Бесплатный фрагмент - Дневник провинции

От автора

Дневник провинции — первая книга: написал я её в декабре 2012 года (аккурат перед «концом света»). Мне тогда исполнилось девятнадцать, но-о, идеи, заложенные здесь, придуманы в подростковом возрасте, прошу это учитывать и-и-и, делать «скидку». Конечно, я «косметически» поправил старый труд! Тем не менее, основа, диалоги и прочее, остались прежними. Данная драма много сил отняла в те годы, тонны времени… и она, если о-очень мягко говорить, моя далеко не самая любимая! Всё-таки решил озвучить «Дневник провинции». Зачем? Наверное, уважить себя, того, молодого и наивного.

Вступление

В первой половине нулевых трудился я корреспондентом, был молод, характер имел забористый, из-за скандалов с редакторами часто менял газеты и журналы! Решил податься в писатели-публицисты. Материала, казалось, за годы работы скопилась уйма, в пору с зарубежными коллегами делиться. Да-а, всё что-то не то, не мог собрать кладезь историй воедино.

Как положено «настоящему писателю» — перебрался за город, прикупил по дешёвке чью-то давно брошенную дачу… ходили слухи, мол, — хозяин прошлый сам из бандитов, то ли в бегах, то ли в земле/тюрьме, оттого долго никто не решался «посягнуть» на его имущество… до меня.

Нашёл на той «фазенде» среди хлама записи, нечто вроде дневника, внимательно изучил их и остался под глубоким впечатлением, правда, очень уж похоже на вымысел художественный. Однако поворошив собственный архив и, связавшись с рядом знакомых, понял — в рукописи неизвестного содержится ряд громких (для наших мест), реальных имён, некоторые события происходили в действительности, а их детали могли быть известными лишь непосредственному участнику. Ох обрадовался я тогда, — «Напишу по дневнику «бестселлер». Не вышло! Отговорил товарищ, видный редактор известного в России книжного издательства, под предлогом, — «Приелась тема бандитов и ментов народу! Чего только «Бригада» с «Бандитским Петербургом» стоят! Не следует силы тратить на эту чепуху». Я согласился и забросил затею.

Через два года с приятелем сумели открыть собственную газету, дела пошли на лад и о карьере «писателя» я позабыл на целых пятнадцать лет.

Недавно вышел на пенсию, от безделья вернулся в давно купленный загородный домик и, перебирая архивы, вновь отыскал тот самый, закинутый дневник бандита. К сожалению, большую часть его страниц повредила влага, восстановить не удалось. Нет, кое-что уцелело, я сам многое запомнил, плюс освежил память, найдя свои наброски по тому материалу. Более того, общался с людьми, кто знал лично «действующих лиц» со страниц пресловутой рукописи! Потому, думаю, смогу восстановить картину давних событий без прикрас, вымыслов и прочих, литературных уловок. Постараюсь передать воспоминания, назовём их — «Дневник провинции», более приземленно, так как его составитель, был относительно молод, горяч и далеко не скромен: описывая на листах свои «подвиги и заслуги», явно приукрашал их, хотя… кто знает? В жизни порой случаются такие баталии, покраше любого романа. Антропометрические данные и имя автора, также некоторых других персоналий получены при тщательном анализе тетради (пока та не была повреждена влагой) и опросом современников нашего «героя».

Один лист, резко отличимый от остальных, был вложен автором в начало, видимо, сильно отпечатался на его сердце момент: почерк здесь сбивчивый, корявый, без экспертизы ясно — писал Сергей в экстренной ситуации, дабы успокоиться, при морозе, недостаточном освещении и на первой попавшейся бумажке (обратная сторона «выборной» агитлистовки мэра города Плотницкого).

16 — ое декабря, 1995 — го года, три часа ночи.

Не могу успокоиться, попробую изложить пережитое на бумаге, обычно помогает.

Не успели мы покинуть пределы Ростова, за нами началась погоня со стрельбой. Я долго пытался сбросить хвост, хитрил, маневрировал… казалось, почти ушли, вот она — спасительная местность, где наша «Нива» ускользнёт от легковушек по заснеженной степи! Вышла неудача — по нам попали…

До сих пор стоит в ушах мерзкий хлопок! Машина, заскользив «неуправляемыми санками», начала крениться боком со стороны пассажира в овраг. Под днищем что-то затрещало, «Нива» медленно опускалась на правое колесо.

Моя спутница, испугавшись, открыла дверь и выскочила… не успел среагировать, удержать её, после аварии сам растерялся.

Даша закричала, достаточно звонко, чтобы привести меня в чувства.

Схватив сумку, сползшую на рычаг переключения скоростей, я покинул машину и, обойдя её через капот, увидел: девушка стоит по пояс в воде. Ясно! — мы въехали в заснеженный пруд.

Бедняжка, без того простывшая, в метель и мороз около минус двадцати, находилась среди осколков треснувшего под весом внедорожника льда! Усугублялась картина тем, что мы чёрт знает в какой местности! Ведь, стараясь оторваться от погони, заблудились сами.

Я потерял дар речи, растерялся, некоторое время стоял, опустив руки, тупо наблюдая за замерзающей на моих глазах девочкой.

Дарья перестала визжать: подобно рыбе открывала и закрывала рот, размахивая в разные стороны руками. Внутренний голос мне монотонно твердил, — «Катастрофа! Племянник — ты потерпел фиаско! Ты проиграл!»

Нотабене:

Ряд персонажей (не более половины) имеет под собой реальных прототипов! К сожалению, в настоящее время почти никого из них не осталось в живых, им эту книгу и посвящаю. Имена, места событий и типажи, ради уважения к личностям, изменены. Всё же, книга является художественным произведением, и пользоваться в корыстно-коммерческих целях приставкой — «на реальных событиях», я, Андрей Караичев, не стану, повторюсь — это в большей степени мой, авторский вымысел, пускай и не везде.

Глава 1. Витёк

Первого января 1995-го года, вместо мирного отдыха после бурно встреченного праздника с подружкой под боком, Авдеев Сергей Богданович, покачиваясь и обдавая стены подъезда перегаром, шёл по вызову местного авторитета — Юрия Приданного, в криминальных кругах более известного как Придан. Преступный лидер города Плотницкого, пятнадцать минут назад пришёл к Серёже домой лично, что весьма странно: явился сам, без посыльного или предварительного звонка. Постучался в квартиру, когда на порог в буквальном смысле вывалился его подчинённый, Юра приложил палец к губам, прошипел, — «Тсс!» — затем добавил:

— Дело срочное имеется, между нами, спускайся быстрее, я в машине жду, за углом дома со стороны вокзала. Не задерживайся и помалкивай.

Сергей утвердительно качнул головой и, не закрывая входную дверь, побрёл одеваться.

Авдеев ходил у Придана в любимчиках, тот относился к нему, как к брату младшему и Серёжа был единственным человеком из их криминального круга, кто мог позволить себе роскошь — спорить с авторитетом без тяжких последствий для своего здоровья. Дисциплина в группировке Юрия стояла железная, всё же, невзирая на плохое самочувствие, в полемику с Приданным вступать не стал, понял — дело важное и отлагательств с пререканиями не терпит.

Собираясь, юный бандит невольно обратил внимание на включённый телевизор: вместо новогодних фильмов и концертов крутили криминальные передачи о «кровавом переделе» Москвы; убитых авторитетах, постоянных стрелках, взрывах машин и зданий средь белого дня. О том, что из-за захлестнувшей столицу преступности, страдают мирные, ни в чём не повинные граждане.

— Что за ересь показывают! Пора совковую цензуру возвращать, — возмутился Сергей, выключив «ящик».

Неопрятно одевшись, попутно отмахиваясь от вопросов пробудившейся подруги, мол, — «Плохо себя чувствую, надо пройтись», — Авдеев достал на всякий случай из цветочного горшка с кухни спрятанный «ПМ» и отправился на улицу.

Юра поджидал в своей старой машине, синей «Девятке», что удивило Сергея, вроде не по статусу старшему на этой тачке гонять.

В салоне Придан находился один. Курил в ожидании помощника сквозь слегка приоткрытое окно; когда Серый подсел на соседнее сиденье, лидер ОПС молча тронул автомобиль.

Обладая хорошим качеством — не задавать лишних вопросов, Авдеев долго не спрашивал водителя,:уда они едут по заснеженной трассе, пока авторитет не нарушил тишину первым:

— Говори.

— Далеко мчим? Может, просветишь, что за партизанские штучки?

Юра сбавил скорость километров до шестидесяти.

— Ехать нам не шибко далеко, поэтому спешить незачем. Постараюсь тебе по пути всё растолковать. Голова-то болит после вчерашнего? Ничего, приедем на место, подлечим, я сам как битая телега.

— Терпимо! Соображать могу, рассказывай. — Широко зевая ответил подчинённый.

— Фух… с чего ж начать? Когда в Москве был недавно, ну ты помнишь… так я обалдел, что у них там творится — ужас. У нас хорошо, пока подобного в городе нет, спокойнее намного, но, боюсь — это вопрос времени! Докатится и к нам «эхо войны». Короче, один мой очень хороший и давний армейский приятель, решил оттуда свалить и перекантоваться там, где потише — проблемы большие у него.

— Темнишь ты чего-то! Сбиваешься в рассказе, давай прямо: от меня, что требуется?

— За это я тебя Серёга и ценю! Сразу к делу готов, на лету схватываешь! Кореш мой, по понятным причинам не верит абсолютно никому за редким исключением, в нашем городе, разумеется, только мне. Ты должен понимать: я человек занятой и светиться рядом с ним не могу, нам нужен второй человек, которому бы он смог довериться. Например, кому я сам, полностью верю, такой у меня один — ты. Ввиду нашего с тобой внешнего сходства никто из братвы не сомневается, что мы родня. Значит, и кореш, должен так считать, оно надёжнее.

— Неожиданно, — почесал Сергей затылок, — не до конца моя задача понятна.

— Сперва познакомиться с ним, как приедем. Одно уясни: он мёртвый.

— Как мёртвый?! — Посмотрел с удивлением на шефа Авдеев.

— По бумаге… погиб при детонации самодельного взрывного устройства, расположенного под днищем автомобиля… он сам и три его подельника. Это по бумаге! На деле, по стечению обстоятельств, в машине не мой кореш сидел, другой браток. Промашка вышла у тех, кто его убрать хотел. А потом, разве после взрыва разберёшь, кто в машине был? Экспертизу тщательную, ясен перец, никто проводить не стал, вот Витек и сделал ноги под шумок. Завтра, кстати, похороны его в Москве состоятся. Такие дела в столице, Серёж.

— Прям боевик американский. И долго он у нас прятаться собирается?

— До весны 96-го, почти полтора года, а до того, тебе его нянькой быть, — сделав короткую паузу, Придан вновь закурил и добавил, — ха, видишь, другой бы на твоём месте спросил: «Что после 96-го года?» А ты молчишь! Орёл!

Сергей с ожиданием смотрел на наставника.

— Чего уставился? — Не выдержал тот.

— Как сказать… я всё думал: что мне Юрка из Москвы привезёт? Может, вещицу толковую подгонит; книгу или кассету редкую подарит? Но, чтобы ты мне мужика привёз, я никак представить не мог! Ты подумай, пожалуйста, вдруг до кучи девчонку какую молодую и красивую надо опекать? Да с пышной грудью! Нет, не надо?

— Ладно тебе, — рассмеявшись, похлопал авторитет помощника по плечу, — мало девок, что ли? Когда уже нагуляешься, кобеляка ты этакая. Из армии пришёл, помню, плакался: «Девушка не дождалась, как я теперь кому-то из них верить буду?» — теперь распустил крылья, степной орёл!

— Не было такого.

— Было, не спорь, я помню! И как ты нового хахаля её, с Бичом и Томпсоном на кладбище чуть живьём не закопал.

— Закрыли тему. — Не захотел продолжать Авдеев разговор, тем более на деле, по его мнению, всё происходило совсем не так.

Юра прибавил скорости и включил магнитофон: заиграла зарубежная попса конца 80-х годов. Куда именно едут, Сергей уточнять не стал: понятно, что в одно из пригородных сёл или дачных посёлков, коими город плотно облеплен со всех сторон (может, потому и Плотницкий? Шутка).

Наконец, Приданный, осветив фарами неприметный дом, ограждённый старым, покосившимся забором, расположенный на краю полузаброшенного села, остановил машину.

Рэкетиры выбрались из «Девятки», оба вдохнули полной грудью, ощутив по-настоящему свежий, зимний аромат воздуха.

Авторитет попрыгал на месте, сделал пару разминающих движений и уточнил у помощника:

— Бывал здесь раньше?

— Нет, не приходилось…

— Ответ Серёг, неправильный! Ты бывал здесь в детстве и не раз, у тебя тут старый дедушка живёт! Раньше ты к нему наведывался, но из-за семейной ссоры перестал… сейчас старик спился, начал сильно болеть, и ты, пожалев инвалида, начал его навещать, помогать по хозяйству.

— У меня?! — Подобный расклад поразил парня.

— Да! Вон, в той развалюхе, — Придан указал на дом, наполовину выступавший из темноты под светом фар, — сейчас познакомишься с ним.

— Понятно-о… как зовут деда, я уже знаю. Ты, оказывается, всё предусмотрел? Я-то дурак, голову ломаю: чего люди подумают, если в эту деревню стану часто приезжать? Ты уверен, что поверят в легенду, про моего деда здесь?

— В то, что мой родственник, поверили же? И в это поверят: надо слух пустить правильный — это моя забота. Главное, когда спросят, мол: «Правда у тебя дедушка заболел в деревне, и ты ездишь за ним ухаживать?» — Делай удивлённый вид и переспрашивай: «Откуда вам это известно?!» — Людям льстит, когда ты от них вроде скрываешь что-то, а они всё знают, и слухи сами собой нужное дело выполнят, поверь. Ладно, пошли в дом, холодно.

— Если его увидят, он на дедушку, полагаю, мало похож? Я имею в виду Виктора.

— Ха. Ты ж его не видел, может, похож? Вообще, его проблемы. Он не дурак и знает, что надо делать: огородом не увлекается, на фиг ему из дома выходить, собственно? Захочет воздухом подышать — пусть ночью это делает.

Бандиты подошли к калитке, она, как и большинство подобных, находящихся в деревенских заборах, легко открывалась с засова перекинутой через неё рукой.

— Вон, видишь на окне, — указал Юра в сторону дома, подсветив фонариком, — стоит бутылка водки наполовину наполненная? Это значит: вход свободный, заходи смело! Если её не окажется на месте, получается, что-то не так! Своеобразный маячок.

— Понял! А если он надумает выпить эти полбутылки? — Последовал вполне резонный вопрос.

— Знаешь, Серёг, думаю, он её давно уже выжрал. Просто воды туда налил — сути дела оно не меняет. Погнали!

Спутники подошли ко флигелю, точнее, к его деревянной пристройке, служащей верандой, вместо стёкол — оконная рама наглухо забита тепличной плёнкой, она временами шелестела, задеваемая лёгким ветром.

Придан сильно постучал ногой в двери и через минуту та отворилась, таким образом, что открывшего её, Авдеев не мог рассмотреть сразу. Юра махнул рукой, призывая следовать за ним.

Пройдя внутрь, Сергей закрыл за собой вход, накинув на петличку крючок. Перед ним предстал человек несколько выше его ростом, примерно 188 — 190 см. Несложно догадаться — это и есть армейский кореш авторитета.

Хозяин дома, решив разрядить обстановку, широко улыбнулся и, по-дружески протянув руку незнакомому парню, сказал:

— Витёк! Так и зови меня, приятно для слуха. Мы ведь заочно знакомы, Юра за тебя много рассказывал, думаю, тебе за меня аналогично. Так что, давай, как свои люди общаться. Ну, пройдёмте в спальню, гости дорогие!

Оказавшись в первой комнате (из трёх, плюс коридор и веранда), Авдеев заметил: дом сложен из брёвен — изба; просто снаружи это незаметно, из-за «ста» слоёв штукатурки.

В первом помещении (гостиной) в левом углу стоял массивный, старый диван; в правом большая печка, не «русская», конечно, но тоже ничего, для такого флигеля; советский шкаф, прочая мебель того же периода и куча различного барахла.

Спортивного вида люди последовали во вторую, спальную комнату. Здесь обстановка уютнее: рядом с кроватью, возле левой стены тумбочка, похоже, когда-то использовавшаяся как подставка для телевизора, но сейчас вместо «ящика» на ней лежало несколько книг и журналов. Стены и пол украшали высветившиеся от времени ковры, дешёвые картины; высота помещения скромная: Витьку, проходя через межкомнатную дверь, приходилось наклоняться. Потолки из себя представляли наколоченные в шахматном порядке доски, окрашенные в белый цвет; посередине, традиционно для таких мест, одиноко на проводке замотанным изолентой, висела электрическая лампочка без люстры. В левом углу стол, за который гостям и было предложено сесть.

— Что ж, за наступивший Новый год и за знакомство по чуть-чуть примем на грудь? — предложил хозяин, — знаю, среди братвы оно не приветствуется, но иногда можно: я специально вас ждал, сам ни-ни.

— Раз ждал, — улыбнулся Юра, — тогда почему бы и нет?

За столом, при достаточном свете лампочки Сергей внимательнее рассмотрел нового приятеля, пока тот своими большими руками разливал в гранёные стаканы водку.

Витёк обладал внушительной внешностью, широкоплечий, весом около центнера. Вероятно, раньше усердно занимался в качалке, но сейчас, мышцы его пребывали сильно «на спаде». Темноволосый, стрижка «под ёжика», глаза карие. Он часто смеялся или улыбался так, что можно рассмотреть наличие золотого переднего зуба во рту. На правой щеке сильно выделялся колотый шрам, можно смело сказать — он обладал внешностью современного, стереотипного мафиози.

— Верить Серёге, можешь как мне, — начал хвалить помощника Юра, — наш парень! Участвовал тоже немного на постсоветском…

— Да? — удивился Витёк, — так и не скажешь по виду, а где, Абхазия?

— Есть разница? — Возмутился Придан, — он и после армии, в наших войнах на «стрелках» побывал: пороха понюхал вдоволь! Меньше лишних вопросов задавай.

— Понял тебя Юр, — слегка обиженно отозвался хозяин дома, — хоть войска назови, «Царица полей»?

— «Мазута», — ответил Авдеев, осушив стакан с водкой и, громко стукнув им по столу.

— Уважаю. А годков сколько полных?

— Двадцать один ему недавно стукнуло и хватит приставать к племяшу. — Строго посмотрел Юра на своего крупного кореша.

Гости довольно долго просидели у Виктора. Пили, разговаривали, шутили, смеялись; по-доброму, чисто так, искренне, как родные братья. Нечасто подобное выпадает, чтобы взрослые люди, собравшись вместе, могли весело и интересно проводить время, не споря друг с другом и не повторяя одни и те же фразы по сто раз, вроде, — «Ты меня уважаешь?»

Сергей сразу принял Витька за своего. Бывает такое: человека знаешь всего час, а кажется — знакомы давным-давно. Москвич умел разрядить обстановку, являлся хорошим рассказчиком и сам умел слушать.

Беседовали в основном про весёлое: о молодости, чудаках, встречающихся на пути; девушках и реже, о той жизни, от которой Витёк сбежал. Лишь иногда, когда Свиридов смеялся или рассказывал что-нибудь, его «лицо со шрамом» на секунду становилось серьёзным и здоровяк умолкал, только на секунду. Невооружённым глазом видно — этот человек через многое прошёл и разное видел… судьба ему досталась не из лёгких. Виктор наплевал на всё и продолжал жить! Таких людей встретишь нечасто, но они есть, по крайней мере, тогда ещё попадались.

Больше всего Племянника поразила в новом знакомом его набожность! Москвич часто делал крестное знамение, упоминал имена святых, говорил, — «Господи прости» или «На всё воля всевышнего» и т. п. Хотя у бандитов оно не редкость: верить в Бога и едва ли не одновременно смело нарушать практически все его заповеди.

Немало грехов скопилось на душе у Виктора, оно своеобразно чувствовалось: его что-то тяготило, такое, в чём сильно хотелось покаяться, исповедоваться, но грех так велик, что мужчина боялся о нём и вспоминать.

Перед тем как собраться обратно в город, гости подвели итоги: Сергей должен через пять дней приехать к Виктору, привезти запасов еды, спички (тогда дефицит), свечи (частые перебои в подаче электроэнергии), и, главное, телевизор.

— Хоть чёрно-белый, ну не могу я без ящика! — Говорил москвич, хотя денег вручил столько, что хватало на новый, японского производства.

Авдееву не давал покоя вопрос, — «Что если я срочно понадоблюсь новому знакомому, как он даст об этом знать?» — Сотовой связи в Плотницком не имелось, она только вот-вот должна появиться. Сергею в голову мысль пришла, — «Ведь с балкона моего дома эта местность худо-бедно просматривается, что если в экстренный момент отсюда взять и стрельнуть сигнальной ракетой в небо? Я увижу её и пойму — нужна моя помощь!» — Юный бред, конечно, но помечтать невредно.

— Тебя до дома везти? — По дороге назад спросил Юра.

— Куда ещё?

— Может, ты к старикам своим поедешь, откуда мне знать?

— Нет, у меня в квартире девочка спит, приеду сейчас, — мечтательно потянулся помощник авторитета, — разбужу её и-и-и…

— Понятно, — Придан улыбнулся, — любовь дожидается? Это хорошо! Симпатичная хоть? Напряжение снять получается?

— Знаешь, хорошая: одноклассница моя, Ксюша; у неё семейные проблемы дома, пока у меня живёт. Отец с матерью её пьют беспробудно, нервы треплют, я разок проучил их, но она просила больше не трогать родню.

— Мне показалось или ты оправдываешься? Живи с кем хочешь, хоть со всеми своими одноклассницами сразу. — После последних слов Юра завистливо причмокнул.

Немного помолчав, Придан поднял неожиданную тему:

— Слушай Серёг, помнишь, там у тебя парень живёт, на пристани, десантник бывший, вечно ещё по кафешкам дрался, когда ты в армии служил?

— Конечно, чего мне его забывать? Димка Запад, дружили раньше хорошо с ним. В ДШБ служил, живёт недалеко и его мать с моими стариками общается близко.

— Как он в целом, годится для серьёзного дела?

— С чего вдруг вспомнил про него? Своих быков мало? Вон у нас какая группа!

— Ты не ответил: он в наши ряды годится? Я помню, Запад выпивал много раньше, сейчас бросил?

— Нет Юр, не годится. Выпивал и раньше он серьёзно, теперь гораздо больше стал. Ненадёжный.

— Schlecht Cерёж! Это очень плохо.

— Почему? — Насторожился Авдеев, не нравился ему обеспокоенный тон наставника.

— Понимаешь, хочется мне твою, именно твою бригаду усилить. Чтобы у тебя под рукой был надёжный, главное, сильный отряд молотобойцев. Мне бы спалось лучше.

— Темнишь ты чего-то… что стряслось? — Встревожился помощник.

— В том и дело, — зашарил Юра по карманам в поисках сигарет, обычно он так много никогда не курил, — страшного пока ничего, но на душе неспокойно. После поездки в Москву… на того же Витька глянь, сам поймёшь всё. У них там в столице, сам слышал: брат на брата ствол поднимает, а у нас оно, как обычно! Сначала в Москве грянет, потом в Плотницкий докатится эхом.

— Да брось, то ж Москва, столица! У нас спокойно, тебя все уважают, кому надо нас трогать?

