Бесплатный фрагмент - Дневник Магдалины, найденный дворником Мишей

Нина Заря-Абрамович
Роман в рассказах

ДНЕВНИК МАГДАЛИНЫ

найденный дворником Мишей в мусорке

Предисловие

Какого только добра люди в мусоропровод не кидают! А мне приходится разгребать. И делать выводы: народ у нас не только богатый. Но и веселый. Недавно я нашел эту рукопись. То ли дневник. То ли еще хрень какая. Я в жанрах особо не разбираюсь. Сначала думал выкинуть в контейнер. Но зачитался. Вроде, и не Мопассан. А цапануло! И думаю, кто же автор? В нашем доме одна барышня этим грешила. Писаниной. Но она выехала в неизвестном направлении. Но почему рукопись в мусорке? А вдруг, это единственный экземпляр? И вдруг не той барышни? Повесил я объявление на подъездах дома. Мол, найдено произведение. Забрать можно у дворника Миши. Но никто не откликнулся. Вот, я и решил сменить профессию. Издал эту находку за свои деньги. Назвал «Дневник Магдалины». Мне показалось, что хозяйку этой рукописи именно так зовут. Имечко у нее, библейское! Но дневник не о том.

Бывший дворник. Издатель Михаил Уткин-Жарптицин. Уткин, то я по паспорту. А, вот, псевдоним теперь у меня Жарптицин. Киев. 2018 год.

ЗАПИСКИ КОТА РЫЖИКА

Готовила утром кофе — выбросила в мусоропровод головку сыра «Пармезан». Бывает такое в среде нашего брата…

Ну, не заметила! Рассеянная! Думала о снайперском таланте наших биатлонистов, о чем сегодня говорили по телеку. И о председателе Черняеве, которого я снова обнаружила под балконом. Под траекторией моего, пардон, плевка… Я высунулась за перила балкона и…

Ой! Снова не попала! Да… не снайпер я!

Вот же, мысли какие в голову лезут! Не потому ль я проворонила сыр?!

Швыранула, наверное, сыр в мусорный пакет вместе с рукописью под названием «Записки кота Рыжика», которую забраковал один киевский издатель.

Прошлым летом наш дядя Миша, мусорщик, честно вернул мне мой загранпаспорт. Его я тоже выбросила. Случайно.

Пармезан — не паспорт! Идентифицировать, чей это продукт, сложно! Тем более в наше время… Да и разбрасываться головками «Пармезана» не совсем актуально. Рукописями… да! И хотела же я ее спалить! Как Гоголь.

Я ринулась на первый этаж, в подсобку, к дяде Мише. Искать свой мусорный пакет черного цвета.

Дяди Миши там не было. Дверь его коморки была заперта на замок. А на старом кресле, у двери, лежал томик Мопассана. С закладкой посередине. Дворники у нас зачастую грамотные! Мопассанами бытие свое украшают!

Дядя Миша поливал клумбы во дворе. Значит, мой черный пакет цел! И сыр тоже! Пока дворник обстоятельно ссыпал в ящик содержимое мусоропровода, он мне рассказал реальный случай из жизни рассеянных жильцов.

Пару лет назад, до дяди Миши, в нашем доме трудилась семейная пара дворников. Из города Нежина. Они и нашли в подсобке для мусора мешок с деньгами.

Оказывается, это были деньги соседей из шестого этажа. Те только что продали квартиру. Просто соседи собирали вещи: что с собой, а что в мусорку. А тут пришел их сын и начал помогать. Мешок с деньгами бесхозно стоял в углу…

А та семейная пара тут же уволилась с работы.

Хорошо, что соседи — люди не бедные, у них была еще недвижимость.

О! А, вот и мой черный пакет! Завязан, как и положено! Но..!? Где же сыр? Ка-ра-ул! Рукопись здесь! А головки «Пармезана» нет!

Жа-а-аль..!

Рукопись я принесла назад, домой. Надо будет ее сжечь! А то еще дядя Миша, чего доброго, вернет мне ее назад. В доме только я бумагу мараю…

Заново варю кофе. А тут звонок в дверь. Пришла почтальон Дуся. Принесла письмо. От председателя Черняева. Грозится тот снова подать на меня иск в суд. Я уже и со счета сбилась, сколько этих судов было! Опять мужик развлекается!

Как жаль, что у меня нет пистолета!

УБИТЬ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ

Хорошо иметь свой пистолет! Чувствуешь себя защищенной. Вот, у Люськи пистолет есть. Ей его подарил Жора Правосек, новый ее приятель.

А у меня нет. Ни пистолета. Ни такого вот Жоры. Хотя, если бы у меня и был пистолет, я не уверена, что смогла бы… выстрелить в председателя Черняева.

Мне даже мушек-дрозофил жалко давить. Хотя они, такие назойливые, и появляются в моей квартире вместе с грушами из сада Вальки Бомбейкиной.

Валька моя подруга. А мушки мои враги. Они всегда нагло вьются над моим столом, над вазочкой с грушами. А я машу на них ладошками, шикаю, гоню косячком к распахнутому балкону, а убить не могу.

Правда, был в моей жизни один случай… Трагичный. И я стараюсь не вспоминать о нем. Но совесть моя не дремлет и часто вытаскивает из шкафа… скелет.

Ну, вы меня, должно быть, понимаете. Наверное, у каждого в шкафу есть своя засохшая мумия?! Вот и в моем шкафу она есть.

Несколько лет назад было дело. Я совершила убийство. Самое настоящее. И, как и положено, по классике жанра, явилась на место преступления. Он лежал на боку и дергал ножками. А я рыдала в голос над ним и ничего уже не могла сделать.

А все из-за нашей людской безалаберности! Это случилось в одно мгновение. Я не думала о последствиях. Просто вытряхнула покрывало из балкона с высоты шестнадцатого этажа. А он мирно спал в том покрывале. Я видела, как он падает, кувыркаясь в воздухе. Я чуть следом за ним не полетела. А потом завернула в листья его маленькое пушистое тельце и прикопала под каштаном, посаженным еще первым председателем нашего ОСМД Гошей Хомайко.

После этого случая я не завожу хомячков. И никому об этом не рассказываю. Вы первые. Ш…ш..!

Но про пистолет я думаю все чаще и чаще.

Вот, я и повесила пистолет на стену, в начале повествования. Как и положено по классике жанра.

Ой! Звонок в дверь! Наверное, Люська! На чай пришла.

РОЗОВАЯ РЫБАЛКА

Моя соседка Люська — розовая блондинка. Анекдотический персонаж. Живет она на 7 этаже, подо мною. Мы как то с ней зацепились языками в лифте. Да, так уже 15-й год и не можем расцепиться. Люська безнадежно помешана на всем легкомысленно-розовом. Хотя образование у нее серьезное. Она музыкальный редактор. Вероятно, ее розовость- это патология, неизученная и неизлечимая.

Квартира Люськи, весь интерьер, от унитаза до люстры- все в этом безмозгло — розовом цвете. На кухне-кастрюльки розовые. На розовых подушках розового дивана розовый кот Пушок, нагло перекрашенный Люськой из болого кота Пушка.

Кондиционер, и тот, розовый. И где только достала она такой! Об одежде и не говорю! В ней нет иных цветов.

За годы соседства с Люськой, я уже привыкла к ее недугу и особо на него не реагирую. И даже сама тащу ей все розовое, купленное по случаю. То розовый граненый стакан, то розовый, в стразах, ошейник для ее розового кота. То совершенно розовую по ощущениям музыку!

Сейчас лето. И мы семьями собрались на рыбалку.

Я, конечно, догадывалась, что у Люськи будет удочка исключительно розового цвета. Так оно и вышло. Я предположила, что и рыбка ей будет попадаться только розовая.

Я насторожилась, выжидая ее улова. Люська деловито размотала леску, поправила розовый поплавок, взяла в руки крючок и достала из розовой баночки… прозрачного розового опарыша.

А розово- золотая рыбка-это уже сказки.

СЕКРЕТ МОЛОДОСТИ

У себя в квартире, на 7-м этаже Люська ходит в розовых трусах и розовой майке. Даже зимой!

Я сейчас не о цвете, а о горячих батареях в Люськиной квартире. Когда же Люська поднимается ко мне, на мой последний, 16-й этаж, то облачается в… розовую дубленку.

Вы только представьте картинку: Люська вся в розовом, жмется, кутается в розовые меха, дрожит, дует на посиневшие руки, зуб на зуб не попадает… Из розовых губ ее пар клубится, как из пасти змея Горыныча.

У меня зимой батареи холодные.

И у Светки — соседки та же история с батареями. Мы с ней зимогорим всегда в старых турецких дубленках и закарпатских чунях. Светка еще спит ночью в самодельном чепчике, как старосветская помещица.

За годы жизни в экстремальных условиях к холоду мы привыкли. Даже форточки в мороз открываем! И мы находим в этом свои прелести. Холод, кислород- это залог молодости и здоровья! И потому мы со Светкой роскошно выглядим на фоне своих одноклассниц, которые привыкли париться в душных квартирах при жарких, иссушающих кожу батареях.

Мы смотримся моложе даже Люськи, которая младше нас на несколько лет! Так, что, милые барышни, вот вам секрет молодости!

Но брать с нас деньги за отопление, которого нет, конечно, не справедливо. И раньше мы со Светкой отказывались платить.

