Все книги Импринты Бестселлеры Бесплатные Скидки Подборки Книги людям

16+

Бесплатный фрагмент - Дикий Спас

Name: Дикий Спас
Author: Ольга Абайкина

Бредущая по граблям

Ольга Абайкина

Объем: 242 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

0.00 Оценить

О книге отзывы Оглавление Читать фрагмент

Дикий Спас

Когда от зла в людском обличье

***

Когда от зла в людском обличье

Летала в лес, не чуя ног,

Он утешал меня по-птичьи,

Да, от безумств собой берёг.

Когда под снежною периной

Терялся мамин путь земной,

Он песней тягостной звериной

Делил по-братски скорбь со мной.

Когда реальность, словно сучья,

Ломала всё, чем я живу,

Он молча повелел по-щучьи

Ей оставаться на плаву.

Иных не надобно религий:

Не напоказ, не про запас,

Пока в миру есть храм великий

Исконной веры — Дикий Спас.

Молва юлила злобной коброй

***

Молва юлила злобной коброй

И раздувала капюшон

На, закреплённый сказкой доброй,

В арбузе неба зорь крюшон.

Слова муть образов болтали

В подъёмной силе пузырей;

Клеймили душу за медали,

Авансом выданные, зрей!

Вкус сочетая с ароматом,

В стих, как в кармический бокал,

Снабжённый опытом богатым,

Образчик истины втекал.

Хмель откровений — не водица —

Глоток быть должен долог, мал,

Чтоб послевкусьем насладиться

Там, где Дух с зорь росу взимал.

Провозглашённый пакт утробой

Толпы: ужасен ли, смешон,

Принять без суеты попробуй,

Не попадая на рожон.

Как задую я в дуду

***

Как задую я в дуду:

Утки трусятся в пруду,

Пчёлы трудятся в саду,

Черти блудятся в аду;

Но в кого ни попаду,

Всем до «How do you do?»

Как пойду на поводу:

Одарю ль, обокраду,

В добром ль здравии, в бреду,

Разведу ль рукой беду,

Иль в сторонке пережду,

Всё по «How do you do?»

Children постят ерунду,

Women хавают бурду,

Men с мозгами не в ладу:

Лепят, словно какаду,

С русским всякую ворду.

People — «How do you do?»

Как отвалы душ найду,

Шилом выскоблю руду.

А пока назад кладу,

Словно храмы под слюду,

Да, ладони под звезду,

Наше с «How do you do?»

Жила молчком одна бабуля

***

Жила молчком одна бабуля,

Другая песнями жила;

И обе, словно присягнули,

Цени добро, суди без зла.

Дни промелькнули, будто пули,

Беда, завесив зеркала,

Вещала: может, обманули…

Долой добро! Отведай зла!

Страна гудела, аки улей,

Травила, зверствовала, жгла —

Искала в пекле снег июлей,

Поправ добро в угоду зла.

Судьбу заботы перемкнули,

Как искры, сыпались дела,

Упрёки, склоки, ссоры, дули.

Да, за добро всё больше зла.

Молчу по жизни ли, пою ли,

К ней, точно к лодке два весла,

Две берегини — две бабули:

Служу добру, не помня зла.

Втянули в склоку, словно муху

***

Втянули в склоку, словно муху

В дверной проём по сквозняку.

Зла пропуская оплеуху,

Крест отщепенца волоку.

По небесам плащом Пилата,

Вердикт чей вынуждено-скор,

О том алел подбой заката,

Что приговор — прощённый вор.

Ночь, как занозу без наркоза

Из сучьев, струганных в опил,

Вгоняла в сон колун невроза,

Где мозг кошмарами вопил.

Рос свежесть утренних развея,

В слезах рассвета скорбь звенит.

Молитвой Левия Матвея

Свет устремляется в зенит.

Пусть будет всё, как вам угодно,

Коль мирозданьем выбран тать,

Мне — осознанье: инородна;

Вам — с судьями жульё братать.

Ровесникам отвергнутых советов

***

Ровесникам отвергнутых советов,

Рискнувшим жизнь прожить чужим умом;

Поруганных, отвергнутых заветов

При нашем одобрении немом.

На фоне тех заслуженных диверсий,

Что выдаются на-гора мошной,

Сюжет, отсроченных нуждою, пенсий,

По сути, до обидного смешной.

А вы, звёзд крестники, кроваво-ало

По соц. сетям роите позитив

Страны, которая почти пропала,

Но чей народ надеждой хлипкой жив.

Тем, кто мечтает, чтоб она воскресла —

Кто совесть не угробил до конца,

Из кресел волей нужно вырвать чресла

И честно заглянуть в свои сердца.

В предвестье краха выдан шанс последний —

Другой не будет никогда нам дан:

Убить свои мозги под лавой бредней,

Иль разогнуть, согбенный рабством, стан.

Ровесники! Наследники Советов!

Пора пожить уже своим умом!

Отчизна, дети ждут от нас ответов,

На сей раз в смысле, как он есть — прямом.

С дождём на пару мыли стёкла

***

С дождём на пару мыли стёкла:

Снаружи — он, я — изнутри;

И то, что было хмуро, блёкло,

Теперь сияет: посмотри!

О! Как бы мне, с судьбой не споря,

Смахнуть налёт кошмарных дат…

Наверно, легче выпить море,

Чем всех простить, кто виноват.

Безумно-сложная задача:

Принять. Я только намекну

Царице слёз, что горько плача,

Подводит к чистому окну.

Пускай, могло быть всё иначе.

Да, кубок мой сомненьем полн,

Я, думы от небес не пряча,

Сдаюсь на волю давних волн.

Весь Путь ли на кону, этап ли,

Пар, влага или жёсткий лёд,

Безбрежный океан ли, капли,

Вода же дырочку найдёт!

Душа до судорог промокла.

Молю: всё лишнее сотри!

Мы прошлого промыли стёкла:

Снаружи — я, Он — изнутри.

Рвётся ветер в закрытые двери

***

Рвётся ветер в закрытые двери;

Сквозняки на обоих плечах.

Осень шаркает листьями в сквере,

Что под златом сусальным зачах.

Летом зелен он был. Да, при этом:

Простотой соловья восхитив,

Слыл воспетым известным поэтом

Под, наплаканный ливнем, мотив.

Настроеньем кичится поганым,

Бедный, скурвился и поседел,

Узаконенным сдав уркаганам

Бычью долю себя в новодел.

Шулеров, зачумлённых игрою,

Ты к ответу за срам привлеки.

Всем ветрам окна-двери открою:

Выметайте жульё, сквозняки.

Неиссякаемая боль

***

Неиссякаемая боль,

Ты прикоснуться мне позволь

К саднящей памяти потерь.

Как им тогда, так мне теперь

Доверься и впусти мой слог

В кровавый дым былых дорог.

Туманом к воинству пусти,

Чтоб от беды укрыть в пути.

