Бесплатный фрагмент - Цыгане

посвящается Льву Николаевичу Черенкову и Николаю Владиславовичу Бессонову

БЛАГОДАРНОСТЬ

В своем монументальном труде «The Rroma» (написанном в соавторстве со Стефаном Лидерихом) Лев Николаевич Черенков отрицает теорию «нескольких волн», согласно которой предки цыган уходили на Запад разными группами в течение нескольких столетий. Аргументирует свою позицию ученый следующим образом. Если «очистить» цыганский язык от наслоений, появившихся в европейских странах, то с точки зрения профессионального лингвиста это язык одного народа (этнической группы). Если допустить мысль, что из Индии в разное время вышли представители надкастового подразделения «домба», «рабари», «банджара», раджпуты, а потом смешались в цыганский народ уже в Европе, то язык современных цыган выглядел бы совершенно иначе, так как каждая группа принесла бы с собой свою грамматику и лексику. Напротив, современный цыганский язык показывает, что исходное наречие было очень согласованным, что никак не похоже на смесь нескольких индийских языков.

Второй аргумент состоит в том, что более поздние «волны» неизбежно принесли бы с собой арабские слова (из персидских земель, захваченных в 17 веке мусульманскими завоевателями), но ничего подобного лингвисты не видят.

Нельзя не отметить, что путь выходцев из Индии по Персии, Армении и далее прослежен именно благодаря заимствованиям из местных языков (Дьячок 2002, 2001). Выясняется, что это не было равномерным движением. Миграции цыган шли «рывками», причём можно проследить, в каких местах предки цыган задерживались надолго, а какие предпочли миновать поскорее. Черенков даже определяет даты. И это выглядит не умозрительными конструкциями, а скорее напоминает изящно доказанную теорему.

Более того, как лингвистический, так и генетический анализ, на который ссылаются авторы, показывает, что в конечном счете предки цыган сводятся к одной сравнительно небольшой (несколько сотен человек) группе людей, одномоментно переместившихся из Северо-Западной Индии (современный Северный Раджастан, Пенджаб, Восточный Пакистан) в Персию, что делает их либо военнопленными, либо нанятыми работниками (например, артистами и музыкантами).

Почти вся терминология кузнечества в цыганском языке греческого происхождения. Значит, вышедшие из Индии предки цыган не были связаны с металлообработкой, иначе сохранили бы соответствующую терминологию (как это случилось с плетением корзин и попрошайничеством). Зато слово «гаджо», означающее не-цыгана — исконно индийское, его изначальная форма звучала как «гавджа» («житель деревни», «крестьянин»). Если учесть, что и в современных цыганских диалектах слово «гав» означает деревню, то сразу же становится понятным происхождение термина, ставшего основой антитезы «ром»/«гаджо» — оно возникло как противопоставление себя оседлым земледельцам (Tcherenkov, Laederich 2004).

Если брать цыганский народ в целом, то большая его часть всегда жила оседло. То есть слова «кочевое племя» являются всего лишь романтичным клише. Статистика и многочисленные исторические источники показывают, что концентрация цыган была и остаётся самой высокой в Восточной Европе и на Балканах. А для этого региона характерен именно оседлый образ жизни — цыгане селились в отдельных посёлках и особых городских кварталах.

Этот двухтомник своей монументальностью прекрасно демонстрирует тот грандиозный вклад, который Лев Николаевич внес в отечественное и мировое цыгановедение. И до сих пор уровень знаний этого великого ученого и исследователя остается непревзойденным.

Несмотря на убедительно лингвистически доказанное единство цыган, некоторые группы отличаются, по меньшей мере, как другой народ. При этом некоторые нецыганские народы настолько схожи с цыганами, что большинство неспециалистов абсолютно уверенно считают их таковыми.

Спорным остается происхождение т.н. «среднеазиатских цыган» — из-за полного отсутствия в их языке четких следов индийской прародины хоть как-то проследить какие-либо подробности маршрута движения их предков не представляется возможным.

Первым исследователем на постоветском пространстве, обратившим внимание на эту проблему, был Николай Бессонов. Помимо того, что он долгие годы был единственным, кто изучал субэтнические группы цыган бывшего СССР не только на их временных стоянках около Москвы и Санкт-Петербурга, но и на их родине, Николай Владиславович собрал огромный материал по родовым подразделениям цыганских групп СНГ. Его перу принадлежат уникальные исследования о цыганах, участвовавших во Второй Мировой войне, о геноциде цыган, о цыганском костюме и танце. Он проводил исследования о кочевом прошлом (первый и до сих пор единственный кто в полном объеме зафиксировал воспоминания кочевавшей цыганки, а не цыгана — что вскрыло громадный доселе неизведанный пласт информации), о детских играх в таборах, одной из основных целей ставил избавление от мифов о цыганах — о вечно кочевом народе, о воровстве детей, о цыганском колдовстве, об абсолютной криминальности этого народа. Много сил тратил на иллюстративный материал — от копирования старинных фотографий из семейных фотоальбомов цыган разных этнических групп и изучения произведений художников прошлого до воплощения современных детальных реконструкций в живописи и фотографии.

Каждый раз обращаясь не только к теме цыгановедения, но и к классической этнографии (или, по-современному, социальной антропологии), я с благодарностью вспоминаю те основы, которые заложили мне эти Учителя. К бесконечному сожалению, их уже нет с нами, но их заветы и наследие бессмертны.

Этой данью почтения памяти и уважения заслуг я предваряю сборник своих статей, посвященных самым разным группам цыган бывшего СССР. Это и среднеазиатские цыгане (им посвящены статья «Мугат, джуги, люли: странники Средней Азии» и заметка «Мусорные люл/ди»), цыгане Закарпатья и Молдовы (статья «Берег Закарпатских Цыган»), российские кэлдэра́ры (статья «Кочевье и Ремесло Кэлдэра́ров России»), крымские (статья «Экстракт Крымских Цыган») и финские (статья «Расселение Фи́нска Ромá в России») цыгане.

Хочу выразить благодарность моим коллегам и друзьям Елене Марушиаковой и Веселину Попову, Ольге Абраменко и Валерии Янышевой за неоценимую помощь в работе над статьями.

В конце сборника вы можете ознакомиться с официальными рецензиями как на сам сборник, так и на отдельные статьи.

Отдельно хочу поблагодарить мою любимую жену Елену Еркину, без которой ни одной из этой статей не было бы.

ВВЕДЕНИЕ

Цыганами считается этническая группа с исторически непрочной оседлостью (кочевая/полукочевая в настоящем или прошлом), объединяемая единством происхождения языка и культуры с индийской кастой «дом». Цыгане подразделяются на множество субэтнических групп с огромным количеством экзонимов (преимущественно профессонимов) и небольшим количеством эндонимов, практически целиком сводимых к трем группам: «дом» (цыгане Передней Азии и Северной Африки), «лом» (армянские цыгане) и «ром» (европейские цыгане). Группы, чье самоназвание в наше время отличается от родственного с «ром» (французские «мануш», немецкие «синти», испанские и уэльские «кале», финские «каале»), обнаруживают четкую историческую взаимосвязь с таковым. Точно такая же ситуация со многими цыганскими группами, которые ныне не говорят на цыганском языке — наличие большого количества исторического и сравнительного этнографического материала позволяют с высшей степенью уверенности относить к цыганам группы «ром» и венгероязычных «мадьяров», и румыноязычных «лингураров».