Мы зовем комиссию по температуре в лютом феврале. А комиссия нашего ОСМД в составе председателя Черняева и его помощника Шакальского является в начале теплого марта.

В итоге долги наши по отоплению выросли. А у меня собралась коллекция жалоб в инстанции. На тему холодных батарей. И ответы из этих уважаемых инстанций — «Ваши жалобы не подтвердились. Температура в квартире соответствует нормам, как следует из актов комиссии вашего ОСМД».

Одно утешение — молодо выглядим!

Комары Дарницкого суда

Охранник Дарницкого суда Юра, с болезненным румянцем на лице, покусанный комарами, тучами летящими из затопленного подвала, полистал мое удостоверение и равнодушно вернул его мне.

Мои доводы о ледяных батареях, судья во внимание не приняла. Ее не тронула даже живописная картинка, нарисованная мной.

— У нас на последнем этаже, — говорю я, — такой холод, что я живу в дубленке и чунях. А соседи снизу живут в трусах и майках.

Платить за услугу по отоплению, которую я не получаю, не честно. Это все равно, что взорвать батареи-толку от них никакого!

Судья сонно, в пол-уха слушала меня. Наверное, мысленно, она была на морях. На горячих берегах Крыма, уже не нашего. Или на белых песках заморских курортов, где томно грела свои судейские косточки.

А в зале суда стоял собачий холод. Потому, как само здание Дарницкого суда было наполовину разрушено. И не отапливалось.

Много лет назад одному лихому ответчику не понравилось решение суда.

И он взорвал двухэтажный суд.

И потому от батарей там осталась лишь труха. Посетители и судейские дрожали от холода. Обогреватели тут помогали, как мертвому примочка! Канализация так же взлетела в воздух. А по зловонным коридорам суда даже лютой зимой гоняли полчища злючих комаров, летящих из затопленного подвала.

Да! Не очень четко сработал тот лихой ответчик! Половина здания все же осталась. А мог бы и постараться!

Судья вынесла решение в пользу Черняева.

И мне пришлось заплатить за услугу по отоплению, которой нет. И никогда не было. С самого момента сдачи дома в эксплуатацию. По той простой причине, что все мои соседи по стояку сделали перепланировку своих квартир. Они снесли стены, расширили жилплощадь за счет лоджий и провели туда секции батарей.

Одним словом, разбалансировали систему отопления. И потому они в трусах. А мы со Светкой в чунях!

Я сняла со стены картину. Фальшивого Айвазовского. Отнесла ее знакомому холомызеру Славику. И оплатила свой долг по фальшивому отоплению. Эх! Надо бы утеплиться. Хотя бы пенопластом.

Председатель грозился и Светку заставить выплатить долг за ледяные батареи. Она же иногда подписывает мои обращения к властям. И это его злит.

Он уже присылал к ней коллектора Хоруженко. Тот вежлив, до приторности, весь лоснится, как и его лысина. И грозится оставить ее без квартиры.

Мы прозвали его господином Шакальским. За его шакалью мораль. Холодные батареи Шакальский называет горячими. И чувствует себя хозяином в доме.

Но я не о Шакальском. Меня иногда заносит…

ПЛЕВОК С НЕБА

Выгодно жить на последнем, 16-м этаже! Что бы там ни говорили! Можно высунуть голову за перила балкона. И никто тебе на эту голову не плюнет. Наоборот! Можно самому плюнуть. Начинающим писателям это позволительно. Для творческого куража! А, если хорошо изловчишься, то вполне попадешь, например, в председателя Вовочку Черняева. Тогда уж точно, схватишь вдохновение! Или же прицелиться в его «ланос». Председатель самоуверенно ставит свою машину под траекторией моего плевка. И легкомысленно шастает под балконом, пялясь украдкой на мои окна.

Какая — то маниакальная зависимость от меня! Так же, как и у меня от кислорода. Каждый раз, как я, отрываясь от текстов на компьютере, высовываю голову за балкон, что бы глотнуть свежего воздуха, я вижу Вовочку Черняева. И, конечно, мое настроение сдувается. Вот же упырь! Будто бы в нашем дворе нет иных мест для парковки его машины! Только под моим балконом! Никакого чувства самосохранения! А напрасно.

ЗАЙЧИК

Не у каждого есть компаньон. Поверенный в делах, жилетка, друг…

У Люськи есть. Его имя Зайчик. Имя, согласитесь… редкое.

Люська гордится своим Зайчиком.

Два лидера в доме не часто смогут ужиться! И потому Люськин Зайчик совсем не лидер.

Прыгает он в своих беленьких кроссовках по земле. То в магазин за шоколадкой для Люськи. То за пивасиком для себя. То чай с ромашкой и мелиссой для Люськи запарит. То — увидеть Париж. За компанию с Люськой! То в банк коммуналку за нее заплатить. У Люськи батареи зимой горячие и потому она честно платит за услугу по отоплению. Но я не о своих ледяных батареях. И не о Черняеве, который ходит гордый, радуется, что заставил меня платить за не существующую услугу. Я о Зайчике!

Зайчик нигде не работает. Официально. Но выполнять капризы Люськи — это, не валяние под пальмами на морях. Это тоже работа и не из легких. Зайчик с этой работой справляется. И Зайчик счастлив!

Знакомые Люську осуждают.

— Повесила себе на шею альфонса! Стыд! Срам!

Особенно старается наша общая соседка-Светка.

— Как такое возможно? Милая женщина! Музыкальный редактор! И вдруг Зайчик! Все в нашем доме возмущены до белого каления! Да он же ей в сыновья годится!

Люську, конечно, задевает такое отношение. Иногда она дает волю чувствам.

— Ну и что? Кто мне запретит? Он меня устраивает. Не напрягает, как бывший муж. Мне легко с ним. Я состоялась в жизни и могу себе это позволить. Вон, в Париже, в кафе полно подобных парочек!

Но иногда Люська идет на поводу у злопыхателей. И тогда Зайчику не до пивасика.

Недавно, наслушавшись новых добро-желаний от Светки-соседки, Люська… купила билет на самолет. Зайчику.

— Вот, тебе билет в одну сторону. На Сахалин. На обратную дорогу заработаешь! Вернешься, значит, хорошо! Настоящий мужчина! Не вернешься, Дарвину привет! И Скандинавской традиции! Естественный отбор! Ты должен научиться быть предприимчивым. В Скандинавских странах только так и поступали раньше с молодыми сыновьями. Билет в одну сторону. И выживай!

Дом Люськин опустел. Теперь она сама бегала по магазинам и по банкам. Таскала сумки с продуктами, снимала показания счетчиков. Она стала раздражительной. Печальной.

Прошел месяц. От Зайчика ни гу-гу.

Мы на Люськиной кухне. Пьем чай зеленый. Запарить ромашки с мелиссой некому.

— Что с ним? Где он? Жив ли? Как я могла так с ним…?

И тут звонок по скайпу. Люська бросается к экрану.

— Зайчик! …с Сахалина!

— Нет! Я уже в Улан-Уде.

— Как? Ты работаешь? Где?

— Работаю, где придется. К тебе пробираюсь…

Не буду описывать чужие эмоции. Короче, Люська выслала своему Зайчику денег в Улан-Уде. На дорогу домой. И теперь разговоров о Дарвине или Скандинавской традиции мы не заводим.

Зато заводим о председателе Черняеве.

РОМАН С ТРЕМЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯМИ

Повезло нам с председателями! Дом наш пережил 3-х! Это были еще те персонажи!

Гоша Хомейко. Председатель номер один. Крутой фрукт! О нем в доме говорят, что он гений. Но с прибабахами! Гении они в основном такие. Прибацаные. Гоша первый обнес наш дом высоким забором с калиткой. И изобрел гениальный способ борьбы с соседями. Поставил у калитки дядю Петю-дворника. Со списками должников. И самодельным шлагбаумом. И велел не пущать. Грозился еще закупить китайские раскладушки. За наш, конечно, счет. Что бы должники могли в комфорте ночевать под забором. Любуясь звездным небом и прикидывая, где бы раздобыть деньжат, что бы погасить долги за коммуналку. И не раз самодельный шлагбаум был бит о спину дяди Пети. Но Гоша Хомейко упорно мастерил новый.

Вынесли Гошу вперед ногами из кабинета. И из председателей. Скрутив его проволокой, которой пользуются сантехники нашего дома.

Вязали Гошу мент Коля Панамаренко и 10 человек, его приятелей, которые претендовали на должности членов будущего правления дома. Вся эта братва вырвала из цепких рук вопящего Гоши ключи от сейфа, где хранятся печати и устав, самый главный документ нашего ОСМД. После этого Коля сел в кресло Гоши. И его братва заняла должности членов правления. Дядю Петю-дворника уволили. Шлагбаум выбросили в мусорку. А в устав Коля тут же внес изменения. Теперь в уставе сказано, что отныне все вопросы жизни дома будут решать лишь председатель и его правление. Та самая братва, что Гошу… вперед ногами! А не общее собрание собственников, как это было раньше и по закону.

Коля Панамаренко стал председателем номер два!

Самодур! Не дам справку о составе проживающих и все! Я так хочу! Сначала долг по коммуналке выплати! А потом и справку получишь!

Но справка нужна сейчас! На получение кредита! Дадут кредит, погашу и долг!

Но Коля луп-луп масляными глазенками… И ни в какую!

