Бесплатный фрагмент - Цыганский барон и проклятье колдуньи Зиглинды

Барон Цыган и проклятье колдуньи Зиглинды.

Смерть барона. Да здравствует барон.

Когда-то, давним-давно, в одном тёмном лесу остановился на ночлег табор с цыганами. В ту ночь барон приказал развести костер и, усадив перед ним горстку своих людей, велел жене привести старшего сына. Дорога была изнурительной и тяжелой — многие, как и сын старого барона, уже спали. Смотрели яркие сновидения, сладко посапывая маленькими носиками. Жалко было будить ребёнка, преодолевшего столь длительный путь, но слово барона было законом. Уже через несколько минут мальчик стоял у костра, тер глаза и сонно зевал, то и дело тревожно посматривая на мать и отца.

— Братья мои и сестры! Прошлой ночью был мне явлен вещий сон, — серьёзным, но ласковым, голосом говорил барон. — Сон о том, что вскоре я покину вас, и, если так оно и случится, вот вам моё последнее слово. Почитайте наши традиции, держитесь вместе и никогда не нарушайте свои обещание, данные под присягой. А сыну моему старшему, коли тот вырастет достойным юношей, к восемнадцати годам завещаю стать вашим новым бароном. Пусть он ведёт вас и заботится, как это делал я долгие годы. Жена моя, тебе полностью доверяю заботу о наших детях и, если найдешь достойного мужчину среди нашего племени, который захочет тебя в жены, без раздумий выходи за него. Пусть он помогает вам жить в мире и счастье.

Громкий смех раскатился долиной — не поверили цыгане любимому барону. Нередко снились ему всякие сны и ещё никогда они не сбывались. Только маленький мальчик, что-то учуяв, крепко прижался к большому животу отца и не отпускал, пока не уснул. Крепко спали все в ту ночь, а утром, оседлав лошадей, отправились на охоту. Вечером вернулись с крупной добычей, но без своего барана. Тело его нашли в озере случайно лишь три дня спустя и опустилась на лагерь долгая печаль.

Сон стал явью — всеми было решено не ждать до восемнадцати лет сына, а уже сейчас сделать его новым бароном. Но при условии, что тот будет править под присмотром опытных советников, которые давно заслужили доверие его отца.

Вскоре цыгане вдруг обнаружили, что земли, в которых остановилось их кочующее племя, оказались очень богатыми. Поэтому было решено остаться здесь до тех пор, пока их барон не повзрослеет и не поведет из снова в путь. Спустя всего лишь два года табор обзавелся большим домом на самой окраине города и все племя переехало туда. Жили в нем все дружно, как прежде, и трудились там на пользу общего блага.

Занимались, в основном, не обработкой земли и даже не охотой — оставили это на более тяжелые времена. Устраивали яркие представления для местных крестьян, которые вечером, уставшие от работы, с большим восторгом наблюдали за происходящим. Экзотические танцы, музыка в сопровождении интересных историй о любви и доблестных войнах, что сражались за руку прекрасных красавиц принцесс, фокусы и гадания — чего только не умело делать это невероятное племя. Изо дня в день их карманы все больше и больше набивались золотом и серебром от щедрых зрителей, выступления ставали всё искуснее, а столы ломились от свежейших продуктов.

Гнев короля.

Жил табор цыган, не зная горя и бед, долгие годы, пока однажды правители царства не сменили друг друга. И если первый король обожал представления и не видел в них ничего плохого, новый был строг и больше всего боялся смуты в своём королевстве. Правителем он оказался хорошим, королевство быстро начало процветать именно благодаря его мудрости и предусмотрительности, особенно в мелочах.

Не случайно был таким. Пережил серьёзную утрату — любимая супруга умерла, родив на свет их единственного ребенка. Прошло уже много лет, сменилась власть, выросла дочь, а он так и не смог найти новую супруга, которая могла бы стать такой же отрадой.

Услыхав о спектакле, в котором речь также шла о нем и его дочери, сильно заинтересовался и пожелал увидеть самостоятельно, что приносит радость в сердца крестьян. Переодевшись по-простому, он покинул свой замок и пришел на рыночную площадь, где по вечерам выступало задорное, по рассказам придворных, племя цыган.

Народ пил и веселился, смеялся и танцевал под звуки гитары и бубнов. Представление длилось недолго, а под конец толпа разразилась хохотом и разбежалась по своим делам. Только король остался стоять на площади в недоумении.» — Представляете, он держит её в заточении, — слышал он с одной стороны. — Бедная девочка! А ведь могла бы стать настоящей царевной, — слыхал со второй». Краснел и бледнел, каблуками вгрызался в брусчатку, пальцами сжимал полы плаща.

— Что они говорят? Да как посмеют? Да я же ради неё… нужно ль так насмехаться, если они её даже не видели? — пришел король в ярость и приказал той же ночью всех взрослых мужчин и женщин вывести из дома и заточить в тюремной башне. А в конце их ожидала казнь, дабы больше никто не осмелился говорить что о принцессе. Детей, юношей и девушек король приказал миловать, но оставить на произвол судьбы, не желая возлагать на них вину за родителей.

