Бесплатный фрагмент - Долгожданная Весна. Том 2: Земля-Огонь

Том 2. Земля-Огонь

Долгожданная Весна

Глава 2.1. Егорка

Писателю так и не пришлось заснуть в эту ночь. После того, как Русалка ушла, Писатель отправился в спальню. Он уже переоделся в пижаму и разобрал постель, как в дверь постучали. Заметьте, не во входную дверь, а в дверь спальни. Писатель подумал, что это Русалка, и подошёл к двери, чтобы её открыть, но не успел. Дверь открылась сама и Писатель увидел, что это не Русалка. Перед ним стоял маленький старичок с огромным носом. Старичок покашлял и произнёс скрипучим голосом:

— Доброго здоровьица, дорогой Писатель.

— Здравствуйте, — еле слышно произнёс Писатель, потому что его горло сдавил страх.

— Ты меня не бойся, я не кусаюсь, — сказал старичок ласково, и перешагнул порог спальни, — меня к тебе совет домовых прислал. Егоркой меня кличут.

— Здравствуйте, Егорка, — уже смелее сказал Писатель, — чем могу…

— Значится так, ты с Русалкой шашни водишь, а про нас совсем забыл. Мы ведь тоже твои герои.

— Да, про вас я тоже в своём романе писал, — признался Писатель.

— Ну так вот, значится, Совет порешил, что негоже нам в стороне стоять, когда такие дела творятся. Мы тоже хотим в деле быть.

— Я не против, но надо с Русалкой посоветоваться.

— Чего с ней советоваться? Кто тут главный? Ты или она?

— Не знаю, мы как-то этот вопрос не поднимали.

— Главный — ты, ты человек, а мы тебе помощники. Значится так — ты освежи свои воспоминания о нас, домовых, а утром я к тебе ещё загляну. Там и решим — что нам делать.

Домовой вышел из спальни и закрыл дверь. Писатель кинулся было за ним, выбежал из спальни, но домового уже и след простыл. И вместо того, чтобы ворочаться в постели, Писатель сел перечитывать свой роман. Почитаем и мы.

Вернуть Единачество

Глава 2.1. Домовые

Началось всё с того, что в доме у Пахома провалился пол. Когда в доме долго не живут люди, он начинает разрушаться. И что может сделать домовой? Конечно, по мере сил Пахом сдерживал разрушение, уговаривал дом потерпеть, обещал скорое возвращение хозяев. Однако, время шло, хозяева не возвращались и дом постепенно начал разрушаться. Пахом по мере сил восстанавливал разрушенное — то кирпич в печку вмажет, то петлю скрипучую на двери смажет. Но вот подгнила балка под полом и пол провалился. Что делать? Одному никак не справиться. Решил Пахом позвать на помощь Фрола, что жил через два дома от него. Два домовых — это уже сила! Правда не в обычае домовых было просить помощи друг у друга. Уж так повелось, что каждый свой дом охранял и берёг, а до других домов дела нету. Но тут обстоятельства чрезвычайные. Вышел Пахом из дома, и пошёл к Фролу. Ему не ведомо было, что совсем скоро начнутся удивительные события и он, как представитель домовых, будет отправлен в город звать людей обратно в деревню. А в данную минуту Пахом шёл и придумывал слова, которыми собирался уговорить Фрола помочь ему поправить провалившийся пол. Ему невдомёк было, что совсем скоро на всей земле начнётся такое небывалое движение и он будет один из первых этого движения начинатель.

Как весной пробуждается Природа, начинают звенеть ручьи, на деревьях распускаются первые листочки, весёлые песенки начинают петь птицы, так очень скоро по всей Земле начнётся процесс, который люди будут называть — Долгожданная Весна.

Всё это было ещё далеко впереди, а сейчас Пахом шёл к Фролу и совсем не был уверен, что тот согласится ему помочь поправить провалившийся пол. Пахом подошёл к дому Фрола и постучал в дверь.

— Входи — не заперто, — услышал Пахом и потянул дверь на себя.

Пройдя сени Пахом очутился в комнате. Вошёл и остолбенел. Фрол был в доме не один — за столом и по лавкам сидело ещё несколько домовых. Все смотрели на Пахома.

— Здравия желаю, — сказал Пахом и, поклонился своим собратьям, а потом вдруг сделал шаг назад.

— Чего попятился? — усмехнулся Фрол. — Проходи, садись. Очень вовремя пришёл. Я уж хотел посылать за тобой, а ты сам притопал. Молодец!

Пахом выбрал свободное место на лавке около окна и присел. Все молча чего-то ждали и Пахом тоже стал ждать. В голове крутились разные догадки, но он и представить себе не мог что ждало его в ближайшем будущем.

В дверь постучали.

— Входи, не заперто, — опять крикнул Фрол.

Вошли ещё двое домовых — Фенька и Сенька. Этих Пахом знал. Они жили в соседних домах.

— Здравия желаем, — хором сказали Фенька и Сенька.

— Проходите, присаживайтесь, — велел Фрол. — Кто близко живёт, тот и опаздывает.

— Долго ещё ждать-то? — пробурчали из угла.

— Ждали долго, совсем немного осталось, — загадочно произнёс Фрол и пошёл в сени.

Домовые около окна потеснились и Фенька с Сенькой устроились на лавке.

Фрол вышел на крыльцо, снял с себя душегрейку и начал крутить ей над головой.

— Комаров что ли отгоняет? — подумал Пахом, а потом сам себя осадил, — какие комары в марте?

А Фрол надел душегрейку и вернулся в дом. На его лице сияла улыбка. Было такое впечатление, что ему открылась какая-то приятная тайна, но эту тайну пока нельзя было никому открывать и Фрол только изнутри как бы светился этой тайной.

Не успел Фрол сесть на своё место, как домовые услышали на крыльце грохот. Кто-то топал большими ногами — снег стряхивал. Ясно не домовой! А кто? Человек? Зверь? И через мгновение все домовые, как один, ахнули и вскочили со своих мест, готовые дать стрекоча.

В дом вошёл человек. И не простой человек, а можно сказать — великан. Головой почти под потолок, с длинными волосами, большой бородой и синими, как небо, глазами. Одет он был в длинную шубу с воротником из какого-то неведомого зверя.

