Бесплатный фрагмент - Дочки-матери

Дочки-матери
Елена Уренская

Жизненное кредо Ларисы- «Жить для дочери». Она следовала ему неукоснительно. Конечно, сейчас ее любимая дочка уже выросла, даже завела свою семью, но жизнь Ларисы от этого изменилась мало.

Хотя прибавилось хлопот и обязанностей, как — то так получилось, что почти все заработанные деньги уходили в семью дочери.

Лариса сейчас неплохо зарабатывала, хотя сильно уставала на работе. Она работала в кулинарии, продавцом: принимала товар по накладной, считала, проверяла, раскладывала товар на витрине, аккуратно разравнивала многочисленные салаты, поправляла контейнеры с готовыми блюдами, выкладывала выпечку. Приходилось часто вытирать витрину, прилавок, наклоняться за пустыми контейнерами. Утром и вечером покупателей было много. Люди покупали перекус на работу, брали контейнеры с едой, кофе. Нужно было одновременно накладывать салаты, продавать выпечку, варить кофе, рассчитываться с покупателями. Покупатели выстраивались в небольшую очередь, с непривычки очередь напрягала, хотелось быстрее всех отпустить, но в дверь уже заходили следующие. Нужно было действовать очень быстро, машинально. Вечером, когда люди возвращались с работы, покупателей было еще больше, приходилось крутиться намного быстрее. Усталые после работы покупатели переспрашивали, передумывали, сердились, волновались, нервничали. Понятно, что не Лариса была причиной их плохого настроения и раздражения, но накричать могли и на нее. Так как она к вечеру тоже уставала, то приходилось делать усилие над собой, чтобы не сорваться после нападок некоторых покупателей.

Днем народу было значительно меньше. Прибегали школьники за сосисками в тесте, приходили пенсионерки за пирожками и сырниками. Почти всех Лариса знала в лицо, могла немножко поговорить с ними о здоровье и погоде. Выдавались даже минутки, когда можно было присесть на стул рядом с кассой и витриной, сделать себе передышку, вытянуть ноги, расслабить руки. Но, утром и вечером приходилось крутиться как белке в колесе.

После работы гудели ноги, ломило спину, голова была тяжелой. Не хотелось никого видеть и особенно слышать. Хотелось просто полежать в теплой ванне с душистой пеной, а потом не торопясь, выпить горячего чаю с ароматными травами и медом. Телевизор после напряженного рабочего дня раздражал, в голове шумели голоса покупателей. Не все отчетливо говорили свой заказ, четко обозначали объем того, что хотят купить. Чаще делали неопределенные жесты руками и улыбались, думая, что она оценит такой юмор. Надо было улыбаться в ответ, стараясь не показать напряжение и раздражение, особенно к концу рабочей смены.

— Да скажите вы уже словами, что хотите купить и сколько вам этого взвесить! — буквально кричало все у Ларисы в голове.

Нет, надо было терпеливо ждать, с подбадривающей улыбкой, пока покупатель задумчиво делал выбор, например, выбирал салат. Она уточняла, какой объем он хочет купить, еще раз подтверждала, что салат свежий и вкусный. Шла к витрине, вынимала довольно тяжелый лоток, показывала контейнер и уточняла, полный ли его наложить. Потом накладывала и шла к весам. За это время покупатель, а обычно, покупательница, внимательно наблюдающая за ее действиями, меняла свое решение.

— Ой, вы знаете, я подумала, что лучше другой салатик попробую. Вы положите мне немного вот этого и капельку вон того, — с улыбкой сообщала она Ларисе.

Лариса останавливалась на полпути к прилавку с весами. Улыбаться старалась так, чтобы покупательнице было понятно, что ей чрезвычайно приятно еще раз достать тяжелые лотки из витрины, наполнить контейнеры другими салатами, взвесить их, упаковать, а потом отдать с пожеланием приятного аппетита.

— Приходите к нам еще раз, — говорила она после оплаты покупки, демонстрируя стрессоустойчивость.

Да, от количества покупателей зависел ее заработок, а значит, семейное счастье Ольгушки.

Как — то так получилось, что она выучила дочь, оплатила учебу в престижном университете, дочь давно уже работала, но все большие покупки в семье молодых оплачивала Лариса.

Как так получилось? Лариса не могла понять.

Сейчас ее рабочая смена закончилась. Лариса переодевалась и собиралась домой. Дома ее ждала самоедочка Снежка, которую завели по просьбам Оленьки. Ну как, по просьбам? Были слезы, уговоры, обещания самой выводить собаку, даже отказы от еды. Лариса сдалась. Сейчас Оля живет у мужа, все хлопоты по кормлению и выгулу легли на Ларису. Оленька сначала сильно скучала по Снежке, просила мужа взять ее с собой. Но Вадим категорически отказал.

— От собаки много шерсти, вы уже привыкли, и не замечаете, что длинные белые волосы у вас обеих на одежде. Шерсть разбросана по всему дому. А если я на работу приду с собачьей шерстью? Потом с ней надо заниматься, выводить, кормить, а мужу когда время уделять? И главное, от нее запах псины будет по всему дому. А если коллеги придут? А если она мебель начнет грызть? Нет и нет.

Оля сначала пыталась объяснить, что шерсть может быть только в период линьки, взрослая собака мебель не грызет, никакого запаха от нее нет, ее регулярно купают и моют. Но тут она поймала выразительный взгляд Вадима и сразу замолчала. Так Снежка осталась с Ларисой.

Лара неторопливо пошла в сторону своего дома. Как всегда, по дороге думала об Оленьке, своей единственной дочери. Она сильно скучала по ней, часто вспоминала эпизоды из детства, как Олюшка росла, какой была интересной и забавной, как они играли с ней вместе и гуляли.

Сама Лариса в детстве росла в военном городке. Папа у нее был военным. В детстве Лариса меняла много школ, друзей и домов. Они жили в закрытых военных городках, куда переводили по службе отца. Через КПП с дежурным, показав пропуск, можно было попасть в сам так называемый городок — единственную узкую, пыльную улицу с редкими деревьями и двухэтажными кирпичными домами. В конце улицы начинался чахлый лесок, но далеко по нему уйти было нельзя, он тоже был огорожен.

Только перед его увольнением они переехали в этот большой областной город и получили трехкомнатную квартиру недалеко от набережной.

Детей в городке было много. Жены военных, как правило, не работали. Работать можно было в единственном продовольственном магазине, лазарете и клубе. Два продавца, две медицинские сестры, один библиотекарь, две работницы на почте — вот и все вакансии для многочисленных офицерских жен. Поэтому они часто рожали, сидели в песочницах с детьми, ходили друг к другу в гости. Почти каждый вечер семьями ходили в клуб, смотреть одни и те же надоевшие фильмы. Зато можно было принарядиться и соорудить что — то вроде прически на голове, потому что обычно ходили с резинкой на хвостике и в спортивном костюме, теплом, или легком, смотря по погоде. В клуб ходили всей семьей, с мужем в гражданском костюме и с принаряженными детьми. Других развлечений не было. Книг в библиотеке клуба было много, но читать как — то не хотелось. Был свой распорядок дня.

В детский сад Лариса не ходила. Садика не было. Дошкольников мамы долго кормили завтраком, надоевшей манной кашей, уговаривали не капризничать, потом отправляли гулять на улицу. Мамы с ними не гуляли — куда же ребенок может деться с огороженной территории. Дальше дворовой песочницы или заграждения не убежит. Быстро убрав постели и помыв посуду, шли к подругам. Те тоже заканчивали наводить порядок в доме. Ходить в гости — это довольно условно, ведь жили, как правило, на одной лестничной площадке с подругой. Почти все были ровесницами.

Варили ароматный кофе, доставали печенье или бисквиты, раскладывали на столике и садились со вкусом, неторопливо пить кофе и смотреть очередную серию бесконечного сериалы. Потом долго обсуждали просмотренную серию, а также соседок и других жен.

Время подходило к обеду. Потягиваясь, неохотно поднимались из кресел. Надо найти ребенка и накормить. Дети играли все вместе, им разрешали выносить на улицу кукол, кукольную мебель, посуду, машинки. Все равно не потеряется. Если сам забудет, так кто- нибудь обязательно принесет. Все игрушки были хорошо известны.

Потом не торопясь, шли в магазин и начинали готовить ужин. Дети большой компанией собирались вместе в чьем- нибудь в доме и играли, была своеобразная очередь на детские сборища. Так их было легче накормить, даже супом, если как следует отвлечь. Отвлекали по — разному, по очереди, кто песенкой, кто сказкой, кто изобретал какую- нибудь новую игру. Один ребенок дома с мамой капризничает, а если кормить в компании, то как — то удавалось накормить. Потом приходили домой мужья, семья ужинала. После ужина мужья тоже шли друг к другу в гости. У кого была машина, те занимались машиной. Обсуждали дела на службе, или машины. Школьники учили уроки, мамам надо было их проверять и не давать лениться.

Праздники и развлечения офицерские жены придумывали себе сами. Дни рождения праздновались шумно, большими компаниями. Детей всех вместе заранее собирали в одном доме и давали много игрушек, новых книжек, вкусной еды. На улицу выходить не разрешалось, но шуметь, кричать, визжать можно было сколько угодно, без контроля взрослых.

На 23 февраля устраивался традиционный конкурс тортов. Лариса с удовольствием помогала маме сбивать крем, украшать коржи. Накануне они с мамой смотрели красочно оформленные кулинарные книги в поисках рецепта попроще. Сам праздник Лариса не запомнила, их собирали шумной детской компанией в чьем- нибудь доме, но выпечка ароматных коржей, проба теста, пахнущего ванилью, сбивание крема, облизывание ложки- все это было не менее праздничным и неординарным событием.

На 8 марта был конкурс салатов. По негласному правилу, рецепты не должны были повторяться. Надо было или отыскать что- оригинальное, или придумать совершенно незнакомый рецепт. Лариса с мамой начинали придумывать рецепт заранее, для этого они тренировались по вечерам, заодно готовили и ужин. Опять же сам праздник Лариса не помнила, только блюдо с необычно украшенным салатом, которое принаряженная и пахнущая духами мама укладывала в сумку. Взрослые сидели допоздна. Бывало, что уснувших детей разносили сонными домой. Лариса тоже несколько раз засыпала, пока ждала родителей с праздника. Она помнила только папин запах и его руки, которые несли ее, а мамины руки укрывали чем- то теплым.

