Бесплатный фрагмент - Диалоги со Смертью… о жизни. Часть 2

Посвящается моей Давней Знакомой…

Моей Гостье…

С уважением.

И всевозможной почтительностью

к твоему великому труду.

Предисловие

После первой части и большого количества откликов, которые я получила на книгу, во мне еще больше укрепилась вера в этот цикл. Но даже если бы ни один человек в мире не одобрил эти рассказы, я всё равно бы продолжала писать. Потому что их значение для меня огромно… Наши чаепития с моей дорогой Гостьей продолжаются, а это значит, что я продолжаю учиться мудрости, свету и добру. Путь каждого человека на земле неповторим. Но когда ты можешь ощутить поддержку от человека или от книги — это большая ценность. Я буду бесконечно рада, если во второй части «Диалогов…» вы найдете еще больше ответов на волнующие вас вопросы.

Обязательно оставлю здесь важное предисловие из первой части. Потому что с него всё и начиналось…

«Многие читатели, познакомившись с «Диалогами…» в интернете, спрашивали меня: откуда взялась идея написать их? Поэтому я решила, что в начале этой книги совершенно необходимо рассказать, с чего они все начинались… Я привыкла говорить честно и открыто. Вот и сейчас не хочу врать и приукрашивать. Поэтому слушайте как есть… Точнее, как было.

В 2014—2015 годах я находилась на лечении в онкологической больнице. Это был долгий и трудный путь выздоровления… Но сейчас не об этом. Я вышла оттуда со слезами радости и планами на будущее. Я радовалась каждому дню и благодарила Бога, что жива. Но со временем в мою душу стал закрадываться страх… Жуткий, липкий, трясущийся. Он фактически брал меня за горло и не давал дышать. Он шептал мне на ухо: «Не получится… У тебя ничего не получится!» Я действительно начала бояться. Это был страх смерти. И тогда я поняла, что единственное, что я могу сделать, чтобы выжить, — трансформировать этот страх в слова, облечь его в печатный текст. И в моей голове родился образ Смерти, которая всеми силами помогает мне жить… Да! И такое тоже бывает… Нельзя бояться того, кого ты уважаешь. Того, кто учит тебя жизни. Я не знаю, откуда берутся в моей голове эти рассказы, эти мысли и темы. Только я знаю одно: ничего не надо бояться! Надо жить! Надо помогать другим и себе. Надо не бояться делать добро! Не откладывать жизнь на потом! Надо быть верным себе. И Жизни…

В этом мне помогает моя Давняя Знакомая, моя Гостья, та, которая впервые и назвала меня «Писакой»…

Я надеюсь, что эти рассказы будут давать силы не только мне, но и вам… Читайте с удовольствием, мои дорогие! И не бойтесь. Никогда ничего не бойтесь.

История первая

Покормить уток

День был обычным. Выходным. Серое февральское небо низко висело над городом, заглядывая своими рваными краями-тучами в комнату. В последнее время мое состояние было тревожным… Вроде бы всё хорошо, но внутри чувствовалось какое-то напряжение и дискомфорт. Я отмахивалась от этого, как от назойливой мухи. Но её настойчивое «жужжание» подавало сигналы в виде всплесков раздражения, излишней обидчивости и нервозности…

Я лежала на диване и бессмысленно переключала телевизионные каналы. Занятие было пустое, но хотя бы отвлекало от тягостных мыслей.

— Привет, Писака! — Экран телевизора заслонил силуэт моей Давней Знакомой. Коричневый парадный балахон возвещал о том, что у нее сегодня тоже выходной, что бывало нечасто…

Я попыталась придать лицу бодрый вид и широко улыбнулась:

— Привет!

— Что это ты разлеглась как герой у Гончарова? — Она всем видом дала понять, что тоже не отказалась бы присесть, поэтому я быстренько поджала ноги, освобождая место.

— Это ты про Илью Обломова? — Мне стало смешно. И грустно одновременно. Моя Гостья с точностью описала мой сегодняшний день — ленивый, бездарный, безвольный…

— Про него самого… Лежишь себе, не делаешь ничего. Смурная какая-то… Нехорошая… — Она окинула меня придирчивым взглядом и, видно, осталась недовольна, потому что громко цокнула и отвернулась.

Я вздохнула. Она опять была права.

— Что так вздыхаешь? Случилось чего?

Моя Гостья знала всё и про всех… Как ей это удавалась, я даже боялась спрашивать. Но пытаться что-либо скрыть от нее было невозможным.

— Знаешь, как-то мне не радостно на душе… Тревожно. Суетно…

— С чего вдруг? — Моя Давняя Знакомая потерла лоб, задумываясь.

Я опять коротко вздохнула и поняла, что забыла о самом главном:

— Вот, я дубина стоеросовая! Сижу разговоры разговариваю и даже чай тебе не предложила! — Я хлопнула себя по коленке и резко встала.

— И не говори! Я уже и не знаю, как намекнуть. Наливай скорее! — Она закивала головой и тоже несколько раз стукнула себя по коленкам от нетерпения.

Чайник закипел быстро. Я суетливо заварила зеленый чай, достала лимон и отрезала круглые, ровные кусочки имбиря. Я знала, что он получится невероятно вкусным и ароматным. Поэтому скромно улыбалась, ожидая похвалы. Уже через минуту я внесла в зал две большие кружки.

Моя Гостья потирала ладони в предвкушении удовольствия.

— Знаешь, Писака, иногда на меня тоже такая тоска и грусть нападет, но как только вспомню твой вкусный, имбирный чай, сразу немного радостнее становится. Ну да ладно! Чай любит тишину! — Она приложила палец ко рту, призывая замолчать.

Я знала это правило… И всегда его выполняла. Мы пили молча. Каждая смотрела в свою кружку и пыталась сосредоточиться на вкусе и аромате. Для меня в этот момент время словно переставало существовать. Были только я и горячий, обжигающий чай… И еще моя Гостья рядом…

После того как с чаем было покончено, мы повернулись друг к другу и продолжили разговор.

— Так чем ты недовольна, Писака? — Моя Гостья пристально смотрела на меня. От этого взгляда мне всегда становилось не по себе и хотелось быстро проговорить, что я всем довольна, только не надо так на меня смотреть! Но врать было нельзя… За годы общения с ней я четко осознала: врать нельзя! Можно недоговорить, промолчать, но только не врать… Да у тебя и язык не повернется ей соврать… Никогда…

Поэтому я заговорила:

— Я довольна. Только иногда я вдруг перестаю ощущать состояние счастья… Оно уходит от меня, ускользает. И на его место приходит тревога, беспокойство, апатия… Я пытаюсь, честно пытаюсь не думать о своих тревогах и страхах. Ищу радость в каких-то занятиях. Людях. Делах… Но иногда это не помогает!

Я замолчала. Мне почему-то стало стыдно… Грех жаловаться, когда у тебя есть крыша над головой… еда… любимые люди… Но я не могла ей врать. Поэтому говорила то, что думаю.

