Бесплатный фрагмент - Долголетие

Смерть можно бояться или не бояться — придет она неизбежно.

И. Гёте

Наша надежда на бессмертие не порождена ни одной из существующих религий; наоборот, почти все религии порождены этой надеждой.

Р. Ингерсолл

Пролог

Благодаря учёным НАСА в скором будущем был запущен космический аппарат, с помощью которого удалось уловить малые метеориты. На одном из таких осколков планет выявлены бактерии, возраст которых составляет более трёх миллионов лет. Они не погибли в вечном холоде космоса, а при попадании в благоприятную среду оживали, и процесс их старения равнялся практически нулю. С помощью бактерий учёными разработан особенный ген, названный в честь звезды долголетия — «Канопус». Эликсир молодости.

Проведены опыты над крысами, а затем и над животными по внедрению этих бактерий в организм. Последствия оказались ошеломляющие. Срок жизни млекопитающих заметно увеличился, и практически без побочных эффектов. Через пять лет эти данные обнародовались одним из научных сотрудников, который на себе провёл испытания путём введения в кровь эликсира молодости. Возраст учёного на период тестирования составлял пятьдесят четыре года, и у него происходили необратимые процессы развития раковых образований в желудке, от них учёный светила очень страдал и практически был обречён. Но спустя две недели после проведения опыта рак остановил рост, а вскоре и вовсе исчез из организма. За три года наблюдения над испытуемым группа учёных не выявила у него и никаких процессов старения и болезней. После обнародования результатов и получения патента стоимость эликсира молодости возросла в цене до немыслимых высот. Но только состоятельные люди могли позволить себе его приобрести. Возникла тенденция: кто богат — тот здоров и вечен, а кто несостоятелен — болен и дни его сочтены.

В европейских странах стали происходить массовые митинги, постепенно перерастающие в революционные столкновения под девизом «право на долголетие имеет каждый житель планеты». Во время одной такой революции в Америке происходит смещение действующего президента страны. Этот пост занял человек более лояльный к низшим слоям населения, но менее образованный и некомпетентный в вопросах управления государством. Канопус появляется в аптеках и его стоимость не превышает дозу инсулина. В мире происходит паника, ведь в других странах эликсир имеет высокую цену, а импорт лекарства из Америки запрещён таможенным союзом. Но вскоре все запреты рухнули как карточный дом, «Канопус» передавался естественным, половым путём.

Создав хаос и бесконтрольное деторождение, руководителям государств осталось засвидетельствовать тот факт, что человечество теперь может жить вечно. Через сто лет после этих событий количество населения всего мира возросло до пятнадцати миллиардов. Смерть от голода, убийств, суицида, природных катаклизмов и несчастных случаев стали единственными порогами в вечность для всего человечества. Термин «пенсия» потерял смысл. Дети, рождённые с геном в крови, останавливались в возрасте тридцати-тридцати пяти лет и не старели. Наступило долгожданное долголетие.

Руководство большой пятёрки стран (Россия, Америка, Германия, Япония и Китай) на Берлинской конференции поддержало принятие множества законов, ограничивающих рост рождаемости населения, так как средняя продолжительность жизни человека имела явную неопределённость. Животные, привитые канопусом, размножались бесконтрольно и, не находя пропитания в живой среде, были вынуждены искать его среди людей. Во избежание потери популяции травоядных животных создались особо охраняемые заповедники, так как количество диких волков и собак стало ни с чем не сравнимо во время великого голода.

С этого периода все женщины обязаны проходить ежемесячный медицинский осмотр на выявление беременности. Если без разрешения властей такой факт устанавливался, происходило искусственное прерывание на любом сроке. Исключениями являлись те случаи, когда операция угрожала жизни и здоровью женщины. Молодожёны при заключении брака подают заявку на рождение ребёнка, регистрируются в органах социального контроля и встают в общую очередь. И если в результате несчастных случаев, убийств или суицида происходит снижение численности населения на пять человек, первоочерёдным семьям выдаётся сертификат-разрешение на роды. Это также применяется и к снижению общего числа населения земли формулой «-5+1». Закон об уменьшении численности человечества будет действовать пока его цифра не приблизится к семи миллиардам человек. В отдельных, малонаселённых пунктах применяется местный коэффициент, регулирующий рост населения. Статус «молодая семья» относится к парам, состоящим в браке и ещё не имеющих детей. И они имеют право на рождение только одного ребёнка. Очереди на потомство растягиваются до десятков лет. Семейные пары, разорвавшие брачные узы, автоматически выбывают из общей очереди, а при вступлении в повторный брак вновь окажутся на её конце. Разводы стали невыгодны, а забеременев незамужней, существовала угроза попасть в тюрьму лет на двадцать-тридцать. Родильные дома находятся под контролем преступного мира. Роженице, очнувшись после наркоза, сообщают о том, что младенец умер, и выписывают разрешение на внеочередные роды в течение трёх лет. А ребёнка продают в состоятельную семью, у которой нет возможности иметь детей по состоянию здоровья, в другую страну, за высокий гонорар. Но существовали и иные способы торговли детьми. После того как дети стали редким явлением, сократилось количество школьных и дошкольных учреждений. Одежда, на детей до четырнадцати лет, игрушки, коляски, колыбели продаются в специализированных магазинах по неимоверно высоким ценам. Ожидание очереди на ребёнка, длилось десятилетиями, за это время молодые семьи собирали капитал для будущего потомства. Работа воспитателем детского сада, учителем, преподавателем начального вуза была престижной. Именно это время ознаменовалось как «Эра великого перенаселения и голода».

1

Молодая семейная пара Виктория и Михаил Борзых живут в Надельске, городе с населением в полтора миллиона человек. Более десяти лет они вынуждены ждать разрешения на рождение ребёнка. Но с каждым разом очередь не уменьшалась, а как им казалось, только увеличивалась, отдаляя от них светлое семейное будущее. В спокойном сибирском городе, далёком от любых природных катаклизмов смертность является редким событием. Но желающим иметь своего ребёнка был каждый житель этого несчастного города.

— Слышишь?

— Что?

— Ребёнок плачет в соседнем коттедже. Так заливается, упал, наверное. Как мне сейчас хочется возиться с нашим малышом! Миша, как ты думаешь, в ближайшие хотя бы пару лет мы сможем получить сертификат на рождение ребёнка?

— Очень хочется верить, Вика. Ты же понимаешь, я и сам был бы рад этому событию. Сегодня на совещании начальство выдвинуло мою кандидатуру в совет социального попечительства и контроля деторождения в нашем регионе. Но это пока только слова. Сойтись с делом они могут в лучшем случае через полгода, и то при поддержке более половины членов холдинга и удачного собеседования в «Социальном Контроле». Мне кажется, что шеф возлагает на меня большие надежды. Нужно будет вкинуть в корпорацию миллион рублей, дабы сдобрить всех её участников, может и поддержат. Ещё бы! У них всех есть дети, а я в нашем холдинге числюсь молодым специалистом, молодо-семейным. Даст Бог, продвинем нашу очередь наполовину поближе.

— Но это серьёзная сумма, у нас нет столько денег!

— А ребёнка тебе хочется? Значит будем выкручиваться. Я думаю продать родительское имение в посёлке, добавлю накопления от продажи старого технологического оборудования и, кстати, твои родители тоже могут нам помочь, эти деньги нужно собрать нам до конца года.

— Думаешь получится?

— Я уверен! Всё, что ни делается–делается к лучшему!

— Ладно, кушай, не болтай. Я поговорю с отцом, дам объявление, проведу частную практику по истории, сейчас без неё никуда не поступишь.

— С отцом? А твоя мама? У неё больше возможностей помочь тебе и ей это ничего не будет стоить.

— Ах, не говори мне об этом, я не хочу о ней думать. Лучше взять деньги в кредит, чем связаться с мамой. А может бросить всё, и поступить как дикари?! Уедем куда-нибудь в высокогорное село в горах Кавказа, или в бесконечные степи Якутии, родим там себе ребёночка без всяких очередей… Через три года вернёмся, заплатим штраф, но мы будем уже полноценной, настоящей семьёй.

— Ты думаешь, нас там кто-нибудь ждёт? Первый же местный житель за тысячу рублей заложит нас властям. После недолгих разбирательств мы можем вместо заветной мечты получить тюремный срок, а нашего малыша отдадут в другую семью, в чужой стране. И даже выйдя из тюрьмы, мы никогда больше не сможем иметь детей.

— О господи, какое тяжёлое время, почему мир так жесток? За что нам всё это?..

— Спасибо за ужин, дорогая, было очень вкусно.

— На здоровье. Какие у тебя планы?

— У меня вечером важная встреча с партнёром, немного задержусь. А как твои дела на работе?

— Сегодня проходили ежемесячный медицинский осмотр. Секретаршу начальника Аню прямо из медпункта под конвоем увезли в клинику на прерывание беременности. Она ещё не замужем. Если не будет противиться, может и отпустят без суда, мы всем коллективом так на это надеемся. Как же всё-таки страшно, куда мир катится?

— Мда, не повезло! Ладно, поеду, постараюсь поскорей вернуться.

Михаил поцеловал жену и, выйдя на стоянку мобильного коттеджа, направился к своей автокапсуле, припаркованной во дворе дома. Он приложил палец к замку: сработало отключение сигнализации; стеклянная дверь открылась, как бы приглашая хозяина в уютное кресло насладиться планированием авто над землёй и одновременным ознакомлением последних новостей по местному телевидению. Миша кряхтя, плюхнулся в кресло, стеклянная дверь закрылась, разблокировались электронные замки ворот. Автокапсула оторвала от стоянки парковочные лыжи и неслышно паря над землёй медленно выпорхнула на улицу.

Плавно паря над электромагнитной дорогой, автокапсула на автопилоте несла своего пассажира в центральный район, в самую гущу суеты и людского хаоса. Нет, что ни говори, а в городе жить сложно: постоянные электропомехи, от которых автокапсулы дают сбой и зависают на трассе, мешают передвижению. Электромагнитное поле исключает любые столкновения с другим транспортом, но зависнуть на трассе в центре города не сулит ничего хорошего, а также частые и долгие нахождения на трассах в районе помех сильно отражаются на здоровье людей. Мигрень — вот основная болезнь водителей автокапсул. Поэтому жить лучше в пригороде. Впрочем, и здесь есть свои недостатки: стаи диких голодных собак так и норовят забраться во дворы коттеджей. Того и гляди, чтобы не прорыли норы в погреба и не оставили без провизии. Поэтому электронные заборы и отпугивающие ультразвуковые пушки являются неотъемлемой частью мобильных коттеджей: не дай бог, остановится электростанция или произойдёт плановое отключение.

— Сегодня ночью злоумышленники произвели попытку ограбить ювелирный салон в пригороде Вольный, — быстрым и чётким голосом говорила диктор новостей. — Тем самым они обесточили тридцать четвёртую мини-электростанцию. Вольный был лишён электричества на сорок минут. В это время своры диких собак пробрались на территорию крайнего мобильного коттеджа на улице Тополиной. Отстаивая своё жилище, погиб хозяин дома. Вячеслав Покров назвал данный случай беспрецедентным и обещал привлечь к ответственности службы, отвечающие за контроль, наблюдение и отстрел диких животных в окрестностях нашего города. Следует заметить, что гибель человека продвинула очередь на получение разрешения деторождения ещё на одну молодую семью. Поздравляем счастливых обладателей долгожданного сертификата!

— А что же злоумышленники, Карина? — спросил её второй диктор.

— Задержаны нарядом полиции быстрого реагирования. Преступники, видимо, не были знакомы с системой подобных зданий и сооружений — с автоматическими генераторами, поддерживающими электронное защитное поле. В результате попытки ограбления, двое молодых людей шестидесяти четырёх и семидесяти пяти лет доставлены в районную клинику с тяжёлыми электротравмами.

— Продолжаем ленту вечерних новостей на нашем канале, — снова подхватил второй диктор. — Численность граждан, пропавших без вести в Сибирской волости, продолжает неуклонно увеличиваться. По сообщению пресс-службы УВД Сибирского округа, «между пропавшими группами отсутствуют какие-либо связи. Люди продолжают пропадать при выезде за город. Руководство УВД убедительно просит граждан воздержаться от поездок за городскую черту без особой надобности…».

Михаил выключил новости и перешёл на канал объявлений по недвижимости. В этот время шло обсуждение специалистами динамики цен по результатам прошедшего полугодия.

— … в итоге цены на недвижимость несколько возросли, — докладывал эксперт по экономике.

— Да, за последний год дольщики не один раз жаловались на строительные фирмы. Оборудование и материал для возведения мобильных коттеджей выросли в цене более чем на двадцать процентов по сравнению с прошлым годом. Как вы думаете, что могло повлиять на такой необоснованный рост цен? — вопрошала диктор.

— Несомненно, это коррупция в органах социального строительства!

— Ага, как же! — прокомментировал Михаил. — Если бы ты не запросил взятку в один миллион, никто бы цены не поднимал! Лишь бы тебе хорошо. Сволочь!

В это время автокапсула плавно причалила на стоянку возле склада строительной компании «Комфорт», которая специализировалась на возведении мобильных, жилых коттеджей. Михаил Борзых в этой фирме был вторым лицом после своего компаньона. Его контрольный пакет на семь процентов меньше чем у напарника, но доля в бизнесе всегда делилась поровну. Миша в этой сфере был человеком со стороны, и только компаньон и рабочие строители знали, что Миша является соучредителем фирмы — неофициально. Официально же он числился кадровым менеджером международной авиакомпании «Стерх», располагавшейся на другом конце города от места его проживания.

— Привет, Миша! — к автокапсуле подошёл лысоватого вида мужчина в синей строительной униформе.

— Привет, Олег. Как дела?

— Бывает и лучше. Пойдём в кабинет, поговорим.

— Ну, пойдём.

Михаил и Олег поднялись на третий этаж большого, шумного строительного помещения. Здесь работало оборудование и люди, сооружались новые мобильные коттеджи.

На стеклянной двери офиса красовалась надпись: «генеральный директор Леснов Олег Эдуардович».

— Проходи. Выпьешь чего-нибудь?

— Ты, кажется, вчера привёз столетний коньяк?

— Есть такое дело. — Олег открыл бар, находящийся за его рабочим креслом. Вынул из него бутылку коньяка и два бокала, плеснул в один и подал Михаилу, затем налил себе.

— Ну не томи, что сказал твой начальник? — спросил Олег.

— Понимаешь, тут такое дело… — Миша опустил голову как провинившийся мальчишка, — в общем, мне с ним не удалось сегодня поговорить.

— Опять двадцать пять! — возмутился Олег.

— Нет, правда! Не было возможности. Я попытался было с ним побеседовать, но он и слушать ничего не захотел. Говорит, что у него «нет свободного времени, и по личным вопросам принимает в среду после обеда».

— Ты уже третью среду с ним не поговорить можешь, ведь это не только меня касается. Это вопрос существования и процветания нашей с тобой фирмы!

— Извини, Олег, я обещаю завтра всё решить. Просто сегодня на совещании начальник был не в духе и устраивал разнос всем, от заместителей до уборщиков.

— Реши этот вопрос завтра, или я сделаю его сам, но уже без тебя. Я думаю, ты меня понял!

— Хорошо, я всё сделаю.

По дороге домой Михаил застрял на трассе в электромагнитной пробке, и на целый час завис на перекрёстке двух бульваров в центре города. Глядя на бегущих куда-то пешеходов, Михаил думал: как бы всё обернулось, если он в своё время ни рискнул и не вложил фамильные драгоценности родителей в тогда ещё сомнительное предприятие? Бегал бы, наверное, сейчас как все люди по магазинам в поисках недорогой и вкусной пищи и работы, или голодал как многие жители этого города, оказавшиеся за чертой бедности.