Детская елка на Новый год была настоящим праздником. Был конкурс на лучший детский костюм. Лучшим костюмом признавался самый креативный. Лариса была лесным грибом, шахматной королевой и стрекозой. Больше она своих костюмов не запомнила. Костюм готовили мамы вместе с детьми, держали втайне от других детей и родителей. Мама тоже просила Ларису не говорить подружкам, кем она будет на елке.

Дети много танцевали, для этого их недели за две собирали по вечерам в клубе и с ними занимался строгий сержант. Видимо, до службы в армии он или сам танцевал, или руководил танцевальной студией. Лариса помнила, что они с девочками немного побаивались его, поэтому старательно учили движения.

Призы за костюмы и за участие в разных конкурсах получали все дети. Призов на елке давали столько, что они утрачивали ценность. И еще дома под елкой маленькая Лариса начинала получать подарки от Деда Мороза за неделю до Нового года и несколько дней спустя.

Мама открывала форточку специально для удобства Деда Мороза. И действительно, он не замедлял класть подарки под наряженную елочку.

Лариса помнила свой восторг и удивление от того, как седой и солидный дедушка Мороз мог пролазить в маленькую форточку, и для своей маленькой Олюшки она тоже открывала форточку в ожидании подарка от Деда Мороза.

Конкурсы на елке были необычными и разными,

Их тоже придумывали мамы. Восторг детей, красивые костюмы и атмосферу праздника помнили все родители. Взрослая Лариса пыталась повторить для своей Оли настроение такого же яркого праздника, приглашала ее подружек, тоже придумывала разные конкурсы и призы. Интересно, запомнит ли ее Оля новогодние елки так, как запомнила Лариса.

Лариса так привыкла к такому укладу, что не представляла, как можно жить по- другому. Двери днем не закрывались. Всегда можно было забежать к подружке и позвать погулять. Игрушками играли все вместе, они были хорошо знакомыми.

Несколько раз Ларины подруги портили ее игрушки, теперь уже не узнаешь, нечаянно так получалось или из детской зависти. Ларе было очень жалко одну свою куклу, у которой Светка оторвала ногу. Мама посмотрела, но ничего не сказала, Светку не ругала, конечно, она почти все дни проводила со Светкиной мамой.

— Лара, так получилось, — объяснила мама. — У тебя другие игрушки есть, вот ими и играйте все вместе. Не надо ссориться из- за пустяков.

Для Лары порча ее любимой игрушки не была пустяком, она долго плакала. Обиделась и на маму, и на Светку. На Светку, потому что та оторвала ножку, а на маму, потому что она не оценила полноты горя дочери не старалась его уменьшить. Даже спустя много лет Лариса, вспоминая этот случай, заново переживала свое горе и обиду.

Поэтому Ларина Олюшка играла в основном, с ней, а не с подружками. Лариса с удовольствием шила платья и плащи на красивую куклу, мастерила необыкновенные шляпы. Они вместе с Оленькой во время прогулки оживленно обсуждали, какие наряды они вместе сделают вечером. Лариса освободила свой письменный стол, и там, в ящиках, получился трехэтажный кукольный домик. Они вместе увлеченно мастерили мебель из подручных средств. Оленька не кормила свою куклу и не укладывала спать, как играют все девочки. Ей нравилось вместе с мамой придумывать необыкновенные фасоны платьев и шляп. Правда, реализовывала идеи, в основном, мама, но какая разница. Они прекрасно вместе проводили вечера, и никаких подружек Олюшка не хотела.

Ларисина мама сначала пыталась вмешиваться в их идиллическое уединение, советовала дружить с ровесницами. Но Лара считала, что Олюшка и так много времени проводит без нее, в детском саду. Поэтому они просто закрывали дверь в комнату и вместе увлеченно играли.

После развода с мужем Ларисе пришлось выйти на работу. Она тоже окончила педагогический университет, как и ее мама была педагогом. Мама была учителем географии. Лариса считала географию скучной дисциплиной, поэтому выбрала биофак. Изучать животных и растения гораздо интереснее, и школьникам это тоже интереснее. После школы у Ларисы не было особенно выбора, куда пойти учиться. Математику и физику она не любила и не понимала, поэтому технические ВУЗы отпадали сразу. Про медицинский она даже думать и слушать не хотела. Хотя аттестат у нее был хороший, могла бы и поступить.

Институт культуры не рассматривался вообще. Поэтому выбора для Ларисы особенно не было. После университета она проработала три года в школе, потом вышла замуж, родила, и на работу не вернулась. Она посвятила себя воспитанию дочери.

Муж ушел от нее, когда Олюшке было четыре года. Пришлось выходить на работу, а Оленьку отдавать в детский сад.

Сама Лариса не ходила в детский сад. Она впервые столкнулась с детским коллективом только в первом классе.

Школа была сельская, находилась недалеко от военного городка. Школьники разных возрастов собирались возле КПП и шумной толпой шли в школу. Даже первоклашек мамы не провожали — дети шли галдящей толпой, толкаясь и перекликаясь, и так же компанией возвращались. В классе были все знакомые с детства по городку ребята. В жизни изменилось только то, что пришлось учить уроки.

Теперь Ларисе надо было рано вставать, собирать портфель перед школой, быстро собираться самой, чтобы не опоздать.

Сначала бывало так, что Лариса брала не те тетради, или не учила дома уроки. Она пыталась объяснить дома, что не виновата в том, что забыла выучить стихотворение. Но родители не брали в расчет ее оправданий и сильно ругали, особенно мама. Лариса получала упреки и в безответственности, и в лени, и в неумении контролировать саму себя. Особенно сердилась мама.

— По твоей милости я опять оказалась в дурацком положении, — покраснев от гнева, высказывала ей мама. — Если ты не можешь контролировать себя, то, как ты будешь жить, когда станешь взрослой! Все основы закладываются в детстве! — Мама закончила педагогический институт и наглядно демонстрировала это. — Ты должна сама отвечать за свои поступки, сама учи уроки и получай отметки за свои знания. Каждый делает выбор сам и должен уметь отвечать за него.

Мама повторяла эти слова столько раз, что Лариса запомнила их на всю жизнь.

После нескольких внушений и сердитых упреков от мамы Лара стала бояться забыть что- нибудь положить в портфель или не выучить. Она приучилась складывать портфель с вечера, проверяла по дневнику, все ли задания выполнила. Но обида на маму осталась. И вот почему.

Почти у всех ее школьных подружек мамы по вечерам проверяли уроки, смотрели тетради, контролировали выученные стихотворения. Так было понятнее, чем контролировать самой. А Ларису мама приучала с детства к самостоятельности. Может быть, это было педагогически правильным, ведь мама была педагогом, но Ларисе было бы проще, чтобы мама контролировала и подсказывала. Поэтому с Олюшкой она вела себя по- другому, прямо противоположно тому, как вела себя мама с ней. Еще жива была в ней детская обида на маму, которая требовала отвечать за все свои поступки.

У Лары была своя комната, где она спала и учила уроки. Порядок в комнате Лара тоже должна была поддерживать сама, например, аккуратно раскладывать книги и тетради по полкам, собирать карандаши после рисования, промывать кисточки. Вот наводить порядок после рисования Лара особенно не любила. Надо было идти на кухню со стаканом грязной воды и с кистями, тщательно промывать их под кухонной раковиной, потому что в ванной мама промывать кисточки не разрешала, после того, как Лара забыла кисти на полке с маминой косметикой и духами. Опять ее упрекали в безответственности, и в том, как она легко забывала, что ей следовало делать.

Ларисе было бы гораздо проще, если бы мама по вечерам просто проверяла ее тетради и напоминала о том, что ей нужно выучить или решить.

Требуемая мамой дисциплина и самостоятельность до сих пор кололи обидами. Поэтому Лара по вечерам тщательно складывала с Оленькой тетради, проверяла, все ли учебники сложены, есть ли в пенале карандаши и не нужно ли их подточить. Она сама протирала подошвы у сменной обуви дочери.

Конечно, Олюшка могла бы это делать сама, просто Лариса не могла забыть того, как Оленька пошла в детский сад и как тяжело переживала разлуку с мамой почти на целый день.

Оленьку в детский сад пришлось отдать вынужденно. У Ларисы обливалось кровью сердце, когда она рано утром будила свою доченьку и полусонную, упирающую, хныкающую, бывало, что и заплаканную, тащила в детский сад. Оленьке было почти четыре года, до садика она играла и гуляла только с мамой, почти не имела контактов с другими детьми.

Даже сейчас, спустя годы, Лариса горестно вздохнула, вспомнив об этом. То, что муж ушел от них, Ларисе было по большому счету безразлично. А вот то, что из- за этого пришлось выйти на работу и отдать доченьку в сад, Лариса и сейчас не могла ему простить.

Муж ушел от нее не к другой женщине. Он просто вернулся домой, к маме. Сначала Лариса не воспринимала его уход всерьез, он и раньше уходил к своим родителям, если чувствовал себя обиженным. Но потом возвращался, деньги давал на семью исправно. Его уходы Лара воспринимала как своеобразные выходные, можно было больше уделять внимание Оленьке и своим делам.

А тут вдруг он, пожив какое- то время у родителей, сам подал документы на развод. Лариса не возражала, она не ощущала его присутствия в своей жизни, и в жизни дочери тоже. Развод прошел спокойно, без дележей и скандалов. Алименты он выплачивал аккуратно. Но их не хватало, хотя Ларисина мама сама покупала продукты и готовила. Олюшка росла, ей надо было покупать много вещей и игрушек. Пришлось выйти на работу, в ту же школу, где она работала до декретного отпуска.

Сразу после окончания университета Ларису приняли на работу в школу учителем биологии. Вот здесь у нее и наработались навыки стрессоустойчивости, которые сильно пригодились ей сейчас, на работе в кулинарии. Хотя еще неизвестно, где стресса больше.

Лариса справлялась со школьниками. Она умела вовлекать их в дискуссии, придумывала темы для обсуждений, переключала на увлекательные рассказы о домашних питомцах. Она только начинала работать, освоила много педагогических приемов, ей хотелось их опробовать. Она ходила со своими учениками в ботанический сад, придумывала разные конкурсы, сочиняла викторины. Дети чувствовали ее искренний интерес и увлеченность предметом. Нет, конечно, они шумели на уроках, пересмеивались, шептались, дрались на переменах, толкались. Но Лариса вовремя сообщала им какую- то совершенно новую информацию, прямо шокировала их, все затихали и слушали.

— Вот вы тут шумите, шушукаетесь, — с таинственным видом говорила она, — и сразу переключала на себя внимание, — а вы и не знаете, что…..

