Бесплатный фрагмент - Дни её счастья

От автора

Мне есть за что судьбе сказать спасибо,

Кому спокойной ночи пожелать.

Есть что надеть, поесть и даже выпить

И есть кому мне сказки рассказать.

Я никогда о прошлом не жалела,

Меня любили, и любила я.

Меня бросали… Многих я бросала.

Ну что ж, наверное, судьба!

Я никогда пути не выбирала,

Пусть сотни раз склонялась до колен,

Но каждый раз упрямо подымалась,

Всё требуя от жизни перемен.

Меня судьба ничем не обделила,

Всё в меру было — радость и беда.

И каждый раз ей говорю спасибо

За всё, чем радует меня!

Лана Шемшур

***

Я с самого детства была фантазёркой и неисправимым романтиком. Мне всё время хотелось приукрасить этот мир, сделать его более душевным. Людские судьбы завораживают меня, я вижу в них нечто большее, чем банальный пересказ событий, ощущаю эмоции кожей и уж точно переживаю выраженную в них боль. Может, именно поэтому мне удаётся передать всю глубину чувств, по крайней мере, мне так кажется. Весь этот скопившийся багаж невероятных чувств раздирал меня изнутри и наконец нашёл пристанище на страницах моих книг. Предыстория создания произведений проста, наивна и в чём-то даже банальна. Я шла к этому долгие годы, накапливая опыт, «трезвый» взгляд, осмысливая каждую историю, которую слышала, видела или прожила сама.

Все мы приходим в этот мир, не ведая своего пути. Растём, учимся, набираемся ума, встречая и радость, и горе. Мы надеваем маски, растрачиваемся по мелочам, убегаем в поисках чего-то большего. И всё время ждём… Ждём чуда — чуда жизни, чуда знаний, чуда счастья, чуда любви.

Мои истории о чуде любви. О чуде, которое приходит в нашу жизнь, не спрашивая, готовы ли мы к встрече с ним и ждем ли его. Не каждый способен понять, увидеть, поверить, что это — оно, то самое, то единственное, то настоящее чувство, которое мы пронесём в своём сердце через годы, невзирая на обиды, разочарования, расставания…

Дни её счастья

Часть 1

ГЛАВА 1

Лёгкий морской ветерок обдувал террасу. Бездонное синее небо сливалось на горизонте с тёплым морем. Шёпот его волн был слышен на террасе. На город опускались сумерки, и на поверхности воды отражались первые звезды.

Маленький мальчик лет пяти играл на полу.

— Mi vida (Жизнь моя), — позвала его молодая женщина, сидевшая в кресле-качалке.

Он подбежал к ней и залез на руки. Заморгал зелёными глазками и попросил:

— Спой песенку.

Она потрепала его угольные волосы и тихонько запела, укачивая малыша:

Я с тобой, пусть мы врозь,

Пусть те дни ветер унёс,

Как листву жёлтых берёз.

Я наяву прошлым живу.

Ты мой единственный, нежный.

Ты со мной лишь во сне,

Мы вдвоём наедине.

Я зову — ты нужен мне.

Вновь наяву прошлым живу.

Ты мой единственный, нежный…

Малыш еще немного повертелся и, устроившись поудобней на руках матери, заснул. Она продолжала напевать песню и с тоской вглядывалась в морскую даль. «Пять лет, — думала она, — тебя нет со мной, больше пяти лет». На глазах появились слёзы, она смахнула их и, поцеловав спящего сына, снова залистала страницы памяти, вороша прошлое, в надежде найти ответы…

***

Первая встреча с Максимом произошла в далёком девяностом году на Новогодней дискотеке, куда она пришла впервые с Татой и ещё парочкой школьных подруг. Девчата знали почти всех и сразу предупредили, что на «районе» есть своя «мафия». Они танцевали, веселились, к ним постоянно кто-то подходил, и подруги знакомили Злату. Кого-то она знала по школе, кого-то встречала раньше и помнила лицо. При появлении небольшой группы ребят девушки как-то напряглись и заметно занервничали. Завязавшийся разговор ничего хорошего не сулил: парни вели себя нагло и распущенно. Это не нравилось Злате, и она пару раз съязвила, чем вызвала негодование ребят. Назревал скандал, но присоединившийся к группе ребят Денис, которого знала Тата, и еще какой-то парень быстро угомонили разгорячённую толпу. Обстановка оставалась напряжённой, насмешки и подшучивания испортили настроение Златы, и она решила уйти.

— Далеко ли направилась, красотка? — услышала девушка в свой адрес.

— Сначала прямо, потом начну вилять по переулкам, — дерзко, но с лёгкой иронией ответила она.

— А как вилять-то будешь? — не унимался парень, подошедший с Денисом.

— Налево, потом направо, а может, вокруг своей оси!

— Хорошая траектория. А меня с собой возьмёшь?

— Конечно! Заодно и сумки поможешь донести, — продолжала парировать и тренироваться в смекалке Злата.

— Сумки? Какие сумки? — удивился парень.

— С мясом, для моего крокодильчика! — еле сдерживая смех, ответила она.

— У тебя дома живет крокодил?! — в недоумении продолжал юноша, не оценив юмора.

Девчата хохотали и ждали, что ответит Злата.

— Ну да! У всех котики, собачки, а у меня крокодил.

И, не выдержав накала, тоже расхохоталась. Парень наконец понял, что это шутка и лишь слегка улыбнулся. Подойдя поближе, представился:

— Максим, но лучше Макс.

Злата видела этого парня во дворе с Денисом, когда приходила к Тате. Замечала его пристальный взгляд, но не придавала этому значения.

— А тебе палец в рот не клади — откусишь! — проговорил Максим, подходя к девушке совсем близко. — Будь проще! И к тебе потянутся люди.

— Не учите меня жить! И я не скажу, куда вам идти! — вспылила Злата и вышла из зала.

В фойе парень догнал её и прижал к стене. Только теперь она заметила, что Максим пьян. Оттолкнула, но он не унимался. Схватил за руку и потянул к себе. Тогда она толкнула его сильней, он не удержался и упал. Злата, сверкнув глазами, обошла его и вернулась в зал.

Она была красивой девушкой, быть может, чуть красивей, чем другие. Точёная фигура делала ее выше и стройнее. Смуглая кожа на солнце приобретала бронзовый оттенок. Золотисто-карие глаза сияли из-под дугообразной линии бровей. Овальное лицо озаряла неимоверно притягательная улыбка. От природы кудрявые волосы каштановым водопадом спадали на покатые плечи, прикрывая лебединую шею. Несмотря на всю свою неимоверную женственность и природную сексуальность, Злата обладала достаточно сильным, стойким характером. Девушка с детства отличалась тактичностью и высокой нравственностью. Внешне холодная и неприступная, она была добрая, с открытым сердцем и тонкой душой. При этом оставалась рассудительной и благоразумной. Оканчивала музыкальное училище по классу вокала и подавала огромные надежды. Многие педагоги не раз говорили, что при таком таланте и недюжинном трудолюбии её ждет прекрасное будущее.

Поведение парня раздосадовало её, она не знала, как правильно себя вести.

Остаток вечера Макс наблюдал за ней, перешёптываясь с друзьями, потом пригласил на медленный танец. Она хотела отказать, но вспомнив, что невольно стала причиной его падения, решила всё же во время танца извиниться. В зале было холодно, все оставались в верхней одежде. Он положил руки на её талию, и расстёгнутый пуховик Златы скрыл их почти полностью. Они танцевали, о чём-то беседовали, и поначалу все было достаточно пристойно. Но потом Максим осмелел и стал настойчиво шарить руками по её спине. Злата сделала ему замечание, но он не остановился, а ухватил её за попу. Она влепила ему такую затрещину, что у него посыпались искры из глаз. Развернулась и спокойно отошла в сторону. Девушка не слышала, как парень еле слышно сказал друзьям: «Проверку прошла!» И показал жестом: «Класс». Глядя ей вслед восхищенным взглядом, добавил: «Принцесса! Гордая принцесса!»

С того вечера он настойчиво преследовал её, а она избегала встреч, уклоняясь от разговоров. Когда кто-нибудь пытался переубедить её, сердилась и обижалась.

— Ты, наверное, чего-то не понимаешь. Ведешь себя слишком высокомерно. Думаешь, на тебе свет клином сошёлся? — сказала ей однажды Ника, встретив на улице. — О нём многие мечтают, сами на шею вешаются, а ты нос воротишь.

— А я не девка подзаборная. Мне такого внимания не надо, — услышала в ответ на тот момент еще просто хорошая знакомая.

