Бесплатный фрагмент - Данте, «Комедия». История, застывшая в Слове. Книга 1. «Ад»

СВИДЕТЕЛИ ВРЕМЕНИ

Проект Аркадия Казанского.
Книга 2018—2019 года

Нашим детям и далёким потомкам,

всему человечеству, с любовью, от автора.

Предисловие

Предлагаемой книгой автор оканчивает цикл книг проекта: «СВИДЕТЕЛИ ВРЕМЕНИ», состоящий, на сегодня, из трёх основных книг, раскрывающих истинный ход истории человечества:

— Свидетельство Данте. Демистификация. Ваше Величество Поэт.

— Свидетельство Иоанна Богослова. Десакрализация. Ваше Величество Апостол.

— Свидетельство «Гомера ↔ Вергилия». Демифологизация. Комментарии к «Троянской Войне». В рамках данного исследования автором выполнен новый стихотворный перевод рифмованным стихом знаменитых «Илиады» и «Одиссеи» Гомера и «Энеиды» Вергилия.

Предлагаемая книга, — четвёртая, является переработкой книги [1], в которой автор снимает большинство курсивов с неопознанных ранее исторических событий и персонажей.

Ссылки на вышеприведённые книги по тексту обозначаются, — [1], [2], [3]. Ссылка [1] встретится редко, — основной текст [1] полностью приведён в представленной книге.

Пояснение терминов:

— Демистификация — очищение от «мистичности»;

— Десакрализация — очищение от «сакральности = святости»;

— Демифологизация — очищение от «мифологичности».

Великие исторические свидетельства оставлены для нас великими людьми, свидетелями своего времени, — авторами «Священного писания», «Мифологии» и, особенно, великих литературных первоисточников, основным из которых является «Комедия» Данте, содержащая в себе ключи к истинной истории человечества.

Прежде чем прочесть эту книгу, представим авторов цитируемых книг, даты жизни и вехи биографий великих людей, восстановленные в вышеуказанных книгах.

Данте Алигьери [1].

При рождении в 1715 году будущий поэт назывался Петром Петровичем и являлся сыном будущего первого Российского императора — царя Петра Великого и будущей Российской императрицы — Екатерины (Марты Скавронской), бастардом по происхождению. После смерти в 1718 году своего одногодка, племянника–тёзки, Петра Алексеевича, внука императора Петра Великого и казни его отца, — царевича Алексея Петровича, царская чета объявила, — умер их сын, царевич Пётр Петрович, а в живых остался их внук, царевич Пётр Алексеевич, устанавливая «сыну–внуку» несомненное царское происхождение и достоинство.

В 1727 году будущий поэт занял Российский императорский престол под именем Пётр II. При нём случился «обратный перенос столицы» из Петербурга в Москву. Пробыв на престоле до 1730 года, он якобы «умер»; на самом деле, малолетнего императора насильно отправили в Европу, объявив «умершим», для прохождения учёбы в ведущих университетах Европы, для занятия в будущем Великого престола, завоёванного для него отцом — Российским императором Петром Великим.

Не вдаваясь в подробности его дальнейшей удивительной и долгой жизни, с которой каждый может ознакомиться в книге: «Свидетельство Данте. Демистификация. Ваше Величество Поэт», укажем, — поэт занимал Великий престол под тронным именем папы Пия «VI» с 1775 по 1799 годы, после чего генерал Наполеон Бонапарт, будущий император Франции Наполеон изгнал его с престола. Умер величайший поэт в 1816 году, прожив более 100 лет, пережив и описав в «Комедии» разгром и крах «Наполеоновской империи» и «Комедию» всех земных империй. В дальнейшем тексте будем именовать его бессмертным именем, — Данте.

Почему поставлен в «кавычки» порядковый номер папы в иерархии пап, равно, как и «закавычены» в последующем тексте имена и номера правителей в их династиях? Для этого есть серьёзные основания, — практически все эти номера, зачастую и имена, являются позднейшим вымыслом, ничего общего не имеющим с реальной историей.

Иоанн Богослов [2].

Будущий апостол и Евангелист, будущий император Византии Иоанн «VIII» Палеолог родился в семье Византийского императора Мануила «II» Палеолога в 1392 году. Познакомившись в молодом возрасте с будущим Иисусом Христом = герцогом Савойским Христианом Амадеем «VIII» Миролюбивым (1383—1451 годы), во время их совместной учёбы в «Афинской школе», подпал под Его влияние и стал Его любимым учеником и последователем. Строил под руководством Иисуса Христа знаменитый Константинопольский собор Святой Софии (Айя Софию). С Иисусом Христом и другими апостолами начал создавать новую религию — христианство. В этот же период вступил в брак с сестрой Иисуса Христа по матери — княгиней Анной Васильевной, дочерью Российского царя Василия и Матери Иисуса Христа, — Российской царицы Софии Витовтовны.

Вступив на императорский Византийский престол в 1425 году, обеспечил окончание строительства собора и его открытие в 1429 году. Перед его открытием «судил» Иисуса Христа, как «игемон-четверовластник Понтий Пилат». Обеспечил безопасность Иисуса Христа во время и после Распятия, продолжил строительство новой религии. С 1439 по 1449 годы совместно с Иисусом Христом руководил работой христианских соборов, устанавливающих новую религию. С 1449 года отошёл от дел, передав Византийский престол своему брату, императору Константину «XI» Палеологу (Драгашу), который продолжил его дело по внедрению в Византии христианства православного толка.

С 1449 года и до своей смерти в 1494 году, в возрасте более 100 лет, бывший император и действующий апостол жил и действовал под именем Аристотель «Фиорованти». На склоне лет написал «Евангелие от Иоанна» и «Откровение апостола Иоанна Богослова» (Апокалипсис).

Не вдаваясь в подробности его исключительно продолжительной и плодовитой жизни, отсылаем читателя к книге: «Свидетельство Иоанна Богослова. Десакрализация. Ваше Величество Апостол». В дальнейшем тексте будем именовать его бессмертным именем, — Иоанн Богослов, как в «Новом Завете».

Гомер [3].

Будущий великий поэт и завоеватель, будущий король Португалии Афонсу «V» Африканец из Ависской династии родился в семье короля Португалии и поэта Дуарте в 1432 году. Активный участник завоевательных походов Магомета «II» Завоевателя (Фатиха) (1432—1481 годы), в результате которых в 1453 году ими, во главе огромного сводного войска 27 государств, была взята столица Византии (Восточной Римской империи), Константинополь. Описал события «Троянской Войны», не доводя их до взятия Константинополя, как Илиона, столицы Трои, в знаменитой «Илиаде», представ перед нами, как царь Одиссей. После завоевания Константинополя и разрыва с Магометом осуществлял завоевательные походы в Африку, ища морской путь вокруг неё в Индию, за что получил прозвище «Африканец». Описал некоторые перипетии завоевательных походов в знаменитой «Одиссее». Стал одним из первых правителей Европы, принявшим только-что возникшее христианство. Был одним из основных работорговцев своего времени. Умер, либо погиб великий правитель, завоеватель, работорговец и поэт около 1481 года, оставив нам бессмертные произведения человеческой исторической памяти.

Вергилий [3].

Будущий великий поэт, будущий апостол Иисуса Христа, будущий секретарь первого императора «Священной Римской империи германской нации» Фридриха «III» Габсбурга, будущий папа Пий «II» родился в семье великого князя Дмитрия Ивановича Донского, от его дочери в 1405 году, под именем Андрей. Обучаясь в «Афинской школе» у великого Георгия Гемиста Плетона (Платона) (1350—1452 годы) встретился с молодым герцогом Савойским Христианом Амадеем «VIII» Миролюбивым, будущим Иисусом Христом и стал его первым секретарём, учеником и апостолом Андреем Первозванным. Там же встретился с будущим первым императором «Священной Римской империи германской нации», стал его личным секретарём и первым поэтом, сопровождал императора на коронацию и бракосочетание в Константинополь (Восточный Рим). Принимал активное участие в обороне Константинополя от нашествия Магомета «II» Завоевателя (Фатиха). После падения Константинополя в 1453 году бежал кружным путём через Россию в Италию, где занимал Великий престол под тронным именем папа Пий «II». Готовил запад к крестовым походам на отвоевание Константинополя, но неудачно. Описал свои приключения в знаменитой «Энеиде», представ перед нами, как царь Эней. Заложил в «Энеиде» основу вымышленной 1200-летней «древности» «Великого Рима», для утверждения основ власти императоров только-что народившейся «Священной Римской империи германской нации». Умер, либо оставил папский трон великий поэт в 1464 году, оставив нам бессмертное произведение человеческой памяти и искусства подлога.

Для чего приведены эти справки? Историю можно представить себе в виде неразрывной «дороги времени», на которой верстовыми столбами возвышаются великие и не очень персонажи, перепрыгнуть через которые невозможно. Например, определяя время жизни апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, необходимо учитывать, — Данте о нём и об Иисусе Христе пишет много и подробно, следовательно, поэт жил позже и апостола Иоанна Богослова, и Иисуса Христа. Определяя время жизни поэтов Гомера и Вергилия, необходимо учитывать, — они творили в дохристианскую эпоху (хотя Вергилий считался практически современником Иисуса Христа).

Границы истории поставлены на место в вышеуказанных книгах; отдельные исторические персонажи установлены на свои настоящие места на «дороге времени».

Родившийся в 1715 году Пётр Петрович жил и действовал на 450 лет позже родившегося якобы в 1265 году поэта «Данте Алигьери». И первой книгой о нём очищен огромный 450 — летний исторический период «до Данте», позволяя любым другим историческим персонажам занять свои настоящие места и могилы, а не пребывать во тьме забвения неблагодарных потомков [1].

Родившийся в 1392 году император Иоанн «VIII» Палеолог жил и действовал на 1383 года позже родившегося якобы в 9 году апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. И второй книгой о нём очищен огромный 14 — ти вековой исторический период «до Иисуса Христа», позволяя любым другим историческим персонажам занять свои настоящие места и могилы, а не пребывать во тьме забвения неблагодарных потомков [2].

Родившийся в 1432 году король Афонсу «V» Африканец жил и действовал на 25 столетий позже действующего в XI веке до н.э., якобы, своего знаменитого героя, царя Одиссея. И третьей книгой о нём очищен огромный 25-ти вековой период «от Гомера до Афонсу», события и герои которого нам неизвестны, и не могут быть известны, по причине отсутствия письменных источников. Но каждому герою, попавшему в указанный «доисторический период», безусловно, может быть найден прототип, живший после XIII-го века по сегодняшнему счёту лет. Всем этим прототипам-персонажам необходимо занять свои настоящие места и могилы, а не пребывать во тьме забвения неблагодарных потомков [3].

Родившийся в 1405 году апостол Андрей Первозванный жил и действовал на 14 столетий позже жившего в I веке до н.э., якобы, поэта Вергилия, который, в то же время, жил на 12 столетий позже своего героя, царя Энея, совершенно выпадая из исторического пространства. Но книга о Вергилии и Гомере расставила всех по их историческим местам и периодам, замыкая исторический цикл от ХАОСА до Иисуса Христа [3].

ХАОС, — состояние человечества до изобретения письменности. Как показано в [3], изобретение письменности (кириллицы) произошло в середине XIV века по сегодняшнему счёту времени. Только письменность позволила сохранить элементы истории, предшествующей её появлению на 40—50 лет вспять, начиная, ориентировочно с 1300 года. Большего круга событий вместить память человека того времени не могла (не могла бы и сегодня, если бы не было письменности), по свидетельству пророка Моисея, показавшего, — время, необходимое для того, чтобы люди забыли своё прошлое, составляет не менее 40 лет.

Снять курсивы в предлагаемой книге помогло открытие границы ХАОСА, — 1300 год; ранее этого времени исторические события человечеству неизвестны; поименованным в «Комедии» персонажам необходимо найти прототипов, живших после XIV века по сегодняшнему счёту времени. И всем нам придётся расстаться с фантомными 25-ю веками никогда не существовавшей истории человечества.

Знал ли это Данте? Весь текст «Комедии» подтверждает это!

Неожиданное и долгожданное открытие на кончике пера:

26 мая 2009 года на шестидесятом году своей жизни взял в руки томик «Божественной Комедии» Данте Алигьери, давно стоящий на книжной полке. Раскрыв книгу, и начав прочтение, по давно устоявшейся привычке, с предисловия, уже не смог от неё оторваться, заворожённый магией великого творчества.

Великий флорентийский поэт Данте Алигьери (1265—1321 годы жизни)…

Необходимое пояснение, — курсивом в книге выделены даты, лица, события и исторические сведения, в реальности которых нельзя непосредственно убедиться на основании фактографического материала (взятые из мифологии, религии, древней истории, художественной литературы и т.п.). Это не означает, что их не существовало, просто по этим датам, персонажам и событиям существуют противоречивые данные. Также курсивом выделены собственные литературные отступления автора и цитаты писателей.

Жирным шрифтом выделен текст, на котором стоит акцентировать внимание.

В случае с Данте это обусловлено полностью, — даже искушённые исследователи творчества и жизненного пути Великого Поэта предлагали различные датировки времени его жизни, равно, как и времени жизни, и существования реальных прототипов исторических лиц, упомянутых в «Божественной Комедии».

Строки читались неожиданно легко, рождая в голове такую массу образов, что приходилось только восторгаться мастерству переводчика Данте на русский язык — Михаила Леонидовича Лозинского (1886—1955 годы). Прочитав предисловие, искренне удивился, — я читал первый полный перевод «Божественной Комедии» Данте на русский язык, оконченный Михаилом Леонидовичем в 1946 году, на 60-м году жизни. Более того, за этот перевод он получил Государственную премию СССР, — исключительно выдающееся событие того времени.

В 1946 году, когда Н. С. Тихонов пришёл к Сталину за утверждением кандидатов на Сталинские премии, между ними произошёл такой разговор. «Какое главное литературное событие года, товарищ Тихонов?», — спросил Сталин. «Несомненно, выход в свет, наконец-то в полном виде, перевода «Божественной Комедии» Данте, товарищ Сталин. Большой положительный резонанс у нас и за рубежом. Переводчик, — Лозинский». «Это действительно хороший перевод?» «Выдающийся». «Почему Лозинского нет в списке кандидатов?» «Видите ли, товарищ Сталин, в «Положении о Сталинских премиях» сказано, — они присуждаются только за оригинальные произведения». «Ну что ж, если нам мешает Положение, мы его изменим». Дополнение к списку, сделанное сталинским карандашом: «Лозинский — 1», то есть премия первой степени, не только вывела М. Л. Лозинского из списка потенциальных «врагов народа», но и открыла другим переводчикам дорогу к государственным лаврам. Некоторые переводчики получили по две и по три премии. Но в 1946 году М. Л. Лозинский стал первым переводчиком, которому: «за образцовый перевод в стихах произведения Данте «Божественная Комедия» была присуждена Государственная (Сталинская) премия I степени.

Взвесив расстояние в 647 лет от 1299 года, когда, как считалось, Данте Алигьери начал создавать своё произведение, до 1946 года, и 4 года от 1946 года до моего рождения в 1950 году, искренне подивился столь огромной разнице. Более того, понял, — Михаил Леонидович — мой современник — мне шёл 5-й год, когда он ушёл из жизни.

Жаль, — в школьные программы нашего времени не входило изучение этого величайшего творения мировой мысли, но приношу искреннюю благодарность Судьбе, — я открыл его именно в этот период жизни, в этих жизненных обстоятельствах. В противном случае, ознакомившись с произведением в школьные годы, никогда не раскрыл бы его снова, не имея привычки перечитывать раз прочитанные книги.

Теперь, имея за спиной груз прожитых лет, накопленные знания и опыт во многих отраслях науки и техники, изучив теорию и познав практику стихотворчества, прочитав многих поэтов «от корки до корки», пережив смену нескольких эпох и строев в собственной стране, смену правителей СССР, а потом РФ от Сталина до Путина с Медведевым, могу сказать про себя, — я созрел для исследования феномена Данте.

Что бросилось в глаза при прочтении «Божественной Комедии»? Нет, не «страшные» картины адских мучений и казней, не классификация человеческих грехов и пороков, не круги Ада, Чистилища и Рая. Увидел прекрасные картины звёздного неба, строения Солнечной Системы, многочисленные отражения научных, культурных, технических достижений человечества того времени! Глубоко поразил язык произведения — краткий, насыщенный, сжатый, аллегоричный, до того точный, что создаваемые ограниченными мазками картины, ассоциативно рождали в сознании великолепные законченные, многокрасочные образы.

Неожиданно для себя, прочитав часть «Ада», где поэты проходили «злые щели», увидел явственно в этом блестящее описание огромного завода, на котором «души» под надзором «бесов» занимались изготовлением (отливкой) огнестрельного оружия (пушек, мушкетов и т.п.) Процесс изготовления описан настолько реально, что можно было ощутить жар плавильных печей, сверкание льющегося расплавленного металла, жар готовой отливки, шипящей, когда на неё плюнешь, вязкость смолы и воска, ужасающую вонь сероводорода и других удушливых газов, сопровождающую этот процесс, услышать рёв огня, хлюпанье клея, грохот выстрела, увидеть дым и огонь пушек при контрольных стрельбах и т. д. На этом фоне сновали покрытые чёрной копотью люди, на лицах которых сверкали только белки глаз и зубы.

Ясно вспомнил практику в литейном цехе завода, когда, будучи студентом, устроился там подработать. Чёрная земля для опок, чёрный дым из печей, чёрная сажа покрывала всё. К чему ни прикоснёшься, тут же получаешь «чёрную метку». К середине смены и руки, и лица, на которых сверкали только белки глаз и зубы, были чёрными у всех до одного. А как тщательно и долго все потом мылись под душем! Когда посмотришь на выходящего с работы литейщика, не заподозришь, -час назад его было не узнать, даже посмотрев на него в упор, только если по голосу, но и это не очевидно, -, чтобы перекричать рёв мартеновской печи, в литейке больше изъяснялись знаками или громким криком.

Не стоит искать Ад на «том свете». Сходи на ближайший крупный металлургический завод или электростанцию, работающую на каменном угле, и окунись в раскалённые будни душ, которые там работают.

Ясно было одно, — в 1300 году не было ещё огнестрельного оружия, порох ещё не был изобретён, таких заводов просто не могло быть. Максимум существовали кузницы, в которых ковали мечи и копья. В кузницах, конечно, тоже условия были, как в Аду, но они не были такими огромными; труд этот выполняли кустари-одиночки, вроде Олимпийского бога-кузнеца Гефеста (Вулкана).

С того момента задумался глубоко: «О чём сообщил нам Великий Поэт? Что он хотел сказать человечеству этой книгой?», написанной настолько гениально и неповторимо, что её заслуженно назвали: «Божественная».

Прежде чем приступить к анализу произведения Данте, посчитал нужным ознакомиться с творениями его великих предшественников, которых он называет, — Гомера, Вергилия, Горация, Овидия, Лукана и других. Вечерами открывал и читал «Илиаду» и «Одиссею» Гомера, «Энеиду», «Буколики и Георгики» Вергилия, «Метаморфозы» Овидия, произведения Горация и «Фарсалии» Лукана. Вопросов при этом рождалось больше, чем ответов. Но, приняв за руководство к действию высказывания Горация: «Sapere aude» = «Решись быть мудрым» и «Capre diem» = «Береги день (сегодняшний)», стал посвящать всё свободное время изучению и расшифровке великого произведения. В этом очень помог безлимитный доступ к ресурсам Интернета. Оглядываясь назад, понимаю, — без этих ресурсов не смог бы пройти и малой части пути.

Практически все материалы, которые использованы при этой работе, взяты из открытых и доступных каждому источников.

Необходимо пояснить состав и структуру «Божественной Комедии» для читателей, незнакомых с этим произведением.

Данте назвал поэму просто «Комедией», будем так же именовать её в повествовании. «Комедия» состоит из трёх частей, названных следующим образом:

1 часть — «INFERNO» — переводимая обычно: «АД» — состоит из 34 песен.

Каждая песня — Canto — кантика — состоит из 115 — 167 строк, разбитых по три строки — терцины. Рифмовка строк — уникальное изобретение Данте, блестяще воспроизведённая М. Л. Лозинским в переводе, следующая:

В каждой терцине каждой песни рифмуются первая и третья строки. Вторая строка терцины задаёт рифму для первой и третьей строк следующей терцины, что создаёт сквозную тройную рифмовку строк на протяжении всей песни. Заключительная терцина каждой песни содержит в себе четвёртую строку, рифмуемую со второй строкой. Таким образом, рифмовка каждой песни становится стилистически идеально завершенной.

2 часть — «PURGATORIO» — переводимая обычно: «ЧИСТИЛИЩЕ» — состоит из 33 песен.

3 часть — «PARADISO» — переводимая обычно: «РАЙ» — состоит из 33 песен.

Данте писал огромное произведение на т.н. «староитальянском языке», на котором сегодня не говорят и не пишут. В этом «Комедия» смыкается с произведениями Вергилия и Гомера, также написанными на «мёртвых» языках. Словарей «староитальянского» языка не существует и сегодня, — представьте огромный труд переводчика, не оставившего, к сожалению, по окончании труда составленного им словаря. Причины подобной смычки очевидны, — во времена вышеуказанных великих поэтов не было ни «древнегреческой», ни «латинской», ни «староитальянской» письменностей. Именно великие поэты создали на примере первой письменности = кириллицы [3] основы письменности греческой, латинской и итальянской на основе латиницы. Латиница, принятая единым алфавитом народов Западной Европы под давлением католической церкви, была применена для создания письменностей народов Западной Европы, до тех пор (до XV века) не имевших письменности. Усилия католической церкви привести народы Западной Европы к единой письменности и языку на основе латыни успеха не имели. Созданные на основе латиницы французская, английская, немецкая и другие письменности привели не к языковой общности народов Западной Европы, но к её раздробленности и разобщённости.

«Комедия» Данте состоит ровно из 100 песен, первая часть — «INFERNO» — длиннее остальных на одну песню — первую, которую следует считать вводной ко всему тексту.

Вывод таков, — Данте, начиная писать «Комедию», каждой песне полагал ровно 100 строк, равное количеству песен. Обратившись к раннему творчеству поэта, например, коротким стихам из «Новой жизни», видим, — сколь тщательно планировал и разбирал затем он каждое произведение, поясняя, — что означает каждая деталь и образ. А такую крупную вещь, сопоставимую с 1000 сонетов по длине, написать без предварительного плана было просто немыслимо. Понимая, — Данте не оставил разбора своего произведения, во всяком случае, об этом ни он сам, и никто другой не сообщил; постараемся восполнить этот пробел, предложив читателю анализ этого великого произведения.

Песни — кантики «Комедии» содержат больше 100 строк каждая, встаёт очевидный вопрос: «Почему сегодня они имеют разную длину?».

Написав первоначальный вариант «Комедии», Данте, как и любой поэт, не был удовлетворён полнотой и совершенством произведения. Проходили годы и десятилетия после первой публикации, в течение которых происходили важные исторические события, не отразить которые поэт не мог. Упомянутые в «Комедии» современники поэта возвышались и падали, умирали и погибали на его глазах. Он считал своим долгом рассказать о дальнейшей судьбе своих героев, дополнить рассказ новыми историческими лицами, достойными упоминания, так текст «Комедии» разрастался за счёт вставок позднейших лет, чем и объясняется разное количество строк в песнях — кантиках.

Чтобы не оставить без внимания ни одного слова в «Комедии», не постаравшись понять его смысл и объяснить место действия, пользуюсь простой методикой, — беру каждую терцину или несколько связанных между собой терцин каждой песни по порядку, записываю свои комментарии и расшифровки к ней. Привожу только те мысли, открытия и выводы, которые родились при чтении великого бессмертного произведения. Терцины привожу на русском языке, пользуясь прекрасным переводом М. Л. Лозинского, чтобы уточнить дух и букву перевода. Весь текст «Комедии» специально приведен в исследовании для удобства прочтения, комментарии прежних комментаторов к тексту опустил, как устаревшие.

Для справки, — в первом исследовании «Комедии» под названием: «Данте. Демистификация. Долгая дорога домой» (2014 год издания) был полностью приведён её текст на двух языках, — староитальянском и русском, чтобы уточнять дух и букву перевода. Заинтересованный читатель сможет найти эту книгу в Интернете.

Руководствуюсь в исследовании мыслью, которая родилась при первом прочтении «Комедии»: «Абсолютно всё, о чём сообщает великий поэт, Данте Алигьери видел своими глазами и пережил лично!» Путеводной звездой в этом труде было Солнце той Истины, которой поэт строго следовал.

Прочитав «Комедию» первый раз, услышал и увидел страстную мольбу и сокровенное желание Данте, с которым поэт обратился к потомкам: «Люди будущего, я сохранил это время для вас, прочтите и поймите!».

О, Музы, к вам я обращусь с воззваньем!

О, благородный разум, гений свой

Запечатлей моим повествованьем! Ад II, 7—9

Смиренно испрашиваю разрешения Данте на великий труд, как и сам поэт испрашивал о том же своего наставника Вергилия:

О, честь и светоч всех певцов земли,

Уважь любовь и труд неутомимый,

Что в свиток твой мне вникнуть помогли! Ад I, 82—84

Окунувшись в огромный мир Данте, путешествуя по неизведанным местам, ощущал потребность время от времени ощущать под ногами твёрдую землю. Для наполнения ощущения этого, оглядывался на реальную жизнь, которой окружён каждый из нас. Ясно понимая, — люди и мир со времени Данте не изменились до неузнаваемости, пытался представить себе, — что видел поэт, оглянувшись вокруг? Ощущения выразились в реконструкциях событий, которые можно понимать, как литературные произведения.

Вместо эпиграфа:

Солон рассказывал, — когда он в своих странствиях прибыл туда, его приняли с большим почётом; когда же он начал расспрашивать о древних временах самых сведущих среди жрецов, то убедился, — ни сам он, ни вообще кто-либо из эллинов, можно сказать, почти ничего об этих предметах не знали. Однажды, вознамерившись перевести разговор на старые предания, он попробовал рассказать им наши мифы о древнейших событиях, — о Форонсе, почитаемом за первого человека, о Ниобо и о том, как Девкалион и Пирра пережили потоп; при этом он попытался вывести родословную их потомков, а также исчислить по количеству поколений сроки, истекшие с тех времен.

И тогда воскликнул один из жрецов, человек весьма преклонных лет: «Ах, Солон, Солон! Вы, эллины, вечно остаётесь детьми, и нет среди эллинов старца!» «Почему ты так говоришь?» — спросил Солон. «Все вы юны умом», — ответил тот: «ибо умы ваши не сохраняют в себе никакого предания, искони переходившего из рода в род, и никакого учения, поседевшего от времени».

Причина же тому, вот какая. Случались и ещё будут случаться многократные и различные случаи погибели людей, и притом самые страшные, — из-за огня и воды, а другие, менее значительные, — из-за тысяч других бедствий. Отсюда и распространённое у вас сказание о Фаэтоне, сыне Гелиоса, который будто бы некогда запряг отцовскую колесницу, но не смог направить её по отцовскому пути, а потому сжёг всё на Земле и сам погиб, испепелённый молнией.

Положим, у этого сказания облик мифа, но в нём содержится и правда, — в самом деле, тела, вращающиеся по небосводу вокруг Земли, отклоняются от своих путей, и потому через известные промежутки времени всё на Земле гибнет от великого пожара. В такие времена обитатели гор и возвышенных, либо сухих мест подвержены более полному истреблению, нежели те, кто живёт возле рек или моря; а потому постоянный наш благодетель Нил избавляет нас и от этой беды, разливаясь.

Когда же боги, творя над Землёй очищение, затопляют её водами, уцелеть могут волопасы и скотоводы в горах, между тем как обитатели ваших городов оказываются унесены потоками в море, но в нашей стране вода ни в такое время, ни в какое-либо иное не падает на поля сверху, а, напротив, по природе своей поднимается снизу. По этой причине сохраняющиеся у нас предания древнее всех, хотя и верно, что во всех землях, где тому не препятствует чрезмерный холод или жар, род человеческий неизменно существует в большем или меньшем числе.

Когда славное или великое деяние, или вообще замечательное событие происходило, будь то в нашем краю или в любой стране, о которой мы получали известия, всё это с древних времен запечатлевалось в записях, которые мы храним в наших храмах; между тем у вас и прочих народов всякий раз, как только успеет выработаться письменность и всё прочее, что необходимо для городской жизни, вновь и вновь в урочное время с небес низвергались потоки, словно мор, оставляя из всех вас лишь неграмотных и неученых. И вы снова начинали всё сначала, словно только-что родились, ничего не зная о том, что совершалось в древние времена в нашей стране или у вас самих.

(Платон «Диалоги»

«Тимей»).

Великий философ Платон, сам эллин, призвал нас через века относиться с осторожностью и недоверием к письменному слову. Особо внимательно философ призвал относиться к сведениям о далёких временах, скрытых во мгле забвения.

Особо придирчиво призываю каждого, читающего предлагаемую книгу, отнестись к анализу «Комедии». Прошу не верить на слово, а проверять предложенную информацию. Заранее благодарю за любую конструктивную критику.

Любая дорога начинается с первого шага. В добрый путь!

La Commedia di Dante Alighieri

АД — Песня I

Лес — Холм спасения — Небосвод — Три зверя — Вергилий. Раскрывается время, место и направление движения действия «Комедии», указанное Данте.

Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу,

Утратив правый путь во тьме долины. 3

Быль из детства:

«Как учёба, Алексей?» — ласково спросил отец белобрысого, вихрастого и конопатого деревенского мальчишку, неисправимого второгодника.

«Да что, Аркадий Фёдорович, тёмный лес!» — чистосердечно отвечал Лёха, по прозвищу «Коммунист», преданно глядя в глаза своему учителю: — «Вчера батя за это дело опять выпорол».

«О какой половине жизни идёт речь?» — первый вопрос, который всплыл при начале чтения «Комедии». Такой же вопрос рождало каждое слово «Комедии» и каждый поименованный персонаж. Но ставить вопросы к каждому слову утомительно. Подразумевая вопрос всегда, постараемся начинать с ответа на него.

Для уточнения смысла текста первой терцины запускаю итальянско-русский переводчик:

В середине пути нашей жизни

Я нашёл себя в тёмный лес,

Для прямой путь было потеряно.

«Середина» — «половина»; «наша жизнь» — «земная жизнь»; «тёмный лес» — «сумрачный лес» и «прямой путь» — «правый путь». В оригинале Данте присутствует только «тёмный лес»; переводчик говорит о «сумрачном лесу» и «тьме долины». Тяжек труд переводчика, особенно переводчика шедевра мировой поэзии. Перевод по смыслу близок, но оттенки слов могут сказать об очень многом, а «вся поэзия — игра оттенков и смыслов». Ничуть не умаляя подвиг М. Л. Лозинского, предложим свою трактовку бессмертного текста, предполагая, — «тёмный лес», это не лес, как таковой, а поэтическая метафора школяра, означающая беспросветные будни учёбы.

Во французской стороне

На чужой планете

Предстоит учиться мне

В университете

До чего тоскую я,

Не сказать словами.

Плачьте ж милые друзья

Горькими слезами

На прощание пожмём

Мы друг другу руки

И покинет отчий дом

Мученик науки.

Давид Ф. Тухманов (1940 год — жив ещё) «Из вагантов».

Подойдя к середине прожитых до начала действия «Комедии» лет, поэт оказался в «selva oscura» — «тёмном лесу» — был направлен для изучения наук в какой-нибудь Европейский университет, например, Сорбонну. В те времена наиболее подходящим возрастом юноши, которого отдавали в учебное заведение, мог быть возраст от 6 до 15 лет, Данте появился в «Комедии» в возрасте не старше 30 лет, что для поэтов считалось временем наивысшего расцвета их таланта.

Поэт ведёт повествование от первого лица, являясь участником и главным действующим лицом описываемых событий. Те случаи, когда повествование в «Комедии» переходит к другим лицам, подчеркнём особо.

Действие началось во Флоренции, однако место действия поэтом прямо не указано. Флоренцию считают местом действия «Комедии» обычно, указывая, — Данте — уроженец Флоренции.

Данте потерял «прямой путь», а нашёл себя в «тёмном лесу». С «тёмным лесом» всё понятно, а что за «прямой путь» он потерял?

«Прямой путь» — «правый путь». Какой путь мог потерять Данте, попав в «тёмный лес»? Общепризнано, — годы учёбы не уводят человека с «прямого пути», а наставляют на «путь истинный». Обучившийся башмачник может стать правителем государства или профессором университета. Прошедший школу пекарь может стать великим поэтом или доктором медицины. А Данте сказал, — отправленный на учёбу, он потерял «правый путь», достойный сожаления. Обращаясь к путям жизни человека Средневековья, полагаем, — единственный путь, потеря которого способна была вызвать сожаление поэта, при господствующем тогда строе — абсолютной монархии, — путь коронованных особ.

Зададимся вслед за «певучим кораблём» поэзии детским любопытством и авантюризмом смелого исследователя, — представим себе следующую реконструкцию событий:

Данте шёл этим прямым «правым» путём монарха — был коронован, но потом утратил (потерял) его по каким-то причинам, связанным с отправлением на учёбу. В таком случае коронован поэт был до времени, когда его отдали в учёбу (он очутился в «тёмном лесу») — до 15 лет, а короновать наследника трона могли с самого рождения.

Предвидим возражения: «О чём мог сожалеть поэт, если, пройдя курс наук, скажем, в Сорбонне, он вернулся бы на законный трон просвещённым монархом?» Согласны, в этом случае жалеть не о чем. Но, прислушаемся к голосу поэта. Этот голос звучит из Ада, с «Того Света», он уже «умер» и «похоронен»; о его царской доле живущие быстро забыли. Разве это не достойно сожаления? Даже то, что он стал величайшим из поэтов, не отменяет чувства сожаления об утраченном «правом пути» монарха.

Вот сколько мыслей вызвали всего три строки великого поэта. Не сразу все эти мысли родились в голове, но после неоднократного прочтения текста «Комедии».

Каков он был, о, как произнесу,

Тот дикий лес, дремучий и грозящий,

Чей давний ужас в памяти несу! 6

Каков был тот дикий лес, дремучий и грозящий? Не стоит подходить к режиму учебного заведения Средневековья с мерками сегодняшнего времени, когда «права ребёнка» ставятся во главу угла. Строгий режим, постоянный надзор, казарменное или монастырское положение, скудная пища, монотонная долбёжка и повторение уроков, телесные наказания и карцер за малейшую провинность — суть и основные составляющие этого режима. Даже отпрыску высокого рода, каким возможно являлся Данте, никто не делал поблажек; такие попадали в учебные заведения строго инкогнито. После мамок и нянек, после баловства и вседозволенности в детские годы, переносить этот режим для поэта и есть «давний ужас», который он пронёс в памяти до конца дней. Уместно вспомнить, — телесные наказания в школах Англии отменили в самом конце прошлого «просвещённого» XX века, на нашей памяти, а там подвергали телесным наказаниям и королевских отпрысков. До сих пор вопрос о применении телесных наказаний в школах Англии не снят с повестки дня.

Быль из детства:

Мой отец, учитель русского языка и литературы 7-летней сельской школы, шёл по деревне Старое, после окончания занятий в школе.

«Аркадий Федорович!» — обратился к нему, почтительно сняв шапку, Ефим Ивлев, местный скотник, с лопатой на плече: «Как там мой Толя?»

«Неважно, Ефим» — отвечал отец: «Сегодня опять не сделал домашнее задание».

«Аркадий Фёдорович!» — умоляюще воскликнул Ефим: «Вы уж там с ним построже, лупите его почаще, а то скажите мне, если что, я сам его отлуплю».

Так горек он, что смерть едва ль не слаще.

Но, благо в нём обретши навсегда,

Скажу про всё, что видел в этой чаще. 9

Так горек «тёмный лес» — беспросветные будни учёбы, что невольно порой хотелось умереть, приняв блаженную смерть, чтобы остановить этот ужас. Но любознательный ум находит в этом «благо», обретаемое навсегда — плоды учения, накрепко вбитые в голову. Здесь Данте произнёс клятву самому себе и Истине: «Рассказать правду, только правду и ничего, кроме правды» о том, что он видел, познал и открыл в этой «чаще». Этой клятве поэт остался верен всю жизнь, и не стоит искать выдумки, беспочвенной, тем более болезненной фантазии или мистики в «Комедии».

Повторим главную мысль: «Всё, что в „Комедии“ описано, Данте видел, пережил и познал лично».

Не помню сам, как я вошёл туда,

Настолько сон меня опутал ложью,

Когда я сбился с верного следа. 12

Данте не помнил, как попал в «тёмный лес». Воспоминания детства и ранней юности, тягостные воспоминания о годах учёбы достаточно быстро стираются в памяти молодого, любознательного, впечатлительного человека. Прошлое представлялось сном, опутывающим ум ложью; от него лучше избавиться — забыть навсегда.

Поэт подчеркнул ещё раз, — он сам виноват в своём положении: «Сбился с верного следа». Видно в его поведении присутствовало что-то, что заставило «Божью руку» принять такое решение, ибо: «Сердце царёво в руце Божьей» — формула автократии. При этом не нужно глядеть на небеса. Монархов католического мира в «Средние века» возводила на троны и низвергала с тронов либо война, либо рука Церкви, вернее, рука её первосвященника — папы. В общем, — рука «Имеющего Власть».

Но к холмному приблизившись подножью,

Которым замыкался этот дол,

Мне сжавший сердце ужасом и дрожью, 15

Появился яркий образ «холмного подножья», которым замыкался «дол», сжавший сердце Данте «ужасом и дрожью». Он приближался к нему, — значит, тёмная долина и тёмный лес остались позади. Окончились годы учёбы, началась новая жизнь («Новая Жизнь», — цикл стихотворений Данте). Что послужило для поэта образом холма?

Он называл «холмом» купол небесного свода, который действительно охватывает (замыкает) земной дол по окружности горизонта

Посмотрим на небо:

Бездонный голубой купол неба — «холм», озаряемый ярким Солнцем, либо скрытый облаками, опоясывает по горизонту видимую часть земной поверхности — «дол», в центре которого мы находимся. Этот дол бесконечно многокрасочен, но, кажется, если пойти прямо и подойти к горизонту, можно будет руками потрогать небо, или взойти на него. Днём с холма-неба может пойти дождь, снег или град, можно увидеть великолепную, сверкающую всеми цветами вестницу бога Юпитера — Ириду — радугу, а если повезёт, то и двойную отражённую. С неба грозный Олимпийский бог Зевс-Громовержец (Юпитер, Перун) может бросить яркую, ослепляющую молнию и разразиться оглушительным громом. Но, в общем, днём и холм неба, и земной дол прекрасны и действуют умиротворяюще.

Наступает ночь. Долина становится «тёмной», «холм» неба также темнеет, и на нём в ясную погоду разыгрывается еженощное представление:

Мириады звёзд, яркие созвездия, Млечный Путь пёстрым, разноцветным ковром расцвечивают холм неба. Этот звёздный парад ощутимо для глаз вращается вокруг неподвижной долины Земли, не изменяясь в своих очертаниях. Вдруг на «холме» появляется яркая, сверкающая Луна, разыгрывающая ежемесячный паноптикум, — возрастая и убывая, прячась за Солнце, либо гордо сияя полным своим ликом, на котором отчётливо видны какие-то неизменные изображения. Среди «неподвижных» звёзд, при внимательном наблюдении, можно выделить несколько перемещающихся «блуждающих» планет. Вот одна из звёзд «покатилась» с неба, прочерчивая яркий след, вниз, исчезая с небосвода — «холма», но их количество, тем не менее, не уменьшилось ни на одну.

В этом заключается суть образа «холмного подножья» — края неба — «холма», касающегося горизонта — «тёмной долины», который так хочется потрогать руками, дойдя до кажущегося таким близким края долины.

Я увидал, едва глаза возвёл,

Что свет планеты, всюду путеводной,

Уже на плечи горные сошёл. 18

Тогда вздохнула более свободной

И долгий страх превозмогла душа,

Измученная ночью безысходной. 21

Приблизившись к горизонту, поэт возвёл глаза на небо и увидел, — свет путеводной планеты (Солнца) сошёл уже на плечи горные (Солнце коснулось горизонта).

Согласно «Геоцентрической системе мироздания», создание которой традиционно приписывается Клавдию Птолемею, Солнце являлось одной из планет, вращающихся вокруг неподвижной Земли.

Смоем «плесень древности» с указанного великого учёного, труды которого появились и были изданы только в XVI столетии В Пиркгеймером (1470—1530 годы). Да и как было ему появиться раньше границы ХАОСА и самого верховного Олимпийского бога Зевса-Громовержца = Дмитрия (Ильи) Донского (1350—1389 годы), изобретателя собственно письменности = кириллицы, и его внука, — апостола Андрея Первозванного = поэта Вергилия (1405—1464 годы), изобретателя латиницы на основе кириллицы [3]. Напомним — присвоение названий созвездиям, звёздам и планетам — заслуга самого бога Зевса, раньше которого простирался лишь ХАОС. Естественно, первоначальное понятие о Земле, как центре мироздания, вокруг которой всё вертится, — единственно возможное в те времена, при неразвитой ещё астрономии и математике, отразилось и в трудах Птолемея, собственное имя которого Клавдий = Хромой вряд ли возможно установить. Определённо можно указать, — труды Клавдия Птолемея на латыни могли появиться не раньше конца XV столетия по сегодняшнему счёту времени, как и сама латынь.

Основное предположение, — под этим именем издавали труды Георг Пурбах (1423—1461 годы, якобы) и Иоганн Мюллер (Региомонтан 1436—1476 годы), хотя Георг Пурбах, скорее всего, вымышленный персонаж истории.

Вот появилось и первое подтверждение предположения, — «холм» — купол небесного свода. Душа Данте облегченно и свободно вздохнула, превозмогая долгий страх «ночи безысходной» — периода преодоления «тёмного леса».

