Бесплатный фрагмент - Дети зеленой опушки

Глава 1

На одной из залитых солнечным светом опушек в маленьком гнездышке жила семья зайчат. Папа, мама, две дочки-зайки и один зайчишка-сын. Главу семьи все называли мистером Зайцем, маму — миссис Заяц. Старших дочку и сына — Заинькой и Смельчаком (ведь это совершеннейшая неправда — слова о том, что заяц может быть только трусишкой, и они с мистером Зайцем должны были быть храбрыми, чтобы оберегать маму и сестер). А малышку, самую милую и добрую из всей их прекрасной семьи, лесные жители прозвали Хвостиком.

Свои дни семья Зайцев проводила тихо и неспешно: миссис Заяц пекла для мужа и малышей морковные торты — Хвостик особенно любила украшать их маленькими морковками, в то время как старшим детям больше всего нравилось замешивать тесто, уютно пахнущее корицей, играла с зайчатами на опушке, читала им добрые книги и наводила порядок в их гнездышке. Отец же семейства каждый день трудился, не покладая лап, добывая свежие корешки, кору деревьев и чернику, которой в это время года особенно нравилось лакомиться его домочадцам. Миссис Заяц очень любила и уважала своего доброго и мудрого супруга и учила тому же своих малышей — каждый раз, когда папа приходил домой, принося для них ягодки или кору дуба, они окружали его, благодаря от всего сердца. А малышка Хвостик, стоило главе семьи занять свое любимое место возле камина, доверчиво устраивалась у него на коленях, что заставляло мистера Зайца в который раз подумать о том, как же он счастлив, имея такую милую маленькую семью.

Наверное, стоит сказать несколько слов о том, что из себя представляли члены этой замечательной семьи, чтобы мои дорогие читатели смогли узнать их поближе. Главу семьи — как мы уже знаем — звали мистером Зайцем. Казалось бы, годы одиночества не могли не сказаться на этом почтенном зверьке, но, несмотря на все трудности, даже в минуты одиночества и грусти, еще не имея жены, малышей и теплого очага, он никогда не терял света души, жизнерадостности и доброты своего сердца. Добрый и искренний, смелый и мужественный, всегда готовый защитить семью и своей мудростью направить их по нужной тропинке жизни, он представлял собой пример того мужа и отца, о котором, безусловно, мечтает каждая зайчишка, создавая свое маленькое уютное гнездо. Миссис же Заяц была полной противоположностью своему супругу: добрая и нежная хозяюшка,«милая мечтательница» — как называл ее любящий муж. Казалось, что ее маленькие лапки никогда не устанут замешивать тесто, наводить чистоту и уют, ласково наставлять своих малышей. А сколько чудесных историй ждало маленьких зайчиков по вечерам, когда в их гнездышке становилось так тихо, что было слышно, как поют сверчки, а они с родителями маленьким полукругом устраивались возле камина! Тогда Миссис Заяц вязала на спицах теплые шарфики и читала малышам удивительные истории, которые рождались в ее любящем сердце. Больше всего их обожала Хвостик, с ее нежной и чуткой душою, еще такой восприимчивой ко всему чудесному. Старшие же зайчата — Смельчак и Заинька тоже любили мамины истории, хотя подчас им и хотелось доказать всем вокруг, что они уже совсем взрослые зайцы. «Когда-нибудь вы дорастете до того, что будете снова читать сказки» — ласково повторяла им миссис Заяц слова писателя Клайва Льюиса, и сама с невольной грустью думала о том, что это время настанет очень скоро. А пока она прилежно заботилась о том, чтобы книги в их домашней библиотеке всегда хранили тепло родительских лапок, и их дети каждый вечер могли слушать новые прекрасные сказки.