И всё же в один из февральских вечеров Дену (с которым, наконец, стала встречаться Тата) удалось заманить её в одну компанию, где был Макс.

Компания оказалась «избранным кругом», такой маленькой кастой в большой группе «ребят с нашего района». Макс подошёл и как хозяин, принимающий гостей, предложил вина. Злата хотела отказаться, но Татка подтолкнула её под руку и возмущенно шепнула: «Мы же собирались развлечься».

«Будь что будет!» — подумала Злата и приняла бокал. Порой она позволяла себе маленькие шалости и, как Тата, становилась слегка развязной и немного легкомысленной. Первое впечатление, оставленное компанией при знакомстве, вскоре улетучилось, и она увидела перед собой совсем других людей.

«Седая ночь», Madonna, «Белые розы», Ace of Base, «Странные танцы» — одна за другой звучали популярные песни. В перерывах Макс пел, играл на гитаре, изредка поглядывал на Злату, и ей даже показалось, что она вовсе перестала его интересовать. Ей стало душно в накуренной комнате, и она вышла во двор. Повернувшись спиной к выходу, не заметила, как подошёл Максим. От неожиданности вздрогнула, немного растерялась, но тут же собралась. Чтобы как-то скрыть волнение, достала пачку длинных, тонких коричневых сигарет.

— Не знал, что ты куришь! Не видел с сигаретой. Это разве не вредит связкам? — он зажег зажигалку и протянул ей.

— Тебя это волнует? — прикуривая, вспылила Злата и свысока посмотрела на него.

Она всегда становилось дерзкой и высокомерной, если считала, что собеседник лезет не в своё дело. Макс смутился и даже как-то оробел. Пару минут они молча курили. И он не знал, что ей сказать. Молчание прервал Руслан, он подошёл и представился девушке. До сегодняшнего дня они были знакомы заочно.

Злата протянула ему руку и тоже представилась. Руслан всё время шутил, что-то рассказывал, болтая без умолку, и снял напряжение, повисшее в воздухе.

Невысокий, лет двадцати, с привлекательным лицом и чуть полноватой фигурой. Улыбаясь, он щурил глаза и обнажал широкий ряд белоснежных зубов. Был дружен с семьёй и всегда говорил, что родных надо беречь. Отец Руслана организовал в техникуме, в котором преподавал, студенческий поисковый отряд. И всё лето на протяжении многих лет проводил в экспедициях, забирая с собой сыновей, воспитывая в них дух патриотизма и огромного жизнелюбия. Именно там, почти в спартанских условиях, и выработался характер Руслана.

С Максом они учились в одном техникуме. А сейчас общий бизнес, несколько точек на рынке. Он рассказал, как познакомился с Никой. О том, что наслышан о девушке, которую его друг назвал «гордой принцессой». Он так заболтался, что стал посвящать девушку в «интимные» подробности переживаний друга, чем очень его разозлил. Руслана было не унять! Он выболтал всё, что знал. В конце концов Макс не выдержал и со словами «балабол!» затолкал его обратно в дом.

Злата смеялась над их вознёй, а когда дверь закрылась, томно сказала:

— Теперь я знаю твои тайны.

Макс улыбнулся ей в ответ. Они вместе вошли в дом. Он снова взял гитару, взглянул на девушку и запел:

Рыбка, рыбка, помоги, золотая, сделай милость,

Прикажи девчонке той, чтоб в меня влюбилась…

***

Тёплым апрельским вечером, когда лёгкой поступью на землю спустилась ночь, а луна выкатилась на небо и её серебристый свет освещал окрестности лучше, чем уличный фонарь, ребята собрались на берегу городского водоёма. С того февральского вечера они всё больше времени проводили вместе, тесной компанией.

На покатых склонах, где росли молодые кустарники черёмухи и сирени, еще виднелись кучки прошлогодних листьев. Но земля просохла, и сочная невысокая зелень осоки расстелилась плотным ковром по берегу озера. Из растрескавшихся почек ивы показались первые листочки. Воздух, наполненный сладким ароматом, кружил голову.

Денис с Давидом «травили» анекдоты, от которых Татка смеялась, как очумелая, и висла на шее то у одного, то у другого, после чего не раз выслушивала от Златы поучения. Подруга считала, что она ведет себя слишком развязно и легкомысленно, поэтому частенько попадает в непристойные ситуации. Тата всё время искала чего-то, ей хотелось всего и сразу. Она умело манипулировала людьми, не переставая вилять и выкручиваться.

Красивая «рыжая бестия» с хитрыми ярко-зелёными глазами, пухлыми губками и ямочками на щеках. Её огненные волосы вились тугими локонами, опускаясь до самых лопаток. Порой она напоминала лису с вздёрнутым вверх носиком и тоненьким телом. Взбалмошная натура с лёгкой, почти воздушной походкой, с ветреным характером, но трезвым и расчётливым умом. И кстати, училась отлично.

Дениса знала с детства, они жили в одном дворе. Он был очень привлекательным парнем. Среднего роста, с хорошо развитым телом, как и Макс, занимался восточными единоборствами. С бледно-серыми глазами и русой копной волос на голове. Достаточно терпелив и сдержан, такой свой «рубаха-парень», которому можно доверить самые страшные тайны, который никогда тебя не предаст. При всей своей внешней мягкости он имел несгибаемый характер и недюжую выдержку. Преданный друг и надёжный товарищ. Завидный жених, из хорошо обеспеченной семьи. Его родители работали на строительной базе и по советским меркам занимали престижные должности. У него почти не было недостатков, кроме одного — Тата. Мать парня не раз говорила, что она его погубит. А потом с горечью добавляла, что он влюблён в неё с пелёнок. Парень частенько прикрывал глаза на флирт и откровенные заигрывания, которые источала девушка направо и налево. Делал вид, что не видит в этом ничего зазорного, оправдывая её поступки. Поэтому, когда она в очередной раз плюхнулась к Давиду на колени, лишь смерил её недовольным взглядом.

Горел костёр, Руслан с Максимом ломали сухие ветки и подбрасывали в огонь. Он разгорелся с новой силой и стал виден издалека. На «огонёк» спустилась группа ребят (местные «гопники») с возгласом, что кто-то не пригласил их на вечеринку. Приглядевшись, они узнали компанию, осеклись, заметив Макса и парней, притихли, а затем и вовсе исчезли. Огонь пылал, парни ели печёную картошку, закусывали самогон огурцами, которые заботливо положила в тарелку тётка, продавшая им спиртное. Девчата потягивали вино с конфетами.

Максим настроил гитару и, подмигнув Злате, спросил:

— Споём?!

Она отрицательно закачала головой, тогда он запел сам. Ей совсем не хотелось петь, она и так целыми днями репетировала, осваивала новые техники. Всегда участвовала во всех концертах, ни один торжественный вечер или конкурс не проходил без её участия.

Она слушала Макса, смотрела на него сквозь языки костра и размышляла, пытаясь понять, что же влечёт её к этому парню. Может, эта ямочка на подбородке, которую в народе прозвали отметиной бабника. Или бездонные глаза цвета хаки, в которых тонешь, как в болотном омуте, медленно и верно? А может, бледное лицо с полупрозрачной кожей и тонкими, чувственными губами? Или аккуратно уложенные волосы цвета вороного крыла? Нет! Не внешность так манит к нему, ни громкий статус. Хулиган — во всех его проявлениях. Дерзкий, смелый, злой, порою даже жестокий, развратный — таким он был для многих. И только самые близкие люди знали его другим: нежным, страстным, ласковым, заботливым. «На улице» надо быть «крутым». Как говорится, или ты, или тебя. Макс выбрал первое.

Истина не нова — хороших девочек всегда тянет к плохим мальчикам. И её тянуло.

— Мне пора, — сказала Злата, — я обещала прийти пораньше.

Макс отложил гитару и подошёл к ней. Они попрощались с компанией и направились вверх, к дороге. Тропинка проходила мимо цветущих кустарников. Услышав хруст ломающихся веток, Злата обернулась и, увидев протянутый букет, улыбнулась. Приторно-сладкий запах черёмухи и выпитое вино ударили в голову, она пошатнулась, и Макс поймал её в свои объятья.

Он нежно обнял её за талию, она уткнулась лицом в его грудь, приподняла голову и заглянула в глаза. Злата боялась дышать, ей казалось, что сердце выпрыгнет из груди, и где-то там щемило под ложечкой. Парень откинул пряди волос, нависшие над лицом. Еле слышным движением руки скользнул по волосам. Ещё сильней прижал к себе и поцеловал.

