Бесплатный фрагмент - Дмитрий Донской

От автора

Уважаемые друзья! Впервые эта книга увидела свет в виде отдельных глав на канале Яндекс-Дзен «История 2.01», который автор имеет честь вести. Публикации вызвали живой отклик интернет-аудитории, многочисленные комментарии и нешуточные дискуссии. Тема «монголо-татарского ига» многосторонняя и неоднозначная. В нашей историографии этому историческому периоду посвящены многочисленные исследования, сломано немало копий и определённой оценки эпохи «ига» так до сих пор не дано.

Надеемся, что прочитав эту книгу, вы также задумаетесь о роли личности в истории, о закономерностях развития народов и государств, а также о вечном и нетленном. Приятного вам чтения!

P.S. Термин «татары», используемый в тексте, не относится к этнической принадлежности ордынских воинов и применяется в соответствии с исторической традицией.

P.P.S. Также автор в курсе, что Мамай не был чингизидом, а также не носил титул «великий хан», а был «всего лишь» тёмником и беклярбеком Золотой Орды. Что, однако, не мешало ему раздавать ярлыки на княжение русским князьям, а также ставить в Орду своих марионеточных «ханов». Примеров, когда фактический правитель не являлся номинальным царем, мы в истории знаем немало, имеются такие факты и в прошлом нашего царства-государства, в том числе и совсем недавнем…

Эпоха перемен

Седая пелена веков отдаляет от наших дней ратное время Куликовской битвы, когда армия русских княжеств под началом московского князя Дмитрия Ивановича разгромила татарские войска хана Мамая.

К победе русских войск над армией Золотой Орды в 1380 году можно относиться по-разному. Одни считают Куликовское сражение проходной битвой, ведь по сути она ничего не изменила, через два года татаро-монголы вновь разорили Русь, восстановив свои «права». И еще целое столетие русские земли находились под тяжким бременем.

Другие называют Куликовскую битву судьбоносной для русского народа, ставшей переломным моментом в отношениях между Русью и Ордой. Московскому князю удалось объединить разрозненные княжества в единый кулак и отразить натиск врага. Русские люди поняли, что только в единении их сила, и только все вместе они могут противостоять чужеземцам.

Татарская Орда нанесла Руси невосполнимые потери. Последствия нашествия татар можно расценивать как национальную катастрофу. Во время археологических раскопок ученые обнаружили следы ужасных разрушений, нанесенных татарами: пепелища, остатки домов, в печах кости детей, прятавшихся от татар, многочисленные братские захоронения.

Люди в страхе бросали свои дома и пытались спастись бегством. Из 157 известных по летописям сельских поселений 105 прекратили свое существование во время татаро-монгольского нашествия.

Долгое время население Руси жило в страхе перед Ордой, не думая о сражениях. Победа над татарами помогла народу поверить в свои силы и разрушила миф о несокрушимости Золотой Орды.

Дошедшие до нас произведения о Куликовской битве пронизаны гордостью за свой народ, рассказывают о безмерной радости, которая после победы охватила все русские княжества.

Кроме летописей, сохранилось два произведения о Куликовской битве: «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище». О времени их создания и о правдивости содержащихся в них фактов единого мнения у ученых нет. Возможно, что-то авторы этих произведений приукрасили. Например, поединок Пересвета с Челубеем, история с переодеванием князя Дмитрия, участие в битве засадного полка описаны только в «Сказании о Мамаевом побоище». Однако это не означает, что все эти сюжеты выдуманы.

Какова роль в победе над Мамаем Дмитрия Донского? На этот вопрос ответить очень сложно. До нас дошли очень скупые сведения о тех временах.

Дмитрий стал московским князем в девять лет. Естественно, сам принимать решения и руководить в таком возрасте он не мог. Все решали московские бояре, долгое время Дмитрия поддерживал митрополит Алексий. Нам сложно судить, насколько самостоятельны были решения Дмитрия в дальнейшем, и сумел ли он в зрелом возрасте выйти из-под влияния бояр. Поступки Дмитрия зачастую противоречивы и не поддаются объяснению.

Время княжения Дмитрия Донского можно отнести и к самым тяжелым временам в истории русского народа. Шла беспощадная борьба за главенство среди русских князей, не прекращались междоусобицы. Дважды Москву опустошали литовцы, город был практически уничтожен во время нашествия Тохтамыша.

