Бесплатный фрагмент - Диадох, Симеон, Илья, Феолипт, Аммон

Диадох (VII век)

«Умозрения»

1

— Что — так пустыню подивило?! Мне скажи, тебя молю!

Ночью, недоумевающей моей душой я вопрошал, словно присутствующего, мудрого Иоанна.

— О, Велеречиве и Мать Церковь! Что — в поле том да брошенном?

Так с жаром вновь я говорил, устремлял взор.

— Разве людскую молву тешив, так вопль в бездушной вопиял ты с радостью пустыне?

И сам, точнее, будто сам ко мне придя, слова он проглаголал:

ОТВЕТ: Что могу тебе сказать я, будучи вне тленного века, тому, кто ныне в нем, как хочет Бог, проводит житие, друже?

2

ВОПРОС: Усиль, дивне, любовь к твоей премудрости, раз хочешь мной узреться вопрошением слов, и если нужно ей, сложу я, сам постигнув, слова кладезь, да ты бы научил, я — научился некоему: чего ради так утешил ты словом и житием пустыню, муже, град добродетелей там основав?

ОТВЕТ: Жития чистого след, пустыни благоухание — от нравов житейских избавление, той — молчания благообразная беседа, и потому там волнение человеческих расторгающих помыслов силой терпения я прекращал, в Духе речь держа, о нем ты вспомнил, вопияния.

3

ВОПРОС: Хорошо. Итак, чего образ — вопияние? Ныне это от тебя познать стремлюсь.

ОТВЕТ: К Израиля он обращен глухоте: те словно воском, невежеством запечатали свой слух, отвергнув глас внимания Вышнему, и дикий народ я в сретение своей веры из мест пустынных звал, ясным знаком образа — понимание.

4

ВОПРОС: И возглашавшего — Кто, знаменовавший чудо?

ОТВЕТ: Глагол отеческий, в Духе донесенный.

5

ВОПРОС: Верно. Однако, как — Его же ты не знал — узнал, скажи мне.

ОТВЕТ: В образе человека державное узрели Божество.

6

ВОПРОС: В тебе да дерзости я подивился, божественный.

ОТВЕТ: Какой?

7

ВОПРОС: Именно, что человеком будучи, омыл ты Сына Бога.

ОТВЕТ: Послушанием я дерзость исцелил, послушания нет ничего смиреннее.

8

ВОПРОС: Конечно, из сердца поистине сокрушенного рождается послушание.

ОТВЕТ: Правильно ты говоришь.

9

ВОПРОС: А как познал ты безмятежность Святого Духа в образе слетевшего Его с Небес на Господа — ведь в образе голубя, ручался ты, было Его видеть?

ОТВЕТ: Некими веяниями радости неизреченное Его пришествие постиг. Затем с Небес откликнувшийся глас, который как рукой на Сына показал, Отцом свидетельствуемого — ясно показал мне голубя того запредельность.

10

ВОПРОС: Довольно. Неужели самого Отца был откликнувшийся глас или некой силы, от лица Бога воззвавшей?

ОТВЕТ: Самого Отца

11

ВОПРОС: Но как, скажи мне, чувственный голос использовал Сущий в бестелесном и незримом естестве?

ОТВЕТ: Не как через некий орган речи вещает Божество, но когда хочет своему волению стать слышимым — как глас воление вещает для поражающегося божественным воздействием. Раз ухо хочет слышать — вот слышат, пусть ухом слышать долженствующие того слышания и не достойны, и потому только на том месте, где был омыт Господь, глас был услышан. Если бы не так — весь мир слышал с той высоты откликнувшийся глас, хоть вестника небесного был глас. Это из Благой вести, особенно от божественного Марка, можно познать хотящему: когда на горе Господь преобразился, он, раздавшийся глас вспоминая, говорит: «И было облако, осеняющее их, и глас раздался, из облака изрекший: Это — Мой дорогой Сын, Его слушайте».

12

ВОПРОС: Истинно ты научил. А в образе увиденный Святой и Животворящий Дух как должно понимать? — Ведь вечный и неизменный, как ты сказал! Итак, кто знает, каким пребывает безмятежное естество?