Сама судьба свела его с Олегом. Они были тогда ещё совсем молодыми студентами. Олег имел серьёзные взгляды на жизнь, он был очень рассудительным в делах бизнеса и неплохо разбирался в экономике. Михаил же умел договариваться хоть с кем. Возможно, его внешний вид оказывал благотворное влияние на собеседника: всегда внешне ухоженный, гладковыбритый. Он был высокого роста, с тёмно-русым волосом, красивым овалом лица, прямым носом и чуть впалыми глазами. Его голос будто гипнотизировал и завораживал — такому собеседнику было грех отказать. Тогда же, в студенческие годы, на последнем курсе он встретил, а после и уговорил Вику — высокую красавицу с ярким каштановым цветом волос, с голубыми и большими глазами — выйти за него замуж. Или влюбил её в себя? Он мог уговорить кого угодно на любую аферу. Это была судьба. Но для осуществления задуманного, требовались деньги. У Миши их в то время не было, зато они имелись у Олега. Пришлось пойти на кражу у собственных родителей. До тех пор, пока пропажа семейных драгоценностей не была выявлена, Олег с Михаилом создали и подняли на ноги строительную фирму с приличным уставным капиталом. По обоюдному согласию и на правах старшего, а также имеющего более внушительную сумму вложений, Олег стал генеральным директором, а Михаил его заместителем. В Норвегии закупили дорогостоящее оборудование, и впервые в Сибирской губернии появились универсальные мобильные коттеджи, построенные по особым технологиям и не имеющие аналогов в России.

Дело пошло в гору, но тут выявилась кража фамильных драгоценностей. После того как следствие установило, что семейные ценности украдены сыном, отца чуть не хватил удар. Он отказался чем-либо поддерживать Михаила, и более не интересовался его дальнейшей судьбой. Мать как не старалась отгородить сына, а закрыть дело так и не смогла. Михаила осудили на пять лет без отбывания наказания. Единственным условием присяжных являлось трудоустройство Миши на работу, не связанную с предметами роскоши, которые могли ввести его в искушение и привести к повторной краже. В противном случае он бы действительно сел в тюрьму. Олег отказал Михаилу в официальном устройстве в фирму, так как, его судимость отразится на делах предприятия. И Миша через дружеские связи, благодаря хорошим рекомендациям, написанных Олегом, официально трудоустроился в международную авиакомпанию «Стерх» системным администратором. Высшее образование всё-таки что-то значит. Со временем, работая в авиакомпании, Миша преподнёс себя перед руководством так, что и уговаривать-то никого не пришлось: все были уверены — Миша обязан быть как минимум кадровым менеджером компании, иначе компания без него — не компания.

С этого момента всё встало вроде бы как на свои места: официальная и неофициальная зарплата, солидные контракты на строительство коттеджей, и нужды в деньгах не имеется. Но именно тогда мать Вики почему-то невзлюбила Михаила и всячески настраивала против него свою дочь: «Он тебе не пара! Гуляет, как иначе объяснить его частые задержки на работе? Уголовник! Его преследуют неудачи, и поэтому сертификата на ребёнка вам не видать, как своих ушей! Разводись как можно скорей и выходи замуж за другого!». Вику это сильно заводило, у неё случались истерические приступы, после которых требовалась помощь опытного психолога. Но после Мишкиных ухаживаний она поняла — мать наговаривает! Миша не может так поступить с ней, он также, как и она, хочет ребёнка, они одна семья.

После этого Вика прекратила все отношения с матерью и не общалась с ней уже несколько лет. Мать всячески искала с ней встречи, но электронные замки на воротах ясно показывали, что ей здесь не рады. Телефонная связь прервана, бывший муж на контакт не идёт. И поэтому эдакая бизнес-леди прозябала свои дни в номере одного из отелей города Надельска, изредка балуя себя случайными встречами с партнёрами по бизнесу.

Что это? Стемнело! Наконец-то приехали дорожные рабочие. Отключили электромагнитное поле на два квартала, и механические эвакуаторы растянули автокапсулы в разные стороны. Пробка разобрана, помехи устранены, можно ехать домой. Вот тебе и частые задержки на работе, одни пробки чего стоят!

Раздался видеозвонок на панели авто.

— Алло, — включил связь Михаил.

— Миша, это я, Лена, соседка ваша. Приезжай быстрее, у Вики случился приступ истерики, я вызвала скорую помощь.

— О боже! Я уже еду! — он прибавил напряжения, увеличив скорость авто.

Через двадцать минут Михаил влетел во двор своего коттеджа, растолкав магнитным полем автокапсулы скорой помощи и, выскочив из авто, бегом бросился в дом.

— А-а-а, не-ет, почему так, почему так?! — истерично кричала Вика в дальней комнате.

— Что случилось? — на бегу спросил Миша.

— Я, я не знаю… — плакала соседка Лена, встречая Михаила в холле, — я пришла к ней поболтать, она мне из дома открыла калитку. По видеофону я поняла, что она с кем-то говорит по телефону. Вроде спокойно разговаривала, а когда я вошла в дом она уже билась в истерике. Я так напугалась! Что с ней, Миша? — взахлёб причитала Лена.

— Ничего! — отмахнулся он.

В спальной комнате было всё разбросано, разбито зеркало на тумбе. Здесь уже находились два врача скорой помощи, которые прижимали его жену к кровати, и медсестра, вводившая в вену лекарство. Вика понемногу стихала, бормоча уже под нос: «Мой ребёнок, где он», — пока не отключилась совсем. Боже, неужели опять?

— Это ваша супруга? Давно у неё такие приступы? — спросил седовласый врач.

— Раньше бывали на нервной почве, но уже где-то больше года не замечал такого. Она наблюдается у психиатра, но нерегулярно.

— Ну что же, будет лучше, если мы определим её в клинику.

— Но… — хотел возразить Миша.

— Это для её же блага, поверьте мне.

— Ну хорошо. Только можно я поеду с вами?

— Это исключено! Завтра утром приезжайте в девятнадцатую районную клинику, а пока дайте мне её документы.

— Конечно, конечно! — и Михаил, не понимая, что делает, достал из секретера паспорт, страховку и клиническую карточку Вики, передав её врачу.

— Завтра голубчик, приходите завтра, — как во сне слушал Миша слова доктора и наблюдал, как два санитара выносят жену на носилках в автокапсулу скорой помощи.

Все разошлись. Миша остался в одиночестве. Пустота и темнота окутала дом, где ещё час назад Вика была здоровой, шутила, смеялась и вот… «Нужно позвонить её отцу. Боже, я даже не знаю его номера», — думал Михаил. — «Ах да, электронный справочник Вики… так, где же он?». Миша разбрасывал ненужные предметы с журнального столика, пытаясь найти справочник, пульт которого уже держал в руке. — «Ах да, вот, так, где же он, её отец? Ага, вот папа», — Михаил нажал на клавишу вызова. К видеоэкрану никто длительное время не подходил, и вот… появился отец Вики. Он был полноват, с аккуратно стриженной бородкой, и уже одетый в ночную пижаму. Викин отец был уважаемый и почитаемый в своих кругах человек, эталон справедливости.

— Привет, Миша! — узнал его тесть. — Что так поздно? Что-то случилось?

— Здравствуйте, Сергей Анатольевич. Вику увезли в клинику, у неё опять был приступ истерики, — дрожащим голосом произнёс Михаил.

— Поругались, что ли?

— Нет-нет. Меня и дома-то не было, она вроде с кем-то по телефону говорила, а потом…

— Куда её увезли?

— В девятнадцатую.

— С кем она общалась? — допрашивал его Сергей Анатольевич.

— Я… я не знаю.

— Ну так выясни, память телефону для чего нужна?!

— Да, конечно!

«Как же я сразу не догадался», — подумал Миша. — Я сейчас.

— Перезвонишь мне.

— Да! Конечно. — Михаил отключил видео и взял в руки телефон Вики.

«Так, последний звонок. О боже! Это Анна Викторовна, секретарша её начальника. Она сегодня под конвоем была отправлена на прерывание беременности. Что могло случиться?».

Миша нажал на кнопку вызова, на другом конце провода оператор ответил «абонент недоступен». Что же делать, что делать? Кто мог довести Вику до такого состояния?

В последний раз подобное произошло год назад, когда у соседей родился ребёнок, Вика тогда чуть сума не сошла. Тяжело было смотреть на её белую зависть и ужас в глазах от того, что у неё ребёнок будет очень нескоро. Здоровая и вполне зрелая женщина, у которой организм всеми своими фибрами кричит: «я хочу родить ребёнка, я могу это сделать!», но закон, по которому живёт вся планета, говорит: «нет, нельзя!». Но как это объяснить организму? Как усыпить материнский инстинкт?

«Так, нужно позвонить Викиному начальнику, необходимо цепляться за любую соломинку», — думал Миша.

Он нашёл в справочнике его номер и позвонил.

— Да, Виктория Сергеевна, — прозвучал на другом конце провода запыханный голос, будто его обладатель разговаривал на ходу.

— Это не Вика, это её муж.

— Здравствуйте. Чем могу быть полезен? — взволнованно спросил Викин начальник.

— Вику сегодня увезли в клинику на скорой, у неё возобновились приступы. Она перед этим говорила по телефону с вашей секретаршей, Аней. Я знаю, что её сегодня увозили конвоем в клинику. Скажите, о чём они могли говорить?

— Этот вопрос не ко мне. Полагаю, что об этом не мешало бы спросить саму Анну Викторовну, — растерянно ответил Викин шеф.

— Она недоступна.

— Сожалею. Так значит, Вики завтра не будет на работе?

— Нет, не будет.

— Как она?

— До свиданья. — Миша положил трубку.

Повторные звонки на телефон Анны Викторовны не принесли никакого результата. Михаил откинулся в кресле и, устало глядя на пустой экран видео связи, где в справочнике был открыт номер отца Вики, медленно погрузился в сон.

2

Рано утром Михаил приехал в девятнадцатую клинику. В фойе на скамье ожидания в приёмном покое сидя дремал Викин отец.

— Сергей Анатольевич, — потрогал его за плечо Миша. Тот открыл глаза и, ёжась от прохлады зевнул.

— А-а, это ты, привет.

— Здравствуйте, — «было бы глупо назвать это утро добрым», подумал Миша, — как она?

— Спит до сих пор, после успокоительного.

— Ясно.

— Почему не перезвонил? Я ждал до полночи.

— Пытался выйти на Анну, ту с которой разговаривала Вика, — оправдался Михаил, — бесполезно, она недоступна.

Они помолчали.

— Поезжай на работу, я побуду здесь.

— Хорошо, созвонимся, — и Михаил покинул клинику.

Войдя в приёмную к директору авиакомпании, Михаил поинтересовался:

— Шеф у себя?

— Да, только что приехал, — ответила секретарь.

— К нему можно?

— Он что-то не в духе сегодня, ну, попробуйте.

Постучав в дверь, Михаил вошёл в кабинет к руководителю.

— Можно, Владимир Иванович?

— Да. Что у тебя? Проходи, — пригласил его начальник. — Только быстрей, у меня видеоселектор скоро.

— Кхе, — не зная, как можно начать разговор Михаил растерялся, — Владимир Иванович, я наслышан, что наша компания планирует выкупить большой участок земли в Николаеве. Там развернётся стройка дополнительного междугороднего аэропорта с возведением посёлка для штатных работников.

— А тебе зачем это? — удивился шеф. — Кажется, в твои задачи входит подбор и ведение сотрудников аэропорта, а не строителей.

— Мой хороший знакомый, генеральный директор одной фирмы, предлагает нашей компании заключить контракт на строительство посёлка в Николаеве. И если вы не откажитесь сотрудничать, то у вас может появиться самый лучший и самый тёплый коттедж в этом районе. С электронным забором, бассейном, гаражом, баскетбольной площадкой и дополнительной генераторной установкой.

— А ты, смотрю, везде успеваешь? — подозрительно спросил шеф.

— У меня много друзей, — улыбнулся Михаил.

— Плохие у тебя информаторы, Миша. Земля-то уже давным-давно куплена. И кто тебе сказал, что там будет посёлок? В планах пока только стройка аэропорта, она начнётся уже в будущем году.

— А как же инфраструктура? Кто-то же должен там жить и работать, туда ведь даже электромагнитная дорога не проложена.

— Старая добрая механика, вот отчего не болит голова, — заметил начальник, — ну да ладно, скажи мне, что тебе с этого?

Михаила вогнал в тупик этот вопрос, и он попытался выйти из него достойно и с шуткой: «хочу помочь другу, компания от этого только выиграет, польза для всех, да и возможно жить будем с вами по соседству».

— Врёшь! — ехидно протянул шеф. — А мне не нужен там коттедж. Я, Миша, в Севастополь перевожусь через год, и боюсь, что результат этой мегастройки увижу лет эдак через сто пятьдесят. Надоела мне Сибирь. Устал. Не хочу! Так что нет мне интереса во всей этой заварухе.

Мишу такое положение дел совсем не обрадовало: он попытался убедить начальника в том, что этот выгодный проект может принести неплохие дивиденды. Нужно только написать рекомендацию строительной фирме и предоставить её на торги как приоритетную. Тендер на возведение посёлка выиграет тот, у кого в бонусах имеются хорошие рекомендации от влиятельных людей. Без них к тендеру могут и не допустить.

— Знаешь, Миша, мне, возможно, понадобится свой небольшой домик для отдыха с правнучкой где-нибудь в Ялте, — он взял со стола стикер, написал что-то в нём и продвинул Михаилу, — а домики там дорогие.

Миша перевернул листок и в его глазах помутнело.

— Я понял, передам. — Он передвинул стикер обратно шефу и расстроенный вышел из кабинета.

— Это невозможно! — перешёл на крик Олег, — миллион рублей за рекомендацию! Да нас по миру пустят эти взяточники.

— Пойми, у него нет никакого интереса. Он переводится, но может дать хорошие рекомендации.

— Когда твой шеф уезжает?

— Через год.

— А тендер, когда?

— Боюсь, что уже пора подавать заявку.

Олег сидел в своём кресле, обхватив голову руками. Всё срывалось, бизнес на грани. В связи с кризисом на рынке недвижимости, продажи мобильных коттеджей резко упали. Когда они с Михаилом все начинали, это было модной новинкой, и все были от неё в восторге, но на их пути то и дело появлялись разные чиновники, которые только и делали, что вставляли палки в колёса этой развивающейся строительной машине.

— Что делать-то будем? — осторожно спросил Миша. Олег сидел в полном молчании и что-то бормотал себе под нос, как бы просчитывая ходы наперёд.

— В банк за кредитом обращаться не будем, не потянем, — решительно сказал Олег. — Что же мы имеем? На счёте у нас около полутора миллионов. Остальные деньги вложены, заказаны материалы и оборудование, поэтому взятку тоже не потянем. И где гарантия, что мы выиграем тендер на его рекомендациях? Узнай, кто ещё участвует в конкурсе?

— Зачем, какой смысл? — удивился Миша.

— А мы сделаем всё официально, без поддержки покровителей. Ты случаем не проболтался, о какой фирме идёт речь?

— Нет, сказал, что знакомый интересуется.

— Вот и отлично! Нам потребуются рекомендации наших клиентов. Я подготовлю заявки на тендер, а ты узнай претендентов на конкурс и займись техническими условиями проекта.

— Так ведь плана застройки ещё нет!

— Это у тебя ничего нет, а остальные участники уже наверно всё разработали, пока ты три среды к шефу не мог подойти, — вышел из себя Олег, — займись делом.

В течение дня Михаил не оставлял попыток дозвониться Анне Викторовне, но абонент по-прежнему был недоступен. В больницу к Вике Мишу не пустили, в это время с ней работал психолог, и ему посоветовали прийти завтра. Михаил даже не передал телефон через приёмный покой. «Нельзя её беспокоить», говорил доктор, — «мы ещё не знаем причины такого приступа».

При подъезде к дому Михаил заметил возле ворот коттеджа незнакомого человека. Тот стоял рядом с фонарным столбом укрывшись от ветра воротом плаща. Незнакомец имел рост выше среднего, в руках у него был домашний планшет, какие используются для хранения электронных файлов. При въезде в ворота незнакомый человек махнул рукой, останавливая авто. Михаил открыл стеклянную дверь капсулы и заметил, как этот человек вынул из кармана электронное удостоверение и приложил к стеклу авто. На пластиковой корочке пробежала электронная строка: «Капитан полиции. Особый отдел. Лавров Андрей Львович».