— Вот поэтому, — авторитет улыбнулся, — я и хочу усилить именно твою бригаду. Больше верить нельзя никому. Я стараюсь меньше думать об этом, а то и до паранойи недалеко докатиться, уже сны страшные сниться стали. Но не думать вовсе не могу! Видишь, как получается, только авторитет расслабился, всё хорошо, его уважают и боятся, тут ему свои же пулю в лоб и дарят. Надо тебя усилить! С Витей пообщаешься, опытом с тобой поделится, станешь настоящим авторитетом потихоньку, мне преемник нужен.

«Девятка» мчалась под мостом со стороны спального района реки, через приоткрытое окно доносился запах канализации. Авдеев не знал, что ответить на откровения наставника, молчал, Юра продолжал мыслить вслух:

— С другого города никто сюда не сунется, кому мы нужны? Всё налажено. А вот свои… своих надо опасаться. Ниже меня, не считая тебя, ещё три авторитета стоит, тебе прекрасно известных, что им стоит взять и убрать меня? Тебя, соответственно, постараются «паровозом» за мной отправить. И отправят, если понадобится — не сомневайся! Если количество сил и их качество, не нарастишь среди своих парней. Дальше, они город на три части поделят и начнёт каждый сам, что пожелает, у себя на территории творить. Потом по-тихому и друг друга перегрызут и останется один — сильнейший из крыс. Жадность Серёг, с людьми такое делает…

— Ты и Лешему не доверяешь?

— Ему, конечно, — после короткой паузы ответил Приданный, — больше тех двоих верю, но всё равно…

Юра припарковался возле дома Авдеева.

— Слушай, Бэтмен, ты-то меня предавать не собираешься? — Назвал авторитет помощника по второй кличке (первая Племянник), что случалось очень редко.

— Обидеть хочешь?

— Не обессудь, браток. Ладно, до завтра!

— Ты осторожнее там…

— Ах-а-ха, — неожиданно повеселел Юрий, — ты прям осунулся после моих баек. Да шиш им! Мы ещё всех нагнём не раз! Не забивай башню, мазута, молодой ещё.

Сергей решил посидеть на промёрзшей лавочке перед подъездом, подышать пять минут свежим, ночным воздухом, «переварить» услышанное от наставника.

Что-то сильно беспокоило Придана, он чего-то опасался. Для этого должен иметься веский повод, но он не договаривал всего. Племянник чувствовал это, ему искренне хотелось, чтобы с Юрой всё было хорошо… успел к нему привязаться, словно он правда родной дядя или старший брат; терять наставника не хотелось. Авдеев готов идти за авторитетом до конца.

Размышлял Сергей и о новом знакомом — Викторе. Тогда Бэтмен не догадывался, что ранее, случайно брошенная им фраза в машине — «Девчонку, молодую и красивую не надо опекать?» — станет пророческой. Так часто выходит — случайным и необдуманным желаниям, свойственно исполняться.

Глава 2. Ксюша

Утром второго января 1995-го года Авдеев расположился за кухонным столом с остатками роскоши после новогоднего сабантуя. Он пропускал мимо заливистый рассказ Ксении, своей временной сожительницы. Сергей чувствовал себя неважно от ночных посиделок у москвича; от баек Витька про «столичные дела», навалилась апатия… нет! — мерзкая, душевная пустота. Захотелось тоже чего-то необычного, «красивого», рискованного, проще говоря — потянуло Авдеева на бандитскую романтику. Вроде не мальчик, для своих двадцати двух лет немало повидал: успел поучаствовать в боевых действиях, криминальных перестрелках, уходил от ментовских погонь и лежал под прессом ОМОНа; всё одно — тянуло «на подвиги».

— Ты хоть слышь меня или я с цветами разговариваю? — Растолкала возлюбленного Ксюша.

Сергей «вернулся на землю», наконец услышал: громко играет магнитофон, тянется нудная и слезливая песня группы «Фристайл».

— Прости, задумался… голова болит. Выключи ты эту чепуху! Лучше Цоя поставь или «Сектора».

— Я их наслушалась вдоволь! Чего с головой? Может, пива? Я сбегаю. — Сочувственно предложила девушка.

— Нет, хорош! У братвы оно не приветствуется.

— Но мне можно?

— И тебе нельзя. Пей свою дрянь горькую из трав. — Предложил Сергей заменить спиртное однокласснице одним из «полезных» коктейлей, рецепт которого та вычитала в зарубежном журнале.

— Куда спрашиваю, ночью ходил? Знаешь же, я беспокоюсь и не люблю твоих сумеречных похождений.

— Сто раз говорил, когда ты привыкнешь, наконец?! Не задавай лишних вопросов, тем более понимая: ответа не последует! Не лезь в эту сторону моей жизни! По-моему, такой уговор был, когда мы съезжались?

— Ладно, не злись, у меня глупая привычка. — Прижалась Ксения к бандиту, — сегодня, кстати, ты обещал к старикам зайти… хочешь, сейчас пойдём?

— Конечно, не хочу! Но надо.

— Тогда я собираться? Или? — Прикусила она губу и расстегнула верхнюю пуговицу белой рубахи, надетой на голое тело.

— Собираться! Повторяю — голова болит.

— Хорошо. Ты хуже сварливой жены, всё на «больную голову» сваливаешь.

Ксения, как упоминалось ранее, училась в одном классе с Авдеевым; простая девушка: застенчивая, скромная, достаточно умная, с Сергеем чересчур податлива, что его порой раздражало, мужчине хотелось, чтобы подруга вела себя более… строптиво, что ли? Но Садчикова родом из неблагополучной, пьющей семьи, оттого выросла «зашуганной», не умела проявлять твёрдость.

Хоть Ксюша воспитывалась среди типичных родителей-алкоголиков 90 — ых и их друзей, в окружении гор пустых бутылок, объедков на столе, вечных ссор, драк, унижений, сама осталась порядочной. Могла выпить немного, не курила никогда (в начале «лихих» годов редкость среди подобных ей), уж тем более не нюхала клей! Главное, не превратилась в «честную давалку», скажем так, девичью честь берегла, по её же словам, — «для Сергея».

Внешне Садчикова не то чтобы красивая или страшная: приятная, симпатичная. Знала «на ура» сильные и слабые стороны своей внешности и умело этим пользовалась. Хорошо владела косметикой, которая считалась дефицитом (качественная, разумеется). Среднего роста, около 167 сантиметров, стройная, занималась лёгкой атлетикой (тогда другого спорта в свободном доступе и не водилось); светлые, кудрявые волосы, их она всегда выпрямляла; серые глаза, небольшой прямой нос, маленькие губы, сочеталось это всё на её, слегка овальном лице, довольно гармонично.

В школе никаких отношений между Ксюшей и Сергеем не вспыхивало: дружили немного, он списывал у неё часто; после армии, когда Света Ветрова не дождалась Авдеева, одноклассники начали иногда гулять вдвоём. Выполнять роль неофициальной жены начинающего преступника, Садчикова стала в конце 94 — го года, когда тот ещё жил с дедушкой и бабушкой. Произошло это следующим образом.

Племянник пришёл домой около одиннадцати часов вечера с очередного дела: бабуля с дедом не спят, шумно слишком в квартире. Старушка встретила внука в коридоре, шепнула ему:

— Ксения в гостях! Прибежала заплаканная вся, батька синяк ей поставил под глаз. Пойди пожалей её, слово доброе скажи.

Сергей прошёл в хорошо освещённый зал, где в кресле, хныкая, калачиком свернулась одноклассница. Приобняв девочку за плечи, преступник спросил:

— Что на этот раз? Успокаивайся и рассказывай.

Садчикова вытерла покрасневшие глаза рукавом вязаного свитера розового цвета.

— Пришла с работы (трудилась в ларьке продавщицей), отец начал на водку клянчить, а нам не выдали зарплату, завтраками всё кормят, папа не поверил, завёлся: тебя припомнил, как мы допоздна гуляем, сказал, что моему хахалю рога посшибает.

— Погоди, погоди! Не тараторь, а он в курсе, что я с Приданом?

— Нет, откуда?! Знает, что мой однокашник. Можно, я у вас останусь сегодня? Боюсь домой идти, я тихой буду, могу на полу лечь, в ванне, где угодно… лишь бы не домой.

В комнату вошла бабушка с тарелкой пирожков и ответила за внука:

— Конечно, хоть живи у нас деточка! Мы только рады тебе останемся!

Одарив старушку строгим взглядом, за вмешательство в чужой разговор, Авдеев вышел в коридор к тумбочке с дисковым телефоном и набрал номер своего товарища — Томпсона, к счастью, тот оказался дома. Племянник попросил друга приехать срочно и взять дополнительно кого-нибудь с собой в подмогу, попутно отвергнув предложения поднять всех на уши, заверив, что дело плёвое, — «справимся сами!»

Положив трубку и отозвав старушку в кухню, Сергей пояснил:

— Присмотрите за Ксюшей, я с ребятами к отцу её сгоняю, мозги вправлю.

— Правильно, — махнула она рукой, — нечего детей обижать, ступай с богом.

— Погоди, а где Дед?

— Пошёл за успокоительными в аптеку.

— Знаю я его «успокоительное»! Небось к Нинке за «снарядом» побежал.

Вместо ответа Бабушка скорчила недовольную гримасу, словно внук виноват, что его дедушка — большой любитель выпить.

Саша Туманков (Томпсон), прибыл на «Москвиче-2141» в компании Бича — это хороший друг, по имени Максим Встречин, обидное прозвище «Бич», тот получил за привычку непотребно одеваться и есть всякую гадость, хотя деньги в последнее время у него водились. Зато парень боевой: крупного телосложения, ни одной разборки или драки без Макса не обходилось, вот и теперь, когда помощник авторитета сказал, — «Едем вправлять мозги одному чёрту», — Встречин даже не поинтересовался кому и куда — ему плевать.

Дом Садчиковых находился в частном секторе недалеко от пятиэтажной новостройки Авдеева — пару минут и братки на месте.

Во флигеле алкоголиков горел свет, из открытых окон доносились крики с матерной бранью: судя по обрывочным фразам, забулдыги угрожали расправой некоему гражданину, которого не находилось рядом с ними.

— Нас походу убивать собираются, — засмеялся вечно весёлый Томпсон.

— Я тебя умоляю! — Принял его шутку всерьёз Бич и направился размашистой походкой, как у Порфирия Иванова, по вытоптанной в снегу тропинке к воротам.

Измученная голодом собака не вылезла из будки, стоявшей возле входа, чтобы облаять непрошеных гостей. Макс открыл дверь Авдееву, приглашая жестом пройти первому (согласно иерархии бригады).

Когда трое мужчин оказались во флигеле, перед их глазами развернулась типичная картина посиделки алкашей: овальный стол, за ним четыре мужчины и одна женщина — мама Ксюши, её Сергей узнал сразу, отца разглядеть не успел. На «поляне» несколько пустых бутылок из-под водки и одна полуполная. Из еды: кусок хлеба, соль, пару кислых, надкушенных помидоров с традиционным в таких случаях солёным огурчиком.

«Придановские» ребята не вписывались в здешний интерьер: Томпсон, высокий, худой блондин с позолоченными зубами, вечно улыбающийся и показывающий их тем самым окружающим; Бич, чуть ниже 190 сантиметров Томсона, но намного шире его в плечах и Авдеев, самый низкий по росту из всех… зато более солидный.

Наконец, хозяева заметили непрошенных визитёров, в комнате повисла тишина, Серёжа хотел выдвинуть длинную, поучительную речь, которую прокручивал заранее в голове, пока ехали — не успел.

Встречин без разговоров и приветствий сбил мощным ударом кулака ближайшего к нему забулдыгу, сразу же схватил стул, где тот сидел за мгновение до этого и обрушил его на второго мужика: табурет разлетелся на мелкие щепки об немытую месяцами голову, благо, деревянная мебель дышала на ладан, а то мог и убить им.

Два оставшихся «синяка» вскочили: решили защищаться. Бич с завидной быстротой, поднял со стола доску для резки овощей, скинув с неё крошки хлеба, и словно теннисной ракеткой по мячику, врезал ею в лицо третьего алкаша… любит он выпендриться! Нравится Встречину, когда всё выглядит красиво и эффектно.

Авдеев решил последовать примеру товарища: когда крайний неприятель кинулся к кухонному ножу, Сергей ударил того правым боковым в челюсть, успев подхватить алкоголика обеими руками на лету, с разворотом бросил бедолагу в окно, проем которого оказался достаточным по размеру, чтобы пьяница вылетел на улицу, сопровождаемый осколками и шумом битого стекла. Холодный, зимний воздух, моментально проник в комнату.

Весь конфликт длился не больше сорока секунд.

Мама Ксюши забилась в угол — неглупая, ввязываться в драку не посмела.

Макс, подставил стул старшему:

— Присаживайтесь, пожалуйста!

— От души! — Опустился Сергей на табурет: для вида отряхнул стол рукой и, оперившись об него локтями, поинтересовался у хозяйки дома, — узнаёте меня?

— Да! — покачала она головой.

— Почему я здесь, тоже догадываетесь? Где глава семейства?! Разговор к нему имеется.

— Вот он лежит, — ткнула она пальцем в сторону. Обернувшись по её указанию, братки поняли, что это тот, кто недавно получил в голову доской для нарезки.

— Приведи его в чувства, мы спешим. — Холодно пробасил Сергей.

— Секундочку. — Женщина, шатаясь от выпитого ранее спиртного, подошла к мужу, лёгкими ударами похлопала его по щекам. Когда он издал непонятные звуки, налила ему немного водки, — выпей, люди поговорить пришли! Ну, вставай.

Поднялся хозяин на удивление быстро и уже без недавней агрессии устроился рядом с гостями, правда, на полу. Поняв, что он будет смирным и готов слушать, Авдеев начал беседу:

— Заглянул на огонёк из-за вашей дочери. Прихожу сегодня домой, а там заплаканная девушка, со ссадиной на лице. Как прикажешь понимать?

— Ну, как его… это… епт… — Начал алкаш бормотать.

— Яснее говори, валенок! — Прикрикнул на него Томсон.

— Ну, я в воспитательных целях… ну чего она шляется… чтобы воспитание получила, так сказать. — Попытался он сформулировать.

— «В воспитательных целях», ты сейчас получил со своими дружками! И шляешься, тоже ты, — ткнул собеседника бандит указательным пальцем в лоб, — по блатхатам, да в поисках выпивки! А дочь воспитывать раньше следовало, причём трезвым. Тебя самого следует уму-разуму учить!

— Чем мы, видимо, и займёмся. — Снова вмешался Максим, отрезая себе кусочек хлеба.

«Опять жрёт» — промелькнула мысль в голове Бэтмена.

— Это… не надо меня воспитывать. — Виновато отозвался отец Ксюши.

— А как надо?! Давай скажи мне, что делать? Какой выход ты видишь? Оставить девочку в этом гадюшнике я не могу: права не имею! Излагай, твоё предложение, твой вариант. — Начали сдавать нервы Авдеева.

— Не знаю! Честно мужики.

— Мужики на базаре, — захотел поумничать Томпсон.

— У меня пока поживёт, — озвучил Сергей подготовленное заранее решение, поднимаясь со стула, — а за вами я присмотрю. Воспитывать поздно, жизнь сама это сделает: сдохните от палёнки или угорите по пьяне.

Троица направилась обратно к машине. Возле собачьей будки сидел в сугробе вылетевший недавно в окно алкаш, он поинтересовался у «придановских» парней:

— Мужики, где это я?

— В Москве! — Бросил ему Саня и захохотал.

— Эка меня занесло! — Почесал «синяк» голову порезанной осколками рукой.

Когда Сергей вернулся в квартиру, Ксюша уже успокоилась: девочка смеялась от выходок пьяного деда Бориса.

— Что там? — Подскочила Садчикова и повисла на шее одноклассника, не давая тому разуться.

— Всё хорошо, жертв нет! У нас поживёшь пока… если хочешь, конечно.

— Хочу, — посмотрела она на бандита чистыми, преданными глазами.

Тогда Авдеев спал с Ксюшей (в прямом смысле, на одной кровати) впервые. Девушка задремала раньше, поскольку Племянник имел давнюю привычку думать о разных вещах перед сном, вглядываясь в темноту ночи и покачиваемые ветром верхушки деревьев сквозь окно. Бандиту понравилось, когда спящая Садчикова ласково прижимала его, тогда он и принял решение: «Стану переезжать на съёмную квартиру, обязательно возьму её с собой. Приятно так с ней, словно она «бальзам, на больную душу».

С вечера, когда Придан возил помощника к Виктору, жизнь Сергея постепенно входила в другое русло, хоть он и не сразу это не осознал.

После возвращения Юры из Москвы в нём что-то надломилось, авторитета словно подменили: стал менее весел и развязан, часто задумывался, строил планы, главное — взялся опасаться собственного окружения, троих «приближённых». По-прежнему Юрий всецело доверял лишь Авдееву, заходил к нему в гости чуть ли не через день и засиживался допоздна, чего раньше за вожаком ОПГ не наблюдалось, обычно Приданный предпочитал видеться где-нибудь на «нейтральной полосе», в кафе или клубе. Причём находясь в гостях у помощника, авторитет не говорил о делах или чём-то серьёзном, вёл дружеские разговоры. Если темы и заходили о более конфиденциальном, приходилось, как правило, Ксюшу сплавлять из дома под любым предлогом.

Однажды Юрий дал понять Племяннику: тема предстоит серьёзная и девочку следует выдворить на время, при этом спросил не к месту:

— У тебя к ней как, серьёзно? Любишь?

— Ты знаешь, — ответил после коротких раздумий Авдеев, — нет. Признаюсь, уже думаю, как с ней мирно порвать? Может, определить Ксюху в ростовский университет? Там новый круг знакомых, обстановка иная, увлечётся, загуляет и сама от меня отпадёт?

— Хорошо, прикинем чего-нибудь.

От обычных, повседневных «дел», Придан нарочно отстранил помощника в январе 95 — го: его основная задача теперь состояла в наведении порядка среди своей, небольшой бригады (куда входили Бич и Томпсон) и своевременного снабжения необходимым Витька. В догрузку Юра поставил Сергея старшим среди проституток. Не сутенёром, крышей — Бэтмен должен обеспечивать охрану девочек как от буйных клиентов, так и от конкурентов.

Какой бы репутацией работницы «древней профессии» ни славились, общался Авдеев с «ночными бабочками» много и вежливо: они хорошо к нему относились, за то, что не осуждал их за выбранный род занятий, не приставал и не принуждал спать с собой, скорее, они сами предлагали — отказывался.

Позднее Авдеев догадался, зачем авторитет пристроил его к путанам. Девочки делились по классам — это дорожные, индивидуалки (на квартирах принимали клиентов), бордельные, по вызову и т. д. Также распределялись «бабочки» по уровням: простые, средние и элитные, следовательно, все вместе, девочки обслуживали без малого целый город и его гостей. Они много знали про всё и всех, не исключением были и «придановские» братки — мужики под выпивку любят похвастаться, взболтнуть лишнего. Поскольку отношения со «жрицами любви» у Сергея налажены отлично, то и сливали они ему всю нужную (и не очень) информацию по полной. Авторитет предусмотрел всё, знал он, что с характером и способностями Племянника, тот начнёт получать все тайны, которые есть у девочек по нужным людям в Плотницком. Потому и поставил к ним.

Юра собирался изменить структуру, суть своей группировки. Много говорил о легализации, о больших и официальных делах, переменах, другом времени; главное — стал многому учить, взращивать из помощника авторитетного и большого человека.

Знала ли Ксюша о том, что сожитель работает с «феями»? Да, он не скрывал. Характер такой у Сергея, просто поставил девушку перед фактом, — «Нравится тебе или нет, но я работаю с путанами».

Придан настаивал, чтобы Бэтмен занялся собой, в частности, обустроил личное жильё. Квартиру Авдеев хоть и снимал временно, по факту, она вскоре должна стать его собственностью, разумеется, не совсем законно, тем не менее так и вышло.

Сергей ходил с Ксюшей по магазинам, они выбирали новые: обои, ковры, шторы, мебель, картины, бытовую технику, посуду и прочее барахло, которым в 90 — е были завалены всевозможные прилавки. Садчикова грезила о «большой семье», что скоро родит много детей, спрашивала, кого Авдеев хочет больше: мальчика или девочку? Глупенькая, она не понимала, что сама в перспективы сожителя не входит.

Разорвать с одноклассницей бандит решил окончательно как раз, когда они бродили за многочисленными покупками. Вот не хватало к ней какой-то душевной теплоты, радости, она становилась для Сергея именно подругой. Сама Ксюха этого не замечала — жить с ней совместно, одноклассник больше не хотел.

Да, она ждала так, как Сергей хотел, чтобы ждали, ведь к весне того же года, он снова занимался довольно небезопасными делами и приятно было знать: дома его кто-то ждёт, волнуется. Нравилось приходить уставшим после разных «дел» и, разговаривая с Садчиковой, отвлекаться от нелёгкого дня; садиться за вкусно пахнущий, накрытый стол или после ванной наслаждаться расслабляющим массажем. Авдеев не хотел обижать девушку и для расставания организовал целый план, не без помощи Юры… об этом несколько позже.

Чтобы удобнее снабжать Витька, Придан подарил «племяннику» синюю «Девятку», ту самую, на которой они ездили после Нового года к московскому гостю первый раз. Для Плотницкого в то время такая машина оказалась неплохой, Сергей поистине был счастлив и благодарен наставнику за добрый подарок.

Бэтмен ездил к Виктору один или два раза в неделю, если требовалось, то чаще. Привозил ему продукты, выпивку, бытовые мелочи, что-то иное по его просьбам, например, видеокассеты; иногда засиживался со Свиридовым надолго, не без причин. Во-первых, — москвич являлся отличным собеседником, Сергей обожал слушать его рассказы о крутых столичных делах. Во-вторых, — Авдеев понимал, что человеку, который живёт один, да скрываясь, просто необходимо общение.

Байки о братве из Москвы, их жизни, начинающему бандиту очень нравились, в то же время они усиливали в нём внутреннюю пустоту — хотелось тоже пожить подобным образом.

Порой Сергей замечал странность: Виктор (как и Придан), пытался вывести его на важный разговор, но не решался.

Одна из немногих сохранившихся записей в тетради Сергея.

23 — го февраля 1995 — го года.

Приехал поздравлять Свиридова, немного отметить заодно с ним. Москвич в разгар распития протянул мне чёрно-белую фотографию со словами:

— Запомни.

Я пристально изучил фото: с карточки улыбалась девочка лет семи, обычная, ничем не запоминающаяся. На обороте снимка кривая надпись, сделанная явно детской рукой, — «Любимому папе от Даши».

— У тебя есть дочь? — Предположил я, возвращая фото.

— Угадал. Дашка моя. Давно не видел её, раньше не сильно нужна была, знаешь, есть ребёнок и есть! Живёт там себе у бабки с матерью и ладно. Я ж крутой парень, Москва, все дела. А последний год скучаю сильно, увидеть хочу… нет возможности.

— Мило, — сказал я и, полагая, что он не просто так дал фото, поинтересовался, — ты зачем её показывал, дело имеется? Не поверю, что по сентиментальности.

— Дело? — Задумчиво переспросил Витёк, причём не меня, скорее собственные мысли, — возможно, появится! О том позже. Слишком рано. Что скажешь, красивая девочка, нравится?

— Она ж маленькая, ты чего? — Посмотрел я на него, как на дурака.

— Не сказал бы, — наполнил стоявшие перед нами рюмки приятель, — ей 18 лет в декабре этого года стукнет: брат когда-то звонил, говорил: «Девка — огонь! Устала пацанов от себя отгонять» — думаю, тебе тоже понравится. Одному тебе бы её и доверил. Ладно, вздрогнем. — Поднял он своей огромной рукой стакан, едва не ударив им о потолок.