ОТВЕТ: Это гласа Отца надо дивиться пониманию. Не естество Духа — незримое и неизменное — в образ голубя преложилось, раз так увиденным захотело стать, но удостоенный этой красоты увидел то, в чем божественный Дух, сходя с Небес, пожелал увиденным стать человеком: волением Он рек, и был указан увидевшему образ. Не неизреченное и немыслимое естество то кто-то увидит, если в мере некой как в сокращении образ образованный узреть (именно этим способом, как в видении образа, увидели пророки Бога), не в образ Он преложен — вне образа воление им, а не естество в образе показывает, и действие воления как образ им показывается в видениях именно славы — именно в образе Захотевшего через волю себе увиденным стать.

13

ВОПРОС: Как будет увиден людьми в нетленном веке Бог?

ОТВЕТ: По истинному слову нетленность тела приближает человека к Богу, и будет виден людьми Бог так, как может-таки человек видеть Бога.

14

ВОПРОС: Конечно, не в образе?

ОТВЕТ: Нет — но в достоинстве славы; поэтому удостоиться этого грядущие будут в свете всегда, в славе вечно любовь к Богу вкушая, но божественного освещающего их света естество — что есть оно — понять им сил нет; так и вмещается, где хочет, Бог, оставаясь невместимым, так зрится, хочет где, незримым оставаясь.

15

ВОПРОС: За достоинство Бога что должно почитать?

ОТВЕТ: Красоту внеобразную, познающуюся в одной славе.

16

ВОПРОС: Мне слава как некий вид, человеческий превосходящий, мыслится.

ОТВЕТ: Не так мысли: того невещественного и безмятежного естества красоте быть выше образа верится ради великой чистоты, и только Бог на еще не сущее взирает как на присутствующее, и если бы в неком образе было неизреченное То естество, никак еще не сущее Оно не видело как сущее.

17

ВОПРОС: Почему так говоришь?

ОТВЕТ: Все, что в неком образе, ничего о будущем сказать или чему быть провидеть не может из-за всецело самому быть в границах естества, пусть даже словно зрением быть всему его естеству, и наш ум неким богатым оком все обозревает, из грядущего же стать уведать ничего не может даже после разлучения души с телом — пусть каждой словно оком веруется быть; и о небесных силах это подобает мыслить, которых естеству мыслится всецело быть по сути зрением.

18

ВОПРОС: И почему некто мыслит своей душе быть выше образа?

ОТВЕТ: От Слова далече те предполагают — тогда из-за невозможности ни вестников, ни душу видеть должно мыслить им, живым, внеобразными быть. Должно знать, что в неком виде существует и ум — красотой, уставом, каким быть разумений благолепию — образу их и красоте: потому, когда разумеет доброе душа, сияюща весьма есть вся и презнаменита, когда злое — несветла и нечудна. Как зрачком глаза при его большой остроте и ясности улавливающиеся образы — что и должно называть чувством оптической силы, являющим и в приводимом примере это невидимое как могущее сообщить представление — являются в нем действиями — так именно которую по своему желанию ум выдумку восхитит — это и будет образом действия души, что суть ее по причине многой тонкости: на бестелесном естестве, что стяжет действие — тем по многой естества тонкости оно становится, со славой как, так и со страстью этому случится быть. И о вестниках-отступниках так должно мыслить: когда они разумели подобающее вестникам, сама красота разумений им в славный образ была, а как презрели любящие Бога понимания, саму свою радость в пример стыда стяжали.

19

ВОПРОС: Итак, из-за плотности нашего тела и при беспредельной чистоте божественной природы, что душу и бестелесных вестников надо звать живыми и внеобразными отнюдь не мнится?

ОТВЕТ: Образ — следствие любого рождения. Вечно же Сущего, рождения, однако, не имеющего, вечно единой красоте выше образа быть верится: она не при рождении совершена, но от самой себя имеет бытие при естестве выше естества.

20

ВОПРОС: Об этом еще что-нибудь скажи мне, хотящему научиться: почему красота, говорим, у Бога, а образ не говорим — ведь в образе всегда красота удивляет?

ОТВЕТ: Красота Бога — слава сущности Бога.

21

ВОПРОС: Тогда почему некто сказал реченный псалом: «Правдой явлюсь перед лицом Твоим, насыщусь, когда явится мне слава Твоя»?

ОТВЕТ: Это сказано от пророка потому, что не как в неком лице или образе сущности божественного естества — но в образе и славе Сына внеобразный Отец нами узрится — поэтому и благоволил Бог своему Слову по образу воплощения в человечество войти, оставаясь (как иначе?) в своей всемогущей славе — чтобы на плотность образа той славной плоти воззрев, человек — образ видит образ — после очищения Воскресением красоту смог видеть Бога. Так, Отец, непостижимо неким способом являясь, праведными узрится способом, которым ныне вестникам является, а Сын, благодаря телу — въяве, и подобает поистине ждущим навеки царствования Бога ждать всегда ясно видеть своего Первенствующего — что было невозможно, если бы ради своего вочеловечивания Бог Слово в образ не вошел.

