Бесплатный фрагмент - Цыпочка с фермы

Братишка Лис любил приходить на ферму. Утром он лакомился там каким-нибудь кусочком с хозяйского двора. Днём отсыпался под душистым кустом смородины в тени живописной изгороди. Ближе к вечеру начиналось движение. Лис был не заурядным охотником, а экспертом по всякой живности в этих краях. К сожалению, не всегда таланты бывают отмечены по достоинству или даже просто замечены. Ярко-рыжий молодой лис звёзд с неба не хватал, но дело своё знал. Это были его владения, лисёнок вырос, если так можно сказать, на здешних хлебах.

Утром лис решил наведаться на ферму и, подождав, пока курица отойдёт от яйца поклевать зёрнышек, быстро завладел своим сокровищем.

— Оп-ля, вот и моя яичница, — в предвкушении завертел огненным хвостом Братишка Лис.

Кура недолго отсутствовала, а когда вернулась, яйцо исчезло.

— Ничего себе! Где моё яйцо?! — возопила несчастная на всю округу.

«Куд-кудах, куд-кудах», — зазевалась и прощай. Бедная курочка с тоской смотрела в небо, где, едва различимый на фоне серых облаков, парил ястреб. Конечно, он не преминул бы и в этот раз получить свой законный приз. Его обошли на сей раз, но старая наседка не знала, кто похититель. Она только причитала и ругала вороватого быстрокрылого хищника. Ей так было легче смириться с неотвратимостью утраты. И сейчас — с потерей её драгоценного яйца. Курочка умела считать своих цыпляток.

— Цып-цып, мои цыплятки, быстрее все ко мне, под моё крыло, — кудахтала она встревоженно. — Что за напасть!

Все обитатели фермы переполошились, беспорядочно забегали и загомонили каждый на свой лад.

Яйцо между тем спокойно лежало на траве, обратив крапчатый бок к нежным утренним лучам, а ветерок обдувал и золотил его тонкую молочного цвета скорлупу фонтанчиками приносимого речного песка.

Лис лениво покатал яичко мягкими подушечками тёмных лап и подтолкнул его в земляную лунку холодным мокрым носом. Он ещё не успел проголодаться. Довольный собой, он скрутился в клубок и блаженно закрыл глаза, решив немного отдохнуть в теньке.

Яйцо же как раз и не думало дремать, а вдруг хоп — и треснуло, и из него вылупился цыплёнок с пушистым хохолком на голове. Цыплёнок потянулся, отряхнул скорлупу и потопал на тоненьких лапках по извилистой тропинке. И лапки вывели цыплёночка прямо в чистое поле.

Пробудившись и обнаружив пропажу, лис опрометью бросился в погоню, и проворные лапы привели его на скотный двор.

Там огорчённую утренним нападением курочку утешали все его обитатели — куры с петухом, семейство уток, свинья с поросятами, лошадь и коза, два кота и пёс Чуткий Нос.

Они хором и на все лады честили грабителя. Особенно несдержанный на слова Чуткий Нос распалился не на шутку, ругая злодея громче всех!

— Негодник, каналья, мокрица хвостатая! Я тебе все перья повыдергаю, — грозил он невидимому врагу всеми карами.

Коты, Чапа и Паранофикс, тут же попытались внести ясность, как выглядели разбойники, — их было много, и, возможно, они ещё не успели поделить добычу.

— Презренные трусы! — негодовал Чапа.

— Они такие душные, — с выражением невозмутимого сфинкса добавил Паранофикс. — Ужасно!

— Ворюги, мы найдём их и заставим отдать яйцо Андромахе. — Сочувственно хлопая крыльями, утки были настроены идти до конца.

Коза также сравнила их с несметной саранчой и стихийным бедствием.

Андромаха была безутешна. Это так невыносимо! Но она не могла верить в худшее и пыталась взять себя в руки.

Петух Жан-Жак, самый крепкий на словцо, пригвоздил налётчиков нелестным эпитетом:

— Мерзкие крысы, я растопчу их, попадись они мне.

Свинья, окружённая розовыми поросятами, только истошно хрюкала и повторяла:

— Ничего-ничего, далеко не уйдут разбойники.

Лошади не терпелось выйти в поход на поиски яйца.

Рыжий лисёнок, нимало не смущаясь, наблюдал за этой картиной из-под заросших ветвей крыжовника обыкновенного с яйцевидными листьями.

Была задета его честь. И он поклялся найти и вернуть злыдням с фермы исчезнувшего цыплёнка.

Однако молодой лис и предположить не мог, как он попал на этот раз.

В то же время новорождённая семенила ножками вдоль кромки заросшего травой поля.

— Ох, ай, — вздрагивала она от любого шороха.

Вдруг тропинку перед цыплёнком перегородил какой-то ползучий гад.