Бесплатный фрагмент - Давайте пойдём вместе…

ПРОЛОГ

― …Я порвал всякие связи с обществом! На то у меня были веские причины. А насколько причины были основательны, судить могу лишь я один! Я не повинуюсь законам этого самого общества и прошу вас никогда на них не ссылаться!

…Никто из людей не мог требовать у него отчёта в его действиях! Бог, если он верил в него, совесть, если он не потерял её, были его единственными судьями.

20 000 лье под водой

― Вы уверены, что всё пройдёт гладко, профессор Гард?

― Более чем, сэр Тебальди, — гордо отвечал учёный. — Я во что бы то ни стало раскрою эту тайну!

Именно этот диалог вспоминал сейчас человек среднего роста с довольно угловатым лицом и чёрными усами. Его чёрные глаза вглядывались в даль, а его плотная тёмная одежда защищала его от жуткого холода, когда он пробирался сквозь чащу леса в это ночное время суток. Как на зло, шёл дождь, сопровождаемый громом, но профессор Гард точно знал, он должен достичь своей цели во что бы то ни стало! Ещё бы, ведь в чаще этого леса расположена настоящая лаборатория, ничего страшного, что там ещё не ступала нога человека, он будет первым!

Некий академик, тайно передающий свои проекты через свои компании, никогда не демонстрирующий своё обличие достигает такого успеха, более чего просто невозможно понять, как работают эти его чёртовы изобретения! Да, будь это хоть сам Дьявол, доктор Гард во что бы то ни стало разгадает эту загадку и поймёт, кто же такой этот академик, осталось ведь не так много.

Капли дождя монотонно продолжали капать, свет от вспышки молнии ярко проходил сквозь ветви и на мгновенья освещал окружение, которое явно не могло порадовать глаз, а скорее устрашало. Можно было заметить проползающую змею, ищущую свою добычу, готовая наброситься в любой миг. А иногда прямо перед лицом появлялась паутина или жуткий паук.

И стоило этому человеку, если он, конечно, человек забираться так далеко. Хорошо, что походное снаряжение и резиновые ботинки влагоустойчивые, иначе бы доктор Гард наверняка бы уже промок до нитки. Ветер продолжал завывать, словно завлекая, но порой прерываемый воем волков. И… волков! Удивительно, но кажется тут действительно водятся… А! Яркую вспышку молнии закрыл неизвестный огромный силуэт, быстро пролетевший над лесом, что чуть было не вызвало приступ у доктора, который от неожиданности поскользнулся.

Сколько же ему ещё осталось плестись по этому чёртовому лесу! Пробираясь сквозь чащи и заросли, в глаза ему ударил свет от большого объекта, который находился впереди, отражённый от капель дождя. Кажется он наконец, подошёл близко. Он ступал шаг за шагом, под ним ломались сучки, присутствовал этот отвратительный звук лужи и грязи, но доктор продолжал идти к своей цели, ведь стоит ему это узнать, и никто уже не будет сильнее него, только он!

Внезапно перед ним как на зло вылетели летучие мыши, сбившие его с ног, из-за чего он покатился по склону, несколько раз больно ударившись о деревья. Но нет, он должен дойти, и он дойдёт, во что бы то ни стало. Ужасно уставший и весь в ссадинах учёный встал, продолжая свой путь. Наконец, он раздвинул очередные колючки, больно впившиеся ему в руки даже сквозь перчатки и перед ним предстала его цель — дом академика Лайонела!

Это было просто огромное сооружение, титанических масштабов, удивительно, но нигде не горел свет, будто здание было в глубоком сне или ещё хуже — погибло навсегда, сокрыв в себе все тайны своего владельца. Вновь ударила молния, освещая своим светом жуткую махину, большой сад перед коим был полностью усыпан опавшей листвой, часто с наличием лужи. Это было более чем странно, но порой бывает и такое — пошёл слепой дождик посреди ночи.

Тучи раздвинулись, но при этом дождь продолжал лить словно из ведра, но большая белоснежная Феба — таинственная Луна показала свой облик, сегодня было полнолуние и лишь самые яркие её спутники-звёзды могли заявить о своём существовании. Феба находилась словно прямо над этим сооружением.

Но отвлекаться на подобное было некогда, нужно было идти, что и сделал доктор Гард, быстро идя в сторону больших дверей, которые находились под длинным и выпирающим козырьком, удерживаемый колоннами, из-за чего дождь уже был не страшен. Когда он подошёл к высоким деревянным дверям, стараясь быть максимально незаметным, быстро достал из своего саквояжа отмычки, ибо дверь была заперта. Он пробовал вставить первую, вторую, третью отмычку, следовал всем инструкциям, которым он специально обучился, но ничего не помогало! Нужно пролезать через окно соседних комнат, это уж явно будет намного проще.

Учёный прошёл в сторону окон, но тут, подойдя ближе он увидел то, чего не заметил раньше — неподалёку была стеклянная дверь. Подойдя к ней, он достал «алмазик», которым быстро и почти бесшумно сделал округлое отверстие, благодаря коему ему удалось открыть дверь. Наконец, он оказался внутри, где было полностью темно. Как же он надеялся, что тут не все двери заперты.

Он прошёл в первую попавшуюся дверь, которая была прямо перед ним и оказался в соседней комнате. Лунный свет проникал сюда, словно сама Луна пыталась следить за ним, а звук ударяющихся о стекло капель дождя, удерживаемые ветром, возможно были бы деталью уюта, если бы тут было светло и тепло, но сейчас в этой темноте и прохладе, это было лишь устрашающе.

Доктор вышел в коридор, стараясь найти хоть что-нибудь полезное, но в этой комнате не было ничего кроме парт, доски и пары полок с учебниками. Странно, неужели это учебный класс, возможно тут кто-нибудь учиться? Но кто? Наверняка, то, что нужно доктору явно не в этой комнате. Он прошёл ко второй двери напротив, после чего оказался в тёмном коридоре. К счастью, фонарик уже хоть и довольно тускло, но всё же освещал ему путь. Звук молнии продолжали греметь, как внезапно послышался стук, словно кто-то ударил по дереву.

Доктор тут же насторожился, обладая сильным слухом и встал в стойку. Пугающая тишина, в стенах, не допускающие даже звуки дождя создавало ожидание, пробирающее дрожью. Лишь белый свет, падающий, кажется, от большого окна на пол привлекал внимание, если учёный не ошибался, это явно был свет Луны. Внезапно стук повторился, после чего вновь настала тишина.

Профессор Гард стараясь быть максимально тихим еле-еле ступал по дорогому ковру, выключив фонарь и приближаясь туда откуда был этот звук — в сторону зала. Возможно, это звук некоего устройства, поскольку вряд ли кто-нибудь в здравом уме будет просто стучать в темноте. Когда он подошёл достаточно близко, появилась еле уловимая нотка, будто кто-то или что-то пищало. Наверняка, это был аппарат! Ни один человек не может издавать подобного писка, который потихоньку начинал нарастать и внезапно прекратился, осталось совсем немного, ещё пару шагов и профессор наконец выйдет в этот зал, наверняка там находится то, что он ищет.

И вот он вышел! Но нет, тут ничего и никого нет, это обычная площадка, где справа была большая лестница, а слева двери в просторный зал, а спереди второй коридор. Лестница вела в подвал и на верхние этажи, а над ней было большое окно, откуда и падал белоснежный лунный свет. Куда же пойти учёному, вниз или наверх? Тут он услышал звук капель дождя, которые… капель дождя! В здании, словно он находился снаружи? Странно, ведь он внутри, но дождь ещё не прекращался и отчётливо было видно и слышно, как капли били по стеклу, а звук, который сейчас кроме этих ударов и молнии слышал учёный была нечто иное, трудно описываемое.

Гм. Какой же этот дом странный, хотя, как и его хозяин. Снова звук! Вновь этот писк, но сейчас он похож на писк комара. Какой кошмар! Этот звук резко впал в такт молнии, словно разрывая уши и он вновь стих. Наверняка, его источник был наверху. Тут он решился подняться, наверх и смело ступая начал восходить по лестнице, в это время весь дом словно на миг замолк, был слышен лишь дождь.

Он поднимался всё выше и выше, наконец, поднялся на третий этаж, эта музыка его манила, вела к себе, звала, умоляла и приказывала. Подобно сумасшедшему, потерявший разум, он поднимался всё выше и выше. В его голове внезапно появлялись странные мысли, а перед глазами мелькали видения, перила словно оживали, а орнаменты и изображения на картинах осуждающе глядели на него. Глаза каждого из них потихоньку наливался красным цветом, а на лицах появлялись насмешливые улыбки. Гроза дополняла всю эту картину, но всё резко прекратилось, когда он подошёл к двери третьего этажа, словно специально открытая для него.

Когда он вошёл, то даже в полной темноте просто изумился масштабам этого огромного зала, правда жаль, что многое нельзя было увидеть в этой тьме, но одно он увидел точно — тёмную фигуру. Трудно было понять кто это, но одно можно было сказать точно, это существо обладало человекоподобное строение, являясь порядка 2 метров ростом и весьма завидным телосложением.

Лунный свет освещал его, но для вошедшего он был не больше, чем тёмный силуэт на белом свету, более того из окна просто идеально можно было увидеть полную луну. Вновь зазвучала эта мелодия, ибо в руках силуэта показались очертания самого трогательного музыкального инструмента, самого совершенства гениальности, королевы скрипки, издающая просто ошеломительные звуки. Это был плач, это был зов, это была ода всему миру, вызывающая слёзы на глазах, от этого учёный ощущал себя виноватый во всех грехах людей за всю историю их существования, он увидел свою немощность, то, что он, будучи учёным пожелал большего…

Но эти мысли быстро сменились мыслью о более трогательном и заставляющим сердце трепетать — мыслями ужаса и страха. Возможно, так выносился плач по нём, так звучал его последний стон. Музыка наконец прекратилась и силуэт отложил инструмент на стол неподалёку. В этот же миг, существо будто знало в один миг с оглянулся назад и тут же произошёл разряд молнии, поделив небо на две части, словно эти разряды подчинялись его желаниям, его воле!

Учёный перепугался и отошёл назад, у силуэта проявились очертания богатой шевелюры и бороды, наряду с длинным королевским плащом, но более пугающим был этот взгляд! Взгляд самого правосудия, неизбежной кары в этих бликах белков и зрачка.

― Доктор Гард!

Эхом отдавался бас, а по всему дому словно заиграл со всей своим гневом сам король инструментов — орган!

― Довольно странно, что вы прибыли сюда и не решились встретится со мной, не я ли тот, к кому вы прибыли?

В душе появлялся страх, как бы не старался профессор скрыть его, словно он был нарочно вызван, а в голову всё время проникали устрашающие картины.

― Неужели вы…

― Да! Я Лайонел, Владыка всех наук!

― Откуда вы знаете моё имя?

― О, я скажу больше, вы ведь хотели узнать тайну моей технологии? Получить её, не так ли?

Такие слова вызвали ещё большую дрожь во всём теле, была бы возможность, учёный сбежал бы, но ноги словно окаменели, а тело не подчинялось воле, будто кто-то его насильно удерживал.

― Думаю электромагнитное воздействие на ваше тело и мозг было вполне неплохой манипуляцией? — монотонно говорил учёный.

― Электромагнитное воздействие? — сквозь сильно усиленные звуки грома говорил профессор Гард.

― Именно. Но знаете, профессор, если бы вы пришли сюда с добрыми намерениями, я возможно и простил бы вас, но вы относитесь к человечеству, а я его ненавижу! — силуэт начал двигаться, и учёный становился всё ближе и ближе, чередуя раскаты грома, звуком каблуков богатых мужских туфель.

Вспышки молнии освещали всю роскошь этой комнаты, масштабы которой сейчас устрашали, словно богатства увеличились настолько, что просто поглощали в себе профессора Гарда. Не этого ли он хотел? Не желал ли он этого? Как же страшно, когда человек буквально захлёбывается в своей жадности, но это был ещё далеко не конец! Силуэт тем временем приблизился к небольшому столу слева от входа, словно что-то рассматривая на нём.

― И вашей справедливой карой будет, — монотонно басовым голосом говорил судия, в один миг послышался металлический звук и из ножен на столе показался силуэт острейшего меча, — смерть!

Наконец, тело учёного стало двигаться, он рухнулся на Землю и что есть мочи выбегал из комнаты, но его преследователь, его палач монотонно шёл за своей жертвой, но если бы его лицо освещал свет, то одна эта адская улыбка уже смогла бы заставить остановиться сердце этого доктора Гарда, который сейчас подбежал к перилам, он подошёл к лестнице и спускался как можно скорее, но в миг разразилась молния, и в этом свете палач словно телепортировался, ибо его фигура показалась прямо перед ним! Доктор в страхе начал возвращаться и лишь чудом увернулся от пронёсшегося прямо перед его лицом клинка меча!

Он бежал на верх, а его тело в ужасе содрогалось, когда он старался не падать, но когда он выбежал наверх и вновь ударила молния, то вновь перед ним оказался Лайонел, лицо коего он увидел! Это было самое страшное зрелище, этот взгляд, это напряжение в скулах и вся решимость, кара человека страшна, но это явно было существо, стоящее выше человека, его кара, его суд был страшнее. В страхе доктор оступился и старался удержаться за перила, но ловкий удар кулаком столкнул его с лестницы!