Она тоже молчала. На секунду я испугалась того, что она сейчас начнет меня ругать и стыдить… И я даже прикрыла глаза, пытаясь спрятаться от ее гнева. Но когда она заговорила, я поняла, как ошибалась…

— Хорошо, что ты поделилась со мной тем, что у тебя на душе. Я скажу тебе только одно: ты просто забыла главный закон счастья…

Она опять замолчала, словно задумавшись о чем-то своем. А я нахмурила лоб, понимая, что никогда и не знала этого главного закона…

— Какой закон? Я ничего про него не знаю! — Мне так захотелось услышать его, что я даже поддалась вперед.

Моя Давняя Знакомая вздохнула и с притворным недовольством, ворчливо заговорила:

— Эх, Писака, ты всегда меня вынуждаешь рассказывать тайную информацию! Вот общаюсь с тобой уже столько лет и думаю: как тебе это удается! — Она улыбнулась.

Я тоже рассмеялась в ответ. Честно признаюсь, я и сама не знаю, как это получается… Просто я набираюсь большой смелости и спрашиваю. Честно. Глядя в глаза. Наверное, поэтому она мне и отвечает…

— Закон счастья прост! Его знает каждый. Только не каждый им пользуется. К большому сожалению Создателя и моему тоже… Первый и главный закон счастья гласит: «Не ищи его нигде. Твое счастье не вовне… Оно всегда внутри тебя!»

Я слушала и даже два раза повторила его про себя… Но всё равно до конца не поняла!

— Почему же иногда я перестаю его ощущать?! — Я развела руками от беспомощности.

— Вот именно! Ты сказала ключевую фразу: перестаешь ощущать! Сама перестаешь… Потому что забываешь, что оно в тебе. Ты пытаешь сделать всё, чтобы найти свое счастье в других людях, в целях, которые непременно нужно выполнить, и в мечтах, которые обязательно нужно осуществить. Но оно всегда внутри… Всегда. Независимо от обстоятельств… Я дам тебе одно задание на сегодня! Пообещай, что выполнишь?!

За годы нашей дружбы я привыкла ей доверять. Бесстрашно и абсолютно безусловно.

— Да. Выполню. — Мой ответ мог быть только один.

— Больше гуляй. Купи хлеб. Обязательно найди озеро. Найди уток на этом озере. И угости их хлебом…

Совет был простой. Я бы сказала наипростейший. И у меня закралось подозрение, что это не сможет вернуть мне ощущение счастья…

— Думаешь, сработает? — Я недоверчиво повернула голову.

— Вроде бы это ерунда, а твой день будет прожит не зря. С точки зрения уток…

Она улыбнулась. Я тоже. Мне даже стало забавно, смогут ли какие-то озерные утки исправить моё унылое состояние нескольких дней. Я хотела поблагодарить её за совет, но она уже исчезла. И мне ничего не оставалось, как только встать с дивана. Одеться и выйти из дома в поисках хлеба, озера и уток…

Вода искрилась серебряным незамерзающим светом. Уток на озере была огромная стая… Я подошла ближе и как завороженная смотрела на них. Серенькие, коричневые, с зелеными переливающимися хвостами, с гибкими, плавными шеями… Они были прекрасны! Они как будто знали, как нужно мне было прийти к ним. Поэтому окружили меня плотным кольцом и не боялись. Я кормила их хлебом и зерном. И совершенно забыла про свою тревогу, апатию и грусть. Меня словно затопило ощущение радости от общения с этими удивительными, умными, красивыми созданиями. Они, щурясь, смотрели на меня своими глазками-угольками и ели хлеб… Мой день  — ленивый, безрадостный, унылый, действительно, был прожит не зря. Хотя бы с точки зрения уток…)

— Второй закон гласит: «Счастье существует только в настоящем! Не тоскуй по прошлому. Не беспокойся о будущем! Приложи руки к сердцу. Почувствуешь, оно всегда там!»

Я ясно услышала голос моей Давней Знакомой, но ее не было рядом… Прижав руки к груди, я почувствовала, как в моем сердце разливается радостное тепло… А утки ели хлеб, хитро смотрели на меня и крякали. Наверное, они-то уж точно знали, что такое настоящее утиное счастье…

История вторая

Свой путь

Небо набухло серостью и грозило вот-вот пролиться первым мартовским дождем. В такую погоду хорошо пускать кораблики или прыгать в резиновых сапогах по лужам. Но, к сожалению, после десяти — двенадцати лет всё это попахивает просроченным детством и вызывает большое неодобрение со стороны окружающих. Поэтому в свой выходной я, скачав несколько серий любимого сериала, залезла под одеяло и лениво смотрела его. Почти засыпая, я вдруг услышала знакомое, чуть хрипловатое: «Привет!». Сон разом пропал, будто его и не было. Я закрутила головой и увидела в дверном проеме свою Давнюю Знакомую.

— Привет! Давно ты не заглядывала! — Я и правда забыла, когда мы с ней виделись.

— Привет! Дел многовато было. Вот и не заходила… — Моя Гостья тяжело вздохнула и облокотилась на велотренажер, стоящий в комнате и превратившийся в вешалку.

Я удрученно кивнула, бегло оглядев ее и придя к выводу, что она, действительно, выглядит неважнецки… В моем распоряжении существовало несколько методов приведения её в благоприятное расположение духа. И одним из них я собиралась воспользоваться прямо сейчас:

— Слушай, а хочешь чаю? Правда, имбирного нет. Но зато есть вкуснейший иван-чай со смородиной! Будешь? — Я улыбнулась, зная, что она точно не откажется от этого предложения.

— Иван-чай? — Моя Гостья хитро улыбнулась. — Со смородиной? Конечно, буду! Кто ж от такого добровольно откажется?

Я тоже улыбалась. За годы нашей дружбы мы уже выучили, чем можем друг друга хоть немного поддержать и порадовать.

Чай у меня, и правда, был что надо! Крупные, изумрудные листья иван-чая вперемешку с ароматными, наполненными витаминами ягодами смородины. Ммм… Когда я его заварила, аромат моментально распространился по всей квартире. Моя Гостья не смогла устоять и пришла на кухню, чтобы насладиться этим дивным запахом.

— Эх, Писака, всё-таки знатный у тебя чай! — Она повела носом, как будто вдыхая. На самом деле, ни один аромат почувствовать она была неспособна… Это я знала уже давно. И мне до сих было горько оттого, что она только может представлять себе разные запахи, но ощущать их ей не дано… В этом было одно из её отличий от нас — людей.

— Спасибо! Сейчас пить будем! Проходи в зал. — Я наполнила две кружки и прошла следом за ней.