И дальше она тем же таинственным голосом рассказывала необычную информацию, выходящую за рамки урока, но интересную для ребят. Эту информацию они на удивление легко и быстро запоминали и возвращали в ходе викторин и биологических конкурсов, которые она регулярно придумывала и проводила. У Ларисы было много запала и энергии. Хотелось сделать свои уроки яркими и запоминающимися, чтобы ученики сохранили не только знания, но и память о ней.

Даже скучные опросы Лариса оживляла самым необычным образом. Если биология была первым уроком, дети сидели скучные, не проснувшиеся, от этого вялые и безучастные, то Лара придумала проводить опрос в форме игры. Она вызывала к доске человек десять сразу, ставила их полукругом и кидала красный резиновый мячик в руки того, кого хотела спросить. Одновременно с мячиком летел вопрос по теме урока. Надо было поймать мячик в руки и быстро ответить на вопрос.

Сонные школьники просыпались, оживлялись, комментировали ответы. Урок превращался в игру. Лариса прямо ощущала, как она управляет классом, как дирижер оркестром. Она жонглировала сложностью вопросов, помогала подсказками. Она играла вместе со своими учениками, так же удивлялась и радовалась. В общем, Ларисе нравилась ее работа, трудная, требующая много сил и энергии, но дающая отдачу в виде ответов учеников и их искреннего интереса к биологии.

Иногда она делила класс на команды и так проводила опросы. Капитан отвечал за членов команды, которые не могли сразу ответить или не учили дома. Видимо, потом в классе было обсуждение игры, потому что к занятиям стали готовиться заметно лучше, старались не подводить команду.

Времени на подготовку к занятиям у Ларисы уходило много, она по вечерам азартно придумывала вопросы к викторинам, листала справочники, читала научную литературу. Ей действительно было это интересно. Она с увлечением писала конспекты уроков, продумывала, чем увлечь своих учеников.

Она не встречалась ни с кем. Пока училась в университете, была взаимная симпатия с мальчиком из параллельной группы. После окончания учебы он уехал домой, редкие письма с формальными «Привет, как дела» постепенно перестали приходить. Лара всегда знала, что это не любовь, а подражание подругам.

С парнем она познакомилась на дне рождения подруги, с которой училась в университете. Они с девочками перезванивались, рассказывали, как начали работать, жаловались на непослушных школьников, на свои трудности с завучами.

И вот самая бойкая и активная Настя решила собрать бывших однокурсниц на свой день рождения. Можно было приходить парой, если она была. Собралось человек пятнадцать выпускниц. Человек пять девушек пришли со своими молодыми людьми. Все шумно радовались друг другу, расспросам не было конца.

Из кафе заказали много вкусной еды, но всем было не до нее, интереснее было пообщаться друг с другом. Даже те, кто пришел с парнем, уделяли больше внимание подругам, а не им. Расспросы сопровождались взрывами безудержного смеха, все перебивали друг друга, что — то выкрикивали,

В общем, молодые педагоги вели себя еще хуже, чем ученики, которых они приучали к дисциплине. Было весело, шумно, празднично.

Родители Насти заранее благоразумно уехали на дачу. Когда все досыта наговорились друг с другом, насмеялись, нарасспрашивались, накомментировалиь, то включили музыку и начались танцы.

Они были в соседней комнате, где горел маленький светильник и царил полумрак. Танцевали в основном те, кто пришел парой.

Лара сидела в большом удобном кресле в комнате с накрытым столом. Она уже немного устала от шума и разговоров, раздумывала, через сколько времени будет уйти домой, не показавшись невежливой. Она рассеянно прислушивалась к разговорам и так же рассеянно наблюдала за танцующими. Мелодия закончилась, началась следующая.

— Пойдем, потанцуем? — над Ларой склонился высокий черноволосый парень. Он пришел с девочкой из соседней группы. Но по их слегка натянутому поведению было понятно, что их отношения только начинаются, они еще смущались друг друга, как малознакомые люди.

— Пойдем, — легко поднялась с кресла Лара. Она подумала, то после танца будет удобно незаметно попрощаться с хозяйкой и уйти. После одного танца они танцевали еще, а когда Лара собралась уходить, Сергей (так звали парня) совершенно неожиданно вызвался ее проводить.

Лариса отказывалась, парень ей понравился, но, он пришел сюда с другой девушкой, ее и должен проводить, по правилам хорошего тона. Но Сергей очень убедительно объяснил Ларе, что они не являются парой, они недавно познакомились, она просто попросила сопровождать ее сюда. Никаких обязательств перед ней у Сергея нет. Он был убедителен, высок, черноволос, темноглаз, смотрел так проникновенно и ласково, что Лара сдалась.

Так и получилось, что они стали встречаться, а дальше все было вполне предсказуемо: прогулки по набережной, походы в кино и театры, в гости к друзьям. После знакомства с родителями Сергея начались поездки на дачу сначала на шашлыки, потом для помощи в сборе урожая. Были и размолвки, и поцелуи по вечерам.

Для Ларисы это была скорее игра, чем настоящее чувство. Сергей был старше ее на два года, единственный избалованный сын родителей, работал экономистом. Пока он ходил на свидание с девушкой, его мама накрывала подушкой кастрюлю с картофельным пюре, чтобы по возвращении со свидания сын поел любимую еду, подогретую еду он не ел. Каждый день мама готовила Сереже чистую, хорошо отутюженную рубашку. Она начищала его ботинки до зеркального блеска. Правда, брюки Сергей гладил сам, как его научил папа.

Через два года Лариса и Сергей поженились. Это было логическим завершением встреч. Родители Сергея намекали на то, что пора начать жить своей семьей. Мама Сергея хотела передать заботу о сыне его жене. Она, видимо, устала его обслуживать. Отец Сергея хотел, чтобы сын начал заботиться о семье и повзрослел. Мама Ларисы хотела, чтобы дочь вышла замуж, потому что ей было пора заводить детей. Почти все подруги Ларисы были замужем, ну, значит, и ей пришло время.

Лариса не воспринимала отношения с Сергеем всерьез. Скорее, это было похоже на фильм, где героиня ну в точности как она сама, с таким же голосом, прической, манерами. Никаких ярких чувств она не испытывала. Откровенно говоря, ее ученики иногда вызывали у нее больше эмоций, или откровенным непослушанием, или отличными ответами. Некоторые девочки всерьез увлекались биологией, находили дополнительную информацию, готовили небольшие доклады. Это было очень приятно для Ларисы, значит, она сумела увлечь детей своим искренним интересом к предмету. Лариса гордилась собой, все- таки она еще очень молодой педагог. Она прямо загоралась на уроке от внимательных глаз учеников, старалась увлечь их в интересный мир всего живого.

А вот с Сергеем все было как то очень ровно, без особых ярких эмоций.

Для Ларисы даже свадьба казалась не настоящим событием, а скорее фильмом, хотя было красивое платье, банкет. Она не чувствовала себя по- настоящему влюбленной, счастливой, она наблюдала за собой как будто со стороны. Особых эмоций не было даже под крики «Горько!».

Мама Лары настояла, чтобы молодые жили с ней. Квартира большая, места всем хватит, а она сможет помогать дочери. Ларисе было привычно жить с мамой. Отец Ларисы умер, когда она училась в университете. Так что уже несколько лет они с мамой жили вдвоем.

Мама Сергея была рада тому, что у молодой жены сына будет серьезная подмога в виде тещи, видимо, она опасалась, что Лариса одна не сможет в полной мере обихаживать его, как мама, как он привык.

Она почти каждые выходные приходила в гости к молодым и сразу шла на кухню жарить любимую Сережину печенку. Ларисина мама сначала пыталась убедить ее, что умеет готовить не хуже, кормит зятя разнообразно, из свежих продуктов.

Но для мамы Сергея собственноручное приготовление любимых блюд сына было отражением ее материнской любви и заботы. Ларисина мама спокойно относилась к тому, что на ее кухне по выходным хозяйничает сваха, поэтому это не стало причиной обид и взаимных конфликтов. Ближе к обеду приходил отец, они с Сергеем смотрели телевизор, о чем- то разговаривали, Лара не прислушивалась к их разговорам.

Все вместе обедали блюдами, приготовленными Сережиной мамой, действительно, вкусными, конечно же, теми, которые любил ее сын. Она, не стесняясь, подкладывала сыну лучшие кусочки и с умилением наблюдала, как он с аппетитом ест.

В остальные дни готовила Ларисина мама, и для Лары после замужества мало что изменилось в жизни. Особого влечения к мужу она не испытывала, никаких ярких эмоций не ощущала, бабочки в животе не летали, Лариса считала воспевание любовных восторгов сильно преувеличенным, скорее, плодом фантазии поэтов. В реальной жизни все было гораздо прозаичнее, никакой романтики, никаких особых или приятных ощущений.

Интимных контактов с мужем она не избегала, но и к близости с ним не стремилась. Ну как- то все уж слишком серо, неярко, предсказуемо. Она легко угадывала все любовные действия своего мужа. Откровенно говоря, его любовные усилия вызвали сначала скуку, а потом и раздражение.

Сергей любил вечерами смотреть фильмы. Смотрел он в кабинете, с комфортом, удобно устроившись на диване, поставив рядом на стуле тарелку с бутербродами, пакетик с орешками, тарелку с тещиным печеньем. Тихонько прикрыв дверь в кабинет, Лара отправлялась спать. По договоренности с мужем, он не должен был ее будить, когда она уснула. Это устраивало их обоих. Рубашки Лариса стирала, гладила один раз в неделю, развешивала в шкафу, так что свой супружеский долг выполняла сполна, считала себя отличной женой.

Продукты покупала и готовила мама. Она быстро узнала, какие блюда любит зять, готовила их. У мамы с Сергеем сложились очень хорошие дружеские отношения. Мама ни во что не вмешивалась, она или готовила на кухне, или смотрела телевизор в своей комнате, любимые вечерние сериалы. Иногда она уходила к подругам, они долго пили чай, разговаривали. В общем, мама Ларисы оказалась идеальной тещей для Сергея, и даже сумела подружиться с его мамой.

Сергей после свадьбы резко снизил активность. Он уже не хотел ездить на дачу, ходить в гости и даже в кино. Плотно поужинав любимыми блюдами, приготовленными тещей, он ложился на диван в кабинете, чувствуя себя спокойным и умиротворенным. Вместо мамы любимые блюда готовила теща, рубашки стирала и гладила жена. Не надо по вечерам выходить из дома на свидания, по сырости бродить по парку или ветреным вечером мерзнуть на набережной. Все спокойно и комфортно. Женщина под боком в своей постели, теща готовит не хуже мамы.