И словно тот, кто, тяжело дыша,

На берег выйдя из пучины пенной,

Глядит назад, где волны бьют, страша, 24

Так и мой дух, бегущий и смятенный,

Вспять обернулся, озирая путь,

Всех уводящий к смерти предреченной. 27

Поэт с трудом верил обретению свободы, сравнивая себя с пловцом, преодолевшим пенную пучину, который ещё не осознал этого, постоянно оглядываясь назад. Так и его дух, бегущий и смятенный, оглядывался назад. Кажется, окончив учёбу, можно преодолеть детские страхи. Но не только «тёмный лес» учёбы преследовал поэта по пятам.

От учёбы не умирают, умирают от войны. Подробные доказательства этой гипотезы обнаружатся далее по тексту. Важно понять, — в каком именно контексте, в какой ситуации сказаны поэтом эти слова. Нам предстоит восстановить контекст; поместить то, о чём говорит Данте, в правильное место, время, обстоятельства. Получается не обычная, привычная книжка, каковых большинство, даже научных, а подробное исследование каждого слова поэта методами дедукции и анализа. Проще говоря, — собираем рассыпанный паззл, совмещая кусочки реальности друг с другом, подбирая обстоятельства, в каких могла прозвучать данная фраза, и звучала правдиво и естественно.

История Средневековья — вся — непрерывная череда войн и междоусобиц, борьбы за престолы и передел мира; Данте по пятам преследовала война. Враг был близко, ему грозила неминуемая гибель. Причина тому — царский статус и права на престолонаследие, опасные для соперников. Поэт был вынужден спасаться бегством, поэтому приветствовал спасительную ночь. Позади разгоралась война — «волны бьют, страша», позади — «путь, всех уводящий к смерти предреченной».

Когда я телу дал передохнуть,

Я вверх пошёл, и мне была опора

В стопе, давившей на земную грудь. 30

Немного передохнув, поэт начал идти вверх, имея опорой «стопу, давившую на земную грудь». Используя такой образ, он обнаружил знакомство не только с трудами Архимеда, заявившего: «Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю», но и с трудами сэра Исаака Ньютона (1643—1727 годы), уточнившего принцип равновесия сил: «Сила действия равна силе противодействия». Действительно, для такого восхождения поэту было необходимо обрести равновесие сил.

В поисках персонажа, давшего образ великого Архимеда, взгляд падает на знаменитого учёного кардинала Николая Кузанского (1401—1464 годы), современника апостола Андрея Первозванного = Вергилия = папы Пия «II» (1405—1464 годы) [3]. Наравне с папой Пием «II» кардинал Николай Кузанский активно работал над «удревнением» истории «Великого Рима», размещая в огромном пространстве-времени современных ему учёных, присваивая им «псевдодревние» имена и годы деятельности.

«Холм», по которому Данте идёт вверх — небесный свод; дальнейшее путешествие поэт намерен совершить по небу. Как это возможно?

Передвигаться по небу можно только мысленно. Описание небосвода — звёздного неба — один из множества планов, помогающих поэту в создании произведения.

Согласно системе мироздания, называемой «Геоцентрической», создание которой приписывалось Клавдию Птолемею, в центре мироздания располагалась неподвижная Земля (Гея), а семь планет древности, видимые невооруженным глазом, — Солнце (Гелиос), Луна (Диана), Меркурий (Гермес), Венера (Афродита), Марс (Арес), Юпитер (Зевс), Сатурн (Крон) вращались вокруг Земли, удерживаемые некими хрустальными Сферами, вложенными друг в друга, предотвращающими падение планет на Землю, как падают камни и яблоки.

Может быть, по твёрдым хрустальным Сферам небесного свода можно и ходить, однако поэт избрал опорой для стопы земную грудь, оставаясь на твёрдой Земле. Его путешествие по звёздному небу было чисто умозрительным, точнее, созерцательным, основанным на наблюдении и сопоставлении.

Зачем Данте нужно было вводить в повествование описание звёздного неба, скрытое от глаз читателя, часто не знакомого с астрономией (не говоря уже об истории астрономии)? После того, как появилась версия: «В „Комедии“ имеются указания на звёзды и созвездия, а также астрономические точные указания на время и место происходящих событий», стоило подумать, — является это поэтическими метафорами, либо чем-то большим? Проверив несколько упоминаний астрономических объектов, приходим в восхищение, одновременно ужасаясь.

Восхищаемся, — в «Комедии» не обнаруживается ни одной отсылки к звезде, созвездию, планете, сделанной без смысла и цели. Ни одной фантазии на эту тему! Ужасаемся, — введение помимо описанного и всем видимого путешествия по существующим в воображении, но отсутствующим в реальности ландшафтам Ада, Чистилища и Рая ракурса путешествия по звёздному небу, видного каждому человеку, взглянувшему на него ясной ночью — означает, — «Комедия», — далеко не простое поэтическое произведение.

Астрономические «привязки» к времени и месту — самые точные. Укажем положение семи планет (включая Солнце и Луну) относительно созвездий Зодиака, — и больше не потеряемся в проблемах датировки и исторической реконструкции. Это, в свою очередь, вызывает ещё один важнейший вопрос, — не является ли путешествие по Аду, Чистилищу и Раю зашифрованным указанием на соответствующее путешествие по Земле? Что это так, видно из огромного количества указаний стран, городов, рек и других географических названий, рассыпанных (вернее, возвышающихся маяками) в «Комедии».

Если это так, — перед нами три совершенно поразительных параллельных путешествия:

— Высоколитературное путешествие по Аду, Чистилищу, Раю, наполненное массой мифологических персонажей — расшитый золотом занавес и кулисы «Комедии», скрывающие от зрителя реальный закулисный мир путешествия по земле и морю.

— Поэтическое метафорическое путешествие по звёздному небу — горящая звёздами рампа «Комедии», ярко освещающая сценическое действие — отражение реального земного действия.

— Реальное, тяжёлое, жизненно опасное путешествие в самом обычном смысле — по земле и морю — скрытое от зрителя адской тьмой кулис «Комедии».

Теперь образы «Комедии» обрели иное значение, — не выдуманные в мистическом бреду истории, а реально произошедшие события, описанные гениальным поэтом с использованием многослойных метафор и аллегорий. Почему так? Видимо, по-другому донести описание этих событий в свете горящих костров инквизиции «Средних веков» до нас было невозможно. Почему невозможно? Ответ на этот вопрос обязательно нас дождётся!

Итак, Данте описал путешествие в «Комедии» по кругам Ада, Чистилища и Сферам Рая, как минимум, ещё в двух ракурсах, — реальное путешествие по Земле и, параллельно, умозрительное путешествие по звёздному небу. Поэт позаботился дать направление путникам, чтобы они не блуждали во тьме, реконструируя это путешествие. Для этого путнику необходимо обращать внимание на каждую примету и знак, на каждый маяк, указывающий верный путь мимо мистических рифов «Комедии».

И вот, внизу крутого косогора,

Проворная и вьющаяся рысь,

Вся в ярких пятнах пёстрого узора. 33

Над горизонтом, на звёздном небе (внизу крутого косогора холма) появилась рысь. Что это за зверь? Очевидно, Данте смотрел на звёздное небо, на котором появилось созвездие Рысь [Рис. А.I.1].

Слева вверху созвездие Жираф (Camelopardalus = верблюд+леопард), справа вверху созвездие Большая Медведица (Ursa Major), слева созвездие Возничий (Auriga), с конскими удами и плёткой в руке и козой Амалфеей на плечах, внизу Зодиакальное созвездие Близнецы (Gemini), с треххвостой плёткой и дубинкой в руках, правее Зодиакальное созвездие Рак (Cancer), справа созвездие Малый Лев (Leo Minor).

Три их этих созвездий, — Рысь, Жираф и Малый Лев были введены в «Звёздный Атлас» впервые Яном Гевелием (1611—1687 годы), градоначальником Гданьска (Польша) и наследственным пивоваром. Вдова Гевелия издала «Звёздный Атлас» в 1690 году, уже после смерти астронома.

Обратим внимание на длинный хвост рыси, заканчивающийся кисточкой, как у льва, хотя сама рысь имеет коротенький хвостик; отсутствие кисточек на ушах, довольно больших у рыси. Очевидно, художник-иллюстратор не знал, как выглядит живая рысь, а изображал по описанию гепарда, рисуя когти на лапах, хотя у рыси когти втянуты, как у любой кошки, за исключением гепарда, но на хвосте гепарда кисточки также нет. Обратим внимание на повязки с султанами из перьев на головах Возничего и Близнецов.

Никакой рыси или другого зверя, на ночном звёздном небе увидеть нельзя. Максимум, можно увидеть и сказать, — эта конфигурация семи ярких звёзд в виде ковша является частью созвездия Большая Медведица. Однако, — где у этой Медведицы голова, где лапы и хвост, без «Карты» или «Атласа Звёздного Неба», иллюстрированной художником, на которой этот зверь изображён, разглядеть на звёздном небе невозможно.

Какой иллюстрированной «Картой» или «Атласом Звёздного Неба» пользовался поэт, при написании «Комедии»?

Самая старая из них, доступная сегодня для обозрения — иллюстрированная «Карта Звёздного Неба», образы мифических персонажей на которой, символизирующие созвездия и расположенные в их пределах, были выполнены великим немецким художником — графиком Альбрехтом Дюрером (1471—1528 годы).

В 1512 году Альбрехт Дюрер выполнил знаменитые гравюры на дереве, с изображением карт южного и северного полушарий звёздного неба. Работа над гравюрами проходила в сотрудничестве с видными немецкими учеными — Иоганном Стабием и Конрадом Хейнфогелем. Эта «Карта Звёздного Неба» стала первой в истории, отпечатанной типографским способом. На двух листах «Карты» фигуры созвездий изображены согласно греческой мифологической традиции.

Изображения двух полушарий звёздного неба даны в стереографической проекции с центрами в полюсах эклиптики. В левом верхнем углу «Карты южного полушария звёздного неба» помещён герб кардинала Ланга, в правом — текст посвящения, внизу слева размещены гербы И. Стабия, К. Хейнфогеля, самого А. Дюрера и надпись на латыни: «Иоганн Стабий направил (сделал чертёж карты с градусной сеткой) — Конрад Хейнфогель расположил звёзды (на градусной сетке, согласно каталога) — Альбрехт Дюрер заполнил круг изображениями (для пользы любителей астрономии)».

В четырёх углах «Карты северного полушария звёздного неба» изображены выдающиеся древние астрономы, — Арат из Сол (слева вверху), Клавдий Птолемей (справа вверху), Марк Манилий (слева внизу) и Ас-Суфи (справа внизу).

Более ранних иллюстрированных «Звёздных Карт» в нашем распоряжении нет, поэтому, приняв во внимание, — Дюрер строго следовал греческой мифологической традиции и каталогу Птолемея, последуем этой «Карте», при разборе описания звёздного неба в «Комедии».

Поражает факт, — соратников Альбрехта Дюрера, — Иоганна Стабия и Конрада Хейнфогеля никто толком не помнит и не знает (нет в Интернете!), а Арата Солийского, Птолемея Египетского, Марка Манилия Римского, Ас Суфи Арабского, живших 1000—2000 лет назад, якобы, прекрасно помнят и знают. Парадокс раскрывается просто, — вышеперечисленные «древние» авторы, — всего лишь персонажи вымышленных историй, написанных, возможно, тем же Дюрером, кардиналом Лангом, Иоганном Стабием, Конрадом Хейнфогелем, другими нанятыми авторами, и запечатлённые печатным изданием. При этом, об увековечивании имён реальных Иоганна Стабия, Конрада Хейнфогеля и проч., и проч., никому не было дела. Спрос был исключительно на древних авторов, — чем древнее, тем дороже.

Созвездия при их перечислении нумеруем следующим образом, — С — Северные созвездия, Ю — Южные созвездия, З — созвездия Зодиака, М — Млечный Путь и порядковый номер созвездия в перечислении.

Положим перед собой «Карту Звёздного Неба», иллюстрированную Дюрером и посмотрим на неё, как на произведение искусства. Картина получается удивительной [Рис. А.I.2 — А.I.3].

Слева вверху — Арат Солийский, справа вверху — Птолемей Египетский, слева внизу — Марк Манилий Римский, справа внизу — Ас-Суфи Арабский. Их изображения приведены исключительно для создания «псевдодревности» первоисточников Альбрехта Дюрера.

Нумерация созвездий по тексту автора, — М — Млечный Путь.

Зодиакальные созвездия, — З 1 — Овен; З 2 — Телец; З 3 — Рыбы; З 4 — Водолей; З 5 — Козерог; З 6 — Близнецы; З 7 — Рак; З 8 — Лев; З 9 — Стрелец; З 10 — Скорпион; З 11 — Дева; З 12 — Весы.

Северные созвездия, — С 1 — Дельтотон; С 2 — Пегас; С 3 — Малый Конь; С 4 — Возничий; С 5 — Андромеда; С 6 — Персей; С 7 — Голова Медузы; С 8 — Кассиопея; С 9 — Цефей; С 10 — Дельфин; С 11 — Лебедь; С 12 — Стрела; С 13 — Лира; С 14 — Орёл; С 15 — Большая Медведица; С 16 — Малая Медведица; С 17 — Дракон; С 18 — Змея; С 19 — Геркулес; С 20 — Змеедержец; С 21 — Северная Корона; С 22 — Волопас.

Слева вверху — герб кардинала Ланга (1469—1540 годы), справа вверху — текст посвящения, слева внизу — гербы И. Стабия, К. Хейнфогеля и А. Дюрера и надпись на латыни, — «Иоганн Стабий направил (сделал чертёж карты с градусной сеткой) — Конрад Хейнфогель расположил звёзды (на градусной сетке, согласно каталога) — Альбрехт Дюрер заполнил круг изображениями (для пользы любителей астрономии)», справа внизу — пояснительный текст и дата — 1515 год.

Южные созвездия, М — Млечный Путь; Ю 1 — Эридан; Ю 2 — Жертвенник; Ю 3 — Южная Корона; Ю 4 — Чаша; Ю 5 — Южная Рыба; Ю 6 — Орион; Ю 7 — Заяц; Ю 8 — Большой Пёс; Ю 9 — Малый Пёс; Ю 10 — Кит; Ю 11 — Волк (Зверь); Ю 12 — Гидра; Ю 13 — Центавр (Кентавр); Ю 14 — Ворон; Ю 15 — Корабль Арго (Арка Ноя).

В центре карты, на треножнике Дельтотона (С 1-созвездие Дельтотон или Треугольник), разгорается огромный жертвенный костёр (окружённый клубами дыма), вокруг которого собрались бессмертные боги, чтобы вознести гекатомбу (стотельчную жертву) Верховному Олимпийскому богу Юпитеру (Зевсу-Громовержцу). Дым от этого костра — скопление звёзд (М — Млечный путь) — столбом поднимается вверх, отражение от дыма костра в воде Эридана (Ю 1-созвездие Эридан) опускается за горизонт. Жертвенник (Ю 2-созвездие Жертвенник), с которого взят неугасимый огонь, на котором сожжены «первины» в честь Олимпийских богов, небрежно отброшен и перевёрнут, тут же валяется Корона (Ю 3-созвездие Южная Корона), — чтобы не мешала готовить жаркое, и стоит Чаша (Ю 4-созвездие Чаша), приготовленная для возлияния. В самом центре костра лежит жертвенный Овен или Агнец (З 1-созвездие Овен), окутанный дымом костра. С одной стороны от него лежит Телец (З 2-созвездие Телец), до половины скрытый дымом костра, с другой стороны крылатый конь Пегас (С 2-созвездие Пегас) и Малый Конь (С 3-созвездие Малый Конь), в положении на спине, также до половины скрытые дымом костра. Рядом с Овном на костре жарятся две Рыбы (З 3-созвездие Рыбы), связанные хвостами лентой-куканом. Их принёс Водолей (З 4-созвездие Водолей) — морской бог Нептун (Посейдон), неловко опрокинувший свой кувшин, из которого вместе с водой убежала Южная Рыба (Ю 5-созвездие Южная Рыба), до поры до времени избежавшая участи жареного подлещика. Но Водолею не до неё. Он озабочен более крупной жертвенной добычей, на которую оборачивается и держит её за хвост — Козерога (З 5-созвездие Козерог), двувидного зверя, полукозла — полурыбу.

С другой стороны костра присел Возничий (С 4-созвездие Возничий), принесший в жертву Козу с двумя Козлятами (астеризм Коза с Козлятами). Рядом Близнецы (З 6-созвездие Близнецы) тащат к костру за усы огромного Рака (З 7-созвездие Рак), замахиваясь на Льва (З 8-созвездие Лев), который захотел отнять их добычу. Под копытами Тельца — знаменитый охотник Орион (Ю 6-созвездие Орион). Он принёс в жертву добытого Зайца (Ю 7-созвездие Заяц), но видя, что мощный Телец ещё шевелится, замахнулся на него огромной дубиной, чтобы добить. За Орионом к костру прибежали его верные охотничьи собаки, — Большой Пёс (Ю 8-созвездие Большой Пёс) и Малый Пёс (Ю 9-созвездие Малый Пёс), которые, виляя хвостами, ждут объедков от столь обильной жертвы.

Над костром, в самом пекле, лежит прикованная цепями женщина. Это, — покинутая Персеем Андромеда (С 5-созвездие Андромеда). А может быть, это, — покинутая Энеем Дидона, которая сожгла себя на костре в приступе горя, или покинутая Ясоном Медея или оставленная Тезеем Ариадна? В мифологии очень много похожих сюжетов о покинутых женщинах, сожжённых огнём неугасимой любви. А вот и сам Персей (С 6-созвездие Персей), убегающий от Андромеды. Он притащил к костру отрубленную голову Медузы Горгоны (С 7-созвездие Голова Медузы), чтобы опалить её волосы — змей в пламени костра.

Рядом с Андромедой — её родители Кассиопея (С 8 — созвездие Кассиопея) и Цефей (С 9 — созвездие Цефей). Они спешат к покинутой дочери, но успеют только на пир у её погребального костра.

Запасы неба неиссякаемы. Ещё не добыты в жертву Дельфин (С 10-созвездие Дельфин), выпрыгнувший высоко из сетей Водолея, в море плавает сбежавшая Южная Рыба (Ю 5-созвездие Южная Рыба) и Кит (Ю 10-созвездие Кит), до которого не добрались китобои. В небе летит Лебедь (С 11-созвездие Лебедь), избежавший пока Стрелы (С 12-созвездие Стрела) Стрельца (З 9-созвездие Стрелец) и когтей ловчих птиц, — Орла (С 13-созвездие Лира) и Ястреба (С 14-созвездие Орёл).

Запах жареного мяса привлекает диких зверей и гадов. Со стороны северного остья к жертвенному костру подкрадываются Большая и Малая Медведицы (С 15-созвездие Большая Медведица; С 16-созвездие Малая Медведица), с одной стороны Зодиака приближается мощный Лев (З 8-созвездие Лев), с другой — смертельный Скорпион (З 10-созвездие Скорпион). Сзади к костру подкрадывается голодный Волк (Ю 11-созвездие Волк или Зверь). Вокруг ползают Дракон (С 17-созвездие Дракон), Змея (С 18-созвездие Змея) и Гидра (Ю 12-созвездие Гидра).

Верная стража богов бдительно охраняет их трапезу. Геркулес (С 19-созвездие Геркулес) наступил ногой на голову Дракона и готовится огромной дубинкой размозжить ему череп. Змеедержец (С 20-созвездие Змеедержец), наступая на Скорпиона, схватил Змея посредине и оттаскивает его от костра и Северной Короны (С 21-созвездие Северная Корона или Корона Ариадны), оставленной ему, Геркулесу и Волопасу (С 22-созвездие Волопас) на попечение. Волопас, с рогатиной в руках, отгоняет подальше Медведиц. Стрелец прицелился из своего огромного Лука (астеризм Лук) в Скорпиона. Близнецы держат оборону от огромного Льва. Кентавр (Ю 13-созвездие Центавр) бросил убитую Гидру и теперь мёртвую Гидру клюёт Ворон (Ю 14-созвездие Ворон). Сам же Кентавр ловко пронзил копьём Волка, унося эту падаль подальше от жертвенного костра.

У причала на реке Эридан стоит Корабль Аргонавтов (Ю 15-созвездие Корабль Арго или Арка Ноя), готовый к отплытию. Этот пир и великая гекатомба Верховному Олимпийскому богу Зевсу-Юпитеру предприняты по очень важному поводу. Впервые боги и их дети — Аргонавты выходят в плавание. По этому случаю надо серьёзно подкрепиться и запастись провизией на долгий путь.

С противоположной стороны звёздного неба на всё это пиршество заплаканными глазами скорбно смотрит Непорочная Дева (З 11-созвездие Дева), с Колосом в руке, уронив к ногам Весы Правосудия (З 12-созвездие Весы). О чём плачет Дева?

Прежде чем ответить на этот вопрос, озвучим другие возникшие вопросы:

1. Почему Альбрехт Дюрер, живописец XVI века от РХ, живущий в самом центре христианского мира, взял для изображения фигур созвездий мифических персонажей и зверей времён Олимпийских богов — 28-ми вековую древность, якобы?

2. Почему Евангельская традиция, насчитывающая уже 15 столетий, якобы, не оставила ни одного образа на звёздном небе для иллюстрации Страстей Христовых?

3. Можно ли отождествить имеющиеся на звёздном небе Дюрера созвездия с Евангельскими персонажами?

Ответим на третий вопрос, выделяя на звёздном небе изображения двух созвездий, которые можно отождествить с главными действующими персонажами Евангелий:

Первое, — созвездие Дева, соответствующее Непорочной Деве — Богородице.

Второе, — созвездие Овен или Агнец, соответствующее Иисусу Христу, которого в Евангельской литературе зачастую так и называли — Непорочный Агнец.

Ответы на первый и второй вопрос просты, — в начале XVI века по сегодняшнему счёту времени происходил переход от мифологической традиции, ставящей в центр мира фигуру Олимпийского бога Зевса-Громовержца = Дмитрия (Ильи) Донского (1350—1389 годы) [3] к христианской традиции, поставившей в центре религии сына Дмитрия (Ильи) Донского, Христиана Амадея «VIII» Миролюбивого, герцога Савойского (1383—1451 годы), обожествлённого, как Иисус Христос [2]. Изучение собственно звёздного неба и движений планет началось после изобретения письменности = кириллицы тем же Дмитрием (Ильёй) Донским в соавторстве с великим Русским святым Сергием (Михаилом) Радонежским, обожествлёнными в истории создания письменности, как равноапостольные Кирилл и Мефодий [3]. Таким образом, — Альбрехт Дюрер, родившийся спустя 20 лет после смерти Иисуса Христа [2], действительно, является автором первого в истории живописного изображения звёздного неба!

Для верующего христианина картина звёздного неба открывается следующим образом:

С противоположной стороны небосвода на горящий костёр и готовящееся пиршество заплаканными глазами скорбно смотрит Непорочная Дева Богородица, с Колосом в руке, уронив к ногам Весы Правосудия. В центре жертвенного костра она видит Непорочного Агнца, = Иисуса Христа; это её сын сгорает на жертвенном костре (крест, на котором распят Христос именовали костром), вместе с двумя конями, на которых он входил в Иерусалим; ниже стоит Чаша, полная крови Христовой, о которой Он молил Создателя: «Отец мой, если можно, пусть минует меня Чаша сия!» Однако час, когда каждому из участников пира придётся платить за свои грехи, взвешенные на Весах Правосудия Непорочной Девы, ещё далёк.

Перечислены все созвездия (22 северных, 12 зодиакальных и 15 южных, итого 49), изображённые на «Карте Звёздного Неба» великого графика Альбрехта Дюрера, но возникли два вопроса:

— Где находится на звёздном небе Верховный Олимпийский бог Юпитер = Зевс- Громовержец, которому возносится столь пышная жертва? Почему Дюрер не изобразил его?

Изображения Зевса в человеческом образе на звёздном небе Дюрер не поместил. Но вот созвездие Телец, символизирующее Зевса, когда он в образе быка похищал Европу, или в образе быка соблазнял Пасифаю, жену Миноса. Вот созвездие Лебедь, в образе которого он соблазнял Леду, родившую Близнецов — Кастора и Поллукса. Вот созвездие Орёл — верный спутник и оруженосец Зевса. Вот облако, скрывающее заднюю часть Тельца, в которое Зевс обращался, чтобы соблазнить Ио, превращённую им в корову. Можно найти ещё какие-либо отождествления, но на этом остановимся.

Люди, составлявшие «Звёздные Карты», наносящие на них мифологические фигуры созвездий, были не чужды поэзии, да и сами в своём деле были поэтами. Да и как не стать поэтом, постоянно наблюдая за звёздами?

— Где находится созвездие Рысь, упомянутое у Данте и находящееся на современных «Звёздных Картах»?

В изображениях Альбрехта Дюрера созвездие Рысь отсутствует. Его утвердил на небе великий польский астроном Ян Гевелий (1611—1687 годы). Это самое малозаметное созвездие северного звёздного неба, состоящее из слабых звёзд. Ян Гевелий шутил по этому поводу: «чтобы разглядеть созвездие Рысь, нужно иметь рысьи глаза». Незадолго до смерти он подготовил к изданию «Звёздный Атлас», но увидеть результаты труда ему не удалось. Его вдова издала этот великолепный труд в 1690 году, в самом конце XVII века.

«Чего-то у тебя здесь не хватает» — говорит мне друг, гурман, большой любитель выпить и закусить.

«Всё упомянуто и проверено» — отвечаю: «А что ты имеешь в виду?»

«Ну, сам посуди, чудак-человек» — продолжает он: «Описываешь ты пир горой. Кажется, что всё есть, — Кувшин с вином, Чаша для возлияний; на столе говядина, баранина, козлятина, рыба, раки, зайцы, дичь. А главное Дюрер забыл. Где мягкая, сочная свининка, без которой и пир не пир? Он кто, — магометанин или иудей?»

«Да нет, он немец — христианин» — говорю.

«Тем более странно» — говорит: «Всем известно, — немцы — большие любители свинины, Дюрер обязательно должен был изобразить Свинью».

«А куда её поместить?» — спрашиваю: «Все места уже заняты».

«Да вот сюда» — авторитетно сказал приятель, ткнув пальцем между Овном и Тельцом: «Здесь ей самое место, в центре стола, на сале её всё и жарится. Зачем Дюрер здесь изобразил какое-то облако? По-всякому здесь место Свинье».

«Ну и подложил ты мне свинью» — говорю: «Нечистое ведь животное».

«А Волк или Гидра чистые что-ли?» — резонно заметил приятель: «Даже Ной в Ковчег взял семь пар чистых и семь пар нечистых животных. Должна быть здесь Свинья и точка. Послушай, как это звучит у старика Гомера»:

К пиру велел Алкиной двенадцать баранов зарезать

Восемь свиней белозубых и пару быков тяжконогих Одиссея, песнь VIII. 59—60.

«Во всякой шутке есть доля правды…» — задумался я.

«Во всякой шутке есть доля шутки…» — рассмеялся приятель: «А у Гомера пир намного лучше!»

Она, кружа, мне преграждала высь,

И я не раз на крутизне опасной

Возвратным следом помышлял спастись. 36

Созвездие Рысь дало точное указание, — Данте использовал при написании «Комедии» «Атлас Звёздного Неба» Яна Гевелия, в котором созвездие Рысь и появилось.

Для подтверждения этого необходимо определиться с датой написания «Комедии». Приводим данное исследование, как ключевое, по тексту [1]:

При первом прочтении «Комедии», бросается в глаза присутствие в ней сквозной хронологии событий от «Сотворения Мира» и «Пришествия Спасителя» до времени Данте, и кажется, — более надёжно датируемого источника в истории литературы просто не существует. Весомый аргумент в пользу этого привёл поэт:

Двенадцать сот и шестьдесят шесть лет

Вчера, на пять часов поздней, успело

Протечь с тех пор, как здесь дороги нет. Ад XXI, 112—114

История человечества — ещё один план, или ракурс повествования в «Комедии». Огромное количество Библейских и исторических персонажей, расставленных в ней, недвусмысленно указывает на это.

В этих строках «Комедии» один из бесов Ада пояснял Данте, — 1266 лет назад, во время схождения Иисуса Христа в Ад, землетрясение разрушило один из мостов Ада. Принимая во внимание, — Христос сходил в Ад между Распятием на кресте и Воскресением из мёртвых, прибавляя к этой дате 33 с небольшим года земной жизни Христа, все исследователи единодушно датируют время написания «Комедии», — 1300 год от РХ.

Пройдя тернистый путь изысканий персонажей, местностей и других исторических сведений в «Комедии», ясно увидим, — мировая история делится по «рубежу Данте», — персонажи, которых Данте упоминает в «Комедии», жили до начала XIV века, якобы, а которых он не упоминает — позже. Феномен Данте отделил одну половину истории от другой. Скажем больше, — упомянутые в «Комедии» действующие лица, собственно и наполнили историю конца XIII — начала XIV века, якобы, так как упомянуты в «Комедии», и сам поэт был датирован в эту эпоху. Например, Фома Аквинский, неоднократно упоминаемый поэтом в «Комедии».

Фома Аквинский отождествлён в книге об Иоанне Богослове, как апостол Фома = Фома Палеолог (1409—1465 годы), являющийся одним из основоположников католической церкви [2].

Как сказал великий поэт В. В. Маяковский (1893–1930 годы):

Пришит к истории, пронумерован и скреплен

И его рисуют — и Бродский, и Репин…

ХОРОШО! (Октябрьская поэма)

Зададимся вопросом: «Мог ли Данте ввести в текст „Комедии“ дату её создания каким-либо иным образом?» Вопрос этот заставляет задать огромное количество анахронизмов и «пророчеств», рассыпанных в ней. Прежде, чем искать ответ на этот вопрос, рассмотрим другой: «Зачем поэт спускался в Ад?»

Схождение поэта в Ад, как поэтический приём:

Главной особенностью «Комедии» является основной приём поэта, — всё её действие происходит на «том свете» — в Аду, Чистилище и Раю. Приём этот не нов, но только у Данте он использован в полном объёме, находя своё блестящее логическое и стилистическое завершение.

Многие поэты использовали этот приём в своём творчестве. Не отправляясь на поиски первого из них, сошлёмся на мифологического певца Орфея, спустившегося в Ад, чтобы вывести из него возлюбленную — Эвридику, как одного из первых, и нашего современника — Советского поэта Николая Трифоновича Твардовского (1910—1971 годы), отправившего в Ад литературного героя Василия Тёркина в поэме: «Тёркин на том свете», как одного из последних.

Для исследования этого поэтического приёма, проанализируем сюжеты схождения в Ад, имеющиеся у Гомера и Вергилия.

«Зачем поэты спускались в Ад?» — вопрос, который необходимо осветить.

Гомер = король Португалии Афонсу «V» Африканец (1432—1481 годы) великий поэт, один из создателей «мёртвой древнегреческой» письменности [3], отправил в Ад в «Одиссее» главного героя — царя Одиссея (самого себя). Цель схождения Одиссея в Ад проста, — узнать у духа умершего прорицателя Тиресия дальнейшую судьбу. В частности, — вернётся ли он на Итаку, увидит ли Пенелопу и т. д. Душа пророка Тиресия подробно описала Одиссею грядущие многолетние странствия; перечислила условия, при которых он сможет вернуться на Итаку, предрекая ему конец странствий в стране, где люди не знают весла. В целом, пророчество Тиресия не распространялось в будущее дальше времени жизни самого царя Итаки Одиссея = Гомера = Афонсу «V» Африканца.

Вергилий = апостол Андрей Первозванный = папа Пий «II» (1405—1462 годы), один из создателей «мёртвой латыни», пошёл гораздо дальше. Отправив в «Энеиде» главного героя — царя Энея (самого себя) в Ад под предлогом свидания с душой недавно умершего отца — Анхиза, мужа Олимпийской богини Афродиты, дочери Дмитрия (Ильи) Донского (1350—1389 годы) [3], он вложил в уста Анхиза пророчество о судьбе рода Энея более, чем на 1200 лет до начала христианского летоисчисления в XIV веке, отправляя в далёкое прошлое и взятие Константинополя в 1453 году = «Троянскую Войну», создавая искусственный разрыв в истории человечества глубиной, более чем в тысячелетие. Анхиз показал сыну в Элизиуме души его далёких потомков, очистившиеся и готовые к вселению в тела Римских императоров через тысячу с лишним лет.

Это называется метемпсихоз — переселение душ. Напрасно ироничный Владимир Высоцкий (1938 — 1980 годы) пел:

Хорошую религию придумали индусы

Что мы, отдав концы, не умираем насовсем.

Метемпсихоз выдумали не индусы, а философы XV века, времён Вергилия. Исследователи объясняли такой приём Вергилия просто и лукаво:

«Живший во времена Цезаря и Августа поэт воспользовался таким приёмом, чтобы возвеличить род Римских кесарей и произвести его от внука Олимпийского бога Юпитера — царя Энея, который являлся сыном дочери бога Юпитера — богини Афродиты».

В данном случае интересен не сам способ возвеличивания рода Римских кесарей, а поэтический приём, блестяще исполненный Вергилием. Но метаморфозы времени в истории на этом не закончились. Один из следующих понтификов Римской церкви папа Александр «VI» (Родриго Борджиа, 1431—1503 годы), отождествлённый с Иваном III Великим и Грозным (1440—1505 годы) незадолго до смерти отпраздновал 1500-летие РХ, отправляя Иисуса Христа (1383—1451 годы), его апостолов, среди которых был и Вергилий = апостол Андрей Первозванный в чудовищную 14-ти вековую древность, а «Троянскую Войну» в непостижимую 25-вековую древность [2]. Единственное реальное историческое событие, неколебимо стоящее в своём времени, — взятие Константинополя в 1453 году отозвалось в этой гулкой пустоте «Столетними Войнами», «Крестовыми Походами», «походами Дария и Кира» и многими другими. Титанические усилия католической церкви, философов, историков, писателей заполнить эти «зияющие высоты» перечнями правителей, понтификов, героев, событий, привели лишь к скелетным спискам правителей, в рамках «Архонтологии» и чредой бессмысленных войн, которые велись практически голыми руками.

Ни Гомер, ни Вергилий в текстах величайших произведений не привели каких-либо дат. В самом деле, — дат «от РХ» ещё не существовало (Христос не был обоготворён, хотя жил и действовал раньше и Гомера, и Вергилия), а дат «от Сотворения Мира» также не могло быть в употреблении; счёт времени вёлся от ХАОСА. Но ни Гомера, ни Вергилия, ни других поэтов это не смущало.

Великие поэты древности привязывали свои повествования не к дате, а к событию — осаде и взятию Константинополя в 1453 году = «Троянской Войне» [3]. Да и могло ли быть историческое событие, датированное надёжнее, чем взятие центра обитаемого мира? Это событие известно каждому школяру, а серьёзные учёные от него и только от него вели исторический отсчёт. Гомер писал исключительно про него, и Вергилий писал также про него, вводя в повествование неясный ряд поколений после «Троянской Войны», вплоть до императоров Цезаря и Августа, отрывочный, не имеющий ни исторической привязки, ни начала, ни конца.

Вводя Цезаря и Августа в «Энеиду», Вергилий никоим образом не сообщал: «Сколько лет, десятилетий и столетий прошло от „Троянской Войны“ до Цезаря и Августа?» — он просто ввёл вторую точку отсчёта, не связывая её с первой. Ясно одно: «Все исторические события, отмеченные в „Энеиде“, происходили во время и после „Троянской Войны“, предсказания умершего во время неё Анхиза направлены целиком в будущее, якобы». В этом Вергилий солидарен с Гомером, а Анхиз солидарен с Тиресием.

Ни Гомер, ни Вергилий в своих произведениях не шли в прошлое дальше «Троянской Войны» и ХАОСА. Их главные герои, — Гомер = царь Одиссей и Вергилий = царь Эней стояли по разные стороны стен Константинополя = Илиона [3]. Гомер не довёл повествования до смерти царя Одиссея. Вергилий также не довёл повествования до смерти царя Энея, хотя «пророчил» о будущем его великих потомков, более чем на тысячелетие, якобы. А вот в прошлое герои Гомера и Вергилия не обращались вообще.

Оставим в покое Гомера и Вергилия и вернёмся к Данте. Сами собой напрашиваются вопросы:

«Почему Данте, ведомый Вергилием, описывал исключительно события, прошедшие до схождения в Ад, Чистилище и Рай и людей, умерших до его жизни?»

«Почему Данте постоянно обращался в прошлое, упоминая события и людей, живших задолго до него?»

Это совершенно непонятно, — поэт прямо заявлял, — трагедию «Энеида» своего любимого учителя Вергилия он берёт за непререкаемый образец. Такое пренебрежение основной фабулой схождения в Ад необъяснимо. Где пророчества Данте на перспективу?

Для решения этих вопросов необходимо найти истинную дату написания «Комедии».

Основное предположение, — дата 1300 год была введена в текст «Комедии» не случайно, а сознательно, как и необъявленная дата «Троянской Войны» Гомером и современником Цезаря и Августа Вергилием. Таким образом Данте определил границу ХАОСА = границу памяти человечества, закреплённой письменностью = кириллицей, изобретённой в XIV веке Кириллом = Дмитрием (Ильёй) Донским = Зевсом-Громовержцем = пророком Давидом и его соратником, великим Русским святым Сергием (Михаилом) Радонежским = Мефодием = пророком Моисеем. Все остальные письменности были сделаны намного позже по образу и подобию кириллицы, авторы их, отправляя свои письменности в чудовищную древность, пожелали остаться неизвестными [3].

Датировка времени написания «Комедии» Данте:

Каким образом можно записать историческую дату, не прибегая к помощи чисел? Для записи исторической даты можно использовать описание расположения видимых на звёздном небе планет, включая Солнце и Луну по созвездиям Зодиака на дату наблюдения (Гороскоп).

Есть ли такое расположение планет или Гороскоп в «Комедии», а если есть, почему его до сих пор никто не обнаружил и не вычислил? Планеты древности — все, кроме Меркурия, упомянуты в «Комедии» под своими именами, другие указания на них можно восстановить по контексту. Для вычисления «Гороскопа Данте» сначала приведём указания, связывающие положение планет относительно созвездий, и указания на время года и фазы Луны. Первое указание присутствует в следующих терцинах:

Был ранний час, и Солнце в тверди ясной

Сопровождали те же звёзды вновь,

Что в первый раз, когда их сонм прекрасный 39

Божественная двинула Любовь.

Доверясь часу и поре счастливой,

Уже не так сжималась в сердце кровь 42

Как говорил В. В. Маяковский:

Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают —

значит — это кому-нибудь нужно?

Данте указал, — расположение Солнца среди звёзд он нашёл таким же, как во время, когда Божественная Любовь отправила прекрасный сонм звёзд в путь. Когда это произошло, сказано в Библии. Обратимся к «Евангелию от Матфея»:

35 И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря:

36 Учитель! Какая наибольшая заповедь в законе?

37 Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею, и всем разумением твоим:

38 сия есть первая и наибольшая заповедь:

39 вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя;

40 на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки. (Мф. 22.92)

Новый «Завет Любви» впервые дал в Евангельской проповеди Иисус Христос = Христиан Амадей «VIII» Миролюбивый, герцог Савойский (1383—1451 годы) [2]. Своим Воплощением Он отправил прекрасный сонм звёзд в путь; следовательно, действие «Комедии» началось в одну из ночей после Рождества Христова, — наступила «Счастливая пора». Солнце в созвездии Козерог, после зимнего Солнцестояния, тронулось в обратный путь. День начал прибавляться, ночь убывать. Светлый праздник РХ наполнил сердце каждого христианина верой и отвагой, настал «Счастливый час» и «Счастливая пора». «Днесь родился наш Спаситель» — звучало из широко раскрытых дверей всех христианских храмов.

Для определения даты действия необходимо определить, — в каких созвездиях находились все планеты.

При беглом прочтении текста, кажется, — поэт сообщил об этом очень немного. В третьей части «Комедии», называемой «Рай», где описывается вознесение Данте и Беатриче через небесные Сферы и планеты в Эмпирей, на первый взгляд, только планета Сатурн отнесена к определённому созвездию:

Мы на седьмое вознеслись сиянье,

Которое сейчас под жгучим Львом

С ним излучает слитное влиянье. Рай XXI, 13—15

Седьмое сиянье — планета Сатурн, находящаяся в созвездии Льва. Как часто это происходит?

Сатурн — самая медленная видимая невооружённым глазом планета Солнечной Системы, имеющая период обращения около 29,46 лет, возвращается в созвездие Льва один раз за это время. Каждое своё возвращение Сатурн пребывает в созвездии Льва более 2-х лет; за это время Солнце успевает возвратиться в начало года дважды, а то и трижды, что не даёт оснований для точной датировки Гороскопа. Три, а то и четыре раза в столетие наступает это событие. Для уточнения датировки Гороскопа, принимая расположение Сатурна на начало года в созвездии Льва, поищем положения остальных планет.

Данте тщательно спрятал свой Гороскоп от непосвящённых, сохранив его для беспристрастных исследователей; для обнаружения и датировки его, потребовалось долгое тщательное и придирчивое расследование и путешествие по всему тексту «Комедии». Главное было, — признать наличие Гороскопа и возможность датировки с помощью него времени написания «Комедии» (и жизни Данте).

При внимательном прочтении обнаруживаем, — в одном месте поэт упомянул Марс в сочетании с созвездием:

Вот этот пламень, должной чередою

Пятьсот и пятьдесят, и тридцать крат

Зажёгся вновь под Львиною пятою. Рай XVI, 37—39

Этот пламень по тексту «Комедии» — планета Марс, который, с периодом обращения около 1,88 лет, пролетает каждое созвездие Зодиака в среднем, менее чем за 2 месяца. Пока планета Сатурн находится в созвездии Льва, планета Марс обязательно там побывает, в разное время года, но не каждый год. Кроме того, планета Марс ежегодно, при прохождении Земли между Солнцем и ним, совершает «попятное движение» в одном, либо двух смежных созвездиях, продолжительностью полгода.

Следующая планета — Юпитер, с периодом обращения около 11,86 лет, больше одного года в каждом созвездии Зодиака не задерживается. Прямого указания на его положение в каком-либо созвездии, на первый взгляд, не видно. В одном только месте указано расположение Юпитера между Сатурном (отцом) и Марсом (сыном):

Я созерцал смягчённое горенье

Юпитера меж сыном и отцом.