Дождём, пылинкою в горсти

По тяге к дому пропусти.

Седьмым к израненным шести

У амбразуры пропусти.

К тем, кто у вечности в чести

Души порывом пропусти.

Коль не спасти, то облегчи

Страданье всполохом в ночи.

За бой, что выигран судьбой,

Борьбой, лишеньями — собой

Закрой от войн, заколоколь

Русь, нескончаемая боль.

Нам сторнирует гонор курсива

***

Нам сторнирует гонор курсива

Журавлей перемётных перо

В тех абзацах, где юность красива,

Да, интриги плетутся хитро;

Зрелость с красной строки выводила

Глуповатых героев в чины;

Сизых туч грозовое кадило

Окропило: вы обречены;

Затянулся сюжет до предела

Бардаком в событийный вилок;

Старость долго о прошлом радела;

Гений в творческих чаяньях взмок;

На предмет, чтоб не вкралась ошибка,

Мемуаров главу приволок —

Заморочена оная шибко:

Межсезонье строчит эпилог.

Привечая зимовщиц по нишам,

Стужи критику предвосхитив,

Просто набело жизнь перепишем,

Грея душами аперитив.

Чтоб роман закрутился повторно,

Словно пёрышко нас подхватив,

Листопадом пожухлое сторно

На божественный пало мотив.

Я не маю, не ломаю

***

Я не маю, не ломаю —

Я блокирую разрыв:

Яблоки срулю Мамаю;

Тем по-свински сад разрыв.

Трап — к печалям, как к трамваям

Параллельный лад путей:

Что крадём, мы отрываем

От грядущего детей.

Не прямая, не кривая

Не годятся под межу:

Негодяев покрывая,

С доброхотами блажу.

Не срамная, не святая

Мысль по ветру: дурь к уму;

Пустобрёхов заболтая,

Обездоленных пройму.

Я, не маю потакая,

Сквозь апрели продерусь;

Да, видать, судьба такая:

По России славить Русь.

Не о малом, не о старом —

По сердцам и маята —

По тому, что, сбыв задаром

Всё, стезя у нас не та.

Не замаю, поднимая

Вал невзгоды Словом в высь,

Где страдалица немая

Молча требует: явись;

Но не барина, не Бога:

Ожиданий вышел срок,

А того, чья к ней дорога

Там, где сам себе помог.

Изымая из дурмана

То, что следует изъять:

Под туманами обмана

Скрыта суть: от Аз до Ять;

Присягаю, отвергая

Серы смог в тоннеле лжи,

У отчизны цель другая:

Серп и молот — им служи.

И всё то, чем души тралим

Нищетой и простотой,

Возвратится нам Граалем

Совести, в канат свитой.

Мы домаем, доломаем

Ратью Света тьмы косяк,

Чтоб всем мытарям-мамаям

Пусто стало, раж иссяк.

Рыб пара на одной волне

***

Рыб пара на одной волне

Ковчег болтала у причала,

Собой довольная вполне,

Порыпавшись в любовь, молчала.

Набатом рынд святых регат

Оповестили с колоколен:

С сочувствием — тот, кто рогат,

С восторгом — тот, кто ореолен,

— За противление судьбе

Равноапостольное: «Кайся!»

Взымает дань с души в мольбе

По ценам жертвенного прайса.

Планид приветствуя возню,

За долг, взрывающийся криком,

Не осуждаю, не казню

Крещённых в полоне безликом.

Попутных ветров кораблю!

Вложив всю силу арсенала

Во всезаветное: «Люблю!»

Мир поглощая, страсть зияла.

По рыбам бередится дно

Земной юдоли звёздным кормчим:

Тем, что по жизни нам дано,

Тем, отчего мы рожи корчим.

Стелет сон о далёком и давнем

***

Стелет сон о далёком и давнем,

Где был дух бесшабашен и шал,

К дому путь — к заколоченным ставням,

Чей бревенчатый стан обветшал.

Переезд в города безобразней

Тех пожаров, что жили тобой.

Нет для крыш изощрённее казней,

Чем сквозь них неба свод голубой.

Самовар у крылечка разжечь-ка

Помоги — я добро оплачу.

Уцелела же русская печка,

Знать, как в детстве, мне всё по плечу!

Да, разгладь предо мной, словно скатерть,

Так дорогу, как просит стезя;

Пусть душевности — совести хватит

Возродить то, что рушить нельзя.

Новосельем сманю домового,

Верность прежнему чтя очагу.

Святость крова гнезда родового

Как основу семьи сберегу.

Путь судьбы ныне данностью явен.

Как кочевник, клянясь на дыму

У твоих заколоченных ставен,

Дом, тебя из руин подыму.

Пенаты, рвётся к вам душа

***

Пенаты, рвётся к вам душа,

Дни торопя, сжигая ночи,

Пророчествуя и верша

Суды, чьих судий ждать нет мочи.

Вы ж, разрывая пелену,

Сны наполняете мечтою.

Я к вам приду — не обману.

Пока я, видно, вас не стою.

Но продолжают к вам манить:

И глубина волны по стрежням,

И плёсов тоненькая нить,

Грядущим счастьем — счастьем прежним.

Дух напрягу и увлеку

Себя в предел, где думы юны,

Легко запрыгнув на скаку

В повозку матушки-Фортуны.

Со смыслом, с толком, не спеша,

Путь проложу, что всех короче;

Чтоб окунулась в вас душа,

Не рвясь, не корчась, не пророча.

Новолетье златая жила

***

Новолетье — златая жила;

А в старателях — садовод.

Под метели зима блажила,

Да, весна вела хоровод.

Лето дачного старожила

Проверяло: силён ли, слаб.

Осень каялась, ворожила,

Сторожила сырой ухаб.

Подломился от яств дубовый,

Хлебосольный, как русский люд,

Стол под скатеркою-обновой,

Где мёд-пиво усами пьют;

Где к порядкам довлеют старым,

Где о главном душой поют,

Где уста, что горят пожаром,

Для сердец создают уют.

Снова бредит зима престолом —

На меха поднимает спрос;

И в её королевстве голом

Правит думами Дед Мороз.

Испытаньем, как в сказке, третьим

Счастье и на печи найдёт:

Хоть по-древнему — Новолетьем,

Хоть по-новому — в Новый год!

Пока тачанка жизни юзом

***

Пока тачанка жизни юзом

Не распалилась добела,

Меня судьба по кровным узам,

Как песню к сердцу, провела.

Ценить их не было обузой:

Пока семья большой была;

Пока душа мирилась с музой;

Пока лихой мечты крыла

Не унесли в такие дали,

Где дух прибился к миражу;

Пока края, ветшая, ждали,

Которыми я дорожу;

Пока тропинка у погоста,

Где предки обрели покой,

Не взорвала сознанье: «Просто,

Теперь всё дело за тобой…»

Меж пальцев пропуская прядки,

Как делал некогда отец,

Грущу: быт, вроде бы, в порядке,

Да, единению конец.