Когда с чаем было покончено, я всё же спросила:

— Устаешь на работе, да? — Я давно отошла от нелепой и дурной мысли, что это она отмеряет людям срок и выступает в роли палача. Нет. Она только Проводник. Мудрый. Вечный. Терпеливый. Она ведет нас: глупых, дурных, подлых, суетливых на другой, новый уровень. День за днем она проходит тысячу миллиардов ступеней, объясняя каждой душе, что ее ждет! И взамен она почти никогда не получает ни грамма благодарности здесь, на Земле. Только вечный страх, осуждение, ругань… Вот всё, что она имеет от своей поистине каторжной работы…

— Знаешь, не то, чтобы устала, просто каждый день одно и то же! Души… Разговоры… Убеждения… Подъем по лестнице… Страх в глазах. Надоело! Как вы, люди, говорите: надоело до тошноты!

Я сочувственно вздохнула:

— Скажи, а есть хоть что-то, что тебя радует? Приносит хоть какое-то удовлетворение? — Сегодня я спрашивала не с жадным любопытством, не с желанием выяснить, как можно больше, а с чувством сопереживания и поддержки.

Она, даже не задумавшись, ответила:

— Дочка. Книги. Хорошая музыка. Добрые люди. Вкусный чай, наконец… — Она кивнула в сторону моей кружки.

— Всё, как у нас, людей…

— Всё, Писака, да не всё… Вы живете от силы сто лет. Для вас каждая жизнь — как новая… Вы заново учитесь ходить, познаете мир, влюбляетесь, удивляетесь, совершаете открытия… Вы живете очень короткий век, но такой яркий! И потом опять всё по новой… Не помня, кто вы. Не зная, откуда вы. Маленькие, глупые смешные люди… Наивные в своём неведении и незнании… Бездумные в своей суете. Муравьи в земляном муравейнике…

Она замолчала, устало улыбаясь.

За время нашего общения я нечасто видела её в таком настроении.

— Слушай, а можно тебя спросить?!

— Валяй! — Моя Гостья немного по киношному махнула рукой и откинулась на спинку дивана.

— Ты бы хотела стать человеком?

Наверное, этот вопрос она ожидала меньше всего, потому что резко наклонилась ко мне и удивленно посмотрела.

— Человеком? Нет! Конечно, нет. Я бы ни за что не променяла те великие знания, которыми обладаю. То могущество, которое мне дано. У каждого свой путь в этой вселенной. Я иду по своему. И ты тоже идешь по своему. Падаешь, встаешь. Сдираешь себе локти и колени. И опять идешь.

— А если я вижу свой путь, но мне страшно по нему идти?! Я делаю шаги, но вокруг всё зыбкое и непрочное. И я словно не понимаю, верный ли это путь? Что тогда делать? Как быть?

Гостья взяла в руки кружку и медленно крутила, рассматривая со всех сторон.

— Скажу я тебе, Писака, такую мысль: чтобы выплыть, вдохнуть полной грудью и поплыть дальше в нужном тебе направлении, иногда нужно опуститься на самое дно и изо всех сил оттолкнуться. Да, этого «падения», конечно, можно избежать. Можно не падать. Можно не переживать. Можно спокойно дрейфовать на поверхности воды. Можно расслабиться и она сама понесет тебя… Только помни, что расслабленный и движущийся по течению человек, обычно не слишком-то живой… А, точнее, совсем неживой. Ему некуда стремиться. Не за что бороться. Нечего бояться. Он пуст! Но эта пустота уже нездешняя, неземная. Не стремись к ней! Не стремись к покою! Будь счастлива оттого, что можешь волноваться, переживать, ошибаться… Иногда стоит опуститься на самое дно своих переживаний, чтобы потом как следует оттолкнуться и взмыть вверх. Чтобы полноценно жить! Чтобы как можно глубже дышать…

Я молчала, «переваривая» услышанное. Потом, не выдержав, спросила:

— Скажи, а за что борешься ты? Какая главная цель твоего существования?

Этот вопрос был даже не то, чтобы смелым, он был откровенно наглым. Я спрашивала то, на знание чего не имела никакого права. Но я помнила, как однажды моя Давняя Знакомая сказала мне: «Одно из того, что я ценю в тебе — это смелость задавать вопросы и не бояться на них ответов…» Поэтому я всё же спросила и инстинктивно зажмурила глаза, ожидая гнева. Вместо этого я услышала совершенно спокойный ответ, который прозвучал буднично и просто:

— За каждую душу. Я борюсь за каждую душу, которая без моей помощи никогда бы не нашла дорогу на новый уровень.

— Почему? Почему ты нам помогаешь?

— Потому что я всё еще верю в людей… Потому что вы всё еще рождаете своих детей, которым нужен свет и добро. Вы хоть и глупые, но в большинстве своем добрые. Вас просто запугали… Вы в страхе. Вы ведь всего боитесь! Вы боитесь нищеты, болезней, боитесь за своих близких, боитесь меня… Маленькие, жалкие, потерянные. Вас не учат быть счастливыми… Вас только учат служить… В школах, в институтах, на работах… Вас учат быть докторами, учителями, шахтерами, программистами и бухгалтерами… Но вас не учат быть счастливыми людьми, свободными, цельными… Если я перестану бороться за каждую человеческую душу, вы погибнете. Со старым опытом, с накопленными в ДНК знаниями, со всем, что вы узнаете от меня на каждой новой ступени своего развития вы рождаетесь снова и снова, и становитесь всё лучше и совершеннее. Когда-нибудь человечество ждет великий расцвет! И я хочу быть уверена, что прикладываю максимальные усилия для этого…

— Мне так жалко, что большинство людей тебя боится… Они даже не догадываются, сколько всего ты делаешь для нас…

— Не переживай, маленькая Писака! Лучше составь-ка из нашего с тобой диалога какую-нибудь ма-а-а-аленькую сказочку! Авось какая-нибудь добрая душа в неё и поверит… И тебе радость, и мне работать легче будет!

Я улыбнулась, понимая, что хоть немного, но всё же смогла поднять ей настроение и развеять хмурые мысли. Все, даже Великие, порой нуждаются в чашке горячего чая и добром слове… Чего уж говорить о нас, смертных…

Не успела я додумать эту мысль до конца, как услышала:

— Правильно думаешь! Поэтому тебе и за чай сегодня спасибо! И за добрые слова! Порадовала старушку!

Шутливо отсалютовав рукой, она тут же исчезла. А я, собравшись с мыслями, села писать новый рассказ… И верить, что иду по своему пути, падая, вставая, сбивая колени и сдирая локти, тихо, медленно, но всё же иду…

История третья

Спаси самого себя

Мы обнялись. И я вышла из часовой мастерской. Моя Давняя Знакомая давно нас оставила и теперь я была вынуждена добираться домой одна. Но, я уже знала главный секрет Хранителя Времени, поэтому произнесла: «Хорошо, что автобус скоро подойдет и я окажусь дома». Минут через пять, я уже садилась в теплый транспорт и краем уха услышала: «Ох, уж эти проклятые автобусы… Никогда их не дождешься. Опоздаю везде, где только можно…»

Я грустно покачала головой, представляя, как не любит Василий исполнять такие просьбы…

— Писака, а что у вас с людьми-то происходит? — Она появилась как всегда внезапно, но вместо обычного приветствия сразу начала задавать вопросы.