Поцелуй, их первый поцелуй. Робкий, несмелый, застенчивый. Всё это так не похоже на Макса. Он боялся её спугнуть, продолжая удерживать за талию. Ему хотелось впиться своими губами в её губы, страстно, нежно. Целовать — снова и снова, до зари, до самого рассвета. Он приподнял кончиками пальцев её подбородок. Она смутилась, зардевшись румянцем, отвела взгляд. Макс поцеловал её снова. Подобрал черемуху, лежавшую на земле, взял за руку, и они побрели домой. Долго стояли под окнами Златы, в беседке, и целовались, целовались, целовались…

ГЛАВА 2

С утра было жарко и безоблачно. К полудню подул сильный ветер и притащил с собой тяжёлые, свинцовые тучи. Они плотным ковром заволокли небо. То тут, то там вспыхивали молнии, раздался грохот, разразилась гроза!

«Люблю грозу в начале мая, когда весенний, первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом», — продекламировала Злата строки из стихотворения Тютчева. Эти строки всегда приходили на ум в грозу. «Такая погода совсем некстати, — думала она. — Ведь сегодня „день Ники“, и ребята кое-что запланировали на вечер. А еще этот обед у неё дома».

Ника была профессорской дочкой. Злата знала её со времён обучения в музыкальной школе. Её отец преподавал историю и религиоведение в одном из вузов города. Мать — учитель, но в школе никогда не преподавала, сразу ушла в науку и писала статьи по педагогике. Сама Ника не очень хорошо училась, ей всё давалось с трудом, но зная, чья она дочь, в школе ставили хорошие оценки. Заканчивая одиннадцатый класс, не желала поступать в институт, о чём не раз объявляла семье.

Привлекательная, наивная, в какие-то моменты глупая, но очень добрая девушка. Маленького роста, с непропорциональной фигуркой. В лице её появлялось что-то детское, когда она «дула» свои алые губки. Голубые глаза часто наполнялись слезами, поскольку натура у неё сентиментальная. Хорошо воспитанная, протестовала укладу своей семьи, чем часто огорчала родителей. Её брат, проучившись на философском факультете, взбунтовался: видимо, эти качества были присущи их семейству — пошёл в армию и попал в Афганистан. Отслужив, круто изменил свою жизнь. Окончил духовную семинарию и получил сан. Родители поначалу тяжело восприняли перемены, но как истинные интеллигенты со временем смирились с выбором сына. Относительно обучения Ники вопрос оставался открытым и при первом же удобном случае давление на дочь повторялось.

С Русланом Ника познакомилась случайно, благодаря его матери. Девушка брала у неё частные уроки музыки. Семьи Руслана и Вероники были схожи по статусу, но не по духу.

Гроза стихла, на смену молниям и грому пришёл тихий дождь. Небо не казалось таким мрачным и тяжёлым. Злата пыталась заниматься, разучивала новое произведение. Она никак не могла сосредоточиться. Мысли все время крутились в голове, то размышляла о вечере, то о родителях Ники. Но больше всего думалось о Максе. Последнее время она думала о нём постоянно. Сама не заметила, как быстро привязалась к нему.

Днём они виделись редко. У неё учеба, выступления. У него с парнями бизнес, какие-то встречи, что-то незаконное, чего не следовало видеть и знать девушкам, и Злата прекрасно это понимала. Помимо всего ещё были «подпольные» бои, в которых Денис с Максимом принимали участия, что приносило им немалый доход. Они считались лучшими бойцами. Особенно Макс, который заслужил себе прозвище «Свирепый лев». Поначалу парни брали девушек с собой, но после одного из боёв, видя, что это шокирует не только Нику, отказались от этой затеи.

Поединки, на которых присутствовали девушки, прошли в зрелищном ключе. Это были битвы воинов, настоящих бойцов. Обоюдоострая, бескомпромиссная борьба разных школ и стилей. Невероятные ставки, взрыв эмоций и накал страстей. Самым впечатляющим и интригующим был бой с участием Макса. Вначале соперник отличными ударами чуть не решил исход битвы в свою сторону — он зашатался, но устоял. Еще парочка отличных ударов не достигла цели, и инициатива перешла к Максу. За несколько секунд до гонга точным ударом он разбил сопернику нос и отправил в нокаут. Бой был выигран, толпа ликовала, и лишь девчата не разделяли всеобщего веселья…

В четыре часа в большой гостиной за накрытым столом сидели гости. Тётя Галя, сестра матери Ники, прислуживала у стола.

Бездетная, одинокая женщина, с несложившейся личной жизнью. Жила с сестрой на правах помощницы по дому. Злата любила её, всё пыталась понять, почему она выбрала для себя такую роль. Приходя в гости к Нике, частенько засиживалась с ними на кухне, читая стихи и рассказы, а потом тётя Галя давала рекомендации по авторам и книгам, которые, как она считала, девочкам необходимо прочесть. Тётя Галя говорила с ними на одном языке.

Подарки были вручены, все расселись, отец Вероники прочёл «хвалебную оду» в честь дочери. Профессорские гости были в восхищении, выказывали уважение и поздравляли именинницу.

Ника смотрела, на своих друзей и понимала, что всем скучно. Парни ёрзали на стульях и с нетерпением ждали момента, когда смогут покинуть данное мероприятие. Руслан, всегда весёлый и болтливый, тихонько зевал и прятался за букетом, который подарил Нике. Обед продолжался уже больше часа, вокруг суетилась тётя Галя, то ставя, то унося посуду и угощения. И всё время твердила: «Кушайте. Кушайте». Мать Ники укоризненно сделала замечание друзьям, которые наперебой выдумывали истории, чтобы хоть как-то повеселиться.

Все эти замечания окончательно расстроили Нику, и она пригласила друзей в кабинет. Покинув гостиную, все выдохнули, как будто только что сдали экзамен. Злата подошла к фортепьяно, открыла крышку и начала играть. Из-под длинных, красивых пальцев полилась музыка. Она звучала так размеренно и напевно, что кто-то распахнул широкую дверь, ведущую из кабинета в гостиную, когда девушка запела:

Там нет меня, где на песке не пролегли твои следы,

Где птица белая в тоске кричит у пенистой воды…

…Я только там, где нет меня вокруг тебя невидимо.

Ты знаешь, без тебя ни дня нельзя прожить мне, видимо.

Она играла и пела так проникновенно и чувственно, что все невольно вздохнули.

— Браво! — послышался голос из гостиной.

— Браво! — раздались аплодисменты.

Злата смутилась, не знала, что её слушали не только друзья, но как настоящая артистка, поклонилась гостям.

Макс смотрел на неё влюблёнными глазами. Видел взгляд, обращенный к нему, знал — эти строки спеты для него. Он тихо шепнул:

— Сбежим от всех.

И когда наконец закончился обед и все направились к Давиду на дачу, дабы достойно отметить день рождения, Макс и Злата незаметно исчезли…

***

Спустя две недели летним утром, когда все ещё спали и с улицы тянуло прохладным воздухом в приоткрытое окно, сквозь сон Злата услышала звук подъезжающей машины. Кто-то позвал её и тихонько постучал по стеклу. Проснувшись и выглянув в окно, она увидела Тату. Сразу поняла, что та гуляла всю ночь. Злата распахнула пошире огромные ставни и протянула руку подруге. Та влезла в окно её спальни, которое находилось на первом этаже дома и выходило в небольшой садик с беседкой, где частенько уединялись Максим и Злата. Сад заботливо развёл дед Златы в честь её бабушки в годы своей юности, когда покорял её сердце. Со временем сад огородили, и у семьи появилась мини-дача. Плюхнувшись в кресло, Тата произнесла:

— Если что, я была у тебя всю ночь, — она даже не подумала спросить, во сколько Злата рассталась с Максом. — Все вопросы потом! — пробубнила она, залезла под одеяло и тут же заснула.

Злате показалось, что она только-только стала засыпать, как зазвонил телефон. Дверь комнаты тихонько приоткрылась:

— Злата, — позвала мама, — тебя.

Она встала и подошла к телефону.

— Не разбудил? — раздался в трубке вопрос Дена. — Макс просил передать, чтобы ты собиралась, поедем на пляж. — И после паузы добавил: — Кстати, ты не знаешь, где Тата?

— У меня, — ответила девушка и услышала, как он невольно выдохнул.

— Мы заедем за вами часов в двенадцать, — продолжил Ден.

Злата разбудила подругу. За завтраком Тата рассказала, что влипла в историю и совсем запуталась. Она поменялась в лице и тихонько заплакала.

