Бесплатный фрагмент - Цветок Гильгамеша. Книга первая: семь

Аль Введение

Затем каждые двадцать двойных левг они принимали пищу,

и каждые тридцать двойных левг они отдыхали.

И Гильгамеш увидел колодец с прохладной и освежающей водой;

Он вошел в него и налил немного воды.

Демон в форме змеи выскочил наружу; растение выскользнуло из его рук;

он вышел из колодца и взял растение,

и когда он обернулся назад, он произнес проклятие.

А потом Гильгамеш сел и заплакал.

Слезы текли по его щекам,

и он сказал Уршабани, перевозчику:

«Почему, Уршабани, мои руки дрожали?

Почему кровь в моем сердце замерзла?

Я не дал себе никакого блага.

Земной Лев получил это благо.

После поездки всего в двадцать двойных левг, растение было украдено,

Когда я открыл колодец и спустил сосуд.

Я вижу знак, который стал для меня предзнаменованием. Я должен вернуться, оставив корабль на берегу.»

Отрывок из книги XI «Эпос Гильгамеша»

Корона и камень

Храм возвышался в туманном небе, и его вершины не было видно, скрытой между размытыми облаками. У агуров не было взгляда на поля священных голубей, и они стояли сложенными в движущейся группе среди патио здания, а главная жрица неизвестно почему держала их в раздражающем ожидании. Когда она вышла на внутреннюю террасу, движение внизу остановилось, и все замолчали.

— Армия Бафомета наступает на нашу обитель, и у нас нет ни возможности для защиты, ни путей к бегству. Я знаю, для чего они идут, и единственный способ сохранить это-скрыть это даже от самих себя. В нашей священной книге говорится: «Даже с семью ключами, чтобы зафиксировать то, что вы хотите сохранить в тайне, всегда можно найти злых людей, и они могут взять ключи, чтобы разблокировать с ними замки „ Ни железные сундуки, ни каменные алтари не могут сохранить то, что скрыто от дурных глаз и рук!». Поэтому я прошу всех сохранить силу своего духа и веру в нашу покровительницу Белисену, а я прослежу, чтобы они никогда не нашли того, за чем пришли! Больше никто и никогда не увидит его, пока не придет правильное время.

— Что ты прикажешь, то и сделаем, О Пресвятая! Только скажи, и мы послушаем тебя, потому что твои уста никогда не лгали нам и не втянули нас даже в ничтожный грех! Мы готовы ценой своей жизни защитить тебя и священный камень, который столько веков верно служил своей богине — вышел вперед ее первый помощник Раймунд толкователь.

Спускается по лестнице Эсклармонда-жрица, владеющая тайным знанием, которое в целом было только ее правом и в том, что было у предыдущей и следующей, хотя только она знала, что следующей не будет. Никто из других служителей Храма не был освещен секретным проходом через подземелья, который вел к отвесному склону горы Табор в противоположной от храмового входа стороне. Эсклармонда нуждалась не в помощниках и охране, а только в горящем Факеле, который светил бы ей в темноте катакомб. Жрица знала, что после того, как «они» войдут и сюда, будут прочесывать каждый уголок и лезть в каждую дырочку, что не позволяло прятать сокровища, ритуальный камень даже здесь, куда входила только она. Она также знала, что если камень попадет в их нечистые руки, никто не сможет предсказать масштаб зла в перспективе будущего. Лучше потерять его навсегда, чем вызвать трагедии и гибель невинных людей во всем мире. Боги не простили бы ей безответственного поступка, и она предпочла бы умереть, но не предать свою душу и любовь к ближним, потому что любила их больше, чем себя, даже из камня. Она не помнила, как долго шла по мрачным и влажным коридорам, пока не достиг выхода с тяжелой кованой дверцей. Открыть ее было трудно, потому что со временем петли были ржавыми и, казалось, припаяны друг к другу, но когда перед ней загорелось отверстие и ее вдохнул свежий горный воздух, жрица вздохнула с облегчением и вышла на маленький каменный выступ. Пропасть внизу не имела дна, только темнела где-то очень, очень в нижнем. Она опрокинула камешек, и я в долгу перед его падением, а они были не один и не два. Сосредоточься, сосчитай от десяти к одному и вытащи из своей груди сумочку с изумрудом. Она не сдержалась и вытащила его, чтобы в последний раз увидеть его идеальные края. Поговорила с ним.:

— О, ты звезда царской короны Люцифера, сияющая в седьмом гнезде и осуществляющая космическую связь со всем. Прости нас за то, что мы не можем больше держать тебя при себе, но лучше завалить тебя навсегда, чем делать Зло в руках неподходящих людей! Прости нас, что мы перестанем исполнять через тебя священнодействия и ритуалы, что прекратим служение нашей богине и ее брату Абелеону, но такова воля Провидения. Пусть грядущие поколения простят нас так же, как ты прощаешь нас сейчас!

Жрица благоговейно положила его обратно в мешок, затянул ширинку проема и крепко привязал к нему семь узлов. Затем она просто опустила кожаный кошелек в разрыва, подняла руки вверх и произнес заклинание на языке, который знала только она. Шел шквал из крупных камней — сотни каменных глыб, которые медленно заполняли бездну под ногами молодой женщины, и когда она убедилась, что Магнум Опус был безвозвратно завален, она полетела к нему, как птица, вместе с каменной лавиной. На подоконнике осталась только семиконечная роза, которую она забыла взять с собой.

Возможно, это был преднамеренный акт.…

Альто

За Уральскими ночами холодно, а у кого развито воображение, пусть думает о лете и коротком рукаве. Альтимир ходил в куртке и предпочитал, чтобы ему было жарко, чем дрожать в неадекватности. Он даже носил шляпу в кармане и при малейшем дуновении ее надевал, шутя с коллегами о том, что будет писать диссертацию, и охранял мыслительный аппарат. Август был в середине, и долгие дни, хотя и не такие теплые, предрасполагали к большему количеству времени для работы. К каждой команде ученых была прикреплена бригада рабочих, которым постоянно приходилось сидеть над головами, что, повернувшись, они уже сидели и курили. Никого не волнует, что завтра наступит сентябрь, задохнется, пойдет дождь, и раскопки закончатся до следующего года. Именно из-за короткого лета они пнут по десять часов в день, чтобы отказаться от как можно большего количества работы. Закрытый город с трудом показывал свои тайны, и если бы археологи были честны, то он еще не раскрылся им вообще, но если бы было что-то, что умели специалисты по древней истории, то это терпели и ждали. Альтимир Альтимирович Альтимирович называл себя не археологом, а вместимостью древних письменностей и языков, с переменчивым удовольствием принял приглашение руководителя группы археологов — академика Синевина, которое он получил совершенно неожиданно в конце весны. Знаменитый ученый пригласил его на свою виллу на выходных, и то так, что Альто, как говорили ему друзья, не смог отказать…

День рожденья

Рядом с маленьким прудом был натянут большой навес, а под ним несколько пластиковых столов и стульев. Некоторые из гостей сидели там, завтракали, пили и спокойно разговаривали, а академик с бокалом белого вина в руке стоял перед импровизированной палаткой и приветствовал вновь прибывших. Рядом с ним в Белом матросском костюме встала стройная девушка, настолько красивая, что молодой полиглот на секунды остановился, идет и даже рассуждает.

— Алтимиров, вы что, не подойдете к нам, — засмеялся Синевин?

— Извините меня, Андрей Трофимович, я просто ждал, пока пройдут те, что были до меня — попытался уйти Альто, но не смог, тем более академику это было не в первый раз.

— Не извиняйтесь, а приходите познакомить вас с моей племянницей Оксаной! Она дочь моей сестры, но все равно моя, что из учебы я не смог выйти замуж, и, как оказалось, я умру непорочным, хахаха.

Молодой лингвист не понял, как он наклонился и поцеловал руку покрасневшей от последнего выражения своего дяди девушки, а может быть, и от явного смущения элегантного атлета, одетого в идеальный костюм Армани.

— Приятно познакомиться с таким молодым, но уже популярным ученым, как вы! — звонко пропела быстро вышедшая из конфуз молодая леди-Я недавно прочитал Вашу публикацию в отношении Кумранских рукописей, где вы стоите довольно прямо против манипуляций Церкви. Я признаю, что вы очень храбры в моих глазах, потому что это учреждение имеет силу в своей консервативности и может создать вам проблемы.

— Он достаточно тактичен и выйдет из ситуации, дорогая Ксюш, — с любовью посмотрел на нее стареющий Синевин — лучше покажи ему бар с напитками!

Юная леди случайным жестом схватила одураченного вниманием парня и повела его к вспомогательному столу, за которым стоял мелкий бармен. Они выбрали один коктейль, а потом она привела его к крошечному пирогу, где, кроме двух лодок, не было ни души. «Интересное начало знакомства» — прошла мысль ученого, но она не позволила ему много рассуждать:

— Не бойтесь, я вас не съем, — успокоила Оксана, — вы мне просто интересно, что других я знаю с детства, и мне надоело, что меня предлагают как каких-то мужских проституток. Хорошо, что дядя не видит этих вещей, иначе их выбросили лысые сатиры, а это ни в коем случае не пойдет на пользу его научной работе. Лучше расскажите мне, над чем вы сейчас работаете и имеете ли вы общее дело с дядей!

— Я занимаюсь разными переводами в основном, а с вашим дядей мы знакомы из Университета, где он жестоко меня испытывал, наконец, был в комиссии, оценивающей мою дипломную работу, и, к моей радости, был милостив к моей бедной, студенческой персоне. Но мы никогда не вступали в какие-то близкие отношения, так что я немного озадачен приглашением, тем более именно в ваш день рождения, о котором я нисколько не подозревал. Но, несмотря ни на что, у меня есть подарок для Вас, который никто в этом мире не подарит вам.

Оксана сначала немного покраснела от удовольствия, а потом ее глаза сияли, как галогенные лампочки от повышенного любопытства:

— Давайте сюда этот ваш подарок, который мне никто не подарит, кроме Вас! Быстро, пока я не брошу вас в озеро с нетерпением! Я хожу в айкидо, к вашему сведению, — смеется красавица с открытым любопытством.

Лингвист медленно лезет во внутренний карман дорогого пиджака и достает что-то завернутое в белый шелковый платок. Затем он подает его любопытной имениннице со словами:

— Поздравляю с праздником! Я не буду спрашивать, сколько вам лет, но я предполагаю, что это примерно двадцать плюс минус один или два.

— Какое значение имеют мои годы, если мы не будем мерять их с вами сейчас?

Девушка с дрожащими от волнения руками растворяет нежное полотенце и разочарованно обнаруживает там керамическую плитку с какими-то царапинами на ней:

— Не могли бы вы объяснить мне, что это такое, что я что-то не очень понимаю? В любом случае, действительно, никто другой не подарит мне ничего подобного ни на тот, ни на любой следующий мой день рождения.

— Это первое стихотворение о любви, написанное в истории человечества. Конечно, оригинальную плитку я не могу вам подарить, потому что она хранится в Национальном музее Ирака. Но поскольку у меня есть какие-то контакты с их археологами, я попросил отливку прямо из подлинного экземпляра. Я получил ее всего два дня назад и ношу ее как какой-то талисман, а теперь пользуюсь случаем, чтобы подарить ее вам от чистого сердца.

— Но это очень дорогой подарок, и вы ставите меня в ужасную неловкость. Нет, я не могу принять — Оксана начала обволакивать артефакт обратно в белый шелк!

— Не волнуйтесь, это для меня не представляет большой ценности, потому что меня интересуют тексты на плитках, а не сами. Я действительно делаю вам подарок с чистым сердцем и без всякого сожаления. Вы хотите, чтобы я процитировал часть текста?

— Конечно, хочу. Я даже очень хочу-как-то странно смотрит на него девушка и даже гладит его по руке —

— Текст относится к шумерской цивилизации, ему около 4 тысяч лет. Он гласит: «Ты захватил меня, позволь мне, дорогой, встать дрожащей перед тобой, жених мой, и ты поведешь меня в брачные покои!» Есть тезис, что он использовался в качестве прототипа, когда более 1000 лет спустя евреи писали «Песнь песней» в Ветхом Завете.

— Вы разбили меня на кусочки, прямо на глиняные таблички вы сделали меня, и мой день рождения теперь ультра-уникальный. Вы не будете спать этой ночью, и будете моим кавалером все время, не так ли? А я из благодарности осветлю вас по случаю приглашения моего дедушки, чтобы вас не застали врасплох, потому что вы мне симпатичны, а зная, как он умеет убеждать, не сомневаюсь, что вы примете.

— Что я должен принять на самом деле? Если это ваша рука, то я готов сразу же встать у алтаря, как бы мне не нравилась ортодоксальная церковь — уже смелее повернулся к девушке Альто, а она махнула вяло рукой:

— И ты, Брут?! Речь идет об экспедиции за Уралом. Они раскопают несколько участков и ожидают появления старых надписей. Для этого им нужен знаток письменности, который до поиска текстов будет выполнять надзорную работу при раскопках.

— Да, понимаю. Я действительно отвечаю требованиям, но у меня достаточно работы, чтобы бросить ее, тем более я думал о том, чтобы начать диссертацию. И на симпозиуме я собирался поехать в Каир, откуда меня уже дважды спрашивали о подтверждении. Не знаю, видимо, мне придется отказать вашему дедушке, каким бы симпатичным он ни был, и уважать его как ученого.

— Я должна была вас предупредить, а вы, как знаете, так и сделайте! Давайте вернемся к гостям, что они начнут со сплетен — засмеялась красавица и снова взяла его под руку!

Коктейль на природе был в самом разгаре, а его участники, несмотря на строго официальные наряды, становились все более веселыми и раскрепощенными. Танцевали усиленно, даже сформировали традиционные американские горки, в которые включился даже академик, который в принципе никогда не танцевал.

В какой-то момент, когда Альто временно оставался один, к нему подошел серьезный мужчина около сорока лет и очень дружелюбно протянул руку помощи:

— Рад знакомству! Я Кириллов, Сергей Васильевич. Вы Альтимир Альтимиров. Интересное имя, после войны так называли детей, которые не помнили своих фамилий, но вы родились намного позже?!

— Приятно познакомиться. В нашем роде принято называть мужское дитя этим именем, и так по прямой линии идет одно и то же уже сотни лет, даже тысячи.

— Не слишком ли много сил?

— Нет, потому что эта традиция существует в роду еще до создания России, где-то с седьмого века, когда мои предки были боярами при дворе кан Кубрата.

— Неужели вплоть до седьмого века можно проследить вашу родословную? Я впечатлен положительно и чувствую себя респектабельным. Мало кто может похвастаться такими прадедами-он постучал стаканом в его мужчину с бриллиантовой иглой на галстуке.

— Я не хвастаюсь, а отвечаю на дружеский вопрос, меня еще чаще спрашивают, я привык.

— И вы хотите сказать мне, что в вашем роду с седьмого века всегда есть мужчина по имени Альтимир, не так ли?

— Да, — серьезно ответил лингвист — всегда есть мужчина, носящий одинаковые имена. Если бы мой дедушка погиб на войне, традиция была бы прервана, но он бы этого не сделал. Но могу ли я спросить, откуда ваш интерес к моей скромной личности, потому что если вы знаете, кто я, то я вижу вас впервые?

— Я больше не буду тратить ваше время на куртуазные болтовни, хотя мне это бесконечно интересно в седьмом веке. Я представляю организацию, имя которой мне не нужно упоминать, но если это необходимо, я вас узакониваю. Академик Синевин пригласил вас по моему настоянию, чтобы в более спокойной обстановке предложить вам участие в одном секретном задании. Это раскопки одного из засекреченных археологических объектов, где предположительно можно найти потерянные во времени технологии. Конечно, нужен специалист по древним письменам, хотя точно неизвестно, что будет обнаружено, но такой человек должен быть там на месте. Не знаю, насколько вы меня понимаете, но мы остановились на Вас, и вам будет очень трудно нам отказать. Академик очень лестно отзывался как о ваших профессиональных, так и о чисто человеческих качествах, и мы тоже потрудились на самом деле.

— Вы даже не дадите мне времени на размышления, так ли это понимать, — отреагировал Альто, — в конце концов, я не связан никакими военными или другими службами, чтобы командовать мной как каким-то рядовым?

— Никто не командует вами, тем более вы офицер запаса, но мы не будем призывать вас таким образом, и наше желание состоит в том, чтобы это произошло совершенно добровольно, чтобы стать мотивацией на 100%. Хорошо, у вас явно есть характер, а я очень уважаю характерных людей, — смеется над собственной шуткой человек, представившийся Кирилловым, –подумайте до завтра и приходите после обеда по этому адресу. Один человек очень хочет вас видеть!

Сергей Кириллов подал ему визитку, снова стукнул стакан в его и присоединился к ближайшей группе веселых.

Естественно, Синевин тоже пытался приобщить его к рабочей группе по закрытому городу, но Альтимиру уже надоел весь этот цирк, сухо попрощался с хозяином, снова поцеловал руку ослепительной, полностью белой Оксане и покинул виллу, делая вид, что не замечает разочарования в глазах юбиляра.

Большая лубянка

На следующий день он явился по указанному на визитной карточке адресу, одетый в повседневный костюм и мрачное настроение, интуитивно предчувствуя неприятный разговор, который ждал его за бежевыми стенами массивного здания.

Кириллов встретил его в кабинете, на двери которого была табличка с его именем и фамилией, что указывало на серьезное положение в иерархии неуважительной, однако респектабельной организации, сменившей аббревиатуру своего имени, но не методы работы, а также направление задач.

Кабинет был просторно-светлым, со спартанской мебелью, но сверхмощный компьютер последнего поколения бросался в глаза еще при входе. Эффект современной техники, привлекающей внимание особенно людей с интересом к подобным вещам, помешал гостю заметить попрегоренного и седого мужчину, стоящего у окна. Когда он все-таки увидел его, он только что повернулся лицом и возглас удивления инстинктивно появился на губах:

— Дядя Макс, все остальное я ожидал, что только ты здесь превзойдешь мои ожидания. Какой сюрприз?! Сколько лет и сколько зим я тебя не видел?!

Дядя Макс подошел, посмотрел на молодого человека с прищуренными глазами и внезапно прижал его к себе:

— Альто, мальчик мой, каким ты стал мужиком, господи! Да, время летит как Ту-144, и, глядя на тебя, ты можешь сам поставить пианино на пятый этаж. Давайте выпьем чаю и вспомним те беззаботные времена, когда я водил тебя в зоопарк и на ярмарку!

— Я дам вам поговорить, и когда вы закончите разговор, просто скажите секретарше, и она позовет меня. Без этого сейчас будет совещание, так что прошу прощения — вчерашний новый знакомый тактично покинул комнату в тот момент, когда сухая секретарша забросила тележку с чашками и блюдцами.

— Спасибо, дорогая, мы сами справимся — с улыбкой отошла одетая в серый костюм женщина пожилой человек, — а нам налить, не так ли? На мой взгляд, такую встречу нельзя отмечать чаем. Я не на работе, а тебе, если нужно, мы дадим тебе извинительную записку перед начальством и перед женщиной. Кстати, ты женат?

Уже сидя на удобном кожаном кресле, Алтимиров взял стакан с коньяком и ответил:

— Я не женат, дядя Макс, у меня даже подруги нет серьезной, и я тусуюсь как свободный атом по городу герой Москвы. Моя работа достаточно интересна, мои коллеги-забавны, как время, и так я ее провожу, а женитьба никуда не денется.

— Но традиция должна продолжаться. У тебя есть моральный долг перед своими предками, и имя в любом случае должно снова влиться в следующее поколение. И когда я сказал «имя», хотел бы спросить, как твоя мама? Я делаю это не из вежливости, ты знаешь мое поклонение ей как женщине и матери, которая вложила всю свою любовь к своему единственному сыну и поставила крест на собственной личной жизни во имя твоего будущего.

— Моя мать, дядя Макс, ушла из мира десять лет назад, и последнее слово, которое она сказала, было «Альтимир», но из-за известного факта с одинаковыми именами не было известно, относится ли это ко мне или к моему отцу.

— Я сожалею о твоей матери, как и о твоем отце, моем уважаемом и единственном друге. Жизнь кончается и продолжается, несмотря на наши ничтожные желания и мечты, Мой мальчик. И не сердись на меня за то, что я ушел из ваших дней, но таково было твердое решение твоей матери, которая отказалась от моего предложения жить вместе втроем. Как я понимаю, она оставалась верной твоему отцу до самого конца?!

— Да, она осталась верна ему, не уточнив для себя, жив он или мертв, но они наверняка встретятся в том другом месте, чтобы прояснить свои отношения. И почему мы вообще говорим об этом, а дядя Макс? Разве ты не найдешь, что ищешь в этом здании, у этих людей с откровенно-отвратительной профессией? Я Не думаю, что ты оказался здесь случайно, тем более Кириллов намеренно позволил нам конфиденциально разговаривать в нашем собственном кабинете, что является проявлением большого доверия.

— Давай сначала выпьем и закусим, что разговор получился длинным, учитывая ваш характер, а также серьезность информации, которую я собираюсь вам рассказать!

Младший взял на себя роль бармена и разлил по бокалам, а в двух тарелках секретарь постаралась подобрать подходящие для напитка закуски. Они потягивали, закуривали, и старик закуривал сигарету, не спрашивая разрешения, но Альто только улыбнулся и сделал вид, что не произвел на него впечатления.

— Я начну издалека, потому что именно так я и видел этот разговор, да и то не от ног, чтобы за голову ее вести. Сейчас я буду говорить, а ты потом спросишь, потому что обязательно спросишь! Карма твоего рода, Альтимир, заключается в том, что имя идет сквозь века без изменений, но это не тяжкое бремя кармы. Бремя лежит на том, что отцы никогда не могут прожить свою жизнь вместе с сыновьями. Я Не знаю, как это происходит, и никто не сможет дать логическое объяснение этому прямо метафизическому казусу. Я тоже этого не сделаю, но я назову это неоспоримым фактом, без которого этот разговор не состоялся бы. Как мы все знаем, твой отец и мой друг, носящий те же имена, что и ты, бесследно исчез при секретном задании в Казахстане, недалеко от горы Кан Тенгри. Тело так и не нашли, никто ничего не видел и не понял. Его преданность Родине, роду и семье абсолютна, и нет никаких сомнений в том, что произошло худшее, только там, где отсутствуют реальные доказательства, а только косвенные. Это не помешало государству предоставить матери компенсацию и пенсию, а также предоставить вам возможности для образования и реализации. Надеюсь, ты не можешь этого отрицать?

После молчаливого кивания в знак согласия, поседелый продолжил тираду, а Альто также позволил себе сигарету:

— До сих пор, я уверен, что говорю тебе понятные и известные вещи. Теперь я скажу тебе кое-что, чего ты не знаешь, а именно, что твой отец работал на нас, то есть на ту организацию, которая пригласила тебя на разговор и теперь угощает тебя шлюхой. На ту же организацию работал и твой дедушка Альтимир, которого ты никогда не видел, а твой отец не имел возможности говорить о нем, так как сам ушел раньше твоей адекватности. Кстати, твой отец тоже не очень хорошо знал своего отца из-за подобной ситуации, хотя судьба твоего дедушки немного другая, но с тем же финалом. Но о нем мы поговорим чуть позже. Твой отец, мой юный друг, выполнял секретную миссию и искал документы, связанные с древним прошлым, которые могли бы привести его к еще более старым артефактам и надписям, находящимся неизвестно где. Наши структуры много работали над вариантами его исчезновения и, наконец, решили, что он был похищен и убит конкурирующей структурой, стремящейся получить ту же информацию. Велика вероятность, что это так, но остается одно сомнение, потому что, если бы они что-то обнаружили, это не могло бы остаться в абсолютной тайне из-за того, что как у всех подобных, так и у нашей ФСБ есть двойные агенты у врагов. Ты понимаешь, о чем я?

Видимо должен был ответить, и Альто нарушил свое молчание:

— Что я понимаю тебя, ясно, но не знаю, почему ты открываешь мне эти вещи и затемняешь светлый образ моего отца в моем сознании. Или ты думаешь, что когда я узнал о его работе, я был в восторге?

— Сначала так будет до тех пор, пока ты не привыкнешь, тем более, когда ты знаешь, что твой дедушка тоже был нашим, ты должен изменить свое видение. Жаль, что у этих двоих не было возможности вмешаться в твое воспитание, чтобы изменить твое отношение к нам, подав личный пример, потому что, если ты ищешь настоящих родолюбцев, ты найдешь их прямо здесь. Твой отец и дедушка были некоррумпированными патриотами, которые доказали свой патриотизм, отдавая самое дорогое-жизнь. Ты достаточно большой и знаешь, что иллюзиями не жить, но если бы не такие, как мы, давно эта страна стала бы добычей ее противников, которые ненавидят ее силу, огромную территорию, которую она контролирует, а также сплоченность ее народа. Вы, должно быть, внутренне смеетесь над лозунгами, которые слышите, но это правда, и все, кто здесь работает, разделяют их беспрекословно.

