Бесплатный фрагмент - Цы отшельника Дунпо

Цы отшельника Дунпо

    Заботы мои о жилище, о хлебе

                           придворным вельможам смешны,

     Но все, что мне нужно:

                           вдоль озера чистой песчаной тропою

                                               бродить посреди тишины.

                                                                                Су Дунпо

Су Ши, Су Дунпо

8 января 1037, Мэйшань — 24 августа 1101, Чанчжоу

Признанный как один из величайших поэтов своего времени, эпохи Сун, «серебряного века» китайской поэзии, Су Ши был еще и талантливым писателем, каллиграфом и художником. Он утверждал единство этих важнейших для выражения личности и ее духовного потенциала видов творческой деятельности: живописи, каллиграфии и поэзии.

Су Ши был родом из города Мэйшань, совр. провинция Сычуань, на западе граничащая с Тибетом. Он и его младший брат Су Чже росли в литературной семье и получили домашнее образование. В 1957 году они успешно сдали императорский экзамен на ученую степень цзиньши, что позволяло занимать высокие должности при дворе. С 1060 года поэт довольно долго жил в столице, преуспевая в своей карьере чиновника, однако, выступив против реформы системы правления Ван Аньши, в 1972 году был понижен в должности и выслан из столицы.

Несколько лет он служил в разных управах юго-восточных провинций. В 1079 году его заключили в тюрьму за сатиру на столичных чиновников. Только благодаря заступничеству матери императора заключение заменили на ссылку, и 5 лет он провел в Хуанчжоу, провинция Хубэй, на поселении. В этот не самый благополучный период его жизни родился его литературный псевдоним «Дунпо цзюйши», буквально Отшельник с Восточного склона, по названию местечка Дунпо, где поэт построил себе скромное жилище и занимался земледелием. Именно здесь, ища утешения от жизненных невзгод в буддизме, в тесной близости с «горами и реками», обрел он успокоение и мудрость. Все это нашло отражение в творчестве и раскрыло его поэтический гений.

В 1085 году они с братом вернулись в столицу и стали ключевыми фигурами политической фракции Сыма Гуана. Находясь в оппозиции к более успешной Лоской фракции, с 1094 года они неоднократно подвергались опале, а через пять лет потерпели окончательное поражение. Су Ши был сослан на отдаленный остров Хайнань. Получив помилование через два года, поэт не выдержал тягот обратного пути… Его поэтическое наследие насчитывает около 2700 классических стихотворений в жанре ши и более 300 цы.

Цы — жанр лирических стихотворений со строками разной длины, которые писались на определенные мелодии; происходит из народных любовных песен, образцы которых сохранились с древнейших времен в сборниках Шицзин и Юэфу. Для цы как жанра, предназначенного в первую очередь для передачи чувственных, эмоциональных переживаний, были свойственны многоплановость смысла, недоговоренность, зачастую зыбкость и неуловимость воплощенных эмоций и ощущений.

С течением времени под влиянием разных поэтов цы приобретали все более широкую тематику, обогащались аллюзиями и отсылками к лучшим поэтическим строчкам, и в итоге приблизились к классической поэзии ши. Су Ши значительно повлиял на содержание и стиль этого жанра, привнеся в них философскую направленность, добавив лирических рассуждений, живописных пейзажей и жизненных реалий своего времени. Неповторимый стиль поэта отличается свободой, раскованностью и связан с его личными переживаниями и безудержными эмоциями, демонстрируя широкий кругозор и несгибаемый душевный характер. На родине про него говорят: «Он оставил нам немеркнущие в веках — радость мысли и восторг души»…

На мелодию «Море жемчуга»

В 20 лет, через два года после женитьбы на 16-летней девице Ван Фу (1039—1065), Су Ши вместе с братом Су Чжэ едет в столицу, в то время город Кайфэн, сдавать экзамен на ученую степень цзиньши. По пути остановившись в Лояне, западной столице страны, скучая по молодой супруге, поэт сочиняет это цы.

В Лояне проездом поздней весной:

Скрывают плакучие ивы сплетенные

                                   терем листвой кружевной.

Волнистая рябь на пруду словно линии

                                   древнего стиля письма.

В цветущем саду при свечах мы прощались,

                   ты песни мне пела,

                                   вино наливала сама.

И тучки с дождями уплыли, один,

                                   по любви я тоскую стократ,

Нас горы, заставы с тобой разделяют,

                                   но чувства не знают преград…

И жду, когда снова весенним цветеньем

                                   с тобой насладимся сполна,

Не выразить, как истерзался мой взгляд там,

                   где ласточка в Западной башне

                                   осталась одна.