Долго плакали несчастные по своим матерям и отцам. Был среди них и юный барон. Оставшись один на один с бедой, мальчик, который из года в год учился мужеству и храбрости у своих наставников, не растерялся и решил во что бы то ни стало освободить из заточения своих людей. Идея его была безумной, но их горячий народец верил — чем безумнее затея, тем больше шансов её осуществить.

Когда-то давно он слышал местную легенду, которую его матери рассказал странник, ночевавший в их доме всего единожды. За его словами, если оседлать коня на рассвете и скакать без остановки на север, то на закате дня взору путника предстанет большая высокая каменная башня. В самом сердце темного леса живет очень могущественная и древняя колдунья, способная сделать всё, что угодно, если предложить ей достойнейшую плату.

Собрав все скопленные за долгие годы табором деньги, оправился юный цыган на рассвете в путь. На чёрном коне, гордый, с прямым взглядом и чистыми помыслами, выглядел юноша уже созревшим для своего первого в жизни приключения. Был словно птенец, уже готовый к первому полёту. Тигр, готовящийся к первой охоте. Плечи его ещё не распрямились до конца, ноги не созрели к долгой работе, а ладони не покрылись мозолями от тяжелой работы — на вид он был ещё совсем ребенком, но руками крепко сжимал повода. Упрямое намерение было столь велико, что достаточно было один лишь раз пришпорить коня, чтобы тот покорно пустился галопом вдаль.

Следовал, как и говорил путник, на север. Вскоре привела его широкая дорога к тропинке, наглухо заросшей темно зеленой травой. Мальчик спешился и неуверенно заглянул за кусты — путь вела его в самую чащу леса. Жарок был день и солнце обжигало щеки путнику, а лесная прохлада лишь изредка одаривала его тенью. Через ухабы и опасные лесные болота шли верные друзья, человек и конь, осторожно, то и дело проверяя на прочность топи, которые так и грозилась вот-вот поглотить неуклюжих всадников. И наконец вдалеке показалась башня из камня, очень похожая на ту, о которой рассказывал когда-то незнакомец.

Таинственная башня.

Колючим терновником поросло все вокруг так, что к башне, проходящему мимо путнику, едва можно было подступиться. Оставив коня привязанным у дерева, решился юный барон во что бы то ни стало найти проход на вершину.

Долго пришлось ходить ему вокруг. Камень казался гладким и идеально ровным — некуда было даже стрелу вонзить. Попытался схватиться руками за какой-то, сделанный временем выступ, но тут уже упал на землю. Прошел дальше и увидел плющ, растущий к самой верхушке. Однако и тот оказался колючим. Исцарапал мальчик все руки, подрал одежду, но так и не поднялся выше метра над землей.

Уже совсем истощился и потерял надежду — не пускала его башня внутрь. Вытер появившуюся на щеке слезинку и сел на валун. Всмотрелся в колючки, как вдруг увидел небольшую лазейку, в которую мог протиснуться только юноша его комплекции.

Дубовая дверь, которая преграждала ход в башню, была заперта на покрывшийся ржавчиной замок. Не внушала она путнику мысли о том, что там мог кто-то жить. Но в юноше пылала надежда спасти мать и своих людей, поэтому он не сдавался. Взял в руку камень. Ударил один раз, второй, третий, пока к его удивлению замок не треснул, поддался и упал на землю.

Отворив двери обнаружил мальчик крутую лестницу, что вела наверх. Ступеньки так же, как и башня, обросли колючим терновником. Да таким, что, наступив хоть на одну колючку, можно было пробить себе стопу. Но сын барона не стал ещё юношей полноценно — нога его была маленькая и гибкая. Осторожно ступая, долго шел он и лишь к глубокой ночи наконец добрался он до вершины.

На самой верхушке не нашел он колдунью, а лишь деревянный пол, окно в полный рост с рамой и кучу птиц, что давно полноправно владели чердаком. Опечалился путник. Подойдя к окну, увидел цыган темное звёздное небо и ни одного огонька от костра вдалеке. Затосковало его сердце по дому и родным. Сел он на пол и слезами наполнились его черные, как угли, глаза. Обманут он был и мысли, что больше никогда не увидит мать и своих советников, утяжелили его тело и отняли последние силы. Так, в душевных терзаниях, свернувшись клубочком, уснул юный барон цыган прямо на холодном полу. Тихо нашёптывал ему ветер колыбельную и голубки на крыше нежно мурлыкали с ним в унисон.

В полночь внизу вдруг неожиданно услыхал юноша шаги чужака — спал он чутко и знал каждый шаг своей родни. Не сразу он вспомнил, что уснул не дома. Сердце его так заколотилось от страха, что, казалось, даже внизу пришедшим был слышен его стук. Собрав всю отвагу в кулак и притаившись в тени, замер цыган в ожидании, пока чужак медленно поднимался.