— Чем могу помочь? — спросил Миша.

— Мне нужно поговорить с Викторией Сергеевной Борзых?

— Её нет сейчас.

— А вы кто ей будете?

— Муж.

— Не пригласите в дом? — навязчиво попросил Лавров.

— Ну заходите, только припаркуюсь, — и Михаил жестом позвал его пройти во двор.

— Что-то случилось? — спросил Миша Лаврова и проводил капитана в гостиную.

— А когда я могу поговорить с Викторией Сергеевной?

— Боюсь нескоро, вчера вечером её увезли в девятнадцатую клинику, проблемы со здоровьем. Вика состоит на учёте у психиатра и с ней работают психологи.

— У вас в семье проблемы?

— Нет-нет, меня и дома-то не было, задержался после работы. А потом позвонила соседка и сказала, что у Вики произошёл очередной приступ истерики. Когда я приехал домой, здесь уже была карета скорой помощи, врачи…

— В какое время это произошло?

— Примерно без четверти десять вечера. Я прилетел домой, Вика кричала, билась в истерике, доктор поставил ей успокоительное. Ну у, вот так…

— Вы сказали, что у неё проблемы. С чем это связано?

— Ребёнок.

— Ребёнок?

— Да, ребёнок. Мы уже больше десяти лет стоим в очереди на получение сертификата деторождения. Практически у всех её подруг уже есть дети, и у Вики с этим проблемы. Она очень хочет ребёнка, материнский инстинкт выше всех наших законов; пообщавшись с детьми, она впадает в какую-то прострацию: может молчать и не реагировать на происходящее вокруг. А когда у соседей родился малыш, так Вика чуть с ума не сошла. Она очень завидует. Впрочем, как и все остальные люди на этой земле, кто ещё не имеет детей.

— Как думаете, что могло спровоцировать повторный приступ?

— Я не знаю. Меня не было дома. А о чём вы хотели с ней поговорить, может я смогу помочь?

— Сегодня ночью по видеосвязи поступило заявление о пропаже человека. Мы проверили телефонные разговоры пропавшей и выяснили, что последней, с кем она говорила по телефону, была ваша супруга.

— Кто эта женщина?

— Шаган Анна Викторовна. Она работает секретарём в компании «Звезда», где, я так понимаю и ваша супруга. Вам известен этот человек?

— Нет, ну может, Вика случайно упоминала её пару раз в разговорах, но ничего особенного.

— Жаль. Что ж, завтра обязательно встречусь с вашей супругой в клинике. Её, кстати, уже можно посещать? — поинтересовался Лавров.

— Завтра думаю можно.

— Хорошо, благодарю вас за предоставленную информацию. Вот моя визитка, — Лавров протянул пластиковую карточку Михаилу, — если что-то вспомните, позвоните, до свидания.

— До свидания. — Миша попрощался и проводил капитана во двор.

«Вот тебе раз!» — подумал он, — «Это что же получается, Вика может быть свидетелем пропажи человека? Интересно, какие у неё отношения с этой Аней? Дружеские или сугубо партнёрские? О чём они могли говорить в тот вечер? Ясно одно: после этого разговора Вика сорвалась в истерику, а Аня пропала».

Михаил посмотрел на часы, без пяти минут шесть. Почему-то на душе стало тоскливо и тревожно. Подобное чувство его одолевало всякий раз перед большими неприятностями. «Вика!» — пронеслось в его голове.

Миша быстро выбежал из дома, сел в автокапсулу и стрелой вылетел со двора в сторону городской автотрассы. Включив автопилот, Михаил набрал на видеосвязи номер Сергея Анатольевича, но тот не отвечал. Тогда он позвонил с Викиного телефона.

— Да, слушаю.

— Сергей Анатольевич, вы, где сейчас?

— Вот только с работы, приехал к Вике в больницу, а что?

— Как она?

— К ней пока не пускают, но я вот стою у палаты, фрукты хочу передать.

— Проверьте, пожалуйста, в порядке ли она?

— От неё только что вышел доктор, думаю всё в порядке.

— Проверьте! — поднял голос Миша.

— Хорошо, хорошо. — Сергей Анатольевич аккуратно приоткрыл дверь в палату, просунул голову в проём и осмотрелся: Вика сладко спала, свернувшись калачиком, и как ему показалось, даже улыбалась во сне. Её каштановые волосы были аккуратно свёрнуты в белую шапочку, а руки сложены под щекой. — Всё в порядке, спит она, — успокоил он Михаила.

— Сергей Анатольевич, прошу вас, никуда не уходите, я сейчас приеду, — почти кричал в трубку Миша.

— Ну, хорошо, хорошо, жду.

Миша вбежал в парадную приёмного покоя и стал пристально осматриваться. Он вглядывался в лица выходящих из клиники людей и находящихся у стойки приёмника. Не заметив ничего подозрительного, он заскочил в лифт и поднялся на шестой этаж. Сергей Анатольевич сидел на кушетке напротив палаты, где находилась Вика и вертел в руках пакет с фруктами.

— Что случилось, ты чего такой запыханный? — спросил Сергей Анатольевич.

Миша взглянул на него и, подняв указательный палец, показывая знак тишины, приоткрыл дверь в палату и заглянул внутрь. Теперь он убедился сам — она спит и в округе всё спокойно. Тревожное чувство стало понемногу проходить, оттого, что с ней всё в порядке, и он рядом.

— Сам не знаю, что-то неспокойно мне, мы с Викой никогда не расставались надолго друг от друга, а тут…, наверное, нервы!

— Доктор говорит: «ей нужен покой». После больницы свози её куда-нибудь на природу или может в санаторий, да и сам отдохни, полечите свои нервы.

— О чём вы говорите, какой отдых?! Я разрываюсь между работой, бизнесом и домом!

Но хорошо подумав, сказал: если только на пару дней махнуть на турбазу при заповеднике, поездить верхом, посидеть у костра. Да! Было бы неплохо! Возможно, в выходные так и сделаем, — сам себя успокоил Михаил.

— Да, и в ближайшее время не заводи с ней разговоров о детях, её это очень беспокоит, — продолжал Сергей Анатольевич.

— Я и так стараюсь не вспоминать при ней. Если она заводит такую тему, то пытаюсь наговорить чего-нибудь, чтобы она успокоилась.

— Но она когда-нибудь спросит тебя об этом!

— Спросит, знаю! Я что-нибудь придумаю, — опустив голову, сказал Миша.

В это время дверь лифта в конце коридора открылась, и из неё вышел мужчина одетый в деловой костюм, и ничего примечательного в нём не было, но лёгкая сутулость и походка кого-то напоминала Михаилу. Человек шёл уверенным шагом от лифта прямо по коридору в сторону палаты, где находилась Вика. Но с каждым разом его шаг становился неуверенным и замедленным. Затем мужчина неожиданно свернул в дверь, ведущую к лестничному пролёту, и исчез из виду.

«Где-то я его видел», — подумал Михаил.

— Сергей Анатольевич, посидите здесь, только никуда не уходите и никого сюда не впускайте, я скоро! — Миша быстрым шагом направился к двери, в которой только что скрылся незнакомец.

— А что случилось? — спросил его вслед Сергей Анатольевич, но Миша, не отвечая, уже спешил за незнакомцем.

Открыв дверь, он услышал, как тот быстрыми шагами спускается по лестнице. Миша бросился вслед за ним. Незнакомец почувствовав погоню прибавил ход. Дверь из лестничного пролёта на первый этаж оказалась закрытой, и ему пришлось бежать ниже, в подвал. В этот момент на его пути оказался работник больницы, держа в двух руках большую гору белья. Незнакомец оттолкнул его в сторону и юркнул в дверной проём. Работник упал на пол, разбрасывая вокруг простыни.

В левом крыле подвала клинического корпуса располагалась прачечная, и повсюду на тележках лежали горы белья; на столах и различных стеллажах находились чистящие и моющие средства, в один ряд коридора стояли стиральные машины. Забежав в прачечную, Миша видел, как убегающий на ходу расталкивает тележки с бельём и бросает их за собой, чтобы перекрыть дорогу догоняющему. Преодолевая преграды и перепрыгивая через горы валяющегося белья, Миша бежал, не отставая, следом за ним. Миновав весь коридор, расталкивая работников прачечной, незнакомец добежал к открытой двери лифта, в которую только что вошла женщина в белом халате. Он, схватив её за шиворот, вытолкнул из кабинки и нажал на кнопку подъёма.

Подбежав к лифту, Михаил увидел, что тот поднялся на первый этаж и продолжал двигаться дальше. Миша выскочил на лестничный пролёт, и стремительно побежал вверх. Забегая на площадку этажей, он видел, что лифт всё ещё поднимается. Задыхаясь от внезапной физической нагрузки, Миша всё тяжелее одолевал ступеньки лестничного пролёта. Наконец он увидел, что подъёмник остановился на крайнем, девятом этаже клиники. По звуку было слышно, что дверь лифта открылась. Миша сделал последний рывок и, тяжело дыша, заглянул в открытую кабинку лифта: он был пуст. Михаил огляделся. Весь девятый этаж находился на ремонте. Повсюду располагались строительные леса, мешки с цементными растворами и различные материалы. Вдоль левой стены находились металлические шкафы для переодевания строителей и складирования инструмента.

Так как рабочий день закончен, на этаже никого не было. Свет тускло горел только по коридору. Полная тишина стояла на девятом этаже, скрывая за собой незнакомца. Михаил попытался двигаться тихо, но это у него выходило плохо, отдышка сильно изводила его. Постояв и отдышавшись, он потянул руку в карман и достал оттуда Викин телефон. Поднеся его ко рту, он чётко произнёс: «Шеф».

Мобильник Вики моргнул и автоматически произвёл набор номера шефа. В одном из шкафчиков, находящемся в нескольких шагах от Михаила, предательски зазвонил телефон. Миша оглянулся и медленно подошёл к нему на безопасное расстояние.

— Выходи! — вызывающе, но спокойно сказал Михаил.

Но никто не спешил появляться на его вызов.

— Выходи! — громче повторил Михаил и взял в руки лежавший рядом на строительных лесах металлический прут. Телефон абонента перестал звонить, и дверь шкафчика открылась. Наружу стал выбираться мужчина кавказской внешности.

— И?.. — спросил он немногословно.

— Что ты здесь делаешь?

— Мне что, отчитываться?

— Отвечай! — Михаил поднял прут двумя руками, выдавая угрозу.

— Бабушка у меня здесь, болеет, — съязвил шеф.

— Так к ней спешил, что этажи перепутал!

— С кем не бывает, — он ухмыльнулся.

Миша размахнулся и ударил по железным шкафчикам. Прут просвистел в двух сантиметрах от левого плеча шефа и тот пригнулся, закрывая голову руками. Затем схватил наглеца, прижал к стене и несильно надавил прутом на горло.

— С ума сошёл? Убьёшь ведь! — запричитал шеф.

— Я повторю вопрос: что ты здесь делаешь?

— Проведать зашёл, а что такого. А тебя увидел и подумал, зачем мне связываться с ревнивым мужем?

Миша слушал его, показывая всем видом, что не верит ему и ждёт правду.

— Да что такого? Моя работница попала в больницу, могу я справиться о её здоровье?!

— Нет, не можешь! — перешёл на крик Миша. — Умный начальник сначала позвонит своей работнице. А её телефон находится у меня, и ты на него не звонил. А невиновный человек не будет ни от кого убегать как ты! Продолжать? — и Миша сильнее надавил на горло.

— Не надо! — захрипел шеф, — я всё скажу.

Михаил ослабил хватку и оглянулся. Взял кавказца за шиворот, и усадил на ближайший табурет, а сам встал поверх и произнёс тому прямо в ухо: «Только не ври мне, не рекомендую!».

Шеф опустил голову и как провинившийся мальчишка начал свой рассказ:

— Да что здесь говорить?! Эта Аня, та ещё баба! У нас был роман с ней, служебный, никто не догадывался о нём. Я, когда с ней закрутил, сначала гордился, что такой женщиной владею, а потом понял, кто кого имеет. Сам не понимаю, как она меня в оборот взяла? А я ведь женат, у меня семья. Дочери четырнадцать лет. У супруги большие связи в регионе, она работает прокурором в Нижнереченском. Представляешь, что со мной будет, если она узнает?! А эта Аня начала недвусмысленно намекать на то, что всё расскажет и стала требовать денег. Чем больше я давал, тем больше ей было нужно. И я стал избегать с ней любых встреч. Но она дожидалась меня после работы перед домом, звонила в неподходящий момент… Совсем извела меня эта баба! А когда ежемесячный осмотр начался, и у неё выявили беременность, я даже обрадовался, что её на прерывание увезут: поболеет, помучится, сама меня забудет и шантажировать перестанет. А она перезванивает мне через три часа и заявляет, аборт делать нельзя. У неё, оказывается, плохая свёртываемость крови, и она погибнет при прерывании беременности. Её продержали в специальном отделе с полицией и службой социального контроля, судить не стали. Она подписала им бумагу, что в течение беременности обязуется выйти замуж, и претендент у неё есть. Как ты думаешь, кого она имела в виду?! — шеф чуть не плакал при рассказе этой душераздирающей истории. — Медлить было нельзя, и я решил действовать.

— Что, решил её убедить не делать этого? — спросил Миша.

— Вроде того. Позвонил ей вечером, говорю: «выйди, у меня для тебя сюрприз есть». Она вышла, села в автокапсулу, и мы выехали за город. В Нижнереченском, у меня домик свой охотничий есть, банька, все дела, ну и короче…, задушил я её в бане. Тело, закопал в овраге там же, недалеко. Ты как раз звонил мне, когда я яму копал. Телефон её я разобрал и выкинул в озеро, неподалёку.

— Что, прямо так легко убил человека?

— Да человек что собака, особенно если человек — собака! — с ненавистью выдавил из себя шеф.

— Как звать-то тебя?

— Алик.

— А к жене моей зачем пришёл?

Тот помедлил с ответом, гоняя мысли в голове, чтобы помягче выкрутиться.

— Сегодня ко мне на работу приходил капитан полиции. Всё расспрашивал, что, да как? Куда могла уехать Анна? По архиву звонков он установил, с кем Аня беседовала перед исчезновением: со мной, а потом с Викой. Когда ты сказал, что они по телефону разговаривали, я сразу не придал значения об этом телефонном разговоре. Ну, поболтали бабы о своём, но после визита полицейского я задумался. Капитану я сказал, что звонил ей по работе, искал важные документы. Хорошо хоть со стационарного телефона. Через пятнадцать минут я уже подъехал за ней. При мне ей никто не звонил. Остаётся вопрос: о чём она говорила с Викой? Я просто хотел спросить.

— А почему она позвонила именно моей жене? Они что, подруги?

— Я, конечно, не слежу за своими сотрудниками, но думаю, что они неплохо общались.

— Странно, я не замечал. Что мне с тобой делать, Алик?

— Слушай, давай договоримся! Какой мне резон трогать твою жену? Ты как мужчина должен меня понять. Я попал в безвыходную ситуацию, что мне оставалось делать?!

— Тише ты не кричи, — остановил его Миша, — дай-ка мне подумать…

Он помолчал, походил вокруг Алика, что-то осмысливая в голове.

— Вот что! Сегодня ночью ты поедешь в свой охотничий домик и откопаешь Анну.

— Чего?! Я не поеду! — испуганно заговорил Алик.

— Поедешь! Ещё как поедешь. Достанешь из озера телефон. Отвезёшь тело на Тополиную улицу в Вольном, подальше к заповеднику, и бросишь её в траве. Телефон оставишь с ней.

— Что, голую?

— А она что, голая?

— Конечно, мы же в бане были, а её вещи я сжёг в котле.

— Тем лучше, бросишь как есть, а телефон тогда не доставай. После жди моих указаний, сам тебя найду, а не то… — угрожающе показывая прут, поднял голос Миша, — понял?