Настоящая же история этой чудесной семьи началась в теплый августовский вечер, когда мистер Заяц пришел с работы пораньше, принеся с собой целую связку корешков и пригоршню черники на радость жене и детям, и мог сам почитать малышам перед сном одну из их самых любимых книг. Миссис Заяц любила говорить со своими детьми на очень важные, порой недетские тема, и одной из них всегда была любовь. Она поднимали ее так же часто, как тему дружбы и доброты. — Так что же такое любовь, мама? — спросила в тот вечер Заинька, когда папа закончил чтение, поцеловал зайчат на ночь, и в их комнатке погас свет ночника. Это слово казалось малышке самым простым и необыкновенным на свете. Она так часто говорила, что любит морковку, любит играть с соседскими белочками, любит гулять по утренней росе и любоваться звездами в такие прекрасные августовские ночи, какая стояла и сейчас. Но, судя по тому, как нежно произносила его мама, иногда разговаривая с их папой наедине или ласково шепча им его перед сном, оно означало и нечто большее. Мистер Заяц улыбнулся, оторвав взгляд от маленького игрушечного домика, который мастерил для младшей из дочек, и понимающе переглянулся с женой. Когда его добрая жена заговорила вновь, ее взгляд еще больше потеплел — то ли от тепла камина, то ли от той волны нежности, которая наполнила ее сердце. — Любить — означает видеть в счастье того, кого ты любишь — свое собственное счастье. Пожалуйста, запомни это, моя малышка! — тихо ответила миссис Заяц и, укрыв Заиньку пуховым одеяльцем и заботой своего материнского поцелуя, взяла мужа за руку и быстро вышла из комнаты.

Когда Миссис Заяц вошла в спальню, ее добрый супруг опечалено посмотрел на нее и покачал головой.

— Что-то случилось? — тихо спросила зайчишка, чутко уловив недавние нотки беспокойства и грусти в голосе любимого человека. Только сейчас она заметила, какая глубокая морщина залегла между бровей мистера Зайца. Конечно же, ее добрый муж любил ее и детей больше всего на свете, но все же — как сильно он уставал, пытаясь обеспечить их всем необходимым

— Прочти это! — внезапно сказал мистер Заяц и, тяжело опустившись в кресло, протянул жене большой справочник по зоологии.

Ах, здесь были и их друзья — веселые белочки, и барсуки — самые почтенные жители их зеленого городка, и даже одинокий волк-лекарь старого леса, которого она всегда в глубине души немного страшилась. Мгновение кроткая женщина любовалась прекрасными красочными иллюстрациями, изображавшими их родных и знакомых, пока ее взгляд не упал на страницу, заложенную прошлогодним, уже успевшим давно засохнуть осенним листочком.

— Особенности обитания зайцев в дикой природе… Ох, дорогой, так это же мы! — радостно сказала миссис Заяц, все еще не понимая причины тревоги мужа.

— Верно, это мы! — с горечью отозвался мистер Заяц. — Здесь сказано, любовь моя, что зайцы не должны жить семьями. Согласно этой, совершенно безобидной на первый взгляд, книге, я должен был исчезнуть, едва добившись твоего расположения, лапки и сердца. А тебе, хоть и позволяется быть рядом с нашими малышами и кормить их молочком, пока они еще крошки, следовало бы уже сейчас отпустить их во взрослую жизнь в лесу, занимаясь какими-то своими, крайне важными, на их взгляд, делами. Но что может быть важнее семьи, скажи мне? — задал он печальный вопрос в пустоту. Миссис Заяц с нежностью и глубоким состраданием посмотрела на своего дорогого супруга, с которым за годы их совместной жизни уже успела стать одним целым. За все то время, что они вместе создавали их уютное маленькое гнездышко, не покладая маленьких лапок и сил их большой и прекрасной души, ей не раз пришлось убедиться в том, как многое стоит пройти, чтобы научиться любить самого близкого тебе человека. Раньше молодой женщине казалось, что любовь — это прекрасная ясная звездочка, что сияет на ночном небосклоне, но лишь совсем недавно ей начала приоткрываться сокровенная тайна. Любовь оказалось уютным камином в их маленькой семейной гостиной, огонь в котором они поддерживали своим вниманием и неустанными трудами. И кому, как ни мистеру Зайцу, много лет прожившему в одиночестве, было оценить теплоту этого очага, смех детей, встречавших его с работы, и все понимающую, нежную улыбку жены.