На мелодию «Полоскание шелка в горном ручье»

Поздней осенью 1059 года молодой 22-летний поэт, успешно сдавший экзамен на ученую степень цзиньши, вновь на пути в столицу из родного Мэйшань, пров. Сычуань, миновав Цзинчжоу, пров. Хубэй, описал пейзаж по берегам Янцзы.

Над горной грядой по всему окоему

                                   густой расплескался закат.

Над всею провинцией ветер лелеет

                                   осенних цветов аромат.

За рощей, над дальними крышами стайками

                                   с криком вороны кружат.

Приснились родные края и дороги,

                                   что я исходил в пыли,

Смотрю, протрезвев, что оставил вдали,

                                   на самом краю земли…

Луна, озаряя песчаные отмели,

                                   светит на тысячи ли.

На мелодию «Бабочка, влюбленная в цветок»

В поэме Сун Юя (298 до н. э — 222 до н. э.) «Горы высокие Тан» описывается история, как однажды в горах Гаотан чуский правитель Хуай-ван (III в. до н. э.) увидел сон, в котором встретился на любовном свидании с феей, богиней облаков и дождя в горах Ушань. Уходя, она сказала: «Утром я бываю тучкой, а вечером — иду дождем»… Позднее наименования гор Ушань, Гаотан, «Тучка с дождем» стали в поэзии символами любовного свидания. Поэт вспоминает супругу Ван Фу.

За ширмой расписанной, помню, впервые

                                   с красавицей встретился я…

Растаял мой сон, с ним и фея моя,

Смотрю на Ушань, но пусты нынче эти края.

Кружит надо мной и опять улетает

                                   лишь ласточек пара одна.

С тех пор за кисейною сеткой окна

                                   сколько раз увядала весна…

И помню, когда за расшитой завесой

                                   увиделись с нею опять,

Потупив глаза, порывалась бежать,

Потом улыбалась едва, поправляя

                                  душистого облака прядь,

И брови — весенние горы — сходились,

                                   смущенно молчала она,

Не в силах излить свою душу, признаться,

                                   глубокого чувства полна…

На мелодию «Цветы магнолии»

Цы написана в середине весны в 1063 году. Поэт, направляясь к новому месту службы, полный оптимизма и высоких устремлений, по дороге через Баоцзы, пров. Шэньси, поднимается на гору Чжуннань, и посылает стихи брату Су Чжэ.

Вот иволги всюду щебечут опять,

Из всех самых разных сезонов в году

                                   лучше ранней весны не сыскать.

А дождь моросящий — как манна с небес,

Посмотришь вдали — трав зеленый ковер,

                                   посмотришь вблизи — он исчез.

Нельзя не напиться теперь допьяна,

А кто не любуется нынче цветами,

                                   тем старость осталась одна.

Зачем дожидаться ухода весны,

Алея, цветы на зеленые мхи

                                   в одночасье спадут, сметены.

Миновав устье Иншуй, впервые увидел горы вдоль Хуайхэ, в этот день достиг Шоучжоу

В седьмую луну 1071 г, Су Ши, выступивший против реформ Ван Ань-ши, был выслан из столицы, и отправился в Ханчжоу, пониженный по службе до помощника начальника округа. Путешествуя на лодке по Хуайхе, в Шоучжоу, пров. Аньхой, написал эти семисловные ши.

И ночью и днем я плыву по реке,

                                   влекущей в морскую даль,

Кленовые листья и пух тростниковый

                                   осеннюю красят печаль.

Вода Хуайхе отражает лазурь,

                                   небеса — далеки ли, близки,

Челнок мой взлетает, зеленые горы —

                                   то низки, а то высоки…

И вот к Шоучжоуской пагоде белой

                                   уже открывается путь,

И лишь камышовые желтые заросли

                                   следует здесь обогнуть.

И волны утихли, и ветер унялся, смотрю,

                                   сколько видно вокруг,

Где долго в безбрежном тумане меня

                                   ожидает мой старый друг.

На мелодию «Словно во сне»

Написал на башне Хуайшань

По дороге в Ханчжоу Су Ши останавливается в Сычжоу. Осмотрев местные достопримечательности, он поднимается на башню и смотрит на юг, куда направляется, где в древние времена находилось царство У. Поэт вспоминает друзей, которых оставил в столице…

Над стеной городскою —

                                   за башнями — горы,

                                                          гряда за грядой,

Под стеной городской —

                                   Хуайхэ с Бянь-рекою —

                                                          волна за волной.

Облака царства У

                                   я приветствую взмахом руки,

Словно небо вечернее

                                   нынче друзья от меня далеки…

Разорвется душа,

                                   разорвется душа,

Когда полная ночью

                                  луна над Сунцзяном

                                                          взойдет неспеша.