Дмитрию удалось одержать ряд побед, но удивляет, что он никак не стремился закрепить свой успех. Или же просто не в состоянии был это сделать. Одержав неоспоримую победу на Куликовом поле, московский князь предпочел почивать на лаврах, а не стремился к закреплению успеха. Он дал возможность Тохтамышу застигнуть себя врасплох. Ордынский хан всего через два года после славной победы на Дону практически уничтожил Москву.

С другой стороны, нельзя отрицать очевидных успехов, достигнутых Дмитрием Донским. Во время княжения Дмитрия Ивановича значительно усилилось экономическое и политическое могущество Москвы. Суздальский, а затем и Тверской князья, оспаривавшие с Дмитрием право на верховное княжение, в конечном итоге признали главенство Москвы и были вынуждены подчиниться. Москва стала центром не потому, что так хотели в Орде, а потому что московским князьям удалось на деле доказать, что они сильнее других.

Московскому князю удалось отстоять русские земли и от посягательств литовцев. Нанеся татарам сокрушительный удар в Куликовской битве, Дмитрий Донской обессмертил свое имя и обрел вечную славу в глазах современников и потомков.

I. Юный князь

«Сей великий князь Дмитрий родился от благородных и пречестных родителей, великого князя Ивана Ивановича и великой княгини Александры, и был внуком великого князя Ивана Даниловича, собирателя Русской земли, и был плодоносным и цветущим побегом святого и Богом посаженного корня — царя Владимира, нового Константина, крестившего Русскую землю, и был сродником новых чудотворцев Бориса и Глеба, а воспитан был в благочестии и славе и в духовном учении и с младенческих пелен возлюбил Бога».

Семья Дмитрия была большой и дружной. Его дед Иван, прозванный Калитой, учил своих сыновей, Семёна, Ивана и Андрея, жить между собой в согласии и во всем помогать друг другу. Великим князем после смерти Ивана Калиты стал его старший сын Семён (Симеон) Гордый. Семён Иванович был смелым и властолюбивым. Он во многом походил на отца, но был более волевым, хитрым и решительным. Семён Иванович продолжал объединять вокруг Москвы другие удельные княжества, втайне мечтая избавиться от татарского ига.

Его надеждам не суждено было сбыться. В 1353 году навалилась на Москву «черная смерть» — эпидемия легочной чумы. Вымирали целые семьи и даже целые города. Со страху люди разбегались со своих мест и прятались в глухих лесах, бескрайних степях, стараясь спастись от заразы.

— Это наказание Господне за грехи наши, — говорили священники, — кара Божья.

Болезнь не щадила и служителей церкви, многие умирали даже во время проповеди. Не обошла стороной чума и княжескую семью. Занемог Семен Гордый, призвал к себе своих братьев и наказал им «жити заодин», чтобы продолжить дело их отца.

Семен Иванович Гордый умер 26 апреля 1353 года, вскоре умер и Андрей Иванович. На княжеский престол сел Иван Иванович. Его мало прельщала власть и государственные заботы, гораздо охотнее проводил он время с семьей. У Ивана росли двое сыновей, Дмитрий и Иван, которыми он очень гордился.

Иван Иванович вовсе не походил на своего старшего брата, был кроткого нраву, скромным и спокойным. Вероятно, за эти качества да за красивую внешность прозвали Ивана Ивановича в народе Красным. Слабохарактерного князя поддерживали митрополит Алексий и московские бояре. С их помощью да благодаря большим дарам московским Иван Красный получил ярлык на великое княжение.

В 1359 году великий князь московский отправился в Орду договариваться о размере дани. Визит Ивана был успешным, однако по возвращении из Орды князь занемог и слёг. То ли болезнь какая свалила его с ног, то ли в Орде отравили. Поговаривали, что были такие случаи, когда татары убирали неугодных князей. Оправиться от недуга князь не смог и вскоре умер.

Осиротел княжеский престол. В великокняжеском дворе остались три вдовы — жены Семёна Гордого, Ивана Красного и Андрея Ивановича, трое малолетних княжичей: Дмитрий и Иван, сыновья Ивана Красного, да их двоюродный брат Владимир, сын Андрея.

Еще до отъезда в Орду Иван Красный составил духовное завещание, в котором делил княжеское наследие на три части. Главным же наследником стал Дмитрий. Едва ли девятилетний мальчик понимал, какой груз ответственности ложился на его плечи. Конечно, русских князей с детства учили держаться в седле, обращаться с оружием, отдавать распоряжения. Но тогда это больше напоминало детскую игру, теперь Дмитрию приходилось всерьез вслушиваться в разговоры взрослых.