— Я должен уйти на рассвете… — тихо сказал мистер Заяц своей жене, держа в своих лапах самую дорогую лапку на свете. — Пожалуйста, дорогая, скажи нашим малышам, что я их очень сильно люблю! Особенно я переживаю за Смельчака — как важен для мальчика пример настоящего мужчины. Кто научит его плавать, собирать корешки для своей семьи, защищать их в минуты опасности? Быть благородным, спокойным и ответственным. А девочки… им тоже нужен отец. Иначе… кто даст почувствовать моим малышкам, что в папиных глазах они — самые прекрасные зайчишки на свете? Но я не могу… не могу больше оставаться. Мистер Барсук и его лисы должен быть здесь уже очень скоро.

— Но почему, любовь моя? — со слезами на глазах прошептала миссис Заяц. — Как мистер Барсук может быть к нам так жесток?

— Ты же знаешь, для него нет ничего важнее правил, — горько отозвался ее супруг. — Даже если эти правила разрушают семьи, ранят сердца зверей. А сейчас, позволь мне поцеловать на прощание детей.

В детской, как всегда, горел приветливым огнем камин. Мистер Заяц собственноручно и с большой любовью собирал хворост для их маленького семейного очага, а его добрая жена украшала комнатку и наводила в ней чистоту и уют. Смельчак — их средний сын — спал на самой большой кровати возле окна. Несмотря на то, что он был двумя годами младше Заиньки, мальчик считал себя совсем взрослым и обязанным защищать маму и сестер. Мистер Заяц долго вглядывался в личико сына — в лунном свете оно казалось ему волшебным зеркалом, в котором отражались его собственные черты. «И хотя он будет похож лишь на самого себя, как бы мне хотелось, чтобы он взял все самое прекрасное из твоей души» — слова жены неожиданным эхом прозвучали сейчас в памяти мистера Зайца, и он, ласково поцеловав малыша в лоб, мысленно помолился о том, чтобы его сын всегда помнил папины уроки и однажды вырос добрым и мужественным зайцем.

«Вы сами не ведаете, что делаете, мистер Барсук» — с внезапной болью и грустью вырвалось у Мистера Зайца и, бросив последний взгляд на своих спящих малышей, он уже через мгновение покинул дом, в котором был так счастлив. Дом, в котором он познал радость взаимной любви, и в который привел в роли жены застенчивую юную зайчишку с мечтательными глазами. В котором был любим и учился любить сам, чувствуя, как отогревается его сердце, когда он впервые держал на руках маленькую Заиньку — теплый, беспомощный комочек, так доверчиво смотревшую на него своими глазами-бусинками, а потом — и других своих детей. Вся та любовь и счастье, что они с Миссис Заяц собирали долгие годы, внезапно рассыпались в один миг. И только негаснущий свет ночника в комнате преданной жены дарил ему тихую надежду на то, что однажды, с помощью Того, Кто знает каждое желание нашего сердца, он еще сможет сюда вернуться.

Глава 2

На следующее утро маленькие зайчата поднялись с первой зорькой. День был субботний, а это значит — сегодня они вместе с родителями должны были позавтракать оладушками с морковным джемом и отправиться гулять в лес, радуясь последнему летнему солнышку, пока сентябрь еще не спешил напомнить о своих правах. — Но, перед этим — полежим рядышком с мамой и папой — тихонечко попросила Хвостик, и старшие брат и сестренка, найдя эту мысль поистине чудесной, с легким сердцем оставили незаправленными свои пуховые кроватки и направились в спальню родителей. — Ну же, скорее! — подгонял их Смельчак — пока девочки семенили за ним по коридору, только успевая подбирать свои пижамные штанишки. — Подождите — я потеряла своего медвежо… — начало было Хвостик, но тут же оторопела, остановившись в дверях и изумленно глядя на еще недавно такую знакомую и дорогую ее сердце комнатку. Вместо считавшейся по праву самой уютной комнатой гнездышка спальни родителей, в которую они с самого детства могли прибежать со своими маленькими тревогами, будь то страшный сон или страх бушевавшей за окном грозы, они увидели миссис Заяц, сидевшую на полу возле погасшего очага. На глазах мамы чуткая Хвостик сразу же заметила следы от недавних слез, которые она теперь вытирала своим стареньким передничком. Но даже не это было самым страшным, а то, что на коленях их матери лежала папина рубашка. — Его любимая… небесно-голубого цвета, — обреченно прошептала она, не поднимая глаз.