Я понял, Витёк задумал что-то связанное с дочерью. Расспрашивать не стал, не принято, захочет — сам расскажет. Хотя заинтриговал сильно, не отрицаю.

Начало марта 1995 — го года. После очередной беседы с москвичом душевное состояние Сергея пошатывалось. Его разрывало изнутри: лежал ночью рядом с Ксюшей и тяжело вздыхал, она часто спрашивала, — «Ты чего так сопишь?» — он отбрехивался, не говоря правды. Молодость — она такая! Вроде всё есть, понимаешь: у многих жизнь гораздо хуже! а тянет к большему, чему-то запредельному. Ещё вторая половинка Сергея тяготила всё сильнее: пришла пора расставаться с Ксюшей.

Однажды за чаепитием на кухне, Авдеев честно поделился с Приданом переживаниями. Ответ авторитета ободрил, правда, для начала, Юра просто рассмеялся.

— Ты нормальный?! Серёг, тебе мало романтики? Вся эта дурь, — он покрутил пальцем у виска, — через пару лет из твоей башки вылетит со свистом! И захочется тебе: богатства, стабильности, безопасности, крепкой семьи. В конце концов, не бояться, что завтра останешься ни с чем на помойке. Поверь моему опыту, не дури! Насчёт Ксюши твоей — это решим быстро. Сейчас снег сойдёт, буквально в апреле отправим её в Ростов, там у знакомой моей поживёт: осмотрится, поработает. Потом подаст документы в ментовской… точнее, юридический вуз или, как его там? Поступит гарантированно, там у меня крепкие связи.

— Добро! — Повеселел Племянник, отойдя от первоначальной обиды на смех шефа.

— С одним условием, — прищурился Юра.

— Слушаю?

— Чтобы этой дури о жизни по Витькиным рассказам в твоей голове не западало! Я думаю, как деньги отмыть, легализоваться в бизнес, а мой первый помощник желает обратного! Не дело это, братан.

— Хорошо, не буду.

Апрель подходил к концу, Сергею не удавалось уговорить Ксюшу уехать в Ростов. Вот не хотела, и всё! Сколь бы возлюбленный не старался доказать ей, что это для её блага, там перспективы, они будут видеться по выходным, а может, он, вообще, скоро переедет туда жить. Нет, не помогало. Одноклассница отвечала, — «Мне лучше там, где ты! Поедешь ты, поеду и я». Либо, — «Скажи в глаза, что ты меня не любишь и тогда уеду». Сергей не любил, но сказать прямо не мог! Вроде весь из себя крутой, а подобной мелочи в глаза девочке выговорить не сумел — обидеть боялся… ведь у него тоже есть душа. Можно, конечно, напиться и-и, тогда точно ей всё сказать, как есть! Хотя она бы в ответ отчеканила, — «Протрезвеешь, поговорим».

Авдеев специально загуливался допоздна или засиживался у Витька — без толку. Уже хотел попросить ребят, чтобы постреляли в него у подъезда, мол, покушение! Может, Ксюша испугается и согласиться уехать из соображений собственной безопасности? Придан надавал «по шапке» помощнику, когда узнал о той затее, зато сразу помог сам. Неизвестно, о чём там авторитет с Ксенией говорили, только на следующее утро она собирала вещи.

27-го апреля Авдеев находился с одноклассницей на автовокзале. Они долго сидели в ожидании автобуса, слушая частые передачи по радио о вновь прибывшем или отбывавшем рейсе; молча наблюдали за голубями, которые бегали под ногами и клевали семечки, специально брошенные для них на асфальт.

На улице душно, слишком много людей находилось на автобусной площадке, — «Кто-то прощался, а кто-то встречал», — как пела одна группа приблизительно тех времён. Цыгане просили денег, якобы «на хлеб», впрочем, то же самое делали и русские алкоголики, только последние клянчили мелочь на «поправку здоровья», некоторые из таких, уже «подлечившись», мирно спали по соседству на лавочке, распространяя неимоверную вонь.

Атмосфера вокзалов мало чем изменилась с тех пор, она, наверное, вечна.

Наконец, подъехал автобус, Сергей поднял сумку Ксении, загрузил её в багажное отделение и пошёл прощаться с девушкой.

— Ты не забывай меня совсем, ладно? — Прикусила Садчикова губу.

— Не забуду! И ты, приезжай, если что, дед и бабушка рады будут.

— А ты?

— Тоже. — Авдеев погладил её ладони, обнял и, поцеловав в щеку, сказал, — до встречи, береги себя там.

— Кому надо беречь себя — это тебе!

— О себе позабочусь, — потрепал Племянник Ксюшу за плечи, — не люблю прощаться, долгое расставание — лишние слёзы! До встречи.

Автобус тронулся и только тогда, через стекло Сергей увидел: Садчикова заплакала… он погрозил ей пальцем, в ответ девушка улыбнулась, и снова помахала на прощание. Когда транспорт скрылся за горизонтом трассы, Бэтмен прошёл к машине, где за рулём сидел Томпсон.

— Куда теперь? — Спросил он бесстрастно.

— Домой отвези.

Авдеев прекрасно знал: мимолётная грусть от расставания на вокзале — чушь! Ксюша приедет в Ростов, потоскует определённое время, а там, найдёт новых друзей, влюбится, и почти забудет про него.

Глава 3. Придан

Понять человека порой сложно, казалось, спровадил Сергей Ксюху, добился чего хотел — радуйся! Нет! одному в квартире без неё стало тоскливо: не нужно больше торопиться вечером домой, приходилось специально просить Придана загрузить работой по полной. Из подъезда Авдеев выходил рано, возвращался (если) поздно, без сил падал на кровать, моментально «отключался».

Всё протекало точно по плану Юры: бригада Племянника усилилась, дисциплина стала идеальной; из криминала потихоньку выходили в легальный бизнес, скоро должны открыть первый в городе ЧОП.

В середине августа 95 — го, в пять вечера, после тяжёлой ночи Сергей долго спал. Пробудил несмолкающий, настойчивый звонок телефона.

Через силу встав, Бэтмен хотел с психом накричать на тревожившего, думал это бабушка или дед пьяный. В трубке услышал другое:

— Придана убили. Выезжай…

Для Авдеева на мгновенье наступила тишина — перестал дышать… когда немного отошёл от первоначального шока, задал глупый вопрос:

— Как убили? Ты чё несёшь?

— Так! Там… на трассе разбился. Всё говорит о том, что с тормозами ему «помогли». От машины каша осталась: Придан с девочкой, что с ним ехала… оба насмерть. Подъезжай, тут от моста недалеко, найдёшь. Наши все собрались почти, встретимся на месте.

Собеседник завершил разговор. Сергей какое-то время стоял, слушал гудки. Оцепенение нашло: не мог ни пошевелиться, ни о чём-то подумать.

Вдруг резкая мысль, — «Может, я сплю? Почему не получается проснуться?» — Наконец, нашёл внутренние силы и, бросив телефонную трубку на рычаг, поспешил собираться.

Через двадцать минут прибыл к злополучному повороту.

От шикарной чёрной «БМВ» авторитета осталась груда покорёженного металлолома.

Тела водителя и его пассажирки сумели освободить из-под обломков через багажник, их пока не увезли. Племянник хотел подойти, посмотреть на Юру или на то, что там осталось, но его со стороны взяли под руку, прошептав, — «Не надо, оно лишнее!» — Это оказался подоспевший к месту трагедии Леший.

Сергей не мог поверить в случившееся: всё происходило словно во сне. Менты с экспертами фотографировали, что-то замеряли, шарили по кустам, опрашивали непонятно откуда взявшихся свидетелей. Авдееву не было до них никакого дела.

Когда Бэтмен прибыл на место происшествия, там ещё никто не думал про убийство, все считали — авторитет не справился с управлением. Потому у Сергея возник вопрос: кто ему звонил? Ведь сообщивший о трагедии прекрасно знал про подрезанные тормоза, задолго до экспертизы, подтвердившей его слова, возможно — это был сам исполнитель ликвидации Придана? К сожалению, выяснить этого никогда не удастся.

Дело обстояло примерно так: машина Юры внезапно начала набирать скорость, тормозов нет, впереди резкий поворот, шансов избежать аварии не имелось; автомобиль слетел с дороги, несколько раз перевернулся. Кто подстроил? Вопрос риторический, узнать ответа Племяннику не удастся. Одни догадки, подозрения.

Ясно, что причастен кто-то из тройки бригадиров, приближённых Придана, которых Юра так опасался, после возвращения из Москвы, но кто именно или по общему сговору? Непонятно. Сергей обещал на похоронах выяснить во что бы то ни стало… нет, не смог.

Почему Авдеев нарушил клятву, тем самым, не сдержав «слово пацана?» Причина есть, уважительная: ему придётся спасать от смерти другого, дорогого человека, взяв именно это в приоритет. Мёртвым, как известно, коим с того жаркого августа являлся Придан, уже ничего не надо… им всё равно.

Сергей не запомнил, что делал позже в тот день, как попал домой: просто проснулся следующим утром с тяжёлым камнем на душе. Затем прошла сходка из ближайших соратников погибшего авторитета. Там присутствовали Авдеев, Леший и пара менее авторитетных людей; остальная «двойка» близких, занималась организацией похорон, об этих личностях мы поговорим позднее.

Через три дня после аварии прошла траурная церемония прощания с криминальным авторитетом. На кладбище собралось невероятное количество народа.

Только тогда Авдеев сумел понять по-настоящему, насколько всё-таки Придан был влиятельным человеком при жизни. Среди тех, кто пришёл проводить погибшего в последний путь, оказались известные на всю страну люди; родственники, местные, прибыла братва из: Воронежа, Ростова, Москвы, Питера, Киева, Твери, Донецка, Свердловска, Тольятти; приехал Велес из Водопьяновска и т. д. Журналисты местной и областной газеты постоянно старались прорваться сквозь «оцепление» из братков, но им чётко дали понять, — «Не фотографировать процессию, сожжём вместе с редакцией и типографией» — хотя, как всегда, смельчаки или скорее одиночные дураки, пару раз прорывались. Конечно, пришли люди, которые никогда не видели Юру в жизни, так, наслышаны и припёрлись из любопытства…

Потянулись длинные и короткие речи в светлую память об усопшем, погребение, поминки, которых Сергей практически не запомнил.

Авдеев вернулся домой вечером следующего дня после похорон. Не мог до конца поверить в случившееся с Приданом — это гадкое чувство, когда тебе плохо из-за потери близкого человека и ты, по привычке хочешь пойти к нему же и поговорить обо всём с ним самим, но… его больше нет. Подобное возникло у Сергея тем вечером: хотелось позвонить Юре, встретиться, рассказать ему, что друг погиб… впредь такое невозможно.

С трудом сдерживался, чтобы не пойти в магазин и не купить пачку сигарет. Странно, никогда не курил в жизни и вдруг захотелось, к счастью, стерпел.

Бандит открыл балкон, желая впустить вечерний воздух в квартиру. На улице громко поют ласточки, наверное, они чирикали и раньше, весь день, а обратил на них внимание Бэтмен только сейчас. Просто недавно они сидели на этом балконе с Приданом, на улице темнело и птицы также летали, Юрка тогда сказал:

— Ненавижу ласточек, тоску нагоняют, аж в душе скрежет.

— Почему?! — Удивился Племянник.

— Фиг его знает! Воспоминания бесформенные, плохие из детства остались: не люблю, и всё! Тащи воздушку, сбивать их будем!

Сергей улыбнулся, вспомнив тот разговор, затем произнёс вслух:

— Теперь и я, видимо, их любить перестану… такие дела, Юрок!

Ночью Авдеев отправился к Виктору: тот наверняка не знает, что случилось, если только по областным новостям не посмотрел, но ехать надо обязательно! Тем более, поговорить хотелось с кем-то, не из своего основного окружения.

Ехал за город не спеша, как когда-то, в этой же машине с Приданом, о нём сейчас и думал… вспоминал.

Одна из немногих сохранившихся записей в тетради Сергея.

21 августа 1995 — го года.

Придан… как мне его не хватает! Чтобы стало легче на душе, напишу о нём несколько строк.

Что это был за человек? Как сказать? Если коротко, то: родился Приданный Юрий Владимирович то ли в 58-ом, то ли в 59 — ом году в советской, рабочей семье. Учился в школе, да и институте, хорошо, что неудивительно, если учитывать его умственные и организаторские способности; плотно занимался лёгкой атлетикой, «выбегал» себе КМС. Думаю, никто бы в те годы не поверил, кем он станет в скором времени.

Красивой внешностью будущего криминального авторитета природа не обделила — выше среднего роста, волосы светлые, весь собранный, подтянутый, с развитой мускулатурой, не качок, конечно, но, тоже ничего: легкоатлет, как-никак! Вот глаза, я никогда не понимал, то ли серо-голубого цвета, то ли в этом роде (хамелеон); взгляд у него такой был, добрый-добрый! Не верилось, что данный человек может держать в страхе весь город. Но когда он на кого-то наезжал или злился, «милый» взор становился зловещим… у меня самого, просто стоя рядом с ним, пробегали мурашки по коже, совсем не хочется представлять, что чувствовали те, на кого он так смотрел. В схожие моменты Придан был похож даже не на волка, скорее на самого повелителя вампиров — графа Дракулу.

После учёбы Юру ждала армия, ДШБ, Афган.

Вернулся целым и невредимым, в совсем другой мир — перестройка шла полным ходом! Несмотря на то что он не употреблял спиртного и тогда не курил, отгулял свои «дембельские дни» весьма бурно. Любимым занятием Придана стало угонять мотоциклы, предпочтительно «Явы». Он садился на пассажирское место двухколёсного транспорта и сильными ногами бил по правой и левой ручке руля одновременно, ломая таким образом замок. Справиться с зажиганием — дело плёвое, либо провода сцепил, либо просто круглую палочку по размерам вставил, крутанул и завёл. Вдоволь накатавшись на мотоцикле, Юра бросал его или отдавал друзьям на запчасти за небольшие деньги.

После первого серьёзного предупреждения от милиции снова взялся за ум: устроился на завод, где работа тяжёлая, да зарплата маленькая.

Прилавки в то время пустовали, СССР был на издохе. В Плотницком появлялись очень бедные люди, в то же время поднимались и другие, богатые коммерсанты, ещё не те, которые сейчас зовутся «Новыми русскими», тем не менее весьма зажиточные, с тем блатом, которым дозволено лучшее «из-под прилавка».

Придана охватила обида, чувство несправедливости: имея определённый авторитет, он собрал вокруг себя спортивных парней и попросту «наехал» на несколько ларьков. Тогда понятие — рэкет — всем стало известно.

Бригада быстро расширилась: появилось некоторое количество трофейных стволов времён ВОВ, ребята усиливали влияние.

Когда Союз развалился, а принципы «сухого закона» вместе с ним нет, Юрка смекнул, что к чему и высоко взлетел на контрафактном спирте. Сначала это фуры, потом вагоны! Дальнейшие обстоятельства мне неизвестны (ушёл в армию сам), он стал налаживать связи с ментовскими шишками, с политиками; нашлись серьёзные друзья в Ростове.

Меня Придан «завербовал» примерно в 88 — ом или в 89 — ом году, не помню, но, что до моей службы — точно. Как? По стандартной схеме! Я боксом усердно занимался, увидели меня его ребята на соревнованиях (или он сам), пришли в спортзал: так мол и так, давай с нами. Я подумал и согласился. Жалею ли об этом? Нет, ни капельки.

Пошёл я к Придану не из-за бандитской романтики: поводом тому послужило другое, ставшее одним из главных событий и моментов в моей жизни — это личное и рассказа про нашего авторитета не касается, может, позже напишу.

Относительно Юры и его морали — был ли он хорошим человеком? Для меня однозначно — да! Но и врагов хватало, для всех хорошим не станешь! Могу заверить, — сволочью Приданный точно никогда не являлся.

Глава 4. Откровения Виктора

Сергей припарковал «Девятку», прошёл через калитку «усадьбы» Свиридова и, приблизившись к дверям избушки, собирался постучать — не успел, Виктор открыл её раньше: услышал звук подъехавшей машины. Махнув сжатым в правой руке пистолетом «ТТ», хозяин пригласил внутрь:

— Проходи Серёг, знаю, всё знаю. По ящику видел.

Молча проследовав в жилую комнату, Авдеев присел на привычное место за столиком: в левом углу дома от входной двери.

— Помянем? — Предложил москвич.

Утвердительный кивок вместо ответа.

Витёк извлёк из комода заначенную бутылку водки, накрыл скатерть, поставил на неё три гранёных стакана, одним махом наполнил их до краёв, не пролив мимо и капли — профессионал. Третья рюмка, согласно обычаю, ставилась покойному Придану: на неё традиционно положили кусочек хлеба.

Продолжая стоять, Свиридов высоко поднял тару со словами:

— Юрок, за тебя, братух! Земля пухом и суда справедливого тебе там! Не чокаясь, до дна.

Авдеев тоже поднялся, они молча осушили стаканы; молодой не успел поставить посуду на стол, как ему «дало в голову» от крепкого, спиртного напитка.

Племянник поделился подробностями гибели Придана, рассказал о сходке после его смерти (что помнил), о похоронах, поминках. Слушал Свиридов, не перебивая, когда гость закончил, загадочно прошептал:

— Да, от «старухи с косой» не уйдёшь… мы сами путь такой выбрали, некого винить теперь.

Бэтмен не ответил. Посидев немного в тишине, Витёк продолжил:

— Твои мысли? Ваши его?

— Без понятия, — пожал Сергей плечами, — Юра опасался близкого окружения. Мою бригаду последнее время усиливал… вообще, после Москвы вёл себя странно.

— Ты сам, не боишься? Если ваши Придана убрали, ты паровозом должен за ним пойти к праотцам небесным.

— Не думаю, у нас не столица. Если наши Юру убрали, тогда месяца три они выждут, как минимум. Мы же договорились с ними, как Лаки Лучано в своё время: «Босса боссов больше не будет!» — жить начнём в «мире и согласии!» Каждый за собой оставляет то, что имел до смерти Придана, глобальные вопросы решать на совместной сходке из нас четверых, путём «голосования поднятой руки».

— И ты им поверил? — С иронией хмыкнул хозяин дома.

— Нет! Почему-то уверен: месяца три у меня есть! Два точно. Ходят слухи среди наших, будто за мной Велес стоит, не знаю, кто их пустил… я с Владиславом Александровичем не знаком почти, один раз пересекались, когда с Юрой в Водопьяновск ездили, он и не узнает меня, если увидит… но разрушать легенду я не тороплюсь. Ежу понятно: кто-то из троих бригадиров на Юрку замахнулся.

— Тю! братан, а если не из ваших? Ростовские, например, или те же «велесовские»?

— Тогда я им тем более, на фиг не нужен! Ясно же, что место Придана мне не занять и его не заменить! — Сквозь хмельной смешок сделал Сергей вывод.

— Ты возьми и замени, — Витёк, прищурившись, посмотрел на зашторенное окно, — сам-то хочешь?

— Честно? Не знаю, чего сейчас хочу… вернее, нет, знаю! Хочу хотя бы дня три наедине с самим собой побыть. В полной тишине, пару дней ни о чём не думать, абсолютно. Птичек вон слушать степных, после отдыха собраться с мыслями и взяться свежими силами за решение проблем.

После слов Авдеева москвич резко протрезвел, налил немного водки, на донышко, скорее ради символичности, нежели опьянения и когда выпили, заглянув гостю в глаза, спросил:

— Братан, так понимаю, у тебя есть место, где ты можешь побыть один, там тебя никто не найдёт и, оно где-то в окрестностях Плотницкого?

— Ты прав, — недоумённо кивнул Сергей, — конечно, есть! Чего спрашиваешь? Боишься здесь оставаться?

Закрыв вежды и несколько раз тяжело вздохнув, Свиридов ответил:

— За себя давно не боюсь — я мёртв! После смерти Придана топтать бренный мир мне осталось ой как немного, скоро на встречу к Иисусу, — он перекрестился, — помнишь, я фото дочери показывал?

— На память не жалуюсь. — Не понял Бэтмен, к чему клонит Свиридов.

— За неё я боюсь. Раз Юрки нет… тебе придётся открыться. Придан поклялся помочь, может, вместе с тобой хотел это сделать, не знаю. Раз верил он тебе, верю и я, ты моя последняя надежда. Не парься, деньги есть, за бабками вопрос не станет: бог, свидетель — отблагодарю!

— Витёк, ты о чём? Опьянел чересчур? — У Племянника появилось острое желание уехать от собеседника.

— Нет… сейчас, Серёга, сейчас! Дай настроиться. Всё расскажу по порядку! Налей, пожалуйста, в два пальца, поддадим и излагаю суть вопроса.

Снова выпили. Свиридов долго крутился на стуле, выбирая место поудобнее, после наконец-то начал рассказ:

— Прошу, не перебивай: вопросы, поправки — потом! Собьёшь и я говорить больше не смогу. А так, разом выложу самое сложное, как на духу, на исповеди перед тобой. Добро?

— Начинай.

— Знаешь, ту машину, в которой я должен был находиться, но волей Господней оказался мой кореш, взорвали далеко не из-за криминального передела. Искренне каюсь: братана я специально вместо себя послал, знал — покушение готовится на меня. Думаю, сам ангел-хранитель предостерёг. Когда рвануло парней, я «общак» подрезал и свинтил сюда. Такое никогда не прощается. Рано или поздно влиятельные люди узнают, что я жив, может, уже знают… но пока не нашли. Честно? плевать мне на себя. Тут не в деньгах дело, вернее… не только в них. Водится за мной грешок пострашнее.

Виктор указал пальцами, чтобы гость снова налил. Выпили, он продолжил:

— Есть один человек, мы начинали работать вместе в конце 80-х, в Москве. У него с головой не в порядке, он псих — маньяк-убийца! Погоняло у него звериное — Вепрь; по паспорту: Эдуард Дикий. Сам мелкий ростом, на цыгана похож чем-то, но чисто русский, знаешь, такое бывает? У меня с ним давние счёты. Вепрь не столько из-за денег убить может, куда ему их девать? Сколько из мести… своей безмерной и необузданной ненависти ко всему и вся, плюс — гнилой сущности. Правда, и это далеко не всё. Есть более страшная причина, чтобы Эдик мне отомстил… поверь, он это сделает! Я сменил группировку в 91-ом году, когда начался с Диким первый конфликт из-за мелочи. Блин, всё не то, о чём я, вообще?! Короче, жила одна лярва в столице, такая вся из себя, прям не знаю кто. Парней как перчатки меняла, унижала всех, деньгами сорила, словом — стерва. Начала эта, скажем так, женщина, отношения с моим новым главарём, кстати, роман у них, кажется, вполне серьёзный закрутился поначалу, потом она ему нагадила сильно, очень сильно. Сам понимаешь, как… не дурачок.

Свиридов замолчал и Сергей, подогретый любопытством, решил всё-таки поторопить:

— И что он сделал? Старший ваш?

— Что авторитеты в таких случаях делают? Отдал нам распоряжение, жестокое… возможно, обкололся, баловался «герычем» он, может, от другого чердак слетел. Приказал шеф её пустить по кругу и похоронить… заживо!

— Действительно, жестоко. — Поразился Авдеев.

— Мы пошли на дело вчетвером, — тяжело вздохнув, продолжал порядком захмелевший Витёк, словно говорил перед иконой, — отвезли ночью девку в лес… под Москвой где-то, точно не скажу. Связали жертву, ритуал нужный сделали — «на хор» лярву поставили; вырыли яму глубокую, причём специально, у бабы на глазах. А она, тварь, нет бы молчать или о пощаде там просить… знаешь, что говорила? — «Вам всем хана, вы не жильцы, ублюдки!» — в таком духе. Разозлила сильнее! Только когда ей рот заклеили и в яму бросили, она поняла: шутки кончились.