— Что случилось? — спросила Злата.

Тата печально покачала головой: мол, ничего. А потом, вздохнув и потупив взор, начала свой рассказ.

— В тот день… В день рождения Ники, когда вы сбежали с Максом, мы на даче напились как сапожники. Руслан с Никой быстро уединились. А мы пили. Ден сразу вырубился. Ты же знаешь, ему мало надо, он совсем не переносит алкоголь, особенно крепкий. Мы с Давидом тащили его на диван в прихожей. Потом еще что-то выпили. Я перестала соображать, была в какой-то прострации. Помню только, как Давид несёт меня куда-то, целует. — Тата замолчала и, подняв глаза на Злату, продолжила: — В общем, наутро я проснулась нагая, рядом никого не было. Я пыталась вспомнить, что же произошло накануне, но ничего определённого не могла припомнить… Когда спустилась, Ден всё ещё спал на диване. Руслан с Никой готовили завтрак и ворковали как два голубка. На них было радостно смотреть, они светились от счастья. Тут подошёл Давид и украдкой сказал, что все было классно, но это ошибка, и пусть всё останется тайной.

Она снова замолчала.

— А дальше? — спросила Злата.

— А дальше?! Дальше ужас, который меня охватил… Я рванула наверх, в спальню и, откинув одеяло, оцепенела. Он был первым. Понимаешь! Первым! — Тата закрыла лицо руками и всхлипнула. — Я столько раз отказывала в этом Денису, изображала недотрогу, а тут, — она вздохнула и, немного помолчав, продолжила: — Я честно всё хотела рассказать ему, сказать, что была пьяна, что ничего не помню. Мне казалось, он поймёт. Но Давид все время был рядом и убеждал этого не делать, говорил, что ничего хорошего от правды не будет, а он вдобавок потеряет друга из-за нелепой оплошности. Дену стало совсем плохо, и я подумала, что сейчас не время, что расскажу все после.

— И ты рассказала? — уточняла Злата.

— Нет! Не рассказала. Я передумала. Подумала, что это действительно ошибка, недоразумение какое-то.

— А вчера?

— Вчера?.. Вчера Давид подкараулил меня, сказал, что не может больше врать, что скучает и всё время вспоминает нашу ночь. Не буду лукавить, меня тоже тянуло к нему, поэтому всё повторилось. Он хочет, чтобы я ушла от Дена, говорит, сам ему всё скажет. А я вдруг поняла, что совсем запуталась! Сама не знаю, с кем хочу быть. Что мне делать, Злата?..

Злата не знала, что ответить. Дениса любила, относилась к нему как к брату. Её всегда печалили их отношения. И в глубине души девушка думала, что Тата не подходит ему. Другое дело Давид. Вот он вполне ей подходил. Он мог усмирить её нрав.

Давид — школьный друг Макса. Потомок восточных кровей, высокий, темноволосый парень с горящими глазами. Ему передались черты деда, а он был истинный армянин. Горячая кровь, вспыльчивый характер, всегда «лез в бочку», но при первой серьёзной опасности прятался за спины других. Он рос избалованным мальчиком. Единственный наследник рода, ни в чём не знал отказа. В шестнадцать попал в серьёзную историю, но его отец замял дело, откупившись от потерпевших. С тех пор Давид понял — деньги правят миром. Еще в детстве прилип к Максу, тот его частенько выручал и защищал. Со временем этот союз стал выгоден обоим. Товар для точек на рынке приходил через родителей парня. Давид был прирожденным коммерсантом, везде мог найти выгоду. И как генератор идей, был незаменим в компании друзей…

Злата так и не смогла ничего посоветовать подруге, лишь обречённо сказала:

— Ах, Татка, ну почему ты всегда выбираешь сложный путь?

Вскоре приехали ребята, все дружно отправились к озеру.

Спустившись с холма, молодые люди оказалась на уединённом пляже. Он раскинулся широким, песчаным покрывалом вдоль берега озера. Солнце бросало блики на прозрачную рябь воды и любовалось своим отражением. У подножий холмов и на их склонах росли деревья, спасающие от палящего солнца. Компания расположилось под одним из них. Парни привезли с собой мангал и развели в нем огонь. Оставив Давида мариновать мясо, а он умел это делать превосходно, компания кинулась в воду. Вода была тёплой, словно парное молоко. И все резвились, будто малые дети. Изрядно наплескавшись, все повалились на песок. Девушки загорали, а парни возились с огнём.

Татка опять залезла в воду, к ней присоединился Давид. Он плеснул на неё водой, будто играя, обнял и что-то шепнул на ухо. Продолжая дурачиться, повалил её и уволок под воду. Ден пристально следил за ними, и Злата впервые увидела на его лице грусть, смешанную с яростью. Он направился к воде вместе с Никой и Русланом и крикнул Давиду: «Иди, жарь».

Видимо, Ника предложила помощь, потому что Давид сказал: «Шашлык не любит женских рук». Плеснул водой на Татку, подмигнул и вышел на берег.

Злата лежала на песке и наблюдала за друзьями. Подошёл Макс и протянул ей руку, приглашая с собой в воду.

— Ты хорошо плаваешь? — спросил он.

— Неплохо, — ответила она.

— Давай наперегонки, вон до того камыша, — предложил он.

Они поплыли, девушка не собиралась с ним тягаться. Прекрасно понимала, что он в отличной спортивной форме и вряд ли захочет уступить. Но она ошиблась, он уступил.

Доплыв до зарослей камыша, он притянул её к себе и обнял. Их почти обнаженные тела соприкоснулись, и девушка почувствовала, как стучит его сердце.

Камыш скрывал от чужих глаз, было неглубоко, едва доходило до груди. Парень держал её в объятиях и целовал. Злате захотелось очутиться на необитаемом острове, только с ним. А он всё целовал и целовал, будя в ней желания. Она закрыла глаза и поддалась его рукам. Он скользнул по спине и несмело потянул завязку купальника, узел не поддался. И Злата, испугавшись, отпрянула. Парень подтянул её к себе. Подхватил сзади за попу и приподнял так, что ей пришлось обвить его спину ногами. Она чувствовала, как возбуждается его плоть, и настойчиво отстранялась.

Обняв её сильней, он спросил:

— У тебя уже было?

Злата раскраснелась. Вот так, прямо в лоб, такой вопрос. Растерялась, смутилась и отвернулась от него. Ей стало неловко и стыдно говорить на эту тему.

— Ты же встречалась с парнем? Больше трёх лет, я знаю, — продолжал он.

— И что? — возмутилась она, пылая румянцем. А потом добавила: — Мы просто дружили.

Макс развернул её, глядя в глаза, спросил:

— И у вас ничего не было?

— Нет! — ответила девушка с обидой и негодованием.

Он снова обнял её, и виновато сказал:

— Мне было важно это услышать!

Злата прижалась к нему и еле слышно попросила:

— Давай не будем торопиться.

Он подхватил её на руки и стал кружить над водой, потом они вернулись к друзьям и щедро накрытому столу.

Молодое, сочное мясо барашка потрескивало жирком на углях. Аромат его разносился по пляжу. Молодые люди устроились вкруг импровизационного стола. Давид раздал шашлык.

— Ничего в мире нет вкусней молодого барашка, — заглатывая очередной кусок мяса, пробубнил Руслан.

— Прожуй, — посмеялась Ника.

Давид с напускным кавказским акцентом сказал:

— Тост!.. Я хочу выпить за розы. За эти прекрасные розы.

Он обвёл девушек рукой.

— Есть легенда! Отправились однажды три розы в дальний путь. Идут себе, идут. Жара кругом, выжженная земля, ни ручейка, ни речки. Вдруг перед ними колодец. «Дайте мне свои лепестки, и я напою вас», — говорит колодец. «Нет, — отвечают две розы, — мы не станем раздавать свою красоту». А третья роза не послушала других и поделилась одним лепестком. Идут дальше, совсем дурно им стало, песок вокруг. Ни травинки, ни деревца. Опять откуда ни возьмись колодец: «Дайте мне свои лепестки, и я напою вас». «Нет, — отвечают две розы, — мы не станем делиться своею красотой». А третья роза не послушала и поделилась ещё несколькими лепестками. И досыта напилась воды. Идут дальше, совсем трудно идти стало. Солнце припекает, песок заметает, жара убивает. Погибли две розы, не прошли этот путь. А роза, что раздавала свои лепестки, к концу пути расцвела и окрепла». Так выпьем же за те розы, которые: Пьют! Дают! И расцветают!