За стол под скатертью суконной

Собрать родню на каравай

Ты помоги в дому с иконой.

Клич громогласный: «Созывай!»

Не зря ж стареть пристало мудро.

Восстановив былой уклад,

Той силою, что красит утро,

Всех обойму: пусть лад хранят;

Чтоб, словно родинки на теле,

Созвездьем клятвы на крови

Сложили гимн любви, что пели

Нам в детстве наши визави.

Страсть безответная мудрее

***

Страсть безответная мудрее,

Чем общих чаяний юдоль.

В случайных встречах душу грея,

Окрепнув, ей цвести позволь.

Заполни время ожиданья

Мечтами, грёзами о ней.

Уловит мирозданье данью

Страданье в мельтешенье дней.

Слагай стихи, пиши картины,

Восславь мелодией зари

Рожденье дива из рутины;

Им обделённых, одари.

Пожалует любовь с ответом,

Как ледяной воды ушат.

Так счастьем, ею же воспетым,

Величие судьбы вершат.

От ликованья в солнечном сплетенье

***

От ликованья в солнечном сплетенье

Слились восторгом холодок и жар.

Томленье, испытание, почтенье,

Как молнии, в ладонях сжатых, шар.

Мой давний сон торопит воплощенье

Божественной мелодии любви.

Ты истинную силу вдохновенья

В словах, на ветер брошенных, яви.

Я твой отныне терпеливый инок,

И музыки, твоей волшебной, храм

Сечений золотых и серединок

Свет рассылает всем Его мирам.

Крещенье даром жажде искуплений —

Спасения обещанный глоток.

Благословлением солнечных сплетений

Прими причастья жар и холодок.

Там, где в земные судьбы вбиты

***

Там, где в земные судьбы вбиты

Кульбиты звёздных циркачей,

В бараний рог орбиты свиты.

Нет слаще доли, нет — горчей.

Восторги зрителей и зависть

Координаторов планид —

Ничто, покуда в мире: «За!» есть,

Что их спасает и хранит.

Пролёты, кувырки, спирали

Отважной простотой легки;

И, чтобы судьи не наврали,

От лжи пути их далеки.

В борьбе со всевозможной скверной

Признать давно пришла пора

Их выбор, однозначно верный,

За истинную суть добра.

А там, где гасит рок софиты,

Свет возрождает дух арен,

Чтоб, вытянув орбиты свиты,

Исправить мирозданья крен.

Я знаю. Я верю. Я помню. Я жду

***

Я знаю. Я верю. Я помню. Я жду.

Когда мы надломим горбушку-вражду,

Из слёз наших солью посыплем края,

Лоскутную утварь из боли кроя.

Ты знаешь. Ты веришь. Ты помнишь. Ты ждёшь.

Когда над сердцами умолкнет галдёж

Сорок вороватых и белых ворон,

Завистники скопом придут на поклон.

Не знают. Не верят. Не помнят. Не ждут.

Всех тех, кого тролят раздорами тут,

Опутала туго обиды шлея.

Свободу им дать можем ты или я.

И знаю. И верю. И помню. И жду.

Не время, не долг не разгонят нужду.

Земную любовь, коей судьбы свиты,

Мы вместе должны проявить: я и ты.

Мы знаем. Мы верим. Мы помним. Мы ждём.

Когда волей случая — высшим вождём —

Распустится ссор роковых перевязь,

Познаешь — поверишь. Смирись, обновясь.

Он знает. Он верит. Он помнит. Он ждёт.

Когда давней склоки растопится лёд,

Кисть веры разбавит собой киноварь,

Забытого знания ждущую, тварь.

Одиннадцать лет нашей мамы тут нет

***

Одиннадцать лет нашей мамы тут нет.

Снежинок сонет обрамляет портрет.

Мир грешный, как в саван, в сугробы одет.

Финальная гавань — от жизни послед.

Мы старше… Мудрей ли? Со вкусом галет

Прощального марша безмолвный рассвет.

Какой надлежит уловить нам совет

В момент, принимающий скорби букет?

Любовью негаснущей дом наш согрет;

Листается ей за сюжетом сюжет:

О детстве, о юности, зрелости… Сед

Не волос, а, данный когда-то, обет:

Жить так, чтоб гордился внучатами дед,

Чтоб счастье роднило идущих вослед;

Чтоб холм, ореол, крест, салюты побед

Заветный престол охраняли от бед.

Наверно, неважно: Тот, этот ли свет:

Он — Свет; в Нём всему и на всё есть ответ.

Одиннадцать лет мама — наш оберег;

Да, как амулет, Светлой памяти брег.

Гостям заплутавшим, зима-белошвейка

***

Гостям заплутавшим, зима-белошвейка,

Канвой серебра оторочив пути,

Надежд самобранку утюжь поживей-ка,

С любовью, дарованной нам, не шути.

В парчу нарядила мохнатые ели;

Застлала коврами озимую рожь.

Мы даже мечтать о подобном не смели.

Исконною верой умы растревожь.

Где сосенок юных в богатых тулупах

На встречу к нам вывела грёз караул,

Нутро разрыдалось в сомнениях глупых.

Край отчий: спасибо, что не обманул.

Берёза под гарусной шалью-фатою

Чарует заветную даль простотой.

Блажит вовлечённостью сердца святою

Душа там, где тянется песня верстой.

Уклад самобытный под говор тарусский

Брегов оберег укрывает в снега.

Ты весь до былинки отчаянно-русский;

Нам всякая малость твоя дорога.

Пред омутом страха сгибаем колени:

Столица туманов, не будь к нам строга.

Прославятся словом и делом без лени

В славянских мотивах Оки жемчуга.

Гостям величальным твои старожилы

Тепло расточают — земной им поклон

За то, что хранят всё, о чём ворожила

Река, принимая ледовый полон.

Проси прощения простит

***

Проси прощения — простит

Судьба за то, что покаянно

Порвал завистников пластид

Мечты, как песнь меха баяна.

Просить и ждать, когда в ответ

Придёт святое откровенье

От тех, кого тут больше нет;

Чей свет с тобой незримой тенью.

Просить не мести — только сил

Понять: какой мотив основой

Стал веры, что провозгласил

Он ради счастья жизни новой.

Просить, чтоб проявился Путь,

Давно Его поправшим, душам;

Пусть не сейчас — когда-нибудь:

В грядущем, нынешнем, минувшем.

Простится ль тем, кто изнутри

Сжигает всё, что сердцу близко?

Прости! Обидное сотри;

Гнев строк лихих — планид отписка.

К унынью суд небес суров:

Над синью вознесут прошенье

Не стали визг, не беса рёв —

Уста любви ценой прощенья.

Полнеба в тучах. Полнеба мглисто

«Тебе половина и мне половина.»

***

«Товарищ» (Я песней, как ветром…)

Музыка: О. Иванов Слова: А. Прокофьев

***

Полнеба — в тучах. Полнеба — мглисто.