— Да, понял, а зачем тебе это?

— Много будешь знать, канопус быстро кончится! Вали отсюда.

Алик, размазывая сопли рукавом, юркнул по коридору на лестничный пролёт и скрылся из виду.

«Вот так да!» — подумал Миша, — «о чём же говорили Аня с Викой?»

Спустившись к палате на шестой этаж, Миша присел рядом с тестем.

— Что случилось?

— Да ничего, показалось…, — ответил он и откинулся к стене. — Нервы, батя, нервы.

3

Выйдя от Михаила, Лавров поднялся на монорельсовую дорогу и через две минуты скользил над городом в полупустом вагончике. При исполнении должностных обязанностей оперуполномоченным запрещено пользоваться личным автотранспортом. Поэтому приходится большую часть рабочих часов тратить на общественный транспорт, что в принципе сокращает время. Добравшись до станции «Сибирский круг», Лавров вышел из вагончика и неспешно направился в управление внутренних дел города Надельска. Приложив удостоверение к электронному замку на входе в здание, Андрей Львович вошёл в душное помещение. Пройдя пост охраны, он поднялся по широкой лестнице на второй этаж и дошёл по коридору до кабинета №231. И также удостоверением открыл замок и вошёл внутрь.

В кабинете Лаврова всё аккуратно все документы расставлены на полках, чисто и опрятно. На стене висели копии картин знаменитых художников в самодельных рамках, а на рабочем красовалась видеокартинка родителей. Лавров сел в кресло и положил планшет на стол, посмотрел на видеорамку и нажал на кнопку воспроизведения. Родители на видеокартинке заулыбались, стали подмигивать сыну и в приветствии размахивать руками. Лавров махнул им в ответ, понимая, что они его не видят. Всегда приятно смотреть на них, так как вживую это не представляется возможным. Андрей задумался и загрустил. Несколько лет назад его родители погибли в автокатастрофе о время путешествия. На фото они так же молоды, как и Андрей. Впрочем, как и все люди. Редко на улице можно встретить человека старше тридцати пяти лет на вид. Это те люди, которые родились давно, когда ещё не был разработан Канопус. После его применения эти люди остались в своём возрасте.

Выходило, что Анна Викторовна, тридцати двух лет, по словам коллег, была скрытной женщиной и мало с кем контактировала. В общественных и корпоративных мероприятиях практически не участвовала. Единственная, с кем она поддерживала знакомство, в настоящее время находится в клинике ввиду сильного стресса. Их начальник утверждает, что ничего не знает о её местонахождении, хотя он какой-то подозрительный. Все коллеги Анны были очень удивлены, когда у неё выявили раннюю стадию беременности. Никто и подумать не мог, что у неё есть мужчина, настолько она была закрыта от внешнего мира. Мать Анны утверждает, что у дочери кто-то был: она случайно слышала обрывки её телефонных разговоров с мужчинами. Беседы были длинными и, видимо, приятными, но Анна близко не допускала мать в свою личную жизнь и многое умалчивала. Михаил Борзых был сильно напряжён, озабоченный состоянием жены. Но он явно знал больше, чем говорил. В Надельской центральной женской клинике отказались предоставить какую-либо информацию о проведённой операции по прерыванию беременности гражданке Шаган без соответствующего на то разрешения органов социального контроля, ссылаясь на врачебную тайну. Либо требовалось согласие самой гражданки Шаган, но она не даст никакого разрешения ввиду её полного отсутствия, а в органы социального контроля Лавров сегодня не успел. Придётся за разрешением ехать завтра с утра.

Буквально вчера Андрей Львович закончил дело о самоубийстве одного мужчины, доведённого до полного отчаяния. У него не осталось ни родных, ни близких — ничего, что могло бы удержать его от такого безумного шага. Однажды в вечернее время на улице его встретили хулиганы. Ограбив, они нанесли ему тяжкие увечья. Проведя длительное время в лечебной клинике, он получает нерабочую группу инвалидности, теряет работу и вынужден существовать на жалкую субсидию, которой едва хватает на оплату жилищных услуг. Имея хороший дом, не смог расплатиться по счетам, и выселен в приют для немощных граждан. Как долго можно жить, если ты ограничен в возможностях? Никто не знает, когда настанет конец у этой мучительной жизни, а эвтаназию в стране рассматривают тем, кто пребывает в стадии «овоща». Приходится всё делать самому. Будь проклят Канопус!

Сегодня рассказы о том, что люди когда-то не доживали до ста лет, старели и умирали, кажутся легендами и сказками, придуманными прапрабабушками и людьми с глубокими морщинами. К сожалению, альтернативы нет, иначе большая часть человечества уверенно отказалась бы от бесконечной и мучительной жизни. Но этот мир жестокий и беспощадный, не оставляет право на такой выбор. Он толкает тебя в бездну страха, где только одна цель — умереть!

Обо всём этом Андрей Лавров докладывал на утреннем совещании своему непосредственному начальнику особого отдела, майору Светлову. После закрытия этого дела Лавров получил задание расследовать исчезновение гражданки Шаган Анны Викторовны. Со слов матери, дочь не могла всё бросить и куда-либо уехать, она очень ответственно относится к любым обязанностям. На ночь всегда звонила матери по видео, но в этот раз дочь не вышла на связь. Мамаша почувствовала неладное и заявила в полицию.

Просидев в кабинете ещё около часа, Лавров выглянул в окно: погода портилась, тучи всё сильней затягивали небо, сумерки опускались на город. Взяв из шкафа зонт, Лавров выключил свет и покинул рабочее место.

— Поздно уже, поезжайте домой, Сергей Анатольевич. Я подежурю, — посоветовал Михаил. Тесть посмотрел на часы, зевнул и согласился.

— Пожалуй, поеду. Но ты, если что, звони… — он пожал руку Мише. Заглянул ещё раз в палату и направился к лифту, оставив на кушетке пакет с фруктами.

Посидев немного и удостоверившись, что в коридоре спокойно и медицинские работники не снуют туда-сюда, Михаил тихо вошёл в палату. Он сел на кресло рядом с кроватью и погладил её. Вика крепко спала и не реагировала на его прикосновения. Её обездвиженная рука была такая тёплая и нежная, близкая и одновременно далёкая от него сейчас. На её светлом лице отражалась улыбка, до боли знакомая и любимая. Интересно, что ей снится? Чему она так радуется во сне, как ребёнок? Боже, она сама ещё дитя. Михаил преподнёс её руку к своим губам и нежно поцеловал пальцы. Его глаза стали влажными и из них потекли слёзы.

— Я обещаю тебе, у нас будет малыш, очень скоро, — тихонько произнёс он, говоря, как самому себе, — я всё сделаю для этого, ты только поправляйся поскорей.

Вика по-прежнему улыбалась во сне, будто всё понимала, о чём он говорит, и знала это на сто процентов, но сказать не могла. Ей было хорошо в своём маленьком и временном мирке: у неё там, во сне есть чудо, которого нет на яву.

Михаил сегодня не поехал домой, он остался спать в кресле, рядом с любимой женщиной.

4

Утро выдалось холодным и дождливым, как глубокой осенью. Лавров открыл глаза и посмотрел на настенные часы: они показывали семь утра. Каждый день в это время Андрей просыпался, в любую погоду и время года. Ему не нужен будильник, если не приходилось проснуться пораньше. Поднявшись с постели, Лавров первым делом проследовал на кухню. Проходя мимо обеденного стола, он щёлкнул по выключателю кухонного помощника и, направился в ванную комнату. Выйдя из ванной умытым и побритым, на столе его уже ждал горячий завтрак и кофе.

«Боже! Какое это чудо — кухонный помощник!» — бормотал себе под нос Лавров, вдыхая запах свежеприготовленной яичницы с беконом.

Ничто не может отвлечь его от поглощения столь вкусного холостяцкого завтрака, который он принимает каждое утро. Неизвестно, будет ли в этот день обед, или следующий приём пищи будет вечером или за полночь? Горячий завтрак и свежие новости, включаются автоматически, когда он садится на кухонный стул — вот, то ради чего приятно просыпаться по утрам в любую погоду. И действительно, ничто не может помешать этому процессу, только если телефонный звонок, который раздался знакомым боем, говоря, что названивают с работы. В это время — не просто так.

— Да, слушаю… — ещё сонным голосом произнёс Лавров.

— Андрей, просыпайся, работёнка тебе есть, — бодро отзывалась телефонная трубка.

— Я не подрабатываю на стороне! — пошутил Лавров. — Ладно, говори, чего тебе, Сенцов?

— Мы её нашли!

— Кого вы нашли?

— Шаган, Шаган нашли.

Лавров окончательно проснулся и с надеждой спросил:

— Жива?

— Да какой там… — ответил Сенцов, — мертвее не бывает.

— Где?

— В Вольном, у самого заповедника.

— Опергруппу вызвал?

— Только что, ждём вот.

— Я выезжаю. Без меня ничего не трогать!

— Будет исполнено! — отозвался Сенцов и отключился.

Лавров, завтракая на ходу, одевался и собирал вещи, которые ему, пригодятся на месте преступления. Это лупа, пинцет, пакеты и стерильные перчатки и планшет. Собрав необходимые инструменты, он закрыл квартиру и на лифте спустился в гараж. По брелоку нашёл свою автокапсулу и немедля выпорхнул на ней в просыпающийся город.

Когда сильно нужно, быстро не получается. Утренний час пик заставил Лаврова понервничать в транспортных пробках. Через тридцать минут он прибыл на место. Андрей вышел из авто и ему пришлось пройти пешком по траве метров двести почти к электронному забору заповедника, где его ждал участковый, лейтенант Сенцов и два местных жителя.

Труп Анны Шаган лежал в густой траве вытянутый в струнку. Бледное тело изуродовано дикими животными: частично съедено лицо, шея, грудь и конечности на руках и ногах.

— Доброе утро! — поприветствовал его Сенцов.

— Какое же оно доброе? — ответил Лавров, — Ну что тут у нас? Рассказывай.

— Вот, эти двое сторожей, — тыкал пальцем Сенцов в мужчин явно нетрезвого вида стоящих рядом, — утром, при обходе заповедника заметили у забора стаю диких собак, кучкующихся в этом месте. Псин свистками, конечно, отогнали, а там… она лежит. Если бы не они, когда б в такой высокой траве её нашли! Разве что когда бы мухи тучами сбились. Я кольнул шприцем в пятку на анализ ДНК и данные в планшет заложил. Через минуту, бац! Результат — «Шаган». Я почему-то сразу о тебе подумал, тебе же это дело передали.

— Понятно. А раньше, к примеру, прошлой ночью или днём ничего странного здесь не замечали? Кого-то подозрительного? — обернулся Лавров к сторожам заповедника.

— Дык, мы же на дежурство с вечера заступили, — ответил низенький, бородатый мужичок, — разок прошли в начале смены, но ничего такого не видели, а следующий заход только утром пошли. И вот.

— Правду говорит, начальник, — влез в разговор второй сторож, выдыхая на Лаврова стойкий запах перегара.

— Ладно, ладно, — открестился от них Лавров, — ты записал их показания?

— Два раза переписывал, — возмутился Сенцов, — оба файла у меня в планшете.

— Перекидывай в отдел! — дал указание Лавров.

В это время на дороге показались автокапсулы опергруппы, и группа из пяти человек направилась навстречу к Лаврову.

— Вы бы хоть траву скосили! Пока к вам дойдёшь, ноги мокрые по колено, — возмущался младший криминалист Лёша Кай.

— Не ругайся, Лёха, не успели мы! Все косари спят ещё, а моя пила в такую погоду не поехала никуда, — пошутил Сенцов.

— Вечно у тебя всё не «слава богу», — ответил Кай.

— Михалыч! — обратился Лавров к судмедэксперту. — Ты давай поаккуратней… Мне кажется, здесь, кроме наших, ещё следы есть. Мы к трупу не подходили. Когда будет готова экспертиза, скинешь на меня результаты, и я начну работать. А что предварительно?

— Да что здесь говорить… — осмотрел место преступления Михалыч. — Визуально можно рассудить так: тело искусано и порвано дикими животными, предположительно собаки или волки, но не сильно; свежую плоть им есть приятней, чем мёртвую.

— Ты о чём? — не понял Лавров.

— Крови нет в ранах. Они вон, посмотри, жёлтые и пустые. Смерть наступила не от укусов собак, давно она уже в таком виде! А труп расположен не как попало, а ровно, будто его из могилы подняли. Тело окоченело в таком положении, в каком она покоилась. Вон, гляди, даже земля в ушах и волосах осталась. Если бы она собакам живая досталась, от неё бы только кости и нашли. Её сюда, видимо, подбросили.

— Очень интересно! — задумался Лавров. — Сначала похоронили, а потом в голом виде подкинули на съедение собакам?

— Да! — согласился Михалыч. — Скорее всего, так и было. Сейчас проведём плановые мероприятия, а там и результаты будут. Вовремя вы поспели.

— И не говори! — согласился Лавров, — у меня уже рождается версия: видимо, кому-то нужно, чтобы мы её нашли, а не объявили пропавшей без вести. Собаки убирают все следы преступления, а ДНК указывает на то, что труп гражданки Шаган не пропал — вот он, берите и пользуйтесь.

— Как версия — допускаю. Думаешь это связано с продвижением очереди? Эффект Якутского маньяка?

— Не исключено! Возможно, кто-то убивает по этой причине, — рассуждал Лавров.

— А зачем тогда её предварительно хоронить?

— Не знаю, это ведь просто версия.

— Такую версию можно пришить к любому убийству.

— Да, ты прав! Наивно, но со смыслом.

— Товарищ капитан, а вам видеофайлы с камер наружного наблюдения нужны? — спросил Сенцов.

— А что, есть?

— Конечно, это особый объект. Подъезд к заповеднику хорошо просматривается.

— Собери всё, что сможешь, и ещё заскочи в службу безопасности и узнай: были в этом районе плановые полёты беспилотников или служебных квадрокоптеров? — дал указание Лавров.

— Слушаюсь! — согласился Сенцов.

«Будем цепляться за каждую соломинку», — подумал Андрей Львович и направился к автокапсуле.

Оставив машину в гараже дома, Лавров пересел на монорельсовый автобус и поехал в девятнадцатую районную клинику.

У стойки приёмного покоя никого не оказалось, только медперсонал сновал по разным сторонам, куда-то спеша. Лавров немного понервничал, но появилась дежурная поста.

— Чем могу помочь? — спросила полненькая, лет двадцати семи медсестра приёмника.

— Мне нужно поговорить с одним пациентом, гражданкой Борзых Викторией Сергеевной. — Лавров достал удостоверение и покрутил его перед лицом дежурной медсестры.

— Вначале с доктором! — отчеканила она и указала на лифт. — На пятый, пожалуйста.

— Спасибо!

Буквально поднявшись на этаж, его встретил молодой доктор и поинтересовался, что угодно внутренним органам в клинике.

— Ну и сервис у вас! Ещё не успел добраться на пятый этаж, как меня уже ждут. Хорошо хоть не с носилками.

— У вас хорошее чувство юмора. С кем имею честь? — спросил доктор.

— Капитан Лавров, особый отдел. — Он повторил процедуру с удостоверением. — Мне нужно поговорить с гражданкой Борзых Викторией Сергеевной, могу я к ней пройти?

— Это выше этажом, но у неё сейчас процедуры, вам придётся немного подождать. Палата шестьсот двадцать три.

— Большое спасибо! — Лавров уже хотел уйти, но доктор продолжал:

— Предупреждаю вас, у пациентки сильнейший стресс, связанный с тем, что она не сможет иметь детей. С ней работают психологи и психиатры. Тяжёлый случай! Прошу, постарайтесь не затрагивать эту тему, она ещё слишком слаба, и любое напоминание о произошедшем разбудит в ней повторную волну стресса.

— Я постараюсь, но в интересах следствия могут быть заданы провокационные вопросы, — уточнил Лавров.

— Тогда я как врач не советую вам проводить допрос сегодня, — настаивал доктор, — это ухудшит ситуацию, и вы потом ещё долго не сможете с ней, о чём-либо поговорить.