Я уже привыкла к тому, что иногда она появлялась не только дома, но и в любых других местах. Поэтому её присутствию в маленьком, уютном сквере я была ничуть не удивлена. Как и тому, что больше её не видел никто из присутствующих в этом сквере…

— Привет! Ты про что именно спрашиваешь? — Я приветственно помахала ей рукой и немного сбавила шаг. Иногда я люблю гулять именно по этой аллее: недалеко от дома, тихо, спокойно. Но в то же время красиво, свежо и будто за городом.

— Да на кого ни глянь, все какие-то подавленные, обеспокоенные. Редко можно встретить радостное и умиротворенное лицо!

Я вздохнула. Если честно, то я совершенно не представляла, как ей рассказать про обстановку в нашем мире, да особо и говорить ничего не хотелось.

— Ну, так и…? — Она немного обогнала меня и теперь шла, заглядывая в лицо.

Я улыбнулась. Моя Давняя Знакомая выглядела довольно занятно: накинутый капюшон, немного склоненное набок лицо и выражение любопытства на нем. Самое интересное, что хоть она и была не из нашего, материального мира, ветер всё равно её чувствовал. Своими сильными порывами он срывал с нее капюшон и развевал полы балахона. Поэтому ей ничего не оставалось, как придерживать его руками.

— Знаешь, я даже не знаю, что тебе ответить! — Я развела руками. — Честно!

Она что-то недовольно пробурчала, но я не расслышала. Потом сказала уже громче:

— Вообще-то, когда ты меня о чем-то спрашиваешь, я стараюсь тебе отвечать!

Это было, действительно, так. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как удовлетворить её любопытство:

— Ладно. Ты права! Давай немного сбавим шаг, а то ты почти уже бежишь, а я за тобой не успеваю!

Она кивнула и подождала, пока я догоню.

— В нашем мире всё смешалось!…

Я начала рассказ, но она меня перебила:

— Как это? Всё смешалось?

— Потерпи, пожалуйста, сейчас я тебе всё расскажу!

Она опять закивала и показала жестом, что ее рот на замке. Наверное, подглядела его у кого-нибудь из людей. Она любит учиться у нас. И с удовольствием это делает… Поэтому ее сложно чем-либо удивить. Будь то вещью, словом или жестом.

— Так вот. В нашем мире происходят странные вещи… Непонятная ситуация с болезнями… Экономический кризис… Отсутствие достоверной информации… Люди в страхе. Понимаешь?! Кто-то начинает сметать все полки в магазинах, в надежде затаиться и тихонечко пережить этот период. Кто-то отключает новостные каналы, но сам тайком пролистывает ленту в социальных сетях, чтобы быть в курсе. Люди, по своей натуре, хрупки и слабы. Многие не просто в страхе, а в панике. Кто-то в тихой, а кто-то в очень даже заметной… Властям всё это только на руку. Поэтому мы и не знаем, где правда, а где ложь! Очень сложно жить в эпоху информации, но не уметь её правильно обрабатывать и «переваривать». Что мы можем сделать, чтобы всё это прекратилось? Как мы можем повлиять на эту ситуацию? Никак! И от этого нам страшно… За себя. За близких. За всех людей в целом!

Я замолчала, давая время своей Давней Знакомой на обдумывание.

— Спасибо, Писака, что поделилась своими мыслями. Но я всё-таки не соглашусь с тобой! Люди вовсе не хрупкие и не слабые! Я слушала тебя, а теперь и ты меня послушай. Авось, чего-нибудь уразумеешь! Да другим перескажешь…

Я не просто любила, а обожала её истории. Поэтому с утроенной радостью закивала. А она начала рассказывать:

— В 41-м это было. В далекой, глухой деревне. Старые, скошенные домики стояли нестройными рядками. Проживало там десяток семей да десяток коров. Вот и всё население. Ну, и кур штук двадцать. Война началась внезапно. Хоть бои до деревни и не доходили, но разговоры о них всё же доносились. Боязно было людям, жутко. Особенно, когда на войну стали родных забирать!

У одной женщины было пятеро сыновей да муж. Трое совершеннолетних, а двое еще малыши. Два годика и пять. Хорошая это семья была… Дружная. Крепкая.

Моя Гостья замолчала и будто перенеслась в прошлое… Я тоже шла молча и смотрела под ноги. Хотя, признаюсь, когда она начинала любую свою историю, моя настоящая реальность словно переставала существовать. Я не знаю, как это передать, но я, действительно, видела всё, о чем она говорила! Вот и сейчас я оказалась в старой деревне и во все глаза наблюдала, как забирают в действующую советскую армию троих взрослых парней. Высокие как на подбор. Светловолосые. Красивые и статные. Им бы с девками гулять да деток рожать! А не с автоматами по полям бегать… И отец уходил вместе с ними… Возраст у него был всё еще годным для службы…

Моя Давняя Знакомая продолжила рассказ:

— Едва только увезли их на службу, как женщина принялась реветь. До того ей стало страшно, как бы чего на войне с ними не приключилось! Двое младших сыновей к ней ручки тянут: «Мама, мама! Не плачь!» А она всё равно орет и в истерике бьется.

Я как наяву видела их старый бревенчатый дом. Красные половики, которые использовали раньше в качестве паласов на полу. Светловолосая, уже не молодая женщина, волосы у которой выбились из-под ярко-зеленого платка и неровными прядями спадали на осунувшееся бледное лицо… И двое перепуганных малышей…

— До того эту женщину страх за родных сковал и обуял, что она даже делать ничего не могла. Только лежала, свернувшись в маленький, плотный клубок на деревянной лавке и тихонько выла.

Мне вдруг так сделалось жалко ребятишек, которые смотрели на эту сломленную страхом женщину, что я не смогла утерпеть и перебила:

— Почему она тогда не думала о своих детях? О тех, которые остались с ней? Почему она уже заранее оплакивала старших? Почему не надеялась и не молилась об их возвращении?

Я буквально негодовала…

— Ишь ты какая, Писака! Легко рассуждать о чужом страхе, да?! Чужой страх, он ведь не так до костей пробирает, как свой?! Не так за грудь хватает да к себе тянет?!

Мне вдруг стало невыносимо стыдно, за то, что я посмела осудить эту испуганную женщину… Я опустила голову, заливаясь краской.

— Прости меня! Я не в праве так рассуждать… Расскажи, что же было дальше?