— Вот, знакомьтесь, — успокоил домовых Фрол, — приятель мой — Яровит.

Яровит поклонился и пробасил:

— Здравия желаю, другари мои, домовые.

От его голоса — спокойного и ласкового домовые пришли в себя и снова уселись по своим местам, ожидая что Яровит скажет, какую тайну откроет. А то, что появление Яровита связано с какой-то тайной, никто не сомневался.

Яровит оглядел собрание и все домовые почувствовали холодок на спине от его пронизывающего взгляда.

— Добро, — сказал Яровит, — начнём.

И он вкратце обрисовал картину, которая домовым была хорошо известна. И не понаслышке о пустующих деревнях знали домовые, а на собственной шкуре испытали они беды и несчастья, когда люди покинули родные места. И о людях в городах они тоже кое-что знали. Хороших-то новостей из города они не слыхали. Все люди, что покинули деревни, в городах жили невесело, а многие просто погибли. Кто под машину попал, кто в аварии погиб, кто семью потерял. О счастье в городе что-то не было слышно. Яровит рассказал о нескольких судьбах людей и о том, как трудно живётся в городе. Рассказал и о том, что появились люди, которые опомнились и снова на землю, в родные деревни возвращаются.

— Вот это — самое главное! — сказал Яровит, — раз сами люди уже начали возвращаться домой, наша задача помочь всем, кто уже созрел, вернуться!

Яровит замолчал. Домовые молча обдумывали его слова.

— И чем же мы можем помочь? — спросил Пахом. Ему очень хотелось вернуть людей в дом. Только он не представлял себе — как это можно сделать.

— Это не простая задача. Можно даже сказать это очень опасное дело. Город, он просто так людей этих не отдаст. Придётся повоевать за каждого человека.

И тут домовых словно прорвало.

— Воевать — это не наше дело!

— А что? Я не прочь — научите только как.

— Ничего у вас не выйдет — сами погибнете и дело загубите.

— А что мы можем? Ничего не можем.

— Как это не можем? Можем, можем! — это Пахом вставил своё слово. И, в подтверждение своих слов, тут же исчез со своего места и появился на другом конце стола. А потом опять вернулся на место. Наступила тишина.

— Что вы можете или не можете, мы очень скоро выясним, — сказал Яровит, — да и не сразу всех отправим по городам. Обучим кое-чему, а там посмотрим — кого посылать, а кого тут оставить, чтобы подготовить хороший приём тем, кто возвращаться будет.

— Ладно, — взял слово Фрол, — я, как самый старший из вас, могу поделиться своими знаниями и умениями. Корень мой глубоко в глубь веков уходит. А если корень жив, то сверху обязательно что-то вырастет. И вам всем советую корни свои пооживить. Легче будет дальше жить, да и воевать с городом будет легче. Ведь там, у городских, корневых-то практически не осталось. А с безкорневыми легко сладить — это сорняки! Нам надо корневых отыскать!

— Сорняк без корня быстро засыхает, — подтвердили Фенька с Сенькой.

Настроение у домовых заметно улучшилось. Стало как-то спокойней.

— Я думаю, на сегодня хватит, — подвёл черту Яровит, — можете расходиться по домам. До завтра крепко подумайте — кто чего может сделать для нашей победы. Кто что умеет деять и теять завтра доложите.

И все домовые разошлись по домам. Пахом, когда вернулся в дом, вспомнил о провалившемся полу. Однако, сейчас было не до пола. Всю ночь Пахом думал о словах Яровита и вспоминал своих хозяев. И о корне своём, как велел Фрол, тоже думал Пахом. И чем больше он думал, тем уверенней смотрел в будущее. И в победу над городом он уже не просто верил, а обрёл полную уверенность в неотвратимость Оной.

А посреди ночи застиг его вопрос — откуда эти города взялись? Кто их придумал? И почто они людей заманивают, да и съедают их там? Неужто люди сами свою погибель создали? Или иные силы города эти строить надумали, да людей заставили их возводить?

— Надо бы у Яровита узнать — кто эти города выдумал? — подумал Пахом и уже под утро заснул.

* * *

На следующий день все домовые снова собрались в доме Фрола. Яровита ещё не было и все сидели и ждали. Тут случилось одно забавное происшествие — в дверь постучала бабушка в очках. Все домовые тут же попрятались, а Фрол, как хозяин дома, пошёл открывать.

Здесь мы ненадолго оставим наших героев, а расскажем вот что:

Жила-была старушка Галина Васильевна. Жила она в деревне, в своём домике. И, как положено, жил в этом домике домовой. Старушка очень уважала домового, а домовой в ответ очень любил старушку. И настало такое время, что здоровьем старушка стала слаба. И тогда дети решили взять её в город. Старушка никак не соглашалась, но потом всё-таки пришлось поехать в город, к детям. А как с домовым быть? Она и его с собой взяла, хоть он и упирался. Стали они жить в городе. Не сладко им там пришлось. Недолго старушка прожила в городе — умерла. Была она при жизни довольно полненькой и носила круглые очки. И когда она умерла, то домовой, кстати Вартуром его звали, оставил себе на память эти самые круглые очки. И часто, живя в городе, надевал он личину Галины Васильевны, водружал на нос очки и так бродил по городу, изучая его нравы и порядки. Вот такая история.

Продолжим, однако…

Фрол открыл дверь — на пороге стояла полненькая старушка в круглых очках.

— Здесь что ли собрание домовых? — спросила она.

— Здесь, — ответил Фрол.

— Значит я не ошибся, — сказал Вартур и принял свой естественный вид — обыкновенного домового.

— Ну и шутки у тебя, — с облегчением сказал Фрол, — я уж подумал, что нас засекли.

— Я долго в городе жил. Там конспирация на первом месте, — ответил Вартур.

— Проходи, будь как дома, — сказал Фрол и снова снял душегрейку и помахал ей над головой, выйдя на крыльцо.

Долгожданная весна

Глава 2.2 Пожар

Прошёл почти целый год с тех пор как Писатель расстался с Русалкой, и он с нетерпением ждал что будет дальше, так как Русалка при расставании сказала загадочную фразу: «Передаю тебя родной стихии! Дальше всё произойдёт для тебя совершенно неожиданно. Прощай!»