Решающую роль сыграло тогда московское боярство. Большинство бояр уже многие годы служило верой и правдой московским князьям. При слабовольном Иване Красном почти все бразды правления находились в руках бояр. Иметь малолетнего князя на престоле им было даже выгодно, потому они и поддерживали Дмитрия. Митрополит Алексий тоже был на стороне малолетнего князя и всегда вставал на его защиту.

Теперь московские бояре боялись, что монгольский хан не даст Дмитрию ярлык на великое княжение. К тому же многие удельные князья считали нелепым подчиняться несовершеннолетнему князю, хоть и говорили про него московские бояре, что он «разумом и бодростью всех старей».

Больше других выражал свое недовольство суздальский князь Дмитрий Константинович.

— Не стану я прислуживать наглому мальцу, — заявил он, — пусть он мне подчиняется, я заставлю его уважать старших.

Дмитрия Константиновича поддерживали новгородцы, которым московское первенство становилось в тягость. Немедля отправился суздальский князь к хану просить себе ярлык.

II. Раздача ордынских ярлыков

К XIV веку Золотая Орда уже не являлась тем некогда могущественным ханством, державшим в страхе подневольные земли. Борьба за власть не обошла стороной и Орду. Слишком много наследников Чингисхана хотели получить престол.

Последним могущественным ханом был Джанибек, он единолично распоряжался верховной властью. Но его убил родной сын Бердибек, который ради власти умертвил и двенадцать своих братьев. В Орде наступило время «великой замятни». Вскоре Бердибека убил военачальник Наврус. Татарским ханам и дела не было до русских проблем, со своими бы разобраться. А уж если приехал князь с хорошими дарами, то можно и ярлык ему дать. К тому же Наврус рассчитывал поссорить русских князей, чтобы обезопасить себя от угрозы с их стороны. Орда тешилась междоусобицей русских князей и поощряла внутреннюю вражду.

Дмитрий Константинович возвращался домой с заветным ярлыком. Он был безумно рад и горд собой, теперь он великий князь и все должны его чтить и уважать.

Однако радость его была преждевременной. Митрополит Алексий наотрез отказался ехать во Владимир, чтобы венчать суздальского князя на великое княжение.

— Великий князь на Руси — Дмитрий Московский, — говорил он.

Вскоре хан Наврус был убит. Московские бояре воспользовались случаем и повезли к новому хану Хидырю десятилетнего Дмитрия. Великая княгиня Александра не хотела отпускать сына в Орду.

— Погубят мальчика иноверцы проклятые, — причитала она.

— Он князь, а не мальчик, — заметил митрополит Алексий, — я обещаю, тебе, Александра, что никто в Орде не посмеет обидеть юного князя.

Об Алексии шла молва как о чудотворце, и даже татары уважали его. Митрополиту удалось избавить одну из жен татарского хана Джанибека от тяжелого недуга.

Слова митрополита вселили некоторую надежду в сердце матери, однако провожая сына, великая княгиня не могла сдержать слезы.

Московские бояре не поскупились, выделили в подарок Хидырю много добра, ибо уж слишком велико было их желание верховодить, никак не хотели они упускать из своих рук власть. Хан Хидырь, желая отменить решение своего предшественника, дал ярлык московскому князю.

Москва ликовала, узнав, что «сяде на великом княжении князь великий Дмитрий Иванович на столе отца своего и деда своего».

Недолго продержался у власти и хан Хидырь. Снова помчался в Орду Дмитрий Суздальский выпрашивать ярлык. Татарские ханы потешались, глядя на споры русских князей. Очередной хан вручил ярлык Дмитрию Константиновичу.

Московские бояре пришли в негодование от такого известия

— Проучить его надобно, — решили они, — пусть знает своё место.

Бояре собрали войско и двинули его на Суздаль. Дмитрий Константинович не ожидал, что московские бояре посмеют ослушаться ханского указания и решатся применить силу. К войне с Москвой он был не готов. На двенадцатый день своего великого княжения суздальский князь отказался от ярлыка.

Московские бояре сумели выпросить для Дмитрия ярлык на великое княжение у следующего хана.

В это время у Дмитрия Суздальского появились другие проблемы. Он рассорился со своим братом Борисом, и желая получить престол в Нижнем Новгороде, пошел на союз с Москвой. Московские бояре помогли Дмитрию Суздальскому сесть на престол в Нижнем Новгороде.