— А что дальше было… Пролежала так женщина два дня. Детки кушать хотели. Плакали. Но она будто и не слышала их вовсе. Вдруг входная дверь заскрипела, открылась и вошла бабка-соседка. Злая всегда она ходила. Косматая, как леший. Неприветливая. Слова доброго лишний раз не скажет. А тут увидела, как ребятишки холодные да голодные на полу сидят, засуетилась, сразу печку затопила, кашу варить поставила. Да женщину ту, толстой циновкой накрыла. Тепло стало в доме… Светло. От огня печного, от каши вкусной и от заботы людской. Села бабка рядом с женщиной и ласково ей так стала говорить: «Коли будешь думать, что ничем своим старшим деткам помочь не можешь, так с ума и сойдешь! Думай только о том, как самым близким своим помочь! Тем, кто от тебя на расстоянии вытянутой руки. Только сначала самой себе помоги… Война, она знаешь какая… Как же мы ее выиграем, как же от врага защитимся, если мы от самих себя защититься не можем?» Очнулась женщина от своих гнетущих мыслей, голову старушке на колени положила, глаза прикрыла да стала слушать…

Я тоже вся превратилась в слух и стояла неподалеку от косматой седой старухи, которая свою мудрость нам, юным да глупым, передавала…

— Говорила она: «Враг — он ведь прежде всего в голове у нас! Если мысли свои дурные не почистишь, автоматом их, как фашистов, безжалостно не расстреляешь, то и деткам твоим ведь не уцелеть! Они там сражаются, а мы здесь! Против страха своего, против паники… За себя. За детей. Да за родину! Себя надо прежде всего спасти! А потом уже обо всей стране думать…» Услышала это женщина, встала, слезы вытерла, платок заново повязала да волосы растрепавшиеся прибрала. Поблагодарила старушку от души и порядок в доме принялась наводить. Так день за днем всю войну и кружилась: постирает, сварит, приберет… Всегда улыбчивая да ладная! А коли, когда страх в душу закрадывался, так она его метлой да поварешкой выгоняла. А когда и песней звонкой. Потому как сначала надо себя спасти, а потом уже и всю страну спасать можно…

Знаешь, Писака, я всегда восхищалась, вами, людьми! Многие из вас очень достойные… И на войне. И в мирное время. А страху поддаваться не стоит. Надо трезво мыслить! И помогать тем, кто поддался этому страху. Не осуждать, не глумиться. А помогать. Как бабка та, старая да косматая. Она вовремя увидела чужой страх и верными словами его задавила. Как врага. Словом добрым, как танком по нему проехала! Вот, иногда, какая она… настоящая война. Без крови, пороха и боев. У нас в голове!

Моя Давняя Знакомая замолчала, давая мне время подумать… Я тоже молчала. Потом все же спросила:

— Скажи, а сыновья-то ее старшие и муж вернулись с войны? — В моем взгляде было столько надежды, что я невольно засмущалась.

— Сыновья все вернулись.

— Ты, наверное, просто не хочешь меня расстраивать?! Вот, и ответила так… — Я тихо улыбнулась.

— Писака, мы ведь знакомы уже не первый год. И ты знаешь, что я не никогда не стану врать… Даже из жалости. Тем более, из жалости!

— Спасибо тебе! И за прогулку, и за историю… Можно, я запишу её?

— Пиши! Я ведь для этого тебе её и рассказывала… Ладно, задержалась я с тобой! Пора мне! — Она махнула рукой и исчезла.

А я осталась одна на талой, мартовской тропинке, которая вела к моему дому… И думала о том, как бы поскорее сесть за ноутбук и написать новый рассказ…

История четвертая

Бессмертие

Было раннее утро. Я сидела на кровати в «позе лотоса» и медитировала. Как умела… Уже больше месяца я ежедневно совершала эти нехитрые практики. Вот и сейчас, прислушиваясь к внутреннему голосу, я расслаблялась и настраивалась на грядущий день. Вдруг я ощутила присутствие в комнате кого-то постороннего. Хотя дверь точно не открывалась… Я поняла, кто это и стала ждать громкого, чуть хрипловатого оклика. Но его всё не было… До конца практики я так и не открыла глаза. Едва только всё закончилось, как я тут же услышала знакомый голос:

— Доброе утро!

Скинув с себя приятное чувство расслабленности, я вздрогнула и увидела свою Давнюю Знакомую. Она сидела прямо на полу возле двери, опиравшись спиной о стену и улыбаясь, смотрела на меня. Мне стало жутко неудобно, что я заставила её столько ждать. Тем более, на полу…

— Доброе утро! А ты чего меня не позвала? Целых полчаса потеряла… — Я произнесла эту фразу, чувствуя, как запылали мои щеки.

— Потеряла полчаса? Всё шутишь, Писака… — Моя Гостья, поднимаясь с пола и расправляя балахон, усмехнулась. — Что для меня эти полчаса, если в моем распоряжении вечность?!…

— И то, правда! — Подумала я про себя, но вслух этого не сказала.

— Конечно, правда! — Мне и не надо было ничего произносить. Мои скромные мысли читались ею, как раскрытая книга… -Да расслабься ты! Тебя же этому учат на этих, твоих занятиях!

Я кивнула.

— Пошли лучше чай пить! Надеюсь, у тебя есть имбирь и лимон? — Она спросила меня шутя и в то же время строго.

— Есть, конечно! Чего-чего, а этого добра у меня навалом…

Я пошла на кухню. И стала готовить свой фирменный, ароматный чай. Хоть он больше подходил для зимы, но пока альтернативы имбирю всё равно не было… Я ждала лета. Чтобы, наконец, заварить чай со смородиновым листом и мятой. Свежей вишней и корицей… Яблоками и мелиссой… Я любила всё это, также как и моя Гостья…

Через пару минут мы уже пили свежезаваренный чай, наслаждаясь его терпким, острым вкусом. Когда с ним было покончено, моя Давняя Знакомая спросила:

— Как твои дела?

— В целом, всё хорошо! Правда, в воздухе витает напряженность… Многие люди подавлены и неспокойны. Их тревожность иногда передается и мне.

— Это из-за ситуации, которая продолжается в вашем мире? — Гостья внимательно заглянула мне в глаза.

— Да.

— Хочешь, я расскажу тебе одну историю?

Я кивнула.

— Несколько лет назад я гуляла по набережной во Флоренции. Да-да! И не надо делать таких удивленных глаз… Я тоже могу и имею полное право гулять!

Я замахала руками, показывая, что нисколько с этим не спорю.

Моя Давняя Знакомая продолжала:

— Так вот… Гуляю я значит… Слушаю неспешный шум реки…

Она прервалась и как бы невзначай произнесла:

— Кстати, если будешь во Флоренции, обязательно посети сад Боболи и дом-музей Данте. Только ради этого туда стоит поехать!

Я улыбнулась, понимая, что вряд ли когда-нибудь увижу всё это, поэтому мне оставалось только слушать её и представлять…

— Значит, о чем это я?!…Ах да… Вспомнила. Иду я и вдруг вижу, как прямо на мостовом парапете стоит мужчина и быстро-быстро крестится. Я понимаю, что на счет этого человека никаких распоряжений мне сегодня не поступало…

— Что значит «не поступало распоряжений»?

— Это значит, что по всем законам он должен был жить! Но, такое иногда случается… Человек сам принимает решение прекратить свое существование. Это тоже относится к проявлению свободной воли человека… Это право, данное ему от рождения…

— Получается, что человек, который решил окончить свою жить, мог бы вполне её продолжать?