Целый год Писатель готовился писать второй том, собирал и изучал материалы про Огонь и Землю, но начать писать никак не получалось. Только сядет за стол, как что-то его отвлечёт или напишет первую фразу, а она ему не понравится. В общем итоге за год — ничего не написалось, кроме главы про Повелителя Огня.

И вот то самое «неожиданно» произошло, и он сам ни за что бы не догадался с чего начнётся его второй том.

Произошло это ночью, вернее — под утро, Писатель спал и вдруг сквозь сон услышал, как кто-то стучит по потолку.

— Кто там в такую рань может стучать? — подумал он свозь сон.

Если вы забыли, то я вам напомню — Писатель жил в посёлке писателей, в отдельном доме. Дом этот был построен ещё до войны — хороший такой бревенчатый дом с печным отоплением. Сколько раз Писателю предлагали подключить газ, но он отказывался — печка была ему милее. Да ещё с дровами нужно было возиться — а это как-никак физическая нагрузка, которой Писателю не хватало. Сидеть целый день за столом было нелегко, и поэтому дрова заставляли двигаться. На этом физическая форма Писателя и держалась — на дровах.

А прежде в этом доме жил другой писатель, который во время революции и после служил в ВЧК следователем, а потом сделался писателем и ушёл из органов. Писал он исключительно детективные романы, ибо опыт работы в ВЧК дал ему неиссякаемую пищу для подобной деятельности. Кроме этого во время службы он получил два ранения, поэтому лёгкие его работали с перебоями. В результате — не дожив до 50-ти лет он умер. А его дом передали нашему Писателю. Вот такая история.

Итак, произошло это на следующий день после крещения, а Крес, как вы знаете — это Огонь! После того, как Писатель искупался в проруби, он спал, как убитый, но всё-таки сквозь сон услышал стук. Стук был довольно сильный. Писатель вскочил с постели, выбежал на мост и открыл дверь двора — там полыхал огонь. Так вот кто стучал по потоку! Куски шифера сыпались с крыши прямо на потолок! С горяча Писатель схватил два ведра крещенской воды и вылил прямо в пасть огненного дракона — тот только усмехнулся.

Писатель вернулся в дом, быстро оделся, схватил ноутбук, телефон, электрический чайник, портмоне с деньгами и карточками, да ещё зачем-то пустое эмалированное ведро — в голове мелькнуло:

— Действительно НЕОЖИДАННО! — и выскочил на улицу. Набрал 112 и сообщил о пожаре. Было 6 часов 13 минут. Писатель взял телефон и запечатлел свой горящий дом на видео.

Немного отойдя от дома Писатель увидел, что по улице бегут соседи-писатели.

— Что-то рано они сегодня поднялись, — подумал Писатель.

— Жив, слава Богу! — подошёл сосед-поэт.

— Пока, да. Ёлки-палки, — воскликнул Писатель, — там же мои коты!

— Теперь уж поздно, — сказал Поэт, показывая на подъезжающих пожарных.

— Котов моих не видели? — спросил Писатель подходящих товарищей. Те только пожали плечами. Писатель повернулся к дому и хотел было идти к нему, как увидел, что из пламени выскочило какое-то существо, похожее на кошку.

— Маркиз! Мамонт! — закричал Писатель, но это оказался не Мамонт и не Маркиз: существо противно взвизгнуло и тут же из огня выскочило ещё два таких же урода. Они чем-то напоминали крыс, но размером были с кошку и даже чуть больше. Писатель переглянулся с Поэтом.

— На чертей похожи, — сказал Поэт.

— Думаешь? Я себе их не так представлял.

— Точно — черти, откуда их у тебя столько? — и Поэт показал на выбегающих из огня «чертей» — их было много. Они выскакивали из огня и исчезали в темноте. Писатель пожал плечами, а сам подумал — это наверно старого чекиста черти. А может и моих парочка? Надо хорошенько подумать, вспомнить.

Пожарные уже почти закончили свою работу — головешки ещё дымились, и они обильно поливали их водой.

— Пойдём ко мне, — сказал Поэт, — тут уже ничем не поможешь.

Писатель взял подмышку ноутбук, а Поэт прихватил ведро с чайником.

— Дай Бог, чтобы кошки остались живы. Они вообще-то ночью гулять должны.

— Может ещё объявятся.

— Надеюсь.

Глава 2.3 Знаки

Поэт привёл Писателя к себе, и они сели пить чай. За чаем у них произошёл следующий разговор:

Поэт. Ну рассказывай — как это тебя угораздило?

Писатель. Ты о чём?

— У человека дом сгорел, а он спрашивает — о чём?

— Ах, ты об этом! Я бы немного по-другому вопрос поставил.

— Хорошо, давай по-другому — на хрена это тебе нужно?

— Вот это уже ближе к теме: не «как?» надо спрашивать, а «зачем?»

— Хорошо — зачем?

— Вот и я хотел бы знать — зачем? Пока не понимаю, но надеюсь в ближайшее время понять.

— А не было ли у тебя каких-то знаков перед… этим событием?

Писатель задумался, стал вспоминать события последних двух недель, но ничего особенного вспомнить не мог. Рассказывать Поэту про Русалку ему как-то не хотелось — подумает ещё, что я умом тронулся.

— Нет, никаких знаков я не припоминаю.

— Странно, обычно перед важными событиями человеку дают знаки, предупреждают.

— Получается, что это событие не такое уж и важное.

— Для кого как. Что теперь делать будешь?

— То же что и делал — писать. Квартиру продам, построю новый дом, и продолжу писать. Вот это и может быть знаком — задолжал я кое-что по писательской части.

— А про что пишешь, если не секрет?

— Да так — одну штучку, вернее роман в четырёх частях — утопия.

— Ого! Пока дом строится, можешь у меня пожить. Вместе веселее.

— Спасибо! Вспомнил! Меня же предупреждали, что всё это будет для меня неожиданно.

— Кто предупреждал? Ты же говорил, что никаких знаков не было.

— А это был не знак, а прямая речь.

— Так, так, так — ты меня заинтриговал.

— Ну ладно уж, расскажу, — Писатель зевнул, — только не сегодня…

— Спокойной ночи, вернее спокойного утра, — Поэт пошёл к себе, — доспим, что не доспали.