— Хорошо, дядя Макс, ты сейчас все эти истории говоришь мне только для того, чтобы согласился на экспедицию Синевина, да? Или ты все-таки хочешь рассказать мне то, чего я не знаю о своих родителях с человеческой точки зрения? Повторяю, я не верю в случайность нашей встречи, что делает меня недоверчивым и к твоей благонамеренности, сколько бы приятных воспоминаний у меня не было с тобой. Не надейтесь на эмоциональное воздействие, потому что моя психика полностью сбалансирована! Я не хочу ни иметь дело с алкоголизированными общими работниками, ни дышать пылью от археологических раскопок. Не ты, а мой отец появится откуда — то еще, я скажу то же самое, потому что ненавижу, когда кто-то манипулирует мной, и это так наивно.

Улыбка довольства появилась на сером лице собеседника, который с блаженством потягивал прекрасный французский коньяк и лапал кусочек лимона:

— Я никогда не надеялся на другую реакцию, уважаемый Альтимир Альтимирович. Таким был и твой отец, но его никто не агитировал работать на нас, потому что его образование сначала в Суворовской школе, а затем на факультете военной истории, сами определили его будущую деятельность, несмотря на обиды, которую он сжимал в отношении судьбы своего отца.

— Дядя Макс, расскажи мне больше о моем дедушке, пожалуйста! Возможно, сегодня мы не сможем все рассказать друг другу, но, по крайней мере, наберись лишнего, а ты можешь прийти ко мне в гости и поговорить со мной совершенно неофициально. Ты и о себе ничего не сказал мне, ни о своей семье.

— Ты прав, парень. у нас мало времени. Я больше не буду говорить о твоей будущей работе, а оставлю тебя на собственной совести. Что касается твоего дедушки, я только намекну, что он был в военной разведке во время войны. Затем он стал наблюдательным офицером, контролирующим команду специалистов, но древняя история, а после провала задания был отправлен начальником исправительного лагеря в Колиму, где женился на твоей бабушке, а незадолго до рождения твоего отца был убит взбунтовавшимися криминалами и лег под землю вместе с еще шестью солдатами и офицерами. Я лично принял решение дать тебе тетрадь и папку, которые немного осветят часть жизни двух Альтимировцев до тебя. Что касается приглашения гостей, то оно будет принимать с удовольствием. Мне будет интересно, как ты устроился. Надеюсь, ты живешь по тому же адресу, по которому я оставил тебя много лет назад с твоей мамой. Какая красивая была твоя мама! Удачливы вы, Альтимировцы, только красавицы выходят за вас замуж и остаются верными, несмотря на незавидную судьбу вдов. А у твоей мамы была прекрасная профессия, и она могла сделать карьеру, тем более я могла бы очень помочь, хотя я была еще в низшем звании, но она при первом намеке указала мне на дверь и никогда больше не пропускала меня через порог. Прости старика за то, что я расстраиваю тебя сейчас, но жизнь всех могла быть намного лучше, и мы бы не стали вести этот разговор здесь и сейчас.

Старый чекист встал с кресла, подошел к столу, на котором был оставлен пакет, и подал его выпрямившемуся собеседнику.:

— Почитай немного и позвони мне по телефону, который найдешь внутри! Вам, конечно, будет интересно, даже очень, хотя это не роман или ваши клинописи. Сейчас я достану тебе пропуск от секретарши и провожу тебя до выхода, иначе они тебя не отпустят. Мы обойдемся без Сережи Кирилова, что его явно сильно нагревают на совещании…

Альто сел в свою машину, завел вяло и поехал прямо домой. Телефон в кармане зазвонил, но по его сигналу стало ясно, кто его ищет. Никакого желания к любовным приключениям не было, к черту все эти Маши и Глаши, которые звонят только тогда, когда никто другой не вращается вокруг них…

Септаграмма

…И теперь он накинул куртку, ожидая, пока рабочие смоют последний слой с нижней площадки, образовавшейся после выноса серьезного количества камней, гравия и земляного стола. Даже пришлось установить эскалаторную ленту, которая спускалась все более и более отвесно вниз, пока кирки и лопаты не опирались на каменную мозаику. После обособления траншеи снизу была очерчена математически правильная пирамида, повернутая вершиной вниз, а скошенная вершина, в свою очередь, создавала квадратную площадку площадью около двадцати квадратных метров. Об этом око Альтимиров оценил, скользя взглядом по каменным ступеням, ведущим на пресловутую площадку. Инертная масса была должным образом выброшена на резиновую ленту, а нижняя плоскость смыта уже точно единственной женщиной в группе его подчиненных. Маришка, как ее все называли, заботилась о совместительстве и о еде команды, но когда ей нечего было делать, она включалась в общую деятельность раскопок, в основном на завершающей стадии идеального очищения. Другие уже разбирали элеватор и громко бряцали гаечными ключами по трубным лесам, а Альто не мог оторвать взгляд от изображения, обнаруживаемого под аккуратной метлой Маришки. Лингвист встал с каменной ступни, на которой он сидел в ожидании и пошел боком, не отрывая глаз от площадки черно-белой мозаикой. А те, кто его строили, постарались оставить ему именно такую подлую провокацию, чтобы только он ее принял. Подумайте о невероятной интуиции тех, кто отправил его на эту миссию, потому что вряд ли кто-то другой правильно ассоциировал бы только что обнаруженное изображение. Он даже попался на грудь, чтобы почувствовать, что медальон там. Потому что рисунок внизу был увеличенной копией медальона, даже вмятина на одном луче была сохранена, только там знаки, казалось, были немного другими, но не радикальными. Альто снова сел, потому что у него закружилась голова от отсутствия случайностей за последний месяц. Он был рациональным человеком и не верил в карми, судьбы, провидения и прочих бабушкиных придумок, как он любил их называть, но теперь его представления переворачивались, как карточный домик для игры. Вытащил медальон, подвешенный на кожаном ремешке, и удобно спрятался под рубашкой. Смотрел на него так, как будто видел его в первый раз, хотя давно превратил его в часть своего организма. Нет никаких сомнений в том, что это точная копия той же фигуры. Но здесь вопрос касается совсем других временных отсеков, и окажется, что то, что они считают протоболгарским символом, гораздо древнее, что не исключает, тем не менее, болгарской связи, хотя углеродный анализ показал где-то два тысячелетия нашей эры. Почему бы и нет, ведь крест примерно на тысячелетия старше христианского символа. Нельзя смотреть на эти вещи прямолинейно и консервативно, тем более давно известно, что ничего нового на этой планете нет. Есть только недооцененные, пропущенные или забытые вещи. Альто достал свой телефон, огляделся вокруг и обнаружил, что никто не наблюдает за ним, сделал несколько снимков на площадке. Затем он положит медальон и камеру на стол, будет долго смотреть на них, в надежде, что что-то может осветить его из ниоткуда, как это уже было. Он будет записывать символы на листе и долго сравнивать их, независимо от их явного совпадения на первый взгляд. Жаль, что в этом забытом богом лесу нет интернета и его нельзя зарыть в поисках подобных знаков, потому что память человеческая не так точна, особенно за секундное время. Тем не менее, крайне важно то, что имеет фундамент, на который нужно наступать, и не следует сразу поддаваться адреналиновой атаке. Как только первый сигнал будет таким откровенным, наверняка появится больше ссылок, и головоломка начнет ретироваться. Подсказка к успешному финалу называется терпением, в то время как спешка может все испортить, запутав его в неразгаданное индейское «кипу».

Он не чувствовал, как за ним подошел Синевин, но не мог не услышать вопрос:

— Как, Алтимиров, красивую звезду нарисовали наши предки на камне, как ты думаешь? Интересно, это был какой-то театр или стадион для гладиаторов?

— В этих краях не было гладиаторов, но кто знает? Слишком маленькая площадка, Андрей Трофимович, для битв, даже для театра, если только они не делали моноспектакли или какой-то древний Цицерон здесь произносил свои популярные речи. Я понятия не имею, тем более эти темы-не мой приоритет, а Ваш. Я не знаю, есть ли где-нибудь подобная пирамида, и мне будет очень интересно, соответствует ли она по отношению к золотому сечению. Естественно, проверить не является никакой проблемой после того, как вы берете все размеры, и, как вы знаете, мы с вами знаем о пресловутом коэффициенте.

— Это самое простое, молодой человек, трудно выяснить, что это вообще такое и стоило ли вся эта нагрузка того, что от нас, как вы знаете, требуются результаты, а не только археологические сенсации. Сам артефакт вызывает много вопросов, и лично я воспринимаю его как открытие большой важности, но в Москве мышление разных книжных крыс отличается от нашего с тобой. Все ждут если не сложных физических или алхимических формул, то хотя бы нескольких сотен килограммов золота, платины или мешка изумрудов, сапфиров, Агатов, а то и алмазов. Давайте вернемся на базу, потому что что-то похолодало и уже темнеет, а завтра уже на рассвете мы все соберемся здесь на совещании! Впрочем, сканеры установили, что под этой пирамидой есть какая-то полость, но зонды еще в прошлом году опирались на твердый камень, да и в полости неизвестно, есть ли вообще что-то или это подземная пещера, образовавшаяся при смещении пластов.

Альто слушал в размышлениях и, естественно, не показывался академику, хотя они знали друг друга:

— Я не знаю, насколько у вас есть полномочия доверять мне, но лично уже перестал верить в случайности. Тем не менее, я думаю, что если в других близлежащих объектах есть подобная архитектура, неплохо было бы сравнить параметры, символы и знаки, на то, есть ли внизу полость или нет ничего.

Академик Синевин улыбнулся голубым глазам и, казалось, телепатически поздравил его:

— Смотри, что я тебе скажу! Ты определенно должен был стать археологом, потому что у тебя быстрая и конструктивная мысль. Мои помощники сейчас затихли бы, но что это за звезда, к каким народам можно указывать символы, что именно они значат, а ты прямо захватил инициативу рогов. Браво, Альто, мы не ошиблись в выборе! И пока нас никто не услышит, Я признаю, что та же семиконечная звезда взошла в абсолютно идентичной перевернутой пирамиде у объекта Альфа или города Аркаим, как официально известно, но по ту сторону Урала. Точно такая же, без необходимости мерить ее, потому что невооруженным глазом видно явное сходство. Но там полость не была диагностирована ни локальным, ни спутниковым сканером. Напомни мне потом дать тебе фотографии, а я собираюсь вызвать вертолет, и мы с тобой перепрыгнем к близняшке нашей, чтобы убедиться в совпадениях. Возможно, что-то приходит нам в голову прямо на месте. Две головы думают больше, чем одна, верно? Может быть, не вдвое, но все же больше.

Они вышли из траншеи, когда Альто резко повернулся и спустился вниз к семограмме. Оказавшись на самой площадке, повернулся спиной к этому вогнутому лучу и прошел несколько шагов к каменным сиденьям. Он упал на колено и осыпал фундамент самой скамейки. Он обнаружил выпуклость, и попытался встряхнуть ее, явно почувствовал какой-то люфт, потому что попытался толкнуть ее внутрь, без явного успеха. Встал и яростно пнул камень своей туристической обувью. Удивительно, но выпуклость вошла внутрь, и под землей раздались звуки трения и скольжения. Что-то щелкнуло, лобзик захлебнулся, и Альто ловко перепрыгнул через каменное сиденье, чтобы инстинктивно защитить себя. С вибрацией и скрипом площадка поворачивалась, начиная прятаться под амфитеатралом, пока не открыв прямоугольное горизонтальное отверстие. Вскоре скрип прекратился, а вибрация прекратилась. Двое мужчин смело подошли к отверстию:

— Даже лестница есть для спуска, — с удовлетворением заметил академик — Давайте возьмем еще кого-нибудь из команды, обезопасим себя веревками, пикселями и мощными фонарями! Я не продержусь до завтра, чтобы попасть в полость. Я не могу позволить себе такую роскошь..

Вечером в своей палатке лингвист поместил все собранные факты на маленький столик и оперел руками уставшую голову. Даже закурил сигарету, хотя решил, где не будет курить. Ксерокопия фотографии сестры-близнеца из Аркаима дополнила фотографию в телефоне. Даже глазом неспециалиста видно, как руны на обеих мозаиках абсолютно одинаковы, в отличие от медальона, на котором они были немного другими и по-разному расположены, хотя все же имели какое-то более интуитивное сходство. Но все три знака посередине были абсолютно идентичны. Единственное недоумение заключалось в том, что на Аркаимской звезде все лучи были абсолютно одинаковы по форме, а на здешней и нагрудной тотеме один из лучей был слегка вогнут. Он потушил сигарету, чтобы разместить на листе две одинаковые звезды, на которых воспроизвел стилизованные знаки, не задумываясь об их значении, хотя и знал, что одни очень похожи на аккадские клинописные знаки, а другие, как известно, были протоболгарскими рунами или, по крайней мере, были похожи на них. Альтимир до боли знал шумеро-аккадское письмо, но элементарная человеческая логика не позволяла ему допустить ее присутствия настолько на севере, тем более сравнивать ее со знаками народа, от которого произошли его деды. Мозг вполне логически сопротивлялся очевидному, усталость от умственного напряжения заставляла его чувствовать себя как после двадцати раундов бокса, и кроме сдаться ему не оставалось ничего другого. Он вошел в спальный мешок, как он был в одежде, чтобы погрузиться в беспокойный сон, с видениями глиняных шумерских плиток и деревянных болгарских аул.

Объект Альфа

После совещания прилетел вертолет, взял их на борт и улетел за горы к загадочному Аркаиму, о котором Альто только слышал. Естественно, те из секретных служб упомянули о параллельном объекте с аналогичной альтернативой, и теперь ему оказывалось высшее доверие посредством визуальной демонстрации секретного объекта.

Академик был одет в альпинистский анорак и клин в армейском стиле, а его академическое настроение было более чем прекрасным. Видимо, боссы хвалили его за проделанную работу и проявление инициативы, хотя идея была у полиглота-специалиста по древним языкам. Они сидели друг напротив друга в рубце вертолета без особого желания разговаривать из-за сильного шума вращающегося пропеллера. Вяло смотрели на рыдания одной из старейших гор, старше материка Пангея, как утверждали геологи в своих научных публикациях. Альто снова задумался о том, насколько важно для некоторых «специалистов», в честь чего они назвали гору Урал. Будь то племя «Урал», которого нет никакого давно, или какое-то слово неясного происхождения, например, «украл», «удрал» или что-то в этом роде. А может быть, значение затерялось где-то в туманных дебрях той древности, о которой нет письменных и даже устных источников? Из мыслей оторвал его тяга за рукав со стороны Синевина, который жестко указывал ему пальцем вниз. Действительно, вид древнего города был ошеломляющим и завораживающим-он напоминал лошадиное копыто или» Тысячелетнего сокола " /корабль Хана Соло из Звездных войн — Б.а/. Взмахнувшие по руинам люди подняли к ним головы и махнули руками, а Альто точно видел, где находится перевернутая пирамида, даже семиконечность в ее центре.

Через полчаса они сидели на каменных сиденьях над площадкой с чашками горячего чая в руках, а руководитель участка еще не мог радоваться Синевину, которого не видел почти целый год.

— Альтимиров мой доверенный сотрудник, в то же время эксперт по разным рунам, иероглифам и прочим символам, так что, дорогой Ириней Карлович, рассказывайте, что нового происходит на объекте, как не забудьте заказать копии всех замеров по этой глубинной конфигурации!

Синевин поспешил представить своего сотрудника своему давнему коллеге, который еще был всего лишь профессором, а профессор, в свою очередь, позвал растрепанную ветром блондинку, яростно беседующую с двумя другими археологами, находящимися на вершине перевернутой пирамиды.

— Позвольте представить Ингу, которую я могу назвать своей новой правой рукой. Она не только археолог, но и этнограф. Из древних языков, насколько я знаю, только латынь. За счет этого я не знаю, сколько в живых языках говорит, но ни одного, ни двух.

— Привет вертолетчикам, — протянула руку красавица, — ведь вы только что приземлились с одним Ми 28? Я очень хочу завести такого красавца, но пилоты все женоненавистники набрались сил. Или они женаты на крутых кобылах. И вот, наконец, она начала серьезно относиться к своему научному руководителю.

Ириней Карлович Елагин молитвенно сложил руки и полностью серьезно командовал:

— Смирно, направо, на базу ходом марш! Скопировать все на этот объект и мысленно подготовить кухарку для дорогих гостей! У медпункта конфисковать пол-литра спирта для дезинфекции и для карантина новичков! Я проведу их по городу, пока не придет время для обеда, который мы проведем в узком семейном кругу у меня, так что посмотри, что там сделаешь по делу!

Блондиночка кокетливо подошла и побежала к своим обязанностям, а трое снова подошли к звезде септаграммы, чтобы поближе познакомиться с ней. Абсолютно такая же, как и другая, только без вмятины в» том» луче. В остальном все то же самое без какой-либо разницы. Это обнаружили академик и его помощник, ощупывая мозаику, в поисках щелей, вмятин или чего-то более особенного. Дело не в том, что подобное исследование не проводилось по крайней мере сто раз здешней командой, но проверка это высшая форма доверия, как говорят гении. Когда их колени устали от приседаний, и Синевин, естественно, первым сдался из-за своего преклонного возраста, они с треском подняли тела, признав себя побежденными.

— Ничего, и это, — прошептал самый титулованный, — но откуда-то он появится, я уверен. Как вы здесь нашли печи для плавки железа, так и я что-то найду там на моем объекте.

Альто заострил уши и отреагировал первосигнально:

— Извините, Андрей Трофимович, но этот город какого возраста определяется, потому что я довольно неподготовленный приезжаю из — за небольшого времени до полета? А в вертолете было очень шумно по таким вопросам.

Хозяин позвонил вместо академика с энтузиазмом способностей:

— Нет проблем, молодой человек, мы вас просветим, конечно. Аркаим как показал углеродный анализ многих образцов, ему около четырех тысячелетий и даже чуть больше. Нет никаких сомнений в том, что это революция в представлении и сдвиг в датировке железного века на полтысячелетия. Мир снова содрогнется от нашего открытия, а наши завистники снова скрежещут зубами от бессилия, что это происходит на нашей территории. Американцы будут дышать нашей пылью, потому что аборигены, которые убили их, чтобы забрать их землю, были очень далеки от этой технологии, которая была на тысячу лет раньше Моисея.

— Наш объект того же возраста, — конкретизировал академик, — только он меньше, и еще печи мы не нашли, а сделанные до сих пор снимки из космоса не дают надежды найти их — Похоже, здесь был какой-то Металлургический район, а наш должен был иметь другое предназначение.

— Могу я только сказать, что вполне возможно, что он жил там, где мы роемся. Не обязательно искать всегда сенсацию, какие-то таинственные технологии или загадочные артефакты. В последнее время все археологи считают себя Индиана-Джоунсами — чуть ли не с презрением вмешался Альтимиров — но я был бы благодарен, если бы уважаемый профессор показал нам чугунные печи, потому что я не видел даже современных, не говоря уже о тех, которым тысячелетия.

— Не вопрос, я просто попрошу вас не снимать, потому что, по крайней мере, пока мы все еще засекречены — повел их из ямы Эллагин, — там все абсолютно расчищено и устроено. Пришли специалисты по металлу и сказали, что это не может быть придумано человеком. Я имею в виду, что это инопланетная технология, но я не верю, потому что это довольно примитивно и немного грубо. Нет приборов для измерения и контроля, нет электричества, не говоря уже об автоматике. Все делалось вручную, с энергией той же руки и контролируемым огнем.

Они прибыли к печам, которые оказались оштукатуренными красной глиной округлые насыпи, с невысокими дымоходами и дверями от двух противоположных стен. Перед одной из них установлен керамический желоб, а на конце был что-то вроде большого горшка.

— Это совершенно нормальное разливное ведро для металла — эмоционально отреагировал Синевин, оказавшийся со знанием гораздо более энциклопедичным, чем у лингвиста, который оправдался отсутствием интереса в средней школе —

Он даже не хотел признаться себе, что был по уши влюблен в учительницу химии, и ничего не слышал и не видел, кроме нее на занятиях. Несмотря на высокий успех по всем остальным предметам, Альтимир оставался исправительным для стыда и позора матери. Он мобилизовался летом, а учительница со всем своим дерзостью пригласила его домой на личные, бесплатные консультации. Когда он ворвался в ее гостиную, он увидел там на диване распутного, усатого парня, воняющего грязным табаком и солеными огурцами, который случайным образом похлопал проходящего мимо химика по задней части спины. Что-то повернулось тогда в душу десятиклассника, и он без проблем сосредоточился на химических формулах, но никогда не любил этот предмет…

Теперь, перед этими доказательствами человеческого гения, Альто не испытал ни гордости, ни какого-либо волнения, а только одного удовлетворения, что он не стал археологом, чтобы пачкаться, как трубочист в таких печах, будь то тысячелетние.

— Я не вижу здесь ничего смешного, — услышал голос своего начальника и «вернулся» к пресловутым печам.

— Извините меня, но я представлял, как волосатые и мелкие людишки щебечут перед этими курганами, чтобы через тысячи лет кто-то защитил диссертацию на их спине, потому что однажды это обязательно произойдет-на этот раз голос засмеялся Альто и зажег сигарету, проявив абсолютное неуважение.

— Иногда молодые люди забывают о своем воспитании в цивилизации и за ее пределами начинают вести себя как кроманьонцы — Синевин махнул рукой и взял Ириней Елагин под руку, отведя его в сторону к чему-то похожему на землянку или могилу. Альтимир же сел на то, что его называли «разливным ведром», чтобы допить сигарету, и чуть не подавился смехом, представляя себе идиотский вид того толстяка в доме учительницы химии. В этот момент он почувствовал, как бронзовый медальон скользит к его животу. Он расстегнул рубашку и вытащил ее в руку. Похоже, он не очень хорошо связал его прошлой ночью, и теперь он завязал. Он не будет этим заниматься. Он просто положил его в карман куртки, застегнул молнию, постучал по месту, чтобы убедиться, что он там. Внезапно его постигла новая мысль: почему бы ему не пойти повидаться с бабушкой, живущей неподалеку по здешним понятиям. Триста-четыреста километров-это действительно не какое-то фантастическое расстояние, и он должен попросить своего босса три дня о вторгшейся идее. Пожилая женщина была единственной живой родственницей, которая осталась у него, и вот уже третий год слышны только по телефону на праздники, и в большинстве случаев она звонит ему. «Бедная, наверное, уже к восьмидесяти ветвям, а совсем одна в этих лесах тилилейских кукует», — всерьез задумался лингвист о матери своего отца. Сколько раз она просила ее переехать к нему в Москву, но она со старческим упорством отказывалась и не соглашалась. Он действительно принимал случайные суммы, которые он отправлял, никогда не забывал благодарить его, но даже в гостях не хотел приходить к нему, чтобы он мог умереть в поезде. Он искал причины Тамары Григорьевны, не дав ей возможности убедить ее в другом решении. Уже после обеда он запросит у академика творческую командировку на три дня и должен был как “ ерой дня» получить ее вместе с командировочными финикийскими знаками…

…Стол был устроен со вкусом, независимо от походно-армейских условий палатковой жизни. Инга ждала их, предусмотрительно заменив свой повседневный наряд на блузку и юбку, а взъерошенные волосы были красиво сплетены интересным образом вместе с несколькими польскими цветками. Красота молодой женщины впечатляла совершенно откровенно, хотя и совершенно отличалась от красоты Оксаны, которая прямо вызывала агрессивное поведение, провоцируя мужчин вести себя как возбужденные питекантропы. Археолог сначала давала вид легкомысленной и доступной, но в течение обеда мнение Альто перешло на другой полюс, и его уважение к «противоположному полу» заметно возросло. Перед тем, как отправиться к вертолету, она передала ему папку с параметрами пирамиды, и он совершенно коллегиально пожал ей руку прощания. Однако слегка выпивший Синевин позволил себе поцеловать ее в обе щеки, а затем повторил то же самое с начальником. Затем пропеллеры закрутились, а Аркаим остался под ними еще на некоторое время, прежде чем полностью исчез вдалеке от русской необъятности. Альто, естественно, воспользовался настроением своего босса и уже на вертолете получил обещанные три дня, но только три и ни часа больше. Уже на следующий день он прилетел в соседний городок на том же вертолете, который так или иначе должен был зарядить провизией лагерь археологов…

Квас

…Тамара Григорьевна Альтимирова только что кормила дюжину кур из своего скромного хозяйства, когда собака лаяла, а внешние ворота стучали своим простым замком. Он повернул все тело, чтобы своими слабыми глазами увидеть, кто о ней подумал, и с удивлением уронил кувшин с зернами на ее собиколилых птиц.

— Алти, милый, почему ты не позвонил заранее? Как ты можешь так, что у меня сердечный приступ сделаеш!

Она подошла к нему с распростертыми объятиями и прижала свою белую голову к его мускулистой груди, которая поднялась от знакомого, чрезмерного волнения.

— Бабушка, не хотел, чтобы ты напрягалась при моем приеме. Я просто работаю неподалеку и попросил начальство отпустить меня на два-три дня, чтобы увидеться с тобой. Ты не собирался приезжать ко мне в гости и жить прямо у меня в столице. Ты знаешь, я очень дорожу тобой, но моя работа в том, что я не могу постоянно приходить сюда, что не означает нежелания быть вместе. Ты моя единственная, и я бы не заменил тебя ни на одну другую бабушку в мире.