Его падение словно длилось вечность, он ожидал расшибить свой мозг о ступени лестницы, но внезапно они раскрылись, и доктор провалился вниз — прямо в подвал, где между огромными разрядными устройствами бушевали молнии, и профессор попал прямо в центр этих ударов! Испепеляющие разряды, молнии, испепеляли его, вся одежда возгоралась, а его очки взрывались от накала температуры впиваясь осколками в глаза, огонь охватывал всё тело, вся кожа краснела, вызывались отёки, вскрывались пузыри и уступы, вызывая просто адскую боль, наконец кожа уже полностью обугливалась, крики уже были не слышны, ибо сознание уже было потеряно, а почти вся кровь не только испарилась, но и разбилась на составные части, превращаясь в первоначальные элементы — настоящие ионы.

Доктор Гард был превращён в плазму в самых страшных муках, какие только могло испытать живое существо, это было не обезглавливание или повешение, не ожог паром, металлом и даже не сжёг живьём, это было намного хуже! А огненный судья, Владыка наук, как он себя назвал, академик Лайонел гордо наблюдал за тем, как проходила казнь, а когда всё тело превратилось в плазму и было помещено в батарею, она сама поднялась из лаборатории, куда закрылся люк в виде лестницы, и паря прилетела прямо к нему в руки, скрытые за белыми перчатками.

Учёный с торжествующей улыбкой под звуки молнии прошёл в зал, где по одному щелчку его пальцев появился потайной шкаф, почти наполненный подобными батареями. Вновь оглядев всю свою коллекцию, которая явно была не меньше сотни, он расположил новую батарею, добавив под ним листок с надписью: «Профессор Гард».

― Глупое человечество… Что значит, уход после смерти в небытие, когда я же остаюсь в бытие, — с иронией произнёс владыка.

После этого он прошёл к тому же месту, где он стоял, а рядом на столе всё ещё лежала скрипка, он глядел вдаль, пока его лицо освещала ослепительной красоты молния — огромный электрический разряд, который словно торжествовал вместе со своим Великим Повелителем науки…

Глава первая. Знакомство

Солнце уже собиралось заходить за горизонт, который в этих широтах граничил с большим морем, поэтому казалось, что Солнце поглощает огромный океан. Большой город, полный различных зданий самой разной высоты, от маленьких одноэтажных дворов до настоящих высоких титанов составлял один общий город Фрезу — столицу государства Березина, простирающегося на огромных территориях и в котором проживало не мало людей. Каждый в столице куда-то спешил, кто-то на работу, кто для важного мероприятия, кто-то для очередного застолья, а кто-то чтобы попросить милостыню у уходящих домой. Доктор Ларионов Виден Денисович покидал здание вирусологического института, чтобы навестить своего верного друга и гениального учёного доктор физико-математических наук, академика Государственной Академии наук, с весьма странной фамилией, господина Лайонела Восточного.

Доктор уже был не высок, хотя имел крепкое телосложение с редкими длинными курчавыми седыми волосами по бокам лысины. Его зелёные глаза через очки с чёрной оправой смотрели с неким ироническим взглядом, а узкое квадратное лицо украшал маленький нос и тонкие губы, вместе с небольшой бородой. Сам же господин Лайонел, к которому направлялся доктор, был крайне одиноким человеком, просто ненавидящий общество, именно он спокойно мог бы занять почётное звание настоящего мизантропа на всей планете.

Зная характер своего друга, господин Виден сел в свой автомобиль и направился к выходу из города. К счастью, институт был ближе к краю города, поэтому уже за двадцать минут огромные здания сменились бескрайними полями и алым небом, а в далеке виднелось то самое закатное Солнце. Вокруг никого не было, а шум города наконец стих, лишь можно было услышать, входя в большую чащу, своего рода маленьких лес перекрикивающих друг друга птиц, что часто случается на закате. Родители любят говорить своим детям, что это птицы желают друг другу спокойной ночи, что в некотором смысле звучит весьма логично.

На дороге не было абсолютно никого, машины успели исчезнуть ещё на последнем повороте, ибо сюда практически никто не заезжает, зная нрав академика. Но не смотря на звонкое звание академика, сам учёный не был столь стар, ему было только 65 лет, и его физическая форма была весьма соответствующая. Когда же доктор вышел из этой чащи, то перед его взором предстал огромный особняк. Это было настоящее творение архитектурного гения.

Доктор, подъехав и удачно припарковав машину в дали проходил по дорогам вокруг округлого садика, приближаясь к большому зданию окружённому со всех сторон высокими деревьями, олицетворяющие словно саму природу. Изначально гостей встречала ступень на высокую бетонную площадку, куда можно было подняться по одной из шести лестниц по всей округе здания, либо по специальному плоскому «трапу» для колясок или для автомобиля самого хозяина дома, и лишь в большой редкости для гостей. Доктор же не решился на такой поступок.

Поднявшись на эту площадку, сразу можно заметить деление дома на три огромные части. С правой и с левой части были округлый его части, выделяющиеся отдельно от прямоугольной, хоть и соединённые с ним. Это своего рода округлые башни в два этажа, к которым также ведёт лестница. На втором этаже они имеют балкон служащий в качестве навеса для первого, а также один общий навес над вторым этажом, соединяющий с узором от центральной части здания.

Весь навес соединяется с балконом благодаря мощным колонная, с узорами в духе той же самой великой античности. Над крышей округлых частей имеются ещё и уменьшенные третьи этажи, приличного размера, с округлыми крышами и небольшими выступами, напоминающими земной шар. Обе эти округлые части практически идентичны по внешнему виду и служат великолепным украшением для центральной части. Она в свою очередь также двухэтажная.

Первое, что может встретить присутствующих — большой бетонный навес в духе Древнего Рима, подпираемый огромными колоннами и выступающий почти до середины гигантской площадки, на которой и стоит дом. Округлое окно в этом выступе даёт знать, что крыша навеса своего рода небольшой зал — единственный третий этаж. Но далее проходя к главному входу, можно заметить, что прихожая подобна выступу и составляет нижнюю часть, соединяющую с землёй балкон второго этажа, а по обе стороны от него, когда прихожая кончается идёт навес под балконом второго этажа, удерживаемый уже малыми колоннами.

Наличие просто идеальной симметрии в этом стиле делает невероятные вещи. Но ещё большего внимания заслуживает верхняя площадка. Над вторым этажом в виде чердака сделан третий этаж, над которым находится просторная площадка. Прямо в её центре имеется большая башня с единственной небольшой беседкой на её округлой стене, где может стоять только один человек.

В общем смысле, это чудо здание обладает 5-ю этажами с просто удивительной структурой. Ещё большего уважения заслуживает хозяин дома, когда выясняется, что архитектором был именно он. И тут важно сказать, что сам господин Лайонел был крайне всесторонним учёным, тем редким примером человека, способным придумывать гениальные вещи в самых различных областях науки и техники.

Уже у прихожей, доктора встретил камердинер, который верно служил своему хозяину. Это был человек высокого роста, средних лет или как говорила Астрид Линдгрен «в рассвете сил». Его пышные усы и карие глаза глядели с некой холодностью, наряду с его моноклем. На нём были чёрные брюки, фрак и белая рубашка с парой рядов складок. На руках он носил белые перчатки и покорно встретил доктора.

Если обратить внимание, то перед парадным входом было небольшое отделение — это был электронный люд входа в подвал, который делился на три отделения. Центральный зал — это был просторный и красивый, созданный в светлых желтоватых оттенках. С правой стороны находился стол для игры в бильярд и для шахмат. Внутри красивых шкафов находились книги, а в центре прямо напротив входа находился большой и красивый белоснежный камин.

На стенах висели картины, а зал освещали красивые люстры. Пара дверей в противоположной входной части — лифту, стене, вели прямо на кухню и в отдел для обычный или роботов-слуг, это была небольшая система со своими комнатами, спальнями и прочими элементами. Из этого зала можно было пройти налево, где можно заметить прямо связующие двери и винтовую лестницу рядом с входом, ведущий на первый этаж. Новый зал оказался не менее красивым, но по своему тону он был похож на предыдущий, но предназначение у этой комнаты кардинально отличалась, поскольку это была нижняя лаборатория!

Столы были установлены в строго установленной периодичности с самыми различными устройствами и оборудованием. Здесь уже были обмотки для электромагнитов, бруски металла, станки, установки, различные материалы и подробная картотека. Также здесь был удобный стол для записей и шкафы, полные различных технических инструкций, книг, папок и бумаг, расставленные строго в алфавитном порядке.

Эта комната была словно объединением нескольким, благодаря чему тянулась со своими отделениями, почти до округлой части, под которой уже была как раз отдельная часть лаборатории с ещё одно малой винтовой лестницей — небольшой книгохранилище. Среди большой стенки-шкафов почти до потолка, с раскладной и выдвижной стремянкой прямо из шкафа, выделялась странная дверца — это была небольшая библиотека нижней лаборатории.

В этом читальном зале на полу был постлан чистейший ковёр, а вся комната вокруг состояла из книжных шкафов с самой разнообразной литературой от художественной, до технической и биологической. Посередине стоял красивый диван с двумя креслами и небольшой аквариум. Выходя в небольшом проходе между лабораторией и центральным залом, можно заметить небольшую прихожую, так что в лабораторию можно было спустится благодаря второму лифту, сразу с улицы. Также здесь была ещё одна дополнительная дверь для малой кухни и для входа в отдел прислуги. Отдел прислуги был полностью отдельной системой из комнат, коридоров, где могли проживать все служащие этого дома, с лучшими удобствами для их сословия.

Чтобы подняться наверх, можно было воспользоваться одним из путей, либо выйти из любого крыла, пользуясь лифтом, что поднимал на уровень возвышенности перед зданием, и пройти к парадному входу. В правую и в левую сторону от парадного входа была большая площадка, которая уже упоминалась и где прошёл доктор и встретился с камердинером. Как только они вошли, то оказались в красивой и элегантной прихожей. Внутри убранство дома отличалось излишней детальностью. В стене находилось большое зеркало, под ним располагались мелкие шкафы с полками из тёмного дерева. Здесь располагалась ваза с красивой росписью и белоснежные горшки с маленькими кустарниками. У входа расстилался ковёр, на нём были едва видны отпечатки подошвы. Рядом стояла стойка для зонтиков и вешалка для гостей.

Пройдя из просторной прихожей в главный зал, доктор просто оцепенел от этой красоты. Эти превосходные детали, выполненные в белых и мраморных тонах, заставляли раскрыть рот от изумления. На стенах висели живописные картины в золотой рамке. Цвет стен был холодного белого оттенка, подчёркивающий чистоту. Гостиная этого этажа была подходящим местом для гостей, но по своему виду была более изолированной комнатой, что было довольно удивительно. Прямо по центру находилась большая мраморная лестница, ведущая наверх.

В двух частях, по сути, одноэтажного, но высокого зала были установлены кресла и столики. Лишь две двери по обе стороны от лестницы могли разнообразить эту картину, хотя по своему виду всё смотрелось довольно богато. Эти две двери служили лишь для прислуги, а также соединяли отдельную служебную лестницу с второй кухней, скрытой за стенами. Здесь были живописные картины, а потолок был расписан самыми лучшими узорами вместе с люстрой, но складывалось впечатление, что это скорее комната приёма, нежели комната прибывания самих хозяев.

Также две лестницы из первого этажа по краям помещения, отделённые небольшими прихожими комнатами или округлостями, если так можно назвать, вели в этот зал. Как упоминалось, мраморная лестница вела на второй этаж в зале. Красная дорожка вела к разным дверям, также постланная и на этой лестнице. По обе стороны ближе к лестнице на этом этаже исходили коридоры, которые и вели к комнатам в обоих крыльях дома. Если же подняться по белым мраморным ступенькам, то можно было подняться на второй и самый большой этаж — обитель владельца дома.

Здесь перед входом эту обитель также имелось деление на два коридора, поход к тем же двум крыльям дома.

Они прошли из прихожей в просторный зал, который имел два деления в обе стороны — коридоры к остальным комнатам, окна и двери которых выходили на площадку. В центре комнаты красовался фонтан, по обе стороны стояли диваны, кресла и столики к ним, а стены украшались высокими шкафами, картинами, часами и прочими элементами декора в духе аристократичности.

В центре гость мог увидеть красивую лестницу, ведущую на последующие этажи. Хозяин оказался на большой площадке, со своим учеником, машина которого стояла чуть поодаль, вместе с другой машиной одного учителя. Когда они поднялись, камердинер вышел первым, чтобы сообщить хозяину о прибытии, представив визитную карточку доктора Ларионова.

Академик в ответ лишь сказал, что готов приветствовать доктора. Виден Денисович прошёл к присутствующим, а камердинер удалился. Академик был человеком высокого роста с можно сказать, смертельно бледным цветом лица. Его лицо было немного вытянуто и было кристально чистым, не было ни единой морщины или пятна. Седые пышные волосы, расчёсанные в правую сторону, отлично совмещались с этим бледным лицом и пышной седой голливудской бородой. Прямой и ровный нос, бледные узкие губы и большой лоб завершали образ его лица.