Одна наша жиличка Ксюша Дубровкина, с 93 кв., так разъярилась на такое самоуправство Коли, что кинула в него факс. Наше общее имущество! А потом, секунду подумав, кинула в Колю и ксерокс. Тоже купленный за наши деньги. Она бы и компьютер в Колю запустила, но ей не дали. А вот, три года зоны дали. Коля постарался… Сумел убедить судью, что Ксюша хотела его убить. Оргтехникой. Судья, как поговаривали в нашем доме, являлась Колиной кумой. И потому она легко поверила Коле. И в преступный умысел Ксюши.

А потом Коля ухитрился сдать в аренду наши общие пять квартир. Одному военному ведомству. На 25 лет! А деньги себе в карман.

Скинули и Колю-воришку. Тоже выносили с боем! А квартиры не вернули! Договор был составлен без нарушений, согласно новому уставу! И хотя теперь Коля не у руля, он живет в доме, как обычный наш сосед-собственник. Но деньги от сданных в аренду пяти наших общих квартир получает исправно. И никакого стыда. Я пыталась заглянуть в его масляные глазки. Отыскать там раскаяние. Насчет нашей общей собственности. И сидящей Ксюши. Она справку так и не получила. Но все еще убивает свои юные годы в колонии общего режима. Но Коля лишь луп-луп глазками в ответ.

И вот теперь председатель номер три! Вовочка Черняев. Упырь редкий! Одного взгляда на него достаточно, что бы весь день насмарку! Тузику под хвост.

Вид Черняева моментом сожрал весь мой писательский ресурс. А так хотелось засесть за компьютер. И нащелкать хотя бы пару новых глав «Записок кота Рыжика».

Рукопись я еще не сожгла. Силы воли не хватило! А вдруг, она будет удачной? Как мои первые две книжки! Тексты про любовь идут всегда на ура!

Эх! Надо бы на море! На кислород! К новым эмоциям!

А не поехать ли мне в Крым? В тот, что нынче уж «Не наш»? Или «Наш»? Кто его сейчас разберет!

ДАМА С СОБАЧКОЙ

На пляжах в Гурзуфе есть куда плюнуть — народу мало. В поселке почти на каждом заборе грустные объявления: «Селим плюс кормим, дешево!»

350 руб. в сутки за милый домик с садиком. Это не деньги для жемчужины Крыма! Здесь так хорошо!

Тротуары узких улочек вымощены пастилой из перезрелого инжира, слив, кизила. Запах моря, сосны, самшита…

На Дженевезской скале, что над дачей Чехова, непривычно торчит российский флаг. Российские паспорта населению выдают за час, настойчиво звоня и предлагая непременно явиться.

Жители поселка раскололись на «белых» и на «красных». Одни в восторге, что вместе с полуостровом вернулись в сильную Россию. Таких больше. Другие в унынии: не всем по нраву, когда тебя вежливо направляют в стойло.

В одно утро местные вдруг увидели на здании администрации Украинский Флаг! Нарушителей сразу же арестовали. И, как шепчутся в поселке, вывезли в неизвестном направлении, предположительно, в ДНР…

В Крыму русская речь и русский дух. Молодежь рассекает на мопедах с триколорными флажками. Но ощущается общая напряженность. Что же будет дальше?

— Мы чувствуем сейчас защищенность. Прежним властям было не до нас. Но и за соседей обидно. Как то не деликатно с ними вышло! — делится впечатлением интеллигентная барышня, очень похожая на Чеховскую даму с собачкой.

ВАЛИДОЛ

С банками варенья из инжира, с почти эфиопским загаром и впечатлениями трясусь в ночном поезде Симферополь-Киев.

Таможня.

Джанкой. Россия. Погранцы достойно и спокойно проверили документы. Ушли.

Новоалексеевка. Щуплый прапорщик истерично напал на женщину-крымчанку. Та наивно протянула ему оба паспорта. Украинский и свеженький российский. Таможенник засунул документы в свой карман и зло велел пассажирке выгружаться из вагона.

— В Украине запрещено иметь два гражданства! На выход!

Та рыдает, ничего не понимает.

— Вы определитесь, вы русская или украинка? Быстрей, быстрей! Собирайте баулы.

Кто-то из народа, не буду указывать пальцем, робко защищает ее. Типа, жалко человека! Не террористка же! Не доводите все до абсурда!

— Закройте рот, женщина! Или тоже высажу!

— Не высадите! Нет оснований!

— Найду! А жалко у пчелки…!

— Я не женщина для вас! Я пассажирка! Или гражданка! Зачем же по половому признаку? Вас так инструктировало начальство? Я же не называю вас мужчиной с яйцами…

У прапора челюсть отвисла, он начал заикаться..

Короче, высадил женщину этот упырь. Увел за собой. А мой российский паспорт забыл проверить.

А через 20 минут крымчанка с баулами вернулась, в слезах, с валидолом. Сказала, что обозвал ее прапорщик предателем. А потом засунул себе под язык валидол и… ей дал таблетку.

ЖОРА ПРАВОСЕК НА КНИЖНОЙ ЯРМАРКЕ

Ура! Я снова в Киеве! Мы с Люськой идем на книжную ярмарку! Я- книжками своими спекульнуть. У меня изданы два сборника рассказов. А Люська — со мной за компанию. Зайчика своего Люська снова отправила на Камчатку. Выживанию учиться. Люська, как всегда, вырядилась во все розовое. Даже ее соболиные брови розовым отсвечивали. И мужики с правого сектора, которых было полно в Украинском Доме, столбенели, видя розовую Люську. Один такой правосек, с оселедцем на голове, по имени Жора и прицепился к нам. Кофе угощал с шоколадками, с Люськи глаз не сводил. За пару часов совсем ручным стал. Оказывается, этих вояк набежало в Украинский Дом вовсе не за книжками. Просто накладка вышла. Годовщину Майдана отмечали здесь. Официальные люди в микрофоны официальные речи толкали. Медали на грудь вешали воинам. За отвагу на фронте. Короче, сидим мы с Люськой и Жорой Правосеком за столом, шоколадки уплетаем. Книжками приторговываем. А книжки на русском языке туго идут. Некоторые, особо гоноровые панночки, разобрав русские буквы на обложке книги, отпрыгивают от нашего стола, как ужаленные.

— Чего это народ шарахается от наших книг? -дивится Люська.

— Так они ж на вражьей российской мове! — комментирует Жора. — Сейчас русским здесь будет тяжко. Что бы жить здесь, надо очень любить Украину!

Смотрю, Люське Жорины слова не понравились. А на сцене вдруг ка-а-ак гаркнут: " Смерть Российской Федерации!» Мы с Люськой ка-а-ак подпрыгнем! На Жору гладь. А тот глазками моргает, котиком прикинулся, Люську за коленку хвать. Вот, вот, мурлыкнет. Тут Люська ему и дала в ухо. Не за коленку. За «смерть Российской Федерации».

— Разве народ России виноват, в том, что происходит? — кричала Люська, барабаня розовыми пальчиками по лысой Жориной голове, с оселедцем.

А тут начался концерт. И молоденькие панянки, из Закарпатья, играя оголенными плечами, запели ужастики.

«Тече річка Тиса, в ній московська кров, москалів ми били, будем бити знов…»

Жуть! Я смотрю на Люську. Она на меня. И тут Жора Правосек услужливо переводит нам итак ясный текст.

— Течет река Тисса, славная река Западной Украины. По ней течет кровь наших российских братьев. Но мы непримиримые враги. Чего бы вы нам не говорили…

Тут Жоре Правосеку и досталась от Люськи еще порция тумаков. За кровожадность…

Завтра мы снова встречаемся на ярмарке.

Жорка обещал коньяк с марципанами притащить.

ШПИОН ИЗ ШОТЛАНДИИ

Народу на книжной ярмарке море! Не протолкнуться. А говорили, что интерес к бумажной книге поугас…

Падает на мой стол с книжками мужик, сбитый толпой читателей. Такой статный мужик, интересный. Разговорились. Оказалось, это Стив. Сер из Шотландии. Без хилта. В джинсах, в приличном кашемировом пальто. Говорит на русском почти без акцента.

— Шпион, что ли? — спрашиваю я его.

— Нет! — смеется шотландский мужик.- Инженер я!

Минут 40 мы с ним живо общаемся. Хохочем. И кажется, знаем друг друга уже сто лет.

Купил он аж четыре моих книжки. Наверное, из вежливости — для таких же русскоязычных шотландцев. Потом за кавой с чоколадками сбегал. Не мужик, мечта! Потом грустно взглянул на меня и говорит, что если жена его раньше него «дуба даст», то ему будет скучно и некому картошки почистить. И мне тоже стало грустно. Мне он так понравился… Но я честно пожелала его жене долгих лет жизни! Мы попрощались.

— Но, если вдруг, что.., то я готова картошку вам чистить! — кричу я сдавленным голосом ему вдогонку. Он, кажется, не услышал.