Старую и до сих пор неразрешенную загадку представляют для цыганологии так называемые «среднеазиатские цыгане». Самоназвание «муга́т», «тавоктарóш», «согутарóш», «косатарóш», «мазáнг»; внешние экзонимы — «люли́» у тюркоязычных народов и «джуги́» у таджиков. В некоторых районах Узбекистана и Таджикистана их называют «мультони» или «мультани» (от пакистанского города Мультан, из которого, возможно, была часть предков современных среднеазиатских цыган) и «гурбéт» / «гурвáт» (от арабского «странники», «чужаки»).

Это неоднородные по происхождению кочевые/полукочевые в прошлом (а некоторая их часть продолжает сохранять высокую степени мобильности) группы — потомки групп мигрантов в Среднюю Азию из сопредельных областей восточно-иранского и северо-западного индийского культурных ареалов. Миграции этих групп происходили в широком временном диапазоне, от V — X до начала XX вв. н. э. Занятия, образ жизни и социальная организация «среднеазиатских цыган» поразительным образом напоминают цыган мега-групп «дом»/«лом»/«ром». При этом нет никаких исторических и лингвистических свидетельств, подтверждающих их родство с таковыми. «Среднеазиатские цыгане» первоначально формировались на территории распространения таджикского языка, откуда их часть со временем расселилась среди тюркоязычных народов (узбеков, казахов, киргизов). Смешение с таджиками и узбеками проявляется на фенотипическом уровне, в качестве языка внутриэтнического общения используют таджикский. Подробнее о «среднеазиатских цыганах» см.: Marushiakova and Popov 2016.

Гораздо более исследованной цыганообразной группой являются ирландские «путешественники» (Irish Travellers). Эта этническая группа кельтского (гэльского) происхождения явилась своеобразным фундаментом и для формирования английских цыган, которые появились на Британских островах в 1430 году. Аналогичная группа гэльского происхождения существует и в Шотландии. Подробнее об ирландских «путешественниках» см.: Gabbasov 2019.

На фото ниже — Шотландские «путешественники». Начало XX в.

Некоторые авторы считают, что разделение на три большие группы («дом»/«лом»/«ром») происходило постепенно в ходе их поступательной миграции из Индостана в Европу (Sampson 1923), другие, основываясь на глоттохронологических исследованиях цыганского языка, предполагают выделение группы «лом» на несколько веков раньше остальных (Дьячок 2002, 2001). Есть мнение, что предки группы «лом» покинули Индостан позже предков «дом» и «ром» (Kutlík-Garudo 1993; Lesný 1916). Наконец, отдельного внимания заслуживает предположение, что различия между группами «дом» и «ром» появились еще на территории Индостана (Matras 2012).

ЛИТЕРАТУРА

Дьячок 2001 — Дьячок М. Т. Глоттохронология цыганских диалектов Европы и Азии // Сибирский лингвистический семинар. Новосибирск, 2001, №1.

Дьячок 2002 — Дьячок М. Т. Цыганский язык и глоттохронология. В: Дьячок М. Т., Шаповал В. В. Opuscula glottologica professori Cyrillo Timifeiev dedicata. — М., 2002.

Gabbasov 2019 — Gabbasov S. Banyan Leaves. Gypsies and Travellers. Ridero, 2019.

Kutlík-Garudo 1993 — Kutlík-Garudo I.É. Sprachliches und Zeitliches zur Zigeunerimmigration in Armenien und Palästina im Mittelalter. Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft 143, 1993.

Lesný 1916 — Lesný V. Cikáni v Čechách a na Moravě. Národopisný věstník Českoslovanský 11, 1916.

Marushiakova and Popov 2016 — Marushiakova E. and Popov V. Gypsies in Central Asia and the Caucasus. Palgrave Macmillan, 2016.

Matras 2012 — Matras Y. A grammar of Domari. Berlin: Mouton de Gruyte, 2012.

Sampson 1923 — Sampson J. On the origin and early migration of the Gypsies. Journal of the Gypsy Lore Society (Third Series) 2, 1923.

МУГАТ, ЛЮЛИ, ДЖУГИ: Странники Средней Азии

Говоря о среднеазиатских цыганах, обыватель чаще всего представляет себе чумазую попрошайку с протянутой рукой. Отношение к ним преимущественно пренебрежительное, высокомерное. Про них часто приходится слышать самые разные вымыслы — от связей цыган с ближневосточными террористами и афганскими наркоторговцами до несметных богатств, воровства детей и мафии нищих.

Я занимаюсь исследованиями среднеазиатских цыган с 2004 года, много прожил в их среде, и смело могу утверждать, что почти все эти фантазии являются плодами больного воображения или же просто продуктом современного мракобесия. Оно и неудивительно — образованность, начитанность и умение логически мыслить сейчас, как и в «мрачное Средневековье», не в чести.

ВВЕДЕНИЕ

Хорезм, Бактрия и Согдиана, Ахеменидская держава и завоевания Александра Македонского, империя Тамерлана и Шелковый Путь. С древнейших времен Средняя Азия играла важную роль. Здесь были и астрономические обсерватории, и буддийские монастыри. Бухара, Самарканд, Хива и Коканд были одними из самых главных торговых городов Азии, а известность и неугасающая слава среднеазиатских ученых, архитекторов и поэтов распространилась как далеко за пределы их родины, так и сквозь века — богатство и разнообразие культур народов Средней Азии продолжает изумлять и восхищать и в 21-м веке. Крупные торговые центры, словно волшебным магнитом, притягивали к себе самые разные народы из самых разных регионов Евразии. Арабы и евреи, казахи и монголы, таджики и персы, кыргызы, туркмены, узбеки, индийцы — все они попадали в «плавильные котлы» Гиссарской, Ферганской и Зеравшанской долин, становясь яркими нитями в пестром ковре народов и культур, сотканным историей в Средней Азии. Одним из таких народов являются цыгане.

ИСТОРИЯ ПОЯВЛЕНИЯ

В произведении персидского филолога и историка Хамзы аль-Исфахани «Та'рих Сини Мулук Ал-Ард Ва-л-Анбийа» («летопись королей земли»), представляющую хронологию доисламских и исламских династий, а затем и в произведении «Шахнаме» («книга царей») известного персидского поэта Абдулькасима Фирдоуси (935—1020 гг.) рассказывается, как царь династии Сасанидов Бахрам V Гур (420/421—438/439 гг.) пригласил из Индии музыкантов. На его призыв откликнулись 12000 «зоттов» (по аль-Исфахани) или 10000 «лури́» (по Фирдоуси). По прибытии каждая семья получила по наделу земли в разных частях Персии, мешок пшеницы и осла с повозкой, а также царский наказ заниматься сельским хозяйством и в свободное время развлекать местных жителей своей музыкой. Год спустя царь с удивлением обнаружил, что музыканты наделы забросили и проводили все время в музыке, песнях и танцах. Шахиншах Гур пытался преследовать их, но те избрали путь скитаний. Учитывая близость сасанидской Персии к Средней Азии и созвучность персидских «лури́» с узбекскими «люли́», можно предположить связь между этими двумя группами.