— Хотел, не хотел, — весело пробормотала пенсионерка, — он хотел, чтобы мы были вместе, а только деньги присылает, как будто они мне очень нужны здесь, в деревне. Я не пью, не курю и ем мясо раз в месяц. Они взяли мои куры от старости умирать бедняжек — включила свой особый юмор обрадованная женщина.

— Главное, чтобы ты была жива и здорова, а куры пусть собаки их ели, — не выпускал ее из объятий внук!

— На этот раз собаки будут довольствоваться костями. Подожди, я позову соседа, чтобы тотчас же закола молоденькую курицу, чтобы я приготовила ее для тебя на ужин! Какой же ты худой из-за отсутствия женской заботы.

— Откуда ты знаешь, что нет такой заботливой дамы, как ты, которая бы охраняла и баловала меня? И где ты видел похудение, когда помнишь меня с прошлого раза?

— Я помню, все помню. Погоди-ка, ты что, женился?! Как ее зовут? Быстро скажи мне, чтобы я не брала скалку!

Веселая маленькая женщина прилипла к забору и закричала столько, сколько ей велит голос:

— Станислав Петрович, сосед, покажись! Слава, тебе, проклятый, иди сюда скорее!

Из плевны соседнего дома вышел бородатый великан с трехрогой виллой в руке:

— Что происходит, пожар, ты так кричала? Или мотор колодца опять не будет крутиться? — голова соседа бьется над забором и тут же видит недавно прибывшего молодого человека:

— Алто, иди сюда. Посмотрим, кто вспомнил о моей хорошей соседке? Я сейчас приеду прямо с виллой, чтобы побить тебя деревом. Тебе не стыдно столько лет не мерзнуть здесь хотя бы на день или два? Тамара сколько раз плакала по тебе, хулиган!

Пока Петрович отдавал приказ об этих угрозах, он уже прошел мимо соседа и схватил чужого внука в медвежьих объятиях.

— Осторожно, ты его изувечишь, еще до того, как он сотрет пыль с дороги, — в шутку толкнула счастливая бабушка!

— Петрович, ты действительно не знаешь своей силы, — тянулся как можно Альтимир, — я не знаю, чем ты питаешься, но за свои годы ты прямо похож на танк «Климент Ворошилов», из тех тяжелых, которые дают по военным фильмам.

— А что со мной не так с годами? Мне еще девяносто не исполнилось, а моя борода не побелела, как у мэра. А он куда моложе меня, да еще и бабушки.

— Зарежь мне эту красную курицу! Потом я ее сожгу, а вы с Альти можете выпить водки вон там, на беседке, как мужчины.

Они прихватили будущий ужин в одном углу курятника и вскоре сидели под резной крышей старой беседки, которую кто-то совсем недавно покрасил. На деревянном столике появилась скатерть с везаными краями, а сверху, как волшебной палочкой, оказалась бутылка водки, увенчанная двумя тарелками, в которых заботливая хозяйка порезала сало и докторскую салями. Откуда-то появились две банки с латвийской шпротти, а соленые огурцы извлекались прямо из большой банки, оставленной на одной пустой скамейке.

— Ну что ж, добро пожаловать, — произнес я тост огромный сибиряк –Григорьевна, ты хоть трахнешься с нами?

— Выпейте там сейчас, а я потом трахну себя за здоровье! Я так и не научился этому ремеслу пить — откуда-то раздался голос хозяйки.

Мужчины снова выпили и закусили, а Альто засмеялся внутри себя, как много раз задавался вопросом, почему русские пьяницы, выпивая, не замыкаются, а только нюхают кусок хлеба, мяса или даже рукава. Много лет назад здесь, под крышей той же беседки, тот самый, с которым пили водку, разъяснил ему тайну загадочной традиции.:

— Помнишь, Петрович однажды читал мне лекцию на тему «Почему мы нюхаем рукавы, когда пьем водку?»

— Помню, как не помнить. Ты тогда был еще сопляком и пришел на каникулы к бабушке, а я по-соседски перепрыгнул к твоей матери, потому что твой отец никто не знал, жив он или мертв. Но в общем смысле его считали погибшим, так что твоя мать налила ему чашечку для упокоения его души. А ты заставил меня рассказать тебе почему нюхаю кусок хлеба, а не ем как нормальный человек сушеную рыбу или огурцов, которыми был накрыт стол. Тогда я рассказал тебе о беднотой русской, которой никогда не переставала мучить добрых, трудовых людишек. Она заставила их лишь символически закусить запах хлеба, рыбы и даже рукавов, чтобы потом было чем кормить детей. Еще не отучился от этих древних ритуалов народ наш. По-моему, он вряд ли отучится, потому что еще недостаточно разбогател ни в коммунизме, ни в демократии, так что, судя по всему, он не скоро разбогатеет. Давай еще по одной, и я оставлю тебя с бабушкой. И отдохни от дороги, здесь на свежем воздухе в благословенной с неба тишине! Увидимся, А ты не вернешься? Я убиваю тебя, парень, если ты так только раздражаешь мою соседку мгновенным визитом!

— Нет, Петрович, обещаю. Мне дали еще два дня. Я буду скучать по своей бабушке.

— Этого недостаточно, но это все равно хорошо. Надоесть ей вряд ли, но хотя бы раз заставить себя хорошо не уйти, хахаха, что ей здесь не на кого поссориться ни по какому поводу. И смотри, как твой отец, когда-то засунь себя на чердак, вместо того, чтобы говорить с Григорьевной, что она только со мной и со своей собакой разговаривает. Ну, и с этой сплетницей с другой улицы, но я гоняюсь за ней, что она очень плохая, как человек, и только злословит против людей в деревне. Сколько у нас жителей,…

Чашки были заполнены, и перевернутый потом снизу вверх, а добряк-сосед пошел закончить свою работу на сеновале в сарае. Альтимир под давлением усталости, водки и хорошего воздуха лежал на кушетке летней кухни, в то время как обеспокоенная его охраной Тамара Альтимирова стучала кастрюлями и сковородками где-то вокруг него. Шум в какой-то момент затих децибел, а сон унес на легких крыльях пришедшего в гости юношу…

Его пробуждает легкое похолодание от наступающего вечера. Открыв глаза, он увидел рядом мать своего отца с вязкой в руке, сидящую на стуле, вероятно, со времен Гражданской войны, потому что на нем отчетливо видны отверстия, оставленные лесорубами.

— Вставай, ленивец, что тушеное мясо остыло — с улыбкой его пригласила кухарка того же тушеного мяса!

Альтимир вышел на улицу и с огромным удовольствием вдохнул снова прекрасный воздух Сибири, а затем вымер под жестяной раковиной, оставшейся еще от отца его деда. «Такого не может быть в Москве.» — вложил мудрую мысль в мозг временный крестьянин и снова сел под беседку:

— Бабушка, давай сюда поужинаем, что внутри как-то душно! Возьми свой шарф, если тебе холодно, потому что мне так хорошо, даже без куртки!

Григорьевна быстро принесла пустые тарелки, а затем умело наполнила их восхитительно пахнущей луком и домашним куриным тушеным мясом. Поставь два высоких бокала, как для пива, а потом запрыгивай на кухню, чтобы вернуться в уже накидке с типичным, тяжелым, шерстяным, русским шарфом и с забавной, тумбистой бутылкой в руках:

— Теперь я напою тебя домашним, сибирским квасом, а не тем, что продают в ваших супермаркетах. Густой, вкусный и газированный натуральным способом, а не разными дрожжами и химикатами.

— Бабушка, ты балуешь меня так, чтобы я не хотел возвращаться. Я знаю, кто ты.

— И кто я?

— Ты самая замечательная бабушка на планете. Кем еще ты можешь быть? Вообще женщины, которых я знаю и имею с ними общую кровь, — лучшие, заботливые и умные в мире. В моем сердце никто не может заменить тебя вместе с моей матерью. Нет такой женщины с твоими качествами, если она будет гиперинтеллектуальной или супер красивой.

Поужинали довольно вкусно и довольно спокойно, после чего отошли на кровати. Его бабушка, чтобы успокоить пережившие визит эмоции, а Альто просто продолжил начатый одевешный сон, с презумпцией наверстать недосып в последние недели. Мысль, которая прошла перед тем, как войти в другие измерения, заключалась в том, что иногда жизненные действия также превосходят самых стойких представителей человеческой расы…

Хариусы

Никто не может удивить заранее спровоцированные блины, особенно зная любовь бабушки к внуку, а его к круглым вкусностям, которые только она могла так приготовить. Альтимир Альтимирович Альтимирович не нуждался в сверхспособностях Джуны, Вольфа Мессинга или болгарской Ванги, чтобы понюхать аромат, проникающий через все возможные щели, замки и, прежде всего, непосредственно проникающий из хорошо открытого окна. Не более чем через четверть часа он уже жадно потирал руки под резонансной беседкой, где ему как бы бросили пупок, а может быть, и бросили, известно ли это:

— Бабушка случайно не знаешь, куда твоя невестка бросила мне пупок на счастье и успех?

— Вот тебе сначала блинчики, а потом задавай свои умные вопросы — поставь перед ним пустую тарелку бабушке!

— Ты сейчас что-то издеваешься надо мной?

Григорьевна сложила еще две пустые тарелки и рядом с каждой поставила по одной пустой чашке:

— Сейчас Петрович придет к нему, и он мне очень помогает, да и компания становится невероятно веселой в его присутствии, а блины я оставлю, как в большом лотке, чтобы каждый положил столько души, сколько захочет. Я знаю, какой ты лакомый кусочек для этих плоских вещей с самого детства, так что я постарался, тем более прошлой ночью я легла спать очень рано, и сегодня утром я проснулась перед петухом. И сливки я налила, и малиновое варенье в этой банке. Ты вспомнишь детство беззаботно, негодяй мой!

— Он не может так быстро забыть, что вчера был внутри него, — слышен знакомый бас.

Громадный, как Илья Муромец, сосед появляется ухмыляющимся у ушей, в руках с двухлитровой бутылкой, полной чего-то Белого:

— Твоя бабушка хвасталась, что тебе понравился вчерашний квас, а я принесла тебе мой домашний кефир. У меня здесь есть коровка, которую я назвал Василиса прекрасной, и, положив молоко в кастрюлю с тибетским грибом, через сутки кефир начинает жечь на вкус.

Богатырь, не спрашивая, наливает до трех чашек и садится напротив полностью проснувшегося москвича. Тамара Альтимирова присоединяется к кавалерам и начинает здоровый, немногословный завтрак под звуки птичьего хора, куриного кудахтанья и собачьего лая.

— Идиллия неземная все это-довольный и совершенно невоспитанно тянется младший из трех — вы тут хорошо проживаете, и вам все равно, о каком сумасшедшем доме идет речь в столице империи.

— Когда те в столице империи заинтересовались нами, то и мы можем спросить, как вы ее там водите по городам, похожим на психиатров, — беззлобно засмеялась его бабушка и показала свои исключительно здоровые зубы, оставшиеся такими же, какими они были более 70 лет назад.

— Я не думаю, что эта тема подходит для прекрасного утра, дорогие мои соседи. Григорьевна, я решил украсть его у твоего внука на два-три часа и затащить на реку, чтобы потом съесть жареного хариуса, что в «Великой» столице ему только снится, если он не забыл, как он выглядит.

— А ты? Как я могу забыть самую вкусную рыбу, которую только бабушка и мама жарили в моей жизни. Бабушка, ты извинишь нас с Петровичем, но он действительно прав! Мы быстренько возьмем двадцатку кусков и вернемся. Только не говорите мне, что этот байк с коляской больше не движется, потому что я не хочу делать марафоны рядом с нашей Балтинкой!

— Моя гордость работает, и я езжу туда-сюда. Здесь не может сломаться машина, которая делает ее сто километров в месяц, не делает. Давай, пошли, я их приготовил, я даже черви собрал из навоза!

Внук проворно вскочил со своего места, схватил блинчик в дорогу, но не забыл поцеловать бабушку в знак благодарности:

— И знаешь, когда я женюсь, когда-нибудь я приведу ее сюда на уроки жарки блинчиков! И я заставлю ее заплатить. Теперь уже ничего без денег не делается — залился смехом будущий рыбак и побежал в соседний двор, где старый Иже соседа оглашал деревню своим хриплым рычанием.

Старая река летних каникул ждала их с не особенно пышными и выпадающими из-за лета водами. Альто еще помнил удобные для рыбалки места и смело повел соседа к ним, предусмотрительно расположив мотоцикл с корзиной под тенистой ивой, взяв с корзины удочки вместе с приманкой, которую видел и кипел Петрович разложил в двух коробках. Потом они полюбили одно место, и каждый занялся охотой, как показывает наука о рыбалке. Вода, идущая с горы, прозрачна, как дистиллированная, и хитрый хариус бежит при каждом замеченном движении. По этой логике Альто после броска удочки замирал почти прилипшим к нависшей над рекой горбатой иве. На этом берегу молодой человек прошел серьезную стажировку, но иногда возвращался с пустыми руками. Для него было важнее уединиться среди качающейся природы, с которой он ладил с детства, и так его не хватало в огромном городе, где ни парки, ни искусственные озера не могли заменить его. Рыбалка-это тонкая наука, особенно когда ловят умных рыб, а не каких-то тупых Карасов, которые чуть ли не сами прыгают в мусорное ведро. Перо в такой рыбалке выполняет роль поплавка, который не позволяет крюку с приманкой волочиться по дну. Иначе невооруженным глазом можно увидеть рыб, плавающих хаотично или мелкими стаями в поисках пищи. И когда кто-то из них видит извивающегося червя и жадно сосет его, он просто обнаруживает себя, чтобы зацепиться. После этого нет никаких проблем с тем, чтобы вытащить метающуюся блестящую торпеду и вернуться в теплицу. Альтимир старался бросать дальше вглубь, потому что вблизи берега есть здесь-там кустики, в которые может запутаться волокно, а затем становится проблемой, которая требует времени и нервов. Тем не менее, ему удалось сделать это проблемой, поэтому ему пришлось снять кроссовки, запереть ножки и нагреть в не особо теплой воде, даже наоборот — в ледяной горной жидкости. К счастью, запутаться было несложно, и удочка была выпущена примерно на минуту. Злополучный рыбак поднял одну ногу, чтобы выйти на берег, когда почувствовал, как что-то остро режет подошву другого, застрявшего в речном песке. Он бросил леску в прибрежную траву, вернул поднятую ногу обратно и наклонился, чтобы осторожно пощупать проколотый. Он нащупал что-то твердое и твердое, но как-то не похоже на разбитое стекло или какой-то листовой металл. Скорее, это был какой-то кусок чего-то твердого и металлического или краевого камня. Не раздумывая, он отвел ногу и крепко обнял «вещь» рукой, вытащил ее без особых усилий из песчаной тюрьмы и поднес к своему взору. Затем он снова засунул его в воду и хлопнул другой рукой, чтобы хорошо вымыть. Каким-то образом очень долго продолжалось это мытье, и как будто Альто не хотел вынуть уже чистую «вещь», и он сделал действие медленно и почти трусливо. Не было никаких сомнений в том, что это золото. Чистый самородок, двадцать четыре каратного золота, размером с кубик Рубика, но не таким квадратным. На самом деле он был почти разглажен и имел только один серьезный край, которым, если бы не укусило охотника хариусов, он мог бы веками лежать в песке никому неизвестной Балтинки.

— Петрович, эй Петрович, — закричал уже выползший на берег гость бабушки Тамары!

Сосед откликнулся прямо с собственной персоной, не дожидаясь вербального ответа.

— Вы с бабушкой очень любите крякать, как какие-то перелетные птицы. Что происходит, ты поймал что-то большое или незнакомое?

— Я поймал да, но без удочки. Я даже ногой его поймал.

— Давай посмотрим, что может нарушить мою рибалку! Ты знаешь, что уже более двадцати штук я вытащил есть-не за час. Бросаешь-вынимаешь, нет прощения.

Альто вытащил руку из-за спины и протянул ее к болтливому гиганту, замерзшему, как гипс, по типу самородка, которого рука едва удерживала.

— Это серьезно? Счастливчик ты, внук Григорьевны, счастливчик и счастливчик. Дай посмотреть! Не более двухсот граммов, даже более трехсот. А если сделать меньше карат, то можно получить полкило. Ты богатый, парень. С этим кусочком золота машину можно купить и у новейших.

— Вряд ли, Петрович, это новая машина, но могу спрятать ето для своей будущей жены или для тех, кто родит для меня. У меня достаточно денег, поэтому не вижу необходимости продавать его, а дарить государству за благодарственное письмо, чушь собачья.

— Надо быть сумасшедшим, чтобы совершить такую глупость. Все, сегодня рыбалка закончилась. Ты сейчас в особенно нервном состоянии. Лучше вернуться и почистить рыбу, чтобы Григорьевна пожарила ее своими методами. А я, живя гораздо больше тебя, рекомендую не говорить бабушке, что у нее слабое сердце, да и она не может не похвастаться той сплетницей Нинке с соседней улицы, и вся деревня будет проинформирована менее чем за десять минут. Как радиотелефон, проклятая. Или возьми его с собой, или, если хочешь, спрячь на чердаке. У него с папы, были серьезные отношения, куда уже много лет никто не ступал. Но когда он приходил сюда, поднимался на чердак и пробыл там несколько часов. Никто никогда не спрашивал его, что там делает и что ищет. Твоя бабушка только однажды попробовала, и я не знаю, что она ей сказал, но больше не коснулась этой темы. Так что это очень хорошее место для этого самородка. Лучше ты его не найдешь, а тащить с собой в лес немного опасно. Об этом много лет назад в этих краях убивали, не задумываясь, хотя я никогда не слышал о таком большом единичном кусочке. Но на других притоках реки Урал и сейчас есть целые бригады, просеивающие тонны песка в поисках проклятого металла. Каждый год только из здешних золотодобытчиков поступает по несколько тонн в казну, но и довольно много отделяется в карманов некоторых людей. Не буду комментировать нелегальные группы, запертые в самых диких местах, где нет ни телефонов, ни интернета. У нас в деревне нет интернета, но телефоны, слава богу, есть в каждом доме.

— Ты же с тех пор стал набожным — высмеял его почти в три раза моложе и поспешил к зеленому «Иж» -350 куб. м.

Вскоре мотоцикл двинулся по грунтовой дороге в деревню, где с нетерпением и легким беспокойством их ждала Тамара Альтимирова.

Чердак

Вечером, после того, как они выпили водки и съели жареный хариус, Альто решил по-настоящему подняться на этот загадочный чердк. И он это сделал, несмотря на явную неприязнь бабушки к «ненавистному дому пауков», как она это назвала, и только там, где он не плюнул из омерзения, но, как мы все знаем, учительницы никогда не плюют.

На чердаке было только одно световое окно с испачканным птичьим пометом стеклом, но единственная лампочка, свисающая с низкого потолка, загорелась совершенно удивительно, наполняя комнату раздражающим желтым светом. В полном противоречии с бабушкиными утверждениями паутина располагалась по углам, где не было ничего, кроме пыли. Прямо под мансардным окном стоял на своих паянтовых ногах небольшой стол и также разваливающийся стул, а к стене примыкал допотопный шкаф, двери которого отсутствовали наполовину, а те, что присутствовали, зияли в стороне. Альто взял в руки предусмотрительно донесенную тряпку и перевернул стол, а затем стул. Он сел, закурил сигарету и спокойно огляделся на что-то вроде тайника. Казалось, что не было места для такого секретного уголка, потому что комната была полупустой. Только шкаф мог что-то скрывать, хотя, на первый взгляд, с этими зияющими дырами в нем не было идеи о каких-либо тайнах и загадках. Несмотря ни на что, он встал и дважды облетел вокруг, глядя везде, где можно что-то замолчать. Совершенно безрезультатно было задание, которое озарение снова положило его на стул и толкнуло новую сигарету ему в рот. Он вдруг вскочил, снова встал и начал стучать по стенам деревянной планкой, валяющейся на пол. Он также постучал по дымоходу, проходящему через помещение, снова без какой-либо разницы. А может быть, его отец просто приходил сюда, чтобы побыть один и иметь возможность рассуждать, мечтать или что-то еще, кто знает?! Последняя надежда заключалась в том, что что-то будет за шкафом, потому что внутри него было пусто, и прах господствовал между стенами. Он с неохотой встал и стал отставлять тяжелую мебель, потому что, если и там не было ничего, отнималась вся надежда, в то же время лишался возможности спрятать свое золотое слияние из-за отсутствия хорошего укрытия. С большим трудом ему удалось повернуть этот идиотский шкаф в одну сторону. Он вытряхнул руки из пыльцы и прижался к стене, чтобы заглянуть за шкаф. На самой стене не было ни тайника, ни идеи о чем-либо подобном, но на задней части деревянной никому не нужной мебели был прикреплен скотч с черным нейлоновым мешком размером с лист А3. Взволнованный до немая, где полиглот с размахом отодвинул еще вперед скрипящее допотопное творение Плотников времен династии Романовых, а также взмахом оторвал «сокровище» от того места, где оно простояло уже несколько десятилетий. Затем он снова сел на стул, положил упаковку на стол и вытащил свой швейцарский нож из кармана брюк. Распилите черную отделку с одной стороны, чтобы извлечь изнутри одну демодированную папку, привязанную к ленте посередине. Достаточно простая и распространенная папка с надписью» Дело» спереди. Он снова воткнул сигарету в зубы и с неприязнью заметил, что в последнее время много курил, но при таком количестве эмоций может выкурить даже некурящий, да он ли. Он развязал ленточку шаткими пальцами, и первое, что он прочитал, было: «Дорогой сын. Закурил, закрывая папку, и пока не выкурит сигарету до конца, молча смотрит на запятнанное курешками мансардное окно. Затем он снова перевернул твердую корку. Читал медленно и осторожно:

«Дорогой мой сын, если ты читаешь это письмо, значит, меня нет в этом мире, и я не рядом с вами, самыми дорогими для меня существами. Я выбрал в молодости профессию, связанную с рисками и опасностями, но такова судьба мужчин нашего древнего рода, из которой, по крайней мере, до сих пор никому не удалось выбраться. Боюсь, у тебя тоже все будет по-другому. Этим письмом я не собираюсь сбивать тебя с пути, но, по крайней мере, я могу защитить тебя, помочь тебе идти по нему более безопасно и безопасно. Самое главное, что ты должен знать от меня, это то, что нет патриотической идеи, которая могла бы вытеснить женщину, которая тебя родила, как нет Родины, которая стоила бы больше жизни твоего ребенка! Я пишу тебе письмо в надежде, что тебе не придется его читать и сам когда-нибудь объясню тебе свои идеи, но ты не будешь, потому что ты его читаешь. Я знаю, что ты найдешь папку. Я специально не прятал его очень серьезно, чтобы ты нашел и прочитал. Мы с твоим дедом работали в разное время в одной и той же конторе, а был период, когда я дорабатывал его тему, из-за которой на протяжении веков погибло неброенное количество людей. Моя интуиция говорит мне, что ты тоже будешь вовлечен в эту мировую авантюру, которая лишает жен мужчин и сыновей отцов. Ставка огромна, а ответственность бесконечна, поэтому, прежде чем вам предложат, вы должны знать о себе, можете ли вы принять ее, тем более, сможете ли вы ее вынести. Целые команды умных голов в Германии и России не смогли добраться до того пресловутого „цветка Гильгамеша“, а большая часть документации по их поиску и результатам где-то потерялась или была уничтожена каким-то неизвестным злоумышленником. Осталось лишь несколько записей твоего дедушки, которыми овладела контора, а также некоторые мои художественные работы. Они помогли бы только просвещенному и интуитивному человеку, которым ты стал. Я вообще не сомневаюсь в генетической наследственности в Альтимировом роде, потому что она доказана веками. От твоего деда остался амулет, на котором я сделал точную копию, и оставил его твоей матери для тебя, если я не смогу сам повесить его тебе на шею. Я полагаю, что он давно висит у твоего сердца и защищает тебя от дурных глаз. Твой дедушка знал, что делает, но они не дали ему возможности закончить начатое. Йоско Медвежатник, потому что знал, что умирает, а что будет после его смерти, не имело для него значения. Так что твой дед, не сумев обеспечить ему бессмертие, должен был умереть до „Отца Народов“. Теперь твоя очередь стоять на стартовой линии. Более того, гениальность передается через поколение, и, как мы все знаем, твой дедушка был проверенным гением. К огромному сожалению, у сталинских лакеев не было нужного интеллекта и прозорливости, не говоря уже о том, что они обладали какой-либо человечностью или доброжелательностью, и отправили его в изгнание вместо того, чтобы использовать его гениальность в пользу рода. Я даже думаю, что они организовали этот мнимый бунт в лагере, чтобы физически устранить его. Человеческая зависть, сын, является мощным стимулом, провоцирующим большую часть зла, происходящего в мире. Мне горько во рту, сын, и горе тонет, но мне нужно закончить начатое письмо. В этой папке я записал в виде художественных рассказов свои мысли, рассуждения и, если хотите, фантазии, видения, бред или как хотите, называйте их. Они содержат очень много информации, направленной на интуитивный и прозорливый логик, которым вы должны быть даже из-за генов, которыми вы обладаете. Читайте их медленно, внимательно, ища даже то, чего нет на листьях! Читайте и перечитывайте, думайте и сопоставляйте, а если можете, представляйте и даже мечтайте о прочитанном, потому что многие из этих рассказов основаны на „уже снится“. И не показывай их никому, особенно секретным службам! Даже твоему дяде Максу! Я уверен, что ты сможешь закончить то, что начал твой дедушка, а я просто оказываюсь связующим звеном между двумя гениями, не более того. Если твоя мама все еще жива, когда ты читаешь это письмо, скажи ей, что я люблю ее, где бы я ни был. Тебя я тоже люблю больше, чем себя, и пусть моя защита следует за тобой на каждом шагу! Удачи, сынок!»