Прежние враги становились союзниками.

III. Москва белокаменная

В 1365 году пятнадцатилетний Дмитрий в каменной Воскресенской церкви обвенчался с дочерью суздальского князя Евдокией. Свадьбу справляли в Коломне, на середине пути между Москвой и Нижним Новгородом, ибо Дмитрий ставил Москву выше Нижнего и не хотел идти на поклон к тестю. В свою очередь, Дмитрий Константинович счел обидным для себя ехать к своему зятю. Оба пеклись о своем достоинстве.

Свадьба была пышной. Дмитрий желал показать, что у московского князя есть деньги, что не зря Москва выше других городов русских стоит. Не хотел отставать от зятя и тесть. Молодые были под стать друг другу: не по годам возмужавший Дмитрий и его красавица-жена.

«И взрадовалась вся земля о свершении брака сего. И во браке целомудренно живяста, яко златоперистый голубь и сладкоглаголивая ластовица».

Не успели молодые обосноваться в Москве, как на город обрушилась беда.

«Было тогда знамение на небеси, солнце явилось аки кровь и по нем места черны, и мгла стояла с полета, и зной и жары были великие, леса и болота и земля горяше, реки пересохли и был страх и ужас на всех людях и скорбь великая».

В это знойное лето и вспыхнул в Москве пожар. Сначала загорелась церковь Всех Святых. Стояла жаркая погода, дул сильный ветер. Ветер разносил головни и даже бревна с огнем так быстро, что не успевали тушить. В одном месте гасили, а в десяти загоралось. Огонь пожирал буквально все, ни одно имение спасти не удалось. За считанные часы выгорели Кремль, Посад, Заречье и Загородье. Этот пожар прозвали «Всесвятским».

— Негоже быть Москве боле деревянной, — решил Дмитрий и, посоветовавшись с боярами, приказал везти в город камень.

На севере Псков, Новгород уже давно камнем обкладывали, Москва же несколько поотстала. Для юного князя это было смелым решением. Ведь для постройки каменных стен нужно много денег, много рабочих рук, много труда. Наверняка Дмитрий рассчитывал на поддержку бояр и без их одобрения едва ли пошёл бы на такой шаг.

Камень приходилось доставлять из Мячковских каменоломен. Зимой и дороги лучше, и рабочих рук больше, поэтому, как только выпал снег и установился санный путь, в Москву потянулись обозы с камнем.

«В Москве начали ставить каменный город, надеясь на свою великую силу…» — отмечает Тверской летописный свод.

Со всех уделов сгонялись на работу люди, приглашались мастера каменного дела. Камень подвозили к городу постоянно, несмотря ни на морозы, ни на метели.

Дмитрий не мог налюбоваться, как быстро укрепляется Москва. Часто он приезжал вместе со своим братом Владимиром посмотреть, как идут работы.

— Какие стены прочные у нас будут! — говорил Дмитрий, и глаза его светились от радости. — Быть Москве первой среди городов русских.

Возводили Кремль одновременно по всем трем направлениям. С темна до темна раздавался в Москве стук топоров. Руководили работой московские бояре. Они отвечали за определенные участки. Бояре старались перещеголять друг друга: закончить строительство как можно быстрее, да чтоб по облику их башни выглядели как можно лучше. Так башни и получили имена бояр. Возведением Свибловской башни руководил Федор Свибла, Тимофеевской — Тимофей Вельяминов, Собакинской — Федор Собакин. Вновь выстроенная крепость охватила почти всю территорию нынешнего Кремля.

К лету 1367 года строительство Кремля было закончено. С тех пор Москву стали называть белокаменной. Многие купцы и другие пришлые люди восхищались красотой Кремля. В яркий солнечный день от белых стен Кремля нельзя было и взгляда оторвать. Но не только красотой выделялись московские стены, они поражали своей прочностью и надежностью. Толщина стен колебалась от двух до трех метров, высота стен доходила до четырех метров.

Преобразилась Москва, стала выделяться из всех городов. Быстро увеличивалось население Москвы. Многие пришлые люди облюбовывали себе местечки за каменными стенами. Все больше купцов съезжалось в Москву, бойче шла торговля. Начали в Москве и свою серебряную монету чеканить.

IV. Ольгерд под Москвой

Юному князю не под силу было самому справляться со всеми делами. Дмитрий опирался на поддержку бояр и духовного наставника митрополита Алексия. Словом и делом помогал митрополит Дмитрию в княжеских делах и в укреплении его власти.

