Бесплатный фрагмент - Далеко не факт

И ТАК ОН СЧИТАЛ: ОДИН, ОДИН И ОДИН, ОДИН И ДВА, ОДИН И ТРИ, ОДИН И ЧЕТЫРЕ, ОДИН И ПЯТЬ, ОДИН, ОДИН И ШЕСТЬ, ОДИН И СЕМЬ. ВЫШЕЛ И ОСТАВИЛ ЕГО НА ЗОЛОТОЙ ПОДСТАВКЕ, ЧТО СТОЯЛА В ЧЕРТОГЕ.

Мишна Йома 5

Один

Адам родился среди песка, играл в песке, а когда вырос и ему исполнилось шесть, начал работать вместе со всеми собирателем песка.

Работа не была сложной. Нужно было вставать вместе с Добрым Солнцем и вместе со всеми идти к закату, прислушиваясь к посвистыванию ветра и шороху песка. И стараться максимально точно повторять эту мелодию, но не громко, чтобы твой голос не выделялся из Общей Песни. Глаза должны быть закрыты. Время от времени Адам нагибался и поднимал песчинку, внешне такую же, как миллионы других, но это только если смотреть глазами. Пустыня сама отбирает их из множества обычных и кладет тебе в ладонь в благодарность за ее любимую песню. Дальше надо сказать спасибо, но только обязательно молча, и сложить драгоценный дар в скорлупу от яйца Лунной Птицы. Эту штуку отец подарил ему в День Шестилетия. У всех мужчин племени была такая, она называлась «вучача», и именно в нее собирали «другой» песок. С наступлением Грозного Солнца все поворачивали обратно в деревню. На обратном пути собирать нельзя и потому уже можно разговаривать, но почему-то всегда не хотелось. Домой они попадали только с Усталым Солнцем, и тут их всегда встречал детский смех, мамины руки, ужин и самое интересное занятие: рассматривание добычи. Когда Адам засыпал, он слышал, как малыши играют в «зов». Он тоже раньше очень любил играть со свежим песком. Это незатейливая, но отчего-то очень приятная забава. Надо взять песчинку между ладоней, левая снизу, правая сверху, закрыть глаза и дышать тихо-тихо. И можно видеть, что сейчас происходит там, откуда ее принесли, как луна освещает любопытных и пугливых детенышей шушки, сидящих у своих норок. Завтра песок отнесут дедушкам, они подготовят его для дальней дороги в Каменный Город, выберут ему ослика и провожающих.

***

Доброе Солнце раздвинуло тьму и нежно коснулось щеки — время вставать. Наконец-то! Прошло уже два дня, с тех пор как Дюна прибежала от подружки, у которой есть дедушка и потому она живет почти в самом центре, и по секрету нашептала ему в ухо, что со следующим осликом пойдет он, Адам, потому что он уже большой! Она смотрела на него с восхищением. Мама, похоже, тоже что-то узнала, как-то украдкой его рассматривала, но ничего не говорила, пока Адама не позвали и не познакомили с осликом очень красивого серо-синего цвета… Все это время сердце скакало в нем веселой шушкой в предвкушении путешествия, и приходилось плотно сжимать губы и равномерно сопеть по ночам, чтобы не выглядеть легкомысленным. И даже когда шел Дорогой Солнца, было трудно не отвлекаться на всякие мысли, типа, почему дедушки выбрали именно его.

Один и один

В это утро из деревни в разном направлении вышли две группы мужчин. Одни, как обычно, с закрытыми глазами, опережая солнце, а ослик и десять его провожатых — в Каменный Город, опережая свои тени. Не наступая на тень, не услышать Песню Пустыни, но зато можно громко петь свою, что они и делали. Им было весело, и можно было временно не притворяться взрослыми.

***

Мама с Дюной смотрели на следы на песке. Девочка мечтательно улыбалась бывшей маминой улыбкой…

Один и два

Каменные ворота появились неожиданно, словно ниоткуда. Только что был лишь песок и небо цвета песка, и вдруг вот они, прямо перед ними, такие огромные, что ослик почувствовал себя шушкой.