Сергей начал набирать вес. Для улучшения восприятия фильма, как он выражался, он стал выпивать пиво при просмотре. Так как Лариса не любила запаха алкоголя, то он все чаще оставался ночевать на диване в кабинете. Лариса стала сама покупать ему его любимый сорт пива и чипсы, чтобы он наверняка остался спать на диване в кабинете.

Но фильмы Сергей смотрел не всегда, он иногда спал с женой. Появившуюся на большой перемене рвоту через год после свадьбы Лариса списала на отравление.

Она вернулась в учительскую вся позеленевшая. На расспросы коллег отвечала, что чем- то отравилась, ее начало тошнить с утра.

Коллеги с улыбкой переглянулись и в один голос посоветовали Ларисе сходить к гинекологу.

«Господи, неужели?» — Лариса не могла дождаться конца работы и сразу после работы почти побежала на прием.

Да, у нее будет ребенок. Пол пока был неизвестен, срок небольшой.

Лариса от счастья была готова пропрыгать дорогу до дома на одной ножке и обнимать всех прохожих. Ей хотелось кричать на всю улицу «У меня скоро родится ребенок!».

Она тут же сообщила новость маме и мужу. Сергей был скорее растерян, чем обрадован.

— Как же так быстро, — потерянно повторял он. Лариса была обижена на него за то, что он не показывал бурной радости.

А вот мама отреагировала бурными эмоциями. Они с Ларой обнимались, плакали от счастья, перебивая друг друга, фантазировали, каким будет ребенок.

Когда Лара с мамой через месяц узнали, что будет девочка, их радость оказалась еще более бурной.

Сергею, казалось, было все равно, мальчик или девочка. Родители Сергея восприняли новость скорее настороженно. Его мама так и сказала: « Не рано ли вам ребенка? Вы еще сами молодые, готовы ли вы к такой ответственности?»

Ларисина мама прямо вскипела после ее слов, хотя обычно общалась со свахой вполне корректно.

Лариса с мамой решили, что детская будет в кабинете. Они начали активно покупать все необходимое для будущей новорожденной. После работы вдвоем ходили по магазинам, оживленно обсуждали покупки, долго рассматривали и перебирали их дома. Сергей безучастно смотрел на детские вещички, никакого интереса не проявлял.

Лариса перестала звать его смотреть новые приобретения.

Они с мамой по вечерам сами рассматривали каталоги, обсуждали и спорили. Это было замечательное время для них обеих. Ларисина мама заметно воспряла духом, впервые после смерти мужа, Лариного отца. Она оживилась, на глазах возвращалась к жизни.

Лариса тщательно выполняла все рекомендации врачей. Она ограничивала себя в сладком, перестала есть мандарины, каждый день через силу глотала творогом со сметаной. Творог Лариса не любила с детства, но ела ради здоровья своей будущей доченьки.

Имя они тоже выбрали вдвоем с мамой — Оленька. Родители Сергея предлагали назвать внучку в честь бабушки Сергея, Антониной, но Лара была непреклонна, только Оленька.

Перед родами Ларе стало тяжело. Болела поясница, отекали ноги, было трудно дышать. Положение для сна приходилось долго выбирать. По утрам сильно тошнило. Но Лариса каждый день принуждала себя делать упражнения, которым ее научили, тренировалась правильно дышать. Когда мама приходила с работы, они выходили с Ларой на прогулку в ближайший сквер. Ларе хотелось просто посидеть на скамеечке, но мама брала ее под руку, и они делали несколько кругов. С Сергеем Лара не гуляла, он шел слишком быстро для нее, или его самого нельзя было поднять со скамейки.

После родов Лара твердо решила, что Оленька будет ее единственным ребенком. Второго подобного испытания ей не вынести. Она и вспоминать про роды никогда не будет. Нет уж, ни за какие коврижки она второй раз на такое не пойдет.

Счастья, равного тому, когда ее дочку первый раз принесли кормить и дали на руки, Лариса не испытывала никогда. От нежности у нее перехватило дыхание. Она боялась неправильно взять хрупкого младенчика, причинить боль неумелыми действиями, даже дышать старалась не полной грудью, чтобы ничем не навредить своей доченьке. Она старалась сдерживать себя и меньше целовать свою крошку, чтобы на нее не попали микробы. Она могла любоваться дочкой часами: шелковистой кожей, аккуратным носиком, нежными складочками, редкими волосиками, от которых пахло молочком и младенцем. Она прошла теоретическую подготовку перед родами, школу молодых мам, но все равно боялась за хрупкую шейку, постоянно контролировала себя, правильно ли она держит головку младенца, боялась даже дышать над родничком. Дочка смешно морщилась, закрывала глазки, вытягивала губки, перебирала ручками. Лариса могла держать ее на руках постоянно.

Когда они вернулись домой, мама приносила ей еду в комнату и почти насильно заставляла есть, потому что Лара не была готова даже на минуту расстаться с долгожданной доченькой. Только уговоры мамы и стремление подольше кормить Олюшку заставляли Ларису положить ребенка в кроватку или передать маме и поесть самой. Ночами она все время прислушивалась к дыханию ребенка, поворачивала ее с одного бочка на другой, следила за дыханием. Доченька была такой хрупкой, беспомощной и беззащитной, что у Ларисы иногда наворачивались слезы. Она боялась лишний раз выйти из комнаты и оставить ее без своего присмотра. Она принимала душ, только когда мама сидела рядом с кроваткой, или сама держала ее на руках, очень быстро мылась и бегом возвращалась к Оле. Сергея оставлять с дочкой без присмотра мамы она опасалась. У него слишком большие руки, может неправильно взять или вообще навредить. Ему разрешалось смотреть на дочку только из рук Ларисы или мамы.

Правда, мама давала ему подержать дочку, если Лара не видела. Спал Сергей теперь только один, потому что ходит на работу, а там могут быть больные люди, и он принесет в дом микробы. Ларисиной маме стало не до зятя, она кормила дочку, следила, чтобы та больше много соков и молока, часто убирала в детской комнате, закончив с домашними делами, сама сидела рядом с кроваткой, держала внучку на руках, обсуждала с Ларисой каждую складочку, каждый всхлип и вздох ребенка.

По выходным приходили родители Сергея. Их встречали рассеяно, Лариса не выходила из детской комнаты, не оставляла Олю одну. Бабушку с дедушкой долго старались рядом с внучкой не держать, зачем лишние контакты и микробы.

Ларисина мама разрывалась между гостями, разговорами с ними и кормлением Ларисы, она ела только в детской, не оставляла дочку.

Когда Ларисина мама освобождалась, она торопливо поила родителей Сергея чаем. Видно было, что ее мысли заняты другим.

По вечерам наступал ритуал купания, заваривание ромашки для ванночки, прогревание ванной, тщательное измерение температуры воды для купания, подогревание детского масла для смазывания складочек, обсуждение каждого пятнышка, потом старательное высушивание кожи.

Пришло время выносить ребенка на улицу, и это было важным событием. Гуляли по вечерам вдвоем с мамой, она помогала выносить коляску, спускала ее на лифте, ждала внизу, пока Лариса с дочкой собирались и выходили. Лариса боялась перегреть одетого ребенка, поэтому одевалась торопливо на бегу, и маме приходилось контролировать саму Ларису, надела ли она шарф и теплые носки, ведь прогулка продолжалась около двух часов.

Когда подошло время прикорма, Ларисиной маме прибавилось забот. Готовые детские пюре Лариса с мамой отвергли сразу, они сами готовили и тщательно перетирали со сливками разрешенные педиатром овощи и фрукты. Потом они с мамой радостно следили, как Олюшка с аппетитом ест пюре серебряной ложечкой, которой мама кормила еще Лару в детстве.

Даже при таком тщательном контроле иногда у ребенка болел животик, Олюшка плакала и сучила ножками.

У Ларисы это вызывало настоящую панику. Она тоже начинала плакать от своей беспомощности, невозможности принять на себя Оленькины страдания. Мама клала на животик внучке пуховую шаль, прижимала к себе, носила по комнате. Они переглядывались тревожными взглядами, отвлекали плачущего ребенка песенками, ласково убаюкивали.

Самые большие страдания начались, когда прорезывались зубки. Лариса с мамой не спали ночами, по очереди носили Оленьку на руках, пели и успокаивали как могли.

Лариса фанатично выполняла все рекомендации педиатра. Она научилась делать легких массаж и делала специальные упражнения с дочкой утром и вечером, для развития ребенка. Она постоянно разговаривала с ней, ловила каждый вздох, радовалась ее улыбке, тому, что Оленька узнает ее и радуется ей.

Ну, до Сергея ли было! Ларисина мама тоже не могла кормить зятя как раньше. Конечно, никаких свежевыглаженных рубашек уже не было. Рубашки стирала мама, а гладить он стал сам.

Сергей начал капризничать, требовать внимания к себе, стал отказываться от некоторых маминых блюд, просил готовить любимую еду. Мама просто махала рукой на его нелепые требования, она спокойно выслушивала его пожелания и занималась привычными делами. Ну что, взрослый мужчина не может погладить себе выстиранную рубашку?

Сергей стал уходить к родителям, чаще по выходным, когда мама специально для него стряпала его любимые блюда. Лариса с мамой воспринимали уход Сергея с облегчением, у них хватало хлопот и забот, было не до его капризов и нелепых требований. Отношения с родителями Сергея стали напряженными, понятно, что он жаловался на жену и тещу, когда был у родителей.

Олюшка научилась переворачиваться, было забавно за ней наблюдать. Затем она стала ползать, смешно оттопыривая попку, стала делать первые шаги, начала потихоньку ходить, держась за Ларин указательный палец. Лара теперь гуляла с ней два раза в день, утром и после дневного сна. В ванночке Олюшка любила играть с мыльными пузырями и со своими игрушками, купание продолжалось долго, доставляло всем искреннюю радость.

Несколько раз были простуды. Лара не спала ночами, мерила температуру, поила микстурой и полезными травами, пела песенки.

Сергей во время Олюшкиных простуд уходил к родителям, объяснял это тем, что ему трудно сосредоточиться на работе, когда ребенок кричит и плачет ночами. Его мама приходила побыть с внучкой, но весь уход за больным ребенком ложился на Лару и ее маму.