Мне уяснилось их перемещенье. Рай XXIII, 145—147

Более чёткого указания на положение Юпитера Данте не привёл и, как оказывается, более чёткие указания не нужны. Помещая планеты Сатурн и Марс в созвездие Льва, понимаем, — планета Юпитер находилась в том же созвездии. Такое редкое, можно сказать, исключительное сочетание планет является вполне определённым указанием для Гороскопа. Видим парад планет, в котором три внешние планеты Солнечной Системы выстроились в прямую линию.

Главный вопрос: «Достаточно ли вышеприведенных указаний для датирования „Комедии“?» Определим вероятность повторения подобного сочетания трёх внешних планет в Зодиакальном созвездии Льва, в начале года (январе месяце)? Принимая положения Солнца и Земли неизменными на начало января, определим вероятность попадания трёх внешних планет в этот период в созвездие Льва. Вероятность попадания каждой внешней планеты в определённое созвездие Зодиака равна 1/12. За один месяц ни одна из планет не покинет созвездие, в котором находится. Таким образом, для трёх внешних планет, вероятность их расположения в заданном созвездии Зодиака в указанное время года равна 1/123 = 1/1728. В то же время, вероятность попадание Сатурна и Юпитера в одно созвездие равна 1/122 =1/144.

Повторение подобного сочетания трёх внешних планет в определённый период года происходит не ранее, чем через 1728 лет! Для датировки «Комедии» этого вполне достаточно, учитывая, — от 1300 года до 2012 года, когда были написаны эти строки, прошло всего 712 лет.

Данте указал и положение Луны на момент, когда он отправился в путь, вслед за Вергилием.

От жизни той меня мой вождь воззвал,

На днях, когда над нами округлённой

Была (и я на Солнце указал)

Сестра того. Чист. XXIII, 118—121

Сестра Солнца (Аполлона) — Луна (Диана).

Согласно мифологического предания, близнецы Солнце и Луна были рождены от Зевса Латоной — женой титана Гиперийона. Согласно другой мифологической версии, у Зевса и Латоны (Лето) родились близнецы — Феб — Аполлон (Солнце) и Диана — Артемида (Луна).

Как видим, данное предание также было создано не ранее XIV века, времени земной жизни обожествлённого Зевса-Громовержца = Дмитрия (Ильи) Донского (1350—1389 годы) [3]. Данте сообщил о наступлении периода полной Луны. Это указание, наравне с другими многочисленными астрономическими указаниями, приведёнными в «Комедии», пока не берём во внимание, чтобы не усложнять расчётов. Данте упоминает Луну в «Комедии» достаточно часто, отсчитывая время путешествия её фазами. Каждое из этих указаний будет подробно рассмотрено по ходу анализа текста, но для того чтобы определить дату начала событий, описанных в «Комедии», найденных астрономических данных вполне достаточно.

Сегодня посмотреть на расположение планет по созвездиям на определённую дату несложно. Обратившись к Интернету, вызываем: «Карту Звёздного Неба» в программе «Астронет» и задаём год, в котором планета Сатурн находилась в созвездии Льва, ища первое появление Сатурна в созвездии Льва после 1690 года (после выхода в свет «Звёздного Атласа» Яна Гевелия, в котором впервые появилось созвездие Рысь), затем пошагово прибавляя к этой дате 29,46 лет. Если это не даст результата, можно вернуться к поиску подобного сочетания планет в период с 1200 по 1690 год.

Планета Сатурн каждый раз находится в созвездии Льва более двух лет; проверке подлежат и соседние года. Дата должна соответствовать Рождеству Христову, которое отмечается по католическому календарю — 25 декабря, по православному — 7 января; проверке подлежат обе эти даты.

Не найдя планет Марса и Юпитера в указанное время в созвездии Льва в 1713—1714 годах, когда там находилась планета Сатурн, двигаемся дальше.

В следующем случае нахождения планеты Сатурн в созвездии Льва, видим, — все три вышеуказанные внешние планеты собрались плотной группой в этом созвездии Зодиака. Более того, они там находились длительное время, с конца 1742 года до середины 1743 года, синхронно выписывая в созвездии Льва петли «попятного движения». «Попятное движение» — видимое с Земли движение планет в обратную сторону, относительно созвездий Зодиака, связанное с прохождением Земли, как более быстрой планеты, между ними и Солнцем. Размер петли «попятного движения» наибольший у планеты Марс, как находящегося ближе к Земле, наименьший у планеты Сатурн, находящегося дальше остальных внешних планет от Земли. При этом планеты менялись друг с другом местами на звёздном небе и соединялись одна с другой. В этом перемещении был длительный период, когда планета Юпитер находился «между сыном и отцом», попав в промежуток между планетами Марс и Сатурн. Стал понятен смысл указания Данте, — «Мне уяснилось их перемещенье». «Попятное движение» планет в «Гелиоцентрической системе мироздания» ярчайшим образом иллюстрирует их истинное движение вокруг Солнца.

Приведём выборку движения трёх внешних планет и Луны за указанный период 1742 — 1743 года:

1 августа 1742 года планета Юпитер догнала планету Сатурн на границе созвездия Льва. Планета Меркурий, Луна и Солнце в созвездии Рака, планеты Марс и Венера на границе созвездий Тельца и Близнецов, в утренней видимости.

19 ноября 1742 года планета Марс вошла в созвездие Льва, с ним соединилась Луна. 4 планеты в созвездии Льва в отличной видимости.

18 декабря 1742 года планета Марс соединилась с планетой Сатурн, в присутствии Луны и планеты Юпитер в созвездии Льва.

8 января 1743 года планета Марс продолжила соединение с планетой Сатурн в созвездии Льва, при находящейся рядом с ними планете Юпитер. Луна вошла в фазу полнолуния в созвездии Близнецы (полнолуние наступит рядом, в созвездии Рака, противоположном созвездию Козерога) [Рис. А.I.4]. Видим полное соответствие положения планет «Гороскопу Данте»; поэт, ассоциировавший себя с созвездием Близнецы, точно указал, — в эту ночь Луна была над ним округлённой (не полной).

Данте (Зодиакальное созвездие Близнецы), над которым округлённая Луна (на рогах созвездия Телец) нужно перейти в созвездие Северная Корона, под защиту созвездия Геркулес. Путь ему преграждали северное созвездие Рысь (прямо перед ним), Зодиакальное созвездие Лев, встающее перед ним (в созвездии Лев находились в тесном соединении три внешних планеты, — Марс, Юпитер и Сатурн) и южное созвездие Волк (Волчица), выглядывающее из-за горизонта.

26 января 1743 года произошло соединение Солнца, Луны, планет Меркурия и Венеры на границе созвездия Козерога. Планеты Марс, Юпитер и Сатурн в созвездии Льва.

1 февраля 1743 года планеты, находящиеся в созвездии Льва, начали «попятное движение». Планета Марс вышла из-за планеты Сатурн, двигаясь «попятно» по созвездию Льва в сторону созвездия Рака, планета Юпитер начала «попятно» приближаться к планете Сатурн. Планета Сатурн медленно «пятилась» назад.

9 марта 1743 года планета Марс почти на границе созвездия Льва, в соединении с Луной в полнолунии.

1 апреля 1743 года Луна соединилась с планетой Марс на границе созвездий Льва и Рака. Планета Юпитер приблизилась к планете Сатурн в созвездии Льва. Планета Венера появилась в созвездии Рыбы в вечерней видимости.

2 мая 1743 года закончился период движения планет «попятным движением». Планета Марс снова двинулась к планете Сатурн, соединённому с Луной.

17 мая 1743 года планета Марс повторно соединилась с планетой Сатурн в созвездии Льва.

31 мая 1743 года планета Марс соединилась с планетой Юпитер в созвездии Льва, в присутствии планеты Сатурн и Луны.

10 июня 1743 года планета Марс перешла планету Юпитер; теперь планета Юпитер находилась между планетами Марс и Сатурн в созвездии Льва, как точно указано в «Комедии» [Рис. А.1.5]. Это положение крайне важно для датировки. Данте и Вергилий находились в пути больше пяти месяцев.

Данте (планета Меркурий) и Беатриче (планета Венера) в Зодиакальном созвездии Близнецы. Солнце в Зодиакальном созвездии Тельца. В Зодиакальном созвездии Льва, планета Юпитер расположилась точно между сыном (планетой Марс) и отцом (планетой Сатурн).

27 июня 1743 года планеты Марс, Юпитер, Сатурн и Луна в созвездии Льва. Планета Венера уже в созвездии Рака, в вечерней видимости приблизилась к созвездию Льва.

На звёздном небе происходило крайне редкое событие, описанное Данте, — планета Марс присутствовала в созвездии Льва целых семь месяцев, выписывая в нём петлю «попятного движения». И всё это время в созвездии Льва находились планеты Сатурн и Юпитер, также выписывающие по нему петли.

Данте просто описал положение планет на звёздном небе, глядя на него во время путешествия по Земле; бежать ему приходилось по ночам, каждую ночь эти три яркие планеты глядели на него с небес; выдумывать ему было нечего. Поэт прекрасно понимал, — по этим указаниям можно восстановить время действия.

Дальнейшее рассмотрение событий «Комедии» будем вести, начиная с 8—9 января 1743 года. На всякий случай, проверив остальные 16 случаев нахождения планеты Сатурн в начале года в созвездии Льва, с 1200 по 1713 годы, соединения не только трёх, но и двух внешних планет в созвездии Льва в указанное время не обнаружим. Проверка показала, — предыдущее соединение трёх внешних планет в созвездии Льва произошло в июле 1126 года, а последующее, не столь тесное соединение, в сентябре 1861 года в лучах присутствующего в том же созвездии Солнца.

Теперь замысел «Комедии» в точности повторил замысел трагедии «Энеида» Вергилия. В ней Данте, поэт XVIII века отправился на 443 года назад, на границу ХАОСА (1300 год по теперешнему счёту лет), спустился в Ад и Чистилище и «пророчествовал» ход истории не только от своего имени, но и с мощной поддержкой великого Вергилия, который знал в этом деле толк.

Попробуем «отправиться» в 1568 год, отстоящий от нас «всего» на 450 лет, и попадём во времена царя Иоанна IV Васильевича Грозного, берущего Казань. Можно ли, пользуясь доступными (и даже недоступными!) историческими источниками, написать эпическую поэму об этом деянии, перечислив не только земли и города, но и полководцев и героев той войны?

Ясно одно, — дело здесь не в одной любви великих поэтов древности к Олимпийским богам и «Троянской Войне», а в неправильном понимании нами хода истории, либо сути поэзии. А, скорее, — и того, и другого.

Обнаруженный временной сдвиг в 443 года будем именовать «сдвигом Данте». Даты жизни всех его современников, описанных в «Комедии», естественно будет поправить на этот сдвиг, но проще будет найти его истинных современников из XVIII века.

А что делать с приведённой Данте датой — 1300 год? Ответ дал Вергилий, который эту дату и дезавуировал:

Вождь голову понурил молчаливо.

«Тот, кто крюком», — сказал он наконец:

«Хватает грешных, говорил нам лживо». 141

«Я не один в Болонье образец

Слыхал того, как бес ко злу привержен»,

Промолвил брат: «он всякой лжи отец». 144 (Ад XXIV)

Вергилий говорил о бесе, который раньше сказал поэтам:

Двенадцать сот и шестьдесят шесть лет

Вчера, на пять часов поздней, успело

Протечь с тех пор, как здесь дороги нет. 114 (Ад XXI)

Казалось бы, какая разница, — в 1300 году Данте писал «Комедию» или в 1743 году? Но, представим себе события, произошедшие за эти 443 года. Не вдаваясь в перечень, который каждый читатель может найти в Интернете, упомянем о главном:

В XIV веке было изобретено и сразу же применено на поле боя огнестрельное оружие, раз и навсегда изменившее ход боевых действий. И если Данте сейчас находился на театре военных действий, то ему грозили не копья и стрелы, как это могло быть в 1300 году, а ядра пушек и пули мушкетов, несущие смерть на значительном расстоянии в 1743 году.

При виде зверя с шерстью прихотливой;

Но, ужасом опять его стесня,

Навстречу вышел лев с подъятой гривой. 45

Он наступал как будто на меня,

От голода рыча освирепело

И самый воздух страхом цепеня. 48

Созвездие Рысь заняло подобающее ей место на звёздном небе. Данте, который следовал «Звёздному Атласу» Яна Гевелия, вдохновлённый Рождеством Спасителя, её уже не боялся.

Прямо перед поэтом из-за горизонта вышло созвездие Лев [Рис. А.I.6], при виде которого его сердце опять стеснилось ужасом, тем более, — созвездие Лев вышло «с подъятой гривой». Может быть, подъятой гривой поэт назвал расположенное над созвездием Лев созвездие Волосы Вероники, но, скорее всего, указал, — в созвездии Лев присутствовали в тесном соединении две грозные планеты, — Марс = планета Войны и Сатурн = планета Смерти. Планета Юпитер ещё не взошла.

Слева вверху созвездие Рысь (Lynx), вверху созвездие Малый Лев (Leo minor), слева Зодиакальное созвездие Рак (Cancer), справа Зодиакальное созвездие Дева (Virgo), слева внизу созвездие Гидра (Hydra), внизу созвездие Секстант (Urania Sextans), справа внизу созвездие Чаша (Crater).

Созвездия Рысь, Малый Лев и Секстант на «Звёздной Карте» Альбрехта Дюрера ещё не присутствовали.

Созвездие Лев наступало на поэта, поднимаясь в полный рост над горизонтом. Это созвездие вплотную соединяется с созвездием Рысь, не оставляя Данте шансов найти путь на небо. Студёное зимнее небо звенело, как бы сопровождая Льва рыком и цепеня страхом недвижный морозный воздух.

И с ним волчица, чьё худое тело,

Казалось, все алчбы в себе несёт;

Немало душ из-за неё скорбело. 51

Меня сковал такой тяжёлый гнет,

Перед её стремящим ужас взглядом,

Что я утратил чаянье высот. 54

В довершение ужаса, вслед за созвездием Лев, над горизонтом появилось ещё одно зловещее созвездие, — Волк или Зверь [Рис. А.I.7], как его называет Арат Солийский в своём произведении «Арат о созвездиях». Поэт назвал его Волчицей.

Слева хвост созвездия Гидра (Hydra), вверху Зодиакальное созвездие Скорпион (Scorpius), справа вверху нога созвездия Змеедержец (Serpentarius), слева внизу созвездие Кентавр (Centaurus), пронзающее Волка копьём, справа внизу созвездие Жертвенник (Ara).

У Данте названа Волчицей (Lupa), с худым телом. У Арата Солийского — созвездие Зверь.

Все созвездия «старые», присутствующие на «Звёздной Карте» Альбрехта Дюрера 1515 года.

Зададимся вопросом: «В каком направлении двигался Данте, подойдя к небосводу вплотную?».

На этот вопрос получить ответ несложно, взглянув в «Атлас Звёздного Неба» Яна Гевелия. Созвездия Рысь и Лев вплотную соединяются с созвездием Рак, за которым следует созвездие Близнецы. И это очень знаменательно, — Данте ассоциировал себя именно с Зодиакальным созвездием Близнецы, как и говорил в «Комедии»:

И быстроту свою, и свой объём

Все семеро представили мне сами,

И как у всех — уединённый дом. 150

С нетленными вращаясь Близнецами

Клочок, родящий в нас такой раздор

Я видел весь, с горами и реками

Потом опять взглянул в прекрасный взор. 154

Рай, песнь XXII

Солнце зашло на западе, сопровождаемое созвездием Козерог; на востоке над горизонтом появилось противолежащее ему созвездие Рак. Поэт двигался прямо на восток, подойдя к созвездию Рак и пытаясь взойти на звёздное небо в районе него. По левую руку от Данте у горизонта легло созвездие Рысь, отрезая путь на север, в сторону континентальной Европы. После созвездия Рака появилось огромное созвездие Лев, отрезая путь на восток. В довершение всего, в полночь на юге появилось зловещее созвездие Волк, отрезая путь на юг. Назад дороги также не было, так как с запада гремела война.

Зная время и место действия, определим, о какой войне идёт речь. Это: «Война за Австрийское наследство» 1740—1748 годов.

Причина войны — престолонаследие, точнее, «Прагматическая санкция» 1713 года

«Прагматическая санкция» — закон о престолонаследии, принятый императором «Священной Римской империи германской нации» Карлом «VI», 19 апреля 1713 года, ввиду отсутствия и у императора, и у его умершего брата, императора Иосифа наследников-сыновей. Согласно этому закону устанавливался порядок, по которому престол в случае отсутствия у императора сыновей переходил к его будущим дочерям (в случае прекращения их потомства — к дочерям его уже умершего старшего брата императора Иосифа и их мужскому и женскому потомству по праву первородства. Санкция также гарантировала нераздельность наследственных земель Габсбургов (огромной территории «Священной Римской империи германской нации»).

Так как у императора Карла «VI» не было сыновей, наследницей престола становилась старшая дочь императора Иосифа Мария-Жозефа, за ней — её младшая сестра Мария-Амалия. После того как они обе были выданы замуж и отказались от претензий на земли дяди, право наследования престола перешло к старшей дочери императора Карла «VI» — Марии-Терезии. В 1720—1724 годах «Прагматическая санкция» была признана сословными сеймами империи. Текст санкции опубликован 6 декабря 1724 года. Санкция была признана почти всеми монархиями Европы, в частности:

Испанией (1725 год)

Россией (1726 год)

Бранденбургом (1727 год)

Голландией и Англией (1731 год)

Данией и Ганновером (1732 год)

Саксонией и Францией (1735 год)

Санкция не была признана Баварией, наследник престола которой, Карл Альбрехт был женат на Марии-Амалии.

После смерти Карла «VI» в 1740 году права его дочери Марии-Терезии на престол были оспорены, что привело к «Войне за Австрийское наследство» 1740—1748 годов.

Прусский король Фридрих «II» Великий заявил права своего дома на силезские герцогства Лигниц, Волау, Бриг и Егерндорф, и в декабре 1740 года вступил в Силезию. Курфюрст баварский Карл-Альбрехт протестовал против восшествия на престол Марии-Терезии и в качестве потомка дочери императора Фердинанда, Анны, опираясь на наследственный договор 1546 года, заявлял притязания на всё Габсбургское наследие.

Притязания шли и со стороны Испании, которая основывалась на старинных наследственных договорах между австрийскими и испанскими линиями Габсбургского дома. С тем же выступил и курфюрст саксонский Август «II», женатый на старшей дочери Иосифа — Марии-Жозефе. Франция также желала воспользоваться положением вещей, чтобы разрушить австрийскую монархию. К союзу, который она заключила с Баварией, примкнули Пруссия и Саксония. К участию в военных действиях были привлечены и другие государства, в том числе короли неаполитанский и сардинский, курфюрсты пфальцский и кёльнский.

На территории северной Италии действовало испано-неаполитанское войско. До смерти французского короля Людовика «XIV» в 1714 году, Испания также входила в его монархию. После 1714 года, когда на французский трон вступил малолетний Людовик «XV», испанская корона досталась его близкому родственнику Филиппу «V». Но это никоим образом не означало, что Испания отделилась от Франции. Наоборот, обе эти страны мыслились единым могущественнейшим государством Европы. И за спиной испано-неаполитанского войска стояла Франция, претендующая на львиную долю Италии.

В то же время территории северной Италии, на которую претендовала испанская корона, до 1714 года ей же и принадлежали, отторгнутые по «Утрехтскому мирному договору», увенчавшему «Войну за Испанское наследство» 1711—1714 годов.

По этому договору Филипп был признан королём Филиппом «V» Испанским, однако он отказался от права наследования французского престола, тем самым разорвав союз королевских родов Франции и Испании. Он сохранял за Испанией её заокеанские владения, однако Испанские Нидерланды, Неаполь, Милан, Президи и Сардиния отошли к Австрии; Австрия также получила Мантую после пресечения там в 1708 году профранцузской Гонзага-Неверской династии; Сицилия, Монферрат и западная часть герцогства Миланского были присоединены к Савойе, Верхний Гелдерн — к Пруссии; Гибралтар и остров Минорка — к Великобритании. Британцы также добились права монопольной торговли рабами в испанских колониях в Америке («асьенто»).

Наконец и Россия в «Войне за Австрийское наследство» встала на сторону Австрии (2 июня 1747 года), и русское вспомогательное войско двинулось через Германию к Рейну. Это заставило Францию искать мира.

Война окончилась «Аахенским миром» 1748 года, который гарантировал Марии-Терезии право на престол «Священной Римской империи германской нации». «Прагматическая санкция» вошла в состав основных законов австрийской монархии. Всюду был восстановлен тот же порядок владения землями, что существовал и до войны; но Австрия должна была уступить герцогства Парму, Пьяченцу и Гуасталлу инфанту дону Филиппу Испанскому. Взамен того «Прагматическая санкция» была положительным образом гарантирована.

Чтобы полнее понимать политическую обстановку начала «Войны за Австрийское наследство», упомянем, — в самом её начале произошла смена на папском троне. После папы Климента «XII» (Лоренцо Корсини 1730—1740 годы понтификата), на трон заступил папа Бенедикт «XIV» (Просперо Ламбертини 1740—1758 годы понтификата). Именно с 1740 года и началась полоса бедствий для Данте, превратившая его в беглеца «Войны за Австрийское наследство».

И как скупец, копивший клад за кладом,

Когда приблизится пора утрат,

Скорбит и плачет по былым отрадам, 57

Так был и я смятением объят,

За шагом шаг волчицей неуёмной

Туда теснимый, где лучи молчат. 60

Поэт, видя, — все подступы к восхождению на звёздное небо перекрыты грозными зверями, окончательно потерял присутствие духа и был готов отказаться от своего предприятия. Особенно его пугала Волчица — созвездие Волк. Находясь перед созвездием Рака, он делал то же, что и этот зверь в минуту опасности — пятился назад. Он скорбел и плакал, — предпринятый им опасный путь к спасению находился под угрозой, хотя он сделал для этого уже так много. Предвидя утрату своих приобретений, скопленных великим трудом, он пришёл в полное отчаяние.

Понимая, — поэт находился на звёздном небе лишь аллегорически, видим, — он попал в сложный и смертельно опасный переплёт войны. Комментаторы отмечали, — заочно Данте уже был приговорён к сожжению. А кто иной, как не папа, мог санкционировать такую меру? Очевидно, как престолонаследник и политическая фигура, поэт не устраивал основные конфликтующие стороны. Единственным выходом для него было бегство.

Пока к долине я свергался тёмной,

Какой-то муж явился предо мной,

От долгого безмолвья словно томный. 63

Его узрев среди пустыни той:

«Спаси», — воззвал я голосом унылым:

«Будь призрак ты, будь человек живой!» 66

Шаг за шагом, теснимый созвездием Волк, объятый смятением, поэт отступал обратно, к «тёмной долине», пройденной перед этим, к грозящей опасности быть настигнутым погоней.

В это время перед отступающим Данте возник какой-то муж: «От долгого безмолвья будто томный». Чтобы понять, — что это за созвездие, обратимся к Арату Солийскому и его великому произведению: «Арат о созвездиях»:

Образ мужа близ них, истомлённого тяжким страданьем. 65

Имя неведомо нам, ни скорбных страданий причина.

Вот, на правое встав колено, молитвенным жестом

Руки воздел высоко, к богам простирая ладони.

Левой стопою главу попирает ужасного Змея.

Круто вздымается тело усталого мужа, а ниже 70

Ясно священным огнём горит Ариадны Корона:

Почестью этою Вакх наградил её в память о браке.

Подле спины блистает Венец. Где ж темя вздымает

Жалкий обличием муж, преклонивший устало колена,

Там — Змеедержец. 75

Истомлённый тяжким страданьем муж у Арата — созвездие Геркулес. [Рис. А.I.8]. Муж, встреченный Данте, также истомлён долгим молчанием. Поэт получил достойную помощь на звёздном небе в лице мощного Геркулеса, который в одном из своих подвигов спускался в Ад и вышел оттуда живым, выведя с собой трёхглавого пса Цербера, стража Ада.

Слева созвездие Северная Корона (Corona Borealis) или Корона Ариадны, справа созвездие Лира (Lyra) в виде одноглавого коршуна, сжимающего в когтистых лапах некий музыкальный инструмент, далее созвездие Лебедь (Cygnus), Лисичка (Vulpecula) с Гусем (Anser) и Стрела (Sagitta). Слева внизу созвездие Змея (Serpens) в руках упирающегося лоб в лоб Геркулесу созвездия Змеедержец (Serpentarius), справа внизу созвездие Орёл (Aqvila). Справа внизу созвездия пересекает Млечный Путь (Via Lactea).

В руках Геркулеса дубина, через руку переброшена шкура Немейского льва, рука сжимает трёхглавого Цербера (Cerberus), изображённого почему-то не псом, а трёхглавой змеёй. Созвездие Змея разевает пасть на созвездие Северная Корона.

Созвездие Лисичка с Гусем было введено в атлас Яном Гевелием. Также им был изображён Цербер в виде трёхголового змея. Остальные созвездия «старые».

Геркулес или Геракл, или Алкид, как называли этот персонаж в «Мифах Древней Греции» — сын Верховного Олимпийского бога Зевса-Громовержца = Дмитрия (Ильи) Донского (1350—1389 годы) и смертной женщины Алкмены, принадлежал к первому поколению богов и героев, рождённому Зевсом (Юпитером), персонаж XIV — XV веков [3]. Участвовал в плавании аргонавтов, на первом в мире корабле Арго, вместе с другими аргонавтами, среди которых были и сын Зевса от Леды — бессмертный бог Диоскур Полидевкт, также ряд сыновей брата Зевса — Посейдона, такие, как Навплий, Евфем, Анкей, Эргин, Нелей, а также внуки Зевса — сыновья Гермеса (Меркурия) — Еврит, Эхион, Эфалид, Автолик, сыновья Ареса (Марса) — Кикн, Аскалаф, Иалмен, сын Аполлона (Солнца) — Идмон. Даже не перечисляя остальных аргонавтов (а их там было больше ста), видно, — компания подобралась достойнейшая. Само плавание происходило уже в XV веке, на первом мореходном корабле, изобретённом дядей Гомера = Афонсу «V» Африканца, Португальским инфантом Генрихом Мореплавателем (1396—1460 годы), отразившимся в мифологии, возможно, как Ясон [3].

Увидев человеческий образ среди пустыни звёздного неба, полной страшными дикими зверями, Данте взмолился к нему упавшим голосом: «Помилуй меня, будь ты призрак или живой человек».

Опускаясь с небес на Землю, видим, — поэта встретил посланный ему навстречу агент, аналогом которого сегодня можно назвать Джеймса Бонда — агента 007, специалист по тайным операциям, задача которого была, — спасти поэта и отвести в безопасное место.

Он отвечал: «Не человек; я был им;

Я от ломбардцев низвожу мой род,

И Мантуя была их краем милым. 69

Рожден sub Julio, хоть в поздний год,

Я в Риме жил под Августовой сенью,

Когда ещё кумиры чтил народ. 72

Здесь Данте встретился со своим кумиром, — поэтом Вергилием = апостолом Андреем Первозванным = папой Пием «II» (1405—1464 годы), герцогом Мантуи, секретарём сначала Иисуса Христа = Христиана Амадея «VIII» Миролюбивого (1383—1451 годы) = Цезаря, затем секретарём Августа = первого императора «Священной Римской империи германской нации» Фридриха «III» (1415—1493 годы), когда христианство ещё не установилось, народ чтил кумиры Олимпийских богов [2], [3].

Я был поэт и вверил песнопенью,

Как сын Анхиза отплыл на закат

От гордой Трои, преданной сожженью. 75

Но что же к муке ты спешишь назад?

Что не восходишь к выси озарённой,

Началу и причине всех отрад?» 78

Вергилий сообщил Данте о написанной им «Энеиде», называя себя сыном Анхиза, мужа Олимпийской богини Афродиты, дочери Зевса-Громовержца = Дмитрия (Ильи) Донского (1350—1389 годы). Говорил он и о сожжённой Трое = взятом в 1453 году Константинополе [3]. Далее, он призвал Данте взойти на небо — к выси озарённой.

«Так ты Вергилий, ты родник бездонный,

Откуда песни миру потекли?» —

Ответил я, склоняя лик смущённый: 81

«О честь и светоч всех певцов земли,

Уважь любовь и труд неутомимый,

Что в свиток твой мне вникнуть помогли! 84

Ты мой учитель, мой пример любимый;

Лишь ты один в наследье мне вручил

Прекрасный слог, везде превозносимый. 87

Смотри, как этот зверь меня стеснил!

О вещий муж, приди мне на подмогу,

Я трепещу до сокровенных жил!» 90

Что общего есть у Вергилия и Геркулеса, в образе созвездия которого он явился Данте?

Поэт, как и Геркулес имел отношение к схождению в Ад. Правда, Вергилий отправил туда в трагедии «Энеида» троянского царя Энея, при этом в Аду сам Эней от тени отца Анхиза узнал о славном 1200-летнем, якобы, будущем своего рода и «Великого Рима», основать и править которым суждено было его потомкам, начиная от Ромула и Рема, вплоть до РХ, затем Эней, как и Геркулес, вышел из Ада живым. Вергилий не являлся пророком, но сделал пророком тень отца Анхиза, пребывающую после смерти в Аду.

Подобным образом апостол Андрей Первозванный = папа Пий «II» (1405—1464 годы) искусственно «удревнял» историю «Священной Римской империи германской нации» в угоду императорскому и папскому престолам.

«Ты должен выбрать новую дорогу», —

Он отвечал мне, увидав мой страх:

«И к дикому не возвращаться логу; 93

Волчица, от которой ты в слезах,

Всех восходящих гонит, утесняя,

И убивает на своих путях; 96

Она такая лютая и злая,

Что ненасытно будет голодна,

Вслед за едой еще сильней алкая. 99

Созвездие Волк — сообщил Вергилий — самое южное созвездие, которое мы видим на звёздном небе. Остальные, более южные созвездия, созвездие Волк не выпускает на наш небосвод, а гонит, утесняет и убивает. По этой причине мы не можем, находясь в северном полушарии, видеть все созвездия звёздного неба.

Со всяческою тварью случена,

Она премногих соблазнит, но славный

Нагрянет Пёс, и кончится она. 102

Не прах земной и не металл двусплавный,

А честь, любовь и мудрость он вкусит,

Меж войлоком и войлоком державный. 105

Италии он будет верный щит,

Той, для которой умерла Камилла,

И Эвриал, и Турн, и Нис убит. 108

Свой бег волчица где бы ни стремила,

Её, нагнав, он заточит в Аду,

Откуда зависть хищницу взманила. 111

Камилла, предводительница вольсков (Эн. VII, 803—817, XI. 532—831), и Турн, вождь рутулов (Эн. XII, 887—952), пали, обороняя Италию от троянцев, а троянские юноши Huс и Эвриал (Эн. IX. 176—449) погибли в борьбе против рутулов, ради завоевания земли, на которой Энею суждено было стать одним из родоначальников «Священной Римской империи германской нации» в XIV веке [3].

Вергилий пророчествовал о судьбе Волчицы и Пса, не затрагивая судеб ни Рыси, ни Льва. Волчица случена со всяческою тварью — обычно изображалась как Волк, пронзённый копьём Кентавра. Когда на небосвод выходило созвездие Большой Пёс со своей ярчайшей звездой — Сириусом, созвездие Волк опускалось за горизонт — в Ад. Где бы ни находилось созвездие Волк, противостоящее ему созвездие Большой Пёс [Рис. А.I.9], ежедневно выходя на небосвод, «загоняет» его за горизонт. Кульминация этого процесса наступает, когда Сириус сияет от вечерней до утренней зари (tra feltro e feltro). Тогда он загоняет Волка в Ад надолго. Сравнение зари с войлоком, который гасит звёзды — типичный поэтический приём. Войлочной кошмой до сих пор тушат возгорания на производстве.

Слева вверху созвездие Орион (Orion) с огромным мечом на поясе, справа вверху созвездие Единорог (Monoceros), слева созвездие Заяц (Lepus), созвездие Эридан (Eridanus), созвездие Голубь (Голубка) (Columba). Справа созвездие Корабль Арго (Argo Navis).

Созвездия Единорог и Голубь введены Яном Гевелием.

Вергилий назвал Большого Пса щитом Италии, которую он изображал в «Энеиде», где и действовали его персонажи, — Камилла, Эвриал, Нис, Турн.

И я тебе скажу в свою чреду:

Иди за мной, и в вечные селенья

Из этих мест тебя я приведу, 114

И ты услышишь вопли исступленья

И древних духов, бедствующих там,

О новой смерти тщетные моленья; 117

Потом увидишь тех, кто чужд скорбям

Среди огня, в надежде приобщиться

Когда-нибудь к блаженным племенам. 120

Но если выше ты захочешь взвиться,

Тебя душа достойнейшая ждёт:

С ней ты пойдёшь, а мы должны проститься; 123

Данте скрупулёзно следовал фабуле «Энеиды», отправляясь из XVIII века в начало XIV века, к порогу ХАОСА, чтобы «пророчить», подобно Вергилию, с этой позиции, ход мировой истории на 500 лет вперёд. Это скромнее, чем «пророчества» Анхиза на-1200 лет, якобы, но «пророчества» Данте касаются только реальных событий и персонажей истории, в отличии от «пророчеств» Анхиза, приписывающего истории несуществующие 1200 лет. Впрочем, Вергилий = апостол Андрей Первозванный = папа Пий «II» (1405—1464 годы), отправляя «Троянскую Войну» в древность, не определял столь длинных сроков истории, предоставив это дело поколениям будущих борзописцев от «истории».

Царь горних высей, возбраняя вход

В свой город мне, врагу его устава,

Тех не впускает, кто со мной идёт. 126

Он всюду царь, но там его держава;

Там град его, и там его престол;

Блажен, кому открыта эта слава!» 129

Вергилий сообщил, — Царь горних высей = Иисус Христос не пускает его в свой город и не впускает тех, кто идёт с ним, однако самому Данте эта дорога и слава открыта. Для папы Пия «II» подобное заявление казалось бы странным, однако, апостол Андрей Первозванный, «удревняя» историю, сознательно дистанционировался от Иисуса Христа = Христиана Амадея «VIII» Миролюбивого, герцога Савойского (1383—1451 годы) [2], [3].

«О мой поэт», — ему я речь повёл:

«Молю Творцом, чьей правды ты не ведал:

Чтоб я от зла и гибели ушёл, 132

Яви мне путь, о коем ты поведал,

Дай врат Петровых мне увидеть свет

И тех, кто душу вечной муке предал».

Он двинулся, и я ему вослед. 136

Данте обратился к Вергилию, умоляя его Творцом = Богом-Спасителем = Иисусом Христом, чьей правды тот не ведал. Так поэт, с одной стороны подтвердил, — Вергилий не являлся одним из иудеев, которым приписывалось написание «Ветхого Завета», с другой стороны, что он жил до РХ и не знал «Нового Завета».

Это вызывает недоумение лишь на первый взгляд. Вергилий = апостол Андрей Первозванный, не мог знать «ветхозаветных» книг, переполненных, «пророчествами» о пришествии Христа, так как они ещё не были написаны. Понимая, Вергилий являлся современником и секретарём Иисуса Христа, его апостолом, стоит разобраться, — в каких богов верили люди в его время?

В «Энеиде» Вергилий, как и Гомер в «Илиаде» и «Одиссее», называл исключительно имена Олимпийских богов, современников «Троянской Войны», и никаких иных, — Юпитера = Зевса-Громовержца, Афродиту = Венеру, которая являлась матерью царя Энея, бежавшего из горящей Трои и других богов, имена которых сегодня можно видеть в мифах. В христианской библеистике никаких упоминаний об Олимпийских богах и о «Троянской Войне» не находится, как будто, с точки зрения Библии, их и не было.

Куда пропали Олимпийские боги и «Троянская Война», описанные у Гомера и Вергилия? Вергилий производил род Римских кесарей, внедривших христианство в Мир, непосредственно от Олимпийского бога Юпитера = Зевса–Громовержца = Дмитрия (Ильи) Донского (1350—1389 годы) [3]. Неужели в первые годы христианства о них не было слышно?

Точный ответ на этот вопрос найдём, обратившись к рукописным «Житиям Святых», датированных переписчиком 1691 годом. В большом количестве «Житий» обращение святых в христианство сопровождалось оплёвыванием богов, которым поклонялись их родители. А в некоторых из «Житий» назывались и сами боги — Олимпийские боги, почитание которых продолжалось вплоть до широкого распространения христианства, которое искоренило веру в них, как страшную и опасную ересь, огнём вычищая упоминания о них из всех письменных источников. А вместе с ними в область мифов ушла «Троянская Война» вместе с Гомером, Вергилием, Одиссеем и Энеем.

Приведём отрывок из рукописных «Житий» 1691 года в переводе автора [Рис. А.I.10]:

В царствование Диоклетиана и Максимиана, вся область Римская исполнена была безбожной идольской прелести, и все люди соревнуясь друг с другом, как неистовые, нечестию тому прилежали, особенно когда повеления царские каждый день во все города и места к князям и судьям посылались, повелевающие многим богам в наречённые дни и праздники приносить дары же и жертвы; и обещающие тем, которые усердно богам послужат, царскую благодать, честей же и санов сподобление; а которые не захотят им кланяться и приносить жертвы, у тех сначала имения отбирать, также самих посредством многоразличных мук смертной предавать казни. И наступило гонение великое по вселенной, пытающимся везде князьям и владыкам истребить на земле христианскую веру…

Сказал святой Евстратий, — которым богам велишь служить, большим ли или меньшим?

Сказал игемон, — сначала Дию, также Аполлину, и Посидону.

Сказал святой Евстратий, — каких послушав мудрецов или повествователей, или пророков, найти то, чтобы Дию и прочим мнимым богам кланяться.

Сказал игемон, — Платона, Аристотеля, Ермета, и иных премудрых, которых если бы ты узнал, память их почитал бы непорочный Евстратий, как божественных мужей и чудных.

Сказал святой Евстратий, — не неведома мне суть этих таинств, но с юности им обучен, и музыке и искусствам хорошо поучился, как тот, которого отец был премудрости рачитель; и, если велишь, начнём раньше с Платона.

Сказал игемон, — находим Платона в книге, написанной «Тимей», как сойдя к Пирею молит богиню, — мнится ли тебе она мудрой быть или нет?

Сказал Евстратий, — сильно осуждает Платон Дия бога твоего, услышь слова Платоновы, так как начал ты от «Тимея» и от хитрых его слов, услышь во второй его книге то, что в сущности написано, — Бог поскольку благ, и всех благ является причиной, во зле же никак не виновен, — благих же никого другого причиной быть не назовём кроме Бога, злых же он не причина.

Омир же и иные стихотворцы называют Дия благих же и злых причиной, — насилованного клятвенного мира, или от Пандора против Греков, кто был виновен; если не тот Дий через Афину, как говорит стихотворец;

Говорит же Эсхил, — бога вину производить людям смертным, когда хочет дома пошатнуть и разрушить до основания.

Платон же в своём городе ни единому не попускает это говорить, или слышать, ни молодому, ни старому, так как нелепо богу быть отцеубийцей, как ныне почитаемый вами Дий сделал, который своего отца Крона сверг с небес, как говорите, и стёр его. Или хорошо ли богу превратиться в лебедя, чтобы смертную прельстить жену, и обесчестить её; о чём очень печалится Платон, как рыданием и сладострастием объят был бог твой непорочный судия, плакав неутешно о смерти Сарпедона. Не такая ли суть сказанного; не так ли написаны в книгах ваших все эти басни; если же сам Платон премудрый ваш писатель отверг его как бога, и повелел, чтобы никто из людей пекущихся о добродетели не последовал таким душевредным басням, — почему же вы повинуетесь деяниям, в которых те увязли, и нас ныне поклоняться им принуждаете;

Понимая, — речь идёт о гонении и становлении христианства в «Священной Римской империи германской нации» в XV веке, Максимиан находится сразу:

Максимилиан Габсбург (1459—1519 годы) — второй император «Священной Римской империи германской нации», гонитель становящегося христианства и противник первоначальной христианской Церкви. Речь идёт, скорее всего, о борьбе разных конфессий христианства, рождающегося из веры в Олимпийских богов, последним из которых являлся Иисус Христос = Христиан Амадей «VIII» Миролюбивый, герцог Савойский = антипапа Феликс «V» [2].

Кто такой Диоклетиан, или, по-другому, Доминик? Определённо, — это понтифик Николай «V» (1397—1455 годы) = апостол Пётр. Его имя Доминик расшифровывается: «Божий Николай». Он стоял у самого начала становления христианства, приняв эстафету в 1449 году из рук антипапы Феликса «V» = Иисуса Христа = Христиана Амадея «VIII» Миролюбивого (1383—1451 годы). Именно папа Николай «V» в соавторстве с апостолом Фомой = Фомой Палеологом (1409—1465 годы) создал парадигму католицизма, вызвав раскол в православном спервоначала христианстве. Католики развязали охоту и травлю на представителей православной ветви христианства, начав религиозную резню в Европе.

Итог «Оплёвывания богов» известен, печален и поучителен. Олимпийские боги вместе с «Троянской Войной» загнаны в такую глушь времён, что учёные не прекращают споров о том: «Что такое „Троянская Война“ и когда она происходила?», «Где находится город Троя?». Зевс-Громовержец отнесён в область детских сказок.

Вызывает непреодолимые серьёзные трудности и более простой вопрос о времени Воплощения и земной жизни Иисуса Христа. Кажется, — христиане, начиная с апостолов Христа, с его современника — апостола Петра, должны были сохранить достоверные исторические и временные данные об этом, тем более, — институт пап, точнее, понтификов, непрерывно, начиная с апостола Петра, хранил историю христианства. Тем не менее, словопрения о реальности этого исторического персонажа также приобрели мифологический неразрешимый смысл. И теперь понятно, почему, — отправив Иисуса Христа на 14 веков назад, усилиями папской церкви был искусственно создан непреодолимый разрыв в историческом времени.