Ника, поняв аллегорию, нахмурила бровки и, махнув на него рукой, сказала:

— Фу! Балбес!

Все рассмеялись.

Подняв вверх стакан, Злата добавила серьёзным тоном:

— Не в каждом колодце родниковая вода, — чокнулась о стакан Таты и подмигнула ей, та восприняла это как намёк и прижалась к Денису.

Макс взял гитару, уселся напротив Златы, так, чтобы видеть её глаза, и запел:

Я тебя целую, дорогую,

Я не целовал ещё такую —

Самую любимую на свете…

Голуби, пожалуйста, поверьте!

Остаток дня компания провела на пляже, ближе к сумеркам все расселись по машинам и разъехались в разные стороны.

ГЛАВА 3

В свой день рождения Злата проснулась от аромата роз. Шикарный букет из девятнадцати белых роз с розовой окантовкой лежал у неё в ногах. Улыбнувшись и подхватив букет, она вышла в гостиную. На круглом столе лежали подарки: цветы, коробки конфет и много-много воздушных шаров. Так было всегда, в каждый день её рождения, с самого раннего детства…

Родители Златы — воспитанные, добрые люди и к нормам морали и нравственности относились с большим уважением. Единственную дочь растили в любви и заботе. С детства учили понимать, что хорошо, что плохо. Бабушка девушки имела дворянские корни, но вышла замуж за простого человека и прожила с ним недолгую семейную жизнь. В 42 году дед Златы пропал без вести на полях войны и только ближе к шестидесятым стало известно, что остаток жизни он провел в концлагере. Бабушка в военные годы трудилась врачом в местном госпитале. Её сын, отец Златы, пошёл по её стопам и стал хирургом, часто подрабатывал на скорой, дабы достойно содержать семью. Мать — косметолог, окончила медицинское училище и поначалу работала операционной сестрой, где, собственно, и повстречала мужа. Такой была семья Златы…

Послышались шаги, хлопок — и комнату засыпало разноцветное конфетти. Родные целовали и поздравляли именинницу. Злата улыбалась и благодарила за подарки.

— Вы превзошли себя. Откуда такая роскошь? — указывая на букет роз, спросила девушка.

— Нашёл под дверью, — улыбаясь, ответил отец. — Может, пора познакомить нас с твоим кавалером?

Злате не хотелось отвечать на расспросы. Сказав, что опаздывает, она смущенно ушла. Переодевшись, отправилась на учёбу. Выйдя во двор, встретила Макса и Дена. Они поджидали девушку, чтобы поздравить и подвезти.

— Прекрасный букет! Спасибо, — садясь в машину, сказала она Максу.

Сегодня ей совсем не хотелось учиться, и, как будто почувствовав это, парень предложил «прогулять» занятия. Девушка с радостью согласилась, хотя никогда прежде не поступала таким образом. Денис довёз их до центрального парка и оставил вдвоём.

С приходом осени парк преобразился. Золотые, лиловые, багряные убранства надели деревья, придавая парку роскошь и торжественность.

Молодые люди долго гуляли по его аллеям, катались на лодке, стреляли в тире и украдкой целовались. В какой-то момент Макс подхватил девушку под руки и закружил. Злата почувствовала себя ребёнком. Вот так отец брал её за руки и кружил. И как в детстве, у неё закружилась голова, она зашаталась и рухнула в кучу осенних листьев. Рассмеявшись, осыпала листопадом себя и Макса. День приближался к вечеру, надо было возвращаться домой. Девушке не хотелось расставаться, и она пригласила парня на семейный ужин в честь именин.

Был поздний вечер, когда парень, прощаясь с родными девушки, пожимая руку отцу, сказал:

— Вы не будите против, если мы еще немного погуляем со Златой?

Мать хотела запротестовать, но отец одобрил предложение с условием, что прогулка не затянется надолго. А потом, улыбнувшись, шёпотом лукаво добавил:

— Я встаю в семь утра.

Они бродили по вечерним улицам и незаметно оказались в районе дома Максима. Было за полночь, стало совсем зябко и холодно.

— Зайдём? — кивая в сторону дома, спросил он.

— Чей это дом? — спросила Злата.

— Мой, — ответил он.

— Ты его купил? — продолжала она.

— Нет, он достался мне после сестры.

Парень стал рассказывать о своей семье, о сестре, которая погибла вместе с мужем в автокатастрофе два года назад. Дом был подарен ей на свадьбу и после гибели перешёл по наследству родителям.

Максим родился в обычной рабочей семье, которая крепко стояла на ногах. Деньги собирали, экономя на всём, и складывали, чтобы помогать своим детям. Старшему сыну построили дом. Дом сестры, который они приобрели по случаю, передали Максу. А младшей сестре достанется родительский. Так решили родители парня.

Когда Макс стал зарабатывать и тратить деньги по своему усмотрению, не одобряли его расходы, считая, что без многих вещей вполне можно прожить. А в целом родители не вмешивались в жизнь детей, но всегда были готовы прийти на помощь.

Дом, принадлежавший парню, был двухэтажным коттеджем современной постройки на два входа. Такие дома построили для семей руководителей одного из бывших СМУ города. Планировка отличалась от привычных большой кухней и гостиной с камином.

Макс растопил камин, в дальнем углу гостиной горел торшер, играл магнитофон. Они танцевали, о чём-то говорили, он вспомнил, что у него есть немного домашнего вина, они выпили. Снова танцевали, целовались, целовались, целовались.

«Как хорошо! Ну как же хорошо», — думала Злата.

Он поднял её на руки и понёс на второй этаж.

Они почти не говорили о любви, чувства выражались взглядом, прикосновениями, песнями, спетыми невзначай, так, по случаю. Положив на кровать, целовал нежно, слегка покусывая губы, потом прильнул сильней, стал гладить волосы, шею, плечи. Его руки скользнули под кофту. Вверх, вниз и снова вверх хаотично задвигались руки. Пальцы потянулись к груди и крепко сжали её, его дыхание прерывалось. Голова девушки кружилась, раньше она не испытывала таких чувств. Его настойчивые руки скользили по телу, всё ниже и ниже. Щёлкнула кнопка джинс… Еще мгновение….

— Нет! — закричала Злата. — Нет, — повторила она и вскочила с кровати, отошла к окну и затихла.

Повисла тишина. Он закурил, встал, обнял её сзади за плечи.

— Ну что ты? Испугалась?

— Прости, я не должна, я не могу, я не готова, — бормотала она.

Он повернул её к себе и сказал:

— Я подожду, пока ты сама этого захочешь.

Горел камин, и гитара пела есенинским слогом:

…Как умеет любить хулиган,

Как умеет он быть покорным…

***

Хмурый, дождливый ноябрь пришёл на смену яркому, солнечному октябрю. На улице было холодно, последние листья слетели и деревья стояли голые. Ночами, всё чаще, был мороз, который подмораживал лужи легкой ледяной коркой. Раздался телефонный звонок, девушка подняла трубку.

— Алло.

— Злата, ты? — услышала голос Макса, — мы не увидимся сегодня. Есть дела.

Он говорил быстро, не давая задавать вопросы. Последнее время, так бывало часто, он исчезал на один, два дня, не объясняя ничего. Девушка не сердилась, понимала, он занят.

Ей стало скучно, и она отправилась на кухню, где отец готовил своё фирменное блюдо. Рядом сидела мама и исполняла роль подмастерья. Девушка прислонилась к дверному проёму и наблюдала за родителями. Они не видели её и продолжали дурачиться, отпуская друг другу шуточки и чмокаясь в щёчки.

«Они до сих пор любят друг друга», — подумала Злата и улыбнулась этому обстоятельству.

— Ты сегодня дома? — спросила мама, заметившая дочь.

— Да, — без настроения ответила девушка.

— Тогда садись с нами ужинать. Я приготовил отличный плов, — хвастаясь, проговорил отец.

Плов и вправду был очень вкусным. Готовить плов отца научил один узбек, с которым он дружил. Отужинав, завели разговор о современных реалиях, о меняющемся мире, о нынешних устоях и нравах. Работая на скорой, отец многое повидал. Рассказывал тысячи историй, не для того чтобы пугать родных, а дабы оградить дочь от соблазна и поступков, калечивших жизнь. Не так давно рассказывал о девушке шестнадцати лет, которая, боясь осуждения родителей, пошла на криминальный аборт и чуть не умерла от потери крови. Он часто говорил о наркоманах, умирающих от «передоза», о девушках, ищущих лёгкой жизни и оказывающихся выброшенными на обочину дороги, как мусор. О парнях, гибнущих в разборках и боях.