Постепенно Ларисин страх за дочку уменьшился. Она научилась оставлять ее играть в манеже, опять стала стирать рубашки Сергея. Спала Лариса в детской, но иногда откликалась на просьбы Сергея и спала с ним в их супружеской кровати. Неуклюжие и предсказуемые ласки Сергея для Ларисы определялись одним словом «Тоска».

Пришло время первых сказочек. Лара с мамой рассказывали сказки вдвоем, по очереди, разными голосами, Олюшка слушала с удовольствием. Кушала она теперь за своим столиком, на детском стульчике. Когда мама была на работе, Лара тщательно готовила ей еду, долго мешала кашку, чтобы не было комочков, перетирала фарш и рыбу. Особенно она боялась рыбьих костей, поэтому проверяла рыбную запеканку несколько раз. Да еще прогулки с дочкой, игры с ней, развивающие занятия. Лара иногда не успевала даже расчесать волосы. Она все время старалась разговаривать с дочкой, показывала каждый день ей что- то новое. Потом мама возвращалась с работы, и они вдвоем радовались Олиным успехам и достижениям.

Сергей тоже иногда стал вечером играть с ней, хотя было видно, что некоторые проделки ребенка ставили его в тупик.

Оленька стала с удовольствием играть с игрушками. Особенно она любила плюшевую обезьянку с большими глазами и куклу. Лара показывала, как девочки играют с куклами. Они вместе кормили ее, укладывали спать, пели ей колыбельные песенки, надевали вязаную шапочку перед прогулкой.

Постепенно отношения с родителями Сергея опять вошли в прежнюю колею. Теща по мере взросления Оленьки получила возможность снова готовить любимые блюда зятя, тот в благодарность даже называл ее «мамой». Родители Сергея приглашали в гости по выходным, узнавали привычки и характер внучки.

Несколько раз все вместе выбирались на дачу. Но Лариса быстро прекратила эти поездки, потому что Оленьку кусали комары, и ночами после таких поездок она сильно плакала и чесалась. Не уж, Лариса лучше погуляет с ней в парке или на набережной.

Оле исполнилось три года. Она росла и развивалась. Наблюдать за ней было настоящим удовольствием. Каждый день был как маленький праздник. Они начали учить детские стишки, Оля сама придумывала сказки.

Лариса не сразу заметила, что Сергей начал часто задерживаться на работе, каждые выходные проводил у родителей, или на даче. Он казался рассеянным, отстраненным, переспрашивал вопросы, о чем- то думал. У него появилась странная привычка прогуливаться перед сном. Но Лариса это одобрила, полезнее, чем смотреть телевизор в кресле.

Через полгода Сергей объявил о том, что устал жить на обочине жизни, считает себя лишним здесь и подает на развод.

Сначала Лара с мамой не восприняли его заявление всерьез. Он и раньше капризничал, требовал к себе внимания.

Он собрал вещи и ушел к родителям. Ну, он и раньше ночевал у них, когда Оля болела, или когда считал себя обделенным вниманием и лаской.

Но в этот раз Сергей не возвращался от родителей, вот уже несколько месяцев. Деньги приносила его мама, когда приходила к Оленьке.

Ни Лариса, ни ее мама не заводили разговоры о Сергее. Его мама передавала деньги, играла с Олей, приносила ей подарки, но тоже не обсуждала сложившуюся ситуацию.

Через полгода Сергей подал заявление на развод.

— Господи, да нашел чем пугать, — спокойно сказала Ларисина мама, — толку от него никакого, хлопот без него будет меньше, а то это он не ест, это он не любит, вот пусть мама опять его кормит и обстирывает. А нам всем здесь без него лучше будет.

Лариса кивнула головой, соглашаясь с мамой. Вес объятия и прикосновения Сергея стали ей не просто безразличны, а вызывали смутное раздражение. Она чувствовала, что отношения мужчины и женщины должны быть не такими, объятия не такими, поцелуи. Но вот какими они должны быть, она не знала, не могла объяснить мужу, что ее раздражает в его предсказуемых неуклюжих ласках. Во всяком случае, одной Ларисе было гораздо спокойнее и уютнее, чем когда он рядом с ней в кровати шумно вздыхал, суетливо переворачивался, вытягивал одеяло, задевал коленками. Да, хорошо, что теперь его здесь не будет.

Разговаривать им стало особенно не о чем, скучные визиты к его родителям давно были тяжелой обязанностью, общих друзей не было, ни на какие мероприятия и концерты они вместе давно не ходили. Лариса ходила с дочкой в кукольный театр и на детские представления в цирк.

Так подумать, они с самого начала жили каждый своей жизнью, ни в чем не пересекались. Чужие, в общем- то, люди.

Но вот денег стало катастрофически не хватать. Лариса вышла на работу. Они не сразу с мамой пришли к такому решению. Пытались экономить, аккуратно тратить алименты, рассчитывать траты.

Не получилось. Хотелось кормить Олюшку полезными продуктами, которые приходилось покупать на базаре, одевать ее, баловать игрушками.

Пришлось Ларе выйти на работу, в ту школу, где она работала до декрета.

Она просила составлять расписание уроков так, чтобы один день в неделю был свободным, это был отдых для Олюшки от сада.

Она так капризничала по утрам, зарывалась в подушку, пряталась под одеяло, поджимала ножки, когда ее вынимали из теплой постельки, что у Ларисы щемило сердце. Она могла и заплакать тоненько, похоже на комариный писк. У Ларисы сердце обливалось кровью. Она бессчетное количество раз целовала Олюшку, обещала пораньше забрать, купить ей игрушку по пути домой из садика. Заплаканная Олюшка наконец соглашалась встать и одеваться. Уже с вечера Лариса была в напряжении от предстоящих сборов в садик. Она приходила на работу расстроенная, было уже не до викторин с учениками.

Иногда в садик Оленьку отводила мама. Это зависело от расписания обеих. С бабушкой Оля вставала почти без слез и капризов, молча начинала одеваться. Бабушка не ругала ее, спокойно ждала рядом с кроваткой. Когда Оле надоедало прятаться под одеялом, она потихоньку высовывала голову, наблюдала за бабушкой, начинала вставать.

Она долго привыкала в саду кушать сама, дома они с мамой кормили кукол, мишек, собачек. Сажали любимые Олины игрушки на столе, Оля кормила их, а Лариса Олю. Было весело и непринужденно. В саду Оля долго не хотела есть без кукол, сама, ложкой, хотя умела, конечно. Но постепенно привыкла, даже полюбила музыкальные занятия.

После сада они с мамой долго шли домой, заходили по пути в разные магазины, Лариса всегда держала слово и покупала то, что обещала утром при сборах в садик. Один день в неделю Оленька не ходила в садик, она проводила его с мамой за разными играми и забавами. В воскресенье Лариса старалась побыть с дочкой подольше на воздухе, чтобы Оля «отдышалась». Они бродили по набережной, ездили в загородный парк, иногда в хорошую погоду выезжали за город на электричке, брали с собой термос и бутерброды. Оля возвращалась после таких прогулок розовая, румяная, с блестящими глазами, с аппетитом ела и сама просилась спать.

Когда Оля пошла в школу, в их жизни мало что изменилось. Олю из школы чаще забирала бабушка. Но по выходным они с мамой так же подолгу гуляли, иногда ездили за город.

Оля не особо дружила с девочками, даже в саду. Она играла с ними, ни с кем не ссорилась, но близких подружек не было.

По- настоящему увлекательные игры были у нее только с мамой. Они шили разные красивые платья куклам, мастерили шляпки, потом ходили друг к другу в гости, угощали кукол из игрушечной посуды. Оля хотела научить девочек в саду таким интересным играм, там не было такой красивой посуды и кукольного домика.

Лариса освободила свой письменный стол и они устроили в нем домик для Олиных кукол, с удовольствием играли вместе.

Когда дочка пошла в школу, Лариса вместе с ней учила уроки, заучивала стихотворения, проверяла дневник, тетради.

Она помнила, как обижалась на маму за то, что та требовала у нее самой следить за собственными вещами, тетрадями, учебниками, складывать их, самой помнить о заданных уроках, самой проверять выученное стихотворение. Помнить о том, что тетрадь закончилась и нужно положить в портфель новую, и не забыть цветные карандаши перед уроком рисования. Если Лариса что- то забывала, то мама сердито ей выговаривала. Это было обидно. Обида еще была жива. Поэтому Лариса постарается сделать все для того, чтобы Оля не испытала таких горьких чувств. Она будет контролировать и опекать ее, помогать ей, чем только может. У нее должно быть безоблачное детство, не омраченное никакими обидами.

Один раз они с мамой поссорились очень серьезно. Лара вернулась домой как раз в тот момент, когда мама убеждала Олю помыть за собой тарелку. Конечно, Олюшка предсказуемо капризничала и отказывалась. Бабушка спокойно настаивала и аргументировала это тем, что Оле уже восемь лет.

Лариса ворвалась на кухню как разъяренная фурия, строгим голосом отправила Олю к себе в комнату и резко высказала маме, как она терроризировала ее в детстве своими требованиями убирать все за собой, мыть тарелки, складывать портфель и самой контролировать выполнение заданий.

— У всех девочек из нашего класса родители сами проверяли уроки и помогали их делать, всем помогали собирать портфель! — в запале кричала Лариса. — Только ты не могла найти для меня времени, хотя я тоже твой единственный ребенок! Только у тебя всегда были дела важнее, чем твоя дочка! Так вот, со своей дочерью я уж сама буду разбираться. А ты не вмешивайся в наши правила и порядки. Если будешь вмешиваться в наши с Олей дела, то мы разъедемся и разменяем квартиру.

Мама грузно села на стул, побледнела, хотела что- то сказать и не смогла.

У Ларисы сразу пропал весь обличительный запал.

— Мама, ну что с тобой? Что тебе дать? Может, накапать корвалола?

Да никуда мы не уедем от тебя, только ты не вмешивайся в наши с Олей дела и в мое воспитание. Я тоже педагог, как и ты. Давай, я тебя в комнату провожу, уложу. Капли твои принесу.

Мама кивнула, с помощью Ларисы прошла в свою комнату, выпила резко пахнущие капли.

Угроза лишиться дочери и внучки оказала свое действие. Она больше не вмешивалась ни во что. Молча убирала разбросанные игрушки, тетради, сама мыла посуду. Лариса считала, что этот скандал мама раздула сама на пустом месте. Подумаешь, одна тарелочка! Успеет еще Олюшка в своей жизни намыть и наубирать. Хоть детство ей не портить. Если Ларисе не давали в полной мере насладиться детской беззаботностью, пусть хоть Оленька детству порадуется.