ПАРОВОЗ ДЛЯ ШЕВЧЕНКОВЕДА

Появляется у моего столика дедушка. Седой, гордый, на меня не смотрит. А с ним его жена. Оба гладенькие, ухоженные, какие -то не такие, не наши. В руках дедушки стопка книг в количестве 10 штук. Кладет он книги на край соседнего стола, где развернулось одно известное украинское издательство, впритык с моим столиком. Дедушка писатель-биограф. Шевченковед. Продает авторские экземпляры под флагом своего издательства. Жизнь свою потратил на описание подвигов другого человека. Наваял за свой век аж 37 разных шедевров об этом украинском божке, за что Отечество не дало ему ни квартиры, ни машины. В Отечестве, кстати, куча объектов, носящих имя Шевченко. Площади, вузы, кинотеатры, парки, журналы… Но полного академического собрания сочинений гениального украинца до сих пор не издано. За три битых часа, что дедушка маячил перед моим столом, загораживая мою витрину, ни один его шедевр не продался. Его черноглазая жена-муза сидела тут же, печальная. И мои опусы, спрятанные его спиной от глаз читателей, перестали улетать. Делать замечания маститому коллеге мне было не по себе. Надо было найти выход.

— Хотите, я продам ваши книги? Быстро? — предлагаю я ему. Шевченковед гордо глянул на меня и… согласился.

Не буду открывать секретов. За 15 минут я продала все 10 томов с портретом крепостного поэта. Дед и его жена только переглядывались. Пока биограф писал на моем столе длинные пожелания счастливым читателям, закрывая собой мои книги, я общалась с его женой. Оказывается, они живут в Израиле. Живут хорошо. Своя квартира, машина. Она еврейка. Он украинец. Познакомились в Киеве.

Когда продавать было уже нечего, дедок засунул свою гордость подальше и сказал мне, что эта его книга самое важное событие в его жизни.

— Самое важное событие в вашей жизни — это ваша жена, как паровоз, на котором вы смогли выехать в супердержаву.

— Это да! — согласился шевченковед.

НЕ ЕВРЕЙ, ЕСЛИ НЕ НАДУРИТ

Нарисовался у моего столика странный читатель, на книжку пялится, мнется, видать, хочет ее бесплатно заполучить. А сам такой интересный, в приличных очках, в глазах ум!

— Я без денег. Сегодня суббота. А нам, нельзя в руки деньги брать… А у вас такая книжка! И фамилия..! Наш человек!

— Возьмите! — Тяну я ему книжку. — Только завтра принесете мешок денег.

— Не принесу. -Сокрушается мужик. — Но, может, я вам чем-то сгожусь? — и протягивает мне визитку. Заслуженный художник Украины, член корр.., и т. д.

Кем бы ни был еврей, не еврей он, если ближнего не надурит.

ПРИВЕТ ОТ ВРУБЕЛЯ!

И снова около моих книжек интересный читатель. Виновата, каюсь! Моя фамилия вводит приличных евреев в заблуждение. Читатель, -имя его Марк, — оказался доктором-психиатром из больнички Павлова. Это та самая обитель для душевнобольных, где лечился еще Михаил Врубель, фресками и иконами которого расписан Кирилловский храм при этом богоугодном заведении.

И вот мы с этим Марком начали обстоятельное общение, как два представителя древнего рода. Я уж не стала выводить его из заблуждения и нудно объяснять, что в нашем тесном с ним кружке только один еврей. Дело вообще не в этом.

С тревогой поведал мне Марк о плачевном положении его подопечных. 40 бабушек с диагнозом «старческое слабоумие» томятся за решеткой и в духоте. А на другом этаже 40 дедушек, с таким же вердиктом карательной психиатрии. Никуда она родимая не делась! Была и продолжает быть! Несмотря на многочисленные комиссии… Все решают те же деньги от любимых наследников! Персонал из 2-х медсестер на улицу пациентов не выводит. Опасно! Массовое падение и вывих шейки бедра. А дорогие родственнички, которые могли бы выгулять кровных предков в саду, на зеленой лужайке, вообще не появляются. Кстати, сдают бабушек в психушку именно они: внучки, дочки, невестки. За ради личного комфорта и квадратных метров.

Профилактики старческого слабоумия, как заверил доктор Марк, нет. Так, что длинная очередь в психушку бесконечна. Из тех же дочек, внучек, невесток… И выход из психушки, в отличии от тюрьмы, только на погост.

ПЕРЫШКО ГОЛУБИНОЕ

Я дома. Нежусь в ванной с морской солью. С молочно-яичной маской на лице. Расслаблена. Мне надо быть красивой, молодой.

Я же писательница! Правда, еще неизвестная. И что бы кожа на лице была сияющей, нежной.

Что бы, например, издателю Красавчикову из «Холио» понравиться. Или братьям Стефуриным, из издательства «Саммитбух». Ведь, факт очевиден. Не только тексты, но и сам автор должен быть интересен!

Нежная, теплая вода, как котенок, ластится, обнимает меня пушистыми лапками. Настроение возвращается. И я понимаю, что смогу сегодня одолеть две страницы нового текста про любовь.

И вдруг я чувствую, что к моему лицу, впитывающему полезную витаминную смесь, приклеилось голубиное перышко.

Ну, кто сказал, что голуби — это птицы мира? Голуби — это пираты в перьях. Они без спросу воркуют у меня над головой.

Буд то бы у них на то есть разрешение общего собрания собственников! А сами они полноценные члены нашего ОСМД. И вносят ежемесячные членские взносы через нашу бухгалтершу Наталью Ворушкину. Фамилия-то какая говорящая! Чесслово это я не придумала, у нашей бухгалтеши именно такая фамилия!

Но я опять не о том! Меня ж иногда заносит!

Голуби-это летающие монстры. Они зас… елили техэтаж, над моей квартирой. На бетонном полу техэтажа вместо покрытия из стекловаты, украденного еще строителями «Киевгорстроя», лежит толстый слой пастилы из голубиного помета.

Мы со Светкой — соседкой видели это своими глазами. Хотя наш председатель Вовочка Черняев врет, что это не так. Он вообще, на черное говорит, белое.

И так всегда. Стоит мне забраться в ванную и блаженно занежиться в пенной глади, как тут же серые перья воркующих монстров начинают падать в воду через вентиляционную вытяжку.

Хорошо хоть, трупы голубей не плюхаются в ванную!

Мое романтическое настроение омрачено. Я резко встаю, смываю с себя яично-перьевую маску и сажусь писать… жалобу. В администрацию нашего Дарницкого района. Какие уж тут романы про любовь?

УБИТЬ СОПЕРНИЦУ

Но они, эти романы, некстати возникают!

Живет в моей квартире ореховый шкаф. Давно живет. Его имя «Лера». Так и написано на пожелтевшей этикетке, намертво приклеенной к его ореховой спинке -«Лера».

И все бы ничего! Орех — порода ценная, сейчас такой не просто купить. Это тебе не шпон или фанера! И постояльцы на полке серванта -тоже ценные: С. Моэм, Э. По, С. Довлатов, Чехов, Леша Курилко…

Но «Лера» омрачает мне настроение. Всегда, когда я прохожу мимо шкафа. Дело в том, что барышня с таким же именем, Лера, увела у меня…, ну, не будем о грустном…

Конечно, выкинуть на мусорку эту ореховую Леру я порывалась. И там подпалить ее..! И даже хотела уже молоточком для отбивания мяса разнести ее стеклянную физиономию. Меня ж иногда заносит!

Но орех! Ценная порода! Рука не поднялась.

Синей пастой я жирно зачеркнула имя «Лера». И написала… свое имя. Магдалина. Да. У меня такое. Редкое имя. Папа у меня из тех западных краев, где Магдалин, как собак недорезанных. Где славная река Тисса. И гоноровые панночки. Но, легче мне не стало.

Моя соседка, розовая Люська, притащила темно-розовый фломастер и, щедро замазав предыдущие надписи, вывела — «Люся». У Люськи особый, жизнерадостный цинизм!

Опять не полегчало!

— Надо изменить сервант до неузнаваемости, кардинально! — дала совет психолог Наталья Сергеевна, сидящая на городском телефоне доверия.

Тогда мы перекрасили «Люсю» в розовый цвет. Соскоблили приклеенную этикетку с прежними женскими именами. Присобачили новую.

А на ней нацарапали: «Жора Правосек».

Это Люськин новый ухажер, человек мирный и покладистый. Почти пушистый. Зайчика то своего Люська снова отправила. На Камчатку. А так бы нацарапали Зайчик! Знаете, чесслово, стало немного легче.

Уж лучше в доме пусть поселится розовый мужик «Жора Правосек», чем стервозная бл… Лера, не к ночи будет сказано!

А с «Жориком» мы живем теперь дружно. И когда Люська забегает ко мне с ее любимым шоколадным «Бейлисом», то мы кокетливо чокаемся ликерными рюмками и с ореховым розовым «Жорой».

ЖЕРТВА СЕРИАЛОВ

К жалобе по голубям у меня есть и фото. Раздобыть его было не просто. Техэтаж запирается на замок. И председатель Черняев настрого запретил пускать туда жильцов. Хотя техэтаж, крыша и весь дом-это наша совместная общая собственность. Мы, — объединение совладельцев многоквартирного дома, -ОСМД. Ключи от техэтажа хранятся у консьержек, вахтово десантирующих к нам из города Нежина Черниговской губернии.

Вчера дежурила тетя Валя. Но мы перехитрили ее. Светка, напустив на себя неподдельную тревогу, поведала тете Вале слезную, почти мыльную историю. О том, что ее небесно-голубого цвета косынку, подаренную ей московским женихом Гарри, сдуло ветром на крышу. А жених Гарри вот-вот приедет ночным поездом… Тетя Валя, которая сутками пялится в сериалы, поверила. И ключи выдала тут же. Втайне от председателя.