На нём был длинный летний плащ чёрного цвета, поверх белоснежной рубашки с красивыми блестящими узорами. На руке с длинными пальцами пианиста, выдающие исконно аристократическое происхождение был золотой перстень. Также дополняли образ брюки и заострённые отлакированные туфли.

Ученик академика, который стоял рядом, был молодым человеком, по росту немного ниже самого учёного, был типичным представителем магистров. Юноша 26 лет с карими немного растерянными глазами, чёрными волосами с пробором на правой стороне, средним округлым носом и не плохим телосложением, в классическом костюме, с парой пятен или помятыми участками.

― Добро пожаловать Виден Денисович, рад видеть вас, — заявил академик.

― Здравствуйте, господин Лайонел, взаимно, — заявил доктор и они скрепили рукопожатие.

― Знакомьтесь, это мой ученик Михаил Осипов, а это Михаил просто великолепный доктор-вирусолог и мой коллега Виден Денисович.

После этой фразы доктор также скрепил рукопожатие с Михаилом.

― Мы только закончили пару экспериментов с нейтронными генераторами, — продолжал академик.

― Вы вновь подвергали себя ионизирующему излучению? — с неким страхом спросил доктор.

― А разве, что-то не так?

― Помните, резкое развитие вашей анемии?

― Разумеется, моя бледность усилилась из-за этого.

― Я провёл небольшие анализы и увы, результаты не утешительны. Вы сами также вирусолог, кроме того, мне больше некому это сказать.

― Говорите мне, Виден, — спокойно ответил академик.

― У вас острый миеолобластный лейкоз, — не хотя сказал доктор и передавая результаты анализов.

Учёный внимательно изучал переданный материал.

― Но ведь я ещё не совсем стар для этого, — заявил Лайонел.

― Увы, но из-за ваших экспериментов с костным мозгом и излучениями, вы создали себе эту болезнь.

― Простите, а что такое острый миелобластный лейкоз? — спросил Михаил.

― Наша кровь состоит из различных клеток, — начал объяснение академик, — которые образуются в костном мозге всегда, при этом она образуется из средней стадии развития — из бластных клеток. Когда их слишком много, происходит острый лейкоз. Острый лейкоз делится на миелоидный или ОМЛ и на лимфобластный или ОЛЛ. ОМЛ как раз встречается в пожилом возрасте, поэтому я и спросил относительно своего возраста, а ОЛЛ встречается у детей. В обоих случаях бластные клетки мешают нормальному развитию обычных эритроцитов, тромбоцитов или лейкоцитов в крови…

Глава вторая. Малик сын Лайонела

Внезапно настала гробовая тишина, которую никто не смел нарушить. Во взгляде Лайонела ощущалось странное чувство, но затем он внезапно продолжил:

― Изначально каждая клетка крови образуется в костном мозге из гемопоэтической стволовой клетки, которая мульти-патентная, то есть может развиваться и в миелообласт или лимфобласт — предшественник миелоидных клеток крови и лимфоидных клеток соответственно. Лимфобасты в дальнейшем развиваются либо в пре-б-клетки, либо в пре-т-клетки, то есть либо в б-лимфоциты, либо в т-лимфоциты. Но есть же пойти путём миелобласта, то он превращается в эритроцит, тромбоцит или лейкоцит. Лейкоцит же превращается либо в гранулоцит или моноцит. Гранулоциты — это такие клетки с небольшими гранулами внутри.

Сами гранулоциты имеют три вида — нейтрофилы, базофилы и эозинофилы. А те лимфоидные клетки «б» и «т», в дальнейшем в б-клетку или в ещё один вид клеток, которых чаще называют «натуральными киллерами» — лимфоцитами. Как только образовались нужные клетки, они покидают костный мозг и выходят в кровеносные сосуды, в дальнейшем циркулируя или оседая в определённых органах, лимфатических узлах или селезёнке.

Я как известно, много раз использовал свои стволовые клетки и это привело к их мутациям, более того я очень много подвергался и подвергаюсь ионизирующему излучению на ускорителях, радиоактивных элементах и прочих. Изначально, ОМЛ происходит хромосомными транслокациями, что кажется у меня и произошли, к примеру если бы был ОЛЛ, транслокация происходила бы на 12 и 21 хромосоме, с образованием 22 — филадельфийской хромосомы. Она генерирует крайне аномальные и вредные против деления клетки, белки.

Также насколько я понимаю, у меня острый промиелоцитарный лейкоз, ибо у меня скорее промиелоциты начали образовываться. В этом случае аномалия происходит, насколько я помню на 15 и 17 генах с удалением альфа-рецептора из ДНК, который способствовал нормальному делению. Но привело ли это к миелодиспластическому синдрому, то есть накоплению, доктор?

В ответ доктор лишь кивнул. Тогда академик, не дожидаясь вопроса ответил:

— Это накопление в этих бластов более чем на 20% — результат миелодисплазия. Синдром Дауна или трисомии у меня быть не может, но облучений у меня было много. Говоря же о патогенезе этого заболевания, могу сказать, что клетки из-за мутации перестают дифференцироваться и застревают в бластной стадии, а на этом моменте они не эффективны, они много делятся и занимают много места в костном мозге, съедая необходимые запасы веществ.

Поэтому иные клетки крови не могут нормально функционировать. Поэтому у меня острая анемия, но хорошо, что пока у меня не было тромбоцитопении, хотя подозреваю скорую лейкопению. И если также вспомнить, что у меня теперь достаточно промиелоцитов, то они организуют достаточно свёртывания там, где не нужно, что приводит к диссеминированной внутрисосудистой коагуляции. Но усталость, хоть я и преодолеваю, но значит мне следует быть осторожным с порезами, иначе кровь уже будет не остановить.

Доктор уже делал мне миопсию и уверен, что диагноз точен, если вы подумаете Осипов, что диагноз может быть ошибочен, а это самая точная система, ибо как уже было сказано концентрация миелобластов достигает 20%, а порой превышает. И благодаря мазку мы убеждены, что это именно миелобласты с палочками ауэра. Говоря же о лечении, то химиотерапия просто приведёт почти что к вымиранию слишком большого количества клеток и как результат к критической стадии анемии, мозг просто отключится из-за недостатка крови. Ещё один вариант — попросту сердце не сможет выдержать такой острый и критический кризис.

Трансплантацию стволовых клеток делать тем более бессмысленно, в моём организме и так достаточно мутаций, дополнительные клетки приведёт к увеличению мутацию, как и трансплантация костного мозга, ибо местастазы уже пошли. Но можно правда удерживать именно промиелоцитарный лейкоз, при помощи «АТРА», но у как уже можно догадаться, у меня не только промиелоцитарный лейкоз, да и его полностью тоже излечить не получится.

Учёный заключил свою печальную лекцию, он говорил словно вынося себе приговор. Но удивительным было ещё одно явление. Обычно врач выносил вердикт больному о том, сколько ему ещё осталось, но тут сам академик заговорил:

― Мне осталось в самом лучшем случае полгода, а худшем — месяц.

Ученика шокировал подобный ответ, а доктор с грустью опустил голову.

― Но ничего, господа, мне не страшно уходить, я сделал далеко не мало. Я вовсе не думаю о людях, вы знаете моё отношение к ним — будь моя воля, я бы их истребил, но всё же, я надеюсь, что среди них будут разумные и они смогут построить счастливое будущее, но это крайне маловероятно, но гарантией моим словам выступает только один человек — мой Малик, мой сын…

Господин Лайонел говорил с неким восторгом, который часто охватывал его в такие моменты, он подошёл к перилам, чтобы с большой высоты осмотреть вокруг.

― Оставьте меня одного, — лишь попросил учёный.

― До свидания, господин Лайонел, — лишь заявил Виден и Михаил, после чего поспешили удалиться.

Учёный был один, а тем временем…

Класс был просторной комнатой, на стенах висели плакаты, а активные обои могли изменяться в зависимости от предмета. Вся комната буквально была голограммной и могла свободно трансформироваться в зависимости от преподаваемого предмета. Среди голограммных учеников лишь один мальчик был настоящим, что было довольно трудно отличить, благодаря технологиям.

Этому мальчику было около 12 лет, он был одет в приятную белую рубашку, поверх которых был лёгкий костюм и брюки, с чёрными туфлями и галстуком — классическая форма школьника, хоть и специальные неоновые линии придавали этому образу каплю футуризма. Среди присутствующих выделялся не только своим нарядом, но и внешним видом. Его доброе миловидное лицо было настоящим воплощением детства, человеческой красоты в самом юном возрасте.

Карие глаза с красивыми узорами радужки, отражающие пару бликов, внимательно смотрели на голограммную доску. Небольшой нос украшал его лицо, вместе с бровями средней толщины. Его причёска была подобна причёске его отца, поэтому пышная шевелюра была расчёсана направо с открытым лбом. Прямая осанка и превосходное телосложение, демонстрировали его как лучшего представителя из рода людей по всех физиологическим параметрам.

Тем временем голограммный учитель стоял у доски и объяснял ученикам новую тему. Сегодня на уроке физики они должны были пройти основы физики резонансных ядерных реакции, ранее они уже проходили основы теории относительности, со всеми закономерностями, а также физику ядерных реакций. Наука развивалась крайне быстро, особенно благодаря господину Лайонелу, который сумел внести не мало самых различных открытий и изобретений.

Учитель, господин Сервиз Ангелов, обладая довольно странным именем, был мужчиной несколько исхудавшим, с немного облысевшей головой, на которой виднелись последние седые волоски. Но его наряд был весьма подобающим его статусу. Голубые внимательные глаза представляли перед собой физическую модель любой сложности, максимально быстро решая задачи.

― Уважаемые ученики, сегодня мы проходим резонансные ядерные реакции. Как и было отмечено, ядерная физика развивалась на протяжении многого времени, не говоря о времени, которое потратило человечество, для изучения структуры всей материи и вещества в целом. Но активные исследования привели к совершенно недавнему открытию нового направления в этой области, а именно к физике резонансных ядерных реакций. Впервые подобная терминология была использована и практически продемонстрирована в монографии господина Лайонела Восточного, которая в дальнейшем получила своё продолжение.

Создателем физики резонансных ядерных реакций, является как вы можете догадаться именно господин Лайонел и одно её внедрение повлекло за собой целую плеяду различных проектов, исследований и экспериментов. Именно благодаря этому исследованию мы с вами может получать столько энергии, сколько захотим, полноценно используя знаменитое уравнение Альберта Эйнштейна, с которым мы познакомились на прошлом уроке, также на ней же я попросил вас поинтересоваться этой наукой. Итак, кто может мне сказать на чём же основана эта дисциплина?

Стоило появится этому вопросу, как именно тот самый мальчик поднял руку.

― Да, Малик? — спросил учитель, после чего названный встал.

― Господин Ангелов, я хотел бы ответить на ваш вопрос. Она изучает и определяет максимально благоприятные условия для возникновения своего рода скачков мощностей продуктов ядерных реакций, которые и носят название резонансов. Если говорить проще, то, когда проходит ядерная реакция, у неё образуются продукты реакции, о которых говорилось в одной из предыдущих уроков и все обстоятельства, которые приводят к тому, что реакция будет более эффективной и их энергии будут большими и является тем, что изучает физика резонансных ядерных реакций.

― Отлично, а можешь привести пример? — поинтересовался учитель, с гордостью улыбнувшись.

― Конечно, пусть на ядро некоторого элемента направляются заряженные частицы, это могут протоны, ионы, электроны, всё что угодно, — объяснял талантливый ученик. — И при приближении к ядру, возникает явление кулоновского отталкивания, он действует только на одноимённые заряды, а именно на ядра, но не действует на нейтральные частицы, к примеру на нейтроны, хотя сами нейтроны тоже имеют минимальный заряд. Частица тратит какую-то энергию на преодоление кулоновского барьера и остаётся с некоторой её частью, которую она тратит на преодоление самого ядра и дальнейшего прохождения ядерной реакции.

― Превосходный ответ, — добавил учитель, выводя презентацию на экран. — И добавлю, что в реакции выделяется соответствующая энергия, если это эндо-энергетическая, за счёт неравности масс, то есть какая-то часть массы превращается в энергию и её уже получают продукты самой реакции — вылетающие частицы, а также они получают ту оставшуюся часть энергии от бомбардировавшей частицы. И общая энергия этих продуктов реакции определяется по соответствующему математическому аппарату, но нам необходим скачок именно мощности.

Мощность — это произведение тока пучка на его энергию, то есть напряжение. Энергия действительно для благоприятных реакций большая и измеряется в МэВ, но ток крайне мал. Нужно каким-то образом его увеличить. Чтобы это сделать, необходимо понять явление вероятности прохождения ядерной реакции. Пучок сам по себе он и волна, и корпускула, то есть частица, согласно корпускулярно-волновому дуализму, о котором можно подробнее узнать из курса квантовой физики, которую вы проходите, поэтому она имеет свою длину волны де Бройля.