22

Верно и согласно слову он сказал, Ты — научило, Слово, всегда на мудрость Иоанна мне указывая.

ВОПРОС: Значит, о следующем, о небесных вестниках, молю Тебя, скажи ход понимания: по учению ему и для души после воскресения тела подойти.

ОТВЕТ: Что именно?

23

ВОПРОС: Вестники — чувствующие или нет?

ОТВЕТ: Согласно сути внимания, они неким предпочитающим чувством постигали суть самовластия, и одни из них, поработав на страсть, пали, другие, за славословие божественного и славного Духа отступничеством не уведясь, неповрежденными сохранены для бесстрастия — они даже лучше чувства и пребывают в некой радости непреложной славы, и всегда преподобны им их разумения — они не только свято знают доброе, но и свято не ведают ему противное — здесь и у праведных держится на Воскресение надежда, что в совершенном послушании плод самовластия с их стороны Богу будет принесен.

24

ВОПРОС: Право, так. Значит те пренебесные и святые силы воспевание совершают гласом или внутренним, как некие предполагают, словом?

ОТВЕТ: Гласом. Если открывает Писание — полыханиям огня быть поведывается — ясно, неким превосходным гласом они воспевают Бога, и открывает Писание, многие из святых многажды воспринимают глас их в видении.

25

ВОПРОС: Ясно. И говорят некие, по данному о божественном гласе слову равно о гласе вестников слово надо понимать?

ОТВЕТ: Поскольку все возможно Богу — Он, когда хочет, словно говоря, указывает, того бывая выше как Сущий невещественный один. Вестникам сделать это невозможно. Если не говоря и они как говоря могли бы как хотели сказывать — могли бы и что хотели из несущего творить.

26

ВОПРОС: Очень хорошо. А о душе, разлученной с телом, что должно разуметь?

ОТВЕТ: Душа, с телом разлучась, пока через Воскресение тело не примет, воспевает Бога, исповедуя внутренним словом — ведь только в теле получила произнесение, а вестники, потому что сотворены в неком простом и благозвучном естестве, пользуются непрестанным гласом, как познано, не через орган тела вещая, но саму приснодвижимость имея чрезвычайную ради звучания, и легкость их естества, весьма приняв песнелюбие, всегда побуждает их к непрестанному и яснейшему восклицанию.

27

ВОПРОС: Ясно. И как должно мыслить о их преложении в образ, когда они посылаются от Бога некоторым из святых?

ОТВЕТ: Странный для слуха вопрос, и ответу не попасть в цель, однако, понять должно: они в какой велено войти образ если помыслят — с готовностью входят в него воображением при легко из-за многой восприимчивости помогающем их волению естестве — словно уплотняющемся силой воления. Из неявленного в явленное они беспрепятственно входят воображением — если в неком образе стать увиденными хотят чистой душой — ведь только чистой души духовной смочь ясно видеть в представлении образ; но если совпадающим расположением призывающее представляющего к представлению никак не может явным стать вестников и человека общение — тогда они чувственный используют глас, и образ представления гласу по реченной причине подобен.

28

ВОПРОС: Верно. И прежде, чем дню настать, тебя, учитель Слово, о том молю, скажи мне — знаю, как он придет, сразу уйдешь ты и не дашь душе далее стоять перед сказанием и зрением жития образов крылатых: вестники, от Бога посылаясь на землю, в оно же время в мире, должно, на Небесах свое пребывание прекращают?

ОТВЕТ: Им невозможно во время то, что в мире, равно быть и выше небес — это только для Слова Бога, человеком ставшего: Он, являясь не в представлении, пребывает собой и на этой земле, и небесного не оставляет — но все одержит согласно неописуемости своего естества. Знать должно: где будут все те ангельские силы — все пренебесные и в мире вещи видят как им всецело предлежащии в пресветлости их естества, и словно зрению Его везде быть согласно благому дару именно Святого Духа — Он так позволяет им видеть все; однако, один Бог, будучи выше всего, и будущее близ зрит: Он не только существующее — и когда-либо будущее как уже присутствующее одержит славой — потому один советы сердец ведает.