На мелодию «Волна омывающая песок»

В поисках весны

В Ханчжоу о первой загородной прогулке на исходе зимы.

Вчера на прогулке, к восточным предместьям бредя,

                                   повсюду искал я виденья весны.

Казалось: вот алая ветвь абрикоса

                                   склоняется из-за стены…

Но только не видно цветочных побегов

                                   еще в палисадах пока,

Пора возвращенья весны далека.

Кружилась душистая пыль по дороге к селу,

                                   утих снегопад, просветлел небосвод.

Восточный Владыка уже за работой,

                                   на землю лучи свои шлет?

И кажется: вскоре польется сиянье,

                                   повеет теплом с высоты…

Уже раскрываются сливы цветы.

На озере Сиху

В двадцать седьмой день шестой луны на башне Ванхулоу, опьянев, написал.

Чернильные тучи плеснули чернил,

                                  задержаны цепью гор.

И ливнем посыпался жемчуг за лодкой,

                                  заполнив озерный простор…

Вдруг ветер поднялся и свернутым свитком

                                  истаяла туч полоса.

Смотрю: перед башней Ванху простираются

                                  воды или небеса?

Поэт описывает прекрасный пейзаж знаменитого озера Сиху в Ханчжоу. Через 15 лет вновь оказавшись здесь, он вспоминает:

Вместе с Мо попали под дождь на пирушке у озера

Встретиться нынче нам, видимо, здесь

                                  уготовано было судьбой,

Словно во сне друг на друга мы смотрим,

                                  да оба — седые с тобой.

Снова пируем на озере, снова

                                  ливень — за лодкою вслед,

Как рассыпается жемчуг по водам —

                                  не видел пятнадцать лет.

На мелодию «Посетить Золотые Ворота»

Мир природы представляет собой спокойный и гармоничный осенний свет, а официальная власть полна крови, клеветы и враждебности. Поэт разочарован в официальной карьере и здесь, в живописном Ханчжоу, стремится обрести радость и покой в тихой жизни и близости к природе.

Осень, озеро, павильон,

С наступленьем рассвета подул ветерок

                                   и завесу откинул он.

В индевелой, еще не увядшей листве

                                   пошумел, но сорвать и не смог,

И едва ли встревожил

                                   дремавших на ветках ворон и сорок.

Улыбаюсь я: рвение — тонко,

                                   богатство и слава — пусты,

Мнится мне: отдаляюсь все дальше

                                   от мира, людской суеты.

Об империи печься, бежать по делам?

                                   Лень — в душе, а в ногах — и вдвойне,

Хорошо бы остаться

                                   и здесь пребывать в тишине.

На мелодию «Сетование госпожи Чжао»

В конце 1073 года Су Ши, будучи помощником начальника округа в Ханчжоу, отправляется в Чанчжоу, пров. Цзянсу, для оказания помощи пострадавшим от голода. Во вторую луну 1074 года Су Ши, находясь возле горы Цзиньшань, расставаясь с сопровождавшим его двоюродным братом Лю Цзинем, написал эту цы и преподнес ему в подарок.

Откуда прощальная песнь Хуань И

                                   на свирели слышна?

Из сна сокровенного,

                                   из-за зеленой завесы окна?

Но только лишь месяц во мгле

                  непроглядной ночной

                                   плывет в небесах над рекой…

Простились у берега, вновь ухожу,

                                   возвращаюсь стократ,

Назавтра цветы

                  вместе с ивовым пухом

                                  с дерев полетят.

Тот ивовый пух

                  полетит, провожая челнок…

                                  Все воды текут на восток.

На мелодию «Возжигая курения в храме»

Миновав 7-мильную стремнину

Плывет мой челнок наподобье листка,

                  на веслах вспорхнет, словно гусь — в облака,

В зеленой воде отразится

                  небесная синь, широка, высока.

Над гладью зеркальною рыбки мелькнут,

                  в тумане на отмели цапли видны,

Прозрачный — струится поток по песку,

                  хрустальный — поток на заре,

                                   сверкает — при свете луны.

Гряда за грядой — живописный пейзаж,

                  излом за изломом — как ширмы стоят,

Здесь лучшие годы напрасно

                  провел Янь Гуан, здесь он встретил закат.

Правитель, отшельник, все в жизни — тщета,

                  что ныне, что в древности — все только сны,

Но, вечные, тянутся горы одни,

                   увитые дымкою горы,

                                   в рассветных лучах — зелены.

На мелодию «Возвращение господина Жуаня»

Песнь о мэйхуа

В описании тоскующей в разлуке женщины применяется олицетворение расцветающей в начале весны сливы мэй. Но поэт использует лирическую ситуацию, чтобы выразить свои эмоции и меланхолическое настроение, находясь вдали от близких.