Альтимир Альтимирович Алтимирович не хотел читать больше ничего. Вынул телефон и снял каждый лист с включенной вспышкой, проверяя качество фотографий по одному. Затем он связал шнур картонной папки, положил его в нейлон и снова приклеил к задней части разваливающегося шкафа, не забыв вернуть его на прежнее место. А золото, видимо, взял бы его с собой, потому что не нашел для него подходящего сейфа.

Гарибальди

Отель назывался» Гарибальди» и располагался на одноименной улице, а окно гостиничного номера выглядывало через площадь, которая также носила имя сицилийского героя. Что же делать таким французам, как эти французы, очень нравятся революции и их лидеры, хотя в свое время почти все прошли под приспособлением доктора Гилотена. Но это не мешает им потом называть улицы, площади, а то и целые города. Интересно, что они не позволяют себе называть спортивные клубы именами национальных кумиров, чтобы болельщики не могли хулить и оскорблять святыни Народа, и правильно. Вытянув всю свою 185-сантиметровую высоту на огромной кровати, мистер Саймон Даймонд рассуждал об этом в ожидании лелеяной жены, которую он еще не видел. Так получилось, что он должен был сам долететь до аэропорта «Шарль де Голль» из Москвы через Лондон, причем инструкции четко и конкретно указывали отель в качестве отправной точки На юг Франции. Медовый месяц только что созданной семьи Даймонд должен был начаться на французской почве, и Альто внутренне смеялся над мыслью о потреблении брака, вступая в ассоциации с азиатскими бракосочетаниями, когда лицо невесты открывается только в первую брачную ночь. Идея визита в Лангедок полностью основывалась на его отцовских записях, которые он имел упорство разгадать, несмотря на метафорическое высказывание всех сочинений, оставленных в папке с надписью «Дело». Впрочем, Окситанию можно назвать отправной точкой для следующих направлений преднамеренной и запрограммированной экскурсии в точно определенных точках. Но это нельзя считать окончательным, потому что есть возможность отклониться от маршрута. Никто не гарантирует, что на месте не найдут другие светящиеся лампочки-лакмусы. В любом случае, нужно было с чего-то начать, а то, что его отец исчез где-то в Тянь-Шане, где вершина Кан Тенгри возвышается над своим величием, не означало, что нужно идти именно туда. «Цветок Гильгамеша» был определенно азиатским артефактом, но не было никакой гарантии, что он находится именно там, где видели его отца в последний раз. Аналогичный рассудок Альтимирова заставлял его идти методично, с последовательностью охотничьей собаки, с уверенностью, что в конце концов он окажется снова в песках Сирийской пустыни, на расстоянии Плодородного Полумесяца. Таким образом, он избегал шансов пропустить что-то важное, и до сих пор не понимал, что важно, а что нет. Слишком мало реальной информации было, несмотря на то, что вы тужились со многими людьми за десятки лет поиска. Его дед почти ничего не оставил на эту тему, кроме самой истории о начале погони за загадкой и этими странными рисунками. Это все-таки информация, но самое интересное, что» товарищи» из КГБ уничтожили весь труд двух профессоров и их помощников с максимальной небрежностью полных дилетантов. Из записок дедов было ясно одно-Гитлер и его оккультная клика под названием «Черный орден» или «Общество Туле» живо интересовались Розой, хотя их больше волновало вещество, которым Гильгамеш взрывал горы, чтобы получить строительные материалы для города Урук. По крайней мере, это было приоритетным предлогом. Немцы оборудовали специальную команду археологов-следопытов и три раза в течение десяти лет отправляли группы в мухафазу Мутана, даже прямо в Урук или, точнее, в то, что когда-то было Уруком. Увы безрезультатно, даже одно из этих человеческих формирований пропало без вести где-то на границе Ирака и Турции. Никто из хваленых экстрасенсов фюрера не смог дать даже крохотного знака, даже тонкой нити, за которую могли бы ухватиться искатели цветка. Многие буддийские монахи Бон, должно быть, проводили коллективные медитации на эту тему с таким же отрицательным результатом. Огромное желание мелкого,» великого» национал-социалиста стать бессмертным, но и приобрести сверхоружие древних, которые, в свою очередь, получили его от богов, осталось лишь мечтой и грезой. Русские евреи с профессорскими титулами также не смогли завершить начинание, и можно только догадываться, какая из двух тайн волновала» вождя» Советов, но его личную заинтересованность можно четко проследить по последствиям для всех участников без каких-либо исключений. Альто ясно представлял заснеженную зону где-то далеко на северо-востоке, изнеженные корифеи археологии и древних языков, а также начальника лагеря, в который они превратили своего надзирателя. Тот Альтимир, который обладал большим интеллектуальным потенциалом, в разы большим, чем его подопечные светила, не сломался, а помогал этим больным и пожилым людям в лагере, за что он, наконец, заплатил своей жизнью. Это внук никогда бы не простил Сталину, хотя его отец это сделал, поступив в секретные структуры, которые и после смерти Джугашвили использовали те же методы, что и при Лаврентии Берии. А может быть, его отец пожелал закончить дело своего родителя, и теперь Альтимир согласился сотрудничать по той же причине, вступая в личное противоречие с самим собой и заветами, оставленными прежним Альтимиром. Мысли все глубже проникали в негатив и черноту эмоций, стали давить на его желание рассуждать, когда вовремя кто-то громко закрыл дверь словами:

— Привет, малыш, вот и я!

Мнимый жених вскочил с кровати и чуть не столкнулся с Ингой, красивой археоложкой из Аркаима, литовкой, которая отчаянно хотела полететь на их вертолете. Она с улыбкой схватила его за руки, а затем непринужденно обняла его через шею с вопросом:

— Ты не очень рад моему приезду. Может, какая-то француженка повернула тебе голову в мое отсутствие? Всем мужьям ваш ангел слаб, даже если вы в медовом месяце, я знаю вас, какие вы неверные мужики.

После этой совершенно естественной сцены молодая женщина положила палец на губы, снова обняла его и прошептала ему на ухо:

— Будь осторожен, что скажешь, если в комнате не будет жуков! Сначала проверю! Но скажи что-нибудь милое, в том смысле, что я скучала по тебе или что-то в этом роде!

— Как я могу не радоваться, дорогая — совершенно рассеянный полиглот не знал, как себя вести — Прости, дорогая, что-то помочь с багажом?

Археолог вытащила телефон откуда-то и научными движениями проводила его по картинам, лампам и любым местам, где можно было спрятать подслушивающий микрофон.

— Не волнуйся, муж, багаж внизу, и посыльный в любой момент поднимет его на лифте, потому что я поспешил увидеть, как ты ждешь меня в объятиях парижанки.

— Я прошу тебя прекратить свои нелепые шутки! Это можно сказать через 20—30 лет, и это, безусловно, все равно будет безосновательно — набрался смелости английский муж английской жены.

— Ты всегда был льстецом — обратилась к нему только что закончившая проверку дама — давай закажем кофе в комнате, что нам есть о чем поговорить! Альто послушно взял трубку и сделал заказ на обслуживание номеров, дополнив кофе круассанами и молоком. За это время его фальшивая половинка давала чаевые Пикколо, принесшему два серьезных чемодана, в которых было больше наклеек из аэропорта Хитроу.

— Тебе не нужно было таскать столько багажа — притворился настоящим мужем Альтимир –Париж-Центр Моды, и мы могли бы купить тебе что-нибудь отсюда.

— Тебе это совсем не сойдет с рук, милый — улыбнулась мнимая невеста, открывшая один чемодан на спальне и наизусть у него наряд. После того, как ты собрала все необходимое, чтобы через несколько минут выйти из ванной в элегантном костюме деловой леди, я советую тебе тоже переодеться, потому что после того, как мы выпьем кофе, мы идем в сторону Монмартра, что у меня там свидание. У тебя тоже есть…

Жак Фурнье

Холм, согласно путеводителю, имеет высоту 130 метров и считается самым высоким местом в Париже. Поздний полдень и не совсем приятная погода освободили узкие улицы от стаи туристов, и молодожены совершенно беззаботно передвигаются по брусчатке, сохранив следы Пикассо, Модильяни и других известных мастеров кисти. Инга или, точнее, миссис Даймонд приступила к многословному объяснению по поводу серьезности соборного колокола, а также к еще большему количеству деталей, которыми самый известный парижский квартал прямо переполнял:

— Монмартр, дарлинг, означает «Гора мучеников», в память епископа Сен-Дени, а на его вершине находится собор Сакре-Кер, что переводится как «Святое сердце» и имеет один из самых тяжелых колоколов в мире.

— Браво, дорогая, ты просто поражаешь меня своими знаниями, забывая, кто занимается языками в семье. Впрочем, чтобы не преуменьшать мои знания в твоей области, я скажу тебе, что пресловутый Сен-Дени, который здесь обезглавлен, и где-нибудь мы увидим его статую с головой в руках, на самом деле тот Дионисий Ареопагит, о котором написано в Деяниях Апостолов.

В следующую секунду миссис Даймонд совершенно бесцеремонно потянула его к невзрачному по отношению к остальным заведениям кафе. Они вставили в сумерки, и Альто прищурился, чтобы быстрее адаптироваться к свету или, точнее, к его отсутствию. Он сильно пахло кофе и чем-то еще, что было как загадочным, так и каким-то образом знакомым как воспоминание об аромате. Посетителей было довольно много, и Инга прямо направилась к прямо дряхлому мужчине, чьи толстые диоптрии отражали всю цветовую радугу плюс ее оттенки. Старик озубил совершенно неподражаемые ослепительно белые зубы и протянул руку сначала даме, но не вставая со стула:

— Прошу прощения, что не встречаю вас правильно, но каждое вставание и сидение приносят мне серьезные физические усилия. Я не представлюсь, потому что вы, наверное, достаточно обо мне знаете, но моей нескромной персоне будет приятно узнать ваши имена.

Альтимир сжал протянутую руку и представился английской личностью, не забыв произнести имя своей жены. Затем они сели напротив старика, чтобы заказать кофе со сливками. Инга обратилась к совершенно побелевшему мужчине с идеей незаметно представить его своему мужу:

— Месье Фурнье, нам особенно приятно встретиться лицом к лицу с таким светилом, как Вы, который является живой легендой и источником вдохновения для нынешних поколений историков. В Сорбонне ведутся ожесточенные споры по поводу ваших научных трудов, и я бы поклялась, что у вас больше сторонников, чем противников. Мой муж, как английский выпускник и фанат материалистической науки, немного скептически относится к альтернативной истории, но это не мешает ему интересоваться ее достижениями и гипотезами, а я, окончившая школу в Бельгии и специализирующаяся здесь, в Париже, бесконечно польщена честью выпить с вами кофе.

— Оставьте куртуазию, дорогая! Мы прекрасно знаем, какая я легенда, и с каких пор я занимаюсь альтернативной историей. Если бы не мои прежние интересы и должности, вряд ли сейчас мы стали бы изображать сверх вежливых интеллигентов. Впрочем, чтобы максимально снять барьеры, я скажу господину Даймонду, что знал его дедушку еще до того, как Гитлер начал самое большое убийство в мире. У меня была невероятная возможность присутствовать на симпозиуме по военной истории в Ленинграде, который сейчас называется Санкт-Петербург, хотя этот ваш Петр не был никаким святым хахаха, — засмеялся сам на своей шутке Фурнье, чье маленькое имя было тривиальное Жак.

Молодожены тоже засмеялись вежливостью, а Альто прямо потряс мысль о том, на каком основании стоит знакомство дедушки с этим полузакрытым весельчаком и что заставило его джентльмена Жака Фурнье встречаться с ними. В ответ на его мысль старик отпил из своего молока и откинулся назад:

— Поскольку наши общие друзья заранее нацелены на тему этой встречи, у меня было время и желание подготовиться, но было бы неплохо, если бы вы задавали мне вопросы и контролировали меня, потому что я отвлекаюсь на посторонние темы, и вы, безусловно, цените свое время. Я стараюсь уважать свое здоровье. О моем времени не заботьтесь, потому что то, что вы украли у той с волосами, всегда полезно — и снова белозубая улыбка довольного собой человека озаряет, как фотографическая вспышка, лицо старого профессора.

Пришло время Альтимирову направить разговор по тальвегу основного поиска. Стало совершенно ясно, что излишне растягивать ложные легенды о диссертациях, лингвистических экспериментах и прочих нелепостях, потому что определенно дедушка, кроме светила в истории, явно был таковым и в разведке, или, по крайней мере, был когда-то.

— Нет смысла в ненужных увертюрах, так что давайте перейдем к причине, по которой мы находимся во Франции, кроме нашего медового месяца. Как вам, видимо, известно, мой дед занимался поиском определенного артефакта или артефактов, местонахождение которых, как ожидается, будет где-то на Ближнем Востоке, но очень возможно, что информация о нем находится в документах катаров, альбигойцев, тамплиеров и розенкрейцеров. То, за что мы можем сейчас ухватиться, это этот небезызвестный знак, подталкивающий к старцу рисунок «звезды магов», а также напутствующие слова, такие как Боян Мага, Роза Гильгамеша, Урук и Цветок жизни.

— Дорогие друзья, я много покопался и передумал по вашей, так сказать, проблематике и, как бы озираясь, до одного имени останавливался. Для этого максимально мистического и загадочного Кристиана Розенкрейца мое слово, которое раздваивается, как Бог вавилонян Бель Мардук. От него исходит волна пробуждающей энергии для всего Запада, хотя ее корни опять-таки где-то в Вавилоне и его магах, не игнорируя Египет как место мудрейшего из мудрых, обожествленного египтянами и эллинами. Интересно, что этой звезды нет в Египте и как будто она никогда не была связана с Тот-Гермесом. Но как и вы достигли соединяющей звезды с семью лучами, так и я направился к ней, как к той, которая вспыхнула в небе над Вифлием, когда родился солнечный символ Иисус. И я почувствовал, где я видел эту септограмму. Да, дорогие мои, и в двух местах я даже встречался с ней, но я не обратил на нее должного внимания, потому что тогда мой интерес был где-то еще. Но, как и ваш дедушка, Мистер Даймонд, я не верю в случайности и надеюсь быть полезным, насколько это возможно.

Жан Фурнье откинулся назад с довольной улыбкой и взял в руку стакан с молоком. Он позволил преднамеренной паузе охватить пространство между тремя, хитро проверяя нервные системы своих слушателей, шаря хитрыми глазами на их лицах. Альто также потягивал ароматный напиток, глядя где-то позади старого ученого в ожидании продолжения тирады, а Инга улыбнулась своими прекрасными зубами:

— Уважаемый профессор, для нас важна каждая деталь, каждая даже незначительная связывающая мысль, которая мелькала перед нашей встречей, что и сейчас, потому что человеческие ассоциации неуправляемы и совершенно непредсказуемы. Я вам скажу, что мы эту звезду-семиконечную мы нашли в тысячах километров от Вавилона, а мы уже знаем, что она была обнаружена в Болгарии, но я не предполагал, что ее можно найти еще западнее. Видимо, каким-то образом она была завезена в эти земли, и вы, возможно, что-то знаете в этой связи. Простите мое нетерпение, но моя женская интуиция подсказывает мне, что ваш рассказ имеет решающее значение для нашей миссии.

Ученый показал зубные протезы в ответе на эмоциональную женскую реакцию:

— Я не собираюсь мучить такую красивую даму, но как взрослый человек, мне нужны промежутки между высказываниями, приносящими мне физические усилия. Да, друзья, одна звезда находится на саркофаге Кристиана Розенкрейца, но не на том Кристиане в немецком Баден-Вюртемберге, а на том, что здесь, в Лангедоке, еще точнее в Тулузе.

— Вы хотите сказать, что есть двое с одним и тем же именем, — прервал монолог Альто?

— Именно это я и хочу сказать вам обоим. Я даже скажу, что есть по крайней мере семь саркофагов на их похоронах, в которых только воздух и мистика можно найти после того, как их ставни поднимутся, — ухмылялся самодовольно ученый мужчина, — среди братства Святого Духа тиражируется легенда о перерождении того же человека во второго с тем же именем, но через 120 лет и этот реинкарнированный является мистическим основателем Ордена розы и креста, символ которого заложен в его фамилии. Хотя есть вероятность, что фамилия была добавлена намеренно, чтобы получить закрытие круга. Первый Кристиан родился во время пресловутого Альбигойского крестового похода и был унесен совершенными как младенец, за несколько дней до падения последней крепости катаров — Монсегюра в 1244 году. Предполагается, что он был ребенком одного из высших дворян-катаров, а почему не внука госпожи замка Белисенды Гилбер или ее брата Раймона Роже. Несмотря на то, что Тулуза была сожжена и разграблена, по-видимому, затем снова вернулись выжившие после резни и восстановили ее, потому что она существует до сих пор, а в одном из старых тамплиерских храмов находится особый саркофаг, предположительно принадлежащий тому же Кристиану Розенкрейцу из-за высеченных в камне букв CRC. И прямо на его крышке находится несколько странных гравюр. Одна из них-звезда магов, как вы соизволили ее назвать. Когда я собирал материалы и впечатления о своих студиях в отношении военных действий во время пресловутого Альбигойского похода, я имел удовольствие видеть саркофаг уже открытым, хотя в нем не было ничего, кроме пыли и не человеческих костей, а вполне обычным, потому что оказалось, что там не было человеческого скелета или каких-либо других вещей. Просто он был пустым и со стороны человеческого тела, как и все другие гробницы Кристиана. Скорее всего, его ограбили или сами катары переместили тело в другое место, а еще более вероятно, что они намеренно сделали так много его захоронений без тела, чтобы усилить мистику вокруг него и создать ему ореол святого. Но семерка была на капоте, и я надеюсь, что она все еще там. Интересно будет узнать, есть ли на других саркофагах его похорон такие же или похожие символы, потому что только сейчас я задумываюсь о том, как никто не мог до сих пор их сопоставить. Возможно, это будет частью вашего исследования.

Фурнье снова потянул из стакана и устал от опоры.

— Это будет одна из первых вещей, которые мы сделаем. Это семь гробниц, но знаете ли вы, где они находятся? А вы заметили, все ли лучи одинаковы или был преломленный луч — Альтимир едва сдерживал свое волнение?

— А вы не запомнили и остальные знаки на капоте, — дополнила вопрос рассудительная литовка?

— Это вы сами проверите, надеюсь, — засмеялся Фурнье — кроме того, замок Монсегюр находится в той же области, и вы сможете увидеть сестру Тулузской звезды, только на стене в тайном проходе форта, который давно уже не так секретен. Я имел удовольствие быть одним из первых, кто вошел в этот только что открытый для туристов проход, и если бы я больше не видел эту семиограмму в Тулузе, я бы вообще не обратил внимания на вторую. Болгарии и Франции, которая не явилась бы, если бы вы, уважаемая, не упомянули аналогичный символ, найденный в Болгарии. Задолго до христианства Монсегюр был святилищем богини по имени Белисена, сестры Абелеона. Ее аналогом были шумеро-вавилонская Астарта и греческие Деметра и Артемида. Но какая здесь связь? Абелеон имеет фракийский аналог, который называется Аболеон, с сестрой Белисенда, и его имя означает «стреляющий без цели», как и Аполлон — стрелометец. Артемида, как мы знаем, также является сестрой этого Аполлона. Если подумать, то на юге Франции почитали фракийского Бога, потому что Абелеон и Аболеон имеют только одну буквенную разницу, как Белисенда и Белисена, но фонетически они прямо Близнецы. Не говоря уже о довольно серьезном сходстве женских имен с прилагательным «белисима», что означает «прекрасная». Он сказал, что неслучайно болгарские богомилы отправились именно в Лангедок, а не примерно в Германию или Нидерланды, где католицизм не был столь фанатичным. И не находите ли Вы связи с именем этой фракской Белисены с последней владычицей Монсегюра, которую звали Белисенда? Слишком много совпадений накопилось, чтобы быть случайностью.

Мнимый выпускник Кембриджа вздохнул от бремени концентрированной информации и задался вполне прагматичным вопросом:

— Вы полны податей и ассоциаций, которые, кажется, сейчас начинают биться, как из рогов изобилия. Хотелось бы, чтобы вы дали нам конкретные рекомендации, потому что настоящий поиск начинается здесь и сейчас. Естественно, мы попытаемся воспользоваться трудом предыдущих искателей, однако по необъяснимым причинам большая часть записей исчезла каким-то совершенно нелепым и таинственным образом, учитывая огромное количество времени и усилий, затраченных на поиски загадочного цветка.

— Гсподин Фурнье явно устает, дорогой, потому что возраст требует своего — проявила озабоченность миссис Даймонд.

— Не беспокойтесь обо мне, дорогая леди. Я взял на себя ответственность за эту встречу, как и за память моего старого друга великой страны России, и во имя своих пацифистских убеждений я стараюсь помочь, насколько позволяют мне кремниевые. Вам обоим придется совершить серьезный тур по югу Франции. Никакого смысла в том, чтобы не ходить в немецкую гробницу Розенкрейца, потому что все находится под защитой Калифорнийского АМОРСА или древнего мистического ордена «Росаэ Крусис». Более того, там все исследуется миллиметр за миллиметром. В Лангедоке почти в каждом большом городе есть одна гробница Кристиана, которая либо является какой-то мегаломанией, либо, скорее всего, постарались отвлечь внимание от настоящей, если вообще существует. Сама личность этого загадочного основателя Ордена окутана туманом и таинственностью, тем более о нем упоминается как-то неуверенно, и письменные доказательства со стороны его личного авторства несут какие-то инициалы только. Но для вас эти вещи не так важны. Вы должны сосредоточиться на знаках и рукописях, в основном на тех, которые идут с Востока. Нет смысла учить вас тому, что вам известно, потому что артефакты, за которыми вы так напористо гоняетесь, находятся на востоке. Не то, чтобы их нельзя было привезти сюда, но я лично сомневаюсь, потому что невозможно сохранить такую великую тайну. Возможно, несмотря на мой скептицизм, вы наткнетесь и на такую информацию, потому что вскоре группа энтузиастов попросила у президента разрешения искать в горе Табор могилу Христа. Да, есть и такой тезис, который трое журналистов провели в своей книге «Святая Кровь и Священный Грааль», а потом Дэн Браун развил в боевике «Код Да Винчи». Лично мне кажется совершенно нелепым, что Мария Магдала должна вырваться из далекой Иудеи вместе с трупом своего Иисуса и притащить его, чтобы похоронить посреди Франции. Откуда, куда и из-за какой безумной идеи? Или, как мать Мессии, получила видения. Эти видения никогда не сходили со сцены разрозненных шарлатанов, начиная с еврейских пророков, проходя обязательно через святого Павла и заканчивая Мухаммедом пророком и Джоном Смитом мормоном. Но это еще одна тема, над которой я давно много смеюсь, а ваша совсем не смешная, даже наоборот. Я не знаю, что сказать, но я все еще думаю, что вы взяли на себя невероятно тяжелый крест, и эта задача не для двоих, а даже для двадцати. Несмотря на все то, что я сейчас говорю с вами, и некоторые логические или интуитивные догадки я описал подробно, я поместил их в один пакет, а он ждет вас по запросу в центральной почте Тулузы. Так что желаю приятной прогулки по Лангедоку, который прекрасно зеленый и невероятно красивый летом и не только тогда! И не забудьте попробовать окситанские сосиски с фасолью, которые являются достопримечательностью придорожных пабов, где бы вы ни проезжали! А теперь позвольте мне вернуться в мою тихую гостиную, где я послушаю Брамса и подремлю в кресле-качалке у камина! Честно говоря, я давно не говорил так долго. Возможно, с недавних лекций в Университете.

Выходя из кафе, Инга взяла мужа под руку и прошептала ему на ухо:

— Сейчас мы пойдем куда-нибудь поесть лукового супа и, может быть, «Шатобриан на двоих», а потом ты отведешь меня в стриптиз.

— Твой голод мне понятен, но женщина, которая хочет посмотреть, как раздеваются другие женщины, мне немного странно. Даже не немного, а довольно странно.

— Ничего, сама идея интересная, ты не согласен. Ты как раз настроился на нашу первую брачную ночь. Мы еще не вступили в брак с тобой, муж мой.

— Ты что, соблазняешь меня? Не должен ли я сначала ухаживать за тобой, чтобы потом ты вытащила из какой-нибудь хурмы хурму, — как-то грустно пошутил Альтимиров, которому не выходили из головы слова старого шпона?