29

ВОПРОС: Значит и душа, от тела отделяясь, по сказанному слову о вестниках не только страну бесплотных наблюдает, но равно и все в мире зрит?

ОТВЕТ: Никоим образом. Некогда сотворенные в простом естестве (вестники) не только выше места земного жития, но и на месте жития все могут видеть: для тонкого естества есть не быть себе видимым со стороны тех, кто пребывает в плотном естестве, и видеть любое такое естество; а душа, отделясь от тела, то, что на месте жития, уже видеть не может — «дух», говорится, «прошел в нем», и нет его, «и не познает больше места своего» — ведь на месте жития через смешение с телом существует, а насильно от тела совершенно отделенной ей уже не видеть то, что через тело видела: человек в смешении имеет целость, вестники — в простоте естества.

Это только или и другое, Иоанна мудрость мне внушив, явило Слово — о многоувенчанный и светоносный Царь, и с настающим днем он воспарил, меня тогда возжаждавшего без своей любви оставив.

«Вопросы и ответы»

1

— Что было в мире прежде, чем миру быть?

— Бог, мир сотворивший.

2

— Когда еще не было мира, как был Он в мире?

— И прежде становления, всецело в Боге как бы существуя, был мир, и еще не приведенные в мир люди Богом уже словно рождены: Он сложил в себе все и еще не созданное, пусть не постигается оно нами.

3

— Если, как ты говоришь, Бог был в мире прежде, чем миру от Него быть, как стал быть Бог, когда этот мир привел? От мира отделен или так же в мире есть?

— Местом не отделен от своих творений сотворивший их Бог — куда «везде сущее и все свое исполняющее» Божество переместится? А природой, сущностью, представлением и прочими свойствами Зиждитель всего лежит выше природы и неизмеримо, и непостижимо от нее отделен.

4

— Как местом не отдельно, но везде присутствуя и, как говоришь, от всего отступив, Он пребывает?

— Труднопонимаемый вопрос, ответить, однако, не трудно — Богу невозможно ничто, силен Он и в этом тебя удостоверить — но послушай в разумении: подобно как ум наш, людей, изгородью не останавливается и местом не ограничивается — только тело «в конуре» заключено и «привязью» привязано — а сам он этого вне и везде свободно бывает, ни из тела удалясь, ни далече от дома бывая — но удалясь, соприсутствует ему, а удаляется, с ним соединяясь — так Бог везде и во всем есть, и вне всего, и нигде — природой, сущностью и славой — неописуем, ибо.

5

— Итак, неописуемый как все исполняет? Все исполняющий — как неописуем и нигде?

— Итак, исповедуется, Бог везде есть и все исполняет, отнюдь не смешавшись с видимым, но тем образом разделившись, как мы сказали: нигде Он для нас, никто не знает, ни даже вестники, где Бог, и если слышишь «предстать», это престолу славы, но на исходящее сияние смотреть силы не имея, в страхе они закрывают свои лица, и изумляясь, и не умолкая, всегда божественную песнь несут, и нестерпимостью славы поражаясь, быть в рассуждении и думать они не могут — где Владыка, или какой Он: если воссияющему сиянию прямо в лицо смотреть не крепки, как более сделать вотще могут хотеть? Итак, что Бог есть и есть везде, и все исполняет, и вестники, и очистившие себя святые, освещенные и просвещенные Святым Духом, знают, но где, как и какой Он, из всех не знает никто — только Отец Сына, и Сын Отца, и Дух Святой Сына и Отца — как соприсносущный Им и единосущный: это — Троица, как одно сущая, Они знают друг друга и друг другом познаются, как сказал Сын Бога и сам естеством Бог: «Никто не знает, что у человека — только дух человека, живущий в нем, и того, что у Бога, никто не знает — только Дух Бога»; и снова: «Никто не знает Отца — только Сын, и никто не знает Сына — только Отец и тот, кому Сын хочет открыть».

6

— Тогда почему Христос говорит: «Да не презрите одного из малых сих — вестники их всегда видят лик Отца Моего на Небесах», и снова: «Безмятежны чистые сердцем — они Бога узрят», а ты говоришь, что даже вестники не знают, какой и где Бог?