Подведём итог первой песни «Ада», которая, как вступление, предваряет дальнейшее действие «Комедии»:

Действие разворачивается на импровизированной театральной сцене, — не зря Данте назвал бессмертное произведение «Комедией». Подмостки — центр видимой окружности Земли — «долина»; занавес, кулисы и задник — «холм» небесного свода, днём голубой или покрытый облаками, ночью — чёрный, усыпанный мириадами звёзд.

На сцене появляется высокий молодой человек — Данте — поэт, автор и главное действующее лицо «Комедии». Он — человек очень высокого рода, христианин. Отправленный в Европу для прохождения учёбы в детском возрасте, он окончил курс наук в университетах, потратив на это половину своей молодой жизни.

Европа охвачена пожаром «Войны за Австрийское наследство»; он вынужден бежать. В смертельно опасном вражеском окружении он ищет возможность выбраться из охваченной войной Италии. Он мечется, опасности видятся со всех сторон, страх отпускает только по ночам.

Неожиданно Данте встречает и обретает могущественного защитника и опытного проводника, — Геркулеса или Вергилия = апостола Андрея Первозванного = папу Пия «II» (1405—1464 годы). Этот псевдоязычник, почитающий кумиров, ободряет поэта, берётся вывести из Италии и сопроводить до надёжного места, где ему будет гарантирована защита. Проводник силён и хорошо знает своё дело, — шутка ли, в своё время, описанное им в «Энеиде» он проводил бегущего из горящей Трои основателя рода Римских императоров царя Энея с его семьёй.

Конечно, сам апостол Андрей Первозванный из XV века не пришёл к Данте из XVIII века на помощь, поэт поминает его, как руководителя на поэтическом пути. Но был другой человек, выведший Данте в безопасное место, которого предстоит идентифицировать, по указаниям Данте в тексте «Комедии».

В начале путешествия Данте умозрительно взошёл на небо, став за спиной проводника и защитника — созвездия Геркулес. Посмотрев в «Звёздный Атлас» Яна Гевелия, видим, — за спиной созвездия Геркулес, расположилось созвездие Северная Корона или Корона Ариадны [Рис. А.I.11]. Жанр «Комедии» не дал бы поэту смелости короноваться Северной Короной, если бы он не имел на неё наследственных прав (Независимое подтверждение гипотезы о царском прошлом поэта).

Слева созвездие Волопас (Bootes) с дубиной в руке, справа созвездие Геркулес (Hercules). Снизу созвездие Змея (Serpens), разевающая пасть на созвездие Северная Корона. Пасть Змеи пересекает Тропик Рака (Tropicus Canceri).

В виде созвездия Северная Корона Данте путешествовал по звёздному небу под защитой созвездия Геркулес. Корона Ариадны была подарена ей Богом Вакхом (Бахусом) в память о браке с ним. Ариадна, дочь Критского судьи Миноса и его жены, Пасифаи, сестра чудовищного Минотавра, получеловека — полубыка, сына Пасифаи от Зевса, который обратился в Быка. Чтобы соблазнить Быка, Пасифая ложилась в сделанную для неё знаменитым изобретателем Дедалом тёлку. Ариадна дала царевичу Тезею клубок ниток, чтобы тот, пройдя Лабиринт и убив Минотавра, смог выбраться обратно.

Все персонажи, изображённые на звёздном небе, принадлежат XIV — XV векам, либо добавлены Яном Гевелием в XVII веке. Перед тем, как взойти на небо, поэт начал перечислять созвездия звёздного неба, встречающиеся ему на пути. В первой песне Ада он перечислил созвездия, — Рысь, Лев, Волк, Большой Пёс, Геркулес, Северная Корона или Корона Ариадны.

Ответим на четыре возникших вопроса: Вопрос первый: «В каких учебных заведениях получал образование поэт?».

В Европе и в Италии первой половины XVIII века все образовательные учреждения находились под контролем членов «Общества Иисуса», так называемых иезуитов.

«Орден Иезуитов»; официальное название «Общество Иисуса» — мужской монашеский орден «католической Церкви», основанный в 1534 году святым Игнатием Лойолой (1491—1556 годы) и утверждённый папой Павлом «III» в 1540 году. Иезуиты играли большую роль в контрреформации, активно занимались наукой, образованием и миссионерской деятельностью. Члены Общества Иисуса наряду с тремя традиционными обетами (бедности, послушания и целомудрия) давали и четвёртый — послушания папе «в вопросах миссий». Официальным девизом ордена являлась фраза: «Ad majorem Dei gloriam» («К вящей славе Божией»), неофициальным: «Finis sanctificat media» («Цель оправдывает средства»), хотя дословный смысловой перевод девиза гораздо благообразнее: «Цель освящает средства».

Ярыми врагами иезуитов были реформаторские страны, прежде всего Франция, Испания, Португалия. Непрестанная их борьба, прежде всего Франции, против контрреформаторского ордена иезуитов длилась не одно столетие, достигнув апогея в XVIII веке. Данте, получивший блестящее образование в иезуитских университетах Европы, воспитанный, как иезуит, являлся смертельным врагом реформаторов.

Вопрос второй: «С какими странами, участвующими в „Войне за Австрийское наследство“, можно отождествить созвездия, перечисленные поэтом?»

В первой песне «Комедии», Данте «пророчествовал» на ближайшую историческую перспективу Европы и мира. В ней идёт речь о противостоянии Волчицы и Пса, заканчивающемся полной и безоговорочной победой Пса, который заточит Волчицу в Аду. Ни Рысь, ни Лев в этом противостоянии не участвовали.

Через название Волчица ясно просматривается главный враг Данте, от которого он бежал в изгнание, который, расправившись с его соратниками, жаждал его крови. Это — Франция. Что это название накрепко приклеено к Франции, говорит, например, название одного из романов современного французского писателя Мориса Дрюона (1918—2009 годы), а именно: «Французская волчица».

И не только Дрюон! Вот что говорил по этому поводу великий баснописец:

Волк ночью, думая залезть в овчарню,

Попал на псарню.

И. А. Крылов (Волк на псарне).

Эта басня была написана И. А. Крыловым (1769–1844 годы), по случаю победы Российского императора Александра Благословенного (Пса) над Французским императором Наполеоном Бонапартом (Волком). Особого внимания заслуживают даты жизни великого баснописца, близкие к 1743 году. Получается, — Данте и Крылов были современниками!

Лев — реформаторская Испания, чьё войско, совместно с неаполитанским, захватило в 1743 году Эмилию-Романью, где находится Флоренция, откуда бежал Данте. В гербе Испании присутствует лев со вздыбленной гривой.

Рысь — нарождающаяся реформаторская Германия в лице усиливающейся Пруссии, руководимой императором Фридрихом «II» Великим (1712—1786 годы), которая первой вступила в «Войну за Австрийское наследство», поэтому Данте и отметил её первой. Вторым в войну вступил испанский Лев, но он был направляем стоящей за ним Волчицей — Францией. Видим, — поэт точно отметил порядок вступления противников в войну.

Апогей развития усиливающейся Франции наступил к концу XVIII — началу XIX века, когда, после «Великой Французской революции» 1789—1894 года, республиканская Франция, руководимая генералом, затем императором Наполеоном Бонапартом (1769—1821 годы), оккупировала Европу, сместив папу Пия «VI» в 1799 году упразднила на короткое время Великий престол, изгнала императора «Священной Римской империи германской нации» Франца «II» (1768–1835 годы, император 1792–1806 годы) в 1806 году, упразднив само понятие «Римская империя», захватила затем Северную Африку и Малую Азию, вплоть до Иерусалима, затем Российскую Империю с захватом Москвы, и попыталась высадиться на «туманный Альбион» — Англию, что Данте отметил фразой: «Она премногих соблазнит». Другой ядовитой фразой он отметил республиканский характер Франции: «Со всяческою тварью случена».

Пёс — восточный оплот иезуитов, со столицей в Санкт-Петербурге, — контрреформаторская Российская империя. Это тем более понятно, если вспомнить «Италийский» и «Швейцарский поход» Александра Васильевича Суворова в 1799 году, в дальнейшем, разгром Наполеоновской Франции Российской империей, закончившийся вступлением войск антифранцузской коалиции в Париж в 1814 году, отстранением от власти и ссылкой императора Наполеона Бонапарта. После этого разгрома Франция уже никогда не претендовала на Европейское и мировое господство. Пёс, нагнав Волчицу, заточил её в Аду.

Бурно растущая в XVIII веке Российская империя, продвигаясь на восток, захватывая обширные территории Великой Тартарии, столкнулась в конце XVIII века на территории Северной Америки со столь же бурно растущими Соединёнными Штатами Америки, которые, быстро продвигаясь на «дикий Запад», проводя геноцид местного населения Америки — индейцев, захватывали обширные территории Северной и Южной Америки. Столкновение произошло на Аляске, в Калифорнии и Перу. После сложного политического торга Российская империя уступила Американские (заморские) территории. Однако, сложившаяся огромная Российская империя, раскинувшаяся от океана до океана (tra feltro e feltro), а во времена, описываемые Данте, перешагнувшая через Тихий океан, стала воистину: «Империей, над которой никогда не заходит Солнце».

Предсказание Данте относится к исходу текущей «Войны за Австрийское наследство» лишь частично. Видно, — Волчица принимала в ней участие издалека, из-за спины других держав, а Пёс появился позже, чтобы только напугать Волчицу. «Война за Австрийское наследство» не закончилась катастрофическим ущербом для какой-либо из сторон, участвующих в ней. Сроки исполнения «предсказания Вергилия» ушли за 1814 год, когда Наполеоновская Франция была разгромлена окончательно.

Как получились два истолкования выражения: (tra feltro e feltro)? Это выражение точно не было переведено. Поэту нужно было одним выражением дать два образа, используя понятие охвата, обволакивания. Суть выражения изложена чётко: «От… до», для того, чтобы обозначить зарю и океан, он применил образ войлока. В первом случае заря, как войлок обволакивает небо, во втором — океан, как войлок обволакивает землю.

Третий вопрос: «Из какого места, в какую сторону, в какую страну отправился поэт, ведомый Геркулесом — Вергилием?».

Принимая исходный пункт бегства Данте — Флоренцию, попавшую под удары испано — неаполитанских войск во время «Войны за Австрийское наследство», видим, — Данте с отступающими войсками бежал на восток, путём, обратным пути бегства царя Энея — в сторону Трои = Константинополя [3]. Проводя путь Данте по кратчайшему расстоянию из Флоренции на восток, доходим до берега Адриатического моря, в район города Анкона, где поэта встретил Вергилий, который хорошо знал путь в Трою. Именно в Анконе апостол Андрей Первозванный = папа Пий «II» ждал союзного флота, чтобы возглавить «Крестовый поход» против турецкого султана Магомета «II» Фатиха в 1464 году.

Куда бежать дальше? В XVIII веке всю Малую Азию, Пелопоннес и Балканы занимало самое могущественное государство того времени, — Великая Османская мусульманская империя = «Блистательная Порта». Возможно ли было для поэта направить путь в ту сторону?

Да, безусловно, возможно, если учесть главный принцип политики: «Враг моего врага — мой друг». Главным врагом Османской Империи в то время являлись реформаторские страны Европы, во главе с Францией. Путём сложных переговоров, с участием проводника Геркулеса — Вергилия, Данте, как враг Франции, получил высочайшее разрешение великого визиря или самого султана на временное пребывание в пределах территории «Блистательной Порты», для транзитного проезда через неё.

И, наконец, четвёртый — самый главный вопрос: «Мог ли поэт дожить до этого времени, ведь настолько точно „предсказать“ развитие истории Европы и мира мог только очевидец?»

Родившийся около 1713—1716 годов, поэт вполне мог дожить до разгрома Наполеоновской Франции в 1814 году. К этому моменту ему бы исполнилось 98–101 год, что не является невозможным событием для отдельного человека. Чтобы отобразить события второй половины XVIII века — начала XIX века в «Комедии», начатой в 1743 году, Данте необходимо было редактировать её вплоть до последних дней жизни.

Реконструкция событий:

Предлагаемая реконструкция событий «Комедии», сделана с одной целью, — попытаться дать картину событий, с которой поэт мог взять живые образы для «Комедии». Это не значит, что события того времени воспроизведены точно; предпринята лишь попытка рассказать о том, что могло происходить на самом деле, без оглядки на мистику и потусторонние силы.

Заканчивался первый холодный день Рождественского перемирия. Перед заходом Солнца на востоке взошла округлённая Луна, хорошо видная на ясном небе. Бомбардиры, измотанные непрерывными боями в отступлении, готовились к ночлегу, согреваясь у костров.

Худой, высоченного роста полковой капеллан, отойдя подальше от костра, устроился на повозке с сеном, лёжа на потнике, подложив под голову седло, чтобы понаблюдать за звёздами, пользуясь ясным небом. Это было его любимым занятием в свободное время.

Солнце опускалось за горизонт, сумерки сгущались. Шум голосов бомбардиров у костров смолк, измотанные люди засыпали. На небе постепенно проявились яркие звёзды, — Сириус в Большом Псе, Капелла в Возничем, Альдебаран в Тельце, рядом с Луной, затем проступили очертания созвездий. Луна, поднимаясь, становилась всё ярче, с хорошо различимой фигуркой Каина на поверхности.

Вечерняя заря погасла, звёздное небо предстало во всём блеске. С северной стороны, под Медведицами, можно было разглядеть едва заметные звёзды Рыси. Видна была каждая звёздочка в Плеядах. На востоке, над горизонтом, после Рака, поднимался Лев. Ради такого зрелища капеллан был готов не спать всю ночь.

Во Льве показался бледно-зелёный Сатурн, ниже которого ярко сверкал огненно-красный Марс. Когда Лев поднялся выше половины, в нём вспыхнул ослепительно-белый Юпитер. Три планеты находились очень близко друг от друга. Ясная Луна, приближаясь к ним, покинула рога Тельца и входила в Близнецы.

Капеллан внимательно разглядывал планеты, укладывая в голове их положение от ближайших звёзд Льва, чтобы завтра днём изобразить его на бумаге, и посмотреть, как оно изменилось относительно прошлого наблюдения.

Звёздное небо медленно поворачивалось перед его глазами. Появился красный, переливающийся Арктур в Волопасе, Геркулес со Змеедержцем, разноцветный венчик Северной Короны, яркая белая Вега в Лире, Альтаир в Орле и Денеб в Лебеде. Сириус опустился за горизонт; на юге, над горизонтом показались слабые звёзды Волка. Уставший капеллан подумал, — нужно немного поспать.

«…тра ксич… …тра ксич…» — донёсся до его слуха свистящий шепот. Он вздрогнул, приподнялся на локтях и огляделся. При слабом свете Луны увидел, как от стоящего невдалеке дерева отделилась слабая тень, делая призывный жест рукой. Капеллан оглянулся в сторону бивака — оттуда не доносилось ни звука; бомбардиры вповалку спали у еле тлеющих костров.

Капеллан слез с повозки и осторожно направился в сторону дерева. Тень беззвучно отдалялась, не выходя из поля его зрения. В лунном свете различался силуэт монаха в плаще с капюшоном. Отойдя на расстояние, когда свет огней бивака перестал различаться, монах повернулся в его сторону, откинув с головы капюшон. Луна осветила утомленное лицо с седыми висячими усами, густые насупленные брови, чёрную каракулевую папаху на голове. Под плащом монаха проглядывалась длинная кривая сабля и два пистолета за поясом. Он поднял правую руку, держащую бунчук и приложил палец к губам.

«Яков, ты?» — изумлённо прошептал капеллан: «Ты как здесь?».

«За Вами, Вашство» — тихо ответил Яков: «Бежать Вам надо, и поскорее».

«Куда бежать, Яков?» — зашептал капеллан: «Испанцы кругом. И двух дней не продержимся. Всё кругом осмотрел, бежать некуда».

«Пока перемирие, бежать надо, Вашство» — повторил тот: «Есть и другие дороги. Вы соберите на повозку, что с собой взять, Вашство, и завтра, как стемнеет, аккурат в этом месте будьте. Коней не берите, демаскируют. Остальное я сам. Послезавтра будет поздно».

«Много ли брать, Яков?» — уточнил капеллан: «У меня два сундука тяжёлых, книги».

«Всё и берите, Вашство» — не смущаясь, отвечал тот: «Завтра, с Богом, на этом месте» — он накинул капюшон на голову и бесшумно растворился в темноте.

АД — Песня II

Сомнения Данте — ответ Вергилия. Начинается путешествие поэтов по кругам Ада.

День уходил, и неба воздух тёмный

Земные твари уводил ко сну

От их трудов; лишь я один, бездомный, 3

Приготовлялся выдержать войну

И с тягостным путём, и с состраданьем,

Которую неложно вспомяну. 6

На земле наступила вторая ночь приключений Данте — с 9 на 10 января 1743 года. Полная Луна в эту ночь вошла в созвездие Близнецы.

Темнота уводила ко сну земных тварей, а торжествующие звери звёздного неба только собирались на выход. Прошёл первый день после ночной встречи поэта с Вергилием — Геркулесом = апостолом Андреем Первозванным = папой Пием «II» (1405—1464 годы). Ночь спустилась, все собрались на покой, только он не мог, бездомный, сомкнуть глаз, приготовляясь к архитягостному пути. Бежать предстояло по ночам, пережидая дневное время в надёжных местах; предстоял фактически военный поход, со всеми тягостями и лишениями, полный сострадания к мукам людей, встречающихся на пути.

В дни Рождества Христова воюющими сторонами было объявлено о временном прекращении военных действий — Рождественское перемирие, что облегчало Данте бегство.

О Музы, к вам я обращусь с воззваньем!

О благородный разум, гений свой

Запечатлей моим повествованьем! 9

Данте обратился с воззванием к Музам, прося их выбрать благородный разум, который направит свой гений, чтобы снять печати с его повествования. Это — его призыв к потомкам и духовное завещание; изложение его страстного желания быть услышанным в веках, ведь не зря же он предпринял столь тяжкий труд!

Я начал так: «Поэт, вожатый мой,

Достаточно ли мощный я свершитель,

Чтобы меня на подвиг звать такой? 12

Ты говоришь, что Сильвиев родитель,

Ещё плотских не отрешась оков,

Сходил живым в бессмертную обитель. 15

Но если Поборатель всех грехов

К нему был благ, то, рассудив о славе

Его судеб, и кто он, и каков, 18

Его почесть достойным всякий вправе:

Он, избран в небе света и добра,

Стал предком Риму и его державе, 21

А тот и та, когда пришла пора,

Святой престол воздвигли в мире этом

Преемнику верховного Петра. 24

Он на своём пути, тобой воспетом,

Был вдохновлён свершить победный труд,

И папский посох ныне правит светом. 27

Обращаясь к Вергилию, Данте рассматривал пример своего предшественника, сошедшего в Ад — царя Энея, который в «Энеиде» Вергилия (Эн. VI, 236—899), спускался в подземную обитель теней, где его отец Анхиз показал ему души великих потомков его сына Аскания Юла, поощряя завоевать и основать новую державу в Италии — Латинию — предшественницу «Римских империй». Перипетии «удревнения» истории Вергилием рассмотрены в [3].

Данте терзали сомнения, — хватит ли у него гения и сил для свершения столь великого подвига — пройдя путём Энея, спуститься в Ад (Тартар) и пройти его кругами? Он задался вопросом: «Если Поборатель всех грехов — Иисус Христос был благ к Энею, это было исключительно в силу тех великих судеб, к которым был предназначен Эней». Сегодня — утверждал он, — всякий почтёт Энея достойным этого великого подвига, зная, — тот был избран свыше, чтобы стать предком Риму и «Римской Империи». Поэт считал, — это стало для Энея возможным по одной причине, — Рим и «Священная Римская империя германской нации» были созданы, чтобы стать подножием Великого престола для апостола Петра = Николая «V» — первого папы (1397—1455 годы) и его преемников. Здесь Данте допустил «оговорку по Фрейду» недвусмысленно соединив Иисуса Христа (Поборателя всех грехов) и царя Энея = Вергилия = апостола Андрея Первозванного = папу Пия «II» (1405—1464 годы), дезавуируя 1200 летний период от ХАОСА и «Троянской Войны» до Иисуса Христа. Ясно, — поэт имел право на это!

По словам Данте, результаты подвига, совершённого царём Энеем и воспетого Вергилием налицо: «Папский посох ныне правит светом!» Здесь поэт выдавал желаемое за достигнутое, но в конце его жизни, после разгрома императора Наполеона Бонапарта и создания «Священной Лиги» христианских государств Российским императором Александром Благословенным, цель была заманчиво близка. Сегодня очевидно, — эта цель не достигнута и достигнута не будет. Воинствующая папская Церковь, путём завоеваний и компромиссов, подавления и ослабления Реформации, просвещения и принуждения развивающихся стран, колонизации практически всего мира странами Европы в XVI — XIX веках, разнузданного геноцида народов, не желающих подчиниться навязываемой им христианской морали, сильно расширила сферу влияния в населённом мире. Чего стоила только колонизация Северной Америки английскими и французскими колонистами, произведённая ими в течении XVIII века, и встречная колонизация Евразии новообразованной Российской Империей, захлестнувшая даже часть Северной и Южной Америк, в частности, Аляску, Калифорнию, Перу, также произведённая в XVIII веке. Однако, цель «Священной Лиги», — сделать центральной властью над миром власть папы, — царя царей, назначающего и отправляющего в отставку правителей всех стран, не сбылась, хотя имперские амбиции сегодняшних лидеров христианского мира — США и ЕС до сих пор незыблемо стоят на позициях, обозначенных ещё в XVI веке иезуитами во главе с Игнатием де Лойолой, принятых на вооружение тогда же папской католической Церковью и закреплённых в решениях «Священной Лиги» во главе с императором Российской империи Александром Благословенным, созданной после разгрома Французской империи Наполеона Бонапарта в XIX веке.

Finis sanctifcat media — («Цель оправдывает средства») — вот лозунг и сегодняшних продолжателей дела иезуитов

Там, вслед за ним, Избранный был Сосуд,

Дабы другие укрепились в вере,

Которою к спасению идут. 30

А я? На чьём я оснуюсь примере?

Я не апостол Павел, не Эней,

Я не достоин ни в малейшей мере. 33

И если я сойду в страну теней,

Боюсь, безумен буду я, не боле.

Ты мудр; ты видишь это все ясней». 36

Данте вспоминает, — из христианских апостолов в Ад спускался только апостол Павел, которого в книге «Деяния Апостолов» называли «Избранный Сосуд», своей воинствующей проповедью создававший, расширявший и укреплявший папскую власть. Поэту предстояло стать вторым после апостола Павла христианином, спускавшимся в Ад (Тартар). Апостол Павел отождествлён с Иисусом Христом после Его Воскресения [2]. Здесь следует уточнить, — Иисус Христос = Христиан Амадей «VIII» Миролюбивый (1383—1451 годы) сходил в Ад между Распятием на кресте и Воскресением из мёртвых в 1429 году, через 40 лет после смерти Отца, чтобы победить Сатану и вывести из Ада в Рай праведников, — множество святых «Ветхого и Нового Заветов», в том числе и Олимпийских богов, каковы пророк Давид = Зевс-Громовержец = Дмитрий (Илья) Донской, Его Бог-Отец (1350—1389 годы).

Конечно, схождение Христа в Ад — аллегория, — новоявленная письменность позволила закрепить на бумаге деяния великих людей прошедших времён, — таким образом начал создаваться «Ветхий Завет», персонажей которого Иисус Христос и «вывел» из Ада.

Схождение в Ад царя Энея = апостола Андрея Первозванного (1405—1464 годы), равно, как и царя Одиссея = Афонсу «V» Африканца (1432—1481 годы) происходило значительно позже, после смерти Иисуса Христа и окончания «Троянской Войны» = осады и взятия Константинополя в 1453 году. Предшественниками Иисуса Христа в Ад могли быть певец Орфей, да Геркулес, оба участники похода Аргонавтов, потомки бога Зевса = Дмитрия (Ильи) Донского (1350—1389 годы), но вряд ли намного раньше Него, также сына Зевса [2], [3].

Поэт смиренно признавал себя недостойным такой миссии. В самом деле, — он не апостол Павел, не Эней и не Геркулес. Он не знал, чей пример принять за основу и взять в качестве руководства при свершении столь великой миссии. Он боялся, спустившись в страну теней, стать безумным и просил пояснений у Вергилия, который вместе с Данте впервые лично спускался в Ад; в Энеиде, отправив царя Энея в Ад, Вергилий не отмечал, что сопровождал его в этом предприятии.

«Схождение в Ад и прохождение Данте и Вергилия кругами Ада, Чистилища и Рая» — суть поэтические аллегории, как и прочие «схождения в Ад». Маршрут поэта по звёздному небу, который обнаружен в тексте «Комедии», является прямым зашифрованным отражением маршрута его многомесячного путешествия по земле и воде, предпринятого Данте для решения конкретной жизненно важной задачи; в итоге он явился отражением всей его жизни.

Ставим перед собой конкретную исследовательскую задачу, — «Руководствуясь пониманием смысла использования тех или иных поэтических приёмов поэта, расследовав путь Данте по звёздному небу, восстановить путь странствий поэта по Земле и воде, начертив карты его путешествий».

И словно тот, кто, чужд недавней воле

И, передумав в тайной глубине,

Бросает то, что замышлял дотоле, 39

Таков был я на тёмной крутизне,

И мысль, меня прельстившую сначала,

Я, поразмыслив, истребил во мне. 42

«Когда правдиво речь твоя звучала,

Ты дал смутиться духу своему», —

Возвышенная тень мне отвечала: 45

«Нельзя, чтоб страх повелевал уму;

Иначе мы отходим от свершений,

Как зверь, когда мерещится ему. 48

На тёмной крутизне ночного звёздного неба поэта терзали сомнения, — то воля приказывала предпринять задуманное, то рассудок рекомендовал бросить это предприятие. Поразмыслив, он решил не предпринимать столь тяжкий путь, положившись на произвол судьбы.

Вергилий отвечал, — правдивость речи Данте смутила его дух. Мы — сказал он: — мыслящие существа, а не звери, которые не могут преодолеть страх, инстинктивно уходя от любой кажущейся опасности.

Чтоб разрешить тебя от опасений,

Скажу тебе, как я узнал о том,

Что ты моих достоин сожалений. 51

Из сонма тех, кто меж добром и злом,

Я женщиной был призван столь прекрасной,

Что обязался ей служить во всём. 54

Был взор её звезде подобен ясной;

Её рассказ струился не спеша,

Как ангельские речи, сладкогласный: 57

Вергилий сообщил Данте, как он сам узнал, — поэт достоин столь высокой, но опасной миссии. Душа Вергилия, находящаяся после смерти в Лимбе (между добром и злом) в сонме мириадов душ, была призвана женщиной, прекрасной настолько, что он обязался ей служить во всём. Он восторженно описывает красоту женщины.

Обратившись к «Карте Звёздного Неба», находим эту женщину. Созвездие Дева [Рис. А. II.1], со своей ярчайшей звездой — Спика, следующее после созвездия Лев созвездие Зодиака. Путешествие по звёздному небу продолжается.

Вверху созвездие Волосы Вероники, называемое иногда Платок Святой Вероники (по легенде, на нём отпечатался облик Христа — Спас Нерукотворный); созвездие Волопас (Bootes), опирающийся ногой на созвездие Гора Менала (Mons Menalus), ныне не существующее. Слева Зодиакальное созвездие Лев (Leo). Справа Зодиакальное созвездие Весы (Libra), ранее называемое Клешни Скорпиона, под ним — клешня Зодиакального созвездия Скорпион (Scorpius). Внизу созвездие Гидра (Hydra), созвездие Чаша (Crater), созвездие Ворон (Corvus), созвездие Центавр (Centaurus).

Дева изображена в виде ангела с огромными крыльями, лежащей выше Эклиптики (Ecliptica), под которую спускаются часть её крыла, рука с Колосом, в котором находится ярчайшая звезда созвездия — Спика и часть ноги в роскошной сандалии. Облачена в роскошное платье, подвязанное поясом.

«О, мантуанца чистая душа,

Чья слава целый мир объемлет кругом

И не исчезнет, вечно в нём дыша, 60

Мой друг, который счастью не был другом,

В пустыне горной верный путь обресть

Отчаялся и оттеснён испугом. 63

Такую в небе слышала я весть;

Боюсь, не поздно ль я помочь готова,

И бедствия он мог не перенесть. 66

Иди к нему и, красотою слова

И всем, чем только можно, пособя,

Спаси его, и я утешусь снова. 69

В какой горной пустыне должен был обрести верный путь Данте? Обращаясь к времени, — XVIII век и месту действия, — Европа, предположим, — поэту был предназначен путь кардинальского, а впоследствии и папского служения: «Верного пути в пустыне горной».

Мог ли поэт стать понтификом? А, может, (учитывая жанр пророчеств «Комедии», уснащённый большим количеством упоминаний о понтификах, которые, на самом деле — перемещение уже свершившихся событий в прошлое и придание им статуса «пророчества»), Данте и стал впоследствии понтификом? А если и стал им, то кем именно? Это уже конкретный вопрос.

Список пап и антипап, заботливо размещённый в Интернете, под рукой. Ясно, — в 1743 году Данте ещё не был понтификом; диапазон времени, когда он мог им стать, простирается до 1815 года, учитывая его указание на разгром Наполеона Бонапарта. Пройдясь по списку из трёх возможных кандидатов, выделим одного, учитывая время его рождения и годы понтификата.

Пий «VI» (Джананджело граф Браски; 1717—1799 годы, якобы) — понтифик с 15 февраля 1775 года. Именно с понтификата Пия «VI» отсчитывается начало т.н. «Эпохи Пиев».

Этот папа, родившийся в 1717 году, вполне мог дожить до 1815 года; в 1799 году он не умер, как оканчивали свой понтификат большинство пап, а был смещён и изгнан с папского престола будущим императором Франции — генералом Наполеоном Бонапартом, поэтому к Наполеону у папы были свои счёты. После своего смещения он отправился в ссылку во Францию, в город Валанс, и там, через год — «умер», якобы. Спрашивается, — что делал папа, смещённый правителем Франции именно там, а не в какой-либо иной стране и городе?

Оказывается, область, находящаяся в нижнем течении реки Рона, где находятся города Валанс и Авиньон, ранее называлась Савойским герцогством, принадлежащим герцогу Христиану Амадею «VIII» Миролюбивому = Иисусу Христу, до 1799 года принадлежала «Папской области»; была отторгнута от неё в пользу Франции генералом Наполеоном в том же году и с этого времени входит в состав Франции [2]. С какого же времени эта область и город Авиньон принадлежали папам?

Понимая, — в 1799 году закончилось «Авиньонское пленение пап», происходящее во время жизни Данте, и отнимая от этой даты 69 лет, мы попадаем в 1730 год.

Что такое 1730 год? Учитывая время действия, — 1743 год, понимая, — половина жизни Данте попадает на период раньше 1730 года, вычисляем время его рождения, — около 1717 года.

Какое историческое событие произошло именно в 1730 году? Этим вопросом необходимо заняться в процессе дальнейших исследований.

Авиньонский период в истории папства мало напоминал реальный плен, скорее это было сотрудничество пап с сильными французскими королями. Папы выполняли важные дипломатические миссии в пользу французского короля, исполняя его волю.

К этому времени папство утратило былую роль в политической жизни Европы. Однако, как внутрицерковный институт оно усилилось. Власть пап в церкви приобрела поистине монархический характер. Епископы и аббаты отныне не избирались местным духовенством и монахами, а назначались папами. Значительно увеличились доходы папской казны, был создан центральный финансовый орган папской администрации. С помощью непомерно разросшегося бюрократического аппарата своей курии папы контролировали все сферы церковной жизни.

Итальянский гуманист Петрарка, побывавший в Авиньоне и резко осуждавший невиданную роскошь папского двора, характеризовал пребывание пап в этом городе как «Вавилонский плен».

Существует ещё одна, неразгаданная до сих пор загадка, — Наполеон не воевал в Южной Италии и не вторгался в Рим. Каким же образом он взял в плен папу и сослал его в Валанс? Ответ прост, — резиденция пап в этот период времени находилась в Авиньоне, там Наполеон Бонапарт взял в плен и сослал в Валанс папу Пия «VI» = Данте Алигьери.

Почему следовало обратить внимание на «Авиньонское пленение пап»? На период этого «пленения» пришлась большая часть жизни Данте и его современника, Петрарки. Судите сами, — по нашим расчётам, Данте после 1743 года прожил ещё 72 года, дожив до 1815 года.

Взятием Авиньона и изгнанием папы Пия «VI» закончился период «Авиньонского пленения пап». После этого папы правили из Рима, сделав его своей столицей и отстроив для себя, но уже после разгрома Наполеона Бонапарта императором Александром Благословенным.

Время жизни гуманиста Петрарки также следует уточнить, но об этом речь пойдёт дальше.

Я Беатриче, та, кто шлёт тебя;

Меня сюда из милого мне края

Свела любовь; я говорю любя. 72

Тебя не раз, хваля и величая,

Пред господом мой голос назовёт».

Я начал так, умолкшей отвечая: 75

Существуют ли более сильные аргументы, чтобы побудить мужчину к подвигу, чем призыв к служению Прекрасной Даме? «Комедия» здесь перешла в разряд Рыцарского Романа.

Беатриче поклялась, — её голос не раз назовёт перед Господом имя Вергилия, хваля и возвеличивая его. Это не пустая клятва. Согласно законам жанра, Господь может из любого круга Ада, либо Чистилища, призвать к себе, в небесный Рай и поселить в Райских кущах любую душу. Всё, что для этого нужно — вознести молитвы Господу. Чем больше молитв дойдёт до Господа, тем быстрее будет принято такое решение. Это — основной механизм и пряник христианской веры, равно и других вер, такой же, как и кнут — Ад.

«Единственная ты, кем смертный род

Возвышенней, чем всякое творенье,

Вмещаемое в малый небосвод, 78

Тебе служить — такое утешенье,

Что я, свершив, заслуги не приму;

Мне нужно лишь узнать твоё веленье. 81

Но как без страха сходишь ты во тьму

Земного недра, алча вновь подняться

К высокому простору твоему?» 84

Вергилий назвал Беатриче единственной из смертного рода и возвышенней, чем всякое творение, вмещаемое в малый небосвод — формула, которую заслуживали исключительно царствующие особы — «помазанники Божьи». Малый небосвод — сфера Луны, выше которой всё вечно, а, как известно: «Ничто не вечно под Луной». Так он подтвердил, — Беатриче находилась пока ещё в малом небосводе — на Земле — ещё была жива!

«Когда ты хочешь в точности дознаться,

Тебе скажу я», — был её ответ:

«Зачем сюда не страшно мне спускаться. 87

Бояться должно лишь того, в чём вред

Для ближнего таится сокровенный;

Иного, что страшило бы, и нет. 90

Меня такою создал царь вселенной,

Что вашей мукой я не смущена

И в это пламя нисхожу нетленной. 93

Убрав мистические очки с глаз, утверждаем, — в данном случае Данте была нужна не мифическая помощь чьей-то души, пусть и самой любящей, а реальная помощь сильных мира сего. За его жизнь и судьбу вступилась реальная земная могущественная женщина, пославшая ему на помощь опытного специалиста — проводника с приказом: «Любой ценой найти поэта и доставить ко мне!» Кто эта женщина, поэт сообщит в своё время.

Есть в небе благодатная жена;

Скорбя о том, кто страждет так сурово,

Судью склонила к милости она». 96

Потом к Лючии обратила слово

И молвила: «Твой верный — в путах зла,

Пошли ему пособника благого». — 99

Лючия, враг жестоких, подошла

Ко мне, сидевшей с древнею Рахилью,

Сказать: «Господня чистая хвала, 102

О Беатриче, помоги усилью

Того, который из любви к тебе

Возвысился над повседневной былью. 105

Или не внемлешь ты его мольбе?

Не видишь, как поток, грознее моря,

Уносит изнемогшего в борьбе?» — 108

Беатриче сообщила Вергилию, — в небе есть Благодатная Жена — Непорочная Дева Богородица (созвездие Дева), которая, видя страдания Данте на Земле, склонила Судью (созвездие Весы) = Господа к милости.

Заручившись милостью Господа, Благодатная Жена поручила Лючии = Просвещающей Благодати (яркая звезда Спика в созвездии Колос Девы, находящегося в руке созвездия Дева), найти и послать пособника благого для своего верного ученика — Данте, который находился в путах зла.

Лючия — враг жестоких (Колос Девы ещё называют Колос Мира), тут же подошла к Беатриче, которая сидела рядом с древнею Рахилью, и почтительно обратилась к ней, величая её: «Господня чистая хвала».

О какой древней Рахили могла вести речь Беатриче, — женщина, как мы теперь понимаем, XVIII века? Как всякая христианка, она могла молиться исключительно Богородице = Софии Витовтовне (1371—1453 годы) [2].

Таким образом, до слуха Беатриче с небес донеслась весть о тяжёлом положении Данте. Лючия попросила её помочь возлюбленному — Данте, который, возвысившись над повседневной былью, всю свою жизнь посвятил служению во имя любви к ней. Разве она не видит, — военные действия дошли уже до побережья Адриатического моря, и последние защитники Римини вот-вот будут сброшены в море?

Три жены вступились за Данте, — Богородица, Лючия и Беатриче. В обычном понимании «Комедии», все они находятся на небесах. И помочь ему может самая могущественная из них — Богородица, не обращаясь ни к кому. Но поэт очень тонко сообщил, — Богородица и Лючия, — небесные заступницы могли только покровительствовать ему, а оказать ему реальную помощь на Земле могла только земная живая, могущественная защитница — Беатриче.

Никто поспешней не бежал от горя

И не стремился к радости быстрей,

Чем я, такому слову сердцем вторя, 111

Сошла сюда с блаженных ступеней,

Твоей вверяясь речи достохвальной,

Дарящей честь тебе и внявшим ей». 114

Так молвила, и взор её печальный,

Вверх обратясь, сквозь слёзы мне светил

И торопил меня к дороге дальней. 117

Беатриче предприняла самые решительные и срочные шаги к спасению Данте, видно, как она его любила. Понимая, — поэт по-прежнему опирается твёрдой стопой на землю, находим в этом описании работу секретных служб, которые, видя обстановку в Европе и бедственное положение поэта, сами будучи не в состоянии ему помочь, обратились за помощью к ней. Она, вняв их просьбам, обратилась к своему приближённому специалисту с соответствующим приказом. Исполняя этот приказ, перед поэтом появился секретный агент под кодовым именем Вергилий или Геркулес.

Покорный ей, к тебе я поспешил;

От зверя спас тебя, когда к вершине

Короткий путь тебе он преградил. 120

Так что ж? Зачем, зачем ты медлишь ныне?

Зачем постыдной робостью смущён?

Зачем не светел смелою гордыней, — 123

Когда у трёх благословенных жён

Ты в небесах обрёл слова защиты

И дивный путь тебе предвозвещён?» 126

Услышав такие слова, идущие прямо от сердца и окрылённый ими, Вергилий поспешил настолько быстро к Данте, как никто и никогда не бежал от горя и не спешил к радости. Он поспел вовремя и спас поэта от Волчицы = Франции, которая преградила ему короткий путь к спасению. Он торопил поэта, находящегося в смятении чувств, умолял его оставить робость и призвать на помощь смелую гордыню, напомнил, — поэт обрёл слова защиты у трёх благословенных жён в небесах — Богородицы, Лючии и Беатриче, предвозвестивших ему дивный путь.

Как дольный цвет, сомкнутый и побитый

Ночным морозом, — чуть блеснет заря,

Возносится на стебле, весь раскрытый, 129

Так я воспрянул, мужеством горя;

Решимостью был в сердце страх раздавлен.

И я ответил, смело говоря: 132

Данте при этих словах воодушевился, и, отбросив уныние, исполнившись решительности, понял, — вчерашние страхи бесследно прошли.

«О, милостива та, кем я избавлен!

И ты сколь благ, не пожелавший ждать,

Её правдивой повестью наставлен! 135

Я так был рад словам твоим внимать

И так стремлюсь продолжить путь начатый,

Что прежней воли полон я опять. 138

Иди, одним желаньем мы объяты:

Ты мой учитель, вождь и господин!»

Так молвил я; и двинулся вожатый,

И я за ним среди глухих стремнин. 142

Решившись и обретя смелость, Данте дал прямой и положительный ответ Вергилию, но обращался при этом к своей возлюбленной — Беатриче. Вдохновлённый словами вождя, он рвался в путь, обретя прежнюю волю.

Созвездие Геркулес двинулось по звёздному небу. Поэт, устроившись у него за спиной в виде созвездия Северная Корона, двинулся за ним. Начиная с этого момента, путники в образе созвездий Геркулеса и Северной Короны не оставались на месте, а начали умозрительно обходить всю Сферу звёзд, двигаясь по ломаной линии, проходящей через все созвездия. Так последуем за ними и мы, пользуясь «Звёздным Атласом» Яна Гевелия и сверяясь с описанием созвездий у Арата Солийского и других астрономов. Путь их лежал на восток — против движения небесной Сферы.

Земной путь путников также лежал на восток, в направлении, противоположном пути бегства царя Энея из Трои в Италию. Данте называл Вергилия вождём (Duca — Дюк — герцог, вождь), господином (Segnore — сеньор, господин) и учителем (Maestro — учитель). Из этих трёх названий интересно именование герцог, — Вергилий был герцогом Мантуи = апостолом Андреем Первозванным [3]. На звёздном небе поэт отметил (не называя их) созвездие Дева и созвездие Весы.

Реконструкция событий:

Ночь спустилась, но звёзд не было видно. Холодный ветер гнал низкие тучи, моросил редкий дождик. Луна едва светила сквозь облака.

Тень появилась ниоткуда. Капеллан вылез из-под повозки, где укрывался от дождя. Яков, откинув капюшон плаща, показался в свете Луны.

«Наденьте, Вашство» — прошептал он, протягивая капеллану такой же плащ и верёвку.

«Дождь, Яков» — шепнул капеллан.

«Что-ж дождь, Вашство» — ответил Яков: «Дождь нам на руку». Он чуть слышно свистнул.

Тени двух монахов в плащах с капюшонами беззвучно выросли рядом. Одна была маленькая, а другая настолько огромная, что капеллану показалось, — маленькую можно два раза поставить одну на другую, чтобы уравнять их.