— Ты начал с ухаживания перед тем, как сесть на тот вертолет, и я хорошо помню нюансы нашего первого любовного свидания.

— Встреча была больше, чем деловая, и тогда кто-то другой поцеловал тебя, если ты помнишь, — заедет не на шутку тот, кого сейчас зовут Саймон.

— Как мило, что ты был ревнивым человеком, как тот шекспировский мавр. По этому случаю, кроме «Шатобриана», ты также потянешся за бутылкой» Дом Периньон» или «Вдова Клико». Мы еще не пили шампанское по случаю нашего счастливого брака.

— Убедила меня в двух словах и немного больше. Давай, но не в Шератоне, а в классической французской таверне!

Масоны и титулы

Седой мужчина, который встретил его распростертыми для объятий руками, нес одну из последних ступеней масонского посвящения, но не последнюю:

— Добро пожаловать к нам, брат рыцарь королевского свода, — схватил за плечи приближающегося Фрэнка.

— Рад вас видеть, брат Инквизитор-командор, — откликнулся на приветствие Цвингли — я счастлив переступить порог ложи после стольких лет.

— Да, брат, большинство вольных каменщиков заняты светскими делами, и у них не остается много времени на дела Ордена, но каждый помогает, чем может. У нас было всего несколько инцидентов неповиновения, и виновные были строго наказаны. Я предполагаю, что вас уведомили об этих неприятных происшествиях, несмотря на то, что вы находитесь в постоянном движении?

— Мне достаточно прочитать утреннюю прессу, брат Инквизитор-командор, чтобы отсеять нужную мне информацию. Нынешние журналисты настолько хороши, что иногда я думаю о ненужности секретной службы, — засмеялся в рамках дозволенного швейцарского канадца арийской кровью.

— Да, я помню ваш особый юмор и ваш быстрый рост в наших кругах. Ваши качества действующего аналитика неоспоримы, поэтому мы, безусловно, нуждаемся в Вас больше, чем вы в нас. В этом смысле мне стало любопытно, почему вы запросили встречу высокого уровня с Орденом Трех Глобусов. Или, может быть, вы хотите предложить что-то для совместной реализации?

— Предложение-не то слово. Я просто хочу сообщить ордену, что я выполняю в Европе особое поручение, и я бы попросил о возможной помощи у братьев каменщиков на случай, если это потребуется, что не обязательно произойдет. Отсюда мы отправляемся прямо во Францию, поэтому я попрошу о возможной связи с кем-нибудь из Свободных каменщиков, особенно с теми, кто работает в управлении внутренней безопасности и контрразведки.

— Надеюсь, вы не ожидаете, что я соединю вас с Николой Лернер, который в настоящее время является директором этой секретной службы, но вы можете рассчитывать на то, что один из его заместителей будет готов поддержать вас любым способом. Оставьте, пожалуйста, телефон и адрес электронной почты, чтобы связаться с вами. Это произойдет в тот момент, когда ваш номер войдет в зону действия французской мобильной сети.

— Моя благодарность не имеет границ, брат инквизитор-командор, хотя мне и не очень хочется помощи французов, что, зная, какие они ленивые и медленные, лучше не надо, но никто не ясновидец, особенно во Франции —

— Ну, был один Нострадамус давным-давно, — улыбается командор.

— Это очень интересная тема, но я не хочу отнимать у вас время. Я только скажу, что Нострадамус писал таким образом, что любое событие может быть связано с одним из его стихов. Немного похоже на телевизионного метеоролога, написавшего эти вещи Мишель Нострадамус.

— Ваше чувство юмора неисчерпаемо, брат рыцарь королевского свода. Надеюсь, что скоро я поздравлю вас со следующей степенью и назову вас возвышенным масоном!

— Если Всевышний благосклонен и звезды разрешат, брат Инквизитор-командор. А теперь позвольте мне уйти, если у вас нет ко мне какого-либо поручения! Вы уже знаете, куда я иду. Конечно, орден будет следить за моим передвижением в Европе и, возможно, в Азии, так же, как я ожидаю помощи, так свободные каменщики могут поручить мне какую-то задачу, которую я буду выполнять на ходу, если она не будет мешать основной.

— Это в порядке вещей, но на данный момент у нас нет ничего конкретного. В случае необходимости вы будете должным образом уведомлены одним из двух способов связи. Не забудьте оставить секретарю свои координаты на случай, если они будут отличаться от тех, которые у нас есть в списке членов!

— Конечно, я оставлю их, потому что электронный адрес может быть активным, но номер телефона не может быть таким же, как знать характер моей работы. Но я также не удивлюсь, если вы добрались до нынешнего.

— Мы не можем добраться туда. Вы работаете на американскую разведку, а там они непробиваемы-Инквизитор-командор принял каменное выражение лица, которое моментально расконспирировало обыгранный розенкрейцерро-масон.

— Давайте сравним наше чувство юмора с вашим. Хотите? Я уверен, что если вы захотите, вы можете позвонить сейчас с скрытого номера директоров ЦРУ, ФБР и, если хотите, ФСБ. Даже на Красном телефоне, который спрятан в сейфе где-то в Кремле и в Белом доме.

— Юмор что-то грубит, мой дорогой брат. Мы достаточно посмеялись. Если вы недавно не пили кофе на вершине телебашни, неплохо сделать это вместе со своей красивой женой. Недавно там модернизировали лифт. Мы слышали о вашем браке, и мы немного злимся, что вы не пригласили никого из Ордена на торжество.

— Это потому, что не было торжества. В противном случае у вас обязательно будут приглашения, будьте уверены. Но когда родится наследник, я пришлю вам приглашение приехать и назвать его в Монреальском соборе.

— Это мужское слово. Я буду ждать и надеяться, как Эдмон Дантес, мой дорогой брат рыцарь.

Берлин был улыбчивым и теплым, даже немного выше нормы, что определенно предрасполагало к хорошей прогулке. А почему бы не выпить кофе с вершины башни, как предложил тот масон высших степеней? Фрэнк Цвингли опирался на электрический столб и вытащил смартфон, который ему недавно вернули в приемную Ордена. Самира-Замфира давно ждала звонка…

Тулуза

Станция Тулузы носит странное название «Си эф дю Миди» с середины 19 века и представляет собой внушительное здание в стиле Рококо, с огромной площадью спереди и большим количеством путей сзади.

— Всего четыре с половиной часа, — смеется Инга, точнее миссис Даймонд, — на самолете было бы минут.

— Кто-то гонится за тобой или же ты выполняешь пятилетние планы в сокращенные сроки, как при Сталине? Подумай о том, чтобы зависать в аэропортах, о проверках и контроле, а потом ехать в город из аэропорта, и тебе захочется, а ездить на машине по половине Франции вообще не стоит. Так ты выспалась, а я кое-что прочел. И Агнец цел и тот серый Зубастик с полным животом.

— Хорошо, но я думаю, что теперь мы должны взять машину, что эти чемоданы мы не будем тянуть за собой сами!

— Слушаю, госпожа генерал, — выскочил, как солдат, жизнерадостный Мистер Даймонд — я смотрю на него напротив офиса «Энтерпрайз-Рент а кар».

Ровно через 20 минут рено-меган уже плыла по трассе от станции до центра города, чтобы припарковаться под козырьком отеля «Ибис», где у них была предварительно забронированная ночевка. Вежливые молодые пиккола тащили чемоданы в вестибюль, и теперь немолодый швейцар вошел в машину, чтобы припарковать ее там, где она должна. Они также подписались, чтобы получить карту-ключ к электронному замку комнаты 226, то есть на втором этаже. С момента входа Инга вытащила» тот» смартфон для рутинной проверки, которая не привела к результату, но это нисколько их не удивило.

— Наши не станут нас подслушивать, но другие наверняка прячутся, и поэтому мы должны всегда быть начеку и проверять на жуков после каждого возвращения в комнату, — заявляет бдительная литовка.

— И наши — не более товар — пробормотал Альто — мне интересно, кто другие, едят ли они, пьют ли, что я их что-то не видел?

— То, что у тебя есть в разведке, написано у тебя на лбу, так что оставь это благоверным, милый! Остальные просто те, что на противоположной стороне баррикад. Они хотят, чтобы мы делали свою работу, а они собирали плоды.

— Ми они и наши, если подумать, те же, потому что мы с тобой будем таскать ярмо, а кто-то в Кремле получит звезду на плечах или на груди. В чем разница? Я спрашиваю как думающий лаик.

— Разница в том, что другие могут вышибить тебе мозги каким-нибудь Магнумом, в то время как наши люди, которые ходят вокруг, делают это, чтобы этого не случилось с тобой.

— Я не понимаю, в чем может быть польза от моей смерти, но ты их больше понимаешь. А мы, болельщики, будем молчать.

— Хватит повторять это про лаек! В конце концов, насколько мне известно, ты всего несколько месяцев в системе, а я уже на последнем курсе в институте. Можете ли вы сравнить ваши трехмесячные тренировки с моей десятилетней рутиной? Как бы тебе не хотелось, чтобы я был выше тебя в науке шпионажа, и ты должен признать это в себе, принять это и не дергаться, когда я приказываю тебе, что нужно делать!

Инга сняла верхнюю одежду, бросила ее на кровать и засунула в любимую ванную, не забыв взять сменное белье из чемоданов, которые услужливые парни положили посередине комнаты.

А Альтимир включил телевизор и сел на одно из двух кресел, установленных в символической гостиной, которую можно было отделить от спальни полупрозрачной раздвижной дверью. Поджег житана, который купил на вокзале, что никогда не пробовал французских сигарет, открыл, как сидел маленький холодильник, и с удовлетворением заметил, что внутри есть любимая водка. И вдруг его уши затекли, как лошадь в гонке. Он сосредоточился на том, что говорил ведущий новостей. Потом он встал, вынул водку, испортил себя, открыл дверь балкона и снова сел в кресло. Новая житан прилипла к губе, которая слегка дрожала, как перед нервным срывом. В тот же момент из ванной вышла ослепительная Инга в эротическом нижнем белье с соблазнительной улыбкой на лице и очевидной готовностью к ночным приключениям.

— Положи что-нибудь сверху и сядь на другое кресло, пожалуйста, — серьезный, как свинкс, сказал мужчина и сделал из водки серьезный глоток!

— Что с тобой, муж, насытилось ли мне уже после одной медовой ночи –Инга явно не может понять, что происходит?

— Я сказал, оденься и сядь! Мне совсем не до детских игр.

Девушка лишь покачала головой и разочарованно взялась за исполнение приказа. После того, как уже одетая сидела рядом со своим законным мужем, он с пультом в руке вернул передачу оттуда, откуда начал внимательно смотреть.

На экране появилась большая комната, слегка обставленная архаично, в которой виден полный беспорядок вещей и мебели. За кадром пресс-секретарь сообщает:

«Сегодня утром домработница выдающегося историка и почетного члена Сорбонны Жака Фурнье обнаружила его безжизненное тело на ковре в этой комнате. По словам судебных медиков, он был убит особо жестоким образом, ранее его пытали средневековыми методами его убийцы. Не ясно, что они хотели узнать, и что они искали в квартире. Также неизвестно, исчезло ли что-нибудь из квартиры, но, по словам уборщицы, там не было особо ценных вещей. Ведется следствие, и мы будем сообщать вам о его ходе ежедневно.»

— Налей и мне, — прошептала мне иссохшими губами литовка, — мне стало совсем плохо, и надо прийти в себя!

— Ты же рутинная, такие вещи не должны тебе пугать, — протянул стакан водки иначе незлобливый Альто?!

— Такой милый человек, а его больше нет?! Какая ужасная трагедия — рыдала Инга и взялась дрожащей рукой за хрустальную чашу.

— Из-за нас с тобой его убили ублюдки. Я уверен, что если бы это не было нашей встречей, он бы все еще копался в старых рукописях и пил теплое молоко. Вставай, идем на почту! Надеюсь, по крайней мере, записи, которые он нам прислал, принесут какую-то пользу человечеству, иначе его смерть будет совершенно бесполезной!

— Просто подожди, пока я спокойно дойду до того, что у меня дрожат руки! Я была близка к смерти много раз, даже к своей собственной, но я признаю, что смерть старика потрясла меня до глубины души.

В той же комнате, только после того, как они поужинали, открыли пакет, который ученый мужчина Фурнье отправил им по запросу на почту Тулузы. Они разделили их на две части, и каждый зачал свою половину. Они читали допоздна и решили продолжить на следующий день, а также сфотографировать их в телефонах для большей безопасности. После выключения всех ламп Инга цеплялась за него, как в последней надежде, и любовалась страстью людей, находящихся на грани жизни. Их секс в этом гостиничном номере полностью отличался от секса в другом аналогичном гостиничном номере на площади Гарибальди, когда веселые и счастливые действительно потребляли свой брак с беззаботностью свободных людей. Люди освобождены от истинной семейной ответственности, от тривиальных бытовизмов стандартного брака, а также от оков той любви, которая слезливо нападает на нас в кино мелодрамах и любовных, розовых романах. Нынешний акт не имел ничего общего ни с новобрачным медовым месяцем, ни со стандартными межполовыми отношениями, в их классическом виде. Это был своего рода ритуал, совершенный двумя отчаявшимися и в то же время полными решимости молодыми, умными и жизнерадостными представителями человеческой расы. Затем она уснула на его руке, а во сне несколько раз вылилась, но он спал со сном усталого и даже измученного эмоциями человека, поэтому ничего не слышал…

Франк

Палец нажимал на кнопку звонка несколько раз разной длины звонка. Азбука Морзе-точка, точка, тире, точка, тире. Иначе ему бы не открывали, и он прекрасно это понимал. Электронный замок бормочет, как зуммер, рука прижала мяч к замку, и дверь протянулась без скрипа, совершенно бесшумно. Не снимая обувь, он направился прямо в гостиную, где босс встретил его лицом к лицу, как вековой баобаб среди кенийской саванны. Они молча пожали друг другу руки и, прежде чем сесть в кожаные кресла, так же молча обслуживались самостоятельно из сложенных на барной стойке бутылок и стаканов. Он налил себе бурбон, пока босс неожиданно наполнил водкой до половины одного высокого стакана, а затем долил Кока-Колу почти до краев:

— Вы обманываете давние привычки, сэр. Я удивлен и жду новых сюрпризов. Тем более, что вызвать меня с такой экстремальностью само по себе является сюрпризом. Мой вопрос: какова степень предстоящих неприятностей и в каком конце земного шара меня ждут? — гость никогда не видел, чтобы его босс пил водку. Он даже вспоминал его шутку: «Я так ненавижу Россию, что даже водку не пью «».

— Негативизм является приоритетом для людей с развитым чувством юмора, и я всегда ценил вашу самоиронию — Принимая во внимание предыдущие миссии, все до одной успешной, я не вижу, на какие неприятности вы намекаете, и вообще, что такое чернозоркость без какой-либо предварительной информации? — возразил пожилой человек, полностью одетый в бежевый мужчина — Мы без сомнения остановились на вашей личности в связи с событиями, которые начались, и появлением интереса к старой, но актуальной на протяжении веков теме — Именно слово «века» направило нас к вам и лишило вас релакса беззаботности вместе с столь приятной рыбалкой, но с учетом вашей предварительной подготовки, а особенно членства в таких удобных для прикрытия структурах, пришлось вот эту встречу, с предстоящими последствиями, естественно.

— Хорошая увертюра, но если точнее, о каком членстве и о каких структурах, потому что, насколько я знаю себя, в моем персональном кейсе довольно большое количество членских карт! Меня приглашают люди, а я с этим огромным сердцем не могу отказать. Хорошо, что я не женщина, иначе я бы постоянно рожала.

— Выпьем за то, что мы мужчины и рождаем только добрые мысли и идеи в пользу Родины и демократии, — поднял бокал начальник!

Они постучали, потягивали, выкуривали сигарету и довольствовались удобными спинками.

— Я не буду спрашивать вас, согласны ли вы участвовать в будущей операции, потому что вы осознаете, что как военный человек вы должны подчиниться. Я не верю, что вся суета продлится более месяца, поэтому вскоре вы снова будете угрозой для канадского лосося в Аппалачах или для акул в Атлантике. Но давайте набросаем грубые детали, а детали должным образом указаны на этой флешке! — пластиковый кибер-гаджет сменил владельцев — наш двойной агент в России сообщил нам о запуске нового старта по старой теме, а именно Гильгамеша. Как всем известно в наших, а особенно в ваших кругах, я говорю об оккультно-эзотерических, то немало тайных и явных обществ пытались найти как цветок, так и взрывчатое вещество, которым мифическая личность взрывала горы и прокладывала пути к своему Уруку. Российский центр запустил двух борзых по знакомым тропам, но с новыми качествами, новой дополнительной информацией и, самое главное, новыми идеями и контактами. Наша цель-вести их, а не останавливать. Наоборот, если придется, мы даже будем их защищать, то есть вы будете это делать. Сначала вы будете работать с одной вашей хорошей подругой и партнером, с которой, насколько я помню, вы вместе участвовали в трех разных миссиях, все на Ближнем Востоке, или я ошибаюсь?

— Не обманывайтесь, но была еще одна в Африке, когда она, если говорить об одной и той же личности, спасла мне жизнь, хладнокровно убив почти четырехметрового удава-душителя, который просто упал мне на голову с дерева. У меня на шее эта мерзкая рептилия. Я потерял рассудок, тем более давление на сонную артерию стало меня усыплять. А Замфира сначала ударила ее сабельным ударом по голове, а потом просто сломала ей позвоночник голой пятой. С этой женщиной я готов пойти на край света, если потребуется.

— Возможно, придется, но вы вряд ли пойдете дальше Ирака — засмеялся начальник, встал и открыл дверь в переходную комнату, которая была чем-то вроде спальни-будуара.

Грациозная, как всегда, одетая как одалиска, стройная для арабки женщина подошла и издалека протянула руку. Он поцеловал ее по-джентльменски, но потом совершенно напористо притянул и долго держал в объятиях:

— Дорогая, сегодня сюрпризы проявляются как в количестве, так и в качестве. Сколько лет прошло, может быть, больше трех, мне кажется? Я читал об этом скандале с израильскими дипломатами и был неприятно впечатлен, когда увидел тебя на «той» фотографии.

— Прошлое-ушло, друг старый, впрочем, муж мой.

Недоумение явно проявилось мгновенно, потому что через несколько конфузных секунд начальник сгладил ситуацию:

— На этот раз придется вам пожениться. Вы супружеская пара канадцев. Семья Бакленд совершает европейский, туристический поход. Самира, как вам придется привыкать к ее новому имени, хочет увидеть мир, и он увидит ее, хотя, согласно легенде, вы женаты уже более 10 лет. Необязательно отправляться в свадебное путешествие. Нил Бакленд был розенкрейцером, у которого алхимия была не просто хобби, а поиск философского камня стал для него фикс-идеей и смыслом жизни. Жена не разделяет студенческие терзания мужа, но использует каждую его идею, чтобы посетить новые направления и увеличить свою коллекцию женских атрибутов, приобретенных со всех возможных географических уголков мира. Это в двух предложениях ваше новое амплуа для вас обоих. Так лучше, тем более вы давно знаете друг друга, и вы легко представите свой новый социальный статус полностью аутентичным.

Новообращенная Самира обслуживала себя натуральным соком и внимательно слушала, хотя была гораздо более знакома с этой задачей, чем ее мнимый муж:

— Дорогой муж, мы тут ужинали, и было бы неплохо перейти к штаб-квартире AMORC во Флориде и подкинуть немного пищи для размышлений Магистру. Это отличное прикрытие для нас обоих, особенно для тебя. Я имею в виду, официально аккредитовать тебя.

— Конечно, мы так и поступим, но не сомневайся, что он сразу же просочится к вольным каменщикам, и оттуда меня спросят, почему я им не сообщаю, так что, моя дорогая жена, я заставлю себя еще в одном месте проявить себя преданным и образцовым поклонником мистрии. Даже неплохо было бы сегодня организовать наш маршрут, пока мы не выехали из Штатов. Конечно, в Европе нам придется навестить тамошних братьев и обе организации, чтобы хорошо связать сумку. До того, как ты вошел, я только что объяснял боссу, как удобно, когда тебя везде ищут и приглашают. И насколько безобиднее быть приобщенным к разным фантасмагористическим и мистическим объединениям, чем обвинять тебя где-то в шпионаже.

— Это не камни, а прямо Канары в моем саду — нахмурилась вымышленная жена. — Может, меня и обвиняли, но не доказали, и им пришлось извиняться передо мной.

— Они извинились, но с глазу на глаз, а они ничего не сделали в СМИ — ухмылялся любитель алхимии и как раз продолжал, когда в комнату вмешался кроткий бас другого человека:

— Браво, вы ведете себя точно так же, как мужья с более чем десятилетним семейным стажем работы! Но тема спора должна быть тривиальной, что это очень специфическая хахаха. Но леди права, друг мой. Тебе придется свернуться под оккультным крылом твоих братьев, чтобы защитить себя и ее, и нашу фирму от дискредитации. Сама задача предрасполагает к включению обеих полутайных компаний в игру Индианы Джонса. Но в данном случае этот персонаж будет российского происхождения. Давайте перейдем к начертанию старта, но сначала наливаем еще по одной!

Фальшивая жена вмешалась в разговор:

— Насколько мне стало ясно, мы, так сказать, полностью прозрачны и освещены прожекторами. Вас Не беспокоит то, что иностранные разведки знают меня и, несмотря на то, что мой партнер до сих пор не попадал в их поле зрения рядом со мной, будет раскрыт? Любой, кто может считать простыми числами, увидит комбинацию между мной и ним. Я просто не могу поверить, что вы приняли такое решение, которое ставит предварительную точку в миссии априори.

Это все, что вам кажется, уважаемая. От вас двоих именно это и требуется-вести себя как мамонт в мастерской зеркал. Эта миссия-последняя, и вы выходите на заслуженный отдых до конца своей жизни. Ставки огромны. Если вы сделаете эту работу, вам не придется ничего делать, чтобы чувствовать себя комфортно в любой точке земного шара.

— Звучит красиво — тихо проговорил Нил Бакленд, которого на самом деле звали Фрэнк Цвингли и был внуком бригадного фюрера СС Фридриха Цвингли. Нацистскому военному преступнику, который вовремя успел улететь в Аргентину в 45-м году, незадолго до того, как тот чокнутый Адольф Гитлер застрелился в бункере.

— Мой дорогой друг, ты прекрасно знаешь, что я ценю твою преданность и профессионализм. Никогда еще не было ни малейшей трещины в наших отношениях, и мы двусторонне выполняли свои обещания. Я подробно знаком с вашими деловыми делами и вполне адекватно понимаю, что вам не нужны ни деньги, ни какая-либо пенсия в перспективе. За счет этого мы можем предоставить вам спокойствие и защиту, в которых каждый нуждается в эти тревожные времена. Завершив задание, вы двое станете национальными героями Америки, но, к сожалению, никто не узнает об этом по понятным причинам. Однако совесть будет полностью удовлетворена совершением этого великочеловеческого акта, который, возможно, принесет мир и демократию всему миру.

Гробницы и больницы

Номер в отеле был просторным, солнечным и уютным, но это не помешало молодоженам выйти на улицу, чтобы резонансно позавтракать кофе и круассанами. Они сделали это на бывшей улице Рю де Темпле, которая сейчас называется по-другому, но когда-то ее так называли, потому что здесь находилась церковь тамплиеров, а также католический собор, который до сих пор торчит на своем месте. Информация была получена из записей жестоко убитого шпона, и двое завтраков тихо обсуждали детали:

— К сожалению, этой церкви больше не существует. Во-первых, потому, что она горела, а во-вторых, потому, что после ликвидации ордена тамплиеров папа отдал ее рыцарям-хостельерам, которые превратили ее в крыло уже существующей больницы. Но, как пишет в комментариях Фурнье, в подземелье больницы находится одна из гробниц Кристиана Розенкрейца. В любом случае, это подделка, потому что церковь перестает существовать примерно за столетие до официального рождения нашего первого розенкрейцера. Другой вариант-это последнее прибежище того мистического христианина, который был младенцем при падении Монсегюра. Но в саркофаге все равно ничего нет.

— Насколько я знаю, в других есть только воздух и все. Даже порошка нет — берет миниатюрную чашку кофе Инга.

— Правильно, дорогая, что наводит меня на мысль, что и Кристиана Розенкрейца тоже нет. Кто-то слишком умный придумал этот мой Кристиан, чтобы заложить основу одного из самых мистических и таинственных средневековых обществ. Весьма вероятно, что для этого использовались хранившиеся сокровища тамплиеров, потому что они были настолько богаты, что едва ли Филиппу Красивому удалось все захватить.

— Он ограбил их заранее, когда не вернул им огромный кредит и, чтобы узаконить ограбление, ликвидировал их с благословения «святого отца» из Ватикана. Покойный Жак Фурнье мог войти в подземелье, опираясь на свое членство в Сорбонне и свой мировой авторитет. Однако как мы доберемся до саркофага, если доступ заблокирован, и это не открыто для посетителей музейной экспозиции?