И когда частица приближается к ядру, даже если она в неё не попала и не дотронулась до него, если она находится на расстоянии своей длины волны, то взаимодействие будет. Да, действительно, даже не касаясь частица может «удариться» и войти во взаимодействие, таковы законы микромира. Значит, нужно увеличить эту длину волны, а для этого нужно уменьшить импульс, но, чтобы уменьшить импульс, нужно уменьшить скорость.

Но уменьшать скорость нужно так, чтобы частица прошла кулоновский барьер, из этого и можно сделать вывод, что энергия частицы максимально должна быть близкой к кулоновскому барьеру. И здесь, величина кулоновского барьера — это и есть резонансная энергия этой ядерной реакции…

Урок продолжался и многие ученики активно отвечали, среди которых талантом выделялся сам Малик, особенно на этой тебе, ибо она была его любимой. Наконец, было задано домашнее задание, и учитель попрощался с учениками. Это был последний урок, поэтому голограммные ученики также расстались. В этот момент голограммы отключились и в комнате зажглись люстры. Комната вновь представляла собой обычный зал с книжными шкафами, богатым ковром и классической мебелью, если не считать парты в центре. Малик записал всё что было необходимо в электронную систему и положив планшет в портфель направился к двери.

Благодаря развитию техники каждый ученик мог спокойно обучаться у себя дома, особенно сын господина Лайонела, который просто терпеть не мог людей, не говоря уже о том, чтобы отпустить к ним своего единственного и любимого сына. Малик вышел на улицу из зала на первом этаже справа от центрального входа оказавшись на небольшой площадке. Уже был закат, доктор с учеником успели уехать, а господин Лайонел всё ещё продолжал стоять на высокой площадке.

Мальчик, выйдя из зала с большим наслаждением вдохнул приятный свежий воздух полной грудью. Затем он шёл в сторону парадной двери, но тут послышались быстрые шаги и радостное лаянье. Ученик незамедлительно повернулся в сторону звука невинно улыбаясь, успев присесть на корточки с раскрытыми для объятия руками. Это бежал к своему хозяину из заднего двора дома, ликуя Регар — любимый щенок немецкой овчарки Малика. Он имел красивые карие глаза, коричневую шерсть приятного оттенка с бурыми участками на мордочке и лапах.

― Регар! — обрадовался мальчик.

Щенок, увидев это бежал с ещё большей радостью, стараясь как можно быстрее подбежать к своему любимому хозяину. Наконец он добежал, почти повалив его на спину, радостно облизывая.

― Ну всё-всё, Регар, — успокоил щенка Малик, после чего присел и крепко обнял своего верного друга

― Малик! Как же я тебя долго ждал! Здравствуй! — ликовал щенок.

Щенок действительно мог говорить, впрочем, не стоило этому удивляться, особенно когда это создание принадлежало сыну самого господина Лайонела — проводившего не мало исследований в области генной инженерии. И Регар был искусственно созданным генетически модифицированным существом, способное думать, говорить и одновременно обладающий всеми свойствами лучшего щенка немецкой овчарки, которыми его наделил академик Лайонел…

Глава третья. Воспоминания

― Здравствуй-здравствуй, Регар, — отвечал мальчик. — Я тоже по тебе скучал, и я для тебя кое-что взял.

Мальчик достал что-то из кармана и спрятал в ладони, а Регар с нетерпением ожидал этого таинственного сюрприза.

― Отвернись и закрой глаза, — попросил мальчик.

― Но… хорошо, — согласился Регар и отойдя выполнил приказание.

После этого мальчик встал и что-то взяв во вторую руку, спрятав и второй предмет в кулаке подошёл к щенку.

― Можешь смотреть. Теперь угадай, в какой руке?

Регар несколько задумался, после чего выбрал левую руку, поскольку помнил, что Малик, как и его отец левша. Мальчик засмеялся и передал щенку новое вкусное угощение.

― Ого! — обрадовался щенок, увидев печенье со своим изображением.

— Это я испёк сам, для тебя, — заметил мальчик.

― Спасибо, Малик, — с радостью съев печенье, щенок крепко прижался к хозяину.

Мальчик погладил его по голове, с удовольствием смотря на своего преданного товарища. Просто невозможно было не умилиться, наблюдая за такой картиной.

― А теперь, попробуй поймать, — заявил мальчик, показав небольшой мячик в правой руке, который он быстро кинул.

Стоило заметить это Регару, как он пулей побежал за синим мячиком, стараясь как можно быстрее его нагнать, а возможно и перегнать. Более тому, это ему удалось, ибо он смог поймать его в удачном прыжке и виляя коричневым хвостом принёс хозяину. Мальчик вновь угостил товарища печеньем, затем попытался, кинув мячик перегнать Регара, но, разумеется, это ему не удалось.

Так они радостно игрались, но в один момент, мальчик, взяв мячик протянул Регару, который крепко ухватился за этот синий предмет и стоило им немного потянуть на себя, как мячик разделился на две части соединяясь канатом. Теперь они играли в перетягивание каната — один из самых любимых игр для Регара. Малик, конечно, уже успел снять портфель и поставить на одну из ближайших скамеек под навесом, которые выносили в такое время суток либо слуги, либо роботы.

Они крутились, вертелись, выходили за пределы навеса, но в конце игра завершилась ничьей. Оба соперника были сильны. Мальчик с радостью почесал щенка за ушком и прилично его потрепал, иногда щекоча, на что Регар также отвечал тем же, считаясь пощекотать мальчика своим носом или небольшими лапками. Они оба громко смеялись и покатились по зелёной траве.

И только тут Малик заметил смотрящего сверху господина Лайонела. На его лице была радостная отеческая улыбка, который ликовал, наблюдая за этой картиной, видя доброту своего сына. Но мальчик вовремя спохватился и быстро отряхнувшись, и встав с улыбкой посмотрел на отца.

― Здравствуйте, папа, — поздоровался мальчик.

― Здравствуйте, господин Лайонел, — поприветствовал Регар.

В ответ академик кивнул и жестом попросил мальчика войти домой, на что мальчик в ответ кивнул.

― Регар, тебя умоет мистер Эдгар, а потом побудь в моей комнате, я к тебе приду, — сказал мальчик, посмотрев на щенка.

― Хорошо, как скажешь, Малик, — заметил щенок.

После этого они вместе направились к парадному входу, по пути захватив рюкзак, где их уже ожидал камердинер, тот самый мистер Эдгар. Когда они вошли в зал, то Регар остался ждать мистера Эдгара у порога, а сам Малик пошёл в свою комнату с камердинером, на втором этаже практически все комнаты в правом коридоре принадлежали Малику, в том числе и библиотека, «рабочая» комната и спальня.

Говоря о спальне, которая, к слову, была просто великолепно обставлена, важно сказать, что это была довольно просторная комната, на полу был постлан ковёр, из мебели здесь присутствовал красивый комод, трюмо с зеркалом и кресла с маленьким столиком, стены были украшены картинами, а обои были синего цвета, который приятно успокаивал. Здесь также были окна с красивой огранкой, и элегантными атласными шторами. Ближе к стене была установлена большая просторная кровать со своим сводом, шторами и удерживающими деревянными узорчатыми колонками.

Кабинет же представлял собой большое пространство с яркими неоновыми линиями, в котором умещались книжные полки, шкаф, а также очень электронный стол, кресло в футуристическом дизайне под размер самого мальчика с высокой спинкой и два удобных стула. Стены были окрашены в светло-синий с основанием из электронных экранов. Окна были выполнены как витражи и имели узкую, но высокую форму. На подоконнике цвели цветы и маленькие пальмы, подобно большим, стоящим рядом в большом горшке. А рядом был красивый аквариум, а далее большой диван с двумя креслами по краям. Дизайн был под стать владельцу.

Именно там мистер Эдгар помог мальчику расставить электронные учебники, а после посетив ванную комнату, Малик вышел и пройдя в соседнюю дверь, оказался в спальне, где также хранилась одежда. Там уже его ожидал мистер Эдгар, нарядив его в красивую одежду.

― Хорошо ли вы провели занятия, маленький господин? — спросил камердинер, улыбаясь мальчику.

― Да, спасибо, мистер Эдгар. А вы как провели день?

― Спасибо, хорошо, как всегда, с нетерпением вас ожидал.

В ответ мальчик улыбнулся и спросил:

― Простите, а папа всё ещё на веранде?

― Господин Лайонел сказал по «рации», что будет ожидать вас в большом зале на втором этаже.

― В его любимом?

― Да, именно там.

― Отлично, — закончив переодеваться и поблагодарив господина Эдгара объятием побежал к отцу мальчик.

Мальчик вышел из своей комнаты с электронными дверями и пройдя по коридору второго этажа вышел к лестничной площадке. Теперь он был одет в красивую домашнюю однотонную футболку светло-синего цвета и коричневые брюки.

Малик, как и его отец, очень даже любил размышлять на самые различные темы и порой у него случалось озарение, поэтому он всегда носил электронный блокнот с собой, это был среднего размера шарик, умещающийся в кармане, при активации он мог левитировать в воздухе и выводил экран голограммный экран, на котором можно было оставлять любые заметки. Мальчик уже долгое время работал над интересным проектом, конечно, господин Лайонел сделал довольно многое, начиная от гелиевых парящих автомобилей, вплоть до специальной мебели и голограмм, меняющих свою конструкцию по желанию человека, но наука неисчерпаема, как и стремления человека, поэтому и Малик создал собственный проект.

И сейчас он решил записать одну важную мысль, а после он введёт эти изменения как в само устройство, так и в одну из книг, которую он пишет. Не смотря на свой юный возраст мальчик уже был автором порядка 30 книг, которые он успел опубликовать за последние 2 года, не говоря уже о его отце, который считался автором большего числа научных, художественных, философских и прочих работ и произведений, создав сотни монографий, теорий, романов, учебных пособий, сборников научных статей, рассказов и иных публикаций.

Возможно, образ отца и сына вновь может показаться преувеличенным, но всё же это более чем реально для человека, любящего познание. Но тут мальчик на мгновенье задумался, важный талант для учёного — способность мыслить и составлять верные логические цепочки самого разного размера. Для чего было необходимо создание данного дополнения? Для улучшения определённого отделения, а это способствует улучшению последующего раздела, наряду с увеличением эффективности как устройства, так и произведения о нём. Логическая цепочка в один лишь миг претерпела целый ряд изменений и дошла до важного вопроса.

А зачем всё это порождается? Для чего и с какой целью? Почему существует сам Малик и что он делает в этом мире? Раньше он очень даже редко задавался этим вопросом, сколько он себя помнит, он видел своего отца, был рядом с ним, хоть практически никогда не видел чужих людей, кроме узкого окружения, в живую, только в виде голограмм. Но какие же люди на самом деле? Кто они такие и что же всё-таки делает человеческая цивилизация в этом мире?

Этот поток вопросов не утихал и один вопрос был интереснее другого…

Тем временем свет от лампы на большом рабочем столе освещал стоящие бумаги, парящие голограммы и стопки книг. Основной свет в этом просторном кабинете, который почти по всему периметру состоял из шкафов с самыми различными книгами был отключён. Люстра не освещала аквариум и мебель стоящие поодаль. А за большим креслом, который был у стола сидел человек. Уже известный читателю учёный был там. Весть, сообщённая доктором, конечно, же заставляет задуматься и вспомнить былые времена, сейчас ему вспомнился один из самых счастливых из его жизни. Он же не молод и мог называться старцем.

Встав, академик прошёл в правую сторону кабинета — единственную, что была лишена этого покрова из шкафов, ибо здесь располагались панорамные окна со стеклянной дверью на балкон, а по обе стороны от двери стояли стулья. Пока происходило ранее описанное действие, Солнце успело зайти за горизонт и настало время сумерек — с одной стороны ярко красное небо, а с другой — начинающаяся ночь, которую уже успела возглавить Луна.

Сегодня белая Феба представала во всей своей красе, ибо сегодня — полнолуние, а некоторые самые яркие звёзды составляли ей компанию в её начинании. Такой же спутница Земли была и в ту ночь, двенадцать лет назад, когда господин Лайонел стоял на том же месте. И тогда он был погружён в свои размышления, но беспокойства его носили его тогда совсем иной характер.

В те времена он ощущал свою полную покинутость — невыносимые муки одиночества, когда рядом нет даже самого близкого человека или иного живого существа. Возможно, сама судьба помогла тогда учёному решиться на отчаянный шаг — создать своего нового продолжателя, живое существо, своего рода венец созидания, который станет венцом всех его идей!

Именно эта идея вела его вперёд. К большой своей радости, он не раз экспериментировал в ДНК, а также владел достаточным оборудованием в своей биологической лаборатории на втором этаже. Там ему удалось выделить своё ДНК, свою стволовую клетку. Хоть и с трудом, но ему всё же удалось выработать настоящую эмбриональную жидкость искусственным химическим путём, но дальше нужно было сделать самое трудное.

Предстояло ввести изменения в ДНК, ведь ему не нужен клон, ему нужно нечто большее. Расшифровка ДНК уже была сделана, а выбрать необходимые изменения и особенности было довольно трудно, как и ввести их. Но с каждым разом хоть и были ошибки, но работа шла успешно. Учёный рассчитал самые различные особенности, ведь сколько бы философы и психологи не старались, факт остаётся фактом, любое живое существо всё же остаётся хоть и сложным, но всё же обычным химическим соединением, со своими структурами.