— Когда в полдень солнце светит — мы от него исходящий свет ясно видим, но самого его как-то увидеть и изучить не можем, но говорим правду только на него смотреть — так и вестники, и святые, на воссияющую славу Духа взирая, в ней и Сына, и Отца видят — подлинно безгрешные и не нечистые — ведь те слепым и бесчувственным уподобляются, и как слепые свет светлый чувственного солнца не видят, так они присно явленный божественный свет не узревают и действительно не чувствуют его тепло.

7

— Итак, что видят очистившие ум и сердце?

— Потому что Бог — свет, и свет предельнейший, ничего другого видящие Его не видят — только свет, и понятно это по увидевшим воссиявший лик Христа «как солнце, а одеяние Его было как свет», и по апостолу Павлу, как свет Бога увидевшему и к познанию Его обратившемуся, и по тысячам других святых.

8

— Итак, Бог зрится всеми как вечный и всегда сияющий свет?

— Раз подлинно от начала Бог распорядился, чтобы не имелось никакого общения тьмы и света, подсудного и скверного с чистым и святым — словно великая пропасть и стена отделяет нас от Бога наша бестолковость — и более всего лукавые желания и суетные мысли наши, которые именно как стена высокая становятся и отделяют нас от света подлинной жизни — ведь Бог — свет и жизнь, и кто лишен Его — мертв душой и вечного огня и тьмы сонаследник и сопричастник.

9

— И нельзя получить спасение не достигшему тех (святых) меры?

— Когда Господь говорил, «многие обители у Моего Отца» — вполне известил, что и многие пути спасения — и все на одном пути раскаяния совершаются: через отказ от зла и милосердие к просящим, оказание гостеприимства и всех других добрых дел исполнение — лучшего достижение.

«Слово на Вознесение»

Ныне веди ко мне иудейских священников — час — победной речи! Веди сюда Церковь и Христова Глашатая, говори и живописуй Твою в силе истину: как те серебро своего злого совета воинам бросали, как лгут они без оглядки, думая скрыть истину, как ныне мы, Христовы слуги, на третий день из мертвых воскресшего и на Небеса восшедшего ждем Господа — Его, Спасителя, непрестанно хваля — которого Небеса приняли боголепным, им ведомым чудом, а земля нести, как волей Его носимая, выдержать не может — которого облако подъяло света, открыто образ пророчества исполнив, и вестники подали песнь до Отеческого престола — «Господь сил, Он — Царь Славы», непрестанно вопия; Его от земли на Небеса восхождение в Святом прозирая Духе, Псалмопевец — «взошел Бог с воскликновением, Господь со гласом трубным», воспевал — провидел он и святых Благовестий, божественный, песнь;

а отцы, вернейшего Авраама хвалящие, воскресить из мертвых всех нас Спасителя не желают, пустым слухом, жалкие, думая марать красоту такой истины — «и ходит слово это среди иудеев до сего дня». Каких демонов они познали, заповеди Бога исповедав принять — даже словом почтить не желают, и это когда Пророк говорит — «Господи, Господь наш, чудесно знание Тебя по всей земле, потому что взято было великолепие Твое выше Небес», и далее — «вознесись на Небеса Боже, слава Твоя по всей земле»;

это потому, что от зла мудрецы никаким образом обращение не обретут, если согласно лжи отца своего философствуют — а воскресший и вознесенный выше Небес Господь именно потому, что прежде сошел на землю, восшел на Небеса; и в другом месте Пророк возгласил словом — «Господи, преклони Небеса и сойди, прикоснись к горам и воздымятся, блесни молнией и разруши их». Об этом адских сил сокрушении заранее Благовествующий говорил в тени смерти еще сидящим, и действовать этому от погребения Господа и Воскресения мы через многое убеждаемся, и далее в другой главе видим Псалмопевца, говорящего — «восшел на высоту, пленил плен, среди людей подал даяния» — потому что один рожденный Сын Бога, через свое Воскресение из плена смерти человечество забрав и взойдя выше Небес, оружие хотящим правды — Царь ведь Славы — уготовал, под знаменем смиренномыслия воюющих за Него броней Слова постоянно укрепляя, и подобало из уст детей и младенцев воздать Ему хвалу, а с самомнением вершить дела мнящих вконец отвергнуть: поистине знак благочестия — смирение; потому они, по пророчеству не веря вселению живых через воскресение Христа в Свет, пожинают своего безумия плоды.