— Я покажу свою Кембриджскую карту, когда лично встречусь с директором больницы или главным врачом. Я даже думаю, что твое присутствие желательно, не сказать обязательно.

Литовка схватила на полпути очередной круассан, и прежде чем подать его к своим тонким губам, они ухмылялись на мнимого мужа:

— Ты что, теперь будешь использовать меня в качестве секретного оружия? О роли змеи-соблазнительницы, на этот раз не Евы, а Адама, да?

— Вроде того. Ты знаешь этого директора, разве он не из тех сладострастных дядюшек, у которых слюни текут, когда они видят красотку? Я не думаю, что это будет стоить ему чего-то, чтобы открыть подвалы на полчаса.

— Тогда я попробую запустить свой шарм на максимум — наконец-то откусил французскую булочку с приманкой проголодавшейся пантеры-собеседницы полиглота.

— Ты шутишь, но я должен увидеть гробницу любой ценой! И не позволю сделать фаул еще на первом этапе, потому что так будет дальше. Иначе в Тулузе нам больше нечего искать, хотя хотелось бы взглянуть на дворец графов Раймонди, потому что неизвестно, на что мы можем там попасть.

— Дворец не проблема, потому что это всеобщее достояние и культурный памятник. Если вы хотите, мы можем посетить его немедленно, тем более не очень далеко отсюда? Как скажешь, дорогой, ты командуешь парадом-заговорила с полным ртом дама и дополнила-по крайней мере, пока и, может быть, только сегодня!

Альто засмеялся и зажег сигарету. Подумайте, что они не должны бегать по заданиям, как какие-то индейские мустанги, а спокойно оценивать свои ходы, демонстрируя при этом беззаботность пары в медовом месяце:

— Да ладно, мы все равно на месте, чтобы пойти в больницу и записаться на прием к тому, кто там командует парадом, а потом посмотрим!

Через десять минут они заплатили вежливой официантке, похожей на студентку последнего курса, и направились в больницу, которая много веков назад называлась «Commanderie des Templiers», что Альто переводится как «Тамплиерская комендатура».

— Эта церковь тамплиеров имеет довольно странную судьбу, но как будто это не так важно в данном случае. Лично мне интересно, какова связь с Кристианом Розенкрейцем и почему у него есть саркофаг, когда он стал популярным только в 15 веке, пока церковь уже не была тамплиером столетием ранее?

— Это действительно интересная загадка, господин археолог. Я твои причинно-следственные рассуждения не всегда их понимаю, и иногда они настолько запутаны, что, возможно, и ты сам не успеваешь до них дойти. И какая гарантия, что могила точно принадлежит личности Кристиана Розенкрейца? Кроме этого безумного старика, нигде больше не упоминается о подобном артефакте.

— Я не могу не доверять ему, дорогая, я не могу не доверять ему, потому что для того, чтобы написать это, очевидно, есть основания. Но для меня это доказательно только тогда, когда я оцениваю свои собственные датчики.

Они прошли мимо соборной церкви «Нотр-Дам де ла Дельбадь», и Инга потянула его за руку:

— У нас много времени, сэр. Давайте посмотрим что здесь!

Они вошли в огромное готическое здание, чтобы шокироваться звонкой тишиной, с которой он их встретил. Фрапирующе-напыщенная и оборванная католическая церковь, в которой повсюду сияет золото и узорчатые гравированные витражи. Внизу торчат трубы органа, который, безусловно, восходит к середине 19 века, и на потолке можно было увидеть прекрасные фрески, нарисованные мастерами эпохи Возрождения.

— Эти рисунки на потолке, по-видимому, скоро обновляются, глядя на свежесть цветов, — прочитала альтовые мысли нежная половинка — - но это просто удовольствие для глаз — Не имеет значения, верит ли человек во Христа, чтобы восхищаться гениальными произведениями, созданными под вдохновением христианства.

— Я согласен с тобой постольку, поскольку вообще религии и мифологии-бесконечная тема и вдохновение для творцов. Иначе работы, связанные с другими верованиями, ни в коем случае не менее гениальны и важны для эволюции человека.

— Сейчас мы говорим об этих рисунках и об этой религии, так что не возражай мне, чтобы ты сегодня не спал на ковре-ему напала Инга!

Откуда-то появился тростлистое кюре с тонзурой на голове и прямо направился к ним:

— Отличное решение — обратить внимание на нашу обитель. Я полагаю, что вы туристы и впервые приезжаете в наш город. Я Прав?

— Абсолютно, отец, — мило улыбнулась «туристка» — мы с мужем любим всевозможные церкви, храмы и монастыри. Тулуза довольно старый город, и мы надеемся посетить достаточно таких объектов, даже сфотографироваться с ними.

— О, у вас в этом нет никаких проблем, вы можете даже со мной сфотографироваться, — весело предложил отец, — мы уже десятилетия меняем политику церкви под ведьмовским руководством святого отца. Консерватизм не ведет ни к чему хорошему и отталкивает людей от Бога, а когда учение о вере преподносится доступным образом и запреты смягчаются, это может только помочь большему количеству людей принять слово божие.

Альтимир с горечью вспоминал один из рассказов своего отца, где епископ Назарий говорил так же со своими учениками. Вспомни также то гениальное выражение из Экклезиаста, где говорится, что нет ничего нового под солнцем, купившись, что ему довольно часто приходится вспоминать его.

— Мы немного особенные туристы, — внезапно добавила миссис Даймонд, — мой муж интересуется древними рукописями, надписями и конкретно историей этого города 12 — го, 13-го веков. Мы будем признательны, если вы добавите что-нибудь по конкретной теме, потому что мы собираем информацию о его будущей диссертации!

— О, вы явно интересуетесь еретиками, которые населяли чуть ли не всю Южную Францию и половину Италии. Я много знаю о вашей теме, но вряд ли это то, чего вы не знаете. Лучше сказать что-нибудь об этой церкви и ее связи с упомянутыми еретиками.

Альтимир восхищался умением, которое продемонстрировала его жена и ангел-хранитель находить полезность во всем, что только можно, как это было сейчас на этой непреднамеренной встрече. Он также решил что-то сказать и сделал это:

— Вы, может быть, хотите сказать нам, что ваша церковь тоже помнит те времена, и если у вас остались документы для этого, я был бы очень благодарен, если бы вы их мне показали?

— Эта церковь точно не из тех времен, потому что она была построена на той, которая сгорела в 15 веке. Она называлась «Santa Maria Dealbata», что в переводе с местного языка означает» белая». Как видно и сейчас, это прилагательное стоит во имя нынешнего собора. Наша Церковь является самым высоким зданием в городе и даже была еще выше, но в начале прошлого века колокольня упала и пришлось достроить заново.

— Это интересно, но не по теме, Отец, — нетерпеливо намекнула иначе тактическая литовка!

— Да, давайте будем более конкретными — отец сделал знак, чтобы следовать за ним, и по винтовой лестнице привел их в подземелье собора, где он открыл тяжелые кованые двери, чтобы ввести их в довольно обширный зал. Мгновенно произвели впечатление свисающие со стен ржавые цепи или их части, а также большой средневековый стол для пыток, расположенный прямо посреди комнаты.

— Здесь Святая Инквизиция заседала и вела допросы еретиков. В этом месте они признавали свои тяжкие грехи, а также общение с Сатаной, и многие из них добровольно отказывались от своих заблуждений, чтобы вернуться в истинную веру.

— Вы хотите сказать нам, что ваша теперь такая демократическая церковь здесь применяла свои «демократические» методы, — тихо проговорил Альто?

— Естественно, что мы сейчас не принимаем эти методы и ограничиваемся от них, но мы не можем отрицать исторические факты, а также их значение для человеческого развития — Как мы все знаем, давно святой Отец извинился за инквизицию и снял анафему с тамплиеров.

— Нет смысла вести теологические споры, и не поэтому мы пришли. И я не понимаю, почему вы привели нас в эту зловещую комнату, где до сих пор витают духи мучимых и убитых людей — Альтимир начал сожалеть, что вообще вошли в церковь. Его настроение испарилось, как дым, но интуиция заставляла его стоять и ждать. В конце концов, у них не было никакой срочной работы, их никто не торопил, и они были еще в самом начале своего мнимого медового месяца.

— Мне просто хотелось, чтобы вы увидели то, что осталось от старой церкви, как доказательство ее присутствия в те кровавые времена. И я поделюсь, что, несмотря на различия и даже антагонизм между католицизмом и другими верованиями, когда Симон де Монфор захватил Тулузу, многие еретики спрятались здесь от мечей крестоносцев. А теперь я покажу вам еще кое-что интересное. Давайте еще поднимемся наверх!

Они снова поднялись по той же лестнице, но не вернулись в главный церковный зал, и кюрето пригласил их войти через одну дверь в своего рода библиотеку, со столом и несколькими стульями, на стенах которой были расположены сотни книг. По их виду можно было судить, что по крайней мере половине из них несколько веков. Священник открыл встроенный в стену шкафчик и вытащил из него свиток пожелтевшей пергаментной бумаги.:

— Вот анафема манихейским еретикам, написанная где-то в конце 6-го века архиепископом Каталонии и распространенная по церквям всей области для чтения каждое воскресенье на Великой Литургии — Даже если мы примем рукопись в качестве копии, она все равно является оригиналом, потому что они исследовали ее с помощью углеродного анализа, и датировка была подтверждена с точностью до десяти лет.

Альто не знал, радоваться ему или злиться, потому что вряд ли подобный документ помог бы в его поисках, но подтверждал его отцовскую теорию о том, что катарство не только заслуга болгарских богомилов, но и имеет гораздо более древнюю логическую нить. И если манихейство заимствовано из зороастризма, то это значит, что нужно идти по этому следу, и любая информация в данном случае нужна даже в качестве доказательства того, что направление правильное.

— Дорогой падре, этот документ имеет огромную ценность, и поскольку мы не можем взять его с собой, я прошу вас позволить мне несколько фотографий!

— Нет нужды, дитя мое. У меня есть прекрасные копии рукописи, так что я с удовольствием расстанусь с одной из них. За небольшое пожертвование, которое вы сделаете нашей скромной обители, если вы меня понимаете.

— Конечно, мы оставим свою лепту, отец. Даже если мы ничего не получим. Наш разговор с Вами был настолько полезным и поучительным, что мы будем помнить его долгое время, а рукопись будет напоминать нам о вас и Тулузе, пока мы живы.

Инга взяла руку сломленного священника и поцеловала ее удивительным апломбом. Альто ей завидовал за исключительный артистизм и повернулся к книжным полкам, чтобы они не увидели его улыбку. Перевязанный лентой лист А4 уже принадлежал паре, когда они вышли в вестибюль, и Инга выпустила крупную банкноту в коробку для пожертвований, которая расписала удовольствие на губах человека с тонзурой.

Бывшая La Maison du Tample находилась совсем рядом с католической церковью. Пара молодоженов смело появилась на стойке регистрации и заявила о своем желании поговорить с владельцем, директором или любым главным. Одна из трех секретарш заняла оборонительную позицию и начала допрос:

— Вы в отношениях с кем-то больным хотите этого рандеву или у кого-то из вас двоих проблемы со здоровьем? Это очень важно знать.

— Извините, уважаемая, но встреча носит частный характер и не имеет ничего общего со здоровьем кого-либо. Я также могу заверить вас, что в наших намерениях нет ничего угрожающего как вашим начальникам, так и больничному учреждению — на своем странном французском языке Альтимир проясняется.

— Позволь мне, дорогой, что вы, мужчины, иногда такие неумелые! Дорогая мисс, мы хотим получить разрешение от ваших боссов заглянуть в подвал здания, где, как мы знаем, хранятся археологические артефакты средних веков. У нас нет никаких секретов, и мы не хотим ничего особенного. Просто мой муж пишет научную работу и мы идем по следам исторических событий того времени. До того, как он стал больницей, это здание было чем-то другим, и это «что-то еще» нас очень интересует. Это представляет нашу просьбу, и мы решили, что мы должны запросить разрешение непосредственно у крупных боссов, но, как видно, через вас не пройти. Если у вас есть полномочия, то вы не возражаете, если мы получим его прямо сейчас и здесь?

— К сожалению, у меня нет таких возможностей. Но я не могу допустить вас к шефу просто потому, что он отсутствует, и сегодня он вообще не появится. Пожалуйста, оставьте какой-нибудь телефон и имя, и я лично беру на себя обязательство уведомить вас о решении нашего руководства до завтрашнего утра самое позднее!

— Вы очень добры, Мисс. Больше и не надеялись, потому что в Англии, откуда мы пришли, все происходит еще медленнее — улыбнулся приятной девушке лингвист и записал на предложенном листке свое имя и номер телефона — а вы не скажете нам свое имя, чтобы не удивлялась моя жена, кто мне звонит?

— Конечно. Меня зовут Аделина Тулуз-Лабуле, и я вам перезвоню.

— В вашей семье вплетено название города. Вы из старого французского рода?

— Да. я горжусь своим родом, который по линии моего отца можно проследить далеко назад во времени. Представители мужской линии действительно в основном из этого города, но есть и те, кто приехал сюда из более южной части Лангедока, из города под названием Альби.

— О, мы собираемся посетить его, потому что нас интересует не только туристическая, но и профессиональная точка зрения, потому что, если здесь были катары, там жили альбигойцы, верно?

— Верно, не то, чтобы есть какая-то существенная разница. Конечно, некоторые из моих предков были катарами, альбигойцами и вообще разными христианами. Спасибо за разговор, но мне еще надо работать — виновна девушка со сложным именем!

— Вы извините нас за то, что мы так много времени уделяли себе, но нам было очень приятно, — тоже виновато ответила Литовка, и Альтимиров в какой раз восхищался ее художественным талантом!

День был теплым, солнечным и прекрасным для прогулок. Пара, которая больше не знала ни национальности, ни того, кто как ее зовут, на самом деле жила с ощущением достаточно проделанной работы за день, поэтому они поставили перед собой цель бесцельно бродить по Тулузе, чтобы найти подходящее место для обеда.

— И если мы еще побудем у какой-нибудь очаровательной администраторши, мы можем подвести мускулы к ужину, — подхватила под руку своего мнимого мужа Инга-Мелисса.

— Ты что, издеваешься? Если это правда, то, видимо, лучше запереть меня в каком-нибудь монастыре доминиканцев, бенедиктинцев или каких-нибудь подобных, с которыми была запертая вся Франция, чтобы ты была уверена в моей верности. Вы, женщины, какие-то фурии, вакханки, менады или Валькирии, в зависимости от того, какой мифологии мы придерживаемся.

— Если можно, в монастыре кармелитки будет лучше всего, — смеется под сурдинку Литовка и щипает его маникюром по руке — давай поднимемся вон на ту террасу и попросим филе грибов, что я умираю от голода!

Это ресторан, который называется «средняя работа». Деревянные, лакированные столы, а также такие скамейки для сидения, но с предусмотрительно положенными поверх них подушками. Приходит усатый официант, вооруженный этими умными машинами, с которыми разговаривают на расстоянии.

— Никакого алкоголя, да, дорогой? Мы просто едим, и давай выпьем слабоалкогольную выпивку, чтобы от меня это прошло. Я хочу говяжью вырезку с грибами, но, пожалуйста, скажите повару, чтобы он испек его в нем не было крови! Какое пиво Вы нам предложите?

— Пиво имеет все, что вы хотите-эльзасский, бельгийский эль, пиво траппийских монахов, а также немецкий Бекс, голландский Амстель и чешский Будвайзер.

— А кого бы вы порекомендовали?

— Вы хотите, чтобы я сказал вам правду?

— Мы хотим!

— Ну, тогда я порекомендую обедом взять кувшин вина, который я и моя жена лично производим в деревне, неподалеку. Вино «Розовое» подходит именно к сезону.

Альто решил вмешаться, тем более не сказал, что будет обедать. Ни в коем случае ему не хотелось есть то филе, которое предлагалось в каждом ресторане на планете:

— Французы уделяют все внимание дамам, а мы, мужчины, засунем себя под стол или закопаем головы в песчаник, как страусы? Кто-нибудь спросит меня, что я думаю о том, чтобы пообедать, чтобы потом мы могли подумать о выпивке? Было видно, что это не пиво. Вы так убедительны. Скажите мне, не предлагает ли ресторан какую-нибудь рыбу, по возможности свежую!

— Может, мистер экстрасенс?! Да, мы предлагаем свежеиспеченная бобочная рыба, которыя была извлечена сегодня утром из реки Гарона. Сама река очень хорошо видна с нашей террасы. Вы не пожалеете, если сделаете заказ. Наших порций вполне достаточно для вашего телосложения, глядя на вас.

— Я вообще не буду думать, давайте вашу бобочную вместе с кувшином вина! Не маленький кувшин, а кувшин, если вы понимаете мой ужасный французский?

— Я тоже отказываюсь от филе. Мне тоже рыбку, пожалуйста! И, может быть, гарнир к картошке фри!

Гарсон выбил что-то в микрофон рации и пошел обратно в паб, когда Инга поразила его новым вопросом:

— Скажите мне, пожалуйста, есть ли в деревне, где вы делаете вино, какой-нибудь старый храм тамплиеров или что-нибудь еще, связанное со временем Альбигойского похода!

Официант стал совершенно серьезным и вернулся к их столу:

— Здесь, мэм, куда бы ни повернулись, вы столкнетесь со старостью, и все это связано с теми временами. Хорошо, что есть история, чтобы вести бизнес. В деревне есть только один сарай, который был тамплиером, затем общежитием, и теперь он похож на этот паб, но с двумя комнатами для гостей. Ничего интересного для туристов. В противном случае вы можете посмотреть другие вещи там и в заведении съесть классическое окситанское национальное блюдо «Касуле».

— Угадать, чей это паб или нет, — засмеялся Альтимиров — раз нет интересных исторических достопримечательностей, мы, наверное, воздержимся, но порекомендуем нашим друзьям, когда они приедут сюда попробовать ваше вино и Кассулу.

В тот же момент кто-то что-то сказал по радиостанцию, и официант молча поклонился, чтобы сделать круг на кухню. При этом молодая девушка принесла большой кувшин с розовым вином и два бокала, в которые налила из жидкости до половины стакана.

— Красивый город Тулуза. И очень старый для критериев Европы. Если мы отправимся по-настоящему посетить все его достопримечательности, мы можем провести десять дней, что и больше только здесь — Инга фиксирует реку, потягивая из розовое вино, в то же время замечая, что мосты довольно сложены на берегах.

— Как всегда, ты права, но, по крайней мере, сегодня после обеда мы можем немного попрактиковаться, хотя бы увидеть один из старых и красивых мостов.

— Этот гарсон заметил, что ты экстрасенс, а ты подтвердил это, прочитав мои мысли. Мне придется сделать себе дополнительную защиту в медитации, потому что твое ни на что не похоже.

— Я где-то читал о супружеском симбиозе, что очень часто угадывают мысли и желания на основе совместной жизни. Так что я не экстрасенс, а телепат.

— А я вот-вот стану телепаткой, да? Или просто утка, что легче?

Альто засмеялся так, как мог только он:

— Я вспомнил анекдот, который очень подходит как для разговора, так и даже для того места, где мы находимся.

— Давай немедленно анекдот, пока не пришла косолапая и не выпила наше вино!

— Хорошо! Значит, в подобном ресторане, но, может быть, более изысканно сидят муж и жена. Приходит официант и подает листки меню. Мужчина обращается к жене:

— Большая белая птица, что ты возьмешь за аперитив?

После того, как женщина заказала аперитив, она снова спрашивает ее:

— Большая белая птичка, а на ужин что ты выбрала?

И так несколько раз, пока не хватит десерта.

Поужинают, и мужчина в какой-то момент встает, чтобы пойти в то место. Официант обнаруживает его путь и останавливает его словами:

— Прошу прощения, сэр, но почему вы так обращаетесь к этой милой женщине?

— Эта «милая женщина», парень, пьет мою кровь уже 20 лет. Но поскольку мы находимся на таком видном общественном месте, я не могу сказать ей просто «утка».

Инга не может не смеяться над анекдотом, но и сразу реплицирует:

— Через 20 лет ты будешь так обращаться ко мне?

Альтимир особенно посмотрел на нее и сказал удивительно тихо:

— Ты веришь, что через 20 лет мы снова будем вместе? Будь уверена, что я никогда не назову тебя так даже после 100.

Затем он взял свою чашку и постучал по ее, и в то же время та же девушка принесла на поднос две порции жареная бобочная рыба, а также большую тарелку картофеля фри, посыпанную сверху несколькими видами французского сыра.

— Подчеркнем прозу, в которую нас втягивает голод — разбила романтику литовка!

— Эта рыба, дорогая, является абсолютной поэзией, а вместе с розовое воно нашего хозяина превращается уже в эпику — с полным ртом заявил любитель речных деликатесов.

Энди

В одном городке округа Колумбия с населением около 1000 человек двое мужчин среднего возраста наливали друг другу напитки, рассказывая о некоторых странных вещах в жизни:

— Вам придется вспомнить родной язык, Энди! Вы слишком много времени потратили на нынешнюю реальность, даже на будущую, но теперь нам приходится возвращать вас к рейфам прошлого. Мы очень надеемся, что вы войдете с вашей потомственной адаптивностью и быстрой мыслью о текущей ситуации, которая, как мы все надеемся, завершит, наконец, давний кроссворд. Мы отказались или, по крайней мере, временно пытались заморозить поиски, но ваши бывшие коллеги возродили их на основе новых находок и, прежде всего, обнаружения столь нужного человека, с столь необходимыми правильными качествами. Ваша задача состоит в том, чтобы оставаться в позиции ожидания чтобы отреагировать на последнем этапе, когда необходимо сыграть заключительный аккорд. Конечно, в вашем полном распоряжении будет как минимум две команды, одна из которых будет находиться в постоянном движении, а другая будет своего рода резервом и коммуникативным центром. Грубая работа уже возложена на супружескую пару, которая будет эффективным исполнителем, но в то же время с вводящей в заблуждение функцией. Я полагаю, вы знаете Фрэнка Цвингли, потому что, если я не ошибаюсь, у вас были как минимум две операции. Замфира Босх тоже должна быть знакома вам по крайней мере по тому грандиозному скандалу, когда евреям пришлось самим отозвать посла, которого эта нимфа обольстила по нашей инициативе.

— Я их знаю, но без какого-то суперлативного мнения, хотя негатива тоже нет. Они оба явно владеют своей работой. Она, скажем, уже дискредитирована и не подходит для зарубежной работы, но Фрэнк, насколько мне известно, находится в полном затмении. Разве вы не хотите выставить его в центре внимания иностранных спецслужб, объединив его с уже раскрытым агентом? Я уверен, что это пришло вам в голову, и у вас есть ответ, который я хочу услышать, чтобы прояснить ситуацию.

— Конечно, у меня есть ответ, и он один. Для обоих это последняя миссия. Не высовывайтесь, мы их не ликвидируем, а просто оставим в покое. Что-то вроде пенсии. Это задача со слишком большой ставкой, и каждый должен в конечном итоге быть доволен финалом. То есть хеппиэнд обязателен для всех, кто, конечно, выживет. Это может показаться циничным, но мы все еще знаем о специфике профессии. Всегда возможны потери и жертвы. Задача семьи Бакленд-плотно прилепиться к паре российских разведчиков, которые в виде влюбленных молодоженов уже начали движение во Франции. И действовать прямо, грубо и нагло, как в американском футболе. Из-за этой деятельности не важно, что почти сразу выяснится, кто на кого работает и откуда получает зарплату. Их легенда легко прорывается, но если, дай бог, ему удастся ввести команду соперника в заблуждение, что это наш ресурс по казусу под названием «Роза Шумера», я буду очень доволен. Наш двойной агент из Москвы сообщил нам, что на Урале нашли новый след, который интересно, почему он отправляет их на запад, а не на восток. Вы, точнее, часть команды, будете наблюдать со стороны и устранять возможные побочные препятствия, которые могут возникнуть. Впрочем, почти наверняка они появятся, потому что аппетит бешеный, а информация слишком легко утекает и распространяется в геометрической прогрессии. По этой популярной причине вы должны быть максимально осторожны, чтобы оставаться в тени как можно дольше. Потому что лично я считаю, что шок от вашего последнего появления может иметь огромный психологический эффект, причем исключительно в нашу пользу. Никто не будет подозревать о существовании ваших двух команд, и ответственность за ваши инкогнито лежит только на мне и на вас. Ваши люди не будут знать конечную цель, а то, насколько они будут проинформированы, зависит от их прямого руководителя, то есть от Вас. Все, что мы знаем об этой миссии, — это я и директор. Наш московский информатор понятия не имеет, что происходит после его сигнала, и у нас отсутствует намерение осветить его по теме. Повторной утечки информации лично я не допущу. В рамках шутки, если русские доберутся до сути вещей, то только вы можете им ее предоставить, и тогда мы уничтожим вас как предателя.