— Спокойной…, — сказал Писатель, а сам подумал, — будет ли оно спокойным?

И он не ошибся.

Глава 2.4 Сон Писателя

После обеда Писатель поделился с Поэтом содержанием первого тома романа, и теми событиями, что произошли вокруг него. С каждым словом Писателя у Поэта всё ниже и ниже опускалась челюсть, а глаза становились всё круглее и круглее. Писатель уже почти дошёл до конца приключений, как вдруг в дверь постучали.

На пороге стояла девушка в больших круглых очках, волосы её были огненно-рыжими. В руках у неё была красная папка.

— Вот вы где, — начала она без обиняков, — я вас уже целый час ищу. Стучу в дом — никто не открывает, заглянула в окно — никого. Вы что, забыли, что вам встреча назначена?

— Какая встреча?! И в какой дом вы стучались? Мой дом сгорел сегодня ночью. Тут какая-то путаница.

— Как сгорел? — в свою очередь удивилась девушка, — а это чей? — и она указала в сторону дома Писателя.

Писатель вышел на крыльцо и теперь у него отвалилась челюсть и глаза сильно округлились. Его дом стоял на прежнем месте целёхонький, и даже вроде как немного помолодевший. Вслед за Писателем на крыльцо вышел Поэт — он просто остолбенел. Они посмотрели друг на друга и не сговариваясь пошли к дому, чтобы убедиться, что это не мираж. Девушка пошла вслед за ними.

Писатель открыл дверь дома, прошёл в прихожую — дверь в гостиную была открыта. Там, в гостиной, в кресле у камина сидел человек в чёрном костюме и спокойно созерцал огонь. У него на коленях спокойно лежал Мамонт. Увидев Писателя, человек повернул голову и произнёс:

— Сколько смотрю на огонь, а не могу насмотреться — завораживающее зрелище! Вы проходите, проходите, я вас давно жду.

Мамонт спрыгнул с колен незнакомца и подошёл к Писателю, тот наклонился и почесал у него за ухом — жив котяра!

Писатель приблизился к незнакомцу, тот легко поднялся из кресла и представился:

— Пламен Кресов, а вы тот самый Писатель?

— Да, это я, — ответил Писатель, а про себя подумал — болгарин что ли?

Что вам от меня нужно?

— В первую очередь хочу принести вам мои извинения за доставленное волнение.

— Это вы про пожар что ли?

— Именно про пожар. Необходимая предосторожность — дезинфекция, так сказать. Теперь ваш дом совершенно чист и вы, когда вернётесь из тура, сможете спокойно работать. Вы же не будете отрицать, что видели…

— Что значит — вернусь? Про какой тур вы говорите? Я никуда не собирался ехать.

— Извините, я поторопился. Горячность в характере. У меня к вам важное поручение, — Пламен щёлкнул пальцами, и рыжая девушка тут же достала из красной папки какие-то бумаги.

— Вот, ознакомьтесь, — Пламен протянул Писателю бумаги.

— Что это? — Писатель взял бумаги.

— Контракт на кругоземное путешествие, в котором вы ознакомите жителей Земли с вашим творчеством, а мы, в свою очередь, покажем вам все горячие точки Земли и познакомим с представителями Огненной Стихии.

— Я не хочу смотреть, как люди убивают друг друга…

— О, простите, я не так выразился, я немного слаб в русском языке. Горячие — это не там, где идёт война, а в прямом смысле — например, действующие вулканы.

— Теперь понятно, — Писатель подошёл к столу, надел очки и стал читать контракт.

— Здесь говорится, что результатом этой поездки должен стать второй том моего романа, но я уже начал его писать, а в поездке, я думаю, мне будет не до этого.

— Естественно, — ответил Пламен, — поездка, это только подготовка к роману, набор материала. В Пути вас будут ждать столько неожиданностей, которых не найдёшь за письменным столом или конторкой писателя.

— Опять неожиданности?! — воскликнул Писатель, — сегодня ночью своей неожиданностью вы меня чуть до инфаркта не довели. Предупреждать надо!

— Мы вас предупредили, — спокойно сказал Пламен, — вы что, про сон забыли? И Русалка год назад вам сказала — всё для вас будет неожиданным!

— Ах, да, простите, я забыл, — признался Писатель. Как молния в его мозгу вспыхнул сон, который он видел три дня тому назад. В этом сне он танцевал с молниями.

— Ничего. Будете подписывать?

— А кто за всё это будет платить? — задал Писатель глупый вопрос, чтобы оттянуть время.

— Это вас не должно волновать. Ваше дело выступать, наблюдать, вести дорожные записи, а остальное мы берём на себя.

— Кто это — мы? В контракте не сказано об организующей стороне ни слова, — всё ещё колебался Писатель.

— Как? Разве вы не видите знак в правом верхнем углу?

Только сейчас Писатель обратил внимание на знак, который напомнил ему пионерский значок. На знаке были изображены три языка пламени разного цвета, и в каждом языке стояла буква: в красном — К, в оранжевом — О, в зелёном — З. Получалось — КОЗ.

— И что это за организация — КОЗ?

— Каждый очень хочет знать.

— Но буквы Ха тут нет, — Писатель вопросительно посмотрел на Пламена.

— Простите, дорогой Писатель, но это не расшифровка КОЗ. Я просто хотел сказать, что каждый очень хочет знать — что это означает, но я пока не могу открыть вам этот секрет. Его вы будете постигать в процессе вашего путешествия. Подписываем?

Писатель взял ручку и подписал. В это время, Поэт, который безмолвно наблюдал всю эту сцену, громко чихнул.

— Будьте здоровы, — сказала девушка.

— Хорошая примета -значит, всё правильно, — подытожил Пламен, и передал бумаги девушке.

— А у меня разве не будет одного экземпляра?

— Будет, но со временем, — сказал Пламен, — этот документ должен одобрить кое-кто повыше нас с Агнией, — и он подмигнул девушке. Она мило улыбнулась.

— На этом позвольте откланяться, — Пламен с Агнией плавно растворились в воздухе, как исчезает дым, поднимаясь вверх.

Поэт подошёл к Писателю и спросил:

— Что это было?

— Та самая неожиданность, — ответил Писатель. В дверь постучали.

