки.

Около одиннадцати утра он благополучно прибыл в деревушку, откуда и предстояло ему уже пешком добраться до «объекта». Это был основной маршрут — хорошая грунтовая дорога. Пройдя километра два, он, к своему удивлению, не встретил ни одной машины. «Странно!» — подумал Леонид и уже через двести метров вдруг увидел большой плакат-предупреждение «Военная зона! Проход и проезд запрещен!» Он не удивился, поскольку был к этому готов. «Проверим, насколько это серьезно!» — усмехнулся Леонид и двинулся дальше. Уже через полкилометра два огромных плаката по обеим сторонам дороги преградили ему путь. Их содержание не оставляло сомнения — подстрелят, как зайца! К тому же вдалеке слышался машинный рев. «Похоже, танки! — подумал Леонид. — Надо отсюда уходить!» Он посмотрел на часы, время еще не поджимало.

Чтобы пойти по запасному маршруту, который пролегал по тропе вдоль горной речки, надо было вернуться назад и пройти по дороге километра три. Не раздумывая, Леонид развернулся. «Все под контролем!» — сказал он себе и, вытерев пот, бодро зашагал обратно.

Тропинка вдоль горной речки была довольно живописна, но идти по ней было тяжело. Местами разросшийся кустарник перекрывал тропу и приходилось с большим трудом продираться сквозь его заросли. Кое-где тропа вообще осыпалась, и преодолевать такие места надо было с большой осторожностью. Через два часа такой ходьбы Леонид вынужден был сделать привал, чтобы передохнуть.

«Все идет по плану!» — произнес он, глядя на часы.

По его расчетам, оставалось что-то около трех километров, которые надо было пройти без остановки, чтобы оказаться на месте примерно за час до начала затмения. Прибыть на «объект» заранее было крайне важно, поскольку требовалось время на поиск нужной точки наблюдения. После пятнадцатиминутного отдыха силы Леонида восстановились и он с прежней энергией зашагал дальше. Через час он увидел вершину горы, в окрестностях которой должен был находиться «объект». Оставалось совсем немного. Предвкушая близкую победу, Леонид замурлыкал «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью»… Усталости как не бывало!

Вдруг впереди слева послышались звуки выстрелов, и не просто выстрелов, а короткие автоматные очереди. «Вот тебе, батюшка, и Юрьев день!» — с досадой проговорил он и быстрым шагом, а временами и бегом ринулся направо. Минут через десять Леонид остановился. Отдышавшись, достал карту и компас, и стал определяться, как добраться до места. Потом, постоянно сверяясь с компасом и не теряя из виду горную вершину, медленно двинулся вперед.

Наконец, он вышел на открытое место и огляделся. Справа возвышалась гранитная скала, похожая на клык хищника. Леонид достал из рюкзака бинокль и с полминуты ее рассматривал. «Пожалуй, то что надо. Все, как на ладони!» — с удовлетворением произнес он и посмотрел на часы. До затмения оставалось девять минут. Убрав бинокль, он достал фотоаппарат и стал его настраивать.

Вдруг позади, где-то в роще раздался треск ломаемых веток и послышались голоса. Леонид замер. Он находился на открытом пространстве, и его легко могли заметить. Надо было срочно уходить в безопасное место. В метрах ста был холмик, за которым можно было спрятаться, и Леонид, собрав вещи, стал осторожно пробираться к нему, стараясь прятаться за деревьями. Едва он добрался до холма, как началось затмение. Сделав несколько снимков, Леонид с напряжением стал выжидать. Темнота сгущалась. На какой-то момент клык почти исчез из виду. «Нет, нет! Это пока не то! — волнение распирало его. — Неужели пролет?!» Руки, крепко державшие фотоаппарат, занемели.

Но вот тьма стала проясняться, и вдруг — клык раздвоился, верхняя часть отчетливо проявилась и, зависнув в воздухе, стала медленно подниматься вверх. «Не сбрехали, черти!» — радостно воскликнул Леонид и быстро защелкал аппаратом. Продолжалось это несколько секунд. Дальше было неинтересно, и он стал просматривать снимки. Из всех только один был так себе, и это было очень обидно. «Если б не ушел с того места… — со злостью подумал Леонид. — Затеяли войну, сволочи!» Успех статьи был под вопросом. Делать тут больше нечего. Надо думать, как отсюда выбираться!

До автобуса, на котором он рассчитывал вернуться в Анталью, оставалось чуть меньше четырех часов. Этого было вполне достаточно, хотя в сложившейся обстановке могло случиться всякое. Надо было действовать очень осторожно, но и ночевать в лесу совсем не хотелось. Леонид решил взять еще больше вправо, чтобы обойти опасную рощу по большому радиусу и выйти на тропинку как можно позже. На это потребуется значительно больше времени, чем он предполагал, но выбора не было.