Удалось рассчитать характер, биологические особенности, цвет глаз, волос и прочее, всё-таки ДНК огромный массив информации, несмотря на то что это две цепочки сахарозы, отделяющиеся фосфорной кислотой и соединённые различными основаниями 4 видов между собой. И, казалось, картина завершена, но тут важно помнить, что обстоятельства порой сами дают подсказки.

Ещё тогда являющийся академиком, господин Лайонел поранился, выходя из физической лаборатории, куда он зашёл забрать одну из книг. И тут пришла отличная мысль, совершенно забыв про рану на руке, которую он быстро перевязал платочком он побежал в биологическую лабораторию. Увеличив количество и концентрацию стволовых клеток, а также теломеразу, он ввёл информацию в компьютер, где уже начала генерироваться модель.

Он оказался совершенно прав, существо теперь могло прожить гораздо дольше, а также при любом ранении, кожа срасталась за считанные секунды, что можно объяснить большой скоростью передачи стволовых клеток и иных составляющих. Конечно, это касается малых ран и царапин, в общем смысле, это было небольшим дополнением — усилением регенерации.

Данное свойство есть у любого другого существа, но сама идея привела к мысли о продолжении жизни, ведь если клетки будут делиться дольше и ДНК будет сохранять общую структуру дольше, то и организм будет существовать значительно большее количество времени. Наконец ДНК было завершено и при помощи вируса направлено в стволовую эмбриональную клетку, которая в созданной жидкости уже успела изменить свою форму.

Когда вирус вошёл в организм, то все изменения успешно прошли и было положено начало новому организму. С каждым днём прямо на глазах учёного в большом резервуаре, размером с человеческий рост происходило это формирование. Из-за того, что первые стадии уже были пройдены, развитие данного организма началось сразу после момента имплантации на уровне бластоциста, будто уже прошло порядка 7—8 дней. Со временем от организма начали исходить отростки, которые после превратились в плаценту и через которые подавались питательные вещества для развития плода. Процесс длился весьма стабильно…

Глава четвёртая. Шахматы

Вот прошло уже порядка 3 недель, а на 21 день начал образовываться головной мозг и в этот же день начало биться маленькое сердце. На 8 неделе уже были видны чёткие очертания головы, тела, рук и ног. Удивительно, что это существо вовсе не напоминало человеческую особь, ибо в утробе она признаться довольно уродлива, а данное существо было весьма красивым и уже сейчас было довольно приятным для глаза. Учёному так и хотелось поговорить со своим творением. И кто мы мог подумать, что такому человеку как господин Лайонел это не удастся?

Ему удалось установить контакт! Он изготовил генератор магнитных полей, которые передавали определённую частоту и входя в резонанс с малыми магнитными полями буквально позволяли читать мысли мальчика, а также передавать свои. Так и произошла их первая встреча в сознании друг друга.

Какое же это странное место. Здесь ничего нет. Везде одна лишь бескрайняя тьма, хотя, что же такое тьма? И можно ли это так назвать? Странное небольшой существо было здесь, оно ещё не открыло свои глаза.

― Где я? Что же я?

Внезапно произошла яркая вспышка и перед мальчиком предстал высокий человек.

― Ты в своём сознании.

― А кто ты?

― Гм. Я твой отец.

― Отец?

― Да, я тебя создал.

― Создали? А кто же я?

― Ты мой сын, мой Малик…

Это был первый диалог между отцом и сыном. Когда же он вышел из транса, он оглянулся и увидел красивое существо. Он смотрел в глаза замечательного существа, который просто прелестен во всех смыслах этого слова. Он был небольшого роста, чуть выше 6-летнего мальчика, красивое и элегантное существо. Его наряд был строг и напоминал наряды принца.

Его руки смиренно держали друг друга впереди него. Эти прекрасные крылья элегантного более яркого красного оттенка, когда же тело имело более тёмный красный цвет, они были сложены сзади, но добавляли величия этому существу, совсем ещё мальчишке. Красивая округлая голова светло-красного цвета, ровные плечи и этот взгляд полный чистоты, милосердия и добрых намерений. Эта небольшая улыбка уст, высказавших не мало замечательных идей. И этот ряд «шипов», как их часто называли в анатомических учебниках, начинающиеся чуть выше лба и тянущиеся в ряд до кончика сильного хвоста.

Именно такое существо сейчас стояло перед господином Лайонелом, который с гордостью улыбался, смотря на это создание.

― Здравствуйте, отец, — поклонилось существо.

― Здравствуй-здравствуй, сынок, как же вовремя ты пришёл, — с радостью подойдя обнял своего сына учёный. — Давай, подойди сюда.

Они вместе подошли к ряду установок и к тому устройству, в котором сейчас жил первый сын учёного, сын образу и подобный ему.

― Что это отец?

― Не что, а кто, сынок. Это твой младший брат, он скоро вырастит и родится, вы будете вместе.

― И он будет тоже меня любить? Мы будем вместе учиться, играть, познавать?

― Конечно.

― Нас будет уже трое…

― Да, мы будем жить все вместе, втроём, как самая лучшая семья в мире, — приобняв сына говорил учёный.

― Отец, обещаю вам, что я буду любить своего младшего брата всем сердцем, где бы я ни был, в какой бы ситуации не оказался, я обязательно приду ему на помощь, хоть на край света! — восторженно заявил сын.

Господин Лайонел посмотрел на своего сына и заметив этот взгляд, эту отвагу, эту преданность и чистоту, академик улыбнулся…

И вот спустя 12 лет, академик стоял на том же месте, где была начала история Малика. Но погружённый в свои мысли он даже не заметил, как прошёл через коридоры, комнаты и вышел в центральный зал. Он вспомнил, как после рождения мальчика они играли в шахматы и расставил их на столе.

Тут его потока его мыслей прервал скрип дверей. Тем временем Малик дойдя до площадки, повернул налево.

Арка с белой окантовкой вела в этот большой зал над большой дверью. В середине этого зала стоял тёмный стол, к нему прилагались белые кресла, у широких окон стоял камин с подставкой для кочерги, на нём стоял бюст и нефритовая шкатулка. Потолок был выполнен с искусной резьбой и рисунком в виде колеса, спицы были покрыты сусальным золотом, прямо в центре, раскрывались лепестки и тянулась люстра. Атласные шторы прикрывали вид на сад.

Сбоку от входа располагался шкаф и антресоль. Ковёр дополнял картину уюта. Две двери вели в разные комнаты. Одна, что скрыта за высокой пальмой, вела в общий читальный зал, а другая в общую библиотеку, хотя и обе комнаты сами по себе имели проход меж собой. В общей библиотеке можно уединиться от всего внешнего мира. Чуть ближе к большому камину до двух чёрных дверей — большая белая мраморная лестница ведущая на веранду третьего этажа, ибо потолок этой комнаты уходил на третий этаж и этот зал был точкой объединения. Кроме этих двух чёрных дверей находились две большие двери по обе стороны залы и две дополнительные, почти по углам этой комнаты — эти двери также были предназначены для прислуги.

Но самым большим достоянием этой гостиной было огромное округлое окно, откуда можно было войти в длинный высокий навес — первое, что можно было заметить при виде этого дома, оттуда падал солнечный свет и озарял всё помещение, часто даже затмевая искусственное освещение. Длинная веранда второго этажа проходила и через него так, что человеку, наблюдающему с него, казалось, будто он парит! Особенно этот эффект действовал при экранировании всей передней части навеса, куда можно было свободно пройти, как уже упоминалось. Это было одно из самых лучших мест для любования этими красотами, которые открывались с этой высоты.

Если же подняться по лестнице наверх, то можно было выйти на окружающую вокруг этот зал веранду и ряд дверей. Два из них по краям вели на внешнюю площадку прямо над домом, также туда вела внешняя лестница, по которой и поднялся доктор и это была та самая площадка, откуда Лайонел увидел сына. Там можно было отдохнуть под звёздным небом и наблюдать за космическими объектами. Две остальные двери вели в небольшие астрономические кабинеты, наполненные всякой атрибутикой. На столах были расположены линзы, поставлена картотека, полки с различными инструментами и доска с мелом, которая, к слову, иногда могла присутствовать и в других помещениях. А различные модельки украшали рабочий стол из красного дерева.

Одна же из этих дверей на веранде вела в цилиндрическое помещение над залом, который был виден даже вдали и над которым была самая высокая точка здания, там был установлен настоящий большой телескоп, который, если его вывести наружу, позволял проводить самые различные астрономические наблюдения. Сама комната была оборудована также дополнительными столами и самым быстрым проходом для получения нужной информации, соединяясь с общей библиотекой и соседними комнатами. Также здесь было большое панорамное окно и проход на ранее описанную площадку, откуда можно увидеть тыльную часть дома.

Сзади дом имел также дополнительные веранды и выходы, а также навес для большой площадки внизу, но фасадная часть выглядела куда красивее. Но читателю, пора вернуться обратно из площадки через веранды в зал, куда вошёл Малик. Прямо у стола, на котором были шахматы и несколько бумаг, а также пару книг, стоял уже знакомый нам господин Лайонел. Он услышал звук открывающейся двери и с улыбкой повернулся в сторону входа.

― Здравствуйте, папа.

― А, Малик, заходи-заходи, — жестом заметил отец.

Мальчик вошел и подошёл к отцу.

― Ну, рассказывай, как прошёл сегодняшний день.

― Просто замечательно, сегодня мы проходили резонансные ядерные реакции, то, что вы создали.

― И ты смог ответить на вопросы?

― Конечно, но у меня возник вопрос, а есть ли способ найти вероятность входа в реакцию частицы в зависимости от её приближения к ядру, смотря на её длину волны?

― Конечно, здесь действует квадратичная зависимость, насколько больше радиус, то есть длина волны, настолько высока вероятность попадания, ибо тогда просто несколько кругов соседних атомов будут перекрывать друг друга.

― То есть насколько медленнее частица, настолько лучше?

― Верно, именно так.

― А возможно ли это доказать через уравнения Шредингера?

― Гм. Да, возможно, но для этого нужно решить пару дифференциальных уравнений, ведь не всегда действуют гармонические колебания.

― Интересно, сегодня попробую его решить.

Отец погладил сына по голове, радуясь такому ответу.

― Кстати, Малик, не желаешь ли сыграть со мной в шахматы? — показывая на игру заявил академик.

― С большим удовольствием, пап.

После этого они сели на удобные кресла по обе стороны от стола. На сей раз Малик играл белыми. Они уже не раз играли в эту ожесточённую игру, каждый раз совершенствуя свои навыки и сегодняшняя партия была не исключением. Первым пошёл малик своим конём на f3, далее академик ответил ему таким же конём на f6, мальчик пошёл пешкой на c4, показывая намерение в центре. Далее следует е6 от академика, после которого следует ход пешкой на d4, удерживая центр, но и учёный не желал оставаться в реванше и выпустил свою пешку на b6, тем самым открывая проход для левого слона, который мог бы направиться в сторону выведенной пешки на с4.

Но белые же хотят выпустить своего слона со своим конём, и поэтому выдвигают пешку на g3, а затем следует логичных ход чёрного слона на а6 с нападением на пешки с4, но ей на помощь приходит пешка b3, но тут же с чёрной стороны приходит пешка b5, весьма креативная игра, но его забирает пешка на с4, которую в свою очередь забирает слон, встав на b5. Но теперь слон выходит на g2, чтобы осуществить короткую рокировку, спрятав короля, перед этим чёрная пешка выступает на d5, словно напоминая о себе, затем же следует белый конь на с3.

Конь мальчика нападает на слона на b5, поэтому академик отодвигает его на а6, оставляя на той же диагонали а6-f1. Далее действует рокировка белых, а король чёрных всё ещё стоит по центру. Далее выступает конь на d7, неспешно развивая фигуры. Далее белый конь е5 централизуя коня, на которого нападет чёрный слон, встав на d6. Если слон возьмёт коня, то его может взять пешка, а его может взять конь на d7, либо наоборот, поэтому на подкрепление белого коня приходит белый слон, встав на f4. Далее происходит чёрная рокировка.

Первое движение белой ладьи на с1, направляясь на чёрную пешку. Слон d6 забирает коня на е5, после чего его забирает пешка на d4, переходя на е5, атакуя коня, который убегает на g4, нападая на пешку обоими конями и казалось, учёный смог завести пешку мальчика в угол, но тут конь ударяет на d5, встав рядом с пешкой, но его забирает пешка, встав на d5, который в мгновенье ока сбивает ферзь. Выход ферзя обычно плохо встречается, но такой выпад позволил атаковать чёрную ладью на а8 и если сделать размен, то можно потерять пешку на c7, с перевесом белых.

Но академик не дремал и сделал довольно умный ход выпустив коня на b6, поскольку этим он защитил ладью и одновременно напал на ферзя, который теперь не может взять ладью, ибо тогда можно будет потерять ферзя. Но теперь ферзь мальчика опять наносит двойной удар, перейдя на а5, тем самым нападая на слона, который стоял на а6, а слон на g2 атакует совершенно безопасно ладью на том же а8. Действительно Малик был достойным оппонентом.