Мы же, братья, снова о словах тех Псалмопевца размышляем, да снова очами слова увидим на облаке восшедшего на Небеса Господа — пока о свидетельстве посланников слово молчать меня склоняет — да не буду славить сверх неразумия, с собою соглашаться сам, ведь все Апостольское слово Пророческой свидетельствуется истиной — будучи плодом, их слово познается из пророческих речений: что пророки о вочеловечивании Господа по предведению открыли, посланники по познанию от самого Святого Духа, вдохновившись, прояснили — «когда приблизится срок — познаешься, когда придет время — явишься». Итак, мы да скажем снова: «Господи, Господь наш, чудесно знание Тебя по всей земле, потому что взято было великолепие Твое выше Небес» — да познаем ясно, что вочеловечивание Господа и Его от земли на Небеса возвращение, чего память сегодня празднуем, мир вниманием к Богу исполнили: до тех пор, пока был Он на земле, малое о величии славы Его многие понимали, а как въяве восшел на Небеса, всю, как подобало, волю Отца исполнив — удивлением и вниманием наполнил все творение — восходящего и возносимого Господа всех видящее — «воскрешен», что по пророчеству «вознесен выше всех Небес» — как человек, а восшел — как Бог — «Восшел Бог с воскликновением, Господь со гласом трубным».

Пророк не воспользовался бы таким словом, если не было хода прозревшими его очами неложно предведения — как, действительно, было ему сказать, «вознесись на Небеса, Боже, слава Твоя по всей земле», и далее, «взошел Бог с воскликновением», если и схождение, и восхождение Его богоразумный не увидел предведением Духа, и потому, что прежде сказано, о Нем воскрешенным он говорит как о восшедшем, да поверили мы и Богом, и человеком Господу быть в единой ипостаси. По божеству — восшел, по телу — воскрешенным стать говорится, то есть вознесенным, и значит, надо совершенно понимать: сошедший — Он и восшедший выше всех Небес, да все исполнилось бы Его благости — и сначала своих посланников от бестолковости страстей через Святого Духа ход избавив, Он, наконец, вознесся, ведь что сказано? — «Вознесись на Небеса, Боже, слава Твоя по всей земле, чтобы избавлены были возлюбленные Твои» — ведь воистину любимы Господом по первому слову к страданию Его навечно приобщившиеся и свидетелями, и глашатаями ставшие Его величия.

Пророки как о едином проповедовали Господе и образе воплощения Его, все до единого, но, как некоторые предполагают ныне, не о слиянии (двух естеств) это говорит — одни Его божеству приличные слова сказали боголепно, другие — Его телу человеколепно, да научат ясно, что воскрешенный и есть восшедший на Небеса Господь — с одной стороны пребывая из Отца, с другой став быть от Девы, остается человеком, по образу единым будучи и единым по ипостаси: Он бестелесный, приятием плоти себе образ сотворив, въяве восшел потому, что сойдя незримо, воплотился — и вознесен в славе, уверен в силе, далее в страхе ожидает облако — иметь помощника пророческого своему ходу — ведь облаку тогда служить Ему пророки предрекли, да далее легкая телесная природа покажет воплотившегося, неся, Господа — ведь все несет согласно своей воле Бог — а облаком будет понесен как человек, да законы его же принял естества Он не отвергнет, любящий.

Так и тому, что святые ждущие забраны будут на облаках, когда на облаке Пришествие начнет Господь, научил нас божественный Павел — что годится воплотившемуся ради плоти Богу — то и стремящимся к богатству Его благого дара — сотворить божественных людей Бога, достоинство любящего.

Итак, братья, никто не должен думать, что к плотности человеческого естества по существу святое Слово Бога приобщилось, и из-за светлости Его божества и славного существа думать до нераздельности измениться в Нем истине каждого естества: не да Его творение возмечтает воплотился Славный, но всеянное в него от змия с собой общением истребит вконец; так что навык, а не естество изменило воплощение Слова, чтобы мы изъяли память о зле и облеклись в любовь к Богу — не для того, чтобы превращались, но чтобы изменением со славой обновлялись: Ему слава и держава — сошедшему с Небес невидимо, восшедшему на Небеса въяве — прежде век и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

Симеон Новый Богослов (XI век)

«Благодарения Богу»

                                               (I)

1. Благодарю, поклоняюсь и припадаю к Тебе, Господин всего и всесвятой Царь, что недостойного сущего помиловав, как свыше сам захотел, меня Ты и почтил, и прославил — ведь прежде, чем миру от Тебя быть, всего меня в себе имея, словом и образом Твоим меня прославив, Ты почтил — и не ради меня или ради иного по образу и по подобию Твоему всего из не сущего привел, царем всех земных соделав — но во славу Твоего великолепия и благости.