Злата, слушая очередную историю, ужаснулась, впервые осознала степень риска, которому подвергают себя Макс и парни. Ей стало совсем грустно, она почувствовала непреодолимое желание обнять его. «Хочу к нему», — думала она, когда в дверь позвонили.

— Я открою, — вставая, сказала Злата.

Это была Ника. Девушка так давно её не видела и была рада, как никогда. С недавних пор Ника работала в одной из точек, у парней, и виделись они только в компании, да и то не часто. Злата обняла и поцеловала подругу. Девушки долго беседовали, делились новостями и секретами.

— Представляешь, это совсем не больно, — говорила Ника, делясь первым сексуальным опытом.

Подруга рассказывала обо всём с таким восторгом, что Злата поняла — она счастлива. Руслан сделал ей предложение, и они собираются пожениться, копят для свадьбы деньги. Но это — секрет.

— А как же твои? — спросила Злата.

— Переживут! — ответила подруга.

Они еще немного поговорили, и Ника нерешительно спросила:

— А у вас? Было?

Злата отрицательно закачала головой.

— Врёшь?!

Девушка снова качала головой. Ей хотелось сменить тему, не любила делиться такими вещами. Считала это слишком личным.

— Знаешь, Златка… Хотела спросить… Если между вами нет интима, — прерываясь и подбирая слова, говорила подруга, — думаешь, как он решает вопрос?.. Вряд ли воздерживается. Макс явно не девственник и уж точно не монах.

— Ты что-то знаешь? — почуяв неладное, прямо спросила Злата.

Ника молчала, боясь делиться сомнения. Но всё же начала говорить, оправдывалась, что ничего точно не знает и это лишь её догадки.

— Периодически Дава привозит девиц… Ну этих, «гулящих». Часа на два, не больше. В это время Руслан не пускает меня в контору под разными предлогами или идёт сам. Сначала я думала, что это совпадение. А сегодня убедилась. Они опять закрылись, и Рус с ними остался. Сказал, что братва подъедет, надо кое-что порешать. А я видела: Дава опять девок приволок, — с обидой и разочарованием рассказывала Ника. — Ты прости меня, Златик, я не должна была этого говорить. Это я от отчаянья. Мой-то тоже не святой. Знаешь! Он мне как-то сказал: «Любить можно без секса и трахать без любви». Вот такая теорема. А еще, что не стоит всё это принимать к сердцу и огорчатся. Это всего лишь часть «пацанской» жизни, — продолжала девушка.

Злате стало не по себе. Она никогда не задумывалась над этим вопросом. У неё пересохло во рту, она нервно сглатывала, ходила из угла в угол.

— Поехали! — решительно сказала она. — Я должна это увидеть!

— Что ты, Злата? Не надо! Макс прибьёт меня, и Руслан рассердится, — умоляла подругу Ника, осознав, что натворила своим рассказом.

Злату было не остановить. Через минуту она оделась и, схватив руку подруги, потащила за собой.

Через сорок минут они были возле рынка. В конторе горел свет и в окнах мелькали тени.

— Я не пойду! — освобождаясь от руки, сказала Ника. — Я всё выдумала. Я хотела лишь подтолкнуть тебя к близости. Постой, ну постой же, — в отчаянье продолжала она.

Подходя к конторе, Злата услышала женский хохот. Было темно. В луче света открытой двери увидела Дена и еще каких-то парней. Он не сразу узнал Злату, вернее, не ожидал сейчас увидеть. Он замешкался, и Злата решительно вошла вовнутрь. Быстрее ветра пронеслась по лестничному маршу, слышала, как Ден бежит за ней.

— Злата! Злата! Стой! — кричал он.

Видела краем глаза скопище людей в большой комнате на первом этаже, но инстинктивно почувствовала, что искать надо в кабинете. Распахнула дверь и… обомлела.

Её глазам предстала картина из какой-то грязной порнушки, которую они с Таткой видели, когда из любопытства стащили кассету у Давида.

Макс полусидя раскинулся на диване. Рубашка и джинсы расстёгнуты, голова запрокинута назад, он пускал клубы дыма, а перед ним на коленях стояла полуголая девица и ублажала его плоть.

Злата почувствовала тошнотворный, сладковатый запах горелой травы.

«Маяк — мелькнуло в голове, — еще и накурился». Она растерянно стояла в дверях, за спиной дышал запыхавшийся Денис.

При виде Златы лицо Макса перекосила гримаса. Он оттолкнул девицу, застегнул джинсы и укоризненно посмотрел на друга.

— Прости, братан, я не успел, — оправдываясь и разводя руками, сказал Ден.

А Злата спускалась по лестнице и не знала, как реагировать.

Видимо, окрик Дена привлёк внимание, и толпа вывалилась в коридор. Все таращилась на неё, кто с сочувствием, кто со злорадством. Она вышла на улицу. У ворот разглядела силуэты. Руслан размахивал руками и что-то яростно объяснял Нике.

Вслед за ней вышел Макс, виновато взглянул на неё и поспешил обнять. Она отшатнулась, скинула его руки и отвернулась.

— Отвези её домой, — услышала за спиной холодный, раздражённый голос Макса. Он обращался к Дену и, взглянув на Злату, добавил: — Поговорим, когда остынешь…

Денис вёз её домой. Лицо девушки было бледным и изможденным. Взглянув на неё в зеркало заднего вида, парень испугался, что она упадёт в обморок. Протянул бутылку с водой.

— Не хочу. Отвези меня на площадку. Мне нельзя сейчас домой, — еле слышно сказала Злата.

«Площадкой» в городе называли место над озером, откуда открывался великолепный вид на водную гладь. В летнюю пору в прозрачных водах озера отражаются облака, плывущие по небу. В это время года на площадке всегда много народа. Сюда приходят полюбоваться на огромные цветы белой кувшинки. Вечерами прогуливаются пары и встречают рассвет. С приходом поздней осени озёрный мир замирает, на площадке почти никого не бывает.

Злата вышла из машины и посмотрела в сторону озера. Вокруг была кромешная тьма. Но со временем глаза привыкли, и Злата стала различать скелеты деревьев и водную гладь.

Девушку колотило то ли от холода, то ли от эмоций. Ден вытащил из багажника плед и накинул ей на плечи. Он не смел сказать ни слова. Да и что мог сказать: «Не бери в голову, это потеха для плоти».

— Есть сигареты? — спросила, Злата.

Парень нехотя протянул пачку и зажёг зажигалку. Она затянулась, стала покашливать, еще немного покрутила сигарету в руках и отшвырнула прочь. «И то верно», — подумал Денис. Они присели на скамейку, которую он застелил половичком (у Дениса всегда все необходимые вещи были в машине). Злату продолжала бить нервная дрожь. Тогда парень принёс водку. Налил на донышко стакана и протянул девушке.

— Выпей.

— Не хочу, — еле вымолвила, Злата.

Ден не узнал её голоса.

— Выпей говорю, так надо, легче станет, поверь, — настаивал он.

Трясущейся рукой Злата взяла стакан.

— Я не пью водку.

— Пей! — прикрикнул Денис.

Злата махом глотнула стакан, как заправский пьянчуга. Она не пила крепкий алкоголь, однажды попробовав, отказалась от таких напитков.

Её перестало трясти. По телу полилась тёплая волна. Она расслабилась, стало легче.

— Налей ещё, — попросила она, протягивая стакан.

— Не стоит. Будет лишним.

Злата вскочила, сбросила плед и, повернувшись к парню сказала:

— Что ты меня учишь? Я что — дитя малое? Сама не знаю, что мне надо? — взорвалась она.

Девушка кричала на Дена с такой яростью и ненавистью, словно это он был виновен в её бедах. Швырнула стакан о землю, и тот разлетелся на осколки.

— Что ты меня учишь?! Кто ты такой, чтобы учить меня?! — голос Златы сорвался, она разрыдалась.

Денис обнял девушку по-дружески, положив руку на плечо, будто брал под крыло. Она рыдала, уткнувшись в его плечо. Наконец боль утихла. Злата успокоилась.

— Отвези меня домой, — попросила она…

С того ноябрьского дня прошло недели две, Злата почти не разговаривала с Максом, избегала встреч и не хотела слушать оправданий. Девушка часто находила под дверью цветы. Он был на всех её выступлениях и как тень следовал рядом, не раз пытался поговорить.