«Дождь то не с туч, а с навозных куч» — хихикнула маленькая тень. Яков грозно посмотрел на неё, но та ничуть не смутилась.

«Так как же ты здесь, Яков?» — шепотом спросил капеллан.

«Матушка послала за Вами, Вашство» — тихо ответил тот: «Им же рад служить».

«Сама?» — изумился капеллан: «Видел её?».

«Вот, как Вас, Вашство» — невозмутимо ответил тот.

«Как пойдём, Яков?» — с интересом спросил капеллан.

«Известно, как, Вашство» — ответил тот: «Через Турку и Тартару».

«Через Турку» — поддакнула маленькая тень, но Яков не обратил на неё внимания.

«Как через Турку, Яков?» — заволновался капеллан: «Там же неверные, басурмане. Схватят, не отпустят, а то и голову с плеч. Не пойду через Турку».

«Что-ж неверные, Вашство» — спокойно ответил тот: «Басурмане тоже люди, велик Бог, пройдём, не извольте беспокоиться. Матушка очень ждут».

«Так и сказала, ждёт?» — взволнованно переспросил капеллан.

«Как Бог свят, ждут, Вашство» — подтвердил Яков: «И слезу пустили».

Капеллан растерянно задумался; Яков указал бунчуком на повозку. Тени сбросили плащи. В свете выглянувшей в разрыв облаков Луны, зрелище открылось любопытное. Огромного роста и необъятного размера казак, с оселедцем соломенного цвета на макушке, пышными пшеничными усами, казался вооружён, как целый взвод. Внушительного размера пищаль казалась детской игрушкой в его руках, за спиной висели мушкет и двуручный меч невероятной длины, за кушаком торчали внушительные рукояти нескольких пистолетов и двух длинных кинжалов, за пояс был заткнут огромный, остро отточенный топор. Маленький же казак, с оселедцем цвета воронова крыла и чёрными тоненькими усами, держал в руках кавалерийский короткий мушкет; на поясе, из-за которого выглядывали рукояти двух пистолетов и кинжала, висела хищная шашка в узорных ножнах.

Сложив оружие на плащи, казаки направились к повозке. Гигант, примерившись к оглоблям, двумя взмахами топора ловко ссек их, укорачивая. Маленький, нырнув под повозку, вытащил шкворень. Гигант, сняв с повозки два тяжелых сундука, одной рукой приподнял её, освобождая передок. Маленький выкатил передок и тот осторожно опустил повозку на землю. Затем он поднял с земли сундуки, поставил их на передок, сложил туда же большую часть оружия, подойдя к маленькому, сменил его на оглоблях.

Маленький, вьюном вертясь вокруг передка, увязал сундуки и оружие верёвкой. Гигант в это время захлестнул постромки петлями вокруг оглобель. Затем он надел плащ, перекинул постромки через голову и стал спереди упряжки, пропустив оглобли под руками. Маленький подал ему пищаль; тот устроил её на выступающих концах оглобель перед собой, освободив руки. Окончив упряжку, он попрыгал и потряс передок, прислушиваясь, — не гремит ли что.

Маленький накинул плащ, попрыгав, вскочил на передок, подёргал верёвки, сострив: «Вязал — плакал, ехал — смеялся» — и запонукал: «Н-нну, пошёл!».

«Балуй!» — не оборачиваясь, низким басом беззлобно брехнул гигант, бесшумно и легко покатив упряжку в темноту. Маленький послушно соскочил с передка и, держа мушкет наготове, скрылся за ним.

«Ну и Геркулес у тебя, Яков» — восхитился капеллан.

«Да уж, Вашство» — усмехнулся тот: «Кулеш звать, кличут Сисим, а мелкий — Горобчик, кличут Оськин, да Вы его помните. Не глядите, Вашство, что мелкий, — мал золотник, да дорог. В любую щель ужом вползёт, под водой живёт, прикажу — гору свернёт. Ну, нам тоже пора, Вашство, с Божьей помощью, привяжитесь» — он протянул конец верёвки.

«Как же мы их догоним, Яков?» — привязывая верёвку к поясу, заволновался капеллан.

«К чему догонять, лучше порознь, Вашство, незаметнее» — рассудил тот и направился в непроглядную темноту; капеллан поспешно последовал за ним.

АД — Песня III

Врата Ада. — Ничтожные — Ахерон. — Чёлн Харона. Путники переправляются через Адриатическое море, наблюдая извержение вулкана Везувий.

Я УВОЖУ К ОТВЕРЖЕННЫМ СЕЛЕНЬЯМ,

Я УВОЖУ СКВОЗЬ ВЕКОВЕЧНЫЙ СТОН,

Я УВОЖУ К ПОГИБШИМ ПОКОЛЕНЬЯМ. 3

Входящий в эти врата, знай, — ты увидишь отверженные селенья, города, страны, реки, моря, названий которых на сегодня не существует. Их отвергли правители сего мира, переделывая Карту Мира, историю и само время.

Входящий в эти врата, знай, — забытые жители и правители этих селений обречены на вековечный стон, память о них в потомках стёрта. Никто и никогда не вспомнит о них. Они не увидят Рая, и Ад их не примет. Нет на свете горшей муки, чем осознание того, что ты, твоя жизнь, твои дела и даже не только твои, а дела твоей страны, даже сама страна, в которой ты жил, прокляты и забыты.

Входящий в эти врата, знай, — поколения людей, которые ты увидишь, погибли, не оставив следа в памяти людей, а то, что они оставили, безжалостно стёрто новыми поколениями.

БЫЛ ПРАВДОЮ МОЙ ЗОДЧИЙ ВДОХНОВЛЁН:

Я ВЫСШЕЙ СИЛОЙ, ПОЛНОТОЙ ВСЕЗНАНЬЯ

И ПЕРВОЮ ЛЮБОВЬЮ СОТВОРЁН. 6

Зодчий — Создатель Ада = Господь, при создании его был вдохновлён Правдой (не Истиной). Ад был создан Высшей Силой, — Создателем — Богом-Отцом, Полнотой Всезнанья — Богом-Святым Духом и Первою Любовью — Иисусом Христом — Богом-Сыном, Спасителем, давшим людям Завет Любви.

ДРЕВНЕЙ МЕНЯ ЛИШЬ ВЕЧНЫЕ СОЗДАНЬЯ,

И С ВЕЧНОСТЬЮ ПРЕБУДУ НАРАВНЕ.

ВХОДЯЩИЕ, ОСТАВЬТЕ УПОВАНЬЯ. 9

Предыдущие три терцины представляют собой надпись над вратами Ада. Это — клятва человека, которого приобщают к некоей тайне, под грифом: «Совершенно секретно»; это клятва и самого Данте: «Донести до людей правду, только правду и ничего кроме правды об увиденном».

Согласно христианской мифологии, Ад был сотворён, чтобы служить местом казни для падшего Люцифера. Ад был создан раньше всего преходящего; древней него лишь вечные созданья (Небо, Земля и ангелы), он пребудет наравне с Вечностью, так что никакой надежды (упованья) изменить этот порядок вещей у человека, входящего в него, нет.

Данте умозрительно путешествовал по звёздному небу, где всё вечно и таковым пребудет наравне с вечностью. Здесь прозвучало ещё одно предостережение: «Оканчивая свои земные дни, далее ты уже не властен над Судьбой, можешь оставить надежды и упования на произвол следующих поколений». Судить тебя будет не Бог, не «справедливый суд истории», а обычные земные люди со своими интересами, страстями, предпочтениями. Поэтому так важны будут для тебя твои земные дела и то, как о тебе будут вспоминать люди.

Я, прочитав над входом, в вышине,

Такие знаки сумрачного цвета,

Сказал: «Учитель, смысл их страшен мне». 12

Данте, увидев эти слова, понял их страшный смысл, изложенный выше. Знаки сумрачного цвета — действие происходит на ночном звёздном небе, на котором, как на чёрной грифельной доске, еле видными точками светящихся звёзд начертана эта надпись.

Он, прозорливый, отвечал на это:

«Здесь нужно, чтоб душа была тверда;

Здесь страх не должен подавать совета. 15

Я обещал, что мы придём туда,

Где ты увидишь, как томятся тени,

Свет разума утратив навсегда». 18

Вергилий, видя страх Данте, посоветовал ему утвердить душу, не слушаться совета страха. Отправившись в дальний путь — туда, где томятся забытые тени (утратившие навсегда свет разума), самое главное, — сохранить ясным разум среди бесплотных теней, навсегда его утративших.

Дав руку мне, чтоб я не знал сомнений,

И обернув ко мне спокойный лик,

Он ввёл меня в таинственные сени. 21

Там вздохи, плач и исступлённый крик

Во тьме беззвёздной были так велики,

Что поначалу я в слезах поник. 24

Обрывки всех наречий, ропот дикий,

Слова, в которых боль, и гнев, и страх,

Плесканье рук, и жалобы, и всклики 27

Сливались в гул, без времени, в веках,

Кружащийся во мгле неозарённой,

Как бурным вихрем возмущённый прах 30

Протянув руку Данте, Вергилий ввёл его через ворота со страшной надписью. Войдя, поэт услышал в беззвёздной тьме такие вздохи, плач и крики, что поник душой. Это, — город, охваченный войной, который скоро падёт. Какофония услышанного ввела поэта в страх. Пушечная пальба, выстрелы мушкетов, ругань отчаявшихся защитников города, вопли и стоны раненых и умирающих. В полной тьме это сливалось в единый гул, кружащийся и несущийся в пространстве. Это, — голос войны. Люди здесь и души людей всего лишь прах земной, гонимый и рассеиваемый бурным вихрем войны.

В то же время это, — голос истории. Разобраться в обрывках этих наречий, ропоте и словах — достойная задача для того, кто считает себя историком. Время и место должно иметь каждое событие в веках, иначе, оторванное от корней, оно несётся в непроглядной мгле, как прах, поднимаемый и развеиваемый ветром.

Время и место действия определено, осталось преодолеть бурные ветры и течения «Комедии». События «Войны за Австрийское наследство» гораздо ближе к нам, события 1743 года и действующие лица XVIII века известны гораздо лучше, чем «тёмные средние века», чем 1300 год, якобы от РХ = ХАОС.

И я, с главою, ужасом стеснённой:

«Чей это крик? — едва спросить посмел:

«Какой толпы, страданьем побеждённой?» 33

И вождь в ответ: «То горестный удел

Тех жалких душ, что прожили, не зная

Ни славы, ни позора смертных дел. 36

И с ними ангелов дурная стая,

Что, не восстав, была и не верна

Всевышнему, средину соблюдая. 39

Их свергло небо, не терпя пятна;

И пропасть Ада их не принимает,

Иначе возгордилась бы вина». 42

Всех умерших своей смертью или погибших на войне воинов, ждёт полное забвение. Никто и никогда не вспомнит о них.

Кроме них здесь находилась стая ангелов, которая, не примкнув к восставшим против Господа ангелам, возглавляемых Люцифером, не демонстрировала при этом и своей верности Господу, соблюдая некий нейтралитет. После победы Господа, дорога на небо ангелам, соблюдающим нейтралитет, была закрыта, — небесам пятно их нейтралитета не нужно. Их не примет и пропасть Ада, чтобы не «возгордилась» вина, изгнанных туда восставших ангелов. Ангелы, сохранявшие нейтралитет, застряли в преддверии Ада — Лимбе.

На войне нейтралитет также не спасёт. Дома держащих нейтралитет будут разграблены, их жёны изнасилованы, животы беременных вспороты, дети обращены в рабство, мужчины и старики истреблены. В данном случае, ангелы — аллегория. Сам человек, окружающие его люди и память о нём в веках — вот, что является главным движителем разумного человека. Чем у большего количества людей на Земле ты оставишь память, желательно добрую, чем более веские причины благословлять тебя, ты оставишь на Земле, тем выше в кругах небесного Рая человеческой памяти веселиться твоей душе. И, обратно, — чем более веские причины проклинать тебя, ты оставишь на Земле, тем в более глубоких пропастях Ада человеческой памяти мучиться твоей душе!

И я: «Учитель, что их так терзает

И понуждает к жалобам таким?»

А он: «Ответ недолгий подобает. 45

И смертный час для них недостижим,

И эта жизнь настолько нестерпима,

Что всё другое было б легче им. 48

Их память на земле невоскресима;

От них и суд, и милость отошли.

Они не стоят слов, — взгляни — и мимо!» 51

Если душу никто не поминает, это мучение для неё невыносимо. А поминать души некому. Они брошены всеми, не стоят ни одного слова, — взгляни и мимо. У победы много отцов, поражение всегда сирота.

И я, взглянув, увидел стяг вдали,

Бежавший кругом, словно злая сила

Гнала его в крутящейся пыли; 54

А вслед за ним столь длинная спешила

Чреда людей, что, верилось с трудом, —

Ужели смерть столь многих истребила? 57

Перед глазами Данте вращалось звёздное небо с мириадами звёзд, которые никогда не опускаются за горизонт — в Ад и названий которых люди, живущие на земле, не помнят. Перед ним бежал стяг — знамя Млечного Пути, на котором не то, что назвать все его звёзды, но и перечесть их невозможно. Ночью они как бы есть, но днём люди о них ничего не могут сказать. На Земле это — остатки армии, которые, как бы малы они не были, поражали своим количеством.

Данте пришёл в ужас от неимоверного количества этих звёзд — душ, не веря, что смерть на войне истребила столь много людей.

Признав иных, я вслед за тем в одном

Узнал того, кто от великой доли

Отрёкся в малодушии своем. 60

И понял я, что здесь вопят от боли

Ничтожные, которых не возьмут

Ни Бог, ни супостаты Божьей воли. 63

Некоторые люди и души были знакомы Данте. Взглянув на разгромленную армию вокруг себя, он признавал многих из тех, кого видит в жизни, но вдруг увидел и себя, в детском возрасте, когда он, в своём малодушии, отрёкся от великой доли — царского престола, поддавшись давлению «Имеющего Власть», и отправившись на учёбу. Возможно, у него был некий выбор. Он увидел здесь первый свой земной грех — малодушие. Не преодолев его, рискуешь остаться в преддверии Ада навсегда. Тебя не пустят в Рай, и пропасть Ада тебя не примет.

Кажется, — как это может быть, ведь поэт ещё не умер. Однако, вспомнив сакральную формулу: «Король умер — да здравствует король!» становится понятно, — умер ли король, или просто смещён с престола, или сам от него отказался — фактически душа его, как душа короля, умерла и отправилась на тот свет — в Рай, Ад или, как в нашем случае, в преддверие Ада, ведь фактически он не был похоронен. Память об этом событии новые правители постарались стереть из памяти людей.

Увидев себя, поэт понял, — здесь вопят такие-же ничтожные, как и он сам.

Вовек не живший, этот жалкий люд

Бежал нагим, кусаемый слепнями

И осами, роившимися тут. 66

Кровь, между слёз, с их лиц пустых текла

И мерзостные скопища червей

Её глотали тут же под ногами. 69

Этот жалкий, ничтожный, забытый, как бы вовек не живший люд бежал нагим — звёзды и созвездия не имеют одежды. Данте создал многослойный образ, — сами созвездия, как бы покрыты красными и белыми укусами — звёздами разного цвета. В другом слое того же образа: звёзды уподоблялись осам и пчёлам, облепившим фигуры созвездий, их здесь были целые рои. Третий слой образа, — рои ос и пчёл, — шрапнель и мушкетные пули, летающие кругом. От огнестрельного оружия амуниция солдат не спасёт, перед ним все нагие. Убитые покрыты ранами, как созвездия звёздами. Четвёртый слой образа, — кровь и слёзы, текущие с лиц — красные и белые звёзды, которые, как бы стекая с лиц созвездий, уходят за горизонт, а горизонт — край «тёмной долины», покрытый деревьями и кустами, в темноте выглядящими, как мерзостные скопища червей, внизу, под ногами, неустанно поглощал звёзды, как кровь и слёзы. Кровь и слёзы падали с тел раненых и убитых, и черви земные поглощали их тут же, под ногами.

Взглянув подальше, я толпу людей

Увидел у широкого потока.

«Учитель», — я сказал: «Тебе ясней, 72

Кто эти там и власть какого рока

Их словно гонит и теснит к волнам,

Как может показаться издалёка». 75

И он ответил: «Ты увидишь сам,

Когда мы шаг приблизим к Ахерону

И подойдём к печальным берегам». 78

Вот и подтверждение, — место действия выбрано правильно. Перед беглецами раскинулся широкий поток — Адриатическое море, на берегу которого, в окрестностях Анконы, сейчас они находились.

Увидев впереди, у широкого потока реки Ахерон (Млечного Пути звёздного неба) толпу людских душ (звёзд), Данте спросил Вергилия: «Что это за люди? Почему этих людей гонит и теснит к этим волнам — волнам реки Ахерон?» Тот отвечал: «Подойди поближе, и увидишь». Поэт направился к берегу, на котором лежали грудами убитые и раненые воины.

Но не одни убитые на войне волнами прибывали к реке Ахерон. Война обнажила безжалостную картину смерти, делая её ужасающе наглядной. Обычная смерть человека — мгновенное событие, касающееся родных и близких, не может так тронуть человеческую душу, как поле боя, усеянное погибшими на войне. Кроме убитых и раненых здесь находились огромные толпы беженцев — картина любой войны.

Реки античной преисподней, описанные в древнегреческой мифологии, протекают и в Дантовом Аду. Это, — один поток, образованный слезами Критского Старца и проникающий в недра земли. Сначала он является как Ахерон (греч. — река скорби) и опоясывает первый круг Ада. Затем, стекая вниз, он образует болото Стикса (греч. — ненавистный), иначе — Стигийское болото, в котором казнятся гневные и которое омывает стены города Дита (Аида, Плутона), окаймляющие пропасть нижнего Ада. Еще ниже он становится Флегетоном (греч. — жгучий), кольцеобразной рекой кипящей крови, в которую погружены насильники против ближнего. Потом, в виде кровавого ручья, продолжающего называться Флегетоном, он пересекает лес самоубийц и пустыню, где падает огненный дождь. Отсюда шумным водопадом он свергается вглубь, чтобы в центре земли превратиться в ледяное озеро Коцит (греч. — плач).

Лету (греч. — забвение) Данте поместил в Земном Раю, откуда ее воды также стекают к центру земли, унося с собой память о грехах; к ней он добавил реку Земного Рая — Эвною (греч. — обновление).

Сейчас перед поэтами Адриатическое море и, конечно, не случайно. Это — первая цель, к которой они стремились и которой достигли [Рис. А. III.1]. Ближайший порт, — Анкона, из которого путь лежал на восток, в сторону Балканского полуострова.

От порта Анкона Данте с Вергилием пересекли Адриатическое море на корабле (ладье Харона). Венецианский залив с портами Венеция и Триест, порты Хорватии и Черногории, пролив Отранто были блокированы испанским флотом во время «Войны за Австрийское наследство» (1740–1748 годы). Следуя в сторону Османской империи, поэты направились в порты Адриатики, находящиеся под её контролем, скорее всего порт Дуррес на территории Албании, либо Котор на территории Черногории.

Смущённый взор склонив к земному лону,

Боясь докучным быть, я шёл вперёд,

Безмолвствуя, к береговому склону. 81

И вот в ладье навстречу нам плывёт

Старик, поросший древней сединою,

Крича: «О, горе вам, проклятый род! 84

Забудьте небо, встретившись со мною!

В моей ладье готовьтесь переплыть

К извечной тьме, и холоду, и зною. 87

Справившись с «Атласом Звёздного Неба» Яна Гевелия, находим, — прямо перед созвездиями Геркулеса и Северной Короны находится созвездие Волопас [Рис. А. III.2], со второй по величине ярчайшей звездой северного звёздного неба — переменным красным гигантом Арктуром (звёздная величина +0,07).

Слева созвездие Большая Медведица (Ursa Major), в руках Волопаса сворки, ни которых сидит созвездие Гончие Псы — Астерион (Asterion) и Чара (Chara), под ними созвездие Волосы Вероники (Coma Berenices). Справа созвездие Северная Корона (Corona) за спиной созвездия Геркулес (Hercules), ниже голова созвездия Змея (Serpens), разевающей пасть на созвездие Северная Корона. Волопас опирается ногой на созвездие Гора Менала (Mons Menalus), сегодня не существующее, в руках у него дубина. Созвездия Гончие Псы, Волосы Вероники и Гора Менала были введены Яном Гевелием, из них прижилось только созвездие Гончие Псы.

У Данте Волопас назван Хароном — перевозчиком в Страну Мёртвых.

Волопас кричит, — все, кто отправится с ним, должны навсегда проститься с небесами. Сев в его ладью, они будут переправлены к вечной тьме, холоду и зною, обречены на муки в кругах Ада. Обречённые забвению навсегда останутся в Лимбе. Круги Ада и Рая доступны только для избранных душ. В самом деле, — сравним количество ежедневно прибывающих к Ахерону бесплотных душ с возможностями одного перевозчика — Харона.

А ты уйди, тебе нельзя тут быть,

Живой душе, средь мёртвых!» И добавил,

Чтобы меня от прочих отстранить: 90

«Ты не туда свои шаги направил:

Челнок полегче должен ты найти,

Чтобы тебя он к пристани доставил». 93

Волопас, видя Данте, крикнул ему, — живым здесь быть нельзя и лучше тому уйти. Может быть, на этой ладье — корабле, типа современного Красного Креста, он перевозил убитых к месту захоронения или раненых в госпиталь?

А вождь ему: «Харон, гнев укроти.

Того хотят — там, где исполнить властны

То, что хотят. И речи прекрати». 96

Недвижен стал шерстистый лик ужасный

У лодочника сумрачной реки,

Но вкруг очей змеился пламень красный. 99

Харон — мифический перевозчик в Царство Мёртвых. Зная, — поэт не осуждён на адские муки, Харон считает, — ему подобает место в том лёгком челне, в котором Ангел перевозит праведные души к подножию Чистилища.

Вергилий объявил Харону = Волопасу Высшую волю Пославшей его, а тому посоветовал держать язык за зубами. Видно, — он был наделён исключительными полномочиями.

Распорядитель похорон мгновенно умолк, но глаза его — один из которых — красный гигант Арктур, вторая по величине яркая переменная красная звезда северного звёздного неба — испускали красный огонь вокруг себя. Созвездие Волопас на иллюстрированных «Звёздных Картах» изображается бородатым (с шерстистым ликом). Данте назвал его лодочником сумрачной реки, так как, с одной стороны, созвездие Волопас перемещается по чёрному ночному звёздному небу, с другой стороны, на Земле путникам предстояло ночное путешествие морем.

Нагие души, слабы и легки,

Вняв приговор, не знающий изъятья,

Стуча зубами, бледны от тоски, 102

Выкрикивали Господу проклятья,

Хулили род людской, и день, и час,

И край, и семя своего зачатья. 105

Потом, рыдая, двинулись зараз

К реке, чьи волны, в муках безутешных,

Увидят все, в ком Божий страх угас. 108

Раненые, особенно тяжелораненые на войне, слабы и бледны, практически наги, одеты только в нижнее бельё, а мёртвые отправляются на тот свет вообще без одежды. Приговорённые к Аду госпиталей раненые, обреченные Адским мукам проклятые души — нагие души, пришли в крайнюю тоску. Тут уже не до молитв Господу. Тяжёлая ругань и проклятия роду людскому, своему рождению и часу своего зачатия — истинная симфония войны. Потом, обречённо рыдая, раненые и похоронные команды двинулись к реке. Не все смогли попасть на отплывающий корабль Харона. Беглецы устроились среди раненых на корабле, чтобы скрыться от преследующих их врагов.

Созвездие Волопас, стоя поперёк небосвода, гонит перед собой при движении остальные звёзды и созвездия. При этом часть звёзд и созвездий перед ним опускается за горизонт — в Ад, а другие звёзды и созвездия никогда не уходят за горизонт, можно сказать, — их Харон не берёт с собой.

А бес Харон сзывает стаю грешных,

Вращая взор, как уголья в золе,

И гонит их и бьёт веслом неспешных. 111

Как листья сыплются в осенней мгле,

За строем строй, и ясень оголённый

Свои одежды видит на земле, — 114

Так сев Адама, на беду рождённый,

Кидался вниз, один, — за ним другой,

Подобно птице, в сети приманённой. 117

И вот плывут над тёмной глубиной;

Но не успели кончить переправы,

Как новый сонм собрался над рекой. 120

Созвездие Волопас, двигаясь по звёздному небу впереди созвездия Северная Корона, и движущегося позади него созвездия Геркулес, гонит перед собой все остальные звёзды и созвездия, так же пугая их своим красным глазом — ярким Арктуром. Прямым текстом названа весельная лодка. Звёзды осыпаются с небосвода, как осенние листья с ясеня, падая на чёрную землю — ещё один точный образ.

Сев Адама, рождённый на беду, уподобился стае птиц, дружно бросающейся на приманку в сети птицелова. Это, — воины, которых косили шрапнель и пули. Насколько точный образ, — посмотрите на стаю перелётных птиц, слётывающихся перед дальним осенним перелётом. Поразительно, как они, не ломая строй, дружно разворачиваются, устремляясь вверх или вниз. Синхронность их движений поражает.

Гонимые Хароном — Волопасом звёзды плывут по черноте звёздного неба, а сзади них уже собираются новые толпы звёзд — душ, готовящихся к переправе. На Земле не успевали вывезти одних убитых и раненых, как война насыпала горы новых. На звёздном небе — это восходящие из-за горизонта новые созвездия, усеянные звёздами.

«Мой сын», — сказал учитель величавый:

«Все те, кто умер, Бога прогневив,

Спешат сюда, все страны и державы; 123

И минуть реку всякий тороплив,

Так утеснённый правосудьем Бога,

Что самый страх преображён в призыв. 126

Для добрых душ другая есть дорога;

И ты поймёшь, что разумел Харон,

Когда с тобою говорил так строго». 129

Вергилий пояснил Данте, называя его сыном, — здесь собрались души из всех стран и держав, прогневившие Господа. Здесь, на поле боя, воевали солдаты, согнанные из многих стран. Они так торопились, — их теснило правосудие Господа. Хоть Ад и страшен, правосудие Господа — война — ещё страшнее. На звёздном небе звёзды не торопятся, но и никогда не прекращают своего вечного движения, выходя из темноты Ада при восходе и снова опускаясь в неё на закате.

Добрые души, не прогневившие Господа, идут другим путём, о котором говорил Харон, советуя Данте найти себе челнок полегче. Они переходят в Чистилище, минуя пропасть Ада.

Чуть он умолк, простор со всех сторон

Сотрясся так, что, в страхе вспоминая,

Я и поныне потом орошён. 132

Дохнула ветром глубина земная,

Пустыня скорби вспыхнула кругом,

Багровым блеском чувства ослепляя;

И я упал, как тот, кто схвачен сном. 136

Путники успели скрыться на корабле — ладье Харона вовремя; пушечная канонада была уже близко. Кончилось Рождественское перемирие, испано-неаполитанские войска возобновили артобстрел. До слуха поэта доносился гром пушечных выстрелов, на горизонте полыхало зарево пожаров. На небе занималась утренняя заря. Они скрылись в каком-то укромном месте; надо было выспаться перед следующей ночью.

Отметим ещё один образ, стоящий перед глазами Данте. Простор сотрясся, дохнула ветром глубина земная — яркий образ землетрясения, вызванного и сопровождающегося извержением вулкана Везувий. При этом видна вспышка и багровый блеск огромной силы [Рис. А. III.3].

Поднимается огненный столп многокилометровой высоты, видимый за сотни километров, из которого постоянно сверкают молнии. Выброшенный извержением пепел и дым образуют гигантский гриб, смещающийся по ветру, из которого сыплется пепел и камни. Всё это сопровождается ужасающим грохотом и землетрясением. В заливах может появиться цунами.

Данте находился далеко от берега, поэтому самого извержения не видел. Была видна только яркая вспышка, огненный столп, молнии, чёрное облако, слышался отдалённый грохот, ощущались сотрясение воздуха и дрожь воды.

Поэты на пороге Ада, куда им предстояло бежать. Сзади их гнала страшная война. Для того чтобы спастись, им необходимо было переправиться через Адриатическое море. Появился корабль, который мог перевезти их под видом раненых. Едва они отплыли, артобстрел накрыл место их отплытия. Но, скорее всего, здесь изображено землетрясение, связанное с извержением вулкана Везувий. В своём путешествии по Адриатике беглецы вышли на траверз Везувия, который отсюда не был виден, но его извержение было видно и слышно хорошо. Наступил день; Данте, измученный переживаниями бессонной ночи, заснул, как убитый.

Реконструкция событий:

Несмотря на сильную качку, капеллан, после ночного перехода и погрузки на корабль, весь день проспал мертвецким сном. Очнувшись ночью, в темноте на палубе, освещённой полной Луной, он привстал и огляделся. Яков сидел рядом, посасывая трубку. Свежий ветер свистел в снастях, крепкая волна, догоняя, била в мостик, раскачивая корабль, рассыпаясь брызгами.

«Отдохнули, Вашство?» — спросил Яков: «Поешьте немного» — он протянул ему краюшку хлеба и большой кусок сала. Потом вытащил из мешка бутыль и чарку, налив вина, протянул капеллану.

«Хорошо!» — крякнул капеллан, выпив чарку вина, зажевав хлебом с салом: «А куда мы идём, Яков?»

«В Дуррес, в Албанию, что под турком» — ответил Яков: «Бог даст, до завтра дойдём».

Яркая, кроваво-красная вспышка на западе, по корме, внезапно осветила полнеба, и начала полыхать, как на дальнем пожаре. Над горизонтом вырос огромный огненный столп, расходящийся в высоте, как вершина огромной пинии, чернеющей тучей, освещённой снизу багровым пламенем. Скоро донёсся ужасающий непрекращающийся грохот, чуть позже начала ощущаться дрожь воздуха и воды; волны покрылись мелкой рябью.

«Везувий проснулся!» — уважительно сообщил Яков: «Вот уж силища, так силища, велик Бог, точно, как тогда».

«Да, Везувий, да как сильно» — подтвердил капеллан: «В точности, как тогда, когда дед пропал. Как думаешь, Яков, облако нас не накроет?»

«Не должно» — сказал Яков, повертев головой, оглядывая волны и снасти, определяя направление ветра: «Севернее снесёт, аккурат в то место, откуда отплыли, слава Богу. И следов наших там не останется. А что, деда-то не нашли?».

«Как найти, Яков?» — печально ответил капеллан: «Пеплом всё засыпано многометровым, жара там держится, да и Везувий не засыпает, никто туда не суётся, и теперь не скоро сунется».

«Да, велик Бог» — согласился Яков: «Крепко Громовержец своё стережет, не отдаст. Нам-то главное до суши добраться поскорей, Вашство, а то не могу, укачивает. Без люльки бы вообще сдох».

«Ничего, доберёмся» — подбодрил его капеллан: «Держись».

«Ворочается Сварожище с боку на бок, никак не уложится» — уважительно прошептал возникший ниоткуда, Оськин. На корабле все, как заворожённые, следили за невиданным зрелищем, один Сисим спал богатырским сном, постелив плащи на сундуки.

На горизонте грохотало и полыхало, чёрная туча, подсвеченная багровым пламенем, полыхающая молниями, вытягиваясь, смещалась в правую сторону, растекаясь по небу. На корабле все затихли, только бородатый рулевой с красными от ветра глазами, тянул свою заунывную песнь.

АД — Песня IV

Круг первый (Лимб). — Некрещёные младенцы и добродетельные нехристиане. Данте путешествует через Грецию и Афины, встречаясь с величайшими душами.

Ворвался в глубь моей дремоты сонной

Тяжёлый гул, и я очнулся вдруг,

Как человек, насильно пробуждённый. 3

Я отдохнувший взгляд обвёл вокруг,

Встав на ноги и пристально взирая,

Чтоб осмотреться в этом царстве мук. 6

Данте был пробужден тяжёлым гулом, который страшил его, как гул пушечной канонады. Однако он, выспавшийся, осматривается кругом. Разбудил его тяжёлый гул зимнего прибоя у скалистых берегов Балканского полуострова, куда беглецов доставил перевозчик — Харон. Если следовать из порта Анконы на восток — это район современной Албании или Черногории — горных стран с обрывистыми берегами [Рис. А. IV.1]

По этой дороге Данте с Вергилием направлялись в сторону Греции. Зимой Адриатическое море штормит, западные ветра обрушивают водяные валы на берег Албании с пушечным громом.

Мы были возле пропасти, у края,

И страшный срыв гудел у наших ног,

Бесчисленные крики извергая. 9

Он был так тёмен, смутен и глубок,

Что я над ним склонялся по-пустому

И ничего в нём различить не мог. 12

На Земле это, — обрывистый скалистый берег, о который с гулом разбивается морской прибой. Со скального обрыва толком ничего не разглядишь, особенно вечером, поэт от усталости проспал весь день. Чтобы вообразить себе картину Ада, представим, — мы находимся на краю пропасти, в которую всё срывается — Харон доставил поэтов на край Земли. Если представить Землю плоской, лежащей на спинах слонов или китов и подойти к горизонту, там откроется именно такая картина. С тяжёлым гулом водопадами обрываются реки, само море образует гулкий огромный водопад.

На небе это — звездопад, в который уходит звёздное небо, уходят Луна и Солнце, за которым начинается Ад. Звёздное небо темно и глубоко. Сколько в него не всматривайся, кроме неподвижных звёзд ничего не увидишь.

«Теперь мы к миру спустимся слепому», —

Так начал, смертно побледнев, поэт:

«Мне первому идти, тебе — второму». 15

Вергилий окончательно превратился в созвездие Геркулес — смертельно побледнев, объявил Данте, — им предстояло спуститься к слепому миру. Слепой мир — область звёздного неба, которая не видна с наших широт. Какие созвездия там находятся — неведомо.

На Земле это, — территория Балканского полуострова, неизвестная Данте земля, находящаяся под властью Османской империи. Вергилий сказал, — он пойдёт первым, как проводник.

И я сказал, заметив этот цвет:

«Как я пойду, когда вождём и другом

Владеет страх, и мне опоры нет?» 18

«Печаль о тех, кто скован ближним кругом», —

Он отвечал: «Мне на лицо легла,

И состраданье ты почёл испугом. 21

Пора идти, дорога не мала».

Так он сошёл, и я за ним спустился,

Вниз, в первый круг, идущий вкруг жерла. 24

На звёздном небе Данте — созвездие Северная Корона и Вергилий — созвездие Геркулес, начали обход созвездий, лежащих около них, в дальнейшем совершая обход по всему звёздному небу.

На Земле беглецы, переправившись через Адриатическое море, начали движение по Балканскому полуострову.

В «Комедии» герои попали в Лимб.

Лимб (лат. limbus — кайма) католического Ада — первый круг, идущий вкруг жерла, уводящего в Ад.

Сквозь тьму не плач до слуха доносился,

А только вздох взлетал со всех сторон

И в вековечном воздухе струился. 27

Он был безбольной скорбью порождён,

Которою казалися объяты

Толпы младенцев, и мужей, и жён. 30

Путники ушли далеко от моря; гул морского прибоя стих. На Земле тяжёлые вздохи испускали толпы беженцев, встречающиеся им по пути — люди были смертельно напуганы приближающейся войной.

На звёздном небе беглецам встречались толпы звёзд, — больших — мужей и жен и маленьких — младенцев.

«Что ж ты не спросишь», — молвил мой вожатый:

«Какие духи здесь нашли приют?

Знай, прежде чем продолжить путь начатый, 33

Что эти не грешили; не спасут

Одни заслуги, если нет крещенья,

Которым к Вере истинной идут; 36

Кто жил до христианского ученья,

Тот Бога чтил не так, как мы должны.

Таков и я. За эти упущенья, 39

Не за иное, мы осуждены,

И здесь, по приговору Высшей воли,

Мы жаждем и надежды лишены». 42

Вергилий пояснил Данте, — среди каких душ они находятся? Эти души не грешили, но, не будучи христианами, они не могут попасть ни в Рай, ни в Ад. Путники находились уже не в христианской стране. Двигаясь на восток, они попали на Балканский полуостров, находящийся в XVIII веке в пределах мусульманской Османской Империи — «Блистательной Порты».

Почему апостол Андрей Первозванный дистанцировался от Иисуса Христа? Причина проста, — создавая «Энеиду» для утверждения 1200-летнего владычества над миром «Великого Рима», поэт остро переживал за совершённый при этом грех лжесвидетельства. Неудивительно, — он, незадолго до смерти порывался сжечь своё великое произведение. Он прекрасно понимал, — оправдания в веках ему не будет. И неважно, что папская церковь и «Священная Римская империя германской нации» вознесли его на щит, удостоив права быть одним из первых понтификов. Тяжесть греха, понимание, — придёт человек, который раскроет его ложь и чудовищный обман, мучали гения и до смерти, и после неё.

Что такое Лимб? Предложим свою трактовку этому невесёлому месту:

Каждый из нас, живущих на планете Земля, в своё время прекратит земное существование, проще говоря, умрёт. Что останется от нас на Земле?

От нас останется след в памяти живущих на Земле людей, который мы своими делами и мыслями оставим. Люди, совершившие в своей жизни дела, добрые или злые, останутся в человеческой памяти по-разному, — добрые люди, облагодетельствовавшие человечество, останутся в Раю его благодарной памяти, злые, оставившие неизгладимый след зла, останутся в Аду суда его скорбной памяти. Абсолютное большинство людей прошли по жизни, ничем не отразившись в памяти человечества.

Души этих людей, оставшиеся без поминания, томятся, забытые, в Лимбе. Только ладья Харона время от времени пристаёт к этим печальным берегам и перевозит души, проклятые в памяти людской, в бездну Ада; с другой стороны, Ангельская ладья, время от времени приставая сюда же, перевозит души, оставившие след в благодарной людской памяти, к вратам Чистилища. Память человеческая недолговечна и изменчива, поэтому души, попавшие в Чистилище, двигаются в сторону Рая медленно, застревая надолго на пути своём, когда на Земле начинали забывать их добрые дела. Скажем проще: «Дорога в Ад гораздо легче и короче дороги в Рай». Исключением из этого являлся только экстраординарный перевод душ ветхозаветных праведников в Рай, выполненный лично Иисусом Христом при его схождении в Ад, точнее, в Лимб, так как до того времени, собственно говоря, ни Ада, ни Рая, ни тем более Чистилища, просто не существовало.

Процесс перехода душ умерших людей в Ад или в Рай прост. Нужно поместить имена и деяния этих людей на страницы книг, как это сделал Данте в отношении героев его бессмертной «Комедии», как это сделали писатели «Ветхого» и Нового Завета». Как души будут описаны на страницах книг, в такое место они и попадут.

Стеснилась грудь моя от тяжкой боли

При вести, сколь достойные мужи

Вкушают в Лимбе горечь этой доли. 45

«Учитель мой, мой господин, скажи», —

Спросил я, алча веры несомненной,

Которая превыше всякой лжи: 48

«Взошёл ли кто отсюда в свет блаженный,

Своей иль чьей-то правдой искуплён?»

Поняв значенье речи сокровенной: 51

История, которую нам преподают в школах, называла длинный ряд великих людей, которые жили до христианского учения, от Сотворения Мира до Рождества Христова. Это, — следствие искажения пространства-времени, начатого и не прекращённого папской церковью и «Священной Римской империей германской нации», верным слугой которых, разработчиком методов искажения времени и был Вергилий = апостол Андрей Первозванный = папа Пий «II» (1405—1464 годы).

«Я был здесь внове», — мне ответил он:

«Когда, при мне, сюда сошёл Властитель,

Хоруговью победы осенен. 54

Им изведён был первый прародитель;

И Авель, чистый сын его, и Ной,

И Моисей, уставщик и служитель; 57

И царь Давид, и Авраам седой;

Израиль, и отец его, и дети;

Рахиль, великой взятая ценой; 60

И много тех, кто ныне в горнем свете.

Других спасённых не было до них,

И первыми блаженны стали эти». 63

Он говорил, но шаг наш не затих,

И мы всё время шли великой чащей,

Я разумею — чащей душ людских. 66

Вергилий в «Энеиде» не говорил ни одного слова о вышеперечисленных персонажах «псевдодревней» истории. Здесь Данте вложил в его уста «краткий курс» «Ветхого Завета», известный ему, но неизвестный Вергилию = апостолу Андрею Первозванному. Таким образом Данте сознательно дистанционировался от выдуманной истории, предоставив озвучить её одному из её творцов, заставив его лжесвидетельствовать и после смерти.

Вергилий, утверждающий, — он жил до Рождества Христова «свидетельствует», — Христос (Властитель), сходил в Ад, осенённый хоруговью победы над земным грехом, в промежуток между Смертью на кресте и Воскресением из мёртвых и вывел оттуда ветхозаветных святых в Рай, открывшийся для людей только с искуплением Им «Первородного Греха». [Рис. А. IV.2].

Изображён момент, когда Иисус Христос, между Распятием на Кресте и Воскресением из мёртвых, разбив врата Ада и сокрушив Дьявола, сходит в Ад, чтобы вывести из него в Небесный Рай Ветхозаветных праведников. Он протягивает руку первочеловеку Адаму, рядом с которым находится Ева, в знак того, что «Первородный Грех» прощён, за ними Авель с барашком и другие Ветхозаветные персонажи Библии (смотри перечень в Библии). Дьявол с ключом от врат Ада и другие бесы ничего не могут противопоставить Сыну Божию. В руках Христа — стяг с изображением креста (стяг герцогства Савойского).

Интересно сопоставить, — какие из персонажей, перечисленных Вергилием, жили в период от ХАОСА до Рождества Христова? Заглянем в мифологию, опорным пунктом в которой служит Олимпийский бог Юпитер = Зевс-Громовержец = Дмитрий (Илья) Иванович Донской (1350—1389 годы). Первый прародитель — Адам = рождённый Геей Уран = его дед, великий князь Иван Данилович Калита (1283—1341 годы). Авель — праведный сын Адама = его отец, великий князь Иван Иванович Красный (Крон) (1326—1359 годы). Ной — патриарх, верой своей спасшийся во время Великого Потопа и продолживший род людской = Девкалион Критский = «Нои лак вед» = «Ной, хорошо знающий», при обратном прочтении, внук великого князя Дмитрия (Ильи) Донского, правитель Литовского царства, переживший сильнейшее наводнение в истории на стыке XIV — XV веков, отец Гедимина = царя Идоменея Критского, участника осады и взятия Константинополя в 1453 году. Моисей — патриарх, выведший народ израильский из Египта, путём 40 — летних скитаний в Землю Обетованную = великий Русский святой Сергий (Михаил) Радонежский (1314—1392 года), изобретатель письменности = кириллицы в середине XIV века, изобретатель «медного змея» = пушек и пороха во второй половине XIV века, обеспечивший обучение грамоте Дмитрия (Ильи) Донского = Кирилла, обеспечивший победу Дмитрия (Ильи) Донского к «Куликовской Битве» = «Гигантомахии» (1380 год).