Благодарю Тебя, что все мои прошения и желания во благо, по нам, рабам Твоим, обещаниям, исполнил — на что надеялся я и желал — даровал Ты и более недостойному Неба и земли, сказал же: «Все, что попросите среди знания Меня, веря — получите».

Благодарю Тебя, что когда одного из Твоих святых я пожелал увидеть — поверил через него обрести милость у Тебя — Ты, безмятежный, сам не только это сотворил и на Твоего искреннего раба, безмятежного, говорю, и святого Симеона указал, и дорогим ему стать мне благоволил — но и тысячи других, на которые я не надеялся, даровал мне блага.

2. Откуда, где несчастному мне знать, что пребывает так добр наш Владыка — чтобы желание постиг Тебя;

откуда, где уведать, что открываешь Ты себя к Тебе грядущим, идущим еще в мире, чтобы узреть Тебя взыскали;

откуда, где бы знать, что такой радости и отрады удостаиваются принимающие среди себя свет Твоего благого дара;

откуда, как несчастному мне знать, что Дух Твой Святой поверившие в Тебя принимают — ведь совершенно верить в Тебя считал и все иметь, и думал, что боящимся Тебя Ты даришься — и совершенно ничего не имел, как впоследствии на деле познал это;

откуда, где бы знать, Владыка, что будучи незрим и невместим, Ты зришься и вмещаешься внутри нас;

откуда, где когда-нибудь помыслить, что сотворившему все Владыке соединиться с людьми, которых Ты сам создал — и богоносными их делаешь, и сыновьями Твоими творишь — чтобы желать это я начал и принять это от Тебя взыскал;

откуда знать мне, Господи, что имею такого Бога, такого Владыку, такого Заступника, Отца и Брата, и Государя — Тебя, ради меня обнищавшего и образ раба принявшего?

3. Итак, человеколюбивый мой Владыка, никак ничего из всего того я не знал; если в божественных писаниях, которые святые Твои изложили, заглянув, однажды о том и прочитал — отнесся как к говоримому о чем ином или к неким иным, и без чувств ко всему написанному располагался, и помыслить об этом никак не мог;

и слушая глашатая Твоего Павла, вопиющего и говорящего: «Что око не видело, ухо не слышало, и на сердце человеку не всходило, что приготовил Бог любящим его» — полагал невозможным в плоти пребывающему быть в понимании, и считал, это только по любочестию сказано, и не думал, жалкий, что всем, любящим Тебя, от Тебя это бывает;

откуда, как мне знать, что каждый, в Тебя верящий, суставом Твоим бывает, сияя благодатью божества — кто в это верит? — и будет безмятежен, безмятежного Бога безмятежным суставом став;

откуда, где бы знать, что Ты взамен пищи чувственной бессмертным и нетленным хлебом ради Тебя алчущих непресыщающим бываешь, и жаждущих — источником бессмертным, и плащом сияющим ради Тебя облеченных в простую одежду; и слыша говоримое через Твоих глашатаев, в грядущем веке и только после Воскресения я понимал (этому) быть, и не думал — более теперь это совершается и перед великой необходимостью этого мы стали.

4. О том не думал я, всесвятой Царь, и никогда того не желал, и не просил взять что-то у Тебя — но свои грехи помня, только их прощения искал, да ходатая и старца обрести, Владыка, как прежде я сказал, желал, да по его молению и моему ему порабощению пусть в будущем обрести мне многих прегрешений прощение; но потому, что встречал всех единодушно говорящих, «теперь на земле не быть такому святому» — в большую печаль впадал, однако, никогда этому не верил, но таким отвечал: «Господи мой, сжалься! Настолько диавол Владыки Господа сильнее стал, что к себе всех привлечет и свою участь даст, и никто не будет оставлен для части Бога?»