Арабский учёный-филолог Абдул-Малик ас-Таалиби (11 в.) добавляет к легенде о Бахрам Гуре дополнение о «темнолицых люли», которых индийский король Шенгил отправил в Персию играть на флейтах и лютнях. Восходящая корнями к «Шахнаме» книга 12 века «Мохмал аль-таварих» («книга историй и рассказов») также подтверждает индийское происхождение «люли́». Величайший персидский поэт Шамсуддин Мухаммад Хафиз Ширази (14 в.) также периодически упоминал «люли́» в своих произведениях.

Первое конкретное упоминание «люли́», живущих в Средней Азии, обнаруживается в автобиографии «Бабурнаме» основателя империи моголов Захир-ад-дина Мухаммада, известного как Бабур (1483—1530 гг.) — в ней среди музыкантов и артистов своего двора автор упоминает «лури́» по имени Рамзан из Ферганы.

В 17 веке «люли́» упоминаются в книге «Шаджаре-йи турк» («генеалогия тюрков») автора Абулгази Багадырхана (1603—1664 гг.), где рассказывается история Нур Мухаммада по прозвищу «Люли́-баче» («сын люли́»), так как он был сыном Абдулгази и цыганки.

В 18 веке Мухаммед Амини Бухари впервые упоминает название «джуги́».

Мир Абдул Керим Бухарский в своей книге «Царствование Шах Тимура» (входящей в цикл «История Средней Азии») сообщал, что командир крепости в Мерве похитил прекрасную девушку-«люли́», и после того как ее у него забрали, он настолько глубоко опечалился, что не смог удержать крепость и сдал ее в 1790 году Шаху Мурад-беку, правителю Бухары.

ОБЩАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Самоназвание среднеазиатских цыган — «муга́т», от араб. мн. ч. «огнепоклонники». Такой термин мог в далеком прошлом применяться приверженцами ислама суннитского толка к зороастрийцам, то есть выходцам из Персии. Персия была первой остановкой на пути следования предков цыган из Индии в Европу. Современные генетические и лингвистические исследования дают нам повод утверждать, что цыгане произошли от сравнительно небольшой группы людей (около 150 человек), единовременно выведенных из Индии (Tcherenkov, Laederich 2004). Более вероятно, что это были либо военнопленные ремесленники и/или музыканты, нежели пленные воины (которые были более высокого социального, кастового статуса). Самоназвание персидских цыган — «дом», а название их языка, напрямую связанного как с индийскими предками (кастой «домба»), так и с европейскими потомками (цыганами «рома́» и языком «романи́») — «домари».

Узбекоговорящее население называет среднеазиатских цыган «люли́», фарсиязычное — «джуги́». В некоторых районах Узбекистана и Таджикистана их называют «мультони» или «мультани» (от пакистанского города Мультан, из которого, возможно, была часть предков современных среднеазиатских цыган) и «гурбéт» / «гурвáт» (от арабского «странники», «чужаки»). Последнее также иногда употребляется в качестве самоназвания наравне с «муга́т».

Во второй половине XX в. ситуация с экзонимами (названия, данные окружающим населением) представлялась следующим образом. Таджики называли среднеазиатских цыган «джуги́», ферганские узбеки — «люли́», другие узбекоязычные группы — «мул (ь) тони». Группа «пáрья» употребляла слово «маза́нг», а группа «согутарóш» называла цыган «гарибшо» (от тадж. «гариб» — «чужестранец», «странник», «скиталец»). В настоящее время сами «муга́т» считают названия «джуги́», «люли́» и «мул (ь) тони» равнозначными, однако в прошлом название «маза́нг» к себе не относили, применяя его по отношению к группе «пáрья», и утверждая, что перевод этого слова — «темнокожие» (Оранский 1983).

Назаров (1970) приводит информацию о еще двух крайне малочисленных группах цыган, помимо «муга́т». Второй группой цыган являются «кара-люли́» («чернолицые цыгане») или «аугóн люли́/джуги́» («люли́/джуги́ из Афганистана»). Их самоназвание «аугóн мугат» или «ковули». Третьей группой (занимавшаяся ювелирным ремеслом) являются «хиндустони люли́/джуги́» («люли́/джуги́ из Индии») с самоназванием «муга́ти хунди» и «покирадж» / «покародж» (Назаров 1970). В настоящее время никаких следов этих перечисленных групп не осталось.

Термин «kouli» / «kaoli» применяют по отношению к цыганским группам в различных областях Ирана. Иосиф Оранский рассматривает как возможные варианты происхождения термина «kouli» от «kabuli» («кабулец»), так и предполагает связь термина «kauli» не с относительным прилагательным «kabuli», а с цыганским «kala» и «kaula» («темный», «черный») (Оранский 1983).

Пожилое поколение помнит, что до указа 1956 года о запрете кочевого образа жизни окружающее население обозначало оседлых цыган, живущих ремеслами, как «косибы», а кочевых цыган, основным занятием которых было попрошайничество, — «мультони».

Проживавшие в недалеком прошлом или живущие и по сей день цыганообразные группы «кавóл», «пáрья», «балю́дж» и определяемые некоторыми специалистами как родственные среднеазиатским цыганам (Бессонов 2008, Назаров 1970) не имеют с таковыми ничего общего. Так, «пáрья» представляют собой оседлых земледельцев, а «кавóл» (скорее всего, от города Кабул) — оседлых мелких торговцев (Оранский 1983).

Александр Вилькинс определяет «балю́дж» как выходцев из Пенджаба, чей путь проходил через Белуджистан, и чье переселение в Среднюю Азию продолжалось вплоть до 1970-х годов (одновременно с настоящими белуджами) (Вилькинс 1879).

Встречаются также названия «маймуны-люли́» («обезьянные цыгане»; традиционными мужскими занятиями были выступления с дрессированными обезьянами и медведями, а женскими — продажа лекарств растительного происхождения, якобы влияющих на определение пола будущего ребенка, а также косметики домашнего производства). Основным регионом расселения «балюджей» была Ферганская долина. В настоящее время никаких следов «балюджей» в Средней Азии не осталось.

В Ферганской долине Узбекистана, в районе Андижана, до сих пор проживает небольшая группа «кашгар-люли́» или «ага». В прошлом они были полуоседлыми ремесленниками, изготавливающие деревянные чаши и ювелирные изделия. Их небольшие сезонные перекочевки были обусловлены всего лишь потребностью заготовить древесину (в летнее время жили в шалашах около рек, где произрастали ивы и другая мастеровая древесина) и продать свои изделия (в этом случае осенью место жительства вновь менялось на оседлое) (Губаева 2012; Marushiakova and Popov 2016; Özkan and Polat 2005; Atakhanov and Asankanov 2002).