Царь Давид — автор «Давидовых Псалмов» или «Псалтыри», победитель нечестивого великана Голиафа на поле брани = Дмитрий (Илья) Донской = Исаак, сын Авраама, одержавший победу в «Куликовской Битве». Авраам — патриарх, прародитель великих родов человечества = великий князь Иван II Красный (Крон); Адам, первый известный человек в мифологии = Иван Данилович Калита. Израиль = патриарх Яков, отец Иосифа = великий князь Василий II Васильевич = Владимир, креститель Руси (1415—1462 годы), сын Софии Витовтовны = Богородицы, брат Иисуса Христа = Христиана Амадея «VIII» Миролюбивого.

Вергилий перечислил Данте некоторых персонажей «Ветхого Завета», начиная от Сотворения Мира = ХАОСА, ряд достаточной длины, чтобы увидеть в нём ряд правителей и великих лиц, память о которых донесла до нас только-что изобретённая письменность = кириллица. Говорить о правителях и людях дописьменной эпохи бессмысленно, что и утверждала мифология, отправляя их в ХАОС.

Христос вывел с собой в Рай души, томящиеся до того времени в Лимбе, чему свидетелем являлся сам Вергилий = апостол Андрей Первозванный (1405—1462 годы). Все они стали персонажами «Ветхого Завета», смотри перечень праведников в «Библии». Вергилий в «Библии» не упомянут, поэтому оставил себя в Лимбе. Просматривается привязка даты написания «Ветхого Завета» к Евангелиям и земной жизни Иисуса Христа. Вергилий прямо указал, — праведники «Ветхого Завета» были выведены из Лимба лично Христом. Это указывает на написание «Ветхого Завета» одновременно, и даже позже, чем «Нового». Христианство, как победившая на определённой территории религия, начало писать для себя «древнюю» историю в виде «Ветхого Завета», по этой причине и переполненного «пророчествами» пришествия Христа. Вергилий также составил «пророчество» времён «Троянской Войны» для Энея о создании «Древнего Рима» и «Римской Империи», не рискнув пойти в предсказаниях дальше своего современника Августа = императора «Священной Римской империи германской нации» Фридриха «III» Габсбурга (1415—1493 годы).

Возвратившись вместе с Иисусом Христом в Ад, понимаем, — Данте не зря подробно перечислял выведенных лично Христом из Ада ветхозаветных праведников. Ведь Христос также был поэтом, по меткому замечанию Владимира Высоцкого (1938–1980 годы):

А в тридцать три — Христа. Он был поэт, он говорил:

Да не убий. Убьёшь — везде найду, мол.

Но гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,

Чтоб не любил и ни о чём не думал.

А раз Христос был поэтом и сходил в Ад, не стоит думать, что Его цели в этом схождении сколь-нибудь расходились с целями Гомера, Вергилия и Данте.

Вергилий указал, — до схождения Христа в Лимб спасенных не было, значит ли это, что до Христа для душ людских существовал только Лимб, Рай пустовал, а Ада ещё вовсе не было? Католическая церковь направила в Рай до Христа только обожествлённого пророка Илию = Дмитрия (Илью) Донского = бога Юпитера = Зевса-Громовержца, непосредственно вознёсшегося на небеса; патриарха Еноха (предположительно, Сергия (Михаила) Радонежского = пророка Моисея), также после смерти непосредственно взятого на небо и благодетельного разбойника, висевшего по правую сторону от Христа на кресте и умершего практически одновременно с Христом. И это всё!

Подробный анализ текстов «Библии» — тема другой книги. Путники — созвездия Северная Корона и Геркулес, находясь на небе, двигались по чаще душ — звёздному небу; на Земле проходили чащи лесов, селения и города Балканского полуострова.

И в области, невдале отстоящей

От места сна, предстал моим глазам

Огонь, под полушарьем тьмы горящий. 69

Хоть этот свет и не был близок к нам,

Я видеть мог, что некий многочестный

И высший сонм уединился там. 72

«Искусств и знаний образец всеместный,

Скажи, кто эти, не в пример другим

Почтённые среди толпы окрестной?» 75

Отойдя совсем недалеко, Данте увидел огонь под полушарьем тьмы горящий, — Луну, восходящую над горизонтом, за 6 часов до рассвета, в последней четверти, когда было видно горящее светлое нижнее полушарие Луны под верхним тёмным его полушарием. Особенно чётко тёмное полушарие Луны видно зимой; отражённый от заснеженной Земли свет освещает его сильнее, чем летом.

18 января 1743 года Луна вступила в последнюю свою четверть. [Рис. А. IV.3]. Поэты находились в пути уже около 9 дней. Это реальная скорость их передвижения, с учётом секретности предприятия и медленного путешествия по морю и заснеженным гористым Балканам.

«Огонь, под полушарьем тьмы горящий» — Луна в последней четверти в созвездии Дева.

Данте увидел, — под этим огнём собрался некий многочестный и высший сонм душ людских, уединившийся от остальных душ, и почтительно спросил Вергилия: «Кто эти почтенные люди?»

И он ответил: «Именем своим

Они гремят земле, и слава эта

Угодна небу, благостному к ним». 78

«Почтите высочайшего поэта!» —

Раздался в это время чей-то зов:

«Вот тень его подходит к месту света». 81

И я увидел после этих слов,

Что четверо к нам держат шаг державный;

Их облик был ни весел, ни суров. 84

Вергилий ответил, — это люди, прогремевшие славой на Земле и Небо благостно к ним. Вспомним при этом, — Михаил Афанасьевич Булгаков (1891–1940 годы) в исходе романа «Мастер и Маргарита» вынес устами Спасителя приговор Мастеру: «он заслуживает не Рай, но Свет».

Со стороны душ, заслуживших Свет, раздалось приветствие Вергилию: «Высочайшему поэту». Понимаем это звание, как: «Поэт его Высочества» = придворный поэт.

Путники увидели четырёх, направляющихся к ним державным шагом — четыре души и четыре созвездия. Разберём, что это за души, и каким созвездиям они соответствуют:

«Взгляни», — промолвил мой учитель славный:

«С мечом в руке, величьем осиян,

Трём остальным предшествует, как главный, 87

Гомер, превысший из певцов всех стран;

Второй — Гораций, бичевавший нравы;

Овидий — третий, и за ним — Лукан. 90

Нас связывает титул величавый,

Здесь прозвучавший, чуть я подошёл;

Почтив его, они, конечно, правы». 93

Возвращающегося в Лимб Вергилия приветствовали четыре поэта древности, которых Данте выделял как величайших, — грек Гомер = король Португалии Афонсу «V» Африканец (1432—1481 годы), создатель «мёртвого древнегреческого» языка, которого Вергилий = апостол Андрей Первозванный (1405—1462 годы) хорошо знал, как современник, и которого он признавал «Превысшим из певцов» и современники Вергилия, — римляне, — Гораций, отмечаемый им как автор сатир; поэты Овидий и Лукан.

Сложно найти прототипов трёх указанных «римских» поэтов, очевидно современников Вергилия, участников создания «мёртвой латыни». Однако, можно приблизительно уточнить время их жизни, считая начало «нашей эры» с Рождества Христова в 1383 году. Получим следующие даты жизни великих поэтов, конечно, приблизительно, учитывая «сдвиг Вергилия в 92 года» от Рождества Христова в 1383 году:

Гораций (1410—1467 годы);

Овидий (1432—1492 годы);

Лукан (1514—1540 годы).

«Метаморфозы» Овидия, равно как «Фарсалии» Лукана, служили автору «Комедии» немаловажными источниками.

Вергилий призвал Данте взглянуть на поэтов, называя их поочерёдно:

Меч в руке Гомера навёл на размышления, — зачем слепому певцу меч, что он с ним может делать? Данте прямо сказал, — Гомер = король Португалии Афонсу «V» Африканец (1432—1481 годы), великий завоеватель, современник Овидия, не слепой! [3]

Отметим особенность, — имена трёх величайших поэтов древности в итальянском тексте начинаются на одну букву — «О». Если посмотреть на их имена после буквы «О», можно прочесть их следующим образом:

Omero — измеривший (от мера).

Orazio — рационализировавший (от рацио), то есть, рассчитавший.

Ovidio — увидевший (от видео).

Имя четвёртого поэта — Lucano (Лучано) — можно перевести, как осветивший (от луча).

Можно ли прочесть подобным образом имена главных героев «Комедии»? Да, можно, и это прочтение не менее интересно:

Virgilio — девственный (от Virgo — дева).

Dante — античный (с определённым артиклем d,).

По «Атласу Звёздного Неба» Яна Гевелия определим созвездия, соответствующие каждому из приближающихся поэтов. Смотрим на область звёздного неба, окружающую созвездия Геркулес и Северная Корона. С одной стороны, созвездие Волопас, отождествлённое с Хароном. Созвездие, которого Геркулес касается головой — Змеедержец, то, которое он попирает ногой — Дракон, в окружении Большой и Малой Медведиц, вряд ли подходят для этой роли. Осталась плотная группа созвездий, расположенная с одной стороны от созвездия Геркулес (группа Геркулеса), к которым тот повёрнут лицом, — созвездия Лира, Орёл, Лебедь и Лисичка. Какое из них какому поэту соответствует:

— Созвездие Лира — ближайшее к созвездию Геркулес, его с полным правом можно поставить впереди остальных созвездий. Великолепное созвездие именно для Гомера, обладателя «Высочайшей Лиры», который указан с мечом в руке и осиянный величием. Можно признать Лиру, изготовленную богом Аполлоном, величественным созвездием, но причём здесь меч?

Если присмотреться к созвездию Лира на разных «Звёздных Картах» [Рис. А. IV.4- А. IV.10], поражает факт, — при близком сходстве изображений созвездий у разных составителей «Звёздных Карт», одно созвездие Лира отличается вопиющим разнообразием и нескладностью изображения. То оно изображалось нескладным одноголовым коршуном, то с лирой, а то и вовсе со скрипкой на груди; иногда просто лирой без коршуна. Но, если убрать изображение музыкального инструмента, сравнивая коршуна с Гербом Византии, а потом Российской Империи — Двуглавым Орлом, сходство получается очевидным. Утеряна одна голова, — понятно, — Орёл с двумя головами был бы ассоциирован точно с Двуглавым Орлом. Подставим утерянную голову на место и получим полное сходство изображения созвездия Лира с Двуглавым Орлом.

Есть глобус «Звёздного Неба», на котором изображен Византийский Двуглавый Орёл с мечом и скипетром в лапах — Глобус Вейгеля [Рис. А. IV.11].

Сверху созвездие Дракон (Draco), слева созвездие Геркулес (Hercules), попирающее ногой голову Дракона, в руке у Геркулеса Цербер (Cerberus). Справа созвездие Лебедь (Cygnus), ниже него созвездие Лисичка (Vulpecula) с Гусем (Anser) в зубах.

Как считается, на карте Гевелия изображён коршун, держащий в лапах Лиру, однако сама Лира изображена без ясного представления об этом инструменте — непрозрачной, как щит. Зато коршун во фронтальном изображении удивительно похож на двуглавого орла без одной головы. Хвост птицы не имеет характерного для коршунов «ласточкина» выреза.

Лира изображена со знанием дела, сквозь струны виден силуэт птицы. Изображение ещё больше похоже на Двуглавого Орла — шея головы, наклонённой вправо, смещена влево, вместо второй головы изображена завязка, держащая Лиру на шее птицы (у Яна Гевелия коршун держит Лиру в лапах). Лапы птицы изображены, как в гербах у Двуглавого Орла. Изображение более раннее, чем у Гевелия.

Изображена просто Лира без коршуна.

На груди птицы, похожей на Двуглавого Орла, изображена скрипка! Похоже, Дюрер не знал, что такое Лира, или рисовал музыкальный инструмент, чтобы прикрыть шею орла, где должно было быть две головы.

Сама Лира изображена, как непрозрачный щит. Коршун яростно клюёт его и терзает когтистыми лапами. Вторую голову Двуглавого Орла заменила красная ленточка, проходящая через ярчайшую звезду Вега.

Прекрасная иллюстрация войны, развернувшейся вокруг имперского созвездия. В руке созвездия Геркулес не Цербер, а ветка с яблоками из сада Гесперид.

Явно изображён Двуглавый Орёл без голов, на груди которого размещена скрипка, скрывающая и хвост. Художник, изображая двуглавого орла, униженного и сгорающего от стыда, показал его, спрятавшим за скрипку обе головы. В руке созвездия Геркулес нет ничего, в руках созвездия Волопас изображены кривой меч и копьё. Созвездие Орёл изображено с хвостом коршуна, имеющим вильчатый вырез.

Изображена просто стилизованная Лира без птицы. Созвездие Ящерица изображено так, как будто художник никогда не видел этого гада.

Изображён под ободом справа. В лапах Двуглавого Орла — меч и скипетр, как в гербе Византии. Слева от Орла — папская тиара. Над ободом — православная царская держава и три лилии — герб Франции. То, что это «Звёздный Глобус» показывают изображение созвездий Тельца, Овна, Рыб, Пегаса, Кассиопеи, Треугольника, Циркуля. Двуглавый Орёл изображён под созвездием Близнецы. По набору признаков, этот глобус — точная иллюстрация «Комедии» великого поэта Данте.

Двуглавый Орёл в Гербе Византии [Рис. А. IV.12] традиционно изображался с мечом, скипетром и державой в лапах — руках, а Двуглавый Орёл на печати царя Иоанна III Васильевича Великого и Грозного [Рис. А. IV.13] без меча и скипетра; глядя на него ясно, — что служило моделью для созвездия Двуглавый Орёл, переделанного затем в созвездие Лира. Вот где искомые меч в руках и сияющее величие — созвездие являлось имперским символом!

Герб на груди орла такой же, как на глобусе Вейгеля. Двуглавый Орёл держит меч и скипетр в одной лапе, в другой — православную Византийскую державу.

С мечом в руках, величьем осиян

Гомер пред всеми выступал, как главный

Изображение созвездия Лира в Атласе Яна Гевелия совпадает до мелочей, даже сама Лира похожа на герб на груди Орла. В Атласе Иоганна Байера совпадение Орла ещё лучше, что касается распростёртых лап.

Данте недвусмысленно ассоциировал Гомера с созвездием Двуглавый Орёл, сегодня называемым созвездием Лира. Действительно, — где ещё быть на звёздном небе изображению символа империи — Двуглавого Орла, как не в созвездии, где расположена ярчайшая белая звезда северного звёздного неба — Вега. Парадоксы созвездия Лира на этом не закончились. На самых «старых» изображениях этого созвездия птицы нет; у Дюрера, Байера и других она появилась, а поздние иллюстраторы, например, Джон Флемстид, снова изгнали птицу с изображения. Астрономы, изгоняя со звёздного неба ненавистное их Заказчикам созвездие Двуглавый Орёл с Мечом и Скипетром в лапах, перестарались в этом деянии, не постаравшись даже скрыть следов неуклюжей подделки.

И ещё одно соображение, — прочтём Лира наоборот и получим Арил = Орёл, который мы обычно произносим, как Арёл.

— Гораций, бичевавший нравы — созвездие Орёл. [Рис. А. IV.14]. Может возникнуть вопрос: «Неужели на старых „Звёздных Картах“ присутствовали рядом два Орла?». Конечно же, нет, — созвездие, которое сегодня называется Орлом, во многих «Звёздных Атласах» называлось Ястребом, ярчайшая его звезда — Альтаир, носит гордое название, — Глаз Ястреба.

В лапах Орла созвездие Антиной (Antinous) или Ганимед, натягивающий лук со стрелой.

Сверху Цербер (Cerberus) в руке созвездия Геркулес, далее созвездие Лисичка (Vulpecula) с Гусем (Anser), под ней созвездие Стрела (Sagitta).

Слева созвездие Змеедержец (Serpentarius) и созвездие Змея (Serpens) в его руках, хвостом к Орлу, под ним созвездие Щит Собесского (Sobiesc. Scutum), справа созвездия Дельфин (Delphinus) и Малый Конь (Eqvuleus).

Внизу Зодиакальное созвездие Стрелец (Sagittarius) и Зодиакальное созвездие Козерог (Capricornus), над которым видна рука Зодиакального созвездия Водолей.

Хвост Орла находится в Млечном Пути (Via Lactea), грудь Антиноя пересекает экватор. Самая яркая звезда Орла — Альтаир (Глаз Ястреба)

— Овидий — созвездие Лебедь [Рис. А. IV.15], из яйца (Ово) которого вылупились сыновья Зевса — Близнецы Кастор и Поллукс. Само созвездие также изображает Олимпийского бога Зевса, принявшего образ Лебедя, чтобы соблазнить Леду.

Слева созвездие Лира (Lyra) (соседнее с ней созвездие Геркулес не изображено).

Внизу созвездие Лисичка (Vulpecula) с Гусем (Anser), Созвездие Стрела (Sagitta) и созвездие Орёл (Aqvila), справа внизу созвездие Ящерица Lacerta) и копыта созвездия Пегас (Pegasus).

Группа созвездия располагается вдоль Млечного Пути (Via Lactea).

В том же порядке, по созвездиям, расположены и ярчайшие их звёзды, какова в созвездии Лиры — Вега (звёздная величина 0,03), после которой идёт Арктур (0,07) в созвездии Волопаса, в созвездии Орла — Альтаир (0,77), Лебедя — Денеб (1,25).

— Остаётся Лукан и созвездие Лисичка или Лиса, видное на предыдущей иллюстрации. Написав слово Лиса в русской транскрипции прописью, и прочитав в латинской транскрипции, получим — «Luca». Само по себе это не может служить доказательством, но созвучие интересно. Созвездие Лисичка с Гусем появилось в «Звёздном Атласе» Яна Гевелия после 1690 года, как и созвездие Рысь, которое у Данте присутствует; нашлось место и Лисичке.

Вергилия с этими поэтами связывал величавый титул, прозвучавший из уст Гомера, — «Высочайший поэт». В эту группу созвездий, называемую «группой Геркулеса» по достоинству попал Лукан, хотя созвездие Данте отвёл ему невзрачное, без ярких звёзд, да ещё и нововведенное. Возможно, он просто подтрунивал над Луканом, возможно, ввёл его для ровного счёта, чтобы не пропустить ни одного созвездия звёздного неба. В «Комедии» поэт часто цитировал «Фарсалии» или «Поэму о Гражданской Войне Цезаря и Помпея Великого» Марка Аннея Лукана.

Так я узрел славнейшую из школ,

Чьи песнопенья вознеслись над светом

И реют над другими, как орёл. 96

Мой вождь их встретил, и ко мне с приветом

Семья певцов приблизилась сама;

Учитель улыбнулся мне при этом. 99

И эта честь умножилась весьма,

Когда я приобщён был к их собору

И стал шестым средь столького ума. 102

Мы шли к лучам, предавшись разговору,

Который лишний здесь и в этот миг,

Насколько там он к месту был и в пору. 105

Данте понимал, — он видит славнейшую из поэтических школ. Особую честь ему сделало, — «Высочайшие поэты» приобщили его к своей школе. Он делает важное любопытнейшее примечание, — песнопенья «Высочайших поэтов» разнеслись над миром и реют над другими, как орёл; это замечание окончательно отождествляет ассоциированные созвездия с поэтами. Все четыре созвездия связаны с птицами, — Двуглавый Орёл, или, как минимум, Коршун с Лирой, Орёл или Ястреб, Лебедь. Остаётся созвездие Лисичка, которое первоначально называлось и изображалось, как Лисичка с Гусем, иногда даже Гусь с Лисичкой; его без малейшей натяжки можно отнести к крылатым созвездиям. Других крылатых созвездий на северном звёздном небе нет, не считая крылатого коня Пегаса, который находится далеко от места действия.

Данте в окружении поэтов направился на прогулку, беседуя о поэтических приёмах и образах. Он определил себя шестым в этой компании. (Интересное созвучие, — шестой пиит — папа Пий шестой).

Высокий замок предо мной возник,

Семь раз обвитый стройными стенами;

Кругом бежал приветливый родник. 108

Мы, как землёй, прошли его волнами;

Сквозь семь ворот тропа вовнутрь вела;

Зелёный луг открылся перед нами. 111

Там были люди с важностью чела,

С неторопливым и спокойным взглядом;

Их речь звучна и медленна была. 114

Мы поднялись на холм, который рядом,

В открытом месте, светел, величав,

Господствовал над этим свежим садом. 117

На зеленеющей финифти трав

Предстали взорам доблестные тени,

И я ликую сердцем, их видав. 120

Высокий замок, возникший перед Данте: «Геоцентрическая система мироздания» [Рис. А. IV.17], авторство которой приписывалось Птолемею. Семь стройных стен, обвивающих его — семь хрустальных сфер, на которых расположены семь ворот — семь планет древности — Солнце, Луна, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн. Данте и Вергилий, в семье «Высочайших поэтов», пройдя семью воротами, поднялись на светлый, величавый, господствующий холм северного звёздного неба. Приветливый родник, бегущий кругом — небесный экватор или Зодиак. Перед поэтами открылся простор звёздного неба, наполненный доблестными тенями — созвездиями. Снизу расстилалась зелень Земли, её цветущие сады, которые населяли доблестные тени — души людей, покрытых славой. Данте ликовал сердцем, увидев и узнав многих из них.

Вокруг неподвижной Земли вращаются семь подвижных хрустальных Сфер, несущих планеты, — 1 — Луну, 2 — Меркурий, 3 — Венеру, 4 — Солнце (считалось одной из планет), 5 — Марс, 6 — Юпитер, 7 — Сатурн. Эти Сферы обращаются внутри Сферы «неподвижных» звёзд, вращающейся быстрее остальных Сфер.

Клавдий Птолемей считал, — Луна и Солнце обращаются вокруг неподвижной Земли. Остальные планеты (planetos — блуждающие звёзды), наряду с кометами (cometos — волосатые звёзды) он считал звёздами.

Я зрел Электру в сонме поколений,

Меж коих были Гектор, и Эней,

И хищноокий Цезарь, друг сражений. 123

Пентесилея и Камилла с ней

Сидели возле, и с отцом — Лавина;

Брут, первый консул, был в кругу теней; 126

Тарквиний Кассий Марцию подвинул,

Лукрецию, Корнилию; потом

Я Юлию заметил с Саладином. 129

Взору Данте предстали знаменитые троянцы, легендарные предки славы Рима и Римские цезари, «предсказанные» Вергилием: Отличие от «Энеиды» состоит в следующем, — Данте видит там и Гектора, и Энея, и других героев «Троянской Войны». Вергилий в «Энеиде» видел Цезаря и другие души, среди которых не было никого из его окружения и представлял их, как души, очистившиеся и готовые ко вселению в знаменитых людей, понимаем, — сейчас, в 1300 году, Данте с порога ХАОСА глядел на них раньше Энея и Вергилия, да и вообще всех исторических персонажей.

Электра — дочь Атланта, возлюбленная Зевса = Дмитрия (Ильи) Донского, (1350—1389 годы) мать Дардана — основателя Трои = Илиона = Константинополя.

Гектор — троянский герой, убитый Ахиллом, внук Зевса = Иоанн Тальбот (1390—1453 годы), участник обороны Константинополя в 1453 году.

Эней — троянский герой, внук Зевса от его дочери Афродиты (Венеры) = апостол Андрей Первозванный (1405—1464 годы) = Вергилий, участник обороны Константинополя в 1453 году.

Цезарь = Иисус Христос = Христиан Амадей «VIII» Миролюбивый (1383—1451 годы), первый понтифик христианской церкви Феликс «V» (1439—1449 годы понтификата).

Пентесилея — царица амазонок, союзница Трои, сражённая Ахиллом — внуком Зевса, участница обороны Константинополя в 1453 году.

Камилла — воительница-девственница «Энеиды», убитая Аррунтом при завоевании царём Энеем = апостолом Андреем Первозванным Италии в 1460-х годах.

Лавина (Лавиния), взятая в жёны царём Энеем = апостолом Андреем Первозванным, её отец — царь Лация Латин — герои «Энеиды», персонажи 1460-х годов.

Брут, первый консул = император Иоанн «VIII» Палеолог (1392—1494 годы) = апостол и Евангелист Иоанн Богослов, распявший Цезаря = Иисуса Христа совместно с Тарквинием Кассием (Лонгиным) в 1429 году.

Юлия, дочь Цезаря = Иисуса Христа = Хрисеида, супруга Гомера = Афонсу «V» Африканца = Одиссея, взятая в плен Саладином = Магометом «II» Завоевателем (Фатихом) (1432—1481 годы), первым султаном = саладином Османской империи после взятия Константинополя в 1453 году.

Марция, Лукреция, Корнилия, — три жены у распятия Иисуса Христа в 1429 году.

Обращаем внимание, — все вышеперечисленные персонажи жили и действовали в промежутке времени от ХАОСА до «Троянской Войны», большинство из них были современниками апостола Андрея Первозванного (1405—1464 годы).

Потом, взглянув на невысокий склон,

Я увидал: учитель тех, кто знает,

Семьёй мудролюбивой окружён. 132

К нему Сократ всех ближе восседает

И с ним Платон; весь сонм всеведца чтит;

Здесь тот, кто мир случайным полагает, 135

Философ знаменитый Демокрит;

Здесь Диоген, Фалес с Анаксагором,

Зенон, и Эмпедокл, и Гераклит; 138

Диоскорид, прославленный разбором

Целебных качеств; Сенека, Орфей,

Лин, Туллий; дальше представали взорам 141

Там — геометр Эвклид, там — Птолемей,

Там — Гиппократ, Гален и Авиценна,

Аверроис, толковник новых дней. 144

Я всех назвать не в силах поименно;

Мне нужно быстро молвить обо всём,

И часто речь моя несовершенна. 147

При взгляде на склон неба Данте увидел великую компанию. Если первая компания олицетворяла историю «Древнего Рима», вторая олицетворяла историю «Древней Греции.» Так поэт отметил, — в земном путешествии путники пересекли границу между Римом и Грецией. Вторая компания, начинающаяся с «мудрецов Афинской школы» показывает, — они прибыли в Афины; их путь по-прежнему лежал на восток.

Понять, что видит взгляд Данте возможно, подойдя к знаменитой фреске Рафаэля Санти (1483—1520 годы) «Афинская школа», написанной (1508—1511 годы). На ней замечательно соединены совместно все вышеперечисленные персонажи в одном времени. И верно, — понимая, — письменность была изобретена в 1340—1360 годах, раньше того времени не могло появиться вышеназванных учёных. Назовём первую тройку учёных «Афинской школы» [2]:

Учитель тех, кто знает — Аристотель = Иоанн «VIII» Палеолог (1392—1494 годы) = апостол и Евангелист Иоанн Богослов, = Аристотель Фиорованти, величайший из учёных.

Сократ = Христиан Амадей «VIII» Миролюбивый (1383—1451 годы) = Иисус Христос (Исократор) = папа Феликс «V» = апостол Павел. Христос изображён пожилым, облысевшим после распятия, очевидно в бытность понтификом (1439—1449 годы).

Платон = Георгий Гемист Плетон (1355—1452 годы) — учитель Аристотеля, учитель и ученик Сократа.

Рафаэль Санти недвусмысленно показал нам одновременность величайших учёных XV века, разбросанных при «удревнении» истории по разным векам, так, что встретиться им было невозможно. Исследование подтвердило возможность одновременного существования всех вышеперечисленных учёных, участников «Афинской школы» философов, — с 1449 года до написания Рафаэлем Санти картины в 1508 году прошло менее 60 лет. Перечислим учёных без датирования времени их жизни, понимая, — все они жили в XV веке:

Демокрит, философ-атомист, полагавший, — мир возник в силу случайного сочетания атомов;

Диоген, философ-киник, очевидно, Диоген Лаэртид, основатель школы киников, составивший 82 биографии философов в 10 книгах. Возможно, являлся братом Гомера = Одиссея Лаэртида = Афонсу «V» Африканца (1432—1481 годы), не исключено, что Гомер упоминал его в «Илиаде» вместе с Одиссеем, как великого воителя Диомеда;

Фалес, философ, первый из списка семи греческих мудрецов, считался отцом философии;

Анаксагор, философ, основоположник Афинской философской школы;

Зенон, философ, представитель Элейской школы;

Эмпедокл, философ, врач, поэт. Признавал множественность архэ (начал, принципов);

Гераклит, философ, основатель первой формы диалектики;

Диоскорид — врач, писавший о целебных свойствах растений;

Сенека, философ-стоик, основатель стоицизма;

Орфей, мифический певец, своим пением чаровавший зверей и камни;

Лин, брат Орфея, величайший знаток музыки;

Марк Туллий Цицерон — оратор и философ, государственник;

Геометр Эвклид;

Астроном и географ Птолемей, чьей системе мира следовал Данте;

Врачи, — Гиппократ, Гален;

Философ и врач Авиценна (Ибн-Сина);

Аверроис, философ, знаменитый толкователь Аристотеля.

Поэт развернул перед нами новую картину, приведя обширный перечень древних философов и учёных, и резко его оборвав, как бы извиняясь, — он не может сказать обо всех. И понятно, — обозреть всех философов «Афинской школы», — весьма сложная задача. Но поместить их всех в одно время и место, — свидетельство, достоинство которого трудно переоценить!

Данте перемещался по звёздному небу и глядел на него; необходимо разобраться, как вышеперечисленные персонажи связаны с ним.

Выскажем следующую гипотезу, приведя перед этим два ярких примера:

— Юлиус Шиллер (1580—1627 годы) — немецкий юрист, астроном и небесный картограф, коллега, как по работе, так и по увлечениям, вероятно, товарищ астронома и автора «Атласа Звёздного Неба» Иоганна Байера (1572–1625 годы) в словаре Брокгауза и Эфрона (1572–1660 годы), на 35 лет больше!

В 1627 году, в последний год жизни Шиллер опубликовал картографическую работу, подготовленную при содействии Байера. Это Атлас: «Христианское звездное небо» (Coelum Stellatum Christianum), в своей астрономической части скопированный в основном с «Уранометрии» Байера. Гравюры для атласа изготовил художник Лукас Килиан.

Атлас Шиллера до сих пор служит поводом для постоянных насмешек и иронии. Дело в том, что в нём картограф предпринял попытку реформы астрономических наименований в духе «правильной» христианизации небес, — он заменил все названия созвездий с языческих на библейские. Примеры подобных ревизий предпринимались и раньше, но вариант Шиллера выделяется тотальностью и кардинальностью. Зодиакальные созвездия названы именами двенадцати апостолов, созвездия северного полушария неба получили имена святых, героев и сюжетов «Ветхого Завета», а южного основывались, в основном, на образах «Нового Завета». Шиллер также облагородил названия планет и даже Солнца с Луной.

Этот весьма показательный пример реформы «Звёздного Неба» [Рис. А. IV.18], иллюстрирует более ранний список Данте, приведённый им в перечне персонажей «Ветхого завета», выведенных Спасителем из Лимба в Рай.

Все мифологические персонажи звёздного неба заменены на персонажей «Ветхого» и «Нового Заветов» в рамках проекта «Христианизации Небес».

— Джордано Бруно, настоящее имя Филиппо, прозвище — Бруно Ноланец; (1692—1743 годы) [1] — итальянский монах-доминиканец, философ и поэт, представитель пантеизма, учитель Данте.

Джордано Бруно также предложил провести реформу звездного неба, «заменив традиционные созвездия человеческими добродетелями, такими, как Истина, Труд и т.п.», подобно тому, как Шиллер предлагал «переназвать» созвездия в соответствии с христианской традицией. Речь идет о поэме Джордано Бруно: «Изгнание торжествующего зверя», написанной им в Лондоне в 1726-28-м годах. Фактически, это аллегорическая поэма, в которой автор сетует на засилье греховных и злосвойственных стремлений в подлунном мире. Герои произведения — римские боги, решившие, по инициативе Юпитера, освободить небеса от нечистых и нечестивых зверей (отсюда — «торжествующий зверь»), а вместе с ними — от соответствующих им пороков, и насадить добродетели. Подразумевалось, — и мир, и, главное, душа человеческая аналогичным образом будут очищены от греховности и станут открытыми добру.

Гипотеза такова, — в «Комедии» отражены счастливо сохранившиеся, благодаря Данте, следы ещё двух ярких проектов реформы звёздного неба, предлагаемых средневековыми астрономами. Один из них, подобно предложению Юлиуса Шиллера, был связан с небесной иллюстрацией сакральной истории Рима и «Римской империи», в духе папской Церкви, другой, подобно предложению Джордано Бруно, вёл к десакрализации небес, путём помещения на них, вместо «торжествующего зверя», всемирно признанных философов и учёных, в духе просвещённого гуманизма. Приведённые Данте проекты переустройства звёздного неба, полностью идентичны по своему духу приведённым выше проектам Юлиуса Шиллера и Джордано Бруно.

Находясь вместе с поэтами на звёздном небе, видим, — количество версий его наполнения расширилось с одной до пяти.

— «Звёздное Небо» Яна Гевелия;

— «Изгнание Торжествующего Зверя» со «Звёздного Неба» Джордано Бруно;

— «Христианское Звёздное Небо» Юлиуса Шиллера;

— «Философское Звёздное Небо» Данте «Древней Греции»;

— «Императорское Звёздное Небо» Данте «Древнего Рима».

Предъявляемые Данте варианты заполнения звёздного неба можно разделить ещё и следующим образом, — история «Древнего Рима» и история «Древней Греции». Путники пересекли в своём путешествии границу Греции со стороны теперешней Албании и добрались до древних Афин.

Синклит шести распался, мы вдвоём;

Из тихой сени в воздух потрясённый

Уже иным мы движемся путём,

И я — во тьме, ничем не озарённой. 151

Наступило утро. Созвездия Северная Корона и Геркулес раньше созвездий Лира, Орёл, Лебедь и Лисичка пропали в лучах утренней зари — попали «во тьму, ничем не озарённую», стали невидимыми. На Земле путники продолжили движение по незнакомой им местности Греции, покидая Афины иным путём, очевидно, морем.

АД — Песня V

Круг второй — Минос — Сладострастники. Поэты проходят островом Крит.

Так я сошёл, покинув круг начальный,

Вниз во второй; он менее чем тот,

Но больших мук в нём слышен стон печальный. 3

Здесь ждёт Минос, оскалив страшный рот;

Допрос и суд свершает у порога

И взмахами хвоста на муку шлёт. 6

Едва душа, отпавшая от Бога,

Пред ним предстанет с повестью своей,

Он, согрешенья различая строго 9

Обитель Ада назначает ей,

Хвост обвивая столько раз вкруг тела,

На сколько ей спуститься ступеней. 12

Данте покинул начальный круг Ада — Лимб (группу Геркулеса) и сошёл во второй, меньший круг, где властвуют «торжествующие звери».

Минос, сын Зевса = Дмитрия (Ильи) Донского (1350—1389 годы) и Европы, в греческой мифологии — справедливый царь-законодатель Крита, ставший после смерти одним из трёх судей загробного мира (вместе со своими братьями Эаком и Радамантом). В Дантовом Аду, превращённый в беса, он назначает грешникам степень наказания. Его сын, Девкалион претерпел Потоп, его внук Идоменей участвовал во взятии Константинополя в 1453 году [3].

Поэты, пройдя до южной оконечности Балканского полуострова, морем переправились на остров Крит, где в своё время царствовал, якобы, царь и судья Минос. Этот остров (круг), существенно меньше Балканского полуострова [Рис. А.V.1].

Поэты держат путь в Османскую империю, в сторону Константинополя. Переправившись с Хароном в порт Дуррес (Албания), они прошли вдоль берега Ионического моря и Коринфского залива через Фивы на Афины, по пути им встретились «Высочайшие» поэты, — Гомер, Гораций, Овидий и Лукан. Вместе с ними они прошли в Афины, обсуждая по пути историю «Древнего Рима». Там они встретили «Афинскую школу мудрецов» во главе с Аристотелем.

После этого они переправились Критским морем на остров Крит, порт Кастеллион, где их встретил Минос. Пройдя по острову Крит до порта Ираклион, они Критским и Эгейским морем переправились вдоль восточного побережья Греции в порт Салоники, где их встретил Цербер. Из порта Салоники они направились сухим путём вдоль северного побережья Эгейского моря в сторону Османской империи, где на границе Турции их встретил Плутос.

Далее их путь пролегал северным берегом Мраморного моря до самого Константинополя, где их встретил Флегий.

Миносу соответствует созвездие Змея [Рис. А.V.2], расположенное рядом с созвездием Северная Корона. Созвездие Змея изображается на звёздных картах с оскаленным страшным ртом, который она разевает на созвездие Северная Корона. Туловище Змеи скручено в кольца, которые она обвивает вокруг тела созвездия Змеедержец или Змееносец, как вокруг пришедшей на суд души. Другого созвездие, которое изображено скручивающимся кольцами вокруг человеческой фигуры, на звёздном небе нет.

Вверху слева созвездие Волопас (Bootes), под ним созвездие Гора Менала (Mons Menalis), на сегодня не существующее. Вверху созвездие Геркулес (Hercules), упирающееся в Змееносца лбом и замахивающееся огромной Дубиной; в руке Геркулеса трёхголовое созвездие Цербер (Cerberus). Справа вверху созвездие Гусь (Anser) в зубах у созвездия Лисичка, ниже созвездие Стрела, далее созвездие Орёл (Aqvila) с созвездием Антиной (Antinous) в когтях, и созвездие Щит Собесского (Sobescianum Scutum), на сегодня не существующее. Слева Зодиакальное созвездие Весы (Libra). Ногой Змееносец опирается на Зодиакальное созвездие Скорпион (Scorpius), другая нога, стоящая на Млечном Пути (Via Lactea) опускается ниже Эклиптики (Ecliptica). Справа Зодиакальное созвездие Стрелец (Sagittarius) с огромным Луком в руках.

Змееносец держит в руках огромное созвездие Змея (SERPENS), свивающееся кольцами и разевающего страшную зубастую пасть на созвездие Северная Корона или Корона Ариадны, не попавшее на рисунок.

Минос свершает допрос и суд пришедших душ — звёзд и отправляет каждую на свой круг Ада, обвиваясь вокруг души столько раз, на какой круг Ада той предстояло спуститься, сам оставаясь при этом у его порога — регулярно опускаясь за горизонт — в Ад.

Таким образом у Данте обозначена граница Лимба и Ада, — после Крита поэты направились в сторону Османской империи, — нижнему Аду.

Всегда толпа у грозного предела;

Подходят души чередой на суд:

Промолвила, вняла и вглубь слетела. 15

«О ты, пришедший в бедственный приют», —

Вскричал Минос, меня окинув взглядом

И прерывая свой жестокий труд: 18

«Зачем ты здесь, и кто с тобою рядом?

Не обольщайся, что легко войти!»

И вождь в ответ: «Тому, кто сходит Адом, 21

Не преграждай суждённого пути.

Того хотят — там, где исполнить властны

То, что хотят. И речи прекрати!» 24

У предела Ада всегда находится толпа звёзд — душ, которые, после вынесения Миносом приговора, спускались за горизонт на тот круг, на котором им было положено находиться.

Минос направил взгляд на Данте, — созвездие Змея постоянно глядит на созвездие Северная Корона.

Данте ещё был жив; Минос понимает, — ему здесь нечего делать и боится Геркулеса, который замахивается дубинкой. Вергилий быстро успокоил Миноса, дав ему понять, — они идут, ведомые и защищаемые Верховной волей. Минос замолк и пропустил поэтов.

На Земле поэты преодолевали кордоны границ между государствами. Для этого проводник Данте — Вергилий располагал соответствующими путевыми документами — паспортами.

И вот я начал различать неясный

И дальний стон; вот я пришёл туда,

Где плач в меня ударил многогласный. 27

Я там, где свет немотствует всегда

И словно воет глубина морская,

Когда двух вихрей злобствует вражда. 30

То адский ветер, отдыха не зная,

Мчит сонмы душ среди окрестной мглы

И мучит их, крутя и истязая. 33

Когда они стремятся вдоль скалы,

Взлетают крики, жалобы и пени,

На Господа ужасные хулы 36

На Земле, находясь на острове Крит, Данте постоянно слышал неумолчный шум зимнего морского прибоя — вой морской глубины. Над островом бушевал зимний ветер, не зная отдыха, он крутил и истязал сонмы душ морских волн, которые, попадая на скалы, взлетали с рёвом вверх, оседали жалобно вниз, покрываясь пеной под небом, покрытым тяжёлыми тучами. Когда волны стремились вдоль скал, вверх взлетала, вместе с пеной (пенями) и брызгами, какофония звуков прибоя, который и плакал, и стонал, и жаловался, и возносил хулу на Господа.

Поэты на пороге Ада, покинув остров Крит, пустились в морское путешествие к северу. Открытым текстом названа морская глубина, во время путешествия бушевал ветер. Преобладающие ветра в это время года западные, плавание было безопасным только вдоль восточного побережья полуострова Пелопоннес, на котором находится Греция.

На звёздном небе поэты попали на самую вершину холма — северный небесный полюс — ость Звёздной Полусферы. Отсюда звёзды водопадом спускаются вниз, теряясь за горизонтом Земли.

Картина впечатляющая. Вокруг неподвижного полюса стремительным вихрем вращается всё звёздное небо. Оно приводится во вращение адским ветром, который неустанно гонит его и крутит. Вращение идёт вокруг неподвижной скалы — Земли, поэт рассматривает такую понятную древним «Геоцентрическую систему мира». При вращении звёзды поднимаются из-за горизонта — рождаются для кратковременной жизни; затем опускаются под него — в Ад, за исключением звёзд незаходящих созвездий.