5. Думаю, человеколюбивый Царь, для того в быта тьме и среди зла бывшему мне свет святой Твой воссиял, и в самом Тебе указал Ты Твоего святого, и что Твоему рабу Павлу сотворил — когда его, гонящего Тебя, призвал через божественное Твое явление, когда увидел он Тебя и спросил, «кто ты?», и не сказал Ты: «Я — Сотворивший Небо и землю», «Я — все из не сущего к бытию Приведший», и не сказал, «Я — Сущий», или «Бог Саваоф», или «Бог отцов твоих», или другое что называя из Твоей славы, но изрек ему: «Я — Иисус назарянин, которого ты гонишь» — чтобы он знал въяве, что Ты есть, воплотившийся ради нас Бог, которого он гнал — это и мне Ты сотворил, Владыка — святого Твоего Симеона указать мне благоволил;

6. и когда божественный свет все и меня, несчастного, осветил, ночь пресветлым днем соделав, меня Ты удостоил на Твоей высоте Твоего божества как на небе со страхом Тебя видеть в божественной славе Твоей рядом стоящим; и ни венцом каким, ни одеянием светлым, ни изменившимся пониманием не украсив себя, но с нами живущим и всегда на земле воочию пребывающим — таким Ты показал мне себя на Небесах. Почему так? — Да не быть там, мне явленному, одному, а с нами — другому, да уразумею я, да не — введясь в заблуждение — от доброго Пастыря уклонюсь, потерянная я овца.

7. Но ведь и это случившееся чудо не уразумел я, жалкий: ленью и мелочами помалу будучи украден, в прежнее зло и горшее впал; а Ты, милосердный и долготерпеливый Царь, никак от меня не отвернулся, но через Твоего святого меня возвратил и к его святым стопам припасть удостоил, рукой Твоей державной и плечом широким свыше из мира обмана и мира вещей и удовольствий извел, от всего телесного и душевного меня удалил — о, чудо, о, к нам любовь и сострадание Твое, человеколюбивого Бога — и поставил в ряд работающих для Тебя, и затем, Владыко, святого Твоего молитвами не только моих неописуемых зол прощение, но и все реченные блага мне дал, более же сам всем для меня стал;

8. и когда в том свете божественной славы сияя, к Нему приблизившись, в покаянии и вере стопы Его схватив, ты поклонился — сразу почувствовал я божественное тепло, затем малую воссиявшую светлость, затем от Его слов божественное вдохновение, затем от этого огонь сердечный, через неиссякающий поток слез ключом бьющий, затем в моем уме луч тонкий, быстрее молнии прошедший, затем как свет в ночи, и как облако светлое, малое и пламенновидное мне на мою главу село — и лежал я на лице, и совершал молитву, а затем воспарил и внедолга узрел себя на Небесах.

9. Затем, когда размышлял я, чему виденному быть, нечто другое, выше всего этого, преславнейшее настает: когда в сновидении лукавыми бесами я искушался, и к страсти истления механически влекся, и противостоял жестоко, и Тебя, Господа Света, призывал в помощь — пробуждение свершилось, и от рук искушающих неврежденным избавился я, и своему почину и мужеству, более недвижимости моей к страсти дивился и помышлял, «откуда неведомо эта победа, чтобы и во сне я противоборствовал и крепче противников и врагов моих был, и против державы их преславно одержал ради Христа победу»; и о, чудо — сразу, хотя (Ему) на небе быть мнил, внутри себя Его увидел — Тебя, говорю, моего содетеля и государя Христа, и тогда познал: быть Твоей победе — ведь Ты сотворил мне победить диавола!

10. Однако, не внял я, Владыко, что это Ты был, из праха меня сотворивший и все это благо мне даровавший, еще не внял, что то сам Ты был, негордый мой Бог и Господь — ведь еще не был я удостоен услышать Твой глас, чтобы Тебя узнать, еще не было, чтобы Ты мне сказал сокровенно — «это — Я»: недостойным я был и нечистым, уши души имеющим еще загражденными грязью греха и очи мои удержанными неверием, невниманием, чувствительностью к страстям и мглою — и все же Тебя, Бога, так я видел — не увидев, не заранее поверив, что (это) Бог — ведь что видеть, видиться кем, и не уразумевал, что то Бог или Божия слава — то так, то иначе мне показываемая — однако, Он необычайно чудом меня поразил и радостью всю душу мою и сердце наполнил — что само, мнится мне, тело мое приняло от той радости неизреченной.

11. Кто это был, въяве показывающийся, тогда я не знал, пока чаще не стал видеть свет, то внутри — тогда душа моя покой и тишину вкушала, то где-то вовне далеко он являлся или совершенно скрывался — и скрываясь, творил мне скорбь невыносимую, когда я думал, что далее никогда Он не явится; но когда я снова рыдал и плакал, и показывал все отчуждение, послушание и смирение — Он как солнце являлся, плотность туч рассекая, и по-малу, приветливый и сферический, показываясь.