— Конечно! — Моя Гостья терпеливо отвечала на вопросы. — Срок его жизни еще не был окончен… Он продолжался бы дальше… Так вот, почему-то тогда я решила помочь этому человеку. Подойдя ближе, я узнала его. Это был Микеланджело Буанарроти. Будущий великий скульптор… Но, в то время просто жалкий, несчастный человек. Увидев меня, он, бедный, чуть сразу же не свалился в воду от страха. Но, благо, удержался. Помню, как он тут же произнес: «Я так жаждал жизни… Я всегда так боялся смерти… И вот сейчас, когда ты пришла, я понимаю, что толком-то и не жил… Мне ничего не жаль. Мне нечего оставить потомкам… Только несколько жалких, мраморных статуй. Да свою скорбь…»

Она замолчала, задумавшись… А я будто перенеслась в 1501-й год, на набережную реки Арно… И сидела вместе с ними на холодном, мощеном мосту…

— Я спросила его тогда, от чего он так бежит в эту темную, холодную воду? Он ответил, что устал бороться за своё существование… Что не видит никакого просвета. Что он еле сводит концы с концами и абсолютно не понимает главной цели своей жизни…

— Скажи, какие слова ты тогда сказала ему? — Я поерзала на диване от нетерпения. — Что заставило его жить дальше? Ведь именно в дальнейшем он сотворил свою самую знаменитую статую «Давид».

Она улыбнулась. И поправила складку на черном, потертом балахоне.

— Я всего лишь открыла ему тайну настоящего бессмертия…

От удивления у меня даже открылся рот:

— Что? Тайну бессмертия?…

— Ты тоже хочешь её узнать? — Моя Гостья хитро прищурилась.

— А кто бы на моем месте не хотел? — Я лукаво улыбнулась.

— Тогда слушай… Я сказала ему, что главная цель его жизни — не выполнять, а проживать маленькие цели…

— Я не понимаю тебя! — Я беспомощно пожала плечами, давая понять, что далека от понимания таких простых для нее истин.

— Ты должна присутствовать в каждом своем действии… Я видела и вижу многих людей, у которых в глазах горит свет, но при этом в их доме никого нет! Ну, это я сейчас выразилась по-вашему, по-человечески… Они смотрят, но не видят, слушают, но не слышат… Они не присутствуют в моменте… Чтобы жить нужно в каждом своем действии БЫТЬ, присутствовать лично, а не механически! Понимаешь меня? Если ты ешь — ешь, а не думай о том, как платить по счетам или в чем завтра пойдешь на работу… Если ты держишь за руку любимого человека — на данный момент это и есть твоя главная цель. Если ты пишешь рассказ — сейчас именно стало целью твоей жизни. Если ты играешь с ребенком, то целью становится игра с ребенком… Вы все бессмертны! Потому что ИСТИННОЕ БЕССМЕРТИЕ — это полное проживание настоящего момента… Многие умирают, так никогда и не пожив… Редкие вспышки их включенности в настоящее между заботой о будущем и тоской по прошлому вряд ли можно назвать жизнью. У вас есть лишь жалкие крохи времени, с одной стороны, и бессмертие — с другой… Когда вы живете в настоящем моменте, меня в вашей жизни нет! Есть только вы и ваша жизнь… Я могу приходить только в качестве друга, советчика или учителя… На век человека, который умеет правильно распорядиться жизнью, бессмертия хватит. А тому, кто не умеет, оно и не нужно…

Моя Давняя Знакомая замолчала. Я тоже молчала, обдумывая ее слова… Получалось, что я тоже почти не жила. А только суетилась в страхе за будущее и тосковала по прошлому… Тем, кто не живет настоящим, бессмертие не нужно… А тем, кто живет вполне хватит их земной жизни.

— Всё слишком просто… И одновременно сложно.

— Да.

— Скажи, а этот Микеланджело, он еще долго потом прожил?

— Довольно прилично по человеческим меркам. 89 лет.

— Он был по-настоящему бессмертен? — Я улыбалась.

— О, да! Он настолько полюбил жить в настоящем, что совершенно перестал бояться за будущее. Его прекрасная статуя Давида о совершенстве человека… о красоте его жизни… Он подчинил себе не только мрамор, но и свою жизнь.

— Спасибо тебе за эту историю! У нас принято говорить, что жизнь — самый мудрый учитель. Но, мой самый мудрый учитель — это ты…

— Спасибо, маленькая Писака! Лестно…

Она встала с дивана и взяв в руки холщовую сумку, стала прощаться. Через секунду она исчезла, оставив в моей голове размышления, а в сердце — ощущение бессмертия…

История пятая

Настоящий дом

— Доброго дня, Писака! — Голос, разбудивший меня, был радостным и приветливым.

— Доброго дня! — Я, выбираясь из-под одеяла, улыбнулась. Несмотря на раннее утро, я была рада своей Гостье. — Как хорошо, что ты заглянула!

— Это почему? — Моя Давняя Знакомая по-свойски прошла на кухню и чем-то там загремела.

Я надела шорты и домашнюю майку. И, натягивая носки, на одной ноге «проскакала» вслед за ней.

— Потому что у меня для тебя приготовлен подарок! — Я выпрямилась и, улыбаясь, посмотрела ей в лицо. В глубине пустых черных глазниц мелькнули удивленные глаза… Я видела их только один раз за всё время нашего знакомства. В самый первый его день… Их не спутаешь ни с одними… Необычайные глаза… Невероятной красоты… В них сочетаются оттенки всех цветов одновременно. Голубые, светло-зелёные, тёмно-синие, карие и в центре чёрные, смоляные… Мелькнув на мгновение, они пропали, опять превратившись в пустоту. Но, меня уже этой пустотой было не обмануть…

— Какой ещё подарок? — Она отставила в сторону кружку и немного поддалась вперед, подгоняемая внутреннем нетерпением.

Я знала, что мой подарок явно придется ей по душе. И не торопливо прошла за ним в зал, подогревая её интерес.

— Я давно хотела подарить тебе его… — Я протянула к ней руку, в которой была зажата книга. — И вот, наконец-то, могу осуществить задуманное…

Она потянулась за ней, но тут же одернула себя.

— Положи, пожалуйста, на стол… Я возьму!

Я забыла, что ей нельзя касаться людей, да и любых других живых существ тоже нельзя… Поэтому, когда я хотела ей что-либо передать, то должна была положить это на стол, диван или другую поверхность…

Как только я опустила книгу на подоконник, она тут же взяла её и принялась разглядывать. Затем резким движением прижала к себе и проговорила:

— Спасибо тебе, маленькая Писака! Мне редко дарят подарки… Очень редко… Я ценю это. Красивая книга… Я обязательно покажу её твоему отцу. Пусть порадуется!

Я чувствовала, что ей приятен мой подарок. И мне было тепло на душе от осознания того, что я смогла подарить ей эту редкую радость.

— Ну, что ж…Я хочу отблагодарить тебя! Как говорят у вас, у людей: долг платежом красен!

— Да, ладно тебе… Не нужно ничего… Правда! — Теперь настала моя очередь смущаться и краснеть.