И я узнал, что это круг мучений

Для тех, кого земная плоть звала,

Кто предал разум власти вожделений. 39

И как скворцов уносят их крыла,

В дни холода, густым и длинным строем,

Так эта буря кружит духов зла 42

Туда, сюда, вниз, вверх, огромным роем;

Там нет надежды на смягченье мук

Или на миг, овеянный покоем. 45

Как журавлиный клин летит на юг

С унылой песнью в высоте надгорной,

Так предо мной, стеная, нёсся круг 48

Первый круг мучения — для сладострастников. Кто, как не они, одержимы вечным движением и кружением мыслей и тел в этом мире.

Идут сравнения со стаями перелётных птиц, скворцов и журавлей, находящихся во время перелёта в постоянном движении, сравнение с бурей, кружащей мириады снежинок. Эти образы исключительно ярки. Каждому приходилось видеть стаи птиц, слётывающихся перед дальним перелётом. Глаз невозможно оторвать от созерцания стай летящих скворцов или журавлиных клиньев, чья унылая песнь доносится с вышины.

Теней, гонимых вьюгой необорной,

И я сказал: «Учитель, кто они,

Которых так терзает воздух чёрный?» 51

Он отвечал: «Вот первая, взгляни:

Её державе многие языки

В минувшие покорствовали дни. 54

Она вдалась в такой разврат великий,

Что вольность всем была разрешена,

Дабы народ не осуждал владыки. 57

То Нинова венчанная жена,

Семирамида, древняя царица;

Её земля Султану отдана. 60

Вот нежной страсти горестная жрица,

Которой прах Сихея оскорблен;

Вот Клеопатра, грешная блудница. 63

А там Елена, тягостных времен

Виновница; Ахилл, гроза сражений,

Который был любовью побежден; 66

Парис, Тристан». Бесчисленные тени

Он назвал мне и указал рукой,

Погубленные жаждой наслаждений. 69

Вняв имена прославленных молвой

Воителей и жён из уст поэта,

Я смутен стал, и дух затмился мой. 72

Вергилий перечислил ряд исторических персонажей, павших жертвой разврата, любовь и сладострастие которых стало нарицательным.

Семирамида — жена Нина — царица Ассирии. Автор одного из чудес света — висячих садов Семирамиды. Сама пленница разврата, разрешила разврат во всей империи, чтобы народ её не осуждал. Во времена Данте её земли находились под властью Султана.

Кто такая Семирамида, жена Нина, земля которой была отдана Султану? Это, — Софья Фоминична Палеолог (1455—1503 годы), дочь апостола Фомы, земля которой, Константинополь с 1453 года стала центром султанской Османской империи. Жена Ивана III Великого и Грозного (1440—1505 годы). При ней был построен Кремль с висячими садами- теплицами и Успенский Собор Аристотелем Фиорованти, её дядей, апостолом Иоанном, бывшим императором Византии Иоанном «VIII» Палеологом (1392—1494 годы).

Нежной страсти горестная жрица — карфагенская царица Дидона, вдова Сихея, полюбившая царя Энея и заколовшая себя на костре, который сжёг её, когда он её покинул (Эн. I и IV).

Не каждый персонаж, показанный Данте, можно отождествить однозначно. Здесь, — царица Дидона, которая возлюбила Энея = Вергилия = апостола Андрея Первозванного (1405—1464 годы). Действие происходило в промежутке 1453—1458 годы.

Клеопатра — царица Египта, любовница Цезаря, затем Марка Антония, покончившая с собой, когда её покинул Марк Антоний.

Здесь, любовница Цезаря = Иисуса Христа = Христиана Амадея «VIII» Миролюбивого (1383—1451 годы). Действие происходило в промежутке 1405—1429 годы.

Елена Прекрасная — виновница «Троянской Войны», жена царя Менелая, похищенная Парисом и вернувшаяся к Менелаю после «Троянской Войны». Парис — виновник и один из главных героев «Троянской Войны», похитивший Елену.

Элеонора Елена Португальская (1434—1467 годы), супруга Париса = Фридриха «III» Габсбурга (1415—1493 годы), первого императора «Священной Римской империи германской нации», участника «Троянской Войны» = обороны Константинополя в 1453 году.

Ахилл или Ахиллес — один из главных героев «Троянской Войны», погибший из-за любви к Елене.

Ахиллес = Рязанский князь Иван Фёдорович (1427—1456 годы), участник осады и взятия Константинополя в 1453 году.

Тристан — персонаж утерянного рыцарского романа, известный любовью к Изольде.

Все вышеперечисленные персонажи относятся к XV веку, как и сама «Троянская Война» = осада и взятие Константинополя в 1453 году. Вызывает удивление, — самое близкое для нас произведение о Тристане и Изольде было утеряно, тогда, как куда более «древние» произведения сохранились.

Я начал так: «Я бы хотел ответа

От этих двух, которых вместе вьёт

И так легко уносит буря эта». 75

И мне мой вождь: «Пусть ветер их пригнёт

Поближе к нам; и пусть любовью молит

Их оклик твой; они прервут полёт». 78

Увидев, что их ветер к нам неволит:

«О души скорби!» — я воззвал: «Сюда!

И отзовитесь, если Тот позволит!» 81

Как голуби на сладкий зов гнезда,

Поддержанные волею несущей,

Раскинув крылья, мчатся без труда, 84

Так и они, паря во мгле гнетущей,

Покинули Дидоны скорбный рой

На возглас мой, приветливо зовущий. 87

Данте выделил из кружащегося сонма созвездий, созвездие Голубка или Голубь Ноя [Рис. А.V.3]. Это созвездие не из северных, было введено на звёздное небо сравнительно недавно, в 1592 году астрономом Планциусом, в «Атласе Яна Гевелия» оно также присутствует.

Слева созвездие Эридан (Eridanus), вверху созвездие Орион (Orion) с огромным Мечом на Поясе, у ног его созвездие Заяц (Lepus), справа созвездие Большой Пёс (Canis Major) с ярчайшей звездой Сириус в пасти.

Созвездие Голубь, несущее оливковую ветвь к Кораблю Ноя, было введено в «Звёздный Атлас» астрономом Планциусом в 1592 году. Грудь Большого Пса пересекает Тропик Козерога (Tropicus Capricornis), на шее Большого Пса ошейник с кольцом, подчёркивающим его подчинённое положение Ориону.

«О ласковый и благостный живой,

Ты, посетивший в тьме неизречённой

Нас, обагривших кровью мир земной; 90

Когда бы нам был другом Царь вселенной,

Мы бы молились, чтоб тебя Он спас,

Сочувственного к муке сокровенной. 93

И если к нам беседа есть у вас,

Мы рады говорить и слушать сами,

Пока безмолвен вихрь, как здесь сейчас. 96

Поэт, находясь на самом пороге Ада, вставил в «Комедию» сюжет — воспоминание из своей прошлой жизни.

Я родилась над теми берегами,

Где волны, как усталого гонца,

Встречают По с попутными реками. 99

Любовь сжигает нежные сердца,

И он пленился телом несравнимым,

Погубленным так страшно в час конца. 102

Любовь, любить велящая любимым,

Меня к нему так властно привлекла,

Что этот плен ты видишь нерушимым. 105

Любовь вдвоём на гибель нас вела;

В Каине будет наших дней гаситель».

Такая речь из уст у них текла. 108

Женская тень, подлетевшая к Данте, рассказала свою историю. Она родилась в городе — столице, расположенном в устье реки, впадающей в море, наравне с некоторыми другими реками. Она говорила о своём возлюбленном, — тот пленился её несравненным телом.

Любовь привлекла и её к нему, — они образовали нерушимый союз, дни которого сможет разрушить только Каина — первый пояс девятого круга Ада, где казнятся убившие или предавшие своих родных.

Только смерть или предательство родного человека может разорвать любовь. Сакральная формула: «Пока смерть не разлучит нас».

Скорбящих теней сокрушённый зритель,

Я голову в тоске склонил на грудь.

«О чём ты думаешь?» — спросил учитель. 111

Я начал так: «О, знал ли кто-нибудь,

Какая нега и мечта какая

Их привела на этот горький путь!» 114

Потом, к умолкшим слово обращая,

Сказал: «Франческа, жалобе твоей

Я со слезами внемлю, сострадая. 117

Но расскажи: меж вздохов нежных дней,

Что было вам любовною наукой,

Раскрывшей слуху тайный зов страстей?» 120

Данте скорбит, показывая, — это рассказ о нём самом и его великой любви. Он назвал женщину Франческой, зная её хорошо, и, превозмогая слёзы, выступившие на глазах, попросил её рассказать, — что было им любовной наукой, которая раскрыла обоим тайный зов страстей.

И мне она: «Тот страждет высшей мукой,

Кто радостные помнит времена

В несчастии; твой вождь тому порукой. 123

Но если знать до первого зерна

Злосчастную любовь ты полон жажды,

Слова и слёзы расточу сполна. 126

Франческа выразила слова, скрытые у Данте на душе: «Тот страждет высшей мукой, кто радостные помнит времена в несчастье» и обернулась к Вергилию, «Энеида» которого полна подобными историями. Она согласна полностью выплакать свою историю злосчастной любви.

В досужий час читали мы однажды

О Ланчелоте сладостный рассказ;

Одни мы были, был беспечен каждый. 129

Над книгой взоры встретились не раз,

И мы бледнели с тайным содроганьем;

Но дальше повесть победила нас. 132

Чуть мы прочли о том, как он лобзаньем

Прильнул к улыбке дорогого рта,

Тот, с кем навек я скована терзаньем, 135

Поцеловал, дрожа, мои уста.

И книга стала нашим Галеотом!

Никто из нас не дочитал листа». 138

Она рассказала сюжет из рыцарского роман о Ланселоте, который читала вместе с возлюбленным.

Французский прозаический роман о рыцаре «Круглого Стола» Ланселоте (Ланчелоте) и о любви его к королеве Джиневре (Женьевре), жене короля Артура. Галеот — рыцарь, способствовавший сближению Ланчелота с Джиневрой. Он уговорил прекрасную королеву поцеловать застенчивого героя.

Ланселот Озёрный (Ланцелот) — в легендах о короле Артуре и основанных на них рыцарских романах — знаменитейший из рыцарей «Круглого Стола».

Сюжет Ланселота составляют чудесное воспитание Ланселота Девой Озера (откуда его прозвище), многочисленные перипетии его любви к королеве Гвиневре — супруге короля Артура, тщетное его участие в поисках святого Грааля, добыть который ему препятствовал тяготеющий над ним грех прелюбодеяния, магические чары ложной Гвиневры, зачатие им чистого от греха Галахада, овладевающего Граалем, покаяние и смерть Ланселота.

В те давние годы (XV век) только-только появилось и неудержимо начало распространяться мощное средство массовой информации — печатная книга. Появился и начал развиваться рыцарский роман — наука любви — эротическая литература того времени, открывший и бурно развивающий тему о Прекрасной Даме и Доблестном Рыцаре. Мало кто из читавших эти романы не предавался грёзам о своей Прекрасной Даме и своём Доблестном Рыцаре, не мечтал о большой любви. Данте здесь описал любовную горячку, охватившую героев, со знанием дела и глубокой грустью. Вероятно, он излагал историю своей вспыхнувшей любви к Беатриче и пламенной ответной любви. За эту любовь Ланселот и Гвиневра поплатились смертью, Данте и Беатриче поплатились расставанием, а он, может быть, лишился и Северной Короны. Однако, по предшествующему сообщению о Беатриче, не исключено, — Северная Корона принадлежала теперь ей, настолько широко распространялась на сегодня её власть и воля, охраняющая поэта. Он передвигался по страшному Аду звёздного неба, охраняемый созвездием Северная Корона, и по страшному Аду Земли, хранимый Беатриче.

Можно сказать, — превращение «Комедии» в «Рыцарский Роман» налицо. Если посмотреть на сюжет «Комедии», он точь-в-точь повторяет сюжет романа о Тристане и Изольде, который, в свою очередь, являлся источником сюжета романа о Ланселоте и Гвиневре.

Данте описал здесь свой второй грех, который он будет искупать в Чистилище — сладострастие

Дух говорил, томимый страшным гнётом,

Другой рыдал, и мука их сердец

Моё чело покрыла смертным потом;

И я упал, как падает мертвец. 142

Пока женщина — Беатриче (Франческа) говорила, её возлюбленный — сам Данте (Паоло) рыдал. Понятно, не над сюжетом романа, а над трагедией своей жизни. Мука покрыла его чело смертным потом — на небе появилась утренняя заря и выпала роса; созвездие Северная Корона исчезло в её лучах. Измученный Данте свалился, подкошенный страданием и сном, как мертвец.

АД — Песня VI

Круг третий. — Цербер. — Чревоугодники. Поэты путешествуют сушей, строго на восток, в сторону Константинополя.

Едва ко мне вернулся ясный разум,

Который был не в силах устоять

Пред горестным виденьем и рассказом, — 3

Уже средь новых пыток я опять,

Средь новых жертв, куда ни обратиться,

Куда ни посмотреть, куда ни стать. 6

Я в третьем круге, там, где дождь струится,

Проклятый, вечный, грузный, ледяной;

Всегда такой же, он всё так же длится. 9

Тяжёлый град, и снег, и мокрый гной

Пронизывают воздух непроглядный;

Земля смердит под жидкой пеленой. 12

Наступила новая ночь, звёздное небо засияло мириадами светил. После тяжёлых воспоминаний Данте всё ещё был измучен. Он в третьем круге Ада, на третьем круге звёздного неба, где потоки звёзд льются в ледяной темноте вниз, подобно ливню или снегу.

На Земле шёл холодный ливень, переходящий в тяжёлый град, мокрый снег и вьюгу. Град, снег и изморось пронизывали непроглядной пеленой воздух. Земля смердела (смерзалась) под покровом снега — жидкой пеленой. Точный образ, — с одной стороны пелена чисто белая, как пелёнки младенца, с другой — замёрзшая вода.

Трёхзевый Цербер, хищный и громадный,

Собачьим лаем лает на народ,

Который вязнет в этой топи смрадной. 15

Его глаза багровы, вздут живот,

Жир в чёрной бороде, когтисты руки;

Он мучит души, кожу с мясом рвёт. 18

А те под ливнем воют, словно суки;

Прикрыть стараясь верхним нижний бок,

Ворочаются в исступленье муки. 21

Завидя нас, разинул рты, как мог,

Червь гнусный, Цербер, и спокойной части

В нём не было от головы до ног. 24

Цербер — в греческой мифологии — трёхглавый пес, охраняющий вход в Аид. У Данте это также трехглавое чудовище, бес с чертами пса и человека (борода, руки), терзающий чревоугодников.

На звёздном небе появился Цербер. Какому созвездию он соответствует? Кажется, трёхголовых созвездий на небосводе нет. За ответом обратимся к Марку Манилию, изображённому, как и Арат Солийский на гравюре Альбрехта Дюрера.

Марк Манилий, астролог, в своём астрологическом трактате — «Астрономика» предполагал, — южная приполярная область неба соответствует симметричной ей северной области. Буквально соответствует, до созвездий. Вот что он писал: «Там можно видеть таких же смотрящих в противоположные стороны Медведиц и между ними Дракона, огибающего их; мы думаем, что тот, недоступный нашему взору круг неба вращается такими же созвездиями, так же, как поддерживается такой же вершиной оси». Под такими же созвездиями Марк Манилий подразумевал Большую Медведицу, Малую Медведицу и Дракона. Конечно, аналогов им на южном небе не обнаружилось.

Но, по этому отождествлению, Марка Манилия можно определить во время до «Великих Географических открытий» конца XV века.

Эта троица приполярных созвездий северного звёздного неба и упоминается в «Комедии», как трёхголовый Цербер [Рис. А.VI.I]. Три созвездия, никогда не заходящие за горизонт, можно представить себе, как стража Ада — пса Цербера, выведенного Геркулесом из Ада и прикованного на цепь к полярной ости. Цербер следит, чтобы другие созвездия не вырывались навсегда из-за горизонта, «загоняя» их снова и снова за горизонт, в Ад.

Эти три незаходящих северных созвездия у Данте названы Цербером:

Среди северных созвездий только эти три являются хищниками, не считая хищных птиц. Они занимают громадную территорию звёздного неба и никогда не заходят за горизонт (не тонут). Созвездие Малая Медведица ещё называется Киносура — хвост пса (собаки).

Цербера окружают созвездия, — Возничий, Жираф, Цефей в зимней одежде и сапогах, Лебедь, Лира в виде птицы с маленькой лирой, повешенной на шею, Геркулес, попирающий ногой голову Дракона, Волопас в зимней одежде, шапке и сапогах (созвездия Гончие Псы и Рысь ещё не введены Яном Гевелием), Волосы Вероники, Дева, Лев, Рак. Ниже видны созвездия Гидра, триколор Корабля Арго, Чаша, Ворон, голова Центавра, Весы, Волк или Зверь, Скорпион, на которого наступает Змеедержец. В руках у Змеедержца огромная Змея, разевающая пасть на Северную Корону.

Художник наложил звёздное небо на Земной Шар, где просматривается название Тихого Океана (MAR DEL ZVR).

Данте назвал Цербера псом по простой причине, — созвездие Малая Медведица имеет и другое название — Киносура = хвост пса. При описании Цербера, он явно воспроизводил образ большой медведицы с багровыми глазами, вздутым животом, чёрной бородой, измазанной жиром, лапами со страшными когтями, которыми медведица рвёт плоть своих жертв.

Трудно представить себе трёхголового пса или медведя, но тут на помощь придут сразу три образа:

— Собачья упряжка севера, где могло быть три собаки и больше:

— Русская тройка из трёх тесно запряженных лошадей. Рысак смотрит прямо, а головы пристяжных лошадей оттянуты так, что они смотрят в разные стороны. Если запрячь тройку вороных, налицо будет практически полное соответствие с Цербером;

— Помещики того времени практиковали такую зимнюю забаву, как катание на тройке, запряжённой медведями. И здесь уже сходство с Цербером будет совершенно полным.

Созвездия под Цербером ворочаются, опускаясь нижней частью за горизонт, как бы прикрывая верхним боком нижний, в предвкушении мук Ада. Чуть ниже созвездия Большая Медведица находится созвездие Гончие Псы [Рис. А.VI.2] (воют, будто суки), введённое на звёздное небо Яном Гевелием.

Двух Гончих Псов — Астериона (Asterion) и Чару (Chara) держит на сворке знаменитый охотник — созвездие Волопас (Bootes) или Страж Медведиц (Arctophilax) — бородатый, в прекрасной тунике и поножах хранитель Северной Короны. Ярчайшая звезда созвездия Волопас — переменный красный гигант Арктур располагается на подоле туники.

Псы гонят созвездие Большая Медведица (Ursa Major), под ними созвездие Волосы Вероники (Coma Berenices). Ясно виден Ковш Большой Медведицы от кончика длинного хвоста (загадка изображения Медведиц, не имеющих хвоста, на «Звёздных Картах»). Волопас наступает ногой на созвездие Гора Менала (Mons Menalis), справа от него созвездие Северная Корона (Corona Serpent). Большая звезда в ошейнике Чары носит название Сердце Карла (Cor Caroli).

Гончие Псы и Гора Менала были введены Яном Гевелием. Ноги Волопаса пересекает Тропик Рака (Tropicus Canceri).

Цербер назван поэтом гнусным червем по созвездию Дракон, напоминающему огромного червя, который всё время извивается кольцами, поэтому в нём не найти спокойной части. Созвездие Дракон также разевает пасть на созвездие Северная Корона, как и созвездие Змея — Минос. Описывая Цербера, поэт придал ему черты всех трёх вышеуказанных созвездий.

Путники переправились морем с острова Крит в сторону Македонии, горы и леса которой в это время года были покрыты глубоким снегом, а погода переменчивой от холодного дождя, до мокрого снега. Македония — страна, где медведи водятся в изобилии.

Можно определить и точное место, где высадились переправившиеся на корабле с острова Крит (от Миноса) путники. Внимательно посмотрим на карту Греции и Крита:

Если отправиться в плавание с острова Крит вдоль восточного побережья Греции, на подходе к порту Салоники слева видна гора Олимп, справа открывается вид на полуостров с очертаниями трёхголового Цербера, средний из отростков которого оканчивается мысом Дрепанон (Дракон) [Рис. А.VI.3]. Дальнейший путь Данте лежал через порт и город Салоники.

Поэты высадились в порту Салоники, чтобы продолжить путешествие по суше. Плавание Эгейским морем зимой очень опасно из-за сильных штормов.

Мой вождь нагнулся, простирая пясти,

И, взяв земли два полных кулака,

Метнул её в прожорливые пасти. 27

Как пёс, который с лаем ждал куска,

Смолкает, в кость вгрызаясь с жадной силой,

И занят только тем, что жрёт пока, — 30

Так смолк и демон Цербер грязнорылый,

Чей лай настолько душам омерзел,

Что глухота казалась бы им милой. 33

Созвездие Геркулес — Вергилий, стоя ногой на голове созвездия Дракон — одной из голов Цербера, руками к горизонту, достало до заснеженной земли и захватило два полных кулака земли. Потом он метнул её в пасти Цербера — созвездий Большой и Малой Медведиц. Почему не созвездия Дракон? Да потому, что тот, как и любая змея, лишён громкого голоса. Здесь можно увидеть два образа:

— Он дал взятку береговой страже за разрешение идти дальше, ведь со стражниками не всегда договоришься, как с начальством, показав им бумагу с печатью. Деньги, злато — это и есть прах земной;

— Другой образ, не менее яркий. Медведь, привязанный на цепи, вытаптывает в постоянном движении снег вокруг себя и, страдая от жажды, постоянно ревёт. Вергилий слепил снежок и бросил медведю. Медведь замолк и с жадностью начал пожирать свежий снег, пытаясь утолить жажду. Все три созвездия — Дракон, Большая и Малая Медведицы, никогда не могут попить воды, которой напоена Земля летом, и похрустеть снегом, которым она покрыта зимой.

На Земле стражники перестали обращать внимание на путников, и начали с жадностью делить полученную взятку между собой.

Меж призраков, которыми владел

Тяжёлый дождь, мы шли вперёд, ступая.

По пустоте, имевшей облик тел. 36

Путники идут меж призраков, находящихся во власти тяжёлого дождя — снега. Отсюда образ хождения по пустоте, имевшей облик тел — рыхлые снежные сугробы проваливались без сопротивления, когда наступишь на них. На небе это — созвездия — чёрная пустота, облик тел которым придают художники — иллюстраторы.

Лежала плоско их гряда густая,

И лишь один, чуть нас заметил он,

Привстал и сел, глаза на нас вздымая. 39

«О ты, который в этот Ад сведён», —

Сказал он: «Ты меня, наверно, знаешь;

Ты был уже, когда я выбыл вон». 42

И я: «Ты вид столь жалостный являешь,

Что кажешься чужим в глазах моих

И вряд ли мне кого напоминаешь. 45

Скажи мне, кто ты, жертва этих злых

И скорбных мест, и казни ежечасной,

Не горше, но противней всех других». 48

Мокрый снег на земле лежит плоской густой грядой. Там, где есть стоячие препятствия, камни или кусты, снег, облепляя их, создаёт образы каких-то фигур. Одна из этих теней обратилась к Данте, как старый знакомый, недавно умерший, но распознать этого человека в облепленной мокрым снегом тени было невозможно.

И он: «Твой город, зависти ужасной

Столь полный, что уже трещит квашня,

Был и моим когда-то в жизни ясной. 51

Прозвали Чакко граждане меня.

За то, что я обжорству предавался,

Я истлеваю, под дождём стеня. 54

И, бедная душа, я оказался

Не одинок: их всех карают тут

За тот же грех». Его рассказ прервался. 57

Появился Чакко — обжора, хорошо знакомый поэту и его согражданин.

«Жил во Флоренции некто, всеми прозываемый Чакко, человек, прожорливее которого не бывало никогда», — так рассказывал о нём Джованни Боккаччо, в посвящённой ему новелле «Декамерона».

Чакко — сам Боккаччо (прочтите наоборот — Оччакко). Данте официально жил раньше него, но поэт опровергает это — он не мог встретить того в Аду и знать новеллу, посвященную Чакко, умерев раньше него. Ясно главное, — Данте, Боккаччо и Петрарка неразрывно связаны в истории.

Джованни Боккаччо — итальянский писатель и поэт, представитель литературы эпохи раннего Возрождения. Отождествлён в [I] с Карлом Эдуардом Стюартом (Красавчиком принцем Чарли) (1720—1788 годы), проводившим свои дни при папском дворе в Авиньоне, вместе с Данте, после изгнания его отца с трона Англии.

Автор поэм на сюжеты античной мифологии, психологической повести «Фьямметта», пасторалей, сонетов. Главное произведение — «Декамерон» — книга новелл, проникнутых гуманистическими идеями, духом свободомыслия и антиклерикализма, неприятием аскетической морали, жизнерадостным юмором, многоцветная панорама нравов итальянского общества.

Дружба его с Петраркой = Пьетро Метастазио (1698—1782 годы) началась в Авиньоне и продолжалась до самой смерти последнего. Петрарке он был обязан расставанием со своей прежней разгульной и не совсем целомудренной жизнью и требовательностью к самому себе. Боккаччо окончательно поселился в Авиньоне и неоднократно избирался своими согражданами для дипломатических поручений. Его отправляли в Падую, чтобы возвестить Петрарке об отмене приговора об его изгнании и уговорить его занять кафедру во Флорентийском университете. Его стараниями флорентийцы, некогда изгнавшие своего великого гражданина Данте, учредили особую кафедру для объяснения поэмы последнего, и эта кафедра была поручена Боккаччо.

Боккаччо — первый гуманист и один из учёнейших людей Италии. У Андалонэ дель Неро он изучал астрономию и целых три года содержал в своём доме калабрийского грека Леонтия Пилата, большого знатока греческой литературы, чтобы читать с ним Гомера.

Подобно своему другу Петрарке, он собирал книги и собственноручно переписывал очень многие редкие рукописи. Он пользовался своим влиянием на современников, чтобы возбудить в них любовь к изучению и знакомству с древними. Его стараниями во Флоренции была основана кафедра греческого языка и его литературы. Один из первых он обратил внимание общества на жалкое состояние наук в монастырях, которые считались их хранителями. В монастыре Монте-Кассино, самом знаменитом и учёном во всей тогдашней Европе, Боккаччо нашёл библиотеку запущенной до такой степени, что книги на полках были покрыты слоями пыли, у одних рукописей были выдраны листы, другие изрезаны и исковерканы, а, например, чудные рукописи Гомера и Платона были исчерчены надписями и богословской полемикой. Там он узнал, между прочим, что братья делали из этих рукописей свистульки детям и талисманы женщинам.

Боккаччо — автор ряда исторических и мифологических сочинений на латинском языке. В их числе энциклопедический труд: «Генеалогия языческих богов» в 15 книгах; трактат» «О горах, лесах, источниках, озёрах, реках, болотах и морях»; 9 книг: «О несчастиях знаменитых людей». Книга: «О знаменитых женщинах», включает в себя 106 женских биографий — от Евы до королевы Иоанны Неаполитанской.

Данте Боккаччо посвятил два сочинения на итальянском языке: «Малый трактат в похвалу Данте», и незавершённый цикл лекций о «Божественной Комедии».

Первое сочинение заключало в себе биографию великого поэта, правда, более похожую на роман и апологию, чем на историю; второе заключало в себе комментарий на «Божественную комедию», доведённый только до начала 17-й песни «Ада».

Данте обнаруживал хорошее знакомство с сочинениями Боккаччо: «Генеалогия языческих Богов», «О горах, лесах, источниках, озёрах, реках, болотах и морях», «О несчастиях знаменитых людей», «О знаменитых женщинах», которые служили для него неисчерпаемым источником при создании «Комедии».

Описание встречи с Чакко — иллюстрация холодной и голодной зимы. Путники пересекли в своём путешествии климатическую границу Европы, после которой, при передвижении на восток зима делается всё суровей; на дворе вторая половина января — время самой лютой зимы. Дни после зимнего солнцеворота начинают прибывать, мороз усиливаться, как гласит пословица: «Солнце на лето, Зима на мороз» Зима подъела все запасы, заготовленные людьми летом — так карают за чревоугодие. Другой образ, — сколько ни идёт снега, сугробы всё съедят, только толстея, однако быстро истлеют под весенним дождём.

Я молвил: «Чакко, слёзы грудь мне жмут

Тоской о бедствии твоём загробном.

Но я прошу: скажи, к чему придут 60

Враждующие в городе усобном;

И кто в нём праведен; и чем раздор

Зажжён в народе этом многозлобном?» 63

Данте, соболезнуя страданиям Чакко, спросил у него: «Чем закончится война, от которой он вынужден спасаться бегством; кто прав, кто виноват в ней, какие причины породили её»?

Соображение, крайне важное для понимания «Комедии», — души, грешные и безгрешные, встречаемые Данте на «том свете» — в Аду, Чистилище и Раю никогда не лгут, в отличие от бесов, которые лгут всегда. Необходимо постоянно иметь это в виду, и дифференцировать речь по признаку, — кто это сказал?

И он ответил: «После долгих ссор

Прольётся кровь и власть лесным доставит,

А их врагам — изгнанье и позор. 66

Когда же Солнце трижды лик свой явит,

Они падут, а тем поможет встать

Рука того, кто в наши дни лукавит. 69

Они придавят их и будут знать,

Что вновь чело на долгий срок подъемлют,

Судив осаженным и плакать, и роптать. 72

Появилось первое предсказание, сообщённое Данте душой из Ада. Пророчество Вергилия, распространявшееся до 1814 года, пока в этот список не включаем, — оно было высказано ещё до вхождения поэтов в Ад. Кроме того, Вергилий представлен в «Комедии» в двух ипостасях — душа поэта и бес Геркулес.

Чакко сообщил, — война будет долгой, с переменным успехом, продлится больше трёх лет, начиная с настоящего момента. После кровопролития власть в Италии достанется лесным, — Пруссии (Рыси), Испании (Льву) и Франции (Волчице), а защитникам Италии (нашим) поможет рука того, кто в наши дни лукавит, намекая на будущее участие России (Пса) в войне. Это полностью согласуется со сроками «Войны за Австрийское наследство», фактически окончившейся к 1747 году, с последующим заключением «Аахенского мира» в 1748 году.

Есть двое праведных, но им не внемлют.

Гордыня, зависть, алчность — вот в сердцах

Три жгучих искры, что вовек не дремлют». 75

Чакко имеет в виду двух влиятельных противников «Войны за Австрийское наследство». Один — папа Бенедикт «XIV» (Просперо Лоренцо Ламбертини (1675—1758 годы), понтификат 1740—1758 годы), второй — кардинал Флери (1653—1743 годы), фактический глава Франции при короле Людовике «XV» (1710—1774 годы). Современник Данте, кардинал Флери прожил практически 90 лет, до самой смерти управляя Францией.

Он смолк на этих горестных словах.

И я ему: «Из бездны злополучий

Вручи мне дар и будь щедрей в речах. 78

Теггьяйо, Фарината, дух могучий,

Все те, чей разум правдой был богат,

Арриго, Моска или Рустикуччи, — 81

Где все они, я их увидеть рад;

Мне сердце жжёт узнать судьбу славнейших:

Их нежит небо или травит Ад?» 84

Правильный перевод строки 81: «Арриго, Моска, Яков Рустикуччи».

Данте просит Чакко уточнить, — какова судьба Теггьяйо, Фаринаты, Арриго, Моски и Якопо Рустикуччи, его хороших знакомых, персонажей XVIII века, не обязательно периода «Войны за Австрийское наследство». М. Л. Лозинский пропустил имя Рустикуччи, к сожалению; восстанавливаем утрату, в дальнейшем это пригодится.

И он: «Они средь душ ещё чернейших:

Их тянет книзу бремя грешных лет;

Ты можешь встретить их в кругах дальнейших. 87

Но я прошу: вернувшись в милый свет,

Напомни людям, что я жил меж ними.

Вот мой последний сказ и мой ответ». 90

Взглянув глазами, от тоски косыми,

Он наклонился и, лицо тая,

Повергся ниц меж прочими слепыми. 93

Чакко, которому видны дальнейшие судьбы всех, уклончиво ответил, — Данте встретит их всех в дальнейших кругах Ада и Чистилища; это значит, — на момент разговора — январь 1743 года, все они были ещё живы. Потом он попросил поэта, — когда тот вернётся из Ада, рассказать о нём, Чакко, людям, — пусть люди помнят, что он жил меж ними, предрекая поэту бессмертную славу. Взглянув косыми от тоски глазами (снег косо шёл), Чакко лицом вниз упал и скрылся между себе подобными телами — среди слепых сугробов снега.

И мне сказал вожатый: «Здесь гния,

Он до трубы архангела не встанет.

Когда придёт враждебный Судия, 96

К своей могиле скорбной каждый прянет

И, в прежний образ снова воплотясь,

Услышит то, что вечным громом грянет». 99

Вера во второе пришествие Христа гласит: «Когда придет Христос (враждебный к грешным судия), судить живых и мёртвых на Страшном Суде, каждая из душ поспешит к могиле, где погребено ее тело, войдёт в него и услышит свой приговор».

Вергилий говорит, — Чакко будет лежать в этом обличии до трубы архангела — до Страшного Суда, который, по церковным представлениям, ожидает живых и мёртвых. Зимний снег будет лежать до весны, до первого грома, после чего вернётся в свой прежний образ воды. На небе это происходит быстрее — когда вечерний закат (труба архангела) погаснет, все созвездия снова появляются на звёздном небе.

Мы тихо шли сквозь смешанную грязь

Теней и ливня, в разные сужденья

О вековечной жизни углубясь. 102

Я так спросил: «Учитель, их мученья,

По грозном приговоре, как — сильней

Иль меньше будут, иль без измененья?» 105

И он: «Наукой сказано твоей,

Что, чем природа совершенней в сущем,

Тем слаще нега в нём, и боль больней. 108

Хотя проклятым людям, здесь живущим,

К прямому совершенству не прийти,

Их ждёт полнее бытие в грядущем». 111

Мы шли кругом по этому пути;

Я всей беседы нашей не отмечу;

И там, где к бездне начал спуск вести,

Нам Плутос, враг великий, встал навстречу. 115

Наукой сказано твоей, — в трудах Аристотеля, на «Этику» и «Физику» которого Вергилий ссылался и в других случаях. Чем существо совершеннее, тем оно восприимчивее к наслаждению и к страданию. Душа без тела менее совершенна, чем соединённая с ним. Поэтому, после воскресения мёртвых, хоть им к прямому совершенству не прийти, грешники будут испытывать ещё большие страдания в Аду, а праведники — ещё большее блаженство в Раю.

Поэт в образе Чакко, увидел свой третий грех — чревоугодие, который ему предстояло искупать в Чистилище

Путники, обойдя вокруг полюса Мира, начали спуск с вершины мира — полюса северной небесной Сферы, для дальнейшего прохождения созвездий. Им навстречу встал великий враг — Плутос или Плутон (Дит, Аид) — брат Зевса, получивший в управление подземную сферу. Плутос — бог богатства в греческой мифологии. Здесь — звероподобный демон, охраняющий доступ в четвертый круг Ада, где казнились скупцы и расточители.

С каким созвездием отождествить Плутоса? Смотрим со стороны северного полюса Мира, где пока ещё находятся поэты. Ближайшее созвездие — Цефей [Рис. А.VI.4], — фантастически богатый восточный царь, муж Кассиопеи и отец Андромеды — находящихся рядом с ним в виде созвездий. Данте именует его Плутос — Богатство, что полностью соответствует созвездию Цефей.

Двигаясь вслед за поэтами по Земле, мы вплотную подошли к территории Османской империи = «Блистательной Порты», которой в 1743 году управлял великий визирь Сейид Хасан-паша (1679—1748 годы). Видим полное соответствие званий, — великий враг — великий визирь! Данте разместил вход в Ад в Османской империи, как и следует ожидать от христианина. Правил ею в 1743 году султан:

Махмуд (1696—1754 годы) — султан Османской империи с 1730 года.

Сын султана Мустафы «II» и Салихи Султан. Пришёл к власти в результате восстания Патрона Халила. В начале его правления фактическая власть в Константинополе принадлежала лидерам повстанцев. 15 ноября 1731 года Патрона Халил был убит по приказу Махмуда. Последовавшее затем восстание его сторонников было жестоко подавлено.

Во время правления Махмуда были предприняты попытки модернизировать османскую армию по европейским образцам под руководством графа де Бонневаля, француза, принявшего ислам. Из-за сопротивления янычар эти попытки завершились неудачей.

В 1731—1735 и 1741—1746 годах продолжались войны с Ираном, в целом неудачные для османцев, потерявших территории, завоёванные в 1720-х. Заключённый в 1746 году мирный договор закрепил границы, установленные ещё по «Каср-и-Ширинскому договору 1639 года».

В 1736—1739 годах Османская империя вела войну с Россией и Австрией. Австрийские войска потерпели ряд поражений, в результате османы возвратили Северную Сербию с Белградом и Малую Валахию, потерянные в 1718 году. По «Белградскому договору 1739 года» с Россией, ею был уступлен Азов. Чёрное Море стало внутренним морем Османской империи, Россия не могла иметь флота на нём.

Реконструкция событий:

Прибывший корабль, ещё не спустивший сходни, атаковала толпа возчиков, кричащих что-то. Поодаль стояли запряжённые повозки, сани, кареты; всё разномастное. По сходням поднялись турецкие таможенники в красных фесках, встали на выходе, проверяя каждого сходящего. Когда очередь дошла до путников, Яков вытащив бумагу, показал им. Те залопотали что-то по-своему, внимательно пересчитывая путников. Увидев два больших сундука, залопотали оживленнее, жестикулируя, встали перед Яковом. Тот ответил им что-то по-турецки, те возражали. Перебранка длилась несколько минут, затем Яков, вытащив кошелёк, сунул его старшему. Тот заглянул в кошелёк, улыбнулся, поклонился, пропуская путников на трап.

«Оськин, найди Ласло» — приказал Яков. Тот проворно нырнул в толпу, вскоре вынырнул, ведя за собой дюжего, одетого в зипун малого, с кривым, крючковатым носом на смуглом лице. Завидев путников, тот быстро раскланялся и разулыбался, лопоча что-то. Из-за его спины вынырнули два молодых парня в лохмотьях; расталкивая толпу и ругаясь на чём свет стоит, они подошли ближе. Оськин показал им на сундуки и мешки, те подхватили их и бегом унесли.

«Прошу пожаловать на берег, в Македонию, Тесалоники» — сказал Оськин: «Идёмте скорее, две подводы ждут».

Разместившись со всем скарбом на двух подводах, путники отправились вверх по улице, потом свернули в переулок и подъехали к широким воротам. Ласло что-то прокричал, ворота распахнулись и подводы въехали на широкий, мощёный камнем, двор. Ласло сказал несколько слов Оськину.

«Хозяин зовёт панов вечерять и отдыхать» — сообщил Оськин: «Отправимся с утра».

Шум разбудил капеллана ещё до рассвета. На дворе громко кричали, стучали копытами лошади, скрипели повозки. Яков, уже одетый, стоял и ждал его. Быстро одевшись, капеллан вышел с ним на улицу.

На дворе стояла большая повозка, запряжённая тройкой вороных таких статей, что впору было заглядеться. Длинные гривы коней были прилежно расчёсаны и свисали аж до колен. Коренник стоял спокойно, правая пристяжная фыркала и била копытом.

«Ох и тройка, чисто Цербер трёхголовый» — восхитился капеллан. Ласло вопросительно посмотрел на Оськина, тот проговорил ему несколько слов; улыбающийся довольной улыбкой, Ласло что-то пролопотал в ответ.

«Баит, це ещё не Цербер» — сообщил Оськин: «Вот у кума его, Януша, на соседней станции право Цербер, просто диво дивное. Ну, баит, сами побачите, як доедем».

Коренник бежал бодрой размашистой рысью, пристяжные стелились намётом, переходящим в галоп. Длинные гривы и хвосты лошадей развевались на бегу; оттянутые в разные стороны морды пристяжных показывали ровные оскаленные зубы, хрипя на бегу и кося фиолетовыми глазами. Смёрзшиеся глыски снега и грязи летели из-под копыт лошадей, ударяя в передок повозки, перед глазами сверкали подкованные копыта задних ног, которые, казалось, — вот-вот оторвутся и попадут прямо в лоб. Сидеть в повозке, устланной медвежьими шкурами, было мягко и приятно, ветер дул в спину, не холодя лиц.

Незаметно долетели до следующей станции. Ласло ещё издали прокричал что-то хриплым голосом, ворота распахнулись, пропустив тройку на двор без задержки. Пробежав до крыльца, тройка встала, как вкопанная. Ласло спрыгнул с облучка, обнявшись, расцеловался с кумом, по комплекции похожим на Сисима. Сисим вылез из повозки и стал напротив его. Януш толкнул его пузом, Сисим ответил. Януш толкнул сильнее, Сисим ответил ещё крепче. Потолкавшись, к общей потехе окружающих, они обнялись и расцеловались.

Ласло что-то проговорил Янушу, тот, расплывшись в улыбке, подбежал к капеллану.

«Прошу ясновельможна пана пождать трохи» — сказал он: «Мигом запряжем» — и, подбежав к сараю, крикнул что-то внутрь. Внутри раздался мощный рёв, затем отчаянно залаяли и завыли псы со всех сторон. Рёв не прекращался ни на минуту; через короткое время трое дюжих молодцев вывели за уздечки трёх огромных чёрных медведей, с кольцами в ноздрях. Юркий парень вытащил из сарая лёгкие санки, с медвежьей полстью. Медведи ревели, не переставая.

«Смотрите, Вашство» — сказал Яков; нагнувшись, он, слепив из свежего снега крупные снежки, бросил их медведям по очереди. Те словили снежки на лету пастями, захрустели ими. Рёв смолк, смолкли и собаки. Юркий парень впряг в упряжку медведей, — сначала на место коренника, привязав ему к кольцу тонкие ремешки, растянутые на оглобли, затем, по одному впряг двух других на место пристяжных, оттянув им головы в разные стороны, и прыгнул на облучок.