Когда Оля училась в восьмом классе. Ларисина мама умерла. Сердце. Она в последние годы уже не могла работать. Готовила еду дочке с внучкой, ходила за продуктами. Гуляла по набережной с подругами. Вечерами читала у себя в комнате.

Лариса тосковала, плакала, Олюшка тоже страдала. Она была уже большая, но далеко не взрослая. Лариса возвращалась с работы поздно, Оле теперь приходилось самой разогревать еду и убирать со стола.

Лариса переживала, что мало разговаривала с мамой в последнее время, мало интересовалась ее жизнью.

Но этому было объяснение. Ей приходилось много работать, она уставала. Дома надо было убирать, приносить из магазина тяжелые сетки с продуктами, мама не могла носить сумки сама. По выходным по традиции они гуляли с дочкой по набережной или ездили в лес на электричке. Вечерами Лариса проверяла домашние задания, готовилась к урокам.

Да, надо было уделять маме больше времени, чаще разговаривать с ней. Ну, да что теперь об этом говорить.

Лариса закрывалась в маминой комнате и тихо плакала. Слезы приносили облегчение. Она чувствовала себя виноватой. Постепенно чувство вины и горечь потери притупились. Лариса и Оля свыклись с потерей.

Через полгода Лариса смогла убрать из дома мамины вещи. В ее комнате переклеили обои, поменяли мебель. Это теперь стала Олина комната. Она могла приводить сюда подружек, громко слушать музыку.

Оле не нравилось находиться одной в пустой квартире, пока мать была на работе. Она не привыкла быть одна. Она стала просить купить ей собаку. У девочки из ее класса была самоедская лайка, белоснежная красавица с раскосыми лукавыми глазами. Тяжелые нижние губы самоеда создают иллюзию постоянной улыбки. Самоедов так и называют «Собака- улыбака». Оля стала просить у мамы именно такую собаку.

— Оленька, ее ведь выводить нужно по часам, а у тебя уроки, как ты же ты будешь с ней гулять?

— Буду, буду гулять, и сама заодно воздухом подышу, — Оля знала все мамины пунктики и слабые места.

— С собакой нужно гулять в любую погоду, и в дождь, и в пургу, — сомневалась Лариса.

— Ой, да вместе с Наташей будем гулять, собаки вместе играть будут, — убеждала Оля. — Как раз после прогулки спать буду лучше, и отдохну после школы.

— А кормить? Ты не будешь забывать ее кормить? — уточняла Лара.

Оленька засмеялась.

— Вот у Наташки попробуй Альму не покорми, она все равно напомнит и заставит, собаки время кормежки твердо знают.

— Собака такой породы дорого стоит, — осторожно сказала Лариса. — Может быть, другую какую — нибудь, тоже красивую.

Олины глаза наполнились слезами.

— Вот, я так мало у тебя прошу, один раз попросила, и ты сразу отказываешь.

— Я не отказываю, просто тебе к зиме дубленка новая нужна и сапоги, — оправдывалась Лариса.

Оля ушла в свою комнату и демонстративно громко закрыла дверь.

Лариса вздрогнула, но промолчала.

Когда уговоры не помогли, Оля пошла на крайние меры. Четко объявила матери, что не будет есть до тех пор, пока она ей не купит собаку, только такую, только самоеда.

На Ларису больше подействовала не угроза голодовки, а глубина Олиного горя. Ведь она же давала себе слово, что, у ее дочки будет счастливое детство, и вот, пожалуйста, отказывает ей.

Оля привыкла, что дома всегда рядом с ней была бабушка, с ней можно поговорить, она вкусно накормит, да и вообще в доме не одиноко.

А теперь она приходит из школы и как неприкаянная бродит по всем трем комнатам, до вечера, до возвращения Ларисы. Подружек нет. Конечно, Оле плохо, одиноко и тоскливо.

Придется искать собаку, именно такой породы. Мечта дочки должна осуществиться.

Лариса объявила об этом дочке. Но, чтобы показать, что она не так легко сдалась, она грозным голосом объявила, что если Ольга не будет с ней гулять или будет забывать кормить, она тут же вернет собаку прежним хозяевам.

Обрадованная Олюшка горячо целовала маму, обещала гулять, причесывать, кормить будущую снежную собаку. Пообещала даже лучше учиться, потому, что сбудется ее заветная мечта.

Мир в семье был восстановлен. Осталось найти такую собаку.

Это оказалось не так просто. Даже на пока не родившихся щенков была очередь. Отдельно на мальчиков, отдельно на девочек.

Оля загрустила. Лариса сообразила.

— А ты поговори с Наташей, спроси, где они покупали свою, может, у заводчицы контактов больше и она нам поможет.

Это сработало. В соседнем городе оказался не проданный щенок, которого заводчица хотела оставить себе. Ну, не совсем щенок. Она была ростом с взрослую собаку, а умом щенком. Пока заводчица колебалась, оставлять ее или продавать, девочке исполнилось восемь месяцев.

Ларисе дали телефон заводчицы. Она сумела убедить ее встретиться и просто поговорить. В ближайший выходной они поехали с Олей за собакой. Обе нисколько не сомневались в том, что сумеют уговорить продать щенка.

Добрались по нужному адресу ближе к вечеру. Заводчица оказалась полной женщиной средних лет, она тоже была учителем, русского языка и литературы. Это была точка соприкосновения. В трехкомнатной квартире у женщины жили три взрослые собаки и непроданный щенок- подросток.

Оленька прямо завизжала от восторга, когда увидела взрослых красавиц. У самоедов густая белая шерсть с богатым пошерстком, они похожи на маленьких медведей. Большой воротник обрамляет лукавую морду, ушки маленькие, треугольные, пушистый хвост колечком, на задних лапах огромные штаны из густого меха. Мех не просто белый, он серебрится на конце, поэтому на свету шерсть как будто светится, особенно на свету. Глаза темно- карие, как будто обведенные черной подводкой, длинные белые ресницы. Оленька как обнялась со щенком, так и не выпускала девочку из рук. Та тоже ластилась к Оленьке, облизывал ей лицо, смешно тыкала носом, заставляя гладить ей живот.

— Ой, какая она теплая! — восхищалась Оленька, — особенно животик.

Она прижималась к коричневому носу, зарывала ладошки в шерсть.

— Я еще ничего не решила. — Строго сказала хозяйка.

Оленькины глаза наполнились слезами. Она еще крепче прижалась к собаке.

— Ну, вы же видите, — рассудительно сказала Лариса, — больше Олюшки ее вряд ли кто- нибудь полюбит. А у вас в квартире и так три взрослые собаки. Уж продайте нам ее, тем более, мы ехали из другого города.

— Я понимаю, — смягчилась хозяйка, — но я вам ничего не обещала. Одна собака у меня уже в возрасте, щенков от нее больше не будет, а эта молодая, вырастет, щенки будут.

Олюшка тихонько заплакала, прижимаясь к собаке.

Лариса не могла уехать без этого щенка. Как можно нанести дочке такую травму? Она плачет тихонько, как комариным писком, жалобно и беспомощно.

Лариса принялась приводить аргументы, спокойным голосом, убедительно, как разъясняла трудный материал.

— У нас трехкомнатная квартира, практически на набережной. Там собака будет гулять и бегать в любую погоду. Оле тоже полезно почаще дышать воздухом. У ее подруги такая же собака, они будут гулять вместе. Я биолог, смогу наладить правильное питание, своевременные прививки. Да и потом, посмотрите, они действительно обрели друг друга.

Оля по- прежнему прижималась к собаке, а та ласкалась к ней.

— Мы можем для нее отдельную комнату выделить, места хватит, убеждала Лариса.

— За такой шерстью особый уход нужен, — потихоньку сдавалась хозяйка.

— А вы научите нас, мы все выполнять будем, — с готовностью согласилась Лара.

— Вдруг заболеет? Вы же не справитесь, — уже немного растеряно говорила хозяйка.

— Я биолог, сумею признаки болезни распознать, и сразу к ветеринару отвезем, и уж не сомневайтесь, все назначения будем выполнять.

У вас же еще две собаки молодые остаются, от них щенки будут, может, еще кого- нибудь себе оставите. А эту уступите нам, Оленька не может после смерти бабушки оставаться дома одна, зачем еще травму ей наносить.

Последний довод был решающим. Хозяйка пошла за документами и мисками. Со щенком отдали шлейку, поводок, две миски, привычную подстилку со знакомым запахом.

— Она может скучать с месяц, плакать будет, — теперь уже хозяйка вытирала слезы. — Вы уж поласковей с ней, пока не обживется.

Кличка у красавицы была Вега.

Лариса заплатила деньги, записала подробную инструкцию по кормлению и срокам прививок.

На прощанье они даже обнялись с хозяйкой. Оля с собакой на руках заранее выбежала из подъезда, она боялась, что хозяйка передумает.

Пока сидели на вокзале в ожидании поезда, Оленька сказала.

— Все хорошо, но мне имя Вега не нравится. Она такая красивая, белая, пушистая, а Вега это имя для маленькой собаки.

— Да ведь она привыкла к имени, — растерялась Лариса. — Нельзя менять, она в документах так записана.

— У нее от мордочки пахнет снегом, — сказала Оленька.- Вот сама понюхай. Давай ее будем звать Снежка, Снежанна, а в документах пусть Вега остается, — просительно сказала Оля.

— Да, — согласилась Лариса, — имя Снежка ей подходит больше.

— Ну, вот видишь, — обрадовалась Оля, — увидишь, она быстро привыкнет к нам, и к новому имени.

Лариса тоже поцеловала собачку в носик. Ей тоже показалось, что от нее пахнет свежевыпавшим снегом. Может быть, так пах белоснежный мягкий пух?

Лариса уступила дочери, как всегда.

— Если менять имя, то только сегодня, пока она меняет жизнь и хозяев. Может сразу и к другому имени привыкнуть.

Собака стала Снежей вместо Веги.

Пришлось заплатить проводнице, чтобы спокойно провезти Снежанну домой.

Они вернулись под утро. Оле было разрешено пропустить школу. Лариса не ложилась, она устраивала место Снежке, разложила подстилку, показала, где на кухне будут стоять ее миски с едой и водой и пошла на работу. Хотелось отдохнуть после поезда, ну, да ничего, вечером пораньше ляжет.