Ровно таким же образом жили «тавоктарóш» / «согутарóш» / «косатарóш» — полукочевые ремесленники, изготавливающие деревянные блюда («тавок»), чаши («согу») и миски («коса»). В летнее время они селились в шалашах «чайлá» около рек, а в зимнее переселялись обратно в родные кишлаки. Детально изучавший эти группы Иосиф Оранский (1983) не нашел ровным счетом никаких оснований хотя бы для отдаленного родства их со среднеазиатскими цыганами, кроме как отдаленно схожих элементов кочевого образа жизни: у цыган перекочевки были вызваны необходимостью поиска новых возможностей для попрошайничества и продажи изделий, а у «тавоктарóш» / «согутарóш» / «косатарóш» — потребностью в материале для изготовления деревянных изделий.

Регион расселения группы «согутарóш» включал в себя Гиссарскую долину, юг современного Таджикистана, а также районы Самарканда и Бухары. «Косатарóш» традиционно проживали в районах Пенджикента и Худжанда, а «тавоктарóш» — в районе Самарканда.

Встречающийся в научной литературе термин «мазáнг», часто служащий названием отдельной этнической группы цыган, на деле переводится как «темный», «темнолицый» (Оранский 1971), и может быть применим как к представителям среднеазиатских цыган, так и к оседлым ремесленникам. Однако представители группы «мазáнг» до сих пор проживают в разных регионах Узбекистана. Традиционными занятиями данной группы было возделывание небольших наделов земли и торговля вразнос косметикой собственного изготовления, бижутерией и продукцией деревообработки (ложками, чашами, блюдами). Причем обработкой дерева и изготовлением из него товаров занимались мужчины, а торговлей вразнос занимались женщины, чем заслужили себе плохую репутацию (Мейендорф 1975; Соболев 1874; Хорохошин 1874; Вилькинс 1882; Гребенкин 1872; Schuyler 1877). В прошлом они отличались высокой мобильностью при смене мест жительства и могли переселиться из одного региона Узбекистана в другой (что было почти невозможно у среднеазиатских цыган, чьи кочевья были строго определены и не пересекались с кочевьями других групп, в противном случае обе эти группы испытали бы большие сложности в плане заработка), что не являлось примером кочевого образа жизни, так как не несло в себе никаких его элементов (сезонность миграций, временность жилища), но было переселением из одного населенного пункта в другой.

Цыгане-«мугáт», несомненно, обладали четким самоопределением, ясно выделяя себя в отдельный народ и не причисляя себя к какому-либо другому, что лишний раз подтверждает, что они — полностью самостоятельная этническая группа, а не часть таджиков, узбеков, афганцев или еще кого-то. Мугáт дифференцировали себя и от других цыганских и цыганообразных групп Средней Азии, называя себя «мугати тубжóн» («местные цыгане»).

Отличительной особенностью цыган всех субэтнических групп является их стремление в той или иной степени мимикрировать с окружающим населением, перенимая их традиции, религию, язык. Большинство цыганских групп цыганского (т.е. восходящего к индийским) языка не знает и разговаривает исключительно на языках окружающего населения. А в таком случае нет и самоназвания, восходящего к названию касты «домба» — тем более абсурдными являются все потуги цыганских активистов заставить называть всех цыган «ромами» («ромский», «ромская», «ромское», «романята», «романенок»; цыганская женщина вообще становится «ромкой»). Но подавляющее большинство цыган знать не знает об этих корпоративных веяниях, и они мало их волнуют.

В случае неагрессивного отношения окружающего населения (а так было во всех местах пути следования цыган, кроме Западной Европы) цыгане принимали в себя существенный компонент окружающего населения за счет межэтнических браков. Поэтому цыгане, дошедшие до Западной Европы, были столь пестрой в лингвистическом и антропологическом плане этнической группой.

Многими исследователями (Бессонов 2008; Назаров 1970) в качестве свидетельства об индийском происхождения мугáт приводится сохранившаяся до наших дней традиция татуирования лба, щек и тыльной стороны ладоней. Узор татуировки чаще всего состоит из одной простой точки диаметром около 2 мм, иногда точек могло быть три. Лоб и щеки татуируют только женщинам.

Есть предположение, что до своего появления в Средней Азии предки среднеазиатских цыган жили на Ближнем Востоке (в Палестине, Сирии, Ираке). Там они могли получить свое «арабское» название «мугáт». И там же существует традиция женской лицевой татуировки. Однако, крайне малое количество арабских заимствований в арго среднеазиатских цыган и совершенно иной узор, а также частое расположение татуировок на подбородке говорит в пользу теорий об ином (скорее, индийском) происхождении данной традиции. Сами цыгане не могли дать никаких объяснений по поводу значений данных татуировок уже в 1960-е годы (Назаров 1970).

РЕГИОН ПРОЖИВАНИЯ

Строго говоря, мугáт — цыгане таджикские. Но не в плане принадлежности к стране, а в плане языка и культуры. Вполне возможно, что среднеазиатские цыгане пришли в Среднюю Азию уже в виде сформировавшихся этнических групп с таджикоязычных территорий Афганистана и Ирана и на новых территориях продолжали придерживаться устоявшихся тенденций. Они стремились взаимодействовать с торговым оседлым населением — кочевники-скотоводы их не интересовали, так как в их среде преобладал натуральный (бартерный) обмен, а цыган интересовали преимущественно денежные отношения. Именно поэтому цыгане избегали горных, степных и пустынных регионов, населенных кочевыми скотоводами, концентрируясь в центрах торговли. Основная часть среднеазиатских цыган расселена в Узбекистане и Таджикистане. Их нет на основной территории Кыргызстана (единственное в стране поселение цыган в Ошской области появилось после того, как цыгане из соседнего Узбекистана еще в советский период пришли работать на местных сельхозпредприятиях, по самому Кыргызстану они никогда не кочевали), почти нет в Казахстане (кроме древних торговых центров на юге — городах Шымкент, Тараз, Туркестан, где они появились в период Российской Империи и СССР), неизвестно их наличие в Туркменистане и Каракалпакии.

ТРАДИЦИОННЫЕ ЗАНЯТИЯ

Традиционные занятия среднеазиатских цыган четко разделялись на мужские и женские. Мужские занятия были очень разнообразны. У групп, расселенных на территории современного Узбекистана, мужчины занимались разведением и торговлей лошадьми для «бузкаши»; торговали (барышничали) крупным рогатым скотом, овцами и ослами; занимались устройством петушиных и собачьих боев и разведением собак бойцовских пород, а также борзых. Еще одним широко распространенным занятием было изготовление женских лицевых сеток «чачван» из конского волоса.

В Гиссарской долине основным занятием мужчин были ювелирное ремесло (изготавливали украшения из серебра и даже из золота) и ремонт металлической посуды.

Важным и древним традиционным занятием являлось музыкальное исполнительство. Как и почти все субэтнические группы цыган, среднеазиатские цыгане не создавали никаких новых особых музыкальных форм и жанров, но были настолько искусными музыкантами и певцами, что без их участия редко обходилось какое-либо празднество в кишлаках и городах Средней Азии. Среди цыган были и мастера, занимавшиеся изготовлением традиционных среднеазиатских музыкальных инструментов, в особенности рамочных барабанов «до́йра».