В одну из встреч ему всё же удалось объясниться: «Я не ангел! И ты это знала. Я веду разгульную, не всегда законную жизнь. Так сложилось. Такова классика жанра. Да, я живу „по понятиям“, пока жизнь диктует такие правила. Это всего лишь одна из сторон моей жизни. Есть другая, моя личная. Избранные люди, которые мне дороги. Ты сама когда-то назвала их „кастой“. Мои родные. И ты. Ты стала неотъемлемой частью этой „касты“. То, что ты увидела, не имеет ничего общего с чувствами, которые я испытываю к тебе. Ты можешь покинуть мою жизнь, я постараюсь принять твой выбор. Правда, не уверен, что смогу. Но если ты останешься, тебе придётся принять меня таким, каков я есть, со всеми моими недостатками. И согласиться с моим укладом».

Злата держала лицо, ни слова не сказав, ушла, взяла паузу и не общалась даже с подругами…

В один из вечеров позвонила Елена Ивановна, мать Таты, и попросила срочно зайти к ним.

Елена Ивановна, молодая женщина тридцати семи лет, выглядела намного моложе и была очень привлекательной дамой. Всегда с причёской, в модных нарядах и на высоком каблуке. Работала секретарём на одном крупном предприятии города. По слухам, у неё был роман с начальником. Елена Ивановна относилась к тому типу женщин, которые «живут» за счёт мужчин. Обманувшись в ранней молодости, не выходила замуж, не верила в любовь и была очень расчётлива. Эти качества прививала и дочери, не раз говоря: «Красотой нужно умело пользоваться, а не тратить её впустую».

Подходя к дому Таты, во дворе, на детской площадке, Злата увидела Дениса. Он сидел на скамейке, забравшись на спинку. Во дворе было тихо. При приближении девушки парень поднял голову и посмотрел на неё с такой тоской и болью, что у неё сжалось сердце.

— Ты ведь знала? — разочарованно спросил он. — Наверняка, знала! И ничего не сказала…

Злата сожалела и не знала, что ответить и как помочь.

— Иди, утешай. Ты ведь к ней пришла, — усмехнувшись, сказал он, — словно это её предали, и передай там: «Пташечка, лети».

Он потянулся вниз, и только теперь Злата заметила непочатую бутылку водки, стоявшую на земле.

— Ден, не стоит, ты же не пьёшь, тебе плохо станет, — уговаривала его девушка.

— И-ди! — сказал он, сдерживая эмоции. — Я разберусь, не маленький…

Злата хотела его обнять, но он остановил её и глотнул прямо из горла, потом встал и угрюмо побрёл в сторону своего подъезда. Девушка проводила его взглядом и вошла в соседний.

Дверь открыла Елена Ивановна и впустила Злату. Тата сидела в кресле, подобрав под себя ноги, и плакала. Всегда веселая, Тата плакала!

— Я ему почти всё рассказала, — сказала она.

— Почти? — с удивлением спросила подруга.

— Сказала, что надо расстаться, что у нас ничего не выйдет. Что мы просто привыкли, мы ведь с самого детства вместе… и что я… что мне нравится другой… Я умолчала об измене, ничего не сказала о той ночи… Не называла имён. Но думаю, он всё знает, — она помолчала и добавила: — Ему было так больно… Я видела эту боль. Я чувствовала себя предателем, но так лучше. Правильней. Так честнее!..

Спустя время Злата узнала, что Давид и Тата вместе. Они приехали к ней и попросили не рассказывать никому о ночи на даче, ведь Дену и так не просто принять, что они встречаются…

ГЛАВА 4

Приближался Новый год. В ДК «Прогресс», где работала Злата, вовсю шла подготовка к праздникам. Детские утренники прошли с успехом, оставался новогодний вечер, который задумали как «Голубой огонёк».

В зале первого этажа стояли празднично накрытые столики — с шампанским и фруктами. Остальное можно было покупать в буфете. На балконном фойе расположили отдельные кабинки вдоль открытого пространства перил. Сцену выстроили так, чтобы её было видно из всех уголков зала. За сценой установили ёлку. Всё украсили дождём из мишуры, шарами и игрушками.

Мероприятие было коммерческим по спецзаказу одного из влиятельных лиц города, попасть на него можно было по специальному приглашению и ограниченному количеству билетов.

Девушке достались два пригласительных, и она отдала их родителям. Помогла приобрести билеты своим друзьям. День выдался трудным, а впереди еще новогодняя ночь. У Златы было пару часов на отдых, и она вышла в сквер возле клуба.

Снег, который шёл всю ночь, покрыл землю пушистым покрывалом, повис на деревьях мохнатыми шапками. Было морозно, и он хрустел под ногами. Солнце, сверкая лучами, переливалось по снегу и казалось, будто кто-то рассыпал алмазы.

Злата вдохнула воздух полной грудью, повернула лицо к солнцу и закрыла глаза.

— Привет, — услышала она.

Открыв глаза, увидела Тату и Давида. Он протянул пакет и сказал:

— Подарок! От Макса!

— Ему так не хватает принцессы или снегурочки, — улыбаясь и целуя подругу, добавила Тата.

Давид обругал её за длинный язык, за то, что лезет не в своё дело, дёрнул за рукав и нахмурил брови. В отличие от Дена, он не был тактичен с ней. Она немного смутилась под осуждающим взглядом Златы и тут же перевела тему. Постояв еще несколько минут, они ушли.

В девять вечера начался праздник. Все веселились, танцевали, участвовали в розыгрышах и конкурсах, которые с азартом проводила Злата. Перед самым Новым годом, как в знаменитом фильме, она исполнила песню про пять минут. Гости подняли бокалы, хором крикнули: «С Новым годом!»

В перерыве заведующая клубом познакомила Злату с господином Хрулёвым, именно он был заказчиком вечера и очень восхищался талантами девушки.

По сценарию дальше шла дискотека, но Злата захотела исполнить еще две песни и так объясниться в своих чувствах к Максу. Решила, что хватит мучить себя и его. Ведь без него уже не могла — влюбилась.

Она надела его подарок — белоснежно-жемчужную тунику из тонкой ангорской шерсти, всю расшитую бусинами, кроме нижней части. С рукавом «летучая мышь» и горловиной в виде «лодочки», она сползала на плечо и кокетливо его приоткрывала. Белоснежный кожаный пояс с серебряными цепями отлично сочетался с высокими белыми ботфортами и крупными, массивными серьгами того же цвета, что и цепи. Волосы девушка украсила венком из серебристой мишуры.

Она была так восхитительно красива, что даже родители невольно ахнули от восторга, когда она вышла на сцену.

«Принцесса! Моя гордая Принцесса», — вымолвил Макс, глядя на неё с балкона.

Заиграла музыка, Злата запела:

«…Верьте в любовь, девчонки, —

Вот что я вам скажу,

А если будет больно,

вида не покажу…»

Друзья свистели и аплодировали громче всех. И когда Злата запела вторую песню, подбодрили Макса, участливо похлопав его по плечу.

А девушка устремила взор наверх. И, глядя в глаза юноше, запела:

«Мой ласковый и нежный зверь,

Я так люблю тебя, поверь.

Мой ласковый,

Мой ласковый и нежный зверь…»

Он все понял: она простила, приняла таким, каков есть.

«Голубой огонёк» закончился, но новогодняя ночь только вступила в свои права. Компания продолжала веселиться, бросив машины, гуляла по улицам своего района. Они открывали вино с «Игристым», пили его прямо из бутылок и закусывали мандаринами.

Макс протянул Злате только что открытую бутылку, она с жадностью выпила почти половину.

— Ты хочешь опьянеть? — шепнул он, обнимая её и заглядывая в глаза.

Она рассмеялась и также тихо ответила, обвив его шею руками:

— Хочу! Так я стану смелее.

Хитро прищурила глазки, наклонилась, слепила снежок и пульнула в него.

Все расхохотались и поддержали Злату. Стали лепить снежки, валяться в снегу и мылить друг друга. Дойдя до перекрёстка, компания разошлась в разные стороны…

В гостиной Макса горели свечи. Ёлка, заботливо наряженная сестрёнкой, сверкала разными огнями. Желтый, красный, синий — огни сменяли друг друга. Аромат апельсинов, потрескивание дров в камине наполняли комнату уютом и теплом.

Они сидели на полу, возле камина, пили кофе, только что сваренный парнем, и много говорили. Говорили о чём-то постороннем, ни разу не вспомнив причину расставания. Вдруг Злата встала и направилась в сторону выхода.

— Ты куда? — испуганно спросил он, думая, что она собралась уходить.

Загадочно улыбаясь, она ответила:

— Носик попудрить, — и скрылась в ванной.

Он растянулся на ковре, похожем на шкуру медведя, огни ёлки переливались. По-видимому, от ожидания стал засыпать, потому что не слышал, как она вернулась.