Тут изобретатель решает направить своего слона с а6 на е2 нападая на ладью, рядом с королём, которая нападает на слона, переходя на е1. Тогда чёрный слон вновь отходит, но уже на d3, тогда ладья переходит на d3, своей ладьёй с е1. Далее следует выход чёрного ферзя, который мирно ожидал на d8 и живо переходит на d4, но и белая ладья не намерена сдаваться и гордо выступает вперёд на d2 защищая свою правую пешку на f2, на который и без этого нападал конь с g4, охраняющую короля на g1 от могущественного ферзя на d4. Должно было быть решение.

Казалось, академик в очередной раз своими чёрными фигурами максимально близко подошёл к белому королю. Но неожиданно после выпада ладьи, который оказался решением мальчика, выступила ладья и академика, вставшая за ферзём с а8, на d8. Далее последовало движение пешкой c3, выводя из равновесия чёрного коня, который напал на пешку на f2, но её тут же атаковала рядом стоящая ладья. Чёрный слон перешёл на е4, но почему академик отдал своего коня? Только для того, чтобы спасти своего слона и увезти подальше и остались бы два белых слона, а этого нельзя было допустить. Но поскольку слон вышел на е4, то встал прямо напротив белого слона.

Логично, что в этом случае должна была быть размена, но странным был выход белого ферзя на а7, который забрал беззащитную пешку академика, нападая на пешку с7. Тем временем чёрный слон напал на белого бело-полного слона прямо перед королём на g2, а его уже казнил лично сам король, встав с g1 на g2. Ферзь поспешил встать на е4, нападая на слона. Разумеется, белый правитель отошёл на c2, спасаясь от ферзя, пока чёрный конь встал на d5, подкрепляя ту самую пешку на с7, на которую нападал белый ферзь на а7. Нужно было везти борьбу с двух флангов.

Вместе с этим этот чёрный конь присмотрелся на белого чёрно-полного слона f4. Мальчик ответил нападением своей ладьи, перейдя на с4, напротив ферзя е4, который отбежал на b1. Далее белая ладья на d4, а чёрные начали двигать пешкой c5, чтобы и открыть путь для короля в случае нападения, так и имея надежду на возможность нападения на белого короля. Но белый слон быстро встал рядом на g5, убрав от нападения коня на d5, напав на чёрную ладью на d8.

Разумеется, чёрная ладья поспешила отойти на d7, а за ней последовал белый ферзь на d5, напав на чёрного коня на d5. Тут мальчик грозил и ферзём, и ладьёй забрать этого коня учёного. Но и академик поспешил сделать контрнападение на ладью на f2, надеясь осуществить в дальнейшем покушение на короля, а также на пешку е5. Мальчику нужно было убирать ладью на g2…

Глава пятая. Кланкей

После этого ферзь забрал пешку на е5, встав напротив слона на g5, но белый слон ловко перешёл на f4, напав на ферзя. Конём взять нельзя, ибо тогда напал бы белый ферзь на с5, поэтому ферзь попросту отошёл на е6. Затем белые ладьи объединили силы, и вторая стала за первой — на d2, когда же первая была на d4. Наконец, чёрный конь нападает на слона на f4.

Разъярённая битва продолжалась, никто из игроков не мог проиграть и что удивительно, всё это занимало определённое время, и они установили 5 минут на специальных голограммных часах. Их решения были буквально молниеносными, каждый из них обдумывал тысячи самых различных ходов. И наконец, буквально на последней четверти минуты, когда они практически разгромили армии друг друга, на шахматной доске осталось не так много фигур.

И сейчас одна белая ладья стояла на е8, чёрная пешка на f6, белый король прямо после него, то есть на f5, далее белая пешка на f4 и чёрный король на f3. Но и чёрная ладья расположилась прямо на c4, следя за пешкой и единственная надежда чёрных, пешка на с2, которой осталось совсем немного, чтобы стать ферзём. Мальчик был намерен не давать пешке стать ферзём, поэтому ладья пошла на с8. Но тут произошло очередное нападение, чёрная ладья на f4. Король уже не мог взять ни пешку, ни ладью, ибо за ней стоял король, а пешку спала та самая ладья.

Поэтому белый король отошёл на г6, далее ладья вновь нападает на короля на g4, а король забирает пешку на f6. Ладья спешит на защиту пешки на c2 и ходит на g2. И наконец, настаёт решающий момент, и белая ладья забирает эту пешку, а её в дальнейшем забирает чёрная ладья. На доске осталось всего 3 фигуры, два короля и чёрная ладья, которая и решает исход матча.

― Шах и мат, — объявил академик, с гордой улыбкой.

На лице мальчика была видна капля грусти, но и учёный встал и подойдя к своему сыну погладил его по голове и крепко обнял.

― Молодец, мой дорогой сынок, ты мой самый лучший.

― Спасибо, пап, — произнёс мальчик, на его лице появилась радостная улыбка.

Чёрные победили. Но это была достойнейшая битва.

Господин Лайонел привстал и проходил к своему креслу, но тут мальчик позвал его.

― Пап.

― Да?

― Я задумался над одним вопросом, а для чего мы существуем? — задумчиво спросил мальчик. — Кто мы в этом мире? Мы изучаем этот мир, используя науку, но зачем мы это делаем? Какой смысл?

Академик улыбнулся таким вопросам и повернувшись к сыну заявил:

― Довольно интересные вопросы, сынок. Действительно этот мир удивителен, и мы его изучаем. Но давай подумаем, как появился этот мир? Из большого взрыва, как мы знаем, а этому способствовали физические законы, которые тогда сразу образовались, потом образовались планеты, звёзды, кометы, астероиды и прочее. И на одной из планет появилась жизнь. Она тоже претерпела изменения, но со временем эти существа развились, как ты уже знаешь и появились люди.

Мы — существа, обладающие разумом, которые должны развиваться, или если так проще, мы — развивающиеся. Изучаем мы этот мир, чтобы стать лучше, что увидеть что-то новое, создать что-то новое, приносящее пользу или ещё лучше, дарящее жизнь. И смысл не в результате чаще, а в самом процессе, у каждого ведь есть свой талант и каждый должен постигать его.

Но знаешь, в человеческой цивилизации много каст, те же студенты, магистранты, кандидаты, доктора наук и академики — это тоже касты, как и обычный народ, правительство, законодательство. И многие думают, кто стоит выше всех? Кто лучше, кто имеет большую власть, влияние? Многие ответят, что короли или правители и будут крайне неправы. Ибо не от них зависит судьба человечества. Миром правят учёные, сынок. Нет никого влиятельнее и могущественнее учёного, от одной его воли зависят судьбы востока и запада, одна его мысль способна изменить мировоззрение миллиардов, одного его желания достаточно, чтобы создать новую планету, звезду, галактику. Человек, а именно учёный величайший из всех.

— Значит короли не нужны?

― Только если эти короли — не учёные.

― Но вы тот самый учёный?

― Да, я и есть тот самый учёный, но не нужно забывать, что я и не вечен. Подобно тому, как Солнце показывается на восходе и достигает своего пика, я уже своего достиг, теперь я иду уже к закату, но пройдёт ночь, настанет время для нового рассвета — для тебя.

― И я буду тем самым учёным… А я буду видеться с людьми из города?

― Люди из внешнего мира просто существуют и представляют угрозу для разума, — грозно заявил отец, — их легко победить, но тогда можно навредить совести, поэтому тебе не стоит с ними контактировать без моего участия.

― Мы же учёные, они же смогут нам навредить, — наивно спросил сын.

В ответ академик улыбнулся.

― О, Малик, да они не смогут нам навредить, но и они живые существа. Хоть они и бессмысленны, но нельзя исключать возможности, что они когда-нибудь поумнеют, кроме того, им тоже для чего-то была дана жизнь, поэтому самый лучший вариант: заниматься своим развитием.

― А мы можем создать себе друзей, как ты мне создал Регара? — оглядываясь по сторонам заявил мальчик.

― Конечно, — присев на кресло отвечал академик.

― И драконов? — взяв небольшую фигурку дракона спросил мальчик.

― И драконов.

― Но как?

― Довольно просто, нужно лишь продумать то, каким будет организм, — он включил голограмму и выбрал первую попавшуюся уже созданную 3д модель организма дракона, выбранная модель на минутку заставила учёного окунуться в воспоминания…

Этот диалог проходил в этом же зале, на это же месте, целых 13 лет тому назад. Академик, учёный и изобретатель господин Лайонел стоял гордо и спокойно вглядывался в глаза своего собеседника — того самого брата Малика. Вокруг стояли новые оборудования, которые создал первый сын Лайонела, с которым он сейчас беседовал.

― Замечательные результаты, сынок. Поздравляю тебя! Ты смог сделать то, что не удавалось мне, — в руках он держал отчёт по результатам экспериментов по проведению резонансных ядерных реакций на сверхтяжёлых элементах. — Никто, ещё никто не доходил до такого уровня, браво!

Господин Лайонел был просто в самом разгаре своего ликования. Его сын перенял его дело, смог продвинуться гораздо дальше, это победа! Просто великолепная!

― Спасибо, папа, — с улыбкой заявил сын.

Каким же был приятным голос этого замечательного существа, которого так сильно любил академик, коего породил из своей крови.

― О! Сынок, этот момент нужно запечатлеть, судьба не так уж и щедра на такие яркие моменты! — учёный спешил в свой кабинет за камерой, но тут.

― Погоди, отец, — академик повернулся к сыну.

― Да?

― Я хотел спросить, могу ли я теперь выйти к… людям.

Радостное выражение лица учёного сменилось удивлением и недоумением.

― Но, зачем? У тебя же есть собственная лаборатория, роботы, всё что нужно, у тебя же есть я, зачем тебе люди?

― Я хотел подняться дальше, — как можно мягче говорил сын.

― О, кажется, ты забыл, что люди — это вовсе не дальше, а ниже, — стараясь сгладить ситуацию говорил академик. — Эти существа лишь немного отличаются от зверей, то ли дело мы! Ты, я — мы же совершенные существа, обладающие здравым мышлением и самыми искренними чувствами. Ты ведь не контактировал с ними долго, они же ужасные, они лгут, ругаются, унижают, угнетают, убивают, уничтожают всё на своём пути! Это же настоящие чудовища, нет, они хуже, хуже в разы, они же люди! Природа подарила им разум, но именно он стал главным их оружием, а не добродетелью, хотя они могли направить его в нужное русло…

― Так может нужно помочь им направить его?

Ответ сына академика заставил настать тишине и минутной паузе, которую нарушил сам учёный.

― Ты действительно так думаешь?

― Да, если даже принять, что они хуже, может они просто не умеют и нужно им помочь, заинтересовать нашими технологиями, возможностями, может они полюбят науку, познание и будут идти дальше.

Такое заявление не могло не рассмешить взрослого мизантропа.

― Извини, сынок, но это даже звучит крайне неразумно. Любому, кто говорит, действует, думает нужно помнить одно важное правило: с кем он имеет дело. Чаще всего мы это забываем, что произошло сейчас с тобой. Ты априори забыл с кем хочешь иметь дело, с какими существами.

― Но, пап, вы с детства мне помогали, наставляли на верный путь, когда я совершал ошибки вы всегда были рядом, подбадривали и если я находил ответ на свои вопросы, то только благодаря вам. Если бы вас не было, то не было бы и меня, я бы не стал тем, кем я являюсь. Так может и люди такие, может им тоже нужен кто-то подобный вам, опора и помощь, наставляющий на правильный путь?

Учёный глубоко вздохнул и ответил:

― Как только эта опора появится у людей, они в этот же миг его уничтожат, они будут обвинять эту опору во всех своих бедах, они будут глумится и потешаться над ней, стараясь показать своё превосходство или животные желания. Сынок, пойти меня и прислушайся ко мне так, как ты всегда меня слушал.

― Я слушаю вас, отец.

― Ты находишься вне их мира, за его пределами, я же был на его дне, откуда чудом смог выбраться. Я бежал оттуда, как бежит любая живность от пожирающего пожара, я хотел стать китом, чтобы затушить это, желал быть коршуном, чтобы поднять их вверх и показать всё сверху, но мне это не удалось. И не только мне, но и тем, кто хоть немного был со мной. Поэтому я ушёл, покинул их мир навеки и навсегда, чтобы не видеть, не слышать и не встречаться с ними.

Любой мой выход, мои титулы, люди, которые приходят ко мне знают меня как совершенно иного, и я еле себя сдерживаю, чтобы не уничтожить любого пришедшего из мира людей. Если тот, кого ты встретишь — человек, то рано или поздно жди от него зла, он и есть то самое зло. Я никогда тебе такого не говорил, но теперь приходится сказать, ибо ты всё это время был в моём мире, том месте, которые я создал.

Сынок, самое большое твоё богатство — это ум, страшнейшая нищета — это невежество, опаснейший из грехов — это самолюбование, великий дар твоим потомкам — твоё добрый нрав. Так не уходи в тот мир, зачем тебе покидать этот? Увеличивать границы моего мира, которые я оставляю тебе, ибо ты и только ты мой единственный наследник. На земле нет никого могущественнее меня, но я не уничтожаю никого, как бы велико не был мой гнев и только чтобы сохранить эти жизни нужно уходить, бежать как можно дальше, быть в полном одиночестве.