Самым главным женским занятием было попрошайничество. Обходя кишлаки вместе с маленькими детьми, женщины предлагали и гадание, и целительство, продавали амулеты и обереги (от сглаза и порчи, на богатство и удачное замужество, на беременность и выбор пола ребенка). Многие женщины действительно обладали чем-то наподобие базовых навыков психологов и знаниями в лекарственных свойствах растений. Схожим с попрошайничеством было еще одно женское занятие: обходить жилые дома и рынки, окуривая комнаты или прилавки дымом высушенной травы «исырык» («адраспан», гармала обыкновенная, Peganum harmala), прося за это небольшую плату. Согласно верованиям местного населения, дым этого растения является очистительным, отпугивающим злые силы и привлекающим богатство. Данная трава действительно обладает целым рядом полезных свойств, что делает ее популярной в традиционной медицине и ветеринарии в Северной Африке, на Ближнем и Среднем Востоке, в странах Азии (Губанов 1976). В качестве платы за товар, услугу или в виде милостыни принимались и зерно, продукты, старый хлеб, ткани.

СОЦИАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

Группы среднеазиатских цыган определялись по территориальному признаку. Название группы образовывалось от названия территории, по которой проходило кочевье данной группы — «самаркандикхо́» (самаркандские), «бухорги́» (бухарские), «кулоби» (кулябские) и т. д. Район кочевья группы был определенным и не пересекался с районом кочевья другой группы. В каждую локальную территориальную группу входило несколько кланов («туп», «тупáр»), в который в свою очередь входило несколько семей («авло́д»). Название клана происходило либо от основного занятия («сагбо́з», «собачники», занимались разведением бойцовских собак и устройством собачьих боев), особенностей («джайраху́р» — «охотники на дикобраза; «калтату́п» — «низкорослые»; «подарозо» — «длинные ноги»; «койшафид» — «белые брови», ранняя седина; «бойтуп» — богачи; «баттуп» — драчуны), либо от имени вожака-старейшины («абдураи́м», «азим-бой»).

Внутренняя организация среднеазиатских цыган была эгалитарной, в их сообществе отсутствовали формальные лидеры, вожди, «бароны». Учитывалось и уважалось мнение опытных старейшин, которые помогали советом. Средства к принуждению выполнения таких советов отсутствовали. Споры решались на общем собрании, цыганский суд носил название «маслахад».

Старейшины тупара обладали административными функциями, прежде всего — сбором податей. Акт выбора аксакала в больших тупарах мог быть оформлен юридически у писца.

Браки могли заключаться как между представителями одного тупара, так и между представителями разных тупаров (что способствовало налаживанию дружеских отношений между этими тупарами). С цыганообразными группами «пáрья», «кавóл», «балю́дж», а также с «ага» браки никогда не заключались. С группами «мазáнг» и «тавоктарóш» / «согутарóш» / «косатарóш» браки заключались крайне редко. Мужчины могли взять в жены девушку из окружающего населения, но девушки-муга́т замуж за таджика или узбека выйти не могли. Было распространено многоженство, объясняемое преимущественно потребностями в дополнительных источниках дохода семьи (так как женщины занимались попрошайничеством, и чем больше жен было у мужчины, тем большим был доход его семьи), нежели мусульманскими традициями.

Женщины муга́т были более свободны, чем таджички и узбечки — не носили паранджи, не скрывали лица, вели беседу с мужчинами на равных, к опыту пожилых женщин прислушивались как к мнению аксакала.

ЯЗЫК

Родным языком всех среднеазиатских цыган является таджикский. Можно считать его этнолектом, так как он обладает рядом фонетических, а иногда и грамматических особенностей, присущих исключительно среднеазиатским цыганам. Говоры таджикского языка среднеазиатских цыган были детально исследованы И. М. Оранским (1964, 1983). Многие муга́т были билингвами — знали еще и узбекский язык. Никаких элементов языков индийской прародины в языке муга́т не сохранилось.

Все представители окружающего населения называются «хавриг», местные таджики и узбеки (т.е. мусульмане) обозначаются как «дегхо», не-мусульмане (например, русские) — «лугор» (Оранский 1983).

Но наибольший интерес представляет их секретный язык (арго). Его основным назначением было сокрытие смысла сказанного в присутствии посторонних — во время гадания, торговли, решения вопросов с представителями власти. Это арго называется «арабча» или «лафз-и мугат» («язык цыган»), в его основе лежит таджикский язык с существенной долей слов, идентичных арго «абдолтили» («Речь Абдāлов»). Это было арго гильдии комедиантов, артистов и музыкантов. «Абдолтили» был в прошлом распространен среди религиозных сказителей «маддох» и нищенствующих дервишей-«каландаров». В арабской суфийской терминологии «бадал» (мн. ч. «абдал») обозначает определенный уровень в иерархии святых — тех людей, что благодаря своей святости и тайному влиянию поддерживают Вселенную в должном состоянии. В тюркоязычном мире, однако, «абдал» (часто используемый как слово единственного числа) стало обычным аналогом персидскому слову «дервиш» (Bosworth 1976). Троицкая (1948) выявила взаимоотношения между среднеазиатским арго 14 века и «абдолтили» / «арабча», которые использовали дервиши и цыгане Восточной Персии и «абдалы» Восточного Туркестана. Помимо цыган, абдолтили был традиционным арго попрошаек, фокусников, дервишей и мясников в Средней Азии, также использовался группами «тавоктарóш», «согутарóш», «косатарóш», «кавóл» и «па́рья» (Оранский 1964, 1983). Данное арго не вышло из употребления, встречаются и молодые носители, что говорит о преемственности традиции.

ОБРАЗ ЖИЗНИ И МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА

Кочевой образ жизни этой группы цыган был вызван не страстью к частой смене мест жительства, а особенностью их традиционных занятий. Окружающее население не могло постоянно подавать милостыню одним и тем же людям, а цыганские ремесленники быстро удовлетворяли потребности населения в своей продукции. Чтобы найти новых покупателей и подающих милостыню, нужно было менять место жительства. Наибольшие расстояние перекочевок были в Навоийской области, наименьшие — в Ферганской долине. Наибольший процент оседлых цыган был около Бухары и Самарканда.

Этим обуславливался и выбор района кочевий — цыгане стремились к городским цивилизациям Самарканда, Бухары, Карши, Навои, Куляба, Ферганской и Гиссарской долин и избегали исключительно сельскохозяйственных регионов вроде Каракалпакии, Туркменистана, Казахстана и Памира.

Традиционное жилище среднеазиатских цыган было трех типов. Первый — шатер «чоды́ри зимистон» («зимний шатер»). Такой шатер состоял из бязевого полотнища, перекидывавшегося через перекладину, лежавшую на двух шестах с развилками. Концы полотнища растягивались и закреплялись к земле колышками. В холодное время такой шатер закрывался со всех сторон, а в теплое время одну сторону шатра приподнимали на шестах. Размеры чодыра колебались в пределах 2,5 x 4—5 метров.

Второй тип шатра «соявóн» или «чоды́ри гарм» («шатер тепла») представлял из себя навес для тени. Можно сказать, что это был просто тент от солнца, полотнище которого также перекидывалось через перекладину и растягивалось к колышкам.

Дополнением мог быть полог от насекомых, сшитый из марли или другого тонкого материала.