— Что ж, пару дней следствие подождёт, — согласился Лавров и, попрощавшись с доктором, вернулся в лифт.

Андрей Львович наконец-то получил в органах социального контроля разрешение на разглашение информации в рамках уголовного дела и направился в Надельскую центральную женскую клинику, но даже сейчас он не получил ответ на вопрос о проведённой операции гражданке Шаган. Руководство клиники обязалось направить органам данную информацию экспресс-почтой в ближайшее время. Лавров ещё раз убедился, что бюрократия и волокита никогда не будут искоренены в нашей стране.

«Мда, что же это, день впустую?!» — подумал Лавров. Оставалось дождаться результатов экспертизы гражданки Шаган. «Ладно, поедем в морг».

Войдя в застенки единственного в городе морга, хотя и не маленького по размеру, Лаврову стало как-то нехорошо. Холод и обречённость пробрались в его жилы до костей, мысли, что не стоит здесь надолго оставаться, не выходили из его головы. Тяжёлый, холодный и затхлый запах держался даже в окрестностях морга, но работа обязывала совершать подобные жертвы.

— Где Михалыч, не уехал? — спросил Лавров у проходящего мимо сотрудника морга в запачканном зелёном халате.

— Здесь ещё, в кабинете у шефа посмотри, — ответил работник морга.

В кабинете у шефа запах не так действовал как в коридорах, но всё же наблюдался. Поэтому Лавров убрал в карман носовой платок, с которым не расставался всё время пребывания в морге. Михалыч сидел рядом с начальником и что-то внимательно печатал на компьютере.

— Как вы здесь дышите? Здравствуйте, Иван Никитич! — Лавров протянул руку заведующему морга.

— Здравствуй, Андрей Львович, — поприветствовал Никитич, — мы свыклись уже.

— Как можно привыкнуть к такому?.. — удивился Лавров.

— Это наша работа. Мои сотрудники хоть и редко, но даже перекусывают на рабочем месте, — с улыбкой произнёс Иван Никитич.

— Фу! — скривил гримасу Лавров. — Перестаньте… Какие новости у нас, Михалыч?

— Да практически всё тоже что я и говорил, — не отрываясь от планшета, сказал Михалыч. — Остаётся добавить, что смерть наступила в результате асфиксии. Больше сказать нечего, собаки постарались. Эксперты сейчас определяют, с какого места земля в её голове. У покойной в ухе была одна золотая серьга, вторая отсутствует. Вокруг места преступления имеются следы мужских ботинок сорок третьего размера, но не чёткие, везде трава. Судя по ним можно определить, что преступник действовал в одиночку. Когда он волок жертву, у забора заповедника наступил в грязь, и в одном месте остался отпечаток изготовителя ботинок. Это практически единственная улика. У всего нашего персонала такой обуви нет.

— И что за фирма?

— Stylish Step.

— Уже лучше! Родственники опознали убитую?

— Да что там опознавать! ДНК-тестом определили, — заключил Михалыч. — Поэтому родных только оповестили, а вскрытие так провели. Да, ещё у неё была беременность, на маленьком сроке.

— Чего?

— А что ты удивляешься?

— Вот это да! Значит, ей не сделали прерывание?!

— Нет. Судя по медицинской карте, у неё плохая свёртываемость крови, и любая подобная операция могла бы привести к летальному исходу.

— И зачем я ходил в женскую клинику?! — съязвил Лавров, — Надо было сразу в морг!

— Не понял? — поднял на него глаза Михайлович.

— А ничего понимать и не надо, Михалыч. Ну, все! — потирая руки, порадовался Лавров. — Поеду-ка я сейчас к её мамаше, будем искать папашу, — и он вышел из кабинета.

— Чокнутый какой-то, — снова сделал заключение Михалыч.

Миша с самого утра сбился с ног, выясняя конкурсантов на участие в тендере, звонил Олегу, уточнял детали. В авиакомпании Михаил взял отгулы: нужно чаще навещать Вику и подготовиться к предстоящему тендеру. Не сказать, конечно, что руководство компании «Стерх» осталось довольным отсутствием Михаила, но болезнь его жены их остепенила. Мише это было как раз на руку. Пока Вика находилась в клинике, он решал дела компании. Ведь деньги ему нужны как воздух.

— Алло, добрый день, вас беспокоит строительная фирма «Комфорт». Меня зовут Михаил. В прошлом году ваша корпорация заказывала у нас мобильные коттеджи. Скажите, пожалуйста, в работе с нами вас всё устроило? Стоимость, сроки изготовления, материал, планировка, теплоизоляция, охрана, кондиционирование воздуха и прочие детали? Да? Хорошо! Претензии какие-либо? Нет? Замечательно! Наша фирма имеет к вам выгодное предложение. Мы вам предлагаем продлить на два года гарантийные сроки на продукцию, а при заказе мобильных коттеджей в течение трёх лет предоставляем скидку в размере двадцати процентов. Взамен мы просим вас составить рекомендации для участия нашей фирмы в тендере на строительство жилого посёлка в Николаеве. Это будет большой населённый пункт рядом с новым международным аэропортом. Да, да, замечательно. Да, хорошо. Договор? Обязательно подпишем. Когда мне можно заехать к вам за рекомендациями? Ага, спасибо, приеду. Всего доброго. — Миша отключил телефон. Он уже два часа обзванивал всех старых и ещё действующих клиентов, обещая им золотые горы в обмен на рекомендации. И только один из них оказался привередливым и потребовал добавочные опции, причём бесплатно и вперёд. Пришлось с ним поторговаться. Благо, что претензий к строительной фирме «Комфорт» ни у кого не возникало. Вот что значит качество!

Миша достал из бара бутылку бурбона, плеснул в бокал и растянулся в кресле. Подумалось о Вике: как она там? Уходя утром из клиники, Миша оставил ей телефон и даже поговорил с ней, но она была капризна и просила забрать её домой. Немного убедительности и обаяния заставили Вику поверить, что пара дней в клинике пойдёт на пользу её здоровью. А после наступят выходные: поездка на турбазу, активный и незабываемый отдых. Вика верила ему, ведь Миша никогда её не обманывал. Он мог что-то недоговорить, умолчать, перевернуть, а затем преподнести это как состоявшийся факт, произошедший ввиду независящих от него обстоятельств. Но прямо пойти на обман не пытался. И только их будущий ребёнок заставлял его торопиться.

— Алло, это «Охота и рыбалка»? Добрый день! Строительная фирма «Комфорт». Два года назад ваша корпорация заказывала у нас мобильные коттеджи для егерей, могу я с вами обсудить некоторые детали лично? Нет-нет, всё в порядке. У нас к вам есть предложение. Хотелось бы обговорить детали? Да, знаю, в какое время вам будет удобно? Хорошо, буду! До свидания. — Глаза у Михаила заблестели, будто нашёл, что искал. Он быстро оделся, снял с полки зонтик и вышел из дома.

Лавров быстрым шагом шёл по тротуару улицы Космонавтов, где находилось много мест общественного питания. Запах горячей и такой манящей вкусной еды разносился из открытых кафе особенно сильно, что у Андрея Львовича заурчало и что-то провалилось в желудке. Он на секунду приостановился, посмотрел в сторону харчевни, а затем на часы, ощутил повторное требование желудка, но поборол глубокое чувство голода, прибавил шаг и свернул на «бульвар Мира», где находится дом Анны Шаган. Войдя в нужный подъезд, он прислонил удостоверение к электронному монитору консьержа: «В триста двенадцатый».

Поднявшись на третий этаж, Лавров уверенно подошёл к нужной квартире и нажал кнопку звонка. Дверь открыла женщина в чёрном траурном наряде, с большими заплаканными глазами. Она была очень похожа на ту самую девушку с фотографии, предоставленной для розыска пропавшей без вести.

— Здравствуйте! Капитан Лавров, особый отдел, — он вынул электронное удостоверение и предъявил. — Мне необходимо осмотреть квартиру вашей э-э…

— …дочери! — продолжила женщина. — Я Анина мама, проходите, пожалуйста, — и она указала Лаврову рукой в глубину квартиры.

— Конечно, дочери, простите. Как я могу к вам обращаться?

— Наталья Васильевна Шаган.

— Наталья Васильевна, ваша дочь одна проживала в этой квартире?

— Одна, конечно, одна. Я довольно-таки редко к ней приезжала, всё по видео или по телефону общались, но на экране никогда не замечала посторонних людей в доме… Да и чужих вещей вроде бы нет.

Квартира Анны Шаган показалась Лаврову небогатой и небедной, но в ней есть всё необходимое для комфортного существования. В ней не ощущалось недостатка, но и ничего роскошного. Всё как обычно, всё как у людей.

Лавров обратил внимание на потолок в гостиной — это единственное, что его удивило. Поначалу, войдя в помещение, ему показалось, что в ней нет потолка.

Лавров стоял и смотрел в открытое небо, наблюдая, как над квартирой пролетают птицы, ярко светит солнце, и медленно плывут облака, хотя на улице стояла пасмурная погода. Это видеопотолок с качеством зеркального изображения. Наталья Васильевна покрутила регулятор на стене и на потолке сгустились тучи, затянули солнце, и в помещении стало пасмурно. Свет в квартире приглушился. Лавров слышал в рекламе о такой новинке, но значения этому не придавал. Регулируя видеопотолок, можно среди дня зажечь звёзды ночного неба в квартире, и наоборот. Такой потолок — удовольствие не из дешёвых.

— А с кем ваша дочь общалась? У неё были мужчины? — Лавров задавал вопросы, одновременно бегая глазами по квартире и пытаясь разглядеть что-то, что может привлечь его внимание.

— Я не знаю, но если быть откровенной, Аня любила общества мужчин, но как-то скрытно.

— Что значит скрытно?

— Ну, ещё по молодости сходит с друзьями на вечеринку, но ничего не рассказывает. Вижу, например, что ей звонят по телефону, и она общается с мужчинами, но опять же всё скрытно. Каждые выходные уезжала, а куда не говорила.

— А она называла какие-нибудь имена?

— Да разве же всё упомнишь…

— А совсем недавно? — стал уточнять Лавров.

— Боюсь ошибиться, но двоих я постоянно путаю. Она в последнее время разговаривала с Женей и Аликом. С одним из них как-то мило, а с другим иной раз и на повышенных тонах, а потом смягчится и хохочет. Она могла мужчинами вертеть как угодно, верёвки из них вила. Но если влюбится… то всё, пропала! В восемнадцать лет даже из дому уходила. Искали её целую неделю, а когда нашли… С кем была, спрашиваю? Молчит как рыба. Ничего из неё не вытянешь.

Лавров достал планшет и проверил, идёт ли запись разговора.

— А вы не видели их, этих мужчин?

— Нет, не видела.

— Наталья Васильевна, я должен задать вам вопрос, простите меня заранее.

— Что же, задавайте. — Она достала из кармана носовой платок и приложила к заплаканным глазам.

— Вы знали, что Аня была беременной? — наступила пауза.

— Беременной?! Боже мой, Боже мой, Анечка-а… — запричитала Наталья Васильевна и зарыдала ещё сильней. Лавров подскочил к ней и помог присесть на диван.

— Ну-ну, успокойтесь, пожалуйста, я принесу вам воды.

Он прошёл на кухню. Достал из холодильника минералку и плеснул в стакан, стоявший на столе. Хотел отнести его Наталье Васильевне, но заметил на нём фото мужчины: блондин, который улыбался всеми тридцати двумя белоснежными зубами. Ниже под фотографией надпись: «С любовью! Женя». Лавров пробежал глазами по кухне и взял первую попавшуюся кружку из шкафчика. Перелил воду и подал женщине, а стакан незаметно опустил в карман.

— Надо же, так! — немного успокоившись, продолжила Наталья Васильевна. — Всю жизнь ждала от неё внуков, а она никак не хотела… Говорила, что не встретила ещё такого мужчину, которому бы родила, а тут…

— Наталья Васильевна, посидите, а я осмотрюсь, хорошо?

— Смотрите сколько надо, — махнула рукой женщина, утирая слёзы носовым платком.

Лавров вернулся на кухню и огляделся. Всё как обычно. Ничего не говорило, что у Анны были гости. Одна тарелка, один стакан. Он открыл шкафчик и заглянул в мусоропровод, но тот оказался пуст. Другой посуды с фотографиями мужчин не было. В комнате покойной заправлена двуспальная кровать, всё убрано. На прикроватной тумбочке с зеркалом находилась незакрытая косметика. Анна куда-то собиралась. Оконная занавеска приоткрыта. Лавров подошёл к окну и посмотрел вниз, на улицу: вид на бульвар был хороший. Видимо, она кого-то ждала, что стояла у окна. Лавров проверил видеоэкран и его архив. Всё чисто, имелись только пара последних записей с матерью. Он подошёл к Наталье Васильевне.

— Скажите, а вы не убирались в квартире?

— Нет-нет, я ничего не трогала. Как пришла сюда, так и проплакала на этом диване.

— А вам не показалось, что в доме чего-то не хватает? Может что-то пропало? Деньги, например, драгоценности, личные вещи?

— Из драгоценностей у Ани были только пару колец, да серьги, а остальное так, бижутерия. Я сейчас посмотрю… — она встала с дивана и прошла в гостиную, — а деньги Аня хранила на счёте в банке. Наличность дома старалась не держать, уж эту черту я у неё знаю.

Осмотрев возможные места, Наталья Васильевна не обнаружила одной пары серёжек и золотого кольца.

— Так, кольцо и серьга, — про себя повторил Лавров.

— Почему серьга? Серьги, — уточнила Наталья Васильевна.

— Одна серьга была при ней, — заключил Лавров.

— Боже мой, Анечка-а… — опять заплакала Наталья Васильевна.

Пройдясь ещё раз по дому и осмотревшись, Львович оставил свою визитку безутешной матери и вышел на улицу. Подойдя к дороге, он оглянулся, посмотрел на здание, затем в обратную сторону, через бульвар. Напротив дома Шаган находился Банк «Русский стандарт».

Стоя у огромных стеклянных дверей заведения, Лавров обратил внимание на фасад здания: на уровне второго этажа находится множество видеорегистраторов, направленных в разные стороны. Он оглянулся на дом Шаган: «вроде просматривается». Деревья, находящиеся вдоль бульвара, редки, особо не могут помешать обзору видеорегистраторов. Уже лучше. И Лавров вошёл в помещение.

Банк был очень большим. К концу рабочего дня множества народу здесь не наблюдалось.

— Чем могу помочь? — обратилась к Лаврову симпатичная работница банка с сияющей улыбкой на лице.

— А-а, понимаете, меня беспокоит жуткое одиночество…, и я подумал, что в банке смогу скрасить его такими весёлыми и яркими красками, как на вашем лице, — попытался флиртовать Лавров. Это немного смутило девушку, но она быстро нашлась.

— Только после открытия вклада в нашем банке! — снова улыбнулась она.

— Да? Я подумаю! — на автомате ответил Лавров, но тут же что-то одёрнуло его: «Так, что она сказала? Открытия вклада?!» — Ага, а знаете, отведите меня туда, где их открывают.

— Прошу вас, идите за мной. — И девушка, развернувшись, направилась вверх по лестнице. Лавров последовал за ней.

На третьем этаже работница банка подвела его к отделу вкладов, открыла стеклянную дверь и пригласила жестом войти. Лавров, опустил взгляд и прочитал на пластиковом бейджике девушки данные: «Менеджер Жаркова Светлана».

— Надеюсь, после посещения этого кабинета вы выполните своё обещание и скрасите моё одиночество?

— Посмотрим, — Светлана заулыбалась и поспешила удалиться.

«Ну всё, теперь о делах», — подумал Лавров и подошёл к работнику, сидящему за центральным столом офиса.

— Здравствуйте, чем могу помочь? — встретил его сотрудник банка, не вставая с кресла.

— Добрый день! — Лавров достал электронное удостоверение и предоставил его сотруднику банка, — Я к вам по служебным надобностям.