Помни, что есть два вида одиночества, один из них — страшнейшая пытка, одиночество в толпе, то, что ты ощущаешь каждый миг, каждую секунду пребывая с людьми, а второй его вид — это блаженство, то одиночество семьи, когда оно в безопасности, когда оно одиноко относительно чудовищ. Так лучшее наслаждение, которое стоит сразу после удовольствия от озарения или реализации идеи — это покой, это одиночество от чудовищ.

― Но отец, может не всё так уж плохо, как вы видите? Возможно ли то, что даже среди тысячи будет один, тот кто будет добрым или хотя бы имеет шанс таковым стать? А также, мы всегда будем вместе, но вы сами говорите, что нужно идти дальше и, если я буду развивать только наш мир или только сам, не буду ли я самым большим эгоистом, не протянувшим руку? Ведь этому вы меня учили — доброте.

― Да, ты прав. Но если же ты ступишь на землю людей, ты встретишь невежду, он, даже замышляя благо, тебе навредит; ты встретишь скупца, но когда тебе нужна будет помощь он к тебе не поспешит; ты встретишь завистника, но он продаст тебя за малость и покинет; ты встретишь лжеца, но он подобно миражу далёкое предскажет близким, а что рядом покажет далёким…

― Пусть так, отец, но я уверен, что у меня получится, я даже смог…

― Стой! Сынок, я в очередной раз прошу тебя остановится.

― Отец, я же прошу вас послушать меня, поверить в меня как вы делали это всегда! Неужели вам трудно быть рядом со мной, когда я задумал реализовать самую сильную идею в моей жизни — восстановить целую человеческую цивилизацию! И мне стыдно осознавать, что вы боитесь людей.

― Ты понимаешь, что говоришь! — такое заявление сильно разгневало учёного, его лицо сжалось в спазмах, а гнев просто вырывался из него. — Я господин Лайонел! Властелин наук и самый могущественное существо во вселенной! Как ты смеешь говорить подобное мне! Собственному отцу!

― Но… — хотел было что-то сказать сын с уже немного намокшими глазами.

― Уходи. Уйди в свою комнату с глаз моих, не желаю тебя видеть!

― Неужели вы так спасаетесь от правды… я им расскажу, как использовать резонансные реакции на всех ядрах, раскрою резонансную физику!

― Что? Раскрыть секреты резонансной физики, который никто до сих пор не понял? Ты окончательно потерял разум! Ты моё создание, а они люди!

― Разве это имеет значение?

― Ах вот как! — Лайонел подошёл к столу, где стояла награда, книги и труды его сына, а также им же созданная модель. — Но вот что, я заставлю тебя понять и раз другого способа нет, будет так!

Он в один миг достал свою металлическую перчатку, в глазах его оппонента появился страх, его сын хотел остановить его, но было уже поздно. Электрические разряды начали бушевать, а более сильный академик в миг оттолкнул от себя более малое существо, огромная мощь и сила была заключена в разрядах, исходивших из перчатки, ибо она подпитывалась прямо из генератора! Молнии, излучения, волны, били во все конструкции, которые только были! Все изобретения, книги, награды уничтожались и горели прямо на глазах, всё было уничтожено!

Как бы не старался сын, разъярённого учёного уже нельзя было остановить, и наконец мощная волна ударила по последней награде, из-за которой они так ликовали — отчёт по результатам экспериментов по проведению резонансных ядерных реакций на сверхтяжёлых элементах. Сын со слезами на глазах выбежал из кабинета.

Именно после этой ссоры единственный сын господина Лайонела, его первое создание, которое он породил, покинуло его тайно и навсегда. Целый год не мог найти себе места учёный, у него остался один лишь Малик, единственная радость всей его жизни, как же он надеялся, чтобы Малик не повторил судьбу его первого сына, настоящего красного дракона, Кланкея, откуда он и получил своё гордое имя означающее «красный воин». Всегда господин Лайонел запрещал Кланкею выходить в свет. Закрывал окна, представлял людей самыми ужасными существами в мире, но от правды никогда не скрыться, никогда не заковать молодое, полное мечт, сердце. Это походило на цепи, в которых Кланкей всегда задыхался, а поэтому, не добившись ничего в своём очередном крике, испытывая жгучую боль, он сбежал навсегда…

Глава шестая. Инструкция по созданию дракона и Михаил Осипов

― Пап? — вывел из транса учёного мальчик.

― Ах да, извини, я задумался, так вот изначально, давай рассмотрим сам организм. По сути, это рептилия и имеет чешую, но также обладает 6 конечностями — 4 лапами и 2 крыльями на спине, мощным хвостом и головой. Также это существо должно обладать мыслительными способностями, следовательно и мимическими, а также должно извергать из своей пасти огонь.

— Это общая задача.

― Да. Как исходный материал можно взять генетический набор человека, для этого возьмём его стволовую клетку, а также классический ДНК. Далее продумаем особенности. Чтобы существо было 6 конечным, необходимо образование подобного скелета на стадии формирования эмбриона, а для этого нужно увеличение составляющих белков для костей и создание двух ответвлений на спине без каких-либо мутаций. Чтобы лучше это изучить можно взять в пример образование крыльев у других животных используют для полёта именно перепонки и мышцы, к сожалению, у нас нет возможности это же сделать с летающими динозаврами.

Итак, изучив множество примеров мы получили схему нужных белков, которые приводят к образованию крыльев, нужно чтобы они включились на стадии образования скелета, то есть их замедляем до нужного периода, то есть как общее время для вынашивания плода мы берём 9 месяцев и после подгоняем под время скелета. Далее, чтобы крылья были именно на спине, уравновешиваем поток в цитоплазме, добавляя некоторые несущие белки, наподобие транспортных или как их чаще все называют т-веществ, яркий тому пример, т-РНК.

Также это помогает ему летать, а хвост координирует его движение в полёте, при необходимости можно добавить небольшой нарост или оставить его прямым. На крыльях, к слову, будет отсутствовать чешуя и она будет состоять из прочной кожи, обтягивающей костяной каркас, в отличие от его рук и ног.

― Хорошо, с крыльями более понятно, а организма и всего скелета? — спросил мальчик. — Получается нужно ещё и нужно образовать чешую, лапы, а не руки.

― Здесь, мы меняем как хотим, — отвечал Лайонел, — к примеру, чешую создаём, конечности мы изменяем как будет нужно, добавляя белки. У нас есть два края — человек и рептилия, а по середине спектр из списка белков, регулируя как «ползунками» различные свойства, мы можем подбирать в таблице нужные белок и просто при помощи вирусов вводить их в структуру.

Кости внутри, разумеется, полые, но имеют достаточную прочность. Сама чешуя для детёныша мягкая и ещё не окрепшая, но со временем она окрепнет и будет иметь цельную каплевидную форму, подобную кольчугам, ложась внахлест, подобно черепице и сохраняя мягкую кожу, а также благодаря полости структуры довольно легка. При полёте скорость такого дракона будет порядка 50—55 м/с. Разумеется структура организма и лицевой части вполне этому способствуют.

― А сюда входит и мозговые способности, неужели так можно создать и мозг? — указав на голову голограммы спросил мальчик.

― Совершенно верно, — отвечал академик, начиная объяснение, — просто на стадии дифференцирования стволовых клеток большая часть превращается в мозговой аппарат — в малую нейронную сеть, которая далее сама разрастётся. При этом главное образование сознания. Ведь если у животного есть в основном только подсознание и инстинкты, то мы можем мыслить и без него, противоречить инстинктам, а также создавать логические цепочки, одно это свойство в дальнейшем развеет само себя и существо будет разумным. Особенно если этого смогла добиться эволюция, искусственно это сделать не составит слишком большого труда.

― То есть он также стал разумным, а мимические свойства мы смогли придать, просто добавляя необходимое количество мышц, то есть белки образующие необходимые составляющие в лицевой части и внешней части организма, — констатировал мальчик. — Но при этом получается мы можем составлять общую анатомию регулируя концентрацию различных веществ?

― Как только будет угодно, сынок.

― А что касаемо огненного дыхания?

― Огонь — это, по сути, плазма, которая образуется в воздухе, при повышении температуры, при прохождении эндотермической химической реакции. Яркий тому пример смешивание водорода и кислорода, но это весьма опасно, ибо огонь может появится и в организме, поэтому при пищеварении будет выделяться метан, особенно при делении сложных углеводородов. Далее его можно сохранять в небольшом мышечном пузыре, ближе к желудку.

Поскольку пузырь будет сжиматься, метан будет сохраняться в жидком виде, а при открытии мышечного клапана на входе, из-за уменьшения давления метан вновь будет газообразным и будет выходить со струёй воздуха. А также поскольку в организме довольно много фосфорного основания, он может свободно вырабатываться из пищи второстепенными железами, расположенными рядом со слюнными и выпрыскивая поток метана и воздуха, достаточно выпрыскивать это основание, быстро дробя фосфор и эта смесь только выйдя из пасти будет воспламеняться, не нанося никакой вред ни полости рта, ни со внешней части.

― Точно и так можно будет создать настоящего дракона!

― Именно.

― Кстати, пап, — говорил мальчик, — а вам доводилось рассчитывать гравитацию больших тел?

― Например каких?

― К примеру двух людей в космосе? Ну или космического корабля и человека?

― Да, доводилось, а с чего же ты спросил?

― Сегодня на литературе, до физики, мы изучали одну интересную историю. Это была научная фантастика и там космический корабль главного героя выйдя в космос, начал входить в космическую цитадель, некий такой замок. И мне стало интересно, а как работает гравитация там? Как её подсчитать?

― Гм. Довольно интересный вопрос. Честно, я ожидал, что ты задашь что-то напоминающее задачу с тремя телами небесной механики.

― Но ведь мы её с тобой решали в детстве. Смоделировать поведение двух шаров может кто угодно, особенно сегодня, а модель трёх тел с их взаимодействиями, довольно интересная задача для младших классов. А уже с большим количеством тел, ты моделировал, используя теория многомерности.

― Да-да, хотя кажется ты это помнишь даже лучше, чем я.

― Разумеется и я уверен, что смогу сделать ещё больше!

― Мне нравится твой настрой, сынок, но не стоит быть и слишком самоуверенным, — похлопав мальчика по плечу заметил Лайонел. — И кстати о твоём вопросе. Тут действует действительно сложный приём, про то, что тут не работает закон с центром масс, думаю вполне понятно.

― Конечно, — утвердительно ответил мальчик.

― Но мы можем работать с точечными объектами и что хорошо, нам не обязательно указывать степень точности, используя определённые интегралы. Поэтому сначала нам нужно знать две функции, которые описывают оба тела, хоть они трёхмерные или двухмерные. В твоём случае это тот замок и человек. Далее нужно взять определённую точку человека и найти обратно-пропорциональную сумму всех квадратов расстояний от этой до всех точек замка.

― Потому что в формуле всемирного тяготения Ньютона расстояние находится в квадрате и в знаменателе?

― Именно. Но скажу, что суммы должны быть векторными.

― Ого, это будет не маленькая дробь для такого картежа векторов.

― Я скажу больше — нужно будет сделать картеж этих картежей для каждой точки человека, ведь до этого мы брали только одну.

― Найти одну большую векторную сумму, а потом найти множество векторных сумм этих векторных сумм?

― Да. Звучит сложно, но на деле будет проще, особенно если быстро находить суммы нужных рядов и комбинаций. К счастью, ты уже изучал и математический анализ, и линейную алгебру, поэтому для тебя это не будет таким уж и трудным занятием, — с улыбкой заметил Лайонел.

― Пап, а вы решали уравнения пятой или больших степеней? Я столкнулся с такой проблемой недавно.

― Гм, насколько я понимаю, можно каким-либо образом представить уравнения в виде системы, к примеру использовать теорему Виета, а решать системы при помощи Гаусса проще простого.

― Но для всех ли уравнений действует теорема Виета? Для второго уж точно.

― Интересный вопрос, а что если поступить так как решал Феррари, если помнишь, он вводил некую переменную, которая преобразовывала уравнение и превращала его в нечто более простое, тут можно было бы сделать такое же с 5 и последующими уравнениями, тогда мы получим частные уравнения, но пока их довольно трудно решить, это относительно прямого метода. Но если обратится к тому же методу Виета, то сам факт упрощения уравнений говорит о том, что можно применить её для остальных также и преобразовать в комбинациях.

― Интересно, я обязательно попробую как-нибудь это проверить, кстати, пап, вот вы сказали до этого про идею смешивания метана, кислорода и фосфора с реализацией эндотермической химической реакции, это мне напомнило одну мою мысль, которую я подготовил для вас как раз по поводу экзотермических реакций, но уже ядерных, хотите, я вам покажу этот проект?

― Разумеется и с большим удовольствием на него посмотрю! — заявил учёный.

― Тогда идёмте в мою комнату, — попросил мальчик.

― Пойдём-пойдём, — ответил учёный и он, встав, вместе с сыном поспешил в сторону лаборатории Малика.

Как только они вышли в коридор, то заметили Регара, идущего им на встречу.