— Входите, не заперто, — крикнул Писатель.

В дом вошла соседка — детская Писательница (ДП).

— Здравствуйте, — поздоровалась она с друзьями, — позвольте я присяду?

— Да, да, конечно, — Писатель подвинул ей стул.

— Просто то, что я хочу вам рассказать, немного похоже на сказку, — сказала она, — поэтому рекомендую вам тоже присесть. Мало ли что…

Друзья сели — Писатель в кресло у камина, а Поэт на стул.

— Вы ничего странного в последнее время не заметили?

— Заметили, — сказал Поэт, — я собственными глазами видел, — как сгорел дом Писателя. Что может быть страннее?

— Могу это подтвердить, — поддакнул Писатель, — очень странное событие!

И Писатель округлил глаза. Детская писательница была сказочница и друзья знали, как с ней надо разговаривать.

А детская Писательница хитро улыбнулась и вдруг громко воскликнула:

— А теперь дом с целости и сохранности!

— Да, так и есть! — в один голос сказали друзья.

— И я могу вам открыть секрет — я видела — как ЭТО произошло!

— Мы все во внимании.

— Дом уже почти догорел, — таинственным шёпотом начала ДП, как будто рассказывала страшную сказку, — все очевидцы разошлись по своим домам. Остались только я и ещё одна женщина, к сожалению, не имею честь её знать. Так вот, эта женщина, а надо вам сказать внешность этой женщины была необычной — небольшого роста, в облегающем чёрном пальто, с огненно-рыжими волосами и ярко накрашенными губами. На руках у неё были красные перчатки.

— Мадам, нельзя ли покороче, — не выдержал Поэт.

— Хорошо, — ДП надула губки, — так вот — эта женщина подошла ко мне и предложила мне покинуть это печальное зрелище. А я, по своей природной вредности, не захотела уйти. «Ну, как желаете, — сказала она, — только уж потом пеняйте на себя». Я только усмехнулась. Тогда эта женщина сняла перчатки, кинула их на снег и, протянув руки к пепелищу, что-то зашептала, причём на каком-то неизвестном мне языке. И что вы думаете — вдруг эти тлеющие угли вспыхнули с новой силой, и я увидела, как несколько огненных мужчин, совершенно голых, начали какой-то странный танец. И по мере того, как они танцевали, эти руины начали превращаться в прежний дом. Знаете, это бывает в кино, когда плёнку начинают крутить в обратную сторону. У меня на глазах, буквально за несколько минут, дом снова стал точно такой же как был. Огненные мужчины свободно прошли свозь его стены и продолжили свой безмолвный танец. И я видела их сквозь стены! И вся внутренность дома тоже была восстановлена! Наконец, мужчины исчезли. Дом стоял как ни в чём не бывало. Открылась дверь и из неё вышли двое — девушка с рыжими волосами и больших круглых очках, а также мужчина в чёрном костюме…

— Пламен и Агния! — в один голос воскликнули Поэт и Писатель…

И в этот же миг Писатель проснулся.

Глава 2.5 Иллюзия

Писатель проснулся на диване в доме Поэта. За окном чуть брезжил рассвет. Писатель сел на диване, и стал вспоминать сон, который ему приснился. И тут до него дошло — всё это было во сне! И волшебное восстановление дома, и Пламен, и Агния!

Писатель накинул пальто и вышел на улицу. Над останками дома Писателя поднимался то ли дым, то ли туман. Значит не было никакого Пламена, никакой Агнии! Стоп! Это в моей жизни не было, а в жизни моего героя будут! И Писатель бросился в дом Поэта, чтобы как можно подробнее записать всё, что он видел во сне.

Когда Поэт проснулся, Писатель уже заканчивал: «Пламен и Агния!» — он поставил восклицательный знак и закрыл тетрадь, которую Поэт подарил вчера вечером.

— Ну что? Пошло? — спросил Поэт.

— Пошло! Теперь меня не остановить.

— Есть такая мысль — прежде чем появится что-то новое, человек должен освободиться от старого. Вот ты и освободился!

— Ждём нового, — весело сказал Писатель, — давай-ка кофейку попьём, а пока ты его варишь, я тебе прочту то, что написал.

Они попили кофейку, и Писатель пошёл прогуляться, а за одно обдумать следующую главу и план романа. Его снова потянуло к останкам дома — никакого сожаления в душе он не ощущал. Наоборот — будто гора свалилась с плеч. Вдруг он услышал жалобное мяуканье, Писатель оглянулся — к нему бежали по снегу Мамонт и Маркиз. Он подхватил их на руки и чуть не бегом вернулся к Поэту.

— У тебя молоко есть?

— Есть, есть! — тоже обрадовался Поэт, — живы, живы бродяги!

И Поэт, потрепав котов за уши, налил им в блюдца молока. Те принялись жадно лакать молоко, а Писатель отправился в магазин за продуктами и кошачьим кормом — деньги, слава Богу, уцелели в кошельке, да на карточке тоже немного было.

Пока шёл в магазин на ум пришли такие стихи:

Мой дом сгорел, а я не унываю —

Новорождённым чувствую себя,

И дело своей жизни продолжаю

Всего и всех по-прежнему любя.

Родиться заново — так это ж просто Чудо!

И голеньким на этот Свет прийти,

Но также помнить — кто ты и откуда,

И продолжать для всех людей Светить!

Жизнь продолжается, хотя и в бренном теле,

Ещё не всё я в Жизни совершил,

Я благодарен всем по крайней мере,

Да, грешен я, но кто же не грешил?

Мне, честно говоря, не надоело

Все Приключенья Жизни проходить,

В глаза Судьбы заглядываю смело…

Кому куда, а мне пока что Жить!

— Приду домой — запишу! На память Писатель не жаловался, она у него была профессиональная.

— Может мне тоже в Поэты податься, мне ведь тоже иногда стихи посылают, — подумал Писатель…

— Ну зачем же Поэтом? Вам совсем другая судьба предназначена, — услышал он женский голос.

Писатель оглянулся — рядом с ним остановилась красная машина и из неё вышла молодая красивая женщина с огненно-рыжими волосами.

— Вот новое и началось, — подумал Писатель, — дайте-ка я угадаю, — сказал он в слух, — вас ведь Агнией зовут?