— Это прямая угроза для меня, или это действительно в улыбке? Я считаю, что после стольких лет я оправдал доверие. Полагаю, вы давно убедились, что я помогаю штабу не из-за личной ненависти, мести или чего-то подобного, а по идеологическим соображениям, что не мешает мне, естественно, мстить за оскорбленную честь своего отца. Я также не могу простить коммунистам, что они совершенно беспринципно бросили меня на собак и забыли меня на секунду. Честно говоря, сэр, я очень рад переменам благодаря этой новой задаче, какой бы она ни была, потому что мне надоело рыться в пыльных учебниках и читать лекции зевающим студентам. Вы бросили меня уже два года, но система все еще держит меня на плаву. Как говорила Джейн Фонда: «Загнанных лошадей пристреливают, не так ли?». За исключением того, что система не убивает меня, а позволяет мне вегетировать и очень надеется, что я сам застрелюсь из пистолета, который директор подарил мне с надписью на рукоятке.

— Давай не будем изображать из себя ущербных девиц, пожалуйста, — улыбнулся собеседник Энди через бокал-эта наша встреча полностью опровергает то, что вы сказали! Это, возможно, задача вашей жизни, тем более, когда вы служили нашим противникам, вы были привержены той же теме. Однако теперь мы позволим им привести нас к замку, разблокировать его, и когда они протянут руки, чтобы схватить приобретение, вы возьмете его у них под носом. Лично вы и никто другой. Ваше право будет заключаться в том, кого из них оставить в жизни, а кого лишить жизни. Ваш чин у нас уже давно разрешил вам убивать, не спрашивая разрешения. Но и никто не рассердится на вас, если вы никого не убьете, потому что для всех нас важно только найти и приобрести то, что уже много веков ищут как хорошие, так и плохие, а не уничтожать каких-то шпионов с другой стороны. Нет приоритета, ищете ли вы только розу или только взрывной материал. Все важно без градации. А если вы найдете драгоценные камни и золото, вы можете спокойно разделить их между собой. Наша организация не будет вдаваться в досадные детали огромного значения основных артефактов. Вы и одна команда не должны приближаться менее чем на 30 километров к последующим объектам. Есть спутники, есть чипы слежения, так что не тяните дьявола за хвостом. Они, безусловно, будут охранять их с российской стороны, что отвергает заботу об их личной безопасности. Вы берегите нашу супружескую пару от плохих людей и напоминайте им не сильно ссориться, — сам рассмеялся над собственной шуткой большой начальник, который, должно быть, не выходил из этого кабинета хотя бы десятку лет!

— А мы из хороших, не так ли, — наивно спросил Энди, — я не хочу, чтобы моя совесть постоянно кусала меня и, наконец, отправляла в ад из-за грязных приказов какого-то плохого дяди?

— Ответственность взяла на себя очень высокий уровень управления, так что за свою совесть не надо себя запугивать, Энди! Но, согласитесь, друг мой, если эти вещи попадут в чужие руки, никто не может предсказать размер бедствий, которые могли бы постигнуть и так несчастное человечество!

— Я уже догадываюсь, в чем моя предстоящая задача, но не плохо перейти к деталям-и Энди жадно отпил из высокого стакана газированной воды, который сам наполнил старомодным сифоном, установленным перед ним на маленьком столике!

Знаки

Девушка с интересным именем сдержала свое обещание и позвонила, но только поздним утром, когда семья Даймонд заканчивала свой завтрак в кафе в двух шагах от отеля. На этот раз, предчувствуя напряженный день, они заказали себе английский завтрак. Французы не скупились на продукты, поэтому помимо фасоли, бекона, грибов и завуалированного яйца добавляли картофель фри и жареные помидоры. Отдельно им подали два ломтика хрустящего хлеба, запеченного прямо на гриле, на котором выпекается мясо, а не в тостовой машине. Таким образом, хлеб приобретает легкий запах дыма и дыхания первичного, дикого и натурального, что определенно делает ломтики намного вкуснее.

— Вот это завтрак, — прислонился к плетеной спинке Альтимир, — англичан можно обвинить в ста смертных грехах, но их брекфаст похож на ядерное топливо. Теперь весь день я могу ехать, не думая о еде.

— Но я не успею все это съесть, так что ты можешь мне помочь, — улыбнулась ему через стол красавица Инга — он голодный мужчина-плохой любовник и сердитый человек!

Муж только что собирался упрекнуть ее в том, что в ее мысли только секс находит достойное место, когда его телефон играет 40-ю симфонию Моцарта. Разговор длился около полминуты и прервался. За столом многие голубые глаза смотрели на него с немым вопросом:

— Мне позвонила дама с интересным и сложным именем, которое даже имеет отношение к городу. У ее босса нет времени принимать нас и тратить время с нами, так что я могу спокойно выпить капучино и поджечь голоазку — лингвист действительно вытащил сигареты, потому что они находились на тротуаре под узорчатым тентом с рекламными надписями.

— Ты хочешь сказать, что мы отказываемся от гробницы Кристиана Розенкрейца, так я это понимаю?

— Выясни, что начальник больницы разрешил той же девушке показать ее нам и снабдил ее ключами из подземелья. Но это может произойти в любое время в течение рабочего дня, так что пей кофе и ешь бекон!

— Интересный человек, мистер будущий профессор. Ты не можешь говорить, как люди в прямом тексте, но ты все равно должен отвечать таким завязанным образом. Мне очень хочется пройтись по реке потом, что у меня раздулась голова от тех записок, которые мы читаем с тобой уже два дня.

— Ты только их прочитала, а я в сотый раз перечитал и отцу прозаические фантазии. Я нахожу довольно интересные провокации для размышлений. Я не удивлюсь, если они проявят себя, как уже доказала, например, серьезная связь медальона со всей загадкой. Мне все еще интересно, как он попал к моему дедушке, и какое копие амулета мое.

— По крайней мере, ты уверен, что это копия, а не оригинал, потому что твой отец сделал это по своему образцу и оставил это твоей матери, чтобы дать тебе, верно?

— Точно. Но этот семилетний знак присутствует уже несколькими способами, и кажется, что судьба поставила его на моем пути уже много времени.

— Теперь правильно говорить «на нашем пути». В противном случае, ты говоришь эгоцентрично.

— Прости, дорогая! Трудно привыкнуть к семейной жизни, когда все эти годы ты был одинок и утром просыпался один в постели. Я чувствую, что однажды, когда у меня будет ребенок, я не приму с самого начала обращение «папа».

— То, что ты хочеш, иметь ребенка, прекрасно, и я скажу, что ты очень быстро адаптируешся к идее отцовства. Я тоже не очень уверена, какой матерью я могла бы быть, но у женщин это особые отношения, потому что маленькое существо живет внутри нас и питается нами. Мужчина никогда не может усвоить это ощущение, хотя без его вмешательства еще не могут родиться дети.

— Теперь можно. Инвитро без мужского вмешательства. Если задуматься, то первое инвитро было у Девы Марии, которая рождает от Духа.

— Это невозможно без того, что мы делали с тобой прошлой ночью, Мистер Многознайков. До Девы Марии были подобные анекдоты, потому что Иисус не был первым, кто родил его девственницей. Не говоря уже об Афине, которая родилась из головы отца, а Дионисий вышел из бедра.

— Она читала, читала и не переставала читать. Где я нашел тебя такой умной, я не знаю, — засмеялся сигаретой во рту «жених» — я тоже на твоем мнении, но пойди убедить этих двух миллиардов фанатиков, что девственность Богородицы была принята голосованием через три века после нашей эры!

— Ладно, давай составим план на день! Хочешь?

— Почему бы и нет? Но что же тогда мудрить в этом плане? Мы идем вдоль реки, а потом поворачиваем в больницу, чтобы увидеть пустой каменный гроб того, кто не знает, Был ли он вообще. После этого мы вольные птички, и лично я считаю, что мы должны увидеть базилику Сен-Сернен и археологический музей, который находится рядом с ней. Более того, его имя прочно привязано к нашим поискам, так как оно называется Сент-Раймонд.

— Вот теперь мне нравится, как ты говоришь.

— И как я говорю?

— Ты сказал «Наши». Наши поиски, а не «мои». Понимаешь? Я бы тоже хотел посмотреть Музей изящных искусств, но я думаю, что мы загромождаем программу. Еще вчера в полдень я решила поужинать в деревне нашего гостя и попробовать, наконец, «Кассолетто» или, как говорят окситанцы: «Касул».

— Если бы мы знали, из чего это делается, мы бы назвали это «фасоль», но давайте не будем оскорблять сейчас национальную кухню французов!

— Южным французам, если их вообще можно считать таковыми. В остальном у них есть и другие национальные блюда, такие как луковый суп, например, и различные заплесневелые сыры.

— Лучше не говорить сейчас о еде, так что я так обдулся от этого брекфаста! Давай выбираться отсюда!

Пара медленно шла мимо Гарона, вдыхая чистоту воздуха, который пахло как французские духи. Она держала мужа под рукой и даже иногда зависала на нем, как будто хотела проверить его силу, а он делал вид, что вес для него почти непреодолим. Они играли в игру, в которую играют все влюбленные, но пытались убедить себя, что они вместе по стечению обстоятельств, а секс между ними был просто естественной необходимостью. Они еще не осознавали, что являются прецедентом в мировой истории любви, потому что все сначала влюбляются, а потом ложатся спать. У них получалось обратное, хотя они еще не осознавали того факта, что уже любят друг друга и по-настоящему любят-болезненно, неизбежно и гарантированно трагически…

…Блондинка из стойки регистрации встретила их с такой непринужденной радушием, что они даже немного посмеялись, но им обоим определенно стало приятно из-за оказанного внимания. Было видно, что это не какая-то лицемерная куртуазность, которой учились администраторы во время предварительного тренинга.

— Мистер Родьер сожалеет, что не может с вами встретиться, но он не возражает, если вас пустят в подземелье больницы. Тем более, что вы не первые и не будете последними посетителями тамплиерских саркофагов.

— Вы сказали «саркофаги», что означает, что там больше одного, так я понимаю — задал уместный вопрос Альто?

— Да, месье. Каменных гробов было целых два. Один из них принадлежит Кристиану Розенкрейцу, а в другом-кости епископа Катара, погибшего при осаде Тулузы.

— Вы, помимо того, что вы такая очаровательная секретарша, ведете себя как профессиональный гид — показала свои ослепительные зубы Инга, — давай, веди нас туда, куда ты поведешь, что мой муж уже марширует на месте с нетерпением!

Девушка вытащила из-под прилавка стойки регистрации связку ключей, один из которых имел резкий объем и попросила следовать за ней. Они пошли по одному из коридоров, вышли через некую застекленную дверь в небольшой двор, засаженный деревьями и розовыми кустами, а затем спустились по нескольким каменным ступеням, чтобы стоять перед деревянными воротами с металлическими пулями. Замок даже не выскакивает под упорством большого ключа, а дверь открывается также бесшумно.

— Видимо, здесь постоянно кто-то входит и выходит, — ответил лингвист, — на моем доме в Англии двери ощутимо скрипят, а здесь не слышно звука?!

— Это потому, что у нас есть мастер по техническому обслуживанию, который весь день ходит с таким металлическим штукой с клювом спереди и смазывает все подряд, что можно раздавить. Только компьютеры не дают ему смазывать и телефонные аппараты-со смехом комментирует блондинка.

Они вошли в полутеневой коридор. Девушка нажала какую-то кнопку и загорелись настенные бра, расставленные для того, чтобы посетители не спотыкались. С левой стороны прохода было несколько похожих на входные двери, но их водитель уверенно открыл последнюю и ввел их в небольшую комнату. Затем снова щелкнула какая-то кнопка, и тьма отступила к свету, пришедшему снова со стен. На трех были установлены светильники, напоминающие факелы, светящиеся желто-оранжевым светом так же, как огонь, придавая комнате архаичный вид. Видимо, кто-то позаботился о том, чтобы привнести ту древнюю атмосферу, чтобы произвести впечатление на туристическую гильдию, хотя это вообще не было местом для случайных посетителей. Саркофаги были размещены в двух параллельных углах, и Альто сначала направился на более дальний.

— Это говорят Кристиану Розенкрейцу — сразу же позвонил голос Аделины Тулуз-Лабуле.

— Мне интересно, кто это говорит и на каком основании, — мрачно пробормотал Альтимиров — но, зная, что по крайней мере еще в шести местах есть пустые его гробницы, я не вижу, почему бы и не его.

— Так говорят, месье. Насколько мне известно, в ней никогда ничего не было, или если бы кто-то вывез его еще много веков назад.

Альтимир уже достал лупу и фонарик, с помощью которых начал тщательный осмотр артефакта. Каменный гроб был полностью открыт, а крышка стояла прямо и опиралась на стену с правой стороны. Через несколько минут исследование было завершено, потому что исследовать было нечего-нижняя часть была полностью чистой. Человек с увеличительным стеклом встал, чтобы продолжить с гранитной крышкой и обнаружить, что там есть что посмотреть и даже прочитать. В верхней части, где должна быть голова умершего, были углублены те три буквы, дающие историкам основания полагать, что речь идет об одном и том же человеке: C.R.C. Под надписью очень отчетливо видна символическая фреска пчелы, которая, как знал Альто, была символом катаров. И ему пришло в голову, что этот же символ особенно популярен в Нидерландах. Но не стоило отвлекаться и возвращать внимание на каменную крышку. Совсем внизу, почти в углу крышки, было что-то, что они явно пытались удалить острым предметом, долотом или молотком, но все же часть изображения сохранилась. Альто почти дотронулся фонариком до места и посмотрел на глаз увеличительного стекла. Не было никаких сомнений в том, что там когда-то была семиконечная звезда, которая даже в настоящее время грелась от температуры его тела под рубашкой.

— Мисс Тулуз-Лаболе, я забыл попросить разрешения сфотографировать интересующие меня детали. Я не ожидал, что это понадобится, может быть, или в моем разговоре это вышло из головы. Прошу прощения, но для нас это очень важно!

— Насколько мне известно, в археологическом музее достаточно фотографий с любого ракурса этих двух саркофагов, но я не думаю, что будет какой-то проблемой и для вас сделать фотографии. Вы не в Пентагоне или форт-Ноксе, чтобы запрещать съемку — снова прозвучал голос девушки в сопровождении слегка насмешливых нот.

— Я очень благодарен вам и буду упоминать вас в ваших молитвах, — вытащил свой телефон, чтобы сфотографировать Альто, который успешно притворялся археологом или что-то в этом роде!

— Отойди, дорогой, — подошла к каменному колпаку до сих пор молчаливая Инга!

Неизвестно, откуда в ее руках появилась цифровая камера с выпуклым вперед объективом.

— Эти телефоны предназначены для разговоров и написания любовных письмов в Сети, а не для профессиональных фотографий. Он светится лучше, чтобы было видно то, что мы будем снимать!

— Женщина это непредсказуемое зло, — пошутил осветитель, и две молодые женщины засмеялись в хоре.

Фотографии были сделаны, и исследование было перенесено на второй артефакт, который, однако, оказался плотно закрытым из-за скелета, находящегося в его утробе. Зато на крышке была видна какая-то надпись, выгравированная совершенно отчетливо готическими буквами. Он не был ни латинским, ни старофранцузским. Он был на окситанском или каталонском, что все равно. Альто перевел его как нечто вроде: «Здесь покоится праведник — Катар, правдивый, на небе». Они не пытались расшифровать его в деталях, а прямо запечатлели в памяти камеры, Инга предусмотрительно проверила, стали ли фотографии надлежащего качества и находятся ли они в нужном месте.

— Нам здесь больше нечего делать, — заявил волевой Альтимир, — давайте убираться отсюда, потому что я начинаю ощутимо ощущать духи умерших, которые витают вокруг!

— Смейтесь, но вы не знаете, что когда — то здесь и в соседних комнатах был морг больницы. Она еще в те времена называлась «Госпиталь комендатуры», а, как вы знаете, это второе слово постоянно употребляется в связи с тамплиерами и их иерархией — снова сделалась гидом девушка с ключами.

Инга содрогнулась от ее слов и направилась к выходу. Они быстро вышли, двери были должным образом заперты позади них, и уже в вестибюле на стойке регистрации попрощались с любезной домохозяйкой:

— Я бы очень хотел пригласить вас на ужин, чтобы вернуть этот жест, несмотря на то, что моя жена может ревновать, но мы собираемся покинуть Тулузу до наступления темноты.

Аделина покраснела немножко, а Инга прямо:

— Он шутит, милая. Вы хотите, чтобы мы отправили его за город, а мы с вами пойдем куда-нибудь, чтобы угостить вас? Просто скажите, и мы сделаем это! Еще больше я не пробовала знаменитые карамельные конфеты, которыми славится ваш город.

— Пожалуйста, не будем портить прощание, тем более я ужинаю с моим другом и его родителями у них сегодня вечером!

— Ну, значит, все в порядке, — попытался загладить конфузу Альто-человек, чтобы невинно не пошутить в этой жизни.

Литовка обняла молодую француженку и прошептала ей на ухо гораздо лучший французский, чем у ее мужа:

Мужчина всегда должен чувствовать себя виноватым. Запомните это и никогда не забывайте!

Затем пара покинула больницу и решила пообедать на ходу. Они купили по одному огромному бургеру в каком-то заведении, предлагающем еду на вынос, а затем взяли машину, на которой отправились к намеченным для осмотра достопримечательностям…

Амбар

Деревня была типичным провинциальным населенным пунктом с еще более типичным названием Диварон. Как Юсон, Шато-Шарон или Семур-ан-Брион. Все кончается на ОН. На первый взгляд ничего особенного и замечательного. Несколько десятков беспорядочных домов и торчащая посередине церковь. Старательно очерченные лежали на склонах полей вокруг, среди которых были набухшие, как огромные родинки, сгруппированные стоги сена. Альто ассоциировался с фильмом «Тюльпан Фанфан», где персонаж вытащили его из одной такой миски с самого начала.

— Эта деревня напомнила мне тот старый фильм о Трех мушкетерах, где Дартаньян проезжал через такие деревушки — позвонила Инга с правого сиденья машины.

— Мы женаты неделю, и ты уже читаешь мои мысли. Пора подумать о разводе. Это ни на что не похоже — возмутился театрально псевдомлодожон, — и я вспомнил старый фильм, но с Жераром Филиппом в главной роли. Мы остановимся в центре или я просто пересечу деревню, чтобы пойти к брату нашего парня?

— Завтра посмотрим деревню. Давай пойдем забронируем сон и посмотрим, наконец, на их кассуле, что обеднный бургер не насытил меня, и уже три часа у меня в животе играет твоя любимая симфония этого сумасшедшего Моцарта!

— Ты не будешь оскорблять моего Амадеуса, за то, что сегодня будешь спать голодной!

В тот же момент они прошли мимо церкви, и Инга ответственно заявил:

— –Это здание не старше двух, максимум трех веков, так что мы можем вообще не ходить на него, а завтра, выспавшись, отправиться прямо в Каркассон!

— Давай не будем строить планы на завтра, пока не осмотримся, поспрашиваем, а потом подумаем. И мы действительно позаботимся о наших желудках, потому что мой тоже, похоже, начинает играть вторую скрипку в дуэте с твоим!

Они припарковались на небольшой площадке рядом с «амбаром», на которой была большая фирменная табличка с надписью «У рыцарей Креста». Очевидно, это было сделано для того, чтобы кто-то не прошел мимо нее и не искал отель на пологих полях вокруг, учитывая, что она была последним зданием деревни. Определение «амбар» вообще не имело ничего общего с внешним видом заведения, напоминающего классический средневековый дом, с которым захлебывалась вся территория. Может быть, 7—8 веков назад она выглядела по-другому, но никто бы не догадался, что в ней жили коровы и сохранялось сено для того же самого. Хозяева ухитрились выкопать небольшой бассейн в стороне от отеля, который придавал всему месту особый, живописный и непривычный вид.

Пара направилась к входной двери, и после ее открытия раздался звонок стандартного дверного звонка, объявляющего о посещении. Прихожая не была особенно большой, даже наоборот, поэтому не было места для классической гостиничной столешницы, но столика явно было достаточно для приема гостей. Сразу за ней проворно засунулась полная копия Тулузского ресторантера, возможно, всего на несколько лет моложе его.

— Добрый вечер, дорогие гости! Чем я могу быть полезен — даже улыбка и голос совпали с улыбкой кондитера из маленькой Тулузской таверны.

— Мы приносим привет от вашего брата, месье, — как звонили в колокол из двери контактная Инга, — мы пришли по его рекомендации, чтобы попробовать ваше Касоле и переночевать в сарае, если можно, в сеновале.

— Вы явно не француженка, но ваше чувство юмора ничем не уступает чувству моей жены. Мы будем рады накормить вас и дать вам возможность хорошо отдохнуть. А завтра можно искупаться в бассейне, вода которого постоянно меняется из-за того, что через него проходит один из Пиренейских ручьев. И касоле мы сделаем вам еще раз с удовольствием. В некоторых местах вы услышите это как касуле, и в этом нет ничего удивительного. Диалекты, что делать?

— — Отлично! Кстати, у вас что, нет ванной, что вы предлагаете мне этот бассейн?

— Не волнуйтесь. У нас здесь все есть, даже то, о чем вы не можете догадаться.

— Давайте заполним все, что нужно, и покажете нам комнату, а потом сядем за ужин, — вмешался человек древних языках!

— Здесь оплачивается заранее, в стоимость входит завтрак и дегустация местных вин, которые мы с братом производим.

— А что, если мы трезвенники, — продолжает заедать литовка?

— Если бы Вы были такими, мой брат не рекомендовал бы наше скромное местечко, а затерялся бы, — вставил бы пробку хозяин и усы, как бы сам смеялся — теперь жена покажет вам комнату, я поставлю «Кассолетто» на плиту, и пока варится, мы проведем ревизию зимника, где бочки с вином.

Сказано-сделано. Багаж находится в номере, с видом на бассейн и близлежащий лес, счет оплачивается вместе со стоимостью будущего ужина.

— Будем ли мы дегустировать вина или прямо садимся за стол — задал вопрос мнимый жених после того, как они осмотрели комнату вирусов и бацилл с помощью смартфона также мнимой невесты — и я не понимаю, почему мы проверяем на жуков, когда никто не знает, где мы решили спать сегодня вечером?

— Эти проверки рутинны, и лучше убедиться, что их нет, чем нет, а мы этого не знаем — Не лезь не в свое дело, Пожалуйста! Пойдем напьемся!

Усатый двойник брата поместил их в довольно просторный подвал, который, по-видимому, имел ту же площадь, что и здание над ним. Никто не удосужился считать выстроенные вдоль стен бочки, аккуратно пронумерованные и, как видно, постоянно очищенные от пыли. Хозяин вручил им по одной стеклянной чашке в форме тюльпанов, то есть более широкой в нижней части и суженной вверх, с обязательным креслом.

— Вода, дорогие гости, является физиологической необходимостью, тогда как вино-это божественный напиток, который употребляется исключительно для удовольствия и хорошего здоровья — Северные французы пьют больше пива, чем местные жители, предпочитающие вина всем остальным жидкостям. Солнце особенно важно для наших винных гроздей, поэтому я более или менее оправдываю их тех, кто живет на севере. Окситания славится своими уродами и изделиями из них. Наша страна также известна своим коньяком, особенно тем, который производится вокруг одноименного города. И я открою секрет, который мало кто знает-многие из наших вин идут на север, чтобы сделать из них известные французские коньяки. Мир живет в заблуждении, что их обязательно перегоняют из вины города Коньяк, Шатобернар, Сегонзак или вообще в области Шарант. Это мировое заблуждение, потому что тамошние виноградники не могут давать такой большой объем винограда.

С помощью специальной стеклянной пробирки гостевой домик помещает в одну из бочек и понемногу отливает в бокалы своих гостей.

— Сначала попробуйте это вино, которое было сделано всего три года назад! Я уверен, что, как неофиты, вы не догадаетесь, что такое виноград, и никто не будет испытывать вас. Идея состоит в том, чтобы принять участие в ритуале и подготовить свои желудки к здоровому ужину.

Альтимир сначала рассматривал жидкость через свою чашку на свете, который совсем не был слабым по отношению к комнате. Вино было совершенно прозрачным, почти как водка, но когда его понюхало, он почувствовал очень интересный аромат. Он был абсолютным любителем алкогольных дегустаций и не собирался выставлять себя напоказ, когда услышал, как Инга говорит молча:

— Это вино очень вкусное, хотя оно не имеет никакого цвета. Я не знаю, как вы это делаете, но вы добавили новые ощущения в мой организм. Я знаю некоторые названия, я пробовала разные вина, но это диаметрально отличается от всего, что я пила до сих пор. Может, это Шардоне или Алиготе. Не знаю.

— Уважаемая госпожа, вы только что повысили мою оценку и мое отношение к новобранцам или, как я вас недавно назвал, неофитам. Это вино исключительно из ферментированного Алиготе. Но если вы чувствуете легкий аромат тропических фруктов, вы можете судить, что в этом вине есть некоторое количество интересного сорта «Виони», который популярен именно благодаря своему специфическому запаху.