Еле касаясь ступенек, передвигались ноги пришедшего тихо и осторожно. Дивился чуду цыганенок, что в темноте без света факела пришедший до сих пор не поранил ног. Не понимал он, сколько времени прошло — несколько минут или часов, но спустя короткое время на лестнице наконец показалась фигура. В пышных шелках при свете луны выступала она, словно волшебная тень, сверкая зелеными, как два изумруда, глазами. Поднесла красавица нежную руку к факелу и зажегся огонь, который осветил маленькую комнатку под крышей.

Скрутившись в комок, в углу сидел паренек и пристально взирал своими черными глазами на хозяйку башни.

— Как тебя зовут? — очень нежным и ласковым тоном спросила колдунья.

— Мое имя Батур — смело произнес цыганский барон и поднялся на ноги, чтобы предстать перед приветливой хозяйкой.

— А ты, наверное, Зиглинда?

Колдунья рассмеялась, после чего загадочно кивнула.

Колдунья Зиглинда.

Сын цыганского барона, не скрывая радости, начал пританцовывать перед колдуньей. Прыгал и хлопал в ладоши, пока Зиглинде не показалось это забавным. Она взмахнула рукой и через мгновение перед ней появился стул, на который она присела, чтобы было удобнее наблюдать за таким прелестным юнцом. Батур плясал и плясал, а когда устал, она предложила ему графин с водой, который тоже, как и еще один стул, появился из неоткуда. Юноша с жадностью испил воды, изнеможенно сел напротив и продолжил пристально рассматривать девушку. Виделась она ему очень красивой. На молодом белом лице сверкали два самых очаровательных зелёных глаза. Рыжие локоны колдуньи, которые стремительно извивались, как горные ручейки, падали на белые плечи. Батур был очарован ей и не мог отвести взгляда от сверкающей красоты.

— Зачем ты пришёл сюда? — после долгого молчания ласково спросила Зиглинда.

Цыганенок, казалось, и вовсе забыл зачем он здесь, но её вопрос отрезвил его память. С трепетом юноша упал перед ней на колени.

— Я пришёл молить тебя о помощи, о всемогущая колдунья. Помоги мне, прошу.

— Какая помощь тебе нужна от меня?

— Мать моя с моими людьми в заточении. Помоги мне их освободить. Пожалуйста.

— Что я получу взамен на их свободу?

— У меня есть золото, — услышав это, колдунья только рассмеялась.

— На что мне золото? У меня и так всё есть. Вот если бы ты предложил мне что-то такое, чего у меня нет, я бы тебе помогла. Возможно.

— А чего у тебя нет? — спросил робкий юноша.

— У меня нет мужа, — призналась ему колдунья и с улыбкой заглянула ему прямо в глаза.

— Ты такая красивая и у тебя нет мужа?

— Нет. Мужа у меня нет, — повторила она с грустью в голосе.

— Как мне найти тебе достойного супруга, если я даже не знаю, где его искать? На такой красавице я бы и сам женился, если бы был постарше, — в шутку произнес цыган

— Вот и договорились. Как только ты достигнешь двадцати двух лет стану я тебе женой. Это произойдет в ту пору, когда планеты станут в ряд. Тогда-то ты и явишься снова в эту башню ровно в полночь. Здесь мы и обвенчаемся. После этого стану я тебе преданной женой, а ты мне верным мужем.

— И это всё? Так легко? Ты поможешь освободить моих родных? — улыбаясь, спросил её Батур.

— Да. Но берегись. Если ты меня обманешь, я тебе этого не прощу, — глаза красавицы на секунду вспыхнули зловеще. Но не испугали они юного барона, ибо тверд он был в своём решении и считал великой удачей получить в жены себе такую красивую невесту.

— Утром отправишься в обратный путь, — медленно проговорила она, словно уже накладывая заклятье, — а на закате ты найдешь свою семью у себя дома. Но помни про наш уговор, Батур. Когда планеты станут в ряд, а луна затмит солнце. Именно в этот день ровно в полночь ты должен снова сюда вернуться.

Голос колдуньи ещё висел в воздухе, когда сама она исчезла, растворившись в дымке потухшего факела.

Чудесное спасение.

С первыми лучами солнца пробудившись на вершине башни, решил Батур отправиться в обратный путь. Спустившись вниз, нашел он своего коня там, где и оставил — привязанного у дерева. Уже за миг резво понес уже не молодой, но всё ещё сильный скакун своего хозяина домой. На закате дня увидел цыган из далека свой дом и был счастлив встретить там свою мать на крыльце. Обняла она его и нежно прижала к себе, всё расспрашивая, где он так долго пропадал. В доме был праздник, все пленные были возвращены и счастливы от того, что снова смогли увидеть своих детей.

После совместного ужина, в честь которого была зарезана самая крупная овца, которую удалось найти на рынке, советники барона решили рассказать всем по какой причине они все были освобождены.

— К скорбному сожалению спешу сообщить, что наш король сегодня ночью скончался. Сердце его не выдержало и остановилось ровно в полночь, так сказал впоследствии нам стража, которая снимала кандалы. Все приговоренные по традиции были помилованы, так велит закон и его принято чтить. Мы не поверили сначала такой неслыханной удаче, но, когда нас вывели за ворота, сразу стало понятно, что это правда.