— Угадали, — подтвердила она, — только я не пойму — откуда вам это известно? Мы разве встречались?

— Было дело, — уклончиво ответил Писатель, — извините, но мне в магазин надо — котов кормить.

— Так садитесь, я вас подвезу, а по дороге и поговорим. Ведь я к вам по делу.

Писатель сел в машину, и они поехали.

— Прежде чем мы перейдём к делу, несколько вопросов: как вы оцениваете пожар в вашем доме? Это для вас несчастье или благо?

— Я думаю, что благо, — не сомневаясь ответил Писатель, — ибо что Бог Не делает — всё к лучшему.

— Хорошо. У вас есть какие-то планы на будущее — я имею ввиду: где выбудете жить и что делать?

— Конечно же буду продолжать писать. Что касается жилья — есть несколько вариантов.

— Вами написаны первые главы вашего нового романа — Повелитель Огня действительно существует или это ваша фантазия?

— А откуда вы… — начал было Писатель, но женщина прервала его.

— Отвечайте на вопрос, потом я всё объясню.

— Это моя фантазия.

— А вы хотели бы встретиться с ним в жизни?

— Постойте, вы повторяетесь! Те же вопросы мне уже задавали по поводу Русалки.

— Так что же? Повторенье — мать ученья. Итак, вы готовы встретиться с Повелителем Огня?

— А у меня есть выбор?

— Да, есть: либо вы с ним встречаетесь, либо всё остаётся как было, включая ваш собственный дом.

— Который сгорел…

— Или остался цел. Мы отмотаем плёнку назад, и вы проснётесь в своём доме, и будете вспоминать страшный сон о пожаре.

— Можно мне подумать? — спросил Писатель.

— Думайте, только недолго, — Агния остановила машину около магазина.

Писатель купил продуктов, корм для кошек, и их любимое лакомство –куриные шеи.

— Как всё у них просто — «отмотаем плёнку назад», — думал Писатель, — нет уж — раз это событие произошло, то это — Знак! Старое в прошлом, идём на встречу Будущему. Там должно быть интереснее!

Глава 2.6 Не сон ли это?

Писатель сел в красную машину и Агния, видя, что он решился, произнесла:

— На крутых поворотах судьбы надо крепко за руль держаться, — она нажала на газ, и машина тронулась.

— Куда едем? — спросил Писатель.

— Кошек кормить, а заодно и кофейку или чайку попить не мешает. Не на ходу же нам обсуждать важные дела.

— Тут с вами не поспоришь, — согласился Писатель, — будете предлагать кругоземное путешествие?

Аглая улыбнулась:

— А вам бы хотелось?

— В принципе — я не против, — неуверенно сказал Писатель.

— К сожалению, мы такой вариант не планировали. Вы же писатель, а не путешественник. Ваше дело сидеть за столом и писать, фантазировать. Или как сейчас модно говорить — создавать мыслеобразы.

— А как же сон?

— Сон есть сон, а мы реальные люди. Не торопитесь, скоро всё узнаете.

Они подъехали к дому Поэта.

— Ну пойдёмте ваших котов кормить. Их же не бросишь. Как вы втроём хотели в путь отправиться?

— Да, про котов я что-то забыл, — признался Писатель.

Они вошли в дом, их встретил Поэт:

— Проходите, проходите, Агния!

— С какими проницательными людьми я имею дело, — улыбнулась она. Кофейку или чайку попьём?

— Как прикажете.

— Тогда чайку!

Писатель помог Агнии снять пальто, и Поэт усадил её на диван. Пока закипал чайник, Писатель накормил котов, которые отсыпались в углу за диваном, но как только услышали шуршанье корма — тут же прибежали.

— Пряники, печенье? — предложил Поэт.

— От пряника не откажусь, — Агния взяла чашку с чаем, и Поэт поставил перед ней тарелку с пряниками и печеньем. Чай пили молча, но Писатель всё время поглядывал на Агнию, и как бы торопил её взглядом начать разговор. Наконец Агния поставила чашку на стол и начала:

— Поскольку дом Писателя сгорел, но по его словам — это Благо, то возвращаемся к вопросу о жилье. Я так понимаю — для того чтобы писать нужны какие-то элементарные удобства.

— У меня есть квартира в городе, я её сдаю в наём. Можно её продать, и построить новый дом на старом месте.

— Но есть такая примета, что нельзя строить на месте пожара, — сказал Поэт.

— У меня другое мнение — огонь очищает пространство и землю, тем более, что мы с тобой видели, как кто-то выбегал из дома, типа чертей. Или это мне приснилось? Что-то я начинаю путаться…

— Нет, не приснилось. Мы с тобой их вместе видели.

— Я могу подтвердить — огонь очищает и пространство, и землю, — сказала Агния, — значит продаём квартиру и строим новый дом.

— А пока он строится, можешь жить у меня — я не против, — предложил Поэт.

— Пока дом строится, мы тоже можем кое-что предложить, — и Агния достала и папки несколько фотографий домов, — выбирайте.

Писатель посмотрел фотки и выбрал домик на опушке леса.

— Прекрасный выбор. Тем более, что у нас намечена встреча с Повелителем Огня, а он очень любит уединенные места.

Наевшийся Мамонт подошёл к Агнии, понюхал её ногу и прыгнул к ней на колени.

— Вы ему понравились, — сказал Писатель, Маркиз довольный растянулся на ковре, поглядывая на Мамонта. Вероятно, ему тоже хотелось на колени к Агнии, но место было уже занято.

— Что касается продажи квартиры, и постройки нового дома — эти заботы я беру на себя. Ваше дело писать. Сколько, примерно, времени вам потребуется на второй том?

— Это одному Богу известно, — ответил Писатель, — как пойдёт.

— Пойдёт, пойдёт — всё для этого есть, а будет ещё больше, — загадочно сказала Агния, — благодарю за чай. Как только будете готовы, известите меня. Я отвезу вас в ваш новый дом, а потом назначим встречу с Повелителем Огня. Вот мой номер, — она протянула Писателю визитку и вышла.

Писатель взглянул на визитку и обнаружил, что на ней изображён знак с тремя языками пламени, в которых были буквы — КОЗ.