— Ох, наш милый папочка… неужели он? — охнула Заинька, боясь задать вслух самый страшный вопрос.

Смельчак невольно выступил вперед, словно желая защитить маму и сестер от готового обрушиться на них неминуемого удара. — Нет, мои дорогие, — поспешила успокоить своих малышей Миссис Заяц. Ваш папа жив и здоров, но он был вынужден покинуть дорогой ему дом, чтобы защитить нас. — Мистер Барсук? — отрывисто спросил Смельчак и, получив утвердительный ответ, сжал в кулачки свои маленькие серые лапки. Если бы я только мог, то собрал все его ужасные законы вместе и сжег их дотла.

— Тише, сынок! — успокаивающе сказала миссис Заяц, ласково погладив своего зайчика по пушистой головке. — Ты готов бросаться в бой, выбивая дробь своими маленькими лапками каждый раз, когда видишь несправедливо обиженными дорогих тебе людей. И это прекрасно. Нет лучше человека или зверька, чем тот, кто готов встать на праведную защиту ближнего. Но не забывай о том, что написано в одной старой и мудрой книге. Самой прекрасной книге на свете, — прошептала она, и малыши увидели, как прекрасные мамины глаза засияли безграничной верой и любовью.

— Зло можно победить только добротою! — тихо сказала маленькая Хвостик, вынырнув из угла и доверчиво прижавшись к матери.

Как бы то ни было, мамины слова, как всегда, удивительным образом подействовали на всех троих малышей. — Папа не хотел, чтобы мы грустили, — задумчиво заметила Заинька. — Поэтому, нам лучше вести себя, как обычно. Умыться ключевой водой, заправить свои постельки, выпить молочка, замесить вместе с мамой тесто на любимые оладьи и отправиться на традиционную субботнюю прогулку. — Правильно! А мистер Барсук со своими законами пусть отправляется в самую темную глушь леса! — тут же забыв мамины наставления, торжественно закончил Смельчак, в тот самый момент, когда в их гнездышке раздался пронзительный звон дверного колокольчика.

Представьте себе чудесную маленькую кухоньку, безусловно, представляющую собой мечту каждой хозяюшки-зайчишки. Столик, накрытый старательно выглаженной скатертью, украшает ваза с простыми полевыми цветами, которые вчера, возвращаясь домой с работы, с такой любовью собрал для своей маленькой жены Мистер Заяц. На полочках ровным строем стоят баночки с морковным джемом, сваренным миссис Заяц для своих домочадцев, чтобы им было чем полакомиться холодной вьюжной зимой. А внутри шкафчиков прячутся посуда и уютные пряности: корица, ваниль и гвоздика. Именно благодаря им из под умелых лапок миссис Заяц и маленьких лапочек ее помощников выходили вкуснейшие пироги, торты и печенья. Сама же хозяйка этого маленького домашнего царства очень любила готовить и совсем не считала это рутинной обязанностью. — Разве ты не устаешь целыми днями месить, печь и варить, мама? — спросила как-то раз Заинька, помогая ей раскатывать тесто для яблочного пирога и находя это занятие весьма утомительным для своих маленьких лапок. В ответ миссис Заяц тихонько рассмеялась своим, напоминающим звон серебряного колокольчика, смехом, и дотронулась до перепачканного в муке носика старшей дочки. — Приготовление пищи, как и другие домашние дела, могут показаться тебе весьма скучным занятием, моя малышка. Но взгляни на это иначе! — она вытерла руки о свой кружевной фартучек, одетый поверх простого, но очень красивого домашнего платья (миссис Заяц, несмотря на прожитые с мужем годы, всегда старалась одевать к его приходу домой нечто особенное) — Когда я замешиваю тесто, то думаю о том, с какой радостью полакомятся этим пирогом мои сладкоежки-дети или вернувшийся после трудного дня милый супруг. И тогда это, самое обыденное на первый взгляд занятие, превращается для меня в ритуал любви. — Попробуй, ведь правда, вкусно? — с теплом улыбнулась она, угощая Заиньку кусочком теплого бисквита. После чего малышка решила, что любое дело, будь то кулинария, вязание или даже простая уборка дома, превращаются в нечто волшебное, если приступать к ним с молитвой и наполненным любовью сердцем.