― О, а ты куда идёшь, Регар? — поинтересовался у друга Малик.

― Я оказывается оставил свой мячик на улице, до ужина есть ещё время и, если вы не против, господин Лайонел и ты, Малик, можно я немного поиграю до ужина? — спросил у присутствующих щенок.

― Но ведь уже поздно, — хотел было возразить академик, на что Регар немного опустил свои ушки и опустил голову.

― Но и презентовать свой проект я буду не так быстро, пап, то есть ужин не скоро, — заметил Малик.

Услышав это, щенок приподнял одно ухо и немного приподнял голову.

― Гм. Хорошо, это действительно так, до ужина можешь поиграть, но обещай не опоздать, — заметил академик.

На лице Регара появилась улыбка после этого ответа академика.

― Огромное спасибо, господин Лайонел, обещаю, — почти прыгая обрадовался щенок и обежав Малика и Лайонела, направился к лестнице.

Академик улыбнулся такой реакции, как и Малик, после чего они направились в сторону кабинета мальчика…

Когда щенок выбежал на улицу, пройдя под большим навесом, он забежал за угол дома, где его поджидал тот самый мяч. Не успев, остановится Регар придал лежащей красно-синей сфере импульс, отчего она отлетела, а щенок побежал за ним. Почти нагнав его, он хотел остановить, но не успел и придал ещё один импульс, отчего тот отлетел ещё дальше. Прежде чем побежать снова он оглянулся и заметил, что немного отдалился от дома, но он ведь не на долго, только остановит мяч, а потом прибежит обратно. Кто здесь может быть кроме них?

С такими мыслями он направился за мячиком, который, к счастью, остановился и дожидался своего владельца. Когда же щенок добежал Солнце уже зашло за горизонт и на небе появились звёзды. Он находился один посреди деревьев и лишь издали виден заветный дом академика. Ему стало страшно. Стоило ему сделать шаг, как он услышал шорох сзади себя, на что машинально оглянулся. Маленькое сердце билось от этого всё чаще и чаще, но он включил свою смелость и гордо повернулся. В темноте он увидел блики свойственные бликам света от глазного яблока.

Перед ним кто-то стоял и это ещё больше беспокоило его, но каким бы не было страшное существо, доброта в любом случае его смягчит, а если он сейчас побежит, это только разозлит незнакомца. Он мог слышать, как дышал тот, кто стоял перед ним.

― Здравствуйте, добрый вечер, — неуверенно, но стараясь сохранять самообладание произнёс щенок.

Тут незнакомец вышел из тени большого дерева и теперь можно было увидеть очертания большого пса, которые значительно превосходил по размерам Регара. Его тело было массивным, но теперь странно выделялась некая искусственная нотка, к примеру блики от глаз теперь напоминали блики от стекла, или его шерсть напоминала нечто высохшее, мёртвое. Если бы было бы светло, можно было бы разглядеть и другие детали, но сейчас эти подробности не заметны или ещё больше нагнетают и без того опасную атмосферу.

― Здравствуй. Не бойся, я не желаю тебе зла, — спокойно произнёс незнакомый пёс на человеческом языке.

Регар не ожидал подобного, он ждал лишь лай, который он сможет хотя бы отдалённо понять.

― Вы тоже умеете говорить?

― Да, как и ты. Ты заблудился?

― Нет, я просто побежал за мячиком.

― А где ты живёшь?

― Вон в том доме, — лапой показывая в сторону особняка академика ответил Регар.

― Хорошо, что это не далеко, давай тогда я тебя провожу, всё-таки в такое время в лесу находится не стоит.

После этой фразы они пинали мячик в нужном направлении и вместе направлялись в сторону дома академика и чаще всего незнакомец оставался в тени…

Глава седьмая. То, что происходило

― А вы где живёте? — спросил Регар.

― Я живу довольно далеко отсюда, в лаборатории профессора Гарди, брата профессора Галино, может ты слышал?

― Нет, но, наверное, их знает господин Лайонел или Малик.

― Господин Лайонел? Сам академик?

― Да.

― Если ты знаешь его, тогда разреши спросить, а где твои родители?

― Господин Лайонел и есть мой отец, он меня создал.

В голосе незнакомца можно было заметить удивление.

― Невероятно!

― А вас разве тоже не создали?

― Нет, я был лишь на операции, по началу было страшно, но потом всё прошло, добрые люди помогли мне и теперь я могу говорить.

― Добрые люди?

― Да, учёные, исследователи и многие жители города Фрезу, близ которого находится лаборатория.

― Вы были в городе?

― Неужели ты не был?

― Нет, никогда.

― А как же вы живёте? Ведь невозможно не выходить вовсе.

― Для господина Лайонела и такое возможно.

― Но как?

― Насколько я знаю, он ушёл из мира людей навсегда, как только стал магистром, смог построить здесь свой дом, а потом он создал различные устройства, в том числе и аппарат, который может генерировать электричество почти бесконечно, а уже из него он получал любой элемент.

― Но что же это за аппарат?

― Этого я точно не знаю, но думаю это я ещё узнаю, когда пойду в школу.

― В школу?

― Да, учебный отдел находится в доме господина Лайонела, там учится мой хозяин и старший брат Малик.

― Погоди, значит к вам приезжают учителя?

― Нет, они все изображаются через голограммы и лишь изредка другие ученики. Это происходит только когда идёт открытый урок, но чаще всего показывается голограмма только одного учителя.

― Получается Малик в будущем так получит свой аттестат?

― Да, как и господин Лайонел так смог защитить кандидатскую и докторскую диссертацию и этим же способом он стал академиком.

― Погоди, чтобы получить степень бакалавра нужно выучиться в высшем учебном заведении, далее стать магистром, нужно выучиться в магистратуре и защитить магистерскую диссертацию, что господин Лайонел мог сделать вне дома. Но, чтобы стать кандидатом наук кроме наличия высшего образования написать не менее 2-х или 3-х статей по теме диссертации и защитить её.

― У него опубликовано более 1000 статей, насколько я слышал и защищал кандидатскую диссертацию в 24 года тоже при помощи голограмм в своём доме. Также он защитил и докторскую диссертацию, но до этого ему удалось создать свой научно-исследовательский институт, так он получил степени доцента института, а потом, за свои заслуги стал профессором.

― Но как он стал академиком, ведь для этого нужно, чтобы он был избран академиками государственной академии Березина?

― Наверное эта процессия тоже проходила также, но, когда я родился господин Лайонел уже был академиком.

― Совершенно не покидая своего дома, удивительно…

― Почти, он покидает его только в самых крайних случаях, насколько я знаю, но я не припомню ни одного. Он говорит, что люди — это зло, что нужно их остерегаться.

― Почему же? Или его кто-то обидел?

― Не знаю, но я думаю, что господин Лайонел больше знает.

― Я думаю, что скорее господина Лайонела кто-то сильно обидел, но люди в целом не такие уж и плохие. Яркий тому пример люди, которые провели мне операцию, тогда я был чуть старше тебя, своих родителей я не знал, сколько себя помню я был один. Но потом меня подобрали, вырастили в приюте в прекрасных условиях, но я не мог лаять, а лишь пищал. Потом меня приютила одна семья — семья самого профессора Гарди, которые и вылечил меня, правда вдобавок одарил меня человеческой речью, как можешь видеть и здравым умом.

— Это впечатляет.

― Конечно, даже когда профессора Гарди не стало, его лабораторией стал заведовать профессора Галино, который даже не стал менять название, дабы сохранить имя брата, а ещё приютил меня, более того подарил мне небольшой дом. Теперь я настоящая личность и можно сказать даже работаю в лаборатории.

― Хотите сказать, что даже среди людей есть хорошие?

― Конечно, ведь даже сам господин Лайонел тоже человек.

― Нет, он говорит, что он не человек, а существо, которое стоит следующим на эволюционной линии, как и я с Маликом.

― Возможно, но я скажу, что это слишком самоуверенно. И кстати, вы одни, я имею ввиду может к вам кто-то приходит?

― Нет, мы живёт одни, только господин Лайонел, Малик, я и добрый мистер Эдгар, наш камердинер. К нам может прийти лишь ученик господина Лайонела и его доктор.

― Ты их видел?

― Только его ученика, а про доктора только слышал.

— Значит это единственный ученик академика, который прибывает к вам?

― Да, получается так.

― Интересно, это впечатляет.

― Господин Лайонел всегда всех впечатлял.

― Я надеюсь, что и ты удивишь всех, когда вырастишь.

― Спасибо. Меня кстати зовут Регар.

― А я Бортей, рад знакомству. Кстати, красивое имя Регар.

― Благодарю.

К этому моменту они уже подошли к дому и оставалось совсем немного.

― Хорошо, я рад, что познакомился с тобой, Регар. Я надеюсь, что мы ещё с тобой встретимся, — с заметной улыбкой сказал Бортей.

― И я надеюсь, спасибо, что проводили, дядя Бортей, — поблагодарил щенок.

― Всегда рад, Регар. Ну что же, пора прощаться, до новых встреч, — отходя сказал галантный Бортей.

― До свидания, удачи вам, — крикнул щенок вслед.

― Спасибо, и тебе, — еле послышалось вдали.

Регар задумался, но потом вспомнив про своё обещание не опаздывать побежал в сторону дома…

Тем временем вечером в самой гуще города Фрезу.

Люди проживают на Земле вот уже 2,6 миллиона лет, если считать со времени австралопитеков и признаться за это время люди смогли достичь некоторых результатов, но увы некоторые черты порой останавливали его на пути развития и даже упоминания хотя бы одного из них неизбежно приведёт к образованию бесконечных споров. Впрочем, как говорилось некогда: «Я есть то, что я есть», по этой причине иногда грех жаловаться, а лучше всего стремится дальше.

Не бывает человека, который не имел бы в себе таланта, каждый в чём-то горазд, а иногда бывает, что люди интересуются сразу в нескольких областях и это радует. Приятно наблюдать, когда идеи реализуются, пишутся новые книги, выдвигаются идеи, а самое лучшее получается хороший результат, с минимально плохими и максимально хорошими последствиями. Порой кажется, что это сложно, но гениальность в простоте, ибо за столько времени своего существования, человек не смог не увидеть не создать что-либо по-настоящему сложное.

Эти размышления можно продолжать и продолжать, но для тех, кому они кажутся бессмысленными, молодой учёный Михаил Осипов, также известный как ученик знаменитого академика, господина Лайонела, с большим удовольствием мог бы возразить и более того привести не мало доказательств их полезности, в том числе и то, что он сам будучи изобретателем часто пользуется различными умозаключениями, как и его учитель, обычно философского характера, которые приводят его к непосредственно верным решениям и ответам в его задачах.

Сейчас, во время ужина, он сидит за скромным столиком в ближайшем богатом ресторане, напротив института «Ядерных исследований». Сам Михаил большой любитель различных технологий, науки, познаний. Проживает в небольшом особняке в этом городе, по соседству с милейшей леди Хаксли, которой далеко за 60 лет, и она принимает его скорее за внука, нежели за сына.

Если же возникнет вопрос о родителях самого ученика, то он потерял их ещё когда ему было 16 лет, имел не плохое состояние и будучи студентом смог запустить технологический проект, подружившись с отличным молодым человеком и прекрасным знатоком экономики мистером Харди, который смог развить его технологию, но основной толчок ввёл неизвестный учёный, ныне ставший для него верным учителем, что привело к организации на этом целой империи. Сам же Осипов был более чем рад такому исходу и сейчас с большим удовольствием изучал множество наук, реализуя свои самые различные идеи, и если последнее его изобретение было в области сейсмологии, то сейчас молодой учёный крайне заинтересовался ядерной физикой и её явлениями, для получения совета по коим он и ездил к господину Лайонелу, где они провели пару экспериментов по её изучению и в частности по нейтронным излучениям.

После работы с академиком, он решил обратится к местному институту ядерных исследований, дабы предложить сотрудничество. К большой радости, директор и доктор физико-математических наук и профессор института ядерных исследований сэр Тебальди, когда узнал о подобных талантах, превосходно принял молодого учёного изначально поинтересовавшись научным статусом. К своему удивлению, он заметил, что Михаил не смотря на свой возраст в 26 лет стоит наравне с ним по рангу и является также доктором физико-математических наук и доцентом частного научно-исследовательского института господина Лайонела.

На вполне уместным вопрос: каким образом? Молодой Михаил спокойно ответил, что окончил школу в 17 лет, после чего получил степень бакалавра в 21 год, а в 23 степень магистра. Правда после этого помогло одно очень интересное обстоятельство, а именно вышел приказ правительства государства Березин на получение степени доктора философии по определённому направлению, приравниваемый со степенью кандидата, благодаря чему по окончание магистратуры в 23 года он получил степени доктора философии по физико-математическим наукам. Важно заметить, что к этому времени он уже обладал степенью доцента заграничного университета, где он учился. А после своего возвращения он лично встретился с академиком и поступил в его научно-исследовательский институт, где и получил степень профессора за одно из своих изобретений, которые позже почтенный мистер Харди поспешил развить. А спустя пару лет он смог полноценно стать доктором наук, активно работая в научно-исследовательском институте академика.