Альто выпил свою порцию вина на одном дыхании и вмешался в тираду:

— Мы, месье, специалисты в совершенно других областях жизни, но мы любим друг друга угождать, и вы вместе со своим братом собираетесь сделать нас верными поклонниками французской кухни и французских вин. Розовое вино, которое мы пили в Тулузе, рекламировалось как принесенное из того же подвала, так что вы можете не давать его нам для дегустации, хотя у нас нет на него жалоб! Лучше продемонстрируйте нам некоторые из ваших красных вин, так как мы уже знаем, какое блюдо ждет нас на поверхности. И если мы плохо знаем сорта винограда и его производные, то четко понимаем, какие блюда с каким вином идут в дуэте. Будьте так любезны, чтобы направить нас к более серьезным винам, но не к самым тяжелым, чтобы потом спать, как расстрелянные из пушки!

Смех двух других оглашал помещение, которое показало прекрасную акустику. Бокалы были заменены чистыми, а двум дегустаторам предложили намазаться чистой водой, чтобы избавиться от запаха предыдущего вина. Они попробовали несколько видов Каберне, затем перешли на Мерло и какой-то неизвестный им сорт под названием Гренаш.

— Я начала напиваться, господа. Нечестно так обращаться со своими гостями, месье, — произнес с толстым языком единственная леди в зимнике — пора ужинать, потому что от этого вина я еще голоднее чувствую!

— Без проблем. Пусть только ваш муж выберет вино, которым вы можете полить мясо! Потому что здешняя Касоле не имеет ничего общего с теми, кто готовит их в промышленных количествах в больших ресторанах. Это классический окситанский Касул, который прославлен во всей Европе и, несмотря на то, что его рецепт не является секретом, он везде становится таким же вкусным, как у нас.

Муж выпил из очередной чашки и вдруг, как будто Архимед в ванне спросил:

— Почему бы вам не предложить нам прямо вино, которое вы сами пьете вместе с этим хваленым Касоле, а вы напивете здесь мою жену самым безобразным образом? Ваше гостеприимство иногда шутит с гостями Франции. Что мне теперь делать с этой пьяной женщиной?

— Не волнуйтесь. Просто добавьте немного острой приправы, которая подается в маленьком блюдце на вашем столе к основному блюду, и через пять минут ваша жена будет трезвой, чем моя, а она еще не начала пить сегодня и, может быть, так и ложится спать! А вы хитрец, сэр. Вы же англичанин, и я могу так оборачиваться? Столько вины здесь, а вы хотите пить из того, что я употребляю. Никто никогда не думал об этом. Сейчас я заточу кувшин моего любимого красного вина, которому всего восемь лет, и вскоре он перешел во второй класс, хахаха. Сорт называется Мальбек, но в нем меньше Каберне и Мерло. Лето тогда было очень жарким и сухим, поэтому мы получили прекрасные грозди, потому что именно этот сорт не терпит холода и дождей. Мы с братом сделали примерно тонну такого вина и употребляем его только для личных нужд, но вы так ловко меня вывернули, что я расстанусь на два литра без всякого сожаления. Вы с женой показали вам редкое умение шутить и ломать лед с первой же произнесенной фразы. Я остаюсь не только вашим отельером и гостем, но и самым сердечным другом.

Уже в простом пабе, собравшем всего четыре стола, пару английских туристов встретила жена мюссю Пьера, которая разместила их на несколько секунд, а затем подала им огромную глубокую тарелку с дымящейся в них едой. В плетеной корзине были разрезаны на круглые кусочки белые багеты с хрустящей корочкой, а посередине стола были тарелки со специями и классическая тарелка, о которой уже говорилось. Естественно, Альто не добавлял из перца чили своей партнерше, потому что знал ее отношение к этому биологическому виду. Тем более ему было совершенно ясно, что она имитирует пьянство, а она трезвая, по крайней мере, достаточно, чтобы не делать глупостей. Театр стремился прекратить болтовню и поужинать, потому что они потеряли драгоценное время там, в бочках.

Месье Пьер принес двухлитровый кувшин вместе с новыми бокалами, которые на этот раз были классическими винными стаканами. Стаканов оказалось три, и он заполнил до половины всех трех:

— У нас есть традиция произносить тост вновь прибывшим, так что вы потерпите меня еще несколько секунд. Я скажу то, что написано на том Ветхом пергаменте на стене позади вас.:

«Сделал Бог человека из грязи, но у него осталось немного глины, и он спросил его:

— Скажи, человек, что еще ты хочешь, чтобы я сделал тебе из той глины, что у меня осталась!

Думал человек, думал, и наконец сказал:

— Я хочу, чтобы ты сделал мне из этой глины, и больше ничего не хочу!

Да, но Бог, каким бы великим и могущественным он ни был, не знал, что такое «счастье». Тогда он дал человеку глину и сказал ему::

— Возьми этот мяч и сделай его своим счастьем с моим благословением!»

— Итак, дорогие друзья и гости, давайте выпьем за тех из нас, кто может построить свое счастье самостоятельно!

Зазвонили три чашки, и официант вышел на улицу, когда его остановил голос Инги:

— Месье Пьер, перед тем, как я начну ужинать, я хочу задать вам два вопроса, не имеющих никакой связи между собой. Только что остыла эта тетенька Касоле, что ее даже не трогают столовыми приборами!

— Спросите, пожалуйста, но надеюсь, что это не что-то очень секретное!

— Это совсем не секрет. Итак, вопрос номер один: как зовут вашего брата, что мы забыли спросить его, и вопрос второй: почему вы брали вино с той стеклянной трубкой, а не использовали каннелки бочонков, которые можно налить?

— Вот здесь я уже могу без обид назвать вас Неофитом. Я не могу налить в бокалы так мало, если открою корицу бочонка, и много жидкости пойдет к черту. Тем более это классика ритуала. Так и будет делать, пока какой-нибудь извращенный властитель не запретит алкоголь и не искоренит виноградники. Что касается первого вопроса, то наша мать была очень набожным человеком, вечная память ей, так что меня она назвала апостолом Петром, а брата моего-тем, кто рисует его вместе с ним. Вы Знаете, кто он?

— Павел, конечно, — позвонил Альто —

— Верно. Моего брата соответственно зовут Пол и у него такая же фамилия, как и у меня. Братья Пол и Пьер Буассо всегда к вашим услугам, мадам!

И кондитер ушел после галантного поклона, чтобы, наконец, оставить молодых людей наедине.

— Давайте поедим, наконец, — изкомандовала проголодавшуюся мадам Даймонд!

— Давайте попробуем эту штуку, которую так превозносят! Когда я смотрю на него, это тушеное мясо с фасолью. Французская кухня была изысканной, для гурманов и эстет, а здесь национальная кухня-это какая-то фасоль?!

Альтимир осторожно расчесал ложкой и так же поднес ее ко рту. Всего через несколько секунд за столом было слышно только грохот приборов и довольное рычание голодного самца, который имел вид рамапитека, разрывающего свою добычу. А когда переполнили свои порции, похожий на обычного европейца мужчина решил поделиться с женой своими впечатлениями:

— То, что это боб, можно увидеть даже без микроскопа, но это не совсем так. Это что-то исключительное. Люди правы, а я должен признаться местному попу, что я очень грешен. Я оскорбил их традиционной едой, не попробовав ее. Это большой грех, моя дорогая женщина. Я предлагаю выпить с тобой за грешных мужчин и их безгрешных жен!

— Салют, дорогие, как говорят некоторые французы! Ты изначально не из тех, кто спешит, но на этот раз ты действительно высказался неподготовленным. Хорошо, что мы были единственными гостями в пабе, что ты мог и побояться попросить. Французы очень обижаются, когда их оскорбляют на национальную честь.

Они разбили бокалы и с удовольствием потягивали ароматный напиток. Затем они замесили мясо, которым замесили пресловутую фасоль.

— Здесь есть три вида мяса, дорогой. Как ты можешь называть это вкусноту «Бобом»? Ты заслуживаешь того, чтобы тебя посадили на тот уред, который растягивали люди из-за их разной веры в бога.

— Четыре вида, дорогая. Тебя вообще нет в математике. Это даже алгебра. Есть баранина, утка и свинина, а также испанская сосиска Чорисо. Ты должен научиться готовить это, а потом показать моей бабушке. В деревне есть Голиаф, которого зовут Петрович. Если он попробует этот Касул, он сам выплюнет из него кастрюлю.

— Хорошо, пусть будет четыре, хотя я сосиску не считаю в данном случае, потому что она колба». Но это мясо, так что ты прав. И все это действительно питательно и вкусно, но не стоит пренебрегать искусно подобранными и дозированными травами и солями. Что бы мы ни говорили, это вкусно, хотя я бы не ела его больше одного раза в месяц.

— Ты обычно ничего не принимаешь больше, чем раз в месяц, потому что ты голеностопная леди-Миледи. Мы не будем изображать из себя нищих. Я бы выпил еще немного этого вина, чтобы уснуть, и только бы ты разбудила меня завтра! Я выброшу тебя из окна прямо в бассейн.

Предупреждение

Его разбудил крик Инги. В первый момент он подумал, что искала нестандартный способ поднять его с постели, а также вспомнил, что обещал ей накануне вечером. Что он не бросит ее из окна, ясно, но они могут поссориться на толстом матрасе большой деревенской кровати. Он выбрался из постели, чтобы увидеть, как полуголая Инга неестественно стоит над столом и с трудом сдерживает себя, чтобы не закричать от ужаса. Он подошел и увидел сверху на весовой скатерти отрубленную куриную голову, рядом с которой белел написанный кровью лист. «Это, наверное, какой-то сон ужасов», — подумал Альто и потер глаза. Сон не исчез, и все осталось на своих местах. Он просто схватил девушку за плечи и толкнул ее, чтобы она села на ближайший стул:

— Когда ты нашла это — спросил, раздраженный пробуждением и шокирующим видением?

— Когда ты хочешь, чтобы я его нашла? Две минуты назад я встала и думала открыть дверь, чтобы пойти в ванную, которая находится на этаже, когда увидела кровь на столе. Я видела многое в твоей жизни, но проснуться в таком идиллическом месте, и первое, что ты видишь перед глазами, — отрубленная куриная голова, это больше, чем стресс. Хорошо, что я закричала под сурдинку, иначе я бы разбудила деревню.

В тот же момент в дверь постучали, и голос отельера прозвучал отчетливо, несмотря на толстую дверь. Инга засунулась под одеяло, а ее английский муж пошел, чтобы открыть дверь, которая оказалась должным образом запертой внутри, и ключ был в замке.

— Кто-нибудь крикнул или мне так показалось — задал вопрос входящий месье Пьер — Доброе утро, кстати!

— Это совсем не доброе, друг мой, — отреагировал Альтимир, — посмотрите, какой завтрак нам оставил кто-то за столом!

Хазяин еще больше приблизился к середине комнаты и совершенно естественно пришел в ужас от предлагаемого ему вида:

— Ничего не трогать, а я вызову полицию. Они прибудут через час из Тулузы. Мой Брат, я думаю, у него есть друг в префектуре, так что все будет хорошо! Не волнуйтесь, пожалуйста!

— Вам легко так говорить, — позвонила с постели все еще расстроенная Инга, — представьте, что на столе не какая-то куриная голова, а наши с мужем? Тогда что мы делаем?

— Извините, мэм, но это первый подобный случай в нашем отеле и даже в окрестностях. Никто никогда не жаловался на условия, которые мы предлагаем.

Лингвист совершенно эмпатично пожалел беднягу и погрузился в его опасения по поводу будущих проблем с бизнесом. Он подумал, что никому не нужно разглашать эту историю, что, возможно, было плюсом для успокоения страстей и выхода из ситуации без последствий.

— Давайте сядем и посмотрим на вещи без эмоций!

Он взял лист и прочитал в уме английский текст, гласящий следующее:

«Это наше первое и последнее предупреждение. Прекратите свои поиски! В противном случае следующая глава будет женской, а если и тогда не перестанете прощаться со своей.»

Под кровавым текстом было только одно слово в качестве подписи, которое было непереводимым и выглядело так-Фраваши.

— Не лучше ли спуститься вниз, чтобы вы не смотрели эти вещи, по крайней мере, пока не придет полиция, — едва слышно проговорил отельер?

— Никакой полиции, нам просто нужно убраться отсюда как можно быстрее — услышал с кровати непривычный тембр!

— Спокойно, дорогая. Да, нам всем лучше не вмешиваться в дела официальных властей. Мы можем решить все между собой. Теперь мы спустимся вниз и выпьем кофе, моя жена присоединится после того, как помоется и оденется, а потом посмотрим, что мы будем делать! Даже если ваша жена не будет в этом участвовать, это будет прекрасно!

— Хорошо, мы не будем звонить, по крайней мере, пока никуда, но я очень беспокоюсь о безопасности всех. Мы с женой тоже под угрозой.

— Уверяю вас, по крайней мере, сегодня никому ничего не угрожает! У нас могут быть проблемы, только если мы совершим определенные действия, а сегодня ничего такого делать не будем. Если вы знаете английский, вы можете убедиться из текста этого окровавленного листа!

— –Тогда пойдем выпьем кофе.

— Да, это хорошая идея. Дорогая, мы ждем тебя внизу! Ты знаешь, что делать?

Альтимир взял две салфетки, между которыми поместил злополучную куриную голову, и вместе с» месье отельером» вышли, чтобы дать литовке возможность одеться и помыться. Когда это было сделано, она проверила, заперта ли дверь изнутри, и вытащила камеру. Она должным образом сфотографировала кровавое послание и отправила его в интернет, где надо. Потом набрала какой-то номер и сердито произнес после подключения, на чисто русском языке:

— Той ночью курице отрубили голову, но это могли быть наши головы. Где бригада страховщиков, и кто-нибудь, кроме нас двоих, что-нибудь делает с этой операцией?

С другой стороны, они стали оправдываться, что деревни было мало и не хотели производить впечатление, и наблюдали из леса в бинокль и все такого рода.

— Ничто не мешало двум прийти и поселиться в соседней комнате, хотя это вряд ли что-то изменило бы. Нас было четверо в здании, и ни лук ели, ни лук пахли. Сдесь трогали абсолютные профи, так что отныне двойное внимание! Это касается и нас. Впрочем, неплохо было бы где-нибудь увидеться, что эти телефоны не лучшее решение. В Каркассоне мы будем искать возможность для дискретной встречи. Конец связи!

Внизу мужчины пили длинный кофе в чайных чашках. Она ждала ее за столом. Хозяин разрешил курить из-за чрезвычайной ситуации, и теперь они с Альто одимеют небольшую комнату, которая была кафе, рестораном и гостиной одновременно.

— Камин сейчас летом мы не зажигаем, но он сильно сосет, так что дым исчезнет, как будто его не было — ни в клине, ни в рукаве он обратился к новичку-гостю.

— Оставьте этот дым, а скажите мне, что вы умудрили, пока меня не было! Потому что у меня нет ответа, как кто-то вошел в закрытую изнутри комнату, с ключом в замке и окном, через которое может пробраться только ребенок из детского сада. А чтобы просунуться в окно, нужно подняться на крышу и спуститься сверху вниз. Так что ребенок должен быть акробатом-альпинистом.

— Успокойся, дорогая, и выпей кофе! Мадам Буассо специально для нас поджаривает какие-то особенные булочки, так что все в порядке.

— Я еще не могу войти в себя, а он говорит мне о булочках.

— Мадам, ничего такого серьезного не произошло. Но наверняка кто-то или хочет странно пошутить над вами, или напугать до смерти. Мне это напоминает колдовство. Когда — то я смотрел фильм, который назывался «Черная колдунья» и играл парень из «Звездных войн» Марк Хэмилл. Там ему делали такие леденящие душу вещи с убитыми курами и подобными вудо-игры.

— Кто это делает, мы можем понять это в какой-то момент, но вопрос о том, как он добрался до своего стола, стоит на повестке дня.

— Мы быстро это поняли, дарлинг, — вмешался Альто, — над комнатой есть чердак, который не использовался годами, и там скопились ненужные вещи. А на потолке нашей комнаты есть мансардное окно, через которое можно подняться туда. На крыше есть еще одно мансардное окно, через которое можно проникнуть в чердак. Но, несмотря ни на что, есть много вопросов, на которые нужно ответить.

— Да, например, как никто не видел и не слышал, как чужие люди гуляли вокруг и в доме, лазили по крышам и совершенно беспрепятственно входили в чужие комнаты? Как какой-то мусор не упал с пыльного потолка в комнате, как ее совершенно бесшумно открыли это мансардное окно, которое не открывалось годами, и оно не упало без единого кусочка извести?

— Вы правы, мэм. Обычный человек не может этого сделать, но, обученный таким вещам, смог бы с этим справиться. Я уверен, что если мы снова поднимемся наверх, мы найдем пыль и известь. Просто из-за шока увиденного мы упустили эти детали.

— Больше никакой посадки в эту комнату! Ты только заберешь мои вещи, и мы отправимся в Каркассон — строго стреляла в своего мужа дама!

— Мелисса, дорогая, нам пока ничего не угрожает, так что, пожалуйста, полегче. Мы не можем оскорблять домохозяев, которые не виноваты в том, что произошло, и они так добры к нам!

— Хорошо, но я хочу сегодня спать в отеле с охраной! Кстати, у вас здесь есть куры, месье, — обратился к кротко пьющему кофе французу?

— У нас нет животных, кроме кота, которого называют стандартным в комиксах, который, кроме как есть и спать, ничего не делает — Хорошо, что здесь нет мышей, потому что они съедят нас со всем сараем.

— Интересно, как им удалось за такое малое время обзавестись свежесрезанной головой, изучить способы беспрепятственного входа и выполнить всю эту процедуру-как будто проболтал себе зажигающий очередную сигарету лингвист?!

— Если это факт, значит, у них все получилось. Остальное-детали. Я начинаю мечтать о сером небе Англии и западном ветре, который заставляет тебя выпускать пар посреди лета.

— Давайте вызовем полицию, все же, — закуривал хозяин — это преступление класса!

— Я не хочу, чтобы меня тащили по участкам и вглядывали в их поле зрения, как вы их называли? А, да, фликеры. Пожалуйста, это не имеет смысла! Приезжать сюда какой-то Жюль Мегре и притворяться интересным со своим вечным плащом. Спасибо, но я бы лучше съела булочки и пошла к черту!

Именно в этот момент мадам Буассо принесла огромную тарелку с положенными в нее приятно пахнущими шариками из поджаренного теста. Он оставил ее на столе, чтобы вернуться за пустыми тарелками, которые он поставил перед всеми, в том числе перед своим мужем. Еще раз он вернулся за продолговатым плато с нарезанными внутри разными сырами. Не забыл и пластиковый тюбик, с помощью которого каждый мог посыпать свою булочку сахарной пудрой. Для питья он предложил два кувшина-один со свежим молоком, а второй с… вином. На вопросительный взгляд Инги засмеялся и произнес:

— Здесь пьют вино в любое время суток. Да и стол выглядит красивее с кувшином красного на себе.

— У вас есть свои традиции, которым вы должны следовать. Не хотите позавтракать с нами?

— Прости, но у меня есть дела. У меня больше нет ораторских талантов моего благоверного. Он говорит не о двоих, а о большем, так что давайте не будем переборщить с гостеприимством и не будем раздражать! Если бы вы решили остаться, то тогда мы с вами могли бы поговорить о разных вязках, рецептах, тортах и печеньках, а то, как я слышал, вы хотите уйти, чтобы у нас не было времени на пустые разговоры.

— Вы, наверное, правы. Но я хочу от имени нашей семьи выразить свое восхищение вашими кулинарными способностями и заверить вас, что это вчерашнее блюдо мы никогда не забудем.

— О вине ты ничего не говоришь, хахаха, — позвонил «жених» — спал, как маленький ребенок, не двигаясь всю ночь. Вообще-то, мадам Буассо, у нас недостаточно слов. Если вы едете в Англию, то обязательно приезжайте в гости, чтобы мы угостили Вас чем-нибудь английским!

— Вряд ли, месье, вряд ли. Нам не с кем оставить Амбар. Дети учатся в Париже и даже на каникулы уже не хотят возвращаться домой, что здесь была глубокая провинция. Они стали парижанами, даже более крупными гражданами, чем настоящие.

— Это больная тема для моей жены. Кушайте булочки, чтобы, когда они остынут, у них был другой вкус!

Пьер Буассо говорил с полным ртом, потому что он принял очередную вкусность и проявлял явную близость к фирменному блюду своей второй половинки, а мадам Буассо тихо куда-то уехала.

Вдруг со стороны камина раздался странный шум. Альтимир неосознанно схватил длинную вилку, которую хозяйка оставила, чтобы взять с собой булочки из миски. Инга вся встала дыбом, а Месье Буассо остался, как он смотрел, с куском жареного теста в руке.

Кот Эркюль торжественно прошел через комнату, чтобы прийти и нырнуть к ногам незнакомых людей…

Рататуй

Отель в Каркассоне был забронирован всего час назад и что-то в интернете из злополучного амбара семьи Буассо. Он назывался Espase Cite и имел прекрасный вид на старинный средневековый центр города. Семья Даймонд была размещена на втором этаже в огромной спальне с плазменным телевизором и панорамным окном, позволяющим перманентно созерцать остроконечные башни и крепостные стены, которые, как говорят, были длиной целых три километра.

— Французы умеют беречь и поддерживать свою старость — заметил мистер Даймонд, проросший в полный рост на громадной кровати.

— По крайней мере, он снял обувь, вандал, — закрасила его миссис Даймонд и совершенно естественно тужилась в ванной, не забыв приказать ему полный осмотр комнаты для прослушивающих устройств.

— Когда кто-то узнал, что именно в этой комнате мы остановимся, чтобы он мог каким-то образом войти сюда, чтобы поставить жучки, — бормотал Альто, но все равно не пропускал ни миллиметра комнаты, двигая сканер-смартфон.

Затем снял обувь и поставил ее у двери, снял верхнюю одежду и снова занял горизонтальное положение, дождавшись своей очереди в ванную. Они не особо долго путешествовали, день не особенно жаркий, но кощунство не воспользоваться роскошной ванной комнаты гостиничного номера. Когда человек привыкает переезжать из отеля в отель, он как-то создает своеобразный стереотип обязательного купания и даже оценки различных ванных комнат. Она везде есть Н2О, но ванны есть не везде и не все удобны в использовании, хотя Альто предпочитал быстрый душ и ничего больше. Но теперь он решил полежать в ванне и собрать несколько запутанных мыслей, в которых, казалось, бушевала атомная война.

Инга вышла из батрума с полотенцем, что было явным намеком в директном стиле: «Никакого секса, брат!».

— Я спустила воду, чтобы наполнить ванну — равнодушно сказала «нежная половинка», но его совершенно не удивило ясновидение, потому что явно смирился с ним с первого дня. Эта женщина как будто была чем-то между сканером, эхографом и рентгеновским аппаратом, потому что для нее Альто оказался полностью прозрачным и обнаженным, как Адам, из той культовой картины Микеланджело Буанароти. Инга встала так, чтобы процесс переодевания не входил в его зрительный горизонт, что было подтверждением платонических отношений в данный момент. Честно говоря, после всех событий, произошедших с утра, Альтимиров совершенно не думал о плотских удовольствиях, но молодая женщина в комнате полностью осознавала вызов, который представляет собой только что прошло в душе женское тело, все сконцентрированное в одной точке G. Не оглядываясь назад, Альто вошол в ванную, снял нижнее белье и нахмурился в ванне, в воду которой предусмотрительная псевдоженатая дама положила пенистый шампунь с запахом лаванды. Он расслабился в теплой и слегка жирной воде, закрыл глаза, чтобы открыть их в мгновение ока, потому что он «увидел» отрубленную куриную голову, которая, казалось, смеялась перед ним. «Я мужчина или я собираюсь стать каким-то полумужем, чтобы не сказать немужчиной?» — задал себе вопрос голый человек, стремясь не закрывать глаза снова. С другой стороны, было вполне естественно иметь такие образы, так как мероприятие было совершенно свежим и совершенно неожиданным. Ведь он не был каким-то рабочим на скотобойне или продавцом мяса, чтобы считать эти картины вполне естественными и чуть ли не частью повседневной жизни. На мгновение закралась мысль о том, как бы это отразилось на его психике, если бы вместо курицы на столе лежала голова Инги. Несмотря на тепло воды, все его тело дрожит, как лихорадочно. «Эта работа явно не для меня. Здесь нужно быть полным занудой и ни на что не обращать внимания, а я, черт возьми, гуманитарный ученый.» –зародилась очередная мысль в голове молодого человека, и он пытался думать о других вещах, но эта идиотская кровавая голова стала мериться перед ним даже при открытых веках. Он стал прав, снял пробку, чтобы вода могла стекать, и выпустил душ, смывая пену со своего тела. Затем он обернулся и надел халат-полотенце на себя. Вышел сердитым из ванной, молча подошел к кровати и сел в его углу. Инга оказалась полностью одетой, нанося последние штрихи макияжа на губы:

— Пойдем поедим и немного расслабим пару. Я разрешаю два раза по сто водки или четыре раза по пятьдесят, а затем бутылку хорошего белого вина, сделанного в каком-нибудь здешнем погребе.

— Я не знаю, что это будет за еда, но это не будет иметь никакого отношения к птицам, потому что в конце концов я где-нибудь куплю винтовку и начну греметь по всем покачивающимся и неизвестным вещам, — откликнулся, как эхо, все еще мокрый человек.