— Запомни одну мысль. Если тебе искренне что-то предлагают — всегда бери.

Я кивнула, соглашаясь.

— А теперь садись на стул и закрывай глаза…

Чувствуя внутри легкое волнение, я выполнила то, о чем говорила Моя Гостья.

Я закрыла глаза. Но, как будто осталась с открытыми… Передо мной замелькали улицы, города, уменьшающиеся фигурки людей… Как если бы я сидела за штурвалом самолета, и мне открывался невероятный вид сверху. Я даже почувствовала, как забилось мое сердце. Быстро-быстро. Маленькими, настойчивыми толчками. Стучась об мою грудную клетку… Как в полете…

Внезапно я увидела перед собой Землю. Во всей её красе. Так, как показывают на снимках и фантастических космических артах… Через мгновение перед моим внутренним взором предстала наша солнечная система. Как в кино… Или в документальных фильмах про космос. Я поняла, что это она по огненному, пылающему шару в ее центре. Солнцу… И огромным, пыльным кругам Юпитера… Это было невероятно… Это было слишком нереально и невообразимо, чтобы быть правдой…

— Не думай! Просто не думай об этом. Человеческому мозгу не под силу осознать всё это великолепие… Просто смотри. Открывай свой внутренний взор и смотри…

Голос моей Давней Знакомой звучал расслабленно и умиротворенно. Здесь, среди этих миллиардов мерцающих, ярких звезд она была дома… И сейчас я была её Гостьей. Впервые за много лет… Осознавать это было странно и страшно. И я просто перестала об этом думать. Тут же ко мне пришло спокойствие и ощущения уюта. Это было так ново и так сильно, что я почувствовала безграничную любовь ко всему этому внеземному пространству. И слезы, от осознания того, как далеко и в то же время как близко я находилась всю жизнь от этого места. От центра себя и вселенной… От чувства единения себя с этим миром. Космос… Я никогда бы не подумала, что он внутри каждого из нас. Внутри каждого человека… Внутри всех людей…

Голос Гостьи оторвал меня от размышлений:

— Посмотри на это, Писака! Тысячи миллиардов галактик… И каждая из них является чьим-то домом! Я восхищаюсь этим творением Создателя. Но, еще больше я восхищаюсь его щедростью по отношению к людям. Каждому из вас он дал Величайших из возможных даров — Земную Жизнь. И не менее великий дар — Свободу, прожить её так, как вам хочется… Вы, его любимые дети, просили своего небесного Отца создать эту фантастическую игру, но так заигрались в свой кукольный, земной домик, что забыли свой настоящий дом… Чувствуешь это тепло и мощь внутри себя?

Я завороженно кивнула, глядя на проплывающие рядом световые пятна-галактики.

— Ты дома, маленькая Писака… Ты дома. Это всё твое. И каждого человека. Только вы не хотите это помнить. Иначе вся ваша земная жизнь — игра не будет такой реалистичной. Не будет так вас привлекать…

Я молчала и была настолько ошарашена увиденным, что почти не могла осознавать её слова.

— Вы трясетесь за свои игрушки — дома, квартиры, одежду, деньги так, как будто только это и имеет для вас высшую ценность. Но, это не так… Вам просто хочется в это верить.

Я негромко спросила:

— Почему ты показываешь мне всё это?

Голос моей Давней Знакомой ответил:

— Потому что я хочу, чтобы все люди, и ты в том числе, были выше своего страха… Выше этой детской игры. Сильнее своей привязанности к своим игрушкам. Потому что ваша земная игра временна… А настоящая, космическая жизнь — вечна.

— Как я могу видеть всё это? — Я и верила, и не верила в реальность всего происходящего.

— Когда-то ты была одной маленькой клеточкой, которую было видно разве что под мощным микроскопом. Но в ней, в этой одной крохотной клетке, была заложена вся информация для построения твоего тела. Вся информация для создания условий твоей жизни-игры… Поэтому только смотря вглубь себя, в самую свою суть, ты сможешь вспомнить свои главные цели: творить… жить… любить… играть… Сейчас ты вернешься в свой временный дом, но, я хочу, чтобы ты всегда помнила об этом путешествии внутрь себя и не относилась ни к чему слишком серьезно. Живи, маленькая Писака! Но, помни, что Земля, вместе с дорогими тебе игрушками, временна… А ты вечна. Как и я… Как и Создатель. Как и все души людей, любящие играть в земную жизнь. В эту великую Игру.

Голос стих. А вскоре и вовсе пропал… И вместе с ним пропали звезды… вселенные и галактики… И перед моим взором оказалась обычная темнота, которая и наступает, как только закрываешь глаза. Резкий солнечный свет из окна напомнил мне о том, что пока я всё еще здесь, в своем временном доме. А значит пора было идти и заниматься своей любимой игрой — писать книги… Я открыла компьютер, улыбнулась и набрала текст: «Из цикла рассказов Диалоги со Смертью… о Жизни…»

История шестая

Каждодневный труд

Аллея была почти пуста. Только вдалеке виднелась детская коляска и силуэт женщины, державшей ее за ручку. Апрель в этом году выдался на редкость теплым, даже жарким. Словно лето проверяло себя на выносливость и готовность. Я сидела на теплой, местами потертой лавочке, и писала. Мысли шли нестройными рядами, но мне всё же удавалось ухватывать их суть. День плавно переваливал за свой экватор…

— Прохлаждаешься, Писака?! — Голос, раздавшийся позади меня, улыбался.

Я резко обернулась влево и увидела свою Давнюю Знакомую, облаченную в черный, плотный балахон.

— Привет! Нет! Я пишу! — Оправдываясь, словно школьница, я показала немного потрепанную тетрадку.

— О! Прошу прощения! Не заметила! — Моя Гостья села рядом на скамейку. Я убрала рюкзак, чтобы он не мешал ей. — Жарко, однако…

Она лукавила. Ни жары, ни холода говорившая не чувствовала… Никогда.

— Не то слово! — Я сидела в кепке и легкой, тонкой кофте. — Хорошая весна!

— Согласна…

Моя Давняя Знакомая откинулась на твердую спинку скамейки и смотрела на проплывающие сверху облака.

Я тоже отложила тетрадь и посмотрела вверх. Небо было синим, почти лазурным, с едва уловимой пленкой тонких, белых переливов. Мои глаза были широко открыты, как если бы я хотела вместить в них всю эту сказочную синеву. Со всех сторон щебетали и пели птицы, придавая этой картине еще более завершенный вид.

Она заговорила первая:

— А ты знаешь, что Создатель придумал птиц, чтобы они все время играли ему свою волшебную мелодию?!

Я улыбнулась:

— Догадывалась…

— Посмотри, Писака, в траве уже появляются первые одуванчики! — Она, радуясь словно ребенок, который в первый раз увидел мир, показала на крохотные, еле заметные желтые шляпки.

Я знала, что одуванчики — ее любимые цветы…

— Скажи, ты же видела их уже столько раз… Как ты сохраняешь эту способность радоваться и удивляться им?