— Разрешите? — протянул худощавую руку специалист отдела вкладов, давая понять, что ему нужно это удостоверение.

— Пожалуйста… — Лавров протянул ему документ. Тот взял его и мгновенно считал на сканере.

— Возьмите, пожалуйста, — вернул удостоверение сотрудник, — слушаю вас.

— Мне нужна информация о наличии вкладов в вашем банке гражданки Шаган Анны Викторовны, проживающей на бульваре Мира, двести пятнадцать, квартира триста двенадцать, если таковые имеются.

— Я надеюсь, вы понимаете, что информация конфиденциальна?

— О да, конечно! Тем более что ей этот вклад уже не понадобится.

— Понимаю! — кивнул сотрудник, — сейчас посмотрю. — Проделав несколько манипуляций на компьютере, он заключил: — Да, вклад на такое имя существует в нашей базе.

— А я и не сомневался. Мне, пожалуйста, распечатку и в электронном виде, на почтовый адрес, указанный в удостоверении, — уточнил Лавров.

— Несомненно! — согласился специалист банка.

— А как у вас работает служба безопасности?

— Круглосуточно, — плохо понимая вопрос, ответил специалист.

— Я хочу поговорить с начальником охраны?

— Могу пригласить его.

— Будьте любезны.

Сотрудник банка посредством телефонной связи вызвал начальника службы безопасности.

— Одну минуту.

Вскоре в офис вошёл огромный человек лысоватого вида в корпоративном костюме заведения. Под пиджаком у него заметна большая кобура, значит банк очень серьёзный, можно доверять.

— Егор, с тобой хочет поговорить капитан Лавров из особого отдела.

— Угу, — выдавил из себя Егор.

— Прошу вас, пройдите в кабинку тишины, — указал рукой сотрудник банка.

— Спасибо! — Лавров поднялся с кресла и проследовал в кабинку. За ним вошёл начальник охраны и закрыл за собой дверь.

По виду Егор был немногословным и грубоватым мужиком. Он остановился в проходе и уставился куда-то вдаль, не обращая никакого внимания на капитана. Когда Лавров достал удостоверение и махнул им перед глазами Егора, тот на мгновение отвлёкся на него и снова уставился в дальнюю стенку кабинки.

— Мне нужны файлы видеорегистрации с ваших уличных камер наблюдения за десятое сентября начиная с шести и до двадцати четырёх часов. Я надеюсь, это не секретная информация?

— До шести часов вечера банк осуществляет операции с клиентами, и многие из них не хотели бы светиться, — сухо ответил Егор.

— Так значит, я могу получить эту информацию без соответствующего запроса из органов?

— Присаживайтесь, я из кабинета охраны подключу видеофайл на этот экран, — он указал на видеомонитор, — голограммной клавиатурой можно управлять видео.

— Прекрасно, жду.

Егор удалился из кабинки, и через десять минут на видеомониторе появилось изображение из шести видеорегистраторов. Лавров выбрал на клавиатуре нужную камеру и нажал на перемотку. В девятнадцать тридцать на экране появилась Анна Шаган. В голубом коротком платье она неспешно шла по тротуару. По виду выглядела уставшей, и при ней была синяя сумочка.

«Так!» — подумал Лавров, — «у неё в квартире этой сумочки я не видел».

Она вошла в подъезд, когда уже смеркалось. Через минуту в её окнах зажёгся неяркий свет. На бульваре понемногу зажглись уличные фонари. Далее ничего интересного не происходило, до того момента, как в окне комнаты приоткрылась занавеска и она выглянула вниз, явно кого-то ожидая. Её рука была прижата к уху: она разговаривала по телефону. Лавров записал в блокнот время. Вскоре у проходного подъезда дома остановилась бежевая автокапсула, и свет в окне комнаты Анны погас. Через минуту Шаган вышла из подъезда дома. Она была одета в белое платье, на голове шикарная завивка, но не видно, при ней ли сумочка — капсула закрывала весь обзор. Анна села в машину, и та плавно укатила вдоль бульвара. Из-за расстояния камеры не зафиксировали номер авто, тем более со стороны. Лавров сделал перемотку назад и записал видео с монитора на планшет.

Что-то не давало ему покоя, что-то упущено. Что же он упустил?

«А если…» — Лавров включил продольную камеру, перемотав видео на момент прибытия авто. — «Вот, вот оно!» Бежевая автокапсула отъехала от дома Шаган и повернула с перекрёстка на чётную полосу бульвара, пролетев мимо банка в обратную сторону. Лиц, конечно, не разглядеть, а вот номер авто видно хорошо. Лавров снова сделал запись на планшет, затем открыл в нём выход на сервер дорожно-патрульной службы и ввёл номер авто. На экране появилось досье владельца: «Гамаев Алик Джамильевич», все его данные и фото.

«Ах вот он ты, Алик. Интересно, за какими документами вы поехали?» — Львович достал телефон и набрал номер дежурного.

— Алло, Иванов, это Лавров. Сергей, срочно записывай: Гамаев Алик Джамильевич…

Получив санкцию прокурора, из сто двенадцатого отдела внутренних дел выехала оперативная группа на задержание Алика Гамаева. Первым она направилась в офис международной транспортной компании «Звезда», где Гамаев работал начальником. Группа задержания вошла в помещение, и старший оперативного состава обратился к сотрудникам, находившимся на местах:

— Где Гамаев?

— Он сегодня на работу не вышел, — отозвалась одна из сотрудниц.

— Как не вышел? Просто захотел и не вышел, и не сказал, где находится?

— Нет, он нам не докладывает, — в испуге продолжала сотрудница. — Сегодня необходимо было подписать важные документы, и мы не смогли ему дозвониться, абонент недоступен.

— Где его кабинет?

— Вот, пожалуйста! — сотрудница указала на дверь приёмной.

Старший опер совместно с группой вошёл в приёмную и кабинет Гамаева. И действительно, следов сегодняшнего пребывания его на работе не было.

— Алло, товарищ капитан, подозреваемый в офисе не появлялся, будем выезжать на дом.

— Выезжайте! — одобрил Лавров.

В кабинете Гамаева остались трое оперативников для проведения обыска, остальные выехали по домашнему адресу.

Распугав прохожих, опергруппа ворвалась в подъезд шестнадцатиэтажного дома и, контролируя лифт и лестницу, поднялись на девятый этаж.

Дочь Алика Гамаева Полина сидела за столом и делала уроки, как вдруг в это время позвонили в дверь. Она прошла в прихожую и заглянула в глазок. В нём увидела соседку, с которой не ладила. Вечно эта скряга к ней придиралась за грязь на этаже! И чего ей надо?

— Кто там? — не желая впускать её в дом, спросила Полина.

— Это я, Галина Ивановна. Поля передай маме пакет, — начала разговор соседка.

— Какой пакет? Никого нет дома, — не хотела открывать Полина.

— Я сейчас ухожу, а это нужно передать маме, как только она придёт, — скряга помедлила и добавила, — она сама меня просила.

Девочка подумала, что будет сожалеть, если откроет ей дверь, но провернула ключ в замочной скважине. В это время разблокировался электронный сторож и в квартиру с молниеносной скоростью ворвались люди в масках.

Полина, зажала голову руками, упала в прихожей на корточки и завизжала.

— Тихо, тихо девочка, — стал успокаивать её мужской голос, — А где твой папа?

— Его нет, — зажавшись в страхе, отвечала девочка.

— Я вижу, а где он может быть? — настаивал мужской голос.

— Со вчерашнего дня нету. Папа разговаривал с мамой и сказал, что уезжает по службе на ночь и сегодня должен вернуться.

— А мама где?

— На работе.

— А где она работает?

— В прокуратуре Нижнереченска.

— В прокуратуре говоришь?! Валоха, — позвал он другого оперативника в маске, — возьми ещё двоих и остаёшься здесь.

Старший достал телефон и сделал звонок.

— Товарищ капитан, дома его нет и не ночевал, дочь не в курсе. Да, да. Жена работает в прокуратуре Нижнереченска. Понял, хорошо. Санкция есть? Диктуйте адрес.

Дачный посёлок Подгорный в Нижнереченске внезапно всколыхнуло. Налетели автокапсулы с мигалками в сопровождении квадрокоптеров и механической техники, и весь этот экипаж окружил крайний дачный домик Гамаевых.

— Вот тебе раз! — шептались прохожие зеваки. — Баба та — эта прокурорша, а теперь её трясут! Видимо, натворила делов на таком-то посту…

— Ага, дела… — соглашались другие.

В доме находилось много народу, опергруппа явно что-то искала. В это время ко двору подлетела служебная автокапсула Нижнереченской прокуратуры, и из неё выскочила полноватая на вид женщина.

— На каком основании? — кричала она, — Что здесь происходит?!

Навстречу ей вышел мужчина в штатском с аккуратно стриженной бородкой.

— Майор Лопатин. Вы хозяйка этого домика?

— Да, это мой дачный участок.

— Гамаева Ольга Александровна?

— Я.

— У нас санкция на обыск вашего имущества, — он вытащил из кожаной папки документ, и предъявил Гамаевой.

— Основание? — не глядя в бумагу спросила она.

— Подозрение Алика Гамаева в убийстве.

— В убийстве? Чушь какая-то. И что значит подозрение? Он арестован?

— А я хотел у вас спросить, где он?

— На работе наверно, хотя вчера говорил, что уезжает по служебным делам.

— Вы знакомы с гражданкой Шаган Анной Викторовной? — продолжал майор.

— Нет, а кто она?

— Секретарь вашего мужа.

После продолжительного разговора Лопатин выяснил, что у Гамаевых недалеко, в лесопосадках, имеется свой охотничий домик. Ничего не обнаружив на даче, опергруппа направилась в этот домик, дорогу к которому любезно согласилась показать Ольга Александровна.

А вот здесь обнаружилось много интересного: и свежая яма в окрестностях леса, и пропавшая серьга из уха Анны. В котле бани обнаружены обгоревшие остатки одежды Шаган и её сумочки. Алик Гамаев висел в петле здесь же, в туфлях фирмы Stylish Step сорок третьего размера. В кармане его пиджака найдено золотое кольцо (по всей видимости, принадлежащее Шаган) и предсмертная записка, в которой он кается, что грешен перед женой и дочерью, устал, и просит никого не винить в своей смерти.

5

На утренней планёрке у майора полиции Разломова Михаила Николаевича собралось много народу. Здесь же и судмедэксперты, и криминалисты, и сотрудники отдела.

— Ну, Лавров, докладывай… — поднял его Разломов.

— Товарищ майор, во время следственно — розыскных мероприятий установлено, что гражданин Гамаев, будучи начальником международной транспортной компании «Звезда», имел близкие отношения с гражданкой Шаган Анной Викторовной, работающей в этой же компании в должности секретаря. По ещё не выясненным мотивам Гамаев увёз Шаган на своём авто в принадлежащий ему охотничий домик, находящийся в лесном массиве Нижнереченского района. Там он совершил с ней действия насильственного характера, в результате чего гражданка Шаган оказалась убита и захоронена недалеко от охотничьего домика. Её личные вещи Гамаев сжёг в печи бани. Затем, испугавшись, что грибники обнаружат тело в лесу, он его выкопал и подкинул к заповеднику в микрорайон Вольный. Надеялся, что тело истерзают дикие собаки, которые водятся стаями в этом районе и оно будет не опознано или не найдено. После чего, отягощённый муками совести, Гамаев повесился в бане своего охотничьего домика.

— Мотив преступления? — поинтересовался Разломов.

— Ещё не выяснен. Поначалу была версия, что это эффект якутского маньяка, но если это преступление совершил Гамаев, то у него не было интереса убивать ради продвижения очереди. Он женат и у него дочь-подросток. Есть ещё два человека, которые могут пролить свет на мотив этого преступления. Это гражданка Борзых, работает оператором в той же компании, состояла в дружеских отношениях с гражданкой Шаган. И она последняя, кто разговаривала с ней по телефону. Виктория Борзых находится в клинике по причине нервного срыва, имеющего, вероятно, отношение к смерти подруги. И второй человек — это молодой мужчина по имени Евгений, о котором совершенно ничего не известно. В доме Шаган обнаружена посуда с его изображением и надписью: «С любовью! Женя». По словам матери покойной, она слышала, как дочь общалась с мужчинами — Евгением и Аликом. Аликом оказался Гамаев, а Евгения будем разыскивать. Согласно предоставленных данных банка «Русский стандарт», на счёте Анны Шаган имелось девятьсот пятьдесят тысяч рублей, что является значительной суммой для секретаря такой фирмы. Установлено, что Шаган регулярно вносила деньги в банк один, два раза в неделю, разными суммами, от пяти до пятнадцати тысяч рублей, а снимала крупные суммы, но довольно редко. На эти деньги она могла приобрести парочку мобильных коттеджей, но крупных приобретений у неё не выявлено; жила она неприметно, не шиковала, но и не бедствовала, кроме заработка, источник дополнительных средств не установлен.

— Садитесь. Что скажешь, Дмитрий Михайлович? — обратился Разломов к судмедэксперту.

— Смерть гражданки Шаган наступила в результате асфиксии, следов Гамаева на трупе не обнаружено. Тело тщательно вымыто и предано земле, а после истязания дикими животными вообще трудно сказать что-либо: лицо и шея сильно пострадали, одежда на теле полностью отсутствовала. Жертва, как впоследствии выяснилось, оказалась беременной на раннем сроке. Эмбрион во время истязания тела дикими животными не пострадал, и при вскрытии изъят для проведения экспертизы на установление отцовства. В качестве материала на определение родства, предположительно коим мог оказаться гражданин Гамаев, выступило его ДНК. Экспертиза показала: Гамаев не имеет отношения к плоду изъятого из тела Анны Шаган. Отец будущего ребёнка — другой человек.

— Почему я об этом узнаю сейчас? — прервал речь Андрей Львович.

— Лавров! — одёрнул его Разломов. — Здесь вопросы задаю я!

— Интимной связи гражданки Шаган и гражданина Гамаева не установлено, — продолжил речь судмедэксперт, — в бане охотничьего домика множество следов пребывания в нём жертвы Гамаева, также имеются следы застолья, но больше похожие на постановку. На бутылке коньяка «Арарат», найденной под столом в бане и на посуде, рассчитанной на две персоны не обнаружено отпечатков пальцев. В желудке покойного содержалось большое количество алкоголя, будто он и не закусывал. Содержимое желудка взято на анализ, результаты будут позже. На теле Гамаева побоев не обнаружено, как и следов борьбы в бане охотничьего домика. Почерк посмертной записки визуально сопоставим с почерком Гамаева, это подтвердила его супруга, но мне кажется, товарищ майор, что ему всё-таки кто-то помог. Не похоже, чтобы успешный директор такой крупной фирмы влез в петлю из-за совести. Да и зачем ему вешаться, если в доме полно оружия? Застрелиться было бы проще и быстрей. Я закончил.

— Думаешь, был кто-то ещё? Ревнивая жена?

— У неё железное алиби, товарищ майор. Она в тот день поздно вернулась с работы и с дочерью провела вечер у соседей ниже этажом, они подтверждают, — добавил следователь Лопатин.

— Какие у вас факты, улики о возражении против суицида?

— Мы работаем, товарищ майор.

— Что скажешь Лавров? — поднял его Разломов.

— Сегодня произведу допрос Виктории Борзых и надеюсь выйти на след таинственного Евгения. Работаем, товарищ майор, — отчитался Лавров.

— Плохо работаете! Почему Борзых до сих пор не допрошена?

— Она в клинике и к ней врачи не допускают, — оправдывался Лавров.

— Ты должен землю рыть, а не сказки мне здесь рассказывать. Результат, где результат? Изображение с посуды этого Евгения просканировал?

— Не успел ещё, вот, с собой принёс, — Лавров достал из бумажного пакета стакан и продвинул начальнику.

Разломов повертел в руках стакан, затянутый в прозрачный полиэтиленовый пакет и с интересом посмотрел на изображение молодого человека.

— Отдай его в розыскной отдел, — он протянул стакан обратно и закончил. — Завтра жду от тебя существенных результатов, можешь идти.