— Дальше? — Пытался ускорить Сергей «жевавшего» слова рассказчика.

— Принялись закапывать. Слегка так: сначала на ноги кидали землю, чтобы не задохнулась сразу… она в истерики билась, мычала. Мы с братвой, чтобы стерва могла видеть, достали стаканчики складные, водки разлили в них и за упокой души её выпили — Господи, прости! помилуй, грешного! — едва не заплакав, начал креститься Витёк, — короче полностью её засыпали. Холмик по сторонам раскидали. Знаешь, Серёг, луна ярко светила, как фонарь и, тишина… сверчки только стрекочут, редкие птички поют. Помянули напоследок убиенную, закидали для верности могилу ветками и уехали к чертям собачьим, не в обиду ангелам сказано! Мне последнее время снится последний момент — тишина и яркая луна. Вроде ничего страшного во сне не происходит, всё равно: просыпаюсь с криком, в холодном поту.

Рассказ произвёл на Авдеева яркое впечатление.

— Угадай, чья она дочь? — Прервал молчание москвич.

— Неужели…

— Да… Эдика Дикого! Которого я кинул ради другой бригады. Мы, конечно, не знали тогда. Позже поняли и он тоже пронюхал. Стало известно ему, что с доченькой его сделали. Эдик её очень любил! Вообще, она единственный человек, наверное, кого этот урод любил когда-либо… кроме себя. Парни, что со мной поехали на захоронение, в машине той тогда взорвались… и я вроде бы как с ними. Знает уже Вепрь, скорее всего, жив я! Или в ближайшее время догадается. Бренный мир мне осталось топтать недолго… как пить дать. Зная натуру Дикого и то, какая обида с ненавистью у него засела, могу тебе на библии поклясться — Вепрь с Дашей моей аналогично поступит, даже хуже.

В комнате повисла угнетающая тишина.

— Витёк, ты уверен?

Свиридов посмотрел на гостя, как на ребёнка и презрительно хмыкнул.

— Более чем! До кучи, я при помощи должничка своего большую часть общака через офшоры перевёл на счёт дочери в Германию, до её совершеннолетия снять их нереально. И об этом Вепрь узнает… или уже в курсе. Одно радует: до восемнадцати лет Дашку не тронут. Я искренне в это верю. Плюс, он сначала меня захочет завалить, попутно рассказывая, перед убийством, что именно его быки будут с дочкой делать. — Витёк всхлипнул и закрыл лицо большой ладонью, — совершеннолетие её настанет пятнадцатого декабря этого года… не за горами.

— Почему именно в Германию? — Поинтересовался Сергей.

— Жена у меня там живёт, мать Дашки, и брат родной… с нею же! Увёл братик супругу мою, увёл. Но племянницу он любит, заберёт к себе обязательно. Если…

Свиридов не договорил, о чём-то задумался надолго.

— Что, если?! Витёк, чего я из тебя каждое слово вытягиваю?!

— Если ты поможешь мне и ей: сохранишь Дашу рядом с собой до марта или апреля следующего года, чтобы Вепрь со своими отморозками до неё не добрался. Место, которое у тебя есть в окраинах Плотницкого, подойдёт.

— С чего вдруг? Наоборот, здесь по идее её и станут искать в первую очередь.

— Нет! Они подумают — ты не дурак и станешь прятать её бог знает где, не здесь. Тем более в этом городе у тебя есть влияние! Найдётся, кому спину прикрыть.

— Пффф, — выдохнул Авдеев, — ладно, я спокоен, мне это всё не послышалось. Начнём по порядку: почему Даша не живёт с матерью в Германии, а находится у нас в области?

— Мать её, Наташа, из Ростова родом, там мы с ней и познакомились. Потом она родила, мы через пару лет официально расписались, скромненько бракосочетание отметили, я честным работягой был в те годы. Дальше перестройка пошла… сам знаешь! Я в Москву рванул бизнес делать, дочери лет девять исполнилось и получилось так, что судьба кинула меня в группировку к проклятому Вепрю. С ним пошло — рэкет, налёты, разборки. О семье я позабыл. Очень редко приезжал к ним в Ростов. Подарки дарил разные, денег отсылал и, на том считал, отцовский долг кончался. А в 92-ом, в начале года большой сюрприз меня ждал: супруга на развод подала, уехала за кордон, с братом моим родным. Скоро они поженились… такое случается в жизни тоже. Я её не виню, у меня в столице столько баб было! Но зачем с братом?! Специально сволочь, чтобы побольнее сделать! Ай, он тоже хорош… братец родной. Бог им судья.

— Как же дочь?

— Никак! Там бабка её, моя тёща, вой жуткий подняла! Она ж до того, как Наташка с братом улетела, добилась, чтобы её прав лишили родительских. У своей дочери ребёнка отобрала! представляешь, уровень скотинизма?! Это, кстати, дополнительно усложняет перевоз Дашки за бугор.

— Скажи, разве было, за что Наталью лишать родительских прав?

— Конечно! Она родила в 16 лет от меня, через сколько только поженились, потом пришлось опекунство на собственную дочь оформлять, чтоб не прикрыли. Пока в Ростове жил, в кулаке жену держал, а уехал, она разгулялась вволю — между ног замок не повесишь! Ладно, не буду о ней плохо говорить, всё же мать единственной моей кровинки.

— Погоди, как ты с ней улететь планировал, если ни у матери нет прав на дочь, ни у тебя, я полагаю, тоже?

— Не знаешь, как дела решаются сейчас? Да и совершеннолетие скоро. Время нужно. Как бы ни было, брат племянницу любит, у него с Наташкой детей своих нет, догулялась шаболда, родить больше не может.

— Ох и страсти ты рассказываешь, прям индийское кино! Тем не менее, что должен делать я?

— Мне Придан обещал помочь. В Ростове его знакомые присматривали за Дашей аккуратно, но с его гибелью, сам понимаешь, никто больше оберегать дочь не станет.

— Проясни, что ты от меня-то конкретно хочешь? — Кончалось у Авдеева терпение.

— Самую малость… шутка! много тебе надо сделать. Самое важное: забрать Дашу из Ростова от её спятившей бабки; от опасностей, которые её ждут, ну и спрятать в своём укромном месте. До весны 96 — го, дальше дело техники. Дам тебе контакт брата, свяжешься с ним, когда Даша рядом окажется, он скоро прилетает в Москву ненадолго. К нему её нельзя везти пока… лишь непосредственно перед вылетом в Германию, сразу в аэропорт, с сопровождением братков желательно, доставить Дашу к регистрации на рейс. Документы Володька станет оформлять автономно, без её участия: загранку там, смену фамилии — он знает. Я переступил через себя ради дочери и связывался с братом несколько раз. Даже козлом его не назвал! Видишь, как Дашу люблю, надеюсь, ты тоже полюбишь.

— Ты это хотя бы представить можешь?! Подойду к незнакомой девушке, и скажу: «Я от твоего отца! Ты поедешь со мной?» — Или как в «Терминаторе»: «Идём со мной, если хочешь жить» — так, по-твоему?

— Кто мне это говорит? — Витёк одобряюще похлопал гостя по плечу, — ты же «Бэтмен», не такие дела проворачивал, преемник самого Придана!

— Ой, не льсти мне, — убрал Племянник руку со своего плеча, — терпеть этого не могу из уст мужиков.

— Убьют её… очень жестоко, понимаешь? Думаю, сразу после совершеннолетия или в день рождения! Найдут сперва, конечно, способ общаковские деньги с её помощью снять.

— С чего ты взял, ё-моё? С бодуна приснилось?!

— За ней уже следят — это неспроста! К тому же… дети свои родятся — поймёшь! Чувствую, третьим глазом, если хочешь.

— Да хоть пятым, задним оком! Я согласен помочь, но пойми, Витёк: нельзя просто приехать в миллионный город и искать по одному имени девушку!

— Насчёт этого не парься. Мы с Приданом «операцию» спланировали, осталось коррективы внести. Так, бросаю бухать, пару дней отхожу, ты приезжай и всё обмозгуем.

Мужики выпили на посошок, Виктор вручил гостю папку с бумагами, сказав, — «Там вся информация на Дашу: кто она, как найти; на бабушку, мать, брата; карта с пометками ростовских улиц, пути отходов и прочее. Плюс записи по соображениям и «инструкции».

Дополнительно Свиридов протянул Авдееву памятное для дочери кольцо и её фото, которое он показывал ранее, где девочке двенадцать (по его словам, Сергею казалось не больше 7 — 8 лет на снимке). На обороте москвич поставил, ниже старой подписи от дочери, дополнение ручкой и пояснил Бэтмену, — «Вместо пароля, что ты от меня».

Сергей развернул фото, прочитал:

«Прости меня, если сможешь, я был плохим отцом… из-за меня тебе угрожает опасность! Помогаю, чем могу. Человека, передавшего фото, зовут Сергей… Авдеев. Лично познакомитесь получше, он последний, кому я мог верить, и кто оправдал моё доверие… Ему я доверяю и тебя, остальное он объяснит сам. Я люблю тебя!!!»

«Ты романтик!» — промелькнула мысль в голове юного бандита.

— Зачем ты мне всё это надавал? — Спросил Племянник.

— Ознакомишься дома, я давно наизусть выучил… мало ли, вдруг меня пришьют? Это может произойти в любую минуту. Условимся: если со мной, что случится, сразу гони за Дашей, всё бросай и лети! Это знак прямой угрозы. Она девочка с характером, тебе сложно придётся уговаривать её с собой поехать, потому смело применяй силу — это для её блага.

На веранде Авдеев задал мучивший его вопрос:

— Что с могилой той девушки, которую вы… того… Вепрь её перезахоронил?

— Нет, не нашёл! И никогда не найдёт. Я бы сам не отыскал уже на следующий день. Покоится там до сих пор.

— Давай так, — у Сергея оставалась нерешительность, по поводу идеи о «краже» дочери Витька из Ростова, — я подумаю пару дней, всё взвешу, потом к тебе приеду и тогда, обговорим детали. Прошу, не пей больше.

— Не буду. Ты побыстрее, счёт на минуты скоро пойдёт. Я, как представлю, что они Дашку, как мы тогда ту лярву… слёзы наворачиваются.

Когда Сергей собирался выйти на улицу, Витёк вскрикнул так, что Племянник вздрогнул.

— Погоди, чуть не забыл! — С этими словами он побежал обратно в комнату, где недавно выпивали, вернулся с чёрным кейсом.

— Серёг! Здесь всё, что у меня осталось, сумма немаленькая: на расходы и содержание Даши хватит и меньше половины содержимого — остальное твоё. Прошу, спаси мою дочь…

— Постараюсь! Обещаю. — Ответил Бэтмен и, резко развернувшись, пошёл к машине без оглядки.

— С богом! — донеслось ему в спину.

Уцелевшая часть записи Авдеева.

22 августа 1995-го.

По дороге домой от Свиридова никак не мог выкинуть из головы его рассказ, как они с братками заживо закопали девушку! Пусть стерву, лярву… всё-таки. История произвела на меня очень и очень сильное впечатление, на время вытеснив из мыслей гибель Придана и даже моё обещание спасти дочь Витька.

«Сверчки, тишина и яркая луна…» — эхом повторялись в моей голове слова кореша о захоронении в лесу.

Глава 5. Старая дача

Когда Сергей вернулся от Свиридова, пробило два ночи, — «Засиделись мы с Витьком».

Хотел плюхнуться на кровать, не раздеваясь, помешал звонок телефона.

«Надеюсь, не братва, никуда не хочу ехать, сейчас только спать». — Прикидывал Авдеев. К счастью, на проводе оказалась Ксюша.

— Наконец-то! Сто раз тебе звонила! Переживаю… всё в порядке?

— И тебе доброй ночи, если бы я спал? Ты время видела?

— Ты сова, знаю, жили как-никак вместе.

— Не начинай! — вспылил Племянник, — мы обо всём давно поговорили… учись ты спокойно в Ростове! Скоро учебный год начнётся. Найди парня приличного, детей ему нарожай и жизнь наладится, меня в покое оставь. Ксюх…

— Не хочу! Я слышала, что случилось с Юрой и…

— Обойдёмся без соболезнований: за последние дни от них тошнит круче, чем от спирта «Роял».

— Серёж… мне страшно за тебя. Переезжай ко мне, а? Квартиру снимаю одна, найдём тебе работу, завяжешь со всем этим, станем жить по-людски! Тем более… его больше нет.

— По-другому я не могу… не хочу.

— Хоть в гости на пару дней приезжай, чисто по-дружески, столько лет знакомы, учились вместе! Ну? Поговорим, по Ростову пошляемся.

— Нафиг мне твой Рос… — Авдеев запнулся на полуслове, вспомнив про дочь Витька.

«Так, Ксюша снимает квартиру в Ростове, ей я могу доверять, следовательно, можно погостить у неё спокойно, без опаски. Приехать заранее: осмотреться, найти Дашу, план прикинуть чин по чину. Отличная идея, всё в масть ложиться! Ох и подлец же ты, Бэтмен!» — Размышлял Сергей.

— В гости приеду.

— Правда?! — Воскликнула Садчикова.

— Естественно! Чуть позже. Дела.

— Жду.

— Скажи, Ксюш, неужели ты правда хочешь меня видеть после того, что произошло на даче тогда?

В трубке послышалось тяжёлое дыхание, затем девушка ответила:

— Да, Серёж, мне больно это принять, но я всё понимаю… приезжай. Мне точно стоит тебя ждать?

— Жди, я же держу слово, забыла?

— Спокойной ночи.

— Сладких, Ксюх.

«Два часа ночи, она не спит! Переживает за дурака, что мне ещё надо? Жил бы с ней, да жил, но нет! Вечно в дебри тянет!» — С мимолётным сожалением подумалось бандиту.

Сергей положил трубку, опустился на пол рядом с тумбочкой, вспоминая, что случилось на даче, на следующий день после проводов Ксюши в Ростов.

30-го апреля 1995-го года, после расставания с Садчиковой, привыкнув к тому, что она всегда ждёт дома, Сергей начал тосковать, психовать, проще говоря — оказался на грани нервного срыва.

В подобные моменты Авдеев обычно отправлялся на старую дачу, дед с бабушкой давно на неё не ездили: купили другую, поближе к дому (туда пьяный дед зимой по снегу шастал), внук же, тяготел к старой — детство там прошло! Особенно ему нравилось — о ней почти никто не знал, соседей рядом нет (время такое, бросали люди сады), находилась она на отшибе: за забором сразу лесостепь. Прямо идиллия! дикая природа с домиком и огородом посередине заросших полей, брошенных участков. Вот и наведывался Племянник туда, расслабляться время от времени, как сейчас говорят — релаксировать.

После отъезда Ксюши, Сергея потянуло на дачу, он подошёл к Придану, сказал, что необходимы выходные, — «Нервам конец, поеду, отдохну!»

— О чём базар?! — Пожал Юрка плечами, — хоть на неделю езжай, я понимаю. Ты мне здоровым нужен и морально, и физически! Когда планируешь?

— Утром. — Невесело ответил Бэтмен и, попрощавшись, побрёл собирать «чемодан» для предстоящей поездки.

Складывать вещи с вечера для отправки на сады утром — своеобразный ритуал из детства, к нему Сергей отнёсся серьёзно, заодно и отвлёкся от тягостных мыслей.

Традиционно, сунул в сумку «мечту эмигранта» три банки тушёнки, армейских хлебцев, сырокопчёной колбасы, несколько плиток шоколада и конфет; восковые свечи, много спичек, фонарик с запасными батарейками; охотничий нож, походную аптечку, бутылку водки, керосина для лампы; газет, чтобы растапливать печь и прочее. — «Термос с горячим кофе налью утром!»

Ехать на дачу решил по старинке: в забитом бабушками автобусе. С вечера машину оставил под окнами дома… что могут заминировать или угнать, тогда не боялся и не думал о подобном.

Поднялся без будильника, умылся, завтракать не стал. Взвалив большую сумку на плечо, вышел из квартиры.

Трусцой сбежал по ступенькам, остановился на крыльце подъезда под козырьком. Сбросив «сидр» на бетон, Сергей решил задержаться перед дорожкой, будто собирался уезжать далеко и надолго.

В такие моменты люди обычно достают пачку сигарет, щёлкнув зажигалкой либо чиркнув спичкой, не спеша закуривают, наклоняясь и прикрывая огонь руками от ветра. Но Авдеев никогда не дымил, он просто наблюдал за суетой спешащих на работу людей — всё равно, до автобуса времени оставалось «вагон и маленькая тележка».

На улице утренняя, весенняя прохлада, дул свежий ветер, поднимая с земли полиэтиленовые пакеты, и раскачивая стволы позеленевших акаций. В воздухе пахло сыростью и зеленеющей травой, листьями, выделяя характерный для начала мая (конца апреля) аромат. Небо, сплошь затянутое тучами, говорило о скором начале продолжительного дождя.

Грустно вздохнув, Племянник вскинул баул обратно на плечо и побрёл в сторону автовокзала.

Около пятнадцати минут стоял в ожидании общественного транспорта. Наконец, приехал красный автобус «ЛАЗ-695», прозванный в народе «Пылесос». Отбросив манеры приличия и пионерское «джентльменство», Сергей первым забежал в открывшиеся двери, проскочив мимо возмущённых старушек, которых по весне собиралось особенно много на любом рейсе: решишь ты поехать в шесть утра или в восемь вечера — столпотворения не избежать.

Труситься в гремящем всеми деталями автобусе, Авдееву выпало чести порядка часа. Выбравшись на нужной остановке, он с облегчением наполнил лёгкие свежим воздухом, отхлебнул пару глотков минералки и пришёл к выводу: «Надо поторапливаться! Задул „губатый“ сильнее, а тучи на небе стали абсолютно тёмно-синего цвета. Вот-вот начнётся ливень».

Путь от остановки до домика составлял ровно двадцать минут, если двигаться быстрым шагом, что с тяжёлой сумкой не так-то просто, ещё «ТТ», то норовил выскочить, то, наоборот, проскользнуть глубже в штаны. Сзади шагающие люди заметили торчащий из-под весенней куртки Сергея пистолет и нарочно отстали от него — предпочли держаться на расстоянии.

— «И правильно! Не нервируйте лучше своей громкой и пустой болтовнёй, в автобусе наслушался! Чего я плеер и наушники не взял?»

Племянник с трудом пробирался от калитки ко входной двери, путь ему преграждали прошлогодние заросли, да исполинские — выше головы.

Поднявшись на крыльцо, бандит отыскал спрятанный ключ от домика под козырьком и, оторвав от дверной ручки высохший виноградный узелок, повернул сталь два раза в замке. Толкнул плечом дверь вперёд: её давно не открывали, разбухла от влаги и поддавалась с трудом.

Дача с порога встретила Авдеева спёртым воздухом, приторным запахом сырости, «канатами» свисающей по всему потолку густой паутиной и пылью. — «Давненько тебя не навещал, прости, родная! Всё некогда мне, дела, да дела».

Прошёл в первую комнату, выполняющую роль кухни, здесь сложена маленькая печь, стоял холодильник и большой стол, внутри которого помещены различные ножи, ложки, вилки, чашки, кружки. На полу под ковриком таился спуск в подвал, оборудованный отцом (уже покойным на тот момент) в подобие бомбоубежища — слой железобетона над подвалом составлял больше метра.

Сергей щёлкнул по электрическому выключателю сперва в одной комнате, затем в другой: свет не загорелся, — «Ясно, электричество отключено! Не беда, обойдусь без него, мне привычно, не зря свечи с керосином тащил на горбу».

По телу преступника пробежала дрожь, кажется, внутри хаты холоднее, чем снаружи. Посмотрев на комнатный градусник, Авдеев понял: верно! Красная полоска ртути не доходила до нуля по шкале. Решил немедленно это исправить.

Не переодеваясь и не вытаскивая из сумки привезённые вещи, Бэтмен взял топор и отправился в сарай за дровами. Насобирал там сухих щепок, картона с фанерой; расколол несколько пиленных чурбанов груши и потащил полученную охапку в дом, едва видя перед собой дорогу.

Накидал в печь мятых газетных листов, придавил их хворостом — поджёг бумагу. Сперва огонь разошёлся сильно, потрескивая и извергая искры в лицо Сергея сквозь открытую дверцу топки, — «Хорошо горит», — с удовлетворением подумал он, не тут-то было! Дым начал валить со всевозможных щелей и через несколько секунд, в комнате стало невозможно находиться: глаза резало, вырвался кашель, пришлось выбегать на улицу.

На даче Сергей не появлялся длительное время, печью не занимался, не чистил её, давно не прогревал, та нахватала влаги в стенки своих закоптелых ходов, образовался конденсат и наверняка скопилось обильное количество паутины, возможно, прочего мусора, вот и принялась дымить паровозом. Пока помещение проветривалось, печурка протапливалась, Авдеев решил не терять понапрасну времени: принялся колоть огромные, дубовые чурбаны.

Племянник любил рубить дрова: получал от этого большое удовольствие и увлёкшись, мог не заметить, как пролетит несколько часов. В тот раз ему мешал мерзкий, крупный и холодный, весенний дождь; каждая капля, попадавшая за шиворот, заставляла съёживаться в комок, словно било током, противное ощущение, знаете ли.

Добротный огонь на колосниках вскоре выполнил дело: прогрел кирпичные стенки ходов, и дым в доме рассеялся, позволив хозяину вернутся внутрь, где при помощи полотенца, работая им, как вентилятором, он выгнал в распахнутую дверь остатки смога. Занёс в кухню недавно наколотые и успевшие промокнуть под сильным дождём дрова, сложил их на печи, чтобы быстрее подсыхали, и… всё! Можно заняться разгрузкой вещей, запоздалым переодеванием.

Закинув в топку несколько головешек, Сергей прошёлся по дому, с целью осмотреться, вспомнить хоть, где что лежит и как выглядит, что у него есть здесь и, возможно, чего следует привезти позднее, на всякий случай.

В помещении три комнаты, включая первую, выполнявшую роль кухни, прихожей и веранды одновременно; по размерам они небольшие, зато тёплые (при условии прогревания печи в холодное время года), уютные. Ветер не продувал толстые, кирпичные стены, ремонт оставался с советских времён, но со вкусом и такой, как бы сказать? душевный, родной, что ли?

Раздражали Племянника несколько пунктов. Первый, — сырость; второй, — холод (любил тепло); третий, — всюду встречала проклятая паутина, словно Сергей находился не на даче, а в каком-то старом склепе.

Авдеев тщательно осмотрел полки в шкафу, раскрыл дверцы столиков, тумбочек. Забыв про отсутствие электроэнергии, пытался безуспешно включить ламповый телевизор; заглянул под кровати, коих имелось пять: по две сеточной в каждой из спальных комнат, одна в кухне, на том и успокоился.

Увидев себя в зеркале на дверце шифоньера, Племянник отшатнулся: голова напоминала факел, стоит чиркнуть спичкой, и его причёска засветит лучше, чем фонарь в правой руке! Настолько много собрал «кабиной» Авдеев паутины.

Разозлившись, хозяин принялся веником смахивать «художества» членистоногих из углов, стен, потолка. Успокоившись, вернулся в кухню (веранду и прихожую), протёр влажной тряпочкой стол и начал выкладывать содержимое сумки, приоритетно продукты. Свежий воздух, лёгкая физическая нагрузка дали знать: разыгрался аппетит.