Снежка не скучала по старому дому и хозяйке. Она все время проводила с Олей. Они гуляли три раза в день, вместе учили уроки. Снежка лежала рядом с письменным столом и терпеливо ждала, пока Оля закончит свои занятия. Потом они переглядывались, торопливо собирались и часа два играли на набережной. Лариса тоже ходила с ними в выходной день на прогулку. Они играли в прятки. Оля пряталась за дерево, Снежка вынюхивала ее следы, прибегала к нужному дереву, все шумно радовались. Снежка звонко лаяла, Оля заливисто смеялась. Еще они играли в догонялки. Снежка как мячик подпрыгивала и старалась лизнуть Оленьку в лицо. Оля счастливо смеялась.

Вот ради такого Олиного смеха Лариса и уговаривала хозяйку, ездила в другой город за собакой. Олина мечта осуществилась, значит, и Лариса была счастлива.

Олю надо было одевать, покупать модную и красивую обувь. Ларисе приходилось работать больше. Она брала по максимуму часы, вела классное руководство, занималась репетиторством, готовила к экзаменам.

Конечно, она сильно уставала. Было уже не до викторин и не до конкурсов по биологии. Со школьными хулиганами она теперь применяла другую тактику, жесткую, вызывала нарушителя к доске и заваливала трудными вопросами. Сконфуженный ученик возвращался на место и сидел тихо. Потихоньку все приучились на ее уроках не шуметь и не отвлекаться, никому не хотелось предстать перед классом в жалком виде.

Уроки она стала проводить более сухо и формально. Сама понимала, что иногда рассказывает скучно, бывает занудной, но сил на разные конкурсы и викторины не оставалось.

Теперь мамы не было, Лариса по выходным закупала продукты на всю неделю, делала заготовки — крутила фарш, варила бульон, лепила пельмени и убирала их в морозилку. Оленька плохо ела, надо было готовить вкусно и разнообразно.

Вычесывать богатую шерсть Снежки тоже приходилось Ларисе. Снежка убегала от Оли, когда она пыталась вычесывать густую шерсть. наверное, та иногда дергала ее за волосы.

А Ларисе она давалась. Конечно, руки уставали от однообразных движений, расчесывать приходилось не меньше получаса. Но шерсть была такая мягкая, шелковистая на ощупь, что Лариса постепенно успокаивалась, расслаблялась, уже с улыбкой разговаривала со Снежкой, целовала ее в носик, гладила за мягкими треугольными ушками. Усталость от рабочего дня растворялась в белой шерсти и мягком пухе. Снежка смотрела таким обожающим взглядом, что хотелось ей отплатить такой же любовью, или, по меньшей мере, дать вволю побегать на улице, наиграться и налаяться.

Перед сном Снежку выгуливала Лариса. Она не хотела, чтобы дочка поздно выходила одна. Достаточно того, что днем гуляет с ней на набережной. А прогулки перед сном помогали Ларисе расслабиться после рабочего дня и набраться сил перед следующим. Ей действительно было тяжело, денег не хватало, Оленьку надо было вкусно кормить, красиво одевать. Быстро росла нога и становилась мала обувь. Да и изнашивались туфли и сапоги тоже быстро. Она пыталась приучать дочь бережно относиться к вещам, но получалось как- то не всегда. Что- то рвалось, что- то пачкалась так, что даже в химчистке не могли отчистить. Да, растет дочка. Ей надо все больше красивых вещей.

Сергей исправно платит алименты, но этих денег явно мало. Как — то так получилось, что он вообще не встречался с дочерью. Лариса знала, что у него теперь двое сыновей, он давно женат. Он не проявлял инициативы по поводу встреч с дочерью, а сама Лара считала, что Оля прекрасно может обойтись без человека, который не интересуется ее жизнью, учебой, здоровьем. Пусть занимается своими сыновьями, они с Олей прекрасно живут вдвоем и им никого не надо. У них свои интересы и проблемы, своя жизнь.

Например, девочки из класса давно ходили в сережках, Оля тоже просила. Они с Ларисой нашли аккуратные сережки- гвоздики с сапфирами, они очень эффектно оттеняли Олины глаза. Конечно, стоили дорого, но Лариса ни в чем не могла отказать своей единственной и любимой дочери. Ничего, она выкрутится, что- нибудь придумает.

Себе Лариса уже давно ничего не покупала. Оленька растет и хорошеет, а ей — то зачем?

Она даже не могла представить, что в их жизни может появиться чужой для Оленьки мужчина. Нет, Ларе никто не нужен, кроме дочки. Да и уставала она так, что даже разговаривать после уроков ни с кем не хотелось, а, уж тем более, кормить ужинами. Ее сил хватало только на готовку и вечерние прогулки со Снежей. Хорошо, что дочка теперь со Снежкой гуляет каждый день, дышит воздухом.

На набережной Оля как- то познакомилась со своим ровесником, который выгуливал добермана. Сначала познакомились собаки, они были почти ровесниками, потом познакомились и хозяева. Собак на прогулки выводят в определенное время, поэтому Оля почти каждый день встречалась с Антоном. Собаки радовались, шумно приветствовали друг друга заливистым лаем. Хозяева здоровались сдержанно. Небольшой компанией шли гулять, разговаривали. Антон был спокойный, рассудительный. Оле нравилась его компания и разговоры с ним.

«Влюбилась» — безошибочно определила Лариса, глядя на дочь. Та стала тщательно следить за собой, изменила прическу, еще яростнее стала бороться с подростковыми прыщиками, своими врагами красоты.

Ее глаза блестели, взгляд иногда затуманивался, она часто задумывалась и улыбалась чему- то своему. Даже взгляд стал другим, более мягким и лучистым.

Оля стала много улыбаться, с ней было хорошо разговаривать по вечерам, она легко смеялась, с удовольствием рассказывала о проделках Снежки во время прогулок, например, как они вместе гонялись за вороной, а та взлетела на дерево и с ветки совсем осмысленно дразнила Снежку.

Но иногда Оля лежала на диване, отвернувшись к стене, в обнимку со Снежкой, на вопросы только страдальчески вздыхала или раздраженно отвечала, что ничего не случилось.

«Поссорились» — определяла Лариса. Период ссор продолжался не более трех дней, но ей надо было пережить раздражение и напряжение дочери, перетерпеть эту ссору.

Не предвиденное для Ларисы случилось накануне выпускных экзаменов. Антон решил поступать в вуз в другом городе. Поставил в известность Олю. Вот тут начались слезы по ночам, крики в телефонную трубку, отказ от еды с раздраженным отодвиганием тарелок.

Ну, что могла в такой ситуации сделать Лариса? Она старалась покупать любимую Олей еду, чтобы она хоть что- то поела.

Радовала дочку обновками, хотя и они не особенно веселили, даже золотой браслет вызвал лишь небольшое оживление. Это был Ларин подарок на окончание школы.

Оля окончила школу хорошо. Они уже давно с мамой решили, что она пойдет учиться на экономиста, востребованная и нужная профессия. С математикой у Оли никогда не было проблем, справиться и со статистикой, и с эконометрикой. Правда, обучение было платным.

Оля успешно сдала экзамены, была зачислена. Антон тоже поступил. Он приезжал после экзаменов, они встречались с Олей. После его отъезда подолгу разговаривали по телефону, переписывались, обменивались фотографиями и впечатлениями от студенческой жизни.

Потом незаметно телефонные звонки стали реже, беседы короче, более сухими и формальными.

У Оли появились подруги, они вместе готовились к занятиям. Оля стала часто приглашать девочек в гости, Ларисы дотемна не было дома. Девочки хозяйничали на кухне, слушали музыку, гуляли по набережной со Снежкой. Они с удовольствием гуляли с Олиной собакой. Эффектная белоснежная, пушистая собака, похожая на медвежонка, с раскосыми лукавыми глазами, с пастью, приоткрытой в жизнерадостной улыбке, привлекала внимание. С девушками часто заговаривали и знакомились. Иногда прогулка продолжалась с новыми знакомыми. Было весело. Иногда Оля гуляла на прогулки с Наташей, бывшей одноклассницей, у которой тоже была самоедская собака. Наташа поступила в медицинский. Девочки обменивались впечатлениями об учебе, спорили, кому труднее учиться.

Подошла первая сессия. Оля готовилась к экзаменам вместе с девочками из группы, они проверяли друг друга, гоняли по трудным темам. Лариса старалась повкуснее накормить уставших студенток, часто заваривала им свежего чаю, угощала шоколадками.

Незаметно отношения с Антоном прекратились. Жизнь в разных городах не способствует сближению, тем более, что у него тоже началась студенческая жизнь.

Оля училась хорошо, старательно, дома готовилась к семинарам, сидела над учебниками. Лариса старалась поощрять ее учебу и хорошие оценки приятными для нее сюрпризами. Однако, приходилось экономить, так как надо было оплачивать учебу.

После третьего курса Оля стала проситься с подругой к морю, в Египет, вместе с ее родителями. Конечно, оплатить дорогую путевку Лариса не могла. Она пыталась объяснить Оле, сколько стоит обучение и сколько она зарабатывает. Но Оля только тихонько плакала, она очень хотела поехать на море.

Лариса поняла, что ей придется искать другую работу. Отказать Оле она не могла. Пусть посмотрит экзотических рыбок, кораллы. Плавать девочки будут под присмотром родителей. Дочка загорит, окрепнет, получит новые впечатления. Но вот проблема с деньгами ….

Больше никаких подработок найти Лариса не могла. Сергей уже не платил алименты. Дочь выросла. Лариса иногда звонила ему, напоминала, что у него, кроме сыновей, есть еще и дочь, и ей много что нужно в жизни. Конечно, ей было неприятно и унизительно звонить бывшему мужу, просить деньги для дочери, но сама она не могла оплачивать учебу и еще новые наряды для Оли.

Сергей интересовался Олиной учебой, спрашивал, как они живут. Приходилось сухо отвечать на его формальные вопросы. Сама она бы ни за что не стала с ним разговаривать. Но ради дочери приходилось терпеть. Оля не стремилась к встречам с отцом. Но Лариса просила ее позвонить и поблагодарить за подарки. Всех эта ситуация устраивала.

Вот и сейчас Лариса была вынуждена обратиться к нему за помощью, убеждать, что дочка заслужила отдых у моря после напряженного учебного года.

Лара отправила дочку на две недели на море и стала срочно искать другую работу. Не по специальности, это понятно. Объявления в газете не дали никаких результатов. Она уже начала отчаиваться. Но ей повезло. Она возвращалась вечером с прогулки и встретила соседку, ровесницу мамы, которая помнила ее подростком, остановилась поговорить. И вдруг выяснилось, что в кулинарию, недалеко от дома, требуется продавец готовой продукции. Зарплата намного больше, чем в школе. Работать по сменам, с материальной ответственностью, но это Ларису не пугало. Зато можно брать дополнительные смены и часы, и заработать больше.