Дмитрий, пользуясь положением, старался и других князей привести под свою власть, «а которые не повиновались его воле, на тех начал посягать». Опаснее других для Москвы был Михаил, князь Тверской.

В 1368 году Дмитрий, собрав множество воинов, напал на Тверские земли. Михаил вынужден был бежать в Литву, к своему зятю, князю Ольгерду Гедиминовичу, и молить его о защите и помощи.

Ольгерд с большим войском пошел на Москву. Его поддержали все литовские князья и князь смоленский.

Ольгерд старался держать свое наступление в секрете и «никто из воинов не знал, куда они идут, чтобы никто не мог известить непосвященных в тайну…»

Дмитрий ничего не подозревал о готовящемся нападении, гонцы не приносили ему никаких известий о приближении Ольгерда. Московский князь узнал о неприятеле слишком поздно.

Он приказал разослать гонцов во все свои города и собирать войско. Но Ольгерд опередил его. Войска литовского князя уже вступили на московские земли.

Ольгерд напал на порубежные мосты, пожёг встретившиеся на пути деревни, грабя местное население и захватывая пленных. В хохломской земле он приказал убить князя Семена Дмитриевича Стародубского по прозвищу Крапива. Не пощадил Ольгерд и князя Константина Юрьевича Оболенского.

21 декабря 1368 года на реке Тростне литовцы перебили сторожевой полк великого князя московского. Но на этом Ольгерд не успокоился, его главной целью было уничтожить Дмитрия.

— Где великий князь? — пытал он захваченных пленников.

— В своём городе Москве, — отвечали те.

— А много ли при нём войска?

— Войска ещё не успели собраться.

Этот ответ воодушевил Ольгерда. Он понял, что нужно действовать как можно быстрее. Немедля Ольгерд двинулся к стенам Кремля.

Чтобы удобнее было следить за перемещением неприятеля, Дмитрий приказал сжечь посад вокруг Кремля, а сам вместе с митрополитом, боярами и остальным народом укрылся в Кремле.

— Не продержится долго Ольгерд, — говорил Дмитрию опытный воевода Дмитрий Боброк.

Дмитрий кипел от злости, рвался в бой.

— У Ольгерда своих забот хватает, — успокаивал его Боброк, — то немцы, то псковичи рвутся в Литву. Уйдет Ольгерд, а нам свои силы поберечь надобно.

Три дня и три ночи стоял Ольгерд под стенами Москвы. Он понимал, что силой ему город не взять. Держать осаду морозной зимой долгое время было тяжело. Раздосадованный Ольгерд приказал сжечь вокруг Москвы все уцелевшие селения. Много народа погубил литовский князь, иных увел в плен. Разорения, учиненные Ольгердом были похлеще татарских.

«…И никогда прежде Литва не причиняла такого зла Москве, и не только Литва, но и татары», — сообщает Рогожский летописец.

Дмитрий не мог потерпеть такой обиды. В отместку московский князь разорил смоленскую землю, памятуя о том, что смоленский князь помогал литовцам. Дважды московские войска разоряли Тверское княжество.

Михаил снова обратился к Ольгерду. Но литовский князь был занят войной с орденом крестоносцев и не мог помочь своему шурину.

Тогда Тверской князь решил просить защиты у Орды, где в это время всеми делами распоряжался Мамай. Он не был потомком Чингисхана, и потому не мог называть себя ханом. Однако это был умный, властолюбивый, расчетливый человек. Мамай назначал угодных себе, малодушных наследников, сам же правил от их имени. Как только мнимый хан пытался действовать самостоятельно, Мамай отдавал распоряжение убить непокорного.

С богатыми дарами Михаил отправился к Мамаю. Много наобещал Михаил ордынским князьям, заверив их, что только Москва мешает другим удельным княжествам посылать в Орду свои богатства. К тому же и сам Мамай был озабочен возвышением и укреплением Москвы. Мамай, не раздумывая передал Тверскому князю ярлык на великое княжество.

— Не бывать этому! — сказал Дмитрий, узнав о решении Мамая.

Московский князь выставил заставы, чтобы схватить Михаила. Тверской князь опять нашел прибежище в Литве. Жена Ольгерда, приходившаяся Михаилу сестрой, долго уговаривала мужа помочь ее брату, и Ольгерд отважился на новый поход против Москвы.

Великий князь, посовещавшись с боярами, решил, что и на этот раз у него недостаточно сил, чтобы противостоять Ольгерду, и потому снова заперся в Кремле.