После трапезы впору принять «на грудь»! Не пьянства ради, пользы для, точнее — психологического здоровья. Надираться в стельку Сергей не планировал, но чутка выпить можно, следовательно, водка, кроме которой он ничего не привёз, для этих дел не годилась. Взяв фонарик в зубы, дачник спустился под массивный железобетонный пол в подвал. Поднял оттуда четверть домашнего, креплёного вина; снял при помощи открывалки из стола с банки железную крышку и налил её содержимое в алюминиевую кружку. Взболтав, вдохнул аромат отличного, выдержанного по всем правилам напитка. Попробовал, зажевав кусочком шоколадки из нагрудного кармана. На вкус вино оказалось хорошее: в желудке приятно запекло.

Наконец-то! Племяннику удалось по-настоящему расслабиться! В печи потрескивали дрова, издавая приятный для уха звук, а для обоняния запах; по металлической кровле веранды и по стеклу окна били капли настоящего ливня. Сквозь журчание бежавшей по водостокам к фундаменту воды, хорошо слышен завывающий над степью ветер; откуда-то издалека доносился лай бродячих (или приручённых) собак и, к счастью, случилось то, чего не хватало для полной картины — раздался продолжительный раскат грома! Молния сверкнула так, что в комнатке, освещённой лишь заправленной недавно керосинкой (хоть и день был, но темновато из-за осадков и маленьких окон) стало на мгновение ярко.

Авдеев обожал дождь, грозу и ветер, ну, когда находился там, на даче: он в тепле, кругом «дикая» природа, в руке кружечка с хорошим вином, на столе неплохая, по крайней мере, по тем временам, закуска; в комнатке достаточно тепло. Сергей снял свитер и продолжил «релаксировать» в майке и штанах. Нервное напряжение, казалось, прямо сваливалось с тела всем тяжёлым грузом — это чувствовалось так, что резало в глазах, — «Сейчас бы массаж, и вообще, супер!» — Размечтался дачник.

На часах около четырёх вечера, Племянник по-прежнему сидел, вкушая лучшую для него в мире звуковую атмосферу и заодно наблюдал, как идёт за окном ливень; пил вино, вспоминал детство, изредка отрываясь от «важного дела» на подбрасывание в топку партии дров.

Тучи и дождь на улице оказались настолько серьёзными, что через окно не было видно соседнего, брошенного участка, поэтому Сергей зажёг две восковые свечи, установив их на столе.

Вдруг случилось несвойственное в подобной ситуации: постучали в дверь. Или Сергею показалось? Нет, стук повторился.

Авдеев насторожился, — «Кто это?! Хорошо, заперся на щеколду! Верный „ТТ“ со мной… пальнуть через дверь? Если дед пришёл?» — Снова стук, посильнее. Стоявший на пороге уверен: хозяин здесь. — «Конечно, дым из печной трубы валит». — Нежданный гость принялся барабанить, — «Что ж, я не трус, надо открывать». — Положив правую ладонь на рукоятку пистолета за поясом, готовый выхватить его в любую секунду, Племянник, тихо откинув щеколду, дёрнул дверь на себя.

Дачника охватило невероятное удивление! На пороге оказалась Света Ветрова: первая любовь, та самая, бывшая девушка, которая не дождалась его из армии. Она, промокшая насквозь, стояла и дрожала осиновым листом, словно дед Боря через неделю после пенсии.

— Ты откуда?! Ты как, вообще, здесь? Зачем? Какого чёрта?! — От удивления Авдеев ронял обрывки фраз и матерных ругательств.

— Эй! Может, сперва впустишь, потом допросы? — Дрожащими, посиневшими от холода губами, произнесла она.

Не понимая, что делает, бандит повиновался просьбе: подвинулся в дверях, пропуская Свету внутрь.

— Ой, у тебя тепло здесь! Серёж, дай полотенце, пожалуйста. — Попросила гостья прерывающимися словами, подходя ближе к печке с вытянутыми ладонями.

Светлана была девушкой, как сама говорила — миниатюрой. Рост 155 — 157 см, вес меньше мешка с цементом; фигура статная, пышногрудая, ножки красивые (не кривые). Лицо её, Сергея раньше сильно привлекало: карие глаза, пухлые губы Анджелины Джоли, стрижка каштановых волос «под каре», веки немного сужались по уголкам, из-за чего та отдалённо напоминала монголку.

Авдеев смотрел на неё, насквозь промокшую, дрожащую от холода, едва ли не обнимающую чугунную плиту и в его голове всплывали «кинофрагменты» из прошлого, когда он вернулся из армии, на «крыльях любви» летел к Ветровой на встречу, не побывав толком дома, лишь успев снять парадную форму и приодеться по гражданке.

А вышло по стандарту — штампом. Вошёл наш дембель под вечер к Светке во двор многоэтажек и до него донёсся знакомый, некогда дорогой для сердца смех от одного из подъездов. Хохотом, причём таким, похотливым, заливалась именно возлюбленная Авдеева.

Племянник подошёл, а она с каким-то парнем облизывается. У Бэтмена шок! Не хотелось верить глазам, думал — спит! Дальше, слово за словом, пользуясь потрясением Сергея, кавалер Светланы прописал сопернику в лицо, тот упал, скорее от неожиданности, чем от силы удара. Медленно поднялся и молча, в ответку, послал негодяю двойку: печень — челюсть. Вырубил начисто… хорошо, тот упал в глубокий снег, а не на жёсткий асфальт.

Авдеев сказал что-то матерное и обидное тогда уже бывшей девушке и как мальчишка бросился бежать куда глаза глядят. Где-то споткнулся, врезался в сугроб, кричал разный бред в небо, долго лежал, вглядываясь и одновременно проклиная яркие звёзды в небе. Пацан совсем был, хоть и из армии пришёл, боевое крещение имел.

Вспомнив это, сделалось немного стыдно: больше перед собой, чем Светой.

— Эй! Чего застыл, не слышишь совсем? — Вывела из задумчивости бандита девушка, — эй! Вернитесь на землю, командир!

— Прости, задумался.

— Ах! Догадываюсь о чём, — скорчила Ветрова ироничную гримасу, — позже это обсудим, хорошо? Дай согреться, высохнуть, потом хоть выгоняй. Поможешь мне?

Авдеев глядел на гостью, не зная, что ответить.

— Оу, не смотри на меня волком! Жутко от такого взгляда. Так я посохну, окей?

— Разумеется, — решил Племянник на время отодвинуть воспоминания с обидами, стало почему-то жалко её: как щеночек, мокрая вся, дрожит. — Снимай одежду, над печкой быстро высохнет. Сейчас, что-нибудь сухое накинем на тебя.

Вид у Светы такой, что Сергею самому холодно стало. Потому он начал помогать ей раздеться.

— Хоть разуйся для начала! — Отпустил хозяин девушке строгое замечание, заметив, что та в кроссовках, — натопчешь мне тут. Зря я убирался? Согреешься: полы заставлю мыть!

— Ой! Не вопрос, командир! — Весело ответила Света.

Гостья выполнила просьбу: с трудом стянула с ног обувь. Авдеев помог ей снять потяжелевший от влаги, чёрный спортивный костюм — олимпийку и трико. Выйдя на порог под козырёк, выжал их по очереди: воды натекло столько, что складывалось впечатление, будто Ветрова недавно из речки вылезла в этом.

— Её тоже, пожалуйста, — протянула Света белую майку, оставшись в нижнем белье. Неясно: ставила девушка себе задачу смутить бывшего или нет… хотя вряд ли. Всё-таки Ветрова Сергея неплохо знала.

Тем не менее смотреть на полуголую девушку было неуместно! Ведь по логике вещей бюстгальтер сушить тоже надо… потому хозяин приказным тоном сказал:

— Возьми полотенце в шкафу, там найдёшь сама, не забыла, думаю, где лежит. Выбери побольше, вытрись хорошенько, переоденься в сухое… на полках глянь по размерам, оно хоть и залежалось, зато не мокрое.

В майке оказалось тоже немалое количество влаги. Выжав, Сергей аккуратно развесил бельё по комнате, на специально протянутой для таких задач верёвке.

Подумав, — следует «поддать жару», Племянник закидал в печь несколько больших дровишек: быстрее высохнет. — «Да! Чаю бы ей горячего не мешало, то заболеет», — пришла ему голову мысль, — или ну её в сад? Не заслужила, пусть болеет себе, откуда забота проснулась к предавшему меня человеку?»

— Ой, я так замёрзла! — сказала Светка, выйдя из соседней комнаты в старой рубашке хозяина, застёгнутой пошловато, наполовину, — в этой комнате тепло, в той намного холоднее, — она указала рукой на спальню.

— Закрой дверь, — сердито бросил Авдеев, — туда тепло уходит, сама замёрзла и меня простудить хочешь?

— Эм… там тоже нужно, чтоб протапливалось, я неправа? — Обиженным тоном отозвалась девушка.

— Я в курсе, Свет! У меня своя система «протопки»: в этой комнатке поднимется больше двадцати градусов, тогда и открою дверь в соседнюю.

— Тебе виднее, — присела Ветрова за стол.

Заметив, что бывшая до сих пор дрожит, Сергей добропорядочно уступил ей место, ближе к печи (мужчина всё-таки) и предложил:

— Может, ещё чего накинешь из одежды?

— Нет-нет, нормально! человек, когда согревается, тоже дрожит. А вот от горячего я бы не отказалась! Ты, вижу, уже немного «подогретый». Поделись: налей, «бедной девочке».

— Чаю? — Ехидно спросил Бэтмен.

— Это попозже, — заёрзала она по стулу, — водочки или коньячку, чисто для медицинских целей, чтоб не заболеть.

— Коньячка нет, я не любитель его, а вот водки плесну, пожалуй.

Сергей отвернулся от гостьи, достал из сумки бутылку, поставил её на стол, где красовался чистый гранёный стакан, — «Уже достала, стерва, помнит, где и что находится».

Ветрова смотрела на бывшего исключительно преданным взглядом несколько секунд, затем легко кивнула в сторону посуды, мол, — «Наливай, чего стоишь?»

— Быстро ты, — только и ответил бандит, налив половину стакана водки.

Чокнулись: Авдеев алюминиевой кружкой с вином, Света стаканом… залпом выпили, каждый своё. Пить Ветрова умела всегда, большими дозами, причём довольно долго могла не пьянеть. Только любила запивать чем-то, закусывать не могла. Поэтому бандит предложил ей вытащенную и открытую ранее банку с вишнёвым компотом. Жадно отпив из неё, девушка произнесла:

— Кайф! То шо доктор прописал! Ну?

— Чего нукаешь?! — Сергей отодвинулся от гостьи, устроившись за углом стола, — рассказывай: откуда ты тут, главное, зачем? Какого лешего припёрлась?

Света являлась четвёртым человеком, включая Авдеева, кто знал об этой даче, оставшиеся двое, разумеется, дед и бабушка. Даже Придан не ведал, где это место находится, ну… ещё мать, но та жила далеко на севере.

— Ох! Тёплого приёма я и не ждала, конечно, но всё равно решила идти сюда.

— Идти?! — Удивился дачник, — пешком, что ли?

— Ага! Есть иные варианты? — Пожала стерва плечами, — пока май не наступит, автобусы после четырёх вечера от автовокзала ходить не будут на сады, так что пешком. Иногда бежала, пока дыхалки хватало… можно? — Она вытащила из косметички пачку сигарет.

— Кури, — утвердительно кивнул Сергей, — здесь до тебя дыма столько было, что ты вряд ли меня смутишь.

Света чиркнула зажигалкой и, сделав затяжку, обхватила сигарету слишком уж по киношному, отчего Сергей усмехнулся.

— Ой! Не хмыкай, лучше, правда, сделай чайку, пожалуйста.

— Лезгинку тебе не вдарить? — Съехидничал Авдеев, но чайник поставил на раскалённую, чугунную плиту.

— Нижнее бельё тоже насквозь мокрое. — Пожалилась Света.

— Сама выжимай!

— Ах! Я не про то, Серёж, повесить здесь, просушить можно?

— Повесь, — указал бандит на верёвку, — ты не ответила: зачем припёрлась? Что важного вдруг случилось, раз ты пятнадцать километров пешком по ливню ко мне шла? Проблемы, какие?

— Ой! Нет… в том плане, о каких проблемах ты имеешь в виду, совсем нет!

— Продолжай.

Опустив глаза, она покачала головой и ответила:

— Не знаю… как сказать.

— Как есть, не беси меня!

— Уф… чувство вины. Чего-то недосказанного перед тобой, тяжесть, осадок.

— Осадок Светик — это то, что из-за тебя у меня в прошлом вышло, вот то осадок! Только это «тогда», оно былью поросло, — Авдеев качнул головой в сторону, — сейчас нет, ничего нет. Время прошло, многое изменилось, главное — я изменился.

— Ох! Командир, насчёт того, как ты изменился, прекрасно знаю.

— Не паясничай, тебе не идёт.

— Нет, не паясничаю, серьёзно! Понимаешь, поговорить с тобой хотела очень, просто так, пускай не о чём, без темы, ПО-БОЛ-ТАТЬ! Здесь момент подвернулся, потому и пришла. — Девушка с грустью усмехнулась себе в левое плечо.

— Какой «момент» тебе подвернулся? — Не совсем понял Сергей, вино немного начало тормозить реакцию мыслей.

— Серёж, если ты не забыл, я рядом с автовокзалом живу. Догадываешься, что сегодня в окно утром заметила? Смотрю: командир с сумкой дорожной несётся, в своей стихии. Сразу подумала — сюда поедешь. Когда увидела, в какой автобус ты уселся, поняла, точно: на дачу собрался! Если один, да на автобусе сюда прёшься, значит, проблемы у тебя душевные, я ведь помню, ты всегда на «психах» на сады сбегал! Поняла — это тот самый момент, когда с тобой можно и нужно поговорить. Я немного подождала, прикинула по времени: пока ты приедешь, выпьешь и пошла к тебе… пешком, ведь автобусов, как я говорила, больше нет на сегодня.

— Вот именно Света: автобусов нет, как ты обратно собираешься? — Проигнорировал Племянник излишнюю откровенность о том, что специально ждала, пока он приедет на дачу.

Ветрова серьёзно и испуганно посмотрела в глаза преступника.

— Эй! Ты меня разве выгонишь в такую погоду на ночь глядя?! Серёжа?

Не ответив, Авдеев отвернулся к печке — чайник закипел. Сняв его с плиты, налил в заранее подготовленную кружку с ложечкой, сахаром и пакетиком чая, кипятка.

Не дождавшись ответа, Света продолжила:

— Ой! Не выгонишь, конечно. Ты стал другим, пусть холодным, жестоким, но… не сволочью, не подонком, нет. Даже такую стерву, которая тебя предала и обидела, никогда не выгонишь — я уверена.

— Ты прекрасно об этом знала, потому и припёрлась. — Бесстрастно сказал хозяин, подвигая гостье парящую кружку.

— Да! И всё тебе честно рассказала. Видишь, мне скрывать нечего… больше нечего. Командир, психология человека формируется в детстве, а тебя маленького и подростком я знала хорошо, очень хорошо!

В сказанном Ветровой отражалось много правды. Ведь придя на её месте другая девушка, та же Ксюха, так вот, пешком, по холоду и дождю, рискуя подхватить воспаление лёгких, то вызвала бы в Авдееве восторг и уважение. Но Света сильно обидела Сергея, предала по-своему и к тому же она правда хорошо знала его характер, что подобный поступок он может высоко оценить. Оттого несильно обрадовала Племянника своей выходкой. Хотя, если честно, всё равно немного приятно.

Снова вспомнил прошлое, когда лежал в снегу, едва не плакал, после того как она его бросила, позже себе пообещал, что не редкость в таких случаях, — «Она ещё приползёт ко мне, начнёт извиняться, а я скажу ей: паровоз ушёл! Не желаю тебя больше видеть». — Теперь пришёл подходящий случай для этого, так и вышло, как он желал, лёжа в сугробе… но говорить девушке гадости или о том, какой она была дурой — не стал. Повзрослел, изменился. Ему, правда, давно на неё всё равно: встречались раньше, позже обиделся сильно — всё минуло!

— Эй! Чего задумался? Прошлое вспоминаешь? — Нарушила тишину Света с насмешливой улыбкой, которая начала подбешивать Племянника.

— Угадала! Действительно, проехало что-то по мне прессом былого.

— Что надумал? — Ветрова пододвинула стул ближе к бывшему и забралась на него с ногами в позу «йога», почти полностью оголив бёдра, к счастью, при двух восковых свечах и керосинки это осталось не особо заметно для Сергея. — Расскажи, поделись или вынеси, наконец, свой приговор…

— Какой нафиг тебе приговор!? — С раздражением отмахнулся Авдеев, — что было, то прошло… прошлого не вернёшь, не изменишь, а будущего, сама понимаешь, у нас с тобой в помине нет, и быть не может!

— Ах! Прекрасно понимаю, что будущего у нас нет, — девушка закусила нижнюю губу, — хотя жаль, если честно.

— Кстати, что с парнем тем, с которым из армии меня «ждала», рассталась, что ли? Вроде любовь такая у вас, сказочная искрила.

— Ой! Командир! Какая любовь? Просто, как говорится: погулять захотелось. Любовь у нас была только с тобой!

— Давай без лирики, — сделалось мерзко бандиту от её последних слов, — то расплачусь!

— Не злись, лучше налей мне снова.

— Водки или вина?

— Капни водки грамм пятьдесят, потом на вино перейду, тебя поддержу.

— Потом ты либо спать, либо домой пойдёшь! — Неожиданно повеселел Сергей.

— Ах! Не смешно! Ты сказал, что ещё полы заставишь меня мыть.

— Это — пожалуйста! Как отказать даме в таком удовольствии?

Налили, чокнулись, выпили. Запив водку обильным количеством компота, Света постаралась вывести дачника на откровенность:

— Так! Если честно, ты сам того парня запугал настолько, что он меня за километр обходил. Чего вы с ним сделали? Слухи разные ходили, говорят, мол: — «Бэтмен со своими быками его на кладбище возил». Расскажешь?

— Нет, не проси, поссоримся. — Отмахнулся Авдеев.

Сам прокрутил в памяти те дни. Где-то в середине января, он с ребятами действительно здорово напугал Светкиного хмыря, переборщил малость — это всё нервы и обида! Как-никак, девушку подонок у бандита увёл, пока тот в армии служил! Что ещё можно сказать в оправдание жестокости?

На деле, хоть у Сергея присутствовало желание убить того парня, он бы не стал этого делать. Максимум, на что мог пойти — это драка «раз на раз». Но он, хмырь, виноват сам. Оказывается, при их первой встрече, когда, вернувшись со службы и, увидев его во дворе со Светкой, Авдеев ударил наглеца (точнее, дал сдачи), то умудрился сломать ему и челюсть, и нос одной комбинацией (двойкой). Кобель, естественно, затаил обиду. Договорился с двумя корешками, и они втроём подкараулили тогда ещё начинающего преступника под подъездом — хотели жестоко «наказать». Это могло у них получиться: каким бы крутым ты ни был, а сзади в тёмном углу дадут трубой по башке, сразу вся крутость через нос с мозгами на землю и вылетит!

Спас Племянника тогда, как это не дико звучало по тем временам — участковый. Он совершал плановый обход по квартирам и задержался в доме Сергея (у соседа) допоздна, вышел на улицу в подходящий момент, когда на Авдеева хотели напасть. Мент что-то выкрикнул и за табельное схватился… к счастью, у него оно имелось (правда, без патронов, но уркаганы не знали), словно судьба. Хулиганы испугались, по сторонам разбежались, Сергей вникнул, что к чему. Потом, кстати, отблагодарил с большим уважением участкового, старшего лейтенанта Максименцева. Даже подружились (в меру жизненных статусов).

Дальше дело техники, понятно, ждать второго, более успешного нападения на себя в планы бандита не входило, он сработал на опережение. Придана впутывать в такие мелочи не стал, попросил помочь Томпсона и Бича.

Выловили того хмыря вечерком, отвезли на городское кладбище к разрытым могилам, для порядка хорошенько его «обработали» ногами и руками… Племянник бил сильно, жестоко… подручные еле оттащили бригадира от бедолаги. С Авдеевым случалось такое нечасто, просто огромная злость вскипела внутри! Он, сжимая зубы от ярости, обломал себе кусочек верхнего резца.

Позже полили кобелю ноги то ли соляркой, то ли керосином, подожгли и бросили в могилу, быстро присыпав землёй, чтоб не сгорел. Страха на парня нагнали такого, что становилось его жалко Сергею, когда вспоминал тот вечер: труситься весь, воняет мочой, молит о прощении, ползает на коленях. Зря тогда они так с ним, жалел об этом Авдеев, не стоило настолько жестоко наказывать. Через некоторое время вытащили недоноска из чужой могилы и отвезли подальше от города, чтоб долго домой пешком шёл: мобильных не было, а без денег далеко не уедешь в 90 — х, выбросили из машины и дав солидного пинка, отпустили на все четыре стороны.

Странно, пока Племянник размышлял, Светка не проронила и слова… может, тоже о чём-то думала, о своём, бабском? Наконец, преступник вышел из воспоминаний.

— Знаешь, вроде дед рассказывал, у тебя другой хахаль водился, коммерс.

— Ах! Был, — усмехнулась Света, — его тоже твои ребята рэкетнули, во главе с тобой, кстати.

— Нет, чёт не помню такого, — растерянно почесал Сергей затылок, — или не знал в лицо его просто.

— Ой! Можно подумать, если б узнал, помог ему! Мы к тому времени не особо общались, друг его мне рассказал, про ваш «рейд». Они новые ларьки начали открывать возле рынка и однажды послали по матери подкативших к ним бандитов. Ой, — осеклась девушка, — извини, ничего, что я слово «бандиты» про твоих ребят говорю?

— Да плевать, хоть «Джентльменами удачи» нарекай! От названия суть не меняется, хотя некоторые и предпочитают зваться братвой или мафией.

— Ок! Слушай дальше, бандиты те из твоих были, вот… в один прекрасный день налетели на эти самые ларьки. На имущество моего, так сказать, бывшего парня и его друга. Короче, цитирую слова того чувака: «Разгром нам устроила группа людей, во главе которых стоял человек по кличке „Бэтмен“, племянник самого Юры Приданного! Разбили они наши точки, вместе с лицами и костями как нас самих, так и работников!» Кстати, никогда не знала, что Придан твоя родня.

— Я разве не говорил? — С удивлённым видом спросил Сергей, решив не выдавать их с Юркой тайны.

— Нет, ни разу! — Отрицательно покачала она головой.

— Значит, не попадалось удобного случая.

— Может. — Согласилась девушка.

— А про «Бэтмена», что меня так называют, откуда знаешь?

— Об этом все в городе знают! Не в подвале живу. Кстати, я даже знаю, что тебя так стали называть из-за того, что вы у терпилы были на квартире, которая находилась на четвёртом этаже и когда под её окна подъехала машинка с милицией, ты из балкона, с обратной стороны дома спрыгнул, убежал таким образом от них — это так?

— Хах, правда, — засмеялся Сергей, — только приукрасили много, слухи, они такие. Я не на асфальт сиганул, т.е. не в прямом смысле спрыгнул: не перелез через балкон и полетел вниз с четвёртого этажа, а на дерево сначала заскочил, потом с него резво спустился на землю.

— Расскажи подробнее! Командир, ну-у, пожалуйста!