Мы пробрались на техэтаж и увидели тучи голубей, их гнезда и трупы. И разбитые стекла подслеповатых окошек, откуда и лезут к нам настырные птахи.

Все эти факты мы сфотографировали. И вернули ключи консьержке Вале, с головой уехавшей в сериалы. Врать, конечно, некрасиво…

КОРЫТО ОТ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ

Во дворе мы встретили дядю Мишу, дворника. Он нам такое рассказал! Оказывается, над дырой в крыше у нас стоит большое цинковое корыто. Для улавливания дождя. И когда корыто наполняется водой, дядя Миша его сливает, прямо с высоты 16 этажа. Зорко следя, что бы в этот момент никто под домом не шастал. А мы-то думали, что Черняев крышу залатал! После наших жалоб. Но, когда дядя Миша забывает о своем высоком назначении, корыто переполняется дождем, и дождь врывается в наши квартиры. И по стенам текут голубиные ручьи и реки.

Светка сама жалобы не пишет, но подписи ставит, хотя с большой неохотой. Она знает мстительный характер Черняева.

И наивно верит угрозам господина Шакальского. Выселить ее из ее собственной квартиры.

А вот я жалобы пишу. Это лучше, чем морды бить! Цивилизованнее хотя бы!

У меня жалоб и ответов на них, скопилась хренова туча! Целый шкаф. Ответы — в ста процентах одни фонари. То есть позорные отписки. На безалаберность председателя Черняева. На ледяные батареи. На текущую крышу. На голубей. А в ответ получаю фонари. «Факты в вашей жалобе не подтвердились».

Все копии жалоб и «фонарей» пронумерованы. Лежат на полочках в шкафу. Стройными высотками. В файлах.

Тут я хочу сказать еще пару слов. Об истории моего шкафа. Но звонит Люська.

О шкафе я расскажу через главу.

ЖОРА-ПРАВОСЕК ЛУЧШИЙ КОСТОПРАВ

Звонит Люська и кричит, что пальчик на ноге свихнула. Мы вызвали такси до крыльца поликлиники и поковыляли на прием к травматологу. Ковыляла Люська, свихнувшая большой палец на ноге. Ну, а я ей пособничала. Подпрыгивать на препятствиях. На ее свихнувшемся пальце красовалась лангетка розового цвета.

Мы нарисовались перед кабинетом травматолога к часу дня. Очереди нет. Ждем, ждем врача… А прием уже закончился. И нам говорят, что в два часа будет другой врач. Мы не особо огорчились. Все равно первые!

К двум часам наковыляло столько травмированных! Человек двадцать. Короче, прошло 10 мин., 20, 30, а врача все нет. Народ с ногами-руками на перевязи ждет, молчит, сопит, терпит…

Я порываюсь открыть кабинет, но очередь протестует. Типа, не злите медиков, здесь только по вызову.

Все такие безропотные, послушные… Ощущение, что попали мы с Люськой в овечье стадо. 35 минут, 40…

Я бросаю Люську и в кабинет. А там две медсестры. Кроссворд разгадывают.

— Прием то будет? Врач где? — интересуюсь доброжелательно.

— Ждите за дверью, женщ-щина! -рекомендуют мне так же, с добром.

— Так сколько ждать? Расскажите пациентам, когда будет врач. Может, он тоже ногу свихнул по дороге к нам?

— Как вы с нами разговариваете? Женщ-щина! Ждите приема! Соблюдайте правила. Врач тоже человек, мог и опоздать, — тараторит медсестра.

— Да не женщ-щина я!

— А кто? — вытаращились сестры.

— Пациент! Ну, у вас и бардак..!

— Во всей стране бардак!

— Вы не правы! В бардаке порядок!

Пришлось подняться в кабинет главврача. Я такого красавца живьем никогда не видывала! Киногерой! Кларк Гейбл! И что он здесь делает? А мудр! Как Каспаров!

Понял он меня с полуслова и тут же по телефону так вставил этим медсестрам… Велел им выйти в коридор, извиниться перед пациентами и сообщить, когда будет врач.

А тут и врач нарисовался. Цел и невредим.

Но мы с Люськой к нему не пошли. Пока я к начальству бегала, Люське палец вправил… Жора Правосек. Он примчался в поликлинику, узнав по телефону, где Люська.

Она гордо представила мне свой обновленный палец. И своего спасителя, назвав его фамильярно.

— А вот и Жора-Правосек!

И вечером мы втроем встречаемся в L-Кафе.

А мне так главврач понравился…

ИСТОРИЯ ОРЕХОВОГО ШКАФА

Так, вот, о шкафе. Шкаф у меня замечательный. Вместительный. И достался мне он не просто. У меня был любящий муж. Офицер. Вы уже знаете, что его увела Лера. Я ей простила. И даже не вырвала ни волоска из ее головы. Ну, захотела она чужого мужа! Так, что же? Драться с ней? Если человеку что-то очень надо, отдайте! Не мелочитесь. Проявите акт милосердия! И серебряные подсвечники вдогонку дайте! Как в «Отверженных», у Гюго. Пусть пользуется!

Но я не о муже. Я все еще о шкафе. Меня ж иногда заносит!

Мы жили в гарнизоне. Рядом с китайской границей. Шкаф привезли в военторг. Вместе с другими дефицитами. Тазиками, терками и прочим барахлом. В пять утра набежала очередь из жен офицеров. Распоряжалась всем жена майора штаба полка-Лариса Ивановна. Когда открыли магазин и подошла моя очередь, я отказалась покупать… тазик или терку. Все это уже было в хозяйстве. Я пожелала ореховый шкаф «Леру» из Югославии. И даже высказалась за нарушение моих прав. Тогда Лариса Ивановна акцентированным голосом майорши, — то бишь, жены майора, — начала поучать меня.

— А вы, вообще, молчите! У вас муж еще лейтенант!

Не видать бы мне этого шкафчика, как своих ушей, но меня выручила Людка Крупнова, моя соседка по лестничной площадке. У Людки подошла очередь на мебель. Но она отказалась от шкафа в мою пользу. Хотя шкаф этот был ей просто необходим.

В трехкомнатной квартире Людки Крупновой одна комната была отдана под склад. Ее муж Коля имел должность прапорщика, начальника вещевого склада полка! В комнате было все: от постели до портянок. Насыпью, с пола до потолка.

ЛЮБОВНИЦА В ПЕСЦАХ

Людка по широте душевной угощала и меня казенным имуществом. И сама красовалась в пальто из ткани от парадной шинели, с белым песцовым воротником до талии. Песца тоже добыл ее верткий муж Коля. Людка очень гордилась этим нарядом, хотя, постоянные отлучки ее мужа из гарнизона в соседний поселок Хороль, печалили ее жизнь.

Людка начала подозревать присутствие соперницы. Как-то села она в автобус и поехала. В соседний поселок, следом за мужем Колей.

Ой! Зря она это сделала. На ловца и зверь бежит! Что она увидела? Ее прапорщик Крупнов обнимался с женщиной! Но не это сразило Людку. На женщине было точно такое же пальто из парадной шинели. С белым песцом до талии!

С каким остервенением Людка вцепилась в того песца! Он был изорван в клочья. И восстановлению не подлежал. Сама же соперница мало пострадала. Если не учитывать синяка под левым глазом.

По этой причине Людке уже не нужен был этот югославский шкафчик.

Она собрала своих троих детей, отпрысков прапорщика Крупнова, и уехала к матери, в Набережные Челны.

А КТО-ТО СОБИРАЕТ МАРКИ

Теперь шкаф стоит в моей киевской квартире. А в том шкафу..? Собрание фонарей! Фонари, как фонари! Самые обычные. В духе нашего времени. Кто-то собирает марки. А я фонари. И даже подумываю открыть выставку «Фонари города Киева».

А за голубей ответишь!

«Не рой яму другому, сам попадешь в нее». Народ наш мудр и дальновиден. И дались мне эти голуби! Стоило мне накатать жалобу о голубях, председатель Черняев тут же подал на меня очередной иск в суд. На демонтаж моего утеплителя из пенопласта!

Нашел же, нашел, подлец, зацепку! Недаром он пялился на мои окна! Высмотрел все таки нарушение Закона об ОСМД!

Мы со Светкой недавно утеплили свои квартиры пенопластом со стороны улицы. Жить в в дубленках как-то не очень удобно. Но, как жалуется суду председатель, мы не спросили у него разрешения на это. И члены его правления о нашем пенопласте ни слухом, ни духом! И тем самым мы нарушили и Закон про ОСМД. И новый устав нашего объединения. А так же эстетику дома — общей нашей совместной собственности. Да! Жить по Закону об ОСМД не сладко!

Светкин пенопласт председатель проигнорировал.

Буду у Светки греться зимой.

ГОСПОДИН ШАКАЛЬСКИЙ И ПЕНОПЛАСТ

Охранник Дарницкого суда Юра, с туберкулезным румянцем на лице, заморенный запахами канализации, укусами комаров, тучами летящих из подвала суда, не взглянув на мое удостоверение, равнодушно пропустил меня. Своя уже!

Я направляюсь к кабинету судьи. И тут же сталкиваюсь нос к носу с Шакальским.