Именно в эту гавань нежности, семейного счастья и доброты позвонил в то утро мистер Барсук. Если говорить о личности этого, несомненно, глубокоуважаемого (если только страх можно принимать за уважение) зверька, то следует начать с рассказа о его детстве. Малыш рос единственным ребенком в старинной барсучье семье одного очень славного рода, и после смерти матери — нежной и кроткой женщины, был передан на воспитание отцу. Этот суровый господин, служивший лесным судьей, казалось, не замечал так нуждавшегося в его любви маленького сына. Страшно занятой, он предпочитал во всем откупаться от него чем-то материальным. Барси (так звали Барсука в детстве, каким бы удивительным это не показалось моим маленьким читателям) с грустью и невольной завистью, уже тогда зарождающейся в его светлой и нежной душе, наблюдал за тем, как остальные отцы ходят со своими детьми на рыбалку, помогая им ловить самых сладких рыб и лягушек, играют с ними в мячик или просто подолгу беседуют на такие важные для мальчишеского сердца темы, гуляя с ними в лесу. Вместо доверительных разговор, занятий и игр он получал от него бесконечные подарки, которые находил каждый раз на своем столике, перевязанными алой лентой, после того, как мистер Барсук-старший уезжал в очередную командировку. Некоторые из них нравились мальчику: особенно заводная собачка и новенький трехколесный велосипед, но, все же, они не могли заметить ему отцовской заботы и теплоты. Книги же Мистер Барсук своему сыну никогда не дарил. Сам он читать не любил, и часто повторял, что закалять свою душу зверь должен с рождения. — В большом мире еще никому не помогли глупые детские сказки! — презрительно заметил он, когда их старенькая няня — добродушная мышка-норушка робко намекнула о том, что в их доме совсем нет книг. — Пусть привыкает к тому, что его жизнь не будет полна чудесами. Поэтому, маленькому барсучку, подобно другим детям, не удалось узнать о таких прекрасных душевных качествах, как доброта, искренность и желание помогать ближним, даже из сокровищниц детской литературы.

Так шли годы. Мистер Барсук-старший вскоре ушел на покой, а спустя несколько лет отправился вслед за своей милой супругой, которую горячо любил в глубине своего сурового сердца. Его сын же, получив блестящее, по меркам лесных жителей, образование, стал, как когда-то его уважаемый отец — судьей, и немногим позже был избран губернатором леса. Жизнь их городка: счастливая, наполненная уютными чаепитиями, когда домовитые хозяюшки — мышки, белочки и зайчата спешили к своим приятельницам, чтобы обсудить последние добрые новости, веселыми свадьбами и рождением малышей стала сильно досаждать их новому правителю. Сам он так и не женился и жил в гордом одиночестве среди старинных золотых монет и картин своих именитых предков-представителей славного рода барсучьих. «Недаром говорят, что дети, которых никто не любит, становятся взрослыми, которые сами не умеют любить» — не раз качала головой миссис Заяц, беседуя со своим добрым супругом, пока ее лапки были заняты очередным рукоделием. Ее доброе сердце не раз переполнялось жалостью по отношению к черствому и одинокому господину. — Однажды какая-нибудь славная девушка растопит его сердце, и пятеро маленьких барсучат еще будут, встречая папу после работы, тайком доставать часы из кармана отцовского пиджака, — любил в таких случаях добродушно посмеяться мистер Заяц — А жители лесного городка заживут спокойно и счастливо! В такие моменты он обычно целовал свою милую женушку, желая рассеять ее грустные мысли, отчего бедная миссис Заяц неизменно становилась пунцовой и каждый раз роняла на пол клубочек из пушистой шерсти. — Как бы я хотела, чтобы твои надежды сбылись, любовь моя! — зайчишка сама не заметила, что произнесла эти слова вслух. - Пойди, малыш! — ласково попросила она, кивнув стоящему рядом Смельчаку. — Открой дверь мистеру Барсуку, и, прошу тебя, — дети видели, с каким трудом даются ей эти слова — Будь с ним добрее…