Меня, действительно, это поражало…

— Я очень уважаю чужой труд…

Я посмотрела на нее, затем на цветок. Потом опять на нее. И опять на маленькое желтое пятнышко… Не понимая, о чем она говорит, я переспросила:

— Уважаешь чужой труд?

— Да… Хочешь я расскажу тебе одну историю?

— Очень хочу!

— Недавно один человек захотел стать моим учеником…

Я опять удивленно посмотрела на нее:

— Что значит захотел? Он сам тебя нашел?

— Опять ты проявляешь свое нетерпение! — Она досадливо потерла лоб. — Ну, так уж и быть, отвечу тебе. Помнишь, я говорила, что некоторые люди могут меня видеть?

Я закивала головой, вспоминая. Моя Давняя Знакомая продолжала:

— Так вот, этот человек захотел пойти ко мне в ученики… Захотел обладать хотя бы крупицей тех знаний, которыми владею я…

Я опять не удержалась и перебила ее:

— А ты берешь людей к себе в ученики? — Моему удивлению сегодня не было предела…

— Иногда… Редко. Крайне редко. Это единицы, которых можно перечесть по пальцам…

— Зачем ты это делаешь?

— Ха… — Она издала немного каркающий звук. — Так вы вообще никогда и ничему не научитесь… Всё, помолчи, пожалуйста! Ты мне слова не даешь сказать!

Сегодня я почему-то и, правда, проявляла несвойственное мне нетерпение.

— Так вот, этот человек был уверенным в себе… и очень умным по вашим, земным, меркам. Но он всё равно продолжал искать знания. (На самом деле, я очень ценю это в людях… любознательность… пытливость… живость ума). Я уже почти готова была дать ему их… Только для всех учеников у меня всегда есть испытания. Для каждого своё… Я сказала ему: иди домой и каждый день мой пол в своем подъезде в течение целого года… Как ты думаешь, это простое задание, Писака?

Признаюсь честно, я задумалась…

— С виду не очень простое.

— Подумай еще! Ведь после него тебе бы открылись многие великие знания…

— Если смотреть на ситуацию с этой стороны, то тогда очень простое.

— Нет, маленькая Писака, это очень сложное задание… Особенно для этого тщеславного и гордого человека… Многие люди хотят знаний и богатства, но они не хотят служения. Все знания этого мира без служения другим живым существам мертвы… Они лишь груз в уме человека. Все великие люди этой планеты: Будда, Иисус, Магомед, получив знания, преданно служили и продолжают служить целым поколениям. Иисусу были открыты великие скрижали этого мира, но он был простым плотником… Реки не пьют свою воду, деревья не едят свои плоды, солнце не светит само себе и самый маленький крохотный одуванчик не благоухает сам для себя. Всё живое в мире знает этот великий секрет жизни: служение другим. Однако, многие люди его забыли и не хотят вспоминать. Легко быть хорошим для всего мира… Однако, как трудно быть хорошим для своей семьи и соседей…

Моя Гостья замолчала, продолжая глядеть на проплывающие облака.

— Я каждый раз удивляюсь цветам, деревьям и животным, потому что они мудры… Я преклоняюсь перед ними… Идет ли дождь, палит ли солнце, дерево всегда спасет тебя под своей кроной. Безвозмездно. Даром… Оно обладает могуществом служения. И щедростью… Многие варят борщ, как будто отбывают тяжкую повинность… Что же будут кушать в итоге их близкие? Раздражение. Злость… Копают огород, проклиная твердую землю и вездесущие сорняки… Какие овощи и фрукты у них уродятся? Если моешь окна, мой их так, как если бы в них смотрел сам Бог! Протирай пол, как если бы по нему ходили ноги ангелов… Всё, что ты делаешь для других, ты делаешь для Бога…

Я молчала… Потом тихо, еле слышно произнесла:

— Скажи, поэтому птицы так поют? Поэтому солнце так греет?

— Да, маленькая Писака. Они служат… Ты можешь быть трижды умным, целеустремленным и успешным… Такие слова, кажется, у вас сейчас в ходу? — Моя Давняя Знакомая прищурилась.

Я кивнула.

— …но, какой во всем этом прок, если ты, моя пол, ненавидишь своих близких, которые его замарали?!

Она устало посмотрела на меня. Потом перевела взгляд на желтенькие шляпки и тепло улыбнулась.

— Ты спросила меня, как я сохраняю в себе эту способность радоваться обычным вещам?! Я просто уважаю чужой каждодневный труд… Будь то труд солнца, пчелы или цветка… Или дерева…

Когда она закончила говорить, я спросила только одно:

— Скажи, у того человека больше нет шансов стать твоим учеником?

— Есть. У каждого есть второй шанс. Хотя первый урок, который получают от меня мои ученики заключается в умении служить… Если ты учитель, давай качественные знания. Если ты врач, делай всё, чтобы твой пациент выздоровел. Если ты строитель, возводи свое здание так, чтобы крыша не рухнула кому-нибудь на голову… Если ты человек… старайся, чтобы те, кто находятся рядом с тобой, не испытывали недостатка тепла, любви и доброго слова…

Я задумалась. А Моя Гостья, встав со скамейки, сказала:

— Ладно, Писака! Пора мне… А то что-то я засиделась тут с тобой… Салют! — Она махнула мне рукой и в эту же секунду исчезла. Я тоже вскоре поднялась и, повернувшись к дереву, которое отбрасывало тень на скамью и защищало нас от палящего солнца, сказала мысленно:

— Спасибо!

Дерево едва заметно качнуло листвой и продолжило свой каждодневный незаметный труд…

История седьмая

Станция ожидания

Конец мая был ветреным и не слишком дружелюбным. Весна не хотела уступать лету и уходить. Она итак выдалась в этом году на редкость теплая для сибирских краев. И если вначале щедро задабривала уставших от зимы людей и сулила им свои прелести, то сейчас вовсю показывала свой истинный норов, разметая тепло ветрами.

Я сидела за ноутбуком и писала двадцать вторую главу новой книги. И так уж, мне казалось, я медленно это делаю… Пишу-пишу… Пишу-пишу… А листы всё никак не прибавляются. Или прибавляются в час по чайной ложке. Разозлившись на себя и на свою медлительность, я хлопнула крышкой ноутбука и резко встала. На глазах выступили злые слезы досады и раздражения… Я пошла на кухню и, смахивая слезинки, встала возле подоконника. В голове крутилась мысль о том, как было бы хорошо уже дописать эту книгу и прочитать её в готовом варианте. Но,\ я понимала, что впереди предстоит еще огромная работа…

— Доброго дня, Писака! — Громкий голос с легкой хрипотцой отвлек меня от грустных мыслей.

Я резко обернулась и увидела в кухонном проеме свою Давнюю Знакомую. Быстро заморгав, я попыталась смахнуть остатки лишней влаги на глазах.

— Привет! Не ожидала! — Признаюсь честно, сейчас я никого не хотела видеть. Но, меня никто и не спрашивал…