Настоящее имя господина Шакальского Вадик Хоруженко.

Но Шакальский ему больше к лицу. Глаза у него черные, буравчиками, вот-вот, просверлят тебя насквозь. Мордочка хищная. Сам верткий, как штопор, все крутится-дергается мелким бесом, поблескивая лысиной. Вежлив он до тошноты.

— Здравствуйте, Магдалиночка! — Говорит он, вкрадчиво, с почти демонической ухмылкой.

— Не волнуйтесь так. — Отвечаю я.- Не логично желать мне здравия и одновременно судиться со мной. Зная, что в моей квартире холодрыга и потому я утеплилась пенопластом.

Шакальский сахарно улыбнулся.

Мои доводы о тонких стенах ледяной квартиры молоденькую судью не вдохновили. Ее не тронули даже живописные картинки, щедро нарисованные мной яркими пастозными мазками. О собачьем холоде, турецкой дубленке и закарпатских чунях. Не разжалобил даже архаичный Светкин чепчик. На фоне трусов и маек соседей с нижних этажей.

Судья была не прошибаема. Она полулежала в высоком кресле из дерева, с гербом страны, в которой и происходят эти события.

Ее модельная фигурка в синем, в кружевах костюме. А поверху — длинный жаркий жилет из голубого песца. Строгая судейская мантия сиротливо выглядывает из казенного шкафа.

Судья отрешенно внимает мне. Ей скучно. Наверное, мысленно, она где-нибудь в Берегово, в милых сердцу Карпатах, в термальных источниках. Она, такая молодая, полная жажды жизни, нежится в горячем бассейне под открытым небом туркомплекса «Жайворонок». А на ее голову падают структурные снежинки. А рядом наворачивает круги мускулистый, молодой мужчина, партнер по жизни или путешествиям.

А тут какой-то пенопласт! И взорванный суд… С комарами.

Ой, нет! Лучше назад, в термальный источник! В негу и блаженство!

Личико судьи приняло выражение безмерной услады.

Бровки поднялись к нежному розовому лбу. Пшеничные длинные волосы своевольно рассыпались по плечам. Золотистый обруч съехал с головы. Она прикрыла глаза. И мне показалось, что судья уснула. А когда ее припудренный носик начал уверенно выводить трели и рулады, я поняла, что не ошиблась.

Но тут злючий голодный комар впился в ее нежный розовый лобик.

Вихрь суровых реалий безжалостно вернул судью из сказочного Берегова назад, сюда, в зал заседания Дарницкого суда города Киева. К пенопласту. И к Шакальскому.

Судья привычным движением руки прихлопнула комара на своем лбу. Поправила обруч на пшеничных локонах. Поежилась. И окончательно вернулась к пенопласту.

В зале суда стоял собачий холод. А само здание хоть и было взорвано много лет назад каким-то смельчаком, да так до сих пор и не было отстроено заново. И потому отопление в суде вообще отсутствовало. А по коридорам и залам заседаний, несмотря на декабрь месяц, летали полчища злых комаров.

Судья поежилась, зевнула, подула на свои руки и вынесла решение: привести наружную сторону дома, в границах моей квартиры, в первоначальное состояние. Путем демонтажа пенопласта.

Кому охота глубоко заныривать в затхлое болото ОСМД! Куда приятнее плавать в чистых водах! На пару с мускулистым мужчиной.

Шакальский окинул меня взглядом победителя. Небось, за эту победу председатель ему деньжат отсыпет!

Сраженная таким решением суда, я направилась к выходу.

Охранник Юра, искусанный комарами, заморенный тяжкой долей, равнодушно выпустил меня из суда.

Решение суда пришлось выполнять.

Пенопласт я демонтировала при помощи двух промышленных альпинистов, тех самых, которые мне и утепляли холодную квартиру всего месяц назад.

— Выгодный вы клиент! — пошутили худосочные альпинисты.

А Шакальский теперь имеет рабочее место в нашем доме, рядом с кабинетом Черняева.

ГОЛУБИ! ЭТО ЦВЕТУЕЧКИ!

— Ты видела, что у нас на крыше торчит? Уже, говорят, почти год. А мы и не замечали. — загадочно вопрошает Светка-соседка, зайдя ко мне на чай

— Голубятня? Из пенопласта? Черняев выселил наших пернатых друзей с чердака?

— Угу! Голуби — это еще цветуечки! Черняев с Шакальским сдали в аренду нашу крышу. И теперь у нас на голове базовые станции антенн мобильной связи.

— Как? — я теряю дар речи.

— Черняев говорит, что 170 тысяч гривен за аренду крыши на дороге не валяются. Люди возмущены. У них даже разрешения не спросили. Общего собрания не было. Теперь все решает правление с председателем. У нас же новый устав!

Я бросаюсь к лифту, спускаюсь на улицу.

Бог мой! На крыше дома, действительно, торчат антенны. 9 штук! А я раньше и не замечала. Вот же растяпа!

Теперь я понимаю! Черняев пялился не только на мою квартиру, преображенную пенопластом. А выше. На крышу! Любовался на антенны! Они же его кормят!

Я тут же вызвала в наш дом СЭС. Прикатил молодой инженер на белой служебной «Волге». С чемоданчиком. А в том чемоданчике немецкий измерительный прибор. Инженер походил по нашим квартирам. И намерил такое..! Мы, со Светкой, только ахали, следуя за ним.

Цифры превышали допустимые законом нормы излучения в несколько раз! В моей квартире в полтора раза. У Светки в два раза. У Гоши Хомейко в четыре.

Когда Гоша взглянул на протокол измерения в своей квартире, то застыл, как комар в янтаре.

В наших квартирах жило электромагнитное поле. Без нашего на то разрешения. И оно зашкаливало. Председатель получает деньги. А мы излучение!

— Я по судам бегать не буду! — Говорит Светка и многозначительно смотрит на меня.

ЭКСПЕРТ ПО ПРОВАНСУ

Когда жизнь заходит в тупик, надо что-то менять. Может, со шкафом разобраться? Надоел мне его розовый цвет. Шкаф — это тоже персонаж! И, как настоящий персонаж, он должен развиваться.

Короче! Перекрасила я шкаф в белый цвет.

Стиль прованс! Дух простоты и уюта… Средиземное море, юг Франции…

Холл преобразился. Стало светло, воздушно. В душе моей сразу солнце поднялось. Заколосились синие лавандовые поля. Книжки в шкафу засияли. Чехов, Довлатов, Улицкая, Виктория Токарева очумело потянули носами невиданный в здешних местах аромат…

И так стало радостно!

Заходит Светка-соседка, столбенеет.

— Что ты сделала с мебелью?

— Как что? Стиль прованс! — горжусь я.

— Не-е-е-т. Это совсем не прованс.- железным тоном говорит Светка. — Прованс не такой, я по телеку видела, знаю.

— Да, ладно тебе! Эксперт по провансу! Главное, я считаю, что у меня прованс!

— Это ты так считаешь! — ухмыляется Светка. И уходит, обиженная. На целый месяц. Ни на кофе с молоком, ни на чай с мелисой, за все это время она не является. Буд то бы мы и не соседи!

А сегодня утром звонок. Светка.

— Привет! Во сколько наша бухгалтер Ворушкина принимает, ты не знаешь?

— Знаю… Как дела, вообще? Заходи, на чай…

Вскоре Светка появляется в холле с подносом. На подносе угощения. На мой шкаф в стиле прованс она даже не глядит. Игнорирует. Сразу проходит в кухню.

Мы пьем чай, наперебой рассказываем друг другу новости, накопленные за месяц.

Через час Светка встает из-за стола, домой собирается. Но в холле она тормозит, подходит к моему обновленному белому шкафу, придирчиво на него смотрит… и говорит.

— Не-е-е-т, совсем не прованс!

— Много ты понимаешь, эксперт по провансу!…

…Через месяц соседка мне позвонит, я знаю точно!

Гоша Хомейко, трусы и Устав

А я — то думаю, почему я через день скорую себе вызываю? Давление и голова раскалывается! — возмущается Гоша Хомейко.- Все! Я буду судиться! Я этого подлеца Черняева до трусов раздену. Он мне выплатит моральный ущерб! Ты говорила, что у тебя есть Устав ОСМД. Принеси мне. Встретимся во дворе. Я сделаю тут же копию и тебе отдам.

Я дала согласие принести Гоше Устав ОСМД и покинула его самую нехорошую, электро-магнитную квартиру.

В лифте разговорилась с соседом Андреем. Об антеннах и излучении. Андрей равнодушно выслушал и говорит.

— Ерунда! Они же на крыше. У меня на Оболони друг живет. С семьей и двумя маленькими детьми. А у них за стенкой, в арендованной квартире, операторы установили базовые станции. Друг жил семь лет и даже не предполагал, что за стеной его спальни эти реакторы.

Я взяла из шкафа, в стиле прованс, Устав и съехала с лифта.

Звоню Гоше Хомейко, что бы вышел во двор. Гоша является. В одних трусах телесного цвета. Видать, электромагнитное излучение конкретно действует на голову! Это он в лифте, с последнего этажа, в таком ярком виде съезжал. Народ на улице, с опаской глядя на подозрительного Гошу, плыл мимо.

Я отдаю Гоше Устав и прошу быстро сделать копию. Сама сажусь на лавочку и жду. Я ждала час, потом полтора… Гоша так и не вышел.