В дождях пахучих чело солиста.

Копытом рою завал целинный

Так, что порою взрываюсь миной.

Полмира — в шоке, полмира — сплетням:

Строчит зароки о многолетнем

Нутро то воя, что весть благая,

То для конвоя грехи слагая.

Полсердца — к Свету; полсердца — в лажу…

Наверно, где-то я всё улажу.

Пока ж из устья речищи гордой

Пропаж несусь я с нахальной мордой.

Пол_эго мучим… Пол_эго тешим —

Пусть кто-то к кручам, а кто-то к лешим —

Полдела сдюжу, полноши скину:

Полжара — в стужу, полпара — в льдину.

Твой пол неистов. Мой пол с бодучим.

С тобой хористов любви обучим.

Отныне присно чтоб к чёрствым мимам

Глас, словно выстрел, шёл неделимым.

Полнеба мглисто — полнеба тучам;

Душой баллиста ко мхам летучим

Завет былинный — запрет старинный

Жуть — половиной. Суть — половиной.

Пока решал по ком виниться

***

Пока решал: по ком виниться

(Лиха затея ли? Мудра ль?),

Судьбы умчалась колесница

Туда, где правит пастораль.

Да, то, чем следует гордиться

В душе берёг, грехи роя ль?

Аль утаил даров крупицы,

Как в дебрях спрятанный рояль?

Томится сердце; и не спится

Тому, кто тешил ложью хмарь,

Вставляя дурь Фортуне в спицы.

Окстись! На лаврах покемарь!

Чтоб всё, что вытусили чресла

На каждом сложном вираже,

Из тьмы сомнения воскресло

И не туманилось уже.

Тогда и выяснишь: виниться

Иль нацепить на грудь медаль

Пред той, кто, как в руках синица;

За ту ль, что посулила даль.

Козырных стасовав королей

***

Козырных стасовав королей

Из, потрёпанной жизнью, колоды,

Мрак уныния преодолей,

Бороздя те же самые воды.

Как, не знаю, но уговори

Руки взять сатисфакцию с крапом

За, подвисшее в прошлом, пари,

Что в мошну провалилось сатрапам.

Даже, если нельзя, подари

День, который запаханным полем,

Игнорируя календари,

Фору выдал — грехи им замолим.

Помоги добрести до вершин,

Затуманенных чревом и страхом.

Всё, что требует Он, довершим

Разъединым порывистым махом.

Дай расслышать полночный зарок

Мне: «Я — твой! Я тебя не забуду!»

И, взорвав рыком тихий мирок,

Отплатить осознанием чуду.

Биты сутью услад козыри.

Прошерстив королей из завала,

На шестёрках расклад набери —

Чистый мизер судьба прозевала.

Прикуп вскроют ладони светил,

Чтоб, натасканный мной по сезамам,

Зверь любовью во-банк восхитил

Нас на пике безудержном самом.

Сон провалил сквозь Демиурга

***

Сон провалил сквозь Демиурга

Бал, посвящённый Сатане.

Под утро потекла мазурка

Холодным потом по спине.

Соблазны зацепили краем

Суть у карающей черты.

Поверилось: ещё сыграем

Марш Мендельсона для мечты.

Ждёт время действия, покуда

Не вытеснят часы забав

Всё то, что тяготеет к блуду,

Смысл бытия предугадав.

Где тело млеет наготою,

Сердца взрывают свод небес.

Обожествление пустое

Плодит кумиров, а не Бес.

Не дремлет рать Антагониста:

Томленья болевой предел

Из мира грёз протянут чисто

В день, о котором Дух радел.

У бесподобного провала

Сутан пугающий фасон.

Как демон юркий, продлевала

Я пробуждение сквозь сон.

Бесчувствие трибунов как указ

***

Бесчувствие трибунов как указ

Приняв (правления стезя святая?!),

Сваять из трудностей судеб каркас,

Препятствия с Его пути сметая.

Нерасторопных обвинив в грехе

Отчаянья, расчистить тем дорогу,

Кто согласился топать налегке

Без противленья барину, ей Богу.

Поднаторевший в созиданье грёз

Стратег идей, когда снесёт послушно

Всё на алтарь, к чему нутром прирос,

Вы соберёте пошлину подушно.

Прозрачности не ждёт от ваших смет

Тот, кто ступил на скользкий тракт расплаты,

Поскольку знает лжи апологет,

Чем противленья данности чреваты.

Проникновенно ж чувственный запас,

Что в чреве звёзд Вселенная носила,

Идёт тому, кто мир от скверны спас.

Вся боль веков — для нас — спасенья сила.

Муссируя потребу и наказ

Принять правленья суть, как бес, лихую.

Разрушив трудностей судьбы каркас,

Сочувствую, блаженствую, ликую.

Сорок шесть лет назад

По мотивами: «Ленин — его девиз» В. Кузнецов

http://www.stihi.ru/2007/07/21-1513

http://aoly.ru/wp-content/uploads/Ленин-его-девиз-.mp3

Автор музыки и исполнитель Павел Чумаков

***

Сорок шесть лет назад

Звёзды поймали взгляд

Волей последней черты

Тепла и полёта мечты.

Такой, что в веках Человек

Помнит с ней подвиги всех.

Свободней, чем с неба вода.

Кристальней Антарктики льда.

Нужно — и звал он хитро

Разум познать им ядро.

Нужно — сквозь ужаса шквал

Верой в душе призывал.

Скажет планида: добей;

Целым вставал из дробей.

Мог, никого не виня,

Петь и тебя, и меня.

Сильным он был всегда:

Счастье ль вело, беда.

Вылился оптимизм

Миру в обоймы призм

Светлого сердца и дум,

Космосом впитанный, шум.

***

1973—2019

***

В одной собор другая вся страна

***

В одной — собор; другая — вся страна.

Какие разные масштабы и печали!

Там, где с попытки пятой продлена

Агония, огнём надежды увенчали.

А где, казалось, выдюжить должна,

Забыли всё, к чему вели людей вначале.

Прошлась её лихая борона

По тем, чей клич побед в крови невзгод тачали.

Чудачества простят ли времена?

Народ обеих обвинит в беде едва ли;

Запомнит, страхом впишет имена

В скрижали, чтоб святой мечты не предавали.

Сожгли? Позор — пылают письмена.

Что восстановят? Что засыплет опыт прахом?

Свобода — на двоих всегда одна;

Одна — на всех; одна — одним единым махом.

Одной — укор; другой — вся соль земли,

Над коей обе колыбель идей качали

Да, иноверцев пришлых корабли

Уже швартуются печалью на причале.

Пока Венеру не изранил Марс

***

Пока Венеру не изранил Марс,

Легонько, как по насту снежный барс,

Сноровкой зачарованной и робкой

Тяну вину, зашоренную скобкой.