У соседки в кулинарии работала сноха, она недавно говорила о вакансии в их районе.

— Сходи, узнай, если не приняли никого, так может и попробуешь, — посоветовала соседка.

Лариса знала эту кулинарию, действительно, недалеко от их дома. На следующий день после работы она сразу пошла туда. Место оказалось свободным. Лариса честно рассказала, почему меняет привычную работу. Ее поняли. Принимали с условием успешного прохождения испытательного срока. Лариса знала, что родители не одобрили бы ее уход из школы.

Но она была теперь одна и вправе принимать самостоятельные решения. Нужно продолжать оплачивать учебу дочери в университете, покупать ей красивую одежду, вкусно кормить. Теперь она просится куда- то отдыхать. На все нужны деньги.

Лариса подала заявление на увольнение.

В школе это было шоком. Она проработала в этой школе много лет, коллектив был сплоченный и дружный, все хорошо знали друг друга, поддерживали. Ларису пытались отговорить практически все сотрудники, но та твердо стояла на своем решении.

— Ладно, — вздохнув, сказала директор, подписывая заявление, — мы всегда ждем тебя, если ситуация изменится, сразу приходи к нам. Все понимают, дочь растет, потребности увеличиваются. Но, если надумаешь вернуться, двери для тебя всегда открыты.

Лариса устроила прощальное чаепитие, напекла много пирожков с разными начинками, сделала вкусный ореховый торт. Грустно было уходить с насиженного места, с привычной работы, от коллег.

Она много лет училась. Ну что же, придется привыкать к новой жизни.

Начался новый период.

Она довольно быстро освоилась на новом месте, внимательно слушала инструкции, запоминала, не стеснялась переспрашивать и уточнять. Скоро она уже работала самостоятельно. Работники довольно часто увольнялись, так как работа была тяжелая, весь день на ногах, нужно поддерживать чистоту, быть внимательной при расчетах, не ошибиться с деньгами.

Ноги к вечеру гудели, была тяжелая голова. Но с деньгами, действительно, стало легче. Прогулки вечером со Снежкой успокаивали и уравновешивали, ведь клиенты бывали разные, в том числе капризные и чересчур требовательные.

Дома Снежка встречала так радостно, так искреннее облизывала шершавым языком лицо и руки, так смешно подпрыгивала, чтобы дотянуться до Лары, что настроение сразу поднималось, и усталость проходила. На работе приходилось весь день стоять, поэтому прогулки можно было считать переключением деятельности, действительно, после прогулок отеки на ногах ног уменьшались. Свежий воздух охлаждал голову, мысли приходили в порядок.

Дочка училась, ходила на лекции, готовилась к семинарам, встречалась с подругами. Они все вместе записались в танцевальный кружок при университете, ходили на танцы, смеялись, вспоминая кто на какую ногу приземлился на занятии. На праздники Оля уходила к девочкам.

В праздничные дни платили по двойному тарифу, но было мало желающих стоять за прилавком в праздничный день. К тому же работы было больше. Никто не хотел возиться с салатами и с праздничными пирогами. Выстраивалась настоящая очередь, которая не уменьшалась до самого вечера, когда появлялись самые непредусмотрительные. Приходилось работать быстро и внимательно, потому что покупатели могли ошибиться с оплатой.

Когда Лариса возвращалась домой, Оли уже не было. Она выгуливала Снежку, накрывала для себя стол в гостиной, включала телевизор. Лара так уставала, что не досматривала праздничную программу до конца. Она выслушивала поздравление от президента, выпивала бокал красного вина и шла спать. Через день ей надо было опять выходить на работу, стоять за прилавком до вечера. В новогодние каникулы люди хотели отдыхать, а не готовить. Поэтому покупателей было много.

Оля с подружками долго гуляли по набережной, ходили друг к другу в гости, пользовались праздничными днями. Скоро наступит сессия, придется готовиться. А пока можно отдохнуть и повеселиться. Снежка участвовала в их веселье по полной программе. Она прыгала как мячик на танцующих, звонко лаяла, а могла от собачьего восторга просто бегать из комнаты в комнату, устраивая суматоху. Еще она сидела рядом со столом и умильно смотрела на всех лукавыми раскосыми глазами. Девочки хохотали и угощали ее вкусненькими кусочками. Лара сначала пыталась это пресекать, но потом махнула рукой. Пусть девочки радуются жизни. А Снежку она подольше погоняет вечером по набережной, не даст ей сильно потолстеть.

День рождения Оли готовили заранее, планировали гостей и стол. Но Оленька просила, чтобы Лары не было дома, ну зачем смущать подружек. Лара всех их знала, понимала, что смутить по- настоящему их трудно, но уходила почти до вечера. Сначала задерживалась на работе, потом долго гуляла со Снежкой. Возвращалась, чтобы убирать со стола и мыть посуду. Иногда Оля ей помогала.

За хорошо сданные экзамены Оленька получила от мамы изящное колечко с изумрудом, а за весеннюю сессию — красивую цепочку с кулоном.

Она действительно хорошо училась, старательно готовилась, так почему не порадовать дочку? У самой Ларисы пальцы немного деформировались, красивые кольца на такие пальцы уже не наденешь, а они ей и не нужны, а для Оли самое время украшать себя и наряжаться.

Сергей был темноволос и кареноглаз, у Ларисы были серо- зеленые выразительные глаза и рыжеватые волосы. А вот Оленька была не такой яркой, как родители, у нее были карие глаза и русые волосы. Лицо дочери было с правильными чертами, но каким- то невыразительным, неярким, бледным. Поэтому Лара старалась украшать дочку красивыми вещами. Сама Оля редко просила обновы, чаще всего Лара в свободные дни сама находила те вещи, которые подойдут к лицу дочери. Она хорошо знала, какие оттенки ей идут, а в каком цвете она выглядит бледной и неяркой. Лара почти все время думала о своей Оле.

А думать приходилось уже не только о красивых нарядах для нее.

Оля недавно не пришла ночевать. Лара тщетно пыталась до нее дозвониться в течение трех часов.

«Абонент временно не доступен». — Вежливо отвечал женский голос. Обессиленная Лариса сидела на диване с телефон в руках, держась ладонью за лоб. Она обзвонила всех подруг, всех Олиных знакомых, чьи телефоны были в нее в списке.

— Ну, вот что теперь делать? — Советовалась она со Снежкой, которая сидела рядом и преданно смотрела в глаза. — Ну, вот что еще мне нужно предпринять?

Лариса продолжала упорно набирать Олин номер. Дочка ответила около трех часов ночи.

— Ты зачем мне названиваешь? — раздраженно спросила она. — Ну, раз не отвечаю, значит, не могу разговаривать.

Лариса испытала такое облегчение от звуков Олиного голоса, что даже не вникла сразу в смысл ее слов.

— Господи, живая! — непроизвольно вскричала она. — Где ты, что с тобой?

— Все хорошо, — уже спокойнее ответила Оля. — Ты знаешь, сколько мне лет? Вот и не контролируй меня.

Послышался оживленный мужской голос, Оля сразу сбросила вызов.

Облегчение от того, что дочь жива и здорова, смешались со страхом и тревогой от того, что она была с незнакомым Ларе мужчиной.

Понятно, что дочке уже много лет, она давно совершеннолетняя, но с кем она? Порядочный ли он человек? Чем закончатся такие встречи?

У Лары шла кругом голова. Она прилегла на диван под плед, идти в свою спальню она не могла. Уснуть тоже не получилось. В голове был целый вихрь мыслей.

Если у дочки серьезные отношения, то почему они тайные? Почему она не представит избранника своей матери?

Она спросила об этом у дочки следующим вечером, когда они пили на кухне чай.

Оля казалась какой- то взъерошенной. Она не выглядела счастливой влюбленной. Похоже, в отношениях было не все гладко.

Она раздраженно сказала Ларе, что познакомит ее со своим избранником, когда сочтет нужным.

— А вы что, собираетесь пожениться? — осторожно спросила Лариса. Оля вспылила от вопроса, покраснела от гнева, вскочила со стула, прокричала что- то и стремительно убежала в свою комнату.

Надо думать, что разговор о будущем ее избранник не заводил. Да и сами отношения довольно сложные.

Он мог не звонить по две недели. Оля прямо таяла на глазах, ничего не ела, не спала, плакала ночами. Никакой информации о нем не было. Потом он звонил, приглашал на свидание, Оля летела к нему как на крыльях, возвращалась с большим букетом, или не возвращалась домой несколько дней. Очевидно, что и занятия она пропускала.

Лара пыталась поговорить с ней об этом, но вышел большой скандал. Оля плакала, причитала, что ей не дают жить, что она хорошо справляется с учебой.

Закончила она ультиматумом, что если Лара будут так грубо вторгаться в ее жизнь, то она вообще бросит учиться, пойдет работать и уйдет от Лары жить на съемную квартиру. Ей оставалось доучиться еще один год.

Лары смирилась. Постаралась успокоить дочку. Она ничего не имеет против ее избранника, кстати, кто он?

Оказалось, что он закончил тот же университет три года назад, сейчас работает, купил себе квартиру, вполне самостоятельный человек. Оля его сильно любит. Это ее судьба.

Лара вздохнула. Да, дочка выросла. Никакие запреты не остановят влюбленную дочь.

Осторожно и деликатно Лара предложила сходить к врачу и проконсультироваться. Оля сразу ее поняла.

— Да была уже, не бойся, внуками пока тебя не наградим, — отмахнулась она.

Она так и не представила своего парня матери. Или он сам этого не хотел? Продолжались эмоциональные качели. Его отсутствие, недоступность по телефону, бурная встреча с букетом и несколько дней любви у него дома. Лара подозревала, что иногда Оля караулила его по вечерам около подъезда, она поздно возвращалась домой, промерзшая, с синими губами, заплаканная. Через какое — то время он опять объявлялся в Олиной жизни. Оля стала издерганная, напряженная, в тревоге ждала звонка. Она плохо сдала сессию, сильно похудела.

Вечерами она лежала на диване с телефоном в руке, обнявшись со Снежкой.

От бессилия перед сложившейся ситуацией Лариса тоже стала плохо спать и заметно похудела. Она ничем не могла помочь единственной дочке.

Она видела, какую жестокую игру ведет парень с ее дочкой. Неизвестность, недоступность изматывали Ольгу. Она терзалась от неизвестности перед будущим.