Я долго ему звонила. Гоша брал трубку через раз и кричал в нее, что он теперь председателя Черняева оставит без трусов. И что Устав он забирает себе. Он ему больше нужен, чем мне. Когда же я призывала его к совести, Гоша обрушивался на меня брутальными словами, которые приводить здесь не законно и не обязательно. И бросал трубку.

Гении они такие. С прибабахами.

Теперь у меня нет устава ОСМД.

БАБЬЕ ЛЕТО В РАСПАХНУТОМ ПЛАЩЕ

А в Киеве еще много солнца! Желто-красно-зеленых деревьев. Молоденьких мамочек, с колясками, в парке на Виноградаре. И маньяков в длинных плащах. За елочками. И визга нежных барышень, наскочивших на этих чудаков в плащах.

Бабино лето… Мы с Люськой в этом парке. Лежим под дубом. Смотрим в небо. День тааакой синеглазый!

Шорох. Треск ломающихся веток. Может, лось приблудился? Глядь, а это эксгибиционист собственной персоной. И такой приличный, я вам скажу… Очки у него «TOM FORD» в золотисто-коричневой оправе «авиатор», примерно… за 6 тыс. гр.

Верно, чувак обычный офисный менеджер. А здесь, по лесу бегать — его хобби.

Мы с Люськой равнодушно смотрим на мужчину с распахнутым, как у супермена, плащом. И не спешим визжать. Я целюсь в него камерой телефона.

— Ой! А я яйца забыла купить для министерского салата.- громко говорит Люська.

Наш Бетмен тут же запахнулся и испарился.

— Я не слышала про женщин-эксгибиционисток. Этим страдают в основном мужики! -говорю я. Известно, что даже Пушкин так развлекался! По ночной Одессе гонял на тройке в распахнутом плаще.

— Да, не надо! Жизнь и дам толкает на это. — откровенничает Люська.- У моей дочки, еще на днях, был воздыхатель. Славик. Парень из соседнего дома. Он и ее задолбал и меня. Звонит и звонит бесконечно. В дверь квартиры. Дочки нет дома, на море укатила. И я дома не одна. У меня Жорик-Правосек. А тут кто-то звонит в дверь. Точно Славик. Чувствую, что это он. Кто еще может так настойчиво давить на кнопку звонка! Мой Жора Правосек занервничал. И у меня все настроение сдулось. А этот долб… все долбит и долбит на кнопку.

Ну, тут уж я не выдержала! Дверь, как плащ распахну…

— На-а-а тебе!

И в дверном проеме застыла. В чем мать родила.

Славик взвизгнул. Руками глаза закрыл. Больше он к нам в квартиру не являлся.

— Ой! Славика жалко!

— Да, мне дочка только спасибо сказала. Правда, потом меня эксгибиционисткой долго называла… оправдывается Люська.

Маленькая японская грудь

Я надеваю соломенную шляпку с цветочком на боку. Поправляю на плечах завитки медово-пшеничных локонов. Крашу губы розовым перламутром. И выхожу на улицу. А там буйство весны! Абрикосовые деревья в детском саду, что у нас во дворе, все в белых цветах. Значит, снова, когда созреют абрикосы, сторож детского сада Толик тщательно соберет их в корзины. И директриса садика Ольга Петровна наварит себе абрикосового варенья. И жена Толика тоже закрутит на зиму банки из золотистой ягоды. По крайней мере, Кирюша, внук Светки-соседки, который ходит в этот садик, как на работу, честно сказал, что абрикосов детям не дают.

За садиком, нос к носу, я сталкиваюсь с Тамарой с 6 этажа. На Тамаре неадекватно короткое платье. Видать, Тамара любовалась собой в коридоре при свете тусклой лампочки. При дневном освещении она бы, наверное, не рискнула так одеться. Ее ноги, носящие хозяйку по жизни уже более полувека, откровенно кисельные. Но сказать Тамаре об этом у меня не хватает мужества. Я лишь здороваюсь с ней. Но Тамара игнорирует меня.

— Тамара! Чего не здороваешься? -говорю я.

— А ты вот скажи мне, почему ты живешь за мой счет? И счет всех соседей. Почему ты не платишь за коммуналку?

— Крутая ложь! Я уже давно заплатила долг! И за твой счет не живу. Хотя, батареи у меня холодные из-за соседей по стояку. Вы все нарастили себе батареи, греете лоджии. У вас жара. А мы со Светкой зимуем в дубленках и чунях.

— Ты долги оплати. Мы тут все можем сказки рассказывать! — и Тамара засеменила в узком мини платье походкой юной особы.

— Тамара! — кричу я вдогонку. — Надо выгонять председателя! Он делает деньги на нашем здоровье! В наших квартирах электромагнитное излучение! Это опасно!

— Ой! Ей опасно! — фыркает Тамара, перебирая кисельными ногами.

Я бегу к метро Позняки. Спинка прямая. Талия узкая. Фигурка стройная. Изящная худоба, как признак правильного образа жизни. Маленькая японская грудь. Голова гордо вытянута вверх. Шея у меня длинная, лебединая. Я чувствую себя королевой. В сравнении с массой моих сверстниц. Многие они уж очень аппетитные, с двойным подбородком. С пышным бюстом. Которым, кстати, бахвалятся. Как моя соседка Светка. Она вообще считает, что женщина без больших си..пардон, грудей, как у нее, не женщина. А недоразумение. Как я. Прохожие женщины смотрят на меня с интересом, в упор, не таясь. Оценивают. Сравнивают. Считывают. Чего я достигла в жизни? Есть ли у меня средства? Муж?

Я улыбаюсь им. И доброжелательно смотрю и на встречных мужчин. Сверстников. Но те смотрят мимо. Вообще на меня не реагируют! Как будто меня нет. Пустое место. Как обидно..! Они, наверное, думают, что мои взгляды призывают их? Типа, «Мужчина! Будьте моим… мужем!» А мне просто хочется взглянуть на ближнего, гомо сапиенса, чисто по — человечески. Странные все же они, эти мужчины, самоуверенные…

Интересно, а если бы мы были на пустынном острове? И вдруг пересеклись? Такой мужчина тоже прошел бы мимо, не глядя на меня?

У МЕТРО ПОЗНЯКИ УКРАЛИ БУКВУ «М»

Я подбегаю к метро. А там..трое рабочих с помощью бульдозера волокут большую архитектурную форму ко входу в метро. При близком рассмотрении форма оказывается трехсторонним ларьком. Когда ее нахлобучили на вход в метро «Позняки», выяснилось, что буква «М» исчезла. Под массой ларька. Теперь народ не видит указателя входа в метро. Народ видит только вывеску на ларьке. «Пиво-о-о!» А, уж, когда гражданин набулькается пивом в пивнушке у метро, то и вовсе заблудится в поисках метро.

Караул! Потерялась буква М!

— Кто вам разрешил это делать? Это же территория метрополитена! — сую я свой нос, куда меня не просят.

— У тебя, что ль спрашивать? — смерил меня презрительным взглядом работяга в оранжевом жилете и сплюнул. — Все вопросы к сыну главного архитектора города.

Я фотографирую это безобразие и распечатываю фотки в ближайшем копицентре. В этом копицентре меня уже знают и иногда распечатывают в долг.

УЛЫБКИ В МЮНХЕНЕ

Сажусь в метро. Народ здесь в массе серый. Безрадостный. Напротив меня мужчина, молодой, но какой-то затравленный. В лице, в глазах торчат проблемы. А человеку, писучему, как я, дай только волю понаблюдать. Копнуть. В деталях! Должно быть, с работы мужика турнули? Или жена к любовнику сбежала? Или любовница надоела! Или шантажирует. И он убил ее. И зацементировал у себя в погребе. И теперь мучается угрызениями совести. Или от ментов петляет. — Фантазирую я.

Мне становится жаль собрата по мирозданию. Ведь, мы все так одинаковы! В желании быть счастливыми! И я очень тепло смотрю на него. По человечески. И улыбаюсь. Хотя мы не на пустынном острове. Мужчина сначала будто смущен, отвел глаза. А потом тоже скривил улыбку. И… прицепился ко мне. С целью познакомиться поближе. Ну, это вовсе не входило в мои планы человеколюбия.

Я от него долго убегала по эскалатору. Но он догнал на выходе из метро. И… вырвал из моих рук сумочку.

Да, недаром Черняев всем говорит, что я с пальмы упала. Нечего было улыбаться незнакомцу! Мы не в Мюнхене, где все приветливы и лыбятся друг другу, как говорит моя приятельница Леся, живущая на два города Киев-Мюнхен.

Леся недавно в метро Киева тоже улыбнулась незнакомцу. Чисто по-европейски. И он воспринял ее улыбку, как призыв. И тоже начал преследовать ее по закоулкам метро. Пока Леся не обратилась за помощью к дежурному милиционеру.

Я бегу за парнем грабителем. В моей сумочке, самое ценное, — это жалобы в администрацию Дарницкого района! И я диким ором сообщаю парню об этом.

— Там нет денег! Там одни кля-у-зы! Оно тебе не надо!

Парень, улепетывающий в сторону парка «Позняки», тут же сбавляет темп. Распахивает сумочку. А там лишь жалобы в файле. И всякая всячина, что селится в сумочках барышень. Грабитель движением нервного сеятеля швыряет жалобы вправо. А сумочку влево. И я вижу, как из сумочки на асфальт летит всякая дрянь, типа расчески, жвачки, ручки и чего-то еще. Разве упомнишь!