Лавров вышел из кабинета и не спеша направился в розыскной отдел. О, как он не хотел туда идти! Войдя в большое помещение, где работали как минимум два десятка сотрудников, Лавров обратил внимание, что никто головы не поднял поинтересоваться вошедшим. В отделе все были настолько заняты, что даже единственный цветок на подоконнике давным-давно засох, но на это никто не обращал внимания. Наверно никому уже и не вспомнить, кто его сюда принёс. Лавров, двигаясь в конец отдела, подошёл к рыжеволосой женщине, которая сидела в дальнем левом углу и что-то усердно записывала в бланки определённой формы. Её парик из длинных красных волос никак не подходил ей, и в нём она выглядела странновато.

— Татьяна Сергеевна, здравствуйте! — растянулся в улыбке Лавров.

— Ну-ну, и тебе не хворать, — она исподлобья одарила его презрительным взглядом. — Чего надо?

— Тань, ну у, ты это, извини меня за тот вечер, я тогда немного перебрал, — начал оправдываться Лавров.

— А ты, Андрюша, всегда на корпоративах перебираешь. Я в коем-то веке согласилась провести вечер в компании сотрудников: нарядилась, сделала маникюр, причёску навела, в солярии время потеряла. И всё это для кого? И главное, зачем? Чтобы ты перебрал и тебя тихо увезли домой, а я осталась в компании лейтенантов-извращенцев и их ревнивых подруг? Ты даже не предложил мне поехать с тобой, — она тихим голосом, чтобы никто не услышал, и с большой обидой предъявляла ему. — Не пришёл и не извинился.

— Танечка, у меня много работы, да и стыдно было тогда… — снова защищался Лавров.

— У тебя всегда много работы, за две недели даже не позвонил.

Это был убедительный аргумент, и Лавров не нашёлся что ответить, кроме как, пообещал проводить её домой, возможно, даже сегодня.

— Чего тебе? — не успокаивалась Татьяна Сергеевна. — А то у меня отчёт.

Лавров достал из бумажного пакета стакан и поставил на стол. — Вот, нужно пробить этого человека по нашей базе. Возможно, он опасный преступник. И пальчики, кроме моих.

— Оставляй и иди, как сделают, я тебе позвоню. Сегодня много работы.

— Но меня Разломов съест! Итак косо смотрит. Сейчас вот получил от него по полной программе…

— Или я сейчас тебя съем, — с ноткой злости или заигрывания ответила Татьяна.

— Ладно-ладно, здесь люди. Может с обеда… Хорошо, я позже загляну, — согласился Лавров и поспешил к выходу из кабинета.

С Татьяной Сергеевной его связывало мимолётное увлечение. Мимолётное потому, что всё произошло на корпоративе по случаю проведения какого-то праздника. Лавров тогда не рассчитал и перебрал алкоголя, а Татьяна взяла его в оборот. Ах, сколько надо мужчине, когда в нём пол-литра коньяка. В общем, проснулся он утром у неё дома, в одной постели. О том, что было дальше, Лавров вспоминать не хочет, а коллеги его иногда подбадривают: «ты что, Львович, такая женщина пропадает! Смотри, как тебя хочет, вянет без любви». Андрей старался избегать этих разговоров. Впрочем, как и Татьяну, но по долгу службы пересекаться всё-таки приходилось.

Лавров вышел из управления и направился в девятнадцатую клинику. Поднявшись на шестой этаж, он без труда нашёл палату номер шестьсот двадцать три. Накинул белый халат, висевший на вешалке у входа и, постучавшись, заглянул внутрь. Палата шестьсот двадцать три рассчитана на одного пациента, и этот пациент лежала на кровати. На голове у неё видеоочки с наушниками, по которым она проходила психологический курс, так как не услышала входящего посетителя. На спинке кровати висела информационная табличка с надписью: Борзых В. С. Лавров присел в кресло рядом с кроватью и не отвлекая её от процедуры, наблюдал за меняющимися эмоциями на лице женщины, проходившей видеокурс. Сидеть так пришлось ещё около пятнадцати минут.

Вика сняла очки, и с удивлением обнаружила возле кровати незнакомого улыбающегося человека. Тот, не зная, с чего начать, принялся хлопать себя по карманам.

— Виктория Сергеевна, здравствуйте! — он достал электронное служебное удостоверение и показал Вике, — Капитан Лавров Андрей Львович. Могу я задать несколько вопросов?

— Полиция? Что-то случилось? — с огромным удивлением спросила Вика и попыталась сесть на кровати повыше.

— Вы и правда уже можете поговорить со мной, или вам ещё необходим покой? А то к вам третий день пробиться не могу, вас остерегают как премьер-министра. Как ваше здоровье?

— По правде говоря, за мной должен приехать муж. Хватит здесь разлёживаться, иду на выписку.

— Вот и прекрасно, с чем я вас и поздравляю!

— Спасибо! — смутилась Вика, — так что случилось?

— Виктория Сергеевна, скажите пожалуйста, в каких отношениях вы состояли с гражданкой Шаган Анной Викторовной?

— Ну, мы коллеги. Болтаем иногда за кружечкой кофе, почти как близкие подруги, только на работе, — стараясь не обращать внимания на их последний разговор и последующий за ним срыв, Вика продолжала. — В кругу нашего коллектива у нас с ней сложились доверительные отношения. Она много о себе рассказывает, но лезть со своими советами не даёт. Вот так. А почему, собственно, состояли?

— Ах, вы ещё не в курсе?

— О чём?

— В тот день, когда вы попали в клинику, гражданка Шаган пропала. Через два дня её тело обнаружили в районе Вольского заповедника. Убийцей оказался ваш начальник Алик Гамаев, который затем повесился у себя на даче. Что с вами? — Лавров заметил, как Вика медленно закрывает глаза и уходит из сознания. — Врача, скорее врача! — кричал на всю палату Лавров.

На его крики сбежался медицинский персонал и стал выпроваживать Лаврова из палаты.

— Что здесь произошло? Что вы тут делаете? — поднимал голос врач, с которым Лавров уже имел честь беседовать два дня назад.

— Доктор, я вам говорил, что могут быть заданы провокационные вопросы. Это в интересах следствия.

В этот момент на Вику подействовал нашатырь, усердно предложенный медсёстрами, и она стала приходить в себя. Тут же расплакавшись, она убедила всех, что это эмоции, с ней всё в порядке. Попросила оставить капитана с ней наедине. Медперсонал нехотя вышел за дверь.

Лавров присел в кресло и поинтересовался о её самочувствии: Виктория Сергеевна, может в другой раз? Вам наверно очень тяжело сейчас? — и Лавров, не дождавшись ответа, попытался встать с кресла, но она остановила его жестом.

— Дайте мне минуту, я сейчас, — она закрыла глаза и, немного подождав, вытерла слёзы платком и продолжила. — Я знала, что это добром не кончится и предупреждала её, — со слезами на глазах откровенничала Вика. — Это всё он.

— Кто, Гамаев?

— Нет, Женя.

— Кто такой Женя?

— Он её любимый мужчина. Эта история тянется издавна. Когда Ане было восемнадцать, они так сильно полюбили друг друга, что были готовы на самые безумные поступки. Однажды решили сбежать из дома и отправиться в далёкие страны. Женя был романтиком и мечтал стать путешественником, а Аня во всём ему подрожала. Да они и сбежали, но недалеко. Где-то на трассе его сбил пьяный водитель механического авто. Аня тогда совсем не пострадала, её не зацепило, а у Жени множественные переломы, в том числе оказался сломан позвоночник. Я даже представить себе не могу, что с ней было в тот момент. Мамаша её вскоре вернула домой, а Женю ожидал долгий курс тяжёлых операций. Все эти операции стоят больших денег, а где их взять? Женя из небогатой сельской семьи, поэтому пройдя минимальный курс лечения, его в лежачем положении выписали домой. О серьёзных отношениях можно было забыть, но Аня не такая, она же ведь как вцепится, то это всё, надолго. Позже она перебралась в Надельск. Окончила языковые и секретарские курсы, работала переводчиком в международной торговой компании, а затем устроилась в нашу фирму. Честно говоря, если бы она не сказала, что крутит роман с Гамаевым, я бы в жизнь не догадалась. А это был её план. Она ведь крутила мужиками как хотела и доила их как могла, и Гамаев не был исключением. А в выходные дни почти всегда, она ездила к Жене домой, за триста километров. Нянчилась там с инвалидом. И деньги, которые она тянула с любовников и в особенности с Гамаева, она откладывала для Жени. После двух серьёзных операций, проведённых в Корее, ему стало намного лучше: он уже свободно мог передвигаться на костылях, но ещё оставалась одна операция в миллион рублей. Она должна была состояться в Германии. Аня говорила, что у неё совсем немного не хватает денег, и скоро они с Женей заживут счастливо. Да вы не осуждайте её, каждый выкручивается как может, — попросила Вика Лаврова.

— Не имею права осуждать, на это у нас есть суд, — с улыбкой ответил Андрей. — Продолжайте…

— В тот день, когда у нас проводили ежемесячную медицинскую проверку, у Ани выявили беременность. Вечером она мне всё это по телефону рассказала, и её без разговоров отправили на прерывание. Она была в полуобморочном состоянии, ведь она хотела родить. Только она знала, кто настоящий отец ребёнка. Но всё обошлось. Когда её отпустили, она решила, что всё, хватит. Пора выходить из тени. Гамаев был ей не нужен, а как источник доходов — незаменим. А ей для последней операции не хватало около тридцати или пятидесяти тысяч, вот она и решила последний раз потянуть их с Гамаева, а потом уволиться и уехать к Жене навсегда. И бумагу она подписала, что обязуется выйти замуж в течение срока беременности, так как женихом был Женя. Он бы её никому не отдал. Любовь у них была неземная… Что дальше произошло, я могу только догадываться.

— А вы этого Женю лично не встречали?

— Нет, никогда.

— А Аня не рассказывала, где именно он живёт?

— Нет, к сожалению, говорила всё время «езжу к нему за триста километров» и больше ничего.

— Как давно у них с Гамаевым длился роман?

— Года полтора примерно.

— Простите меня за откровенный вопрос, а что же случилось с вами в тот день?

— Да сорвалась я, бывает. Подумала: «вот живёт подруга, не замужем, любимый есть, и любовник богатый, и забеременела ещё; без долгих ожиданий разрешение получила, а мы с мужем, уже какой год мотаемся, и всё никак не сокращается эта очередь проклятая», — и Вика тихонько заплакала.

— Ну-ну, прошу вас, успокойтесь, — искренне пожалел её Лавров. — У вас всё будет хорошо, это я вам, как доктор, говорю. — Он улыбнулся ей в лицо, поддерживая в эту трудную минуту. Вика, улыбнувшись в ответ, качнула головой.

— Очень на это надеюсь, — сквозь слёзы прошептала она.

— Ну, не буду вам мешать, пойду. Думаю, в следующий раз увидеть вас не в этих застенках.

— Спасибо! — ответила Вика, и Лавров вышел из палаты. За дверью дежурили две медсестры и санитар. Они подозрительно посмотрели на Лаврова, и так и провожали его взглядом до самого лифта.

Полученная информация оказалась для Лаврова весьма полезной. Было ясно, что Женя, со слов Виктории Борзых если и был виновен в смерти подруги, то косвенно. Он не мог отвечать за действия своей невесты, тем более находясь на далёком расстоянии. Скорее всего, он не ведал, что она творит, но побеседовать с ним нужно было обязательно. Если вся информация подтвердится, то уголовное дело можно будет закрывать по причине смерти подозреваемого, но есть ещё много вопросов по смерти Гамаева.

Так, до встречи с Татьяной Сергеевной около часа. Что ж, можно побаловать желудок. Лавров по пути в управление внутренних дел зашёл в недорогое кафе, больше напоминающее студенческую столовую. Взял на обед картофель фри, запеканку и чёрный чай с шоколадом. Да, именно шоколад помогает развивать мысли в голове, заставляет работать клетки мозга и толкает на принятие правильных решений. Это именно то, что ему сейчас необходимо.

После обеда, сидя в монорельсовом вагончике, Лавров думал о словах судмедэксперта: «Мне кажется, товарищ майор, что ему всё-таки кто-то помог распроститься с этим миром. Не похоже, чтобы успешный директор такой крупной фирмы лез в петлю из-за совести. Да и зачем ему вешаться, если в доме полно оружия? Застрелиться и проще, и быстрей». А ведь действительно, зачем ему было вешаться? И почему он не воспользовался оружием? И главное, кому понадобилось стереть отпечатки с бутылки и стаканов? Гамаев сам бы до этого не додумался перед повешеньем, зачем? Был кто-то ещё! Но кто? Что-то важное упущено! Но что? За этими мыслями Лавров и не заметил, как добрался до станции «Сибирский круг». Войдя в управление, Андрей Львович снова почувствовал нежелание идти в розыскной отдел, дабы не попасть в неприятное положение перед Татьяной Сергеевной. Женщина она была хорошая, но Лавров боялся с ней серьёзных отношений, и поэтому робость брала над ним верх. Нужен был толчок! Мозг отказывался, а ноги шли. Работа требовала принести себя в жертву грядущим событиям.

В этот раз на удивление в отделе немноголюдно. Молодой человек, работающий здесь буквально пару лет на обслуживании компьютерной техники и установкой программного обеспечения, увидев Лаврова. Он замахал руками, привлекая к себе внимание, и позвал его через весь отдел: Андрей Львович, идите сюда! — Лавров направился к зовущему парню.

— Привет, Марк! — поздоровался Лавров.

— Доброго дня, Андрей Львович. Татьяна Сергеевна дала мне задание выполнить ваше поручение. Просила отдать наработанные материалы, если вы появитесь.

— Что там у тебя?

— Вот, смотрите на большой экран. — Марк нажал на голограммную клавишу в воздухе и на столе появился человек, точнее его голограммное изображение. Молодой, худощавый мужчина стоял, опершись на две трости. Его лицо было знакомо Лаврову, точь-в-точь как на стакане, изъятом из дома Шаган. Только здесь он не улыбался, а был серьёзен. Ниже бегущей строкой пробежала информация: «Добрынин Евгений Алексеевич. Сорок лет. Холост. Инвалид первой группы. Адрес места жительства: посёлок Лебяжий Надельского района, улица Транспортная, 38, квартира 1. Проживает с родителями. Склонен к суициду».

— Что это? Почему суицидный? — интересовался Лавров. Марк нажал пальцем на слово «суицид» и далее появилась информация: «Дважды пытался покончить жизнь самоубийством. Первый раз после перенесённой травмы, в палате клиники. Уцелевшей рукой достал со стола медсестры скальпель и вскрыл себе вены. Второй раз через два года произвёл попытку повеситься на вешалке через ремень».

— Тяжело было найти человека, не проходящего по нашей базе, — заговорил Марк. — Случайно догадался пробить его по базе клиник, а он ещё и за границу ездил лечиться. Поэтому пришлось повозиться мне.

— Марк, ты молодец! Кинь мне на почту эту информацию.

— Будет сделано.

— А где Татьяна Сергеевна?

— На обеде наверно ещё, — предположил Марк.

— Если будет меня спрашивать, скажи, что я уехал вот по этому адресу, — и Лавров пальцем ткнул в бегущую строку голограммы.

— Понял!

Лавров, не теряя времени, спустился в холл и подал дежурному заявку на автокапсулу.

— Не раньше чем через час, сейчас все на выезде, товарищ капитан, — ответил дежурный, приняв заявку.

— А куда все разъехались?

— На выезде. Убийство в лесном массиве, но майор Лопатин уже отзвонился, где-то через час будет.

— А что случилось? — спросил Лавров.

— Во время спортивной виртуальной охоты произошёл несчастный случай. Подробностей не знаю.

— Ладно, я буду у себя. Дашь знать, когда Лопатин появится.

— Хорошо, товарищ капитан.

Михаил Борзых бодрым и уверенным шагом шёл по коридору шестого этажа девятнадцатой клиники. В руках у него огромный букет разноцветных роз, а на лице сияла белоснежная улыбка и радость от предстоящей встречи с супругой. Открыв дверь палаты, он вошёл внутрь.