К ней подхожу я, плача о любви,

С нижайшей просьбой: душу обнови

От версии, снесённой гороскопом,

До самых дальних уголков — всю скопом.

Как карты, что кидает шувани

В огни ночей, меня не обмани.

Тогда мы, увлечённые вояжем,

По целям важным точно не промажем.

Давай, оставив склоки позади,

Меня для чувств высоких возроди.

Как будто над священною коровой,

Воспряну без ущерба звёзд суровой.

Пусть предсказуемо судьба предаст,

Как сон тебя, как зиму вешний пласт;

Я подружусь с надеждою и верой

И мышью стану неприметно-серой.

Я ведаю: ждёт счастье впереди.

Сомненьем раны грёз не береди.

Что б там не предрекала глубь кристалла,

Ей покорюсь. Я просто ждать устала.

Впредь не трагедия ведёт, а фарс

Венеру ту, что может ранить Марс,

Чтоб, даже именуясь: Афродита,

Аресом не была она избита.

Не жду наград, не чувствую преград.

Владыка кармы, словно старший брат,

Оберегает русскую усладу —

Божественно земную, нашу Ладу.

Пока баланс ловили асы каст,

Грехов легонько скинула балласт,

Как никогда: безудержно и ловко.

Рождаемся, Любовь! Пошла головка!

Во времена, когда стабильность

***

Во времена, когда стабильность

Ум наделяла широтой,

Народом Родина гордилась

И с ним жила одной мечтой.

Мы к цели шли единым строем

С вождём, чей светлый гений жив.

Назвав эпоху грёз «застоем»,

Ворвался век крутых нажив.

Пока казна не превратилась

Мошною в туесок пустой,

Надеялись на Божью милость.

А нужно было крикнуть: «Стой!»

Но с дуру расшатать решились

Основу всех основ — устой.

Да, безалаберности цимус —

Салюта выстрел холостой.

Без знанья зданий понастроив,

Наворотили этажей,

Пустив под плёткою простоев

Воз под откос и без вожжей.

Смеётся, истинно, последний

Над правдой горькой и простой:

Мрак в головах — приют для бредней.

Башку ученьем удостой.

Пророка нет давно в отчизне.

Уменье не придёт само.

Тем, кто наладит быт для жизни,

Накинь познания ярмо.

Дай поколенью нулевому

С ноля, с колен страну поднять,

Не впав в безвременную кому,

Наш опыт взять от аз до ять.

Стабильность — сложная наука.

Вернуть свершениям размах

Мы сможем, одолев разруху

В делах; ложь — в душах; тьму — в умах.

Сварганить б плов со вкусом барбариса

***

Сварганить б плов со вкусом барбариса.

Закон суров: еда не терпит мук.

Ты ненавидишь корм из риса,

Варёный лук и течных сук.

Сшаманила бы мусс из ананаса,

Чтоб подсластить нечастый наш досуг,

Но ты — противник взбитой массы,

Желейных дуг и течных сук.

Наколдовалась, подбирая травы,

В здоровом теле — бодрый, крепкий дух!

Попрал полезные приправы,

Зелёный суп и течных сук.

Там, где закончились мои изыски

С экзотикою кухонных наук,

Отверг ты из фаянса миски,

Хрусталь, фарфор и течных сук.

Проверив: кулинарные забавы

Для нежных губ, а не для женских рук,

Я приняла: мужчины правы,

От плит гоняя течных сук.

Не зная брода, не полезу в воду.

Я та из дур, к которой ты привык;

Послушно еду на природу,

Где твой шампур проткнёт шашлык.

Надёжи путь по картам звёзд натальным

***

Надёжи путь по картам звёзд натальным

Проложен тем, кто дерзок, как торос.

К тебе, окутанною млечной тайной,

Везём того, кто до неё дорос.

За хрусталём мы едим в Гусь Хрустальный;

В Иваново — за шёлком дивных грёз.

До Оренбурга тянем дали шалью;

В град Нижний — тестом прочности колёс.

Влачимся в Питер за нуждой ментальной;

А в Тулу за щитом от всех угроз.

В Калугу мчимся за мечтой брутальной;

В Загорск, до лавры, коль на веру спрос.

В Москву дорогой маемся сакральной,

Чтоб жизнь наладить ту, что под откос

Пустил дурак, обложенную данью

На пахоту, дубраву, сенокос.

Апологет Тарусы в сне астральном

Бредёт тропою чад приокских рос.

Многострадальная ему верста льном,

А нам ответом на мирской вопрос.

Как? Моментально? Или же батально?

Печально? В шутку? Или всё всерьёз?

Фатальна миссия его? Случайна?

Мудра величьем, скромностью ль берёз?

Обыденна судьба? Необычайна?

Щетинясь гневом-лаской диких роз,

Отчаянна ли сущность изначально?

Иль опыт вбит под каждый перекос?

Глобально стратегически, детально,

Монументально, хлипко ли, вразнос,

Вербально, ощутимо, визуально

Вселенной хаос космос преподнёс?

Люд — хлебосолен. Вотчина — святая.

Спасенье мира войн — великоросс.

Вели-ка, Русь (та Русь, лёд рек чьих тая,

Визжит), всю гнусь сковать, как хлябь мороз.

Надёжных пут на картах звёздных сдай нам.

Их сила знанья, словно зёрна в рожь.

Течёт в Оку; да, на юру о тайном,

Где глубь ина её, по плёсам в дрожь.

Длиннющие тени короткого дня

***

Длиннющие тени короткого дня

Изыском плетений чаруют, маня

Душой приобщиться к полотнам зимы.

Гармонией снежной тревожа умы.

К величию сосен небесный арфист

Восторженно-сносен, безудержно-чист.

Плодится землянин на трепете струн,

Грехом окаянен, раскаяньем юн.

Предвестнику вёсен, чей стан невесом,

По игреку вносим зов икс-хромосом.

Услышат ли свыше, как плавленый лёд

Мелодией жизни пространство зальёт?

Тебе ж, кто забвеньем обидел меня,

Приняв откровенье грядущего дня,

Короткою песней длиннющих ночей

Стать волей чудесней, простив, что ничей.

В райском садике любила

***

В райском садике любила

Ева трогать дерева.

От Адама до дебила

Всякий скажет: не права.

Коль сама не посадила,

Да, слезой не привила,

Не позволили светила

Кушать знанье из горла.

Вниз: по кочкам, по твердыням

Полетела, в чём была.

Душу из покоя вынем,

Мозг отмоем до бела.

Тут: по крохам, по крупицам

Потом, болью и трудом

Дух любовью окропится,

Слив Гоморру и Содом.

С кущей райской помирило,

Прущих с Адом попрощав.

Там: на всех одно мерило;

Сам — хоть сед, а хоть прыщав.

В день памяти твой, мой прославленный дед

***

В день памяти твой, мой прославленный дед,

Из вечности боль поднимает рассвет,

В котором, не дрогнув, фашистское дуло

Мечты поколений бедой зачеркнуло.