«Сидайте, ясновельможны пан» — широко улыбаясь, пригласил капеллана Януш: — «Покатаемось».

Капеллан опасливо покосился на тройку, запряжённую дикими зверями, и не мог заставить себя забраться в санки. К нему подошёл Яков.

«Не бойтесь, Вашство» — спокойно сказал он: «Садитесь, не пожалеете».

«А что, быстро бегут?» — спросил опасливо капеллан: «Не вырвутся?»

«Бегут быстрей коней» — ответил Яков: «Только недалеко, круг пробегут, пешком пойдут. Да Вы не бойтесь, Вашство, упряжка надёжная».

Капеллан осторожно забрался в санки. Парень свистнул и щёлкнул кнутом. Медведи заревели и сорвались с места галопом. Мелькали кусты и собаки, пена летела из клыкастых раскрытых пастей, намерзая на чёрных бородах, огромные кривые когти мелькали, казалось, у самого лица, истошно лаяли собаки, бегущие за санями на почтительном расстоянии. Проскакав метров триста, медведи перешли на спокойный шаг, перестав реветь, направились в сторону двора; смолкли и собаки.

Подошли парни, возчик распряг медведей, они отвели их в крепкий загон. Юркий парень, сбегав на двор, выведя козу, подтолкнул её в загон к медведям. Те сразу бросились на козу; она большими скачками понеслась по кругу вдоль загона. Один из медведей развернулся; дождавшись козы, резким броском настиг её, махнул когтистой лапой. Коза, с распоротым животом и сломанной спиной, упав, забилась в конвульсиях. Медведи, рыча друг на друга, принялись рвать большие куски мяса с кожей и, кажется, сожрали козу в одно мгновение. Парень завёз в загон тележку с горой свежего снега; медведи принялись жадно хватать снег пастями, обагряя его кровью. Кругом выли собаки.

«Ясновельможны пан, желаете на собачках» — улыбаясь и кланяясь, говорил капеллану Януш: «Собачки хороши, бегут ровно и далеко, ну, не быстро. Как, запрягать, ясновельможны пан?»

«Делу время, потехе час» — остановил Януша подошедший Яков: «Пойдёмте, Вашство, лошади готовы». Новая тройка из белых в яблоках коней, запряженных в санки, не уступала в красоте тройке вороных.

«Кони Фаэтона» — восхищённо прошептал капеллан, любуясь упряжкой, забираясь в санки. Януш, улыбаясь, кричал ему: «Прощевайте, ясновельможны пан, заходьте…», кучер, тот же самый юркий малый, щёлкнул кнутом.

Тройка плавно тронулась с места, полетела по ослепительно белому снегу, плавно неся санки. Утомлённый переездами, перегруженный впечатлениями, капеллан скоро заснул.

АД — Песня VII

Круг четвертый. — Плутос. — Скупцы и расточители. — Круг пятый. — Стигийское болото. — Гневные. Путники передвигаются по территории Османской империи до Константинополя.

«Pарe Satan, рарe Satan aleppe!» —

Хриплоголосый Плутос закричал.

«Хотя бы он и вдвое был свирепей», — 3

Меня мудрец, всё знавший, ободрял:

«Не поддавайся страху: что могло бы

Нам помешать спуститься с этих скал?» 6

Путники, направляясь из порта Салоники в Константинополь [Рис. А.V.1] вступили в Османскую империю — «Блистательную Порту». Впереди был виден высокий минарет, с которого раздался крик муэдзина: «Изыди Сатана, изыди Сатана, именем Аллаха». Однако Вергилий не страшился этого и ободрял Данте.

В Аду слова Плутоса, которому известны грядущие судьбы, звучат так: «Папа Сатана, папа Сатана идёт, спаси Аллах». Плутосу прекрасно известно, — Данте станет папой — главой католической Церкви (для мусульман Сатаной), он извещает об этом со страхом, но правители Османской империи не слышат его.

Путникам предстояло спуститься со скал. На небе это — самая верхушка северного звёздного неба, на Земле — южные отроги Балканских гор Македонии на границе с Турцией.

И этой роже, вздувшейся от злобы,

Он молвил так: «Молчи, проклятый волк!

Сгинь в клокотаньи собственной утробы! 9

Мы сходим в тьму, и надо, чтоб ты смолк;

Так хочет тот, кто мщенье Михаила

Обрушил в небе на мятежный полк». 12

Как падают надутые ветрила,

Свиваясь, если щегла рухнет вдруг,

Так рухнул зверь, и в нём исчезла сила. 15

И мы, спускаясь побережьем мук,

Объемлющим всю скверну мирозданья,

Из третьего сошли в четвёртый круг. 18

Архистратиг Михаил — архангел, который в «Апокалипсисе» сверг с неба сатану и его войско. Земным прототипом архангела является великий русский святой Сергий (Михаил) Радонежский (1314—1392 годы), изобретатель письменности; изобретением пороха и пушек обеспечивший победу Дмитрия (Ильи) Донского в «Куликовской Битве» 1380 года = «Гигантомахии» = свержении Сатаны.

Вергилий заявил Плутосу — созвездию Цефей, — они входят в его владения велением Господа, для мусульман — Аллаха. Ад существует и у мусульман. Поэтому Цефей умолк и как бы сдулся.

В Восточном обществе, подчинённом обычаям и законам ислама, сила приказа или распоряжения свыше священна и не подлежит критике.

Упоминается корабельная оснастка, значит, путники дальнейший путь продолжили морем или по берегу моря. Если посмотреть на карту, — путь идёт по северному берегу Эгейского моря, в сторону Мраморного моря; тут проходит старая дорога, по которой можно было передвигаться на восток. Морем, при юго-западных ветрах и штормах, вдоль северного побережья Эгейского моря идти невозможно, на что указывают и упавшие ветрила, и сломанная щегла — часть корабельной мачты.

Созвездие Цефей склонилось за горизонт — в Ад. Путники вошли в четвёртый круг Ада, где казнились скупцы и расточители.

По Земле путники перемещались не пешком. Вдоль больших дорог, извивающихся по берегам морей, было полно селений, люди в которых промышляли извозом, предоставляя за плату путешественникам лошадей и повозки. Данте и Вергилий ехали в повозке; для разнообразия, в сёдлах быстрых лошадей. Путешествовали они не одни — подчинённые Вергилия — Геркулеса обеспечивали их охрану и перевозку поклажи.

О правосудье божье! Кто страданья,

Все те, что я увидел, перечтёт?

Почто такие за вину терзанья? 21

Как над Харибдой вал бежит вперёд

И вспять отхлынет, преграждённый встречным,

Так люди здесь водили хоровод. 24

Их множество казалось бесконечным;

Два сонмища шагали, рать на рать,

Толкая грудью грузы, с воплем вечным; 27

Потом они сшибались и опять

С трудом брели назад, крича друг другу:

«Чего копить?» или: «Чего швырять?» — 30

И, двигаясь по сумрачному кругу,

Шли к супротивной точке с двух сторон,

По-прежнему ругаясь сквозь натугу; 33

И вновь назад, едва был завершён

Их полукруг такой же дракой хмурой.

И я промолвил, сердцем сокрушён: 36

Что может быть скупее моря? Все испарения моря, изливаясь осадками на суше, возвращаются по извечному кругу обращения воды в природе обратно в него. Корабли, застигнутые бурей, опускаются на дно, Люди, утонувшие в нём, пропадают навсегда. Море неохотно отдаёт свои богатства.

Что может быть расточительнее моря? Бегущие бесконечной чередой водяные валы бросаются на скалы, разбиваясь вдребезги, в мельчайшую водяную пыль. Но морю их не жалко. Вслед за ними оно надвигает бесконечные новые волны, готовые повторить судьбу своих предшественниц. Ударяясь о скалы, волны поворачивают вспять и грудь в грудь встречают новые волны, разбиваясь друг о друга. Постоянный плеск волн, соединяясь с воем и свистом ветра создаёт «голос моря», в котором можно различить и угрозу, и жалобу, и ругань.

Эгейское море в январе-феврале штормит, поэтому Вергилий и Данте продвигались берегом, вдоль которого юго-западные ветра гнали бесконечные ряды огромных волн.

Харибда — водоворот, образованный встречными течениями в Мессинском проливе, у сицилийского берега, против Сциллы (мыс Шильо) на итальянском берегу.

Волны, пологие на глубокой воде, на отмели (как над Харибдой) вырастают грозно в высоту, покрываясь пенными гребнями, пока не столкнутся со скалами берега, либо обратной волной.

«Мой вождь, что это за народ понурый?

Ужель всё это клирики, весь ряд

От нас налево, эти там, с тонзурой?» 39

И он: «Все те, кого здесь видит взгляд,

Умом настолько в жизни были кривы,

Что в меру не умели делать трат. 42

Об этом лает голос их сварливый,

Когда они стоят к лицу лицом,

Наперекор друг другу нечестивы. 45

Те — клирики, с пробритым гуменцом;

Здесь встретишь папу, встретишь кардинала,

Не превзойдённых ни одним скупцом». 48

Данте интересуется у Вергилия, — какой народ казнится в этом круге Ада, так похожий на клириков — священников, выбривающих темя? Тот ответил, — это все те, кто не умел в жизни тратить в меру. Здесь казнились скупцы и расточители, не умеющие тратить в меру, не исключая пап и кардиналов.

Волны, вырастая рядами, покрываются вокруг гладкого гребешка ожерельем пены, как тонзурой клирика и опускают свои гребешки вниз, (понуро) идя друг за другом как грешники, с опущенной головой.

И я: «Учитель, я бы здесь немало

Узнал из тех, кого не так давно

Подобное нечестие пятнало». 51

И он: «Тебе узнать их не дано:

На них такая грязь от жизни гадкой,

Что разуму обличье их темно. 54

Им вечно так шагать, кончая схваткой;

Они восстанут из своих могил,

Те — сжав кулак, а эти — с плешью гладкой. 57

Кто недостойно тратил и копил,

Лишён блаженств и занят этой бучей;

Её и без меня ты оценил. 60

Данте, встречавший на своём веку немало расточителей и скупцов среди церковного клира, сказал Вергилию — он мог бы многих из них узнать.

В левом полукружии двигались скупцы, в правом — расточители. Они в меру не умели делать трат — одни были скупы, другие — расточительны. Наперекор друг другу нечестивы — виновные в противоположных грехах. С плешью гладкой — потому что, по итальянской поговорке: «Промотались до последнего волоса».

Зимнее море штормит, начинается четвёртый круг Ада. Откровенно описаны морские валы, сшибающиеся друг с другом, отступающие и снова сшибающиеся. Каждая волна, вздымаясь, как бы копит воду, расшибаясь — отхлынет и оголит берег, растрачиваясь, чтобы следующая волна повторила это движение. На звёздном небе — движение созвездий в зенит и обратный спуск за горизонт, в Ад.

На них такая грязь — говорит Вергилий, имея в виду пенный прибой, который обратным движением смывает с берега песок, камни и всё, что может плавать. Море никогда не успокаивается, поэтому души, казнимые в нём, лишены блаженства и заняты только этой бучей.

Ты видишь, сын, какой обман летучий

Даяния Фортуны, род земной

Исполнившие ненависти жгучей: 63

Всё золото, что блещет под луной

Иль было встарь, из этих теней, бедных

Не успокоило бы ни одной». 66

И я: «Учитель таинств заповедных!

Что есть Фортуна, счастье всех племен

Держащая в когтях своих победных?» 69

Скупцы и расточители все служат Фортуне, ожидая от неё новых даяний, а картина, которую наблюдали поэты, показывает, — все её даяния — обман летучий. Всё золото мира не может ни на толику успокоить бури страстей расточителей и скупцов, так же, как никогда не стихает море.

Фортуна — римская богиня судьбы и случая.

«О глупые созданья», — молвил он:

«Какая тьма ваш разум обуяла!

Так будь же наставленьем утолён. 72

Тот, чья премудрость правит изначала,

Воздвигнув тверди, создал им вождей,

Чтоб каждой части часть своя сияла, 75

Распространяя ровный свет лучей;

Мирской же блеск он предал в полновластье

Правительнице судеб, чтобы ей 78

Перемещать, в свой час, пустое счастье

Из рода в род и из краёв в края,

В том смертной воле возбранив участье. 81

Народу над народом власть дая,

Она свершает промысел свой строгий,

И он невидим, как в траве змея. 84

Вергилий попрекнул Данте за ошибочную мысль, — будто Фортуна держит «в когтях своих» счастье всех племен, поясняя, — она — лишь исполнительница справедливой Божьей воли.

Как считали философы XV века, Бог, воздвигнув тверди, создал им вождей. Это — ангелы — «движители», «умы», «разумы», управляющие вращением небесных Сфер и сообщающие им силу влияния на земную жизнь. Каждой части, то есть каждой из небесных Сфер, сияет своя часть, свой ангельский круг. Мирским же блеском, земным счастьем, распоряжается Фортуна; здесь она полновластна, как в прочих царствах — в небесных сферах, остальные боги или ангелы-движители. Именно потому, что земные дела находятся во власти Фортуны, «ничто не вечно под Луной», также изменяющейся от новолуния до полнолуния и претерпевающей затмения, зато выше Луны, в прочих Сферах, всё вечно и неизменно.

С ней не поспорит разум ваш убогий:

Она провидит, судит и царит,

Как в прочих царствах остальные боги. 87

Без устали свой суд она творит:

Нужда её торопит ежечасно,

И всем она недолгий миг дарит. 90

Её-то и поносят громогласно,

Хотя бы подобала ей хвала,

И распинают, и клянут напрасно. 93

Но ей, блаженной, не слышна хула:

Она, смеясь меж первенцев творенья,

Крутит свой шар, блаженна и светла. 96

Приведём размышления о Фортуне из бессмертного произведения, сожжённого на костре инквизиции философа Джордано Бруно: «Изгнание торжествующего зверя», особенно уместные для путешествующих:

И вот, в то время как Отец богов осматривался кругом, сама по себе, бесстыдно и с необычным нахальством, выскочила вперёд Фортуна и сказала:

«Не хорошо вам, боги-советчики, и тебе, великий судья Юпитер, что там, где говорят и так долго выслушивают Богатство и Бедность, мне приходится, как презренной, позорно молчать, не показываясь и всячески сдерживаясь. Мне, столь достойной и могущественной, которая посылает перед собой Богатство, руководит им и толкает, куда вздумается и захочется, прогоняет, откуда захочет, и приводит, чередуя его с Бедностью; всякий знает, — наслаждение внешними благами надо приписывать не Богатству, а мне, как его началу; всё равно, как красоту музыки и прелесть гармонии — не лире и инструменту, но главным образом искусству и артисту, который ими владеет. Я — та божественная и блистательная богиня, которой так жаждут, ищут, любят, за которую столько благодарят Юпитера, из чьих щедрых рук исходят богатства, а из-за сжатых ладоней плачет весь мир и будоражатся города, царства и королевства. Кто, когда давал обеты Богатству или Бедности? Кто когда-либо благодарил?

Всякий, кто хочет и жаждет их, зовёт меня, призывает, приносит мне жертвы, всякий, ублаготворённый богатством, благодарит Фортуну; для Фортуны возжигаются ароматы, для Фортуны дымятся алтари. Я — та причина, которую, чем меньше знают, тем больше уважают и страшатся, чем больше жаждут и добиваются, тем меньше она сама дружится и сближается. Ибо обычно больше достоинства и величия в том, что меньше открыто, более неясно и всего более тайно. Я затмеваю своим блеском добродетель, очерняю истину, усмиряю и презираю большую и лучшую часть этих богов и богинь, которые, как я вижу, стоят здесь в очередь и порядке, готовясь занять места на небе. Я даже и здесь, в присутствии такого великого сената, одна внушаю всем страх, и (хотя у меня и нет зрения) ушами своими слышу, как у большинства стучат и скрипят зубы в страхе и ужасе перед моим появлением, несмотря на всю их дерзость и притязания выдвинуться вперед и заявить о себе раньше, чем обсудят, достойна ли я, я, которая часто и чуть не всегда владычествую над Разумом, Истиной, Софией, Справедливостью и прочими божествами. Пускай они скажут, если не хотят лгать о том, что известно-переизвестно всему миру, сумеют ли пересчитать, сколько раз сбрасывала я их с кафедр, тронов и судилищ, по своей прихоти обуздывая, связывая, запирая и заключая в темницы. И не по моей ли милости удавалось им выйти, освободиться, восстановиться и оправдаться, никогда не избавляясь от страха моей немилости?».

Фортуна, не слушая, продолжала своё и прибавляла, — самые выдающиеся и лучшие философы мира, как Эпикур, Эмпедокл, приписывали ей более, чем самому Юпитеру, даже больше, чем всему совету богов вместе.

«Так и все остальные», — говорила она: «считают меня богиней, небесной богиней, так как, думаю, для вас не внове стих, который прочтёт вам любой школьник: «Те facimus, Fortuna, deam, caeloque locamus». («Богинею мы называем, Фортуна, тебя и на небо возносим»).

Ничего, ничего не отнимает, боги, у меня слепота, ничего ценного, ничего необходимого для моего усовершенствования. Ибо, не будь я слепа, не была бы я — Фортуной, и подавно слепота эта не может не только уменьшить или ослабить славу моих заслуг, но, наоборот, от неё-то я и беру доказательство их величия и превосходства, из-за неё-то я и убеждаюсь в своем нелицеприятии и в том, что я не могу быть несправедливой в распределении».

После того, как окончилась тяжба, и Фортуна удалилась, Юпитер обратился к богам:

«Юпитер — Светоносец равномерно всем дарит свой свет, мирской же блеск отдаёт Фортуне. Диво, что большинство стремится к мирскому блеску Фортуны, совершенно равнодушно относясь к вечному свету Светоносца.

Смертной воле не дано распоряжаться счастьем судьбы — Фортуны.

Именно Фортуна даёт одному народу властвовать над другим, являя свой невидимый промысел.

Убогому нашему разуму трудно спорить с Фортуной, она делает то же, что и другие боги в других царствах, без устали творя свой суд.

Шар Фортуны — рулетка Истории. Именно она определяет, кому выпадет счастье остаться в истории, а кому выпадет на долю скорое забвение».

Данте часто обнаруживает близкое знакомство с произведениями Джордано Бруно, что неудивительно, — согласно датировке Гороскопа, он жил позже этого великого человека или одновременно с ним.

Вышеприведённый отрывок «Комедии» практически полностью совпадает с многостраничным отрывком о Фортуне в произведении: «Изгнание торжествующего зверя» Джордано Бруно, изданном им в Лондоне. Джордано Бруно хорошо знал Данте, о чём и писал:

«Купидону Юпитер запретил впредь ходить повсюду в присутствии людей, героев, богов таким голоштанным, как у него была привычка, и приказал ему не оскорблять отныне зрение небожителей, показывая детородные части всему млечному пути и олимпийскому сенату, но ходить впредь одетым, по крайней мере, от пояса до низу. Кроме того, Юпитер строго-настрого наказал ему, — пусть он не смеет сыпать своими стрелами, кроме как для естественной потребности, и пусть любовь у людей он сделает, как у животных, приурочив ее к точно определенным временам года. Пусть точно так, как для кошек месяцем влюбленности обычно служит март, для ослов — май, для людей будут приспособлены те дни, когда Петрарка влюбился в Лауру и Данте — в Беатриче. И пусть будет это постановление временным вплоть до ближайшего собрания, которое состоится, когда Солнце поднимется на 10 градусов Весов, на верховья реки Эридан там, где сгиб Орионова колена.

На этом собрании пусть снова будет восстановлен природный закон, в силу которого будет дозволено всякому мужу иметь столько жен, скольких он в состоянии прокормить, оплодотворить, ибо расточительно, несправедливо и, в сущности, противно законам естества, чтобы это человекотворческое семя, которое может создавать героев и дополнять пустые обители эмпиреи, сеется в одну, уже оплодотворенную и беременную женщину, или в ещё худшие личности, как иные, незаконно преследуемые, что из боязни дурной славы делают выкидыши».

Данте и Бруно были не только современниками, но и большими друзья, — Бруно в своём произведении упоминает не только Данте, но и его современника, великого поэта Франческо Петрарку = Пьетро Метастазио (1698—1782 годы).

Зная, — Данте был приговорён к сожжению, а Джордано Бруно был сожжён на костре по приговору суда инквизиции, заключаем, — Джордано Бруно не удалось спастись от костра именно в 1743 году, подобно тому, как это сделал Данте.

Джордано Бруно в своём произведении сначала назвал Петрарку, а затем Данте. Это означает, — Петрарка был старше Данте.

Но спустимся в тягчайшие мученья:

Склонились звёзды, те, что плыли ввысь,

Когда мы шли; запретны промедленья». 99

Когда поэты тронулись в путь, звезды поднимались от востока к середине неба. Теперь они начали клониться к западу, миновала полночь. Вергилий торопит Данте, — путь им предстоит долгий, кругов Ада ещё очень много.

Мы круг пересекли и добрались

До струй ручья, которые просторной,

Изрытой ими, впадиной неслись. 102

Окраска их была багрово-чёрной;

И мы, в соседстве этих мрачных вод,

Сошли по диким тропам с кручи горной. 105

Угрюмый ключ стихает и растёт

В Стигийское болото, ниспадая

К подножью серокаменных высот. 108

Путники продвигаются в сторону Константинополя. Дорога обходила город с севера; с этой стороны в него не войти. Единственный доступный путь лежал водой, через залив Золотой Рог. Они подошли к самому началу залива Золотой Рог, где в него впадают два ручья, — Али бей су (древний Кидарос) и Киат Ханс Су (древний Барбизес). Ручьи, бегущие с гор, имеют бурное течение, стихающее после впадения в залив, который Данте назвал Стигийским болотом. Цвет воды в ручьях практически чёрный, особенно на фоне белого снега. Залив Золотой Рог впадает в пролив Босфор, пробегая между серыми каменными стенами Константинополя, расположенными на обоих его берегах.

И я увидел, долгий взгляд вперяя,

Людей, погрязших в омуте реки;

Была свирепа их толпа нагая. 111

Они дрались, не только в две руки,

Но головой, и грудью, и ногами,

Друг друга норовя изгрызть в клочки. 114

Вглядевшись в толщу вод пролива, в месте впадения быстрых ручьёв Данте увидел подводные разноцветные струи, образующие водовороты и смешивающиеся друг с другом, норовящие изгрызть самих себя в клочки. Кроме струй, там было видно огромное количество водных растений, колеблемых течениями и никогда не пребывающих в покое.

Учитель молвил: «Сын мой, перед нами

Ты видишь тех, кого осилил гнев;

Ещё ты должен знать, что под волнами 117

Есть также люди; вздохи их, взлетев,

Пузырят воду на пространстве зримом,

Как подтверждает око, посмотрев. 120

Увязнув, шепчут: «В воздухе родимом,

Который блещет, Солнцу веселясь,

Мы были скучны, полны вялым дымом; 123

И вот скучаем, втиснутые в грязь».

Такую песнь у них курлычет горло,

Напрасно слово вымолвить трудясь». 126

Так, огибая илистые жёрла,

Мы, гранью топи и сухой земли,

Смотря на тех, чьи глотки тиной спёрло,

К подножью башни наконец пришли. 130

Люди, погрязшие в омуте реки, испускающие пену и пузыри — струи падающего в залив ручья, создающие обильную пену на поверхности и подводные течения. Они дерутся не руками, а всей своей сутью без исключения, разбивая друг друга на бесследно исчезающие клочья.

Гневные казнятся волнами и прибоем; их противоположность — вялые — быстрым подводным течением, водоворотами, пеной. Под водой казнятся грешные души, пуская пузыри, напрасно трудясь вымолвить слово, глотки их забиты подводной густой травой — тиной. Это вялые — полная противоположность гневным, такая же, как скупцы — расточителям. Голос воды и ветра над ними поёт свою бесконечную песнь.

Но, главное, на этих берегах происходили основные сражения «Троянской Войны» = осады и взятии Константинополя в 1453 году. Эти события, отнесённые на 25 веков назад, породили и россказни о сражениях нагих людей, как изображали героев «Троянской Войны», их свирепость и гнев.

Место, где находятся путники отождествлено в [3], как место сражения Ахиллеса с троянцами у реки и с самой рекой — Скамандром. Свой гнев Ахиллес изливал на троянцев, которые, будучи вялы и трусливы, сыпались с берега в реку и погибали в ней, запрудив поток, впадающий в залив Золотой Рог. Это было самое жестокое побоище «Троянской Войны».

Путники берегом пенного, тинного, илистого залива направились к башне. Подойдя с Запада к Константинополю, они увидели издали возвышающийся над местностью ориентир — знаменитую Галатскую башню [Рис. А.VII.1], расположенную в пригороде Галата на северном берегу пролива Золотой Рог, отделяющего пригород от центральной части Константинополя, на Европейском берегу пролива Босфор.

Галатская башня отождествлена в [2], как памятник двум величайшим людям, — Богу-Отцу = Зевсу-Громовержцу = Дмитрию (Илье) Донскому (1350—1389 годы), похороненному в этом месте, как утверждает Гомер [3], помещая в это место могилу Ила, и Богу-Сыну = Иисусу Христу = Христиану Амадею «VIII» Миролюбивому (1383—1451 годы), распятие которого состоялось в 1429 на могиле Отца. В 1449 году император Константин «XI» Драгаш (1405—1453 годы) с матерью Еленой Драгаш (1372—1450 годы) возвели на этом месте башню Галата, как памятник двум Богам, за что почитаются, как равноапостольные святые Константин и Елена [2].

Дорога с материка (Европы) вдоль залива Золотой Рог, в сторону Константинополя, идёт на восток, далее, с правой стороны залива расположена центральная часть Константинополя с Айя Софией и главными мечетями, с левой стороны — пригород Галата, за ним пригород Пера — место размещения иностранцев. Башня Галата, видимая издалека, доминирует над одноимённым пригородом, со стороны истока залива Золотой Рог видна прямо на востоке.

В настоящее время высота башни составляет 61 метр. В XVIII веке конического купола на башне не было; её высота составляла 45 метров, заканчиваясь ограждением с зубцами.

АД — Песня VIII

Круг пятый (окончание). — Флегий. — Город Дит. Путники переправляются на лодке по заливу Золотой Рог к воротам Галаты, рассматривая Константинополь. В ворота их не пускают.

Скажу, продолжив, что до башни этой

Мы не дошли изрядного куска,

Когда наш взгляд, к её зубцам воздетый, 3

Приметил два зажжённых огонька

И где-то третий, глазу чуть заметный,

Как бы ответивший издалека. 6

Взывая к морю мудрости всесветной,

Я так спросил: «Что это за огни?

Кто и зачем даёт им знак ответный?» 9

Не дойдя до Галатской башни изрядного куска, путники заметили впереди, над её зубцами, два огонька. Они двигались на восток, значит, два огонька зажглись на востоке.

При взгляде на звёздное небо видим, — перед поэтами, после захода Солнца, на востоке показались две зловещие планеты на вечернем небе в созвездии Льва — Марс и Сатурн. На другой стороне звёздного неба, на западе, в лучах вечерней зари, в созвездии Водолея, показался едва заметный глазу Меркурий. Эту картину можно было наблюдать с 12 февраля 1743 года [Рис.А.VIII.1], значит путники провели в пути уже больше месяца. Это, — реальная скорость передвижения в те времена морем на кораблях, сушей на лошадях, учитывая сложный, извилистый путь, которым им приходилось идти и тайный характер операции.

В условленном месте Вергилий зажёг два огня, прося перевоза через залив Золотой Рог. В ответ вдалеке зажёгся один огонёк, в знак, — сигнал понят и принят. Так в те времена сообщались между собой лодочники-перевозчики.

На востоке, в созвездии Льва показались две планеты — ярко-красный Марс и зеленовато-бледный Сатурн. На западе, при погасании вечерней зари, был виден чуть заметный глазу Меркурий. Созвездие Возничий приближается к кульминации. Если смотреть со стороны истока залива Золотой Рог, Марс и Сатурн оказались над башней Галата.

На севере, под созвездием Цефей (Плутос), ярко светят созвездия Кассиопея (Тисифона) и Андромеда (Мегера), рядом с ними малозаметное созвездие Ящерица (Алекто). Созвездие Персей с Головой Медузы кульминирует, но созвездие Северная Корона и созвездие Геркулес ещё за горизонтом и им это не страшно.

Созвездие Большая Медведица лежит на северо-востоке, над горизонтом, где находится Крым (Кавр, Таврида), созвездие Рыбы хорошо видно на вечернем небе.

«Когда ты видишь сквозь туман, взгляни», —

Так молвил он: «Над илистым простором

Ты различишь, кого зовут они». 12

Ни перед чьим не пролетала взором

Стрела так быстро, в воздухе спеша,

Как малый чёлн, который, в беге скором, 15

Стремился к нам, по заводи шурша,

С одним гребцом, кричавшим громогласно:

«Ага, попалась, грешная душа!» 18

Путники подошли вдоль залива Золотой Рог к стенам Константинополя. К ним сквозь вечерний туман подплыла лодка с одним гребцом, чтобы перевезти их вдоль залива. Определим, — что это за созвездие. Следуя по «Атласу Звёздного Неба», видим, — перед нами созвездие Возничий — точное имя для перевозчика [Рис.А.VIII.2]. Дело происходит в Османской империи; перевозчик — мусульманин, видя перед собой христианина, называет того «грешной душой». По законам ислама, всякий мусульманин, встретивший неверного, обязан сделать всё возможное для обращения того в ислам.

Слева созвездие Персей (Perseus) с мечом и Головой Медузы Горгоны в руках. На голове Персея богатый шлем с перьями, на ногах крылья, одет в тунику. Вверху созвездие Жираф (Camelopard). Справа созвездие Рысь (Lynx). Внизу слева Зодиакальное созвездие Телец (Taurus), справа Зодиакальное созвездие Близнецы (Gemini).

Возничий изображён с кнутом и конскими удами — уздечкой в правой руке. Левая рука держит за спиной белую козу Амалфею, по преданию, вскормившую Олимпийского Бога Зевса, и двух козлят. На голове Возничего шляпа с перьями, одет в тогу.

«Нет, Флегий, Флегий, ты кричишь напрасно»,

Сказал мой вождь: «Твои мы лишь на миг,

И в этот чёлн ступаем безопасно». 21

Как тот, кто слышит, что его постиг

Большой обман, и злится, распалённый,

Так вспыхнул Флегий, искажая лик. 24

Сошёл в челнок учитель благосклонный,

Я вслед за ним, и лишь тогда ладья

Впервые показалась отягчённой. 27

Чуть в лодке поместились вождь и я,

Помчался древний струг, и так глубоко

Не рассекалась ни под кем струя. 30

Флегий — по греческому мифу — царь лапифов, сын Олимпийского бога Ареса (Марса) и смертной, внук Зевса. В гневе на Аполлона, обольстившего его дочь, он сжёг Дельфийский храм, за что был ввергнут в Аид. У Данте он — злобный страж пятого круга, перевозчик душ через Стигийское болото, где казнятся гневные и вялые.

«Слово и дело» — в очередной раз заявляет Вергилий, предъявляя фирман великого визиря, гарантирующий беспрепятственный проезд. Возничий, видя, — ему придётся перевозить христиан, скривился, «искажая лик». Ярчайшая звезда созвездия Возничий — Капелла (козочка) — переменная звезда. На «Карте Звёздного Неба», созвездие Возничий оборачивается через плечо (искажает лик), глядя на Капеллу.

Ладья отягчилась, как только в неё вступил Данте. Случалось ли вам переправляться через реку на маленькой лодке? Пока в ней один-два человека, кажется, — она не меняет своей осадки, когда же вступаешь в неё третьим, кажется, — лодка огружается очень глубоко, вот-вот зачерпнёт воды. У Данте, Вергилий и Флегий, — бесплотные души, когда же он, живой человек вступил в чёлн, тот глубоко огрузился от его веса.

Путники отправились в плавание по заливу Золотой Рог.

Посередине мёртвого потока

Мне встретился один; весь в грязь одет,

Он молвил: «Кто ты, что пришёл до срока?» 33

И я: «Пришёл, но мой исчезнет след.

А сам ты кто, так гнусно безобразный?»

«Я тот, кто плачет», — был его ответ. 36

И я: «Плачь, сетуй в топи невылазной,

Проклятый дух, пей вечную волну!

Ты мне — знаком, такой вот даже грязный». 39

Тогда он руки протянул к челну;

Но вождь толкнул вцепившегося в злобе,

Сказав: «Иди к таким же псам, ко дну!» 42

И мне вкруг шеи, с поцелуем, обе

Обвив руки, сказал: «Суровый дух,

Блаженна несшая тебя в утробе! 45

Залив Золотой Рог XVIII века — грязная, загаженная, мёртвая лужа. Жители огромного города и многочисленных сёл, расположенных на его берегах сбрасывали в него все нечистоты и отходы производства — от кустарного кожевенного до промышленных отходов металлургических заводов, которых в Константинополе было много.

Посреди потока Данте встретился один знакомый ему дух — тот, кто плачет — которого он с презрением оттолкнул от себя.

Приходилось ли вам бороться со своими недостатками? Насколько это тяжело, сможет сказать только победивший их. Здесь поэт встретился с побеждённым им самим грехом — унынием; Вергилий благословил его.

Он в мире был гордец и сердцем сух;

Его деяний люди не прославят;

И вот он здесь от злости слеп и глух. 48

Сколь многие, которые там правят,

Как свиньи, влезут в этот мутный сток

И по себе ужасный срам оставят!» 51

И я: «Учитель, если бы я мог

Увидеть въявь, как он в болото канет,

Пока ещё на озере челнок!» 54

И он ответил: «Раньше, чем проглянет

Тот берег, утолишься до конца,

И эта радость для тебя настанет». 57

Тут так накинулся на мертвеца

Весь грязный люд в неистовстве великом,

Что я поднесь благодарю Творца. 60

«Хватай Ардженти!» — было общим криком;

И флорентийский дух, кругом тесним,

Рвал сам себя зубами в гневе диком. 63

Вергилий говорит, — встреченный ими дух в мире был гордецом с сухим сердцем и деяний его люди не прославят. Он подтвердил, — поэт был там правителем — монархом, одним из многих, которые оставили по себе ужасный срам.

Это, — четвёртый грех Данте, встреченный им в Аду — уныние. Он назвал его «флорентийским духом». Если это его родина, не пристало бы так с ней обходиться. Но понимаем, — его родина где-то в другом месте, во Флоренцию он был отправлен на учёбу (под розги педанта) и там грешил унынием. Возможно, там его называли Ардженти (Серебряным) Филиппо. К сожалению, М. Л. Лозинский не привёл в переводе имени Ардженти, исправляем эту недоработку.

Небольшой штрих, дополняющий картину. Во всех случаях, как увидим позже, Флоренцией Данте называет Францию, поэтому «флорентийский дух» следует понимать, как «французский дух». С другой стороны, Вергилий, отправляя Ардженти на дно, назвал его «псом», а это уже относится к России; здесь вдруг пахнуло «русским духом». Думаем, в дальнейшем станет ясно, почему.

Так сгинул он, и я покончу с ним;

Но тут мне в уши стон вонзился дальный,

И взгляд мой распахнулся, недвижим. 66

«Мой сын», — сказал учитель достохвальный:

«Вот город Дит, и в нём заключены

Безрадостные люди, сонм печальный». 69

И я: «Учитель, вот из-за стены

Встают его мечети, багровея,

Как будто на огне раскалены». 72

«То вечный пламень, за оградой вея», —

Сказал он: «Башни красит багрецом;

Так нижний Ад тебе открылся, рдея». 75

Дит — латинское имя Аида, или Плутона, властителя преисподней, сына Кроноса и Реи, супруга Персефоны, брата Олимпийских богов Зевса и Посейдона. Данте называл так также Люцифера, верховного дьявола, «князя мира сего», царя Ада. Его имя носит адский город, окружённый Стигийским болотом — области Ада, лежащие внутри крепостной стены и носящие общее название нижнего Ада.

Поэт услышал дальний стон, потом показался город Дит — столица Османской империи — Константинополь, ещё не получивший имени Стамбул [Рис.А.VIII.3]. С точки зрения христианина, этот город — исчадие Ада. За стеной «вечного города», раскинувшегося по обоим берегам залива Золотой Рог, возвышается много огромных мечетей, с бесчисленного множества минаретов которых доносился стон (восхваление Аллаха). Поэт описывает их багровыми в лучах вечерней зари, как бы горящими адским огнём. Только Константинополь в XVIII веке имел так много мечетей внутри себя. В XV веке, перед падением под ударами объединённых войск 27-ми государств Европы, под общим командованием Магомета «II» Фатиха (Завоевателя) (1432—1481 годы) в 1453 году, этот город имел только один огромный православный храм — Святую Софию Константинопольскую [Рис.А.VIII.4], построенную Самим Иисусом Христом, в честь Матери = Софии Богородицы = Софии Витовтовны (1371—1453 годы), впоследствии преобразованную османами в мечеть — Айя Софию [2], [3]. Остальные огромные мечети появились в этом городе в период наивысшего могущества Османской империи, во второй половине XVI века, и были построены под руководством одного великого архитектора — Синана, прожившего до 98 лет (подтверждение мысли, — люди того времени могли прожить 100 лет, постоянно работая!) [Рис. А.VIII.5]

За заливом Золотой Рог, который пересекает Галатский мост, видна центральная часть Константинополя со множеством мечетей, окружённых минаретами. В XVIII веке вдоль берега тянулся двойной ряд крепостных стен, ныне отсутствующий.

Снимок на фоне заката со стороны башни Галата.

Перестроена османами из патриаршей православной церкви в мечеть, после завоевания Константинополя объединёнными силами 27-ми государств Европы под общим командованием Магомета «II» Фатиха (Завоевателя), в 1453 году, ныне музей.

Мимар Синан дожил практически до 100 лет и всю свою долгую жизнь плодотворно работал. По различным сведениям, Синан спроектировал и осуществил строительство более 350 объектов, среди которых, — 84 мечети, 52 маленьких мечети, 52 медресе, 7 школ, 22 мавзолеев, 17 имарет, 3 дарюшшуфа, 7 плотин, 8 мостов, 20 караван-сараев, 35 дворцов, 6 амбаров, 48 бань.

Имеется предположение, — часть этих исторических строений, которые в большинстве своём находятся в Стамбуле, были построены его учениками или же группой архитекторов, работавших под его руководством.

Зодчий Синан родился в 1490 году, во внутренней Анатолии, в Кайсери, в деревне Аырнас, в семье греков-христиан. Его имя — Иосиф. Ко двору попал, когда происходила мобилизация в войска янычар. Начинал свою прославленную карьеру он простым столяром.

Был направлен в Стамбул, где принял ислам. В то время ему было 23 года, и он не подходил для высшей школы Эндерун по возрасту, ввиду чего был направлен во вспомогательную школу, находящуюся при Имперском колледже. Спустя три года Синан окончил школу и стал квалифицированным архитектором и инженером, а уже через 6 лет с момента поступления в школу участвовал в последней военной кампании султана Селима на острове Родос, которая окончилась со смертью султана.

Вместе с корпусом янычар нового султана Сулеймана Великолепного в составе резервной конницы участвовал в походе на Австрию, после которого Синан был повышен до звания капитана Султанской охраны и получил в командование кадетский пехотный корпус, позже он был назначен командующим 62-м стрелковым корпусом, дислоцировавшимся в Австрии. После Мохачского похода 1526 года, стал руководителем военных техников Османской армии. Во время своей службы Синан, расстреливая крепости и здания, как архитектор изучал их слабые места.

Во время последнего похода на Багдад, для форсирования озера Ван построил 3 корабля и за это получил haseki ünvanı (титул пожизненного придворного у Султана). Потом во время перехода через реку Прут во время похода на Молдову соорудил за 13 дней невиданный мост. Султан Сулейман (Кануни) пришёл в восторг и сделал его главным архитектором двора. С этим званием Синан прожил до конца своих долгих дней.

Синан дожил практически до 100 лет и за эту долгую жизнь успел плодотворно поработать. По различным сведениям, Синан спроектировал и осуществил строительство более 350 объектов, среди которых 84 мечетей, 52 маленьких мечети, 52 медресе, 7 школ, 22 мавзолея, 17 имарет, 3 дарюшшуфа, 7 плотин, 8 мостов, 20 караван-сараев, 35 дворцов, 6 амбаров, 48 бань. Если взять во внимание, что работал он главным архитектором дворца около 50 лет, трудно представить себе, что он смог в одиночку спроектировать и организовать воплощение такого количества единиц архитектуры. Есть предположение, — часть этих исторических строений, которые в большинстве своём находятся в Стамбуле, были построены его учениками или же группой архитекторов, работавших под его руководством.

Вот краткий перечень великих мечетей Константинополя 1743 года, не считая Айя Софии и малых мечетей, которые предстают перед поэтами:

1. Мечеть Календерхане, построенная рядом с акведуком Валента, датировка сомнительна.

2. Мечеть Фетхие, переделанная из православного храма монастыря Святой Девы в 1591 году.

3. Мечеть Малая Айя — София, переделанная из церкви Сергия и Бахуса в 1591 году.

4. Мечеть Баязида, построенная сыном Мехмеда «II» Завоевателя султаном Баязидом «II» в 1501—1506 годах и являющаяся самой старой султанской мечетью в Стамбуле.

5. Мечеть Фатих, построенная Мехмедом «II» Завоевателем, которая была разрушена землетрясением и отстроена заново в 1780 году. Не являлось ли это землетрясение тем самым, которое описывал Данте?

6. Мечеть Михрихмах, построенная архитектором Синаном в честь дочери Сулеймана Великолепного Михрихмах в 1560 году, на самой высокой точке города.

7. Мечеть Растем Паши, построенная архитектором Синаном в 1561 году по приказу Сулеймана Великолепного сразу после окончания строительства мечети Сулеймание.

8. Мечеть Шехзаде, построенная архитектором Синаном у акведука Валента в 1544—1548 годах в честь рано умершего сына Сулеймана Великолепного, Махмуда и являющаяся первым творением архитектора Синана.

9. Мечеть Сокуллу Мехмеда Паши, построенная архитектором Синаном в 1571—1572 годах для одного из самых важных великих визирей Османской Империи Сокуллу Мехмеда Паши.