Смельчак тяжело вздохнул, пытаясь подавить в своем сердце гнетущее чувство обиды, которое он испытывал по отношению к мистеру Барсуку. «Из-за него был вынужден уйти наш любимый папа!» — подумал он, но, вспомнив о том, что пришлось пережить их недругу в детстве, и как он был одинок сейчас, почувствовал, что его души коснулось что-то очень нежное и светлое. Жалость? Милосердие? Доброта? Зайчонок еще не мог до конца понять этого чувства, но подошел к двери и решительно открыл ее, после очередного, настойчивого звонка дверного колокольчика. Мистер Барсук вошел, как всегда одетый в свое старомодное пальто и пиджак строгого покроя, он и то и дело нервно касался своего галстука, словно желая удостовериться, на месте ли он, как и все его мечты, очень давно, еще с детства, надежно спрятанные в одну из старинных антикварных шкатулок, коих в его доме было великое множество. Но самым печальным в его облике было лицо, напоминающее застывшую маску. Казалось, Мистер Барсук никогда не улыбался. А если глаза можно назвать зеркалом души, то было очевидно, что ничто прекрасное никогда не касалось его сердца.

— Не хотите ли чаю, Мистер Барсук? — стараясь вложить в свои слова как можно больше ласки и доброты, спросила миссис Заяц, когда почтенный господин вошел в их гнездышко и, вместо приветствия, окинул хмурым взглядом его обитателей. — У нас есть домашнее земляничное варенье, и осталось немного имбирных пряников после вчерашнего чая. Помню, они пришлись Вам очень по душе, когда вы почтили нас своим визитом в прошлом месяце…

— Имбирные пряники, варенье… — внезапно грубо прервал ее Мистер Барсук. — Каждая баночка заботливо подписана и стоит на своем месте, а в кухне радует глаз вазочка с цветами, подаренными своей милой женушке заботливым супругом — с нарочитым сарказмом продолжил он, казалось, даже не замечая, каким непониманием и болью отражается каждое его слово на лице хозяйки. — Как это называется, когда в доме царит радость и чистота, а каждая мелочь говорит об искренней любви и нежности хозяев этого «гнездышка»? Даже название своему дому вы придумали как нельзя более подходящее. Ведь так, миссис Заяц? Ах, я, кажется, вспомнил, это слово — уют. И оно некогда заключало в себе для вас и вашего мужа все самое дорогое: родной дом, нежную, верную любовь и рождение детей. Но, полагаю, ему недолго осталось наслаждаться с вами задушевными беседами возле камина, и читать детишкам сказки перед сном. Он рассмеялся злым, недобрым смехом, а миссис Заяц лишь покрепче прижала к себе детей, при этом — в ее глазах не появилось ни слезинки. — Мой муж уже покинул этот дом, — со спокойным достоинством заметила она. И я надеюсь, что Вы, Мистер Барсук, останетесь удовлетворены его преданностью Вам и новым законам леса. А также — позволите мне и нашим малышам остаться в этом «гнездышке» — каким бы смешным ни казалось вам это название, — в ее словах прозвучала неизбывная грусть. — Я взываю к вашей честности, как нашего правителя, и вашему доброму сердцу, как человека или… зверя, — добавила она уже тише.