Ты сына не пестовал — вырос он сам

И песни твои подарил небесам.

Трудом его космоса кони ретивы.

Апрельские взлёты их помнят мотивы.

Ты внучек не нянчил, не слышал их плач,

Когда век соблазнов изгваздал кумач;

И власть без народа казну проедала,

Нас святость спасла твоего идеала.

Как пламя из искры, рьян правнуков строй,

Стране салютуя: мой прадед — герой.

К отваге ребят — твой девиз, словно знамя:

Ни шагу назад — жизнь России за нами.

Но ты уходить навсегда не спеши.

Праправнуки, дед, пусть ещё малыши,

Но в них рикошетом проклятые пули

Весну возрожденья чтоб не обманули.

Сиротствуя, пращур, я часто грущу

О том, как ласкал бы цыганский прищур,

Ропщу на судьбу, что покой растревожен

Возросшей угрозой свинцовых горошин.

Для мира покойся — твои кузнецы,

Как вы, как до вас, подле вас — молодцы:

Мехами сердец раздувают удачу.

Прости, праотец, что рыданий не прячу…

***

30.04.1943 г. Погиб мой дед — Кузнецов Василий Матвеевич. Светлая память.

Хлеб с маслицем, замаранный икрою

***

Хлеб с маслицем, замаранный икрою,

Запив вприхлёбку птичьим молоком,

Я простенькую истину открою:

Несчастлив тот, кто суетным влеком.

А чёрствый хлеб для бутерброда с таком

Вприглядку с щедро-жиденьким чайком

Тому прибудет судьбоносным знаком,

Кто понаслышке лишь с нуждой знаком.

И только хлеба добрая краюха,

Которую надломит побратим,

Зачтётся на суде Святого Духа

Тем, что мы в жизнь любовью воплотим.

Стареем, ведомо, столица

***

Стареем, ведомо, столица:

Ты — тополиным мажешь клеем

Прохожих заплутавших лица

По паркам, скверам и аллеям;

А я ищу: зачем стелиться,

Стегая ямбом и хореем,

Пред тем, кто разума крупицы

Развеял. Видимо стареем.

Жалеем тех, кто лез под пули,

Стреляя в жуть, а не по целям;

Кого пернатые обули,

Листая фейк по галереям.

Ровесники — давно дедули.

Давай, наверно, их согреем:

Я — тем, что век не зря продули,

А ты — теплом по батареям.

Звереем (по орлу — орлица!),

Спустив двуглавого к потерям.

Чтоб, хорохорясь, обнулиться,

Ей, Богу, никому не верим.

Рыжеет шёрстка, но лоснится;

Слов рассупонив портупею

Мишеням, с пафосом, десница,

Дурнеешь ты, да я тупею.

Кому-то следует виниться,

Гоняя фарт по лотереям,

Пока во тьме цветёт зарница,

Пока во лжи поднатореем.

К грехам став чуточку лояльней,

Клеймим, потворствуем, добреем:

Меж молотом и наковальней

Ста лицам ведомы, ста — реем.

Мир орбитальный обитаем

***

Мир орбитальный обитаем.

На нём мы Землю облетаем.

За кругом круг, за годом год

Жизнь со Вселенной спор ведёт.

За мигом миг и раз за разом

Себе доказывает разум:

Труда он чистый результат

Учёных, пахарей, солдат.

Мощь легендарного Союза —

Науки покоренья узы.

Пришёл, увидел, восхитил

Пространство, Время, Бриз светил.

С Творцом единым Человека

(Он — двигатель, а не помеха!),

В горнило мирозданья зря,

Звёзд кормчий пестует не зря!

Провозглашают (суть простая!):

Лучами истины блистая,

Удерживает свод небес,

Всё побеждающий, Прогресс.

Мир орбитальный обитаем.

Им в Космос знание вплетаем.

За кругом круг, за годом год

Земля свершеньями живёт.

Мезгу весны не пропустила

***

Мезгу весны не пропустила

Земля, как памперсы дитяти.

Ошеломительно и мило

Конфуз стихий случился, кстати.

Велит её младая сила:

Принять из лапищ благодати

То, что когда-то упросила

Презентовать к некруглой дате;

Исправить, что понатворила

Бессонница в плену кровати.

Когда выкатывал Ярило

Мёд бедноты по дёгтю знати;

Умаслив шалую блинами,

Приветить по красе и стати

Ту, что колядовала с нами

Каскадом звёздным на лопате.

Коль под делами не остыло

Всё то, за что сердцами платим,

Добро оборонявшим с тыла,

Не отсидеться по полатям.

Ручейный ток и чист, и звонок —

Усладой матерям и батям.

Отполоскав в нём срам пелёнок,

Гимн увлеченья ли подхватим?

Зима отвыла, отпылила,

Упаковав морозов снасти,

Алмазы льда, порош белила.

Из нор вылазьте нам на счастье.

Его удача водрузила

В зев вящей мощи коловрата,

Как на помпезный пир верзила

Грёз самовар из солнца злата.

Весна надежду возвратила

Жить возрождения безгрешней.

С любовью встретило светило

Мир, словно чадо со скворешней.

Пионер, значит первый, верилось

***

Пионер, значит: первый, верилось;

И салютом, взлетевших рук,

Каждый честным готов был ленинцем

Быть. Что с нами случилось вдруг?

Где страна, в чьём звучали имени:

Труд, борьба, боевой редут;

Где теперь, как к пустому вымени,

К обещаниям люд кладут?

Пусть казну на потраву бросили

Иностранщине, кошельку,

Мы её поменяем дроссели.

Первый раз, что ли. на веку?!

За твоё оскверненье спросят ли

С нас? Печалиться погоди:

Посчитаем цыплят по осени

Легендарных твоих годин.

Недовольство лихим правлением

Зреет, Родина, изнутри.

Нас рассудят дела. До времени

За воришками присмотри.

Поколенью мечты доверили

Грандиозных надежд посты.

С днём рождения, Пионерия!

К возрожденью готова ль ты?

Пионер, значит: Первый, как бы ли

Не был выбор оков суров.

Чтоб народ трудовой не грабили,

Будь готов! Ко всему готов!

То одна сторона, то другая

***

То одна сторона, то другая,

Очевидное опровергая,

Тянет истину, словно вожжу,

Осознаешь — собой награжу.

Обе стороны жутки и хватки.

Поломались избушки и хатки,

Быт, порядки, устои, уклад.

Спор пустой: прав ли кто, виноват.

Ни одна сторона, ни другая

Не ответит, речами стегая,

Что нас ждёт за каскадом невзгод:

Новый бред, новый вред, новый взлёт.

Если долго стрелять мимо цели:

Выше, ниже, в напряг, еле-еле,

Можно с дуру в друг друга попасть;

Власти страсть — ненасытная пасть.