Цветочный струится-плывет аромат,

                                  и в сумерках всходит луна,

И деревце сливы в саду обнимает весна.

О, если бы Ветер восточный летел бы

                                   отсюда до западных гор…

Вот только закрыты теперь этот садик и двор.

А кожа как снег холодна,

                                   и яшмовый облик простой,

На щечках красавицы след от румян негустой.

Рвет веточку сливы, отправить бы другу

                                  за дальний в горах перевал.

Да к ночи в Цзяннани туман все дороги устлал…

На мелодию «Капля алых губ»

Той весной, находясь в разъездах, Су Ши получает письмо из дома, и вспоминая свою вторую возлюбленную супругу Ван Жуньчжи (1048—1093), которая осталась дома с двумя маленькими сыновьями, свою тоску по ней раскрывает в стихах.

Плывет абрикосов в цвету аромат.

Колышутся нити, плакучие ивы

                   в тумане зеленом стоят.

Дом с красными окнами, на воду вид.

Свернула завесы ты, в сумерках дождь моросит…

Трепещет свеча моя от ветерка,

На ложе холодном весенняя ранит тоска.

Вернуться теперь суждено ли?

                    И Феникса башня сокрылась вдали.

Травой ароматной дороги к тебе заросли.

На мелодию «Молодой гуляка»

Сочинил в Жуньчжоу

Еще одно стихотворение о чувствах влюбленных в разлуке, которое поэт пишет от лица своей молодой жены.

Когда мы в прошедшем году за вратами

                   Ханчжоу прощались с тобою, мой друг,

Как пух тополиный, летели снежинки вокруг…

А нынче уж пух тополиный слетает,

                   и кажется, словно снежинки кружат,

Весна на исходе, а ты не вернулся назад.

Свернула завесы, луну приглашаю

                   со мною отведать вина,

Пусть росы и ветер проникнут сквозь сетку окна.

Богиня Чанъэ пожалеет двух ласточек:

                   луч ее света пролег

                                   на балки резные, в гнездо их —

                                                   по терему наискосок.

На мелодию «Идущий вослед ароматам»

Во время своей затянувшейся поездки по провинции Су Ши вспоминает Чэнь Сяна, правителя области Ханчжоу в то время, с которым они успели сильно сдружиться, и, скучая по местам, где они вместе наслаждались вином и поэзией, посвящает ему эти стихи.

Припомню, как шли мы с тобой вдоль реки,

                  кружились снежинки и слив лепестки.

И чувства опять безграничны,

                  и рвется душа от печали-тоски.

Не вижу я старого друга давно,

                  читаю лишь старые песни опять.

И вновь вспоминаю ворота Юнцзинь,

                  храм Юнфу на вершине Гушань,

                                   все места, где любили гулять.

Гуляя, повсюду с тобой оставляли

                  мы тысячи разных стихов обо всем…

Багровая пыль их покрыла,

                  кто шелковым стер бы ее рукавом.

Уехал я, кто же скучал там по мне?

                  лишь ты, старый друг, знаю наверняка,

И в водах Сиху, вероятно, луна,

                  да ивы по брегу Цяньтана,

                                   да возле вершин облака.

На мелодию «Гадальщик»

Вспоминая былое

Ситуация с пострадавшими от голода в южных районах провинции Цзянсу стабилизировалась. В третью луну 1074 года, собираясь возвращаться из Цзинкоу к озеру Сиху, Су Ши написал стихи и отправил Чэнь Сяну в Ханчжоу.

И снова в Цзяннань сирый странник из царства Шу,

Скучая давно по горам царства У, спешу.

Прекрасные виды, с пейзажами Шу

                                   схожи исстари, нет их родней.

И в эти места я вернуться хочу поскорей.

С друзьями опять соберемся, и в близком кругу

Усядемся в травах у озера на берегу.

Заметив, как мы постарели за год,

                                   сожалеть мы не будем о том,

Грустить ни к чему на пирушке за чаркой с вином.

На мелодию «У Персикового источника вспоминаю старого друга»

В третий месяц весны

Вспоминая прогулку в конце весны у озера Сиху со своим другом Чэнь Сяном, который разделял его политические взгляды, поэт грустит о несовершенстве существующего миропорядка: уходящая весна символизирует его развенчанные мечты о служении идеальному правителю.

 Очнулся от сна: из прекрасной страны

                                   Хуасюй я вернулся в тот миг,

Когда вдруг из мангровой рощи послышался иволги крик.

И росы на розах душистой капелью звенели с утра

В безмолвии сада, в затишье пустого двора…

Я помню, как ветер хотел удержать

                                   на деревьях остатки цветов,