Город был шумный и полон запахов, одетые люди ходили каждый в своем направлении непонятно зачем. Но одежда у них была очень красивая, из гладкой и легкой ткани самых разных расцветок.

Все было точно так, как рассказывали дедушки: ворота, большая дорога, дома как для великанов и Дворец. Но Дворец Адам представлял красивее. Этот был тяжелый и похожий на огромный загон для осликов, только из мрамора и весь в узорах. Может, так ему показалось, потому что вышедшие навстречу люди очень обрадовались именно ослику, завели его внутрь, осторожно сняли с его шеи мешочек с песком и провели в специальный дворик, где был фонтан, много сочной зеленой травы, десять мягких одеял и накрытый ужин. Там даже было настоящее дерево, точь-в-точь как на вучаче дедушки Арика.

После вкусного ужина друзья с удовольствием растянулись на одеялах, уставившись в красноватое мутное небо.

— Как вы думаете, зачем им этот песок? — задумчиво начал Адам.

— Может, для игры в «зов»? — предположил Сав.

— Это ж надо быть таким ленивым, чтобы столько платить за игрушку, когда вот она — пустыня. Просто встань и выйди за ворота, — продолжил Сав свою мысль.

Адам подпрыгнул, уселся на колени и горячо зашептал:

— Ты прав, но мы никогда не узнаем, если не увидим сами! А они никогда ничего не делают, пока не проводят нас за ворота. Мне нужна одежда. Такая же, как у них. Мы выйдем вместе, а потом я все разузнаю и вернусь.

— Но мы не можем опаздывать, нас слишком ждут дома, последний ослик вернулся полную луну назад, — Ол старше всех и думает, что должен сказать именно это. Хотя идея ему тоже очень нравится.

Но Адама уже не остановить:

— А вы и не ждите! Вы идите как обычно, ослик не птица, особенно груженый, я вас к Усталому Солнцу уже догоню.

— Но с одеждой все равно проблема, — пробурчал Ол.

Адам благодарно ткнул его в плечо, отвернулся и тут же уснул.

***

Наутро, после завтрака, на ослика с великим почтением водрузили огромный мешок, полный всяких, так необходимых племени собирателей вещей, и неспешно, чтобы дать как следует поглазеть по сторонам провожающим, провели к воротам. За воротами они спокойно завернули за невысокий бархан, и тут из-под мешка Адам вытащил ярко-зеленую тунику, которую прихватил у зазевавшегося торговца. Друзья не успели ничего сказать, как от него остались лишь следы на песке.

***

Недавно многолюдные улицы были пусты, лишь где-то вдали мелькнули несколько спешащих пестрых силуэтов. Адам помчался за ними, дорога сузилась и запетлилась, словно змеиный след на песке, эхо шлепающих по раскаленным камням босых ног отскакивало от стен и отдавалось в ушах. Внезапно все закончилось, и он оказался перед огромным зеленым холмом, на вершине которого было все то же дерево, только очень большое. Холм пестрел людьми всех возрастов, все они смотрели в одну сторону, повернувшись к Адаму спиной.

На секунду гул разговоров стих, а потом он услышал песню, очень похожую на Песню Пустыни, но пели ее женщины, и иногда из хора выделялись отдельные голоса, но это делало ее еще прекрасней. Песня звучала все громче и требовательнее, словно звала кого-то, и Адам сам не заметил, что начал взбираться на холм. Люди не обращали на него никакого внимания, их глаза были закрыты. Он почему-то остерегался наступить на тень от дерева и шел вдоль нее, пока не оказался по ту сторону холма.

И тут он увидел поющих женщин, перед ними на мраморном столе, покрытом великолепной золотой тканью, горка песка и рядом два мужчины в ярко-зеленой одежде. Адам оцепенел: глаза у мужчин были открыты! Среди тысячи тысяч людей было лишь три пары открытых глаз. Но мужчины смотрели лишь на песок. А Адам тут же зажмурился, чтобы слиться со всеми, как песчинки сливаются с барханом. Песня была длинной, потом наступила долгая тишина, прерываемая редкими вздохами и покашливаниями. Настолько долгая, что Адаму показалось, что все уснули и даже Грозное Солнце остановилось.