Решку выберет рок, иль орла,

Важно ль тем, кого в клочья драла

Мгла наживы — тугая мошна?

Обе лживы, обеим нужна.

Приземлённый рулит иль крылатый,

Не помогут ни пики, ни латы,

Коль не выставишь Дух на ребро:

Сам себе ты — и зло, и добро.

И одна сторона, и другая

Вне канонов, пока, напрягая

Оглашенный конфликт оплеух,

Ты к чудачествам каверзным глух.

За лесами, где нет интернета

***

За лесами, где нет интернета,

За полями с заглохшим карманным

Настоящее потчует лето

Соловьями, мечтами, туманом.

Разливается ширью и светом,

Горожанам заоблачно-странным,

Где припевно-куплетным дуплетом

Подпоём соловьям по туманам.

По своим незабвенным приметам

Наступая быльём первозданным,

Протекает в, укрытые бредом,

Мысли песнь соловьиным туманом.

В изумруды, шелка разодетым

Край о госте грустит долгожданном:

Неисполненным давним заветом,

Соловьями, зароком, туманом.

Без мобильника, без интернет

Дух свободным, безудержным, рьяным

Рыщет по настоящему где-то

Богом данное нам и туманам.

За леса! За поля! За рассветы!

Зачумлённые дымным кальяном,

Рабства шумного апологеты,

К соловьям по мечтам за туманом.

По табелю засчитанных долгов

***

По табелю засчитанных долгов

Кармическим клубком скатился бонус.

И всё с нуля: за призом из оков —

С секундомером снов на старте Хронос.

Бежать стремглав сквозь тернии к звезде,

Когда-то напророчившей удачу;

Иль подождать, пока её: «Везде!»

Слезами вновь, по-новой не оплачу?

Вселенная ждала полтыщи лет,

Сплетая судьбы, городя препоны,

Чтоб получить единственный ответ,

Отягощённого причастьем, лона.

Разверзлись хляби, проявился путь,

Зной перемен ветрами тычет в спину.

Я принимаю лунный вызов: «Будь!»,

Благодаря за парус Прозерпину.

Не потому, что мир к нему готов;

Не для того, чьи вспышки дара редки —

Заполнить брешь времён, влив сто потов

В покой, который заслужили предки.

Строго в рамках формальной логики

***

Строго в рамках формальной логики

Брежу я на любой волне:

У кого-то от смеха колики;

Кто-то ласков ко мне вполне.

Строго в рамках законов принятых

Бьётся мысль над лихой строкой:

Кто-то всю её сердцем вынет так;

Кто-то выкинет: а на кой.

Строго в рамках хулы места ищу,

Как иголку в сыром стогу:

Те, где может быть Путь к пристанищу;

Те, где, может, чем помогу.

Строго в рамках, хранимых истиной,

Небесами к ней пристают:

Кто-то рыщет мечтой единственной;

Кто-то пишет душой приют.

Строго в рамках он нрава выстроен,

За которые: шаг — и мрак.

Кто-то жизнь наполняет чисто им;

Кто-то просто, увы, дурак.

Строго в рамках любови к ближнему

Ловит лист на любой волне:

Что-то нужное в Слове лишь Ему;

Что-то лишнее — только мне.

Не деньги, удурясь, презентовали

***

Не деньги, удурясь, презентовали

За ложь деляжью хаму на посту —

На каждой высоте и перевале

Мы предавали юности мечту.

Не сотками — Землёю торговали:

Сливали Русь им за верстой версту,

Терпя жульё на рулевом штурвале.

Мосты взрывали, что ведут в мечту.

Мы не себя — детишек обирали.

Меняя серп и молот на кресты,

Когда аврально выдирали врали

На перья бреда крылья из мечты.

Кают всему. Так, люди, не пора ли

Поджатые поднять, как флаг, хвосты,

Сковав мечи на проклятом орале,

Вернуть размах деяниям мечты?

Прощенья нет — мы это чётко знали:

Дороги правдою одной чисты.

Быть вечно алым стягу в тронном зале,

Где нынче правят вороги мечты.

Пускай народной горечи цунами,

Нахлынув, смоет морок немоты,

Проснётся совесть и взовьётся знамя

Страны грядущего труда — мечты.

Проглотив клевету вини ту

***

Проглотив клевету: вини ту,

Что в поту взмыла гиперборейцев:

Совесть чью воплощал Виниту,

Как мечту, лучший вождь всех индейцев;

А потом озарив: вы — не пух

Для охочих до власти, не перья,

Век потуг, как в дверях Вини Пух,

Раскорячился в рамках неверья.

За крамолу в умах вини red,

Не брататься зовя, а подраться,

Чтоб, кровавый жуя винегрет,

Словом вымарать вред профанаций.

Слава красных прошла дьяволят.

Наступила эпоха дебила.

И, костя всех подряд, ту винят,

Что Индейца в себе истребила.

Тухнет рыба всегда с головы.

Кто в раздрае вселенском повинен —

Ухал разум во тьме, — коль не вы,

Как, дождавшийся полночи, филин.

Мир, финита ля в жизнь претворя,

Будит звон бубенца шутовского,

Лжи в тени. Свет души бунтаря

Суд вершит. Молот рушит оковы.

Не Фемида глупа и слепа,

Обыгравшая жуткую пьесу —

Вес вины по законам серпа

Равен в целом преступному весу.

Сноп рубиновых звёзд серебря

Эхом залпа рабам холостого,

Достижения чти Октября.

Путы грёз — управленья основа.

По дорогам пылающих грёз

***

По дорогам пылающих грёз

Дух пронёс отречения холод.

Он был мудр новизной и тверёз;

Ты был хмур и встревоженно-молод;

Я была дерзновенно-пьяна.

А вселенной «до лампочки» было:

И моя пред тобою вина,

И прощение — страсти мерило.

Много времени в бред утекло.

Соли слёз врозь сжевали по пуду.

Стопки той запотевшей стекло

Только я никогда не забуду.

Но, бросая в минувшее взгляд

(укрепить на контрольной оси бы

Мыслей ряд, что, трескуче, пылят!),

Я тебе посылаю: «Спасибо!»

И за то, что, жалея, хребет

Не сломал норовистой кобыле;

И за то, что избавил от бед,

Раскуроченной сказками, были;

И за то, что позволил мечту

Возродить, воплотить и не сдаться,

Протянув прошлых битв маяту

Через боль до победного плаца;

Я с поклоном любви алтарю,

Что намолен синицей по нишам,

Духом вызревшим благо дарю,

Коим ближних, оттаяв, пронижем.

Порой, я тоже говорю Совок!

***

Порой, я тоже говорю: «Совок!»

Про то, что, как в песочнице, забыли

Под ласковый плохишный говорок

Кибальчиши в своём дурацком стиле;

А ушлый проходимец проволок

Бесхозное сквозь решето границы,

Используя порушенный порог,

Чтоб над геройством подлинным глумиться.