— Мы всё ещё спим? — Писатель посмотрел на Поэта и показал ему визитку.

Вернуть Единачество

Глава 2.2 Хакер

Как всегда, после школы Данька бросил рюкзак в угол и включил свой комп. Вчера он уже вышел на следующий уровень в игре и сегодня предстояло новое, захватывающее приключение. На экране появился рабочий стол и Данька уже готов был загрузить игру, как вдруг прямо посреди экрана появилось оранжевое пятно, которое быстро превратилось в небольшого мужичка с бородкой. Мужичок занял практически весь экран, а фон рабочего стола превратился в лес средней полосы России — берёзки, сосны, ёлки и орешник. Мужичок немного прошёлся по лесной поляне, а потом повернулся к Даньке и посмотрел ему прямо в глаза.

— Что за хрень? — подумал Данька и потянулся уже перезагрузить комп, как вдруг мужичок заговорил.

— Не поможет, — произнёс мужичок довольно приятным голосом.

Данька отдёрнул руку от мышки.

— Здравия желаю, Даниил, — продолжил мужичок и поклонился до земли.

— Здравствуйте, — ответил Даниил, — это чего? По скайпу что ли со мной на связь вышли?

— По БиоЛику.

— Это чего? Новая компания что ли?

— Нет — это древняя, — сказал мужичок и подошёл к краю экрана.

Потом мужичок перекинул одну ногу, потом вторую, сел на край экран и… спрыгнул на стол. Данька смотрел на мужичка, как заворожённый. Мужичок увеличился до размеров хорошего гнома, подвинул себе несколько учебников и сел на них.

— Поговорим? — спросил мужичок и закинул ногу на ногу.

— А вы кто? И откуда знаете, как меня зовут? — наконец-то очнулся Данька.

— Ты один сейчас в квартире? Родители, когда будут? — спросил мужичок.

— Один, а родители часов в шесть будут.

— Это хорошо — время есть. Зови меня Прокопом. Домовой я — слыхал про таких?

— Читал в детстве, но это всё сказки.

— На, пощупай, — сказал Прокоп и протянул Даньке руку.

Данька пожал маленькую ручку и почувствовал довольно крепкое мужское пожатие в ответ.

— Ну как? Сказки? — спросил Прокоп.

— Вроде настоящий, — признался Данька.

— Тогда за дело, — сказал Прокоп и следующие полчаса Данька прослушал лекцию о положении дел на планете Земля. Из этой лекции Данька понял, что в ближайшее время, если не принять мер, Земле грозит полный, как выразился Прокоп «кирдык». Прокоп не только рассказывал, но и показывал на экране компа картинки, которые подтверждали его слова. Иногда он говорил такие вещи, которые Данька совершенно не понимал, но спрашивать, задавать вопросы по ходу лекции, стеснялся. Наконец, Прокоп закончил.

— Всё понятно? — спросил Прокоп. Данька кивнул.

— Можешь помочь спасти Матушку Землю? — спросил Прокоп и с надеждой посмотрел Даньке в глаза.

Данька не знал, что ответить. Конечно, хотелось верить Прокопу, но в то же время сомнение в достоверности информации у Даньки было.

— А что я должен делать? — спросил Данька.

— Ты нам нужен, как специалист в компьютерных делах, — прямо сказал Прокоп.

— Ну какой я специалист? — поскромничал Данька.

— Хороший, — заверил Прокоп. — Они там не ошибаются, — показал Прокоп пальцем на верх.

— А подумать можно? — всё ещё сомневался Данька.

— Можно, — сказал Прокоп, — но только до завтра и с условием, что обо всём этом ты никому ничего…

— Хорошо, — сказал Данька.

— Тогда, до завтра, — сказал Прокоп и, спрыгнув со стола, ушёл в стену рядом со столом.

Глава 2.3. Гробы

Вертолёт приземлился недалеко от места захоронения. Винты перестали вращаться. Из вертолёта вышел полковник и к нему тут же подошёл командир спецотряда. Коротко доложил обстановку, и они вместе пошли осматривать находку.

Около довольно большой ямы стояли прямо на земле четыре стеклянных ящика похожих на гробы. В «гробах» лежали (это было очень хорошо видно) люди — трое мужчин и одна женщина. Все обнажённые. Гробы были размером примерно 2,5 метра и люди в них были ростом за два метра точно. Женщина была ослепительно красива.

Полковник внимательно осмотрел «гробы», пощупал руками в перчатках, постучал пальцем по крышкам и приказал грузить. Подбежали солдаты и стали упаковывать гробы. Сначала завернули их в мягкий материал, а потом уложили в ящики и проложили поролоном. Завинтили крышки. Каждый ящик несли шестеро солдат. Два ящика были уже погружены в вертолёт, когда вдруг произошло то, чего никто не ожидал. Ящик, в котором была упакована женщина, вдруг разлетелся в разные стороны. Было такое впечатление, как будто внутри разорвалась граната. Стеклянный гроб взлетел над землёй на высоту двух метров и затем плавно поплыл в сторону леса.

Все солдаты, их командир и полковник молча смотрели на гроб летящий над землёй и у них даже мысли не возникло что-либо предпринять. Когда гроб исчез в лесу, ступор отпустил военных, и они с запозданием схватились за оружие. Несколько очередей в сторону леса не дали никаких результатов.

— Грузите третий, — заорал полковник.

Солдаты схватили третий ящик и потащили к вертолёту. Как только третий ящик был загружен, полковник о чём-то переговорил с командиром спецотряда и, махнув рукой, сел в вертолёт и тот мгновенно оторвался от земли и исчез за низкими облаками.

Командир спецотряда собрал солдат и они, построившись цепью, пошли по направлению к лесу, в котором скрылся гроб с женщиной.

Сутки спустя полковник получил от командира спецотряда радиограмму:

— Поиски результатов не дали. Продолжать?

— Возвращайтесь, — ответил полковник.