— Здесь есть тот, кто не с нами! — резкий голос расколол тишину.

Адам вздрогнул, зажмурился еще крепче, потом не выдержал и приоткрыл один глаз. Прямо на него смотрел мужчина, тот, что стоял слева от песка. Второй, не отрываясь, смотрел на стол.

— Подойди сюда, — голос у мужчины был доброжелательным и совсем не страшным.

И Адам пошел. Он не раз видел, как это происходит с доверчивыми маленькими шушками, как они не могут наглядеться в желтизну змеиных глаз и оставляют все позади.

Мужчина взял его руку, положил на свою левую ладонь и накрыл правой, не отводя глаз он произнес:

— Я вижу, тебе понравилась эта туника? — руки были удивительно гладкими и нежными. Не давая опомниться, он продолжил:

— Я не виню тебя. Я знаю, что ты бы не стал красть, если бы тебе было чем заплатить. Я просто хочу, чтобы ты подумал о том, что бы ты хотел купить, если бы мог заплатить.

Заметив растерянность в глазах Адама, он продолжил:

— Закрой глаза, юноша, и подумай, может, ты хотел бы подарить своей маме платье из такой же красивой ткани?

Адам представил, как нелепо бы выглядела его мама в такой одежде, а потом подумал о том, как обрадовалась бы Дюна, получив от него в подарок бусы из десяти разноцветных ракушек, из которых ни одна не похожа на другую, она видела их во сне, а потом с восторгом рассказывала об этом всем, кто ее слушал. Но, наверное, в этом городе таких бус нет… А если есть? Но они говорят, что тут надо платить… А как?

Высокий, пронзающий сердце голос второго мужчины разорвал всеобщее оцепенение. Тотчас же этот звук подхватил женский хор. Люди открыли глаза. Пели все. Не так красиво, как в начале, но почему-то захотелось встать на колени. С изумлением Адам увидел, как все вокруг сделали это. Взгляд их был устремлен в одну точку: туда, где песок сам по себе собирался в хрустальный шар.

***

— Ты, конечно, понимаешь, что не сможешь вернуться домой. Ты познал тайну песка, тебе нет дороги назад. Этот город выстроен для таких, как ты, ты избран. Забудь про всех остальных. Завтра мы отправим хрустальный шар дальше по его пути, но здесь останутся те, кто построил его, и они не будут ни в чем нуждаться, эти шары очень благодарные, поверь мне.

— А куда? Куда лежит его путь? Он тоже не может вернуться?

Отец Лотий, так назвался желтоглазый, усмехнулся:

— Какая разница, если у нас будет все, что мы пожелаем?

— А как он уйдет? А если его не пускать?

— Увы, оставшись, он будет бесполезен. А так мы нарядим для него самого красивого пони и выберем проводников из самых бесполезных жителей нашего города. Приготовим вкусную еду и выпьем лучшее вино на Празднике Прощания.

— Почему бесполезных?

— Потому что они не вернутся, — отец Лотий задумался и тихо продолжил: — Никогда. Пони — да. Но больше никто. Ни разу…

— Я! Я обязательно вернусь! И расскажу вам все про его путь.

— Ты знаешь, а это мысль, — глаза Лотия по-прежнему излучали доброту…

Один и три

Было уже темно, когда веселая, нетрезвая толпа с бубнами и дудками проводила их до Деревянных Ворот. На самом же деле просто калитки, за которой дорога превращалась в тропинку.

Пони, похоже, отлично знал, куда ему нужно идти. Он шел спокойно и уверенно, позвякивая золоченой цепью на оранжевой шее. На цепи покачивался небольшой резной ларец для шара, украшенный маленькими колокольцами. Золотистые грива и хвост были заплетены в искусные косы с зелеными лентами.