Злата стояла босая, в его рубашке, с бокалом шампанского. Рубашка, застёгнутая на пуговицу, в области пупка, отчасти прикрывала кружева белья. Она протянула ему бокал и легонько коснулась своим. Раздался хрустальный звон и добавил шарма.

Макс не верил своим глазам, наслаждался каждым мгновением, каждой секундой этой волшебной ночи. Он не торопился, внимательно рассматривал каждый изгиб, представший его взору, чем очень смущал и без того взволнованную Злату. Встав, опустошил бокал, взял её на руки и стал вальсировать, слегка кружась по гостиной. Затем положил на ковёр. Прикосновением пальцев стал рисовать её портрет. Как кисть художника, двигались пальцы по овалу лица, бровям, губам. Он нежно прищёлкнул по кончику носа, не сводя с неё пристального, влюблённого взгляда. Улыбнулся и жадно впился в губы. Ласкал шею. Поиграл с мочкой уха. Его руки крепко прижимались к её телу. Уверенными движениями гладил грудь. Она отвечала ему взаимностью, нежно поглаживая по спине. Его дыхание учащалось, в предвкушении событий, руки спускались ниже и ниже. Он чувствовал дрожь её живота. Она запустила руки в его волосы, прогнулась в пояснице. Он сорвал с неё рубашку, ловко освободил грудь, целовал горячими губами упругие соски. Обнажил своё тело. Ни на минуту не прекращая танец страсти, приподнял её ноги и освободил от белья. Тела горели. Он навалился, раздвинул ноги, вжал руки в пол. Она закрыла глаза и почувствовала, как натянулась струна где-то в глубине её живота. Его движения стали ритмичными. Он впился губами ей в шею. Толчок, он ускорился, еще толчок. Злата вскрикнула. Его дыхание сбилось. Раздался протяжный стон… И всё замерло. Истома обволокла тела.

Никогда! Никогда до сегодняшнего дня Злата не испытывала такого наслаждения и взрыва эмоций.

— Я люблю тебя! Люблю, — шептал Макс. — Ты моё счастье! Я тебя никому не отдам, никому и никогда…

С новогодней ночи жизнь сделала новый виток и изменила отношения пары. Их встречи стали ярче, они оба испытывали невероятную потребность друг в друге. Старались проводить время вдвоём, частенько ускользая от друзей. Друзья не сердились, а лишь подшучивали над ними, говоря, что у них медовый месяц.

***

Так прошла зима, сменилось время года, настал день Восьмого марта. Вся компания наконец-то собралась вместе. Не хватало только Дена. Девушки интересовались, куда их пригласят парни. Тата хотела в «Огни большого города» — новый ресторан. Ника — в их старый ДК, где они раньше «зажигали» на дискотеках. А теперь там отличное кафе. Можно и хорошо посидеть, и вдоволь потанцевать. Злата поддерживала Нику. Руслан вообще не хотел никуда идти. Последнее время он чего-то опасался. Они всё еще спорили, когда подошёл Ден.

— Всем привет, — сказал он. — Знакомьтесь, это Рада!

Перед компанией предстала девушка. Она смущалась и опускала свои длиннющие ресницы. Из-под шляпы спускались две светло русые косы, аккуратно заплетённые «колоском». Девушка заметно нервничала, и на щеках появлялся румянец. Она была отлично сложена. И ей очень шла мини-юбка.

— Злата! — протягивая руку навстречу девушке, представилась она.

Девушка подняла синие, как море, глаза и сказала, пожимая руку:

— Радмила. Можно просто Рада.

Злата представила остальных и участливо стала рядом. Взглянув на Дена, прочла благодарность в его глазах. Видимо, он очень переживал, как воспримут девушку друзья.

Тата попыталась съязвить в сторону Рады, но тут же получила легкую затрещину от Давида.

— Я тебе язык отрежу, — не церемонясь, вспылил он…

Решили ехать в ДК. Бывший районный Дом культуры не был привлекательным, напоминал большой дом. Вернее, до революции он и был домом то ли купца, то ли графа. Во времена, когда друзья были совсем юными, тут разместился школьный дом творчества. А по вечерам проводились дискотеки.

Потом дом выкупил один из родственников Давида. И там появилась барная стойка. Теперь он перерос в кафе, с большим танцполом.

Где раньше висел экран и крутили кино, стояли маленькие столики на двух-трёх человек. Будку киномеханика перестроили в просторный балкон со столиками для компаний побольше. На балкон выстроили красивую лестницу с балясинами и перилами под стать старинной лепнине на стенах и потолке.

В отдельные дни здесь можно было просто потанцевать за отдельную плату, не занимая столика. Этим пользовались юные «леди» и «джентльмены». А в остальном это было хорошее кафе с отличной кухней и доступными ценами. Компания любила это место, и её хорошо помнили и знали, ведь это был их «район»…

Было весело. Всем вспоминалось, как раньше они проводили время в этом ДК. В общем-то тут и перезнакомились. Их внимательно слушала Рада, узнавая всё новые и новые истории.

Давид вспомнил, как Макс чуть не избил парня, посмевшего пригласить Злату на танец. И им пришлось сдерживать его пыл.

Этот случай произошёл в ту же новогоднюю дискотеку, вскоре после «проверки» Златы. Она отвергала ухаживания, сторонилась и избегала Максима. А парень не думал сдаваться, не выпускал её из виду. Ни для кого не было секретом его отношение к девушке. Все, кто мало-мальски знал его, не смели приближаться к ней, хоть и мечтали о такой красавице. Если кто осмеливался, тут же получал «по зубам». Новогодние дискотеки отличались от обычных. На них всегда собиралось много разного народа от мала до велика. Этот вечер не был исключением, и в переполненном зале Злата увидела бывшего товарища. Они долгое время дружили, но их чувства так и не переросли в нечто большее, по крайней мере со стороны девушки. Обрадованный встречей, парень пригласил её на танец. Было приятно вновь увидеть его. Они обменялись любезностями, потанцевали, и он поцеловал её в щёчку, как прежде. Это видел Макс и уже был готов посчитать парню зубы. Друзья еле сдержали его. Но он всё же вызвал наглеца на разговор.

Так Максим узнал, что девушка целых три года встречалась с ним, что он до сих пор влюблён в неё и хотел бы возобновить отношения, ведь у них всё было серьёзно и «по-взрослому», а расстались они по глупости.

Макс встряхнул его пару раз, пригрозил: увидит рядом со Златой — переломает рёбра. Он был очень убедителен: соперник удалился, не сказав девушке даже до свидания…

Истории лились рекой, всем было весело, будто они вернулись в беззаботное прошлое, где еще не было ни «стрелок», ни разборок, ни бизнеса.

Когда они танцевали, Макс подхватил Злату на руки и стал кружить в такт музыке. Окинув зал, она заметила, с какой завистью смотрели некоторые девушки. Еще бы! Макс оставался мечтой для многих.

— Подумаешь, «гордая принцесса», — услышала она возмущение одной из них. — Я бы тоже неплохо справилась с этой ролью, если бы у меня был такой парень.

Макс тоже слышал её слова и еще сильней обнял Злату и тихо шепнул:

— Моя гордая Принцесса.

В зале появился хозяин кафе и махнул Давиду. Через мгновение он подлетел к парням со словами: «Рынок горит».

Серьёзные проблемы у парней начались пару недель назад. Они никак не хотели делиться и тем более уступать свою территорию одному из главных лиц города — Хрулю.

Господин Хрулёв Юрий Михайлович был известной личностью в городе. Граждане знали его как мецената и благотворителя, им не было известно о теневой стороне его бизнеса и откуда берутся его миллионы. Почти всё в городе принадлежало ему, он прибирал к рукам всё, что его интересовало. Не всегда это был бизнес, чаще его интересовали отдельные группы людей, в которых он был заинтересован. Несговорчивых хватало. Кого-то он уговорил на выгодных условиях. Кого-то просто убедил. А кого-то напугал. К крайним мерам прибегал крайне редко. Предпочитая договариваться «полюбовно». Но если приходилось, то перепоручал дела своему «компаньону» или сыну. Те точно не умели договариваться, применяя жесткие меры. Сын не разделял подход отца и предпочитал советоваться с «компаньоном», считая его своим наставником.

Попытки мирно договориться ни к чему не приводили. Парни приняли вызов и открыто протестовали условиям. В них говорил юношеский максимализм. И Хруль спустил всё «компаньону» при условии щадящих мер. Ему нужен был Макс и его команда.