Третий тип жилища был свойственен представителям цыганообразных групп «тавоктарóш» / «согутарóш» / «косатарóш». Это был шалаш «каппа» (иногда называемый «чайлá») из дугообразно согнутых и воткнутых в землю толстых ветвей ивы, которые покрывали мелкими ветками, корой, камышом, тростником или сухой травой. Шалаш строился в рост человека, достигая в длину 3—4 метра, а в ширину 2 — 2,5 метра. Двери были из тростниковых циновок или просто завешивались тканью.

Основным вьючным животным был осел. В семьях зажиточных цыган могла быть и арба, а бедняки могли не иметь ни одного осла и передвигаться во время перекочевок исключительно пешком. Отдельные группы цыган останавливались на зимовку у берегов рек или вокруг возвышенностей, где строили себе простые землянки. Некоторые тупары кочевали и в зимний период.

Материальная культура среднеазиатских цыган была чрезвычайно бедной. Из вещей было только самое необходимое для жизни. Особенностью было преобладание деревянной посуды.

На зиму среднеазиатские цыгане останавливались в тех кишлаках, где они зимовали на протяжении столетий. Там же располагались их родовые кладбища, и если кто-то умирал во время кочевья, то его тело старались захоронить именно на этом кладбище. В этих кишлаках при большом стечении гостей проходили и важнейшие праздники («той») цыган — обрезания и свадьбы. На несколько дней на пустырях у кишлаков устанавливали чодыры прибывших гостей, готовилось угощение, звучали песни и музыка. Разделения на мужскую и женскую часть во время праздника не существовало. Сейчас мало что изменилось, разве что гости приезжают на автомобилях, а исполнению музыки на инструментах часто предпочитают акустические системы.

Значительная доля среднеазиатских цыган вела оседлый образ жизни. Веками среднеазиатские цыгане оседали на окраинах крупных городов, образовывая целые кварталы с мечетями, муллами в которых также были цыгане. Живущие в таких кварталах цыгане могли иметь кочевых родственников, с которыми они виделись лишь во время кратковременных визитов последних в ходе их перекочевок в районе этих кишлаков. Оседлые цыгане были чуть более зажиточными, могли держать скот (но никогда не занимались сельским хозяйством); в отдельных случаях к особо богатым нанимались на работу более бедные цыгане.

Важно отметить, что окружающее население никогда не относилось к цыганам враждебно, поэтому такие кварталы не были похожи на «гетто». Внешний вид дома и его внутреннее убранство зависели исключительно от достатка семьи: в бедных домах были земляные полы и полностью отсутствовала мебель. Спали и ели на полу (на дастархане), кроватей не было.

Ни шатры с шалашами, ни дома не делились на мужскую и женскую половины.

РЕЛИГИЯ

В религиозном отношении все среднеазиатские цыгане исповедовали ислам суннитского толка, не отличаясь, однако, особой религиозностью и ортодоксальностью. Хотя и среди цыган встречались муллы и те, кто совершил «хадж». Ежегодные посты и крупные значимые праздники отмечали почти все.

В плане элементов доисламских верований цыгане мало отличались от окружающего населения — им также была присуща вера в сверхъестественных вредоносных существ, сглаз и порчу. Никаких следов индийских религий в их духовной культуре нет.

Как видно из всего вышесказанного, среднеазиатские цыгане являются полностью самостоятельным и независимым народом, а не частью таджиков или узбеков, как иногда можно прочитать в некоторых псевдонаучных публикациях. Уже очень давно малообразованные цыганские активисты всячески открещиваются от муга́т, не считая их родственными европейским цыганам — сравнение смуглых бродячих попрошаек из Средней Азии с российскими цыганами якобы очерняет последних. Но с реальностью эти суждения не имеют ничего общего, ведь попрошайничество в сочетании с гаданием было основным занятием цыганских женщин в дореволюционной России.

НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

В 1956 году в Советском Союзе был издан указ Президиума Верховного Совета ССР «О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством», основной целью которого было «запретить цыганам заниматься бродяжничеством и предложить им перейти к трудовому оседлому образу жизни» (первый пункт данного указа). В отличие от большинства других цыганских групп СССР, муга́т продолжали сохранять множество элементов кочевого образа жизни. Они выезжали с чодырами на уборку хлопка, сбор урожая и многие другие сельскохозяйственные работы как в другие районы родных республик, так и в соседние республики.

Нельзя сказать, что данный указ имел исключительно негативные последствия. Цыганские дети пошли в школы, а подростки стали получать профессиональное и даже высшее образование. Из среды среднеазиатских цыган стали выходить учителя, врачи, агрономы, представители самых разных технических профессий (железнодорожники, кузнецы, слесари, токари и фрезеровщики, плотники), стали возникать цыганские колхозы. Никаких притеснений на национальной почве по отношению к цыганам не было, они являлись полноценными и полноправными представителями среднеазиатского общества.

Кардинальным образом все поменялось вместе с распадом СССР. В связи с тяжелой экономической ситуацией предприятия и госучреждения стали закрываться и сокращать штат сотрудников, увольняя цыган в первую очередь.

Подобные явления были характерны как для всего бывшего СССР, так и для большинства стран Европы. Цыгане были вытеснены со своих работ. Отличаясь крайне низкой инициативностью и высокой степенью консервативности, они смогли занять только самые маргинальные ниши — сбор металлолома, сортировка мусора на свалках. Вновь важную роль стало играть традиционное попрошайничество. Такая ситуация аналогична описанному в статье «Banyan Leaves — The Route from Maharajas to Pharaohs» (Gabbasov 2020) положению египетских цыган.

Отсутствие нормального дохода в семье стало побуждать цыган привлекать к работе и своих детей, а они были вынуждены бросать школу.

В поисках возможностей заработка многие цыганские семьи стали в теплое время года ездить в Россию. Женщины вместе с детьми занимались попрошайничеством на улицах крупных городов, а мужчины искали работу на стройках. Вот тут и пригодились сохранившиеся навыки кочевого образа жизни — среднеазиатские цыгане стали селиться в пригородных лесополосах, используя в качестве жилищ традиционные палатки и шалаши (лишь заменив полотнища на более практичные полиэтиленовые пленки). В таких поселениях выделялись фигуры старейшин-аксакалов, в чьи обязанности входило урегулирование вопросов с милицией.

С наступлением холодов большинство семей возвращалось на родину, но отдельные семьи оставались на зиму в России, строя импровизированные временные жилища из самых разных подручных материалов, чаще всего приносимых со свалок. В таких домиках из ДСП, фанеры, старых одеял, ковров, линолеума и полиэтилена делались печки из металлических бочек, что позволяло худо-бедно жить в таких жилищах и в мороз.

В схожих сложных экономических и социальных условиях безработицы оказались и многие другие цыганские субэтнические группы бывшего СССР. Стали приезжать в Москву и жить во временных поселениях цыгане из Закарпатья и Молдовы, но о них я подробно рассказывал в своей статье «Берег Закарпатских Цыган».