* * *

Трое закадычных друзей сидели на берегу небольшой таёжной речки и обмывали удачную рыбалку. На костре уже была почти готова наваристая уха. И пока уха доходила до кондиции, друзья закусывали домашними бутербродами с солёными огурчиками. Одна бутылка опустела и Виталик пошёл доставать вторую, только наклонился к рюкзаку и уже ощутил в руке прохладную гладкую поверхность, как затылком почувствовал, что позади него что-то происходит. Виталик повернул голову и волосы на его голове зашевелились — двое его друзей стояли по стойке «смирно», а над ними плавно проплывал стеклянный гроб. Виталик тоже вытянулся по стойке «смирно» и только глазами следил за летящим гробом. Когда гроб пролетел над ними, друзья, как по команде повернулись кругом и продолжали следить за гробом. Гроб медленно летел всё дальше и дальше, причём не ударился ни об одно дерево, а плавно лавировал между соснами и елями. Наконец, он пропал из вида. Друзья расслабились и посмотрели друг на друга.

— Что это было? — спросил Виталик.

— Паночка полетела, — ответил Сергей, — помнишь Вия?

— Это не шутки, — сказал Алексей, и пригладил вставшие дыбом волосы. У него до сих пор по спине бегали «мурашки».

Виталик обнаружил в правой руке бутылку, вспомнил откуда она взялась и показал её друзьям.

— По-моему, на сегодня хватит, — сказал Сергей.

— А я сто грамм пропущу, — решил Виталик, — Лёш, будешь?

— Буду, а потом ухи! — громко сказал Лёша, чтобы скрыть свой страх.

— Ну тогда и я с вами, — сломался Сергей.

Пропустили по сто грамм, поели ухи, а потом прикончили и вторую бутылку — чтобы лучше спалось.

Но спать в эту ночь им не пришлось. Только они расположились на ночлег, только залегли в палатку, как началось… Всех троих выворачивало наизнанку в течение часа. Только казалось, что всё, приступ закончился, как тошнота подступала к горлу и их снова начинало выворачивать. Им уже казалось, что все внутренности их были на траве, но рвота всё продолжалась и продолжалась. Вконец измученные они повалились на землю, но мучения их не закончились. Им стали сниться кошмары — один другого страшнее. И там, во сне, их снова рвало, но теперь уже от страшных видений. Под утро их отпустило. Они на четвереньках заползли в палатку и отрубились.

Первым проснулся Виталик. Голова была удивительно ясной. Он встал и пошёл к потухшему костру. Разжег его и поставил котелок с водой, чтобы заварить чаю. Через некоторое время проснулись и его друзья. Чай уже был готов. Они с наслаждением выпили чаю. Виталик предложил им печенья и полез в рюкзак, чтобы достать пачку, но в руки попалась недопитая вчера целая бутылка водки. Виталик вытащил её из рюкзака, как вытаскивают кусачую, противную ядовитую змею и показал её друзьям. Те в ужасе замахали руками. Виталик размахнулся и бросил бутылку в воду. Друзья с облегчением вздохнули.

— Больше никогда? — спросил Виталик.

— Больше Никогда! — хором ответили друзья.

* * *

А красавица в гробу всё летела и летела, пока не прилетела на лесную поляну. Там гроб мягко опустился на траву, и крышка гроба откинулась на строну. Через некоторое время красавица открыла глаза и зевнула, повернула голову налево, потом направо — разминая мышцы шеи и, наконец, села взявшись руками за борта гроба. Ещё немного посидела и перекинула правую ногу через борт, затем левую и легко оттолкнувшись встала на ноги. Прошлась немного вперёд-назад и три раза присела. Затем подошла к домовине и нажала на какой-то рычажок — открылось второе дно. Красавица достала одежду и быстро оделась. Теперь она стала простой русской девушкой одетой по моде девятнадцатого века в сарафан сиреневого цвета, белую рубашку из льна, на шее повисли бусы из крупных жемчужин. Причёска девушки тоже была обыкновенной — простая русская коса до пояса. Единственное, что поражало — это её рост, который был больше двух метров и обувь, что выглядывала из-под сарафана — серебряные сапожки из какого-то неизвестного материала.

Одевшись, девушка нажала ещё какой-то рычажок, и крышка гроба закрылась. Сам же гроб мелко-мелко задрожал, встал вертикально и ушёл под землю. На снегу не осталось никакого следа от его пребывания.

Девушка сориентировалась и пошла в лес, нашла тропинку и смело двинулась в глубину.

Глава 2.4. Вилы

На поляне два зайца сидели друг против друга и, несмотря на то, что оба были косыми, создавалось впечатление, что они смотрят друг другу в глаза прямо. Напряжение между ними росло. Вот-вот они должны были кинуться друг на друга. Вдруг с одной из ёлок, что окружали поляну, упал ком снега. Зайцы от неожиданности подпрыгнули вверх и тут же разбежались в разные стороны. Бой не состоялся.

А ветка, уронившая ком снега, почему-то и не думала распрямляться. Было такое впечатление, что кто-то её держал. И скоро стала ясна причина этого явления. Потихоньку проявилась сидевшая на ней вила — лесная русалка. Как только она сделалась видимой, она перелетела на ветку пониже и снов на землю полетел ком снега. Вила осмотрела поляну. Она кого-то ждала. И тот, кого она ждала, вышел на поляну и пошёл прямо к ней. Это была статная, красивая девушка, похожая на Снегурочку, только очень естественная, а не искусственная. Когда она была на середине поляны, стало ясно, что это та самая девушка, что совсем недавно летала в хрустальном гробу.

Вила заметила девушку и спустилась на землю. Она с радостью распахнула руки-крылья и, взлетев в воздух, обняла подошедшую девушку.

— Ладушка моя, — проворковала вила, — сколько лет, сколько зим мы с тобой не виделись.

— Рада тебя видеть, Олюшка, — ответила девушка и они трижды поцеловались.

— Неужто пора настала? — спросила вила.

— Настала, — коротко ответила Лада.

— Лети и позови всех своих подруг, Олюшка.

— Лечу! — ответила вила и взмахнув крыльями исчезла.

Лада оглядела поляну, нашла подходящий пенёк и присела ждать.

Глава 2.5. Голые мужики

Сашке Григорьеву до дембеля оставалось три месяца и семь дней. Каждый день он ставил крестик на дембельском календаре и с каждым днём радость освобождения росла. Однако, время тянулось очень медленно и, если бы не одна тайна, которую ему с товарищами так и не удалось раскрыть, то он, наверно, сошёл бы с ума в ожидании свободы.