— Что рассказывать, если знаешь? Находились на хате у одного коммерса несговорчивого, прессовали его… здесь менты! Наши наблюдатели тревогу забили — «шухер!» — у всех паника. Двое моих парней на крышу ломанулись, чтобы потом через чердак в другой подъезд выйти, а я не успел за ними, слышу: по лестнице бойцы бегут, автоматами лязгают. Попадаться к ментам не захотелось, я дверь входную на замок запер, чтоб задержать немного, если ломиться начнут, и к балкону! Сам прикидываю: «Вдруг пронесёт, может, они на чердак полезут следом за Томпсоном, а меня не найдут?» — Тут смотрю, напротив балкона черешня растёт или вишня, высокая такая! В голове мысль: машина милицейская с той стороны дома стоит, дерево вроде без колючек, не как на акации или абрикосине… дальше на автопилоте. Окна на балконе незастеклённые, я быстро на оградку залез и сиганул на ствол дерева. Повезло — удачно! Листьями и ветками по лицу, конечно, схлопотал, адреналина выброс в крови хороший получил, но цел! За ствол дерева надёжно зацепился, быстро спустился, правда, скорее, как обезьяна, чем Бэтмен и деру оттуда! С балкона уже менты вслед кричат что-то мне, но какой там. В виски кровь так била, казалось, не бежал — летел.

Племянник прервал рассказ, налил себе в кружку немного вина, Света подставила свою, в который был недавно чай и рукой показала, чтобы про неё не забыл. Нацедив ей красненького, Авдеев стал заканчивать рассказ:

— Позже, в тот день, как обычно, вечером, собрались мы в кафе с братвой. Парни, что наверх сбежали, с нами были, их, оказывается, тоже не поймали. Они решили на крыше залечь, переждать немного. И так вышло, что Томпсон увидел: кто-то из окна на дерево сиганул, спустился по нему и убежал, потом понял — это я прыгнул. Он об этом за столом рассказал. Все с меня посмеялись, и кто-то из братвы крикнул: «Серёг, ты у нас настоящий герой, просто — Бэтмен». Так и приклеилось, к тому же я часто от ментов быстро и резко убегал, используя разные ограды, заборы, крыши гаражей и мелких зданий. Поэтому все решили: пусть второй позывной, после Племянника и останется. Я, правда, стесняюсь, когда меня так зовут, неловко, но если честно, немного льстит.

Жадно слушая рассказ, Света смотрела на бывшего восхищённым взглядом, словно на звезду экрана, когда тот закончил историю, воскликнула:

— Ах! Вот это круто! Значит, всё правда? Я немного сомневалась, что ты мог на такой поступок пойти. Да, ты изменился сильно!

Сергей подумал, — «Послужила бы ты два года в армии, на войне побывала, не так ещё изменилась», — вслух сказал:

— Поступок, Светик — это когда пожарный, к примеру, из горящего дома детей выносит. Вот — это поступок! А моё так… попытка уйти от преследования, сделать жизнь красочнее.

— Ой! Всё равно!

— А у тебя, опять же дед говорил, он, вообще, пьяный любит тебя вспоминать, тоже в жизни изменения, да не в лучшую сторону?

— Ох! Да… отец нас бросил, — с печалью сказала Ветрова, — мамка тоскует, да справляется. У неё палатка своя на рынке недавно появилась. О тебе, кстати, тоже часто рассказывает, причём не как о моём первом парне, а исключительно о человеке, по прозвищу — Бэтмен… ну или Племянник иногда.

— Немудрено, я на рынке часто появляюсь с ребятами… плохого хоть не говорит? Только честно!

— Нет, наоборот, хвалит! Говорит, рынок от посторонних очистили. Она всегда к тебе хорошо относилась, до сих пор считает меня дурой, потому что тебе изменила: «Сейчас бы жили не тужили с ним Светана» — втирает мне.

Бывшие влюблённые люди поговорили некоторое время. Сергей поведал ей о своей жизни (то, что можно, не посвящая в секреты и откровенный криминал). Когда изрядно подвыпили и, время перевалило за десять вечера, Света спросила:

— Эй! Значит, не выгоняешь меня сегодня? Вон, как дождь стучит по крыше, кажется, сейчас пробьёт её. Страшно, однако, идти домой в такую погоду и время… Командир! Мне не хочется отсюда уходить.

— Оставайся, — тяжело вздохнул Авдеев, — утром вместе уедем. Но спать на разных кроватях ляжем.

— Блин, Серёж! Надо тебе обязательно испортить романтику: сидим одни, в глуши, при свечах — это же круче любого ресторанного ужина! Ладно, всё равно, ночью, когда ты захрапишь, переберусь к тебе.

Признаться, порой взгляд Племянника невольно падал на полуобнажённое тело гостьи: пьяному глазу перестало мешать в её созерцании слабое освещение от свечек и «Летучей мыши», теперь оно, казалось, вполне достаточным, чтобы видеть интересные места для мужского взора.

Временами Авдеев ловил себя на том, что не всегда мог быстро оторвать взгляда от её наполовину расстёгнутых пуговиц рубахи в области груди или от упругих ног, которые обнажены почти до половины ягодиц. Света не могла этого не замечать, потому нарочно, то выставляла их вперёд, то закидывала одну на другую, либо вовсе бесстыдно раздвигала. Что сказать в оправдание нашего героя? Природа есть природа, куда от неё денешься, ещё в молодые, горячие годы! Каких бы обид или претензий у Сергея к Свете ни имелось, она всё же девушка… довольно привлекательная.

Однако бандит решил побороться с инстинктами и потому холодно сказал:

— Это ничего не изменит. Даже если ты переберёшься ко мне в кровать посреди ночи! — Хотя сам Авдеев не понимал: не сказал ли он это специально, дабы сыграть на её вредности? Не взял ли девушку на понт? Может, так… может.

— Ах! Ты мне уже достаточно дал это понять — хватит. Что, выпьем, я перекурю и спатки? — прошептала Света.

— Наливай, — поднялся бандит со стула, — пойду в сарай пока, принесу несколько головешек и ведро угля, закинем на ночь, чтоб до утра не париться с печкой.

— Может, я с тобой, чего тосковать здесь одной?

— Делай, как велено и не пори чепухи, сарай в пяти метрах от дома! Скоро вернусь, не успеешь соскучиться.

— Слушаюсь, Командир! Но, я уже скучаю, а ты даже не ушёл.

Сергей не ответил — не любил телячьи нежности и когда к нему подлизываются.

Дождь не заканчивался на протяжении ночи. Сергей со Светой слышали его стук по крыше до утра, пока не заснули — он с силой барабанил по шиферу дачного дома (и сталь веранды), а взбесившийся ветер, качая за окном деревья и издавая свист о провода, словно подыгрывал ему. Правда, насладиться этими шумами природы молодым особо не удалось, имелись и другие звуки, издаваемые самим Авдеевым, Ветровой и старой, скрипучей кроватью.

Света заснула минут на двадцать раньше Племянника, около половины пятого. Бандит лежал рядом с ней и размышлял… не о Свете или другой определённой девушке, о женщинах в целом. Ведь его бывшая не одна такая, кто не дождался парня из армии, подобных оказалось большинство (когда служили два года).

Вот, дружили они со Светкой ещё до школы: первые объятия, волнующий поцелуй. Когда стали подростками, засиживались на стройке, а её с криками по улице искал отец с ремнём в руках. Они слышали его, было страшно, всё равно продолжали прятаться в обнимку, зная, что прохватят от него потом оба. Или как после первых серьёзных драк Сергея Света выносила парню бинты, лекарства, мази. Когда Авдеева полоснули в кафешке ножом, именно к ней он пришёл под подъезд ночью, она его бинтовала. Бандит так и не понял, как можно взять и предать близкого человека? Разве так сильно хочется гулять, пить, веселиться? Неужели всё из-за того, что «чешется» внизу? Это так противно и мерзко… хотя, по факту, недавно Сергей, сам предал Ксюшу, но он же говорил ей по телефону после отъезда в Ростов, — «Мы расстались, прости!»

Вышли за дачный участок перед обедом. Дождь прекратился, грязи по колено, Авдееву хорошо, на его ногах красовались берцы, которые по слякоти нечего и сравнивать с кроссовками Светы.

Тогда Племянник не подозревал, это место — старая дача, станет именно тем «убежищем», куда он скоро должен будет доставить дочь Витька — Дашу! Ради её безопасности, разумеется, при условии, что удачно получится её выкрасть. Успеть раньше других, раньше «вепревцев»…

С горем и похмельем пополам, Сергей со Светой добрались до автовокзала на автобусе и разошлись… каждый своей дорогой — не говоря громких или красочных, главное, лишних слов на прощание.

Глава 6. Почётная троица

Про «недоразумение», случившееся со Светой на даче, Сергей честно рассказал по телефону Ксюше вечером, итог очевиден — бросила трубку. Денька через три-четыре, снова начала звонить, сделав вид, что ничего не произошло. У Авдеева не получалось отделаться от одноклассницы окончательно, — «Чего она ко мне прилипла?»

22 августа 1995-го года, после разговора с Садчиковой, вспоминая время, проведённое на садах с Ветровой, Племянник заснул прямо в коридоре, подперев плечом телефонную тумбочку; звонок над ухом, напугав, разбудил бандита утром.

На проводе оказался один авторитет, Леший, он сообщил: на вечер запланирована сходка «большой четвёрки».

— Серёга, дела есть, перетереть надо! Тем более, с тобой Щербак и Завар (двое бригадиров Придана из четверых) давно не виделись, поднакопилось разных тем… я тоже подкачу. Часикам к семи вечера подруливай в нейтральное кафе, хорошо?

Широко зевая, Авдеев спросил первое, что пришло на заспанную голову:

— Намекни хоть, какая тема базара планируется?

— Племянник, не телефонный разговор, ты дилетант?

— Просто интересно: гром средь ясного неба, в такую рань звонишь! Так только Придан мог поступать. Кстати, если Щербак и Завар хотят со мной поговорить, почему мне звонишь именно ты, Лёша, а не кто-то из них?

Собеседник немного помолчал, тяжело дыша в трубку.

— Честно?

— Нет Лёх, соври мне! — Психанул Сергей: башка после посиделок с Витьком страшно болела, а собеседник институтку из себя строит…

— Они считают: ты мне доверяешь больше, вроде как, мы с тобой «близкие».

— Понятно! Дальше можешь не говорить… что ж, Лёш, может, оно так и есть! Ладно, я принял к сведению, в семь буду на месте, вы сами не опаздывайте. — Положил трубку, не дожидаясь ответа.

Всё-таки нельзя показывать Авдееву перед коллегами ни капельки, ни намёка на слабину, Бэтмен решил вести себя с соратниками жёстко, нагло! Завалят, так завалят, а стелиться он ни под кого не собирался.

«Что-то я совсем забухался, надо завязывать», — решил Сергей и вылил бутылку пива из холодильника в раковину, которую несколько минут назад собирался выпить, поправить здоровье. Сходил в магазин, купил пару пакетов кефира, лимона к чаю и заветных «Ессентуков» в стеклянных бутылках.

Позавтракав слегка, попутно потягивая минералочку, Племянник решил поспать пару часиков, на этот раз предпочтя коридору кровать. Потом предстояло привести себя в порядок: искупаться, побриться, надеть костюм солидный «с иголочки», чтобы выглядеть вечером подобаемо, как криминальный авторитет! Хотелось ему или нет, так нужно для дела.

Под порог кафе Авдеев прибыл в сопровождении трёх машин, за рулём его «Девятки» находился Бич. Время оставалось в запасе и Племянник, сидя рядом с водителем, размышлял, — «Стоит ли брать ребят внутрь здания или оставить их на улице? Может, взять несколько человек, а остальные останутся в дозоре?» Решил: «Пусть все идут со мной! Стану я ещё перед равными по чину людьми думать, о своём поведении! На улице ночами прохладно, чего ребят скотом на ветру держать, пару человек (новеньких) оставлю следить за машинами, ради порядка».

Когда парни прошли в ресторан, «почётная тройка» осеклась, увидев за спиной Племянника почти половину его бригады; наглеть юнец не стал, распределил бойцов по разным столикам, а к авторитетам, предварительно поздоровавшись, присел один.

Сколько фальши в этих трёх… нет, двух лицах! Леший правда, был нормальным мужиком, по-своему симпатичен Сергею; Придану он тоже нравился и, как следствие, доверия Алексею оказывал больше остальных (после Племянника). Но Юры нет, Бэтмену и карты в руки.

Все эти обнимания при встрече, громкие слова, типа, — «Дорогой брат!» — и прочая показуха, раздражали Авдеева.

Следует рассказать немного про тройку авторитетов.

Первый и самый влиятельный из них (хотя формально все равны) был Щербак; он же Валера Щербаков. Колоритный персонаж: ходил постоянно в армейских ботинках, размашистой походкой, имитируя «крутого парня» из зарубежных боевиков. Рост его немного ниже 180 сантиметров Сергея, стрижка всегда под «ёжика»; имел привычку говорить не своим, специально изменённым голосом, опять же, сыграла роль любовь бандита к иностранным боевикам. Несмотря на внешнее разгильдяйство и идиотизм, обладал природной, «лисью» хитростью. Всегда боялся откровенного криминала, старался дела проворачивать третьими руками, чем страшно раздражал Придана. Его стоило остерегаться Племяннику больше других. Если бы точно знать, что Юрку убрал кто из своих, то Авдеев и секунды не сомневался — это Щербак!

Второй, — Завар; в миру Заварин Николай. Скажем так, слабое звено из «почётной тройки», роста небольшого 166 — 168 см; борец, физиономия соответствующая: напрочь вмятый внутрь нос, поломанные уши, сгорбленная осанка, походка медвежья. Любил дешёвые понты, унижал тех, кто намного слабее, запросто мог ударить девушку! как официантку или свою подругу, так и обычную проститутку — всегда вызывал у Сергея тяжело скрываемое отвращение.

Наконец, третий, — Леший. Он же Баулин Алексей, когда-то работал в местном «Лесхозе» лесником или кем-то в том роде, отсюда и происхождение погоняла. Рост 178 — 180 см, полноват, появилось «пивное пузо». Не сумел отойти от моды 80 — х: ходил с длинной стрижкой и бородкой. Несмотря на простецкий вид, весьма умён, добродушен, в помощи никогда и никому не отказывал (при условии, что просящий прав), ему Племянник верил больше тех двоих, но всё равно, в то время старался от него дистанцироваться и лишний раз не пересекаться. Баулин замечал это и сильно нервничал. После убийства Придана активно искал с Бэтменом контакта, хотел поговорить по душам, с глазу на глаз.

Самым комичным являлось то, что вся троица и Сергей с ними, были у всего города на слуху. Но если Авдеев ввиду молодости «отсвечивал» по улицам, рынкам и т.п., и его многие знали внешне, то того же, об этих трёх персонажах сказать нельзя. Так люди, кто их в лицо не знали, всегда представляли себе этаких «Трёх Богатырей», здоровенных шкафов с мускулами Шварценеггера и взглядом киношного Аль Капоне. Если бы горожане увидели «троицу» в жизни, их ждало либо разочарование, либо того хуже — приступ смеха! Оно так часто, авторитеты — это не солидные амбалы! Взять тех же «Воров в законе» старой закалки, качки и быки работают чаще на далеко не приметных граждан.

Разговор в тот вечер не имел большого смысла. Так, текучка. Встреча организовывалась скорее для понта. Возможно, Племянника хотели посмотреть, на его поведение, состояние, что за планы строит и так далее.

От выпивки Сергей отказался, предпочтя вместо коньяка и вина молочный коктейль (ох и любил он его); посидели пару часиков, поговорили о делах, жизни, посмеялись — разошлись.

Когда Авдеев сел в машину и хотел сказать Максу, — «Поехали», — задняя дверь «Девятки» открылась, через неё в салон забрался Леший. Неясно, под каким предлогом он отделался от Щербака и Завара, наверное, соврал, типа, — «Забыл у Серёги кое-чего забрать».

Баулин посмотрел на сидящего за рулём Бича. Сергей понял, — намекает, чтобы тот вышел.

— Макс, — сказал Бэтмен, — пойди покури минут пять.

— Так я ж не курю, — пожал он плечами.

— Тогда пожри дряни какой-нибудь, — пришлось бригадиру повысить голос, — ты это любишь.

До него дошло, вышел.

— Чего хотел? — Спросил Племянник Лешего.

— Серёж, что ты от меня, как чёрт от ладана шарахаешься? Давай поговорим с тобой по-человечески. Ты думаешь, я причастен к тому, что с Юрой случилось?! Он мне названым братом был! Нам с тобой вместе держаться надо, эти двое рано или поздно объединяться и наши же головы полетят! Твоя, скорее всего — первая! Тебя они боятся сейчас, пока Придан в памяти народа прочно сидит. Предлагаю: выберем день, погода позволяет, возьмём девочек, поедим на природу два на два: ты это дело любишь! Там и поговорим, скрывать ничего от тебя не стану.

— Хорошо, — выдохнул Авдеев, — позвони завтра, у меня для начала дома посидим, поговорим, тогда и решим: стоит на природу ехать или нет. Добро?

— Договорились, Племянник.

— Давай пять!

Авторитеты попрощались.

Бич вернулся за руль и «эскорт» поехал к дому Авдеева.

Возле подъезда, когда Племянник прощался с братвой, к нему подошёл Томпсон, попросил отойти в сторону.

— Вы сговорились, что ли, сегодня? — возмущался Сергей, — наедине со мной разговаривать?

— Надо так, извини. Как на встрече прошло?

Авдеев укоризненно посмотрел на Сашу: обсуждать с подчинёнными дела старших не принято — плохое занятие! Каждый должен заниматься своим делом и знать больше, чем нужно, пусть и такому другу, как Томпсон, не следовало. Последний это прекрасно понял.

— Ах да, прости! Не спрашиваю.

— Ты меня за этим в сторону отводил? Если нет, тогда выкладывай скорее, я спать хочу, сил нет!

— Такое дело… этот валенок, Дима Запад, к нам хочет. — Поймав взгляд шефа и, оценив выражение его лица, Саша поспешил добавить, — он не бухает месяц, зашился стопроцентно! Бегает, спортом занимается, в форму пришёл, я его не узнал, как увидел! Ты подумай, Серёг, с детства его знаем: парень надёжный. Главное, чтобы не пил, а он не будет, я ручаюсь! Нужны же люди тебе сейчас верные, давай дадим парню шанс: под мою голову.

Порой сложно понять, что именно Томпсон говорит, у него привычка через каждых два обычных слова вставлять три матерных (но приводить их я не стану). Вот и расшифровывай потом в уме, что он недавно сказал. Сколько Сергей ни старался его отучить ругаться — бесполезно. Быстрее Племянник привыкнет к манере общения приятеля, чем тот её изменит.

Александр был прав: надёжные люди нужны позарез. Авдеев собрался укреплять свои позиции и, то же самое наверняка делал Щербак, поэтому, немного подумав, новый авторитет дал добро.

— Бог с тобой, приводи его ко мне на днях: оценю физическую форму Запада, поговорю с ним, если всё в ёлочку, то привлекаем к работе.

— Спасибо, братан.

Пожали руки на прощание, Племянник напомнил:

— Смотри, Томпсон, ты голову поставил.

— Помню, — засмеялся он, — я на проводе!

Витёк хоть божился не пить, да, — «обещала сорока часы не воровать!», — заливался «беленькой» так, что едва мог двери отпереть, когда Сергей приезжал его навестить. А заглядывал Авдеев не просто так! Свиридов сам же плакался, что доченьку его надо вытаскивать из Ростова, спрятать её, сберечь, передать дяде, который бы отвёз Дашу в Германию к маме; где её ждали несметные богатства из украденного Виктором общака.

Поначалу Племянник приезжал к москвичу через день, думал, тот отойдёт, разработать вместе план, а он каждый раз пьянее предыдущего, геометрическая прогрессия алкоголизма!

Однажды Сергей решил разработать операцию «Даша» самостоятельно, благо всю информацию и наработки Свиридов успел передать… потом плюнул на всё! — «Зачем оно мне надо?! Подставляться, ехать в Ростов, кого-то прятать? Раз отцу девушки это по барабану, мне и подавно!»

Спустя пару месяцев безуспешных попыток вывести товарища из запоя, Бэтмен решил не приезжать к нему некоторое время — закончится водка (привозил ему её всё-таки Сергей, да ящиками, уламывал Виктор, умел это делать), перестанет пить, дальше видно будет. Мозг, если просветлеет, Авдеев попробует спасти девочку! Не прохмелеет… на нет и суда нет!

Тогда Витёк отчудил другой фокус — сам пошёл в деревенский магазин за выпивкой! Ещё умудрился приставать на обратном пути к местным женщинам — засветился по полной. Ох и кричал Племянник тогда на него, даже в печень прописал разок.

— Совсем идиот?! Витёк! Сам плакался, что дочь надо спасать, жить тебе осталось два понедельника и из-за бухла взял и так засветился!

— Плохо мне было, брат! — Заплетающимся языком отвечал Свиридов.

— Ты понимаешь, что меня подставил? Труды покойного Придана коту под хвост пустил! Дочь «пропил». Если у тебя и был шанс выжить, ты его сильно сократил. Тебе уже прогулы на кладбище начали ставить! Надо позвонить сторожам, узнать.

— Приезжай завтра, я приду в норму. — Подобные обещания он давал целых два, а то и три месяца подряд.

В некоторые дни, сильно перебрав, Виктор плакал, вспоминая дочь.

— Дашенька моя, спаси её, поезжай прямо сейчас к ней, привези сюда! Хоть посмотрю на кровинку, потом сам повешусь! Не дам Вепрю удовольствия себя замочить, видит бог! Видит и простит мне тяжкий грех самоубийства…

— Ага, мало того, Даша думает: «Папа на небесах или в геенне огненной», потом увидит тебя живым в таком, красочном состоянии… думай, что говоришь!

В результате, когда Сергею стало особенно грустно в ноябрьский вечер, он всё-таки пришёл к выводу — нужно помочь девушке. Дело далеко не в его доброте или отношении к Виктору, памяти к покойному Придану, нет, в другом.

В то время не один Щербак увлекался различными заграничными фильмами, почти все их любили, и Авдеев в том числе. Культура такая шла, молодые вкушали ранее «запретные плоды». До кучи Племяннику по-прежнему не хватало романтики, адреналина, чего-то необычного. А здесь: нужно продумать, считай, целую «операцию»; поехать в другой город, любым образом увезти оттуда молодую и, хотелось верить, красивую девушку. Доставить её на дачу; оберегать, спасать, заботиться! Почти все братки, кто помоложе, считали себя тогда супергероями, а Серёже выпадал реальный шанс почувствовать себя таковым! Лишний раз доказать, что не зря его прозвали «Бэтменом».

Короче, снова «мальчишка» победил внутри Авдеева взрослого и рассудительного человека. Он стал серьёзно продумывать «план» по вывозу Дарьи из Ростова.

Эта подготовка, суета, заворожила Племянника хлеще, чем семилетнего ребёнка захватывает крайний день перед его именинами, бандит «загорелся», он был… счастлив, что ли? — «Витёк не бухал бы, совсем сказочно всё пошло!»

Глава 7. Суета

23-го августа 1995-го года, на следующий вечер после сходки «большой четвёрки», Томпсон притащил к подъезду бригадира Запада.

Когда Авдеев вышел во двор и увидел Диму — не узнал! Последний раз Сергей встречал Плетнякова пару месяцев назад, тогда тот представлял из себя тощего, спившегося, молодого человека с невероятным тремором конечностей. Сейчас, перед Племянником стоял здоровенный амбал! Отъевшийся, раскачанный, редко встретишь, чтобы из алкаша последней стадии за короткий срок человек превратился в настоящего «Рэмбо». Сам Запад потом сказал, — «Тренировался по системе ДШБ, в армии научили».

— Вижу, изменился ты, — сказал Бэтмен, пожав бойцам руки.

Плетняков широко улыбнулся, выдержав почтительную паузу, ответил:

— Так ить хорош! Сколько пить-то можно? Давно думал к тебе в бригаду. Санёк говорил мне, — Дима указал рукой на Томпсона, тот переминался с ноги на ногу и чему-то улыбался, — в алкашечном состоянии, даже заикаться не следует об этом, тем более, попадаться тебе на глаза.