Не имея никаких конфликтов с местным населением, цыгане со временем стали снимать дома в пригородных деревнях и дачных поселках (вовсе не убивая и не выселяя из них владельцев, как можно было услышать в обывательских разговорах), часто соседствуя с представителями других народов Средней Азии, также приезжавших на заработки. В середине 2000-х самаркандские цыгане у Казанского вокзала жили почти что под открытым небом (только в случае дождя растягивали полиэтиленовую пленку), а курган-тюбинские цыгане на платформе «Ржевская» — непосредственно под самой платформой.

Вопреки расхожему мнению, среднеазиатские цыгане не занимались ни воровством, ни наркоторговлей. И уж тем более детей не воровали. Наличие же среди них людей со светлыми глазами и волосами объясняется долгим нахождением предков среднеазиатских цыган на территории Афганистана, среди населения которого людей подобного антропологического типа очень много. Тем не менее, среднеазиатские цыгане часто становились объектом нападок журналистов, описывающих их в самых разных негативных красках (то как наркоторговцев, то как пособников мирового терроризма), что иногда провоцировало националистические настроения, нападения на цыган и даже убийства. Не разобравшись в специфике вопроса, некоторые правозащитники бросились спасать детей, с которыми цыганки выходили попрошайничать на улицы — те, якобы, были украдены (а младенцы, по их мнению, и вовсе могли быть мертвыми или в состоянии наркотического опьянения). Само собой, российские цыганские активисты старались быть в стороне от «не-цыган» из Средней Азии, равно как и от цыган, приезжавших в Россию на заработки из Закарпатья и Молдовы — цыганского языка эти группы не знали уже несколько сотен лет, про «ромов» понятия не имели, да и сам внешний вид грязных босоногих женщин с чумазыми детьми, живущих в шалашах или домиках из фанеры и попрошайничающих на улицах, контрастировал с дорогими автомобилями, пафосными должностями и государственными грантами, получаемыми на «ромоведение» и «ромологию» (и издание соответствующих публикаций, зачастую академического уровня, содержание которых напоминает довольное самолюбование «могучей кучки» избранных — и вовсе не беда, что такие монументальные с виду труды пестрят как грамматическими и синтаксическими ошибками, так и абсурдными выводами отдельных представителей камерного коллектива авторов).

ПЕРСПЕКТИВЫ

Какое будущее ждет среднеазиатских цыган, сказать трудно. Родной язык детей муга́т — таджикский, и отсутствие возможности получения образования на таджикском языке в тех случаях, когда преподавание ведется исключительно на узбекском языке, является препятствием. Начальные школы зачастую находятся вблизи компактных поселений цыган, однако средние школы находятся уже на значительном удалении, что серьезно затрудняет их посещение детьми. Никаких действий по интеграции цыганских детей в полноценный учебный процесс и поощрению получения ими школьного образования ни образовательными структурами, ни государством не проводится (Отчет 2017).

Острой является проблема безработицы. Основываясь на застарелых предрассудках, цыганам повсеместно отказывают в получении какой-либо работы, кроме самой малопрестижной, низкоквалифицированной и малооплачиваемой. В Узбекистане местные власти препятствуют выездам цыган на сбор хлопка и уборку урожая, объясняя это тем, что их стоянки с шатрами и шалашами якобы выглядят неприглядно; по той же самой причине преследуются подобные поселения цыган, занимающихся сортировкой мусора на свалках.

Основные причины того, что среднеазиатские цыгане часто не регистрируют своих детей, лежат в юридической неграмотности родителей, тотальной нищете и невозможности уплатить госпошлины за оформление документов, отсутствии регистрации по месту жительства и вообще постоянного жилья (там же). Отсутствие документов делает недоступным и получение медицинского обслуживания. Во многих поселениях среднеазиатских цыган отсутствует электричество и снабжение питьевой водой.

Как выйти из этого замкнутого порочного круга? Инициатива должна идти с обеих сторон. Власти должны начать относиться уважительно к этому древнему народу с самобытной уникальной культурой, перестать препятствовать сохранению определенных ярких элементов этой культуры (или даже последовать примерам Ирландии, Великобритании и Франции, где цыганам выделены специальные небольшие участки земли для организации стоянок — в этих странах они кочуют в автодомах), начать вести просветительскую работу среди населения, избавляя его от лживых стереотипов и не допускать случаев беззакония и дискриминации по этническому признаку. А сами цыгане должны понять важность получения образования и умения ориентироваться в реалиях современного мира. Позитивной тенденцией является не только получение некоторыми среднеазиатскими цыганами высшего образования, но и стремление помогать своему народу — создание ими некоммерческих организаций, фондов. Однако в некоторых случаях такие идеи встречают преграды на своем пути — если в стране существуют трудности с созданием и работой подобных организаций вплоть до запретов на государственном уровне (как в случае Узбекистана). Непосредственно в самих республиках Средней Азии существуют исследователи, занимающиеся изучением среднеазиатских цыган, в Кыргызстане успешно ведут работу правозащитники.

ЛИТЕРАТУРА

Бессонов 2008 — Бессонов Н. В. Среднеазиатские цыгане и их кочевье по России. //Этнопанорама. Ежеквартальный научно-публицистический журнал министерства информационной политики, общественных и внешних связей Оренбургской области и регионального отделения «Научное общество этнографов и антропологов». №3—4 (25) 2008. Оренбург. ООО МП «Электа».

Вилькинс 1879 — Bилькинc A. O живыx инopoдцax, бывшиx нa aнтpoпoлoгичecкoй выcтaвкe, т. e. oб Aвгaнцe, Бeлуджиcтaнцe, Шугнaнцe и Meтиce. Toм III, Чacть 1, Bып. 3. 1879.

Вилькинс 1882 — Bилькинc А. Cpeднeaзиaтcкaя бoгeмa. Извecтия Импepaтopcкoгo oбщecтвa любитeлeй ecтecтвoзнaния, aнтpoпoлoгии и этнoгpaфии пpи Mocкoвcкoм унивepcитeтe. Toм XXXV, Чacть 1, Bып. 4, 436–461. [в Aнтpoпoлoгичecкaя выcтaвкa 1879 гoдa. Toм 3, Чacть 1. Mocквa, 1882].

Гребенкин 1872 — Гpeбeнкин A. Meлкиe нapoднocти Зapaфшaнcкoгo oкpугa. В: Tpoцкий B. (peд.) Pуccкий Tуpкecтaн. Cбopник, издaнный пo пoвoду Пoлитexничecкoй выcтaвки. Bып. 2. Mocквa: Унивepcитeтcкaя типoгpaфия, 1872.

Губаева 2012 — Губаева С. Фepгaнcкaя дoлинa. Этничecкиe пpoцeccы нa pубeжe XIX — XX вв. Saarbrucken: LAP LAMBERT Academic Publishing, 2012.

Губанов 1976 — Губанов И. А. и др. Дикорастущие полезные растения СССР (отв. ред. Т. А. Работнов). М.: Мысль, 1976.

Мейендорф 1975 — Мейендорф Е. Путeшecтвиe из Opeнбуpгa в Буxapу. Mocквa: Haукa, 1975.

Назаров 1970 — Назаров Х. Bлияниe Oктябpьcкoй peвoлюции нa пoлoжeниe и быт cpeднeaзиaтcкиx цыгaн (нa пpимepe цыгaн, живущиx в гopoдe Caмapкaндe и Caмapкaндcкoй oблacти). Кандидатская диссертация. Москва, 1970.