Да! Не стоит улыбаться мужчинам в нашем метро.

Красавица Лина

Красавица Лина, из приемной граждан, привычно молча регистрирует мои опусы, спасенные от рук грабителя.

Насчет голубей. Базовых станций антенн мобильной связи. И украденной буквы «М».

Жалобы под №1, №2 и №3. Номера и цифры так и написаны, под словом ЖАЛОБА.

К жалобе приложены доки. Фото голубей, их помета и их трупов на чердаке.

Фото опасных антенн в количестве 9 штук.

ЧП с мафом у Метро.

Фотографий много. В анфас, в профиль, увеличение, фрагменты.

Красавица Лина-2

Красавица Лина ставит печати на моих жалобах. С пониманием смотрит на меня и на все фото. Особенно пристально на фото голубей.

И на дверь, в которую я и выхожу.

А УТКИ УЛЕТЕЛИ

Я пешком возвращаюсь домой. Вдоль озера Вырлица, что у парка «Позняки». Озеро уже не такое, как прежде. Оно изменилось. Власти района преподнесли недавно сюрприз жителям. Они не только очистили водоем от мусора, водорослей, кувшинок. Но и украсили его музыкальными фонтанами. Все ради народа! Что бы тот не скучал и с благодарностью относился к чиновникам. Но они не учли интересов местных уток. Те все разом покинули озеро в неизвестном направлении. Как уж они это сделали, не знаю. Может, собрались в стаю, прикинули своим утиным умом, что дальше так жить нельзя, и улетели на другой водоем, еще не облагороженный местными чиновниками.

ДРЕЛЬ — ЛОМБАРД — БУТЕРБРОД С ИКРОЙ

Дрель и барышня!?

Понятия несовместимые. Но я иногда совмещаю.

Сегодня снова бегала в прокат инструментов на ул. Срибнокильской. Картину на стену надо ж повесить. Айвазовского! Название: «Прилив со стульями». И что б никаких у вас сомнений в его подлинности! О том, где я взяла эту картину, я, конечно, расскажу. Но позже, в конце дневника. А на картине, действительно, изображены стулья. Вернее, люди, рассаживающиеся на стульях, на берегу волнующегося моря, как в партере театра. Стульев и людей много! Ведь, на море зрелище: прилив, выбрасывающий на берег остатки корабля.

И потому мне нужен гвоздь в стене!

А в прокате новшества! Помимо суммы залога в 1 тысячу гривен надо еще паспорт оставить.

Паспорт, как известно, по ст. 22 Положения о паспорте, запрещено изымать у граждан всяким не милицейским конторам. Тем более прокату!

Об этом я с возмущением и поведала дядечке — прокатчику, выдавшему мне старую, всю в машинном масле, дрель.

Дядечка про паспорт все понял. И спокойно изъял назад, из моих рук, инструмент.

Делать нечего! Дрель нужна! Оставляю паспорт. Дядька замазюканными пальцами долго водит по страницам моего документа, изучает, ищет прописку. Потом прячет паспорт в сейф.

— Не боись! Твой паспорт будет в сохранности! Главное, дрель верни.

— Да, нужна она мне..! Паспорт не потеряйте!

Когда через час я вернула в прокат дрель, дядька открыл сейф и вывалил оттуда целый ворох документов.

Не востребованных, забытых гражданами. Я онемела!

То были паспорта! 25 штук! Три водительских удостоверения. Один диплом о высшем образовании инженера политеха. Одни права на мотоцикл. И одно свидетельство о браке.

— Как же так? Продать документы за какую то дрель-перфоратор-болгарку? -изумилась я? -Без паспортов то куда! А без диплома?

— Та оно им треба? Зараз работы нема. Инструменты в ломбард посдавали. Водки — селедки купили! А сейчас где-то бомжують.

Мы им звоним, что бы вернули инструменты, а они трубки не берут.

Чего я удивляюсь! С работой в Украине, действительно, туго. А народ наш любит гульнуть на последние…

Сама недавно продала свой диплом, один из трех. За ненадобностью. Правда, не за дрель. За деньги. Одной молоденькой и богатой домохозяйке с претензиями. Только, что она с ним будет делать, не представляю. Разве, что в форточку выбросит!

Зато сколько у меня было бутербродов с икрой!

Всех подружек в гости пригласила!

ПРЕМИЯ «СЕРЕБРЯНЫЕ ПОДСВЕЧНИКИ»

Жизнь в Украине сродни минному полю. Премудрые люди лавируют меж мин. А я старательно подрываюсь. И даю себе слово, никогда больше, но… вот, опять…

Подхожу я к метро Позняки. И вижу картинку. Двое охранников магазина гонятся за воришкой, настигли его у выхода, на крыльце и начали с ним боксироваться. Да с таким энтузиазмом, что дядька, торговавший тут же у метро, клюквой, не выдержал, бросил банки с ягодой и тоже включился в драку. Трое против одного! Вор не сдавался и вполне героически отстаивал свои права не быть избитым.

Народ из метро плыл мимо, не вмешивался. Покупатели без эмоций, бочком-бочком шныряли в магазин и обратно. Мудрейшие люди!

А какого лешего, я бегала меж этих боксеров с криками «Не трогайте человека! Не смейте его бить!»

Когда два охранника магазина с клюковщиком сбили вора на пол и ногами-ногами… я вызвала «102».

Тут же подоспели два охранника всех МАФов, что у метро «Позняки». И добавили воришке. Потом два хозяина магазина так же отвесили вору тумаков. Потом два «мента» Дарницкого РОВД, вызванных магазином.

Они скрутили вора и… начали выяснять, какое отношение я имею к нему. Не родственнички ли мы? И почему я вызвала «102», а не прошла мимо по своим делам?

Да, о серебряных подсвечниках Жана Вальжана эти и не слыхивали! Это, когда вор украл хлеб, а его не побили, не сдали в полицию. А дали и серебряные подсвечники. Живи, человек!

Потом они потребовали у меня документы. Наверное, решили, что мы с воришкой подельники, специализируемся на краже… носков. Украл мужик, оказывается, носки. Мужские, черного цвета Житомирской фабрики, ценой в 20 гривен.

Сначала менты изъяли у вора пару носков из-за пазухи. Потом еще пару из кармана. И еще из другого. Видать, воришке позарез нужны были эти носки…! Каждое изъятие носков сопровождалось крепкими подзатыльниками и криками. Руки воришки были привязаны за спину, к стулу. Он вытирал окровавленный нос о штаны, наклоняясь к коленям, через раз уворачивался от побоев. И очень возмущался, что охрана распускает руки. Охранники же кричали, что имеют право бить любого, кто позарится на чужое добро.

Итого на одного воришку носков пришлось аж девять защитником нерушимой частной собственности!

В какой — то момент мне показалось, что и меня скрутят. И усадят на стул, рядом с этим похитителем носков, худосочным, маргинального вида типом.

Тут какой то дядька советского типажа появился на пороге магазина, привлеченный шумом. Я кратко посвятила его в суть дела.

— Да, уж, нашли крупного преступника! Отпустите вы его! — крикнул он охране. — а потом обратился ко мне с предложением: Давайте мы с вами скинемся и купим ему эти носки.

Но охрана не приветствовала гуманизм. И на сделку не пошла.

А тут подоспели два моих «мента», вызванных по факту избиения. Командир третьей роты Лисев и его помощник.

У Лисева глазища такие проницательные! И он меня… поблагодарил за активную гражданскую позицию, блин! Аж, неудобно.

Сумма украденного вором была не такой большой, что бы заводить уголовное дело. И его, по закону, как заверил Лисев, отпустят домой. А уж, накажут ли злобных охранников, избивавших воришку, осталось мне неизвестным.

Вот сидим сейчас с Люськой, чай пьем. Она меня ругает, за то, что сую свой нос во всякое дерьмо.

— Оно тебе больше всех надо? Прошла бы мимо, никаких проблем! Ведь, он вор!

— Ну, и что? Да, пусть бы он пол-магазина украл, никто не имеет права чинить самосуд.

Слова Люськи меня, конечно, смутили.

Но мне больше хочется верить командиру третье роты Лисеву. И серебряным подсвечникам.

Вот, если бы кто-то учредил Премию «Серебряные подсвечники». За гуманизм и всепрощение.

СМОТРИТЕ НА НЕБО!

Явилась инспекторша из СЭС. С ревизией по голубям. Однако, выйдя из лифта на нашем последнем этаже, инспекторша отказалась подниматься на техэтаж.

— В ваших жалобах одна ложь! Мы дружим с председателем Черняевым! И у меня нет оснований ему не доверять! А у вас самой рыльце в пушку! Вы, как мне известно, злостная должница! По коммуналке. И вообще. Очень странная личность!

— Пойдемте на техэтаж! — настаиваю я. И огладываюсь на Светку -соседку, затаившуюся у своей двери.

Инспекторша СЭС неохотно поднялась на техэтаж. Но она в упор не желала видеть ни голубей, ни итогов их жизнедеятельности.

— Где ваши голуби?

— Да, вон же. Летают! Гнезда вьют.

Она не видела голубей, даже когда ей на голову чуть не спикировал один из них. Очевидно, самец, защищающий свое потомство.