— Ни к чему нам свои силы на литовцев тратить, — считал Дмитрий. — Постоят да и уйдут, как в прошлый раз.

Иначе думал двоюродный брат Дмитрия Владимир Андреевич, удельный князь серпуховской и боровской.

— Негоже нам от литовцев укрываться, — молвил он.

Вместе с войском Владимир ждал Ольгерда в Перемышле. Его поддерживал князь рязанский с дружиной.

Восемь суток простоял Ольгерд под Москвой, а потом запросил перемирия, понимая, что покорить Москву ему не удастся. К тому же он опасался войска Владимира Андреевича, которое могло застать литовцев врасплох.

— Будет вам перемирие, — решил Дмитрий, — до Петрова дня воевать не станем.

V. Князь и Орда

Ольгерд больше не собирался ссориться с Москвой. И чтобы упрочить свои отношения с великим князем, он отдал свою дочь Елену замуж за Владимира Андреевича, двоюродного брата Дмитрия. Такой исход дела не устраивал только Михаила Тверского. Он снова поехал в Орду.

Дмитрий, не теряя времени, отправился во владимирские земли приводить к присяге жителей других русских городов.

— Орда нынче не та, — говорил он, — так что не глядите на татарские ярлыки, повелевающие подчиняться тверскому князю.

К тому же в удельных княжествах росло недовольство поступками Михаила Тверского.

— То литовцев, то ордынцев кличет в русские земли, — говорили про него, — всё успокоиться не может, власти хочет.

Потому многие князья поддержали Дмитрия Ивановича. Вместе с войском Дмитрий Иванович поджидал Михаила в Переяславле.

Михаил и ханский посол Сарыходжа (Сары-хожа) прибыли во Владимир, но жители не приняли их. Сарыходжа звал московского князя слушать ярлык.

— К ярлыку не еду, на великое княжение не пущу, а тебе, послу царёву, путь чист, — таков был ответ Дмитрия Ивановича.

Ордынский посол охотно принял предложение московского князя.

Дмитрий понимал, что у него ещё недостаточно сил, чтобы в открытую противостоять Орде.

— Ничего, — подбадривали великого князя бояре, — мы сможем расположить татарского князя к себе.

Действительно, московские бояре не поскупились, встретили татарского посла с присущим русским гостеприимством, столы ломились от всяческих яств. Сарыходжа приняли с таким почетом и так щедро одарили, что он пообещал замолвить перед Мамаем слово за московского князя. К тому же Сарыходжа посоветовал Дмитрию зря времени не терять, а ехать в Орду, самому переговорить обо всем с Мамаем.

— Он мудрый правитель и сразу поймёт, кто более достоин ярлыка, — наставлял Сарыходжа Дмитрия.

С опаской отнёсся Дмитрий к приглашению посетить Орду, там можно было ожидать всякого подвоха. Мнения бояр разделились.

— Мамай многих своих людей погубил, нечего от него милости ждать, — говорили одни.

— Не так сильна ещё Москва, чтобы бросать Орде вызов, потому ехать придётся, — сказал митрополит Алексий и благословил Дмитрия на поездку.

Вскоре Дмитрий отправился к Мамаю, просить его милости. Дмитрия сопровождали богатые бояре, дружинники, сотни слуг вели под уздцы коней, груженых товарами. Никогда ещё русские князья не возили в Орду такого количества добра.

Больше месяца прожил Дмитрий в Орде. Не раз приходилось ему встречаться с Мамаем, убеждать его в своей преданности.

— Ещё со времен моего деда Ивана Орда доверяет Москве и живёт с ней в мире и согласии, — говорил Дмитрий, — и никогда в Москве ничего дурного против Орды не помышляли. Отчего же великий правитель больше не доверяет нам?

Мамай не отличался особыми моральными принципами. И больше по душе ему был тот, кто больше платил. Московским боярам не составило особого труда купить расположение Мамая.

«Князь великий Дмитрий Московский, придя в Орду, раздавал Мамаю, царицам и князьям богатые дары и ещё больше обещания, чтобы у него не отнимали княжения».

И Мамай опять дал ярлык на великое княжение Дмитрию Ивановичу. Михаилу же Мамай передал такое послание:

«Мы дали тебе великое княжение; мы давали рать и силу, чтобы посадить тебя на великом княжении, а ты рати и силы нашей не взял, говорил, что своею сядешь на великом княжении; сиди теперь, с кем любо, а от нас помощи не жди».