Мы, как Петра потешные полки,

В войну по полной выкладке играли

И поднимали детские совки

Над головой, как взрослые Граали.

Совочки строили наш Третий Рим

Из знания крупиц, что накопали.

Так, почему теперь мы материм

То, что осталось от страны, в запале?

Я, тоже часто говоря: совок,

Прицельно бью по самому больному,

Чтоб от зубов отскакивал урок,

Преподанный советскому геному.

Из цикла: «ЗаЗеркалье»

Оскал Клыки Слюна стекает с нёба

***

Оскал… Клыки… Слюна стекает с нёба…

И жалит явь — язык… Горячий всплеск…

Едва прыжок… И страх-хлопок: «Не трогай!»

И полозом дыхание: «Не съест!»

И только снег… И бор… И нет не тропки…

Волков бояться — под запретом в лес…

Присела: «На!» — Ему, как стопку водки —

Ладони протянула… — Мы лишь здесь!

Откройся зверь! Тебя я не обижу!

Оскал потух… Лишь шерсть… Глаза его!

Подходит волк… С руки любовь он лижет…

О! Как же просто — лаской естество!

Я присела на кромку осени

***

Я присела на кромку осени —

Тридцать первое ноября…

Дерева, словно пальцы в проседи,

Шевелит на себе земля…

С воробьем, словно крошки хлебные,

Я ищу небывалый день.

И вернуться туда, где не были

Пригласил колдовской олень!

В королевстве снегов и холода

Рукавички стыда одень!

И бежим поскорей из города,

Где запреты одеты в тень…

И гоню я карету снежную —

Вот и первое декабря!

И любовь отпускаю прежнюю,

Не взирая на якоря…

Раздобренным тестом теплом на дрожжах

***

Раздобренным тестом теплом на дрожжах

Зима потекла несезоньем в овраг.

Дороги, как ноги, со сна оголив,

Под старые дроги проталин надрыв.

Январь, на потеху мешает коктейль —

Где луч, как соломку, мечтою в апрель!

И льдинки стучат в новогодний сироп…

Земля захмелев, свой снимает покров…

На стыд, как сиротки, распашки берез…

Как барин залетный, в разгул Дед мороз…

Эх! Мне бы по снегу, коль тают тиски!

Вернуть тебя б в лето с прохладой тоски!

То, что было легко когда-то

***

То, что было легко когда-то,

Всё прошло для иных давно —

Вьется весело и кудлато

Беспризорным щенком у ног…

То, что трудно входило в душу

И ломало судьбы запрет,

Тонким лучиком — только слушай,

Принимай! Выноси на свет!

Что совсем невозможно было,

Предъявляет счета: плати!

И кидает луну уныло

Чёрствой булкой в ночной ватин…

Распахнула: пойдём, Кудлатый!

Не меня, так себя согрей!

И луну он хватает лапой —

И легко в зоопарк зверей!

Пальцы коснулись тонкие

***

Пальцы коснулись тонкие

Локона… Травы колкие…

Кровью, что плод надкушенный,

Слово стекало: «Суженный!»

Взгляд он ловил растерянный:

«Нет! Не обижу!» Серною

Билось сердечко грешное:

«Как же?! Не быть мне прежнею?!»

Трепет… Полет… Дыхание…

Вздохом по расстоянию…

Кто же за вас?! Сближение…

Омутом ласк — скольжение…

Близкое и глубокое…

Волнами в душу… Соками…

Он покорял не думая —

Милая жажда юная!

И отпускал случайную —

Прежние губы с тайною…

Вздрогнуло с поволокою —

Женским укрылось локоном…

Как Кай, ты сложи изо льда свою вечность

***

Как Кай, ты сложи изо льда свою вечность.

Как Каин, отдай, что не примет карман.

Как камень, сорвётся душа в быстротечность —

Распятую гордостью выпьет туман…

Как рай, не простивший не грех, а ошибку,

Окраин блаженства порочный дурман —

Отправит оплошность, беспечность, улыбку

На дыбу… На плаху… В забвенье… Обман….

И край безответно по краю в небрежность,

Ограненный только открытой рукой

Вернёт, словно, лёд, переплавленный в нежность

Покой, нерастраченный гибкой строкой.

На ветер нездешний тоскою окликнуло

***

На ветер нездешний тоскою окликнуло…

На Веру, как горца кинжал, неслучайное…

Потянет обманом — травой-повиликою…

Ответом — туманное… томное… дальнее…

Наветы омоют печаль многоликую…

Настроит мираж притяженье печальное…

И скроет простое… земное… Великое

За дивною кривдою правое тайное…

На веки рассыплется звездными бликами

Тревога от Бога в душе изначальная

До боли собою в сознание скрытая —

На волю тобою, как песнь величальная!

Если ты от наивности звонко

***

Если ты от наивности звонко

Вдруг поманишь в ночное меня.

Попрошу: отгони жеребёнка —

Дай мне дикого нрава коня!

Я не буду уздечкой рвать губы,

Стременами царапать бока —

Вольный дух и свобода мне любы —

Так скакун узнает седока!

Только степь, только ветер и ласки

Окружают двоих до поры —

Прелесть скачки в срывании маски —

Нету правил у дивной игры!

Вне сознания, мира, закона —

Только зверь и единый порыв.

И блаженство от тихого стона.

Трепет скрытый в порхающий взрыв.

И разнеженной неги комочек

Разливается тёплой волной

По стыдливости тающей ночи,

Как отставший ленивый конвой…

Заблажит обреченностью тонко,

На прощанье тревогой маня:

Не пленяй наготой жеребёнка —

Позови ты в ночное меня…

Положу под лопатки дорогу

***

Положу под лопатки дорогу,

По которой никто не ходил…

Эй! Ямщик! Потихонечку трогай!

Хватит ль, милый, желанья и сил?!

И не нужно лошадок пугливых —

Там вон поле — ты их отпусти!

Пусть им ветер расчешут и гривы,

И хвосты, что взлохматил в пути!

Заповедные наши равнины —

Не раскроет не Дьявол, не Бог…

Мы грешны без преград… И невинны…

Что же ты задрожал?! Аль продрог?!

Запределье ты раньше не ведал?!

Лишь под юбки капризных подруг?!

Так, зачем же ты пил за победу?!

И порочный очерчивал круг!

Расстелю пред тобою дорогу,

Как скатерку, что смята другим!

Эх! Ямщик! Потихонечку трогай!

На дорожку, давай, посидим…

Ночного неба кофеин

***

Ночного неба кофеин

Разбавлен временем по звездам.

Фантазий крепкий пряный дым

Щекочет мысли, чувства, ноздри…

Разлит в пиалы бирюзы

Зеленый чай хмельного утра

И соль непрошенной слезы

Смывает в сон советом мудрым.

И сливки пенных облаков

Мешает луч ленивый солнца,

Зовя смешливых чудаков

Испить коктейль его до донца.

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.