— Привет, любимая!

— Привет, Миша, — не скрывала радости Вика. — Что так долго? Я уже заждалась.

— Вот, за цветами забегал, — и он протянул Вике букет. Она приняла его. Поднялась с кровати, крепко обняла и поцеловала Михаила, тихонько заплакав. Это были слёзы счастья.

— Я так соскучилась и хочу домой…

— Ну-ну перестань, что это у нас глаза на мокром месте? Сейчас поедем. У меня для тебя сюрприз.

— Какой? — воодушевилась Вика.

— Я заказал домик на все выходные. Побудем вдвоём, только ты и я. Посидим у костра, поохотимся, порыбачим. Свежий воздух, природа, заповедник.

— Заповедник? Какой? — удивилась Вика.

— У нас один заповедник, но если хочешь, то можно отказаться и поедем подальше, за город. Тебе нужно отвлечься и отдохнуть, — уговаривал Миша.

— Я не хочу! — ответила Вика. — Я боюсь!

— Чего? Викуля, я же с тобой.

— Возле заповедника Аню нашли.

— Ты уже знаешь? — не без удивления спросил Миша.

— Ко мне капитан полиции приходил, фамилию не запомнила, он мне рассказал.

— Прости, я не хотел тебя травмировать, пока ты здесь находилась. Я сам узнал из новостей по телевидению. Поверь, сам в шоке. Ну не хочешь в заповедник, давай сделаю другой заказ. В фирме «Охота и рыбалка» у меня есть хорошие знакомые, наши клиенты. А ещё можно поехать на Лисий хребет, возьмём оборудование, взберёмся на какую-нибудь высоту, хочешь? Давай отвлечёмся, мы так давно нигде не были.

— Ну хорошо, поедем на рыбалку. Не хочу на скалы, я высоты боюсь.

— Вот и отлично! — Миша обнял Вику и нежно поцеловал в губы. — Ну, можно ехать?

— Поехали, — и они, собрав вещи, покинули клинику.

По дороге Миша сделал звонок в фирму «Охота и рыбалка» и попросил изменить маршрут отдыха. После чего, получив другие данные, ввёл в программу навигатора новый маршрут. Автокапсула, развернувшись, понесла своих пассажиров прочь из города, а Миша с Викой тем временем смогли вдоволь насладиться друг другом после длительной и мучительной разлуки. Благо, что в автокапсуле кресла трансформируются в удобный и широкий диван.

6

Охотничий домик находился в лесном массиве, в двадцати метрах от горной речки и ста километрах от Надельска. В арсенале домика есть всё для приятного отдыха на природе, рыбалке и охоте.

— Нужно было всё-таки домой заехать, у меня даже переодеться не во что, — возмущалась Вика.

— Здесь всё есть. Только размерчик подбирай. Обслуживание по высшему разряду. Хочешь, цыган закажем?

— Не надо цыган, мне нужно просто переодеться.

Вика ушла в домик, срубленный из бруса в старинном стиле с соломенной крышей, а Миша тем временем разжигал костёр и готовил снаряжение для рыбалки. Несмотря на полдень, погода дышала лёгкой осенней прохладой. Лето не сдавало свои позиции, окрашивая кожу цветом позднего загара. Некоторые деревья от макушек начинали покрываться желтизной. Всюду стоял пьянящий запах наступающей осени. Где-то вдалеке были слышны голоса людей, расположившихся на соседнем охотничьем участке, это примерно метрах в двухстах от домика Миши и Вики. Был слышен радостный детский смех. Михаил заволновался, не хотелось повторение ситуации. Собрав удочки, он направился к реке. С берега заметить соседей будет легче.

В это время из домика вышла Вика. Она несла в руках продукты и котелок для приготовления пищи.

— Ты далеко?

— Удочки закину. Пока ничего не готовь, я сейчас рыбы наловлю, ухи сварим.

— Хорошо, я тогда чай поставлю.

Миша поспешил вернуться. Поэтому, наспех закинув удочки, он оглянулся вверх по течению, выглядывая соседей, но не увидев ничего интересного, пошёл к костру.

— Мы здесь не одни, рядом тоже кто-то отдыхает. Рыбаки наверно, а может, и охотники, — предположил Миша.

— Да всё нормально, не переживай, я в порядке, — успокоила его и себя Вика. — В последнее время я вот о чём думаю: а может долгое ожидание сертификата — это мне наказание за то, что с мамой так поступаю? Я ведь до сих пор с ней не созваниваюсь и не интересуюсь её жизнью, здоровьем. Как она? Я даже начала скучать.

— Когда ты успела об этом задуматься?

— Пока была в клинике. Да, ты знаешь, при прохождении психологических тестов мне задавали вопросы о родителях, и я в первую очередь почему-то подумала не о папе, он-то всегда рядом, а о ней.

— И что ты на это отвечала?

— Правду. Не вижу ничего такого, чтобы не говорить правду, но когда я на неё злюсь, то чувствую и часть своей вины за произошедшее.

— Ты ни в чём не виновата!

— Все мы в чём-то немного виноваты. Эти недомолвки между нами, свёрнутые в один комок, со временем образовали большой шар непонимания, который преградил нам путь друг к другу.

— Философ! И что ты надумала?

— Попробую восстановить с ней прежние отношения. Мне её не хватает, а злость разрушает.

— Прежние отношения?! Какие именно? — ревниво спросил Миша.

— Прежние, родственные. Я почему-то уверена, что жизнь после этого наладится. Неправильно это всё, когда дети не поддерживают отношения с родителями.

— Я помню, какие были отношения с твоей матерью в то… последнее время.

— Мне кажется, она всё осознала и сожалеет об этом, но сказать не может потому, что я не пускаю её в нашу жизнь. Мне нужно быть мудрее.

— Дело, конечно, твоё, но смотри, чтобы твоя проснувшаяся мудрость не обернулась осложнением отношений в нашей семье. Такое уже было.

— А я с ней поговорю, и она всё поймёт, — Вика посмотрела на Мишу взглядом, ищущим понимания и поддержки, — Надеюсь, что ты тоже меня поймёшь, искренне.

— Ну-ну. — Миша отодвинулся от костра, уворачиваясь от дыма. — Пойду удочки проверю.

Затея помириться с тёщей тревожила Михаила ещё больше, ведь это ничего хорошего не принесёт. Эта женщина — хитрая и коварная лиса. Она могла прикинуться доброй, бедной овечкой, чтобы войти в доверие, а в подходящий момент вставит нож в спину. Что ж, действовать придётся по обстановке.

Поймав на удочку одного небольшого сазана, Миша подумал, что стоит спуститься по течению, подобрать удобное место для рыбалки и закинуть дополнительно пару удочек. Ему пришлось подняться по тропе вверх на невысокую скалу, чтобы обойти непроходимое место внизу.

Наверху он ненадолго остановился, чтобы осмотреться по сторонам. Внизу, под скалой, виден их охотничий домик. Рядом с костром стоит рубленый стол, на котором Вика чистила рыбу. Автокапсула находилась возле трассы, на стоянке туристической фирмы «Охота и Рыбалка», это в двух километрах от лагеря; даже сверху авто не видно, одни только макушки деревьев. На просёлочных и грунтовых дорогах автокапсула не пролетит, а просто упадёт парковочными лыжами на землю, и пришлось бы повозиться, чтобы переместить её на магистраль. От автотрассы до места отдыха они добирались на механическом квадроцикле, который сейчас одиноко стоял у подножия скалы под навесом, накрытым брезентом. Вдалеке, вверх по течению, виден соседний охотничий домик и люди, гуляющие на полянке.

Очень красивое обозрение сверху пьянило. Мише захотелось крикнуть Вике и позвать её, как вдруг он услышал шорох кустов и разговор двух парней, направлявшихся в его сторону. Это соседи отдыхающие рядом. Навстречу Мише вышли крепкие парни, одетых в рыбацкое снаряжение, от стоп до шеи закрывавшее тело. На карманах висели всевозможные крючки, обманки, поплавки, блесна, а за спиной каждого, как у охотника, выглядывала электроудочка. Да, парни доки в своём деле и знали, куда ехали. Рыбаки были одинакового высокого роста. Один из них в кепке на короткую стрижку, а второй лыс как колено.

— Доброго дня, сосед. Как улов, клюёт? — заговорил первый.

— Рыба всегда клюёт, главное — прикормить правильно, — ответил Михаил.

— А вы на отдыхе или на профессиональную рыбалку приехали? — снова спросил первый.

— На отдыхе. Я, вообще-то, не рыбак и не охотник, но тянет к природе охотничий инстинкт. Так… удочки взял.

— Удочки?! — с усмешкой повторили оба парня и засмеялись, — а много ли ты поймаешь на удочки?!

— Да хоть бы и ничего не поймаю. Главное ведь отдых, азарт, — ответил на смех Миша.

— Да ты не серчай паря, просто мы по серьёзному здесь отрываемся. Пока наши женщины с детьми отдыхают, мы на жизнь зарабатываем, — вступил в разговор второй, — Антон. — И протянул руку.

Миша ответил и представился. Первый рыбак тоже познакомился, его звали Юра.

Слушай Миша, ну раз уж ты несерьёзно здесь рыбачишь, позволь нам через час по твоей территории вдоль берега с бредешом проскочить? А уловом поделимся! — предложил Антон.

— Да, пожалуйста. А почему через час? Хоть сейчас идите.

— Не-а, спутник уйдёт в это время. Второй появится минут через сорок, мы за это время успеем.

«Да вы браконьеры», — догадался Миша. — «Хотя какая разница…»

— Не знал, что здесь всё так строго, — удивился Миша.

— Не то слово. Хорошо, что есть люди, которые подскажут время и маршрут спутников, а мы никого не обижаем, — заключил Юрий. — Ну, пойдём, а ты через минут пятьдесят удочки свои сверни, чтобы ненароком их не зацепить, а потом опять поставишь.

— Хорошо, договорились.

— А мы вечерком подойдём, познакомимся, рассчитаемся.

— Ладно, заходите.

И парни пошли дальше вниз по течению, видимо, проверить, нет ли кого на следующих стоянках. Договариваться пришлось бы и с другими отдыхающими. Миша подумал, что было бы неплохо, ни с кем не встречаться, но раз уж сказал… Он спустился к реке, насадил на крючок обманки и поставил две удочки. Течение в этом месте не сильное, речка не очень глубокая, но каменистая. Рыбы здесь водится много, но закон не позволяет рыбачить ничем, кроме обычной удочки, иначе можно заполучить крупный штраф или полгода тюрьмы.

Вернувшись к охотничьему домику, он почувствовал манящий запах сваренной ухи смешанный с дымом костра. Это было великолепно! В рыбацком котелке томилось вкусное варево, на столике под навесом уже приготовлена посуда. В вакуумных пакетах готовая овощная нарезка, ветчина и прочая снедь, а посреди стола стояла бутылка замечательного красного полусухого вина. В желудке у Михаила раздалось громкое урчание.

— Любимая, я хочу есть! — закричал на всю поляну Миша.

— Подожди пять минут, сазан упарится и можно начинать. Достань хлеб из пакета и приготовь бокалы, а я нарезку разложу, — вышла из домика Вика.

— Хорошо! — взяв пакеты, Миша принялся вытряхивать оттуда овощи и полуфабрикаты. — Кстати, мы вечером будем не одни.

— Почему? — удивилась Вика.

— Я тут время зря не терял, познакомился с соседями. Они обещали к вечеру рыбкой угостить.

— Неожиданно.

— Для меня тоже.

— Кто они?

— Не знаю, местные, наверно.

Совместными усилиями на столе появился замечательный натюрморт, чудесный пикник на двоих. Уха была настоль прекрасна, что Миша чуть не забыл снять удочки с берега. Так, в приятной и умиротворяющей обстановке, они скоротали время до вечера вдвоём. Наслаждались природой, дышали свежим лесным воздухом, любовались видом костра.

Когда наступили сумерки, под действием вина Вика захотела спать. Да и со стороны речки внезапно подул холодный ветер и стали набегать сгущающиеся тучи. Осень не балует тёплыми вечерами в такую погоду, но днём в солнечный период очень даже приятно провести время на природе.

— Ну, не зевай, посиди со мной у костра, — попросил её Миша.

— Я уже засыпаю, нечего было меня спаивать, — лениво отмахивалась Вика.

— Посмотри, как хорошо на природе!

— Я уже видела. Холодно становится. Небо затягивает, дождь наверно будет. Лучше в домике у камина посидеть.

— Какая ты капризная девочка!

— Какая есть! За это ты меня и любишь, — заигрывая, посмотрела на него Вика. — Пойдём в дом, я замёрзла.

— Возьми одеяло и иди ко мне.

— Не хочу, пойдём, пока дождь не начался.

— Иди, я сейчас, — согласился он.

Вика натянула на голову плед, встала с кресла-качалки стоящей у костра и поспешила в охотничий домик. Миша достал из деревянного портсигара Кубинскую сигару, что в это время является большой редкостью, прикурил от горящего угля костра и растянулся в блаженстве.

«Как же давно я не отдыхал», — подумал Миша. — «Ах, если б можно было бросить городскую жизнь, и вот так, как дикари, слиться с природой! Добывать самому себе пищу, быть в согласии с любимой…, а там и детишек можно завести, да хоть двоих и безо всяких жестоких законов и глупых очередей. Уж я-то могу себе позволить поднять двоих детей».

В это время позади него, на тропе, выше по течению, послышались приближающиеся мужские голоса. Из тёмных сумерков появились сегодняшние соседи. За спиной у Антона висел большой рюкзак, который явно доставлял дискомфорт своей тяжестью.

— Привет! А вот и мы, и конечно, не с пустыми руками, — первым завёл разговор Юра.

— Да, привет, — отозвался Миша. — Это что, рюкзак с рыбой?

— Ну, в общем, мы другого тебе и не предлагали, — посмеялся Антон.

— Ребята, я так много рыбы никогда не видел. Что я вам должен?

— Пустяки! У нас этого добра навалом, — продолжил Антон.

— Я стесняюсь спросить, а это законно? У меня не будет проблем с таким количеством рыбы?

— Вы в какое время уезжаете? — поинтересовался Юрий.

— К полудню, возможно. Может, и задержимся, а что?

— В тринадцать тридцать на контрольном посту обед. Завтра там будет дежурить Жирдяй, который ни за что не пропустит такое вкусное мероприятие. До четырнадцати ноль-ноль машины на выезде из леса просматриваться не будут. Проверено! Мы всегда в его смену уезжаем, а в другой день может не повезти.

— А что будет в противном случае?

— А в противном случае, если ты, конечно, не предъявишь лицензию на отлов рыбы в таком количестве и соответственно разрешённое удилище, в полицейском участке предстоит рассказать, как тебе крупно повезло найти такой большой мешок с рыбой прямо на дороге. И ты, как законопослушный гражданин, спешил скорее сдать его властям. Если тебе поверят — считай, повезло! И уже через недельку ты попадёшь домой под подписку о невыезде. А если не поверят, то…

— Каждый сам за себя! — вставил своё слово Антон.

— Каждый сам за себя! — поддержал Юрий.

— Если честно, то не впечатляет перспектива, — признался Миша. — Я никогда не ввязывался в такие сомнительные мероприятия.

— Да всё будет хорошо! Не первый год здесь рыбачим. Мы же не всегда промыслом занимаемся. Вот я, например, держу свою авторазборку, и с лёгкостью сам могу собрать механический автомобиль. Кто ещё таким похвастает, а? Могу и тебе за отдельную плату собрать. Вот увидишь, скоро механика будет дороже любой автокапсулы.

— Нет, спасибо! — отказался Михаил.

— А Юра у нас спортсмен, любит помять бока на ринге. Я имею в виду закрытые ринги. Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Да, кажется я понимаю.

— Ну и вот. А рыбалка — это так, хобби. Своих односельчан подкармливаем, следим за порядком в деревне.

— Так вы ребята не городские?