— Правильно он сказал! Ты молодец, отъелся знатно.

В разговор вмешался заскучавший и неугомонный до болтовни Александр:

— Берём его к себе?

— Разумеется! Ты же свой парень? Нож в спину не воткнёшь?

— Бэтмен! Да я за тебя… клянусь! Верой и правдой!

— Хорошо, держи пять! — протянул начинающий авторитет руку десантнику, — считай ты с нами. Томпсон и Бич введут в курс дела. У меня сейчас завал один есть, только им голова и забита, извини. Разгребу, тогда подробнее поговорим.

— Помощь нужна?! — В один голос спросили мужики.

— Понадобится обязательно, когда приеду с небольшой командировки. Время отбытия я вам сообщу… поеду сам, без охраны.

— Поняли.

— Смотри, Запад, как вернусь, вероятно, такое завертится — ого-го! Не до болтовни будет, заговорить может «Товарищ Маузер», не передумаешь с нами оставаться?

— Нет! Я за любую разборку.

Томпсон был более сдержан, понял, — Авдеев что-то задумал и слова его не пустые: возможно, придётся повоевать. Саша постарался уточнить:

— Расскажешь вкратце, что и почём?

— Нет Сань, не могу, сам понимаешь. С тебя потребуется: проверить наш арсенал, его состояние и количество, под личный контроль возьми! чтобы наши ребята, в случае чего, с дубинками на стволы не пошли. Вооружить всех поголовно и, научить пользоваться, кто не умеет. В этом, думаю, Запад тебе поможет, ДШБ всё-таки!

Сергей повернулся к Диме и дал тому первое указание:

— За тактическую и огневую подготовку отвечаешь ты, — шеф ткнул его пальцем в грудь, — лично! Кто в армии не служил, пусть оружие по сто раз собирают и разбирают на дню, пока пальцы мозолями и кровью не изойдут, понял?

— Так точно! — Вытянувшись по струнке, едва не отдал Плетняков воинское приветствие.

— Мы не в армии Дим, не надо уставщины, не люблю.

— Другие задания имеются? — С серьёзным видом, что выпадает крайне редко, поинтересовался Томпсон.

— Нет пока. Расход, братва! Правда, — положил Племянник правую руку на грудь, — у меня дело серьёзное намечается, планировать его надо. Если что, звоните сразу или так приезжайте. Понадобитесь мне — сам наберу.

— Я всегда на проводе! — Обнажил золотые зубы Томпсон.

Поднимаясь на свой этаж, Авдеев крутил в голове давно засевшую мысль про общак, это первая, важная проблема, — «В самом деле, костью в горле стоит! Юрка успел научить меня многому, только не денежной и бумажной волоките. А без денег и должного контроля над ними, мощной и устойчивой группировки ни создать, ни удержать не получится! Ладно, свою часть от наследства Придана я спрятал надёжно, будет гарантией безопасности от своих же, но парням следует выделить какую-то сумму на расходы, сколько? Ладно, разберусь как с Дашей и Витьком вопрос улажу, то вдруг убьют меня скоро… не стоит на волокиту времени тратить. Лучше адреналин напоследках получить!»

Второй дилеммой оставался Леший, — «Я же с ним договорился встретиться, к себе пригласил! Боже, всё это навалилось не вовремя… как только Юра со всеми делами в одиночку справлялся, ещё и гулять успевал? Всё-таки прав товарищ Сталин, ох как прав, — «Кадры решают всё!»

Если бы не история Свиридова про подрезанный им общак в Москве, Сергей, вероятно, после гибели Придана, когда «наследство» честно поделили на четыре части, плюс, Авдеев не будь дурак и, зная больше остальных о делах босса, запрятал и те суммы, о коих «почётная троица» не знала, то он бы просто завёл «бухгалтерию». Якобы, — «Деньги у нас братва общие, найдём казначея, пусть ведётся учёт, не стоит крысить и грызться в будущем из-за бабок!» Тем более близким — Бичу и Томпсону, всецело доверял. Но Витёк вовремя вразумил, где начинаются деньги — дружба кончается. Вчерашний кореш, как правило, на кого никогда бы не подумал, вонзит тебе нож в спину, подрежет общак и ищи ветра в поле! А так, деньги спрятаны, без них бригада существовать не может, т.е. присвоенный общак на правах «племянника» Юры — рычаги управления, кто платит тот и музыку заказывает. Нет, тоже могут завалить, конечно, но так шансов уцелеть больше, потенциальные убийцы/предатели, сперва попытаются выяснить, — «Где деньги спрятал?»

Понимал Сергей и что бабки должны работать, крутиться, а не лежать в укромном месте и медленно, но верно сдуваться от уколов инфляции. Это не давало покоя.

Тем вечером Сергей начал долгое и нудное занятие, растянувшееся на три с лишним месяца: продумывать, как выкрасть Дашу. Разумеется, бандит мог это провернуть гораздо раньше, мешало две, нет, три вещи.

Первая, — Авдеев надеялся: Витёк бросит пить и с ним можно обдумать всё точнее, так вышло бы правильнее и спокойнее.

Вторая, — Племянник пришёл к выводу: Свиридову надо брать либо за день, либо прямо в день её рождения, когда ей исполнится восемнадцать лет! Понимал, её бабуля, которая, по словам Витька, — «Та ещё стерва», — обязательно напишет заявление в милицию о пропаже внучки. Грамотное решение! статью за кражу несовершеннолетней схлопотать неприятно. Если же девочке стукнет восемнадцать, а её старушка придёт с заявой к ментам, те и искать не станут (время какое на дворе стояло), посмотрят на пожилую гражданку, решат: «Дождалась внучка совершеннолетия и прямо на день рождения свинтила с каким-нибудь хахалем, подальше от этой чокнутой старухи», — Бэтмен надеялся именно на подобный исход событий.

Третья, — просто посовал. Вроде и продумал «операцию» до мелочей, а как дело доходило до «сел-поехал», включал заднюю, неловко становилось… стрёмно, что ли?

В итоге дотянул наш герой, по самое не балуй! о том позже. Следует поверхностно упомянуть о событиях, развернувшихся за три месяца, пока разрабатывался план «Даша».

Так-то мозговать Племяннику много не пришлось: больше делал вид или придумывал для себя лишнего, ведь Придан с Витьком основное распланировали до него, за Авдеевым оставались незначительные мелочи и разные издержки профессии по ходу самого дела.

В первую очередь преступнику понадобится левая тачка, желательно угнанная, с перебитыми номерами — таким занимались люди Лешего. — «Обратиться к нему с просьбой? Рискованно? Конечно! С другой стороны — это станет неплохой проверкой для Лёши… ай! Рискну, чёрт с ним, двум смертям не бывать, как говорится». Далее необходимо взять с собой оружие. Сергей прикидывал, — «Пистолет и что потяжелее, АКМС, например, как раз на даче (новой) запрятан, патронов к нему достаточно… гранаты? Нет, нафиг они нужны? Не на войну еду».

Проблема крылась в том, чтобы Сергея с его «добром» не взяли менты, ещё и на угнанной машине. Хотя если Лешего просить, то номера его ребята перебьют качественно. На руку бандиту играло то, что зарплату тогда давали милиционерам мизерную, да и задерживали постоянно. Поэтому пара сотен долларов решали с блюстителями порядка многие вопросы.

Что оставалось… еда? Захватить тормозок, не вопрос! Тем более Авдеев решил коварно воспользоваться тёплыми к себе чувствами Ксюши, которая продолжала ему звонить вечерами и ждала в гости, у неё и поест. — «В конце концов, кафешками и забегаловками Ростов-Папа не беден».

Хорошая аптечка! Конечно, нельзя допустить, чтобы Дашу ранили: варианта столкновения с вепревцами Бэтмен не исключал, наоборот, ожидал его. Опять же, по словам Витька, кто-то из них должен наблюдать за его дочерью. Но нанести повреждения могли и «спасителю»! Без серьёзных медикаментов на дело лучше не соваться.

Ах… бабушка Даши! Не имелось гарантий, что она не встанет в дверях, расставив руки и ноги в стороны, со словами, — «Не пущу, хоть убивайте!», — не стрелять же в неё, в самом-то деле? Сергей решил положиться на своё природное обаяние и подвешенный язык, решать трудности по ходу их поступления.

Очередная проблема, — Племянник плохо помнил Ростов-на-Дону. Гостил, конечно, там не раз, но район, где жила Свиридова, знал неудовлетворительно.

Сколько ночей Сергей просидел, изучая карты местности с нужными пометками, что вручил ему Виктор, одному богу известно! Карта-картой, а реальная обстановка может сильно отличаться от «нарисованной». Снова Авдеев решил «злоупотребить» отношением к себе Ксюши: под любым предлогом поехать с ней погулять в нужный район и совершенно беспалевно, с девушкой под ручку (на случай слежки, чтоб не вызывать подозрений) исследовать полезные и необходимые ему улочки. — «Эх, хорошо, что у меня есть в Ростове Ксюша! Какой я всё-таки подлец, собрался бесстыдно эксплуатировать влюблённую в меня девушку, но, не мы такие — жизнь такая!»

Наконец, самое неприятное и больное для Авдеева — безопасность собственного тыла. Необходимо отправить куда подальше из города деда с бабушкой. Если Витёк говорил правду о Вепре, то в случае чего, давить на Бэтмена Эдик станет при помощи близких. Так вышло, что событие, произошедшее в конце ноября 95 — го, не оставило Сергею выбора: дедушку с бабушкой пришлось срочно «выселять» из города.

Потрясло Плотницкий следующее: неизвестные на мотоцикле в упор расстреляли из автоматов Калашникова машину, где должен был находиться Завар. По стечению обстоятельств или волею судьбы, в его новой тачке за рулём сидел школьный приятель — тот взял машину «прокатиться» до пивнухи, вот и накатался, получив в тело и голову свыше рожка пуль. Неизвестно, специально ли Коля подстроил, чтобы в машине сидел его друг, а не он сам (как сделал Витёк), или дело случая? Знал ли Коля, что готовится покушение или совпадение? Теоретически он на такое был способен, подставить товарища.

Бригада Завара быстро распалась на мелкие куски, парни «прибились» к кому-то из оставшейся «тройки» (немного и к Бэтмену). Авдеев к себе в группировку взял лишь тех, кого лично неплохо знал и на которых хоть немного мог положиться, то есть меньшинство (человек пять). Большинство различных «упырей» Завара достались Щербаку… да и чёрт с ними — с такими подопечными и врагов не надо!

Сам Коля бежал в Израиль, там следы его затерялись, чему, никто в Плотницком сильно не огорчился. Однако из «игры» выпал ещё один человек — авторитетов в городе осталось трое: Племянник, Леший и Щербак. Не последнего ли это рук дело? Бэтмен не знал, одно его радовало: к тому времени он хорошо сошёлся с Лешим, и Витя Щербаков оставался на вторых ролях.

Сохранилась короткая запись мыслей Авдеева от первого декабря 1995-го года:

Могу ли я на все сто доверять Лёхе? Не знаю, если поможет мне с машиной и всё выйдет «в ёлочку», полагаю — смогу! В любом случае сейчас надо выслать из города деда с бабушкой!

2-го декабря 1995-го года Сергей пришёл в гости к родственникам и без объяснений, прямо высказал деду Борису и Бабушке Ане на кухне:

— Вам нужно срочно уехать из города, на полгода хотя бы. Вы собирались в Хабаровск к родне? Вперёд! С песнями и флагами.

— А, — открыла рот, чтобы возразить старушка, но внук её опередил, поняв, о чём она.

— Денег дам! Уезжайте… понимаете сами, если б это было не так важно, я не просил.

Дед, кряхтя, встал из-за стола и подошёл к Племяннику в упор.

— Это что, тебе угрожают расправой с нами? Тебя тоже могут, — ткнул он несколько раз бандита пальцем в грудь, — как дружков твоих энтих, бандюков, железом накачать, да?

— Угомонись! — Повысил Сергей голос, отвыкнув после смерти Придана, чтобы кто-то с ним разговаривал в подобном тоне, — никто мне не угрожает, а когда начнут, поздно станет уезжать! Это необходимые меры безопасности, вашей и моей! В течение недели собирайтесь и в дорогу.

— Ну Боря, — ласково протянула бабушка, — поехали, правда! Я сестру давно не видела, внучат двоюродных, ты с Митькой своим молодость вспомнишь! В самом деле, поедим?

— Ай! Твою дивизию! — Махнул старик рукой и пошёл в прихожую, одеваться (за водкой); вернулся, уже в телогрейке и добавил, — чёрт с вами, поскакали! И то верно, хоть на старости лет, перед смертью из города выбраться. Серёг, дай на бутылку, а?

— Я тебе дам, зараза такая! — Крикнула старушка, внук её остановил.

— В гостях у вас бываю реже, чем затмение луны! Можете, пока я здесь, не ругаться? На, — сунул Сергей деду несколько бумажных купюр и, приблизившись к его уху, добавил, — подожди меня у подъезда, есть разговор.

— Понял.

— И ещё, пока вы оба тут, говорю сразу: не пытайтесь связаться с Хабаровском через соседей и знакомых! Письма, которые приходили оттуда забрать с собой, лучше сжечь! Чтоб никто представить не мог, по какому адресу вас искать. Ты, дед, разведчиком сражался в войну? Вот и действуй, как шпион, не мне тебя учить. Всё! Через пару дней зайду: денег дам и остальные указания.

Дождавшись внука над подъездом (ушёл раньше, пока тот со старушкой распрощается, вечность может пройти), старик кивнул, мол, — «Чего хотел?»

— Слушай, дед, пока не напивайся сильно, сходи по магазинам, накупи всяко-разного и отвези это на дачу. Только тихо, чтоб никто не знал куда ты и зачем. Даже бабе не говори. Разумеется, я имею в виду старую дачу.

— Зачем?! — Удивился тот, поправляя шапку, боясь, что ветром сдует.

— Раз прошу, значит, надо! Покупай всё через старых знакомых, к моим ребятам не обращайся. Что возьмёшь, заначь где-нибудь, в квартиру не тащи. Прикинешься пьяным, как обычно, устроишь скандал с бабушкой, чтоб соседи слышали и якобы опять пойдёшь пешком на новую дачу… короче, чего я разведчика учу? Уровень конспирации — параноик!

— Большие проблемы на горизонте? Справишься?

— Давай без вопросов? Справлюсь, как два пальца об траки.

— Что покупать-то?

— Сам не знаешь? Спецзапас: консервов побольше, особенно тушёнки, лучше говяжьей, рыбных тоже надо; водки возьми или спирта этого, «Роял» — это для медицинских целей, не глазей так на меня! «Юпи» или «Инвайт», супов быстрого приготовления и т. п. Свечек восковых кучу, керосина осветительного, спичек, медикаментов разных, бинты и шприцы обязательно, лишним не будет, вата с йодом тоже. Главное, станок «Т — образный» купи хороший, лезвия дорогие и качественные, никаких отечественных типа «Невы» не брать! Можешь газет старых отвезти на растопку… сам прикинь, чтобы, грубо говоря, я мог туда неожиданно завалиться и неделю прожить без проблем, не один, вдвоём. Прокладок на всякий случай тоже купи, женских.

— Ты шо, с бабой там жить собрался?

— Без вопросов! Думаю, за одну ходку ты всего не дотащишь…

От последних слов у старика взыграло самолюбие.

— Ого-го! Разве ты плохо меня знаешь?!

— Всё же, если что, через день сделаешь вторую ходку, потом третью, таким же образом, с конспирацией.

— Не дурак я, понял. А-а, что останется с денежек, можно мне это… кхм.

— Да, только не вздумай экономить на мне! Чтоб никаких просроченных тушёнок, всё свежак и для долгого хранения!

— Обижаешь, внучок! Ладно, я пошёл.

— Свидимся.

Две проблемы Сергея решены: спровадить стариков в Хабаровск и, «зарядить» дачу при помощи деда всем необходимым на первое время.

5-го декабря 1995-го года, до совершеннолетия Свиридовой оставалось десять дней. Авдеев решил ехать в Ростов за несколько суток до праздника дочери Витька: осмотреться, изучить улицы, возможно, увидеть саму Дашу или, если повезёт, познакомиться (завербовать) с кем-то из её окружения. Да и Ксюша одолевала звонками с вопросом, — «Скоро ты приедешь?»

Вроде основная текучка дел Племянника решена и он, в надежде, что москвич, хоть на «финишной прямой» до отъезда в Ростов перестанет пить, снова отправился к тому.

Подъехав к дому Свиридова, Авдеев обнаружил там дымящееся пепелище и сборище ментов…

— Какие люди, да без охраны! — Окликнул бандита тогда уже капитан и опер Максименцев, тот самый, некогда участковый, спасший Бэтмена от нападения Светкиного хахаля с дружками.

— Что случилось? — растерянно спросил Сергей, хотя прекрасно всё понял.

— Дом сожгли, внутри тело мужика. — Слишком весело отрапортовал Игнат.

— Почему сожгли? Может, он с сигаретой в зубах заснул или проводка?

— Не-а! — Протянул опер, — бензином вокруг полито! Больше скажу: умер мужик от переизбытка железа в мозгу. Замочили его сначала, потом сожгли. Остального пока не проясню, эксперты разбираются, сам знаешь, как оно у нас делается.

— Уж знаю, — прислонился преступник к машине, — по результатам, поделишься инфой? По старой памяти?

Максименцев пристально посмотрел на Авдеева.

— Какие вопросы, Бэтмен? Знакомый твой? Ладно, можешь не отвечать. Не просто так же ты сюда приехал. Давай, «баш на баш»: я тебе всю инфу расскажу, как только больше узнаю, а ты мне про этого человечка, что сгорел, без протокола, естественно. Забились?

— Договорились, — пожал Племянник протянутую милиционером руку, — ты меня сегодня не видел.

Опер подмигнул:

— Бывай, сочтёмся.

Обратно Сергей летел на всех порах, с мыслями, — «Что делать?! Так, Витёк знал — его скоро замочат, потому и заливался водярой, словно бешеный. Что он мне говорил на этот случай, что? А! Если его убьют — незамедлительно ехать за Дашей! Точно. Надо девочку вытаскивать из того гавница, куда её втянул собственный папочка — это уже не шутки, дело принимает серьёзный и скверный оборот. У меня для поездки всё готово, нужна лишь тачка. Чёрт! Почему я раньше к Лешему не обратился? Ладно, чего теперь… выхода нет, приеду домой, сразу звоню Баулину и прошу срочно угнать и перебить под меня машину. Сколько времени уйдёт? Три дня или неделя? Время-время, тебя у меня и нет. Эх! неделю назад я отчитывал тебя, Витёк, ты живой был, хоть и пьяный! Обещал же не пить, нет, нажирался! А у меня останется теперь чувство недосказанности и стыда за тот удар под дых… как же так? Эх, братка, братка!»

Настроение Авдееву немного подняло одно: когда позвонил Лешему, тот не начал задавать вопросов, скорее, обрадовался, что Сергей свалился к нему с просьбой угнать машину.

Взяв водителем Бича, Бэтмен отправился на отшиб самого злачного района Плотницкого, там располагалась автомастерская Алексея. Встретил Баулин Авдеева лично, довольно радушно.

— Какая тачка тебе нужна, Племянник? — Спросил Лёша после приветствия.

— Попроходимее: «Нива» или «Уаз» подойдут. Но требуется надёжная, чтобы не подвела в неподходящий момент. Учти, я её в скором времени брошу, где именно — не знаю! Сжечь «колёса», возможно, времени не окажется. Ты предупреди ребят, не дай бог, проколятся… мало того, сам подставлюсь, так и вас за собой потяну.

— Мы братва! Твои проблемы — наши проблемы.

Авдеева всегда раздражало подобное красноречие, но он находился не в той ситуации, чтобы возмущаться.

— Твоя правда, Лёх. Прости за наглость: сроки поджимают, машина нужна ещё вчера.

— Не вопрос, есть у нас «Нива», белая, угнали весной, так, по случаю. Всё перебито давно. Умоляю, ради леса, дай моим ребятам денёк, пусть переберут её по винтику, чтобы, как говоришь: «Не подвела в неподходящий момент».

— Сколько я тебе должен?

— Обидеть хочешь?! Свои люди, сочтёмся. Мы с тобой обо всём договорились, вот выпал шанс показать, что я твой друг и нам надо объединяться плотнее. Может, другая помощь нужна, например, силовая?

— Нет Лёш, дальше я один, пока что. Когда приеду, тогда да, помощь понадобится. Своих парней я подготовил, они во всеоружии, ждут тревоги, но и твои лишними не будут.

— Круто вляпался? Обрисуешь в общих чертах, чего задумал?

— Не могу Леший, пока не могу. В общих, говоришь? Ладно, считай — это мой долг перед покойным Приданом. Надо спасти одного человечка, Юрка сам брался, да вот… не успел. Дело чести — завершить начатое им до конца.

— Хорошее начало, — почесал Баулин затылок, — как и мотив твоего рвения.

— Сразу предупреждаю: за головой человека, которого я собираюсь спасти, а после, соответственно, и за моей, должны приехать крутые парни из Москвы. Война может начаться, криминальная. Ты подумай: если захочешь выдержать нейтрал, я без обид и претензий — отвечаю!

— Племянник, Племянник! Серьёзно меня сегодня обидеть решил или как?! Чего Москвой пугаешь? Здесь наша земля, ДОНСКАЯ! А землицы у нас много, для всех мест под ёлочками хватит! Я с тобой, братан, и ребята мои тоже. Сомнём беспредельщиков, потом междоусобицей займёмся… Щербак воду мутит снова.

— Знаю! — махнул Авдеев рукой, — разберёмся и с ним. Не дай бог, он Юрку… в кипятке сварю…

— Хм, хорошая мысль.

— Ладно, спасибо Лёх, я рад, что мы объединились, судьба позволит — сочтёмся! Жду звонка по поводу тачки.

— До завтра!

Авторитеты попрощались, Сергей вернулся в «Девятку», где ждавший шефа за рулём Бич, снова жевал какую-то отвратительную на вид гадость.

Весь вечер Бэтмен оставался «на иголках»: то садился, то ложился, вставал и ходил по комнате. Постоянно думал о предстоящей поездке — его охватил мандраж, сравнимый с тем, что ощущал перед первым боем.

Чтобы немного отвлечься, решил позвонить Ксюше, всё равно — это нужно сделать, Сергей же не знал её точного адреса, жила себе где-то на Западном и бог с ней.

Телефонные гудки…

— Привет, Ксюш — это я.

— Добрый вечер, — ласково усмехнулась девушка, — опять станешь говорить, что у тебя куча дел и когда приедешь в гости, не знаешь?

— Не угадала, — ехидно пропел Сергей, — приеду через пару дней… встретишь меня, ладно? Если ты не против моего визита, естественно.

В трубке послышалось недоверчивое цоканье.

— Ты честно или шутишь? Первое апреля, между прочим, нескоро!

— Серьёзно! Если тебе спокойнее будет, то: отвечаю, приеду в течение двух дней к тебе в Ростов на Западный район; точного адреса не знаю, встретишь у остановки возле рыночка того, мелкого.

— Дождалась! Не прошло и половины года… или прошло? Когда мы виделись последний раз?

— В конце апреля.

— Знаю! Думала, ты забыл. Когда я приезжала домой на пару дней, ты был занят, даже минутки для меня не нашёл.

Авдеев не выдержал, психанул, сказывалось нервное напряжение от свалившихся в последнее время проблем.

— Короче! Ксюх, ты мне нотации читать станешь? Или это мягкий намёк на то, чтобы я не приезжал?

— Нет-нет! Ты чего, Серёж? Дай пококетничать девочке! Жду тебя в любое время дня и ночи.

Племянник несколько остыл.