Оранский 1964 — Оранский И. М. Новые сведения о секретных языках (арго) Средней Азии II. Материалы для изучения арго Этнографической группы «джуги» (Гиссарская долина). Иранская филология. Труды научной конференции по иранской филологии (24—27 февраля 1963), Боголюбов М. (ред.). Ленинград: Ленинградский государственный университет, 1964.

Оранский 1971 — Opaнcкий И. O тepминe «мaзaнг» в Cpeднeй Aзии. Cтpaны и нapoды Bocтoкa 10, 1971.

Оранский 1983 — Оранский И. Taджикoязычныe этнoгpaфичecкиe гpуппы Гиccapcкoй дoлины (Cpeдняя Aзия). Этнoлингвиcтичecкoe иccлeдoвaниe. Mocквa: Haукa, 1983.

Отчет 2017 — Альтернативный отчет о выполнении Таджикистаном Конвенции ООН о ликвидации всех форм расовой дискриминации в связи с рассмотрением 9—11 периодических докладов РТ за 2012—2015 гг. АДЦ «Мемориал» для 93-й сессии КЛРД ООН, 31 июля — 11 августа 2017 года.

Соболев 1874 — Гeoгpaфичecкиe и cтaтиcтичecкиe cвeдeния o Зapaфшaнcкoм oкpугe. Зaпиcки Pуccкoгo гeoгpaфичecкoгo oбщecтвa пo Oтдeлeнию cтaтиcтики. Toм IV. Caнкт-Пeтepбуpг: B. H. Maйкoв, 1874.

Троицкая 1948 — Троицкая А. Л. Абдолтили. Арго цеха артистов и музыкантов Средней Азии. Советское Востоковедение V, 1948.

Хорохошин 1874 — Хорохошин А. Hapoды Cpeднeй Aзии. В: Maeв H. (peд.) Maтepиaлы для cтaтиcтики Tуpкecтaнcкoгo кpaя. Bып. III. CaнктПeтepбуpг: Tуpкecтaнcкий cтaтиcтичecкий кoмитeт, 1874.

Atakhanov and Asankanov 2002 — Atakhanov S. and A. Asankanov. The Gypsies [Luli] of Central Asia. Anthropology & Archeology of Eurasia 41 (1), 2002.

Bosworth 1976 — Bosworth C.E. The Mediaeval Islamic Underworld: The Banū Sāsān in Arabic society and literature. The Arabic jargon texts. Brill Academic Pub, 1976.

Gabbasov 2020 — Gabbasov S.M. Banyan Leaves — The Route from Maharajas to Pharaohs. In: Hidden Hunter-Gatherers of Indian Ocean. Ridero, 2020.

Marushiakova and Popov 2016 — Marushiakova E. and V. Popov. Gypsies in Central Asia and the Caucasus. Palgrave Macmillan, 2016.

Özkan and Polat 2005 — Özkan, A.R. and K. Polat.. Socio-cultural life of Gypsies in Southern Kyrgyzstan. Social Science Journal 42 (3), 2005.

Schuyler 1877 — Schuyler E. Turkistan. Notes of a Journey in Russian Turkistan. Khokand, Bukhara and Kuldja, vol. I. New York: Scribner, Armstrong & Co., 1887.

Tcherenkov, Laederich 2004 — Tcherenkov L. N., Laederich S. The Rroma. Otherwise known as Gypsies, Gitanos, Γυφτοι, Tsiganes, Ţigani, Çingene, Zigeuner, Bohèmiens, Travellers, Fahrende etc. Vol.1: History, language and groups. Basel: Schwabe Verlag, 2004.

Все неподписанные фотографии — Александр Барковский. Публикуются с разрешения автора.

МУСОРНЫЕ ЛЮЛ/ДИ

замкнутый круг узбекских люли

После распада СССР и получения независимости Узбекистаном в стране сложилась тяжелая социально-экономическая ситуация, приведшая к высокому уровню безработицы. В советский период среднеазиатские цыгане были обеспечены и образованием, и работой, но в 90-е увольнять их стали в первую очередь (что полностью аналогично ситуации с закарпатскими и молдавскими цыганами, подробно описанной мной в статье «Берег Закарпатских Цыган»).

Чем дальше — тем хуже. В независимом Узбекистане работодатели отдавали предпочтение представителям своей национальности, родственникам, друзьям, знакомым. Все большее и большее количество семей цыган стали привлекать для заработка своих детей, все больше и больше детей переставало посещать школу, лишаясь в будущем возможности получить официальную работу. В результате сейчас среднеазиатские цыгане вынуждены довольствоваться самыми низкооплачиваемыми и малопрестижными заработками. К тому же, узбекские власти открыто препятствуют выезду цыган на сбор хлопка и уборку урожая, объясняя это тем, что их временные поселения с шалашами и шатрами якобы выглядят неприглядно, начисто, видимо, забывая неприглядность условий многочисленных мигрантов из Узбекистана, приезжающих на заработки в Россию. Их тоже нужно лишить гордого звания «гражданин Узбекистана», ведь они явно своим внешним видом и поведением порочат державу? Или давайте забудем факт кочевого скотоводческого прошлого узбеков, открытую арычную канализацию поселений и бесконечные малярийные болота около Бухары. К сожалению для граждан, у современной власти Узбекистана короткая память, узкий кругозор и полное отсутствие желания вылезти из запущенного обскурантизма.

Одним из занятий, которым занимаются цыгане в Узбекистане, является сбор мусора в поселениях и его сортировка на свалках. Однако и в этом случае действия узбекистанских властей являют собой пример безумного абсурда — они запрещают цыганам заниматься и этим. Риторический вопрос «а кто же тогда будет собирать и сортировать мусор?» по всем стилистическим нормам остается без ответа.

В своей статье «Banyan Leaves — The Route from Maharajas to Pharaohs» я детально рассказал про египетских цыган, которые также собирают и сортируют мусор, также организуют свои поселения на свалках. Причины того, что египетские цыгане стали этим заниматься, во многом аналогичны таковым в случае с муга́т.

Стоит отметить и особую группу «заббалин». Южный пригород Каира «Маншият-Насир» представляет, по сути, гигантскую свалку. Все население этого мусорного города, живущее среди тонн мусора, занято его сбором и сортировкой. Причиной того, что «заббалин» вынуждены так жить, является то, что они — коптские христиане, а не мусульмане, как подавляющее большинство населения Египта.

Муга́т с 1956 года подвергаются насильственным изменениям в культуре. Сначала им запрещали кочевать, потом запрету подверглись традиционные занятия. И, тем не менее, они частично интегрированы в среднеазиатское общество до 1990-х годов. Но в 1990-е вместе с закрытием предприятий и сокращением рабочих мест цыгане стали стремительно терять работу, ведь увольнять их стали в первую очередь. А дальше образовался замкнутый круг. Часто у них не было денег, чтобы заплатить госпошлину за регистрацию ребенка или замену документов. Часто ситуация приводила к такому голоду, что цыгане были вынуждены выводить на заработки своих детей, и те переставали посещать школу.