— Как у тебя с едой? Купить чего надо, не голодаешь там? Голуби на чердаке твоего дома все целы?

— Фуу, — протянула Садчикова, — гадости обо мне думаешь! Вообще, студенты всегда голодные, сам знаешь, какие у нас столовые и стипендия, которую постоянно задерживают. Я подрабатываю на рынке в свободное от учёбы время, за квартиру-то платить надо съёмную. Ой, загрузила тебя… нет, так всё хорошо, «зубы на полке» не держу.

— Понял, куплю чего-нить.

— Не надо!

— Почему? — Удивился бандит.

— Вместе по магазинам пойдём, тогда и купишь.

— Хорошо. Тогда и наговоримся, как приеду, а сейчас… знаю, терпеть не можешь, когда я это говорю, но повторюсь — дела.

— Блин! А ты надолго приедешь?

Бэтмен задумался.

— Дней на пять, не потесню?

— Супер! Нет, хоть живи со мной, только рада буду!

Одноклассники пожелали друг другу доброй ночи, и Сергей повесил трубку.

Уснуть Авдеев не мог до четырёх утра. В голове постоянно крутились: предстоящая поездка, Ксюша, Ростов, Даша — спасти её; убийство Витька. Вепрь, Щербак, Леший, общак и снова Даша. Стресс у преступника тогда выдался колоссальным, но держался — не пил спиртного. Знал: впереди серьёзная канитель намечается, и бухать он не имеет права. — «Всё-таки мудр человек, сказавший — «Меньше знаешь — крепче спишь».

На следующий день Сергей решал обычные дела, бандитскую «текучку». Вечером, вернувшись домой, Авдееву позвонил Леший, сообщил, — «Всё готово, можно приходить за машиной». — Что Племянник и поспешил делать несмотря на поздний час.

— Как просил! — поздоровавшись, сказал Сергею Баулин, — тачку перебрали, она в норме! Хоть до Владивостока езжай, не подведёт, заправляй только! «Нива» чистая, абсолютно. Я в том плане, что из-под неё ничего не капает… если следить за кем нужно, то для конспирации самое оно — следов не оставит. Клоню к тому, что не знаю, для чего тебе тачка.

Бэтмен посмотрел на коллегу и улыбнулся.

— Лёх, не могу сказать пока что, извини! Приеду, опишу всё в деталях и красках, даже какая скорость ветра была в то время, когда я на дело ходил.

— Точно? — Шутливо прищурился тот.

— Без балды.

Леший примирительно похлопал Племянника по плечу.

— Ладно. Мы тебе магнитолу поставили, динамики от «С-90», веселее будет от погонь уходить или, наоборот, гнаться за кем-то, как карта ляжет!

Лёша прекрасно знал: слушать музыку в машине Сергей всегда любил.

— За это отдельное спасибо! Уважили меня, приятно уважили!

— Свои же люди, ёлы-палы!

Баулин протянул документы и ключи от машины:

— Смотри, доверенность на тебя нарисовали, старайся держать её в кармане, машина-то, пёс с ней, бросай где хочешь, на нас не выведет, а вот документы уничтожь и, без перчаток не садись в тачку! Да чего я тебя учу, в самом деле. Короче, в идеале, спали машину к чёрту! А там, как попрёт, ёлы-палы. Сам, главное, целым останься.

— Спасибо за предупреждение, я точно тебе ничего не должен?

— Должен! Рассказать всё, по возвращении.

— Леший, я про деньги, а ты.

— Нет, Племянник, ни-че-го ты нам не должен.

— От души.

— Удачи тебе, брат!

Время капало и настал тот день… день «Д», что для Сергея означало — операция «Даша».

Глава 8. В Ростове

13 — го декабря 1995 — го года Авдеев поднялся по будильнику: умылся, через силу позавтракал и перепроверил на свежую голову собранную вечером сумку, — «Не забыл ли чего, часом?»

Всё на месте: «АКМС» с запасными магазинами, «ПМ» в полном боекомплекте, плюс «ТТ» держал за поясом, хороший охотничий нож. Фотоаппарат «Мыльницу» для конспирации от вепревцев (поснимать Ксюшу для достоверности, словно они влюблённая пара); сменный комплект одежды, если «срисуют»; то, чтобы смело мог выкинуть, что на нём было и быстро переодеться. Из провизии: армейский сухой паёк, две бутылки водки, аптечка и шоколадки — это дед с отцом приучили (оба военные), — «Если идёшь на „вылазку“, всегда имей при себе горький шоколад — не пожалеешь!» — и не жалел.

Выехал в Ростов ровно в семь утра.

По трассе «шёл» не превышая 80 — 90 км/ч, не хотелось, чтобы остановили менты: лишние проблемы ни к чему. Тем более Сергея распирало поразмышлять: с музыкой, по дороге и под плавный ход машины, оно лучше думается.

Едва покинул пределы Плотницкого, Бэтмен словно сбежал от скопившихся проблем: не думал больше об «общаке», своей бригаде; Щербаке или Лешем, ни о чём, что тревожило буквально час назад.

Однако из мозга не выходила дочь Витька! Племянник будто впал в шаманский транс, чувствовал себя этаким «Терминатором», у которого миссия, — «Спасти Дашу любой ценой!»

Снова и вновь Авдеев представлял: Свиридова в нём нуждается, девушка беззащитна перед отмороженными парнями Вепря. Нужно успеть, сдержать слово, данное ныне покойному другу. Видимо, бандит «заочно» влюблялся в дочь москвича. Подловив себя на этом, стало немного стыдно — постарался прогнать сопливые эмоции. Во-первых, — глупо и по-детски! Во-вторых, — если преступник, правда, после личного знакомства испытает к Свиридовой тёплые чувства, которые окажутся непохожими на любовь старшего брата к младшей сестре, придётся подавлять их на корню! Для её же блага и защиты нужна «холодная голова» стратега, а не «горячее сердце» Джакомо Казановы.

С глубокими размышлениями время пути пролетело незаметно. Бэтмен «на автопилоте» доехал до небольшого и захламлённого рыночка Западного района Ростова-на-Дону. Но окончательно вышел из прострации, только увидев знакомое лицо — Ксюша дожидалась в условленном месте.

Давно Сергей не наблюдал столь искренней радости по отношению к себе со стороны неродного по крови человека! С восхищённым визгом девушка бросилась к нему навстречу, повисла на шее, умудряясь при этом целовать возлюбленного в обе холодные щёки по очереди.

— Хорош, — жалобным голосом выдавил Авдеев, — успеем намиловаться, я не на один день приехал, минимум на три.

— Так мало? — наконец, слезла она с одноклассника и прислонилась головой к его груди, — я думала, дней пять или недельку побудешь, лучше, вообще, останешься насовсем!

— Дела, Ксюш, дела!

— Ладно-о-о, знаю я. Тысячу и сто раз по телефону слышала о твоих нескончаемых делах. Бросал бы это нафиг! Сюда перебирайся и заживём с тобой, как нормальные люди.

Обычно, при таких словах Племянник моментально «вспыхивал», а тогда, отнёсся совершенно спокойно и в очередной раз попытался всё объяснить Ксюше:

— «Нормальные люди»? Понимаешь, стать бандитом легко… «обычным» после этого сложно. Кто меня отпустит теперь? Прошлое всё равно настигнет! Так что, пока дышат те, кто убрал Придана, «как все» я жить не смогу. Прошу не начинать больше об этом. Договорились? Или психовать начну, хотя в мои планы входило обратное: отдохнуть с тобой рядом, отвлечься от нескончаемых дел.

— Хорошо, — улыбнулась Садчикова, глядя мужчине в глаза, — не буду, обещаю.

— Прыгай в тачку и показывай, где твой дом. Б-р-р, холодно, жуть!

— А синенькая машинка где? — Полюбопытствовала Ксюша, устроившись на пассажирское кресло.

— В ремонт сдал! Эту мне друг одолжил на некоторое время, — автоматически соврал Авдеев.

Жила девушка от рыночка близко, в девятиэтажном доме, на восьмом этаже.

Первая удача! сразу за её многоквартиркой находилась маленькая, платная и хорошо охраняемая стоянка (для того времени, естественно), куда Сергей поставил угнанную «Ниву» — так спокойнее и сумку с автоматом тащить в квартиру к Ксюше необходимость отпала: лежит себе в машине, да пускай. Парковка находилась под пристальным присмотром двух охранников в старой, военной форме: один пожилой, опытный мужичок с шокером и пистолетом (газовым, скорее всего); второй, — здоровенный, молодой «шкаф» с демократизатором на поясе.

Ксюхе свой выбор по поводу пользования платной стоянкой бандит объяснил просто, — «Машина не моя, не дай бог, хулиганы стёкла побьют или угонят!»

Одноклассники поднялись в грязном, с проплавленными малолетками кнопками лифте до восьмого этажа и хозяюшка открыла дверь в свои «хоромы».

Жила (снимала) Садчикова в небольшой, однокомнатной квартире. Маленькая, весьма уютная, с приличным по тем временам ремонтом; хорошая мебель, телевизор, проигрыватель, магнитофон и прочее, что требовалось «для счастья» молодому поколению в середине 90 — х.

Сергея ожидал прилично накрытый стол, увидев который он сразу ощутил чувство голода.

Заметив, как возлюбленный смотрит на еду, Ксюша спросила:

— Проголодался? Скорее за стол, я ещё кое-что разогрею.

— Зачем ты так?! Мне, конечно, приятно и да, ты права, я хочу есть, но… ты сильно потратилась, говорил же: «Приеду, купим что надо!»

— Вот мы и купим, — снова повисла девушка на шее бандита, — хочешь, сейчас прям, покушаем и пойдём по магазинам.

— Нет, умаялся в дороге, давай так: я в душ по-быстрому, ты пока разогреешь здесь всё, а как выйду, сядем за стол, отдохнём малость, дальше посмотрим — за покупками или куда.

— Согласна!

За те полгода, что Авдеев не встречал Ксюху, она сильно изменилась! В лучшую сторону, хотя… может, отвык? Давно её не видел.

Садчикова немного похудела, чем приобрела более спортивный вид и, главное, стала намного… женственней, что ли? Привлекательнее, теплее, старше. Да, жизнь в одиночестве, без парня и родителей, быстро заставляет взрослеть, понимать и принимать суровые реалии такими, какие они есть!

Традиционно для подобных квартир, ванна и туалет совместные — это разве беда? Радует, что всё чисто и в кране горячая вода!

Пока Племянник стоял под струйками душа, в голове прокручивал план действий, — «Как бы ни хотелось, надо ехать сегодня по магазинам или отправиться на прогулку. Нужно любой ценой, под хитрым предлогом заманить Ксюшу почти в другой конец города, где живёт Даша, да начинать осматриваться там. У меня всего два, максимум три дня, до того, как я должен либо уговорить Свиридову поехать со мной, либо похитить её! Ох, всё сложно… Юрка, чего ты так рано погиб?»

Молодые поели, поговорили по душам, подурачились, отдохнули. После, взяв машину со стоянки, отправились по магазинам.

Постепенно, чтобы не вызывать подозрений у подруги, Сергей «случайно», добрался до нужного ему района.

Восхитительно! Придан и Витёк довольно добротно составили карты и различные пометки на них, не забыв об особенностях местности и пояснительных сносках с мельчайшими указаниями. Так, погуляв с Ксюшей по району, Авдеев пришёл к выводу: по бумагам, полученным от Свиридова, можно смело ехать за Дашей даже тому, кто ни разу не гостил не только в Ростове, но и вовсе в больших городах.

Сыграл Племянник замечательно: ни Ксюша, ни случайные прохожие не могли подумать, что Сергей находился там с определённой целью, а не просто гулял с любимой девушкой! Со стороны казалось, — Бэтмен и Садчикова недавно поженились и как молодожёны, радовались первым дням совместной, законной жизни вдвоём.

На улице сделалось аномально холодно, подувал колючий ветерок — это несколько мешало. Хотя, с одной стороны, Авдеев любил тепло; с другой, мороз позволял беспалевно спрятать лицо: натянуть шапку до глаз и укутаться кашне. Приметить Бэтмена тогда смог бы только хорошо и близко знающий его человек. Кстати, шифровался преступник не зря: минимум два раза встречал взаимно известных людей из ростовских группировок. Коллеги не обратили на Сергея внимания — это играло на руку! Чем меньше личностей знает, что Авдеев находится в Ростове, тем лучше для них с Дашей.

— Чего ты так укутался и сгорбился? Походку меняешь, — заподозрила неладное Ксюша, — от кого прячешься? Колись давай! Страшных дел натворил?

— Нет, — прошептал спутник ей на ухо, — за несколько часов пребывания здесь, я увидел немало знакомых братков… а приехал на отдых. Или ты хочешь, чтобы сейчас меня кто-то узнал и потащил в ресторан отметить встречу?

— Конечно, не хочу! — Широко раскрыла глаза девушка.

— Тогда не задавай глупых вопросов.

Всё шло согласно плану: одноклассники прошлись по двору, в котором жила дочь Витька, Сергей видел её подъезд и судя по своим подсчётам, окна. Саму Дашу, правда, повстречать не посчастливилось или видел, да не узнал, у него же не имелось её современной фотографии, только та, где девочке немного лет.

Тем не менее, фотографируя в нужном дворе на «мыльницу» Ксюшу, Авдеев заметил двух «быков». Сложно объяснить, но они ему сразу не понравились: по спине прошла мелкая дрожь… возможно, интуиция сработала. Племянник был уверен — это люди Вепря! Те наблюдатели, о которых несколько месяцев назад говорил Витёк. — «Значит, дела плохи, времени мало, исход увезти Дашу по-тихому сводится к нулю. Хах, никто и не говорил, что будет легко».

— Что-то случилось? — Заметила Ксюша резкую перемену в настроении попутчика.

— Нет, — бесстыдно соврал бандит, — просто слышал где-то: когда задумаешься, забываешь, что тебе холодно!

Подозрительный взгляд Садчиковой сменился на жалостливый.

— Серёж, ты замёрз?

— О-очень!

— И молчишь? Поехали домой, заболеешь, не дай бог!

— Погнали.

Бэтмен взаправду околел, только почувствовал это, оказавшись в машине, пока ждал, когда из печки начнёт дуть долгожданным, тёплым воздухом.

Вечером Племяннику стало трудно изображать, будто всё хорошо и у него шикарное настроение, не получалось выбросить из головы, хоть на пару часов, тех быков, попавшихся на глаза возле дома Даши, которые, сто процентов принадлежали к преступной группировке Вепря. Приходилось поднимать резервы моральных сил и дар актёрской игры, чтобы не расстраивать Садчикову, не будить в ней подозрений и желаний задавать неуместные вопросы.

Молодые поужинали, поигрались, поговорили о прошлом, позже пошли в постель. Там беседы продолжились, знаете, как бывает: лежишь в темноте с девушкой под боком, тепло, хорошо и, тянет на откровенности. Впрочем, душу раскрывала одна Ксюша, Сергей больше искал ответы для неё с потолка, не мог же он поведать истинную цель своего визита. Во-первых, — это подвергало её, и Племянника с Дашей ещё большей опасности; во-вторых, — девушка бы попросту смертельно обиделась… да и по праву. Ничего себе! примчался в Ростов за молоденькой, незнакомой и наверняка красивой особой, с твёрдой целью спасти, сберечь; разработал целый план, а её, Ксюшу, использовал в качестве прикрытия и места, где переночевать, словно она «индивидуалка» на ночь… подло! Чересчур подло…

Подруга заснула раньше Авдеева. Он продолжал размышлять над терзающим вопросом — «Как снова затащить Ксюху в район, где живёт Дарья, не вызвав подозрений?» — пришёл к банальному выводу, — «Скажу: случайно посеял там ключи от квартиры! Всё перерою с утра здесь, якобы в поисках, ничего не найду и тогда придётся ехать искать их во дворе Свиридовой и окрестностях, иначе, как я домой попаду в Плотницком? Не дверь же ломать?» — удовлетворённый появившейся идеей, Сергей провалился в глубокий сон.

14 — го декабря 1995 — го года Племянник проснулся в полдень. Забыл, когда спал столь долго и качественно в последний раз. Обычно его подъём организовывался (если повезёт) в семь ноль-ноль.

Хозяйки (временной) дома не оказалось. На кухне Сергея ждал накрытый стол с завтраком и запиской: «Пошла на работу, будить не стала, сладко спал! К обеду вернусь, не скучай! Целую. К».

Бандит не успел покончить с трапезой, как вернулась довольная Садчикова.

— Выспался? — разуваясь, спросила она.

— Вполне.

— Видишь, как хорошо! Хоть отдохнёшь спокойно у меня, нервишки подлечишь.

Авдеев решил не откладывать дело в долгий ящик, с ходу начал:

— Слушай, такое дело: я вчера ключи посеял где-то, наверное, пока тебя фоткал. Здесь всё обыскал, даже под ванной смотрел — нету! Уже к машине спускался, там тоже глухо. — Врать Ксюше у Сергея входило в привычку.

— Давай съездим, где вчера гуляли, поищем. Снег не шёл ещё, думаю, найдём, если никто не подобрал. Только я тоже слегка перекушу, ага?

— Конечно, — согласился Племянник, сохраняя обеспокоенный вид из-за понарошку потерянных ключей! на деле, он радовался тому, как девушка легко согласилась поехать к дому Дарьи.

Племянник в заветном дворе, имитирует вид активных поисков «пропажи» в снегу, которая, лежала во внутреннем кармане куртки.

Поначалу никого подозрительного Авдеев не заметил. Вскоре подъехала чёрная «Восьмёрка» с наглухо тонированными стёклами — опять пробежал предательский холодок по спине.

Из машины вышли два быка, теперь других, что определялось с трудом: подобные персонажи на одно лицо — раскачанные, неповоротливые, бритоголовые, несмотря на мороз без шапок (хотя, чего там отмораживать-то?); постоянно жующие, громко сморкающиеся и плюющие в разные стороны мужики. Сергей улыбнулся, увидев братков, точнее, узнав в них стереотипную картину. Хорошо, лицо Племянника надёжно скрыто шапкой и шарфом — насмешку Ксюша не заметила.

— «Чему радуешься, Бэтмен? Девушку, которую ты хочешь спасти, пасут посменно люди Вепря. Они по-любому вооружены и отморожены на полную катушку! В случае чего шмалять начнут сто процентов, невзирая на шум и риск вляпаться в перестрелку с подъехавшим нарядом ППС. Здесь плакать надо и за голову хвататься, а не улыбаться!» — Мысленно отчитывал себя Авдеев.

Внезапно тревожное состояние Сергея сменилось непонятным рефлексом. Казалось, он ощутил нечто важное, — «Неужели… я чувствую её? дочь Витька?!» — снова интуиция преступника не подвела: дверь ближайшего подъезда открылась и из него вышла… Даша! Племянник не смог объяснить на листах дневника, как именно узнал её, но он понял — это именно Свиридова. Они на мгновение встретились взглядами, время для помощника Придана на долю секунды остановилось… Дарья, склонив голову, пошла прочь со двора.

Продолжая делать вид, будто ищет в снегу ключи, Авдеев боковым зрением наблюдал, как отреагируют «быки» на появление объекта их слежки — обыкновенно, дилетанты! Девочка свернула за угол, братки прыгнули в машину и поехали за ней. Хотя-я… чего им париться-то? Свиридова они убрали, а о том, что кто-то мог приехать ради защиты его дочери, вряд ли догадываются.

— «Главное, успеть перехватить её раньше! А то запихают бедняжку в машину и больше её никто не увидит! Кроме Вепря и его парней, само собой. Что делать?!» — Потерял ненадолго самообладание Бэтмен.

В конце концов, наш герой жутко замёрз и «неожиданно», в снегу нашёл связку ключей, которую сам секунду назад незаметно для Ксюши туда бросил.

— Вот они! — радостно завопил бандит на весь двор.

— Слава богу! — Отозвалась довольная Садчикова, — поехали домой?

— Да. Через продуктовый, вкусненького возьмём!

В магазине Ксюша предложила:

— Давай вина возьмём или водки, или того и другого?

Выпить Авдееву хотелось, но он не имел права — нужна холодная и трезвая голова.

— Нет, не хочу, мне стоит лишь пригубить и-и… это выльется в недельный запой.

— Ну-у, Серёж! Хоть бутылочку «красненького» купим? Для меня одной, если ты не возражаешь.

— Хорошо. Слушай, Ксюх, когда ты учишься? Прогуливаешь, что ли, занятия?

— Нет! — отрицательно покачала она головой, — сейчас не надо: морозы, болеет много кто, закрыли институт на карантин, кстати, до завтрашнего дня.

— Ты утром пойдёшь на учёбу? — Уточнил преступник.

— Да, часов до трёх-четырёх меня не будет. Зато ты выспишься.

— Хорошо, иди, дело нужное. — С наигранными нотками сожаления в голосе ответил Племянник, сам радовался, ведь завтра наступал день «Д», и ему необходимо действовать.

Всё-таки Авдеев не сдержался — выпил два бокала вина, чтобы лучше заснуть, прекрасно знал: мысли помешают ему расслабиться, а перед важным делом, он должен хорошо отдохнуть.

Тем не менее сон не приходил.

Сохранившаяся запись из дневника. 15 декабря 1995 — года.

Знаю, следует выспаться, день завтра важный, а не получается ни черта! Всегда так у меня, когда дела предстоят — фиг засну, потом мучаюсь! Думаю, запись поможет… Ксюха крепко спит, я поднялся аккуратно с постели, стараясь не разбудить её, вышел на кухню, налил ещё бокал вина, смотрю на город в окно. Свет не включал, с улицы хорошее освещение пробивается, вид тут неплохой, огни ночного Ростова радуют глаз. Недавно пробило двенадцать, что ж, поднимаю бокал. За тебя, Даша! Поздравляю со совершеннолетием!

Авдеев с трудом пробудился вместе с Садчиковой, которой следовало собираться на учёбу.

Когда Ксюша уходила, Сергей её крепко обнял… понимая, что, скорее всего, больше никогда её не увидит, крепко поцеловал в губы.

Девушка почувствовала что-то, спросила обеспокоенно, глядя прямо в глаза однокласснику:

— Всё в порядке?

— Да, а что? — Сделал тот безучастный вид.

— Сложилось впечатление, что ты со мной навсегда прощаешься. Мы сегодня увидимся, верно?

— Конечно, — соврал бандит и тяжёлый ком подкатил к горлу, — всё хорошо, жду тебя с нетерпением.

— Смотри мне! Постараюсь прийти пораньше, часика в два, — недоверчиво ответила Ксюха и вышла в подъезд, заперев за собой двери.

Племянник прекрасно знал, что Садчикова почувствует, когда придёт домой и всё поймёт… мог представить паршивые ощущения и боль на её чистой душе. Всё понимал, но поделать ничего не мог! Ему стало стыдно, жалко подругу…

Кстати, а то фото, сделанное Авдеевым у Даши во дворе, хоть и пострадало от влаги, но сохранилось в дневнике, на обороте размытая надпись: 13 — ое декабря 1995 — го года, Ксюха.

Глава 9. Даша

15-го декабря 1995 — го года, около десяти утра, Авдеев припарковал «Ниву» за домом Свиридовой.

Сергей находился в полсотни метров от заветной цели, и здесь, словно назло, на него обрушилось мощное оцепенение. Переживание усилилось настолько, что предыдущие мандражи, вместе взятые, казались детской сказкой — руки предательски задрожали. Сделалось стыдно перед собой и покойным Приданом.

«Ты брось это, Бэтмен! Не позорься, оставайся собой, докажи, что ты не тряпка!» — подбадривал себя бандит. Он решил поступить по аналогии с прыжком в воду с большой высоты — плюнуть и, не раздумывая, действовать.